Брак и семья в Древней Греции
Семья в Древней Греции считалась основой общества, а вступление в брак – гражданской обязанностью. При выборе невесты жених руководствовался социальным положением ее родственников, приданым, которое давал за ней отец или брат. Чувства редко принимались во внимание, а согласия девушки вообще никто не спрашивал, все решали родители жениха и невесты.
Обряду бракосочетания греки придавали очень большое значение. В доме невесты обязательно совершали жертвоприношения, обряд отлучения девушки от родительского очага, а в доме жениха невесту подводили к очагу, что символизировало ее вступление в новую семью. Размер приданого родители жениха и невесты обсуждали в присутствии свидетелей, хотя никаких письменных записей не делали. В случае развода муж обязан был вернуть жене приданое, чтобы она могла снова выйти замуж.
Отец был главным в семье, женщине отводилась второстепенная роль хозяйки дома. Она должна была следить за работой служанок и рабов, вести домашнее хозяйство. Вся ее жизнь проходила в женской половине дома, принимать участие в общественной и политической жизни она не могла, даже на улицу она могла выйти только в сопровождении рабов и служанок. Бедные женщины иногда были вынуждены заниматься торговлей, но это осуждалось обществом.
После смерти отца его имущество переходило сыновьям или человеку, указанному в завещании. Сын для греков символизировал продолжение рода, поэтому если у мужчины не было собственного сына, то он старался усыновить брата своей жены, мужа дочери или сына дочери, то есть собственного внука. В этом случае усыновленный мужчина считался главой семьи, то есть продолжателем рода и семейных традиций.
У древних греков были сильно развиты семейные культы и традиции. Старшему сыну обычно давали имя отца или деда, дочери – имя бабушки. Детям рассказывали историю семьи, таким образом семейные истории передавались из поколения в поколение.
Поделиться ссылкой
Брачно-семейные отношения в Древней Греции Текст научной статьи по специальности «История и археология»
History
УДК 9
DOI 10.21661/r-118204
Т.В. Мавринская, Е.Б Калашникова
Брачно-семейные отношения в Древней Греции
Аннотация
| Ключевые слова: Древняя Греция, брачно-семейные отношения, семья, брак, реформа Солона, цивилизация.
T.V. Mavrinskaya, E.B. Kalashnikova
Marriage and family relations in Ancient Greece
Abstract
The proposed article is a brief insight into the regulation of marriage and family relations in the early stages of the formation of state and law in Ancient Greece. On the basis of special sources marriage and family relations in the ancient Greek civilization have been analyzed. In ancient Greek law, marriage was based to a large extent on the basis of the sacred laws and racial lifestyle. The law, which regulated marriage and family relations in Ancient Greece, had been strengthening the institution of marriage, as evidenced by the strength of family relationships of the ancient Greek civilization.
| Keywords: Ancient Greece, marriage and family relationships, family, marriage, the reform of Solon, civilization.
В современном обществе принято определять семью, как малую ячейку общества. Политики, мыслители, законодатели Древней Греции и Древнего Рима признавали значимость семьи, важность семейных отношений и их регулирования. Семья и право является одним из основных институтов общества на протяжении всего периода существования того или иного государства. Семья являлась главным институтом общества в древнейших государствах, выполняющим различные функции, но доминирующей функцией являлось воспроизводство рода. В Древнейших цивилизациях существовала разновидность типов браков и семьи. Брачно-семейные институты древнего мира были построены на основе брачно-семейных отношений и на источниках права древнейших цивилизаций. В данной публикации рассмотрены особенности брачно-семейного права древнегреческой цивилизации.
Крупнейшей цивилизацией Древнего мира принято считать Древнегреческую цивилизацию, которая обладала достаточной развитой духовной культурой. Семья как фундаментальный институт Древней Греции
являлся главным элементом государства. От данного института общества зависело будущее. Также семья оказывала существенное влияние на экономическое и религиозно-эстетическое развитие всего полиса.
В начале процесса образования семья в древнегреческой цивилизации придерживалась к вере в Бога. К богам они могли также причислять даже своих умерших родственников. Каждая древнегреческая семья имела своих особых богов в лице своих предков, в которых она верила, следовательно, у каждой семьи существовала собственная религии.
Брак — это договор, который заключался главой семьи. Одним из основных условий вступления в брак являлось добровольное соглашение жениха и невесты. Господство мужа в семье признается и в праве, и в обычае. Также
Interactive science | 13 • 2017
История
следует отметить, что в Древней Греции существовал брак по расчёту, в частности в среде имущих классов общества [3, с. 19].
Освободившись от религиозных и моральных норм прошлой эпохи, брак сделался легкорасторжимым и непрочным. Император Август предпринял попытки исправить положение, для этого он использовал репрессивные методы в законодательстве. В частности была установлена уголовная ответственность, которую несла жена за супружескую неверность, ограничение права разводов. Лицо, которое не состояло в браке, не могло принимать наследство по завещанию, но лица, которые состояли в браке, но не имели детей, могли принимать его в ограниченном размере, то есть половину наследства [2, с. 143]. Закон установил возрастные рамки на вступление в брак (от 25 до 60 лет для мужчин, от 20 до 50 лет для женщин). Данные меры не были успешными. Возникло бурное сопротивление, которое заставило императора Августа смягчить наказание.
В Древней Греции были сформулированы основные обязанности детей, которые включали в себя повиновение и почитание своих родителей. Эти обязанности были основными и самыми важными. Также сын обязан заботиться о своих родителей, содержать их, если они в этом нуждались. Он обязан был воздавать своим умершим родителям почести, предписанные законами религии. Преступлением считалось уничтожение сыном могилы родителей и лишение их тех погребальных почестей, которых они требовали. Сын, которые не исполнял эти обязанности, мог быть предан правосудию. Суд принимал решение о наказание, иногда наказанием являлся смертный приговор.
Власть отца над детьми кончалась с достижением ими совершеннолетия, которое совпадало или с истечением восемнадцатого года, или с его началом.
Предоставление сыну особого имущества еще при жизни отца (пекулия) получает защиту претора. Облегчается порядок усыновления внебрачных детей и т. д.
Наследование осуществлялось по закону и по завещанию. Наследниками первой очереди являлись сыновья. При отсутствии сыновей имущество умершего отца переходило дочерям. Наследниками отца не могли быть внебрачные дети, но приёмные дети имели полное право, как и родные дети, наследовать имущество. Раздел имущества производился поровну. На право наследования могли также претендовать представители рода, но передача имущества по восходящей линии являлось недопустимой для Древнегреческой цивилизации. Закон допускал к наследованию братьев умершего и их детей, затем наследовать могли сёстры и их дети, а также закон допускал двоюродных братьев и их детей. В Древней Греции всегда отдавалось предпочтение потомкам по мужской линии. При отсутствии таких родственников со стороны отца или деда право на наследование переходило в том же порядке к родственникам со стороны матери. У каждого наследника имелось право отказа от наследства [1, с. 816].
По реформе Солона завещание было действительным, если завещатель составил его в здравом уме и не подвергался физическому, психическому насилию. Завещать имел право лишь тот, у кого не было законных детей мужского пола. Завещать не могли женщины, приёмный сын и несовершеннолетние [1, с. 816].
Огромный опыт Древней Греции в сфере правового регулирования брачно-семейных отношений позволяет нам объединить все основополагающие ценности семьи в современном обществе. Основными особенностями брака являются верность и любовь. По-прежнему самой главной функцией в современном обществе остается репродуктивная функция.
Литература
1. Гортинские законы Древней Греции о разделе имущества в случае развода или смерти одного из супругов // Н.А. Крашенинникова // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: В 2 т. Т. 1. — М.: Норма, 2003. — 816 с.
2. Правда В.Л. Женщины в библейской и античной культурах // Вестник Томского государственного университета. — 2009. — №324. — С. 139-145 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://cyberleninka.rU/article/n/ zhenschiny-v-bibleyskoy-i-antichnoy-kulturah
3. Тумов В.В. Правовые принципы регулирования брачных отношений в обществе Древнего мира // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. — 2008. — №2 (4). — С. 19-23 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://cyberleninka.ru/artide/n7pravovye-printsipy-regulirovaniya-brachnyh-otnosheniy-v-obschestvah-drevnego-mira
36
Интерактивная наука | 13 • 2017
Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. В греческой семье. (Винничук Л.)
Винничук Л.
Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима
…Легко понять, что добродетель мужчины втом, чтобы справляться с государственными
делами… Добродетель женщины… состоит в
том, чтобы хорошо распоряжаться домом,
блюдя все, что в нем есть, и оставаясь послуш-
ной мужу.
Платон. Менон, 71 е
Известия о семейной жизни древних мы черпаем не только из письменных источников, которые уводят нас в глубь веков не дальше эпохи Гомера. Узнать что-либо о семье в эпоху крито-микенскую мы можем лишь с помощью археологии, лишь опираясь на памятники материальной культуры. Однако они не в состоянии рассказать нам ни о формах и процедурах заключения браков, ни о правовых основах семейной жизни, ни о правах и обязанностях супругов в то далекое время. Можно лишь надеяться, что расшифровка критской письменности (линейного письма Б) прольет новый свет и на частную жизнь древних обитателей Восточного Средиземноморья.
На основе археологических находок крито-микенского периода мы вправе предполагать, что женщины пользовались тогда большей свободой и играли более значительную роль в обществе и в семье, чем в столетия более поздние в собственно греческих полисах. Об этом говорят сцены из жизни женщин, представленные на фресках дворцов на Крите, а также особенности религии древних критян. В пантеоне местных богов немало женских образов, в которых ученые склонны видеть своего рода предшественниц позднейших греческих богинь. Так, например, богиню со щитом, изображенную на критских геммах и перстнях, связывают обычно с эллинской Афиной, а в богине с голубем усматривают сходство с греческой Афродитой.
Отсюда легко объяснить и участие женщин в совершении религиозных обрядов. На фреске одного из царских дворцов в Кноссе представлена группа женщин, исполняющих сакральный танец, как об этом свидетельствуют секиры в руках жрицы, а ведь секиры были одним из культовых символов в критской религии. И в более поздние века женщинам разрешалось участвовать в религиозных торжествах: это подтверждают и литературные памятники, и скульптура, и росписи на вазах. Вместе с тем сцен, иллюстрирующих участие женщин в публичных развлечениях, спортивных состязаниях, мы в дальнейшем не находим, зато на фресках крито-микенской эпохи можно увидеть, например, девушку, которая отступает назад перед быком, дабы, разбежавшись, перепрыгнуть через него, в то время как по ту сторону от быка стоит другая девушка, готовая подхватить подругу, если прыжок удастся. Хорошо известен также фрагмент фрески, где изображена изящная танцовщица, получившая у археологов и искусствоведов прозвище «парижанка», ибо своей эффектной позой и нарядом она напоминает скорее элегантных модниц конца XIX—XX в., почти наших современниц. Нет сомнений, что подобные изображения позволяют судить о реальном положении женщин в тогдашнем обществе и в культуре древнего Крита.
Мало изменилась жизнь женщин и в эпоху микенскую. Их нравы, а также привилегии, которыми они продолжали пользоваться, способствовали их частому появлению на людях. В искусстве той поры можно встретить сцены из придворной жизни с участием женщин. Сохранился даже фрагмент, представляющий женщин, едущих на охоту на колесницах.
Переход от традиций родового строя к государственному, полисному устройству вызвал множество перемен во всех областях жизни древних, как общественной, так и частной. Причем между разными греческими городами-государствами существовало немало различий и в сфере семейного быта их жителей.
Но были и явления, общие для всей Эллады, — обязательная моногамия и утвердившийся почти повсюду патриархат. За отцом признавали неограниченную власть над детьми, которых он еще в пору их младенчества формально «принял» в свою семью, после чего отец не имел только права распоряжаться их жизнью и свободой, они же были обязаны ему безусловным повиновением. Греки первыми из древних народов начали соблюдать принцип единобрачия, полагая, что вводить в свой дом множество жен — обычай варварский и недостойный благородного эллина (Еврипид. Андромаха, 170—180).
Все греки, в каких бы полисах они ни жили, имели общие взгляды на институт брака. Считалось, что супружество преследует две цели: общегосударственную и частно-семейную. Первой целью брака было приумножение числа граждан, которые могли бы воспринять от отцов обязанности по отношению к государству: прежде всего охранять его границы, отражать набеги врагов. Перикл у Фукидида в своей речи в честь павших афинских воинов утешает их родителей, которым их возраст еще позволял надеяться на то, что у них родятся и другие дети: «Новые дети станут родителям утешением, а город наш получит от этого двойную пользу: не оскудеет число граждан и сохранится безопасность» (Фукидид. История, II, 44, 3).
Производя на свет детей, гражданин выполнял и свой долг перед родом и семьей, ибо дети продолжали род и принимали на себя также культовые обязанности по отношению к предкам, принося им жертвы, отдавая подобающие почести умершим и поддерживая и сохраняя семейные традиции. Наконец, вступая в брак, человек преследовал и сугубо личные цели — в старости обрести в детях опору.
Важнейшим считалось все же исполнение своего долга перед государством, и это объясняет, почему в Афинах, хотя и не было формального правового принуждения к женитьбе, само общественное мнение заставляло мужчин обзаводиться семьями. Одинокие люди, холостяки не пользовались тем уважением, каким окружали людей женатых и имеющих детей. В Спарте дело обстояло еще однозначнее и определеннее: агамия, безбрачие, холостая жизнь влекли за собой утрату личной и гражданской чести — атимию. Правда, атимия, которой подвергались спартанцы, уклонявшиеся от семейных уз, была лишь частичной, ограниченной и не лишала виновных их гражданских прав целиком. Однако им было не избежать унижений и притом не только со стороны других граждан, но и со стороны государства, должностных лиц. Так, по распоряжению властей, взрослые спартанцы, не состоящие в браке, должны были в зимнюю пору нагими обходить рынок-агору, распевая специальную песню: в ней они признавали, что по заслугам понесли наказание, ибо не повиновались законам. Даже закон, обязывавший почитать стариков и соблюдаемый в Спарте особенно ревностно, в отношении людей, не создавших семьи, переставал действовать. Но освященная обычаем атимия, утрата чести, была не единственным наказанием, какое приходилось претерпевать холостякам в Спарте. Против них могли быть применены и судебные санкции: за уклонение от своих обязанностей перед государством полагалась особая кара — крупный штраф за безбрачие (Поллукс. Ономастикон, VIII).
Платон в «Законах», увлеченный поисками образца для задуманного им идеального государства, устами Афинянина выражает убеждение в необходимости такого закона: «Всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти; кто этого не сделает, будет присужден к пене и лишению гражданских прав — в той или иной степени». Это, по терминологии Платона, «простой закон о браке». Однако, учит философ, всегда лучше избрать «двоякий способ для достижения своей цели». Закон, основанный на таком двояком способе, звучал бы так: «Всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти и сознавая при этом, что человеческий род по природе своей причастен бессмертию, всяческое стремление к которому врождено каждому человеку. Именно это заставляет стремиться к славе и к тому, чтобы могила твоя не была безымянной. Ведь род человеческий тесно слит с совокупным временем; он следует за ним и будет следовать на всем его протяжении. Таким-то образом род человеческий бессмертен, ибо, оставляя по себе детей и внуков, он… остается вечно тождественным и причастным бессмертию. В высшей степени неблагочестиво добровольно лишать себя этого; а между тем, кто не заботится о том, чтобы иметь жену и детей, тот лишает себя этого умышленно. Повинующийся закону не подвергнется наказанию. Ослушник же, не женившийся до тридцати пяти лет, должен ежегодно в наказание выплачивать такую-то сумму, чтобы ему не казалось, будто холостая жизнь приносит ему облегчение и выгоду. Ему не будет доли и в тех почестях, которые всякий раз люди помоложе оказывают в государстве старшим» (Платон. Законы, IV, 721 a—d).
В другом месте устроитель идеального полиса значительно снижает предполагаемый брачный возраст для мужчин: «После того как человек, достигший двадцати пяти лет, посмотрит невест и они посмотрят его, пусть он выберет по желанию женщину и уверится, что она подходит для рождения и совместного воспитания детей, и тогда пусть женится — не позднее тридцати пяти лет» (Там же, VI, 772 е).
Вновь и вновь возвращается философ к этой теме: «…человек должен следовать своей вечнотворящей природе; поэтому он должен оставлять по себе детей и детей своих детей, доставляя богу служителей вместо себя». Но идеальное государство соединяет увещевание со строжайшими санкциями для ослушников: «…если кто не будет повиноваться по доброй воле, станет вести себя как чужеземец, непричастный данному государству, и не женится по достижении тридцати пяти лет, он будет ежегодно платить пеню: гражданин, принадлежащий к высшему классу, — сто драхм, ко второму — семьдесят, к третьему — шестьдесят, к четвертому — тридцать. Деньги эти будут посвящены Гере (богине-по-кровительнице брака. — Прим. пер.). Невыплачивающий их ежегодно будет принужден заплатить в двойном размере. ( … ) Итак, не желающий жениться подвергнется подобной денежной пене; что же касается почета, то младшие будут подвергать его всевозможному поруганию. Пусть никто из молодых не слушается его добровольно…» (Там же, VI, 773 е — 774 b).
Нетрудно заметить, что Платон здесь идет вслед за обычаями, принятыми в Спарте, где в свое время некий юноша оскорбил прославленного полководца Деркиллида, не уступив ему места и сказав: «Ты не родил сына, который со временем уступил бы место мне» (Плутарх. Сравнительные жизнеописания, Ликург, XV). Влияние спартанских традиций можно обнаружить и в суждениях Платона о выборе жены. По закону, приписываемому спартанскому реформатору Ликургу, молодые люди в Спарте обязаны были выбирать себе жен из бедных семей. Это требование имело несомненно глубокое экономическое значение, препятствуя таким образом концентрации богатства в одной семье, ведь накопление индивидуальной собственности мало соответствовало основополагающей идее спартанского законодательства — идее общественного равенства свободных граждан. При этом спартанцы предпочитали, чтобы их сыновья женились на бедных девушках, но родившихся и воспитанных в самой Спарте, а не на девушках из семей состоятельных, однако иноземного происхождения; в Спарте браки с иностранками формально не запрещались, а дети, родившиеся от свободного спартанца и дочери периэка или даже илота, становились полноправными гражданами.
Платон осуждает также браки по корыстному расчету, погоню за богатством и родственными связями с влиятельным лицом. Формально запрещать богатому вступать в брак с богатой или принуждать его жениться непременно на бедной было бы нелепо, полагает философ: подобный закон вызвал бы только смех и негодование. Необходима скорее отлаженная система убеждения: «Дитя, — так скажем мы сыну честных родителей, — тебе надо вступить в брак, который вызвал бы одобрение разумных людей. Они не посоветуют тебе при заключении брака избегать бедности и гнаться особенно за богатством. При прочих равных условиях следует предпочесть скромное состояние и тогда заключить брачный союз. Ведь это было бы на пользу и данному государству и брачующимся семьям». Подобную же аргументацию следует обратить и к родителям будущего жениха: «надо попытаться как бы заворожить родителей и убедить их, что в браке каждый человек должен выше всего ставить взаимное соответствие своих детей, а не стремиться ненасытно к имущественному равенству. Кто при браке всячески обращает внимание лишь на имущественное положение, того мы попытаемся отвратить от этого путем порицания. Однако мы не станем принуждать его с помощью писаного закона» (Законы, VI, 773, а—е).
Отсюда логически вытекает и отрицание приданого: давать и брать за невестой приданое значило бы подрывать взаимное равенство граждан. «Необходимое есть у всех граждан нашего государства; поэтому из-за денег там меньше возникает дерзости у женщин и низкого, неблагородного порабощения ими мужей» (Там же, VI, 774 с).
В эпоху более раннюю, в VIII—VI вв. до н. э., отец девушки сам выбирал для нее мужа среди нескольких претендентов, добивавшихся ее руки. Он приглашал всех их в одно и то же время к себе, оказывал им гостеприимство в течение длительного срока, наблюдая при этом их манеру вести себя, их характер, физическую закалку, выносливость. С этой целью устраивались различные спортивные игры и состязания. Женихи приезжали с богатыми дарами хозяину дома и не менее дорогими подарками — нарядами и украшениями — той, кому предстояло стать нареченной невестой одного из них. Они также везли с собой обильные запасы продовольствия и вино.
Геродот подробно описывает, как в VI в. до н. э. выбирал себе зятя тиран Сикиона Клисфен: «У Клисфена …была дочь по имени Агариста. Дочь эту он пожелал отдать в жены тому из эллинов, кого он найдет самым доблестным. На Олимпийских играх Клисфен одержал победу с четверкой коней и велел объявить через глашатая: кто среди эллинов считает себя достойным стать зятем Клисфена, может на 60-й день или раньше прибыть в Сикион… Тогда все эллины, которые гордились своими предками и родным городом, отправились свататься в Сикион. Для развлечения гостей Клисфен велел устроить конское ристалище и гимнастические состязания».
Далее историк подробно перечисляет славных женихов, съехавшихся к Клисфену. «Когда эти женихи прибыли к назначенному сроку, Клисфен сначала справился у каждого из них о городе, из которого он происходит, и о его роде. Затем, удерживая женихов у себя в течение целого года, тиран испытывал их доблесть, образ мыслей, уровень образования и характер. При этом он беседовал с каждым отдельно и со всеми вместе. Для женихов помоложе он устраивал гимнастические состязания, особенно же наблюдал их на общих пирах. Во все время пребывания женихов в Сикионе Клисфен поступал так и при этом роскошно угощал их. Больше всех пришлись ему по сердцу женихи из Афин и среди них более всех сын Тисандра Гиппоклид…
Между тем наступил день свадебного пиршества, и Клисфен должен был объявить, кого из женихов он выбрал. Тогда он принес в жертву 100 быков и пригласил на пир женихов и весь Сикион. После угощения женихи начали состязаться в песнях и откровенно-шутливых рассказах. В разгар пиршества Гиппоклид, который всецело завладел вниманием остальных гостей, велел флейтисту сыграть плясовой мотив. Когда тот заиграл, Гиппоклид пустился в пляс и плясал в свое удовольствие. Клисфен же смотрел на всю эту сцену мрачно и неприязненно. Затем, немного отдохнув, Гиппоклид приказал внести стол. Когда стол внесли, он сначала стал исполнять на нем лаконские плясовые коленца, а затем и другие, аттические. Наконец, упершись головой в стол, он начал выделывать коленца ногами. Уже при первом и втором танце Клисфен думал, хотя и с ужасом, что этот бесстыдный плясун может стать его зятем, но все же еще сдерживался, не желая выказывать своего неудовольствия. Когда же он увидел, как тот исполняет ногами пантомиму, то не смог уже молчать и вскричал: «О сын Тисандра, ты, право, проплясал свою свадьбу!» (…)
…Клисфен между тем, водворив молчание, обратился к собравшимся с такими словами: «О женихи моей дочери! Вы все мне любезны, и, если бы это только было возможно, я вам всем угодил бы, не отдавая предпочтения одному избраннику и не отвергая остальных. Но ведь дело идет только об одной девушке, и поэтому нельзя исполнить желание всех. Тем из вас, кто получит отказ, я даю по таланту серебра за то, что он удостоил меня чести породниться со мной, посватавшись к моей дочери, и должен был так долго пребывать на чужбине. А дочь свою Агаристу я отдаю в жены Мегаклу, сыну Алкмеона, по законам афинян». Мегакл объявил о согласии обручиться с Агаристой, и тогда Клисфен назначил срок свадьбы» (Геродот. История, VI, 126— 130).
Добавим, что после того, как обоюдное решение о женитьбе бывало принято, избранный претендент подносил будущему тестю богатые подарки, а тот, в свою очередь, назначал молодой паре приданое, чему греки придавали очень большое значение.
