Что представляет собой прагматический метод: Прагматический метод в технических и гуманитарных науках

Прагматический метод

Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

⇐ ПредыдущаяСтр 25 из 40Следующая ⇒ Среди методов, отражающих специфические черты предмета философии, одно из важных мест занимает прагматический (от греческого «прагма» — действие, практика). Он исходит из того, что синтез познания и преобразования составляет характерную черту философствования. «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»1. Данное стремление философии поставлено на передний план прагматизмом. Прагматизм и есть, по утверждению Джемса, не что иное, как метод. «Прагматический метод… пытается истолковать каждое мнение, указывая на его практические следствия… если мы не в состоянии найти никакой практической разницы, то оба противоположных мнения означают, по существу, одно и то же»2. Все выводы проверяются экстраполяцией их на человека. 1Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: В 50 т. — М., 1995. — Т. 2, с. 4. 2 Джемс У. Прагматизм. — СПб., 1910, с. 33.   Структурализм, системный подход, функциональный анализ, прагматизм, диалектика представляют собой методы исследования, которые при их возникновении в какой-то степени имманентны предмету. Затем метод, достигший успеха в сфере его формирования, начинает проникать в смежные области, действуя в них в качестве инструмента. В методологии тоже есть преемственность, сдвиги методов аналогичны сдвигам проблем, и здесь огромное поле деятельности для методологов. Метод и принцип По существу, основные методы философствования — скорее принципы, которые открывают в мире и мышлении и затем рекомендуют применять везде. Результаты познания сами в какой-то мере определяются исходными принципами. У каждой стройной философской системы свой принцип: у Гегеля — Абсолютная Идея, у Ницше — воля к власти и т.д. О роли принципа в философии В.С. Соловьев сказал так: «Когда в умственном развитии должен проявляться какой-нибудь принцип, то для того, чтобы он всецело был выражен и вполне развит, необходимо, чтобы носители этого принципа признавали его абсолютным и, следовательно, безусловно отрицали значение всякого другого принципа» 1. Значение имеют также личность философа и внешние условия его работы. Подчеркнем еще раз, что главное в философии не набор знаний, а способность думать. Философия имеет свои методы: сократовскую майовтику, развившуюся в диалектику как метод мышления; совокупность рациональных правил — универсальный циркуль, которым измеряется бытие, и т.д. Использование этих методов необходимо, но недостаточно. Здесь подходит аналогия с языком. Существуют фонетика, грамматика, лексика, которые можно знать, но не уметь говорить на данном языке. Точно так же можно выучить философию, но не уметь думать. Навык и тренировка требуются как для овладения умением говорить, так и для овладения умением мыслить. Это второй уровень овладения дисциплиной. Наконец, наивысший, третий, уровень — творческий, когда удается сказать новое слово в буквальном и переносном смысле. Итак, три уровня: знание, умение, творчество. Умение мыслить связано с критической оценкой происходящего, поскольку всякая самостоятельная мысль находится в противоречии с существующими стереотипами; с целостностью отношения к миру, поскольку одна мысль неизбежно тянет за собой другую. Человек или умеет говорить на другом языке обо всем, 1Соловьев B.C. Критика ответственных начал // Собр. соч.: В 10 т. — СПб., 1911-1914.-Т. 1.-С.63.   или не знает языка вовсе. Так же он либо имеет целостный взгляд на мир, либо не дорос до философии. Поиск по сайту:

Занятие № 09 — Основы философии

Данные материалы характеризуют методы используемые в философии для познания окр нас мира. Осуществляется краткая их характеристика и выделяются наиболее значимые характеризующие их черты.     Философия имеет специфический предмет исследования, стало быть, она должна владеть собственными методами. О соответствии в философии метода предмету впервые четко сказал Гегель, пропагандируя диалектику в противоположность метафизике. Последней со времен Ари­стотеля называют попытку открыть за текучей действительностью нечто устойчивое. Гегель именно действительность взял отправной точкой философствования и возвел в метод. Он был новатором использования диалектики как метода, пригодного для всех философских исследований.     Применяемый метод связан с основной содержательной установкой. Если признавать идеи существующими автономно, к ним надо приходить с помощью диалога и созерцания (по Сокра­ту и Платону). Если идеи пребывают в вещах, последние надо исследовать (Аристотель). Если идеи существуют в человеке — испытывать природу с их помощью (Кант). Если идеи переходят из одной формы в другую, нужен некий синтетический метод — диалектика, в который входят и диалог, и исследование, и испытание. В одном случае Дух спорит и созерцает; в другом — сле­дует природе; в третьем — пытает ее, расчленяя; в четвертом — природа предстает как самораз­вивающаяся идея. ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД     Диалектический метод обычно противопоставляют формально-логическому, господствую­щему в естественно-научном познании. Можно сказать, что диалектический метод ближе к жиз­ни, формально-логический — к ее познанию в мысли. При диалектическом методе мышление остается на конкретном уровне, при формально-логическом от конкретного восходит к абстракт­ному.     Необходимо использовать оба метода. Диалектика при отрицании формальной логики пре­вращается в иррациональную противоположность познанию, отрицание возможности мира и познания его. Формальная логика в крайних вариантах предстает как тавтологическое умствова­ние, имеющее мало общего с жизнью. Тут как бы два полюса мировоззрения и-миропознания. Ценность диалектического метода в том, что он очищает метафизику от ненужных мудрствова­ний и тупика, в который заходит мысль. Но и сама диалектика не способна найти выход из про­тиворечий, которыми занимается, без привлечения аппарата формальной логики. Диалектический метод может дополнять конкретно-научные. По существу, он не опровергает и не отрицает научные методы в силу своей всеобщности (любые научные данные подводимы под диалектику), но указывает на принципиальную неполноту научного познания и способен помочь в выработке основополагающих предпосылок научного познания. Диалектика как метод есть рассмотрение явлений в их развитии. Поэтому диалектический метод противостоит любой замкнутой системе взглядов. Диалектический взгляд должен отри­цать и неподвижность платоновского царства идей, и гегелевскую Абсолютную Идею. Противо­речие между методом и системой наличествует у всех диалектиков — создателей систем. Приблизившись к требованиям разума, став системой, диалектика удаляется от реальности. С помощью системы можно предсказать какое-то количество явлений, но чем оно больше, тем менее точно отражены отдельные индивидуальные события. Попытки найти субстанцию, «вечные законы» (в том числе диалекти­ки) есть, по существу, формально-логическое стремление разума к устойчивости. Во всем, что есть определенного в философии, налицо формально-логическое построение. Диалектический метод хорош для опровержения противников, так как каждому положитель­ному взгляду на вещи он противополагает его отрицание. Поэтому диалектический метод широ­ко распространен в качестве метода спора. Его отрицательное значение, пожалуй, не меньше значения скептицизма; положительное значение заключается в ориентации на скрытые потенции бытия. Диалектику как метод можно интерпретировать различным образом: или как учение о внеш­ней борьбе, которая достигает своего крайнего обострения и революционного разрешения, или как учение о внутренней борьбе, которую человек ведет с самим собой. Другими словами, диа­лектика как метод представляет широкие возможности для использования. Диалектика претендует на гносеологический синтез конкретного и всеобщего. От индивиду­ального через изучение связи между индивидуальным и закономерным к закономерному и от него опять к индивидуальному — таков метод исследования, отвечающий диалектике. Философ может начать с понятных всем обычных вещей, затем перейти к понятийному анализу, уйти в методологию науки и снова вернуться к действительности, давая ориентиры на будущее. ПРАГМАТИЧЕСКИЙ МЕТОД Среди методов, отражающих специфические черты предмета философии, одно из важных мест занимает прагматический (от греческого «прагма» — действие, практика). Он исходит из того, что синтез познания и преобразования составляет характерную черту философствования. «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изме­нить его». Данное стремление философии поставлено на передний план прагматизмом. Прагматизм и есть, по утверждению Джемса, не что иное, как метод. «Прагматический ме­тод… пытается истолковать каждое мнение, указывая на его практические следствия… если мы не в состоянии найти никакой практической разницы, то оба противоположных мнения означа­ют, по существу, одно и то же». Все выводы проверяются экстраполяцией их на человека. Структурализм, системный подход, функциональный анализ, прагматизм, диалектика пред­ставляют собой методы исследования, которые при их возникновении в какой-то степени имма­нентны предмету. Затем метод, достигший успеха в сфере его формирования, начинает прони­кать в смежные области, действуя в них в качестве инструмента. В методологии тоже есть пре­емственность, сдвиги методов аналогичны сдвигам проблем, и здесь огромное поле деятельности для методологов. МЕТОД И ПРИНЦИП По существу, основные методы философствования — скорее принципы, которые открывают в мире и мышлении и затем рекомендуют применять везде. Результаты познания сами в какой-то мере определяются исходными принципами. У каждой стройной философской системы свой принцип: у Гегеля — Абсолютная Идея, у Ницше — воля к власти и т.д. О роли принципа в фи лософии В.С. Соловьев сказал так: «Когда в умственном развитии должен проявляться какой- нибудь принцип, то для того, чтобы он всецело был выражен и вполне развит, необходимо, что­бы носители этого принципа признавали его абсолютным и, следовательно, безусловно отрицали значение всякого другого принципа»1. Значение имеют также личность философа и внешние условия его работы. Подчеркнем еще раз, что главное в философии не набор знаний, а способность думать. Философия имеет свои методы: сократовскую майовтику, развившуюся в диалектику как метод мышления; совокуп­ность рациональных правил — универсальный циркуль, которым измеряется бытие, и т.д. Ис­пользование этих методов необходимо, но недостаточно. Здесь подходит аналогия с языком. Существуют фонетика, грамматика, лексика, которые можно знать, но не уметь говорить на данном языке. Точно так же можно выучить философию, но не уметь думать. Навык и тренировка требуются как для овладения умением говорить, так и для овладения умением мыслить. Это второй уровень овладения дисциплиной. Наконец, наивысший, третий, уровень — творческий, когда удается сказать новое слово в буквальном и переносном смысле. Итак, три уровня: знание, умение, творчество. Умение мыслить связано с критической оценкой происходящего, поскольку всякая самостоя­тельная мысль находится в противоречии с существующими стереотипами; с целостностью от­ношения к миру, поскольку одна мысль неизбежно тянет за собой другую. Человек или умеет говорить на другом языке обо всем, или не знает языка вовсе. Так же он либо имеет целостный взгляд на мир, либо не дорос до фи­лософии. СПЕЦИАЛЬНЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ ДИСЦИПЛИНЫ     В предыдущих главах мы рассматривали преимущественно «ствол» философии. Теперь об­рисуем контуры всего древа как такового. Такой логикой ознакомления с материалом определя­ется то, что главы, раскрывающие основное содержание философии, идут после историко­философского рассмотрения систематической философии.     Во многих науках есть общая и специальные части. В философии есть систематическая фи­лософия и такие дисциплины, как этика — искусство жить, логика — умение мыслить, онтоло­гия — учение о бытии, гносеология — теория познания, эстетика — учение о прекрасном, тео­логия — учение о Боге. Систематическая философия имеет дело с единством истины, добра и красоты, а отдельные философские дисциплины — с истиной (теория познания), добром (этика), красотой (эстетика). Если систематическая философия — учение об идеях как таковых, то этика — учение о нрав­ственных идеях, эстетика — учение об идее прекрасного, гносеология — учение об идее истины. На различные разделы философии по-разному распределена нагрузка основных ее функций: ми­ровоззренческой, познавательной, систематической, критической.     В недрах философии зародилась логика с аристотелевскими законами тождества (А = А), не­противоречия (А Ф не-А) и исключения третьего (возможно А или не-А, третьего не дано), кото­рую затем дополняли Лейбниц и Гегель.     Особенно важны взаимодействия философии с этикой. С поисков нравственных ценностей, общих для всех людей, началась философия Сократа. Понятие всеобщего блага было стимулом для создания мира идей Платона. С Аристотеля этика начала расходиться с философией, хотя Аристотель написал первый учебник «Этики», что, впрочем, и свидетельствовало о ее обособле­нии. Никогда больше этика не служила основанием для философских систем. Кантовский кате­горический императив есть только констатация «золотого правила» этики. Для Гегеля проблемы нравственного не являются первичными.     Этика имеет самостоятельный смысл как дисциплина об общечеловеческих ценностях. Там, где она подчиняется классовым, национальным и каким-либо другим интересам, исчезает ее са­моценность. Как только историческая целесообразность (по Гегелю и Марксу) ставится выше абсолютов, так этика теряет свое значение. Общечеловеческий (у Сократа) и даже метафизиче­ский (у Платона) смысл моральных принципов — условие развития этики. К закономерностям этики относится так называемое «золотое правило», идущее от античной философии через хри­стианское «возлюби ближнего своего, как самого себя» к кантовскому категорическому импера­тиву. ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ Развитие отдельных философских дисциплин определялось господствовавшими в обществе культурными доминантами, которые представляли собой последовательность: мифология — религия — наука.

ПРАГМАТИЗМ — это… Что такое ПРАГМАТИЗМ?

    ПРАГМАТИЗМ (от греч. πράγμα — дело, действие) — течение американской мысли, в котором фактор практики используется в качестве методологического принципа философии. Возникло в 1870-х гг., оформилось в 1-й пол. 20 в. и как тенденция сохранилось во 2-й половине. С прагматизмом связано творчество разных по своей стилистике мыслителей — Ч. С. Пирса, У.Джеймса, Дж.Дьюи, Дж. Мила, натуралистов, прагматических аналитиков, неопрагматистов. Сторонники прагматизма были в Великобритании (Ф.место внутри научного сообщества, когда нужно оговаривать смыслы употребляемых понятий и процедуры исследования.     У. Джеймс заимствовал идею прагматического метода у Пирса и, соединив ее с утилитаризмом Дж. С. Милля, использовал для решения экзистенциальных, гносеологическихих, этических, религиозных вопросов (Пирс протестовал против столь широкого толкования прагматизма и, чтобы дистанцироваться от Джеймса, обозначал свою позицию термином “прагматицизм”). Под “прагматическим методом” Джеймс имел в виду сопряжение понятий и идей с верованиями, с их работоспособностью в “потоке опыта” индивида или, как он говорил, по их “наличной стоимости” в том или ином контексте. В критерии эффективности он видел способ решения (или снятия) философских проблем и улаживания философских споров. Прагматический подход призван был отсеять надуманные проблемы от важных, прояснить, какие объекты следует принимать за существующие, а какие нет, а также снять вопрос об истине как соответствии реальности. Теории должны оцениваться не по их отражательной способности (на чем настаивают сторонники корреспондентской теории истины), а рассматриваться как верования, которые в одном потоке опыта являются ложными, ав другом могут оказаться истинными. Понятия “истина”, “благо”, “правильное” используются в опыте функционально и адаптивно, поэтому Джеймс не видел оснований для противопоставления суждений истины и суждений ценности. ““Истинное”… это способ нашего мышления, соответствующий обстоятельствам (expedient), также как “правильное” — это наш соответствующий обстоятельствам способ поведения” (Джеймс У. Прагматизм. СПб., 1910, с.222).     Творчество английского прагматиста Ф. К. Шиллера посвящено применению принципов прагматизма к логике и гуманизму (Studies of Humanism. L, 1930). Он воспринял умонастроение джеймсовского варианта прагматизма, усилив его антропологические и персоналистические мотивы: опыт, возражал он Джеймсу, не является нейтральным, его содержание составляют цели, потребности, эмоции человека. Свидетельством истинности того или иного суждения являются вытекающие из его принятия благоприятные и полезные для нас последствия. Однако не все, что работает, является истинным, а только то, что служит познавательным, моральным и гуманистическим целям.

    Прагматизм Дьюи роднит с прагматизмом Джеймса борьба с умозрениями спекулятивной метафизики, апелляция к эмпиризму здравого смысла, антидуализм и антифундаментализм, отказ от противопоставления суждений факта и ценностных суждений, а также преимущественное внимание в теории познания к проблеме обоснования знания. Вместе с тем Между этими двумя мыслителями имеются существенные различия. Прагматизм Джеймса антропологичен, психологичен и экзистенциален, прагматизм Дьюи более объективистский и сциентистский. Дьюи в большей мере использовал в своей философии историцистские подходы и дарвиновские идеи естественного отбора и приспособления к среде.

    Дьюи не придерживался методологического монизма. Предложенная им организмическая и процессуальная трактовка опыта предполагала применение гибких и разнообразных методов— функциональных, операциональных, экспериментальных, прагматических, контекстуальных, являющихся разновидностями философской критической рефлексии. Доминантной в философии Дьюи была не столько идея прагматизма, сколько идея контекстуализма. Прагматический метод рассматривался как составная часть исследования, которое состоит в превращении неопределенной или проблемной ситуации в ситуацию определенную, целостную, поддающуюся разрешению. Цель исследования — решение — достигается путем мыслительных экспериментов и естественного отбора наиболее эффективных и практичных гипотез. “Практичный”, или “прагматичный”, — это правило соотнесения понятий, гипотез, выводов с вытекающими из них последствиями. Последствия могут быть разными, как практически-прикладными, так и эстетическими, моральными, воображаемыми (см.: DeweyJ. Essays in Experimental Logic. Chi., 1916, Ch. XIII). Выступив против гегелевского объективизма и кантовского гносеологизма и формализма, против “пассивно-отражательных” и “сущностных” концепций познания, Дьюи отверг понятие “объективная истина” и критиковал корреспондентные теории истины. Истину следует понимать операционально и инструментально как принятое “верование” (Belief) в рамках того или иного контекста. “Верование” предпочтительнее “Истины”, поскольку открывает простор для сомнения и критики. В отличие от Джеймса, Дьюи проявлял больше понимания необходимости интерсубъекгивного удостоверения практических последствий и прибегал к термину “подтвержденное утверждение” в смысле удовлетворительного соглашения между разными субъектами относительно того, во что следует верить. Прагматизм, контекстуализм, экспериментализм во многом несли отпечаток социал-реформизма Дьюи и одновременно служили методологическими ориентирами в его социально-политических воззрениях.

    Дж. Мид понимал “прагматизм” прежде всего в смысле деятельностного и контекстуального подхода к проблемам. В отличие от Пирса, не интересовавшегося социальной философией, и Джеймса, для которого она была на периферии его интересов, у Мида, как и у Дьюи и С. Хука, она была одной из центральных. Он более детально, чем Дьюи, исследовал понятие “социальность”, сделав его ключевым в своих философских построениях (Mead G. The Philosophy of the Act. Chi., 1938). Потребность в познании возникает из необходимости разрешения конкретной проблемной ситуации, детерминирующей смыслы высказываний, познавательные инструменты и предполагаемые результаты. Представления об истинном, должном, благом проникнуты социальностью, диктуются практическими задачами и формируются в сообществах людей. В прагматизме Мида социальность приобрела значение универсального принципа, действующего не только на уровне человека, но и на всех уровнях природы.

