Нигилизм это в литературе: «Литературный нигилизм» как явление русской общественной жизни XIX века Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Содержание

«Литературный нигилизм» как явление русской общественной жизни XIX века Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 821.161.1.09 «18»

ФЕСЕНКО Эмилия Яковлевна, кандидат филологических наук, профессор кафедры теории и истории литературы Северодвинского филиала Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 53 научных публикаций

«ЛИТЕРАТУРНЫЙ НИГИЛИЗМ»

КАК ЯВЛЕНИЕ РУССКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ XIX ВЕКА

В статье рассматривается явление, составившее пятилетний эпизод литературной жизни России XIX века и получившее название «литературный нигилизм», его духовными отцами явились общественные и литературные деятели А.Н. Радищев, П.Я. Чаадаев, П. Пестель, М.А. Бакунин. Автор также затрагивает проблему «интеллигентского нигилизма».

Литературный нигилизм, критика, дилетантизм

Во второй половине XIX века М. Бакунин и

А. Герцен в Лондоне, Н. Чернышевский в Москве, Д. Писарев в Петербурге являлись кумирами своего времени. В них было нечто увлекающее за собой молодых людей, «что-то подмывающее, — по замечанию Е. Штакеншлей-дер, — да и цель, которую они “выставляли”, -благая цель, но <…> нет нетерпимее людей, чем либералы»1.

Постепенно к 60-м годам сложилось такое явление в России, которое получило название «литературный нигилизм», составивший пятилетний эпизод литературной жизни России XIX века. Литературная традиция, переросшая в целое явление, начала складываться, несомненно, задолго до 60-х годов и была связана, по мнению многих исследователей этого периода истории России, с именем А. Радищева, на всем пути от Петербурга в Москву не увидевшего ни одного отрадного явления в российской жизни.

Отсюда возник нигилизм тотального отрицания «проклятой расейской действительности».

Ю. Никуличев в статье «Великий распад», осмысляя это явление, говорил о «демонстра-

тивной манифестации» определенных идей «этого нигилизма», одновременно исключающих из его «трезвой правды жизни все, что не черным-черно (nihil — ничто…)». Он замечал, что «никаких цензур для нигилизма этого толка не существовало», соглашаясь с А.И. Герце-ным, который утверждал, что среди нигилистов было много «деятелей, давно сделавших себе пьедестал из благородных негодований и чуть не ремесло из мрачных сочувствований ограждающим», даже если и не называть прямо по именам тех из них, что столь удачно «отдали в рост свои слезы о народном сознании»2.

«Духовными отцами» русской интеллигенции ряд отечественных мыслителей считает П.Я. Чаадаева, В.Г. Белинского, А.

И. Герцена, М.А. Бакунина. Связана эта точка зрения с тем, что в 30-50-е годы XIX века в мировоззрении русского образованного общества произошли глубокие изменения, в частности, начали распространяться нигилистические идеи. В нигилизме обвиняли не только А. Радищева, но и П.Я. Чаадаева, а позднее в одном ряду с ними оказались М. Бакунин и В. Белинский, И. Введенский

и Н. Добролюбов, А. Герцен и М. Петрашевс-кий.

Эволюция интеллигентского нигилизма, несомненно, связана и с тем, что в обществе стала играть роль не только дворянская интеллигенция, но и разночинская, а это не могло не отразиться в литературе, всегда живо откликающейся на события общественной жизни России. И появились тургеневские Базаров и Ру-дин, гончаровский Волохов.

В. Возилов в своем исследовании останавливает внимание на том, что различается раз-ночинство социальное (сословное) и духовное («отщепенство», выражаясь языком П. Б. Струве и Н.В. Соколова)3.

Большинство вождей русских нигилистов XIX века были дворяне (П. Пестель, К. Рылеев, А. Герцен, Н. Огарев, М. Бакунин, Д. Писарев, М. Петрашевский, М. Соколов, П. Лавров, Н. Михайловский), а из разночинцев — В. Белинский, Н. Полежаев, Н. Надеждин, Н. Добролюбов, Н. Чернышевский.

Многие из них являлись не только общественными, но и литературными деятелями, что и определило формирование такого явления в русской жизни, как «литературный нигилизм». Способствовали этому и кружки 30-х годов: М.Ю. Лермонтова, В.Г. Белинского, Н.В. Станкевича, и более радикальные кружки 40-х: М.В. Петрашевского,

A.И. Герцена и Н.П. Огарева.

Одним из тех, кто сыграл огромную роль в становлении русской критики, можно назвать

B. Г. Белинского, которого А. Герцен считал «человеком экстрима» и которому был свойственен максимализм романтика. Он совершил полный переворот в воззрениях на литературное произведение, найдя в себе мужество признать большое количество литературных шедевров, созданных в Золотой век.

В отечественной историографии Белинского часто называют родоначальником русского нигилизма. А. Герцен писал: «Белинский был нигилистом с 1838 года — он имел на это все права»4 . В конце 40-х годов в письме к В.П. Боткину Белинский уже говорил о необходимости «развивать идею отрицания, без которой человечество превратилось бы в “стоячее” и “вонючее” болото»5. Критик считал отрицание необходимой частью исторического процесса:

«Отрицание — мой Бог. В истории мои герои -разрушители старого — Лютер, Вольтер, энциклопедисты, террористы, Байрон»6. Да и все его утопические идеи носили нигилистический характер: «Я начинаю любить человечество ма-ратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнем и мечом истребил бы остальную»7.

Н. Бердяев считал Белинского представителем русской радикальной интеллигенции8.

Белинский, по замечанию П. Вайля и А. Ге-ниса, «вмешивался в литературный процесс без излишнего трепета, с необходимой трезвостью и отвагой». Его достоинством «была как раз та самая знаменитая неистовость, с которой он расправлялся с предшествующей литературой». «Футурист» Белинский дебютировал отчаянным хулиганским заявлением: «У нас нет литературы!». Это означало, что великая русская словесность должна начинаться с его современников -с Пушкина и Гоголя. Смелость Белинского была немедленно вознаграждена популярностью.

Властителем дум он стал с первых же напечатанных строчек — со статьи «Литературные мечтания»9.

Авторы «Родной речи» подчеркивают, что Белинский «не был связан с официальной ученостью», что он «ворвался в литературный процесс с пылом относительного невежества», что «на него не давил авторитет науки», и он «не стеснялся ни своего легкомыслия, ни своей категоричности: педантизм он заменял остроумием, эстетическую систему — темпераментом, литературоведческий анализ — журнализмом».

Стиль Белинского был «слегка циничным, чуть фамильярным и обязательно приправлен сарказмом и иронией». Он первым «затеял игру» с читателем, в которой не было «скучной серьезности», он придавал большое значение «занимательности изложения», часто грешил «чудовищным многословием», но сам был «талантливым читателем», всегда «следовал за своим автором» (Пушкин отмечал «независимость мнений и остроумие» критика). «Отменный вкус редко его подводил», но критик так и не сумел «найти абсолютный критерий для своего анализа» и признавал «крах своих теоретических притязаний», в отличие от появившихся у него эпигонов и истолкователей.

Вследствие этого «Белинский все больше переносит акцент с собственно литературы на результат ее общественного воздействия. <…> Расставшись с эстетикой, он чувствует себя гораздо увереннее, критикуя не литературу, а жизнь. Именно такого Белинского, публициста, социального историка и критика, потомки вполне заслуженно возвели на пьедестал.

<…> Его анализ человеческих типов очень интересен сам по себе — и без литературных героев, служивших ему основой»10.

Сторонники Белинского одобрили разработанный им принцип — исследовать социальную реальность на основе литературы. Д. Писарев, например, в статье о Базарове довел этот метод до виртуозности. Но если Белинский, уверенный, что главное в искусстве — то, что оно «отражает жизнь» (с его легкой руки позднее появилась формула «литература — учебник жизни»), не отказывался от требований соблюдения принципов художественности в литературных произведениях, литературная критика все больше стала отходить от литературы.

Идею разрушения Д. Писарев обосновал в своей ранней статье «Схоластика XIX века». Исследователи его творчества сходятся на том, что в его мировоззрении обнаруживаются все разнообразные формы нигилизма — этического, эстетического, религиозного, политического. Этический базировался на теории «разумного эгоизма» Чернышевского, эстетический обосновывался в статье «Разрушение эстетики», религиозный был связан с его атеизмом, политический — с желанием изменить существующую общественную систему.

Д.И. Писарев, начавший с утверждения аристократии над демократией, осмеивающий «красных прогрессистов» с их «немытыми руками», «всклокоченными волосами» и стремлением «перекроить на свой лад» Россию, придя к руководству «Русским словом», постепенно поворачивает его к «демократическому принципу» и «социальному отрицанию всего существующего» и заявляет в своей «Схоластике XIX века», что «умственный аристократизм — явление опасное…» А уж когда сидя в Петропавловской крепости за «покушение к возбуждению бунта», Писарев стал писать для «Русского слова», он, считавшийся видным литературным критиком,

меньше всего писал о художественных достоинствах литературного произведения, не скрывая своего кредо: «Разбирая роман или повесть, я постоянно имею в виду не литературное достоинство данного произведения, а ту пользу, которую из него можно извлечь для миросозерцания моих читателей. ..»11 Он не стеснялся заявлять, что «беспредметный и бесцельный смех г. Щедрина сам по себе приносит нашему общественному сознанию и нашему человеческому совершенствованию так же мало пользы, как беспредметное и бесцельное воркование г. Фета», что «влияние г. Щедрина на молодежь может быть только вредно…» («Цветы невинного юмора»), что «…даже лучшие из наших критиков, Белинский и Добролюбов, не могли оторваться окончательно от эстетических традиций…» («Мотивы русской драмы»)12.

Отвечая на вопрос, есть ли в России замечательные поэты, Писарев заявляет, что их нет

— на его взгляд, в России были или «зародыши поэтов», к ним он относит Крылова, Грибоедова, Лермонтова, Полежаева, Гоголя, или «пародии на поэта», к ним он относит Жуковского и Пушкина («Реалисты»)13.

Самому Д. Писареву были свойственны такие черты, как непреклонность, неумолимость выводов, исповедальная страстность, категоричность в суждениях, «непочтительность к авторитетам» (Чернышевский). Он был из породы тех «русских мальчиков» — детей своей эпохи, о которых сказал Ф.М. Достоевский в «Братьях Карамазовых»: «Покажите вы… русскому школьнику карту звездного неба, о которой он до тех пор не имел никакого понятия, и он завтра же возвратит вам эту карту исправленною».

В. Кантор в своих заметках о Писареве говорит об «органической связи выдающегося критика с основной тенденцией развития русской культуры»14 и ставит его в ряд независимо мыслящих людей, которые становились героями своего времени, таких как А. Радищев, В. Новиков, П. Чаадаев, А. Герцен, понимая пафос писа-ревского творчества, видя историческую закономерность его взгляда на мир — взгляда человека, чья творческая деятельность пришлась на период крушения революционной ситуации начала 60-х годов, но не принимая утилитаристской

позиции Писарева, подходившего к явлениям искусства с точки зрения их практической пользы для жизни, его пренебрежения к культурным ценностям, резких осуждений Пушкина и Салтыкова-Щедрина15 и высоко оценивая стремление Писарева к независимости, смелость самоанализа, открытую самокритику и, главное,

— внутренний пафос всех его статей, сводящийся к стремлению воспитать думающего, независимого человека. Писарев, по убеждению Кантора, «органически совпадал с пафосом великой русской литературы. В этом пафосе — неумирающая сила критика»16.

И. Виноградов замечал, что взгляды Д. Писарева были близки взглядам Базарова: «Мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшие суеверия нас душат…» А его рассуждения помогали лучше понять тургеневского героя: «… трудно спорить с ним, даже когда он явно как будто бы не прав. В его неправоте, как это обычно и бывает, когда логика рождается из живого, сильного и истинного чувства, все равно есть всегда некая высшая правота -правота странная, часто однобокая и несправедливая, но все равно высокая и покоряющая. И как успешно и убедительно ни доказывали вы себе, споря с ним, что его инвективы против Пушкина несправедливы и антиисторичны, а нигилизм по отношению к музыке или живописи совершенно несостоятелен, все равно вы будете неспокойно чувствовать в себе недоверчиво-строгий, этот требовательно и страстно обращенный к вашей совести писаревско-тол-стовский вопрос: а как же быть с тем горем, несчастиями, страданием, которые вот здесь, сейчас, рядом с вами, вокруг вас?. . Как быть со злом, которое множится вокруг вас, душит и давит людей, пока вы отдаетесь божественным красотам пушкинского стиха или рафаэлевских красок?.. Конечно, это то, что называется нравственным максимализмом. Но вы никуда не уйдете от жалящих вопросов этого максимализма, пока реально будет существовать общественная ситуация, его питающая»17.

К сожалению, у Писарева были не всегда достойные последователи. В «Русском слове»

появлялись и рецензии об «освежающем воздействии прозы Помяловского на публику, что было привыкла к такой “вони”, как романы Лескова». Знакомство с «выходками» «полуле-каря» Варфоломея Зайцева, заявлявшего, что «всякий ремесленник полезнее любого поэта настолько, насколько положительное число больше нуля», что «юнкерская поэзия Лермонтова пригодна для чахоточных барышень» и т.п., тоже подтверждает сложившееся явление «писаревщины», демонстрирующей неуважение к русской классике. Группа писателей-народников (В. Слепцов, А. Левитов, М. Воронов, Ф. Решетников) ощущала «дух времени» как требование показывать «злобы побольше»: «Ничего хорошего о “злополучной русской действительности” литератор этого типа писать не хотел, да, похоже, и не мог измышлять “трезвую правду жизни”»18.

Д. Писарев властвовал над умами своих современников. Н.В. Шелгунов замечал, что «…печать и читатели шестидесятых годов стоили друг друга, между ними были самые тесные умственные симпатии и что в практических выводах читатель шел дальше печати»19.

С точки зрения В. Кантора, А. Герцен увидел «в литературе залог национального пробуждения, которое может совершиться только через самокритику», и потому был уверен, что в своих произведениях «описывает не просто литературное, а революционное движение, развитие революционных идей. Иными словами, литература и искусство становятся под его пером синонимами революционной деятельности (по крайней мере, для России). В этой мысли и заключается, на мой взгляд, центр, зерно герце-новской общественно-эстетической концепции. <.. .> Существенно тут отметить генетическую связь его как личности с русской литературой, он и сам был как бы проекцией в жизнь ее стремлений»20.

А.И. Герцен пользовался заслуженным авторитетом. Он был убежден, что, в принципе, по любому серьезному вопросу не существует никаких окончательных или простых решений, и сформулировал это свое убеждение в ранних эссе о дилетантизме в науке. Исайя Берлин в своем эссе «А Remarkable Decade» замечал, что Герцен «родился с критическими наклон-

ностями ума, с качествами обличителя и преследователя темных сторон существования. <.. .> Герцен был умом в высшей степени непокорным и неуживчивым, с врожденным, органическим отвращением ко всему, что являлось в виде какого-либо установленного правила». Он был против деспотизма готовых решений и менее других склонен к огульному отрицанию21. Исследователь отмечал, что Герцен по рождению принадлежал к поколению так называемых «лишних людей», которые отличались свободным образом мыслей и действий: «Такие люди исповедуют особый род личной свободы, при котором чувство исключительности сочетается с непосредственностью и живостью ума, которому открыты необычайно широкие и богатые горизонты и доступна та особая интеллектуальная свобода, которую дает аристократическое образование. В то же самое время они оказываются на стороне всего нового, прогрессивного бунтующего, молодого, неиспытанного, того, что только рождается; их не пугают неизведанные просторы»22. Таким был Александр Иванович Герцен. По складу ума ему был близок его герой Владимир Бельтов («Кто виноват?»), который, в отличие от создавшего его писателя, хотя и был убежден в том, что «ничто в мире не заманчиво так для пламенной натуры, как участие в текущих делах, в этой воочию совершающейся истории»23, так и остался «лишним человеком», не найдя в себе силы реализовать цель: жить ради «гражданской деятельности».

Герцен сумел избавиться от многих «недугов» «лишних людей» и встать в ряды тех, кто нашел дело всей своей жизни. Он был сыном своего времени и «полностью разделял идеалы своего поколения в России, которые проистекали из все растущего чувства вины перед народом», «страстно желая сделать что-то заметное как для себя самого, так и для своей родины»24 . С нигилистами типа Базарова его роднило желание «делать дело», рационализм мышления, несогласие с тем, что какими-то аморфными абстракциями (как, например, рассуждениями о счастливом будущем) можно подменять реальную жизнь. Вероятно, ему было близко и утверждение героя Чернышевс-

кого Лопухова: «Жертва — это сапоги всмятку», когда он писал в своем сборнике «С того берега»: «Почему так ценится свобода? Потому что в ней самой заключена ее цель, потому что она то, что есть. Принести ее в жертву чему бы то ни было — это все равно что совершить человеческое жертвоприношение»25.

