Виктимное поведение подростков: причины, профилактика
Виктимное поведение представляет собой совокупность приобретенных человеком физических, психических и социальных черт и признаков, повышающих вероятность превращения его в жертву преступления или деструктивных действий. А.В. Мудрик привел определение понятию виктимности: «Виктимность – субъективная предрасположенность человека стать жертвой тех или иных обстоятельств» и указал, что «повышенная виктимность несовершеннолетних определяется не только их психофизическими качествами, но и их социальными ролями, местом в системе социальных отношений, положением, которое они занимают в семье» [4, с.23]. Люди, рискующие оказаться в положении жертвы, демонстрируют разные виды виктимного поведения: агрессивным поведением вызывающе провоцируют преступника; пассивно подчиняются насилию; проявляют невнимательность или абсолютное непонимание хитростей преступника [6, с.88]. Главный признак виктимного поведения – это осуществление определенных действий или бездействий, которые способствуют тому, что человек или ребенок оказывается в роли потерпевшего (жертвы).
Самый уязвимый возраст, когда дети попадают в различные трудные жизненные ситуации – подростковый. Это тот возраст, когда при отсутствии значительного жизненного опыта подросток должен решать самые различные задачи: освобождение от опеки взрослых, взаимоотношения с лицами другого пола, сверстниками, к определённому времени возникает проблема выбора профессии. Именно в этот период наиболее активно формируется личность.
Важнейшим аспектом повышенной виктимности подростков является негативное воздействие взрослых на их психику, телевидения, групп сверстников, формирующих у них антиобщественную установку личности. Результаты такого негативного воздействия нередко приводят подростка к совершению асоциальных поступков, а также могут поставить его в положение жертвы.
Психофизические особенности детского и подросткового возраста – любопытство, жажда приключений, доверчивость, внушаемость, неумение приспособиться к условиям, в которых возникает необходимость находиться, беспомощность в конфликтных жизненных ситуациях, а в ряде случаев и просто физическая слабость, обуславливают повышенную виктимность этой возрастной группы. В связи с этим у подростков возникает множество проблем, с которыми самостоятельно справиться «на входе» в самостоятельную жизнь многие молодые люди не могут [5, с.96].
Установлено, что жертвами преступлений чаще становятся люди молодые, не обладающие опытом жизни, некомпетентные в вопросах причин и условий совершения преступлений, пренебрегающие предупреждениями, плохо разбирающиеся в людях, неосторожные, неосмотрительные, рискованные, азартные и др.
Фактором виктимизации человека любого возраста, может стать семья. Склонность к асоциальному образу жизни, противоправному или саморазрушительному поведению может передаваться по наследств. На личностном уровне предрасположенность к тому, чтобы стать жертвой неблагоприятных условий социализации, зависит от личностных характеристик, которые могут способствовать или препятствовать виктимизации человека. К таковым характеристикам, в частности, можно отнести степень устойчивости и меру гибкости человека, развитость у него рефлексии, саморегуляции, его ценностные ориентации и т. д. [6, с.55] Таким образом, можно выделить характерные особенности подросткового возраста: эмоциональная незрелость, недостаточное умение контролировать собственное поведение, соразмерять желания и возможности в удовлетворении своих потребностей, повышенная внушаемость, желание самоутвердиться и стать взрослым. Все это в подростковом возрасте повышает риск стать жертвой неблагоприятных условий социализации. Для того чтобы приостановить рост жертв неблагоприятных условий социализации необходима виктимологическая профилактика населения, в особенности подростков.
Основные составляющие виктимности подростков:
1. Возрастные особенности психического и психосексуального развития подросткового возраста в виде становления платонического, эротического или сексуального либидо в сочетании с излишней доверчивостью, недостаточной критичностью.
2. Такие индивидуально-психологические особенности личности, как неадекватная самооценка, высокие показатели по уровню тревожности, эмоциональная неустойчивость, высокая степень нервно-психической напряженности.
3. В структуре личности: социальная робость, низкая способность к интеграции поведения и высокая степень конформности.
4. В ситуации конфликта тенденция «ухода в себя» с целью смягчения эмоционального дискомфорта.
5. Низкий уровень сексуальной просвещенности.
6. Нервно-психические расстройства (олигофрения, расстройства личности – психопатии, последствия органического поражения головного мозга и пр.).
7. Безнадзорность, заброшенность и эмоциональное отвержение, недостаточный уход и недостаток эмоционального тепла, а также отставание в психофизическом развитии, легкая внушаемость, неспособность оценить степень опасности и сопротивляться насилию.
8. Условия жестокого обращения в семье, враждебное восприятие мира, готовность быть жертвами насилия со стороны сильных и самим проявлять его в отношении слабых.
Профилактика виктимного поведения детей и подростков:
- Выявление деструктивных семей и работа с ними.
- Диагностика индивидуально-психологических черт личности подростков с целью выявления «группы риска», подверженности виктимизации.
- Профилактика употребления спиртных напитков и ПАВ у несовершенннолетних.
- Правильное и своевременное полоролевое воспитание. Формирование у детей знаний в области взаимоотношения полов, морально-нравственных принципов.
- Формирование коммуникативных навыков, приемлемых форм и стереотипов безопасного поведения в различных ситуациях.
- Просвещение обучающихся и родителей о наиболее распространенных преступлениях, связанных с посягательством на жизнь и достоинство граждан, обстоятельствах возникновения криминальных ситуаций, эффективных способах выхода из них, особенностях поведения преступников (с привлечением сотрудников ПДН).
- Разъяснительные беседы и психологические тренинги, направленные на обучение способам предупреждения противоправных действий и выработку стратегий поведения в угрожающих жизни ситуациях.
- Организация досуга детей и подростков во внеурочное время.
- Самое главное в профилактике виктимного поведения детей и подростков — это грамотное воспитание и благоприятная психологическая среда развития ребенка в семье. Ведь семья — это не только первый институт социализации будущей взрослой личности, но и микромир, «среда обитания» ребенка. И при правильной ее организации риски виктимизации будет сведен к минимуму.
Педагог-психолог Бигун Е.С.
Виктимное поведение жертвы. / Прокуратура (новости) / Официальный сайт городского округа Егорьевск
Психологи уже давно обратили внимание, что одни люди, как будто бы магнитом притягивают к себе несчастья, и становятся жертвами преступлений, а другие практически не сталкиваются в своей жизни с такими ситуациями. Очень часто потерпевшие сами своим поведением способствуем совершению в отношении них криминальных деяний. Существует даже целая наука, изучающая жертв преступления и потерпевших — виктимология. Зачастую человек сам провоцирует преступников в совершении правонарушений и преступлений. Происходит это либо в силу личностных характеристик жертвы, либо в результате ее ненадлежащего поведения.
Выделяют несколько основных варианта поведения, провоцирующих совершение преступления: неосторожное или самонадеянное поведение жертвы либо действия потерпевшего, вызывающие неадекватные поступки преступника. При неосторожном поведении жертва сама создает практически все условия для того чтобы в отношении неё было совершено преступление. Это и оставленные ценные вещи в салоне автомобиля или ношение кошельков в прозрачном полиэтиленовом пакете, позднее возвращение домой в коротком платье или ношение солидной суммы денег и ее явное афиширование.
Опасные пожертвования – Деньги – Коммерсантъ
Наверное, периодически каждый из нас задается вопросом, почему один человек живет себе спокойно, а с другим случаются неприятности: то его изобьют на улице, то квартиру обворуют. Может, такая у него судьба? На самом деле чаще всего человек становится жертвой преступления не из-за дурной кармы, а по вполне земным, социальным причинам. По каким именно — на этот вопрос пытается ответить специальная наука — виктимология.Наука о жертве преступления
Виктимология — особая отрасль науки о преступности — криминологии. Если криминология изучает все аспекты преступления (криминальную статистику, психологию преступника, социальные корни преступности), то виктимология — только жертв преступлений. Само название науки происходит от латинского слова victima и означает живое существо, приносимое в жертву богам, или жертву в широком смысле.Люди давно задумывались о причинах того, почему некоторые из них становятся жертвами преступлений, и разрабатывали меры, которые могли бы предотвратить преступления или уменьшить причиняемый ими вред. Но как наука виктимология оформилась сравнительно недавно. В ХХ веке представители научного направления, получившего название «интеракционизм», провели ревизию факторов, способствующих проявлениям преступности, и обратили внимание, что жертвы однотипных преступлений поддаются типизации сообразно с их возрастом, полом, расой, социальным статусом и моделью поведения.
Преступная жертвенность
Так почему же одни становятся жертвами преступлений, а другие нет? Виктимологи объясняют это так. Преступник, выбирая потенциальную жертву, сознательно или нет руководствуется определенными критериями, прежде всего свойствами жертвы, ее индивидуальными особенностями. Эти свойства облегчают злоумышленнику либо реализацию его преступных планов, либо сокрытие следов преступления, повышают вероятность избежать ответственности за содеянное. Иногда преступник учитывает обе группы факторов.Для того чтобы не быть голословными, рассмотрим конкретные примеры. В последнее время наиболее громкие преступления в сфере экономики связаны с так называемым рейдерством — неправомерным завладением предприятиями как имущественными комплексами, акциями или долями, коммерческой недвижимостью через комплекс незаконных и формально законных действий, в том числе через подтасовку результатов голосования на собрании акционеров, подделку документов, включая судебные акты, подкуп судей и должностных лиц органов исполнительной и муниципальной власти и т. д. (более подробно о рейдерах см. «Деньги» #11 за 2005 год). Жертвой рейдеров теоретически может стать любая компания, но чаще всего ими становятся компании с так называемыми красными директорами: запущенное делопроизводство, работающая «на коленке» бухгалтерия (только для сдачи отчетов в налоговую), отсутствие в штате квалифицированных юристов, как следствие — недооформленность имущественных прав на землю, объекты недвижимости и нематериальные активы, неуважение к интересам миноритарных акционеров и полная информационная закрытость — вот обобщенный портрет типичной жертвы рейдерской атаки.
Пример совершенно из другой сферы. Классическое описание событий, предшествующих изнасилованию. Девушка знакомится с мужчиной на улице, в баре или ночном клубе, они вместе распивают спиртные напитки. Девушка принимает приглашение случайного знакомого зайти к нему «на чашку кофе» или сама приглашает его к себе домой. А через несколько часов заявляет, что этот человек ее изнасиловал. Ее заявление основано на том, что, когда дело дошло до кульминационного момента свидания, мужчина овладел ею, хотя она отказывалась от интимной близости. По статистике, такова картина почти половины всех изнасилований. Но впору задуматься: а изнасилование ли это и кто здесь жертва, только не преступления, а недоразумения?
