Детекция лжи это: «Детектор лжи ». Что это за зверь? Часть 01 — Общие положения. История

«Детектор лжи ». Что это за зверь? Часть 01 — Общие положения. История

Данным сообщением начинаем серию публикаций книги написанной Валерием Владимировичем Коровиным около 20 лет назад.

До настоящего времени эти материалы просто хранились на маленькой флешке. 

В данной статье у вас есть возможность познакомиться с введением, общими положениями и краткой историей.

Введение

Те, кто видел популярный в свое время фильм «Ошибка резидента», хорошо помнят кадры, в которых разведчика КГБ (его играл артист Ножкин) проверяют на «детекторе лжи». В этом эпизоде, призванном продемонстрировать превосходство духа советского человека над капиталистическими, «антигуманными» методами, процедура испытания показана как жестокий, но практически бесполезный (во всяком случае, в отношении советских чекистов) способ дознания. Так ли это на самом деле?

За плечами автора лежит 27 летний (начиная с 1979 года) опыт проведения, как практических проверок на полиграфе, так и разнообразных экспериментальных исследований в этой области. Начало личного практического освоения данного метода было связано с сильнейшими переживаниями, неудачами, ошибками и разочарованиями. В 1979 году в СССР детекцией лжи профессионально занималось от силы 10 человек. Учиться было не у кого, опыт приобретался методом проб и ошибок.

Первоначальное впечатление от знакомства с этим методом, создает ощущение того, что вы наблюдаете чудо – возможность чуть ли не читать мысли своего собеседника. При более близком, но все еще поверхностном знакомстве – наступает некоторое разочарование и, наконец, глубокое овладение этим методом, осознание его сути, вызывает понимание, как его сложности, так и высокой эффективности.

На современном этапе, в области инструментальной «детекции лжи» сложилась довольно парадоксальная ситуация.

Так, человечество создало и продолжает создавать технологии и машины, сложность которых не поддается никакому воображению. В Космосе летают межпланетные корабли, сделаны выдающиеся открытия в биологии, генетике, биохимии и биофизике. Кажется, нет предела совершенствованию в микроэлектронике и радиотехнике. Нам демонстрируют модели думающих роботов, не далеко то время, когда появятся первые человеческие клоны, НО ……!! Но, не смотря на то, что проблема установления истины волнует человечество с момента его зарождения, до сих пор не создано ни одного технического устройства, которое могло бы само по себе, без участия человека,

надежно и достоверно, т.е. 100% выявлять ложь и обман. Устройства, которое могло бы непосредственно, в процессе общения понять мотивы поведения, основные ценности, потребности и истинные намерения незнакомого нам ранее собеседника.

В то же время, практически любой человек может всего за секунды, услышав в телефонной трубке только одно слово «Здравствуй!», определить в каком эмоциональном состоянии находится его собеседник. Но, почему- то, разработка прибора, надежно идентифицирующего те или иные эмоции по голосу, сталкивается с серьезными проблемами.

Правда, парадоксальность подобной ситуации только кажущаяся. Думается, что современное общество просто не заинтересовано в глобальном выявлении Лжи. Вернее, оно еще не готово к надежному выявлении лжи

во всех сферах межличностных, социальных, политических и межгосударственных отношений.

Если допустить, что когда-нибудь будет создано устройство, позволяющее безошибочно определять, где ложь, а где правда, то это, приведет, в лучшем случае к радикальному изменению мироустройства и общепринятых человеческих отношений, а, в худшем, сделает такие отношения либо невозможными, либо просто разрушит наш социум.

При наличии такого прибора отпадет надобность в судах и адвокатах, т.е. разрушатся целые социальные институты, невозможными станут обычное бытовое общение и дипломатические отношения. Как сказал Хаксли – «Ты узнаешь правду, и правда сведет тебя с ума» (приводится по книге Ю.Щербатых «Искусство обмана»).

Попробуем представить себе элементарную, часто встречающуюся ситуацию. Врач, с целью мобилизации внутренних сил тяжелого больного, т.е. с благой целью, пытается убедить его, что заболевание не смертельно и может быть вылечено. А больной, по прибору (нашему виртуальному «детектору лжи») видит, что сам врач в этом абсолютно не уверен. Совершенно очевидно, что в подобном случае желаемого и вполне вероятного лечебного эффекта достигнуто, не будет.

Другой пример. Вы приходите домой и рассказываете, что провели вечер в компании с коллегами по работе. И это, чистая правда! Но, зная патологическую ревнивость своей жены, Вы скрыли, что в этой компании были женщины. Вы не флиртовали с ними, у Вас нет любовницы, Вы действительно любите свою жену. А скрыли это, только потому, что не желали выслушивать необоснованные упреки и в очередной раз убеждать супругу в своей верности. Но у нее есть наш «замечательный» прибор – 100% детектор лжи. Как Вы думаете, что произойдет в этой ситуации?

И, тем не менее, метод «детекции лжи» уже существует, активно развивается и применяется в различных областях межличностных отношений, правоохранительной, производственной и предпринимательской деятельности. Так что же это такое – «инструментальная детекция лжи»?

На практике метод инструментальной психофизиологической детекции лжи имеет несколько названий – «опрос с использованием полиграфа (ОИП)», «специальное психофизиологическое исследование (СПФИ)», «техническое интервью», «полиграфные проверки», «психофизиологическое обследование (ПФО)», «психофизиологическая детекция лжи (ПФДЛ)» и т.п..

В СССР данный метод стал целенаправленно изучаться примерно с конца 60-х годов в системе КГБ и вся информация о нем, вплоть до 1993 года, считалась секретной. Необходимость изучения этого метода возникла в связи с участившимися случаями проверок на «детекторе лжи» и последующих провалов, подставляемых западным спецслужбам агентов. Первыми тревогу забило МГБ ГДР. И тогда, перед КГБ СССР была поставлена задача, не только изучить научную обоснованность полиграфных проверок, но и разработать эффективные способы противодействия им. Уже первые экспериментальные работы показали, что в основе методики детекции лжи действительно лежат естественные психофизиологические процессы, объективная инструментальная регистрация и оценка которых позволяет, в определенных случаях, выявлять сознательно скрываемую информацию. Так, например, в эксперименте по определению выбранного и скрываемого числа, на основе регистрации таких показателей, как дыхание, артериальное давление, и электрокожная проводимость, из 100 испытуемых правильно определить выбранное число удавалось у 90-98 человек, независимо от их пола и социального статуса. Более того, оказалось, что такие способы волевого контроля и влияния на эти процессы, как самоуспокоение или возбуждение, отвлечение внимания от вопросов, напряжение различных групп мышц и т.п., с целью противодействия проверке на полиграфе малоэффективны и в большинстве случаев терпят неудачу.

В результате многочисленных экспериментов был сделан вывод о том, что инструментальная детекция лжи, это действительно научно обоснованная методология, но она, тем не менее, требует дальнейшего изучения и совершенствования. В частности оставались проблемными такие вопросы, как достоверность и надежность полиграфных проверок, критерии формулировки вопросов и составления тестов, тактика проведения проверки, способы оценки получаемых реакций и повышение уровня объективности таких оценок. И, тем не менее, КГБ СССР стал активно и в ряде случаев весьма успешно применять данный метод в практической деятельности своих оперативных подразделений.

Начиная с 1993 году, информация о методе «детекции лжи» стала появляться в открытой печати. Одно из первых упоминаний о нем было связано с расследованием убийства священника А. Меня. Это преступление получило тогда широкий общественный резонанс, поэтому его расследование находилось под контролем КГБ. В рамках расследования, по инициативе следователей КГБ, проверке на детекторе лжи был подвергнут один из подозреваемых. Буквально на следующий день после его задержания, он признался в убийстве А. Меня. Однако у следствия возникло подозрение, что это самооговор. Проведенное тестирование полностью подтвердило данную версию.

 В России за прошедшие 48 лет проведены тысячи тестирований (как в рамках криминальных расследований, так и для решения вопросов кадровой безопасности), подготовлены сотни высокопрофессиональных специалистов. Не было, пожалуй, ни одного СМИ, которое не уделило бы этому методу своего внимания.

Однако, до сих пор, наши граждане имеют весьма смутное и зачастую искаженное представление об этой процедуре, сложившееся, в основном, благодаря просмотру художественных фильмов или рекламы дезодоранта «Рексона» (кстати, эффективность его применения, как и других подавляющих потоотделение средств для борьбы с полиграфом, нулевая). До сих пор этот метод вызывает многочисленные споры, а вокруг него ходят легенды, слухи и возникают различные инсинуации.

Что же такое инструментальная детекция лжи на самом деле? Что это – научно обоснованный метод или шарлатанство, искусство или хорошо отработанная технология? Представляет ли она опасность для прав и свобод граждан или наоборот, может использоваться как инструмент их защиты?

Инструментальная детекция лжи. Общие положения

Под термином « детекция лжи» скрывается целый ряд методик, о которых обыватель даже и не подозревает. Но в этой книге речь пойдет о так называемой инструментальной психофизиологической детекции лжи, т.е. методологии, основанной на аппаратурной регистрации комплекса физиологических реакций человека.

С процессуальной точки зрения, проверка на «детекторе лжи» (ДЛ) представляет собой одну из форм опроса, проводимого с использованием безвредных для здоровья технических устройств – полиграфов. Т.е. приборов, осуществляющих одновременную ре­гистрацию нескольких физиологических показателей. Поэтому метод имеет еще одно название — «техническое интервью». Действительно, внешне процедура тестирования выглядит как обычный опрос, но в отличие от его традиционных форм, вопросы задаются здесь по строго определенным правилам с параллельной аппаратурной регистрацией вышеуказанных показателей.

Следует подчеркнуть, что общепринятое название полиграфа – детектор лжи, не отражает сути процедуры, так как сам по себе прибор не выявляет ложь как таковую.

В психологии ложь определяется как умышленная передача сведений не соответствующих действительности. В инструментальной детекции лжи под ложью понимается сознательное сокрытие хранящейся в памяти, ситуационно значимой информации. В процессе полиграфной проверке человек может вообще не отвечать на задаваемые ему вопросы и тем не менее прибор будет регистрировать реакции, достаточно точно отражающие различную значимость этих вопросов. Таким образом, мы имеем дело не с проверкой правдивости или ложности сообщаемой информации, а с попыткой опосредованного определения наличия или отсутствия такой информации в памяти нашего обследуемого.

В межличностном общении выделяют два канала информации:

1. вербальный – смысловое содержание речи
2. невербальный – позы, мимика, пантомимика, жесты, психолингвистические особенности речи, конституциональные особенности, особенности почерка, глазодвигательные и зрачковая реакции.

Регистрируемые во время ДЛ вегетативные реакции так же относятся к невербальному каналу информации. И поскольку они практически не подвержены контролю сознанием и волевым устремлениям, т.е. возникают автоматически, то считаются более объективным каналом информации, чем слово.

Итак, то, что мы регистрируем с помощью детектора лжи (полиграфа) это непроизвольные реакции нашего организма, которые, либо очень трудно, либо вообще не поддаются сознательному, волевому контролю (т.е. их появление есть процесс объективный), и которые теснейшим образом связаны с переживаемыми человеком эмоциями. В появлении таких реакций важную роль играют механизмы памяти и внимания.

 

 

Краткая история становления психофизиологического аппаратурного метода «детекции лжи»

(Приводится по книге Ю.И. Холодного «Применение полиграфа при профилактике, раскрытии и расследовании преступлений». Издательский Дом «Мир Безопасности», 2000 г.).

В давние времена, в некоторых странах, для установления истины, применялись, так называемые, ордалии или «суды Божьи». Эти «суды» проводились в виде смертельных поединков (вспомним кулачный бой купца Калашникова, отстаивающего честь своей жены) и других, довольно жестоких испытаний. Считалось, что Бог, как Абсолютная Правда и абсолютная Справедливость защитит невиновного.

В судах древней Руси ответчику по требованию истца могли предложить пройти испытание железом. Для этого обвиняемый должен был взять в голую руку раскаленное железо или вынуть какой-нибудь предмет из кипящей воды. После чего судья перевязывал руку и запечатывал повязку. Если через три дня рана заживала, то ответчик признавался невиновным в инкриминируемом ему деянии.

В Индии действовали более изощренным, или говоря современным языком, более научно обоснованным способом. Например, подозреваемому в преступлении, судья называл различные слова. Некоторые из них, не имели никакого отношение к расследуемому «правонарушению» – сейчас мы называет такие слова «нейтральными». Другие – «критические» (или в современной терминологии – «проверочные») слова, были непосредственно с этим преступлением связаны.

Подсудимый должен был как можно быстрее отвечать на все называемые слова первыми, пришедшими в голову ассоциациями и одновременно тихо ударять в гонг. И, о чудо! У виновного, каждый раз, когда назывались критические слова, возникало нарушение ассоциаций. В отличие от нейтральных, на критические слова он либо надолго замолкал, либо начинал что-то невнятно мямлить, и все это сопровождалось более сильным или более слабым ударом в гонг.

В древнем Китае подозреваемый в преступлении подвергался, например, испытанию рисом: он должен был набрать в рот горсть сухого риса и выслушать обвинение. Считалось, что если рис оставался во рту сухим (от страха разоблачения приостанавливалось слюноотделение), то вина подозреваемого была доказанной.

Известно, что такие испытания практиковались, например, ещё в средневековой Англии и, пережив века, встречаются в изолированных культу­рах примитивных племен и в наше время. Вот как описывает процедуру обнаружения виновного американский этнограф и путешественник Г. Райт, лично присутствовавший в конце 40-х годов при «детекции лжи» в одном из племен Западной Африки.

«Колдун… указал на несколько человек, стоявших в стороне. Их вытолкнули в центр круга. Колдун повернулся к вождю и сказал: — Один из этих людей вор. …Колдун вышел вперед и протянул ближайшему из шести обвиняемых небольшое птичье яйцо. Его скорлупа была столь нежной, что казалась прозрачной. Было ясно, что при малейшем нажиме яйцо будет раздавлено. Колдун приказал подозреваемым передавать яйцо друг другу — кто виновен, тот раздавит его и тем самым изобличит себя. Когда яйцо дошло до пято­го, его лицо вдруг свела гримаса ужаса, и предательский желток потёк между пальцами. Несчастный стоял, вытянув руку, с которой на землю падала скорлупа, и его дрожащие губы бормотали признание».

Анализируя описанную Г. Райтом ситуацию и приведенные выше древнекитайский или древнеиндийский способы определения виновного, нетрудно заметить, что дознаватели прибегали, говоря современным языком, к контролю за динамикой отдельных физиологических процессов (слюноотделение, двигательная активность рук).

При этом требовалось наличие достаточно чувствительных регистраторов физиологических изменений в организме людей при прохождении ими испытания. Роль таких регистраторов как раз и выполняли горсть риса, специально подобранное яйцо с хрупкой скорлупой, гонг или что-либо иное.

Отдавая дань наблюдательности и смекалке наших предков, следует все же отметить, что подобный, слишком прямолинейный подход к извечной проблеме человечества – достижение абсолютно надежного правосудия – должен был приводить к довольно частым «судебным ошибкам», нередко стоящим подозреваемому жизни.

И действительно, легко себе представить ситуацию, когда в числе подозреваемых мог оказаться невиновный, но тревожно-мнительный человек. У таких людей сам факт подозрения их в совершении преступления может вызвать состояние страха со всеми сопровождающими его телесными проявлениями. И все же, идея использовать психофизиологический феномен для разоблачения преступников оказалась весьма привлекательной.

Аристотель, Гиппократ, Пифагор, Даниель Дефо, Чезаре Ломброзо, Иоганн Лафантен, Франсуа де Ларошфуко, Альберт фон Больштедт, Франц Йозеф Галль, Френсис Бекон и многие, многие другие мыслители посвятили проблеме получения объективной оценки личностных характеристик людей и надежного выявления обмана целые исследования и научные трактаты. С попыткой решить эту проблему, связано появление таких дисциплин, как хиромантия, френология, графология, физиогномика.

В современной истории, примерно с начала 18 века, ученые стали применять так называемые инструментальные методы выявления лжи, основанные на регистрации и анализе различных, неподдающихся сознательному и волевому контролю, физиологических и нейрофизиологических реакций.

Мало кто знает, но именно автор знаменитого Робинзона Крузо, английский романист и профессиональный шпион Даниель Дефо первым из европейцев предложил применить анализ пульса в целях борьбы с преступностью

В 1730 году он опубликовал трактат, озаглавленный «Эффективный проект непосредственного предупреждения уличных ограблений и пресечения всяких иных беспорядков по ночам». В этом трактате великий романист обратил внимание на то, что «у вора существует дрожь (тремор) в крови, которая, если ею заняться, разоблачит его… Некоторые из них настолько закостенели в преступлении, что… даже смело встречают преследователя; но схватите его за запястье и пощупайте его пульс; и вы обнаружите его виновность».

Несмотря на то, что высказанное Д. Дефо предложение содержало пло­дотворную мысль, понадобилось почти полтора века, чтобы она начала приобретать своё материальное воплощение.

В 1877 году, используя прибор для измерения кровенаполнения сосудов и изменений пульса, итальянский физиолог А. Моссо во время одного из экспериментов в клинике наблюдал, как у пациентки «…внезапно, без каких-либо видимых причин, возросли пульсации. Это поразило меня, и я спросил женщину, как она себя чувствует; ответ был –“хорошо»… Я тщательно проверил прибор, чтобы убедиться, что всё в порядке. Тогда я попросил пациентку рассказать мне, о чем та думала мину­ты две назад. Она ответила, что, рассматривая отсутствующим взором книжную полку, висевшую напротив, остановила свой взгляд на черепе, стоявшем среди книг, и была напугана им, так как он (т.е. череп ) напомнил ей о её болезни».

Проведя серию экспериментов, А. Моссо пришел к мысли о том, что, «если страх является существенные компонентом лжи, то такой страх может быть выделен».

В 1895 году итальянский криминалист доктор медицины Чезаре Ломброзо опубликовал второе издание своей книги «Преступный человек», в которой был изложен первый опыт практического применения психофизиологического метода «детекции лжи» для выявления лиц, совершивших преступления.

В книге описан случай, когда криминалист, используя примитивный лабораторный прибор — гидросфигмограф, во время проверки подозреваемого не обнаружил заметных изменений в артериальном давлении при вопросах об ограблении, но было отмечено падение давления на 14 mmHg, когда речь зашла о хищении паспортов. Опираясь на эти данные, Ч. Ломброзо, как выяснилось позднее, правильно установил, что подозреваемый непричастен к ограблению, в ходе которого было похищено 20 000 франков, но виновен в краже паспортов и прочих документов.

Позднее, в 1902 году, участвуя в расследовании убийства шестилетней девочки, в котором подозревался некий Тосетти, Ч.Ломброзо «применил плетизмограф и обнаружил незначительные изменения в пульсе, когда Тосетти делал в уме математические вычисления; однако, когда ему предъявлялись изображения израненных детей, регистрируемая запись пульса не показала никаких внезапных изменений, в том числе — и на фотографию убитой девочки. Результаты последующего расследования убедительно доказали, что Тосетти был невиновен в этом преступлении».

Оба приведенных примера наглядно демонстрируют то, что контроль физиологических реакций человека может вести не только к выявлению скрываемой им информации, но и, что не менее важно, способствовать установлению непричастности подозреваемого к расследуемому преступлению.

В начале 20 годов, в США, сотрудником полиции Калифорнии Ларсеном был сконструирован первый, названный в последующем «детектором лжи», прибор, позволявший регистрировать сразу три показателя — дыхание, кровяное давление и пульс. С помощью этого прибора Ларсен ус­пешно раскрыл несколько уголовных преступлений, однако в дальнейшем, уйдя из полиции, стал использовать его исключительно в научных целях.