Философ и писатель В. Кантор так объясняет истоки нигилизма в России XIX века и, в частности, литературного нигилизма: «Давление самодержавия было столь велико, что мыслителю, желающему противостоять этому давлению, казалось необходимым (чтобы научить людей думать самостоятельно) подвергнуть разрушительной критике буквально все, включая и искусство, поскольку неизвестно до конца, что и в какой степени “заражено” рабским духом “старой” России. Писарев следующим образом формулировал свое кредо: “Что можно разбить, то и нужно разбивать; что выдержит удар, то годится, что разлетится вдребезги, то хлам; во всяком случае, бей направо и налево, от этого вреда не будет и не может быть”. За внешне эффективной и смелой фразой скрывалось, однако, неуважение к другой личности, к ее праву на отличную от писаревской позиции, на ее самостоятельность. Такой подход обнаруживает проявлявшееся порой у Писарева (и его единомышленников. — Э.Ф.) непонимание сложности исторического процесса, необходимости усвоения духовных богатств, созданных предшествующим развитием культуры во всей ее широте и многообразии, непонимание, по сути дела, приводившие критика к отрицанию личностного своеобразия. <…> Так, подвергнув позицию Пушкина “утилитарному” анализу, Писарев проглядел ведущий пафос пушкинского творчества — пафос свободы (“пока свободою горим”, “свободы сеятель пустынный” и т.п.), поскольку пушкинское понимание свободы не подходило под мерки писаревского “утилитаризма”»26, который со временем был им изжит.

Задача любого критика — уметь войти в художественный мир, созданный писателем (поэтом), мир сложный, противоречивый, подчас трагический и понять его.

Примечания

1 ШтакеншнейдерЕ.А. Дневник и записки (1854-1886). М.; Л., 1934. С. 160-161.

2 Никуличев Ю. Великий распад//Вопр. литературы. 2005. №2. С. 184.

ъВозиловВ.В. Омнизм и нигилизм: метафизика и историософия интеллигенции России. Иваново, 2005. С. 287.

4Герцен А.И. Собр. соч.: в 30т. М., 1959. Т. XVIII. С. 216-217.

5БелинскийВ.Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. М., 1956. Т. XI. С. 576-578.

6 Там же. Т. ХП. С. 70.

I Там же. С. 52.

8 В этот ряд следует поставить Н. Шелгунова, Н. Чернышевского, Н. Добролюбова, которого И. Тургенев сделал одним из прообразов Базарова, считая «истинным отрицателем». Позиция их определялась не только расхождением с властью и близостью к народу, но и тем, что они находились вне социальных связей и искали свое место в общественной жизни. Их экстремизм и утопические идеи не принимали многие, среди которых были А. Герцен и М. Салтыков-Щедрин.

9Вайль П., ГенисА. Родная речь. М., 1990. С. 60.

10 Там же. С. 63.

II Писарев Д.И. Роман кисейной девушки//Его же. Полн. собр. соч. и писем: в 12 т. М., 2001. Т. 7. С. 38.

12 Там же. Т. 5. С. 334, 345, 359,369.

13 Там же. Т. 6. С. 319, 323.

ыКанторВ. В поисках личности: опыт русской классики. М., 1994. С. 134.

15 «Чтобы понять причины крайностей и перехлестов писаревской позиции, стоит, видимо, напоминать методологически важную мысль Энгельса, неоднократно замечавшего, что крайности русского “нигилизма” есть не что иное, как реакция на невиданный в Европе гнет азиатского деспотизма российского самодержавия» (См.: Кантор В. Указ. соч. С. 137).

16 Там же. С. 140.

11 Виноградов И. Духовные искания русской литературы. М., 2005. С. 475-476.

18НикуличевЮ. Указ. соч. С. 185.

19ШелгуновН.В., ШелгуноваЛ.П., Михаилов М.Л. Воспоминания в двух томах. М., 1967. Т. 1.С. 135. 20КанторВ. Опыт русской классики: в поисках личности. М., 1994. С. 110.

21 Берлин И. Александр Герцен II Новое литературное обозрение. 2001. № 49. С. 102.

22 Там же. С. 100.

23Герцен А.И. Указ. соч. Т. IV. С. 106.

24Берлин И. Указ. соч. С. 101.

25Герцен А.И. Указ. соч. Т. IV. С. 126.

26КанторВ. Указ. соч. С. 37-38.

Fesenko Emilia

LITERARY NIHILISM AS A PHENOMENON OF RUSSIAN PUBLIC LIFE

IN THE XIX CENTURY

The article is devoted to the 5-year period of the literary life of Russia called «the literary nihilism». Spiritual fathers of this period were such public and literary workers as A.N. Radishchev, P.Y. Chaadaev, P. Pestel, M.A. Bakunin. The problem of “the intelligentsia nihilism” is also dwelled upon.

Контактная информация: e-mail: [email protected]

Рецензент-Николаев Н.И., доктор филологических наук, профессор, проректор по учебной работе Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Урок литературы в 10-м классе по теме «Нигилизм и его последствия»

(урок – размышление)

Презентация

Цель: дать понятие о нигилизме, познакомиться с характеристиками определения нигилизма, данными в разных источниках разного времени; сопоставить понятие нигилизма и взгляды Базарова; показать, как влияют убеждения человека на его судьбу; проанализировать последствия нигилизма, подвести к мысли о разрушительном воздействии нигилизма на характер личности и общества; развитие навыков устной монологической речи, выразительного чтения.

Эпиграф:

«Сердце Тургенева не могло быть с первым в нашей литературе большевиком».
Борис Зайцев.

1. Вступительное слово учителя.

Слайд №1.

— Тема сегодняшнего урока «Нигилизм и его последствия». Сегодня мы постараемся поглубже узнать, что скрывается под пугающим словом «нигилизм», поговорим об убеждениях Евгения Базарова, героя романа И.С.Тургенева «Отцы и дети». Попытаемся ответить на вопрос: «Зависит ли судьба человека от его убеждений. Могут ли убеждения погубить человека, разрушить его жизнь или, наоборот, сделать его счастливым?»

При подготовке к уроку вы, ребята, должны были перечитать отдельные главы романа «Отцы и дети», выполнить некоторые задания.

2. Нам предстоит

словарная работа.

Посмотрим, как одно и то же понятие «нигилизм» раскрывается в разных источниках.
(Чтение формулировок определений нигилизма, данные в Большом энциклопедическом словаре, словаре В. Даля, Толковом словаре и Британской энциклопедии.)

Слайд №2.

— НИГИЛИЗМ (от лат. nihil – «ничто») – отрицание общепринятых ценностей: идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни.
Большой энциклопедический словарь

Слайд №3

— НИГИЛИЗМ – «безобразное и безнравственное учение, отвергающее всё, чего нельзя ощупать».
В.Даль

Слайд №4

— НИГИЛИЗМ – «голое отрицание всего, логически не оправданный скептицизм».
Толковый словарь русского языка

Слайд №5

— НИГИЛИЗМ – «философия скептицизма, отрицания всех форм эстетического». Социальные науки и классические философские системы полностью отрицались, отрицалась любая власть государства, церкви, семьи. Наука для нигилизма стала панацеей от всех социальных проблем.
Британника

— На что вы обратили внимание?

— Интересно отметить, что в разных источниках даётся свой вариант толкования этого понятия и его возникновения. Британская энциклопедия ведёт его историю со Средних веков. Современные исследователи относят его к началу XIX века. Некоторые издания считают, что понятию нигилизм впервые дал определение немецкий философ Фридрих Ницше. «Что означает нигилизм? – спрашивает он и отвечает:- То, что высшие ценности теряют свою ценность…нет цели, нет ответа на вопрос «зачем?»

Интересна история слова «нигилист» в России.

Сообщение ученика:

— Слово «нигилист» имеет сложную историю. Оно появилось в печати в конце 20-х гг. XIX в. И вначале это слово употребляли по отношению к невеждам, которые ничего не знают и не хотят знать. Позднее, в 40-е гг., слово «нигилист» как бранное стали употреблять реакционеры, называя так своих идейных врагов – материалистов, революционеров. Передовые деятели не отказались от этого названия, но вложили в него свой смысл. Герцен утверждал, что нигилизм означает пробуждение критической мысли, стремление к точному научному знанию.

— Итак, нигилизм – это убеждения или их отсутствие? Можно ли считать нигилизм социально позитивным явлением? Почему?

— Нигилизм – это убеждения, жёсткие и непреклонные, основанные на отрицании всего предшествующего опыта человеческой мысли, на разрушении традиций. Философия нигилизма позитивной быть не может, т.к. отвергает всё, не предлагая ничего взамен. Нигилизм возникает там, где жизнь обесценивается, где потеряна цель и нет ответа на вопрос о смысле жизни, о смысле существования самого мира.

Слайд №6

3. И.С.Тургенев в своём знаменитом романе «Отцы и дети» изложил в общедоступной форме идею нигилизма устами персонажа Евгения Базарова.

Слайд № 7

Давайте вспомним взгляды Базарова. Дома вы должны были заполнить таблицу, подобрав цитаты из романа (чтение цитат и их обсуждение).

Научные и философские взгляды:

«Есть науки, как есть ремёсла, знания; а науки вообще не существует вовсе… Изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезёнка, сердце, лёгкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельной берёзой».
«Каждый человек на ниточке висит, бездна ежеминутно под ним разверзнуться может, а он ещё сам придумывает себе всякие неприятности, портит свою жизнь».
«Мы теперь вообще над медициной смеёмся и ни перед кем не преклоняемся».

Политические взгляды:

«Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения…»
«Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы… — подумаешь, сколько иностранных и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны. Мы действуем в силу того, что признаём полезным. В теперешнее время полезнее всего отрицание- мы отрицаем… Всё…»
«А потом мы догадались, что болтать, всё только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведёт только к пошлости и доктринёрству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди, и обличители никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и чёрт знает о чём, когда дело идёт о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдёт нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только налиться дурману в кабаке…»
«Нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивали людские головы, от безобразного состояния общества, одним словом. Исправьте общество, и болезней не будет… По крайней мере, при правильном устройстве общества совершенно будет всё равно, глуп ли человек или умён, зол или добр».
«А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет…да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух будет расти, ну, а дальше?»

Эстетические взгляды:

«Порядочный химик в 20 раз полезнее всякого поэта».
«И природа пустяки в том значении, в каком ты её понимаешь. Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник…»
«Рафаэль гроша медного не стоит…»
«…Третьего дня, я смотрю, он Пушкина читает… Растолкуй ему, пожалуйста, что это никуда не годится. Ведь он не мальчик: пора бросать эту ерунду. И охота же быть романтиком в нынешнее время! Дай ему что-нибудь дельное почитать…»
« Помилуй! В 44 года человек, отец семейства, в …м уезде – играет на виолончели! (Базаров продолжал хохотать…)»

— Соответствуют ли взгляды Базарова нигилистическим воззрениям, или Тургенев ошибся, причисляя его к нигилистам?

— Взгляды Базарова вполне соответствуют нигилистическим воззрениям. Отрицание, доходящее до абсурда, всего и всех: нравственных законов, музыки, поэзии, любви, семьи; попытка объяснить все явления действительности, даже необъяснимые, с помощью научных изысканий, материалистически.

— А что говорят о нигилистах герои романа «Отцы и дети»?

Николай Петрович Кирсанов говорит, что нигилист – это человек, «который ничего не признаёт». Павел Петрович добавляет, «который ничего не уважает». Аркадий: «который ко всему относится с критической точки зрения, не склоняется ни перед какими авторитетами, не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружён этот принцип».

— Какое из 3 толкований больше подходит к нигилизму Базарова?

А что же признаёт Базаров? (науку, огромную роль самовоспитания, труд, работу)

— Хорошо это или плохо относиться ко всему с критической точки зрения?

— Глядя на всё критически, можно найти недостатки, ошибки, исправить их. Сомнения и отрицание всегда были двигателем научного и социального прогресса. Всё новое строится на основе отрицания старого. Но нельзя всё слепо отрицать, нельзя отказываться от положительного опыта, от традиций. Обязательно должна быть новая позитивная программа. Что предлагаешь взамен, какими способами?

— Базаров критически относился к крепостному праву, к самодержавию, к государственному строю вообще, к религии, к законам, к традициям. Базаров собирается «место расчистить», т.е. сломать старое.

— Как называются люди, ломающие старый строй?

— Революционерами.

— Значит, Базаров по взглядам – революционер. Тургенев писал: «…и если он называется нигилистом, то надо читать революционером». Теперь скажите, во имя чего ломают старое? Зачем?

— Чтобы построить новое – лучше старого.

И что же собирается строить Базаров?
Ничего. Он говорит, что это не его дело. Его дело – место расчистить, и всё.
Что же хорошо и что плохо в программе Базарова?
Хорошо, что он видит недостатки современного общества. Плохо, что не знает, что строить, и не собирается строить. У него нет созидательной программы.
Как относится Тургенев к убеждениям Базарова? Разделяет ли он их?
Автор не разделяет нигилистических убеждений Базарова, наоборот, он всем ходом романа последовательно их развенчивает. С его точки зрения, нигилизм обречён, т.к. не имеет позитивной программы.
Тургенев по своему мировоззрению либерал, по происхождению – аристократ. Как же мог он своего противника сделать лучше и дать ему одержать победу?

Слайд №8

— Возможно ответ на этот вопрос вы найдёте в высказывании самого Тургенева: «Точно и сильно воспроизвести истину, реальность жизни – высочайшее счастье для литератора, даже если эта истина не совпадает с его собственными симпатиями».

По этим словам Тургенева получается, что образ Базарова — это объективная истина, хотя она противоречит симпатиям автора.

— Как вы относитесь к Базарову? Почему Тургенев так пишет о своём герое: «Если читатель не полюбит Базарова со всей его грубостью, бессердечностью, безжалостной сухостью и резкостью, если он его не полюбит, — я виноват и не достиг своей цели».

— Тургенев – великий психолог. Его Базаров, будучи циничным, бесстыдным на словах, в душе человек нравственный. В Базарове скрыто присутствует многое из того, что он отрицает: и способность любить, и романтизм, и народное начало, и семейное счастье, и умение ценить красоту и поэзию. (В минуты отчаяния бродит по лесу, перед дуэлью замечает красоту природы; стремясь скрыть своё смущение, ведёт себя развязно; дуэль).

— Почему Базаров не отказался от участия в дуэли?

Павел Петрович угрожал в случае отказа ударить его палкой. Что ж с того? Человек, который искренне не признаёт никаких условностей, может позволить себе не заботиться об общественном мнении. Базаров гораздо моложе Павла Петровича и вряд ли позволил бы себя избить. Но он испугался другого – позора. И это доказывает, что далеко не ко всему, о чём отзывался с презрительной ухмылкой, он действительно был равнодушен.

Сам этого не осознавая, Базаров живёт по достаточно высоким нравственным принципам. Но эти принципы и нигилизм несовместимы. От чего-то придётся отказаться. Базаров как нигилист и Базаров как человек борются между собой в душе.

— Как вы думаете, отражаются ли убеждения человека на его судьбе?

— Убеждения героя, которые он последовательно воплощает в жизнь, не могут не отразиться на его судьбе. Они моделируют его судьбу. И получается, что сильный и властный человек, перед которым ещё никто не спасовал, отрицающий романтизм, настолько доверяет своим идеям, что одна только мысль об ошибке приводит его в уныние, в состояние депрессии. За это он будет страшно наказан: врачебные занятия окажутся для него роковыми, а медицина, которую он так почитал, не сможет его спасти. Логика романа заставляет нас видеть в смерти Базарова торжество сил здравого смысла, торжество жизни.

4. Последствия нигилизма.

— Можете ли вы привести примеры нигилизма в истории нашей страны?

Слайд №9

— Я хочу прочитать строчки из манифеста «Пощёчина общественному вкусу»:

«Только мы – лицо нашего Времени. Рог времени трубит нам.
Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов.
Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и прочих с Парохода современности».

Эти слова были написаны в 1912 году. Под ними подписи нескольких поэтов, в том числе В.Маяковского.

Слайд №10

Авторы манифеста называли себя футуристами, от лат. futurum – будущее. Они презирали общество и его законы, старую литературу с её традициями, общепринятые правила поведения, принципы, авторитеты. Они выступали с чтением своих странных, грубых, диких стихов, появлялись перед публикой вызывающе одетые, с раскрашенными лицами, они постоянно издевались над читателями и слушателями, хамили им, показывая им, как они презирают сытый благополучный мир. Они пытались сокрушить даже язык и совершали дерзкие опыты над поэтическим словом.

Мне кажется, что эти люди похожи на нигилистов.

— О футуристах мы будем с вами подробно говорить на будущий год. Что это за направление, что оно привнесло в литературу. Но хочу отметить, что В.Маяковский примыкал к футуристам лишь в самом раннем творчестве. А позднее взгляды его не были уже такими крайними. Мало того, у него появились стихи, в которых он беседует с Пушкиным о назначении поэта и поэзии.

Похожий период в истории нашей страны был и после Великой Октябрьской социалистической революции, когда некоторые деятели искусства решили отказаться от всего предшествующего опыта и создать на голом месте новую пролетарскую культуру.

Слайд №11

Именно к этому периоду относится мнение Бориса Зайцева, взятое в качестве эпиграфа к нашему уроку: «Сердце Тургенева не могло быть с первым в нашей литературе большевиком».

Борис Зайцев прожил долгую жизнь. Наблюдал расцвет культуры Серебряного века, а затем – раскол мира, уничтожение общества, в котором он жил и творил, истребление культуры и цивилизации. Вынужденный эмигрант, всю оставшуюся жизнь проживший за границей, прекрасный знаток классической литературы, он имел право увидеть в нигилизме Базарова воинствующий нигилизм большевика и связать все события, произошедшие через полвека, с идеями, которые проповедовал Базаров.

— Сейчас много говорят и пишут о надвигающейся экологической катастрофе. Исчезли многие виды животных и растений. Уменьшается озоновый слой. В больших городах не хватает питьевой воды. В разных точках планеты возникают различные катаклизмы: то землетрясения, то наводнения, всемирное потепление. Вы спросите, причём здесь нигилизм? Вспомним фразу Базарова: «Природа – это не храм, а мастерская». На протяжении лет человек действительно относится к природе как к мастерской. Он придумывает новые высокие технологии, использует новейшие достижения химии, физики, генной инженерии. И в то же время не думает, что отбросы этих высоких технологий, всевозможные эксперименты наносят большой вред природе и самому человеку. И к природе мы должны относиться в первую очередь как к храму, а потом как к мастерской.