    Хотя прагматисты (Дьюи и Мид) в рамках инструментализма обращались к проблематике логики научного исследования, они специально не занимались интерпретацией формальных систем (исключением, пожалуй, является Ч. Моррис), вне их интересов остались технические проблемы языка и значения (это не относится к Пирсу).     “Лингвистический” поворот, совершенный в США аналитически ориентированными философами, вытеснил классический прагматизм с авансцены академической жизни. Однако многие характерные для прагматической традиции подходы сохранились, они были реинтерпретированы и получили дальнейшее развитие в философском натурализме (Хук, Э. Нагель, Э. Эйдел, С. Лампрехт, Дж. Рэндилл, Э. Крикорян и др.), а также в прагматическом анализе, в различных синтетических прагматистско-позитивистских и неопрагматистских концепциях.     Наиболее активным защитником американской прагматической и натуралистической традиции был Хук. В ранний период творчества, находясь под сильным влиянием марксизма (позднее он стал интеллектуальным лидером США в критике ленинско-сталинской разновидности марксизма и коммунизма), он попытался соединить прагматизм Дьюи с Марксовым пониманием практики. Социал-реформистски истолкованный прагматизм он применял к политическим, этическим и образовательным проблемам. Позднее Хук занимался оснащением прагматической критической рефлексии техникой логического анализа. Обратившись к экзистенциальным проблемам и критикуя пессимистические теории, высвечивающие трагический смысл жизни. Хук противопоставлял им оптимизм и мелиоризм прагматизма.     Одним из видных представителей прагматической ветви аналитической философии был У. вин О. Куайн. Для Куайна, как и для всей постпозитивистской философии, характерно переведение всех философских вопросов на языковой и интертеоретический уровень. Вопрос о существовании каких-либо объектов можно ставить только в каркасе языка теории, постулирующей их существование. Впервые эта идея была высказана Р. Карнапом, Куайн усилил ее холистский и прагматический аспекты: как логические, так и эмпирические предложения должны проверяться не ситуативно, как это было у Дьюи, а как части целостной теоретической системы, в рамках которой они имеют свой смысл. Речь может идти только об оправдании всей системы, а оно может быть только прагматическим (Quine W. van О. Wird and Object. Cambr. (Mass) — N.Y-L.,1960).

    Другой представитель прагматического анализа — M. Уайт по ряду важных вопросов был близок Куайну, но в отличие от него более широко толковал область применения прагматических критериев и выступал за синтез прагматизма и неопозитивизма (White M. Toward Reunion in Philosophy. N. Y, 1963). Уайт критиковал неопозитивистов за проведение жестких границ между различными областями философского знания и обосновывал внутреннюю связь онтологии, логики и этики: между суждениями факта и суждениями ценности нет дихотомии, поскольку и в фактуальных суждениях наличествует этический элемент. Любые прагматические процедуры проверки знания сродни этическим процедурам, и понятие “истина” несет на себе этическую нагрузку.

    Философ-аналитик Д.Дэвидсон считает, что, несмотря на свой релятивизм, Куайн озабочен, как в свое время Дьюи и Мид, проблемой реализма, т. е. наши концептуальные схемы (языки) относятся к опыту (природе, реальности, чувственным данным). Язык (и концептуальные схемы) у него выступает чем-то третьим между сознанием и нейтральной реальностью. Дэвидсон предложил вообще отбросить идею языка как посредника между сознанием и природой. Языковые конвенции имеют отношение не к отражению реальности, а к социальной коммуникации. От понятия “истина” можно не отказываться, однако его нужно перевести из плоскости верификации в плоскость коммуникации. В духе Дьюи он утверждает, что истина строится не на основе общезначимого критерия, а на принципе доверия носителям другого языка и других концептуальных схем (ДэвидсонД. Об идее концептуальной схемы.— В кн.: Аналитическая философия. Избр. тексты. М., 1993, с. 144—158).     О благоразумии старого прагматизма говорит X. Патнэм. Потратив огромные усилия на обоснование с помощью аналитической техники референциальной теории значения и “естественного реализма”, а затем, разочаровавшись в результатах собственных изысканий, он предлагает категорию “истина” заменить старыми прагматическими понятиями “пригодность”, “приспособленность” (fitness).     В отличие от философов-аналитиков, выбирающих из прагматического наследия отдельные созвучные им идеи, Р. Рорти предлагает по-новому посмотреть на все творчество Джеймса и Дьюи с точки зрения их вклада.в постмодернизм. Ницшеанские мотивы у Джеймса, идеи историцизма и перманентной реконструкции у Дьюи, их общее неприятие кантовско-декартовской гносеологической традиции и явный антифундаментализм подготовили почву для постмодернизма (RortyR. Consequences of Pragmatism. Minneapolis, 1982). Рррти предложил постмодернистский вариант неопрагматизма, в котором провозглашается отказ от философии как теоретической деятельности и придание ей статуса “литературной критики”. Идеологию объективизма и истины, доминировавшую в западной культуре, он предлагает заменить этноцентристской идеологией солидарности с мнениями и прагматическими верованиями сообщества.

    Лит.: ЭберМ. Прагматизм. СПб., 1911; Франк С• Л. Прагматизм как гносеологическое учение.— В сб.: Новые идеи в философии. СПб, 1913, сб. 7, с. 115—157; Мелъвилъ Ю. К. Чарльз Пирс и прагматизм. М., 1968; Макеева Л. Б. Философия X. Патнэма. М., 1996; ЮлинаН. С. Постмодернистский прагматизм Ричарла Рорти. Долгопрудный, 1998; Д/ооле Е. С. American Pragmatism: Peirce, James and Dewey. N. Y, 1961.

    Н.С.Юлина

    В эпике, согласно Джеймсу, нужно различать три направления исследований, или три вопроса: (а) психологический (в котором рассматривается происхождение моральных понятий), (б) метафизический (в котором рассматривается значение моральных понятий), (в) казуистический (в котором выясняется критерий блага и зла в их конкретных проявлениях и вытекающих отсюда обязанностей). В вопросе о происхождении моральных понятий Джеймс в полемике с утилитаризмом, социальным утопизмом и эволюционизмом утверждал наличие в человеческой природе врожденной склонности к идеальному (в отличие от приятного и полезного) ради него самого. В вопросе о природе моральных понятий он исходил из того, что их содержание и сам факт их существования обусловлены наличием “чувствующего существа” — человека, способного отличать благо от зла, исходя из своих предпочтений и независимо от внешних обязанностей; иными словами, моральный мир — это порождение субъективного сознания человека. Соответственно нет и никаких обязательств самих по себе, но только как соответствующих требованиям, формулируемым чувствующим и желающим существом. Т. о., моральные понятия (“хороший”, “дурной”, “обязательство”) не обозначают “абсолютных сущностей” и не отражают умозрительных самоутверждающихся законов, но являются объектами чувства и желания. “Этический мир” развивается на основе существования живых сознаний, “составляющих суждения о добре и зле и предъявляющих друг другу требования”; “этическая республика” существует независимо от того, есть или нет на свете Бог. По поводу наиболее сложного вопроса—о критерии блага Джеймс признает, что невозможно построить такую этическую систему, которая вмещала бы все мыслимые на земле блага: между идеалом и действительностью всегда существует разлад, устраняемый лишь ценой жертвы части идеала. Поэтому во избежание скептицизма и дог     матизма моральный философ должен принять в качестве руководящего принципа этики следующее; “постоянное удовлетворение возможно большего числа требований”; в силу чего наилучшим признается поступок, ведущий к наилучшему целому при наименьшем количестве жертв. В рамках казуистического анализа этика, по Джеймсу, может быть подобной естественной науке, т. е. позитивному, эмпирическому и постоянно меняющемуся знанию; но в этом смысле философия морали невозможна.     Характерной особенностью прагматистского подхода, как он был развит в этике Дьюи, является рассмотрение моральных проблем в терминах конкретных и специфических ситуаций. Соответственно под должным и правильным понимается поведение, ведущее в данной конкретной ситуации к наибольшему благу как для других людей, так и для самого действующего лица, под добром — то, что отвечает требованиям, задаваемым ситуацией, а моральная задача человека усматривается в обеспечении наибольшей полноты блага в ситуации конфликтующих требований. Каждая моральная дилемма, по Дьюи, уникальна, и конкретное соотношение реализованных и попранных идеалов, возникающее из каждого отдельного решения, всегда представляет собой мир, для которого еще не было прецедента и для поведения в котором еще не создано правило; моральное правило формулируется в каждой конкретной ситуации заново. В морали речь идет не об определении “подлинной ценности” в противовес “ложной ценности”, но об определении такой линии поведения, при которой были бы по возможности учтены все включенные в ситуацию ценности; более того, ценность является таковой не в силу своей подлинности, в отличие от ложности, а в силу того, что она существует (Д. Мид). Такого рода ситуационизм, или контекстуализм, подвергался критике за то, что не оставлял места для накопления морального опыта; на что Дьюи отвечал, что обобщенные представления о целях и ценностях существуют в таких же формах, что и любые общие идеи, и используются в качестве интеллектуальных инструментов в суждениях относительно конкретных случаев по мере их возникновения; как инструменты они создаются и испытываются в их применимости к этим случаям.     В “Этике”, написанной Дьюи совместно с Дж. Тафтсом (1908), и в течение десятилетий остававшейся одной из наиболее популярных в США книг по моральной философии, вводится различие между “рефлективной” (reflective) и “обычной” (customary) моралью. Под первой понимаются те идеи и правила, которые возникают в процессе решения моральных проблем в конкретных ситуациях; под второй — те общие моральные цели и принципы, которые формируются на основе повторяющихся ситуаций и которые могут рассматриваться в качестве “операционального a priori”, каждый раз проверяемого и подтверждаемого в новых возникающих ситуациях принятия моральных решений. Этические идеи Дьюи получили приложение в политической теории, в частности в учении о “демократии как моральной концепции”, и в теории воспитания, в частности морального воспитания.

    В 1960—70-е гг. прагматизм утратил свои позиции в философии; однако с конца 1980-х гг. он получил “второе дыхание” как американская параллель постницшеанских новаций в европейской философии (Д. Деннет, X. Патнэм, Р. Рорти). Лит.: Dewey J„ Tufts}. И. Ethics. Carbondale, 1985; Morris CA. The Pragmatic Movement in American Philosophy. N.Y., 1970.

    P. Г. Апресян

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

Прагматический подход при обучении (Бернар)

Заглянув в свои проиндексированные ссылки по постам Бернара в форуме pianosteet, я опять попал под его очарование. В сущности ведь всё уже давно описано и сказано, и гораздо более живым языком, чем во многих новых свежих новостях от других людей. Большую часть знаний в форумах всё возят и возят без конца по кругу, как в дурной карусели, не заглядывая в прошлое. И опять убеждаюсь, что читать Бернара может быть гораздо полезнее, чем следить за новыми постами в форумах, где большая часть информации просто мелка и банальна.

(источник)

Вопрос: Бернард, вы сказали: «Очень важно не обучать логическим способом – логический способ хорош для упорядочивания того знания, которое вы уже приобрели, но он ужасен для добавления знания – а прагматическим способом.» Мне понравилось, звучит эффективно, но как приобретать знания без логики?Много лет назад, когда компьютеры только появлялись, и когда приходилось пользоваться такими старыми языками как FORTRAN, вместо того, чтобы набивать текст на мониторе, вы должны были все свои программные инструкции пробивать на перфокартах, затем вставлять колоду перфокарт в устройство для чтения и дожидаться ответа от компьютера. Да, дети, было так вот сложно в те времена.Потом появились мониторы и было изобретено редактирование текста. В те стародавние времена я посещал один из самых в первых в истории курсов по работе с текстом. Учителя обладали исчерпывающими знаниями, но у них не было опыта преподавания. Поэтому они обучали теме логическим способом. Они начали с обучения в течение целого месяца булевой алгебре и удовольствию манипулирования нулями и единицами. Очень логично, так как в основе компьютеров лежит их понимание нулей и единиц и следование булевой алгебре. В конце концов можно было даже увлечься булевой алгеброй.Сложность с обучением булевой алгебре в том, что булева алгебра представляет собой решение проблемы, саму которую ученики не способны осознать.Подобное явление случилось в 60-х с преподаванием математики. Решили сделать его логическим. А что является логической основой математики? Теория множеств! Поэтому давайте-ка сразу начнем с введения детей в теорию множеств. К сожалению, теория множеств появилась как решение проблемы из 20-го века, эта проблема возникла достаточно поздно в истории математики. Поэтому ученики не могли взять в толк, зачем они это изучают. Как следствие, преподавание математики скатилось вниз. Большинство теперешних учеников математически неграмотны (спасибо вам, учителя 60-х!). Ситуация настолько плачевна, что британское правительство сейчас предлагает оплату любому ученику, кто захочет посещать математические курсы.Прагматичный способ чаще всего отражает исторический путь: те проблемы, которые человечество имело исторически, переносятся на задачи индивидуального обучения. Поэтому, если вы хотите научить математике прагматически, вы начинаете со счета. Арифметика. И геометрия, потому что они первыми получили развитие. И готовьтесь к сложностям с отрицательными и иррациональными числами: они трудно внедрялись исторически. Затем наступает пора для алгебры. Теорию вычислений следует обучать в конце, хотя по логике она кажется должна быть одной из первых. Вот где-то так.Как всё это применимо к фортепианной технике? Согласно логике, вы должны забыть о произведениях и всё время проводить за техническими упражнениями (слышали когда-нибудь о таком подходе?). Но это не срабатывает, потому что вы работаете над техническими решениями для еще не существующих проблем.Вы хотели бы, чтобы ученики занялись гаммами? Сделайте их решением какой-нибудь проблемы, которую ученики захотят решать. Найдите произведение, заполненное гаммами, которое они страсть как хотели бы разучить.Сущность прагматического метода в том, что он выявляет проблему и приступает к её решению. Одна проблема, следуя за другой, раскрывают паттерн. Становится ясна его логика. Именно тогда на сцену выходят педагоги и решают организовать весь процесс на логической основе.Но никто не обучается через логику, потому что логический порядок представления материала не совпадает с порядком решения проблем.Поэтому задайте себе вопрос, с какой проблемой сталкивается ученик прямо сейчас. И дайте ему решение. Не важно, что решение частично и его придется дальше расширять.Так что учитель держит (или должен держать) в своей голове всё в логическом порядке, но, чтобы быть действительно успешным, он должен делиться не своей логикой, а решениями проблем, которые ученик может испытывать на данный момент. А очень умный учитель будет создавать проблемы, чтобы ученик смог оценить решения.Хотите научить чтению с листа? Тогда создайте проблему, для которой чтение с листа окажется решением. Хотите научить аккордам и гармонии? Спросите себя: какие проблемы решаются ими? И добейтесь, чтобы проблема взывала к ученику, чтобы ему/ей хотелось бы её решать. А потом предоставьте ему/ей решение.

С наилучшими пожеланиями,

Бернар

Структура прагматического макрокомпонента значения (на материале группы слов, обозначающих национальность)

Вестник Новосибирского государственного педагогического университета, 2016, Т. 6, № 6, С. 186–200

© Лаппо М. А., 2016

Структура прагматического макрокомпонента значения (на материале группы слов, обозначающих национальность)

¹ Новосибирский государственный педагогический университет

Аннотация: 

Статья развивает положения интегральной теории лексического значения, ряда исследований, посвященных структуре прагматического макрокомпонента (Ю. Д. Апресяна, Г. Н. Скляревской, В. Н. Телия, Е. Ю. Булыгиной, Т. А. Трипольской и др.). Для выявления структуры прагматического макрокомпонента этнонимов был использован комплекс методов: сравнение лексикографических стратегий разновременных словарей и изучение Национального корпуса русского языка. К исследованию привлечены «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935–1940 гг.), «Словарь современного русского литературного языка» под редакцией В. И. Чернышёва (1948–1965 гг.), «Словарь русского языка» под редакцией А. П. Евгеньевой (1981–1984 гг.), разновременные энциклопедические словари и около 2 000 контекстов корпуса.
Цель статьи – описать структуру прагматического компонента этнонимов, способы фиксации данной семантики в толковом словаре (в динамическом аспекте) и реализации в современном русскоязычном дискурсе. Установлено, во-первых, что отечественный традиционный словарь представляет этноним как нейтральную лексему в зоне толкования, а в некоторых случаях в зоне иллюстрации использует прагматически маркированный контекст. Идеологический микрокомпонент чаще всего выявляется при сопоставлении разновременных словарей друг с другом. Во-вторых, в структуру прагматического макрокомпонента номинаций по национальному признаку входят идеологический и оценочный микрокомпоненты значения. В свою очередь, идеологический микрокомпонент включает в себя компоненты близость, дальность, инаковость, враждебность, а оценочный – опасность/неопасность, развитый/неразвитый народ, что определяет его положение на шкале престижности, полезности и/или принятия – своеобразном рейтинге наций. Компонент «уровень развитости народа» подкрепляется набором частных оценок (этических и рациональных), представляющих собой национальные стереотипы.