В классическую эпоху истории Греции сохранялись те же формы выбора отцом мужа для своей дочери, только теперь претендентами считались молодые люди, уже знакомые будущему тестю. Отец по-прежнему обладал полной властью над судьбой своей дочери, тем более что в тот период роль женщины в семье, ее свобода были существенно ограничены, особенно в Афинах.
В отличие от Спарты в главном городе Аттики законным считался лишь брак между свободным гражданином и дочерью другого свободнорожденного. Если одна из сторон не имела гражданских прав в данном полисе, то дети от такого брака рассматривались как незаконнорожденные и потому лишались гражданских прав и права наследования. По закону, принятому в Афинах при Перикле в 460 г. до н. э. и возобновленному Аристофонтом 57 лет спустя, после смерти отца дети, рожденные в таком браке, могли получить лишь единовременное пособие, не превышавшее тысячи драхм. Стоит вспомнить, что Перикл, защищавший этот закон, сам оказался в подобной же ситуации и вынужден был просить афинян сделать исключение для его сына, рожденного Аспасией, уроженкой Милета, считавшейся в Афинах иностранкой.
Кровное родство, напротив, не являлось препятствием для супружества. Браки заключались иногда даже между детьми одного отца. Закон запрещал вступать в брак только тем, у кого была общая мать. Девушек в Афинах выдавали замуж рано, в пятнадцать или даже в двенадцать лет. Платону такая практика казалась неприемлемой для его идеального государства: «Срок вступления в брак для девушки будет с восемнадцати до двадцати лет: это — самое позднее; для молодого человека — с тридцати до тридцати пяти лет» (Платон. Законы, VI, 785 b).
Заключению брака предшествовало формальное обручение. Обещание жениху давала не сама девушка, а ее отец от ее имени; если она была сирота, то от ее имени выступал ее брат или другой близкий родственник; если же у нее не было никого из близких, то все ее дела вел назначенный по закону опекун. Обручение было важным юридическим актом, ибо при этом обсуждали имущественные отношения будущих родственников, размеры приданого, часть которого, называемая «мейлия» (утешение), оставалась личной собственностью молодой жены и в случае развода возвращалась ее семье. Давать за невестой приданое требовал не закон, а обычай, часто более могущественный, чем любое писаное право. Поэтому даже сироты и девушки из малоимущих семей не оставались без приданого: его собирали для них в складчину их сограждане или даже само государство. Так, например, в Афинах после смерти Аристида его дочери «были выданы замуж государством: город обручил их за счет казны и назначил каждой по три тысячи драхм приданого» (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Аристид, XXVII). Дети, рожденные от брака, которому не предшествовал формальный акт обручения, не могли быть включены в списки граждан и лишались права наследования.
Образец брачного договора дает нам документ, записанный на папирусе в эллинистическом Египте, в 311 г. до н. э., на острове Элефантина и заверенный, как полагалось по закону, шестью свидетелями. В документе говорится, что некий Гераклид берет себе в жены свободнорожденную женщину Деметрию, дочь Лептина и Филотиды с острова Кос. «Свободный берет ее свободной» с приданым — платьями и украшениями — стоимостью в тысячу драхм. Гераклид в свою очередь предоставит Деметрии все, что подобает свободнорожденной женщине, а жить они будут вместе там, где по взаимному соглашению сочтут нужным зять и тесть. Если же Деметрия совершит что-либо дурное, что навлечет позор на ее мужа, то лишится всего, что принесла с собой, однако Гераклид должен доказать истинность обвинений против Деметрии перед тремя почтенными мужами, которым выразят свое доверие обе стороны. Гераклид не имеет права ни вводить в дом иную женщину, ни признавать своими детей, рожденных ему другой женщиной, так как все это навлекло бы позор на Деметрию, ни вообще под каким-либо предлогом причинять зло своей жене. Если же окажется, что дурной супруг сделал что-либо подобное и Деметрия сможет это доказать в присутствии трех мужей, которым обе стороны выразят свое доверие, то Гераклиду придется вернуть Деметрии ее приданое и, сверх того, уплатить еще 1000 драхм пени. Договор этот должен был соблюдаться при любых условиях, причем обоим будущим супругам вручали по одному экземпляру письменного текста соглашения, чтобы они хранили его отдельно и могли в случае необходимости представить для судебного разбирательства.
Не менее интересным документом является папирус гораздо более поздний — II в. н. э. Здесь молодой муж подтверждает по всей форме, что получил от тестя приданое, но требует еще некоторых вещей как «дополнение к приданому». Само приданое включало в себя золотые серьги, кольцо, цепочку, посуду, серебряные наплечники и некоторые другие ценные предметы, перечисленные в тексте документа. В «дополнение к приданому» новобрачный желал получить медный сосуд, медный ларь для кладовой и сундук для одежды, рыночную корзину и т. п. Текст документа в значительной степени поврежден, поэтому о других претензиях зятя мы, видимо, уже никогда не узнаем.
Формальный акт заключения брака имел первоначально частный характер семейного торжества и лишь со временем превратился в акт религиозный и публично-правовой. Уже древние обычаи предусматривали свадебное пиршество в доме отца новобрачной и ее торжественные проводы из родительского дома в дом ее мужа. В день свадьбы дом невесты убирали цветами. Рано утром она совершала торжественное омовение в воде из местного священного источника (в Афинах это был источник Каллироя к югу от Акрополя). Воду черпали и носили молодые девушки — лутрофоры («носящие воду для купели»). После купания невесту одевали и украшали, и уже в свадебном уборе она ждала начала празднества. Собирались приглашенные, приносили жертвы богам — покровителям семьи и брака: Зевсу, Гере, Гестии, Артемиде и Мойрам, причем сама новобрачная приносила им в жертву свои детские игрушки и прядь волос. После совершения религиозных обрядов отец вручал свою дочь прибывшему зятю, произнося ритуальную формулу, подтверждающую, что с этой минуты девушка свободна от обязанности приносить жертвы своим предкам, а будет теперь участвовать в жертвоприношениях предкам ее мужа. Это был важнейший религиозно-правовой акт: отец освобождал дочь от своей власти и передавал ее под опеку мужа, в семью которого она переходила.
После сакрального ритуала гостей приглашали на свадебный пир. Приглашения рассылались официально и составлялись по определенному образцу. О содержании такого приглашения нам сообщает оксиринхский папирус III в. н. э., но, по всей видимости, мы имеем здесь дело с давней традицией. Некто Гераид просит адресата пожаловать к нему утром в день свадьбы его дочери. Тот, кто не мог почему-либо воспользоваться приглашением и участвовать в свадебных торжествах, посылал письмо с поздравлениями и теплыми пожеланиями. Другой папирус сохранил текст такого поздравительного письма, полученного тем же Гераидом от некоего Гераклида: Гераклид горячо разделяет радость друга по поводу «доброго, богобоязненного и счастливого супружества» его дочери и жалеет, что не может явиться на свадебный пир.
Добавим, что на самой свадьбе новобрачная, лицо которой было скрыто под фатой, сидела отдельно от гостей, в кругу своих сверстниц.
Хилон из Спарты, которого позднейшая традиция причисляла к семи великим мудрецам Эллады, тот самый, что, по преданию, написал на храме в Дельфах «Познай самого себя», оставил немало кратких советов и афоризмов, наставлений и поучений: одно из них, как рассказывает Диоген Лаэртский, звучало так: «Брак справляй без пышности» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, I, 70). Идея скромной, лишенной крикливой пышности свадьбы была близка и Платону. В своем идеальном полисе он предполагал ввести специальный закон, ограничивающий расходы на свадебные пиры и предостерегающий от пьянства.
«На брачные пиршества каждая сторона должна приглашать не более пяти друзей или подруг и таким же должно быть число родственников и домочадцев с обеих сторон. Издержки ни у кого не должны быть большими, чем это позволяет его состояние, а именно: для граждан самого богатого класса — одна мина, для второго — полмины, и так далее… Всем повинующимся закон должен выразить одобрение; неповинующегося подвергают наказанию стражи законов как человека, лишенного чувства прекрасного и не воспитанного в законах свадебных муз. Пить до опьянения не подобает никогда, за исключением празднеств в честь бога — дарителя вина; к тому же это небезопасно для человека, серьезно относящегося к браку. Здесь и жениху, и невесте подобает быть очень разумными: ведь это немалая перемена в их жизни. Да и потомство должно произойти от наиболее разумных родителей; между тем ведь почти неизвестно, в какую ночь — или день — будет с божьей помощью зачат ребенок. Поэтому бракосочетание не должно совершаться, когда тело отяжелело от вина. Напротив, ребенок должен зародиться, как это и подобает, крепким, спокойным… А пьяный человек и сам мечется во все стороны, и увлекает все за собой; он неистовствует и телом, и душой; стало быть, тот, кто пьян, не владеет собой и не годится для произведения потомства. ( … ) Поэтому… в течение всей жизни, а всего более тогда, когда наступает время плодить детей, должно остерегаться и не совершать по доброй воле ничего вредного, дерзкого и несправедливого. Ибо все это неизгладимо запечатлевается в душе и теле ребенка, и дети рождаются плохими во всех отношениях» (Платон. Законы, VI, 775, а—е).
Трагические последствия пьянства на свадебном пиру были хорошо известны грекам, в том числе такие, о которых рассказывает Плутарх. Однажды на острове Хиос во время свадьбы, когда новобрачную везли к дому ее молодого супруга, царь Гиппокл, друг жениха, захмелев и развеселившись, вскочил на свадебную повозку. Он вовсе не имел намерения обидеть молодую пару, а сделал это лишь в шутку. Увы, пьяная шутка обошлась ему дорого: друзья жениха набросились на него и убили.
Торжественно провожаемая в дом мужа, новобрачная чаще всего ехала в украшенной цветами повозке, в сопровождении своего молодого супруга и одного из близких родственников — шафера. За их повозкой тянулся весь свадебный кортеж. Мать невесты держала в руках горящий факел, зажженный от домашнего очага. Этим факелом разжигали потом очаг в доме молодоженов, перенося тем самым огонь из одной семьи в другую. Этот символический ритуал должен был прочно связать взаимными узами обе семьи — старую и молодую, а также снискать дому новобрачных покровительство Гестии, богини домашнего очага. Еще большую торжественность этой процессии придавали гименеи — свадебные песни в честь бога брачных уз, исполняемые группами молодежи. Кортеж останавливался перед домом новобрачных, и молодой муж вводил жену в дом, перенося ее через порог на руках. Происхождение этого обычая толковалось по-разному: одни видели в нем наследие глубокой старины, когда девушек похищали, чтобы жениться на них; другие — и это кажется более правдоподобным — полагают, что обряд перенесения через порог должен был подчеркнуть значение и особое положение жены в доме, ее отличие от других женщин, переступавших порог этого дома. При входе новобрачных осыпали финиками, орехами, фигами, мелкими монетами. Этот обычай, называемый «катахисма», был распространен и при иных семейных торжествах и символизировал пожелания успеха и достатка, а может быть, также он означал своего рода жертвоприношение домашним божествам, дабы заручиться их благожелательностью к молодым супругам. Затем факелом разжигали очаг, приносили жертвы предкам и совершали совместную трапезу хлебом и фруктами. Молодые люди начинали семейную жизнь.
Во время застолья гости подносили новобрачным ценные подарки, о которых упоминает в своем обширном труде Афиней в начале III в. н. э. (см.: Пир мудрецов, IV, 128 b). После пира молодую пару провожали в брачный покой — талам, а знакомая молодежь, стоя под дверью, громко распевала свадебные гимны — эпиталамы, не лишенные шутливых и подчас нескромных намеков. На следующий день пиршество возобновлялось, и вновь наступал черед подарков. Подарки, подносимые молодоженам в этот, второй день свадьбы, назывались анакалиптрами, а сам этот день — анакалиптерией, ибо новобрачная выходила к гостям уже без свадебного покрывала — калиптры.
Как уже говорилось, в классической Греции свобода женщин, особенно афинских, подверглась существенным ограничениям. То, что даже свободнорожденная женщина не имела гражданских прав, было в древнем обществе повсеместным явлением. Однако и в частной жизни женщина все больше зависела от мужчины, во все большей мере подчинялась его власти и опеке. Девушкой, в доме отца, она во всем должна была повиноваться воле своего родителя, а в случае его смерти — воле брата или опекуна, назначенного ей по завещанию отца или по решению должностных лиц государства. Становясь замужней женщиной, она и вовсе теряла всякую самостоятельность. Она не могла сама принимать решения, касающиеся ее имущественных дел, не имела она и такой свободы передвижения, какой располагали женщины более ранней эпохи. Почти все дни афинянки проводили на женской половине дома — в гинекее, занимаясь домашним хозяйством, ткачеством и шитьем, а также воспитанием детей, пока те были совсем маленькие. На улицу афинская женщина выходила всегда в сопровождении рабыни, причем скромность заставляла госпожу прикрывать лицо от взоров встречных мужчин. Афиняне были убеждены, что женщина должна поступать и вести себя так, чтобы о ней нельзя было сказать ни хорошего, ни дурного; она просто вообще не должна была привлекать к себе чье-либо внимание, а выходить на улицу чаще ей удавалось по достижении только такого возраста, когда о ней можно было скорее спросить: чья это мать, нежели: чья это жена. Лишь участие в религиозных обрядах и праздниках позволяло афинским женщинам ненадолго покидать гинекей и присоединяться к ликующей толпе.
Уже сами древние авторы отмечали большие различия в положении женщин в разных греческих полисах. Эти различия сказывались даже на внешнем облике женщин. Считалось, например (об этом пишет псевдо-Дикеарх во II—I вв. до н. э.), что фиванские женщины выделяются среди других гречанок высоким ростом и особенно привлекательной походкой и манерой держаться. Лицо они прикрывали белой тканью, так что видны были только глаза. Заметно отличались фиванки и прическами, и обувью, и образом жизни. Женщины Беотии, как и жительницы островов Эгейского моря, славились своей утонченностью, образованностью, склонностью к поэзии. В Спарте заботились прежде всего о здоровье и физической закалке девушек и молодых женщин, дабы и их дети были здоровее, сильнее, крепче, — в Спарте этому уделяли гораздо больше внимания, чем в Афинах. Ксенофонт, поклонник спартанской политической системы, восхищен и тем, как жители Лакедемона относятся к женщинам. Другие греки, в первую очередь афиняне, видят предназначение женщин в том, чтобы в уединении прясть шерсть, — могут ли женщины, воспитанные таким образом, произвести на свет нечто великое? Спартанцы же, замечает писатель, еще со времен Ликурга полагают, что изготовлять одежду способны и рабы, свободнорожденные же спартанки имеют иное предназначение — рожать крепких, здоровых и мужественных защитников государства. Поэтому девушки должны были заниматься физическими упражнениями, участвовать в играх и состязаниях наравне с юношами и даже вместе с ними. Ведь законы Ликурга предусматривали, что настоящие, полноценные граждане могут родиться лишь в том случае, если и отец, и мать их равно закалены и физически развиты (Ксенофонт. Лакедемонская политая, I, 3—5).
Подобные различия проявлялись и в отношении к супружеской верности, к разводам. В Афинах измена жены рассматривалась как вполне достаточный повод для расторжения брака; впрочем, Платон осуждал неверность любого из супругов: «… гражданам нашим не подобает быть хуже птиц и многих других животных, рожденных в больших стадах, которые вплоть до поры деторождения ведут безбрачную, целомудренную и чистую жизнь. Когда же они достигают должного возраста, самцы и самки по склонности соединяются между собою попарно и все остальное время ведут благочестивую и справедливую жизнь, оставаясь верными своему первоначальному выбору. Наши граждане должны быть лучше животных. (…)
… Закон… с помощью труда будет по возможности умерять развитие удовольствий, сдерживая их наплыв и рост и давая потребностям тела противоположное направление. Это может удасться, если не будут любовные утехи бесстыдными. Если люди из стыдливости будут редко им предаваться, это ослабит власть бесстыдства благодаря редкому обращению к любовным утехам» (Платон. Законы, VIII, 840 d—841 b).
Все это было, однако, только теорией. В действительности афиняне наказывали за измену лишь женщин. Жена теряла свое доброе имя, а муж имел право убить ее любовника. Именно такую ситуацию описывает одна из судебных речей знаменитого афинского оратора Лисия. Обманутый муж, удостоверившись в том, что жена ему изменяет, взял с собой надежных свидетелей и, войдя в покои своей неверной супруги, обнаружил ее с любовником в недвусмысленном положении. Пользуясь подобающим ему старинным аттическим правом, он тут же убил виновного. Обвиненный в убийстве, злосчастный ревнитель супружеской чести неоднократно повторял в суде, что действовал в полном соответствии с законом. Он подробно рассказывал судьям, как все случилось:
«Когда я женился и привел жену в дом, поначалу я взял себе за правило не донимать ее чрезмерной строгостью, но и не давать ей слишком много воли — словом, присматривал за ней, как положено. А когда родился ребенок, я целиком ей доверился, считая, что ребенок — самый прочный залог супружеской верности. Так вот, афиняне, первое время не было жены лучше ее: она была превосходной хозяйкой, рачительной, бережливой, старательной. А все мои беды начались со смертью моей матери. Во время похорон моя жена сопровождала тело покойной, и тут ее увидел этот человек. А спустя некоторое время он и соблазнил ее: выследив служанку, ходившую на рынок за покупками, через нее он стал делать жене предложения и в конце концов погубил ее. (…)
… Всех, кого мог, я собрал и повел за собой. В лавочке близ моего дома мы запаслись факелами и вошли в дом всей толпой, благо наружная дверь была заранее отперта служанкой. Вышибив дверь, ведущую в спальню, мы застигли его прямо на ложе с моей женой… Ударом кулака я, судьи, сбил его с ног, скрутил и связал ему руки за спиной и стал допрашивать, как посмел он забраться ко мне в дом. Отрицать свою вину он даже не пытался, а только слезно умолял не убивать его, предлагая откупиться деньгами. На это я отвечал: «Не я тебя убью, но закон, который ты преступил, поставив его ниже своих удовольствий. Ты сам предпочел совершить тяжкое преступление против моей жены, моих детей и меня самого, вместо того, чтобы соблюдать законы и быть честным гражданином».
Итак, судьи, он претерпел именно то, что велит делать с такими преступниками закон. (…) Я… покарал его той карой, которую установили вы сами и которую вы сочли справедливой для такого рода преступников. …Сам ареопаг, который исстари вершил суд по делам об убийстве и которому и в наши дни предоставлено это право, постановил в совершенно ясных и определенных выражениях, что неповинен в убийстве тот, кто покарает смертью прелюбодея, если застигнет его вместе со своей женой. (…)
Я думаю, что для того государства и устанавливают законы, чтобы к ним обращаться в спорных случаях и выяснять, как следует поступить. Так вот, в моем случае закон велит потерпевшему наказывать виновных именно так. Надеюсь, что вы согласитесь со мной, иначе прелюбодеям вы обеспечите такую безнаказанность, что даже воры начнут себя выдавать за распутников, зная, что их не тронут, если они скажут, будто проникли в чужой дом для встречи с любовницей: все будут знать, что с законами о распутстве можно не считаться… (…)
Я считаю, судьи, что покарал его не только за себя, но и за государство. Если вы согласитесь со мной, подобные люди поостерегутся вредить своему ближнему, видя, какая награда их ждет за такого рода подвиги. А если вы не согласны со мной, то отмените существующие законы и введите новые, которыми будут карать тех, кто держит жен в строгости, а соблазнителей оправдывать. Так, по крайней мере, будет честнее, чем теперь, когда законы ставят гражданам ловушку, глася, что поймавший прелюбодея может сделать с ним что угодно, а суд потом грозит приговором скорее потерпевшему, чем тому, кто попирая законы, позорит чужих жен» (Лисий. Оправдательная речь по делу об убийстве Эратосфена, 6—8, 24—27, 29—30, 35—36, 47—49).
Исходя из общего принципа, что целью брака является рождение детей, обеспечение государства новыми гражданами, греческие мыслители считали необходимым принудительно расторгать бездетные браки. Переводя эту идею на язык законов, Платон высказывается об этом весьма категорично: «Срок для рождения детей… пусть будет десятилетний, не более… Если же в продолжение этого времени у некоторых супругов не будет потомства, то они — ко взаимной пользе — расходятся, посоветовавшись сообща с родными…» (Платон. Законы, VI, 784 b).
В Спарте законодатель Ликург предусмотрел иное решение в тех ситуациях, когда муж был значительно старше жены и детей у них не было. В этом случае, заботясь об умножении числа граждан в своем отечестве, старый муж должен был выбрать порядочного, крепкого и красивого юношу и ввести его в свой дом, к своей жене, а родившегося у них ребенка признать своим. И наоборот — если кому-нибудь приходилась по сердцу чужая жена, плодовитая, способная родить много детей, то он мог, договорившись предварительно с ее мужем, войти к ней и жить с ней, как со своей (Ксенофонт. Лакедемонская полития, I, 9—10; Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Ликург, XV).
Конфликты между супругами имели разные причины, иногда развода добивался муж, а иногда — и жена. По мере того как женщины вновь обретали большую свободу распоряжаться домашним имуществом, а также другие права в семейной жизни, конфликты между супругами становились все острее.
Если к расторжению брака стремилась жена, она в письме на имя архонта излагала причины, по которым она хотела развестись с мужем. В том случае, когда муж не возражал против развода, жена могла оставить своего супруга без всякого судебного разбирательства и иных правовых формальностей. Если же при разводе возникали какие-либо имущественные споры (например, о возвращении приданого, разделе личной собственности и т. п.), дело, естественно, усложнялось. При несогласии мужа на расторжение брачных уз жена обращалась к архонту и дело передавалось в суд. Исход тяжбы зависел в немалой степени от того, насколько брачный договор предусматривал обстоятельства и последствия возможного развода и как он определял взаимные обязательства супругов в этом случае.
Если инициатива развода принадлежала мужу, события развивались быстрее и проще: муж отсылал свою жену вместе с приданым к ее отцу или опекуну, не приводя даже никаких мотивов. Этот акт расторжения брака так и назывался: «отсылание».
Папирусные документы эпохи эллинизма дают немало примеров семейных конфликтов, приводивших к разрыву супружеских отношений. Вот перед нами жалоба некоего ткача Трифона, поданная местному стратегу Александру. В ней говорится: «Деметра, дочь Гераклида, была моей женой, и я обеспечивал ее всем, что подобало, как только мог. Она же не пожелала дальше жить со мной и в конце концов ушла, забрав с собою мои вещи, список которых я здесь прилагаю. Поэтому прошу: прикажи привести ее к себе, дабы ее постигло то, чего она заслужила, и дабы принудить ее вернуть мои вещи».
Иногда супруги расставались мирно, по взаимному согласию, как свидетельствует следующий договор между бывшими мужем и женой. Некий могильщик Сулид и его жена Сенпсаида объявляли о расторжении их брака и об отказе в будущем от каких-либо имущественных претензий друг к другу. Мужчина сохранял свадебные подарки, сделанные им когда-то своей невесте, а женщина забирала назад свое приданое, а также имущество, нажитое ею и составлявшее ее личную собственность. С этого момента их развод считался полным и окончательным, и каждый из них мог, если пожелает, вступить в новый брак по своему усмотрению.
Поскольку рождение детей было, как уже не раз говорилось, главной целью супружеского союза, греческие законодатели и философы обращали особое внимание на создание благоприятных условий для будущих матерей. «Новобрачные должны подумать о том, чтобы дать государству по мере сил самых прекрасных и наилучших детей. (…) Пусть же молодой супруг обратит внимание на свою жену и на деторождение. То же самое пусть делает и молодая супруга, в особенности в тот промежуток времени, когда дети у них еще не родились» (Платон. Законы, VI, 783 е). Самая необходимая обстановка для успешного развития плода — спокойствие. Платон продолжает: «…все беременные женщины… должны во время беременности особенно заботиться о том, чтобы не испытывать множества неистовых наслаждений, а равно и страданий; желательно, чтобы этот промежуток времени они прожили в радостном, безмятежном и кротком настроении» (Там же, VII, 792 е).
