Теории девиации: от классических построений к модернистско-постмодернистскому синтезу – тема научной статьи по социологическим наукам читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

Содержание

от классических построений к модернистско-постмодернистскому синтезу – тема научной статьи по социологическим наукам читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

Ю.Ю. Комлев,

доктор социологических наук, профессор (КЮИ МВД России)

ТЕОРИИ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ. ОТ КЛАССИЧЕСКИХ ПОСТРОЕНИЙ К МОДЕРНИСТСКО-ПОСТМОДЕРНИСТСКОМУ

СИНТЕЗУ

В статье рассмотрены различные подходы к изучению негативной девиантности, структурированы объективистские и субъективистские теории девиантного поведения, раскрыт эвристический потенциал интегративной девиантологии.

Проблематика девиантного поведения в современном обществе — объект постоянного внимания исследователей: социологов, психологов, криминологов. Негативная девиантность и контроль над ее проявлениями исследуются в новых условиях глобализации и стратификации, урбанизации и миграции — противоречивого, кризисного развития «ультрасовременного капитализма». Одним из системообразующих факторов девиантизации общества в современных условиях является его структуризация по критерию «включенность/исклю-ченность» (inclusive/exclusive). Понятие «исключение» (exclusion) появилось во французской социологии второй половины ХХ века как характеристика лиц, оказавшихся на обочине экономического прогресса в условиях «новой бедности».

В контексте стратификации западных обществ метакод «включенность/исклю-ченность» в настоящих условиях характеризует нарастающий разрыв между увеличивающимся благосостоянием одних и «никому не нужными» другими. Особенность в том, что исключение в экономически развитых странах происходит постепенно: путем накопления трудностей, разрыва социальных связей, дисквалификации, кризиса идентичности, роста девиантности.

В России исключение про-

изошло на рубеже XXI века взрывообразно: в результате шоковой терапии по Гайдару и приватизации по Чубайсу, череды последовавших рыночных преобразований, образования олигархии и государственно-бюрократического капитализма. И сегодня в нашей стране бедные беднеют все больше, богатые становятся все богаче, при этом все члены общества охвачены плоской шкалой подоходного налога.

Особенно пагубно стратификация общества по основанию «включен-ность/исключенность» отражается на ювенальной среде. «Исключенные» подростки и молодые люди нередко оказываются беспризорными, совершают не только акты уличного хулиганства, обычные кражи, но и более латентные социально опасные преступления (изнасилования, грабежи, разбои, кражи, вымогательства, акты вандализма и экстремизма, преступления на почве ненависти и ксенофобии). В среде исключенных без эффективного социального контроля наряду с «прерывистыми» девиантными карьерами растет риск карьер «интенсивных» на пути рецидивизма и профессионализации преступности, существенно сужается сфера конструктивной активности подростков и молодых людей.

з

По данным Росстата, подростками и молодыми люди в возрасте от 14 до 29 лет включительно совершаются сотни тысяч социально опасных преступлений. Доля этой возрастной группы составе лиц, совершивших преступления, составляет более 50%. Разнообразие и рост масштабов проявлений негативной девиантности, особенно преступности в среде подростков и молодежи, тревожит общественность. Несмотря на некоторое снижение числа несовершеннолетних в составе лиц, совершивших преступления, социологические опросы показывают, что большая часть населения страны (около 60%) считает делинквентность представителей этой группы гораздо более опасной, чем «взрослую преступность».[1]

Наряду с криминальным поведением получают все более массовое распространение саморазрушающие формы девиантности в молодежной среде: алкоголизм и наркотизм. Начиная с 1990 года, наркотизация в России, по оценке С. Г.Олькова, стала развиваться с ускорением по экспоненциальному закону. По статистическим данным, уровень заболеваемости наркоманией среди подростков в нашей стране приблизительно в 2 раза выше, токсикоманией — приблизительно в 8 раз выше, чем среди населения в целом. При этом многие отечественные исследователи фиксируют продолжающееся «омоложение» наркопотребления (Е.А.Кошкина, Н.А.Сиро-та,2001; Ю.Ю.Комлев,2005; М.Е.Поздня-кова,2007). Изменить девиантную биографию, встать на путь исправления в условиях ригористичного российского менталитета, определенной дисфункционально-сти институтов социализации и социального контроля для многих молодых людей

— перспектива из числа маловероятных.

Очевидно, что проблематика девиантного и особенно делинквентного поведения на современном этапе развития российского общества, стратифицирующегося по критерию «включенность/

исключенность», нуждается в ос-

новательном научном анализе, качественно выполнить который невозможно в рамках только юридической, педагогиче-

ской, психологической или традиционной позитивистски ориентированной социологической науки. В развитых странах эта предметная сфера концентрируется в интегративном междисциплинарном предметном поле девиантологии или социологии девиантного поведения (sociology of deviant behavior). Благодаря зарубежным де-виантоло-гическим исследованиям накоплен бесценный теоретический материал и опыт его практического применения в практике социального контроля. К сожалению, для значительного числа отечественных криминологов и правоведов деви-антология — все еще терра инкогнита.

Исследования девиантологов-теорети-ков опираются как на классическое методологическое наследие обществоведов прошлого, так и на постклассическую, постмодернистскую, интегративную традицию социологического описания девиантности.

Критический, объективистский анализ девиантного поведения и социального контроля получил мощный импульс к развитию в рамках классической конфликтологической парадигмы, сформировавшейся на основе воззрений К. Маркса. Маркс первым в XIX столетии обратил внимание на социально-классовую природу преступности и противодействие ей с социальнополитических позиций. Как известно, его научные взгляды формировались во многом под впечатлением «зверств первоначального накопления» капитала: обострения социального неравенства, конфликтности, роста преступности и других социальных отклонений в европейских городах.

К.Маркс и Ф.Энгельс, другие теоретики марксизма определили методологические рамки идеологически ориентированного анализа феномена преступности как «родимого пятна капитализма». Преступность в буржуазном обществе, считал Маркс, -неустранимое явление. По Марксу, «подобно праву, преступление… коренится в тех же условиях, что и существующее гос-подство».[2,с.232] Ф.Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии» называет преступление «наиболее грубой и самой бесплодной формой… возмущения».

Описывая преступность как протест рабочего класса против капиталистов в форме бесплодной классовой борьбы, Энгельс находит причины социальных отклонений, прежде всего, в экономических условиях современного ему буржуазного общества.

Преступность, согласно марксистским воззрениям, элиминирует лишь в бесклассовой формации.

