Мой стокгольмский синдром: Мой стокгольмский синдром читать книгу онлайн на Литнет

Содержание

Мой стокгольмский синдром (СИ) читать онлайн

Мой стокгольмский синдром

События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия – плод воображения автора. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей случайны.

Посвящается Ричи и ее цинизму, благодаря которым в моей жизни нет уныния. Очень сложно найти человека, не просто поддерживающего, но еще и понимающего и разделяющего идеи. Спасибо, что избавила меня от этих поисков. С пасибо за твои бесценные советы, за видение и чувство персонажей. Знай: я искренне считаю тебя соавтором, хоть ты и отказываешься разрешить мне зафиксировать это официально.

« Ничто не может сравниться с охотой на человека. Тот, кто узнал и полюбил ее, больше не обращает внимания ни на что другое ».

Эрнест Хемингуэй.

~ ПРОЛОГ ~

Задыхаясь, я мчалась по лесу, петляя между деревьями. Сердце бешено колотилось и казалось, что через мгновение оно вырвется наружу, разорвав грудную клетку. Мокрые ветки больно хлестали по щекам, но я не обращала на них внимания и неслась вперед, пробираясь через заросли. Я даже не осознала, что пошел дождь, и трава успела стать мокрой, пока не растянулась, выбежав на просеку. Камера на столбе в центре поляны медленно повернулась в мою сторону. Еще одна, на специальном кране, спустилась вниз, чтобы показать лицо крупным планом. Так и подмывало продемонстрировать невидимому зрителю средний палец, но это могло стоить мне жизни. Не время строить из себя Китнисс Эвердин. Не теряя ценных секунд, я вскочила, и снова кинулась бежать. За три дня, включая сегодняшний, территория была изучена лишь частично, эту часть леса я практически не помнила. Замешкавшись на развилке тропы, я повернула влево. И едва не свалилась в волчью яму. Резко затормозив, я поскользнулась на мокрой земле. И упала, по инерции проехавшись вперед. Расстояния хватило, чтобы ноги перевесили, и меня потянуло в ловушку. Представляя количество заостренных кольев, которое ждет меня внизу, я хваталась за все, что попадало под руку, и повисла на краю, не рухнув вниз. Я попыталась выбраться, упираясь мысками в стенки ямы, но из-за дождя ботинки соскальзывали. Вдалеке раздался чей-то крик, а следом – прервавший его выстрел. Уговаривая себя не нервничать, я снова подтянулась выше, скуля от боли – сломалось два ногтя, а под остальными торчали занозы. Думай позитивно, мысленно убеждала себя я. Выстрел – это охотник, а крик – это смерть. И эта смерть означает, что как минимум еще у одного убийцы дневной лимит исчерпан. Как мало нужно в этой жизни, чтобы стать циником. Всего лишь три дня побегать по лесу от вооруженных извращенцев, мечтающих тебя убить. Еще рывок, и я выбралась из ямы окончательно и упала на спину со вздохом облегчения. Жива. Но улыбку с моих губ тут же стер хруст сломанной ветки –

они рядом. Шаги егерей были едва слышны, но я знала: он среди них. Идет за мной. Кожа покрылась мурашками. Я чувствовала его присутствие с первого дня охоты. И вот снова этот концентрированный экстракт опасности и страха…

Преследователей было трое. Они приближались справа, и ничего не оставалось, как углубиться дальше в лес, обогнув яму. Не успев пробежать и пяти метров, я замерла: пуля срезала кусок коры с дерева перед моим лицом. Ясно, значит туда нельзя. Я метнулась влево, но меня снова остановил выстрел. Я видела, что егеря берут меня в кольцо, но продолжала кидаться из стороны в сторону, петляя и кружа. Сегодня меня убивать не собирались. Просто привычно пугали. Круг сжался, и во время очередного пируэта я оказалась слишком близко к одному из егерей. Замахнувшись, он врезал прикладом винтовки по лодыжке, сбивая с ног. Ну, вот и все. Добегалась. Не поднимая глаз, я стояла на коленях и различала два силуэта по бокам. Затылка коснулся холодный металл. Я не видела лиц, но точно знала, кто за моей спиной, и чей пистолет держал меня на прицеле. Джейсон.

— Не двигайся.

Напрасное предупреждение: в его присутствии я боялась даже дышать.

~ 1 ~

Ком земли глухо стукнул по крышке гроба, рассыпаясь в пыль. Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху. Покойся с миром. Этот удар ставит точку в списке моих бед, потому что горя сильнее быть уже не может – мне некого больше хоронить и некого оплакивать. Я не верю в проклятия, только в депрессию, и она мой постоянный спутник. За последние полгода я успела похоронить всех, кто мне дорог. Сначала дядя и брат, и теперь дедушка. Родителей я не знала – они погибли, когда мне было чуть больше года, и все заботы о нас с Димкой взял на себя дед. Бывший подводник был суров, но воспитать умудрился без ремня. Мы и в углу никогда не стояли – авторитет деда не допускал даже мысли о пакостях или капризах. Он всегда был примером как для нас, так и для своего младшего сына, тоже служившего в ВМФ. Не удивительно, что Димка пошел по его стопам, отправившись на Камчатку. Умудрился попасть в один экипаж с дядей… и погиб вместе с ним во время испытаний подводной лодки. Скандал замяли, и в прессу ничего не просочилось, а у деда словно вырвали стержень, и он угас за полгода.

— Дин, — Вика тихо потянула меня за рукав. Она видела, как меня трясет, и попыталась успокоить. – Динка, пойдем.

Она обняла меня и что-то утешающе бормотала, но я не разбирала слов. Я позволила себя увести и очнулась, вернее, относительно пришла в себя, уже в квартире. В той самой, ипотеку за которую помогли погасить компенсационные выплаты государства после смерти дяди и брата. Только ни мне, ни деду квартира была не нужна – он уже не мог, а я не хотела в ней жить. Не хотела, но не высовывала из нее носа, потихоньку подъедая запасы и заливая их огромным количеством чая.

На второй месяц моего добровольного заточения Вика не выдержала. Грядущее замужество перепрограммировало ее мозг на одну единственную мысль: все вокруг должны быть счастливы. Я, естественно, в эту схему не вписывалась. Долгие разговоры о том, что жизнь продолжается, результата не принесли, и подруга разработала новый план.

— У меня через месяц свадьба, уеду к черту на рога, а ты тут одна останешься! – ныла она, старательно убирая все напоминания о родственниках с полок. – Нужно найти тебе парня. Чтобы оберегал.

— Ты мои синяки под глазами видела? – хмыкнула я, упрямо возвращая фотографии и сувениры на место. – Меня не надо оберегать, и так все бояться будут.

Читать книгу «Мой стокгольмский синдром» онлайн полностью📖 — Бекк Чейз — MyBook.

Посвящается Ричи и ее цинизму, благодаря которым в моей жизни нет уныния. Очень сложно найти человека, не просто поддерживающего, но еще и понимающего и разделяющего идеи. Спасибо, что избавила меня от этих поисков. Спасибо за твои бесценные советы, за видение и чувство персонажей. Знай: я искренне считаю тебя соавтором, хоть ты и отказываешься зафиксировать это официально.

Ничто не может сравниться с охотой на человека. Тот, кто узнал и полюбил ее, больше не обращает внимания ни на что другое.

Эрнест Хемингуэй

~ ПРОЛОГ ~

Задыхаясь, я мчалась по лесу, петляя между деревьями. Сердце бешено колотилось и, казалось, через мгновение вырвется наружу. Мокрые ветки больно хлестали по щекам, но я не обращала на них внимания и неслась вперед, пробираясь сквозь заросли. Я даже не осознала, что пошел дождь и трава успела стать мокрой, пока не растянулась, выбежав на просеку. Камера на столбе в центре поляны медленно повернулась в мою сторону. Еще одна, на специальном кране, спустилась вниз, чтобы взять лицо крупным планом. Так и подмывало продемонстрировать невидимому зрителю средний палец, но это могло стоить мне жизни. Не время строить из себя Китнисс Эвердин. Не теряя ценных секунд, я вскочила и снова кинулась бежать.

За три дня, включая сегодняшний, территория была изучена лишь частично, этот сектор леса я практически не помнила. Замешкавшись на развилке тропы, я повернула влево. И едва не свалилась в волчью яму: резко затормозив, поскользнулась на мокрой земле и упала, по инерции проехавшись вперед. Расстояния хватило, чтобы ноги перевесили и меня потянуло в ловушку. Представляя количество заостренных кольев внизу, я хваталась за все, что попадало под руку, и повисла на краю, не рухнув вниз. Я попыталась выбраться, упираясь мысками в стенки ямы, но из‑за дождя ботинки соскальзывали. Вдалеке раздался чей‑то крик, а следом – прервавший его выстрел. Я снова подтянулась, скуля от боли – сломалось два ногтя, а под остальными торчали занозы. «Думай позитивно, – мысленно убеждала себя я. – Выстрел – это охотник, а крик – это смерть. И эта смерть означает, что как минимум еще у одного убийцы дневной лимит исчерпан». Как мало нужно в этой жизни, чтобы стать циником. Всего лишь три дня побегать по лесу от вооруженных извращенцев, жаждущих тебя убить. Еще рывок, и я выбралась из ямы окончательно и упала на спину со вздохом облегчения. Жива. Но улыбку с моих губ тут же стер хруст сломанной ветки –

они рядом. Шаги егерей были едва слышны, но я знала: он среди них. Идет за мной. Кожа покрылась мурашками. Я чувствовала его присутствие с первого дня охоты. И вот снова эта квинтэссенция опасности и страха…

Преследователей было трое. Они приближались справа, и ничего не оставалось, как углубиться дальше в лес, обогнув яму. Не успев пробежать и пяти метров, я замерла: пуля срезала кусок коры с дерева перед моим лицом. Ясно, значит, туда нельзя. Я метнулась влево, но меня снова остановил выстрел. Я видела, что егеря берут меня в кольцо, но продолжала кидаться из стороны в сторону, петляя и кружа. Сегодня меня убивать не собирались. Просто привычно пугали. Круг сжался, и во время очередного пируэта я оказалась слишком близко к одному из егерей. Замахнувшись, он врезал прикладом винтовки по лодыжке, сбивая с ног. Ну, вот и все. Добегалась. Не поднимая глаз, я стояла на коленях и различала два силуэта по бокам. Холодный металл коснулся затылка. Я не видела лиц, но точно знала, кто за моей спиной и чей пистолет держит меня на прицеле. Джейсон.

– Не двигайся.

Напрасное предупреждение: в его присутствии я боялась даже дышать.

~ 1 ~

Ком земли глухо стукнул по крышке гроба и рассыпался в пыль. Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху. Покойся с миром. Этот удар ставит точку в списке моих бед, потому что горя сильнее быть уже не может – мне некого больше хоронить и некого оплакивать. Я не верю в проклятия, только в депрессию, она мой постоянный спутник. За последние полгода я успела похоронить всех, кто мне дорог. Сначала дядя и брат, теперь дедушка. Родителей я не знала – они погибли, когда мне исполнилось чуть больше года, и все заботы о нас с Димкой взял на себя дед. Бывший подводник был суров, но воспитать умудрился без ремня. Мы и в углу никогда не стояли – авторитет деда не допускал даже мысли о пакостях или капризах. Он всегда являлся примером как для нас, так и для своего младшего сына, тоже служившего в ВМФ. Неудивительно, что Димка пошел по его стопам, отправившись на Камчатку. Умудрился попасть в один экипаж с дядей… и погиб вместе с ним во время испытаний подводной лодки. Скандал замяли, и в прессу ничего не просочилось, а у деда словно вырвали стержень, и он угас за полгода.

