Ценностные установки это: Ценностные установки студенческой молодежи Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

Ценностные установки студенческой молодежи Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

УДК 316.33 316.35.39

Юсупов Муса Мовлиевич

кандидат социологических наук, доцент.

Чеченский государственный университет

[email protected]

Musa M. Yusupov

Candidate of the sociological sciences,

associate professor.

Chechen state university

Musa_y 17@hotmail .com

Ценностные установки студенческой молодежи Value installations of student’s youth

Аннотация. В статье рассматриваются ценностные представления студенческой молодежи о родине, исторических периодах, выявляются тенденции культурного, социального, межэтнического взаимодействия, векторы ценностной ориентации, характеризуются особенности проявления идентичности, формы языковой коммуникации.

Ключевые слова: ценности, установка, молодежь, патриотизм, родина, идентичность, культура, взаимодействие

Annotation. The article considers value representations of student’s youth about the native land, the historical periods, tendencies of cultural, social, interethnic interaction, vectors of value orientation come to light, features of display of identity, form of language communication are characterized.

Keywords: values, installation, youth, patriotism, native land, identity, culture, interaction

В словарях установку определяют как состояние предрасположенности субъекта к активности в определенной ситуации. Она считается основным регулятивным механизмом поведения человека, определяя его направленность и избирательную активность [1]. Ценностные установки рассматривают как предрасположенность субъекта ценностного отношения к объекту оценки. Они вырабатываются в процессе социокультурного взаимодействия членов общества, представителей разных поколений в семьях, общественной среде, воспроизводятся в каждый социально-исторический период. Совокупность установок образует ценностные ориентации, которые формируют модель поведения и деятельности индивида в жизненных ситуациях [2].

Ценности и установки органически взаимосвязаны, последние выражают готовность индивида к действию в соответствии со своим ценностным миром. Во всех обществах и региональных сообществах имеется своя структура и иерархия ценностей. Они служат «основой и фундаментом

всякой культуры» [3]. Ценности во многом определяют жизненные ориентиры личности, социализацию молодых людей [4].

Процессы, происходящие в среде современной молодежи, неотъемлемы от более общих социальных проблем российского общества [5]. В нем культивируется определенный тип молодого человека, одновременно сама молодежь определяет перспективы развития социума [6].

Студенческая молодежь — это социальная группа определенного возраста, занятая профессиональной учебой в средних и высших учебных заведениях. Ей предстоит занять соответствующие нищи в сфере профессиональной и управленческой деятельности. Ценностные установки и ориентации этой категории молодежи представляют теоретический и практический интерес, характеризуют определенный социокультурный срез общества.

В данной статье предметом анализа являются ценностные представления студенческой молодежи о родине, историческом и социальном опыте, культуре межличностного и межэтнического общения.

Метод. В исследовании применялся социокультурный подход, использовались методы количественного анализа, данные экспертного и массового социологических опросов «Социокультурные проблемы региона» (Центр социально-стратегических исследований, 2009, объем выборки -1000чел.), «Социокультурная ситуация:2013» (ЦССИ, 2013, объем выборки -750 чел.).

15-30 октября 2013 г. был проведен социологический опрос по молодежной тематике, предусматривающей выявление современных тенденций коммуникации в молодежной среде, моделей социального поведения в области межэтнических и конфессиональных отношений. В выборку были включены студенты Чеченского госуниверситета, Грозненского нефтяного технического университета, обучающиеся по специальностям гуманитарного, медицинского, технического профиля. Опрошены на 1-3 курсах — 30,5%, 4-6 курсах -69,5%, мужчин-50% женщин -50%, чеченцы — 96%, другие национальности -4%. Выборка представляет долю выборочной совокупности в СКФО, всего в округе опрошено — 1715 чел.

Опрос является фрагментом социологического исследования в 4-х федеральных округах «Социальное самочувствие и социальные ожидания молодежи в многонациональном обществе», проведенного в рамках деятельности Распределенного научного центра на базе Института этнологии и антропологии РАН.