Это попечение о здоровье ребенка не шло дальше определенной психологической подготовки. Ни перед родами, ни во время родов женщины не находились под наблюдением врача. Греки считали вполне достаточным присутствие повивальной бабки или даже просто опытной в таких делах рабыни. В особенно тяжелые минуты родов все надежды возлагались на богиню Эйлетию, покровительницу рожениц, отождествляемую с Артемидой. К ней и обращали люди свои мольбы, прося ее отложить свой священный лук и явиться на помощь страдающей женщине, облегчить ее муки. Мольбы эти помогали, конечно, не всегда: при тех примитивных средствах, какие применяли древние акушерки, роды зачастую заканчивались трагически. Погибала мать, или дитя, или оба одновременно. Тогда и появлялись горькие надгробные надписи, вроде той, которую составил Гераклит Галикарнасский: «Вот — свежая могила. Еще не увяли листья венков на надгробной плите. Прочти надпись, о путник! Посмотри, чьи бедные кости прикрыл этот камень. «Прохожий, я — Артемиада. Книд — мое отечество, Меня взял в жены Эвфрон, и пришло время родов. Двумя детьми я была беременна; одно оставила отцу — будет ему опорой в старости; другое взяла с собой — на память о любимом муже».
Авл Геллий (Аттические ночи, X, 2) передает рассказ Аристотеля о том, как некая женщина в Египте родила пятерых близнецов. При этом греческий философ, по словам Геллия, утверждал, что не слышал, будто когда-нибудь женщине удавалось произвести на свет одновременно больше пяти детей, да и это случалось очень редко. (В самом Риме, как сообщает Авл Геллий, только однажды родилось пятеро близнецов, однако мать не перенесла родов.) Можно лишь предполагать, что особенно сложные и тяжелые роды доставляли слишком много хлопот неопытным и не готовым к такого рода ситуациям случайным повитухам, так что новорожденные выживали далеко не всегда.
Появление на свет ребенка было для семьи событием торжественным, независимо даже от того, как отнесся к ребенку отец. Когда рождался мальчик, двери дома украшали оливковыми ветвями, а когда девочка — шерстяными нитями. Младенца купали в воде, в которую в Афинах вливали оливковое масло, а в Спарте — вино. Затем его заворачивали в пеленки и укладывали в колыбель, сплетенную из ивовых прутьев. Если отец решал признать ребенка и принять его в семью, то на пятый или на седьмой день после родов устраивали семейный праздник под названием «амфидромия» (обход кругом): отец поднимал ребенка с земли в знак признания и быстро обносил его вокруг домашнего очага. В это же время рассыпали зерна пшеницы, ячменя, а также горох и соль, чтобы снискать благоволение духов-покровителей и тем самым оберечь младенца от всех злых сил. Теперь его как нового члена семьи поручали опеке домашних богов.
Если же отец не признавал ребенка, его просто выкидывали прочь из дому, что было равносильно смертному приговору. Однако случалось и так, что кто-нибудь находил брошенного младенца, начинал о нем заботиться, воспитывать его. Некоторые ученые оспаривают существование у отцов такого права бросать своих же детей и тем обрекать их на смерть, и все же греки нередко стремились избавиться от ребенка, главным образом по соображениям экономическим. Каким бы бесчеловечным ни казался этот обычай, мы вынуждены принять факт детоубийства в Древней Греции как достоверный и вполне доказанный. Не вызывает сомнений, что в греческих государствах, прежде всего в Спарте, младенцев, родившихся слабыми или увечными, лишали жизни, опасаясь, что в дальнейшем они станут для государства не опорой, а тяжелым бременем. В Спарте участь ребенка определял не отец, как в Афинах и некоторых других полисах, а старейшины города. Сразу же после его появления на свет младенца представляли старейшинам, которые и решали, достаточно ли он здоров и крепок, чтобы его можно было воспитывать и готовить к гражданской жизни, или предпочтительнее сразу же его умертвить.
Вместе с тем зачастую греки стремились избавиться и от вполне здоровых детей, в особенности девочек. Это можно объяснить экономическими условиями, порождавшими тенденцию к саморегуляции численности населения. Общество само при помощи таких жестоких обычаев контролировало и регулировало демографические процессы. Число детей в семье ограничивалось обычно двумя, редко тремя, семьи же, где было две дочери, считались скорее исключениями. Причины этого понятны: женщины не могли выполнять те задачи, которые ожидали подрастающее поколение граждан греческих полисов. Женщины не охраняли границ государства, не исполняли сакральных функций, поддерживая культ предков, не представляли ценности как рабочая сила в хозяйстве. Аристотель пишет: «… должно поставить предел скорее для деторождения, нежели для собственности, так чтобы не рождалось детей сверх какого-либо определенного числа. Это число можно было бы определить, считаясь со всякого рода случайностями, например с тем, что некоторые из новорожденных умрут или некоторые браки окажутся бездетными. Если же оставить этот вопрос без внимания, что и бывает в большей части государств, то это неизбежно поведет к обеднению граждан, а бедность — источник возмущений и преступлений» (Аристотель. Политика, II, 3, 7, 1265 b). Из этих рассуждений Аристотеля явствует, что речь шла именно об имущественных вопросах: с увеличением числа детей пришлось бы еще больше дробить семейную собственность, граждане разорялись бы, а с ними и государство.
В IV в. до н. э. проблема перенаселения уже всерьез тревожила эллинов. Примерно на рубеже IV—III вв. до н. э. греки, как сообщает Полибий, решили впредь ограничиваться воспитанием одного, самое большее — двоих детей. Сам Полибий резко выступает против практики ограничения рождаемости и видит гораздо большую опасность в том, что страна со временем может совсем обезлюдеть. «… Всю Элладу, — пишет он, — постигло в наше время бесплодие женщин и вообще убыль населения, так что города обезлюдели, пошли неурожаи, хотя мы и не имели ни войн непрерывных, ни ужасов чумы. …Если бы кто посоветовал нам обратиться к богам с вопросом, какие речи или действия могут сделать город наш многолюднее и счастливее, то разве подобный советчик не показался бы нам глупцом, ибо ведь причина бедствия очевидна, и устранение ее в нашей власти. Дело в том, что люди испортились, стали тщеславны, любостяжательны и изнежены, не хотят заключать браки, а если и женятся, то не хотят вскармливать прижитых детей…» (Полибий. Всеобщая история, XXXVII, 9).
На основе письменных источников подсчитано, что в IV в. до н. э. в 61 афинской семье было 87 сыновей и 44 дочери. В 228—220 гг. до н. э. в 79 греческих семьях, переселившихся в Милет в Малой Азии и получивших там права гражданства, было 118 сыновей и 28 дочерей, а среди семей в самом Милете в 32 было по одному ребенку, в 31 семье — по два. Греки заботились о том, чтобы в семье оставалось по возможности два сына — на случай смерти одного из них. О том, как беспощадны были древние к дочерям, свидетельствует письмо некоего грека Гилариона из Александрии, куда он отправился искать работу, к его жене Алиде (I в. до н. э.). Проявляя трогательное беспокойство о маленьком сыне Аполлинке, отец наказывает жене, ожидавшей в это время второго ребенка: «Если счастливо родишь и это будет мальчик — оставь его в живых, а если девочка — брось ее».
Ни религия, ни мораль, ни право не осуждали этой жестокой практики детоубийств. Люди, находившие брошенных младенцев и спасавшие им жизнь, также делали это не из сострадания, а из корыстного расчета: они воспитывали себе верного раба или рабыню, за которых в будущем можно было получить немалые деньги. Девочки чаще всего попадали таким путем в руки сводников и притонодержателей.
Греческие города-государства не боялись снижения численности населения даже в периоды крупных войн, ибо всегда имели возможность пополнить ряды своих граждан за счет выходцев из других, перенаселенных полисов. В связи с этим мы можем встретить в источниках частые упоминания о предоставлении прав гражданства иноземцам. Только царь Филипп V Македонский после битвы при Киноскефалах в Фессалии в 197 г. до н. э., опасаясь уменьшения своих военных сил в будущем, выступил против обычая бросать или убивать детей и всемерно поддерживал многодетные семьи.
Правовое положение подкидышей было в разных полисах весьма различным. На острове Лесбос брошенное и найденное чужим человеком дитя рассматривалось как свободнорожденное, так, как если бы мужчина, нашедший его, по обычаю «поднял» его с земли и тем самым признал своим и принял в семью. В Афинах человек, обнаруживший и выходивший подкидыша, был вправе обращаться с ним в дальнейшем и как со свободным, и как с рабом. При этом отец, некогда выбросивший ребенка, формально продолжал сохранять над ним отцовскую власть, а над сыном или дочерью раба — свои права господина и собственника. И в том, и в другом случае он мог со временем, вновь найдя брошенного ребенка, предъявить на него неоспоримые притязания и требовать его возвращения. В Спарте правовое положение брошенных детей вообще никак не определялось, ведь там заботились о воспитании только сильных, здоровых граждан, а потомство физически слабое было обречено на смерть. Здесь закон прямо принуждал родителей публично умертвлять «неудачного» ребенка. Здоровых же детей спартанцы не убивали и не бросали.
Если же отец признавал свое дитя и принимал его в семью — выражением чего и был торжественный обряд амфидромии, — то на десятый день жизни младенца ему наконец давали имя. Имена выбирали не из какого-нибудь установленного перечня распространенных, общепринятых имен, а по собственной прихоти, зачастую придумывая новые, подходящие к обстоятельствам, или же называли мальчика именем деда, а девочку — именем бабки. Обряд имянаречения также был событием торжественным, предусматривавшим приглашение многочисленных гостей; те вручали родителям подарки, поздравляя их с этим важным семейным праздником. Спустя год отец представлял сына своей фратрии (на филы и фратрии подразделялись тогда жители Афин), что было равносильно включению его в число полноправных граждан.
Ребенок — как мальчик, так и девочка — находился под опекой матери или няньки, в которой позднее юная девушка находила поверенную своих сердечных тайн и верную помощницу во всем, а со временем, выйдя замуж, забирала ее с собой в свой новый дом. Мальчики в возрасте семи лет переходили под опеку отца.
Не всегда матери сами выкармливали младенцев, часто они отдавали их кормилицам. В кормилицы, мамки поступали обычно обедневшие женщины из числа свободных или рабыни. В афинских семьях в кормилицы охотнее всего брали спартанок: те славились и отменным здоровьем, и искусными, хотя и суровыми методами воспитания. Детей выкармливали молоком, медом, а когда малышу уже можно было давать более твердую пищу, поступали так: кормилица или нянька брала в рот кусок и, разжевав его, кормила этой размельченной массой ребенка. Современная гигиена бесспорно выдвинула бы немало возражений против такой практики, но в древности она была весьма распространена.
Напротив, применявшийся в Элладе способ, как успокаивать и убаюкивать младенца, хорошо известен и признан правильным и в наши дни. Ребенка брали на руки и носили, укачивая: «И для тела, и для души младенцев возьмем за первоначало кормление грудью и движения, совершаемые по возможности в течение всей ночи и дня. Это полезно всем детям, а всего более самым младшим, — так, чтобы они постоянно жили, если это возможно, словно на море. Всячески надо стремиться именно так поступать с новорожденными. (…) В самом деле, когда матери хотят, чтобы дитя уснуло, а ему не спится, они применяют вовсе не покой, а, напротив, движение, все время укачивая дитя на руках. Они прибегают не к молчанию, а к какому-нибудь напеву, словно наигрывая детям на флейте» (Платон. Законы, VII, 790 с-е).
Греки хорошо понимали, как важно, хотя и нелегко было в воспитании маленьких детей сохранять меру, не прибегая к слишком суровым методам, но и не допуская, чтобы ребенок рос избалованным и изнеженным. «Изнеженность делает характер детей тяжелым, вспыльчивым и очень впечатлительным к мелочам; наоборот, чрезмерно грубое порабощение детей делает их приниженными, неблагородными, ненавидящими людей, так что в конце концов они становятся непригодными для совместной жизни» (Там же, VII, 791 d). К суровым методам воздействия, применявшимся матерями или няньками, относилось и запугивание ребенка фантастическими чудищами, готовыми вот-вот наброситься на непослушного маленького мальчика или девочку. В Греции таким страшилищем выступал «мормо» — упырь, вурдалак.
Мало-помалу кругозор ребенка становился шире, мир его представлений — богаче, и тогда в этот детский мир начинали входить сказки, игрушки, разные игры и развлечения. Малыши забавлялись погремушками и игрушками из терракоты, дерева или металла. Среди них были всякого рода зверюшки, кубики, волчки, приводимые в движение нажимом на рукоятку, куклы — также из терракоты или более дорогие: из слоновой кости; многие куклы могли даже двигать ручками и ножками. Была и миниатюрная кукольная мебель, колясочки. Так, в храме Геры в Олимпии была найдена кроватка для куклы, украшенная слоновой костью.
В письменных памятниках мы то и дело находим упоминания о подвижных фигурках, марионетках и иных движущихся игрушках, управляемых незаметно при помощи ниточек или цепочек. Например, Аристотель сравнивает движение животных с движениями марионеток, когда невидимые нити то натянуты, то ослаблены, или же с ходом детской коляски, при которой меньшее по размеру колесо является ведущим (см.: Аристотель. О движении животных, VII, 701b).
Дети постарше, преисполненные фантазии и богатых творческих замыслов, сами лепили себе игрушки из глины, воска или даже из хлебного мякиша. Они, кроме того, строили песочные дворцы, скакали на палочках, запрягали в коляски или маленькие повозки собак или коз, играли в жмурки (эта игра называлась у них почему-то «бронзовая муха»). Знали маленькие эллины и качели, и обручи, и воздушных змеев. Подражая старшим, они устраивали в своем кругу состязания по бегу и прыжкам, и, наконец, ничем не заменимой во все времена оставалась для мальчишек игра в мяч. В играх дети придумывали награды и наказания. Так, играя в мяч (эта игра называлась «басилинда»), дети присваивали выигравшему титул царя — «басилевс», проигравший же получал прозвище «осел». Мальчик, проигравший в беге, должен был какое-то время носить на закорках своего более удачливого соперника, а тот, чтобы усложнить игру, закрывал при этом проигравшему рукой глаза. Эта забава известна под названием «эфедрисм» (от «эфедридзо» — ехать у кого-нибудь на спине). В игре, называвшейся «хитринда», один из участников сидел на земле и должен был схватить кого-либо из своих товарищей, которые в это время приставали к нему и всячески его задевали; при этом мальчику, сидевшему в центре, не позволялось ни на минуту отрываться от земли или сходить со своего места.
Еще в III в. до н. э. Хрисипп, философ-стоик, указывал, что кормилицы и няньки обязаны опекать ребенка в течение трех лет, но уже и в этот период следует формировать его характер, прививать ему хорошие привычки и наклонности (Квинтилиан. Воспитание оратора, I, 1, 3).
Но еще задолго до Хрисиппа греки не только полностью отдавали себе отчет в том, что «ребенка гораздо труднее взять в руки, чем любое другое живое существо» (Платон. Законы, VII, 808 d), но и старались подойти к нему с пониманием его нужд и потребностей. «…По своему душевному складу трехлетние, четырехлетние, пятилетние и даже шестилетние дети нуждаются в забавах. Но надо избегать изнеженности, надо наказывать детей, однако так, чтобы не задеть их самолюбия…» (Там же, VII, 793 е). В идеальном государстве, созданном по проекту великого философа, должна была существовать особая система дошкольного воспитания, которую он описывает так:
«Все дети… от трех до шести лет пусть собираются в святилищах в местах поселения, так чтобы дети всех жителей были там вместе. Кормилицы должны смотреть, чтобы дети этого возраста были скромными и нераспущенными. Над самими же кормилицами и над всей этой детской стайкой будут поставлены двенадцать женщин — по одной на каждую стайку, чтобы следить за ее порядком… После того как дети достигнут шестилетнего возраста, они разделяются по полу. Мальчики проводят время с мальчиками, точно так же и девочки с девочками. Но и те, и другие должны обратиться к учению» (Там же, VII, 794 а-с).
Источник: Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима / Пер. с польск. В. К. Ронина. — М.: Высш. шк., 1988 — 496 с.: ил.
Семья, брак и воспитание детей в Древней Греции | История. Реферат, доклад, сообщение, краткое содержание, лекция, шпаргалка, конспект, ГДЗ, тест
Тема: Быт, культура, религия и наука Древней Греции
Роль женщины в греческом обществе была ограничена. Брак заключался лишь для продолжения рода. Девушек выдавали замуж в возрасте 15 лет. Во время свадебной церемонии, которая проходила в доме мужа, гости пели свадебные песни и приносили жертвы домашним богам-покровителям. Муж, как правило, был намного старше жены. Дети находились во власти отца. Жена сразу же после свадьбы оказывалась в зависимом положении. Она была в доме на правах первой служанки, руководила прислугой, вела хозяйство. Греческие женщины были малообразованны. Из дома они выходили только в сопровождении раба или служанки, не имели права разговаривать ни с кем на улице. Мужчины большую часть дня проводили вне дома — в городе, занимаясь делами. Правда, женщины имели право посещать театр. Это событие оставляло яркое впечатление на долгое время. О воспитании детей в основном заботилась мать. Девочки находились под опекой матери, мальчики с 7 лет — отца. Материал с сайта http://worldofschool.ru
В XI—IV вв. до н. э. обучение мальчиков традиционно начиналось со знакомства с текстами поэм «Илиады» и «Одиссеи». Поэмы формировали у детей главные нравственные и жизненные приоритеты: побеждать, уважать труд, любить семью, быть патриотом. Образцами мужества, ума, изобретательности для молодежи были герои поэм: Гектор, Ахилл, Приам, Одиссей, Аякс, Патрокл и др.
На этой странице материал по темам:Доклад древняя греция
Доклад про воспитание мальчиков древней греции
Доклад история древней греция для детей
Рассказ в гостях у древней греческой семьи
Доклад история про древнюю грецию для детей
КУРСОВАЯ РАБОТА НА ТЕМУ «БРАЧНО-СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ»
КУРСОВАЯ РАБОТА
НА ТЕМУ: «БРАЧНО-СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ»
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение……………………………………………………………………..3
Глава I. Основы древнегреческой семьи……………………………………….5
§ 1. Основа и бюджет семьи…………………….……………………….…..5
§ 2. Отношения отцов и детей………..………………..………..……….…8
§ 3. Положение женщины………………………………………………………..10
Глава II. Брак и развод в Древней Греции………………………….…15
§ 1. Понятие и цель брака…………………………………………………. 15
§ 2. Церемонии брачно-разводного процесса……………………………..17
Глава III. Имущественные отношения супругов..……………………21
Заключение………………………………………………………………….26
Библиографический список………………………..…………………….27
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования.
Как известно, крупнейшей цивилизацией Древнего Мира была древнегреческая цивилизация. Древнегреческая цивилизация обладала развитой культурой. Важную роль в жизни античного государства играло законодательство, которое регламентировало практически все стороны общественной жизни.
Изучение древнегреческого общества невозможно без представления роли в нем института семьи, которая являлась прочной основой государства. Особенно важным становление института семьи было для греческих полисов в период их образования. Основа полиса – это свободный гражданин, который являлся носителем гражданских прав, а также главным элементом роста военной силы государства, необходимой и для защиты от нападения. Поэтому, в процессе развития полиса, встает вопрос о развитии семейных отношений. Именно семья стала для древнегреческого полиса залогом будущего существования: она являлась как гарантом обеспечения военных сил полиса, так и залогом его экономического развития. Также семья играла немалую роль в религиозно-эстетическом развитии полиса. Это касается соблюдения религиозно-эстетических культов, которые были направлены на поддержание традиций и жертвоприношений предкам.
Как принято говорить в современном обществе: «Семья – это ячейка общества». Значимость семьи признавалась уже древнегреческими политиками и законодателями во многих полисах Древней Греции, важность семейных отношений была очевидна. Регулирование семейных отношений является одной из наиболее разработанных сфер права Древней Греции.
Наш приведенный анализ показывает то, что актуальность данной темы неоспорима и сегодня. Так как невозможно в одной работе рассмотреть и сравнить условия существования семьи во всех античных государствах, то поэтому брачно – семейные отношения именно на примере Древней Греции и стали объектом исследования в данной работе.
Степень научной разработанности проблемы.
Изучением данной темы занимались и занимаются многие учёные: Мухаев Р.Т., Михайлова Н.В., Крашенинникова Н.В., Жидков О.А., Чиркин С.В., Батыр К. и др.
Цель исследования.
Главная цель заключается в исследовании становления, развития и функционирования института брака и семьи в Древней Греции.
В соответствии с поставленной целью в процессе исследования решались следующие задачи:
— изучение основополагающих начал, устройства древнегреческой семьи;
— выяснение места роли мужчины и женщины в древнегреческой семье;
— выяснение основных целей заключения брака;
— рассмотрение вопроса о понятии брака и развода;
— изучение основных обрядов и церемоний, связанных с брачным процессом и семейной жизнью.
Эмпирическая база исследования.
При написании данной курсовой работы была исследована и анализирована научная, учебная и нормативно-правовая база отечественных и зарубежных авторов, профессоров, докторов юридических наук, что было необходимо для достижения поставленных выше цели и задач.
Глава I. Основы древнегреческой семьи
1.1. Основа и бюджет семьи
Ещё в самом начале процесса образования семьи в Древней Греции общество опиралось на веру в бога, к которым они причисляли даже своих умерших родственников.
Согласно верованиям древних греков, на сыне лежала строгая обязанность приносить своему умершему отцу необходимую пищу, и эта обязанность вытекала не из долга признательности, а из его собственных интересов. Умершие были, действительно, в некотором роде священными существами. Древние давали им самые почтительные имена, какие только могли выдумать. Они называли их добрыми, святыми, блаженными. Они питали к ним все благоговение, какое только доступно человеку по отношению к божеству, внушающему к себе любовь или ужас. Для них каждый усопший был богом. Обладая возможностью приносить добро или зло своим близким, мертвый делал это исходя из того, насколько почитали его после смерти.
Таким образом, каждая семья имела особых богов в лице своих предков и, следовательно, свою собственную религию.1 Но эта религия имела некоторые особенности. Мертвые не могли принимать приношения от любого человека; им были угодны приношения от их прямых потомков. Посторонний являлся для них чужим, можно сказать, врагом. Поэтому необходимо было принять многочисленные меры, чтобы не дать угаснуть потомству навсегда. Кроме того, необходимо было в случае принятия постороннего в семью приобщить его прежде всего к домашнему культу и представить предкам. Из этих двух основных требований и вытекали все правила, относящиеся к древнегреческой семье.
Бюджет семьи
Древние греки не были расточительны. В особенности, афиняне. Они славились в Греции своей бережливостью и воздержанностью и вполне этого заслуживали.2 Они мало потребляли мяса, а больше питались рыбой и зеленью. Для своего существования они нуждались только в самом необходимом и не были от этого ни менее счастливы, ни менее развиты.
Ниже приведены примерные расходы небогатой семьи, состоявшей из трех лиц.
Пища.
Афинянин потреблял около одного литра муки ежедневно. Выпивал он не больше четверти литра вина, тем более что он никогда не пил неразбавленного вина. На оставшиеся деньги покупали еду. Даже небольшой суммы было, вероятно, достаточно, так как продукты питания стоили дешево.
Жилье.
Дома для небогатых были очень скромны. Древние греки гораздо меньше нас заботились о комфортабельности своих помещений, так как они почти все время проводили вне стен жилищ. В конце IV века до Р. X. большинство домов были одноэтажными, состоящими из трех-четырех комнат. И многие из этих домов были очень жалкие.
Одежда.
Надо полагать, что для семьи из трех лиц расходы на приобретение трех туник, трех пар сандалий и трех плащей (причем сандалии и плащи служили по несколько лет) составляют около двадцати драхм в год.
Разные расходы.