Проблема диалога человека и природы – проблема общечеловеческая. Она постоянно рассматривалась русской литературой как XIX, так и XX веков. Давайте сейчас прослушаем стихотворение Роберта Рождественского. Написанное с 70-годы оно, к сожалению, и сейчас остаётся актуальным.

***

Кромсаем лёд, меняем рек теченье,
Твердим о том, что дел невпроворот…
Но мы ещё придём просить прощенья
У этих рек, барханов и болот,
У самого гигантского восхода,
У самого мельчайшего малька…
Пока об этом думать неохота.
Сейчас нам не до этого
Пока.
Аэродромы, пирсы и перроны,
Леса без птиц и земли без воды…
Всё меньше – окружающей природы,
Всё больше – окружающей среды.

Да, вокруг нас всё меньше живой природы, всё больше зон, не пригодных для проживания человека: зона Чернобыля, зона Арала, зона Семипалатинска… А это результат бездумного вторжения в мир природы научно-технического прогресса.

— Итак, нигилизм – это болезнь или лекарство от болезней?

Нигилизм – очень знакомая нашей стране болезнь, которая приносила беды, страдания, смерть. Получается, что Базаров – герой всех времён и народов, рождающийся в любой стране, где нет социальной справедливости и благополучия. Нигилистическая философия несостоятельна, т.к. она, отрицая духовную жизнь, отрицает и нравственные принципы. Любовь, природа, искусство – не просто высокие слова. Это фундаментальные понятия, лежащие в основе человеческой нравственности.

Мы должны понять, что есть на свете такие ценности, которые отрицать никак нельзя. Человек не должен восставать против тех законов, которые не им определены, а продиктованы…Богом ли, природой ли – как знать? Они непреложны. Это закон любви к жизни и любви к людям, закон стремления к счастью и закон наслаждения красотой…

Слайд № 12-13

— Взгляните, как прекрасна наша земля в любое время года! Воспитывайте в себе жалость к сломанному дереву, к брошенной собаке. А когда вырастете и станете рабочими, строителями, инженерами, умейте думать не только о производстве, но и о нашей земле, о природе.

В романе Тургенева побеждает то, что естественно: возвращается в родительский дом Аркадий, создаются семьи, основанные на любви, а непокорного, жёсткого, колючего Базарова и после его смерти по-прежнему любят и помнят его родители.

Нужно понять: отрицая природу, отрицаешь сам себя, свою жизнь как часть природы человека.

Пусть наш сегодняшний урок закончат финальные строчки романа Тургенева. Пусть прозвучат они как гимн, прославляющий природу, любовь, жизнь!

Слайд №14

«Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце не скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной…»

Слайд №15

Задание на дом.

1 группа – написать сочинение – эссе «Мои размышления по поводу урока «Нигилизм и его последствия».

2 группа – письменный ответ на вопрос «Как я понимаю нигилизм».

Нигилизм и нигилисты в жизни и литературе (в романе «Отцы и дети») | Рутвет

Оглавление:

Что понимает под нигилизмом Тургенев?
Что такое нигилизм в современном понимании?
Нигилизм в России
Нигилизм Ницше
Последствия нигилизма

В России впервые термин «нигилизм» употребил Н. И. Надеждин в заметке «Сонмище нигилистов» в 1829 году. Несколько позже, в 1858 году была выпущена книга, которую написал казанский профессор В, В. Берви – в ней писатель употребил термин «нигилизм» в качестве синонима слову «скептицизм».

Однако настоящую популярность это слово приобрело, когда И. С. Тургенев в 1862 году написал свой известный роман «Отцы и дети». В произведении нигилистом был назван Базаров, который категорически отрицал взгляды «отцов». Этот роман произвёл большое впечатление на читателей, в результате чего термин «нигилист» стал крылатым словом. Сегодня нигилизм и нигилисты довольно часто встречаются как в жизни, так и в литературе.

Что понимает под нигилизмом Тургенев?

Тургенев, один из лучших писателей классиков русской литературы, вспоминает, что, после его возвращения в Петербург, когда только вышел в свет его роман, он обнаружил, что этот термин уже подхватили многие жители города. В то время, в 1862 году, в Петербурге разразились пожары, и первое, что услышал писатель, приехав в Питер, это употребление в адрес поджигателей термина «нигилисты».

Что понимает под нигилизмом Тургенев? Писать роман он начал в то время, когда еще не было отменено крепостное право, когда в обществе нарастало революционное настроение, и на этом фоне четко вырисовывались идеи отрицания и разрушения старого порядка, старых авторитетов и принципов. В романе ясно просматриваются идеи демократического движения, формирующегося и развивающегося под знаком отрицания порядков дворянско-крепостнического общества, дворянской культуры, старого мира.

Нигилизм, с точки зрения писателя — это отрицание старых принципов и устоев.

В своём произведении писатель освещает моральные, философские и политические проблемы и поднимает вечный вопрос взаимоотношения отцов с детьми. Подчеркивает значимость любви, дружбы, становления личности, а также важность для каждого человека выбора своего жизненного пути и самоопределения.

Образ Базарова в произведении наделён яркими чертами нигилиста, герой открыто противостоит всем старым принципам, что и становится причиной возникновения как внутреннего конфликта Базарова, так и враждебное непонимание его окружающими.

В романе Тургенев продемонстрировал, что нигилистическая философия является нежизнеспособной. Ним сознательно были обрисованы картины нищих российских крепостных деревень, чтобы показать существующее в стране социальное неравенство, несправедливое управление государством господствующего класса. Но вместе с тем нигилизм Базарова в романе «Отцы и дети» вместе с его героем остаётся в одиночестве, поскольку его идеи и мировоззрение не были приняты даже самыми близкими сторонниками — Кукшиным, Ситниковым и Аркадием, которые предали его идеалы.

Базаров, отрицавший существование любви, в итоге сам подвергся её испытаниям, которых не выдержал и сломался. Герой-нигилист, который утверждал, что загадочный женский взгляд является ничем иным, как художественной чепухой, влюбляется в Анну Одинцову и с ужасом обнаруживает присутствие романтики в самом себе. Вся трагичность ситуации заключается в том, что любовь Базарова оказалась невзаимной, обреченной.

Видео о нигилизме базарова в романе «Отцы и дети»

Роман завершается гибелью Базарова, который заразился тифом, вскрывая труп крестьянина. Перед смертью герой проявляет все свои лучшие качества: поэтическую любовь к Анне, нежные, добрые чувства по отношению к родителям, которые до этого были скрыты под внешней суровостью, мужество, сильный дух, жажду жизни.

Таким финалом Тургенев показывает читателю личность Базарова, как сильного духом человека, способного оказывать влияние на окружающих. Однако, поскольку общество оказалось еще неготовым принять его мировоззрение, этот герой оказался «лишним» — его время еще не пришло.

Таким образом, Тургенев довольно ярко раскрыл понятие «нигилизм» в романе «Отцы и дети» на примере своего героя Базарова. Героя всех времён и народов, который рождается в том месте, где отсутствует социальная справедливость и благополучие.

Что такое нигилизм в современном понимании?

Со времён Тургенева понятие «нигилизм» постепенно приобрело более расширенный смысл. Так, сегодня этот термин употребляется и в философии, и в политике, и в повседневной жизни. Однако на вопрос «Что такое нигилизм?» существует однозначное определение: это мировоззрение, позиция, которая не только ставит под сомнение, но и категорически отрицает общепринятые ценности: идеалы, моральные нормы, формы общественной жизни, общепринятые понятия нравственности. Существует несколько разновидностей нигилизма:

Моральный нигилизм.
Правовой нигилизм.
Мереологический нигилизм.
Эпистемологический.
Метафизический.
Философско-мировоззренческий нигилизм.

Нигилист — это человек, который не признаёт никаких авторитетов, не принимает какие-либо принципы на веру, критикует любую точку зрения, какой бы она ни была.

Моральные нигилисты имеют позицию отрицания как моральных, так и аморальных устоев.

Правовой нигилизм — отрицательное отношение к праву, которое может выражаться в различных степенях интенсивности. Так, выделяют пассивную и активную формы правового нигилизма.

Пассивная форма характеризуется неверием в правовые возможности. Правовые нигилисты не признают позитивную роль права в обществе.
Активная форма выражается во враждебном отношении к законам, пропаганде личного мировоззрения среди окружающих людей. Таких граждан можно также назвать анархистами.

Видео о правовом нигилизме

Правовой нигилизм может быть присущ как обществу в целом, так и социальной группе или отдельному гражданину, но никакая из перечисленных категорий сознательно не нарушает правовые нормы. То есть, правовые нигилисты лишь не признают право и не верят в его социальную ценность.

Истоками такого отношения к общеустановленным правовым нормам является недоверие к власти, рассмотрение законов как указаний со стороны правительства. Также причиной развития подобных гражданских позиций может послужить пример безнаказанности должностного лица, расхождение в предписаниях законов с действительностью, порочных действиях правосудия и т. п. Как правило, общественный правовой нигилизм возникает при несовершенном и противоречивом законодательстве, неспособности власти бороться с преступностью, обеспечить гражданам их права и защиту от произвола.

Эпистемологические нигилисты характеризуются своим отрицательным отношением к знаниям.

Нигилизм в России

Нигилизм существует только в России и постсоветских странах. Жителям же западноевропейских стран такое явление не присуще. Формироваться подобные умонастроения начали в 50-60 годах 19 века. Их главные идеологи — Писарев, Добролюбов, Чернышевский. Также некоторые нигилистические черты были присущи и Ленину, хотя жил он в другую эпоху.

Несмотря на то что под русским нигилизмом подразумевалось отрицание Бога, духа, души, норм и высших ценностей, это явления всё же считается религиозным феноменом, поскольку возникло оно на духовной православной почве. Основа чистого русского нигилизма — православное отрицание мира, ощущение мира, пребывающего во зле, отношение к богатству, роскоши, творческому избытку в искусстве и мыслях, как к грехам.

Нигилизм Ницше

Нигилизм Ницше, немецкого философа и филолога, подразумевает обесценивание высоких ценностей. То есть, он связывал ценности и природу человека, который их обесценивает и в то же время всё равно пытается за них держаться. Ницше утверждал, что если человек падает, то не стоит подставлять ему своё плечо. Если человека ударили по правой щеке, то не стоит подставлять и левую. Также он считал, что сострадание является губительным качеством для человека, а потому отрицал сострадание к ближним.

Нигилизм в философии Ницше — это идея сверхчеловека, воплощения христианского идеала, свободного во всех отношениях. Он учил отвечать на силу силой, быть мужественными, дерзкими, надеяться только на самих себя. Добрых людей он считал лицемерами, поскольку те никогда не говорят правду в лицо. Поэтому, как он утверждал, правильный человек — это злой, не щадящий своих близких человек.

Последствия нигилизма

Сегодня многие спорят, является ли нигилизм болезнью или же лекарством от болезней. Философия нигилистов отрицает такие ценности, как нравственные принципы и духовная жизнь — любовь, природа, искусство. Но ведь человеческая нравственность основана именно на этих фундаментальных понятиях.

Каждый здравомыслящий человек должен понимать, что в мире существуют такие ценности, отрицать которые невозможно: любовь к жизни, любовь к людям, стремление к счастью и наслаждение красотой.

Как Вы относитесь к нигилистам? Считаете ли Вы Базарова в романе Тургенева настоящим нигилистом? Поделитесь своим мнением в комментариях.

образ в романе «Отцы и дети»

Сочинения

Литература

Тургенев

Причины нигилизма главного героя Базарова, являются его сильный и независимый характер, он самоуверен, умный и хитрый, обладает самостоятельностью.

Он, абсолютно не признавал над собой никаких авторитетов, ни отца, ни Бога.

Образ нигилиста Базарова, заключается не просто в его материализме, но отрицании всяких традиций прошлого и уважения к предкам. Главная идея которой он грезит это разрушение основ прошлого, что бы на его обломках построить новое. В то же время он не является отрицательным героем в полном смысле слова. Такие, как Базаров, нужны обществу, чтобы это общество встряхнуть что бы оно проснулось от спячки и осознало что ему как и стране нужны перемены (реформы).

Это произведение великого русского писателя И. С. Тургенева написанный в 1860-е годы позапрошлого века, сразу после отмены крепостничества в России (1861). Тургенев немало способствовал отмене крепостничества. С небывалой до него в русской литературе осветил проблему неравенства русских крестьян. Царь Александр II Освободитель сказал что понял, на сколько важно отмена крепостного права после прочтения тургеневских «Записок охотника». До Тургенева по сути никто в русской литературе ни кто не поднимал на такую высоту и до такой остроты проблему русского рабства (крепостничества).

Тургенев писал что разницы между крепостными и дворянами нет никакой. В своём произведении «Муму» Тургенев подчеркнул ужасные условия крепостных, недостойное поведение дворян и поразительное умение выдержать человеческое достоинство крестьянина (по сути раба), Герасима, который с детства глухонемой.

«Отцы и дети» это, прежде всего памятник эпохе, в которую жил писатель. Главная идея романа показать столкновение двух политических сил, дворян-либералов и революционеров-разночинцев. Этим Тургенев как бы заглядывает в будущее России, заключая что крестьянское освобождение запоздало хотя и полезно. В России начинается «брожение умов», развивается революционный процесс. Ведь именно такие революционеры-разночинцы типа Базарова, бросали бомбу в Александра II-Освободителя. И именно такие революционеры типа Базарова устроят террор в России в начале двадцатого века, будут делать революцию и придут к власти в октябре 1917 года, что то вроде Верховенского из «Бесов» (Достоевского), может конечно не такой радикал.

Сочинение 2

В романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» явно прослеживается борьба двух противоборствующих сторон, двух лагерей, на которые разбит социум: либерально дворянской и демократической. Впрочем, в случае с Базаровым, двойственность проявляется в том, что он, будучи скорее приверженцем второго течения не верит в народ как таковой и свято убежден в том, что отмена крепостного права ни даст никаких результатов.

Впрочем, подобный взгляд на вещи Евгений сохраняет относительно абсолютно всего, представая пред читателем законченным нигилистом. По сути, Базаров есть человек – отрицание, причем отрицание всего – плохого и хорошего, правильного и неправильного, логичного и неразумного, логичного и бессмысленного.

Порою кажется, герою абсолютно все равно против чего протестовать, он может найти лишенным логики абсолютно все – от сущей чепухи до действительно стоящих вещей. Евгений не верит ни во что: ни в поэзию, ни в музыку, ни в искусство, ни в существующий политический строй – для Базарова, по сути, ничего не имеет смысла.

К слову, иногда возникают мысли, что главному герою не чуждо поведение, называемое в современном мире «позерством»: мало что из себя представляя, он всячески стремится выделиться из толпы и показать свою «уникальность», и весьма «оригинальную» позицию «против всех», нося балахон с кистями и большие бакенбарды.

Кстати, в этом главный герой немного схож с определенной категорией подростков. Такое впечатление, что и «отрицание» в данном случае не является устоявшейся системов взглядов взрослого человека, а является своеобразным способом бахвальства и попыткой обрести уверенность в себе посредством вычурности и невежества.

Кирсанов же является типичным «прилипалой», который старается соответствовать своему «более харизматичному» другу, безоговорочно принимая его систему ценностей, точнее систему отсутствия оных. Однако, дядя Аркадия оказывается человеком старой закалки, не боящимся выражать свое мнение, потому он довольно часто конфликтует с Базаровым, пытаясь вразумить заблуждающегося героя.

Однако, не стоит думать, что Евгений в высшей степени маргинальная, не способная ни на что человеческое, личность. Повстречав Анну, в которую оказался не взаимно влюблен, Базаров показывает себя как весьма заботливый, галантный кавалер. Но его чаяниям не суждено сбыться: как он не старается добиться расположения и благосклонности своей избранницы, его сердце все же оказывается разбитым, что очень подкашивает его волю и жизненные силы.

Не такой уж плохой человек Базаров, если бы не его нигилизм, доведенный до абсурда, гипертрофированный до нечеловеческих размеров и масштабов. Но автор все таки дает герою шанс – перед смертью Евгений осознает многие вещи, которых ранее не видел, и согласен признать свои ошибки… Но увы… Теперь это уже мало что меняет…

В завершение хотелось бы отметить, что конфликт поколений является извечной темой, которая актуальна и по сей день. Ввиду различий жизненной позиции, крайне отличающегося мировоззрения, зрелые и молодые люди частенько не могут найти общий язык, либо же им довольно сложно достигнуть консенсуса. Так или иначе, Тургенев ставит своей целью не только освещение проблемы взаимоотношений между поколением родителей и поколением детей, а и попытку осмыслить мировоззрение нового человека, того самого в чьих руках будет судьба государства, и соответственно социума.

Другие темы: ← Что делает Базарова героем своего времени?↑ ТургеневЕвгений Базаров и Павел Петрович Кирсанов →

Евгений Базаров — герой своего времени

Иван Сергеевич Тургенев создавал свое произведение еще до отмены крепостного права. В это время в народе все нарастали революционные настроения. На первый план были выведены идеи разрушения и отрицания старого порядка. Теряли свое влияние старые принципы и авторитеты. Базаров говорит, что теперь полезнее всего отрицать, поэтому нигилисты и отрицают. Автор видел Евгения Базарова героем своего времени. Ведь он является воплощением этого отрицания. Однако нужно сказать, что нигилизм Евгения не имеет абсолютного характера. Он не отрицает того, что проверено практикой, опытом. В первую очередь это относится к труду, который считает призванием каждого человека Базаров. Нигилист в романе «Отцы и дети» убежден, что химия является полезной наукой. Он полагает, что в основе мировоззрения каждого человека должно лежать материалистическое понимание мира.