В те же 20-е годы под руководством Дж. Ларсона начал свою деятельность Леонард Килер, который сыграл решающую роль в развертывании психофизиологического метода «детекции лжи» в США.

В 1933 году он сконструировал первый полиграф — «детектор лжи» специально предназначенный для выявления у человека скрываемой информации, разрабо­тал первую методику проверки с помощью «детектора лжи», ос­новал первую фирму для серийного выпуска этих приборов и открыл первую школу по подготовке специалистов в данной области. Именно Л. Килеру принадлежит приоритет внедрения полиграфа в систему отбора кадров и профилактику правонарушений в сфере бизнеса. Поэтому, фактическим родоначальником инструментального метода «детекции лжи» счи­тается не Ларсон, а Леонард Килер. Успехи Килера получили широкую известность и привели к призна­нию полиграфа в США как высоко эффективного метода дознания.

В течении последующих десятилетий проверки на полиграфе превратились в США в разветвленную и высокорентабельную индустрию. В начале 70-х годов в США начинается бум по использованию проверок на полиграфе, который привел к созданию в этой области достаточно мощной индустрии.

В 80-х годах в стране насчитывалось 6000 полиграфологов, функционировало около 30 школ по подготовке специалистов. По данным на 1981г. около 1 млн. граждан США каждый год проходят психофизиологическое тестирование с помощью полиграфа. Около 20% головных концернов и 50% остальных, менее значительных компаний, используют методики психофизиологического отбора кадров при найме на работу, не говоря уже о том, что в государственных учреждениях: министерстве обороны, спецслужбах США, сотрудники, имеющие доступ к секретной информации, проходят периодическую проверку на полиграфе.

В общем объеме проверок на полиграфе процент тестирований в сфере частного бизнеса, связанных с наймом на работу или профотбором, составляет около 70% ; с периодической проверкой кадрового состава около 20-25% ; остальная часть приходится на проверки в специфических случаях при расследовании каких-либо уголовных преступлений или случаев обнаружения утечки коммерческой информации.

В России, начиная с 1923 года, попытки использовать психофизиологический феномен с целью выявления лжи предпринимал профессор А.Р. Лурия. Но в отличие от западных исследователей он регистрировал двигательные реакции (микротремор, силу и время нажатия на кнопку, латентное время двигательной реакции) на неосознаваемые (нейтральные и «ключевые») раздражители.

В качестве ключевых раздражителей Лурия использовал отдельные слова, которые для преступника должны были представлять высокую значимость, а для непричастного, при условии, что он не знает деталей преступления, быть нейтральными. В последующем этот принцип подбора вопросов вошел в предложенную американцем Ликкеном методику, получившую название «Тест преступного знания» и ее модификации — «Тест пика напряжения» и «Непрямые тесты».

Так, например, он обследовал одну женщину, назовем ее Лариса, которая подозревалась в убийстве своего мужа. Из материалов следствия было известно, что мужчину задушили кухонным полотенцем. До начала тестирования, женщина категорически отрицала свою причастность к убийству мужа. А.Р. Лурия используя тахистоскоп (прибор, позволяющий предъявлять различные стимулы на подпороговом уровне, т.е. без их осознавания), предъявлял этой женщине ряд слов, среди которых было слово «полотенце». Например, веревка, простыня, вожжи, полотенце, ремень, струна.

Время экспозиции слов на экране было ниже порога зрительного восприятия, т.е. женщина этих слов не видела. И, тем не менее, в момент предъявления слова «полотенце» (реальное орудие убийства), у подозреваемой возникло сильнейшее психоэмоциональное возбуждение. Произошло нарушение ассоциативного ряда (латентное время вербальной реакции значительно увеличилось, а сама ассоциация контекстуально выпала из ответов на другие слова). В дополнение к этому появились выраженные поведенческие и вегетативные реакции. Увеличились сила и продолжительность нажатия на кнопку, резко возросла частота пульса. Через какое-то время женщина сначала заплакала, а потом у нее развилась настоящая истерика и, наконец, рыдая, она призналась в совершенном убийстве. В последующем, успокоившись, Лариса не смогла объяснить, чем были вызваны такие эмоции и, почему она решила признаться.

Вспомним применение гонга у индусов. Ну, как не склонить голову перед мудростью древних цивилизаций!

 Проведенные исследования позволили А.Р. Лурии сформулировать в последующем генеральный принцип психофизиологических способов выявления у человека скрываемой им информации. Согласно этому принципу — «единственная возможность изучить механику внутренних «скрытых» (психических) процессов сводится к тому, чтобы соединить эти скрытые процессы с каким-нибудь, одновременно протекающим, доступным для непосредственного наблюдения процессом.., в котором внутренние закономерности и соотношения находили бы своё отражение».

В практическом плане весьма интересен подход Лурии к методике проведения тестирования: » Подробнейшим образом, изучив по материалам следствия ситуацию преступления, мы выбираем из нее те детали, которые, по нашему мнению, достаточно тесно с ней связаны и вместе с тем пробуждают аффективные следы только у причастного к преступлению, оставаясь для непричастного совершенно безразличными словами.»

Следующим, кто в СССР стал серьезно изучать возможности инструментальной «детекции лжи», был академик П.В. Симонов, разрабатывавший в начале 70-х годов информационную теорию эмоций. Ученый констатировал, что «эффективность современных способов выявления эмоционально-значимых объектов не вызывает сомнений. Подобно медицинской экспертизе и следственному эксперименту, эти способы могут явиться вспомогательным приемом расследования, ускорить его и тем самым содействовать решению главной задачи правосудия: исключению безнаказанности правонарушений».

 К сожалению, работы Симонова, (а так же таких исследователей , как -Воронин, Злобин, Яни и др.) в начале 70-х годов в очередной раз подверглись яростным нападкам со стороны тех же оппонентов, которые критиковали данный метод еще в довоенное время. И проблема испытаний на полиграфе исчезла со страниц отечественной научной печати еще на 10 лет.

Таким образом, в СССР, становление метода инструментальной «детекции лжи» прошло тот же мучительный путь, что кибернетика и генетика. До конца 60-х годов прошлого века он так же был отнесен к «продажным девкам империализма» и трактовался официальной наукой только как варварский метод эксплуатации трудящихся и ущемления их политических свобод.

 И только в 60-х годах начинает формироваться иная позиция в отношении испытаний на данном приборе, призывавшая правоведов, юристов, криминалистов, психологов, прекратить голословно и бездоказательно объявлять данный метод антинаучным и реакционным.

Существенно изменилось положение в этом вопросе в 90-е годы. В марте 1993 года Генеральная прокуратура и Министерство юстиции России открыли путь применению психофизиологического метода «Детекция лжи» в деятельности федеральных органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Пожалуй, один из самых значимых вкладов в процесс широкого признания данного метода в России был внесен Холодным Ю.И. (полковник ФСБ, доктор юридических наук, начальник отдела института криминалистики ФСБ России).

 По мнению Ю.И. Холодного, история психофизиологического метода «детекции лжи» в России прошла ряд этапов. На смену быстротечному первому этапу зарождения этого метода, завершившемуся к началу 30-х годов, пришел длительный, исчисляемый де­сятилетиями второй этап — этап резко негативного отношения к полиграфу.

На рубеже 60-70-х годов начался третий этап истории метода «детекции лжи» — этап не афишируемого в средствах массовой информации, серьёзного изучения естественно-научной природы и прикладных возможностей использования полиграфа. Этот этап завершился убедительным подтверждением эффективности проверок на полиграфе при решении прикладных задач по обеспечению государственной безопасности.

Четвертый этап истории полиграфа в России — легализация опросов с использованием полиграфа — начинается в 90-е годы, когда проверки с помощью этого прибора «вышли из подполья» и официально получили «право гражданства» в рамках «Закона об Оперативно розыскной деятельности».

Ю.И. Холодный делает следующий вывод – «Оценивая события последних лет, можно сделать предположение, что история полиграфа в России вступает в свой следующий этап широкого признания и внедрения метода ОИП в различные сферы деятельности государства и общества».

В настоящее время в нашей стране практически все правоохранительные структуры и спецслужбы используют в своей работе полиграф. В Москве, С-Петербурге и других крупных городах солидные фирмы, особенно банки, обязательно имеют штатного специалиста в области полиграфных проверок.

 

Продолжение следует.

Прибора детектор лжи не существует

 

Понятия детектор лжи и полиграф часто используются как синонимы. В строгом смысле это не правильно, здесь происходит подмена понятий. Что такое детектор лжи? Каковы преимущества и результаты использования детектора лжи?

 

Содержание:

 

 

Детектор лжи – это полиграф или полиграфолог?

Понятия детектор лжи и полиграф часто используются как синонимы. В строгом смысле это не правильно, здесь происходит подмена понятий.

Полиграф – это прибор, регистрирующий физиологические корреляты эмоциональных реакций тестируемого и не более того. Ложь он не выявляет.

Прибора, выявляющего ложь или правду ВООБЩЕ не существует.

Задачу выявления лживых ответов тестируемого решает специальное психофизиологическое исследование — детекция лжи, представляющая собой строго регламентированную, многоэтапную процедуру и без участия специалиста полиграфолога задачи детекции лжи не выполнимы.

Полиграфолог анализирует записи регистратора и выносит свое заключение о фактах лжи или правды на основании фактов корреляции конкретных вопросов с конкретными психофизиологическими реакциями тестируемого, устойчивой ситуационной значимости для опрашиваемого отдельных вопросов и других критериев.

Таким образом, детектор лжи, в строгом смысле, – это сложная анализирующая система, решающая задачи детекции лжи и состоящая из двух неотъемлемых элементов – регистратора (прибор полиграф) и анализатора (полиграфолог).

Первая демонстрация возможностей прибора была в 1935 г. в США. Леонард Килер, использовал изобретенный им прибор в криминальном расследовании и смог доказать на суде виновность двух преступников в совершенном ими злодеянии.

С этого момента прибор стал быстро приобретать признательность во всем мире.

 

Стоит ли доверять детектору лжи?

Мишенью тестирования на детекторе лжи являются следы в памяти обследуемого. Если человек оказывался в значимой для него жизненной/бытовой ситуации, совершал там какие то действия, это надолго запечатлевается в его памяти. Доказано — с помощью детектора лжи запечатленная в памяти информация о значимом событии, о его действиях может быть выявлена даже если обследуемый спит.

В 1958 г. по ходатайству правозащитной организации, с целью реабилитации убийцы, отбывающего пожизненный срок и утверждавшего, что он не виновен, было проведено дополнительное обследование. По настоянию губернатора штата Мэн было решено заключенного проверить на детекторе лжи. Прохождение детектора лжи подтвердило правомерность пожизненного приговора. С момента совершения преступления прошло 34 года, но детектор лжи смог выявить наличие в его памяти знаний о таких деталях преступления, которые знал ТОЛЬКО ПРЕСТУПНИК!

 

Применение детектора лжи

В наше время прибор используется при проведении расследований и проверки благонадежности.

С его помощью решаются такие задачи как:

• сужение круга подозреваемых, выявление причастных к правонарушениям;
• выяснение фактов совершения противоправных деяний;
• выявление всех участников с определением их ролей;
• получение признательных показаний;
• получение дополнительных фактов по делу;

Использование детектора лжи просто незаменимо в ситуациях, в которых иными методами нет возможности получить достоверную информацию.

Например:

• при необходимости подтвердить/опровергнуть информацию из биографии, которая нигде не была документально зафиксирована и не может быть опровергнута или подтверждена иными лицами;
• при необходимости выявить достоверную информацию, получение которой иными методами требует больших финансовых, временных затрат, привлечение значительных людских ресурсов;
• при необходимости срочно выявить достоверную информацию. В таких ситуациях, как правило, не помогает даже привлечение больших сил и средств;

 

Таким образом, комплекс: детектор лжи + научно обоснованная методика применения детектора лжи + полиграфолог с высокой квалификацией — это и есть наиболее эффективный инструмент для получения достоверной (95-99%) информации по всем интересующим заказчика вопросам с минимальными финансовыми, временными и иными затратами.

Проверка на детекторе лжи

Процедура проведения проверки на детекторе лжи четко регламентирована и добровольна.

Тестирование всегда начинается с объяснения целей и задач, принципов работы прибора, датчиков, объяснения порядка проведения обследования.

Предтестовая беседа – очень важный этап проверки, необходимый для:

• снятия страхов тестируемого путем обсуждения с ним всех вопросов теста.
• подбора максимально эффективной модели общения с обследуемым, выявления сильных и слабых сторон его личности.
• выбора обследуемым модели своего поведения. Именно на этом этапе тестируемый решает, будет он врать или нет.

 

Тест проводится несколько раз с изменением последовательности задаваемых вопросов с целью исключить привыкание тестируемого к процедуре проверки и исключения влияния как внешних факторов, так и возможных попыток противодействия на результаты теста.

Процедура прохождения детектора лжи строго регламентирована. Результаты детектора лжи обеспечиваются соблюдением всех стандартов работы.

 

Детектор лжи можно ли обмануть

Прибор обмануть нельзя, полиграфолога можно в случае низкой квалификации.

 

Результаты детектора лжи

Использование детектора лжи стало законным инструментом современного бизнеса. В силу своих преимуществ он помогает успешно решать самые разные проблемы во многих запутанных ситуациях.

Вот несколько ситуаций из нашей практики.

На предприятии по производству упаковки для мясных продуктов и сыров использовались собственные разработки, являющиеся его коммерческой тайной. В СБ возникли подозрения по поводу возможности кражи данной информации и передачи ее конкурентам, были приглашены наши специалисты. Проверка установила факт кражи, участников, было установлено также на какой машине в какое место будет доставлена информация с целью ее передачи. Оперативно полученные сведения помогли поймать злоумышленника с поличным.

Нас пригласили на предприятие по производству обуви и других изделий, на котором использовались собственные разработки в создании резиновых и пластиковых материалов. Причиной стало отсутствие роста оборота и прибыли на протяжении длительного времени. Проверка установила факт создания собственного параллельного бизнеса и увода части клиентов предприятия менеджером этого направления. Результаты проверки послужили доказательством в суде того, что работодатель понес ущерб непосредственно из-за противоправных действий сотрудника, а не по иным причинам, суд был выигран.

 

Услуги детектора лжи

Наша компания оказывает услуги детектора лжи как юридическим, так и частным лицам, которые помогут вам избежать обмана, сохранить свои деньги, время, здоровье.

Наши специалисты имеют большой практический опыт успешного решения различных в запутанных профессиональных, житейских, бытовых ситуациях.

Заказать проверку на детекторе лжи вы можете кликнув на кнопке «Оставить заявку». Получить информацию по всем интересующим вопросам — сколько стоит пройти детектор лжи, как проверить на детекторе лжи сотрудников/мужа/жену/ребенка и другие, вы можете кликнув на кнопке «Написать письмо» или позвонив по указанным телефонам.

 

Где пройти полиграф?

Мы окажем вам наши услуги в удобной для вас форме сотрудничества, в удобное для вас время и месте.

Прямо сейчас Вы можете:

получить бесплатную консультацию по интересующим вопросам

оставить заявку на проведение исследований/экспертизы.

Связаться с нами очень просто — позвоните!

 

Наш опыт — Ваша гарантированная безопасность!

 

Статьи по теме:

 

Проверка на полиграфе | детекторе лжи

Услуги проверка на полиграфе

Цены на услуги — проверки на полиграфе (детекторе лжи)

Отзывы, кейсы полиграф детектор лжи

Полиграф против корпоративного воровства

Применение полиграфа для уменьшения потерь в бизнесе.

О. Фрай “Детекция лжи и обмана”

Олдерт Фрай

ДЕТЕКЦИЯ ЛЖИ И ОБМАНА

Предисловие

В 1997 году Джонатан Эйткен, представлявший в то время британскую Консервативную партию, был обвинен британской газетой «Гардиан», а также телекомпанией «Гранада Телевижн» в том, что в 1993 году, находясь в должности министра обороны, он останавливался в парижском отеле «Риц» на средства бизнесмена из Саудовской Аравии. Эйткен отверг эти обвинения и подал в суд на «Гардиан» и «Гранада Телевижн» за клевету. Действительно ли обвинение было ложным, или же лгал сам Эйткен?

В принципе, существует три способа распознавания лжи. Первый из них состоит в наблюдении за невербальным поведением людей (их телодвижениями, наличием или отсутствием улыбки, отведением взгляда, высотой голоса, скоростью речи, заиканием и т. д.). Второй способ заключается в анализе содержания речи, иными словами, в анализе того, что было сказано. Третий способ представляет собой исследование физиологических реакций проверка на полиграфе (кровяного давления, частоты пульса, потливости ладоней и т. д.).

В этой книге описаны все три аспекта распознавания лжи. В частности, особое внимание уделено в ней двум вопросам. Во-первых, наблюдаются ли систематические различия между индивидуумами, сообщающими достоверные и ложные сведения, в отношении их невербального поведения, содержания речи и психологических реакций? И во-вторых, в какой степени наблюдатели способны распознавать обман, когда они анализируют индивидуальные формы невербального поведения, содержание речи и психологические реакции?

Первая часть этой книги сосредоточена на взаимосвязи между невербальным поведением и обманом. В главе 2 будут рассмотрены типичные формы невербального поведения, демонстрируемые лжецами. Здесь также будет обсуждаться пример того, как подозреваемый, впоследствии обвиненный в убийстве на основании вещественных доказательств, вел себя на полицейских допросах, во время которых он отрицал свою причастность к преступлению. Материалы данной главы продемонстрируют тот факт, что взаимосвязь между обманом и невербальным поведением носит сложный характер, поскольку различные типы людей демонстрируют различные формы поведения, когда они лгут. Более того, поведение лжеца зависит от ситуации, в которой ложь имеет место. В главе 3 обсуждается, насколько точны наблюдения неподготовленных непрофессионалов и профессиональных следователей, (в частности, офицеров полиции и таможни) с точки зрения распознавания лжи при оценке поведения людей. Способности людей к распознаванию обмана при оценке индивидуального поведения в целом невысоки, кроме того, существует ряд заблуждений, распространенных как среди неподготовленных людей, так и профессионалов, касающихся того, как обычно ведут себя лжецы.

Вторая часть этой книги сосредоточена на том, что именно говорят лжецы. Ранние исследования этого вопроса не были достаточно систематическими, однако в ходе них удалось пролить свет на вербальные индикаторы обмана. Эти ранние исследования рассматриваются в главе 4. Систематические исследования взаимосвязи между обманом и вербальным поведением являются относительно новой областью, начало которой было положено около десяти лет назад. Немецкий судебный психолог Удо Ундойч (Udo Undeutsch) описал несколько содержательных критериев, позволяющих оценивать достоверность утверждений лиц, согласно их заявлениям, явившихся жертвами сексуального насилия. Метод оценки достоверности письменных утверждений – «Оценка валидности утверждений» (Statement Validity Assessment, ОВУ) – был разработан прежде всего на основе работ Ундойча. На сегодняшний день этот метод является наиболее широко используемым инструментом оценки устных высказываний. Результаты оценки методом ОВУ принимаются в качестве свидетельств в ряде судов США, а также судами таких западноевропейских стран, как Германия и Нидерланды. Метод ОВУ будет описан в главе 5. Исследования показывают, что оценки методом ОВУ представляют собой полезный инструмент, позволяющий проводить различение между лицами, сообщающими правду и ложь. Однако его результаты не настолько точны, как хотелось бы. Результатом попыток усовершенствования этого метода явился предложенный недавно альтернативный метод, названный «Мониторинг реальности». Этот новый метод обсуждается в главе 6.