Трудно предполагать, что древний грек из низшего класса мог бы нести такие расходы. Он пользовался удовольствиями, но они были бесплатны. В течение года он очень часто присутствовал на празднествах, но все эти зрелища, процессии, бега на конях и колесницах, борьба атлетов, гонки судов, музыкальные и драматические представления не стоили ему ровно ничего. Нередко он даже питался за счет богатых. Он бесплатно посещал бани и занимался гимнастикой — для этого были особые учреждения, в которые мог свободно придти любой желающий. Если он заболевал, его безвозмездно лечил общественный врач. Если он желал посетить Олимпию или какое-либо другое место, он отправлялся туда пешком. Родители были обязаны давать своим детям начальное образование; школы не были ни публичными, ни бесплатными, и школьная плата составляла около шести драхм.
Складывая все расходы, получим, что бюджет бедной семьи составлял приблизительно от двухсот до трехсот драхм, включая непредвиденные расходы. Конечно, при таких расходах жизнь вели очень скромную, но нужды не терпели.
Естественно, чтобы жить в довольстве, расходов требовалось больше.
1.2. Отношения отцов и детей
Дети в древней Греции полностью находились под властью отца.3
На седьмой день после рождения ребенка совершалась церемония, называвшаяся «амфидромия». В этот день вход в дом украшался венками из листьев оливкового дерева, если новорожденный был мальчик, и гирляндами из шерсти, если это была девочка. Женщины, помогавшие роженице, мыли себе руки в знак очищения. Одна из них брала ребенка на руки и быстро обносила его вокруг очага, приобщая его тем самым к домашнему культу; затем было пиршество, на которое собирались родственники и друзья семейства.
На десятый день ребенку давалось имя. Собирались родственники и друзья для жертвоприношения и пира, причем обычно ребенку дарили подарки: игрушки или маленькие украшения, вешавшиеся ему на шею.
Исполнение этой церемонии служило доказательством, что отец признавал ребенка своим.
Но в течение нескольких первых дней после рождения отец также имел право не признать ребенка, если только он сомневался в его законности. Он имел право отказаться от него, даже если и считал его своим, иногда такое случалось, особенно когда дело шло о девочках. Во всяком случае, если отец был слишком беден, чтобы прокормить своего ребенка, он имел право отнести его к городским властям; они обязаны были содержать его за государственный счет, причем предполагалось, что тот человек, который возьмет его себе на воспитание, чтобы возместить свои расходы, воспользуется впоследствии ребенком как рабом.
Кроме того, отец имел право отречься от сына и, следовательно, лишить его наследства, если тот плохо вел себя по отношению к нему. Такое право признавалось за отцом в особенности законами Солона. На отца обязанность по этому вопросу обращаться к семейному совету и подчиняться решению большинства. Но этого не было даже в Афинах, и отцу достаточно было объявить свою волю публично через глашатая; над ним не было другого контроля, кроме общественного мнения. Но такие случаи происходили очень редко.4
Наконец, отец имел право назначать опекунов к своим несовершеннолетним детям и назначить в своем завещании мужа, за которого его дочь была обязана выйти замуж.
Власть отца над детьми кончалась с достижением ими совершеннолетия, которое совпадало или с истечением восемнадцатого года, или с его началом.5
Главная обязанность детей (в основном, сыновей) в Древней Греции состояла в том, чтобы почитать и повиноваться своим родителям. Эти две обязанности были основными и самыми важными, так что, все остальные обязанности перед ними меркнут.
Во-первых, сын обязан был заботиться о содержании родителей, если они в том нуждаются. Закон повелевает содержать родителей, родителями же считаются отец, мать, дед, бабка, прадед и прабабка. Была тесная связь между правом наследовать и обязанностью заботиться о пропитании.
То есть, если бы наследодатель был еще жив и не имел средств к существованию, то обязанность заботиться о его пропитании лежала бы именно на наследнике. Сын освобождался от этой необходимости только в одном случае: если отец, несмотря на свою бедность, не позаботился научить сына какому-либо ремеслу, он терял всякое право на материальное содержание от него.
Во-вторых, сын обязан был воздавать своим умершим родителям почести, предписанные законами религии. Преступлением считалось уничтожение сыном могилы родителей и лишение их тех погребальных почестей, которых они требовали.
Сын, не исполнявший этих обязанностей по отношению к своим родителям, мог быть предан правосудию.
6 Выбор наказания предоставляли решению суда, который иногда выносил смертный приговор.1.3. Положение женщины
В Спарте женщины пользовались большим уважением, чем где-либо в остальной Греции. Воспитание здесь сближало их с мужчинами; они привыкали с детства чувствовать себя гражданками и принимать близко к сердцу общественные интересы. В мужестве, патриотизме и самоотречении они ничуть не уступали мужчинам: вот объяснение того почтения, которым они пользовались. Похвала или порицание со стороны женщин значили очень много; с их мнением считались даже в вопросах, выходивших из области их компетенции. Женское влияние в Спарте было таково, что остальные греки в шутку называли спартанское управление правлением женщин.
Все это, однако, не мешало им исполнять обязанности жен и матерей. Выйдя замуж, спартанская женщина сразу же вся уходила в заботы о доме. Она не занималась ни прядением, ни ткачеством, эти занятия предоставлялись невольницам, ей же принадлежало только общее наблюдение за хозяйством. Вместе с мужем она следила за воспитанием детей.7 Отношения замужних женщин к мужчинам были менее свободны, чем отношение молодых девушек. Самое лучшее для замужней женщины — когда о ней не говорят ничего ни хорошего, ни дурного. На улицу женщины выходили не иначе, как в покрывалах, тогда как девушки ходили с незакрытыми лицами. Спартанцы объясняли происхождение этого обычая таким образом, что девушке надо еще найти мужа, тогда как замужней женщине остается только сберечь того, который уже есть. Эти слова показывают, что в выборе жены личные вкусы в Спарте имели большее значение, чем где-либо в Греции.
Афинские женщины.
Затворничество в Афинах строго предписывалось только девушкам, что же касается замужних женщин, то этот обычай был более снисходительным, а в некоторых случаях даже совсем не соблюдался. Жена богатого гражданина могла легко соблюдать этот обычай и скрываться в глубине своих покоев, но в семьях мало зажиточных женщине ежеминутно приходилось выходить из дома по делам хозяйства. Ей нужно было и идти на рынок закупать провизию, и самой исполнять все то, что обычно должны были делать рабы. Иногда даже случалось, что женщины торговали на общественной площади. Нужда могла заставить некоторых женщин взяться за такое дело, но общее мнение строго порицало женщин за такие занятия.
Внутри своего дома женщины были полными хозяйками. Они наблюдали за рабами и руководили работой своих служанок; на них же лежала обязанность вести все хозяйство по дому и учитывать все расходы. Подобный порядок соблюдался не только у небогатых семей, но и в самых роскошных жилищах хозяйка дома не была полностью свободна от хозяйственных забот; у нее были многочисленные помощники, но она осуществляла общее руководство, никогда не переходившее к ее подчиненным.8 Вообще афинянка ревниво берегла свою власть в хозяйстве и держалась за нее, потому что не было никаких других занятий, которые могли бы отвлекать ее. Ей была присуща только одна эта роль, и она старалась сохранить за собой эту власть.
Иногда происходили и некоторые злоупотребления. Случалось, что нерадивые и нерасчетливые женщины расточительно тратили провизию. Тогда мужу приходилось вмешиваться в хозяйство и забирать у них ключи от кладовых. Но обычно афинянки заслуживали ту похвалу, как опытные, хорошие хозяйки.
В некоторых случаях даже их бережливость переходила в скупость. Им было тяжело смотреть на уничтожение тех запасов, которые они собирали с такой заботой, и они даже не делали различия между необходимыми расходами и излишествами, относясь к первым с такой же придирчивостью, как и к последним. Афинские жены радовались, когда мужья приносили домой деньги, и не скупились на едкие упреки, когда они их тратили.
У них был еще один недостаток. Зачастую они обладали очень властным характером, любили свою власть и не прочь были дать ее почувствовать при всяком удобном случае. Так как им приходилось жить почти все время среди рабов, отдавая им приказания, браня их за леность, за ошибки и упущения, то они, естественно, привыкали к власти и иной раз, не отличая и хозяина от невольника, обращались с ним в том же тоне. К этому надо еще прибавить, что они очень гордились своей добродетелью, и, сравнивая с легкими нравами мужчин серьезность своей личной жизни, усердное исполнение всех своих обязанностей и свою верность в оберегании чистоты своего домашнего очага, они легко убеждались в своем превосходстве. Затаенные обиды, носимые женщинами в глубине своих сердец, делали их часто раздражительными и при малейшем же поводе вызывали самые сухие и грубые слова, самые резкие обращения по отношению к своим мужьям.
Все эти недостатки были видны еще сильнее у тех богатых женщин, которые замужеством обогащали своих мужей. Они крепко держались за богатство, входившее вместе с ними в хозяйство. Они становились еще более заносчивыми, сами никогда не забывали и другим не позволяли забывать, кто они и что имеют.
Мужья страдали от этих недостатков, но они сами же были в них виноваты. Они ограничили женщину рамками хозяйственных домашних забот, а женщины, отдаваясь им без остатка, приобретали такие качества, от которых трудно было себя уберечь.9 Главный недостаток афинской семьи состоял в том, что в ней женщина не была тесно связана с жизнью своего мужа. И если бы греки сами понимали этот изъян, с которым заключались браки, то они меньше думали бы о приданом, а больше занялись изучением качеств и недостатков той девушки, на которой предполагали жениться. Но нет, они интересовались, большей частью, тысячью бесполезных вещей: кто был дед и бабка невесты; требовали, чтобы приданое было выложено на сто.
Афинянин слишком охотно вел двойную жизнь. Возвращаясь домой, он забывал или, вернее, замыкал наглухо в себе все то, что занимало его вне дома. Он присутствовал на общественной площади, заседал в собрании и в судах, вел беседы, обсуждал государственные или решал свои торговые дела, но он остерегался говорить своей жене что-либо из того, что он видел или слышал. Эти мысли принадлежали ему, и он хотел сохранить их для себя одного.
Роль афинянки даже в воспитании детей не была велика. С самого начала дети поручались кормилицам. Нет, это не означало, что мать пренебрегала ими. Она, напротив, интересовалась их играми, ласкала их, но между ней и детьми стоял чужой человек. Когда кормилица берет на себя самые тяжелые заботы о детях, она забирает часть той любви, от которой отказывается мать, передавая служанке обязанности, которые не исполняет сама. Мальчики очень рано начинали учиться вне дома. Девочки оставались с матерями, но их образование было очень поверхностно. Когда наступало время женить или выдавать замуж детей, мать не приглашалась к участию в решении их судьбы; этот вопрос отец, в силу закона, решал один.10 С женщиной не советовались даже тогда, когда дело шло об ее собственной участи, как не спрашивали и при решении судьбы ее дочерей и сыновей.
Единственными событиями, нарушавшими однообразие жизни женщин, были посещения подруг и религиозные церемонии, совершавшиеся ими очень часто. Мужья относились с недоверием к этим посещениям женщин и к разговорам, которые они вели между собой, как будто они сходились только затем, чтобы жаловаться на мужей и придумывать план мести. Женщины не только ходили в гости по соседству, они даже устраивали друг для друга званые пиры.
Во время похорон главная роль принадлежала женщинам. Они же принимали значительное участие и в многочисленных городских празднествах. Им было запрещено присутствовать на великих греческих играх, но разрешалось посещать театральные представления. Эти празднества отрывали их на целый день от их обычных занятий и давали возможность отдохнуть от рутинной работы по дому.
У афинянок, кроме национальных богов, были свои особые божества, к которым они относились с огромным благоговением. Они тайно собирались в специальных домашних молельнях для почитания целого ряда богов, героев и гениев. Здесь повторялось то же, что и с пирами, которые они устраивали друг для друга. Держа женщин в стороне от своей жизни, мужчины тем самым толкали их к невольному обособлению и к созданию собственных верований и развлечений.
Афинская женщина не была презираема. Иначе она не сохранила бы за собой власть над домом.
Афинянин уважал и любил свою жену, не зная ее. Занятый трудами и развлечениями вне дома, он жил возле нее, довольствуясь той добросовестностью, с которой она исполняет свои ежедневные обязанности, не требуя больше ничего.11 Женщина сама не подозревала, что она могла бы рассчитывать на лучшую участь и на жизнь с более полным духовным содержанием. Так как нравы того времени ограничивали ее узкой областью, она привыкла к такой жизни и обычно мирилась с этим без огорчения.
Глава II. Брак и развод в Древней Греции
1.1. Понятие и цель брака
Брак — семейный союз мужчины и женщины, порождающий их права и обязанности по отношению друг к другу и к детям.
Брак — в правовом смысле является формой длительного (обычно пожизненного) союза мужчины и женщины, основанного на любви и удовлетворении инстинкта продолжения рода.12
Греческая цивилизация тяготела к двум основным центрам — Афинам и Спарте. Эти города — государства существенно различались по способу управления, правам и обязанностям граждан, отношению к браку и брачному законодательству.
Брачные отношения в Спарте.
Брак в Спарте был «открытым» даже по современным стандартам, в отличие от афинского, который являлся в высшей степени ограничительным.
Спартанские мужчины и женщины принимали участие в брачном ритуале, который начинался инсценированным похищением невесты в ее новый дом. Жених, однако, до достижения тридцатилетнего возраста продолжал жить в солдатском бараке, лишь по ночам ускользая из казармы к жене. Еще более удивительным было то, что до шестидесяти лет он должен был питаться вместе со всеми солдатами. Чем же был вызван этот обычай? Тем, что, по представлениям древних, слишком частая интимная близость препятствовала сохранению воинской силы — доминирующей ценности спартанского общества.
Идеалы такой психологии распространялись и на традиции деторождения. Супруга, не имеющая детей от своего мужа, могла принять другого мужчину, чтобы родить ребенка. Если женатый мужчина не хотел интимной близости с женой, но желал иметь детей от другой женщины, то он мог получить соответствующее разрешение, также гарантированное законом.
Мужчины Спарты – это были, прежде всего, воины. Они часто отсутствовали, принимая участие в дальних военных походах. Поэтому женщины, особенно принадлежащие к высшим слоям общества, имели значительную политическую силу, а также пользовались большой свободой. Некоторые из спартанских женщин имели по два дома и по два мужа. Таким путем они становились владелицами крупных земельных участков. Несмотря на то, что общепринятой формой в то время была моногамия, брак в значительной степени имел открытый характер.
Брачные отношения в Афинах.
В жизни афинских женщин было гораздо больше ограничений, нежели у их спартанских современниц. В Спарте женщины имели очень мало домашних обязанностей и пользовались большой свободой. В Афинах же считалось, что женщины финансово и юридически должны зависеть от отцов или мужей в целях экономического благосостояния семьи. В их обязанности входил уход за детьми и поддержание в «чистоте» семейного рода. На протяжении веков муж в Афинах имел право убить жену, если она ему изменила. Значение женщины и вместе с ней брака часто принижалось.
Легендарный древнегреческий поэт Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» возвеличил любовь. Однако многие греческие поэты той эпохи были менее милосердны. Даже супружеская любовь порой подвергалась осмеянию.
Безбрачие же в древнегреческом обществе, как правило, не каралось законом, но считалось серьезным нарушением религиозных традиций. В следствие безбрачия человек подвергался моральному порицанию, которое не влекло за собой утрату гражданских и политических прав.13
1.2. Церемонии брачно-разводного процесса
Брак был священной церемонией, цель которой заключалась в приобщении молодой девушки к культу ее новой семьи. Греческие писатели обычно применяют к нему выражения, указывающие на его религиозное значение. В древние времена вместо того, чтобы называть брак его собственным именем, «гамос», его обычно обозначали словом «телос», что означает священная церемония, как будто брак был преимущественно священным обрядом.
Эта церемония происходила не в храме; она совершалась дома и под покровительством домашних богов. Правда, с мольбой также обращались и к богам неба, и впоследствии даже вошло в обычай отправляться предварительно в храмы и приносить этим богам жертвы, это называлось приготовлением к браку. Но самая главная и существенная часть церемонии брака должна была всегда исполняться перед домашним очагом.
У греков обряд бракосочетания состоял, так сказать, из трех действий. Первое совершалось перед очагом отца, третье у очага мужа, второе служило переходом от одного к другому».
В родительском доме, в присутствии жениха, отец невесты, окруженный всей семьей, приносил жертву. Окончив жертвоприношение, он провозглашал, произнося священную клятву, что отдает свою дочь в жены тому-то. Это было необходимо, так как молодая девушка не могла бы сразу же отправиться на поклонение очагу мужа, если бы отец предварительно не отрек ее от родительского очага. Для того чтобы вступать в новую семью, она должна была быть свободной от всяких уз и от всякой связи со своей первой семьей.
Девушка переводится в дом мужа. Иногда сам муж ведет ее. В некоторых городах обязанность привести невесту возлагалась на одного из тех священнослужителей, которые назывались «вестниками». Обычно молодую девушку сажали на колесницу, ее лицо закрывалось покрывалом, на голову надевался венок. Венок использовался во всех религиозных церемониях. Платье невесты было белого цвета. Этот цвет требовался для всех одежд, надевавшихся в религиозных обрядах. Впереди несут факел — это брачный факел. На протяжении всего пути сопровождающие невесту поют священный гимн.
Девушка не входит сама в свое новое жилище. Мужу надо похитить невесту, притвориться, что он ее берет силой, а она должна закричать, и женщины, которые сопровождают молодую, должны делать вид, что ее защищают. В чем смысл этого обряда? Означает ли он стыдливость девушки? Вряд ли это так: до стыдливости еще далеко, так как в этом доме сперва предстояло совершить религиозную церемонию. Не показывает ли он нам, что женщина, готовящаяся совершить жертвоприношение этому очагу, сама по себе не имеет на то никакого права, что она приближается к нему не по своей воле и что надо хозяину дома и божества самому ввести ее туда своей собственной властью? Как бы то ни было, после притворной борьбы жених берет ее на руки, переносит ее, тщательно стараясь, чтобы ее ноги не коснулись порога.
Все вышеописанное — лишь приготовление к самой церемонии. Священнодействию предстоит начаться внутри дома.
Подходят к очагу, новобрачную ставят пред лицом домашнего божества. Ее кропят очистительной водой, она прикасается к священному огню. Тут же произносятся молитвы, затем уже новобрачные съедают сообща хлеб и немного плодов.
Это совместное вкушение пищи пред очагом, которое начинается и оканчивается возлиянием и молитвой, соединяет новобрачных во взаимном религиозном общении и в общении с домашними богами.
Развод был почти неизвестен в древние времена Греции, он стал очень частым явлением в классическую эпоху, и даже настолько частым, что греческие ораторы рассматривают приданое как необходимую меру для придания прочности брачному союзу.14 Очень часто муж оставлял у себя жену только потому, что опасался обязанности вернуть приданое в случае расторжения брака.
В Древне Греции развод был как бы двух видов. То есть, расторжение брака было возможно по инициативе как мужа, так и жены.15 Они называли «отсылкой» развод по требованию мужа и «оставлением» развод по желанию жены.
Первый не был подчинен никаким формальностям. Муж имел право в любой момент отослать свою жену обратно, и это происходило безо всякого вмешательства государственной власти; в этом случае жена возвращалась к своему отцу или опекуну, а дети оставались у мужа. Обычно это «удаление» жены из дома происходило в присутствии нескольких свидетелей, хотя это правило и не было обязательно.
Что же касается жены, то при желании развода она не могла поступать так самостоятельно. Требовалось, чтобы она обратилась к архонту, а архонт утверждал требуемый ею развод только при представлении письменных доказательств обоснованности ее требования. Как ни проста была эта формальность, она все же являлась очень затруднительной для женщины в том зависимом положении, в каком она находилась тогда. Кроме того, общественное мнение, как правило, осуждало женщин, требовавших развода.
Таким образом, развода можно было добиться или с обоюдного согласия обоих супругов, или по желанию одного из них и помимо воли другого. В последнем случае тот из супругов, кто отказывался от развода, мог начать против другого гражданский процесс.
Развод мог состояться даже по требованию третьего лица. Отец, например, имел право развести свою дочь с ее мужем как для того, чтобы взять ее к себе обратно, так и для того, чтобы выдать ее замуж за другого. После смерти отца самый ближайший ее родственник мог заставить ее покинуть своего мужа и взять его в мужья.
Муж мог выдать свою жену замуж за другого человека и, видимо, для этого не требовалось даже ее согласия.
Последствием развода было возвращение приданого, за исключением, тех случаев, когда развод вызывался неверностью жены. В случае промедления с возвратом приданого муж обязан был платить штраф из расчета восемнадцать процентов в год от стоимости приданого.
Ребенок, родившийся после развода, но зачатый до него, считался в принципе ребенком мужа, но муж имел право не признать его, если сомневался в его происхождении.
Тот из супругов, кто потребовал развода, не мог вступить в новый брак с лицом моложе разведенного.
Глава III. Имущественные отношения супругов
Приданое.
Жена, как правило, приносила приданое своему мужу. Отец не был обязан давать приданое дочерям, и если он это делал, то по доброй воле. Сын, наоборот, став главой семьи, был связан этим обязательством по отношению к сестрам. В самом деле, так как сын был единственным наследником, то казалось справедливым, чтобы он отдал часть наследства сестрам, чтобы помочь им устроиться, тем более что если они не выходили замуж, то оставались на его попечении. Закон Древней Греции предписывал ближайшим родным наделять бедных девушек-сирот приданым или брать их замуж.
Размер приданого никогда не был большим, за исключением Спарты во второй половине IV века. В Афинах тридцать мин считались средним приданым. Чаще всего оно давалось деньгами или движимостью, но не запрещалось включать в него недвижимость и даже землю.
При назначении приданого не требовалось вмешательство никакой официальной власти. Достаточно было простого заявления перед свидетелями. Не запрещалось присоединять к этому письменный акт или прибегать к некоторым средствам гласности, но и это не было обязательным. Когда кто-либо выдавал свою дочь замуж, то, передавая приданое зятю, он брал от него закладную на его земельную собственность. Такого рода сделка оформлялась при помощи особой надписи на каком-нибудь виде недвижимости.
Имущество, принесенное в приданое, находилось в распоряжении мужа, но он был обязан передать его неприкосновенным своим детям. Если брак расторгался, то муж возвращал приданое родителям жены или выплачивал им за него по 18% его стоимости в год. Если жена умерла раньше мужа и при этом была бездетна, то приданое возвращалось к тем, кто его дал, или к тем, кто представлял их интересы.16
Наследование.
В первую очередь в Древней Греции правом на наследство обладали прямые потомки, то есть сыновья, а за неимением сыновей — дочери. Раздел производился поровну. Наследник по прямой линии сам брал в свое распоряжение имущество, и его не нужно было вводить во владение. Приемные дети во всем уравнивались с детьми, родными по крови.17 Что касается незаконных детей, то на наследование они никакого права не имели. Закон исключал их из семьи и позволял только завещать отдельные суммы не свыше тысячи драхм. После прямых потомков по закону на наследство могли претендовать представители боковых ветвей рода, не допуская родственников по восходящей линии.18 Передача наследства по восходящей линии в представлении древних являлась недопустимой.
Наследование по боковой линии шло в зависимости от степени родства. Прежде всего, закон допускал к наследованию потомков одного и того же отца, т. е. братьев умершего и их детей, затем сестер и их детей; затем он допускал потомков деда с отцовской стороны, т. е. двоюродных братьев и их детей, всегда отдавая предпочтение потомкам по мужской линии. Далее детей двоюродных братьев закон не шел. При отсутствии таких родственников со стороны отца или деда право на наследование переходило в том же порядке к родственникам со стороны матери и бабки. Затем право на наследование вновь переходило к более близким родственникам с отцовской стороны.
Родственники по боковой линии могли получить в распоряжение наследство только после ввода во владение. Каждый наследник имел право отказаться от наследства, хотя у греков не встречается никакого упоминания о существовании акта, аналогичного описи имущества.
