Мужская агрессия к женщине: За что мужчины мстят своим женщинам и как все это исправить

За что мужчины мстят своим женщинам и как все это исправить

«Газета.Ru» выяснила, почему мужчины ненавидят, когда от них что-то требуют женщины, и узнала, как все это исправить.

Что больше всего раздражает женщин в мужьях? Опросите подруг — и узнаете: их пассивность. Все больше мужчин предпочитает лежать на диване и ничего не делать либо предаваться бессмысленным развлечениям вроде компьютерных игр, пока их жены занимаются ремонтом, работают, воспитывают детей, ухаживают за пожилыми родителями, а в перерывах жалуются между собой на ленивых мужей, которых не заставишь мусор вынести.

К счастью, в психологии уже давно существует термин «пассивно-агрессивное поведение», который позволит женщинам понять, что же не так с их мужчинами, а мужчинам — иначе посмотреть на себя.

Тот, кто всех раздражает

Человек, проявляющий признаки пассивно-агрессивного поведения, делает все, чтобы избежать какой-либо ответственности. Он старается выполнять как можно меньше поручений, но если его пытаются за это отругать, врет, изворачивается и придумывает кучу причин, по которым он до сих пор так и не сделал того, что ему нужно.

Он жутко ленив, но без сожаления тратит силы на то, чтобы придумать очередную причину увильнуть от работы. Он ненавидит, когда его контролируют, — и при этом не готов сам брать на себя ответственность за свои дела. Он не выполняет обещаний — но терпеть не может, когда ему об этом напоминают.

Штука в том, что у пассивно-агрессивного человека есть одна особенность: он не способен открыто выражать недовольство этим миром.

Поэтому жить так, как ему хочется, он вынужден исподтишка — тайно не делать того, что от него ждут, опаздывать на неприятные мероприятия, откладывать трудные дела.

Работать с таким персонажем неприятно: как правило, это именно он заваливает все сроки, пытается увильнуть от работы, сваливает вину на обстоятельства и находит тысячу причин, чтобы ничего не делать.

Жить с ним еще сложнее. Такой муж не делает того, что обещал, не занимается домом, не обращает внимания на нужды жены и при этом уходит в глубокое подполье, едва только попытаешься с ним что-то обсудить.

Да еще и обвиняет жену в том, что она пытается раздуть конфликт и устроить истерику на пустом месте.

«Не дави на меня» — вот фраза, которая произносится в такой семье чаще всего. И как объяснить, что ты не давишь, а просто хочешь обсудить наболевшее?

Тот, кого держали под контролем

Человек, склонный проявлять признаки пассивно-агрессивного поведения, обычно описывается как злобный лицемер, с которым невозможно договориться: в лицо он вам говорит одно, на деле выходит другое, а пробуешь его поймать — становится в пятую позицию и швыряется обвинениями.

На деле же такие люди могут быть вполне милыми и порядочными, однако едва почуяв опасность (то есть контроль), они принимаются защищаться тем способом, который выработали еще в детстве. Причина их поведения — страх.

И во всем, как обычно, виноваты родители. Автор книги «Жизнь с пассивно-агрессивным человеком» (Living With the Passive Aggressive Man) Скотт Уэцлер утверждает, что у человека развивается склонность к пассивно-агрессивному поведению, если ему в детстве не позволяется выражать свои чувства и потребности.

Так бывает, когда в семье авторитарная мать или чересчур строгий отец: любое проявление индивидуальности подавляется на корню — и ребенок привыкает выживать в этих условиях. Он не может открыто злиться или выражать свое недовольство — и он делает это тайно.

Во взрослом возрасте такая борьба продолжается, но уже с женой, в которой теперь видится желание контролировать и подавлять. И даже если партнерша не хочет играть в эти игры, волей-неволей она втягивается в этот неприятный процесс: он ничего не делает, это не может не раздражать, вы высказываете претензии, он надувается и заставляет вас испытывать чувство вины.

Из чего сделаны мужчины

Для того чтобы выйти из порочного круга, нужно понять, из чего он состоит. Клинический психолог из США Дебора Хошаба разложила пассивно-агрессивное поведение мужчин по полочкам и предложила свои рекомендации.

1. Он откладывает все дела на потом
Прокрастинация — его любимый способ ухода от обязанностей: можете до посинения напоминать ему о том, что надо прибить полку, он найдет тысячу отговорок, чтобы этого не делать. В отчаянии вы даете ему строгое указание: «Чтобы в воскресенье полка была!» И совершите ошибку.

Что делать? Не давать ему дедлайнов — пусть сам решит, когда сделает то, что нужно, пусть сам несет ответственность за свои действия. Хватит все решать за него.

2. Он все забывает

Многих из нас подводит память. Но почему-то пассивно-агрессивного партнера она подводит в самых ответственных случаях! Он забывает оплатить счета, оформить страховку и заплатить штраф за превышение скорости потому, что ему не хочется этим заниматься, возиться с бумажками для него стресс.

Что делать? Звучит странно, но… Не поручать ему оплачивать счета и оформлять страховки. Избавив его от этих обязанностей, вы избежите стресса и не позволите лишний раз втянуть себя в выяснение отношений, где вам опять навяжут чувство вины.

3. Он сваливает все на обстоятельства
Пассивно-агрессивные люди не признают своих ошибок и не терпят критики. Если вы попытаетесь указать своему мужу на то, что он ведет себя безобразно, да еще сделаете это на повышенных тонах, вас тут же объявят истеричкой — и дальше этого разбор полетов не пойдет.

Что делать? Когда вы напоминаете ему, что он не сделал что-то важное, он слышит, что вы называете его упрямым, невежливым, плохим — в общем, он слышит то, что говорили ему в детстве, и уходит в глухую оборону. Учитывайте это — и воздержитесь от обвинений.

4. Он отвергает ваши чувства
Самое неприятное в отношениях с пассивно-агрессивным мужем — то, что он склонен манипулировать партнершей, лишая ее интимных переживаний.

Ограничить доступ к телу — легкий способ заставить партнершу волноваться и предпринимать попытки наладить отношения, в которых, по его мнению, нет никакого разлада.

Что делать? Разобраться в себе. Пассивно-агрессивные мужчины часто выбирают неуверенных в себе женщин, которые боятся быть отвергнутыми. Если это ваша история и корни ее где-то в прошлом, нужно понимать это и не давать чувству горечи снова захватить себя.

Вербальная агрессия у мужчин и женщин

Известно, что мужчины и женщины обладают различными вербальными способностями, что обусловлено строением мозга, гормональными факторами, а также рядом социальных причин. Также известно, что мужчина и женщина обладают различиями в эмоциональной сфере. Нас интересует область пересечения вербальных способностей и эмоциональной сферы как проблема вербального выражения агрессии мужчинами и женщинами.

Агрессивность как свойство личности и агрессивное поведение как форма проявления агрессии – различные явления. Агрессивность – это склонность к агрессивному реагированию при возникновении фрустрирующей и конфликтной ситуации. Агрессия – это поведение человека в таких ситуациях. Существуют определенные различия в агрессивности мужчин и женщин, а также в том, в какой форме ими проявляется агрессия. По данным одних исследований, агрессивность мужчин во всех возрастных группах выше, чем у женщин, хотя некоторыми авторами это положение оспаривается. На основе анализа ряда данных утверждается, что до 6 лет различий в агрессивности между мальчиками и девочками нет, они появляются в дальнейшем как последствия полоролевого воспитания. На самом деле женщины склонны к агрессии не меньше мужчин, но более выраженные эмпатия, тревожность и чувство вины не позволяют им открыто проявлять агрессию там, где мужчины себя не сдерживают. Женщинам свойственно больше сомневаться в своей правоте, но в случаях, когда они считают свои действия справедливыми, женщины не подавляют в себе проявления агрессии. Кроме того, женщинам в большей степени свойственна аутоагрессия (направленная на себя), а мужчинам – гетероагрессия (направленная на других). С обыденной точки зрения мужчины воспринимаются более агрессивными, чем женщины, а женщины – более конфликтными, подозрительными, обидчивыми и вспыльчивыми, чем мужчины. Женщины более склонны к проявлению скрытых форм враждебности, выраженных в пренебрежительном обращении, игнорировании или обесценивании социального статуса объекта агрессии [Ильин, с. 227-229].

С вопросом об агрессивности лиц разного пола тесно связан вопрос о свободе выражения эмоций этими лицами. Считается, что женщины свободнее мужчин проявляют свою эмоциональность, причем с возрастом эта разница увеличивается за счет маскировки мужчинами своих эмоций в силу социальных норм и запретов. Ряд исследований показал, что женщинам независимо от возраста свойственна большая экспрессивность, при этом женщины проявляют более эмоциональное поведение в чисто женских группах, чем в смешанных. Девушки и юноши стараются сильнее контролировать свои эмоции, когда общаются с представителями противоположного пола. Юноши стараются ограничить эмоции симпатии и эмпатии, а девушки – проявления агрессии. Отмечается, что женщины лучше кодируют экспрессивное выражение счастья, а мужчины – гнева и злобы. Перечисленные различия имеют причины в воспитании и усваивании представителями разного пола социальных норм: то, что «прилично» женщине, «неприлично» для мужчин, и наоборот [Ильин, с. 160-161].

Предполагается, что мужчины больше женщин склонны шутить, подтрунивать, поддразнивать и получают большее удовольствие от шуток и анекдотов на агрессивные и сексуальные темы, в то время как женщинам больше нравится «бессмысленный», нетенденциальный юмор. Кроме того, сексуальные и агрессивные шутки чаще унижают женщин и выставляют их объектом насмешки – неудивительно, что женщинам они не нравятся. Было выявлено, что женщины чаще мужчин используют юмор (например, смешные случаи из жизни), чтобы добиться сближения с партнером и установить контакт в группе. Мужчины же чаще женщин используют грубые шутки, анекдоты агрессивного и сексистского содержания, чтобы привлечь к себе внимание, произвести впечатление и построить собственный положительный образ в глазах других. В мужских группах чаще, чем в женских, наблюдается поддразнивание [Ильин, с. 210-211].

В обыденном языке слово «агрессия» обозначает множество разнообразных действий, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), наносят ему материальный ущерб, препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Термины «речевая агрессия», «вербальная агрессия», «словесная агрессия» широко используются как в российской, так и в зарубежной научной литературе, однако феномен агрессии как объект изучения современного речеведения до сих пор остается мало исследованным, особенно на отечественном материале. Кроме того, ни одна из существующих научных концепций, объясняющих природу человеческой агрессии (этологическая, фрустрационная, бихевиористическая, психоаналитическая) не рассматривает вербальные проявления агрессии как самостоятельный предмет научного анализа [Щербинина, с. 6]. Вербальная (речевая, словесная) агрессия – «это словесное выражение негативных чувств, эмоций, намерений в неприемлемой в данной речевой ситуации форме» [Щербинина, с. 15]. То есть вербальная агрессия является разновидностью враждебных действий словесного характера, причиняющих вред их адресату, в данном случае – моральный вред. Таким образом становится очевидным антисоциальный характер вербальной агрессии.

Актуальность исследования вербальной агрессии обусловлена рядом тенденций, завоевывающих современную сферу речевой практики, среди которых можно назвать общее снижение уровня речевой культуры, инвективизицию и вульгаризацию речи, активное проникновение в нормативную речь жаргонных элементов различных сфер, ослабление строгости коммуникативных норм, сдерживавших вербальную агрессию [Щербинина, с. 6]. Следует отметить также, что в последние годы возросло количество судебных исков по ст. 130 УК РФ – об оскорблении, т.е. унижении чести и достоинства, выраженном в неприличной форме [УК]. Оскорбление является одной из наиболее очевидных форм вербальной агрессии (в ряду таких форм, как угроза, насмешка, порицание (упрек, обвинение), жалоба, сплетня и т.д. [Щербинина, с. 155-156]. В обыденном сознании рядовых носителей языка не различаются оскорбление (намеренное нанесение сильной обиды человеку) и обида (индивидуальная субъективная негативная эмоционально-психологическая реакция человека на сообщение о нем негативной информации) [Стернин]. В данном исследовании мы понимаем оскорбление в лингвистическом, а не юридическом значении, т.е. как инвективу (от лат. «invectiva oratio» — «бранная речь»). К инвективной лексике относится лексика, употребление которой содержит намерение оскорбить или унизить адресата речи или третье лицо [Памятка, с. 25]. Таким образом, в общем виде оскорбление можно определить как «любое слово или выражение, содержащее обидную характеристику адресата и заключить, что оскорбление реализует чаще всего явную и сильно выраженную вербальную агрессию, поскольку практически всегда оно воспринимается адресатом как однозначно негативное, обидное, унизительное, неприемлемое высказывание». При этом в образе говорящего доминирующими являются признаки психологические (характер, темперамент, индивидуальные речевые навыки), социальные (коммуникативная среда, влияние различных субкультур) и семейные (стереотипы речевого поведения). В образе адресата определяющим выступает чаще всего признак пола: женщин чаще оскорбляют словами, принадлежащими семантическим полям «легкомыслие», «неряшливость», «презрение», для мужчин наиболее обидными являются слова со значением «гомосексуалист». Структурная схема оскорбления такова: «Ты – Х» [Щербинина, с. 155-163].

В вопросе о вербальном проявлении агрессии мужчинами и женщинами нас интересуют три составляющих: 1) субъект и 2) объект агрессии как представители мужского или женского пола 3) форма выражения агрессии. В качестве материала для исследования нами были использованы заключения лингвистов-экспертов, написанные по уголовным делам в отношении лиц, привлеченных к ответственности по ст. 130 УК РФ. Данный материал был выбран нами по причине наличия в нем зафиксированного конфликта (под конфликтом понимается ситуация, в которой каждая из сторон стремится занять позицию, несовместимую и противоположную по отношению к интересам другой стороны; особое взаимодействие индивидов, групп, объединений, которое возникает при их несовместимых взглядах, позициях и интересах) с указанием участников и установленным вербальным выражением агрессии говорящих по отношению друг к другу. Всего нами было рассмотрено около 70 текстов экспертиз, выполненных в период с 2007 по 2010 годы. В материалах экспертиз с целью установить пол участников и вербальные репрезентанты агрессии нами были изучены обстоятельства дела, а также тексты исследовательской части в случаях, когда вербальные репрезентанты по каким-либо причинам не были указаны в обстоятельствах дела. Относительно динамики количества экспертиз по делам об оскорблении можно отметить, что за рассмотренный период их число возросло с 13 до 29 экспертиз в год. Среди причин подобной градации можно назвать общее снижение уровня речевой культуры и вульгаризацию речи, а также актуализацию языка как объекта права в сознании носителей языка, однако рассмотрение данного вопроса следует привести в отдельном исследовании. В данном исследовании нами не был затронут диахронический аспект.

В результате проведенного анализа конфликтных ситуаций и вербального выражения агрессии, имевшей место быть в данных ситуациях, нами были выявлены следующие особенности:

1. Ситуации, в которых участники конфликта – лица разного пола, встречаются приблизительно в полтора раза реже, чем ситуации, в которых участники конфликта одного пола. Данный факт свидетельствует, на наш взгляд, о том, что в ситуации общения с лицом противоположного пола человек в большей степени контролирует свою речевую деятельность, чем при общении с лицом своего пола.
2. В ситуациях, когда объектом вербальной агрессии является женщина, в брани обязательно присутствует грубая актуализация пола адресата, содержащая оценку с точки зрения несоответствия гендерным нормам, принятым в обществе (например, словами типа «шлюха», «шалава, ребенок у тебя неизвестно от кого», «грязная женщина, у тебя все дети от разных мужчин», «проститутка», «подстилка» и т.п.), а также брань сексуального характера. Кроме того, в ситуациях, когда оба участника конфликта женщины, в брани в негативном ключе репрезентируются особенности внешности адресата («мартышка», «полумужичка», «волосатая» и т.п.).
3. В ситуациях, когда оба участника конфликта – женщины, нередки случаи взаимного оскорбления как защитной реакции на предшествующее проявление агрессии.
4. В ситуациях, когда оба участника конфликта мужчины, объект агрессии номинируется говорящим либо с точки зрения несоответствия ожиданиям говорящего («трус», «проходимец», «аферист», «мелкий человек»), либо с точки зрения несоответствия гендерной норме гетеросексуальной ориентации («педераст», «я тебя имел» и т.п.). При этом норма ожиданий для мужчин, выраженная в показателях вербальной агрессии, является более высокой, чем норма ожиданий для женщин.
5. Мужчины, выражая агрессию по отношению к мужчине языковыми средствами, часто используют жаргонную лексику («салага», «мусор», «легавый», «не прыгай кочетом» и т.п.), что свидетельствует, на наш взгляд, во-первых, о более частотном использовании жаргона мужчинами вообще, во-вторых, о стремлении вербально обособить гомогенные мужские группы с помощью использования жаргонных средств.
6. Особую группу лексики, служащей для вербализации агрессии, составляют зоосемантические номинации типа «коза», «козел», «мартышка», «корова», «кобыла», «слизняк» и т.п. Лексика данного типа в равной степени используется как по отношению к мужчинам, так и по отношению к женщинам. Наиболее часто к зоонимам прибегают женщины, высказываясь в адрес женщин, и мужчины высказываясь в адрес мужчин. Наиболее редкими являются ситуации, в которых мужчина использует зоонимы, высказываясь в адрес женщины, обычно в таких ситуациях используется слово «сука», в современной речевой практике почти утратившее связь со значением ‘самка собаки’, и употребляемое как ругательство с самым широким значением [Елистратов, с. 395].

Таким образом, нами был выявлен ряд особенностей речевого поведения мужчин и женщин в конфликтных ситуациях, а именно – способы вербального выражения агрессии по отношению к адресату своего или противоположного пола. Следует отметить, что данный ряд не стоит считать завершенным, поскольку при наличии более обширного материала могут быть обнаружены новые особенности или скорректированы полученные ранее.

Библиографический список:

1. Ильин Е.П. Пол и гендер. – СПб.: Питер, 2010. – 688 с.: ил. – (Серия «Мастера психологии»).
2. Щербинина Ю.В. Вербальная агрессия. – М.: КомКнига, 2006.- 360 с.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации: Статья 130 УК РФ. Оскорбление [Электронный ресурс] : в ред. Федеральных законов от 08.12.2003 N 162-ФЗ, от 27.12.2009 N 377-ФЗ. URL: http://www.ugolkod.ru/statya-130 (дата обращения 12.10.2010).
4. Памятка по вопросам назначения судебно-лингвистической экспертизы: для судей, следователей, дознавателей, прокуроров, экспертов, адвокатов и юрисконсультов / под. ред. проф. М.В. Горбаневского, — М.: Медея, 2004 г., — 104 с.
5. Стернин И.А. Оскорбление и неприличная языковая форма как предмет лингвистической экспертизы (бытовое и юридическое понимание) [Электронный ресурс] : Отдельные статьи (2006-2008) // Домашняя страничка И.А. Стернина. URL: http://sternin.adeptis.ru/index_rus.html (дата обращения 10.09.2010).
6. Елистратов В.С. Толковый словарь русского сленга. – М., АСТ-ПРЕССКНИГА, — 2005, — 672 с.

Выходные данные статьи: Вязигина Н.В. Особенности проявления вербальной агрессии у мужчин и женщин (на материале судебных лингвистических экспертиз по ст. 130 УК РФ «Оскорбление») // Юрислингвистика-11: Право как дискурс, текст и слово: межвузовский сборник научных трудов / под ред. Н.Д. Голева и К.И. Бринева; Кемеровский государственный университет. – Кемерово, 2011. – С. 197-202.

как проявляется агрессия у мужчин и женщин

Почти каждый день в своей жизни мы сталкиваемся с агрессией — недовольные люди в общественном транспорте, коллеги у которых явные проблемы, подруга, которая разводиться с мужем, да и сами мы довольно часто разрешаем себе проявлять агрессию в неприятных бытовых ситуациях. Все же, разные люди проявляют агрессию по-разному, особенно она отличается у противоположного пола. Поэтому сегодня мы поговорим о том, чем отличаются мужская и женская агрессия и как от нее лучше избавляться.

Агрессия — хорошо или плохо

Все мы склонны накапливать определенные эмоции — как позитивные, так и негативные. С позитивными эмоциями воспоминаниями все проще — мы легко храним их в себе и иногда используем в качестве подпитки, особенно, если стало грустно и одиноко. Негатив же мы копим до тех пор, пока мы еще эмоционально стабильны, но, если вдруг появляется какая-то причина быть не в безопасности, — мы сразу же выбрасываем свои чувства и, в основном, на других людей.

Агрессия — форма нашего поведения, результатом которого становится оскорбление или нанесение какого-то вреда (эмоционального или физического) другому человеку. Агрессия — это всего лишь способ защитить себя, когда мы счастливы, довольны жизнью и нам абсолютно не о чем беспокоиться, агрессия не проявляется. А вот как только появляются какие-то вопросы: настроение кто-то испортил, мы переживаем за что-то или чувствуем какую-то потребность — агрессия тут как тут и начинаются ссоры, битая посуда и другие не менее интересные способы успокоиться, о них мы поговорим дальше.

Агрессия — это вполне нормальная форма поведения, которая присуща абсолютно всем, так что если ты иногда замечаешь за собой желание кого-то прибить, с тобой точно все в порядке, просто нужно найти более оптимальный способ от нее избавиться — это может быть бег, тренажерный зал, уборка, прогулка и т.д. Еще один совет — не накапливай ничего в себе, если тебя уже очень давно раздражает действие какого-те человека, лучше ему сразу об этом сказать, а не ждать приступа агрессии. Если человек ладит с собой, то его агрессия не будет составлять особого вреда другим людям, а вот небольшие эмоциональные встряски могут даже быть полезны в некоторых бытовых ситуациях, главное не накапливать эти эмоции в себе.

Женская агрессия — чем он особенна

Женщины — очень эмоциональные, им гораздо проще выплеснуть наружу свои чувства, поэтому, принято считать, что женщины более конфликтны, чем мужчины. Женская агрессия — это громкое и яркое явление, в которых женщины показывают все свои таланты — кричать, плакать, разбрасываться громкими и не очень приятными фразами и что важно — довольно быстро перегорать.

Вот вспомни, наверняка у тебя была ситуация, когда ты 15 минут кричала на своего любимого, ведь он зараза такая не поздравил твою маму с днем рождения, вспомнила все его косяки за 10 лет отношений, а потом успокоилась и приготовила вкусный ужин из десяти блюд. В этом и суть женской агрессии, она не опасна для общества, за исключением тех женщин, которые всю жизнь молчат, а потом убивают своих мужей (редакция шутит!). Чаще всего женская агрессия проявляется только в словесной форме, когда женщины начинают таскать друг дружку за волосы — больше исключение, чем правило. Женская агрессия бывает часто, но быстро и, как правило, это всего лишь способ проявить себя и обратить на себя внимание. Поэтому, если у тебя с психикой все в порядке, агрессии боятся не стоит.

Анна, 30 лет.

Я работаю юристом и иногда на работе случаются очень стрессовые ситуации, проявить агрессию по отношению к клиентам я не могу, поэтому иногда приходится приходить с ней домой. Если муж ведет себя очень хорошо и не дает поводов, то могу постучать посудой или убраться в квартире — тогда немного попускает. Иногда могу покричать, тогда тоже становится спокойнее, муж никак не реагирует, ведь знает, что это пройдет.  В коллективе у нас одни женщины, и мы тоже можем громко проявлять свои эмоции, но никто не обижается и все любят друг друга.

Как проявляют агрессию мужчины

Особенность мужской агрессии в том, что она более опасна. Как правило, мужчины могут во время агрессии проявлять силу, ведь это их основной инстинкт, который и показывает отличие от женской половины. Также мужская агрессия может проявляться в тех случаях, когда мужчина хочет показать, что он главнее и сильнее, а не просто выразить эмоции, как это делают женщины. Мужчины не любят выяснять конфликты словами и рассказывать, что у них там накопилось, это тоже чисто женская история. Мужчине то проще ударить по столу или по лицу собеседнику, чем что-то кому доказывать. Все же, размахивать кулаками не всегда хорошо и безопасно, даже для себя, поэтому мужчинам свойственно выплескивать агрессию другими способами — побить боксерскую грушу, позаниматься в тренажерном зале или показать коллеге, который ниже рангом, свое превосходство и статус.

Для мужчины агрессия это не про освобождение от негатива, как это происходит у женщины — поругалась с коллегой и все, счастлива, — они используют ее более целенаправленно. Агрессия для мужчины — один из способов повышение своего социального статуса и желание казаться более привлекательным перед женщиной, особенно, если она ему симпатична. Наверняка ты замечала, что твой мужчина может иногда проявлять агрессию по отношению к другим мужчинам в твоем присутствии — делай себе комплимент, он просто хочет понравиться.

Андрей, 31 год.

Агрессию я проявляю достаточно редко, к этому обязывает мой социальный статус. Но своих подчиненных мужчин я часто могу поставить на место парой правильных слов. Если произойдет конфликт, то я вполне могу вступить в драку, в юности такое случалось достаточно часто, сейчас же стараюсь себя контролировать. Меньше проявлять агрессию мне помогает стабильность, наличие сбережений, спорт и хороший секс.

Читать также Свайпай вправо: читательницы рассказывают love story из Тиндера

Мужчины и женщины проявляют агрессию по-разному. Женщинам более свойственно кричать, выяснять отношения и проявлять чрезмерную эмоциональность. Мужчина лучше лишний раз промолчит, но если конфликт действительно есть, то он может легко вступить в драку и проявить силу. Также мужчины и женщины используют агрессию для разных целей, если для женщин это способ разгрузиться и улучшить настроение, то мужчины же за счет агрессии показывают свой статус, силу и превосходство.

Чтобы избежать агрессии в реальном мире, лучше найти свои личные способы ее выражения, это может быть спорт, уборка или даже покричать в лесу, кому что подходит.

Делитесь в комментариях, как вы проявляете агрессию и будьте спокойны!

Читайте также: Вопрос-ответ: как построить здоровые отношения с мужчиной

Обложка: Светлана Кармадонова, Design vector created by freepik — www.freepik.com

9 причин, почему мужчина ведет себя агрессивно с женщиной

Слово «агрессия» имеет античные корни и в переводе с латыни значит: «атака, атаковать». Агрессия – это мотивированное разрушительное поведение, противоречащее общественным нормам и наносящее ощутимый вред людям, предметам либо окружающему миру.

Агрессивность от природы в какой-то степени есть у всех людей. Тем не менее, одни люди бывают более агрессивны, а другие – менее. Одни могут нанести своей жертве физический ущерб, а другие на это не способны. Но даже если агрессия осуществляется без физического насилия, она наносит моральный и психологический вред жертве.

Замечено, что агрессивное поведение часто присуще именно представителям мужского пола. Это объясняется как физиологическими причинами (действием гормонов), так и социальными условиями и воспитанием человека. В некоторых семьях на мужскую агрессию смотрят сквозь пальцы, считая её нормой. Наблюдая постоянно такое поведение отца, мальчик ведет себя так же, когда вырастает.

Специалисты-психологи выделяют два вида агрессии: «положительную», которая проявляется в виде оборонительных реакций на что-то, смелости, отваги или каких-либо достижений в спорте, труде, и «отрицательную» агрессию. Под влиянием последней мужчина часто совершает деструктивные, крайне отрицательные поступки, которые осуждаются общественной моралью.

Различают несколько основных типов агрессии:

1. Физическая – когда мужчина наносит вред или разрушает что-то при помощи своей силы.
2. Словесная или вербальная – агрессия идет через слова, в основном бранные, а также крики и проклятия.
3. Экспрессивная – то есть при помощи невербальных средств общения: оскорбительные жесты, гримасы, тон голоса.

• Пассивная (скрытая) – это, к сожалению, характерный вид агрессии для отношений внутри семьи. Хотя открытого конфликта и махания кулаками здесь нет, но идет постоянное игнорирование просьб, поручений что-то сделать. Пассивная агрессия считается социально-приемлемой формой в поведении мужчины. Но если люди долго сдерживают эмоции, не позволяют себе проявлять переживания, то это часто грозит «взрывом» и может проявиться уже как активная агрессия.
• Аутоагрессия – агрессия, которая направлена на себя. Человек наносит сам себе физические травмы, вплоть до реальных увечий.

У мужчин самые популярные виды агрессии — это семейная, алкогольная и наркотическая. В современном обществе агрессия на публике не приветствуется и может вести к административной и даже уголовной ответственности. Вот почему мужчина ведет себя агрессивно зачастую именно в семейных и личных отношениях, а также при «выплеске» эмоций после приема алкоголя или каких-то наркотических веществ.

9 причин, почему мужчина ведет себя агрессивно

1. Гормон тестостерон. Он определяет сексуальную активность, но его избыток, увы, может спровоцировать мужчину на вспышки сильного раздражения, вплоть до ярости.
2. Каждый мужчина по своей сути — воин. И пусть не каждому представителю мужского пола доводится побывать на войне, но он постоянно «готов к бою», он защитник и захватчик. Общественные стереотипы также способствуют формированию такого типа поведения. Находясь всё время в состоянии «боеготовности», человек ведет себя напряженно, и это может потребовать разрядки.
3. Человек — существо социальное, и потому у него развит инстинкт иерархии. Он нуждается в том, чтобы постоянно доказывать своё превосходство над другими, защищать «место под солнцем». У женщин это проявляется обычно в приобретательстве, накоплении дорогих и статусных вещей, а у мужчин — в виде внезапных приступов агрессии.
4. Самоутверждение тоже бывает причиной агрессии. «Кто у нас в семье главный?» – возмущается муж, и вместо мирного сосуществования в семье начинается борьба за первое место, сопровождающаяся агрессией.
5. Иногда агрессия может сигнализировать о том, что мужчине банально не хватает любви и заботы со стороны второй половины. Его супруга постоянно пропадает то в салоне красоты, то у подружек, а находясь дома, подолгу болтает по телефону или «зависает» у телевизора, наблюдая за чужой жизнью в сериале. Обиженный таким пренебрежением, муж повышает на неё голос и вообще ведет себя агрессивно.
6. Часто агрессия может быть вызвана ревностью. Ревнивый мужчина обычно груб и не сдержан, когда чувствует, что у него появился удачливый соперник, причем его подозрения могут быть совершенно ложными и неправдоподобными.
7. Тяжелые жизненные обстоятельства, проблемы и стрессы тоже бывают причиной агрессивного поведения, а так как любая энергия требует выхода, то под горячую руку можно оскорбить и самых близких. Муж, сильно устающий на работе, дома срывается на слабом — на жене, а она, в свою очередь, отыгрывается на тех, кто слабее её, — на детях.
8. Агрессия – это привычка. Общение в паре происходит посредством конфликтов. И такие ситуации они сами провоцируют. Кстати, далеко не всегда такие семейные пары несчастливы.  Бывает, что они вполне довольны существующим порядком вещей.
9. Агрессия как способ добиться желаемого от женщины. Причем это может быть всё, что угодно: тарелка супа, выглаженная рубашка, уборка, секс и т. д.

Видео расскажет о том, почему мужчина ведет себя агрессивно:

Почему мужчина после расставания ведет себя агрессивно

Развод или разрыв отношений всегда тяжел в моральном плане. Женщинам общественные стереотипы позволяют открыто выражать эмоции, поэтому ошибочно кажется, что они сложнее переносят расставание, чем сильный пол. Однако слезы, крики и жалобы далеко не всегда свидетельствуют о сильных душевных переживаниях.

Мужчинам сложнее: их эмоции обществом воспринимаются как слабость. Представители сильного пола редко делятся проблемами, им сложно проявить свои чувства, поговорить о том, что их волнует. Многие считают, что так они «потеряют лицо».

От злости, невысказанных обид, ревности и бессилия что-то поменять мужчина может вести себя агрессивно в отношении бывшей жены. Ситуация, как правило, проходит в три стадии:

• паника и апатия;
• попытки доказать бывшей, какого ценного мужчину она потеряла;
• принятие неизбежного.

Женщины, бывает, удивляются: почему мужчина, являясь инициатором расставания, их сам же и оскорбляет и обвиняет во всех тяжких? Объяснить это просто — чувство вины. Пытаясь его преодолеть, бывший муж стремится сделать ответственной за всё, что случилось, женщину.

Рекомендуемые статьи по данной теме:

7 признаков мужчины, склонного к агрессии

Увы, при знакомстве почти невозможно распознать агрессивного мужчину. Женщины, даже очень осторожные, не застрахованы от того, что любимый в один далеко не прекрасный момент распустит руки, оскорбит или унизит. Как же быть? Если внимательно присмотреться к манере поведения и общения человека, то можно в значительной мере обезопасить себя. Предрасположенность к насилию и беспрекословному доминированию проявляется некоторыми характерными признаками:

1. Мужчина, смакуя подробности, в деталях любит описывать драки, в которых он участвовал. Стоит хорошо подумать, прежде чем связать свою жизнь с этим мужчиной. Также стоит насторожиться, если вы узнали, что в детстве его наказывали ремнем. Подобное «воспитание» может быть причиной сниженной самооценки и как следствие агрессии. Есть интересное правило: 30 % мужчин, к которым применялось физическое наказание в детстве, сами ведут себя агрессивно в своей семье. Вообще, остерегайтесь человека, акцентирующего внимание на выяснении отношений силой, ведь никто не даст гарантию, что он не захочет потом применить силу и к вам.
2. Склонность искать виновных в своих собственных проблемах. Такой мужчина не может отвечать за свои поступки. Он привык обвинять других — на драку его спровоцировал одногруппник, а бывшая девушка сама виновата, поэтому пусть не жалуется на грубость с его стороны. Важно выяснить жизненную позицию человека, с которым вы собираетесь соединить судьбу: может ли он брать на себя ответственность за свое поведение и поступки, не предпочитает ли перекладывать вину на других.
3. Вспышки ярости. Мужчина-агрессор в этот момент может бить посуду или выбросить какую-то вещь в окно. Это говорит о том, что он не умеет держать себя в руках, не держит под контролем эмоции, слова и поступки. Такое взрывное поведение часто становится причиной не только скандалов, но и развода. Если сначала это может показаться простительным и даже в чем-то забавляет, то потом обстоятельства вполне могут сложиться так, что вам будет не до смеха.
4. Патологическая ревность. Темпераментные мужчины бывают ревнивы, им нужно доказывать окружающим своё превосходство и к своей женщине они испытывают ярко выраженное чувство собственника. Вы можете не давать к ревности никаких поводов, но это не значит, что агрессор не будет ревновать вас к тем, кто просто показывает свое внимание и однажды это может закончиться рукоприкладством.
5. Во время ссоры мужчина не ограничивается только словами, способен схватить женщину за плечи, толкнуть. Следует понять, что чем сильнее ссора, тем менее он будет контролировать себя и станет еще агрессивнее.
6. Если мужчине-агрессору понравилась женщина, то он может форсировать события: быстро предложит встречаться и выйти за него замуж. Не обольщайтесь, ведь для некоторых возможность надеть женщине обручальное кольцо означает не любовь, а всего лишь возможность сделать её зависимой и диктовать свои правила.
7. Агрессивно ведет себя с детьми и животными. Обратите внимание на то, как он общается с маленькими детьми: как играет и как реагирует на их слезы и капризы. Мужчины-агрессоры часто относятся грубо к детям, стараются самоутвердиться перед ними.

Как вести себя с агрессивным мужчиной: 6 важных правил

1. Если мужчина агрессивно ведет себя с вами, постарайтесь выяснить, почему это происходит. Поговорите по душам, ведь это ваш близкий человек. Постарайтесь объяснить ему, почему такое поведение для вас неприемлемо и никогда не верьте глупой поговорке «Бьёт — значит любит».
2. Поймите, что вы не объект для «битья». Никто не дал право вашему мужчине унижать, срывать на вас свой гнев или распускать руки. Если он потом просит прощения — это не оправдание. Он уже не маленький и должен держать в узде свои капризы, плохое настроение и разные негативные порывы.
3. Во избежание агрессии постарайтесь не вынуждать мужчину на те действия, которые он делать не хочет. У него тоже есть свои желания и не обязательно они совпадают с вашими. Лучше всего действовать не напролом, а в обход, применять такт и дипломатию, тогда вы сможете добиться того, чего хотите и прийти к разумному компромиссу.
4. Не копите обиды, а сообщите вашему мужчине, почему вам не нравится его поведение. Он может и не догадываться о том, что для вас приемлемо, а что нет. Не стесняйтесь и расскажите ему обо всех негативных чувствах от агрессии. Очень может быть, что ему невдомек, как вы обижены, и он постарается впредь вести себя иначе.
5. Уважайте себя. Это важно, чтобы чувствовать себя уверенно даже тогда, когда мужчина ведет себя агрессивно. Не теряйте самообладания и чувства собственного достоинства, если ваш любимый потерял контроль над своими эмоциями. Старайтесь трезво оценивать ситуацию. Если агрессивные всплески мужчины незначительны, то их можно и проигнорировать.
6. Поучитесь разным способам релаксации и саморегуляции. Не секрет, что рядом со спокойными и уравновешенными людьми окружающие тоже чувствуют себя сходным образом.

Спасибо, что дочитали эту статью до конца

Привет, меня зовут Ярослав Самойлов. Я эксперт психологии отношений и за годы практики помог более 10 000 девушкам встретить достойных половинок, построить гармоничные отношения и вернуть любовь и понимание в семьи, которые были на грани развода.

Больше всего на свете меня вдохновляют счастливые глаза учеников, которые встречают людей своей мечты и наслаждаются по-настоящему яркой жизнью.

Моя цель – показать женщинам такой путь развития отношений, который поможет им создать синергию успеха и счастья!

Мужская агрессия к женщине и насилие в семье. Причины | СОВРЕМЕННЫЙ МУЖЧИНА

Привет дорогой друг, продолжаем говорить об отношениях. Сегодняшняя тема про мужскую агрессию. Часто возникает, когда мужчины посмотрят или почитают что-то неправильно. Про альфа-самца, уверенность в себе, и т. п. Думают, что сейчас будут свою женщину унижать морально и/или физически, и это считают нормальным. Разберемся, где грань между действительно сильным и уверенным мужчиной для своей женщины, а где уже перегиб, когда начинается неадекват.

Основы уверенного поведения является поведение агрессивное. Уверенное поведение — это когда ты готов противостоять опасности, и готов нападать. У нас три реакции на опасность: нападать, убегать и замирать, или упасть и прикинуться мертвым.

Если ты лидер, действительно решаешь какие-то вопросы, являешься тем самым «альфа», то у тебя, естественно, желание адекватно реагировать на опасности внешнего мира.

Так как вы находитесь в отношениях, предполагается, что лидер мужчина. Разное бывает, но женщина, конечно, хотела бы видеть мужчину главным в семье, который умеет решать вопросы. Что делает мужчина? Он начинает свою агрессию навязывать бедной женщине, которая поимела неосторожность его выбрать, как своего партнера.

Что является признаком того, что ты «альфа»? Вы удивитесь, это спокойствие. Если готов справиться с любой опасностью, ты реально спокоен. Не агрессируешь, не нервничаешь, не боишься, что тебя свергнут с твоих лидерских позиций. Ты реально спокоен и уравновешен, и решаешь вопросы. Все сильные мужчины, которых я знаю, спокойные, прикольные и веселые товарищи, но если вдруг возникла опасность, они просто будут убивать за свою семью или идею.

По умолчанию женщина, которая в тылу, не опасность, поэтому зачем на нее нападать? Из страха, что она займет лидерские позиции, и свергнет тебя с трона? Это бред. Поставить на место, это совсем не значит проявить агрессию. Более того, если женщина в отношениях чувствует, что мужчина проявил агрессию по отношению к ней, и это не в постели (ролевые игры, доминация), она его начинает бояться. Страх ведет к тому, что она его начинает ненавидеть внутри себя. Получается, что ты считаешь себя крутым, но на самом деле являешься опасным психопатом.

Если вы чувствуете агрессию по отношению к своей женщине, у вас должен сработать инстинкт обезопасить своих от себя же. Именно за этим мужчина выходит из коммуникаций, и покидает помещение очень часто. Уверен, у вас было такое, когда вы злились на своих домашних, и хотели выйти, прогуляться, проветриться, или где-нибудь закрыться. Семья — это ваша поддержка. Если вас будут бояться, как агрессора, за вами не пойдут дальше.

Агрессиия, которую вы испытываете, это нормально. Агрессия и злость — это энергия для действий. Если вы ее испытываете, значит что-то защищаете, может быть себя. Но если вы понимаете, что вы защищаете себя от своих же, пытаетесь выплеснуть это на них, то лучше покинуть помещение, выйти из коммуникации, прогуляться или сходить в спортзал. Перенаправить свою злость во что-нибудь другое, например, в творчество.

Женщина прекрасно чувствует, что если мужчина на нее нападает, то он слабак. Вы думаете, что это сила, но на самом деле, это проявление слабости. Это значит, что в текущий момент, ты не можешь совладать со своими эмоциями. Если ты не можешь властвовать собой, какой из тебя лидер.

Если повысил голос на свою женщину, то считай, что ты проиграл. В такой ситуации лучше сказать: «Я сейчас очень на тебя злюсь.» или «Когда ты так говоришь, меня это бесит.». Чтобы твои слова звучали убедительными, говори тише, медленно, опуская концы фраз в низ. Скажи, например: «Знаешь что, ну-ка прекрати. Когда ты так делаешь, я начинаю злиться. Мне это не нравиться». Это работает гораздо лучше, чем крик. То есть рубишь фразы, понижаешь голос. Либо можешь замолчать, и многозначительно смотреть. От этого реально становиться не по себе.

Ярость, которую ты можешь удержать, показать ее и обозначить, и за счет нее остановить, это один из инструментов руководителя, так и лидера. Как только ты научишься управлять своими эмоциями, то уже не будешь выглядеть так серьезно и страшно, как ты думаешь. Даже вполне себе наоборот.

Ведите себя достойно, уверенно и спокойно. Используйте советы, и технику, которую я привел выше, она вам везде одинаково пригодится (в переговорах, в управлении, в отношении с женщинами). Поставь свой царский лайк! Если еще не подписался, сделай это прямо сейчас. Успехов тебе, и до новых встреч!

Мужская агрессия: стоит ли её опасаться? | WonderWoman.media

С детства мы слышали, что «хорошие» мальчики не хамят старшим, не грубят, не дерутся и не обижают девочек. А агрессивные мальчики просто плохо воспитаны. Своё «фи» общество проявляет холодноватым и настороженным отношением.  Когда дети растут с подобными представлениями о мужской природе, последствия могут оказаться не самыми приятными. С возрастом мальчики превращаются либо в слишком агрессивных самцов, либо в мягкотелых подкаблучников… А девочки могут сформировать некое “табу” на любое проявление мужской агрессии и позже начнут встречаться (а после и воспитывать) с бесхребетными молодыми людьми… Либо, напротив, очарованные агрессивным мужским поведением — будут считать его сексуальным и станут поощрять проявление агрессии в отношениях.