Сочинение: Нигилизм Базарова в романе «Отцы и дети» (И.С. Тургенев)

(432 слова) Знаменитый роман Тургенева «Отцы и дети» написан в 1861 году, в период значимых перемен в российском обществе и государстве. В произведении затронуто множество проблем, среди которых выделяются взаимоотношение поколений, самоопределение, любовь, дружба, социальная справедливость и другие актуальные вопросы. Центральное место в романе занимает проблема нигилизма.

К нигилистам себя относят сразу несколько героев романа, но у каждого из них свое представление о нигилизме. Это различие во многом обусловлено личностными чертами героев и их положением в обществе. В начале романа Евгений Базаров выступает как самый непримиримый и принципиальный последователь нигилистического мировосприятия. Базаров студент-медик. Принадлежит к разночинцам. Фактически, Тургенев приводит нас к мысли, что нигилистические взгляды вызвали симпатию у Базарова в результате его социальной неопределенности. В обществе ему нет места, что выражается и через его конфликт с окружающими. Ему невозможно находиться ни в компании собственного отца – новоявленного помещика, вышедшего из простых людей, ни яростно отстаивающего свои либеральные позиции Павла Петровича, даже нигилизм друга Аркадия ему чужд.

Тем не менее, ситуация меняется, когда Евгений встречает Анну Одинцову. Пройдя испытание любовью, Базаров понимает, что в реальности нигилизм его оказался не так крепок, как он полагал, и под натиском новых ощущений, зародившихся в душе героя, отступил. Любовь к Одинцовой помогла герою взглянуть на мир иначе – через призму чувств и эмоций, не терпящих нигилизма.

Сын помещика, потомственный дворянин Аркадий Кирсанов, которого Базаров в романе называет «птенцом», также считает себя нигилистом. Однако выбирает этот путь он под влиянием своего друга Евгения, а не по собственным принципиальным соображениям. В отличие от главного героя, Аркадий хорошо обеспечен, его статус определен, и для него теории являются интеллектуальной игрой. Он обладает доброй, искренней, еще неопытной и юной душой; он миролюбив и отзывчив к красоте природы. В душе герой остается человеком, которому ближе уклад жизни поместного дворянина, чем нигилиста.

Комичные образы нигилистов представляют такие герои, как Виктор Ситников и Авдотья Кукшина. Наигранность их философских взглядов отражается даже во внешности. Так, Ситников охарактеризован как человек с «тревожным и тупым выражением… прилизанного лица», смеющийся «визгливым», «деревянным» смехом , с чересчур элегантными перчатками на руках. Авдотья Кукшина – помещица, «несколько растрепанная» женщина, которая вечно хандрит, курит папиросы и пьет шампанское. Ее манеры развязны и неестественны. Оба персонажа – нигилисты «для моды» и развлечения; они представляют лишь пародию, бездарнейшее из искажений нигилизма.

Таким образом, в романе сосуществует сразу несколько персонажей, называющих себя нигилистами. Однако читателю так и не удается понять, что же такое есть нигилизм, хорош он или плох. Разбитое любовью равнодушие Евгения Базарова, юношеское подражание Аркадия Кирсанова и разнузданность Кукшиной и Ситникова не создают представления о нигилизме, как о чем-то состоятельном и обоснованном. Сам Тургенев считал нигилизм негативным явлением, утвердив деструктивность безусловного отрицания смертью главного героя романа «Отцы и дети», Евгения Базарова.

Автор: Екатерина Озаровская

Образ Базарова и проблема нигилизма в романе «Отцы и дети» Тургенева И.С.

Базаров отличается от них прежде всего исключительной энергией и мужественностью, твердостью характера и самостоятельностью, выработанными в борьбе с житейскими трудностями. “В основание главной фигуры, Базарова, — писал впоследствии Тургенев, — легла одна поразившая меня личность молодого провинциального врача (он умер незадолго до 1860-го г.). В этом замечательном человеке воплотилось — на моих глазах — то, едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма. Впечатление, произведенное на меня этой личностью, было очень сильно и в то же время не совсем ясно…” “Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная — и все-таки обреченная на погибель — потому что она все-таки стоит еще в преддверии будущего, мне мечтался какой-то странный pendant с Пугачевым”. Знаменательно, что у Базарова, единственного из всех героев нет предыстории, в которой Тургенев обычно дает ключ к характеру персонажа, чего он явно не хочет делать в случае с Базаровым (может быть, вообще достоверно не зная, как складываются подобные характеры). В отличие от всех дворян Базаров обладает натурой деятеля и борца. Неустанным трудом приобрел он фундаментальные знания в естественных науках. Привыкший полагаться лишь на собственный ум и энергию, Базаров выработал спокойную уверенность в себе. Ощущение его силы невольно передается окружающим, даже если она никак не проявляется внешне. Он сразу ставит себя в оппозицию ко всем людям: “Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною, тогда я изменю свое мнение о самом себе”. Его совершенно не беспокоит, что думают о нем другие: “Настоящий человек не должен об этом заботиться; настоящий человек тот, о котором думать нечего, а которого надобно слушаться или ненавидеть”. Никакие сердечные связи не связывают его с людьми (характерны в этом плане его отношения с родителями, для которых у него не находится ни жалости, ни ласки, хотя он и говорит Аркадию, что их “любит”). От этого и проистекает базаровская “резкость и бесцеремонность тона”. Отношения между мужчиной и женщиной он сводит к физиологии, искусство — к “искусству делать деньги или нет более геморроя”, т.е. ему совершенно чужд весь мир прекрасного, равно как и дворянская утонченная культура чувств, которую он вкупе с религией и философией обзывает “романтизмом, чепухой, гнилью, художеством” (чего стоит один только этот синонимический ряд!).

Из подобного отношения к жизни, а также из “безмерной гордости” и берет свое начало его жизненная философия, смелая, страшная и парадоксальная, заключающаяся в тотальном отрицании всех устоев, на которых зиждется общество, равно как и вообще всех верований, идеалов и норм человеческой жизни, когда за истину принимаются только голые научные факты. “Нигилист, это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип”, — формулирует в романе Аркадий, очевидно со слов своего учителя. Такая философия — закономерное порождение кризисного состояния общества. По точному определению В.М. Марковича, «для Базарова бесспорно, что нет ни одного “постановления” в современном нашем быту, в семейном или общественном, которое не вызывало бы полного и беспощадного отрицания». Для Базарова бесспорна возможность неограниченной свободы личности: “нигилист” убежден, что в своих решениях, направленных на переделку жизни, человек нравственно ничем не связан. Логика истории, “мнение народное”, традиции, верования, авторитеты — все это не должно иметь никакой власти над индивидуальным сознанием и индивидуальной волей”. Таким образом, базаровский нигилизм распространяется на общественную, личную и философскую сферы.

Общественный нигилизм Базарова находит свое наиболее полное выражение в споре с Павлом Петровичем. Эти два достойных противника, убежденные приверженцы каждый своей идеологии, не могли не столкнуться, подобно двум противоположным зарядам. Характерно при этом, что Павел Петрович нервничает и сам вызывает на спор Базарова, в то время как последний, полный сознания собственной силы и превосходства, спорит как бы нехотя, чтобы “зря не болтать”.

В вопросе о характере преобразований в России Базаров стоит за решительную ломку всей государственной и экономической системы. “В России нет ни одного гражданского постановления, которое не заслуживало бы критики”, — считает он. Однако взамен он ничего не предлагает. Кроме того, Базаров никак не показан в общественной деятельности и мы не знаем, есть ли у него реальные планы проведения своих взглядов в жизнь. Павел Петрович Кирсанов, как настоящий либерал, тоже убежден в необходимости преобразований, но против бессмысленного разрушения всего. Он стоит за “цивилизацию” и “прогресс”, т.е. за путь реформ.

При споре о ведущей общественной силе Павел Петрович указывает на аристократию, потому что только в ней развито в высшей степени чувство собственного достоинства, без которого не может быть настоящего гражданина, уважающего права других. “Аристократия дала свободу Англии и поддерживает ее”. А новые люди, “нигилисты” (при этом слове Павлу Петровичу всякий раз “изменяет чувство собственного достоинства” и он срывается на брань), — невежественные “болваны”, не имеющие поддержки в народе, носители “грубой монгольской силы”, число коих, к счастью, всего “четыре человека с половиною”. Базаров в ответ обзывает дворян отсталыми людьми, все заслуги которых в прошлом. Теперь же они “сидят сложа руки”, наподобие Павла Петровича, у которого все “принципы” и “чувство собственного достоинства” свелись к демонстративной занятости своим туалетом, отчего не много приходится ждать пользы для bien public (общественного блага).

В вопросе о народности и отношении к народу Павел Петрович неожиданно оказывается истовым славянофилом и провозглашает, что русский народ “патриархален”, “свято чтит предания” и “не может жить без веры” и что поэтому нигилисты не выражают его потребностей и совершенно ему чужды. Базаров в ответ преспокойно соглашается с утверждением о патриархальности народа, но для него это вовсе не священная основа национальной русской жизни, а, наоборот, свидетельство об отсталости и невежестве народа, его несостоятельности ни как общественной силы, ни даже как двигателя хозяйства: “Самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке”. Насчет того, что он чужд народу, Базаров с “надменной гордостью” замечает, что его “дед землю пахал”. Он считает себя во всяком случае ближе к народу, чем Павел Петрович: “Вы порицаете мое направление, а кто вам сказал, что оно во мне случайно, что оно не вызвано тем самым русским духом, во имя которого вы так ратуете?” — что не мешает в то же время ему презирать народ, “коли он заслуживает презрения”.

На законное возражение Николая Петровича: “Вы все отрицаете или, выражаясь точнее, все разрушаете. Да ведь надобно же и строить”, — Базаров хладнокровно замечает: “Это уже не наше дело… Сперва нужно место расчистить”. Эта фраза разводит Базарова с народниками 60-х гг., у которых была и позитивная программа, и делает его политическую позицию крайне неопределенной и странной. “Его ум противится любым окончательным решениям… Поэтому, отвергая старые теории, Базаров не намерен доверяться новым: не обернутся ли они догмами, которые потребуют повиновения?” Не видно также, чтобы Базаров, подобно народникам, думал привлекать на свою сторону народ: похоже, ему достаточно “ругаться”. Итак, он мало походит на революционера, и тем не менее Тургенев запечатлел в нем сам дух революционного народничества тех лет, с его ненавистью к существующему порядку вещей и отречением от всех общественных и гражданских благ. Базаров предстает перед нами неким воплощением самой отрицательной энергии, которой движется и питается всякое революционное движение.

В личной сфере нигилизм Базарова заключается в отрицании им всей культуры чувств и всех идеалов. “Базаров отвергает… не только те или иные социальные установления и культурные традиции, но именно все — все, чем сегодня живут люди, все, что их связывает и сближает, все, что ими движет, что придает их жизни оправдание и смысл. Базарову нужны другая жизнь и другие люди — на этот счет Тургенев не оставляет никаких сомнений”. Базаровым отрицается вообще духовное начало в человеке. К человеку он относится как к биологическому организму: “Все люди похожи друг на друга как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой”. Как по лягушке Базаров судит об устройстве человеческих органов, так же по данным естественных наук он думает судить о человеке вообще и, более того, о человеческом обществе в целом: при правильном устройстве общества будет все равно, зол человек или добр, глуп или умен. Это все лишь “нравственные болезни”, подобные “болезням телесным” и вызванные “безобразным состоянием общества”. “Исправьте общество, и болезней не будет”.

Отношение к окружающему миру

Автор на протяжении всего романа демонстрирует отношение Базарова ко многим жизненным ценностям. Главный герой не верит в любовь, на женщин смотрит только как на живых существ. Любовь для Базарова – это нелепая чепуха, которую придумали романтики.

Негативное отношение Базаров выражает относительно природы. Для него она всего лишь мастерская, в которой главным является человек-работник.

Евгений считает, что наука намного важнее творчества. Так выражается позиция Базарова относительно искусства. По его утверждению, Рафаэль и гроша медного не стоит.

Базаров отрицал не все окружающее, а только то, что не приносит конкретной пользы для человека: природа, искусство, любовь. Большое значение в жизни Евгения имела наука и медицина, которой он посвящает основную часть своего времени.

Наташа Ростова и Анатоль Курагин – история любви, отношения

Урок русской литературы по роману «Базаров

Урок . Тема. Образ нигилиста Е. Базарова

Цель: дать понятие о нигилизме, познакомиться с характерами определения нигилизма, данными в разных источниках разного времени; сопоставить понятие о нигилизме и взгляды Базарова; показать, как влияют убеждения человека на судьбу; проанализировать последствия нигилизма, подвести к мысли о разрушительном воздействиии нигилизма на характер личности и общества; развития навыков устной монологической речи, выразительного чтения.

Оборудование: презентация, иллюстрации, потрет И.С Тургенева,таблицы

Ход урока

Орг момент .Психологический настрой

Добрый день, уважаемые учителя, ребята! Перед тем, как начать наш урок, я бы хотела, чтобы мы все пожелали удачи друг другу на сегодняшнем уроке!

Новая тема

Вступительное слово учителя.

Представьте, что вы меня просите о чем-то, а я отвечаю вам отказом, о чем бы вы не попросили. Как вы думаете, почему я так делаю?( так хочется учителю, вследствие определенных правил и принципов, которых придерживается учитель). Мы изучаем с вами роман И. С. Тургенева «Отцы и дети». Как вы думаете , о чем мы будем говорить на уроке? Да, сегодня мы рассмотрим правила и принципы Евгения Базарова, главного героя романа.

Как вы думаете, зависит ли судьба человека от его убеждений? Могут ли убеждения погубить человека, или, наоборот, сделать его счастливым? На этот вопрос мы и попытаемся ответить в ходе нашего урока

Словарная работа.

Посмотрим, как одно и то же понятия «нигилизм» раскрывается в разных источниках. (Чтение формулировок определения нигилизма, данные в Большом энциклопедическом словаре, В. Даля, Толковом словаре и Британской энциклопедии).

НИГИЛИЗМ (от лат. nihil – «ничто») – отрицание всего, общепринятых ценностей: идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни.

Большой энциклопедический словарь.

НИГИЛИЗМ – «безобразное и безнравственное учение, отвергающее все, чего нельзя ощупать».

В. Даль

НИГИЛИЗМ – «голое отричанеи всего, логически не оправданный скептицизм».

Толковый словарь русского языка

НИГИЛИЗМ – «философия скептицизма, отрицание всех форм эстетического».

Социальные науки и классические философские системы полностью отрицались, отрицалось любая власть государства, церкви, семьи. Наука для нигилизма стала панацеей от всех социальных проблем.

Британника.

— На что вы обратили внимание?

-Интересно отметить, что в разных источниках дается свой вариант толкования этого понятия и его возникновения. Британская энциклопедия ведет его историю со Средних веков. Современные исследователи относят его началу XIX века. Некоторые издания считают, что понятию нигилизм впервые дал определение немецкий философ Фридрих Ницше. «Что означает нигилизм?- спрашивает он и отвечает: — То, что высшие ценности теряют ценность… нет цели, нет ответа на вопрос «зачем?»

Интересная история слова «нигилист» в России.

3.Сообщение ученика:

-Слово «нигилист» имеет сложную историю. Оно появилось в печати в конце 20-х гг.XIX в. И вначале это слово употребляли по отношению к невеждам, которые ничего не знают и не хотят знать. Позднее, в 40-е гг., слово «нигилист» как бранное стали употреблять реакционеры, называя так своих идейных врагов – материалистов, революционеров. Передовые деятели не отказались от этого названия, но вложили в него смысл. Герцен утверждал, что нигилизм означает пробуждение критической мысли, стремление к точному научному знанию.

Задание для слабоуспевающих учеников: Считаете ли вы Базарова нигилистом? (в течение урока)

4. Построение ассоциативных рядов к понятию нигилизм.

. Давайте попробуем подобрать ассоциации к слову «нигилизм». С каким природным явлением, звуком, цветом ассоциируется у вас это понятие и почему? Работаем в парах. Обсуждаем , делаем записи в тетрадях. (2 минуты)

Учащиеся записывают свои ассоциации.

(Природные явления: буря ветер, метель, ураган, — все эти природные явления разрушают и уничтожают, так и Базаров в своей теории говорит о том что необходимо все разрушить, а строить будут другие .

Звуки: скрежет, скрип, гром .

Цвет: черный, серый, вишневый).

А теперь побробуем подобрать ассоциации к образу Базарова.

Прочтение и объяснение ассоциаций. Учащиеся дополняют свои записи.

(Базаров – птица, пропасть, летящая птица. )

— И. С. Тургенев в своем знаменитом романе «Отцы и дети» изложил в общедоступной форме идею нигилизма устами персонажа Евгения Базарова. Давайте вспомним взгляды Базарова. Откройте таблицу «Взгляды Базарова, которую мы сооставили на предыдущем уроке, просмотрите все взгляды Базарова. В этой же таблице напротив каждого мнения и позиции героя ометьте знаками свою позицию:

+ согласен

— не согласен

! восхищаюсь

? не понимаю

Точка

зрения

Взгляды Базарова

«Всякий человек сам себе воспитывать должен»

«Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник…»

«Русский человек только тем и хорош, что сам о себе прескверного мнения.»