В заключительной части этой книги рассматриваются физиологические реакции на обман. Исторически сложилось представление о том, что ложь сопровождается особой физиологической активностью организма лжеца, и было разработано несколько методов измерения физиологических реакций. Этот современный метод анализа физиологической деятельности организма лжецов с использованием полиграфа, известного также как детектор лжи (хотя это название вводит в заблуждение, о чем будет говориться в главе 7). Использование полиграфа тест на полиграфе широко распространено в ряде стран, включая США и Израиль. Результаты тестирования на полиграфе были приняты в качестве свидетельств в нескольких американских судебных процессах. В странах Западной Европы к тестированию на полиграфе относятся более скептически. Принципы работы полиграфа детектор лжи и точность тестирования этим методом при распознавании обмана будут обсуждаться в главе 7. Обзор научной литературы, представленный в этой главе, показывает, что ложь действительно можно выявить с помощью тестирования на полиграфе, однако его показания не настолько точны, как люди склонны полагать.

Результаты анализа вербального поведения и физиологических реакций проверка на детекторе лжи иногда принимаются в качестве свидетельств в суде; анализ невербального поведения никогда не предъявляется на судебных процессах, поскольку интерпретация невербального поведения является сложным, а потому не всегда надежным методом. Несмотря на отсутствие официального признания результатов анализа невербального поведения, взаимосвязь между невербальным поведением и обманом будет подробно рассматриваться в этой книге. Одна из причин такого внимания состоит в том, что наблюдатели имеют больше возможностей для анализа невербального поведения, чем для анализа вербального поведения и физиологических реакций. Для анализа вербального поведения и физиологических реакций необходимо, чтобы индивидуум, подозреваемый во лжи, что-то сказал. Однако вербальные реакции не требуются для анализа невербального поведения индивидуума, и такой анализ может быть проведен, даже если индивидуум решает не произносить ни слова.

Во-вторых, в отличие от анализа вербального поведения и физиологических реакций, анализ невербального поведения может проводиться непосредственно на месте и не требует какого-либо оборудования. Исследования вербального поведения требуют письменных стенографических протоколов высказываний индивидуума, а физиологические реакции могут изучаться только с применением технического оборудования. Из этого следует, что анализ вербального поведения и физиологических реакций невозможен в ситуациях, в которых требуется непосредственное наблюдение, что имеет место в большинстве случаев. Очевидно, что родители никогда не попросят своего ребенка пройти тест на полиграфе для того, чтобы выяснить, а не курит ли он тайно от них. Аналогично, таможенный офицер не будет записывать свои разговоры с клиентами и на основании этих разговоров решать, следует ли ему проводить осмотр их багажа. Таким образом, в большинстве ситуаций наблюдатели вынуждены полагаться на анализ невербального поведения, пытаясь определить, лжет человек или говорит правду. Поэтому понимание характера взаимосвязей между невербальным поведением и обманом представляется особенно полезным.

В заключительной главе этой книги, главе 8, приводится краткий обзор темы психологии лжи и распознавания обмана. Надеюсь, что эта глава послужит в качестве руководства для тех, кто хотел бы усовершенствовать свои навыки в распознавании лжи. Однако здесь следует сделать предупреждение. Распознавание лжи – это нелегкая задача. Поэтому прочтения книги может быть недостаточно для усовершенствования ваших навыков по разоблачению лжецов. Скорее эта книга преследует цель расширить ваши знания, касающиеся обмана, что поможет вам при его распознавании.

Прежде чем мы перейдем к обсуждению невербального и вербального поведения, а также физиологических аспектов обмана и его распознавания, читателю будет предложена общая информация, касающаяся психологии лжи.

---

Глава 1

Социальная психология лжи и распознавания обмана

Обман окружающих людей является неотъемлемой составляющей повседневных социальных взаимодействий. Человек может говорить, что ему нравятся преподнесенные на день рождения подарки, хотя в действительности они не представляют для него никакой ценности; хозяйку награждают комплиментами за ее умение готовить, хотя приготовленные ею блюда вовсе не так уж хороши; сидящий у телевизора школьник отвечает отцу, что он уже сделал уроки; неверный муж отрицает свою связь с другой женщиной; контрабандист заявляет на таможне, что не провозит товаров, подлежащих таможенной декларации; а убийца упорно отрицает факт, что совершил преступление. Это всего лишь несколько примеров из практически бесконечного числа ситуаций, являющихся источниками возможного обмана. Как показывают исследования, ложь – это обычное явление повседневной жизни. Ежедневно мы неоднократно пытаемся провести других людей, и зачастую нам самим приходится пытаться выяснить, не обманывают ли они нас. Иногда обман имеет весьма серьезные последствия. Мир был бы сегодня совершенно иным, если бы люди полностью представляли себе истинные намерения Гитлера перед Второй мировой войной.

Однако, несмотря на тот факт, что мы ежедневно сталкиваемся с обманом и что обман может порой приводить к трагическим последствиям, люди имеют массу ошибочных представлений о том, как лжецы преподносят свою ложь и как эту ложь можно распознать. Цель этой книги – помочь читателю выработать более глубокое понимание феномена обмана. В этой книге мы рассмотрим, как лжец преподносит себя и как работает детектор лжи. Но прежде чем рассматривать эти вопросы, читателю будет предложена общая информация, касающаяся обмана: почему люди далеко не всегда могут распознать обмана, определение обмана, а также как часто люди лгут, почему они лгут, о различных типах лжи и о категориях людей, наиболее часто прибегающих к обману. В этой главе мы поставим под сомнение стереотипное представление о том, что «лгать – это плохо». Как мы продемонстрируем, ложь является важным аспектом социальных взаимоотношений, и мы часто предпочитаем общество людей, которые лгут регулярно.

Бедные детекторы лжи

Что вы бы ответили, если бы вам задали два вопроса: «Хорошо ли вы умеете лгать?» и «Хорошо ли вы умеете распознавать ложь?» Вероятно, вы бы ответили, что вы не такой уж хороший лжец, но что вы, как правило, замечаете, когда кто-то пытается обмануть вас. Данная книга покажет вам, что верно скорее обратное. В целом люди – довольно хорошие обманщики, но не слишком хорошие разоблачители обмана. Одна из причин, по которой людям не удается распознавать обман, заключается в том, что они не располагают достаточными знаниями о том, как застигнуть обманщика врасплох. Однако это не единственная причина. Ложь также часто остается нераскрытой, потому что наблюдатель не заинтересован в разоблачении лжеца. Третья причина состоит в том, что некоторые люди являются очень искусными лжецами, так что их ложь очень трудно разоблачить.

Что касается мотивации, то порой ложь остается нераскрытой, потому что наблюдатели не хотят разоблачать эту ложь и потому что отнюдь не в их интересах узнать правду. Людям, как правило, нравятся комплименты в их адрес, касающиеся их фигуры, прически, манеры одеваться, достижений и прочего. Так стоит ли утруждать себя выяснением того, думает ли на самом деле человек то, что он говорит, отпуская свои комплименты? Супруги далеко не всегда хотят выяснять, а не завели ли их партнеры связь на стороне, по этой самой причине. Заявив своей неверной жене, что знает о ее любовнике, муж может поставить ее в ситуацию, в которой она вынуждена будет выбирать между ним и другим мужчиной, что, вероятно, может привести к разводу, которого он бы вовсе не хотел. Короче, сообщение о том, что он обнаружил, может иметь для него нежелательные последствия, и, осознавая это, он может решить не вдаваться в этот вопрос.

Иногда люди не хотят распознавать ложь, поскольку не знают, что бы они сделали, если бы узнали правду. Например, в большинстве случаев гости не хотят выяснять, действительно ли хозяину понравились их подарки, из-за дилеммы, что делать в том случае, если подарки оказались нежеланными. По той же причине остаются нераскрытыми и значительно более серьезные проявления лжи. Многие дети курят, несмотря на тот факт, что родители запрещают им курить. Их курение часто остается незамеченным, потому что родители не пытаются выяснить, курят ли они. Как только они обнаружат, что их ребенок курит, им придется принять какие-то меры. Но что они могут сделать? Многие родители не представляют себе, что делать в такой ситуации, а потому предпочитают оставаться в неведении. А предположим, что жена в приведенном выше примере решит не уходить от своего мужа. Что ему делать в этом случае? Адекватным шагом, было бы, пожалуй, самому уйти от нее, но по тем или иным причинам он может вовсе не хотеть этого.

Личный секретарь президента Клинтона Бэтти Карри пыталась избежать выяснения характера отношений между Клинтоном и Моникой Левински. Как-то раз Левински сказала (самой Карри) о себе и президенте: «До тех пор, пока нас никто не видел вместе, а нас никто вместе не видел, ничего не было». На что миссис Карри ответила: «Не хочу этого слышать. Ничего больше не говорите. Я ничего больше не хочу слышать». Действительно, трудно понять, в чем ей польза от подобного знания, и, вероятно, именно поэтому миссис Карри предпочла остаться в неведении.

Джордж Стефанопопулос, когда-то бывший политическим советником президента Клинтона, был заклеймен как лицемер журналистами, полагающими, что он должен был знать о связи Клинтона и Левински. Стефанопопулос на это сказал, что он не особенно влезал в эти дела, потому что не хотел знать правду.

После того как разразился скандал с Левински, президент Клинтон объявил своим ассистентам в Белом доме, что не имел сексуальных отношений с Моникой Левински. Эрскин Боулс, заведующий персоналом Белого дома, был готов поверить ему. Вот как он описывает этот момент верховному судье: «Я могу сказать лишь то, что этот парень, на которого я работал, посмотрел мне в глаза и сказал, что не имел с ней сексуальных отношений. И если бы я не поверил ему, мне пришлось бы покинуть свой пост. Поэтому я ему поверил», Экман (Ekman, 1992, 1993) предположил, что бывший британский премьер-министр Чемберлен не хотел знать правду, когда 15 сентября 1938 года он вел переговоры с Гитлером с целью предотвращения Второй мировой войны. Гитлер намеревался начать вторжение в Чехословакию, но его армия еще не была в состоянии полной боевой готовности. Если бы он мог помешать чехам мобилизовать свою армию, к весне его собственные войска могли бы быть подготовлены ко внезапному нападению в течение двух недель. Поэтому Гитлер скрыл свои истинные намерения при встрече с Чемберленом и заверил того, что не будет нападать на Чехословакию при условии, что чехи не будут производить мобилизацию в армию. Чемберлен не обнаружил лжи Гитлера и попытался убедить чехов не проводить мобилизацию до тех пор, пока продолжаются переговоры с Гитлером. После встречи с Гитлером Чемберлен написал в письме к сестре: «Несмотря на всю решимость и безжалостность, которую я видел в его лице, у меня сложилось впечатление, что я имею дело с человеком, на которого можно положиться, если он дал слово» (Ekman, 1992, р. 15-16). В парламенте Чемберлен сказал, что убежден в том, что Гитлер не пытался обмануть его. Таким образом, по-видимому, Чемберлен действительно доверял Гитлеру. По мнению Экмана, Чемберлен доверял Гитлеру потому, что у него не было другого выхода. Если бы он признал, что Гитлер скрывает свои планы, ему также пришлось бы признать, что его политика примирения провалилась и что обстоятельства поставили Европу и Великобританию под реальную угрозу.

Иногда ситуация бывает и иной. Потенциальный покупатель хочет знать, действительно ли подержанная машина настолько хороша, как ее расхваливает торговый представитель; работодатель хочет знать, действительно ли кандидат настолько профессионально подготовлен, как он заявляет; таможенный офицер хочет знать, действительно ли туристу нечего занести в декларацию; а полицейский хочет знать, действительно ли подозреваемый говорит правду, утверждая, что он невиновен. Исследования показывают, что даже профессиональные разоблачители лжи, такие как таможенные офицеры и полицейские, часто ошибаются при распознавании лжи, что и их способности к этому не превосходят способностей простых граждан. Однако литература, используемая полицейскими, свидетельствует о поразительной уверенности полиции в своем умении распознавать ложь, а иногда и содержит подробные описания того, как якобы преподносят себя лжецы. Эта литература нередко также свидетельствует о недостатке исследований, посвященных феномену обмана. Иллюстрацией тому послужат следующие три примера. Горячие дебаты по поводу использования полиграфа в качестве детектора лжи будут рассмотрены нами далее. Вера в надежность полиграфа среди профессионалов сильна. Так, например, Чарльз Хонтс, американский профессор психологии и ведущий специалист в области использования полиграфа, недавно заявил: «Я протестировал много психопатов и убийц, и когда они лгали, то всегда увиливали от прохождения теста» (Honts, цит. по: Sleek, 1998, р. 30). Однако твердая вера в надежность полиграфа может быть подвергнута сомнению на основе анализа литературы, посвященной исследованиям использования полиграфа.

Инбау, Рид и Бакли (Inbau, Reid & Buckley, 1986) написали широко используемое руководство, посвященное тактикам и техникам допроса. Они также утверждают, что их книга проливает свет на то, как обычно ведут себя подозреваемые, когда лгут. По мнению Инбау и его коллег, поведенческие сигналы обмана включают следующие формы поведения: человек меняет позу, отводит взгляд, занимается самоманипуляциями (поглаживает затылок, касается носа, поправляет или приглаживает волосы, дергает за нитки на одежде и т. д.), закрывает рукой рот или глаза во время говорения, прячет руки (садясь на них) или ноги (убирая их под стул). В частности, представление о том, что лжецы часто закрывают рукой рот или глаза, нередко упоминается в полицейской литературе (Brougham, 1992; Kuhlamn, 1980; Walkley, 1985; Walters, 1996; Waltman, 1983). Однако этот поведенческий сигнал обмана, как и другие поведенческие сигналы, упоминаемые Инбау, не считается признаком лжи, по данным литературы, касающейся взаимосвязи между невербальным поведением и обманом.

С другой стороны, бывший начальник Управления голландской полиции Блаау выразил мнение, что валидных невербальных сигналов обмана практически не существует, а потому поведенческие сигналы не должны приниматься во внимание. Такой взгляд, вероятно, являлся уместным в 1971 году, когда Блаау опубликовал свою статью, но сегодня мы имеем значительно больше информации для обсуждения вопроса взаимосвязи невербального поведения и обмана благодаря исследованиям, проведенным за последние 25 лет. Тем не менее мы не всегда должны винить себя за неточные суждения при попытке распознать ложь.

Иногда ложь не распознается потому что она нераспознаваема, – то есть в случаях, когда лжец не выдает никакой информации. Это особенно часто касается тех категорий лжецов, для которых с когнитивной точки зрения лгать не составляет труда и которые не испытывают никаких эмоций, когда лгут. Такие люди – очень хорошие лжецы, и их ложь крайне трудно, если вообще возможно, распознать, о чем мы будем говорить на протяжении всей книги.

---

Будущее и настоящее полиграфных проверок / Хабр

В последнее время много поводов поговорить про применение полиграфа. В выходные участвовал конференции «Детекция лжи и профайлинг» в Екатеринбурге – увез оттуда несколько инсайтов после общения с коллегами.

Сегодня вышла большая статья в «Секрете фирмы» про применение полиграфа в бизнесе. И там тоже занимательные выводы – уже со стороны тех, кто применяет инструменты как клиент или как испытуемый. Главный такой: задумайтесь, что за бизнес и корпоративная культура в компании, которая использует такой формат проверок?

Отчасти согласен, отчасти – нет. Полиграф – инструмент годный, только вот «годных» интерпретаторов обычно недостаточно, да и сфера применения слишком широка. Со временем она становится только шире.

Несмотря на то, что про полиграф говорится много, вокруг него достаточно мифов. Например, что он дает ответ – врет человек или нет. Отсюда и его второе имя «детектор лжи».

Полиграф – прибор, который измеряет психофизиологические параметры в связи с ответом человека на тот или иной вопрос. Это частота дыхания, сердечных сокращений, давление, кожно-гальваническая реакция и в некоторых случаях — другие. Полиграфолог задает вопросы в рамках определенной методики и видит, насколько стрессовой оказалась реакция человека на него.

Таким образом полиграф определяет не правду или ложь, а значимость темы для человека. А вот уже правда прозвучала или ложь – это полиграфолог часто интерпретирует под, что называется, «свою ответственность».

Отсюда и множество условий и ограничений по качеству проверки и интерпретации. Поэтому, конечно, вызывает улыбку, когда с помощью прибора на ток-шоу федеральных каналов выносят вердикт, уводил ли кто-то кого-то из семьи или крал ли драгоценности звезд.

К счастью, даже такое применение не обесценивает значение прибора для тех ситуаций, где это вполне уместно, особенно если проверяемое лицо и вакансия потенциально несут в себе большие риски:

• первичный скрининг при приеме на работу, чтобы исключить тех, кто склонен к нарушениям, зависимостям, мошенничествам, коррупции.

• работа с подозрениями относительно преступлений (было/не было, знает что-то человек или нет).

Кому нужен, а кому – нет  

В полиграфологическом обществе России считается, что показания к применению полиграфа сейчас слишком широкие и плохо регламентированы. Например, один из частых заказов на полиграф – это проверка супружеской верности. И зачастую, такой подход к ее проверке совсем ее не укрепляет.

Да и в бизнесе слишком увлекаются проверками на детекторе лжи, едва ли не массово усаживают на детектор каждого менеджера среднего звена. При этом, к сожалению, есть тенденция применять полиграф еще чаще. Я говорю «к сожалению», потому что полиграф применяется часто не по назначению, от полиграфологов часто хотят услышать однозначные ответы: виновен/не виновен, увольнять/брать на работу.

Профессиональный специалист объяснит, каковы реальные ограничения инструмента, непрофессиональный (а таких на рынке очень много) согласится. Этот риск выше, если специалист работает в штате. У него велик соблазн «оправдать надежды» безопасников, интерпретировать как нарушения безобидные и неоднозначные реакции испытуемого.   

Если в компании нет риска крупных краж или потери информации, смысла в проверках на полиграфе я не вижу, либо он незначительный. Условному рекламному агентству или курьерской службе не нужно вводить проверки в регулярную практику, хотя допускаю, что применение при форс-мажоре вполне оправдано.

А вот в ряде отраслей и должностей, наоборот, проверки имеют смысл. Речь о банковском секторе, ритейле, авиации, логистике. То есть о тех бизнесах, где велики риски ущерба безопасности, потери информации или материальных ценностей. Это не обязательный инструмент, но возможный в рамках повышения уровня безопасности.

Что с достоверностью

Достоверность результатов высокая, но это полностью зависит от качества проведения проверки. Если процедура производится правильно и полиграфолог работает, соблюдая методику, а испытуемый полностью выполняет все требования, не противодействуя им, то процент ошибок крайне невелик. Нельзя сказать точно, но достоверность может быть выше 95%.

Но если методика не соблюдается, если аппарат плохо работает, а проверяемый противодействует проверке, процент ошибок может быть очень существенным и доходить до 40-50%.

«Читать» полиграмму нужно только специалистам. Неспециалист ее не сможет правильно интерпретировать. Эта работа требует серьезной компетенции. Качественное обучение на полиграфолога длится не меньше 8-9 месяцев. Самостоятельно обучиться этому невозможно и не рекомендую. К сожалению, на рынке есть курсы и на 2-3 недели, но выучиться за такой срок нельзя. Профессиональное сообщество пытается с этим бороться, но не всегда успешно. 

Для того, чтобы стать полиграфологом особые специфические навыки не требуются, я встречал хороших полиграфологов из самых разных в прошлом профессий: бухгалтера, учителя, психолога, полицейского. Однако надо иметь определенный характер: стремление «докапываться» до истины, быть последовательным и отзывчивым к людям.