Виктимное поведение
Казалось бы, два приведенных примера рассказывают о совершенно непохожих преступлениях из разных сфер общественной жизни. Однако в них есть один общий фактор: поведение жертв спровоцировало преступления. Наиболее провоцирующим является аморальное и противоправное поведение.27 августа 2005 года в селении Башлыкент Каякентского района Дагестана пропали две восьмилетние девочки — двоюродные сестры Айханум Казбекова и Мадина Ахмедгаджиева. Искали их всем селом. Продавщица сельского магазина, узнав об исчезновении детей, рассказала родственникам пропавших, что видела, как девочек ласково подзывал к себе их односельчанин, судимый Агарза Омаров. Правда, она не заметила, подошли они к Омарову или нет. Жители села бросились к дому Омаровых. Агарза, встретивший их на крыльце, сказал, что никаких девочек не видел, и в дом сельчан не пустил. Врываться в дом люди не стали. Поиски в селе и его окрестностях продолжались всю ночь. Рано утром в саду за речкой, напротив дома Омаровых, отец одной из пропавших девочек нашел захоронение. Раскопав землю руками, он обнаружил мешки с изуродованными телами детей. Собралась толпа, и кто-то вспомнил про Агарзу. Люди снова кинулись к его дому. Поначалу схваченный родственниками девочек Омаров отрицал свою вину, но после первых ударов признался в преступлении, сказав, что его попутал черт, и начал слезно просить пощады.
Очевидно, что со стороны покойного Омарова налицо было поведение, спровоцировавшее его убийство. Сейчас уже невозможно с точностью установить, действительно ли он убил несчастных девочек, но его поведение во время их поисков и последующее признание в убийстве спровоцировали дальнейшие события. Это и есть один из примеров виктимного поведения в его наиболее крайних проявлениях. Однако применение ст. 107 УК, предусматривающей относительно мягкое наказание за убийство (до трех лет лишения свободы), возможно лишь в том случае, когда налицо не только провоцирующее поведение жертвы, но и состояние сильного душевного волнения, в котором лицо, совершающее убийство, не отдает отчета о совершаемых им действиях (ярость, безумный гнев).
Вот другой пример виктимного поведения. Летом 2003 года москвич К. познакомился с двумя молодыми людьми В. и Х. в ночном клубе для геев и пригласил их к себе домой. Придя на квартиру К., молодые люди, угрожая ему ножом, загнали в ванную и заперли, после чего забрали из квартиры некоторые ценные вещи, деньги и мобильный телефон. Преступников удалось найти, и весной 2004 года они были осуждены одним из московских районных судов за разбойное нападение и приговорены к длительным срокам лишения свободы. В данном случае сработали два провоцирующих фактора. Во-первых, преступники выбрали в качестве жертвы гея (мужчину-гомосексуала). Они рассчитывали, что жертва не станет обращаться в милицию, поскольку в этом случае потерпевшему придется объяснить, почему разбойники очутились в его квартире. Кроме того, наверняка в сознании преступников укоренились достаточно распространенные стереотипы: геи-де — женоподобные, слабые молодые люди, которые не в силах за себя постоять. Несомненно, преступники рассчитывали, что потерпевший живет один, иначе бы он не искал свиданий в ночном клубе. Ну и наконец, сыграло роль и поведение жертвы: каковы бы ни были ваша сексуальная ориентация и намерения относительно новых знакомых, не следует приводить чужих людей в дом, если вы их почти не знаете. Недавно погиб известный журналист и фотограф Виталий Лазаренко, его нашли мертвым в собственной квартире. Будучи очень общительным, он тоже любил приглашать к себе домой малознакомых молодых людей, преимущественно военнослужащих и лиц, возвращающихся из мест отбытия наказания. Своей сексуальной ориентации он не скрывал.
Отметим, что поведение жертв в этих примерах не является противоправным, однако следует признать его ненормативным, даже если не принимать во внимание то обстоятельство, что саму по себе гомосексуальность большинство российского населения считает аморальной. Если бы потерпевшие были не геями, а девушками и тоже приводили бы к себе домой незнакомцев из злачных мест, виктимность этого поведения также была бы довольно высока.
Не всегда виктимное поведение — это ненормативное или провоцирующее поведение жертвы. Достаточно простой неосмотрительности. Например, излюбленными жертвами определенных преступных групп, объединенных по этническому принципу, становятся одинокие пенсионеры. Преступники представляются продавцами—разносчиками крупы, муки или сахара, предлагая товары по низким ценам. Как только пенсионер открывает им дверь, преступник с сообщниками врываются в квартиру, запирают хозяев в ванной и выносят все ценное. Обратим внимание, что ограбления пенсионеров совершаются почти по той же схеме, что и квартирные ограбления и разбои в отношении геев. Совершенно очевидно, что жертвы — совершенно разные социальные группы. Да и преступники в том и другом случае тоже очень различаются. Однако общие черты — предполагаемая физическая слабость жертв, проживание без близких или одиночество в определенные часы, когда другие члены семьи разъехались на работу,— делают обе группы излюбленными мишенями преступников.
Виктимология и профилактика
Столь тщательное и комплексное изучение жертв преступлений необходимо виктимологам не из праздного любопытства, а ради предотвращения новых происшествий, профилактики преступности. Изучение влияния индивидуальных особенностей жертв преступления на виктимность, анализ виктимности поведения жертвы наряду с оценкой криминогенности социальной среды — серьезные факторы, способные существенно снизить преступность в отношении определенных социальных групп, общее количество преступлений, уменьшить негативные социальные последствия преступности.Например, комплексный виктимологический анализ деятельности конкретного предприятия позволяет оценить вероятность рейдерской атаки и ее результата, удастся ли собственнику в случае чего отстоять бизнес или нет, во сколько это обойдется.
Учет наработок виктимологов помогает в архитектуре и градостроительстве. Опытный архитектор постарается принимать такие планировочные решения, которые не создают каких-нибудь темных закоулков между домами, не просматриваемых системами безопасности зон, то есть тех мест, где могут скрываться уличные грабители или через которые в здание могут проникнуть незамеченными квартирные воры.
Специальные методические рекомендации и учебные пособия для детей позволят им снизить риск попадания в ДТП, избегать ситуаций, опасных для их половой неприкосновенности и пр. В частности, определенной профилактикой виктимного поведения может быть правильно организованный курс основ сексуального поведения. Девочкам следует объяснить, в каких обстоятельствах молодые люди воспринимают их поведение как невербальное одобрение их ритуалов ухаживания и приглашение к интимной близости. Мальчикам, в свою очередь, надлежит понять, когда «нет» означает «нет». Если в школе не уделяют достаточно внимания этим вопросам или под давлением церковных ортодоксов такая учебная дисциплина упразднена, то во имя интересов собственных детей этим должны заняться родители. Достаточно в разумных пределах поделиться собственным опытом взрослой жизни, а также по конкретным случаям из криминальной хроники обсудить с детьми ошибки поведения жертв.
МАКСИМ ЧЕРНИГОВСКИЙ, юрист
ПРОФИЛАКТИКА ВИКТИМНОГО ПОВЕДЕНИЯ
ПРОФИЛАКТИКА ВИКТИМНОГО ПОВЕДЕНИЯ У МЛАДШИХ ПОДРОСТКОВ ПОСРЕДСТВОМ КОММУНИКАТИВНОГО ТРЕНИНГА
Габдулхакова Александра Андреевна
На социализацию ребёнка в условиях современного мегаполиса влияют множество факторов, на которые индивид может реагировать по-разному, в том числе и отрицательно — страх, тревожность, агрессия, выражающиеся в различных формах насилия.
Человек, являясь как субъектом, так и объектом социализации, всё же может стать и жертвой такого процесса. Ведь именно культура, традиции, обычаи, особенности семейного воспитания могут стать теми обстоятельствами, которые деформируют нормальное развитие, не дают реализовать заложенные способности. Таким образом, насилие, присутствующее в процессе социализации, изменяет личность, направляя её по пути выбранного виктимного поведения.
Виктимность – это склонность человека становиться жертвой в определенных ситуациях. [3] Так же выделяют термин виктимное поведение, то есть такое поведение, в результате особенностей которого повышается вероятность превращения лица в жертву преступления, обстоятельств или несчастного случая.[2]
Исходя из ряда исследований, можно сделать вывод, что больше всего в классификации по возрасту жертвами становятся подростки и пожилые люди.[5] Это обусловлено их статусом – они находятся в зависимости в силу обстоятельств, и не могут переломить ситуации, прекратив тем самым насилие над своей личностью.
Исследование, проведенное нами по русифицированным методикам, апробированным в рамках международного проекта «Quality of life of immigrant and native adolescents. AcomparativestudybetweenPortugal, Spain, Russia, BelarusandUkraine», дают возможность говорить о том, что дети уже в 5-6 классах ощущают на себе насилие в семье. Исследование проводилось в МОУ СОШ №90, где респондентами выступали учащиеся 6 и 11 классов в равных соотношениях мальчиков и девочек. Данное решение было принято в связи с тем, что наибольший интерес представляет сопоставление данных старшеклассников, которые уже близки к взрослой жизни, и позиция тех школьников, которые ещё дети, но уже имеющие возможность осознавать и замечать негативные проявления в свой адрес.
Наиболее значимыми для нашего исследования были следующие аспекты: «Общее состояние», «Дом и семья», «Проявление насилия», «Стрессовые ситуации за последние 5 лет».
Анализ аспекта «Общее состояние», в котором нас заинтересовал вопрос: «Ощущали ли Вы давление за последнюю неделю?», дал следующие результаты.
Таблица 1. Данные по ответам респондентов на вопрос «Ощущали ли Вы давление за последнюю неделю?» в процентах.
6 класс |
11 класс |
|
Никогда |
16% |
80% |
Редко |
48% |
20% |
Очень часто |
16% |
— |
Всегда |
20% |
— |
Из ответов видно, что шестиклассники более дифференцируют своё состояние, нежели старшеклассники. Возможно, причины этого связаны с категоричностью, присущей возрастным особенностям выпускников. Так же можно увидеть, что дети младшего возраста чаще подвергаются насилию со стороны родителей.