Ключевые слова: 

Библиографическая ссылка:

Лаппо М. А. Структура прагматического макрокомпонента значения (на материале группы слов, обозначающих национальность) // Вестник Новосибирского государственного педагогического университета. – 2016. – № 6. – С. 186–200. DOI: http://dx.doi.org/10.15293/2226-3365.1606.15

Список литературы: 

1. Рей А., Делесаль С. Проблемы и антиномии лексикографии / пер. с фр. И. Ю. Доброхотовой // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. 14. Проблемы и методы лексикографии: сб. статей / под ред. Т. С. Зевахиной, Б. Ю. Городецкого – М.: Прогресс, 1983. – С. 261–301.
2. Скляревская Г. Н. Прагматика и лексикография // Язык — система. Язык — текст. Язык — способность: к 60-летию члена-корреспондента РАН Ю. Н. Караулова / ред. Ю. С. Степанов, Е. А. Земская, А. М. Молдован. – М.: Институт русского языка РАН, 1995. — С. 63-71.
3. Апресян Ю. Д. Избранные труды. – Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. − М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. – 767 с.
4. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. − М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. – 288 с.
5. Dymarsky M. Syntax, Semantics, and Two Faces of Pragmatics // Język poza granicami języka 2. Semantyka a pragmatika: Spór o pierwszeństwo / Ed. A. Kiklewicz. — T. I. Aspekty lingwistyczno-semiotyczne. — Olsztyn: Centrum Badań Europy Wschodniej Uniwersytetu Warmińsko-Mazurskiego Publ, 2011. — S. 81-95. 
6. Levinson S. Pragmatics. – Cambridge: Cambridge University Press Publ., 1983. – 420 р.
7. Норман Б. Ю. Грамматика говорящего. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994. – 229 с.
8. Zgusta L. Pragmatics, lexicography and dictionaries of English // Modern Language Journal. — 1988. — Vol. 7, Is. 3. — P. 243–253. DOI: 10.1111/j.1467-971X.1988.tb00235.x
9. Wierzbicka A. Dictionaries and Ideologies: Three Examples from Eastern Europe // Cultures, Ideologies, and the Dictionaryю Studies in Honor of Ladislav Zgusta / Ed. Braj B. Kachru and Henry Kahane. — Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1995. — P. 181-196.
10. Скляревская Г. Н. К вопросу о прагматической информации в толковом словаре: возможны ли прагматические пометы? // Лингвистическая прагматика в словаре. − СПб.: Институт лингвистических исследований РАН, 1997. − С. 6−13.
11. Булыгина Е. Ю., Трипольская Т. А. Способы лексикографирования прагматической информации в двуязычных словарях // Вестник Томского государственного университета. Филология. — 2014. — № 6. — С. 51-59.
12. Булыгина Е. Ю., Трипольская Т. А. Деидеологизация словарного описания религиозного слова в русской лексикографической традиции // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. — 2015. — Т. 14, № 2. — С. 61-67.
13. Булыгина Е. Ю., Трипольская Т. А. Язык городского пространства: словарь, карта, текст. – М.: Языки славянской культуры, 2015. — 240 с.
14. Hanks P. The Corpus Revolution in Lexicography // International Journal of Lexicography. — 2012. — № 25. — P. 398-436. DOI:10.1093/ijl/ecs026
15. Siepmann D. Dictionaries and Spoken Language: A Corpus-Based Review of French Dictionaries // International Journal of Lexicography. — 2015. — № 28 (2). — P. 139-168. DOI:10.1093/ijl/ecv006
16. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки: монография. — 2-е изд., доп. — М.: Едиториал  УРСС, 2002. — 261 с.

Дата публикации 26.12.2016

Прагматическая адаптация

Материал подготовила О. А. Елисеева

Всякое высказывание создаётся с целью получить какой-то коммуникативный эффект, поэтому прагматический потенциал составляет важнейшую часть содержания высказывания. Отсюда следует вывод, что и в тексте перевода важную роль играет его прагматика. А, следовательно, переводчику необходимо заботиться о достижении желаемого воздействия на рецептора в зависимости от цели перевода, либо воспроизведя прагматический потенциал оригинала, либо видоизменяя его. Изучение прагматических аспектов перевода составляет поэтому одну из центральных задач теории перевода [Комиссаров, 1999].

При переводе помимо учета денотативного и коннотативного компонентов содержания следует учитывать также прагматический компонент, который представляет собой отношение между языковым выражением и участниками коммуникации – отправителем и получателем информации. В процессе перевода осуществляется прагматическая адаптация исходного текста, т. е. внесение определенных поправок на социально-культурные, психологические и иные различия между получателями оригинального и переводного текстов. Наряду с сопоставлением различных языковых систем, в процессе перевода происходит сопоставление разных культур. Прагматический фактор является одним из наиболее важных факторов, определяющих не только способ реализации процесса перевода, но и сам объем передаваемой в переводе информации. Речь идет о противоречии между двумя тенденциями: экспликацией и импликацией информации. Учет этих тенденций имеет принципиальное значение для понимания сущности прагматической адаптации.

Строя сообщение, отправитель всегда стоит перед выбором, какая информация должна быть словесно выражена в тексте, а какая может лишь подразумеваться, так как она должна быть известна получателю. Этот выбор реализуется по-разному в зависимости от того, является ли получатель носителем исходного языка или языка перевода. То, что является само собой разумеющимся и не нуждается в словесном выражении для носителя исходного языка, нередко требует особого упоминания при переадресовке сообщения носителю языка перевода, и наоборот.

Варьирование объема информации, передаваемой в процессе перевода, находит свое проявление в таких переводческих приемах как добавление к исходному сообщению:

deals with Parmalat – сделки с компанией Пармалат;

Nature asked both candidates – Журнал «Nature» задал вопросы обоим кандидатам;

lesser politicians – менее известные политики;

The English themselves like to speak of the «Englishness» of the English – Сами англичане любят говорить о характерных (типичных) для англичан чертах.

Важную роль в переводе играет учет стилистических особенностей употребления языковых средств:

1) The forms of matter familiar to us on the earth and in the heavens are all composed of various combinations of only three types of subatomic particles. Известные нам формы материи как на земле, так и на небе, состоят из различных комбинаций только трех мельчайших частиц.

В тексте перевода происходит снятие образности, гак как английское слово heavens является стилистически окрашенным, и в русском языке оно имеет ограниченную сферу употребления.

2) Jacque Chirac was reflecting French dismay at the realization that in the newly-enlarged European Union the French cockerel might no longer rule the roost. Жак Ширак со страхом думал о том, что в расширенном Евросоюзе французы больше не смогут верховодить.

Замена стилистически окрашенного выражения в английском примере более нейтральным в русском переводе осуществляется с учетом особенностей публицистического стиля в русском языке. Довольно часто при переводе приходится проводить преобразования, связанные со спецификой бытовых, языковых традиций, политических реалий.

Чтобы понять и правильно перевести следующее высказывание необходимо знать следующую фразу, отражающую суть английской дипломатии — the stick and carrot policy (политика кнута и пряника):

The carrot оf the EU membership is an effective foreign policy tool. Членство в Евросоюзе в качестве пряника является эффективным инструментом проведения международной политики.

В публицистических текстах подобные примеры встречаются довольно часто, особенно в заголовках: No Love Lost — Отнюдь не теплые отношения. Europe a la cart — Многоликая Европа.

К области прагматики перевода относится перевод вновь созданных новых слов на основе слияния частей известных в языке слов:

First there was «stagflation». a combination of slow growth and high inflation. Сначала была так называемая стагфляция медленный экономический рост (стагнация) в сочетании с высокой инфляцией.

Перевод вновь созданных слов осуществляется путем использования полной формы слов, на основе которых произошло слияние.

Подводя итог вышесказанному, отметим, что прагматически адекватный перевод не обязательно является высшей степенью семантической, т. е. коммуникативной инвариантности, а лишь представляет собой оптимальный вариант прагматической, семантической и стилистической адекватности.

Методы сравнительной коррекционной педагогики

Специальные коррекционные методы

Методы, используемые для устранения нарушений и недостатков поведения, называются специальными коррекционными методами.

Специальные методы коррекционной педагогики:

• субъективно-прагматический метод;
• метод естественных последствий;
• метод возмещения;
• метод коррекции через труд;
• метод взрыва и др.

Методы сравнительной коррекционной педагогики значительно отличаются от способов помощи обычным детям, поэтому их можно применять только после предварительной специальной подготовки.

Классификация методов коррекционной сравнительной педагогики (по В. П. Кащенко «Педагогическая коррекция»):

• методы коррекции активно-волевых дефектов;
• метод игнорирования;
• методы коррекции страхов;
• метод культуры здорового смеха;
• методы коррекции рассеянности;
• методы снижения сильного возбуждения ребенка;
• методы коррекции застенчивости;
• методы коррекции тиков;
• методы самокоррекции;
• методы коррекции бродяжничества и др.

Субъективно-прагматический метод

Субъективно-прагматический метод работает через комплекс контрактных сделок педагогов и воспитанников, разного рода взаимных обязательств и договоров. В воспитательных целях используется напряженная социально-экономическая ситуация, подчеркивающая зависимость адекватного, нормального поведения детей с будущим социальным положением.

Модификации субъективно-прагматического метода:

• контакты между педагогами и воспитанниками с указанием обязанностей сторон;
• внедрение личных карточек самосовершенствования, разработанных педагогами с участием родителей;
• мониторинг социального развития и поведения воспитанников с использованием электронно-вычислительных машин и технических средств;
• профилактическая работа с воспитанниками группы риска, деятельность дифференцированных групп по интересам;
• использование тестов социальной зрелости, воспитанности в сочетании с конкурсами и играми;
• штрафы (в баллах) и наказания в виде лишения привилегий, прав и др.

Характеристика отдельных методов сравнительной коррекционной педагогики

Готовые работы на аналогичную тему

Метод естественных последствий выстраивается на том, что воспитанник на практике наглядно и быстро убеждается в последствиях своих действий, так как верную линию поведения можно укрепить путем наступления различных неприятностей и желания их избежать. Важно, чтобы ребенок знал, к чему могут привести те или иные действия, учился на чужих ошибках. Воспитанники под руководством педагога должны понять, что жизнь представляет собой необходимость конструктивного сосуществования с другими людьми, выполнение установленных норм. При несоблюдении правил последуют неприятные последствия и неизбежность наказания. Педагог должен научить воспитанников устанавливать закономерные жизненные связи.

Метод возмещения подразумевает, что любой нанесенный другому человеку ущерб, должен быть возмещен. Возможно возмещение трудом или материальное возмещение. Метод базируется на чувстве защищенности и ответственности, формирующихся в процессе соблюдения требований и правил взрослыми, педагогами, воспитанниками.

Метод коррекции через труд, или трудовой метод используется как способ возмещения ущерба, причиненного отклоняющимся поведением, как способ перевоспитания. В процессе формирования у воспитанников социальных качеств очень велико значение посильного и правильно организованного труда. Психотерапевты и дефектологи считают, что трудовая деятельность является очень эффективным методом коррекции поведения. Коррекционные формы работы: создание групп для уборки территории, коридоров, кабинетов; изготовление наглядных пособий; ремонт книг в библиотеке и т.д. Трудовая деятельность используется для формирования и дальнейшего развития общей работоспособности воспитанников, для выработки выдержки и систематичности в работе, развития активности и воспитания интереса.

Метод взрыва характеризуется воздействием на воспитанника, когда происходит уничтожение внутренней негативной установки, с целью очистить место для формирования нового качества.

Замечание 1

Метод чреват сильнейшим эмоциональным потрясением, поэтому использовать его можно только в исключительных случаях.

Методы арттерапии

Замечание 2

В рамках коррекционной сравнительной педагогики в последнее время начали активно использовать методы арттерапии, которые рассматривают как способы и средства адаптации к социуму с использованием разных видов творческой деятельности.

В практике коррекционной работы активно используют разные виды реабилитации: резьба по дереву, лепка, чеканка, выпиливание, рисование, составление мозаики, изготовление поделок из глины и игрушек из ткани и др. На воспитанников благотворно влияют сами художественные произведения. Осмысление и обсуждение творческих работ играет большую роль в преодолении дезадаптивного поведения. Благоприятное воздействие на воспитанников оказывает использование мотивов народного творчества, художественно-прикладных работ, таких как: вышивка, вязание, плетение, изготовление изделий из керамики.

Гештальттерапия с помощью творческой деятельности помогает пробудить индивидуальность личности, ее скрытые творческие способности. В коррекционной педагогике активно используются музыкотерапия, драматерапия, кинотерапия, библиотерапия, хореотерапия (использование ритмики, пластики, танца).

В процессе хореотерапии решаются следующие задачи: повышение двигательной активности и терапия занятости; организация социотерапевтических отношений и коммуникативный тренинг; поиск аутентичных путей развития. Хореотерапевтический метод применяется для преодоления чувства беззащитности, тревоги, бессмысленности существования.

Музыкотерапия – метод коррекционной педагогики, использующий в качестве лечебного средства музыкальное творчество. Во многих странах Западной Европы и в США созданы центры музыкотерапии, к наиболее известным относятся: Роттердамский, Копенгагенский и Лондонский. В городе Вроцлаве (Польша) работает институт музыкальной терапии, имеющий множество филиалов в нескольких польских городах. Специалисты центров создают специальные музыкальные программы. В Беларуси накоплен большой опыт применения музыкотерапии в образовательных учреждениях, санаториях и реабилитационных центрах.

Какой пример прагматизма? — MVOrganizing

Какой пример прагматизма?

Прагматик может считать что-то правдой, не нуждаясь в подтверждении универсальной истины. Например, если люди обычно воспринимают океан как прекрасный, то он прекрасен.

Что значит, если кто-то прагматичен?

Итак, что значит для человека быть прагматичным? Прагматичный человек больше озабочен фактами, чем тем, что может или должно быть.Сфера прагматичного человека — это результаты и последствия. Если вы на этом сосредоточены, возможно, вы захотите применить это слово к себе.

Какая самая сильная черта прагматизма?

Он выделил четыре характеристики прагматизма: отказ от скептицизма; готовность принять фаллибилизм; отказ от резкой дихотомии, например, между фактом и ценностью, мыслью и опытом, разумом и телом, аналитическим и синтетическим и т. д .; и то, что он называет «приматом практики» (1994c).

Каковы преимущества прагматизма?

Прагматизм предлагает нам способ оценить наши убеждения и найти истину на практике. Это делает его более ценным, чем другие эпистемологические философии, которые часто больше занимаются знанием или идеей знания. Прагматизм дает нам путь к истине через оценку убеждений и идей.

Что такое прагматический метод?

Прагматизм — это философское движение, которое включает тех, кто утверждает, что идеология или предложение истинны, если они работают удовлетворительно, что смысл предложения следует искать в практических последствиях его принятия и что непрактичные идеи должны быть отвергнуты.

Что противоположно прагматическому?

▲ Напротив практического, касается принятия решений и действий, которые полезны на практике, а не только в теории. идеалистический. непрактично. нереально.

Какие типы истины?

Виды правды

• Идентичность — это правда описания. Круг круглый, потому что мы определяем круг как круглый.
• Аксиоматическая истина — это правда о системе.
• Историческая правда — это событие, которое действительно произошло.
• Экспериментальная истина может не иметь четких концептуальных оснований аксиоматической истины, но она выдерживает проверку.

Какие два типа истины?

Мы можем определить два типа истины: эмпирическая истина и удобная истина. Эмпирическая истина основана на доказательствах, исследованиях и разуме.

Как нам найти истину?

Объективная истина обнаруживается путем поиска, критически относящегося к нашему опыту, пока не будет собрано достаточное количество доказательств.Субъективная правда не всегда противоречит объективной истине, но она зависит от того, что субъект ценит свое мировоззрение больше, чем другие.

Что приходит вам в голову, когда вы слышите слово истина?

Когда я слышу слово «истина», мне в голову приходит слово «Честность». Качество или состояние того, что является правдой, что является правдой или соответствует факту или реальности, факт или убеждение, которые принимаются как истина.

Что такое объяснение истины?

Истина в метафизике и философии языка — свойство предложений, утверждений, убеждений, мыслей или утверждений, о которых в обычном дискурсе говорится, что они согласуются с фактами или утверждают, что имеет место.…

Что означает истина?

соответствует фактическому состоянию или условиям; соответствие реальности или факту; не ложь: правдивая история. настоящий; подлинный; аутентичный: настоящее золото; истинные чувства. искренний; не обманчивый: искренняя заинтересованность в чьем-либо благополучии.

Как философия может помочь Мозгом определять правдивые вещи?

Философия может помочь, воссоединив разум с реальностью. Люди не могут определить, что является правдой, без абстрактных концепций Истины и Разума.Они нуждаются в абстрактном понятии, чтобы поверить в то, что в феноменальном опыте различается Истина.

Как философия может помочь вам добиться успеха в учебе?

Изучение философии улучшает мыслительные и критические навыки. Навыки, полученные специалистами по философии, пригодятся практически в любой карьере. Студенты узнают о вопросах. Как задавать хорошие вопросы и отличать стоящие вопросы от бесполезных.

(PDF) Прагматический метод и его риторическое происхождение

380 PAUL SCHOLLMEIER

Примечания

1.В самом деле, Пирс настаивает, чтобы «каждый серьезный изучающий логику, который может выбрать легкий греческий язык»

, читал как Prior, так и Posterior Analytics. Его восхищение настолько велико, что он фактически утверждает —

сертов, что мы не можем понять, что нам говорят «на улицах», не изучив эти

трактатов (1960, 2: 445, прим. 1). Для получения дополнительной информации по этой теме я бы порекомендовал Hilpinen (2000–

2001).

2. Нагель, хотя и не совсем прагматик, — современный философ, который на самом деле

рекомендует «нормативные гипотезы».Но он отрицает, что у нас есть какой-либо общий метод

для выбора среди них (1986, 154).

3. Пирс действительно упоминает аргумент в качестве примера, когда он обсуждает, прежде всего, гистографию

предшествующей аналитики. Но он уделяет свое внимание анализу Аристотеля индукции и абдукции и отвергает пример как не более чем «модификацию собственно индукции

» (1960, 7: 249). Таким образом, он не рассматривает этот аргумент в риторическом контексте.

4. Я отрицаю только то, что прагматики смогли полностью объяснить, почему можно использовать

их метод за пределами естественных наук. Я не отрицаю, что они сами ловко использовали

метода в моральных науках. Дьюи был, пожалуй, самым разносторонним в установлении и применении своих гипотез. Рассмотрим не только его этическую теорию, но также его политические и эстетические теории.

5. Телохранитель в древние времена был не личным телохранителем, а военным отрядом

, мало чем отличавшимся от значительных полицейских сил — учреждением, с которым современные тираны хорошо знакомы

.

6. Нагель замечает, что в поисках общности мы берем «частный случай как обильный пример» и формируем «гипотезы о том, примером какой общей истины он является». Хотя

он использует его концепцию, он, к сожалению, не исследует риторическую теорию примера

(1986, 152).

7. На самом деле, Джон Дьюи уделяет этому процессу некоторое внимание. Но он не может предложить формальный анализ

или связать свой анализ с риторикой (1933, e.г., гл. 6 и 7).

8. Между прочим, мы можем также объяснить концепцию похищения Пирса с помощью анализа риторического примера Аристотом. Байби фактически показал, что аристотелевская теория примера

может приспособиться к похищению, хотя он не предлагает схематического анализа (1991,

особенно 292–96). Но теперь мы можем увидеть, какой будет схема риторического похищения.

Похищение предполагает, что мы знаем, что главный термин принадлежит новому второстепенному, и что мы

гипотетически предполагаем, что средний член принадлежит новому второстепенному (см. Peirce 1960, 7: 249–50).Если использовать пример

Аристотеля, если он тиран, Дионисий, должно быть, попросил и получил тело —

стража.

