Нигилизм как форма проявления современной Российской личности Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2009. № 3. С. 32-41.
УДК 100.3 (471)
М.И. Саврушева
Омский государственный аграрный университет
НИГИЛИЗМ КАК ФОРМА ПРОЯВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ЛИЧНОСТИ
На основании проведенных исследований определяются свойства такого понятия, как «нигилистическая личность», возможности ее проявления в современном российском обществе.
Ключевые слова: динамика, кризис, способ мышления, личность, феномен, ценности, эталон, экстремизм, редукция, прагматизм, интеллигент, эскапист, интеллектуал, политик, революционер.
Динамика социальной жизни последнего исторического отрезка свидетельствует о том, что современное общество переживает период кризиса. Все двадцатое столетие человечество переживало тяжелейшие социальные потрясения — мировые войны, революции, возникновение и исчезновение противостоящих друг другу военнополитических блоков. Начало XXI столетия также не принесло спокойствия. С философской точки зрения, данные явления свидетельствуют об эволюционном кризисе человечества, прохождении им периода хаоса, перестройки, которые с неизбежностью приведут к замене в коллективном сознании человечества ряда устаревших идеалов на более глубокие, эволюционно значимые духовные ценности. Устаревшая организация человечества разрушается уже сегодня, на наших глазах. Между старой организацией и новым порядком мы проходим период хаоса. Можно ли предсказать результат, ответить на вопрос, каким будет человечество в XXI в.? По мнению одних, заранее этот результат предсказать невозможно.
Глобализация, активная межкультурная коммуникация, столкновение этносов в XX столетии предельно усложнили социальную жизнь. Сегодня, в первые годы третьего тысячелетия смена старых ценностей на новые, пока малопонятные ценности происходит в условиях нарастания хаоса в политике, экономике, международной жизни, в науке, искусстве, религии, воспитании, образовании (К. Манхейм, И. Валер-стайн, Ф. Фукуяма). Но самое главное, как отмечает А.В. Косов, вхождение в новую цивилизацию сопровождается антропологическим кризисом — кризисом идентичности человека [5]. В условиях отсутствия привычных ориентиров, социальных идеалов, способных обеспечить мировоззренческую целостность человеческого сознания всеобщей тенденцией социальной жизни стало проявление нигилизма. В зоне нигилизма господствуют сильные, но прямо противоположные чувства: покинутость, ужас, оцепенение и радость, восторг, воодушевление. В пре
© М.
И. Саврушева, 2009
деле сливаются до неразличимости противоположности, одна питает другую: онтология становится экзистенциальным переживанием, а пограничная ситуация отдельного Я — вопрошанием о бытии сущего. Нигилизм, провоцирующий новые формы, не заботится о механизме их становления. В еще неставшем, неоформленном, нерефлексивном нигилист силой своего неприятия наличного обретает уместность. Вблизи границы предстоящее гулом приближающейся катастрофы возвещает о неизбежном. Становление новых форм жизни исключает строгую последовательность шагов, но требует собранности перед принятием решения. Процесс создания новых форм жизни, а также способов их описаний неразложим до четкости конвейерных операций. Экстаз, неизбежно присутствующий в нигилистическом акте, захватывает всего субъекта целиком, ввергая его в состояние эйфории, упоения, радости.
Поэтому насущной задачей философии является отход от мифологического восприятия нигилизма, который зачастую связан с очищающим разрушением, уничтожением старого мира.
Философия нигилизма оказала существенное влияние, как на европейскую, так и на русскую социальную философию, породив множество точек зрения. Практически все мыслители в той или иной степени касаются рассмотрения нигилизма, принимая его или резко критикуя. Данное обстоятельство вызывает необходимость нового теоретического осмысления феномена нигилизма. В частности, необходимо понять, почему общество неоднократно обращается к «терапевтическому» инструментарию нигилизма. Мы можем предполагать, что нигилизм несет с собой не только разрушение, зло и хаос, но и освобождение социального пространства от отживших форм общественной жизни, таким образом, очищая место для новых ценностей и идеалов, закладывая основы нового способа мышления.
Актуальность темы исследования обосновывается, во-первых, тем, что фактором исторических процессов в последнее вре-
мя, которое признается, как мы уже отметили, переходным, в значительной мере становится нигилистический способ мышления, а точнее его носитель — нигилистическая личность.
Во-вторых, нигилистический способ мышления как феномен раскрывается через латентные (скрытые) и транспо-рентные (прозрачные) формы существования социума, что в свою очередь, эксплицирует его содержание. В-третьих, через нигилистический способ мышления в переходный период развития общества определяются критерии, влияющие на динамику бытия и сознания социума.
Концептуальный анализ нигилистического способа мышления расширяет границы его познания, позволяет проследить логику и динамику социально-исторических процессов, проанализировать идеологические и политические кризисы, предвидеть ход истории.
Оформление и корректировка учения о нигилизме приводит к обоснованию черт образа жизни и способа мышления субъектов современного социума, которые, в свою очередь, влияют на все сферы социальной жизни.
Обозначенные проблемы актуализируют разработку когнитивного метода применительно к современному проявлению нигилистического способа мышления, анализу его видов, свойств и функций, социальной и структурной динамики, идентификации и выводу концептуальных обоснований.
Требуется структурирование элементов, форм проявления, качественных характеристик, свойств и критериев нигилистического способа мышления, что неизбежно приводит к его новой трактовке.
За последние два века понятие «нигилизм» и стоящее за ним социальное и культурно-историческое явление многократно становилось объектом философского рассмотрения.
восприятия: это и свойство, и явление, и процесс, имеющий свои истоки, различные этапы и свои последствия.
В настоящее время существует несколько подходов и направлений, рассматривающих нигилизм как социокультурный феномен, как способ мышления, как ориентацию деятельности нигилистической личности.
Нигилизм как социокультурный феномен изучался прежде всего со стороны умонастроения, переоценки ценностей, свойства социального действия, идеологии.
Так, представители русской литературы и философии, а также Ф.Г. Якоби, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, С.
Кьеркегор, О. Шпенглер, Э. Юнгер, К. Ясперс, Т.В. Адорно рассматривали нигилизм как негативное умонастроение, которое представляло собой интенцию, направление человеческого ума, не имеющее четко очерченных теоретических границ. Нигилизм в данном случае выступал как пафос отрицания, связанный с пессимизмом и декадентскими настроениями (бессмысленность мира и человека). Н.А. Добролюбов, критикуя книгу профессора Борви, выпущенную в 1858 г., трактовал нигилизм как «отрицание любого реального бытия» и скептицизм. В начале 1880-х гг. Н.Н. Страхов в своих «Письмах
о нигилизме» рассматривал «критику существующего порядка» как негацию «почти всего существующего». Адорно называл нигилизм, конкретным критическим сознанием. Масштабный анализ нигилизма и попытку его преодоления предпринял К. Ясперс. Для него «открытое безверие» нигилизма — образ нефилософии, против которой нужно полагать философскую веру в трансценденцию.
Представители марксизма, философии жизни, экзистенциализма, постмодернизма определяли нигилизм как переоценку ценностей.
Такое понимание предполагало, что ценности не должны противопоставляться интересам и потребностям личности (как высшие более низшим), а являются, по своей сути, их продолжением и выражением.
Нигилизм как свойство социального действия, т. е. как попытка изменить или упразднить какую-либо сторону социальной действительности проявился в русской философии (Д.И. Писарев, Н.Г. Чернышевский, В.И. Ленин), в философии
народничества (П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев), в экзистенциализме (А. Камю), в движении «новых левых», в молодёжном движении конца 60-х гг. XX в..
Во второй половине XX в. нигилизм связывался с культом раскрепощения инстинктов, освобождения человека от культуры (Г. Маркузе), надличностных структур «супер-эго» и затем от «я» (Ж. Де-лёз), политическим экстремизмом (Р. Дебре), насилием и терроризмом (Ф. Фанон).
Нигилизм проявил себя в истории и как идеология, прежде всего как идеология тоталитаризма и анархизма.
Нигилизм как способ мышления был объектом изучения у И. Канта, И. Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегеля, К.Г. Маркса, А. Шопенгауэра, А.Дж. Тойнби, представителей Франкфуртской школы, русской философии. Причем в западно-европейской традиции понимание нигилистического способа мышления связано с онтологической и аксиологической позицией личности, индивидуума, которая обусловлена внешними обстоятельствами, отечественные же философы проецируют нигилизм на антропологическую, социологическую и аксиологическую проблематику. «Нигилистический морализм», составляющий основу мировоззрения русской интеллигенции конца XIX — начала XX в. объясняет трагический характер эпохи. Полный нигилизм вел к духовной пустоте, которую невозможно было преодолеть без веры во что-то первичное, основное, незыблемое, на что мог бы опереться наш дух. Таким образом, нигилизм воспринимался в русской традиции как мораль разрушения, которую нужно было преодолеть, утверждая дух и смысл жизни.
Большое внимание изучению характеристик нигилистической личности было уделено в работах Ф. Ницще, М. Штирнера, К. Г. Юнга, Г. и др. Причем в работах данных авторов дается спектр различных характеристик нигилистической личности: отчуждение, конформизм, критичность, эгоизм, творчество и т. д.
Необходимо также отметить, что в современной философии, культурологии и психологии европейский нигилизм второй половины ХХ в. может ассоциироваться с рядом интеллектуальных феноменов. Во-первых, с теоретическими установками, присущими определенной генерации европейских мыслителей: так, стиль М. Фу-
ко, внешне отвечая позитивистским критериям (работа с многочисленными архивными документами, первичными текстами и т. п.), основан пафосным нигилизмом по отношению к пониманию фактов в позитивизме.
Во-вторых, нигилизм связан с пафосным интеллектуально-аксиологическим поворотом, осуществляемым постмодернизмом, умонастроение которого несет на себе печать разочарования в идеалах и ценностях Возрождения, Просвещения.
В онтологическом плане феномен постмодернизма связан с осмыслением того обстоятельства, что порядок вещей «мстит» нашим попыткам его переделать, обрекая на крах любые преобразовательные проекты перевода «неразумного» состояния в «разумное». Скептическое отстранение от установки на преобразование мира влечет за собой отказ от попыток его систематизации: мир не умещается ни в какие теории, схемы. Постмодернизм основывается на разрыве с предшествующей исторической традицией, а его методом является деконструкция.
Подводя итог краткому обзору истории исследования нигилизма, можно заключить, что данное понятие и стоящее за ним социальное и культурноисторическое явление к настоящему времени в основном определено, причем история рассмотрения этого феномена раскрывает его неоднозначность: нигилизм мы можем воспринимать не только как определенное умонастроение, но и как фактор развития общества.
Концептуальный анализ различных подходов и определений нигилизма позволяет разработать методологию категорий и структур нигилистического способа мышления, определить специфику дискурса, видовую составляющую, типологические модели, роль и значимость феномена нигилизма.
Как отмечалось выше, все виды нигилизма особенно ярко проявлялись в переходные, кризисные этапы развития того или иного социума. О том, что этот процесс начался в России во второй половине XX в. свидетельствуют многочисленные исследования. Так, по мнению Г.В. Осипова, кризис связан с утратой прежних форм культурной самоидентификации, социального оптимизма, с методологиче-
ским кризисом в сфере социального познания [7].
В работах современных авторов рассматривались прежде всего процессы трансформации ценностных ориентиров общества как проявление общего кризиса традиционной культуры, в данном случае речь шла о культуре советского общества. В философском аспекте кризисное состояние общества выражается в нарушении стабильности, острой форме проявления социальных конфликтов и является способом движения социума от прежнего его состояния через дезинтеграцию и конфликт к новому состоянию.
Следует особо отметить, что современный кризис российского общества — это дезинтеграция определенного образа жизни и образа мышления. Реформируется прежде всего не экономика, а сознание людей. Поэтому на фоне общего кризиса российского социума наиболее остро ощущается кризис мировоззренческий. Произошла ломка идеалов, жизненных ценностей и ориентиров. На современном этапе переломное, кризисное состояние общества взрывает социум изнутри, меняет привычные взгляды и представления.
Кризис мировоззренческий ориентации характерен как для индивидуального, так и для группового общественного сознания. Он иллюстрирует действительную зависимость надстроечных перемен от перемен базисных, вторичность мировоззренческих процессов. Тотальный кризис, охвативший все сферы общественной жизни, породил ситуацию глубокой мировоззренческой дезориентации народа в целом. С одной стороны, у значительной массы индивидов возникло чувство освобождения от догматических оков, с другой стороны, широкие массы почувствовали дискомфорт от состояния духовной невесомости.
Под дезориентацией нами понимается утрата сложившихся ориентиров общественного сознания, состояние социальной растерянности по отношению к процессам социально-экономическим, но в то же время противоречивые реалии мировоззренческих процессов свидетельствуют о наличии в сфере сознания сущностных и автономных механизмов само-детерминации, о наличии в ней специфических закономерностей, несводимых к простому отражению экономических, политических и иных социальных перемен.
Внимание философских исследований кризиса в России было сосредоточено преимущественно на его истоках и причинах, связанных со становлением нигилистического способа мышления, определялась его сущность, разновидности, но недостаточно уделялось внимания определению качеств носителя нигилизма -нигилистической личности, а ведь именно качества личности, которая является субстанциональной единицей социума, определяют содержание и направление социальных процессов. В свое время А.
Я. Гуревич высказал идею о том, что на рубеже двух социальных эпох прежние закономерности утрачивают свое значение, а новые еще не сложились. Следовательно, «прерывность, дискретность действия закономерностей систем оставляет своего рода зазор, социологический вакуум, заполняемый свободной человеческой активностью» [4] (курсив мой. — М.С.)
Человеческая активность, на наш взгляд определяется способом мышления личности в данную эпоху.
Понятие способа мышления встречается в философской и в научной литературе очень давно. Это понятие используется для того, чтобы отличить уровень мышления одних поколений от уровня мышления других поколений или даже внутри одного и того же поколения. Иногда можно было встретить выражение «стиль мышления», «структура мышления» и др. При этом они могли отражать разное содержание Мы же будем понимать под способом мышления субъективную сторону исторического процесса.
Разработка концепции понимания способа мышления, по нашему мнению, началась с исследований И. Канта. В философской системе Канта внешний объект, природа в своих проявлениях представляет собой мир неустойчивых, неупорядоченных, бессвязных явлений и параметров. Связи вносятся во внешний мир рассудочными категориями. Тем самым обеспечивается определенность, упорядоченность в этом подвижном мире явлений. Причем упорядоченные связи и отношения, которые определяются априорными формами созерцания, и вносятся в движение явлений рассудочными категориями, Кант считал извечной врожденной способностью рассудка. Следовательно, если вместо рассудка иметь в виду способ
мышления, охватывающий все уровни мышления, то у нас получится положение об определяющей роли способа мышления по отношению к внешней действительности.
В трудах И. Г. Фихте в центре философского внимания оказалась история духовной деятельности человека — субъекта истории.
Фихте описал развитие индивидов, в результате которого обнаруживалась «божественная» природа их деятельности. Таким образом, деятельность, совершающаяся в соответствии с определенными законами, становится посылкой возникновения системы философии, которая призвана провозгласить диалектическую концепцию развития.
Наибольший вклад в развитие данного подхода внес Г.В.Ф. Гегель. В работе «Философия истории» он стремился выделить внутреннюю логику развития общества, своеобразную силу, которая движет историю вперед. Эту силу он определяет через понятие «Дух», рассматривая его как разум, самоопределяющийся через такие формы своего бытия как государство, этика, право, т. е. формы коллективного мышления. Осмысливая содержание гегелевского духа, можно сделать следующий вывод: под Духом следует понимать своеобразный способ мышления, рассматриваемый как систему фундаментальных понятий.
Из этого можно сделать вывод, что каждым обществом управляет свой исторически определенный способ мышления, а властные структуры только воплощают этот способ.
Развивая концепцию Гегеля о способе мышления, З.М. Оруджев определил структуру способа мышления:
— система логических понятий;
— система этических понятий и идеалов;
— система представлений о способах и средствах решения общественных проблем.
Раскроем содержание этих элементов.
Система понятий — это выражение коллективного бессознательного, содержание которого определяется освоенным историческим опытом общественной
жизни, совокупность алгоритмов практической деятельности человека по решению соответствующих общественных проблем, и, социализируясь, индивид осваивает данный опыт. Априорная катего-
рия есть не что иное, как своеобразный архетип, образ деятельности человека по решению соответствующей проблемы.
При этом полнота и многообразие данного опыта, коллективного и индивидуального бессознательного, безусловно, оказывает влияние на формирование и осмысление содержания категорий и способов их взаимосвязи в каждой исторической эпохе, что и определяет процесс развития общественной системы. И последнее, общую систему понятий, составляющую способ мышления эпохи, можно определить как своеобразную программу строительства нового общества, программу реального движения, которая осмысливается и утверждается в своей необходи-м.ости реализации в сознании индивидов, формируя тем самым основание, фактор дальнейших преобразований.
Способ мышления эпохи имеет еще один уровень категорий и их соотношений и связей. Это этические (строго говоря, нравственные) понятия, категории и связи между ними. Например, понятия свободы, равенства, добродетели, аскезы, умеренности, благосостояния, справедливости и т. д. Эти понятия и их соотношения в разные эпохи по своему содержанию существенно различны и влияют на поведение, деятельность людей.
Более того, они не просто влияют на деятельность людей, но управляют ею.
Второй уровень способа мышления -основная область идейных столкновений, поскольку принципы, на которых основан способ мышления, принимают форму нравственных идей, идеалов. Если на первом уровне действия понятий, принципов совершатся как бы подсознательно, по крайней мере, априорно, то на втором, этическом уровне, их действие сопровождается страстями, вплоть до политических столкновений. «Переоценка
ценностей» на этом уровне выглядит уже как идеологическая (по крайней м,ере, нравственная) борьба, в то время как на первом, логическом уровне она привлекает к участию в процессе лишь более узкий круг лиц, профессионально подготовленных в соответствующей специальной области. «Переоценка ценностей» осуществляется как индивидами, так и социальными слоями, группами. И какие бы индивид не ставил перед собой непосредственные цели, «переоценка ценностей»
осуществляется, в конечном счете, во имя нового способа мышления, т.
е. способа мышления новой эпохи. Именно новый способ мышления и разбивает «старые скрижали».
Однако самое явное различие между полным или менее полным принятием и освоением идей и понятий способа мышления данной или уходящей эпохи обнаруживается на третьем уровне — на уровне представлений и понятий о методах и способах опытного, практического решения проблем, вопросов, задач эпохи, времени.
Третий уровень — это понятия и представления, непосредственно отражающие практические формы действий. Третий уровень способа мышления эпохи связан с историческим опытом, практикой. Понятия, отражающие различные действия, способы практического решения проблем, специфичны для каждой исторической эпохи. Они отделяют одну эпоху от другой, хотя внешне могут походить по форме друг на друга. Их различия по содержанию настолько четки, что по ним можно безошибочно определить, о какой исторической эпохе идет речь.
Независимо от того, скрывают или нет свои нравственно-этические идеалы представители тех или иных общественных сил, на третьем, практическом уровне способа мышления обнаруживается в предельно явной, наглядной форме, к какой эпохе данный способ мышления принадлежит.
Способ мышления содержит в себе и положительный, и отрицательный аспекты. Отрицательное в способе мышления связано с понятием «нигилизм». Нигилизм становится необходимостью в те исторические периоды, когда возникают объективные условия для пересмотра прежних взглядов. Он раскрывается через критико-скептическую установку личности по отношению к утвержденным истинам, авторитетам, положениям.
На уровне логического аспекта способа мышления нигилизм является сменой представлений об окружающем мире, сменой научной картины мира.
Наиболее заметным становится проявление нигилизма на втором, этическом, структурном уровне способа мышления, где происходит переоценка вечных ценностей.
Этот процесс начинается с выдвижения нового эталона, на основании
которого предлагается начать новую разработку высших ценностей, которые должны определять деятельность человека. Нигилизм либо девальвирует их, либо пересматривает их на основе дальнейшей гуманизации.
Вопрос о понимании сущности и содержания нигилизма в литературе практически всегда связывался с этическим аспектом способа мышления, а именно с процессом переоценки, прежде всего вечных ценностей.
Людям свойственно задумываться над тем, а так ли уж неоспоримы принимаемые ими ценности, не коренится ли в их некритическом почитании источник переживаемых ими в кризисные эпохи глубинных потрясений. Тогда ценности традиции ставятся под сомнение, становятся предметом критической переоценки. Ф. Ницше остро поставил вопрос о возможности низвержения общепринятых ценностей. Новые ценностно-смысловые ориентиры имеют право на самоутверждение точно так же, как обладающие освящением традиции, общепризнанные ценности.
Ведь и они некогда низвергли своих предшественников, и, следовательно, логично предположить, что их власть над умами людей отнюдь не безгранична. При этом на первый план выходит проблема механизма переоценки ценностей.