В категории «Дом и семья» было 6 вопросов, но для исследования мы решили выбрать наиболее интересные. Одним из первых задавался вопрос «Поступали ли родители по отношению к тебе несправедливо?». Большинство школьников – 55% — и 6, и 11 классов ответили «всегда». Далее у шестиклассников варианты «редко» — 30% и «очень часто» — 15%. У старшеклассников «довольно часто» — 45%. Шестиклассники давали более разнообразные ответы, что говорит об их особом восприятии проблемы.
Следующий вопрос для анализа: «Был ли ты счастлив дома?». Большинство старшеклассников, а именно 55 %, отвечали, что «всегда» по сравнению с 25% у шестиклассников. Вариант «очень часто» был выбран 45% старшеклассников и 20% шестиклассников. «Довольно часто» ответили 19% выпускников и 55% шестиклассников. Таким образом, шестиклассники реже, чем старшеклассники ощущают эмоциональный комфорт дома.
Последний вопрос, представляющий интерес для нашего исследования, звучал как «Уделяли ли тебе родители достаточно внимания?». В отличие от старшеклассников, шестиклассники выбирали ответ «никогда» — 10%. Большинство старшеклассников – 60% — отвечали «очень часто» в противовес 18% шестиклассников. Из опрошенных шестиклассников 55% «всегда» уделяли внимание родители, а старшеклассникам – 25%. Так же вариант «редко» выбрали 17% шестиклассников, а вариант «довольно часто» — 15% выпускников. Таким образом, шестиклассники более чувствительно относятся к недостатку внимания, нежели старшеклассники, так как именно они выбирали варианты «никогда» и «редко».
Следующим аспектом, представляющим интерес для исследования, являются результаты анкеты на тему «Стрессовые ситуации за последние 5 лет». В перечне различных ситуаций нужно было выбрать те моменты, которые повлияли на несовершеннолетнего и указать в балльном количестве степень этого влияния. Как показывает анализ ответов, сильная раздражительность и ссоры между родителями одинаково влияют и на старшеклассников – 32% — и на шестиклассников – 28%опрошенных.
В категории «Проявление насилия» рассматриваются вопросы, касающиеся проявления давления и жестокости в среде сверстников. Одним из наиболее важных вопросов был «Боялись ли Вы кого-нибудь из мальчиков или девочек». Из опрошенных 22% шестиклассников никогда не боялись никого из сверстников, а у старшеклассников эта цифра больше – 70%. Таким образом, шестиклассники больше боятся своих сверстников. Однако на вопрос«Высмеивали ли тебя другие мальчики или девочки» процент шестиклассников, которые боялись сверстников, совпадает. То есть, шестиклассники бояться сверстников не просто так, а из-за того, что они их высмеивают. У старшеклассников же всё наоборот: из 70 % опрошенных, которые боялись сверстников, только 30 % высмеивали. То есть, у старшеклассников боязнь сверстников не зависит от опыта высмеивания.
Чтобы изменить сложившуюся ситуации и воспитать уже в учениках средней школы умение отстаивать свои права и не превратиться в жертву, мы считаем, что нужно воспитать в детях способность свободно и не боясь выражать свои мысли, желания и потребности. Умение правильно и грамотно защищать свои права возможно в рамках коммуникативного тренинга, так как это позволит использовать как теорию, так и практику – ролевые игры и упражнения.
Мы предлагаем именно тренинг, потому что по теории «семи интеллектов», выдвинутой американским психологом Говардом Гарднером, нас интересуют два вида интеллекта – межличностный и внутриличностный. Межличностный интеллект отвечает за способность понимать других людей и сотрудничать с ними, он выражается в том, как мы воспринимаем настроение, темперамент и потребности других людей, как мы реагируем на них. Внутриличностный же интеллект – это наша способность понимать свой собственный внутренний мир, он позволяет воспринимать наши чувства, установки и предрассудки и ориентировать поведение из наших собственных желаний.[6]
Коммуникативный тренинг — это тренинг, целью которого является рост личности через расширение сферы осознания себя и других, а так же процессов, происходящих в обществе. Группа используется как лаборатория для развития и отработки умений межличностного общения. Плюс каждый наблюдает за поведением других. У всех есть возможность дать и получить обратную связь, что позволяет развивать умение эффективного общения. [1]
Тренинг поможет достичь три вида целей:
- . Когнитивных, направленных на передачу знаний о проблеме;
- . Аффективных, направленных на эмоциональное воспитание детей;
- . Прагматических, направленных на формирование конкретных знаний и умений.
Таблица 2. Структура целей коммуникативного тренинга.
Когнитивные цели |
Аффективные цели |
Прагматические цели |
А1.Знание симптомов насилия над несовершеннолетним в семье |
В1. Установка на предотвращение насилия |
С1.Умение противостоять насилию |
А2. Понимание опасности насилия над несовершеннолетними |
В2.Уверенность в защите взрослых |
С2. Умение открыто говорить о своих страхах перед наказанием |
А3.Знание видов насилия и круга насилия |
В3. Ощущение возможности разорвать круг насилия |
С3. Умение разглядеть факторы-провокаторы насилия и распознать их |
А4. Понимание, что бывают ситуации, когда необходимо настаивать на своих потребностях |
В4. Ценность своей личности и своего самочувствия |
С4. Умение грамотно донести свою позицию и аргументировать её |
Основное содержание будут составлять следующие типы упражнений:
-ролевые игры, направленные на проигрывание конфликтных ситуаций и анализ выхода из них, отстаивание своей точки зрения;
-упражнения, направленные на вербализацию чувств;
-упражнения, направленные на формирование уверенности в себе и развитие ассертивности.
Изменение поведения в результате тренинга будем ожидать по следующим критериям:
-повышение уровня самооценки и самосознания у учащихся;
-умение аргументировано отстаивать своё мнение и убеждать остальных;
-улучшение психологического климата в классе.
Таким образом, мы рассматриваем коммуникативный тренинг, ориентированный на достижение уверенной коммуникации, средством профилактики виктимного поведения у младших подростках.
Список литературы:
- Алиева М.А., Гришанович Т.В., Лобанова Л.В., Травникова Н.Г., Трошихина Е.Г. Я сам строю свою жизнь. / Под ред. Е.Г. Трошихиной. – Спб.: Речь, 2006. – 216 с.
- Андронникова О.О. Методика исследования склонности к виктимному поведению http://spsi.narod.ru/5.htm
- Малкина-Пых И.Г. Виктимология. Психология поведения жертвы. — М: Эксмо, 2010. — 864 с.
- Монина Г.Б., Лютова — Робертс Е.К. Коммуникативный тренинг (педагоги, психологи, родители). — М.:Речь, 2005. — 224 с.
- Ривман Д. В. Криминальная виктимология — СПб.: Питер, 2002. — 304 с.
- Фопель К. Эффективный воркшоп. Динамическое обучение. Пер.с нем. – М: Генезис, 2003. – 368 с.
- Oliva, A., Jiménez, J., Parra, Á. & Sánchez-Quejiga, I. (2008). Acontecimientos vitales estresantes, resiliencia y ajuste Revista de Psicopatología y Psicología Clínica,13, 53-62.
- Matos M., Simões C., Carvalhosa S. et al. (2000). A saúde dos adolescentes portugueses. Estudo Nacional da Rede Europeia HBS/OMS. Lisboa: FMH / PEPT.
- Nunes, C., Lemos, I., & Guimarães, S. (2011). Questionário de dados sócio-demográficos para adolescentes (DASA). Documento não publicado, Universidade do Algarve, Faro, Portugal.
- The KIDSCREEN Group Europe. (2006). The Kidscreen questionnaires. Quality of life questionnaires for children and adolescents. Berlin: Pabst Science Publs.
Габдулхакова Александра Андреевна
специалист по социальной работе отделения
психолого-педагогической помощи семье и детям
МБУ «КЦСОН Свердловского района»
что это такое и как с этим бороться? / Официальный портал Администрации города Ханты-Мансийска
24. 10.2019 20:10Ежемесячно в Центре психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи Ханты-Мансийска для педагогов-психологов образовательных организаций проводятся различные мероприятия на актуальные темы. Последний семинар-практикум был посвящен профилактике и коррекции виктимного поведения и буллинга среди детей и подростков.
Виктимное поведение в психологии – это повышенная способность человека в силу его социальной роли, физических или моральных качеств, при определенных обстоятельствах становиться потерпевшим. Это особенности личности, навлекающие агрессию со стороны других людей. Буллинг это негативное воздействие ребенка на другого ребенка, оно может выражаться в оскорблениях либо прямом физическом воздействии.
На семинаре психологов познакомили с различными теоретическими материалами, практическими играми и упражнениями, которые позволяют воспитать у детей и подростков уверенность в себе и правильное поведение в той или иной конфликтной ситуации. Специалистов учили, как помочь детям не стать жертвой или агрессором.
«Для того чтобы научить наших детей правильному общению, мы организуем подобные мероприятия. Рассказываем педагогам, психологам об особенностях работы с этой проблемой, как правильно проводить диагностику, какие материалы, тесты и программы использовать», – рассказала директор Центра психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи Ирина Бондарева.
По ее словам, борясь с этой проблемой, в первую очередь, необходимо работать с родителями. Изначально поведение ребенка, как агрессора, так и склонного быть подвергнутым ситуации насилия, закладывается в семье с неправильными методами воспитания.
Например, любой родитель желая видеть своего ребенка воспитанным должен соблюдать правило золотой середины. Если «перегибать палку» в нотациях и дисциплине, то дети, сталкиваясь с конфликтной ситуацией, просто не могут с ней справиться – замнутся. Есть и обратная реакция, ребенок долго терпевший жесткое отношение родных, вскоре сам подсознательно начнет проявлять агрессию.
Тема буллинга актуальна не только для современных детей. Однако именно сегодня, во времена бурного развития информационных технологий, у подростков имеется широкий круг общения в социальных сетях, где нередко допускают оскорбления и нецензурную лексику, провоцируя конфликты. Для того чтобы этого не происходило, со стороны родителей и педагогов должна проводиться работа по обучению культуре не только в реальной жизни, но и в интернете.
Источник: Управление общественных связей / МБУ «ГИЦ»
Социально-психологические предикторы виктимного поведения в подростковом возрасте
ЛИТЕРАТУРА
Андронникова, О. О. (2005) Психологические факторы возникновения виктимного поведения подростков. Диссертация на соискание степени кандидата психологических наук. Новосибирск, НГПУ, 213 с.