«2х2=4, а остальное пустяки…»

«В теперешнее время полезнеее всего отрицание…»

«Необходимо все сломать и разрушать, а строить будут другие…»

«Рафаэль гроша не стоит, любой химик в двадцать раз лучше поэта»

Базаров – нигилист, человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип. Но, как и каждая теория, нигилизм обладает своими «плюсами» и «минусами».

5. «Чаша весов» ( задание по группам)

Задание учащимся: попробуйте распределить в две колонки сильные и слабые стороны нигилизма как теории и объяснить свою позицию.

(слабые стороны: нигилизм ведет к разрушению мира; отрицать все и вся невозможно и т.д.Сильные стороны: нигилизм, как и любая другая система взглядов, имеет право на существование; это было новое направление в общественных взглядах России ХIХ века и т.д.) 2 минуты

Учитель: Конечно, однозначно оценивать нигилизм Базарова нельзя. При рассмотрении взглядов Базарова возникает много вопросов. Какой бы вопрос вы бы задали герою?

Учащиеся записывают, обсуждают вопросы, затем озвучивают.

— А что говорят о нигилистах герои романа «Отцы и дети»?

— Какое из 3 толкований больше подходит к нигилизму Базарова?

Хорошо это или плохо относиться ко всему с критической точки зрения?

— Как называются люди, ломающие старый строй?

— Революционерами.

— Чтобы построить новое – лучше старого.

6. Работа в группах ( учитель раздает карточки с вопросами)
И что же собирается строить Базаров?
Ничего. Он говорит, что это не его дело. Его дело – место расчистить, и всё.
Что же хорошо и что плохо в программе Базарова?
Хорошо, что он видит недостатки современного общества. Плохо, что не знает, что строить, и не собирается строить. У него нет созидательной программы.
Как относится Тургенев к убеждениям Базарова? Разделяет ли он их?
Автор не разделяет нигилистических убеждений Базарова, наоборот, он всем ходом романа последовательно их развенчивает. С его точки зрения, нигилизм обречён, т.к. не имеет позитивной программы.
Тургенев по своему мировоззрению либерал, по происхождению – аристократ. Как же мог он своего противника сделать лучше и дать ему одержать победу?

-Мы опять обращаемся к вопросу: отражаются ли убеждения человека на его судьбе?

— Я хочу прочитать строчки из манифеста «Пощёчина общественному вкусу»:

«Только мы – лицо нашего Времени. Рог времени трубит нам.
Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов.
Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и прочих с Парохода современности».

Эти слова были написаны в 1912 году. Под ними подписи нескольких поэтов, в том числе В.Маяковского.

Похожи эти люди на нигилистов?

О футуристах мы будем с вами подробно говорить на будущий год. Что это за направление, что оно привнесло в литературу.

Сейчас много говорят и пишут о надвигающейся экологической катастрофе. Исчезли многие виды животных и растений. Уменьшается озоновый слой. В больших городах не хватает питьевой воды. В разных точках планеты возникают различные катаклизмы: то землетрясения, то наводнения, всемирное потепление. Вы спросите, причём здесь нигилизм? Вспомним фразу Базарова: «Природа – это не храм, а мастерская». На протяжении лет человек действительно относится к природе как к мастерской. Он придумывает новые высокие технологии, использует новейшие достижения химии, физики, генной инженерии. И в то же время не думает, что отбросы этих высоких технологий, всевозможные эксперименты наносят большой вред природе и самому человеку. И к природе мы должны относиться в первую очередь как к храму, а потом как к мастерской.

Проблема диалога человека и природы – проблема общечеловеческая. Она постоянно рассматривалась русской литературой как XIX, так и XX веков. Давайте сейчас прослушаем стихотворение Роберта Рождественского, написанное в 70-годы. Оно, к сожалению, и сейчас остаётся актуальным.

***

Кромсаем лёд, меняем рек теченье,
Твердим о том, что дел невпроворот…
Но мы ещё придём просить прощенья
У этих рек, барханов и болот,
У самого гигантского восхода,
У самого мельчайшего малька…
Пока об этом думать неохота.
Сейчас нам не до этого
Пока.
Аэродромы, пирсы и перроны,
Леса без птиц и земли без воды…
Всё меньше – окружающей природы,
Всё больше – окружающей среды.

— Итак, нигилизм – это болезнь или лекарство от болезней?

Нужно понять: отрицая природу, отрицаешь сам себя, свою жизнь как часть природы человека.

Рефлексия . Написание синквейна по теме «Базаров»

-Что вы сегодня делали на уроке? Что понравилось? Что не понравилось? О чем задумались?

Оценки за урок

Домашнее задание

1.написать сочинение – эссе «Мои размышления по поводу урока «Нигилизм и его последствия».

2. письменный ответ на вопрос «Как я понимаю нигилизм».

СПАСИБО ЗА УРОК!

Урок литературы в 10 классе «Базаров – нигилист?!» | Центр гражданских и молодежных инициатив

МБОУ СОШ № 66 г. Нижний Тагил Свердловской области

Урок-мастерская в 10-м классе «Базаров — нигилист!?»

(по роману И.С. Тургенева «Отцы и дети»)

Ибрагимова Эльмира Василевна

учитель русского языка и литературы

Цели:

Познакомиться с понятием «нигилизм».
Сравнить понятие «нигилизм» и взгляды Базарова.
Развитие навыков сравнения, критического мышления, творческого письма
Ввести учеников в процесс познания.
Создать атмосферу открытости, доброжелательности, сотворчества в общении, формировать умение отстаивать свою позицию.
Включить эмоциональную сферу ребенка, обратиться к его чувствам, пробудить заинтересованность каждого в изучении данного произведения.

Оборудование:

текст романа
таблица «Взгляды Базарова (таблица заполняется учащимися на предыдущих уроках)
презентация к уроку.
компьютер, проектор.
камень, зерно, ростки пророщенной пшеницы или другого зерна, зеркало.

Структура урока

Вступительное слово. (Налаживание взаимоотношений с классом)
“Индукция”.
“Разрыв”.
“Самоконструкция”.
“Социоконструкция”.
“Афиширование”.
“Рефлексия”.

Работа во время мастерской ведется в группах.

Ход занятия

1. Налаживание взаимоотношений с классом.

Учитель: Сегодня у нас не совсем обычный урок, а Мастерская. Работать нам будет, может быть, не очень легко, но, надеюсь интересно.

Смоделируем ситуацию: вы просите меня о чем-то, а я отвечаю вам: «нет». Почему я так поступаю? (ответы учащихся: «так хочется учителю; вследствие определенных правил и принципов, которых придерживается учитель»). Я отвечаю так в силу определенных правил и принципов, которыми я руководствуюсь. Вот и сегодня мы рассмотрим правила и принципы Евгения Базарова, главного героя романа И.С.Тургенева «Отцы и дети». И тема сегодняшней мастерской «Базаров – нигилист!?». Обратите внимание, что в конце фразы стоит не один знак, а два; то есть нам предстоит решить каждому, каким же был нигилизм Базарова?

(Слайд 1. Приложение 1.)

2. Индукция.

А). Построение древопонятия слова НИГИЛИЗМ.

Учитель: Кем считал себя Базаров?

Ответ учащихся: нигилистом, относил себя к нигилистам, о чем прямо говорит Павлу Петровичу Кирсанову.

Учитель: Рассмотрим древопонятие этого слова. Перед вами четыре определения этого слова из разных источников. Прочитайте и подчеркните в каждом слово или словосочетание, которое вам кажется самым важным в этих определениях. Обсудите свой результат работы в группе.

(Слайд 2. Приложение 1.)

Нигилизм – это…

(от латинского nihil – ничто) отрицание общепринятых ценностей: идеалов, моральных норм, форм общественной жизни. (Большой энциклопедический словарь)
«безобразное и безнравственное учение, отвергающее все, чего нельзя ощупать» ( Толковый словарь В.Даля)
«голое отрицание всего, логически неоправданный скептицизм» (Толковый словарь русского языка)
«философия скептицизма, которая возникла в России в ХIХ веке в начале правления Александра !… ранее этот термин применялся к некоторым ересям в средние века. В русской литературе термин нигилизм был впервые использован Н.Надеждиным в статье в «Вестнике Европы»… Надеждин прировнял нигилизм к скептицизму» (М. Катков)

Чтение и объяснение подчеркнутых слов и словосочетаний.

Учитель: Попробуем их объединить. Что из этого получим?

Б) Построение ассоциативных рядов к понятию нигилизм. (Слайд 3. Приложение 1.)

Учитель: центральное понятие нашей мастерской – нигилизм. Давайте попробуем подобрать к нему ассоциации. С каким природным явлением, звуком, цветом ассоциируется у вас это понятие и почему?

Учащиеся записывают свои ассоциации, называют их, учитель записывает их на доске.

(Природные явления: буря, ветер, метель, ураган,- все эти природные явления разрушают и уничтожают, так и Базаров в своей теории говорит о том, что необходимо все разрушить, а строить будут другие.

Звуки: скрежет, скрип, гром.

Цвет: черный, серый, вишневый).

Учитель: А теперь попробуем подобрать ассоциации к образу Базарова.

Прочтение и объяснение ассоциаций. Учащиеся дополняют свои записи. Параллельно ассоциативные ряды записываются на доске.

(Базаров – камень, пропасть, летящая птица.)

В) Работа с таблицей «Взгляды Базарова» (таблица составлена на предыдущих уроках).

Точка зрения

Взгляды Базарова

«Всякий человек сам себя воспитывать должен»
«Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник…»
«Русский человек только тем и хорош, что сам о себе прескверного мнения.»
«2*2=4, а остальное пустяки…»
«В теперешнее время полезнее всего отрицание…»
«Необходимо все сломать и разрушить, а строить будут другие…»
Об аристократии: «вот вы уважаете себя и сидите сложа руки, вы бы не уважали себя и делали тоже самое», «аристократизм, либерализм – русскому человеку даром не нужны…»
«Рафаэль гроша медного не стоит, любой химик в двадцать раз лучше поэта»

Учитель: Откройте таблицу «Взгляды Базарова, которую мы составили на предыдущем уроке, просмотрите все взгляды Евгения Базарова и ответьте на вопрос, прав ли автор, причисляя Базарова к нигилистам?

Ответы учащихся.

(Слайд 4. Приложение 1)

Учитель: В этой же таблице напротив каждого мнения и позиции героя отметьте знаками свою позицию:

+ согласен с позицией автора
— не согласен с мнением автора
! восхищаюсь мыслями автора
? не понимаю автора.

Учащиеся делают пометки в таблице, обсуждают помеченное в группе. Озвучивают свою точку зрения.

(На данном этапе урока может возникнуть небольшой спор между учащимися, т.к. позиция и точка зрения на взгляды Базарова у учащихся разная. Почти все ребята были не согласны с отрицанием героя любви и искусства. В доказательство своей позиции учащиеся приводили свои аргументы. Основной из них « Отрицание любви и искусства противоречит развитию всей человеческой жизни, взаимоотношениям людей, т.к. основа жизни – любовь людей друг к другу.»)

Учитель: Базаров – нигилист, человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип. Но, как и каждая теория, нигилизм обладает своими «плюсами» и «минусами».

«Чаша весов» (Слайд 5. Приложение 1)

(На данном этапе мастерской делаются обобщения и выводы учащихся по всей теории Базарова. Учащиеся отмечают следующие слабые стороны: нигилизм ведет к разрушению мира; отрицать все и вся невозможно и т.д. Ребята выделяют сильные стороны: нигилизм, как и любая другая система взглядов, имеет право на существование; это было новое направление в общественных взглядах России ХIХ века и т.д.)

Учащиеся записывают, обсуждают вопросы, затем озвучивают.

3. Конфликт.

Учитель: У меня в руках несколько предметов: камень и проросшие зерна пшеницы. (Учитель давит камнем ростки зерен) В этих предметах и действии и заключается, на мой взгляд, все мировоззрение Базарова. Если же мы добавим к этим предметам зеркало, то увидим и всю суть нигилизма Базарова, и проблематику романа И.С.Тургенева «Отцы и дети». Попробуйте объяснить мой выбор и действия относительно мировоззрения Базарова и всего романа в целом.

(Учащимся дается в помощь схема «Творческий замысел романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» Слайд 6. Приложение 1)

Вот как учащиеся объяснили использование предметов и действия, производимые с ними:

Камень – сам Базаров, который своей теорией нигилизма разрушает свою жизнь (ростки пшеницы), но зерно раздавлено не все, значит, его теория дает новые ростки в общественной жизни общества. Зеркало – это отражение всей жизни героя, пройдя через испытания, предпосланные ему жизнью и любовью, он в конце романа уже совсем другой, обновленный.
Камень – нигилизм Базарова, который разбивается о жизнь и любовь (зерна и ростки), зеркало – отражение в романе эпохи 60-х годов ХIХ века.
Камень – это «отцы» в романе, которые пытаются раздавить новое и прогрессивное направление «нигилизм», это старые принципы отцов, которые им казались неколебимыми и твердыми, как каменная скала. Ростки зерна – это нигилизм героя, который потерпел крушение, но не вся его теория, а только отдельные её положения о любви человека. Зеркало – это отражение и преломление, изменения героев в романе. Мы смотрим в зеркало, нам хочется увидеть одно, а в результате – совершенно другое отражение действительности.

4. Написание синквейна НИГИЛИЗМ. (Слайд 7. Приложение 1)

Прочтение синквейнов.

5. Социоконструкция. Учитель записывает на доске, а учащиеся в тетрадях тему мастерской. «Базаров – нигилист?!»

Учитель: попробуйте написать миниэссе, взяв для заголовка тему мастерской, а какой знак поставить в конце фразы, каждый решает сам.

Написание эссе.

6. Афиширование.

Учащиеся читают вслух свои работы.

7. Рефлексия.

Заключительное слово учителя, который подводит итоги урока, говорит о роли самоопределения жизненной позиции.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ВИДЕО

Нигилизм – не признак писателя — Статьи — Литература

Премии «За верность Слову и Отечеству» имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига вручили в Москве. Корреспондент «Ревизора» не только узнал, кто стал обладателем высокой награды, но и поговорил с учредителем премии писателем и драматургом Юрием Поляковым о том, что сегодня происходит с национальной литературой, почему среди лауреатов большинства литературных премий так мало хороших авторов, и как научить молодых писать качественные книги.

Российские литературные премии или много шума из ничего

Если посмотреть календарь российских литературных премий, то можно с удивлением обнаружить, что почти каждые несколько недель у нас в стране что-нибудь кому-нибудь вручают. Можно было бы сказать по этому поводу — прекрасно, больше премий хороших и разных. Ведь они служат мудрыми советчиками в вопросе, какая следующая книга достойна занять место в домашней библиотеке, и часто открывают нам новые имена. Однако, если приглядеться, становится очевидно — разных много, а вот с хорошими…

Перед церемонией награждения лауреатов литературной общенациональной премии имени Антона Дельвига «За верность Слову и Отечеству» мы спросили ее учредителя и главного редактора «Литературки» Юрия Полякова, как молодому читателю определить, какие награды действительно являются сегодня признаком качества литературного текста.

«К сожалению, молодому читателю сейчас тяжело — очень много желающих сбить его с толку, — ответил Поляков. — Большинство раскрученных сегодня премий, таких, например, как «Русский Букер», «Национальный бестселлер», «Большая книга» были задуманы как таран, который должен был выдавить писателей, состоявшихся в советский период. Они считались носителями советского менталитета. Но на самом деле они были носителями профессионализма. При советской власти, при всех её проблемах, человека, который не умел писать, не издавали. Это миф, что не издавали только тех, кто не соответствовал идеологически. Таких был один процент, а девяносто девять — это те люди, которые просто не умели писать. Учредители новых премий сделали ставку на молодых писателей. Но, если вы обратите внимание, после вручения наград большинство из них исчезает».

Недоумение читателей по поводу качества текстов лауреатов большинства сегодняшних премий легко объяснимо, считает Поляков: «Человек открывает книгу и видит, что автор не умеет писать. Ведь люди же читали классику в школе, и они, конечно же, видят непрофессионализм. При советской власти таких авторов называли начинающими писателями и отправляли учиться. А сегодня выделяют деньги на издание книги и объявляют лауреатами модных премий. Как объявили недавно лауреатом «Большой книги» молодую казанскую писательницу с романом, наскоро созданном из сценария».

Исключение из списков номинантов авторов с государственно-патриотическими взглядами – ещё одна важная проблема современных литературных премий, считает писатель: «Идёт отрицательная селекция. Надо обязательно продемонстрировать своё сверхкритическое отношение к нашему государству и русскому народу. Меня удивляет, что некоторые наши премии, которые вручаются за счёт государства, делают вид, что нет никой государственной политики».

Что же касается литературной премии имени Дельвига, то, во-первых, она ориентируется на профессиональных писателей, а, во-вторых, является именно признанием заслуги перед Отечеством, чем собственно и должна быть премия, особенно общенациональная, пояснил Юрий Поляков.

Золотой Дельвиг-2015

Лауреатами «Золотого Дельвига» за 2015 год стали одиннадцать писателей, среди которых есть прозаики, поэты, драматурги, историки.

Так, награду «за новое слово в исторической литературе» получила историк и писатель Ольга Елисеева. Она является автором множества монографий, а также более двух десятков исторических и историко-фантастических романов, выступает в качестве консультанта научно-популярных фильмов, в том числе, сериала «Романовы» для Первого канала. Премия вручена ей за книгу «Радищев», и организаторы отметили, что «её умение сделать увлекательным любой исторический факт поражает».

