Агностики это кто: чем агностики отличаются от атеистов

чем агностики отличаются от атеистов

Религия и политика — самые острые темы для спорщиков. И правых в этих дискуссиях чаще всего не бывает. Однако точно есть те, кто не до конца понимает значение употребляемых слов. В рамках рубрики «Просто о сложном» доступно объясняем различие таких популярных терминов как «агностицизм» и «атеизм», а еще рассказываем, кто такие «игностики».

Кто такие атеисты?

Атеизм — это мировоззрение, которое основывается на отрицании существования Бога или любого другого существа, который создал мир. Атеисты убеждены в самодостаточности естественного мира: по их мнению, никто свыше не нужен для обеспечения жизнедеятельности. Как правило, приверженцы этой концепции опираются на философию, социологию, историю и математические науки. Но не всегда.

Атеизм делят на два вида: стихийный, основанный на чем-либо, отличном от науки) и научный атеизм (основанный на естествознании, для доказательства позиции используется научный метод). Другую типологию предложили американские философы Майкл Мартин и Энтони Флю: они поделили атеизм на слабый и сильный. Последний предполагает, что атеисты отстаивают свою позицию и убеждают в том, что никаких высших существ нет. Слабый атеизм включает в себя формы отсутствия теизма (то есть веры во что-то высшее). То есть, слабые атеисты не верят в Бога, но в то же время активно не продвигают эту идею и не настаивают на том, что сверхсуществ точно нет. Поэтому говорят о близости «слабого» атеизма к агностицизму.

Кто такие агностики?

Агностики не отрицают существование Богов, но и не принимают их существование. Приверженцы такой точки зрения занимают нейтральную позицию.

Атеист: «Я не верю, что Бог существует»
Агностик: «Я не знаю, существует ли Бог»

При этом некоторые агностики критикуют атеизм, так как нет достаточных оснований заявлять, что сверхъестественных существ не существует вовсе. Сторонники агностицизма считают, что вера в Бога основана на субъективном познании. А последнее, по их мнению, невозможно: познание мира происходит только с объективной точки зрения.

Первые идеи агностицизма были обнаружены уже в античной философии. Например, софист Протагор утверждал невозможность проверки существования богов. Философ говорил: «все таково, каким оно кажется нам». Древнеиндийский философ Санджая Белаттхапутта сомневался в том, что после смерти есть какая-то иная жизнь.

Сам термин «агностицизм» может употребляться и в более широком значении. Например, в философии агностицизмом называют общую скептическую позицию в познании. Так, люди выражают «гносеологический пессимизм» и не верят в то, что какое-либо объективное познание мира возможно. Следовательно, доказать существование Бога становится невозможным. И парадокс заключается в том, что агностик может верить в высшую силу (и при этом не быть приверженцем догматических религий), но при этом осознавать, что привести аргументы в защиту своей позиции он не сможет. Немецкие философы Людвиг Фейербах и Зигмунд Фрейд, утверждали, что вера в богов — возникла для того, чтобы удовлетворить эмоциональные и социальные потребности.

Кто такие игностики?

Есть еще игностики — они не относят себя ни к атеистам, ни к теистам, пока спрашивающий не даст точное определение «бога/богов». После этого они решают, верят они в того или иного Бога или нет.

Удобную религию придумали агностики. В мире стремительно растет число верующих в то, что верить ни во что нельзя

Согласно опубликованному на днях исследованию американских социологов, на 5,5 млрд. жителей Земли, исповедующих какую-либо религию, приходится 1,1 млрд. нерелигиозных людей. Причем атеистов среди них втрое меньше, чем агностиков – тех, кто верит в непознаваемость мира. Российские эксперты считают: и у нас число агностиков растет. Правда, сами агностики об этом не подозревают.

Ученые Питцерского университета (Калифорния) опубликовали список 50 самых атеистических государств мира. В первую десятку вошли страны Скандинавии, Чехия, Франция, Вьетнам, Япония и Южная Корея. Россия не намного отстала и заняла 12-е место (48% неверующих граждан). Невольно возникает вопрос: увеличивается ли число безбожников на Земле? Как показали результаты исследования, христиан за последние сто лет стало больше в 3,8 раза, мусульман – в 6 раз. Тогда как атеистов – аж в 10! Социологи пришли к выводу, что общества, где условия жизни хуже, более религиозны. Там же, где пища и кров имеются в достатке, надежда на Бога снижается. Но любопытно, что в странах, переживших религиозный геноцид, это практически не сказалось на общем числе верующих. Так, в КНР атеистами считают себя всего 8–10%. Правда, по результатам другого исследования, 59% китайцев назвали себя «нерелигиозными».

И здесь – отсыл к самому любопытному выводу социологов из Питцерского университета. За прошлый век стало в 30 раз больше агностиков – людей, по определению лауреата Нобелевской премии Бертрана Рассела, «считающих невозможным познать истину в вопросах существования Бога или вечной жизни». Рассел уточняет, что агностицизм и атеизм – разные вещи: «Атеист, подобно христианину, полагает, что можно узнать, существует Бог или нет… Агностик же воздерживается от окончательного суждения».

Такая позиция чрезвычайно выгодна в контексте «главной религии ХХI века» – политкорректности. Агностицизм, уже не как философская доктрина, а как идеология, одерживает в мире победу за победой. В ноябре прошлого года Национальный совет против дискриминации Румынии (где при последней переписи населения 87% назвали себя православными) заявил, что министерство образования «не должно допускать дискриминации учащихся-агностиков», и потребовал «обязать директоров школ запретить религиозные символы повсюду, кроме мест, отведенных под религиозное обучение». Крупнейшая в США организация, объединяющая агностиков, подала в суд на президента Буша, оспаривая право государства финансировать религиозные организации, которые оказывают социальные услуги. Заметим, что в Штатах свыше 30 млн. человек не являются атеистами, но в то же время не принадлежат ни к одной религии. Это вдвое больше, чем было в 1990 году. «Я – женщина, социалистка, разведенка и агностик. То есть являю собой все грехи сразу», – заметила с улыбкой Мишель Бачелет сразу после победы на президентских выборах в Чили, где 90% населения – католики…

Означает ли все это, что за агностиками будущее? Декан философского факультета МГУ, профессор Владимир Миронов рассказал «НИ»: «Человек, заявляющий сегодня: «Я – агностик», исходит из той позиции, что сомневается во всем, что вокруг себя видит и слышит. И прежде всего, это относится к области научного знания. Современная наука сама порождает элементы неверия в то, что объяснимо. В мире все более крепнет позиция неверия не в Бога, а вообще в позитив. Если говорить о России, то на первый взгляд у нас вроде бы наблюдается тенденция смещения массового сознания в религиозную сторону. Часто, например, употребляется слово «воцерковленность». Но что это значит? Посещение храма на Пасху? Или все-таки мировоззрение и образ жизни? Если последнее, то верующих у нас не 90%, как заявляют церковные иерархи, а в десятки раз меньше. На словах мы все верующие, а в реальности не можем толком сказать, во что именно веруем. И значит, во многом сомневаемся».

Недавнее исследование наших социологов показало, что в России 96% молодежи доверяют РПЦ только на том основании, что лишь 4% относятся к ней негативно. Однако в церковной среде наиболее здравомыслящие люди полагают, что здесь повода для оптимизма нет. Например, в Англии 74% молодых людей в возрасте 18–24 лет «открыты к диалогу о Боге и вере», но те же три четверти респондентов предпочитают вести такие разговоры с агностиками. Вот как «НИ» прокомментировал это сообщение протоиерей Михаил Ардов – известный публицист и писатель, настоятель столичного храма Во имя Царственных мучеников: «Мы живем в постхристианские времена. Может, имеет смысл даже сказать: «в пострелигиозные», но я – православный священник и вправе говорить лишь о «своей епархии». Практикующих православных в России не более 3–5%. Казалось бы, у нас это следствие гонений, которым наша Церковь подвергалась в ХХ веке. Но в Англии, где со времен Кромвеля, и то не столь кровавых, ничего похожего в отношениях общества и Церкви не было, не более 3% практикующих англикан и католиков. И не случайно тамошняя молодежь предпочитает разговаривать о Боге с агностиками. Эти разговоры для них – не духовная, а интеллектуальная потребность. Точно так же апостола Павла в афинском ареопаге с любопытством слушали до того момента, пока он их не стал обращать в свою веру. Религиозная жизнь современным людям, как жителям древних Афин, скучна. Один богослов очень хорошо сказал: «Ну, допустим, переведем мы Литургию на русский язык. Но это не даст ожидаемых результатов, потому что носителям массового сознания непонятен вовсе не церковный язык, а весь круг религиозных идей и смысл церковной жизни». Наши иерархи в упор этого не видят – потому самим себе и другим верующим подготавливают отнюдь не светлое будущее».

ВО ЧТО ВЕРУЕМ?

Сегодня в мире насчитывается около 2,1 млрд. христиан (в том числе 1,15 млрд. католиков). Далее следует ислам (1,3 млрд.), индуизм (900 млн.), конфуцианство и даосизм (394 млн.), буддизм (376 млн.). В первую десятку мировых религий попало «учение чучхе» – государственная идеология Северной Кореи, по всем социологическим критериям имеющая признаки религиозного культа и насчитывающая 90 млн. адептов. «Чучхеисты» опередили последователей иудаизма и синтоизма. Замыкает десятку сайентология (учение Рона Хаббарда) с 500 тыс. приверженцев

Что такое агностицизм?

Ответ

Агностицизм – это теория, утверждающая, что существование Бога не поддается ни подтверждению, ни опровержению. «Агностика» определяется как «отсутствие знаний». Агностицизм, по сути, – это более интеллектуально честная форма атеизма. Разница в том, что атеисты утверждают, что Бога не существует, и для них это неопровержимый факт. Агностики, в свою очередь, говорят, что существование Бога не может быть доказано, или опровергнуто, соответственно, мы не можем знать, существует Он или нет. В этом агностики, конечно же, правы. Существование Бога не может быть эмпирически доказано или опровергнуто.

Библия утверждает, что мы должны принимать существование Бога на веру. Послание к Евреям 11:6 говорит: «А без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает». Бог есть дух (Иоанна 4:24), поэтому Его нельзя увидеть или потрогать. До тех пор, пока Господь сам не решит показать Себя, Он будет неощутим для нас в физическом смысле (Римлянам 1:20). Также, Библия говорит нам, что существование Бога отчетливо видно во вселенной (Псалмы 18:1-4), ощущается в природе (Римлянам 1:18-22) и получает подтверждение в наших сердцах (Екклесиаста 3:11).

Агностицизм, по существу, просто не желает принимать решение ни за, ни против существования Бога. Такая позиция позволяет обойти основные «камни преткновения» стороной. Теисты верят в то, что Бог существует. Атеисты утверждают, что Бога нет. А агностики говорят, что нам не следует ни верить, ни не верить в Бога, так как ни то, ни другое, в любом случае, доказать невозможно.

Давайте отбросим явную и неоспоримую очевидность существования Бога. Если мы поставим доктрины теизма и атеизма/агностицизма на один уровень, то в какую из них будет больше смысла поверить, хотя бы в отношении жизни после смерти? В случае, если Бога не существует, то теисты, также как и атеисты/агностики, прекращают свое существование сразу же после смерти. А вот если Господь действительно таки существует, то атеистам и агностикам после смерти придется отчитываться перед Ним. Учитывая хотя бы только эту перспективу, становится ясно, что все же лучше быть теистом, чем наоборот. Если ни одна из позиций не может быть доказана или опровергнута, не мудрее ли будет приложить все усилия к тому, чтобы поверить во что-то, предрекающее более желанный конечный результат с позиции безграничности и вечности?

Сомнения естественны. В этом мире так много нам непонятного. Часто люди сомневаются в существовании Бога лишь потому, что не могут понять или согласиться с тем, что Он делает. Нам как ограниченным человеческим существам не стоит стремиться к пониманию Божьей бесконечности. Послание к Римлянам 11:33-34 взывает к нам: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его, ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?» Мы должны полагаться на Бога и на Его пути лишь своей верой. Бог готов, мало того, Он желает показать Себя удивительными путями тем, кто поверит в Него. Второзаконие 4:29 провозглашает: «Но когда ты взыщешь там Господа, Бога твоего, то найдешь Его, если будешь искать Его всем сердцем твоим и всею душою твоею».

Агностицизм — это… Что такое Агностицизм?