Переоценка ценностей начинается с выдвижения нового эталона, с позиций которого рассматриваются предметы, обладающие ранее установленными ценностными характеристиками. Вновь принимаемый эталон может существенным образом изменить смысловые координаты, в которых находятся интересующие нас предметы. И здесь проявляются метафорические возможности воображения, его культуросозидающая мощь. Ведь множество предметов, где все, казалось бы, подчинено незыблемому порядку, иерархизиро-ванно, теряет жесткие очертания, а затем претерпевает видоизменения. Оно подвергается трансплантации на новую ценностно-смысловую основу, задающую ракурс видения каждого из них. Это предметное множество претерпевает иерархи-зацию, когда каждый из входящих в него предметов соотносится со смысловой целостностью, выстроенной сообразно вводимому эталону.
Нигилизм — это способ мышления такого периода исторической эпохи, когда сама логика социальной жизни ставит вопрос о необходимости разработки новой системы ценностей и запускает данный процесс. Это определение нигилизма, с нашей точки зрения является наиболее точным, и именно его мы берем в качестве основного. Исходя из этого, нигилизм принимает две формы своего проявления. Одна, требующая пересмотра ценностей на основе их дальнейшей гуманизации, через развитие гуманистической этики. Другая на основе девальвации существующих ценностей, девальвации, которая отрицает гуманизацию человеческих отношений в целом.
Степень радикальности изменений иерархии ценностей равного порядка будет зависеть от того, насколько новый эталон разнится по отношению к прежнему. Ведь он может лишь несколько модифицировать его или же ниспровергнуть. В первом случае мы столкнемся с некоторой корректировкой ценностей, тогда как во втором — с их полной переоценкой.
История знает случаи отрицания сложившегося порядка вещей, нигилистического бунта против общепринятых установлений: например, в XX столетии программа пролеткульта в России или платформа контркультуры. Однако тотальный разрыв с прошлым, традицией зачастую оказывается совершенно непродуктивным и терпит фиаско. Синтез ценностных эталонов, их преемственность создают основу для более продуктивной переоценки ценностей, без которой в принципе немыслимо и культурное развитие.
Раскрывая содержание практического аспекта содержания нигилистического способа мышления, остановимся только на одной его стороне — экстремизме, как способе решения существующих социальных проблем. Экстремизм в целом или его конкретная форм.а — террор — в его самых разных формах является действенным методом эпохи революционных перемен, эпохи которой свойственен мелкобуржуазный способ мышления. Суть этого способа выражается формулой «здесь и сейчас» — определяющая целесообразность силового подавления своего противника и решительных революционных перемен.
Данная практика, как бы она чудовищна не была в целом, понима-
лась и поддерживалась людьми прошлой исторической эпохи. Новая постиндустриальная эпоха основывается на постулатах «нового гуманизма», основным принципом которого является принцип «чело-векосбережения», когда жизнь и достоинство человека становятся высшей ценностью.
Проведенный анализ позволяет сделать следующий вывод: нигилизм является объективным и необходимым способом мышления, который свойственен человечеству в переходные эпохи. В это время человечество подвергает переосмыслению и переоценке содержание существующих истин и ценностей. Это действие необходимо для последующей разработки нового понимания прежних истин и ценностей, нового способа мышления.
Нигилистическому способу мышления соответствует определенный тип личности.
В истории философии известны два варианта нигилистической личности.
Для русского нигилизма («нигилизм утра») -это герой романа И.С. Тургенева «Отцы и дети» Е.В. Базаров, который как личность представлял собой «зародыш» многообразия нигилистического поведения. Инвариантом западного нигилизма («нигилизм вечера») стал собирательный образ «критической личности» который описывается в работах социальных философов Франкфуртской школы.
Использование компаративистского метода позволило сравнить проявления данных инвариантов в различные переходные этапы русского и западного социумов: в 60-70-е гг. XIX в. в России и в 60-70-е гг. XX в. в западных странах. В результате выявились общие и различные характеристики этих инвариантов. Как российский, так и западный нигилист принадлежал к маргинальным слоям населения, что можно расценивать неоднозначно: с одной стороны, это типизация наиболее болезненных проблем общества, с другой — миссия маргинального человека заключалась в создании новых образцов социального поведения и социальной практики.
Для русского и западного нигилиста было характерно тотальное отрицание. Но диалектика русского нигилиста, исходившая из гегелевской диалектики, давала возможность создания позитивного, положительного начала, т. е. пе-
рехода нигилизма в свою противоположность — конструктивизм. Западный же нигилист руководствовался «негативной диалектикой» Т.В. Адорно, которая предусматривала не переход одного качества в другое, а переход отрицания одного качество в качество другого отрицания, т. е. бесконечное отрицание, сохранение скептического, критического отношения к любым социальным изменениям.
И русский нигилист перехода традиционного общества к индустриальному, и западный нигилист перехода индустриального общества к постиндустриальному являли собой социально-интеллектуальный феномен. Думается, что это объясняется тем, что умственная деятельность способствовала критическому осмыслению деятельности, т.
е. развитию нигилизма как способа мышления.
И в русском, и в западном нигилисте проявлялась склонность к упрощению и редукции.
Различие между русским и западным нигилистами заключалось в том, что для русского нигилиста был характерен внешний метафизический подход к развитию человека и общества. В рамках православия роль создателя социальной действительности принадлежала Богу, отрицание Бога привело к тому, что нигилист оказался на его месте, но и здесь он уступил место новому метафизическому, сверхличному началу — Народ, Государство. Главным его делом стало служение Народу, нередко не связанное с его личными потребностями. Для западного нигилиста дело социального преобразования гораздо раньше стало личным делом (после вести. Ницше, что «Бог умер»), зависевшим от его воли, поэтому он проявлял себя большим индивидуалистом, чем русский нигилист.
Мы утверждаем, что современный российский нигилист вобрал в себя характеристики и первого и второго нигилизма.
Это объясняется тем, что, с одной стороны, на уровне менталитета сохранилась склонность к традиционному нигилизму. А с другой — в России в конце XX в. происходили процессы, схожие с процессами в западных странах во второй половине этого же века, поэтому на просторах постсоветской России манифестировал себя и нигилизм второго типа. В настоящее время, по нашему мнению, россий-
ский нигилист в своей деятельности проявляет свойства двух вышеописанных типов нигилизма.
Разнообразие этих проявлений приводит к возможности классификации современной нигилистической личности.
Основанием типологии нигилистической личности послужила концепция ценностно-ориентированной деятельности.
Деятельность, как было сказано выше, входит в структуру способа мышления как средство воплощения логических и этических понятий.
Именно она находится на виду, именно она наиболее ярко проявляется в социуме. В деятельности воплощаются ценности личности. Это основание дало нам возможность разделить нигилистические личности на две группы: личности с деловой ориентацией деятельности (политики и мятежники) и личности с антропологической (гуманистической) ориентацией деятельности (эскаписты и интеллигенты)
Выделение типов нигилистической личности позволило нам проследить диалектику их развития и определить их основные характеристики.
Так, для политиков как одного из видов нигилистической личности характерны сплав добра и зла, редукция, конформизм и прагматизм.
Деловая ориентация нигилистической личности выражается не только в том, что личность становится частью управления, использует традиционные формы социальной жизни, управления, чтобы изменить основы социума, но и в том, что личность способна к радикальному разрушению устаревших, по его мнению, социальных устоев.
Для нигилистов мятежного типа свойственны отсутствие духовной связи с обществом, в котором происходит формирование его личности, тотальность распространения нигилистического отношения ко всем формам общественной жизни, провозглашение бездуховности и сокровенности отживших принципов существования общества, разрушение прошлого, превращение его в «ничто», сплав добра и зла; упрощение (целостность восприятия мира и себя в этом мире заменяется в нигилисте особого рода идолами: революция, народ и т. д.), разрыв с традиционной системой ценностей, образования, воспитания, борьба за
индивидуальность, готовность или реальное проведение революции, бунта..
Антропологическая ориентация нигилистической личности может проявляться как индивидуализм и эгоизм эскапистского стиля мышления и как формирование новой идеологии представителями интеллектуальной элиты общества.
Эскаписта как нигилистическую личность определяют следующие свойства: отсутствие духовной связи с обществом, в котором происходит формирование его личности; почти тотальное распространение нигилистического отношения ко всем формам общественной жизни; эскаписты стремятся к созданию индивидуальной системы ценностей.
Творческие результаты их труда нередко заменяют им весь спектр социальных связей, и в этом проявляется редукция их деятельности; добром для себя они считают не только сохранение собственного мира, но и противопоставление своей целостности остальному миру, поэтому нередки противоречия между личностями и группами эскапистского толка и остальным социумом. Эскаписты появляются тогда, когда проявляется лицемерие официальной власти: говорят об одном, а делают другое. Именно тогда мы имеем дело с массовым эскапизмом, выражающимся в полном равнодушии к социальной жизни.
Как мы упоминали выше, для антропологической ориентации деятельности нигилистической личности характерен не только эскапизм, но и формирование новой идеологии, сохранение общечеловеческих ценностей. И в этой деятельности главная роль принадлежит интеллигенции. Интеллигенция как интеллектуальная элита общества всегда будет носителем нигилистической тенденции, поскольку критическое отношение к предшествующему опыту, к окружающей действительности будет приводить ее к вечному состоянию нигилизма.
Кроме того, интеллигента характеризует ответственность перед народом, перед обществом, перед государством. Интеллигент способен поступиться собственным благополучием ради общественного, следуя по пути самоотчуждения. Характерной чертой нигилиста этого типа является служение человеческому в человеке. Существенный удельный вес в социуме интеллигенции означает, что в обществе су-
ществует высокий уровень консолидиро-ванности общества, готовности сильного прийти на помощь слабому исключительно из альтруистических побуждений. Но в среде интеллигенции выделяются личности, ориентированные на альтруизм и толерантность, которые являются, по нашему мнению, собственно интеллигентами, а также личности, ориентированные на эгоизм и интолерантность, которые принадлежат к типу интеллектуалов. Интеллектуалы идут на разрыв с традиционной системой ценностей. Интеллигенты сохраняют традиционные ценности и вносят их в структуру нового способа мышления. Высокая степень креативности (творчества) дает основание и интеллигенту, и интеллектуалу вырабатывать новую идеологию различных социальных субъектов, т.
е. формировать новый способ мышления и бороться за него на уровне понятий и идей.
В ходе выделения и рассмотрения типов нигилистической личности подтвердилась и теория перехода одного типа в другой. Мало того, логика работы, с одной стороны, подтвердила правильность принципов негативной диалектики, когда отрицание одного качества переходит в отрицание другого качества. С другой -то позитивное, что содержится в нигилизме, проявляется в деятельности современных российских нигилистов. Мало того, в их деятельности просматривается возможность «социального конструирования реальности». Данный феномен определяется П. Бергером и Н. Лукманом как процесс, с помощью которого любая сис-
тема «знания» становится социально признанной в качестве реальности.
Конструируется ли российская реальность сегодня? Думаем, что да. Но частично. В современной окружающей действительности еще много непонятного и негативного.
Но мы, по крайней мере, каким общество не должно быть, а это уже дает возможность на создание «хорошего общества» в современной постсоветской России.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского комму-
низма. Репринтное воспроизведение издания УМСА-РРЕЭЭ, 1955. М.: Наука, 1990. 224 с.
[2] Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб.: Изд-
во СПб. ун-та, 1996. 152 с.
[3] Глюксман А. Достоевский на Манхэттене. Ека-
теринбург: Изд-во УрГУ, 2006. 456 с.
[4] Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства М.: Изд-во Моск.
ун-та, 1990. С. 63.
[5] Косов А.В. Социальный миф: сущность, дина-
мика, тенденции изменения и развития // Вестн. Армавир. ин-та социальн. образования (фил.) МГСУ. 2003. № 1. С. 248-249.
[6] Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Ос-
новы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. 368 с.
[7] Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и со-
циальная практика. М.: Наука, 2000. С. 345.
[8] Тургенев И.С. Отцы и дети. Повести. Рассказы.
Стихотворения в прозе. М.: Олимп; АСТ, 1997. 704 с.
[9] Филатов В.И. Социально-онтологические осно-
вания целостности человека.
М.: Изд-во МГУК; Омск: Ом. гос. ун-т, 2001.
[10] Франк С.Л. Этика нигилизма // Вехи; Интеллигенция в России: сб. ст. 1909-1910 / сост., коммент. Н. Казаковой; предисл. В. Шелохае-ва. М.: Молодая гвардия, 1991. 462 с.
Чем опасен нигилизм? — Шкуратова Ирина — ЖЖ
Посмотрела по каналу «Культура» фильм «Отцы и дети» 1983 года выпуска. Насладилась игрой актеров, которую сейчас не увидишь в современных сериалах. И задумалась над тем, случайно ли нигилист Базаров умирает, а Аркадий Кирсанов благополучно женится на миловидной и умной девушке.
Нигилизм (от лат. nihil — ничто) в Википедии определяется как «мировоззренческая позиция, выражающаяся в отрицании осмысленности человеческого существования, значимости общепринятых нравственных и культурных ценностей; непризнание любых авторитетов».
Как философский термин его использовали многие известные философы: С.
Кьеркегор, Ф.Ницше, О.Шпенглер, Р. Хайдеггер. В России до Тургенева его упоминал Добролюбов, но только с выходом в свет в 1862 году романа «Отцы и дети» это термин получил такое широкое распространение.
В романе замечательно показано взаимное непонимание между поколениями на примере двух семей Кирсановых и Базаровых. Напомню, старшее поколение Кирсановых представлено двумя братьями: холостяком и англоманом Павлом Петровичем и отцом Аркадия Николаем Петровичем, который рано овдовел и нашел тихое семейное счастье с простой девушкой, которая родила ему ребеночка. Старшее поколение Базаровых представлено отцом Евгения, бывшим полковым лекарем и матушкой Евгения, души не чаявшей в своем сыне.
В дружеской паре Евгений Базаров является доминирующей фигурой, Аркадий старается подражать его независимой манере держаться, напускному цинизму, что ему с трудом удается. Базаров с первых минут начинает шокировать братьев Кирсановых отрицанием всяких авторитетов и ценностей. Особенно острым становится его противостояние с Павлом Петровичем, воспитанным в традиции следования долгу и чести.
Аркадий занимает позицию на стороне Евгения из солидарности с ним, чем очень огорчает своего отца.
Почему молодые люди во все времена так охотно принимают разные формы отрицания ценностей, выработанных предыдущим поколением? Здесь, видимо, кроется много причин. Одна из них, на мой взгляд, состоит в том, что взрослые дети видят промахи и неуспех своих родителей (с их точки зрения). Например, некоторые современные молодые люди говорят своим родителям (или думают так): «Ну, и что Вам дала Ваша честность, Ваша преданность делу? Ничего себе не нажили. Мы не будем такими наивными. Замуж будем выходить только по расчету, работать только за приличные бабки. Если будет выгодно, то где-то и нечестность проявим, вокруг все так делают». Но молодые люди еще не подозревают, что реальная жизнь намного сложнее. И такая жизненная стратегия может привести их к еще большему краху, чем у их родителей.
Еще одна причина отрицания ценностей, выработанных предыдущим поколением, состоит в отрицании родительских советов.
И чем настойчивее они звучат, тем больше противостояние детей. Нигилизм кажется таким простым и легким. Отрицай все подряд: мораль, долг, патриотизм, привязанность, дружбу. Никто тебе не нужен, и ты ни перед кем отчитываться не должен.
Но нигилизм оказывается разрушителем межличностных отношений. Человек выпадает из социальных сетей, потому что они основаны на взаимных обязанностях и правах. Американский психолог и социолог Ирвинг Гофман замечательно сформулировал эту мысль: «Попробуйте определить социальную ситуацию неверно, и она определит вас». Иными словами, если человек действует не по правилам, люди исключают этого человека из взаимодействия.
Умирающий Евгений Базаров сказал тоже выразительную фразу: «Я хотел отрицать смерть, а она отрицает меня». Он умирает от заражения, но с его жаждой самоутверждения и стремлением вступать в конфликты с окружающими людьми (он стрелялся на дуэли с Павлом Петровичем) его жизнь прервалась бы рано в любом случае.
Стадию нигилизма проходят многие молодые люди, после чего, осознав значение вечных ценностей (справедливости, морали, любви, дружбы, творчества, созидательного труда), начинают выстраивать свою жизнь.
Тургенев это показал на примере Аркадия Кирсанова.
Нигилизм в романе Отцы и дети Тургенева
Произведение «Отцы и дети» знакомо многим (краткое содержание произведения). Его автор, Тургенев Иван Сергеевич, на страницах смог описать конфликт двух поколений и показать читателю мнение и идеи как «отцов», так и «детей». Они разнились, а две стороны не смогли прийти к компромиссу. Но помимо этого, в романе одной из главных тем была тема нигилизма. Нигилистом был главный герой, друг Кирсанова, Базаров. Что же такое нигилизм и как он относится к роману Тургенева?
Для каждого человека, соответственно и для каждого героя романа слово «нигилизм» означает что-то своё. Друг Евгений Аркадий считал, что нигилистом является тот человек, который всё отрицает. Павел Петрович с высоты своих лет немного по-иному воспринимал нигилизм, он считал, что это понятие означает отказ от каких бы то ни было авторитетов и принципиальных устоев.
Сам же нигилист не считал, нигилизм чем-то собственно полученным, он говорил, что стал нигилистом после того, как увлёкся наукой, и такая судьба ждёт почти всех учёных. У героя это являлось профессиональной деформацией. Он всё время был чем-то занят, никогда не сидел сложа руки, а любую теорию проверял на практике. Базаров отрицал не только искусство, он отрицал и чувства, а особенно любовь. До того, как встретил Одинцову, Евгений считал свои мысли единственно правильными, но благодаря ней он перестал быть нигилистом. Любовь, то, что он так не любил и что так отрицал, убила в нём этого практичного человека.
Кроме настоящего нигилиста, на страницах произведения можно встретить и ненастоящих. Таким, к примеру, является Ситников. Он пытается подражать Евгению, хочет занять хорошее положение в обществе и стать свободным, но этот его псевдонигилизм чувствуется за версту, поэтому его так не любит Базаров. Ещё «нигилистом» является Кукшина. Эта женщина отчаялась, потому что её бросил муж.
Ей ничего не остаётся, кроме как быть «нигилисткой». Базаров понимает, что Кукшина не знает всего, что должен знать нигилист, что она глупа и не образованна, поэтому тоже не принимает её. Это жалкие пародии, поэтому они выглядят так комично.
Итак, нигилизм в данном произведении основывается на отрицании авторитетов и критическом подходе абсолютно ко всему. Хорошей бы эта концепция была, если бы Евгений Базаров предложил что-то взамен, но он сам признаётся, что ничего не смог придумать, из чего можно сделать вывод, что это не самая полезная философия.
Вариант 2
В своем произведении Тургенев знакомит нас с таким понятием, как нигилизм и четко обрисовывает представителей данного учения. Для начала попытаемся понять, кто такой нигилист и в чем состоит его мировоззрение. Нигилист – человек, чей устав состоит в полном отрицании всех моральных ценностей и правил, которые он подвергает критике.
В романе, роль главного нигилиста отведена Евгению Базарову. Тургенев описывает его , как человека с гордым характером, смотрящего на всех свысока и уверенного полностью в своих суждениях в отношении многих жизненных аспектов.
Но под чрезмерным максимализмом и самоуверенностью, которые Евгений выставляет напоказ, скрывается тонкая и ранимая душа, способная на сострадание и любовь. Эти чувства Базаров стесняется демонстрировать напоказ, так как они полностью противоречат убеждениям и принципам основ нигилизма. Его взгляды и стереотипы, как нигилиста начинают рушиться, в тот момент, когда он встречает Анну Одинцову. При каждой встрече с Анной, Евгением овладевают нежные чувства к ней. Любовь, которую он отрицал ранее, создает некий конфликт внутри Евгения. Он влюблен, но боится признаться в этом и в первую очередь себе самому, так как понимает, что это полностью противоречит основам нигилизма, которые он так явно проповедовал, отрицая и презирая любовь. Все эти мысли обрушиваются на Базарова и приводят его к выводу, что нигилизм является не состоятельным учением с очень хрупкой основой. В результате всех этих событий и разочарований Евгений трагически погибает.
Еще одни персонаж романа, который также является приверженцем нигилизма — Аркадий Кирсанов.
Аркадий в целом понимает суть утверждений и ценностей, которые являет собой нигилизм, но его с трудом можно отнести к рядам ярых сторонников этого учения. Он лишь копирует модель поведения Базарова, но в целом сомнения в качестве правильности этих поступков в нем присутствует.
Самыми что ни на есть лженигилистами, можно назвать Ситникова и Кукшину. Они абсолютно далеки от тех идеалов, что несет в себе нигилизм, имея лишь поверхностное понимание о нем. Ситниковым движет желание выделиться из толпы и стать приверженцем чего-то нового. Кукшина же в меру своей не совсем привлекательной внешности, пытается спрятать под нигилизмом все свои комплексы.
Нигилизм – актуален и в наше время, его более можно сравнить с юношеским максимализмом, когда молодые люди в подростковом возрасте бросаются от крайности в крайность, отрицая все то, что им навязывает старшее поколение. Но методом проб и ошибок, по истечению времени приходят всегда к одному выводу, что старые ценности несут большую пользу обществу.
Нигилизм в романе Отцы и дети
Несколько интересных сочинений
Виктор Франкл о фатализме, конформизме и нигилизме — Моноклер
Рубрики : Последние статьи, Психология, Публичные лекции
Виктор Франкл о том, какие коллективные неврозы преследуют людей эпохи автоматизации, как врожденная воля к смыслу замещается волей к власти и удовольствиям или вовсе вытесняется постоянным увеличением темпа жизни и почему проблема поиска смысла не может ограничиться простым продолжением рода.