Елисеева призналась, что «ошеломлена» такой высокой наградой. Она добавила, что, по ее мнению, сегодня перед нашей культурой стоит все та же задача, что стояла во времена Дельвига и была озвучена консерватором Николаем Карамзиным его кузену либералу Ваземскому: «Нужно обязательно быть одних с вами взглядов, чтобы вы любили человека, а без этого вы не можете на него даже смотреть».

Еще одним лауреатом стал поэт и драматург Константин Скворцов. Он получил награду «за верность традициям корневого русского поэтического слова» за книгу стихотворений «Чёлн для двоих». «Автор обогатил русскую литературу уральской крепостью стиха и настоящей крепостью лирических чувств, — отметили учредители премии. — Все его помыслы о России. Родина в каждой его строке». Вручавший премию поэт Владимир Костров сказал, что в прозе, драматургии и стихах Скворцова «звучит соловей». «Нашему миру не хватает глубокой сердечной лирической ноты. И это живет в произведениях Константина Скворцова», — заметил он.

Не надо заигрывать с начинающими нигилистами

В числе лауреатов 2015 года кроме маститых авторов есть и начинающие писатели. В этот раз «Литературная газета» вручила двух «Молодых Дельвигов».

За продолжение традиций русского реализма в литературе награду получил Андрей Антипин с книгой «Житейная история». Несмотря на молодость, автор описывает жизнь сибирских деревень со зрелостью летописца, а в каждой его строке — нежность к своим соотечественникам, тревога за их будущее и желание их защитить, отметили учредители. К слову, благодаря премии Антипин впервые посетил Москву.

Второго «Молодого Дельвига» получила поэтесса и прозаик Екатерина Яковлева. Она с детства пишет стихи, наградой отмечена её книга «Дай мне целое» как яркий дебют в отечественной поэзии.

Для того, чтобы сегодня побудить молодых писателей создавать качественные произведения, нельзя внушать им, что награды дают за непрофессионализм и нелюбовь к своей Родине, отметил в беседе с корреспондентом «Ревизора» Юрий Поляков: «Не надо заигрывать с начинающими нигилистами, еще не умеющими писать. Их надо поставить в такое же положение, как и всех остальных. Тогда они очень быстро поймут, что если плохо пишешь и не затрагиваешь нравственную проблематику, волнующую общество, то никто тебя не будет издавать. А сегодня в большинстве случаев получается, что человек не умеет писать, вся его сила в нигилистическом отношении к собственной стране, а его подхватывают, начинают издавать, катают по всему миру, за казенный счет делают перевод его книг на разные языки. Он начинает чувствовать себя классиком. И зачем в такой ситуации ему думать об Отечестве, о духовных вопросах, когда он «в шоколаде»?

Большинство этих авторов – это абсолютно неграмотные, не умеющие писать, не задумывающиеся о судьбе своей страны и ее граждан люди. Они считают, что это их достоинство, но это их недостаток. Причем половина из них вообще не имеет отношения к литературе. Как только они поймут, что за их непрофессионализм и нелюбовь к Отечеству денег не платят, они тут же побегут в другие сферы.

Если же это человек, которого сбили с толку, ведь многих сложившаяся система действительно сбила с толку, они стали думать, что нигилизм – это признак писателя… Так вот, если этот человек задумается, то возможно, через какое-то время он научится писать нормальные вещи.

К сожалению, сегодня в литературе продолжается курс, когда взращиваются писатели, воспитывающие читателя в режиме нелюбви к собственному Отечеству».

Голоса большой страны

В литературном мире все чаще поднимается вопрос о восстановлении школы художественных переводов литературных произведений с языков народов России. В нашей стране насчитывается более 80 языков, имеющих письменность. У многих говорящих на них народов богатая письменная традиция, но читатели не знают об этом, ведь национальных писателей не переводят – их книг нет в списках номинантов на многочисленные литературные премии, их нет даже просто на полках магазинов.

«Среди лауреатов премии Дельвига в обязательном порядке есть книги, которые переведены с национального языка, и этим мы отличаемся от всех остальных, — рассказал Юрий Поляков. — Даже Год литературы прошёл так, что в Москве и не подозревали о том, что есть татарская, киргизская, якутская и другая хорошая национальная литература. Мы же за ней специально следим».

В этот раз один из «Золотых Дельвигов» присужден писательнице Наталье Харлампьевой за «укрепление творческих связей между русской и якутской литературой и художественные открытия в поэзии». Она – первая женщина, которой было присвоено почетное звание «Народный поэт Якутии». Её творчество – это взгляд современной якутской женщины на мир, обычаи и традиции, историю своего народа, на духовные взаимосвязи литератур. Стихи Наталья пишет на родном языке, а в публицистике и литературных эссе обращается к русскому.

Книга «Признание в любви. Якутия в русской поэзии во второй половине XX века» написана в благодарность русским поэтам, побывавшим в Якутии, и писавшим о ней, рассказала лауреат. «Связи, которые существуют между русской и национальной литературой становятся очень тонкими, зыбкими и вот-вот порвутся, — продолжила она. — И, возможно, эта книга заставит задуматься о том, насколько велика Россия, как много народов в ней живет, сколько национальных литератур в ней развивается. Ведь непонимание народов как раз и начинается из-за потери духовных связей».

Союз нерушимый

Еще одна награда досталась Азербайджанскому писателю и общественному деятелю Абдулле Камалу за книгу сказов «Платон, кажется, заболел…» и вклад в развитие интеллектуальной прозы. Автор работ в области исследования древних эпосов тюркских народов, Камал много лет возглавлял Славянский университет в Баку, а его общественная деятельность направлена на укрепление и пропаганду мировых духовных ценностей.

«Каждый год мы в обязательном порядке даем премию Дельвига кому-то из крупных писателей так называемого постсоветского пространства, то есть из тех стран, которые еще четверть века назад входили в единый Советский Союз и являлись частью многонациональной, многоязыкой советской культуры, — сказал учредитель премии. – Мы внимательны к творчеству друг друга. Мы будем продолжать эту линию. Ведь художественно-эстетический мир у нас остался общим».

По словам Юрия Полякова, для того, чтобы сегодня восстановить школу художественного литературного перевода, нужно предпринять не такие уж сложные шаги и потратить не так много времени: «Надо восстановить в литературных институтах отделения, связанные с деятельностью национальных Союзов писателей. Они есть во всех республиках. Если мы сделаем это сегодня, то уже через пять лет получим первую группу переводчиков».

Кроме того, продолжил главред «Литературки», должно быть прописано, что за перевод «платятся отдельные деньги». «Перевод – это очень тяжёлый труд, – пояснил он. – Как правило, это делает не просто переводчик, а писатель. Хорошо перевести стихи может только поэт, а прозу только прозаик. Средства надо тратить на хорошие переводы, а не на то, чтобы гонять молодых писателей, лауреатов всяческих новых премий, по фуршетам и за границу, где они позорят нашу литературу».

О ПРЕМИИ:

Ежегодная премия «За верность Слову и Отечеству» имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига учреждена 1 октября 2012 года. Её цель — максимально широко осветить процессы, происходящие сегодня в русской литературе по всей стране и за ее пределами. Лауреатами премии в разные годы становились Александр Проханов, Лариса Васильева, Владимир Личутин, Сергей Шаргунов, Виктор Пронин.

Много шума из ничего: нигилизм и модернистская литература (часть 1 из 4)

Искусство отражает дух времени, и литература не исключение. Нигилизм, мировоззрение, отвергающее высший смысл и цель жизни, сильно повлияло на литературу начала 20 века, в которой эта философия была проиллюстрирована и рассмотрена. Влияние нигилизма особенно заметно в «Солнце также восходит» , «Звук и ярость» и «Пустошь».

Начало 20 века было временем наступления нигилизма. Действительно, его появление было предсказано одним из самых влиятельных философов прошлого века Фридрихом Ницше. «Сейчас я собираюсь рассказать об истории следующих двух столетий, — писал он в своих заметках, которые будут опубликованы в « Воля к силе », — я опишу, что произойдет, что обязательно должно произойти: триумф нигилизма ». Нигилизм, который Ницше видел на горизонте, был неизбежным следствием подрыва традиционной западной мысли, происходившего в его дни.

Дарвиновская эволюция, психоаналитические теории Фрейда, Первая мировая война и последующий упадок христианской веры в западном мире были основными факторами нигилизма 20-го века. Теория Дарвина лишила человечество своего уникального статуса в естественном порядке. Фрейд превратил человека в психологическую марионетку, невидимыми кукловодами которой были различные неврозы, которые он развил в результате подавления (в основном сексуальных) желаний. Первая мировая война с ее невероятным количеством погибших и социально-политическими потрясениями заставила современный мир задуматься о том, что случилось с утопическим видением, вдохновленным промышленной революцией.И над всем, как большая серая грозовая туча, нависало торжественное заявление Ницше: «Бог мертв».

Декларация Ницше, кажется, лучше, чем любая другая, передает дух эпохи. Когда отбрасывается абсолютный Абсолют, где человечество берет свои экзистенциальные ориентиры? Что остается человеку, когда исчезнут объективная красота, истина, нравственность и бессмертие? Еще раз процитируем Ницше:

«Что мы делали, когда освободили эту землю от ее солнца? Куда он сейчас движется? Куда мы движемся? Вдали от всех солнц? Разве мы не погружаемся постоянно? Назад, в сторону, вперед, во всех направлениях? Есть ли еще верх или низ? Разве мы не заблудились, как в бесконечном ничто? Разве мы не чувствуем дыхание пустого пространства? » (Притча о сумасшедшем)

В то время как эти вопросы занимали умы многих философов в начале двадцатого века, Первая мировая война стала катализатором, заставившим их задуматься за пределами академической башни из слоновой кости.Ужасные события, произошедшие между 1914 и 1918 годами, разрушили иллюзию того, что цивилизованный мир морально прогрессирует, поскольку миллионы людей были убиты в механизированной резне, которая с каждой смертью становилась все более бессмысленной. Западная цивилизация была лишена своего идеологического убранства и вынуждена пробираться ощупью сквозь «бесконечное ничто», предсказанное безумцем Ницше. Как такое могло случиться? Что станет с человечеством? Это были вопросы, на которые модернистские авторы пытались ответить в годы, последовавшие за войной.

(часть 2, часть 3, часть 4)

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

Нигилизм — мрачная философия

Если вам нравится читать электрическую литературу, присоединяйтесь к нашему списку рассылки! Мы будем присылать вам лучшие работы EL каждую неделю, и вы будете первыми, кто узнает о предстоящих периодах подачи заявок и виртуальных мероприятиях.

Мы не всегда являемся творениями сознания. Как люди, мы любим забывать, что на самом деле мы животные.Мы питаем крайнюю жестокость и корыстную трусость. Нигилизм — мрачная философия, но стадный инстинкт реален.

Оригинальный рассказ Ширли Джексон «Лотерея» вызывает определенный шок, отвращение в человечестве. Он поднимается из нижнего отдела кишечника и застревает в горле. Вопрос , почему напрашивается но умолкает.

Ежегодно в июне город выбирает семью, а затем внутри семьи, чтобы принести в жертву человека. Это антиутопический ритуал, в результате которого супруг убивает супруга, ребенка-родителя и наоборот.В то время как последние крики жертвы разносятся эхом, поэтому моменты, когда ее смерть можно было счесть ненужными.

Графическая адаптация Майлза Хаймана « Лотерея » отражает это намерение. Это тревожно, но не является неестественным, глубоко тревожным без лишних слов или символики.

В то время как многие графические адаптации попадают в диапазон от скучного до ужасного, Хайман использует это в своих интересах, создавая напряжение с помощью ярких цветов и бледных теней ясного летнего дня.Все выглядят чистыми и здоровыми. Все замешаны. Это диорама общества, охваченного раздором.

Одна из причин, по которой работы Хаймана по адаптации могут заключаться в форме самого рассказа. Часто графические адаптации, в частности, неудовлетворительны, потому что не хватает места, чтобы пересказать тонкости длинной прозы. Что-то нужно упустить. Но с рассказом, особенно написанным гением недосказанного, таким как Джексон, взяться легче. У Хаймана есть место, чтобы передать все в своем визуальном повествовании, даже немного приукрашивая, чтобы сделать рассказ своим.

Литературный голос Джексона не дрогнет. Копировать мастера никогда не бывает легко, возможно, тем более, что Хайман — внук знаменитого автора. Хороший автор делает адаптацию своей собственной, и пуристы могут придраться к ней. Но суть оригинальных классических колец верна в Hyman’s The Lottery . С четкими образами и скудными предложениями зловещее раскрывается в повседневности. Читатель знает, что его ждет, и чувствует отвращение, но бессилен. А потом горожане идут домой на обед.Таким образом, The Lottery — это вечный литературный шедевр.

Отдохнуть от новостей

Мы публикуем ваших любимых авторов — даже тех, которых вы еще не читали. Получайте новые художественные произведения, эссе и стихи на свой почтовый ящик.

ВАША ВХОДЯЩАЯ ЯЩИКА Горит

Наслаждайтесь странной, увлекательной работой в «Пригородном транспорте» по понедельникам, увлекательной художественной литературой из «Рекомендуемой литературы по средам» и обзором наших лучших работ недели по пятницам.Настройте здесь свои настройки подписки.

об авторе

Подробнее об авторе

Введение: современность, модернизм, нигилизм | SpringerLink

Часть Модернизм и… Книжная серия (MAND)

Abstract

В области исследований модернизма уже давно принято рассматривать модернизм в первую очередь, если не исключительно, как эстетическое явление.Однако, как утверждает Роджер Гриффин в работе Модернизм и фашизм (2007), существуют также философские и политические формы модернизма, и если кто-то хочет двигаться к более полному пониманию этого движения, то он должен проанализировать все три формы в способ, который учитывает их отношение друг к другу. Второе важное утверждение, сделанное Гриффином в его работе о фашизме, состоит в том, что модернизм в этом более широком смысле следует понимать как реакцию на современность, которая, как считается, перешла из революционной прогрессивной фазы в конце восемнадцатого и первой половине XIX века. девятнадцатого века до упадочной и, в конечном счете, нигилистической фазы в конце девятнадцатого и первой половине двадцатого века.Короче говоря, модернизм — это «восстание против декаданса», попытка одновременно разрушить то, что в сферах философии, политики и эстетики более не эффективно придает форму и смысл опыту, и найти «новые источники смысла, духовность и общность »(Гриффин 2007: 52). На своем самом фундаментальном уровне все формы модернизма, будь то философские, политические или эстетические, привержены идее палингенезиса, возрождению культуры в форме, незагрязненной духовной болезнью, преследующей современность.

Ключевые слова

Философский модернизм Программный модернизм Настоящая книга Модернистская критика Моральный субъективизм

Эти ключевые слова были добавлены машиной, а не авторами. Этот процесс является экспериментальным, и ключевые слова могут обновляться по мере улучшения алгоритма обучения.

Это предварительный просмотр содержимого подписки,

войдите в

, чтобы проверить доступ.

Предварительный просмотр

Невозможно отобразить предварительный просмотр. Скачать превью PDF.

Информация об авторских правах

Авторы и аффилированные лица

Нет данных о принадлежности

Ложки нет: 7 книг для нигилиста в День благодарения

Праздники — прекрасное время для размышлений о тщетности существования.Альбер Камю, Бретт Истон Эллис и старый Уилл Шекспир, возможно, смогут порадовать себя начинкой, если вы не совсем чувствуете радость от предстоящего сезона. Если фарш действительно есть, то есть.

Термин «нигилизм» может использоваться довольно широко в самых разных контекстах, но в целом он сводится к идее, что ничто — ни вы, ни ваши убеждения, ни ваши действия, ни окружающий их мир — не имеет значения. Вселенная, в которой мы живем, не имеет внутренней ценности, и ничто из того, что мы, как люди, делаем, никогда не придаст ей ценности.Некоторые из нижеследующих заголовков полностью охватывают эту концепцию, в то время как другие используют нигилизм как рычаг воздействия на другие темы. Идеология удивительно сложная для точного определения, критик и философ Николай Страхов, возможно, подошел ближе всего, когда сказал: «Сам по себе нигилизм почти не существует, хотя нельзя отрицать тот факт, что нигилисты существуют».

1. «Краткая история разложения» Э. М. Чорана.

Чоран был румынским писателем и философом, автором дополнительных веселых названий, таких как На высотах отчаяния и Проблемы с рождением .Но не все так безрадостно (ладно, может, и так). Чоран противопоставляет абсурд человеческого существования остроумием, искусной прозой и даже юмором. В одном из интервью он рассказал о случае, когда его мать сказала ему, что сделала бы аборт, если бы знала, что он будет таким несчастным. Вместо того, чтобы быть опечаленным этим замечанием, он, как сообщается, нашел утешение в мысли, что его жизнь была чисто случайной. Интересный парень, мягко говоря.

2. «Грендель» Джона Гарднера.

Гарднер пересматривает традиционную сказку о Beowulf с рядом сложных и несколько тревожных изменений.Наблюдая за человечеством издалека в течение многих лет, Грендель ищет совета дракона, который сообщает ему, что все общественные структуры бесполезны в бессмысленном по своей сути мире. Книга заканчивается тем, что Грендель истекает кровью в бездну. «Бедный Грендель попал в аварию. . . Так что можете все вы ». В этой версии древней легенды нет разделения на героев и монстров.