Цивилизационный аспект ценностных ориентаций. В условиях социальной трансформации наглядно выражена векториальная разнонаправленность ценностей. Согласно данным экспертного опроса, молодежь интересуется обычаями народа — 29,6%, ориентирована на западные ценности — 29,6, восточные ценности -14,8, ни на какие ценности не ориентируется -14,8%. Свыше третьей части опрошенной молодежи считает необходимым придерживаться накопленного жизненного опыта, и столько

же за действия по изменению существующей ситуации. Однако потребность в социокультурных изменениях воспринимается в рамках традиционного мировосприятия.

Религиозные установки все более выступают не только как духовные ценности, но и как принципы регулирования социальных отношений, общественного обустройства. По сравнению с 2003 годом более чем 3 раза возросло количество приверженцев исламского устройства республики. Сегодня среди молодежи придерживаются такого мнения 51,9%, а лиц старше 50 лет -45,8%.

О повышении роли религии в общественной жизни свидетельствует и мнение экспертов, из них более двух третей отмечают позитивное изменение отношения людей к религиозным ценностям. Влияние родителей и учителей на формирование у молодежи гражданских ценностей сильное и слабое соответственно — 14,8-51,8 и 14,8-59,2%

Гражданская активность в целом оценивается как вышесредняя и средняя — 11,1 и 25,9% ниже средняя и низкая — 37 и 25,9%.

Ряд социокультурных показателей имеют равное значение для молодежи (18-25) и взрослых (60 лет и старше). Так, представителям молодого и старшего поколения почти в равной степени значимы права на язык и культуру -94-93,7%, религиозную свободу и совесть -93-92,9%.

Однако по некоторым показателя заметны различия в ценностно-правовых предпочтениях молодых и взрослых, например, относительно образования -98,9-96,9, труда (91,4-95,9%), тайны переписки — 66,1-53,6%, эмиграции — 54,8-33,6%.

Ценностные основы патриотизма. Ценностное восприятие природно-географической среды, территории, историко-культурного наследия создает образ Родины. Она ассоциируется в первую очередь с регионом -67,4%, историей края -45,8%, своим городом -20,2%, историей России -11,1%, не возникает никаких ассоциаций у 2,8% опрошенных. Со страной Россией — в Ставропольском крае -77,4%, КЧР -64,6, РСО-А -60,0%, наименьший показатель в Чечне — 24,3%, Ингушетии — 32,6, Дагестане — 52,4% [7].

Символами Родины называют историю и культуру, язык, религию и традиции- 65,3%, государственные символы — 46,5%, природные объекты-41%, регион -18,8%, конкретное место, дом проживания или рождения -16,7%, эмоционально позитивные ассоциации и людей — 9-8,3%.

О привязанности к своей земле, сильно выраженной территориальной идентичности свидетельствует желание свыше двух трети будущих специалистов проживать там, где живут сейчас, хотели бы переехать в Москву и Санкт-Петербург- 4,2%-3,5%, в другие города и населенные пункты РФ — 2,1%, зарубежные страны — 11,9,%.

Таб.1 Понятие «Родина» ассоциируется:(%)*

Со страной Россией 24,3 С историей моего региона 45,8

С моим регионом( республикой) 67,4 Другое 9.7

С моим городом 29,2 Не возникает никаких ассоциаций 2,8

С местом на карте 6,9 Затрудняюсь ответить 2,8

С историей России 11,1

*допускалось несколько ответов

Мировосприятие, ценностное отношение молодого человека к окружающей действительности складывается по данным опроса под влиянием деда и бабушки — 32,6%, духовных (религиозных) лиц-27,8%, старшей сестры и брата — 19,4%.

Как бы второй эшелон идейного воздействия составляют учителя -13,2%, знакомые взрослые — 8,3%, вузовские преподаватели — 7,6%. Однако некоторые указали, что сами себе авторитет — 9% и на отсутствие для них авторитета -5,6%. В качестве фактора влияния выделили исторические фигуры — 4,9% опрошенных.