Мужчина должен уметь проявлять агрессию

Все или хотя бы большинство женщин мечтают о сильном мужчине, способном защитить их в самых разных жизненных ситуациях. При этом дома они жаждут видеть мягкого котика, который из звуков может издавать разве что мурлыканье… Так вот, стоит понять, что такого не бывает. Мы не говорим, что сильные и способные постоять за семью мужчины не умеют быть ласковыми, но это точно не в их природе. Адекватный мужчина способен регулировать свои эмоции и распознавать, где они уместны, а где — нет. Мужчина, способный защитить от опасности, сам должен уметь быть опасным.

Где границы дозволенного?

Итак, агрессия — в природе мужского поведения, но что делать, если любимый не умеет определять, где агрессия к месту, а где нет? Что, если он постоянно ставит свою женщину в уязвимое положение? В таких случаях женщине нужно самой учиться регулировать границы дозволенного. Если женщина явно даёт понять, что для неё неприемлемо даже повышение голоса, то мужчина вряд ли пойдёт дальше и, к примеру, начнёт крушить мебель. А вот если женщина изначально продемонстрировала, что любая форма агрессии для неё —норма, то мужчина запросто может зайти как угодно далеко и даже поднять на неё руку! Очень важно в самом начале отношений дать понять избраннику, что для вас нормально, а что — нет.

Что может вызвать мужскую агрессию?

Многие считают, что мужская агрессия — это реакция на конкретные действия женщины. Что же может вызвать такого рода реакцию у мужчины? Конечно, нету официально закреплённого списка потенциальных провокаторов (триггеров) агрессии, но все же существуют некоторые вещи, которые точно не стоит делать никому и никогда. К примеру, нельзя соперничать с мужчиной и претендовать на “лидерство” в паре. Даже если вы и вправду лидер в паре, всё же, не стоит в открытую демонстрировать свою власть над мужчиной. Кстати, чрезмерный контроль над личным пространством также может стать причиной агрессивного мужского поведения. Бесконечные звонки и сообщения с претензиями—далеко не лучший способ выяснения отношений. Постоянная критика, особенно беспочвенная и принижающая его мужское эго, также вполне может спровоцировать негативное поведение.

Как реагировать на мужскую агрессию?

Важно помнить, что женщины сами должны (и могут) выстраивать границы в поведении своего мужчины. Чем больше достоинства, самоуважения и любви к себе у женщины, тем крепче эти границы. Ни в коем случае нельзя позволять мужчине проявлять физическую агрессию или унижать морально. Пожалуй, как только женщина начинает чувствовать дискомфорт или своё уязвимое положение, это верный знак того, что стоит переоценить свои отношения.

Пассивная агрессия в отношении женщин — karpachoff.com

Распознать пассивную агрессию у мужчины нелегко. Внешне он может быть обходительным и щедрым, добродушным и милым. Но внезапно выдавать нечто такое, что не поддается никаким объяснениям. 

В нашей статье мы рассмотрим причины пассивно-агрессивного поведения мужчины по отношению к женщине, а также дадим советы, как жить с таким мужем. 

Источник пассивной мужской агрессии

Стоит понимать, что агрессия у мужчин — это естественная сила. Бессознательная, ненаправленная, часто неконтролируемая. Она позволяла нашим предкам выживать, занимать лучшее место под солнцем, воевать и отстаивать убеждения.

У современного мужчины не так много вызовов. Однако агрессия, хоть и в несколько измененном эволюцией виде, осталась.

И получается, что не имея корректных источников ее реализации, мужчина демонстрирует агрессивное поведение там, где можно этого избежать.

Но не все так просто. Социальная среда вытесняет агрессивных элементов. Человек воспитывается согласно нормам и правилам поведения. Он буквально с детства учится подавлять свой природный гнев. Так возникает пассивная агрессия.

 

Пассивно-агрессивное поведение по Вецлеру

Американский психиатр Скотт Вецлер в своей книге «Как жить с этим невыносимым мужчиной» описывал мужскую пассивную агрессию так: 

«Пассивная агрессия процветает как социально терпимая форма поведения. Она широко распространена и глубоко проникает во все области человеческих отношений, поэтому особенно токсична и разрушительна как для деловых, так и для любых межличностных контактов».

По мнению доктора, с помощью пассивно-агрессивного поведения мужчина выражает скрытую враждебность по отношению к женщине. Буквально все его непонятные поступки имеют корни в пассивной агрессии. Пусть даже эти поступки и не имеют явно негативного окраса. 

Формируется пассивная агрессия в детстве — у детей, привыкших к эмоциональным лишениям.

Во взрослом возрасте такие люди болезненно зависимы если не от реальных матерей, то от образов идеальных мам, которые прочно засели в их подсознании. Они находят женщин-спасительниц, паразитируя на них и одновременно подавляя их всю жизнь.

Также читайте: Пассивная агрессия в отношении ребёнка

Зрелый мужчина vs пассивно-агрессивный

Разница между ними в том, что первый находится в гармонии со своим внутренним гневом, умеет его направлено и социально приемлемо выражать. Он защищает свою семью и свои интересы, несет всю полноту ответственности за поступки и решения каждого из «стаи». 

Пассивно-агрессивный мужчина на такое неспособен. Он неуверен в себе, замкнут, эмоционально отстранен даже от близких людей.

На него нельзя положиться, доверить важное дело. Он все забывает, постоянно оправдывается. Винит в своих проблемах окружающих, но не самого себя. Подвержен депрессиям, алкогольным и другим зависимостям. Невротик и параноик, инфантил и слабак. 

Тест для мужа

Если вы замечаете, что в поведении мужа присутствуют странности и необъяснимый протест (и это на фоне внешнего благополучия ваших отношений), проведите простой тест. 

Проанализируйте своего супруга на предмет таких критериев пассивной агрессии. Он:

• видит мир в черном цвете, пессимист, редко улыбается;
• жалуется на то, что судьба к нему несправедлива, он не понят обществом и недооценен начальством;
• отрицает свою вину даже там, где всё очевидно;
• винит вас по любому поводу, подробно разбирает каждый ваш «косяк», преувеличивает недостатки;
• быстро ввязывается в спор и навязывает свое мнение;
• если добиться своего не удалось — демонстрирует холодность, угрюмость, безразличие;
• постоянно критикует всех и вся;
• не имеет авторитетов, не привык выражать уважение, восторгаться кем-то;
• демонстрирует свою ранимость и моральную хрупкость;
• не берет на себя обязательства или же не выполняет их.

Если более половины этих критериев подходят под описание поведения вашего мужа — значит, диагноз «пассивная агрессия» поставлен верно.

Как общаться с пассивно-агрессивным мужчиной

Правила взаимодействия с человеком, в котором бурлит подавленный гнев, строятся на сохранении самообладания. Это первое и самое главное, о чем вам стоит помнить. 

Далее:

1. Не копайтесь в его мыслях и чувствах. Это бесполезно. 
2. Не провоцируйте его на открытую агрессию, выражая ответную враждебность, неприятие.
3. Отстаивайте свои границы. Пусть они будут нерушимыми. Ваше время, усилия, чувства, помощь не должны обесцениваться.
4. Не открывайте «ответный огонь», даже если поведение пассивно-агрессивного мужа выводит вас из себя. 
5. Осознайте, что гнев внутри него не имеет к вам никакого отношения. Вы не виноваты в том, что он такой.
6. Смягчайте свои реакции, даже если вам хочется чем-то запустить в доставшего вас мужа. Например, переводите все в шутку или уйдите на время в другую комнату, чтобы остыть.
7. Научитесь отличать его пассивно-агрессивное поведение от адекватных действий согласно ситуации. 
8. Если он откладывает дела или отлынивает от обязательств, мягко, но настойчиво напоминайте ему о том, что это недопустимо.
9. Сдерживайте свое желание отчитать мужа, как мамочка сыночка. В противном случае вам придется с ним нянчится и в дальнейшем. 
10. Не позволяйте ему втянуть вас в свою игру. Говорите спокойно, но открыто о проблемах. Не замалчивайте их, ведь любые трудности имеют свойство накапливаться по принципу снежного кома.
11. Не признавайте свою вину там, где вы совершенно не виноваты. Если же вина частичная — четко разграничьте свою степень ответственности за проступок.
12. Не позволяйте над собой подшучивать, полушутливо/полухамски комментировать то, что связано с вами. 
13. Пресекайте попытки игнора ваших просьб и нужд. 
14. В ответ на прямые вопросы давайте честные ответы. Если вы обижены, так и говорите. Не бойтесь высказать неудобную для него правду. Но корректно и мягко. 
15. Не стыдите его за инфантильное поведение. 
16. Если он сам не предлагает помочь вам по дому, пишите список дел, составляйте графики и распределяйте обязанности. Чем четче вы сформулируете задачу, тем больше вероятность того, что он ее не проигнорирует.
17. Воспитывайте в себе навык говорить не только о делах, но и о чувствах. Это бывает крайне сложно, особенно у пар, которые живут вместе 10+ лет.
18. Поддерживайте доверительное общение в семье. 
19. Будьте внимательны к его словам, мыслям, просьбам и требуйте этого же по отношению к себе.

Когда пора расстаться

Иногда ситуация с пассивной агрессией мужа выходит из-под контроля. Она постепенно разрушает личность вашего любимого человека, он уже далеко не тот, за кого вы выходили замуж. 

Проявления подавленного гнева с годами могут приобретать все более острые формы:

• моральное насилие: унижение, оскорбления, ревность, высмеивание, провокации, подозрения и пр.;
• физическое насилие, даже в легкой форме;
• алкоголизм, наркомания и пр. зависимости.

Очень важно не нырнуть в пучину созависимости — начать винить себя, искать недостатки в своем поведении, играть роль спасительницы. Если муж идет на контакт и готов решать проблему с врачами и психологами, можно попробовать этот путь. Если он отрицает свою ответственность за такое поведение и обвиняет вас, выход один — расставаться. 

*****

Жить с пассивным агрессором нелегко, но если научиться гасить и сдерживать этот аспект личности мужа, вполне можно мирно сосуществовать и даже быть счастливой парой. Желаем вам удачи!

Оцените статью по 5-бальной шкале

Понравилась статья? Поделитесь в социальных сетях

Агрессия мужчин в отношении женщин

J Брак Сем. Авторская рукопись; доступно в PMC 2009 2 января.

Опубликован в окончательной отредактированной форме как:

PMCID: PMC2613333

NIHMSID: NIHMS73245

10-летнее панельное исследование

Drs. Kim, Capaldi & Feingold, Oregon Social Learning Center, 10 Shelton McMurphey Blvd., Eugene, OR 97401

^* Heidemarie K. Laurent

См. Другие статьи в PMC, в которых цитируется опубликованная статья.

Abstract

В настоящем исследовании изучалась динамика физической и психологической агрессии мужчин по отношению к партнеру в течение 10 лет с использованием выборки молодых пар ( N = 194) из групп риска. Результаты показали, что мужская агрессия со временем снижалась, а антиобщественное поведение женщин и депрессивные симптомы предсказывали изменения в мужской агрессии. Это говорит о важности изучения социальных процессов в диаде, чтобы лучше понять агрессию мужчины по отношению к партнеру.

Ключевые слова: Агрессия, депрессивные симптомы, антисоциальное поведение, лонгитюдное

Агрессия по отношению к партнеру как в физическом, так и в словесном или эмоциональном оскорблении имеет очень негативные последствия для взрослых, включая травмы (Archer, 2000) и разрыв отношений (Lawrence & Брэдбери, 2001). Понимание внутриличностных изменений агрессии партнера было бы очень информативным для программ профилактики и лечения и, таким образом, является ключевым приоритетом исследований. Несколько исследований репрезентативных на национальном уровне и общинных выборок показали, что распространенность агрессии по отношению к партнеру, как правило, наиболее высока в молодом возрасте и снижается с возрастом (Archer; Gelles, & Straus, 1988).На основе перекрестных данных О’Лири (1999) подсчитал, что распространенность физической агрессии со стороны мужчин резко возрастет в возрасте от 15 до 25 лет, пиковая распространенность — примерно в возрасте 25 лет и резко снизится до примерно возраст 35 лет. Однако исследования партнерской агрессии в основном ограничивались либо перекрестными, либо краткосрочными долгосрочными данными и носили преимущественно описательный характер; Таким образом, мало что известно о важных проблемах сопротивления и стойкости мужской агрессии по отношению к партнеру, особенно в возрасте от 20 до 30 лет, и о том, как эти внутрииндивидуальные изменения развиваются с течением времени.

Данные из других областей исследований пар, таких как клинические и социально-психологические исследования межличностных процессов во взаимоотношениях пар (см. Дальнейшее обсуждение Робинс, Каспи и Моффитт, 2000), все указали на то, что характеристики как мужчин, так и женщин играют решающую роль в урегулировании романтических диад мужчина-женщина. Однако такие диадические точки зрения оставались относительно без внимания в области партнерской агрессии, несмотря на результаты недавних исследований развития за последние 10 лет о диадической природе агрессии в парах (например,г., Эндрюс, Фостер, Капальди и Хопс, 2000; Капальди и Кларк, 1998; Магдол, Моффитт, Капси и Сильва, 1998; Woodward, Fergusson, & Horwood, 2002). Мужская агрессия обычно рассматривается как результат его собственных характеристик, в то время как возможные партнерские эффекты или аспекты взаимоотношений внутри диады рассматриваются в меньшей степени (Capaldi & Kim, 2007). Частично из-за неспособности распознать партнерские эффекты и аспекты отношений, партнерская агрессия рассматривалась как статическое явление, а не как развивающийся процесс.Следовательно, как более длительное течение партнерской агрессии, так и процессы, лежащие в основе внутриличностных изменений с течением времени, не совсем понятны. Основные цели настоящего исследования заключались в том, чтобы улучшить понимание долгосрочного курса партнерской агрессии для мужчин, включая как физическую, так и психологическую агрессию, а также индивидуальных факторов и факторов отношений, которые предсказывали увеличение или уменьшение агрессии с течением времени. Для достижения этих целей каждая из траекторий физической и психологической агрессии мужчин была исследована в течение 10 лет в раннем взрослом возрасте (от 20 до 30 лет).Исследуемые предикторы включают психопатологию как мужчин, так и их партнеров (антисоциальное поведение и депрессивные симптомы), а также удовлетворенность отношениями и характеристики отношений.

Устойчивость и неприятие мужчинами физической агрессии

Исследования на выборках молодых людей, таких как сожительствующие пары или пары молодоженов (Aldarondo, 1996; Mihalic, Elliott, & Menard, 1994) и Национальное исследование насилия в семье (Feld & Straus, 1990), были последовательными в обнаружении, что процент отказа от насилия составляет около 50% в течение 1-летнего периода для мужчин, которые проявляли какое-либо насилие (предполагая, что уровень настойчивости также был около 50%).В выборке пар молодоженов, в которых за 1 месяц до брака мужчины были идентифицированы как физически агрессивные по отношению к партнеру, Лорбер и О’Лири (2004) обнаружили, что около 41% мужчин оставались постоянно физически агрессивными по отношению к партнеру. первые 30 месяцев брака, и около 23% мужчин отказались от брака. Куигли и Леонард (1996) сообщили об аналогичных показателях отказа в 24% в течение первых 3 лет брака. Таким образом, в целом тенденция к отказу от партнерской агрессии с течением времени для мужчин кажется существенной, но это сопротивление не универсально.

Было проведено всего несколько исследований, в которых изучались изменения степени тяжести или уровней агрессии партнера с течением времени. Якобсон, Готтман, Гортнер, Бернс и Шорт (1996) обнаружили, что 46% мужчин, прибегающих к жестокому насилию, оставались таковыми 2 года спустя, но из тех, у кого частота снизилась, только 7% полностью отказались от физической агрессии по отношению к партнеру. Более того, эмоциональное насилие не уменьшилось за 2 года для выборки. Фриц и О’Лири (2004) обнаружили, что в среднем физическая агрессия мужчин имеет тенденцию к снижению со временем, независимо от степени тяжести, тогда как Лоуренс и Брэдбери (2007) не обнаружили никаких доказательств систематического увеличения или уменьшения физической агрессии.Они также обнаружили, что устойчивость физической агрессии имеет тенденцию меняться в зависимости от исходного уровня жестокости; у тех, кто был сильно агрессивен в начале брака, наблюдалось значительное снижение с течением времени, тогда как средний уровень агрессии оставался относительно стабильным для тех, кто был неагрессивным или умеренно агрессивным в начале брака.

Хотя результаты этих исследований предоставляют некоторую информацию о распространенности партнерской агрессии, а также о показателях настойчивости и сопротивляемости, механизмы, связанные с внутриличностными изменениями с течением времени, были мало рассмотрены.Кроме того, в предыдущих исследованиях часто участвовали только супружеские пары, которые остаются неизменными с течением времени (Rhule-Louie & McMahon, 2007). Учитывая, что люди из более неблагополучных и рискованных семей особенно реже вступают в брак (White & Rogers, 2000), а их отношения, как правило, менее стабильны (Rhule-Louie & McMahon), исследования супружеских пар предоставляют лишь ограниченную информацию. Дальнейшее прояснение внутрииндивидуальных изменений среди молодых пар, которые находятся в раннем взрослом возрасте и в менее приверженных отношениях, и механизмы таких изменений мужской агрессии по отношению к партнеру, позволят нам выявить тех, кто подвержен более высокому риску партнерской агрессии и, следовательно, развить больше целевые и эффективные программы.

Психологическая агрессия

Психологическая агрессия, иногда называемая «эмоциональным насилием», тесно связана с физической агрессией и, по сообщениям многих женщин, подвергшихся физическому насилию, имела более серьезные последствия, чем физическое насилие (Follingstad, Rutledge, Berg, Hause, И Полек, 1990). О’Лири, Мэлоун и Тайри (1994) утверждали, что психологическая агрессия может очень пагубно сказываться на благополучии человека и, как правило, предсказывает более позднюю физическую агрессию. Точно так же Шумахер и Леонард (2005) обнаружили, что словесная агрессия мужей и жен в долгосрочном плане предсказывала их собственную физическую агрессию.В частности, известно, что молодые пары, не обладающие навыками позитивного взаимодействия и решения проблем, подвергаются большему риску как психологической, так и физической агрессии (Capaldi & Clark, 1998). Однако исследований продольных траекторий психологической агрессии еще меньше (Fritz & O’Leary, 2004), и они показали противоречивые результаты с точки зрения продольных моделей такой агрессии. Альдарондо (1996) обнаружил, что психологическая агрессия имела тенденцию к снижению в течение двухлетнего периода среди мужчин в выборке сообщества, а мужчины демонстрировали снижение физической агрессии в течение того же периода времени.С другой стороны, Фриц и О’Лири не обнаружили значительной закономерности изменения психологической агрессии в течение первых 120 месяцев брака. Очень необходимы дополнительные знания о долгосрочных траекториях и дифференциальных механизмах психологической агрессии, а также физической агрессии.

Перспектива динамических систем развития и характеристики риска обоих партнеров

В отличие от многих исследований мужской агрессии по отношению к партнеру, основанных на традиционных феминистских теориях, подход динамических систем развития (DDS) фокусируется на интимной диаде как на ключе к пониманию мужской агрессии по отношению к партнера, а не зацикливаться только на мужских характеристиках.Модель DDS была разработана на основе недавних исследований развития агрессии молодых мужчин и женщин, которые указали на важность риска развития обоих партнеров (например, антисоциальное поведение) и диадический характер агрессии партнера (например, Andrews et al., 2000; Capaldi, Shortt, & Crosby, 2003; Kim & Capaldi, 2004; Woodward et al., 2002). Другие исследователи в этой области также разработали модели с аналогичной диадической направленностью (Riggs & O’Leary, 1989), но мы считаем, что модель DDS особенно полезна для концептуализации механизмов развития партнерской агрессии, хода такой агрессии с течением времени, и двунаправленное влияние на поведение и курс.Предполагается, что на агрессию партнера влияют характеристики обоих членов пары, когда они вступают в отношения и затем развиваются в них, включая личность, психопатологию, продолжающееся социальное влияние и стадию индивидуального развития. Кроме того, модель DDS подчеркивает природу самих отношений, в первую очередь паттерны взаимодействия и проксимальные контекстуальные факторы в диаде, поскольку они изначально установлены и изменяются с течением времени (Capaldi, Shortt, & Kim, 2005).Ключевой особенностью подхода DDS является то, что он учитывает влияние биологических систем. Несмотря на то, что это исследование не проводилось напрямую, неврологическая зрелость с завершением основного развития мозга (Casey, Tottenham, Liston, & Durston, 2005) и, следовательно, зрелость тормозных систем контроля (Welsh, Pennington, & Groisser, 1991) утверждается. быть связано с уменьшением агрессивного и агрессивного поведения с возрастом (Capaldi, Kim, & Owen, 2008).

Подростки и молодые люди с историей проблем с поведением или антиобщественным поведением, как правило, имеют более высокий уровень импульсивного и агрессивного поведения и более конфликтные межличностные отношения, и доказательства риска совершения партнерской агрессии из-за антисоциального поведения у мужчин и женщин относительно высоки. хорошо задокументировано, как упомянуто выше (Keenan-Miller, Hammen, & Brennan, 2007).Возможно, менее широко признан тот факт, что депрессивные симптомы также связаны с агрессией по отношению к партнеру у молодых женщин (например, Kim & Capaldi, 2004; Marshall & Holtzworth-Munroe, 2002) и у мужчин (Dutton, 1994; Holtzworth-Munroe & Стюарт, 1994; Пан, Нейдиг и О’Лири, 1994). Согласно недавнему метаанализу (Stith, Smith, Penn, Ward, & Tritt, 2003), одновременная депрессивная симптоматика является фактором риска как для совершения насилия со стороны мужчин, так и для виктимизации женщин.В целом, мужчины, которые агрессивны по отношению к партнеру, имеют более высокий уровень депрессивных симптомов, чем неагрессивные мужчины (Pan et al .; Vivian & Malone, 1997). Pan et al. обнаружил, что симптомы депрессии полезны для выявления жестоких мужей; Увеличение депрессивных симптомов на 20% было связано с увеличением на 30% риска совершения умеренных уровней агрессии (например, хватания) и на 74% увеличения использования жестокого насилия (например, избиения). Однако несколько лонгитюдных исследований показали, что депрессивные симптомы у женщин, но не у мужчин, предсказывают агрессию мужчин по отношению к партнеру (Cleveland, Herrera, & Stuewig, 2003; Kim & Capaldi).Хотя механизмы еще не ясны, отрицательный аффект и раздражительность, которые являются симптомами депрессии, могут быть связаны с более агрессивным поведением как женщин, так и их партнеров.

Кроме того, романтические партнеры могут демонстрировать сходство в риске развития партнерской агрессии, и такое сходство может привести к особенно высокому риску насилия. Недавние исследования развития неизменно указывали на наличие значимых ассоциаций между партнерами или ассортативного партнерства для проблемного поведения, связанного с риском взаимно насильственных отношений, таких как антиобщественное поведение и употребление психоактивных веществ (Kim & Capaldi, 2004; Moffitt, Caspi, Rutter & Silva, 2001; Quinton, Pickles, Maughan, & Rutter, 1993).В предыдущем исследовании с настоящей выборкой (с использованием двух временных точек в начале 20-х годов) Ким и Капальди обнаружили, что антисоциальное поведение и депрессивные симптомы демонстрируют значительную взаимосвязь между партнерами и что депрессивные симптомы у женщин предсказывают психологическую агрессию мужчин с течением времени. с учетом других факторов. Эти исследования показывают, что согласование индивидуальных характеристик риска у партнеров может привести к взаимному усилению социальных процессов в диаде.Хотя процессы социального влияния сверстников привлекли большое внимание, влиянию партнера в близких отношениях уделялось меньше внимания в литературе, особенно в литературе о насилии со стороны партнера. Романтические отношения часто рассматриваются как положительная сила для мужчин из группы риска, они служат поворотным моментом, который помогает мужчинам отказаться от правонарушений (например, Sampson & Laub, 2003). Учитывая данные о том, что люди склонны активно выбирать совместимых партнеров, которые поддерживают их поведение, проблемное поведение мужчин, вероятно, в некоторых случаях будет подкрепляться и сохраняться (Quinton et al.). Подобно девиантному процессу обучения сверстников (Dishion, Eddy, Haas, Li, & Spracklen, 1997), проблемное поведение партнеров и характеристики риска могут действовать, чтобы поддерживать или усугублять проблемное поведение у людей (Capaldi et al., 2008; Moffitt et al. ., 2001; Rhule-Louie & McMahon, 2007). Это говорит о том, что рассмотрение обоих партнеров и их поведения как динамической системы имеет решающее значение для предотвращения партнерской агрессии и программ вмешательства для групп риска.

Настоящее исследование

Основная цель настоящего исследования состояла в том, чтобы изучить степень, в которой мужчины упорствуют или воздерживаются от агрессии по отношению к партнеру (физической и психологической) в течение длительного периода с 20 до 30 лет.Следуя результатам предыдущих исследований и модели DDS, мы ожидали, что мужская агрессия будет снижаться в целом со временем, но что различия в моделях у мужчин с течением времени будут в значительной степени зависеть от их собственного антисоциального поведения и их партнеров, а также от антисоциального поведения и депрессивных симптомов. . В частности, мы предположили, что мужчины с более высоким уровнем антисоциального поведения или депрессивными симптомами со временем будут демонстрировать меньшее сопротивление агрессии и, таким образом, с меньшей вероятностью будут следовать нормативной тенденции к сопротивлению.Также была выдвинута гипотеза, что аналогичные факторы риска для женщин будут вносить вклад в траекторию агрессии мужчины сверх вклада его собственных факторов риска. Наконец, когда мужчина с более высоким уровнем проблемного поведения объединяется с партнером, который также имеет более высокий уровень проблемного поведения, сочетание мужского и женского риска и, как следствие, негативные взаимопонимания могут усугубить мужскую агрессию сверх дополнительных эффектов. И наоборот, партнер с очень низким уровнем риска может снизить риск агрессии у мужчин.Поэтому также были изучены модерирующие или интерактивные эффекты. Из-за размера выборки и проблем с властью влияние антисоциального поведения мужчин и женщин на физическую и психологическую агрессию мужчин по отношению к партнеру тестировалось на отдельных моделях, а не на моделях, изучающих влияние депрессивных симптомов мужчин и женщин на одни и те же результаты.

Гипотезы были проверены на выборке пар Орегонского молодежного исследования (OYS), которая представляет собой общинную выборку молодых мужчин и их партнеров из групп риска.Такие пары серьезно недопредставлены в исследованиях партнерской агрессии. Предыдущие выводы относительно этиологии партнерской агрессии в выборке сопоставимы с результатами других исследований сообщества с аналогичной возрастной группой. Тем не менее, исследование пар OYS уникально тем, что имеет данные о продольной агрессии партнера, независимо от изменений в отношениях. Настоящее исследование также преодолевает ограничения в литературе за счет (а) включения многоагентного и многометодного подхода с отчетами о себе и партнерах об агрессии по отношению к партнеру, а также данных наблюдений вместо использования только самоотчетов и (б) использования более сложных продольных исследований. подход к моделированию (т.д., многоуровневый анализ кривой роста) для учета взаимозависимости поведения мужчин и женщин в диадических отношениях.

Метод

Участники

В настоящем исследовании использовались данные исследования пар, проведенного на выборке молодых пар из группы риска. Мужчины, участвовавшие в исследовании, были первоначально набраны в OYS через классы четвертого класса (возраст от 9 до 10 лет) в случайно выбранных государственных школах в районах с повышенным уровнем преступности среднего размера столичного региона на Тихоокеанском Северо-Западе.С тех пор мужчины ( n = 206) и их родители ежегодно проходили аттестацию с коэффициентом удержания 93% или выше в течение двух десятилетий. Сто девяносто один мужчина (94% из 203 живых участников) все еще оставался в составе группы на 21-м году оценки. В выборке преобладали белые (90%) и представители низшего и рабочего класса (75%). Примерно 50% мужчин имели записи об аресте несовершеннолетних. Только 52% окончили среднюю школу вместе со своим классом. В возрасте от 20 до 21 года 23% были безработными в прошлом году.Кроме того, у 43 (21%) этих молодых людей в возрасте от 20 до 21 года родились 53 ребенка. В возрасте от 30 до 31 года у 129 (63%) мужчин OYS родилось 263 ребенка. Все эти характеристики указывают на низкий социально-экономический статус (СЭС) и статус риска выборки.

Когда мужчины были в возрасте от 17 до 18 лет, исследование пар начало изучать адаптацию мужчин OYS и их интимных партнеров в молодом возрасте. К настоящему времени мужчин и их партнеров оценивали шесть раз: поздний подростковый возраст (время 0 [T0], возраст 17–20 лет), молодость (время 1 [T1], возраст 20–23 года) и ранняя зрелость (время 2. [T2], возраст 23-25 ​​лет; Время 3 [T3], возраст 25-27 лет; Время 4 [T4], возраст 27-29 лет; Время 5 [T5], возраст 29-31 год).Сто девятнадцать человек участвовали в T0, 158 — в T1, 148 — в T2, 161 — в T3, 158 — в T4 и 162 — в T5. В общей сложности 194 мужчины участвовали в исследовании пар хотя бы один раз за период исследования. Поскольку многие из мужчин OYS не были в постоянных отношениях, а показатели агрессии по отношению к партнеру были ограничены в T0, настоящее исследование включало данные от T1 до T5. Демографическая информация для участников на каждый момент времени представлена ​​в формате. Обратите внимание, что размер выборки варьируется в течение периода исследования, потому что интимные отношения мужчин OYS менялись с течением времени, а некоторые мужчины не были в постоянных отношениях во время определенной волны оценки.Доли мужчин, которые прошли оценку исследования пар с тем же партнером, что и предыдущая оценка, представлены в таблице. В общей сложности 43 мужчины прошли все пять оценок с одним и тем же партнером.

Таблица 1

Описательная информация для пар Время 1 — Время 5

% 9011 3 82.88 (73,71) 0,12 (0,22) (10,12)

	Время 1 n = 158	Время 2 n = 148	Время 3 n = 161	Время 4 n = 158	Время 5 n = 162
Возраст мужчин ( M, SD )	21.28 (0,88)	24,10 (0,65)	26,15 (0,61)	28,08 (0,61)	30,03 (0,56)
Возраст женщин ( M, SD )	20,79 ( 3,39)	23,14 (3,84)	24,89 (4,04)	26,08 (4,19)	27,98 (4,37)
Тот же партнер, что и в предыдущей волне	23%	38%	49%	78%
Статус взаимоотношений
Датировка	45%	28%	20%		%	20%	%	% Совместное проживание	37%	37%	38%	33%	30%
В браке	18%	35%	42%	46%	525	52%		Продолжительность отношений (недели)	148,38 (117,88)	180,62 (147,18)	215,91 (167,30)	272,36 (197,95)
Дети в домашних условиях	18%	30%	30% %	41%
Удовлетворенность мужчин отношениями	107,90 (19,36)	106,63 (19,18)	111,98 (15,99)	110,47 (18,52)	110,3812 (16,69) Отношения между женщинами	901	107.85 (16,44)	108,13 (19,24)	114,10 (16,78)	109,51 (19,82)	111,99 (19,56)
Физическая агрессия мужчин (шкала 0 — 3)	0,17 (0,26)	0,09 (0,19)	0,07 (0,15)	0,07 (0,14)
Психологическая агрессия мужчин (шкала 1-5)	2,11 (0,66)	2,02 ( 0,67)	1,93 (0,60)	1,92 (0,64)	1,90 (0,60)
Мужские депрессивные симптомы	7.44 (6,14)	8,06 (7,97)	7,66 (7,58)	7,35 (7,25)	8,62 (8,89)
Женские депрессивные симптомы	13,97 (10,12)	13,3 (8,24)	11,78 (9,75)	9,87 (9,98)

Процедуры

Оценка для OYS включала отдельные интервью с родителями и молодыми людьми; анкеты для самооценки, опроса родителей и учителя; рейтинги интервьюеров и кодеров; и суд и Департамент автотранспортных средств; наблюдаемые задачи взаимодействия; телефонные интервью; и данные отчетов коллег По мере того, как мужчины OYS со временем стареют, отчеты учителей больше не собирались в возрасте от 17 до 18 лет, а отчеты родителей ограничивались областями адаптации, о которых они могли знать.Оценка для исследования пар включала отдельное интервью и анкетирование для мужчин и их партнеров, а также серию заданий для обсуждения на видеозаписи. Вся оценка исследования пар длилась примерно 2 часа. Для настоящего исследования использовалось кодирование пяти дискуссионных заданий (без разминки), включая планирование вечеринки (5 минут), проблему партнера (7 минут для каждой проблемы партнера) и обсуждение цели (5 минут для каждой цели партнера. ). Для получения дополнительной информации о задачах обсуждения см. Capaldi and Crosby (1997) и Capaldi et al.(2003).

Меры

Конструкции, использованные в настоящем исследовании, включали физическую и психологическую агрессию мужчин и их партнеров OYS с течением времени, а также антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих партнеров в каждый момент времени. Чтобы максимизировать преимущества многоагентного и мультиметодного подхода, но во избежание увеличения частоты ошибок типа I, вторичного по отношению к множественным сравнениям, были разработаны конструкции с несколькими индикаторами на основе общей стратегии построения конструктов, которая использовалась с OYS. (см. Patterson & Bank, 1986).Сначала мы определили несколько переменных априори, которые были потенциальными индикаторами данной конструкции. Пункты каждой шкалы были проанализированы для проверки на внутреннюю согласованность, и пункты, включенные в шкалу, должны были показать приемлемый уровень внутренней согласованности (корреляция между пунктами и итогом более 0,20 и альфа 0,60 или выше). Затем каждая шкала проверялась на предмет сходимости с другими шкалами, предназначенными для оценки той же конструкции (т. Е. Факторная нагрузка для однофакторного решения должна была быть равной.30 или выше, если не указано иное). Как только шкалы соответствовали этим критериям надежности, они были объединены в конструкцию. Наблюдательные индикаторы психологической и физической агрессии, как правило, показывают несколько более низкие уровни внутренней согласованности. Агрессия во время наблюдений не обязательно должна была показать значительную связь с отчетами о себе и партнерах из-за ограниченного времени выборки поведения (Kim & Capaldi, 2004), но соответствовала априорным определениям агрессии. Таким образом, все показатели были сохранены, даже если некоторые из их взаимосвязей были ниже наших критериев.Другим исключением была конструкция антисоциального поведения для женщин. Из-за относительно низкой частоты встречаемости некоторых вопросов внутренняя согласованность показателя самооценки женщин была несколько ниже, чем у мужчин, в некоторые моменты времени. Примеры элементов и значения внутренней надежности для каждого показателя описаны в разделе. Данные для мужчин OYS были взяты из соответствующего года, в котором была собрана оценка пар (например, если оценка T1 Couples Study проводилась в 12-м году обучения OYS, данные для молодых людей были взяты из оценки для 12-го года).

Таблица 2

Психометрические свойства показателей

9010 Социальный Опросник по навыкам (Capaldi, 1994)3510 Eott Контрольный список (Elliott, 1983)

Построить и измерить	Кол-во элементов	Образцы предметов	Внутренняя согласованность
Физическая агрессия
Самоотчет			Мужчины α = 0,62 — 0,83 Партнер α = 0,72 — 0,81
Урегулирование с партнером (Кесслер, 1990)	2	Если вы не согласны, как часто вы толкаете, хватаете, толкаете, бросаете что-то в партнера, шлепаете или ударяете?
Анкета диадических социальных навыков (Capaldi, 1994)	1	Иногда вы причиняете боль своему партнеру (например,g., ударить партнера или повернуть руку партнера)?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Бросил что-то в партнера.
Отчет партнера			Мужчины α = 0,73 — 0,87 Партнер α = 0,68 — 0,83
Регулировка с партнером (Кесслер, 1990)	2	Если не согласны, то как Часто партнер толкает, хватает, толкает, бросает что-то в вас, шлепает или бьет?
Интервью	1	Сколько раз ваш партнер причинил вам боль?
Анкета диадических социальных навыков (Capaldi, 1994)	1	Ваш партнер иногда причиняет вам боль (например,g., ударить или выкрутить руку)?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Бросил что-то в вас.
Отчет кодировщика			Мужчины r = 0,14 — 0,52 Partner r = 0,41 — 0,59
Рейтинг оттиска кодировщика	4	Отображаемый нажимной, захват или пихать во время задания.
Закодированная физическая агрессия (Кодекс FPP; Stubbs et al., 1998)	NA	Частота отвращения к физическому содержанию в минуту во время задания.
Психологическая агрессия
Самоотчет			Мужчины α = .63 — .83 Партнер α = .523 — .82	10	Говорите гадости о своем партнере за его спиной.
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Кричащий или оскорбленный партнер.
Интервью	1	Обзвон, угрозы, дуться или отказ разговаривать, кричать или ругаться, бросать или ломать что-то [не на партнера]?
Согласование с партнером (Кесслер, 1990)	1	Когда вы не согласны, как часто вы оскорбляете или ругаетесь, дуетесь или отказываетесь говорить, топчетесь из комнаты, угрожаете ударить?
Отчет партнера				Мужчины α =.61 — 0,87 Партнер α = 0,67 — 0,89
Согласование с партнером (Кесслер, 1990)	4	Если вы не согласны, как часто ваш партнер оскорбляет или ругается, дурит или отказывается говорить, топчет из комнаты, угрожаете ударить?
Анкета диадических социальных навыков (Капальди, 1994)	10	Ваш партнер обвиняет вас, когда что-то идет не так.
Анкета для взаимодействия с партнерами (Capaldi, 1994)	17	Сломано или повреждено что-то из ваших намеренно?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Кричал или оскорблял вас.
Интервью	1	Обзвон, угрозы, дуться или отказ разговаривать, кричать или ругаться, бросать или ломать что-то [не в вас]?
Отчет кодировщика			Мужчины r = 0,52 — 0,62 Partner r = 0,53 — 0,60
Рейтинг оттиска кодировщика	11	Было отрицательно, вредно партнер по задаче или названный партнер по задаче отрицательные имена (например,г., ты придурок, болван).
Закодированная психологическая агрессия (Код FPP; Стаббс и др., 1998)	NA	Частота негативных межличностных, словесных атак и принудительного поведения в минуту.
Антисоциальное поведение
Самоотчет			Мужчины α = .70 — .75 Partner α = .43 — .753 — .75	38 для мужчин 16 для партнера	Сколько раз за последние 12 месяцев вы покупали или продавали краденое?
Самоотчет или отчет партнера (самоотчет мужчин; отчет мужчин о партнере)				Мужчины α =.90 — 0,92 Партнер α = 0,80 — 0,89
Контрольный список поведения молодых взрослых (Achenbach, 1997)	29 для мужчин 30 для партнера	Я (партнер не) чувствую себя виноватым после совершения действий вещи, которые я (партнер) не должен.
Отчет кодера			Мужчины α = 0,66 — 0,84 Партнер α = 0,71 — 0,83
Отпечатки кодера	3	Казалось антисоциальным или правонарушительным.

Кодирование задач взаимодействия

Код семейства и однорангового процесса (FPPC; Stubbs, Crosby, Forgatch, & Capaldi, 1998) использовался для кодирования задач взаимодействия на каждой волне.Компьютер использовался для записи в режиме реального времени межличностного поведенческого и эмоционального содержания взаимодействия каждой пары. 24 кода содержания включали вербальное, голосовое, невербальное, физическое и послушное поведение, которое априори оценивалось как оказывающее положительное, нейтральное или отрицательное воздействие. Что касается физического поведения, ласковые прикосновения и объятия кодировались как положительные, такие формы поведения, как уход за телом и физическая игра, кодировались как нейтральные, а физическая агрессия — как отрицательные. Шесть аффективных оценок описывают эмоциональный тон участника с точки зрения различных типов эмоциональных проявлений, а именно: счастье, забота, нейтралитет, дистресс, отвращение и грусть.Каждому коду контента был присвоен рейтинг аффекта на основе тона и интонации голоса, положения тела, невербальных жестов и мимики. Поскольку определения кода содержимого и кода воздействия не зависят друг от друга (т.е. любой код воздействия может квалифицировать любой код содержимого), игривое поддразнивание или шутливое поведение может быть закодировано с негативным содержанием и позитивным воздействием. Чтобы оценить надежность кодировщика в каждый момент времени, примерно 15% задач были случайным образом выбраны для независимого кодирования двумя кодировщиками.Общее содержание и каппы воздействия в каждый момент времени варьировались от 0,73 до 85. Все кодировщики были профессиональными научными сотрудниками. Начальное обучение кодировщикам заняло около 3 месяцев.

Мужчины физическая агрессия

Конструкция физической агрессии состояла из пунктов интервью, анкет, дискуссионных заданий и впечатлений кодировщика. Пункты интервью и анкет включали отчеты как самих себя, так и партнеров (). Для наблюдаемого показателя физической агрессии общая частота в минуту двух кодов содержимого (физическая отвращение и физическая агрессия) в четырех аффектах (нейтральном, дистресс, отвращение и печаль) была включена из FPPC-кодирования задачи взаимодействия.Те же элементы были включены для индикаторов в T1 — T5. Самостоятельно сообщаемая физическая агрессия, как правило, была связана с сообщениями партнеров, r = 0,31 — 0,60, по волнам. Самостоятельные отчеты мужчин о физической агрессии также значимо коррелировали с наблюдаемой агрессией, r = 0,18–0,60, по волнам, за исключением T4, r = 0,05.

Психологическая агрессия мужчин

Конструкция психологической агрессии была разработана с использованием вопросов из интервью, анкет, дискуссионных заданий и впечатлений программиста.Как и в случае с физической агрессией, мужчины OYS и их партнеры сообщали о психологической агрессии мужчин, и те же элементы были включены в период от T1 до T5 (). Для наблюдаемой меры психологической агрессии использовалась общая частота трех кодов содержания (негативное межличностное общение, словесная атака и принуждение) в четырех аффектах (нейтральный, дистресс, отвращение и грусть) из FPPC-кодирования задачи взаимодействия. Психологическая агрессия, о которой сообщают сами люди, как правило, в значительной степени ассоциировалась с сообщениями партнеров, r =.47 — 0,55, а с данными наблюдений r = 0,23 — 0,55 по волнам.