Порядок раздела наследства в Афинах был более сложен, чем в Спарте. Прежде всего, надлежало установить размер наследства, подлежавшего разделу. Это наследство включало в себя все имущество, каким покойный владел на момент смерти. Чтобы исключить всякие сомнения относительно этого, наследники спешили сразу же после кончины наследодателя составить подробную опись его имущества. Затем к наличному имуществу прибавляли имущество, принесенное обратно наследниками: каждый наследник был обязан принести обратно все подарки, полученные им от покойного, и зачесть те суммы, которые он был должен покойному.
Когда общая масса наследства была подобным образом установлена, наследникам разрешалось, прежде чем приступить к дележу, произвести некоторые выплаты. Если, например, отец семьи оставлял по завещанию одному из своих детей особую долю, то этот излишек должен был быть выплачен раньше начала дележа наследства.
Если кто-либо из наследников растратил часть наследственных вещей, другие наследники могли взять каждый по части, равной стоимости растраченного. Наконец, если один из наследников оказывался кредитором умершего, то ему разрешалось или выделить из наличного имущества часть, соответствующую величине долга покойного, или разложить его на сонаследников и требовать уплаты от них.19
В случае полюбовного раздела наследства наследники могли определять свои доли по соглашению и получать их или по жребию, или согласно личным желаниям. Часто бывало так, что один из них делил имущество на доли, а остальные выбирали. Если они не приходили к соглашению, то доли определялись особыми лицами и распределялись по жребию. При определении долей в расчет принималась не только ценность имущества, но и его долговечность и солидность.
Положение женщины во всем, что касается наследства, было намного хуже, чем мужчины. Прежде всего, в случае, если женщина сталкивалась при соискании наследства с мужчиной в равной степени родства, то предпочтение всегда отдавалось мужчине.
Во-вторых, дочь не была наследницей, если еще был сын. Приданое, уже полученное или которое она могла бы получить впоследствии, — вот и все, на что она могла рассчитывать, причем это приданое не равнялось доли ее брата.
Если у умершего была только дочь, то она была наследницей (эпиклерой)20, или, вернее, она присоединялась к наследству. Часто отец старался или при жизни, или завещанием выдать ее замуж или сосватать. Если он не успел этого сделать, то обязанность позаботиться об этом возлагалась на представителей общественной власти, у спартанцев — на царя, у афинян — на архонта. Впрочем, эти представители не могли выдать ее замуж, за кого хотели или за кого она хотела. Существовал особый порядок для женихов, установленный законом. Прежде всего она должна выйти замуж за одного из своих дядей с отцовской стороны, начиная со старшего, потом за одного из своих двоюродных братьев, потом за кого-нибудь из других родственников, постоянно следуя по степени родства.
Все эти браки были обязательны для молодой девушки под угрозой потерять половину наследства. Если в тот момент, когда дочь присоединялась к наследству, она была уже замужем, она могла быть вынужденной оставить своего мужа. Родственники, имевшие в последовательном порядке право на ее руку, не были обязаны жениться на ней, каждый из них мог уступить свое право следующему. Если не находилось никого желающего, родственники объявляли: «Не хочет ли кто на ней жениться?» Если на этот призыв находился желающий, то свадьба совершалась в течение 30 дней; если не находилось никого, то девушка «выходила замуж, за кого могла», даже и вне своей трибы. Если о праве жениться на ней спорили несколько родственников, то дело решалось судом.
Таким образом, дочь-наследница не была собственницей отцовского наследства, она была только его хранительницей. Истинным наследником ее отца являлся сын, рожденный ею. Сама она была только посредницей, через которую имущество деда переходило к его внуку.
Эти правила, с первого взгляда такие странные, основывались на религии. Законодатель хотел дать умершему без прямых наследников мужского пола продолжателя его рода после его смерти, наследника, который получил бы его состояние и продолжал бы культ очага. Кроме того, он хотел, чтобы этот наследник был, насколько возможно, близок по крови к умершему.
К этому-то он и стремился, стараясь устроить брак дочери с самым близким родственником. Как только от такого брака рождался сын, он считался сыном своего деда. Через него должны восстановиться как дом, так и имущество.21
Таким образом, семья играла значимую роль в древнегреческом обществе. Цель брака заключалась, прежде всего, в обеспечении непрерывности рода. Брак был священной церемонией, цель которой заключалась в приобщении молодой девушки к культу ее новой семьи. Обязанность детей состояла в том, чтобы почитать и повиноваться своим родителям.
Древнегреческая семья была прочной основой государства. Особенно важным становление института семьи было для греческих полисов в период их складывания. Именно семья стала для полиса залогом будущего существования: она являлась, в первую очередь, гарантом наличия военного ресурса полиса, и, во вторую — экономического развития. Необходимо отметить значимость семьи и в религиозно-эстетическом развитии полиса, его моральной устойчивости. Это касается соблюдения религиозно-эстетических культов, которые были направлены на поддержание традиций и жертвоприношений предкам. Значимость семьи признавалась во многих полисах Древней Греции.
1. Нормативные правовые акты
Гортинские законы Древней Греции о разделе имущества в случае развода или смерти одного из супругов. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран в 2 т. Т. 1. – М. : НОРМА, 2003. – 816 с.
Гортинские законы Древней Греции о наследовании имущества родителей. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран в 2 т. Т. 1. – М. : НОРМА, 2003. – 816 с.
Гортинские законы Древней Греции о владении родовым имуществом. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран в 2 т. Т. 1. – М. : НОРМА, 2003. – 816 с.
Гортинские законы Древней Греции о праве наследования дочери. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран в 2 т. Т. 1. – М. : НОРМА, 2003. – 816 с.
Законодательство Древних Афин по речам Демосфена. Речь против Навсимаха и Ксенопифа. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран в 2 т. Т. 1. – М. : НОРМА, 2003. – 816 с.
Законодательство Древней Греции. Законы Солона. // В. Н. Садиков. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. – М. : ООО «ТК Велби», 2002. – 768 с.
2. Научные статьи, авторефераты, монографии, материалы научных конференций, учебные и справочные издания
Боннар А. «Греческая цивилизация»/ А. Боннар. – М. : Искусство, 1992. – 485 с.
Вологдин А. А. История государства и права зарубежных стран / А. А. Вологдин. – М. : Высш. шк., 2005. – 575 с.
История государства и права зарубежных стран : учебник в 2 т. Т. 1. / отв. ред. Н. А. Крашенинникова. – М. : Норма, 2009. – 816 с.
История государства и права зарубежных стран : учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / [Н. В. Михайлова и др.] ; под ред. Н. В. Михайловой. – М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2008. – 559 с.
Мухаев Р. Т. История государства и права зарубежных стран / Р. Т. Мухаев. – М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – 863 с.
Всемирная история государства и права : Энциклопедический словарь / под. ред. А. В. Крутских. – М. : ИНФРА-М, 2001. – 398 с.
1 Вологдин А. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Высш. шк., — 2005. – С. 87
2 Крашенинникова Н. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Норма, — 2008. – С.273
3 Вологдин А. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Высш. шк., — 2005. – С. 87
4 Мухаев Р. Т. История государства и права зарубежных стран / М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2005. — С. 128
5 Вологдин А. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Высш. шк., — 2005. – С. 87
6 Мухаев Р. Т. История государства и права зарубежных стран / М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2005. — С. 128
7 Крашенинникова Н. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Норма, — 2008. – С.273
8 Мухаев Р. Т. История государства и права зарубежных стран / М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2005. — С. 128
9 Гортинские законы Древней Греции о владении родовым имуществом. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. – С. 145
10 Крашенинникова Н. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Норма, — 2008. – С.274
11 Мухаев Р. Т. История государства и права зарубежных стран / М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2005. — С. 128
12 Всемирная история государства и права. Энциклопедический словарь / А. В. Крутских. – М. : ИНФРА-М, 2001. – С. 43
13 Михайлова Н В. История государства и права зарубежных стран. М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2008. — С. 93.
14 Вологдин А. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Высш. шк., — 2005. – С. 87
15 Михайлова Н В. История государства и права зарубежных стран / М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2008. — С. 93.
16 Гортинские законы Древней Греции о разделе имущества в случае развода или смерти одного из супругов. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. – С. 140
17 Михайлова Н В. История государства и права зарубежных стран. М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2008. — С. 94.
18 Вологдин А. А. История государства и права зарубежных стран / М. : Высш. шк., — 2005. – С. 88
19 Гортинские законы Древней Греции о праве наследования дочери. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. – С. 150
20 Михайлова Н В. История государства и права зарубежных стран. М. : ЮНИТИ-ДАНА, — 2008. — С. 93.
21 Гортинские законы Древней Греции о наследовании имущества родителей. // Н. А. Крашенинникова. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. – С. 142
Институт брака и семьи в Древней Греции периода классической античности глазами современников (на примере «Никомаховой Этики» и «Политики» Аристотеля)
Статья посвящена исследованию процессов формирования института брака и семьи в период классической античности с основой на трудах греческого философа и ученого периода Аристотеля (384–322 гг. до н. э.) — «Никомаховой этике» и «Политике». В ходе анализа текстов было изучена концепция происхождения и развития общества, на примере общества современной автору античной Греции и роль понятий «брак» и «семья» в данной системе.
Ключевые слова: семья, брак, женщина, Спарта, жена, муж, мужчина.
Брак был единственной формой семьи, признанной обществом в традициях и законах большинства полисов Древней Греции эпохи классической античности. Более того, во всех народах и во все времени вступление в брак считалось условием взросления и обеспечения процветания народа посредством рождения здорового потомства, а потому — обязательным для всех членов греческого общества. Следовательно, вопросы брака и создания полноценной, благополучной семьи было делом, без преувеличения, государственной важности. Патриархальная семья считалась вечной и неизменной формой построения отношений между мужчиной и женщиной, детьми и родителями. Ей были присущи иерархия и субординация, в основе которой лежит подчинение мужчинами женщин, старшими младших; наличие частной собственности и авторитарной власти.
Роль женщины в этой системе с точки зрения мужчин-греков была не более чем, той, «кто вынашивает детей», что следует уже из значения самого слова γυνή (с греч. — женщина). Однако, даже в выполнении своей главной роли женщина была изначально поставлена в заведомо приниженное положение по сравнению с мужчиной. Тогда как жена имела определенный, хоть и весьма небольшой перечень обязанностей, заключающихся в полном сосредоточении на рождении детей, уходе за ними и хранении верности своему мужу как единственно возможному сексуальному партнёру в условиях жесткой системы моральных общественных ценностей. В то же время, мужчина, вместе с женой обретая и статус гражданина, никаких обязательств по соблюдению верности своей жене не имел. Так, мужчины, равно свободные и имеющие семью, никаким образом не наказывались за сексуальные связи с гетерами (от греч. ἑταίρα — подруга) — женщинами, ведшими образ жизни, свободный от нравственных рамок [5].
По поводу брачных отношений в разных регионах Древней Греции сказано очень много, как античными историками и философами, так и современными учеными. Так, при изучении классической античности главным источником, как мы знаем, является Аристотель. В своих трудах он немалую роль уделяет описанию социальных институтов и рассуждению о них, т. к., по его мнению, они являются чуть ли не «фундаментом государства».
Аристотель был учеником Платона, воспевал и восхвалял его, и, в то же время, активно полемизировал с ним, что свойственно для Академии золотого века греческой философии.
Первым, кто сделал попытку истолковать любовь как философскую категорию, был именно Платон. Он представил ее как ментальную близость, слияние мужчины и женщины в единое духовное существо. Теория, которую он излагает, основывается на мифе об андрогинах — существах с двумя сущностями и единым телом, обладающим признаками обоих полов, и которых Зевс приказал рассечь пополам, чтобы существовали раздельно мужчины и женщины, которые, пока не сливались со своей второй половиной в единое целое, не находили духовного покоя.
Отец «патриархальной теории», общепризнанной в истории изучения института античного брака и семьи, Платон детально излагает в «Законах» и «Государстве» излагает формы создания брака, полезного для общества. Именно идея патриархальной, моногамной семьи, соответствующая природным потребностям человека и представляющая собой базовую ячейку государства, легла в основу трудов его ученика [10, с. 398–400].
По его мнению, брак выступает как естественное по природе своего возникновения общение с целью утоления повседневных надобностей. Взгляды Аристотеля на функции брака в основном изложены в работе «Политика» [3, c. 38–52]. В системе общественного устройства, построенной Аристотелем, понятие «брак» неразрывно связано с понятием «семья». Причем, ее основной функцией является экономическая и даже политическая деятельность и участие в жизни общества.
Миф об андрогинах, скорее всего, лег в основу идеи диморфизма, высказываемой Аристотелем, что показывает пусть даже поверхностный анализ его текстов. Эта идея выражается у него в необходимости «сочетаться попарно» как естественное стремление всех живых существ. В данном случае он хоть и не упоминает миф об андрогине, но говорит о сочетании противоположных полов — мужчины и женщины, которое направлено на порождение потомства, оставление подобного себе существа-преемника. По Аристотелю, этот же тезис, на самом деле, является первичным и необходимым отношением порядка жизни, что стало поводом для детального анализа времени, возраста и условий формирования института брака и семьи.
Хотя Платон выступал против «бесстыдных любовных утех», в реальной жизни общество одних лишь женщин преследовало за измену и нарушение супружеской верности [9, с. 60]. Если муж мог свободно выбирать, с кем провести время — с законной женой, либо с распутной девкой, то жена не могла даже заметить своему супругу на безнравственность его поступков. Он обладал исключительным правом требовать развода даже без явных причин, если он был знатен, а поведение женщины может его оскорбить. Ведь женщины всегда были бесправны, а, следовательно, не могли претендовать на власть над мужчинами. Если муж заводил любовниц, его жена ничего не теряла, кроме ничего не стоящего в обществе достоинства. В то же время, диаметрально противоположная ситуация возникала, если у жены появлялся любовник. Тогда в доме мужа появлялся возобладавший над его имуществом, что дает ему право взять себе любое имущество у слабого, если это одобрят другие. Если это происходило, законный муж блудницы в браке был обязан расторгнуть свои отношения с неверной, потребовав от нее все, что он дал ей.
Но такие случае неверности были, скорее, исключением из правил, несмотря на то, что законодатель уделил им довольно много внимания.
Иная же ситуация была в Спарте. Как мы видим, создатель «Политии» весьма негативно отзывается об устройстве и нравах лакедемонян.
Историк Ю. В. Андреев отмечает: «Аристотель был не так уж одинок и не так уж оригинален в своей неприязни к спартанским женщинам. Об их распущенности, роскошестве и расточительности был осведомлен уже его учитель Платон и писал о них почти в тех же выражениях, что и Аристотель, хотя и не так многословно» (Leg 637с.). Но еще задолго и до Аристотеля, и до Платона в чем-то сходные суждения высказал великий трагический поэт Еврипид. В его трагедии «Андромаха», созданной еще в те времена, когда Спарта находилась в зените своей славы и могущества, старец Пелей сурово порицает спартанца Менелая за то, что он ничего не сделал для того, чтобы оградить свой семейный очаг от скверны прелюбодеяния» [1, c. 56].
Там законом царя Ликурга спартиатам разрешалось отдать свою жену временно другому человеку, чтобы она могла зачать ребенка, который после рождения будет принадлежать мужу женщины (Plut. Comparat. 1P. 1–5).
В хорошем браке «муж имеет власть сообразно достоинству и в том, в чем мужу следует, а что подобает жене, он ей и предоставляет» (Aris., Pol. 1160b). Это уже была первая весточка о том, что и женщина имеет право на собственное личное пространство — он не должен управлять имуществом всего дома, при этом вмешиваясь в область ведения своей жены; более того это положение касалось женщины, которая все еще была лишена права высказывать собственное мнение. Дела мужа ее по-прежнему не касались, хотя, по отношению к богатым женщинам, такое правило, судя по всему не распространялось, как мы видим у самого же Аристотеля [3, c. 435].
Сочинение Аристотеля «Никомахова этика» представляет собой довольно обширный источник для изучения истории древнегреческого общества классического периода античности (около IV-II в. до н. э.). По своему содержанию, это трактат о счастье, о том, как достичь счастливой жизни, или блаженства, аналог «Домостроя» монаха Сильвестра Медведева. Аристотель, по имеющимся данным, составил этот труд, будучи уже в довольно зрелом возрасте. Интересно посвящение некоему Νικομάχει, упоминаемого в византийских источниках наряду с именем Аристотеля. Так, в словаре Суды X века приведено: «Ἀριστοτέλης υἱὸς Νικομάχου καὶ Φαιστιάδος ἐκ Σταγείρων πόλεως τῆς Θρᾴκης» (с греч. — Аристотель, сын Никомаха и Фестиады, из Стагир, города во Фракии) [11, c. 170]. Таким образом, философ посвятил свой труд о благополучной семье и счастливом браке отцу, который, скорее всего, и дал сыну знания и законы общества, нашедшие выражение в письменном памятнике, дошедшем до нашего времени в относительно первозданном виде.
Он анализировал понятие и структуру понятий брака и семьи в аналогии с устройством общества и отношений в нем. Так, он выделил несколько интерпретаций:
1) брак-аристократия (власть лучших) — «муж имеет власть сообразно достоинству и в том, что следует, а что подобает жене, он ей и предоставляет»;
2) брак-олигархия (власть богатого) — «муж распоряжается всем, он превращает в олигархию, так как делает это вопреки достоинству и не как лучший». Здесь, однако, возникает казус, отмеченный автором. Заключается он в том, что, иногда, жены, унаследовав в приданое большое состояние, ставят мужей в материальную и финансовую зависимость; тем самым «это власть не по добродетели, но благодаря богатству и влиянию (dynamis)»;
3) брак-демократия (власть народа) — «бывает в домах без господина (там ведь все равны), и там, где начальствующий немощен и каждому можно» (Aris. Nic., Кн. 8, 12, X) [2, c. 363]. Последний вариант, по нашему мнению, был характерен скорее для полисов, в которых структура общества была весьма вольной и построенной на простейшей социальной иерархии. Таковым полисом, самым известным в античной истории Греции, была Спарта, в которой имели место весьма вольные нравы в вопросах брачных отношений.
Тезисно Аристотель охарактеризовал социальные роли мужчины и женщины в «Политике». Он считал, что в силу своей природы, люди должны объединяться и отношения между супругами должны строиться по схеме «властвующий — подчиненный» на том основании, что властвующий (муж) способен к «предвидению» и принятию решения, а подчиненный (жена) способен «лишь своими физическими силами исполнять полученные указания». В то же время, чтобы избежать критики и обвинения в унижении человеческой природы, что не соответствовало идеям классической афинской античности, он тут же делает примечание, давая обоснование тому, что женщина должна исполнять функции подчиненного в семье: «женщина и раб по природе своей два различных существа: ведь творчество природы ни в чем не уподобляется жалкой работе кузнецов, изготовляющих «дельфийский нож»; напротив, каждый предмет имеет свое назначение». Таким образом, по мнению Аристотеля, женщина — такой же «инструмент» в руках государства, направленный на охрану и соблюдение его интересов, а именно — оставить потомство, увеличить численность граждан, как раб в руках его господина, использующего его как орудие сельского производства [2, c. 377].
Однако, не стоит думать, что Аристотель осуждает отношение афинян к положению женщин в обществе за их стремление к ограничению прав последних. Напротив, он даже осуждает такие случаи, когда «слабый» пол перестает быть слабым и начинает выходить из-под контроля мужчин. В пример тому он приводит государственное устройство спартанцев, в котором права женщин практически никак не регулировались по отношению к мужчинам. Законодатель, по его мнению, пренебрег узаконением нравственности и морали, по сравнению с мужским населением, в отношении которого Ликургом, спартанским царем периода архаики, и было составлено большинство законов. Потому, как отмечает Аристотель в «Политике», «женщины в Лакедемоне в полном смысле слова ведут своевольный образ жизни и предаются роскоши» (Aris. Polit., VI, 5). Слишком широкие права могут стать причиной утраты мужчиной роли главенствующего звена в семье как малой социальной группе, а если это будет происходить в массовых масштабах значения традиционных ценностей и упадка культуры.
Так, Аристотель наблюдавший своими глазами закат Спарты, приводит следующий тезис о положении спартанских женщин, резко контрастирующий с «Афинской политикой» и «Никомаховой этикой»: «женщины в Лакедемоне в полном смысле слова ведут своевольный образ жизни и предаются роскоши. При таком государственном строе богатство должно иметь большое значение, в особенности если мужчинами управляют женщины» (Aris. Pol. IV, 5, 6).
Ликург, по словам Аристотеля (см. Polit. 1269b39–1270a8), столкнулся в свое время с проблемой роскоши жизни женщин и, пытаясь бороться с ней, вскоре убедился в своем бессилии. Плутарх подтверждает его слова, замечая, что женщины в Спарте всегда владычествовали над мужчинами (Agis. VII, 3). Но, что особенно важно, оба эти автора достаточно ясно дают понять, что причастность женщин к управлению государством может считаться закономерным следствием всего их образа жизни и того неподобающе высокого положения, которое они занимали в спартанском обществе.
И Аристотель, и Плутарх (первый косвенно, второй прямо) связывают политическое влияние и могущество спартанских женщин с их из ряда вон выходящим богатством. Но принадлежавшие им огромные состояния едва ли могли возникнуть в те времена, когда в Спарте еще действовала приписываемая Ликургу уравнительная система землепользования.
Аристотель отмечал кризис спартанского общества, связанного с систематическим сокращением числа спартиатов, большая часть которых погибала на войне, и если не было наследников-сыновей их клеры переходили женщинам, в основном их дочерям, (дочери-наследницы отца именовались «эпиклер» (ἐπίκληρος) — букв. оставшаяся при земле). К началу IV в. до н. э. 2/5 всей спартанской земли принадлежало женщинам, что вызывало у мыслителя культурный шок и критику подобного распределения собственности в пользу лиц, не служащих обществу [1, c. 44].
Факты свидетельствуют о том, как плохо были устроены в Лакедемоне все эти порядки: одного вражеского удара государство не могло вынести и погибло именно из-за малолюдства. Именно так и произошло в конечном счете — Лаконийский союз во главе со Спартой потерпел поражение от коалиции Рима, Ахейского союза и Македонии в конце II в. до н. э. Разложение системы традиционных ценностей, складывавшейся на протяжении более чем 500 лет, привело к уничтожению основ жизни спартанского общества — нравственности и устоявшегося порядка жизни людей.
Таким образом, в античной философии понятия «брак» и «семья» находятся на стадии формирования. Появляются первые попытки изучения взаимоотношений между мужчиной и женщиной, а также народов, проживающих на различных территориях. Древние философы увидели объективную связь между обществом и его ландшафтом, обращают внимание на индивидуальные качества и черты отдельных людей и сообществ в целом. В иерархической концепции последовательного формирования общества, разработанной Аристотелем, семья имеет основополагающее значение как базисный институт. В свою очередь, брак как понятие, означающее формирование семьи посредством установления законных отношений между мужчиной и женщиной, в итоге, является основой успешного складывания не только малых и крупных социальных групп, но и в целом государства.
В «Политике» Аристотеля присутствует оценка женщины как подвластного существа, как средства для достижения целей мужчины, как властительницы домашнего очага. Способность решать у женщины находится «в неразвитом состоянии», быть рожденной женщиной — самый распространенный изъян. Однако Аристотель весьма определенно заключает, что «женщина и раб по природе своей два различных существа» и только «у варваров женщина и раб занимают одно и то же положение».
Литература:
- Андреев Ю. В. Спартанская гинекократия // Сборник статей ИВИ РАН «Женщина в античном мире». — М.: Наука, 1995. — с. 44–62. — 275 с., ил.
- Аристотель. Никомахова этика. Сочинения в 4-х т. — Т. 4 / Пер с древнегреч. Н. В. Брагинской. — М.: Мысль, 1984. — 830 с.