На осуществление массовых ожиданий способствовали и способствуют, по мнению студентов, В.В.Путин (37,5%), Петр I (29,9%), Д.А.Медведев (21,5%), Н.С.Хрущев (13,2%), В.И.Ленин (12,5%), Л.И.Брежнев (11,1%), Екатерина II (10,4%), Иван Грозный, И.В.Сталин (9%), М.С.Горбачев (5,6%) и другие. Никто не способствовал, отметили — 7,6%, затруднились ответить — 22,9%.

В наибольшей степени соответствует идеалам и представлениям молодежи в истории России современный период жизни — 27,3 %, СССР в 1960-1980 гг., эпоха Хрущева и Брежнева — 11,9% , Российская империя-9,1%, СССР в период Сталина, 1930-1950 гг -7%.

Выделен также период преобразований 1990-х годов- 6,3%, период перестройки-4,2%, «политическая оттепель» конца 1950-начала 1960 гг. -2,1% , ни один из них — 21,7%, затрудняюсь ответить — 29,4%.

Структура идентичности. Структура идентичности молодежи многоуровневая, подвижная, в ней наблюдается акцентирование на значимость духовной, родственной и этнической общности. Одним из показателей проявления этнического самосознания, толерантности и интолерантности в межэтническом общении является восприятие своего и иного. Так, думая о своих людях, испытывают чувства гордости и любви -76,1,% опрошенных. Данный индикатор подтверждает исследовательские выводы этнологов, которые относят чеченскую идентичность к числу сильных этнических идентичностей.

Этническую самоидентификацию респондентов нужно характеризовать как терпимую к представителям других культурных общностей. В ходе опроса отметили, что не нравится слышать на улице, транспорте, в магазине речь на чужом языке — 7,2%. В Ставропольском крае -43,2%, КЧР -32,1%, КБР — 23,7% РИ -12,1%.

Уместно подчеркнуть, что насилие в межнациональных и межрелигиозных спорах считают недопустимым свыше двух третей. Однако отдельные полагают, что все средства хороши для защиты интересов людей своей национальности, и насилие допустимо, если в их отношении

нарушается справедливость — 15,2%. Этническая индифферентность, равнодушие к этническим проблемам в жизни свойственна скорее отдельным лицам, указавших « я редко задумываюсь о том, кто я по национальности» -3,6%.

Групповая или коллективная идентификация имеет интегрирующее ядро, которое включает компоненты ощущения близости с людьми одного вероисповедания -76,4%, членами семьи -70,1%, друзьями — 56,3%, людьми одной национальности -48,6%.

Интегрирующий резерв образует ощущение принадлежности к товарищам по учебе -30,6%, жителям своего города, села — 27,8%, людям, разделяющим взгляды на жизнь и придерживающихся тех же обычаев и традиций -27,1%, гражданам России -25%.

Идентификационную периферию представляет отождествление себя с людьми одного поколения -20,1%, той же профессии, рода занятий -18,1%, гражданами исторической родины, людьми схожих политических взглядов-12,5 и 4,9%, незначительная часть выразила близость с людьми того же материального достатка и представителями русской культуры -2,1%.

Интересны представления молодежи относительно определения этнической идентичности русского. На их взгляд, русским можно назвать того, кто русский по происхождению -32,6%, вырос в России и воспитывался в традициях русской культуры -24,3%, придерживается русской православной веры и её традиций — 14,6%, для кого русский язык является родным — 13,2%, честно трудится на благо России-6,9%.

При этом готовы считать русским любого гражданина РФ — 3,5%, кто сам себя считает русским -1,3%. Любопытно, что ощущают близость представителей чеченской и русской культуры менее 3%. Молодые и взрослые пока не сознают свою «русскость», формирующуюся через русский язык и культуру, совместное общежитие. Более приемлемо представителям нерусского народа понимание культурной и языковой общности в стране как «российскость».

