Нейронная сеть мозга формирует наши привычки
На протяжении многих веков человеческий организм, его жизнеобеспечивающие функции, психика и система восприятия являлись одним из самых трудоёмких объектов для всестороннего и глубокого изучения. С появлением новых направлений и исследований в медицине, генетике, нейробиологии и психологии стало возможным провести множество параллелей о взаимном влиянии наших психоментальных процессов и биологических функций организма.
В данной статье мы обзорно рассмотрим с позиции нейробиологии и ииссиидиологии взаимосвязи некоторых отделов мозга и проходящих в них нейрональных цепочек с психологическими состояниями и привычками человека.
1. Немного о нейронах
Нейронная сеть (нервная система человека) – сложная сеть структур, которая обеспечивает взаимосвязанное поведение разных систем в организме. Нейрон – это специальная клетка, состоящая из ядра, тела и многочисленных отростков – дендритов (длинные отростки называют аксонами). Зоны контакта между нейронами называются синапсами. Средний человеческий мозг располагает ресурсом в 100 млрд. нейронов. Каждая клетка, в свою очередь, может дать примерно 200 тыс. синаптических ответвлений. В нейронах происходят сложнейшие процессы обработки информации. С их помощью формируются ответные реакции организма на внешние и внутренние раздражения [1].
Одна из ключевых задач нейрона — передача электрохимического импульса по нейронной сети по доступным (резонационным) связям с другими нейронами. При этом каждая из связей характеризуется некоторой величиной, которая называется синаптической силой. Она определяет, что будет происходить с электрохимическим импульсом при его передаче другому нейрону: усилится он, ослабеет или останется неизменным.
Биологическая нейронная сеть имеет высокую степень связности: на один нейрон приходится порою несколько тысяч связей с остальными нейронами. Однако это приблизительное значение, которое в каждом из конкретных случаев разное. Передача импульсов от нейрона к нейрону порождает некоторое возбуждение всей сети нейронов. Несколько упрощая, можно сказать, что каждая нейронная сеть представляет собой мысль, навык, воспоминание, то есть некий блок информации.
Любая наша мысль меняет работу мозга, прокладывая новые пути для электрических импульсов.
Здесь мне бы хотелось подчеркнуть, что конкретика этих убеждений будет зависеть от того, в каком отделе головного мозга будут чаще всего задействованы нейронные цепочки.
2. Отделы мозга: неокортекс и лимбическая система
На сегодняшний день считается, что отличительной особенностью человеческого мозга от мозга животных является заметно увеличенные области лобных долей, которые представляют собой один из отделов неокортекса (от лат. neo – новая, cortex- кора). Этот отдел полушарий головного мозга в процессе эволюции был сформирован довольно поздно. И если у хищников он едва намечен, то у современного человека лобные доли занимают около 25% общей площади больших полушарий мозга.
Другими словами, эта — человеческая — часть головного мозга отвечает за то, насколько хорошо мы способны организовывать свои мысли и действия в соответствии с теми целями, которые стоят перед нами. Также полноценное функционирование лобных долей дает каждому из нас возможность сопоставлять свои действия с теми намерениями, для осуществления которых мы их совершаем, выявлять несоответствия и исправлять ошибки. Это центр концентрации внимания, осознанности, а также контроля инстинктов и эмоций. За поведение, которое повторяется многократно и выполняется на «автопилоте», отвечает левая часть неокортекса. Правая часть «включается», когда человек сталкивается с незнакомой информацией, собирается выполнить новую задачу или делает несвойственный ему выбор.
В тоже время каждый из нас может себя узнать и в таких проявлениях как резкие перепады настроения, окрашенные пессимистичным или негативным взглядом на жизнь, снижение мотивации, устремления, самооценки, усиление чувства вины или беспомощности и многие другие подобные состояния.
Такие модели поведения регулируются архикортексом, или лимбической системой. У «людей» и у животных эта подкорковая мозговая структура участвует в формировании как отрицательных (страх, оборонительное и агрессивное поведение), так и примитивных положительных эмоций. Причём её размер положительно коррелирует с агрессивным поведением: у менее развитых «личностей» она всегда крупнее [2, 11.12161].
Почему же нам, людям, бывает так сложно контролировать степень активности нейронных сетей лимбической системы?
Одной из основных причин является ещё достаточно устойчивая сосредоточенность личности на собственных интересах. По этой причине задействуются отделы мозга, связанные с эмоциями и получением различных видов удовольствий: тактильных, вкусовых, обонятельных, эстетических и других; в корне многих мотиваций лежит получение выгоды и желание комфорта, побуждающее личность идти путём наименьшего сопротивления к данным состояниям.
Лимбическая система обуславливает автоматические (часто неосознаваемые) реакции на уровне инстинктов. Инстинкты – это совокупность сложных наследственно обусловленных шаблонов поведения, которые мы машинально используем в своей повседневной жизни [3]. Однако многие базовые животные инстинкты: стадный, половой, инстинкт самосохранения в процессе эволюционирования были адаптированы под человеческий образ жизни и приобрели несколько иной вид. Например, инстинкт самосохранения может проявляться у людей как склонность к повышенной осторожности, мнительности, нетерпимость к боли, тревожность в отношении всего неизвестного, эгоцентричность. Всё это может стать одной из причин формирования у человека «тяжелого характера», которому присущи чрезмерный эгоизм, подозрительность, истеричность, трусость и прочие качества. Другой пример, это инстинкт продолжения рода, проявляющийся первично в воспроизводстве потомства и межполовых отношениях, однако он также изрядно трансформировался и проявляется у людей как излишнее стремление к нарядам, самоукрашению, паническая зацикленность на своей внешности и фигуре, кокетство, флирт, нарциссизм, стремление обнажать себя. Это всего лишь несколько примеров, демонстрирующих то, что в основе большинства наших повседневных интересов главенствуют нейронные цепочки архаичных животных программ выживания и зацикленности на себе.
Некоторые люди могут даже не предполагать того, что данные проявления не только являются нечеловеческим наследием, но и не позволяют нам полноценно развиваться, преодолевать свои недостатки и несовершенства с лёгкостью. Таким образом, ежедневно подкрепляя различные типы инстинктов, усиливаются и «уплотняются» подобные нейрональные цепи, являясь причиной формирования импульсивных и в большей степени негативных шаблонов поведения.
Здесь важно отметить, что наиболее действенный способ для «торможения» этих нейронных цепочек – научиться анализировать и различать собственные черты и модели поведения, стараясь подключать отделы неокортекса, посредством осознанности и наблюдением за собой. А для этого необходим контроль над своими текущими навыками и эгоистичными состояниями для усиления других нейрональных сетей, отвечающих за «новые» гармоничные шаблоны мышления [4].
3. Взаимосвязанность нейронных сетей
В добавление ко всему вышесказанному, хотелось бы отметить ещё несколько особенностей нейронных сетей. Одно из фундаментальных правил нейронауки гласит: нейроны, используемые вместе, соединяются. Стоит сделать что-либо один раз, и разрозненная группа нейронов образует сеть, но если вы не повторите это действие достаточное количество раз, то не «протопчете тропинку» в мозге, соответствующую подобному качеству выборов и мышления. Когда мы совершаем определённые действия снова и снова, то связь между нервными клетками укрепляется и «включить» эту нейросеть повторно становится гораздо проще. В результате даже мимолетные мысли и ощущения могут надолго оставить соответствующий след в нашем мозге.
Здесь стоит подумать о том, какие нейрональные цепочки мы закладываем своим мышлением и действиями изо дня в день. Какие тенденции мышления нам больше свойственны: гармония, созидание или деструкция, разрушение? Какую «атмосферу» мы создаём вокруг себя и что полезного и радостного несём другим людям?
Все образующиеся в нашем мозге нейросети не обособлены, а тесно и сложно взаимоувязаны между собой, и именно эти взаимосвязи образуют сложные идеи, глубокие переживания, воспоминания из жизни, образы давно испытанных эмоций. Человеческий мозг взаимодействует с миллионами бит информации каждую секунду, но сознательно мы способны воспринимать только небольшую часть из них.
Например, нейросеть, хранящая понятие «яблока» в информационном простнатсве нашего сознания, — это не один простой комплекс нейронов. Это довольно крупная сеть, соединенная с другими сетями, хранящими такие понятия, как «красный», «фрукт», «круглый», «вкусный», «сочный», «сладкий» и т. д. Эта нейросеть также соединена со многими другими сетями, поэтому, когда мы видим яблоко, зрительная область коры головного мозга (которая тоже подключена сюда) обращается к этой сети, чтобы дать нам образ яблока именно для этой конкретной ситуации. В другой ситуации в зависимости от настроения, текущего психического состояния человека, он к понятию яблока подключит абсолютно другие нейронные сети и получит соответственно другие переживания, например, «кислое», «твёрдое», «несочное» и т.д.
У каждого человека имеется собственная коллекция огромного многообразия переживаний и навыков, представленная в нейросетях его мозга. Доктор медицинских наук Д. Диспенза поясняет: «В какой семье вы росли, сколько у вас было братьев и сестер, где вы учились, какую религию исповедовали ваши близкие, к какой культуре они принадлежали, где вы жили, любили вас и поощряли в детстве или били и обижали — все это и многое другое сказалось на формировании нейросетей вашего мозга» [5].
Согласно концепции автора «Ииссиидиологии», на образование новых нейронных взаимосвязей оказывают влияние не только вышеназванные факторы. Одним из постулатов ииссиидиологии является теория о многовариантном, многомировом существовании всех форм, в том числе и людей. Одновременно с нами существует бесконечное количество Вселенных, миров и наших личностных интерпретаций в них. Из этого вытекает следующий принцип: благодаря постоянным взаимовлияниям друг на друга разных вариантов «нас самих», мы образуем тесную генно-волновую резонационную связь, благодаря чему происходит обмен и поступление информации в систему восприятия для дальнейшего декодирования её через ДНК с помощью нейронов и гормонов [6].
Таким образом происходит формирование «нейронной ткани» нашего мироощущения и в ответ на стимулы из окружающей среды включаются те или иные зоны нейросетей, вызывая определенные биохимические процессы в мозге и гормональной системе. Эти процессы, в свою очередь, влекут за собой соответствующие эмоциональные реакции, окрашивают восприятие, обусловливают отношение к людям и событиям нашей жизни.
Подобное информационное воздействие на нас всегда осуществляется по резонационному (резонанс – усиление частоты колебаний по совпадению некоторых признаков) принципу. В какой-то степени здесь уместно выражение «притяжение подобного подобным». Иными словами, задействовав новые модели поведения, человек начинает постепенно резонировать с соответствующим вариантом убеждений «другого себя», укрепляя тем самым данные нейронные цепочки.
Как уже говорилось выше, если часто реагировать одним образом, активизируется определенная нейронная сеть и соответствующее поведение превращается в устойчивую привычку. Чем чаще используется сеть, тем прочнее она становится и тем проще получить к ней доступ.
Также возможен и обратный процесс: устойчивые связи между нейронами, не используемыми вместе, ослабевают. Всякий раз, когда мы прекращаем или предотвращаем действие, ментальный процесс, оформленный в нейросеть, соединенные между собой нервные клетки и группы клеток ослабляют свою связь. При этом тончайшие дендриты, отходящие от каждого нейрона и связывающие его с другими нейронами, освобождаются для связи с другими. Этот механизм обусловлен нейропластичностью (нейрогенезом) — в зависимости от стимуляции нейронов, одни связи становятся прочнее и эффективнее, а другие ослабевают, высвобождая потенциал для формирования новых.
Авторы книги «Мозг: краткое руководство» Д. Льюис и А. Вебстер утверждают, что человеку необходима ежедневная «встряска»», иначе в мозге не будут формироваться новые нейронные связи, необходимые для сбалансированного ментально-чувственного развития [7].
Когда мозг привыкает не думать, не решать сложных задач и не преодолевать сложности, не трансформировать внутренние и внешние конфликты, то происходит торможение развития и постепенная деградация личности, потому что электрические импульсы задействуют уже знакомые им пути, не прокладывая новых.
В цикле книг по ииссиидиологии для повышения нейрональных взаимосвязей в сторону высокочувственного и высокоинтеллектуального потенциала личности предлагается модель интеллектуально-альтруистичного развития и образа жизни. Это позволяет нам в большей степени задействовать Человеческие отделы мозга и гармонизировать активность эгоистично-импульсивных выборов и программ. Ииссиидиология и центры МИЦИАР, создаваемые для её практического применения, направлены на радикальное позитивное человеческое переформатирование и трансформацию нейронных сетей, соответствующих модели нашего восприятия себя и мира вокруг нас [8].
4. Заключение
С точки зрения физиологии, привычки есть не что иное, как образование в мозговых структурах устойчивых нервных взаимосвязей, отличающихся повышенной готовностью к функционированию по сравнению с другими цепочками нейронного реагирования. Чем больше мы повторяем какие-либо действия, мысли, слова, тем более активными и автоматическими становятся соответствующие нейронные пути.