3. «Незнакомец» Альбера Камю

Камю, возможно, был больше экзистенциалистом, но он был глубоко озабочен концепцией нигилизма.Он усердно работал, чтобы доказать справедливость существования, и последовали неоднозначные результаты. The Stranger анализирует иррациональность человечества и Вселенной через призму убийства, не имевшего мотива, что является очень актуальной темой для любого, кто включал новости в любой момент своей жизни. Чтобы узнать больше о Камю, нигилизме и его влиянии со стороны Достоевского, перейдите в это интервью 1959 года.

4. «Меньше нуля» Бретта Истона Эллиса.

В книге « Less Than Zero » больше, чем в других изданиях этого списка, исследуется роль потребительства и материальной культуры в смысле жизни.Его главные герои ведут преувеличенную жизнь, полную дикого излишеств и постоянных вечеринок, но драматизация их действий также вызывает леденящие кровь мысли и на гораздо более обычных людей. Мы называем знаменитостей мелкими и никчемными, но разве мы на самом деле лучше?

5. «Отцы и дети» Ивана Тургенева.

Тургенев в некотором роде дедушка нигилизма, известный популяризацией этого термина с публикацией Отцов и Сынов в девятнадцатом веке.Среди русских писателей этого периода (когда нигилизм также был прозвищем политического движения) есть довольно много названий, из которых можно выбрать в том же духе. Роман Достоевского « Братья Карамазовы » — один из наиболее часто упоминаемых. Там Достоевский писал: «Если Бога нет, все дозволено».

6. «Зов Ктулху и другие странные истории» Х.П. Лавкрафт

Есть много потенциальных ярлыков, которые можно было бы прикрепить к Лавкрафту, но мы говорим о человеке, который когда-то назвал человечество «жалкими обитателями жалкой маленькой мухи на заднем дворе микроскопической вселенной».Мифология Лавкрафта неоднократно возвращается к идее огромного и незаинтересованного космоса, в котором человеческие потребности и желания в основном бесполезны.

7. «Троил и Крессида» Уильяма Шекспира.

Часто называемые «проблемной игрой», Troilus и Cressida могут быть самыми мрачными из работ Барда. Основываясь на средневековых сказках Трои и Гомера «Илиада », Шекспир создает жестокие карикатуры на мифических героев в образе прихорашивающихся свиней и высокомерных дураков.Любовь никого не спасает и (спойлер) почти все умирают. Хотя « Троил» и «Крессида » называли сатирой, критик Гарольд Блум точно заметил, что «горечь пьесы превосходит пределы сатиры».

Примечание: если вы верите в занесение вещей в списки или списки для чтения, велики шансы, что вы, вероятно, не полный нигилист. Кроме того, возможно, невозможно написать что-либо о нигилизме, не упомянув хотя бы раз Фридриха Ницше.Итак, поехали: Ницше.

Изучая этот список, я обнаружил очень мало о связи между нигилизмом и женщинами или писателями из числа меньшинств. Тем не менее, я собираюсь добавить «Женское освободительное движение в России: феминизм, нигилизм и большевизм» Ричарда Стайта в качестве рекомендуемой литературы для получения дополнительной информации об истории этого термина и этоса.

Критика Нового нигилизма Веллеком

В последние годы, по крайней мере в Соединенных Штатах, новое критическое движение, называющее себя «деконструктивизмом» и его метод «деконструкции», не только нашел сторонников, но и распространился, как лесной пожар, по многим университетам и университетам. колледжи: он доминирует в нескольких периодических изданиях, таких как Glyph, Boundary 2 и Diacritics, и вызвал около двадцати исследований размером с книгу1, от восторженной поддержки до сурового осуждения.Это движение — не просто очередная мода с новым словарем и смещением фокуса, но самопровозглашенная революция, которая принимает нигилизм в качестве своей основной философии. Дж. Хиллис Миллер, его самый красноречивый представитель, с гордостью провозглашает свою приверженность нигилизму, «неотъемлемому инопланетному присутствию в западной метафизике, как в стихах, так и в критике стихов» 2. в царской России ни позитивизм, ни наивная вера в науку, исповедуемую тургеневским нигилистом Базаровым в «Отцах и сыновьях» (1861 г.), а скорее производные от концепции Ницше, которая, в свою очередь, исходит из антикантианской полемики Фридриха Генриха Якоби, кто использовал и, возможно, придумал этот термин в 1799 году в открытом письме Фихте, в котором он называет идеализм «нигилизмом».Для Ницше нигилизм — это, конечно, прискорбный симптом упадка современной цивилизации, пессимизма Иа Шопенгауэра, который он сам гордился преодолением. Нигилизм с деконструктивистами больше похож на «абсурдность существования» Камю, на сартровский смысл Ле Неана. Жак Деррида, влиятельный французский наставник группы, и покойный Поль де Ман, бельгиец, живший в Антверпене в годы войны, были глубоко отмечены атмосферой французского экзистенциализма.

Но нигилизм в этом смысле — это только философская подоплека и окончательное следствие их литературной теории и критики, которыми я здесь занимаюсь. Такие высказывания, как высказывания Хиллиса Миллера о «лежащей в основе ничто» 4 всего сущего, или даже глубоко личное заявление Поля де Мана о том, что «человеческое« я »испытало пустоту внутри себя как чистое ничто, наше ничто, заявленное и подтвержденное субъектом, который является агентом собственной нестабильности »5, выражают основное настроение.Они — лишь окончательное оправдание радикальной теории литературы.

Все начинается со «смерти автора», давно сформулированной Роланом Бартесом. «Мы знаем, — говорит он нам, — что текст — это не строка слов, раскрывающая единственное« богословское »значение (послание Бога-Создателя), а многомерное пространство, в котором множество произведений, ни одно из они оригинальные, смешанные и конфликтующие. Текст — это ткань цитат из бесчисленных культурных центров ». Барт беспечно описывает последствия: «как только Автор удаляется, претензии на расшифровку текста становятся совершенно бесполезными.Он признает, что «дать тексту Автор означает наложить ограничение на текст. «Таким образом, если нет автора, оригинальности, личности, то Деррида может сказать, что« нет ничего вне текста »7, утверждение, которое отрицает всю перцептивную жизнь человечества. Это объясняется и защищается теорией, согласно которой нет ничего, кроме письма (écriture) и что письмо предшествует разговору. Любой ребенок до школьного возраста и любая из сотен цивилизаций, не имеющих письменной литературы, опровергают это.Парадокс можно защитить только словесным трюком. «Ecriture» означает у Деррида не просто письмо, а любую систему знаков, любой институт, любое чувство ориентации (даже различие между левым и правым), которое, таким образом, предшествует речи и тому, что все остальные называют и признают письмом.

Если нет реальности, кроме набора знаков, письмо не имеет ничего общего с реальностью; у него нет ссылки и нет референта. Таким образом, легко решается проблема реализма и представления реальности.По словам Хиллис Миллер, «репрезентативный аспект, как и во всем великом искусстве, имеет тенденцию растворяться до того, как зритель осознает примат медиума в его бессмысленности» 8. То, что русские формалисты назвали акцентом на медиуме, саморефлексивностью Многие искусства, когда они превозносили Тристрама Шенди как первый роман о написании романов, доводятся до крайности деконструктивистами, которые утверждают, что каждое слово относится к другому слову и так до бесконечности в бесконечной регрессии. Это отрицание любой ссылки на реальность вызвало наибольшее сопротивление.Роберт Скоулз обнаружил забавные примеры именования, такие как «кенгуру», впервые увиденное и названное капитаном Куком в 1770 году, или рассказ Афры Бен об электрическом угре, которого она видела в 1688 году. Н. Д. Наттолл в «Новом мимесисе» (1984) подробно описал показал, как Шекспир представляет определенную, внешнюю историческую реальность, подверженную изменениям, несмотря на все литературные источники, сценические условности и фантастические приемы ». Все это, однако, кажется мне ненужным: доктрина« тюрьмы языка » явно абсурдно.Это свело бы литературу к игре слов, не имеющей значения для людей и общества: оно отнесло бы ее к затхлому уголку интеллектуальной вселенной.

Если нет автора и есть только одна бесконечная паутина текста, не может быть отдельных произведений искусства, отделенных от других произведений. Согласованность и единство, особенно органическое единство, явно отрицаются. Американская новая критика подвергается нападкам за веру в артефакт, и вся традиция эстетики, происходящая от Платона и Аристотеля, отвергается.Деконструктивисты часто неверно интерпретируют «органический» как биологический организм, хотя большинство приверженцев органической эстетики хорошо понимали, что организм означает не единое целое, а союз конфликтов или противоположностей, как знал Кольридж.

Если нет четко обозначенного произведения словесного искусства, не может быть никаких отличий от любого другого текста, историографического, философского или просто пояснительного. Деррида утверждал, цитируя Ницше, что истина — это всего лишь «подвижная армия метафор, метонимий, антропоморфизмов, короче говоря, сумма человеческих отношений, и поэтому вся философия метафорична.2 Хайден Уайт в своей «Метаистории» (1978) показал, что великие историки девятнадцатого века в своих трудах преобладают метафоры, которые он классифицирует в терминах теории жанров Нортропа Фрая: Мишле — это романтика, комедия Ранке, трагедия Токвиля, Буркхардтова сатира. Но вместо того, чтобы сделать вывод о том, что философия и историография пронизаны риторическими приемами, служащими концептуальным или эстетическим целям, деконструктивисты извращенно отрицают что-либо подобное эстетическому опыту и обобщают метафорическую природу письма, чтобы устранить различие между художественными произведениями и произведениями с утверждениями к истине, таким образом искалечив сферу истории как неспособную представлять реальные события и живых людей, а также лишив философию возможности делать обоснованные предложения.Как ни странно, у некоторых критиков это устранение различия между художественной литературой и пояснительным письмом приводит к обратному утверждению: критика метафорична и так же художественна, как и любая пьеса или роман. Хиллис Миллер прямо говорит, что «интерпретация критика тоже вымысел» 3. Критики теперь могут утверждать, что они находятся на одном уровне с творческими писателями. Миллер остроумно наказал за отношения между критиком, которого часто называют «паразитом», и текстом, «хозяином», и Деррида в нескольких своих произведениях играл в игру двусмысленностей.В его Glas мы получаем «Феноменологию Гегеля», зараженную «Журналом вора» Жене, и рассматриваем серию каламбуров: Hegel is aigle, ведущий к seigle, ржаному полю, через которое сбегает вор, а затем к sigle, знаком . Превознося критику как искусство, деконструктивисты провозглашают полную свободу, отрицают какое-либо уважение к авторитету текста или к любому идеалу правильной интерпретации. Эта крайняя свобода интерпретации, защита неправильного прочтения — названная Гарольдом Блумом «неверным пониманием» — очевидно, одна из главных достопримечательностей этого движения.Он допускает произвол, каприз, проявление эго критика, нанесение ударов по объекту, сопровождаемое удовлетворением от того, что интерпретатор является хозяином исследуемого текста и, таким образом, превосходит его и потенциально превосходит величайших писателей.

Мне известны конфликты в теориях интерпретации и все огромные споры, которые варьируются от интерпретации П. Д. Джухи (1980), защищающей правильность единственной интерпретации, до Е.Работа Д. Хирша «Валидность в интерпретации» (1967), которая пытается спасти авторское намерение и предписания жанра, к «слиянию горизонтов», пропагандируемому Гансом-Георгом Гадамером в «Wahrheit und Metliode» (1960) и его часто неверными последователями в немецкой Rezeptionsaesthetik , например, Ханс-Роберт Яусс. Сейчас некогда изложить здесь мою собственную позицию, сформулированную давно в Теории литературы (1948), за исключением того, что если от литературных исследований что-то осталось, то в тексте должен находиться какой-то авторитет, что я называю: с термином, полученным от Гуссерля, «структура определения.Если бы их не было, не было бы причин задействовать какой-либо текст или даже что-нибудь читать, включая сочинения самих деконструктивистов. Очевидно, что существуют неправильные интерпретации, о чем свидетельствует школьный опыт любого учителя, и они могут быть легко проиллюстрированы такими теориями, что Гамлет — это переодетая женщина, или сатирой на короля Якова 1.

Если нет стандарта интерпретации не может быть стандарта оценки. Древняя задача критики — суждение о том, хорошее или плохое произведение — объявляется ошибочным.Все тексты одинаковы, от порнографии, детектива, вестернов, романсов, до вершины самого высокого искусства, которое легко пренебрежительно, как бюргерские и элитарная. Лесли Фидлер, сам не деконструктивист, в книге «Что такое литература?» (1978) поставил привычный канон с ног на голову и похвалил низшие жанры и такую посредственную фантастику, как «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл. Есть веские аргументы в пользу изучения недооцененных жанров. Феминистская критика занимается масштабным реабилитационным мероприятием.Но между великим искусством и настоящим хламом неизбежно возникает пропасть. Критика, будь то молчаливое пренебрежение или явное осуждение, выполнила задачу отсеивания зерна от плевел, установления канона произведений, определения классика. Этой задачи не может и не будет. заброшенный. Газеты или просто разговоры сделают это, даже если ученые и студенты могут отказаться от этого.

До сих пор я излагал кредо деконструктивизма, который, как мне кажется, выдвигает абсурдные утверждения или доводит некоторые спорные доктрины до абсурдных крайностей.Ни я, ни автор, ни связная работа, ни отношение к реальности, ни правильная интерпретация, ни различие между искусством и неискусством, художественное и пояснительное письмо, отсутствие оценочных суждений и, наконец, отсутствие истины, а только ничто — все это отрицания, которые разрушают литературный исследования. Это насильственный разрыв с традициями человечества. К счастью, все не так уж плохо. Деконструктивисты постоянно опровергают свои теории на практике. Чтобы доказать это, я приведу примеры двух убежденных деконструктивистов Дж.Хиллис Миллер и покойный Поль де Ман, люди широкой культуры и большой сообразительности. Гарольд Блум, хотя он и сотрудничал в манифесте «Деконструкция и критика» (1979), не является деконструктивистом. Он скорее психоаналитический критик, который мог бы процитировать стихотворение Стивенса «Обычный вечер в Нью-Хейвене», заявив, что «теория поэзии — это теория жизни».

Деконструктивисты, которые теоретически отрицают автора, не могут не говорить об авторах не только как о необходимых указателях на совокупность текстов, но и как о личностях, чья психология, жизненный опыт и социальная ситуация становятся актуальными для анализируемых текстов.Главы о Руссо и Прусте в «Аллегориях чтения» Поля де Мана (1979) красноречиво свидетельствуют об этом. Они также не могут избежать выделения конкретных произведений искусства. Хиллис Миллер обсудил семь викторианских романов в книге «Художественная литература и повторение» (1982) и «Избирательное сходство» Гете (Die Wahlverwandtschaften) (хотя ни одно другое произведение Гете) ».6 Поль де Ман сосредотачивается на конкретных стихах Райнера Марии Рильке по« Гебурт дер Трагедия »Ницше. и о «Новой Элоизе» Руссо.Хотя они снова и снова утверждают невозможность правильной интерпретации, на самом деле они заявляют о правильности или, по крайней мере, обоснованности своих собственных прочтений. Они раздражаются и расстраиваются, когда критики сомневаются в их непогрешимости. В единственном эссе «Повествование и история» 7 Хиллис Миллер жалуется на критиков, которые «неправильно поняли и неверно оценили» Миддлмарч Джорджа Элиота. Комментатор Вальтера Бенджамина обвиняется в «ошибке интерпретации», а в примечании к английскому переводу утверждается, как нам говорят, что-то «неправильно».Поль де Ман часто жаловался на «множество отклонений в интерпретации Руссо». 8

Халлз Миллер не против высказывать явных оценочных суждений: он называет Миддлмарч «шедевром», а на следующей странице называет отрывок «достойным восхищения». »И еще одно« великолепное ». Он «поражен красотой» Гете Wahlverwandtschaften. Миллер даже неожиданно заявляет: «Я верю в устоявшийся канон английской и американской литературы и обоснованность концепции привилегированных текстов» 2 °. Это долгожданное признание того, что он и Поль де Ман сосредотачиваются на нескольких авторах, которых они считают великими: Миллер о викторианских писателях и английских и американских поэтах от Вордсворта до Уоллеса Стивенса и де Мана о Прусте, Ницше, Руссо и Рильке.У них очень определенный, довольно эксклюзивный вкус, хотя они отрицают какой-либо эстетический стандарт, так же, как они отрицают различие между художественной и пояснительной литературой. Но де Ман обсуждает только философов, таких как Руссо и Ницше, на грани творческой и пояснительной литературы и избегает таких философов, как Кант, или современных аналитических философов. На самом деле они оба пытаются, вопреки своей теории, отделить мир литературы как художественный вымысел от описательного письма, выходя даже за рамки заявлений о саморефлексивности литературы русских формалистов, сформулированных, например, Цветаном Тодоровым. : «Смысл произведения заключается в том, чтобы говорить о себе, о своем собственном существовании.2 Де Ман делает это отличительной чертой литературы: «Критерий литературной специфики зависит не от большей или меньшей дискурсивности режима, а от степени последовательной риторики языка» 22. «Риторичность» означает здесь сеть тропов, которая «деконструируется», т. е. показывается, что она содержит противоречие между пропозициональным значением или перформативным языком и фигуральной риторикой. Де Ман всегда заключает, что существует неизбежная апория, образ речи, переведенный как «Сомнение» в «Искусстве английской поэзии» Путтенхэма (1587 г.), основанном на использовании этого термина Платоном и Аристотелем.Апоретикой — это имя, данное древним скептикам Авлом Геллием и Диогеном Лаэртским. 23