Таб.2 Групповая идентификация: «Это — Мы» (%)*

Группы % Ранг Группы % Ранг

Члены семьи 70,1 2 Товарищи по работе, учебе 30,6 5

Граждане России 25.0 8 Люди моего поколения 20,1 9

Люди того же 2,1 13 Люди той же профессии, 18,1 10

материального достатка рода занятий

Люди той же 48,6 4 Люди, разделяющие мои 27,1 7

национальности, что и взгляды на жизнь

моя национальность

Жители моего города, 27,8 6 Друзья 56,3 3

села

Люди моей веры, 76,4 1 Представители русской 2,1 13

вероисповедания культуры

Граждане моей исторической родины (если страна, откуда, ваши предки — не Россия) 12,5 11 Другое 4,9 12

Люди схожих политических взглядов 4,9 12 Затрудняюсь ответить 0,7 14

Люди, придерживающиеся тех же обычаев и традиций 27,1 7

* допускалось несколько ответов

Языковая коммуникация. В республике население двуязычное, в основном функционирует русско-чеченское двуязычие, в местах компактного проживания этнических групп в рамках сельских населенных пунктов языковая коммуникация происходит на аварском, кумыкском, ногайском языках. Кстати, многие жители этих поселений трехъязычные, говорят на родном, русском и чеченском. В управлении, законотворчестве, сфере образования, используется официальный русский язык.

Среди опрошенных студентов чаще общаются на чеченском языке -87,9%, русском и чеченском -6,4%, ингушском — 2,1%, русском — 56,2%. На наш взгляд, показатели языкового общения неадекватно отражают языковую действительность. На ответы сказалась этническая «однородность» в учебных коллективах и по месту жительства. По итогам Всероссийской переписи 2010 г., в ЧР чеченцев — 95,3%, русских -1,9%, других национальностей -2,8%. Высокий процент общения на чеченском языке указан таким образом под эмоциональным влиянием этнической среды и скорее представляет собой идентификационный маркер, в то время как в реальности часто наблюдается двуязычное поведение. Например, сейчас и в семьях прослеживается рост общения на русском и чеченском зыках. В высших учебных заведениях почти все студенты чеченской национальности, в учебном процессе общение протекает на русском языке. Причем студенты не испытывают потребность усвоения программных тем на родном языке. Вне учебных занятий примерно треть говорит на русском и чеченском, только чеченском — 16,1%, русском — 16,1%.

В коммуникативных контактах с друзьями половина опрошенных использует чеченский язык, русский и чеченский — 35,1%. Наблюдения показывают, что общение на чеченском языке протекает постоянным переходом на русский или на «смешанном» чеченском с вкраплением без надобности многих русских слов.

Знание иностранных языков, по данным Всероссийских переписей 2002 и 2010 гг., в республике незначительное по сравнению с сопредельными регионами. В ходе социологического опроса третья часть респондентов отметила знание арабского языка, пятая — немецкого, на владение латынью указали — 3,9%, турецким, французским языками -2,6%, испанским и украинским — 1,3%, а наибольшее число английским — 78,9%. Конечно,

уровень владения этими языками, можно предположить, невысокий. Из языков народов России студенты знают ингушский язык — 21,3%.

Культура межэтнического взаимодействия. Студенческое сообщество в вузах «однородное», информацию о межэтнических отношениях черпают из электронных СМИ и печатных изданий, литературы, близких и знакомых, по личным наблюдениям в период поездок за пределы ЧР. Среди опрошенных студентов были в 31 регионе, например, в Москве -23,0%, Кабардино-Балкарии — 19,5%, Ставропольском крае — 17,7% и в других. Они побывали также в 15 зарубежных странах, в основном в качестве беженцев во время военных действий, в Казахстане -27,3%,Украине -13,6%, Азербайджане, Турции, Великобритании — 9,1%, Германии, Австрии — 4,5% и в других.

Точку зрения о склонности представителей отдельных национальностей распространяют те, кому хочется спровоцировать межнациональные конфликты, по мнению 54,9% опрошенных, расценивают это как выдумки СМИ, которые гонятся за громкими сенсациями -10,4%, отмечают такую склонность -6,9%.

Нынешние молодые родились и выросли во время конфликта, многие из них травмированы, в подсознании некоторых отлегли трагические сюжеты, но почти все они адаптировались к мирным условиям жизни, их общему настрою характерно осознание необходимости устойчивого мира и согласия в обществе.

В случае межнационального конфликта с участием представителя своей национальности готовы поддержать, занять его сторону -33,3% респондентов, выступят на стороне того, кто прав -44,4%, не будут ввязываться в драку ни в каких обстоятельствах -5,6%.