Разные отделы полушарий мозга играют в этом процессе свою необходимую роль. Когда их деятельность синхронизирована между собой, то передача информации между нейронами становится оптимальной.
Для человека огромное значение имеет баланс между чувственно-эмоциональной сферой (контролируется лимбической системой) и высокоинтеллектуальной активностью (отвечают отделы неокортекса). Личность развивается и действует наиболее эффективно, когда дисбаланс между «передовыми» областями мозга и более старыми (примитивными) отсутствует либо его степень незначительна.
Мозг — это более сложная структура, чем просто большой набор разных популяций нейронов, аксонов и глиальных клеток. Это один из главных механизмов адаптации поступающей к нам из внешней среды любого рода информации. Он выступает в роли её «декодировщика» и «интерпретатора» для нашей системы восприятия. Исполнительные функции этого процесса выполняются благодаря гормональной системе, которая и отражает на физиологическом уровне результат внутренней психоментальной активности человека в каждый момент времени.
С другой стороны, наше самосознание является «регулятором» любых биологических процессов и нервной системы, способствуя побуждению к деятельности тех или иных участков головного мозга. Эта закономерность всегда предоставляет нам возможность создавать необходимый образ себя, а также наиболее гармоничные привычки в своей повседневной жизни, которые станут основой для внутренней гармонии.
Известно, что мозг состоит из эмбриональной ткани, поэтому он всегда открыт для развития, обучения и перемен. Учёные убеждены, что наш мозг способен простой мыслью, воображением, визуализацией, изменять структуру и функцию серого вещества, и это может происходить даже без специальных, внешних воздействий, а под влиянием лишь тех мыслей, которыми он наполнен. Всё вышесказанное подводит к пониманию того, что каждому, кто задумывается о качестве своего мышления и привычек, требуется фундаментальное изменение накопленных убеждений – преодоление и смену инстинктивной генетической программы и прежнего воспитания на истинно человеческие представления, основанные на высокоинтеллектуальных и высокочувственных представлениях любого аспекта жизни.
Первоисточники:
[1] Научный журнал «Нейросайнс»
[2] Орис О. В. «Ииссиидиология. Комментарии к Основам» Том 11 — Издательство «Москва», 2010, п.11.12161
[3] Статьи «Инстинктивные или «животные» уровни в структуре сознания человека», Дррааоллдлисс.
[4] Статьи «Эмоции с точки зрения нейропсихологии и ииссиидиологии», Смаайгллаамсс.
[5] Джо Диспенза «Сила подсознания, или Как изменить жизнь за 4 недели». Издательство: Эксмо. Москва, 2013 г.
[6] Орис О.В. «Ииссиидиология. Комментарии к Основам» Том 10 — Издательство «Москва», 2010.
[7] Джек Льюис и Адриан Вебстер «Мозг: краткое руководство». Издательство МИФ, 2014.
[8] Официальный сайт ииссиидиологии.
news.wekzdorov.ru
Тайна мифотворчества и мышления: нейронные сети мозга
Ещё одно научное открытие вызвало мой интерес в контексте причин мифотворчества, которое вписывается в бинарную структуру мозга и мышления, вынуждающую человека мыслить на двух уровнях — левополушарном, рациональном, логическом и правополушарном, образно-символическом и мифологическом. И как может быть иначе, если мы мыслим всем телом?
Доктор Джо Диспенза (Joe Dispenza) стал одним из первых, кто начал исследовать влияние сознания на реальность с научной точки зрения. Его теория взаимосвязи между материей и сознанием принесла ему мировую известность после выхода документального фильма «Мы знаем, что делает сигнал».
Ключевое открытие, сделанное Джо Диспензой, заключается в том, что мозг не отличает физические переживания от душевных. Грубо говоря, клетки «серого вещества» абсолютно не отличают реальное, т.е. материальное, от воображаемого, т.е. от мыслей!
Мало кто знает, что исследования доктора в области сознания и нейрофизиологии начались с трагического опыта. После того, как Джо Диспенза был сбит машиной, врачи предложили ему скрепить поврежденные позвонки с помощью импланта, который впоследствии мог привести к пожизненным болям. Только так, по мнению врачей, он смог бы снова ходить.
Но Диспенза решил бросить вывоз традиционной медицине и восстановить свое здоровье с помощью силы мысли. Всего через 9 месяцев терапии Диспенза снова мог ходить. Это и послужило толчком к исследованию возможностей сознания.
Первым шагом на этом пути стало общение с людьми, пережившими опыт «спонтанной ремиссии». Это спонтанное и невозможное с точки зрения врачей исцеление человека от тяжелого заболевания без применения традиционного лечения. В ходе опроса Диспенза выяснил, что все люди, прошедшие через подобный опыт, были убеждены в том, что мысль первична по отношению к материи и может исцелять любые заболевания.
Нейронные сети
Теория доктора Диспензы утверждает, что каждый раз, переживая какой-либо опыт, мы «активируем» огромное количество нейронов в нашем мозге, которые в свою очередь влияют на наше физическое состояние.
Именно феноменальная сила сознания, благодаря способности к концентрации, создает так называемые синаптические связи – связи между нейронами. Повторяющиеся переживания (ситуации, мысли, чувства) создают устойчивые нейронные связи, называемые нейронными сетями. Каждая сеть является, по сути, определенным воспоминанием, на основе которого наше тело в будущем реагирует на похожие объекты и ситуации.
Согласно Диспензе, все наше прошлое «записано» в нейросетях мозга, которые формируют то, как мы воспринимаем и ощущаем мир в целом и его конкретные объекты в частности. Таким образом, нам лишь кажется, что наши реакции спонтанны. На самом деле, большинство из них запрограммировано устойчивыми нейронными связями. Каждый объект (стимул) активирует ту или иную нейронную сеть, которая в свою очередь вызывает набор определенных химических реакций в организме.
Эти химические реакции заставляют нас действовать или чувствовать себя определенным образом – бежать или застывать на месте, радоваться или огорчаться, возбуждаться или впадать в апатию и т.д. Все наши эмоциональные реакции – не более чем результат химических процессов, обусловленных сложившимися нейросетями, и основываются они на прошлом опыте. Другими словами, в 99% случаев мы воспринимаем реальность не такой, какая она есть, а интерпретируем ее на основе готовых образов из прошлого.
Основное правило нейрофизиологии звучит так: нервы, которые используются вместе, соединяются. Это значит, что нейросети образуются в результате повторения и закрепления опыта. Если же опыт долгое время не воспроизводится, то нейросети распадаются. Таким образом, привычка образуется в результате регулярного «нажимания» кнопки одной и той же нейросети. Так формируются автоматические реакции и условные рефлексы – вы еще не успели подумать и осознать, что происходит, а ваше тело уже реагирует определенным образом.
Сила внимания
Только вдумайтесь: наш характер, наши привычки, наша личность являются всего лишь набором устойчивых нейросетей, которые мы в любой момент можем ослабить или укрепить благодаря осознанному восприятию действительности! Концентрируя внимание осознанно и выборочно на том, чего мы хотим достичь, мы создаем новые нейронные сети.
Раньше ученые считали, что мозг является статичным, но исследования нейрофизиологов показывают, что абсолютно каждый малейший опыт производит в нем тысячи и миллионы нейронных изменений, которые отражаются на организме в целом. В своей книге «Эволюция нашего мозга, наука изменять наше сознание» Джо Диспенза задает логичный вопрос: если мы будем с помощью нашего мышления вызывать в организме определенные негативные состояния, то не станет ли в итоге это аномальное состояние нормой?
Диспенза провел специальный эксперимент для подтверждения возможностей нашего сознания.
Люди из одной группы в течение часа ежедневно нажимали на пружинистый механизм одним и тем же пальцем. Люди из другой группы должны были только представлять, что нажимают. В результате пальцы людей из первой группы окрепли на 30%, а из второй – на 22%. Такое влияние чисто мысленной практики на физические параметры – результат работы нейронных сетей. Так Джо Диспенза доказал, что для мозга и нейронов нет никакой разницы между реальным и мысленным опытом. А значит, если мы уделяем внимание негативным мыслям, наш мозг воспринимает их как реальность и вызывает соответствующие изменения в теле. Например, болезнь, страх, депрессию, всплеск агрессии и т.д.
Откуда грабли?
Еще один вывод из исследований Диспензы касается наших эмоций. Устойчивые нейронные сети формируют неосознанные паттерны эмоционального поведения, т.е. склонность к тем или иным формам эмоционального реагирования. В свою очередь, это ведет к повторяющемуся опыту в жизни.
Мы наступаем на одни и те же грабли только потому, что не осознаем причины их появления! А причина проста – каждая эмоция «ощущается» вследствие выброса в тело определенного набора химических веществ, и наш организм просто становится в некотором роде «зависим» от этих химических сочетаний. Осознав эту зависимость именно как физиологическую зависимость от химических веществ, мы можем от нее избавиться.
Необходим только сознательный подход.
Сегодня посмотрела лекцию Джо Диспенза «Сломай привычку быть собой» и подумалось: «Таким ученым золотые памятники надо ставить…» Биохимик, нейрофизиолог, нейропсихолог, хиропрактик, отец троих детей (двое из которых по инициативе Диспензы родились под водой, хотя 23 года назад в США этот способ считался полным сумасшествием) и очень обаятельный в общении человек. Лекции читает с таким искрометным юмором, о нейрофизиологии говорит настолько простым и понятным языком — настоящий энтузиаст от науки, просвещающий обычных людей, щедро делясь своим 20-летним научным опытом.
В своих объяснениях он активно использует последние достижения квантовой физики и говорит об уже наступившем времени, когда людям сейчас мало просто узнать о чем-то, но теперь они обязаны применять свои знания на практике:
«Зачем ждать какого-то особого момента или начала нового года для того, чтобы начать кардинально менять свое мышление и жизнь к лучшему? Просто начинайте это делать прямо сейчас: перестаньте проявлять часто повторяющиеся ежедневные негативные моменты поведения, от которых хотите избавиться, например, скажите себе утром :»Сегодня я проживу день, никого не осуждая» или «Сегодня я не буду ныть и жаловаться на все подряд» или «Не буду сегодня раздражаться»….
Старайтесь делать что-то в другом порядке, например, если сначала умывались, а потом чистили зубы, сделайте наоборот. Или возьмите и простите кого-нибудь. Просто так. Ломайте привычные конструкции!!! И вы почувствуете необычные и очень приятные ощущения, вам понравится, уж не говоря о тех глобальных процессах в своем теле и сознании, которые вы этим запустите! Начните привыкать размышлять о себе и беседовать с собой, как с лучшим другом.
Изменение мышления приводит к глубоким изменениям и в физическом теле. Если человек взял и задумался, беспристрастно посмотрев на себя со стороны:
«Кто я?
Почему мне плохо?
Почему я живу так, как не хочу?
Что мне нужно в себе изменить?
Что именно мне мешает?
От чего я хочу избавиться?» и т.д. и почувствовал острое желание не реагировать, как прежде, или не делать чего-то, как прежде,- это значит, что он прошел через процесс «осознания».
Это внутренняя эволюция. В этот момент он совершил скачок. Соответственно личность начинает меняться, а новой личности нужно новое тело.
Так происходят спонтанные исцеления: с новым сознанием болезнь больше не может оставаться в теле, т.к. меняется вся биохимия организма (мы меняем мысли, а от этого меняется набор химических элементов, участвующих в процессах, наша внутренняя среда становится токсичной для болезни), и человек выздоравливает.
Зависимое поведение (т.е. аддикцию к чему угодно: от видеоигр до раздражительности) можно определить очень легко: это то, что вам трудно остановить, когда вы хотите.
Если не можете отлипнуть от компьютера и проверяете свою страницу в соцсети каждые 5 минут, или понимаете, например, что раздражительность мешает вашим отношениям, но не можете перестать раздражаться, — знайте, что у вас зависимость не только на ментальном уровне, но и на биохимическом (ваше тело требует вброса гормонов, отвечающих за данное состояние).
Научно доказано, что действие химических элементов длится период от 30 секунд до 2 минут, и если вы продолжаете испытывать то или иное состояние дольше, знайте, что все остальное время вы искусственно поддерживаете его в себе, мыслями провоцируя цикличное возбуждение нейросети и повторный выброс нежелательных гормонов, вызывающих негативные эмоции, т.е. вы сами поддерживаете в себе это состояние!
По большому счету, вы добровольно выбираете свое самочувствие. Лучший совет для таких ситуаций — научитесь переключать свое внимание на что-то другое: природа, спорт, просмотр комедии, да что угодно, способное отвлечь и переключить вас. Резкая перефокусировка внимания позволит ослабить и «потушить» действие гормонов, отвечающих на негативное состояние. Эта способность называется нейропластичностью.
