Основные принципы арт терапии: Принципы арт-терапии

Принципы арт-терапии

Арт-терапия — лечение человека посредством искусства. В основном происходит коррекция психического состояния, лечение психосоматических заболеваний. Арт-терапию можно использовать во время реабилитационного периода после инфарктов, инсультов и прочих болезней. В сегодняшней статье рассмотрим принципы арт-терапии.

Арт-терапия является психологической практикой, позволяет человеку убрать имеющиеся зажимы, избавиться от определённых комплексов, почувствовать себя лучше в моральном плане. Плюсом ко всему, занятия творчеством поднимают настроение и самооценку человека, позволяют познакомиться с новыми людьми, найти занятия по душе. Но при всём вышеперечисленном такие занятия по-прежнему расцениваются как психологическая практика, и потому будет лучше, если на занятиях будет присутствовать психолог или человек, получивший психологическое образование.

Принципы арт-терапии.

Не задумывайтесь о том, чтобы выполнять упражнения правильно.

В данном направлении не действуют ваши сомнения «я никогда таким не занимался», «я этого не умею», «для такого нужны спрсобности». Главный секрет успешности подобных психологических практик — не думайте, что вам нужно показать все свои таланты; старайтесь расценивать подобные творческие практики как процесс освоения новых навыков, один из способов самореализации. Чтобы избавиться от различных страхов и фобий, комплексов — соблюдайте основные принципы арт-терапии:

1) Не задавайтесь вопросами, как, почему, зачем. Просто берите и делайте. Важным является сам процесс какого-либо творчества, он всегда помогает человеку достигнуть какого-либо результата. Он не бывает плохим или неправильным, он представляет собой отражение вашего внутреннего мира.

2) Не стесняйтесь. Часто люди испытывают неловкость, стоит им только подумать о самих упражнениях арт-терапии. А уж сама возможность того, что им придётся рисовать, ввергает их в ужас. Попытайтесь преодолеть этот психологический барьер, проникнитесь атмосферой творчества, почувствуйте себя свободно и расценивайте арт-терапию как своеобразную игру. Насладитесь каждым движением карандаша или кисти по бумаге.

3) Оцените, подумайте о своих результатах. Не смотрите на красоту своего произведения. Поразмышляйте о нём — это один из главных этапов арт-терапии. Ваше творение — это ваш источник знаний о самом себе. Оно отражает ваши проблемы и способы их решения. Благодаря размышлению над продуктом собственной деятельности человек может найти путь, который приведёт его к верным мыслям и поможет найти необходимые решения.

4) Эффект «инсайта» занимает важнейшее место в системе принципов арт-терапии. Прозрение — награда за все ваши труды, благодаря ему вы лучше узнаете своей внутренний мир, заново познакомитесь с самим собой и сделаете определённые выводы.

Принципы арт-терапии позволяют человеку максимально грамотно и ответственно подойти к методике лечения посредством искусства. Следуйте им, прислушивайтесь к себе и тогда однозначно заметите положительные результаты.

Психологический центр обучения Оранжевое солнце

методы лечения, цели, принципы, упражнения

Одним из современных методов психотерапии является Арт-терапия, основывающаяся на лечении эмоциональных расстройств и коррекции нарушений психики всевозможными видами творчества. Ее особенность заключается в диагностике состояния души и тела человека благодаря простым упражнениям, которые по своей структуре напоминают детские шалости.

Лечение арт терапией происходит и на физическом и на психологическом уровне, так как в большей части заболеваний находят психосоматические корни. Самовыражение и самоактуализация – вот главные достижения арт-терапии, и для того, чтобы преуспеть в этом методе лечения вовсе не обязательно иметь выдающиеся художественные способности и таланты.

Методы арт-терапии

Основной способностью любого творчества является некая сила, которая позволяет открывать все потайное, часто даже не выходящее на уровень сознания, и выносить его на поверхность. Терапия творческим самовыражением открывает самому себе все то, что долгое время скрывалось в душе, так сказать, рвало и мучило изнутри. Возможно это психотравмы детства, возможно проблемы юности, неприятие мира или кризис взаимоотношений.

Упражнения арт-терапии, используя механизм сублимации, способствуют выходу внутреннего конфликта, вытесненных переживаний, освобождению от страхов, комплексов и зажимов. Таким образом, «цензура левого полушария» может быть бессильной перед символикой, спонтанными рисунками и даже различными каракулями. Что же касается «правополушарных» видов деятельности, они служат как бы ключами к самым глубоким и подлинным бессознательным процессам.

Противопоказаний арт-терапия не имеет, в чем и заключается еще одно ее преимущество над другими видами психотерапии. Потрясающие результаты видны, как и при работе с подрастающим поколением, так и с взрослыми пациентами.

По большей степени все методы арт терапии основываются на том, что человек, творя, весь отдается миру искусства, вкладывает душу в рисунок, танец, стихотворение, сказку… — во всем этом он всегда отображает свое внутреннее «Я».

Виды арт терапии

А так, как творчество имеет огромнейший аспект различных видов деятельности, в арт-терапии все время возникают новые направления, чтобы каждый смог подобрать для себя той самый «ключик» к достижению цели. Вот самые популярные из них:

• Изотерапия (лечение изобразительным искусством)
• Сказкотерапия
• Игротерапия
• Драматерапия
• Музыкотерапия
• Песочная терапия
• Масочная терапия
• Данс-терапия (лечение танцем)
• Цветотерапия

Цели арт-терапии

• разрешить выход негативу в адекватных формах
• проработать свои чувства и мысли
• научиться самоконтролю
• развить творческие способности
• повысить самооценку
• получить материал для психологической интерпретации (продукты творчества — рисунки, скульптура, стихотворения, фотография)
• развивать созидательные и познавательные навыки

Принципы  арт-терапии

Очень важно, приступая к психотерапевтическому лечению, не говорить «Я не умею держать карандаш», «Я ужасно танцую», «А руки у меня из…  выросли», «Лучше бы и не начинала », о таких фразах пациенты могут забыть раз и навсегда.

Перед ними ставится задача: выплеснуть, вытанцевать, дать волю эмоциям, необузданному воображению… И не обязательно это должно быть сделано идеально или на высоком художественном уровне. Это нужно только для того, что разобраться в себе, лучше себя почувствовать, принять свои эмоции, даже если это гнев, разочарование, агрессия, напряжение, вина, а также улучшить состояние здоровья.

Да, некоторым покажется, что если уж «в одном месте заиграло детство», то вы непременно занимаетесь какой-то чушью и попусту тратите время.  Что взрослому человеку это не пристало — дурачиться, выдумывать, паясничать… Но этим и необычна арт-терапия, что лечит искусством, вдохновением и творчеством.

Лучшие упражнения арт — терапии

• Создать из подручного материала (открытки, старые фломастеры, ленты, фантики и пр.) цельную картину прошлых неудач, того, что давно пора выбросить. Созданную композицию поблагодарить за полученный опыт и уничтожить, лучше образцово-показательно, например, сжечь.
• Сочинение сказки о герое, преодолении препятствий, получения заслуженного вознаграждения (подсознательно герой сказки имеет много общего с автором)
• Нарисовать полностью абстрактные каляки-маляки, которым потом дать характеристику, найти там пугающие и ресурсные (помогающие) фигуры
• Рисование, лепка с закрытыми глазами, вкладывая все, что «накипело»
• Рисование нерабочей рукой или вообще ногой, часто появляется у клиента что-то новое в чувствах, то ли вскрываются прошлые давно скрытые страхи, то ли возникают новые образы, зовущие к будущему
• Создание коллажей желаний или по другой заданной психологом теме

Видео об арт-терапии и анализ рисунков психологом:

Арт терапия для детей и взрослых — это одна из лучших методик принятия себя, выплескивания своих чувств, особенно неразрешенных внутренней цензурой. Упражнения, рисунки арт терапии антистрессовые, помогают разрешению внутреннего конфликта.

832

Методы арт терапии

Арт терапия возникла в 30-е годы нашего века. Первый урок применения арт терапии относится к попыткам коррекции эмоционально-личностных проблем детей, эмигрировавших в США из Германии во время второй мировой войны.

Первые попытки использовать арттерапию для коррекции трудности личностного развития относятся к 30-м годам нашего столетия, когда арттерапевтические методы были применены в работе с детьми, испытавшими стресс в фашистских лагерях и вывезенными в США. С тех пор арттерапия получила широкое распространение и используется как самостоятельный метод и как метод, дополняющий другие техники.

Термин «арт терапия» (буквально: терапия искусством) ввел в употребление Адриан Хилл (1938) при описании своей работы с туберкулезными больными в санаториях. Это словосочетание использовалось по отношению ко всем видам занятия искусством, которые проводились в больницах и центрах психического здоровья.

Это специализированная форма психотерапии, основанная на искусстве, в первую очередь изобразительном и творческой деятельности.

Первоначально арттерапия возникла в контексте теоретических идей 3. Фрейда и К. Г. Юнга, а в дальнейшем приобретала более широкую концептуальную базу, включая гуманистические модели развития личности К. Роджерса (1951) и А. Маслоу (1956).

Основная цель арт терапии состоит в гармонизации развития личности через развитие способности самовыражения и самопознания. С точки зрения представителя классического психоанализа, основным механизмом коррекционного воздействия в арттерапии является механизм сублимации. По мнению К. Юнга, искусство, особенно легенды и мифы и арттерапия, использующая искусство, в значительной степени облегчают процесс индивидуализации саморазвития личности на основе установления зрелого баланса между бессознательным и сознательным «Я».

Важнейшей техникой арт терапевтического воздействия здесь является техника активного воображения, направленная на то, чтобы столкнуть лицом к лицу сознательное и бессознательное и примирить их между собой посредством аффективного взаимодействия.

С точки зрения представителя гуманистического направления, коррекционные возможности арттерапии связаны с предоставлением клиенту практически неограниченных возможностей для самовыражения и самореализации в продуктах творчества, утверждением и познанием своего «Я». Создаваемые клиентом продукты, объективируя его аффективное отношение к миру, облегчают процесс коммуникации и установления отношений со значимыми другими (родственниками, детьми, родителями, сверстниками, сослуживцами и т.д.). Интерес к результатам творчества со стороны окружающих, принятие ими продуктов творчества повышают самооценку клиента и степень его самопринятия и самоценности.

В качестве еще одного возможного коррекционного механизма, по мнению сторонников обоих направлений, может быть рассмотрен сам процесс творчества как исследование реальности, познание новых, прежде скрытых от исследователя, сторон и создание продукта, воплощающего эти отношения.

В начале своего развития арт терапия отражала психоаналитические взгляды, по которым конечный продукт художественной деятельности клиента (будь то рисунок, картина, скульптура) считался выражением неосознаваемых психических процессов. Арттерапия достаточно широко распространена. В 1960 г. в Америке была создана Американская арттерапевтическая ассоциация. Подобные ассоциации возникли также в Англии, Японии, Голландии. Несколько сотен профессиональных арттерапевтов работают в психиатрических и общесоматических больницах, клиниках, центрах, школах, тюрьмах, университетах.

Арт терапия может использоваться как в виде основного метода, так и в качестве одного из вспомогательных методов.

Выделяют два основных механизма психологического коррекционного воздействия, характерных для метода арттерапии.

Первый механизм состоит в том, что искусство позволяет в особой символической форме реконструировать конфликтную травмирующую ситуацию и найти ее разрешение через переструктурирование этой ситуации на основе креативных способностей субъекта.

Второй механизм связан с природой эстетической реакции, позволяющей изменить действие «аффекта от мучительного к приносящему наслаждение» (Л. С. Выготский, 1987).

Цели арттерапии:

1. Дать социально приемлемый выход агрессивности и другим негативным чувствам (работа над рисунками, картинами, скульптурами является безопасным способом выпустить «пар» и разрядить напряжение).
2. Облегчить процесс лечения. Неосознаваемые внутренние конфликты и переживания часто бывает легче выразить с помощью зрительных образов, чем высказать их в процессе вербальной коррекции. Невербальное общение легче ускользает от цензуры сознания.
3. Получить материал для интерпретации и диагностических заключений. Продукты художественного творчества относительно долговечны, и клиент не может отрицать факт их существования. Содержание и стиль художественных работ дают возможность получить информацию о клиенте, который может помогать в интерпретации своих произведений.
4. Проработать мысли и чувства, которые клиент привык подавлять. Иногда невербальные средства являются единственно возможными для выражения и прояснения сильных переживаний и убеждений.
5. Наладить отношения между психологом и клиентом. Совместное участие в художественной деятельности может способствовать созданию отношений эмпатии и взаимного принятия.
6. Развить чувство внутреннего контроля. Работа над рисунками, картинами или лепка предусматривают упорядочивание цвета и форм.
7. Сконцентрировать внимание на ощущениях и чувствах. Занятия изобразительным искусством создают богатые возможности для экспериментирования с кинестетическими и зрительными ощущениями и развития способности к их восприятию.
8. Развить художественные способности и повысить самооценку. Побочным продуктом арттерапии является чувство удовлетворения, которое возникает в результате выявления скрытых талантов и их развития.

Использование элементов арт терапии в групповой работе дает дополнительные результаты, стимулируя воображение, помогает разрешать конфликты и налаживать отношения между участниками группы. Искусство приносит радость, что важно само по себе, независимо от того, рождается ли эта радость в глубинах подсознания или является результатом осознания возможности развлечься.

Первоначально арт терапию применяли в больницах и психиатрических клиниках для лечения больных с выраженными эмоциональными нарушениями. В настоящее время рамки применения арттерапии значительно расширились, постепенно она отделилась от своей психоаналитической первоосновы.

Приемы арт терапии используются при исследовании внутрисемейных проблем. Родственникам предлагается вместе поработать над художественными проектами или изображать свои представления состояния дел в их семействе.

Арт терапия дает выход внутренним конфликтам и сильным эмоциям, помогает при интерпретации вытесненных переживаний, дисциплинирует группу, способствует повышению самооценки клиента, способности осознавать свои ощущения и чувства, развивает художественные способности. В качестве материалов на занятиях по арттерапии используются краски, глина, клей, мел. Арттерапия используется как в индивидуальной, так и в групповой форме.

Во время творческого самовыражения в ходе проведения арт терапии возможно взрывное высвобождение сильных эмоций. Если при этом отсутствует твердый и опытный руководитель, то некоторые члены группы или индивиды могут оказаться буквально раздавленными собственными чувствами. Поэтому предъявляются особые требования к подготовке психолога, работающего в технике арттерапии.

Арт терапия имеет и образовательную ценность, так как способствует развитию познавательных и созидательных навыков. Есть свидетельства тому, что выражение мыслей и чувств средствами изобразительного искусства может способствовать улучшению отношений с партнерами и повышению самооценки.

Недостатком арт терапии может являться то, что глубоко личный характер выполняемой клиентом работы может способствовать развитию у него нарциссизма и привести к уходу в себя вместо того, чтобы способствовать самораскрытию и установлению контактов с другими людьми. У некоторых людей самовыражение средствами искусства вызывает очень сильный протест, хотя для большинства такие способы самовыражения представляются наиболее безопасными.

Существует две формы арттерапии: пассивная и активная.

При пассивной форме клиент «потребляет» художественные произведения, созданные другими людьми: рассматривает картины, читает книги, прослушивает музыкальные произведения.

При активной форме арттерапии клиент сам создает продукты творчества: рисунки, скульптуры и т.д.
Занятия по арттерапии могут быть структурированными и неструктурированными.

При структурированных занятиях тема жестко задается и материал предлагается психологом. Как правило, по окончании занятий обсуждаются тема, манера исполнения и т.д.

При неструктурированных занятиях клиенты самостоятельно выбирают тему для освещения, материал, инструменты.

Существуют различные варианты использования метода арттерапии:

• использование уже существующих произведений искусства через их анализ и интерпретацию клиентами;
• побуждение клиентов к самостоятельному творчеству;
• использование имеющегося произведения искусства и самостоятельное творчество клиентов;
• творчество самого психолога (лепка, рисование и др.), направленное на установление взаимодействия с клиентом.

Основные направления в арт терапии

Динамически ориентированная арттерапия берет свое начало в психоанализе и основывается на распознавании глубинных мыслей и чувствований человека, извлеченных из бессознательного в виде образов. Каждый человек способен выражать свои внутренние конфликты в визуальных формах. И тогда ему легче вербализовать и объяснить свои переживания.

В США одним из родоначальников использования искусства в терапевтических целях была исследовательница М. Наумбург (1966). Ее работы были основаны на представлениях 3. Фрейда, согласно которым первичные мысли и переживания, возникающие в подсознании, чаще всего выражаются не вербально, а в форме образов и символов. Образы художественного творчества отражают все виды подсознательных процессов, включая страхи, внутренние конфликты, воспоминания детства, сновидения, все те явления, которые анализируются психологами психоаналитической ориентации.

В рамках динамически ориентированной арт терапии выделяют творческую, интегральную, деятельную, проективную, сублимационную арттерапии.

К средствам арттерапии относят резьбу по дереву, чеканку, мозаику, витражи, лепку, рисунок, поделки из меха и тканей, плетение, шитье, выжигание.

Гештальт ориентированная арт терапия. Целями коррекции в этом виде арттерапии выступают:

• излечивание или восстановление адекватной «Я-функции»;
• помощь клиенту в осознании и интерпретации собственных переживаний с помощью образов-символов;
• пробуждение творческих сил, спонтанности, оригинальности, способности раскрываться, душевной гибкости.

Методами арт терапии в гештальт ориентированном подходе являются: рисование, ваяние, моделирование с бумагой, красками, деревом, камнем, образные разговоры, написание рассказов, пение, музыка, выразительное движение тела.

Арт терапевтические занятия проводятся двумя способами. В первом случае клиенту предоставляется возможность изготовить поделку из конкретного материала по собственным рисункам на определенную тему. При этом удается увидеть удивительные необычные сочетания цветов, своеобразную форму, самобытное выражение сюжета. Все это непосредственно связано с особенностями мироощущения клиента, его чувствами, переживаниями, отражающими скрытые от сознания символы. Арттерапия позволяет получить в этом случае дополнительный диагностический материал, свидетельствующий о проблемах клиента.

Второй вариант — неструктурированное занятие. Клиенты сами выбирают тему, материал, инструменты. В конце занятий проводится обсуждение темы, манеры выполнения и т.д.

Многими авторами подчеркивается роль арттерапии в повышении адаптационных способностей клиентов в повседневной жизни.

Основная роль в арт терапии отводится самому психологу, его взаимоотношениям с клиентом в процессе обучения его творчеству. Основная задача арт терапевта на первых этапах — преодоление смущения клиента, его нерешительности или страха перед непривычными занятиями. Нередко сопротивление приходится преодолевать постепенно. Функции арт терапевта достаточно сложны и меняются в зависимости от конкретной ситуации.

Некоторые авторы считают, что арт терапевту необходимо владеть всеми видами перечисленных работ, поскольку при проведении занятий приходится не только рассказывать, но и непременно показывать и обучать. Другие считают, что задачей арттерапевта является создание особой атмосферы, которая будет способствовать спонтанному проявлению творчества клиента, и при этом невладение арттерапевтом в совершенстве используемым материалом ставит его как бы на одну линию в творческом плане с клиентом и способствует самораскрытию клиентов.

Активная деятельность и творчество способствуют расслаблению, снятию напряженности у клиентов. Дополнительные возможности самовыражения и новые навыки способствуют ликвидации негативного отношения к арт терапевтическим занятиям и страха перед ними. Для изменения и повышения самооценки большую роль играют постоянный интерес и положительная оценка со стороны арттерапевта, других клиентов. Вновь приобретенные способы самовыражения, положительные эмоции, возникающие в процессе творчества, снижают агрессивность, повышают самооценку («Я не хуже других»). Эмоциональная заинтересованность активирует клиента и открывает путь для более эффективного коррекционного воздействия.

Основная цель арт терапии состоит в развитии самовыражения и самопознания клиента через искусство, а также в развитии способностей к конструктивным действиям с учетом реальности окружающего мира. Отсюда вытекает важнейший принцип арт терапии — одобрение и принятие всех продуктов творческой изобразительной деятельности независимо от их содержания, формы и качества. Существуют возрастные ограничения использования арт терапии в форме рисунка и живописи.

Арт терапия рекомендуется детям с 6 лет, так как в возрасте до 6 лет символическая деятельность еще только формируется, а дети лишь осваивают материал и способы изображения. На этом возрастном этапе изобразительная деятельность остается в рамках игрового экспериментирования и не становится эффективной формой коррекции. Подростковый возраст в связи с возрастанием в этом возрасте самовыражения и в связи с овладением техникой изобразительной деятельности представляет особо благодатную среду для применения артгерапии.

Арт терапия, направленная на коррекцию личностного развития, в зарубежной психологии широко применяется для разных возрастных групп: для детей с 6 лет, подростков, для взрослых и юношей. В последнее время широко применяется и в коррекции негативных личностных тенденций у лиц старшего и пожилого возраста.

В зависимости от характера творческой деятельности и ее продукта можно выделить следующие виды арттерапии: рисуночную терапию, основанную на изобразительном искусстве; библиотерапию, как литературное сочинение и творческое прочтение литературных произведений; музыкотерапию; хореотерапию и др.

Наиболее полно разработана арт терапия в узком смысле слова, т.е. рисуночная терапия и драмтерапия.
Показаниями для проведения арттерапии как рисуночной терапии являются: трудности эмоционального развития, актуальный стресс, депрессия, снижение эмоционального тонуса, лабильность, импульсивность эмоциональных реакций, эмоциональная депривация клиента, переживания эмоционального отвержения, чувство одиночества, наличие конфликтов в межличностных отношениях, неудовлетворенность в семейной ситуации, ревность, повышенная тревожность, страхи, фобические реакции, негативная «Я-концепция», низкая, дисгармоничная, искаженная самооценка, низкая степень самопринятия.

Применение методов арт терапии, в первую очередь рисуночной терапии, незаменимо в случаях тяжелых эмоциональных нарушений, коммуникативной некомпетентности, а также при низком уровне развития мотивации к деятельности. В случае трудностей общения: замкнутости, низкой заинтересованности в сверстниках или излишней стеснительности, аргтерапия позволяет объединить клиентов в группу при сохранении индивидуального характера их деятельности и облегчить процесс их коммуникации, опосредовать ее общим творческим процессом и его продуктом.

Методы арт терапии позволяют психологу как нельзя лучше объединить индивидуальный подход к клиенту и групповую форму работы. Как правило, арттерапевтические методы присутствуют в любой программе коррекции, дополняя и обогащая развивающие возможности игры.

Создание продукта в процессе арттерапии обусловлено целой системой побуждений, центральными из которых являются:

• стремление субъекта выразить свои чувства, переживания во внешней действенной форме;
• потребность понять и разобраться в том, что происходит в себе;
• потребность вступить в коммуникацию с другими людьми, используя продукты своей деятельности;
• стремление к исследованию окружающего мира через символизацию его в особой форме, конструирование мира в виде рисунков, сказок, историй.

Процесс создания любого творческого продукта базируется на таких психологических функциях, как активное восприятие, продуктивное воображение, фантазия и символизация.

Методы арт терапии в коррекционной работе позволяют получить следующие позитивные результаты:

1. Обеспечивает эффективное эмоциональное отреагирование, придает ему (даже в случае агрессивного проявления) социально приемлемые, допустимые формы.
2. Облегчает процесс коммуникации для замкнутых, стеснительных или слабоориентированных на общение клиентов.
3. Дает возможность невербального контакта (опосредованного продуктом арттерапии), способствует преодолению коммуникативных барьеров и психологических защит.
4. Создает благоприятные условия для развития произвольности и способности к саморегуляции. Эти условия обеспечиваются за счет того, что изобразительная деятельность требует планирования и регуляции деятельности на пути достижения целей.
5. Оказывает дополнительное влияние на осознание клиентом своих чувств, переживаний и эмоциональных состояний, создает предпосылки для регуляции эмоциональных состояний и реакций.
6. Существенно повышает личностную ценность, содействует формированию позитивной «Я-концепции» и повышению уверенности в себе за счет социального признания ценности продукта, созданного клиентом.

Об эффективности арт терапии можно судить на основании положительных отзывов клиентов, активизации участия в занятиях, усиления интереса к результатам собственного творчества, увеличения времени самостоятельных занятий. Многочисленные данные показывают, что клиенты нередко открывают в себе творческие возможности и после прекращения арттерапии продолжают самостоятельно увлеченно заниматься разными видами творчества, навыки которых они приобрели в процессе занятий.

Основные принципы и методы в арттерапии

20th Декабрь , 2015

Автор Тепловская Т.Я.

 

Введение

 

Арттерапия- это одно из современных направлений психотерапии с помощью различных видов искусства (живопись, литература, танцы, театр и др.). Арт терапия пользуется популярностью в профессиональной среде, и является хорошим подспорьем во всех направлениях современной психотерапии.

Современная арттерапия подразделяется на два основных направления.  Первое направление — использование уже готовых произведений: написанные картины, музыкальные и художественные произведения, танцы и т.д. очень важное в этом направлении — высокий уровень произведений и второе снимается страх перед необходимостью что-то делать самому.

Второго направление арттерапии: использование самостоятельного творчества клиентов. И главное, что здесь используется — это собственное творчество клиентов. Творчество (креативность) – это выход за пределы собственных творческих границ. Креативность – способность отказаться от стереотипных способов мышления и действия.

Описание клинического случая в данной работе, дает понять, как оказались действенными методики арттерапии, которые были применены, в ходе полугодового посещения клиента консультаций психолога.

 

Глава 1. Анамнез

 

Пол – Ж

Возраст — 24

Причина обращения: за последние 5 лет она поправилась на 32кг. И вес неуклонно растет. Она лежала в центре «Нарушения веса»,за психологической помощью она не обращалась. Какиелибо попытки сбросить вес приводили только к повышению веса.

Была предложена индивидуальная помощь в рамках телесно-ориентированнойпсихотерапии, и арт-терапии.

 

1.1 Развитие в детстве

 

Клиентка. описывает, свое детство,как счастливое. С 3-х лет она посещала детский сад. Она росла смелой,веселой и шумной девочкой, в отличии от старшей сестры, которая была тихой, скромной и умной девочкой. Мать часто обвиняла клиентку и ставила в пример поведение старшей дочери, как социально приемлемое и желательное. Но при этом клиентка отмечает, что очень хотела, чтобы мама ею тоже гордилась. Но мамино внимание, как ей казалась, было направлено только на старшую сестру. В возрасте 7-ми лет клиентка пошла в школу. В школе она дралась со сверстниками, чуть ли не с первых уроков.  Со слов клиентки учительница несправедливо к ней относилась, защищая других детей и обвиняя ее. Училась со средними балами. Но учеба ей давалась легко. Клиентка Н. отмечает, что ее агрессивное и вызывающее поведение, скорее связано с незащищенностью. После окончания школы она поступает на экономическое отделение ЮУрГУ.

 

1.2 Развитие в юности

 

Первый ее партнёр был наркоман, с которым она встречалась в течении 3-х лет. Она делала очень огромные усилия, чтобы спасти его от наркотиков. Эти отношения завершились расставанием, где она была инициатором. В это время она стала обращать внимание, что очень много ест сладкого, и начала сильно поправляться. Эмоционально ей мешало патологическое чувство вины, что она не смогла помочь молодому человеку справиться с наркоманией. После окончания института она пыталась уехать изгорода путешествуя по миру.

 

1.3 Имеющиеся соматические заболевания

 

В раннем детском возрасте у клиенткипсихических заболеванийне наблюдались.Она также отрицает какие-либо диагнозы, как депрессия, шизофрения, зависимость.

 

Глава 2 Профессиональная консультация

 

2.1 Цели консультации

 

Вначале консультации были поставлены низкие цели, например, чтобы клиентка регулярно присутствовала на сеансах, а если не смогла, то сообщала бы об этом своевременно. Благодаря регулярным беседам клиентка должна приобрести доверие в других людей и почувствовать, что к ней относятся серьёзно.

Со временем клиентка Н. удалось сформулировать более конкретные цели.

На одной из сессий клиентка вспомнила, что она начала поправляться 5 лет назад после гибели старшей сестры. До этого у нее было сильнейшее вытеснение, связанное с этой трагической ситуацией. После гибели старшей сестры, мать полностью обвинила клиентку в ее смерти,т.к. один из убийц был знакомый клиентки, которому, по версии следствия, сестра и открыла дверь. Она вспомнила, что в течении 5 лет в их доме было запрещено матерью говорить о старшей сестре. Комната старшей сестры оставалась такой же как при ее жизни, в ней каждый месяц делалась уборка. На протяжении всех лет она чувствовала глубокое чувство вины перед погибшей сестрой.Чем выше порог ее агрессивного поведения, тем больше было чувство вины. Она чувствовала себя виноватой, неспособной к пониманию других, «плохой» девочкой.

Клиентка наблюдает в себе смену поведения уход в себя и веселья, в зависимости от ситуации. Она понимает, что это её жизнь, но всё происходит словно за кадром.

Были применены ресурсные рисуночные техники.

 

2.2 Описание протекания

 

В начальной фазе консультации, клиентка сообщила, что она впервые говорит о сестре, о тех давних событиях. Затемнаблюдалась амбивалентность по отношению того, что клиентка не могла уверено подтверждать своё участие на каждом сеансе. Причиной этому было её состояние страха. Неуверенности и недоверия, что ей вообще может кто-то помочь. После совместных объяснений, разъяснений и взвешиваний клиентка согласилась на следующие условия по проведению консультации. Мы совместно обсудили даты следующих сеансов, временные периоды которых клиентка могла самостоятельно определить. Тем самым, она смогла приобрести контроль и благодаря этому построить доверительные отношения.

Клиентке стоило много усилий воспринимать и распознавать саму себя, свои чувства и своё состояние. Через самоидентификацию, при помощи техник телесно-ориентированной и арт — терапии. Благодаря этому, клиентке удалось вспомнить чувства и непосредственно воспринять их. На вопрос о её состоянии клиентка смогла дать более уверенные и ясные ответы.