др.-греч. ἄγνωστος — непознаваемый, непознанный) — позиция, существующая в философии, теории познания и теологии, полагающая принципиально возможным познание объективной действительности только через субъективный опыт, и невозможным познание любых предельных и абсолютных основ реальности. Также отрицается возможность доказательства или опровержения идей и утверждений, основанных полностью на субъективных посылках. Иногда агностицизм определяется как философское учение, утверждающее принципиальную непознаваемость мира[1]. Агностицизм возник в конце XIX в., как антитеза идеям метафизической философии, активно занимавшейся исследованием мира через субъективное осмысление метафизических идей, зачастую не имеющих никакого объективного проявления или подтверждения. Кроме философского агностицизма существует агностицизм теологический и научный. В теологии агностики отделяют культурно-этическую составляющую веры (религии), считая её некой светской шкалой морального поведения в обществе, от мистической (вопросы существования богов, бесов, загробной жизни, религиозных ритуалов) и не придают последней существенного значения[2]. Научный агностицизм существует, как принцип в теории познания, предполагающий, что поскольку полученный в процессе познания опыт неизбежно искажается сознанием субъекта, то субъект принципиально не способен постичь точную и полную картину мира. Этот принцип не отрицает познания, а лишь указывает на принципиальную неточность любого знания и на невозможность познать мир полностью. История Термин был введён в употребление английским биологом, профессором Томасом Генри Хаксли в 1869 году[1], когда «Метафизическое общество» предложило Хаксли стать участником его заседаний[3]. «Когда я достиг интеллектуальной зрелости, — пишет Хаксли, — и начал задаваться вопросом, кто же я — атеист, теист или пантеист, материалист или идеалист, христианин или свободно мыслящий человек — я пришел к выводу, что мне не подходит ни одно из этих наименований, кроме последнего»[4]. По его определению, агно́стик — это человек, отказавшийся от связанной с богами веры и убеждённый в том, что первичное начало вещей неизвестно, так как не может быть познано. Термин применяется к учению Герберта Спенсера, Гамильтона[уточнить], Джорджа Беркли, Давида Юма и др. Свой вариант происхождения этого термина приводит П. А. Кропоткин[5]: «Слово „агностики“ впервые было введено в употребление небольшой группой неверующих писателей, собиравшихся у издателя журнала „Девятнадцатый век“ („Nineteenth Century“) Джеймса Ноульса (James Knowles), которые предпочли название „агностиков“, то есть отрицающих гнозу, названию атеистов». Агностицизм можно обнаружить уже в античной философии, в частности у софиста Протагора, а также в античном скептицизме. Виды агностицизма Отношение к религиям Агностик считает невозможным познание истины в вопросах существования богов, вечной жизни и других сверхъестественных существ, понятий и явлений, но не исключает принципиально возможности существования божественных сущностей (отвергается лишь возможность доказательства истинности или ложности таких сущностей рациональным путём). Поэтому агностик может верить в бога, но не может быть приверженцем догматических религий (как христианство, иудаизм, ислам), поскольку догматизм этих религий противоречит убеждению агностика о непознаваемости мира — агностик, если и верит в бога, то лишь в рамках допущения возможности его существования, зная, что может ошибаться, так как считает приводимые аргументы в пользу существования или несуществования бога неубедительными и недостаточными, чтобы прийти на их основании к однозначному выводу. В то же время, некоторые религии изначально не имеют персонифицированного бога, это прежде всего буддизм и даосизм, что устраняет основной конфликт религии и агностицизма. Взаимосвязи с различными философскими течениями В философии агностицизм не является самостоятельной и целостной концепцией, а представляет собой лишь критическую позицию в познании — как в отношении явлений, так и в отношении методов. То есть агностик может принадлежать к любой философской школе, которая не настаивает на возможности познания абсолютной истины. В этом смысле агностицизм согласуется, например, с кантианством и позитивизмом. Философы идеалисты, в частности, Д. Юм, утверждал, что приобретенный опыт ознакомляет нас только с ощущениями, поэтому мы не можем знать, насколько субъективная оценка соответствует объективной реальности вокруг нас, но даже и то, существует ли она вообще вне наших ощущений. И. Кант допускал также существование вещей вне нашего сознания, неосознанных — «которые существуют сами в себе», и считал, что наше познание не распространяется дальше явлений и феноменов. Диалектический материализм считал, что гносеологическим основанием «А.», является абсолютизация относительности, то что исторически обусловлено человеческим познанием на каждом этапе его развития. Социальные же причины современного «А.», видимо кроются в конфликте идей — попытке внутреннего примирения религиозного и научного мировоззрения, или в затруднении выбора идей[источник не указан 612 дней]. Агностицизм подвергается критике как с позиций религиозной философии, так и с позиций материализма. Иллюстрациями к чему можно привести высказывания от первых Льва Толстого, от вторых — Владимира Ленина. В. И. Ленин указывал: «Агностицизм есть колебание между материализмом и идеализмом, т. е. на практике колебание между материалистической наукой и поповщиной. К агностикам принадлежат сторонники Канта (кантианцы), Юма (позитивисты, реалисты и пр.) и современные «махисты» (Ленин В. И. К двадцатипятилетию смерти Иосифа Дицгена. Полн. собр. соч., т. 23, с. 118)[6]. Лев Толстой писал: «Я говорю, что агностицизм, хотя и хочет быть чем-то особенным от атеизма, выставляя вперед мнимую невозможность знать, но в сущности то же, что атеизм, п[отому] ч[то] корень всего есть непризнание Бога»[7]. Известные приверженцы агностицизма См. также Примечания ↑ 1 2 Философия: Энциклопедический словарь / Под редакцией А. А. Ивина. — М.: Гардарики, 2004. ↑ Бердяев Н. А. ГЛАВА VIII. Теософия и гнозис // Философия свободного духа = Бердяев Н. Философия свободного духа. Проблематика и апология христианства. Ч. 1-2. Paris: YMCA-Press [1927-1928]. — М.: Республика, 1994. — 480 с. — 25 000 экз. ↑ Вышегородцева Ольга Бертран Рассел: предисловие к переводам  (рус.). Архивировано из первоисточника 21 августа 2011. Проверено 1 августа 2011. ↑ Huxley T. Agnosticism // Science and Christian Tradition. — L.: Macmillan & Co, 1909. ↑ Этика. Т. 1. М.: 1921 ↑ Ленин Владимир Ильич Полн. собр. соч. — Т. 23. — 118 с. ↑ Лев Николаевич Толстой — Том 53, Дневники и записные книжки 1895-1899, Полное собрание сочинений ↑ И. Кант Критика чистого разума Критика всякой теологии, основанной на спекулятивных принципах разума ↑ Чат с Мэттом Стоуном на South Park Studios (англ.) ↑ Бертран Рассел, «Кто такой агностик?» ↑ 1 2 3 Знаменитые агностики и атеисты ↑ «Robert Anton Wilson». Contemporary Authors Online, Gale, 2007. Reproduced in Biography Resource Center. Farmington Hills, Mich.: Thomson Gale. 2007 ↑ Stephen Jay Gould. Nonoverlapping Magisteria (англ.) Natural History, 1997, 106 (март): 16-22, 61. ↑ Альберт Эйнштейн в письме М. Берковитцу, 25 октября 1950 года; Einstein Archive 59-215; from Alice Calaprice, ed., The Expanded Quotable Einstein, Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 2000, p. 216. ↑ Albert Einstein (1879-1955). Архивировано из первоисточника 11 августа 2011. Проверено 21 мая 2007. Литература Роберт Т. Кэррол. Агностицизм // Энциклопедия заблуждений: собрание невероятных фактов, удивительных открытий и опасных поверий = The Skeptic’s Dictionary: A Collection of Strange Beliefs, Amusing Deceptions, and Dangerous Delusions. — М.: Диалектика, 2005. — С. 13. — ISBN 5-8459-0830-2 Ссылки Категории: Эпистемология Агностицизм Wikimedia Foundation. 2010. Атеизм Жидкое стекло Смотреть что такое «Агностицизм» в других словарях: АГНОСТИЦИЗМ — (от греч. а отрицательная приставка, gnosis знание, agnostos недоступный познанию) филос. учение, утверждающее непознаваемость мира. Термин «А.» был введен в 1869 англ. естествоиспытателем Т. Гексли, однако сомнения в способности человека познать …   Философская энциклопедия Агностицизм —  Агностицизм  ♦ Agnosticisme    Мы не знаем, есть Бог или нет, – мы не можем этого знать. Именно поэтому существует вера и атеизм – два вида убеждений. По этой же самой причине существует и агностицизм, отвергающий веру в то, чего не знаешь.… …   Философский словарь Спонвиля АГНОСТИЦИЗМ — (греч.). Философское учение, утверждающее, что мы не можем ничего знать о действительной сущности вещей, вследствие относительности наших знаний; введен Гекели. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910.… …   Словарь иностранных слов русского языка Агностицизм — (гр. аgnostos – біліп болмайтын, белгісіз) – болмысты тану, дербес ақиқатқа жету мүмкін емес дейтін тұжырымға негізделген философиялық ілім. Агностицизм жалпы алғанда танымды жоққа шығармайды. Ол танымның өзі туралы емес, оның мүмкіндігін,… …   Философиялық терминдердің сөздігі АГНОСТИЦИЗМ — (от греческого agnostos недоступный познанию), философское учение, отрицающее возможность познания объективного мира и достижимость истины; ограничивает роль науки лишь познанием явлений. Последовательный агностицизм представлен в учениях Дж.… …   Современная энциклопедия АГНОСТИЦИЗМ — (от греч. agnostos недоступный познанию) философское учение, отрицающее возможность познания объективного мира и достижимость истины; ограничивает роль науки лишь познанием явлений. Последовательный агностицизм представлен в учениях Дж. Беркли и… …   Большой Энциклопедический словарь Агностицизм — (от греческого agnostos недоступный познанию), философское учение, отрицающее возможность познания объективного мира и достижимость истины; ограничивает роль науки лишь познанием явлений. Последовательный агностицизм представлен в учениях Дж.… …   Иллюстрированный энциклопедический словарь АГНОСТИЦИЗМ — (греч. а отрицание, gnosis знание) философская установка, согласно которой невозможно однозначно доказать соответствие познания действительности, а следовательно, выстроить истинную всеобъемлющую систему знания. Вырастает из античного скептицизма …   История Философии: Энциклопедия АГНОСТИЦИЗМ — (греч. а отрицание, gnosis знание) философская установка, согласно которой невозможно однозначно доказать соответствие познания действительности, а следовательно выстроить истинную всеобъемлющую систему знания. Вырастает из античного скептицизма… …   Новейший философский словарь АГНОСТИЦИЗМ — АГНОСТИЦИЗМ, а, муж. Идеалистическое философское учение, отрицающее возможность познания объективного мира и его закономерностей. | прил. агностический, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

Что такое агностицизм? / Ответы на вопросы

Агностицизм – это теория, утверждающая, что существование Бога не поддается ни подтверждению, ни опровержению. «Агностика» определяется как «отсутствие знаний». Агностицизм, по сути, – это более интеллектуально честная форма атеизма. Разница в том, что атеисты утверждают, что Бога не существует, и для них это неопровержимый факт. Агностики, в свою очередь, говорят, что существование Бога не может быть доказано, или опровергнуто, соответственно, мы не можем знать, существует Он или нет. В этом агностики, конечно же, правы. Существование Бога не может быть эмпирически доказано или опровергнуто.

Библия утверждает, что мы должны принимать существование Бога на веру. Послание к Евреям 11:6 говорит: «А без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает». Бог есть дух (Иоанна 4:24), поэтому Его нельзя увидеть или потрогать. До тех пор, пока Господь сам не решит показать Себя, Он будет неощутим для нас в физическом смысле (Римлянам 1:20). Также, Библия говорит нам, что существование Бога отчетливо видно во вселенной (Псалмы 18:1-4), ощущается в природе (Римлянам 1:18-22) и получает подтверждение в наших сердцах (Екклесиаста 3:11).

Агностицизм, по существу, просто не желает принимать решение ни за, ни против существования Бога. Такая позиция позволяет обойти основные «камни преткновения» стороной. Теисты верят в то, что Бог существует. Атеисты утверждают, что Бога нет. А агностики говорят, что нам не следует ни верить, ни не верить в Бога, так как ни то, ни другое, в любом случае, доказать невозможно.

Давайте отбросим явную и неоспоримую очевидность существования Бога. Если мы поставим доктрины теизма и атеизма/агностицизма на один уровень, то в какую из них будет больше смысла поверить, хотя бы в отношении жизни после смерти? В случае, если Бога не существует, то теисты, также как и атеисты/агностики, прекращают свое существование сразу же после смерти. А вот если Господь действительно таки существует, то атеистам и агностикам после смерти придется отчитываться перед Ним. Учитывая хотя бы только эту перспективу, становится ясно, что все же лучше быть теистом, чем наоборот. Если ни одна из позиций не может быть доказана или опровергнута, не мудрее ли будет приложить все усилия к тому, чтобы поверить во что-то, предрекающее более желанный конечный результат с позиции безграничности и вечности?

Сомнения естественны. В этом мире так много нам непонятного. Часто люди сомневаются в существовании Бога лишь потому, что не могут понять или согласиться с тем, что Он делает. Нам как ограниченным человеческим существам не стоит стремиться к пониманию Божьей бесконечности. Послание к Римлянам 11:33-34 взывает к нам: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его, ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?» Мы должны полагаться на Бога и на Его пути лишь своей верой. Бог готов, мало того, Он желает показать Себя удивительными путями тем, кто поверит в Него. Второзаконие 4:29 провозглашает: «Но когда ты взыщешь там Господа, Бога твоего, то найдешь Его, если будешь искать Его всем сердцем твоим и всею душою твоею».

атеизм, агностицизм и другие интеллектуальные доктрины

 Алек Д. Эпштейн (р. 1975) – специалист по интеллектуальной истории, председатель Центра изучения и развития современного искусства (ЦИиРСИ).

 

[1]

 

История человечества показывает, что жизнеспособность мировоззрения определяется не его логической стройностью и внутренней целостностью, а способностью дать привлекательное для многих людей решение проблемы смысла жизни, вдохновлять, возвышать человека, сдерживать проявления индивидуальной и социальной агрессии и деструктивности. Давая ответы на эти запросы, всевозможные религиозные деятели на протяжении тысячелетий мобилизовали под свои знамена миллиарды сторонников.

Деизм предполагает, что Бог[2] создал наш мир. Теизм, кроме того, предполагает, что Бог также принимал и принимает активное участие в его последующем развитии. Теизм обычно понимается как форма мировоззрения, имеющего в качестве своего основополагающего постулата признание сотворенности мира и человека Богом и их зависимости от него как сверхличности. Наиболее известными теистическими системами являются генетически связанные между собой так называемые авраамические религии: иудаизм, христианство, ислам.

Отличие современной эпохи состоит, пожалуй, в том, что наряду с появлением все новых религиозных идеологий, с большим или меньшим успехом пытающихся видоизменить или вытеснить религиозные верования и практики, сформировавшиеся в предшествующие столетия, на авансцену истории вышли идеологии, строящие целостную картину мира вообще без участия каких-либо высших сил. Подобные идеологии зародились еще в Древней Греции, но то, что в то время было уделом бунтующих одиночек, ныне разделяется миллионами людей – впрочем, отнюдь не большинством населения даже в западных странах[3].

В настоящей статье представлены различные интеллектуальные доктрины, сформулированные людьми, осознанно отказывающимися от веры в Бога. Доктрины эти, не ограничивающиеся достаточно широко известными атеизмом и агностицизмом, весьма разнообразны и порой весьма сложны. Хочется надеяться, что краткое изложение не привело к искажению их сути.

При этом важно оговорить три принципиальных момента.

Во-первых, данная статья посвящена исключительно цивилизации, которую с известной долей условности правомерно назвать иудео-христианской. Отказ от религиозной самоидентификации в культурах и странах Востока здесь не рассматривается. На то есть ряд причин, главные из которых – принципиально иные системы интеллектуальных координат в иудео-христианской цивилизации и за ее пределами. На Дальнем Востоке возникли буддизм и даосизм – религии, в которых нет Бога, что немыслимо для европейских и близких к ним культур. В знаменитой «Энциклопедии», изданной во Франции во второй половине XVIII века, утверждалось: «Основа всякой религии состоит в том, что существует Бог, имеющий связь со своими созданиями и требующий от них некоего культа»[4]; но это неверно применительно к ряду восточных религий. К тому же на Ближнем Востоке возникла и утвердилась мусульманская цивилизация, в которой традиция атеистической мысли едва ли сформировалась вообще. Несмотря на попытки, предпринимавшиеся в предшествующие десятилетия в Турции, Ираке, Египте и других странах, в настоящее время на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке нет государств, в которых религия была бы официально отделена от государства. Не только атеисты, но и агностики в арабо-мусульманском мире фактически находятся вне закона.

Во-вторых, принимая во внимание, что данная работа посвящена рассмотрению различных идейно-философских доктрин в разные исторические эпохи, нужно осознавать, что одни и те же термины в разные времена имели отнюдь не одинаковое значение. Особенно это касается термина атеизм, который использовали применительно к самым разным мыслителям, выбивавшимся из ортодоксальных доктрин христианства и иудаизма, даже когда сами они отнюдь не ставили под сомнение факт существования Бога. То обстоятельство, что тех или иных мыслителей современный им религиозный истеблишмент преследовал из-за якобы отличавшего их атеизма, все же не может считаться достаточным для того, чтобы воспринимать как атеистов выступавшего за внутрихристианскую толерантность Мишеля де л’Опиталя или сформировавшего оригинальную пантеистическую доктрину Баруха Спинозу. Поэтому стремление проанализировать воззрения различных мыслителей, заклейменных в качестве атеистов, на предмет соответствия их воззрений принципам атеизма – задача более чем осмысленная. Нужно отметить и поразительное отсутствие хотя бы одной актуальной обобщающей монографии по истории атеизма и агностицизма на русском языке, вследствие чего продолжает перепечатываться очевидно очень устаревшая как методологически, так и идеологически «История атеизма» Ивана Вороницына (1885–1939), изданная еще в 1928 году[5].

В-третьих, необходимо помнить о том, что ни атеизм, ни агностицизм не были, мягко говоря, популярными мировоззрениями ни в Древнем мире (в том числе, и в Греции), ни в Средние века, ни в Новое время. Так, в «Истории западной философии» Бертрана Рассела термин атеизм появляется всего пять раз, а агностицизм – вообще лишь один, применительно к Давиду Юму[6]. Однако целый ряд терминов, рассматриваемых на страницах настоящей статьи, в книге Рассела не фигурируют вообще. Среди них нетеизм, секуляризм, антиклерикализм, игностицизм, игтеизм, апатеизм, антитеизм и другие. Идейные доктрины, в наше время описываемые этими терминами, частично существовали и до того, как появились данные обозначения, однако очевидно, что обогащение лексикона никогда не является актом чисто техническим. Дискурс по религиозным вопросам, ведущийся при этом с нерелигиозных позиций, совершил за два последних столетия даже не столько огромный скачок, сколько серию кульбитов, последствия которых еще предстоит оценить.

 

I. Отрицание Бога: нетеизм и атеизм

Нетеизм – термин, который охватывает религиозные и нерелигиозные направления мысли, отличающиеся отрицанием теизма, или веры в персонифицированного Бога или богов. Термин не-теизм (non-theism через дефис) ввел в 1852 году английский мыслитель Джордж Джейкоб Холиоук (1817–1906), писавший: «Термин не-теизм означает простое неприятие данного теистом объяснения происхождения мира и управления им». Эту цитату привел шотландский теолог Джеймс Бьюкенен (1804–1870) в опубликованной в 1857 году работе «Современный атеизм в его формах: пантеизм, материализм, секуляризм, эволюция и законы природы»[7], при этом пояснив, что Холиоук впоследствии отдал предпочтение термину секуляризм перед термином не-теизм, как менее подверженному неверному истолкованию и более точно описывающему истинный смысл данной теории. Быть в то время не-теистом, или секуляристом, было почти невозможно: заслуживает упоминания тот факт, что в 1842 году Джордж Холиоук был осужден в Англии за богохульство и провел в тюрьме шесть месяцев. Написание термина нетеизм без дефиса стало встречаться после выхода в 1965 году книги Харви Кокса «Мирской град»[8]. В русском языке появился и термин внетеизм, синонимичный нетеизму.

Первоначально термин нетеизм использовался как синоним термина секуляризм, но со временем объединил различные, в том числе и взаимоисключающие, воззрения, такие, как агностицизм, скептицизм и атеизм. Конституирующим признаком нетеизма является его принципиальная установка на решение мировоззренческих проблем без обращения к идее Бога. И все же нетеизм отличается от антитеизма в первую очередь тем, что в нем главное место принадлежит не критике тех или иных форм теизма и даже не критике теизма как такового, а позитивной разработке целостного мировоззрения, осуществляемой без обращения к идее Бога. Путь от антитеизма к нетеизму лежит через переход от критики и отрицания конкретных форм теизма, тех или иных его идей и практик к конструктивному преодолению основополагающих принципов теизма как такового.

Атеизм в широком смысле – отвержение веры в существование богов; в более узком – убеждение в том, что богов не существует. В самом широком смысле атеизм – простое отсутствие веры в существование любого из богов. Атеисты убеждены в несуществовании как монотеистического Бога, так и политеистических богов. Для атеизма характерна убежденность в самодостаточности естественного мира (природы) и в человеческом (не сверхъестественном) происхождении всех религий. Многие из тех, кто считает себя атеистом, скептически относятся ко всем сверхъестественным существам, явлениям и силам, указывая на отсутствие эмпирических свидетельств их существования. Другие приводят доводы в пользу атеизма, опираясь на философию, социологию или историю.