В разных сферах общения не испытывали дискриминацию по полу, возрасту -(91%-84%), по национальной принадлежности и вероисповеданию — (76,4%-84,7%), по идейно-политическим убеждениям -90,3%.

В то же время некоторые лично сталкивались с ущемлением прав при поиске работы -12,4%, получении медицинской помощи -1%, контактах с представителями правоохранительных органов -17,5%, получении образования -17,5%, в общественных местах -12,4.

В различных обстоятельствах опрошенные испытывали чувство стыда за представителя своей национальности, прежде всего, за низкий уровень культуры и поведения -52,6% ,отсутствие уважения к своей родине -17,9%, неудачи в международных мероприятиях / соревнованиях, конкурсах/-10,3%, межэтническую напряженность, интолерантность -7%, низкий уровень образования -3,5%.

На вопрос: «Приходилось ли им испытывать чувство стыда за представителей своей национальности?» Большинство опрошенных респондентов (61,8%) отметили, что им не приходилось испытывать чувство стыда за представителей своей национальности. Однако более трети (38,2%) дали утвердительный ответ. Студенты поясняли, что подобные негативные чувства возникали тогда, когда люди стесняются своей национальности, а

также когда их соплеменники проявляют низкий уровень культуры и поведения (76,4%).

Такие чувства приходилось переживать за страну по причине низкого уровня культуры сограждан — 17,9%, низкого уровня экономического благополучия -15,4%, ошибок внутриполитической стратегии управления-12,8%, проблем в межнациональных отношениях -5,1%.

Отношение к трудовым мигрантам. Отношение к трудовым мигрантам у молодежи проявляется через дихотомию «свои» — «чужие». Некоторые готовы включить приезжих в «свои», но многие нет. Причем для молодых «чужие» не просто другие, а нежелательные члены российского и регионального сообщества. Это не активная или агрессивная позиция, а оценочная установка.

Следует отметить, что трудовых мигрантов в республике немного, с ними молодые крайне редко контактируют в повседневной жизни. Мигранты из Таджикистана выполняют малоквалифицированную физическую работу по найму, строительные бригады из числа вьетнамцев и китайцев по краткосрочным договоренностям трудятся в строительных организациях и у частных лиц. Турецкие рабочие более квалифицированы и были заняты в свое время на строительстве высотных зданий. Взрослые наиболее часто общаются с представителями азербайджанской национальности на продуктовых и вещевых рынках. К ним относятся терпимо и уважительно, признается нужность их труда. Неприязнь, или вернее, раздражительность вызывают отдельные неопрятные индивиды и малочисленные группы без определенного вида занятий, пребывающие временно на территории региона и нередко просящие подаяние.

Основные источники информации о живущих в Росси трудовых мигрантах можно сгруппировать по степени влияния следующим образом. В первую очередь, к ним относятся электронные и печатные СМИ, в частности, интернет (53,5%), телевидение (47,2%), радио и материалы газет, журналов (10,4-15,3%). Во вторую, — личные наблюдения и оценки -40,3%.

В-третьих, общение с родителями и близкими — (21,5-15,3%). В-четвертых, непосредственные контакты, общение с представителями иных этнических групп — 11,3%. И, наконец, в — пятых, заявления представителей элиты, уважаемых людей, официальные информации местных и федеральных властей -(1,4-9%).

Относительно необходимости трудовой миграции в России студенты придерживаются разных точек зрения, наименьшее количество опрошенных (8,3%) согласны принять тех мигрантов, которые намерены остаться в России и пытаются интегрироваться в наше общество, пятая часть отмечает необходимость лишь тех мигрантов, которые приезжают на заработок, но затем возвращаются к себе домой. При этом полагают, что необходимы и те, и другие трудовые мигранты — 22,2%, но четвертая часть категорична: нет, никакие трудовые мигранты не нужны России, затруднились ответить-24,5%.