Воспоминания о чувстве вины были структурированы и анализированы в ходе беседы, и была проведена связь между прошлым и настоящим, т.е. какими возможностями и способностями обладает клиентка для того, чтобы позитивно разрешать данные ситуации. Когда ей была предложена возможность выражать и высказать собственные проблемы, страхи и мысли в рамках консультации, но при этом прислушиваться к ней с полнейшим пониманием и одобрением ее любого поведения у нее более продуктивно пошли процессы такие как идентификацией со своей личностью и самовыражением чего я хочу. По телефону она сообщила, что она вспомнила, что «сестра была очень полной, и скорее всего мое переедание связано с этим». На этом встречи были прекращены. Через 2 месяца после завершения консультаций она вышла замуж. На данный момент она и воспитывает годовалую дочь.

 

Глава 3 Терапевтические методы арт — терапии

 

3.1 Мандала 

 

Мандала желаемого состояния

Качества для выбора:

Любовь

Понимание

Принятие

Мужество

Сила

Честность

Простота

Покой

Спокойствие

Равновесие

Сострадание

Радость

Гармония

Свобода и др.

Медитация на выбранное качество (побыть с ним, попытаться прорваться через барьер сознания, добраться до «Пустоты» и т.п.)

Рисуем мандалу (все материалы, любые сочетания), коллаж (на ватмане), использование символа выбранного слова (свобода – перо птицы; простота – камешек; равновесие – листок дерева)

Вопросы:

1.Как выбиралось качество (какой был резонанс, легко, трудно, сверх контроль и пр.)?

2.Что выбор вызвал эмоционально?

3.Как назвалась мандала?

4. Как рисовалось?

5.Что вы чувствуете сейчас, рассматривая мандалу?

6.Что происходило в медитации? Удалось ли проникнуть «за барьер» знания?

7.Что измениться в вашей жизни, когда выбранное качество усилиться?

8.Хочется ли что-нибудь изменить в мандале сейчас?

9.Было ли что-то непривычное (новое, необычное) для вас при рисовании этой мандалы?  (Чаще всего: расширение границ, тесно в размере; размывка границ; сложный набор цветов или палитра; пустые мандалы без центра; комбинация материалов; технические «изобретения»: размывка, многослойность, растирка и пр.)

10. Что вы получили (сухой остаток)?

 

3.2 Библиотерпия 

 

  Абсурдные персонажи

Задание: написать от имени персонажа автобиографию, где родился, какая семья, как проходило детство и юность, как сейчас живет этот персонаж, и цели на будущее.

 

Кащей бессменный (отменный)

Енот-потаскун

Огнедышащий дракон

Жизнеутверждающее мочало

Винный Плюх

Шиза Патрикеевна

Шухерезада (Шухер Зада)

Старик Похабыч

Седенький козлик

Коза богатая

Лягушка-какушка

Жмот в сапогах

Ежик в дурмане

Братья Перемазовы (Лоботрясовы)

Бурая Тина

Курочка с трапа

Баба с возу

Марья из кустиков

Красная папочка (тапочка)

Черепаха с тротилом

Король-мордоворот

Баба ни фига

Змей Гордыныч (Гаврилыч)

Хикимора

Садам с бассейном

Панчо из Транса

Старик Хоть Какбыч

Змей-искупитель

Зовушка

Марфа-рассадница

Маркиз из Стад

Соловей-запойник

Синдбад-рифмоплет

Робинзон Карузо

Щипалино

Отморозко

Липучий голландец

Маленький Пук

Гладкий утенок

Муха потаскуха (бормотуха, побируха)

Крокодил-гений

Царь Гондон

Блядушка

Карлик Босс

Ругалочка

Старичок-массовичок

Харя в поте

Тот в сапогах

Царевна кукушка (с ночнушкой)

Принцесса на Горшочке

Златоглазка

Дерьмовочка

Иван Дурман (Иван Д/Урман, граф тулузский)

Иван – чувачок

Мальчик с бокальчик

Дама с заначкой

Лев Оваций

Петя Шок, золотой грабежок

 

3.3 Рисуночные техники в арт — терапии

 

Свободный рисунок

1. Возьмите цветные карандаши или и несколько листов бумаги. Прежде чем приступить к рисунку, позвольте себе на несколько секунд расслабиться, успокоиться.
2. Теперь пусть рука начнет рисовать. С умеренным любопытством следите за тем, что появляется на бумаге.
3. Позвольте руке рисовать все, что ей заблагорассудится, абстрактное или конкретное. Качество рисунка значения не имеет, даже если он не соответствует вашим нынешним представлениям о себе. И пусть рука движется как хочет – плавно или отрывисто, быстро или медленно и т.д.
4. Когда вы почувствуете, что закончили, изучите свой рисунок. Действительно ли он закончен, или же ему недостает последнего штриха? Если да, то добавьте все, что хотите.

Свой рисунок нужно принять как человека, прибывшего из дальней страны, обычаи которой сильно отличаются от принятых в нашей собственной. Вместо того, чтобы оценивать свой рисунок, нужно прислушаться к тому, что он рассказывает. Он может сообщить нам нечто новое, отличное от того, что известно нашему поверхностному уму. Мы пытаемся войти в резонанс со своим рисунком, интуитивно почувствовать, что он нам о нас рассказывает.

Затем мы снова смотрим на рисунок, на этот раз анализируя его. В какой манере он выполнен (по-детски, нервно, механично и т.д.)? Как использован цвет (цветной или нет, яркий или пастельный, в светлых или темных тонах и т.д.)? Как использовано пространство листа (не хватило места, осталось незаполненным, организовано или использовано беспорядочно)? Статичный или динамичный рисунок (если есть движение, плавное оно или прерывистое, сдержанное или стремительное и т.д.)? Каковы взаимоотношения между элементами (противостоят друг другу, теснятся, танцуют вместе или нарисованы отдельно)? Каково общее настроение (мрачное, напряженное, радостное и т.д.)?

Придав внутренним силам зримые формы, мы пытаемся перевести эти формы на простой понятный язык. Окраска, очертания и различные детали могут пробуждать у нас цепи свободных ассоциаций, тонкие, едва уловимые чувства, забытые воспоминания, интуитивные проблески.

Через некоторое время мы откладываем рисунок и пишем, что приходит на ум. Здесь следует уточнить, что интерпретация – нечто большее, нежели просто интеллектуальная операция; что для нее не требуется специального кода расшифровки рисунка; что это озарение, а не рассуждение. Она может обогатить наше восприятие рисунка. И даже если наши рисунки останутся для нас не более чем бессмысленными иероглифами, мы по крайней мере удовлетворим частично одну из своих жизненных потребностей – потребность в самовыражении.

Сделав несколько свободных рисунков, можно заметить появление множества форм. Можно обнаружить изображения цветов рядом с демонами, НЛО, безголовых людей, гигантских муравьев, незнакомые лица и т.д. Благодаря этому, мы сознаем невероятное разнообразие заключенных внутри нас энергий. Каждую из них можно рассматривать

как самое настоящее психическое существо, как обитателя нашей психики, живущего своей собственной жизнью. И тот факт, что в обычном состоянии мы этой жизни не видим, не означает, что ее нет.

Не следует ожидать, впрочем, что материал одного рисунка может раскрыть нам тайны нашего внутреннего мира. Работа эта кропотлива и длительна. Постепенно мы распознаем свои бессознательные настроения и побуждения. Действительно, ценные результаты можно получить, лишь сделав серию свободных рисунков. Главные темы будут появляться опять и опять в разных формах. И наконец может случиться, что во время серии рисунков, выполненных за короткое время, произойдет истинная трансформация, что на бумаге воплотится некое новое чувство, которое позволит выйти на свет сознания ранее скрытым уровням нашего существа.

 

Символы.

Выберите символ, возьмите гуашь, и нарисуйте.

 

 Ресурсные: Дерево (смысл жизни)

                        Радуга (переход на новый уровень)

                        Источник (жизненная сила)

               Жемчужина (Самость)

Далее задаются вопросы:

1. Что означает для тебя этот символ?
2. Где находится?
3. Как в твоей ситуации это тебе помогает?

 

«Проблемные»: Дверь (Переход)

 

1. В чем дверь?
2. Это вход или выход?
3. Заперта или нет?
4. Где ты (в дверях, перед дверью, за дверью)?
5. Куда открывается (от себя, на себя)?
6. Что мешает (войти, выйти, перейти)?
7. Что за дверью?

 

Заключительное подведение итогов

Индивидуальный заключительный анализ случая заставил меня задуматься, о том, что на протяжении 5лет семья нуждалась в психологической помощи, но как часто бывает в нашей стране «консультантами»для этой семьи были случайные люди: соседи, коллеги по работе. Существование подобных услуг часто нам знакомо.

Далее,используяотдельные методики арт — терапии, которые помогли глубинно и быстро пройти от первичного запроса (булемия) до вторичной психотравмы (чувство вины перед трагически погибшей сестрой). Часто без внимания остаётся возможность того, что определённые нарушения могут быть нарушениями, вызванным травмой.

6.2 Опыт в применении теоретических знаний на практике

Благодаря моим практическим знаниям по арт — терапии, мне удалось распознать симптомы и объяснить поведение клиентки. Тем самым, мне был предоставлен огромный спектр интервенционных возможностей в ходе моей консультационной деятельности, но прежде всего, мне удалось более целенаправленное и профессиональное сопровождение клиентки7. Заключительное заявление/заявление о самостоятельной работе

«Я заверяю, что работа выполнена мною лично и без оказания помощи третьим лицом. Все возможные цитаты или отрывки оригиналов были мною в соответствующем порядке обозначены.»

 

Город/ Челябинск

Дата: 07.12.2015

Подпись: Тепловская Т.Я.

---

Арттерапия в работе с детьми с ОВЗ

Среди основных направлений работы психолога можно выделить психотерапию и психокоррекцию. Вопрос о разделении этих двух сфер психологической помощи и по настоящее время является дискуссионным. Однако следует отметить, что «термин «психотерапия» (Psychoterapy) является международным и во многих странах мира однозначно используется по отношению к методам работы, осуществляемым профессиональными психологами». [8, с. 6] «Психокоррекция – совокупность психологических приёмов, используемых психологом для исправления недостатков психологии или поведения психически здорового человека». [8, с. 7] Но и в психологической коррекции, и в психотерапии используются одинаковые методы.

К методам практической коррекции относится арт-терапия. Она является специализированной формой психотерапии. В основе арт-терапии лежат искусство и творчество. В последнее время во всём мире данный метод психокоррекции привлекает к себе всё больше внимания. Арт-терапия применяется и как самостоятельный метод, и как метод, дополняющий другие техники. Благодаря своей универсальности, арт-терапия способна решить огромный спектр задач. Применяют арт-терапию в работе со взрослыми, подростками, детьми.

Дети с особыми образовательными потребностями являются особой категорией. (Понятие «ребёнок с особыми образовательными потребностями» используется в современных научных исследованиях и некоторых законодательствах иностранных государств как более современный и точный аналог понятию «ребёнок с ОВЗ». В Федеральном законе № 273-ФЗ «Об образовании в РФ», ст.2 п. 16 написано: «обучающийся с ограниченными возможностями здоровья – физическое лицо, имеющее недостатки в физическом и (или) психологическом развитии, подтвержденные психолого-медико-педагогической комиссией и препятствующие получению образования без создания специальных условий».) Для детей с ОВЗ искусство является способом профилактики и коррекции отклонений в развитии.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МЕТОДА

Арттерапия (от англ. art, искусство) – это вид психотерапии и психологической коррекции, основанный на искусстве и творчестве. [12] Возникла она в 30-е годы прошлого столетия. Впервые как метод психологической коррекции арт-терапию применили при работе с эмоционально-личностными проблемами детей. С тех пор этот метод получил широкое распространение во всём мире.

Основная цель арт-терапии – гармонизация развития личности через развитие способности самовыражения и самопознания. [8, с. 161] Важнейшим принципом данного метода является одобрение и принятие всех продуктов творческой деятельности клиента.

Арт-терапия решает следующие задачи:

• предоставление социально приемлемого выхода агрессивности и другим негативным чувствам;
• облегчение процесса коррекции;
• получение материала для интерпретации и диагностических заключений;
• концентрация внимания на ощущениях и чувствах;
• проработка мыслей и чувств, обычно подавляемых клиентом;
• налаживание отношений между психологом и клиентом;
• развитие чувства внутреннего контроля;
• развитие художественных способностей и повышение самооценки.

Среди основных функций арт-терапии можно выделить следующие:

• катарсистическая – арт-терапия способствует очищению, освобождению от негативных состояний;
• регулятивная – арт-терапия способствует снятию нервно-психического напряжения, моделированию положительного психоэмоционального состояния, регуляции психосоматических процессов;
• коммуникативно-рефлексивная – арт-терапия обеспечивает коррекцию нарушений общения, формирование адекватной самооценки, межличностного поведения.

Арт-терапия показана при эмоциональных нарушениях, коммуникативной некомпетентности, трудностях общения, искажённой самооценке, низком уровне мотивации к деятельности.

Выделяют две формы арт-терапии:

• пассивная – клиент «потребляет» художественные произведения, созданные другими людьми;
• активная – клиент сам создаёт продукты творчества.

Сегодня арт-терапия включает в себя: музыкотерапию, имаготерапию, изотерапию, библиотерапию. Каждый из этих видов арт-терапии подразделяется на подвиды.

МУЗЫКОТЕРАПИЯ

Музыкотерапия – метод арт-терапии, использующий музыку в качестве средства коррекции. Такие занятия проводят в индивидуальной и групповой формах.

Изучением различных аспектов музыкотерапии занимались Брусиловский Л.С., Завьялов В.Ю., Швабе К. [8, с. 173]

Можно выделить следующие основные направления коррекционного действия музыкотерапии:

• эмоциональное активирование в ходе вербальной психотерапии;
• развитие коммуникативных функций и способностей, навыков межличностного общения;
• регулирующее влияние на психовегетативные процессы;
• развитие эстетических потребностей.

В зависимости от активности клиентов в музыкотерапевтическом процессе, степени их участия выделяют следующие формы музыкотерапии: активную и пассивную.

Активная музыкотерапия подразумевает активное выражение в музыке себя, своего непосредственного эмоционального состояния через пение, движение, игру на музыкальном инструменте. Такие занятия приводят к стабилизации психоэмоционального состояния, к разрешению внутреннего конфликта человека.

Пассивная (рецептивная) музыкотерапия подразумевает восприятие музыки с коррекционной целью. В свою очередь, различают следующие формы рецептивной музыкотерапии:

• коммуникативная – наиболее простая форма, направленная на установление и улучшение контакта психолога с клиентом, предполагает совместное прослушивание музыки;
• реактивная – направлена на достижение катарсиса;
• регулятивная – способствует снижению нервно-психического напряжения.

Также выделяют интегративную музыкотерапию, сочетающую в своей методологии подходы активной и пассивной музыкотерапии. Основной её целью помимо коррекции психофизиологических и психоэмоциональных нарушений является и повышение резервных возможностей организма в целом.

Среди методов музыкотерапии выделяют вокалотерапию (пение), кинезитерапию (танцетерапия, хореотерапия), инструментальную музыкотерапию (игра на музыкальных инструментах).

Используют музыкотерапию в коррекции эмоциональных отклонений, отклонений в поведении, речевых и двигательных расстройств, страхов, психосоматических заболеваний, при коммуникативных затруднениях.

Имаготерапия

Имаготерапия (от лат. inago – образ) – психотерапевтический метод, относящийся к группе методов игровой психотерапии. В его основе лежит театрализация психотерапевтического процесса. Имаготерапия заключается в воображении клиентом тех или иных представлений, состояний, ощущений. С помощью психотерапевта воображаемый образ активно воссоздаётся.

Данный метод был предложен И.Е.Вольпертом в 1966 году. Занятия имаготерапией проводятся в индивидуальной и групповой формах.

В имаготерапии выделяют следующие подвиды: куклотерапию, образно-ролевую драмтерапию, психодраму.

Куклотерапия – метод арт-терапии, использующийся в работе с детьми, основанный на идентификации с образом любимого героя сказки, мультфильма, с любимой игрушкой. Технология проведения заключается в разыгрывании с куклой сюжета, являющегося травмирующим для ребёнка. То есть кукла попадает в страшную историю и успешно с ней справляется. При этом по мере разворачивания сюжета эмоциональное напряжение ребёнка нарастает, достигнув максимума, сменяется бурными поведенческими эмоциональными реакциями и, тем самым, снятием нервно-психического напряжения. Используют куклотерапию при коррекционной работе со страхами, заиканием, нарушениями поведения, для разрешения интра- и интерперсональных конфликтов, улучшения социальной адаптации, в работе с детьми, имеющими эмоциональную травму.

Образно-ролевая драмтерапия – метод арт-терапии, осуществляющий «реконструкцию поведенческой реакции» через разыгрывание по ролям и драматизацию сюжета. В составе репертуара могут быть и специально составленные сюжеты, и известные произведения, например сказки. Проигрывание ролей способствует разрушению старых патологических коммуникативно-поведенческих стереотипов.

Психодрама – метод психотерапии, созданный Я.Морено и широко распространённый по всему миру. Сущность психодрамы состоит в разыгрывании не готовых ролей, а импровизаций на тему проблемной, травмирующей ситуации. Результатом данного метода является катарсис, эмоциональное потрясение и внутреннее очищение, переработка травмирующей ситуации. Как и образно-ролевая драмтерапия психодрама позволяет отрабатывать социальные способы поведения.

ИЗОТЕРАПИЯ

Изотерапия – одно из направлений арттерапии, предполагающий использование методов изобразительного искусства. Широко используется как в работе со взрослыми, так и в работе с детьми. В работе используют самые различные материалы, позволяющие создать художественное произведение: краски, карандаши, пластилин, цветную бумагу и т.д.

Изотерапия применяют для снятия психического напряжения, стрессовых состояний, при коррекции неврозов, страхов.

Выделяют два направления изотерапии:

• пассивное – использование уже готовых произведений изобразительного искусства для их анализа и интерпретации;
• активное – самостоятельные творческие проявления в изобразительной деятельности.

Используя изотерапию в коррекционной работе, необходимо учитывать следующие принципы данного метода:

• целями и задачами изотерапии является самовыражение в рисунке и моделирование конфликтной ситуации;
• качество рисунка в изотерапии не выступает важным критерием его оценки;
• в процессе изотерапии психолог помогает осознать и разрешить проблемную ситуацию, выразить её внешне в рисунке, определить выход из неё.

Изотерапия рассматривается как проекция личности клиента, как символическое выражение его отношения к миру.

БИБЛИОТЕРАПИЯ

Библиотерапия – специальное коррекционное воздействие на клиента с помощью чтения специально подобранной литературы в целях нормализации или оптимизации его психического состояния. [8, с. 178] Художественным материалом для чтения могут быть произведения различных литературных жанров.

Среди достоинств библиотерапии можно выделить разнообразие и богатство средств воздействия, интимность, длительность, силу впечатления, повторяемость.

Библиотерапию рекомендуют детям и взрослым. С её помощью решаются проблемы личностного и эмоционального плана. Применяют данный метод как в индивидуальной, так и в групповой форме.

При использовании в работе библиотерапии необходимо соблюдение следующих принципов:

• адекватность содержания литературного произведения характеру проблемы, целям психокоррекционного воздействия;
• доступность содержания литературного произведения для читателя;
• максимальное сходство ситуации, проблемы, описанной в книге, с травмирующей ситуацией клиента;
• позитивное завершение сюжета, показывающее выход из ситуации, обозначающее путь решения проблемы, конфликта, обеспечивающее позитивную поддержку и укрепление веры клиента в себя.

В последнее время появилась самостоятельная методика, относящаяся к библиотерапии – сказкотерапия. Сказкотерапия подразумевает использование сказочной формы. Данный вид библиотерапии наиболее приемлем в работе со старшими дошкольниками и младшими школьниками.

Сказкотерапию используют для интеграции личности, совершенствования взаимодействий с окружающим миром, расширения сознания, развития творческих способностей. Посредством сказкотерапии оказывают помощь агрессивным детям, неуверенным, застенчивым, детям с проблемами принятия своих чувств. Сказкотерапия предоставляет различные варианты работы:

• использование сказки как метафоры;
• рисование по мотивам сказки;
• обсуждение поведения и мотивов действий персонажа;
• проигрывание эпизодов сказки;
• использование сказки как притчи-нравоучения;
• творческая работа по мотивам сказки.

ПРИМЕНЕНИЕ АРТТЕРАПИИ В РАБОТЕ С ДЕТЬМИ С ОВЗ

Арт-терапия как вид психологической коррекции используется в дефектологии применительно к различным вариантам отклонений в развитии детей. Психотерапевтическое воздействие может дать значительные положительные результаты при учёте в работе возрастных, личностных, клинических особенностей детей.

При проведении арт-терапии с детьми с особыми образовательными потребностями необходимо соблюдать основные принципы психокоррекционной работы:

• принцип единства коррекции и развития;
• принцип единства диагностики и коррекции развития;
• принцип взаимосвязи коррекции и компенсации;
• принцип учёта возрастных психологических и индивидуальных особенностей развития;
• принцип комплексности методов психолого-педагогического воздействия;
• принцип личностно ориентированного и деятельностного подхода;
• принцип оптимистического подхода;
• принцип активного привлечения ближайшего социального окружения к коррекционной работе с ребёнком.

Применение арт-терапевтических методик у школьников с особыми образовательными потребностями позволяет решить большой спектр задач. Однако при работе необходимо учитывать индивидуальные особенности ребёнка, уникальность структуры вторичных нарушений психики в сочетании с сохранными звеньями, социальную ситуацию развития.

У детей с нарушением слуха значительный положительный психокоррекционный эффект даёт использование изотерапии, кинезитерапии.

При работе с детьми с нарушением зрения наибольший акцент делается на использование вокалотерапии, сказкотерапии.

Детям с нарушениями опорно-двигательного аппарата может быть показана хореотерапия, сказкотерапия, вокалотерапия.

На всех возрастных этапах и со всеми категориями детей можно использовать все виды арт-терапии. Однако их применение будет иметь свою специфику.

Для использования арт-терапевтических методик в коррекционной работе с детьми с проблемами в развитии наиболее сензитивным является возраст 6–7 лет.

Наиболее распространена в психокоррекционной работе с детьми младшего школьного возраста изотерапия. Рисование, лепка успешно применяются и при различных психосоматических расстройствах, и при личностных нарушениях. С их помощью решаются разнообразные проблемы: наличие конфликтных межличностных отношений, переживание чувства одиночества, эмоциональная депривация, повышенная тревожность, страх, низкая, дисгармоническая, искажённая самооценка.

Музыкотерапия показана младшим школьникам, имеющим эмоционально-личностные проблемы, конфликтные межличностные, внутрисемейные отношения, переживающим состояние эмоциональной депривации, отвержения, чувство одиночества, отличающимся повышенной тревожностью, импульсивностью.

Имаготерапию проводят с младшими школьниками с эмоциональной неуравновешенностью, с неадекватной оценкой себя в ситуации общения, с проблемами в общении, повышенной тревожностью, страхами. Сказкотерапия помогает младшим школьникам с эмоциональными и поведенческими затруднениями, со сложностями в коммуникативно-рефлексивных процессах, в принятии своих чувств.

В среднем школьном возрасте арт-терапевтические методики приобретают более сложные формы, роль их вербального компонента увеличивается. В ходе арт-терапии уделяется больше времени на обсуждения осуществляемого процесса или творческой продукции.

При работе с подростками следует учитывать особенности данного возраста: эмоциональную неустойчивость, частые проявления негативизма, протестных реакций. Именно в этот период переживания собственного дефекта могут привести к патологическому варианту развития личности, психопатиям.

При подборе коррекционных методов и средств в первую очередь необходимо учитывать уровень интеллектуального и уровень речевого развития ребёнка.

Список литературы

1. Вальдерс Одриосола М.С. Арттерапия в работе с подростками. Псиотерапевтические виды художественной деятельности. – М.: ВЛАДОС, 2005. – 63 с.
2. Ворожцова О.А. Музыка и игра в детской психотерапии. – М.: Издательство Института психотерапии, 2004. – 96 с.
3. Гройсман А.Л. Теория и практика театрализованной и ролевой психокоррекции. – М.: Просвещение, 1993. – 202 с.
4. Зинкевич-Евстигнеева Т.Д. Путь к волшебству. Теория и практика сказкотерапии. – СПб.: Златоуст, 1998. – 355 с.
5. Копытин А.И. Практикум по арт-терапии. – СПб.: Питер, 2001. – 448 с.
6. Копытин А.И. Теория и практика арт-терапии. – СПб.: Питер, 2005. – 368 c.
7. Лебедева Л.Д. Практика арт-терапии: подходы, диагностика, система занятий. – СПб.: Речь, 2003. – 256 с.
8. Осипова А.А. Общая психокоррекция. – М.: ТЦ Сфера, 2008. – 512 с.
9. Психотерапия: учебное пособие / Под ред. В.К.Шамрея, В.И.Курпатова. – СПб.: СпецЛит, 2012. – 496 с.
10. Руководство по психотерапии / Под ред. В.Е.Рожнова. – М.: Медицина, 1985. – 719 с.
11. Шевченко Ю.С., Крепица А.В. Принципы арттерапии и артпедагогики в работе с детьми и подростками. Методическое пособие. – Балашов: Изд-во БГПИ, 1998. – 56 с.
12. ru.wikipedia.org

Арт-терапевтические методы, используемые в работе с детьми и подростками: обзор современных публикаций

Комментарий: Глава из книги А.И. Копытина, Е.Е. Свистовской «Арт-терапия детей и подростков», вышедшей в свет в издательстве Когито-Центр (2007).

1.1. Определение арт-терапии

Арт-терапия является междисциплинарным подходом, соединяющим в себе различные области знания — психологию, медицину, педагогику, культурологию и др. Ее основой выступает художественная практика, поскольку в ходе арт-терапевтических занятий клиенты вовлекаются в изобразительную деятельность. Слово «арт-терапия» (art therapy) стало впервые использоваться в 1940 гг. в англоязычных странах такими авторами, как М. Наумбург (Naumburg, 1947, 1966) и А. Хилл (Hill, 1945), для обозначения тех форм клинической практики, в рамках которых психологическое «сопровождение» клиентов с эмоциональными, психическими и физическими нарушениями осуществлялось в ходе их занятий изобразительным творчеством с целью их лечения и реабилитации.

Иногда в русскоязычных публикациях арт-терапию необоснованно смешивают с «психотерапией выразительными искусствами» или «психотерапией искусством» (expressive arts therapies), связывая ее с применением разных форм творческого самовыражения с целью достижения лечебно-коррекционных и развивающих эффектов (Аметова, 2003а,б; Гришина, 2004; Медведева, Левченко, Комиссарова, Добровольская, 2001). Однако большинство отечественных авторов, использующих понятие арт-терапии, следуют принятому в международной литературе определению и рассматривают ее как одну из форм психотерапевтической практики, основанную на использовании пациентами визуальных, пластических средств самовыражения в контексте психотерапевтических отношений (Бурно, 1989; Каравасарский, 2000; Копытин, 1999, 2001, 2002а; Никольская, 2005; Хайкин, 1992).

Поскольку термин «арт-терапия» пришел из английского языка, для прояснения его содержания целесообразно обращение к тем литературным источникам, которые имеются в англоязычных странах. Например, в Информационной брошюре Британской ассоциации арт-терапевтов указывается:

«Арт-терапевты создают для клиента безопасную среду, каковой могут являться кабинет или студия, и обеспечивают его различными изобразительными материалами — красками, глиной и т. д., находясь рядом с ним в процессе его изобразительной работы. Клиенты могут использовать предоставленные им материалы по своему желанию, стремясь в присутствии арт-терапевта выразить в изобразительной работе свои мысли и чувства… Арт-терапевт побуждает клиента к взаимодействию с изобразительными материалами и продукцией, благодаря чему арт-терапевтический процесс представляет собой одну из форм диалога» (BAAT, 1994).

Несколько более развернутое определение арт-терапии содержится в еще одном документе Британской ассоциации арт-терапевтов, озаглавленном «Художник и арт-терапевт: краткое обсуждение их ролей в больницах, специальных школах и социальной сфере»:

«Арт-терапия связана с созданием визуальных образов, и этот процесс предполагает взаимодействие между автором художественной работы (пациентом), самой художественной работой и психотерапевтом. Арт-терапия, так же как и любой иной вид психотерапии, направлена на осознание неосознаваемого психического материала — этому способствует богатство художественных символов и метафор. Арт-терапевты глубоко понимают особенности процесса изобразительного творчества, обладают профессиональными навыками невербальной, символической коммуникации и стремятся создавать для пациента такую рабочую среду, в которой он мог бы чувствовать себя достаточно защищенным для того, чтобы выражать сильные переживания. Эстетические стандарты в контексте арт-терапии не имеют большого значения. Основой арт-терапевтического взаимодействия являются выражение и конденсация неосознаваемого психического материала посредством изобразительной деятельности» (BAAT, 1989).

Как написано в информационном бюллетене Американской арт-терапевтической ассоциации, «Арт-терапия — это терапевтическое направление, связанное с использованием пациентом (клиентом) различных изобразительных материалов и созданием визуальных образов, процессом изобразительного творчества и реакциями пациента (клиента) на создаваемые им продукты творческой деятельности, отражающие особенности его психического развития, способности, личностные характеристики, интересы, проблемы и конфликты» (AATA, 1998).

По мнению руководителя программы арт-терапевтического образования, профессора Лондонского Университета и почетного президента Британской ассоциации арт-терапевтов Д. Уоллер, арт-терапия основана на представлениях о том, что создание и восприятие визуальных образов является важным аспектом познавательной деятельности человека; что изобразительное творчество в присутствии специалиста позволяет клиенту актуализировать и выразить как ранние, так и актуальные в контексте «здесь-и-сейчас» осознаваемые и неосознаваемые чувства и потребности, в том числе те, выражение которых с помощью слов слишком сложно; и, наконец, что визуальный образ является средством коммуникации между психотерапевтом и клиентом (Waller, 1993).