Антисоциальное поведение мужчин и женщин

Для измерения антисоциального поведения мужчин использовались три показателя, включая самоотчеты по контрольному списку поведения Эллиотта (Elliott, 1983) и контрольному списку поведения молодых взрослых (Achenbach, 1997) и впечатлениям кодировщика. Конструкция антисоциального поведения женщин включала самоотчеты по контрольному списку поведения Эллиотта, отчеты партнеров по контрольному списку поведения молодых взрослых и впечатления программиста.Чтобы избежать перекрытия содержания с конструкциями партнерской агрессии, элементы, включающие агрессию по отношению к партнеру или членам семьи, не были включены в эту конструкцию. Два самоотчета мужчин об антисоциальном поведении были значительно связаны, r = 0,36 — 0,43, по инструментам и волнам, и отношения между ними и отчетами кодировщика были переменными, r = 0,10 — 0,40, по волнам. . Антисоциальное поведение женщин, о котором сообщают сами женщины, по-разному ассоциировалось с сообщениями партнеров о поведении женщин, r =.08 — 0,34, а отчеты кодировщика, как правило, относятся к самоотчетам, r = 0,24 — 0,45, а отчеты партнеров r = 0,26 — 0,38.

Депрессивные симптомы у мужчин и женщин

Для мужчин из группы OYS и их партнеров в качестве индикатора депрессивных симптомов использовалась шкала самооценки из 20 пунктов (CES-D; Radloff, 1977). Для каждого пункта участник указал, как часто они испытывали симптом за последнюю неделю от 0 ( редко или нет ) до 3 ( чаще всего или все время ).Внутренняя согласованность была высокой для мужчин (альфа = 0,81 — 0,92) и женщин (альфа = 0,88 — 0,93) по волнам. Как указано в, женщины, как правило, демонстрируют более высокий уровень симптомов, чем мужчины, с течением времени.

Контрольные переменные взаимоотношений

Несколько характеристик взаимоотношений мужчин в каждый момент времени были включены в модель как изменяющиеся во времени контрольные переменные. Они были основаны на отчетах обоих партнеров по оценке исследования пар на каждой из волн 1–5. Для стабильности отношений была вычислена дихотомическая переменная, чтобы указать, участвовал ли мужчина OYS с тем же партнером, что и во время эксперимента. предыдущая временная точка (1) или нет (0).Для статуса отношений для каждой волны вычислялась порядковая переменная, указывающая на большую приверженность, от свиданий (1) до совместной жизни (2) и до состояния брака (3). Была назначена дихотомическая переменная, показывающая, что у пары было детей, живущих в доме с (1) или нет (0). Удовлетворенность отношениями было рассчитано на основе оценок мужчин и их партнеров по шкале диадической адаптации (Spanier, 1976). Шкала диадической адаптации — это шкала из 32 пунктов, предназначенная для измерения удовлетворенности интимными отношениями и содержащая подшкалы для консенсуса, удовлетворения, сплоченности и выражения привязанности.Общие баллы для мужчин и женщин использовались отдельно при анализе. Обратите внимание, что в предварительном анализе продолжительность отношений не была связана с мужской агрессией и поэтому не рассматривалась в дальнейших анализах. Средние значения и стандартные отклонения физической и психологической агрессии мужчин и депрессивных симптомов у мужчин и женщин в каждый момент времени представлены вместе со сводной статистикой для переменных контроля отношений.

Планируемый анализ

Многоуровневое моделирование роста с иерархическим линейным моделированием использовалось для учета зависимости показателей агрессии мужчин с течением времени, а также характеристик партнеров в парах.На уровне 1 изменчивость индивидуальных показателей агрессии мужчин внутри пары моделируется с помощью точки пересечения (уровень на уровне T1) и линейного наклона, а также с помощью члена ошибки, отражающего изменчивость, не объясняемую моделью линейного роста. Уровень 2 моделирует изменчивость между парами в терминах перехвата и наклона мужской агрессии. Основное внимание в настоящем исследовании уделялось взаимосвязи между факторами риска внутри пары (антиобщественное поведение мужчин и женщин и депрессивные симптомы) и агрессией мужчин с течением времени; поэтому все модели прогнозирования были протестированы на Уровне 1.Значимые изменяющиеся во времени ковариаты Уровня 1 будут отражать значительные изменения в мужской агрессии, связанные с изменениями в проблемном поведении мужчин или женщин. Одно из преимуществ сосредоточения внимания на этом внутрипарном подходе (т. Е. На модели уровня 1) заключается в том, что, устанавливая внутри-парные вариации между проблемным поведением каждого партнера и агрессией мужчин по отношению к партнеру с течением времени, полученные результаты позволяют нам определить динамический характер процессы партнерского влияния, предложенные в модели DDS.

В следующих моделях баллы антисоциальных или депрессивных симптомов у мужчин и женщин, а также взаимодействие между их баллами вводились как изменяющиеся во времени ковариаты, предсказывающие психологическую или физическую агрессию мужчин от T1 до T5. Антисоциальное поведение мужчин и женщин и оценки депрессивных симптомов были сконцентрированы до создания условий взаимодействия на каждой волне. Перед введением этих основных предикторов исследования несколько характеристик взаимоотношений пар в каждый момент времени были протестированы в качестве возможных средств контроля (т.д., как изменяющиеся во времени ковариаты): стабильность отношений (тот же партнер, что и в предыдущей волне: да или нет), статус отношений (свидания, совместное проживание или брак), дети в доме (да или нет) и отношения партнеров. удовлетворенность (общие баллы мужчин и женщин по шкале диадической адаптации). Для простоты в полные модели тестирования эффектов антисоциального поведения и депрессивных симптомов партнеров были включены только те контрольные переменные, которые оказались значимыми.

Результаты

На основании отчета любого партнера по шкале тактики конфликта (CTS), уровень распространенности любой физической агрессии со стороны мужчин значительно снизился с течением времени с 28% в T1 до 7% в T5.С другой стороны, распространенность психологической агрессии по шкале конфликтной тактики не показала заметных изменений с течением времени, при этом большинство мужчин проявляли некоторую психологическую агрессию на протяжении всего периода исследования (72–76% мужчин из T1 — T5). Показатели распространенности, основанные на наблюдениях за взаимодействием пар, показали аналогичное снижение физической агрессии мужчин — с 16% в T1 до 2% в T5 — наряду со стабильно высокими показателями психологической агрессии — 71-84% с T1 до T5.Определите и представьте средние уровни физической и психологической агрессии мужчин с течением времени на основе расчетных баллов, включая отчетные данные и данные наблюдений. В целом, антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих членов пары были в значительной степени и положительно связаны с физической и психологической агрессией мужчин (усредненные по времени). Кроме того, антисоциальное поведение мужчин и женщин было связано во временных точках, r = 0,51–0,69, а депрессивные симптомы мужчин также были в значительной степени связаны с симптомами женщин в четырех из пяти временных точек, r =.02 — .26. Полный отчет о корреляциях между переменными исследования доступен по запросу.

Физическая агрессия мужчин с течением времени.

Психологическая агрессия мужчин с течением времени.

Для каждого из двух (непрерывных) результатов агрессии (т.е. физической и психологической агрессии) сначала была исследована модель безусловной многоуровневой кривой роста (не содержащей предикторов); затем в модель были включены контрольные переменные. Окончательные модели включали антисоциальное поведение или депрессивные симптомы для обоих членов пары, а также взаимодействие между мужским и женским проблемным поведением и контрольные переменные, которые были значимыми на предыдущем этапе.

Физическая агрессия мужчин по отношению к женщинам

Безусловная модель установила, что средний уровень физической агрессии мужчин в T1 был относительно низким (0,15 по шкале 0–3), а также значительно снизился по сравнению с T1 — T5. Вариабельность уровня 1 физической агрессии мужчин, не объясняемая линейной траекторией, оставалась значительной, σ ² = 0,02, SE = 0,001. Таким образом, изменение физической агрессии мужчин от одного момента времени к другому не может быть полностью уловлено линейной моделью спада.Для прогнозирования изменчивости были добавлены изменяющиеся во времени предикторы — контрольные переменные и представляющие интерес характеристики риска обоих партнеров.

Из проверенных контрольных переменных удовлетворенность женщин отношениями на каждой волне отрицательно связана с физической агрессией мужчин, а это означает, что более высокое удовлетворение партнера было связано с более низким уровнем физической агрессии мужчин. Статус отношений был значительно и положительно связан с физической агрессией мужчин: мужчины в более серьезных отношениях, как правило, проявляли более высокий уровень физической агрессии.Эти две контрольные переменные были включены в последующую модель. Обратите внимание, что переменная стабильности партнера (тот же или другой партнер, что и в предыдущей волне) и наличие детей не были связаны с физической агрессией мужчин; таким образом, они не были включены в дальнейший анализ.

Антисоциальное поведение

Показатели антисоциального поведения мужчин и женщин на каждой волне, а также их взаимодействия были введены в качестве предикторов физической агрессии мужчин. Только антисоциальное поведение женщин внесло уникальный вклад в прогнозирование уровня физической агрессии мужчин на каждой волне, при этом отсутствие значимого взаимодействия, указывающего на уменьшение эффекта (см. Среднюю панель).Другими словами, более высокий уровень антиобщественного поведения женщин или рост такого поведения с течением времени были связаны с относительно более высоким уровнем физической агрессии мужчин по отношению к ним в определенные моменты времени. Две контрольные переменные остались значимыми. Модель показала значительное улучшение соответствия по сравнению с базовой моделью, χ ² (5) = 45,50, p <0,001.

Таблица 3

Результаты модели для исхода физической агрессии у мужчин

9034( SE )90

Модель	Исходный уровень		Окончательный
			Антисоциальное поведение		Антисоциальное поведение		Депрессивные симптомы		p	Coeff. ( SE )	p	Coeff. ( SE )	p
Эффекты 1 уровня
	903	.10	.001 (.001)	.22
Женский риск			.04 (.02)	.01	.003 (.001)	.003
Мужчины x женщины Риск			-.004 (.009)	.67	3 × 10 -6 (9 × 10 -5 )	.98
Женский DAS			-.002 (5 × 10 -4 )	.002	-. 001 (5 × 10 -4 )	.01
Статус отношения			.04 (.01)	.006	.03 (.01)	.02
Параметры уровня 2
.15 (.02)	<.001	.16 (.02)	<.001	.16 (.02)	<.001
Наклон (T1-T5)	-.02 (.005)	<.001	-.03 (.006)	<.001	-.03 (.006)	<.001

Депрессивные симптомы

Затем мы исследовали влияние депрессивных симптомов обоих партнеров на физическую агрессию мужчин по отношению к женщинам. Опять же, депрессивные симптомы у женщин связаны с более высоким уровнем физической агрессии мужчин по отношению к ним, без значительных эффектов депрессивных симптомов самих мужчин и без умеренного эффекта (см. Правую панель). Таким образом, более высокий уровень депрессивных симптомов у женщин был связан с относительно более высоким уровнем физической агрессии мужчин в определенные моменты времени.Опять же, две контрольные переменные остались значимыми. Эта модель была значительно лучше подходящей, чем базовая модель, χ ² (5) = 20,28, p = 0,01.

Психологическая агрессия мужчин по отношению к женщинам

Условия перехвата и наклона базовой модели показали, что в среднем мужчины демонстрировали умеренный уровень психологической агрессии в T1 (2 по шкале от 1 до 5) и значительно снижался в T1 — T5. Подобно физической агрессии мужчин, уровень 1 изменчивости психологической агрессии мужчин, σ ² =.20, SE = 0,01, что не было объяснено линейной траекторией, оставалось значимым, что дает основания для добавления изменяющихся во времени предикторов внутри пары. Тест возможных контрольных переменных показал, что степень удовлетворенности отношениями мужчин и женщин была отрицательной, а статус отношений положительно связан с психологической агрессией мужчин. Таким образом, эти две контрольные переменные были сохранены при дальнейшем тестировании модели. Стабильность отношений и наличие детей не были связаны с агрессией мужчин и не были включены в дальнейший анализ.

Антисоциальное поведение

Когда показатели антисоциального поведения мужчин и женщин на каждой волне, а также их взаимодействие вводились в качестве предикторов психологической агрессии мужчин, все три условия оказались значимыми (см. Среднюю панель). Более высокое антиобщественное поведение как со стороны мужчин, так и со стороны женщин было связано с более высоким уровнем психологической агрессии мужчин; Сравнение коэффициентов для этих двух основных эффектов показало, что влияние антиобщественного поведения женщин было даже больше, чем у мужчин, χ ² (2) = 97.05, п. <.001. Эффект взаимодействия дополнительно показал, что влияние антисоциального поведения одного из партнеров было наибольшим, когда поведение другого было относительно низким (см.). Другими словами, если у мужчины было более низкое антисоциальное поведение, то нахождение с антиобщественным партнером отрицательно сказывалось на его уровне психологической агрессии по сравнению с пребыванием с менее антисоциальным партнером. Эта модель дала значительное улучшение соответствия по сравнению с исходным уровнем, о чем судили по изменению статистики отклонения, χ ² (6) = 328.05, п. <.001. Все три контрольные переменные остались значимыми.

Антисоциальное поведение мужчин и их партнеров взаимодействует, чтобы предсказать изменение психологической агрессии мужчин в разные моменты времени.

Таблица 4

Результаты модели для исхода психологической агрессии у мужчин

( SE )

Модель	Исходный уровень		Окончательный
			. Антисоциальное поведение					. Антисоциальное поведение			Депрессивная симптоматика82		p	Coeff. ( SE )	p	Coeff. ( SE )	p
Эффекты 1 уровня
					<.001	.006 (.003)	.02
Женский риск			.22 (.03)	<.001	.01 (.002)	<.001
Риск мужчин и женщин			-.07 (0,02)	.002	1 × 10 -4 (2 × 10 -4 )	.67
Мужской DAS			-.009 (.002)	<.001	-.01 ( .002)	<.001
Женский DAS			-.007 (.001)	<.001	-.006 (.001)	<.001
Родственный статус			.22 (.03)	<.001	. 22 (.03)	<.001
Параметры уровня 2
Перехват (уровень T1)	) 2,05.	2,13 (0,04)	<.001	2,11 (.04)	<.001
Наклон (T1-T5)	-,04 (0,01)	.006	-,06 (0,01)	<.001	-.06 (.01)	<.001

Депрессивные симптомы

Из трех введенных критериев прогноза — оценки депрессивных симптомов у мужчин и женщин и взаимодействие их оценок — только основные эффекты оказались значимыми (см. правую панель). Таким образом, более высокие уровни депрессивных симптомов у обоих партнеров были связаны с более высокими уровнями психологической агрессии мужчин в отдельные моменты времени.Подобно эффектам антисоциального поведения, депрессивные симптомы женщины были в большей степени связаны с его агрессией по отношению к ней, чем его собственные депрессивные симптомы, χ ² (2) = 34,89, p <0,001. Модель значительно улучшилась по сравнению с базовой линией, χ ² (6) = 268,53, p <0,001. Опять же, все три контрольные переменные остались значимыми.

В целом, результаты описанных выше моделей прогнозирования внутри пары указывают на то, что антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих партнеров (особенно женщин) со временем вносят вклад в психологическую агрессию мужчин по отношению к женщинам.Что касается физической агрессии мужчин, только факторы риска женщин однозначно связаны с увеличением или уменьшением агрессии. Хотя мужчины, как правило, демонстрировали модель отказа от агрессии в течение изученного 10-летнего периода времени, эти характеристики самих себя и их партнера объясняли дополнительную изменчивость агрессии, не охваченную общей линейной (нисходящей) траекторией.

Обсуждение

Результаты настоящего исследования показали, что показатели распространенности физической агрессии мужчин по отношению к партнеру, оцененные на основе комбинированных отчетов о себе и партнерах, а также данных наблюдений, значительно снизились за 10-летний период примерно с 21 до 30 лет.Многоуровневое моделирование роста подтвердило значительный линейный наклон вниз для уровней физического насилия в этой выборке молодых людей из групп риска, несмотря на то, что многие со временем испытали изменения в отношениях и партнерах. Точно так же уровень психологической агрессии мужчин значительно снизился с течением времени, хотя распространенность любой такой агрессии была относительно стабильной, если судить по отчетам любого из партнеров по CTS. Возникновение хотя бы некоторой психологической агрессии было очень частым в выборке.Примечательно, что молодые люди, как правило, имели более высокий уровень распространенности физической и психологической агрессии, когда это было основано на данных наблюдений, чем на основе комбинированных отчетов о себе и партнерах. Это может указывать на то, что молодые пары обычно демонстрируют различные виды негативного поведения, которые были зафиксированы нашей системой кодирования FPPC как физическая или психологическая агрессия, но они не обязательно рассматривают такое поведение как агрессию (т. Е. Словесные атаки, такие как «Ты придурок»). , ‘в отрицательном аффекте). В целом, наши результаты согласуются с другими исследованиями с выборками местных и национальных опросов, которые показали высокий уровень агрессии у мужчин в возрасте до 20 лет и образец значительного сопротивления с течением времени, независимо от его степени тяжести (например,г., Фриц и О’Лири, 2004; О’Лири и Вудин, 2005 г.). В то же время этот вывод противоречит раннему аргументу о том, что мужская агрессия по отношению к партнеру со временем усиливается (например, Pagelow, 1981).

Значительные ассоциации между партнерами как по антисоциальному поведению, так и по депрессивным симптомам подтвердили предыдущие данные об ассортативном партнерстве по этим характеристикам риска (например, Kim & Capaldi, 2004). Эти результаты подтверждают аргумент, что потенциальные партнерские эффекты и процессы социального влияния в диаде должны считаться очень важными при изучении агрессии в парах, как и в других областях их функционирования.Полученные данные подтвердили гипотезу о том, что характеристики риска партнеров будут играть важную роль в физической и психологической агрессии мужчин. В частности, антисоциальное поведение как мужчин, так и женщин связано с изменением уровня психологической агрессии мужчин по отношению к партнеру. Интересно отметить, что влияние антиобщественного поведения женщин на агрессию мужчин было значительно сильнее, чем собственное антисоциальное поведение мужчин, несмотря на то, что конструкция антиобщественного поведения женщин состояла из меньшего количества элементов и, следовательно, была немного слабее, чем у мужчин.Кроме того, депрессивные симптомы у женщин существенно влияют на уровень физической и психологической агрессии мужчин. Исследования неизменно показывают, что пары с депрессивным супругом (обычно депрессивной женой) демонстрируют различные трудности взаимодействия, включая повышенный уровень враждебности, печальный аффект, отсутствие привязанности и негативные стили общения (McCabe & Gotlib, 1993). Этот результат расширяет результаты предыдущего исследования (Kim & Capaldi, 2004), которое показало относительно сильное одновременное и долгосрочное влияние депрессивных симптомов у женщин на физическую и психологическую агрессию мужчин по отношению к партнеру в возрасте 20 лет.В предыдущем исследовании были обследованы пары, которые оставались стабильными в течение двух временных точек. Настоящее исследование показывает, что влияние депрессивных партнеров на мужскую агрессию сохраняется в течение длительного периода времени. Настоящие результаты также показали, что депрессивные симптомы мужчины также в значительной степени связаны с его психологической агрессией. Однако из настоящего исследования неясно, почему депрессивные симптомы женщины оказали более сильное влияние на психологическую агрессию мужчины, чем его собственные депрессивные симптомы.Хотя во многих исследованиях была предпринята попытка рассмотреть связь между депрессией и установлением отношений, механизмы, с помощью которых депрессивные симптомы партнеров влияют на конкретные аспекты взаимодействия пары или аффективные процессы, которые, в свою очередь, приводят к агрессии, остаются неясными. В настоящем исследовании предсказание, основанное на антисоциальном поведении и депрессивных симптомах, было проверено на отдельных моделях из-за ограниченного размера выборки. Прогнозирующие эффекты контроля одной проблемной области для другой не могли быть протестированы.Учитывая, что оба проблемных поведения часто встречаются вместе (например, Capaldi, 1991), необходимо более тщательное исследование роли депрессивных партнеров.

Существенным вкладом настоящего исследования было подтверждение значительного эффекта взаимодействия антиобщественного поведения мужчин и женщин на психологическую агрессию мужчин с течением времени. Эффект, однако, сильно отличался от ожидаемого. Когда мужчины демонстрировали более высокий уровень антисоциального поведения, уровень антисоциального поведения его партнера, казалось, не увеличивал его риск психологической агрессии по отношению к партнеру.С другой стороны, когда у мужчин был относительно низкий уровень антисоциального поведения, наличие партнера с высоким уровнем антисоциального поведения в значительной степени было связано с увеличением психологической агрессии мужчин от одного момента времени к другому. Таким образом, вместо дополнительного интерактивного риска из-за высокого уровня антисоциального поведения как у мужчин, так и у женщин, мужчины с более низким уровнем антисоциального поведения казались уязвимыми к негативным эффектам со стороны партнера с более высоким уровнем антисоциального поведения. Результаты в целом показывают, что характеристики партнеров оказывают значительное влияние на агрессию мужчин по отношению к партнеру.Хотя кажется интуитивно понятным полагать, что индивидуальные характеристики и социальные процессы в диаде влияют на межличностную динамику пар, включая агрессию партнера, подходы, которые не используют односторонний взгляд на агрессию партнера только для мужчин, не приветствуются. Однако результаты настоящего исследования показывают, что характеристики обоих партнеров и социальные процессы в диаде могут быть ключевым непосредственным фактором для понимания и предотвращения агрессии в парах, особенно в раннем взрослом возрасте.

Из контекстуальных факторов, рассмотренных в настоящем исследовании, удовлетворенность женщин отношениями была связана со снижением физической и психологической агрессии мужчины, тогда как удовлетворенность мужчиной отношениями была связана только со снижением его психологической агрессии. Этот вывод согласуется с предыдущими исследованиями, которые показали тесную взаимосвязь между удовлетворенностью отношениями и агрессией по отношению к партнеру (например, Rogge & Bradbury, 1999). Следует отметить, что наш результат не обязательно указывает на причинный путь.Скорее, это может указывать на двунаправленный характер связи между удовлетворенностью отношениями и агрессией по отношению к партнеру. Наше открытие также показало, что более преданный статус отношений был связан с увеличением уровней обеих форм агрессии. Отчасти это может быть связано с тем фактом, что совместное проживание (будь то в браке или сожительстве) порождает гораздо больше повседневных проблем, таких как совместная работа по дому или деньги. Это может предоставить больше контекстов, в которых могут возникать споры и разногласия.Этот вывод, однако, несколько несовместим с выводом Стетса и Страуса (1989) о том, что сожительствующие пары имели более высокий уровень физической агрессии по отношению к партнеру, чем супружеские или встречающиеся пары. Согласно нашему предварительному исследованию, в целом, брак был связан с более высоким уровнем агрессии, чем сожительство или свидания. Стетс и Штраус утверждали, что супружеские пары могут быть менее склонны к насилию, чем сожительствующие пары, потому что цена агрессии по отношению к партнеру выше для супружеских пар, и поэтому они могут быть более ограничены, чтобы избежать агрессии.Возможно, что большинство пар в текущей выборке были из групп риска, и, поскольку супружеские пары чаще заводили детей, они могли столкнуться со значительным хроническим стрессом из-за ограниченных ресурсов. Репликация с независимыми выборками необходима для дальнейшего изучения влияния статуса отношений на мужскую агрессию с течением времени.

Еще одно заслуживающее внимания открытие состоит в том, что психологическая агрессия мужчин, которая была более распространена, чем физическая агрессия, может иметь иной ход развития и связанные с ней механизмы, чем у физической агрессии; характеристики как мужчин, так и женщин (антисоциальное поведение и симптомы депрессии) оказали существенное влияние на изменение психологической агрессии мужчин, в то время как только характеристики риска женщин позволяли прогнозировать изменения физической агрессии мужчин.Jacobson et al. (1996) утверждали, что физическая агрессия мужчин может уменьшаться с возрастом, хотя эмоциональное насилие останется высоким, потому что, как только в диаде установлена ​​динамика власти, физическая агрессия может оказаться ненужной для их поддержания. Однако в настоящем исследовании психологическая агрессия мужчин имела тенденцию к снижению со временем. Модели связи между двумя типами агрессии с течением времени и общими и специфическими факторами требуют дальнейшего внимания.

Даже несмотря на то, что агрессия мужчин по отношению к партнеру существенно снизилась в молодом возрасте, незначительные уровни такого насилия все еще присутствуют среди мужчин, когда они вступают в среднюю зрелость.Настоящее исследование не включало такие исходы, как травмы или сексуальное принуждение. Показатели других аспектов насилия по отношению к партнеру со временем могут отличаться от тех, которые были обнаружены в настоящем исследовании. Кроме того, мужчины, включенные в исследование, были репрезентативными для регионов, из которых они были набраны, как преимущественно белые и имеющие более низкий уровень SES. Однако степень, в которой результаты настоящего исследования могут быть обобщены на выборки с различными характеристиками, должна быть проверена.Кроме того, в настоящем исследовании использовался размерный подход и не делалось никаких различий между различными типами или уровнями агрессии в рамках каждого результата агрессии. Возможно, что те мужчины, которые проявляли частые акты умеренных физических нападений (т. Е. Толкание или хватание) на раннем этапе, переходили к серьезным актам агрессии (т. Е. Избиению) по отношению к партнеру, но реже. Такого рода случаи можно было рассматривать как уменьшающиеся с течением времени, что может вводить в заблуждение. Будущие исследования выиграют от более детального подхода к различению различных типов насильственных действий.Наконец, в настоящем исследовании не проверялись гендерные различия в роли партнера в траекториях развития партнерской агрессии. Наше исследование было разработано для наблюдения за мужчинами, а не парами; мужчинам, таким образом, разрешалось участвовать с разными партнерами с течением времени. Это уникальный аспект нашего исследования, но в то же время он не позволял нам исследовать траектории женщин более систематически. Гендерные различия в траекториях агрессии и связанных с ними механизмах требуют более систематического исследования.

Тем не менее, настоящее исследование является уникальным в данной области и представляет ряд преимуществ за счет (а) включения пар в отношения без исключения тех, кто разорвал отношения, (б) изучения продолжительного периода юной взрослости (в раннем возрасте). От 20 до 30 лет), и (c) обеспечение сильной динамической направленности развития, что редко учитывается большинством исследований в этой области. Настоящее исследование также показало, что характеристики партнера действительно играют важную роль в прогнозировании агрессии мужчины по отношению к партнеру, помимо его собственных характеристик риска.Хотя необходимы дополнительные исследования для дальнейшего освещения процессов социального влияния пар, наши результаты дают ценную информацию о траекториях развития агрессии молодых мужчин по отношению к партнеру в течение длительного периода времени и подчеркивают важность изучения социальных процессов в диаде. На следующем этапе мы попытаемся расширить настоящее исследование, включив в него другие факторы для объяснения вариаций траекторий агрессии мужчин между парами с течением времени.

Таким образом, предыдущие исследования, основанные только на поведении мужчин, не давали глубокого понимания процессов развития агрессии с течением времени.Мы считаем, что наши выводы, основанные на перспективе DDS, соответствуют растущему интересу к интерактивной перспективе агрессии в парах (например, Lawrence & Bradbury, 2007; Straus, 2006; Winstok, 2007). В соответствии с исследованием Шумахера и Леонарда (2005), наши результаты предполагают потенциальные последствия для усилий по вмешательству на уровне диады. Появляется все больше доказательств того, что диадическое лечение может быть эффективной альтернативной моделью вмешательства для снижения агрессии в парах (O’Leary, Heyman, & Neidig, 1999; O’Leary & Slep, 2003).Чаще всего агрессия в интимных отношениях возникает во время конфликтов между партнерами (например, Cascardi & Vivian, 1995). Капальди, Ким и Шорт (2007) обнаружили, что словесный спор предшествовал домашнему насилию в 88% случаев, приведших к аресту. Кроме того, как описано ранее, агрессия в парах часто бывает обоюдной и обоюдной (Whitaker, Haileyesus, Swahn, & Saltzman, 2007), особенно среди молодых пар (Capaldi et al. 2007). Кроме того, конфликт в отношениях или разлад — один из самых сильных факторов риска агрессии по отношению к партнеру (например,г., Пан и др., 1994). Фактически, разрыв или разрыв отношений может быть ключевым контекстом, связанным со значительной долей арестов за насилие в семье (Capaldi et al. 2007). Как утверждал Straus (2006), в этой области необходимы новые методы профилактики и лечения с более сбалансированным вниманием к поведению обоих членов пары. Признание возможности того, что оба партнера способствуют динамике пары, не перекладывает вину с преступника. Скорее, оценка уровня агрессии обоих партнеров и факторов риска, а также других моделей взаимодействия в диаде, будет информировать клиницистов и может позволить более всесторонние и эффективные усилия по предотвращению насилия и вмешательству.Мы надеемся, что наши выводы послужат стимулом для дальнейших исследований, раскрывающих процессы, с помощью которых характеристики обоих партнеров воспламеняют или сдерживают агрессию в отношениях.

Выражение признательности

Отдел когнитивного, социального и эмоционального развития, Национальный институт здоровья детей и развития человека (NICHD) и Отдел эпидемиологии, услуг и профилактики, Национальный институт злоупотребления наркотиками (NIDA), Национальные институты здравоохранения (NIH), Служба общественного здравоохранения США (PHS) оказала поддержку исследованию пар (грант HD 46364).Дополнительная поддержка была предоставлена ​​грантом MH 37940 из отделения психосоциального стресса и связанных с ним расстройств Национального института психического здоровья (NIMH), US PHS и грантом DA 051485 из отдела эпидемиологии, услуг и профилактики, NIDA и когнитивных, социальных, и «Аффективное развитие», NICHD, NIH, US PHS.

Мы благодарим Джейн Уилсон, Роди Хинкса и персонал по сбору данных за их приверженность высококачественным данным и Салли Швадер за помощь редактора при подготовке рукописи.

Ссылки

• Achenbach TM. Пособие по самоотчету молодых взрослых и контрольный список поведения молодых взрослых. Университет Вермонта, факультет психиатрии; Burlington: 1997. [Google Scholar]
• Альдарондо Э. Прекращение и постоянство насилия над женой: продольный анализ. Американский журнал ортопсихиатрии. 1996; 66: 141–151. [PubMed] [Google Scholar]
• Эндрюс Дж. А., Фостер С. Л., Капальди Д. М., Хопс Х. Подростковые и семейные предикторы физической агрессии, общения и удовлетворения в молодых взрослых парах: перспективный анализ.Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2000. 68: 195–208. [PubMed] [Google Scholar]
• Арчер Дж. Половые различия в агрессии между гетеросексуальными партнерами: метааналитический обзор. Психологический бюллетень. 2000; 126: 651–680. [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM. Сочетание проблем с поведением и депрессивных симптомов у мальчиков раннего подросткового возраста: I. Семейные факторы и общая адаптация в 6-м классе. Развитие и психопатология. 1991; 3: 277–300. [Google Scholar]
• Capaldi DM.Анкета диадических социальных навыков. Центр социального обучения Орегона; Евгений: 1994. Неопубликованная анкета. [Google Scholar]
• Капальди Д.М., Кларк С. Предполагаемые семейные предикторы агрессии по отношению к партнерам-женщинам для молодых мужчин из группы риска. Развивающая психология. 1998; 34: 1175–1188. [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Crosby L. Наблюдал и сообщил о психологической и физической агрессии у молодых пар из группы риска. Социальное развитие. 1997. 6: 184–206. [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK.Типологические подходы к насилию в парах: критика и альтернативный концептуальный подход. Обзор клинической психологии. 2007. 27: 253–265. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK, Owen LD. Влияние романтических партнеров на вероятность ареста мужчин в раннем взрослом возрасте. Криминология. 2008. 46: 401–433. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK, Shortt JW. Наблюдаемое начало и взаимность физической агрессии у молодых пар из группы риска.Журнал семейного насилия. 2007. 22: 101–111. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Shortt JW, Crosby L. Физическая и психологическая агрессия в молодых парах из группы риска: стабильность и изменения в молодом возрасте. Merrill-Palmer Quarterly. 2003. 49: 1-27. [Google Scholar]
• Capaldi DM, Shortt JW, Kim HK. Взгляд систем развития на продолжительность жизни на агрессию по отношению к партнеру. В: Pinsof WM, Lebow J, редакторы. Семейная психология: искусство науки. Издательство Оксфордского университета; Нью-Йорк: 2005.С. 141–167. [Google Scholar]
• Cascardi M, Vivian D. Контекст конкретных эпизодов супружеского насилия: гендерные различия и степень тяжести насилия. Журнал семейного насилия. 1995; 10: 265–293. [Google Scholar]
• Кейси Б.Дж., Тоттенхэм Н., Листон С., Дерстон С. Визуализация развивающегося мозга: что мы узнали о когнитивном развитии? Тенденции в когнитивных науках. 2005; 9: 104–110. [PubMed] [Google Scholar]
• Кливленд Х. Х., Эррера В. М., Стювиг Дж. Жестокие мужчины и женщины, подвергшиеся насилию в подростковых отношениях: сходство и несходство факторов риска и роль серьезности отношений.Журнал семейного насилия. 2003. 18: 325–339. [Google Scholar]
• Дишион Т.Дж., Эдди Дж.М., Хаас Э., Ли Ф., Спраклен К. Дружба и агрессивное поведение в подростковом возрасте. Социальное развитие. 1997. 6: 207–225. [Google Scholar]
• Dutton DG. Происхождение и структура агрессивной личности. Журнал расстройств личности. 1994; 8: 181–191. [Google Scholar]
• Эллиотт Д.С. График собеседований, Национальный опрос молодежи. Институт поведенческих исследований; Боулдер, Колорадо: 1983. [Google Scholar]
• Feld SL, Straus MA.Эскалация и отказ от насилия со стороны жены в браке. В: Страус М.А., Геллес Р.Дж., редакторы. Физическое насилие в американских семьях: факторы риска и адаптации к насилию в 8145 семьях. Сделка; Нью-Брансуик, Нью-Джерси: 1990. стр. 489–505. [Google Scholar]
• Follingstad DR, Rutledge LL, Berg BJ, Hause ES, Polek DS. Роль эмоционального насилия в отношениях с физическим насилием. Журнал семейного насилия. 1990; 5: 107–120. [Google Scholar]
• Фриц П.А., О’Лири К.Д. Физическая и психологическая агрессия через десятилетие: анализ кривой роста.Насилие и жертвы. 2004; 19: 3–16. [PubMed] [Google Scholar]
• Gelles RJ, Straus MA. Интимное насилие: причины и последствия жестокого обращения в американской семье. Саймон и Шустер; Нью-Йорк: 1988. [Google Scholar]
• Holtzworth-Munroe A, Stuart GL. Типологии обидчиков-мужчин: три подтипа и различия между ними. Психологический бюллетень. 1994; 116: 476–497. [PubMed] [Google Scholar]
• Якобсон Н.С., Готтман Дж. М., Гортнер Э., Бернс С., Шорт Дж. У. Психологические факторы в продольном течении избиения: когда пары распадаются? Когда уровень злоупотреблений уменьшится? Насилие и жертвы.1996; 11: 371–392. [PubMed] [Google Scholar]
• Кинан-Миллер Д., Хаммен С., Бреннан П. Психосоциальные факторы риска жестокого насилия со стороны интимного партнера в подростковом возрасте в подростковом возрасте. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2007. 75: 456–463. [PubMed] [Google Scholar]
• Kessler RC. Национальное обследование коморбидности. Информационный бюллетень DIS. 1990; 7 (12): 1-2. [Google Scholar]
• Kim HK, Capaldi DM. Связь антиобщественного поведения и депрессивных симптомов между партнерами и риском агрессии в романтических отношениях.Журнал семейной психологии. 2004. 18: 82–96. [PubMed] [Google Scholar]
• Лоуренс Э., Брэдбери, штат Теннеси. Физическая агрессия и супружеская дисфункция: продольный анализ. Журнал семейной психологии. 2001. 15: 135–154. [PubMed] [Google Scholar]
• Лоуренс Э., Брэдбери, штат Теннеси. Траектории изменения физической агрессии и семейного удовлетворения. Журнал семейной психологии. 2007. 21: 236–247. [PubMed] [Google Scholar]
• Лорбер М.Ф., О’Лири К.Д. Предикторы стойкости мужской агрессии в раннем браке.Журнал семейного насилия. 2004. 19: 319–338. [Google Scholar]
• Magdol L, Moffitt TE, Caspi A, Silva PA. Антецеденты развития жестокого обращения с партнером: проспективное лонгитюдное исследование. Журнал аномальной психологии. 1998. 107: 375–389. [PubMed] [Google Scholar]
• Маршалл А.Д., Хольцворт-Манро А. Различные формы сексуальной агрессии мужа: предикторы и различия в подгруппах. Журнал семейной психологии. 2002; 16: 286–296. [PubMed] [Google Scholar]
• McCabe SB, Gotlib IH.Взаимодействие пар с и без депрессивного супруга: самоотчет и наблюдения за ситуациями решения проблем. Журнал социальных и личных отношений. 1993; 10: 589–599. [Google Scholar]
• Михалик С.В., Эллиотт Д.А., Менард С. Преемственность в семейном насилии. Журнал семейного насилия. 1994; 9: 195–225. [Google Scholar]
• Moffitt T, Caspi A, Rutter M, Silva PA. Секс, антисоциальное поведение и совокупление: выбор партнера и раннее деторождение. В: Моффитт Т.Э., Каспи А., Руттер М., Сильва П.А., редакторы.Половые различия в антисоциальном поведении: расстройство поведения, преступность и насилие в продольном исследовании Данидина. Издательство Кембриджского университета; Нью-Йорк: 2001. С. 184–197. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д. Проблемы развития и аффекта при оценке и лечении агрессии партнера. Клиническая психология: наука и практика. 1999. 6: 400–414. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Хейман Р.Е., Нейдиг PH. Лечение жестокого обращения с женой: сравнение гендерно-ориентированного и совместного подходов.Поведенческая терапия. 1999; 30: 475–505. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Мэлоун Дж., Тайри А. Физическая агрессия в раннем браке: предварительные отношения и влияние отношений. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1994; 62: 594–602. [PubMed] [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Slep AMS. Диадическая лонгитюдная модель подростковой агрессии при свиданиях. Журнал клинической детской и подростковой психологии. 2003. 32: 314–327. [PubMed] [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Вудин Е.М. Партнерская агрессия и проблемы с алкоголем на протяжении всей жизни: насколько они уменьшаются? Обзор клинической психологии.2005; 25: 877–894. [PubMed] [Google Scholar]
• Пейджлоу М. Избиение женщин: жертвы и их опыт. Мудрец; Ньюбери-Парк, Калифорния: 1981. [Google Scholar]
• Pan HS, Neidig PH, O’Leary KD. Предсказание умеренной и серьезной физической агрессии со стороны мужа к жене. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1994; 62: 975–981. [PubMed] [Google Scholar]
• Паттерсон Г.Р., Банк Л. Начинайте свой путь в номологической чаще. Поведенческая оценка. 1986; 8: 49–73. [Google Scholar]
• Куигли Б.М., Леонард К.Э.Неприятие агрессии мужа в первые годы брака. Насилие и жертвы. 1996; 11: 355–370. [PubMed] [Google Scholar]
• Куинтон Д., Пиклз А., Моган Б., Раттер М. Партнеры, сверстники и пути: Ассортативное объединение и преемственность при расстройстве поведения. Специальный выпуск: вехи в развитии устойчивости. Развитие и психопатология. 1993; 5: 763–783. [Google Scholar]
• Radloff LS. Шкала CES-D: шкала самооценки депрессии для исследования среди населения в целом.Прикладное психологическое измерение. 1977; 1: 385–401. [Google Scholar]
• Руле-Луи Д.М., МакМахон Р.Дж. Проблемное поведение и романтические отношения: ассортативное совокупление, заразное поведение и сопротивление. Обзор клинической детской и семейной психологии. 2007; 10: 53–100. [PubMed] [Google Scholar]
• Риггс Д.С., О’Лири К.Д. Теоретическая модель ухаживающей агрессии. В кн .: Пирог-Гооод М.А., Стец Ю.Е., ред. Насилие в отношениях на свиданиях: новые социальные проблемы. Praeger; Нью-Йорк: 1989. стр.53–71. [Google Scholar]
• Робинс Р.В., Каспи А., Моффит Т.Э. Две личности, одно отношение: черты характера обоих партнеров определяют качество их отношений. Журнал личности и социальной психологии. 2000. 79: 251–259. [PubMed] [Google Scholar]
• Rogge RD, Bradbuy TN. Пока насилие не разлучит нас: разные роли общения и агрессии в прогнозировании неблагоприятных исходов брака. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1999. 67: 340–351. [PubMed] [Google Scholar]
• Sampson RJ, Laub JH.Избегает жизненного пути? Траектории преступности среди мальчиков-правонарушителей прослежены до 70 лет. Криминология. 2003. 41: 555–592. [Google Scholar]
• Шумахер Дж. А., Леонард К. Э. Урегулирование брака мужей и жен, словесная агрессия и физическая агрессия как продольные предикторы физической агрессии в раннем браке. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2005; 73: 28–37. [PubMed] [Google Scholar]
• Spanier GB. Измерение диадической адаптации: новые шкалы для оценки качества брака и подобных диад.Журнал брака и семьи. 1976; 38: 15–28. [Google Scholar]
• Стец Дж. Э., Штраус М. Лицензия на брак как разрешение на наезд: сравнение нападений при свиданиях, сожительстве и супружеских парах. Журнал семейного насилия. 1989; 4: 161–180. [Google Scholar]
• Стит С. М., Смит Д. Б., Пенн К. Э., Уорд Д. Б., Тритт Д. Физическое насилие со стороны интимного партнера и факторы риска виктимизации: метааналитический обзор. Агрессия и агрессивное поведение. 2003. 10: 65–98. [Google Scholar]
• Straus MA.Измерение внутрисемейных конфликтов и насилия: шкала конфликтной тактики (CT). Журнал брака и семьи. 1979; 41: 75–88. [Google Scholar]
• Straus MA. Будущие исследования гендерной симметрии при физическом нападении на партнеров. Насилие против женщин. 2006; 12: 1086–1097. [PubMed] [Google Scholar]
• Стаббс Дж., Кросби Л., Форгатч М., Капальди Д.М. Кодекс семейных и равноправных процессов: Учебное пособие: синтез трех кодов поведения OSLC. Центр социального обучения Орегона; Юджин: 1998. [Google Scholar]
• Вивиан Д., Мэлоун Дж.Факторы взаимоотношений и депрессивная симптоматика, связанная с легкой и тяжелой физической агрессией между мужем и женой. Насилие и жертвы. 1997; 12: 3–18. [PubMed] [Google Scholar]
• Валлийский MC, Pennington BF, Groisser DB. Нормативно-развивающее исследование исполнительной функции: окно префронтальной функции у детей. Нейропсихология развития. 1991; 7: 131–149. [Google Scholar]
• Whitaker DJ, Haileyesus T, Swahn M, Saltzman LE. Различия в частоте насилия и зарегистрированных травм между отношениями с обоюдным и невзаимным насилием со стороны интимного партнера.Американский журнал общественного здравоохранения. 2007; 97: 941–947. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• White L, Rogers SJ. Экономические обстоятельства и семейные исходы: обзор 1990-х годов. Журнал брака и семьи. 2000; 62: 1035–1051. [Google Scholar]
• Winstok Z. К интерактивной перспективе насилия со стороны интимного партнера. Агрессия и агрессивное поведение. 2007; 12: 348–363. [Google Scholar]
• Woodward LJ, Fergusson DM, Horwood LJ. Романтические отношения молодых людей с детства и подросткового возраста вызывают проблемы антиобщественного поведения.Журнал аномальной детской психологии. 2002; 30: 231–243. [PubMed] [Google Scholar]

Мужская агрессия по отношению к женщинам

J Marriage Fam. Авторская рукопись; доступно в PMC 2009 2 января.