Кажется, нет нужды представлять Виктора Франкла читателям нашего журнала: великий психиатр, сумевший на основе пережитого им в концлагерях опыта создать уникальный метод терапии, направленный на поиск смыслов во всех проявлениях жизни, даже самых невыносимых, появлялся на страницах «Моноклера» не раз: о его военном опыте можно прочитать в выбранных нами фрагментах книги «Сказать жизни «Да!».
Психолог в концлагере», а о логотерапии — в статье «Десять тезисов о личности».
Но сегодня мы публикуем лекцию «Коллективные неврозы наших дней», которую Виктор Франкл прочел 17 сентября 1957 г. в Принстонском университете. Чем она так интересна? Не только подробным анализом психического состояния людей, которым довелось родиться в эпоху войн, тотальной автоматизации жизни и обесценивания личности, но и размышлениями Франкла о тех последствиях, к которым ведут выделенные им симптомы: ученый объясняет, как эфемерное отношение к жизни ведет к отказу от долгосрочного планирования и целеполагания, фатализм и невротическая тенденция к обесцениванию делают людей легко управляемыми «гомункулами», конформизм и коллективное мышление ведут к отрицанию собственной личности, а фанатизм — к игнорированию личностей других.
Психиатр уверен, что причина всех симптомов коренится в страхе свободы, ответственности и в бегстве от них, а скука и апатия, преследующие не одно поколение людей, — это проявления экзистенциального вакуума, в котором оказывается человек, добровольно отказавшийся от поиска смысла или заменивший его стремлением к власти, удовольствиям и простому продолжению рода, что, как уверен Франкл, лишено всякого смысла (да, да — и в этой последней надежде оправдать свое существование он нам отказал).
«Если жизнь целого поколения людей бессмысленна, то разве не бессмысленно пытаться эту бессмысленность увековечить?»
Предлагает ли Виктор Франкл какие-то варианты выхода из этого вакуума и экзистенциальной фрустрации? Конечно, но об этом нам расскажет сам мэтр. Читаем.
Коллективные неврозы наших дней
Темой моей лекции является «болезнь нашего времени». Сегодня вы вверяете решение этой задачи психиатру, поэтому я, видимо, должен рассказать вам о том, что думает психиатр о современном человеке, соответственно, речь должна идти о «неврозах человечества».
Кому-то в этой связи покажется небезынтересной книга под названием: «Нервное расстройство — заболевание нашего времени». Имя автора — Венк, и книга была опубликована в 53-м году, только не в 1953-м, а в 1853-м…
Таким образом, нервное расстройство, невроз не принадлежит исключительно к современным заболеваниям. Хиршман из Кречмеровской клиники Тюбингенского университета статистически доказал, что, без всякого сомнения, неврозы в последние десятилетия стали встречаться чаще; изменилась и симптоматика.
Удивительно, что в контексте данных изменений показатели симптома тревожности пошли на убыль. Поэтому нельзя сказать, что тревожность составляет болезнь нашего века.
Установлено, что состояние тревожности не имело тенденций к экспансии не только в последние десятилетия, но и в последние века. Американский психиатр Фрихен утверждает, что в более ранние века состояние тревожности было наиболее распространенным, и что для этого было больше соответствующих причин, чем в наши дни, — он имеет в виду судебные процессы над колдунами, религиозные войны, миграцию народов, работорговлю и эпидемии чумы.
Одним из наиболее часто упоминаемых утверждений Фрейда является то, что человечество оказалось тяжело поражено нарциссизмом по трем причинам: во-первых, из-за учения Коперника, во-вторых, из-за учения Дарвина и, в-третьих, из-за самого Фрейда. Мы с готовностью принимаем третью причину. Однако в отношении первых двух нам не понятно, почему объяснения, связанные с «местом» (Коперник), которое занимает человечество, или с тем, «откуда» (Дарвин) оно взялось, могут оказывать столь сильное воздействие.
На достоинство человека никак не влияет то, что он живет на Земле, планете Солнечной системы, не являющейся центром Вселенной. Беспокоиться об этом — все равно, что беспокоиться из-за того, что Гёте не родился в центре Земли, или из-за того, что Кант не жил на магнитном полюсе. Почему то, что человек не является центром Вселенной, должно влиять на его значимость? Умаляет ли достижения Фрейда то обстоятельство, что большую часть своей жизни он провел не в центре Вены, а в девятом районе города? Очевидно, что все, что связано с достоинством человека, зависит не от его местоположения в материальном мире. Короче говоря, мы столкнулись со смешением различных измерений бытия, с игнорированием онтологических различий. Только для материализма светлые годы могут быть мерой величия.
Читайте также Карл Роджерс: что значит «становиться человеком»?
Таким образом, если — с точки зрения quaestio jurisⓘ«вопроса права» — Пер. с лат. — мы оспариваем право человека считать, что его достоинство зависит от духовных категорий, то с точки зрения quaestio factiⓘ«вопроса факта» — Пер.
с лат. — можно усомниться в том, что Дарвин снизил самооценку человека. Может даже показаться, что он повысил ее. Потому что «прогрессивно» мыслящее, помешанное на прогрессе поколение эпохи Дарвина, мне кажется, вовсе не чувствовало себя униженным, но, скорее, гордилось тем, что обезьяньи предки человека смогли эволюционировать так далеко, что ничто не может помешать развитию человека и превращению его в «сверхчеловека». В самом деле, то, что человек встал прямо, «повлияло на его голову».
Откуда же тогда создалось впечатление, что случаи неврозов участились? По моему мнению, это произошло вследствие роста чего-то, что вызывает потребность в психотерапевтической помощи. Действительно, люди, которые шли в прошлом к пастору, священнику или раввину, сегодня обращаются к психиатру. Но сегодня они отказываются идти к священнику, так что доктор вынужден быть, как я называю, медицинским духовником. Эти функции духовника стали присущи не только неврологу или психиатру, но и любому доктору.
Хирургу приходится выполнять их, например, в неоперабельных случаях, или когда он вынужден сделать человека инвалидом, проводя ампутацию; ортопед же сталкивается с проблемами медицинского духовника, когда он имеет дело с покалеченными; дерматолог — когда лечит обезображенных пациентов, терапевт — когда беседует с неизлечимыми больными, и, наконец, гинеколог — когда к нему обращаются с проблемой бесплодия.
Не только неврозы, но даже психозы в настоящее время не имеют тенденции к росту, при этом с течением времени они видоизменяются, но их статистические показатели остаются на удивление стабильными. Я хотел бы проиллюстрировать это на примере состояния, известного как скрытая депрессия: у прошлого поколения скрытыми были навязчивая неуверенность в себе, связанная с чувством вины и угрызениями совести. У нынешнего поколения, однако, симптоматологически доминируют жалобы на ипохондрию. Депрессия — состояние, связанное с бредовыми идеями. Интересно посмотреть, как изменилось содержание этих бредовых идей в течение последних нескольких десятилетий.
Мне представляется, что дух времени проникает в самые глубины психической жизни человека, поэтому бредовые идеи наших пациентов формируются в соответствии с духом времени и изменяются вместе с ним. Кранц в Майнце и фон Орелли в Швейцарии утверждают, что современные бредовые идеи по сравнению с тем, что было раньше, в меньшей степени характеризуются доминированием чувства вины — вины перед Богом, и в большей — беспокойством о собственном теле, физическом здоровье и работоспособности. В наше время бредовая идея греха вытесняется страхом болезни или бедности. Современный пациент озабочен своим моральным состоянием в меньшей степени, чем состоянием своих финансов.
Изучая статистику неврозов и психозов, давайте обратимся к тем цифрам, которые связаны с самоубийствами. Мы видим, что цифры изменяются с течением времени, но не так, как, казалось бы, они должны изменяться. Потому что существует хорошо известный эмпирический факт, что во времена войн и кризисов число самоубийств снижается.
Если вы попросите меня объяснить это явление, то я приведу слова архитектора, который однажды сказал мне: лучший способ укрепить и усилить ветхую структуру — это увеличить нагрузку на нее. Действительно, психическое и соматическое напряжение и нагрузка, или то, что в современной медицине известно как «стресс», далеко не всегда является патогенным и приводит к возникновению заболевания. Из опыта лечения невротиков мы знаем, что, потенциально, освобождение от стресса так же патогенно, как и возникновение стресса. Под давлением обстоятельств бывшие пленные, бывшие узники концлагерей, а также беженцы, пережив тяжелейшие страдания, были вынуждены и оказались способны действовать на пределе своих возможностей, проявив себя с лучшей стороны, и эти люди, как только с них сняли стресс, неожиданно освободив, психически оказались на краю могилы. Я всегда вспоминаю эффект «кессонной болезни», который переживают водолазы, если их слишком быстро вытаскивают на поверхность из слоев повышенного давления.
Давайте вернемся к тому факту, что число случаев заболевания неврозами — по крайней мере в точном клиническом смысле этого слова — не увеличивается. Это означает, что клинические неврозы ни в коей мере не становятся коллективными и не угрожают человечеству в целом. Или скажем более осторожно: это всего лишь означает, что коллективные неврозы так же, как и невротические состояния — в самом узком, клиническом, смысле этого слова, — не являются неизбежными!
Сделав эту оговорку, давайте обратимся к тем чертам характера современного человека, которые можно назвать неврозоподобными, или «сходными с неврозами». Согласно моим наблюдениям, коллективные неврозы нашего времени характеризуются четырьмя главными симптомами:
1) Эфемерное отношение к жизни. Во время последней войны человек должен был учиться доживать до следующего дня; он никогда не знал, увидит ли следующий рассвет. После войны это отношение сохранилось в нас, оно укрепилось страхом перед атомной бомбой.
Кажется, что люди оказались во власти средневекового настроения, лозунгом которого является: «Apr’es moi la bombe atomique»ⓘ«После меня хоть атомная война» — Пер. с фр.. И поэтому они отказываются от долгосрочного планирования, от постановки определенной цели, которая бы организовывала их жизнь. Современный человек живет мимолетно, день ото дня, и не понимает, что теряет при этом. Он также не осознает истинность слов, сказанных Бисмарком: «В жизни мы относимся ко многому, как к визиту к дантисту; мы всегда верим, что нечто настоящее еще только должно произойти, тем временем оно уже происходит». Давайте возьмем за образец жизнь многих людей в концентрационном лагере. Для раввина Ионы, для д-ра Флейшмана и для доктора Вольфа мимолетной не была даже лагерная жизнь. Они никогда не относились к ней как к чему-то временному. Для них эта жизнь стала конфирмацией и вершиной их существования.
2) Другим симптомом является фаталистское отношение к жизни. Эфемерный человек говорит: «Нет смысла строить планы на жизнь, поскольку однажды атомная бомба все равно взорвется».
Фаталист говорит: «Строить планы даже невозможно». Он рассматривает себя как игрушку внешних обстоятельств или внутренних условий и поэтому позволяет управлять собой. Он не управляет сам, а лишь выбирает вину за то или иное в соответствии с учениями современного нигилизма. Нигилизм держит перед ним кривое зеркало, искажающее изображения, в результате чего он представляет себя или психическим механизмом, или просто продуктом экономической системы.
По теме «Человек Одинок»: Эрих Фромм о мире потребления и подлинном бытии
Я называю этот вид нигилизма «гомункулизмом», поскольку человек заблуждается, считая себя продуктом того, что его окружает, или собственного психофизического склада. Последнее утверждение находит поддержку в популярных интерпретациях психоанализа, который приводит множество доводов в пользу фатализма. Глубинная психология, которая видит свою главную задачу в «разоблачении», наиболее действенна при лечении невротической тенденции к «обесцениванию».
В то же время мы не должны игнорировать факт, отмеченный известным психоаналитиком Карлом Штерном: «К несчастью, существует широко распространенное мнение, будто редуктивная философия является частью психоанализа. Это типично для мелкобуржуазной посредственности, которая с презрением относится ко всему духовному» ⓘК. Stern, Die dritte Revolution. Salzburg: Muller, 1956, p. 101. Для большинства современных невротиков, которые обращаются за помощью к заблуждающимся психоаналитикам, характерно презрительное отношение ко всему, имеющему отношение к духу и, в особенности, к религии. При всем уважении к гению Зигмунда Фрейда и его достижениям первооткрывателя мы не должны закрывать глаза на тот факт, что сам Фрейд был сыном своей эпохи, зависимым от духа своего времени. Конечно, рассуждения Фрейда о религии, как об иллюзии или о навязчивом неврозе Бога, как образа своего отца, были выражением этого духа. Но даже сегодня, после того, как прошло несколько десятилетий, опасность, о которой Карл Штерн предупреждал нас, нельзя недооценивать.
При этом сам Фрейд вовсе не был человеком, который бы слишком глубоко исследовал духовное и моральное. Разве он не говорил, что человек еще более аморален, чем представляет себе, но также гораздо более морален, чем думает о себе? Я бы закончил эту формулу, добавив, что он часто еще более религиозен, чем подозревает об этом. Я бы не стал исключать из этого правила и самого Фрейда. В конце концов, именно он однажды апеллировал к «нашему Божественному Логосу».
Сегодня даже сами психоаналитики ощущают кое-что, что можно, вспоминая заглавие книги Фрейда «Недовольство культурой», назвать «неудовлетворенность популярностью». Слово «сложный» стало приметой наших дней. Американские психоаналитики жалуются, что так называемые свободные ассоциации, частично использующие базовую аналитическую технику, уже в течение долгого времени не являются действительно свободными: пациенты узнают слишком много о психоанализе еще до того, как они приходят на прием. Интерпретаторы более не доверяют даже рассказам пациентов о своих сновидениях.
Они слишком часто подаются в искаженном виде. Так, во всяком случае, говорят знаменитые аналитики. Как отмечает Эмиль Газе, редактор Американского психотерапевтического журнала, пациенты, обращающиеся к психоаналитикам, видят сновидения на тему эдипова комплекса, пациенты адлерианской школы видят в сновидениях борьбу за власть, а пациенты, обращающиеся к последователям Юнга, наполняют свои сны архетипами.
3) После краткого экскурса в психотерапию вообще и в проблемы психоанализа в частности, мы вновь возвращаемся к чертам коллективно-невротического характера в современном человеке и переходим к рассмотрению третьего из четырех симптомов: конформизму, или коллективному мышлению. Он проявляет себя, когда обычный человек в повседневной жизни желает быть как можно менее заметным, предпочитая растворяться в толпе. Конечно, мы не должны смешивать между собой толпу и общество, поскольку между ними есть существенное различие. Обществу, чтобы быть настоящим, нужны личности, и личность нуждается в обществе как сфере проявления своей активности.
Толпа — это другое; она чувствует себя задетой присутствием оригинальной личности, поэтому подавляет свободу индивида и нивелирует личность.
Углубляемся Карл Густав Юнг: «Чем больше толпа, тем ничтожнее индивид»
4) Конформист, или коллективист, отрицает свою собственную личность. Невротик, страдающий от четвертого симптома — фанатизма, отрицает личность в других. Никто не должен превосходить его. Он не хочет слушать никого, кроме самого себя. На самом деле у него нет собственного мнения, он просто выражает расхожую точку зрения, которую присваивает себе. Фанатики все больше политизируют людей, в то время как настоящие политики должны все больше очеловечиваться. Интересно, что первые два симптома — эфемерная позиция и фатализм, наиболее распространены, на мой взгляд, в западном мире, в то время как два последних симптома — конформизм (коллективизм) и фанатизм — доминируют в странах Востока.
Насколько распространены эти черты коллективного невроза среди наших современников? Я попросил нескольких своих сотрудников протестировать пациентов, выглядевших, по крайней мере в клиническом смысле, психически здоровыми, которые только что прошли курс лечения в моей клинике в связи с жалобами органико-неврологического характера.
Им задали четыре вопроса, чтобы выяснить, в какой мере они проявляли те или иные симптомы из четырех упомянутых. Первым вопросом, направленным на проявление эфемерной позиции, был следующий: считаете ли вы, что стоит предпринимать какие-либо действия, если мы все, возможно, однажды погибнем от атомной бомбы? Второй вопрос, проявляющий фатализм, формулировался таким образом: считаете ли вы, что человек является продуктом и игрушкой внешних и внутренних сил? Третьим вопросом, вскрывающим тенденции к конформизму или коллективизму, был такой: считаете ли вы, что лучше всего не привлекать к себе внимания? И, наконец, четвертый, по-настоящему хитрый вопрос, был сформулирован так: считаете ли вы, что кто-либо, убежденный в своих лучших намерениях в отношении своих друзей, имеет право использовать любые средства, которые считает нужными для достижения своей цели? Разница между фанатичными и человечными политиками заключается в следующем: фанатики считают, что цель оправдывает средства, в то время, как мы знаем, есть средства, которые оскверняют даже самые святые цели.
Итак, среди всех этих людей только один человек оказался свободным от всех симптомов коллективного невроза; 50% опрошенных проявили три, а то и все четыре симптома.
Я обсуждал эти и другие аналогичные результаты в Северной и Южной Америке, и везде меня спрашивали о том, является ли такое положение дел характерным только для Европы. Я отвечал: возможно, что у европейцев в более острой форме проявляются черты коллективного невроза, но опасность — опасность нигилизма — носит глобальный характер. В самом деле, можно заметить, что все четыре симптома коренятся в страхе свободы, в страхе ответственности и в бегстве от них; свобода вместе с ответственностью делают человека духовным существом. А нигилизм, по-моему, можно определить как то направление, в котором следует человек, утомившийся и уставший от духа. Если представить себе, как мировая волна нигилизма катится, нарастая, вперед, то Европа занимает положение, подобное сейсмографической станции, регистрирующей на ранней стадии грядущее духовное землетрясение.
Может быть, европеец более чувствителен к ядовитым испарениям, исходящим от нигилизма; будем надеяться, что он в результате окажется в состоянии изобрести противоядие, пока для этого есть время.
Я только что говорил о нигилизме и в связи с этим хочу отметить, что нигилизм — это не философия, утверждающая, что существует только ничто, nihil — ничего, и поэтому Бытия нет; нигилизм — это точка зрения на жизнь, которая приводит к утверждению, что Бытие бессмысленно. Нигилист — это человек, который считает, что Бытие и все выходящее за пределы его собственного существования бессмысленно. Но отдельно от этого академического и теоретического нигилизма существует практический, так сказать, «житейский» нигилизм: он проявляется, и сейчас ярче чем когда-либо раньше, у людей, которые считают свою жизнь бессмысленной, которые не видят смысла в своем существовании и поэтому думают, что оно ничего не стоит.
Развивая свою концепцию, скажу, что наиболее сильное влияние на человека оказывает не воля к удовольствию, не воля к власти, но то, что я называю волей к смыслу: коренящееся в его природе стремление к высшему и конечному смыслу своего бытия, борьба за него.
Эта воля к смыслу может быть фрустрирована. Я называю этот фактор экзистенциальной фрустрацией и противопоставляю ее сексуальной фрустрации, которой так часто приписывается этиология неврозов.
У каждой эпохи свои неврозы, и каждая эпоха нуждается в своей психотерапии. Экзистенциальная фрустрация сегодня, как мне представляется, играет в формировании неврозов по крайней мере такую же важную роль, какую прежде играла фрустрация сексуальная. Я называю такие неврозы ноогенными. Когда невроз является ноогенным, он коренится не в психологических комплексах и травмах, но в духовных проблемах, моральных конфликтах и экзистенциальных кризисах, поэтому такой коренящийся в духе невроз требует от психотерапии сосредоточения на духе — это то, что я называю логотерапией, в отличие от психотерапии в самом узком смысле этого слова. Как бы то ни было, логотерапия результативна при лечении даже невротических случаев, имеющих психогенное, а не ноогенное происхождение.
Адлер познакомил нас с важным фактором формирования неврозов, который он назвал чувством неполноценности, но для меня очевидно, что сегодня чувство бессмысленности играет не менее важную роль: не чувство того, что твое бытие менее ценно, чем бытие других людей, но чувство того, что жизнь вообще больше не имеет смысла.
Современному человеку угрожает утверждение бессмысленности его жизни, или, как я называю его, экзистенциальный вакуум. Так когда этот вакуум проявляется, когда этот, столь часто скрытый вакуум заявляет о себе? В состоянии скуки и апатии. И сейчас мы можем понять всю актуальность слов Шопенгауэра о том, что человечество обречено вечно качаться между двумя крайностями желания и скуки. Действительно, скука сегодня ставит перед нами — и пациентами, и психиатрами — больше проблем, чем желания и даже так называемые сексуальные желания.
Проблема скуки становится все более насущной. В результате второй промышленной революции так называемая автоматизация, вероятно, приведет к огромному увеличению свободного времени среднего рабочего. И рабочие не будут знать, что им делать со всем этим свободным временем.
Читайте также Особенности массовой культуры: Эрнест ван ден Хааг об отчуждении и стандартизации
Но я вижу и другие опасности, связанные с автоматизацией: однажды человек в своем самопонимании может оказаться под угрозой уподобления себя думающей и считающей машине.