Арт-терапия представляет собой частную форму психотерапии искусством, включающей также драматерапию, музыкотерапию и танцедвигательную терапию. В некоторых странах арт-терапия и иные направления психотерапии искусством в настоящее время признаны не только в качестве самостоятельных психотерапевтических модальностей, но и профессий.

Учитывая нарастание во всем мире интеграционных процессов и активизацию профессиональных контактов развитие арт-терапевтического направления в нашей стране трудно представить без ясного понимания отечественными специалистами основополагающих принципов и содержания арт-терапевтической деятельности, согласующихся с ее общепринятым определением. Подобные определения представлены в информационных материалах Европейского консорциума арт-терапевтического образования (сокращенно ЕКАТО) (ECArTE, 1999, 2002, 2005), объединяющего более трех десятков европейских университетов, разрабатывающих программы подготовки специалистов по разным направлениям психотерапии искусством. В документах ЕКАТО обозначается место арт-терапии в системе других направлений психотерапии искусством. Как заявлено в информационном бюллетене этой организации (ECArTE, 1999), одна из основных задач ее деятельности заключается во внедрении во всех входящих в ЕКАТО странах общих стандартов арт-терапевтического образования и профессиональной практики. При знакомстве с информационными бюллетенями (ECArTE, 1999, 2005) можно отметить, что, несмотря на определенные различия в понимании арт-терапевтической деятельности в разных странах, обусловленные своеобразием местных культур и традиций, участники ЕКАТО сходятся во мнении относительно ее основного содержания. Так, все они признают, что изобразительная деятельность клиента в арт-терапии происходит в присутствии специалиста (арт-терапевта), создающего для него психологически безопасную среду, помогающего ему творчески проявить себя, а также организовать и осознать свой опыт. Важнейшими факторами лечебно-коррекционного воздействия в арт-терапии выступают изобразительная деятельность, психотерапевтические отношения и обратная связь клиента и специалиста (арт-терапевта).

В 2005 г. первое российское государственное учебное заведение, Санкт-Петербургская Академия постдипломного педагогического образования было принято в ЕКАТО в статусе действительного члена. Членство в этой организации и сотрудничество с профессиональными организациями и арт-терапевтическими институтами Европы было бы невозможно без принятия согласованных с другими странами-членами ЕКАТО критериев арт-терапевтической деятельности и требований к подготовке специалистов.

На основе обобщения определений арт-терапии, содержащихся в различных отечественных и зарубежных источниках, прежде всего, тех, которые отражают высокий уровень профессионализации арт-терапевтической деятельности, авторы настоящей книги предлагают рассматривать арт-терапию как совокупность психологических методов воздействия, применяемых в контексте изобразительной деятельности клиента и психотерапевтических отношений и используемых с целью лечения, психокоррекции, психопрофилактики, реабилитации и тренинга лиц с различными физическими недостатками, эмоциональными и психическими расстройствами, а также представителей групп риска.

Несмотря на тесную связь с лечебной практикой, арт-терапия во многих случаях имеет преимущественно психопрофилактическую, социализирующую и развивающую направленность, благодаря чему она может стать ценным инструментом в деятельности образовательных учреждений, реабилитационных проектах и в социальной работе. Вместе с тем, внедрение методов арт-терапии в эти области должно осуществляться на основе ясного понимания того, что составляет основное содержание арт-терапевтической практики, ее цель и задачи и не должно приводить к их искажению и подмене иными, не свойственными ей формами околопрофессиональной деятельности.

Очевидно, что разные виды творческой активности могут оказывать важные психопрофилактические и развивающие эффекты. Инновационные подходы к образованию, например, могут и должны опираться на проявления творческого потенциала детей и подростков и использование его здоровьесберегающих факторов. Педагоги и школьные психологи в ходе образовательного процесса вполне могли бы осваивать такие формы взаимодейтсвия с учащимися, которые основаны на игровой деятельности и приемах изобразительной, музыкальной, драматически-ролевой и художественно-поэтической экспрессии. Это, однако, не должно служить основанием для их перехода в плоскость терапевтической практики.

Во избежание смешивания терапевтических и образовательных компонентов в работе педагогов, авторы настоящей работы предлагают им вместо слов «арт-терапия» и «арт-терапевтический» (метод, прием, подход) использовать такие понятия, как «арт-метод» («арт-методы»), «методы, основанные на творческой активности», «методы творческого самовыражения» и иные близкие им по содержанию определения.

1.2. Арт-терапевтические вмешательства при различных эмоциональных и поведенческих нарушениях у детей и подростков

Арт-терапевтическая работа с детьми

Используемые в настоящее время в разных странах формы и методы арт-терапевтической работы с детьми весьма разнообразны. Основы для создания первых техник арт-терапевтической работы с детьми на Западе были заложены такими авторами, как В. Ловенфельд (Lowenfeld, 1939, 1947), E. Кейн (Cane, 1951). Эти авторы рассматривают изобразительную деятельность ребенка в неразрывной связи с развитием его познавательной и эмоциональной сфер и видят в ней богатый потенциал для гармонизации его психики. Классическими работами в области детской арт-терапии стали публикации Э. Крамер «Арт-терапия в сообществе детей», «Арт-терапия с детьми» и «Детство и арт-терапия» (Kramer, 1958, 1971, 1979). Эти книги отражают взгляды Э. Крамер на природу детского художественного творчества и его психотерапевтические возможности. Опираясь на психоаналитическое понимание процесса психического развития и творческой активности, Э. Крамер в значительной мере связывает ее терапевтические возможности с тем, что в процессе занятий ребенка рисованием происходит организация психических процессов и постепенный переход от относительно примитивных форм психической деятельности к более сложным и эффективным. Она пишет, что «изобразительная деятельность и творческий процесс предполагают развитие комплекса умений, включающих овладение изобразительными материалами таким образом, что они начинают выступать в качестве эквивалента человеческого опыта и психических процессов» (Kramer, 1979, р. xxviii). Крамер описывает пять способов обращения детей с изобразительными материалами, соответствующих стадиям психического развития и совершенствования познавательных и коммуникативных навыков: (1) «предвестники» изо-деятельности, такие, как создание каракулей, размазывание краски, исследование физических свойств материалов; (2) хаотическое выражение чувств — разбрызгивание, размазывание краски, удары кистью; (3) стереотипии — копирование, создание линий и простейших стереотипных форм; (4) пиктограммы, выступающие в качестве средства графической коммуникации, замещающего или дополняющего слова; (5) оформленная экспрессия — создание символических образов, обеспечивающих успешное самовыражение и комуникацию.

Публикации Э. Крамер содержат описания ее арт-терапевтической работы с детьми, страдающими различными нарушениями развития, например, со слепым мальчиком по имени Кристофер (Kramer, 1958) и с девочкой, перенесшей сексуальное насилие (Kramer, 2000). Эти описания могут служать примером клинического применения арт-терапии. К сожалению, деятельность Э. Крамер протекала за пределами образовательных учреждений, и приводимые ею клинические описания касаются исключительно индивидуальной арт-терапии.

В отличие от многих других представителей арт-терапевтического движения на Западе, в частности, такой родоначальницы американской арт-терапии, как М. Наумбург, Э. Крамер рассматривает в качестве определяющего фактора развивающего и гармонизирующего воздействия на психику ребенка сам процесс изобразительного творчества. Психотерапевтические отношения имеют для нее относительно меньшее значение, хотя сопровождение ребенка специалистом в процессе его занятий изобразительной деятельностью Э. Крамер считает важнейшее условие арт-терапевтического процесса.

Э. Крамер подчеркивает, что изобразительную деятельность ребенка невозможно рассматривать в отрыве от его потребностей в общении и укреплении значимых для него внешних связей. Во многих случаях изобразительная деятельность выступает важнейшим инструментом коммуникации ребенка, позволяя ему восполнить дефицит общения и построить более гармоничные отношения с внешним миром. Присутствие рядом психотерапевта в ходе занятий ребенка изобразительной деятельностью позволяет раскрыть ее коммуникативный потенциал и служит удовлетворению его потребностей в общении и коррекции нарушенных отношений.

Работа О. Постальчук посвящена изучению психотерапевтической и коммуникативной роли манипуляций с изобразительными материалами в ходе арт-терапевтической работы с детьми с тяжелыми нарушениями развития. Хотя многие из них не могут создавать оформленные художественные образы, их изобразительная деятельность служит выражению чувств и развитию терапевтических отношений. В своей статье (Постальчук, 2006) она обосновывает психотерапевтическую роль манипуляций с точки зрения представлений об игровой деятельности и приводит детализированное описание процесса индивидуальной арт-терапии с девочкой, посещающей центр реабилитации.

Данная статья служит яркой иллюстрацией весьма распространенного в настоящее время недирективного подхода к индивидуальной арт-терапии, предполагающего следование специалиста за инициативами ребенка. Функции арт-терапевта заключаются при этом в создании психологически безопасных и комфортных для ребенка условий деятельности, а в случае необходимости (когда дети переживают растерянность или беспокойство либо проявляют агрессию) — в мягком структурировании и организации его творческой активности.

Признавая значимость психотерапевтических отношений как важнейшего фактора достижения положительных эффектов арт-терапии и рассмативая коммуникацию с клиентом в качестве предпосылки раскрытия и осознания клиентом своих чувств и потребностей, специалисты в области арт-терапевтической работы с детьми используют особые приемы вербальной и невербальной обратной связи с ребенком, включая адаптированные к особенностям детской психики интерпретации. Так, например, в ходе работы с группой ведущий может комментировать действия и изобразительную продукцию участников занятий. Такие комментарии могут включать не только «отзеркаливания» (обозначение арт-терапевтом того, что тот или иной участник занятия рисует или делает), но и использование арт-терапевтом простейших пояснений того, почему ребенок это рисует или делает, или какие переживания он при этом может испытывать. Использовать этот прием психотерапевт должен, однако, с большой осторожностью, чтобы не навязать детям собственных чувств.

Поскольку абстрактное мышление у детей развито слабо, арт-терапевт комментирует их действия и рисунки как можно проще и конкретнее. С учетом недостаточной способности детей к саморефлексии арт-терапевт избегает психологических определений (в данном случае, обозначения механизмов возникновения тех или иных переживаний и тонких различий между ними). При использовании интерпретаций арт-терапевт также может пользоваться метафорами.

Ценность адаптированных к особенностям детского восприятия интерпретаций заключается в том, что они ведут к развитию у детей способности к пониманию и словесному выражению своих чувств и потребностей, осознанию мотивов своих поступков и их воздействия на окружающих. Интерпретации имеют и важную социализирующую функцию, позволяя ребенку развить механизмы контроля над переживаниями и психологические защитные механизмы.

Используемые арт-терапевтом в ходе его работы с ребенком приемы вербальной и невербальной обратной связи могут включать активное наблюдение, переформулировку его высказываний, селективные вопросы, констатацию отраженных в рисунке, поступках и мимике чувств, сообщение арт-терапевтом о своих чувствах и асоциациях с рисунком, ограничивающие воздействия и другие приемы (Аллан, 1997).

В ходе обсуждения с ребенком его творческой продукции арт-терапевт использует различные приемы, стимулируя его к выражению своих чувств и нахождению психологического значения рисунков. Следуя принципам феноменологического подхода к занятиям, арт-терапевт, например, может задать ребенку вопрос: «Что ты видишь?» (Бетенски, 2002). Некоторые особенности обсуждения с детьми их рисунков в ходе арт-терапевтических занятий описываются в работе Р. Гудман (Гудман, 2000).

При работе с некоторыми категориями детей могут, однако, вызникать серьезные препятствия для поддержания эффективной обратной связи. Это, в часчтности, касается работы с аутичными детьми. Ряд публикаций отражают современные подходы к проведению арт-терапевтических занятий с детьми данной категории и особенности их графической продукции (Dubowski, 1999; Evans, 1997, 1998; Selfe, 1983; Wiltshire, 1987). При проведении арт-терапии с такими детьми основной акцент делается на поддержании невербальной обратной связи с ребенком и мягком стимулировании и организации его деятельности, учитывающем индивидуальную динамику его психических процессов и потребностей.

В ряде статей отражена практика проведения с детьми разных вариантов групповой арт-терапии, включая работу в студийной группе, предполагающей значительную спонтанность поведения участников. Дети с готовностью используют богатые возможности студии, творчески организуя свое пространство, чередуя изобразительную работу с игрой и взаимодействием друг с другом.

К. Кейз и Т. Дэлли (Case, Dalley, 1992) отмечают, что студийная арт-терапевтическая группа может быть весьма удачной формой работы с детьми. Они, в частности, пишут:

«…с детьми можно работать весьма успешно, используя возможности студии для художественных занятий и игр. Дети быстро идентифицируют себя с группой, приходя сюда в определенный день и час, однако вскоре каждый погружается в индивидуальную работу над своей, отражающей его проблемы темой. Арт-терапевт перемещается от одного ребенка к другому, останавливаясь и разговаривая с детьми. Иногда дети сами к нему обращаются. Дети могут образовывать пары и мелкие группки, создавая хорошую рабочую атмосферу высокой терпимости к каждому, что позволяет большинству из них успешно завершать свою работу без каких либо помех. Такая группа может быть весьма ценной для развития социальных навыков детей, поскольку они чутко воспринимают ту модель отношений и терпимости к различиям, которую демонстрирует арт-терапевт. …То высокое доверие, которое при этом формируется, позволяет детям спокойно воспринимать индивидуальные различия, приходить к взаимопониманию и помогать друг другу» (Case, Dalley, 1992, Р. 199).

Эти авторы описывают свою работу с разными группами детей, проводимую как в школе, так и в клинических условиях. В своей книге они приводят ряд примеров групповой арт-терапии с детьми разного возраста. Эти примеры свидетельствуют о том, что размер арт-терапевтической группы определяется возрастом детей и степенью их эмоциональных и поведенческих нарушений. Однако данные авторы во всех случаях отдают предпочтение свободному формату работы, предоставляя детям значительную свободу действий. Примечательно, что при работе с группой детей 9–11 летнего возраста, в отличие от младших школьников, К. Кейз и Т. Дэлли периодически комментируют групповую динамику. Групповая арт-терапия дополняется индивидуальными занятиями с каждым участником группы.

Примером более структурированного подхода к проведению групповых арт-терапевтических занятий с детьми могут служить публикации М. Либманн (Liebmann, 1986). Этот автор описывает практику тематических групп, которые отличаются более выраженной трехчастной структурой занятий с переходом от одного вида деятельности к другому и характерной для каждого занятия ключевой темой.

Обзор используемых  в работе с детьми моделей групповой арт-терапии приводится в статье Ф. Прокофьев (Prokofiev, 1998). Она, как и Д. Вудз (Woods, 1993), подчеркивает, что работа в детских группах может быть очень динамичной, и при недостаточном контроле со стороны ведущего это может приводить к внезапным деструктивным действиям детей. Специалисты, работающие с детьми, должны оперативно реагировать на проявления их импульсивного поведения, которое может появляться в определенные моменты работы. Д. Вудз также подчеркивает необходимость создания у таких детей культуры поведения, которая могла бы стать альтернативой характерной для них тенденции к физическому насилию в ситуации конфликта. Оба этих автора отмечают, что успешное проведение групповой арт-терапии с детьми, в отличие от работы со взрослыми, при наличии у детей импульсивных проявлений требует более жесткого структурирования их деятельности. При этом терапевту важно «не утратить контакта с реальным ребенком» (Woods, 1993, Р. 64), а также, «стремясь создать в группе безопасную атмосферу, не подавить ее творческого начала и не прийти к гиперконтролю» (Prokofiev, 1998, Р. 57). Структурирование работы группы может способствовать снятию тревоги, переживаемой как детьми, так и психотерапевтом, а также увеличению групповой сплоченности. Кроме того, выдвижение определенных тем и использование конкретных упражнений позволяет детям почувствовать себя в безопасности (Prokofiev, 1998, P. 66; Buckland, Murphy, 2001, P. 144).

Д. Энли (Henley, 1998) разработал специальную программу экспрессивной психотерапии искусством для социализации детей с СДВГ. Он указывает на необходимость структурирования занятий и их деления на три этапа: (1) свободную игру с использованием набора изобразительных материалов, деятельность детей при этом не организуется; (2) «дружеский круг», когда дети садятся в круг и рассказывают о своих впечатлениях за прошедшую неделю; (3) период экспрессивной деятельности, когда ведущий побуждает детей к художественному отображению тех тем, которые были подняты на этапе «дружеского круга».

Д. Энли указывает на то, что дети с СДВГ не могут самостоятельно регулировать свое поведение, поэтому их попытки вступить в общение с другими людьми часто заканчиваются конфликтом. Опираясь на свой опыт работы в условиях психотерапевтического лагеря, он заключает, что «агрессивное или импульсивное поведение, связанное с гиперактивностью и социальной тревогой, благодаря творческой деятельности  может быть направлено в иное русло и преобразовано в социально конструктивное поведение» (Henley, 1998. P. 40). Групповую арт-терапию с детьми, страдающими СДВГ, он считает основной частью комплексной мультимодальной программы, в которой разные формы творческого самовыражения «усиливают эффективность всех прочих вмешательств» (там же, P. 11).

В статье Д. Мэрфи, Д. Пeйсли и Л. Пардоу (Мэрфи, Пeйсли, Пардоу, 2006) описывается работа с амбулаторной группой импульсивных детей и некоторые эффекты такой работы. Отражены трудности, связанные с оказанием помощи импульсивным детям, а также важность изобразительной деятельности в развитии их коммуникативных навыков и способности к контролю над сильными чувствами. Отмечается необходимость в гибком подходе арт-терапевта к таким детям, позволяющем изменять формы и содержание занятий по мере развития группы.

Большой интерес представляет также статья Л. Пролкс (Пролкс, 2006), в которой автор предлагает оригинальную модель детско-родительской групповой диадической арт-терапии. Ценность данной публикации состоит еще и в том, что в ней описывается работа с детьми начиная с полутора лет. Автор опровергает звучащие иногда мнения о том, что арт-терапия может быть эффективна лишь при наличии у клиента способности к созданию оформленной графической продукции. Статья показывает, что даже при отсутствии такой способности коммуникация между ребенком и родителем возможна, хотя она будет протекать главным образом посредством изобразительной и игровой деятельности, обеспечивая укрепление и коррекцию детско-родительских отношений.

Арт-терапия с подростками

Хотя применительно к подросткам, в особенности к тем, которые в силу наличия выраженных эмоциональных и поведенческих нарушений участвовать в группе не могут, индивидуальная арт-терапия признается подходящей или единственно приемлемой формой работы, групповая арт-терапия во многих случаях обладает определенными преимуществами перед индивидуальной арт-терапией, что подчеркивается в целом ряде арт-терапевтических публикаций (Steward et al., 1986; Wolf, 1993). Б. Книлле и С. Туана (Knille, Tuana, 1980) указывают, что индивидуальная арт-терапия может быть малопригодной для многих подростков из-за присущего им негативного отношения ко взрослым и социальным авторитетам. Групповая арт-терапия дает подросткам возможность самим контролировать, в какой мере доверять окружающим свои мысли и переживания и в силу этого обеспечивает их большую, чем в индивидуальной арт-терапии, психологическую защищенность (Riley, 1999; Knille, Tuana, 1980). Как отмечают П. Карозза и К Херштейнер (Carozza, Heirsteiner, 1982), а также Л. Берлинер и Е. Эмст (Berliner, Emst, 1984), это имеет особое значение при работе с подростками — жертвами насилия, у которых наблюдаются симптомы  посттравматического стрессового расстройтсва. Кроме того, в отличие от индивидуальной психотерапии и арт-терапии, работа в условиях арт-терапевтической группы дает подросткам ощущение большей независимости и, тем самым, удовлетворяет их потребность в самостоятельности и защите своего личного пространства.

Групповая арт-терапия обеспечивает подросткам возможность взаимной эмоциональной поддержки в период их дистанцирования от семьи и психологического самоопределения. При работе с подростками — жертвами насилия групповая арт-терапия служит преодолению чувства социальной изоляции и стигматизированности. Групповое взаимодействие со сверстниками в присутствии психотерапевта и ко-терапевта в какой-то мере способствует формированию у подростков из дисфункциональных семей и перенесших насилие опыта более здоровых семейных отношений (Steward et al., 1986).

Большое значение для подростков имеет возможность невербального общения в арт-терапевтической группе. Иногда вербальная коммуникация, тем более при ведущей роли арт-терапевта, может приводить к усилению защит и сокрытию психологически значимого материала. Это, однако, не означает, что при проведении групповой арт-терапии вообще не следует прибегать к обсуждениям. Просто обсуждения и интерпретации должны применяться в такой форме, которая учитывала бы психологическую готовность участников и степень их доверия друг к другу и ведущему. Лучше, если при ведении подростковой группы арт-терапевт будет использовать непрямые вопросы и интерпретации. Последние, например, могут предполагать использование преимущественно языка метафор и ссылок на третьих лиц. Целесообразно избегать однозначных трактовок поведения и изобразительной продукции участников группы, поскольку это может быть чревато «навешиванием ярлыков».

Возможны различные варианты групповой работы с подростками: она может быть построена в форме тематической, динамической или студийной групп (их характеристика будет дана в следующем параграфе), хотя к условиям общеобразовательных учреждений больше всего подходит форма тематической группы. Работа поначалу может иметь ограниченный во времени характер, поскольку подростки весьма неохотно идут на заключение соглашения, предусматривающего длительную или неограниченную во времени арт-терапию (Riley, 1999).

В статье М. Розаль, Л. Турнер-Шиклер и Д. Юрт (Розаль, Турнер-Шиклер, Юрт, 2006) представлены некоторые результаты применения комплексной инновационной программы по работе с подростками, страдающими избыточным весом, совмещающей в себе элементы арт-терапевтических и образовательных воздействий. Обращает на себя внимание стремление авторов учесть своеобразие расового и этнического происхождения участников группы. Эта тенденция отражена во многих западных арт-терапевтических публикаций последнего времени. Описывая свою работу с подростками разного этнического происхождения, такие авторы, как М. Мауро с особым вниманием относятся к культурному опыту своих клиентов. Представляя случай, связанный с помощью подростку латиноамериканского происхождения, М. Мауро использует для объяснения динамики работы и опыта клиента понятие культурной идентичности и представления о различных возрастных фазах ее становления (Мауро, 2000).

Теория и практика мультикультурного подхода к арт-терапии, используемого в работе с подростками, представлены в книге Ш. Рили «Современная арт-терапия подростков», где она, в частности, пишет: «Мы должны просить наших клиентов-подростков научить нас своей культуре и поправить нас, если наше представление о них не соответствует действительности» (Riley, 1999. Р. 35). По ее мнению, процесс арт-терапевтической работы с подростком должен строиться с учетом множества факторов:

географического региона и  размеров города, в котором он проживает, его социально-экономического положения, расы и этноса. Этот автор утверждает, что известные представления о том, что подростковый возраст является достаточно предсказуемой стадией развития и характеризуется вполне определенным набором задач, в настоящее время недостаточны, и специалисту следует обращать более пристальное внимание на условия жизни и личную позицию подростка.

Рили также указывают на необходимость сохранения гибких пространственно-временных границ занятий в работе с подростками. При этом, однако, должны соблюдаться базовые условия и правила групповой арт-терапии. Она обращает внимание на более длительный, чем при работе с большинством детских и взрослых групп, период формирования атмосферы взаимного доверия и групповой сплоченности при работе с подростками, что может быть связано с такими их особенностями, как повышенная «хрупкость» «Я» и потребность в независимости.

Для подростковых групп также характерно обостренное реагирование на появление новых членов. Поэтому группа должна, по возможности, быть закрытой или полузакрытой, а в случае планируемого включения в нее нового члена целесообразно проводить длительную подготовительную работу.

Даже если работа группы имеет краткосрочный характер и требует фокусировки на определенных проблемах, структурирование работы должно происходить мягко и ненавязчиво. Некоторые специалисты даже считают, что психотерапевту следует разрабатывать план арт-терапевтической работы совместно с участниками группы, однако для этого они должны быть достаточно мотивированы. Несмотря на то, что работа группы может иметь тематическую направленность, ведущий должен проявлять гибкость и допускать возможность изменения плана занятий, проявление участниками инициативы и относительно высокую спонтанность их поведения.

Мягко структурируя ход групповых арт-терапевтических сессий, психотерапевт может, в частности, предлагать подросткам различные задания на свободное рисование и так называемые «открытые проекты» (Waller, 1993) с разными вариантами тематического и технического решения творческих задач. Для того, чтобы помочь подросткам почувствовать себя в группе безопасно, психотерапевт может предлагать им задания, связанные с обозначением и осознанием личных границ. Одним из таких заданий может стать, например,  изображение или моделирование участниками своего «жизненного пространства» с помощью различных объектов и объемных материалов (Riley, 1999).

С целью сплочения группы и активизации групповой динамики ведущий может предлагать участникам различные формы парной (парное рисование и обсуждение) и коллективной работы, следя при этом, однако, за тем, чтобы участники группы уважали личные границы друг друга.

С учетом большой значимости для подростков вопросов психологической, гендерной и культурной идентификации ведущий может в мягкой форме предлагать им задания, ориентированные на предъявление в визуальной форме своего психологического, гендерного и культурного «Я» — создание автопортретов, личных гербов, флага своей культурной идентичности.

Как отмечает Ш. Рили, в достаточно сплоченных группах можно, соблюдая деликатность, обращаться к таким сложным для исследования в подростковой среде темам, как физическое созревание, нарушения внутрисемейных отношений, насилие среди подростков, прием алкоголя и наркотиков, ранний сексуальный опыт и т.д.

1.3. Арт-терапия в деятельности образовательных учреждений разных стран мира

Нам удалось найти немало публикаций, посвященных использованию арт-терапии в образовательных учреждениях разных стран мира, прежде всего, тех, где арт-терапия достигла высокого уровня профессионализации. Это, в частности, относится к таким странам, как США (Аллан, 1997; Ирвуд, Федорко, Хольцман, Монтанари, Сильвер, 2005; Холт, Кейзер, 2004; American Art Therapy Association, 1986; Bloomgarden, Schwarts, 1997; Bush, Hite, 1996; Bush, 1997; Dunn-Snow, 1997; Essex, Frostig, Hertz, 1996; Henley, 1998; McNiff, 1974, 1976, 1979; McNiff, Knill, 1976, 1978; McNiff, McNiff, 1976; Riley, 1999; Silver, 1975, 1976, 1977, 1978, 1988a,b, 1989, 1993 2005; Silver et al. 1980, Silver, Ellison, 1995) и Великобритания (Боронска, 2000; Уэлсби, 2001; Case, Dalley, 1992; Liebmann, 2004; Prokofiev, 1998; Waller, 1993). Арт-терапевтическая деятельность осуществляется в этих странах в основном дипломированными арт-терапевтами, получившими специальную постдипломную подготовку, рассчитанную как минимум на два или три года.

Американские публикации последнего времени, отражающие опыт применения арт-терапии в образовании, свидетельствуют об усилении клинической направленности деятельности арт-терапевтов, что подтверждается включением в штат школьных работников клинических арт-терапевтов (Pfeiffer, 2005). Это связано, с одной стороны, с усилением роли клинических дисциплин при подготовке арт-терапевтов и повышением требований к качеству арт-терапевтических услуг в этой стране, и, с другой стороны, — с изменениями в понимании руководителями образовательных учреждений приоритетных задач деятельности работающих на их базе специалистов по арт-терапии.

Большая, чем в предыдущие годы клиническая направленность арт-терапии в школах неизбежно приводит к ее дальнейшему отделению от образовательной практики и, в то же время, к налаживанию более тесного взаимодейтсвия арт-терапевтов с педагогами и школьными психологами. Важными аргументами в пользу усиления клинической направленности арт-терапии в школах США является возможность приблизить психотерапевтические услуги к тем детям, которые в первую очередь в них нуждаются, а также применения в отношении детей и подростков группы риска программ раннего вмешательства.

Еще до оформления арт-терапии в самостоятельное психотерапевтическое направление некоторые арт- педагоги в США, такие как В. Ловенфельд (Lowenfeld, 1939, 1947) и Ф. Кейн (Cane, 1951), выступали инициаторами новых подходов к художественному образованию, стремясь соединить в нем терапевтические и образовательные элементы. Анализируя тенденцию интеграции арт-терапии в образование президент Американской арт-терапевтической ассоциации Ш. МакНифф отмечает, что по мере становления арт-терапии в США попытки соединения педагогики с терапией стали встречать все большее сопротивление, прежде всего, со стороны дипломированных арт-терапевтов, считающих, что это приведет к размыванию границ профессии:

«Отношения между образованием и арт-терапией складываются пока таким образом, чтобы предупредить попытки педагогов выйти за пределы решения ими сугубо образовательных задач… Мы отстаиваем то, что арт-терапевтические услуги могут оказываться лишь “профессиональными арт-терапевтами”, однако пока большинство школ не могут позволить иметь их в своем штате» (МакНифф, 2005. С. 18).

Сам МакНифф, являющийся по своему первому образованию художественным педагогом, прошедшим впоследствии профессиональную арт-терапевтическую подготовку, еще в 1970-е годы пытался наладить контакты с образовательными учреждениями, считая, что поскольку дети находятся там значительную часть времени, было бы целесообразно приблизить к ним арт-терапевтические услуги путем создания в школах арт-терапевтических кабинетов. Данный автор вплоть до настоящего времени поддерживает инициативы по привнесению арт-терапии в общие и специальные образовательные учреждения. По его мнению, это позволило бы не только осуществлять лечебно-коррекционные воздействия в отношении  детей с эмоциональными и поведенческими нарушениями, но и учить их творчески выражать свои чувства и развивать познавательные навыки.

В качестве обнадеживающего знака Ш. МакНифф рассматривет наметившуюся в последние годы в США тенденцию к консолидации услуг и развитию междисциплинарных связей, что стимулирует арт-терапетов к укреплению контактов с другими специалистами. Наряду с этим, рост числа профессиональных арт-терапевтов, в том числе тех, кто по своему первому образованию является педагогом, повышает вероятность успешной реализации арт-терапевтических программ в школах.