И чем лучше вы разовьете в себе это качество, тем легче вам будет управлять своими реакциями, что, по цепочке, приведет к огромному множеству изменений в вашем восприятии внешнего мира и внутреннему состоянию. Данный процесс и называется эволюцией.
Потому что новые мысли приводят к новому выбору, новый выбор ведет к новому поведению, новое поведение ведет к новому опыту, новый опыт ведет к новым эмоциям, которые, вместе с новой информацией из окружающего мира, начинают менять ваши гены эпигенетически (т.е. вторично). А потом эти новые эмоции, в свою очередь, начинают вызывать новые мысли, и так вы развиваете самоуважение, уверенность в себе и т.д. Именно таким образом мы можем усовершенствовать себя и, соответственно, свою жизнь.
Депрессия — тоже яркий пример зависимости. Любое состояние зависимости говорит о биохимическом дисбалансе в теле, а также о дисбалансе в работе связи «сознание-тело»
Самая большая ошибка людей в том, что они ассоциируют свои эмоции и линии поведения со своей личностью: мы так и говорим «Я нервный», «Я слабовольный», «Я больной», «Я несчастный» и т.д. Они считают, что проявление определенных эмоций идентифицирует их личность, поэтому постоянно подсознательно стремятся повторять схему реагирования или состояние (например, физическую болезнь или депрессию), как бы подтверждая себе каждый раз, кто они такие. Даже если сами очень страдают при этом! Огромное заблуждение. Любое нежелательное состояние можно при желании убрать, а возможности каждого человека ограничены только его фантазией.
И когда хотите изменений в жизни, представьте четко, чего именно вы желаете, но не разрабатывайте в уме «жесткий план» того, КАК ИМЕННО это произойдет, для возможности «выбора» самого лучшего для вас варианта, который может оказаться совершенно неожиданным.
Достаточно внутренне расслабиться и попытаться порадоваться от души тому, что еще не произошло, но обязательно произойдет. Знаете почему? Потому что на квантовом уровне реальности это уже произошло, при условии, что вы четко представили и от души порадовались. Именно с квантового уровня начинается зарождение материализации событий.
Так начните действовать сначала там. Люди привыкли радоваться только тому, что «можно потрогать», что уже реализовалось. Но мы не привыкли доверять самим себе и своим способностям к СО-ТВОРЕНИЮ реальности, хотя занимаемся этим каждый день и, в основном, на негативной волне. Достаточно вспомнить, как часто реализуются наши опасения, хотя эти события ведь тоже сформированы нами, только без контроля… А вот когда вы выработаете в себе способность к контролю над мышлением и эмоциями, начнут происходить настоящие чудеса.
Поверьте, я могу привести тысячи прекрасных и воодушевляющих примеров. Знаете, когда кто-то улыбается и говорит, что что-то произойдет, а его спрашивают: «Откуда ты знаешь?», а он спокойно отвечает: «Просто знаю…». Это яркий пример контролируемой реализации событий… Уверен, что абсолютно каждый хоть раз испытывал это особое состояние.»
Вот так просто о сложном рассказывает Джо Диспенза. Всем горячо посоветую его книги, как только их переведут на русский и начнут продавать в России.
«Самой главной нашей привычкой должна стать привычка быть самими собой».
Joe Dispenza
И еще Диспенза советует: никогда не переставайте учиться. Лучше всего информация усваивается, когда человек удивлен. Старайтесь каждый день узнавать что-то новое — это развивает и тренирует ваш мозг, создавая новые нейронные связи, что в свою очередь, будет менять и развивать вашу способность к осознанному мышлению, которое поможет вам смоделировать вашу собственную счастливую и полноценную реальность.
skeptimist.livejournal.com
Новый алгоритм позволит симулировать нейронные связи целого мозга человека на будущих экзафлопных суперкомпьютерах
В 2013 году для симуляции 1 секунды работы 1% человеческого мозга потребовалось 40 минут на кластере из 82 944 процессоров 10-петафлопсного K computer. Учёные попытались повторить работу 1,73 млрд нервных клеток и 10,4 трлн соединяющих их синапсов, на каждый из которых ушло 24 байта.Мощность суперкомпьютеров нового поколения будет исчисляться в экзафлопсах, но при существующих программных решениях её хватит на симуляцию лишь 10% активности мозга. Международная команда учёных создала алгоритм, способный это изменить и представить до 100% активности. Впервые исследователям хватит мощности существующих компьютеров для симуляции нейронной сети в масштабах целого мозга человека.
Новый алгоритм симуляции призван помочь моделировать 100 миллиардов взаимосвязанных нейронов на экзафлопсных суперкомпьютерах, то есть «оцифровывать» нейроны в масштабах целого мозга. Он основан на инструменте нейросимуляции NEST, с которым работает Human Brain Project. В создании алгоритма приняли участие исследователи научных учреждений нескольких стран: Юлихский исследовательский центр (Германия), Норвежский университет естественных наук и технологий NMBU, Рейнско-Вестфальский технический университет Ахена (Германия), Институт физико-химических исследований RIKEN (Япония), Королевский технологический институт (Швеция).
«Прежде чем будет возможно симулировать нейронную сеть, нейроны и их связи должны быть созданы в виртуальной среде», – рассказывает автор исследования Сюзанна Кункель (Susanne Kunkel). В процессе симуляции 100 тысяч нейронов, представленных тем же количеством узлов сети, волна возбуждения от нейрона должна быть отправлена ко всем 100 тысячам узлов. Каждая из нодов оборудована процессорами для совершения вычислений. При получении сигнала они используются в том числе для того, чтобы проверить его релевантность – относится ли этот импульс к ней.
Каждому сигналу соответствует один бит информации на процессор для каждого нейрона сети. Для сети из миллиарда нейронов большое количество памяти нодов будет потрачено на проверку релевантности. С увеличением сети это количество растёт, так что для повышения в симуляции доли активности с 1% до 100% потребует увеличение памяти компьютеров в 100 раз. С 2014 года симуляции нейросетей с помощью NEST осуществлялись на K computer и JUGENE мощностью 10 петафлопс и 222 терафлопс соответственно. Будущие суперкомпьютеры станут мощнее, количество процессоров для вычислений вырастет, но объём памяти на процессор останется прежним.
Здесь пригодится новый алгоритм NEST. В начале симуляции он позволит нодам определить, какие данные о нейронной активности должны быть отправлены и куда. После того, как эта информация будет ясна, будет возможна отправка данных в адресном порядке. Это устранит необходимость обрабатывать бит данных каждому нейрону сети.
Программное обеспечение сегодня способно представить около 1% активности нейронов в коре головного мозга на суперкомпьютерах, мощность которых исчисляется в петафлопсах. Следующее поколение экзамасштабных суперкомпьютеров позволит увеличить этот показатель до 10%. Новый алгоритм даст возможность на этих же мощностях симулировать до 100% активности мозга при использовании того же количества памяти.
Исследователи уверены, что после оптимизации использования памяти главной задачей станет повышения скорости симуляции. Например, сегодня симуляция 0,52 миллиардов нейронов, объединённых 5,8 триллионами синапсов, на суперкомпьютере JUQUEEN занимает 28,5 минут на 1 секунду биологического времени. Новый алгоритм по подсчётам учёных сократит это время до 5,2 минут. «Комбинация экзамасштабного железа и нового программного обеспечения позволит исследовать фундаментальные функции мозга, такие как пластичность и обучение, протекающие в течение минут биологического времени», — рассказывает Маркус Дисман (Markus Diesman). В 2013 году учёный утверждал, что вычислительные мощности, необходимые для имитации работы мозга, станут доступны после 2020 года – через два года мы сможем узнать, прав ли он.
В одном из следующих релизов программного обеспечения от Neural Simulation Technology Initiative код окажется в свободном доступе для всего сообщества. Алгоритм позволит ускорить симуляции на существующих петафлопсных суперкомпьютерах, утверждают разработчики.
Кэндзи Доя (Kenji Doya), инженер и нейробиолог из Института Науки и Технологий Окинава, может стать одним из первых пользователей нового алгоритма: «Мы работали с NEST для симуляции комплексной динамики базальных ганглий здорового человека и при болезни Паркинсона на K computer. Мы рады услышать о новой версии NEST, которое позволит запустить симуляцию целого мозга на компьютерах следующего поколения, что даст возможность прояснить механизмы моторных и ментальных функций».
habr.com
как работает мозг ≪ Scisne?
В 2011 году, когда фанаты Apple стояли в очередях за новыми айфонами, The New York Times опубликовала статью «You Love Your iPhone. Literally» (Вы влюблены в свой iPhone. На самом деле). В ней рассказывалось об эксперименте, в ходе которого автор сканировал мозг 16 человек, слушающих аудиозаписи звуков звонящих или вибрирующих айфонов либо смотрящих видео с их изображением. Сканирование выявило активность островковой доли — области головного мозга, которая активизируется, когда человек чувствует любовь. «Мозг испытуемых реагировал… так же, как на присутствие или приближение любимого человека… — писал автор. — Они любили свои айфоны».
В ответ Times получила возмущенное письмо, подписанное десятками нейробиологов, где говорилось, что треть всех нейровизуализационных обследований фиксирует активность островковой доли. Эта область активна, когда человек ощущает изменение температуры или просто дышит. Вообще-то в 2007 году та же Times писала, что эта область мозга задействуется, когда люди испытывают чувство, противоположное любви. В статье, озаглавленной «This Is Your Brain on Politics» (Что ваш мозг думает о политике), активность островковой доли связывалась с раздражением. Автор утверждал, что пиковые значения были зафиксированы у мужчин, когда они реагировали на слово «республиканец». В газету и тогда пришло гневное письмо ученых.
Эти две статьи Times — пример того, что ученые называют «порнухой про мозг»: по их мнению, ведущие СМИ слишком упрощают достижения нейробиологии. После подобных публикаций появляются как грибы после дождя армии нейроконсультантов, утверждающих, что они могут объяснить все секреты управления и маркетинга — с точки зрения работы мозга. При всей сомнительности излагаемых в этих материалах выводов они обычно основаны на анализе снимков, сделанных во время процедуры функциональной магнитно-резонансной томографии (ФМРТ), главного инструмента нейробиологии.
Эти изображения словно навязывают подкупающе простые объяснения сложного явления. Но дело в том, что ФМРТ не всегда показывает причинно-следственную связь. Более того, мышление и поведение не «накладываются» на области мозга один к одному. Невозможно, изучая головной мозг человека, который смотрит по телевизору рекламу, сказать, что ему больше нравится — кока-кола или пепси. Невозможно, исследуя мозг двух генеральных директоров, сказать, кто из них более сильный руководитель. Сама по себе активность островковой доли еще не доказывает, что вы испытываете к своему айфону те же чувства, что и к своей невесте.
Чтобы понять, как неврологические процессы действительно связаны с управлением, лидерством и маркетингом, надо отделить факты от вымысла, отсеять наивные интерпретации и составить более сложную картину науки о мозге.
И это уже понемногу происходит. Благодаря многим факторам — развитию технологии ФМРТ, появлению новых статистических методов и даже объявленному президентом Обамой проекту создания полной карты головного мозга человека — нейробиологи начинают мыслить новыми, более точными категориями. Они переходят от изучения активации областей мозга к изучению того, как параллельно активизируются сети областей мозга. Это можно сравнить с работой детектива, который раньше, восстанавливая картину преступления, смотрел записи одной камеры слежения, а теперь — сделанные множеством камер, установленных в разных местах.
Новые инструменты и методы уже привели к новым открытиям, связанным с биологией нашего сознания, и углубили наше понимание важных, с точки зрения управления, моментов, например того:
• как стимулировать творческое мышление;
• как структурировать удовольствие;
• какую роль в принятии решений играют эмоции;
• какие возможности открывает многозадачная работа и в чем ее опасности.
Взгляд через призму нейронных сетей не так заманчив, как нынешний популярный взгляд на нейробиологию. Настоящая нейробиология, основанная на изучении сетей, сложнее. Хаотичнее. Но настоящая наука — это всегда хаос.
Ни минуты не сомневаемся, что наши рассуждения могут вызвать протесты других нейробиологов; наука так молода, что до единого мнения еще далеко и новые исследования чуть не каждую секунду уточняют то, что мы уже знаем о мозге. Тем не менее мы уверены в своем «промежуточном отчете» о тех открытиях нейробиологии, сделанных за последние 15 лет, которые уже получили веское эмпирическое обоснование.
«Нейробиология на удивление мало рассказала нам о том, как работает мозг, но кое-что она рассказала очень хорошо», — говорит один наш бывший коллега. Вот этому «кое-чему» и посвящена статья. Сейчас нейробиологам известны 15 нейронных сетей и субсетей головного мозга. Мы расскажем о четырех системах, которые вызывают у ученых меньше всего споров: это сеть пассивного режима, сеть удовольствия, сеть эмоций и сеть контроля. Это основные общепризнанные нейронные сети, роль их становится все понятнее — равно как и их важность для управленцев.