Сперва он понимал себя творением — как бы с точки зрения своего творца, Бога. Затем пришел машинный век, и человек начал видеть в себе творца — как бы с точки зрения своего творения, машины: I’homme machine, — как считает Ламетри. Сейчас мы живем в век думающей и считающей машины. В 1954 году швейцарский психиатр писал в Венском неврологическом журнале: «Электронный компьютер отличается от человеческого разума только тем, что работает, в основном, без помех, чего, к сожалению, нельзя сказать о человеческом разуме». Такое утверждение несет в себе опасность нового гомункулизма. Опасность, что однажды человек может вновь неверно понять себя и истолковать снова как «ничего, кроме». В соответствии с тремя великими гомункулизмами — биологизмом, психологизмом и социологизмом, — человек был «ничем, кроме» автоматических рефлексов, множества влечений, психического механизма, или просто продуктом экономической системы. Кроме этого, человеку не осталось ничего, человеку, которого в псалме назвали «paulo minor Angelis», поместив, таким образом, чуть ниже ангелов.
Человеческая сущность оказалась как бы несуществующей. Мы не должны забывать, что гомонкулизм может оказывать влияние на историю, во всяком случае, уже делал это. Нам достаточно вспомнить, что не так давно понимание человека, как «ничего, кроме» продукта наследственности и окружающей среды, или «Крови и Земли», как его потом назвали, толкнуло нас к историческим катаклизмам. Во всяком случае, я считаю, что от гомункулистского образа человека лежит прямая дорожка к газовым камерам Аушвица, Треблинки и Майданека. Искажение образа человека под влиянием автоматизации по-прежнему представляет собой отдаленную опасность. Нашей, врачебной, задачей является не только распознавание и, если необходимо, лечение болезни, включая психические заболевания и даже связанные с духом нашего времени, но также предотвращение их, когда только возможно, поэтому у нас есть право предупредить о грядущей опасности.
До экзистенциальной фрустрации я говорил о том, что недостаток знаний о смысле существования, который только и может сделать жизнь стоящей, способен вызывать неврозы.
Я описал то, что называется неврозом безработицы. В последние годы активизировалась другая форма экзистенциальной фрустрации: психологический кризис выхода на пенсию. Им должны заниматься психогеронтология или геронтопсихиатрия.
Жизненно важным является возможность направить чью-то жизнь к цели. Если человек лишен профессиональных задач, ему надо найти другие жизненные задачи. Я считаю, что первой и главной целью психогигиены является стимулирование человеческой воли к смыслу жизни путем предложения человеку таких возможных смыслов, какие находятся за пределами его профессиональной сферы. Ничто так не помогает человеку выжитьⓘАмериканский психиатр Дж. Е. Нардини («Survival Factors in American Prisoners of War of the Japanese», The American Journal of Psychiatry, 109: 244, 1952) отметил, что американские солдаты, попавшие в плен к японцам, имели бы больше шансов на выживание, если бы у них было позитивное видение жизни, направленное на цель более достойную, чем выживание. и сохранить здоровье, как знание жизненной задачи.
Поэтому мы понимаем мудрость слов Харви Кушинга, которые приводит Персиваль Бейли: «Единственный способ продлить жизнь — всегда иметь незавершенную задачу». Я сам никогда не видел такой горы книг, ожидающих прочтения, какая высится на столе девяностолетнего венского профессора психиатрии Жозефа Берже, чья теория шизофрении много десятилетий тому назад дала так много для исследований в этой области.
Духовный кризис, связанный с выходом на пенсию, представляет собой, если сказать точнее, постоянный невроз безработного. Но существует также временный, периодически возникающий невроз — депрессия, которая причиняет страдание людям, начинающим осознавать, что их жизнь недостаточно содержательна. Когда каждый день недели превращается как бы в воскресенье, неожиданно дает о себе знать чувство экзистенциального вакуума.
Как правило, экзистенциальная фрустрация не проявляет себя, существуя, обычно, в завуалированной и скрытой форме, но нам известны все маски и образы, под которыми ее можно распознать.
При «заболевании властью» фрустрированная воля к смыслу замещается компенсирующей ее волей к власти. Профессиональная работа, в которую с головой уходит руководящий работник, на самом деле означает, что его маниакальный энтузиазм является самоцелью, которая никуда не ведет. То, что старые схоласты называли «ужасной пустотой», существует не только в царстве физики, но и в психологии; человек боится своей внутренней пустоты — экзистенциального вакуума и бежит от него в работу или в удовольствие. Если место его фрустрированной воли к смыслу занимает воля к власти, то это может быть экономическая власть, которая выражается волей к деньгам и является наиболее примитивной формой воли к власти.
По-другому дело обстоит у жен руководящих работников, страдающих «заболеванием властью». В то время как у руководящего работника слишком много дел, не позволяющих перевести дыхание и побыть наедине с самим собой, женам многих руководящих работников часто нечем заняться, у них столько свободного времени, что они не знают, что с ним делать.
Они также оказываются в тупике, когда сталкиваются с экзистенциальной фрустрацией, только у них это связано с неумеренным потреблением алкоголя. Если мужья трудоголики, то у их жен развивается дипсомания: они бегут от внутренней пустоты на бесконечные вечеринки, у них развивается страсть к сплетням, к игре в карты.
Их фрустрированная воля к смыслу, таким образом, компенсируется не волей к власти, как у их мужей, но волей к удовольствиям. Естественно, это может быть и секс. Мы часто обращаем внимание на то, что экзистенциальная фрустрация ведет к сексуальной компенсации и что за экзистенциальной фрустрацией стоит фрустрация сексуальная. Сексуальное либидо процветает в условиях экзистенциального вакуума.
По теме Эрих Фромм: «Если вы спросите людей, что такое рай, они скажут, что это большой супермаркет»
Но, кроме всего вышеперечисленного, есть еще один способ избегания внутренней пустоты и экзистенциальной фрустрации: езда с бешеной скоростью. Здесь я хочу прояснить широко распространенное заблуждение: темп нашего времени, связанный с техническим прогрессом, но не всегда являющийся следствием последнего, может быть источником только физических заболеваний.
Известно, что за последние десятилетия от инфекционных болезней умерло гораздо меньше людей, чем когда-либо прежде. Но этот «дефицит смерти» с лихвой компенсировался дорожными инцидентами со смертельным исходом. Однако на психологическом уровне картина иная: скорость нашего времени не является, как часто считают, причиной заболеваний. Наоборот, я считаю, что присущие нашему времени высокий темп и спешка, скорее, представляют собой безуспешную попытку излечить самих себя от экзистенциальной фрустрации. Чем менее способен человек определить цель своей жизни, тем более он ускоряет ее темп.
Я вижу попытку под шум двигателей, как vis a tergo быстро развивающейся моторизации, убрать с дороги экзистенциальный вакуум. Моторизация может компенсировать не только чувство бессмысленности жизни, но также чувство банальной ущербности существования. Не напоминает ли нам поведение такого количества моторизованных parvenusⓘВыскочка (фр.). — Прим. пер. то, что зоопсихологи, изучающие животных, называют поведением, направленным на то, чтобы произвести впечатление?
То, что производит впечатление, часто используется для компенсации чувства ущербности: социологи называют это престижным потреблением.
Я знаю крупного промышленника, который как пациент представляет собой классический случай заболевшего властью человека. Вся его жизнь подчинялась одному-единственному желанию, ради удовлетворения которого он, истощая себя работой, разрушил свое здоровье, — у него был спортивный самолет, но он не был удовлетворен, потому что хотел самолет реактивный. Соответственно, его экзистенциальный вакуум был так велик, что преодолеть его можно было только со сверхзвуковой скоростью.
Мы говорили, с позиции психогигиены, о той опасности, которую в наше время представляет нигилизм и гомункулистский образ человека; психотерапия сможет устранить эту опасность только в том случае, если убережет себя от заражения гомункулистским образом человека. Но если психотерапия будет под человеком понимать всего лишь существо, которое воспринимается «ничем, кроме» так называемых ид и суперэго, к тому же, с одной стороны, «управляемого» ими, а с другой стороны, стремящегося их примирить, то гомункулус, являющийся карикатурой на то, что есть человек, будет сохранен.
Человек не «управляем», человек сам принимает решения. Человек свободен. Но мы предпочитаем вместо свободы говорить об ответственности. Ответственность предполагает, что есть то, за что мы ответственны, а именно — за выполнение конкретных личных требований и задач, за осознание того уникального и индивидуального смысла, который каждый из нас должен реализовывать. Поэтому я считаю неверным говорить только о самореализации и самоактуализации. Человек будет реализовывать себя лишь в той степени, в какой он выполняет в окружающем мире определенные конкретные задачи. Так что не per intentionem, но per effectum.
С аналогичных позиций мы рассматриваем и волю к удовольствию. Человек терпит неудачу, поскольку воля к удовольствию противоречит себе и даже противостоит себе самой. Мы каждый раз убеждаемся в этом, рассматривая сексуальные неврозы: чем больше удовольствия старается получить человек, тем меньше его достигает. И наоборот: чем сильнее человек пытается избежать неприятностей или страдания, тем глубже он погружается в дополнительные страдания.
Как видим, существует не только воля к удовольствию и воля к власти, но также воля к смыслу. У нас есть возможность придавать смысл нашей жизни не только творчеством и переживаниями Истины, Красоты и Доброты природы, не только приобщением к культуре и познанием человека в его уникальности, индивидуальности и любви; у нас есть возможность делать жизнь осмысленной не только творчеством и любовью, но также и страданием, если мы, не имея больше возможности изменять нашу судьбу действием, займем верную позицию по отношению к ней. Когда мы больше не можем контролировать и изменять свою судьбу, тогда мы должны быть готовы принять ее. Для творческого определения своей судьбы нам нужно мужество; для правильного отношения к страданию, связанному с неизбежной и неизменяемой судьбой, нам нужно смирение. Человек, испытывающий ужасные страдания, может придать своей жизни смысл тем, как он встречает свою судьбу, принимая на себя страдания, при которых ни активное существование, ни существование креативное не могут придать жизни ценность, а переживаниям — смысл.
Правильное отношение к страданию — это его последний шанс.
Жизнь, таким образом, вплоть до последнего вздоха имеет свой смысл. Возможность реализации правильного отношения к страданию — того, что я называю ценностями отношения, — сохраняется до самого последнего момента. Теперь мы можем понять мудрость Гёте, который сказал: «Не существует ничего, что нельзя было бы облагородить поступком или страданием». Добавим, что достойное человека страдание заключает в себе поступок, вызов и предоставляемую человеку возможность обрести высшее достижение.
Помимо страдания смыслу человеческого существования угрожают вина и смерть. Когда нельзя изменить то, вследствие чего мы оказались виноваты и понесли ответственность, тогда вина, как таковая, может быть переосмыслена, и здесь опять все зависит от того, насколько готов человек занять правильную позицию по отношению к самому себе — искренне раскаяться в содеянном. (Я не рассматриваю случаи, когда содеянное можно как-то искупить.)
Теперь что касается смерти — отменяет ли она смысл нашей жизни? Ни в коем случае.
Как не бывает истории без конца, так не бывает жизни без смерти. Жизнь может иметь смысл независимо от того, длинная она или короткая, оставил человек детей после себя или умер бездетным. Если смысл жизни заключается в продолжении рода, то каждое поколение будет находить свой смысл только в следующем поколении. Следовательно, проблема поиска смысла просто передавалась бы от одного поколения к другому и решение ее постоянно бы откладывалось. Если жизнь целого поколения людей бессмысленна, то разве не бессмысленно пытаться эту бессмысленность увековечить?
Мы видим, что любая жизнь в каждой ситуации имеет свой смысл и до последнего дыхания сохраняет его. Это в равной степени справедливо для жизни и здоровых и больных людей, в том числе, психически больных. Так называемая жизнь, недостойная жизни, не существует. И даже за проявлениями психоза скрывается по-настоящему духовная личность, недоступная для психического заболевания. Болезнь затрагивает только возможности общения с окружающим миром, но сущность человека остается неразрушимой.
Если бы это было не так, то не было бы смысла в деятельности психиатров.
Когда семь лет назад я был в Париже на Первом конгрессе по психиатрии, Пьер Бернар спросил меня как психиатра — могут ли идиоты стать святыми. Я ответил утвердительно. Более того, я сказал, что, благодаря внутренней позиции, ужасный сам по себе факт родиться идиотом не означает, что этому человеку невозможно стать святым. Конечно, другие люди и даже мы, психиатры, едва ли в состоянии это заметить, поскольку психическое заболевание блокирует у больных людей саму возможность внешних проявлений святости. Один Бог знает, сколько святых скрывалось за ужимками идиотов. Затем я спросил у Пьера Бернара, не является ли это интеллектуальным снобизмом — сомневаться в самой возможности подобных преображений? Не означают ли подобные сомнения того, что в сознании людей святость и моральные качества человека зависят от его IQ? Но тогда можно ли, например, сказать, что если IQ ниже 90, то шансов стать святым нет? И еще одно соображение: кто сомневается в том, что ребенок — это личность? Но разве идиота нельзя считать человеком инфантильным, который остался в своем развитии на уровне ребенка?
Поэтому нет причин сомневаться в том, что даже у самой жалкой жизни есть свой смысл, и я надеюсь, что мне удалось показать это.
Жизнь обладает безусловным смыслом, и нам нужна безусловная вера в это. Это важнее всего во времена, подобные нашему, когда человеку угрожает экзистенциальная фрустрация, фрустрация воли к смыслу, экзистенциальный вакуум.
Психотерапия, если она исходит из верной философии, может иметь только безусловную веру в смысл жизни, любой жизни. Мы понимаем, почему Уолдо Франк писал в американском журнале, что логотерапия придала убедительности повсеместным попыткам вытеснить сознательной философией неосознаваемые философские воззрения Фрейда и Адлера. Современные психоаналитики, особенно в Соединенных Штатах, уже поняли и согласились с тем, что психотерапия не может существовать без концепции мира и иерархии ценностей. Становится все более важно привести самого психоаналитика к осознанию своих часто бессознательных представлений о человеке. Психоаналитик должен понимать, насколько опасно оставлять это неосознанным. Во всяком случае, единственный способ для него сделать это — осознать, что его теория исходит из карикатурного образа человека и что необходимо внести в него коррекцию.
Именно это я пытался сделать в экзистенциальном анализе и логотерапии: не заменить, но дополнить существующую психотерапию, сделать исходный образ человека целостным образом истинного человека, включающим в себя все измерения, и отдать должное той реальности, которая принадлежит только человеку и называется «бытием».
Я понимаю, что вы можете упрекнуть меня в том, что я сам создал карикатуру на образ человека, который предложил корректировать. Возможно, отчасти вы правы. Возможно, действительно, то, о чем я говорил, несколько односторонне и я преувеличил угрозу, исходящую от нигилизма и гомункулизма, которые, как мне показалось, составляют неосознаваемую философскую основу современной психотерапии; возможно, действительно, я сверхчувствителен к малейшим проявлениям нигилизма. Если это так, пожалуйста, поймите, что я обладаю этой сверхчувствительностью оттого, что этот нигилизм мне пришлось преодолевать в самом себе. Возможно, поэтому я способен обнаружить его, где бы он ни скрывался.
Возможно, я вижу соринку в чужом глазу так отчетливо потому, что выплакал бревно из своего собственного, и поэтому, может быть, у меня есть право делиться своими мыслями вне стен моей собственной школы экзистенциального самоанализа.
Источник: Франкл В. Воля к смыслу/Пер. с англ. — М.: Апрель-Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. — 368 с. (Серия «Психологическая коллекция»)
Обложка: Vintage Everyday
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Похожие статьи
Мнение: писатель, предсказавший тоталитаризм — BBC News Русская служба
Автор фото, ALAMY
Федор Достоевский еще в XIX веке писал о людях, оправдывавших убийство во имя идеи. Вот почему этот классик мировой литературы всегда оставался актуальным — и во времена возникновения тоталитарных режимов ХХ века, и в наше время глобальной войны с терроризмом, считает философ и писатель Джон Грей.
Когда Достоевский писал о том, как идеи способны менять человеческую жизнь, он знал, о чем говорит.
Он родился в 1821 году и уже в 27 лет примкнул к обществу петрашевцев, целью которого было осуществление переворота в России. Петрашевцы были под сильным влиянием социалистических теорий французских утопистов.
Среди членов этого тайного кружка был агент полиции, и об идеях революционеров стало известно властям.
В апреле 1849 года писатель в числе многих петрашевцев был арестован и провёл 8 месяцев в камере Петропавловской крепости. В результате долгого расследования петрашевцы были обвинены в намерении распространять подрывную пропагандистскую литературу и приговорены к расстрелу.
Это наказание было заменено ссылкой и каторжными работами, но прежде осужденным пришлось пережить весь ужас инсценированной казни.
22 декабря 1850 года 20 членов антиправительственного кружка Михаила Петрашевского, среди которых был и 28-летний Федор Достоевский, в погребальных саванах были привезены на петербургский Семеновский плац.
Подпись к фото,Казнь двух нигилистов в 1880 году в Санкт-Петербурге
Осужденным был оглашен смертный приговор, после чего священник призвал их к раскаянию. Около 10 минут ожидания раскаяния результатом не увенчались, и была отдана команда: «К заряду!»
Но в последний момент раздался барабанный бой, и солдаты опустили ружья. На плац ворвалась карета, из которой вышел офицер, объявивший царское помилование всем. Смертный приговор был заменен каторгой.
Достоевский получил четыре года каторжных работ в Омске, после чего был отправлен рядовым в 7-й Сибирский линейный батальон в Семипалатинск.
В 1860 году Достоевский вернулся в Петербург, но негласное наблюдение за ним не прекращалось до середины 1870-х годов.
Период каторги и военной службы сильно изменил писателя. Но Достоевский не отказался от своего убеждения в том, что российское общество должно серьезно измениться. Он продолжал верить в то, что система крепостного права была глубоко аморальна, и до конца своих дней терпеть не мог земскую аристократию.
Но его глубокие переживания в тот момент, когда он, по его собственному убеждению, оказался на грани смерти, позволили ему иначе взглянуть на время и историю. Много лет спустя он писал, что не может вспомнить, когда еще он был так счастлив, как в тот день.
Достоевский осознал тогда, что человеческая жизнь – это вовсе не движение от отсталого прошлого к лучшему будущему, во что он верил в молодости. Он понял, что каждый человек в любой момент времени стоит на грани вечности. В результате этого откровения Достоевский все меньше доверял идеологии прогресса, которая так влекла его в молодости.
Приговор нигилизму
С особым презрением он относился к идеям, циркулировавшим в среде петербургской интеллигенции, когда он вернулся в столицу из сибирской ссылки. Новое поколение русских интеллектуалов находилось под сильным влиянием европейских философов. Французский материализм, немецкий гуманизм и английский утилитаризм смешались в России в присущую только этой стране идеологию, получившую название «нигилизм».
Подпись к фото,Актриса Ив Белтон в роли Марии в постановке Би-би-си «Бесов» Ф. Достоевского, 1969 год
Мы привыкли считать нигилистов людьми, которые ни во что не верят. Но русские нигилисты 1860-х годов были совсем другими. Они ревностно верили в науку и мечтали разрушить религиозные и нравственные традиции, которыми человечество руководствовалось в прошлом. Это, по их убеждению, было необходимо для построения нового, лучшего мира. В наше время огромное множество людей придерживается похожих убеждений.
Приговор Достоевского нигилизму содержится в его романе «Бесы». Сразу после публикации в 1872 году этот роман был обвинен критиками в назидательности. Без сомнений, автор стремился показать в нем пагубность идей, которыми были увлечены его современники.
Но история, рассказанная Достоевским в «Бесах» — это также и черная комедия, жестокое в своем сарказме описание высоколобых интеллектуалов, играющих в революционные идеи и абсолютно не понимающих при этом, что представляет собой революция на практике.
Сюжет романа представляет собой версию реальных событий, разворачивавшихся, когда Достоевский писал эту книгу.
В 1872 году швейцарское правительство выдало России Сергея Нечаева, нигилиста и основателя общества «Народная расправа», обвиненного в убийстве студента.
В «Народной расправе» Нечаев пользовался правами диктатора, требовавшего беспрекословного подчинения. Сочиненный им «Катехизис революционера» утверждал, что любые средства, включая убийства и шантаж, могут использоваться во имя революции.
Студент Иван Иванов подверг сомнению революционные тезисы Сергея Нечаева, хотел выйти из организации и поэтому был убит.
Достоевский предположил, что отказ от морали и нравственности во имя идеи свободы приведет к тирании, которой еще не знала история.
Один из героев романа «Бесы» признается: «Я запутался в собственных данных, и мое заключение в прямом противоречии с первоначальной идеей, из которой я выхожу. Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом».
Трудно найти лучшее описание того, что произошло в России полвека спустя в результате большевистской революции. Ее лидер Владимир Ленин критиковал Нечаева за излишнее увлечение индивидуальным террором, но восхищался его готовностью пойти на любое преступление, если оно служило делу революции.
Диагноз
Но, как и предсказывал Достоевский, использование бесчеловечных методов ради достижения новой свободы привело к репрессиям, куда более ужасным, чем несколько театральные жестокости царской России.
Подпись к фото,Актер Джон Симм в роли Раскольникова в постановке Би-би-си «Преступления и наказания» Ф. Достоевского.