- Аристотель. Сочинения в четырёх томах / Академия Наук СССР Институт философии. — М.: Мысль, 1983. — Т. 4. — 1640 с.
- Волков А. В. Спарта. Со щитом и на щите. — М.: Вече, 2005. — 352 с.
- Гетера // Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969–1978.
- Козьякова М. И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до XX века: учебное пособие по культурологии для высших учебных заведений. — М.: «Весь мир», 2002. — 360 с.
- Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Платон. Аристотель. — М.: Молодая гвардия, 2005. — 392 с. — (ЖЗЛ). — 5000 экз. — ISBN 5–235–02830–9.
- Мархинин В. В. Античная Греция: идея гендерного равенства [Электронный ресурс] // Философская мысль. — 2016. — № 7. — С. 23–48. — URL: http://e-notabene.ru/fr/article_19628.html (дата обращения: 16.05.2019).
- Миронов В. Б. Древняя Греция. — М.: Вече, 2006. — 672 с. — (История русской и мировой культуры). — ISBN: 5–9533–1645–3.
- Филеб, Государство, Тимей, Критий / Платон. (пер. с древнегреч. С. С. Аверинцева и др.). / Под общ. ред. А. Ф. Лосева и др. // — М.: Мысль, 1999. — 656 с. — (Сер. «Классическая философская мысль») — ISBN: 5–244–00923–0.
- Suidae Lexicon / Immanuelis Bekkeri. Berolini. 1854.
Основные термины (генерируются автоматически): женщина, Спарта, жена, мужчина, брак, время, муж, общество, отношение, спартанское общество.
Юхнёва Е.В. Античный брак как экономический феномен
Библиографическая ссылка на статью:
// Гуманитарные научные исследования. 2012. № 10 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2012/10/1843 (дата обращения: 26.07.2021).
Основной задачей данной работы является рассмотрение экономической составляющей брака в динамике на протяжении нескольких веков. Для решения этой задачи нам представляется целесообразным использовать хронологический принцип изложения. Экономический аспект брака, полагаем, подразумевает четыре составляющие. Во-первых, способ формирования совместной собственности семьи – то есть приданное, брачный дар и др. варианты. Во-вторых, это способ хозяйствования и распоряжения этой собственностью, здесь особенно меня заинтересовала роль женщины. В-третьих, моногамия как единственная возможность для мужчины передать собственность именно своему ребенку. И, в-четвертых, что произойдет с собственностью после прекращения брака или из-за смерти одного из супругов, или в случае развода. Вот все эти четыре аспекта мы попытаемся в той или иной степени рассмотреть.
Древняя Греция
Ни для кого не секрет, что Афины и Спарта являлись как культурными, так и политическими центрами греческой цивилизации. Но при этом полисы эти существенно различались и по способу управления, и по правам и обязанностям граждан, и – что особенно важно в нашем случае – отношению к браку и брачному законодательству. Афинская модель семьи была достаточно строгой, чего нельзя сказать о браке в Спарте, который был сравнительно «открытым» (даже по современным западным меркам).
Но прежде чем мы перейдем к рассмотрению греческих брачных систем, необходимо остановится на экономической составляющей семьи. Домохозяйство, как показывает Гомер – это место проживания семьи. ««Крепкое» домохозяйство состоит из «крепких» элементов. Его можно узнать по рельефной крыше, опирающейся на центральную балку (слово «ойкос», говорят, изначально относилось к этой балке). Крыша покрывает центральный очаг, который открывали каждое утро, чтобы расшевелить огонь из тлеющих под пеплом углей. Горевший в середине дома «с хорошим ароматом кедра и можжевельника», огонь проливает свой щедрый свет на собравшихся вокруг принять пищу. Дом обволакивает, очаг дает рождение, огонь рождается каждый день – символы отца, признаваемого в качестве прародителя, матери, вышедшей замуж по закону, и детей, законно рожденных в этот мир. Существует ясная связь между людьми и вещами. Отец, который носит то же имя, что и домохозяйство, подобен ойкосу, «целому». Мать в день своей свадьбы приходит посидеть рядом с очагом. Дети, если они являются законнорожденными, «рождаются дважды»: через пять дней после появления на свет новорожденный помещается на угли очага, и затем отец поднимает его в вертикальное положение – ибо мужчина стоит прямо и пламя, также, вертикально, – и впервые произносит имя, дающее человеку место в семье и обществе. Получить имя означало получить признание отцом и его домохозяйством; воссоединиться по благословению с отцом, именем и домом свободнорожденного. В обществе эпохи Гомера несвободные не имели ни имени, ни отца, ни домохозяйства. Их именовали по месту их происхождения, их хозяин давал им приют. Таким образом, домохозяйство, «явление» признанного отцовства и свободного рождения, было более, чем «конкретным признаком», выделявшим основную группу среди большого общества.
Если род являлся знаком принадлежности к данной группе, то земля определяла иерархию внутри нее. Статус рода зависел от доступа к земле. Некоторые из греческих родов были близко связаны с определенными земельными ресурсами. Обрабатывая землю и употребляя полученные припасы, которые были результатом владения определенной долей земли, постоянно характеризуемой как «плодородная», каждое такое домохозяйство считалось частью демоса, или территориальной общины. Последняя понималась как обобщающее понятие для «земли кормящей» и «группы, которая жила за счет ее продукта». Определенные семейные коллективы, образующие род, владели землей, относящейся к другой категории – теменос. Она обозначала царскую землю или, возможно, землю, освобожденную от налогообложения. Те, кто владел такой землей, мог (имел привилегию!) собирать дань с других домохозяйств в общине. Таким способом домохозяйства царя и некоторых важных персон получали «общественное» вино, муку и скотину. При этом существовали и такие домохозяйства, которые вообще землей не владели; они получали свою провизию от тех домохозяйств, у которых была земля. Феты, например, были свободными мужчинами, которые работали на земле других людей в обмен на долю производимого ими продукта.
Владение земельным наделом гарантировало интеграцию в общину или коллектив, а обладание особыми видами земельных наделов давало власть.
Домохозяйство и земля являлись формами богатства, определявшими социальный статус индивида. Эти вещи играли уникальную роль в социальной классификации, поскольку они принадлежали к категории неизменных. По мере того, как поколение сменяло поколение (по прямой линии), эти «конкретные признаки» статуса переносились от одного к другому. Домохозяйство и земля, будучи неотчуждаемой формой богатства, могли принадлежать только тем, кто имел законный титул. Богатство, которое «держало на ногах домохозяйство» (т.е. скотина), и богатство, «которым они владели» в виде сосудов и бочек, составлявших их резервы, принадлежали к разным категориям. Эти вещи имели оборот и являлись причиной возникновения взаимного обмена. Такое богатство могло увеличиваться или уменьшаться. Передача скотины являлась частью как жертвенных, так и приданным невесты.
Домохозяйство эпохи Гомера было основано на законном браке и сохранялось благодаря формированию законных браков. Несмотря на первичность целого над своими элементами, рельефной крыши над круглым очагом, мужского над женским, ни одно домохозяйство не могло существовать без законной жены, то есть жены, полученной в соответствии с признанными правилами заключения брака. Такая женщина, своего рода признанный «элемент» домохозяйства, мать законного потомства этого домохозяйства, могла принимать некоторое участие в социальной жизни, в чем отказывалось другим женщинам. Только для общества, которое обращалось с богатством как с конкретным признаком статуса и положения, было логичным обращаться с матерью-производительницей как с формой богатства. Логичным являлось также и то, что невеста, чей брак отмечался дарением земли (т.е. богатство, которое можно было использовать, но не владеть им), должна была занять положение в домохозяйстве, отличное от положения невесты, чей брак сопровождался дарением ценных предметов, материальных ценностей, которыми как раз можно было владеть (китесис).
В обществах эпохи Гомера вся проживающая в домохозяйстве группа скреплялась законным браком и сохранялась благодаря его насаждению. Насколько богатство являлось конкретным признаком статуса и положения, настолько социальная система не делала различий между наследниками и преемниками: наследники получали статус вместе с собственностью. Пока не было ограничений для сексуальных удовольствий (большие домохозяйства кишели конкубинами и наложницами), общество оставалось бескомпромиссным на предмет репродуктивной сексуальности. Только законнорожденное потомство имело право требовать наследство – часть или целое домохозяйство. Незаконнорожденному потомству полагалось только «бастардова доля» и никакого статуса. Эти меры явно предпринимались с целью предотвращения полигамии, но при сохранении ее преимуществ (включая, вероятно, демографический рост и неограниченную экспансию богатейших домохозяйств).
Рассматривать брак надо с учетом того, что во-первых, домохозяйства не накладывались друг на друга. Наследование было патрилинейно, отец в каждом был некой «отправной точкой». Матрилинейные родственные связи являлись, в основном, дополнительной системой. Каждое домохозяйство оставляло у себя сыновей для наследования и посылало своих дочерей в качестве матерей в другие домохозяйства. Во-вторых, домохозяйства имели тенденцию к самосохранению. Домохозяйство, имевшее сыновей, делало это посредством привлечения невесток. Домохозяйство, имевшее только дочерей, делало это посредством привлечения зятьев. Процедура заключалась в инкорпорировании более мобильно партнера в домохозяйство и обращении с ним/ней как с единокровным родственником. Может показаться удивительным, но общества эпохи Гомера представляли брак в терминах единокровности. В-третьих, домохозяйства делились (посредством «ответвления»). Когда отец умирал, сыновья делили наследство на равные части и устанавливали свои независимые домохозяйства. Но отец мог поделить свое домохозяйство и при жизни, приняв в дом зятя. Другими словами, домохозяйства эпохи Гомера практиковали два разных типа брака, которые антропологи называют «брак с невесткой» и «брак с зятем»».[1]
В АФИНАХ
Институт брака испокон веков играл важную роль в любом обществе, попробуем проследить как же это было в Афинах. Например, в своих «Записках» Платон уделяет большое внимание регулированию семейных отношений. Платон утверждает, что основа брака – естественное стремление к соединению по любви: «Причина этому та, что такова была изначальная наша природа, и мы составляли нечто целостное. Таким образом, любовью называется жажда целостности и стремление к ней. Прежде, повторяю, мы были чем-то единым, а теперь, из-за нашей несправедливости, мы поселены богами порознь».[2] Здесь Платон придает любви столь высокое значение, и трудно поверить, что семья в его концепции имеет, скорее статус житейской кооперации, в которой высший смысл почти не просматривается.
Идеология и практика всей древнегреческой культуры показывает, что в некоторых случаях осуществление законно правильного развода просто необходимо. Для того, что бы это регулировать в Древней Греции существовало семейное и брачное право, в котором женщина занимала неполноправное положение. Женщины находились под опекой мужчин: либо отца, либо мужа и считались недееспособными. При совершении брака с согласие девушки даже не спрашивалось, так как выбор жениха целиком и полностью зависел от родителей. Часто узнавали кто будет супругом лишь во время помолвки. Когда девушка выходила замуж, она должна была иметь приданное, которое возвращалось ей при расторжении брака или ее отцу после ее смерти. Поводом же для развода могло послужить бесплодие жены, а также прелюбодеяние одной из сторон. Вступление в брак считалось обязательным, а главной его целью было рождение детей. Однако безбрачие не влекло за собой никаких наказаний, оно рассматривалось как несчастие и как нечестие, поскольку безбрачие неизбежно приводило к прекращению рода. В эпоху Гомера между отцом девушки и ее женихом заключался договор купли-продажи невесты. Установление приданого не было обязательным для отца невесты, но, если брат девушки выдавал ее замуж, то он обязан был дать приданое.
Брачные обряды
«Брачные ритуалы везде делают упор на физическое перемещение невесты из одного места в другое; женщина, только что вышедшая замуж, оторвана от своего окружения и оказывается в ловушке условий, символизирующих отторжение и взаимное приспособление. Поэтому брак имеет свою структуру».[3]
Ему вторит и другой исследователь: «В греческих городах-государствах степень, в которой, даже в браке (институте, где существование женщин было в наиболее полной мере признано обществом), судьба женщины определялась силами, находившимися вне ее контроля. Сама структура брака напоминает рисунки на вазах, на которых невеста изображена в процессе передачи от одного дома или хозяина к другому».[4] В античности, несмотря на то, что брак – самый главный обряд в жизни женщины, как мы видим, роль ее достаточно пассивна. Об этом же говорит и другой автор: «Заключение брака требовало формального соглашения между женихом и отцом будущей невесты. Это соглашение было связано с уплатой приданого отцом невесты. Вопрос о согласии невесты, очевидно, не возникал. Бракосочетание завершалось передачей невесты, то есть совершался гамос, или союз брачующейся пары. В этот момент невеста меняла ойкос, то есть дом, так же как и кириос, хозяина, переходя из подчинения отцу к мужу. Этот процесс изменения статуса может быть рассмотрен как три фазы: разлучение, переход и соединение. Передача невесты принимала форму ночной процессии родственников и друзей от одного дома к другому, пешком, или в повозках».[5] Молодых сопровождала процессия, возглавляемая факельщиками и музыкантами. У дома жениха молодых встречала его мать. Невесту переносили через порог и вели к семейному очагу, где ее посвящали в сокровенную жизнь вновь приобретенной семьи. Затем жених и невеста перед очагом вместе ели приготовленное для них блюдо – в этом заключался символ их объединения. После, молодоженов осыпали орехами, фруктами и сладостями, что означало пожелание счастья и процветания. Наконец под смех и шутки невесту провожали в спальню. На следующий день обе семьи встречались в доме мужа и устраивали праздник, на котором молодоженам преподносили подарки.[6] Вот такие ритуалы сопровождали заключение брака в Греции. Весь обряд был акцентирован на основном действе – переходе из одного состояния (в доме отца) в другое состояние (в доме мужа), географическом перемещения – из родного дома в дом жениха. Соблюдение обычаев помогало ощутить единство во вновь создавшейся семье. Заключению брака придавали большое значение, так как «брак был центральным социальным институтом. Согласно Гесиоду, именно брак – наряду с жертвоприношениями и земледелием – определял промежуточное состояние человека между богом и животным. Что бы мужчина ни думал о Пандоре, этому «прелестному проклятью», изобретенному для него богами, он не смог уклониться от воли Зевса или неизбежности, воплощенной в «проклятой женской расе»».[7] Можно выделить две формы заключения брака: обычный договор с отцом или опекуном невесты или заключение брака перед должностными лицами или перед судом.
Афинскую семью смело можно назвать моногамной, правда, только для женщины, возможно, именно поэтому она занимала подчиненное, приниженное положение. Однако связи мужчин с другими женщинами не порождали никаких юридических последствий.
Для мужчины развод был делом несложным, так как он мог в любое время отослать жену из своего дома, вернув ей приданое. Если развод был вызван изменой жены, приданое не возвращали.
СПАРТА
В Спарте же все происходило несколько иначе. В брачном ритуале, который начинался инсценированным похищением невесты в дом жениха, принимали участие и мужчины, и женщины. Даже после заключения брака жених продолжал жить в военном бараке до тех пор, пока ему не исполнится тридцать лет и лишь по ночам он мог ускользать из казармы к жене. Но и после тридцати жизнь его менялась незначительно, так как до шестидесяти лет он должен был питаться вместе со всеми солдатами. Объясняется этот обычай очень просто: спартанцы считали, что слишком частая интимная близость препятствует сохранению воинской силы – основной ценности спартанского общества. Супруга же, в свою очередь, не имея детей от своего мужа, могла принять другого мужчину, чтобы родить ребенка. А если женатый мужчина не хотел интимной близости с женой, но желал иметь детей от другой женщины, то он мог получить соответствующее разрешение, также гарантированное законом.
Подтверждение этому мы находим в исследованиях, где утверждается, что «спартанские женщины могли вступать во внебрачные связи, отнюдь не спрашивая согласия своих мужей и встречая при этом полное понимание и поддержку со стороны окружающих. Дети, рожденные от таких связей, по-видимому, расценивались гражданами Спарты как вполне удовлетворительное оправдание факта супружеской измены, даже если их родители отказывались или почему-либо не могли признать их своим законным потомством».[8] Причинами такого парадоксального развития семьи в Спарте являются несколько странный образ жизни мужчин, о котором мы говорили выше.
«Размышляя о причинах, обусловивших обрисованные выше аномалии в образе жизни, поведении и психологии спартанских женщин, лучше будет сразу же отказаться от невольно напрашивающихся параллелей с современностью, т.е. попыток объяснения этих аномалий как результата целенаправленного женского движения или же эмансипации, осуществленной сверху, самим правительством Спарты. Гораздо больше доверия внушают те авторы, которые в своих рассуждениях об этом феномене исходят из той конкретной исторической ситуации, которая сложилась в Спарте после установления в ней так называемого «ликургова космоса», к какому бы времени не относить это событие… явно ненормальное положение спартанской женщины было прямым следствием того ненормального образа жизни, который вели мужчины-спартиаты в своих сисситиях – этих на аристократический лад замкнутых от всего внешнего мира корпорациях сотрапезников. Уже в младенческом возрасте вырванный из лона семьи, обреченный расти и развиваться под гнетом жестокой военной муштры, в обстановке, близко напоминающей современную казарму, спартиат, по-видимому, совершенно терял вкус к семейной жизни. Его обязанности в этой отнюдь не самой главной сфере его существования как человека и как гражданина, в сущности, сводились к одной единственной функции – детопроизводству. Судя по всему, он был практически отстранен от воспитания детей, почти не занимался хозяйством. Относительная свобода, которой пользовалась в своей повседневной жизни спартанская женщина, была, по мнению Тойнби, своего рода побочным результатом этой возведенной в ранг государственного принципа сегрегации полов».[9]
Оба города совсем по-разному формировали свое отношение к определению гражданского общества. Используя терминологию Клода Леви-Строса, «Афины являлись «горячим» городом, а Спарта – «холодным». «Холодные» города отвергали историю, стремились защищать свои домохозяйственные структуры и ограничивать гражданство кругом землевладельцев. «Горячие» города думали о себе как о живущих в истории. Они отошли от общества отдельных домохозяйств и отказались ограничивать гражданство. В «холодных» городах невеста, связанная с гражданской собственностью, являлась хозяйкой своей персоны и своего приданного; в «горячих» городах она была привязана не к земле, а к денежному приданому, и с ней обращались как бессрочной несовершеннолетней, находившейся под опекунством своего мужа. Оформляя эту гипотезу в несколько иную и, возможно, более провоцирующую форму, можно сказать так: женщины стали главными жертвами изобретения демократии».[10]
Древний Рим
Самые первые законы о браке приписываются еще Ромулу, основателю Рима. По этим законам женщина, выходя замуж, становилась частью его имущества. Мужья же обладали практически абсолютной властью над женами, также как и отцы, полностью распоряжавшиеся дочерьми до замужества. Основными целями римского брака являлось деторождение и неделимость семейной собственности. «Римский закон определял целью брака рождение потомства. Женщины, желавшие выйти из под опеки, должны были произвести на свет трех или четырех детей (три для свободной женщины, четыре – для освобожденной рабыни). При Августе закон запрещал получение наследства неженатыми мужчинами в возрасте от двадцати до шестидесяти лет, равно как незамужними (даже овдовевшими и разведенными) женщинами между пятнадцатью и пятьюдесятью. Женщина должна была выйти замуж и иметь хотя бы одного ребенка к двадцати годам, мужчина – к двадцати пяти. Вдова должна была выйти замуж в течение года, разведенная – в течение полугода».[11]
Девушки не задумывались о том, когда выходить замуж: у них просто не было выбора. Брачные контракты заключались между отцом невесты и ее будущим мужем, так что ее согласия никто не спрашивал. Когда римляне начали настаивать на том, чтобы согласие девушек как-то фиксировалось, это стало существенным нововведением.
Так же, как и в Афинах, в Древнем Риме муж имел право на убийство жены в случае не выполнения супружеских обязанностей или нарушения строгих правил поведения. Было разрешено карать женщину смертью, если она изменила мужу, выпила специальное средство, чтобы прервать беременность, или подделала ключи от винного погреба мужа (т.к. пить вино женщинам, было строго запрещено).
«На заре республиканской эры это была большая патриархальная, точнее говоря, отцовская семья, входившая в род, не потерявший еще в то время характера общины. Именно через посредство рода получали главы составлявших его фамилий (семей Е.Ю.) землю».[12]
Для этих архаических отношений развод был чем-то очень необычным. «Спецификой ранней римской фамилии (семьи Е.Ю.) была нерасторжимость брака за исключением чрезвычайных случаев: грехопадения женщин, когда их можно было убить или прогнать. И действительно, первый развод был осуществлен только в 231 г. до н.э. Спурием Карвилием Ругой из-за бесплодности его жены Рацилии. Это так поразило римское общество что, несмотря на уважительность причины, попало в анналистику».[13]
Таким образом, в ранний период римская история показывает нам достаточно строгий образец патриархальной моногамной семьи. Но это, в отличие от Афин, не предполагало затворничества женщины. «Из всего, что нам известно о положении женщины в семье, явствует, что дома она была полновластной хозяйкой, далекой от заточения в гинекей, как это было у греков. Об этом же красноречиво говорит и устройство римского жилья: там не было специальной женской половины, дом выглядел общим семейным обиталищем. И вполне органичными следует считать общие трапезы в доме, общие обеды, на которые в столовую собиралась вся фамилия. И отец, и мать семейства и их дети. Эта традиция сохранилась и в последующую эпоху, от которой дошли до нас сведения о совместном выходе супругов в гости и о приемах гостей».[14]
Семейное римское право до Юстиниана выделяло такие виды браков: брак с непререкаемой мужней властью, жена поступала пожизненно либо под власть мужа, либо под власть старшего в роде, если сам муж был подвластным лицом, также как до брака она была под властью своего отца. Но был и другой вид брака, при котором «жена оставалась подвластной прежнему роду либо была самостоятельным лицом. Внешне этот вид брака был похож на конкубинат, но, в отличие от последнего, обладал особым намерением основать римскую семью, иметь и воспитывать детей. Такой брак следовало возобновлять ежегодно. Прожив в течение года в доме мужа, жена автоматически попадала по его власть – по давности. Законом XII таблиц было определено, что женщина, не желавшая установления над собой власти мужа фактом давностного с нею сожительства, должна была ежегодно отлучаться на три ночи и таким образом прерывать годичное давностное владение ею».[15] Постепенно этот вид свободного брака стал приобретать все большую популярность. От этого брака следует отличать конкубинат – дозволенное законом постоянное, долговременное сожительство (но не брак!) мужчины и женщины. Вопреки тому, что в целом римская семья являлась моногамной, мужчина в республиканскую эпоху мог состоять в законном браке с одной женщиной и одновременно в конкубинате с другой.
Естественно, что строгий патриархальный брак и возобновляемый ежегодно резко отличались друг от друга порядком заключения и прекращения. Заключение патриархального брака требовало соблюдения определенных обрядов, этот акт был формальным. Свободный же брак рассматривался как некоторое фактическое состояние: с ним связывались определенные юридические последствия, поэтому заключение его не носило формального характера. Очевидно, что и процедура прекращения этих браков была различна. Один из них мог быть расторгнут не только по соглашению супругов, но и по свободному волеизъявлению одной из сторон, другой развод мог произойти только по инициативе мужа.
Распространение свободного брака подрывало устои римского общества. Для того, чтобы воспрепятствовать неустойчивости браков и росту разводов, Август внес ряд значительных изменений в семейное право. Была установлена уголовная ответственность за нарушение супружеской верности, введены некоторые имущественные ограничения для мужчин в возрасте от 25 до 60 лет и для женщин от 20 до 50 лет, не состоявших в браке и не имевших детей. Однако эти меры не повлияли особо на основную концепцию брака как свободно устанавливаемого и свободно прекращаемого союза мужа и жены.[16] Вытеснение древнего брака составляет одну из интереснейших черт римского брачного права.