– Дин, – Вика тихо потянула меня за рукав. Она видела, как меня трясет, и попыталась успокоить. – Динка, пойдем.

Она обняла меня и что‑то утешающе бормотала, но я не разбирала слов. Я позволила себя увести и очнулась, вернее, относительно пришла в себя, уже в квартире. В той самой, ипотеку за которую помогли погасить компенсационные выплаты государства после смерти дяди и брата. Только ни мне, ни деду квартира была не нужна – он уже не мог, а я не хотела в ней жить. Не хотела, но не высовывала из нее носа, потихоньку подъедая запасы круп и консервов и заливая их огромным количеством чая.

На второй месяц моего добровольного заточения Вика не выдержала. Грядущее замужество перепрограммировало ее мозг на одну‑единственную мысль: все вокруг должны быть счастливы. Я, естественно, в эту схему не вписывалась. Долгие разговоры о том, что жизнь продолжается, результата не принесли, и подруга разработала новый план.

– Ты скоро нервный срыв себе заработаешь, – занудствовала она, убирая с полок все напоминания о родственниках. – Или еще хуже – гастрит. Съезди на пару недель к морю, хоть на человека станешь похожа.

– Мне и тут хорошо, – буркнула я, упрямо возвращая фотографии и сувениры на место.

– Помнишь Ольгу из второго подъезда? – не отставала Вика. – После развода она ходила опухшая от слез, пока старшая сестра не отправила ее на Гоа. Вернулась другой женщиной – жизнерадостной, просветленной…

– …и беременной от своего инструктора по йоге.

Комментарий был проигнорирован. Я же, в свою очередь, не вникала в смысл очередного нравоучительного высказывания о смене обстановки.

– Тебе нужен всплеск эмоций! – размахивая руками, доказывала Вика. – Хватит плыть по течению и страдать! Иначе завязнешь.

Объяснять, что я хочу завязнуть, было бесполезно – идея расшевелить меня прочно засела у Вики в голове. Она перебирала всевозможные варианты с лечебным отдыхом, ежедневно сбрасывая на почту ссылки с горящими путевками, а когда поняла, что я не проверяю ящик, стала привозить распечатки.

– Никто не заставит меня ходить на все эти процедуры и гимнастики, – я отодвинула стопку листов, не утруждаясь их прочитать.

– Точно, – неожиданно согласилась Вика. – Бабульки с ежедневными обсуждениями своих болячек – не лучшая компания для тебя.

Оздоровительные курорты были вычеркнуты из списка, а подруга переключилась на сайты с экстремальным туризмом. Теперь столы и комод накрывал плотный слой буклетов с описанием скалолазания, сплавов по горным рекам, велопоходов и дайвинга. Отговорки, что у меня нет опыта ни в альпинизме, ни в гребле, ни в погружениях, не помогали. Вика упорствовала, а я продолжала отнекиваться, мечтая скорее выдать ее замуж, чтобы от чрезмерной заботы страдал Серега.

Накануне свадьбы она с хитрой улыбкой продемонстрировала мне билет на самолет.

– Красноярск? – удивилась я. – Вы же собирались провести медовый месяц в Египте…

Вика рассмеялась и, увидев мой непонимающий взгляд, пояснила:

– Это для тебя!

Опешив, я не сразу нашла, что ответить, а подруга принялась с энтузиазмом рассказывать о санатории в хвойных лесах.

– Это идеальное место – вдали от города и толпы. Никаких сотовых или компьютеров, даже телевизоров нет. Раз уж ты хочешь спрятаться от всего мира, сделай это там, – она протянула билет мне. – Подыши свежим воздухом, отоспись… и возвращайся со спокойной душой.

Ее голос дрогнул, и я не смогла отказать.

– Спасибо, что отказалась от идеи с дайвингом, – я обняла Вику. – Экстрим – не мое. – В ответ она шмыгнула носом.

Выходить из дома по‑прежнему не хотелось, и если для свадьбы я сделала исключение, то с отъездом тянула до последнего. И даже разработала план, решив не регистрироваться на рейс заранее и опоздать в аэропорт. Подруга это предвидела и вызвалась проводить. Смирившись с мыслью, что придется слетать хотя бы на день, я приступила к сборам.

– Возьми удобную обувь, – напутствовала Вика, придирчиво изучая содержимое гардероба. – Будешь гулять перед сном.

Я достала старые кроссовки.

– Еще пару кофт, запасные джинсы, нижнее белье, – она продолжала шарить по полкам. – Теплые носки, ветровку…

– А это зачем? – я отобрала у Вики косметичку.

– На всякий случай.

– И плойка?

– Пусть будет!

Спустя четверть часа я устала препираться и позволила ей собрать чемодан. Вряд ли из него понадобится хоть что‑нибудь, но Вике об этом знать необязательно. Как и о моих планах вернуться раньше. В аэропорту я долго махала ей из‑за стекла в зоне досмотра, пока не объявили посадку на рейс. Перелет был тяжелым – в соседнем кресле надрывно плакал младенец, – и к моменту приземления единственное, о чем я мечтала, это о возможности поспать. Волоча за собой тяжелый чемодан, я направилась к выходу из терминала. В толпе встречающих мелькнула табличка с фамилией «Селина». Отлично, добралась.

Вместо приветствия улыбающаяся девушка протянула мне распечатку:

– Интервью будет завтра, а пока проверьте, пожалуйста.

Я замерла, удивленно рассматривая собственную анкету. Д. И. Селина. Возраст: двадцать четыре года. Рост: один метр шестьдесят восемь сантиметров. Цвет глаз: карий. Тип волос: брюнетка. Длина: средняя. Мать: прочерк. Отец: прочерк. Наличие других близких родственников: прочерк.

Отзывы на книгу «Мой стокгольмский синдром»

Танцуй свой танец на осколках прошлой жизни!

Есть такой жанр, называется этот жанр — «НЕ ДЛЯ ВСЕХ».
Эту книгу смело можно отнести к нему. Почему? Я сейчас постараюсь объяснить.
«Беги, или умрешь!» или другая часть этой же истории «Влюбись, если осмелишься!» — книги сюжет в которых постоянно находятся на грани. На грани разумного, на грани человеческих принципов и на грани здравого смысла. Но — любовь, вот стержень таких историй. Любовь жестокая и опасная — в буквальном смысле этого слова.

Чего не стоит ждать от книги? без спойлеров!

Пожалуй, начну с того, кому же понравится эта книга или, наоборот, кому не понравится.
Если вы ждете любовный роман с элементами криминала и драмы — то вам не сюда . Здесь есть и любовь и криминал — но любовь извращенная, криминал жестокий, драма убийственная.
Если вы ждете счастливый конец, где все негодяи наказаны, а герои поощрены — вам не сюда . Здесь правят злодеи, а герои умирают в мучениях. Конец… ну конец, наверное, хороший, для такой книги. Но счастливый ли? Вот в этом вопрос.
Если вы ждете, что главный герой, властный убийца, без зазрения совести расчленяющий невинных людей, исправиться и будет без ума от главной героини к концу книги — то я спешу вас разочаровать. Он как был убийцей, так убийцей и останется. Жестокость из его поступков никуда не уйдет и любовь его не исправит.

Кто знает, вдруг этот день – последний? Нужно жить, используя каждый миг. Я усмехнулась. Второй день охоты, а я уже стала философом. Слюнявым лириком. Нет, все-таки в депрессии было проще.

Чего же в книги хорошего спросите вы?

ЛЮБОВЬ, естественно!

Настоящая любовь не выбирает хороших людей или плохих, она не выбирает подходящее время, она просто случается.
В этой книги она случилась между охотником и жертвой.
И любовь у них не такая, как у всех.

Теперь пробежимся по сюжету. без особых спойлеров!

Наша героиня, ее зовут Динка, но все будут называть ее Селина. Так вот Селина потеряла всех близких людей, всех родственников: родителей, единственного брата, дядю, а тут еще и любимый дедушка умер. Селина погружается в депрессию, безвылазно сидит дома и все бы ничего, если бы не настырная подруга, которая со своей гиперопекой заставляет главную героиню подняться с дивана и насильно впихивает ей путевку на оздоровительный отдых в России в глубинке Красноярского края.
Позже выясняется, что это путевка на иностранное шоу с конкурсами на выживание в тяжелых условиях, а еще позже становится ясно — что это шоу на ВЫЖИВАНИЕ в прямом смысле. С единственной поправкой — ВЫЖИВШИХ НЕ БУДЕТ 100%.
Главная цель этого шоу — богатенькие поехавшие на голову люди отстреливают людей (нет, это не голодные игры, и даже близко — нет!), каждый день один охотник может убить одну живую цель бегающую по лесу (в число которых Селина), но в целом один охотник за неделю убивает всего пятерых.
Главная героиня по лесу побегать успела, крови и пота поглотать тоже. В общем — из депрессии она вышла успешно, правда не в том направлении.
Что касается главного в этом АДу? Его зовут Джейсон и он загонщик. Помогает охотникам удачно пристрелить свои цели (напоминаю, цели живые люди, бегающие на заре в глухом лесу, где расставлены ловушки, капканы, сети и все в таком духе).

Он шел медленно и вальяжно, как сытый лев в прайде. На самом деле со львом я ему польстила – роскошной гривой он похвастаться не мог, лишь простой стрижкой в стиле американских военных, зато у него имелись оригинальные выбритые полоски на висках, плавно переходящие в татуировки на шее. Стильно. В его походке чувствовалось что-то завораживающее и опасное, несмотря на показную расслабленность. Когда я разглядела его глаза, мне стало не по себе: бесцветные и безжизненные, они казались линзами, глазами инопланетного монстра, хищника, кого угодно, но только не человека. Светись они в темноте, я бы так не нервничала.

Джейсон, он же главный загонщик, закоренелый убийца в энном поколении. (Папочка его тоже был душкой, расчленял людей пока его не пристрелили.) Джейсон не монстр, но задатки к этому явные есть. Любить он не умеет, но чувство это понимает, и когда решает оставить у себя Селину, то уже не может ее убить, как делал это с предыдущими своими девушками. А предыдущих девушек у него было много — он запирал их в своем трейлере и насиловал, а потом они ему и приедались и он их… ну вы поняли.