Роман Достоевского содержит в себе урок, актуальный далеко за пределами России. В ранних переводах на английский роман «Бесы» называется The Possessed («Одержимые»). Это неточный перевод, но он мог быть гораздо ближе к замыслу Федора Достоевского.
Несмотря на беспощадное изображение писателем революционеров, настоящими бесами были не они, а те идеи, рабами которых эти революционеры становились.
Достоевский считал, что главным изъяном в русском нигилизме был его атеизм. Однако совсем не обязательно разделять это убеждение: когда он пишет о бесовской силе идей, Достоевский отталкивается от обычных человеческих недостатков. Необязательно соглашаться и с политическими взглядами Достоевского, представлявшими собой мистическую разновидность национализма, замешанного на ксенофобии.
Диагноз, поставленный Достоевским, — это тенденция думать об идеях, как о чем-то более реальном, чем реальные люди. Сам Достоевский иногда страдал тем же, и было бы ошибкой думать, что и мы никогда не были подвержены такого же рода бредовым идеям.
Войны, которые Запад вел на Ближнем Востоке в последние десятилетия, некоторыми представляются борьбой за природные ресурсы. Но это лишь часть истории. Чтобы объяснить постоянное вмешательство Запада в дела этого региона, регулярно заканчивавшееся неудачей, важно понимать этот тип опасных нравственных фантазий, о котором писал Федор Достоевский.
Одержимые демократией
Мы привыкли считать, что такие идеи, как демократия, права человека и свобода, уже сами по себе способны изменить жизни людей. Мы ударились в проекты по смене режимов, целью которых было свержение тиранов и внедрение этих идей.
Но такой экспорт революции может раздробить государство, как это произошло в Ливии, Сирии и Ираке, привести к гражданской войне, анархии и новым видам тирании.
Результатом стала ситуация, в которой мы находимся сейчас. Западная политика подстегивается боязнью идей и сил, вызванных к жизни хаосом, который был порожден интервенцией Запада.
К сожалению, эти страхи небезосновательны. Велик риск того, что эти конфликты аукнутся всем нам после того, как граждане стран Запада вернутся домой после участия в этих конфликтах.
Мы хотим думать, что либеральные общества обладают иммунитетом к грозной силе идей.
Но было бы иллюзией считать, что у нас нет собственных бесов. Одержимые грандиозными концепциями свободы, мы пытались изменить системы власти в странах, которые мы не понимали. Также как и сбитые с толку революционеры романа Достоевского, мы превратили абстрактные идеи в идолов и пожертвовали другими в попытке им помочь.
«Поколение скептиков». Профессор Жельвис — о нигилизме молодёжи | Образование | ОБЩЕСТВО
На носу новый учебный год, когда за парты сядут не только школяры, но и студенты. Какая она, современная молодёжь? Какими принципами руководствуется, какие идеалы и нравственные ценности проповедует, стремится ли к знаниям?
Об этом мы поговорили с доктором филологических наук Владимиром Жельвисом, преподавателем «старой гвардии», всю жизнь посвятившим науке и образованию.
Позиция отрицания
Ольга Савичева, «АиФ-Ярославль»: Владимир Ильич, пожилые люди часто ворчат: не та нынче молодёжь, вот в наше время! А какая она сейчас? Какие у неё ценности, на ваш взгляд?
Владимир Жельвис родился 4 августа 1931 года в Ленинграде. Окончил 1-й Ленинградский педагогический институт иностранных языков и аспирантуру ЛГПИ им. Герцена. Преподавал в Ярославском педагогическом университете. Доктор филологических наук, профессор. Ветеран труда. Почётный работник высшего профессионального образования. Владимир Жельвис: Мир на наших глазах меняется, и молодёжь вместе с ним. Я бы не сказал, что они хуже, чем были мы, даже наоборот: они менее легковерны, чем были мы. Их труднее зомбировать. На нынешнюю телепропаганду ведутся в основном бабушки моего поколения.
А поскольку навязываемые молодёжи взгляды отскакивают от них, как мячик пинг-понга, они порой вообще не имеют никаких взглядов.
Это очень интересный вопрос. Я где-то слышал, что президент Кеннеди однажды сказал: у советских людей неверные идеалы, но это лучше, чем в США, где идеалов вообще нет.
В самом деле, я не знаю, что лучше: когда ты веришь в какую — то глупую сказку или когда ты не веришь вообще ни во что.
И всё-таки я бы не стал приписывать нигилизм всем детям школьного возраста. Есть, и не так уж мало ребят, которые сознательно идут на какие-то собрания, вступают в кружки и так далее. Другое дело, что по молодости они могут попасть под дурное влияние, вроде того мерзавца сатаниста, что сжёг недавно изумительную деревянную церковь в Кондопоге.
— Многие убеждены, что современным подросткам наплевать на школу. А в вуз приходят студенты — они жаждут знаний?
— На школу, похоже, наплевать не только школьникам, вся наша система народного образования сегодня вообще никого не интересует, включая чиновников. Всем ясно, что там, наверху, сидят деятельные бездельники, изо всех сил надувающие щёки. Заваливая учителей и вузовских преподавателей никому не нужной отчётностью, министерские работники создают видимость кипучей деятельности. Все это знают, все об этом говорят, а бумаги всё прибывают. Отменить бумажное цунами нельзя, если не вышвырнуть тех, кто в эти бумаги верит.
Ученикам школа и в самом деле в таком виде не нужна. Всю информацию, какой их пичкают, легко найти в интернете. Кстати, думаю, что там её находят и учителя… Нынешние методические пособия устарели, а новые пишутся по старому шаблону. Как говорится, генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Также и учителя пытаются учить так, как учили их самих.
Вот почему сейчас все, кто хочет получить приличные оценки по окончании школы, учатся у репетиторов. Вдуматься, так это же кошмар: школа не в состоянии научить детей согласно ею же выдвигаемым требованиям.В вузе примерно то же самое: поголовно все преподаватели пишут в отчётах, что они привили студентам некие «компетенции», и все, включая проверяющие органы, знают, что это принципиально невозможно.
При всём при том всегда можно встретить умных и мотивированных детей и студентов, занимающих первые места на местных и международных олимпиадах. Их мало, но они как-то не очень нужны начальству. Их даже толком не поощряют. Может быть, потому, что таких замечательных успехов они достигли в первую очередь с помощью собственных усилий и репетиторов. Школа, оказывается, здесь не при чём. Думаю, что многие из них в конечном счёте уедут туда, где их способностям будет найдено применение.
— А по окончании вуза ребята стремятся постепенно строить свою карьеру?
— Слово «карьерист» при советской власти было ругательным. И сегодня это что-то такое подозрительное. Но большинство студентов уже в вузе ищут подработку, грошовая стипендия их не устраивает, и нередко после окончания вуза они продолжают трудиться там, где работали.
Увидел — и забыл
— Каков уровень школьной подготовки у сегодняшних абитуриентов, если сравнивать с прошлыми годами, лет 5 — 10 назад?
— Мне нелегко ответить на этот вопрос, думаю, школьная подготовка была и остаётся плохой, много лишних предметов, новые учебники почему-то хуже старых.
С другой стороны, в моё время никто не слышал об информатике, не знал, что такое компьютер и мобильник, а для современного школьника это так же просто, как для моего поколения пишущая машинка. Когда у меня возникают проблемы с телефоном или компьютером, я обращаюсь к внуку-старшекласснику, и он легко справляется.
— Чем опасно «клиповое мышление» сегодняшних студентов?
— Я понимаю клиповое мышление как нежелание сосредотачиваться на каких-то сложных проблемах, нетерпение, стремление торопливо схватить что-то нужное и переходить к следующей задаче.
Если что-то требует остановиться, сесть и подумать, он отмахнётся и побежит дальше. Клиповое мышление поверхностно, для серьёзной деятельности оно просто гибельно.
— Почему современных молодых людей называют «поколением скептиков»? Они не верят ни родителям, ни педагогам, ни СМИ?
— Всё не так просто. Здоровый скептицизм — вещь хорошая, особенно в наши дни отвратительной, глупой и наглой лжи, которую на нас обрушивают. А поскольку в большинстве родители и педагоги идут в русле этой лжи, то нежелание участвовать в этом массовом оглуплении народа — вещь похвальная.
Но с другой стороны, так ведь недолго с водой выплеснуть и ребёнка. Молодёжь видит, что её пытаются обмануть, и на всякий случай не верит вообще ничему. Такая аполитичность очень опасна. Человек замыкается в своём тесном кругу, зажимает уши, закрывает глаза и затыкает себе рот. А политиканам этого только и надо, им так гораздо легче проворачивать свои дела.Яркий пример: попытка протащить в правительство Ярославля уголовника, не отбывшего наказание. Этот номер не прошёл, но то заслуга возмущённой общественности совсем не юного возраста.
— Большая часть молодых людей игнорирует любые формы политической активности, если и участвуют в чём-то, то лишь для развлечения. Почему, как вы считаете?
— А это всё та же набившая оскомину политическая реклама. Всем это давно надоело, но взрослые пожимают плечами и привычно делают, что им велено. А, как её точно называют, непоротая молодёжь, не знающая принуждения, спокойно отворачивается от всех и всяческих призывов. А нажмут на них — только смеются.
Поскольку навязываемые молодёжи взгляды отскакивают от них, как мячик пинг-понга, они порой вообще не имеют никаких взглядов.
Учиться не хотят
— Вы долгое время изучали ненормативную лексику: увеличилось ли её употребление среди молодых, по сравнению с советскими годами?
— Здесь всё непросто. Вы заметили, что в корне изменились надписи и рисунки на заборах и стенах? Где слова из трёх букв, где изображения «стыдных» частей тела? Таким способом подростки в былые времена как бы заявляли о своей мужественности, о вступлении во взрослую жизнь: смотрите, я всё это уже знаю! А вы, взрослые дураки, это от меня скрывали!
А теперь весь этот слой стал настолько обычным, привычным, что заявлением о «знании» никого не удивишь. На заборах одно время писали что-нибудь вроде «Спартак — чемпион!», а теперь и спортивная тематика уступила место бессмысленным почеркушкам или гордым заявлениям типа «Здесь был Вася».
Нам всем хочется оставить после себя какую-нибудь память, вот подростки и нашли такой простенький способ заявить о своём существовании.
— А подростки-мажоры нынче чем отличаются, по вашему мнению?
— О, это теперь уже целый социальный подкласс, состоящий из отпрысков новой буржуазии. Родителям не до них, и они откупаются от детей очень большими деньгами. И дети вырастают уверенными, что богатство — это такая индульгенция: делаю и веду себя, как хочу, в случае чего папа заплатит и от полиции откупится.
Самое печальное — руководить каким-нибудь там концерном, наследуя его от папы, он совсем не собирается: не умеет и не хочет, ему и так хорошо. Ему вообще учиться «западло». Фактически папа готовит под себя и своё дело настоящую бомбу.Чем они отличаются от таких же детишек партийной номенклатуры советских времён? В принципе всё то же самое, но там быть таким было немного стыдно, отца могли из партии выгнать за плохое воспитание сына. Сегодня кутежи, разврат и прочее — гордый знак твоего превосходства.
— Есть ли у современных студентов запрос на справедливость?
— Ну отчего же, есть, конечно. Другое дело, как они эту справедливость понимают. Выпросить оценку повыше — это нормально. Купить диплом — а что такого?
Но не надо всех мазать одной краской: уверен, что много ребят, которые сохранили понятие о настоящей справедливости.
— Существует мнение, что нынешняя молодёжь утащит наше общество на дно. А вы как считаете?
— Я не думаю, что требуются особые усилия, чтобы утащить нас на дно. А молодёжь — это и есть наше общество уже сегодня.
Смотрите также:
Почему мы живем в самое скучное и неважное время?
В этом году, впервые за долгое время (кажется, последний раз такое случалось лишь в период Второй мировой войны), Нобелевская премия по литературе вручаться не будет.
Событие вроде бы печальное, но, если вдуматься, не заслуживающее ровным счетом никакого внимания. Почему? Да потому, что это просто не важно. Во-первых, в последнее время Нобелевскую премию все равно присуждают и без того суперпопулярным авторам: и для Светланы Алексиевич, и для Боба Дилана она стала чем-то вроде четвертого «Золотого мяча» на полке у Месси. Во-вторых, кто бы ни стал новым нобелевским лауреатом по литературе, уже на следующее утро Антон Долин все равно объяснил бы нам, что это единственно верное решение Шведской академии. Иначе и быть не могло. Вспомните, как перед выборами в США весь мир пугали Дональдом Трампом. Казалось, ни у кого на планете (кроме его сторонников) не было сомнений, что если этот господин станет президентом Америки, уже на следующий день мир остановится. Оказалось – нет, живет себе планета, и политические институты Америки справляются даже с Трампом.
Выяснилось вдруг, что во времена, когда всем нам посчастливилось читать GQ, вообще ничего не важно или, скорее, как в песне Ильи Лагутенко, «все не так уж важно». Английским клубам теперь вовсе не обязательно выигрывать в Премьер-лиге, потому что сумма, полученная от продажи прав на телетрансляцию, позволяет наслаждаться даже двенадцатым местом.
Вам больше не нужно уметь писать, чтобы стать известным писателем, и не нужно хорошо петь, чтобы возглавлять чарты.
Не имеет никакого значения, родились вы красивой или некрасивой: в первом случае вы можете стать моделью, во втором – высокооплачиваемой топ-моделью. Если верить Земфире – нет разницы, Гречка вы или Монеточка. Ваше образование бессмысленно; впрочем, в риелторы, кажется, все еще берут только людей с двумя высшими. Не важно, где вы родились, – посмотрите на фотографии первого футбольного поля в родной деревне Александра Головина. Несущественно, во что вы верите, потому что в наше время важнее никому не доверять. Возможно, вам могло показаться, что автор этой колонки запоздалый нигилист, но и это не так, потому что совсем не важно, нигилист вы, материалист или атеист. Никто не вспомнит, какой праздник отмечается 12 июня – опросы показывают, что половина россиян этого не знает, но при этом всем прекрасно известно, что результаты опросов ничего не меняют. Не важно, что пишут газеты, не важно, что говорят в новостях. Нет никакой разницы, хороший вы муж или плохой, после десяти лет брака ваша жена все равно начнет сомневаться в важности ваших отношений. Не важно, что написано в договоре, а если и есть в нем что-нибудь примечательное, то напечатано это такими крохотными буквами после звездочки, что вам все равно никогда не удастся это прочесть. Не важно, что указано в составе того или иного продукта, – вы либо рискнете его съесть, либо нет.
Кажется, уже в школе все мы должны были понимать, что вступаем в какие-то стремные времена. После выпускного, самым адекватным человеком на котором вдруг оказался физрук, нам всем следовало бы заподозрить, что мы отправляемся в какое-то безумное плавание, что все, о чем нам рассказывали родители и учителя, не имеет ровным счетом никакого смысла. Но мы почему-то бросаемся в омут взрослой жизни и каждый божий день живем с ощущением значимости абсолютно незначимых вещей.
Жак-Ив Кусто как-то сказал, что мы живем в мире, где все имеет цену, но ничего не имеет ценности. Он глубоко погружался, ему можно доверять.
Руководствуясь моей логикой, легко сказать, что совершенно не важно, что там говорил тощий морщинистый француз в красной шапочке, – и это верно, потому что не имеет никакого значения, что там плел какой-то океанолог. Не существенно, что говорил он, не важно, что пишу я, и уже тем более никого не волнует то, что настрочат комментаторы под этим материалом. Не важно, какой вывод вы сделаете из этой колонки и к каким аргументам прибегнете, чтобы рассказать о ней друзьям (практика показывает, что неплохо работает перепост). Однако будет славно, если вы поделитесь этим материалом: во-первых, в этом случае редактор, несомненно, похвалит меня, а во-вторых, все вместе мы проведем маленький эксперимент и докажем, что для того, чтобы набрать много лайков, вовсе не нужно изобретать велосипед – можно просто констатировать, что изобретать его больше не нужно. Бинго, кэп!
Несмотря – а возможно, и благодаря тому, что мы живем в относительно вегетарианские времена, желудок нашей эпохи способен переварить любые события, а значит, всякое из них теряет свою значимость. Помните, как в «Алисе в Стране чудес»: «Важно – не важно… не важно – важно». Все не имеет значения. Девальвация, как это ни прискорбно, бьет не только по рублю. Куда ни посмотри – кругом одни разочарования. Каких бы кулинарных высот ни достигали самые завидные мужи нашего времени (я говорю о поварах) – уже через четыре часа их шедевры все равно превращаются в говно. И так со всем. Политики не дадут соврать.
Предвыборные обещания не исполняются, расписанный во всех красках предстоящий секс, как правило, оказывается на троечку.
Количество разводов нивелирует брошенные у алтарей слова, а «успехи» «Почты России» обесценивают все многовековые достижения человечества. Все не важно. Вы можете владеть компанией Apple, но это не спасет вас от рака, и можете быть самым бедным парнем на планете, что не убережет вас от катастрофической по своим последствиям любви. Согласитесь, обыкновенные, неважнецкие времена. У Эрнеста Хемингуэя в книге «Острова и море» есть такой диалог:
– Неважные времена.
– А когда они были другими?
– Нам часто бывало хорошо.
– Это правда. Нам было хорошо в разных хороших местах, но времена-то оставались плохими.
Можно, конечно, успокаивать себя тем, что так было всегда. Если верить книгам Ремарка, Селина и Гари, и этим парням довелось пенять на повседневность, но в их случае «неважные времена» протекали хотя бы на фоне больших потрясений. Чем же можем похвастаться мы? Тачкой, запущенной в космос? Ребята, вы серьезно? Ну камон! Уже полвека назад мы умели отправлять на орбиту живых людей, а не манекенов в скафандре. Нам действительно следует признать, что мы живем в довольно посредственную эпоху. Через триста лет про нас будет совершенно неинтересно читать. Ничего сверхъестественного, ничего из ряда вон выходящего. Даже самого невероятного события нам хватает на день обсуждений в фейсбуке – ну ладно, иногда на полтора.
Вряд ли стоит надеяться, что мы сможем заинтересовать потомков. Так что нравится нам это или нет, а факт остается фактом – мы живем в самые обыкновенные и неважные времена…
Впрочем, как вы уже поняли, все, что я тут написал, – совершенно не важно.
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
Нигилизм и технология // Обзоры // Философские обзоры Нотр-Дама // University of Notre Dame
Весьма вероятно, что вы попали в этот обзор благодаря использованию информационных технологий. Другими словами, ваше взаимодействие с устройством перед вами. Однако процесс ввода и нажатия, который привел вас сюда, — это не просто невинный поиск информации, согласно Нолен Герц. Вместо этого он утверждает, что сам процесс, который заставил вас прочитать этот обзор, сам по себе является выражением нигилизма.Герц призывает своих читателей противостоять и преодолеть нигилизм, присущий информационным технологиям.
Книга Герца в значительной степени опирается на философию Фридриха Ницше для аргументации своего тезиса: технологии, особенно информационные технологии, стали нашим основным методом отвлечения внимания от потери смысла в нашей жизни, которая, как утверждает Ницше, является результатом триумфа нигилизма. Герц описывает (глава 1), как Ницше наблюдал развивающиеся тенденции в девятнадцатом веке, включая самогипноз, механическую активность, мелкие удовольствия, стадный инстинкт и оргии чувств.Ницше утверждал, что эти тенденции были способами, которыми его культура уклонялась от сейсмического сдвига ценностей, вызванного тем, что Ницше назвал «смертью Бога», или нашей современной неспособностью найти какой-либо смысл в традиционных ценностях. Герц распространяет эту критику на наш век, утверждая, что, хотя сейчас у нас есть лучшая наука и технологии, мы все еще глубоко привязаны к тем же стратегиям выживания; в некотором смысле эти тенденции даже усилились (глава 2). Учитывая сильную зависимость от Ницше, читатели, которые считают этот стиль философии безосновательным, не получат удовольствия от этой книги.Но для тех, кто любит этот стиль философии, эта книга представляет собой интересное приложение Ницше к цифровому миру. Также кратко обсуждается, как некоторые философы, вдохновленные Ницше, обратили внимание на технологии как на заслуживающие философского исследования (глава 3).
Герц утверждает, что концепция самогипноза Ницше теперь достигается с помощью «техно-гипноза», который можно найти в таких действиях, как просмотр запой на потоковых технологиях, таких как Netflix, YouTube и т. Д.(Глава 4). Перфокарта, диктовавшая механическую деятельность рабочих в прошлом, превратилась в течение этого столетия в форму информационных технологий «деятельности, управляемой данными», такой как дегуманизированные, не объединенные в профсоюзы работники складов Amazon и водители Uber на работе, а Fitbit или Apple Watch — мотивированные тренировки в наших условиях. свободное время (глава 5). Мелкие удовольствия прошлого теперь переживаются в том, что Герц называет «экономикой удовольствия», где такие платформы, как Kickstarter, используются для того, чтобы испытать самоудовлетворение от помощи нуждающимся, как мог бы сделать богатый покровитель в прошлом.Тем не менее, мы все можем принять участие в этом сейчас, раздав несколько простых выплат в размере пары сотен долларов тем немногим, кого мы считаем достойными среди многих, обращающихся за помощью в Интернете (глава 6). Гиганты социальных сетей, такие как Facebook, используют ницшеанский стадный инстинкт, чтобы создать опасного высокотехнологичного социального монстра, которого Герц определяет как «стадные сети» (глава 7). И, наконец, оргии чувств и народные восстания девятнадцатого века теперь значительно усиливаются за счет «оргий щелчков», которые дают современным пользователям информационных технологий возможность разрушать жизни и изменять ход истории, помещать тролля в офис, на протяжении всего периода. простой акт выражения гнева и эмоций в сети через репосты лайков и репостов (глава 8).