Есть большое количество противопоказаний к полиграфной проверке. ПТСР, шизофрения, депрессивные расстройства и т.п. заболевания – это противопоказания к прохождению проверки, она даст множество ошибок. Даже прием успокоительных или снотворных, равно как энергетиков и кофеина, – факторы, которые снижают достоверность.

К чему готовиться, если самому придется проходить проверку 

Сначала проходит предтестовая беседа, знакомство. На этом этапе полиграфолог рассказывает, какие будут вопросы, как работает прибор, что предстоит сделать, производит настройку оборудования и т.д.  Следующая часть – тест, которая занимает около часа. Если цель проверки – скрининг, то задаются вопросы, связанные с рисками: наркотики, мошенничество, коррупция, отношения в коллективе, факты биографии и пр. Если детекция проводится в рамках расследования, то полиграфолог будет задавать вопросы о деталях происшествия.

После проверки – посттестовая беседа, на которой могут обсуждаться реакции, результаты, проясняются недомолвки.

Перед проверкой постарайтесь успокоиться, но не пейте ни транквилизаторы, ни энергетики. Нужно выспаться, если чувствуете себя плохо, скажите об этом проверяющему. Если он делает все по закону и этике, то сам предложит перенести проверку. Это в его интересах. Или как минимум возьмет в расчет обстоятельства тестирования.

Хороший полиграфолог в построении разговора руководствуется принципами этики и закона. Поэтому спросить может только то, на что испытуемый согласится ответить. Можно отказаться отвечать на часть вопросов.

Попытаться обмануть полиграф, конечно, можно. Многим даже интересно из принципа. В интернете есть множество инструкций на этот счет. Но большинство советов не проходит реального испытания. Я бы не рекомендовал обманывать полиграф. Опускаю вопрос этичности. Очень вероятно, что это просто не получится, потому что грамотный полиграфолог знает уловки и заметит попытки обойти детектор. Понятно, что скорее всего это будет интерпретировано не в плюс проверяемому.

Что касается того, соглашаться ли на проверку – каждый решает за себя. Устраиваясь в компанию, вы ориентируетесь на ее корпоративную культуру, она разная. В ряде организаций и должностей проверка – обязательное условие при приеме на работу, от него нельзя отказаться. Сам я не вижу плохого в том, чтобы проверять на детекторе людей, чья деятельность связана с большими коррупционными рисками. Но, повторюсь, каждого операциониста или кассира на полиграф сажать точно не нужно.

Какое будущее у полиграфа

Развитие самой технологии в том, что прибор будет учитывать больше модальностей. Например, дополнительно подключают аппараты ЭЭГ – пока это редкость, но постепенно может прижиться в регулярной практике. Развивается подключение «айтреккеров» – дополнительное исследование движения зрачков при ответе на вопросы. Иногда к стандартным модальностям добавляют еще датчик микродвижений мышц – индикатора движения челюстных мышц. Это нужно для минимизации противодействия полиграфной проверке.

Как бы то ни было, результат применения полиграфа останется зависимым от того, кто его интерпретирует. Поэтому при существующем дефиците хороших специалистов я бы ратовал за более узкое применение метода, а рутинную безопасность доверял бы более объективным инструментам.

Мошенничество с он-лайн проверками на детекторе лжи

Пройти детектор лжи он-лайн сейчас предлагают множество интернет сервисов. Попробуем разобраться как это работает и возможно ли это.

Установить, говорит человек правду или же обманывает, сегодня можно с помощью уникальной методики – проверки правдивости ответов на полиграфе (детекторе лжи ). Безусловно, данный инструмент открывает богатейшие возможности для проведения исследований, начиная с выявления фактов супружеской неверности и заканчивая установлением лиц, совершивших преступление или повинных в промышленном шпионаже. Поскольку эта технология эффективна и как следствие популярна, этот метод сегодня взяли на вооружение мошенники. Они продвигают абсурдную идею, предлагая пройти детектор лжи онлайн.

Внимание! За подобными предложениями часто скрываются мошенники! Ни в коем случае не предоставляйте свои личные данные, мобильные телефоны и данные пластиковых карт!

Тем, кто не имеет представления о принципах работы полиграфа, подобное предложение, безусловно, очень нравится, тем более что в основной своей массе сайты обещают проверку на детекторе лжи бесплатно. Однако для людей, разбирающихся в этом вопросе, очевидна нереалистичность данного мероприятия.

И все же, почему нельзя пройти детектор лжи непосредственно через интернет?

Во-первых, методика тестирования на полиграфе предусматривает непосредственный физический контакт прибора с человеком. Если говорить точнее, то посредством специальных датчиков, которые устанавливаются в определенных точках тела тестируемого, прибор считывает изменения его физического состояния. Количество анализируемых параметров в зависимости от методики тестирования и типа полиграфа может отличаться. Но, как вы сами понимаете, подобное не достижимо, если человеку предлагают пройти онлайн детектор лжи. О правдивости и объективности такого исследования речи быть не может.

Во-вторых, есть сайты-полиграфы, на которых используется методика анализа каких-то определенных движений, совершаемых человеком во время тестирования. Например, испытуемому задают вопрос и дают задание в момент ответа хаотично водить мышью по монитору. Предполагается, что машина делает вывод о правдивости высказываний, анализируя импульсивность движений курсора по экрану. Представим, что это реально работает. Как тогда оценить результат, если к примеру, испытуемый начнет водить мышь по кругу, утверждая, что именно такое движение хаотично?

Также под прикрытием детектора лжи на некоторых сайтах размещаются различные сетевые игры. Причем, если человек впервые проходит подобную «проверку», он может и не догадаться, что с ним «играют».

И наконец, опасность, которую таит в себе онлайн-проверка на полиграфе – это кибермошенничество. Под предлогом тестирования на детекторе лжи мошенники могут выпрашивать номера мобильных телефонов или банковских карт, прикрываясь тем, что за результаты теста нужно заплатить, или же эти данные необходимы для проверки возраста испытуемого (совершеннолетний он или нет). Раскрытие подобной информации в интернете недопустимо, поэтому будьте внимательны и откажитесь от любых сомнительных проверок через интернет.

Газит проверка на полиграфе в Израиле

Полиграф (детектор лжи) — это прибор, который помогает обнаружить ложь.  Как следует из его названия (поли – много, граф – пишу), прибор переводит физиологические реакции организма испытуемого, подключенного к аппарату датчиками, на графический язык. Анализируя эти кривые по завершении проверки, дипломированный специалист-полиграфолог может придти к заключению, свидетельствуют эти реакции о том, что проверемый говорит правду или ложь.

Невозможно выяснить правду нажатием кнопки. Физиологические реакции организма, которые фиксирует полиграф, возникают в вегетативной нервной системе человека. Вопреки циркулирующим в народе легендам, контролировать эти реакции или управлять ими в ходе проверки на полиграфе испытуемый не может.  

Вопреки другому распространенному заблуждению, полиграф – это не прибор, который нажатием кнопки может отделить правду от лжи. Детекция лжи – это сложный психофизиологический процесс, составными частями которого являются стандартный полиграф, подготовленный специалист-полиграфолог, и проверка, которую мы опишем ниже.

В чем заключаеся процесс проверки на полиграфе?

Необходимость наличия стандартного полиграфа и подготволенного специалиста-полиграфолога для проведения проверки не вызывает сомнения, однако  многие склонны недооценивать важность собственно процесса детекции лжи.

Ознакомление с контекстом и первичной информацией, формулирование соответствующих вопросов. Для того, чтобы сформулировать вопросы, специалист-полиграфолог, еще прежде, чем он перейдет к проверке, должен получить подробную, насколько это возможныо, «фоновую» информацию об обстоятельствах, послуживших поводом к ее проведению. Эта информация послужит подспорьем полиграфологу при проведении теста. Оптимальная формулировка вопросов – один из важнейших элементов проведения проверки на полиграфе.

Предварительное собеседование с проверяемым. Стандартная проверка на детекторе лжи проходит в тихой комнате, максимально изолированной от внешних шумов. Проверка начинается с предварительной беседы, цель которой – получение информации о физическом и душевном состоянии проверяемого, для того, чтобы выяснить, в какой степени он подходит к прохождению проверки на детекторе лжи.

Версия проверяемого. На этом этапе специалист-полиграфолог просит проверяемого полностью изложить свою версию темы проверки и причину, по которой он проходит проверку. 

Формулирование вопросов для проверки. На этом этапе полиграфолог вместе с проверяемым на его языке и его словами формулирует вопросы, которые будут заданы в ходе проверки.

Проверка. Вопросы, задаваемые на проверке, должны быть, насколько это возможно,  простыми, ясными и короткими. Следует избегать вопросов, ответ на которые может быть неоднозначным. Проверяемый должен отвечать на вопросы только «да» или «нет». Нельзя задавать вопросы, на которые проверяемый оказывается отвечать. На этом этапе проверяемый посредством датчиков подсоединяется к прибору и полиграфолог несколько раз задает ему заранее обговоренные вопросы. Полиграф фиксирует физиологические реакции проверяемого на задаваемые вопросы.

Анализ результатов проверки. По окончании проверки специалист-полиграфолог анализирует данные, зафиксированные прибором. Определенные физиологические реакции, повторяющиеся раз за разом в ответ на тот или иной вопрос, приводят полиграфолога к заключению, что проверяемый солгал, отвечая на этот вопрос.  

Олдерт Фрай «Детекция лжи и обмана», 2-е международное издание

Фрай О. Детекция лжи и обмана. 2-е международное издание.– СПб.: «прайм-ЕВРОЗНАК», 2005. – 320с. Издано под общей научной редакцией профессора А. А. Алексеева.

Почему люди лгут? Как распознать ложь и обман в поведении и речи человека? Эти фундаментальные вопросы находят свое решение на страницах предлагаемого руководства. Существует три способа распознавания лжи. Первый из них состоит в наблюдении за невербальным поведением людей (их телодвижениям, наличие или отсутствие улыбки, отведение взгляда, высота голоса, скорость речи, заикание). Второй способ заключается в анализе содержания речи, иными словами, в анализе того, что было сказано. Третий способ представляет собой исследование физиологических реакций (кровяное давления, частота пульса, потоотделение). В данном руководстве описаны все три аспекта распознавания лжи. Первая часть книги сосредоточена на взаимосвязи между невербальным поведением и обманом. Вторая часть сосредоточена на том, что именно говорят лжецы. Ранние исследования этого вопроса не были достаточно систематическими, однако в ходе них удалось пролить свет на вербальные индикаторы обмана. В заключительной части этой книги рассматриваются физиологические реакции на обман. Исторически сложилось представление о том, что ложь сопровождается особой физиологической активностью организма лжеца, и было разработано несколько методов измерения физиологических реакций. Например, это современный метод анализа физиологической активности лжецов с использованием полиграфа, известного также как детектор лжи. В этом разделе книги обсуждаются принципы работы полиграфа и точность тестирования этим методом при распознавании обмана. Обзор научной литературы, представленный в этой главе, показывает, что ложь действительно можно выявить с помощью тестирования на полиграфе, однако его показания не настолько точны, как люди склонны полагать.  Без сомнения, эта книга – самый важный за последние годы вклад в теорию и практику психологии лжи и обмана. Впервые так полно и ясно представлены исследования психологических и физиологических показателей правдивого и лживого поведения и речи, а также – фактология использования метода детекции лжи и обмана с помощью полиграфа («детектора лжи»). Эта книга принесет пользу всем, кто должен знать, говорят ли окружающие правду, и иметь практическое руководство, чтобы обеспечить себе это знание – для социальных и юридических психологов, криминалистов, политических консультантов и адвокатов.

ОЛДЕРТ ФРАЙ — Доктор психологии Университета Портсмута, автор большого количество работ, посвященных теме обмана, и в особенности теме взаимосвязи между невербальным поведением и обманом, признанный Свидетель судебной экспертизы.

Обнаружение лжи в криминалистическом контексте — Психология

В цитируемой здесь работе дается обзор всех основных областей обнаружения лжи (невербальной, вербальной, физиологической и мозговой активности). Авторы Granhag and Strömwall 2004 организовали в своей родной Швеции конференцию по обнаружению лжи для практиков и пригласили десять ведущих международных ученых представить работу по невербальным и физиологическим, но в основном вербальным исследованиям в области обнаружения лжи. Эта книга — результат. Vrij 2008 предлагает исчерпывающий обзор невербальных, вербальных и физиологических средств обнаружения лжи с акцентом на первых двух.Kleiner 2002 — это книга по физиологическому обнаружению лжи, в которой собраны авторы, представляющие две основные точки зрения физиологического обнаружения лжи (обнаружение лжи на основе тревоги и обнаружение лжи на основе памяти), что является редким достижением. Lykken 1998 объясняет, почему автор выступает против физиологического обнаружения лжи, основанного на тревоге, и представляет свой альтернативный инструмент, основанный на памяти. Verschuere, et al. 2011 — подробный текст об обнаружении лжи на основе памяти. Национальный исследовательский совет 2003 года — это подробный текст о физиологическом тестировании, основанном на тревоге, а Уилкокс 2009 фокусируется на том, как такие тесты можно использовать в повседневной жизни.Королевское общество 2011 — хороший и доступный обзор основанной на мозге детекции лжи. В Granhag и др. В 2015 году ведущие исследователи обмана представили исчерпывающий обзор всех аспектов обнаружения лжи.

Гранхаг, П. А. и Л. А. Стрёмвалл, ред. 2004. Выявление обмана в криминалистическом контексте . Кембридж, Великобритания: Cambridge Univ. Нажмите.

DOI: 10.1017 / CBO97805114

Основное внимание в этой отредактированной книге уделяется словесному обнаружению лжи, но она также включает главы о невербальных сигналах обмана, физиологическом обнаружении лжи, межкультурном обнаружении лжи, обмане у детей, ложных признаниях и преступлениях. амнезия, обучение обнаружению обмана, представления о сигналах обмана и волшебники в обнаружении лжи.Все авторы являются ведущими мировыми исследователями в своей области.

Granhag, P. A., A. Vrij, and B. Verschuere. 2015. Выявление обмана: современные проблемы и когнитивные подходы . Чичестер, Великобритания: John Wiley & Sons.

В этой отредактированной книге представлены современные достижения в области обнаружения обмана. Он разделен на три части: (1) устоявшиеся подходы, в которых обсуждается традиционное обнаружение лжи; (2) проблемы, в которых обсуждаются некоторые конкретные применения детекции лжи; и (3) новые подходы, в которых обсуждается новое исследование «Интервью для обнаружения обмана».

Кляйнер М., изд. 2002. Справочник по тестированию на полиграфе . Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

Ученые и практики внесли свой вклад в эту книгу. Он дает сбалансированное представление о физиологическом обнаружении лжи, что является редким достижением в этой области исследований, и охватывает как физиологическое обнаружение лжи, основанное на тревоге, так и на основе памяти. Представители обеих точек зрения представляют свои аргументы и свои опасения по поводу другой точки зрения. Большинство глав легко доступны для непрофессиональной аудитории.

Ликкен Д. Т. 1998. Тремор в крови: использование и злоупотребление детектором лжи . Нью-Йорк: Пленум Трейд.

В этой книге, впервые опубликованной в 1981 году, Ликкен представляет свой взгляд на основанное на тревоге физиологическое обнаружение лжи (он против этого) и вводит обнаружение лжи на основе памяти в качестве альтернативы, метод, который он разработал в 1959 году. хорошо написанная книга, доступная для непрофессиональной аудитории и действительно занимательная.

Национальный исследовательский совет.2003. Детектор лжи и полиграф . Вашингтон, округ Колумбия: Национальная академия прессы.

Правительство США применяет тесты на полиграфе для проверки сотрудников, которые обрабатывают секретную информацию. Эта практика вызывает споры, и Конгресс США попросил Национальную академию наук оценить ее полезность после фиаско в деле Вен Хо Ли, ученого-ядерщика, обвиненного в утечке конфиденциальной информации. Этот превосходный отчет предоставляет независимую оценку достоверности и полезности полиграфа группой ведущих ученых.

Розенфельд, Дж. П. 2018. Обнаружение скрытой информации и обмана: последние разработки . Сан-Диего, Калифорния: Elsevier Academic Press.

Предоставляет самые последние теоретические, эмпирические и прикладные идеи в области физиологического обнаружения лжи на основе памяти, а также другие многообещающие подходы, которые могут помочь раскрыть скрытую информацию.

Королевское общество. 2011. Модуль мозговых волн 4: Неврология и закон . Лондон: Королевское общество.

Национальная академия наук Соединенного Королевства опубликовала серию статей о пересечении нейробиологии и права. В этом отчете обсуждается текущее состояние дел в области обнаружения лжи на основе мозга, а также описываются ее возможности и ограничения. Это отличное введение в некоторые из ключевых вопросов детекции лжи на основе мозга, подходящее как для непрофессиональной аудитории, так и для ученых.

Verschuere, B., G. Ben-Shakhar, and E. Meijer, eds. 2011. Обнаружение памяти: теория и применение теста скрытой информации .Кембридж, Великобритания: Cambridge Univ. Нажмите.

DOI: 10.1017 / CBO9780511975196

В этой отредактированной книге представлены современные достижения в области физиологического обнаружения лжи на основе памяти. Помимо глав, посвященных теоретической и эмпирической основе, большая часть книги посвящена ее применению, а также связанным с ней обещаниям и опасностям. Предоставляет очень исчерпывающий отчет о физиологической детекции лжи на основе памяти.

Vrij, A. 2008. Выявление лжи и обмана: ловушки и возможности .2-е изд. Чичестер, Великобритания: Wiley.

Эта книга, включающая более 1100 ссылок, представляет собой всесторонний обзор средств обнаружения лжи и исследований, особенно в области вербального и невербального обнаружения лжи. Он содержит главы о подводных камнях и возможностях обнаружения лжи и будет интересен ученым, практикам и непрофессиональной аудитории.

Wilcox, D., ed. 2009. Использование полиграфа в оценке, лечении и надзоре за сексуальными преступниками: практическое руководство .Чичестер, Великобритания: Wiley.

Использование полиграфа при обследовании, лечении и надзоре за сексуальными преступниками является стандартной практикой в ​​Соединенных Штатах и ​​используется в Великобритании с 2014 года. Эта отредактированная книга предназначена для практикующих врачей, но также является хорошей прочтите для тех, кто хочет понять, как и почему полиграф используется для лиц, совершивших преступления на сексуальной почве.

Обнаружение лжи | Наука | Смитсоновский журнал

Исследователь проверяет полиграф.Reuters / Арнд Вигманн

Ранняя форма обнаружения лжи существовала в Индии 2000 лет назад. Тогда потенциальному лжецу посоветовали положить рисовое зерно в рот и пожевать. Если он мог выплюнуть рис, он говорил правду. Если он не мог, это означало, что из-за страха быть пойманным ему пересохло в горле, и его обман подтвердился.

С тех пор ученые искали инструмент истины, более надежный, чем инструмент дяди Бена, — инструмент, который может отделять выдумки от фактов одним нажатием кнопки.Такое устройство могло бы сократить пробную длину, помочь специалистам по досмотру вакансий и защитить границы. Человек, который создаст этот волшебный инструмент — такой же точный, как ДНК, и гораздо более применимый — изменит весь ландшафт судебно-медицинских открытий. Это могло создать пробел в словаре между «барвинком» и «перком», где когда-то стояло «лжесвидетельство», и кратером в TV Guide, где когда-то безраздельно властвовали «CSI» и все его побочные продукты.