Заключение брака в Риме распадается на две церемонии – обручение и собственно брачная церемония. «В древнейшие времена обручение могло происходить вообще без молодых, это была своего рода имущественная сделка, нарушение обручения давало право другой стороне требовать возмещения ущерба. В имперское время нарушивший обручение терял право на возвращение сделанных им подарков. Центральным моментом брачной церемонии был переход женщины в дом мужа. Это было фактическое и правовое начало семейной жизни».[17]
В день обручения невесте надевалось кольцо на средний палец левой руки. Накануне свадьбы она приносила свои детские игрушки в жертву богам на домашнем жертвеннике. В день свадьбы дом невесты украшался цветами и гирляндами. Невеста надевала белую тунику, покрывала голову покрывалом, украшенным цветами, надевала красную вуаль и красные туфельки. Волосы ее были искусно переплетены лентами. Когда собирались гости и приезжал жених, жрец вопрошал богов о том, благоприятен ли этот день для брака. Если ответ был положительным, брачная церемония продолжалась. (Эта часть обряда была достаточно формальной, так как удачный день выбирался заблаговременно.) Затем, стороны подписывали брачный договор, и подружка невесты выводила невесту навстречу жениху и соединяла их руки. Молодые молились богам, и новобрачная обещала всюду следовать за своим супругом. После завершения церемонии в доме отца невесты устраивался свадебный пир. После его окончания жених и невеста во главе процессии гостей, флейтистов и факельщиков направлялись в дом жениха. Когда они подходили к дому, жених обычно брал невесту на руки и переносил ее через порог.[18]
В последствии многие формальности при вступлении в брак отмирали, замененные простым соглашением.[19]
Имущественные отношения в браке
Брачный союз предполагал взаимные права и обязанности супругов как личного, так и имущественного характера. На жену, в основном, приходились требования обязательного характера, тогда как мужу предоставлялись значительные права в отношении жены.
Свободный брак не менял юридического положения жены. Она продолжала оставаться под властью отца, если была подчинена отцовской власти до брака. «В случае, если она была до вступления в брак самостоятельна, то и после брака она останется лицом своего права, понятно, что и имущество, принадлежащее ей до брака в этом случае остается ее имуществом, а все, что приобретает в браке, принадлежит ей самой. То есть, как мы видим, в свободном браке действовал принцип раздельности имуществ. Издержки совместной жизни ложились на мужа, но он был вправе распоряжаться доходом, который приносит имущество жены. Однако муж не имел права отчуждать это имущество без специального разрешения супруги или ее отца. Прежние родственники имели право не только предъявить мужу требования о восстановлении имущества, но даже иски по поводу злоупотреблений в управлении им. Жена вправе вступать с мужем в любую имущественную сделку. Воспрещены были лишь дарения между супругами. Ответственность возлагалась на супругов раздельно, за исключением случаев конфискации имущества по уголовным преступлениям».[20]
Независимо от формы брака на особом правовом положении находились две категории брачных имуществ: приданое и брачные дары.
Термином приданое принято называть вещи или иные части имущества, предоставляемые мужу женой, ее отцом или третьим лицом для облегчения материальных затруднений семейной жизни. В древне республиканский период, когда браки почти всегда были традиционными, а не свободными, специальной регламентации правового положения приданого не было. Потому, если не было особого соглашения по этому вопросу, то приданое не выделялось из всего остального имущества, приносимого женой и поступало в собственность мужа. По мере утверждения свободных браков для приданого, как для имущества, передаваемого мужу, был установлен особый правовой режим. Примерно за два века до н.э. стало входить в правило заключать устное соглашение, по которому муж принимал обязательство возвратить приданое в случае прекращения брака.
В классический период приданое получает специальную регламентацию. О. Омельянченко утверждает, что существовал особый документ о передаче приданого, который должен был содержать условия и оговорки относительно судьбы приданого при прекращении брака. В случае прекращения брака приданое подлежит возврату. Если при установлении брака было заключено по этому поводу соглашение, на его основе подавался иск о возврате приданого, и муж возвращал приданое безусловно и в полном объеме. Если специального соглашения не было, то муж имел право удержать известную ему долю на содержание оставшихся при нем детей и прочие нужды.[21]
«При Юстиниане правила о возврате приданого были упрощены через объединение двух ранее названных исков. Теперь независимо от того, было ли заключено соответствующее соглашение, жена и ее наследники получают теперь иск о возвращении приданого, по которому приданое передается полностью, но за вычетом суммы небольших издержек.
Брачные дары представляли собой как бы «приданое наоборот», это был подарок жене от мужа соответственно с их общим положением в ходе заключения брака, которым супруга как бы обеспечивалась на случай вдовства. Делать брачные дары требовали правила общественного приличия, хотя стороны не могли заявлять претензии об отсутствии таковых. Сначала это дарение совершалось до брака. По размеру это имущество соответствовало приданому. В течение брака оно оставалось в собственности и управлении мужа; в случае расторжения брака по вине мужа оно переходило к жене».[22] «В договоре нередко предусматривалось право жены требовать выдачи этого имущества в случае смерти мужа. Целью римского брака, как было сказано выше, открыто признаётся продолжение рода, а юридический термин, обозначающий брак, происходит от слова «соитие». Но в то же время вполне законной признавалась форма брака, не предусматривавшая осуществления брачных отношений. То есть сексуальные отношения не были той неотъемлемой частью брака, без которых он не мог существовать. Как утверждал Ульпиан, а с ним соглашались многие другие юристы: «брак создается не тем, что люди спят вместе, а соглашением»».[23]
Благородная римлянка принимала мужа, когда приходило время завести ребенка. Ей было выгодно произвести на свет необходимое количество детей, чтобы после смерти отца пользоваться собственностью, а не отдавать ее под контроль опекунов. Ведь в эпоху республики деньги и имущество жены могли перейти в собственность отца ее мужа. Позднее, женщины стали сами распоряжаться своим имуществом и, в целом, приобрели гораздо больше свободы. Но не всем женщинам выпадала удача иметь состоятельного мужа, который бы развлекался с рабынями и наложницами и не претендовал ни на что другое. Некоторые женщины поэтому оказывались беременными довольно часто; влюбленный же муж был просто катастрофой.
«Мужчину у которого родилось больше требуемых троих детей, называли «женолюбом». Это было уничижительное слово: оно означало, что ему только и остается, что принадлежать жене, что она может пользоваться им, как собственностью. Этим прозвищем окрестили Тибр за его привязанность к Илии, матери Ромула и Рэма.
При Августе, однако, отношение к многодетным: в честь некоторых пар с большим количеством детей устраивались почести. Известно, например, что одному мужчине вместе с восьмью детьми, двадцатью семью внуками и восемнадцатью правнуками такие почести отдавались в самом Капитолии.
Жены, чьи мужья «навещали» их достаточно часто, быстро обнаруживали в сексуальной жизни массу притягательного, а потому, как тогда считали, созревали для измены. Если овдовев такие женщины выходили замуж снова и новый супруг был к ним не слишком внимателен, они ясно представляли себе, чего можно ожидать от любовника. Поэтому Плутарх прямо настаивал, что не стоит приучать жен к любви. Это пожелание и даже требование строго наказывать проявления страстности у законных жен было трудно совместить с государственным намерением увеличить число законных детей и повысить значимость брака, производя потомство. Единственно приемлемым решением были разрешенные интимные отношения мужей с женами только для воспроизводства. Другими словами, мужья не должны были быть женолюбами».[24]
Крепкая римская семья вступает в фазу кризиса в начале нашей эры. «Для Рима того времени большое значение имело усложнение жизни, связанное с огромным накопление богатств, с непрерывным расширением его державы и социальными потрясениями эпохи больших завоеваний. Они вызвали к жизни непомерную потребность к комфорту и роскоши, привели к распаду семьи, который начался еще во II в. до н.э. Множество мужчин оставались холостыми, в то время как молодые женщины не желали иметь детей, и поэтому катастрофически упала рождаемость. Необычайно выросло количество супружеских измен и разводов. Сенека старший отмечал, что упадок нравов в Риме дошел до таких размеров, «никого не сочтут слишком легковерным, если он заподозрит женщину в неверности»».[25]Как видим, кризис института брака ощущался современниками, отсюда многочисленные безуспешные попытки реставрации прежнего идеализируемого семейного уклада.
Рассмотрев, условно говоря, четыре модели брака (афинского, спартанского, раннеримского и позднеримского), можно сделать вывод, что они с экономической точки зрения имели определенные различия.
На первый взгляд, по способу формирования совместной собственности, семьи всех периодов истории античности вполне похожи. Это приданное, брачный дар. Но отличия все-таки есть. Судьба собственности после прекращения брака или из-за смерти одного из супругов, или в случае развода также различна. Кстати, обнаружение возможности разводов во всех четырех типах браков в столь архаических обществах было несколько неожиданным. В Афинах, в любом случае, после прекращения брака приданное переходило обратно в род жены, в Риме это специально оговаривалось или закреплялось письменно.
По способу хозяйствования и распоряжения собственностью в семье особенно отличается спартанская семья, где именно женщина ведет хозяйство из-за постоянного отсутствия мужа, здесь особенно нас заинтересовала роль женщины.
Моногамия также не была абсолютно обязательной для женщин ни в Спарте, ни в позднем Риме. Поэтому и вопрос о наследовании имущества бывал спорным.
Источники:
- Андреев Ю.В. Спартанская гинекократия // Женщина в античном мире: Сб. статей М: Наука, 1995.
- Дюби Ж., Перро М. Рассказывая историю женщин // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005.
- Зайдмэн Л. Дочери Пандоры, или Ритуалы в греческих городах // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005.
- Косарев А.И.Римское право. М.,1986
- Ледюк К. Брак в Древней Греции // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005.
- Ледюк К. Домохозяйство во времена Гомера // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005.
- Лиссараг Ф. Бракосочетание // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005.
- Маркс Э., Тинджей Г. Брак и дети // Римляне / под ред. Д. Чизхолм; пер с англ. А.М. Голова. – М.: Росмэн, 1994.
- Маяк И.Л. Женщина в раннем Риме// Женщина в античном мире: Сб. статей М: Наука, 1995
- Миллард Э., Пич С. Роль женщины // Греки / под ред. Д. Чизхолм; пер с англ. Н.В. Белоусрва. – М.: Росмэн, 1995.
- Новицкий И.Б.Римское право. М.,1993
- Омельченко О.А. Основы римского права. М.,1994
- Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т2. М.: мысль, 1993
- Руссель А. Политика телесности в Древнем Риме // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005.
- Томас Я. Разделение полов в римском законодательстве // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005.
- Черниловский З.М. Лекции по римскому частному праву. М.,1991.
- Черниловский З.М. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. М.,1996.
[1] Ледюк К. Брак в Древней Греции // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005, с. 255-258.
[2] Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т2. М.: мысль, 1993, с. 101.
[3] Дюби Ж., Перро М. Рассказывая историю женщин // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005, с. 11.
[4] Ледюк К., 2005, с. 309.
[5] Лиссараг Ф. Бракосочетание // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005, с. 170.
[6] Миллард Э., Пич С. Роль женщины // Греки / под ред. Д. Чизхолм; пер с англ. Н.В. Белоусрва. – М.: Росмэн, 1995, с. 50.
[7] Зайдмэн Л. Дочери Пандоры, или Ритуалы в греческих городах // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005, с. 375.
[8] Андреев Ю.В. Спартанская гинекократия // Женщина в античном мире: Сб. статей М: Наука, 1995, с. 57.
[9] Андреев Ю.В., 1995, с. 59 – 60.
[10] Ледюк К., 2005, с. 254.
[11] Руссель А. Политика телесности в Древнем Риме // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005, с. 330.
[12] Маяк И.Л. Женщина в раннем Риме// Женщина в античном мире: Сб. статей М: Наука, 1995, с. 91.
[13] Маяк И.Л., 1995, с. 95.
[14] Маяк И.Л., 1995., с .97.
[15] Черниловский З.М. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. М.,1996, с. 263.
[16] Косарев А.И.Римское право. М.,1986, с. 154.
[17] Новицкий И.Б.Римское право. М.,1993, с. 164-165.
[18] Маркс Э., Тинджей Г. Брак и дети // Римляне / под ред. Д. Чизхолм; пер с англ. А.М. Голова. – М.: Росмэн, 1994, с. 48.
[19] Новицкий И.Б., 1993, с. 171.
[20] Новицкий И.Б, 1993, с. 165.
[21] Омельченко О.А. Основы римского права. М.,1994, с.111.
[22] Омельченко О.А., 1994, с. 113.
[23] Томас Я. Разделение полов в римском законодательстве // История женщин на Западе: в 5 т. Т.I: От древних богинь до христианских святых / под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро; под ред. П. Шмитт Пантель; пер. с англ.; науч. ред. Перевода Н.Л. Пушкарева. – СПб.: Алетейя, 2005, с. 147.
[24] Руссель А., 2005, с. 336-337.
[25] Черниловский З.М. 1996 С.268.
Количество просмотров публикации: Please wait
Все статьи автора «Liza»
Преподавание истории со 100 объектами
Картина
Сцена показывает афинскую семью. В центре стоит мужчина, явно воин. Он носит бронежилет, сделанный из слоев льняной ткани, склеенных вместе, так что он был легким, но прочным. Он держит копье и круглый щит, типичный для тяжелой пехоты, называемой гоплитами. На поясе у него меч. Его голова и лицо защищены шлемом, а на ногах — бронзовые наголенники. Он пожимает руку мужчине слева, который, судя по посоху, который он носит, выглядит старше.Эти две фигуры обычно считаются отцом и сыном. Справа женщина стоит с кувшином для вина и особой чашей, известной как фиале, в которую наливали вино в качестве подношения богам. Она может быть матерью молодого человека или его женой. Хотя рукопожатие и подношение богам потенциально неоднозначны, эта сцена интерпретируется как исход войны, а не возвращение из нее.
Младший мужчина
Письменные источники о греческих и особенно афинских обычаях того периода позволяют нам кое-что понять из предыстории этого представления.Когда он был пятидневным ребенком, отец молодого человека принял его в семью, нося его вокруг домашнего очага. Если бы ребенок был слабым или болезненным, его, вероятно, вывели бы за черту города и оставили умирать, хотя некоторые ученые предполагают, что важность наличия сына и высокая смертность младенцев могли бы дать ему шанс быть спасенным бездетной семьей. Через десять дней он получил свое имя, и до конца своих ранних лет его воспитывали домашние женщины.В Афинах, как и в большинстве других греческих городов, мальчики продолжали свое образование дома и в общении с мужчинами в семье; сыновья из более обеспеченных семей иногда имели профессиональных учителей или ходили в школу. В основе образования молодого человека лежали ценности и навыки, необходимые ему для выполнения своих будущих обязанностей гражданина и главы семьи: понимание семейного бизнеса, навыки аргументации и публичных выступлений, знание литературы и культуры, а также особенно физическая подготовка и боевые искусства.В возрасте 21 года он был принят в гражданское общество Афин и мог принимать участие в управлении своим городом. Ожидалось, что все граждане мужского пола будут сражаться за свой город. Очень богатыми были кавалеристы; те, кто мог позволить себе купить необходимое снаряжение, воевали как гоплиты; другие служили легковооруженными войсками, а в Афинах самые бедные — гребцами на флоте.
Пожилой мужчина
В Афинах, как и везде в Греции, семейное хозяйство, известное как ойкос, было основной ячейкой общества.Самый старший мужчина был главой ойкоса, который состоял из его жены, его сыновей и незамужних дочерей, жен и детей сыновей и рабов. В конечном итоге он отвечал за благополучие ойкоса, контролировал его собственность и богатство и устраивал браки своих сыновей и дочерей. Землевладение и сельское хозяйство считались наиболее престижными способами заработка в Афинах, и даже бедные фермеры пользовались большим уважением, чем люди, зарабатывающие деньги на торговле или производстве.Средняя продолжительность жизни мужчины в Древней Греции составляла около сорока лет, и только пятая часть мужчин достигала пятидесятилетнего возраста, а еще меньше — шестидесяти лет. Когда глава ойкос умер, его старший сын взял на себя его обязанности, вплоть до того, что стал опекуном своей матери, если она была еще жива.
Идеальным образом жизни для афинского мужчины было иметь достаточно богатства, чтобы иметь возможность жить общественной жизнью, посвятив себя выполнению своих культовых обязанностей, участию в общественной деятельности и выполнению своей роли гражданина, занимая государственные должности и участие в политической жизни города.Мужчины были в значительной степени публичным лицом ойкосов, а также более крупных политических единиц Греции.
Женщина
Напротив, роль древнегреческой женщины почти полностью ограничивалась домом. У женщин было две основные обязанности: вести дом и производить детей, желательно сыновей. Средняя продолжительность жизни женщин ниже, чем у мужчин, из-за опасности родов. Девочки выходят замуж в возрасте двенадцати лет, и можно ожидать, что у них появятся дети в первые годы замужества.Управление домом включало в себя присмотр за маленькими детьми, обеспечение дома запасами еды и других необходимых товаров, а также наблюдение за всеми рабами в приготовлении пищи, уборке и закупке принадлежностей. Изготовление ткани было важным аспектом женских обязанностей. Из-за своего практического значения для ойкос прядение и ткачество также приобрели символическое значение: там, где война была воплощением роли мужчины, ткачество ткани принадлежало женщине.
Женщины также играли активную роль в сфере религии — женщина на этом горшке готовит ритуальное возлияние, чтобы попытаться заручиться помощью богов в разрешении ее сыну или мужу вернуться домой.Религия была единственной ареной, в которой женщины принимали видное участие в общественной жизни города. Многие культы — в случае Афин — культ самой Афины — требовали жриц и / или служанок. Женщины также играли публичную роль в контексте похорон и поминовения умерших. Благосостояние и статус (свободный гражданин или иностранец-постоянный житель) дополнительно влияют на степень, в которой домохозяйство может позволить или хотеть отказаться от труда женщин на полях, за водой или продажей товаров на рынке, чтобы держать их в изоляции в доме.
СЕМЬЯ, ГРЕЧЕСКИЙ — Древняя Греция и Рим: энциклопедия для студентов (набор из 4 томов)
г. Семья была центром социальной и экономической жизни Древней Греции. Хотя характер семьи менялся с годами вместе с греческим обществом, некоторые черты оставались на удивление стабильными на протяжении веков. Отношения между мужьями и женами, разделение домашних обязанностей и воспитание детей — все это отражало как преемственность, так и изменения в греческом обществе.
Греческий брак. Эпическая поэзия Гомера раскрывает широкий спектр ранних греческих брачных традиций. Как матрилокальный брак (в котором пара жила в доме жены), так и патрилокальный брак (в котором пара проживала в доме мужа) существовали в одном городе, а иногда даже в одной семье. В матрилокальной системе потенциальный муж должен был доказать, что достоин вступить в брак в женской семье, и потомки такого брака передавали свое наследство через материнскую сторону семьи.Потенциальные мужья должны были продемонстрировать свои физические или военные способности перед соперниками, чтобы завоевать невесту. В патрилокальной системе, которая стала стандартом в большинстве греческих городов-государств * к 500-м годам до нашей эры, наследование передавалось через отца, и именно невеста должна была доказывать свою ценность, чаще всего предоставляя приданое. Приданое состояло из денег, рабов, имущества или их комбинации, подаренных жениху отцом невесты.
* эпическое стихотворение о легендарных или исторических героях, написанное в большом стиле
МЫ СЕМЬЯ
Хотя в средней греческой семье было только двое или трое детей, в домохозяйства часто входили бабушки и дедушки и незамужние родственницы женского пола, такие как тети, сестры и племянницы.Поскольку рабы и слуги также были частью домашнего хозяйства, они также несли ответственность за мужа. Жильцы, которые останавливались в доме во время путешествия, иногда считались членами семьи. Учитывая небольшой размер домов даже для богатых — от 1600 до 3200 квадратных футов — средняя греческая семья вела дома многолюдно.
Из-за жесткого разделения мужчин и женщин в Древней Греции жених и невеста обычно были чужими друг другу. Разница в возрасте между женихом и невестой в типичном греческом браке была большой.Девушке обещали выйти замуж в возрасте 12 лет, хотя обычно она не жила с мужем до тех пор, пока не стала старше. Мужчины обычно вступали в брак примерно в 30 лет после того, как выполнили свои военные обязанности перед городом-государством (что требовало от них оставаться холостыми). Из-за своего возраста и опыта муж почти полностью контролировал семью.
Домашние роли. Муж был доминирующей фигурой в греческом доме. Он контролировал не только семейные финансы, но также передвижения и деятельность всех остальных членов семьи.В то время как мужчины работали вне дома и вели активную общественную и общественную жизнь, женщины оставались дома и руководили такими задачами, как приготовление пищи, уборка, изготовление одежды и воспитание детей. Большинству жен не разрешалось выходить из дома без разрешения их мужей, и то обычно только по делам, связанным с их домашними обязанностями.
Основная функция жены заключалась в том, чтобы производить на свет законных детей мужского пола, чтобы унаследовать собственность мужа, таким образом сохраняя ее в семье. Забота греков о семейном наследовании была настолько сильной, что, если мужчина умирал, не оставив наследника мужского пола, его дочь должна была выйти замуж за своего ближайшего родственника мужского пола, чтобы произвести его, даже если и дочь, и родственник мужского пола уже были женаты. .Фактически, жена была одолжена своему мужу только для того, чтобы иметь детей; она по-прежнему считалась частью семьи отца, даже если у нее была собственная семья.
Дети и воспитание детей. Из-за упора на наследственность дети мужского пола ценились больше, чем девочки. Размер семьи обычно ограничивался, чтобы избежать разделения семейного имущества между слишком большим количеством наследников или предоставления слишком большого количества приданого. В большинстве семей около двух или трех детей доживают до взрослого возраста, хотя женщина может родить несколько детей, которые умерли еще в раннем возрасте.Чтобы контролировать размер своих семей, греки практиковали методы контрацепции *, которые были достаточно эффективными и широко доступными. Аборт *, хотя и не редкость, был чрезвычайно опасен для матери, и по клятве греческого врача Гиппократа врачам было запрещено давать пациентам какие-либо вещества, предназначенные для прерывания развивающегося плода. Нежелательные дети, как правило, девочки, часто «разоблачались» (бросались в общественном месте) — практика, запрещенная только в городах-государствах Фивы и Эфес.
О большинстве детей заботились и воспитывали с равным вниманием оба родителя. Литературные источники указывают на то, что отцы были хорошо осведомлены о привычках и потребностях своих детей, включая приучение к туалету, языковое развитие и эмоциональный темперамент. Раннее детство рассматривалось как важный этап жизни, во время которого детям требовалась особая еда и одежда, привязанность, защита и умеренная дисциплина. Греки относились к воспитанию детей как терпимость, терпение и любовь.Удивительно, но к мальчикам и девочкам не относились по-разному, хотя к тому времени, когда они достигли школьного возраста, они научились разным взрослым ролям.
* город-государство независимое государство, состоящее из города и окружающей его территории
* метод контрацепции или устройство, предотвращающее беременность
* аборт удаление плода из матки для прерывания беременности
Примерно до 400 г. до н.э. родители ребенка обеспечивали большую часть его или ее повседневной заботы и обучения.По мере процветания Афин и других городов-государств граждане все чаще доверяли уход за детьми медсестрам, учителям и рабам. Многие греки жаловались, что дисциплина и древние ценности, которые когда-то передавались от родителей к детям, пришли в упадок, а различные формы жестокого обращения с детьми стали более частыми. Многие нежеланные дети, которые раньше могли быть усыновлены заботливой парой, были проданы в качестве рабов или детей-проституток или намеренно искалечены, чтобы служить уличными попрошайками.
* Эллинистический термин, относящийся к культуре Средиземноморья, находящейся под влиянием Греции в течение трех столетий после Александра Македонского, умершего в 323 г. до н. Э.С.