В раннем древнегреческом языке прилагательное ἄθεος означало «отрицающий богов». Слово стало означать намеренное, активное безбожие в V веке до нашей эры и приобрело смысл «разорвавший отношения с богами», «отрицающий богов, безбожник». К тому, кто отрицал местных богов, хотя при этом мог верить в других богов, стали применять термин ἄσεβής – «нечестивый». Сегодня слово ἄθεος в классических текстах иногда переводится как «атеистический». Также существовало абстрактное существительное ἄθεότης, атеизм. Цицерон в I веке до нашей эры сделал латинскую транслитерацию греческого слова – atheos. Термин широко использовался в спорах между ранними христианами и язычниками, причем каждая сторона уничижительно обозначала им своих оппонентов!

В европейский философский дискурс слова атеизм и атеист были введены во Франции в середине XVI века[9]. Считается, что впервые Франсуа Рабле в 1532 году в письме к Эразму Роттердамскому, привел греческое слово ἄθεος и тут же перевел его на французский язык – athée – для оценки поведения и мировоззрения своего оппонента Юлия Скалигера: «Он – безбожник, как никто другой». При этом слово «безбожник» в ту пору имело весьма негативную коннотацию и употреблялось в качестве самой отрицательной характеристики человека.

Следует, однако, иметь в виду, что еще в 1512 году гуманист Жак Лефевр д’Этапль издал свой перевод Посланий апостола Павла на французский язык. Именно там, в Послании к Ефесянам (2:12), упоминаются athées (то есть безбожники): «Вы были в то время без Христа […] не имели надежды и были безбожники в мире». Однако в данной фразе это слово не имеет отрицательной коннотации, а означает скорее «бывшие в мире без Бога», то есть «Бога не знавшие». Использование гуманистами понятия ἄθεος и его латинского варианта atheus, несомненно, связано с их знакомством с античными литературными памятниками, прежде всего с сочинением Цицерона «О природе богов», а также с трудами ранних христианских апологетов, которые использовали это слово для разоблачения своих противников.

В Англии слово атеизм впервые употребил специалист по греческому языку, сэр Джон Чек (1514–1557), который использовал его в 1540 году в своем переводе труда Плутарха «О суеверии»[10]. В 1587 году в Лондоне в переводе Филипа Сидни (1554–1586) и Артура Голдинга (1536–1606) был опубликован трактат «Об истине христианской религии против атеистов, эпикурейцев, язычников, евреев, магометан и других неверных», впервые изданный в Антверпене шестью годами ранее. Автором трактата был гугенот Филипп Дюплесси-Морней (1549–1623), бежавший в Англию от преследований и после смерти принца Конде ставший настолько популярным среди протестантов, что его называли «папой гугенотов». Кстати, именно он основал первую во Франции протестантскую академию.

За прошедшие с тех пор почти пятьсот лет термин атеизм использовался бесчисленное количество раз, причем в весьма разных, порой откровенно взаимно противоположных значениях. Часть неясностей и споров, касающихся определения атеизма, возникают из неоднозначностей в определениях таких слов, как «божество» и «Бог». Так как существует множество совершенно разных представлений о сверхъестественном, возникли различные мнения относительно того, к каким из них имеет отношение термин атеизм. Если, следуя подходу мировых авраамических религий, считать теизм верой в единого персонифицированного Бога, то в качестве атеистов можно классифицировать даже людей, верящих во множество других богов, деистов и даже политеистов. В XX веке такой подход справедливо утратил популярность, так как термин теизм начал пониматься как проявление веры в любое божество, а потому человек, и поныне почитающий, например, культ Зевса или Аполлона, в качестве атеиста быть охарактеризован не может.

Определения атеизма также различаются в том, насколько понятие Бога должно быть осмыслено человеком, чтобы он мог называться атеистом. Еще в 1772 году Поль Анри Гольбах (1723–1789) писал: «Все дети – атеисты; у них нет никаких представлений о Боге». Точка зрения, что дети рождаются атеистами, была для того времени, безусловно, очень радикальной. До XVIII столетия существование Бога было настолько общепринято в западном мире, что ультимативно доминировала доктрина о том, что все люди верят в Бога с рождения. Джордж Генри Смит спустя два столетия в расширенном виде сформулировал фактически ту же мысль:

 

«Человек, не знакомый с теизмом, является атеистом, поскольку не верит в Бога. Эта категория также включает и детей, способных понять, что стоит за атеизмом, но еще не знакомых с понятиями, с ним связанными. Сам факт того, что ребенок не верит в Бога, уже делает его атеистом»[11].

 

Смит таким образом ввел понятие «невыраженный атеизм», описывающее «отсутствие теистического верования без осознанного его отрицания», и понятие «выраженный атеизм», описывающее более общепринятое определение осознанного неверия.

Различаются практический и теоретический атеизм. Различные виды теоретического атеизма можно вывести с помощью тех или иных логических обоснований, философских доводов, неприятия веры в существование богов с моральной точки зрения и других аргументов. Для практического, стихийного атеизма, напротив, не требуется конкретной аргументации, он включает в себя и незнакомство с представлениями о сверхъестественном, и отсутствие интереса к религиям. Следуя практическому, или прагматичному, атеизму люди живут, не придавая значения наличию или отсутствию богов, и объясняют явления природы без помощи потусторонних сил.

Важный шаг вперед в развитие атеистической мысли сделал Людвиг Фейербах (1804–1872). Свои сомнения в истинности христианской религии Фейербах высказал уже в работе «Мысли о смерти и бессмертии» (1830), в которой утверждал, что бессмертны лишь великие деяния человеческого разума, а не отдельная личность. В 1841 году вышел труд Фейербаха «Сущность христианства», где едва ли не впервые в истории атеистической мысли были показаны с позиций философского материализма земные корни религии как фантастического отражения сущности человека. Основной тезис Людвига Фейербаха состоял в том, что религиозный объект не существует вне человека, он присутствует только в его сознании. Фейербах называл фантазию «основным органом и сущностью религии»[12]. Основа религии – это чувство зависимости от внешних явлений и стремление к счастью в условиях, когда оно представляется недостижимым, и в этом случае счастье переносится в сфантазированный потусторонний мир. Религия, таким образом, – иллюзорный акт исполнения желаний человека[13].

В «Лекциях о сущности религии» Фейербах различал атеизм истинный и другого рода атеизм – «нерешительный, неуверенный, неясный», последователи которого считают, что атеизм – дело ученых господ, а не народа, поэтому боятся открыто его проповедовать. «Атеизм, страдающий светобоязнью, есть поэтому недостаточный, пустой атеизм»; такой атеист думает, что нет Бога, лишь про себя, и «его атеизм выражается лишь в этом отрицательном положении». Если бы атеизм был «простым непризнанием без содержания, то он не годился бы для народа, для общественной жизни…». Но «атеизм истинный, не боящийся света, вместе с тем и положителен», он позволяет осознать, что необходимо создать лучшую жизнь – и не в одиночку, а соединенными силами устранить по крайней мере самые вопиющие несправедливости.

 

«Но, чтобы этого хотеть и это осуществить, мы должны на место любви к Богу поставить любовь к человеку как единственную истинную религию, на место веры в Бога – веру человека в самого себя, в свою собственную силу»[14].

 

Аксиологический, или ценностный, атеизм рассматривает в качестве источника моральных ценностей не богов, а человеческую природу. Для этого вида атеизма человеческая природа является единственным источником этики и нравственных ценностей, а понятие Бога не требуется для решения нравственных вопросов. Согласно этой точке зрения, боги не придают жизни смысла и не влияют на повседневную жизнь, на мораль и на поведение человека.

Важно указать, что сам по себе отказ от идеи Бога не означает невозможности создать религиозную концепцию. Существуют религии и без Бога; самыми известными из них являются буддизм и даосизм. Однако в зависимости от широты определения под атеизмом может пониматься неприятие различных концепций, начиная от идеи Бога как действующей личности и заканчивая отрицанием существования чего угодно нематериального, сверхъестественного или трансцендентного, включая концепции буддизма и даосизма.

 

II. Сомнение и скептицизм: агностицизм, игностицизм и апатеизм

Отсутствие однозначного мнения о существовании высших сил отличает агностиков. При этом «уверенный» агностицизм убежден в том, что людям не дано узнать, существуют какие-либо боги или нет, тогда как «сомневающийся» агностицизм – это убеждение в том, что о существовании или несуществовании богов ничего не известно, однако принципиальная возможность подобного знания не исключена.

Термин агностицизм был введен в употребление английским зоологом, профессором Томасом Генри Гексли (1825–1895) в 1869 году:

 

«Когда я достиг интеллектуальной зрелости и начал задаваться вопросом: кто же я – атеист, теист или пантеист, материалист или идеалист, христианин или свободно мыслящий человек? – я пришел к выводу, что мне не подходит ни одно из этих наименований, кроме последнего»[15].

 

По его определению, агностик – это человек, отказавшийся от связанной с богами веры и убежденный в том, что первичное начало вещей не известно, так как не может быть познано. Гексли сформулировал принцип агностицизма следующим образом:

 

«Агностицизм по своей сути – это не вера, а метод, в основе которого лежит неукоснительное выполнение одного принципа… Предписываемые им действия можно сформулировать следующим образом: в размышлениях, невзирая на все прочее, следуй разуму так далеко, как сможешь. И воздерживайся считать бесспорными выводы из размышлений, не получивших или не могущих получить наглядного подтверждения. В этом я полагаю символ веры агностика, и если человек придерживается его твердо и неукоснительно, то ему не должно стыдиться встречаться с мирозданием лицом к лицу, что бы ни было уготовано для него в будущем»[16].

 

В принципе, основоположником агностицизма можно считать античного философа V века до нашей эры Протагора. Проблема, однако, состоит в том, что до наших дней не сохранилось ни одного его произведения, в том числе «О богах» (Peri theon) – первого греческого сочинения с подобным названием. Дошедшее до нас первое предложение этого труда ставит под сомнение возможность объективного познания божества:

 

«О богах невозможно сказать, ни что они существуют, ни что их не существует; ибо на пути к получению такого знания слишком много препятствий, главные из которых – невозможность познания этого предмета посредством разума и краткость человеческой жизни».

 

Существует предание о том, что против Протагора было выдвинуто обвинение в безбожии, а само это произведение было сожжено; Бертран Рассел, правда, ставит эту версию под сомнение[17].

Агностиком можно считать и древнегреческого мыслителя Секста Эмпирика. Он указывал, что множество различных мыслителей высказывались об одних и тех же предметах – о критерии истины, о том, что есть добро, а что зло, о существовании богов – самым различным образом. Секст Эмпирик полагал, что наиболее правильным поэтому является воздержание от однозначного суждения по этим поводам[18].

Ричард Докинз выделил две формы агностицизма. Первую он охарактеризовал как временный практичный агностицизм:

 

«Неопределенная позиция в вопросах, на которые должен существовать четкий положительный или отрицательный ответ, но, чтобы прийти к правильному решению, у нас еще не хватает доказательств (или времени, чтобы их рассмотреть, или знаний, чтобы их правильно оценить)».

 

Есть немало вопросов, на которые современная наука пока не нашла ответов, но в будущем ученые надеются их найти. Вторую форму Докинз назвал постоянный принципиальный агностицизм:

 

«Данный вид агностицизма уместен в вопросах, на которые ответа дать нельзя, сколько бы доказательств мы ни получили, потому что метод использования доказательств здесь неприменим. Вопрос сформулирован в другой плоскости или в другом измерении, вне достижимости для доказательств. […] Существуют убедительные доводы как за, так и против, но пока у нас недостаточно доказательств, чтобы сделать хоть сколько-нибудь убедительные выводы. Агностицизм является разумной позицией во многих научных вопросах»[19].

 

Многие ученые и мыслители соглашаются, что существования Бога относится к категории вечно неразрешимых вопросов. Из этого они часто делают вывод о том, что гипотеза присутствия Бога и гипотеза его отсутствия имеют абсолютно равную вероятность оказаться правильными, – Докинз считает этот вывод нелогичным. Обращаясь к христианству, он задает целый ряд вопросов, демонстрируя их принципиальную научную разрешимость:

 

«Был ли у Иисуса реальный отец или его мать во время его рождения была девственницей? Вне зависимости от того, сохранилось ли для решения этого вопроса достаточно доказательств, он тем не менее продолжает быть строго научным вопросом, на который теоретически можно дать однозначный ответ: да или нет. Поднял ли Иисус Лазаря из гроба? Ожил ли он сам через три дня после распятия? На каждый из этих вопросов имеется ответ, и вне зависимости от того, можем ли мы в настоящее время его получить на практике, это ответ строго научный. Методы доказательства, которые мы использовали бы, получи мы вдруг (что, конечно, маловероятно) неоспоримые факты, были бы совершенно и полностью научными»[20].

 

Продолжая двигаться в этом направлении, Докинз подчеркивает:

 

«Агностицизм в вопросе существования Бога, бесспорно, является временно неразрешимым вопросом. Либо Бог существует, либо нет. Это – научный вопрос… В истории развития идей имеются примеры появления ответов на вопросы, которые раньше считались принципиально не разрешимыми наукой. В 1835 году знаменитый французский философ Огюст Конт писал о звездах: “Мы никогда и никоим способом не сможем изучить их химический состав и минералогическую структуру”. Однако еще до того, как Конт высказал свое сожаление, Фраунгофер уже начал при помощи спектроскопа анализировать химический состав Солнца. В наше время спектрологи ежедневно опровергают убеждение Конта, выявляя точный химический состав самых далеких звезд. Каково бы ни было происхождение астрономического агностицизма Конта, эта история должна по крайней мере служить уроком, предостерегающим от слишком поспешного провозглашения проблемы навечно неразрешимой. Однако, когда дело доходит до Бога, огромное количество философов и ученых с радостью делают именно это – начиная с самого изобретателя термина “агностицизм” Томаса Генри Гексли. Однако в своей попытке подтверждения абсолютной невозможности доказательства или опровержения существования Бога Т.Г. Гексли, похоже, упустил из виду возможность обсуждения вероятностей. Невозможность с абсолютной полнотой доказать существование чего-либо не уравнивает шансов наличия или отсутствия рассматриваемого объекта. […] Мы не считаем себя обязанными тратить время на опровержение мириад вымыслов, порожденных богатством фантазии. Когда меня спрашивают о моих атеистических убеждениях, я всегда с удовольствием отвечаю, что собеседник сам является атеистом в отношении Зевса, Аполлона, Амона Ра, Митры, Ваала, Тора, Одина и Золотого Тельца; просто я добавил в этот список еще одного бога. […] В невозможности абсолютного доказательства отсутствия Бога нет ничего странного и необычного хотя бы потому, что невозможно с полной вероятностью доказать отсутствие чего угодно. Важнее не то, можно ли доказать отсутствие Бога, а то, насколько велика вероятность его бытия. Это совершенно другой вопрос. Одни недоказанные вещи гораздо менее вероятны с рациональной точки зрения, чем другие. […] Факт невозможности доказательства присутствия или отсутствия Бога не делает этих вариантов равновероятными»[21].

 

Иными словами, для Докинза отсутствие Бога не является доказанным фактом, но он считает вероятность его существования пренебрежимо малой. По словам Докинза, он «агностик в той же мере, в какой агностик в вопросе существования фей», и его мнение о вероятности существования Бога идентично мнению о вероятности существования фей и домовых.

Атеизм и агностицизм могут находиться в сложных отношениях между собой. С одной стороны, агностические атеисты не верят в существование какого-либо божества, но не утверждают, что знают, что божества не существует. С другой стороны, агностические теисты верят, что одно или более божеств существуют, но не утверждают, что знают это.

Британский мыслитель Бертран Рассел в небольшой лекции «Я атеист или агностик?», прочитанной в 1947 году, размышлял о различиях между этими двумя мировоззрениями следующим образом:

 

«Ни один из нас не стал бы всерьез рассматривать возможность существования богов-олимпийцев, но все же, если бы вы задались целью логически обосновать, что Зевс, Гера, Посейдон и прочие не существовали, вы сочли бы это адским трудом. Вы просто не смогли бы построить подобного доказательства. Поэтому, обращаясь исключительно к философам, в отношении богов-олимпийцев я назвал бы себя агностиком. Но перед широкой аудиторией, мне кажется, каждый из нас в отношении этих богов назвал бы себя атеистом. По отношению к христианскому богу я должен, как мне кажется, придерживаться той же логики. Степень вероятности и правдоподобия для существования христианского бога та же самая, что и степень вероятности существования богов-олимпийцев. Я не могу доказать, что христианский бог или гомеровские боги не существуют, но я не думаю, что вероятность их существования является альтернативой, заслуживающей серьезного рассмотрения. […] Если человек признает, что ничто не достоверно, он должен, как мне кажется, также признать, что какие-то вещи ближе к достоверности, чем другие. […] Конечно, существуют степени достоверности, и это нужно подчеркивать с большой долей осторожности, потому что иначе можно впасть в абсолютный скептицизм, а такой скептицизм был бы полностью бесплоден и совершенно бесполезен. […] Мне кажется, мы должны ставить себе целью не полный скептицизм, а учение о степенях вероятности. В целом, думаю, именно в такой доктрине и нуждается мир»[22].