Но каждый прогресс в области детекции лжи встречался с трудом. Полиграфы привлекли серьезное внимание ученых и по-прежнему недопустимы в залах судебных заседаний.Функциональная визуализация точно определила, какие области мозга становятся активными, когда люди лгут, но результаты основаны на средних показателях группы и становятся менее точными, когда тестируется один человек. Даже люди с невероятно точными навыками анализа лиц, так называемые «волшебники» по обнаружению лжи, были подвергнуты сомнению в прошлом месяце в журнале Law and Human Behavior .

Далее следует обзор долгой и непрекращающейся борьбы за поиск идеального детектора лжи.

Полиграф

В начале 20 века гарвардский психолог Уильям Мутон Марстон создал свой «тест на систолическое артериальное давление», более известный как полиграф.Солянка из штуковин Марстона включала резиновую трубку и сфигмоманометр — любимую детскую игрушку педиатр оборачивает вокруг бицепса и надувает при каждом нажатии на яйцевидный мяч. Полиграф 101 достаточно ясен: у человека типичные уровни пульса, дыхания и артериального давления, когда он отвечает на простой вопрос типа «Правда ли, что вы живете на улице Вязов 520?». Если эти уровни остаются прежними во время таких вопросов, как «Вы убили Джейн Доу?» тогда человек говорит правду. Если нет, значит он лжет.

Несмотря на свою репутацию детектора лжи по умолчанию, полиграф никогда не пользовался большим доверием. В 1922 году федеральный судья постановил, что устройство Марстона не может быть использовано в деле об убийстве; он не получил «всеобщего признания» в научном сообществе, пишет судья Джозайя Александр Ван Орсдел из Апелляционного суда США. Это решение, известное как «стандарт Фрая», с тех пор практически не допускает использования полиграфа в залах судебных заседаний.

В 2002 году Национальная академия наук организовала массовую проверку полиграфа.Академия пришла к выводу, что этот инструмент недостаточно согласован для использования в качестве средства проверки при приеме на работу сотрудников национальной безопасности. Физиологические реакции, измеренные машиной, могут быть результатом многих факторов, помимо лжи, включая простую нервозность.

«Многие люди будут говорить в пользу полиграфа», — говорит Уильям Иаконо, профессор психологии и права в Университете Миннесоты. «Аргумент состоит в том, что если правительство использует его 100 000 раз в год, как это может быть так неправильно?Иногда люди не проходят тест, и их просят признаться, и они это делают. Но если виновный проходит, он не оборачивается на выходе и не говорит: «Эй, я правда сделал это». Они никогда не узнают о своих ошибках, поэтому не думают, что в них есть какие-то ошибки ».

В конце концов, репутация Марстона оказалась лучше, чем у его машины; он заработал славу как создатель Чудо-женщины.

Тест на виновность

В конце 1950-х годов современные исследования обмана приняли новый оборот, когда психолог Дэвид Ликкен из Университета Миннесоты адаптировал допрос на полиграфе со своим тестом на знание виновных.

Типичный вопрос на полиграфе спрашивает подозреваемого, совершил ли он преступление. Тест на знание виновных фокусирует свои вопросы на знаниях, которыми мог бы обладать только преступник. Допустим, вы украли сумочку у женщины в ярко-зеленом платье. Полиграфолог может спросить: «Вы украли платье?» Хороший лжец мог контролировать свой ответ и сдать экзамен. Ликкен задавал два вопроса: «Вы видели зеленое платье?» и «Вы видели голубое платье?» Независимо от вашего ответа, простое упоминание компрометирующей детали вызовет заметный скачок в ваших физиологических реакциях.

В 1959 году Lykken опубликовал первое исследование, показывающее эффективность этого метода. У него было около 50 субъектов, разыгрывающих одно или два инсценированных преступления, в то время как другие не разыгрывали ни одного. Затем он попросил всех пройти тест на виновность. Основываясь на физиологических реакциях, Ликкен правильно классифицировал около 90 процентов субъектов, сообщил он в журнале Journal of Applied Psychology .

Так получилось, что одним из испытуемых был венгерский беженец, дважды обманувший КГБ по поводу своей антисоветской активности.После 30-минутного допроса Ликкен установил, какое из двух инсценированных преступлений совершил этот субъект.

Исследователь проверяет полиграф. Reuters / Арнд Вигманн Детектор лжи, основанный на функциональной визуализации, часто называемый фМРТ, позволяет ученым отслеживать ложь в режиме реального времени.iStockphoto

Модель P300

Однажды в 1983 году в лаборатории психологии Дж. Питера Розенфельда в Северо-Западном университете зазвонил телефон. Это был агент ЦРУ. Он хотел знать, будет ли Розенфельд руководить новой программой агентства по обнаружению лжи.

Розенфельд замер. Как ЦРУ узнало, что он планировал начать расследование обмана? В конце концов, он рассказал об этом только своему доверенному коллеге и своей матери.Но вскоре выяснилось, что агент звонил нескольким исследователям в надежде заманить одного для руководства новой программой. Розенфельд отказался, но порекомендовал многообещающего аспиранта, и в течение следующих нескольких месяцев широкоплечие мужчины в костюмах появлялись из-за деревьев в северном кампусе Эванстона.

Наконец, агентство решило нанять студента. Она прилетела в Вашингтон, округ Колумбия, и прошла проверку на полиграфе в качестве стандартной процедуры отбора при приеме на работу. Но когда ее муж и дети готовились к новой жизни, она провалила тест на вопрос о своей сексуальности и потеряла работу, говорит Розенфельд.«Это был простой случай, когда полиграф сделал ошибку, но ЦРУ должно быть более осторожным, чем сожалеть», — говорит он. «В тот момент я сказал, что мы могли бы также попробовать иметь один [детектор лжи], основанный на науке».

Розенфельд остановился на методе, который сочетал в себе тест Ликкена на виновность и исследование мозговых волн, проведенное исследователем из Колумбийского университета Сэмюэлем Саттоном. В 1960-х Саттон обнаружил, что человеческий мозг проявляет всплеск активности через 300 миллисекунд после того, как человек видит отчетливое изображение.Предпосылка Розенфельда была проста: если ограбить женщину в зеленом платье, то в сознании преступника будет храниться образ платья, и его мозг определенным образом отреагирует на то, когда позже столкнется с этим изображением.

Фундаментальная наука, лежащая в основе идеи, не намного сложнее. Клетки мозга излучают электронные сигналы в ритмичном, восходящем и нисходящем порядке. Эти сигналы могут быть записаны с кожи головы человека, и результирующая последовательность пиков и провалов называется мозговой волной. Одна из этих волн, P300, сильно размахивается, когда распознает изображение.Аспект «P» означает положительный результат, а «300» означает количество миллисекунд, в течение которых волна возникает после распознавания.

В 1987 году Розенфельд попробовал свой тест P300 на десяти испытуемых. Каждый субъект «украл» по одному предмету из коробки с девятью желаниями. Фактически прикоснувшись к предмету, субъекты установили связь с объектом, что привело к ответу P300, предсказал Розенфельд. Затем испытуемые наблюдали, как названия предметов мигают на мониторе. Когда появлялись не украденные предметы, мозговые волны появлялись нормально.Но когда украденный предмет вспыхнул на экране, мозговая волна субъекта сформировала отчетливую реакцию P300.

Главное преимущество этого метода перед традиционным полиграфом бросается в глаза: обман подразумевается без того, чтобы подозреваемый сказал ни единого слова. На самом деле P300 нельзя даже считать детектором лжи. «Вы смотрите на признание, а не на ложь», — говорит Розенфельд. «Однако я думаю, что вывод оправдан, если вы примете надлежащие меры».

В 1990-х годах ученый по имени Лоуренс Фаруэлл объединил тест на знание виновных и технику P300, чтобы создать коммерческий детектор лжи под названием Brain Fingerprinting.В 2000 году Brain Fingerprinting почти получил доступ в зал суда во время апелляции по делу об убийстве в Айове. (Судья районного суда отклонил апелляцию, но постановил, что этот метод мог быть приемлемым. Судья Верховного суда штата в конечном итоге поддержал апелляцию, но не принял во внимание результаты снятия отпечатков пальцев.)

Но недостатком детекторов лжи, основанных на методе P300, является то, что следователям приходится очень много работать, чтобы найти необычные предметы, которые мог бы увидеть только преступник.Возьмем, к примеру, ярко-зеленое платье. Если это платье действительно уникальное для преступления, подозреваемый произведет мощный ответ P300. Но если жена преступника будет носить много зеленых платьев, волна P300 может затупиться до обычного размера.

Функциональная визуализация

Функциональная визуализация, часто называемая фМРТ, позволяет ученым отслеживать активность мозга в режиме реального времени. Субъектов катят на мягкой платформе в шумную машину магнитно-резонансной томографии, которая каждые две секунды сканирует их мозг в поисках повышенной нервной активности.Маленькое зеркало позволяет им видеть и реагировать на подсказки, отображаемые на экране вне машины. Тем временем из другой комнаты исследователи собирают активность мозга для статистического анализа.

Первое исследование обнаружения лжи с помощью фМРТ, получившее широкое внимание, было опубликовано в 2002 году Дэниелом Ланглебеном из Университета Пенсильвании. Ланглебен вручил своим испытуемым игральную карту — пятерку треф — перед тем, как вставить их в аппарат МРТ. Он призвал их отказаться от карты, предлагая вознаграждение в 20 долларов тем, кто успешно обманул машину, что было более чем достаточным стимулом для его студентов.

Во время теста испытуемые видели различные игральные карты на экране и нажимали кнопку, указывающую, была ли им показана карта. В большинстве случаев, когда испытуемые отрицали наличие карты на экране, они говорили правду. Ответ был ложью только тогда, когда появилась пятерка треф.

Ланглебен сравнил правдивую активность мозга с активностью обмана и обнаружил, что ум человека обычно более активен, когда лжет. Этот результат предполагает, что правдивость может быть нашим когнитивным статусом по умолчанию, и что обман требует дополнительных умственных усилий.

Но детектор лжи, основанный на функциональной визуализации, будет иметь несколько потенциально фатальных недостатков. Критики метода часто указывают на то, что результаты функциональной визуализации усредняются для группы, а не для отдельных субъектов. Такое ограничение вызывает очевидные проблемы в мире уголовного права.

Осенью 2005 года Ланглебен обнаружил обнадеживающие доказательства того, что функциональная визуализация может обнаруживать обман на индивидуальной основе. Используя модифицированную версию своего предыдущего теста, Ланглебен сообщил, что может правильно классифицировать ложь или правду в 78% случаев.Его результаты являются первым доказательством того, что функциональная визуализация может обнаружить обман для отдельного человека в отношении отдельного вопроса. Тем не менее, 78-процентная точность, хотя и многообещающая, далеко не надежна.

Мастера

Во время поездки темной ночью в северной Калифорнии Морин О’Салливан слушала Дж. Дж. Ньюберри, бывший агент Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия, обсуждает, как его предал друг. О’Салливан вспоминает, что Ньюберри был очень расстроен этим инцидентом и был очень вовлечен в его рассказ.Затем внезапно Ньюберри попросил О’Салливана остановиться. В середине своего увлекательного рассказа он заметил мужчину, упавшего за руль припаркованной на другой стороне улицы автомобиля.

Такое сверхъестественное понимание помогло Ньюберри стать «волшебником» по обнаружению лжи, — говорит О’Салливан, придумавшая этот термин вместе со своим коллегой Полом Экманом из Университета Сан-Франциско. Различие является избранным: за 30 лет испытаний исследователи нашли менее 50 волшебников. Эти люди занимают верхние строчки в серии тестов на обман, разработанных Экманом и О’Салливаном.

«Эти люди — супер-охотники», — говорит О’Салливан. «То, что они видят, невероятно».

Экман и О’Салливан начали тестирование людей, которые могли с большой точностью определять обман в конце 1980-х. В конце концов они остановились на серии из трех тестов. Первый включает в себя выявление людей, лгущих о своих чувствах. Для этого теста потенциальные волшебники смотрят видеозапись с десятью женщинами, половина из которых лгут о своих нынешних эмоциях, половина из которых говорит правду.

Второй тест показывает, что десять мужчин описывают свое мнение, а третий показывает, что десять мужчин обсуждают, не украли ли они деньги.Опять же, в обоих случаях половина людей лгут, а половина говорят правду.

Чтобы человек стал волшебником, он или она должны сначала правильно идентифицировать девять человек в эмоциональном тесте, а затем продолжить идентифицировать по крайней мере восемь человек в одном из двух других тестов. По состоянию на 2003 год, изучив более 10 000 человек, исследователи обнаружили всего 29 волшебников. Недавно О’Салливан сказал, что это число выросло примерно до 50.

Многие волшебники проводили время в секретной службе, — говорит О’Салливан.Практика сканирования больших толп на предмет странного поведения отточила их остроту. В то время как обычные люди быстро принимают решение при просмотре тестовых видеозаписей, мастера проводят свой окончательный анализ до конца, отслеживая изменения интонации, выбор слов и взгляд взгляда. Терапевты также получают высокие баллы по тестам.

Социальный психолог Чарльз Ф. Бонд-младший из Техасского христианского университета не убежден. Бонд считает, что волшебники — просто статистические отклонения — конечный результат тестирования тысяч людей, выполняющих одну и ту же задачу.

«Они представили тот факт, что небольшое количество людей преуспели из огромного количества людей, прошедших тест, как доказательство того, что эти люди обладали особыми навыками», — говорит Бонд, чей аргумент был недавно опубликован в Интернете в журнале Law and Поведение человека . «Если в лотерею сыграет много людей, кто-то выиграет».

Прежде чем правительственные и юридические агентства начнут консультироваться с этими волшебниками, Бонд хотел бы, чтобы внешние источники провели дополнительные тесты на них — критерий достоверности, который, по словам О’Салливана, сейчас находится в разработке.

Но даже с дополнительными тестами, совершенству придется подождать до детектора лжи следующего поколения. На сегодняшний день, говорит О’Салливан, ни у кого не было отличных результатов по всем трем тестам.

Головной мозг Психология

Рекомендованные видео

Повышает ли когнитивный подход к детекции лжи точность наблюдателей-людей? — Mac Giolla — 2021 — Прикладная когнитивная психология

1 ВВЕДЕНИЕ

Когнитивный подход к обнаружению лжи — это общий термин для группы активных тактик интервью, разработанных для выявления различий между правдивыми и обманчивыми заявлениями.Основываясь на идее о том, что ложь, как правило, требует большего познания, чем сообщение правды (Zuckerman et al., 1981), когнитивный подход направлен на усиление этой разницы за счет стратегического использования вопросов (Vrij, 2015). Центральным в этом подходе является то, что интервьюер активно пытается выявить или усилить словесные сигналы для обмана. То есть, вместо пассивного получения заявления от отправителя, интервьюер должен задавать вопросы, которые призваны выявить большие различия между рассказчиками правды и лжецами (Vrij, 2015; Vrij & Granhag, 2012).

Необходимость усилить словесные сигналы обмана можно рассматривать как реакцию на исследования, показывающие, что такие сигналы, как правило, слабые и ненадежные (DePaulo et al., 2003), и что способность человека обнаруживать ложь без использования специальных средств является недостаточной. бедные (Bond & DePaulo, 2006; Bond & DePaulo, 2008). За последнее десятилетие исследователи разработали множество активных методов интервьюирования, которые в широком смысле можно охарактеризовать под общим термином когнитивный подход к обнаружению лжи (также иногда называемый «оценкой когнитивной достоверности»; обзоры см. В Vrij, 2015; Vrij et al. ., 2017). Здесь мы проводим метаанализ исследования когнитивного подхода. В частности, наша цель — изучить практическую полезность когнитивного подхода путем оценки степени, в которой его методы улучшают способность людей отличать правду от лжи. Как подробно описано ниже, мы проводим более тщательное исследование точности обнаружения лжи человеческими наблюдателями по сравнению с недавним метаанализом по этой теме, проведенным Vrij et al. (2017).

Главный принцип когнитивного подхода — задавать вопросы, которые усложняют и без того сложную задачу лжеца.В идеале эти вопросы должны иметь минимальное влияние на способность рассказчика правды сделать заявление. Утверждается, что это дифференциальное увеличение сложности для лжецов приведет к увеличению вербальных различий между истинными и ложными утверждениями по сравнению со стандартными методами интервьюирования (Vrij, 2015). Большинство подходов к когнитивной нагрузке предназначены для выявления различий в количестве деталей. То есть, когда собеседование проводится в стратегической манере, от лиц, говорящих правду, ожидается, что они дадут более подробные ответы по сравнению с лжецами (например.г., Leal et al., 2015). Однако вербальный сигнал, на котором нужно сосредоточиться, может варьироваться в зависимости от используемой техники. Например, некоторые подходы сосредоточены на увеличении количества несоответствий в утверждениях лжецов (Leins et al., 2012). Другие сосредоточились на выявлении определенных типов деталей, таких как временные или пространственные детали, утверждая, что лжецы должны больше бороться с этой задачей (Warmelink et al., 2013).

Начиная с основополагающих исследований по этой теме (см. Colwell et al., 2002; Vrij et al., 2008) было разработано несколько методов интервьюирования, которые можно отнести к когнитивному подходу к обману. Чтобы структурировать эти методы, мы используем три широкие категории, предложенные Vrij et al. (2017):

1. Возникающая когнитивная нагрузка . Этот метод включает в себя просьбу респондента предоставить свое утверждение в обратном порядке (Vrij et al., 2008), чтобы выполнить второстепенное задание при предоставлении утверждения (Lancaster et al., 2013) или постоянно поддерживать зрительный контакт с интервьюером (Vrij et al., 2010). Утверждается, что эти задания, предназначенные для увеличения когнитивной нагрузки, ухудшат способность лжецов высказывать утверждения в большей степени, чем способность рассказчиков правды. Это потому, что ложь — уже более сложная задача.
2. Побуждая собеседника сказать больше . Этот метод основан на методах улучшения памяти, разработанных в ходе исследований очевидцев. Методы, побуждающие собеседника говорить больше, включают в себя примерное изложение идеального ответа (Leal et al., 2015) и различные методы когнитивного интервью (Fisher et al., 1992; Fisher et al., 2014), такие как использование рисунков, поддерживающее интервью, психологическое восстановление и поощрение респондентов сообщать обо всем (Colwell et al. , 2002; Leins et al., 2012). Утверждается, что рассказчики правды смогут предоставить больше информации, если их побудят сделать это, поскольку их утверждения будут основаны на реальных воспоминаниях о событии. Напротив, ожидается, что эта задача будет трудной для лжецов, поскольку от них потребуется собрать более подробную информацию на месте.
3. Непредвиденные вопросы . Этот метод основан на идее, что лжецы, если им будет предоставлена ​​возможность, заранее подготовят свои ответы. Исследования показывают, что подготовленную ложь труднее отличить от правды, чем неподготовленную ложь (DePaulo et al., 2003). Этот метод направлен на то, чтобы задать вопросы, которые лжецы не ожидали и, следовательно, не подготовили, но на которые рассказчики правды должны быть в состоянии ответить по памяти. Следовательно, лжецы должны фабриковать ответы на такие вопросы на месте, что является более сложной задачей, чем простое повторение заранее подготовленного заявления.Утверждается, что на неожиданные вопросы рассказчики правды должны предоставлять больше информации (Sooniste et al., 2013) и более последовательные ответы в ситуациях группового и повторного интервью (Vrij et al., 2009) по сравнению с лжецами.