Сеть пассивного режима
Как раскрепостить новаторские способности
Одно из самых ярких нейробиологических открытий последнего десятилетия заключается в следующем: мозг никогда не находится в состоянии полного покоя. В периоды бодрствования, когда человек не сосредоточен на конкретных мыслях («витает в облаках» или полностью «отключился»), особая сеть участков мозга находится во включенном состоянии. Ее называют сетью пассивного режима. Уже само ее обнаружение произвело переворот в науке: теперь мы знаем, что мозг обрабатывает не только новую информацию, поступающую от пяти органов чувств, но и уже усвоенную, причем занимается этим значительную часть времени.
Кроме того, сеть пассивного режима отвечает за одну из самых важных наших способностей — трансцендентальность, или «выход за пределы» — к познанию умозрительных, независимых от опыта явлений. Представлять себе, что может происходить в другом месте, в другое время, в голове у другого человека или вообще в совершенно ином мире, могут только люди — и именно благодаря активности сети пассивного режима. «Выходя за пределы», человеческий мозг «отвлекается» от внешних условий, а значит, перестает реагировать на внешние раздражители.
Это открытие означает, что свободное время, ничему конкретному не посвященное, — важный (и недоиспользованный) фактор развития инновационной мысли — и создания революционных инноваций. Тут, конечно, можно вспомнить Google, в которой программистам разрешают самостоятельно планировать рабочее время и 20% его тратить на свои проекты. Пример Google подхватили и другие. Консалтинговая фирма Maddock Douglas, которая помогает компаниям налаживать инновационную работу, предоставляет сотрудникам право от 100 до 200 часов в год заниматься тем, что интересно лично им. Персонал консалтинговой фирмы Bright-House может пять дней в году спокойно предаваться размышлениям или просто витать в эмпиреях. Сотрудникам Intuit 10% рабочего времени позволено тратить на неформализованные творческие задачи — по образу и подобию Google. В Twitter проводят так называемые Hack Weeks: в это время можно экспериментировать и разрабатывать идеи, не имеющие отношения к их основным обязанностям. А софтверная компании Atlassian устраивает ShipIt Days — 24-часовые хакатроны: в это время люди участвуют в любых интересующих их проектах фирмы и на следующий день должны «отгрузить» результаты.
У таких программ, конечно, немало плюсов: известно, что, когда у людей есть свободное время для творчества, у них повышается профессиональная самооценка и мотивация, они чувствуют себя счастливее. Но открытия, связанные с сетью пассивного режима, заставляют усомниться в достаточности этих программ. Во-первых, обычно время сотрудников не вполне свободно. Предполагается все-таки, что они будут искать решение проблем, а это значит, что на их сети пассивного режима будут по-прежнему воздействовать внешние раздражители. Мозгу предстоит иметь дело с непосредственной реальностью.
Во-вторых, ключевым моментом таких программ оказывается количество предоставляемого людям свободного времени, хотя куда правильнее было бы обратить внимание на его качество. Можно было бы отключать электронную почту сотрудников, разрешать им отменять запланированные дела, отбирать у них телефоны, отправлять их в путешествия, подальше от работы и от коллег; освобождать от всех остальных должностных обязанностей. Надежный способ отвлечься от «жизни» — медитация. Важно, чтобы благодаря активности сети пассивного режима человек мог вообразить себе мысли других людей, в своих фантазиях перенестись в другое время и место, запустить поток свободных ассоциаций, не сдерживаемый сетями, которые обрабатывают информацию, поступающую из внешнего мира.
Если вдруг на вас снизошло озарение или решение проблемы пришло нежданно-негаданно, когда вы, вроде бы, и не думали о ней, это значит, что вы пожинаете плоды активности сети пассивного режима. Но, конечно, включать такие «отключения» в рабочий процесс трудно — не понятно, как оценивать итоги таких «уходов» (этим, вероятно, объясняется, что компании, у которых существуют программы свободного времени, ориентируются на конкретные параметры вроде доли рабочего времени или срока создания продукта). Тем не менее с полным отвлечением от рутины экспериментировать нужно, поскольку это — лучший способ получить прорывные идеи.
Сеть удовольствия
Как структурировать средства поощрения
Еще в начале ХХ века ученые мечтали о «гедонометре» — инструменте, которым измеряли бы уровень удовольствия или недовольства человека как реакцию на те или иные раздражители. Сейчас открытия нейробиологии показывают, что сети удовольствия отчасти и работают как гедонометр. Он активизируется, когда человек испытывает удовольствие, и выключается, когда что-нибудь этому удовольствию мешает.
Если вы думаете, что можно сканировать мозг человека и отмечать, какие, скажем, марки пива, Bud Light или Miller Lite, дают более высокие показатели на нашем«гедонометре», то вы сильно упрощаете дело. Радость и удовольствие зависят от ситуации, их интенсивность от каждого конкретного стимула может меняться, если накладываются другие стимулы. Возможно, пиву Bud Light вы радуетесь больше потому, что есть шанс получить его бесплатно, а Miller Lite — меньше из-за того, что не любите его в жестяных банках, но, если вам предложат этот же сорт в бутылке, уровень вашего удовольствия подскочит. А может быть, во время теста вам вообще не хотелось пива. К тому же — и мы подробнее остановимся на этом, когда будем говорить о сети контроля, — наш «гедонометр» — отнюдь не единственный арбитр в сфере поощрения и удовольствия.
Несколько десятилетий назад ученые с помощью электродов и других инвазивных методов обнаружили у животных то, что оказалось нейронными сетями удовольствия. Они активизировались, когда животным давали еду, воду или еще что-нибудь, необходимое для выживания. Но лишь в конце XX — начале XXI века нейробиологи и нейроэкономисты доказали, что у людей эти сети реагируют на поощрения вторичного порядка, те, которые могут и не иметь отношения к физическому выживанию. К ним, что особенно примечательно, относятся деньги.
Мы также установили, как наш «гедонометр» реагирует на вознаграждения и нематериального рода — и что они могут радовать людей не меньше, чем деньги. Эта идея перекликается с результатами опроса топ-менеджеров, проведенного в 2009 году McKinsey. Респонденты сообщали, что нематериальные стимулы важны для сотрудников не меньше финансовых, а иногда и больше.
Более того, сейчас мы можем определить, какие неденежные виды вознаграждения чаще всего приносят людям удовольствие. Некоторые вполне предсказуемы, например статус и общественное признание. Но есть и неожиданные. Скажем, справедливость. Исследования Джамилемя Заки из Стэнфорда и Джейсона Митчелла из Гарварда показали: когда у людей есть возможность разделить небольшую сумму денег между собой и другими, то их сеть удовольствия реагирует активнее, если они действуют справедливо. Ситуация же, поощряющая несправедливость, угнетает людей — если угодно, их «гедонометры» показывают более низкие значения. Несправедливость болезненно воспринимают даже те, кто принадлежит к привилегированной прослойке. Справедливость доставляет удовольствие всем, независимо от общественного и финансового положения.
Это открытие означает, что компаниям, которые справедливо оплачивают труд сотрудников, стоило бы доводить это до их сведения. И наоборот: когда люде узнают о бешеных зарплатах топ-менеджеров, их сети удовольствия «отключаются». Но важна не только справедливая зарплата. Если, к примеру, людей не зовут на совещание по стратегии, хотя по своей квалификации они могли в нем участвовать, они теряют интерес к работе. Плохо также делить сотрудников на тех, кого допускают или не допускают к той или иной информации, так создается неравенство между осведомленными и непосвященными — вот почему так важна прозрачность.
Еще один активатор сети удовольствия — предвкушение от познания нового. Любознательность — сама по себе награда, в буквальном смысле. В ходе одного эксперимента, который проводили Колин Камерер из Калифорнийского технологического института и его коллеги, добровольцы читали вопросы викторины и оценивали, насколько им интересно получить ответ. Чем сильнее им хотелось узнать, в чем дело, тем сильнее активизировалась их сеть удовольствия.
Сеть удовольствия реагирует на цели, причем, по-видимому, куда более положительно на сформулированные не слишком жестко. Очень конкретные и труднодостижимые цели ставить вредно, так как они ослабляют любознательность и гибкость мышления.
Вот, например, что произошло в начале 2000-х в General Motors, когда компания поставила перед сотрудниками цель завоевать 29% автомобильного рынка США. GM вгрохала сумасшедшие деньги в рекламу и маркетинговые исследования — вместо того чтобы финансировать разработку инноваций. Подобные недальновидные стратегии обычно появляются в результате чересчур жестко сформулированных целей, а в результате под угрозой оказывается будущее благополучие бизнеса. Именно это произошло с GM: она оказалась на грани банкротства. Если бы задачу определили более обтекаемо — например: войти в первую десятку самых инновационных компаний, — это позволило бы GM решить много задач одновременно.
Кроме того, данные нейробиологии указывают на то, что для мотивации фактор цели вовсе не обязателен. Скажем, работа над новой проблемой интересна сама по себе, и «гедонометр» мозга включается еще до того, как найдено решение или получено поощрение, финансовое или нет. Работа сама по себе может приносить такое же удовлетворение, как и вознаграждение. GM могла раскочегарить «гедонометры» своих сотрудников, просто поручив им интересные задачи и не оговаривая при этом, каких именно результатов от них ждут. Поскольку сильнее всего сеть удовольствия реагирует на нематериальные стимулы, напрашивается вывод, что деньги чаще всего — самый дорогой и неэффективный способ поощрения. И эмпирическое подтверждение этому уже найдено. Кау Мураяма из Калифорнийского университета и его бывшие коллеги из Мюнхенского в ходе одного исследования обнаружили, что если платить людям за чисто механическую работу — надо было останавливать секундомер каждые пять секунд, — то им уже не захочется выполнять задание бесплатно и, как следствие, активность сети удовольствия снизится. Все, что работодатель может сделать, не тратя денег, — поощрять справедливость и сотрудничество на работе, позволить людям проявлять любознательность и всячески удовлетворять их потребность в признании другими, — будет мотивировать сотрудников не меньше, чем деньги, а то и больше.
Сеть эмоций
Как пользоваться интуицией
Что важнее при принятии решения — интуиция или анализ? Это вечный вопрос. Но намного проще сказать, в какой мере можно доверять предчувствиям, если хотя бы в общих чертах представлять себе, откуда они берутся, почему мозг генерирует их и какую функцию выполняют «чувства».
Ученые уже поняли, как мозг формирует эмоциональные реакции, которые мы называем чувствами. События, происходящие в окружающей среде, вызывают физиологические изменения — артериального давления, пульса, температуры тела, — которые мозг затем интерпретирует в конкретном контексте. Какие-то события могут оказывать аффективное воздействие (удар током неприятен, по определению) или благодаря повторяющимся ассоциациям обладать эмоциональной ценностью (скажем, звук голоса коллеги, с которыми вы дружите, со временем начинает вызывать оживление). Эти чувства производит эмоциональная сеть, и она же, взаимодействуя с другими системами мозга, контролирует их интенсивность и определяет их вероятный источник.
Чувства могут быть побочным продуктом мыслей: вы вспоминаете, что надвигается срок сдачи работы, и чувствуете беспокойство; вы представляете себе хороший финансовый отчет — и радуетесь. Но чувства иногда возникают и бессознательно, так, что вы не знаете их причину. Предчувствие — вовсе не загадочное «шестое чувство». Это — реальная неврологическая реакция, которая проявляется физически.
Она «получается» так. По мере того как в мозг поступает информация о событиях, решениях и людях, он все это маркирует по эмоциональной значимости. Когда потом человек оказывается в аналогичной ситуации, мозг по этим маркировкам находит самый короткий путь к «нужным» чувствам — сомнению, тревоге, радости. Допустим, после того как вы отведали перец чили, вы не спали ночь, не в силах избавиться от жжения во рту. Позже при виде и запахе чили и даже упоминании о нем (или о ресторане, где вы его отведали) ваша сеть эмоций будет производить негативные чувства, повинуясь которым, вы, не рассуждая, не захотите снова пробовать перец.
Эти эмоции сопровождаются изменениями физического состояния: учащается пульс, выступает пот, вырабатываются кортизол и другие гормоны, кровь приливает к лицу, кожа покрывается мурашками. Все это обычно происходит помимо нашего сознания (см. врезку «Правда ли, что мозг успевает понять, что к чему, раньше нас?»).
Руководители обычно считают, что принимать решения надо с холодной головой, не поддаваясь чувствам. Но растет количество научных доказательств того, что эмоциональные порывы не стоит игнорировать. Сеть эмоций ускоряет процесс принятия решений и помогает обрабатывать информацию с большим количеством переменных.
Мы и сами получили экспериментальное тому подтверждение, изучая поведение людей, у которых были повреждены эмоциональные сети мозга. Лишившись направляющей функции чувств, они решения по всем вопросам, в том числе самые по самым обыденным, принимали на основании сложного анализа затрат и выгод.