9. Ученые-юристы очень серьезно относятся к историческим примерам. Таких примеров они называют

прецедента, которые являются двигателями прецедентного права. Леви, например, прямо утверждает, что «le-

рассуждение — это рассуждение на примере» или «рассуждение от случая к случаю». Рассуждение этого типа

, объясняет он, включает три этапа: «между случаями наблюдается сходство; далее объявляется норма закона

, присущая первому делу; затем верховенство закона применяется ко второму делу

.Он даже цитирует логику Аристотеля (1949, 1-2 и п. 2). Макдауэлл делает попытку

исторически закрепить наши ценности. Но, к сожалению, он просто рассматривает общие моральные предложения как традицию, унаследованную от прошлого. Он утверждает, что наши этические взгляды — это результат нашего воспитания

, и мы можем только размышлять и бесконечно уточнять детали нашего мировоззрения

. Но, насколько я могу судить, он не пытается искать поддержки или опровержения

традиционных ценностей в деталях опыта.В самом деле, он утверждает, что мы не можем реконструировать этические требования

к природным материалам, хотя мы можем принять независимые факты в учет

, если это уместно (1994, например, 80–82).

10. Не обсуждая риторику, Нуссбаум доказывает важность литературных примеров.

Она замечает, что симпатия к персонажам в романах может побудить нас серьезно относиться к ним как к

личностям, которые могут столкнуться с трудными социальными ситуациями. Но нашу симпатию к ним

мы должны умерить прошлыми прецедентами и общими принципами, — объясняет она (1995, особенно.глава 3).

11. Стремясь систематизировать наши традиционные ценности, МакДауэлл предлагает притчи

такого рода. Но он больше диалектик, чем ритор, хотя он, несомненно, отрицает

Прагматизм — New World Encyclopedia

Основные философы-прагматики: Пирс, Джеймс, Дьюи, Мид.

Прагматизм — это философское движение, которое возникло у Чарльза Сандерса Пирса (1839-1914) (который первым сформулировал прагматический принцип) и воплотилось в философии Уильяма Джеймса и Джона Дьюи в начале двадцатого века.Большинство мыслителей, называющих себя прагматиками , считают практические последствия или реальные следствия жизненно важными компонентами философии. Эти мыслители признали ценность философии в ее применении в различных дисциплинарных областях и отказались отделять компоненты философии от практических вопросов. Пирс задумал прагматизм не как доктрину, а как методологию для разъяснения значения понятий и внес свой вклад в первую очередь в семантику. Джеймс разработал прагматизм, в частности, как теорию истины, а Дьюи развил прагматизм как теорию исследования.

С появлением аналитической философии после Второй мировой войны классический прагматизм, представленный этими философами, стал непопулярным. Ричард Рорти возродил прагматическое движение и развил его как «неопрагматизм». Взяв за основу эпистемологию, прагматизм внес свой вклад в различные области исследования, включая психологию, педагогику и социальную теорию, а также метафизику и этику. Идея примата «практики» стала путеводной нитью для американской культуры.

Истоки

Чарльз Сандерс Пирс: американский эрудит, с которого все началось.

Прагматизм зародился как философское движение в Соединенных Штатах в конце 1800-х годов. Его основными сторонниками были Чарльз Сандерс Пирс, Уильям Джеймс и Джон Дьюи (все члены Метафизического клуба), а также Джордж Герберт Мид. Уильям Джеймс был первым, кто использовал термин «прагматизм» в печати, приписывая Пирсу создание этого термина в начале 1870-х годов. Затем Пирс начал писать и читать лекции, чтобы прояснить свою собственную интерпретацию прагматизма, в конечном итоге придумав для своих оригинальных идей еще один термин — «прагматизм» (Menand 2001).Пирс стремился подтвердить объективные стандарты, оценивая то, что эффективно работает для реализации некоторой соответствующей безличной цели; Подход Джеймса был более субъективной оценкой того, что эффективно работает для конкретного человека или группы.

Джеймс и Пирс черпали вдохновение у Александра Бейна, который исследовал важнейшие связи между верой, поведением и предрасположенностью и определил «убеждение» как утверждение, в соответствии с которым человек готов действовать. Другие источники вдохновения для прагматиков включают натуралистический взгляд Дэвида Юма на знание и действие; Прямой реализм Томаса Рида; Введение Георгом Гегелем темпоральности в философию; Фрэнсис Бэкон, придумавший фразу «знание — сила».«Другим влиянием было кантовское положение о« случайной вере », предполагающее, что в отсутствие абсолютной уверенности правдоподобная вера может служить основанием для совершения определенных действий; и настаивание Шопенгауэра на подчинении интеллекта воле и, следовательно, разум подчинен действию. Эти идеи получили дальнейшее развитие у нескольких немецких неокантианцев, в том числе у Ганса Файхингера и Георга Зиммеля.

Исторически корни прагматизма можно проследить еще со времен академических скептиков Древней Греции, которые отрицали возможность достижения подлинного знания ( эпистема ) реальной истины и предлагали подменить правдоподобную информацию ( на питанон). ) для удовлетворения потребностей практики.Утилитаристская модель суждения о правильности действия по степени, в которой оно принесло наибольшее благо наибольшему числу людей, была предшественником прагматического утверждения о том, что эмпирическое утверждение является правильным, если его принятие приводит к максимальной пользе.

Развитие

C.S. Пирс понимал прагматизм не как философскую доктрину, а как метод, с помощью которого мы можем прояснить значение понятий. Он пытался определить значение философских концепций по их практическому действию и устранить псевдопроблемы в философии.Пирс в первую очередь развил прагматизм в области семантики. Он также высоко ценил реалистическую онтологию Дунса Скота. Для Пирса прагматизм был методологией развития своего рода реалистической метафизики.

Уильям Джеймс был психологом и развил прагматизм от семантической теории до теории истины. Джеймс утверждал, что все концептуальные различия, которые мы проводим, на практике проявляются как различия. Прагматизм исследует правдивость идей не с точки зрения рациональной согласованности и внутренней согласованности, а с точки зрения практических последствий, вытекающих из этих идей.Джеймс отверг концепцию истины как своего рода трансцендентную реальность, утверждая, что истина — это не какая-то постоянная сущность, которую мы открываем, а «творение» или «изобретение», которое возникает в процессе переживаний.

Джон Дьюи понимал прагматизм как теорию исследования. Дьюи изучал Гегеля на ранних стадиях его творчества, но испытал влияние Джеймса. Дьюи отклонил традиционные концептуальные подразделения, такие как субъект-объект, факт-ценность, теория-практика, и попытался увидеть всю философскую деятельность с точки зрения практики.Он задумал идеи и философский дискурс как практические инструменты для решения проблем.

В Америке после Второй мировой войны классический прагматизм, разработанный Пирсом, Джеймсом и Дьюи, стал непопулярным по мере роста роли аналитической философии. Ричард Рорти представил неопрагматизм и оживил прагматическое движение, интерпретируя Хайдеггера, Витгенштейна, Деррида, Мишеля Фуко и других как прагматиков.

Прагматик-эпистемология

Прагматическая эпистемология может быть охарактеризована широким акцентом на важности практических следствий: как теоретические идеи на самом деле влияют на человеческую жизнь в целом и жизнь исследования в частности.

Эпистемология ранних прагматиков находилась под сильным влиянием дарвиновского эволюционного мышления. Джеймс и Дьюи стремились установить непрерывность от развития животного мира к развитию человеческого мира. Шопенгауэр предложил биологический идеализм, указав, что убеждения, которые помогают организму преуспеть в жизни, могут сильно отличаться от того, что на самом деле истинно. Прагматизм поставил под сомнение предположение о том, что знание и действие — это две отдельные сферы и что существует абсолютная или трансцендентная истина, выходящая за рамки тех исследований, которые организмы используют, чтобы справиться с жизнью.Прагматизм рассматривал исследование как просто средство, с помощью которого организмы могут понять окружающую их среду. Такие понятия, как «реальный» и «истинный» рассматривались просто как ярлыки, которые полезны для исследования и не могут быть поняты вне этого контекста. Представление о том, что теории и предположения действительны только в контексте существования конкретного организма, явно психологическое, но также предполагает существование реального внешнего мира, с которым необходимо иметь дело.

Джон Дьюи говорит, что что-то «становится правдой», когда это проверяется.Вопреки мнению некоторых критиков, он не имеет в виду, что люди могут свободно строить мировоззрение по своему усмотрению.

Тенденция философов классифицировать все взгляды как «идеалистические» или «реалистические»; вместе с общественным непониманием красноречивых фигур речи Уильяма Джеймса привело к широко распространенной, но неверной характеристике прагматизма как формы субъективизма или идеализма. Многие из наиболее удачных фраз Джеймса, такие как «денежная ценность истины» (Джеймс 1907, стр. 200) и «истина — это всего лишь средство в нашем образе мышления» (Джеймс 1907, 222), были вырваны из контекста. и карикатурно изображается в современной литературе как представление о том, что любая идея, имеющая практическую ценность, верна.

Уильям Джеймс писал:

Пора призвать проявить немного воображения в философии. Нежелание некоторых из наших критиков придавать нашим утверждениям какой-либо смысл, кроме самого глупого, столь же дискредитирует их воображение, как и все, что я знаю из недавней истории философии. Шиллер говорит, что истина — это то, что «работает». В этой связи с ним обращаются как с тем, кто ограничивает проверку самыми низкими материальными полезностями. Дьюи говорит, что правда — это то, что приносит «удовлетворение»! С ним обращаются как с тем, кто верит в то, что все называть правдой, что, если бы это было правдой, было бы приятно.(Джеймс 1907, 90)

На самом деле, утверждает Джеймс, теория гораздо более тонкая.

Прагматики не соглашались с точкой зрения, что убеждения должны представлять реальность, чтобы быть истинными, и утверждали, что убеждения — это предрасположенности, которые квалифицируются как истинные или ложные в зависимости от того, насколько они полезны в исследовании и в действии. Теории приобрели смысл только в борьбе разумных организмов с окружающей средой и стали верными только тогда, когда они добились успеха в этой борьбе.Однако большинство прагматиков не считали, что все, что является практическим, полезным или помогает в краткосрочном выживании, обязательно следует рассматривать как истину. К.С. Пирс использовал прагматическую теорию как подразумевающую, что теоретические утверждения должны быть связаны с практикой проверки и подлежат проверке. Пирс определил истину как конечный результат (не в настоящий момент времени) исследования, проводимого (обычно) научным сообществом исследователей. Дьюи охарактеризовал правдивость как разновидность добра: утверждение, что что-то истинно, означает, что оно заслуживает доверия или надежно и останется таковым в любой мыслимой ситуации.

Центральный прагматик-догмат

Примат практики

Прагматизм рассматривает вопросы с точки зрения действия организма в окружающей его среде. Способность человека теоретизировать рассматривается как неотъемлемая часть разумного действия (практики), а не как отдельная сфера интеллектуальной деятельности. Теории и различия — это инструменты, которые помогают организму понять окружающую его среду. Они абстрагируются от непосредственного опыта и в конечном итоге должны объяснять и придавать смысл явлениям, которые их породили.

Джон Дьюи заметил, что здесь речь идет не о теории против практики , а о разумной практике против неосведомленной, глупой практики. В беседе с Уильямом Пеппереллом Монтегю Дьюи сказал, что его «усилие было не в практическом воплощении интеллекта, а в интеллектуализации практики ». (Цит. По Элдридж, 1998, стр. 5).

Деконструкция концепций и теорий

Прагматики смотрели на философии и системы убеждений как на попытки примириться с существованием и считали ошибкой приписывать обоснованность философской концепции вне контекста, в котором она была сформулирована.В «В поисках определенности», Дьюи раскритиковал то, что он назвал философской ошибкой; философы часто принимают категории (такие как «ментальное» и «физическое») как должное и, не осознавая, что они являются просто номинальными концепциями, изобретенными для помощи в решении конкретных проблем, запутываются во всевозможных метафизических и концептуальных путаницах. Он привел такие примеры, как «высшее бытие» гегелевских философов, вера в «царство ценностей» и идею о том, что логика, поскольку она абстрагируется от конкретного мышления, не имеет ничего общего с мышлением.

Натурализм и антикартезианство

Прагматики намеревались реформировать философию и примирить ее с наукой. И идеалистическая, и реалистическая философия имели тенденцию рассматривать человеческое знание как нечто недосягаемое для науки и прибегали либо к феноменологии, вдохновленной Кантом, либо к расплывчатым теориям о «соответствии» реальности. Прагматики критиковали феноменологию из-за ее неспособности осмысленно относиться к миру, как мы его переживаем, и теории соответствия за представление соответствия как не поддающегося анализу факта.Прагматизм пытался дать психологическое и биологическое объяснение отношений между познающим и известным.

Ричард Рорти расширил эти аргументы в книге Philosophy and the Mirror of Nature , где он критиковал попытки многих философов науки выделить пространство для эпистемологии, которое совершенно не связано с эмпирическим, а иногда и считается превосходящим его. науки.

Антискептицизм и фаллибилизм

Хилари Патнэм утверждает, что сочетание антискептицизма и фаллибилизма является центральной чертой прагматизма.

Хилари Патнэм предположила, что примирение антискептицизма и фаллибилизма является центральным требованием американского прагматизма.

Пирс настаивал на том, что, вопреки знаменитому и влиятельному методу Декарта в «Размышлениях о первой философии», сомнение не может быть симулировано или сфабриковано с целью проведения философского исследования. Сомнение, как и вера, требует оправдания; оно естественно возникает из реальной конфронтации с некоторой конкретной «ситуацией», которая расстраивает нашу веру в конкретное предложение.Исследование — это рационально контролируемый процесс попытки вернуться к устойчивому состоянию убеждений по этому поводу.

Фаллибилизм , философское учение, наиболее часто применяемое в естественных науках, тесно связано с Ч. С. Пирсом, астрономом и математиком. Пирс утверждал, что утверждения о научном знании могут быть признаны истинными только в предварительном порядке, поскольку всегда существует вероятность того, что какое-то дальнейшее открытие изменит их или докажет, что они ложны.Как неоднократно демонстрировала история науки, научные теории можно поддерживать только как имеющие некоторую возможность быть истинными, особенно на уровне теоретической физики.

”Я использовал для себя собирать свои (логические) идеи под обозначением фаллибилизма; и действительно, первый шаг к выяснению — это признать, что вы уже недостаточно знаете; так что никакая болезнь не может остановить любой интеллектуальный рост так же надежно, как болезнь самоуверенности ». (С.С. Пирс, Сборник статей, т. 1, разд. 1:13)

Прагматизм в других областях философии

В то время как прагматизм начинался просто как критерий значения, он быстро расширился, превратившись в полную эпистемологию с широкими последствиями для всей области философии.

В философии науки инструментализм — это точка зрения, согласно которой концепции и теории являются всего лишь полезными инструментами, ценность которых измеряется не тем, отражают ли концепции и теории как-то реальность, а тем, насколько они эффективны в объяснении и предсказании явлений.Инструментализм не утверждает, что истина не имеет значения, а скорее является конкретным решением вопроса о том, что означают истина и ложь и как они действуют в науке.

Логика

Позже, когда прагматизм Шиллера стал ближе всех классических прагматиков к философии обычного языка, он в своем учебнике « Формальная логика. » атаковал логику, Шиллер стремился подорвать саму возможность формальной логики. показывая, что слова имеют значение только тогда, когда используются в реальном контексте.Ближе к концу своей жизни Шиллер сам резюмировал критику своей книги в эссе под названием « Все люди смертны, ?» Наименее известной из главных работ Шиллера было конструктивное продолжение его деструктивной «Формальной логики , », «Логика использования , », в которой он попытался построить новую логику, охватывающую контекст открытия и гипотетико-дедуктивный метод.

В то время как F.C.S. Шиллер фактически отклонил возможность формальной логики, большинство прагматиков просто критически относятся к ее претензиям на окончательную достоверность и вместо этого рассматривают логику как один из множества логических инструментов.К.С. Пирс разработал несколько методов для выполнения формальной логики. Работа Стивена Тулмина The Uses of Argument, , по сути, эпистемологическая работа, вдохновила исследователей неформальной логики и риторики.

Метафизика и радикальный эмпиризм

«Чикагский клуб», включая Уайтхеда, Мида и Дьюи. Прагматизм иногда называют американским прагматизмом , потому что многие его сторонники были и остаются американцами.

Джеймс и Дьюи были прямолинейными эмпирическими мыслителями; опыт был окончательной проверкой эффективности предложений, а опыт был тем, что суждения были предназначены для объяснения.Они были недовольны обычным эмпиризмом, потому что в традиции Юма эмпирики имели тенденцию рассматривать опыт как не более чем индивидуальные ощущения. Прагматики считали, что следует попытаться объяснить каждый аспект опыта, включая связи и значение, вместо того, чтобы отвергать их и полагать чувственные данные как окончательную реальность. Радикальный эмпиризм (или «непосредственный эмпиризм» по словам Дьюи) отводил место значению и ценности вместо того, чтобы игнорировать их как субъективные дополнения к механистической материальной реальности.

Уильям Джеймс приводит интересный пример этого философского недостатка:

[Молодой выпускник] начал с того, что он всегда считал само собой разумеющимся, что, войдя в класс философии, вы должны установить отношения со вселенной, совершенно отличной от той, которую вы оставили на улице. Предполагалось, что эти двое, сказал он, имеют настолько мало общего друг с другом, что вы не сможете одновременно заниматься ими. Мир конкретных личных переживаний, к которому принадлежит улица, многочисленен за гранью воображения, запутан, грязен, болезнен и сбит с толку.Мир, с которым вас знакомит ваш преподаватель философии, прост, чист и благороден. В нем отсутствуют противоречия реальной жизни. […] На самом деле это не столько описание этого реального мира, сколько ясное дополнение, построенное на нем […] Это не объяснение нашей конкретной вселенной. (Джеймс 1907, 8-9)

F.C.S. Первая книга Шиллера, Загадки Сфинкса, была опубликована до того, как он узнал о растущем прагматическом движении в Америке. В нем Шиллер выступает за золотую середину между материализмом и абсолютной метафизикой.Шиллер утверждает, что результатом разделения этих двух объяснительных схем (сопоставимых с тем, что Уильям Джеймс называл «трезвым эмпиризмом» и «мягко мыслящим рационализмом») является то, что механистический натурализм не может понять «высшие» аспекты нашего мира. (свободная воля, сознание, цель, универсалии и Бог), в то время как абстрактная метафизика не может понять «низшие» аспекты нашего мира (несовершенное, изменение, физичность). Хотя Шиллер нечетко описывает точную золотую середину, которую он пытается установить, он предлагает метафизику как инструмент, который может помочь в исследовании и ценен только постольку, поскольку на самом деле помогает в объяснении.

Во второй половине двадцатого века Стивен Тулмин утверждал, что необходимость различать реальность и видимость возникает только в рамках объяснительной схемы, и поэтому нет смысла спрашивать, из чего состоит «окончательная реальность». Совсем недавно аналогичная идея была предложена философом-постаналитиком Дэниелом Деннетом, который утверждает, что любой, кто хочет понять мир, должен занять интенциональную позицию и признать как «синтаксические» аспекты реальности (материального мира), так и возникающие или возникающие в ней аспекты. семантические свойства (значение и значение).