О степени жестокости в книге.
Если расчлененка, оторванные конечности, безразличие к людским жизням и вырванные зубы у вас не вызывают отвращения, то все нормально, можно продолжать читать 🙂 Оторванных конечностей в книги, конечно, будет мало, но вот зато смертей можно насчитать под штук пятьдесят невинных загубленных жизней, которые так же как и Селина попали на шоу.
Для наглядности приведу одну цитату из книги (Внимание! Вырвано из контекста!):

– Теперь срезай, – Джейсон кинул мне нечто среднее между садовым секатором и ножницами.
– Что? – едва их не выронив, ахнула я.
– Срежь ему пальцы.
Господи, меня сейчас стошнит.
– Одной фаланги хватит, – пояснил Джейсон, когда увидел, что я никак не решу, какую часть пальца вставлять между заточенными краями ножниц.
Руки не слушались, палец Стю все время выскальзывал из острых тисков, но я упрямо давила на рукоять, пока не раздался тихий хруст – кость все-таки сломалась
….
А ужасней всего были слова, прозвучавшие во внезапно наступившей тишине:
– Теперь зубы.
Вздрагивая от беззвучных рыданий, я опустилась на колени и принялась по одному выуживать зубы Стю из обломков челюстей

Что касается моего впечатление от книги.

Книга очень понравилась. Смело могу назвать ее одной из любимых. Здесь необычный сюжет, необычные герои, логичные характеры. Минимум ванильной херни — максимум жестоких реалей. Буду собирать всю серию. Остается только надеяться, что автор не бросит писать книги в этом направлении.

Salute, My Luv — Джио Россо (Виктор Тищенко). Стокгольмский синдром

Бесцельно, безжалостно, как в кино.
Ты мой Стокгольмский синдром.
Захлопни глаза и зашторь окно,
спали этот чертов дом.

Держи меня в клетке, корми с руки
и хлестко бей по щекам.
Мы разной породы, а значит - враги,
кто жертва - не знаю сам.

Я был убит трижды.
Я был убит за сына, за мать и отца.
В простейшем понятии чувства любви,
нет смысла, нет дна и конца.

Есть жертвенность, ревность, есть ложь и печаль.
Всё - в банке с наклейкой ''соль''.
Бьешь больно и резко, хрипишь: отвечай,
как быть без тебя? (с тобой?)

И были бы мы сильнее чуть-чуть,
тогда бы сумели спастись.
Под пальцами мерно вздымается грудь.
Проснись, мой киднеппер, проснись.

Бесцельно, безжалостно, как в кино.
Ты мой Стокгольмский синдром.
И кто-нибудь вызовет всё равно,
полицию в этот дом.

Ты выстрелишь в голову, так легко,
ужалит свинцовый шмель.
Я вздрогну от выстрела/холода, но
я сделаю шаг за дверь.

Я выйду на снег, больной и босой,
приму необъятный мир.
Здесь что-то неладно, не так, не то,
и что-то скрежещет в груди.

''Минутная слабость, - ответит коп, - у нас есть хороший врач.''
И Аве, Всевышний,
всё могущий Бог,
за дверью - мой мертвый палач.

Но что-то неладно, не так, не то,
и рушится что-то в груди.
Мне хочется в клетку, зашторить окно,
и есть с самой теплой руки.

Попытка провальна. С другого листа.
Есть жертва, преступник, дом.
Кусай мои губы, считая до ста.
Я твой Стокгольмский синдром.

2016

Плейлист Венкова — Стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром

Мой начальник — сволоч, он глупее, чем я.
Как он только попал на столь престижный пост?
Он обрезал скальпелем как хирург
Мой небаскетбольный карьерный рост.

Но я лучше промолчу как буддист или алкоголик.
Ом, ом, ом, виски или ром, -
Это мой стокгольмский синдром.
Ом, ом, ом, виски или ром, -
Это мой стокгольмский синдром.

Я привязан к смартфону как лассо.
Я всё время надеюсь, что кто-то мне написал.
И нет разницы ПикАссо или ПикассО.
Твоя жизнь — спектакль, а смартфон в нём — зал.

Она — лебедь в цепях, а её парень — рак,
И речная щука — их нелепый брак.
Он ей режет шею, мочит ей крыла.
Она молча терпит, лепеча слова.

Я лучше промолчу как буддист или алкоголик.
Ом, ом, ом, виски или ром -
Это мой стокгольмский синдром.
Ом, ом, ом, Ом, ом, ом,
Ё..ни стокгольмский синдром!

Stockholm syndrome

My boss is a bastard, he is dumber than me.
How the hell did he get appointed to such a prestigious post?
He cut with a scalpel like a surgeon
My nonbasketball career height.

But I’d rather keep silent as a Buddhist or an alcoholic.
It, it, it, whiskey or rum,
Is my Stockholm syndrome.
Om, om, om, whiskey or rum,
Is my Stockholm syndrome.

I’m tied to my smartphone like a lasso.
I hope all the time that someone wrote to me.
And there is no difference PicAsso or PicassO.
Your life is a show, and your smartphone is its auditorium.

But I’d rather keep silent as a Buddhist or an alcoholic.
Om, om, om, whiskey or rum,
Is my Stockholm syndrome.
Om, om, om, whiskey or rum,
Is my Stockholm syndrome.

She’s a swan in chains, and her boyfriend is a crayfish,
And the river pike is their ridiculous marriage.
He cuts her neck, wets her wings.
She endures in silence, babbling words.

I’d rather keep silent as a Buddhist or an alcoholic.
Om, om, om, whiskey or rum,
Is my Stockholm syndrome.
Om, om, om, Om, om, o — o -m,
Get f*cked up with some Stockholm syndrome!

Стокгольмский синдром (2016, сериал, 1 сезон) — актеры и съемочная группа — КиноПоиск

Режиссеры

Актеры

Продюсеры

… продюсер (13 эпизодов, 2016)

… креативный продюсер (2 эпизода, 2016)

… продюсер (1 эпизод, 2016)

… исполнительный продюсер

… продюсер (1 эпизод, 2016)

Сценаристы

Оператор

Композитор

Монтажер

Часть 1, Мой Стокгольмский синдром. — ориджинал

Набросок из нескольких строк, еще не ставший полноценным произведением
Например, «тут будет первая часть» или «я пока не написала, я с телефона».

Мнения о событиях или описания своей жизни, похожие на записи в личном дневнике
Не путать с «Мэри Сью» — они мало кому нравятся, но не нарушают правил.

Конкурс, мероприятие, флешмоб, объявление, обращение к читателям
Все это автору следовало бы оставить для других мест.

Подборка цитат, изречений, анекдотов, постов, логов, переводы песен
Текст состоит из скопированных кусков и не является фанфиком или статьей.
Если текст содержит исследование, основанное на цитатах, то он не нарушает правил.

Текст не на русском языке
Вставки на иностранном языке допустимы.

Список признаков или причин, плюсы и минусы, анкета персонажей
Перечисление чего-либо не является полноценным фанфиком, ориджиналом или статьей.

Часть работы со ссылкой на продолжение на другом сайте
Пример: Вот первая глава, остальное читайте по ссылке…

Если в работе задействованы персонажи, не достигшие возраста согласия, или она написана по мотивам недавних мировых трагедий, обратитесь в службу поддержки со ссылкой на текст и цитатой проблемного фрагмента.

Почему возникает Стокгольмский синдром и как помочь

Стокгольмский синдром — это психологическое состояние, которое возникает, когда жертва насилия идентифицирует себя и привязывается к своему обидчику или привязывается к нему позитивно. Этот синдром первоначально наблюдался, когда похищенные заложники не только связывались со своими похитителями, но и влюблялись в них.

Специалисты расширили определение Стокгольмского синдрома, включив в него любые отношения, в которых жертвы насилия развивают сильную, лояльную привязанность к виновным в жестоком обращении.Некоторые из групп населения, затронутых этим заболеванием, включают заключенных концлагерей, военнопленных, детей, подвергшихся жестокому обращению, переживших инцест, жертв домашнего насилия, членов культов и людей, находящихся на токсичной работе или в церкви.

Характеристики Стокгольмского синдрома

Может быть, будет легче понять Стокгольмский синдром как реальную стратегию выживания жертв. Это потому, что кажется, что это увеличивает шансы жертв на выживание и считается необходимой тактикой для психологической и физической защиты от жестоких, токсичных и контролирующих отношений.Стокгольмский синдром часто встречается в токсичных отношениях, где существует разница во власти, например, между родителем и ребенком или духовным лидером и прихожанами. Некоторые признаки Стокгольмского синдрома включают:

Положительное отношение к виновным в жестоком обращении или похитителям.
Отказ сотрудничать с полицией и другими государственными органами, когда дело доходит до привлечения к ответственности виновных в жестоком обращении или похищении людей.
Мало или совсем нет попытки к побегу.
Вера в доброту преступников или похитителей.
Умиротворение похитителей. Это манипулятивная стратегия для поддержания своей безопасности. По мере того, как жертвы получают вознаграждение — возможно, меньшим количеством злоупотреблений или даже самой жизнью — их умиротворяющее поведение усиливается.
Выученная беспомощность. Это может быть похоже на «если ты не можешь победить их, присоединяйся к ним». Поскольку жертвам не удается избежать насилия или плена, они могут начать сдаваться и вскоре осознают, что всем будет проще, если они уступят всю свою власть своим похитителям.
Чувство жалости к обидчикам, полагая, что они сами являются жертвами.Из-за этого жертвы могут отправиться в крестовый поход или на миссию, чтобы «спасти» своего обидчика.
Нежелание научиться отстраняться от виновных и лечить. По сути, жертвы могут быть менее лояльны к себе, чем к своему обидчику.

Кто угодно может быть восприимчивым к Стокгольмскому синдрому. Да, есть определенные люди с жестоким прошлым, которые могут быть затронуты с большей вероятностью, например, люди с жестоким детством; но любой человек может стать жертвой, если существуют подходящие условия.

Партнеры или супруги, подвергшиеся побоям, являются ярким примером Стокгольмского синдрома. Часто они не хотят выдвигать обвинения или инициировать запретительный судебный приказ, а некоторые пытались помешать полиции арестовывать своих обидчиков даже после насильственного нападения. После того, как отношения закончились, жертвы домашнего насилия могут часто делать заявления типа «Я все еще люблю его» даже после того, как их жестоко избили.

Как работает Стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром возникает, когда задействована определенная динамика, и это происходит в определенных обстоятельствах. Ниже приводится список ингредиентов, которые могут способствовать развитию синдрома у людей:

Состояние может развиться, когда жертвы жестокого обращения считают, что существует угроза их физическому или психологическому выживанию, а также полагают, что их обидчики воспользуются этой угрозой.
Когда с жертвами похищения обращаются гуманно или просто позволяют им жить, они часто чувствуют благодарность и приписывают похитителям положительные качества, полагая, что они действительно хорошие люди.
Непостоянное хорошее / плохое поведение может создать узы травмы. Стокгольмский синдром — это форма травматической привязанности, когда жертвы «выжидают» плохое поведение, чтобы получить «крошки» хорошего поведения, которыми они наделены.
Жертвы изолированы от других. Когда люди находятся в агрессивных системах, таких как ситуация с похищением, доступ к внешней информации и общению ограничен или даже отсутствует.Таким образом, допускается вмешательство только злоумышленников. Это похоже на «сверхпропаганду».

Как помочь людям, у которых может быть Стокгольмский синдром

Понимание психологии, лежащей в основе Стокгольмского синдрома, может помочь вам узнать, как помочь тому, у кого он есть. Стокгольмский синдром — это реакция жертвы на травму, которая включает множество социальных факторов. Некоторые из этих социальных динамик включают конформизм, групповое мышление, деиндивидуализацию, романтическую любовь и фундаментальную ошибку атрибуции, среди прочего.