Ценностные представления молодежи о влиянии трудовых мигрантов на жизнь региона и страны можно типологизировать по признаку позитивной и негативной направленности. К первому типу ценностных суждений относятся:

-делают работу, на которую не соглашается местное население -46%;

— вносят разнообразие в культуру России — 24,5%; -обладают высокой квалификацией и навыками -10,8%;

— поднимают те сферы экономики, которые в России в последние годы находились в упадке -7,2%;

-укрепляют семейные и нравственные ценности -6,5%. Ценностные суждения второго типа: -отнимают рабочие места у местного населения — 40,3%; -мало квалифицированы, не имеют компетенции и опыта -30,2%; -не уважают традиции, язык местных жителей — 17,3%; -привносят архаичные нормы и ценности -2,2%;

-берут под свой контроль, захватывают российские сферы экономики-

2,2%.

В количественном выражении положительные и отрицательные суждения примерно в равном соотношении, и тем самым образуют конфронтационный потенциал, способный актуализироваться при определенных обстоятельствах.

Социальная и общественная активность. В становлении личности и специалиста большую роль играет возможность выбора. На формирование самостоятельности и ответственности за тот или выбор жизненной стратегии влияют семья, школа, среда. Как показывает опрос, внутренняя мотивация, познавательный интерес к конкретной области знаний предопределили выбор специальности и вуза -38,2% опрошенных, изначально готовились поступить на избранный факультет вуза -34,0%.

На внутренний поиск профессионального будущего молодых оказало влияние внешнее воздействие, например, субъективный фактор — настояния родителей и советы родственников, друзей — (25,7-18,1%), а также объективный фактор — престиж вуза и специальности (12,5-13,2). Некоторые руководствовались прагматизмом, учитывали востребованность специальности и перспективу гарантированного трудоустройства, возможность получения хорошей зарплаты после окончания вуза (16%-9,7%). В числе других причин назывались качество преподавания и удобное расположение вуза, близость к дому (13,9-10,4%).

Рынок труда в республике весьма ограничен, многим выпускникам проблематично трудоустроиться. Они хотели бы после окончания вуза организовать собственное коммерческое дело, заниматься индивидуальным трудом (38-15,5%), работать на государственном и частном предприятии (30,3-26,1%), быть государственным служащим, чиновником (26,1%), работать за рубежом (21,1%), заниматься творческой деятельностью, не связанной с полученной специальностью (7%).

Таб.3 Предпочтительный вид деятельности (%)*.

Государственный служащий, чиновник 26,1 Индивидуальная трудовая деятельность 15,5

Работа на государственном предприятии 30,3 Творческая деятельность, не связанная с получаемой специальностью 7,0

Работа на частном предприятии 26,1 Не планирую работать 0,7

Работа за рубежом 21,1 Другое 7,0

Организация собственного коммерческого дела 38,0

*допускалось несколько ответов

В исследовании предусматривалось выявить предпочтительные варианты самореализации и возможные препятствия в достижении жизненных целей. К ожидаемым трудностям были отнесены проблемы познавательного характера, связанные с получением хорошего образования, интересной работы, посещением разных стран мира (18,3%-13,4-27,5%). Выделены были также проблемы, касающиеся обретения статуса посредством престижной работы, удачной карьеры, достижения известности, став знаменитостью (38%-13,4-3,5%). Видятся трудности и в осуществлении чисто человеческих потребностей создания семьи, воспитания детей (19,7%-10,6%). Отдельным присущи чувства обладания, желание стать богатым человеком (9,2%). Сознаются всевозможные барьеры в организации собственного бизнеса, самоутверждении как хозяина самого себя (21,8%-12%). Следует отметить предвидимые молодежью сложности в реализации стремления честно жить — 25,4%. Отдельные студенты не ожидают каких-либо трудностей — 16,9%.

Социализация студенческой молодежи происходит не только в учебном процессе, но и через участие в различных общественных объединениях. В последние три года они участвовали в организациях спортивных — 28,7%, религиозных — 23,1%, интернет сообществе — 19,6%, национально-культурных и экологических -9,8% и 7,7%. Степень участия в других организациях составляет — 0,7% -4,9%, к ним относятся политические партии, профсоюз, благотворительные, творческие, миротворческие, правозащитные и другие. Ни в каких молодежных организациях не участвовали — 22,4%.