Так что догадки — дело очень полезное. Надо ли всякий раз доверять предчувствиям? Вовсе нет. Бездумно следовать своей интуиции — умалять значимость здравого смысла и не учитывать важных «погрешностей» сети эмоций, например того, что продуцируемые ею чувства не точны. Они могут, что называется, не по делу совершенно завладеть человеком — особенно негативные, вроде страха или гнева. Легко ошибиться в определении причины предчувствия и понимании его значения. Мозг может «приписать» чувство ситуации, которая напоминает предыдущее событие, но на самом деле не повторяет его. Допустим, мы неудачно сделали презентацию и потому с ужасом ждем следующей, хотя уже лучше подготовились к ней. Но стоит вспомнить, сколько труда мы затратили на эту подготовку, и уже проще преодолеть страх.
И все же нейробиология эмоций убеждает нас в том, что при всей ненадежности интуиции к предчувствиям надо относиться внимательно. Прежде всего в ситуациях, связанных с риском: дурные предчувствия могли бы насторожить руководителей, поколебать их самоуверенность или заставить усомниться в адекватности чрезмерно оптимистичных решений. Имея дело с рынками, показателями и данными, руководители получают столько информации, что интуиция кажется чем-то непрактичным. Но она незаменима.
Прислушиваться к хорошим предчувствиям мы более или менее умеем, хотя и эту способность надо развивать. Мы можем, не имея полной информации, просто почувствовать, что не стоит выходить на тот или иной рынок. Но дурные предчувствия, особенно сомнения и тревогу, мы предпочитаем отгонять. Руководители пытаются заглушать их в себе — и в своих организациях. Это понятно: испытывая неуверенность и внутреннее смятение, мы выглядим слабыми; эти эмоции порождают ощущение неопределенности, а этого не любят ни рынки, ни сотрудники. Мы хотим, чтобы все были мотивированными, целеустремленными и уверенно продвигались вперед.
Но ведь отрицательные чувства, как и все остальные, — продукт сети эмоций, а значит, за ними стоит ценный прошлый опыт. Руководителям нельзя от них отмахиваться, наоборот, нужно стараться понять, откуда они взялись. Мы не предлагаем идти на поводу у сомнений и тревог, мы предлагаем прислушиваться к ним; если не избегать их, а оценивать, результаты будут лучше.
Сеть контроля
Как формулировать достижимые цели
Хотя многие привычные дела мы можем делать на автопилоте, мы обладаем еще и замечательной способностью противостоять своим привычкам и импульсам. Мы можем тысячу раз садиться во время совещаний на один и то же стул, а в тысячу первый взять другой. Ради более высокой должности мы по своей воле отправляемся на край света, в какое-нибудь унылое захолустье. Если животные реагируют только на насущные потребности, то мы можем стремиться и к более абстрактным целям, например завоевать бòльшую долю латиноамериканского рынка или полететь на Луну, причем даже тогда, когда они идут вразрез с нашими непосредственными нуждами или противоречат нашему опыту.
За эти возможности отвечает сеть контроля. Она согласовывает активность нашего мозга и наше поведение с нашими целями. Как гендиректор может перебросить ресурсы фирмы с рухнувшего рынка на растущий, так и сеть контроля может перенаправить кровоток от участков мозга, подающих конкурирующие или неуместные сигналы к участкам мозга, которые помогают нам выполнять наши задачи. Генеральные директора могут проводить ревизию ресурсов и по-новому размещать их каждый бюджетный цикл, а сеть контроля делает это постоянно, по мере того как изменяются наши обстоятельства, формируются наши потребности и желания.
Мы намеренно спланировали свою статью так, чтобы начать с сети пассивного режима и закончить сетью контроля. Наука говорит, что это по сути взаимоисключающие силы. Чем активнее сеть контроля распределяет ресурсы ради решения задач, навязываемых внешним миром, тем меньше дел у сети пассивного режима, ведь человеку не надо отвлекаться от реального мира и переноситься в воображаемый. И наоборот.
Можно сказать, что задача сети контроля — приглядывать за всеми остальными сетями мозга. Подавляя сеть пассивного режима, она не дает нам постоянно витать в облаках. Сдерживая сеть удовольствия, она помогает нам не поддаваться соблазнам и не потакать своим слабостям, не действовать импульсивно и отказываться от сиюминутных потребностей ради более важных долгосрочных. Регулируя сеть эмоций, она обуздывает наши эмоциональные реакции, чтобы наши поступки не были продиктованы исключительно преходящими чувствами или наитием.
Кроме того, эта сеть помогает нам ориентироваться в множестве обрушивающихся на нас дел. Когда вокруг без конца звякают смс или сообщения о поступивших электронных письмах, жужжат виброзвонки телефонов и кто-нибудь претендует на наше время, нам надо уметь выделять главное и не отвлекаться на остальное.
Конечно, все не так просто. Полностью уходить в работу так же опасно, как полностью отключаться от реальности или всегда действовать по первому побуждению. В таком состоянии мы упускаем полезные для нас изменения окружающей обстановки. Если футболист зациклен на желании нанести решающий удар по воротам противника, он может и не заметить, что его товарищ по команде находится в лучшей позиции для того, чтобы забить гол, — нужно только передать ему мяч. Кроме того, игрок может забыть о том, что время матча истекает, то есть, будучи одержимым идеей гола, упустить другой, но более важный момент. С этой хитрой задачей управления вниманием как раз и имеет дело сеть контроля. С одной стороны, ей надо, чтобы мы не отвлекались на все, что блестит в поле нашего зрения. С другой — ей надо, чтобы мы реагировали, если одна из этих блестящих штуковин открывает нам новые перспективы или связана с важной потребностью.
Чтобы иметь возможность решать две эти параллельные задачи, сеть контроля себя подстраховывает. Она настраивает мозг так, чтобы реагировать на информацию, которая относится и к нашему нынешнему делу, и к нашим большим целям (то есть реагировать мы должны не на все стимулы, а на связанные с целями). Чтобы поддерживать нас в этом маневренном состоянии, сеть контроля стремится к золотой середине: она склоняет чашу весов в пользу действий, совместимых с нашими целями, но не до такой степени, чтобы мы направили на них все свои ресурсы. Это дает нам гибкость в непредвиденных обстоятельствах, но в то же время заставляет то и дело отвлекаться. Далеко не каждый игрок, мчащийся по футбольному полю, готов принять пас и находится в удобном месте для удара по воротам, и вовсе незачем нам каждую секунду смотреть на часы, проверяя, осталось ли еще время для гола.
Последние открытия, связанные с сетью контроля, подтверждают то, что лучшие из руководителей говорят о конкуренции: чтобы обойти соперников, не надо распыляться — важно разумно ограничить количество стратегических инициатив, иначе их будет невозможно реализовать. Когда людей заставляют заниматься сразу несколькими задачами, их внимание рассеивается и им становится трудно делать любую работу, требующую сосредоточенности, сети контроля не хватает ресурсов и нам не удается ни одному из своих дел уделить должное внимание.
Некоторые полагают, что делать несколько дел сразу полезно — это, мол, делает ум более гибким. Но научные факты, и их становится все больше, заставляют усомниться в этом. Одно из недавних исследований Эйяла Офира, Клиффорда Нэсса и Энтони Вагнера показало, что сети контроля хронически перегруженных людей не могут отфильтровывать ненужную информацию. Таким людям не удавалось не думать о делах, которые они не делали. Какой смысл думать о том, что надо перезвонить клиенту или что на телефоне «висят» неотвеченные письма и твиты, если в данный момент вы обсуждаете с генеральным корпоративную стратегию? Мало того, что эти дела никак не связаны с вашей беседой, сейчас вы все равно не можете ими заняться.
В подтверждение того, что дела, которые мы не делаем, могут легко и полностью захватить наше внимание, подавляющее большинство из 40 опрошенных нами недавно топ-менеджеров сообщили: в «свободные» моменты они почти всегда думают о незавершенных делах. То, что наш мозг способен расставлять невыполненные задачи в порядке значимости, для нас — благо. И в то же время — проклятье.
Электронные письма, совещания, тексты, твиты, телефонные звонки — нынешняя работа, неструктурированная, нескончаемая, многосоставная, страшным бременем давит на сети контроля и поглощает невероятное количество энергии мозга. Отсюда умственная усталость, которая дает о себе знать в виде ошибок, невозможности «зрить в корень», ослабленной саморегуляции. При перегрузке сеть контроля выпускает бразды правления и наше поведение перестает соответствовать расставленным в уме приоритетам, над нами берут верх сиюминутные, ситуационные стимулы. Мы живем на автопилоте, и наш мозг «сдается» — он лишь реагирует на то, что у нас под носом, неважно, насколько это важно.
Чтобы грамотно руководить, надо прежде всего сформулировать несколько — ограниченное количество — первостепенных задач и, набравшись решимости, отменить или препоручить кому-нибудь все менее значимое. Кроме того, топ-менеджерам стоит подумать, насколько реалистично они представляют себе посильную рабочую нагрузку, учитывая возможности своего мозга. Этот «воз» меньше того, что большинство из нас пытается на себе везти.
Информацию о работе сети контроля стоило бы учитывать и в развитии концепции бережливой работы. «Бережливость» не означает, что надо взвалить на нескольких сотрудников основную массу работы. Чем больше дел поручают людям, тем хуже они справляются. Если ориентироваться на относительно короткий период, то, может быть, и выгодно не раздувать штат и держать сотрудников в черном теле. Но наука о мозге напоминает, что многих профессионалов уже давно заставили зайти далеко за ту грань, где задания еще выполнимы, а цели достижимы.
После того как в начале 2000-х ведущие журналы стали публиковать многочисленные статьи о нейровизуалистических исследованиях (некоторые ученые называют это время «Диким Западом нейробиологии»), критики быстро окрестили эту область знания новой френологией, имея в виду псевдоученого XVIII столетия Франца Йозефа Галля, который особенности психики связывал со строением черепа. Но нейробиология, развиваясь, обещает стать научно обоснованным и куда более сложным вариантом френологии.
Если мы хотим избавиться от ошибок прошедшего десятилетия, нам нужно соблюдать осторожность в интерпретации. И все же сейчас у нейробиологии самое интересное время, и оно обещает много новых открытий для бизнеса. К примеру, появилась методика гиперсканирования, позволяющая наблюдать за работой мозга двух людей в процессе их общения: она откроет путь к истинному сотрудничеству и обмену информацией. Новаторские исследования в области геномики мозга доказывают, что люди предрасположены к своим самым разным качествам, от понятливости до импульсивности. Наконец, нейробиологи пытаются понять, как принятие решений, способность к общению, когнитивный контроль, эмоции и другие функции изменяются на протяжении жизни. Все эти достижения подготавливают почву для в высшей степени плодотворного диалога между наукой и бизнесом.
Адам Вейц, Малия Мейсон
scisne.net
Нейронные цепочки и формирование привычек
На протяжении многих веков человеческий организм, его жизнеобеспечивающие функции, психика и система восприятия являлись одним из самых трудоёмких объектов для всестороннего и глубокого изучения. С появлением новых направлений и исследований в медицине, генетике, нейробиологии и психологии стало возможным провести множество параллелей о взаимном влиянии наших психоментальных процессов и биологических функций организма.
В данной статье мы обзорно рассмотрим с позиции нейробиологии и ииссиидиологии взаимосвязи некоторых отделов мозга и проходящих в них нейрональных цепочек с психологическими состояниями и привычками человека.
1. Немного о нейронах
Нейронная сеть (нервная система человека) – сложная сеть структур, которая обеспечивает взаимосвязанное поведение разных систем в организме. Нейрон – это специальная клетка, состоящая из ядра, тела и многочисленных отростков – дендритов (длинные отростки называют аксонами). Зоны контакта между нейронами называются синапсами. Средний человеческий мозг располагает ресурсом в 100 млрд. нейронов. Каждая клетка, в свою очередь, может дать примерно 200 тыс. синаптических ответвлений. В нейронах происходят сложнейшие процессы обработки информации. С их помощью формируются ответные реакции организма на внешние и внутренние раздражения [1].
Одна из ключевых задач нейрона — передача электрохимического импульса по нейронной цепи по доступным (резонационным) связям с другими нейронами. При этом каждая из связей характеризуется некоторой величиной, которая называется синаптической силой. Она определяет, что будет происходить с электрохимическим импульсом при его передаче другому нейрону: усилится он, ослабеет или останется неизменным.
Биологическая нейронная сеть имеет высокую степень связности: на один нейрон приходится порою несколько тысяч связей с остальными нейронами. Однако это приблизительное значение, которое в каждом из конкретных случаев разное. Передача импульсов от нейрона к нейрону порождает некоторое возбуждение всей сети нейронов. Несколько упрощая, можно сказать, что каждая нейронная сеть представляет собой мысль, навык, воспоминание, то есть некий блок информации.