 

Философский принцип, согласно которому невозможно говорить о существовании Бога или даже о самой возможности его существования, поскольку это понятие неверифицируемо и потому бессмысленно, принято называть игностицизмом.

Игностицизм, или игтеизм, представляет собой доктрину, согласно которой любая точка зрения на теологию (включая агностицизм) делает слишком много необоснованных допущений относительно концепции Бога/богов и некоторых других теологических концепций. Термин игностицизм был введен основателем гуманистического иудаизма Шервином Вайном (1928–2007). Американский мыслитель Пол Куртц (1925–2012) ввел синонимичное понятие игтеизм. Некоторыми философами игностицизм неправомерно рассматривается как разновидность атеизма или агностицизма, в то время как на самом деле игностик придерживается мнения, что не может даже сказать, атеист он или теист, до тех пор, пока не будет предложено адекватное определение теизма.

В книге «Язык, истина, и логика» английский философ Альфред Айер (1910–1989) утверждал, что никто не может говорить о существовании Бога или даже самой возможности его существования, поскольку это понятие неверифицируемо. Айер ставил его вне атеизма, агностицизма и теизма, потому что все эти позиции предполагают наличие смысла в высказывании «Бог существует». Учитывая бессмысленность теистических притязаний, Айер высказал мнение, что «нет логического основания для антагонизма между религией и опытным знанием», поскольку теизм не влечет за собой никаких суждений, которые мог бы опровергнуть научный метод[23].

Американский философ религии Теодор Дранж, автор книги «Неверие и зло: два аргумента в пользу несуществования Бога»[24], образно сформулировал отличия игностицизма от атеизма и агностицизма в виде следующего триалога:

 

«Атеист: Я не верю, что Бог существует.

Агностик: Я не знаю, существует Бог или нет.

Игностик: Я не понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите “Бог существует”».

 

С точки зрения игностика, выражение «Бог существует» не имеет смысла, потому что понятие «существовать», применяемое к любому мыслимому объекту, подразумевает возможность обнаружения и идентификации этого объекта. Другими словами, о каком-либо объекте можно лишь тогда сказать, что он существует, когда он проявляет себя посредством такого взаимодействия с окружающим миром, в результате которого возможно регулярно распознавать этот объект непосредственно органами чувств или опосредованно с помощью приборов.

Игностики считают, что взаимодействия Бога с нашим миром должны отличаться бесконечной вариативностью, и, следовательно, он никогда не может быть распознан в том основном качестве, которым наделен согласно определению. Игностики подчеркивают, что сущность, определяемая термином «Бог», нарушает два базовых гносеологических принципа: принцип верифицируемости (нет процедуры проверки наличия Бога) и принцип фальсифицируемости (ни деистические, ни теистические положения не могут быть опровергнуты посредством гипотетически возможного эксперимента).

Синонимом игностицизма считается теологический нонкогнитивизм – философская позиция, согласно которой религиозный язык, в частности слово «Бог», не несет когнитивного смысла. Майкл Мартин подчеркивает, что религиозный язык бессмыслен, поскольку не поддается верификации. Осмысленных атрибутов Бога не существует, есть лишь относительные или негативно определенные атрибуты, делающие термин бессмысленным[25]. Так же, как игностицизм, последовательный теологический нонкогнитивизм ждет вразумительного определения слова «Бог» (как и любого другого метафизического высказывания, претендующего стать предметом обсуждения), прежде чем станет возможным привлекать аргументы «за» или «против» его существования.

Игностицизм не следует путать с апатеизмом – позицией безразличия по отношению к вопросу о существовании Бога. Апатеисту заявление «Бог существует» может представляться как бессмысленным, так и осмысленным, возможно, даже истинным.

Апатеизм, так же известный, как прагматичный атеизм, – черта мировоззрения, которая проявляется в апатии по отношению к религиозной вере. Апатеисты рассматривают вопрос о существовании божества как не имеющий для их жизни никакого значения. Французский философ-просветитель XVIII века Дени Дидро (1713–1784), будучи обвинен в атеизме, возражал, что его всего лишь не интересует вопрос, существует Бог или нет. В ответе Вольтеру он писал: «Совершенно не важно, верить в Бога или нет». Следуя прагматичному атеизму, люди живут, не придавая значения наличию или отсутствию богов, и объясняют явления природы без помощи потусторонних сил. При этом существование богов не отрицается и не утверждается, но может быть признано необязательным или бесполезным. Согласно этой точке зрения, боги не придают жизни смысла и не влияют на повседневную жизнь.

Бертран Рассел упомянул как самоочевидную, вообще говоря, весьма спорную точку зрения, гласящую, что «в наш практический век есть тенденция считать, что вопрос об истинности религиозного учения не имеет значения, – гораздо важнее вопрос о его полезности»[26]. Апатеизм идет еще дальше, утверждая, что значения не имеет не только вопрос об истинности того или иного конкретного религиозного учения, но и вопрос о возможности истинности религиозного учения как такового в принципе.

Именно доктрину апатеизма, ни разу не упомянув, однако, этого термина, отстаивал Жан-Поль Сартр в эссе «Экзистенциализм – это гуманизм»:

 

«Экзистенциализм – не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что Бог не существует. Скорее он заявляет следующее: даже если бы Бог существовал, это ничего не изменило бы. Такова наша точка зрения. Это не значит, что мы верим в существование Бога, – просто суть дела не в том, существует ли Бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования Бога»[27].

 

Эта точка зрения – «даже если бы Бог существовал, это ничего не изменило бы» – является одной из самых редко высказываемых в дискурсе на религиозные темы.

 

III. Антитеизм, антирелигиозность и антиклерикализм

Активную оппозицию теизму принято называть антитеизм. Этот термин имеет различную область применения: в светском контексте обычно подразумевается оппозиция вере в любое божество, а в теистическом контексте означает несогласие верить в монотеистического Бога или богов пантеона. В то время как атеизм в широком смысле означает просто отсутствие веры в существование Бога или богов пантеона и сверхъестественных сил, антитеизм означает активное отрицание теизма. Критикуется сама возможность широкой дискуссии о существовании или несуществовании богов и сверхъестественных сил. Антитеисты настроены против любых теистических идей как основной причины споров, розни и войн. Ярлык антитеиста обычно присваивается тем, кто считает, что теизм оказывает только пагубное воздействие. Один из примеров подобных взглядов продемонстрировал американский публицист Кристофер Хитченс (1949–2011):

 

«Я не столько атеист, сколько антитеист. Я не только считаю, что все религии – это версии одной и той же неправды, но и считаю, что влияние церквей и эффект от религиозной веры безусловно пагубен»[28].

 

Антитеисты категорически отрицают возможность существования религиозных объяснений сложных феноменов, не доступных науке и выходящих за рамки суждений ученых. В частности Докинз ставит вопросы таким образом, что они выглядят как сугубо риторические и не имеющие приемлемых ответов:

 

«Нередко утверждается, что сфера влияния науки охватывает эмпирическую область (из чего состоит Вселенная, и почему она устроена таким образом), в то время как в область религии входят вопросы всеобщего смысла и моральных ценностей. Часто повторяют избитую фразу о том, что наука отвечает на вопрос как, но только теология может ответить на вопрос почему. Однако не понятно, какие специальные знания, не доступные ученым, могут теологи привнести в решение этих сложных вопросов? Почему ученые должны с робким почтением относиться к притязаниям теологов на экспертное знание по вопросам, в которых теологи, безусловно, имеют не больше квалификации, чем сами ученые?»[29]

 

Антитеисты категорически не признают претензии священнослужителей служить моральными авторитетами и ориентирами. Соглашаясь с тем, что религия существовала на протяжении почти всей человеческой истории в силу психологических и ментальных установок человека, антитеисты утверждают, что человечеству под силу отказаться от религии так же, как оно с течением истории отказалось от других устаревших практик – таких, например, как рабство, практиковавшееся на протяжении нескольких тысячелетий.

Одним из самых известных антитеистских текстов в истории западной философии является эссе Бертрана Рассела «Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?». Рассел сразу же сформулировал свой антитеистский и антиклерикальный вывод: «Я считаю религию болезнью, порожденной страхом, и источником неисчислимых страданий для человечества»[30]. Хотя отдельные пассажи его эссе направлены не против христианства, а иных религий, основная критика фокусируется именно на христианстве как таковом и на религиозных институциях, действующих в его идейном пространстве. Кстати сказать, сама множественность конфессий внутри одной и той же религии (это верно как применительно к христианству, так и иудаизму, и исламу) является в глазах антитеистов аргументом в пользу того, что Бог не существует. Так, российский ученый-физик, лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург (1916–2009) указывал в этой связи:

 

«Верующих в Бога, или точнее людей религиозных (то есть исповедующих какую-то религию, например, христианскую, а не пантеистов, деистов и т.д.), должно, как мне представляется, удивлять наблюдающееся многообразие верований и направлений даже в пределах одной и той же религии. Если бы Бог существовал, то он, казалось бы, вселил одну веру и одни и те же идеи в сердца верующих, а не допустил бы кровавых религиозных войн, инквизиции, распада того же христианства на разные конфессии и секты. Конечно, это не доказательство несуществования Бога, доказать подобное интуитивное суждение вообще невозможно. Однако, разве не поражает контраст с ситуацией в науке, для которой в наше время характерно глубокое единство, есть одна мировая наука, не знающая национальных границ, не говоря уже об этнических границах. Конечно, и в науке возникают какие-то разногласия и дискуссии, но они разрешаются в процессе ее развития, оставляя далеко позади различные лженаучные построения»[31].

 

От антитеизма Бертран Рассел переходил к антиклерикализму, напоминая о том, что церкви долгое время выступали против отмены рабства, «а в наше время, за малыми, раздутыми крикливой рекламой исключениями, они выступают против любого движения за экономическую справедливость». Рассел напоминал и о том, как церковь веками выступала против прогресса, науки и крупнейших ученых, нанося огромный вред пониманию человечеством фундаментальных законов физики, биологии и психологии: «Церковь выступала против Галилея и Дарвина; в наши дни [эссе было опубликовано, напомним, в 1930 году] она выступает против Фрейда»[32]. Католическая церковь, кстати, официально пересмотрела «дело Галилея» и «реабилитировала» его лишь в 1992 году!

Однако антитеизм все же не следует путать с антиклерикализмом: крайне негативное отношение к религиозным институциям отнюдь не обязательно свидетельствует о негативном отношении к какой-либо конкретной религии или к теизму в целом. В отличие от антиклерикализма, антитеизм выступает не против религиозных институций, но против религии как таковой.

Конструкция термина антитеизм указывает на то, что как понятие он вторичен. Он возникает как некий отклик, как некая реакция на определенную, уже существующую форму теизма, как критика и отрицание той или иной его формы. Поэтому он несет в себе особенности, предопределенные отрицаемой им формой теизма. Можно предположить, что каждая форма теизма потенциально предполагает соответствующую форму антитеизма. История культуры подтверждает это многообразными примерами, в том числе и парадоксальными, когда вступающие в конфликт различные школы теистов могут обвинять друг друга в атеизме. Антитеизм демонстрирует противоречия той или иной формы теизма, показывает негативную роль, которую играли или могут в определенных условиях сыграть те или иные его вариации. Так, например, антитеисты могут указывать на реакционную роль библейского утверждения «нет власти не от Бога»[33], так или иначе оправдывающего самые жестокие политические режимы; могут указывать на антигуманность распространенных религиозных представлений об осуждении грешников на вечные муки; могут подчеркивать неправомерность, необоснованность претензий, по сути, всех теистических мировоззрений на обладание истиной или необоснованность теистических представлений о том, что истина дана в соответствующих священных книгах. Эти книги антитеисты, как правило, готовы уважать, но сугубо как литературные памятники.

 

IV. Атеистический экзистенциализм

Однако очевидно, что такого рода критика и отрицание тех или иных форм и идей теизма недостаточны для построения целостного альтернативного мировоззрения. На эту роль, однако, претендует атеистический экзистенциализм. Эту идеологию отчетливее всего выразил французский философ и писатель Жан-Поль Сартр (1905–1980). В своей лекции «Экзистенциализм – это гуманизм» он отмечал, что отсутствие общеобязательного морального закона и набора абсолютно установленных ценностей не означает, что у человека не формируются этические принципы: в лишенном Бога мире он должен выработать собственные гуманистические ценности:

 

«Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам. Таким образом, нет никакой природы человека, как нет и Бога, который ее задумал бы. Человек просто существует, и он не только такой, каким себя представляет, но такой, каким он хочет стать. И поскольку он представляет себя уже после того, как начинает существовать, и проявляет волю уже после того, как начинает существовать, и после этого порыва к существованию, то он есть лишь то, что сам из себя делает»[34].

 

Как следует жить человеку в мире, где нет заранее заданного значения? Как он может придать какое-то значение своей жизни? Сартр ратовал за гуманистическую этику самопожертвования и социальной вовлеченности, воспринимая ее при этом как право человека, но не его обязанность. Однако именно следуя этим путем, человек может раскрыть свой потенциал, преодолевая отчуждение и абсурд, неизбежно продолжающие окружать его. Можно сказать, что философия Сартра – это обоснование роли маяка в ночи, при том, что ночь никогда не сменится днем, как бы ярко ни сиял маяк, но именно это горение служит оправданием жизни и дает ей смысл.

Споря с Достоевским, атеистически настроенные экзистенциалисты настаивают на том, что из максимы, гласящей, что «Бога нет», отнюдь не вытекает, будто «все позволено». Гуманистический вариант морального кодекса включает в себя постулаты равенства людей вне зависимости от их расовой и национальной принадлежности, а также любых других врожденных черт; развития экологически-ориентированного мышления; неприятия любой формы религиозного фанатизма. Это важные принципы, включенные в настоящее время в многочисленные международно-правовые декларации, законы ряда либерально-демократических стран и программы многих политических партий. Вместе с тем исторический опыт последнего столетия демонстрирует, что само существование тех или иных деклараций, конституций, законов и программ, какими бы замечательными они ни были, не гарантирует вообще ничего практически нигде и никогда. Гуманистические принципы не стали основой этики человечества в связи с тем, что были прописаны в Библии; не стали они основой этики и вследствие того, что были зафиксированы в международных декларациях.

Под религиозными знаменами было совершено огромное количество злодеяний, но и многие государства, отправившие религию на свалку истории, виновны в тягчайших преступлениях против своих и чужих народов. Дорога от принципов к их реализации оказалась длиннее, чем хотелось думать как верующим, так и атеистам, и как пройти этот путь, чтобы идеалы любви и сострадания к ближнему были не только пустыми словами, сегодня едва ли понятнее, чем когда-либо прежде. Однако этот путь совершенно необходимо продолжать искать.

 

---

[1] Автор благодарит за товарищеское участие и поддержку петербургского историка и востоковеда Александра Сотниченко.

[2] В настоящей статье использование заглавной и строчной букв в слове Бог соответствует рекомендациям, сформулированным в справочнике «Правила русской орфографии и пунктуации», изданном в 2007 году под эгидой РАН. В этой книге, в частности, говорится: «С прописной буквы рекомендуется писать слово Бог как название единого верховного существа (в монотеистических религиях). Слово бог в формах множественного числа, а также в значении одного из множества богов или в переносном значении пишется со строчной буквы, например: боги Олимпа, бог Аполлон, бог войны».

[3] См. обзор литературы и ее анализ в статье: Эпштейн А.Д. Секуляризация и ее пределы: самосознание и свобода совести в эпоху конфликта цивилизаций // Вестник Московского государственного гуманитарного университета: история и политология. 2015. № 2. С. 88—109.

[4] Цит. статья «Религия», опубликована на русском языке в книге: История в Энциклопедии Дидро и д’Аламбера. Л.: Наука, 1978.

[5] См.: Вороницын И. История атеизма. М.: Атеист, 1928. В 1933 году вышло расширенное и дополненное издание этой книги.

[6] См.: Russell B. History of Western Philosophy. London, 1948; издание на русском языке: Рассел Б. История западной философии. М.: Миф, 1993. Т. 2. С. 218.

[7] См.: Buchanan J. Modern Atheism under its Forms of Pantheism, Materialism, Secularism, Development, and Natural Laws. Boston: Gould and Lincoln, 1857.

[8] См.: Cox H. The Secular City: Secularization and Urbanization in Theological Perspective. New York: Macmillan, 1965. Р. 225.

[9] Рассмотрение этого вопроса базируется на работе: Шахнович М. Генезис и трансформации понятия атеизм // Религиоведение. 2010. № 4. С. 4—15.