Радикальный эмпиризм дает интересные ответы на вопросы о пределах науки, природе значения и ценности, а также работоспособности редукционизма. Эти вопросы занимают видное место в текущих дебатах об отношениях между наукой и религией, где большинство прагматиков не согласны с предположением, что наука низводит все значимое до «просто» физических явлений.

Философия разума

И Джон Дьюи в книге Nature and Experience (1929), и полвека спустя Ричард Рорти в своей монументальной книге Philosophy and the Mirror of Nature (1979) утверждали, что большая часть споров об отношении разума к телу носит результат концептуальной путаницы.Вместо этого они утверждают, что нет необходимости полагать разум или мысленный материал как онтологическую категорию. Прагматики рассматривают разум и тело как единое целое и отвергают картезианский дуализм.

Этика

Прагматизм не видит принципиальной разницы между практическим и теоретическим разумом или онтологической разницы между фактами и ценностями. И факты, и ценности имеют познавательное содержание: факты — это знания, которым следует верить, ценности — это гипотезы о том, что хорошо в действии.Прагматическая этика в целом гуманистическая, не признавая никаких окончательных проверок морали, кроме того, что имеет значение для людей. Хорошие ценности — это те, для которых у нас есть веские причины (подход «Хорошие причины»). Прагматическая этическая теория предшествовала другим философам, которые подчеркивали важное сходство между ценностями и фактами, такими как Джером Шнеуинд и Джон Сёрл.

Уильям Джеймс пытался показать значимость (некоторых видов) духовности, но, как и другие прагматики, отказывался рассматривать религию как основу смысла или морали.

Эссе Уильяма Джеймса, The Will to Believe, часто неправильно понималось как призыв к релятивизму или иррационализму. Джеймс утверждал, что этика всегда предполагает определенную степень доверия или веры и что мы не всегда можем ждать адекватных доказательств при принятии моральных решений.

Моральные вопросы немедленно представляют собой вопросы, решение которых не может ждать веских доказательств. Моральный вопрос — это вопрос не о том, что разумно существует, а о том, что хорошо или было бы хорошо, если бы оно действительно существовало.[…] Социальный организм любого вида, большой или маленький, это то, чем он является, потому что каждый член выполняет свой собственный долг с верой в то, что другие члены будут одновременно выполнять свои. Везде, где желаемый результат достигается благодаря сотрудничеству множества независимых лиц, его существование как факт является чистым следствием предвосхищающей веры друг в друга со стороны тех, кто непосредственно заинтересован. Правительство, армия, коммерческая система, корабль, колледж, спортивная команда — все существует на этом условии, без которого не только ничего не достигнуто, но и даже не предпринималось никаких попыток.(Джеймс 1896)

Из классических прагматиков Джон Дьюи наиболее подробно писал о морали и демократии. (Edel 1993) В своей классической статье Три независимых фактора морали (Dewey 1930) Дьюи попытался объединить три основных взгляда на мораль: правое, добродетельное и хорошее. Он считал, что все три обеспечивают осмысленные способы размышления о моральных вопросах и что возможность конфликта между тремя элементами существует и не всегда может быть легко разрешена.(Андерсон, сентябрь)

Дьюи также критиковал дихотомию между «средствами и целью», которая, по его мнению, ухудшила повседневную трудовую жизнь и образование, считая их просто средством для достижения цели. Он подчеркнул необходимость осмысленного труда и концепции образования не как подготовки к жизни, а как самой жизни.

Дьюи был противником других философий своего времени, особенно эмотивизма Альфреда Айера. Дьюи предвидел возможность этики как экспериментальной дисциплины и считал, что ценности лучше всего можно охарактеризовать не как чувства или императивы, а как гипотезы о том, какие действия приведут к удовлетворительным результатам, или о том, что он назвал завершенным опытом. Еще одно следствие этого взгляда состоит в том, что этика — предприятие, подверженное ошибкам, потому что люди не всегда уверены в том, чего они хотят, или в том, действительно ли то, что они хотят, удовлетворяет их.

Эстетика

Книга Джона Дьюи « Искусство и опыт», , основанная на лекциях Уильяма Джеймса, которые он читал в Гарварде, была попыткой показать целостность искусства, культуры и повседневного опыта. (Филд, IEP) Дьюи считал, что искусство должно быть частью творческой жизни каждого, а не только привилегией избранной группы художников.Он также подчеркнул, что аудитория является неотъемлемой частью произведения искусства и более чем пассивным получателем. Подход Дьюи к искусству был отходом от кантовского трансцендентального подхода к эстетике, который подчеркивал уникальный характер искусства и бескорыстную природу эстетической оценки.

Философия религии

И Дьюи ( A Common Faith, ) и Джеймс ( The Variversity of Religious Experience ) исследовали роль религии в современном обществе.Уильям Джеймс считал, что что-то верно только постольку, поскольку оно работает. Например, утверждение, что «молитва услышана» может «работать» на психологическом уровне, но на самом деле не поможет осуществить то, о чем вы молитесь; Возможно, лучше сослаться на успокаивающее действие молитвы, чем утверждать, что молитвы действительно слышны. Прагматизм не отвергал религию, но не защищал религиозную веру за пределами ее проявления в повседневной жизни.

Аналитика, неоклассика и неопрагматизм

Неопрагматизм относится к различным мыслителям, некоторые из которых радикально противоположны друг другу, например, Ричард Рорти и Хилари Патнэм.Это название обычно означает, что рассматриваемые мыслители значительно расходятся с «большой тройкой» (Пирс, Джеймс, Дьюи) либо в своей философской программе (многие из них верны аналитической традиции), либо в мысли. Среди важных аналитических мыслителей К.И. Льюис, W.V.O. Куайн, Дональд Дэвидсон, Хилари Патнэм и ранние работы Ричарда Рорти]]. Стэнли Фиш, позднее Рорти и Юрген Хабермас ближе к континентальной философии.

Неоклассический прагматизм обозначает тех мыслителей, которые остаются ближе к проектам классических прагматиков, таких как Сидни Хук и Сьюзен Хаак (известные своей теорией фундерентизма).

Не всех прагматиков легко охарактеризовать. Стивен Тулмин, мысли которого совпадают с идеями неоклассических прагматиков, пришел к своим выводам в значительной степени независимо от классической или неоклассической традиции, следуя мысли Витгенштейна, и не считает себя прагматиком.

Современное влияние

Движения логического позитивизма, бихевиоризма, функционализма и философии обыденного языка двадцатого века имеют сходство с прагматизмом.Подобно прагматизму, логический позитивизм обеспечивает критерий проверки значения, который должен избавить нас от бессмысленной метафизики. Однако логический позитивизм не делает упор на действие, как это делает прагматизм. Более того, прагматики редко использовали свою максиму значения, чтобы исключить всякую метафизику как бессмыслицу. Обычно прагматизм выдвигался для того, чтобы исправить метафизические доктрины или построить эмпирически проверяемые доктрины, а не для того, чтобы полностью отвергнуть их.

Философия обыденного языка ближе к прагматизму, чем другая философия языка, из-за ее номиналистического характера и потому, что она фокусируется на более широком функционировании языка в среде вместо исследования абстрактных отношений между , и миром.

Прагматизм связан с философией процесса. Большая часть работ мыслителей-прагматиков развивалась в диалоге с такими философами процесса, как Анри Бергсон и Альфред Норт Уайтхед, которых обычно не считают прагматиками, потому что они сильно расходятся по другим вопросам. (Дуглас Браунинг и др., 1998; Решер, SEP)

Критика

Хотя многие более поздние прагматики, такие как W.V.O. Куайн на самом деле были философами-аналитиками, и самая яростная критика классического прагматизма исходила изнутри.Бертран Рассел был особенно известен своими оскорбительными нападками на то, что он считал не более чем эпистемологическим релятивизмом и близоруким практицизмом. Реалисты в целом часто не могли понять, как прагматики могут всерьез называть себя эмпирическими или реалистическими мыслителями, и думали, что прагматическая эпистемология была всего лишь замаскированным проявлением идеализма. (Хильдебранд 2003)

Эдмунд Гуссерль критиковал психологизм, критический аспект прагматической эпистемологии, в своей книге «Пролегомены чистой логики». Готлоб Фреге, важный основатель аналитической философии, сделал то же самое в своей книге «Основы арифметики». Их критика была честной, но не решающей: еще предстоит выяснить, действительно ли «психология из-за своего натурализма должна была полностью упустить из виду достижение, радикальную и подлинную проблему жизни духа», как утверждал Гуссерль в . Венская лекция. Прагматики настаивают на том, что дело обстоит как раз наоборот.

Прагматизм подвергся пренебрежению иного рода из-за огромной популярности аналитической философии и ее антиисторического отношения; после смерти классических прагматиков либо игнорировали, либо забывали, либо карикатурировали.Особенно это касается Шиллера: вторичные источники по творчеству Шиллера крайне редки, как и его первичные труды. Некоторые утверждают, что экстравагантная риторика Шиллера и защита грубой и бесхитростной формы прагматизма оказали прагматизму медвежью услугу.

Неопрагматизм в духе Ричарда Рорти подвергался критике как релятивистский как неоклассическими прагматиками, такими как Сьюзан Хаак (Haack, 1997), так и многими аналитическими философами (Dennett 1998). Однако ранние аналитические работы Рорти заметно отличаются от его более поздних работ, которые некоторые, включая самого Рорти, считают более близкими к литературной критике, чем к собственно философии; большая часть критики направлена ​​на эту последнюю фазу мысли Рорти.

Список прагматиков

Классические прагматики (1850-1950) Чарльз Сандерс Пирс (1839-1914): был основателем американского прагматизма (позже названного Пирсом прагматизмом). Он писал по широкому кругу тем, от математической логики и семейотики до психологии. Уильям Джеймс (1842-1910): влиятельный психолог и теоретик религии, а также философ. Первый, который широко ассоциируется с термином «прагматизм» из-за непопулярности Пирса на протяжении всей его жизни. Джон Дьюи (1859-1952): выдающийся философ в области образования, называл свой прагматизм инструментализмом. F.C.S. Шиллер (1864-1937): один из самых важных прагматиков своего времени, Шиллер сегодня в значительной степени забыт. Важные протопрагматики или родственные мыслители Джордж Герберт Мид (1863-1931): философ и социальный психолог. Ральф Уолдо Эмерсон (1803-1882): американский протопрагматик. Джозайя Ройс (1855-1916): коллега Джеймса, который использовал прагматизм в идеалистических метафизических рамках, он особенно интересовался философией религии и общества; его творчество часто ассоциируется с неогегельянством. Джордж Сантаяна (1863-1952): часто не считающийся каноническим прагматиком, он применял прагматические методологии к натурализму (философии), примером чего является его ранний шедевр, Жизнь разума. Фигурки с бахромой Джованни Папини (1881-1956): итальянский эссеист, в основном известный потому, что Джеймс иногда упоминал его. Джованни Вайлати (1863–1909): итальянский философ-аналитик и прагматик. Неоклассические прагматики (1950-) Неоклассические прагматики ближе к проекту классических прагматиков, чем неопрагматики. Сидни Хук (1902–1989): выдающийся нью-йоркский интеллектуал и философ, ученик Дьюи в Колумбийском университете. Исаак Леви (1930): пытается применить прагматическое мышление с точки зрения теории принятия решений. Сьюзан Хаак (1945): преподает в Университете Майами, иногда ее называют интеллектуальной внучкой К.С. Пирс, известный главным образом своим основоположником. Ларри Хикман: ​​философ технологий и важный исследователь Дьюи в качестве главы Центра исследований Дьюи. Дэвид Хильдебранд: подобно другим исследователям классических прагматиков, Хильдебрандт недоволен неопрагматизмом и утверждает, что труды Джона Дьюи сохраняют свою важность.

Аналитики, нео- и другие прагматики (1950-) (Также часто называют неопрагматизмом.) Уиллард ван Орман Куайн (1908–2000): философ-прагматик, занимающийся языком, логикой и философией математики. Кларенс Ирвинг Льюис (1883-1964). Ричард Рорти: известный автор книги «Философия и зеркало природы». В то время как его ранние работы все еще явно прагматичны, его более поздние работы приобретают релятивистский уклон, не разделяемый большинством других прагматиков. Хилари Патнэм: во многих отношениях противоположность Рорти и считает, что классический прагматизм был слишком либеральной теорией. Рихард Шустерман: философ искусства. Стивен Тулмин: ученик Витгенштейна, особенно известный своей книгой The Uses of Argument. Другие прагматики Юридические прагматики Оливер Венделл Холмс-младший: судья Верховного суда США. Стивен Брейер: США. Помощник судьи Верховного суда. Ричард Познер: судья Апелляционного суда США седьмого округа. Прагматики в широком смысле Корнел Уэст: мыслитель расы, политики и религии; действует под знаком «пророческого прагматизма». Уилфрид Селларс: мыслитель широкого профиля, выступил против фундаментализма в аналитической традиции. Фрэнк П. Рэмси Карл-Отто Апель Решер Николай

Библиография

Важные вводные первичные тексты

Обратите внимание, что это вводный список : некоторые важные работы опущены, а некоторые менее монументальные произведения, которые являются отличными вступлениями, включены.

• К.С. Пирс, «Определение прагматизма» (статья)

• Уильям Джеймс, Прагматизм: новое имя для некоторых старых способов мышления (особенно лекции I, II и VI). Waking Lion Press, 2007. ISBN 978-1600965364

• Джон Дьюи, Реконструкция в философии. Kessinger Publishing, 2006. ISBN 978-1428615144
• Джон Дьюи, «Три независимых фактора в морали» (статья)

• W.V.O. Куайн, «Три догмы эмпиризма» (статья)

Другие источники

• Боррадори, Г.(Ред.) Американский философ: беседы с Куайном, Дэвидсоном, Патнэмом, Нозиком, Данто, Рорти, Кавеллом, Макинтайром, Куном. Чикаго, University of Chicago Press, 1994. ISBN 978-0226066486
• Браунинг, Дуглас и Уильям Т. Майерс (ред.) Философы процесса. Нью-Йорк: издательство Fordham University Press, 1998. ISBN 058517105X
• Кларк, Д. С. Рациональное принятие и цель. Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 1988. ISBN 978-0847676002
• Дьюи, Джон и Дональд Ф.Кох (ред.) Лекции по этике 1900–1901. 1991.
• Дьюи, Джон. В поисках уверенности: исследование взаимосвязи знания и действия. Нью-Йорк: Минтон, Балч. 1929.
• Дьюи, Джон. Три независимых фактора нравственности. 1930.
• Элдридж, Майкл. Преобразование опыта: культурный инструментализм Джона Дьюи. Nashville: Vanderbilt University Press, 1998. ISBN 0585146845
• Flower, E. История философии в Америке. Hackett Pub Co Inc, 1977 г. ISBN 978-0399116506
• Хильдебранд, Дэвид Л. За пределами реализма и антиреализма. 2003.
• Куклик, Б. История философии в Америке: 1720-2000. Оксфорд: Oxford University Press, 2003. ISBN 978-0199260164
• Макдермид, Д. Разновидности прагматизма: правда, реализм и знания от Джеймса до Рорти. Continuum International Publishing Group, 2006. ISBN 978-0826487216
• Менанд, Луи. Метафизический клуб: история идей в Америке. Фаррар, Штраус и Жиру, 2002. ISBN 978-0374528492
• Мерфи, Дж. Прагматизм: от Пирса до Дэвидсона. Westview Press, 1990. ISBN 978-0813378107
• Патнэм, Хилари. Прагматизм: открытый вопрос. Blackwell Publishing, Incorporated, 2006. ISBN 978-0631193432
• Шеффлер, I. Четыре прагматика: критическое введение в Пирс, Джеймс, Мид и Дьюи. Humanities Press, 1974.ISBN 978-03
  514
• Шук, Дж. И Марголис, Дж. (Ред.) Соратник прагматизма. Oxford, Blackwell Publishing Limited, 2006. ISBN 978-1405116213
• Stuhr, J. (Ed.) Прагматизм и классическая американская философия: основные материалы для чтения и интерпретирующие эссе. Нью-Йорк: Oxford University Press, 1999. ISBN 978-0195118308
• Thayer, H.S. Значение и действие: критическая история прагматизма. Hackett Pub Co Inc, 1980. ISBN 978-0915144730
• Тулмин, Стивен. Использование аргументов. Кембридж, Великобритания; Нью-Йорк: Cambridge University Press, 2003. ISBN 0511062710
• West, C. Американское уклонение от философии: генеалогия прагматизма. Мэдисон: University of Wisconsin Press, 1989. ISBN 978-0299119645

Внешние ссылки

Все ссылки получены 13 июня 2019 г.

Источники общей философии

Кредиты

Энциклопедия Нового Света Писатели и редакторы переписали и завершили статью Википедия в соответствии со стандартами New World Encyclopedia .Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства. Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на участников New World Encyclopedia, и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних публикаций википедистов доступна исследователям здесь:

История этой статьи с момента ее импорта в New World Encyclopedia :

Примечание. Некоторые ограничения могут применяться к использованию отдельных изображений, на которые распространяется отдельная лицензия.

Прагматизм по Пирсу, Джеймсу и Дьюи — Видео и стенограмма урока

Уильям Джеймс

Давайте рассмотрим пример, который использовал Уильям Джеймс , американский психолог и философ конца 19 века. Джеймс рассказывает о белке, цепляющейся за дерево, и о человеке, который пытается увидеть белку. Белка начинает бегать вокруг дерева, и, чтобы попытаться держать белку в поле зрения, человек тоже обходит дерево, не отставая от белки.

Джеймс говорит, что это может поставить вопрос о том, обходит ли человек белку или нет. Один человек может сказать, что этот человек действительно обходит белку, а другой может сказать, что нет. Кто прав?

Джеймс отмечает, что это во многом зависит от того, что вы имеете в виду, говоря об обходе белки. Итак, во-первых, важным аспектом прагматического метода является прояснение того, что означают термины в подобных спорах, а также в более крупных вопросах философии.

Другой важный аспект прагматического подхода состоит в том, чтобы задать вопрос: какая разница для кого-либо, если одно понятие, а не другое, было бы истинным? Здесь Антон, изучающий философию, особенно оценил бы Джеймса.Джеймс говорит, что философия не должна заниматься только рассмотрением возможных ответов на сложные споры. Он способствует размышлениям о том, какие практические ответы могут повлиять на жизнь людей.