Конфликтологический подход в изучении девиантности получил дальнейшее развитие в рамках постклассической социологии ХХ века. Особую лепту в теоретический анализ девиантного поведения и социального контроля над ним внесли: У.Миллер, Дж.Рейман, С.Спитцер, М.Кол-вин, С.Торстен, О.Терк, Р.Куинни, У.Бон-гер, Г.Руше, О.Хирхаймер и другие социологи как немарксистской, так и неомарксистской ориентации.

Среди девиантологических работ неомарксистов для анализа российской преступности особенно продуктивна теория радикальной криминологии, разработанная Ричардом Куинни (р.1934). Куинни обосновал влияние политического конфликта между господствующим классом и неимущими на формирование девиантного поведения в современных условиях. Еще в книге «Социальная реальность и преступление» (1975) девиантолог, критически оценивая капитализм, определяет его классовую природу как общую причину современной преступности.

Логика его анализа состоит в следующем: «Криминальная реальность в обществе основывается на определении преступного и не преступного… В основе процессов криминализации — классовые конфликты… В качестве преступных определяются деяния, противоречащие интересам господствующих в экономике классов… Будет ли то или иное деяние оценено в качестве преступного или непреступного, определяет класс, имеющий власть и доступ к правотворчеству».[3]

В работе «Класс, государство и преступность» (1980) Р.Куинни предложил оригинальную типологию преступного поведения, которая вполне отражает распределение форм преступного поведения и в России с ее государственно-бюрократиче-

ским капитализмом. Так, согласно Куинни, «преступность приспособления» в виде краж, грабежей, убийств и изнасилований распространена в среде рабочих, пострадавших от капиталистической системы; «преступность сопротивления», по его мнению, включает бессознательную реакцию угнетенных «синих воротничков» против эксплуатации; «преступность доминирования и подавления», состоящая в коррупции, откатах, характерна для представителей правящего класса «белых воротничков» и элиты.

В книге «Критика узаконенного порядка: контроль преступности в капиталистическом обществе»(1994) Куинни подчеркивает, что противозаконное поведение власть предержащих во многом не пресекается правосудием. В сфере экономики, управления и контроля это касается, в частности, таких деликтов, как: сокрытие доходов от налогообложения, обман потребителей, коррупция и злоупотребление политической властью. Причем по отношению к люмпенизированным слоям населения уголовное преследование за преступления распространяется в полной мере. Правовые нормы в этой связи не есть результат социального консенсуса. Уголовное законодательство и правоприменение в рыночном обществе рассчитаны на обеспечение господства класса капиталистов, это инструменты эксплуатации угнетенных социальных групп и слоев.

Позитивистский анализ девиантного поведения, социального порядка и стабильности в рамках объективистской традиции был заложен в классических работах функционалиста Э. Дюркгейма. Дюркгейм считал, что социальный порядок как упорядоченность социальных действий индивидов и групп обеспечивается влиянием духовных, социокультурных факторов, способствующих интеграции общества.[4] Ученый обосновал объективность, «нормальность» социальных отклонений. Согласно Дюркгейму, преступность не является социальной патологией — это один из факторов общественного здоровья и неотъемлемая часть любого общества. [3] Преступность существует во

всех типах обществ. Она функциональна, поскольку усиливает солидарность группы, объединяя людей в отношении негативной оценки преступлений. Дюркгейм доказал, что преступность как социальная проблема неискоренима. Однако, поскольку она может принимать ненормальные формы, ей можно и нужно противодействовать средствами социального контроля: ограничивать рост и

трансформировать структуру преступности.

Дюркгейм разработал концепцию аномии (anomie), понимая ее как состояние общества, характеризующееся ценностнонормативным вакуумом, разрывом в преемственности социальных и правовых норм. Аномия, согласно Дюркгейму, развивается в переходных быстро меняющихся обществах, что влечет за собой статистически значимый всплеск различных видов девиантного поведения.

Теоретические положения из социологии девиантного поведения Э.Дюркгейма в области понимания преступности, аномии, путей обеспечения социальной интеграции, порядка, солидарности и социального регулирования во многом предопределили в своей основе облик современной системы формального полицейского социального контроля в развитых капиталистических странах.

Классик структурного функционализма Т.Парсонс, развивая дюркгеймовскую перспективу объективистского анализа девиантности, выделил при обосновании социального порядка роль социализации, инте-риоризации и легитимизации норм и ценностей (таких, как: неприкосновенность человеческой жизни, частной собственности и т.п.).[5]

Функционалист Р. Мертон, описывая аномию в условиях стабильного рыночного общества, показал, что «отклоняющееся от нормы поведение может быть расценено как симптом несогласованности между определяемыми культурой устремлениями и социально организованными средствами их удовлетворения».[6,с.401] Аномия подталкивает многих людей к использованию незаконных средств обогащения (инноваторство и ритуализм), либо

делает их беспомощными, подавленными (ретретизм), либо стимулирует к экстремизму и терроризму (бунтарство). Мертон обратил внимание на доминирующий корыстный характер преступности при капитализме. По его мнению, люди часто, даже имея таланты, прибегают к незаконным средствам (рэкет, спекуляция, мошенничество, сокрытие доходов от налогообложения, компьютерные преступления). Этот тезис во многом находит подтверждение и в современном российском обществе. Так, по данным уральского социолога В.Г. Попова, современная молодежь чаще всего «сталкивается» с корыстными преступлениями, такими, как воровство (45%), вымогательство денег (35%), разбой (15%), мошенничество (14%). [7,с.73]

Концепция аномии получила развитие в постклассической теории блокирования идеалов и фрустрации статуса А.Коэна, где в качестве главных детерминант девиантности рассматриваются социокультурные и статусно-ролевые факторы девиантной адаптации. Аномический анализ развили Р.Кловард и Л.Олин в теории нелигитим-ных возможностей. По мнению Кловарда и Олина, рост вероятности деликтов со стороны деклассированных индивидов больше зависит от возможности их доступа к незаконным средствам для достижения материального успеха и высокого социального статуса. В ситуации, где такие возможности реально могут быть реализованы, молодые люди из необеспеченных семей дают выход своей аномической фрустрации в тех или иных формах групповых делинквентных реакций (криминально ори-ентированн ые, конфликтно-ориентированные и ретритистски-ориентированные шайки), каждая из которых обеспечивается определенным типом делинквентной субкультуры.