Вишневецкий, К. В. (2014) Виктимизация: факторы, условия, уровни. Теория и практика общественного развития, № 4, с. 226–227.
Иовчук, Н. М. (2002) Детско-подростковые психические расстройства. М.: Изд-во НЦ ЭНАС, 80 с.
Кемяшова, П. Н., Фаустова, А. Г. (2017) Обзор современных исследований виктимного поведения у студентов. Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие, т. 5, № 4 (19), с. 745–761.
Кузнецова, Л. Э., Ерошенко, А. Н. (2013) Психологические особенности проявления виктимного поведения у современной молодежи. Актуальные вопросы современной психологии: Mатериалы II международной научной конференции. Челябинск: Два комсомольца, с. 73–75.
Макаров, А. С., Бобченко, Т. Г. (2019) Психологические особенности виктимной личности. Студенческий, № 13 (57). [Электронный ресурс]. URL: https://sibac.info/journal/student/57/136196 (дата обращения 01.10.2019).
Матанцева, Т. Н. (2016) Факторы виктимного поведения подростков как социальная проблема психологической науки. Научно-методический электронный журнал «Концепт», т. 8, с. 74–81. [Электронный ресурс]. URL: http://e-koncept.ru/2016/56124.htm (дата обращения 01.10.2019).
Мудрик, А. В., Петрина, М. Г. (2015) Социально-педагогическая виктимология: исторический экскурс. Сибирский педагогический журнал, № 5, с. 119–125.
Наследов, А. Д. (2011) SPSS 19: Профессиональный статистический анализ данных. СПб.: Питер, 400 с.
Реан, А. А. (2015) Семья как фактор профилактики и риска виктимного поведения. Национальный психологический журнал, № 1 (17), c. 3–8. DOI: 10.11621/npj.2015.0101
Руденский, Е. В. (2013) Методология и теория исследования виктимогенеза личности. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 222 с.
Субботина, Р. А. (2016) Личностные детерминанты виктимного поведения юношей и девушек. Интеграция образования, т. 20, № 1 (82), c. 51–62. DOI: 10.15507/1991-9468.082.020.201601.051-062
Холл, К. С., Линдсей, Г. (2008) Теории личности. 2-е изд. М.: Психотерапия, 652 с.
Шейнов, В. П. (2019) Внутриличностные предикторы виктимизации. Институт психологии Российской Академии Наук. Организационная психология и психология труда, т. 4. № 1, c. 154–182.
REFERENCES
Andronnikova, O. O. (2005) Psikhologicheskie factory vozniknoveniya viktimnogo povedeniya podrostkov [The psychological factors of the origin of adolescent victim behaviour]. PhD dissertation (Psychology). Novosibirsk, Novosibirsk State Pedagogical University, 213 p. (In Russian)
Hall, C. S., Lindzey, G. (2008) Teorii lichnosti [Theories of personality]. 2nd ed. Moscow: Psikhoterapiya Publ., 652 p. (In Russian)
Iovchuk, N. M. (2002) Detsko-podrostkovye psikhicheskie rasstrojstva [Adolescent mental disorders]. Moscow: NZ ENAS Publ., 80 p. (In Russian)
Kemyashova, P. N., Faustova, A. G. (2017) Obzor sovremennykh issledovanij viktimnogo povedeniya u studentov [A review of current research on student victim behaviour]. Lichnost v menyayushchemsa mire: zdorovje, adaptaziya, razvitiye — Personality in a Changing World: Health, Adaptation, Development, vol. 5, no. 4 (19), pp. 745–761. (In Russian)
Kuznetsova, L. E., Eroshenko, A. N. (2013) Psikhologicheskie osobennosti proyavleniya viktimnogo povedeniya u sovremennoj molodezhy [Psychological features of the victim behaviour developing of modern youth]. In: Aktualnye voprosy sovremennoj psikhologii: Materialy 2 mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii [Actual questions of modern psychology: Materials of the 2 International scientific conference]. Chelyabinsk: Dva komsomol’tsa Publ., pp. 73–75. (In Russian)
Makarov, A. S., Bobchenko, T. G. (2019) Psikhologicheskie osobennosti viktimnoj lichnosti [Psychological features of victim personality]. Studencheskij, no. 13 (57). [Online]. Available at: https://sibac.info/journal/student/57/136196 (accessed 01.10.2019). (In Russian)
Matantseva, T. N. (2016) Factory viktimnogo povedeniya podrostkov kak sotsial’naya problema psikhologicheskoj nauki [Factors of adolescent victim behaviour as a social problem of psychological science]. Nauchno-metodicheskij ehlektronnyj zhurnal “Kontsept”, vol. 8, pp. 74–81. [Online]. Available at: http://e-koncept.ru/2016/56124.htm (accessed 01.10.2019). (In Russian)
Mudrik, A. V., Petrina, M. G. (2015) Sotsialno-pedagogicheskaya viktimologiya: istoricheskij ekskurs [Socio-pedagogical victimology: Historical excursus]. Sibirskij pedagogicheskij zhurnal — Siberian Pedagogical Journal, no. 5, pp. 119–125. (In Russian)
Nasledov, А. D. (2011) SPSS 19: Professional’nyj statisticheskij analiz dannykh [SPSS 19: Professional statistical data analysis]. Saint Petersburg: Piter Publ., 400 p. (In Russian)
Rean, А. А. (2015) Sem’ya kak factor profilaktiki i riska viktimnogo povedeniya [Family as a factor in prevention and risk of victim behavior]. Natsionalnyj psikhologicheskij zhurnal — National Psychological Journal, no. 1 (17), pp. 3–8. DOI: 10.11621/npj.2015.0101 (In Russian)
Rudenskij, E. V. (2013) Metodologiya i teoriya issledovaniya viktimogeneza lichnosti [Methodology and theory of the study of victimization of personality]. Novosibirsk: Novosibirsk State Pedagogical University Publ., 222 p. (In Russian)
Shejnov, V. P. (2019) Vnutrilichnostnye prediktory viktimizatsii [Intrapersonal predictors of victimization]. Institut psikhologii Rossijskoj Akademii Nauk. Organizatsionnaya psikhologiya i psikhologiya truda, vol. 4, no. 1, pp. 154–182. (In Russian)
Subbotina, R. A. (2016) Lichnostnye determinanty viktimnogo povedeniya yunoshej i devushek [Personal determination of victimication among juveniles]. Integratsiya obrazovaniya — Integration of Education, vol. 20, no. 1 (82), pp. 51–62. DOI: 10.15507/1991-9468.082.020.201601.051-062 (In Russian)
Vishnevetskij, K. V. (2014) Viktimizatsiya: factory, usloviya, urovni [Victimization: Factors, conditions, levels]. Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya — Theory and Practice of Social Development, no. 4, pp. 226–227 (In Russian)
|
Виктимизация и ее последствия для благополучия: межличностный и внутриличностный анализ
Полные результаты модели представлены в таблицах 2, 3 и 4. Поскольку спецификация модели для этих эффектов личной и личной виктимизации сложные, а результаты трудно интерпретировать интуитивно, мы также построили график прогнозируемых результатов, чтобы представить результаты. Мы проиллюстрировали влияние множественной виктимизации на переменные результата на рис. 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7, за исключением контакта с соседями и прогулок, поскольку мы не обнаружили пагубного воздействия виктимизации на эти результаты.В таблице 5 представлен синопсис пагубного воздействия внутри человека на все исходы с указанием отсутствия, слабого или умеренного воздействия.
Таблица 2 Продольные многоуровневые модели для прогнозирования благополучия Таблица 3 Продольные многоуровневые модели для прогнозирования благополучия Таблица 4 Продольные многоуровневые модели для прогнозирования благополучия Рис. a ) и имущественная ( b ) виктимизация до t1 и между t1 и t2 (из Модели 1, с 95% доверительным интервалом) Рис. 2Прогнозируемое беспокойство по поводу преступности путем множественной насильственной ( a ) и имущественной ( b ) виктимизации до t1 и между t1 и t2 (из Модели 1, с 95% доверительным интервалом)
Рис. 3Прогнозируемое положительное влияние множественной насильственной ( a ) и имущественной ( b ) виктимизации до t1 и между t1 и t2 (из Модели 1, с 95% доверительным интервалом)
Рис. 4Прогнозируемое общее доверие посредством множественных насильственных действий ( a ) и имущество ( b ) виктимизация до t1 и между t1 и t2 (из модели 1, с 95% доверительным интервалом)
Рис.5Прогнозируемое удовлетворение соседства от множественных насильственных ( a ) и имущественных ( b ) виктимизации до t1 и между t1 и t2 (из Модели 1, с 95% доверительным интервалом)
Рис. 6Прогнозируемая жизнь удовлетворение множественной насильственной ( a ) и имущественной ( b ) виктимизацией до t1 и между t1 и t2 (из модели 1, с 95% доверительным интервалом)
Рис.7Прогнозируемое поведение избегания посредством множественных насильственных ( a ) и имущество ( b ) виктимизация до t1 и между t1 и t2 (из модели 1, с 95% доверительным интервалом)
Таблица 5 Краткое описание пагубных последствий виктимизации и негативных жизненных событий для человека -beingВредные эффекты виктимизации внутри человека между t1 и t2
Мы начнем с представления данных об изменениях в самочувствии внутри человека.Пагубные эффекты внутри человека (\ (B_ {300} Victim \, t2_ {ij} wave_ {tij}) \) — это оценочные эффекты виктимизации между t1 и t2 на переменные результата с учетом различий между людьми виктимизации и за внутренние последствия других негативных жизненных событий, которые могут отрицательно сказаться на благополучии. Этот эффект представляет собой изменение благосостояния с течением времени с учетом того, что жертвы могут уже отличаться от людей, которые не испытали виктимизацию в переменных результата до того, как событие произошло.