[10] См.: Buckley M.J. At the Origins of Modern Atheism. New Haven: Yale University Press, 1987. Р. 9—10.

[11] Smith G.H. Atheism: The Case against God. Buffalo: Prometheus, 1979. Р. 14.

[12] Фейербах Л. Сущность христианства // Он же. Избранные философские произведения: В 2 т. М.: Госполитиздат, 1955. Т. 2. С. 250.

[13] См.: Ардабьев А. Атеизм Людвига Фейербаха. М.: Издательство Академии наук СССР, 1963.

[14] Фейербах Л. Лекции о сущности религии // Он же. Избранные философские произведения… Т. 2. С. 806—809.

[15] Huxley Th. Agnosticism [1889] // Idem. Science and Christian Tradition. New York: D. Appleton and Co., 1896. P. 237—238.

[17] См.: Рассел Б. История западной философии. Т. 1. С. 96.

[18] См.: Лега В.П. Секст Эмпирик: скептицизм как образ жизни // Mathesis. Из истории античной науки и философии / Под ред. И.Д. Рожанского. М.: Наука, 1991. С. 210—219.

[19] См.: Dawkins R. The God Delusion. Boston: Houghton Mifflin Harcourt, 2006; цит. по рус. перев.: Докинз Р. Бог как иллюзия. М.: Колибри, 2009. С. 70—71.

[20] Там же. С. 86—87.

[21] Там же. С. 70—80.

[22] См.: Russell B. Am I an Atheist or an Agnostic? A Plea for Tolerance in the Face of New Dogmas // Idem. Works. Vol. 11: Last Philosophical Testament, 1943—1968. London: Routledge, 1997 (цит. по переводу Сергея Соловьева: http://scepsis.net/library/id_300.html).

[23] См.: Ayer A.J. Language, Truth and Logic. London, 1936; издание на русском языке: Айер А. Язык, истина и логика. М.: Канон+, 2010.

[24] См.: Drange Th.M. Nonbelief and Evil: Two Arguments for the Nonexistence of God. Amherst, NY: Prometheus Books, 1998.

[25] См.: Martin M. Atheism: A Philosophical Justification. Philadelphia: Temple University Press, 1990.

[26] См.: Russell B. Has Religion Made Useful Contribution to Civilization? An Examination and a Criticism. London: Watts & Co., 1930; цит. по: Рассел Б. Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию? // Он же. Почему я не христианин. М.: Политиздат, 1987.

[27] Sartre J.-P. L‘existentialisme est un humanisme [1946]. Paris: Gallimard, 1996; цит. по: Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. С. 344.

[28] Hitchens Ch.E. God Is Not Great: How Religion Poisons Everything. New York: Twelve Books, 2007; цит. по: Хитченс К. Бог — не любовь. Как религия все отравляет. М.: Альпина нон-фикшн, 2011.

[29] Докинз Р. Указ. соч. С. 83—84.

[30] Рассел Б. Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию? С. 114.

[31] Гинзбург В. Разум и вера // Вестник Российской академии наук. 1999. Т. 69. № 6. С. 548.

[32] Рассел Б. Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию? С. 115.

[33] Новый Завет. Послание к Римлянам апостола Павла, 13:1.

[34] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм. С. 323. 

АГНОСТИЦИЗМ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 1. Москва, 2005, стр. 186

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: В. В. Васильев

АГНОСТИЦИ́ЗМ (от греч. ἄγνωστος – непо­зна­вае­мый), в ши­ро­ком смыс­ле – фи­лос. ус­та­нов­ка, ак­цен­ти­рую­щая разл. ас­пек­ты не­по­зна­вае­мо­сти су­ще­го. Тер­мин вве­дён в 1869 био­ло­гом и фи­ло­софом Т. Гекс­ли под влия­ни­ем идей Д. Юма, И. Кан­та и У. Га­миль­то­на. Гекс­ли ут­вер­ждал, что нель­зя «счи­тать дос­то­вер­ны­ми не­до­ка­зан­ные и не­до­ка­зуе­мые вы­во­ды». Сам тер­мин «А.» был из­бран им для то­го, что­бы под­черк­нуть не­со­гла­сие с по­зна­ват. оп­ти­миз­мом, раз­де­ляе­мым, как он счи­тал, боль­шин­ст­вом хри­сти­ан­ских тео­ло­гов. По­это­му А. не­ред­ко трак­ту­ет­ся как до­пу­ще­ние не­воз­мож­но­сти дос­то­вер­но­го зна­ния о Бо­ге (или бо­гах) и «не­ви­ди­мом ми­ре» и ино­гда (осо­бен­но в анг­ло-амер. лит-ре) не­оп­рав­дан­но сме­ши­ва­ет­ся с ате­из­мом как от­ри­ца­ни­ем Бо­же­ст­вен­но­го.

Обыч­но тер­мин «А.» при­ме­ня­ет­ся для ха­рак­те­ри­сти­ки ев­роп. уче­ний, хо­тя сход­ные мо­ти­вы об­на­ру­жи­ва­ют­ся и в вост. фи­ло­со­фи­ях. Так, Кон­фу­ций воз­дер­жи­вал­ся от су­ж­де­ний о бы­тии и че­ло­ве­че­ской при­ро­де; ос­тав­лял без от­ве­та во­про­сы о сущ­но­сти ми­ра и ду­ши и ос­нова­тель буд­диз­ма Шакь­я­му­ни. Пер­вые ев­роп. фи­ло­со­фы бо­лее оп­ти­ми­стич­но смот­ре­ли на по­зна­ват. воз­мож­но­сти че­ло­ве­ка. Но уже Ге­рак­лит го­во­рил об «ус­коль­за­нии от по­зна­ния», а Со­крат воз­вёл зна­ние о собств. не­зна­нии в фи­лос. прин­цип. Впро­чем, его фор­му­ли­ров­ки не ис­клю­ча­ли воз­мож­но­сти дос­то­вер­но­го зна­ния во­об­ще, а лишь ог­ра­ни­чи­ва­ли его. По­движ­ность этих гра­ниц соз­да­вала пред­по­сыл­ки для са­мых раз­ных трак­то­вок со­от­но­ше­ния по­зна­вае­мо­го и не­по­зна­вае­мо­го. Край­но­сти пред­ста­ви­те­лей «ака­де­ми­че­ско­го» скеп­ти­циз­ма (см. Ака­де­мия афин­ская), от­ри­цав­ших воз­мож­ность зна­ния как та­ко­во­го, и аб­солют­но­го идеа­лиз­ма Г. В. Ф. Ге­ге­ля, до­пус­кав­ше­го ло­гич. про­зрач­ность бы­тия и ут­вер­ждав­ше­го при­ча­ст­ность че­ло­ве­ка к аб­со­лют­но­му зна­нию, лишь от­те­ня­ют бо­лее уме­рен­ные воз­зре­ния боль­шин­ст­ва ев­роп. мыс­ли­те­лей. Ог­рани­чен­ность че­ло­ве­че­ско­го по­зна­ния обыч­но свя­зы­ва­лась ими с не­со­вер­шен­ст­вом или ко­неч­но­стью че­ло­ве­ка. При та­ком по­ни­ма­нии сфе­ра непо­зна­вае­мо­го ес­теств. об­ра­зом со­вме­ща­лась с все­со­вер­шен­ным и бес­ко­неч­ным бы­ти­ем, Бо­гом: ме­сто зна­ния мог­ла за­ни­мать ве­ра или мис­тич. опыт. Но в пе­ри­од гос­под­ства хри­сти­ан­ской фи­ло­со­фии так и не бы­ло вы­ра­бо­та­но еди­ной по­зи­ции по во­про­су о сте­пе­ни не­зна­ния че­ло­ве­ком Бо­га. Так, Ан­сельм Кен­тер­бе­рий­ский пы­тал­ся ра­цио­наль­но обос­но­вать да­же та­ин­ст­ва хри­сти­ан­ской ве­ры, Фо­ма Ак­вин­ский ог­ра­ни­чи­вал воз­мож­но­сти ра­цио­наль­но­го бо­го­по­зна­ния уяс­не­ни­ем осн. ат­ри­бу­тов и дей­ст­вий Бо­га, а У. Ок­кам от­ри­цал воз­мож­ность до­ка­зать са­мо бы­тие выс­ше­го су­ще­ст­ва. Со­мне­ния от­но­си­тель­но воз­мож­но­стей по­сти­же­ния Бо­га че­ло­ве­че­ским ра­зу­мом в схо­ла­стике 13–14 вв. сме­ни­лись про­ти­во­по­лож­ны­ми на­строе­ния­ми в эпо­ху Воз­рож­де­ния. Их ил­лю­ст­ри­ру­ют ра­бо­ты Ни­ко­лая Ку­зан­ско­го, до­пус­кав­ше­го ра­цио­наль­ное про­яс­не­ние лю­бых хри­сти­ан­ских дог­ма­тов. Од­на­ко са­мо это про­яс­не­ние Ни­ко­лай Ку­зан­ский (мо­дифи­ци­руя идеи апо­фа­ти­че­ско­го бо­го­сло­вия Дио­ни­сия Аре­о­па­ги­та) на­зы­вал «учёным не­зна­ни­ем» (docta ignorantia), трак­то­вав­шим­ся им как ме­тод упо­доб­ле­ний и пред­по­ло­же­ний («конъ­ек­тур»).

Р. Де­карт пи­сал, что изу­че­ние по­знават. спо­соб­но­стей долж­но пред­ше­ст­во­вать ис­сле­до­ва­нию ве­щей, Дж. Локк пред­при­нял по­пыт­ку оп­ре­де­лить гра­ни­цы че­ло­ве­че­ско­го ра­зу­ма, ана­ли­зи­руя ис­точ­ни­ки че­ло­ве­че­ских идей в опы­те, а Д. Юм в сво­ем про­ек­те «ис­тин­ной ме­тафи­зи­ки», ос­во­бо­ж­да­ясь от боль­шин­ст­ва скры­тых дог­ма­ти­че­ских до­пу­ще­ний, в зна­чит. сте­пе­ни обес­це­ни­вав­ших уси­лия его пред­ше­ст­вен­ни­ков, при­шёл к вы­во­ду о том, что че­ло­ве­че­ское по­зна­ние за­клю­че­но в до­воль­но уз­кие гра­ни­цы: дос­то­вер­ное зна­ние не вы­хо­дит за пре­де­лы ма­те­ма­ти­ки и ме­та­фи­зи­ки, по­ни­мае­мой им как «нау­ки о че­ло­ве­че­ской при­ро­де». Юм не от­ри­цал, что мы мо­жем по­зна­вать внеш­ний мир в опы­те, од­на­ко он под­чёр­ки­вал, что экс­пе­рим. нау­ки ос­но­ва­ны на до­пу­ще­нии еди­но­об­ра­зия при­ро­ды (то­ж­де­ст­ва про­шло­го и бу­ду­ще­го), ко­то­рое не мо­жет быть до­ка­за­но ни a priori, ни a posteriori. Он счи­тал, что ука­зан­ное до­пу­ще­ние вы­те­ка­ет из из­на­чаль­ной склон­но­сти на­ше­го во­об­ра­же­ния и име­ет ха­рак­тер ве­ры, а не зна­ния. Эта ве­ра пи­та­ет так­же убеж­де­ние че­ло­ве­ка в уни­вер­саль­но­сти прин­ци­па при­чин­но­сти и в том, что мир мате­ри­аль­ных ве­щей су­ще­ст­ву­ет не­за­ви­си­мо от соз­на­ния вос­при­ни­маю­ще­го субъ­ек­та.

Кри­тические на­чи­на­ния Р. Де­кар­та, Дж. Лок­ка и Д. Юма бы­ли про­дол­же­ны И. Кан­том, по­пы­тав­шим­ся оп­ро­верг­нуть ряд юмов­ских умо­зак­лю­че­ний и рас­ши­рить гра­ни­цы по­зна­вае­мо­го. Кант хо­тел до­ка­зать (а не про­сто при­нять на ве­ру) су­ще­ст­во­ва­ние внеш­не­го ми­ра и за­ко­ны при­чин­но­сти и со­хра­не­ния ма­те­рии, от­ме­чая вме­сте с тем, что за­ко­ны эти мо­гут быть удо­сто­ве­ре­ны толь­ко по от­ноше­нию к ми­ру «воз­мож­но­го опы­та». Чув­ст­вен­ный опыт, по Кан­ту, и за­да­ет гра­ни­цы по­зна­вае­мо­го, ве­щи вне опы­та, «са­ми по се­бе», скры­ты для нас. Эти вы­во­ды бы­ли под­дер­жа­ны по­зи­ти­ви­ста­ми 19 и 20 вв., за­яв­ляв­ши­ми о бес­смыс­лен­но­сти ут­вер­жде­ний, вы­хо­дя­щих за пре­де­лы чув­ст­вен­но­го опы­та. Но по­зи­ция Кан­та име­ла и др. след­ст­вия. Ведь имен­но от­сут­ст­вие то­таль­но­го зна­ния о бы­тии, про­ни­зы­ваю­ще­го всё ло­гич. не­об­хо­ди­мо­стью, обес­пе­чи­ва­ет воз­мож­ность су­ще­ст­во­ва­ния сво­бод­ной, а зна­чит, и мо­раль­ной лич­но­сти. Т. о., ог­ра­ни­чен­ность че­ло­ве­че­ско­го по­зна­ния яв­ля­ет­ся, по Кан­ту, не­об­хо­ди­мым ус­ло­ви­ем че­ло­веч­но­сти как та­ко­вой. Кан­тов­ская по­зи­ция близ­ка мно­гим совр. фи­ло­со­фам: ха­рак­тер­но, напр., что боль­шин­ст­во пред­ста­ви­те­лей ана­ли­ти­че­ской фи­ло­со­фии ото­жде­ст­в­ля­ют по­зна­вае­мость с удо­сто­ве­рен­но­стью ме­то­да­ми экс­пе­рим. на­ук. В це­лом в кон. 20 – нач. 21 вв. на­блю­да­ет­ся боль­шое раз­но­об­ра­зие мне­ний от­но­си­тель­но по­зна­вае­мо­сти ми­ра. См. Тео­рия по­зна­ния.

Руководство для «Мы-агностики»

Целевую аудиторию «Мы, агностики» определить относительно легко. (aga7ta / Shutterstock)

В таких группах, как АА и АН, есть много недоброжелателей, людей, которые считают себя религиозными организациями или даже культами. Это заблуждение распространяется на 12 лечебных центров, которые обвиняются в «промывании мозгов» своим пациентам, а не в лечении болезней. Те, кто делает такие утверждения, часто мало знают о науке, стоящей за этой болезнью, или же они просто не верят в концепцию духовного лечения.Конечно, есть и другие, кому просто не нравится присутствие слова «Бог» в «Двенадцати шагах». Соучредитель АА Билл Уилсон написал «Мы, агностики», пытаясь решить проблему, с которой столкнутся многие нерелигиозные алкоголики, работая над духовной программой, и эту главу можно рекомендовать всем, кто попадает в вышеуказанные лагеря.

«Мы, агностики» — это четвертая глава анонимных алкоголиков или пятая, если вы включите «Мнение доктора». К этому моменту в книге Билл У.подробно рассказал о природе болезни, а также немного расширил концепцию духовного решения. Он поделился своей собственной историей о своей борьбе с алкоголизмом и о том, как он пришел к выздоровлению. Теперь он обсуждает тот факт, что многие атеисты и агностики входили в основную стартовую группу АА, и подробно рассказывает о том, как они пришли к определению духовности таким образом, чтобы это работало для них.

Некоторые части «Мы, агностики» могут вызывать дискомфорт у тех, кто придерживается особенно резких взглядов.Он говорит о мужчинах, которые не начали испытывать духовное пробуждение, пока они не приняли решение принять религию. Но если вы испробовали религию и знаете, что она не для вас, не бойтесь. Независимо от того, решите вы быть религиозным или нет, вы все равно можете принять концепцию духовности. Это то, о чем мы уже говорили в нашей статье о понятии истинной веры. А теперь давайте воспользуемся мудростью «Мы, агностики», чтобы изучить эту тему еще глубже.

Потребность в духовности

Мы можем видеть духовное практически во всем, если мы открыты для этого.(CHOATphotographer / Shutterstock)

На одной из первых страниц «Мы, агностики» есть следующий отрывок:

«Если бы простого морального кодекса или лучшей философии жизни было достаточно для преодоления алкоголизма, многие из нас давно бы выздоровели. Но мы обнаружили, что такие коды и философия нас не спасают, как бы мы ни старались. Мы могли хотеть быть нравственными, мы могли желать философского утешения, на самом деле, мы могли желать этого изо всех сил, но необходимой силы не было.Наших человеческих ресурсов, собранных волей, было недостаточно; они полностью потерпели неудачу ».