М. Эссекс, К. Фростиг и Д. Хертз (Essex, Frostig, Hertz, 1996) отмечают, что экспрессивная психотерапия искусством является методом, наиболее подходящим для работы с несоверешннолетними, причем долгосрочные формы психокоррекционной работы с ними могут быть успешно реализованы именно на базе школ. Основной целью внедрения арт-терапии в школы эти авторы видят адаптацию детей (в том числе страдающих эмоциональными и поведенческими расстройствами) к условиям образовательного учреждения и повышение их академической успеваемости. Указывая на различия между приоритетными задачами деятельности учителей и школьных арт-терапевтов, эти авторы в то же время считают, что педагоги и арт-терапевты имеют ряд общих долгосрочных задач, таких, в частности, как развитие у учащихся навыков решения проблем и способности справляться со стрессом, повышение их межличностной компетентености и совершенствование коммуникативных навыков, а также раскрытие творческого потенциала молодежи и формирование у детей здоровых потребностей. Эти авторы связывают внедрение арт-терапии в школы с характерной для американского образования тенденцией рассматривать школьную среду как средство формирования здоровой и социально продуктивной личности.

Д. Буш и С. Хайт (Bush, Hite, 1996) указывают на преимущества использования арт-терапии в школах. Одно из них состоит в кооперации разных школьных работников, включая педагогов, психологов и арт-терапевтов, а также возможности более тесного контакта арт-терапевта с родителями в интересах сохранения и укрепления здоровья детей.

В ряде американских арт-терапевтических публикаций последнего времени активно обсуждаются вопросы работы с детьми и подростками, страдающими депрессивным расстройством и имеющими черты повышенной агрессивности, которые посещают общеобразовательные и специальные школы. Комментируя проблему агрессивного и суицидального поведения несовершеннолетних в школах США и задачи деятельности работающих в школах клинических арт-терапевтов, Л. Пфейффер отмечает: «…предупреждение насилия становится в школах проблемой номер один. По всей стране в школы внедряются специальные программы, но они нацелены на тех учащихся, которые обнаруживают явные признаки агрессивного поведения. При этом вне поля зрения специалистов оказываются тихие, интровертированные учащиеся, склонные к сокрытию переживаемого ими чувства гнева. Они составляют значительную часть детей и подростков. Мне вспоминается в связи с этим случай, когда один 14-летний отличник зарезал другого отличника в школе, которую посещают мои дети» (Pfeiffer, 2005, Р. xviii). Являясь председателем отдела клинической арт-терапии Управления образования общественных школ г. Майами, Л. Пфейффер считает очень важным с учетом сложившейся в школах ситуации внедрение в школы методов раннего выявления агрессивных и суицидных тенденций у учащихся.

Значительное число американских публикаций отражают диагностические и развивающие аспекты применения методов арт-терапии в образовании (Silver, 1975, 1976, 1977, 1978, 1988, 1989, 1993, 2000, 2005; Silver, Ellison, 1995; Ирвуд, Федорко, Хольцман, Монтанари, Сильвер, 2005; Холт, Кейзер, 2004). При этом нередко используются оригинальные графические методы, разработанные арт-терапевтами. Наиболее показательными в этом отношении являются работы Р. Сильвер, которая исследовала диагностические и развивающие возможности арт-терапевтических методов в образовательных учреждениях начиная с 1970-х годов. Ею созданы три графических теста, предназначенные для использования в рамках арт-терапевтического консультирования в школах: Рисуночный тест Сильвер, тест «Нарисуй историю» и Техника стимульного рисования (Silver, 1982, 1983, 1988, 2002).

Рисуночный тест Сильвер для оценки когнитивной и эмоциональной сфер, сокращенно РТС (Silver, 1983, 2002), первоначально разрабатывался и использовался Р. Сильвер в качестве инструмента определения и развития познавательных и творческих способностей детей и подростков с нарушениями в развитии, в частности, учащихся с речевыми нарушениями и глухонемых, а также с задержкой психического развития (Silver, 1975, 1976, 1977). Применяя РТС, автор обнаружила, что многие такие дети и подростки обладают значительными познавательными и творческими способностяим. Их образоное мышление иногда оказывалось даже более высоко развито, у учащихся с нормальным развитием. Р. Сильвер связала это с тем, что в РТС рисунки заменяют язык, являясь основным инструментом восприятия, переработки и передачи разных представлений. Используемые в тесте стимульные изображения вызывали ответные визуально-графические реакции, направленные на решение познавательных задач и передачу представлений. Испытуемые с речевыми нарушениями и нарушениями слуха справлялись с заданиями достаточно успешно.

Представление о том, что познавательные способности детей и подростков, в особенности тех из них, у кого имеются нарушения речи, могут в значительной степени быть связанными с образным мышлением, побудили Р. Сильвер к разработке и внедрению в образовательные учреждения ряда развивающих программ, основанных на использовании системы упражнений изобразительного характера (Silver, 1975, 1976, 1982, 1997).

РТС и тест «Нарисуй историю» используются в США, в том числе и в образовательных учреждениях, с целью выявления эмоциональных нарушений у детей и подростков. Так, основным назначением теста «Нарисуй историю» является диагностика таких нарушений, в том числе депрессий, включая их маскированные варианты. Учитывая, что дети зачастую не могут описать свое состояние словами, выявление у них депрессии представляет особую сложность. Однако депрессивное расстройство может определяться по характеру детских рисунков, в том числе, по преобладанию в них негативной тематики (изображения печальных, одиноких, беспомощных, пытающихся покончить жизнь самоубийством или находящихся в смертельной опасности персонажей).

Основываясь на данных о тесной связи между депрессией у детей и подростков и делинквентностью, Р. Сильвер и Дж. Эллисон (Silver, Ellison, 1995) провели обследование подростков, посещающих школу при исправительном учреждении. Авторы обнаружили, что в рисунках многих из них изображается деструктивное взаимодействие между персонажами. Ссылаясь на клинические данные, Р. Сильвер и Д. Эллисон высказывают предположение, что подростковая агрессивность может маскировать депрессию, в связи с чем изображение деструктивного взаимодействия между персонажами может не только подтверждать делинквентность, но свидетельствовать о высоком риске депрессивного состояния и даже суицидных тенденций.

На примере использования в общеобразовательных школах США графических методов диагностики клинические арт-терапевты Ч. Ирвуд, М. Федорко, Э. Хольцман, Л. Монтанари и Р. Сильвер (Silver, 2005), а также Э. Холт и Д. Кейзер (Холт, Кейзер, 2004) показывают возможность раннего выявления детей и подростков группы повышенного риска развития эмоциональных и поведенческих расстройств и проведения с ними превентивных арт-терапевтических программ. Используя тест «Нарисуй историю», Ч. Ирвуд, М. Федорко, Э. Хольцман, Л. Монтанари и Р. Сильвер смогли выявить в школах детей и подростков, склонных к агрессивному поведению. Они также обращают внимание на наличие в рисунках некоторых школьников индикаторов депрессивного состояния, что позволяет на раннем этапе провести клиническое обследование таких детей и начать антидепрессивную терапию (Ирвуд, Федорко, Хольцман, Монтанари, Сильвер, 2005).

В ряде случаев арт-терапевтами используются известные проективные графические методы. Так, американские арт-терапевты Э. Холт и Д. Кейзер, используя Кинетический рисунок семьи, по рисункам школьников смогли идентифицировать признаки семейного алкоголизма и подтвердить тем самым, что этот фактор является наиболее вероятной причиной имеющихся у некоторых из них трудностей в адаптации к школе и общении. Авторы считают возможным использование в отношении таких детей индивидуальных и семейных вмешательств, позволяющих предупредить проблемы, связанные с зависимостью от ПАВ. С учетом того, что в последнее время в США происходит сокращение амбулаторных программ психологической поддержки детей и подростков группы риска, Э. Холт и Д. Кейзер рассматривают школьную арт-терапию в качестве значимого фактора сохранения здоровья несовершеннолетних (Холт, Кейзер, 2004).

Британский арт-терапевт К. Уэлсби (Уэлсби, 2001) отмечает, что в условиях реформирования государственной системы образования и возрастающей учебной нагрузки у многих учителей развивается синдром «эмоционального выгорания». Они не в состоянии проводить работу с неблагополучными или отстающими учениками, в связи с чем школьные арт-терапевты могут взять на себя функцию психологической поддержки таких детей.

Т. Боронска описывает свою работу с подростком на базе школы-интерната. Подросток страдал эмоциональным расстройством и, несмотря на достаточно высокий уровень интеллектуального развития, отставал в учебе. Автор обращает внимание на то, что проведение арт-терапии позволило подростку посредством создания метафорических образов осознать причины своего внутреннего напряжения и преодолеть страхи. В результате арт-терапевтических занятий подростку удалось также укрепить свое «Я» и признать ранее подавляемые и пугавшие его аспекты своего внутреннего мира (Боронска, 2000).

В последнее время в ряде британских публикаций, посвященных проведению арт-терапевтических групп на базе школ (Case, Dalley, 1992; Liebmann, 2004; Prokofiev, 1998; Waller, 1993), активно обсуждается вопрос о том, какие варианты групповой арт-терапии наиболее подходят для образовательных учреждений и как следует организовывать завершение групповых сессий, чтобы обеспечить мягкий переход детей из условий арт-терапевтического кабинета к школьным занятиям. Отмечается, что организованное завершение арт-терапевтических сессий подготавливает детей к смене деятельности и предупреждает импульсивное отреагирование чувств обиды и утраты (Prokofiev, 1998. Р. 55).

К. Кейз и Т. Дэлли  описывают свою работу с учениками младших классов в одной из общеобразовательной школ Великобритании (Case, Dalley, 1992). В отличие от некоторых других авторов, отдающих предпочтение индивидуальной арт-терапии, они проводили работу с малой группой детей, состоявшей из трех учеников первого класса, которые были направлены на арт-терапию по рекомендации учителя. Все дети характеризовались эмоциональными и поведенческими проблемами, нарушений интеллектуального развития у них не отмечалось. Как следует из приводимого данными авторами описания, занятия имели относительно свободный формат. Как правило, они начинались с краткой беседы, в ходе которой дети высказывали свои пожелания о том, чем они хотели бы сегодня заняться, после чего каждый переходил к изобразительной деятельности, выбирая для себя подходящие материалы и средства. Иногда дети переходили от одного вида деятельности к другому и взаимодействовали друг с другом. Арт-терапевт же периодически присоединялся то к одному, то к другому ребенку, стремясь понять его чувства и кратко комментируя его работу.

Ряд публикаций свидетельствует об активном внедрении арт-терапии в общеобразовательные школы Израиля (Aaronson, Housman, 2001; Moriya, 2000a,b,c). Л. Ааронзон и М. Хаусман даже ставят вопрос о ведении специализации школьного арт-терапевта.

Д. Мория подготовила методические рекомендации по применению арт-терапии в школах. Она всесторонне обосновывает систему арт-терапевтической работы с учениками общеобразовательных учреждений и конкретизирует некоторые организационные процедуры, связанные с реализацией арт-терапевтических программ. Важнейшими условиями успешной интеграции арт-терапии в школы она считает, во-первых, тесный контакт и сотрудничество арт-терапевта со школьными работниками, а во-вторых, понимание самим арт-терапевтом, школьной администрацией и другим работниками своеобразия арт-терапевтического подхода и задач его применения в школах (Moriya, 2000a).

Некоторые акутальные вопросы, касающиеся интеграции арт-терапии в школы, дополнительно рассматриваются Д. Мория в таких статьях, как «Стратегии преодоления проблем арт-терапевтической деятельности в системе школьного образования» (Moriya, 2000b) и «Рекомендации по переходу арт-терапевтов из клиник в школы» (Moriya, 2000с). Большое внимание она обращает на конкретизацию организационных процедур, касающихся работы арт-терапевтов в школах, рассматривая их в качестве одного из условий успешного применения там методов арт-терапии.

«Четкие рабочие процедуры при осуществлении арт-терапевтической деятельности важны как для администрации школ, так и самих арт-терапевтов. Они позволяют сформировать ожидания арт-терапевтов по поводу своей работы в школах… и наладить там их деятельность. Поскольку эти процедуры стандартны, они не зависят от частных инициатив арт-терапевтов. Со стороны же школы организационные процедуры обеспечивают возможность контроля за деятельностью арт-терапевтов… Поскольку психотерапевты могут приходить в школу и покидать ее, сохраняемая в школе арт-терапевтическая документация является важным источником информации о конкретных детях» (Moriya, 2000a. Р. 30).

В публикациях данного автора рассматриваются также такие вопросы, связанные с внедрением арт-терапии в школы, как налаживание эффективного диалога и сотрудничества арт-терапевтов со школьными работниками и обмена с ними информацией, соблюдение правила конфиденциальности в отношениях арт-терапевта с клиентами, необходимость фокусировки на внутреннем мире детей и нейтрализации внешних отвлекающих факторов, включение арт-терапевтических занятий в школьный график и введение арт-терапевтов в штат работников школ, необходимость в профессиональном общении и супервизиях и т.д.

Начальный опыт применения арт-терапии в одной из общеобразовательной школ Японии представлен в статье Т. Окада (Okada, 2005). Данная публикация отражает предварительные результаты научной программы по исследованию эффектов и перспектив внедрения арт-терапевтического подхода в образовательные учреждения Японии.

Отечественный опыт применения арт-терапии в школах отражен в работах М.Ю. Алексеевой (Алексеева, 2003), Е.Р. Кузьминой (Кузьмина, 2001), Л.Д. Лебедевой (Лебедева, 2003), А.В. Гришиной (Гришина, 2004), Л.А. Аметовой (Аметова, 2003а,б), Е.А. Медведевой, И.Ю. Левченко, Л.Н. Комиссаровой, Т.А. Добровольской (Медведева, Левченко, Комиссарова, Добровольская, 2001)

М.Ю. Алексеевой подготовлено учебно-методическое пособие для учителей иностранного языка, в котором описывается оригинальная обучающая методика с элементами арт-терапии (Алексеева, 2003). Использование элементов арт-терапии в обучении детей иностранному языку автор обосновывает необходимостью развития у них самостоятельного творческого мышления и воспитания креативной личности. Она отмечает, что применение в современной педагогике стимулирующих познавательную активность инновационных форм и методов работы, таких как метод выполнения «творческих заданий», зачастую сопряжено с рядом существенных трудностей, которые снижают их эффективность. М.Ю. Алексеева решила использовать элементы арт-терапии, рассматривая ее как «наиболее эффективный способ удовлетворения потребности личности в самовыражении, самопознании, саморазвитии» (там же, с. 3). Это, по ее мнению, обусловливает необходимость ее применения в педагогической практике в качестве развивающего средства обучения.

Мысль М.Ю. Алексеевой о том, что именно арт-терапия, а не художественное творчество в его разных проявлениях выступает наиболее эффективным способом удовлетворения потребности личности в самовыражении, самопознании, саморазвитии представляется спорной. Разве протекающая за пределами арт-терапевтического процесса творческая деятельность не может служить этим целям? А если творческая деятельность удовлетворяет данные потребности личности, то зачем тогда автору понадобилось строить свою программу именно на элементах арт-терапевтических воздействий?

В разделе «Педагогические возможности и особенности арт-терапии» М.Ю. Алексеева рассматривает некоторые варианты использования арт-терапии педагогами. В качестве одного из варианов она допускает осуществление педагогами функций арт-терапевта, когда их деятельность связана не с «лечением», но с воспитанием детей и их гармоничном эмоциональном и интеллектуальном развитии. Поскольку такая деятельность педагогов связана с областью профилактической медицины и, помимо воспитательных и развивающих задач, должна решать задачи терапевтические и диагностические, «для подобного применения арт-терапии педагогу необходимо получить дополнительное психологическое или арт-терапевтическое образование» (там же, с. 3).

В качестве другого варианта применения арт-терапии М.Ю. Алексеева допускает ее использование педагогами, не имеющими дополнительной психологической или арт-терапевтической подготовки. В качестве примеров она приводит проведение «уроков креативности» и включения элементов арт-терапии в конкретный урок, где она выступает в качестве развивающего средства обучения.

Нам вновь не понятно, почему М.Ю. Алексеева рассматривает «уроки креативности» как арт-терапию. Разве творческая деятельность на подобных уроках обязательно должна сводиться к арт-терапии? Настойчивое использование М.Ю. Алексеевой слова «арт-терапия» заставляет нас предположить, что она, по-видимому, необоснованно расширяет содержание данного понятия, описывая им самые разнообразные творческие проявления, сопровождающиеся эффектами гармонизации и развития личности.

Во второй главе Методического руководства, «Арт-терапия в образовательной среде, случаи практического применения и перспективы», М.Ю. Алексеева утверждает, что «на сегодняшний день в мире накоплен определенный опыт применения арт-терапии в образовательной среде», ссылаясь на Е.Р. Кузьмину, которая пишет, что в образовательных учреждениях разных стран мира существуют творческие занятия, и что там используются художественные приемы, «схожие с теми, которые применяются арт-терпевтами» (Кузьмина, 2001). Представляется, что для этих авторов сходство некоторых используемых в контексте творческих занятий приемов и форм творческой деятельности с приемами, используемыми в контексте занятий арт-терапевтических, служат основанием их отождествления. Поэтому программу, разработанную М.Ю. Алексеевой, на наш взгляд, нельзя отнести к арт-терапии. Ее следовало бы рассматривать как весьма интересный и, наверное, заслуживающий внедрения в образовательный процесс пример использования средств художествнной выразительности на уроках иностранного языка.

Другим примером попыток отечественных педагогов использовать элементы арт-терапии в образовательном процессе являются работы Л.А. Аметовой (Аметова, 2003а,б). Она разработала программу формирования арт-терапевтической культуры младших школьников «Сам себе арт-терапевт», рассматривая ее как инновационный педагогический прием, направленный на развитие интеллектуального и творческого потенциала детей. Основываясь на общих представлениях об исцеляющих возможностях искусства и «свидетельствах педагогической и психологической науки» о способности искусства «формировать психологические защиты от вредных внешних влияний среды» (Аметова, 2003а) она рассматривает свою программу как средство психолого-педагогической коррекции учащихся.

Программа Л.А. Аметовой имеет преимущественно культурологическую направленность, хотя включает также определенные элементы эстетотерапии, поскольку она предполагает, что в ходе обучающих занятий и тренингов педагог знакомит учащихся с произведениями изобразительного искусства, музыки, поэзии и изучает при этом их реакции на эти произведения. Присутствует в ходе занятий и элемент творческого самораскрытия учащихся через разные виды деятельности, например, составление букетов на определенные темы, тематическое рисование и поэтическое творчество, музыкально-пластические импровизации.

Авттор утверждает, что в процессе занятий младших школьников по данной программе у них происходит формирование эмоционально-эстетического и нравственного отношения к действительности. Ее исследование подтверждает воздействие программы на эти компоненты мотивационной и эмоционально-волевой сфер учащихся. Так, в частности, ей удалось зафиксировать расширение спектра предпочитаемых учащимися видов художественной и музыкальной деятельности, а также положительную динамику их эмоционального состояния, подтверждлаемую результатами теста Люшера, проведенного с ними после завершения программы.

Наиболее спорной представляется правомерность использования Л.А. Аметовой понятия «арт-терапевтическая культура» учащихся. Под этим понятием она имеет в виду способность к самокоррекции средствами искусства, навыки использования детьми произведений искусства для создания позитивного эмоционального настроя, высокий уровень произвольности внутреннего плана действий. Хотя данная программа может оказывать определенный психопрофилактический эффект, она имеет в основном воспитательную, образовательную и культурологическую направленность и, в силу этого, относится к области образовательных воздействий. Психопрофилактические и коррекционные эффекты воздействия программы Л.А. Аметовой исследованы не были (применения теста Люшера для этой цели явно недостаточно), а потому отнесение программы к арт-терапии неправомерно. В ней не представлены либо представлены лишь в минимальной степени важнейшие компоненты арт-терапевтической деятельности, отличающие ее от деятельности педагогической. Очевидна тенденция автора к смешиванию педагогики с арт-терапией (психотерапией).

Представляет интерес разработанная Д.И. Воробьевой (Воробьева, 2003) интегрированная программа интеллектуального, художественного и творческого развития личности дошкольника. Автор не использует понятие «арт-терапия» и обосновывает свою программу с позиций деятельностного подхода к воспитанию, образованию и развитию ребенка. Важнейшим средством развития личности дошкольника в рамках данной программы выступает изобразительная деятельность, так как она наиболее естественна для ребенка и в то же время позволяет ему присваивать значимый социальный опыт, «закодированный в структуре труда художника». По мнению Д.И. Воробьевой, в ходе реализации программы происходит тренинг многих психических процессов и качеств личности ребенка (любознательность, интерес, внимание, сравнение, анализ, речь, эмоции, память, чувство цвета и пропорции, способность к произвольным действиям, настойчивость, целеустремленность, пространственное мышление и другие). Автор выделяет три стадии изобразительного процесса (размышления о замысле, воплощение замысла, оценка результата) и на их основе структурирует занятия. Высокая степень структурированности программы и «трансляция» детям в ходе занятий определенного алгоритма действий придает ей дидактическую направленность с превалированием в ней факторов образовательного, воспитательного и развивающего воздействия на личность дошкольника. По своему содержанию и задачам эта программа отчасти напоминает программу Л.А. Аметовой, однако Д.И. Воробьева не связывает ее с арт-терапией.

Среди обсуждаемых нами разработок отчественных авторов наибольшее сходство с арт-терапией, по нашему мнению, имеет предлагаемая А.В. Гришиной программа развития творческой индивидуальности подростков средствами арт-терапии в учреждениях дополнительного образования (Гришина, 2004). Несмотря на то, что она предполагает реализацию в образовательных учреждениях рекомендована автором к использованию педагогами изобразительного искусства, она насыщена характерными для арт-терапии элементами. Таковыми, в частности, являются: 1) рефлексивная ориентация занятий, предполагающая стимулирование подростков к анализу продуктов своей творческой деятельности с точки зрения отражения в них их личностных особенностей и переживаний; 2) высокая степень спонтанности творческих актов подростков со свободным выбором как содержания, так и средств изобразительной деятельности, а также сознательный отказ педагога от оценки художественно-эстетических достоинств продуктов их творческой деятельности; (3) большое внимание педагога к коммуникативным условиям деятельности группы, которые должны предполагать высокую степень взаимной толерантности участников занятий, эмоциональную гибкость самого педагога, принятие им особенностей творческой индивидуальности подростков и не навязывание им своего мнения.

Возникает, однако, вопрос о том, в какой мере при такой организации уроков по изобразительному искусству решаются дидактические задачи, связанные с усвоением и совершенствованием навыков изобразительной деятельности. Поскольку автор программы данный аспект не исследовала, остается неясным, как смещение акцента с задач образовательных на задачи развития повлияло на ее художественно-образовательную компоненту.

По структуре и содержанию, а также по преимущественно фасилитирующей, стимулирующей подростков к спонтанному самовыражению и рефлексии отраженного в продуктах их деятельности опыта описываемые А.Г. Гришиной занятия во многом напоминают групповой арт-терапевтический тренинг. Мы считаем, что проведение занятий такого рода даже в случае группы клинически здоровых подростков, не имеющей психотерапевтической направленности, потребовало бы от ведущего специальных знаний и навыков, необходимых для арт-терапевтической деятельности. Таким образом, эта программа может рассматриваться скорее как арт-терапевтическая с превалированием задач развития, нежели как художественно-образовательная. Соответственно, ее реализация в большей мере соответствовала бы профессиональным возможностям тех специалистов, которые получили достаточную специальную арт-терапевтическую подготовку (например, художественных педагогов, закончивших программы постдлипломного образования по арт-терапии), чем педагогов без подобной специальной подготовки.

Работы Л.Д. Лебедевой (Лебедева, 2000а,б, 2003) посвящены некоторым вопросам использования арт-терапии в образовании. Автор вводит в терминологический аппарат педагогики понятие «терапия», переводя его не только как «лечение», но и как «уход, забота». На этом основании она считает допустимым применение арт-терапии педагогами и педагогами-психологами, не имеющими какой-либо специальной подготовки в области психологического консультирования, психотерапии и арт-терапии. Она, в частности, пишет, что «словосочетание «арт-терапия» в научной, педагогической интерпретации понимается как забота об эмоциональном самочувствии и психологическом здоровье личности, группы, коллектива средствами художественной деятельности» (Лебедева, 2003. С. 16). В то же время, она приводит широкий спектр показаний для проведения арт-терапевтической работы в системе образования, включая «дисгармоничную, искаженную самооценку», «трудности в эмоциональном развитии», импульсивность, тревожность, страхи, агрессивность, переживание эмоционального отвержения, чувство одиночества, депрессию, неадекватное поведение, конфликты в межличностных отношениях, враждебность к окружающим. Не уточняя, кто должен осуществлять такую работу, она, по-видимому, допускает ее проведение педагогами и педагогами-психологами. Очевидно, однако, что большинство из перечисленных ею нарушений эмоций и поведения с клинической точки зрения могут иметь разную природу и механизмы развития, в том числе, являться следствиями острых или хронических психических заболеваний. Диагностика и корекция (терапия) таких состояний, в том числе, с применением методов арт-терапии, проводиться педагогами и педагогами-психологами никак не могут. Приводя примеры некоторых арт-терапевтических техник и занятий, Л.Д. Лебедева игноририрует клинические основы арт-терапевтической деятельности, в частности, факторы биопсихосоциогенеза эмоциональных расстройств и необходимость соотнесения с ними модели вмешательства. Показательной в этом отношении является, например, описываемая ею техника «Рисуем агрессию…», представляющая собой образец жесткой интервенции манипулятивного толка, совершенно не учитывающей индивидуальные особенности участников группы и не соответствующей целям психокоррекции (там же, с. 181–187).

Пытаясь обосновать «педагогическую модель арт-терапии», Л.Д. Лебедева не учитывает при этом мирового опыта применения арт-терапии в образовательных учреждениях, поскольку проводимый ею анализ зарубежных публикаций по данной теме и по проблемам арт-терапии в целом достаточно поверхностен. В связи с этим возникают сомнения в обоснованности арт-терапевтических воздействий, рекомендуемых Л.Д. Лебедевой для использования педагогами. Приходится констатировать упрощенное понимание ею и некоторыми другими отечественными авторами-педагогами (Алексеева, 2003; Аметова; 2003 а,б) сущности и механизмов воздействия арт-терапии. Именно этим можно объяснить, почему эти авторы с такой легкостью переносят в категориальный аппарат педагогики понятие «терапия» и рекомендуют «арт-терапевтические методы» к широкому применению. По существу же описываемые ими приемы работы имеют с арт-терапией лишь поверхностное и формальное сходство.

Как отмечает М.Ю. Алексеева, несмотря на методологическую аргументированность и ценность предлагаемых Л.Д. Лебедевой нововведений в педагогический процесс, спорным является тот факт, что занятия по этим методикам, подразумевающие комплексное применение арт-терапии и реализацию соответствующих задач, проводят учителя, не имеющие дополнительного психологического или арт-терапевтического образования (Алексеева, 2003).

Применение методов арт-терапии и артпедагогики в специальном образовании рассматривается в работе Е.А. Медведевой, И.Ю. Левченко, Л.Н. Комиссаровой и Т.А. Добровольской (2001). Она представляет собой первую в нашей стране попытку обобщения опыта применения искусства в качестве средства комплексного воспитательного, развивающего и коррекционного воздействия на детей с нарушениями в развитии (дети с проблемами слуха, зрения, речи, задержкой психического развития, нарушениями поведения, умственной отсталостью, нарушением опорно-двигательного аппарата). В первом разделе книги дается краткий исторический обзор использования средств искусства в лечебных и коррекционных целях. Во втором разделе освещается понятийный аппарат артпедагогики и арт-терапии. Показываются различия в содержании, задачах, функциях арт-терапевтических и артпедагогических воздействий применительно к работе с детьми в зависимости от характера нарушений в их развитии. При этом авторы рассматривают арт-терапию как совокупность методик, построенных на применении разных видов искусства и позволяющих путем стимулирования художественно-творческих проявлений осуществлять психокоррекцию. Соответственно этому пониманию арт-терапии они выделяют такие частные ее формы, как изотерапию, библиотерапию, кинезиотерапию, музыкотерапию, психодраму и некоторые другие. К сожалению, авторы не подкрепляют свою позицию ссылками на какие-либо источники, поэтому мы считаем их трактовку понятия «арт-терапия» и ее места в системе других направлений психотерапии искусством произвольной.

Третий раздел отражает опыт применения артпедагогики в специальном образовании. В четвертом же разделе книги, представляющем для нас особый интерес, анализируются основы арт-терапии как совокупности психокоррекционных воздействий в специальных образовательных учреждениях. Поскольку авторы придерживаются широкого толкования арт-терапии, вопросы, связанные с применением изобразительных приемов и средств с целью достижения коррекционных и развивающих эффектов занимают в книге относительно небольшое место. Даются лишь краткие рекомендации относительно использования некоторых техник изотерапевтического характера.

Основная заслуга авторов данной публикации, по нашему мнению, заключается, прежде всего, в их попытке обобщить опыт применения артпедагогики и арт-терапии в специальном образовании и определить отношения между этими двумя направлениями в работе с детьми с нарушениями в развитии. К сожалению, скудость литературных источников, касающихся арт-терапии, а также недостаточность собственного опыта авторов в ее применении ограничивает ценность данной работы.

Арт-терапия искусствами в психологической практике

Арт-терапия — одно из наиболее популярных, востребованных и универсальных направлений практической психологии, консультирования и психотерапии.

Арт-терапевт использует различных виды творчества и искусств для бережной помощи клиентам. Для многих людей арт-терапия эффективнее, чем классические вербальные методы. Творческий процесс помогает мягко обойти тревогу и сопротивление клиентов.

Арт-терапия и терапия искусством позволяет работать с чувствами и эмоциями, что является базисом любой терапии. Арт-терапию можно использовать как для самопознания и самовыражения клиентов в легком и ресурсном формате, так и для работы со сложными, глубинными запросами, травматичными темами и тяжелыми проблемами.