Попробуйте психообразование. Психологическое образование включает в себя обучение жертв Стокгольмского синдрома тому, что происходит. Помните поговорку «Знание — сила»? Знание того, с чем вы боретесь, — лучший способ выиграть битву за свободу любимого человека.
Избегайте поляризации. Не пытайтесь убедить жертву в подлости обидчика; это может заставить жертву поляризоваться и защитить преступника.
Используйте метод Сократа. Задайте жертве вопросы о том, как они видят ситуацию, как они чувствуют и думают, и что, по их мнению, должно произойти дальше.
Слушайте без суждений. По мере того, как жертва обдумывает все, что произошло, и обрабатывает свой опыт общения с преступником, прислушивайтесь и используйте размышления, чтобы выразить озабоченность и подтверждение.
Не советую. Жертвы жестокого обращения должны иметь возможность принимать собственные решения. Если вы приходите и говорите им, что делать, потому что «очевидно, что вам лучше знать», то вы не помогаете жертве наращивать мускулы личной власти.Помните, что путь к исцелению от жестокого обращения часто заключается в том, чтобы дать жертве возможность принимать собственные решения, знать это и владеть этим.
Устранение когнитивного диссонанса. Манипулятивные отношения могут вызвать когнитивный диссонанс. Это означает, что интуиция жертвы нарушена, и она может не понимать реальности. Помогите им, подтвердив их истину и побудив их доверять себе.
Определите «крючок». ”Жертвы Стокгольмского синдрома могут посвятить себя делу или невысказанному желанию.Они могут чрезмерно идентифицировать себя с преступником дисфункциональным образом, чтобы удовлетворить личную потребность. Это «крючок». Помогите жертве определить, какова основная потребность, удовлетворяемая жестокими отношениями. Как только жертва поймет, почему она так привержена отношениям, она может начать вносить позитивные изменения.

Примеры зацепок включают в себя различные чувства, например чувство лояльности. Их можно найти в таких высказываниях, как «Я буду там, несмотря ни на что» или «Это ты и я против всего мира.«Эти типы потребностей, как правило, неосознаваемы и могут развиться на более раннем этапе жизни человека.

Знание психологических основ Стокгольмского синдрома может помочь вам понять, как лучше всего помочь человеку с этим заболеванием. Его лечение недостаточно изучено. Несмотря на широкое обсуждение правовых последствий этого расстройства, очень мало написано о том, как помочь пострадавшему. Суть в том, что независимо от того, какое вмешательство вы используете, чтобы помочь человеку, страдающему этим заболеванием, всегда нужно проявлять сочувствие и никогда — принуждение.

Если вы думаете, что вы или ваш любимый человек страдаете стокгольмским синдромом, терапевт может помочь вам или им проработать некоторые из шагов к исцелению, описанных выше. Начните поиск психотерапевта, который сможет вам помочь уже сегодня.

Артикул:

Александр, Д. А. и Кляйн, С. (2009, 1 января). Похищение и захват заложников: обзор эффектов, совладания и устойчивости. Журнал Королевского медицинского общества, 1 (102), 16–21. DOI: 10.1258 / jrsm.2008.080347
Карвер, Дж. М. (20 декабря 2014 г.). Любовь и Стокгольмский синдром: Тайна любви к обидчику, стр. 1. Получено с https://counsellingresource.com/therapy/self-help/stockholm
Диттман, М. (2002). Культы ненависти. Американская психологическая ассоциация, 10 (33), 30. Получено с http://www.apa.org/monitor/nov02/cults.aspx
Грей, М. Д. (2017, 16 января). Как лечить стокгольмский синдром. Получено с https://health.onehowto.ru / article / how-to-лечения-стокгольм-синдром-7546.html
Керкар П. (2017, 28 августа). Что такое стокгольмский синдром и как его лечить? Получено с https://www.epainassist.com/mental-health/stockholm-syndrome
Социальная психология. (2010). Получено с https://www1.psych.purdue.edu/~willia55/120/LectureSocialF10.pdf

Предыдущая статья была написана исключительно указанным выше автором.Любые высказанные взгляды и мнения не обязательно разделяются GoodTherapy.org. Вопросы или замечания по предыдущей статье можно направить автору или опубликовать в комментариях ниже.

Пожалуйста, заполните все обязательные поля, чтобы отправить свое сообщение.

Подтвердите, что вы человек.

Стокгольмский синдром: правдивая история заложников, верных своему похитителю

Утром 23 августа 1973 года сбежавший преступник пересек улицы столицы Швеции и вошел в шумный банк Sveriges Kreditbanken на престижной Стокгольмской площади Норрмальмсторг.Из-под сложенного пиджака, который он держал в руках, Ян-Эрик Олссон вытащил заряженный пистолет-пулемет, выстрелил в потолок и, замаскировав свой голос, чтобы он звучал как американский, крикнул по-английски: «Вечеринка только началась!»

После ранения полицейского, среагировавшего на беззвучную тревогу, грабитель взял в заложники четырех сотрудников банка. Олссон, взломщик сейфов, который не смог вернуться в тюрьму после трехлетнего тюремного заключения за кражу в особо крупных размерах, потребовал более 700000 долларов в шведской и иностранной валюте, машину для бегства и освобождение Кларка Олофссона, который отбывал срок в вооруженное ограбление и соучастие в убийстве полицейского в 1966 году.В течение нескольких часов полиция доставила сокамерника Ольссона, выкуп и даже синий Ford Mustang с полным баком бензина. Однако власти отклонили требование грабителя уехать с заложниками на буксире, чтобы обеспечить безопасный проезд.

Разворачивающаяся драма захватила заголовки во всем мире и разыгралась на экранах телевизоров по всей Швеции. Общественность заполонила штаб полиции предложениями по прекращению противостояния, которые варьировались от концерта религиозных мелодий оркестра Армии спасения до отправки роя разъяренных пчел и жала преступников, чтобы заставить их подчиниться.

Фоторепортеры и полицейские снайперы лежат бок о бок на крыше напротив банка, где 24 августа 1973 года удерживались заложники.

AFP Photo / ScanPix Sweden / Roland Jansson / Getty Images

Заперт в тесном банковском хранилище , пленники быстро установили странную связь со своими похитителями. Олссон накинул шерстяную куртку на плечи заложницы Кристин Энмарк, когда она начала дрожать, успокоил ее, когда ей приснился дурной сон, и дал ей на память пулю из своего пистолета.Бандит утешил пленную Биргитту Лундблад, когда она не смогла связаться с семьей по телефону, и сказал ей: «Попробуй еще раз; не сдавайся. »

Когда заложница Элизабет Олдгрен пожаловалась на клаустрофобию, он позволил ей выйти за пределы хранилища, привязанной к 30-футовой веревке, и год спустя Олдгрен сказал The New Yorker , что, хотя и был на привязи: «Я помню, как думал, что он был очень хорош. любезно разрешите мне покинуть хранилище ». Доброжелательные действия Ольссона вызвали сочувствие его заложников.«Когда он хорошо с нами обращался, — сказал одинокий заложник-мужчина Свен Сафстром, — мы могли думать о нем как о боге, спасающем от чрезвычайных ситуаций».

ПРОЧИТАЙТЕ БОЛЬШЕ: Оглядываясь назад на кризис с заложниками в Иране

На второй день заложники назывались по именам со своими похитителями, и они начали бояться полиции больше, чем своих похитителей. Когда комиссару полиции разрешили войти внутрь для проверки состояния здоровья заложников, он заметил, что пленники настроены враждебно к нему, но расслаблены и веселятся с боевиками.Начальник полиции заявил прессе, что сомневается, что боевики причинят вред заложникам, потому что у них сложились «довольно спокойные отношения».

Энмарк даже позвонил премьер-министру Швеции Улофу Пальме, уже озабоченному приближающимися общенациональными выборами и предсмертным бдением в честь уважаемого 90-летнего короля Густава VI Адольфа, и умолял его позволить грабителям взять ее с собой во время побега. автомобиль. «Я полностью доверяю Кларку и грабителю», — заверила она Пальме. «Я не в отчаянии. Они нам ничего не сделали.Напротив, они были очень хорошими. Но ты знаешь, Олоф, чего я боюсь, так это того, что полиция нападет и заставит нас умереть.

Даже при угрозах физической расправы заложники все равно видели в похитителях сострадание. После того, как Олссон угрожал выстрелить Сафстрому в ногу, чтобы встряхнуть полицию, заложник рассказал The New Yorker : «Как я подумал, что он был добр за то, что сказал, что он выстрелит только в мою ногу». Энмарк пыталась убедить своего товарища-заложника взять пулю: «Но, Свен, она просто в ногу.

Полицейские в противогазах выводят из банка 32-летнего беглеца из тюрьмы Яна-Эрика Олссона.

AFP Photo / ScanPix Sweden / Egan-Polisen / Getty Images

В конечном итоге осужденные не причинили никакого физического вреда заложникам, и в ночь на 28 августа, спустя более 130 часов, полиция закачала слезоточивый газ в хранилище. и преступники быстро сдались. Полиция призвала заложников выйти первыми, но четверо пленников, до самого конца защищая своих похитителей, отказались.Энмарк крикнул: «Нет, Джен и Кларк идут первыми — вы застрелите их, если мы это сделаем!»

В дверях склепа осужденные и заложники обнимались, целовались и пожали друг другу руки. Когда полиция схватила боевиков, две заложницы закричали: «Не трогайте их — они не причинили нам вреда». Пока Энмарк увозили на носилках, она крикнула Олофссону в наручниках: «Кларк, я увижу тебя снова».

На первый взгляд иррациональная привязанность заложников к похитителям озадачила общественность и полицию, которые даже расследовали, планировал ли Энмарк ограбление вместе с Олофссоном.Пленные тоже растерялись. На следующий день после ее освобождения Олдгрен спросил психиатра: «Со мной что-то не так? Почему я их не ненавижу? »

Психиатры сравнили поведение солдат с контузией во время войны и объяснили, что заложники были эмоционально обязаны своим похитителям, а не полиции, за то, что они спаслись от смерти. Через несколько месяцев после осады психиатры окрестили странное явление «Стокгольмским синдромом», которое стало частью популярного лексикона в 1974 году, когда оно использовалось в качестве защиты для похищенной наследницы газеты Пэтти Херст, которая помогла похитителям ее радикальной Симбионской Освободительной армии в убийстве. серия ограблений банков.

Даже после того, как Олофссон и Ольссон вернулись в тюрьму, заложники навещали своих бывших похитителей. Апелляционный суд отменил приговор Олофссону, но Олссон провел годы за решеткой, прежде чем был освобожден в 1980 году. Освободившись, он женился на одной из многих женщин, которые отправляли ему восхищенные письма во время заключения, переехал в Таиланд и в 2009 году выпустил свою автобиографию под названием Stockholm. Синдром .

ПОДРОБНЕЕ: ПТСР и Shell Shock

Стокгольмский синдром: определение и примеры

Стокгольмский синдром — это психологическое состояние, при котором заложник привязан к похитителю или похитителю и сочувствует ему.Синдром назван в честь захвата заложников в Стокгольме, Швеция, в 1973 году. Во время попытки ограбления банка несколько служащих банка были взяты в заложники, и во время шестидневного пленения они начали испытывать симпатию к своим похитителям и стали опасаться полиции.