Все сводится к недостатку контроля, который мы очень старались игнорировать. Вот почему третий шаг требует отказа от воли. Да, у нас может быть очень приличная мораль и прекрасное понимание стандартных этических норм. Но с течением времени мы стали меньше ценить эти идеалы. Мы проигнорировали наш собственный моральный компас, каким бы крепким он ни казался до этого момента, ради того, чтобы внести еще одно исправление в наш ежедневный распорядок.Мы отказались от семьи, друзей, карьеры и других обязательств, чтобы продлить злоупотребление психоактивными веществами. Но как бы часто мы ни жертвовали своей моралью, ценностями и этикой, те из нас, для кого было написано «Мы, агностики», были привержены идее, что только мы можем решить наши проблемы.

Есть разные причины, по которым мы могли так себя чувствовать. Возможно, нас внушили верить в версию Бога, которая не соответствовала нашим собственным моральным стандартам. Возможно, мы посмотрели на мир и его многочисленные войны и решили, что во всем виновата религия.Мы никогда не смотрели на многих людей, исповедующих религию с любовью и уважением к своим собратьям, потому что считали их редким исключением. Мы не хотели ничего из этой концепции Бога, поэтому решили рассматривать ее как можно более цинично.

Но «Мы, агностики» не говорим, что вы должны брать в руки оружие и присоединяться к крестовым походам. Фактически, «Мы, агностики», не пытаемся так или иначе повлиять на ваши религиозные убеждения. Это о духовности и не более того. Однако, если мы продолжим питать наши прежние предубеждения против религиозных людей, нам может быть очень трудно найти духовное решение.Есть форма молитвы о безмятежности, в которой упоминается принятие мира таким, какой он есть, а не таким, каким мы его хотели бы. Это основа истинной веры и духовности — принятие. Если мы хотим принять нашу болезнь и научиться преодолевать ее, мы должны признать, что не мы руководим шоу. Придерживайтесь ли вы религии или науки, чтобы прийти к такому выводу, — это ваше личное дело. Просто верьте, что в мире есть более великие силы, и старайтесь стать с ними единым целым, а не постоянно сражаться против них.В противном случае вы навсегда будете втянуты в битву, которую просто невозможно выиграть.

«Как мы Его понимали»

Ваша Высшая Сила не обязательно должна быть бородатым человеком в небе, если вы не верите в такие вещи. Духовность немного более открыта, чем это. (Вук Костич / Shutterstock)

Некоторые, кто прочитает «Мы, агностики», не сочтут это настолько открытым и принимающим, каким мы его представляли. Это потому, что «Мы, агностики», включает такие термины, как «Творческий интеллект», которые, по-видимому, не соответствуют представлению о том, что нам позволено принять большую научную вселенную как Высшую Силу по нашему выбору.Однако Большая книга советует вам не слишком беспокоиться об этих ссылках.

«Помимо кажущейся неспособности принять многое на веру, мы часто сталкивались с упорством, чувствительностью и необоснованными предрассудками. Многие из нас были настолько обидчивы, что даже случайное упоминание духовных вещей заставляло нас ощетиниваться антагонизмом. От такого мышления пришлось отказаться. Хотя некоторые из нас сопротивлялись, нам не составляло большого труда отбросить такие чувства.Столкнувшись с алкогольным разрушением, мы вскоре стали столь же открытыми в духовных вопросах, как мы пытались быть в отношении других вопросов. В этом отношении алкоголь был отличным убедителем ».

Часто спрашивают выздоравливающих, когда они обнаруживают, что занимают особенно упрямые взгляды. «Ты хочешь быть правым или хочешь быть трезвым?» Этот вопрос очень раздражает тех из нас, кто предпочел бы быть обоими, но действительно задумывается о том, что на самом деле задает вопрос.Вы хотите, чтобы ваши взгляды были настолько сильными, что вы поддались бы эмоциональному расстройству просто потому, что не были согласны с тем, что было сказано? Билл использует «Мы, агностики», чтобы продемонстрировать, как он преодолел свою собственную борьбу с духовностью. Ваш путь может быть не таким, как у него, и это нормально. Вам не обязательно принимать его точку зрения на Высшую Силу, но мы все же должны уважать тот факт, что его точка зрения сохраняла его трезвым до конца его дней. Так же, как вы хотите, чтобы другие уважали ваши собственные духовные взгляды, вы должны уважать и их.Не беспокойтесь, когда кто-то говорит, что Бог или Иисус держит их трезвыми. Если они не начнут преследовать вас днем ​​и ночью, пытаясь обратить вас, они не сделали вам ничего плохого.

Другими словами, мы должны развивать собственное понимание духовного и того, что оно значит для нас, не глядя свысока на чье-либо восприятие. В «Мы, агностики» нам напоминают, что многие давние научные верования оказались ошибочными в результате дополнительных исследований, а некоторая научно принятая информация о нашей Вселенной технически так и не была доказана.Если холодный, неопровержимый факт может иногда подводить нас, тогда кто мы такие, чтобы подвергать сомнению чьи-либо духовные убеждения? Мы должны найти то, что работает для нас, и признать, что это может быть не то же самое, что работает для других. В тот момент, когда мы начинаем судить других за то, во что они верят, наша вера заменяется гордостью. Если мы действительно хотим избавиться от недостатков нашего характера и вести трезвый образ жизни, полный изящества и смирения, такого рода ложная гордость ни к чему не приведет.

Наше духовное пробуждение

Это относится и к урокам, которые мы извлекаем из выздоровления.(Константин Станчу / Shutterstock)

«Мы, агностики», продолжает говорить нам, что те, кто принимает духовность, в конечном итоге столкнутся с духовным пробуждением. Духовный опыт часто входит в разговор при обсуждении выздоровления от алкоголизма и зависимости, поскольку он рассматривается как тот самый момент, когда человек действительно начинает принимать трезвость. У каждого человека он разный. «Мы, агностики», заканчивается рассказом о человеке, который пережил это за очень короткий момент в постели. Это можно сравнить с ударом молнии, проносящимся через его разум.

Однако не каждый найдет свое духовное пробуждение во внезапном осознании или вспышке света. Иногда это происходит более постепенно. В «Мы, агностики» есть ссылка на приложение, в котором это отмечается. Многие из нас могут даже не осознавать, что наше духовное пробуждение уже началось. Мы просто понимаем, что наша ментальная одержимость покинула нас, и мы не можем точно определить, когда это произошло. Единственное, что мы знаем наверняка, — это то, что это во многом связано с развитием нашей веры.Приняли ли мы религию, общение и единство, которые мы нашли в трезвости, или просто вновь обретенное доверие, что со Вселенной все в порядке, какая-то форма веры помогла нам увидеть, что нам больше не нужно злоупотреблять веществами каждый день. Жизнь может быть не легче, чем была, но теперь она намного счастливее, когда мы не прячемся за синтетической броней наркотиков и алкоголя.

Опять же, вы можете обнаружить, что часть текста «Мы, агностики» немного расходится с тем, что мы здесь сказали.Помните, что «Мы, агностики» были написаны, когда АА было очень молодым. Программа со временем росла, и более поздние работы Билла немного шире, когда они касаются темы духовности. Он по-прежнему придерживается своих собственных взглядов, но не обязательно защищает то, что человек должен быть религиозным, чтобы получать пользу от трезвости. В соответствии с Третьей Традицией не должно быть никаких требований для выздоровления, кроме желания оставаться трезвым.

Компания Amethyst Recovery придерживается аналогичной точки зрения. Наша Альфа-серия ориентирована в основном на христиан, но может по-прежнему интересовать тех, кто немного непредубежден и способен извлекать духовные уроки из Священных Писаний, не чувствуя, что их принуждают к обращению.Мы предлагаем невероятно индивидуальный уход и готовы принимать религиозные взгляды человека, если они могут быть включены в процесс выздоровления этого человека. Те, кто чувствует отвращение к пошаговым программам, читая «Мы, агностики», никогда не должны забывать, что непредубежденность — ключевой аспект трезвости. Оставьте все предрассудки за дверью и откройте свое сердце силе самопознания. Поступив так, вы обнаружите, что ваша вера в мир и трезвость никогда не была такой далекой с самого начала.Единственные препятствия, с которыми мы сталкиваемся при обретении веры, — это препятствия, созданные нами сами. Пора избавиться от них и позволить трезвости улучшить нашу жизнь.

БОЛЬШАЯ КНИГА БОГОСЛОВИЯ: «Мы, агностики» и Уильям Джеймс (Джеймс Р.)

БОЛЬШАЯ КНИГА БОГОСЛОВИЯ: «Мы, агностики» и Уильям Джеймс (Джеймс Р.)

Многое было сделано из религиозного языка, который присутствует в Анонимных Алкоголиках, , обычно называемом «Большой Книгой». Некоторые консерваторы цитируют этот язык как доказательство того, что программа «Двенадцать шагов» на самом деле является христианской программой, которая не может быть полностью эффективной без активной веры во Христа.Другие видят в этом языке просто продукт своего времени, который не играет важной роли в духовности Двенадцати Шагов. Третьим угрожает религиозный язык Большой книги, и они игнорируют книгу в целом, потому что считают ее агрессивно религиозной.

Общеизвестно, что АА (и, следовательно, все движение Двенадцати Шагов) зародилось внутри евангельского христианского движения, известного как Оксфордская группа. АА отделилось от Оксфордской группы до публикации Большой книги.Большая книга содержит некоторый религиозный язык, но упоминает Иисуса только один раз, и то вскользь. Это привело к тому, что историки и члены АА разделились по некоторым важным вопросам. Насколько христианин был ранним АА? Кто такой Бог Большой Книги? Является ли это христианским Богом, или мы действительно можем принять это за Бога нашего собственного понимания?

В главе «Мы, агностики», Большая книга описывает свое отношение к духовным и религиозным вопросам. При этом Большая книга также представляет метод, с помощью которого читатели могут самостоятельно исследовать богословские вопросы.Изучив этот метод, мы сможем ответить на некоторые вопросы о природе представлений Большой Книги о Боге. Есть несколько проблем с теологическим методом Большой книги, и к ним следует отнестись серьезно. Некоторую помощь может оказать Уильям Джеймс, чей философский метод удивительно похож на теологический метод анонимных алкоголиков .

«Мы, агностики», кажется, предвосхищаем и охватываем широкий спектр подходов к Богу и его понимания:

6

Согласимся ли мы с тем или иным подходом или концепцией, похоже, не имеет большого значения.Опыт научил нас, что это вопросы, о которых нам не нужно беспокоиться.

Мы обнаружили, что как только мы смогли отбросить предрассудки и выразить даже готовность верить в Силу, более могущественную, чем мы, мы начинаем получать результаты, даже если ни один из нас не мог полностью определить или понять это Сила, которая есть Бог.

Как только алкоголик выражает готовность верить, он или она может начать проверять «идею Бога», работая с Двенадцатью Шагами:

Вначале это было все, что нам нужно, чтобы начать духовный рост, чтобы осуществить наши первые сознательные отношения с Богом, как мы Его понимали… на этом простом краеугольном камне может быть построена чудесно эффективная духовная структура.

Большая книга побуждает своих читателей относиться к духовным вопросам так же, как братья Райт к полету.Дело в том, что читатель не должен исключать возможности духовного выздоровления без справедливого судебного разбирательства. В приложении о духовном опыте Большая книга цитирует Герберта Спенсера о том, что человек может быть исключен из духовного роста только в том случае, если он воспитывает отношение «презрения до исследования».

Для «Мы, агностики», духовная жизнь начинается с невежества. Ожидается, что алкоголик начнет без каких-либо предвзятых представлений о Боге, а просто с готовностью поверить.Эта готовность позволяет алкоголику экспериментировать с Двенадцатью Шагами. Делая шаги, алкоголик начинает получать духовные переживания, которые становятся основой для растущей веры в духовную силу. Большая книга настаивает на том, что невозможно полностью понять или определить эту силу, и поэтому каждый алкоголик волен прийти к своему собственному пониманию Бога, основанному на собственном духовном опыте Двенадцати Шагов. Богословский метод Большой книги начинается с готовности, переходит к действию, от действия к опыту, от опыта к вере и, наконец, к зачатию.Одно из важных предположений этого метода заключается в том, что личный опыт — это действительный способ познания духовных вещей.

У этого метода есть как минимум две очевидные проблемы. Во-первых, в современном движении Двенадцати Шагов существует некоторая путаница относительно того, что именно такое Двенадцать Шагов и как с ними работать. Сегодня выздоровление — это интеллектуально разнообразная среда, и существуют сотни руководств по Двенадцати Шагам, каждое из которых предлагает свой подход к программе Двенадцати Шагов. Некоторые из них, такие как Большая книга, предлагают четкую программу действий, но все же они сильно расходятся между собой в отношении того, какие действия следует предпринять и каковы должны быть ожидаемые результаты.Другие руководства по Шагам вообще не предлагают действий, а рассматривают Двенадцать шагов как набор идей, которые можно применять различными способами или просто использовать как пищу для размышлений. Кроме того, хотя в Большой книге ясно сказано, что Двенадцать шагов — это средство установления контакта с Богом, многие другие наставники рассматривают Шаги как программу личного расширения возможностей или ресоциализации.

Теологический метод, который основывает познание Бога на опыте, а опыт — на программе действий, должен учитывать, что разные действия неизбежно приведут к разному опыту.Это не означает, что различные действия — даже более двенадцати — не могут быть включены в основной метод Большой книги. Однако возникает большая путаница, когда термин, подобный «четвертому шагу», относится не к четкому и согласованному действию, а к огромному количеству действий и идей, многие из которых либо противоречат друг другу, либо предполагают совершенно разные переживания. В такой среде мы не можем ссылаться на последовательный «теологический метод Двенадцати Шагов», мы можем ссылаться только на последовательный «Богословский метод Большой Книги» или его эквивалент, основанный на другом подходе к Двенадцати Шагам.В этой статье мы работаем с теологическим методом Большой Книги, понимая, что ее действия и даже ее теологический метод не разделяются большинством других подходов к Двенадцати Шагам.

Вторая проблема этого метода связана с вопросом о том, является ли опыт достаточным основанием для богословских знаний. Опыт относителен в том смысле, что каждый человек имеет уникальный опыт одного и того же объекта или действия; опыт нестабилен, поскольку индивидуальный опыт объекта или действия со временем меняется, иногда резко; опыт также субъективен и, следовательно, имеет все сознательные и бессознательные, генетические и динамические атрибуты индивидуальной психики.

Поскольку опыт относителен, богословский метод, основанный на нем, не даст последовательных результатов, даже если каждый участник будет предпринимать одни и те же действия. Каждый человек получит свой уникальный опыт и придет к собственному уникальному пониманию Бога. Это неизбежно приводит к созданию атмосферы плюрализма, в которой практически нет согласия по богословским вопросам.

Поскольку опыт нестабилен, мы должны ожидать, что основанный на нем теологический метод будет не только плюралистическим, но и постоянно проблематичным для каждого человека.Сегодня можно переживать Бога одним способом, а завтра — другим. Если эти два переживания противоречат друг другу или настолько сильно различаются, что вызывают путаницу, что тогда мы должны делать с Богом? Если божественное так же нестабильно, как и наше переживание, тогда нам всем предстоит ухабистая поездка.

Поскольку опыт субъективен, он может быть обманчивым. После Фрейда у нас должно быть определенное подозрение относительно происхождения опыта. В психике действуют силы, сознательные и бессознательные, которые могут производить переживания, которые являются выразительными, но не полностью раскрывают подавленные стимулы.В переживании Бога можно просто отыгрывать вытесненную травму или пытаться разрешить неразрешенные конфликты развития.

Кроме того, поскольку опыт субъективен, мы должны испытывать некоторые сомнения относительно его способности связывать нас с объективной реальностью, если такая вещь вообще существует. Вот основная проблема: означает ли опыт любви Богом, что Бог действительно существует и любит нас, или мы просто переживаем, в чьей законности мы никогда не можем быть уверены?

«Большая книга» сама по себе не предлагает защиты собственного богословского метода, но его достаточно легко найти в работе «третьего соучредителя» АА Уильяма Джеймса.О работе Джеймса знал Билл Уилсон, главный автор Большой книги и соучредитель АА. Уилсон познакомился с « разновидностей религиозного опыта » Джеймса сразу после того, как он пережил драматический опыт обращения в «белый свет» во время лечения от алкоголизма. Уилсон находил утешение в работе Джеймса, чувствуя, что она подтверждает и обосновывает опыт, который первоначально заставил Уилсона беспокоиться о своем рассудке.Как прагматик, Джеймс постулировал фундаментальную ценность опыта: вещь была правдой, потому что она работала, она не работала, потому что была правдой. Следовательно, чтобы найти истину, не нужно обращаться ни к чему за пределами человеческого опыта.

Джеймс разработал философский метод, который он назвал «радикальным эмпиризмом», в котором концепции человека возникают в результате опыта и проверяются в дальнейшем опыте. Для радикального эмпирика концепции вторичны и условны, всегда подлежат пересмотру на основе новых экспериментальных данных.Джеймс счел неуместным начинать с концептуальной системы и ожидать, что реальность точно впишется в нее. Вместо «вселенной», где все вещи были организованы в соответствии с одним принципом, Джеймс предложил возможность «множественной вселенной», которая никогда не могла быть полностью уловлена ​​какой-либо единственной концептуальной структурой.