Джон Дьюи

Другой американский философ конца 19 — начала 20 веков, Джон Дьюи , также писал и говорил на эти темы. Как и другие, придерживавшиеся прагматического подхода, он не рассматривал людей как пассивных наблюдателей за окружающей их средой, а вместо этого рассматривал людей как активных, социальных участников.

Он думал, что важно смотреть на вещи во взаимосвязи с тем, что они значат для людей. Например, давайте представим, что Антон читает лекции, которые кажутся мало актуальными для мира, в котором он живет, и не имеют отношения к его жизни и жизням окружающих его людей.

Дьюи признал бы, что это вовсе не идеальный способ обучения. Студенты учатся, проверяя свои мысли действием. Например, вместо того, чтобы изучать историю только на лекции, Антон мог бы подумать о том, как исторические события повлияли на тех, кто пережил ту эпоху.

Как и Джеймс, Дьюи утверждал, что убеждения следует рассматривать в связи с тем, какие последствия они имеют в мире. Если обсуждение темы не приведет к получению каких-либо полезных знаний, лучше перейти к теме, которая может быть продуктивной и решить человеческую проблему.

К.С. Пирс

До Дьюи и Джеймса, К.С. Пирс уже разработал прагматический метод получения знаний. Пирс был американским философом, логиком, математиком и ученым конца XIX века.Он известен своим значительным интересом к научному методу и логике и меньшим вниманием к социальным последствиям, исследованным Дьюи и Джеймсом.

Как и другие прагматики, он верил в уточняющие термины. Его также интересовало, как убеждение является способом предсказания того, что произойдет, если вы предпримете какое-то действие. Вера — это не просто концепция в вашем уме, это то, что можно сделать, что-то, что вы можете проверить.

Пирс отличал свои взгляды от взглядов Джеймса и Дьюи.Считайте, что Пирс с большей вероятностью увидит прагматизм как метод, который нужно использовать, но не обязательно как целую философию как таковую. Он даже переименовал свой собственный подход в прагматизм, чтобы отличить его от прагматизма, который обсуждался в академических журналах особым образом, которого он не намеревался.

Для такого студента, как Антон, который любит открывать новые вещи с помощью практических заданий, Пирс — интригующий лидер, выступавший за прагматические эксперименты как способ понять истину.

Краткое содержание урока

Вообще говоря, прагматизм конца 19-го и начала 20-го века — это философская точка зрения, которая утверждает, что правда — это то, что работает на практическом уровне.Вы можете вспомнить термин «прагматизм», подумав о слове «практичный». Вместо того чтобы просто сосредоточиться на теориях, прагматики хотели видеть веру в действии.

Уильям Джеймс и Джон Дьюи особенно интересовались социальными последствиями и влиянием убеждений на социальный прогресс. С другой стороны, К.С.Пирс больше сосредоточился на научных исследованиях и логике. Все три философа были заинтересованы в прояснении терминов и исследовании тем продуктивным и действенным способом.

Результаты обучения

По завершении этого урока вы сможете:

• Объяснять точку зрения прагматизма
• Опишите взгляды философов Уильяма Джеймса, Джона Дьюи и К.С. Пирса.

Прагматизм: определение и философы

Прагматическая философия, краткое определение

Прагматизм: Доктрина о том, что знания должны использоваться для того, чтобы действовать в соответствии с вещами. Идея действительно верна, если она имеет практическую эффективность.

Прагматизм — это теория, согласно которой функция интеллекта состоит не в том, чтобы знать, чтобы найти, а в том, чтобы знать, чтобы действовать. Уильям Джеймс защищал идею истинной только тогда, когда она была доказана, но может ли он утверждать, что идея верна только потому, что она уже верна. Мы также можем понять, что идея истинна, только если она полезна, что может означать, что любая идея (теория) рождается из практики, то есть абстрактные представления систем рождаются конкретными условиями, которые имеют свое собственное развитие и определить объем их действия.Этот тезис встречается как в случае истории через диалектический материализм, так и в случае психологии знания (Пиаже) и психоанализа, где вкус к истине выражает интерес к другому порядку (например, механизму сублимации).

Объяснения и философы-прагматики

Прагматизм (от греч. Прагматический бизнес) имеет обычное значение («придерживаться реальности») и философское значение («связывать смысл, познание и действие»). Прагматизм — философская школа, основанная в 19 веке философами и учеными, которые выступали против современной метафизики (Гегель) и дихотомии теории / практики (Аристотель, Кант).«Отцами-основателями» являются Пирс, Джеймс, Дьюи, Мид (1850–1950), а «новыми прагматиками» — Рорти , Патнэм, Куайн, Гудман ( 1950–2000). Философия прагматизма, зародившаяся в Америке, подвергалась критике со стороны некоторых европейских философов, таких как Рассел и Поппер, которые обвиняли его в том, что он «философия для инженеров» из-за ее упора на практику. Однако прагматизм — это больше философия, чем набор уникальных философий, о чем свидетельствует множество его собственных вариантов относительно отношений между истиной и смыслом, познанием и действием, наукой, моралью и искусством.Прагматизм также, благодаря Дьюи, является значительным вкладом в философию технологий.

Прагматизм — это прежде всего метод философии, призванный «прояснить наши идеи» (Пирс) и избежать путаницы, соотнося наши идеи с их практическим действием. Основное правило прагматизма Пирса гласит: «Посмотрите, какие практические эффекты, которые, по вашему мнению, могут быть произведены объектом вашего дизайна: дизайн всех этих эффектов составляет всю вашу концепцию объекта». Точно так же для Джеймса, если нет практической разницы в эффектах двух разных понятий (например, воды и h3O), то они относятся к одному и тому же.Тем не менее, представители прагматизма разработали множество замыслов, включая ключевую концепцию истины. Для Пирса истина — это состояние убеждений, основанное на совершенной и полной информации, связанной с завершением исследования, проведенного сообществом исследователей, для Джеймса истина — это свойство не объектов, а идей и указывает на завершение процесса проверки. на основе критерия удовлетворения или полезности для человека или сообщества и, наконец, для Дьюи, истина является «гарантией утверждения», которая зависит от способности построить адекватное обоснование утверждения (или утверждения).

Один из разрушителей прагматизма в Европе, Рассел, считал инструментальную концепцию истины (истина как инструмент предсказания, а не копия реальности) логически несовместимой и политически опасной. В этом он говорит, что прагматизм — это «философия для инженеров», ожидающая теории, которые соответствуют желаниям людей действия или людей веры. Что касается Поппера, он считал, что прагматизм ведет к путанице между наукой и технологией, ассимилируя научные теории с простыми правилами вычислений, «правилами вычислений».Современные прагматики, такие как Рорти, в ответ утверждали, что не существует никакого рационального метода исследования, или «Рассуждения о методе» (Декарт), или «Логики научных открытий» (Поппер). Истина и добро не могут быть открыты никаким «методом», научным или философским, но только через обсуждение в человеческом сообществе, результат которого зависит от обстоятельств. Однако для Патнэма, другого неопрагматика, если мы сможем достичь истины, по крайней мере, мы сможем потребовать, чтобы наши утверждения о том, что они имеют рациональную приемлемость, включали в себя набор оправданий.

Прагматизм Дьюи

Фактически, в отличие от других прагматиков, логика Пирса и психолога Джеймса, Дьюи охватил большинство областей философии, от логики до политики. Логика Дьюи на самом деле является «теорией исследования», исследование — это способность, общая для всех живых существ, человека как животного. Живые существа продолжают переживать ситуацию, образуя единое целое, но в случае разрушения они обязуются восстановить единство и уравновесить ситуацию посредством расследования.Таким образом, изначально определенная ситуация, но которая нарушается из-за невозможности стать постоянной, трансформируется в новую позицию, определяемую опросом.

Этика Дьюи отвергает общепринятую оппозицию между этикой (основанной на правиле и долге) и телеологией (ориентированной на цель и счастье). Кроме того, по его словам, судебная практика является рефлексивной, а не просто импульсом или привычкой, оценочное суждение является конститутивным (объединение деятельности), относительным (отношения между средствами и последствиями) и исследовательским (использование действия для достижения цели). оценка последствий стоимости).Для Дьюи модель рассуждений для фиксированных и ограниченных средств обследования неадекватна, потому что цели также являются причинами последствий, которые требуют оценки их ценности.

Наконец, политика Дьюи выступила против доктрины либерализма, основанной на понятии отрицательной свободы (отсутствия ограничений), и поддержала положительную свободу (способность быть индивидуальным «я»). Реализация личной свободы в индустриальном обществе требует его участия, консультаций и обсуждения с людьми, а также умного политического контроля над политическими институтами.Демократия для Дьюи — это политическая система, целью которой является защита интересов людей в отношении правящего класса, состоящего из экспертов. Метод демократии — это социальный опрос, предназначенный для изучения обсуждаемых вопросов и разрешения споров.

Dewey — один из отцов-основателей прагматизма, внесший значительный вклад в философию технологий. Он разработал особую философскую историю технологии, выделив три типа объективации.В случае аборигенов, например, нет научного взаимодействия с окружающей их средой, поэтому объективация минимальна. В случае греческих мыслителей, Платона и Аристотеля, цели эксперимента абстрактны и сводятся к объектам вечного знания, так что объективация невозможна. Однако в наше время инструменты и переход от наблюдения к эксперименту делают объективацию не только возможной, но и максимальной. Таким образом, использование технических методов в науке подразумевает обращение с ними и их сокращение, предполагая, что после уменьшения (например, уменьшения содержания воды в воде h3O) свойствами объекта можно управлять для более широкого использования.

Dewey также защищает широкую концепцию технологии, охватывая как искусство, так и науку. Он отвергает иерархию знания и уверенности, которая ставит на первое место теорию (знание), затем праксис (действие) и, наконец, поэзис (производство). Более того, он отвергает развод между теорией и практикой, которые представляют собой лишь разные фазы интеллектуального исследования: теория — это «лучший акт», практика — это «идея». Дьюи описывает науку как своего рода продуктивную технику, включающую испытания и тесты, в том числе абстрактную математику.Он отвергает противопоставление «изящного искусства» и «искусства и ремесла», которое на самом деле является продуктом различия между целями и средствами. Технологии — это деятельность в мире, вдвое превышающая техническую и социальную адаптацию Дьюи, основанная на науке и разработанная для удовлетворения человеческих потребностей. Однако Дьюи осознавал разрыв между двумя культурами, влияние науки на общество через ее технические разработки. Вот почему он чувствовал, что такая угроза требует контрагентов, что он назвал «моральной технологией».

Позже технология приобрела гораздо более широкий смысл, став синонимом метода расследования. Тем не менее, для Дьюи все, что делают люди, не обязательно означает приспособление к их среде, настолько, что вся человеческая деятельность не является технологией.

В конечном счете, философия, или, скорее, философия прагматизма, отражение американского «духа», является основным направлением и признанным в западной философии, а также значительным вкладом в современную философию технологий.Прагматизм превратил Америку в подлинную философскую традицию, в противоположность европейской традиции, в которой долгое время доминировали категории и иерархии, унаследованные от Аристотеля. Главный вклад прагматизма, несомненно, заключается в трансформации отношений между теорией и практикой, что вызвало резкое недовольство некоторых представителей европейской философии, которые оценили ее как «философию для инженеров». Причина этого отрицания заключается в том, что инженерный дизайн (эффекты действия) занимает слишком центральное место в ущерб более традиционной эпистемике дизайна (когнитивные причины).Прагматизм открыл путь для своего рода техноцентризма, основанного на общем критерии полезности, который, казалось, противоречил эстетическому идеалу красоты и свободы, дорогому для некоторых европейских философов. Фактически, прагматизм демонстрирует иную, но общую приверженность экспериментализму и инструментализму, но Дьюи — единственный, кто разработал подлинную философию технологии.

Статьи по теме прагматизма

Прагматическая этика

Прагматизм

Из: http: // www.saint-andre.com/ismbook/P.html

Уильям Джеймс приписывает Чарльзу С. Пирсу (1839-1914) создание движение посредством статьи «Как сделать наши идеи ясными», опубликованной в Popular Science Monthly за январь 1878 года. Прагматизм обычно считается первым и единственным философским школа мысли или традиции, возникшие в Северной Америке. В термин был создан К.С. Пирс, который позже назовет свою форму нового движения «прагматизмом» чтобы отличить его идеи от идей самых известных представителей: Уильяма Джеймса и Джона Дьюи. G.H. Мид и F.S.C. Шиллер были менее известными членами эта традиция в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, когда он процветал. Оригинальная формулировка прагматизма Пирса применительно к эпистемологии (идея о том, что знание должно быть проверено полезность), но Джеймс быстро расширил эту концепцию.Прагматизм в этика — это форма консеквенциализма, представленная в этой работе. В прагматизм сосредоточен на результирующих действиях, в то время как утилитаризм подчеркивает полезность. Прагматизм, по мнению Уильям Джеймс, происходит от греческого слова прагма, что означает действие. и служит основой для наших английских слов «практика» и «практика» (греч. pragma = «действие», а латынь utilis = «использовать»). Прагматизм установил человеческие потребности и практические интересы человека как основа для суждений и оценок. Прагматизм отвергает любые формы абсолютизма и универсальности мышления. Прагматизм способствует развитию релятивизма. Прагматизм в этике отвергает идея о существовании какого-либо универсального этического принципа или универсальной ценности. Это справедливо для этических принципов, являющихся социальными конструкциями, которые необходимо оценивать в с точки зрения их полезности.

Прагматическая этика Хью Лафоллетта

ЧИТАТЬ: http: // www.etsu.edu/philos/faculty/hugh/pragmati.htm

Для прагматиков вопрос этики подходит практически. Наши практики — это наши привычки. В прагматической этике есть Приоритет привычек, которые расширяют возможности и ограничивают. Они исследуют социальную природу привычек и их взаимосвязь. Желать. Для них мораль — это привычка, и они фаллибилисты, прагматики знают, что нет безупречных привычек. Они также считают, что мораль социальна и что изменение привычек моральные соображения надо.

Особенности прагматической этики

:

• Использует критерии, но не является критериальным

• Выводы из других этических теорий

• Относительный, но не относительный

• Толерантный, но не решительный

• Теория и практика

Принятие прагматической этики

Прагматическая этика не основана на принципах, но это не так. беспринципный.Обсуждение играет важную роль, хотя и иную. роль, чем та, которая дана ему в большинстве аккаунтов. Мораль не стремится к окончательному абсолютные ответы, но он не является пагубно релятивистским. Оно делает признать, что обстоятельства могут быть разными, и что в разных обстоятельства, разные действия могут быть уместными. Так что не требует моральное единообразие между людьми и культурами. Более того, это понимает моральный прогресс как выход из горнила опыта, а не через провозглашение чего-то или кого-то вне нас.Как только идеи только доказывают свое превосходство в диалоге и в конфликте с другими идей, моральная проницательность также может доказать свое превосходство в диалоге и конфликт с другими идеями и опытом. Следовательно, некоторый диапазон моральных разногласий и какого-то количества разных действий не будет, ибо прагматик, есть что оплакивать. Это будет неотъемлемой частью нравственного развития, и поэтому следует позволять и даже хвалить, а не сетовать. Только кто-то кто думал, что теория может дать окончательные ответы, и ответы без грязная задача вести битву на рынке идей и жизни, нахожу это прискорбным

Джон Дьюи реконструирует этику Др.Ян Гаррет

Общественные слушания / слушания: прагматический подход к Применение этики , Келли Паркер

Прагматизм настаивает на и на том, что теория является необходимым руководством к любой практике, и то, что мы обнаруживаем на практике должны вернуться к нашим первоначальным теориям и изменить их. Уильям Джеймс заявил о значении этой точки зрения для этики, когда писал «там Догматически невозможна такая вещь, как этическая философия составили заранее.»(2) Этические теории бесценные культурные конструкции, но, как и в случае с другими видами теории, даже их наиболее фундаментальные функции должны быть изменены, когда новые проблемы встретившиеся на практике требуют этого.

Защита прагматизма в этике Пол. О’Брайен

Свобода и нравственная жизнь: этика Уильяма Джеймса Джон К. Рот 157 стр. Филадельфия, Вестминстер Пресс, 1969 .

Почему Философия прагматизма Важно? Христианин Критик прагматизма и его влияния на этику

————————————————- —————————

Шук, Джон Р., редактор Ранние критики прагматизма

http://www.press.uchicago.edu/cgi-bin/hfs.cgi/00/14654.ctl

T В этих томах перепечатаны пять наиболее значительных критических замечаний прагматизм, написанный до Первой мировой войны, а также подборка современные ответы и ответы.Каждый автор был грозным философский критик. Джеймс Б. Пратт получил образование в Гарварде; изначально привлеченный прагматизмом Джеймса, он вскоре стал членом Реалистической движение. Поль Карус, редактор The Monist, и Альберт Шинц, ученый-лингвист, выразил сожаление по поводу релятивизма прагматизма. Уильям Колдуэлл был продуктом корнельской школы идеализма. Джон Т. Дрисколл обратился к томистской схоластике за критику прагматизм.Все они участвовали в горячих спорах по поводу прагматизм в течение первого десятилетия, и опирался на этот опыт, чтобы подвести итог их взгляды в своих книгах перепечатаны в этих наборах. Это ключевые тексты для понимания контекста самых жизнеспособных лет прагматизма.

———————————————

Чтобы перейти к следующему разделу главы, нажмите здесь >> раздел.

Авторские права Стивен О Салливан и Филип А. Пекорино 2002. Все права зарезервированный.

Джеймс «Что означает прагматизм»

Джеймс «Что означает прагматизм»

Уильям Джеймс (1906)

---

Источник: What is Pragmatism (1904), из серии из восьми лекций, посвященных памяти Джона Стюарта Милля, Новое имя для некоторых старых способов мышления , декабрь 1904 г., из Уильяма Джеймса, Письма 1902-1920 гг., Библиотека Америки; Лекция II воспроизведена здесь;
Общественное достояние: этот текст полностью бесплатен;
Переписано: Энди Бланденом в 1998 г., проверено и исправлено в марте 2005 г.