1.1 Предыдущий метаанализ и текущее исследование

Vrij et al. (2017) провели метаанализ когнитивного подхода к детекции лжи. Наш мета-анализ отличается от Vrij et al.тремя основными способами. Во-первых, поскольку наша цель — изучить практическую полезность когнитивного подхода, мы сосредотачиваемся исключительно на исследованиях, в которых люди-наблюдатели судят, лгут ли другие или говорят правду — что Vrij et al. позвоните наблюдателю исследований. То есть мы не сосредотачиваемся на исследованиях, измеряющих конкретные признаки обмана — то, что Vrij et al. вызовите объективную реплику исследований. Vrij et al. изучили как исследования с участием людей-наблюдателей, так и объективные исследования, свернув результаты по двум парадигмам в нескольких анализах.Другими словами, они объединили показатели точности исследований с участием людей-наблюдателей с показателями точности исследований, в которых используются статистические процедуры для классификации лиц, говорящих правду, и лжецов на основе объективных сигналов. Это рискует переоценить практическую ценность инструмента обнаружения лжи. Это связано с тем, что процедуры статистической классификации, основанные на объективных показателях, оптимизированы для конкретной выборки и вряд ли будут распространены на другие выборки (Kleinberg et al., 2019; подробная критика Vrij et al.аналитический выбор см. Levine et al., 2018; и ответ см. в Vrij et al., 2018). Во-вторых, мы проводим обновленный, а также более тщательный и систематический поиск литературы, чем Vrij et al. (2017). Наш поиск показывает, что Vrij et al. пропустили примерно половину соответствующих исследований, доступных на момент поиска литературы. В общей сложности мы включаем почти в три раза больше исследований, посвященных когнитивному подходу к обнаружению лжи с участием людей-наблюдателей. В-третьих, мы проводим новый модерационный анализ, в котором сравниваем наблюдателей, которым было сказано, на каких репликах следует сосредоточиться ( информированных наблюдателей ), с наблюдателями, которым не сказали, на каких репликах следует сосредоточиться ( наивных наблюдателей, ). ¹

У нас было три основных исследовательских вопроса:

1. Повышает ли когнитивный подход точность обнаружения лжи людьми-наблюдателями?
2. Влияет ли на точность когнитивного подхода конкретный используемый метод?
3. Влияет ли на точность когнитивного подхода то, информированы ли наблюдатели о том, на каких репликах следует сосредоточиться?

2 МЕТОДА

2.1 Критерии включения

У нас было три критерия для включения исследования в текущий обзор. Во-первых, в исследованиях следовало экспериментально манипулировать достоверностью (как между субъектами, так и внутри них). Во-вторых, интервьюируемые должны быть опрошены с использованием одного или нескольких методов, которые могут быть включены в когнитивный подход к обнаружению лжи. В-третьих, наблюдатели должны были сделать дихотомические суждения о правдивости. Исследования, которые фокусировались только на распространенности сигналов обмана или которые делали суждения о правдивости по шкалам, не были включены.Мы сосредоточились только на исследованиях, в которых наблюдатели делали дихотомические суждения, поскольку эти исследования имеют наибольшее практическое значение.

2.2 Стратегия поиска

Первоначальный поиск был проведен в июне 2018 года, а также последующий поиск для выявления более поздних публикаций в мае 2020 года. В каждом случае в базе данных PsycINFO выполнялись два отдельных поиска с использованием соответствующих ключевых слов в сочетании с логические операторы И и ИЛИ.

Поиск 1: «ложь» ИЛИ «обман» ИЛИ «обнаружение лжи» ИЛИ «лжецы» ИЛИ «обнаружение обмана» И «стратегическое интервью» ИЛИ «когнитивный подход» ИЛИ «когнитивная нагрузка» ИЛИ «обратный порядок» ИЛИ «непредвиденные вопросы» .

Это привело к 190 совпадениям (по состоянию на 2020-05-23), из которых 21 отчет соответствовал критериям включения. Шестнадцать отчетов включали контрольное условие (т. Е. Рассказчики правды и лжецы, которых не опрашивали в стратегической манере).

Поиск 2: «ложь» ИЛИ «обман» ИЛИ «обнаружение лжи» ИЛИ «лжецы» ИЛИ «обнаружение обмана» И «типовое заявление».

Это привело к 17 попаданиям (по состоянию на 2020-05-23). Никаких дополнительных отчетов в Поиске 2 не обнаружено.

В дополнение к этой формальной стратегии поиска мы также провели поиск по библиографиям ведущих исследователей в этой области, по ссылкам на обзорные статьи и цитаты из первичных исследований когнитивного подхода. Этот неофициальный поиск не привел к выявлению каких-либо дополнительных отчетов. Для обзора стратегии поиска см. Рисунок 1. Краткий обзор всех включенных исследований и решений при извлечении размеров эффекта см. В Приложении.

Обзор поисковой стратегии

2.3 Модераторы

Мы рассмотрели двух модераторов. Первый модератор рассмотрел конкретную технику интервью. Для этого анализа мы использовали те же категории, что и Vrij et al. (2017). В частности, исследования были разделены на четыре группы: создание когнитивной нагрузки; Побуждение интервьюируемого сказать больше; Задавать непредвиденные вопросы; или исследования, в которых использовалось сочетание этих подходов. Второй модератор проверял, были ли участники проинформированы или нет о том, на каких репликах следует сосредоточиться при вынесении своих обманчивых суждений.Исследования были классифицированы как «информированные», если участникам было прямо сказано, на каких репликах следует сосредоточиться, или если они прошли детальное обучение технике. Исследования были классифицированы как «наивные», если участники не получали информации о том, на каких подсказках следует сосредоточиться, или не получали обучения тому, как использовать эту технику. Для небольшого числа исследований (например, Colwell et al., 2009; Vernham et al., 2014) использование информированного модератора против наивного модератора было экспериментальной манипуляцией. Для этих исследований мы включаем каждую экспериментальную ячейку как отдельный образец.Подвыборки выделены на графике воронки буквами в скобках (подробности по каждой из них см. В Приложении).

2.4 План анализа

Чтобы обеспечить интуитивную интерпретацию, мы провели мета-анализ показателей точности в виде пропорций (для большей простоты мы указываем их в процентах), а не с использованием стандартизованных величин эффекта (см., Например, Baguley, 2009). Поскольку ожидалась неоднородность исследований, мы использовали модель случайных эффектов. Систематическая ошибка публикации была исследована с использованием воронкообразных диаграмм.Кроме того, мы использовали подход PET-PEESE для получения оценок с поправкой на систематическую ошибку (Stanley & Doucouliagos, 2014). Поскольку исходные пропорции могут иметь неблагоприятные статистические свойства для метааналитических моделей (например, нестабильная дисперсия), мы преобразовали пропорции, используя метод двойной арксинуса Фримена-Тьюки (Freeman & Tukey, 1950) для первичного анализа и оценок систематической ошибки публикации. Этот подход является общим и рекомендуется для метаанализа биномиальных данных (см., Например, Nyaga et al., 2014). Чтобы облегчить интерпретацию, мы преобразовали метааналитические оценки обратно в исходные пропорции, используя метод, рекомендованный Миллером (1978). Анализы проводились с использованием пакета метафор (Viechtbauer, 2010) для R (R Core Team, 2019). Все данные и код для воспроизведения анализа см. На https://osf.io/q4xb7.

3 РЕЗУЛЬТАТЫ

3.1 Характеристики литературы

Мы рассчитали 30 степеней точности (меры величины эффекта) из 23 независимых выборок, которые соответствовали нашим критериям включения, за период с 2008 по 2018 год.Девятнадцать образцов взяты из опубликованных статей, три образца взяты из неопубликованных докторских диссертаций и один образец взят из неопубликованного правительственного отчета. Всего было 1781 индивидуальный получатель — люди, которые классифицировали сообщения как истинные или ложные, — которые вместе сделали 15 907 суждений о достоверности. Кроме того, 16 образцов (13 опубликовано; 2 неопубликованных кандидатских диссертации; 1 неопубликованный правительственный отчет) также включали контрольное условие, в котором использовались стандартные вопросы интервью. Всего в контрольных условиях находилось 1165 приемников, которые вместе сделали 7769 суждений о достоверности.Результаты контрольных условий представлены для сравнения.

3,2 Общий уровень точности

Невзвешенная средняя точность когнитивного подхода составила 60,19%. Приблизительно 66% рассказчиков правды и 54% лжецов были правильно классифицированы (обратите внимание, что 12 из 30 выборок не указали отдельные показатели точности для рассказчиков правды и лжецов). Средневзвешенный уровень точности когнитивного подхода составил 60,00%, 95% доверительный интервал [56.42; 63,53]. В среднем 62,15%, 95% ДИ [51,52; 72.23], говорящих правду были правильно классифицированы и 50,34%, 95% ДИ [42,28; 58.39], лжецы были правильно классифицированы (еще раз отметим, что 12 из 30 выборок не сообщали об отдельных показателях точности для людей, говорящих правду, и лжецов). На рисунке 2 представлен обзор показателей точности для всех исследований. Следует отметить, что на рисунке 2 представлены чрезвычайно большие доверительные интервалы для некоторых исследований. В первую очередь это исследования, в которых наблюдатели выносили только одно суждение. Широкие доверительные интервалы подчеркивают низкую информационную ценность, связанную с такими конструкциями.Между исследованиями наблюдалась значительная неоднородность; τ = 0,08; I ² = 94,79%. Статистика τ предполагает, что истинное стандартное отклонение от общего уровня точности составляет около 8%. Как правило, статистика неоднородности предполагает наличие потенциальных модераторов когнитивного подхода к обнаружению лжи.

Показатели точности конкретных исследований, включенных в метаанализ. Планки погрешностей представляют собой 95% доверительные интервалы.Жирная пунктирная линия представляет точность уровня вероятности (50%). Пунктирные линии меньшего размера представляют собой общую степень точности для когнитивного подхода и условий контроля соответственно. Подвыборки исследований выделены буквами в скобках (подробные сведения о каждом исследовании и подвыборке см. В Приложении).

Метаанализ также показал наличие систематической ошибки публикации, о чем свидетельствует асимметричный график воронки (см. Рисунок 2). Мы дополнительно оценили потенциальную систематическую ошибку в общей оценке, используя подход PET-PEESE (Stanley & Doucouliagos, 2014).PET-PEESE — это метод условной мета-регрессии, в котором стандартная ошибка и квадрат стандартной ошибки используются в качестве ковариат, чтобы обеспечить оценки линейных и квадратичных соотношений, соответственно, между точностью и наблюдаемым размером эффекта. Более того, пересечение каждой из этих моделей можно интерпретировать как размер метааналитического эффекта для гипотетически совершенно точного исследования (т.е.когда стандартная ошибка равна 0). Таким образом, точка пересечения представляет собой метааналитическую оценку эффекта с поправкой на смещение.Сначала оценивается ПЭТ (оценка линейной зависимости). Если ПЭТ предполагает ненулевой эффект, то оценивается PEESE (оценка квадратичной зависимости). Для оценки точности когнитивного подхода ПЭТ составил 55,03 %%, 95% ДИ [48,83; 61.16]. Обратите внимание, что ПЭТ меньше, чем нескорректированная метааналитическая оценка, и существенно не отличается от случайности (т.е. его 95% доверительный интервал пересекает 50%).

Невзвешенный средний показатель точности для контрольных условий с использованием стандартных методов опроса составил 49.86%. Приблизительно 67% рассказчиков правды и 31% лжецов были правильно классифицированы (обратите внимание, что в двух из 16 выборок не указаны отдельные показатели точности для рассказчиков правды и лжецов). Средневзвешенный уровень точности для контрольных условий составил 48,37%, 95% ДИ [45,17; 51.57] (см. Рисунок 2). В среднем 67,88%, 95% ДИ [55,66; 79,03], говорящих правду были правильно классифицированы и 32,49%, 95% ДИ [25,38; 40.01] лжецов были правильно классифицированы (еще раз отметим, что в двух из 16 выборок не указаны отдельные показатели точности для рассказчиков правды и лжецов).Этот расчетный показатель точности не сильно отличался от случайного. Не было указаний на предвзятость публикации среди образцов контрольных условий: график воронки симметричен (см. Рисунок 3). И снова наблюдалась значительная неоднородность исследований: τ = 0,05, I ² = 75,50%. Однако неоднородность контрольного условия была несколько ниже, чем когнитивного подхода.

Графики-воронки для показателей точности (преобразованные с использованием метода двойной арксинуса Фримена-Тьюки) для когнитивного подхода и условий контроля.Вертикальные пунктирные линии представляют собой общий уровень точности. Диагональные пунктирные и пунктирные линии представляют доверительные границы 95% и 99% для общих оценок

.

3.2.1 Сравнение показателей точности в рамках исследования

В этом разделе мы сосредоточимся исключительно на исследованиях, которые включали как когнитивный подход, так и контрольное условие ( k = 16 ² ). С помощью этих исследований можно напрямую сравнить показатели точности когнитивного подхода и условия контроля, полученные из одного и того же контекста.Чтобы выполнить это сравнение, мы рассчитали пропорции двойного арксинусного преобразования Фримена-Тьюки для точности в каждом условии в каждом исследовании, и мы подобрали многомерную метааналитическую модель с условием (когнитивный подход против контроля) в качестве модератора и со случайными перехватами для каждое исследование. В этом анализе не было существенной разницы между средневзвешенными показателями точности для когнитивного подхода, 54,24%, 95% ДИ [50,90; 57,56], и контрольные условия 54,06%, 95% ДИ [50,69; 57.42], Q (1) = 0,05, p = 0,83. ³

3.3 Модерационный анализ

3.3.1 Тип техники интервью

В исследовательских целях были рассчитаны отдельные метааналитические оценки для трех конкретных техник, налагающих когнитивную нагрузку, побуждающих респондента говорить больше и задавая неожиданные вопросы, а также для исследований с использованием комбинации этих методов.Мы рассчитали эти значения в четырех отдельных метаанализах случайных эффектов. Поскольку каждая из этих моделей использовала небольшое подмножество полной выборки исследований, каждая оценка относительно неточна, что видно по ширине доверительных интервалов (см. Таблицу 1). Как правило, оценочные показатели точности для каждого метода относительно мало отличались от общего показателя точности.

ТАБЛИЦА 1.Общие показатели точности и показатели точности для каждого конкретного метода

Метод обнаружения лжи	к	N Приемники	N Постановления	Взвешенная точность [95% ДИ]
Подходы ко всем когнитивным нагрузкам	30	1781	15 907	60.00 [56,42; 63,53]
ПЭТ-коррекция				55,03 [48,83; 61,16]
Специальные методы
Возложение когнитивной нагрузки	9	488	3721	58.39 [51,05; 65,55]
Воодушевляет сказать больше	11	591	5926	63,28 [54,79; 71,39]
Задавать неожиданные вопросы	4	200	634	62.74 [58,90; 66,50]
Комбинация подходов	6	488	5612	54,92 [52,45; 57,38]
Условия контроля	16	1165	7769	48.37 [45,17; 51,57]

• Примечание: k = количество выборок, N _{Получатели} = количество получателей, N _{Решения} = общее количество решений. Взвешенные показатели точности указываются в процентах.

3.3.2 Информированные и наивные наблюдатели

В нашем окончательном анализе сравнивались показатели точности информированных и наивных наблюдателей. Аргумент гласит, что подход с когнитивной нагрузкой может повысить уровень точности только в том случае, если наблюдатели знают, на какие сигналы им следует обратить внимание при вынесении своих суждений о достоверности. Результаты подтверждают эту позицию: наивные наблюдатели имели средний уровень точности 52,37%, 95% доверительный интервал [48,80%; 55,93%], тогда как информированные наблюдатели имели средний уровень точности 75.81%, 95% ДИ [71,52%; 79,86%], Q (2) = 3103,54, p <0,0001. Эти результаты определяются относительно низким числом получателей, составляющих информированную группу ( n = 428 получателей) по сравнению с неинформированной группой ( n = 1405).

4 ОБСУЖДЕНИЕ

Нашей основной целью было изучить, улучшает ли когнитивный подход способность людей-наблюдателей к обнаружению лжи. Основываясь на текущем метаанализе, когнитивный подход дает (нескорректированный) средний уровень точности около 60%.Этот показатель точности кажется довольно стабильным для трех различных изученных методов: наложение когнитивной нагрузки; побуждение интервьюируемого сказать больше; и задавать неожиданные вопросы. Чтобы понять, следует ли рассматривать этот показатель точности как улучшение способности людей обнаруживать ложь, мы видим по крайней мере два важных ориентира. Во-первых, его можно сравнить с точностью 48%, наблюдаемой в контрольных условиях, о которой сообщалось в 16 из 23 первичных исследований, использованных в этом метаанализе. Во-вторых, это можно сравнить со средней способностью человека к обнаружению лжи 54%, о которой сообщают Бонд и ДеПауло (2006).Основываясь на этих контрольных точках, когнитивный подход улучшает способность людей-наблюдателей к обнаружению лжи примерно на 6–12%. Оценка с поправкой на систематическую ошибку в 55% предполагает более скромное улучшение примерно на 1–7%. Кроме того, если мы исследуем только подмножество исследований, которые включали как условие когнитивного подхода, так и условие контроля, когнитивный подход, по-видимому, предлагает улучшение менее чем на 1% по сравнению с условиями контроля с узким доверительным интервалом вокруг этой оценки.

Эти довольно обескураживающие результаты зависят от того, были ли наблюдатели проинформированы или нет о том, на каких репликах следует сосредоточиться. Действительно, в то время как уровни точности наивных наблюдателей были почти неотличимы от случайности, информированные наблюдатели достигли среднего уровня точности примерно 75%. Этот значительно более обнадеживающий результат предполагает, что когнитивный подход к обнаружению лжи может повысить точность на 21–27%.

Вывод о том, что информированные наблюдатели имеют более высокие показатели точности, в значительной степени достоверен.Если кто-то не знает, на каких сигналах сосредоточиться, почему показатели точности улучшаются, даже если признаки обмана усиливаются? Результат также согласуется с метаанализом и обзорными статьями, предполагающими, что когнитивный подход к обнаружению лжи действительно увеличивает объективные признаки обмана (Mac Giolla et al., 2017; Vrij et al., 2017). Наш вывод о том, что у информированных наблюдателей были более высокие показатели точности, также согласуется с исследованиями, показывающими, что обучение может улучшить способность обнаружения обмана (Driskell, 2012; Hauch et al., 2016).Тренировка с акцентом на вербальные сигналы кажется особенно полезной (Hauch et al., 2016). Это снова подтверждает текущие результаты, поскольку словесные сигналы являются основным направлением когнитивного подхода к обману.

Однако из-за некоторых ограничений текущих результатов мы выносим предупреждение.

Главным из этих ограничений является то, что на удивление небольшое количество исследований включали информированных наблюдателей. Менее четверти от общего числа наблюдателей в метаанализе были проинформированы о том, на каких сигналах обмана следует сосредоточиться.Это ограничение усугубляется нашими наблюдениями за признаками предвзятости публикаций, а также более общей историей эффектов снижения в исследованиях обмана, когда сигналы становятся слабее по мере их изучения (Luke, 2019). Еще одно ограничение заключается в том, что в нескольких исследованиях, посвященных изучению информированных наблюдателей, использовался внутригрупповой план, когда наблюдатели выносили суждения до и после того, как были проинформированы о том, на каких репликах следует сосредоточиться (например, Colwell et al., 2015; Vrij et al., 2016). Такая конструкция затрудняет исключение простых обучающих эффектов, таких как знакомство с экспериментальной схемой, как движущей силы повышенных показателей точности.

Эти ограничения определяют направление будущих исследований. Во-первых, исследователи не должны предполагать, что когнитивный подход к обману будет работать с наивными наблюдателями, поскольку наши результаты показывают, что наивным наблюдателям не помогут стратегические методы интервьюирования. Следовательно, при проведении наблюдательных исследований когнитивного подхода к обману исследователи также должны проверять информированных наблюдателей. Во-вторых, исследователи должны спланировать эти исследования так, чтобы исключить простые эффекты тренировки, например, используя межгрупповые планы.