… чувства, действия и переживания отдельных людей в их одиночестве, поскольку они считают себя стоящими по отношению к тому, что они считают божественным. Разновидности религиозного опыта

Джеймс также предлагает оценивать религиозные переживания по их «плодам», а не по их «корням». Для Джеймса ценность и законность переживаний заключаются в их эффектах, которые наблюдаются субъектом, испытывающим их. Таким образом, опыт Уилсона был религиозным, и поскольку его результаты были хорошими — он чудесным образом избавился от желания пить, — опыт был действительным и претендовал на истину.Джеймс посоветовал бы Уилсону ориентировочно придерживаться любой концепции Бога, которую он, возможно, хотел бы построить на основе своего опыта, и проверить эту концепцию в свете дальнейшего опыта.

Если определение религии Джеймсом и его радикальный эмпиризм удивительно напоминают отношение Большой книги к духовным вопросам и теологическому методу, то это, несомненно, связано с влиянием, которое Джеймс оказал на Уилсона до того, как он написал Большую книгу. Большую книгу можно читать как «прикладную» разновидностей религиозного опыта .В Большой книге мы находим радикальный эмпиризм, примененный к религии, с набором действий, предлагаемых как вход в непосредственный духовный опыт. Большая книга предлагает эти действия, не предсказывая точного духовного опыта, который наступит для данного человека, и не навязывает читателю никаких концепций. Хотя «Большая книга» полностью соответствует Джеймсу, она также преуспела в том, чтобы быть более прагматичной, чем великий американский прагматик, в своем изложении «практической» версии Variversity .Чего не хватает в работе Джеймса о религиозном опыте, так это какой-либо точки входа в этот опыт. Джеймс не может предложить никаких действий, которые могли бы приблизить человека к описываемым им переживаниям, и даже чувствует, что сам по своей природе неспособен к таким переживаниям. Здесь Большая книга закрывает пробел и предлагает четкие инструкции о том, как читатель может войти в мир разновидностей .

Защита, которую предлагает Джеймс Богословский метод Большой книги, заключается, прежде всего, в его отстаивании ценности и легитимности опыта как основы знания.Джеймс не ожидает, что опыт будет постоянным, стабильным или объективным, и не считает относительную, нестабильную и субъективную природу опыта каким-либо умалением полезности опыта как средства познания. Скорее, ожидание постоянства, стабильности, объективности — это неуместное концептуальное навязывание реальности. Поскольку единство реальности нельзя непосредственно испытать, а только постулируется философом, а затем систематически налагается за счет огромного количества опыта, который не может быть включен в философскую концепцию, поиск единства — это, по сути, ошибочный способ приблизиться к истине. .Реальность не структурирована таким образом, чтобы ее можно было легко концептуализировать; поэтому более уместно смиренно подходить к реальности, проверяя наши идеи на ходу. Большая книга отражает это мнение в богословских терминах в своем утверждении, цитируемом выше, что «ни один из нас не мог полностью определить или постичь ту Силу, которая есть Бог». Бог в Большой Книге находится за пределами человеческого понимания, но не за пределами человеческого опыта. Через человеческий опыт можно получить и проверить некоторые предварительные знания о Боге.Разнообразные представления о Боге могут существовать бок о бок в контексте сходных религиозных переживаний, основанных на общей программе действий, без необходимости согласовывать друг с другом, и каждое из них все еще может сохранять свое предварительное требование истины.

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

24 Комментариев пока нет
Оставить комментарий

Мы, агностики — Встреча анонимных алкоголиков по карте сокровищ

1. Прочтите главу «Мы, агностики».
2. Проведено ли в книге четкое различие между алкоголиками и безалкогольными? Если да, то что это за различие?
3. Если вы по-настоящему алкоголик, что единственное, что может победить вас?
   1. Почему это важно понимать?
4. С какими двумя (2) альтернативами мы должны столкнуться?
5. Какой процент из первых 100 алкоголиков были атеистами или агностиками?
6. Почему на самом деле нам не помогли моральный кодекс или лучшая жизненная философия?
   1. Чего не хватало?
7. Какова главная цель книги, Анонимные Алкоголики?
8. Надежда вселяется в новичка, когда мы обсуждаем болезнь и наше общение, но что происходит, когда мы говорим о Боге?
   1. Почему это происходит?
9. Что означает фраза «повторно открыть»?
10. Почему в вашем случае чувства трепета и удивления были «мимолетными»?
11. Можем ли мы «полностью определить или понять» Бога?
12. Для чего достаточно нашего неадекватного представления о Боге?
13. Что значит искать Бога?
14. Кому открыто Царство Духа?
15. Page 47: «Итак, когда мы говорим вам о Боге, мы имеем в виду ваше собственное представление о Боге.Это относится также и к другим духовным выражениям, которые вы найдете в этой книге. Не позволяйте никаким предубеждениям против духовных терминов удерживать вас от честно спрашивать себя, что они значат для вас ».
    1. Давайте следовать этим указаниям.
       1. «Духовные термины» могут быть тем, что вы решите, «духовными терминами».
          1. Примеры других членов «духовных терминов».
             1. Бог
             2. Любовь
             3. Прощение
             4. Молитва
             5. Секс
             6. Брак
             7. Все, что вы определяете как «духовный термин», можно добавить в свой список, помните, что это ВАШ список.
       2. Для начала возьмите лист бумаги и напишите вверху «Страница 47: Список духовных терминов»
       3. Затем поищите в книге «Анонимные алкоголики» 40 духовных терминов.
          1. «40» — это субъективное число, если вы хотите сделать более или менее, вы можете это сделать. Наш опыт научил нас, что 100 — это слишком много, а 10 — недостаточно. Количество условий полностью зависит от вас.
       4. Напишите на полях номер страницы, содержащей выбранный вами духовный термин.
       5. Затем напишите выбранный духовный термин.
       6. Теперь, как лучше вы можете определить этот термин своими словами.
       7. Наконец, когда ваш список будет полным, подумайте или помолитесь об этом. Теперь сложите свой список и поместите его в конце своей Большой книги. Мы еще раз рассмотрим его после шага 12.
16. Когда «мы примем многие вещи, которые кажутся совершенно недосягаемыми»?
17. Как вы узнаете, что «в пути»?
18. Что нам мешает?
19. Что означает фраза «алкоголь был великим убедителем»?
20. Приведите примеры того, как «внешние проявления вовсе не являются внутренней реальностью».
21. Что вы сделали, чтобы убедить себя в том, что Бога не существует?
22. Как вы относитесь к предложению: «Если бы наши утверждения верны, из этого следовало бы, что жизнь возникла из ничего, ничего не значит и никуда не денется»?
23. Есть ли у вас предубеждения против организованной религии?
    1. Почему или почему нет?
24. Что для вас означает эта фраза: «Мы упустили из виду реальность и красоту леса, потому что нас отвлекло уродство некоторых деревьев.»?
25. В чем «поразительно согласны» эти мужчины и женщины?
26. Американский государственный деятель, которого цитируют: «Давайте посмотрим на запись».
27. Какие три (3) вещи, как они категорически заявляют, привели к «революционным изменениям в их образе жизни и мышлении»?
28. Оставь вопрос о напитках, почему жизнь была для тебя такой неудовлетворительной?
29. Что представляет собой вескую причину, по которой следует верить?
30. Были ли древние менее умными, чем мы?
    1. Почему материальный прогресс был таким медленным?
31. Неужели наша культура игнорирует старое ради нового? Приведите пять примеров этого.
    1. Вы не замечаете старое ради нового? Приведите пять примеров этого.
32. Перечислите «заблуждения».
    1. От каких вы страдаете?
    2. Что мы не были готовы изменить в этих человеческих проблемах?
33. На странице 53 наш текст говорит: «Бог либо есть, либо Его нет». Каким должен быть ваш выбор?
34. Была ли в вашей жизни всегда присутствовать «вера»? Объяснять.
35. Кого вы впервые «полюбили»? Опишите свои эмоции / переживания.
36. Кто был первым, кто вас «полюбил»? Опишите, как вы узнали, что они вас любят. Опишите, как переживание фактической любви изменило вас.
37. Вы когда-нибудь «поклонялись» чему-нибудь или кому-нибудь? Почему вы увидели в том человеке или предмете, которые заставили вас почувствовать, что вам следует им поклоняться? Как вы «поклонялись» им?
38. Вы когда-нибудь «верили» во что-нибудь? Объясните, почему вы решили во что-то верить?
39. Вы когда-нибудь «верили» во что-нибудь? Опишите, почему вы так глубоко доверяли этому чему-то или кому-то.
40. Есть ли разница между «фундаментальной идеей Бога» и действительной «верой в Бога»? Если да, опишите, что вы имеете в виду.
41. Определите «бедствие» — «пышность» — «поклонение»
42. Что мы видели «частью нашего макияжа»?
43. Что нам нужно было сделать, чтобы узнать «Он был там»?
44. Каковы четыре (4) причины, по которым первые 100 дали нам свидетельские показания? Согласно странице 55?
45. Следующая история касается одного из первых членов АА по имени Фитц М. Вы можете прочитать его историю, опубликованную в 1-м издании Большой книги.
46. Что означает фраза «думал, что он атеист»?
47. Как вы думаете, что Билл и первые 100 имели в виду под фразой «изменение взглядов»?
48. Что привело этого человека к «точке самоуничтожения»?
49. Находясь в больнице, к этому человеку подошел «алкоголик, у которого был духовный опыт», а не член АА. Каковы некоторые из возможных причин для описания этого человека такими терминами?
50. Были ли у вас когда-нибудь духовные переживания? Опишите свой опыт.
51. Define: Vicissitude
52. Опишите, что, по вашему мнению, означает для вас эта фраза: «Его проблема с алкоголем исчезла».
53. Было ли у него когда-нибудь снова искушение выпить? Что удержало его от этого?
54. Напишите, что вы думаете об этом предложении: «Он смиренно предложил себя своему Создателю — тогда он узнал».
55. К кому всегда приходил Бог?
56. Что происходит, когда мы «приближаемся к Богу»?

** Исследование Большой книги: Глава 5: Как это работает (Вступление)

Нравится:

Нравится Загрузка…

4 способа выздоровления атеистов и агностиков

Распространенный вопрос среди тех, кто пытается протрезветь, и тех, кому чужды зависимости и выздоровления, — как выздоравливают атеисты и агностики? Часто думают, что трезвость эквивалентна 12 шагам и АА, и когда люди думают о 12 шагах, они думают о религиозном языке и высших силах. Анонимные алкоголики думают, что зависимость — это духовная проблема, которую необходимо решить с помощью 12 шагов и веры в высшие силы.Фактически, в Большой книге есть глава, посвященная агностикам и атеистам, в которой утверждается, что к тому времени, когда книга будет прочитана, человек, читающий ее, станет верующим. Некоторые люди нерелигиозны, не верят в силу, более великую, чем они сами, и поэтому традиционный 12-ступенчатый образ жизни им не резонирует. Могут ли они вылечиться? Вот 4 способа излечения атеистов и агностиков от зависимости.

1. AA для Agnostics

Существует секта Анонимных Алкоголиков специально для агностиков, вольнодумцев и атеистов.Они даже опубликовали книгу под названием История агностиков в AA . AA Agnostica и Secular AA — две группы, продвигающие свободную от религии версию AA. Светские группы АА не читают молитвы в начале или в конце своих собраний и не предполагают, что вера в Бога необходима для трезвости или сохранения трезвости — ключевое отличие от традиционных АА. Чтения на собраниях такого типа включают традиционную литературу АА, а также копию светской версии «12 шагов».Светское АА по-прежнему придерживается принципов 12 традиций Анонимных Алкоголиков и поощряет членов делиться своим опытом с АА в целом через структуру общего обслуживания. Они обеспечивают международную сеть обслуживания агностиков, атеистов и свободомыслящих в АА.

2. Светские организации за трезвость

Светские организации за трезвость, обычно называемые S.O.S., — это некоммерческая сеть групп, призванная помогать людям в достижении и поддержании трезвости от алкогольной, наркотической и пищевой зависимости.S.O.S. также означает «спасти себя», подчеркивая веру в то, что члены S.O.S. играют самую большую роль в их трезвости. S.O.S. уважает разнообразие, приветствует здоровый скептицизм и поощряет рациональное мышление. Каждый участник ежедневно несет ответственность за свою индивидуальную трезвость. На встречах делятся опытом, мыслями, чувствами и пониманиями в анонимной обстановке.

3. SMART Recovery

SMART recovery — это самоуправление для избавления от зависимости, которое включает личные встречи, а также онлайн-встречи.Члены изучают методы выздоровления, основанные на последних научных исследованиях и через самостоятельные научные группы взаимопомощи. Программа SMART состоит из 4 пунктов: создание и поддержание мотивации, преодоление побуждений, управление мыслями, чувствами и поведением, а также сбалансированная жизнь. Их программа основана на уверенности в себе, расширении прав и возможностей и самостоятельных изменениях и избегает разговоров о религии или Боге любого рода. Методы и информация для SMART Recovery постоянно развиваются по мере того, как становится доступной новая научная информация.

4. Личный путь восстановления

Помимо этих потрясающих светских групп и программ поддержки выздоровления, атеисты и агностики часто прокладывают собственный путь. Они могут бросить пить и употреблять наркотики, найдя онлайн-поддержку по выздоровлению, прочитав мемуары и другие информативные книги о зависимости, обратившись за поддержкой к выздоравливающему другу, которому доверяют, воспользовавшись услугами тренера по выздоровлению или просто придерживаясь здоровых жизненных привычек. нравится заниматься йогой, медитацией и физическими упражнениями.Им может казаться, что с ними не разговаривают никакие типичные программы выздоровления, или у них может не быть поблизости ресурсов или собраний для посещения некоторых светских групп, о которых мы говорили.

Когда в 2013 году я протрезвел, я сделал это сам. Я был слишком напуган, чтобы пойти в АА, и необходимая вера в высшие силы беспокоила меня. Я решил поискать в Интернете помощь. Я нашел бесчисленное количество веб-сайтов, на которых рассказывалось о зависимости, выздоровлении и рассказывалось о реальных людях, живущих нормальной, веселой жизнью в трезвости.Я не мог поверить в это. Люди на самом деле живут без наркотиков и алкоголя, развлекаются и рассказывают о своей борьбе. Могу ли я быть одним из них? Блоги, книги и письма помогли мне пережить первый год. Только после того, как мне исполнился год, я начал думать о духовной стороне жизни, которая не имела ничего общего с религией или Богом.

Атеисты и агностики выздоравливают так же, как люди, считающие себя духовными или религиозными, в зависимости от того, какой путь выздоровления подходит им лучше всего.Со временем он может меняться или развиваться, но дело в том, что они чувствуют себя включенными, связанными и проживают свои лучшие жизни трезвыми.

Агностик или Спортсмен — Зона 52 Анонимных Алкоголиков

A.A. не религиозная организация.

Анонимные Алкоголики предъявляют только одно требование для членства — это желание бросить пить. В АА есть место. для людей всех оттенков веры и неверия.
Многие члены верят в какого-то бога, а у нас есть члены, которые происходят из всех видов религий и исповедуют их, но многие также являются атеистами или агностиками.Важно помнить, что А.А. не является религиозной организацией; у нас есть простая идея, что есть сила более великая, чем мы, как личности.
Что нас всех объединяет, так это то, что программа помогает нам найти внутреннюю силу, о которой мы раньше не подозревали — мы различаемся тем, как мы идентифицируем источник. Некоторые люди думали, что слово «Бог» означает «правильное руководство» или даже «группа пьяных», но многие из нас считают, что сегодня нам помогает нечто большее, чем мы сами.
Эта сила может заключаться в религиозных убеждениях какого-то человека или может быть полностью отделена от
любой религии. Например, один член смотрит на море и признает, что это сила сильнее его.
Мы могли бы спросить себя: «Верю ли я, что каким-то образом существует сила более сильная, чем я?»

Как А.А. соучредитель Билл В. писал в 1965 году:
У нас есть атеисты и агностики. У нас есть
человека почти всех рас, культур и религий. В А.А. мы,
, должны быть связаны узами общего страдания.Следовательно, полная индивидуальная свобода практиковать любое вероучение или принцип или терапию
должна быть первым делом
для всех нас. Поэтому давайте не будем давить на кого-либо своими индивидуальными или даже коллективными взглядами.
Давайте вместо этого проявим друг к другу
уважение и любовь, которые должны быть
каждому человеку, когда он пытается пробиться к свету. Давайте всегда стараться, чтобы
было инклюзивным, а не исключающим; вспомним
, что каждый алкоголик среди нас является членом А.A.,
, если он или она заявляет.

Что бы вы ни делали, пожалуйста, не позволяйте
религиозным убеждениям других людей мешать вам найти решение, доступное вам через Анонимных Алкоголиков
.