---

Несколько лет назад, будучи в походе в горах, я вернулся из уединенной прогулки и обнаружил, что все вовлечены в жестокий метафизический спор. Основным предметом спора была белка — живая белка, которая должна была цепляться за одну сторону ствола дерева; а на противоположной стороне дерева изображалось стоящее человеческое существо. Этот свидетель-человек пытается увидеть белку, быстро двигаясь вокруг дерева, но независимо от того, как быстро он идет, белка движется так же быстро в противоположном направлении и всегда держит дерево между собой и человеком, так что никогда мельком его поймали.Возникающая в результате метафизическая проблема такова: Обходит ли человек белку или нет? Он, конечно же, обходит дерево, и на дереве сидит белка; но он обходит белку? В безграничном досуге дикой местности дискуссия была вытерта. Все встали на чью-то сторону и были упрямы; и числа с обеих сторон были четными. Поэтому каждая сторона, когда я появился, обратилась ко мне с просьбой сделать ее большинством. Помня схоластическую пословицу о том, что всякий раз, когда вы встречаете противоречие, вы должны проводить различие, я немедленно искал и нашел его, а именно: «Какая партия права, — сказал я, — зависит от того, что вы на практике имеете в виду, говоря« обойти » белка.Если вы имеете в виду переход с севера от него на восток, затем на юг, затем на запад, а затем снова на север, очевидно, что этот человек действительно обходит его, поскольку он занимает эти последовательные позиции. Но если, наоборот, вы имеете в виду быть сначала перед ним, затем справа от него, затем позади него, затем слева от него и, наконец, снова впереди, то столь же очевидно, что человеку не удается его обойти, ибо компенсирующими движениями белка она все время держит живот повернутым к человеку, а его спина отвернута.Проведите различие, и не будет повода для дальнейших споров. Вы оба правы и оба ошибаетесь в зависимости от того, как вы понимаете глагол «to go round» в той или иной практической манере ».

Хотя один или два из наиболее горячих спорщиков назвали мою речь уклонением от разговора, заявив, что они не хотят придирчивости или схоластического вздора, а имели в виду просто честный английский «круглый», большинство, похоже, полагало, что различие смягчило спор.

Я рассказываю этот тривиальный анекдот, потому что это особенно простой пример того, о чем я хочу сейчас говорить как о прагматическом методе .Прагматический метод — это прежде всего метод разрешения метафизических споров, которые в противном случае могли бы быть бесконечными. Один мир или много? — судьбоносный или свободный? — материальный или духовный? — вот понятия, которые могут или не могут относиться к миру; и споры по поводу таких понятий бесконечны. Прагматический метод в таких случаях — попытаться интерпретировать каждое понятие, отслеживая его соответствующие практические последствия. Какая разница была бы практически для любого, если бы это представление, а не это представление было верным? Если никакой практической разницы не прослеживается, тогда альтернативы означают практически одно и то же, и все споры праздны.Всякий раз, когда спор является серьезным, мы должны иметь возможность показать какое-то практическое различие, которое должно вытекать из правоты одной или другой стороны.

Взгляд на историю идеи еще лучше покажет вам, что означает прагматизм. Этот термин происходит от того же греческого слова pragma , означающего действие, от которого произошли наши слова «практика» и «практический». Впервые он был введен в философию мистером Чарльзом Пирсом в 1878 году. В статье, озаглавленной « How to Make Our Ideas Clear» , в журнале Popular Science Monthly за январь того же года.Пирс, указав на то, что наши убеждения на самом деле являются правилами действия, сказал, что для развития смысла мысли нам нужно только определить, какое поведение она приспособлена производить: это поведение является для нас ее единственным значением. И осязаемый факт, лежащий в основе всех наших мысленных различий, какими бы тонкими они ни были, состоит в том, что нет ни одного из них настолько тонкого, чтобы состоять в чем-либо, кроме возможного различия в практике. Таким образом, чтобы достичь совершенной ясности в наших мыслях об объекте, нам нужно только рассмотреть, какие мыслимые практические эффекты может вызвать этот объект — какие ощущения мы должны от него ожидать и какие реакции мы должны подготовить.Таким образом, наше представление об этих эффектах, непосредственных или отдаленных, является для нас всей нашей концепцией объекта, поскольку эта концепция вообще имеет положительное значение.

Это принцип Пирса, принцип прагматизма. Он оставался совершенно незамеченным никем в течение двадцати лет, пока в своем обращении к философскому союзу профессора Ховисона в Калифорнийском университете не выдвинул его снова и не применил его к религии. К тому времени (1898 г.), казалось, пришло время для его принятия.Слово «прагматизм» распространилось, и в настоящее время оно изрядно занимает страницы философских журналов. Мы повсюду находим, что о «прагматическом движении» говорят, иногда с уважением, иногда с оскорблением, редко с ясным пониманием. Очевидно, что этот термин удобно применять к ряду тенденций, которые до сих пор не имели собирательного названия, и что он «пришел, чтобы остаться».

Чтобы понять важность принципа Пирса, нужно привыкнуть применять его к конкретным случаям.Несколько лет назад я обнаружил, что Оствальд, выдающийся лейпцигский химик, совершенно четко использовал принцип прагматизма в своих лекциях по философии науки, хотя он и не называл его этим именем.

«Все реальности влияют на нашу практику, — писал он мне, — и это влияние является их значением для нас. Я привык задавать своим классам такие вопросы: в чем бы изменился мир, если бы тот или иной вариант был верен? Если я не могу найти ничего, что могло бы измениться, тогда альтернатива бессмысленна.”

То есть конкурирующие взгляды означают практически одно и то же, а смысла, кроме практического, для нас нет. Оствальд в опубликованной лекции приводит этот пример того, что он имеет в виду. Химики долго спорили о внутреннем строении некоторых тел, называемых «таутомеронами». Их свойства казались одинаково совместимыми с представлением о том, что нестабильный атом водорода колеблется внутри них или что они представляют собой нестабильную смесь двух тел. Споры разгорелись, но так и не были решены.«Это никогда бы не началось», — говорит Оствальд, — «если бы комбатанты спросили себя, какой конкретный экспериментальный факт можно было бы изменить, если бы то или иное мнение было правильным. Ибо тогда могло бы показаться, что никакой разницы в фактах не могло бы возникнуть; и ссора была столь же нереальной, как если бы, в первобытные времена теоретически о выращивании теста на дрожжах, одна сторона должна была использовать «пирожное», в то время как другая настаивала на «эльфе» как на истинной причине явления ».

Удивительно видеть, как многие философские споры теряют свою значимость в тот момент, когда вы подвергаете их этому простому тесту на отслеживание конкретных последствий.Нигде не может быть разницы, которая не имеет значения где-либо еще — никакой разницы в абстрактной истине, которая не выражается в различии в конкретном факте и в поведении, вытекающем из этого факта, навязанного кому-то, каким-то образом, где-то и когда-то . Вся функция философии должна заключаться в том, чтобы выяснить, какая определенная разница будет для вас и для меня в определенные моменты нашей жизни, истинна ли эта мировая формула или эта мировая формула.

В прагматическом методе нет абсолютно ничего нового.Сократ был в этом мастером. Аристотель использовал это методично. Локк, Беркли и Хьюм сделали с его помощью значительный вклад в истину. Шедворт Ходжсон продолжает настаивать на том, что реальность — это только то, что она «известна как». Но эти предшественники прагматизма использовали его фрагментарно: они были лишь прелюдиями. Только в наше время он обобщил себя, осознал универсальную миссию, претендовал на победоносную судьбу. Я верю в эту судьбу и надеюсь, что смогу в конечном итоге вдохновить вас своей верой.

Прагматизм представляет собой совершенно знакомую философскую позицию, эмпирическую позицию, но он представляет ее, как мне кажется, как в более радикальной, так и в менее вызывающей возражения форме, чем он когда-либо предполагал. Прагматик решительно и раз навсегда отворачивается от многих закоренелых привычек, дорогих профессиональным философам. Он отворачивается от абстракции и недостаточности, от словесных решений, от плохих априорных причин, от фиксированных принципов, закрытых систем и мнимых абсолютов и истоков.Он обращается к конкретности и адекватности, к фактам, к действию и к власти. Это означает, что эмпирический темперамент царствует, а рационалистический характер искренне отброшен. Это означает открытый воздух и возможности природы в отличие от догм, искусственности и притворства окончательности в истине.

В то же время особых результатов это не дает. Это всего лишь метод. Но общий триумф этого метода означал бы огромные перемены в том, что я назвал в своей последней лекции «темпераментом» философии.Учителя ультрарационалистического типа будут заморожены, так же как придворный тип заморожен в республиках, как заморожен ультрамонтанский тип священников в протестантских странах. Наука и метафизика стали бы гораздо ближе друг к другу, фактически работали бы абсолютно рука об руку.

Метафизика обычно следовала очень примитивным поискам. Вы знаете, как мужчины всегда жаждали незаконной магии, и вы знаете, какую большую роль в магии всегда играли слова.Если у вас есть его имя или формула заклинания, связывающая его, вы можете управлять духом, джинном, афритом или любой другой силой. Соломон знал имена всех духов и, зная их имена, подчинял их своей воле. Таким образом, вселенная всегда представлялась естественному уму как своего рода загадка, ключ от которой нужно искать в форме какого-нибудь просветляющего или несущего силу слова или имени. Это слово называет принцип вселенной , и обладать им — это своего рода обладание самой вселенной.«Бог», «Материя», «Разум», «Абсолют», «Энергия» — так много решающих имен. Вы можете отдыхать, когда они у вас есть. Вы подошли к концу своего метафизического поиска.

Но если вы следуете прагматическому методу, вы не можете рассматривать любое такое слово как завершение вашего квеста. Вы должны извлечь из каждого слова его практическую денежную ценность, заставить его работать в потоке вашего опыта. Таким образом, это выглядит не столько как решение, сколько как программа для дальнейшей работы и, в частности, как указание на способы, которыми можно изменить существующие реальности.

Таким образом, теории становятся инструментами, а не ответами на загадки, в которых мы можем отдыхать. . Мы не лежим на них, мы движемся вперед и, при случае, воссоздаем природу с их помощью. Прагматизм ослабляет все наши теории, разгибает их и заставляет каждую работать. В нем нет ничего принципиально нового, но он согласуется со многими древними философскими тенденциями. Например, он согласуется с номинализмом в том, что всегда обращается к деталям; с утилитаризмом в упоре на практические аспекты; с позитивизмом в его пренебрежении вербальными решениями, бесполезными вопросами и метафизическими абстракциями.

Все это, видите ли, антиинтеллектуальных тенденций. Против рационализма как претензии и метода прагматизм полностью вооружен и воинственен. Но, по крайней мере, вначале, это не дает особых результатов. В нем нет догм и доктрин, кроме своего метода. Как хорошо сказал молодой итальянский прагматик Папини, он находится посреди наших теорий, как коридор в отеле. Из него открываются бесчисленные залы. В одном вы можете найти человека, пишущего атеистическую книгу; в следующем — кто-то на коленях молится о вере и силе; в третьем — химик, исследующий свойства тела.В четвертом изучается система идеалистической метафизики; в пятом показывается невозможность метафизики. Но все они владеют коридором, и все должны пройти через него, если они хотят иметь реальный способ попасть в свои комнаты или выйти из них.

Таким образом, пока никаких конкретных результатов, а только ориентация — вот что означает прагматический метод. Отношение к первостепенным вещам, принципам, «категориям», предполагаемым потребностям; и смотреть на последнее, плоды, последствия, посты.

Вот и все о прагматическом методе! Вы можете сказать, что я хвалил его, а не объяснял вам, но сейчас я объясню это достаточно подробно, показывая, как он работает с некоторыми знакомыми проблемами. Между тем слово прагматизм стало использоваться в еще более широком смысле, означающем также определенную теорию истины. Я хочу прочесть целую лекцию с изложением этой теории, предварительно проложив путь, так что теперь я могу быть очень кратким. Но краткость трудно понять, поэтому я прошу вашего удвоенного внимания на четверть часа.Если многое остается неясным, я надеюсь прояснить это в последующих лекциях.

Одна из наиболее успешно культивируемых ветвей философии в наше время — это так называемая индуктивная логика, изучение условий, в которых развивались наши науки. Авторы этой темы начали проявлять исключительное единодушие в отношении того, что означают законы природы и элементы факта, сформулированные математиками, физиками и химиками. Когда были обнаружены первые математические, логические и естественные единообразия, первые законов , люди были настолько увлечены полученной ясностью, красотой и упрощением, что они поверили, что они достоверно расшифровали вечные мысли Всевышнего.Его разум также гремел и звучал в силлогизмах. Он также мыслил коническими сечениями, квадратами, корнями и соотношениями и геометризировал, как Евклид. Он создал законы Кеплера, которым должны подчиняться планеты; он увеличивал скорость пропорционально времени падающих тел; он установил закон синусов, чтобы свет повиновался при преломлении; он установил классы, отряды, семейства и роды растений и животных и установил расстояния между ними. Он думал об архетипах всех вещей и придумал их вариации; и когда мы заново открываем для себя какое-либо из этих чудесных институтов, мы захватываем его разум в его буквальном смысле.

Но по мере дальнейшего развития науки утверждалось, что большинство, а возможно, и все наши законы являются лишь приблизительными. Более того, самих законов стало так много, что их уже не сосчитать; и так много конкурирующих формулировок предлагается во всех отраслях науки, что исследователи привыкли к представлению о том, что никакая теория не является абсолютно записью реальности, но что любая из них может с некоторой точки зрения быть полезной. Их большая польза — обобщить старые факты и привести к новым.Это всего лишь рукотворный язык, концептуальное сокращение, как кто-то их называет, на котором мы пишем наши отчеты о природе; а языки, как хорошо известно, допускают большой выбор выражений и множество диалектов.

Таким образом, человеческий произвол вытеснил божественную необходимость из научной логики. Если я упомяну имена Зигварта, Маха, Оствальда, Пирсона, Мийо, Пуанкаре, Дюгема, Рюссена, те из вас, кто является студентом, легко определят тенденцию, о которой я говорю, и придумают дополнительные имена.

Теперь, оседлав эту волну научной логики, появляются господа Шиллер и Дьюи со своим прагматическим описанием того, что означает истина во всем мире. Даже там, где, как говорят эти учителя, «истина» в наших идеях и убеждениях означает то же самое, что и в науке. Это означает, говорят они, не что иное, , что идеи (которые сами по себе являются лишь частями нашего опыта) становятся правдой лишь постольку, поскольку они помогают нам установить удовлетворительные отношения с другими частями нашего опыта , чтобы подвести итог. их и обходить их концептуальными сокращениями вместо того, чтобы следовать бесконечной последовательности отдельных явлений.Любая идея, на которой мы можем, так сказать, оседлать; любая идея, которая успешно перенесет нас из одной части нашего опыта в любую другую, удовлетворительно соединяя вещи, надежно работая, упрощая, экономя труд; верно для очень многих, верно до сих пор, истинно инструментально . Это «инструментальный» взгляд на истину, которому так успешно преподают в Чикаго, взгляд, что истина в наших идеях означает их способность «работать», так блестяще провозглашенный в Оксфорде.

ГосподаДьюи, Шиллер и их союзники в достижении этой общей концепции истины только следовали примеру геологов, биологов и филологов. При создании этих других наук успешный ход всегда заключался в том, чтобы взять какой-то простой процесс, реально наблюдаемый в действии, — например, денудацию из-за погоды, скажем, или отклонение от родительского типа, или изменение диалекта путем включения новых слов и произношения — а затем обобщить его, применить ко всем временам и дать отличные результаты, суммируя его влияние на протяжении веков.

Наблюдаемый процесс, который Шиллер и Дьюи особо выделили для обобщения, — это хорошо известный процесс, с помощью которого любой индивидуум принимает новые мнения. Процесс здесь всегда один и тот же. У человека уже есть запас старых мнений, но он встречает новый опыт, который заставляет их напрячься. Кто-то им противоречит; или в момент размышления он обнаруживает, что они противоречат друг другу; или он слышит факты, с которыми они несовместимы; или в нем возникают желания, которые они перестают удовлетворять.Результатом является внутренняя проблема, к которой его разум до этого был незнаком, и от которой он пытается избавиться, изменяя свою прежнюю массу мнений. Он бережет столько, сколько может, потому что в этом вопросе веры мы все крайне консервативны. Итак, он пытается сначала изменить это мнение, а затем это (поскольку они сопротивляются изменениям по-разному), пока, наконец, не возникает какая-то новая идея, которую он может привить древнему корню с минимальным нарушением последнего, некоторая идея, которая опосредует между запасом и новым опытом и соединяет их друг с другом наиболее удачно и целесообразно.

Затем эта новая идея принимается как истинная. Он сохраняет старый запас истин с минимумом модификаций, растягивая их ровно настолько, чтобы они признали новизну, но понимая это способами, настолько знакомыми, насколько это возможно. Объяснение outre [возмутительное], противоречащее всем нашим предубеждениям, никогда не сойдет за истинное описание новизны. Мы должны усердно копаться, пока не найдем что-нибудь менее эксцентричное. Самые жестокие революции в убеждениях человека оставляют большую часть его старого порядка.Время и пространство, причина и следствие, природа и история, а также собственная биография остаются нетронутыми. Новая правда всегда посредник, сглаживание переходов. Он сочетает старое мнение с новым фактом, чтобы показать минимум потрясений, максимум преемственности. Мы считаем теорию верной пропорционально ее успеху в решении этой «проблемы максимумов и минимумов». Но успех в решении этой проблемы в высшей степени зависит от приближения. Мы говорим, что эта теория решает ее в целом более удовлетворительно, чем эта теория; но это означает большее удовлетворение для нас самих, и люди будут по-разному подчеркивать точки своего удовлетворения.Таким образом, в определенной степени здесь все из пластика.

Сейчас я призываю вас обратить особое внимание на ту роль, которую играют старые истины. Неспособность принять это во внимание является источником большей части несправедливой критики прагматизма. Их влияние абсолютно контролирующее. Верность им — это первый принцип, в большинстве случаев это единственный принцип; ибо наиболее распространенный способ обращения с явлениями, настолько новыми, что они могут привести к серьезной перестройке наших предубеждений, — это полностью их игнорировать или оскорблять тех, кто свидетельствует о них.

Вы, несомненно, желаете примеров этого процесса роста истины, и единственная проблема — их избыток. Самый простой случай новой истины — это, конечно, простое числовое добавление к нашему опыту новых видов фактов или новых единичных фактов старого типа — добавление, которое не влечет изменения старых верований. День следует за днем, и его содержимое просто добавляется. Сами по себе новые содержания не соответствуют действительности, они просто идут и идут . Истина — это то, что мы говорим о из них, и когда мы говорим, что они пришли, истина удовлетворяется простой аддитивной формулой.

Но часто содержание дня требует перестановок. Если бы я сейчас издавал пронзительные вопли и действовал на этой платформе как маньяк, это заставило бы многих из вас пересмотреть свои идеи относительно возможной ценности моей философии. «Радий» появился на днях как часть дневного содержания и на мгновение, казалось, противоречил нашим представлениям обо всем порядке природы, этот порядок стал отождествляться с тем, что называется сохранением энергии. Один лишь вид радия, бесконечно отводящего тепло из собственного кармана, казалось, нарушал это сохранение.Что думать? Если бы излучение от него было не чем иным, как утечкой неожиданной «потенциальной» энергии, существовавшей ранее внутри атомов, принцип сохранения был бы сохранен. Открытие «гелия» как результата излучения открыло путь к этому убеждению. Итак, точка зрения Рамзи обычно считается верной, потому что, хотя она расширяет наши старые представления об энергии, она вызывает минимальные изменения в их природе.