Опубликован в окончательной отредактированной форме как:

PMCID: PMC2613333

NIHMSID: NIHMS73245

10-летнее панельное исследование

Drs. Kim, Capaldi & Feingold, Центр социального обучения штата Орегон, бульвар Шелтон Макмерфи, 10, Юджин, штат Орегон, 97401

^* Хайдемари К.Laurent

См. Другие статьи в PMC, в которых цитируется опубликованная статья.

Abstract

В настоящем исследовании изучалась динамика физической и психологической агрессии мужчин по отношению к партнеру в течение 10 лет с использованием выборки молодых пар ( N = 194) из групп риска. Результаты показали, что мужская агрессия со временем снижалась, а антиобщественное поведение женщин и депрессивные симптомы предсказывали изменения в мужской агрессии. Это говорит о важности изучения социальных процессов в диаде, чтобы лучше понять агрессию мужчины по отношению к партнеру.

Ключевые слова: Агрессия, депрессивные симптомы, антисоциальное поведение, лонгитюдное

Агрессия по отношению к партнеру как в физическом, так и в словесном или эмоциональном оскорблении имеет очень негативные последствия для взрослых, включая травмы (Archer, 2000) и разрыв отношений (Lawrence & Брэдбери, 2001). Понимание внутриличностных изменений агрессии партнера было бы очень информативным для программ профилактики и лечения и, таким образом, является ключевым приоритетом исследований. Несколько исследований репрезентативных на национальном уровне и общинных выборок показали, что распространенность агрессии по отношению к партнеру, как правило, наиболее высока в молодом возрасте и снижается с возрастом (Archer; Gelles, & Straus, 1988).На основе перекрестных данных О’Лири (1999) подсчитал, что распространенность физической агрессии со стороны мужчин резко возрастет в возрасте от 15 до 25 лет, пиковая распространенность — примерно в возрасте 25 лет и резко снизится до примерно возраст 35 лет. Однако исследования партнерской агрессии в основном ограничивались либо перекрестными, либо краткосрочными долгосрочными данными и носили преимущественно описательный характер; Таким образом, мало что известно о важных проблемах сопротивления и стойкости мужской агрессии по отношению к партнеру, особенно в возрасте от 20 до 30 лет, и о том, как эти внутрииндивидуальные изменения развиваются с течением времени.

Данные из других областей исследований пар, таких как клинические и социально-психологические исследования межличностных процессов во взаимоотношениях пар (см. Дальнейшее обсуждение Робинс, Каспи и Моффитт, 2000), все указали на то, что характеристики как мужчин, так и женщин играют решающую роль в урегулировании романтических диад мужчина-женщина. Однако такие диадические точки зрения оставались относительно без внимания в области партнерской агрессии, несмотря на результаты недавних исследований развития за последние 10 лет о диадической природе агрессии в парах (например,г., Эндрюс, Фостер, Капальди и Хопс, 2000; Капальди и Кларк, 1998; Магдол, Моффитт, Капси и Сильва, 1998; Woodward, Fergusson, & Horwood, 2002). Мужская агрессия обычно рассматривается как результат его собственных характеристик, в то время как возможные партнерские эффекты или аспекты взаимоотношений внутри диады рассматриваются в меньшей степени (Capaldi & Kim, 2007). Частично из-за неспособности распознать партнерские эффекты и аспекты отношений, партнерская агрессия рассматривалась как статическое явление, а не как развивающийся процесс.Следовательно, как более длительное течение партнерской агрессии, так и процессы, лежащие в основе внутриличностных изменений с течением времени, не совсем понятны. Основные цели настоящего исследования заключались в том, чтобы улучшить понимание долгосрочного курса партнерской агрессии для мужчин, включая как физическую, так и психологическую агрессию, а также индивидуальных факторов и факторов отношений, которые предсказывали увеличение или уменьшение агрессии с течением времени. Для достижения этих целей каждая из траекторий физической и психологической агрессии мужчин была исследована в течение 10 лет в раннем взрослом возрасте (от 20 до 30 лет).Исследуемые предикторы включают психопатологию как мужчин, так и их партнеров (антисоциальное поведение и депрессивные симптомы), а также удовлетворенность отношениями и характеристики отношений.

Устойчивость и неприятие мужчинами физической агрессии

Исследования на выборках молодых людей, таких как сожительствующие пары или пары молодоженов (Aldarondo, 1996; Mihalic, Elliott, & Menard, 1994) и Национальное исследование насилия в семье (Feld & Straus, 1990), были последовательными в обнаружении, что процент отказа от насилия составляет около 50% в течение 1-летнего периода для мужчин, которые проявляли какое-либо насилие (предполагая, что уровень настойчивости также был около 50%).В выборке пар молодоженов, в которых за 1 месяц до брака мужчины были идентифицированы как физически агрессивные по отношению к партнеру, Лорбер и О’Лири (2004) обнаружили, что около 41% мужчин оставались постоянно физически агрессивными по отношению к партнеру. первые 30 месяцев брака, и около 23% мужчин отказались от брака. Куигли и Леонард (1996) сообщили об аналогичных показателях отказа в 24% в течение первых 3 лет брака. Таким образом, в целом тенденция к отказу от партнерской агрессии с течением времени для мужчин кажется существенной, но это сопротивление не универсально.

Было проведено всего несколько исследований, в которых изучались изменения степени тяжести или уровней агрессии партнера с течением времени. Якобсон, Готтман, Гортнер, Бернс и Шорт (1996) обнаружили, что 46% мужчин, прибегающих к жестокому насилию, оставались таковыми 2 года спустя, но из тех, у кого частота снизилась, только 7% полностью отказались от физической агрессии по отношению к партнеру. Более того, эмоциональное насилие не уменьшилось за 2 года для выборки. Фриц и О’Лири (2004) обнаружили, что в среднем физическая агрессия мужчин имеет тенденцию к снижению со временем, независимо от степени тяжести, тогда как Лоуренс и Брэдбери (2007) не обнаружили никаких доказательств систематического увеличения или уменьшения физической агрессии.Они также обнаружили, что устойчивость физической агрессии имеет тенденцию меняться в зависимости от исходного уровня жестокости; у тех, кто был сильно агрессивен в начале брака, наблюдалось значительное снижение с течением времени, тогда как средний уровень агрессии оставался относительно стабильным для тех, кто был неагрессивным или умеренно агрессивным в начале брака.

Хотя результаты этих исследований предоставляют некоторую информацию о распространенности партнерской агрессии, а также о показателях настойчивости и сопротивляемости, механизмы, связанные с внутриличностными изменениями с течением времени, были мало рассмотрены.Кроме того, в предыдущих исследованиях часто участвовали только супружеские пары, которые остаются неизменными с течением времени (Rhule-Louie & McMahon, 2007). Учитывая, что люди из более неблагополучных и рискованных семей особенно реже вступают в брак (White & Rogers, 2000), а их отношения, как правило, менее стабильны (Rhule-Louie & McMahon), исследования супружеских пар предоставляют лишь ограниченную информацию. Дальнейшее прояснение внутрииндивидуальных изменений среди молодых пар, которые находятся в раннем взрослом возрасте и в менее приверженных отношениях, и механизмы таких изменений мужской агрессии по отношению к партнеру, позволят нам выявить тех, кто подвержен более высокому риску партнерской агрессии и, следовательно, развить больше целевые и эффективные программы.

Психологическая агрессия

Психологическая агрессия, иногда называемая «эмоциональным насилием», тесно связана с физической агрессией и, по сообщениям многих женщин, подвергшихся физическому насилию, имела более серьезные последствия, чем физическое насилие (Follingstad, Rutledge, Berg, Hause, И Полек, 1990). О’Лири, Мэлоун и Тайри (1994) утверждали, что психологическая агрессия может очень пагубно сказываться на благополучии человека и, как правило, предсказывает более позднюю физическую агрессию. Точно так же Шумахер и Леонард (2005) обнаружили, что словесная агрессия мужей и жен в долгосрочном плане предсказывала их собственную физическую агрессию.В частности, известно, что молодые пары, не обладающие навыками позитивного взаимодействия и решения проблем, подвергаются большему риску как психологической, так и физической агрессии (Capaldi & Clark, 1998). Однако исследований продольных траекторий психологической агрессии еще меньше (Fritz & O’Leary, 2004), и они показали противоречивые результаты с точки зрения продольных моделей такой агрессии. Альдарондо (1996) обнаружил, что психологическая агрессия имела тенденцию к снижению в течение двухлетнего периода среди мужчин в выборке сообщества, а мужчины демонстрировали снижение физической агрессии в течение того же периода времени.С другой стороны, Фриц и О’Лири не обнаружили значительной закономерности изменения психологической агрессии в течение первых 120 месяцев брака. Очень необходимы дополнительные знания о долгосрочных траекториях и дифференциальных механизмах психологической агрессии, а также физической агрессии.

Перспектива динамических систем развития и характеристики риска обоих партнеров

В отличие от многих исследований мужской агрессии по отношению к партнеру, основанных на традиционных феминистских теориях, подход динамических систем развития (DDS) фокусируется на интимной диаде как на ключе к пониманию мужской агрессии по отношению к партнера, а не зацикливаться только на мужских характеристиках.Модель DDS была разработана на основе недавних исследований развития агрессии молодых мужчин и женщин, которые указали на важность риска развития обоих партнеров (например, антисоциальное поведение) и диадический характер агрессии партнера (например, Andrews et al., 2000; Capaldi, Shortt, & Crosby, 2003; Kim & Capaldi, 2004; Woodward et al., 2002). Другие исследователи в этой области также разработали модели с аналогичной диадической направленностью (Riggs & O’Leary, 1989), но мы считаем, что модель DDS особенно полезна для концептуализации механизмов развития партнерской агрессии, хода такой агрессии с течением времени, и двунаправленное влияние на поведение и курс.Предполагается, что на агрессию партнера влияют характеристики обоих членов пары, когда они вступают в отношения и затем развиваются в них, включая личность, психопатологию, продолжающееся социальное влияние и стадию индивидуального развития. Кроме того, модель DDS подчеркивает природу самих отношений, в первую очередь паттерны взаимодействия и проксимальные контекстуальные факторы в диаде, поскольку они изначально установлены и изменяются с течением времени (Capaldi, Shortt, & Kim, 2005).Ключевой особенностью подхода DDS является то, что он учитывает влияние биологических систем. Несмотря на то, что это исследование не проводилось напрямую, неврологическая зрелость с завершением основного развития мозга (Casey, Tottenham, Liston, & Durston, 2005) и, следовательно, зрелость тормозных систем контроля (Welsh, Pennington, & Groisser, 1991) утверждается. быть связано с уменьшением агрессивного и агрессивного поведения с возрастом (Capaldi, Kim, & Owen, 2008).

Подростки и молодые люди с историей проблем с поведением или антиобщественным поведением, как правило, имеют более высокий уровень импульсивного и агрессивного поведения и более конфликтные межличностные отношения, и доказательства риска совершения партнерской агрессии из-за антисоциального поведения у мужчин и женщин относительно высоки. хорошо задокументировано, как упомянуто выше (Keenan-Miller, Hammen, & Brennan, 2007).Возможно, менее широко признан тот факт, что депрессивные симптомы также связаны с агрессией по отношению к партнеру у молодых женщин (например, Kim & Capaldi, 2004; Marshall & Holtzworth-Munroe, 2002) и у мужчин (Dutton, 1994; Holtzworth-Munroe & Стюарт, 1994; Пан, Нейдиг и О’Лири, 1994). Согласно недавнему метаанализу (Stith, Smith, Penn, Ward, & Tritt, 2003), одновременная депрессивная симптоматика является фактором риска как для совершения насилия со стороны мужчин, так и для виктимизации женщин.В целом, мужчины, которые агрессивны по отношению к партнеру, имеют более высокий уровень депрессивных симптомов, чем неагрессивные мужчины (Pan et al .; Vivian & Malone, 1997). Pan et al. обнаружил, что симптомы депрессии полезны для выявления жестоких мужей; Увеличение депрессивных симптомов на 20% было связано с увеличением на 30% риска совершения умеренных уровней агрессии (например, хватания) и на 74% увеличения использования жестокого насилия (например, избиения). Однако несколько лонгитюдных исследований показали, что депрессивные симптомы у женщин, но не у мужчин, предсказывают агрессию мужчин по отношению к партнеру (Cleveland, Herrera, & Stuewig, 2003; Kim & Capaldi).Хотя механизмы еще не ясны, отрицательный аффект и раздражительность, которые являются симптомами депрессии, могут быть связаны с более агрессивным поведением как женщин, так и их партнеров.

Кроме того, романтические партнеры могут демонстрировать сходство в риске развития партнерской агрессии, и такое сходство может привести к особенно высокому риску насилия. Недавние исследования развития неизменно указывали на наличие значимых ассоциаций между партнерами или ассортативного партнерства для проблемного поведения, связанного с риском взаимно насильственных отношений, таких как антиобщественное поведение и употребление психоактивных веществ (Kim & Capaldi, 2004; Moffitt, Caspi, Rutter & Silva, 2001; Quinton, Pickles, Maughan, & Rutter, 1993).В предыдущем исследовании с настоящей выборкой (с использованием двух временных точек в начале 20-х годов) Ким и Капальди обнаружили, что антисоциальное поведение и депрессивные симптомы демонстрируют значительную взаимосвязь между партнерами и что депрессивные симптомы у женщин предсказывают психологическую агрессию мужчин с течением времени. с учетом других факторов. Эти исследования показывают, что согласование индивидуальных характеристик риска у партнеров может привести к взаимному усилению социальных процессов в диаде.Хотя процессы социального влияния сверстников привлекли большое внимание, влиянию партнера в близких отношениях уделялось меньше внимания в литературе, особенно в литературе о насилии со стороны партнера. Романтические отношения часто рассматриваются как положительная сила для мужчин из группы риска, они служат поворотным моментом, который помогает мужчинам отказаться от правонарушений (например, Sampson & Laub, 2003). Учитывая данные о том, что люди склонны активно выбирать совместимых партнеров, которые поддерживают их поведение, проблемное поведение мужчин, вероятно, в некоторых случаях будет подкрепляться и сохраняться (Quinton et al.). Подобно девиантному процессу обучения сверстников (Dishion, Eddy, Haas, Li, & Spracklen, 1997), проблемное поведение партнеров и характеристики риска могут действовать, чтобы поддерживать или усугублять проблемное поведение у людей (Capaldi et al., 2008; Moffitt et al. ., 2001; Rhule-Louie & McMahon, 2007). Это говорит о том, что рассмотрение обоих партнеров и их поведения как динамической системы имеет решающее значение для предотвращения партнерской агрессии и программ вмешательства для групп риска.

Настоящее исследование

Основная цель настоящего исследования состояла в том, чтобы изучить степень, в которой мужчины упорствуют или воздерживаются от агрессии по отношению к партнеру (физической и психологической) в течение длительного периода с 20 до 30 лет.Следуя результатам предыдущих исследований и модели DDS, мы ожидали, что мужская агрессия будет снижаться в целом со временем, но что различия в моделях у мужчин с течением времени будут в значительной степени зависеть от их собственного антисоциального поведения и их партнеров, а также от антисоциального поведения и депрессивных симптомов. . В частности, мы предположили, что мужчины с более высоким уровнем антисоциального поведения или депрессивными симптомами со временем будут демонстрировать меньшее сопротивление агрессии и, таким образом, с меньшей вероятностью будут следовать нормативной тенденции к сопротивлению.Также была выдвинута гипотеза, что аналогичные факторы риска для женщин будут вносить вклад в траекторию агрессии мужчины сверх вклада его собственных факторов риска. Наконец, когда мужчина с более высоким уровнем проблемного поведения объединяется с партнером, который также имеет более высокий уровень проблемного поведения, сочетание мужского и женского риска и, как следствие, негативные взаимопонимания могут усугубить мужскую агрессию сверх дополнительных эффектов. И наоборот, партнер с очень низким уровнем риска может снизить риск агрессии у мужчин.Поэтому также были изучены модерирующие или интерактивные эффекты. Из-за размера выборки и проблем с властью влияние антисоциального поведения мужчин и женщин на физическую и психологическую агрессию мужчин по отношению к партнеру тестировалось на отдельных моделях, а не на моделях, изучающих влияние депрессивных симптомов мужчин и женщин на одни и те же результаты.

Гипотезы были проверены на выборке пар Орегонского молодежного исследования (OYS), которая представляет собой общинную выборку молодых мужчин и их партнеров из групп риска.Такие пары серьезно недопредставлены в исследованиях партнерской агрессии. Предыдущие выводы относительно этиологии партнерской агрессии в выборке сопоставимы с результатами других исследований сообщества с аналогичной возрастной группой. Тем не менее, исследование пар OYS уникально тем, что имеет данные о продольной агрессии партнера, независимо от изменений в отношениях. Настоящее исследование также преодолевает ограничения в литературе за счет (а) включения многоагентного и многометодного подхода с отчетами о себе и партнерах об агрессии по отношению к партнеру, а также данных наблюдений вместо использования только самоотчетов и (б) использования более сложных продольных исследований. подход к моделированию (т.д., многоуровневый анализ кривой роста) для учета взаимозависимости поведения мужчин и женщин в диадических отношениях.

Метод

Участники

В настоящем исследовании использовались данные исследования пар, проведенного на выборке молодых пар из группы риска. Мужчины, участвовавшие в исследовании, были первоначально набраны в OYS через классы четвертого класса (возраст от 9 до 10 лет) в случайно выбранных государственных школах в районах с повышенным уровнем преступности среднего размера столичного региона на Тихоокеанском Северо-Западе.С тех пор мужчины ( n = 206) и их родители ежегодно проходили аттестацию с коэффициентом удержания 93% или выше в течение двух десятилетий. Сто девяносто один мужчина (94% из 203 живых участников) все еще оставался в составе группы на 21-м году оценки. В выборке преобладали белые (90%) и представители низшего и рабочего класса (75%). Примерно 50% мужчин имели записи об аресте несовершеннолетних. Только 52% окончили среднюю школу вместе со своим классом. В возрасте от 20 до 21 года 23% были безработными в прошлом году.Кроме того, у 43 (21%) этих молодых людей в возрасте от 20 до 21 года родились 53 ребенка. В возрасте от 30 до 31 года у 129 (63%) мужчин OYS родилось 263 ребенка. Все эти характеристики указывают на низкий социально-экономический статус (СЭС) и статус риска выборки.

Когда мужчины были в возрасте от 17 до 18 лет, исследование пар начало изучать адаптацию мужчин OYS и их интимных партнеров в молодом возрасте. К настоящему времени мужчин и их партнеров оценивали шесть раз: поздний подростковый возраст (время 0 [T0], возраст 17–20 лет), молодость (время 1 [T1], возраст 20–23 года) и ранняя зрелость (время 2. [T2], возраст 23-25 ​​лет; Время 3 [T3], возраст 25-27 лет; Время 4 [T4], возраст 27-29 лет; Время 5 [T5], возраст 29-31 год).Сто девятнадцать человек участвовали в T0, 158 — в T1, 148 — в T2, 161 — в T3, 158 — в T4 и 162 — в T5. В общей сложности 194 мужчины участвовали в исследовании пар хотя бы один раз за период исследования. Поскольку многие из мужчин OYS не были в постоянных отношениях, а показатели агрессии по отношению к партнеру были ограничены в T0, настоящее исследование включало данные от T1 до T5. Демографическая информация для участников на каждый момент времени представлена ​​в формате. Обратите внимание, что размер выборки варьируется в течение периода исследования, потому что интимные отношения мужчин OYS менялись с течением времени, а некоторые мужчины не были в постоянных отношениях во время определенной волны оценки.Доли мужчин, которые прошли оценку исследования пар с тем же партнером, что и предыдущая оценка, представлены в таблице. В общей сложности 43 мужчины прошли все пять оценок с одним и тем же партнером.

Таблица 1

Описательная информация для пар Время 1 — Время 5

% 9011 3 82.88 (73,71) 0,12 (0,22) (10,12)

	Время 1 n = 158	Время 2 n = 148	Время 3 n = 161	Время 4 n = 158	Время 5 n = 162
Возраст мужчин ( M, SD )	21.28 (0,88)	24,10 (0,65)	26,15 (0,61)	28,08 (0,61)	30,03 (0,56)
Возраст женщин ( M, SD )	20,79 ( 3,39)	23,14 (3,84)	24,89 (4,04)	26,08 (4,19)	27,98 (4,37)
Тот же партнер, что и в предыдущей волне	23%	38%	49%	78%
Статус взаимоотношений
Датировка	45%	28%	20%		%	20%	%	% Совместное проживание	37%	37%	38%	33%	30%
В браке	18%	35%	42%	46%	525	52%		Продолжительность отношений (недели)	148,38 (117,88)	180,62 (147,18)	215,91 (167,30)	272,36 (197,95)
Дети в домашних условиях	18%	30%	30% %	41%
Удовлетворенность мужчин отношениями	107,90 (19,36)	106,63 (19,18)	111,98 (15,99)	110,47 (18,52)	110,3812 (16,69) Отношения между женщинами	901	107.85 (16,44)	108,13 (19,24)	114,10 (16,78)	109,51 (19,82)	111,99 (19,56)
Физическая агрессия мужчин (шкала 0 — 3)	0,17 (0,26)	0,09 (0,19)	0,07 (0,15)	0,07 (0,14)
Психологическая агрессия мужчин (шкала 1-5)	2,11 (0,66)	2,02 ( 0,67)	1,93 (0,60)	1,92 (0,64)	1,90 (0,60)
Мужские депрессивные симптомы	7.44 (6,14)	8,06 (7,97)	7,66 (7,58)	7,35 (7,25)	8,62 (8,89)
Женские депрессивные симптомы	13,97 (10,12)	13,3 (8,24)	11,78 (9,75)	9,87 (9,98)

Процедуры

Оценка для OYS включала отдельные интервью с родителями и молодыми людьми; анкеты для самооценки, опроса родителей и учителя; рейтинги интервьюеров и кодеров; и суд и Департамент автотранспортных средств; наблюдаемые задачи взаимодействия; телефонные интервью; и данные отчетов коллег По мере того, как мужчины OYS со временем стареют, отчеты учителей больше не собирались в возрасте от 17 до 18 лет, а отчеты родителей ограничивались областями адаптации, о которых они могли знать.Оценка для исследования пар включала отдельное интервью и анкетирование для мужчин и их партнеров, а также серию заданий для обсуждения на видеозаписи. Вся оценка исследования пар длилась примерно 2 часа. Для настоящего исследования использовалось кодирование пяти дискуссионных заданий (без разминки), включая планирование вечеринки (5 минут), проблему партнера (7 минут для каждой проблемы партнера) и обсуждение цели (5 минут для каждой цели партнера. ). Для получения дополнительной информации о задачах обсуждения см. Capaldi and Crosby (1997) и Capaldi et al.(2003).

Меры

Конструкции, использованные в настоящем исследовании, включали физическую и психологическую агрессию мужчин и их партнеров OYS с течением времени, а также антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих партнеров в каждый момент времени. Чтобы максимизировать преимущества многоагентного и мультиметодного подхода, но во избежание увеличения частоты ошибок типа I, вторичного по отношению к множественным сравнениям, были разработаны конструкции с несколькими индикаторами на основе общей стратегии построения конструктов, которая использовалась с OYS. (см. Patterson & Bank, 1986).Сначала мы определили несколько переменных априори, которые были потенциальными индикаторами данной конструкции. Пункты каждой шкалы были проанализированы для проверки на внутреннюю согласованность, и пункты, включенные в шкалу, должны были показать приемлемый уровень внутренней согласованности (корреляция между пунктами и итогом более 0,20 и альфа 0,60 или выше). Затем каждая шкала проверялась на предмет сходимости с другими шкалами, предназначенными для оценки той же конструкции (т. Е. Факторная нагрузка для однофакторного решения должна была быть равной.30 или выше, если не указано иное). Как только шкалы соответствовали этим критериям надежности, они были объединены в конструкцию. Наблюдательные индикаторы психологической и физической агрессии, как правило, показывают несколько более низкие уровни внутренней согласованности. Агрессия во время наблюдений не обязательно должна была показать значительную связь с отчетами о себе и партнерах из-за ограниченного времени выборки поведения (Kim & Capaldi, 2004), но соответствовала априорным определениям агрессии. Таким образом, все показатели были сохранены, даже если некоторые из их взаимосвязей были ниже наших критериев.Другим исключением была конструкция антисоциального поведения для женщин. Из-за относительно низкой частоты встречаемости некоторых вопросов внутренняя согласованность показателя самооценки женщин была несколько ниже, чем у мужчин, в некоторые моменты времени. Примеры элементов и значения внутренней надежности для каждого показателя описаны в разделе. Данные для мужчин OYS были взяты из соответствующего года, в котором была собрана оценка пар (например, если оценка T1 Couples Study проводилась в 12-м году обучения OYS, данные для молодых людей были взяты из оценки для 12-го года).

Таблица 2

Психометрические свойства показателей

9010 Социальный Опросник по навыкам (Capaldi, 1994)3510 Eott Контрольный список (Elliott, 1983)

Построить и измерить	Кол-во элементов	Образцы предметов	Внутренняя согласованность
Физическая агрессия
Самоотчет			Мужчины α = 0,62 — 0,83 Партнер α = 0,72 — 0,81
Урегулирование с партнером (Кесслер, 1990)	2	Если вы не согласны, как часто вы толкаете, хватаете, толкаете, бросаете что-то в партнера, шлепаете или ударяете?
Анкета диадических социальных навыков (Capaldi, 1994)	1	Иногда вы причиняете боль своему партнеру (например,g., ударить партнера или повернуть руку партнера)?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Бросил что-то в партнера.
Отчет партнера			Мужчины α = 0,73 — 0,87 Партнер α = 0,68 — 0,83
Регулировка с партнером (Кесслер, 1990)	2	Если не согласны, то как Часто партнер толкает, хватает, толкает, бросает что-то в вас, шлепает или бьет?
Интервью	1	Сколько раз ваш партнер причинил вам боль?
Анкета диадических социальных навыков (Capaldi, 1994)	1	Ваш партнер иногда причиняет вам боль (например,g., ударить или выкрутить руку)?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Бросил что-то в вас.
Отчет кодировщика			Мужчины r = 0,14 — 0,52 Partner r = 0,41 — 0,59
Рейтинг оттиска кодировщика	4	Отображаемый нажимной, захват или пихать во время задания.
Закодированная физическая агрессия (Кодекс FPP; Stubbs et al., 1998)	NA	Частота отвращения к физическому содержанию в минуту во время задания.
Психологическая агрессия
Самоотчет			Мужчины α = .63 — .83 Партнер α = .523 — .82	10	Говорите гадости о своем партнере за его спиной.
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Кричащий или оскорбленный партнер.
Интервью	1	Обзвон, угрозы, дуться или отказ разговаривать, кричать или ругаться, бросать или ломать что-то [не на партнера]?
Согласование с партнером (Кесслер, 1990)	1	Когда вы не согласны, как часто вы оскорбляете или ругаетесь, дуетесь или отказываетесь говорить, топчетесь из комнаты, угрожаете ударить?
Отчет партнера				Мужчины α =.61 — 0,87 Партнер α = 0,67 — 0,89
Согласование с партнером (Кесслер, 1990)	4	Если вы не согласны, как часто ваш партнер оскорбляет или ругается, дурит или отказывается говорить, топчет из комнаты, угрожаете ударить?
Анкета диадических социальных навыков (Капальди, 1994)	10	Ваш партнер обвиняет вас, когда что-то идет не так.
Анкета для взаимодействия с партнерами (Capaldi, 1994)	17	Сломано или повреждено что-то из ваших намеренно?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Кричал или оскорблял вас.
Интервью	1	Обзвон, угрозы, дуться или отказ разговаривать, кричать или ругаться, бросать или ломать что-то [не в вас]?
Отчет кодировщика			Мужчины r = 0,52 — 0,62 Partner r = 0,53 — 0,60
Рейтинг оттиска кодировщика	11	Было отрицательно, вредно партнер по задаче или названный партнер по задаче отрицательные имена (например,г., ты придурок, болван).
Закодированная психологическая агрессия (Код FPP; Стаббс и др., 1998)	NA	Частота негативных межличностных, словесных атак и принудительного поведения в минуту.
Антисоциальное поведение
Самоотчет			Мужчины α = .70 — .75 Partner α = .43 — .753 — .75	38 для мужчин 16 для партнера	Сколько раз за последние 12 месяцев вы покупали или продавали краденое?
Самоотчет или отчет партнера (самоотчет мужчин; отчет мужчин о партнере)				Мужчины α =.90 — 0,92 Партнер α = 0,80 — 0,89
Контрольный список поведения молодых взрослых (Achenbach, 1997)	29 для мужчин 30 для партнера	Я (партнер не) чувствую себя виноватым после совершения действий вещи, которые я (партнер) не должен.
Отчет кодера			Мужчины α = 0,66 — 0,84 Партнер α = 0,71 — 0,83
Отпечатки кодера	3	Казалось антисоциальным или правонарушительным.

Кодирование задач взаимодействия

Код семейства и однорангового процесса (FPPC; Stubbs, Crosby, Forgatch, & Capaldi, 1998) использовался для кодирования задач взаимодействия на каждой волне.Компьютер использовался для записи в режиме реального времени межличностного поведенческого и эмоционального содержания взаимодействия каждой пары. 24 кода содержания включали вербальное, голосовое, невербальное, физическое и послушное поведение, которое априори оценивалось как оказывающее положительное, нейтральное или отрицательное воздействие. Что касается физического поведения, ласковые прикосновения и объятия кодировались как положительные, такие формы поведения, как уход за телом и физическая игра, кодировались как нейтральные, а физическая агрессия — как отрицательные. Шесть аффективных оценок описывают эмоциональный тон участника с точки зрения различных типов эмоциональных проявлений, а именно: счастье, забота, нейтралитет, дистресс, отвращение и грусть.Каждому коду контента был присвоен рейтинг аффекта на основе тона и интонации голоса, положения тела, невербальных жестов и мимики. Поскольку определения кода содержимого и кода воздействия не зависят друг от друга (т.е. любой код воздействия может квалифицировать любой код содержимого), игривое поддразнивание или шутливое поведение может быть закодировано с негативным содержанием и позитивным воздействием. Чтобы оценить надежность кодировщика в каждый момент времени, примерно 15% задач были случайным образом выбраны для независимого кодирования двумя кодировщиками.Общее содержание и каппы воздействия в каждый момент времени варьировались от 0,73 до 85. Все кодировщики были профессиональными научными сотрудниками. Начальное обучение кодировщикам заняло около 3 месяцев.

Мужчины физическая агрессия

Конструкция физической агрессии состояла из пунктов интервью, анкет, дискуссионных заданий и впечатлений кодировщика. Пункты интервью и анкет включали отчеты как самих себя, так и партнеров (). Для наблюдаемого показателя физической агрессии общая частота в минуту двух кодов содержимого (физическая отвращение и физическая агрессия) в четырех аффектах (нейтральном, дистресс, отвращение и печаль) была включена из FPPC-кодирования задачи взаимодействия.Те же элементы были включены для индикаторов в T1 — T5. Самостоятельно сообщаемая физическая агрессия, как правило, была связана с сообщениями партнеров, r = 0,31 — 0,60, по волнам. Самостоятельные отчеты мужчин о физической агрессии также значимо коррелировали с наблюдаемой агрессией, r = 0,18–0,60, по волнам, за исключением T4, r = 0,05.

Психологическая агрессия мужчин

Конструкция психологической агрессии была разработана с использованием вопросов из интервью, анкет, дискуссионных заданий и впечатлений программиста.Как и в случае с физической агрессией, мужчины OYS и их партнеры сообщали о психологической агрессии мужчин, и те же элементы были включены в период от T1 до T5 (). Для наблюдаемой меры психологической агрессии использовалась общая частота трех кодов содержания (негативное межличностное общение, словесная атака и принуждение) в четырех аффектах (нейтральный, дистресс, отвращение и грусть) из FPPC-кодирования задачи взаимодействия. Психологическая агрессия, о которой сообщают сами люди, как правило, в значительной степени ассоциировалась с сообщениями партнеров, r =.47 — 0,55, а с данными наблюдений r = 0,23 — 0,55 по волнам.

Антисоциальное поведение мужчин и женщин

Для измерения антисоциального поведения мужчин использовались три показателя, включая самоотчеты по контрольному списку поведения Эллиотта (Elliott, 1983) и контрольному списку поведения молодых взрослых (Achenbach, 1997) и впечатлениям кодировщика. Конструкция антисоциального поведения женщин включала самоотчеты по контрольному списку поведения Эллиотта, отчеты партнеров по контрольному списку поведения молодых взрослых и впечатления программиста.Чтобы избежать перекрытия содержания с конструкциями партнерской агрессии, элементы, включающие агрессию по отношению к партнеру или членам семьи, не были включены в эту конструкцию. Два самоотчета мужчин об антисоциальном поведении были значительно связаны, r = 0,36 — 0,43, по инструментам и волнам, и отношения между ними и отчетами кодировщика были переменными, r = 0,10 — 0,40, по волнам. . Антисоциальное поведение женщин, о котором сообщают сами женщины, по-разному ассоциировалось с сообщениями партнеров о поведении женщин, r =.08 — 0,34, а отчеты кодировщика, как правило, относятся к самоотчетам, r = 0,24 — 0,45, а отчеты партнеров r = 0,26 — 0,38.

Депрессивные симптомы у мужчин и женщин

Для мужчин из группы OYS и их партнеров в качестве индикатора депрессивных симптомов использовалась шкала самооценки из 20 пунктов (CES-D; Radloff, 1977). Для каждого пункта участник указал, как часто они испытывали симптом за последнюю неделю от 0 ( редко или нет ) до 3 ( чаще всего или все время ).Внутренняя согласованность была высокой для мужчин (альфа = 0,81 — 0,92) и женщин (альфа = 0,88 — 0,93) по волнам. Как указано в, женщины, как правило, демонстрируют более высокий уровень симптомов, чем мужчины, с течением времени.

Контрольные переменные взаимоотношений

Несколько характеристик взаимоотношений мужчин в каждый момент времени были включены в модель как изменяющиеся во времени контрольные переменные. Они были основаны на отчетах обоих партнеров по оценке исследования пар на каждой из волн 1–5. Для стабильности отношений была вычислена дихотомическая переменная, чтобы указать, участвовал ли мужчина OYS с тем же партнером, что и во время эксперимента. предыдущая временная точка (1) или нет (0).Для статуса отношений для каждой волны вычислялась порядковая переменная, указывающая на большую приверженность, от свиданий (1) до совместной жизни (2) и до состояния брака (3). Была назначена дихотомическая переменная, показывающая, что у пары было детей, живущих в доме с (1) или нет (0). Удовлетворенность отношениями было рассчитано на основе оценок мужчин и их партнеров по шкале диадической адаптации (Spanier, 1976). Шкала диадической адаптации — это шкала из 32 пунктов, предназначенная для измерения удовлетворенности интимными отношениями и содержащая подшкалы для консенсуса, удовлетворения, сплоченности и выражения привязанности.Общие баллы для мужчин и женщин использовались отдельно при анализе. Обратите внимание, что в предварительном анализе продолжительность отношений не была связана с мужской агрессией и поэтому не рассматривалась в дальнейших анализах. Средние значения и стандартные отклонения физической и психологической агрессии мужчин и депрессивных симптомов у мужчин и женщин в каждый момент времени представлены вместе со сводной статистикой для переменных контроля отношений.

Планируемый анализ

Многоуровневое моделирование роста с иерархическим линейным моделированием использовалось для учета зависимости показателей агрессии мужчин с течением времени, а также характеристик партнеров в парах.На уровне 1 изменчивость индивидуальных показателей агрессии мужчин внутри пары моделируется с помощью точки пересечения (уровень на уровне T1) и линейного наклона, а также с помощью члена ошибки, отражающего изменчивость, не объясняемую моделью линейного роста. Уровень 2 моделирует изменчивость между парами в терминах перехвата и наклона мужской агрессии. Основное внимание в настоящем исследовании уделялось взаимосвязи между факторами риска внутри пары (антиобщественное поведение мужчин и женщин и депрессивные симптомы) и агрессией мужчин с течением времени; поэтому все модели прогнозирования были протестированы на Уровне 1.Значимые изменяющиеся во времени ковариаты Уровня 1 будут отражать значительные изменения в мужской агрессии, связанные с изменениями в проблемном поведении мужчин или женщин. Одно из преимуществ сосредоточения внимания на этом внутрипарном подходе (т. Е. На модели уровня 1) заключается в том, что, устанавливая внутри-парные вариации между проблемным поведением каждого партнера и агрессией мужчин по отношению к партнеру с течением времени, полученные результаты позволяют нам определить динамический характер процессы партнерского влияния, предложенные в модели DDS.

В следующих моделях баллы антисоциальных или депрессивных симптомов у мужчин и женщин, а также взаимодействие между их баллами вводились как изменяющиеся во времени ковариаты, предсказывающие психологическую или физическую агрессию мужчин от T1 до T5. Антисоциальное поведение мужчин и женщин и оценки депрессивных симптомов были сконцентрированы до создания условий взаимодействия на каждой волне. Перед введением этих основных предикторов исследования несколько характеристик взаимоотношений пар в каждый момент времени были протестированы в качестве возможных средств контроля (т.д., как изменяющиеся во времени ковариаты): стабильность отношений (тот же партнер, что и в предыдущей волне: да или нет), статус отношений (свидания, совместное проживание или брак), дети в доме (да или нет) и отношения партнеров. удовлетворенность (общие баллы мужчин и женщин по шкале диадической адаптации). Для простоты в полные модели тестирования эффектов антисоциального поведения и депрессивных симптомов партнеров были включены только те контрольные переменные, которые оказались значимыми.

Результаты

На основании отчета любого партнера по шкале тактики конфликта (CTS), уровень распространенности любой физической агрессии со стороны мужчин значительно снизился с течением времени с 28% в T1 до 7% в T5.С другой стороны, распространенность психологической агрессии по шкале конфликтной тактики не показала заметных изменений с течением времени, при этом большинство мужчин проявляли некоторую психологическую агрессию на протяжении всего периода исследования (72–76% мужчин из T1 — T5). Показатели распространенности, основанные на наблюдениях за взаимодействием пар, показали аналогичное снижение физической агрессии мужчин — с 16% в T1 до 2% в T5 — наряду со стабильно высокими показателями психологической агрессии — 71-84% с T1 до T5.Определите и представьте средние уровни физической и психологической агрессии мужчин с течением времени на основе расчетных баллов, включая отчетные данные и данные наблюдений. В целом, антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих членов пары были в значительной степени и положительно связаны с физической и психологической агрессией мужчин (усредненные по времени). Кроме того, антисоциальное поведение мужчин и женщин было связано во временных точках, r = 0,51–0,69, а депрессивные симптомы мужчин также были в значительной степени связаны с симптомами женщин в четырех из пяти временных точек, r =.02 — .26. Полный отчет о корреляциях между переменными исследования доступен по запросу.

Физическая агрессия мужчин с течением времени.

Психологическая агрессия мужчин с течением времени.

Для каждого из двух (непрерывных) результатов агрессии (т.е. физической и психологической агрессии) сначала была исследована модель безусловной многоуровневой кривой роста (не содержащей предикторов); затем в модель были включены контрольные переменные. Окончательные модели включали антисоциальное поведение или депрессивные симптомы для обоих членов пары, а также взаимодействие между мужским и женским проблемным поведением и контрольные переменные, которые были значимыми на предыдущем этапе.

Физическая агрессия мужчин по отношению к женщинам

Безусловная модель установила, что средний уровень физической агрессии мужчин в T1 был относительно низким (0,15 по шкале 0–3), а также значительно снизился по сравнению с T1 — T5. Вариабельность уровня 1 физической агрессии мужчин, не объясняемая линейной траекторией, оставалась значительной, σ ² = 0,02, SE = 0,001. Таким образом, изменение физической агрессии мужчин от одного момента времени к другому не может быть полностью уловлено линейной моделью спада.Для прогнозирования изменчивости были добавлены изменяющиеся во времени предикторы — контрольные переменные и представляющие интерес характеристики риска обоих партнеров.

Из проверенных контрольных переменных удовлетворенность женщин отношениями на каждой волне отрицательно связана с физической агрессией мужчин, а это означает, что более высокое удовлетворение партнера было связано с более низким уровнем физической агрессии мужчин. Статус отношений был значительно и положительно связан с физической агрессией мужчин: мужчины в более серьезных отношениях, как правило, проявляли более высокий уровень физической агрессии.Эти две контрольные переменные были включены в последующую модель. Обратите внимание, что переменная стабильности партнера (тот же или другой партнер, что и в предыдущей волне) и наличие детей не были связаны с физической агрессией мужчин; таким образом, они не были включены в дальнейший анализ.

Антисоциальное поведение

Показатели антисоциального поведения мужчин и женщин на каждой волне, а также их взаимодействия были введены в качестве предикторов физической агрессии мужчин. Только антисоциальное поведение женщин внесло уникальный вклад в прогнозирование уровня физической агрессии мужчин на каждой волне, при этом отсутствие значимого взаимодействия, указывающего на уменьшение эффекта (см. Среднюю панель).Другими словами, более высокий уровень антиобщественного поведения женщин или рост такого поведения с течением времени были связаны с относительно более высоким уровнем физической агрессии мужчин по отношению к ним в определенные моменты времени. Две контрольные переменные остались значимыми. Модель показала значительное улучшение соответствия по сравнению с базовой моделью, χ ² (5) = 45,50, p <0,001.