Любая наша мысль меняет работу мозга, прокладывая новые пути для электрических импульсов. При этом электрический сигнал должен преодолеть щель синапса для образования новых связей между нервными клетками. Эту дорогу ему труднее всего пройти первый раз, но по мере повторения, когда сигнал преодолевает синапс снова и снова, связи становятся «шире и прочнее»; растёт число синапсов и связей между нейронами. Образуются новые нейронные микросети, куда «встраиваются» новые знания, убеждения, привычки, модели поведения, навыки человека.
Здесь мне бы хотелось подчеркнуть, что конкретика этих убеждений будет зависеть от того, в каком отделе головного мозга будут чаще всего задействованы нейронные цепочки.
2. Отделы мозга: неокортекс и лимбическая система
На сегодняшний день считается, что отличительной особенностью человеческого мозга от мозга животных является заметно увеличенные области лобных долей, которые представляют собой один из отделов неокортекса (от лат. neo – новая, cortex- кора). Этот отдел полушарий головного мозга в процессе эволюции был сформирован довольно поздно. И если у хищников он едва намечен, то у современного человека лобные доли занимают около 25% общей площади больших полушарий мозга.
Другими словами, эта — человеческая — часть головного мозга отвечает за то, насколько хорошо мы способны организовывать свои мысли и действия в соответствии с теми целями, которые стоят перед нами. Также полноценное функционирование лобных долей дает каждому из нас возможность сопоставлять свои действия с теми намерениями, для осуществления которых мы их совершаем, выявлять несоответствия и исправлять ошибки. Это центр концентрации внимания, осознанности, а также контроля инстинктов и эмоций. За поведение, которое повторяется многократно и выполняется на «автопилоте», отвечает левая часть неокортекса. Правая часть «включается», когда человек сталкивается с незнакомой информацией, собирается выполнить новую задачу или делает несвойственный ему выбор.
В тоже время каждый из нас может себя узнать и в таких проявлениях как резкие перепады настроения, окрашенные пессимистичным или негативным взглядом на жизнь, снижение мотивации, устремления, самооценки, усиление чувства вины или беспомощности и многие другие подобные состояния.
Такие модели поведения регулируются архикортексом, или лимбической системой. У «людей» и у животных эта подкорковая мозговая структура участвует в формировании как отрицательных (страх, оборонительное и агрессивное поведение), так и примитивных положительных эмоций. Причём её размер положительно коррелирует с агрессивным поведением: у менее развитых «личностей» она всегда крупнее [2, 11.12161].
Почему же нам, людям, бывает так сложно контролировать степень активности нейронных сетей лимбической системы?
Одной из основных причин является ещё достаточно устойчивая сосредоточенность личности на собственных интересах. По этой причине задействуются отделы мозга, связанные с эмоциями и получением различных видов удовольствий: тактильных, вкусовых, обонятельных, эстетических и других; в корне многих мотиваций лежит получение выгоды и желание комфорта, побуждающее личность идти путём наименьшего сопротивления к данным состояниям.
Лимбическая система обуславливает автоматические (часто неосознаваемые) реакции на уровне инстинктов. Инстинкты – это совокупность сложных наследственно обусловленных шаблонов поведения, которые мы машинально используем в своей повседневной жизни [3]. Однако многие базовые животные инстинкты: стадный, половой, инстинкт самосохранения в процессе эволюционирования были адаптированы под человеческий образ жизни и приобрели несколько иной вид. Например, инстинкт самосохранения может проявляться у людей как склонность к повышенной осторожности, мнительности, нетерпимость к боли, тревожность в отношении всего неизвестного, эгоцентричность. Всё это может стать одной из причин формирования у человека «тяжелого характера», которому присущи чрезмерный эгоизм, подозрительность, истеричность, трусость и прочие качества. Другой пример, это инстинкт продолжения рода, проявляющийся первично в воспроизводстве потомства и межполовых отношениях, однако он также изрядно трансформировался и проявляется у людей как излишнее стремление к нарядам, самоукрашению, паническая зацикленность на своей внешности и фигуре, кокетство, флирт, нарциссизм, стремление обнажать себя. Это всего лишь несколько примеров, демонстрирующих то, что в основе большинства наших повседневных интересов главенствуют нейронные цепочки архаичных животных программ выживания и зацикленности на себе.
Некоторые люди могут даже не предполагать того, что данные проявления не только являются нечеловеческим наследием, но и не позволяют нам полноценно развиваться, преодолевать свои недостатки и несовершенства с лёгкостью. Таким образом, ежедневно подкрепляя различные типы инстинктов, усиливаются и «уплотняются» подобные нейрональные цепи, являясь причиной формирования импульсивных и в большей степени негативных шаблонов поведения.
Здесь важно отметить, что наиболее действенный способ для «торможения» этих нейронных цепочек – научиться анализировать и различать собственные черты и модели поведения, стараясь подключать отделы неокортекса, посредством осознанности и наблюдением за собой. А для этого необходим контроль над своими текущими навыками и эгоистичными состояниями для усиления других нейрональных сетей, отвечающих за «новые» гармоничные шаблоны мышления [4].
3. Взаимосвязанность нейронных сетей
В добавление ко всему вышесказанному, хотелось бы отметить ещё несколько особенностей нейронных сетей. Одно из фундаментальных правил нейронауки гласит: нейроны, используемые вместе, соединяются. Стоит сделать что-либо один раз, и разрозненная группа нейронов образует сеть, но если вы не повторите это действие достаточное количество раз, то не «протопчете тропинку» в мозге, соответствующую подобному качеству выборов и мышления. Когда мы совершаем определённые действия снова и снова, то связь между нервными клетками укрепляется и «включить» эту нейросеть повторно становится гораздо проще. В результате даже мимолетные мысли и ощущения могут надолго оставить соответствующий след в нашем мозге.
Здесь стоит подумать о том, какие нейрональные цепочки мы закладываем своим мышлением и действиями изо дня в день. Какие тенденции мышления нам больше свойственны: гармония, созидание или деструкция, разрушение? Какую «атмосферу» мы создаём вокруг себя и что полезного и радостного несём другим людям?
Все образующиеся в нашем мозге нейросети не обособлены, а тесно и сложно взаимоувязаны между собой, и именно эти взаимосвязи образуют сложные идеи, глубокие переживания, воспоминания из жизни, образы давно испытанных эмоций. Человеческий мозг взаимодействует с миллионами бит информации каждую секунду, но сознательно мы способны воспринимать только небольшую часть из них.
Например, нейросеть, хранящая понятие «яблока» в информационном простнатсве нашего сознания, — это не один простой комплекс нейронов. Это довольно крупная сеть, соединенная с другими сетями, хранящими такие понятия, как «красный», «фрукт», «круглый», «вкусный», «сочный», «сладкий» и т. д. Эта нейросеть также соединена со многими другими сетями, поэтому, когда мы видим яблоко, зрительная область коры головного мозга (которая тоже подключена сюда) обращается к этой сети, чтобы дать нам образ яблока именно для этой конкретной ситуации. В другой ситуации в зависимости от настроения, текущего психического состояния человека, он к понятию яблока подключит абсолютно другие нейронные сети и получит соответственно другие переживания, например, «кислое», «твёрдое», «несочное» и т.д.
У каждого человека имеется собственная коллекция огромного многообразия переживаний и навыков, представленная в нейросетях его мозга. Доктор медицинских наук Д. Диспенза поясняет: «В какой семье вы росли, сколько у вас было братьев и сестер, где вы учились, какую религию исповедовали ваши близкие, к какой культуре они принадлежали, где вы жили, любили вас и поощряли в детстве или били и обижали — все это и многое другое сказалось на формировании нейросетей вашего мозга» [5].
Согласно концепции автора «Ииссиидиологии», на образование новых нейронных взаимосвязей оказывают влияние не только вышеназванные факторы. Одним из постулатов ииссиидиологии является теория о многовариантном, многомировом существовании всех форм, в том числе и людей. Одновременно с нами существует бесконечное количество Вселенных, миров и наших личностных интерпретаций в них. Из этого вытекает следующий принцип: благодаря постоянным взаимовлияниям друг на друга разных вариантов «нас самих», мы образуем тесную генно-волновую резонационную связь, благодаря чему происходит обмен и поступление информации в систему восприятия для дальнейшего декодирования её через ДНК с помощью нейронов и гормонов [6].
Таким образом происходит формирование «нейронной ткани» нашего мироощущения и в ответ на стимулы из окружающей среды включаются те или иные зоны нейросетей, вызывая определенные биохимические процессы в мозге и гормональной системе. Эти процессы, в свою очередь, влекут за собой соответствующие эмоциональные реакции, окрашивают восприятие, обусловливают отношение к людям и событиям нашей жизни.
Подобное информационное воздействие на нас всегда осуществляется по резонационному (резонанс – усиление частоты колебаний по совпадению некоторых признаков) принципу. В какой-то степени здесь уместно выражение «притяжение подобного подобным». Иными словами, задействовав новые модели поведения, человек начинает постепенно резонировать с соответствующим вариантом убеждений «другого себя», укрепляя тем самым данные нейронные цепочки.
Как уже говорилось выше, если часто реагировать одним образом, активизируется определенная нейронная сеть и соответствующее поведение превращается в устойчивую привычку. Чем чаще используется сеть, тем прочнее она становится и тем проще получить к ней доступ.
Также возможен и обратный процесс: устойчивые связи между нейронами, не используемыми вместе, ослабевают. Всякий раз, когда мы прекращаем или предотвращаем действие, ментальный процесс, оформленный в нейросеть, соединенные между собой нервные клетки и группы клеток ослабляют свою связь. При этом тончайшие дендриты, отходящие от каждого нейрона и связывающие его с другими нейронами, освобождаются для связи с другими. Этот механизм обусловлен нейропластичностью (нейрогенезом) — в зависимости от стимуляции нейронов, одни связи становятся прочнее и эффективнее, а другие ослабевают, высвобождая потенциал для формирования новых.
Авторы книги «Мозг: краткое руководство» Д. Льюис и А. Вебстер утверждают, что человеку необходима ежедневная «встряска»», иначе в мозге не будут формироваться новые нейронные связи, необходимые для сбалансированного ментально-чувственного развития [7].
Когда мозг привыкает не думать, не решать сложных задач и не преодолевать сложности, не трансформировать внутренние и внешние конфликты, то происходит торможение развития и постепенная деградация личности, потому что электрические импульсы задействуют уже знакомые им пути, не прокладывая новых.
В цикле книг по ииссиидиологии для развития нейронных цепочек в сторону высокочувственного и высокоинтеллектуального потенциала личности предлагается модель интеллектуально-альтруистичного развития и образа жизни. Это позволяет нам в большей степени задействовать Человеческие отделы мозга и гармонизировать активность эгоистично-импульсивных выборов и программ. Ииссиидиология и Центры Интеллекта и Альтруизма, создаваемые для её практического применения, направлены на радикальное позитивное человеческое переформатирование и трансформацию нейронных сетей, соответствующих модели нашего восприятия себя и мира вокруг нас [8].
4. Заключение
С точки зрения физиологии, привычки есть не что иное, как образование в мозговых структурах устойчивых нервных взаимосвязей, отличающихся повышенной готовностью к функционированию по сравнению с другими цепочками нейронного реагирования. Чем больше мы повторяем какие-либо действия, мысли, слова, тем более активными и автоматическими становятся соответствующие нейронные пути.
Разные отделы полушарий мозга играют в этом процессе свою необходимую роль. Когда их деятельность синхронизирована между собой, то передача информации между нейронами становится оптимальной.
Для человека огромное значение имеет баланс между чувственно-эмоциональной сферой (контролируется лимбической системой) и высокоинтеллектуальной активностью (отвечают отделы неокортекса). Личность развивается и действует наиболее эффективно, когда дисбаланс между «передовыми» областями мозга и более старыми (примитивными) отсутствует либо его степень незначительна.
Мозг — это более сложная структура, чем просто большой набор разных популяций нейронов, аксонов и глиальных клеток. Это один из главных механизмов адаптации поступающей к нам из внешней среды любого рода информации. Он выступает в роли её «декодировщика» и «интерпретатора» для нашей системы восприятия. Исполнительные функции этого процесса выполняются благодаря гормональной системе, которая и отражает на физиологическом уровне результат внутренней психоментальной активности человека в каждый момент времени.
С другой стороны, наше самосознание является «регулятором» любых биологических процессов и нервной системы, способствуя побуждению к деятельности тех или иных участков головного мозга. Эта закономерность всегда предоставляет нам возможность создавать необходимый образ себя, а также наиболее гармоничные привычки в своей повседневной жизни, которые станут основой для внутренней гармонии.