Практическая полезность когнитивного подхода к обнаружению лжи еще больше усложняется нехваткой исследований по другим важным вопросам. Насколько эффективны контрмеры респондентов? Насколько возможно генерировать релевантные вопросы для собеседования в контексте реальной жизни? Может ли когнитивный подход сделать практикующих слишком самоуверенными? Эти вопросы были подняты как вызов практической полезности других инструментов обнаружения лжи, в том числе контрольного вопроса на полиграфе (Faigman et al., 2003; Honts & Kircher, 1994) и проверки скрытой информации (Elaad & Ben-Shakhar, 2009; Krapohl, 2011). В будущих исследованиях когнитивного подхода к обнаружению лжи необходимо тщательно рассмотреть такие вопросы, чтобы преодолеть разрыв между лабораторией и практикой (пример одного такого исследования см. Vrij et al., 2019).

5 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Когнитивный подход к обнаружению лжи явился одним из самых новых исследований обмана за последние годы.Настоящий метаанализ, обобщающий почти 16 000 человеческих суждений, предполагает, что когнитивный подход не превосходит по эффективности обнаружение лжи без посторонней помощи или превосходит его всего на несколько процентных пунктов. Важно отметить, что этот вывод, по-видимому, определяется знанием наблюдателей, на каких репликах следует сосредоточиться. Уровни точности наивных наблюдателей были почти неотличимы от случайности. Информированные наблюдатели достигли более высокого среднего уровня точности. Несмотря на то, что остаются многочисленные вопросы, этот результат предлагает потенциально многообещающие пути вперед в этой инновационной области исследования обмана.

БЛАГОДАРНОСТИ

Эта работа финансировалась Контрактом группы допросов особо важных задержанных DJF-15-1200-V-0010404, присужденным Университету штата Айова. Изложенные в документе факты, мнения и анализ принадлежат авторам и не отражают официальную политику Группы по допросу высокопоставленных задержанных или правительства США. Мы хотели бы поблагодарить Карла Аска за его комментарии к предыдущему проекту.

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Обнаружение обмана (лжи) — Академия эмоционального интеллекта

Обман: что это такое и как это обнаруживается?

Обман — это когда одно лицо намерено ввести другого в заблуждение и делает это намеренно и без предварительного уведомления. В этой статье мы исследуем различные причины, по которым люди лгут, и как вы можете защитить себя от обмана с высокими ставками в личной и профессиональной жизни.

---

---

1 · Что такое обман?

Мы много говорим о лжи и обмане в повседневной жизни, и мы часто используем эти слова как синонимы.Обман (или потенциальный обман), начиная с наших личных и профессиональных отношений и заканчивая последними сообщениями в СМИ о наиболее острых политических дебатах, освещается снова и снова.

Таким образом, вы можете подумать, что, учитывая его кажущееся обычное явление и упоминание в нашем повседневном языке, у нас будет согласованное определение того, что такое «обман», во всем спектре областей социальных наук. Конечно, мы знаем, что такое «ложь»? Однако это далеко от реальности, и, если мы также включим философскую точку зрения, вода станет еще более мутной, а определение менее согласованным.Итак, давайте рассмотрим несколько идей по этому поводу, а затем представим рабочее определение, которое мы собираемся использовать в качестве основы для оставшейся части этой статьи.

В Оксфордском словаре английского языка (1989) дано простое определение обмана: «… сделать ложное заявление с намерением обмануть».

Проблема с этим определением заключается в том, что оно фокусируется только на одном типе лжи. «Фальсификация», при которой мы фактически передаем информацию (в виде утверждения) с намерением ввести в заблуждение.Это определение, похоже, не применимо к лжи о «упущении» или «сокрытии», то есть об отсутствии или сокрытии информации, соответственно, которая могла бы быть передана для разъяснения правды о заявлении.

Другое определение, на этот раз из Bok (1978) , — это «… любое заявленное намеренно вводящее в заблуждение сообщение». Опять же, мы видим здесь сходство с предыдущим определением OED в том, что определение ссылается на лжеца, «заявляющего» об обмане. Но что общего у этих двух определений, так это понятие «намерение».Лицо, сообщающее ложь, намеренно намерено обмануть получателя. Это начинает исключать дезинформированного, наивного, введенного в заблуждение или самообману человека из категории «лжецов», поскольку они не обязательно передают информацию, которую считают ложной, то есть это непреднамеренное введение в заблуждение получателя.

Давайте расширим это определение, перейдя к нашему рабочему определению. DePaulo & Malone (2003) заявляют, что «преднамеренная попытка ввести других в заблуждение.Это имеет компонент намерения (преднамеренной попытки), а также может использоваться при обсуждении лжи упущения / сокрытия и фальсификации. Однако это может быть слишком широко. Если, например, вы идете на спектакль в театре, и актер настолько убедительно изображает своего персонажа на сцене, что вы втягиваетесь в драму рассказа, мы можем сказать, что согласно этому определению они лгут. Они намеренно пытались (успешно) ввести вас в заблуждение, хотя бы на короткий период времени.Итак, как мы можем исключить актеров и им подобных из категории «лжецов»?

Следуя определению из Vrij (2008) , мы немного приблизимся к нашей конечной цели, заявив, что обман — это «… успешная или неудачная преднамеренная попытка, без предупреждения, создать у другого человека убеждение, которое коммуникатор считает быть неправдой «.

Итак, у нас есть определение, которое скрывает намерение, вводя других в заблуждение, заставляя поверить в то, что лжец заведомо ложным, а также «без предупреждения».В случае с актером ваше предупреждение направлено на то, чтобы приостановить вашу веру на время пьесы. Следовательно, они не обманывают. Это определение также добавляет, что успех (или нет) попытки лжи ни здесь, ни там, это обманчивое общение, независимо от результата.

Наше окончательное и рабочее определение согласуется с Вриджем, но несколько упрощает его определение. Это определение взято из Ekman (2009) ; «Одно лицо намерено ввести в заблуждение другого без предварительного уведомления об этой цели.

Подводя итог и с этим окончательным определением, мы теперь можем видеть, что обман (взаимозаменяемый здесь со словом «ложь») подразумевает намеренную попытку ввести в заблуждение другого человека или людей без их ведома или согласия. Это может быть сделано либо путем «фальсификации» истории или аккаунта, то есть «выдумки», либо путем сокрытия и исключения информации, которой можно / следовало поделиться. Это причина, по которой многие суды в мире просят любого, кто делает заявление, согласиться сказать: «… правду, ВСЮ правду и ничего, кроме правды.”

---

2 · Почему мы лжем?

Мы определили, что мы подразумеваем под «ложью» и «обманом», но почему мы это делаем? Вспомните прошлую неделю. Сколько раз вы лгали? Как насчет последних 24 часов? Может, даже в последний час?

Ложь в той или иной форме является частью нашего повседневного общения. Если, конечно, вы не Эли Локер, вымышленный персонаж из драмы Fox TV «Обмани меня» (Roth & Hines, 2009) , который практикует «радикальную честность» с разными последствиями и степенью успеха.

Но все ли вранье плохо? Рискуя вызвать этические и моральные дебаты, было бы трудно пройти через 24 часа (не говоря уже о неделе) без какой-либо формы лжи на каком-то уровне.

Если вы родитель, вы можете «солгать» своим детям о существовании мифических существ, которые приносят подарки или шоколадные яйца. Но, родитель или нет, подумайте об этой альтруистической лжи; эта маленькая белая ложь, которую мы говорим, чтобы не задеть чьи-то чувства или каким-то образом защитить их от боли истины.Вот несколько примеров:

«Это не так уж плохо…» после того, как друг показал вам результаты своих выходок с краской для волос, окрашивая их в пятнистый зеленый и оранжевый цвет волос.

«Мы должны встретиться как-нибудь за чашечкой кофе…» после того, как натолкнулись на старого знакомого из средней школы, который вам никогда не нравился.

«Было вкусно!» после того, как вы изо всех сил пытались закончить несколько безвкусную еду, приготовленную вашим партнером.

«Я в порядке, спасибо…» после того, как администратор спросил, как вы себя чувствуете, когда вы действительно чувствуете себя плохо и у вас довольно напряженный день.

Ни в одном из этих примеров нет злого умысла. Они служат для того, чтобы комментировать что-либо таким образом, чтобы предотвратить оскорбление, оскорбить чувства другого и избежать потенциально неловкого социального взаимодействия.

Мы называем эти виды лжи «социальной смазкой», поскольку они обеспечивают бесперебойную работу. Если бы все были настолько честны, как Эли Локер (упомянутый выше), наша жизнь, безусловно, была бы совсем другой. К лучшему или к худшему, я оставлю это вам на размышление.

Итак, мы разделяем ложь на серьезную и несерьезную. Только что упомянутые обычно попадают в категорию несерьезных. Но это может не относиться к лжи более злонамеренного или корыстного характера. Эта ложь, которую рассказывают, чтобы избежать наказания, ради личной выгоды (даже за счет других), переложить вину на другого недостойного человека и т. Д.

Эти виды более серьезной лжи могут иметь гораздо более серьезные последствия, в некоторых случаях карьера, отношения , и даже жизнь разрушающая.

---

3 · Зачем обнаруживать обман?

Итак, каковы последствия необнаруженного обмана и зачем нам развивать наши навыки обнаружения.

Рассмотрим издержки обмана в организациях. Участвуем ли мы в споре внутри команды, проверяем эффективность, расследуем обвинение в преследовании или нанимаем старшего руководителя в компании, существует множество возможностей для обмана. Стоимость этого обмана нелегко измерить и обобщить, но его распространенность хорошо задокументирована.

Рассмотрение только затрат на набор персонала, включая анализ потребностей, поиск кандидатов и отбор кандидатов, собеседование и предложение; это может вызвать затраты на монтаж. Но добавьте к этому миксу, что большая часть общества считает, что искажение наших навыков, квалификации и т. Д. В резюме / резюме приемлемо (например, Wexler, 2006) , хотя и является уголовным преступлением, обнаружение обмана в процессе найма это важный навык для рекрутеров. Это могло предотвратить напрасные расходы на набор и трудоустройство неподходящих кандидатов.

Есть и другие профессии, средства к существованию которых во многом зависят от обнаружения обмана. Это бесценный навык в инвестициях, переговорах, продажах, бизнес-консультировании, если назвать лишь несколько ролей, которые требуют наилучшего уровня информации и бизнес-аналитики для принятия наиболее подходящих решений.

Очевидная область для серьезного обмана и необходимости отличать это от правдивости — это безопасность, правоохранительные органы и военные секторы. Буквальные решения о жизни и смерти принимаются в этих областях для личной, национальной и международной безопасности.

Здесь у нас есть два аспекта обмана. Во-первых, обнаружение тех лиц, которые могут иметь намерение причинить вред, например, террористические. Известное как «первичное обнаружение», это включает наблюдение и анализ более крупных групп и толп, например в городах, развлекательных заведениях и транспортных узлах, с целью выявления выбросов, которые могут желать причинить вред (например, акты или террор и / или массовые убийства). насилие), пример этого процесса можно увидеть в работе Lansley et al. (2017) Процесс OTER.

Второй аспект обнаружения обмана в этом секторе — во время первоначального и последующего взаимодействия с физическим лицом или «лицом, представляющим интерес (ЛП)». Это может происходить во многих формах взаимодействия — от неформального и потенциально скрытого разговора, направленного на получение информации из PoI без прямых вопросов, до формального контекста интервью, в котором роли интервьюера и интервьюируемого очевидны.

Последствия для этих секторов ошибки в выявлении обмана во время первичного обнаружения или использования PoI, к сожалению, часто встречаются в наших новостных лентах на ежедневной основе.Успешное обнаружение в этих условиях спасает жизни.

Наконец, в этом секторе ЛПИ может перейти к судебному разбирательству и, возможно, к вынесению приговора через систему правосудия. Опять же, здесь у нас есть многочисленные заявления, сделанные обвиняемым и представителем защиты, а также обвинением и потенциальными жертвами, свидетелями и экспертами. Исходя из этого, необходимо принимать решения о достоверности и правдивости различных заявлений, чтобы принимать решения о потенциальной преступной вине и последующем наказании.Бонд и Депауло (2006) провели метаанализ точности суждений по раскрытию лжи для ряда групп населения, включая судей, адвокатов и полицейских, и средний уровень точности составил 54%. Учитывая последствия решений, принятых в этих контекстах, показатель точности, лишь немного превышающий «подбрасывание монеты», вызывает беспокойство.

В повседневной жизни мы общаемся с друзьями и близкими, а также с профессионалами, и наша способность обнаруживать обман также может предотвратить здесь негативные последствия.Неверный партнер, лживый подросток, экспериментирующий с запрещенными веществами, продавец автомобилей, пытающийся продать нам автомобиль, который, как известно, имеет множество проблем, — это лишь несколько примеров. Однако по мере того, как мы учимся читать других и начинаем анализировать поведение, имея в виду разъяснение правдивости, нам нужно проявлять осторожность. Мы очень легко можем стать циничными, у нас появится склонность замечать вину и исключать доказательства обратного. Это само по себе может привести к негативным последствиям, то есть к недоверию во взаимоотношениях, отношениях и сбоям в общении.Мы должны сохранять объективный баланс при оценке правдивости, достоверности и обмана, особенно если в этом участвуют наши друзья и близкие. Иногда лучше всего ничего не говорить и ничего не делать. Но это очень сильно зависит от контекста.

---

4 · Как обнаружить обман?

На протяжении веков человеческого развития можно найти множество примеров методов «обнаружения лжи». Они варьируются от варварских до совершенно странных.

• Ранним примером проверки невиновности, использовавшейся в средневековой Англии, был «Испытание холодной водой».Обвиняемого привязывают к стулу и опускают в воду. Затопление, утопление и, следовательно, смерть указали на невиновность обвиняемого, а то, что он плыл и остался жив, указывало на его вину, ведущую к соответствующему наказанию.
• В судебном процессе Hot Iron обвиняемые держали голыми руками кусок раскаленного железа. Раны перевязаны, их оставили за три дня до осмотра. Если бы рана должным образом зажила через три дня, они успешно прошли бы испытание (хотя их репутация была бы навсегда испорчена).Если рана не зажила, они были признаны виновными и им отрезали правую ногу (и потенциально руку).
• Примеры незнакомцев включают метод в древней Индии, когда индуистский принц собрал группу подозреваемых в камере. Их по одному вели в затемненную комнату, где им предстояло встретить «священного осла или осла». Этот осел был особенным в том смысле, что если бы его тянули за хвост, он кричал бы только в том случае, если бы тащащий его человек был лжецом. Таким образом, один за другим люди входили в комнату, а затем снова появлялись.Но только у одного из подозреваемых были чистые руки … Принц наложил пятно на хвост осла, предполагая, что виновный (лжец) не рискнет дернуть за хвост и, следовательно, быть пойман их чистыми руками.

К счастью, времена изменились, как и наша правовая и судебная системы. Наше понимание человеческого поведения также адаптировалось со временем и продолжает это делать.

Технологии
Сегодня мы можем смотреть как на технологии, так и на человеческие наблюдения / анализ, чтобы оценить правдивость личности.Однако их сочетание является предпочтительным, поскольку одни только технологии оказались менее чем эффективными с высокой частотой «ложных срабатываний», то есть ошибочной оценки правдивого лжеца. Наиболее известным технологическим методом попытки проверки на обман является «полиграф». Это оборудование измеряет психофизиологические реакции (например, частоту сердечных сокращений, артериальное давление, потоотделение) в попытке определить изменение этих реакций, которое может указывать на стрессовую реакцию. В прошлом полиграф был связан с выводами о том, что стресс или тревога, скорее всего, связаны с обманом.Однако мы знаем, что беспокойство может быть вызвано множеством различных факторов, а не только обманом (Ekman, 2009) . Фактически, даже ранние исследования эффективности теста на полиграфе выявили проблемы с их результатами, указав, что, хотя они могли правильно идентифицировать лжеца с точностью примерно от 70% до 94%, другие условия были не слишком щедрыми. Правильная идентификация рассказчика правды может варьироваться от 12% до 94%, ложных срабатываний — до 75%. Различные другие технологии разрабатываются для обнаружения обмана, такие как использование ЭЭГ (электроэнцефалографии) сканирования (e.грамм. Farwell & Smith, 2001, Parmar & Mukunden, 2017) или даже fMRI (функциональная магнитно-резонансная томография), однако в последнем случае критический обзор использования исследований fMRI показал, что «… в обозримом будущем этические и законное использование обнаружения лжи на основе фМРТ, вероятно, будет ограничено добровольцами, которые работают в сотрудничестве, например, теми, кто добивается оправдательного приговора или разрешения после провала теста на полиграфе », (Langleben, 2008) .

Наблюдение за людьми
В настоящее время сильные исследования в области обнаружения обмана связаны с использованием людей в качестве наблюдателей »i.е. анализ поведения человека в реальном времени.
Это также широко исследовалось и обсуждалось в книгах, статьях в Интернете и в ходе экспертного анализа языка тела на телевидении. Некоторые из этих исследований в значительной степени основаны на научной теории и доказательствах. Другие из них гораздо более анекдотичны в своих доказательствах и, к сожалению, помогают увековечить множество мифов в этой области. Примером этого является связь «царапины на носу» с конкретным доказательством обмана, миф, не имеющий научной основы. Другой — концепция доступа к глазам, популяризированная системой самопомощи, известной как нейролингвистическое программирование (НЛП).В этой системе направление взгляда предположительно коррелировало с когнитивными процессами, такими как построение изображений / звуков, запоминание изображений / звуков, разговор с самим собой и кинестетические чувства. В некоторых случаях дезинформированные инструкторы использовали их, чтобы сделать вывод о наличии обмана (при построении изображений / звуков). Однако концепция доступа к глазам в последние годы подвергалась обстоятельной критике (Wiseman et al, 2012) , не обнаружив корреляции с обманом.

---

5 · Итак, что мы знаем?

Ну, мы точно знаем, что не существует единого показателя обмана (Экман, 2009, Vrij, 2008) .Все мы разные, и поэтому все мы ведем себя по-разному в разных контекстах. Все мы реагируем по-разному в зависимости от контекста ситуации, обсуждаемой темы и нашего психологического склада.

Некоторые из нас могут отлично справиться с ситуацией официального собеседования, в то время как другие могут проявлять глубокую тревогу в той же ситуации. Некоторые из нас могут лгать, если сочтут это необходимым, в то время как другие могут считать концепцию обмана кого-либо морально прискорбной.

Итак, при анализе человеческого поведения подход, известный как SCAnR (Six Channel Analysis — Real-time), разработанный The Emotional Intelligence Academy (Archer & Lansley, 2015; Lansley, 2017) , учитывает три аспекты, учетная запись, исходный уровень и контекст.

Счет — Что обсуждается? Какая тема интервью? В чем суть разговора? Какие подробности делятся?

Базовый уровень — Как этот человек обычно ведет себя в подобной ситуации? На этот вопрос гораздо легче ответить, если вы близки / близки с кем-то.Однако необходимо время, чтобы понять исходные данные для тех, с кем вы только что познакомились.

Контекст — В каком культурном, социальном, экологическом и т. Д. Контексте происходит это взаимодействие или наблюдение? Как это может повлиять на поведение этого человека?

Как только мы это поймем, мы сможем определить, когда общение через один или несколько из шести каналов, Лицо, Тело, Голос, Стиль взаимодействия, Вербальное содержание и Психофизиология, несовместимо с учетной записью, базовыми показателями человека или контекст.В таком случае это считается «достопримечательностью» или PIn.