В рамках классической бихевиористско-психологической парадигмы социальный порядок и девиантное поведение исследуются с субъективистских позиций. Акцент делается на индивидуально-психологической стороне этих общественных явлений, на символических аспектах социального взаимодействия. Как известно,

предтечей субъективистской перспективы в девиантологии был Г.Тард, который опирался на законы подражания при объяснении девиантности и механизмов сплочения общества. В качестве важного фактора социального контроля он одним из первых обратил внимание на возможности социализации личности, на отношения, возникающие между людьми при передаче социального опыта с помощью психологических механизмов. [8]

Фундаментальный вклад в субъективистский анализ феноменов девиантности внес М.Вебер, который превыше всего ставил индивида, причиной развития общества называл культурные ценности. В работе «Протестантская этика и дух капитализма» Вебер показал, каким образом разобщенные между собой действия тысяч предпринимателей и наемных работников создали капитализм — общественную систему огромной сложности с необычайно развитой социальной структурой. Недостаточное освоение норм трудовой этики и проявления девиантности, по Веберу, — это не божья кара, а результат определенных накопившихся, аккумулированных социальных практик, при которых труд плохо оплачивается, работа плохо организована и в силу ежедневных страданий лишена ценностных результатов.

Собственно психологические интерпретации девиантности в рамках классической субъективистской традиции продолжили

З.Фрейд, Э.Эриксон, Э.Фромм и др. Так, психоаналитический подход З.Фрейда к объяснению девиации покоится на том положении, что человек асоциален по природе и в основе своей представляет неуправляемое, импульсивное социальное животное. Поэтому наличие социальных ограничений необходимо для контроля над его агрессивным, отклоняющимся поведением.

По Фрейду, если все три компонента личности «Ид», «Эго» и «Супер-Эго» действуют сбалансированно, то человек ведет нормальную жизнь, сублимирует. Если «Эго» и «Супер-Эго» выстроены неадекватно в структуре личности, то их запреты не блокируют активизацию инстинктов в

бессознательном. Отсюда следует агрессия и девиантность. По образному выражению немецкого криминолога Г.И.Шнайдера, «преступление — это результат неудачи «Эго» в его попытках удержать под контролем агрессивность, ненависть и фруст-рацию».[9,с.72]

Субъективистские интерпретации девиантности получили дальнейшее развитие в рамках символического интеракционизма в первой половине XX века. Трудами

Ч.Кули и Дж.Мида, И Гофмана и др. было доказано, что личность формируется в результате интеракций с ближайшей социальной средой, осваивая артикулируемые ею требования, правила, нормы — в итоге девиантность подавляется внутренним самоконтролем индивида. Так, по мысли И.Гофмана, социальный порядок формируется в повседневном социальном взаимодействии через соблюдение неписанных и не всегда осознаваемых индивидом правил поведения. Сторонники символического интеракционизма и социального конструктивизма считают, что люди своими действиями конструируют социальную реальность и структуры общества, в том числе систему социального контроля, социальные нормы и девиантность.

Исследования девиантности с позиций символического интеракционизма в по-стклассический период получили наиболее яркое развитие в теориях стигматизации Г.Бекера, Е.Лемерта, Ф.Зака, Э.Шура.

Концептуально теория стигмы (клеймения, лейблов) базируется на двух основных положениях. Во-первых, отклоняющееся поведение следует интерпретировать не как нарушение социальной нормы, признак предрасположенности индивида или качество социального действия, а как результат его символического определения, наклеивания девиантного ярлыка в результате социальной реакции. Поэтому в теории стигматизации особое значение придается силе слова и реакции общества на поведение людей. Во-вторых, «клеймение» порождает и усиливает девиантность. В этом смысле отклоняющееся поведение есть ответ индивида на стигматизацию, который ведет к вторичному от-

клонению, в ходе чего формируется девиантная идентичность.

Теория лейблов объясняет лишь вторичное отклонение, рецидивизм, процесс формирования девиантной карьеры под воздействием чрезмерного социального контроля, но не этиологию первичного отклонения. Тем не менее, ее эвристический потенциал достаточно высок, чтобы объяснить рост рецидивизма в современном российском обществе, особенно в молодежной среде. Как известно, по статистическим данным МВД России, при общем снижении объема преступности в стране количество рецидивных преступлений в 2010 году возросло на 40%. В структуре рецидивных преступлений половину составляют тяжкие и особо тяжкие, более 60% от всей рецидивной преступности приходится на кражи, грабежи, разбои и хулиганство — составы, создающие наибольшие угрозы и беспокойство для общества в целом и для каждого его члена в отдельности. При этом самый высокий процент рецидива зафиксирован в возрастной группе от 22 до 24 лет.[10] Заметим, что каждое третье преступление совершается лицами, имеющими стигму судимости.

В девиантологии эпохи модерн в рамках объективистской или субъективистской традиции девиантность и преступность описываются позитивистски типично определенно, без использования элементов рассуждения (диалога), дискурса. С развитием постмодернизма — детища второй половины XX века его основоположниками французскими философами Ж-Ф.Лиотаром и М.Фуко изменились и представления о девиантном поведении. Как известно, постмодернизм отражает переход общества от эпохи модерна к состоянию постмодерна, от классовой структуры к обществу фрагментарного типа. Постмодернизм характеризуется интенсивным скептицизмом по отношению к науке, возможностям человеческого разума, релятивизацией всех знаний. Постмодернизм ставит под сомнение веру в возможность познания и преобразования мира. Для философии постмодернизма присущи рефлексивность, пастиш (смешение стилей, заим-

ствованных из различных контекстов). Постмодернист и криминолог Э.Янг в работе «Imagining Crime. Textual Outlaws and Criminal Conversations» (1996) переосмысливает криминологические тексты, проводит дискурсивный анализ, исследует роль языка, символов и метафор в создании образов преступного поведения.

Релятивны и сконструированы с позиций постмодернизма социальные нормы, ценности, девиантность и преступность, а также само общество как их источник. По мысли Г.Барака, «преступления — это рекурсивная продукция, однообразные действия, которые стали частью исторического и культурного общения, достигшие относительной стабильности в определенном времени и пространстве.[11,р.219]

В итоге девиантология и криминология постмодерна определяют преступление на контрасте объяснения этого явления в модернизме и постмодернизме, на отказе от внешней причинности и жесткого рационализма. Преступность и контроль над ней мыслятся посмодернистам как неопределенные, взаимосвязанные, относительные, динамические конструкции. Тем самым постмодернизм проблематизирует представления о феноменах девиантности и преступности, современном социальном порядке и контроле над отклоняющимся поведением.

Постклассический и, особенно, постмодернистский дискурс в социальной науке и девиантологии, исходя из релятивизации знаний, открыли путь к новым направлениям исследований девиантности. В результате девиантологами было выдвинуто много новых гипотез и теорий, объясняющих природу девиантности на постсовре-менном этапе развития общества.