Герц утверждает, что великие изменения, которые мы переживаем в наших обществах, не являются абсолютно новыми, вместо этого они представляют собой ускорение нигилистических тенденций ницшеанцев девятнадцатого века до нового апогея, наиболее ярко выраженного в философии Кремниевой долины — трансгуманизме (глава 2.4). ). В этих разделах Герц в своих лучших проявлениях доказывает, что трансгуманизм, который можно услышать от какого-нибудь enfant ужасного в баре гения, не такой новый, ультрамодный и меняющий парадигму, как думают его сторонники.Герц ставит перед собой задачу разработать свою собственную философию технологий, на которую сильное влияние оказали Ницше, Мартин Хайдеггер, Жак Эллул, а также более современные мыслители, такие как Дон Идхе, чтобы создать то, что он называет нигилизм-технологические отношения (45-55 ). Мы надеемся, что результат приведет к лучшему результату, чем в случае со Смертью Бога, которая привела только к возвышению Google-как-Бога. Герц надеется на активный нигилизм как на что-то более подходящее для иконоборцев Кремниевой долины, которые, как он надеется, однажды с гордостью объявят, что Google мертв, а мы его убили.
Ницше — философ, который не боится вызывать сильные эмоции, поэтому в некоторые моменты эта книга заставит вас подбадривать вас, а в другие — пробудить по экрану (или книге). Герц отправляет своих читателей в путешествие (главы 4-8), которое начинается с критики информационных технологий и технологов, которые, как он утверждает, стали новыми аскетическими священниками нашего времени. Эта первоначальная критика — забавное высмеивание мега-богатых технологов, проповедующих техно-утопические мечты. Новая техно-аскетическая цель — указать на наши слишком человеческие слабости и вызвать ненависть к себе, основанную на осознании наших многочисленных неудач.Затем эти люди обещают, что мы сможем преодолеть все наши слабости с помощью замечательных приложений и устройств. Вас охватывает экзистенциальный страх, который вы отчаянно пытаетесь подавить? Для этого есть приложение, которое называется Pokémon Go. Герц представляет пять глав (4-8), в которых он ловко критикует желание на мгновение отвлечь наш нигилизм или нашу неспособность жить своей собственной жизнью и вместо этого попасть в объятия технологий, готовых сделать за нас тяжелую работу жизни: что мы должны читать, что мы должны смотреть, с кем мы должны дружить, с кем общаться в бизнесе и даже с кем мы должны встречаться.Тем не менее, в конечном итоге именно читатель должен понять, что посреди этой критики находится неудобное осознание ее собственного нигилистического соучастия в создании этих приложений. Нигилистические приложения и устройства удовлетворяют нигилистические желания своих пользователей. В каждой из этих глав Герц утверждает, что, если бы мы только лицом к лицу противостояли нашему нигилизму и отказу от традиционных ценностей, мы не стали бы такими готовыми жертвами новых техно-утопистов, пришедших на смену аскетическим священникам прошлого.
Стоит упомянуть несколько критических вопросов, которые ставит перед читателем эта книга. Непонятно, почему Герц считает, что он должен оставаться верным ницшеанской концепции нигилизма, а не разъяснять свою собственную концепцию нигилизма, более приспособленную к нашему настоящему времени. Большая часть той же работы могла бы быть представлена более искусно, если бы Герц опирался на концепцию нигилизма, а не работал над тем, чтобы вписать идеи Ницше в каждую нишу, где они не всегда могли быть легко применимы.С этим связано беспокойство о том, что книга просто играет с идеями Ницше, а не является подробным объяснением его философии. Это может ввести в заблуждение некритических или новых читателей Ницше, когда они начинают свои исследования. Легко представить, что ученые Ницше вряд ли будут иметь благосклонное впечатление об этой книге из-за отсутствия в ней прямой ссылки на признанную стипендию Ницше. Тем не менее, если кто-то должен более или менее свободно играть с трудами философа прошлого, то Ницше — один из лучших для этого.Его работы вызывающе и осознанно являются актом восстания против традиционного значения и более консервативной философии своего времени. Утверждать, что существует истинная интерпретация Ницше, значило бы глубоко упустить суть и попасть в многочисленные иронические ловушки, которые Ницше расставляет своим читателям. Таким образом, те, кто не являются учеными Ницше, готовыми к работе, с меньшей вероятностью будут заботиться о придирчивости к приверженности Герца или ее отсутствию общепринятым научным исследованиям в отношении значения нигилизма в трудах Ницше.Герц действительно обращается к соответствующим первичным работам Ницша. Он предлагает свою интерпретацию произведения, и читатели должны это знать.
Герц обосновывает свои аргументы, объясняя более ранние попытки философии технологии (глава 3). Важные работы, такие как работы Хайдеггера и Эллула, лежат в основе работ Герца. Обе эти теории разделяют точку зрения о том, что технология — это онтологическая сила, которая сопротивляется человеку или находится вне его контроля. Для них технология — это больше, чем просто технологии, это техника, которая быстро преобразует все живое, включая человека, в новую, возможно, менее ценную форму.Тем не менее, Герц следует линии мысли, которая эволюционировала из этих источников через Идхе, которая пытается немного изменить эту идею и показать, где люди имеют некоторый контроль при принятии решений о своем отношении к технологиям (глава 3).
К концу книги Герц кратко взаимодействует с современными философами техники, такими как Лучано Флориди, Питер-Поль Вербик и Шеннон Валлор, но странным ходом он приравнивает их к более техно-утопическим мыслителям, таким как Кевин Уорвик, Рэй Курцвейл и Ник Бострам (208–212).Эти рассуждения слишком быстры и граничат с соломенными аргументами. Между первыми тремя мыслителями существует множество различий, которые затрудняют определение их философий как глубоко схожих, не говоря уже о трех последних техно-утопических и трансгуманистических мыслителях. Тем не менее, одна из основных теорий, которую действительно признают Флориди, Валлор и Вербеек, заключается в том, что мы должны теоретизировать не о какой-то безличной силе, которую мы могли бы назвать Технологией с большой буквы, которая каким-то образом разрушает (или превосходит) человечество посредством своей тотализирующей силы.Вместо этого они утверждают, что мы должны думать о многих отдельных технологиях, которые составляют важную часть того, что значит быть человеком. Технологии нас не контролируют; мы основаны на технологиях, поэтому мы контролируем их так же, как мы контролируем самих себя. Однако Флориди, Валлор и Вербик по-своему оценивают, насколько надежным может быть этот контроль или какую форму он может принимать. Кроме того, каждая технология или техническая система должна быть проанализирована и защищена или отвергнута в соответствии с ее индивидуальной способностью способствовать процветанию человека и нашей актуализации как более этичных существ.Тем не менее, Герц прав, утверждая, что Ницше все же может быть эффективным инструментом для построения этих аргументов в современной философии технологий. Один быстрый пример: Валлор обращается к Ницше во многих местах своей книги Technology and the Virtues (2016). В конце, критикуя трансгуманизм, она утверждает:
Еще раз подумайте о предупреждении Ницше. Мы много слышим от трансгуманистов о том, что они хотят освободить нас от : болезни, старение, смерть; ограничения нашей телесной формы; тирания энтропии, пространства и времени.Но слышим ли мы так же ясно, что они хотят освободить нас за ? (стр. 241)
Я бы сказал, что это показывает отчетливую союзническую привлекательность Герца. В конце книги (предупреждение о спойлере) Герц заключает:
Пассивный нигилизм побудил нас увидеть в технологиях способ стать лучше людей, людей, которые более продуктивны и которые — или, по крайней мере, должно быть — счастливее, будучи продуктивными. Но пассивный нигилизм также приводит нас к тому, что мы видим в технологиях способ стать более больными людьми, людьми, которые оказались в ловушке бесконечного цикла, никогда не удовлетворяясь тем, насколько «лучше» мы стали.Другими словами, пассивный нигилизм ведет нас к активному нигилизму, к способности задаться вопросом, знаем ли мы, что означает «лучше». . . «(212)
В то время как попытка Герца вырваться из плена современной философии технологий была слишком быстрой и неубедительной, его критика ключевых современных технологий, влияющих на повседневную жизнь миллиардов людей, гораздо интереснее. Это то, что рекомендует книгу. Даже если читатель не обязательно убежден, что ницшеанский нигилизм работает в современных технологиях, Герц утверждает, что здесь играет роль некая форма или нигилизм и что с этим стоит противостоять.
ССЫЛКИ
Валлор, Шеннон. 2016. Технология и добродетели: Философское руководство к будущему, которого стоит желать . Издательство Оксфордского университета.
После ниглизма — Хроника
Сколько раз на этой неделе вы задавались вопросом о смысле своей работы и своей жизни? С воскресенья мой счет приблизился к середине двадцатых годов.
Сколько раз за последний год вы приходили к точке глубокого понимания, даже если не полностью соглашались с позицией нигилиста, который говорит: «ничего не имеет значения, все бессмысленно и ничто не имеет ценности»? Вы видите пример вопиющего лицемерия со стороны того, кого вы уважаете, чувствуете укол предательства близкого друга или понимаете, что дуга вашей жизни не обязательно ведет к обнадеживающему и оптимальному концу.Вы видите, как все нити нормативных ценностей и значений распадаются до тех пор, пока действительно не остается никакой смысловой ткани, и император стоит перед вами обнаженным.
Философская комната, в которую вы входите, когда входите в это свободное пространство, — это нигилизм, который отвергает представление о том, что все, что вы делаете (ваши карьерные цели, выполнение заданий, посещение вечеринки, звонки родителям, свидания, личные увлечения, великие социальные видения) в конечном итоге лишены какого-либо трансцендентного значения.Ничего не может быть известно. Ничего нельзя передать. Никаких космических целей не существует. На самом деле никто не проводит в этой комнате все свое время, но, похоже, сегодня мы проходим мимо нее гораздо чаще, чем когда-либо прежде.
Критический анализ склонен связывать эту частоту с секуляризацией и писателями, которые сетовали нигилистически, как Ницше, но вряд ли это так ново. Автор Кохелета в еврейской Библии громко сетовал на бессмысленность за тысячу лет до нашей эры. Если жизни нечестивых и праведников заканчиваются смертью и оба страдают в своей земной жизни, зачем быть друг другу? Книга начинается с фразы , «бессмысленность бессмысленности — все бессмысленность», которая является более чем достаточным набором критериев нигилизма.
Но, как я уже писал ранее, никто не проводит все свое время в этом пространстве. Кохелет не делает убедительных выводов, но он говорит, что нужно есть, пить и получать удовольствие от своей работы, потому что это дары от Б-га. Вы можете сомневаться в целесообразности многочасового труда над заданием только для того, чтобы плохо его выполнить или получить ученую степень для карьеры, которой вы, возможно, не закончите, но обычно вы все равно заканчиваете и то, и другое.
Моя точка зрения в этой колонке состоит не только в том, чтобы продемонстрировать нигилистический предлог, с которым мы работаем в 2020 году, но и в том, чтобы спросить, почему и как мы продолжаем строить после этого.Каждый день мы закидываем тяжелые камни смысла в фундамент, из которого строим свою повседневную жизнь. Вы вылечите рак, и это хорошо, даже если все умрут. Вы собираетесь заработать много денег на финансовом рынке, и у вас будут машины и дома, которые сделают вас счастливыми, независимо от того, насколько иллюзорным и несостоятельным может оказаться это счастье. Вы собираетесь разрешить энергетический и экологический кризисы, и это хорошо, потому что планета сохраняется для следующего поколения, независимо от того, что люди либо покинут ее, либо разрушат еще через несколько поколений.
Это смыслы, которые вы создаете на черной почве нигилизма, проходя мимо комнаты, в которой можно легко сидеть и хандрить, и заходя в комнату побольше, где стены могут быть в основном стеклянными, но, по крайней мере, они пропускают много света.
Успех религиозного переворота в постмодернистской жизни обусловлен способностью религий надежно конструировать смысл поверх бездонной хаотической реальности. Сколько основополагающих мифов начинаются с темного хаоса, который поклоняемое божество объединяет в птиц, деревья и свет? Как вы пересказываете себе эти истории после того, как они разочарованы современностью?
Нет, прокомментируйте эту статью, чтобы я знал.Как я уже сказал, на этой неделе мне уже за двадцать.
Николай Храпливы — младший троица. Его колонка выходит по пятницам.
Получите «Хроники» прямо на почту
Подпишитесь на нашу еженедельную новостную рассылку, которая редактируется. Отменить в любой момент.
Моральный реализм и бесконечное пространство-время подразумевают моральный нигилизм
Глава
- 1 Цитаты
- 151 Загрузки
Abstract
Я утверждаю, что если будущее бесконечно, как полагают современные астрономы, то моральный нигилизм верен, если верны и моральный реализм, и теория совокупных ценностей.Обычно моральный нигилизм определяется как значение : ничто не имеет значения . Но я моральный реалист, действительно глобальный моральный реалист, поскольку считаю, что все имеет ценность. Я утверждал, что все внутренне ценно в моем 1997 «Этическая и религиозная мысль в аналитической философии языка ». Тем не менее, я считаю, что недавнее астрономическое открытие бесконечности будущего времени подразумевает, что морально не имеет значения, что мы делаем . Вот что я имею в виду под моральным нигилизмом.Неважно, какие действия выполняют люди или другие агенты. В моем выводе о моральном нигилизме одна из предпосылок состоит в том, что моральный реализм истинен. Таким образом, этот подход отличается от подхода эмотивистов, таких как А. Дж. Айер, или релятивистов, таких как Нагель, Ницше и Сартр, которые выводили моральный нигилизм из морального антиреализма.
Ключевые слова
Моральный реализм Бесконечное будущее Моральный нигилизм Petitio PrincipiiЭти ключевые слова были добавлены машиной, а не авторами.Это экспериментальный процесс, и ключевые слова могут обновляться по мере улучшения алгоритма обучения.
Это предварительный просмотр содержимого подписки,
войдите в, чтобы проверить доступ.
Предварительный просмотр
Невозможно отобразить предварительный просмотр. Скачать превью PDF.
Ссылки
Каин, Дж. «Бесконечная полезность».
Австралазийский философский журнал73 (1995): 401–04.
CrossRefGoogle ScholarНельсон, М.«Утилитарная эсхатология».
American Philosophical Quarterly28 (1991): 339–47.
Google ScholarСегерберг, К. «Забытая семья проблем агрегирования в этике».
№10 (1976): 221–44.
CrossRefGoogle ScholarSmith, Q.
Этическая и религиозная мысль в аналитической философии языка. New Haven: Yale University Press, 1997.
Google ScholarVallentyne, P.«Утилитаризм и бесконечная полезность».
Австралазийский философский журнал71 (1993): 212–17.
CrossRefGoogle ScholarВаллентайн П. «Бесконечная полезность: анонимность и личностная ориентированность».
Австралазийский философский журнал73 (1995): 413–420.
CrossRefGoogle ScholarVallentyne, P. and S. Kagan. «Теория бесконечной ценности и конечно-аддитивной ценности».
Философский журнал94 (1997): 5–26.
CrossRefGoogle ScholarВан Лидекерке, Л. «Должны ли утилитаристы быть осторожными в отношении бесконечного будущего?»
Австралазийский философский журнал73 (1995): 405–407.
CrossRefGoogle Scholar
Информация об авторских правах
© Springer Science + Business Media Dordrecht 2003
Авторы и аффилированные лица
Нет данных о филиалах в умах и сердцах всех живущих сегодня людей, что больше нет «фронта», на котором можно было бы сражаться.: Философия
Умм, я пока прочитал только немного, и это дерьмо очень плотное, так что tl; dr не будет отдавать ему должное, но вот что я пока читал: утверждение, что нигилизм пронизывает почти всю современную мысль. По его мнению, это корень всего неправильного, от Гитлера до Маркса и дадистов и так далее. Но прежде чем он исследует, как нигилизм заражает наше общество, он переходит к дискуссии о том, что такое нигилизм. Он идет прямо и цитирует Neitzsche: : «Что нет истины, что нет абсолютного положения вещей — нет« вещи в себе ».«Только это и есть нигилизм, причем самого крайнего вида».
Это также перефразируется словами «всякая истина относительно». Это, конечно, противоречие, потому что это утверждение утверждается как абсолютная истина. За наукой стоят аксиомы, принимаемые за абсолютную истину, и, как следствие, абсолютная истина не может быть достигнута с помощью относительной истины. Поскольку эти аксиомы считаются истинными, каждый человек живет верой. Теперь Юджин переходит к профилю 4 типы «негативной метафизики»:
Наивный реализм.Он утверждает абсолютную истину реализма и детерминизма. По-видимому, это причудливо и заброшено современной мыслью за исключением научных и марксистских кругов. Его критика не имеет для меня особого смысла, но звучит примерно так: эта философия, согласно самой себе, является просто неизбежным следствием Вселенной, поэтому невозможно утверждать, что это правда. Я не понимаю, но как бы там ни было, продолжаем …
Критический реализм. Он отрицает абсолютную истину и, таким образом, попадает в противоречие, о котором я упоминал ранее.
Наивный агностицизм. Абсолютная истина непознаваема. И снова очень очевидное противоречие.
Критический агностицизм. Мы не знаем природы абсолютной истины и даже не знаем, существует ли она. При последовательном применении это приводит к солипсизму. Конечно, здесь нет логического противоречия, но в конечном итоге мы говорим об окончательной сдаче истины власти, вас это устраивает?
Все сводится к тому, что если нет открытой истины, то нет никакой истины вообще.Тот, кто не принимает такую доктрину, как христианское Откровение, должен либо застрять в слепоте и заблуждении современных философов, которые отказываются признать, что они не могут предоставить себе то, что может быть получено только извне, либо они прибегают к ложным доктрины, такие как «здравый смысл» (подчинение текущим популярным мнениям) или любое политическое / религиозное / художественное направление модно. «Тот, кто не желает жить христианским откровением, должен жить ложным откровением, и все ложные откровения ведут в Бездну.»
Отсюда Юджин утверждает, что окончательным препятствием для христианской веры является не логика или разум, а нигилистическая вера. Следите за обновлениями во второй части, где он показывает, что люди всех убеждений, от гуманистов до революционеров и скептиков, все являются нигилистами и все стремятся уничтожить Божественное Откровение и заменить его новым порядком, в котором Человек есть Бог.
Ориентация в нигилизме — Фонд Ходжеса для философской ориентации
Вернер Штегмайер
Ориентация в нигилизме.Ответ Полу ван ТонгеренуПеревод Рейнхарда Г. Мюллера, Вернера Стегмайера и Эндрю Смита
1. Самореференциальная структура нигилизма согласно Полю ван Тонгерену
1.1. Формулировка термина «нигилизм» Полом ван Тонгереном — без намерения льстить ему — самая ясная, краткая и наиболее правдоподобная, с которой я когда-либо сталкивался в отношении нигилизма в смысле Ницше. Особенно убедительна его концепция нигилизма поэтапно , которую Ницше развивал с течением времени.В кратком изложении Пола ван Тонгерена:
«Нигилизм в концептуальном плане Ницше имеет, по крайней мере, три различных стадии, и понятие« нигилизм », соответственно, имеет тройное значение: это (в перевернутом хронологическом порядке) (3) коррозия (2) ) защитная структура, которая была построена, чтобы скрыть (1) абсурдность жизни и мира ».
1.2. Пол ван Тонгерен далее подчеркивает двоякую самореферентность этой трехэтапной структуры, которая порождается самим нигилизмом.Понимание бессмысленности жизни и мира ведет к ее сокрытию сократо-платонической философией, христианством и их переплетением традиций в Европе. Эта традиция, в свою очередь, привела к собственной коррозии и, в конечном итоге, для Ницше, к его саморазрушению. Для древнего мира самореферентность была — как образ мышления — просто раздражающей: Сократ знает, что он ничего не знает; Платон пишет, что не пишет. Однако они не развили свою философию на таком раздражении.Тысячелетиями раздражающая самореференциация сдерживалась метафизикой бытия Аристотеля. В современность он стал объектом все большего восхищения; Декарт сделал из этого свою философскую основную фигуру. Это позволило Ницше понять нигилизм как связное и дифференцированное явление.
1.3. Однако самореферентность нигилизма делает каждую форму взаимодействия с ним самореференциальной, не делая тем самым противоречивым. Ибо его собственное отрицание — в форме нигилизма (2) — является частью самой его структуры и, следовательно, тоже является нигилистическим.Таким образом, в контексте европейской мысли нигилизм неизбежен. Соответственно, не может быть ничего «за» нигилизмом. Точно так же, как бытие мысли для Декарта и бытие говорящего для Витгенштейна нельзя отрицать (поскольку это было бы само их подтверждение), так и нигилизм нельзя отрицать, потому что бытие мысли можно только мыслить, а бытие о разговоре можно только говорить. В то же время нельзя проверить, что то, о чем думают или о чем говорят, согласуется с «запредельным» этим мышлением и речью, т.е.е. согласуется ли оно с так называемым «реальным» бытием или кантовской «вещью в себе». В современности нигилизм — это прежде всего небытие «вещи в себе».