Таблица 3

Результаты модели для исхода физической агрессии у мужчин

9034( SE )90

Модель	Исходный уровень		Окончательный
			Антисоциальное поведение		Антисоциальное поведение		Депрессивные симптомы		p	Coeff. ( SE )	p	Coeff. ( SE )	p
Эффекты 1 уровня
	903	.10	.001 (.001)	.22
Женский риск			.04 (.02)	.01	.003 (.001)	.003
Мужчины x женщины Риск			-.004 (.009)	.67	3 × 10 -6 (9 × 10 -5 )	.98
Женский DAS			-.002 (5 × 10 -4 )	.002	-. 001 (5 × 10 -4 )	.01
Статус отношения			.04 (.01)	.006	.03 (.01)	.02
Параметры уровня 2
.15 (.02)	<.001	.16 (.02)	<.001	.16 (.02)	<.001
Наклон (T1-T5)	-.02 (.005)	<.001	-.03 (.006)	<.001	-.03 (.006)	<.001

Депрессивные симптомы

Затем мы исследовали влияние депрессивных симптомов обоих партнеров на физическую агрессию мужчин по отношению к женщинам. Опять же, депрессивные симптомы у женщин связаны с более высоким уровнем физической агрессии мужчин по отношению к ним, без значительных эффектов депрессивных симптомов самих мужчин и без умеренного эффекта (см. Правую панель). Таким образом, более высокий уровень депрессивных симптомов у женщин был связан с относительно более высоким уровнем физической агрессии мужчин в определенные моменты времени.Опять же, две контрольные переменные остались значимыми. Эта модель была значительно лучше подходящей, чем базовая модель, χ ² (5) = 20,28, p = 0,01.

Психологическая агрессия мужчин по отношению к женщинам

Условия перехвата и наклона базовой модели показали, что в среднем мужчины демонстрировали умеренный уровень психологической агрессии в T1 (2 по шкале от 1 до 5) и значительно снижался в T1 — T5. Подобно физической агрессии мужчин, уровень 1 изменчивости психологической агрессии мужчин, σ ² =.20, SE = 0,01, что не было объяснено линейной траекторией, оставалось значимым, что дает основания для добавления изменяющихся во времени предикторов внутри пары. Тест возможных контрольных переменных показал, что степень удовлетворенности отношениями мужчин и женщин была отрицательной, а статус отношений положительно связан с психологической агрессией мужчин. Таким образом, эти две контрольные переменные были сохранены при дальнейшем тестировании модели. Стабильность отношений и наличие детей не были связаны с агрессией мужчин и не были включены в дальнейший анализ.

Антисоциальное поведение

Когда показатели антисоциального поведения мужчин и женщин на каждой волне, а также их взаимодействие вводились в качестве предикторов психологической агрессии мужчин, все три условия оказались значимыми (см. Среднюю панель). Более высокое антиобщественное поведение как со стороны мужчин, так и со стороны женщин было связано с более высоким уровнем психологической агрессии мужчин; Сравнение коэффициентов для этих двух основных эффектов показало, что влияние антиобщественного поведения женщин было даже больше, чем у мужчин, χ ² (2) = 97.05, п. <.001. Эффект взаимодействия дополнительно показал, что влияние антисоциального поведения одного из партнеров было наибольшим, когда поведение другого было относительно низким (см.). Другими словами, если у мужчины было более низкое антисоциальное поведение, то нахождение с антиобщественным партнером отрицательно сказывалось на его уровне психологической агрессии по сравнению с пребыванием с менее антисоциальным партнером. Эта модель дала значительное улучшение соответствия по сравнению с исходным уровнем, о чем судили по изменению статистики отклонения, χ ² (6) = 328.05, п. <.001. Все три контрольные переменные остались значимыми.

Антисоциальное поведение мужчин и их партнеров взаимодействует, чтобы предсказать изменение психологической агрессии мужчин в разные моменты времени.

Таблица 4

Результаты модели для исхода психологической агрессии у мужчин

( SE )

Модель	Исходный уровень		Окончательный
			. Антисоциальное поведение					. Антисоциальное поведение			Депрессивная симптоматика82		p	Coeff. ( SE )	p	Coeff. ( SE )	p
Эффекты 1 уровня
					<.001	.006 (.003)	.02
Женский риск			.22 (.03)	<.001	.01 (.002)	<.001
Риск мужчин и женщин			-.07 (0,02)	.002	1 × 10 -4 (2 × 10 -4 )	.67
Мужской DAS			-.009 (.002)	<.001	-.01 ( .002)	<.001
Женский DAS			-.007 (.001)	<.001	-.006 (.001)	<.001
Родственный статус			.22 (.03)	<.001	. 22 (.03)	<.001
Параметры уровня 2
Перехват (уровень T1)	) 2,05.	2,13 (0,04)	<.001	2,11 (.04)	<.001
Наклон (T1-T5)	-,04 (0,01)	.006	-,06 (0,01)	<.001	-.06 (.01)	<.001

Депрессивные симптомы

Из трех введенных критериев прогноза — оценки депрессивных симптомов у мужчин и женщин и взаимодействие их оценок — только основные эффекты оказались значимыми (см. правую панель). Таким образом, более высокие уровни депрессивных симптомов у обоих партнеров были связаны с более высокими уровнями психологической агрессии мужчин в отдельные моменты времени.Подобно эффектам антисоциального поведения, депрессивные симптомы женщины были в большей степени связаны с его агрессией по отношению к ней, чем его собственные депрессивные симптомы, χ ² (2) = 34,89, p <0,001. Модель значительно улучшилась по сравнению с базовой линией, χ ² (6) = 268,53, p <0,001. Опять же, все три контрольные переменные остались значимыми.

В целом, результаты описанных выше моделей прогнозирования внутри пары указывают на то, что антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих партнеров (особенно женщин) со временем вносят вклад в психологическую агрессию мужчин по отношению к женщинам.Что касается физической агрессии мужчин, только факторы риска женщин однозначно связаны с увеличением или уменьшением агрессии. Хотя мужчины, как правило, демонстрировали модель отказа от агрессии в течение изученного 10-летнего периода времени, эти характеристики самих себя и их партнера объясняли дополнительную изменчивость агрессии, не охваченную общей линейной (нисходящей) траекторией.

Обсуждение

Результаты настоящего исследования показали, что показатели распространенности физической агрессии мужчин по отношению к партнеру, оцененные на основе комбинированных отчетов о себе и партнерах, а также данных наблюдений, значительно снизились за 10-летний период примерно с 21 до 30 лет.Многоуровневое моделирование роста подтвердило значительный линейный наклон вниз для уровней физического насилия в этой выборке молодых людей из групп риска, несмотря на то, что многие со временем испытали изменения в отношениях и партнерах. Точно так же уровень психологической агрессии мужчин значительно снизился с течением времени, хотя распространенность любой такой агрессии была относительно стабильной, если судить по отчетам любого из партнеров по CTS. Возникновение хотя бы некоторой психологической агрессии было очень частым в выборке.Примечательно, что молодые люди, как правило, имели более высокий уровень распространенности физической и психологической агрессии, когда это было основано на данных наблюдений, чем на основе комбинированных отчетов о себе и партнерах. Это может указывать на то, что молодые пары обычно демонстрируют различные виды негативного поведения, которые были зафиксированы нашей системой кодирования FPPC как физическая или психологическая агрессия, но они не обязательно рассматривают такое поведение как агрессию (т. Е. Словесные атаки, такие как «Ты придурок»). , ‘в отрицательном аффекте). В целом, наши результаты согласуются с другими исследованиями с выборками местных и национальных опросов, которые показали высокий уровень агрессии у мужчин в возрасте до 20 лет и образец значительного сопротивления с течением времени, независимо от его степени тяжести (например,г., Фриц и О’Лири, 2004; О’Лири и Вудин, 2005 г.). В то же время этот вывод противоречит раннему аргументу о том, что мужская агрессия по отношению к партнеру со временем усиливается (например, Pagelow, 1981).

Значительные ассоциации между партнерами как по антисоциальному поведению, так и по депрессивным симптомам подтвердили предыдущие данные об ассортативном партнерстве по этим характеристикам риска (например, Kim & Capaldi, 2004). Эти результаты подтверждают аргумент, что потенциальные партнерские эффекты и процессы социального влияния в диаде должны считаться очень важными при изучении агрессии в парах, как и в других областях их функционирования.Полученные данные подтвердили гипотезу о том, что характеристики риска партнеров будут играть важную роль в физической и психологической агрессии мужчин. В частности, антисоциальное поведение как мужчин, так и женщин связано с изменением уровня психологической агрессии мужчин по отношению к партнеру. Интересно отметить, что влияние антиобщественного поведения женщин на агрессию мужчин было значительно сильнее, чем собственное антисоциальное поведение мужчин, несмотря на то, что конструкция антиобщественного поведения женщин состояла из меньшего количества элементов и, следовательно, была немного слабее, чем у мужчин.Кроме того, депрессивные симптомы у женщин существенно влияют на уровень физической и психологической агрессии мужчин. Исследования неизменно показывают, что пары с депрессивным супругом (обычно депрессивной женой) демонстрируют различные трудности взаимодействия, включая повышенный уровень враждебности, печальный аффект, отсутствие привязанности и негативные стили общения (McCabe & Gotlib, 1993). Этот результат расширяет результаты предыдущего исследования (Kim & Capaldi, 2004), которое показало относительно сильное одновременное и долгосрочное влияние депрессивных симптомов у женщин на физическую и психологическую агрессию мужчин по отношению к партнеру в возрасте 20 лет.В предыдущем исследовании были обследованы пары, которые оставались стабильными в течение двух временных точек. Настоящее исследование показывает, что влияние депрессивных партнеров на мужскую агрессию сохраняется в течение длительного периода времени. Настоящие результаты также показали, что депрессивные симптомы мужчины также в значительной степени связаны с его психологической агрессией. Однако из настоящего исследования неясно, почему депрессивные симптомы женщины оказали более сильное влияние на психологическую агрессию мужчины, чем его собственные депрессивные симптомы.Хотя во многих исследованиях была предпринята попытка рассмотреть связь между депрессией и установлением отношений, механизмы, с помощью которых депрессивные симптомы партнеров влияют на конкретные аспекты взаимодействия пары или аффективные процессы, которые, в свою очередь, приводят к агрессии, остаются неясными. В настоящем исследовании предсказание, основанное на антисоциальном поведении и депрессивных симптомах, было проверено на отдельных моделях из-за ограниченного размера выборки. Прогнозирующие эффекты контроля одной проблемной области для другой не могли быть протестированы.Учитывая, что оба проблемных поведения часто встречаются вместе (например, Capaldi, 1991), необходимо более тщательное исследование роли депрессивных партнеров.

Существенным вкладом настоящего исследования было подтверждение значительного эффекта взаимодействия антиобщественного поведения мужчин и женщин на психологическую агрессию мужчин с течением времени. Эффект, однако, сильно отличался от ожидаемого. Когда мужчины демонстрировали более высокий уровень антисоциального поведения, уровень антисоциального поведения его партнера, казалось, не увеличивал его риск психологической агрессии по отношению к партнеру.С другой стороны, когда у мужчин был относительно низкий уровень антисоциального поведения, наличие партнера с высоким уровнем антисоциального поведения в значительной степени было связано с увеличением психологической агрессии мужчин от одного момента времени к другому. Таким образом, вместо дополнительного интерактивного риска из-за высокого уровня антисоциального поведения как у мужчин, так и у женщин, мужчины с более низким уровнем антисоциального поведения казались уязвимыми к негативным эффектам со стороны партнера с более высоким уровнем антисоциального поведения. Результаты в целом показывают, что характеристики партнеров оказывают значительное влияние на агрессию мужчин по отношению к партнеру.Хотя кажется интуитивно понятным полагать, что индивидуальные характеристики и социальные процессы в диаде влияют на межличностную динамику пар, включая агрессию партнера, подходы, которые не используют односторонний взгляд на агрессию партнера только для мужчин, не приветствуются. Однако результаты настоящего исследования показывают, что характеристики обоих партнеров и социальные процессы в диаде могут быть ключевым непосредственным фактором для понимания и предотвращения агрессии в парах, особенно в раннем взрослом возрасте.

Из контекстуальных факторов, рассмотренных в настоящем исследовании, удовлетворенность женщин отношениями была связана со снижением физической и психологической агрессии мужчины, тогда как удовлетворенность мужчиной отношениями была связана только со снижением его психологической агрессии. Этот вывод согласуется с предыдущими исследованиями, которые показали тесную взаимосвязь между удовлетворенностью отношениями и агрессией по отношению к партнеру (например, Rogge & Bradbury, 1999). Следует отметить, что наш результат не обязательно указывает на причинный путь.Скорее, это может указывать на двунаправленный характер связи между удовлетворенностью отношениями и агрессией по отношению к партнеру. Наше открытие также показало, что более преданный статус отношений был связан с увеличением уровней обеих форм агрессии. Отчасти это может быть связано с тем фактом, что совместное проживание (будь то в браке или сожительстве) порождает гораздо больше повседневных проблем, таких как совместная работа по дому или деньги. Это может предоставить больше контекстов, в которых могут возникать споры и разногласия.Этот вывод, однако, несколько несовместим с выводом Стетса и Страуса (1989) о том, что сожительствующие пары имели более высокий уровень физической агрессии по отношению к партнеру, чем супружеские или встречающиеся пары. Согласно нашему предварительному исследованию, в целом, брак был связан с более высоким уровнем агрессии, чем сожительство или свидания. Стетс и Штраус утверждали, что супружеские пары могут быть менее склонны к насилию, чем сожительствующие пары, потому что цена агрессии по отношению к партнеру выше для супружеских пар, и поэтому они могут быть более ограничены, чтобы избежать агрессии.Возможно, что большинство пар в текущей выборке были из групп риска, и, поскольку супружеские пары чаще заводили детей, они могли столкнуться со значительным хроническим стрессом из-за ограниченных ресурсов. Репликация с независимыми выборками необходима для дальнейшего изучения влияния статуса отношений на мужскую агрессию с течением времени.

Еще одно заслуживающее внимания открытие состоит в том, что психологическая агрессия мужчин, которая была более распространена, чем физическая агрессия, может иметь иной ход развития и связанные с ней механизмы, чем у физической агрессии; характеристики как мужчин, так и женщин (антисоциальное поведение и симптомы депрессии) оказали существенное влияние на изменение психологической агрессии мужчин, в то время как только характеристики риска женщин позволяли прогнозировать изменения физической агрессии мужчин.Jacobson et al. (1996) утверждали, что физическая агрессия мужчин может уменьшаться с возрастом, хотя эмоциональное насилие останется высоким, потому что, как только в диаде установлена ​​динамика власти, физическая агрессия может оказаться ненужной для их поддержания. Однако в настоящем исследовании психологическая агрессия мужчин имела тенденцию к снижению со временем. Модели связи между двумя типами агрессии с течением времени и общими и специфическими факторами требуют дальнейшего внимания.

Даже несмотря на то, что агрессия мужчин по отношению к партнеру существенно снизилась в молодом возрасте, незначительные уровни такого насилия все еще присутствуют среди мужчин, когда они вступают в среднюю зрелость.Настоящее исследование не включало такие исходы, как травмы или сексуальное принуждение. Показатели других аспектов насилия по отношению к партнеру со временем могут отличаться от тех, которые были обнаружены в настоящем исследовании. Кроме того, мужчины, включенные в исследование, были репрезентативными для регионов, из которых они были набраны, как преимущественно белые и имеющие более низкий уровень SES. Однако степень, в которой результаты настоящего исследования могут быть обобщены на выборки с различными характеристиками, должна быть проверена.Кроме того, в настоящем исследовании использовался размерный подход и не делалось никаких различий между различными типами или уровнями агрессии в рамках каждого результата агрессии. Возможно, что те мужчины, которые проявляли частые акты умеренных физических нападений (т. Е. Толкание или хватание) на раннем этапе, переходили к серьезным актам агрессии (т. Е. Избиению) по отношению к партнеру, но реже. Такого рода случаи можно было рассматривать как уменьшающиеся с течением времени, что может вводить в заблуждение. Будущие исследования выиграют от более детального подхода к различению различных типов насильственных действий.Наконец, в настоящем исследовании не проверялись гендерные различия в роли партнера в траекториях развития партнерской агрессии. Наше исследование было разработано для наблюдения за мужчинами, а не парами; мужчинам, таким образом, разрешалось участвовать с разными партнерами с течением времени. Это уникальный аспект нашего исследования, но в то же время он не позволял нам исследовать траектории женщин более систематически. Гендерные различия в траекториях агрессии и связанных с ними механизмах требуют более систематического исследования.

Тем не менее, настоящее исследование является уникальным в данной области и представляет ряд преимуществ за счет (а) включения пар в отношения без исключения тех, кто разорвал отношения, (б) изучения продолжительного периода юной взрослости (в раннем возрасте). От 20 до 30 лет), и (c) обеспечение сильной динамической направленности развития, что редко учитывается большинством исследований в этой области. Настоящее исследование также показало, что характеристики партнера действительно играют важную роль в прогнозировании агрессии мужчины по отношению к партнеру, помимо его собственных характеристик риска.Хотя необходимы дополнительные исследования для дальнейшего освещения процессов социального влияния пар, наши результаты дают ценную информацию о траекториях развития агрессии молодых мужчин по отношению к партнеру в течение длительного периода времени и подчеркивают важность изучения социальных процессов в диаде. На следующем этапе мы попытаемся расширить настоящее исследование, включив в него другие факторы для объяснения вариаций траекторий агрессии мужчин между парами с течением времени.

Таким образом, предыдущие исследования, основанные только на поведении мужчин, не давали глубокого понимания процессов развития агрессии с течением времени.Мы считаем, что наши выводы, основанные на перспективе DDS, соответствуют растущему интересу к интерактивной перспективе агрессии в парах (например, Lawrence & Bradbury, 2007; Straus, 2006; Winstok, 2007). В соответствии с исследованием Шумахера и Леонарда (2005), наши результаты предполагают потенциальные последствия для усилий по вмешательству на уровне диады. Появляется все больше доказательств того, что диадическое лечение может быть эффективной альтернативной моделью вмешательства для снижения агрессии в парах (O’Leary, Heyman, & Neidig, 1999; O’Leary & Slep, 2003).Чаще всего агрессия в интимных отношениях возникает во время конфликтов между партнерами (например, Cascardi & Vivian, 1995). Капальди, Ким и Шорт (2007) обнаружили, что словесный спор предшествовал домашнему насилию в 88% случаев, приведших к аресту. Кроме того, как описано ранее, агрессия в парах часто бывает обоюдной и обоюдной (Whitaker, Haileyesus, Swahn, & Saltzman, 2007), особенно среди молодых пар (Capaldi et al. 2007). Кроме того, конфликт в отношениях или разлад — один из самых сильных факторов риска агрессии по отношению к партнеру (например,г., Пан и др., 1994). Фактически, разрыв или разрыв отношений может быть ключевым контекстом, связанным со значительной долей арестов за насилие в семье (Capaldi et al. 2007). Как утверждал Straus (2006), в этой области необходимы новые методы профилактики и лечения с более сбалансированным вниманием к поведению обоих членов пары. Признание возможности того, что оба партнера способствуют динамике пары, не перекладывает вину с преступника. Скорее, оценка уровня агрессии обоих партнеров и факторов риска, а также других моделей взаимодействия в диаде, будет информировать клиницистов и может позволить более всесторонние и эффективные усилия по предотвращению насилия и вмешательству.Мы надеемся, что наши выводы послужат стимулом для дальнейших исследований, раскрывающих процессы, с помощью которых характеристики обоих партнеров воспламеняют или сдерживают агрессию в отношениях.

Выражение признательности

Отдел когнитивного, социального и эмоционального развития, Национальный институт здоровья детей и развития человека (NICHD) и Отдел эпидемиологии, услуг и профилактики, Национальный институт злоупотребления наркотиками (NIDA), Национальные институты здравоохранения (NIH), Служба общественного здравоохранения США (PHS) оказала поддержку исследованию пар (грант HD 46364).Дополнительная поддержка была предоставлена ​​грантом MH 37940 из отделения психосоциального стресса и связанных с ним расстройств Национального института психического здоровья (NIMH), US PHS и грантом DA 051485 из отдела эпидемиологии, услуг и профилактики, NIDA и когнитивных, социальных, и «Аффективное развитие», NICHD, NIH, US PHS.

Мы благодарим Джейн Уилсон, Роди Хинкса и персонал по сбору данных за их приверженность высококачественным данным и Салли Швадер за помощь редактора при подготовке рукописи.

Ссылки

• Achenbach TM. Пособие по самоотчету молодых взрослых и контрольный список поведения молодых взрослых. Университет Вермонта, факультет психиатрии; Burlington: 1997. [Google Scholar]
• Альдарондо Э. Прекращение и постоянство насилия над женой: продольный анализ. Американский журнал ортопсихиатрии. 1996; 66: 141–151. [PubMed] [Google Scholar]
• Эндрюс Дж. А., Фостер С. Л., Капальди Д. М., Хопс Х. Подростковые и семейные предикторы физической агрессии, общения и удовлетворения в молодых взрослых парах: перспективный анализ.Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2000. 68: 195–208. [PubMed] [Google Scholar]
• Арчер Дж. Половые различия в агрессии между гетеросексуальными партнерами: метааналитический обзор. Психологический бюллетень. 2000; 126: 651–680. [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM. Сочетание проблем с поведением и депрессивных симптомов у мальчиков раннего подросткового возраста: I. Семейные факторы и общая адаптация в 6-м классе. Развитие и психопатология. 1991; 3: 277–300. [Google Scholar]
• Capaldi DM.Анкета диадических социальных навыков. Центр социального обучения Орегона; Евгений: 1994. Неопубликованная анкета. [Google Scholar]
• Капальди Д.М., Кларк С. Предполагаемые семейные предикторы агрессии по отношению к партнерам-женщинам для молодых мужчин из группы риска. Развивающая психология. 1998; 34: 1175–1188. [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Crosby L. Наблюдал и сообщил о психологической и физической агрессии у молодых пар из группы риска. Социальное развитие. 1997. 6: 184–206. [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK.Типологические подходы к насилию в парах: критика и альтернативный концептуальный подход. Обзор клинической психологии. 2007. 27: 253–265. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK, Owen LD. Влияние романтических партнеров на вероятность ареста мужчин в раннем взрослом возрасте. Криминология. 2008. 46: 401–433. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK, Shortt JW. Наблюдаемое начало и взаимность физической агрессии у молодых пар из группы риска.Журнал семейного насилия. 2007. 22: 101–111. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Shortt JW, Crosby L. Физическая и психологическая агрессия в молодых парах из группы риска: стабильность и изменения в молодом возрасте. Merrill-Palmer Quarterly. 2003. 49: 1-27. [Google Scholar]
• Capaldi DM, Shortt JW, Kim HK. Взгляд систем развития на продолжительность жизни на агрессию по отношению к партнеру. В: Pinsof WM, Lebow J, редакторы. Семейная психология: искусство науки. Издательство Оксфордского университета; Нью-Йорк: 2005.С. 141–167. [Google Scholar]
• Cascardi M, Vivian D. Контекст конкретных эпизодов супружеского насилия: гендерные различия и степень тяжести насилия. Журнал семейного насилия. 1995; 10: 265–293. [Google Scholar]
• Кейси Б.Дж., Тоттенхэм Н., Листон С., Дерстон С. Визуализация развивающегося мозга: что мы узнали о когнитивном развитии? Тенденции в когнитивных науках. 2005; 9: 104–110. [PubMed] [Google Scholar]
• Кливленд Х. Х., Эррера В. М., Стювиг Дж. Жестокие мужчины и женщины, подвергшиеся насилию в подростковых отношениях: сходство и несходство факторов риска и роль серьезности отношений.Журнал семейного насилия. 2003. 18: 325–339. [Google Scholar]
• Дишион Т.Дж., Эдди Дж.М., Хаас Э., Ли Ф., Спраклен К. Дружба и агрессивное поведение в подростковом возрасте. Социальное развитие. 1997. 6: 207–225. [Google Scholar]
• Dutton DG. Происхождение и структура агрессивной личности. Журнал расстройств личности. 1994; 8: 181–191. [Google Scholar]
• Эллиотт Д.С. График собеседований, Национальный опрос молодежи. Институт поведенческих исследований; Боулдер, Колорадо: 1983. [Google Scholar]
• Feld SL, Straus MA.Эскалация и отказ от насилия со стороны жены в браке. В: Страус М.А., Геллес Р.Дж., редакторы. Физическое насилие в американских семьях: факторы риска и адаптации к насилию в 8145 семьях. Сделка; Нью-Брансуик, Нью-Джерси: 1990. стр. 489–505. [Google Scholar]
• Follingstad DR, Rutledge LL, Berg BJ, Hause ES, Polek DS. Роль эмоционального насилия в отношениях с физическим насилием. Журнал семейного насилия. 1990; 5: 107–120. [Google Scholar]
• Фриц П.А., О’Лири К.Д. Физическая и психологическая агрессия через десятилетие: анализ кривой роста.Насилие и жертвы. 2004; 19: 3–16. [PubMed] [Google Scholar]
• Gelles RJ, Straus MA. Интимное насилие: причины и последствия жестокого обращения в американской семье. Саймон и Шустер; Нью-Йорк: 1988. [Google Scholar]
• Holtzworth-Munroe A, Stuart GL. Типологии обидчиков-мужчин: три подтипа и различия между ними. Психологический бюллетень. 1994; 116: 476–497. [PubMed] [Google Scholar]
• Якобсон Н.С., Готтман Дж. М., Гортнер Э., Бернс С., Шорт Дж. У. Психологические факторы в продольном течении избиения: когда пары распадаются? Когда уровень злоупотреблений уменьшится? Насилие и жертвы.1996; 11: 371–392. [PubMed] [Google Scholar]
• Кинан-Миллер Д., Хаммен С., Бреннан П. Психосоциальные факторы риска жестокого насилия со стороны интимного партнера в подростковом возрасте в подростковом возрасте. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2007. 75: 456–463. [PubMed] [Google Scholar]
• Kessler RC. Национальное обследование коморбидности. Информационный бюллетень DIS. 1990; 7 (12): 1-2. [Google Scholar]
• Kim HK, Capaldi DM. Связь антиобщественного поведения и депрессивных симптомов между партнерами и риском агрессии в романтических отношениях.Журнал семейной психологии. 2004. 18: 82–96. [PubMed] [Google Scholar]
• Лоуренс Э., Брэдбери, штат Теннеси. Физическая агрессия и супружеская дисфункция: продольный анализ. Журнал семейной психологии. 2001. 15: 135–154. [PubMed] [Google Scholar]
• Лоуренс Э., Брэдбери, штат Теннеси. Траектории изменения физической агрессии и семейного удовлетворения. Журнал семейной психологии. 2007. 21: 236–247. [PubMed] [Google Scholar]
• Лорбер М.Ф., О’Лири К.Д. Предикторы стойкости мужской агрессии в раннем браке.Журнал семейного насилия. 2004. 19: 319–338. [Google Scholar]
• Magdol L, Moffitt TE, Caspi A, Silva PA. Антецеденты развития жестокого обращения с партнером: проспективное лонгитюдное исследование. Журнал аномальной психологии. 1998. 107: 375–389. [PubMed] [Google Scholar]
• Маршалл А.Д., Хольцворт-Манро А. Различные формы сексуальной агрессии мужа: предикторы и различия в подгруппах. Журнал семейной психологии. 2002; 16: 286–296. [PubMed] [Google Scholar]
• McCabe SB, Gotlib IH.Взаимодействие пар с и без депрессивного супруга: самоотчет и наблюдения за ситуациями решения проблем. Журнал социальных и личных отношений. 1993; 10: 589–599. [Google Scholar]
• Михалик С.В., Эллиотт Д.А., Менард С. Преемственность в семейном насилии. Журнал семейного насилия. 1994; 9: 195–225. [Google Scholar]
• Moffitt T, Caspi A, Rutter M, Silva PA. Секс, антисоциальное поведение и совокупление: выбор партнера и раннее деторождение. В: Моффитт Т.Э., Каспи А., Руттер М., Сильва П.А., редакторы.Половые различия в антисоциальном поведении: расстройство поведения, преступность и насилие в продольном исследовании Данидина. Издательство Кембриджского университета; Нью-Йорк: 2001. С. 184–197. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д. Проблемы развития и аффекта при оценке и лечении агрессии партнера. Клиническая психология: наука и практика. 1999. 6: 400–414. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Хейман Р.Е., Нейдиг PH. Лечение жестокого обращения с женой: сравнение гендерно-ориентированного и совместного подходов.Поведенческая терапия. 1999; 30: 475–505. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Мэлоун Дж., Тайри А. Физическая агрессия в раннем браке: предварительные отношения и влияние отношений. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1994; 62: 594–602. [PubMed] [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Slep AMS. Диадическая лонгитюдная модель подростковой агрессии при свиданиях. Журнал клинической детской и подростковой психологии. 2003. 32: 314–327. [PubMed] [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Вудин Е.М. Партнерская агрессия и проблемы с алкоголем на протяжении всей жизни: насколько они уменьшаются? Обзор клинической психологии.2005; 25: 877–894. [PubMed] [Google Scholar]
• Пейджлоу М. Избиение женщин: жертвы и их опыт. Мудрец; Ньюбери-Парк, Калифорния: 1981. [Google Scholar]
• Pan HS, Neidig PH, O’Leary KD. Предсказание умеренной и серьезной физической агрессии со стороны мужа к жене. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1994; 62: 975–981. [PubMed] [Google Scholar]
• Паттерсон Г.Р., Банк Л. Начинайте свой путь в номологической чаще. Поведенческая оценка. 1986; 8: 49–73. [Google Scholar]
• Куигли Б.М., Леонард К.Э.Неприятие агрессии мужа в первые годы брака. Насилие и жертвы. 1996; 11: 355–370. [PubMed] [Google Scholar]
• Куинтон Д., Пиклз А., Моган Б., Раттер М. Партнеры, сверстники и пути: Ассортативное объединение и преемственность при расстройстве поведения. Специальный выпуск: вехи в развитии устойчивости. Развитие и психопатология. 1993; 5: 763–783. [Google Scholar]
• Radloff LS. Шкала CES-D: шкала самооценки депрессии для исследования среди населения в целом.Прикладное психологическое измерение. 1977; 1: 385–401. [Google Scholar]
• Руле-Луи Д.М., МакМахон Р.Дж. Проблемное поведение и романтические отношения: ассортативное совокупление, заразное поведение и сопротивление. Обзор клинической детской и семейной психологии. 2007; 10: 53–100. [PubMed] [Google Scholar]
• Риггс Д.С., О’Лири К.Д. Теоретическая модель ухаживающей агрессии. В кн .: Пирог-Гооод М.А., Стец Ю.Е., ред. Насилие в отношениях на свиданиях: новые социальные проблемы. Praeger; Нью-Йорк: 1989. стр.53–71. [Google Scholar]
• Робинс Р.В., Каспи А., Моффит Т.Э. Две личности, одно отношение: черты характера обоих партнеров определяют качество их отношений. Журнал личности и социальной психологии. 2000. 79: 251–259. [PubMed] [Google Scholar]
• Rogge RD, Bradbuy TN. Пока насилие не разлучит нас: разные роли общения и агрессии в прогнозировании неблагоприятных исходов брака. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1999. 67: 340–351. [PubMed] [Google Scholar]
• Sampson RJ, Laub JH.Избегает жизненного пути? Траектории преступности среди мальчиков-правонарушителей прослежены до 70 лет. Криминология. 2003. 41: 555–592. [Google Scholar]
• Шумахер Дж. А., Леонард К. Э. Урегулирование брака мужей и жен, словесная агрессия и физическая агрессия как продольные предикторы физической агрессии в раннем браке. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2005; 73: 28–37. [PubMed] [Google Scholar]
• Spanier GB. Измерение диадической адаптации: новые шкалы для оценки качества брака и подобных диад.Журнал брака и семьи. 1976; 38: 15–28. [Google Scholar]
• Стец Дж. Э., Штраус М. Лицензия на брак как разрешение на наезд: сравнение нападений при свиданиях, сожительстве и супружеских парах. Журнал семейного насилия. 1989; 4: 161–180. [Google Scholar]
• Стит С. М., Смит Д. Б., Пенн К. Э., Уорд Д. Б., Тритт Д. Физическое насилие со стороны интимного партнера и факторы риска виктимизации: метааналитический обзор. Агрессия и агрессивное поведение. 2003. 10: 65–98. [Google Scholar]
• Straus MA.Измерение внутрисемейных конфликтов и насилия: шкала конфликтной тактики (CT). Журнал брака и семьи. 1979; 41: 75–88. [Google Scholar]
• Straus MA. Будущие исследования гендерной симметрии при физическом нападении на партнеров. Насилие против женщин. 2006; 12: 1086–1097. [PubMed] [Google Scholar]
• Стаббс Дж., Кросби Л., Форгатч М., Капальди Д.М. Кодекс семейных и равноправных процессов: Учебное пособие: синтез трех кодов поведения OSLC. Центр социального обучения Орегона; Юджин: 1998. [Google Scholar]
• Вивиан Д., Мэлоун Дж.Факторы взаимоотношений и депрессивная симптоматика, связанная с легкой и тяжелой физической агрессией между мужем и женой. Насилие и жертвы. 1997; 12: 3–18. [PubMed] [Google Scholar]
• Валлийский MC, Pennington BF, Groisser DB. Нормативно-развивающее исследование исполнительной функции: окно префронтальной функции у детей. Нейропсихология развития. 1991; 7: 131–149. [Google Scholar]
• Whitaker DJ, Haileyesus T, Swahn M, Saltzman LE. Различия в частоте насилия и зарегистрированных травм между отношениями с обоюдным и невзаимным насилием со стороны интимного партнера.Американский журнал общественного здравоохранения. 2007; 97: 941–947. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• White L, Rogers SJ. Экономические обстоятельства и семейные исходы: обзор 1990-х годов. Журнал брака и семьи. 2000; 62: 1035–1051. [Google Scholar]
• Winstok Z. К интерактивной перспективе насилия со стороны интимного партнера. Агрессия и агрессивное поведение. 2007; 12: 348–363. [Google Scholar]
• Woodward LJ, Fergusson DM, Horwood LJ. Романтические отношения молодых людей с детства и подросткового возраста вызывают проблемы антиобщественного поведения.Журнал аномальной детской психологии. 2002; 30: 231–243. [PubMed] [Google Scholar]

Мужская агрессия по отношению к женщинам

J Marriage Fam. Авторская рукопись; доступно в PMC 2009 2 января.

Опубликован в окончательной отредактированной форме как:

PMCID: PMC2613333

NIHMSID: NIHMS73245

10-летнее панельное исследование

Drs. Kim, Capaldi & Feingold, Центр социального обучения штата Орегон, бульвар Шелтон Макмерфи, 10, Юджин, штат Орегон, 97401

^* Хайдемари К.Laurent

См. Другие статьи в PMC, в которых цитируется опубликованная статья.

Abstract

В настоящем исследовании изучалась динамика физической и психологической агрессии мужчин по отношению к партнеру в течение 10 лет с использованием выборки молодых пар ( N = 194) из групп риска. Результаты показали, что мужская агрессия со временем снижалась, а антиобщественное поведение женщин и депрессивные симптомы предсказывали изменения в мужской агрессии. Это говорит о важности изучения социальных процессов в диаде, чтобы лучше понять агрессию мужчины по отношению к партнеру.

Ключевые слова: Агрессия, депрессивные симптомы, антисоциальное поведение, лонгитюдное

Агрессия по отношению к партнеру как в физическом, так и в словесном или эмоциональном оскорблении имеет очень негативные последствия для взрослых, включая травмы (Archer, 2000) и разрыв отношений (Lawrence & Брэдбери, 2001). Понимание внутриличностных изменений агрессии партнера было бы очень информативным для программ профилактики и лечения и, таким образом, является ключевым приоритетом исследований. Несколько исследований репрезентативных на национальном уровне и общинных выборок показали, что распространенность агрессии по отношению к партнеру, как правило, наиболее высока в молодом возрасте и снижается с возрастом (Archer; Gelles, & Straus, 1988).На основе перекрестных данных О’Лири (1999) подсчитал, что распространенность физической агрессии со стороны мужчин резко возрастет в возрасте от 15 до 25 лет, пиковая распространенность — примерно в возрасте 25 лет и резко снизится до примерно возраст 35 лет. Однако исследования партнерской агрессии в основном ограничивались либо перекрестными, либо краткосрочными долгосрочными данными и носили преимущественно описательный характер; Таким образом, мало что известно о важных проблемах сопротивления и стойкости мужской агрессии по отношению к партнеру, особенно в возрасте от 20 до 30 лет, и о том, как эти внутрииндивидуальные изменения развиваются с течением времени.

Данные из других областей исследований пар, таких как клинические и социально-психологические исследования межличностных процессов во взаимоотношениях пар (см. Дальнейшее обсуждение Робинс, Каспи и Моффитт, 2000), все указали на то, что характеристики как мужчин, так и женщин играют решающую роль в урегулировании романтических диад мужчина-женщина. Однако такие диадические точки зрения оставались относительно без внимания в области партнерской агрессии, несмотря на результаты недавних исследований развития за последние 10 лет о диадической природе агрессии в парах (например,г., Эндрюс, Фостер, Капальди и Хопс, 2000; Капальди и Кларк, 1998; Магдол, Моффитт, Капси и Сильва, 1998; Woodward, Fergusson, & Horwood, 2002). Мужская агрессия обычно рассматривается как результат его собственных характеристик, в то время как возможные партнерские эффекты или аспекты взаимоотношений внутри диады рассматриваются в меньшей степени (Capaldi & Kim, 2007). Частично из-за неспособности распознать партнерские эффекты и аспекты отношений, партнерская агрессия рассматривалась как статическое явление, а не как развивающийся процесс.Следовательно, как более длительное течение партнерской агрессии, так и процессы, лежащие в основе внутриличностных изменений с течением времени, не совсем понятны. Основные цели настоящего исследования заключались в том, чтобы улучшить понимание долгосрочного курса партнерской агрессии для мужчин, включая как физическую, так и психологическую агрессию, а также индивидуальных факторов и факторов отношений, которые предсказывали увеличение или уменьшение агрессии с течением времени. Для достижения этих целей каждая из траекторий физической и психологической агрессии мужчин была исследована в течение 10 лет в раннем взрослом возрасте (от 20 до 30 лет).Исследуемые предикторы включают психопатологию как мужчин, так и их партнеров (антисоциальное поведение и депрессивные симптомы), а также удовлетворенность отношениями и характеристики отношений.

Устойчивость и неприятие мужчинами физической агрессии

Исследования на выборках молодых людей, таких как сожительствующие пары или пары молодоженов (Aldarondo, 1996; Mihalic, Elliott, & Menard, 1994) и Национальное исследование насилия в семье (Feld & Straus, 1990), были последовательными в обнаружении, что процент отказа от насилия составляет около 50% в течение 1-летнего периода для мужчин, которые проявляли какое-либо насилие (предполагая, что уровень настойчивости также был около 50%).В выборке пар молодоженов, в которых за 1 месяц до брака мужчины были идентифицированы как физически агрессивные по отношению к партнеру, Лорбер и О’Лири (2004) обнаружили, что около 41% мужчин оставались постоянно физически агрессивными по отношению к партнеру. первые 30 месяцев брака, и около 23% мужчин отказались от брака. Куигли и Леонард (1996) сообщили об аналогичных показателях отказа в 24% в течение первых 3 лет брака. Таким образом, в целом тенденция к отказу от партнерской агрессии с течением времени для мужчин кажется существенной, но это сопротивление не универсально.

Было проведено всего несколько исследований, в которых изучались изменения степени тяжести или уровней агрессии партнера с течением времени. Якобсон, Готтман, Гортнер, Бернс и Шорт (1996) обнаружили, что 46% мужчин, прибегающих к жестокому насилию, оставались таковыми 2 года спустя, но из тех, у кого частота снизилась, только 7% полностью отказались от физической агрессии по отношению к партнеру. Более того, эмоциональное насилие не уменьшилось за 2 года для выборки. Фриц и О’Лири (2004) обнаружили, что в среднем физическая агрессия мужчин имеет тенденцию к снижению со временем, независимо от степени тяжести, тогда как Лоуренс и Брэдбери (2007) не обнаружили никаких доказательств систематического увеличения или уменьшения физической агрессии.Они также обнаружили, что устойчивость физической агрессии имеет тенденцию меняться в зависимости от исходного уровня жестокости; у тех, кто был сильно агрессивен в начале брака, наблюдалось значительное снижение с течением времени, тогда как средний уровень агрессии оставался относительно стабильным для тех, кто был неагрессивным или умеренно агрессивным в начале брака.

Хотя результаты этих исследований предоставляют некоторую информацию о распространенности партнерской агрессии, а также о показателях настойчивости и сопротивляемости, механизмы, связанные с внутриличностными изменениями с течением времени, были мало рассмотрены.Кроме того, в предыдущих исследованиях часто участвовали только супружеские пары, которые остаются неизменными с течением времени (Rhule-Louie & McMahon, 2007). Учитывая, что люди из более неблагополучных и рискованных семей особенно реже вступают в брак (White & Rogers, 2000), а их отношения, как правило, менее стабильны (Rhule-Louie & McMahon), исследования супружеских пар предоставляют лишь ограниченную информацию. Дальнейшее прояснение внутрииндивидуальных изменений среди молодых пар, которые находятся в раннем взрослом возрасте и в менее приверженных отношениях, и механизмы таких изменений мужской агрессии по отношению к партнеру, позволят нам выявить тех, кто подвержен более высокому риску партнерской агрессии и, следовательно, развить больше целевые и эффективные программы.

Психологическая агрессия

Психологическая агрессия, иногда называемая «эмоциональным насилием», тесно связана с физической агрессией и, по сообщениям многих женщин, подвергшихся физическому насилию, имела более серьезные последствия, чем физическое насилие (Follingstad, Rutledge, Berg, Hause, И Полек, 1990). О’Лири, Мэлоун и Тайри (1994) утверждали, что психологическая агрессия может очень пагубно сказываться на благополучии человека и, как правило, предсказывает более позднюю физическую агрессию. Точно так же Шумахер и Леонард (2005) обнаружили, что словесная агрессия мужей и жен в долгосрочном плане предсказывала их собственную физическую агрессию.В частности, известно, что молодые пары, не обладающие навыками позитивного взаимодействия и решения проблем, подвергаются большему риску как психологической, так и физической агрессии (Capaldi & Clark, 1998). Однако исследований продольных траекторий психологической агрессии еще меньше (Fritz & O’Leary, 2004), и они показали противоречивые результаты с точки зрения продольных моделей такой агрессии. Альдарондо (1996) обнаружил, что психологическая агрессия имела тенденцию к снижению в течение двухлетнего периода среди мужчин в выборке сообщества, а мужчины демонстрировали снижение физической агрессии в течение того же периода времени.С другой стороны, Фриц и О’Лири не обнаружили значительной закономерности изменения психологической агрессии в течение первых 120 месяцев брака. Очень необходимы дополнительные знания о долгосрочных траекториях и дифференциальных механизмах психологической агрессии, а также физической агрессии.