Анализ новых оригинальных зарубежных работ по теории девиации весьма затруднителен. Во всяком случае, достаточно сложно провести грань между современными теориями, связанными как с классическими концепциями девиантности, так и постклассическими. Зарубежные авторы активно интегрируют положения классических и постклассических теорий в собственных концептуальных построе-

ниях. Наиболее полное изложение новых идей и подходов в девиантологии и криминологии содержат, с нашей точки зрения, труд Делоса Кейли «Deviant Behav-ior»(1996), работы Рональда Айкерса «Criminological theories: introduction and evaluation»(1997) и Грега Барака «Integrating Criminologies» (1998).

Анализ англоязычных и немногих отечественных работ позволяет по крупицам собрать материал о состоянии и направлениях развития современной девиантологической мысли за рубежом. Обобщение положений из публикаций англоязычных де-виантологов, переведенных на кафедре философии, политологии, социологии и психологии при участии курсантов КЮИ МВД России, позволяет дать краткий обзор современных направлений девиантологической и криминологической мысли.

Феноменологическое направление традиционно противостоит позитивистским теориям девиантности. Феноменология основную свою задачу видит в анализе и описании повседневной жизни — жизненного мира и связанных с ним состояний сознания. Его сторонники в девиантологии

— П.Филмер, М.Филипсон, Д.Уолш. Феноменологи развивают идеи конвенциональ-ности преступности и девиантности в целом. По их мнению, отклонение — не внутренне присущее тому или иному действию качество, а следствие соотнесения действий с правилами и применением санкций к нарушителю. Социальное отклонение — это в значительной степени приписываемый статус, в нем фиксируются не только поступки самого отклоняющегося индивида, но и действия окружающих его людей. Отсюда происходит штампование «преступников», их конструирование.

Феминизм (М.Маерс, Д.Клейн, Р.Саймон, Ф.Адлер) в девиантологии опирается на анализ различий по биологическому (секс) и социальному (гендер) полу. В рамках феминизма развиваются либеральные, радикальные и марксистские течения. Сторонники феминизма не удовлетворены традиционными позитивистскими теориями девиантности, поскольку те ориентированы на объяснение преступного

поведения только со стороны мужчин. Они считают, что все существующие биологические и психологические теории, теории аномии, социального контроля, дифференциальной ассоциации, стигматизации, дезорганизации и социального научения созданы для того, чтобы объяснять преступность мужчин и проверялись только на мужском населении.[12,p.197] Определенные части этих теорий, по мнению теоретиков феминизма, полезны, но в целом они не пригодны для объяснения феномена женской преступности. При этом хорошо развитого исключительно феминистского объяснения девиантности в зарубежных источниках найти не удается.

Либеральный феминизм причину преступности видит в социализации по гендерному основанию (в ее специфике). Женской преступности препятствуют гендерные нормы, более плотный социальный контроль (готовность рисковать поощряется у мальчиков и пресекается у девочек), физическая слабость и уязвимость женщин по сравнению с мужчинами, репродуктивносексуальные отличия женщин и мужчин.

Таким образом, девиантологи-феми-нисты при изучении женской преступности и девиантности считают ключевыми факторами гендерные различия и возраст, которые другие теории игнорируют. Наряду с поло-ролевыми факторами, они отводят весьма важную роль в объяснении отклоняющегося поведения женщин фоновой патриархальной структурой, которая пронизывает все стороны жизни современного общества.

Современная критическая криминология как направление девиантологической мысли объединяет сторонников левого реализма, миротворческой (аболиционизм) криминологии и конститутивной криминологии. Все эти направления в современной девиантологии занимают критические позиции по отношению к современному западному обществу и его системе криминальной юстиции.

Левый реализм — течение в неомарксистской критической криминологии, выступающее против левого идеализма и ортодоксального марксизма. Его наиболее яр-

кий представитель — британский криминолог Джон Янг. Левые реалисты исходят из того, что не только среди преступников, но и среди жертв преступлений большинство составляют представители низших классов. Они считают, что уличные преступники и преступники из числа служащих -это «революционные солдаты в классовой борьбе».[12,p.179]

Аболиционизм — миротворческая криминология. Его последователи в США и скандинавских странах Европы (Т.Матисен, Н.Кристи, Х.Пепинский) выступают против современной тюремной системы, предлагая альтернативные меры социального контроля. На смену политики «войны с преступностью», по их мнению, должна прийти политика «мира с преступностью». Рост насильственной преступности в развитых странах вызван эскалацией насилия со стороны государства. Аболиционисты выступают за отказ от института смертной казни и репрессивной полицейской и пенитенциарной системы, предлагая стратегию уменьшения вреда (harm reduction).

Конститутивная криминология, созданная на основе постмодернизма, отвергает поиск причин преступности в объективной реальности и рассматривает ее как продукт «дискурсивных практик» среди преступников, контролеров (полицейских, тюремных надзирателей) и жертв преступлений. С позиций постмодернизма преступность и контроль над ней не могут быть отделены от всеобщего структурного и культурного контекста, в котором они продуцируются. Это положение конститутивной теории активно противостоит традиционной криминологии, которая вырывает из социального и культурного контекстов феномены преступного поведения, анализируя их раздельно.

Интегративные теории девиантности. На рубеже XXI века в эпоху «ультрасовременного капитализма» с его новой стратификацией по критерию «включен-ность/исключенность», с качественным ростом неопределенности многих социальных феноменов, с возникновением виртуальной реальности, симулякров и симу-

ляций от девиантности в зарубежной криминологии и девиантологии сложился заказ на новый модернистско-постмо-дерни-стский синтез девиантологических знаний. Интегративная перспектива в теории может указать путь преодоления антагонизма между объективизмом и субъективизмом, между позитивизмом и феноменологией в условиях жесткого диалога и противоборства парадигм. Как полагает Г.Барак, модернистско-постмодернистский синтез лежит в основе, возможно, самого полного объяснения и контроля преступлений.[11] Действительно, детерминация многих современных форм девиантного, делинквентного поведения с позиций только одного теоретического подхода отнюдь не всегда является успешной, а подчас и невозможной. В связи с этим создание интегративных теорий в последние десятилетия на Западе есть результат обобщения, интеграции наиболее удачных положений для объяснения преступности из уже существующих двух и более девиантологических теорий. Так, например, Рональд Айкерс создал свою интегративную теорию «концептуального поглощения» (Conceptual Absorption), привлекая понятийный аппарат из теорий научения и социального контроля. Аналогичным образом рассуждали девиантологи Френк Пирсон и Нейл Уей-нер при создании теории «интегративной структуры» (Integrative Framework). Объяснительная модель этих авторов построена на принципиальной основе теории социального научения с интеграцией концептов из всех наиболее важных макро- и микро-девиантологических теорий в одной «интегративной рамке». Делберт Эллиот разработал интегративную модель на основе объединения концептов из теорий напряжения, социального контроля и социального научения. Аналогичные построения предложили А.Лиска (теория «состязания») и Т.Торнберри («интегративная теория»). Три взаимосвязанных эксперимента по теоретической интеграции осуществлены Р.Сэмпсоном и Дж.Лаубе (1993), Б.Вилой (1994) и Б.Арриго (1995). Эти новейшие теоретические поиски пока-

зали перспективность новой полипарадиг-мальной интеграции в девиантологии.