Эмоциональная реакция Стокгольмского синдрома — это не улица с односторонним движением — и заложник, и похититель могут начать чувствовать эту связь. На самом деле, привязанность достаточно сильна, чтобы жертва испытывала враждебность к любым сотрудникам правоохранительных органов, пытающимся спасти ее.Связь также может помочь обеим сторонам выжить в ситуации: заложник с меньшей вероятностью подвергнется насилию со стороны похитителя, а меньшая склонность к насилию помогает защитить похитителя от правоохранительных органов. Связь между заложником и похитителем может продолжаться даже после освобождения заложника.

Исследователи также определили Стокгольмский синдром в отношениях, даже в контексте жестокого домашнего насилия. Как в ситуациях с заложниками, так и в отношениях, Стокгольмский синдром может развиться у пленного человека в результате того, что похититель или обидчик решает не совершать насилие (по отношению к заложнику) или прекратить насилие (в отношениях), даже временно.В отношениях это можно назвать фазой медового месяца, когда обидчик извиняется и обещает прекратить насилие.

Исследования показали, что психологическая связь стокгольмского синдрома является защитным механизмом против стресса и эмоциональной травмы заложников как для заложников, так и для похитителей. Эта связь обычно развивается в течение определенного периода времени в долгосрочных оскорбительных ситуациях. Однако в некоторых случаях эта связь может образоваться быстро, даже всего за несколько дней, как это было в случае ограбления банка с заложниками в 1973 году.Ученые не знают, почему у одних жертв развивается Стокгольмский синдром, а у других — нет.

Что такое Хельсинкский синдром?

Так что же такое Хельсинкский синдром? Если вы видели фильм « Крепкий орешек », он может показаться вам знакомым.

Хельсинкский синдром — неправильное название; его не существует! Это отличная новость для мирового населения в целом, поскольку это означает, что в мире на один синдром меньше, с которым нам придется бороться, но плохая новость для тех, кто черпает все свои знания из фильмов Брюса Уиллиса.

Что такое Стокгольмский синдром?

Если кто-то упоминает вам синдром Хельсинки, скорее всего, они имеют в виду синдром Стокса. Стокгольмский синдром — это психологическое состояние, при котором заложники связываются со своими похитителями и, таким образом, отказываются свидетельствовать против них или сотрудничать с полицией.

В настоящее время он часто используется для описания оскорбительных отношений, в которых сторона, подвергшаяся насилию, продолжает возвращаться и защищать своего обидчика, но это не первоначальное значение термина.

Термин «стокгольмский синдром» появился в 1973 году. Ян-Эрик Олссон и Кларк Олофссон взяли четырех заложников в ходе ограбления банка в Швеции и держали их в хранилище в течение шести дней. Когда заложников освободили, они не стали сотрудничать с правоохранительными органами — фактически, они собрали деньги для защиты грабителей.

Первоначально названный синдромом Норрмальмсторга шведским криминалистом Нильсом Бейеротом, он быстро стал известен за пределами Швеции как Стокгольмский синдром.

Что является противоположностью Стокгольмского синдрома?

Противоположность Стокгольмского синдрома называется Лондонским синдромом.В нем описывается ситуация, когда заложники отказываются сотрудничать со своими похитителями.

Синдром назван в честь захвата посольства Ирана в Лондоне в 1980 году иранскими сепаратистами, требующими обнародования списка заключенных. Тогдашний премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер отказалась.

Из 26 заложников один заложник, в частности, выразил разочарование, гнев и политическое несогласие с боевиками: пресс-атташе Аббас Лавасани. На шестой день захвата похитители убили Лавасани и выбросили его из окна посольства.

Что является обратной стороной Стокгольмского синдрома?

Оборотная сторона Стокгольмского синдрома, при которой похитители развивают чувство сочувствия к своим заложникам, называется синдромом Лимы.

Название происходит от захвата заложников в посольстве Японии в Лиме, Перу, в 1996 году. 14 молодых членов Революционного движения Тупак Амару (MRTA) взяли в заложники сотни дипломатов, правительственных чиновников и бизнесменов.

Все заложницы были освобождены после первой ночи, а еще 225 были освобождены в течение нескольких дней.Спустя 126 дней все оставшиеся заложники были освобождены после рейда правительства.

Во время рейда был убит один заложник, а впоследствии некоторые члены MRTA были казнены властями во внесудебном порядке, что вызвало общественный резонанс. Рассказывая о случившемся, заложники отметили, что они вели длительные переговоры с боевиками, а похитители, которым было поручено убить заложников, не смогли заставить себя это сделать.

Какие известные случаи Стокгольмского синдрома?

→ Пэтти Херст и Симбионистская освободительная армия

Херст была похищена партизанской группой, но в конечном итоге стала одной из них, помогая им грабить банки и в конечном итоге была арестована за свою роль в их деятельности.

→ Наташа Кампуш и похититель Вольфганг Пршиклопил

Кампуш восемь лет содержался в подвале дома Пршиклопила, претерпев различные издевательства. Когда она ушла, Пржиклопил покончил с собой. Позже Кампуш пожалела, что уехала, и купила дом, в котором была заключена, где живет сейчас.

→ Мэри МакЭлрой и ее четыре похитителя

В 1933 году МакЭлрой под дулом пистолета была схвачена четырьмя мужчинами, которые держали ее прикованной к стене.Когда мужчин в конце концов осудили, она заявила, что они хорошо с ней обращались и навещали их в тюрьме. Организатор похищения был приговорен к смертной казни, но она была заменена пожизненным заключением, когда Мэри написала губернатору с просьбой о помиловании.

После многих лет проблем с психическим здоровьем и подозрений на наркоманию, она покончила с собой в 1940 году, оставив записку, в которой говорилось: «Мои четыре похитителя, вероятно, четыре человека на земле, которые не считают меня полным дураком. Теперь у вас есть смертная казнь — так что — пожалуйста, дайте им шанс.Мэри.»

Кредит: Историческое общество округа Джексон

О мифах о Стокгольмском синдроме и женщинах-партизанах ‹Literary Hub

Нимми однажды держал в плену человек с Запада по имени Опасный Дэн.

Ранее в этом году я был в Нью-Йорке на группе мирских писателей, обсуждающих женщин на войнах. Вдумчивый нигерийский автор рассказал о похищенных в экстремизме #Chibokgirls.«А как быть с теми, кто решил остаться с Боко Харам?» Я спросил. Окончательный кивок перед тем, как ответить: «Это, должно быть, стокгольмский синдром».

В прошлом году я был в Мехико, чтобы изучить разницу между убийством женщин и женщинами-линчевателями. Возле театра я сидел с Офелией Мединой. Медина была актером до того, как стала бунтарем, бунтарем до того, как стала активисткой. «А как насчет женщин, которые на самом деле присоединяются к печально известным наркобизнесам?» Я спросил. Она пожала плечами: «Это, знаете ли, стокгольмский синдром».

Женщина-боец такая и та.Она — синдром; синдром — это она.

Несколько лет назад я была в Упсале, в 70 км от Стокгольма, чтобы обсудить свою работу с женщинами-бойцами. Меня очаровала необычность города. Булыжники вызвали неожиданную ностальгию на какое-то время, о котором я ничего не знал. В этих гладких и простых камнях было странное чувство комфорта.

В университетском городке, который когда-то принимал основателя Премии мира Альфреда Нобеля, перед группой студентов, в которую входили бывшие боевики-повстанцы, я представил свое исследование.Лекция была посвящена моей работе с женщинами в сепаратистском движении Шри-Ланки «Тигры освобождения Тамил Илама» (ТОТИ или Тигры). Я думаю, что исследователи конфликта слишком много внимания уделяют тому, как женщина-боец присоединяется к насильственному движению (была ли она «принудительным» или «добровольным» рекрутом?), Игнорируя, почему она остается на поле боя.

Фактически, это целая жизнь репрессивных моментов — мрачный молекулярный облик ее политики — имеет значение. Почему похищенный боец становится высокопоставленным капитаном, когда ему предоставляется возможность уйти? Чтобы понять ее, исследователи должны настроить свой взгляд так, чтобы сканировать всю временную шкалу ее человечности.

Первый вопрос был ожидаемым и утомительным. «Значит, вы утверждаете, что насилие расширяет возможности женщин?» Нет. Вы создали это слово — «полномочие» — для обозначения передачи власти от вас к ней. Кроме того, изношенное из-за чрезмерного употребления слово бессмысленно.

Второй вопрос был неожиданным.

Молодой аспирант, генетически одаренный ослепляющими светлыми волосами иранского типа, с которым я вырос в Лос-Анджелесе, заплатил хорошие деньги за копирование, поднял руку.«Мне кажется, — сказал он с некоторым самодовольным видом, — что все ваши теории могут быть поставлены под сомнение тем фактом, что эти боевики просто испытывают стокгольмский синдром». Некоторые из его коллег с облегчением кивнули. Ответ был прост.

НАЧАЛО

Стокгольмский синдром превращает жертву в жертву во второй раз, забирая у них способность интерпретировать свою собственную историю — и превращая наиболее важные события из их истории в продукт синдрома.

–Наташа Кампуш

Наташа Кампуш была похищена в возрасте десяти лет в Австрии и была одной из первых женщин за пределами Швеции, чьи истории были диагностированы как пример Стокгольмского синдрома. Вирусный язык распространился по Европе с площади Нормальмсторг в Стокгольме, где в 1973 году три женщины и один мужчина были взяты в заложники в хранилище банка.

За пределами банка, в рядах полиции, находился психиатр Нильс Бежеро, известный своей работой, защищающей законы о нулевой терпимости к наркотикам (также известные как массовое заключение).Его метод поведенческого анализа находил недостатки в обществе, которое их подвело. Как криминолог, он позиционировал себя как ключевой переговорщик между грабителями Норрмальмсторга и государством.

Женщины в хранилище отказались подчиниться требованиям полиции. Они хотели, чтобы их похитителям была гарантирована безопасность. Одна пленница, Кристин Энмарк, спустя много лет даже поддерживала отношения с одним из грабителей.

Опрашивая женщин, когда противостояние прекратилось, Беджеро определил, что такое странное непокорное поведение можно объяснить только синдромом.Метод его диагноза был сомнительным, никогда не подтверждался научно и основывался на теории, которая, по сути, была ранним воплощением обвинения жертвы. Тем не менее, стокгольмский синдром создал медицинскую основу, искажающую наше представление о плененных женщинах повсюду.

С неоднозначными необоснованными «признаками» (положительные чувства по отношению к обидчику, отрицательные чувства к власти) синдром опирался на раннюю теорию Беджеро об «эмоциональной« привязанности »жертвы к обидчику.Синдром стал тем, что психиатры-критически настроенные психиатры назвали «принятой истиной» в медицинском сообществе — легким объяснением сложных случаев.

Он продолжит защищать участие Пэтти Херст в Симбионской освободительной армии в Калифорнии, объяснить молчание Элизабет Смарт, когда она была в плену в Юте, ограничить жизнь проституток и избитых жен в Индии и, в конечном итоге, отвергнуть политику женщин. бойцы на Шри-Ланке.

«Если вы говорите, что у этих девочек или у меня этот синдром, вам не нужно обращать внимание на то, что они говорят.”