Перспектива динамических систем развития и характеристики риска обоих партнеров

В отличие от многих исследований мужской агрессии по отношению к партнеру, основанных на традиционных феминистских теориях, подход динамических систем развития (DDS) фокусируется на интимной диаде как на ключе к пониманию мужской агрессии по отношению к партнера, а не зацикливаться только на мужских характеристиках.Модель DDS была разработана на основе недавних исследований развития агрессии молодых мужчин и женщин, которые указали на важность риска развития обоих партнеров (например, антисоциальное поведение) и диадический характер агрессии партнера (например, Andrews et al., 2000; Capaldi, Shortt, & Crosby, 2003; Kim & Capaldi, 2004; Woodward et al., 2002). Другие исследователи в этой области также разработали модели с аналогичной диадической направленностью (Riggs & O’Leary, 1989), но мы считаем, что модель DDS особенно полезна для концептуализации механизмов развития партнерской агрессии, хода такой агрессии с течением времени, и двунаправленное влияние на поведение и курс.Предполагается, что на агрессию партнера влияют характеристики обоих членов пары, когда они вступают в отношения и затем развиваются в них, включая личность, психопатологию, продолжающееся социальное влияние и стадию индивидуального развития. Кроме того, модель DDS подчеркивает природу самих отношений, в первую очередь паттерны взаимодействия и проксимальные контекстуальные факторы в диаде, поскольку они изначально установлены и изменяются с течением времени (Capaldi, Shortt, & Kim, 2005).Ключевой особенностью подхода DDS является то, что он учитывает влияние биологических систем. Несмотря на то, что это исследование не проводилось напрямую, неврологическая зрелость с завершением основного развития мозга (Casey, Tottenham, Liston, & Durston, 2005) и, следовательно, зрелость тормозных систем контроля (Welsh, Pennington, & Groisser, 1991) утверждается. быть связано с уменьшением агрессивного и агрессивного поведения с возрастом (Capaldi, Kim, & Owen, 2008).

Подростки и молодые люди с историей проблем с поведением или антиобщественным поведением, как правило, имеют более высокий уровень импульсивного и агрессивного поведения и более конфликтные межличностные отношения, и доказательства риска совершения партнерской агрессии из-за антисоциального поведения у мужчин и женщин относительно высоки. хорошо задокументировано, как упомянуто выше (Keenan-Miller, Hammen, & Brennan, 2007).Возможно, менее широко признан тот факт, что депрессивные симптомы также связаны с агрессией по отношению к партнеру у молодых женщин (например, Kim & Capaldi, 2004; Marshall & Holtzworth-Munroe, 2002) и у мужчин (Dutton, 1994; Holtzworth-Munroe & Стюарт, 1994; Пан, Нейдиг и О’Лири, 1994). Согласно недавнему метаанализу (Stith, Smith, Penn, Ward, & Tritt, 2003), одновременная депрессивная симптоматика является фактором риска как для совершения насилия со стороны мужчин, так и для виктимизации женщин.В целом, мужчины, которые агрессивны по отношению к партнеру, имеют более высокий уровень депрессивных симптомов, чем неагрессивные мужчины (Pan et al .; Vivian & Malone, 1997). Pan et al. обнаружил, что симптомы депрессии полезны для выявления жестоких мужей; Увеличение депрессивных симптомов на 20% было связано с увеличением на 30% риска совершения умеренных уровней агрессии (например, хватания) и на 74% увеличения использования жестокого насилия (например, избиения). Однако несколько лонгитюдных исследований показали, что депрессивные симптомы у женщин, но не у мужчин, предсказывают агрессию мужчин по отношению к партнеру (Cleveland, Herrera, & Stuewig, 2003; Kim & Capaldi).Хотя механизмы еще не ясны, отрицательный аффект и раздражительность, которые являются симптомами депрессии, могут быть связаны с более агрессивным поведением как женщин, так и их партнеров.

Кроме того, романтические партнеры могут демонстрировать сходство в риске развития партнерской агрессии, и такое сходство может привести к особенно высокому риску насилия. Недавние исследования развития неизменно указывали на наличие значимых ассоциаций между партнерами или ассортативного партнерства для проблемного поведения, связанного с риском взаимно насильственных отношений, таких как антиобщественное поведение и употребление психоактивных веществ (Kim & Capaldi, 2004; Moffitt, Caspi, Rutter & Silva, 2001; Quinton, Pickles, Maughan, & Rutter, 1993).В предыдущем исследовании с настоящей выборкой (с использованием двух временных точек в начале 20-х годов) Ким и Капальди обнаружили, что антисоциальное поведение и депрессивные симптомы демонстрируют значительную взаимосвязь между партнерами и что депрессивные симптомы у женщин предсказывают психологическую агрессию мужчин с течением времени. с учетом других факторов. Эти исследования показывают, что согласование индивидуальных характеристик риска у партнеров может привести к взаимному усилению социальных процессов в диаде.Хотя процессы социального влияния сверстников привлекли большое внимание, влиянию партнера в близких отношениях уделялось меньше внимания в литературе, особенно в литературе о насилии со стороны партнера. Романтические отношения часто рассматриваются как положительная сила для мужчин из группы риска, они служат поворотным моментом, который помогает мужчинам отказаться от правонарушений (например, Sampson & Laub, 2003). Учитывая данные о том, что люди склонны активно выбирать совместимых партнеров, которые поддерживают их поведение, проблемное поведение мужчин, вероятно, в некоторых случаях будет подкрепляться и сохраняться (Quinton et al.). Подобно девиантному процессу обучения сверстников (Dishion, Eddy, Haas, Li, & Spracklen, 1997), проблемное поведение партнеров и характеристики риска могут действовать, чтобы поддерживать или усугублять проблемное поведение у людей (Capaldi et al., 2008; Moffitt et al. ., 2001; Rhule-Louie & McMahon, 2007). Это говорит о том, что рассмотрение обоих партнеров и их поведения как динамической системы имеет решающее значение для предотвращения партнерской агрессии и программ вмешательства для групп риска.

Настоящее исследование

Основная цель настоящего исследования состояла в том, чтобы изучить степень, в которой мужчины упорствуют или воздерживаются от агрессии по отношению к партнеру (физической и психологической) в течение длительного периода с 20 до 30 лет.Следуя результатам предыдущих исследований и модели DDS, мы ожидали, что мужская агрессия будет снижаться в целом со временем, но что различия в моделях у мужчин с течением времени будут в значительной степени зависеть от их собственного антисоциального поведения и их партнеров, а также от антисоциального поведения и депрессивных симптомов. . В частности, мы предположили, что мужчины с более высоким уровнем антисоциального поведения или депрессивными симптомами со временем будут демонстрировать меньшее сопротивление агрессии и, таким образом, с меньшей вероятностью будут следовать нормативной тенденции к сопротивлению.Также была выдвинута гипотеза, что аналогичные факторы риска для женщин будут вносить вклад в траекторию агрессии мужчины сверх вклада его собственных факторов риска. Наконец, когда мужчина с более высоким уровнем проблемного поведения объединяется с партнером, который также имеет более высокий уровень проблемного поведения, сочетание мужского и женского риска и, как следствие, негативные взаимопонимания могут усугубить мужскую агрессию сверх дополнительных эффектов. И наоборот, партнер с очень низким уровнем риска может снизить риск агрессии у мужчин.Поэтому также были изучены модерирующие или интерактивные эффекты. Из-за размера выборки и проблем с властью влияние антисоциального поведения мужчин и женщин на физическую и психологическую агрессию мужчин по отношению к партнеру тестировалось на отдельных моделях, а не на моделях, изучающих влияние депрессивных симптомов мужчин и женщин на одни и те же результаты.

Гипотезы были проверены на выборке пар Орегонского молодежного исследования (OYS), которая представляет собой общинную выборку молодых мужчин и их партнеров из групп риска.Такие пары серьезно недопредставлены в исследованиях партнерской агрессии. Предыдущие выводы относительно этиологии партнерской агрессии в выборке сопоставимы с результатами других исследований сообщества с аналогичной возрастной группой. Тем не менее, исследование пар OYS уникально тем, что имеет данные о продольной агрессии партнера, независимо от изменений в отношениях. Настоящее исследование также преодолевает ограничения в литературе за счет (а) включения многоагентного и многометодного подхода с отчетами о себе и партнерах об агрессии по отношению к партнеру, а также данных наблюдений вместо использования только самоотчетов и (б) использования более сложных продольных исследований. подход к моделированию (т.д., многоуровневый анализ кривой роста) для учета взаимозависимости поведения мужчин и женщин в диадических отношениях.

Метод

Участники

В настоящем исследовании использовались данные исследования пар, проведенного на выборке молодых пар из группы риска. Мужчины, участвовавшие в исследовании, были первоначально набраны в OYS через классы четвертого класса (возраст от 9 до 10 лет) в случайно выбранных государственных школах в районах с повышенным уровнем преступности среднего размера столичного региона на Тихоокеанском Северо-Западе.С тех пор мужчины ( n = 206) и их родители ежегодно проходили аттестацию с коэффициентом удержания 93% или выше в течение двух десятилетий. Сто девяносто один мужчина (94% из 203 живых участников) все еще оставался в составе группы на 21-м году оценки. В выборке преобладали белые (90%) и представители низшего и рабочего класса (75%). Примерно 50% мужчин имели записи об аресте несовершеннолетних. Только 52% окончили среднюю школу вместе со своим классом. В возрасте от 20 до 21 года 23% были безработными в прошлом году.Кроме того, у 43 (21%) этих молодых людей в возрасте от 20 до 21 года родились 53 ребенка. В возрасте от 30 до 31 года у 129 (63%) мужчин OYS родилось 263 ребенка. Все эти характеристики указывают на низкий социально-экономический статус (СЭС) и статус риска выборки.

Когда мужчины были в возрасте от 17 до 18 лет, исследование пар начало изучать адаптацию мужчин OYS и их интимных партнеров в молодом возрасте. К настоящему времени мужчин и их партнеров оценивали шесть раз: поздний подростковый возраст (время 0 [T0], возраст 17–20 лет), молодость (время 1 [T1], возраст 20–23 года) и ранняя зрелость (время 2. [T2], возраст 23-25 ​​лет; Время 3 [T3], возраст 25-27 лет; Время 4 [T4], возраст 27-29 лет; Время 5 [T5], возраст 29-31 год).Сто девятнадцать человек участвовали в T0, 158 — в T1, 148 — в T2, 161 — в T3, 158 — в T4 и 162 — в T5. В общей сложности 194 мужчины участвовали в исследовании пар хотя бы один раз за период исследования. Поскольку многие из мужчин OYS не были в постоянных отношениях, а показатели агрессии по отношению к партнеру были ограничены в T0, настоящее исследование включало данные от T1 до T5. Демографическая информация для участников на каждый момент времени представлена ​​в формате. Обратите внимание, что размер выборки варьируется в течение периода исследования, потому что интимные отношения мужчин OYS менялись с течением времени, а некоторые мужчины не были в постоянных отношениях во время определенной волны оценки.Доли мужчин, которые прошли оценку исследования пар с тем же партнером, что и предыдущая оценка, представлены в таблице. В общей сложности 43 мужчины прошли все пять оценок с одним и тем же партнером.

Таблица 1

Описательная информация для пар Время 1 — Время 5

% 9011 3 82.88 (73,71) 0,12 (0,22) (10,12)

	Время 1 n = 158	Время 2 n = 148	Время 3 n = 161	Время 4 n = 158	Время 5 n = 162
Возраст мужчин ( M, SD )	21.28 (0,88)	24,10 (0,65)	26,15 (0,61)	28,08 (0,61)	30,03 (0,56)
Возраст женщин ( M, SD )	20,79 ( 3,39)	23,14 (3,84)	24,89 (4,04)	26,08 (4,19)	27,98 (4,37)
Тот же партнер, что и в предыдущей волне	23%	38%	49%	78%
Статус взаимоотношений
Датировка	45%	28%	20%		%	20%	%	% Совместное проживание	37%	37%	38%	33%	30%
В браке	18%	35%	42%	46%	525	52%		Продолжительность отношений (недели)	148,38 (117,88)	180,62 (147,18)	215,91 (167,30)	272,36 (197,95)
Дети в домашних условиях	18%	30%	30% %	41%
Удовлетворенность мужчин отношениями	107,90 (19,36)	106,63 (19,18)	111,98 (15,99)	110,47 (18,52)	110,3812 (16,69) Отношения между женщинами	901	107.85 (16,44)	108,13 (19,24)	114,10 (16,78)	109,51 (19,82)	111,99 (19,56)
Физическая агрессия мужчин (шкала 0 — 3)	0,17 (0,26)	0,09 (0,19)	0,07 (0,15)	0,07 (0,14)
Психологическая агрессия мужчин (шкала 1-5)	2,11 (0,66)	2,02 ( 0,67)	1,93 (0,60)	1,92 (0,64)	1,90 (0,60)
Мужские депрессивные симптомы	7.44 (6,14)	8,06 (7,97)	7,66 (7,58)	7,35 (7,25)	8,62 (8,89)
Женские депрессивные симптомы	13,97 (10,12)	13,3 (8,24)	11,78 (9,75)	9,87 (9,98)

Процедуры

Оценка для OYS включала отдельные интервью с родителями и молодыми людьми; анкеты для самооценки, опроса родителей и учителя; рейтинги интервьюеров и кодеров; и суд и Департамент автотранспортных средств; наблюдаемые задачи взаимодействия; телефонные интервью; и данные отчетов коллег По мере того, как мужчины OYS со временем стареют, отчеты учителей больше не собирались в возрасте от 17 до 18 лет, а отчеты родителей ограничивались областями адаптации, о которых они могли знать.Оценка для исследования пар включала отдельное интервью и анкетирование для мужчин и их партнеров, а также серию заданий для обсуждения на видеозаписи. Вся оценка исследования пар длилась примерно 2 часа. Для настоящего исследования использовалось кодирование пяти дискуссионных заданий (без разминки), включая планирование вечеринки (5 минут), проблему партнера (7 минут для каждой проблемы партнера) и обсуждение цели (5 минут для каждой цели партнера. ). Для получения дополнительной информации о задачах обсуждения см. Capaldi and Crosby (1997) и Capaldi et al.(2003).

Меры

Конструкции, использованные в настоящем исследовании, включали физическую и психологическую агрессию мужчин и их партнеров OYS с течением времени, а также антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих партнеров в каждый момент времени. Чтобы максимизировать преимущества многоагентного и мультиметодного подхода, но во избежание увеличения частоты ошибок типа I, вторичного по отношению к множественным сравнениям, были разработаны конструкции с несколькими индикаторами на основе общей стратегии построения конструктов, которая использовалась с OYS. (см. Patterson & Bank, 1986).Сначала мы определили несколько переменных априори, которые были потенциальными индикаторами данной конструкции. Пункты каждой шкалы были проанализированы для проверки на внутреннюю согласованность, и пункты, включенные в шкалу, должны были показать приемлемый уровень внутренней согласованности (корреляция между пунктами и итогом более 0,20 и альфа 0,60 или выше). Затем каждая шкала проверялась на предмет сходимости с другими шкалами, предназначенными для оценки той же конструкции (т. Е. Факторная нагрузка для однофакторного решения должна была быть равной.30 или выше, если не указано иное). Как только шкалы соответствовали этим критериям надежности, они были объединены в конструкцию. Наблюдательные индикаторы психологической и физической агрессии, как правило, показывают несколько более низкие уровни внутренней согласованности. Агрессия во время наблюдений не обязательно должна была показать значительную связь с отчетами о себе и партнерах из-за ограниченного времени выборки поведения (Kim & Capaldi, 2004), но соответствовала априорным определениям агрессии. Таким образом, все показатели были сохранены, даже если некоторые из их взаимосвязей были ниже наших критериев.Другим исключением была конструкция антисоциального поведения для женщин. Из-за относительно низкой частоты встречаемости некоторых вопросов внутренняя согласованность показателя самооценки женщин была несколько ниже, чем у мужчин, в некоторые моменты времени. Примеры элементов и значения внутренней надежности для каждого показателя описаны в разделе. Данные для мужчин OYS были взяты из соответствующего года, в котором была собрана оценка пар (например, если оценка T1 Couples Study проводилась в 12-м году обучения OYS, данные для молодых людей были взяты из оценки для 12-го года).

Таблица 2

Психометрические свойства показателей

9010 Социальный Опросник по навыкам (Capaldi, 1994)3510 Eott Контрольный список (Elliott, 1983)

Построить и измерить	Кол-во элементов	Образцы предметов	Внутренняя согласованность
Физическая агрессия
Самоотчет			Мужчины α = 0,62 — 0,83 Партнер α = 0,72 — 0,81
Урегулирование с партнером (Кесслер, 1990)	2	Если вы не согласны, как часто вы толкаете, хватаете, толкаете, бросаете что-то в партнера, шлепаете или ударяете?
Анкета диадических социальных навыков (Capaldi, 1994)	1	Иногда вы причиняете боль своему партнеру (например,g., ударить партнера или повернуть руку партнера)?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Бросил что-то в партнера.
Отчет партнера			Мужчины α = 0,73 — 0,87 Партнер α = 0,68 — 0,83
Регулировка с партнером (Кесслер, 1990)	2	Если не согласны, то как Часто партнер толкает, хватает, толкает, бросает что-то в вас, шлепает или бьет?
Интервью	1	Сколько раз ваш партнер причинил вам боль?
Анкета диадических социальных навыков (Capaldi, 1994)	1	Ваш партнер иногда причиняет вам боль (например,g., ударить или выкрутить руку)?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Бросил что-то в вас.
Отчет кодировщика			Мужчины r = 0,14 — 0,52 Partner r = 0,41 — 0,59
Рейтинг оттиска кодировщика	4	Отображаемый нажимной, захват или пихать во время задания.
Закодированная физическая агрессия (Кодекс FPP; Stubbs et al., 1998)	NA	Частота отвращения к физическому содержанию в минуту во время задания.
Психологическая агрессия
Самоотчет			Мужчины α = .63 — .83 Партнер α = .523 — .82	10	Говорите гадости о своем партнере за его спиной.
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Кричащий или оскорбленный партнер.
Интервью	1	Обзвон, угрозы, дуться или отказ разговаривать, кричать или ругаться, бросать или ломать что-то [не на партнера]?
Согласование с партнером (Кесслер, 1990)	1	Когда вы не согласны, как часто вы оскорбляете или ругаетесь, дуетесь или отказываетесь говорить, топчетесь из комнаты, угрожаете ударить?
Отчет партнера				Мужчины α =.61 — 0,87 Партнер α = 0,67 — 0,89
Согласование с партнером (Кесслер, 1990)	4	Если вы не согласны, как часто ваш партнер оскорбляет или ругается, дурит или отказывается говорить, топчет из комнаты, угрожаете ударить?
Анкета диадических социальных навыков (Капальди, 1994)	10	Ваш партнер обвиняет вас, когда что-то идет не так.
Анкета для взаимодействия с партнерами (Capaldi, 1994)	17	Сломано или повреждено что-то из ваших намеренно?
Шкала конфликтной тактики (Straus, 1979)	6	Кричал или оскорблял вас.
Интервью	1	Обзвон, угрозы, дуться или отказ разговаривать, кричать или ругаться, бросать или ломать что-то [не в вас]?
Отчет кодировщика			Мужчины r = 0,52 — 0,62 Partner r = 0,53 — 0,60
Рейтинг оттиска кодировщика	11	Было отрицательно, вредно партнер по задаче или названный партнер по задаче отрицательные имена (например,г., ты придурок, болван).
Закодированная психологическая агрессия (Код FPP; Стаббс и др., 1998)	NA	Частота негативных межличностных, словесных атак и принудительного поведения в минуту.
Антисоциальное поведение
Самоотчет			Мужчины α = .70 — .75 Partner α = .43 — .753 — .75	38 для мужчин 16 для партнера	Сколько раз за последние 12 месяцев вы покупали или продавали краденое?
Самоотчет или отчет партнера (самоотчет мужчин; отчет мужчин о партнере)				Мужчины α =.90 — 0,92 Партнер α = 0,80 — 0,89
Контрольный список поведения молодых взрослых (Achenbach, 1997)	29 для мужчин 30 для партнера	Я (партнер не) чувствую себя виноватым после совершения действий вещи, которые я (партнер) не должен.
Отчет кодера			Мужчины α = 0,66 — 0,84 Партнер α = 0,71 — 0,83
Отпечатки кодера	3	Казалось антисоциальным или правонарушительным.

Кодирование задач взаимодействия

Код семейства и однорангового процесса (FPPC; Stubbs, Crosby, Forgatch, & Capaldi, 1998) использовался для кодирования задач взаимодействия на каждой волне.Компьютер использовался для записи в режиме реального времени межличностного поведенческого и эмоционального содержания взаимодействия каждой пары. 24 кода содержания включали вербальное, голосовое, невербальное, физическое и послушное поведение, которое априори оценивалось как оказывающее положительное, нейтральное или отрицательное воздействие. Что касается физического поведения, ласковые прикосновения и объятия кодировались как положительные, такие формы поведения, как уход за телом и физическая игра, кодировались как нейтральные, а физическая агрессия — как отрицательные. Шесть аффективных оценок описывают эмоциональный тон участника с точки зрения различных типов эмоциональных проявлений, а именно: счастье, забота, нейтралитет, дистресс, отвращение и грусть.Каждому коду контента был присвоен рейтинг аффекта на основе тона и интонации голоса, положения тела, невербальных жестов и мимики. Поскольку определения кода содержимого и кода воздействия не зависят друг от друга (т.е. любой код воздействия может квалифицировать любой код содержимого), игривое поддразнивание или шутливое поведение может быть закодировано с негативным содержанием и позитивным воздействием. Чтобы оценить надежность кодировщика в каждый момент времени, примерно 15% задач были случайным образом выбраны для независимого кодирования двумя кодировщиками.Общее содержание и каппы воздействия в каждый момент времени варьировались от 0,73 до 85. Все кодировщики были профессиональными научными сотрудниками. Начальное обучение кодировщикам заняло около 3 месяцев.

Мужчины физическая агрессия

Конструкция физической агрессии состояла из пунктов интервью, анкет, дискуссионных заданий и впечатлений кодировщика. Пункты интервью и анкет включали отчеты как самих себя, так и партнеров (). Для наблюдаемого показателя физической агрессии общая частота в минуту двух кодов содержимого (физическая отвращение и физическая агрессия) в четырех аффектах (нейтральном, дистресс, отвращение и печаль) была включена из FPPC-кодирования задачи взаимодействия.Те же элементы были включены для индикаторов в T1 — T5. Самостоятельно сообщаемая физическая агрессия, как правило, была связана с сообщениями партнеров, r = 0,31 — 0,60, по волнам. Самостоятельные отчеты мужчин о физической агрессии также значимо коррелировали с наблюдаемой агрессией, r = 0,18–0,60, по волнам, за исключением T4, r = 0,05.

Психологическая агрессия мужчин

Конструкция психологической агрессии была разработана с использованием вопросов из интервью, анкет, дискуссионных заданий и впечатлений программиста.Как и в случае с физической агрессией, мужчины OYS и их партнеры сообщали о психологической агрессии мужчин, и те же элементы были включены в период от T1 до T5 (). Для наблюдаемой меры психологической агрессии использовалась общая частота трех кодов содержания (негативное межличностное общение, словесная атака и принуждение) в четырех аффектах (нейтральный, дистресс, отвращение и грусть) из FPPC-кодирования задачи взаимодействия. Психологическая агрессия, о которой сообщают сами люди, как правило, в значительной степени ассоциировалась с сообщениями партнеров, r =.47 — 0,55, а с данными наблюдений r = 0,23 — 0,55 по волнам.

Антисоциальное поведение мужчин и женщин

Для измерения антисоциального поведения мужчин использовались три показателя, включая самоотчеты по контрольному списку поведения Эллиотта (Elliott, 1983) и контрольному списку поведения молодых взрослых (Achenbach, 1997) и впечатлениям кодировщика. Конструкция антисоциального поведения женщин включала самоотчеты по контрольному списку поведения Эллиотта, отчеты партнеров по контрольному списку поведения молодых взрослых и впечатления программиста.Чтобы избежать перекрытия содержания с конструкциями партнерской агрессии, элементы, включающие агрессию по отношению к партнеру или членам семьи, не были включены в эту конструкцию. Два самоотчета мужчин об антисоциальном поведении были значительно связаны, r = 0,36 — 0,43, по инструментам и волнам, и отношения между ними и отчетами кодировщика были переменными, r = 0,10 — 0,40, по волнам. . Антисоциальное поведение женщин, о котором сообщают сами женщины, по-разному ассоциировалось с сообщениями партнеров о поведении женщин, r =.08 — 0,34, а отчеты кодировщика, как правило, относятся к самоотчетам, r = 0,24 — 0,45, а отчеты партнеров r = 0,26 — 0,38.

Депрессивные симптомы у мужчин и женщин

Для мужчин из группы OYS и их партнеров в качестве индикатора депрессивных симптомов использовалась шкала самооценки из 20 пунктов (CES-D; Radloff, 1977). Для каждого пункта участник указал, как часто они испытывали симптом за последнюю неделю от 0 ( редко или нет ) до 3 ( чаще всего или все время ).Внутренняя согласованность была высокой для мужчин (альфа = 0,81 — 0,92) и женщин (альфа = 0,88 — 0,93) по волнам. Как указано в, женщины, как правило, демонстрируют более высокий уровень симптомов, чем мужчины, с течением времени.

Контрольные переменные взаимоотношений

Несколько характеристик взаимоотношений мужчин в каждый момент времени были включены в модель как изменяющиеся во времени контрольные переменные. Они были основаны на отчетах обоих партнеров по оценке исследования пар на каждой из волн 1–5. Для стабильности отношений была вычислена дихотомическая переменная, чтобы указать, участвовал ли мужчина OYS с тем же партнером, что и во время эксперимента. предыдущая временная точка (1) или нет (0).Для статуса отношений для каждой волны вычислялась порядковая переменная, указывающая на большую приверженность, от свиданий (1) до совместной жизни (2) и до состояния брака (3). Была назначена дихотомическая переменная, показывающая, что у пары было детей, живущих в доме с (1) или нет (0). Удовлетворенность отношениями было рассчитано на основе оценок мужчин и их партнеров по шкале диадической адаптации (Spanier, 1976). Шкала диадической адаптации — это шкала из 32 пунктов, предназначенная для измерения удовлетворенности интимными отношениями и содержащая подшкалы для консенсуса, удовлетворения, сплоченности и выражения привязанности.Общие баллы для мужчин и женщин использовались отдельно при анализе. Обратите внимание, что в предварительном анализе продолжительность отношений не была связана с мужской агрессией и поэтому не рассматривалась в дальнейших анализах. Средние значения и стандартные отклонения физической и психологической агрессии мужчин и депрессивных симптомов у мужчин и женщин в каждый момент времени представлены вместе со сводной статистикой для переменных контроля отношений.

Планируемый анализ

Многоуровневое моделирование роста с иерархическим линейным моделированием использовалось для учета зависимости показателей агрессии мужчин с течением времени, а также характеристик партнеров в парах.На уровне 1 изменчивость индивидуальных показателей агрессии мужчин внутри пары моделируется с помощью точки пересечения (уровень на уровне T1) и линейного наклона, а также с помощью члена ошибки, отражающего изменчивость, не объясняемую моделью линейного роста. Уровень 2 моделирует изменчивость между парами в терминах перехвата и наклона мужской агрессии. Основное внимание в настоящем исследовании уделялось взаимосвязи между факторами риска внутри пары (антиобщественное поведение мужчин и женщин и депрессивные симптомы) и агрессией мужчин с течением времени; поэтому все модели прогнозирования были протестированы на Уровне 1.Значимые изменяющиеся во времени ковариаты Уровня 1 будут отражать значительные изменения в мужской агрессии, связанные с изменениями в проблемном поведении мужчин или женщин. Одно из преимуществ сосредоточения внимания на этом внутрипарном подходе (т. Е. На модели уровня 1) заключается в том, что, устанавливая внутри-парные вариации между проблемным поведением каждого партнера и агрессией мужчин по отношению к партнеру с течением времени, полученные результаты позволяют нам определить динамический характер процессы партнерского влияния, предложенные в модели DDS.

В следующих моделях баллы антисоциальных или депрессивных симптомов у мужчин и женщин, а также взаимодействие между их баллами вводились как изменяющиеся во времени ковариаты, предсказывающие психологическую или физическую агрессию мужчин от T1 до T5. Антисоциальное поведение мужчин и женщин и оценки депрессивных симптомов были сконцентрированы до создания условий взаимодействия на каждой волне. Перед введением этих основных предикторов исследования несколько характеристик взаимоотношений пар в каждый момент времени были протестированы в качестве возможных средств контроля (т.д., как изменяющиеся во времени ковариаты): стабильность отношений (тот же партнер, что и в предыдущей волне: да или нет), статус отношений (свидания, совместное проживание или брак), дети в доме (да или нет) и отношения партнеров. удовлетворенность (общие баллы мужчин и женщин по шкале диадической адаптации). Для простоты в полные модели тестирования эффектов антисоциального поведения и депрессивных симптомов партнеров были включены только те контрольные переменные, которые оказались значимыми.

Результаты

На основании отчета любого партнера по шкале тактики конфликта (CTS), уровень распространенности любой физической агрессии со стороны мужчин значительно снизился с течением времени с 28% в T1 до 7% в T5.С другой стороны, распространенность психологической агрессии по шкале конфликтной тактики не показала заметных изменений с течением времени, при этом большинство мужчин проявляли некоторую психологическую агрессию на протяжении всего периода исследования (72–76% мужчин из T1 — T5). Показатели распространенности, основанные на наблюдениях за взаимодействием пар, показали аналогичное снижение физической агрессии мужчин — с 16% в T1 до 2% в T5 — наряду со стабильно высокими показателями психологической агрессии — 71-84% с T1 до T5.Определите и представьте средние уровни физической и психологической агрессии мужчин с течением времени на основе расчетных баллов, включая отчетные данные и данные наблюдений. В целом, антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих членов пары были в значительной степени и положительно связаны с физической и психологической агрессией мужчин (усредненные по времени). Кроме того, антисоциальное поведение мужчин и женщин было связано во временных точках, r = 0,51–0,69, а депрессивные симптомы мужчин также были в значительной степени связаны с симптомами женщин в четырех из пяти временных точек, r =.02 — .26. Полный отчет о корреляциях между переменными исследования доступен по запросу.

Физическая агрессия мужчин с течением времени.

Психологическая агрессия мужчин с течением времени.

Для каждого из двух (непрерывных) результатов агрессии (т.е. физической и психологической агрессии) сначала была исследована модель безусловной многоуровневой кривой роста (не содержащей предикторов); затем в модель были включены контрольные переменные. Окончательные модели включали антисоциальное поведение или депрессивные симптомы для обоих членов пары, а также взаимодействие между мужским и женским проблемным поведением и контрольные переменные, которые были значимыми на предыдущем этапе.

Физическая агрессия мужчин по отношению к женщинам

Безусловная модель установила, что средний уровень физической агрессии мужчин в T1 был относительно низким (0,15 по шкале 0–3), а также значительно снизился по сравнению с T1 — T5. Вариабельность уровня 1 физической агрессии мужчин, не объясняемая линейной траекторией, оставалась значительной, σ ² = 0,02, SE = 0,001. Таким образом, изменение физической агрессии мужчин от одного момента времени к другому не может быть полностью уловлено линейной моделью спада.Для прогнозирования изменчивости были добавлены изменяющиеся во времени предикторы — контрольные переменные и представляющие интерес характеристики риска обоих партнеров.

Из проверенных контрольных переменных удовлетворенность женщин отношениями на каждой волне отрицательно связана с физической агрессией мужчин, а это означает, что более высокое удовлетворение партнера было связано с более низким уровнем физической агрессии мужчин. Статус отношений был значительно и положительно связан с физической агрессией мужчин: мужчины в более серьезных отношениях, как правило, проявляли более высокий уровень физической агрессии.Эти две контрольные переменные были включены в последующую модель. Обратите внимание, что переменная стабильности партнера (тот же или другой партнер, что и в предыдущей волне) и наличие детей не были связаны с физической агрессией мужчин; таким образом, они не были включены в дальнейший анализ.

Антисоциальное поведение

Показатели антисоциального поведения мужчин и женщин на каждой волне, а также их взаимодействия были введены в качестве предикторов физической агрессии мужчин. Только антисоциальное поведение женщин внесло уникальный вклад в прогнозирование уровня физической агрессии мужчин на каждой волне, при этом отсутствие значимого взаимодействия, указывающего на уменьшение эффекта (см. Среднюю панель).Другими словами, более высокий уровень антиобщественного поведения женщин или рост такого поведения с течением времени были связаны с относительно более высоким уровнем физической агрессии мужчин по отношению к ним в определенные моменты времени. Две контрольные переменные остались значимыми. Модель показала значительное улучшение соответствия по сравнению с базовой моделью, χ ² (5) = 45,50, p <0,001.

Таблица 3

Результаты модели для исхода физической агрессии у мужчин

9034( SE )90

Модель	Исходный уровень		Окончательный
			Антисоциальное поведение		Антисоциальное поведение		Депрессивные симптомы		p	Coeff. ( SE )	p	Coeff. ( SE )	p
Эффекты 1 уровня
	903	.10	.001 (.001)	.22
Женский риск			.04 (.02)	.01	.003 (.001)	.003
Мужчины x женщины Риск			-.004 (.009)	.67	3 × 10 -6 (9 × 10 -5 )	.98
Женский DAS			-.002 (5 × 10 -4 )	.002	-. 001 (5 × 10 -4 )	.01
Статус отношения			.04 (.01)	.006	.03 (.01)	.02
Параметры уровня 2
.15 (.02)	<.001	.16 (.02)	<.001	.16 (.02)	<.001
Наклон (T1-T5)	-.02 (.005)	<.001	-.03 (.006)	<.001	-.03 (.006)	<.001

Депрессивные симптомы

Затем мы исследовали влияние депрессивных симптомов обоих партнеров на физическую агрессию мужчин по отношению к женщинам. Опять же, депрессивные симптомы у женщин связаны с более высоким уровнем физической агрессии мужчин по отношению к ним, без значительных эффектов депрессивных симптомов самих мужчин и без умеренного эффекта (см. Правую панель). Таким образом, более высокий уровень депрессивных симптомов у женщин был связан с относительно более высоким уровнем физической агрессии мужчин в определенные моменты времени.Опять же, две контрольные переменные остались значимыми. Эта модель была значительно лучше подходящей, чем базовая модель, χ ² (5) = 20,28, p = 0,01.

Психологическая агрессия мужчин по отношению к женщинам

Условия перехвата и наклона базовой модели показали, что в среднем мужчины демонстрировали умеренный уровень психологической агрессии в T1 (2 по шкале от 1 до 5) и значительно снижался в T1 — T5. Подобно физической агрессии мужчин, уровень 1 изменчивости психологической агрессии мужчин, σ ² =.20, SE = 0,01, что не было объяснено линейной траекторией, оставалось значимым, что дает основания для добавления изменяющихся во времени предикторов внутри пары. Тест возможных контрольных переменных показал, что степень удовлетворенности отношениями мужчин и женщин была отрицательной, а статус отношений положительно связан с психологической агрессией мужчин. Таким образом, эти две контрольные переменные были сохранены при дальнейшем тестировании модели. Стабильность отношений и наличие детей не были связаны с агрессией мужчин и не были включены в дальнейший анализ.

Антисоциальное поведение

Когда показатели антисоциального поведения мужчин и женщин на каждой волне, а также их взаимодействие вводились в качестве предикторов психологической агрессии мужчин, все три условия оказались значимыми (см. Среднюю панель). Более высокое антиобщественное поведение как со стороны мужчин, так и со стороны женщин было связано с более высоким уровнем психологической агрессии мужчин; Сравнение коэффициентов для этих двух основных эффектов показало, что влияние антиобщественного поведения женщин было даже больше, чем у мужчин, χ ² (2) = 97.05, п. <.001. Эффект взаимодействия дополнительно показал, что влияние антисоциального поведения одного из партнеров было наибольшим, когда поведение другого было относительно низким (см.). Другими словами, если у мужчины было более низкое антисоциальное поведение, то нахождение с антиобщественным партнером отрицательно сказывалось на его уровне психологической агрессии по сравнению с пребыванием с менее антисоциальным партнером. Эта модель дала значительное улучшение соответствия по сравнению с исходным уровнем, о чем судили по изменению статистики отклонения, χ ² (6) = 328.05, п. <.001. Все три контрольные переменные остались значимыми.

Антисоциальное поведение мужчин и их партнеров взаимодействует, чтобы предсказать изменение психологической агрессии мужчин в разные моменты времени.

Таблица 4

Результаты модели для исхода психологической агрессии у мужчин

( SE )

Модель	Исходный уровень		Окончательный
			. Антисоциальное поведение					. Антисоциальное поведение			Депрессивная симптоматика82		p	Coeff. ( SE )	p	Coeff. ( SE )	p
Эффекты 1 уровня
					<.001	.006 (.003)	.02
Женский риск			.22 (.03)	<.001	.01 (.002)	<.001
Риск мужчин и женщин			-.07 (0,02)	.002	1 × 10 -4 (2 × 10 -4 )	.67
Мужской DAS			-.009 (.002)	<.001	-.01 ( .002)	<.001
Женский DAS			-.007 (.001)	<.001	-.006 (.001)	<.001
Родственный статус			.22 (.03)	<.001	. 22 (.03)	<.001
Параметры уровня 2
Перехват (уровень T1)	) 2,05.	2,13 (0,04)	<.001	2,11 (.04)	<.001
Наклон (T1-T5)	-,04 (0,01)	.006	-,06 (0,01)	<.001	-.06 (.01)	<.001

Депрессивные симптомы

Из трех введенных критериев прогноза — оценки депрессивных симптомов у мужчин и женщин и взаимодействие их оценок — только основные эффекты оказались значимыми (см. правую панель). Таким образом, более высокие уровни депрессивных симптомов у обоих партнеров были связаны с более высокими уровнями психологической агрессии мужчин в отдельные моменты времени.Подобно эффектам антисоциального поведения, депрессивные симптомы женщины были в большей степени связаны с его агрессией по отношению к ней, чем его собственные депрессивные симптомы, χ ² (2) = 34,89, p <0,001. Модель значительно улучшилась по сравнению с базовой линией, χ ² (6) = 268,53, p <0,001. Опять же, все три контрольные переменные остались значимыми.

В целом, результаты описанных выше моделей прогнозирования внутри пары указывают на то, что антисоциальное поведение и депрессивные симптомы обоих партнеров (особенно женщин) со временем вносят вклад в психологическую агрессию мужчин по отношению к женщинам.Что касается физической агрессии мужчин, только факторы риска женщин однозначно связаны с увеличением или уменьшением агрессии. Хотя мужчины, как правило, демонстрировали модель отказа от агрессии в течение изученного 10-летнего периода времени, эти характеристики самих себя и их партнера объясняли дополнительную изменчивость агрессии, не охваченную общей линейной (нисходящей) траекторией.

Обсуждение

Результаты настоящего исследования показали, что показатели распространенности физической агрессии мужчин по отношению к партнеру, оцененные на основе комбинированных отчетов о себе и партнерах, а также данных наблюдений, значительно снизились за 10-летний период примерно с 21 до 30 лет.Многоуровневое моделирование роста подтвердило значительный линейный наклон вниз для уровней физического насилия в этой выборке молодых людей из групп риска, несмотря на то, что многие со временем испытали изменения в отношениях и партнерах. Точно так же уровень психологической агрессии мужчин значительно снизился с течением времени, хотя распространенность любой такой агрессии была относительно стабильной, если судить по отчетам любого из партнеров по CTS. Возникновение хотя бы некоторой психологической агрессии было очень частым в выборке.Примечательно, что молодые люди, как правило, имели более высокий уровень распространенности физической и психологической агрессии, когда это было основано на данных наблюдений, чем на основе комбинированных отчетов о себе и партнерах. Это может указывать на то, что молодые пары обычно демонстрируют различные виды негативного поведения, которые были зафиксированы нашей системой кодирования FPPC как физическая или психологическая агрессия, но они не обязательно рассматривают такое поведение как агрессию (т. Е. Словесные атаки, такие как «Ты придурок»). , ‘в отрицательном аффекте). В целом, наши результаты согласуются с другими исследованиями с выборками местных и национальных опросов, которые показали высокий уровень агрессии у мужчин в возрасте до 20 лет и образец значительного сопротивления с течением времени, независимо от его степени тяжести (например,г., Фриц и О’Лири, 2004; О’Лири и Вудин, 2005 г.). В то же время этот вывод противоречит раннему аргументу о том, что мужская агрессия по отношению к партнеру со временем усиливается (например, Pagelow, 1981).

Значительные ассоциации между партнерами как по антисоциальному поведению, так и по депрессивным симптомам подтвердили предыдущие данные об ассортативном партнерстве по этим характеристикам риска (например, Kim & Capaldi, 2004). Эти результаты подтверждают аргумент, что потенциальные партнерские эффекты и процессы социального влияния в диаде должны считаться очень важными при изучении агрессии в парах, как и в других областях их функционирования.Полученные данные подтвердили гипотезу о том, что характеристики риска партнеров будут играть важную роль в физической и психологической агрессии мужчин. В частности, антисоциальное поведение как мужчин, так и женщин связано с изменением уровня психологической агрессии мужчин по отношению к партнеру. Интересно отметить, что влияние антиобщественного поведения женщин на агрессию мужчин было значительно сильнее, чем собственное антисоциальное поведение мужчин, несмотря на то, что конструкция антиобщественного поведения женщин состояла из меньшего количества элементов и, следовательно, была немного слабее, чем у мужчин.Кроме того, депрессивные симптомы у женщин существенно влияют на уровень физической и психологической агрессии мужчин. Исследования неизменно показывают, что пары с депрессивным супругом (обычно депрессивной женой) демонстрируют различные трудности взаимодействия, включая повышенный уровень враждебности, печальный аффект, отсутствие привязанности и негативные стили общения (McCabe & Gotlib, 1993). Этот результат расширяет результаты предыдущего исследования (Kim & Capaldi, 2004), которое показало относительно сильное одновременное и долгосрочное влияние депрессивных симптомов у женщин на физическую и психологическую агрессию мужчин по отношению к партнеру в возрасте 20 лет.В предыдущем исследовании были обследованы пары, которые оставались стабильными в течение двух временных точек. Настоящее исследование показывает, что влияние депрессивных партнеров на мужскую агрессию сохраняется в течение длительного периода времени. Настоящие результаты также показали, что депрессивные симптомы мужчины также в значительной степени связаны с его психологической агрессией. Однако из настоящего исследования неясно, почему депрессивные симптомы женщины оказали более сильное влияние на психологическую агрессию мужчины, чем его собственные депрессивные симптомы.Хотя во многих исследованиях была предпринята попытка рассмотреть связь между депрессией и установлением отношений, механизмы, с помощью которых депрессивные симптомы партнеров влияют на конкретные аспекты взаимодействия пары или аффективные процессы, которые, в свою очередь, приводят к агрессии, остаются неясными. В настоящем исследовании предсказание, основанное на антисоциальном поведении и депрессивных симптомах, было проверено на отдельных моделях из-за ограниченного размера выборки. Прогнозирующие эффекты контроля одной проблемной области для другой не могли быть протестированы.Учитывая, что оба проблемных поведения часто встречаются вместе (например, Capaldi, 1991), необходимо более тщательное исследование роли депрессивных партнеров.