Резюмируя обзор рассмотренных выше положений из классических и посткласси-ческих девиантологических теорий, можно сделать вывод о том, что в условиях процесса «включения/исключения», возросшей социальной обусловленности, сконст-руированности отклоняющегося поведения в современном мире девиантологическая наука лишь приблизилась к объяснению и пониманию природы негативной девиантности. Различные теоретические модели девиантности показывают, что «человек с отклонениями» интересен как продукт определенного общества, его нормативно-

ролевой структуры, культуры и субкультур, конфликтов и «дискурсивных практик», на которые существенное влияние оказывают разнообразные и взаимосвязанные друг с другом факторы. Девиантность и преступность, социальный контроль над отклонениями не могут быть отделены от всеобщего структурного и культурного контекстов, в которых они продуцируются. Девиантологическое знание релятивно, но оно — надежный ориентир для поиска путей отказа от девиантных карьер, повышения эффективности социального контроля в интересах российского общества и государства

ЛИТЕРАТУРА

1.Комлев Ю.Ю. Теория рестриктивного социального контроля. Казань: КЮИ МВД Рос-сии,2009.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология// К.Маркс, Ф.Энгельс. Соч.Т.3.

3.Комлев Ю.Ю., Сафиуллин Н.Х. Социология девиантного поведения. Казань: КЮИ МВД России,2006.

4. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.,1992.

5. Парсонс Т. Система современных обществ. М.,1997.

6. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия//Социология преступности. М., 1966.

7.Попов В.Г. Молодежь в сфере криминогенного влияния//Социол. исслед.1998. №5.

8. Тард Г. Законы подражания.СПб.,1999.

9. Шнайдер Г.И. Криминология. М.,1994.

10. Петров И. В России резко выросло количество рецидивных преступлений// RBCDAILY от

30.03.2011 [Электронный ресурс] — Доступно из ULR:

http://www.rbcdaily.ru/2011/03/30/focus/562949979958708

11. Barak G.Integrating criminologies. Allyn & Bacon.1998.

12. Akers.R.L. Criminological Theories: introduction and evalution-2nd ed. Los Angeles,1997.

Социологические теории девиантного поведения

Социологические теории девиантного поведения

В современном научном дискурсе выделяют следующие социологические теории девиантого поведения:

  • теория аномии Эмиля Дюркгейма;
  • теория девиации Роберта Мертона;
  • теория культурного переноса или подражания Габриэля Тарда;
  • теория дифференциальной ассоциации Эдвина Г. Сазерленда;
  • марксистская теория конфликта;
  • теория стигматизации.

Особенности социологических теорий девиантного поведения

Теория аномии французского социолога Э.Дюркгейма основывается на утверждение о том, что в обществе, находящемся в состоянии разложения ценностной системы, обусловленным общим общественным упадком, люди обнаруживают, что им сложно ориентироваться среди отсутствия определенной системы социальных норм. В условиях стремительных социальных изменений, люди не понимают, какие именно социальные ожидания существуют в данный момент, что определяет сложности с согласованием своих действий и действующих правил. Прежние социальные нормы перестают быть актуальными, а новые социальные нормы слишком пространны, и не сформулированы настолько, чтобы служить ценностным ориентиром в стратегии поведения людей.

Помощь со студенческой работой на тему


Социологические теории девиантного поведения

Американский социолог Роберт Мертон предпринял попытку продолжить теорию аномии Эмиля Дюркгейма. Анализирую американский общественный опыт, Роберт Мертон установил, что для американцев жизненный успех стал культурной ценностью и целью деятельности. Но отсутствие возможностей к получению доступа к различным ресурсам для достижения успеха склонило людей к девиантному поведению с целью найти другие пути и способы. Так, Роберт Мертон преобразовал дюркгеймовскую теорию: люди склонны к девиации не в том обществе, где социальные нормы отсутствуют, а в том, где нет возможностей следовать существующим.

Теория культурного переноса или подражания французского социолога Габриэля Тарда основывается на идеи повторения. Габриэль Тард считал, что и преступники, и законопослушные люди подражают поведению тех людей, которых они встречали или о которых слышали: так, нарушители подражают преступному поведению. К прочему, люди склоняются к девиатному поведению не только в силу подражания, но и в силу научения, т.к. люди социализируются и инкультурируются в своей среде.

Эдвин Г. Сазерленд разработал теорию дифференциальной ассоциации: человек подражают окружению в той степени, в которой он принадлежит к этому окружению. В контексте девиатного поведения, это означает, что чем раньше человек окажется среди девиантов, тем выше вероятность быть склонным к девиантному поведению.

Теория конфликта: правящие классы эксплуатируют общественные массы, избегая возмездия. Угнетенные классы вынуждены проявлять девиантное поведение, чтобы избежать или переживать эксплуатацию.

Пример 1

Такие явления как алкоголизм, проституция, проявление насилия являются результатом духовного регресса. Он объясняется отчуждением человека от средств производства.

Согласно теории стигматизации основой для объяснения девиантного поведения выступает идея конфликта: люди, способные институционально навязывать свои интересы другим людям, также определяют нарушителей актуального общественного порядка, через «навешивание ярлыков». Клеймо оказывает влияние по поступки человека, в некоторых случаях склоняя его к проявлению девиантного поведения.

Замечание 1

Стигма является своеобразным клеймом, определяющим поведение человека.

Согласно теории стигматизации, девиация определяется реакций общества на девиантное поведение. Социальные ожидания от заклейменного человека зачастую подталкивают его к подтверждению данных ожиданий. Поведение, не характерное для навешенного ярлыка, наталкивается на неадекватную общественную реакцию, тем самым затрудняя возможности человека вести нормальный социально одобренный образ жизни.