Монотонность и предсказуемость метода должны работать против его распространения. Но привлекательность в том смысле, что это придает «революционность», демонтаж, разрушение без каких-либо особых политических обязательств; их единственной целью кажется традиционная стипендия, учрежденная на литературных факультетах американских университетов. Хиллис Миллер, однако, настаивает на том, что он не деконструирует текст, а что текст деконструировал сам себя.«Деконструкция, — говорит он, — это не демонтаж структуры текста, а демонстрация того, что она уже разрушена сама собой» 24. Барбара Джонсон, более молодой приверженец, описывает этот метод как «осторожное высмеивание враждующих сил. значения внутри текста ». 25

Я должен восхищаться проницательностью, а иногда и познавательностью и рациональной строгостью, с которой выполняется это« высмеивание ». Однако всегда приходит к одному и тому же выводу, что текст противоречив и даже парадоксален; результат, который убедил комментатора Майкла Фишера заключить, что деконструкция не имеет значения, это просто возрождение Новой критики в ее поисках парадокс и ирония.Но новые критики хотели улучшить понимание, в то время как деконструктивисты пытаются доказать его невозможность. «Новые критики» не могли прийти — чтобы привести пример из чтения Хиллис Миллер «Wahlvent’andtschaften» Гете — к выводу, что «каждое великое произведение западной литературы демонстрирует свою самоуничтожающуюся неоднородность» и что смысл романа «в необходимость этого противоречия ». В отличие от мифической интерпретации Вальтера Бенджамина, Хиллис Миллер, хвастающийся своим «буквальным» (buchstäblich) чтением, видит в этой истории брака, страсти и прелюбодеяния «фактически аллегорию законов, полномочий и ограничений языка.26

Точно так же Поль де Ман в «Аллегориях чтения» преследует своих писателей, разоблачая их противоречия, хотя, как ни странно, он сохраняет свое восхищение ими. Легко опровергнуть Ницше «Geburt der Tragodie» и продемонстрировать его несостоятельность. Однако мне трудно увидеть противоречие в описании Пруста чтения молодого Марселя в Комбре. Это можно сделать, только устранив противоречие между прохладой, спокойствием и темнотой его комнаты и «шоком и оживлением потока активности», в котором де Ман читает «тепло», как «поток» предлагает ему торопиться. .Он более убедителен, когда показывает, как «мессианское обещание», данное Рильке в «Duineser Elegien», отвергается в более поздних поэмах отчаяния и молчания, хотя я бы уклонился от его обобщения, что «поэзия приобретает максимум убедительной силы уже в самом начале». момент, когда он отказывается от любых претензий на истину ». 27

Руссо — легкая игра. Де Ман демонстрирует противоречие во Втором дискурсе между «естественным состоянием», которое сам Руссо должен признать фикцией, и конкретным политическим обществом.Он может показать, что в профессии де фуа Руссо продолжает прислушиваться к голосу совести, хотя он больше не может в это верить: «Текст есть и не является теистическим документом». Но меня озадачивает, когда де Ман полностью аллегорически описывает La Nouvelle Hélolse, хотя и допускает «ограничения референциального значения». Я считаю толкование известного эпизода с украденной лентой в «Признаниях» надуманным и надуманным. Многое можно сделать из одной фразы: «Я [Руссо] извинился по первому, что представилось», — утверждение, которое противоречит его предполагаемому желанию девушки Марион, которую он ложно обвиняет в воровстве.Де Ман, как всегда, заключает, что «перформативная и когнитивная риторика несовместимы. Ирония — это систематическое уничтожение понимания ». Систематическое уничтожение понимания становится целью литературных исследований, их разрушение, а не просто их деконструкция.

Признавая проницательность некоторых из этих чтений, нельзя не задуматься о том, что распространяется ужасное обеднение литературоведения. Он ограничивается риторическим анализом, который не делает ничего другого, кроме как снова и снова обнаруживать, что в каждом тексте есть непримиримое противоречие, которое оставляет сомнение, нерешительность, оставляя вопрос навсегда «неразрешимым», их любимым словечком.Литературоведение станет специальностью, новой антиэстетической башней из слоновой кости, которая лишит литературу ее человеческого и социального значения как представления реальности, как стимуляции, увещевания и просто удовольствия. Это отпугнуло бы студентов, которые, возможно, не могли понять, почему они должны посвятить свою жизнь такому негативному и, наконец, бесполезному стремлению к демонтажу, деконструкции. Можно только надеяться, что деконструкция — преходящая мода и что литературоведение продолжит исследовать богатство литературы в духе терпимости и положительной оценки.В последние десятилетия большое количество новых и не столь новых методологий способствовало более глубокому пониманию литературы: психоаналитические критики, студенты-социологи, марксисты, структуралисты, семиотики, критики реакции читателей, феминистские критики, компаратисты и другие. по-разному расширили наш кругозор. Только деконструктивизм полностью отрицателен.

Эта статья впервые появилась в книге «Эстетика и литература идей: эссе в честь Оуэна Эйдриджа» под редакцией Франсуа Йоста, опубликованной издательством University of Delaware Press, 1990.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Ниже приводится хронологический список комментариев только в книжной форме. Периодической литературы еще больше.

1979. Джеральд Граф. Литература против себя: литературные идеи в современном обществе. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Мюррей Кригер. Поэтическое присутствие и иллюзия: очерки критической истории и теории. Балтимор: издательство Университета Джона Хопкинса, содержит главу: «Литература против окружающей среды: конструкции и деконструкции в современной критической теории.”

1980. Джеффри Хартман. Критика в дикой природе плитки: изучение литературы сегодня. Нью-Хейвен: издательство Йельского университета.

Фрэнк Лентриккиа. После новой критики. Чикаго: University of Chicago Press, содержит главу о Поле де Мане.

1981. Джонатан Каллер. Погоня за знаками: семиотика, литература, деконструкция. Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета.

Денис Донохью. Свирепые алфавиты. Лондон: Фабер и Фабер, содержит очерк о де Мане.

Джеффри Х. Хартман. Сохранение текста, литературы / DerridaiPhilosophy. Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса.

Суреш Раваль. Метакритицизин. Афины: Издательство Университета Джорджии, содержит главу «Деконструкция и критика».

1982. Элизабет В. Брюсс. Прекрасные теории: мозаичный спектакль дискурса в

Современная критика. Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса.

Джонатан Каллер. О деконструкции: теория и критика после структурализма.Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета.

Кристофер Норрис. Деконструкция: они, — и практика. Лондон: Метуэн.

Майкл Райан. Марксизм (старая деконструкция: критическая артикуляция. Балтимор: Johns Hopkins University Press.

1983. Джонатан Арак; Вайд Годзич: и Уоллес Мартин, редакторы. Критики Йельского университета: Деконструкция в Америке. Миннеаполис: Университет Миннесоты Press. Терри Иглтон) Теория литературы: Введение Миннеаполис: Университет Миннесоты Press.

Ульрих Хорстманн. Parakritik und Dekonstruktion: Eine Einjühru, lg in den amerikanischen Poststrukturalismus. WU rzburg: Konigshausen & N eumann.

1984. Кристофер Батлер. Неправильная интерпретация, деконструкция и идеология: все введение в некоторые текущие вопросы теории литературы. Оксфорд: Clarendon Press.

Уильям Э. Кейн. Кризисная критика: теория, литература и реформа в изучении английского языка. Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса.

Юджин Гудхарт.Скептический настрой в современной критике. Принстон: Издательство Принстонского университета.
Уильям Рэй. Литературный смысл: от феноменологии к деконструкции. Оксфорд: Бэзил Блэквелл.
1985 Роберт Кон Дэвис и Рональд Шлейфер, ред. Риторика и форма: DC-строительство в Йельском университете. Норман: Университет Оклахомы Пресс. Говард Фельперин. Вне деконструкции: использование и злоупотребления литературной теории. Оксфорд: Clarendon Press.

Майкл Фишер. Имеет ли значение деконструкция? Постструктурализм и защита поэзии в современной критике.Блумингтон: Издательство Индианского университета.

Флойд Меррелл. Воздержание от деконструкции. Западный Лафайет. и: Издательство Университета Пердью.

Роберт Скоулз. Текстуальная сила: литературная теория и преподавание английского языка. Нью-Хейвен: издательство Йельского университета.

2. Critical Inquiry 3 (1977): 447.

3. Werke, ed. Э. Рот и Э. Коппен (Дармштадт: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1980), 3: 44.

4. «Рок Стивенса и критика как лекарство», Georgia Review 30 (1976): 12.

5. Слепота и проницательность (Нью-Йорк: Oxford University Press, 1971), 19.
6. Изображение, музыка, текст, пер. Стивен Хит (Нью-Йорк: Хилл и Ван, 1977), 146.
7.Dc Ia Grammatologie (Париж: Editions de Minuit, 1976), 227; (Английский перевод) грамматологии (Балтимор: издательство Университета Джона Хопкинса, 1976).
Очерки столетия Диккенса, изд. Нисбет Невиус и Блейк Невиус (Беркли и Лос-Анджелес: Калифорнийский университет Press, 1971), 150.
9. Роберт Скоулз, Textual Power (New Haven: Yale University Press, 1985), 97-101.
10.A. Д. Наттолл, Новый мимесис: Шекспир и представление реальности (Лондон: Метуэн, 1984).
II. Ницше, «Uber Wahrheit und Luge im aussermoralischen Sinn», в Werke, ed. Карл Шлехта (Мюнхен: Hanser, 1965), 3: 314.
12. Деррида, философия Маргеса де Иа (1972), английский перевод в Новой истории литературы 6 (1974): 5-74.
13. Диккенс Centennial Essays, 22.
14. Лесли Фидлер, Что такое литература? Классовая культура и массовое общество (Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 1982).
15.Гарольд Блум, Уоллес Стивенс (Итака, Нью-Йорк: издательство Корнельского университета, 1977), 331.
16. В «Бухстабличном чтении выборного сродства плитки», символ 6 (1979): 1-23.
17. В «Повествовании и истории», ELH 41 (1974): 455-73, цитируется 472, 462, H 463 470 471.
18.Пол де Ман, Аллегории чтения (Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1979), 248.
19. В «A ‘Buchstabliches’ Reading», 20.
20. Хиллис Миллер, «Функция риторического изучения в Настоящее время », Бюллетень ADE, сентябрь 1979 г., 12.
21. Цветан Тодоров, Littérature ci ‘Meaning (Paris: Larousse, 1967), 49.
22. Слепота и понимание, 137.
23. См. Aulus Gellius Noctes Atticae 11.5.6 и Diogenes Laertius Dc Vita el Moribtis Философия 9.61 ff.
24. Миллер, «Рок Стивенса и критика как лекарство», 34.
25. Барбара Джонсон, Критическое различие (Балтимор: издательство Университета Джона Хопкинса, 1980), 5.
26. В «A ‘Buchstabliches’ Reading, II, 13,7.
27. Аллегории чтения, 60–66.
28.там же, 147 275 245, 167 288 300 301.

Нигилизм во французской литературе, 1880-1900

Бомонт, Кит (1971) Нигилизм во французской литературе, 1880-1900 гг. Кандидатская диссертация, Уорикский университет.

Запросить изменения для записи.

Абстрактные

Целью данной диссертации является анализ источников, проявлений и последствий нигилизма, который появился в последние десятилетия девятнадцатого века во Франции, поскольку этот нигилизм отражен в литературе того времени.

Глава I описывает предмет и определяет используемые термины. В главах II и III обсуждается философская эволюция, которая стоит за этим нигилизмом, и исследуется роль научных достижений — в частности, влияние идей Дарвина. Подчеркивается упадок веры в различные «абсолюты» начала девятнадцатого века, в том числе вера в «природу» и в «науку», а также последовавшую за этим метафизическую «пустоту». Глава IV исследует смутный и неоднозначный «пессимизм» литературной и интеллектуальной молодежи Франции в 1880-х и 1890-х годах и роль, которую сыграл Шопенгауэр в его распространении, показывая, что термин «пессимизм» относится, среди прочего, к точка зрения на «абсурдность» существования и необоснованность всех ценностей, и что мода философии Шопенгауэра во многом обязана своим очевидным подтверждением многих выводов современной науки.В главе V анализируется «идеализм» многих символистов и его предполагаемые источники у Шопенгауэра. Это показывает, как первый имеет тенденцию превращаться в нигилистический солипсизм, и как неоднозначную роль сыграли «антипозитивистская реакция» и «идеалистическое возрождение» этих лет. В главе VI исследуются политические и социальные факторы, которые лежат в основе этого «идеализма» и помогают объяснить его популярность — глубокое чувство отчуждения или отделения от ценностей буржуазного мира вокруг них, которое испытывали многие молодые писатели и интеллектуалы к концу XIX века. девятнадцатый век.В нем исследуется, каким образом это чувство отчуждения способствует нигилизму тех лет, и различные способы его выражения.

В следующих четырех главах анализируются элементы нигилизма в творчестве четырех писателей — Жана Лахора, Жюля Лафорга, Мориса Барреса и Альфреда Жарри, — все из которых, несмотря на их очевидное разнообразие, обнаруживают влияние некоторых или всех факторов. обсуждалось в предыдущих пяти главах. Все четверо рассматриваются здесь не с «литературной» точки зрения, а как интеллектуалы, реагирующие на определенные идеи и ситуации.Исследуются точные источники и природа нигилизма каждого из них, и подчеркиваются попытки Лахора, Лафорга и Барреса бороться с этим нигилизмом и преодолеть его — все с частичным успехом — как также решительное принятие Джарри этого нигилизма и его систематизация в его. «наука о патафизике. Предпоследняя глава посвящена анализу четырех работ других авторов — «Ребуры» Гюисмана, «Аксель» Виллерса де л’Иль-Адама, «Ученик Бурже» и «Тет д’Ор» Клоделя — все они раскрывают различные грани нигилизма этих произведений годы.

В заключительной главе очерчивается модель, возникшая в результате этого подробного анализа, и подчеркивается значение изученного нигилизма, а также определенные последствия реакции на него, в том числе рост широко распространенного антиинтеллектуализма и антирационализма, рост различных форм философии «как будто» и попытка создать новые «мифы» или «вымыслы», которые снова станут источником смысла и ценностей для человеческого существования. Наконец, он вкратце указывает на взаимосвязь между нигилизмом, изучаемым в этом тезисе, и нигилизмом двадцатого века.

Тип товара:	Диссертация или Диссертация (Кандидат наук)
Тем:	P Язык и литература> PN Литература (общая)
Предметные рубрики Библиотеки Конгресса (LCSH):	Нигилизм в литературе, французская литература — XIX век — История и критика
Официальная дата:	1971
Даты:
Учреждение:	Уорикский университет
Диссертационный отдел:	Факультет французских исследований
Тип диссертации:	к.м.н.
Статус публикации:	Неопубликованные
Объем:	517 листьев
Язык:	eng

Запросить изменения или добавить в запись полнотекстовые файлы

Действия сотрудников репозитория (требуется авторизация)

Просмотреть товар

Загрузок в месяц за последний год

Посмотреть больше статистики

ГОВОРИТ КНИГ: нигилизм — The New York Times

С выходящим завтра романом «Нова Экспресс» Grove Press объединяет еще 187 страниц сочинения Уильяма Берроуза.Этот отрывок из его произведений отличается от более раннего романа автора «Голый обед» в двух отношениях. Это менее возмутительно, потому что меньше joylese порнографии в нем, и это более расстраивает, потому что кажется, есть элементы связного рассказа, своего рода галактических игр менты-andcriminals, в то время как «Голый завтрак» не вызывало даже сумбурное ожидание, которые затем это разочаровало. Но разница между этими двумя не-книгами незначительна, помимо их сходства. Ни то, ни другое не имеет собственной формы. Отвратительный антиэротизм одного и неудавшаяся научная фантастика другого функционируют не как объединяющие компоненты содержащегося целого, а как два проявления одного и того же дислоцированного воображения.

По страницам разбросаны свидетельства того, что это воображение когда-то было способным или могло стать способным к поэзии, интеллекту, юмору и наблюдательности. «Нищенствуй кривые кресты и опустошай темные улицы» — это красивая фраза, независимо от того, придумал ли Берроуз сам или цитирует кого-то другого. Однако для того, чтобы реализовать свой истинный потенциал, у него должен быть контекст, который придает ему силу, а этого контекста Берроуз не предоставляет. Придав ей достойный контекст, он сделал бы ее своей, даже если бы позаимствовал ее у другого писателя.Помещая его в антиконтекст, он выбрасывает его, даже если сам придумал. «Он знал, что значит избавиться от привычки SOS»: в изоляции, которая достаточно остроумна и остроумна, чтобы удовлетворить любого, и, как часть достойного этого контекста, имела бы подлинно сатирический оттенок. Но Берроуз сделал его началом короткого абзаца, клише которого насилие истощает это предложение его содержащейся силы: «Белая горячая агония от таяния металла — И удушающая паника от отказа от углекислого газа. . . . »

Нет смысла спускаться по списку причин, по которым творчество Берроуза терпит неудачу в буквальном и интеллектуальном смысле.Читать это все равно, что читать пачку очень плохих журналов за один присест: карканье обреченности, дионетика, искры словесного мастерства, Вильгельм Райх, вопли зависти посторонних, ликование шокирующего; отголоски «Пустоши», отвращение к социальным и литературным условностям, элегантным прозрениям, всему присутствующему и многому другому, откуда они пришли. Отказ от очень плохого, гладкого журнального письма изначально более усыпляющий, но менее безумный, потому что там тратится вульгарная и сентиментальная хитрость, а не талантливый ум.Но оба этих вида депрессивных писем заслуживают только порицания и молчания, если их не воспринимать всерьез, а Берроуз приобретает определенную интеллектуальную моду как в этой стране, так и за рубежом.