Существенным вкладом настоящего исследования было подтверждение значительного эффекта взаимодействия антиобщественного поведения мужчин и женщин на психологическую агрессию мужчин с течением времени. Эффект, однако, сильно отличался от ожидаемого. Когда мужчины демонстрировали более высокий уровень антисоциального поведения, уровень антисоциального поведения его партнера, казалось, не увеличивал его риск психологической агрессии по отношению к партнеру.С другой стороны, когда у мужчин был относительно низкий уровень антисоциального поведения, наличие партнера с высоким уровнем антисоциального поведения в значительной степени было связано с увеличением психологической агрессии мужчин от одного момента времени к другому. Таким образом, вместо дополнительного интерактивного риска из-за высокого уровня антисоциального поведения как у мужчин, так и у женщин, мужчины с более низким уровнем антисоциального поведения казались уязвимыми к негативным эффектам со стороны партнера с более высоким уровнем антисоциального поведения. Результаты в целом показывают, что характеристики партнеров оказывают значительное влияние на агрессию мужчин по отношению к партнеру.Хотя кажется интуитивно понятным полагать, что индивидуальные характеристики и социальные процессы в диаде влияют на межличностную динамику пар, включая агрессию партнера, подходы, которые не используют односторонний взгляд на агрессию партнера только для мужчин, не приветствуются. Однако результаты настоящего исследования показывают, что характеристики обоих партнеров и социальные процессы в диаде могут быть ключевым непосредственным фактором для понимания и предотвращения агрессии в парах, особенно в раннем взрослом возрасте.

Из контекстуальных факторов, рассмотренных в настоящем исследовании, удовлетворенность женщин отношениями была связана со снижением физической и психологической агрессии мужчины, тогда как удовлетворенность мужчиной отношениями была связана только со снижением его психологической агрессии. Этот вывод согласуется с предыдущими исследованиями, которые показали тесную взаимосвязь между удовлетворенностью отношениями и агрессией по отношению к партнеру (например, Rogge & Bradbury, 1999). Следует отметить, что наш результат не обязательно указывает на причинный путь.Скорее, это может указывать на двунаправленный характер связи между удовлетворенностью отношениями и агрессией по отношению к партнеру. Наше открытие также показало, что более преданный статус отношений был связан с увеличением уровней обеих форм агрессии. Отчасти это может быть связано с тем фактом, что совместное проживание (будь то в браке или сожительстве) порождает гораздо больше повседневных проблем, таких как совместная работа по дому или деньги. Это может предоставить больше контекстов, в которых могут возникать споры и разногласия.Этот вывод, однако, несколько несовместим с выводом Стетса и Страуса (1989) о том, что сожительствующие пары имели более высокий уровень физической агрессии по отношению к партнеру, чем супружеские или встречающиеся пары. Согласно нашему предварительному исследованию, в целом, брак был связан с более высоким уровнем агрессии, чем сожительство или свидания. Стетс и Штраус утверждали, что супружеские пары могут быть менее склонны к насилию, чем сожительствующие пары, потому что цена агрессии по отношению к партнеру выше для супружеских пар, и поэтому они могут быть более ограничены, чтобы избежать агрессии.Возможно, что большинство пар в текущей выборке были из групп риска, и, поскольку супружеские пары чаще заводили детей, они могли столкнуться со значительным хроническим стрессом из-за ограниченных ресурсов. Репликация с независимыми выборками необходима для дальнейшего изучения влияния статуса отношений на мужскую агрессию с течением времени.

Еще одно заслуживающее внимания открытие состоит в том, что психологическая агрессия мужчин, которая была более распространена, чем физическая агрессия, может иметь иной ход развития и связанные с ней механизмы, чем у физической агрессии; характеристики как мужчин, так и женщин (антисоциальное поведение и симптомы депрессии) оказали существенное влияние на изменение психологической агрессии мужчин, в то время как только характеристики риска женщин позволяли прогнозировать изменения физической агрессии мужчин.Jacobson et al. (1996) утверждали, что физическая агрессия мужчин может уменьшаться с возрастом, хотя эмоциональное насилие останется высоким, потому что, как только в диаде установлена ​​динамика власти, физическая агрессия может оказаться ненужной для их поддержания. Однако в настоящем исследовании психологическая агрессия мужчин имела тенденцию к снижению со временем. Модели связи между двумя типами агрессии с течением времени и общими и специфическими факторами требуют дальнейшего внимания.

Даже несмотря на то, что агрессия мужчин по отношению к партнеру существенно снизилась в молодом возрасте, незначительные уровни такого насилия все еще присутствуют среди мужчин, когда они вступают в среднюю зрелость.Настоящее исследование не включало такие исходы, как травмы или сексуальное принуждение. Показатели других аспектов насилия по отношению к партнеру со временем могут отличаться от тех, которые были обнаружены в настоящем исследовании. Кроме того, мужчины, включенные в исследование, были репрезентативными для регионов, из которых они были набраны, как преимущественно белые и имеющие более низкий уровень SES. Однако степень, в которой результаты настоящего исследования могут быть обобщены на выборки с различными характеристиками, должна быть проверена.Кроме того, в настоящем исследовании использовался размерный подход и не делалось никаких различий между различными типами или уровнями агрессии в рамках каждого результата агрессии. Возможно, что те мужчины, которые проявляли частые акты умеренных физических нападений (т. Е. Толкание или хватание) на раннем этапе, переходили к серьезным актам агрессии (т. Е. Избиению) по отношению к партнеру, но реже. Такого рода случаи можно было рассматривать как уменьшающиеся с течением времени, что может вводить в заблуждение. Будущие исследования выиграют от более детального подхода к различению различных типов насильственных действий.Наконец, в настоящем исследовании не проверялись гендерные различия в роли партнера в траекториях развития партнерской агрессии. Наше исследование было разработано для наблюдения за мужчинами, а не парами; мужчинам, таким образом, разрешалось участвовать с разными партнерами с течением времени. Это уникальный аспект нашего исследования, но в то же время он не позволял нам исследовать траектории женщин более систематически. Гендерные различия в траекториях агрессии и связанных с ними механизмах требуют более систематического исследования.

Тем не менее, настоящее исследование является уникальным в данной области и представляет ряд преимуществ за счет (а) включения пар в отношения без исключения тех, кто разорвал отношения, (б) изучения продолжительного периода юной взрослости (в раннем возрасте). От 20 до 30 лет), и (c) обеспечение сильной динамической направленности развития, что редко учитывается большинством исследований в этой области. Настоящее исследование также показало, что характеристики партнера действительно играют важную роль в прогнозировании агрессии мужчины по отношению к партнеру, помимо его собственных характеристик риска.Хотя необходимы дополнительные исследования для дальнейшего освещения процессов социального влияния пар, наши результаты дают ценную информацию о траекториях развития агрессии молодых мужчин по отношению к партнеру в течение длительного периода времени и подчеркивают важность изучения социальных процессов в диаде. На следующем этапе мы попытаемся расширить настоящее исследование, включив в него другие факторы для объяснения вариаций траекторий агрессии мужчин между парами с течением времени.

Таким образом, предыдущие исследования, основанные только на поведении мужчин, не давали глубокого понимания процессов развития агрессии с течением времени.Мы считаем, что наши выводы, основанные на перспективе DDS, соответствуют растущему интересу к интерактивной перспективе агрессии в парах (например, Lawrence & Bradbury, 2007; Straus, 2006; Winstok, 2007). В соответствии с исследованием Шумахера и Леонарда (2005), наши результаты предполагают потенциальные последствия для усилий по вмешательству на уровне диады. Появляется все больше доказательств того, что диадическое лечение может быть эффективной альтернативной моделью вмешательства для снижения агрессии в парах (O’Leary, Heyman, & Neidig, 1999; O’Leary & Slep, 2003).Чаще всего агрессия в интимных отношениях возникает во время конфликтов между партнерами (например, Cascardi & Vivian, 1995). Капальди, Ким и Шорт (2007) обнаружили, что словесный спор предшествовал домашнему насилию в 88% случаев, приведших к аресту. Кроме того, как описано ранее, агрессия в парах часто бывает обоюдной и обоюдной (Whitaker, Haileyesus, Swahn, & Saltzman, 2007), особенно среди молодых пар (Capaldi et al. 2007). Кроме того, конфликт в отношениях или разлад — один из самых сильных факторов риска агрессии по отношению к партнеру (например,г., Пан и др., 1994). Фактически, разрыв или разрыв отношений может быть ключевым контекстом, связанным со значительной долей арестов за насилие в семье (Capaldi et al. 2007). Как утверждал Straus (2006), в этой области необходимы новые методы профилактики и лечения с более сбалансированным вниманием к поведению обоих членов пары. Признание возможности того, что оба партнера способствуют динамике пары, не перекладывает вину с преступника. Скорее, оценка уровня агрессии обоих партнеров и факторов риска, а также других моделей взаимодействия в диаде, будет информировать клиницистов и может позволить более всесторонние и эффективные усилия по предотвращению насилия и вмешательству.Мы надеемся, что наши выводы послужат стимулом для дальнейших исследований, раскрывающих процессы, с помощью которых характеристики обоих партнеров воспламеняют или сдерживают агрессию в отношениях.

Выражение признательности

Отдел когнитивного, социального и эмоционального развития, Национальный институт здоровья детей и развития человека (NICHD) и Отдел эпидемиологии, услуг и профилактики, Национальный институт злоупотребления наркотиками (NIDA), Национальные институты здравоохранения (NIH), Служба общественного здравоохранения США (PHS) оказала поддержку исследованию пар (грант HD 46364).Дополнительная поддержка была предоставлена ​​грантом MH 37940 из отделения психосоциального стресса и связанных с ним расстройств Национального института психического здоровья (NIMH), US PHS и грантом DA 051485 из отдела эпидемиологии, услуг и профилактики, NIDA и когнитивных, социальных, и «Аффективное развитие», NICHD, NIH, US PHS.

Мы благодарим Джейн Уилсон, Роди Хинкса и персонал по сбору данных за их приверженность высококачественным данным и Салли Швадер за помощь редактора при подготовке рукописи.

Ссылки

• Achenbach TM. Пособие по самоотчету молодых взрослых и контрольный список поведения молодых взрослых. Университет Вермонта, факультет психиатрии; Burlington: 1997. [Google Scholar]
• Альдарондо Э. Прекращение и постоянство насилия над женой: продольный анализ. Американский журнал ортопсихиатрии. 1996; 66: 141–151. [PubMed] [Google Scholar]
• Эндрюс Дж. А., Фостер С. Л., Капальди Д. М., Хопс Х. Подростковые и семейные предикторы физической агрессии, общения и удовлетворения в молодых взрослых парах: перспективный анализ.Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2000. 68: 195–208. [PubMed] [Google Scholar]
• Арчер Дж. Половые различия в агрессии между гетеросексуальными партнерами: метааналитический обзор. Психологический бюллетень. 2000; 126: 651–680. [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM. Сочетание проблем с поведением и депрессивных симптомов у мальчиков раннего подросткового возраста: I. Семейные факторы и общая адаптация в 6-м классе. Развитие и психопатология. 1991; 3: 277–300. [Google Scholar]
• Capaldi DM.Анкета диадических социальных навыков. Центр социального обучения Орегона; Евгений: 1994. Неопубликованная анкета. [Google Scholar]
• Капальди Д.М., Кларк С. Предполагаемые семейные предикторы агрессии по отношению к партнерам-женщинам для молодых мужчин из группы риска. Развивающая психология. 1998; 34: 1175–1188. [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Crosby L. Наблюдал и сообщил о психологической и физической агрессии у молодых пар из группы риска. Социальное развитие. 1997. 6: 184–206. [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK.Типологические подходы к насилию в парах: критика и альтернативный концептуальный подход. Обзор клинической психологии. 2007. 27: 253–265. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK, Owen LD. Влияние романтических партнеров на вероятность ареста мужчин в раннем взрослом возрасте. Криминология. 2008. 46: 401–433. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Kim HK, Shortt JW. Наблюдаемое начало и взаимность физической агрессии у молодых пар из группы риска.Журнал семейного насилия. 2007. 22: 101–111. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Capaldi DM, Shortt JW, Crosby L. Физическая и психологическая агрессия в молодых парах из группы риска: стабильность и изменения в молодом возрасте. Merrill-Palmer Quarterly. 2003. 49: 1-27. [Google Scholar]
• Capaldi DM, Shortt JW, Kim HK. Взгляд систем развития на продолжительность жизни на агрессию по отношению к партнеру. В: Pinsof WM, Lebow J, редакторы. Семейная психология: искусство науки. Издательство Оксфордского университета; Нью-Йорк: 2005.С. 141–167. [Google Scholar]
• Cascardi M, Vivian D. Контекст конкретных эпизодов супружеского насилия: гендерные различия и степень тяжести насилия. Журнал семейного насилия. 1995; 10: 265–293. [Google Scholar]
• Кейси Б.Дж., Тоттенхэм Н., Листон С., Дерстон С. Визуализация развивающегося мозга: что мы узнали о когнитивном развитии? Тенденции в когнитивных науках. 2005; 9: 104–110. [PubMed] [Google Scholar]
• Кливленд Х. Х., Эррера В. М., Стювиг Дж. Жестокие мужчины и женщины, подвергшиеся насилию в подростковых отношениях: сходство и несходство факторов риска и роль серьезности отношений.Журнал семейного насилия. 2003. 18: 325–339. [Google Scholar]
• Дишион Т.Дж., Эдди Дж.М., Хаас Э., Ли Ф., Спраклен К. Дружба и агрессивное поведение в подростковом возрасте. Социальное развитие. 1997. 6: 207–225. [Google Scholar]
• Dutton DG. Происхождение и структура агрессивной личности. Журнал расстройств личности. 1994; 8: 181–191. [Google Scholar]
• Эллиотт Д.С. График собеседований, Национальный опрос молодежи. Институт поведенческих исследований; Боулдер, Колорадо: 1983. [Google Scholar]
• Feld SL, Straus MA.Эскалация и отказ от насилия со стороны жены в браке. В: Страус М.А., Геллес Р.Дж., редакторы. Физическое насилие в американских семьях: факторы риска и адаптации к насилию в 8145 семьях. Сделка; Нью-Брансуик, Нью-Джерси: 1990. стр. 489–505. [Google Scholar]
• Follingstad DR, Rutledge LL, Berg BJ, Hause ES, Polek DS. Роль эмоционального насилия в отношениях с физическим насилием. Журнал семейного насилия. 1990; 5: 107–120. [Google Scholar]
• Фриц П.А., О’Лири К.Д. Физическая и психологическая агрессия через десятилетие: анализ кривой роста.Насилие и жертвы. 2004; 19: 3–16. [PubMed] [Google Scholar]
• Gelles RJ, Straus MA. Интимное насилие: причины и последствия жестокого обращения в американской семье. Саймон и Шустер; Нью-Йорк: 1988. [Google Scholar]
• Holtzworth-Munroe A, Stuart GL. Типологии обидчиков-мужчин: три подтипа и различия между ними. Психологический бюллетень. 1994; 116: 476–497. [PubMed] [Google Scholar]
• Якобсон Н.С., Готтман Дж. М., Гортнер Э., Бернс С., Шорт Дж. У. Психологические факторы в продольном течении избиения: когда пары распадаются? Когда уровень злоупотреблений уменьшится? Насилие и жертвы.1996; 11: 371–392. [PubMed] [Google Scholar]
• Кинан-Миллер Д., Хаммен С., Бреннан П. Психосоциальные факторы риска жестокого насилия со стороны интимного партнера в подростковом возрасте в подростковом возрасте. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2007. 75: 456–463. [PubMed] [Google Scholar]
• Kessler RC. Национальное обследование коморбидности. Информационный бюллетень DIS. 1990; 7 (12): 1-2. [Google Scholar]
• Kim HK, Capaldi DM. Связь антиобщественного поведения и депрессивных симптомов между партнерами и риском агрессии в романтических отношениях.Журнал семейной психологии. 2004. 18: 82–96. [PubMed] [Google Scholar]
• Лоуренс Э., Брэдбери, штат Теннеси. Физическая агрессия и супружеская дисфункция: продольный анализ. Журнал семейной психологии. 2001. 15: 135–154. [PubMed] [Google Scholar]
• Лоуренс Э., Брэдбери, штат Теннеси. Траектории изменения физической агрессии и семейного удовлетворения. Журнал семейной психологии. 2007. 21: 236–247. [PubMed] [Google Scholar]
• Лорбер М.Ф., О’Лири К.Д. Предикторы стойкости мужской агрессии в раннем браке.Журнал семейного насилия. 2004. 19: 319–338. [Google Scholar]
• Magdol L, Moffitt TE, Caspi A, Silva PA. Антецеденты развития жестокого обращения с партнером: проспективное лонгитюдное исследование. Журнал аномальной психологии. 1998. 107: 375–389. [PubMed] [Google Scholar]
• Маршалл А.Д., Хольцворт-Манро А. Различные формы сексуальной агрессии мужа: предикторы и различия в подгруппах. Журнал семейной психологии. 2002; 16: 286–296. [PubMed] [Google Scholar]
• McCabe SB, Gotlib IH.Взаимодействие пар с и без депрессивного супруга: самоотчет и наблюдения за ситуациями решения проблем. Журнал социальных и личных отношений. 1993; 10: 589–599. [Google Scholar]
• Михалик С.В., Эллиотт Д.А., Менард С. Преемственность в семейном насилии. Журнал семейного насилия. 1994; 9: 195–225. [Google Scholar]
• Moffitt T, Caspi A, Rutter M, Silva PA. Секс, антисоциальное поведение и совокупление: выбор партнера и раннее деторождение. В: Моффитт Т.Э., Каспи А., Руттер М., Сильва П.А., редакторы.Половые различия в антисоциальном поведении: расстройство поведения, преступность и насилие в продольном исследовании Данидина. Издательство Кембриджского университета; Нью-Йорк: 2001. С. 184–197. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д. Проблемы развития и аффекта при оценке и лечении агрессии партнера. Клиническая психология: наука и практика. 1999. 6: 400–414. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Хейман Р.Е., Нейдиг PH. Лечение жестокого обращения с женой: сравнение гендерно-ориентированного и совместного подходов.Поведенческая терапия. 1999; 30: 475–505. [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Мэлоун Дж., Тайри А. Физическая агрессия в раннем браке: предварительные отношения и влияние отношений. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1994; 62: 594–602. [PubMed] [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Slep AMS. Диадическая лонгитюдная модель подростковой агрессии при свиданиях. Журнал клинической детской и подростковой психологии. 2003. 32: 314–327. [PubMed] [Google Scholar]
• О’Лири К.Д., Вудин Е.М. Партнерская агрессия и проблемы с алкоголем на протяжении всей жизни: насколько они уменьшаются? Обзор клинической психологии.2005; 25: 877–894. [PubMed] [Google Scholar]
• Пейджлоу М. Избиение женщин: жертвы и их опыт. Мудрец; Ньюбери-Парк, Калифорния: 1981. [Google Scholar]
• Pan HS, Neidig PH, O’Leary KD. Предсказание умеренной и серьезной физической агрессии со стороны мужа к жене. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1994; 62: 975–981. [PubMed] [Google Scholar]
• Паттерсон Г.Р., Банк Л. Начинайте свой путь в номологической чаще. Поведенческая оценка. 1986; 8: 49–73. [Google Scholar]
• Куигли Б.М., Леонард К.Э.Неприятие агрессии мужа в первые годы брака. Насилие и жертвы. 1996; 11: 355–370. [PubMed] [Google Scholar]
• Куинтон Д., Пиклз А., Моган Б., Раттер М. Партнеры, сверстники и пути: Ассортативное объединение и преемственность при расстройстве поведения. Специальный выпуск: вехи в развитии устойчивости. Развитие и психопатология. 1993; 5: 763–783. [Google Scholar]
• Radloff LS. Шкала CES-D: шкала самооценки депрессии для исследования среди населения в целом.Прикладное психологическое измерение. 1977; 1: 385–401. [Google Scholar]
• Руле-Луи Д.М., МакМахон Р.Дж. Проблемное поведение и романтические отношения: ассортативное совокупление, заразное поведение и сопротивление. Обзор клинической детской и семейной психологии. 2007; 10: 53–100. [PubMed] [Google Scholar]
• Риггс Д.С., О’Лири К.Д. Теоретическая модель ухаживающей агрессии. В кн .: Пирог-Гооод М.А., Стец Ю.Е., ред. Насилие в отношениях на свиданиях: новые социальные проблемы. Praeger; Нью-Йорк: 1989. стр.53–71. [Google Scholar]
• Робинс Р.В., Каспи А., Моффит Т.Э. Две личности, одно отношение: черты характера обоих партнеров определяют качество их отношений. Журнал личности и социальной психологии. 2000. 79: 251–259. [PubMed] [Google Scholar]
• Rogge RD, Bradbuy TN. Пока насилие не разлучит нас: разные роли общения и агрессии в прогнозировании неблагоприятных исходов брака. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 1999. 67: 340–351. [PubMed] [Google Scholar]
• Sampson RJ, Laub JH.Избегает жизненного пути? Траектории преступности среди мальчиков-правонарушителей прослежены до 70 лет. Криминология. 2003. 41: 555–592. [Google Scholar]
• Шумахер Дж. А., Леонард К. Э. Урегулирование брака мужей и жен, словесная агрессия и физическая агрессия как продольные предикторы физической агрессии в раннем браке. Журнал консалтинговой и клинической психологии. 2005; 73: 28–37. [PubMed] [Google Scholar]
• Spanier GB. Измерение диадической адаптации: новые шкалы для оценки качества брака и подобных диад.Журнал брака и семьи. 1976; 38: 15–28. [Google Scholar]
• Стец Дж. Э., Штраус М. Лицензия на брак как разрешение на наезд: сравнение нападений при свиданиях, сожительстве и супружеских парах. Журнал семейного насилия. 1989; 4: 161–180. [Google Scholar]
• Стит С. М., Смит Д. Б., Пенн К. Э., Уорд Д. Б., Тритт Д. Физическое насилие со стороны интимного партнера и факторы риска виктимизации: метааналитический обзор. Агрессия и агрессивное поведение. 2003. 10: 65–98. [Google Scholar]
• Straus MA.Измерение внутрисемейных конфликтов и насилия: шкала конфликтной тактики (CT). Журнал брака и семьи. 1979; 41: 75–88. [Google Scholar]
• Straus MA. Будущие исследования гендерной симметрии при физическом нападении на партнеров. Насилие против женщин. 2006; 12: 1086–1097. [PubMed] [Google Scholar]
• Стаббс Дж., Кросби Л., Форгатч М., Капальди Д.М. Кодекс семейных и равноправных процессов: Учебное пособие: синтез трех кодов поведения OSLC. Центр социального обучения Орегона; Юджин: 1998. [Google Scholar]
• Вивиан Д., Мэлоун Дж.Факторы взаимоотношений и депрессивная симптоматика, связанная с легкой и тяжелой физической агрессией между мужем и женой. Насилие и жертвы. 1997; 12: 3–18. [PubMed] [Google Scholar]
• Валлийский MC, Pennington BF, Groisser DB. Нормативно-развивающее исследование исполнительной функции: окно префронтальной функции у детей. Нейропсихология развития. 1991; 7: 131–149. [Google Scholar]
• Whitaker DJ, Haileyesus T, Swahn M, Saltzman LE. Различия в частоте насилия и зарегистрированных травм между отношениями с обоюдным и невзаимным насилием со стороны интимного партнера.Американский журнал общественного здравоохранения. 2007; 97: 941–947. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• White L, Rogers SJ. Экономические обстоятельства и семейные исходы: обзор 1990-х годов. Журнал брака и семьи. 2000; 62: 1035–1051. [Google Scholar]
• Winstok Z. К интерактивной перспективе насилия со стороны интимного партнера. Агрессия и агрессивное поведение. 2007; 12: 348–363. [Google Scholar]
• Woodward LJ, Fergusson DM, Horwood LJ. Романтические отношения молодых людей с детства и подросткового возраста вызывают проблемы антиобщественного поведения.Журнал аномальной детской психологии. 2002; 30: 231–243. [PubMed] [Google Scholar]

Почему мужчины агрессивны по отношению к женщинам и наносимый ими ущерб

Цикл стыда: травма

Источник: © Дарлин Лансер, 2017

В новостях преобладали обвинения в сексуальных домогательствах и нападениях на женщин. Такое поведение обусловлено глубоко укоренившейся устойчивой культурой, которая объективизирует женщин и наносит ущерб обоим полам.

Он увековечивает цикл стыда в мужчинах и женщинах и поощряет агрессию против женщин.Даже если они никогда не подвергались явному преследованию или нападению, женщины испытывают деструктивные последствия сексуальной объективации, включая жестокое обращение и насилие, расстройства пищевого поведения, телесный стыд, депрессию, рискованное сексуальное поведение и сексуальную дисфункцию.

Более того, мужчины не осознают, какой вред им наносит сексуальный стыд. Сексуальность дает множество возможностей преувеличить нашу уязвимость и стыд, ощутить удовольствие и близость, а также почувствовать себя недостойным, неприемлемым и нелюбимым.

Стыд и мужество

Мальчики должны расстаться со своими матерями, чтобы утвердиться в своей мужественности.Чтобы выполнить эту задачу, они обращаются к своему отцу. На них также влияют сверстники, культурные стандарты и образцы для подражания, определяющие, что значит быть мужчиной. Часто пропагандируются мужские идеалы жесткости, успеха и анти-женственности. Это делает людей отличными от них самих.

Сверхмаскулинность

Гипермаскулинность объективизирует и преувеличивает стереотипное мужское поведение, такое как акцент на физической силе, агрессии и сексуальности. Продвигаются мужские идеалы стойкости, успеха и антиженственности.

Объективизация мужественности таким образом учит мальчиков отвергать все женские черты, такие как нежность, сострадание и сочувствие. Многие мальчики и мужчины стыдили свои эмоции, чтобы соответствовать этим мужским идеалам, создавая гомофобию вокруг нежных чувств. Это заставляет мужчин соответствовать этим нормам и одновременно пристыдить другие их части.

В культуре, поощряющей сверхмужественность, некоторые отцы унижают своих сыновей, называя их «маменькин сынок» или «маменькин сынок».«Отцы, вероятно, воспроизводят стыд, эмоциональное или физическое насилие, которое они получили в детстве. Вот как передается стыд.

Объективизация женщин

Бесчисленное количество мужчин социализированы своими отцами, братьями и сверстниками-мужчинами, чтобы объективировать женщин, доминировать и унижать их. Объективизация мужчин и женщин укрепляет эти мужские ценности и обостряет отношения между мужчинами и женщинами. Это усиливается через «наблюдение за девушками», распущенность и конкуренцию между мужчинами за «очки», наличие женщины в качестве трофея и пристрастие к порнографии, особенно если это связано с мужской властью над женщинами (Elder, 2010).

Популярность жестокого порно растет, и исследования показывают, что оно способствует педофилии, женоненавистничеству и насилию в отношении женщин. Жесткое порно часто является основой мужского полового воспитания. Это нормализует завоевание, контроль и доминирование со стороны мужчин и поощряет фантазию о том, что все женщины получают удовольствие от того, чего требуют мужчины, включая агрессию, или что их можно легко принуждать. (Дженсен, 2007)

Мальчики-подростки тогда верят, что они могут и должны вести себя таким образом, но разочаровываются и лишаются силы, когда обнаруживают, что реальность отличается.Власть над противоположным полом используется, чтобы поддержать заниженную самооценку мужчин и полностью отрицать стыд. Но за это приходится платить. Половина мужчин стыдятся своего поведения по отношению к женщинам, что заставляет их усомниться в своей ценности и привлекательности как людей. (Старейшина, 2010)

Воздействие на мальчиков и мужчин

Кроме того, продвижение сверхмужских идеалов вызывает другие проблемы. Стыд перед эмоциями, телом или нормальными потребностями и желаниями глубоко ранит мальчиков и мужчин и может привести к травмам, зависимости, агрессии и созависимости.(Lancer, 2014) Обычно это происходит в среде неблагополучных родителей, где стыд и часто жестокое обращение уже подорвали развивающееся чувство идентичности у мальчиков. Обучение мальчиков сверхмужественности и неуважению к женщинам как к равным поощряет доминирование, эмоциональное насилие и насилие. Проявление страха, печали или каких-либо признаков уязвимости часто интерпретируется как слабость. Сначала об уязвимости судят другие, а затем мальчики и мужчины судят себя. Эмоциональные последствия для мужчин никогда не обсуждаются, потому что они считаются «слабыми» и скрытыми от стыда.

Дети воспринимают осуждающие сообщения как токсичный стыд и приходят к выводу, что они ошибочны и не вызывают симпатии. Без лечения он может длиться всю жизнь, отрицательно сказываясь на самооценке, сексуальной идентичности и их отношениях. Некоторые молча страдают, не зная, как оправдать ожидания родителей; другие изо всех сил стараются соответствовать мужским идеалам. Многие мальчики должны играть-действовать, чтобы быть кем-то, кем они не являются.

Подростковый возраст часто подвергает их унижению в период, когда открытость и честность недопустимы.Им приходится скрывать свои чувства и природные инстинкты. Они чувствуют себя отчужденными от других мальчиков и от самих себя.

Некоторые мальчики отвергают жесткую и жестокую модель для подражания, которую представляет их отец, и по мере того, как подростки уходят, им трудно установить свою мужскую идентичность. Когда мальчикам и мужчинам приходится защищать свою стойкость и имидж, это еще больше усиливает их уязвимость перед лицом стыда, а также их защитную реакцию. Некоторые становятся хулиганами, чтобы компенсировать незащищенность. Они стыдят других или своих детей, когда становятся родителями так же, как их стыдили дома.Исследования связывают стыд с агрессией.

Смущение Essential Reads

Взрослые мужчины не решаются открыться, делиться своими чувствами или обращаться за помощью из-за скрытого стыда. Беспокойство и депрессия возникают, когда подростки и мужчины не могут обратиться к другим или профессионалам за поддержкой в ​​своих стрессовых чувствах и неудовлетворенных потребностях. Многие пытаются управлять своими чувствами с помощью секса, азартных игр, наркотиков или другого саморазрушающего поведения, которое вызывает привыкание и усугубляет их стыд и депрессию.

Воздействие на девочек и женщин

С раннего возраста многие девушки становятся объектами мужского внимания и восхищения. Их внешность становится их главной ценностью, а не их внутренней ценностью и многими другими навыками и атрибутами, такими как интеллект, лидерство, изобретательность или креативность. Отцы могут окидывать дочерей неподобающими взглядами, шутить или заявлять о себе, восхищаясь их телом или критикуя его. Молодые девушки, которые хотят, чтобы папа их любил, могут не признать это агрессивным.

Из-за культурных ценностей или такого воспитания матери часто передают это своим дочерям. Общество оказывает давление на девочек в возрасте девяти лет или раньше, чтобы они были красивыми и худыми для других, прежде чем девочки стесняются своей внешности и тела. Это ставит под угрозу их самооценку в раннем возрасте и способствует расстройствам пищевого поведения.

Некоторые матери украшают своих малышей украшениями, прическами и лаком для ногтей, а вскоре после этого делают макияж и делают акцент на худобе.Рекламные СМИ способствуют формированию этого образа женщин, игнорируя их потребности в автономии, приключениях и интеллектуальных занятиях. Девочек, которые от природы более «сорванцы», матери часто стыдят за то, что они отличаются от других, точно так же, как чувствительные мальчики стыдятся отцов как «неженок».

Стыд может заставить женщин подавлять сексуальное удовольствие и терять уверенность в установлении границ. Это способствует убеждению, что их ценность заключается в их сексуальной привлекательности для мужчин. Они более склонны к беспорядочным половым связям и рискованному сексуальному поведению, например, к незащищенному сексу, сексу без любви или пренебрежению к ЗППП.Объективизировавшись, девушки и женщины отключаются от своей внутренней системы руководства. Они больше склонны подчиняться мужчине или доставлять ему удовольствие, игнорируя собственные чувства, что делает их неспособными защитить себя физически и эмоционально. Напротив, со здоровой самооценкой женщины испытывают повышенное сексуальное желание, уверенность, оргазмы и удовольствие. Они могут просить о том, чего хотят, напрямую для удовлетворения своих потребностей.

Хуже всего сексуальное насилие, в результате которого жертвы чувствуют себя презрительными, недоверчивыми, грязными, поврежденными и нелюбимыми.Объективация женщин и вторжение в их границы сексуальным насилием унизительно для женщин. Хотя их границы были нарушены, они берут на себя позор преступника. На протяжении веков религия и культура поощряли их неоправданный позор.

В случае сексуального возбуждения удовольствие и желание можно спутать с насилием и окутать стыдом. Они могут стать беспорядочными или наоборот отказывать себе в удовольствии. Объективация приводит к тому, что девушка ошибочно путает сексуальное желание с любовью.Они могут сотрудничать с мужчинами, которые не любят и не уважают их после того, как первоначальный роман угасает. Они могут не верить в то, что имеют право на сексуальное равенство, на сексуальное удовольствие без вины, на свободное сексуальное самовыражение и на сексуальную автономию в отношении своего собственного тела.

Стыд и интим

Мужчины и женщины ищут связи и близости. Но ожидания того, что стыд порождает незащищенность. Это делает нас более уязвимыми для стыда, а связь и подлинность становятся более трудными.

Настоящая близость требует связи с самим собой. Мы должны соприкасаться со своей уязвимостью, чтобы выразить ее. Даже в этом случае это может быть слишком пугающим и несет в себе чувство стыда и беспокойства. Вместо того, чтобы получать заботу и близость, многие мужчины и некоторые женщины разделяют любовь и секс и заменяют любовь сексом, чтобы избежать тревоги близости.

Секс также используется для ослабления беспокойства, заполнения пустоты, снятия депрессивных чувств и развития личности и самооценки. Но секс без любви создает почву для импотенции и депрессии позже.Хотя оба партнера могут получать сексуальное удовлетворение, они часто не удовлетворены, и их самооценка не идет на пользу. Это потенциально может оставить их с чувством вины, стыда, заниженной самооценки и ощущением еще большей опустошенности, чем раньше. Секс может вызвать привыкание, поскольку есть кратковременное удовольствие, но пустота никогда не заполняется.

Необходимо найти новых партнеров, чтобы обеспечить волнение и избежать близости. Связи и сексуальный флирт с кем-то вне преданных отношений часто инициируются для повышения самооценки, но обман может нанести вред партнеру и отношениям, вызывая еще больший позор.

В длительных отношениях секс может со временем отделиться от всех чувств и стать машинным, особенно когда угасает какая-либо эмоциональная связь. Это бесчеловечно для обоих партнеров, и их потребность в реальной связи никогда не удовлетворяется.

Пустоту невозможно заполнить сексом или властью над другими, поэтому разрыв между реальным «я» человека и личностью, которую, по его мнению, он должен проецировать, становится все шире. Однако стыд и психологическая пустота могут исцелить с помощью психотерапии, любви к себе и сострадания.

Послушайте мою медитацию о любви к себе и прочтите мою книгу Преодоление стыда и созависимости: 8 шагов к освобождению истинного себя .

© Дарлин Лансер, 2017

Взгляд на сексуальную агрессию мужчин по отношению к женщинам: дегуманизация и объективация

Эбби, А., Макослан, П., и Росс, Л. Т. (1998). Сексуальное насилие со стороны мужчин колледжа: роль алкоголя, неправильное восприятие сексуальных намерений, сексуальных убеждений и переживаний. Журнал социальной и клинической психологии, 17 (2), 167–195. https://doi.org/10.1521/jscp.1998.17.2.167.

Артикул Google Scholar

Abbey, A., McAuslan, P., Zawacki, T., Clinton, A.M, & Buck, P.O. (2001). Установочные, эмпирические и ситуативные предикторы совершения сексуального посягательства. Журнал межличностного насилия, 16 (8), 784–807. https://doi.org/10.1177/088626001016008004.

Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar

Аббатство, А., Жак-Тьюра, А. Дж., И ЛеБретон, Дж. М. (2011). Факторы риска сексуальной агрессии у молодых мужчин: расширение модели слияния. Агрессивное поведение, 37 (5), 450–464. https://doi.org/10.1002/ab.20399.

Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar

Абрамс Д., Вики Г. Т., Массер Б. и Бонер Г. (2003). Восприятие изнасилования незнакомцем и знакомым: роль доброжелательного и враждебного сексизма в обвинении жертвы и склонности к изнасилованию. Журнал личности и социальной психологии, 84 (1), 111–125. https://doi.org/10.1037/0022-3514.84.1.111.

Артикул PubMed Google Scholar

Андерсон, К. Б., Купер, Х., и Окамура, Л. (1997). Индивидуальные различия и отношение к изнасилованию: метааналитический обзор. Бюллетень личности и социальной психологии, 23 (3), 295–315. https://doi.org/10.1177/0146167297233008.

Артикул Google Scholar

Баньярд, В.Л., Плант Э. Г. и Мойнихан М. М. (2003). Просвещение сторонних наблюдателей: более широкое понимание проблемы предотвращения сексуального насилия в обществе. Журнал общественной психологии, 32 (1), 61–79. https://doi.org/10.1002/jcop.10078.

Артикул Google Scholar

Базиль, К. К., Чен, Дж., Блэк, М. К., & Зальцман, Л. Е. (2007). Распространенность и характеристики виктимизации сексуального насилия среди взрослого населения США, 2001-2003 гг. Насилие и жертвы, 22 (4), 437–448 Получено с https://search.proquest.com/docview/208557771?accountid=10673.

Артикул Google Scholar

Бастиан Б., Джеттен Дж. И Радке Х. Р. М. (2012). Кибер-дегуманизация: жестокие видеоигры умаляют нашу человечность. Журнал экспериментальной социальной психологии, 48 , 486–491. https://doi.org/10.1016/j.jesp.2011.10.009.

Артикул Google Scholar

Бернар П., Локнан, С., Маршал, К., Годарт, А., и Кляйн, О. (2015). Оправдывающий эффект сексуальной объективации: сексуальная объективация уменьшает вину насильника в контексте изнасилования незнакомцем. Половые роли, 72 , 499–508. https://doi.org/10.1007/s11199-015-0482-0.

Артикул Google Scholar

Брейдинг, М. Дж., Смит, С. Г., Бэзил, К. К., Уолтерс, М. Л., Чен, Дж., И Меррик, М. Т. (2014). Распространенность и характеристики сексуального насилия, преследования и виктимизации насилия со стороны интимного партнера — Национальное обследование интимного партнера и сексуального насилия, США, 2011 г. (резюме эпиднадзора, 68, 8).Атланта: Центр эпиднадзора, эпидемиологии и лабораторных служб, Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC), Министерство здравоохранения и социальных служб США.

Беркли, М., Вонг, Ю. Дж., И Белл, А. С. (2016). Шкала непредвиденных обстоятельств мужественности (MCS): развитие шкалы и психометрические свойства. Психология мужчин и мужественности, 17 (2), 113–125. https://doi.org/10.1037/a0039211.

Артикул Google Scholar

Бушман, Б.Дж., Боначчи, А. М., ван Дейк, М., и Баумейстер, Р. Ф. (2003). Нарциссизм, сексуальный отказ и агрессия: тестирование нарциссической реактивной модели сексуального принуждения. Журнал личности и социальной психологии, 84 (5), 1027–1040. https://doi.org/10.1037/0022-3514.84.5.1027.

Артикул PubMed Google Scholar

Калоджеро Р. М. (2004). Проверка теории объективации: влияние мужского взгляда на проблемы внешности у студенток колледжа. Psychology of Women Quarterly, 28 , 16–21. https://doi.org/10.1111/j.1471-6402.2004.00118.x.

Артикул Google Scholar

Калоджеро Р., Дэвис В. Н. и Томпсон Дж. К. (2005). Роль самообъективации в опыте женщин с расстройствами пищевого поведения. Половые роли, 52 (1/2), 43–50. https://doi.org/10.1007/s11199-005-1192-9.

Артикул Google Scholar

Шаброл, Х., Леувен, Н. В., Роджерс, Р., Седжурн, Н. (2009). Вклад психопатических, нарциссических, макиавеллистских и садистских черт личности в преступность среди несовершеннолетних. Личность и индивидуальные различия, 47 , 734–739. https://doi.org/10.1016/j.paid.2009.06.020.

Артикул Google Scholar

Кокер, А. Л., Кук-Крейг, П. Г., Уильямс, К. М., Фишер, Б. С., Клир, Э. Р., Гарсия, Л. С., и Хегге, Л.М. (2011). Оценка зеленой точкой: активное вмешательство стороннего наблюдателя для снижения уровня сексуального насилия в университетских городках. Насилие в отношении женщин, 17 (6), 777–796. https://doi.org/10.1177/1077801211410264.

Артикул PubMed Google Scholar

Дэвидсон, М. М., Жерве, С. Дж., Канивес, Г. Л., и Коул, Б. П. (2013). Психометрическое исследование шкалы межличностной сексуальной объективизации среди студентов колледжа. Журнал консультативной психологии, 60 (2), 239–250. https://doi.org/10.1037/a0032075.

Артикул PubMed Google Scholar

Дэвис, К. К., Норрис, Дж., Джордж, У. Х., Мартелл, Дж. И Хейман, Дж. Р. (2006). Вероятность сексуальной агрессии для мужчин: влияние алкоголя, сексуального возбуждения и насильственной порнографии. Агрессивное поведение, 32 , 581–589. https://doi.org/10.1002/ab.20157.

Артикул Google Scholar

Дэвис, К.К., Шрауфнагель, Т. Дж., Джордж, У. Х. и Норрис, Дж. (2008). Употребление алкоголя и презервативов во время сексуального насилия. Американский журнал мужского здоровья, 2 (3), 281–290. https://doi.org/10.1177/1557988308320008.

Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar

Дэвис, К. К., Стоунер, С. А., Норрис, Дж., Джордж, В. Х. и Мастерс, Н. Т. (2009). Осведомленность женщин о сексуальном насилии и их дискомфорт указывают на последствия употребления алкоголя и типа отношений. Насилие в отношении женщин, 15 (9), 1106–1125. https://doi.org/10.1177/10778012059.

Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar

Дворкин А. и Маккиннон К. А. (1985). Причины, почему: Очерки нового закона о гражданских правах, признающего порнографию дискриминацией по признаку пола . Нью-Йорк: женщины против порнографии.

Google Scholar

Дворкин, А., И Маккиннон, К. А. (1988). Порнография и гражданские права: новый день равенства женщин . Нью-Йорк: организация против порнографии.

Google Scholar

Фишер Б. С., Дейгл Л. Э. и Каллен Ф. Т. (2010). Небезопасно в башне из слоновой кости: сексуальная виктимизация студенток . Таузенд-Оукс: Sage Publications, Inc ..

Google Scholar

Фредриксон, Б.Л. и Робертс Т. А. (1997). Теория объективации: к пониманию жизненного опыта женщин и рисков для психического здоровья. Psychology of Women Quarterly, 21 (2), 173–206. https://doi.org/10.1111/j.1471-6402.1997.tb00108.x.

Артикул Google Scholar

Фредриксон, Б. Л., Робертс, Т., Нолл, С. М., Куинн, Д. М., и Твенге, Дж. М. (1998). Этот купальник становится вами: половые различия в самообъективации, ограниченном питании и математической успеваемости. Журнал личности и социальной психологии, 75 , 269–284.

Артикул Google Scholar

Гэннон Т.А., Колли Р.М., Уорд Т. и Таккер Дж. (2008). Изнасилование: психопатология, теория и лечение. Обзор клинической психологии, 28 (6), 982–1008. https://doi.org/10.1016/j.cpr.2008.02.005.

Артикул PubMed Google Scholar

Гарсия-Морено, К., Янсен, Х., Эллсберг, М., Хейз, Л., и Уоттс, К. Х. (2006). Распространенность насилия со стороны интимного партнера: результаты многостранового исследования ВОЗ по здоровью женщин и домашнему насилию. The Lancet, 368 (9543), 1260–1269. https://doi.org/10.1016/S0140-6736(06)69523-8.

Артикул Google Scholar

Джордж У. Х. и Марлатт Г. А. (1986). Влияние алкоголя и гнева на интерес к насилию, эротике и девиантности. Журнал аномальной психологии, 95 (2), 150–158. https://doi.org/10.1037/0021-843x.95.2.150.

Артикул PubMed Google Scholar

Жерве, С. Дж., Дилилло, Д., и МакЧарг, Д. (2014). Понимание связи между употреблением алкоголя мужчинами и совершением сексуального насилия: посредническая роль сексуальной объективации. Психология насилия, 4 (2), 156–169. https://doi.org/10.1037/a0033840.

Артикул Google Scholar

Гидыч, К.А., Орховски, Л. М., и Берковиц, А. Д. (2011a). Предотвращение сексуальной агрессии среди студентов колледжа: оценка социальных норм и программы вмешательства свидетелей. Насилие в отношении женщин, 17 (6), 720–742. https://doi.org/10.1177/1077801211409727.

Артикул PubMed Google Scholar

Гидыч, К. А., Варкентин, Дж. Б., Орховски, Л. М., и Эдвардс, К. М. (2011b). Предполагаемая вероятность совершения сексуальной агрессии мужчинами колледжа. Журнал агрессии, жестокого обращения и травм, 20 , 260–279. https://doi.org/10.1080/10

1.2011.562480.

Артикул Google Scholar

Глик П. и Фиске С. Т. (1996). Инвентаризация амбивалентного сексизма: различение враждебного и доброжелательного сексизма. Журнал личности и социальной психологии, 70 (30), 491–512.

Артикул Google Scholar

Грейтмейер, Т., & Маклатчи, Н. (2011). Отрицание человечности по отношению к другим: недавно открытый механизм, с помощью которого жестокие видеоигры усиливают агрессивное поведение. Психологическая наука, 22 (5), 659–665. https://doi.org/10.1177/0956797611403320.

Артикул Google Scholar

Гуиццо Ф. и Кадину М. (2017). Влияние объективного взгляда на когнитивные способности: роль потока опыта и интернализация идеалов красоты. Британский журнал социальной психологии, 56 (2), 281–292. https://doi.org/10.1111/bjso.12170.

Артикул PubMed Google Scholar

Хайкалис, М., Дилилло, Д., и Жерве, С. Дж. (2015). Для захватов? Сексуальная объективация как посредник между употреблением алкоголя женщинами и сексуальной виктимизацией. Журнал межличностного насилия, 32 (4), 1-22. https://doi.org/10.1177/0886260515586364.

Артикул Google Scholar

Холл, Г.К. Н. и Хиршман Р. (1991). К теории сексуальной агрессии: четырехсторонняя модель. Журнал консалтинговой и клинической психологии, 59 (5), 662–669. https://doi.org/10.1037/0022-006x.59.5.662.

Артикул Google Scholar

Хаслам, Н. (2006). Дегуманизация: интегративный обзор. Обзор личности и социальной психологии, 10 (3), 252–264. https://doi.org/10.1207/s15327957pspr1003_4.

Артикул PubMed Google Scholar

Хаслам, Н., & Локнан, С. (2014). Дегуманизация и инфрагуманизация. Ежегодный обзор психологии, 65 , 399–423. https://doi.org/10.1146/annurev-psych-010213-115045.

Артикул PubMed Google Scholar

Haslam, N., Bain, P., Douge, L., Lee, M., & Bastian, B. (2005). Более человечен, чем вы: приписывание человечности себе и другим. Журнал личности и социальной психологии, 89 (6), 937–950.https://doi.org/10.1037/0022-3514.89.6.937.

Артикул PubMed Google Scholar

Хефлик, Н. А., и Гольденберг, Дж. Л. (2009). Объективизация Сары Пэйлин: свидетельство того, что объективизация заставляет женщин восприниматься как менее компетентные и менее человечные. Журнал экспериментальной социальной психологии, 45 , 598–601. https://doi.org/10.1016/j.jesp.2009.02.008.

Артикул Google Scholar

Хефлик, Н.А., Гольденберг, Дж. Л., Купер, Д. П., и Пувиа, Э. (2011). От женщин к объектам: внимание к внешнему виду, целевой пол и восприятие теплоты, морали и компетентности. Журнал экспериментальной социальной психологии, 47 , 572–581. https://doi.org/10.1016/j.jesp.2010.12.020.

Артикул Google Scholar

Heilbrun, A. B., & Loftus, M. P. (1986). Роль садизма и давления со стороны сверстников в сексуальной агрессии студентов мужского пола. Журнал сексуальных исследований, 22 (3), 320–332. https://doi.org/10.1080/00224498609551312.

Артикул Google Scholar

Херш К. и Грей-Литтл Б. (1998). Психопатические черты и установки, связанные с самооценкой сексуальной агрессии у мужчин колледжа. Журнал межличностного насилия, 13 (4), 456–471. https://doi.org/10.1177/088626098013004003.

Артикул Google Scholar

Джейкобс, Дж.(2018, 20 сентября). Показания Аниты Хилл и другие ключевые моменты слушаний по делу Кларенса Томаса. Нью-Йорк Таймс . Получено в январе 2019 г. с сайта https://www.nytimes.com/2018/09/20/us/politics/anita-hill-testimony-clarence-thomas.html.

Джонсон, С. М., Мерфи, М. Дж., И Гидич, К. А. (2017). Обзор надежности и достоверности сексуального опыта — краткие формы виктимизации и совершения преступлений. Насилие и жертвы, 32 (1), 78–92. https: // doi.org / 10.1891 / 0886-6708.VV-D-15-00110.

Артикул PubMed Google Scholar

Джонс, Д. Н., и Полхус, Д. Л. (2014). Представляем Короткую темную триаду (SD3): краткий анализ темных черт личности. Оценка, 21 (1), 28–41. https://doi.org/10.1177/10731514105.

Артикул PubMed Google Scholar

Келланд, Л. (2011).Концептуальное определение вреда изнасилования: анализ объективации. Южноафриканский философский журнал, 30 (2), 168–183. https://doi.org/10.4314/sajpem.v30i2.67779.

Артикул Google Scholar

Найт, Р. А., и Серс, Д. Д. (1999). Подтверждение и пересмотр многомерной оценки пола и агрессии. Psychologica Belgica, 39 (2–3), 135–161.

Google Scholar

Найт, Р.А. и Прентки Р. А. (1990). Классификация сексуальных преступников: разработка и подтверждение таксономических моделей. В У. Л. Маршалл, Д. Р. Лоуз и Х. Э. Барбари (ред.), Справочник по сексуальному насилию (стр. 23–52). Нью-Йорк: Пленум.

Глава Google Scholar

Найт, Р. А., Прентки, Р. А., и Серс, Д. Д. (1994). Развитие, надежность и валидность инвентаря для многомерной оценки пола и агрессии. Уголовное правосудие и поведение, 21 (1), 72–94.

Артикул Google Scholar

Kosson, D. S., Kelly, J. C., & White, J. W. (1997). Связанные с психопатией черты характера предсказывают сексуальную агрессию, о которой сообщают сами мужчины, среди студентов колледжа. Журнал межличностного насилия, 12 (2), 241–254. https://doi.org/10.1177/088626097012002006.

Артикул Google Scholar

Козак, М., Frankenhauser, H., & Roberts, T.-A. (2009). Объекты желания: объективация как функция мужской сексуальной ориентации. Психология мужчин и мужественности, 10 (3), 225–230. https://doi.org/10.1037/a0016257.

Артикул Google Scholar

Кози, Х. Б., Тилка, Т. Л., Август-Хорват, К. Л., и Денчик, А. (2007). Разработка и психометрическая оценка шкалы межличностной сексуальной объективизации. Psychology of Women Quarterly, 31 , 176–189. https://doi.org/10.1111/j.1471-6402.2007.00351.x.

Артикул Google Scholar

Лаки, Л., и де Ман, А. Ф. (1997). Корреляты сексуальной агрессии среди студентов мужского пола университетов. Половые роли, 37 (5/6), 451–457. https://doi.org/10.1023/A:1025613725757.

Артикул Google Scholar

Лейднер, Б., Э. Кастано и Дж. Джинджес (2013). Дегуманизация, возмездие и восстановительное правосудие, и агрессивные стихи, дипломатические стратегии разрешения межгрупповых конфликтов. Бюллетень личности и социальной психологии, 39 (2), 181–192. https://doi.org/10.1177/0146167212472208.

Артикул PubMed Google Scholar

Leyens, J., Rodriguez-Perez, A., Rodriguez-Torres, R., Gaunt, R., Paladino, M., Vaes, J., & Demoulin, S.(2001). Психологический эссенциализм и различное приписывание уникальных человеческих эмоций внутренним и чужим группам. Европейский журнал социальной психологии, 31 , 395–411. https://doi.org/10.1002/ejsp.50.

Артикул Google Scholar

Лохнан, С., Хаслам, Н., Мурнейн, Т., Ваес, Дж., Рейнольдс, К., и Суитнер, К. (2010). Объективация ведет к деперсонализации: отрицанию разума и моральной заботы о объективированных других. Европейский журнал социальной психологии, 40 , 709–717. https://doi.org/10.1002/ejsp.755.

Артикул Google Scholar

Локнан, С., Пина, А., Васкес, Э.А., и Пувиа, Э. (2013). Сексуальная объективация усиливает обвинение жертвы в изнасиловании и уменьшает воспринимаемые страдания. Psychology of Women Quarterly, 37 (4), 455–461. https://doi.org/10.1177/0361684313485718.

Артикул Google Scholar

Loughnan, S., Фернандес-Кампос, С., Ваес, Дж., Анджум, Г., Азиз, М., Харада, К., и Цучия, К. (2015). Изучение роли культуры в сексуальной объективизации: исследование семи народов. Revue Internationale de Psychologie Sociale, 28 (1), 125–152.

Google Scholar

Loughnan, S., Baldissarri, C., Spaccatini, F., & Elder, L. (2017). Усвоение объективации: объективированные люди считают себя менее дружелюбными, компетентными, моральными и человечными. Британский журнал социальной психологии, 56 , 217–232. https://doi.org/10.1111/bjso.12188.

Артикул PubMed Google Scholar

Маламут, Н. М. (1989). Шкала влечения к сексуальной агрессии: Часть первая. Журнал сексуальных исследований, 26 (1), 26–49. https://doi.org/10.1080/00224498149.

Артикул Google Scholar

Маламут, Н.М. (1996). Модель слияния сексуальной агрессии: феминистские и эволюционные перспективы. В Д. Б. Бусс и Н. М. Маламут (ред.), Секс, власть, конфликт: эволюционные и феминистские взгляды (стр. 269–295). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Маламут, Н. М. (2003). Преступные и некриминальные сексуальные агрессоры. Анналы Нью-Йоркской академии наук, 989 (1), 33–58. https: // doi.org / 10.1111 / j.1749-6632.2003.tb07292.x.

Артикул PubMed Google Scholar

Маламут, Н. М., Соклоски, Р. Дж., Косс, М. П., и Танака, Дж. С. (1991). Характеристики агрессоров против женщин: тестирование модели на национальной выборке студентов колледжей. Журнал консалтинговой и клинической психологии, 59 (5), 670–681. https://doi.org/10.1037/0022-006x.59.5.670.

Артикул PubMed Google Scholar

Маламут, Н.М., Линц, Д., Хиви, К. Л., Барнс, Г., и Аккер, М. (1995). Использование модели слияния сексуальной агрессии для прогнозирования конфликта мужчин с женщинами: последующее 10-летнее исследование. Журнал личности и социальной психологии, 69 (2), 353–369. https://doi.org/10.1037/0022-3514.69.2.353.

Артикул PubMed Google Scholar

Маламут, Н. М., Хиви, К. Л., и Линц, Д. (1996). Модель слияния сексуальной агрессии: сочетание враждебной мужественности и безличного секса. Журнал реабилитации правонарушителей, 23 (3–4), 13–37. https://doi.org/10.1300/J076v23n03_03.

Артикул Google Scholar

Маламут, Н. М., Хиви, К. Л., и Линц, Д. (2013). Предсказание антиобщественного поведения мужчин по отношению к женщинам: модель взаимодействия сексуальной агрессии. В Дж. К. Н. Холл, Р. Хиршман, Дж. Р., Грэхем и М. С. Сарагоса (ред.), Сексуальная агрессия: вопросы этиологии, оценки и лечения (стр.63–97). Филадельфия: Тейлор и Фрэнсис.

Маршалл, У. Л., и Барбари, Х. Э. (1990). Комплексная теория сексуальных преступлений. В У. Л. Маршалл, Д. Р. Лоуз и Х. Э. Барбари (ред.), Справочник по сексуальному насилию: проблемы, теории и обращение с преступником (стр. 363–385). Нью-Йорк: Пленум.

Глава Google Scholar

Массер, Б., Вики, Г. Т., и Пауэр, К. (2006). Враждебный сексизм и склонность к изнасилованию среди мужчин. Половые роли, 54 , 565–574. https://doi.org/10.1007/s11199-006-9022-2.

Артикул Google Scholar

Микорски, Р., & Шимански, Д. М. (2016). Мужские нормы, группа сверстников, порнография, facebook и мужская сексуальная объективация женщин. Психология мужчин и мужественности, 18 , 257–267. https://doi.org/10.1037/men0000058.

Артикул Google Scholar

Митчелл, Д., Ангелоне, Д. Дж., Хиршман, Р., Лилли, Р. С., и Нагаяма Холл, Г. К. (2002). Моделирование сверстников и навязывание сексуального поведения студентам в лаборатории. Журнал сексуальных исследований, 39 (4), 326–333. https://doi.org/10.1080/002244552157.

Артикул PubMed Google Scholar

Моради Б. и Хуанг Ю. (2008). Теория объективации и психология женщин: десятилетие достижений и будущих направлений. Psychology of Women Quarterly, 32 , 377–398. https://doi.org/10.1111/j.1471-6402.2008.00452.x.

Артикул Google Scholar

Моради М., Диркс Д. и Маттесон А. В. (2005). Роли сексуального опыта объективации и интернализация стандартов красоты в симптомологии расстройства пищевого поведения: проверка и расширение теории объективации. Журнал консультативной психологии, 52 (3), 420–428. https: // doi.org / 10.1037 / 0022-0167.52.3.420.

Артикул Google Scholar

Моррис, К. Л., Гольденберг, Дж., И Бойд, П. (2018). Женщины как животные, женщины как объекты: свидетельства двух форм объективации. Бюллетень личности и социальной психологии, 44 (9), 1302–1314. https://doi.org/10.1177/0146167218765739.

Артикул PubMed Google Scholar

Многомерная инвентаризация развития, пола и агрессии (MIDSA).(2011). Многомерная инвентаризация развития, пола и агрессии (MIDSA), клиническое руководство (3-е изд.). Bend: Augur Enterprises Доступно на www.midsa.us.

Google Scholar

Муньос-Ривас, М. Дж., Гранья, Дж. Л., О’Лири, Д. и Гонсалес, М. П. (2009). Распространенность и предикторы сексуальной агрессии в отношениях подростков и молодых людей при свиданиях. Псикотема, 21 (2), 234–240.

PubMed Google Scholar

Нолл, С.М. и Фредриксон Б. Л. (1998). Медиационная модель, связывающая самообъективацию, телесный стыд и беспорядочное питание. Psychology of Women Quarterly, 22 (4), 623–636. https://doi.org/10.1111/j.1471-6402.1998.tb00181.x.

Артикул Google Scholar

Нуссбаум, М. (1999). Объективация. В M. Nussbaum (Ed.), Секс и социальная справедливость (стр. 213–239). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Пачилли, М.Дж., Пальяро, С., Локнан, С., Грамацио, С., Спаккатини, Ф., и Болдри, А. С. (2017). Сексуализация снижает намерения помочь женщинам, ставшим жертвами насилия со стороны интимного партнера, за счет морального терпения. Британский журнал социальной психологии, 56 , 293–313. https://doi.org/10.1111/bjso.12169.

Артикул PubMed Google Scholar

Родитель, М. К., и Моради, Б. (2009). Подтверждающий факторный анализ инвентаризации соответствия мужским нормам и разработка соответствия мужским нормам Инвентарь-46. Психология мужчин и мужественности, 10 (3), 175–189. https://doi.org/10.1037/a0015481.

Артикул Google Scholar

Родитель, М. К., и Моради, Б. (2011). Сокращенный инструмент для оценки соответствия мужским нормам: Психометрические свойства соответствия мужским нормам Опись-46. Психология мужчин и мужественности, 12 (4), 339–353. https://doi.org/10.1037/a0021904.

Артикул Google Scholar

Паулхус, Д.Л. и Уильямс К. М. (2002). Темная триада личности: нарциссизм, макиавеллизм и психопатия. Журнал исследований личности, 36 , 556–563. https://doi.org/10.1016/S0092-6566(02)00505-6.

Артикул Google Scholar

Питерс, В. Д. (1990). Профилактика рецидивов с сексуальными агрессорами: метод поддержания терапевтического эффекта и усиления внешнего наблюдения. В У.Л. Маршалле, Д.Р. Лоусе и Х.Э. Барбари (ред.), Справочник по сексуальному насилию: проблемы, теории и обращение с преступником (стр. 343–363). Нью-Йорк: Пленум.

Глава Google Scholar

Прайор, Дж. Б. (1987). Склонность мужчин к сексуальным домогательствам. Половые роли, 17 (5/6), 269–290. https://doi.org/10.1007/BF00288453.

Артикул Google Scholar

Рестон, М.(2018, 27 сентября). «Я никогда не забуду»: Кристин Блейси Форд рассказывает о своей травме в необработанном свидетельстве. Политика CNN . Получено в январе 2019 г. с сайта https://edition.cnn.com/2018/09/27/politics/christine-blasey-ford-raw-testimony/index.html.

Рудман, Л. А., и Мешер, К. (2012). О животных и объектах: скрытая дегуманизация мужчин мужчинами и вероятность сексуальной агрессии. Бюллетень личности и социальной психологии, 38 (6), 734–746.https://doi.org/10.1177/0146167212436401.

Артикул PubMed Google Scholar

Санчес Д. Т. и Кифер А. К. (2007). Проблемы с телом в спальне и вне ее: последствия для сексуального удовольствия и проблем. Архив сексуального поведения, 36 (6), 808–820. https://doi.org/10.1007/s10508-007-9205-0.

Артикул PubMed Google Scholar

Сибрук, Р.К., Уорд, Л. М., и Джаккарди, С. (2016). Почему членство в братстве ассоциируется с сексуальным насилием? Изучение роли соответствия мужским нормам, давления с целью поддержать мужественность и объективации женщин. Психология мужчин и мужественности, 19 , 3–13. https://doi.org/10.1037/men0000076.

Артикул Google Scholar

Смит, С. Г., Чен, Дж., Базиль, К. К., Гилберт, Л. К., Меррик, М. Т., Патель, Н.,… Джайн, А. (2017). Национальное исследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): государственный отчет за 2010–2012 гг. Атланта: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний. Получено с https://stacks.cdc.gov/view/cdc/46305.

Стир, А., & Тиггеманн, М. (2008). Роль самообъективации в сексуальном функционировании женщины. Журнал социальной и клинической психологии, 27 (3), 205–225. https://doi.org/10.1521 / jscp.2008.27.3.205.

Артикул Google Scholar

Столтенборг, М., ван Эйзендорн, М. Х., Эйзер, Э. М., и Бакерманс-Краненбург, М. Дж. (2011). Глобальный взгляд на сексуальное насилие над детьми: метаанализ распространенности во всем мире. Жестокое обращение с детьми, 16 (2), 79–101. https://doi.org/10.1177/10775503920.

Артикул PubMed Google Scholar

Стрелан, П., & Харгривз, Д. (2005). Женщины, которые объективизируют других женщин: порочный круг объективации? Половые роли, 54 (9), 707–712. https://doi.org/10.1007/s11199-005-3737-3.

Артикул Google Scholar

Шимански, Д. М., и Хеннинг, С. Л. (2007). Роль самообъективации в женской депрессии: проверка теории объективации. Половые роли, 56 , 45–53. https://doi.org/10.1007/s11199-006-9147-3.

Артикул Google Scholar

Тиггеман, М., и Куринг, Дж. К. (2004). Роль объективации тела в расстройстве пищевого поведения и депрессивном настроении. Британский журнал клинической психологии, 43 , 299–311. https://doi.org/10.1348/0144665031752925.

Артикул Google Scholar

Tjaden, P., & Thoennes, N. (1998). Распространенность, частота и последствия насилия в отношении женщин: результаты национального исследования насилия в отношении женщин .Вашингтон, округ Колумбия: Министерство здравоохранения и социальных служб США, Центры по контролю и профилактике заболеваний.

Google Scholar

Tjaden, P., & Thoennes, N. (2000). Распространенность и последствия насилия со стороны мужчины к женщине и от женщины к мужчине со стороны интимного партнера по данным национального обследования насилия в отношении женщин. Насилие в отношении женщин, 6 (2), 142–161. https://doi.org/10.1177/10778010022181769.

Артикул Google Scholar

Тылка, Т.Л., и Хилл, М. С. (2004). Теория объективации применительно к расстройству пищевого поведения среди студенток колледжа. Половые роли, 51 (11/12), 719–730. https://doi.org/10.1007/s11199-004-0721-2.

Артикул Google Scholar

Ваес, Дж., Паладино, П., и Пувиа, Э. (2011). Являются ли сексуализированные женщины полноценными людьми? Почему мужчины и женщины дегуманизируют сексуально объективированных женщин. Европейский журнал социальной психологии, 41 , 774–785.https://doi.org/10.1002/ejsp.824.

Артикул Google Scholar

Васкес, Э.А., Болл, Л., Локнан, С., и Пина, А. (2017). Объект моей агрессии: сексуальная объективация увеличивает физическую агрессию по отношению к женщинам. Агрессивное поведение, 44 (1), 5–17. https://doi.org/10.1002/ab.21719.

Артикул PubMed Google Scholar

Уолби, С., И Аллен, Дж. (2004). Домашнее насилие, сексуальное насилие и преследование: результаты британского исследования преступности (Исследование Министерства внутренних дел, 276). Лондон: Управление исследований, развития и статистики Министерства внутренних дел.

Уорд, К. (1988). Масштаб отношения к жертвам изнасилования: построение, проверка и кросс-культурная применимость. Psychology of Women Quarterly, 12 , 127–146. https://doi.org/10.1111/j.1471-6402.1988.tb00932.x.

Артикул Google Scholar

Уорд, Т., & Бук, Т. (2005). Комплексная теория сексуальных преступлений. Агрессия и агрессивное поведение, 11 , 44–63. https://doi.org/10.1016/j.avb.2005.05.002.

Артикул Google Scholar

Уорд Т. и Хадсон С. М. (1998). Модель рецидива у сексуальных преступников. Журнал межличностного насилия, 13 , 700–725. https://doi.org/10.1177/088626098013006003.

Артикул Google Scholar

Гаечный ключ, J.С. (2002). Влияние сексуальной ориентации и темперамента на физическую и вербальную агрессию. Журнал исследований межкультурной коммуникации, 31 , 85–106.

Google Scholar

Йост, М. Р., и Зурбригген, Э. Л. (2006). Гендерные различия в разыгрывании социосексуальности: изучение скрытых социальных мотивов, сексуальных фантазий, принудительных сексуальных установок и агрессивного сексуального поведения. Журнал сексуальных исследований, 43 (2), 163–173.https://doi.org/10.1080/002244552311.

Артикул PubMed Google Scholar

Чтобы остановить сексуальные домогательства, нам нужно перестать рассматривать мужскую агрессию как неизбежную — Quartz

«Вы в безопасности?» — спросила меня медсестра. «Ты сейчас кого-нибудь боишься?»

Я был у врача. Мой жених настоял на том, чтобы отвезти меня туда. Он был моим доктором Джекилом и мистером Хайдом, моим тайным обидчиком. Он мог за секунды перейти от нежного к разъяренному, теплые объятия сменялись толчками, от которых меня становилось все мрачнее.

Но тут я замер. В 44 года мне было стыдно быть помолвкой с мужчиной, который причинил мне боль. Я думал, что знаю лучше. Я видела домашнее насилие в доме моего детства. Я был волонтером в приютах для женщин, подвергшихся побоям, несколько лет назад прошел маршем «Вернуть ночь».

«Нет, я в порядке», — сказал я медсестре. Он был в зале ожидания.

Вслед за волнами обвинений в сексуальных домогательствах и надругательствах со стороны Харви Вайнштейна и других влиятельных людей в различных отраслях мир пытается понять, как в 21 веке мужчины действуют во многих отношениях, включая знаменитостей, политиков и руководителей. новостных организаций — продолжают причинять вред женщинам.

Это важный, но хрупкий момент. Освещение в СМИ сексуальных домогательств и нападений, похоже, переживает поворотный момент. Но для того, чтобы произошли настоящие изменения, мы все должны быть открыты для пересмотра культурных представлений о гендере, которые мы усвоили, сознательно или нет. Это, в первую очередь, означает пересмотр наших представлений о том, какое поведение является нормальным или естественным, и, что наиболее важно, идея о том, что мужская агрессия по отношению к женщинам укоренилась в биологии человека.

Человек, которого я любил, высказал подобные заявления.Он думал, что его насилие было предопределено — это часть врожденной природы мужчины. «Мы все боевые псы», — сказал он о себе и своих друзьях. «Мы просто разные породы».

«Мы все боевые псы», — сказал он о себе и своих друзьях. «Мы просто разные породы».

Я так же думал. В детстве я прятался под столами во время тирад отца, его кулак чисто пробивал стены. Я вырос на фильмах с такими героями, как Джеймс Бонд и Грязный Гарри, мужчинами, чья привлекательность была связана со склонностью к насилию.Я поклонялся культу мужественности, который предполагал, что мужчины — хищники, а женщины — жертвы, преследуя напряжение, непредсказуемость, опасность, острые ощущения от близости к пламени. Повзрослев, я ходил в бары и таверны, где тусовались байкеры. Там люди говорили: «Ты идешь в львиный ров».

Но такое мышление не только позволяет обидчикам пропускать плохое поведение, но и исключает возможность изменений. Если мы собираемся начать всерьез пытаться изменить нормы и отношения, согласно которым сексуальные домогательства и насилие в отношении женщин допустимы, нам нужно бросить вызов идее о том, что мужчины не могут контролировать свои действия.

«Мальчики будут мальчиками»

Это начинается с проверки наших представлений о том, что представляет собой «нормальный» флирт. «То, как мы социализируем мальчиков и девочек, чтобы они думали о гетеросексуальности и романтике, уже основано на парадигме доминирования», — говорит Си Джей Паско, социолог из Университета Орегона, изучающий мужественность и гендерные отношения и автор книги Dude, You ‘ re a Fag: мужественность и сексуальность в старшей школе.

Если мужчины по своей природе склонны к агрессии, легко обвинить женщин в том, что они не смогли защитить себя.

«Доминирование и неравноправные гендерные отношения уже заложены в их способах флирта», — продолжает Паско. «Когда я изучаю старшеклассников и наблюдаю, как они флиртуют друг с другом, и это происходит между мальчиками и девочками, флирт выглядит как мальчик, игриво бьющий девочку в живот, или мальчик, поднимающий девочку и раскручивающий ее, пока она кричит, или, действительно, драматично, это был случай, когда мальчик, идущий по коридору, ткнул девушку в промежность, говоря: «Изнасилуйте, вас изнасилуют». Мальчики узнают, что у них есть право наложить руки на девочек; что доминирование над женщинами — это как раз то, что делают мужчины.В конце концов, они видят, как знаменитости и общественные деятели делают то же самое — и они на экране и на ринге, выступают на сцене и подписывают документы в Белом доме.

Вера в то, что агрессия и насилие по отношению к женщинам приходит к мужчинам «естественно», означает, что в нашей культуре легко находить оправдания поведению мужчин. New York Times недавно поговорила (платный доступ) с группой матерей, чьи сыновья студенческого возраста были обвинены в сексуальном насилии. Матери поддержали решение министра образования США Бетси ДеВос отменить правила эпохи Обамы, обязывающие колледжи занять жесткую позицию в отношении нападений.Примечательно, что они не обязательно сомневались в том, что обвинители их сыновей пострадали, но чувствовали, что их сыновья действовали в рамках приемлемого поведения.

«Их сыновья, возможно, не были обвинены ложно, — сказали матери, но их обвинили ошибочно», — поясняет Times. Одна мать рассказала газете: «В моем поколении то, через что проходят эти девочки, никогда не считалось нападением. Считалось, что «я был глуп и смутился». Если мужчины от природы склонны к агрессии, легко обвинить женщин в том, что они не смогли защитить себя.

Правда о тестостероне

В нашей культуре преобладает стереотип о мужчине, чей гнев и сексуальная агрессия подпитываются тестостероном. Но гормоны не регулируют наше поведение. По словам биолога и нейробиолога Роберта М. Сапольски, на самом деле все наоборот.

В своей книге 2017 года Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst Сапольски цитирует эксперименты с «химической кастрацией» некоторых сексуальных преступников, что в некоторых штатах является законным.Лекарства, подавляющие выработку тестостерона, снижали сексуальные влечения у части сексуальных преступников с «сильными, навязчивыми и патологическими влечениями». В противном случае он поясняет:

«… Кастрация не снижает уровень рецидивов; как указано в одном метаанализе, «враждебно настроенные насильники и те, кто совершает сексуальные преступления, мотивированные властью или гневом, не поддаются лечению [антиадрогенными препаратами]». Это приводит к чрезвычайно информативному выводу: чем больше опыта у мужчин агрессивный до кастрации, тем более агрессия продолжается после.Другими словами, чем меньше его агрессивность в будущем требует тестостерона, тем больше это функция социального обучения ».

В 2013 году психологи из Университета Валенсии в Испании пришли к такому же выводу. Их исследование изучало, проявляют ли мужчины, обвиняемые в домашнем насилии, определенные особенности, которые отличают их от остального населения, используя несколько гормональных, когнитивно-аффективных и нейропсихологических параметров, которые усиливают реакцию тестостерона.Они обнаружили, что тестостерон может быть «косвенным модулятором агрессивного поведения, воздействуя на обработку когнитивно-эмоциональной информации». Но они пришли к выводу, что «психологическую реакцию лучше объяснить когнитивными переменными, чем колебаниями гормонального фона», когда дело касается домашнего насилия. Их исследования также показывают, что с поведением преступников можно бороться и даже изменить их, обращаясь к их глубоко укоренившимся взглядам и чувству собственной правоты, которые приводят их к жестокому обращению с женщинами.

Другими словами, мужчины не обречены на плохое поведение. Как объясняется в статье 2007 года в Scientific American, «исследования тестостерона и агрессии показывают, что между ними существует лишь слабая связь. А когда агрессию более узко определяют как простое физическое насилие, связь почти исчезает ». Мужчины контролируют свои решения. Это означает, что обидчики несут ответственность за причинение вреда женщинам. Это также означает, что у них может быть способность исправляться.

Реформирование насильников

Изменение глубоко укоренившихся убеждений и поведения на протяжении всей жизни — трудная работа.Существуют давние программы борьбы с насилием для мужчин, которые включают сочетание интенсивного консультирования и обучения для мужчин, осужденных за домашнее насилие, работу с правоохранительными органами и более широким сообществом.

Одной из них является Программа предотвращения домашнего насилия (DAIP), которая в 1980-х годах создала модель Дулута в Дулуте, штат Миннесота, — сегодня это программа для программ предотвращения домашнего насилия по всей стране. Самая старая в стране программа обучения насильников Emerge была основана в 1977 году.Другая хорошо известная программа вмешательства для обидчиков, «Мужчины преодолевают насилие» (MOVE), началась в 1981 году с целью предотвращения насилия в обществе путем обучения мальчиков и мужчин их социализации, принятия ответственности за свои действия и отношения и руководства насилием. свободная жизнь.

Все эти программы обращаются к глубоко укоренившимся убеждениям обидчиков относительно их права контролировать, запугивать и избивать своих партнеров и даже своих детей. DAIP говорит, что модель Дулута привела к сокращению числа мужчин, возвращающихся в качестве обидчиков, на 68% за последние восемь лет.

«Большинство обидчиков поймут, что они должны делать в группе, и узнают, что сказать, чтобы все выглядело так, как будто они прогрессируют».

Ланди Бэнкрофт, давний консультант по домашнему насилию и жестокому обращению с детьми и бывший содиректор Emerge, говорит, что он видел, как некоторые мужчины изменились. Но это долгий путь. Чтобы мужчины перестали причинять боль женщинам, им необходимо перестроить свои основные ценности и убеждения, включив в них уважение, сочувствие и признание своих привилегий и прав.

«Мужчины должны быть готовы действительно изменить всю свою систему отношений, весь образ мышления», — говорит Бэнкрофт, автор книг о домашнем насилии, в том числе Почему он это делает? В сознании разгневанных и контролирующих людей. «И это должно подвергнуться огромному давлению со стороны общества, судов, женщин в их жизни. Это требует большого давления из множества источников. Вы имеете дело с группой серьезных, манипулятивных и расчетливых преступников ».

Это высокая планка для большинства злоумышленников.«Большинство обидчиков поймут, что они должны делать в группе, и узнают, что сказать, чтобы все выглядело так, как будто они прогрессируют», — говорит Бэнкрофт. «Это хорошо сказывается на сильных сторонах обидчиков».

Бэнкрофт критически относится ко многим текущим усилиям по исправлению семейных насильников, в основном потому, что они сосредоточены на насильниках, а не на жертвах. «Все виды мест, которые сейчас называют себя программами обидчиков, на самом деле являются группами поддержки обидчиков», — говорит он. «Многие места, называющие себя программами обидчиков, не контактируют с жертвами.Вы не можете выполнять эту работу ответственно, если не контактируете с жертвами, потому что этот парень будет вас дурачить и каждый раз лгать. Они берут его версию истории. Они оценивают, добился ли он прогресса или нет, на основе того, станет ли он со временем говорить лучше в группе и лучше ли ведет себя в группе. Это абсолютно бессмысленная мера того, продвинулся он или нет ».

«Вы не можете выполнять эту работу ответственно, если не свяжетесь с жертвами, потому что этот парень будет дурачить вас и каждый раз лгать.”

Эти опасения подтверждаются исследованием 2012 года (pdf), проведенным Национальным ресурсным центром по домашнему насилию и Джеффри Эдлесоном, профессором Школы социальной работы Калифорнийского университета в Беркли. В исследовании проанализирована эффективность интервенционных групп обидчиков. Было обнаружено, что «интеграция их в рамках более масштабных усилий сообщества улучшает результаты мужчин, участвующих в групповых программах». Но это также потребовало гораздо большей работы по убеждению этих мужчин в том, что группа необходима до того, как будут задействованы правоохранительные органы и социальные службы, а также для охвата мужчин, которые выбыли из этих программ или являются рецидивистами, «особенно тех, кто продолжает причинить вред своим партнерам во время участия в программе.

Путь вперед

Совершенно очевидно, что мы находимся в самом разгаре важного культурного момента, когда женщины, пострадавшие от жестокого обращения со стороны влиятельных мужчин, используют свой голос, чтобы добиться перемен. Следующим шагом для всего общества — как мужчин, так и женщин — является изменение укоренившихся убеждений и взглядов на поведение мужчин. Короче говоря, мужчин нужно привлекать к ответственности. Глубоко укоренившиеся стереотипы «мальчики остаются мальчиками» и «ее нужно держать в узде» должны исчезнуть навсегда.

Как и у большинства обидчиков, система ценностей моего жениха залита цементом. В конце концов, он бросил меня к другой женщине, которая, как я позже узнала, подвергалась такому же насилию. Он не изменил модели своего поведения.

Но после разрыва наших отношений с помощью консультантов из приюта для женщин, подвергшихся побоям, и терапевта я смогла изменить свой образ мыслей о нормальном и приемлемом поведении мужчины. Во время недавнего ежегодного осмотра в кабинете врача медсестра снова задала мне те же вопросы — часть обычного скрининга на признаки домашнего насилия.«Я никого не боюсь», — сказал я ей. «Спасибо за вопрос.»

Исследование дает новое понимание того, почему некоторые мужчины ведут себя агрессивно по отношению к женщинам, которые их отвергают.

С недавним возрождением движения #MeToo (первоначально начатого в 2006 году активисткой Тараной Берк), рост «Incels» (мужчин, которые «являются« принудительное целомудрие »из-за отсутствия привлекательности для женщин, ищущих сексуальных партнеров), а также участившееся публичное обсуждение сексуальной агрессии, особенно мужчин по отношению к женщинам, и преступлений на сексуальной почве, многие исследователи обратили свое внимание на понимание того, что вызывает такое поведение .

Недавно австралийские исследователи Хандис Р. Блейк, Брок Бастиан и Томас Ф. Денсон исследовали влияние сексуализации женщин на агрессию мужчин по отношению к ним. Их результаты были опубликованы в журнале Aggressive Behavior .

Исследователи предсказали, что мужчины будут вести себя более агрессивно по отношению к сексуализированным женщинам, чем несексуализированные женщины, потому что сексуализация усилит романтическое или сексуальное возбуждение у мужчин, желание иметь романтического партнера и желание считаться привлекательными (т.е., сексуальные цели). Исследователи также ожидали, что мужчины, которые испытали более высокий уровень агрессии, будут чувствовать себя более сексуально доминирующими над женщинами.

Чтобы написать эти предсказания, они провели эксперимент, в котором одинокие гетеросексуальные мужчины взаимодействовали с предварительно записанным видео сексуализированной или несексуализированной женщины через портал знакомств, связанный со студентом другого университета.

Участники заполнили анкету, в которой измеряются типичные уровни агрессии, после чего следовала игра в видео-свидания, в которой они просматривали предварительно записанное видео о женщине, которая была либо сексуализирована (носила сексуальную одежду и сказала, что она открыта для случайного секса), либо не -сексуализирована (носила нейтральную одежду и сказала, что не открыта для случайного секса).После просмотра видео мужчины заполнили анкету, в ходе которой измеряли активацию их сексуальных целей. Затем они получили письменный отзыв, в котором говорилось, что женщина из видео не заинтересована в свидании с ними.

В заключительной части эксперимента мужчины завершили парадигму агрессии, в которой им сказали, что они соревнуются с женщиной из видео по времени реакции. Если они «выиграют» какое-либо конкретное испытание, они взорвут ее белым шумом, интенсивность и продолжительность которого они выбрали сами.Когда они «проиграли», их взорвала, предположительно, женщина. Это позволило исследователям измерить агрессию мужчин по отношению к женщине, которая недавно отвергла их как потенциальных партнеров.

Участники, отнесенные к сексуализированному состоянию, сообщили о более высоких сексуальных целях, а агрессия (измеренная с помощью парадигмы взрыва белого шума) положительно коррелировала с активацией сексуальной цели после отказа, что подтверждает гипотезы Блейка, Бастьяна и Денсона.

Исследователи объясняют, что, когда мужчины взаимодействуют с сексуализированной женщиной, они предполагают, что она более доступна в сексуальном плане, и терпят больший удар по их эго, когда такие женщины отвергают их.Степень, в которой это верно на индивидуальной основе, зависит от того, верят ли они или нет, что их сексуальный интерес к женщинам, которые их отвергают, возвращается; если они ожидают, что она заинтересуются ими, а затем их отвергают, их сексуальные цели активизируются, и они испытывают большее разочарование после того, как столкнулись с отказом, чем если бы они изначально не думали, что у них есть шанс.

Агрессию, проявленную участниками этого исследования, можно частично объяснить правом мужчин на секс.Если мужчины думают, что имеют право на сексуальные отношения с женщиной, они с меньшей вероятностью будут демонстрировать самообладание, с большей вероятностью будут поддерживать традиционные гендерные роли и с большей вероятностью будут враждебно настроены по отношению к женщинам.

Предыдущие исследования показали, что активация сексуальной цели у мужчин может позже привести к агрессии по отношению к женщинам, независимо от того, сексуализированы ли они.

Другой возможностью для будущих исследований в этой области было бы проведение аналогичного эксперимента с личным взаимодействием.Было бы труднее контролировать тонкие различия в речи и поведении женщины, но это могло бы позволить исследователям наблюдать эту закономерность в более естественной ситуации.

Исследователи надеются, что эти результаты будут способствовать нашему пониманию мужской агрессии и помогут снизить уровень сексуального насилия.