Для практикующих психологов программа станет выходом на новый уровень: позволит привлечь новых клиентов и работать с ними в экологичном и мягком формате. Для начинающих специалистов арт-терапия удобна тем, что творческий процесс и созданный арт-объект будут опорой для сессии и разговора. Фокусом обсуждения является не клиент и его проблема, а его творение, созданное с помощью искусства. Это помогает задействовать глубинный потенциал бессознательного, проявляющегося на языке метафор и образов.

Что даст вам обучение?

Арт-терапию можно использовать с широким кругом запросов и клиентов —  как с маленькими детьми, так и с организациями и большими сообществами.

На программе вы освоите не только базовые техники арт-терапии и смежных направлений (изотерапия, музыкотерапия, сказкотерапия и др.), но и современные инновационные подходы (ландшафтная арт-терапия, эко-арт-терапия, фототерапия, соул-коллаж и др.).

На отдельной дисциплине изучите интермодальную терапию искусствами (expressive arts therapy) — набирающее популярность направление, позволяющее совмещать несколько видов искусств в рамках одной сессии, опираясь на мультимодальность сознания.

Для всех направлений вы получите подробное описание техник. Узнаете, как подготовить и заинтересовать клиента исследованием с помощью творчества, как быть с ним в процессе, как помочь выявить внутренние вопросы и скрытые смыслы, как обсудить его опыт. Научитесь экологично завершать процесс и помогать клиентам интегрировать полученный опыт в жизнь. 

Вы не только освоите арт-терапевтические техники, но и прочувствуете их на себе со стороны клиента.

По программе можно обучаться с психологическим образованием. Если вы интересуетесь арт-терапией, но у вас нет психологического образования, для вас разработана другая программа с базовой психологической подготовкой.

Краткое руководство по основам арт-терапии

Британская ассоциация арт-терапевтов определяет арт-терапию как «форму психотерапии, которая использует художественные медиа в качестве основного способа коммуникации». Нет никаких ограничений на то, кто может участвовать, и нет ограничений на то, какие художественные принадлежности могут быть включены. Поле, доступное детям и взрослым любого происхождения и обстоятельств, открывает возможности общения, выходящие за рамки вербального языка, исследуя чувства, которые нельзя выразить словами.

За последние несколько месяцев мы опубликовали серию статей, в которых предлагались методы релаксации, вдохновленные областью арт-терапии, призванные помочь читателям расслабиться, исцелить и выразить эти невысказанные чувства. Мы не арт-терапевты, и хотя различные художественные методы основаны на терапевтических методах, арт-терапию действительно можно определить как таковую только в присутствии сертифицированного арт-терапевта. Итак, мы обратились к одному.

В частности, мы поговорили с доктором Сарой Дивер, президентом Американской ассоциации арт-терапии.Нам было любопытно узнать об относительно молодой терапевтической области, которая остается в некоторой степени незнакомой посторонним, несмотря на ее недавний быстрый рост.

Мы прислушиваемся к читателям, которые ответили на наши предыдущие сообщения. Мы переключаем передачи и исследуем мировое искусство терапии через призму сертифицированных профессионалов, которые делают свою работу изо дня в день. Сегодня мы начинаем с основ, а именно с . Что такое арт-терапия? После закладки фундамента мы рассмотрим ряд людей, работающих в различных отраслях, и расскажем яркие истории о все еще развивающейся сфере.Читайте дальше, чтобы узнать основы теории и практики красивой профессии, в которой пересекаются искусство и психология.

Как бы вы охарактеризовали арт-терапию для человека, который ничего не знает в этой области?

Арт-терапия — это профессия в области психического здоровья, в которой арт-терапевт помогает клиенту использовать художественные медиа и творческий процесс для достижения ряда лечебных или личных целей, таких как исследование чувств, урегулирование конфликтов, улучшение самосознания, управление поведением , навыки общения.

Как вы попали в поле?

Я арт-терапевт более 30 лет. Когда я только начинал, я даже не подозревал, что такая профессия существует. Я учился в аспирантуре местного университета и сказал своим одноклассникам, что на самом деле я хотел бы как-то поработать с искусством и детьми, которым было сложно в школе. Кто-то в моем классе сказал: «Это называется арт-терапией. А на улице есть аспирантура». Так что я приехал сюда в Медицинскую школу Восточной Вирджинии, еще до того, как они получили степень магистра.Получил аттестат, а потом закончил его со степенью магистра арт-терапии. Я работаю в этой области очень давно, и я наблюдал, как она растет по разным причинам.

Какие преимущества дает арт-терапия по сравнению с другими формами терапии?

Самым большим преимуществом является то, что искусство может выражать вещи, которые невозможно выразить вербально. Это огромное преимущество для людей, у которых нет языка, чтобы говорить о том, что внутри них, детей или взрослых. Во многих отношениях он обходит те виды защитного мышления, которые могут быть выражены в вербальной терапии.Например: «О, я не имел в виду этого» или «На самом деле я имел в виду…» Арт-терапия — это очень богатый способ самовыражения.

Как обычно выглядит сеанс арт-терапии?

Арт-терапевты работают по-разному. Мы работаем на индивидуальных сеансах психотерапии, а также работаем так, как это больше связано с сообществом, открытыми студиями и подобными вещами. Итак, с точки зрения более традиционного подхода, скажем, индивидуального сеанса арт-терапии, клиент или пациент могут прийти на сеанс со своей собственной повесткой дня.Она может прийти на сеанс и сказать: «У меня та, та или другая проблема», а арт-терапевты обучены представлять подходящие художественные средства для исследования или развития любой проблемы. Некоторые художественные материалы очень регрессивны и не подходят для выбора для определенных людей и определенных проблем. В случае, если некий человек приходит к нам с определенной повесткой дня или проблемой, которую нужно решить, арт-терапевт может направлять этот сеанс, предлагая определенные материалы, которые облегчают процесс, ведущий к пониманию или открытию.

Иногда человек приходит на сеанс, но на самом деле не знает, как говорить о том, что у него на уме или о том, что он переживает внутри себя. В таких случаях арт-терапевты могут дать указания: «Я предлагаю вам изучить это с помощью художественных материалов». Что-то в этом роде. Чтобы клиент двигался к своим целям.

Можете привести пример?

Это так варьируется от пациента к пациенту. Я мог бы привести пример, скажем, сеанса групповой терапии. Группа подростков в рамках групповой терапии.И они впервые встречаются как группа; они не очень хорошо знают друг друга. Арт-терапевт может представить им задачу, над которой все вместе работают, — подходящей задачей может быть коллаж из журнала о вас самих. Просмотрите коробки с коллажами и соберите предметы, которые, по вашему мнению, говорят о вас что-то, чем вы хотели бы поделиться с группой. Таким образом, коллаж снимает беспокойство, которое многие люди испытывают по поводу демонстрации своих художественных талантов или отсутствия художественных талантов перед другими.Здесь все как бы находятся на равных условиях.

Арт-терапевты обычно складывают всевозможные интересные изображения в коробки для коллажей, а не раздают людям журналы. Затем дети в группе выбирают то, что они хотят выбрать, и, выбирая, что они могут контролировать то, чем они хотят поделиться в группе. В конце сеанса мы убираемся и обсуждаем. Затем дети делятся тем, чем хотят поделиться, насколько это возможно друг с другом. Работа арт-терапевта будет заключаться в том, чтобы указать на сходства, заставить детей взглянуть на коллажи в целом, взглянуть на некоторые из изображений, которые, возможно, являются общими, и начать развивать способность видеть, как эти изображения могут кое-что сказать обо мне.Затем они начинают понимать, что такое общение через образы. Это не угрожает, это ориентировано на успех. И это дает некоторый контроль.

Вы когда-нибудь внимательно читали работу клиентов?

Это гораздо больше о процессе. По опыту знаю, что если бы вы предложили интерпретацию произведения, подростки, вероятно, не захотели бы возвращаться. Это заставляет их узнать, как открыть для себя этот процесс.

Что бы вы сказали человеку, который утверждает, что он не артистичен или у него нет таланта?

То, что дело в процессе, а не в продукте.Каждый может добиться успеха в арт-терапии, потому что дело не в художественном мастерстве. Речь идет о здоровом самовыражении с помощью всех этих художественных материалов, которые есть в комнате арт-терапии.

Что вы думаете о взаимосвязи между арт-терапией и искусством аутсайдеров?

Арт-терапевты заинтересованы в искусстве аутсайдеров, но художники-аутсайдеры не слишком заинтересованы в арт-терапии, я не думаю. Они по-своему необычайно выразительны, но я думаю, что арт-терапевты заинтересованы в искусстве аутсайдеров, потому что оно так выразительно и интересно.Но в большинстве случаев художник-посторонний был бы настолько вовлечен в свой художественный процесс, что ему не нужно было бы идти к арт-терапевту.

Посоветуете ли вы своим клиентам использовать эти техники арт-терапии дома или самостоятельно?

Многие люди могут использовать художественные средства для ухода за собой, расслабления и снятия стресса. Это не арт-терапия. Арт-терапия проходит с арт-терапевтом. Мы все за самовыражение и заботу о себе; в частности, рефлексия, отслеживание собственного опыта посредством ведения дневника и художественных средств.Это навыки, которым мы обучаем наших студентов в аспирантуре. Это здорово. Но это действительно не арт-терапия.

Есть ли что-нибудь еще, что, по вашему мнению, читатели должны знать об этой области?

Арт-терапия — это профессия в области психического здоровья. Арт-терапевты работают во многих местах. Раньше арт-терапевты работали в основном в психиатрических больницах, но теперь они практикуют на всем протяжении от традиционного сеанса индивидуальной психотерапии до художественных коллективов. Мы работаем в лечебных центрах и тюрьмах, тюрьмах и центрах содержания под стражей, альтернативных школах, отделениях для ветеранов, медицинских центрах.Многие арт-терапевты работают с пожилыми людьми в центрах престарелых. Мы занимаемся частной практикой. Кроме того, в медицинских учреждениях много арт-терапии, когда люди работают с травмированными людьми, например, с ветеранами войны. Работа с людьми, страдающими хронической болью или серьезным заболеванием, например, раком. Люди, имеющие дело с психологическими аспектами серьезного медицинского диагноза. Мы работаем во многих местах.

Если кто-то хочет посетить арт-терапевта, каков его первый шаг?

Есть несколько способов найти арт-терапевта.На веб-сайте Американской ассоциации арт-терапии есть локатор арт-терапии. Кроме того, Совет по допуску к арт-терапии, который сейчас находится в Соединенных Штатах, совет, который присуждает профессиональные полномочия арт-терапевтам, у них также есть опция «найти арт-терапевта» на их веб-сайте.

Границы | Принципы арт-терапии в виртуальной реальности

Введение

Виртуальная реальность (VR), обеспечивает интерактивный опыт в смоделированной компьютерной среде.Современные системы виртуальной реальности, в которых участники обычно носят на голове дисплей (HMD), позволяют аудиовизуальное сенсорное моделирование реалистичной или вымышленной среды с повышенной точностью и реализмом. Виртуальная реальность недавно стала многообещающим инструментом для научных исследований (Bohil et al., 2011) и теперь широко используется для изучения поведенческих (Banakou and Slater, 2014; Debarba et al., 2017) и нейронных процессов (Ionta et al., 2014). ; Herbelin et al., 2015; Limanowski et al., 2017). Способность моделировать различные реальности и переживания также подтолкнула к использованию VR в психотерапии, где методы VR были реализованы при лечении фобий, посттравматического стрессового расстройства и тревожных расстройств (Rothbaum et al., 2002; Парсонс и Риццо, 2008; Beidel et al., 2017), депрессия (Falconer et al., 2016), шизофрения, расстройства пищевого поведения (Gutiérrez-Maldonado et al., 2016) и обезболивание (Freeman et al., 2017). Последние технологические достижения позволили распространить технологии виртуальной реальности из специализированных лабораторий в широко распространенные потребительские приложения, увеличив доступность таких систем и расширив возможности их использования в терапии (Bohil et al., 2011), а также в развлечениях и искусстве (Bates , 1992; Карроццино, Бергамаско, 2010; Гейтс и др., 2011).

Помимо научных и клинических приложений, VR также создала новую среду для художественного выражения (например, кисть Google Tilt, перо Oculus, среда Oculus, блоки), позволяющие уникальные и незнакомые формы творчества и расширяющие классические формы выражения, такие как живопись и скульптура. . В этой перспективной статье мы исследуем, как эту новую художественную среду, предоставляемую виртуальной реальностью, можно использовать в клинических целях в рамках арт-терапии.

Виртуальная реальность как художественное творческое средство

Искусство — это врожденное человеческое стремление.Утверждалось, что наряду с речью и изготовлением орудий эта деятельность может быть использована для определения нашего вида (Dissanayake, 2001). Действительно, художественные средства, такие как живопись и скульптура, были фундаментальной формой человеческого самовыражения с доисторических времен (Bégouen, 1929). На протяжении всей истории технологические разработки влияли и меняли художественное выражение (Benjamin, 2010). Таким образом, развитие цифровых технологий, ускоренное появлением персональных компьютеров, привело к появлению новых форм искусства, таких как цифровая живопись, редактирование изображений и видео, а также мультимедийное искусство (Wands, 2007).Сегодня создание с помощью инструментов цифрового искусства не ограничивается только использованием профессиональных художников, напротив, его высокая доступность и дружественный пользовательский интерфейс сделали его распространенной формой выражения. Здесь мы сосредоточимся на художественном творчестве в виртуальной реальности с использованием доступного в настоящее время коммерческого программного обеспечения для виртуальной реальности (например, Tilt Brush, Google, Пало-Альто), чтобы продемонстрировать характеристики этой новой среды и предложить их возможный потенциал для использования в арт-терапии.

Характеристики виртуальной творческой среды

VR Творческая среда

Creation in VR объединяет элементы из мира живописи (линии, патчи, формы, цвета, 2D), элементы из мира скульптуры (3D) и новые элементы, реализованные в цифровой среде.Эта уникальная комбинация, с одной стороны, похожа на классические средства (живопись, рисунок, скульптура), но, с другой стороны, принципиально отличается. Творческая среда VR включает в себя систему VR (например, Oculus rift, HTC Vive) и замкнутое пространство размером около 2 м ² для движения. Создатель носит шлем и держит в каждой руке по беспроводному контроллеру. Контроллеры используются для художественного творчества: один — для рисования, а второй — для цветовой палитры и меню интерфейса (напоминая классическую кисть и цветную пластину, рис. 1А).Создатель может свободно перемещаться в захватывающем трехмерном пространстве, в то время как выделенные сетки на визуальном дисплее появляются при приближении к границам физического помещения. Визуальным фоном окружающей среды можно легко управлять и изменять, а создатель может выбирать из множества фонов, от одного цвета до индивидуально выбранной фотографии или декораций (рисунок 1B, видео S1).

Рисунок 1 . Художественное творчество в VR. (A) Настройка виртуальной реальности.Создатель носит шлем и создает с помощью портативных контроллеров, см. Также дополнительные видео. (B) Фотографические стимулы из реального мира могут быть представлены как фон или объекты в виртуальной реальности, что позволяет взаимодействовать между реальным и виртуальным мирами. (C) Создание в VR включает в себя нереальные характеристики, такие как отсутствие гравитации в 3D-среде. (D, E) Среда VR позволяет динамически масштабировать виртуальный мир. Создатель может изменять размер художественного произведения (и по доверенности их относительный размер) по своему желанию. (F, G) Поскольку виртуальное творение представляет собой масштабируемую трехмерную среду, создатель может «войти» в свои творения, увеличивая иммерсивность и масштаб художественного творчества.

Само творение включает движения рук и / или всего тела, стимулирующие воплощенный опыт. Это побуждает художника расширить свое выражение от типичного конечного холста перед ней, чтобы сформировать безграничную среду на 360 ° вокруг нее (Видео S2). Более того, как для создателя, так и для внешнего наблюдателя, наблюдающего за творческой средой на экране компьютера, возможны разные точки зрения.Например, у наблюдателя есть возможность выбрать свою перспективу, хочет ли он видеть с точки зрения создателя от первого лица (1PP) или установить внешнюю фиксированную перспективу (перспектива от третьего лица-3PP) (Video S3). Предстоящие технологические разработки позволят интегрировать более одного человека в среду VR, позволяющую совместно создавать.

Виртуальный материал

В отличие от классических средств, таких как живопись и скульптура, используемые здесь материалы сами по себе виртуальны.Как таковая VR-живопись не имеет субстанции и тактильной обратной связи ни от материала, ни от холста, аналогично рисованию с помощью компьютерной мыши, окраске распылением или капельной окраске. Однако обратите внимание, что тактильная обратная связь в VR быстро становится возможной (Popescu et al., 2000). Создание с виртуальным материалом похоже на рисование, но, в отличие от рисования, создатель может рисовать в 3D. Таким образом, он дает возможность рассмотреть творение под более чем одним углом, как при просмотре скульптуры.Более того, существует уникальная возможность, благодаря виртуальности материалов, «шагать» внутрь или через элементы в творении (рис. 1F, G, видео S4). Когда художник желает применить изменение или исправление к произведению искусства, среда предлагает полную гибкость с такими действиями, как стирание, отмена и / или повтор (Видео S5). Что касается хранения творческого «продукта», его можно сохранить в любое время в цифровом формате, более того, он также может быть сохранен в виде видеоформата, что позволит отслеживать любой момент времени в процессе творчества (см. Таблицу 1 для сводка различий).

Таблица 1 . Сравнение VR-арт-терапии и классической арт-терапии.

Ненастоящие характеристики

Новым аспектом творчества в VR является то, что он позволяет выражать себя, не ограничиваясь естественными физическими законами. Например, трехмерные объекты могут быть подвешены в воздухе, казалось бы, игнорируя силу тяжести (рис. 1C, видео S6). Кроме того, можно создавать элементы, свойства которых (например, цвет, местоположение) динамически меняются с течением времени (видео S6).Цветовая палитра включает помимо естественных цветов также широкий спектр нереалистичных и фантастических цветов (Video S6). Новаторским и уникальным атрибутом искусства виртуальной реальности является динамическое управление пространственными измерениями. Размер холста практически бесконечен, и создатель может масштабировать и изменять размер своего творения в процессе творчества (рисунки 1D, E, видео S7). Кроме того, можно создавать мультисенсорные отношения, такие как добавление музыки, которая может изменять аспекты художественного творчества (например,г., цвета). Таким образом, художественное творчество в VR основывается на классических аспектах художественного творчества (например, цветовая палитра, кисти), дополняя их новыми функциями, уникальными для VR (например, масштабируемость, динамические объекты).

Возможности VR для арт-терапии

Ключевым аспектом VR для психотерапии является способность вызывать чувство «присутствия» в созданном компьютером мире, переживаемом пользователем (Riva et al., 2007, 2016). Имитируя сенсорные (зрительные, слуховые) и моторные (например, зрительные, слуховые)g., иммерсивная среда, отслеживание движения) сигналов и непредвиденных обстоятельств, встречающихся в реальном мире, VR позволяет создать субъективный опыт, дающий индивидууму иллюзию того, что этот опыт реален (Riva, 1998). Это ощущение присутствия может быть мощным терапевтическим инструментом, способствующим личным изменениям и саморефлексии, поскольку оно предлагает человеку возможность «испытать» (Riva et al., 2016). Более того, виртуальную реальность часто называют «продвинутой имагинальной системой»: эмпирической формой образов, которая очень эффективно вызывает эмоциональные реакции (Vincelli, 1999; Vincelli et al., 2001; Рива и др., 2016). Конкретное применение виртуальной реальности в психотерапии зависит от используемого психологического подхода и адаптируется к конкретному заболеванию и пациенту, которого лечат. Были изучены многочисленные методы, использующие имитирующее контролируемое воздействие (например, тревога, фобии, боязнь полета), воплощенные технологии (например, расстройство пищевого поведения), воздействие сигналов (например, пристрастия) или отвлечение внимания (например, обезболивание) (для обзора см. Рива, 2005). Однако такая специализация обходится дорого, поскольку требует создания множества сред, адаптированных к конкретному заболеванию и пациенту (например,g., EMMA, Alcañiz et al., 2007).

Арт-терапия — это форма психотерапии, которая использует художественное творчество для интегративных личностных процессов (Guttmann and Regev, 2004). Арт-терапия обычно состоит из взаимодействия человека или группы с терапевтом, который поддерживает самовыражение с помощью различных художественных средств. Было высказано предположение, что такое художественное выражение само по себе (Kramer and Wilson, 1979; Rubin, 2016) или в сопровождении вербальной рефлексии (Naumburg, 1953; Dalley and Case, 2014) эффективно для повышения психологического благополучия и лечения клинических проявлений. синдромы.

Цифровое искусство как новое средство творчества породило новые формы выражения для арт-терапии (см. Различные примеры в Garner, 2016). Уникальные характеристики опыта виртуальной реальности в сочетании с новыми возможностями художественного выражения в виртуальной реальности еще больше расширяют эти терапевтические возможности (Brown and Garner, 2016; Lohrius and Malchiodi, 2018).

Более того, используя арт-терапию в VR, клиенты создают свою индивидуальную среду в процессе терапии. Таким образом, можно обойти ограничения предыдущих подходов к психотерапии на основе виртуальной реальности.Мы предполагаем, что терапия на основе виртуальной реальности, сочетающая индивидуальные творческие процессы в неограниченной среде виртуальной реальности, образует терапевтическую среду, которая может быть адаптирована к клиническим потребностям каждого человека.

Присутствие и иммерсивность

VR позволяет погрузить участника в виртуальную среду, создавая ощущение присутствия , определяемое как иллюзия «присутствия» (Minsky, 1980; Sanchez-Vives and Slater, 2005). Предполагается, что ощущение присутствия основано на воплощенном и интерактивном контроле, обеспечиваемом сенсомоторными корреляциями в реальном времени, аналогичными тем, которые лежат в основе ощущения телесного «я» в реальном мире (Sanchez-Vives and Slater, 2005; Slater et al., 2008; Бланке, 2012; Саломон, 2017). Действительно, исследования в области когнитивной нейробиологии показали, что такие сенсомоторные и мультисенсорные случайности являются основой самосознания в мире (Ehrsson, 2007; Slater et al., 2008; Blanke, 2012; Salomon et al., 2013; Hara et al., al., 2015), и, таким образом, их реализация в VR позволяет Присутствовать в виртуальном мире. Например, использование HMD, скрывающих видение реального мира, позволяющих обзор на 360 ° и отслеживающих движения головы участника, способствует развитию чувства Присутствия (Slater and Sanchez-Vives, 2016).Чувство присутствия в сочетании с изменяемой средой в виртуальной реальности позволяет трансформировать самоощущение (Slater et al., 2010; Rognini et al., 2013; Herbelin et al., 2015). Например, когда вводятся сенсомоторные корреляции между собой и виртуальным телом ребенка, были обнаружены изменения в восприятии и неявных установках, вызывающие сдвиг в сторону восприятия мира в детстве (Banakou et al., 2013). Важно отметить, что в арт-терапии VR это активное сенсомоторное взаимодействие может усилить Присутствие в самом художественном творчестве и потенциально может привести к расширенному опыту художественного творчества по сравнению с не иммерсивными ситуациями.

Точка зрения и перспектива

Еще один интересный потенциал арт-терапии в VR связан с возможностью принимать различные визуальные перспективы. В среде VR терапевт имеет возможность выбирать между наблюдением за процессом создания клиентов в настройке VR с их естественной точки зрения (3PP) или с точки зрения 1PP клиента (Video S3). Эта возможность испытать художественное творчество клиентов в 1PP во время терапии является новой и может иметь интересный клинический потенциал.Эмпирические и теоретические исследования показали, что когнитивная и нейронная обработка перспективы тесно связана с эмпатией и ментализацией, лежащей в основе способности людей оценивать ментальные представления, а также аффективные состояния других людей (Decety and Jackson, 2004; Lamm et al., 2007; Corradi-Dell’Acqua et al., 2008; Schnell et al., 2011). Например, визуализация визуальных перспектив (например, 1PP или 3PP) может влиять на ментализацию (Langdon and Coltheart, 2001; Frith and Frith, 2006) или эмпатию (Lamm et al., 2007). Виртуальная реальность позволяет реально манипулировать субъективной точкой зрения (Slater et al., 2010; Debarba et al., 2017), которые, часто используемые вместе с зрительно-моторными соответствиями, могут вызывать изменения стереотипного мышления (Yee and Bailenson, 2006), межличностных отношений ( Peck et al., 2013) или когнитивной и физиологической обработки (Banakou et al., 2013; Bergouignan et al., 2014). Таким образом, изменения в перспективе могут вызвать существенные сдвиги в перцепционной, социальной и когнитивной обработке, что может иметь важные клинические последствия (Libby et al., 2009).

Чтобы понять возможное влияние этой особенности на терапевта и клиента, мы должны рассмотреть роль перспективы в теоретической концептуализации психотерапии. Гуманистические теории в психологии подчеркивают важность восприятия внутреннего мира клиента через его личную точку зрения (Schneider et al., 2014). Карл Роджерс, основатель клиентоцентрированной терапии, предположил, что лучшая точка зрения для понимания поведения — это точка зрения человека (Rogers, 1951).Вариант смещения перспективы в VR также доступен клиенту, который может решить, смотреть ли его творение с точки зрения 1PP или внешней 3PP. Точно так же, как и предполагаемые эффекты со стороны терапевта, изменение точки зрения может иметь значительное влияние и на клиента, поскольку было показано, что такие изменения точки зрения влияют на мотивацию (Vasquez and Buehler, 2007), самосострадание (Neff, 2003), и использовались в клинических условиях (гештальт-метод пустого кресла) (Perls et al., 1951) и при консультировании по виртуальной реальности (Osimo et al., 2015). Принимая во внимание упомянутый выше потенциал сдвигов перспективы для изменения ментализации и эмпатии, возможности таких сдвигов в арт-терапии VR могут добавить новые и интригующие качества в клиническую практику.

Потенциальное виртуальное пространство

Виртуальная среда была предложена для синтеза реального и воображаемого (Vincelli, 1999). Благодаря интеграции нереалистичных элементов с воплощенным иммерсивным сенсорным опытом, он создает ощущение, подобное сну, в защищенной и контролируемой среде (Leclaire, 2003), (Video S8).Это напоминает предположение Винникотта о « потенциальном пространстве » как о промежуточной области переживания, которая находится между внутренним миром «внутренней психической реальностью» (фантазией) и «актуальной или внешней реальностью» (Огден, 2014). Винникотт утверждает, что: «Это пространство, где мы можем психологически развиваться, объединять любовь и ненависть и создавать, разрушать и воссоздавать самих себя», тем самым способствуя развитию личности и способствуя психологическому росту (Winnicott, 1997, p. 41). Действительно, творческая среда VR для арт-терапии может предложить создателю уникальное пространство между фантазией и реальностью (видео S8), будучи творческой и игривой, закладывая основу для проводящей среды для терапии.Кроме того, отделение клиента от реального мира посредством погружения, обеспечиваемого HMD, порождает чувство уединения и освобождения от внешнего мира. Это уединенное сказочное пространство, объединенное в захватывающую и активную среду, демонстрирует большой потенциал для повышения эффективности арт-терапии.

Сводка

В этом обзоре мы представили возможности арт-терапии в виртуальной реальности, сосредоточив внимание на фундаментальных аспектах этой новой творческой среды для клинической практики (таблица 1).Некоторые важные аспекты здесь не были затронуты, но заслуживают упоминания. Во-первых, есть веские основания полагать, что среда виртуальной реальности понравится молодому поколению, которое активно участвует в цифровом мире, возможно, повысив эффективность и соблюдение режима лечения в этих возрастных группах (Bryanton et al., 2006). Более того, по мере того, как системы VR становятся коммерчески доступными, телетерапия в арт-терапии становится жизнеспособной и осуществимой перспективой (Collie and Cubranić, 1999). Наконец, VR переживает технологический ренессанс с постоянно появляющимися новыми решениями.Таким образом, некоторые текущие технологические ограничения, такие как тактильная обратная связь, отслеживание мимических жестов и групповое взаимодействие, вероятно, будут решены в ближайшем будущем.

Несмотря на значительный потенциал, описанный выше, необходимо также учитывать ограничения и проблемы арт-терапии в VR. Например, при ношении головного убора нет возможности ни для прямого зрительного контакта между терапевтом и клиентом, ни для просмотра выражений лица, фундаментальных аспектов человеческого общения, взаимодействия и ментализации (Khalid et al., 2016; Эллис и Битти, 2017). Кроме того, некоторые люди страдают от тошноты и утомляемости при использовании систем виртуальной реальности (кибер-болезнь). Продукт материального искусства также отличается от классических средств арт-терапии. Хотя снимки экрана, видео и даже 3D-изображения (например, Poly) или 3D-печатные объекты художественного произведения могут быть созданы, они не будут отражать всю среду и объем произведения искусства. Однако эта среда сохраняется в цифровом виде, и ее можно повторно посещать и продолжать во время сеансов.

Наконец, сила VR такова, что создание в VR может иметь потенциал переполнения для некоторых клиентов.Бесконечность виртуального «холста», иммерсивность и динамическая среда могут оказать сильное влияние на клиента, и для предотвращения переполнения терапевт должен учитывать соответствие и степень среды виртуальной реальности потребностям клиента.

Таким образом, мы предполагаем, что арт-терапия особенно подходит для VR-терапии, поскольку клиенты сами создают терапевтическую среду, соответствующую их конкретным потребностям. Кроме того, для арт-терапии интеграция и внедрение новых творческих цифровых носителей на практике имеет решающее значение для развития области и для лучшего лечения молодых поколений, для которых цифровые технологии являются неотъемлемой частью их повседневной жизни.Поскольку технологии привели к появлению новых форм художественного самовыражения и терапевтических возможностей (McNiff, 1999; Lynn Kapitan, 2007), мы считаем, что виртуальная реальность может расширить и улучшить подходы классической арт-терапии.

Авторские взносы

IH, DR и RS предвидели этот документ. IH и RS написали статью. IH, DR и RS отредактировали и доработали документ.