Выводы

Ценностное представление о природно-географической среде, истории края и страны является основой формирования патриотизма. Молодые включены в территориально-пространственные, социальные, общественные ячейки и группы, в которых протекает их социализация, становление идентичности. Структура идентичности студенческой молодежи еще окончательно не оформилась, на данный период доминирующей выступает религиозная и этническая. Актуализация того или иного вида идентичности зависит от конкретной ситуации, стечении обстоятельств.

В постконфликтном регионе некоторые имеют посттравматические травмы, они находятся как бы в спящем режиме, не всегда внешне проявляются в социально-бытовом или общественном поведении. Однако могут в непредвиденной эмоциональной обстановке спровоцировать неадекватные поступки.

В регионе молодые люди не имеют широкого опыта межэтнического общения, но сознают решающую роль культуры в поддержании общественного и межэтнического мира и согласия, выстраивании уважительных отношений в межличностном и межгрупповом взаимодействии. В отношении к трудовым мигрантам просматривается двойственность, но в целом осознается потребность в их труде в различных областях деятельности.

Литература

1.Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. — М.: Наука, 1966. — 450

с.

2.Юсупова Е.В. Ценностные ориентации, установки и направленность личности «человека юридического». Электронный ресурс .- режим доступа:http://elib.altstu.ru/elib/disser/conferenc/2010/02/pdf/348yusupova.pdf

3.Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. -572 с.

4.Шереги Ф.Э. Российская молодежь: настроение, ожидания, ценностные ориентации. М.: Центр социального прогнозирования и маркетинга, 2013.- 93 с.

5.Петров Д.С. Проблемы социально-трудовой адаптации молодежи в регионе/ «Регионология», 2009, №3 Электронный ресурс.- режим доступа: http://regionsar.ru/node/388

6.Романенко И.Б., Султанов К.В. Социокультурная идентичность молодежи и проблема духовно-нравственного воспитания/ Общество. Среда. Развитие. 2014, №1, — С.127-131

7.Молодежь в полиэтничных регионах Северо-Кавказского федерального округа. Экспертный доклад/Ред. В.А. Тишков, М.А. Аствацатурова, В.В. Степанов. — Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2014. -101 с.

Literature:

1.Uznadze D. N. Psychological researches. — М: the Science, 1966. — 450 p.

2.Yusupova E.V. Value orientation, installations and an orientation of the person «the person legal». http://elib.altstu.ru/elib/disser/conferenc/2010/02/pdf/348yusupova.pdf

3.Sorokin P. A. Person. Civilisation. Society. М: Politizdat, 1992. -572p.

4.Sheregy F.E. Russian youth: mood, expectations, valuable orientations. М: the Center of social forecasting and marketing, 2013. — 93p.

5.Petrov D.S. Problem of sociolabor adaptation of youth in region / «Regionologiya», 2009, №3, http://regionsar.ru/node/388

6.Romanenko I.B.,Sultanov K.V. Sosio-kultural identity of youth and a problem of spiritually-moral education / Society. Environment. Development. 2014, №1, — Р.127-131

7.Youth in politetnic regions of the North Caucasian federal district. The expert report/edit. V.A.Tishkov, M.A.Astvatsaturova, V.V.Stepanov. — Pyatigorsk: Publishing house PGLU, 2014. -101 p.

Определение ценностных ориентаций

Система ценностных ориентаций определяет содержательную сторону направленности личности и составляет основу ее отношений к окружающему миру, к другим людям, к себе самой, основу мировоззрения и ядро мотивации жизнедеятельности, основу жизненной концепции и «философии жизни».

М. Рокич предложил теоретическую модель для изучения ценностных ориентаций человека и представил действенный инструмент их измерения.

Ценности — это обобщенные представления о благах и приемлемых способах их получения, на базе которых человек осуществляет сознательный выбор целей и средств деятельности. Ценности личности выступают в качестве основы для формирования жизненной стратегии, во многом определяют линию профессионального развития.