Страница не найдена |

Страница не найдена |

404. Страница не найдена

Архив за месяц

ПнВтСрЧтПтСбВс

21222324252627

282930    

       

       

       

     12

       

     12

       

      1

3031     

     12

       

15161718192021

       

25262728293031

       

    123

45678910

       

     12

17181920212223

31      

2728293031  

       

      1

       

   1234

567891011

       

     12

       

891011121314

       

11121314151617

       

28293031   

       

   1234

       

     12

       

  12345

6789101112

       

567891011

12131415161718

19202122232425

       

3456789

17181920212223

24252627282930

       

  12345

13141516171819

20212223242526

2728293031  

       

15161718192021

22232425262728

2930     

       

Архивы

Июл

Авг

Сен

Окт

Ноя

Дек

Метки

Настройки
для слабовидящих

9.

5. Социологические теории девиации

Почему люди нарушают общественные нормы? Почему определенные действия характеризуются как девиантные? Этими вопросами интересуются социологи.

Другие науки также занимаются проблемой девиантного поведения, в частности, биология и психология. Однако эти науки пытаются объяснить нарушения правил с точки зрения самих индивидов и их уникальных характеристик. Социологи же пытаются установить социальные факторы возникновения девиации. Исследования доказывают, что отклонение от нормы не является свойством, внутренне присущим человеческому поведению (за исключением случаев медицинской патологии, например, шизофрении). Оно является свойством, обусловленным социальными факторами.Рассмотрим наиболее распространенные социологические подходы к проблеме девиации.

Теория аномии. Отправной точкой для создания социологических теорий девиации послужила теория аномии Э. Дюркгейма.Аномия– это общественное состояние, которое характеризуется разложением системы ценностей, обусловленным кризисом всего общества, его социальных институтов, противоречием между провозглашенными целями и невозможностью их реализации для большинства. Люди обнаруживают, что им трудно координировать свое поведение в соответствии с нормами, которые в данный момент становятся слабыми, неясными или противоречивыми.

Таким образом, состояние аномии возникает тогда, когда «старые нормы» уже не представляются подходящими, а новые, зарождающиеся нормы, слишком туманны и нечетко сформулированы, чтобы служить эффективными ориентирами в поведении. В такие периоды можно ожидать резкого возрастания количества случаев девиации.

На практике дюркгеймовские понятия применил американский социолог Р. Мертон, разработавший аномическую теорию девиации.В основу типологии поведения людей Мертон кладет отношение личности к социально одобряемым целям и институциональным средствам их достижения. Согласно Мертону, разрыв между теми и другими как раз и порождает состояние аномии, порождающее девиацию.

Например, жизненный успех для большинства американцев превратился в культурно признанную цель. Для достижения успеха первостепенными становятся такие факторы, как образование и высокооплачиваемая работа. Проблема заключается в том, что не все американские граждане имеют одинаковый доступ к средствам достижения успеха в жизни. Поэтому многие предпочитают добиваться престижной цели любыми средствами, включая порочные и преступные.

В соответствии с различными вариантами отношения личности к целям и средствам, выделяется единственный недевиантный тип поведения – конформизм, т.е. принятие личностью и социально одобряемых целей, и институциональных способов их достижения, а также четыре девиантных типа:

  • Инновация— принятие целей и отрицание традиционных средств их достижения. По Мертону, напряжение между акцентом, который делает американская куль­тура на богатстве, и ограниченной возможностью разбогатеть, порождает воровство, наркоторговлю и прочую уличную преступность, особенно среди бедноты.

Так, печально известный гангстер Аль Капоне в чем-то был вполне традиционной фи­гурой: он гнался за славой и удачей, составляющими самую суть «американской мечты». Но, как и многие представители меньшинств, которым не удалось открыть дверь, ведущую к «законному успеху», Капоне двинулся к вершине своим путем.

  • Ритуализм— отвержение культурных целей, но принятие одобренных обществом средств. Бюрократы, занимающие низкие ступени на своей слу­жебной лестнице, зная, что они добьются лишь небольшого финансового успеха, цепко держатся за правила, чтобы чувствовать себя уважаемыми людьми и казать­ся таковыми в глазах посторонних.

  • Ретрецизм(от англ.retreat– уход, отступление) — отвержение и культурных целей и признанных средств для их достижения при полном бездействии. По сути, индивид «выпадает» из культуры мэйнстрима. Изгоями оказываются некоторые алкоголики, наркоманы и бездомные. Их девиантность заключается в нетрадиционном стиле жизни и, что, может быть, еще серьезнее — в их добровольном выборе именно такой жизни.

  • Бунт – отвержение культурных целей, средств и замена их новыми нормами (например, в радикальных общественных движениях). Бунт часто является реакцией на фиаско. Подобно изгоям, бунтари отрицают как культурное определение успеха, так и нормативные средства его достижения. Бунтари идут дальше, формируя контркультуру и отстаивая альтернативы существующему социальному порядку.

Табл.2. Мертоновская типология форм индивидуальной адаптации к аномии

Формы приспособления

Социально одобряемые

цели

Институциализированные

средства

Конформизм

+

+

Инновация

+

Ритуализм

+

Ретритизм

Мятеж

+/ —

+/ —

Примечание: « + » — принятие

« — » — отвержение

«+/ — » — отвержение господствующих ценностей и замена их новыми

Теория культурного переноса. Ряд социологов подчеркивает сходство между способом выработки девиантного поведения и любого другого поведения. Одним из первых к такому выводу пришел французский социолог Габриель Тард. В концеXIXв. Тард сформулировалтеорию подражаниядля объяснения девиантного поведения. Он утверждал, что преступники, как и «порядочные люди», имитируют поведение тех индивидов, с которыми они встречались в жизни, которых знали или о которых слышали. Но в отличие от законопослушных граждан они имитируют поведение преступников. Таким образом, молодые люди становятся правонарушителями, потому что общаются и заводят дружбу с теми подростками, у которых криминальные модели поведения уже укоренились.

В 1920 – 1930-е гг. социологи Чикагского университета установили, что в отдельных кварталах города уровень преступности оставался стабильным в течение многих лет, несмотря на изменения в этническом составе населения. Был сделан вывод, что криминальное поведение передается от одного поколения к другому, а детям представителей других этнических групп девиантные модели поведения передаются от местной молодежи.

Эдвин Г. Сазерленд, используя выводы чикагских социологов, разработал теорию дифференциальной ассоциации, в соответствии с которой девиантное поведение приобретается на основе не только подражания, но и научения; очень многое зависит от того, чему именно и от кого учатся индивиды. В связи с этим тюремное заключение может привести к явно отрицательным последствиям, если поместить юных правонарушителей в одну камеру с закоренелыми преступниками.