–Кристин Энмарк

Когда я начал свое исследование, почти двадцать лет назад, мои советники подтолкнули меня найти науку в политических вопросах, найти ответы, которые могли бы пережить мою активность.

Тем летом я вернулся в Шри-Ланку с твердым намерением. Как и в случае с большинством начинающих исследователей, мои ранние вопросы были слишком широкими, чтобы охватить нюансы, и вызвали слишком узкие ответы, чтобы дать какие-либо ответы. «Почему вы присоединились к движению?» Я спросил каждого бывшего бойца на спорной территории Баттикалоа в Восточной Шри-Ланке.Вначале меня очаровала феминистская хватка розовых ногтей на АК-47. Я искал освобождения.

Каждая женщина в «Тиграх» насмешливо посмотрела на меня, прежде чем ответить: «Меня похитили» или «У меня не было выбора». Ответы женщин были точными и острыми и укладывались в тонкие линии моего проекта.

Это было после объявления мира и до того, как война началась снова: короткая пауза для размышлений. В те дни мы обсуждали моих родителей, их детство, моих братьев и сестер, их любимые моменты на поле битвы, перспективы моего брака, друзей, которых они потеряли в джунглях, мою работу, высокие должности, которые они в итоге завоевали.Несмотря на то, что между нами установились тесные связи, я возвращался в свое общежитие по краю лагуны в тишине после полуденной жары, разочарованный. Если у этих женщин не было выбора с самого начала, конечно, у них не было никакой силы.

Но когда именно закончился выбор и началось принуждение?

Всего через несколько месяцев после движения большинство девушек были помещены в центр профессионального обучения в полумиле от скудно обставленных комнат, где я спала.Церковные колокола и тщательно приготовленный чай на пороге будили меня каждое утро перед тем, как я отправился на прогулку. Меня увлекли истории жизни этих женщин, которых я медленно каталогизировала через библиотечный стол. Во время ходьбы я сосредоточился на ногах, быстро обходя бездомных собак. Когда я смотрел вперед, мое зрение затуманивалось в пульсирующей жаре.

Именно на этой прогулке, в один ничем не примечательный день, я понял, что не могу увидеть женщину, которую собирался изучать: женщину-бойца. Я принудил к собственному аналитическому отключению.Момент ее похищения был отключением электричества. Сосредоточившись только на ее пленении, я не мог видеть ни ее силы, ни ее политики.

Према была одним из бойцов, которые чаще всего приходили со мной поболтать. Когда она встретила вербовщиков из движения в своем школьном классе, она поняла, что у нее действительно нет выбора.

«Вначале, до того, как я присоединился, я знал только, что они [солдаты] были повсюду, всю мою жизнь». Вместе с несколькими одноклассниками она сообщила о «добровольном» участии в ближайшем лагере тигров, где она узнала о борьбе за независимость за границей и зверствах против тамилов дома.

Она намеревалась стать одной из женщин, о которых говорила ее старший командир Тамилини. В своих неопубликованных мемуарах Тамилини пишет: «Мы, женщины [тамильского] Илама, однажды напишем истории о храбрости, как женщины, вступившие в битву в китайской Красной армии, в Палестине и в Телангане».

Ее подруга детства не удивилась, что она присоединилась к движению. «С детства Према всегда была очень решительной — даже мальчики в школе боятся ее».

«Вскоре после того, как я присоединился, — сказала мне Према, — я почувствовал, что у меня есть сила спасти тамилов.”

Несколько лет спустя, в большом особняке в Италии, принадлежащем Рокфеллерам, моей летней задачей было собрать воедино истории жизни этих женщин в некотором подобии научного порядка. Летом я познакомился с Валерией Луизелли. По мере того, как наша дружба с годами углублялась, я игриво лоббировал появление одноименного персонажа где-нибудь на страницах ее пьянящей фантастики.

В самом начале рассказа Валерии о том, как мексиканская семья провела время в одной из реконструкционных компаний Юго-Запада, «Шекспир, Нью-Мексико», мы встречаем Нимми, «красивую пленную девушку-апачку, которая жила своего рода рабыней с Опасным Дэном.«Перед тем, как его опубликовать, я прочитал сцены в кадрах и поймал себя на том, что стремлюсь к концу.

Меня не заботили условия плена Нимми: мне нужно, чтобы она была на свободе.

В западном мире каждый феминистский разговор, в котором я участвовала, сосредоточен на силе и расширении прав и возможностей. Модернизированные, обновленные «королевские мы» призваны дать власть женщине третьего мира, рожденной в бессилии. Это вопрос морали, а не политики.

Повеление, которому нужно подчиняться и никогда не ставить под сомнение.

Модные фразы о благотворительности, такие как «инициативы сообщества» и «сосредоточение голоса женщин» не могут изменить того факта, что «мы» — это «мы», а не «они». Их голоса должны быть возвышены и аккуратно помещены в диалог, написанный нами на Западе. Безоружные белые феминистки держат гигантские плакаты, чтобы предотвратить стирание чужого опыта. Помеченные хэштегом руки помощи предлагают выбор средств к существованию женщин, в то время как скрытая продажа стрелкового оружия лишает женщин возможности жить свободно.

Когда избирательная мораль затмевает важный момент — надевание хиджаба; брак несовершеннолетней девушки; продажа секса; насильственный набор женщин-бойцов — те самые женщины, которых мы стремимся увидеть, исчезают: иногда, очень просто, из-за ленивого лексикона.

С этого момента мысли, действия и расчетливое бездействие пленной женщины становятся статичным белым шумом за черными решетками ее плена. При любом количестве попыток теоретизировать угнетенных, даже самая четкая формулировка политики может быть услышана только как заблуждение больной, страдающей синдромом женщины.

Преме исполнилось 16 лет, когда она начала военную подготовку в «Тиграх». Шестнадцать для Премы были началом, а не концом.

СРЕДНЕЕ

Если это молодой и энергичный преступник, а жертвой является молодая и романтичная женщина, между сторонами легко развивается любовная связь. Этот интенсивный эмоциональный отпечаток, безусловно, может быть настолько сильным, что сохранится еще долгие годы; в принципе может длиться всю жизнь.

— Нильс Бейеро

В истории Луизелли мы никогда не узнаем, когда и как Нимми попал в рабское рабство при Опасном Дэне.Мы знаем, что она его не любила, он не был добрым человеком, и она никогда не была полностью подчиненной. Начало могло бы рассказать нам больше о ее жизни в середине, но девушка в середине говорит нам многое, говорит нам больше, чем женщина в конце.

При первом чтении меня привлекла Нимми в конце. Она была Нимми, которой я никогда не мог быть. Лишь много позже я перечитал середину. В середине Нимми заводит друга, которому не нужно называть союзника: Хуана Бака, мексиканка, которая разрабатывает план побега для обоих.

Именно здесь, в плену, Нимми начинает презирать Опасного Дэна. Она пьет кофе с молоком с Хуаной, измельчает семена акации и мечтает о насилии.

«Да, я боялся полиции; что в этом странного? Странно ли, что кто-то боится тех, кто вокруг, в парках, на крышах, за углами, [с] бронежилетами, касками и оружием, готовым стрелять? »

–Кристин Энмарк

«Я был в тюрьме всего один раз», — с гордостью говорит мне Дженис, молодая чернокожая женщина из Атланты.Я встречаюсь с ней спустя годы после убийства Трейвона Мартина и незадолго до того, как Дональд Трамп вступит в должность.

Внутри в камере три девушки, в зависимости от поведения. Когда наручники захватывают ее как аксессуар, она невиновна. Из множества концентрических кругов, которые захватывают ее, самым большим по диаметру и размаху является штат. Это может коснуться ее, но она никогда не привлечет к ответственности.

Ежедневное отслеживаемое путешествие Дженис в место, где она может спать, знакомо.Во время короткой прогулки от своего дома до средней школы в Атланте она проезжает три официальных полицейских контрольно-пропускных пункта. Сюда не входят места, где полиция просто неофициально стоит, чтобы вас проверять.

В тюрьме и в школе, прежде чем она берет поднос в кафетерии, обнаруживает металлоискатель и прикосновение.

«Нас разделили по поведению; мы все были черными, но, знаете ли, плохие, как известно, были более «бандитскими». Здесь, в безопасном пространстве активистов «Проекта Юг», она редко улыбается.Там она улыбается, чтобы выжить. В присутствии похитителей «сумасшествие» увеличило бы продолжительность и жестокость ее плена.

В ее коже, в этой общине лишение свободы — это право по рождению.

В маникюрном салоне в центре Манхэттена Фатима говорит мне: «Родившись в моем сообществе, вы родились в рабстве». В Индии, откуда она только что приехала, ее кочевое сообщество по касте связано с торговлей скотом.

Ранее в тот день мы ели вегетарианскую индийскую еду среди белых бизнес-ланчей.В ресторане она беспокойно заерзала, подняв глаза только для того, чтобы дать твердые односложные ответы на вопросы, которые я быстро перестал задавать. Я предложил сделать маникюр. На Шри-Ланке мы с девушками часто разговаривали легче всего за испарениями лака для ногтей. Мы тщательно красили и перекрашивали ногти — все мы рассказывали о себе, восхищаясь своей работой.

Фатима довольна крупными блестками, нанесенными на выбранную ею золотую краску. Теперь ей достаточно комфортно, чтобы выражать свой дискомфорт в кресле для осмотра, которое следует за ней повсюду.«Иногда я просто не хочу говорить о своем муже. Я ненавижу его.» Сотрудник салона-мужчина начинает массировать ей плечи, и она подпрыгивает, отталкивая его. Все в Америке слишком близки, чтобы успокаиваться, и слишком далеко, чтобы утешать.

На субконтиненте брак неизбежен. Предполагается, что выбор для кого и когда предопределен: Богом, партией и государством. Или, в современной Индии, три головы одного всемогущего надзирателя.

Когда ее родители обвязали ее руки хлопковой нитью, связывая ее замуж за мужа, они знали, что он сутенер.Фатиме тогда было девять лет. «Мои родители думали, что делают правильный выбор, выслав меня из Непала». Ее родители сделали выбор между жизнью пасти животных в горах и проституткой в городских трущобах.

Теперь, когда она свободна, она находится в Нью-Йорке, чтобы собрать средства для жертв торговли людьми, все еще находящихся в неволе. Будь то жертвы цунами или детские невесты, сбор средств всегда кажется мне неизбежным злом.

Производительность для сильных мира сего.

В этот раз она осматривает обслуживаемый зал с вершины Трибека, почти на уровне глаз с высокой вершиной Башни Свободы. Она находит блюда в буфете неприятными и тихо шепчет: «Все выглядит сырым. Пока в Америке мне нравятся только жареные креветки по-мексикански ». Она подает себе несколько ягод винограда и кусок сыра. Строгое зияющее пространство, украшенное несколькими избранными гравюрами, известными своей редкостью, создает впечатление изолированности, вызывающей зависть. Тот, который проникает в нее самым незавидным образом.

Она стоит в стороне, пока собираются гости. Толпа нуворишей, культурная, социально сознательная толпа — люди, для которых приглашение на такие мероприятия становится все более необходимым символом статуса. Типа толпы, которая восхищается журнальным столиком Fendi Casa и явно лежащим на нем экземпляром «Guerrilla Warfare».