1.4. Тем не менее, «процесс коррозии» [ Auflösungsprozeß ], о котором Ницше упоминает в своей заметке Lenzer Heide (§ 2) («антагонизм, заключающийся в том, что мы не можем ценить то, что мы признаем, но мы не должны больше ценить ложь, которую мы хотели бы чтобы сказать себе »[Сноска 1]), которую Пол ван Тонгерен называет нигилизмом (4), может развиться в процесс освобождения.Ницше описал этот процесс — в соответствии с моей интерпретацией — шаг за шагом в пятой книге своего Gay Science . [Сноска 2] Процесс освобождения позволяет выйти за пределы нигилизма (2) в пределах нигилизма (1).
2. «Самый фундаментальный нигилизм» [ grundsätzlichste Nihilismus ] по Ницше
2.1. «Первым» нигилизмом, о котором Ницше говорит в своей заметке Ленцера Хайде (§ 3), по-видимому, является греческий пессимизм, кульминацией которого в его «Рождение трагедии » он стал вердикт Силена о том, что лучшим вариантом было бы не родиться. в то время как второй лучший вариант — скоро умереть.В то время как нигилизм (1) был скрыт защитной структурой греческой метафизики и христианской религии (2), он ядовито сохранялся и грохотал как «неумолимое, радикальное, глубочайшее подозрение» [ unerbittlichster, gründlicher, unterster Argwohn über uns selbst ] (GS 346, KSA 3) и снова появилось как «Бог мертв» в нигилизме (3). Переписка Ницше с друзьями показывает, что этот первый нигилизм действительно может довести человека до отчаяния, хотя это не относится к самому Ницше.[Сноска 3] Как показал учитель Ницше, Шопенгауэр, только внешность красоты дает успокаивающее средство.
2.2. Вскоре после заметки Ленцера Хайде Ницше назвал первый нигилизм «самым крайним» и прямо связал его с тем фактом, что «нет истины [,] абсолютной последовательности вещей, нет« вещи в себе »» и та истина, в которую хотелось верить, — это « значение », которое не «соответствует» и не «соответствует» «реальности». Вместо этого это «всего лишь признак силы на стороне , устанавливающей значение , упрощение для ради жизни ».[Сноска 4] Нет ни истины, ни реальности; только сила установления ценностей и упрощения: и то и другое осуществляется ради жизни — это то, что мы сегодня называем конструктивизмом.
2.3. После этого Ницше использовал термин « радикальный нигилизм » и назвал «понимание того, что мы ни в малейшей степени не вправе предполагать за пределами… или как таковых вещей, которые являются« божественной »или телесной моралью» «. убежденность в полной несостоятельности существования [ absoluten Unhaltbarkeit des Daseins ].[Сноска 5] Это язык ориентации: человек ищет точки опоры для ориентации, а если не находит, то теряется и дезориентируется. [Сноска 6] Ницше использовал термин «ориентация» в своих письмах, но не в своих книгах, вероятно потому, что он широко использовался Ойгеном Дюрингом, с которым он не хотел, чтобы его перепутали. Однако в своих книгах он часто упоминает термин «плацдарм» [ Halt ], который ищут и легко могут потерять. Сегодня термин «беспочвенность» [ Haltlosigkeit ] в ориентации «за пределами», т.е.е. «удержания» человеческой ориентации, выходящей за ее пределы, может лучше всего отражать смысл первого и первоначального нигилизма.
2.4. В 1888 году Ницше в конечном итоге назвал нигилизм (1) «самым фундаментальным нигилизмом» [ grundsätzlichster Nihilismus ], ухватившись за эту концепцию философии в целом, как он «понимал и жил» до тех пор, а именно как « добровольное стремление даже к проклятым и позорным сторонам существования ». [Сноска 7] После дальнейшего уточнения терминов Ницше в 1887 году, это «активный» нигилизм в противоположность «пассивному».Это требует «силы», «силы» или «силы разума». [Сноска 8] Самый фундаментальный нигилизм — это «экспериментальная философия»: попытка философа продвинуться как можно дальше в открытии нигилизма. Он или она не должны стоять на месте «при нет, при отрицании, при желании». Вместо этого он или она стремится пройти «весь путь к развороту — к дионисийскому да-говорящему миру, как он есть, без дедукции, исключения или отбора» 9. Намного ранее, в 1881 году, Ницше сформулировал это как «Я падаю, пока не достигну земли — и не хочу больше говорить:« Я ищу землю! »» [ Ich falle, bis ich auf den Grund komme — und will nicht mehr sagen:, ich forsche nach dem Grunde! »].[Сноска 10] Вступать в самый фундаментальный нигилизм можно только постепенно и шаг за шагом: как позволить себе упасть в пропасть [ Abgründe ] под всеми причинами и основаниями [ Gründe ]. Земля, на которую попадают тогда, — это та, на которой больше нельзя выносить нигилизма. Ницше не спрашивает, способен ли человек вынести всю правду о нигилизме как полную потерю ориентации — никто не способен на это, потому что нужно еще уметь ориентироваться и в этом — но он спрашивает, сколько из этой истины человек способен вынести: «Сколько истины может нести дух, сколько истины может осмелиться дух?» — это становилось для меня все более и более реальной мерой ценности.[Сноска 11] Ведущее различие уже не только между истиной и ложью. Вместо этого, с одной стороны, это смелость и сила, а с другой — это беспокойство, связанное с возможностью нести истину истины: «Поистине ужасное беспокойство таково: мир больше не имеет смысла . ” [Сноска 12] Ранг духа определяется степенью его способности противостоять самому фундаментальному нигилизму. Проблема нигилизма — это страх перед нигилизмом.
3.Преодоление не нигилизма, а сопутствующей ему тревоги
3.1. Самый фундаментальный нигилизм преодолеть невозможно; вместо этого нужно смириться с этим. Именно Хайдеггер, а не Ницше говорит о «преодолении нигилизма». [Сноска 13] Хайдеггер связывает нигилизм с его преодолением, потому что он определяет его согласно знаменитой заметке 1887 года, в которой нигилизм означает, что « высших ценностей обесценивают себя ». [Сноска 14] Для этого требуется — Ницше часто так говорит — «установка нового значения» [ neue Wertsetzung notwendig ].[Сноска 15] Хайдеггер позже обобщит это: Ницше «хочет преодолеть нигилизм любыми средствами [ умрет Überwindung des Nihilismus в форме ]». [Сноска 16] Но процитированный отрывок также говорит: « Нигилизм — нормальное состояние [ Der Nihilism ein normaler Zustand ]». Ницше не говорит ни о том, что нигилизм может или что его нужно преодолеть мыслью о вечном возвращении. Эта мысль, напротив, даже раздувает нигилизм до крайности.[Сноска 17] В своем втором томе Nietzsche , особенно в его всеобъемлющем эссе «Европейский нигилизм», Хайдеггер действительно расширяет спектр нигилизма, но он также определяет «классический нигилизм» для Ницше, согласно которому истина метафизики теряет всякое значение, что также требует «задания новой установки значений ». Хайдеггер конструирует это как «собственную« метафизику »Ницше воли к власти, которая, в свою очередь, должна превзойти нигилизм путем его преодоления.[Сноска 18] Тем самым Хайдеггер еще больше расходится с текстами Ницше, а также с текстами, составленными Петером Гастом и Элизабет Фёрстер-Ницше в «Воля к власти », которой он придерживается вопреки своему здравому смыслу. [Сноска 19] Он заходит так далеко, что даже вменяет Ницше в непонимание «тайной сущности нигилизма», которая ценит само по себе мышление. [Сноска 20] «Исходя из сущности нигилизма, преодоление Ницше — это просто завершение нигилизма.[Сноска 21] (Тем не менее, это важный намек, к которому мы еще вернемся.) Таким образом, преодоление нигилизма и стремление преодолеть его снова становится для Хайдеггера сомнительным. [Сноска 22] До этого, в «Бытие и время », Хайдеггер действительно истолковывал тревогу [ Angst ] как основное предрасположение бытия и как его «выдающуюся открытость» (§ 40), связывая его с Кьеркегором, но не с Ницше.
3.2. Ницше говорил не о преодолении, а скорее о « самопреодолении нигилизма .«Это момент самореферентности нигилизма, и он применим к нигилизму (2) идеалов. В запланированной главе книги «Побеждающие и побеждаемые» он помещает «учение о вечном возвращении» и «ранжирование ценностей» под этим заголовком. [Сноска 23] Это также место, где Ницше говорит о «борьбе с нигилизмом» [сноска 24] или «борьбе с нигилизмом». [Сноска 25] Что касается самого фундаментального нигилизма, который снова возникает во времена Ницше как «приход нигилизма», то «Евангелие будущего» Ницше под названием « The Will to Power .Попытка переоценки всех ценностей »- не преодолеет, но« заменит [ ablösen ], что в будущем полный нигилизм ». Нигилизм завершен и в то же время заменен, если кто-то «пережил его до самого конца», если он «оставил его позади, под, вне себя…» Тогда с ним можно жить спокойно, без беспокойства, так говорит о себе Ницше. [Сноска 26]
4. Ориентация в рамках нигилизма
4.1. Нигилизм заменяется, когда он полностью выполнен и его больше не боятся.Тогда можно ориентироваться в нигилизме . Я не могу здесь полностью объяснить, как это работает. Я попытался описать это в своей Философии ориентации и развил это описание в своей Ориентация внутри нигилизма: Луман встречается с Ницше , где я сравнил руководящие концепции философии Фридриха Ницше и социологии Никласа Лумана. [Сноска 27] Результатом является то, что человеческая ориентация сама по себе предлагает достаточную точку опоры, без необходимости полагаться на точку опоры за пределами себя, которая была бы точкой опоры, которая, как утверждается, предоставляется независимо от решений, принятых в ориентации.Напротив, все различия можно рассматривать как различий наших соответствующих ориентаций, которые частично являются индивидуальными, а частично — социальными конструкциями; поэтому все эти различий наших ориентаций и для наших ориентаций являются решениями ориентаций и ориентаций. У Ницше и, в новой версии, у Лумана, нет — нет ни истины, ни лжи, ни добра, ни зла и т. Д. Как таковых. Вместо этого люди в обществе различают между истинным и ложным, между добром и злом только в той мере, в какой они необходимы для их ориентации в соответствующих жизненных ситуациях.Они — в терминах Ницше — « создают » или — в терминах Лумана — « конструируют » смысл и значение в тех самых случаях, которые еще не предлагают смысла или значения сами по себе: « смысл » понимается как созданные или сконструированные согласованности там, где сначала была несвязность ; «Значение» понимается как смысл слов, которые позволяют создавать или конструировать такие связности. «Истинное мышление и осмысленная жизнь», которые поставлены на карту для Пола ван Тонгерен, — это то, что мы создаем сами. Человеческая ориентация ловит нас на падении на беспочвенность: это конструктивный ответ на нигилизм.
4.2. Когда мы ищем смысл или значение, но не можем его создать, мы склонны называть его отсутствие «хаосом». Вот как Ницше описывает в знаменитом § 109 его Веселая наука «общий характер мира [ Gesammt-Charakter der Welt ]» до наших ориентировочных построений: это «для всего вечного хаоса; не из-за отсутствия необходимости, а в смысле отсутствия порядка, структуры, формы, красоты, мудрости и того, что еще называют наши эстетические гуманитарные науки.«Это также способ сформулировать самый фундаментальный нигилизм. Позже Ницше описывает, как он может жить с этим: как сознательно нигилистический философ, который — используя термин Деррида — способен снова и снова деконструировать упорядоченные конструкции хаоса, насколько это выдерживает его ориентация: « Философ выздоравливает по-разному и разными способами: он выздоравливает, например, в нигилизме. Вера в то, что истины не существует, вера нигилиста — это огромная растяжка для воина прозрения, который неустанно борется с таким количеством уродливых истин.[Сноска 28]
5. Нигилизм ценностной ориентации?
5.1. По мнению Пола ван Тонгерена, нигилистические ценности разъедают нигилизм (2) — в результате нигилизма. Ницше неоднократно говорит, что по этой причине необходимо переоценить все ценности и / или создать новые ценности: «Мы, когда-нибудь, нуждаемся в новых ценностях …» [Сноска 29] Примечание, где Ницше — в контекст написания «предисловия» к его основной работе — описывает «наступление нигилизма» [ Heraufkunft des Nihilismus ] и его замену «встречным движением» [ Gegenbewegung ], которому предшествует его предварительный этап .Здесь, что касается «прихода нигилизма», он сначала говорит об одном из «тяжелейших кризисов», «моменте глубочайшей саморефлексии [ Selbstbesinnung ] человечества» и «вопросе». «оправятся ли люди [ der Mensch ] от этого», обладают ли они «силой» и способны ли «справиться с этим кризисом», то есть больше не страдать от него. Но здесь он не занимается новыми ценностями. Вместо этого следует отрывок, который Ницше не использовал для запланированного предисловия к запланированной основной работе:
«современный человек предварительно верит в одну ценность, затем в другую и снова отбрасывает ее: круг выживших и упавшие значения заполняются все больше и больше; вакуум [Leere] и дефицит [Armut] ценностей ощущается все больше и больше; движение неудержимо — хотя его задержка предпринимается в крупном масштабе — наконец, он осмеливается критиковать ценности как таковые; он признает их происхождение; он видит достаточно, чтобы больше не верить ни в какую ценность; есть пафос, новая дрожь… »[Сноска 30]
За кризисом ценностей следует критика ценностей как таковых.Сама возможность девальвации обесценивает все ценности как таковые: они теряют свой обязательный характер и свою надежность. По этой причине Хайдеггер полностью отверг семантику ценностей, которую решительно защищал Ницше и которую систематически разворачивали философы неокантианства. Однако для Хайдеггера это исказило вопрос о бытии. [Сноска 31]
5.2. Но есть и другие причины сомневаться в семантике значений. Луман, как социолог, а также как великий философ, указал [сноска 32], что развитие семантики ценностей в девятнадцатом веке могло иметь функцию создания новых возможностей для этики в противовес старой семантике ценностей. нормы, которые до этого доминировали в юридическом дискурсе.Хотя семантика значений действительно требует, чтобы кто-то придерживался значений, она оставляет открытым вопрос о том, какие это значения. Поскольку значения явно отличаются от неценностей, без сомнения указывая на предпочтение — например, мир вместо войны, процветание вместо бедности, свобода вместо рабства, счастье вместо несчастья — они всегда уже считаются добром. Если кто-то придерживается их, когда действует или оправдывает свои действия, значит, он уже находится в моральной безопасности. Но действие само по себе не является ценным или предосудительным: «Нет вообще никаких моральных явлений, а есть только моральные интерпретации явлений…» (BGE 108).Поскольку действия в первую очередь интерпретируются как ценные, их можно так или иначе увидеть. Одинаковые действия разных людей — если они вообще есть — можно интерпретировать с помощью разных значений. Посредством одних и тех же ценностей — если вообще существуют одни и те же ценности — можно действовать по-разному. А при умелом выполнении одни и те же действия могут быть оправданы разными ценностями для разных людей. При этом ценности не должны противоречить друг другу, потому что их количество не определено и не организовано.Противоречия возникают только тогда, когда они происходят в системе из первого принципа. Вместо этого значения можно выбирать; умело подбирая определенные ценности, все можно оправдать. Таким образом, ценности не имеют такой же обязательной силы, как нормы. Они одновременно являются обязательными и ни к чему не обязывающими. Они оставляют место для принятия решения.
5.3. Следовательно, ценности тоже бессмысленны. Они не предлагают реальной ориентации и надежной точки опоры. Они как ценности сами по себе нигилистичны.Хотя Ницше, возможно, уже видел это, он, возможно, уклонился от этой последней пропасти и содрогнулся перед ней. Потому что переоценка ценностей и создание новых ценностей было бы снова бессмысленным, и Ницше, придерживаясь семантики ценностей, сам стал бы задерживающим в больших масштабах.
6. Заключение
Я согласен с Полем ван Тонгереном в том, что «самый фундаментальный нигилизм» Ницше точно описывает нашу ситуацию ориентации. Однако можно сделать шаг за пределы нигилизма, а именно, перестать его бояться.Тревога утихает благодаря тому, что началось с Декарта, наиболее отчетливо проявилось у Канта и Гегеля и которое теперь называется «конструктивизмом». Это понимание того, что мы, как люди в обществе, способны понимать смысл из бессмысленности и создавать смысл из бессмысленности. И то, и другое позволяет нам жить определенное время — до тех пор, пока новые ситуации не потребуют новых построений. Для этого нам больше не нужны старые метафизические и трансцендентальные термины, основанные на безвременье, такие как бытие, разум или субъект.У нас уже есть более сложные термины, которые могут справиться со временем и эволюцией, даже с эволюцией терминов. Одним из них может быть термин «ориентация», который в философии сделал видное место в философии Канта, который не ожидал, что однажды он может заменить его термин «разум». Преодолевая страх перед нигилизмом, человек обретает безмятежную или просто «прохладную» ориентацию в нигилизме. Сегодня — после того, как Ницше открыл наши горизонты для этого, — мы можем жить в нигилизме без потустороннего мира. Кроме того, очевидно, что мы способны ориентироваться в рамках этической свободы, созданной семантикой ценностей.С точки зрения § 346 Ницше из Gay Science — одного из немногих мест в опубликованной работе, где Ницше говорит о нигилизме, — не нужно покончить с собой, если покончить со своими старыми « почитаниями ». Поклонения не нужны, чтобы ориентироваться.
Примечания
1 Все переводы — наши собственные.
2 См. Вернер Штегмайер, Nietzsches Befreiung der Philosophie. Kontextuelle Interpretation des V. Buchs der «Fröhlichen Wissenschaft» (Берлин / Бостон, 2012).
3 См. Письма Ницше Генриху Кезелицу, 13. März 1881, KSB 6.68; Эрвин Роде, 23 мая 1887 г., KSB 8.80-1; Генрих Кёзелиц, 10 ноября 1887 г., KSB 8.192; Элизабет Фёрстер, 31. Мэрц 1888, KSB 8.281.
4 NL 1887 9 [35], KSA 12.350-352 / KGW IX 6, W II 1, 115-116.
5 NL 1887 10 [192], KSA 12.571 / KGW IX 6, W II 2, 12.
6 Werner Stegmaier, Philosophie der Orientierung (Берлин / Нью-Йорк, 2008).
7 NL 1888 16 [32], KSA 13.492 / KGW IX 9, W II 7, 144.
8 NL 1887 9 [35], KSA 12.350-351 / KGW IX 6, W II 1, 115.
9 NL 1888 16 [32], KSA 13.492 / KGW IX 9, W II 7, 144.
10 NL 1888 16 [32], KSA 13.492 / KGW IX 9, W II 7, 144.
11 NL 1888 16 [32], KSA 13.492 / KGW IX 9, W II 7, 144.
12 NL 1885 39 [15], KSA 11.626 / KGW IX 2, N VII 2, 179. Есть много примеров использования им термина «тоска» в смысле «экзистенциальная тревога, ‘особенно в его собственных письмах и в отношении его Заратустры.См., Например, NL 1883 15 [48], KSA 10.492, und 22 [4], KSA 10.629; Z II, О стране культуры; NL 1884 31 [8] u. [9], KSA 11.361-362; Z IV, Крик бедствия; NL 1885 40 [1], KSA 11.629 / KGW IX 4, W I 7, 76; NL 1886 1 [5], KSA 12,12 / KGW IX 2, N VII 2, 168; Письмо Франциске Ницше, 19. März 1886, KSB 7.161; Письмо Францу Овербеку, 12 октября 1886 г., KSB 7.264; GS 352; NL 1887 9 [72], KSA 12,372 / KGW IX 6, W II 1, 90 (« Angst Gottes »), 11 [226], KSA 13,88 / KGW IX 7, W II 3, 112.
13 Мартин Хайдеггер, кажется, является наиболее важным источником этого выражения. См. Мартин Хайдеггер, «Nietzsches Wort ‘Gott ist tot’», в: MH, Holzwege (Франкфурт-на-Майне, 1950), стр. 193-247, и два тома Мартина Хайдеггера, Nietzsche (Pfullingen, 1961) (первая — это резюме лекций 1936-1940 годов, которые Хайдеггер опубликовал в 1961 году). Хайдеггер без каких-либо доказательств из текстов Ницше считал само собой разумеющимся, что преодоление нигилизма необходимо.Вторичная литература до сих пор принимает это как должное. См., Например, Бернард Регинстер, The Affirmation of Life. Ницше о преодолении нигилизма (Кембридж, Массачусетс / Лондон, Великобритания, 2008) или Эйке Брок, Nietzsche und der Nihilismus (Monographien und Texte zur Nietzsche-Forschung, Bd. 68) (Берлин / Бостон, 2015).
14 NL 1887 9 [35], KSA 12.350 / KGW IX 6, W II 1, 115.
15 Heidegger, Nietzsche , p. 1.36.
16 Хайдеггер, Ницше , стр.1.241.