Мне не нужно умножать экземпляры. Новое мнение считается «истинным» ровно в той мере, в какой оно удовлетворяет желание индивида сопоставить роман на собственном опыте со своими общими убеждениями.Он должен опираться и на старую истину, и на новый факт; и его успех (как я сказал минуту назад) в этом вопросе признательности человека. Когда старая истина растет, тогда, добавляя новую истину, это происходит по субъективным причинам. Мы находимся в процессе и подчиняемся причинам. Эта новая идея является наиболее верной и наиболее удачно выполняет свою функцию удовлетворения нашей двойной срочности. Оно становится истинным, классифицируется как истинное по тому, как оно работает; затем прививается к древнему телу истины, которое, таким образом, растет так же, как дерево, которое растет благодаря деятельности новой камбиевой умывальницы.

Теперь Дьюи и Шиллер продолжают обобщать это наблюдение и применять его к наиболее древним частям истины. Они тоже когда-то были пластиковыми. Их тоже назвали истинными по человеческим причинам. Они также были посредниками между еще более ранними истинами и тем, что в те дни считалось новыми наблюдениями. Чисто объективной истины, истины, в установлении которой функция доставлять человеку удовлетворение от сочетания предыдущих частей опыта с новыми частями не играла никакой роли, нигде не может быть найдено.Причина, по которой мы называем вещи правдой, — это причина того, почему они истинны, поскольку «быть правдой» означает только для выполнения этой брачной функции.

Таким образом, след человеческого змея лежит над всем. Независимая от истины; истина, которую мы находим просто; истина больше не поддается человеческим потребностям; истина неисправимая, словом; такая истина действительно существует в избытке — или рационалистически мыслящие мыслители полагают, что она существует; но тогда это означает только мертвое сердце живого дерева, и его присутствие здесь означает только то, что истина также имеет свою палеонтологию и свои «рецепты», и может затвердеть с годами ветеранской службы и окаменеть в глазах людей чистой древностью.Но насколько пластичны даже самые древние истины, в наши дни ярко показано трансформацией логических и математических идей, трансформацией, которая, кажется, даже вторгается в физику. Древние формулы переосмысляются как особые выражения гораздо более широких принципов, принципов, которые наши предки никогда не могли увидеть в их нынешней форме и формулировке.

Г-н Шиллер по-прежнему называет все это представление об истине гуманизмом, но и для этой доктрины имя прагматизма, похоже, находится на подъеме, поэтому в этих лекциях я буду рассматривать его под именем прагматизма. .

Таковы были бы рамки прагматизма — во-первых, метод; и во-вторых, генетическая теория того, что подразумевается под истиной. И эти две вещи должны стать нашими будущими темами.

Я уверен, что то, что я сказал о теории истины, покажется большинству из вас неясным и неудовлетворительным из-за ее краткости. Я исправлю это в дальнейшем. В лекции о «здравом смысле» я попытаюсь показать, что я имею в виду под истинами, окаменевшими от древности. В другой лекции я расширю идею о том, что наши мысли становятся правдой по мере того, как они успешно выполняют свою посредническую функцию.В третьем я покажу, насколько трудно отличить субъективные факторы от объективных в развитии Истины. Вы не можете полностью следовать за мной на этих лекциях; и если вы это сделаете, вы можете не полностью согласиться со мной. Но я знаю, что вы будете относиться ко мне как минимум как к серьезному и относиться к моим усилиям с уважением.

Тогда вы, вероятно, будете удивлены, узнав, что теории господ Шиллера и Дьюи вызвали ураган презрения и насмешек. Против них восстал весь рационализм.В влиятельных кругах, в частности, к Шиллеру обращались как с наглым школьником, заслуживающим порки. Я не должен упоминать об этом, но из-за того факта, что это проливает так много света на тот рационалистический нрав, которому я противопоставил нрав прагматизма. Прагматизм неудобен вдали от фактов. Рационализм удобен только при наличии абстракций. Этот прагматик говорит об истинах во множественном числе, об их полезности и удовлетворительности, об успехе, с которым они «работают» и т. Д., предлагает типичному интеллектуалистическому уму своего рода грубую, хромую, импровизированную ложь истины. Такие истины не являются настоящей истиной. Такие тесты чисто субъективны. В противоположность этому объективная истина должна быть чем-то неутилитарным, надменным, утонченным, далеким, величественным, возвышенным. Это должно быть абсолютное соответствие наших мыслей столь же абсолютной реальности. Это должно быть то, что мы должны, думать безоговорочно. Обусловленные способы, которыми мы думаем, или , так неуместны и важны для психологии.Долой психологию, долой логику во всем этом вопросе!

Увидьте изысканный контраст типов ума! Прагматик цепляется за факты и конкретность, наблюдает за истиной в ее работе в частных случаях и обобщает. Истина для него становится классическим названием для всевозможных определенных рабочих ценностей в опыте. Для рационалиста это остается чистой абстракцией, на простое имя которой мы должны полагаться. Когда прагматик пытается подробно показать только , почему мы должны откладывать , рационалист не может распознать конкретные аспекты, из которых взята его собственная абстракция.Он обвиняет нас в отрицании истины ; в то время как мы только стремились точно проследить, почему люди следуют ему и всегда должны следовать ему. Ваш типичный ультраабстракционист изрядно содрогается от конкретности: при прочих равных, он определенно предпочитает бледное и призрачное. Если бы были предложены две вселенные, он всегда выбрал бы тонкие очертания, а не богатые заросли реальности. Он намного чище, яснее, благороднее.

Я надеюсь, что по мере продолжения этих лекций конкретность и близость к фактам прагматизма, который они отстаивают, может быть тем, что вам покажется его наиболее удовлетворительной особенностью.Здесь он только следует примеру сестринских наук, интерпретируя ненаблюдаемое наблюдаемым. Он гармонично объединяет старое и новое. Он преобразует абсолютно пустое понятие статического отношения « соответствия » (что это может означать, мы должны спросить позже) между нашим разумом и реальностью в понятие богатой и активной торговли (которую каждый может подробно проследить и понять) между отдельные наши мысли и огромная вселенная других переживаний, в которых они играют свою роль и находят свое применение.

Но хватит ли этого сейчас? Оправдание того, что я говорю, нужно отложить. Теперь я хочу добавить пару слов к дальнейшему объяснению заявления, которое я сделал на нашей последней встрече, что прагматизм может быть удачным гармонизатором эмпирического образа мышления с более религиозными требованиями людей.

Как вы, возможно, помните, как я говорил, люди, которые обладают сильным нравом к фактам, склонны держаться на расстоянии из-за того небольшого сочувствия к фактам, которое предлагает им эта философия современной моды идеализма.Это слишком интеллектуально. Старомодный теизм был достаточно плохим, с его представлением о Боге как о возвышенном монархе, состоящем из множества непонятных или нелепых «атрибутов»; но до тех пор, пока он твердо придерживался аргументации замысла, он сохранял некоторую связь с конкретными реалиями. Однако, поскольку дарвинизм раз и навсегда вытеснил замысел из умов «научных», теизм потерял эту точку опоры; и какое-то имманентное или пантеистическое божество, работающее в вещах, а не над ними, рекомендовано нашему современному воображению, если таковое имеется.Стремящиеся к философской религии в наши дни, как правило, больше надеются на идеалистический пантеизм, чем на более старый дуалистический теизм, несмотря на то, что последний по-прежнему считает способных защитников.

Но, как я сказал в своей первой лекции, предлагаемый ими пантеизм трудно усвоить, если они любят факты или мыслят эмпирически. Это абсолютистский бренд, отмахивающийся от пыли и основанный на чистой логике. Он не имеет никакой связи с конкретностью.Утверждая, что Абсолютный Разум, заменяющий Бога, является рациональной предпосылкой всех фактов, какими бы они ни были, он остается в высшей степени безразличным к тому, каковы на самом деле конкретные факты в нашем мире. Какими бы они ни были, Абсолют будет их отцом. Как и у больного льва в басне Эсопа, все следы ведут в его логово, но nulla vestigia retrorsum . Вы не можете вернуться в мир частностей с помощью Абсолюта или вывести какие-либо необходимые последствия из деталей, важных для вашей жизни, из вашего представления о его природе.Он действительно дает вам уверенность в том, что с Ним все хорошо, и в его вечном образе мышления; но после этого он оставляет вас на вечное спасение с помощью ваших собственных временных устройств.

Я далек от того, чтобы отрицать величие этой концепции или ее способность приносить религиозное утешение наиболее уважаемому классу умов. Но с человеческой точки зрения никто не может притвориться, что он не страдает недостатками удаленности и абстрактности. Это в высшей степени продукт того, что я рискнул назвать рационалистическим нравом.Он пренебрегает потребностями эмпиризма. Он заменяет бледные очертания богатства реального мира. Это шикарно, благородно в плохом смысле, в том смысле, в котором быть благородным — значит быть неспособным к смиренному служению. В этом реальном мире пота и грязи мне кажется, что когда взгляд на вещи «благороден», это следует рассматривать как презумпцию против его истинности и как философское отрицание. Князь тьмы может быть джентльменом, как нам говорят, но каким бы ни был Бог земли и неба, он определенно не может быть джентльменом.Его слуги необходимы в прахе наших человеческих испытаний, даже больше, чем его достоинство необходимо в эмпиреях.

Прагматизм, хотя он и предан фактам, не имеет такой материалистической предвзятости, как обыкновенный эмпиризм. Более того, у нее нет никаких возражений против реализации абстракций, пока вы путешествуете с их помощью среди частностей, а они на самом деле куда-то вас несут. Не интересует никаких выводов, кроме тех, которые наш разум и наш опыт вырабатывают вместе, у нее нет априорных предубеждений против богословия. Если богословские идеи окажутся ценными для конкретной жизни, они будут истинными, с точки зрения прагматизма, в том смысле, что они полезны для очень многих. Насколько они верны, будет полностью зависеть от их отношения к другим истинам, которые также необходимо признать .

То, что я только что сказал об Абсолюте трансцендентального идеализма, является показательным. Сначала я назвал его величественным и сказал, что он дает религиозное утешение классу умов, а затем обвинил его в удаленности и бесплодии.Но поскольку он дает такое утешение, он определенно не бесплоден; он имеет такую ​​ценность; он выполняет конкретную функцию. Как хороший прагматик, я сам должен называть Абсолютную истину «до сих пор»; и сейчас я без колебаний делаю это.

Но что в данном случае означает , истинный по сравнению с ? Чтобы ответить, нам достаточно применить прагматический метод. Что подразумевают верующие в Абсолют, говоря о том, что их вера утешает их? Они означают, что, поскольку в Абсолюте конечное зло уже « преодолено », мы можем поэтому, когда захотим, относиться к временному так, как если бы оно было потенциально вечным, быть уверенными в том, что мы можем доверять его исходу, и, без греха, отвергать наш страх и отбросьте беспокойство о нашей конечной ответственности.Короче говоря, они означают, что у нас есть право когда-либо и когда-либо брать моральный отпуск, позволяя миру волочиться по-своему, чувствуя, что его проблемы находятся в лучших руках, чем наши, и не наше дело.

Вселенная — это система, отдельные члены которой могут время от времени ослаблять свои беспокойства, в которой настроение безразличия также подходит для мужчин, и нравственные праздники в порядке, — что, если я не ошибаюсь, является частью, по крайней мере, Из того, что Абсолют «известен-как», — это огромное различие в наших конкретных переживаниях, которое делает для нас его истинность, которая является частью его денежной стоимости, когда он интерпретируется прагматически.Более того, рядовой читатель философии, благосклонно относящийся к абсолютному идеализму, не решается заострять свои концепции. Он может использовать Абсолют для очень многого, и это очень дорого. Поэтому ему больно слышать, как вы скептически относитесь к Абсолюту, и он игнорирует вашу критику, потому что она касается аспектов концепции, которой он не может следовать.

Если Абсолют имеет в виду это и означает не более того, кто может отрицать его истинность? Отрицать это значило бы настаивать на том, что мужчинам никогда не следует расслабляться и что праздники никогда не бывают в порядке.

Я прекрасно понимаю, насколько странным может показаться некоторым из вас услышать, как я говорю, что идея «верна», если верить, что она полезна для нашей жизни. Что это хороший , сколько бы он ни приносил прибыли, вы с радостью признаете. Если то, что мы делаем с его помощью, хорошо, вы позволите самой идее быть хорошей до сих пор, потому что мы лучше владеем ею. Но разве это не странное неправильное употребление слова «истина», как вы скажете, называть идеи также «истинными» по этой причине?

На данном этапе моего описания невозможно полностью ответить на этот вопрос.Вы касаетесь здесь самого центрального положения доктрины истины господ Шиллера, Дьюи и моей собственной доктрины, которую я не могу подробно обсуждать до своей шестой лекции. Позвольте мне теперь сказать только одно, что истина является одним из видов добра , а не, как обычно предполагается, категорией, отличной от добра, и согласовывать с ней. Истина — это имя всего, что доказывает себя хорошим в смысле веры и добра также по определенным, назначаемым причинам . Конечно, вы должны признать, что если истинные идеи не годятся для жизни или если их знание явно невыгодно, а ложные идеи — единственно полезными, то нынешнее представление о том, что истина божественна и драгоценна, и ее стремление к этому долг, никогда не мог перерасти или стать догмой.В таком мире нашим долгом было бы скорее избегать правды. Но в этом мире точно так же, как определенные продукты не только приятны на наш вкус, но и полезны для наших зубов, желудка и наших тканей; поэтому некоторые идеи не только приятно обдумывать или принимать как поддержку других идей, которые нам нравятся, но они также помогают в практических жизненных трудностях. Если есть какая-то жизнь, которую мы действительно должны вести лучше, и если есть какая-то идея, которая, если в нее поверить, поможет нам вести эту жизнь, тогда для нас было бы действительно лучше поверить в эту идею, , если, конечно, вера в него случайно не вступила в противоречие с другими более значительными жизненно важными преимуществами .

«Во что нам лучше поверить»! Это очень похоже на определение истины. Это очень близко к тому, чтобы спасти «то, во что мы должны верить»: и в году определение никому из вас не покажется странным. Должны ли мы когда-нибудь не верить в то, что для нас лучше верить ? И сможем ли мы тогда постоянно разделять представления о том, что для нас лучше, а что верно для нас?

Прагматизм говорит «нет», и я полностью с ней согласен. Вероятно, вы также согласны в том, что касается абстрактного утверждения, но с подозрением, что если бы мы действительно верили всему, что приносит пользу в нашей личной жизни, мы должны были бы потакать всевозможным фантазиям о делах этого мира, и все такое. разновидности сентиментальных суеверий относительно будущего мира.Ваше подозрение здесь, несомненно, хорошо обосновано, и очевидно, что при переходе от абстрактного к конкретному происходит что-то, что усложняет ситуацию.

Я только что сказал, что нам лучше верить в истину , если только эта вера случайно не вступит в противоречие с каким-либо другим жизненно важным преимуществом . Теперь, в реальной жизни, с какими жизненно важными преимуществами может столкнуться какое-либо конкретное из наших убеждений? Что на самом деле, кроме жизненно важных преимуществ, которые дают других верований , когда они оказываются несовместимыми с первыми? Другими словами, величайшим врагом любой из наших истин может быть остальная часть наших истин.Истины раз и навсегда обладают этим отчаянным инстинктом самосохранения и желанием погасить все, что им противоречит. Моя вера в Абсолют, основанная на той пользе, которую он приносит мне, должна пройти через все мои другие убеждения. Даруй мне право на моральный отпуск. Тем не менее, в моем понимании — и позвольте мне теперь говорить как бы конфиденциально и просто от себя лично — это противоречит другим моим истинам, от выгод которых я не хочу отказываться из-за этого. Это связано с некой логикой, врагом которой я являюсь, я нахожу, что она запутывает меня в неприемлемых метафизических парадоксах и т. Д.и т. д. Но поскольку у меня уже достаточно проблем в жизни, не добавляя проблем с переносом этих интеллектуальных несоответствий, я лично просто отказываюсь от Абсолюта. Я просто беру моральные каникулы; или же, как профессиональный философ, я пытаюсь обосновать терминологию каким-то другим принципом.

Если бы я мог ограничить свое понятие Абсолюта его чистой праздничной ценностью, это не противоречило бы моим другим истинам. Но мы не можем таким образом ограничить наши гипотезы. Они несут в себе сверхштатные черты, и именно они так противоречат друг другу.Мое неверие в Абсолют означает неверие в эти другие сверхштатные черты, поскольку я полностью верю в законность моральных праздников.

Вы понимаете, что я имел в виду, когда назвал прагматизм посредником и примирителем и сказал, заимствуя слово у Папини, что она «раскрепощает» наши теории. На самом деле у нее нет никаких предрассудков, никаких препятствующих догм, никаких жестких канонов того, что можно считать доказательством. Она совершенно гениальна. Она поддержит любую гипотезу, рассмотрит любые доказательства.Отсюда следует, что в религиозной сфере она имеет большое преимущество как перед позитивистским эмпиризмом с его антитеологическим уклоном, так и над религиозным рационализмом с его исключительным интересом к далекому, благородному, простому и абстрактному. зачатия.

Короче говоря, она расширяет поле поиска Бога. Рационализм придерживается логики и эмпиреи. Эмпиризм придерживается внешних чувств. Прагматизм готов брать все, следовать логике или чувствам и считать самые скромные и самые личные переживания.Она будет считать мистические переживания, если они будут иметь практические последствия. Она возьмет Бога, живущего в грязи личного такта — если это будет подходящим местом для его поиска.

Ее единственный тест на вероятную истину — это то, что лучше всего работает на нашем пути, что лучше всего подходит для каждой стороны жизни и сочетается с совокупностью требований опыта, при этом ничего не упускается. Если теологические идеи должны делать это, если понятие Бога, в частности, должно доказать это, как может прагматизм отрицать существование Бога? Она не видела смысла в том, чтобы рассматривать как «неправду» такое прагматически успешное понятие.Какая еще правда могла быть для нее, чем все это согласие с конкретной реальностью?

В своей последней лекции я еще раз вернусь к отношениям прагматизма с религией. Но вы уже видите, насколько она демократична. Ее манеры столь же разнообразны и гибки, ее ресурсы столь же богаты и безграничны, а ее выводы столь же дружелюбны, как и у матери-природы.

---

Дополнительная литература:
Биография | Существует ли сознание ?, Wm.

No related posts.