Они приходят со своей властью, готовые к единственной сделке (через дарение, не облагаемое налогом), которую они счастливы провести сами. Они будут подчиняться ее боли и требовать от нее вдохновения.

На ней сальвар-камиз с блестящей красно-зеленой работой бхандара, частично прикрытый негабаритным темно-серым блейзером — дань деловой стороне всего этого. Она довольна серыми высокими кроссовками, купленными на Таймс-сквер. Большие бусины на ее бижутерии предполагают, что она взяла из аксессуаров, которые она приберегла для особых случаев.

Фатима делится подобранными подробностями своей беспомощной жизни с толпой, которая ее окружает.В детстве была замужем, была в плену; ее избили; она каждый день наблюдала, как девочки продаются ее мужу.

Зрители втянуты достаточно близко в интимные места ран Фатимы, чтобы почувствовать легкое сочувствие, но располагаются достаточно далеко, чтобы избежать более требовательного сочувствия. Это момент, который я видел раньше — когда сердце и кошелек переплетаются. Один открывается, чтобы освободить другого от ответственности.

Наступает тишина, коллективное сжимание груди, пока аудитория ждет воодушевляющего финала, который она может отпраздновать.

Когда она свободна.

«Но он, он там, знаменитость. Он свободен, — говорит Шивани.

Обидчик раскрывается здесь, в этом внутреннем кругу. Я сижу среди активистов в Канаде; есть любовь и уважение — к опыту, местоимениям и колонизированным землям. Мы все еще находимся на странной территории разговора, искренне руководствуясь коллективным желанием сосредоточить жертву сексуального насилия и ее переживания. «Вы знаете, кто он, вы видите его лицо на рекламных щитах», — говорит Шивани.Тамильский, шри-ланкийский, островной вариант африканского «большого человека». Сообщество поддерживает его в огромной рекламе и в культурной жизни. Она напоминает нам, что ждут своего часа «дяди на тренировке». В обширном сообществе тамилов в Торонто социальные круги небольшие и пересекаются. Треугольное пространство, где они встречаются, резко очерчено коллективной тишиной.

Это тишина, к которой мы привыкли из-за ее омрачающего угнетения и ее постоянного присутствия в тамильском языке, заменяющего насилие.Мы все слышали эти слова раньше:

«Ах, да, она не могла выйти замуж, потому что , что , понимаете. . . » «Она была в порядке, пока. . . , это . . . произошло.»

Изнасилование — это то и это.

На тамильском языке есть слово для этого, Шивани напоминает нам: «катпажи». Она повторяет это. Разбитое на составные части оно означает: «катпу» (целомудрие) и «ажи» (разрушать). «Ажи» также может означать стирание. «Но я не думаю, что когда-либо использовал это слово. Когда я злюсь на тамила, я так злюсь, что переключаюсь на английский », — говорит Шивани.Язык происшествия менее актуален, чем сообщение о нем: «Если вы что-то скажете, вас вытолкнут за пределы сообщества, за пределы круга».

Давний активистка против сексуального насилия определяет круговые линии, по которым она живет. «Я следую правилу« три-шесть-девять ». Я могу поддерживать женщину только в трех футах от меня. Я могу только надеяться, что она ударит по семье в шести футах от меня и сообществу в девяти футах от меня ». В этой конфигурации она управляет ожиданиями социальных изменений, признавая недоступные ей рычаги государственной власти.Шивани предваряет то, что она говорит о своем обидчике, языком стокгольмского синдрома, что ставит под угрозу ее собственную ясность. «Может быть, это просто сложный разговор жертвы, но мы должны подумать о давлении тамильской мужественности, о проблеме преступника». «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» каждый год отвергает свою легитимность, и тем не менее синдром может говорить через нее.

Эти активисты жаждут действий, даже если они жаждут места для преднамеренных действий.Правосудие должно быть активным — размахивая молотком. Кто-то качается, кто-то разбивается. Действие приносит немедленную награду, эмоциональную поддержку для продолжения. И все же кому-то, кто сидит среди женщин, подвергшихся насилию, справедливость кажется навсегда откладывающейся.

— В любом случае, это не имеет значения, — вздыхает Шивани. «У вас нет времени на справедливость, когда вы рабочий класс, когда у вас два часа в пути по Торонто зимой».

Некоторые предлагают двигаться назад, чтобы двигаться вперед — вспоминая бабушек, которые лепили листья пальмиры в узорчатые корзины, сидели в кругах, где истории о супружеском насилии были вплетены в смех сочувствия.Они не бросили своих мужчин, но зато выложили внутренности ящиков с помадой номерами горячих линий по вопросам домашнего насилия. «У нас нет иллюзий, что общество было построено для нас», — говорит Шивани.

Для них как иммигрантов, тамилов и женщин зависимость — это культурное наследие. «Даже в этом, пытаясь выжить. . . утомляет ».

«Создание кокона нормальности в рамках преступления — это не синдром».

–Natascha Kumpusch

КОНЕЦ

Примечательно, что женщинам в драме о банке не нужно было прибегать к насилию, чтобы получить медицинскую помощь; тот факт, что они вообще действовали, был взят как предлог для того, чтобы рассматривать их как больных психическим заболеванием.

— Сесилия Осе, профессор Стокгольмского университета

За исключением случайных мужчин, сочувствующих нацистам, Стокгольмский синдром всегда использовался для объяснения поведения женщин, которое мужчины находили удивительным. Шведский полицейский, который позже подверг сомнению методы доктора Бежеро, признает: «Стокгольмский синдром на самом деле имеет гендерное значение. Довольно легко заставить женщину замолчать, просто сказав это ».

Если вначале была сила или принуждение, синдром предсказывает исход в конце.Середина пропускается, отбрасывается, лечится. Но движение находится посередине, где женщины ориентируются в обстоятельствах, которые им даны, и в тех, которые они создают. В Швеции, Мексике и Нью-Йорке я слышал такой же диагноз. От маргинализированных женщин из Америки, Индии и тамил-шри-ланкий я слышал те же линии сопротивления. Для женщин, находящихся в плену, настроения и политика пересекаются, образуя матрицу нелинейных преобразований — изнутри и снаружи.

О браке: «Самое сложное для меня — это чувствовать себя застрявшим в мировоззрении других людей.Когда ей приближается к 18 годам, впереди маячит замужество. Она этого не ждет. Вес сильно расшитой вуали закроет ее голову, единственное место на ее теле без каких-либо ран. Чтобы уйти, ей нужен план. Она начинает с того, что просит мужа об одолжении. Она ждет, пока его голова не закружится, а руки слишком безвольны, чтобы ударить ее. Вместе жены покидают дом в поисках масла. Когда им отказывают, стыдясь за то, кем они являются, женщины бьют полицейских по голове пластиковыми стаканами.Они получают масло.

, и . . .

Сообщество: «Я действительно хочу быть свободным. Но для нас клетка находится внутри. Моя судьба — попасть в плен ». Безоружные люди представляют собой более непосредственную угрозу. Она мрачно улыбается, вспоминая недавний инцидент. В частности, один мужчина приходил домой пьяным и бил свою жену. Это было достаточно маленькое сообщество, поэтому даже тайные злоупотребления совершались вслух.

Однажды его остановили, не доезжая до дома.Несколько жен ждали с веревкой в руке. Вместе они привязали его к дереву на видном месте в сообществе. Он сразу потерял сознание.

, и . . .

Насилие со стороны государства: «Снаружи люди по-прежнему будут видеть в вас« негра »- такое ощущение, что вы ничего не можете с этим поделать». За пределами ее дома всегда было насилие. Мужчины в ополчении. Это насилие было названо политическим. Групповая лояльность изменилась с легкостью перехода денег из рук в руки. Доверие, построенное только за счет средств, в конечном итоге разрушило связи с общественностью.

Агент по охране Родины сказал мне: «Люди продолжают беспокоиться о милитаризации полиции. Действительно, в Америке военных должна обучать полиция. Они гораздо более изощрены как в наблюдении, так и в захвате ».

, и . . .

Сопротивление: «Внешне я стал очень хорошим бойцом. В конце концов, я бы все равно не ушел. Поскольку меня взяли в восемнадцать, теперь выбор за меня сделает кто-то другой ».

В конце концов, Нимми привязывает пьяно послушного Опасного Дэна к приколу.Она несколько раз дает ему пощечину. Она кладет ему на голову тяжелый камень. Когда он позволяет ему упасть, она снова дает ему пощечину — и снова кладет камень ему на голову.

ЭПИЛОГ

В 2009 году, вооруженная до зубов нечестивым альянсом религиозных государств, гуманитарная операция уничтожила тигров в Шри-Ланке и почти 100 000 мирных жителей. Это был разрекламированный счастливый конец десятилетий войны (обещания о вечном будущем не включались). В прошлом году высокопоставленный военачальник сказал мне, с гордостью говоря о бывших женщинах-боевиках: «Мы спасли этих тамильских женщин.Смотрите, видите, мы сделали их красивыми, мы снова сделали их женщинами ». Према не встретится со мной, пока не стемнеет. Несмотря на притяжение тридцати с лишним гормонов, она намного худее, чем была, когда мы впервые встретились, когда ей было около двадцати пяти. Сотовые телефоны освещают путь через разрушенные дома в крошечный внутренний дворик. Ее мобильный телефон, подаренный армией, стоит на дне колодца.

«Это то, что они используют, — говорит она, — чтобы отслеживать вас». Ночью звонки солдат все чаще.Мы стоим в свете лампы на кухне соседа. Дети и тетушки постарше ютятся на крыльце, зацикленные на наших призрачных очертаниях — единственной возможной форме вечернего развлечения.

Она попала в плен в последние дни боев. Месяцы заключения превратились в месяцы дерадикализации. Прежде чем армия поверила, что она обезвредила угрозу, ей пришлось научиться шить. Теперь у нее есть два выбора: работать в салоне красоты или толкать тележку с выпечкой с одной здоровой ногой.

Почти десятью годами ранее она сказала мне: «Я не была уверена, что хочу присоединиться. Но то, что они сказали нам в движении, все еще верно. Тамилы, в этом состоянии мы рабы. Кто не хочет жить свободно, как рабы? »

За несколько дней до того, как она снова встретится со мной, правительственный солдат хвастается своим наблюдением: «Если будет свадьба, собрание, мы знаем, что это происходит». Он улыбается: «Мы знаем, что тамилы едят на обед».

Они держат ее фотографию, отслеживают ее передвижения, регистрируют ее действия.На каждом контрольно-пропускном пункте есть записная книжка кассира, в которой записаны подробности ее жизни. Она знает других бойцов, чей страх подтолкнул их к обмену сексом на безопасность.

Все внезапно темнеет. Према резко приказывает одному из детей принести керосиновую лампу, которую использовали экономно, чтобы не просить масла у военных. Она зажигает спичку прямо перед ее лицом. Прежде чем поджечь фитиль, она смотрит на меня. «Я все время очень зол. Если бы я мог, я бы снова присоединился ».

«На главной площади не было никого, кроме Опасного Дэна, который все еще был привязан к заднему столбу, — так крепко спящего, что он казался мертвым с опущенной головой.Рядом с ним стоял Нимми, держа в руках дробовик. Она дважды выстрелила в открытое небо ».