Результаты показывают, что становление жертвой хотя бы одного насильственного преступления между двумя волнами было связано с усилением чувства незащищенности (один раз: B = 0,134, p <0,01; более одного раза: B = 0,244 , p <0,001), в поведении избегания (один раз: B = 0,094, p <0,05; более одного раза: B = 0,218, p <0,001) и снижении общего доверия (один раз: B = −.126, p <0,05; более одного раза: B = −.285, p <0.001). Кроме того, множественная, но не единичная насильственная виктимизация между двумя волнами была связана с увеличением беспокойства по поводу преступности (B = 0,148, p <0,05) и снижением удовлетворенности соседями (B = −,176, p <0,001). Однако жестокая виктимизация между двумя волнами не имела отрицательных последствий для положительного аффекта, удовлетворенности жизнью и контактов с соседями. Что касается последствий виктимизации собственности, мы обнаружили, что только множественные виктимизации были связаны с усилением чувства незащищенности (B =.116, p <0,01), беспокойство по поводу преступности (B = 0,151, p <0,001) и поведение избегания (B = 0,070, p <0,05).
Эти личные эффекты показаны на рис. 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7 наклонами линий для лиц, пострадавших между t1 и t2. Например, у людей, которые стали жертвами между двумя волнами, со временем нарастало чувство незащищенности (рис. 1). Лица, которые стали жертвами между t1 и t2 и до t1, также испытали усиление чувства незащищенности с течением времени и уже имели более высокий уровень чувства незащищенности в момент t1.
Насколько сильны были пагубные последствия виктимизации? Чтобы ответить на этот вопрос, помните, что все виктимизации и другие жизненные события были закодированы 0/1, а все выходные переменные были стандартизированными шкалами. Таким образом, все коэффициенты представляют собой изменения стандартных отклонений любого исхода при наличии определенного события. Одиночные случаи насильственной виктимизации, если они вообще значительны, показали слабые эффекты около 0,1 стандартного отклонения, а повторные насильственные виктимизации — от 0,2 до 0.3 стандартных отклонения результатов.
Сравнивая эффекты виктимизации с эффектами других негативных жизненных событий в Модели 1, мы обнаружили, что однажды насильственная виктимизация или став жертвой нескольких имущественных преступлений в период между двумя волнами, привели к аналогичному усилению чувства небезопасности, например: смерть партнера (B = 0,132, p <0,05) (см. рис. 1). Результаты Модели 2 показывают, что тяжелое заболевание в большей степени связано с увеличением беспокойства по поводу преступности (B =.091, p <0,05), чем стать жертвой насильственного преступления, но не так сильно, как многократные жертвы. Мы предполагаем, что физическая слабость увеличивает чувство уязвимости, что является важным фактором в возникновении восприятия незащищенности (Hanslmaier et al. 2018; Jackson 2009).
Модель 3 показывает, что, в то время как виктимизация не была связана с изменениями положительного аффекта, и финансовые потери, и тяжелое заболевание были связаны со значительным уменьшением положительного аффекта (B = -.201, p <0,001 соотв. B = -288, p <0,001). Модель 4 показывает, что, хотя виктимизация была связана со снижением общего доверия, негативные жизненные события - нет. Что касается удовлетворенности соседей (Модель 5), то тяжелое заболевание было связано с уменьшением (B = −090, p <0,05), но меньше, чем множественная насильственная виктимизация (B = −.176, p < 0,001). Результаты Модели 6 показывают сильные отрицательные эффекты финансовых потерь (B = -.163, p <0,001) и тяжелое заболевание (B = -318, p <0,001), а также положительный эффект смерти партнера на удовлетворенность жизнью (B = 0,168, p <0,05). ), Footnote 2 , тогда как виктимизация не была связана с изменениями в удовлетворенности жизнью. Хотя на изменение поведения избегания повлияло тяжелое заболевание немного сильнее, чем на однократную виктимизацию (Модель 7), эффект многократных насильственных виктимизаций был сильнее (B =.218, p <0,001). Однако эти различия между коэффициентами недостаточно велики, чтобы быть значимыми. Негативные жизненные события не были связаны с изменением контактов с соседями и выходом в свет.
Внутриличностный эффект виктимизации до t1
Взаимодействие эффектов виктимизации в t1 и фиктивного значения для волны (\ (B_ {200} Victim \, t1_ {ij} wave_ {tij}) \) указывает степень к которому эффект виктимизации до t1 уменьшился в t2. Значительный эффект взаимодействия указывает на то, что влияние виктимизации до t1 на благополучие со временем меняется.Результаты показали эффекты адаптации для повторной насильственной виктимизации на чувство небезопасности соседей (B = −120, p <0,05), общее доверие (B = 0,130, p <0,05), удовлетворенность соседями (B = 0,091, p <0,05) и поведение избегания (B = -,221, p <0,001). Эффекты адаптации представлены на рис. 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7 по наклону линии для повторных жертв только до t1.
Что касается имущественной виктимизации, мы обнаружили только адаптационный эффект в отношении беспокойства о преступности (B = -.103, p <0,05): лица, которые были жертвами нескольких имущественных преступлений до t1, меньше беспокоились о преступлении в t2 по сравнению с t1, как показано на рис. 2. Модель 6 показала значимый термин взаимодействия для удовлетворенности жизнью. , но в противоположном направлении от ожидаемого (B = -098, p <0,05). Лица, которые были жертвами имущественного преступления до t1, имели более низкий уровень удовлетворенности жизнью в t2 по сравнению с t1. Мы не обнаружили эффектов адаптации к положительному аффекту, контакту с соседями и выходу на улицу.Как правило, модели не указывали на эффекты адаптации там, где изначально не было пагубного воздействия (за исключением контринтуитивного негативного адаптационного эффекта имущественной виктимизации на удовлетворенность жизнью).
Эффекты виктимизации между людьми
Эффекты виктимизации между людьми представлены основными эффектами виктимизации до t1 (\ (B_ {010} Victim \, t1_ {ij} \)) и основными эффектами виктимизации между t1 и t2 (\ (B_ {020} Victim \, t2_ {ij}).\) Результаты указывают на неблагоприятное влияние на многие исходы, опять же преимущественно насильственной, а не имущественной виктимизации, и они были более выраженными в случае повторной виктимизации. Более подробно, люди, которые сообщили о повторных насильственных преследованиях до t1 или между t1 и t2, чувствовали себя в среднем более небезопасными в своем районе (B = 0,302, p <0,001 до t1, соответственно B = 0,288, p <0,001 между t1 и t2), больше беспокоились о преступности (B = 0,353, p <0.001, соотв. B = 0,250, p <0,001), сообщили о большем избегании поведения (B = 0,320, p <0,001, соответственно B = 0,194, p <0,001). менее положительный аффект (B = −125, p <0,05, соответственно B = −,155, p <0,05), менее общее доверие (B = −,291, p <0,001 только перед t1) , и были менее удовлетворены своим соседством (B = −. 196, p <0.001, соответственно B = −.305, p <0.001), а также своей жизнью (B = -.170, p <0,01, соотв. B = -289, p <0,001). Коэффициенты между людьми, как правило, были сильнее, хотя в некоторых случаях лишь незначительно, чем коэффициенты внутри человека, что подтверждает результаты предыдущих исследований (Davis et al., 2016).
По сравнению с насильственной виктимизацией и ограничением повторной (но не однократной) виктимизации результаты имущественной виктимизации выявили меньше и более слабые эффекты. Неблагоприятные эффекты в значительной степени ограничивались страхом перед преступлением, поведением избегания и общим доверием.Тем не менее, вопреки гипотезам, но в соответствии с исследованиями связи на уровне сообществ между уровнем краж со взломом и местными социальными связями (Warner and Rountree 1997), виктимизация собственности была , положительно связана с выходом на улицу и контактами с соседями.
Результаты между людьми показаны на рис. 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7 по уровням различий в переменных результата в t1 или t2 между жертвами и лицами, которые не были. Например, влияние виктимизации перед t1 на чувство небезопасности соседей в момент t1 можно определить по более сильному ощущению незащищенности в момент t1 у людей с опытом виктимизации в момент t1 по сравнению с людьми без такого опыта (рис.1).
Как указано в нашем обсуждении аналитических подходов, различия между людьми сигнализируют о ненаблюдаемой неоднородности и, следовательно, не могут свидетельствовать о эффектах виктимизации. Тем не менее, если мы конкретно посмотрим на тех респондентов, которые подверглись насильственной виктимизации между t1 и t2, но не ранее t1 (за двухлетний период), они, тем не менее, продемонстрировали более высокий уровень небезопасности соседей, беспокойство по поводу преступности и поведения избегания, а также более низкие уровни удовлетворение соседства и положительный эффект в t1, с до , когда произошла виктимизация. Кроме того, множественная, но не одиночная насильственная виктимизация между волнами отрицательно влияла на общее доверие и удовлетворенность жизнью в момент t1. Фактически, эффекты насильственной виктимизации между волнами на исходы t1 были столь же сильны, как эффекты насильственной виктимизации до t1, подтверждая идею индивидуальной склонности к виктимизации, как предполагала теория воздействия образа жизни (Wilcox and Cullen 2018). Эти результаты предполагают, что у некоторых людей были более высокие шансы стать жертвой из-за некоторых неизмеряемых свойств в момент t1 или до него, они знали об этом и ожидали этого.
Влияние социально-демографических переменных
Результаты также показали, что пожилые люди сообщали о более высоком уровне чувства незащищенности и беспокойства по поводу преступности, но также о более высоком уровне доверия, удовлетворенности соседством и удовлетворенности жизнью. Что касается поведения, пожилые люди продемонстрировали более высокий уровень контактов со своими соседями, но более низкий уровень выхода из дома и более высокий уровень поведения избегания. Различия в возрасте положительного аффекта не выявлено. Женщины сообщали о более высоком уровне чувства незащищенности, беспокойства по поводу преступности, поведения избегания и более низких уровнях положительного аффекта и выхода из дома, но также о более высоком уровне удовлетворенности соседством, удовлетворенности жизнью и контакте с соседями.Модели не показали гендерных различий в обобщенном доверии. Респонденты из иммигрантского происхождения сообщили о более низком уровне чувства небезопасности, всеобщем доверии и выходе из дома. Люди с более высоким образованием сообщали о более высоком уровне доверия, в то время как люди с низким уровнем образования сообщали о более высоком уровне чувства опасности, беспокойства по поводу преступности и поведения избегания. Лица с более низким уровнем субъективного богатства сообщали о более высоком уровне чувства незащищенности, беспокойства по поводу преступности и поведения избегания, а также более низких уровнях положительного аффекта, доверия, удовлетворенности соседством, удовлетворенности жизнью, соседства и прогулок. Лица с более низким профессиональным статусом сообщали о более высоком уровне беспокойства по поводу преступности и более низком уровне положительного аффекта, общем доверии, удовлетворенности жизнью, контактах с соседями и выходах на улицу. Эти результаты подтверждают предыдущие убедительные доказательства связи между низким социально-экономическим статусом и более низким уровнем благосостояния (Helliwell et al. 2009; Marmot 2004; Valente et al. 2019).