Известно, что мозг состоит из эмбриональной ткани, поэтому он всегда открыт для развития, обучения и перемен. Учёные убеждены, что наш мозг способен простой мыслью, воображением, визуализацией, изменять структуру и функцию серого вещества, и это может происходить даже без специальных, внешних воздействий, а под влиянием лишь тех мыслей, которыми он наполнен. Всё вышесказанное подводит к пониманию того, что каждому, кто задумывается о качестве своего мышления и привычек, требуется фундаментальное изменение накопленных убеждений – преодоление и смену инстинктивной генетической программы и прежнего воспитания на истинно человеческие представления, основанные на высокоинтеллектуальных и высокочувственных представлениях любого аспекта жизни.
ayfaar.ru
Изучение человеческого мозга при помощи искусственных нейронных сетей
Нейробиологи при помощи алгоритмов искусственных нейронных сетей анализируют человеческий мозг
Как рождается сознание ? Исследователи подозревают, что ответ на этот вопрос лежит в связи между нейронами. Однако к сожалению, мало известно об нейронах головного мозга. Это связано также с проблемой времени: отслеживание связей между нейронами в собранных данных потребует огромное количество человеко-часов. На сегодняшний день, ни один компьютер не смог идентифицировать нейронные контакты клеток достаточно хорошо. Ученые из института нейробиологии Макса Планка в Мартинсрид планируют изменить это с помощью искусственного интеллекта. Они обучили несколько искусственных нейронных сетей и тем самым позволили значительно ускорить анализ реальных нейронных цепей.
Нейроны нуждаются в группе. По отдельности эти клетки могут мало чего достичь, но когда они объединяются то образуют единую мощную сеть, которая контролирует даже поведение человека. Как часть этого процесса, клетки обмениваются информацией через свои точки соприкосновения, синапсы. Информация о том, как нейроны соединены друг с другом, имеет решающее значение для нашего понимания основных функций головного мозга и вышестоящих процессов, таких как обучение, память, сознание и расстройство нервной системы. Исследователи подозревают, что ключ ко всему лежит в связях 100 млрд. клеток в человеческом мозге.
Чтобы использовать этот ключ нужно понимать что каждый нейрон в мозге имеет тысячи контактов и партнерских клеток. Буквально несколько лет назад, перспектива достижения этого казалось нереальным. Однако ученые из института Макса Планка отказываются пугаться понятия, что что-то «нереально». Таким образом, за последние несколько лет, они развивали и совершенствовали методы окрашивания и микроскопию, которые могут быть использованы для преобразования образцов ткани головного мозга в трехмерные электронно-микроскопические изображения. Их последний микроскоп, который используется департаментом в качестве прототипа, сканирует поверхность образца с 91 пучками. По сравнению с предыдущей моделью, это увеличивает скорость сбора данных с коэффициентом более 50 . В результате чего, целый головной мозг можно изучать в течение нескольких лет, а не десятилетий.
Хотя теперь можно разложить кусок ткани головного мозга на миллиарды пикселей, анализ данных изображений электронной микроскопии может продлиться несколько лет. Это связано с тем, что стандартные компьютерные алгоритмы часто слишком неточные, чтобы надежно отслеживать тончайшие прогнозы нейронов и для выявления синапсов. По этой причине, людям приходится часами сидеть перед мониторами компьютеров для выявления синапсов в шпунте изображений, созданных с помощью электронного микроскопа
Обучение нейронных сетей
На сегодняшний день, ученые из института Макса Планка, возглавляемый Юргеном Крнфельд уже сейчас преодолевают это препятствие при помощи искусственных нейронных сетей. Эти алгоритмы способны обучаться и делать обобщения на основе этих знаний. Уже сейчас они очень успешно применяются в обработке изображений и распознавания образов. «Это было очень правильным решением применять искусственные нейронные сети для изучения реальной нейронной сети», — говорит руководитель исследования Йорген Корнфельд. Тем не менее, это было не совсем просто, как кажется на первый взгляд. В течение нескольких месяцев ученые обучали и тестировали так называемые, сверточные нейронные сети, для распознавания клеток, компонентов клеток и синапсов и способность отличать их друг от друга.
После краткого этапа обучения, в результате чего сеть SyConn теперь способна идентифицировать эти структуры самостоятельно и точно. Ее использование показало, что SyConn настолько надежна, что нет необходимость проверять ее на наличие ошибок. «Это абсолютно фантастика! Мы даже не ожидали достичь такой высокой точности!», — говорит Корнфельд с явным восхищением успеха SyConn, который является частью его докторских исследований. И он имеет все основания быть в восторге, так как разработанная нейронная сеть позволяет разгрузить нейробиологов, сэкономив тысячи часов монотонной работы в будущем.
искусственные нейронные сети искусственный интеллект
neuronus.com
Наблюдения: Нейронная сеть мозга
я публиковал ссылку на статью о том, как работают нейроны мозга.
НЕЙРОННАЯ СЕТЬ МОЗГА
Теперь я хочу описать довольно упрощенную модель нейронной сети, которая, однако, совместима со всем, что мы знаем о реальных нейронных сетях, таких как сеть мозга. Ради простоты я не буду использовать медицинские термины, поскольку читателю, не знакомому с ними, придется постоянно справляться с их объяснением. Значение имеет функциональное поведение системы.
Это функциональное поведение покрывает собой очень широкий класс систем такого типа. Детали могут меняться и можно показать, что тот же эффект может быть достигнут и по-другому, но результат остается тем же. Детали разных видов электрического переключателя могут отличаться, но общий эффект остается тем же. Предлагаемая модель была, в сущности, изложена мною в 1969 году в книге «Mechanism of Mind» («Принцип действия ума»). Компьютерное моделирование этой модели показало, что в целом она действительно работает, как предсказано.
В любой модели такого рода реальный режим поведения будет сильно зависеть от параметров, то есть величин, связанных с различными взаимодействиями. Я не включаю эти параметры в рассмотрение и потому буду описывать поведение модели при оптимальных параметрах (какими бы они ни были). Я также убежден, что в мозге, как и в других частях тела, имеется много уровней локальных систем обратной связи, которые удерживают параметры в пределах оптимального диапазона.
Представим себе нейрон в виде осьминога с большим числом щупалец (а не восемью, как обычно). Некоторые из этих щупалец могут быть очень длинными. Конец каждого из них прикреплен на теле другого осьминога и способен передать этому осьминогу электрический шок. Такая передача шока осуществляется выделением химического вещества на конце щупальца (соответствующего нейро-трансмиттеру). Если осьминог получает достаточно много шоков, он просыпается и начинает посылать шок другим. Пляж покрыт большим количеством осьминогов, связанных таким образом. Каждый осьминог может соединяться с помощью длинных щупалец с осьминогами на другом конце пляжа, но ради простоты мы предположим, что осьминог связан со своими физическим соседями.
Теперь мы начнем стимулировать группу осьминогов — скажем, направив на них яркий свет с вертолета над ними. Они становятся активными и начинают посылать импульсы по своим щупальцам. Чтобы наблюдать происходящее, мы будем предполагать, что пробудившийся осьминог меняет свой цвет с серо-зеленого на ярко-желтый. Тогда мы увидим желтое пятно, распространяющееся от группы, осьминогов, стимулированной ярким светом. Теперь этот пятно могло бы распространяться, пока не покрыло бы весь пляж с осьминогами. Это в некотором смысле эквивалентно эпилептическому припадку мозга, когда все системы становятся активны.
Теперь добавим в модель новую деталь. Когда осьминог не спит (и потому ярко-желтого цвета), он испускает отвратительный запах — нечто среднее между тухнущей рыбой и нашатырем. Это запах настолько неприятен всем осьминогам, что когда он достигает определенного уровня, они отказываются просыпаться. В результате, когда расширяющееся желтое пятно пробудившихся осьминогов достигнет определенного размера, запах тоже достигнет определенного уровня. В этот момент осьминоги перестанут просыпаться, и поэтому пятно перестает расти.
В нейрологических терминах мы наблюдаем распространение возбуждения, а также встроенное торможение. Это торможение может вызываться накоплением химических веществ или непосредственно отрицательной обратной связью, осуществляемой другими нервами. Функция остается той же.
Если бы все на этом кончалось, желтое пятно всегда бы окружало осьминога, первоначально освещенного с вертолета. Поэтому мы добавим другой эффект. Если уже пробудившийся осьминог получает еще один шок через щупальце, его кожа под щупальцем начинает нарывать. Такой нарыв означает, что в будущем осьминог будет с намного большей вероятностью отвечать на шок, поступивший через это щупальце. Это означает, что если два луча прожектора с вертолета разбудят две близких группы осьминогов, в будущем связь между этими двумя группами будет сильнее, чем с другими осьминогами.
Этот эффект приводит к важному феномену ассоциации, а также воспроизведения. В 1969 году я предсказал, что это должно быть необходимой частью системы. Последующие исследования, проведенные другими, показали, что действительно существует изменение фермента (calpain), гарантирующее, что «соединненость» нейронов, возбужденных в одно и то же время, будет выше, чем с другими нейронами.
Вернемся к осьминогам. Если мы использовали два луча с вертолета описанным образом, а в дальнейшем будем использовать лишь один луч, то желтое пятно с большей вероятностью перекинется на группу осьминогов, хорошо соединенных с местом падения луча, чем куда-либо еще. Таким образом, воспроизводится ситуация, в которой имеется два луча одновременно: желтое пятно не просто окружает точку стимуляции, но следует вдоль линии большей соединенности, которая сама по себе зависит от прошлого опыта. Таким образом, куча осьминогов может повторить или воссоздать паттерн. Даже если на этот раз на вход подается не совсем то, результатом будет желтое пятно той же формы.
Теперь у нас есть повторение или воспроизведение паттернов — чрезвычайно важная часть системы.
Что происходит дальше? Желтое пятно больше не расползается, оно ограничено (запахом). Оно следовало вдоль линии прошлого опыта. Оказывается, что активные осьминоги (как и сегодняшние теленаркоманы) могут удерживать свое внимание лишь на небольшое время, поэтому они начинают впадать в скуку или утомляться. Как только они начинают скучать, издаваемый ими запах сильно ослабевает. Это означает, что другие осьминоги вне первого желтого пятна, получающие достаточное количество шоков, но ранее не просыпавшиеся из-за запаха, теперь просыпаются и становиться активными. Исходная группа засыпает, и ее желтое пятно пропадает. Желтое пятно переходит на другую группу недавно проснувшихся осьминогов.
Таким образом, мы получили смещение желтого пятна от одной группы к другой. Пятно, всегда ограниченное в размере запахом, будет продолжать смещаться вдоль пляжа. Если одна группа хорошо соединена щупальцами с удаленной группой, пятно может пропасть в одном месте и возникнуть в удаленной области. То, как одна область за другой становится желтой, есть последовательность или паттерн. При данном наборе условий этот паттерн будет постоянным.
Состояние каждого отдельного осьминога (спит он или пробужден), будет зависеть от числа шоков, получаемых им от уже пробудившихся осьминогов (другими словами, от числа щупалец, прикрепленный к его телу) и степени «нарывания» его кожи под щупальцами (другими словами, истории совпадений его активности с активностью других групп). Этим стимулирующим эффектам противодействуют общий уровень неприятного запаха, тормозящего осьминогов, а также фактор усталости или скуки.
Здесь я должен отметить, что отношение между пробуждающими или стимулирующими факторами и самим пробуждением осьминога является нелинейным. Имеется так называемый пороговый эффект, который характерен для нервной системы. Он означает, что до определенного уровня увеличение стимуляции не дает никакого эффекта вообще, но едва этот пороговый уровень пройден, осьминог становится максимально активным. Этот нелинейный эффект — очень важная часть поведения нейронных сетей, и при вычислениях им нельзя пренебрегать. Это похоже на то, как кто-то увеличивает давление на курок, и внезапно оно становится достаточным, чтобы пустить в действие всю мощь пистолета.
Это происходит с уставшей группой осьминогов, которые были первоначально стимулированы? Будут ли они оставаться уставшими, вышедшими из строя навсегда? Через некоторое время усталость (или скука) проходит. И не просто проходит, но даже сопровождается коротким периодом более интенсивной пробуждаемости.
Утомляемость, период рефракции и повышенная возбуждаемость — часть нормального поведения нервных систем.
Повышенная пробуждаемость исходно стимулированной группы означает, что желтое пятно активности вполне может вернуться к этой группе, так как теперь она немного опережает другие. В таком случае паттерн становится цикличным. Желтое пятно возникает под прямым влиянием стимула на одной стороне пляжа, отправляется блуждать по нему, а затем возвращается в исходное место, чтобы повторить круг. Именно такого рода цикличность в мозге, вероятно, и составляет мысль.
Что произойдет, если два разных вертолета осветят пляж одновременно в разных местах? Возникнут два распространяющихся желтых пятна. Неприятный запах будет усиливаться. Более сильная группа (в терминах лучшей соединенности, большего размера) будет продолжать распространяться, а более слабая будет подавлена запахом. Итак, в каждый момент будет лишь одна активная область, одно желтое пятно. В мозге это соответствует лишь одной области внимания в каждый конкретный момент.