Ее можно проиллюстрировать исследованием, посвященным употреблению наркотиков и алкоголя среди американской молодежи (Альтерс, 1979). Ответы на вопросники, розданные в младших и старших классах средней школы, показали тесную взаимосвязь между уровнем потребления алкоголя и наркотиков и степе­нью, в которой подобные действия поощрялись группами сверстников. Исследо­ватели сделали вывод, что молодые люди берут на вооружение делинквентные образцы в той мере, в какой они встречают одобрение и вознаграждаются за поло­жительное определение девиантности в противовес конформности.

Теория навешивания ярлыков(Labelling theory). Эта теория основана на двух основных положениях. Первое состоит в том, что девиантным действием считается не простое нарушение какой-либо нормы, а фактически любое поведение, которое с успехом определяется как девиантное, если на него навешен определенный ярлык, относящейся к этой категории. Другими словами, девиация содержится не столько в самом действии, сколько в реакции других на это действие. Второе положение утверждает, что само навешивание ярлыков продуцирует или распространяет девиацию.

Например, если юный правонарушитель оказался задержанным полицией по обвинению в каком-то проступке, то это может оказать серьезное влияние на всю его дальнейшую жизнь. Так, если раньше он считал себя таким же, как все, то теперь он начинает чувствовать себя особенным.

Ярлык преступника заставляет человека мнить себя попавшим в сеть преступных организаций, то есть обрести криминальную идентичность. Каждый последующий шаг по этому пути все более укрепляет у них ощущение, что они уже стали какими-то иными – не такими, как все, и не такими нормальными, как прежде. Иногда такой процесс называютстигматизацией (от греч.stigma– укол, пятно). В социологическом смысле стигма – это социальный признак, дискредитирующий индивида или целую группу.

По мнению Р. Коллинза, преступность создает само общество. В качестве примера он приводит некоторые виды так называемых «преступлений без жертв», когда жертва сама охотно идет на встречу преступнику.

Р. Коллинз приводит следующий пример: продажа и приобретение наркотиков не были преступлением до тех пор, пока не были приняты законы, превращающие продажу и приобретение их частными лицами в серьезное преступление. Общество в лице государственных органов просто возвело их в ранг преступления, издав соответствующие законы. Сегодня, как ни парадоксально, в сохранении такого положения больше всего заинтересованы наркодельцы, поскольку легализация наркотиков существенно снизила бы их гигантские прибыли.

Теория конфликта. Основу конфликтологического подхода к теории девиации заложил Карл Маркс. Согласно ей, правящий класс капиталистов эксплуатирует и грабит народные массы и при этом избегает возмездия за свои преступления. Трудящиеся – жертвы капиталистического угнетения – в своей борьбе за выживание вынуждены совершать проступки, которые правящий класс клеймит как преступные. Такие типы девиантного поведения, как алкоголизм, наркомания, проституция и насилие в семье являются продуктами моральной деградации, основанной на беспринципной погоне за наживой и угнетении бедняков, женщин, представителей этнических меньшинств.

Современный марксистский подход к проблеме девиации сформулировал Ричард Квинни. Согласно Квинни, правовая система США отражает интересы и идеологию правящего капиталистического класса. По его мнению, преступление присуще капиталистической системе. Когда общество создает социальные проблемы и не может справиться с ними естественным образом, оно придумывает и вводит политику контроля за населением. Следовательно, преступление и уголовное наказание составляют неотъемлемую часть более крупных проблем исторического развития капитализма.

Так, многие социологи отмечают, что преступление определяется в основном в терминах ущерба, наносимого собственности (кража со взломом, грабеж, угон автомобилей, вандализм), в то время как корпоративные преступления как бы остаются в тени. ФБР ведет множество дел по фактам убийств, изнасилований, но ни одно государственное агентство не ведет регистрацию преступлений, совершенных корпорациями.

Вместе с тем, следует отметить, что у теории конфликта есть много критиков, подвергающих сомнение научность многих выводов данной теории и предлагающих подвергнуть их более тщательной проверке.

В заключении следует подчеркнуть, что ни одна теория объяснения причин девиантного поведения не является абсолютной и применимой ко всем случаям девиации. Каждая высвечивает какой-то один важный источник отклонения поведения от нормы. А девиантное поведение может принимать множество форм. Поэтому следует тщательно анализировать каждую форму девиации для определения задействованных в ней специфических факторов.

Социология девиаций | СГУ — Саратовский государственный университет

 

 

 

 

 

Цели изучения дисциплины

1.Формирование у студентов представлений о многообразии различных теорий, концепций и направлений социологии девиантного поведения.

2.Объективно оценивать социальную реальность общественного устройства России на различных этапах её развития. Уметь правильно определить причины девиантного поведения.

3.Разбираться в вопросах отклоняющегося поведения, а именно: девиантного поведения, делинкветного поведения, криминального поведения, отклоняющегося трудового поведения, знать их виды и типы.

4.Самостоятельно работать с источниками и литературой по социологии девиантного поведения и проводить сравнительный анализ фактов и событий на основе методов социологического исследования.

Содержание дисциплины

— Исследования девиаций в системе социальных наук: основные категории и понятия.

— Теоретические подходы к социологии девиантного поведения.

— Типология отклоняющегося поведения.

— Виды девиантного поведения.

— Проблемы преступности и криминального поведения в современном обществе.

— Отклоняющееся трудовое поведение в обществе.

— Проблемы социального контроля над девиантным поведением.

— Профилактика девиантного поведения.

— Социологический мониторинг девиантного поведения в обществе.

Знания, умения и навыки, получаемые в результате изучения дисциплины

ЗНАТЬ           Основные отечественные и зарубежные теоретические подходы к феномену девиантности; классификацию и типологию видов отклоняющегося поведения; факторы, обуславливающие генезис девиантного поведения; основные модели девиантного поведения; сущность и основные особенности наиболее распространенных видов и форм девиации; о генезисе представлений о социальных нормах и отклонениях; о сущности, функциях и типологии социальных норм.

УМЕТЬ          Ориентироваться в многообразии различных теорий, концепций и направлений социологии девиантного поведения; объективно оценивать социальную реальность общественного устройства России на различных этапах её развития. Уметь правильно определить причины девиантного поведения; разбираться в вопросах отклоняющегося поведения, а именно: девиантного поведения, деликветного поведения, криминального поведения, отклоняющегося трудового поведения, знать их виды и типы. Самостоятельно работать с источниками и литературой по социологии девиантного поведения и проводить сравнительные анализы фактов и событий на основе методов социологического исследования.

ВЛАДЕТЬ     Основами диагностики и измерения девиантного поведения и специфике исследований проявлений девиантности; теоретико-методологическими основами социального регулирования девиантного поведения; способностью использования фундаментальных социологических знаний в практике девиантного поведения.