Это также распространяется на уровень соседства: неблагоприятное положение соседства было связано со всеми переменными результата, кроме положительного аффекта.В более неблагополучных районах чувство незащищенности было выше, равно как и беспокойство по поводу преступности и поведения избегания, тогда как общее доверие, удовлетворенность соседством, удовлетворенность жизнью, частота контактов с соседями и выходов на улицу были ниже. Хотя в этом анализе мы рассматриваем неблагоприятное положение соседства как контрольную переменную, эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями экологического воздействия на субъективное благополучие и восприятие безопасности, которые в целом показали, что неблагоприятное социальное положение в районе связано с более низким уровнем благополучия (Brunton- Smith and Jackson 2011; Dittmann and Goebel 2010; Drakulich 2013; Firebaugh and Schroeder 2009; Shields et al. 2009 г.).
Насильственная виктимизация рядом с домом
В дополнение к использованию меры насильственной виктимизации независимо от того, где она произошла, мы повторили анализ, включая меру, которая включала только насильственную виктимизацию, имевшую место в жилом районе респондентов. Результаты этих анализов представлены в таблицах 6, 7 и 8 в Приложении. Как и в таблице 2, мы скорректировали все индивидуальные характеристики и характеристики на уровне района, но не сообщили о них из-за ограниченности места.В целом, результаты этого анализа показывают, что пагубные последствия насильственной виктимизации возле дома были сильнее (хотя и незначительно) в соответствии с нашими ожиданиями, особенно в отношении аспектов благополучия, связанных с жилым районом. Мы обнаружили более сильное личное влияние повторной насильственной виктимизации на небезопасность соседей (B = 0,383, p <0,001 против B = 0,244, p <0,001), беспокойство по поводу преступности (B = 0,452, p <0. 001 по сравнению с B = 0,148, p <0,05), удовлетворенность соседством (B = -0,326, p <0,001 против B = -,176, p <0,001) и поведение избегания (B = 0,312, p <0,001 по сравнению с B = 0,218, p <0,001), но также и по общему доверию (B = -,459, p <0,001 по сравнению с -,285, p <0,001 ). Некоторые из этих эффектов были одними из самых сильных в наших моделях как внутри, так и между людьми. Коэффициент - 0,45 для общего доверия означает снижение почти на 1 по исходной шкале в диапазоне от 0 до 10, что является очень значительным эффектом.
Таблица 6 Продольные многоуровневые модели прогнозирования благополучия Таблица 7 Продольные многоуровневые модели прогнозирования благополучия Таблица 8 Продольные многоуровневые модели прогнозирования благополучияВиктимизация сверстников — обзор
7.3 Причины одиночества у детей и детей.
подросткиКохендерфер и Лэдд (1996) предполагают, что одиночество у детей может быть результатом конфликта в доме; ненадежные родительские привязанности; переезд в новую школу или район; потеря друга; потеря предмета, владения или домашнего животного; переживает развод родителей; пережить смерть значимого человека; неприятие сверстниками; ограниченные социальные навыки или понимание того, как заводить друзей; застенчивость, беспокойство и низкая самооценка, которые усложняют поиск друзей; виктимизация со стороны сверстников (например,g. дети, над которыми издеваются, физически или словесно нападают или издеваются, сообщают о высоком уровне одиночества и стресса). Asher et al. (1990) обнаружили, что агрессивные дети в наибольшей степени страдают от одиночества и социальной неудовлетворенности. Рубин и Миллс (1991) сообщают, что застенчивым, заторможенным и тревожным детям часто не хватает социальных навыков и уверенности для взаимодействия с другими людьми, и они часто сообщают о чувстве одиночества.
Салливан (1953) полагал, что одиночество было следствием виктимизации сверстников.Одинокие дети сообщают о своем замкнутом поведении сверстникам, которые усиливают чувство одиночества ребенка, запугивая, игнорируя или полностью оставляя ребенка вне занятий. Чтобы определить, действительна ли эта конструкция, Berguno et al. (2004) опросили 42 ребенка в возрасте от 8 до 10 лет об их опыте одиночества в начальной школе. Детей также попросили описать свой опыт издевательств, а также прокомментировать их восприятие последствий вмешательства конкретного учителя.Восемьдесят процентов детей заявили, что у них были периоды одиночества в школе и что они были связаны со скукой, бездеятельностью, склонностью уходить в фантазии и пассивным отношением к социальным взаимодействиям. Дети, у которых было мало друзей, были более уязвимы для изоляции. Шестьдесят восемь процентов детей заявили, что над ними издевались и что вмешательство учителей не помогло снизить уровень издевательств. Авторы продолжают, отмечая, что:
Учителя, которые вмешиваются, наказывая хулиганов, аналогичным образом способствуют переживанию одиночества ребенком, поскольку, согласно нашим выводам, наказание не является эффективной долгосрочной стратегией борьбы со случаями агрессии сверстников. Похоже, что единственное эффективное вмешательство учителя — это попытка межличностного разрешения конфликта между жертвой и хулиганом. (стр. 495)
Одинокие дети часто узнают о социальных взаимодействиях от семей, которые моделируют, укрепляют и обучают. Карр и Шелленбах (1993) считают, что хронически одинокие дети могут воспитываться в семьях, которые не делают упора на социальное обучение, или что сама семья может быть изолирована с небольшим внешним взаимодействием с другими.
Объясняя более экзистенциальную причину одиночества, Селигман и Чиксетмихали (2000) пишут, что американцы «живут в окружении гораздо большего числа людей, чем их предки, но при этом они близки с меньшим количеством людей и, таким образом, испытывают большее одиночество и отчуждение» (стр.9). Остров и Оффер (1980) предполагают, что американская культура придает особое значение индивидуальным достижениям, конкурентоспособности и безличным социальным отношениям, и что даже раннее одиночество может быть весьма ярко выраженным перед лицом таких социально отчуждающих ценностей. Сакстон (1986) утверждает, что в современном американском обществе наблюдается упадок личных, интимных контактов с членами семьи, родственниками и близкими друзьями, которые были гораздо более распространенными несколько десятилетий назад. Миюскович (1992) рассматривает американское общество как высокомеханизированное с «безличными институтами, распадом семьи в результате большого количества разводов, высокой мобильностью, что сказывается на семейных и общественных связях; Быстрая жизнь и эгоцентризм культуры мешают людям устанавливать и поддерживать полноценные отношения (RokAch, 2007, стр.184).
Селигман обеспокоен тем, что американцы настолько увлеклись личным чувством своих прав, что даже помогающие профессионалы согласились с, фактически, поощряли «веру в то, что мы можем положиться на короткие пути к счастью, радости, восторгу, комфорту и экстазу. вместо того, чтобы иметь право на эти чувства благодаря проявлению личных сильных сторон и добродетелей, в результате чего легионы людей, находясь в состоянии большого богатства, духовно голодают »(ABCNews. com, 2002, онлайн). Селигман далее предполагает, что «[p] позитивные эмоции, отчужденные от проявления характера, приводят к пустоте, к недостоверности, к депрессии и, с возрастом, к мучительному осознанию того, что мы ерзаем, пока не умрем» (ABCNews.com, 2002, онлайн).
Роберт Патнэм (Stossel, 2000) считает, что эта ориентация на себя приводит к созданию страны без чувства социальной связанности, где «люди, съеденные с друзьями или семьей, уступили место ужину, съеденному в одиночестве, только свечение экрана телевизора для дружеского общения »(с. 1). По словам Патнэма:
… [A] мериканцы сегодня ушли в изоляцию. Факты показывают, что все меньше и меньше современных американцев объединяются в профсоюзы, голосуют, объединяются вокруг общих целей, участвуют в религиозных службах, приглашают друг друга или делают многое из чего-либо коллективно.Фактически, когда мы время от времени собираемся — для встреч с поддержкой из двенадцати шагов и тому подобного — это чаще всего только как предлог, чтобы сосредоточиться на себе в присутствии аудитории. (Stossel, 2000, стр. 1)
Патнэм считает, что отсутствие социальной активности отрицательно сказывается на успеваемости в школе, здоровье и психическом здоровье, увеличивает уровень преступности, снижает налоговые обязательства и благотворительную деятельность, снижает производительность и «даже простое человеческое счастье. — на всех явно влияет то, как (и будем ли) мы общаемся с семьей, друзьями, соседями и коллегами »(Stossel, 2000, p.1).
Комментируя важность понимания культуры и того, как культура организует семейную жизнь, системы убеждений и близость к другим как факторы, вызывающие одиночество, RokAch (2007) пишет:
Исследования одиночества, как правило, сосредотачиваются на индивидуальных факторах, т. Е. либо по личностным факторам, либо по отсутствию социальных контактов. Однако одиночество может выражать отношение человека к сообществу. Таким образом, можно предположить, что различие между культурами и способы организации социальных отношений внутри них приведут к межкультурным различиям в том, как люди переживают одиночество. Различие в социальном покрытии, межличностных взаимодействиях и сетях поддержки, доступных людям в различных культурах, неизбежно влияет на причины одиночества. (стр. 174)
Хотя у одиночества могут быть социальные и культурные предшественники, многие одинокие дети и подростки сообщают, что чувствуют себя одинокими и отвергнутыми другими с самого раннего возраста и даже в присутствии других. Среди одиноких молодых людей, которые испытывали одиночество с раннего возраста, отсутствие социальных контактов с возрастом создает чувство отчаяния, которое не следует путать с депрессией.Одиночество, которое они испытывают, — это чувство обособленности и непригодности, которое иногда ухудшается с возрастом. Этот тип одиночества может иметь свои корни в неспособности установить связь с родителями или в их неприятии. Случай в конце главы описывает лечение этого типа одиночества.
Консультации — жертвы насилия
К сожалению, жертвами жестокого обращения становятся и дети, и взрослые. Виктимизация происходит в форме физического насилия, сексуального насилия, пренебрежения, сексуального насилия, домашнего насилия, насилия на свиданиях, преследования и другими способами.Часто жертвы жестокого обращения и других преступлений чувствуют себя изолированными, напуганными и безнадежными. Иногда мы думаем, что виктимизация имеет только немедленные краткосрочные последствия. Может травма. Возможно, переезд в приют или приют. Однако мы знаем, что быть жертвой жестокого обращения и другого насилия может иметь длительные последствия для отдельных лиц и семей.