–Valeria Luiselli

Предыдущий взят с канала Freeman’s в Literary Hub, на котором представлены отрывки из печатных изданий канала Freeman’s , а также дополнительные статьи авторов прошлых, настоящих и будущих. Доступен последний выпуск Freeman’s , специальное издание, посвященное теме власти и включающее работы Маргарет Этвуд, Элиф Шафак, Эулы Бисс, Александра Хемона и Аминатты Форна и других.

Стокгольмский синдром

«Они были неплохими людьми. Они позволили мне поесть, они позволили мне спать, они дали мне мою жизнь »

— Заложник рейса 847

Один из способов описания этого сайта — «странные верования. у людей есть и как они их получили ». Любопытная сноска, что не подходит ни к одному из другие страницы это явление, известное как Стокгольмский синдром.

Летом 1973 года четыре заложника были взяты в неудачное ограбление банка в Kreditbanken в Стокгольме, Швеция. По окончании плена шесть через несколько дней они активно сопротивлялись спасению. Они отказались свидетельствовать против похитители собирали деньги на свою юридическую защиту и, по мнению некоторых сообщает, что один из заложников в итоге стал нанят одному из ее заключенные в тюрьму похитители.

Некоторым это показалось странным, и как способ справиться с этим беспокойство, поскольку они начали видеть больше примеров, они назвали этот класс странное поведение «Стокгольмский синдром».”

В США печально известен случай Пэтти Херст, которая после был похищен и подвергнут пыткам Симбионской Освободительной Армией, оружия и присоединились к их делу, взяв на себя nom de guerre из «Таня» и помогая SLA грабят банки.

В Стокгольмский синдром вступает в игру, когда пленник не может сбежать, он изолирован и находится под угрозой со смертью, но похититель показывает ему символические добрые дела. Это Обычно психологический сдвиг в придержи.

Стратегия, направленная на то, чтобы сделать похитителя счастливым, чтобы остаться в живых. становится навязчивой идентификацией с симпатиями и антипатиями захватчик, который в результате искажает вашу собственную психику таким образом, что вы пришли посочувствовать своему мучителю!

Синдром объясняет, что происходит в ситуациях захвата заложников, но также может использоваться для понимания поведения избитые супруги, члены религиозных культов, жертвы Холокоста, домашние животные, и возможно даже пользователи Internet Explorer.Я думаю, что это также может помочь объяснить популярность правительства и массовая институционализация молодежи.

Читатель отвечает …

При рассмотрении реальных событий кажется, что большая часть путаницы сосредотачивается вокруг причастности Кларка Олафссона. Что на самом деле произошло? А психически неуравновешенный человек (Олссон) пытается ограбить банк, но терпит неудачу, и в итоге берет четырех заложников. Затем Олссон сообщает полиции, что он хочет, чтобы его друг (Олафссон) присоединился к нему, и поэтому в интересах мирное решение, Кларк соглашается стать вторым «Похититель.”
Первоначальная предполагаемая жертва «Стокгольма. Синдром »- это Кристин Энемарк, которая, похоже, держала ее возглавить, управляя с помощью Олафссона, чтобы удержать Олссона и армию счастливой полиции от тотальной перестрелки.
В этом источник «синдрома». Первоначально Олафссон был арестован и осужден. Говорят, что Энемарк был психически расстроен из-за попытки защитить его. Мысль о том, что двое спокойных, безоружные люди были более эффективны, чем хорошо обученные и смертельно опасные. оснащенная полиция была невыносима для чувств 1970-х годов.
Многих до сих пор безнадежно путают событие с террористическим. похищения людей на Олимпийских играх 1972 года в Мюнхене (источник неправильного названия, «Синдром Хельсинки»). В неудачное ограбление банка просто слишком приземлен, чтобы быть источником такой экзотической объяснение, которое, похоже, было больше атакой на идею тактики мирного урегулирования, особенно применительно к мысленным обеспокоенных преступников (как если бы убийцы, насильники и вооруженные грабители не были сильно дисфункциональный).
Относительно того, распространяется ли Стокгольмский синдром на клиентов оскорбительных услуг провайдеры (Microsoft, AOL , Blockbuster Видео, и т.д. ), мне кажется это гораздо более родственное поведению избитого супруга. Чтобы оправдать плохой выбор, люди часто оправдывают и защищают своих мучителей, даже до степень проецирования тех же аспектов на супругов других людей и поставщики: «Ее муж действительно злит ее, и она Mac вылетает так же часто, как и мой ПК .”
Я заметил, что люди обычно любят свои новые машины как минимум год, независимо от того, какой лимон они купили: «Да, мой Сатурн был в магазине несколько раз, но я все еще верю в эту концепцию. Между прочим, вы видели мой новый шлюз? PC ? »
— MC

Стокгольмский синдром — Терапедия

Введение

Если вы или ваш любимый человек в настоящее время находитесь в оскорбительных отношениях, вы можете ознакомиться с некоторыми характеристиками, связанными со стокгольмским синдромом.Это описывает, как отношения могут формироваться между жертвой и их обидчиком. Хотя это сложная психологическая реакция, она наиболее опасна, поскольку заложник может сочувствовать похитителю или хищнику и позволить продолжаться жестокому обращению.

Диагностика Стокгольмского синдрома может вызвать у жертвы эмоциональный паралич. Связь, которая возникает между обидчиком и пленником, может начаться как механизм выживания. Считается, что это состояние, также известное как синдром идентификации выживания, возникает, когда жертва начинает сочувствовать похитителю.Из-за страха эмоции, которые они испытывают, могут перерасти в привязанности. Убеждения могут возникать, когда есть сценарии жизни и смерти и длительные периоды времени, проведенные с похитителем. Это может даже вызвать развитие симптомов у заключенных, когда они не подвергаются словесному или физическому насилию.

Как Стокгольмский синдром может нам навредить

Это развитое состояние, которое может возникнуть более чем в одном сценарии. Он часто встречается у детей, подвергшихся жестокому обращению, женщин, подвергшихся насилию, членов сект, жертв инцеста и тех, кто участвует в контролирующих отношениях.Хотя это признано стратегией выживания для жертв, она может побудить их сформировать эмоциональную связь с обидчиком и позволить опасной деятельности продолжаться. Если есть попытка спасти заложника, они могут отказаться от сотрудничества или не выдвинуть обвинения против кого-либо, хотя нападение с применением насилия имело место. Важно понимать, что Стокгольмский синдром делает с жертвой, когда они остаются в отношениях. В попытке выжить они могут защищать или даже любить контролера.Это опасно, поскольку они могут испытывать по отношению к ним положительные эмоции, поддерживать свои доводы и избегать любых действий, которые могут отвлечь их от контроля. Для того, чтобы человеку высвободить или устранить этот мыслительный процесс, требуется обширная помощь и терапия.

Как Стокгольмский синдром влияет на другие отношения

Людям со стороны может быть труднее всего изменить убеждения человека, у которого есть возможность сбежать от отношений. Контролирующий характер партнера или члена семьи может устранить любые отношения жертвы, кроме жестоких.Контроллер мог иметь повышенные обязательства, так что другой партнер не мог выжить самостоятельно. Если есть кто-то, кто готов помочь в этой ситуации, может быть труднее всего вмешаться, когда жертва не осознает опасного рабства. Они могут остаться в отношениях из-за серьезного чувства вины, которое испытывает контролер. Когда рядом находятся дети, это может травмировать их способность к развитию и пониманию природы окружающей среды. Иногда диспетчер может даже угрожать детям и людям, близким к жертве, что затрудняет уйти и получить профессиональную помощь.В этих отношениях жертва, вероятно, потеряла самооценку, уверенность и может чувствовать себя отделенными от своего тела в попытке выжить. Из-за этой потери они могут прекратить внешние отношения, не слушать других людей и сопротивляться помощи извне.

Как терапия может помочь

Стокгольмский синдром — это психологическое состояние, требующее обширной терапии. Когда жертва проявляет восхищение по отношению к своему обидчику или отказывается разорвать отношения из-за эмоциональной связи, которую они с ней установили, очень важно помочь этому человеку.Время, необходимое для осознания опасности и насилия, зависит от человека. Часто они подвергались психологическому, эмоциональному и физическому насилию. Из-за этой боли могут пройти годы, прежде чем пациент поймет, какое лечение предлагает ему консультирование. Часто жертвы становятся обусловленными из-за интенсивности эмоций. Из-за этого они могут казаться важными или важными. Это может заставить их почувствовать себя эмоционально и соединиться с кем-то, кто является инициатором обидного выражения.Продукт этих эмоций может создать опасную связь, заставляя их «любить цепи, связывающие их». Если вы являетесь членом семьи, вашему любимому человеку, вероятно, был предоставлен выбор в этих отношениях, хотя им, возможно, «промыли мозги», заставив поверить в неблагоприятные последствия, если они выберут свою семью, а не управляющего. Получение профессиональной помощи для них важно для их здоровья, так как они не осознают, какой опасный цикл они допускают. Это состояние, которое в основном развилось из-за стресса и страха человека.Независимо от того, разорвали ли они эти отношения или нет, необходимо, чтобы они получили немедленную помощь, руководство и большую поддержку со стороны семей и друзей.

Помогите нам улучшить эту статью

Вы нашли неточность? Мы прилагаем все усилия, чтобы предоставлять точную и достоверную с научной точки зрения информацию. Если вы обнаружили какую-либо ошибку, сообщите нам об этом, отправив электронное письмо по адресу [email protected], укажите название статьи и проблему, которую вы обнаружили.

Поделиться Therapedia с другими .

Мой стокгольмский синдром (СИ) читать онлайн

Читать книгу «Мой стокгольмский синдром» онлайн полностью📖 — Бекк Чейз — MyBook.

~ ПРОЛОГ ~

~ 1 ~

Отзывы на книгу «Мой стокгольмский синдром»

Salute, My Luv — Джио Россо (Виктор Тищенко). Стокгольмский синдром

Плейлист Венкова — Стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром (2016, сериал, 1 сезон) — актеры и съемочная группа — КиноПоиск

Часть 1, Мой Стокгольмский синдром. — ориджинал

Почему возникает Стокгольмский синдром и как помочь

Характеристики Стокгольмского синдрома

Как работает Стокгольмский синдром

Как помочь людям, у которых может быть Стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром: правдивая история заложников, верных своему похитителю

Стокгольмский синдром: определение и примеры

Что такое Хельсинкский синдром?

Что такое Стокгольмский синдром?

Что является противоположностью Стокгольмского синдрома?

Что является обратной стороной Стокгольмского синдрома?

Какие известные случаи Стокгольмского синдрома?

→ Пэтти Херст и Симбионистская освободительная армия

→ Наташа Кампуш и похититель Вольфганг Пршиклопил

→ Мэри МакЭлрой и ее четыре похитителя

О мифах о Стокгольмском синдроме и женщинах-партизанах ‹Literary Hub

Стокгольмский синдром

Читатель отвечает …

Стокгольмский синдром — Терапедия

Введение

Как Стокгольмский синдром может нам навредить

Как Стокгольмский синдром влияет на другие отношения

Как терапия может помочь

Помогите нам улучшить эту статью

Написать ответ Отменить ответ