3 Теории девиации — Медична соціологія

3 Теории девиации

            Биологизаторские теории. Преступное поведение объясняется биологической предрасположенностью индивида. Один из ярких представителей этого направления является Ч. Ломброзо, который связывал склонность к преступному поведению с особым типом внешности и телосложения.

Теории социального научения. Согласно этим теориям, люди, живущие или воспитывающиеся в группах, где ведущими являются девиантные социальные установки, усваивают негативные формы социального поведения.

Теория аномии. Аномия – это распад норм, регулирующих социальное взаимодействие. Данная теория была предложена Э. Дюркгеймом. Он считал, что социальные нормы ограничивают человеческие желания, которые не знают пределов. В случае, когда влияние норм и правил перестает быть столь сильным (переходные общества, революции), возрастает количество различного рода правонарушений.  Понятие аномии было расширено Р. Мертоном. Мертон выделил определяемые культурой цели и институциональные средства их достижения. Общества отличаются друг от друга степенью, в которой подчеркиваются цели или средства. Если общества большее значение придают целям, то индивиды могут использовать незаконные средства для их достижения. Например, если в обществе царит культ богатства, то человек, имеющий его, будет оцениваться позитивно вне зависимости от того, какими путями это богатство он добыл.

            Теории усвоения культуры. В начале лекции мы рассматривали тот факт, что девиация является относительным понятием – то, что в одной культуре является нормой, в другой оценивается как отклонение. Теории усвоения культуры подчеркивают, что девиантное поведение является результатом социализации в субкультурной группе, где данное поведение является нормальным.

            Теория социальной дезорганизации. Отклоняющееся поведение может возникать в результате смешения ценностей и норм различных культур. Например, уровень преступности выше в крупных городах, где проживают люди разных культур, национальностей, социальных слоев.

            Теория социально-экономических факторов. Согласно этой концепции, девиантное поведение возникает в условиях значительных социально-экономических противоречий.  При существовании большого социального расслоения и слабой социальной защищенности люди самостоятельно начинают заниматься перераспределением богатства (кражи, грабежи, экономическая преступность).

            Теория навешивания ярлыков.  Данная теория рассматривает девиацию как результат социальной оценки. В любом обществе есть господствующие социальные группы, которые определяют то или иное поведение как нормальное или отклоняющееся. Например, лица, являющиеся представителями государственной власти, попытки смещения этой власти будут объявлять противозаконными, а их носителей – наказывать. Причина, согласно данной теории, в том, что  высшие  государственные чиновники не хотят лишаться власти и связанных с ней привилегий.

            Ярлык «девианта» дает его носителю специальный статус. Если окружающие узнают, что данный человек является гомосексуалистом либо   представителем экзотического религиозного культа, они начинают интерпретировать его поведение в свете новой информации и относится к нему соответствующим образом, т.е. формируется девиантная стереотипизация.  Е. Гуд выделил пять элементов девиантной стереотипизации:

- преувеличение – окружающие склонны фокусироваться на экстремальных формах девиации. Например, мужской гомосексуализм ассоциируется с женоподобностью. Однако, согласно исследованиям сексологов, существует скрытый гомосексуализм, который внешне никак не проявляется;

- централизация – мнение о том, что девиация играет определяющую роль в жизни человека. Например, спинальный больной может оцениваться как неудачник во всех сферах, исходя из того, что он не может ходить;

- стойкость – зачастую люди исходят из мнения – однажды оступившийся – преступник на всю жизнь;

- дихотомия – склонность считать, что девиация есть, либо ее нет. Однако, как показывают психологические исследования, в большинстве случаев существуют промежуточные варианты характеров и форм поведения. Ранее уже упоминавшийся гомосексуализм имеет разную степень выраженности у разных людей;

- генетическая предрасположенность – мнение о том, что любые отклонения генетически запрограммированы и неизбежно могут проявиться. Однако, анализ специальной литературы показывает, что легкие формы отклонений (шизофрения, психопатия и т.д.) могут успешно компенсироваться. Если окружающие не знают о диагнозе, такой человек будет оцениваться просто как своеобразный и оригинальный.

            Теория наклеивания ярлыков рассматривала также механизмы формирования девиантности.  Если человеку наклеивают ярлык девианта, это может усилить или стимулировать различные проявления отклонений в поведении. Другими словами, если окружающие относятся к человеку как к девианту, он начинает своим поведением подтверждать их ожидания. Подобное поведение Э. Гоффман, один из создателей теории наклеивания ярлыков, назвал   «девиантной карьерой».

            Итак, деятельность любой социальной группы и общества в целом  подчиняется определенным нормам. Наличие норм, в свою очередь, заставляет обратить внимание на существование девиаций в обществе. Девиации имеют неоднозначный характер и оказывают разностороннее влияние на общество, как положительное, так и отрицательное. Для регуляции уровня девиаций в обществе используется социальный контроль и социальные санкции.

 

Контрольные вопросы и задания

1.      Какую роль играют в обществе социальные нормы?

2.      Приведите примеры социальных норм. Какие критерии для выделения этих норм вы использовали?

3.      Объясните, почему социальные девиации одновременно являются относительными и абсолютными. Приведите примеры.

4.      Приведите примеры позитивных девиаций. Почему общество зачастую относится к ним негативно?

5.      Каким образом взаимосвязаны индивидуальные и групповые отклонения?

6.      Что такое первичные и вторичные отклонения?

7.      Какую роль играют девиации в обществе?

8.      Проанализируйте формы социального контроля, выделенные Т. Парсонсом. Приведите примеры.

9.      Почему социализация является формой социального контроля?

10.  Сравните эффективность позитивных и негативных санкций.

 

 

38

Теоретико-методологическое обоснование общей теории девиантности и девиантного поведения

Аннотация

В представленной статье обсуждаются актуальные теоретико-методологические проблемы девиантологии: обосновывается необходимость и возможность выделения общей теории девиантности в междисциплинарное научное направление; раскрываются понятия, образующие предметное поле девиантологии; формулируются основные положения структурно-динамической концепции девиантности и девиантного поведения.

Ключевые слова

девиантология, структурно-динамическая концепция девиантности и девиантного поведения, девиация, нормативно-интегрированная и отклоняющаяся социализация личности, латентная и актуальная девиантность, девиантное поведение, детерминация девиантного поведения

Ссылка для цитирования

Змановская Е.В. Теоретико-методологическое обоснование общей теории девиантности и девиантного поведения // Учёные записки Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы. 2008. № 1 (9). С. 133–138.