Жестокое обращение с детьми и пренебрежение
Жестокое обращение с детьми и отсутствие заботы о них — серьезная проблема, независимо от того, где мы живем. Эффект как немедленный, так и долгосрочный.Жестокое обращение с детьми также принимает несколько форм: физическое насилие, сексуальное насилие, эмоциональное насилие и пренебрежение. Из общей выборки из 17 337 человек Центры по контролю и профилактике заболеваний выявили следующие показатели жестокого обращения и отсутствия заботы среди детей:
- Эмоциональное насилие 10,6%
- Физическое насилие 28,3%
- Сексуальное насилие 20,7%
- Эмоциональное пренебрежение 14,8%
- Физическое пренебрежение 9. 9%
Дети, подвергшиеся жестокому обращению или оставленные без присмотра, подвергаются повышенному риску злоупотребления психоактивными веществами, совершения преступлений, неуспеваемости в школе, агрессивного поведения и общих психологических проблем. У них обычно проблемы с самооценкой, межличностными отношениями, тревожностью и депрессией. Многие дети, в зависимости от продолжительности жестокого обращения, теряют способность привязываться к другим, создавая модель враждебных и проблемных отношений.
Когда возникают поведенческие проблемы в результате жестокого обращения с детьми и пренебрежения заботой, они, скорее всего, будут связаны с трудностями в соблюдении правил, уважением, сохранением своих мест и выполнением задания, приступами гнева и сложными отношениями со сверстниками.По мере того, как дети становятся старше, они с большей вероятностью будут участвовать в саморазрушающих действиях, таких как воровство, прогулы, курение, порезы (членовредительство), рискованные половые отношения, употребление алкоголя и психоактивных веществ.
Жестокое обращение с взрослыми
Жестокое обращение имеет как краткосрочные, так и долгосрочные последствия для взрослых и детей. Женщины чаще всего становятся жертвами сексуального насилия, домашнего насилия, насилия при свиданиях и преследований, хотя мужчины тоже могут быть жертвами. К сожалению, жестокое обращение и насилие по отношению к взрослым также является серьезной проблемой для всех обществ и затрагивает всех слоев общества.
Национальное обследование интимного партнера и сексуального насилия среди женщин в возрасте 18 лет и старше показало, что 12,3 процента американских женщин в течение своей жизни подвергались законченному сексуальному насилию… и эта оценка не включает попытки сексуального насилия! То же исследование показало, что 27,2 процента женщин и 11,7 процента мужчин испытали ту или иную форму нежелательного сексуального контакта. Кроме того, 16,2 процента женщин и 5,2 процента мужчин сталкивались с преследованием в течение своей жизни.
Взрослые, ставшие жертвами насилия, часто сталкиваются с множеством проблем, помимо физического воздействия.Повышение тревожности — обычное явление, иногда связанное с воспоминаниями, проблемами со сном и парализующим страхом. У других есть такие проблемы, как чувство «онемения» (т. Е. Отсутствие особого чувства), депрессия, мысли о самоубийстве и повышенное употребление психоактивных веществ.
К счастью, есть методы лечения, которые работают для тех, кто стал жертвой. Когнитивно-поведенческая терапия, ориентированная на травмы, или TF-CBT, является методом выбора для решения и восстановления после проблем, связанных с виктимизацией.В Консультационном отделении работают терапевты, обученные методам TF-CBT, а также есть программы, специально предназначенные для бесплатного лечения жертв преступлений.
Консультационная служба здесь, чтобы помочь. Позвоните нам, чтобы записаться на прием по телефону 304.340.3676.
Вторичная жертва изнасилования
Вторичная жертва изнасилования
Жертвы: мнения специалистов в области психического здоровья, которые лечат выживших
насилия
Отзыв пользователя
Присцилла Шульц, LCSW
из статьи с тем же названием:
Ребекка Кэмпбелл и Шила Раджа, Университет Иллинойс в Чикаго
Опубликовано:
Насилие и жертвы, В. 14 (3),
1999
Каковы рамки этого исследования?
Это исследование исследует штат Иллинойс
специалистов в области психического здоровья, чтобы узнать их мнение о степени и
последствия вторичной виктимизации жертв изнасилования, обращающихся за помощью в социальные
поставщики услуг после штурма. В исследовании также рассматриваются фоны
респондентов, чтобы увидеть, как различия в обучении психическому здоровью,
ориентация и опыт влияют на восприятие респондентами вторичных
виктимизация.Исследователи предположили, что обучение и опыт обслуживания
пережившие изнасилование, а также опыт обращения с меньшинствами и бедными женщинами
сильно повлияет на восприятие и мнение врачей о вторичных
виктимизация.
Что такое вторичная виктимизация?
Вторичная виктимизация
относится к поведению и отношению поставщиков социальных услуг, которые
«обвинение жертвы» и нечувствительность, травмирующая жертв насилия
которые обслуживаются этими агентствами. Институциональные практики и ценности
которые ставят потребности организации выше потребностей клиентов или
пациенты вовлечены в проблему. Когда провайдеры подчиняют потребности
и психологические границы жертв изнасилования с потребностями агентств, жертв
чувствовать себя оскорбленным.
Игнорирование нужд жертв со стороны провайдеры могут так точно имитировать опыт жертв от рук их нападавших, что вторичная виктимизация иногда называется «второй изнасилование »или« второе нападение ».»Личные убеждения и поведение социальных работники сферы услуг также являются источниками вторичной виктимизации:
- Вера в мифы об изнасиловании, которые обвиняют жертва нападения, в результате чего поставщики выражают сомнение в правдивость рассказов жертв
- Пренебрежение предложением или прямо отказ в предоставлении важных услуг, таких как тестирование на беременность, информирование об изнасиловании выжившие о ВИЧ-СПИДе и других заболеваниях, передающихся половым путем, и судебное преследование сексуального посягательства
- Выполнение услуг в
способы, которые заставляют жертв чувствовать себя «оскорбленными и повторно изнасилованными» или
нанести вред психологическому благополучию жертв.
Как проводилось исследование?
Целостность отбора проб
методы в этом исследовании были важны, чтобы исключить предвзятость среди участников исследования.
Исследователи запросили участие в исследовании из репрезентативной выборки.
лицензированных специалистов в области психического здоровья штата Иллинойс (т. е. клинических / консультационных
психологов, клинических социальных работников, социальных работников и профессиональных
консультантов) и отправили им по почте анкету, специально разработанную для
для учебы.Анкета состоит из 15 вопросов и 4 подшкал.
оценил восприятие участниками исследования проблемы вторичной виктимизации
с использованием 5-точечного принудительного выбора Likert шкала. Он задавал такие вопросы, как то, что сделали провайдеры, что вызвало вторичные
виктимизация, и как контакт с поставщиками социальных услуг повлиял
положительное или отрицательное психологическое благополучие жертв изнасилования. Помимо заполнения анкеты участников исследования попросили:
предоставить соответствующую личную и профессиональную информацию о своих терапевтических
ориентация, обучение, опыт и характеристика их нагрузки
по полу, расе и уровню дохода.
Сорок четыре процента врачей Опрошенные вернули заполненные анкеты. Только отзывы клиницистов с опытом лечения переживших изнасилование имели право быть включены в исследования, другие ответы были отброшены. Приемлемые ответы были тогда составлены и статистически оценены вместе с характеристиками респондент и практика его психического здоровья.
Каковы были результаты исследования?
Есть вторичная виктимизация проблема?
1) Только 48% участников исследования считал, что контакт с системой социального обслуживания в целом (т. е., вместе взятые юридические, медицинские и психиатрические услуги) могут принести пользу психологически переживших изнасилование, и что поставщики услуг делают хорошая работа по оказанию помощи этой группе клиентов.
2) Большинство психических заболеваний опрошенные специалисты (84%) согласились, что контакт с поставщиками социальных услуг повторно травмирует жертв изнасилования.
а) Восемьдесят один процент участников исследования считают, что правовая система обращение с жертвами изнасилования психологически пагубно.
б) Восемьдесят девять процентов исследования участники согласились с тем, что медицинский осмотр после изнасилования был травмирующим для переживших изнасилование.
c) Пятьдесят восемь процентов исследования участники привлекли специалистов в области психического здоровья к участию к вторичной виктимизации переживших изнасилование посредством вредных обычаев.
Сделал базовая подготовка и опыт врачей влияют на их восприятие проблемы вторичной виктимизации?
Да.Клиницисты с особыми тренинг по сексуальному насилию, который поддержал феминистскую ориентацию в лечении и которые имели опыт лечения переживших изнасилование, были значительно больше согласны с тем, что контакт с поставщиками социальных услуг вызвал вторичный виктимизация переживших изнасилование.
Как повлияли ли расовая принадлежность и уровень доходов жертв изнасилования на восприятие врачей проблемы вторичной виктимизации?
- Врачи, работавшие в основном с жертвы изнасилования из числа меньшинств и / или с низким доходом в своей практике с большей вероятностью выразит мнение, что поставщики социальных услуг лечили жертвы изнасилования с нанесением вреда и повторного травмирования.
- клиницистов, чьи практики
в основном из обеспеченных, белые женщины (доход выше 50 000 долларов) были более
может сообщить, что контакт с агентствами социальных услуг был полезным
для жертв изнасилования.
Что
последствия исследования?
- Все поставщики психиатрических услуг должны быть осведомленными о проблемах насилия в отношении женщин, в том числе вторичных виктимизация.
- Персонал социальных служб (юр., Мед. и психическое здоровье) все должны быть обучены тому, как работать с жертвами насилия для предотвращения вторичной виктимизации. Обучающее видео Восстановление достоинства: линия фронта Ответ на изнасилование (1998) больницы колледжа Лонг-Айленда и Рекомендуется юниорская лига Бруклина.
- Специалисты в области психического здоровья могут играть
важную роль в предотвращении вторичной виктимизации путем пропаганды
для изменения систем социальных услуг, которые обслуживают переживших изнасилование.