Zucherman & Driver (1985) обсуждали, что в попытке обмана участвуют четыре фактора:

• Попытка контроля
• Возбуждение (реакции на стресс)
• Ощущаемые эмоции
• Когнитивная обработка

Это все еще верно в нашем понимании сегодня. При обманчивом взаимодействии эти аспекты можно наблюдать по шести каналам, упомянутым выше. Давайте рассмотрим несколько примеров:

Face:
Являясь основным каналом эмоций, семь из которых являются универсальными (Ekman & Keltner, 1970; Ekman, 2007; Ekman, 2009) и мы можем увидеть эмоции человека «просачиваются» на лицо, указывая на его истинные чувства.Таким образом, при сохранении социальной улыбки на их лице мы можем увидеть внезапное выражение страха, возможно, даже через полсекунды или меньше, известное как микровыражение (Ekman, 2009; Matsumoto & Hwang, 2011) , когда задается ключевой вопрос интервью. Лицо также может показывать тяжелую когнитивную обработку, такую ​​как нахмуренные брови, что может быть интересно, если увидеть, когда вопрос требует простого ответа.

Body:
Мы используем наши тела для передачи огромных объемов информации, в некоторых случаях вообще без использования слов.Самый важный аспект, который следует учитывать в отношении языка тела, заключается в том, что, в отличие от эмоциональных выражений лица, у нас нет современных научных доказательств универсального языка тела. Мы всегда должны принимать во внимание культурные / социальные / индивидуальные основы того, как люди используют свое тело для общения. Однако одним из примеров «утечки» тела может быть малейшее одностороннее пожатие плечами, когда собеседник заявляет: «Я уверен!» Одностороннее пожатие плечами может быть «микро-жестом» более крупного двустороннего пожатия плечами, которое обычно сообщает о неуверенности.Так что в этом случае этот тонкий жест несовместим с аккаунтом.

Голос:
Этот канал охватывает высоту, громкость и тон (качество) голоса человека. Голос имеет способность передавать эмоции, а также элементы когнитивной обработки (Экман, 2007; Мацумото, Франк и Хванг, 2013) . Например, если друг обсуждает отношения с супругом и, говоря: «Мы — отличная пара», вы слышите падение громкости и высоты звука, а также дрожащий тон голоса; вы можете подумать, что это положительное утверждение несовместимо с этими изменениями в голосовых областях.Возможно, это указывает на неуверенность или грусть. Только дальнейшие вопросы помогут узнать.

Стиль взаимодействия:
Этот канал показывает, «как» мы используем слова, которые мы выбираем. Например, становится ли собеседник спорным или агрессивным, когда поднимается конкретная тема? Упало ли их использование местоимений от первого лица (я, я, мое) при обсуждении их местонахождения прошлой ночью? Может ли это указывать на словесное дистанцирование от лжи? Вполне возможно … Но мы должны сохранять непредвзятость.Другим примером может быть внезапное возникновение затруднений, таких как слова-заполнители «ммм» и «ошибка», заикание и фальстарт. Испытывают ли они большую когнитивную нагрузку, пытаясь ответить на вопрос? Если так … Почему?

Устное содержание:
Какие конкретные слова используются? Насколько заполнен счет? Есть скудные детали по основным темам или их слишком много, учитывая ситуацию? Если мы слушаем, как кто-то описывает событие, и в одном разделе аккаунта уровень детализации резко падает, нам следует обратить внимание на этот раздел.Почему пропадают детали? Один из методов анализа утверждения, особенно в текстовой форме, заключается в использовании анализа утверждения. Используя анализ утверждений с помощью таких методов, как анализ содержания на основе критериев или CBCA (Steller & Köhnken, 1989) , аналитики могут использовать критерии для оценки достоверности утверждения или стенограммы. Важный шаг к оценке правдивости личности, хотя утверждение может «звучать достоверно», но все же оставаться очень хорошо сконструированной ложью.Мы должны использовать все каналы и подтверждать доказательства.

Психофизиология:
Шестой канал, рассматриваемый здесь, обычно измеряется с помощью технологий, таких как полиграф. Но зоркими глазами и ушами поведенческий аналитик может различать те видимые и звуковые сигналы, которые говорят нам, что у кого-то есть стрессовая реакция. Видимые явления могут включать такие явления, как покраснение лица, потливость лба, ослабление воротника, трение руками о ноги, облизывание губ.Слышимый может включать сухость во рту, откашливание, глубокие вздохи или задержку дыхания. Это не исчерпывающий список, и следует помнить, что эти явления не являются «признаками лжи». Они могут указывать на начало стрессовой реакции, но остается вопрос… Что вызвало стресс? Было ли это стрессом от необходимости лгать в ответ на вопрос? Или это потому, что интервьюируемый не верит в вызывающее стресс агрессивное интервью?

---

6 · Резюме

Обман — это функция нашей повседневной жизни.Это может принимать форму несерьезной, более альтруистической или белой лжи. Но он также может принимать форму более серьезной и злонамеренной лжи для личной выгоды или, возможно, с намерением причинить вред.

Последствия необнаруженного обмана могут быть дорогостоящими как в финансовом, так и в эмоциональном, физическом и психологическом плане.

Мы, безусловно, прошли долгий путь в понимании обмана и того, как его лучше всего обнаружить, применив более научный подход. Аналитики должны наблюдать за всеми шестью каналами коммуникации, возможно, используя технологии как дополнительный инструмент, а не замену, чтобы использовать более целостный подход к анализу поведения.

Когда поведение несовместимо с Учетной записью, Базовым показателем или Контекстом, нам нужно уделять больше внимания, особенно если есть кластеры несовместимого поведения, наблюдаемые по каналам в данный момент времени.

Но самое главное — помнить, что наши наблюдения представляют интерес. Они не являются единственными индикаторами обмана. Нам все еще необходимо сформулировать хорошие вопросы для интервью и исследовать тематические области, в которых наблюдались несоответствия.

Наконец. Всегда помните… сохраняйте мышление «искреннего интереса к другому человеку», чтобы не допустить вопросительного стиля интервью.

Детекторы лжи и лжецы, которые их используют

Поскольку общество становится все более и более зависимым от машин при принятии важных решений, использование технологий для обнаружения лжи становится все более популярным. Но как бы мы ни хотели полагаться на технологии, чтобы дать нам окончательные ответы, люди вполне могут всегда быть в состоянии обыграть детектор лжи.

Власти традиционно осторожно относились к использованию детекторов лжи, но, похоже, они отнеслись к этой идее с одобрением. Детекторы лжи чаще всего ассоциируются с полицией, но другие органы власти начали вмешиваться в это дело. Около 20 советов в Англии уже используют или планируют использовать тесты на детекторе лжи, чтобы попытаться выявить лиц, претендующих на получение мошеннических пособий, а британские тюрьмы недавно объявили, что около 1000 британских сексуальных преступников с самым высоким риском должны пройти обязательные тесты на детекторе лжи.

Это все несколько удивительно, учитывая, что некоторые технологии, лежащие в основе этих устройств, просто ненадежны.

Ложь себе

В настоящее время есть несколько вариантов на выбор, когда дело доходит до технологии обнаружения лжи. Самый известный метод — традиционный тест на полиграфе, который включает в себя мониторинг вашего пульса, дыхания, артериального давления и проводимости кожи для измерения ваших физиологических ответов на вопросы. Другие неинвазивные технологии включают анализ мимики с помощью методов компьютерного зрения и измерение профилей температуры лица с помощью тепловизионных систем.

В последние годы был достигнут технический прогресс, но ни один из них не является надежным. Большинство современных систем, основанных на автоматическом анализе лица, полагаются на технологии компьютерного зрения для идентификации и отслеживания лица в режиме реального времени и методы машинного интеллекта для принятия решений.

Система сначала проверяет выражения, которые человек использует в нормальных, стрессовых условиях, и использует их в качестве основы при прохождении теста на детекторе лжи. Такие признаки, как асимметрия в выражениях лица, смещение взгляда и изменение скорости моргания, часто связаны с сильными эмоциями, поэтому, если машина обнаруживает необычные отклонения от базовой линии, часто предполагается, что объект лжет.

Надежность можно повысить за счет включения различных других функций, таких как профиль температуры голоса и лица. Однако в лучшем случае эти системы могут определять только то, что субъекты лгут или говорят правду примерно в 80% случаев. Наши собственные эксперименты в лабораторных условиях подтверждают это.

Обнаружение лжи невероятно сложно даже для людей. В целом, мы можем обнаружить ложь только в 54% случаев. Но это само по себе говорит нам кое-что интересное, хотя и немного удручающее.Возможно, мы не очень хороши в обнаружении лжи, но как вид мы невероятно хороши во лжи.

Наша способность обманывать может даже быть тем, что позволило нам доминировать на планете. Люди и животные лгут ради собственной выгоды — чтобы избежать опасности или получить какое-то преимущество перед конкурентами — и могут быть связаны с выживанием.

Чем умнее животное, тем больше у него шансов солгать, что ставит нас, людей, на вершину лестницы. Исследования также показали, что лучшие лжецы также лучше всех обнаруживают ложь.Становятся ли люди все лучше и лучше в обмане? Как вид, мы, безусловно, становимся умнее. Это подтверждается феноменом, известным как эффект Флинна. Сравнения тестов IQ показывают, что с 1900-х годов по сегодняшний день американцы набирали три балла IQ за десятилетие. Это то, что следует учитывать любому, кто хочет создать работающий детектор лжи.

Учитывая наш растущий интеллект и довольно простые методы, используемые для обнаружения лжи, кажется маловероятным, что мы создадим детекторы лжи, которые пройдут проверку в ближайшем будущем.Нам еще предстоит полностью понять психологические процессы, лежащие в основе лжи, поэтому просить машину ее кодировать, мягко говоря, амбициозно.

Многие будут утверждать, что до тех пор, пока детекторы лжи не станут на 100% надежными, их нельзя принимать в судах или использовать в процессах принятия решений. Однако важно отметить, что современные детекторы лжи, особенно неинвазивные, могут служить очень полезными инструментами, которые будут помогать и работать вместе с опытными следователями-людьми.Каким бы ни было их будущее, детекторы лжи уже оставили свой след и никуда не денутся.

Обнаружение лжи | Encyclopedia.com

Процедура (или машина), предназначенная для того, чтобы отличать правду от лжецов.

Поскольку эмоциональные состояния часто сопровождаются физиологическим возбуждением, исследователи часто задавались вопросом, можно ли использовать физиологические измерения для определения того, что человек думает или чувствует. Если вы чувствуете себя виноватым за то, что солгали, есть ли физиологические сигналы, которые могут вас выдать? Предположение о наличии таких сигналов является основным обоснованием проверки на полиграфе.Предполагается, что у виновного будет повышенное вегетативное возбуждение в ответ на определенные ключевые вопросы по сравнению с уровнями возбуждения невиновного человека. При обычном обследовании на полиграфе отслеживаются КГР, артериальное давление и частота сердечных сокращений. GSR относится к кожно-гальванической реакции. Потоотделение вызывает кратковременное снижение электрического сопротивления кожи. Это сопротивление (GSR) можно измерить с помощью электродов, прикрепленных к руке. Повязка на руку используется для измерения артериального давления и частоты пульса.Таким образом, полиграф не измеряет ложь напрямую, он измеряет физиологические реакции, которые, как предполагается,

сопровождают ложь. Это работает? Может ли полиграф помочь нам отличить правду от лжецов? Некоторые психологи утверждают, что это надежно и обоснованно, однако это мнение меньшинства. Большинство исследователей оспаривают его полезность — в основном потому, что никакой физиологический образец активности не является надежным отражением обмана. Существует реальная опасность того, что невиновные люди могут быть ошибочно идентифицированы как лжецы просто из-за сильного беспокойства, вызванного потенциально компрометирующим вопросом (например,г., «Машину угнали?»). С другой стороны, опытные лжецы могут лгать, не вздрагивая.

Подумайте, что могло бы произойти, если бы проверка на детекторе лжи прошла с 1000 сотрудников крупного универмага, владельцы которого обеспокоены воровством сотрудников. Предположим, что тест имеет точность 90% (великодушное предположение). Большинство людей не воруют у своих работодателей, поэтому давайте также предположим, что только 10% из 1000 сотрудников являются ворами. Из 100 воров тест правильно определит 90% из них, если предположить, что все 100 лгут при проведении теста.Затем эти 90 лжецов могут быть уволены, и расходы на кражи сотрудников снизятся. Но как быть с честными людьми, которые ничего не украли? Из 900 человек, которые сказали правду, 90% будут правильно идентифицированы как говорящие правду, а остальные 10% будут ошибочно идентифицированы как лжецы. Десять процентов от 900 — это 90. Другими словами, тест ошибочно идентифицирует 90 говорящих правду как лжецов, наряду с первоначальными 90, которые действительно лгали. В конце концов, владельцы магазинов классифицируют лжецов 180 человек, но на самом деле лгали только половина из них.Если все 180 будут уволены, полностью половина из них будет уволена по ошибке. По понятным причинам предыдущий сценарий был бы совершенно неприемлем. Большинство судов в Соединенных Штатах и ​​Канаде не допускают доказательства на полиграфе в судебные процессы, и существуют юридические запреты на использование детекторов лжи для проверки кандидатов на работу или выборочного тестирования сотрудников.

В уголовных расследованиях проверка на полиграфе иногда может быть очень полезной. Если у полиции есть информация о преступлении, которая могла бы быть известна только преступнику, полиграф может выявить «виновное знание».«Предположим, что жертва ограбления была одета в красный свитер и была ограблена на углу 5-й и Мэйн. Можно подготовить ряд вопросов, таких как:« Был ли на жертве зеленый свитер? »,« Желтый свитер? », «Дождевик?» проявить повышенное возбуждение по ключевому вопросу (например,g., «Пятый и главный?» по сравнению с «3rd & Oak?»). Обвиняемый, который отвечает «Я не знаю» на все вопросы, но проявляет возбуждение только по ключевым вопросам, может указывать полиции на необходимость дальнейшего расследования этого конкретного подозреваемого.

Тимоти Э. Мур

Дополнительная литература

Яконо В. и Д. Ликкен. «Научный статус исследований на полиграфе: дело против тестов на полиграфе». В D. Faigman et al. (ред.). Современные научные доказательства: Закон и наука о свидетельских показаниях. Сент-Пол, Миннесота: Запад, 1997.

Сакс, Л. «Обнаружение обмана: полиграф и проверки целостности». Актуальные направления психологической науки, 3, (1994): 69-73.

Бенджамин Бестген: обнаружение лжи 21 века — часть первая

Бенджамин Бестген: обнаружение лжи 21 века — часть первая

Опубликован 1 июля 2020 г.

---

---

Бенджамин Бестген

Бенджамин Бестген дает нам правду о методах обнаружения лжи.См. Его последний букварь по юриспруденции здесь.

В прошлом месяце я набросал некоторые проблемы с определениями, с которыми мы сталкиваемся при рассмотрении того, что такое ложь. Я также заметил, что люди — плохие детекторы лжи. Исследования показывают, что даже предполагаемые эксперты по лжи — полиция, юристы, психологи, сотрудники отдела кадров — не умеют правильно классифицировать правду и ложь с точностью лишь немногим выше 50 процентов.

Судя по полученным отзывам, обнаружение лжи, похоже, вызвало некоторый интерес, поэтому я углубился в предмет — естественно, не с целью сделать кого-нибудь лучше лжецом.Большинству из нас нужна помощь, чтобы лучше распознавать ложь, а не рассказывать ей. Как мы можем сделать это?

Золотой стандарт детекции лжи — точно сказать, когда конкретный человек лжет или в ответ на конкретный вопрос или сценарий. Простого предположения — образованного или нет — о том, что кто-то может лгать, недостаточно.

Могут ли технологии помочь?

Люди веками размышляли о методах обнаружения лжи. Некоторые считали, что лжецы не смогут читать определенные молитвы или прикасаться к святым предметам.Другие считали, что лжецы тревожатся и не могут сплевывать много, поэтому подозреваемый был вынужден набить рот сухим рисом и снова его выплюнуть (это сложно, даже если у вас не пересохло во рту, я пытался).

В настоящее время целая индустрия хочет помочь более надежно выявлять лжецов. В США тесты на полиграфе («детекторе лжи») проводятся не только правоохранительными органами, но и могут быть частью собеседований с сотрудниками полиции или парамедиков, что составляет около 2 млрд долларов США в год.

Полиграфы неоднократно опровергались как совершенно неэффективные, практически не используются за пределами США и, как правило, не принимаются в суд.Но они служат примером распространенного убеждения, что лжецы проявляют физические признаки («говорят»), которые не говорят правды, и полиграф помогает обнаружить некоторые из них. Артериальное давление, потоотделение, дыхание, зрительный контакт, размер зрачка, пульс, сухость во рту, различные микровыражения лица — все это физические признаки, предположительно связанные с ложью. Но они также могут указывать на стресс, болезнь, прием лекарств, усталость, возбуждение, концентрацию, удивление и т. Д. Рассказчик правды может быть в стрессе, пытаясь точно вспомнить событие, или нервничать из-за устрашающего допроса, в то время как лжец может чувствовать себя спокойно.Методология и результаты полиграфа настолько ненадежны и открыты для интерпретации, что бесполезны для отделения правды от лжи.

Совсем недавно анализ фМРТ (функциональная магнитно-резонансная томография) изучает возможность обнаружения лжи путем анализа областей мозга, связанных с когнитивными процессами, связанными с ложью. Помимо проблем методологии, области мозга, наиболее тесно связанные с ложью и обманом, также участвуют в планировании, рабочей памяти, внимании и контроле сдерживания.ФМРТ также не измеряет саму «мозговую активность». Он следует за потоком насыщенной кислородом крови: более насыщенная кислородом кровь в определенной области указывает на большую нервную активность. Но уровень кровотока и оксигенации также зависит от возраста, лекарств, физической формы или емкости сосудов. Влияние тревоги, усталости, стресса или страха на результаты фМРТ на сегодняшний день также плохо изучено.

В своем текущем состоянии эксперты отмечают, что попытки обнаружения лжи с помощью фМРТ непригодны для использования: весьма спорно, как следует интерпретировать результаты фМРТ, на что на самом деле указывает нейронная активность, насколько надежны тесты и проводятся ли тесты на обнаружение лжи даже в лабораторных условиях. работать в реальных условиях.

Как насчет сывороток правды?

В правоохранительных органах или разведывательных службах выяснение правды может быть вопросом правосудия, безопасности или жизни и смерти.

Спецслужбы сочетают хорошо структурированные методы интервью с нарушением способности человека концентрироваться или отказываться от сотрудничества. В наркологическом анализе подозреваемым может быть назначен тиопентал или амобарбитал натрия, которые вызывают дезориентацию, сонливость и делают испытуемого разговорчивым.

Другой метод заключается в лишении подозреваемого еды и сна на несколько дней с последующим обильным обедом и большим бокалом вина. Изможденное тело переполняется пищей и алкоголем, кровоток идет к желудку, и опытному интервьюеру может быть легче вызвать неосторожный ответ.

Если отбросить этичность и законность таких методов, они тоже не так надежны. Наркоанализ или алкоголь обычно делают испытуемых более разговорчивыми, извлекая как правдивую, так и ложную информацию, но не помогают надежно отделить правду от лжи.Аналогичные моменты применимы ко всем видам пыток, которые могут заставить человека говорить, но не гарантируют правдивых заявлений.

Но не все потеряно — во второй части этой статьи я представлю некоторые психологические исследования, которые кажутся более многообещающими и не требуют технологий, наркотиков или «смягчения» подозреваемого лжеца с помощью пыток и бесчеловечного обращения.

Бенджамин Бестген — адвокат и нотариус (имеет квалификацию в Шотландии).