Далее выясняется, что эти осьминоги, лежащие по всему пляжу, более образованы, чем мы думали. Некоторые из них реагируют на музыку. Из тех, кто реагирует на музыку, некоторым, судя по всему, нравится джаз, другим стиль кантри, а некоторые реагируют только на Моцарта. Реакция принимает форму повышенной пробуждаемости.
Так случилось, что на соседнем пляже остановилась на пикник группа с магнитофоном, кричащим на полную мощь. Сейчас магнитофон играет джаз. Осьминоги, чувствительные к джазу, оживляются. Это означает, что они становятся более «готовы» перейти в активное состояние, чем любая другая группа. Эта индуцированная музыкой готовность добавляется к числу других упомянутых факторов «готовности» (соединенность, уровень текущей стимуляции, скука и т. д.). Это означает, что желтое пятно активности с большей вероятностью сместится в сторону такой полупробужденной группы. Если бы магнитофон играл кантри, предпочтение было бы оказано другой группе. Если бы это был Моцарт, предпочтение было бы оказано осьминогам из высшего общества.
Таким образом, музыкальный фон увеличивает чувствительность различных групп. Эта повышенная чувствительность или готовность включиться в активность будет означать, что последовательность- паттерн (последовательность перехода желтого пятна активности) будет меняться в присутствии музыки. Это действительно важный момент.
В терминах мозга мы рассматриваем влияние «эмоций» или фоновых химических изменений, отдающих предпочтение одной области нейронов. Это означает, что паттерны будут с большей вероятностью перетекать в такие области. Поэтому реакция на один и тот же стимул будет меняться согласно состоянию химического фона, который сам по себе определяется эмоциями. Этот эмоциональный эффект может быть как нейрологическим, так и химическим — это не имеет значения.
Такая готовность отдельной группы осьминогов пробудиться (стать активной) может быть также достигнута и по-другому. Мы видели, как второе желтое пятно, созданное лучом с другого вертолета на некотором расстоянии, будет временно подавлено более сильным паттерном. Но готовность той группы включиться в активность все же будет выше, чем у других осьминогов, и потому желтое пятно активности будет с большей вероятностью сдвигаться в ее направлении. Поэтому поверхность будет учитывать другие входные данные, поступившие в тот же момент. Заметим, что если два луча с вертолетов были бы близки друг к другу сразу, два желтых пятна слились бы в одно.
Теперь мы можем просуммировать готовность каждого конкретного осьминога пробудиться и стать активным:
Прямая стимуляция;
Стимуляция со стороны других осьминогов и степень соединенности зависящая от предыстории;
Повышенная пробуждаемость после фазы утомления;
Музыкальный фон.
Отрицательные факторы утомления и запаха остаются прежними.
В чем заключается память этой модели? Нарывание, служащее основой большей соединенности, становится постоянным. В мире нейронов это может достигаться изменениями ферментов, выделением новых белков или добавлением новых дендритов (щупалец).
Мы можем перечислить характеристики этой системы:
Активность осьминога может стимулировать другого осьминога и делать его активным, если они соединены (активность обозначена изменением цвета на желтый).
Общий размер активной группы ограничен отрицательной обратной связью (неприятным запахом).
Фактор утомляемости или скуки означает, что активность будет смещаться от стимулированной группы к следующей готовой группе.
Стимуляция носит «пороговый» и нелинейный характер.
Осьминоги, оказавшиеся активными в одно и то же время, будут лучше соединены друг с другом (эффект нарывания).
Эти простые характеристики системы приводят к тому, что она способна вести себя следующим образом:
Унитарное внимание.
Распознавание паттернов и их воспроизведение.
Интегрирование различных входных данных.
Создание последовательностей-паттернов, основанных на прошлом опыте.
Создание повторяющихся циклических паттернов.
Зависимость реакции на стимул от фоновой активности (или химического фона).
Все это очень значительные эффекты. Из них складывается поведение самоорганизующейся системы, создающей и использующей паттерны. Из них складывается поведение восприятия.
Теперь мы перейдем от описания системы и рассмотрим ее поведение, чтобы показать, каким образом эти эффекты напрямую связаны с нашим пониманием человеческого восприятия.
КАК РАБОТАЕТ ВОСПРИЯТИЕ
Я описал довольно общий тип самоорганизующейся информационной системы, состоящей из нейронов. Эта система полностью согласуется со всем, что мы знаем о человеческом мозге. Эта система было также промоделирована на компьютере (М. Х. Ли и его коллегами), и она действительно в работает в целом как предсказано. Ну и что с того?
Цель науки — не анализировать или описывать, а создавать полезные модели мира. Модель является полезной, если она позволяет нам извлечь из нее пользу. Польза заключается не только в предсказании поведения, но также и вмешательстве. Например, использование описанной мною модели в одном случае позволило сэкономить 300 миллионов долларов.
Я описал чрезвычайно общую модель. Она покрывает собой все множество самоорганизующихся систем. Рано или поздно может выясниться, что детали ее не точны. Мы можем обнаружить, что используем несколько мозгов одновременно или несколько независимых уровней мозга (как я подозреваю), но это никак не изменит общей картины. Ключевой метод в науке — сделать модель как можно более широкой, но не настолько, чтобы она стала бесполезной. Как мы увидим ниже, из поведения описанной системы можно извлечь немало полезной информации.
Традиционно мы были одержимы моделью, представлявшей ум в виде «телефонного пульта». В этой модели перегруженный оператор непрерывно переключает контакты, обеспечивая связь. Это «настольная» пассивная система, упомянутая мною ранее. Сидя за столом, оператор (чувство «я» или эго) двигает предметы по столу согласно некоторым правилам.
Описанная мною модель имеет радикальные отличия. Это модель само- организующей системы (предложенная мною в 1969 году в книге «Mechanism of Mind»). Такая система обладает собственной жизнью и динамикой. Наблюдается тотальная активность. Поступающая информация и нервная сеть взаимодействуют под напором собственной энергии. «Я», эго или оператор есть частично наблюдатель, а частично аспект активности.
Я хотел бы перечислить здесь некоторые вещи (список этот далеко не исчерпывающий), происходящие в общих системах такого рода. Я хотел бы еще раз подчеркнуть слово «общих», так как я описываю очень общий тип системы. Подробнее о каждом типе поведения можно прочитать в моей книге «I Am Right — You Are Wrong» («Я прав, а вы — нет»).
СОЗДАНИЕ ПАТТЕРНОВ: мозг работает, создавая среду, в которой последовательность действий фиксируется в качестве паттернов.
СПУСКОВОЙ КУРОК: мозг воссоздает полную картину лишь по ее части; последовательность может быть запущена в ход ее начальной частью.
АСИММЕТРИЯ: последовательность паттернов асимметрична, что приводит к юмору и творчеству.
ИНСАЙТ: выбрав немного другую точку входа в последовательность- паттерн, мы можем достичь большого упрощения. Мы можем надеяться, что это произойдет случайно, или сделать это намеренно.
ОБУЧЕНИЕ ЗАДОМ НАПЕРЕД: есть серьезные основания полагать, что изучение предмета в обратной последовательности намного эффективнее изучения прямым ходом.
ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ: мозг записывает историю, и паттерны сильно зависят от исходной последовательности опыта.
ОТЛОВ: каждый паттерн обладает большим «бассейном стока», так что разные входные данные приводят к одной и той же реакции.
РЕЗКАЯ КАТЕГОРИЗАЦИЯ: граница между двумя «бассейнами стока» очень тонка, и потому в довольно похожих вещах могут находиться четкие различия — при условии, что паттерны присутствуют.
ДОМИНИРОВАНИЕ: как только паттерн сформирован, движение поперек его с целью создания нового паттерна становится очень трудным.
НЕСООТВЕТСТВИЕ: если то, что предлагается, противоречит тому, что зафиксировано в паттерне, мозг замечает это отличие с особой силой.
ГОТОВНОСТЬ: паттерны в мозге находятся не только в активном/ пассивном состоянии, но существует также «готовность» включиться, зависящая от контекста и эмоций.
КОНТЕКСТ: конкретные возникающие паттерны зависят от предыстории, активности в текущий момент, а также контекста, задающего фоновый уровень готовности различных паттернов.
ЦИКЛИЧНОСТЬ: может установиться цикличность, при которой паттерны возвращают нас в исходную точку. Этот эффект является основой систем убеждений.
ПРИДАНИЕ СМЫСЛА: мозг обладает мощной способностью сопоставлять и пытаться придать смысл всему, что представлено перед ним.
ВНИМАНИЕ: имеется унитарное внимание, которое может охватить все поле ситуации либо сфокусироваться лишь на ее части, игнорируя остальное.
ОТСУТСТВИЕ НУЛЬ-УДЕРЖАНИЯ: активность мозга не может стабилизироваться в «нуль-удержание», когда входные данные принимаются, но попыток следовать установленному паттерну не делается.
Недостатки системы
Преимуществами информационной системы с предустановленными паттернами являются быстрота распознавания, и значит быстрота реагирования. Способность понимать, что мы пытаемся найти, позволяет нам эффективно исследовать окружающий мир. Недостатки системы настолько же ясны. Некоторые из недостатков системы обработки информации, используемой нашим умом, перечисляются ниже.
Паттерны становятся все более жесткими, поскольку они управляют нашим вниманием.
После того, как паттерны уже установились, изменить их очень трудно
Информацию, включенную как часть в один паттерн, довольно трудно использовать как часть совершенно другого паттерна.
Имеется тенденция к «центрированию», то есть все, что хоть немного похоже на стандартный паттерн, будет восприниматься как стандартный паттерн.
Паттерны могут создаваться на основе более или менее произвольных делений. Нечто непрерывное может быть разделено на отдельные единицы, развивающиеся независимо. Как только такие единицы возникают, они становятся самоподдерживающими. Разделение может сохраняться долго, исчерпав свою полезность, или вмешиваться в области, где оно вообще не является полезным.
Система обладает большой непрерывностью. Малое отклонение в одной точке может привести к большим отличиям позже.
Последовательность поступления информации играет слишком важную роль в ее организации. Таким образом, любая организация скорее всего не будет наилучшим размещением всей доступной информации.
Существует тенденция резко переключаться от одного паттерна к другому (подобно чернильнице-непроливайке с двумя устойчивыми положениями) вместо плавного перехода.
Даже если различия между двумя соперничающими паттернами очень тонки, один из них будет выбран, а другой — целиком проигнорирован.
Имеется сильная тенденция к «поляризации». Это означает движение к одной из крайних точек вместо удержания баланса где-то между ними.
Установившиеся паттерны становятся все крупнее и крупнее. Иначе говоря, отдельные паттерны связываются в одно целое, давая все более и более длинную последовательность, которая доминирует настолько, что становится паттерном сама по себе. Ничто в рамках самой системы не разрушает такие длинные последовательности.
Ум — система, создающая и использующая клише.
Цель латерального мышления — преодолеть эти ограничения, дав средства для изменения структуры, ухода от паттернов-клише, новой организации данных, приводящей к новым идеям. Чтобы достичь этих целей, латеральное мышление использует свойства системы такого типа. Например, использование случайной стимуляции имеет смысл только в самоорганизующейся системе. Прерывание и провокация также полезны лишь при условии, что информация снова организуется в паттерн.
ЮМОР И ТВОРЧЕСТВО
На сегодняшний день юмор — самое значительное проявление человеческого ума. Рассудительность может приносить больше практической пользы, но как тип процесса юмор намного более значителен. В системных терминах рассудительность — дешевый товар. Логические выводы можно делать с помощью ячеек-категорий и простых линейных компьютеров. Любая сортирующая система, запущенная задом наперед, есть простейшая рассуждающая система. Юмор, однако, может происходить только с ассиметричными паттернами, создаваемыми самоорганизующейся системой. Юмор важен потому, что он многое нам говорит об информационной системе мозга.
У одного человека в квартире завелись мыши. Друг дал ему совет: «Перед сном обойди всю квартиру, повторяя: ‘В доме есть нечего, вся еда кончилась!’. Мыши услышат и уйдут». Человек так и сделал, после чего лег спать. Ночью он просыпается оттого, что кто-то стягивает с него одеяло. Включив свет, он видит всех своих мышей на полу у кровати. Самая большая мышь делает шаг вперед и говорит: «Вставай, Хозяин. Мы принесли тебе поесть».
В анекдоте происходит переключение с очевидного паттерна на другой, лишь чуть правдоподобный. Мы видим, что этот новый паттерн возможен, хотя вероятность и не очень велика. Поэтому с практической точки зрения юмор не очень конструктивен, несмотря на то, что он может быть полезен для разрядки жестких точек зрения или накаленных ситуаций. Творчество — абсолютно тот же процесс, что и юмор, только на этот раз происходит переход к новому паттерну восприятия, который намного полезнее исходного. На моих лекциях я часто дают аудитории задачи, которые кажутся довольно сложными. После этого я показываю, как, переключив восприятие, мы легко можем найти решение. Присутствующие неизменно начинают смеяться, хотя в чисто математической задаче и нет ничего смешного.
makesure.blogspot.com