Отзыв Присциллы Шульц, январь
2000
% PDF-1.4 % 1 0 obj >>> endobj 2 0 obj > поток 2013-03-22T11: 54: 31-07: 002013-03-22T11: 54: 34-07: 002013-03-22T11: 54: 34-07: 00Adobe InDesign CS5 (7.0.4)
Исследование: Насильственная виктимизация среди молодежи связана с рискованным сексуальным поведением — Новости
Для молодых людей быть жертвой насилия может привести к рискованному сексуальному поведению.
Для молодых людей стать жертвой насилия может привести к рискованному сексуальному поведению. Быть молодым сложно.
Подростковый возраст — это время огромных перемен, когда молодые люди переживают быстрый и интенсивный физический, умственный и социальный рост. Это когда подростки начинают проявлять свою индивидуальность и независимость, исследуют новые места, людей и занятия и экспериментируют с ними.Все эти изменения важны для здорового развития, но одним из возможных недостатков является то, что они могут подвергнуть некоторых молодых людей риску причинения вреда.
По мере того, как подростки начинают проводить больше времени в школе, с друзьями и по соседству, у них появляется больше шансов проявить или стать жертвами проблемного поведения. Одна особенно тревожная проблема поведения заключается в том, что подростки чаще, чем дети младшего возраста или взрослые, становятся жертвами насилия. И эта виктимизация может иметь долгосрочные, изменяющие жизнь последствия.
Хотя исследования в области криминологии уже давно показали, что насильственная виктимизация связана с такими вещами, как депрессия, гнев и агрессия, употребление психоактивных веществ и насильственные преступления, новое исследование Алабамского университета в Бирмингеме обнаруживает, что виктимизация в подростковом возрасте имеет еще одно удивительное последствие: рискованное сексуальная активность.
Авторы исследования, Тара Уорнер, доктор философии, доцент кафедры уголовного правосудия, и Дэвид Уорнер, доктор философии, доцент кафедры социологии, отмечают, что сексуальная активность является нормальной частью позднего подросткового возраста. разработка.Например, согласно данным Национального исследования сексуального здоровья и поведения, среди молодых людей в возрасте от 18 до 19 лет 63 процента мужчин и 64 процента женщин сообщают о том, что они вступали в половую связь. Однако сексуальная активность подростков меняется от нормальной к проблемной, если она связана с риском. То есть, когда это происходит раньше, чем в среднем, в нем участвует несколько партнеров и / или отсутствует регулярная контрацепция — например, презервативы или гормональные противозачаточные средства.
Понимание сексуальной активности подростков важно, потому что подростки, которые вступают в половые отношения раньше своих сверстников, с большей вероятностью будут проявлять другое вызывающее беспокойство поведение.К ним относятся употребление алкоголя и наркотиков, а также побег из дома. У этих подростков также больше половых партнеров и они реже пользуются презервативами, что увеличивает их риск заражения инфекциями, передающимися половым путем, и / или незапланированной беременности.
Проблемы виктимизации
Вот где виктимизация имеет значение. «Мы знаем, что пострадавшая молодежь часто обращается к наркотикам или агрессивному поведению, чтобы справиться с ситуацией», — сказала Тара Уорнер. «Но виктимизация также наносит ущерб самооценке и доверию.А виктимизация в подростковом возрасте, когда подростки все больше зависят от принятия и поддержки сверстников, также может побудить некоторых жертв искать сексуальную близость в качестве дополнительного или альтернативного механизма выживания ».
Тара Уорнер, доктор философии, Департамент уголовного правосудия, и Дэвид Уорнер, доктор философии, Департамент социологии. Используя данные Национального лонгитюдного исследования здоровья подростков и взрослых, Уорнеры выяснили, начинают ли пострадавшие молодые люди заниматься сексом раньше? имели половые контакты с большим количеством партнеров и реже пользовались защитой, чем сверстники, которые не подвергались преследованиям.
В исследовании изучались серьезные типы виктимизации, такие как наложение оружия, порезы, ножевые ранения или выстрелы или прыжки в прошлом году. Это отражает то, что криминологи часто называют «уличным насилием», и о нем сообщили около 13 процентов опрошенных молодых людей. Результаты показали, что молодые люди, ставшие жертвами насилия, раньше начинали заниматься сексом, поэтому у них также было больше сексуальных партнеров и они реже пользовались защитой.
Исследование также показало, что то, каким образом виктимизация влияет на принятие сексуального риска, зависит от возраста жертвы.Как отметил Дэвид Уорнер: «Наше исследование важно, потому что мы показываем, что виктимизация ведет к сексуальному риску, и что эта связь отличается для молодежи, пострадавшей в раннем подростковом возрасте, от тех, кто стал жертвой позже».
В частности, исследование показывает, что именно жертвы позднего подросткового возраста — те, кто стали жертвами после 14 лет, — особенно подвержены риску начала половой жизни раньше. Жертвы в возрасте 14 лет и младше на самом деле реже начинали заниматься сексом. То есть, казалось, что они отказываются от интимных отношений и вместо этого, как также показало исследование, для того, чтобы справиться, прибегают к другим насильственным и девиантным формам поведения.
«Подростковый возраст — такой важный этап развития», — сказала Тара Уорнер. «Мы показываем, что жертвы в это время имеют далеко идущие последствия, которые по-разному сказываются на жертвах подросткового и старшего возраста».
Авторы утверждают, что родители, учителя и другие лица, обеспечивающие уход, должны искать некоторые потенциально неожиданные способы, которыми подростки могут попытаться справиться с насилием. «Сексуальная активность для подростков — это нормально, — сказал Дэвид Уорнер, — но когда подростки обращаются к такому поведению, прежде чем они будут эмоционально или социально готовы, это может нанести вред.”
Исследование «Ранние и проблемные? Последствия насильственной виктимизации молодежи для сексуального поведения подростков », которая будет опубликована в Журнале криминологии развития и жизненного пути.
Предупреждение насилия и виктимизация | Youth.gov
Ни один фактор не объясняет, почему некоторые молодые люди совершают насилие или становятся его жертвой, или почему насилие в одних местах более распространено, чем в других. Насилие является результатом сложного взаимодействия множества факторов.
Понимание ряда факторов, которые подвергают молодых людей риску насилия или защищают их от переживания или совершения насилия, позволяет разрабатывать комплексные, многоуровневые, основанные на фактах стратегии предотвращения и искоренения насилия и улучшения общего благополучия детей.
Индивидуальный
Биологические факторы и факторы личного анамнеза могут увеличить вероятность стать жертвой или исполнителем насилия. Это могут быть физические и когнитивные проблемы (например, алкогольные расстройства у плода, нарушения обучения), импульсивные или агрессивные тенденции, история травм (включая участие в приемных семьях и бездомность), подверженность насилию и причастность к наркотикам или алкоголю.
Другие факторы могут уберечь молодых людей от риска прибегнуть к насилию, даже если они испытали другие виды факторов риска, перечисленные выше.К ним относятся академическая успеваемость, высокие образовательные устремления, позитивная социальная ориентация и высокоразвитые социальные навыки / компетенции.
Отношения
Близкие отношения в жизни молодого человека могут как увеличить, так и снизить риск подвергнуться насилию в качестве жертвы или преступника. Ближайший круг общения человека — сверстники, партнеры и члены семьи — влияет на его поведение и вносит свой вклад в его переживания.
Факторы риска на уровне семьи включают: авторитарное отношение к воспитанию детей, низкую вовлеченность родителей, плохое функционирование семьи, а также злоупотребление психоактивными веществами или криминальное причастность родителей.Факторы риска сверстников и социальные факторы включают участие в бандах и социальное неприятие сверстниками.
Защитные факторы, которые могут снизить риск насилия, включают связь с семьей или другими заботливыми взрослыми, частые и позитивные совместные занятия с родителями, позитивное взаимодействие с учителями в благоприятной школьной атмосфере и участие в просоциальной деятельности.
Школа, сообщество и общество
Другими факторами, которые часто упускают из виду, являются условия, в которых возникают социальные отношения, такие как школы, рабочие места и районы.Характеристики этих условий могут увеличить или уменьшить риск насилия. Широкие социальные факторы также могут играть роль, поскольку они могут создать климат, в котором насилие либо поощряется, либо подавляется.
Факторы риска могут включать аспекты антропогенной среды (например, высокая концентрация бедных жителей, конструктивные факторы, такие как открытые и зеленые зоны, освещение и т. Д.), Социальную среду (например, ограниченные экономические возможности, низкий уровень участия сообщества, социально дезорганизованные районы), травмы на уровне сообщества (например,g., историческая травма, хроническое воздействие насилия), другие факторы окружающей среды (например, свинец и другие токсичные вещества и их связь с неврологическим функционированием и развитием мозга), преобладающие культурные и социальные нормы и взаимодействие молодежи и семей с общественными институтами , включая школы, полицию, суды, агентства по защите детей.
Защитные факторы на уровне сообщества и общества менее изучены, чем защитные факторы на индивидуальном уровне и уровне отношений.Факторы, которые, по-видимому, препятствуют риску насилия, включают координацию ресурсов и услуг между общественными организациями, доступ к службам психического здоровья и наркозависимости, а также общественную поддержку и взаимосвязь.
Ресурсы Неблагоприятный детский опыт
Детский опыт, как положительный, так и отрицательный, имеет огромное влияние на будущую виктимизацию и совершение насилия среди молодежи. Эта веб-страница CDC содержит соответствующую информацию и ресурсы.
Соединяя точки: Обзор связей между множественными формами насилия
Информационный документ, опубликованный CDC в 2014 году, чтобы поделиться результатами исследования связей между различными формами насилия и описать, как эти связи влияют на сообщества.
Предотвращение жестокого обращения с детьми и безнадзорности: технический пакет для политики, норм и программных мероприятий
Этот технический пакет (PDF, 52 страницы) от CDC включает избранную группу стратегий, основанных на наилучших имеющихся доказательствах, чтобы помочь предотвратить жестокое обращение с детьми и пренебрежение.Сообщества и государства могут использовать этот ресурс, поскольку они уделяют приоритетное внимание профилактике жестокого обращения с детьми и пренебрежения вниманием.
Факторы защиты от правонарушений
Обзор литературы, финансируемый OJJDP, опубликован в 2015 году.
Факторы риска просрочки платежей
Обзор литературы, финансируемый OJJDP, опубликован в 2015 году.
Молодежное насилие: факторы риска и защиты
Веб-страница CDC, на которой перечислены некоторые известные факторы риска и защитные факторы для молодежного насилия.