17 NL 1886/87 5 [71] (Lenzer Heide, § 6), KSA 12.213 / KGW IX 3, N VII 3, 17.
18 Heidegger, Nietzsche , p. 2,34; vgl. п. 2.340.
19 Хайдеггер, Ницше , стр. 1.413, стр. 2.42-43.
20 Хайдеггер, Ницше , стр. 2.54.
21 Хайдеггер, Ницше , стр. 2.360.
22 Хайдеггер, Ницше, стр. 2.365 сл. Вольфганг Мюллер-Лаутер («Über den Nihilismus und die Möglichkeit seiner Überwindung», в: W.M.-L., Heidegger und Nietzsche. Nietzsche-Interpretationen III (Берлин / Нью-Йорк, 2000), стр. 267-299) действительно показывает, как Хайдеггер ищет возможность преодоления только своей версии нигилизма (стр. 296). То, что сам Ницше не говорит о «преодолении нигилизма», похоже, им тоже не замечено, несмотря на то, что он был одним из самых основательных интерпретаторов Ницше своего времени и самым строгим критиком метафизической интерпретации Ницше Хайдеггера.Напротив, он сам использует фразу без доказательств (с. 289). — Для всеобъемлющего построения Хайдеггера см. Краткое описание Джулианы Грегорио «Übermensch und Nihilismus in der Nietzsche-Auslegung Martin Heideggers», в: Dennis Peterzelka / Julia Pfefferkorn / Niklas Corall (eds.), de Nietzscheism, der Nihilismus, der Nihilismus, die Zukünftigen (Тюбинген, 2014), стр. 233-253.
23 NL 1888 13 [4], KSA 13.215 [еще не в KGW IX]. Для Карла Левита, Nietzsches Philosophie der ewigen Wiederkehr des Gleichen , 1-е изд.(Берлин, 1935), перепечатка 4 изд. 1984 (Гамбург, 1986), «преодоление» — одно из руководящих слов Ницше (стр. 181). Он чрезмерно занимается преодолением временности (стр. 12 и другие места), человека (стр. 42 и другие места), тяжести (стр. 72), «виноватым существом» (стр. 163). ), и больше. В этом отношении он также имеет дело с «попыткой Ницше преодолеть нигилизм в бытии конечного человека» посредством доктрины вечного повторения того же самого, что «в то же время является попыткой преодолеть время, врожденное в случайность конечного существа »(стр.162). Для Левита это, однако, преодоление «крайнего нигилизма» «само по себе» (стр. 161). Левит жестко критиковал Хайдеггера за то, что он этого не видел (стр. 223). Степень, в которой интерпретация Ницше Левита в целом остается жизнеспособной сегодня, может оставаться открытой на этом этапе. 24 NL 1886 5 [50], KSA 12.202 / KGW IX 3, N VII 3, 131. 25 NL 1886 7 [31], KSA 12.306 [еще нет в KGW IX]. 26 NL 1887/88 11 [411], KSA 13.189-190 / KGW IX 7, W II 3, 4-5. 27 Werner Stegmaier, Orientierung im Nihilismus — Луман встречает Ницше (Берлин / Бостон, 2016).
28 NL 1887 11 [108], KSA 13,51 / KGW IX 7, W II 3, 150 («der Nihilisten-Glaube» было добавлено позже Ницше). Ср. NL 1888 16 [30], KSA 13.491 / KGW IX 9, W II 7, 146.
29 NL 1887/88 11 [411], KSA 13.189 f. / KGW IX 7, W II 3, 4.
30 NL 1887/88 11 [119], 13.56 f. / KGW IX 7, W II 3, 146.
31 Мартин Хайдеггер, «Brief über den ‘Humanismus», в: MH, Wegmarken (Франкфурт-на-Майне, 1967), стр. 145-194, 179.
32 Никлас Луман, Grundrechte als Institution.Ein Beitrag zur politischen Soziologie (Берлин, 1965; 5-е изд. 2009 г.), стр. 213-216; «Gibt es in unserer Gesellschaft noch unverzichtbare Normen?» (1993), N.L., Die Moral der Gesellschaft , ed. Детлеф Хорстер (Франкфурт-на-Майне, 2008 г.), стр. 228–252; «Politik, Demokratie, Moral» (1997), в: N.L., Die Moral der Gesellschaft , ed. Детлеф Хорстер (Франкфурт-на-Майне, 2008 г.), стр. 175–195.
У нас нет времени на нигилизм
Что больше всего раздражает меня в связи с убийством одиннадцати евреев в синагоге «Древо жизни» в Питтсбурге, моем родном городе, так это искушение, которое оно предлагает нигилизму.
Мы больше даже не боимся подобных массовых убийств. Они превратились в фоновый шум нашего общества, в невыносимую человеческую катастрофу, которую мы сейчас отмечаем с мрачным терпением и утомленным парализованным горем. И меня особенно раздражает и бесит то, что из-за того, что мы безумно привыкли к ним, эти вспышки насилия из-за отвратительных провокаций американских правых стали совершенно бессмысленными. Как вы можете быть эффективным террористом, если ваш терроризм стал настолько обыденным, что никто не боится?
Люди в святилищах синагоги «Древо жизни» сейчас определенно испугались.Испуганный. Только раз в жизни я когда-либо очень кратко думал, что могу умереть — в результате несчастного случая, в котором никто не стрелял, но я никогда, ни до, ни после, так не боялся. Так что я могу представить, хотя бы абстрактно, отдаленно, безнадежный ужас того, что человек ворвался в мое место поклонения и открыл огонь.
Но в каждом из этих ужасных случаев стрельба прекращается. Стрелок убивает себя, или его схватывает полиция. Это всегда он. И люди скорбят и скорбят, и мы чувствуем себя беспомощными, мы чувствуем мотивацию и злимся.Но затем мы возвращаемся в церковь, обратно в синагогу, обратно в наши школы. Эти выходные — yahrzeit для моего деда, ритуальное поминовение еврейской памяти в годовщину его смерти. Я, как всегда, пойду в храм в пятницу вечером с мамой в Родеф Шалом, всего в нескольких минутах езды по Уилкинс-авеню от Древа Жизни. Жизнь будет продолжаться, как будто резни у Древа Жизни никогда не было.
Я говорю это не для того, чтобы беспечно отмахнуться от травмы и жестокости убийства. На самом деле я боюсь, что мы отмахнемся от этого слишком легко и слишком быстро.Боюсь, что мы впадем в личное горе и личную ярость; что мы примем историю, которую уже крутят: еще один индивидуальный сумасшедший, действующий в одиночку — безумный, ненормальный, больной. Я боюсь, что мы примем политически удобную отговорку от тех самых людей, которые поощряли, которые требовали именно этого политического насилия против всего нашего сообщества: политика не имеет к этому никакого отношения.
Но это было нападение на нашу общину, и оно было политическим. Евреи не могут перестать быть евреями, и это делает нас легкой мишенью для людей, которые ненавидят посторонних, людей с разными именами, разными богами, разными цветами кожи, разными языками.И мы не можем позволить себе убаюкивать себя мыслью, что мы не можем назвать людей, которые непрерывно возрождают старые клеветы, что это какая-то туманная культурная тенденция, некая абстрактная характеристика нецивилизованного момента в национальной истории.
Мы должны говорить, часто и всем, кто будет слушать, и всем, кто будет стараться не слушать: эта ненависть и это убийство — проект правых политических сил, которые используют ксенофобию и антисемитизм для разжигания бессмысленного насилия, непредсказуемость которого заставляет нас в первую очередь отчаяние, а затем наученное безразличие.И мы должны сказать «нахуй их».
В общем, я злюсь, как и многие из нас. Мы злимся, потому что избранные лидеры нашей демократии жалко бормочут о своей способности существовать публично, не будучи призваны к ответу за свое преднамеренное бездействие. Злимся, потому что нам говорят быть вежливыми, уважительными, тихими, спокойными, когда люди пытаются нас убить. Когда люди убивают нас.
Мы злимся, потому что так ясно видим выход из сводящего с ума неравенства, которое привело наше самое богатое общество, которое когда-либо существовало в мире, все дальше и дальше в безумную, самоубийственную стяжательство.Мы злимся, потому что наши друзья, родственники и соседи говорят, пишут или публикуют самые мерзкие вещи, а затем смотрят на нас и говорят: «Но мы не имели в виду вас». Мы злимся на себя за то, что недостаточно злы.
Однако индивидуального гнева недостаточно. Индивидуальный гнев — это часть яда, который отправляет людей с оружием в убежища. Мы никогда не сможем поддаться этой болезни, потому что проиграем. Мы должны преобразовать гнев, который, как мы чувствуем, происходит снова и снова, в солидарность и коллективные действия, и мы должны использовать энергию гнева в способности брать и использовать политическую власть.Это означает принятие его демократическими средствами, а также осуществление его посредством прямых действий. Путем забастовок, гражданского неповиновения и публичного позора.
Они пытаются нас убить. Мы не можем обсуждать, как выбраться из этого, или ждать целое поколение, пока за нами придет какой-нибудь суд или конгресс. Мы должны перекрыть шоссе и выгнать их из ресторанов. Потому что то, что они делают с нами своими действиями и бездействием, намного хуже.
Я пишу это в понедельник в Питтсбурге.Утро кажется необычно тихим, но я уже чувствую, что меня снова тянет к обычному. Идёт дождь, как всегда здесь в октябре. Местные газеты по-прежнему пестрят сообщениями о стрельбе, но вчера победили Стилерс. Мы обыграли Браунов. Вчера вечером за ужином мы все говорили о том, будет ли в этом году в наших районах больше или меньше любителей трюков или чистокров. Но прямо сейчас еще несколько человек будут задавать старый вопрос: что делать? И мы должны заставить себя найти ответы на этот вопрос и действовать в соответствии с этими ответами сообща.
Мишна, письменное собрание еврейской устной традиции, наставляет нас: вы не обязаны завершать работу, но и вы не можете отказаться от нее. Нам лучше принять это близко к сердцу, пока люди с ружьями и поднимающееся море не завершили его за нас.
сводка ницше-нигилизма
Нигилизм, согласно Ницше, является наиболее крайней формой пессимизма. ОТВЕТ: Фридрих Ницше был одним из самых влиятельных мыслителей современного экзистенциализма и постмодернизма.Степенберг — мастер вдохновляющих философских дискуссий на своих занятиях — то, что она позволяет «ницшеанцам» и «достоевским» «встречаться» и обмениваться аргументами в своей классной комнате, неизменно приводит к интенсивным дискуссиям и увлекательным эссе. «Ницше, безусловно, был первым философом, который учился. нигилизм и попытаться серьезно отнестись к его последствиям, но это не значит, что он был нигилистом в том смысле, который большинство людей имеет в виду под этим ярлыком. PDF | Дифференциация различных значений нигилизма в работах Ницше.Нигилизм — это предвестник переоценки, он не заменяет ценности, а только отрывает их. Фридрих Ницше разработал свою философию в конце 19 века. В 1880-х годах Ницше читал и, похоже, находился под влиянием нескольких немецких теоретиков, критиковавших Дарвиновское представление о том, как происходит эволюция. Они разочаровываются в эгоистической природе «истины», «морали» и т. Д., Но в то же время признают, что то, что эгоистично, необходимо. Ницше считает, что его опыт в качестве первого совершенного нигилиста может служить примером.Все эти идеи и предложения принадлежат одному Ницше и взяты из «Книги первая: европейский нигилизм» из «Воли к власти», переведенной и отредактированной Вальтером Кауфманном в 1967 году. Это форма нигилизма, которая не ограничивается осуждением, но продолжает действовать, разрушая оставшиеся остатки пустых систем ценностей. 1 Эта статья представляет собой анализ отрывков из записной книжки в попытке собрать воедино и обобщить идеи Ницше по очень небольшой конкретной теме (его записи в записной книжке часто одновременно касаются нигилизма, морали, пессимизма и т. Д.В последней лекции мы узнали, что, хотя Ницше рассматривал нигилизм как болезнь, для тех, кого он характеризовал как активных нигилистов, нигилизм дает возможность значительно улучшить жизнь. Получите БЕСПЛАТНОЕ видео о членстве! Подпишитесь на нашу рассылку новостей. В течение некоторого времени, писал он, вся наша европейская культура движется к катастрофе: беспокойно, неистово, стремительно, как река, которая хочет достичь конца, которая больше не отражает, которая боится отражаться. Пассивный нигилизм — это, скорее, традиционное «убеждение, что все бессмысленно», в то время как активный нигилизм выходит за рамки суждения к делу и разрушает ценности там, где они кажутся очевидными.В записной книжке (1) отрывки, опубликованные как «Воля к власти», Ницше описывает нигилизм как «неоднозначный» в том смысле, что он может быть симптомом силы или слабости. Фридрих Ницше был одним из самых влиятельных мыслителей современного экзистенциализма и постмодернизма. Он отводит большую роль воле к власти и предлагает заменить ценности, которые он атакует, новыми ценностями и новым идеалом человеческой личности (Übermensch означает «сверхчеловеческий» или «сверхчеловеческий». Как упоминалось выше, Ницше считал, что традиционные моральные ценности и, в частности, те, которые происходили из традиционного христианства, в конечном итоге были вредны для человечества.Реконструируя интеллектуальные и духовные истоки нигилизма до того, как ему было дано определяющее определение Ницше, Гиллеспи фокусируется на решающих поворотных моментах в развитии нигилизма, от Оккама и номиналистической революции до Декарта, Фихте, немецких романтиков, русских нигилистов и самого Ницше. . Ослабленная воля стремится опьянеться смирением, обобщениями, мелочами, распутством и фанатизмом. Обязательные поля отмечены *. Отметьте здесь, чтобы подписаться на уведомления о новых сообщениях.Используя Learn Religions, вы принимаете наши «Социальный консерватизм против экономического консерватизма», «Взгляд атеиста на повестку дня и убеждения христианских правых, этику и мораль: философия поведения, выбора и характера», «Религия 101: изучение природы религии и религиозных убеждений». Убеждения. Мы подошли к последней лекции в этой серии о нигилизме. o 1900 человек умерли (причина неизвестна, возможно, сифилис или лобно-височная деменция). Все попытки постулировать потустороннее, сверхчувственное царство, противоположное «этому» миру, приводят к трансцендентальному нигилизму, нигилизму абсолютных ценностей или «абсолютных сфер».Он пишет о двух различных формах нигилизма, активном нигилизме и пассивном нигилизме. 1 год назад хорошо поговорили о Сократе. — Чтобы еще больше усилить нюанс Ницше, хотя он верит в теоретический нигилизм, он считает, что практический нигилизм невозможен: o Жить — значит оценивать, не иметь ценностей — значит быть мертвым. Он известен бескомпромиссной критикой традиционной европейской морали и религии, а также традиционных философских идей и социальных и политических проблем, связанных с современностью.Совершенно не фейковые новости: последний фанат техасцев — блог Battle Red — 3 декабря 2020 г .; В то время как большинство его современников смотрели на конец XIX века с необузданным оптимизмом, уверенные в прогрессе науки и возвышении немецкого государства, Ницше видел, что его возраст столкнулся с фундаментальным кризисом ценностей. Однако активный нигилизм, очевидно, не является концом. Ваш электронный адрес не будет опубликован. Topicmarks.com Резюме: http://topicmarks.com/d/0waFevzCzXGIXuo31Sz0yE8h5 Нигилизм — очень важное понятие.Что такое эстетика? У воли теперь есть возможность заявить о своей силе и мощи, чтобы отрицать всякую власть и отрицать цели и веру — отрицать ограничения существования. В этой главе обсуждается интерпретация Ницше, особенно взгляды Ницше на «кризис нигилизма», поскольку эти взгляды были развиты в курсах лекций Хайдеггера о Ницше в 1930-х и 1940-х годах. Он в основном опирается на работы Ницше, и мне просто не нравится методологически схематичный подход Ницше к обозначению всего, что разрушительно для того, что он считает нигилизмом по природе человека.Резюме Когда Ницше объявил о наступлении нигилизма в 1887/88 году, он утверждал, что рисует историю следующих двух столетий. Нигилизм часто ассоциируется с немецким философом Фридрихом Ницше, который считал нигилизм широко распространенным явлением в западной культуре. Реконструкция интеллектуальных и духовных истоков нигилизма до прошлого В двадцатом веке мы часто думаем о Ницше, нигилизме и смерти Бога как о неразрывно связанных. «Нигилизм был бы хорошим знаком», — пишет Ницше в своих блокнотах.Ницше можно было отнести к категории нигилиста в том описательном смысле, в котором он считал, что традиционные социальные, политические, моральные и религиозные ценности больше не имеют реального содержания. Традиционно христианство служило противоядием от нигилизма, предоставляя христианам источник истины, ценности и смысла. Ницше считал, что главная задача философии — научить нас «стать такими, какие мы есть». Признается, что все внешние ценности пусты и не имеют истинного авторитета. Он определяет нигилизм как «обесценивание высших ценностей.«Всякое доверие к обществу исчезло, а воля ослабла. Мы также могли бы классифицировать Ницше как нигилиста в описательном смысле, поскольку он видел, что многие люди в обществе вокруг него сами были фактически нигилистами. Ницше заявляет, что нигилизм является необходимым шагом в деле переход к переоценке всех ценностей. Проще говоря, это вера в то, что все бессмысленно, но это чрезмерно упрощает концепцию. Там, где рациональность и разум явно потерпели неудачу, нигилист принимает иррациональность и свободу от логики.Активный нигилист признает, что для жизни необходимы упрощение и ложь. Существует распространенное заблуждение, что немецкий философ Фридрих Ницше был нигилистом. Его отцом был Карл Людвиг, лютеранский пастор и учитель. В кризис нашего времени (даже в рамках нигилистической болезни) мы фактически находим ошибки метафизики. Нигилизм (от латинского nihil, «ничто»), первоначально философия морального и эпистемологического скептицизма, зародившаяся в России XIX века в первые годы правления царя Александра II.В этой главе обсуждается интерпретация Ницше, особенно взгляды Ницше на «кризис нигилизма», поскольку эти взгляды были развиты в курсах лекций Хайдеггера о Ницше в 1930-х и 1940-х годах. Цели, мотивы и цели ушли. Нигилизм самых слабых и самых больных представляет большую опасность для всех, кто еще здоров, поскольку он выставляется за добродетель, утверждая, что здоровье, сила и счастье — это зло, которое будет наказано. Вся власть ушла, дух безнадежности и с чувством фатализма стремится избавиться от всякой ответственности.Фактически, его можно было назвать нигилистом в нормативном смысле, потому что он считал «смерть Бога» в конечном итоге благом для общества. . «[Против нигилизма] убедительно подрывает чрезмерно драматическое представление о« двойных путях »Ницше и Достоевского. Стоящая скала важна для каждого сообщества. Таким образом, устранение их основной поддержки должно привести к их падению — а это может быть только хорошим Среди философов Фридрих Ницше чаще всего ассоциируется с нигилизмом.Мартин Хайдеггер, Ницше, Bd. Это отрицание правдивого мира, по словам Ницше, может быть «божественным образом мышления». Ницше и Дарвин. Например, Ницше смотрит на великих трагиков Древней Греции, таких как Эсхил и Софокл, рассматривая их сосредоточение на человеческих страданиях не как форму пессимизма или нигилизма, а как средство достижения понимания человеческого состояния, которое находится в само по себе радостное дело. Другими словами, пассивный нигилизм ведет нас к активному нигилизму, к способности задаться вопросом, знаем ли мы, что означает «лучше».Воля сильная и непокорная. С появлением науки христианское мировоззрение перестало играть заметную объяснительную роль в жизни людей, как выражается Ницше во фразе «Бог мертв». Однако ученые не вводят новый набор ценностей взамен вытесняемых христианских ценностей. Другая проблема заключается в том, что в этом резюме не упоминаются какие-либо ссылки на жизнь и осуждающее мир суждение, которое является ключевой чертой ряда отрывков, включая текст Ленцер Хайде, в котором Ницше обсуждает нигилизм.Есть два основных момента. o Отсутствие объективных ценностей / морали. у него был намеченный способ для предполагаемых людей читать его философию. Ницше описывает это состояние как деструктивное и ироничное. Ницше, правда, много писал о нигилизме, но это было потому, что его беспокоили последствия нигилизма для общества и культуры, а не потому, что он защищал нигилизм. Именно здесь он провозгласил «смерть Бога», утверждая, что традиционный источник высшей и трансцендентной ценности, Бог, больше не имеет значения в современной культуре и фактически мертв для нас.нетрадиционная логика и разум как аргументация. это чертовски афористично. Его считают отцом нигилизма, который учит, что человеческое существование не имеет окончательного смысла. «Ницше диагностировал отрицающий жизнь нигилизм, лежащий в основе мышления, направленного на решение проблем, мышления, которое существовало в христианском моральном мире так же, как и в нашем техноморальном мире» (x). Множество ненужных имен. (212) В то время как попытка Герца вырваться из колеи современной философии технологий была слишком быстрой и неубедительной, его критика ключевых современных технологий, влияющих на повседневную жизнь миллиардов людей, гораздо интереснее.Дух хочет, чтобы от чего-то зависело, но не имеет абсолютно ничего произвольного. Он считает жизнь конечной, бессмысленной и полной страданий.