Выдержка из брошюры «Слово Бога», © 2018
, Всемирная служба анонимных алкоголиков, Inc.

Что такое агностицизм? | GotQuestions.org

Ответ

Агностицизм — это точка зрения, согласно которой существование Бога невозможно узнать или доказать.Слово «агностик» по сути означает «без знания». Агностицизм — более интеллектуально честная форма атеизма. Атеизм утверждает, что Бога не существует — недоказуемая позиция. Агностицизм утверждает, что существование Бога не может быть доказано или недоказано, что невозможно узнать, существует ли Бог или нет. В этом агностицизм прав. Существование Бога нельзя доказать или опровергнуть эмпирически.

Библия говорит нам, что мы должны принять верой, что Бог существует. Евреям 11: 6 говорит, что без веры «невозможно угодить Богу, потому что всякий, кто приходит к нему, должен верить, что он существует и что он награждает тех, кто искренне ищет его.«Бог есть дух (Иоанна 4:24), поэтому Его нельзя увидеть или прикоснуться к нему. Если Бог не хочет открывать Себя, Он невидим для наших чувств (Римлянам 1:20). Библия заявляет, что существование Бога можно ясно увидеть во Вселенной (Псалом 19: 1–4), ощутить в природе (Римлянам 1: 18–22) и подтвердить в наших сердцах (Экклезиаст 3:11).

Агностики не желают принимать решения ни за, ни против существования Бога. Это идеальная позиция «по обе стороны забора». Теисты верят, что Бог существует.Атеисты верят, что Бога не существует. Агностики верят, что мы не должны верить или не верить в существование Бога, потому что невозможно знать ни то, ни другое.

Ради аргумента, давайте отбросим ясные и неопровержимые доказательства существования Бога. Если мы уравняем позиции теизма и агностицизма, что имеет наибольший «смысл» верить в возможность жизни после смерти? Если Бога нет, то и теисты, и агностики просто перестают существовать, когда умирают.Если есть Бог, то и теистам, и агностикам будет кому ответить в случае смерти. С этой точки зрения, определенно более «разумно» быть теистом, чем агностиком. Если ни одна из позиций не может быть доказана или опровергнута, кажется разумным приложить все усилия, чтобы тщательно изучить позицию, которая может иметь бесконечно и вечно более желаемый конечный результат.

Сомневаться — это нормально. В этом мире есть много вещей, которых мы не понимаем. Часто люди сомневаются в существовании Бога, потому что они не понимают или не соглашаются с тем, что Он делает и допускает.Однако, как ограниченные человеческие существа, мы не должны ожидать, что сможем постичь бесконечного Бога. Послание к Римлянам 11: 33-34 восклицает: «О, бездна богатства мудрости и познания Бога! Как непостижимы его суждения и непостижимые пути! «Кто познал разум Господа? Или кто был его советником? »

Мы должны верить в Бога верой и доверять Его путям верой. Бог готов и желает удивительным образом открывать Себя тем, кто верит в Него. Второзаконие 4:29 провозглашает: «Но если вы оттуда будете искать Господа, Бога вашего, вы найдете Его, если будете искать Его всем сердцем и всей душой.”

Во что вы верите?

«Мы верим в Бога» может быть официальным девизом Соединенных Штатов, но религиозная вера в стране, похоже, находится в упадке.

Исследовательский центр Pew Research Center обнаружил, что 4% взрослых американцев идентифицировали себя как атеистов и 5% как агностики в 2018 и 2019 годах, по сравнению с 2% атеистами и 3% агностиками в 2009 году. Еще 17% американцев описали свою религию как «ничего особенного. », По сравнению с 12% в 2009 г. (Pew Research Center, 2019).

Опросы могут недооценивать истинное количество неверующих, поскольку атеисты часто сталкиваются со стигмой и могут неохотно идентифицировать себя, говорит Уилл Джервейс, доктор философии, психолог из Университета Кентукки в области эволюции и культуры. Его анализ показывает, что истинная распространенность атеизма может быть ближе к 26% ​​и почти наверняка превышает 11% ( Social Psychological and Personality Science , Vol. 9, No. 1, 2018).

Несмотря на рост численности, атеистов и агностиков мало что понимают.Из всех исследований религии и духовности систематическое изучение неверующих началось только в последние 10-15 лет. «В течение ста лет [психологи] смотрели на веру в основном через призму протестантского христианства», — говорит Мигель Фариас, доктор философии, профессор психологии и руководитель группы «Мозг, убеждения и поведение» в Университете Ковентри в Англии. «Только недавно мы поняли, что есть все эти люди, на которых мы действительно не смотрели. Чтобы действительно взглянуть на веру, мы должны принять во внимание все разнообразие вещей, в которые могут верить атеисты или агностики.”

С этим сдвигом исследователи начали рисовать более четкую картину психологии неверия. И хотя атеисты до сих пор сталкиваются с предрассудками в религиозных странах, таких как Соединенные Штаты, большая часть свидетельств свидетельствует о том, что неверующие и верующие в конце концов могут не так уж сильно отличаться.

Аналитические атеисты?

Неверие бывает разных видов. Технически атеист — это тот, кто не верит в бога, а агностик — это тот, кто не верит, что можно точно знать, что бог существует.Возможно и то, и другое — атеист-агностик не верит, но также не думает, что мы когда-либо сможем узнать, существует ли бог. С другой стороны, гностический атеист с уверенностью верит, что бога не существует.

Однако неверующие часто используют эти термины неточно, а многие люди, не верящие в Бога, вообще не любят ярлыков. Фариас является соавтором отчета о междисциплинарной, мультиинституциональной исследовательской программе «Понимание неверия», трехлетнем проекте по изучению неверия в Бразилии, Китае, Дании, Японии, Великобритании и США.Команда обнаружила, что лишь небольшая часть неверующих использовали термины «атеист» или «агностик», часто предпочитая такие термины, как «нерелигиозный», «духовный, но не религиозный», «светский», «гуманист» или «вольнодумцы». В Соединенных Штатах, например, только 39% людей, которые заявили, что не верят в Бога, назвали себя атеистами ( Understanding Unbelief , University of Kent, 2019).

Несмотря на нечеткие определения, исследователи начинают сосредотачиваться на факторах, влияющих на то, верит ли кто-то.Некоторые известные и откровенные атеисты, такие как биолог-эволюционист Ричард Докинз, доктор философии, широко утверждали, что любой, кто обладает острыми навыками критического мышления, должен отвергать религию. Согласно этому образу мышления, люди с более сильными аналитическими способностями с большей вероятностью будут неверующими, поскольку вера в высшие силы требует веры в то, что нельзя доказать. Обратной стороной этого аргумента является то, что верующие могут быть более склонны к интуитивному мышлению — верить своей интуиции в существование бога даже при отсутствии веских доказательств.

Еще в 2012 году Жерве был одним из нескольких исследователей, опубликовавших результаты, предполагающие, что аналитическое мышление связано с атеизмом ( Science , Vol. 336, No. 6080, 2012). Однако новейшие исследования ставят под сомнение идею о том, что аналитическое мышление заставляет людей отвергать религию. «Текущая картина намного более тонкая», — говорит Жерве.

Фариас, например, исследовал аналитическое и интуитивное мышление у двух разных групп населения: группы людей, различающихся по культурным и религиозным признакам, на пути духовного паломничества в Испании и взрослых из общего населения Соединенного Королевства.В обеих группах исследователи не обнаружили связи между интуитивным мышлением и религиозными убеждениями. В похожем эксперименте Фариас использовал нейростимуляцию для усиления когнитивного торможения участников или их способности останавливать интуитивные мысли и импульсивное поведение. Если вера связана с интуитивным мышлением, усиление когнитивного торможения должно заставить людей более скептически относиться к вере в сверхъестественное. Но исследователи обнаружили, что снижение когнитивного торможения не влияет на религиозные или духовные убеждения ( Nature Scientific Reports , Vol.7, статья 15100, 2017).

«Эти эксперименты показывают, что нет никакой связи между аналитическим мышлением и атеизмом или агностицизмом», — говорит Фариас.

Другие находки подтвердили этот вывод. Заглянув за пределы Соединенных Штатов, Жерве и его коллеги использовали глобальную выборку из более чем 13 различных обществ, чтобы изучить связь между убеждениями и когнитивными рефлексами, тенденцию преодолевать инстинктивные реакции и размышлять о проблемах. Они обнаружили, что когнитивная рефлексия была связана с атеизмом только в трех странах: Австралии, Сингапуре и США.И даже в тех странах, где ассоциация устояла, отношения были скромными ( Judgment and Decision Making , Vol. 13, No. 3, 2018). «Популярный [современный] атеистический дискурс трубит о том, насколько они рациональны и аналитичны, [но это] на самом деле не поддерживается нашей лучшей наукой», — говорит Жерве.

Хотя атеисты не могут быть аналитичными по своей сути, есть свидетельства того, что некоторые могут придерживаться научного мировоззрения. Поскольку религиозные люди часто обращаются к своим убеждениям, чтобы справиться со стрессом и тревогой, Фариас задавался вопросом, могут ли неверующие во время стресса вместо этого довериться науке.Он сравнил две группы соревнующихся гребцов: одна группа собиралась участвовать в соревнованиях с высоким уровнем стресса, а другая — в тренировках с низким уровнем стресса. Обе группы протестировали низкую религиозность, но гребцы в группе с высоким уровнем стресса сообщили о более сильной вере в науку, чем гребцы в группе с низким уровнем стресса. Во втором эксперименте Фариас заставлял людей задуматься о собственной смертности — сценарий, который часто побуждает людей защищать свои системы убеждений. Примированная группа также сообщила о большей вере в науку, чем контрольная группа.

В совокупности эти результаты предполагают, что наука, как и религия, может предоставить источник личного смысла ( Journal of Experimental Social Psychology , Vol. 49, No. 6, 2013). «В некоторых странах, в том числе в США и Великобритании, наука в некотором смысле стала богоподобной, — говорит Фариас.

Другое исследование также предполагает, что неверующие могут найти смысл в науке и природе. Исследование, проведенное Джесси Л. Престоном, доктором философии из Уорикского университета в Англии, показало, что, хотя религиозные люди могут ссылаться на религиозные события как на источник духовности, неверующие сообщают о духовном опыте, связанном с природой, наукой, медитацией и т. так называемые «пиковые» переживания (например, езда на мотоцикле или употребление психоделических препаратов).Хотя источники духовности были разными, как религиозные, так и нерелигиозные люди черпали чувство благоговения на своем опыте ( Journal of Experimental Social Psychology , Vol. 70, No. 1, 2017).

Религия и здоровье

Атеисты могут найти моменты духовности в походе в горы или на американских горках, но так ли полезны эти переживания, как религия? Большое количество исследований показывает, что принадлежность к религиозным организациям и посещение религиозных служб улучшает здоровье.

«Логическое следствие этого исследования состоит в том, что если религия — это хорошо, то атеисты должны быть менее здоровыми, но мы этого не находим», — говорит Дэвид Спид, доктор философии, доцент кафедры психологии Университета Нью-Брансуика в Канаде. . Используя данные Общего социального опроса 2008 года, большого опроса репрезентативной выборки взрослых в США, Спид сравнил людей, которые верили и не верили в Бога, и обнаружил, что обе группы имеют одинаковый уровень самооценки здоровья. Примечательно, однако, что стойкие атеисты относились к религиозности более негативно, чем верующие.Когда люди, которые говорили, что не верят в Бога, сообщали об атипично высоком уровне участия в религиозных мероприятиях (например, люди, которые участвовали из-за семейного или социального давления), они сообщали об ухудшении здоровья в целом ( Journal of Religion and Health , Vol. 55, No. 1, 2016).

«Это говорит о том, что посещение религиозных культов или молитва не приносит пользы. Чтобы получить преимущества, необходимо иметь правильное мышление », — говорит Спид.

Когда дело доходит до пользы для здоровья, вера может быть менее важной, чем все, что связано с участием в организованной религии, говорят Спид и Люк Гален, доктор философии, профессор психологии в Государственном университете Гранд-Вэлли в Мичигане.Изучая литературу о преимуществах религиозных убеждений, Гален обнаружил, что большинство преимуществ религиозности можно приписать таким факторам, как социальная вовлеченность и членство в поддерживающей социальной сети. Точно так же, как религиозные люди получают выгоду от присоединения к религиозной группе, атеисты, которые участвуют в группах единомышленников, таких как гуманистические организации или атеистические союзы, испытывают большее благополучие ( Science, Religion & Culture , Vol. 2, No. 3 , 2015).

«Особый соус — это не религиозные убеждения.Это просто членство в группе поддерживающих единомышленников », — говорит он.

Некоторые из других работ Галена предполагают, что твердые убеждения в отношении вашего мировоззрения могут быть важнее того, во что вы верите. Он обнаружил, что как верующие, так и атеисты, которые были уверены в своих убеждениях, сообщали о более высоком общем благополучии, чем те, кто не был уверен или сбит с толку своей верой в Бога ( Психическое здоровье, религия и культура , том 14, № 7, стр. 2011).

«Люди в середине кривой могут испытывать определенное беспокойство или беспокойство, связанное с отсутствием согласованности в их мировоззрении», — говорит он.

Значение в

Хорошее здоровье — не единственный положительный результат, приписываемый религии. Исследования также показывают, что религиозная вера связана с просоциальным поведением, таким как волонтерство и пожертвования на благотворительность.

Но, как и в случае с пользой для здоровья, работа Галена предполагает, что такие просоциальные преимущества больше связаны с общим членством в группе, чем с религиозными убеждениями или принадлежностью к определенной религиозной группе ( Social Indicators Research , Vol. 122, No. 2, 2015).На самом деле, говорит он, в то время как религиозные люди с большей вероятностью будут добровольно участвовать в благотворительных мероприятиях, связанных с их убеждениями, атеисты оказываются более щедрыми по отношению к более широкому кругу причин и разнородным группам.

Тем не менее, атеисты и другие неверующие по-прежнему сталкиваются со значительным клеймом и часто считаются менее нравственными, чем их религиозные коллеги. В ходе исследования, проведенного в 13 странах, Жерве и его коллеги обнаружили, что люди в большинстве стран интуитивно полагали, что крайние нравственные нарушения (такие как убийство и нанесение увечий) с большей вероятностью были совершены атеистами, чем верующими.Этот антиатеистический предрассудок также сохранялся среди людей, которые идентифицировали себя как атеистов, предполагая, что религиозная культура оказывает сильное влияние на моральные суждения, даже среди неверующих ( Nature Human Behavior , Vol. 1, Article 0151, 2017).

Тем не менее, нерелигиозные люди во многом похожи на религиозных людей. В проекте «Понимание неверия» Фариас и его коллеги обнаружили, что во всех шести странах, которые они изучали, как верующие, так и неверующие считали семью и свободу наиболее важными ценностями в своей жизни и в мире в целом.Команда также нашла доказательства, опровергающие распространенное мнение о том, что атеисты верят в бессмысленность жизни. Они обнаружили, что вера в то, что Вселенная «в конечном счете бессмысленна», была точкой зрения меньшинства среди неверующих в каждой стране.

«Люди предполагают, что [неверующие] имеют очень разные наборы ценностей и представлений о мире, но похоже, что это не так», — говорит Фариас.

Для нерелигиозных, однако, значение может быть более вероятно извлеченным изнутри, чем сверху.Опять же, опираясь на данные Общего социального исследования, Спид и его коллеги обнаружили, что в Соединенных Штатах атеисты и лица, не принадлежащие к религии, не более склонны полагать, что жизнь бессмысленна, чем люди, которые были религиозны или выросли с религиозной принадлежностью. Однако атеисты и люди, не принадлежащие к религиозным организациям, более склонны полагать, что смысл создается ими самими ( SAGE Open , Vol. 8, No. 1, 2018).

«Нет [высшей силы], говорящей им любить свою семью, много работать или быть хорошим человеком, но они, кажется, приходят к очень похожим выводам», — говорит Спид.

Ни верующие, ни неверующие не могут претендовать на моральное превосходство, добавляет Жерве. «Если вы уменьшите масштаб, религии, возможно, сыграли важную роль в укреплении крупномасштабного сотрудничества [на протяжении истории человечества]. Если увеличить масштаб, то на самом деле сейчас самые светские страны на Земле лучше всех заботятся о своих наиболее уязвимых, не прибегая к насилию и занимаясь другими делами, которые кажутся моральными », — говорит он. «Итак, это беспорядок, но мы можем довольно уверенно сказать, что интуитивная связь между религией и моралью намного сильнее любых реальных отношений.”

В Соединенных Штатах, стране с глубоко укоренившимися религиозными традициями, еще многое предстоит узнать о неверующих. И есть веская причина попробовать, учитывая, что вера существует «на стыке культуры, эволюции и познания», — говорит Жерве. «Религия — это ключевой аспект человеческой натуры, и любое научное объяснение религии требует понимания атеизма».

.