Финансирование

Эта работа финансировалась стартовым грантом для RS Университета Бар-Илан.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Рецензент NC и редактор по обработке заявили о своей общей принадлежности во время рецензирования.

Дополнительные материалы

Дополнительные материалы к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.02082/full#supplementary-material

Видео S1 . Вариации фонов виртуальной реальности.

Видео S2 . Создание произведений искусства, в которых задействованы движения всего тела.

Видео S3 .Перспектива от первого лица (1pp) <- -> Перспектива от третьего лица (3PP).

Видео S4 . Войдите внутрь своего творения.

Видео S5 . Гибкость творческой среды.

Видео S6 . Ненастоящие характеристики.

Видео S7 . Динамическое пространственное масштабирование в VR.

Видео S8 . Виртуальное потенциальное пространство / Соноподобное состояние.

Сноски

Список литературы

Альканьис, М., Ботелла, К., Рей, Б., Баньос, Р., Лозано, Дж. А., де ла Вега, Н. Л. и др. (2007). «EMMA: адаптивный дисплей для виртуальной терапии», , представленный на Международной конференции по основам расширенного познания (Пекин: Springer), 258–265. DOI: 10.1007 / 978-3-540-73216-7_29

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Банаку Д., Гротен Р. и Слейтер М. (2013). Иллюзорное владение виртуальным детским телом приводит к переоценке размеров объекта и неявным изменениям отношения. Proc. Natl. Акад. Sci. США 110, 12846–12851. DOI: 10.1073 / pnas.1306779110

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Банаку Д. и Слейтер М. (2014). Владение телом вызывает иллюзорную самоатрибуцию говорящего и влияет на последующее реальное говорение. Proc. Natl. Акад. Sci. США 111, 17678–17683. DOI: 10.1073 / pnas.1414936111

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бейдел, Д. К., Frueh, B.C., Neer, S.M., Bowers, C.A., Trachik, B., Uhde, T.W. и др. (2017). Терапия по управлению травмами с использованием виртуальной реальности для лечения посттравматического стрессового расстройства, связанного с боевыми действиями: рандомизированное контролируемое исследование. J. Беспокойство . DOI: 10.1016 / j.janxdis.2017.08.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бенджамин, В. (2010). Произведение искусства в эпоху механического воспроизведения . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Prism Key Press.

Google Scholar

Браун, К., и Гарнер, Р. (2016). «Серьезные игровые, виртуальные и иммерсивные среды в арт-терапии», в Digital Art Therapy: Material, Methods, and Applications , ed R Garner (Лондон; Филадельфия, Пенсильвания: Jessica Kingsley Publishers), 192–205.

Google Scholar

Брайантон, К., Боссе, Дж., Брайен, М., Маклин, Дж., Маккормик, А., и Свейструп, Х. (2006). Осуществимость, мотивация и избирательный контроль моторики: виртуальная реальность по сравнению с обычными домашними упражнениями у детей с церебральным параличом. CyberPsychol. Behav. 9, 123–128. DOI: 10.1089 / cpb.2006.9.123

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карроццино, М., и Бергамаско, М. (2010). За пределами виртуальных музеев: погружение в виртуальную реальность в реальных музеях. J. Cult. Herit. 11, 452–458. DOI: 10.1016 / j.culher.2010.04.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колли К. и Кубранич Д. (1999). Арт-терапевтическое решение проблемы телездравоохранения. Art Ther. 16, 186–193. DOI: 10.1080 / 07421656.1999.10129481

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Корради-Делл’Акуа, К., Уэно, К., Огава, А., Ченг, К., Румиати, Р. И., и Ирики, А. (2008). Эффекты смещения точки зрения на себя: исследование фМРТ. NeuroImage 40, 1902–1911. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2007.12.062

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Далли, Т., и Кейс, К. (2014). Справочник по арт-терапии .Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Дебарба, Х. Г., Бовет, С., Саломон, Р., Бланке, О., Гербелин, Б., и Боулик, Р. (2017). Описание точек зрения от первого и третьего лица и их чередование для воплощенного взаимодействия в виртуальной реальности. PLOS ONE 12: e01. DOI: 10.1371 / journal.pone.01

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Диссанаяке, Э. (2001). Homo Aestheticus: откуда приходит искусство и почему . Вашингтон, округ Колумбия: Вашингтонский университет Press.

Google Scholar

Эллис, А. В., и Битти, Г. (2017). Психология языка и общения . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Фалконер, К. Дж., Ровира, А., Кинг, Дж. А., Гилберт, П., Антли, А., Фирон, П. и др. (2016). Воплощение самосострадания в виртуальной реальности и ее влияние на пациентов с депрессией. BJPsych Open 2, 74–80. DOI: 10.1192 / bjpo.bp.115.002147

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фриман, Д., Рив, С., Робинсон, А., Элерс, А., Кларк, Д., Спанланг, Б. и др. (2017). Виртуальная реальность в оценке, понимании и лечении психических расстройств. Psychol. Med. 47, 2393–2400. DOI: 10.1017 / S00332

00040X

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарнер Р. (2016). Цифровая арт-терапия: материалы, методы и приложения . Издательство Джессики Кингсли.

Google Scholar

Гейтс, W.H. III., Flake, G. W., Gounares, A. G., Bergstraesser, T. F., Blinn, A. N., Brumme, C. W., et al. (2011). Виртуальные развлечения. Патент США № 8012023. Вашингтон, округ Колумбия: Бюро по патентам и товарным знакам США.

Google Scholar

Гутьеррес-Мальдонадо, Дж., Видерхольд, Б. К., и Рива, Г. (2016). Направления на будущее: как виртуальная реальность может улучшить оценку и лечение расстройств пищевого поведения и ожирения. Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw. 19, 148–153.DOI: 10.1089 / cyber.2015.0412

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hara, M., Pozeg, P., Rognini, G., Higuchi, T., Fukuhara, K., Yamamoto, A., et al. (2015). Добровольное прикосновение к себе увеличивает владение телом. Фронт. Psychol. 6: 1509. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.01509

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гербелин Б., Саломон Р., Серино А. и Бланке О. (2015). «Глава 5. Нейронные механизмы телесного самосознания и опыт присутствия в виртуальной реальности», в Human Computer Confluence Transforming Human Experience With Symbiotic Technologies , ред.Гаджоли, А. Ферша, Дж. Рива, С. Данн и И. Виауд-Дельмон (Берлин: De Gruyter Open), 80–96. DOI: 10.1515 / 9783110471137-005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ионта С., Мартуцци Р., Саломон Р. и Бланке О. (2014). Сеть мозга, отражающая телесное самосознание: исследование функциональной связи. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 9, 1904–1913. DOI: 10.1093 / сканирование / nst185

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Халид, С., Деска, Дж. К., и Хугенберг, К. (2016). Глаза — это зеркало разума: прямой взгляд вызывает приписывание умы других. чел. Soc. Psychol. Бык. 42, 1666–1677. DOI: 10.1177 / 0146167216669124

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Крамер Э. и Уилсон Л. (1979). Детство и арт-терапия: заметки по теории и применению . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Шокен.

Google Scholar

Ламм, К., Бэтсон, К.Д. и Десети Дж. (2007). Нейронный субстрат человеческого сочувствия: эффекты перспективного восприятия и когнитивной оценки. J. Cogn. Neurosci. 19, 42–58. DOI: 10.1162 / jocn.2007.19.1.42

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лэнгдон, Р., Колтерт, М. (2001). Визуальный взгляд на перспективу и шизотипия: доказательства основанного на моделировании объяснения ментализации у нормальных взрослых. Познание 82, 1–26. DOI: 10.1016 / S0010-0277 (01) 00139-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Либби, Л.К., Шеффер Э. М. и Эйбах Р. П. (2009). Видеть смысл в действии: двунаправленная связь между визуальной перспективой и уровнем идентификации действия. J. Exp. Psychol. Gen. 138, 503–516. DOI: 10.1037 / a0016795

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лимановский, Дж., Кирилина, Э., Бланкенбург, Ф. (2017). Нейронные корреляты непрерывного ручного отслеживания при различной визуальной обратной связи с движением в среде виртуальной реальности. NeuroImage 146, 81–89.DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2016.11.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Lohrius, J., and Malchiodi, C. (2018). «Арт-терапия виртуальной реальности», в справочнике по арт-терапии и цифровым технологиям , , изд К. Малчиоди (Лондон; Филадельфия, Пенсильвания: издательство Jessica Kingsley), 215–229.

Линн Капитан, А.-Б. (2007). Пересечет ли арт-терапия пропасть в цифровой культуре? Art Ther. 24, 50–51. DOI: 10.1080 / 07421656.2007.10129591

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Наумбург, М.(1953). Психоневротическое искусство: его функция в психотерапии . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Грун и Страттон.

Google Scholar

Нефф, К. (2003). Самосострадание: альтернативная концептуализация здорового отношения к себе. Самоидентификация 2, 85–101. DOI: 10.1080 / 15298860309032

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Огден, Т. Х. (2014). «О потенциальном пространстве», Традиция Винникотта: линии развития — эволюция теории и практики на протяжении десятилетий , ред.Б. Спелман и Ф. Томсон-Сало (Лондон: Карнак), 121.

Google Scholar

Осимо, С. А., Писарро, Р., Спанланг, Б., и Слейтер, М. (2015). Разговоры между собой и собой как Зигмунд Фрейд — парадигма виртуального владения телом для самоконсультирования. Sci. Rep. 5: 13899. DOI: 10.1038 / srep13899

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парсонс, Т. Д., и Риццо, А. А. (2008). Эффективные результаты терапии воздействием виртуальной реальности при тревоге и специфических фобиях: метаанализ. J. Behav. Ther. Exp. Психиатрия 39, 250–261. DOI: 10.1016 / j.jbtep.2007.07.007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пек, Т. К., Сайнфельд, С., Аглиоти, С. М., и Слейтер, М. (2013). Облачение себя в образ черного аватара снижает скрытые расовые предубеждения. Сознательное. Cogn. 22, 779–787. DOI: 10.1016 / j.concog.2013.04.016

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перлз, Ф., Хефферлайн, Г.и Гудман П. (1951). Гештальт-терапия . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сувенир.

Попеску В. Г., Бурдеа Г. К., Бузит М. и Хентц В. Р. (2000). Система телереабилитации на основе виртуальной реальности с силовой обратной связью. IEEE Trans. Сообщить. Technol. Биомед. 4, 45–51. DOI: 10.1109 / 4233.826858

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рива, Г., Баньос, Р. М., Ботелла, К., Мантовани, Ф., и Гаджоли, А. (2016). Трансформирующий опыт: потенциал дополненной реальности и виртуальной реальности для улучшения личных и клинических изменений. Фронт. Психиатрия 7: 164. DOI: 10.3389 / fpsyt.2016.00164

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рива, Г., Мантовани, Ф., Капидевиль, К. С., Прециоза, А., Морганти, Ф., Виллани, Д., и др. (2007). Аффективные взаимодействия с использованием виртуальной реальности: связь между присутствием и эмоциями. CyberPsychol. Behav. 10, 45–56. DOI: 10.1089 / cpb.2006.9993

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роджерс, К.Р. (1951). Терапия, ориентированная на клиента; Текущая практика, последствия и теория. Бостон, Массачусетс; Нью-Йорк, Нью-Йорк: Хоутон Миффлин.

Роньини Г., Сенгюль А., Аспелл ​​Дж., Саломон Р., Блейлер Х. и Бланке О. (2013). Визуально-тактильная интеграция и владение телом во время самопроизвольного действия. Eur. J. Neurosci. 37, 1120–1129. DOI: 10.1111 / ejn.12128

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ротбаум, Б.О., Ходжес, Л., Андерсон П. Л., Прайс Л. и Смит С. (2002). Двенадцатимесячное наблюдение за виртуальной реальностью и стандартными методами лечения страха перед полетом. J. Consult. Clin. Psychol. 70: 428. DOI: 10.1037 / 0022-006X.70.2.428

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рубин, Дж. А. (2016). «Искусство — это терапия», в Подходы к арт-терапии , изд. Дж. А. Рубин (Нью-Йорк, Нью-Йорк; Лондон: Рутледж), 33–48. DOI: 10.4324 / 9781315716015

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саломон, Р., Лим, М., Пфайфер, К., Гассерт, Р., Бланке, О. (2013). Иллюзия полного тела связана с повсеместным снижением температуры кожи. Фронт. Behav. Neurosci . 7:65. DOI: 10.3389 / fnbeh.2013.00065

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саломон, Р. (2017). Сборка Я на сенсорных и моторных основах. Soc. Cogn. 35, 87–106. DOI: 10.1521 / soco.2017.35.2.87

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шнайдер, К.Дж., Пирсон, Дж. Ф., и Бугенталь, Дж. Ф. (2014). Справочник по гуманистической психологии: теория, исследования и практика. Thousand Oaks, CA: Sage Publications.

Google Scholar

Шнелл, К., Блушке, С., Конрад, Б., и Вальтер, Х. (2011). Функциональные отношения эмпатии и ментализации: исследование фМРТ на нейронной основе когнитивной эмпатии. Neuroimage 54, 1743–1754. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2010.08.024

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Слейтер, М., Перес-Маркос, Д., Эрссон, Х. Х. и Санчес-Вивес, М. В. (2008). К цифровому телу: иллюзия виртуальной руки. Фронт. Гм. Neurosci. 2: 6. DOI: 10.3389 / нейро.09.006.2008

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Слейтер, М., и Санчес-Вивес, М. В. (2016). Улучшение нашей жизни с помощью иммерсивной виртуальной реальности. Фронт. Робот. AI 3:74. DOI: 10.3389 / frobt.2016.00074

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Слейтер, М., Спанланг Б., Санчес-Вивес М. В., Бланке О. (2010). Перенос тела в виртуальной реальности от первого лица. PLOS ONE 5: e10564. DOI: 10.1371 / journal.pone.0010564

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Васкес, Н. А., и Бюлер, Р. (2007). Видение будущего успеха: влияет ли образная перспектива на мотивацию достижения? чел. Soc. Psychol. Бык. 33, 1392–1405. DOI: 10.1177 / 0146167207304541

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Винчелли, Ф., Молинари, Э., и Рива, Г. (2001). Виртуальная реальность как клинический инструмент: погружение и трехмерность во взаимоотношениях между пациентом и терапевтом. Шпилька. Health Technol. Сообщить. 81, 551–553. DOI: 10.3233 / 978-1-60750-925-7-551

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Жезлы Б. (2007). Искусство цифровой эпохи . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Темза и Гудзон.

Google Scholar

Винникотт, Д. У. (1997). Игра и реальность. Лондон: Тависток. (Оригинальная работа опубликована в 1971 г.).

Google Scholar

Йи, Н., Бейленсон, Дж. Н. (2006). Пройдите милю в цифровой обуви: влияние воплощенного взгляда на снижение негативных стереотипов в иммерсивных виртуальных средах. Proc. ПРИСУТСТВИЕ 24:26.

Google Scholar

Арт-терапия

Арт-терапия , гибридная область, в значительной степени подверженная влиянию дисциплин искусства и психологии, использует творческий процесс, произведения искусства, созданные в ходе терапии, и сторонние произведения искусства, чтобы помочь людям, проходящим лечение, развить самосознание, исследовать эмоции, решать неразрешенные проблемы. эмоциональные конфликты, улучшить социальные навыки и повысить самооценку.Арт-терапия в первую очередь направлена ​​на то, чтобы помочь людям, испытывающим эмоциональные и психологические проблемы, достичь личного благополучия и улучшить уровень функциональности.

Для успешного лечения не требуются ни предыдущий художественный опыт, ни природные художественные способности, и любой человек, обращающийся за помощью к специалисту по психическому здоровью, может получить пользу от арт-терапии.

История и развитие арт-терапии

Искусство использовалось как средство общения, самовыражения, группового взаимодействия, диагностики и разрешения конфликтов на протяжении всей истории.На протяжении тысячелетий культуры и религии по всему миру включали использование резных идолов и талисманов, а также священных картин и символов в процессе исцеления. Создание арт-терапии как уникального и общепринятого терапевтического подхода произошло недавно, в середине 20 века. Возникновение арт-терапии как профессии возникло независимо и одновременно в США и Европе.

Термин «арт-терапия» был придуман в 1942 году британским художником Адрианом Хиллом, который открыл для здоровья пользу живописи и рисунка, выздоравливая от туберкулеза.В 1940-х годах несколько писателей в области психического здоровья начали описывать свою работу с людьми, проходящими лечение, как «арт-терапию». Поскольку в то время не существовало официальных курсов арт-терапии или учебных программ, эти поставщики медицинских услуг часто получали образование по другим дисциплинам и находились под наблюдением психиатров, психологов или других специалистов в области психического здоровья.

Участники в области

Маргарет Наумбург, Ханна Квайтковска, Флоренс Кейн, Эдит Крамер и Элинор Ульман были пятью влиятельными писателями 1940-х годов, которые внесли значительный вклад в развитие арт-терапии как признанной области.

Маргарет Наумбург, которую часто называют «матерью арт-терапии», основала школу Уолден в своем родном городе Нью-Йорке в 1915 году. Она широко рассматривается как основательница американского движения арт-терапии. Наумбург считал, что дети, которым позволено творчески самовыражаться и заниматься интересующими их предметами, будут развиваться более здоровым образом. Под влиянием психоаналитического движения, преобладавшего в то время, Наумбург начал рассматривать творческий процесс как методологию, аналогичную словесному выражению, — средство выявления подавленных бессознательных мыслей и эмоций.Она считала, что если символическое выражение душевного состояния человека сочетается с когнитивными и вербальными аспектами опыта, может произойти исцеление. Считалось, что и это выражение, и исцеление могут происходить в сеансе арт-терапии. Она написала несколько влиятельных книг по арт-терапии, в том числе исследований «Свободного» выражения проблем поведения у детей как средство диагностики и терапии (1947), Шизофреническое искусство: его значение в психотерапии (1950) и «Динамически ориентированное». Арт-терапия: ее принципы и практика (1966).Эти и другие публикации ведущих авторов в этой области до сих пор используются и упоминаются как первоисточники в литературе по арт-терапии.

Ханна Квятковски, еще один крупный участник, родилась в Польше и получила образование по всей Восточной Европе. Талантливый скульптор и художник, Квятковски в конце концов переехала в Соединенные Штаты и начала работать в Национальном институте психического здоровья, где преодолела разрыв между своей страстью и профессией, привнеся искусство в терапевтические сеансы, которые она проводила с семьями.

В результате этих занятий Квятковска нашла творческое выражение рисунка, позволяющее членам семьи лучше определять свои роли и статус в семье. Она также увидела значительные терапевтические преимущества процесса рисования. Хотя изначально она надеялась использовать свою арт-терапию для лечения людей, сталкивающихся с интеллектуальными проблемами, Квятковска обнаружила, что ее метод также помогает семьям и людям, которые сталкиваются с умеренными психологическими проблемами и дисфункциями.

Среди других участников были Флоренс Кейн, педагог по искусству, которая использовала методы обучения, подчеркивающие важность свободного художественного самовыражения и поощрение эмоционального творчества, и Эдит Крамер, которая предложила более ориентированный на процесс подход «искусство как терапия», который определил цели поддержки эго. , помогая развитию личности и способствуя росту. Наконец, Эльнор Ульман основал первый журнал арт-терапии в Соединенных Штатах и ​​инициировал одну из первых программ обучения в этой области.

Проблемы со здоровьем, решаемые с помощью арт-терапии

Доказано, что арт-терапия приносит пользу людям всех возрастов. Исследования показывают, что арт-терапия может улучшить общение и концентрацию, а также уменьшить чувство изоляции. Также было показано, что этот тип терапии приводит к повышению самооценки, уверенности и самосознания.

Положительные результаты в арт-терапии часто могут быть достигнуты теми, кто сталкивается с такими проблемами, как:

Поскольку арт-терапия позволяет людям выражать чувства по любому предмету посредством творческой работы, а не с помощью речи, считается, что она особенно полезна для тех, кто чувствует себя не в курсе своих эмоций или чувств.Людям, которые испытывают трудности с обсуждением или запоминанием болезненных переживаний, также может оказаться особенно полезной арт-терапия.

Недавние исследования показывают, что арт-терапия может помочь людям с диагнозом шизофрения увидеть улучшение некоторых симптомов, хотя испытания все еще проводятся.

Мемуары «Сибил» и два одноименных фильма описывают женщину с диагнозом диссоциативное расстройство личности, которая благодаря искусству, похоже, лучше узнала о своих изменениях и травмах, которые она пережила в детстве.Живопись и предоставила Сибилле и ее алтарям возможность выразить чувства и заново открыть для себя воспоминания о травме, которые затем можно было обсудить в терапии.

Мелинда, главная героиня юношеского романа 1999 года «Говори», использует искусство, чтобы справиться с травматическим мутизмом — ее неспособностью говорить после травмирующего события — и изоляцией.

Техники и упражнения арт-терапии

Сертифицированные арт-терапевты, как правило, обладают всесторонним пониманием того мощного воздействия, которое творческий процесс может оказать на тех, кто проходит терапию.Арт-терапевты часто используют психологические, духовные и художественные теории в сочетании с клиническими методами для достижения желаемого терапевтического результата. Такой подход оказался полезным даже для невербальных людей и профессиональных художников. Общие методы, используемые в терапии, включают:

• Живопись
• Покраска пальцем
• Дудлинг
• Наброски
• Скульптура
• Чертеж
• Использование глины для лепки
• Резьба
• Изготовление керамических изделий
• Изготовление карт
• Использование тканей
• Создание коллажей

Арт-терапия может помочь людям выразить те мысли, эмоции и переживания, о которых трудно говорить.В исследовании 2004 года сначала были опрошены 32 женщины с сердечными заболеваниями, а затем их попросили индивидуально проиллюстрировать болезнь. Полученные рисунки были сгруппированы в три категории: (1) сердце в центре, (2) сердце в живом теле и (3) болезнь сердца как социальная болезнь. Было проанализировано использование цвета, пространственного расположения и композиции, и рисунки в конечном итоге помогли медицинским работникам лучше понять, как каждая женщина понимает свое состояние, и предоставили представление о том, как лучше всего подходить к каждому случаю.

Болезнь часто тесно связана с сильными эмоциями, и тактильные техники, такие как работа с лепкой из глины, могут дать убежище от этих чувств. Эти действия также показали свою эффективность в выявлении бессознательного материала, обеспечении катарсического высвобождения и поощрении вербального выражения.

Исследование, в котором женщин, больных раком, поощряли к выполнению различных упражнений и техник изобразительного искусства, показало, что участники извлекали пользу по четырем основным направлениям.Хотя женщины изначально испытали ряд связанных с болезнью проблем, таких как потеря уверенности, потеря сна и изменение социальных отношений, после исследования они сообщили о повышенном внимании к положительному жизненному опыту, повышению самооценки, поддержанию социальной идентичности ( в отличие от рака), а также возросшую способность выражать свои чувства символическим образом.

Многие другие клинические отчеты подтверждают терапевтические преимущества арт-терапии.Хронически больные люди сообщают об улучшении здоровья и благополучия, а люди с раком груди сообщают об уменьшении негативных эмоций и усилении положительных эмоций. Кроме того, люди, проходящие лечение гемодиализом, сообщали об уменьшении депрессии, а люди, пострадавшие от травмы, сообщали о более низком уровне стресса, меньшей усталости от сострадания и повышенном чувстве цели.

Арт-терапевты работают, чтобы помочь отдельным людям, семьям, группам и сообществам лучше понять свои эмоции.Арт-терапия стала неотъемлемой частью многих реабилитационных центров, психиатрических учреждений, кризисных центров, частных практик, школ и различных других социальных и общественных учреждений, которые стремятся способствовать здоровью, благополучию и росту.

Арт-терапия против терапии с использованием экспрессивных искусств

Различить арт-терапию и терапию выразительными искусствами может быть довольно сложно, поскольку оба подхода используют широкий спектр терапевтических техник, чтобы обеспечить психическое и эмоциональное облегчение.

Арт-терапия часто включает в себя такие техники, как рисование, рисование пальцами, рисование, скульптура и резьба. Арт-терапия стала неотъемлемой частью многих реабилитационных центров, психиатрических учреждений, кризисных центров, частных практик, школ и различных других социальных и общественных учреждений, которые стремятся способствовать здоровью, благополучию и росту. Поскольку арт-терапия фокусируется в первую очередь на изобразительном искусстве, она считается единственной терапией. Терапия с использованием экспрессивных искусств считается мультимодальным подходом, поскольку она объединяет техники из многих различных художественных модальностей.Чтобы проиллюстрировать это, терапевт по экспрессивному искусству может объединить терапевтические принципы и инструменты из поэтической терапии, танцевальной и двигательной терапии, музыкальной терапии и даже арт-терапии в один терапевтический сеанс.

Еще одно примечательное различие между двумя подходами — это конечный продукт: в конце сеанса арт-терапии, вероятно, будет материальный продукт (например, картина, рисунок или скульптура). Терапия выразительными искусствами не ограничивается изобразительным искусством, поэтому основными средствами выражения могут быть визуальные, тактильные или слуховые.Созданный продукт может быть материальным или нематериальным, в зависимости от используемой техники.

Обучение и аккредитация арт-терапевта

Практика арт-терапии требует знания визуальных форм — рисунка, живописи, скульптуры и т. Д., А также творческого процесса, человеческого развития и психологии, а также теорий и методологии консультирования.

Те, кто практикуют арт-терапию, даже на начальном уровне, должны иметь как минимум степень магистра в аккредитованном учреждении.Совет по утверждению образовательных программ (EPAB) использует академические стандарты, установленные Американской ассоциацией арт-терапии (AATA), для оценки соответствия программ арт-терапии рекомендованным требованиям. Кроме того, орган, предоставляющий аккредитацию высшему учебному заведению, должен быть одобрен Советом по аккредитации высшего образования (CHEA).

Аттестационный совет по арт-терапии (ATCB) был основан в 1993 году. Основная цель ATCB — защищать интересы общества, обеспечивая соответствие практикующих арт-терапевтов необходимым этическим стандартам и стандартам качества.ATCB делает это, предлагая три профессиональных сертификата лицам, желающим стать арт-терапевтом:

• Зарегистрированный арт-терапевт (ATR): Это подтверждает, что терапевт прошел и удовлетворительно закончил курсы магистратуры по арт-терапии и приобрел последипломный клинический опыт под наблюдением квалифицированного наставника.
• Арт-терапевт, сертифицированный Советом директоров (ATR-BC): Это наивысшая квалификация, которую может получить арт-терапевт. Кандидаты должны успешно сдать национальный экзамен, чтобы подчеркнуть свое полное понимание клинических навыков и теорий, связанных с арт-терапией.
• Сертифицированный супервизор арт-терапии (ATCS): Этот расширенный супервизор может быть получен опытными арт-терапевтами, сертифицированными Советом директоров.

Арт-терапевты, получившие диплом ATCB, обязаны соблюдать кодекс профессиональной практики учреждения. В настоящее время база данных ATCB содержит более 5000 дипломированных арт-терапевтов.

Ограничения и опасения арт-терапии

Одна из главных проблем арт-терапии — эффективность подхода.Хотя многие поддерживают его эффективность, другие относятся скептически. В частности, взрослые могут быть не склонны полностью и открыто участвовать в процессе лечения или могут полностью отказаться от этого типа лечения. Кроме того, некоторые люди могут считать, что они недостаточно креативны или артистичны для того, чтобы лечение было успешным, хотя цель лечения — выразить свои мысли и эмоции, а не создавать художественные шедевры. Эффективность арт-терапии также может подвергаться критике из-за отсутствия подтверждающих эмпирических данных.

Те, кто продолжает лечение арт-терапией, могут обнаружить, что им необходимо пройти серию сеансов, прежде чем они начнут испытывать терапевтические преимущества этого подхода. Другие проблемы включают расходы, связанные с покупкой необходимых инструментов, носителей и других материалов. Получение подходящей обстановки для проведения терапии (особенно при использовании жидких сред, специального освещения или другого специализированного оборудования) также может оказаться сложной задачей.

Артикул:

1. Американская ассоциация арт-терапии.(нет данных). История и предыстория. Получено с http://www.americanarttherapyassociation.org/aata-history-background.html
2. Американская ассоциация арт-терапии. (2013). Что такое арт-терапия? Получено с http://www.arttherapy.org/upload/whatisarttherapy.pdf
3. Аттестационная комиссия по арт-терапии. (нет данных). По поводу учетных данных. Получено с http://www.atcb.org/Public/AboutTheCredentials
4. Центр здоровья и лечения. (2011). Арт-терапия — история и философия.Получено с http://www.healthandhealingny.org/complement/art_history.asp
.

5. Арт-терапия. (2014, 27 сентября). Получено с http://www.mentalhealthcare.org.uk/arts_therapies

   .
6. Детское искусство и психологические перспективы. (нет данных). Получено с http://uir.unisa.ac.za/bitstream/handle/10500/1919/04chapter3.pdf
.
7. Рубин, Дж. А. (1999). Арт-терапия: Введение . Филадельфия: Тейлор и Фрэнсис.
8. Стаки, Х. Л. и Нобель, Дж.(2010). Связь между искусством, целительством и общественным здоровьем: обзор современной литературы. Американский журнал общественного здравоохранения, 100 (2), 254-263.

9. Томпсон, Г. (нет данных). Скрытые картины Ширли А. Мейсон … Сибил. Получено с http://www.hiddenpaintings.com

10. Trevisani, F., Casadio, R., Romagnoli, F., Zamagni, MP, Francesconi, C., Tromellini, A., Di Micoli, A., Frigerio, M., Farinelli, G. и Bernardi, M. (2010). Искусство в больнице: его влияние на чувства и эмоциональное состояние пациентов, поступающих в отделение внутренней медицины. Журнал альтернативной и дополнительной медицины, 16 (8), 853-859.
11. Вик, Р. М. (нет данных). Краткая история арт-терапии . Получено с http://areas.fba.ul.pt/jpeneda/Briefhistoryat.pdf

CIT — Технологический институт Корка

MTU CCAD Веб-сайт:

crawford.cit.ie

Эта программа будет работать при наличии достаточного количества студентов.Если программа не может быть продолжена, с заявителями свяжутся и посоветуют альтернативные варианты обучения. Студенты должны принять к сведению, что указанные суммы оплаты относятся только к 2021-2022 учебному году и могут изменяться ежегодно. Если не указано иное, плата за курс покрывает только стоимость обучения. Стоимость курса должна быть оплачена до посещения лекций. Для получения дополнительной информации о взносах посетите сайт сборы / студенты .