* ученый-философ или мыслитель, занимающийся изучением идей, включая науку
Семья в эллинистическом обществе. В эллинистический * период, когда греческая культура распространилась по Средиземноморскому региону, характер греческой семьи изменился. Больше браков было между греками и не греками, и в этих браках роли мужей и жен были менее традиционными. В эллинистических государствах за пределами Греции не было такого же наследования и семейных структур, и роль жены в этих обществах не рассматривалась как просто кормилица наследников.Развод, когда-то являвшийся исключительным правом мужа, мог быть инициирован любой стороной, а права жены в браке были более защищены. Любовь и привязанность, а не наследство и собственность, стали основой большинства браков. Хотя ожидалось, что жены по-прежнему будут подчиняться своим мужьям, они больше не находились под их полным контролем, а писатели и философы * все чаще поощряли пары разделять интересы и занятия.
Для многих эти изменения ознаменовали прискорбный отход от традиционных ценностей.Но для многих других, особенно женщин, они представляли собой положительное начало более современного подхода к браку и семье, при котором пара работала как одна команда для общих целей и счастья, а не один человек подчинялся другому. (См. Также Семья, Роман; Любовь, идея; Брак и развод; Социальная жизнь, греческий; Женщины, греческий; Женщины, римский.)
Если вы обнаружили ошибку, сообщите нам об этом в комментариях. Спасибо! Пожалуйста, включите JavaScript, чтобы просматривать комментарии от Disqus.Древнегреческая семья, значение семьи в Древней Греции
Древнегреческая семья всегда была самым важным институтом с момента зарождения человеческого общества. Патриархат был фактом, тогда как матриархат был возможен только в Древней Греции. Хотя патриархат как отдельная система еще не сформировался в те дни, тот факт, что мужское превосходство преобладало в древнегреческом обществе, бесспорно.
Важность семьи в Древней Греции
Древние греки придавали большое значение семье.Мужчины женились, когда им было около двадцати пяти или тридцати лет. Но что касается женщин, возраст вступления в брак составлял всего пятнадцать или шестнадцать лет. Женщины не имели права голоса в браке. Девочки в богатых семьях выходили замуж в более раннем возрасте, чем в бедных семьях. В отличие от наших дней, церемония бракосочетания не преобладала.
Древнегреческая семья: браки
Браки в основном заключались родителями или другими старшими членами семьи мужского пола. Была вечеринка, вручение приданого, после чего девушка переехала в дом мужчины.Родители мальчика и незамужние сестры также жили в одном доме. У нас также есть примеры рабов, живущих в одном доме. Разводы не были редкостью в Древней Греции. После развода мужчина вернул женщине приданое.
Мужчины превосходили во всех сферах жизни. Мужчины занимались административным делом, торговлей, сельским хозяйством и т. Д. Мужчинам также нравились такие виды досуга, как охота, борьба, верховая езда, выпивка и т. Д. Женам и дочерям не разрешалось посещать мужские пьянки.
Древнегреческая женщина
Древнегреческая женщина должна была вести хозяйство и воспитывать детей. Они занимались домашними делами, и в каждом доме были рабы, которые помогали им. Они также занимались интуицией маленьких детей. Женщинам разрешалось посещать религиозные праздники, свадьбы и похороны. Они также могли навещать своих соседок и подруг. Но на их свободу были наложены ограничения, хотя город-государство Спарта был исключением.
Говорят, что древнегреческие женщины находились под контролем их отца до замужества, а после этого — их супруга! Женщины даже не смогли посмотреть Олимпийские игры! Жены и дочери не могли посещать их.Гонки на колесницах были единственным предметом, в котором женщинам разрешалось участвовать и побеждать.
Удивительно отметить, что греки считали своих детей юными до достижения ими 30-летнего возраста. Рождение ребенка было счастливым событием. Дом был украшен, друзья и родственники прислали подарки. Если спереди была наклеена шерстяная полоска, это указывало на то, что родился ребенок от девочки. Оливковая ветвь указала на рождение мальчика. По обычаю, обнаженный отец при рождении ребенка носил своего ребенка по дому!
Мальчики пользуются большей свободой, чем девочки.Юные девушки помогали матери по хозяйству, когда они росли. Они также научились пению и танцам, чтобы участвовать в религиозных праздниках. Мальчиков отправляли в школу в возрасте шести лет, а женщинам отказывали в обучении. Мальчиков заставляли заниматься гимнастикой. В 16 лет их начали готовить к будущей работе.
пожаловаться на это объявлениеЗначение семьи в древнегреческой литературе
Глядя на древнегреческую литературу, можно увидеть значение семьи в греческой культуре.Мы видим это в греческих произведениях Медея Еврипида и Антигона Софокла. Из этих литературных произведений мы видим, что семья является сильной и важной культурной ценностью, которая не теряла своей ценности на протяжении всей истории Греции. Даже сегодня семья остается таким же важным аспектом греческой культуры, как и в древние времена.
Могильная стела Exakestes
Усама Шукир Мухаммед Амин (CC BY-NC-SA)
Медея Еврипида
В пьесе Еврипида « Медея » греческая ценность семьи проиллюстрирована в сцене, где Гелиос спасает Медею.В пьесе действия Медеи обычно заставляли бога поражать ее. Она убила не только царя Креона и его дочь, но и собственных детей. Медея говорит,
В этот один короткий день забудьте о своих детях
потом плачьте; ибо даже если вы их убьете,
они были очень дороги, -О, я несчастная женщина ( Медея, , 1221-1224).
Несмотря на то, что Ясон был неправ, оставив Медею, Медея была по крайней мере не права, убив своих детей.Хотя известно, что боги наказывают людей, совершавших такие поступки, ее все еще спасает ее дедушка, Гелиос, Солнце.
Примером наказания за такой поступок может быть Тантал. Тантал был сыном Зевса, которого почитали боги. Он был единственным смертным, которому разрешалось есть амброзию и пить нектар (пищу и питье богов), а также сидеть за их столом на горе Олимп. Однако из ненависти к богам он убил своего единственного сына Пелопса и служил ему богам, чтобы они пришли в ужас от того, что они каннибалы.Боги знали о его заговоре и сурово наказали Тантала за это преступление (Гамильтон 346).
Они поместили главного грешника в пруд в Аиде, но всякий раз, когда он в мучительной жажде нагибался, чтобы напиться, он не мог дотянуться до воды. Он исчез, просочившись в землю, когда он наклонился. Когда он встал, он снова был там. Над прудом висели фруктовые деревья, увешанные грушами, гранатами, розовыми яблоками и сладким инжиром. Каждый раз, когда он протягивал руку, чтобы схватить их, ветер уносил их далеко за пределы досягаемости.Таким образом он стоял вечно, его бессмертное горло всегда жаждало, его голод среди изобилия никогда не утолился (Гамильтон 347).
Медея убивает своего сына
Биби Сен-Поль (общественное достояние)
Боги наказали Тантала не только за убийство его сына, но и за попытку навредить богам своими уловками. Принимая во внимание, что, поскольку он является сыном Зевса, если бы он убил своего сына, но не попытался подать его богам в пищу, он, возможно, не был бы за это наказан. В конечном итоге он наказан за то, что пошел против своей семьи, богов.Однако это показывает, что если вы пойдете против члена семьи высокого ранга (бога), вас не пощадят, потому что семья важна, и вы выступали против этого человека, этого члена семьи; Однако в отличие от Тантала Медея будет спасена.
Медея спасена благодаря семейной связи с Гелиосом:
История любви?
Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку новостей по электронной почте!
Почему вы бьете эти ворота и пытаетесь открыть их?Ты никогда не прикоснешься ко мне рукой
такую колесницу дал мне Гелиос, отец моего отца, чтобы защищать меня от моих врагов ( Медея, , 1292-1297).
Это показывает, что Медея спасается, потому что она родственница Гелиоса. Несмотря на то, что она убила своих сыновей и расстроила Гелиоса, нуждающийся член семьи не останется без внимания; особенно если родственник — божество. Глядя на этот случай, можно сказать, что если бы это был какой-либо другой человек, не связанный с богом, они бы не пожалели от богов.Тогда у бога не было бы причин спасать такого человека; в конце концов, известно, что боги скорее поражают неблагородных существ, чем спасают их. Боги сочли бы поступки Медеи бесчестными. Однако семья — важная ценность и понятие в этой культуре. Нет оправдания тому, чтобы не помочь нуждающемуся члену семьи, особенно если он бог. Этого достаточно для Гелиоса, чтобы спасти свою внучку Медею.
Антигона Софокла
Еще одно свидетельство важности семьи в греческой культуре можно увидеть в пьесе Софокла, Антигона .В этой пьесе мы видим, что Антигона расстроена, потому что царь Креонт постановил, что Полиникс не должен быть похоронен, потому что он считается предателем Фив. Мы видим, что Антигона желает нарушить закон короля, потому что она беспокоится о своем брате, который для нее важнее даже короля. Когда Исмена говорит: «Что? Вы бы его похоронили / когда закон запрещает город »(Антигона 54), Антигона отвечает:« Да! Он мой брат и — отрицайте это, как и вы / ваш брат тоже / никто никогда не осудит меня за предателя »(Антигона 55-58).Затем Антигона продолжает: «Нет, он не имеет права удерживать меня от моих собственных» (Антигона 59). Это показывает, что Антигона полна решимости похоронить Полиников, потому что они члены семьи. Несмотря на то, что Король совершенно ясно дал понять, что никому не разрешено хоронить Полиник, Антигона не остановится в почитании своего павшего сородича, предателя или нет. Позже Антигона говорит Креонту: «Я сделала это. Я ничего не отрицаю »(491). Креонт спрашивает в ответ: «Вы знали, что это запрещено указом» (495). Антигона отвечает: «Хорошо осведомлена.Как я мог этого избежать? Это было публично »(496). Этот фрагмент диалога между Креонтом и Антигоной показывает, что она не отступит и даже открыто признается в том, что опорочила Полиникс. Она считала семью самым важным приоритетом даже перед законами короля. Нет лучшего способа сказать, что семья важна, чем поставить ее на первое место в своей жизни и быть готовым потерять свою жизнь, помогая этому члену семьи.
Антигона настолько полна решимости дать право на похороны своему брату, что готова пожертвовать своей жизнью ради этого.
Я сам его похороню.
И даже если я умру в этом акте, эта смерть будет славой.
Я лягу с тем, кого я люблю и кого он любил —
безобразие, священное для богов! У меня больше
, чтобы доставить удовольствие мертвым, чем живым здесь:
в царстве внизу Я буду лежать вечно.
делай, как хочешь, бесчести законы
, которые чтят боги (Антигона 85-92).
Это еще раз показывает, что Антигона больше заботится о теле своего брата, чем о своей жизни.Отчасти ее аргумент в пользу похорон брата состоит в том, что это священный обряд, который почитают даже боги; поэтому она также должна соблюдать этот обряд, особенно для члена своей семьи. Она не будет счастлива, пока ее брат не успокоится с миром и не перейдет через реку Стикс, чего нельзя сделать, если не похоронят должным образом.
Заключение
В древнегреческой литературе семья всегда признавалась важным фактором. Однако не всегда признается, что отношение человека к семье соответствовало ожиданиям богов.Концепция eusebia (которую мы переводим как «благочестие») регулировала взаимодействие между людьми в сообществе в Древней Греции. Литература этой культуры точно отражает важность этого взаимодействия.
Перед публикацией эта статья была проверена на предмет точности, надежности и соответствия академическим стандартам.
Древнегреческие семьи — История для детей
Древнегреческие семьи
Древнегреческие семьи жили примерно так же, как мы живем сегодня, за исключением того, что у них было много разных обычаев, которым они следовали.
Древнегреческие семьи МужчиныМужчины Древней Греции будут главой дома. Мужчины ходили туда, куда хотели, и работали вне дома.
Большинство мужчин работали солдатами, на полях или в городе на правительственных должностях. Мужчины выходили из дома и каждый день ходили на работу.
Мужчины любили посплетничать и ходили куда-нибудь, чтобы услышать новые новости.
Они могут пойти в парикмахерскую и постричься.Свободные люди были гражданами Древней Греции, они могли голосовать, спорить и принимать решения за город.
Иногда мужчина может решить, что он хочет переехать с семьей в другой город. Если он так решит, семья соберется и переедет вместе с ним, не споря и не возражая.
Мужчины ожидали, что жена и дети будут содержать дом в чистоте и готовить еду. Когда муж приходит с работы, в доме должно быть порядок, а с детьми — уважительное отношение.Всегда должна быть еда, готовая к употреблению.
ЖенщиныЖенщины Древней Греции не считались гражданами и считались собственностью своего мужа. Женщинам не разрешалось выходить из дома в одиночку или с кем-либо, если только муж не разрешил им уйти.
В доме женщины отвечали за то, что произошло, а у женщин, у которых были деньги, были рабы, которые выполняли бы работу по дому и готовили для них. Иногда рабы даже делали покупки и заботились о детях.
Если женщинам давал разрешение муж, женщины шли на рынок, чтобы делать покупки, навестить своих друзей или пойти в храм.
Ожидалось, что женщины будут заботиться о доме, содержать его в чистоте, готовить еду и шить одежду для своих семей.
Древнегреческие женщины ДетиДревнегреческие дети ходили в школу до 18 лет.
Они ходили в школу, чтобы научиться читать, писать и заниматься математикой.
Когда дети заканчивали школу, они должны были поступить в военное училище на два года.
Эта школа поможет научить их быть дисциплинированными и уважительными по отношению к другим людям.
Дети древних греков росли хорошо.
Они будут играть в игры, играть со своими друзьями, и у них будут игрушки и домашние животные. Мальчики играли в игры, которые учили их быть сильными.
И мальчиков, и девочек заставляли выполнять работу по дому.
Дети любили играть в куклы, йо-йо, подвижные игрушки, мячи и играли в разные игры.Среди домашних животных у греческих детей были свиньи, собаки, гуси, куры и многие другие.
Женщины в СпартеСпарта была другим городом в Древней Греции. В Спарте женщины были разными, они были сильными и независимыми.
Женщины в Спарте не просили разрешения у мужа на что-либо, а женщины были воинами, владельцами бизнеса, художниками, учителями, фермерами и другими людьми.
Многие из лучших воинов родом из Спарты.
Спарта была важным городом, когда шла война, и всякий, кто вступал в войну, хотел, чтобы Спарта была на своей стороне.
РелигияЛюди в Древней Греции были очень религиозными. Люди приходили в храм, иногда более одного раза в день, и поклонялись различным богам в храме.
Факты о древнегреческих семьях:- Мужчины и женщины обычно ели в разных частях дома.
- Женщины резали еду на мелкие кусочки, потому что большинство семей ели пальцами.
- Греческие женщины носили длинные туники, называемые хитоном, сделанные из хлопка или льна.
- Мужчины носили короткие туники, а большинство людей ходили босиком или в кожаных сандалиях.
- Семьи ходили вместе, чтобы посмотреть спектакли в театре или пойти на стадион.
- Мужчины иногда были солдатами, учеными, художниками или учеными.
- В чем разница между мужчинами и женщинами в Древней Греции? Мужчины были главой дома и уходили из дома и работали.Женщины останутся дома и будут заботиться о доме и семье.
- Могут ли женщины выходить из дома? Женщинам не разрешалось выходить из дома, если их муж не разрешил им выйти.
- Чем занимались дети? Дети будут ходить в школу до 18 лет, а затем еще два года они пойдут в военное училище.
- Дети играли? Да! Детям нравилось играть в игры с такими игрушками, как куклы и мячи, и у них даже были домашние животные.
- Делали ли семьи что-то вместе? Да! Семьи ходят вместе на стадион или в театр, чтобы посмотреть спектакли или игры.
Греческая культура — Семья — Атлас культуры
Семья — важнейшая основа греческого общества, обеспечивающая человеку эмоциональную и экономическую поддержку. Греческие семьи в целом стали меньше в размерах за последние несколько десятилетий из-за снижения уровня рождаемости.Тем не менее отношения остаются чрезвычайно близкими. Социальная жизнь большинства греков тесно связана с их родственниками, и большая семья играет важную роль в их жизни.
Греки очень гордятся своими семьями. Поскольку человек является коллективистской культурой, его фамилия и происхождение влияют на восприятие его репутации, статуса и чести. Часто существует социальное давление, чтобы представить фамилию в хорошем свете. Нередко можно услышать, как греки публично хвалят достоинство и целостность своей семьи, указывая на их достижения и положительные качества.Более того, вы можете обнаружить, что грек оспаривает критику или возражения членов своей семьи, чтобы предотвратить любую дискредитацию. Любое оскорбление в отношении человека также может быть истолковано как оскорбление его семьи.
Структура семьи
Большинство греков живут нуклеарными семьями в одной семье; тем не менее, большая семья держится близко и часто навещается. В некоторых случаях могут жить вместе более двух поколений. Обычно это происходит, когда стареющие бабушка и дедушка переезжают жить и находятся под присмотром основной семьи.Негативно относятся к домам престарелых и интернатам; если греки должны жить в доме престарелых, ожидается, что их дети будут часто навещать их и принимать все меры для них.
Возраст дает власть в греческих семьях и обществе в целом. К пожилым людям относятся с величайшим уважением и с ними консультируются, когда принимается какое-либо важное решение. Большинство людей учат никогда не отвечать и не спорить с мнением тех, кто старше их. Греческие родители обычно имеют большое влияние на своих детей на протяжении всей их жизни и глубоко им преданы.Действительно, греческие дети часто живут в доме своих родителей в течение многих лет до зрелого возраста. Молодожены также могут жить в доме своих родственников до тех пор, пока не смогут найти или позволить себе собственное жилье. Греки также часто помогают своим родственникам в трудоустройстве.
« γιαγιά » (бабушка) и « pappoús » (дедушка) играют особенно важную роль в воспитании детей, часто присматривая за ребенком, когда родители недоступны. У многих греков также есть пара крестных родителей, которых выбирают при рождении.Выбор « noná » (крестная мать) и « nonós » (крестный отец) особенно важен, потому что он представляет собой укрепление дружбы внутри внутренней семьи. Ожидается, что бабушки и дедушки, а также крестные родители возьмут на себя ответственность за то, чтобы ребенок закончил свое образование и поступил на работу, если что-то делает их родителей неспособными заботиться о них.
Гендерные роли
В греческом обществе традиционно преобладали мужчины.Существовал вполне мужской идеал, когда мужчины выступали в роли надежных кормильцев для семьи. Многие греческие мужчины сегодня по-прежнему считают своей обязанностью быть кормильцем и кормильцем своей семьи, поскольку общество все еще остается патриархальным. Некоторые могут считать, что их жена зарабатывает больше, чем они сами, — это выхолащивание. Сегодня большинство греческих женщин получают высокий уровень образования и работают, чтобы внести свой вклад в семейный доход; однако ожидается, что они по-прежнему будут нести большую часть домашних обязанностей.Женщины также сталкиваются с проблемами из-за разницы в заработной плате греческой рабочей силы.
Отношения и брак
Брак — это очень уважаемая традиция в греческом обществе, особенно среди набожных греческих православных христиан. Однако динамика помолвки и союза пары изменилась с течением времени. Традиционно мужчина просил у родителей женщины разрешения жениться на ней. У пары будет длительный период помолвки, в течение которого они лучше узнают друг друга.Эта формальность все еще может соблюдаться в сельской местности, но, как правило, в ней больше нет необходимости.
Большинство греков встречаются небрежно, как это известно австралийцам. Родители редко контролируют выбор своих детей в отношении партнеров, и многие пары будут жить вместе в течение многих лет, прежде чем вступить в брак, или вообще не выходить замуж. Однако пары должны вступать в брак, чтобы получить юридическое признание. Де-факто отношения или браки по гражданскому праву не признаются в греческой правовой системе.В 2009 году появилась возможность регистрировать гражданские товарищества без религиозной церемонии. Средний возраст вступления в брак в Греции составляет от 20 до 26 лет для женщин и от 25 до 35 лет для мужчин. В последние годы развод стал более распространенным явлением.
Семейная жизнь в Древней Греции
Вопрос: у меня вопрос об изменении структуры семьи после того, как Александр Великий завоевал Афины
Кто-то сказал мне, что греческие мужчины не живут со своей женой
(я имею в виду, что они не спали вместе, были вместе, видимся … и т. д.)
и так любви между мужем и женой почти не было
но она изменилась после войны, потому что Александр лишил прав гражданина.
- Я хочу знать, где найти статью на эту тему. например, какие были изменения и как они повлияли на них.
- если есть какие-то композиции или что-нибудь в искусстве, подтверждающее это — буду рад.
- (если можете) каковы были отношения между мужем и женой
Ответ: Я не уверен, что Александр оказал такое сильное влияние на культуру Афин, согласно следующему:
«Афины снова восстановили свою демократическую конституцию, после объединения Греции силой Филиппа II Македонского, а затем Александра Македонского, но политическая тень находилась в тени эллинистических империй.Наконец, после римского завоевания Греции в 146 г. до н.э., Афины были ограничены вопросами местного управления ». (См. Http://en.wikipedia.org/wiki/History_of_democracy)
В Древней Греции полы были сильно разделены, особенно среди высших классов. В лучших домах были отдельные женские комнаты, обычно на втором этаже. Но Одиссей описывает кровать, достаточно большую для него и его жены, которую он сам сделал. В пьесе Аристофана «Лисистрата» много мужей, проявляющих любовь к своим женам.Но обычная история гласит, что греческий аристократ оставил жену для детей и обратился в гетеры для дружеских отношений. Древние греки спали на кровати, называемой клине, в которой может разместиться только один человек. Крах этой системы, возможно, был больше связан с экономической необходимостью, чем с чем-либо еще, предполагающим, что материи будут спать отдельно, в то время как бедняки спят вместе. Структура семьи во многом зависит от социального положения. Даже сегодня многие бедные семьи спят вместе. Только высшие классы могут спать в отдельных кроватях.
В Древней Греции, как и в Африке сегодня, во многих регионах женщины в семье вынуждены вставать рано, чтобы принести воды, чтобы мужчины могли перекусить на рассвете перед тем, как пойти на работу. Из-за разных ролей мужчины и женщины теряли время вместе. Возможно, поэтому симпозиум был предназначен только для мужчин; женщинам приходилось рано вставать, чтобы они могли встать пораньше и принести воды. Единственными женщинами, которые могли оставаться с мужчинами, были женщины с более высоким статусом, которым не нужно было приносить воду.
В Еврипиде, «Электра», строка 54 Электра заявляет: «О черная ночь, кормилица золотых звезд [55], в которой я иду к речным потокам, неся этот кувшин на голове» и демонстрирует свое пониженное положение в жизнь.
Вопрос: Тем не менее, мне, может быть, трудно согласиться с тем, что такая замечательная культура восхищалась мужским телом, а не женским —
почему в Риме это мнение изменилось? Почему греческая культура так «ненавидела» отношения с женщиной? и что внесло эти изменения?
Ответ: Древняя Греция была прекрасной культурой из-за идей, которые она развивала, и того, что она делала с этими идеями. Некоторые идеи кажутся нам свежими, потому что мы их приняли. Но другие идеи не были приняты более поздними культурами.Обнаженное мужское тело ассоциировалось с героем и спортсменом. Это не было сексуальной ассоциацией. Позже, когда греки стали ценить обнаженное женское тело, возникла и сексуальная ассоциация с обнаженным мужчиной.
Римляне понимали эстетическую ценность греческого искусства, но не ценили религиозную ценность. Обнаженная спортсменка выступила в рамках религиозного праздника. Римляне демонстрировали греческое искусство для собственного удовольствия.
Древние греки не ненавидели отношения к женщине.Но они, похоже, думали, что женщина лишила героя сосредоточенности и силы. То, что отношения между полами были разными для божеств и смертных, предполагает, что статус женщины со временем ухудшался. Фактически, в микенский период женщины были экономически жизненно важными, в то время как в классический период их важность упала. Тем не менее, их важность для производства и воспитания детей по-прежнему признавалась.
В классический период большое внимание уделялось тому факту, что мужчины несут ответственность за своих детей, а не за детей, рожденных кем-то другим.Женщины были в некоторой степени ограничены домом просто потому, что это помогало гарантировать, что все знали, кто стал отцом детей.