Сертификат основ арт-терапии

(Базовый курс)

Продолжительность и доставка

Курс проводится Департаментом искусств в области здравоохранения и образования.

Расположение: 46 Grand Parade
Один учебный год. Неполный рабочий день, раз в месяц 2-дневными блоками (пятница — суббота) с октября по апрель.

Стоимость курса 1450 евро

Сертификат по основам арт-терапии (ранее — Базовый курс арт-терапии) — это сертификат 8-го уровня (10 кредитов ECT по Национальной системе квалификаций), состоящий из двух модулей с 5 кредитными оценками. Благодаря теории и экспериментальному обучению этот курс дает возможность изучить арт-терапию в групповой обстановке.

Цель курса — познакомить участников с основными принципами арт-терапии. Для многих это введение может быть шагом к обучению в качестве квалифицированного арт-терапевта, для других оно может познакомить их с более сочувственным пониманием роли искусства в реабилитационной и развивающей работе.

Каждый месяц посвящен основному принципу арт-терапии. Студенты будут участвовать в лекции, практических семинарах и семинарах, изучая этот принцип с квалифицированными арт-терапевтами.В ходе этих семинаров, лекций и семинаров будут представлены различные подходы к процессу арт-терапии.

При успешном завершении данной программы выпускник сможет продемонстрировать

• Понимание роли творчества как терапевтической методологии
  
• Осведомленность об основных принципах практики арт-терапии
  
• Понимание и осведомленность о разнообразии клинических областей, в которых практикуется арт-терапия
  
• Понимание теории арт-терапии на практике посредством экспериментальных семинаров
  
• Способность участвовать и развивать собственное понимание творческого процесса

Премия

Сертификат по основам арт-терапии, 10 кредитов ECTS (8-й уровень Национальной рамки квалификаций).

Принципы арт-терапии в виртуальной реальности

Front Psychol. 2018; 9: 2082.

Ирит Хакмун

¹ Факультет социального обеспечения и медицинских наук, Школа творческих арт-терапий, Хайфский университет, Хайфа, Израиль

Дафна Регев

¹ Факультет социального обеспечения и медицинских наук , Школа творческой арт-терапии Хайфского университета, Хайфа, Израиль

Рой Саломон

² Многопрофильный центр исследования мозга Гонда, Университет Бар-Илан, Рамат-Ган, Израиль

¹ Факультет социального обеспечения и здравоохранения , Школа творческой арт-терапии, Хайфский университет, Хайфа, Израиль

² Многодисциплинарный центр исследования мозга Гонда, Университет Бар-Илан, Рамат-Ган, Израиль

Отредактировал: Гириджа Каймал, Университет Дрекселя, США

Проверено Авторы: Джилл Вирджиния МакНатт, Колледж Святой Марии Лесной, США; Натали Карлтон, Университет Дрексел, США

Эта статья была отправлена ​​в раздел «Клиника и психология здоровья» журнала «Границы в психологии»

Поступила в редакцию 20 мая 2018 г .; Принята в печать 9 октября 2018 г.

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License (CC BY). Использование, распространение или воспроизведение на других форумах разрешено при условии указания автора (авторов) и правообладателя (ов) и ссылки на оригинальную публикацию в этом журнале в соответствии с принятой академической практикой. Запрещается использование, распространение или воспроизведение без соблюдения этих условий.

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Дополнительные материалы

Видео S1: Варианты фонов виртуальной реальности.

GUID: C5C1BBCB-DAF4-4927-80B3-BCCC91A7BE3B

Видео S2: Художественное творчество, включающее движения всего тела.

GUID: 3B8E64F6-961A-4EA9-AAA6-2320D65B5D96

Видео S3: Перспектива от первого лица (1pp) <- -> Перспектива от третьего лица (3PP).

GUID: A622FE42-50E9-4DEB-AFFD-38348560C2D0

Видео S4: Погрузитесь в свое творение.

GUID: 56B8B550-C1D4-47D2-80ED-9D3FB7A0FA70

Видео S5: Гибкость творческой среды.

GUID: BBDA3CA9-A1FF-4660-B2D2-4EDEC37E3CBA

Видео S6: Нереальные характеристики.

GUID: 4ADCFB58-E261-4A38-B510-9A8879371789

Видео S7: Динамическое пространственное масштабирование в VR.

GUID: 9CD6E7D8-617D-43DC-8A23-7CD656F719E2

Видео S8: Виртуальное потенциальное пространство / Соноподобное состояние.

GUID: 092FA27F-7726-41B0-926B-3A9B7C3BEF51

Аннотация

В последние годы область виртуальной реальности (VR) продемонстрировала огромные успехи и используется в развлечениях, научных исследованиях, социальных сетях, художественном творчестве. , а также многочисленные подходы к использованию виртуальной реальности в психотерапии. Хотя использование виртуальной реальности в психотерапии широко обсуждалось, мало внимания уделялось потенциалу этого нового средства для арт-терапии. Художественное выражение в виртуальной реальности — это новая среда, которая предлагает уникальные возможности, выходящие за рамки классических средств выразительного искусства.Создание в VR включает в себя такие возможности, как трехмерное рисование, захватывающий творческий опыт, динамическое масштабирование и воплощенное выражение. В этой перспективной статье мы представляем возможности и проблемы виртуальной реальности для арт-терапии и обрисовываем основные принципы ее реализации. Мы фокусируемся на новых качествах, предлагаемых этой творческой средой (виртуальная среда, виртуальные материалы и нереальные характеристики), и на основных аспектах VR (таких как присутствие, иммерсивность, точка зрения и перспектива) для практики арт-терапии. .

Ключевые слова: виртуальная реальность, арт-терапия, присутствие в иммерсивных виртуальных средах, цифровое искусство, перспективное изображение

Введение

Виртуальная реальность (VR) ¹ , обеспечивает интерактивный опыт в смоделированной компьютерной среде. Современные системы виртуальной реальности, в которых участники обычно носят на голове дисплей (HMD), позволяют аудиовизуальное сенсорное моделирование реалистичной или вымышленной среды с повышенной точностью и реализмом.Виртуальная реальность недавно стала многообещающим инструментом для научных исследований (Bohil et al., 2011) и теперь широко используется для изучения поведенческих (Banakou and Slater, 2014; Debarba et al., 2017) и нейронных процессов (Ionta et al., 2014). ; Herbelin et al., 2015; Limanowski et al., 2017). Способность моделировать различные реальности и переживания также подтолкнула к использованию VR в психотерапии, где методы VR были реализованы при лечении фобий, посттравматического стрессового расстройства и тревожных расстройств (Rothbaum et al., 2002; Парсонс и Риццо, 2008; Beidel et al., 2017), депрессия (Falconer et al., 2016), шизофрения, расстройства пищевого поведения (Gutiérrez-Maldonado et al., 2016) и обезболивание (Freeman et al., 2017). Последние технологические достижения позволили распространить технологии виртуальной реальности из специализированных лабораторий в широко распространенные потребительские приложения, увеличив доступность таких систем и расширив возможности их использования в терапии (Bohil et al., 2011), а также в развлечениях и искусстве (Bates , 1992; Карроццино, Бергамаско, 2010; Гейтс и др., 2011).

Помимо научных и клинических приложений, VR также создала новую среду для художественного выражения (например, кисть Google Tilt, перо Oculus, среда Oculus, блоки), позволяющие уникальные и незнакомые формы творчества и расширяющие классические формы выражения, такие как живопись и т. Д. лепка. В этой перспективной статье мы исследуем, как эту новую художественную среду, предоставляемую виртуальной реальностью, можно использовать в клинических целях в рамках арт-терапии.

Виртуальная реальность как средство художественного творчества

Искусство — это врожденное человеческое стремление.Утверждалось, что наряду с речью и изготовлением орудий эта деятельность может быть использована для определения нашего вида (Dissanayake, 2001). Действительно, художественные средства, такие как живопись и скульптура, были фундаментальной формой человеческого самовыражения с доисторических времен (Bégouen, 1929). На протяжении всей истории технологические разработки влияли и меняли художественное выражение (Benjamin, 2010). Таким образом, развитие цифровых технологий, ускоренное появлением персональных компьютеров, привело к появлению новых форм искусства, таких как цифровая живопись, редактирование изображений и видео, а также мультимедийное искусство (Wands, 2007).Сегодня создание с помощью инструментов цифрового искусства не ограничивается только использованием профессиональных художников, напротив, его высокая доступность и дружественный пользовательский интерфейс сделали его распространенной формой выражения. Здесь мы сосредоточимся на художественном творчестве в виртуальной реальности с использованием доступного в настоящее время коммерческого программного обеспечения для виртуальной реальности (например, Tilt Brush, Google, Пало-Альто), чтобы продемонстрировать характеристики этой новой среды и предложить их возможный потенциал для использования в арт-терапии.

Характеристики виртуальной творческой среды

Творческая среда VR

Создание в VR объединяет элементы из мира живописи (линия, патч, форма, цвет, 2D), элементы из мира скульптуры (3D) и новые элементы обеспечивается цифровой средой.Эта уникальная комбинация, с одной стороны, похожа на классические средства (живопись, рисунок, скульптура), но, с другой стороны, принципиально отличается. Творческая среда VR включает в себя систему VR (например, Oculus rift, HTC Vive) и замкнутое пространство размером около 2 м ² для движения. Создатель носит шлем и держит в каждой руке по беспроводному контроллеру. Контроллеры используются для художественного творчества: один — для рисования, а второй — для цветовой палитры и меню интерфейса (напоминая классическую кисть и цветную пластину, рисунок).Создатель может свободно перемещаться в захватывающем трехмерном пространстве, в то время как выделенные сетки на визуальном дисплее появляются при приближении к границам физического помещения. Визуальным фоном среды можно легко управлять и изменять, а создатель может выбирать из множества фонов, от одного цвета до индивидуально выбранной фотографии или декораций (рисунок, видео S1).

Художественное творчество в VR. (A) Настройка виртуальной реальности. Создатель носит шлем и создает с помощью портативных контроллеров, см. Также дополнительные видео. (B) Фотографические стимулы из реального мира могут быть представлены как фон или объекты в виртуальной реальности, что позволяет взаимодействовать между реальным и виртуальным мирами. (C) Создание в VR включает в себя нереальные характеристики, такие как отсутствие гравитации в 3D-среде. (D, E) Среда VR позволяет динамически масштабировать виртуальный мир. Создатель может изменять размер художественного произведения (и по доверенности их относительный размер) по своему желанию. (F, G) Поскольку виртуальное творение представляет собой масштабируемую трехмерную среду, создатель может «войти» в свои творения, увеличивая иммерсивность и масштаб художественного творчества.

Само творение включает движения рук и / или всего тела, стимулирующие воплощенный опыт. Это побуждает художника расширить свое выражение от типичного конечного холста перед ней, чтобы сформировать безграничную среду на 360 ° вокруг нее (Видео S2). Более того, как для создателя, так и для внешнего наблюдателя, наблюдающего за творческой средой на экране компьютера, возможны разные точки зрения. Например, у наблюдателя есть возможность выбрать свою перспективу, хочет ли он видеть с точки зрения создателя от первого лица (1PP) или установить внешнюю фиксированную перспективу (перспектива от третьего лица-3PP) (Video S3).Предстоящие технологические разработки позволят интегрировать более одного человека в среду VR, позволяющую совместно создавать.

Виртуальный материал

В отличие от классических средств, таких как живопись и скульптура, используемые здесь материалы сами по себе являются виртуальными. Как таковая VR-живопись не имеет субстанции и тактильной обратной связи ни от материала, ни от холста, аналогично рисованию с помощью компьютерной мыши, окраске распылением или капельной окраске. Однако обратите внимание, что тактильная обратная связь в виртуальной реальности быстро становится возможной (Popescu et al., 2000). Создание с виртуальным материалом похоже на рисование, но, в отличие от рисования, создатель может рисовать в 3D. Таким образом, он дает возможность рассмотреть творение под более чем одним углом, как при просмотре скульптуры. Более того, существует уникальная возможность, благодаря виртуальности материалов, «шагать» внутрь или через элементы в творении (Рисунки, Видео S4). Когда художник желает применить изменение или исправление к произведению искусства, среда предлагает полную гибкость с такими действиями, как стирание, отмена и / или повтор (Видео S5).Что касается хранения творческого «продукта», его можно сохранить в любое время в цифровом формате, более того, он также может быть сохранен в виде видеоформата, что позволит отслеживать любой момент времени во время творческого процесса (см. Сводку в таблице. различий).

Таблица 1

Сравнение арт-терапии VR и классической арт-терапии.

	Классические медиумы	Виртуальная реальность
КЛИНИЧЕСКИЕ НАСТРОЙКИ
Терапевт
Физическое взаимодействие терапевта с клиентом	Клиент и арт-терапевт	Контакт с клиентом art therapist при виртуальном контакте
Зрительный контакт	Да	Нет
Перспектива	Третье лицо	От первого лица / от третьего лица
Видимое	Выражение лица частично	Неявно
Технологические требования	Низкий	Высокий
ТВОРЧЕСКИЙ ОПЫТ
Материал	Физический	Виртуальный
Художественный Физический продукт	Художественный продукт	0753
Размерность	2D / 3D	2D / 3D / 4D
Иммерсивность	Низкая	Высокая
Реализм (законы физики)		Ограниченные
	Фиксированный как выбранный	Неограниченный
Тактильная обратная связь	Высокий	Нет
Возможность телетерапии	Низкий	Высокий
Высокий
Низкий уровень изоляции 9075

Ненастоящие характеристики

Новым аспектом творчества в VR является то, что оно допускает выражение, не ограниченное естественными физическими законами.Например, трехмерные объекты могут быть подвешены в воздухе, казалось бы, игнорируя силу тяжести (рисунок, видео S6). Кроме того, можно создавать элементы, свойства которых (например, цвет, местоположение) динамически меняются с течением времени (видео S6). Цветовая палитра включает помимо естественных цветов также широкий спектр нереалистичных и фантастических цветов (Video S6). Новаторским и уникальным атрибутом искусства виртуальной реальности является динамическое управление пространственными измерениями. Размер холста практически бесконечен, и создатель может масштабировать и изменять размер своего творения в процессе творчества (Рисунки, Видео S7).Кроме того, можно создавать мультисенсорные отношения, такие как добавление музыки, которая может изменять аспекты художественного творчества (например, цвета). Таким образом, художественное творчество в VR основывается на классических аспектах художественного творчества (например, цветовая палитра, кисти), дополняя их новыми функциями, уникальными для VR (например, масштабируемость, динамические объекты).

Возможности VR для арт-терапии

Ключевым аспектом VR для психотерапии является способность вызывать чувство «присутствия» в созданном компьютером мире, испытываемом пользователем (Riva et al., 2007, 2016). Имитируя сенсорные (т. Е. Зрительные, слуховые) и моторные (например, иммерсивная среда, отслеживание движения) сигналы и непредвиденные обстоятельства, встречающиеся в реальном мире, VR позволяет создавать субъективные переживания, дающие индивидууму иллюзию реальности переживаний (Riva, 1998). Это ощущение присутствия может быть мощным терапевтическим инструментом, способствующим личным изменениям и саморефлексии, поскольку оно предлагает человеку возможность «испытать» (Riva et al., 2016). Более того, виртуальную реальность часто называют «продвинутой имагинальной системой»: эмпирической формой образов, которая очень эффективно вызывает эмоциональные реакции (Vincelli, 1999; Vincelli et al., 2001; Рива и др., 2016). Конкретное применение виртуальной реальности в психотерапии зависит от используемого психологического подхода и адаптируется к конкретному заболеванию и пациенту, которого лечат. Были изучены многочисленные методы, использующие имитирующее контролируемое воздействие (например, тревога, фобии, боязнь полета), воплощенные технологии (например, расстройство пищевого поведения), воздействие сигналов (например, пристрастия) или отвлечение внимания (например, обезболивание) (для обзора см. Рива, 2005). Однако такая специализация обходится дорого, поскольку требует создания множества сред, адаптированных к конкретному заболеванию и пациенту (например,g., EMMA, Alcañiz et al., 2007).

Арт-терапия — это форма психотерапии, которая использует художественное творчество для интегративных личностных процессов (Guttmann and Regev, 2004). Арт-терапия обычно состоит из взаимодействия человека или группы с терапевтом, который поддерживает самовыражение с помощью различных художественных средств. Было высказано предположение, что такое художественное выражение само по себе (Kramer and Wilson, 1979; Rubin, 2016) или в сопровождении вербальной рефлексии (Naumburg, 1953; Dalley and Case, 2014) эффективно для повышения психологического благополучия и лечения клинических проявлений. синдромы.

Цифровое искусство как новое средство творчества породило новые формы выражения для арт-терапии (см. Различные примеры в Гарнер, 2016). Уникальные характеристики опыта виртуальной реальности в сочетании с новыми возможностями художественного выражения в виртуальной реальности еще больше расширяют эти терапевтические возможности (Brown and Garner, 2016; Lohrius and Malchiodi, 2018).

Более того, используя арт-терапию в VR, клиенты создают свою собственную индивидуальную среду в процессе терапии. Таким образом, можно обойти ограничения предыдущих подходов к психотерапии на основе виртуальной реальности.Мы предполагаем, что терапия на основе виртуальной реальности, сочетающая индивидуальные творческие процессы в неограниченной среде виртуальной реальности, образует терапевтическую среду, которая может быть адаптирована к клиническим потребностям каждого человека.

Присутствие и иммерсивность

VR позволяет погрузить участника в виртуальную среду, создавая ощущение присутствия , определяемое как иллюзию «присутствия» (Minsky, 1980; Sanchez-Vives and Slater, 2005). Предполагается, что ощущение присутствия основано на воплощенном и интерактивном контроле, обеспечиваемом сенсомоторными корреляциями в реальном времени, аналогичными тем, которые лежат в основе ощущения телесного «я» в реальном мире (Sanchez-Vives and Slater, 2005; Slater et al., 2008; Бланке, 2012; Саломон, 2017). Действительно, исследования в области когнитивной нейробиологии показали, что такие сенсомоторные и мультисенсорные случайности являются основой самосознания в мире (Ehrsson, 2007; Slater et al., 2008; Blanke, 2012; Salomon et al., 2013; Hara et al., al., 2015), и, таким образом, их реализация в VR позволяет Присутствовать в виртуальном мире. Например, использование HMD, скрывающих видение реального мира, позволяющих обзор на 360 ° и отслеживающих движения головы участника, способствует развитию чувства Присутствия (Slater and Sanchez-Vives, 2016).Чувство присутствия в сочетании с изменяемой средой в виртуальной реальности позволяет трансформировать самоощущение (Slater et al., 2010; Rognini et al., 2013; Herbelin et al., 2015). Например, когда вводятся сенсомоторные корреляции между собой и виртуальным телом ребенка, были обнаружены изменения в восприятии и неявных установках, вызывающие сдвиг в сторону восприятия мира в детстве (Banakou et al., 2013). Важно отметить, что в арт-терапии VR это активное сенсомоторное взаимодействие может усилить Присутствие в самом художественном творчестве и потенциально может привести к расширенному опыту художественного творчества по сравнению с не иммерсивными ситуациями.

Точка зрения и перспектива

Еще один интересный потенциал арт-терапии в виртуальной реальности связан с возможностью принимать различные зрительные перспективы. В среде VR терапевт имеет возможность выбирать между наблюдением за процессом создания клиентов в настройке VR с их естественной точки зрения (3PP) или с точки зрения 1PP клиента (Video S3). Эта возможность испытать художественное творчество клиентов в 1PP во время терапии является новой и может иметь интересный клинический потенциал.Эмпирические и теоретические исследования показали, что когнитивная и нейронная обработка перспективы тесно связана с эмпатией и ментализацией, лежащей в основе способности людей оценивать ментальные представления, а также аффективные состояния других людей (Decety and Jackson, 2004; Lamm et al., 2007; Corradi-Dell’Acqua et al., 2008; Schnell et al., 2011). Например, визуализация визуальных перспектив (например, 1PP или 3PP) может влиять на ментализацию (Langdon and Coltheart, 2001; Frith and Frith, 2006) или эмпатию (Lamm et al., 2007). Виртуальная реальность позволяет реально манипулировать субъективной точкой зрения (Slater et al., 2010; Debarba et al., 2017), которые, часто используемые вместе с зрительно-моторными соответствиями, могут вызывать изменения стереотипного мышления (Yee and Bailenson, 2006), межличностных отношений ( Peck et al., 2013) или когнитивной и физиологической обработки (Banakou et al., 2013; Bergouignan et al., 2014). Таким образом, изменения в перспективе могут вызвать существенные сдвиги в перцепционной, социальной и когнитивной обработке, что может иметь важные клинические последствия (Libby et al., 2009).

Чтобы понять возможное влияние этой особенности на терапевта и клиента, мы должны рассмотреть роль перспективы в теоретической концептуализации психотерапии. Гуманистические теории в психологии подчеркивают важность восприятия внутреннего мира клиента через его личную точку зрения (Schneider et al., 2014). Карл Роджерс, основатель клиентоцентрированной терапии, предположил, что лучшая точка зрения для понимания поведения — это точка зрения человека (Rogers, 1951).Вариант смещения перспективы в VR также доступен клиенту, который может решить, смотреть ли его творение с точки зрения 1PP или внешней 3PP. Точно так же, как и предполагаемые эффекты со стороны терапевта, изменение точки зрения может иметь значительное влияние и на клиента, поскольку было показано, что такие изменения точки зрения влияют на мотивацию (Vasquez and Buehler, 2007), самосострадание (Neff, 2003), и использовались в клинических условиях (гештальт-метод пустого кресла) (Perls et al., 1951) и при консультировании по виртуальной реальности (Osimo et al., 2015). Принимая во внимание упомянутый выше потенциал сдвигов перспективы для изменения ментализации и эмпатии, возможности таких сдвигов в арт-терапии VR могут добавить новые и интригующие качества в клиническую практику.

Возможное виртуальное пространство

Виртуальная среда была предложена для синтеза реального и воображаемого (Vincelli, 1999). Благодаря интеграции нереалистичных элементов с воплощенным иммерсивным сенсорным опытом, он создает ощущение, подобное сну, в защищенной и контролируемой среде (Leclaire, 2003), (Video S8).Это напоминает предположение Винникотта о «потенциальном пространстве » как о промежуточной области переживания, которая находится между внутренним миром «внутренней психической реальностью» (фантазией) и «реальной или внешней реальностью» (Огден, 2014). Винникотт утверждает, что: «Это пространство, где мы можем психологически развиваться, объединять любовь и ненависть и создавать, разрушать и воссоздавать самих себя», тем самым способствуя развитию личности и способствуя психологическому росту (Winnicott, 1997, p. 41). Действительно, творческая среда VR для арт-терапии может предложить создателю уникальное пространство между фантазией и реальностью (видео S8), будучи творческой и игривой, закладывая основу для проводящей среды для терапии.Кроме того, отделение клиента от реального мира посредством погружения, обеспечиваемого HMD, порождает чувство уединения и освобождения от внешнего мира. Это уединенное сказочное пространство, объединенное в захватывающую и активную среду, демонстрирует большой потенциал для повышения эффективности арт-терапии.

Резюме

В этом обзоре мы представили возможности арт-терапии в виртуальной реальности, сосредоточив внимание на фундаментальных аспектах этой новой творческой среды для клинической практики (таблица).Некоторые важные аспекты здесь не были затронуты, но заслуживают упоминания. Во-первых, есть веские основания полагать, что среда виртуальной реальности понравится молодому поколению, которое активно участвует в цифровом мире, возможно, повысив эффективность и соблюдение режима лечения в этих возрастных группах (Bryanton et al., 2006). Более того, по мере того, как системы VR становятся коммерчески доступными, телетерапия в арт-терапии становится жизнеспособной и осуществимой перспективой (Collie and Cubranić, 1999). Наконец, VR переживает технологический ренессанс с постоянно появляющимися новыми решениями.Таким образом, некоторые текущие технологические ограничения, такие как тактильная обратная связь, отслеживание мимических жестов и групповое взаимодействие, вероятно, будут решены в ближайшем будущем.

Несмотря на значительный потенциал, описанный выше, необходимо также учитывать ограничения и проблемы арт-терапии в VR. Например, при ношении головного убора нет возможности ни для прямого зрительного контакта между терапевтом и клиентом, ни для просмотра выражений лица, фундаментальных аспектов человеческого общения, взаимодействия и ментализации (Khalid et al., 2016; Эллис и Битти, 2017). Кроме того, некоторые люди страдают от тошноты и утомляемости при использовании систем виртуальной реальности (кибер-болезнь). Продукт материального искусства также отличается от классических средств арт-терапии. Хотя снимки экрана, видео и даже 3D-изображения (например, Poly) или 3D-печатные объекты художественного произведения могут быть созданы, они не будут отражать всю среду и объем произведения искусства. Однако эта среда сохраняется в цифровом виде, и ее можно повторно посещать и продолжать во время сеансов.

Наконец, мощность VR такова, что создание в VR может иметь потенциал переполнения для некоторых клиентов.Бесконечность виртуального «холста», иммерсивность и динамическая среда могут оказать сильное влияние на клиента, и для предотвращения переполнения терапевт должен учитывать соответствие и степень среды виртуальной реальности потребностям клиента.

Таким образом, мы предполагаем, что арт-терапия особенно подходит для VR-терапии, поскольку клиенты сами создают терапевтическую среду, соответствующую их конкретным потребностям. Кроме того, для арт-терапии интеграция и внедрение новых творческих цифровых носителей на практике имеет решающее значение для развития области и для лучшего лечения молодых поколений, для которых цифровые технологии являются неотъемлемой частью их повседневной жизни.Поскольку технологии привели к появлению новых форм художественного самовыражения и терапевтических возможностей (McNiff, 1999; Lynn Kapitan, 2007), мы считаем, что виртуальная реальность может расширить и улучшить подходы классической арт-терапии.

Вклад авторов

IH, DR и RS подготовили статью. IH и RS написали статью. IH, DR и RS отредактировали и доработали документ.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.Рецензент NC и редактор по обработке заявили о своей общей принадлежности во время рецензирования.

¹ В этой статье мы используем общий термин VR для обозначения иммерсивной виртуальной реальности, в которой устанавливаемый на голову дисплей используется для создания впечатляющих впечатлений.

Финансирование. Эта работа финансировалась за счет стартового гранта для RS Университета Бар-Илан.

Дополнительные материалы

Дополнительные материалы к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https: // www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.02082/full#supplementary-material

Видео S1

Варианты фонов виртуальной реальности.

Видео S2

Художественное творчество, в котором задействованы движения всего тела.

Видео S3

Перспектива от первого лица (1pp) <- -> Перспектива от третьего лица (3PP).

Видео S4

Погрузитесь в свое творение.

Видео S5

Гибкость творческой среды.

Видео S6

Ненастоящие характеристики.

Видео S7

Динамическое пространственное масштабирование в VR.

Видео S8

Виртуальное потенциальное пространство / Соноподобное состояние.

Ссылки

• Альканьис М., Ботелла К., Рей Б., Баньос Р., Лосано Дж. А., де ла Вега Н. Л. и др. (2007). EMMA: адаптивный дисплей для виртуальной терапии, представленный на Международной конференции по основам расширенного познания (Пекин: Springer;), 258–265. 10.1007 / 978-3-540-73216-7_29 [CrossRef] [Google Scholar]
• Banakou D., Гротен Р., Слейтер М. (2013). Иллюзорное владение виртуальным детским телом приводит к переоценке размеров объекта и неявным изменениям отношения. Proc. Natl. Акад. Sci. СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. 110, 12846–12851. 10.1073 / pnas.1306779110 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Banakou D., Slater M. (2014). Владение телом вызывает иллюзорную самоатрибуцию говорящего и влияет на последующее реальное говорение. Proc. Natl. Акад. Sci. СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. 111, 17678–17683. 10.1073 / pnas.1414936111 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Bates J.(1992). Виртуальная реальность, искусство и развлечения. Присутствие 1, 133–138. 10.1162 / pres.1992.1.1.133 [CrossRef] [Google Scholar]
• Бегуэн К. (1929). Магическое происхождение доисторического искусства. Античность 3, 5–19. 10.1017 / S0003598X00002933 [CrossRef] [Google Scholar]
• Бейдел Д. К., Фру Б. К., Нир С. М., Бауэрс К. А., Трачик Б., Уде Т. У. и др. . (2017). Терапия по управлению травмами с использованием виртуальной реальности для лечения посттравматического стрессового расстройства, связанного с боевыми действиями: рандомизированное контролируемое исследование.J. Беспокойство. 10.1016 / j.janxdis.2017.08.005 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Бенджамин В. (2010). Произведение искусства в эпоху механического воспроизводства. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Prism Key Press. [Google Scholar]
• Бергуиньян Л., Ниберг Л., Эрссон Х. Х. (2014). Вне-телесная амнезия гиппокампа. Proc. Natl. Акад. Sci. СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. 111, 4421–4426. 10.1073 / pnas.1318801111 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Бланке О. (2012). Мультисенсорные мозговые механизмы телесного самосознания.Nat. Rev. Neurosci. 13, 556–571. 10.1038 / nrn3292 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Бохил К. Дж., Алиса Б., Биокка Ф. А. (2011). Виртуальная реальность в нейробиологических исследованиях и терапии. Nat. Rev. Neurosci. 12, 752–762. 10.1038 / nrn3122 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Браун К., Гарнер Р. (2016). Серьезные игровые, виртуальные и иммерсивные среды в арт-терапии, в «Цифровая арт-терапия: материалы, методы и приложения», Эд Гарнер Р. (Лондон; Филадельфия, Пенсильвания: Jessica Kingsley Publishers;), 192–205.[Google Scholar]
• Брайантон К., Босе Дж., Брайен М., Маклин Дж., Маккормик А., Свейструп Х. (2006). Осуществимость, мотивация и избирательный контроль моторики: виртуальная реальность по сравнению с обычными домашними упражнениями у детей с церебральным параличом. CyberPsychol. Behav. 9, 123–128. 10.1089 / cpb.2006.9.123 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Карроццино М., Бергамаско М. (2010). За пределами виртуальных музеев: погружение в виртуальную реальность в реальных музеях. J. Cult. Herit. 11, 452–458.10.1016 / j.culher.2010.04.001 [CrossRef] [Google Scholar]
• Колли К., Кубранич Д. (1999). Арт-терапевтическое решение проблемы телездравоохранения. Art Ther. 16, 186–193. 10.1080 / 07421656.1999.10129481 [CrossRef] [Google Scholar]
• Corradi-Dell’Acqua C., Ueno K., Ogawa A., Cheng K., Rumiati R. I., Iriki A. (2008). Эффекты смещения точки зрения на себя: исследование фМРТ. Нейроизображение 40, 1902–1911. 10.1016 / j.neuroimage.2007.12.062 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Dalley T., Дело C. (2014). Справочник по арт-терапии. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж. [Google Scholar]
• Дебарба Х. Г., Бовет С., Саломон Р., Бланке О., Гербелин Б., Боулик Р. (2017). Описание точек зрения от первого и третьего лица и их чередование для воплощенного взаимодействия в виртуальной реальности. PLOS ONE 12: e01 10.1371 / journal.pone.01 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Decety J., Jackson P. L. (2004). Функциональная архитектура человеческого сочувствия. Behav.Cogn. Neurosci. Ред. 3, 71–100. 10.1177 / 1534582304267187 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Диссанаяке Э. (2001). Homo Aestheticus: откуда приходит искусство и почему. Вашингтон, округ Колумбия: Вашингтонский университет Press. [Google Scholar]
• Эрссон Х. (2007). Экспериментальная индукция внетелесных переживаний. Наука 317, 1048–1048. 10.1126 / science.1142175 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Эллис А. У., Битти Г. (2017). Психология языка и общения.Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж. [Google Scholar]
• Фальконер К. Дж., Ровира А., Кинг Дж. А., Гилберт П., Антли А., Фирон П. и др. . (2016). Воплощение самосострадания в виртуальной реальности и ее влияние на пациентов с депрессией. BJPsych Открыть 2, 74–80. 10.1192 / bjpo.bp.115.002147 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Фриман Д., Рив С., Робинсон А., Элерс А., Кларк Д., Спанланг Б. и др. . . (2017). Виртуальная реальность в оценке, понимании и лечении психических расстройств.Psychol. Med. 47, 2393–2400. 10.1017 / S00332
  00040X [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Frith C. D., Frith U. (2006). Нейронная основа ментализации. Нейрон 50, 531–534. 10.1016 / j.neuron.2006.05.001 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Гарнер Р. (2016). Цифровая арт-терапия: материал, методы и приложения. Издательство Джессики Кингсли. [Google Scholar]
• Гейтс В. Х., III., Флаке Г. В., Гунарес А. Г., Бергштрассер Т. Ф., Блинн А. Н., Brumme C. W. и др. (2011). Виртуальные развлечения. Патент США № 8012023. Вашингтон, округ Колумбия: Бюро по патентам и товарным знакам США. [Google Scholar]
• Гутьеррес-Мальдонадо Дж., Видерхольд Б. К., Рива Г. (2016). Направления на будущее: как виртуальная реальность может улучшить оценку и лечение расстройств пищевого поведения и ожирения. Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw. 19, 148–153. 10.1089 / cyber.2015.0412 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Guttmann J., Regev D. (2004). Феноменологический подход к арт-терапии.J. Contemp. Psychother. 34, 153–62. 10.1023 / B: JOCP.0000022314.69354.41 [CrossRef] [Google Scholar]
• Hara M., Pozeg P., Rognini G., Higuchi T., Fukuhara K., Yamamoto A., et al. . (2015). Добровольное прикосновение к себе увеличивает владение телом. Передний. Psychol. 6: 1509. 10.3389 / fpsyg.2015.01509 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хербелин Б., Саломон Р., Серино А., Бланке О. (2015). Глава 5. Нейронные механизмы телесного самосознания и опыт присутствия в виртуальной реальности, в «Человеческом компьютерном слиянии, трансформирующем человеческий опыт с помощью симбиотических технологий», под ред. Гаджоли А., Ферша А., Рива Г., Данн С., Виуд-Дельмон И. (Берлин: De Gruyter Open;), 80–96. 10.1515 / 9783110471137-005 [CrossRef] [Google Scholar]
• Ионта С., Мартуцци Р., Саломон Р., Бланке О. (2014). Сеть мозга, отражающая телесное самосознание: исследование функциональной связи. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 9, 1904–1913. 10.1093 / scan / nst185 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Халид С., Деска Дж. К., Хугенберг К. (2016). Глаза — это зеркало разума: прямой взгляд вызывает приписывание умы других.Чел. Soc. Psychol. Бык. 42, 1666–1677. 10.1177 / 0146167216669124 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Kramer E., Wilson L. (1979). Детство и арт-терапия: заметки по теории и применению. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Шокен. [Google Scholar]
• Ламм К., Бэтсон К. Д., Десети Дж. (2007). Нейронный субстрат человеческого сочувствия: эффекты перспективного восприятия и когнитивной оценки. J. Cogn. Neurosci. 19, 42–58. 10.1162 / jocn.2007.19.1.42 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Лэнгдон Р., Колтер М. (2001). Визуальный взгляд на перспективу и шизотипия: доказательства основанного на моделировании объяснения ментализации у нормальных взрослых. Познание 82, 1–26. 10.1016 / S0010-0277 (01) 00139-1 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Leclaire M. (2003). «Безумные ученые»: психоанализ, сновидения и виртуальная реальность. Int. J. Psychoanal. 84, 331–346. 10.1516 / B2WE-ED8D-J556-RX73 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Либби Л. К., Шеффер Э. М., Эйбах Р. П. (2009). Видеть смысл в действии: двунаправленная связь между визуальной перспективой и уровнем идентификации действия.J. Exp. Psychol. Gen. 138, 503–516. 10.1037 / a0016795 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Лимановски Дж., Кирилина Э., Бланкенбург Ф. (2017). Нейронные корреляты непрерывного ручного отслеживания при различной визуальной обратной связи с движением в среде виртуальной реальности. Нейроизображение 146, 81–89. 10.1016 / j.neuroimage.2016.11.009 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Lohrius J., Malchiodi C. (2018). Арт-терапия виртуальной реальности, в Справочнике по арт-терапии и цифровым технологиям, ред Малчиоди К.(Лондон; Филадельфия, Пенсильвания: Jessica Kingsley Publishers;), 215–229. [Google Scholar]
• Линн Капитан А.-Б. (2007). Пересечет ли арт-терапия пропасть в цифровой культуре? Art Ther. 24, 50–51. 10.1080 / 07421656.2007.10129591 [CrossRef] [Google Scholar]
• McNiff S. (1999). Студия виртуальной арт-терапии. Art Ther. 16, 197–200. 10.1080 / 07421656.1999.10129484 [CrossRef] [Google Scholar]
• Минский М. (1980). Дистанционное присутствие. Омни 2, 45–51. [Google Scholar]
• Наумбург М.(1953). Психоневротическое искусство: его функция в психотерапии. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Грун и Страттон. [Google Scholar]
• Нефф К. (2003). Самосострадание: альтернативная концептуализация здорового отношения к себе. Самостоятельная идентичность 2, 85–101. 10.1080 / 15298860309032 [CrossRef] [Google Scholar]
• Огден Т. Х. (2014). О потенциальном пространстве, Традиция Винникотта: линии развития — эволюция теории и практики на протяжении десятилетий, ред. Спелман М. Б., Томсон-Сало Ф. (Лондон: Карнак;), 121.[Google Scholar]
• Осимо С. А., Писарро Р., Спанланг Б., Слейтер М. (2015). Разговоры между собой и собой как Зигмунд Фрейд — парадигма виртуального владения телом для самоконсультирования. Sci. Rep. 5: 13899 10.1038 / srep13899 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Парсонс Т. Д., Риццо А. А. (2008). Эффективные результаты терапии воздействием виртуальной реальности при тревоге и специфических фобиях: метаанализ. J. Behav. Ther. Exp. Психиатрия 39, 250–261. 10.1016 / j.jbtep.2007.07.007 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Пек Т. К., Сейнфельд С., Аглиоти С. М., Слейтер М. (2013). Облачение себя в образ черного аватара снижает скрытые расовые предубеждения. Сознательный. Cogn. 22, 779–787. 10.1016 / j.concog.2013.04.016 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Перлз Ф., Хефферлайн Г., Гудман П. (1951). Гештальт-терапия. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сувенир. [Google Scholar]
• Попеску В. Г., Бурдеа Г. К., Бузит М., Хентц В. Р. (2000). Система телереабилитации на основе виртуальной реальности с силовой обратной связью.IEEE Trans. Сообщить. Technol. Биомед. 4, 45–51. 10.1109 / 4233.826858 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Рива Г. (1998). Виртуальная среда в нейробиологии. IEEE Trans. Сообщить. Technol. Биомед. 2, 275–281. 10.1109 / 4233.737583 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Рива Г. (2005). Виртуальная реальность в психотерапии. Cyberpsychol. Behav. 8, 220–230. 10.1089 / cpb.2005.8.220 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Рива Г., Баньос Р. М., Ботелла К., Мантовани Ф., Гаджоли А.(2016). Трансформирующий опыт: потенциал дополненной реальности и виртуальной реальности для улучшения личных и клинических изменений. Передний. Психиатрия 7: 164. 10.3389 / fpsyt.2016.00164 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Рива Г., Мантовани Ф., Капидевиль С. С., Прециоза А., Морганти Ф., Виллани Д. и др. . (2007). Аффективные взаимодействия с использованием виртуальной реальности: связь между присутствием и эмоциями. CyberPsychol. Behav. 10, 45–56. 10.1089 / cpb.2006.9993 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Rogers C.Р. (1951). Клиентоориентированная терапия; Текущая практика, последствия и теория. Бостон, Массачусетс; Нью-Йорк, Нью-Йорк: Хоутон Миффлин. [Google Scholar]
• Роньини Г., Сенгюль А., Аспелл ​​Дж., Саломон Р., Блейлер Х., Бланке О. (2013). Визуально-тактильная интеграция и владение телом во время самопроизвольного действия. Евро. J. Neurosci. 37, 1120–1129. 10.1111 / ejn.12128 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Ротбаум Б. О., Ходжес Л., Андерсон П. Л., Прайс Л., Смит С. (2002). Двенадцатимесячное наблюдение за виртуальной реальностью и стандартными методами лечения страха перед полетом.J. Консультации. Clin. Psychol. 70: 428. 10.1037 / 0022-006X.70.2.428 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Рубин Дж. А. (2016). Искусство — это терапия, Подходы к арт-терапии, изд. Рубин Дж. А. (Нью-Йорк, Нью-Йорк; Лондон: Routledge;), 33–48. 10.4324 / 9781315716015 [CrossRef] [Google Scholar]
• Саломон Р., Лим М., Пфайффер К., Гассерт Р., Бланке О. (2013). Иллюзия полного тела связана с повсеместным снижением температуры кожи. Передний. Behav. Neurosci. 7:65. 10.3389 / fnbeh.2013.00065 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Salomon R.(2017). Сборка Я на сенсорных и моторных основах. Soc. Cogn. 35, 87–106. 10.1521 / soco.2017.35.2.87 [CrossRef] [Google Scholar]
• Санчес-Вивес М. В., Слейтер М. (2005). От присутствия к сознанию через виртуальную реальность. Nat. Rev. Neurosci. 6, 332–339. 10.1038 / nrn1651 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Шнайдер К. Дж., Пирсон Дж. Ф., Багенталь Дж. Ф. (2014). Справочник гуманистической психологии: теория, исследования и практика. Таузенд-Оукс, Калифорния: Sage Publications.[Google Scholar]
• Schnell K., Bluschke S., Konradt B., Walter H. (2011). Функциональные отношения эмпатии и ментализации: исследование фМРТ на нейронной основе когнитивной эмпатии. Нейроизображение 54, 1743–1754. 10.1016 / j.neuroimage.2010.08.024 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Слейтер М., Перес-Маркос Д., Эрссон Х. Х., Санчес-Вивес М. В. (2008). К цифровому телу: иллюзия виртуальной руки. Передний. Гм. Neurosci. 2: 6. 10.3389 / neuro.09.006.2008 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Slater M., Санчес-Вивес М. В. (2016). Улучшение нашей жизни с помощью иммерсивной виртуальной реальности. Передний. Робот. AI 3:74 10.3389 / frobt.2016.00074 [CrossRef] [Google Scholar]
• Слейтер М., Спанланг Б., Санчес-Вивес М. В., Бланке О. (2010). Перенос тела в виртуальной реальности от первого лица. PLOS ONE 5: e10564. 10.1371 / journal.pone.0010564 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Васкес Н. А., Бюлер Р. (2007). Видение будущего успеха: влияет ли образная перспектива на мотивацию достижения? Чел.Soc. Psychol. Бык. 33, 1392–1405. 10.1177 / 0146167207304541 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Винчелли Ф. (1999). От воображения к виртуальной реальности: будущее клинической психологии. CyberPsychol. Behav. 2, 241–248. 10.1089 / 109493199316366 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Винчелли Ф., Молинари Э., Рива Г. (2001). Виртуальная реальность как клинический инструмент: погружение и трехмерность во взаимоотношениях между пациентом и терапевтом. Stud. Health Technol. Сообщить.81, 551–553. 10.3233 / 978-1-60750-925-7-551 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Wands B. (2007). Искусство эпохи цифровых технологий. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Темза и Гудзон. [Google Scholar]
• Винникотт Д. У. (1997). Игра и реальность. Лондон: Тависток. (Оригинальная работа опубликована в 1971 г.). [Google Scholar]
• Йи Н., Бейленсон Дж. Н. (2006). Пройдите милю в цифровой обуви: влияние воплощенного взгляда на снижение негативных стереотипов в иммерсивных виртуальных средах.Proc. ПРИСУТСТВИЕ 24:26. [Google Scholar]

(PDF) Принципы арт-терапии в виртуальной реальности

Hacmun et al. Арт-терапия в виртуальной реальности

ССЫЛКИ

Альканьис, М., Ботелла, К., Рей, Б., Баньос, Р., Лозано, Дж. А., де ла Вега, Н. Л.,

и др. (2007). «EMMA: адаптивный дисплей для виртуальной терапии», представленный на Международной конференции по основам расширенного познания

(Пекин:

Springer), 258–265.DOI: 10.1007 / 978-3-540-73216-7_29

Banakou, D., Groten, R., and Slater, M. (2013). Иллюзорное владение телом виртуального ребенка

вызывает завышение размеров объектов и неявные изменения отношения. Proc.

Нац. Акад. Sci. США 110, 12846–12851. DOI: 10.1073 / pnas.1306779110

Banakou, D., and Slater, M. (2014). Владение телом вызывает иллюзорную самоатрибуцию

речи и влияет на последующее реальное выступление. Proc. Natl. Акад. Sci.

U.С.А. 111, 17678–17683. DOI: 10.1073 / pnas.1414936111

Бейтс, Дж. (1992). Виртуальная реальность, искусство и развлечения. Присутствие 1, 133–138.

doi: 10.1162 / pres.1992.1.1.133

Bégouen, C. (1929). Магическое происхождение доисторического искусства. Античность 3, 5–19.

doi: 10.1017 / S0003598X00002933

Бейдел, Д. К., Фру, Б. К., Нир, С. М., Бауэрс, К. А., Трачик, Б., Уде, Т. В. и др.

(2017). Терапия по управлению травмами с использованием дополненной экспозиции виртуальной реальности

Терапия от посттравматического стрессового расстройства, связанного с боевыми действиями: рандомизированное контролируемое исследование.J. Anxiety

Disord. DOI: 10.1016 / j.janxdis.2017.08.005

Бенджамин, В. (2010). Произведение искусства в эпоху механического воспроизводства.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Prism Key Press.

Бергуиньян Л., Нюберг Л. и Эрссон Х. Х. (2014). Вне тела —

индуцировала амнезию гиппокампа. Proc. Natl. Акад. Sci. США 111, 4421–4426.

DOI: 10.1073 / pnas.1318801111

Бланке, О. (2012). Мультисенсорные мозговые механизмы телесного самосознания.

Нат. Rev. Neurosci. 13, 556–571. DOI: 10.1038 / nrn3292

Bohil, C.J., Alicea, B., and Biocca, F.A. (2011). Виртуальная реальность в неврологии

исследования и терапия. Nat. Rev. Neurosci. 12, 752–762. DOI: 10.1038 / nrn3122

Браун, К., и Гарнер, Р. (2016). «Серьезные игровые, виртуальные и иммерсивные среды

в арт-терапии», в Digital Art Therapy: Material, Methods,

and Applications, ред Р. Гарнер (Лондон; Филадельфия, Пенсильвания: Джессика Кингсли

Publishers), 192–205 .

Брайантон, К., Босе, Дж., Брайен, М., Маклин, Дж., Маккормик, А., и Свейструп,

Х. (2006). Осуществимость, мотивация и избирательный контроль моторики: виртуальная реальность

по сравнению с обычными домашними упражнениями у детей с церебральным параличом.

CyberPsychol. Behav. 9, 123–128. DOI: 10.1089 / cpb.2006.9.123

Карроццино, М., и Бергамаско, М. (2010). За пределами виртуальных музеев:

погружение в виртуальную реальность в реальных музеях. J. Cult.Herit. 11,

452–458. DOI: 10.1016 / j.culher.2010.04.001

Колли К. и Кубрани

с, Д. (1999). Арт-терапевтическое решение проблемы телездравоохранения.

Art Ther. 16, 186–193. DOI: 10.1080 / 07421656.1999.10129481

Corradi-Dell’Acqua, C., Ueno, K., Ogawa, A., Cheng, K., Rumiati, R. I., and Iriki,

A. (2008). Эффекты изменения точки зрения на себя: исследование фМРТ. NeuroImage

40, 1902–1911. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2007.12.062

Далли Т. и Кейс К. (2014). Справочник по арт-терапии. Нью-Йорк, Нью-Йорк:

Рутледж.

Дебарба, Х. Г., Бовет, С., Саломон, Р., Бланке, О., Гербелин, Б., и Боулик,

Р. (2017). Описание точек зрения от первого и третьего лица и их чередование

для воплощенного взаимодействия в виртуальной реальности. PLOS ONE 12: e01.

DOI: 10.1371 / journal.pone.01

Десети, Дж., И Джексон, П. Л. (2004). Функциональная архитектура

человеческого сочувствия.Behav. Cogn. Neurosci. Ред. 3, 71–100.

DOI: 10.1177 / 1534582304267187

Диссанаяке, Э. (2001). Homo Aestheticus: откуда приходит искусство и почему.

Вашингтон, округ Колумбия: Вашингтонский университет Press.

Эрссон, Х. Х. (2007). Экспериментальная индукция внетелесных переживаний.

Наука 317, 1048–1048. DOI: 10.1126 / science.1142175

Эллис, А. В., и Битти, Г. (2017). Психология языка и

общения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.

Фалконер, С. J., Rovira, A., King, J. A., Gilbert, P., Antley, A., Fe aron, P., et al. (2016).

Воплощение самосострадания в виртуальной реальности и ее влияние на пациентов

с депрессией. BJPsych Open 2, 74–80. doi: 10.1192 / bjpo.bp.115.002147

Фриман, Д., Рив, С., Робинсон, А., Элерс, А., Кларк, Д., Спанланг, Б.,

и др. (2017). Виртуальная реальность в оценке, понимании и лечении

психических расстройств.Psychol. Med. 47, 2393–2400.

DOI: 10.1017 / S00332

00040X

Фрит К. Д. и Фрит Ю. (2006). Нейронная основа ментализации. Neuron 50,

531–534. DOI: 10.1016 / j.neuron.2006.05.001

Гарнер, Р. (2016). Цифровая арт-терапия: материал, методы и приложения. Джессика

Kingsley Publishers.

Гейтс, В. Х. III, Флаке, Г. В., Гунарес, А. Г., Бергштрассер, Т. Ф., Блинн, А. Н.,

Брум, К. В. и др. (2011). Виртуальные развлечения.Патент США № 8012023.

Вашингтон, округ Колумбия: Бюро по патентам и товарным знакам США.

Гутьеррес-Мальдонадо, Дж., Видерхольд, Б. К., и Рива, Г. (2016). Будущие направления:

, как виртуальная реальность может улучшить оценку и лечение

расстройств пищевого поведения и ожирения. Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw. 19, 148–153.

DOI: 10.1089 / cyber.2015.0412

Guttmann, J., and Regev, D. (2004). Феноменологический подход к искусству

терапия.J. Contemp. Psychother. 34, 153–62. https://doi.org/10.1023/B:JOCP.

0000022314.69354.41

Hara, M., Pozeg, P., Rognini, G., Higuchi, T., Fukuhara, K., Yamamoto, A., et al.

(2015). Добровольное прикосновение к себе увеличивает владение телом. Передний. Psychol. 6: 1509.

DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.01509

Хербелин Б., Саломон Р., Серино А. и Бланке О. (2015). «Глава 5. Нейронные механизмы телесного самосознания

и опыт присутствия

в виртуальной реальности», в «Влияние человека на компьютер, трансформирующее человеческий опыт

с помощью симбиотических технологий», ред. А.Gaggioli, A. Ferscha, G.

Riva, S. Dunne и I. Viaud-Delmon (Берлин: De Gruyter Open), 80–96.

DOI: 10.1515 / 9783110471137-005

Ионта, С., Мартуцци, Р., Саломон, Р., и Бланке, О. (2014). Сеть мозга

, отражающая телесное самосознание: исследование функциональной связи. Soc. Cogn.

Эффект. Neurosci. 9, 1904–1913. DOI: 10.1093 / scan / nst185

Халид, С., Деска, Дж. К., и Хугенберг, К. (2016). Глаза — это зеркало

разума: прямой взгляд вызывает приписывание умы других.Чел. Soc. Psychol.

Бык. 42, 1666–1677. DOI: 10.1177 / 0146167216669124

Kramer, E., and Wilson, L. (1979). Детство и арт-терапия: заметки по теории

и применению. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Шокен.

Ламм К., Бэтсон К. Д. и Десети Дж. (2007). Нейронный субстрат

человеческой эмпатии: эффекты перспективного восприятия и когнитивной оценки. J. Cogn.

Neurosci. 19, 42–58. DOI: 10.1162 / jocn.2007.19.1.42

Лэнгдон, Р., и Колтер, М.(2001). Визуальный взгляд на перспективу и шизотипия:

свидетельства в пользу основанного на моделировании описания ментализации у нормальных взрослых.

Познание 82, 1–26. DOI: 10.1016 / S0010-0277 (01) 00139-1

Леклер, М. (2003). «Безумные ученые»: психоанализ, сновидения и виртуальная реальность.

Внутр. J. Psychoanal. 84, 331–346. DOI: 10.1516 / B2WE-ED8D-J556-RX73

Либби, Л. К., Шейер, Э. М. и Эйбах, Р. П. (2009). Увидеть смысл в действии: двунаправленная связь

между визуальной перспективой и уровнем идентификации действия.J.

Exp. Psychol. Gen.138, 503–516. DOI: 10.1037 / a0016795

Лимановски, Дж., Кирилина, Э. и Бланкенбург, Ф. (2017). Neuronal коррелирует

непрерывного ручного отслеживания с изменяющимся визуальным движением

обратной связи в среде виртуальной реальности. NeuroImage 146, 81–89.

DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2016.11.009

Лориус Дж. И Мальчиоди К. (2018). «Арт-терапия виртуальной реальности», в Справочнике

Art Therapy and Digital Technology, ed C.Malchiodi (Лондон; Филадельфия,

PA: Jessica Kingsley Publishers), 215–229.

Линн Капитан, А.-Б. (2007). Пересечет ли арт-терапия пропасть в цифровой культуре? Арт.

Ther. 24, 50–51. DOI: 10.1080 / 07421656.2007.10129591

McNi ff, S. (1999). Студия виртуальной арт-терапии. Art Ther. 16, 197–200.

DOI: 10.1080 / 07421656.1999.10129484

Минский, М. (1980). Дистанционное присутствие. Омни 2, 45-51.

Наумбург, М. (1953). Психоневротическое искусство: его функция в психотерапии.

Нью-Йорк, Нью-Йорк: Грюн и Страттон.

Ne, К. (2003). Самосострадание: альтернативная концептуализация здорового

отношения к себе. Самоидентификация 2, 85–101. DOI: 10.1080 / 15298860309032

Огден, Т. Х. (2014). «О потенциальном пространстве», Традиция Винникотта: линии развития

— эволюция теории и практики на протяжении десятилетий, ред. MB

Спелман и Ф. Томсон-Сало (Лондон: Карнак), 121.

Osimo, SA, Писарро, Р., Спанланг Б. и Слейтер М. (2015). Беседы

между собой и собой как Зигмунд Фрейд — парадигма виртуального владения телом

для самоконсультирования. Sci. Реп. 5: 13899. DOI: 10.1038 / srep13899

Парсонс, Т. Д., и Риццо, А. А. (2008). Эффективные результаты виртуальной реальности

экспозиционная терапия тревожности и специфических фобий: метаанализ. J. Behav.

Ther. Exp. Психиатрия 39, 250–261. doi: 10.1016 / j.jbtep.2007.07.007

Границы в психологии | www.frontiersin.org 6 октября 2018 г. | Том 9 | Статья 2082. Сертификат

Принципы арт-терапии

.

Целью утвержденного курса является развитие понимания основных принципов арт-терапии и повышение личного и профессионального развития посредством экспериментального, творческого процесса. Для многих это введение может быть шагом к обучению в качестве квалифицированного арт-терапевта, для других оно может служить в качестве НПР для улучшения терапевтических навыков или развития более сочувственного понимания роли искусства и творчества в терапии, реабилитации и развитии.Каждые выходные студенты будут участвовать в экспериментальных семинарах с квалифицированными арт-терапевтами. Разнообразные подходы к процессу арт-терапии будут представлены через мастер-классы, лекции и семинары. Награда — это 10 кредитов , сертификат уровня 8 (обратите внимание, что многие другие вводные курсы не имеют этой важной проверки!). Курс длится один уик-энд (вечер вторника и полный день воскресенья) в месяц в течение 8 месяцев.

Премия Кроуфордского колледжа искусства и дизайна, врученная CTC
Курс на базе Лейкслипа, который возобновится в январе 2022 г.

Сертификат «Принципы арт-терапии» (ранее — Базовый курс арт-терапии) — это сертификат QQI уровня 8 (10 кредитов), состоящий из двух модулей, оцениваемых по 5 кредитов.Этот курс дает возможность изучить арт-терапию в групповой обстановке. Каждые выходные студенты будут участвовать в экспериментальных семинарах с квалифицированными арт-терапевтами. Разнообразные подходы к процессу арт-терапии будут представлены через мастер-классы, лекции и семинары.

Для многих этот курс сертификата может быть шагом к обучению в качестве квалифицированного арт-терапевта или игрового терапевта; для других это может способствовать постоянному профессиональному развитию и способствовать более глубокому пониманию роли искусства в реабилитационной и развивающей работе.

• Во время курса каждые выходные посвящены ключевому принципу процесса арт-терапии. На лекциях будет изучено, как этот процесс может работать в различных контекстах и ​​с клиентами разного возраста, от психиатрии, пробации, паллиативной помощи, образования до неспособности к обучению. Темы меняются из года в год.
• Экспериментальные семинары, проводимые квалифицированными, зарегистрированными арт-терапевтами, предоставят участникам опыт различных подходов к фасилитации группы; директивный, тематический, недирективный и т. д.
• Семинары дают возможность задать вопросы и обсудить идеи с приглашенными преподавателями и преподавателями курсов.
• Участники должны выполнить несколько письменных заданий и вести личный дневник на протяжении всего курса.
• Сертификат «Принципы арт-терапии» уровня 8 QQI (приз особого назначения) выдается по завершении курса.

Эмпирический характер этого курса может быть эмоционально и психологически сложным. Имея это в виду, во время собеседования будет изучен предыдущий жизненный опыт кандидата.Кандидаты должны знать об этом. Любые опасения можно обсудить на собеседовании.

Предварительные даты курса:
Курс длится 8 выходных с января по июнь 2022 года, во вторник вечером с 7.15 до 21:00 и в воскресенье с 9.30 до 5.15. Обратите внимание, что даты пока условны.

Вт 18 ^чт янв 2022 г .: Ориентация

Вт 1 ^ул и Вс 6 ^чт фев 2022

вт 1 и вс 6 марта 2022

Вт 22 и Вс 27 ^чт марта 2022

Вт 19 ^-е и вс 24 ^-е апрель 2022 г.

Вт 10 ^чт и вс 15 ^чт май 2022 г.

Вт 31 ^ул Май и Вс 5 ^-е Июнь 2022

Вт 14 ^-е и вс 19 ^-е июнь 2022 г.

Вс, 3 июля 2022 года

Расписание занятий

В ответ на ограничения Covid-19 структура курса на 2021 год была пересмотрена, так что лекция будет проводиться онлайн во вторник перед соответствующими экспериментальными сессиями в воскресенье.

Вторник: 7.15–21.00 Онлайн-лекция

Воскресенье: 9.30 — 12 Экспериментальный семинар 1

12:00 — 13:00 Перерыв на обед

13:00 — 15:30 Экспериментальный семинар 2

15:30 — 16:00 Уборка, чай / кофе-брейк

16.00-17.15 Семинар, обратная связь, размышления

Цена:
Стоимость составляет 1450 евро, включая регистрацию и плату за экзамен.

No related posts.