Ценностная ориентация — это понятие социальной психологии, под которым понимается:

1. идеологические, политические, моральные, эстетические и другие основания оценки человеком социальных объектов и событий;
2. способ организации человеком своего поведения в соответствии с осознанными мотивами, возведенными в ранг смысложизненных ориентиров.

В последнем случае ценностные ориентации выступают в качестве индивидуальной идеологии стиля жизни. Они формируются при усвоении социального опыта и проявляются в целях, идеалах, убеждениях, интересах и других элементах внутреннего мира, реализуются в поведении личности. В структуре деятельности ценностные ориентации тесно связаны с познавательными и волевыми сторонами, они обеспечивают устойчивость личности, преемственность определенного типа поведения. Система ценностных ориентаций составляет содержательную сторону направленности личности и отражает внутреннюю основу ее отношения к действительности.

Ценностная ориентация есть, с одной стороны, конкретное проявление отношения личности к фактам действительности, а с другой — система фиксированных установок, регулирующих поведение в каждый данный отрезок времени.

Ценностные ориентации — сложное образование, в котором можно выделить три основных компонента: когнитивный, эмотивный и поведенческий. Когнитивный есть элемент знания, эмотивный — эмоциональная составляющая, вытекающая из оценки; поведенческий — связан с реализацией ценностных ориентаций в поведении личности.

Ценностные ориентации относятся к важнейшим компонентам структуры личности, по степени их сформированности можно судить об уровне развития личности. Развитые ценностные ориентации — признак зрелости, показатель меры социальности. Устойчивая и непротиворечивая совокупность ценностных ориентаций обуславливает такие качества личности, как цельность, надежность, верность определенным принципам и идеалам, способность к волевым усилиям во имя этих идеалов и ценностей, активность жизненной позиции. Противоречивость ценностных ориентаций порождает непоследовательность в поведении. Неразвитость ценностных ориентаций — признак инфантилизма, господства внешних стимулов во внутренней структуре личности.

В процессе совместной деятельности, определяющей отношения людей в группах, складываются групповые ценностные ориентации. Совпадение важнейших ценностных ориентаций членов группы обеспечивает ее сплоченность.

М. Рокич (Milton Rokeach) предложил теоретическую модель для изучения ценностных ориентаций человека (в рамках когнитивного подхода) и представил действенный инструмент их измерения (Milton Rokeach Value Survey). И теория, и методика широко используются психологами, экономистами, а также специалистами в области политических наук. Теория М. Рокича объясняет, что такое ценности, что люди ценят и в чем состоят функциональные цели системы ценностей.

В качестве основного диагностического конструкта автор теста рассматривает направленность личности, понимаемую как значимость для человека тех или иных жизненных целей и ценностных ориентаций, которыми он руководствуется в своей жизни. В зависимости от устремлений, которые человек пытается реализовать, жизненные сферы (профессиональная, обучения и образования, семейная, общественная жизнь и сфера увлечений) представляют для разных людей различную степень значимости.

Учеными предложено множество типологий ценностей, наиболее известно разделение на духовные, социальные и материальные. Кроме того, выделяют ценности, соответствующие разным областям социальной жизни (моральные, эстетические, политические, познавательные, экономические и др.). М. Рокич приводит свою типологию:

• Ценности-цели (терминальные), определяемые им как убеждения человека в том, что конечная цель индивидуального существования стоит того, чтобы к ней стремиться. Терминальные ценности определяют для человека смысл его жизни, указывают, что именно для него особенно важно и значимо.
• Ценности-средства (инструментальные), определяемые как убеждения человека в том, что определенный образ действий или свойство личности являются предпочтительными в любой ситуации.

Инструментальные ценности подразделяются на группы:

• этические, ценности общения, ценности дела;
• индивидуалистические, конформистские, альтруистические;
• самоутверждения, принятия других людей и т. д.

Методика изучения ценностных ориентаций М. Рокича основана на прямом ранжировании списков ценностей двух классов: терминальных и инструментальных (по 18 пунктов каждый). Сначала испытуемому предлагается набор терминальных, а затем инструментальных ценностей.

Результаты теста очень зависят от адекватности в самооценке человека, поэтому специалисты рекомендуют использовать тест М. Рокича в комплексе с другими методиками. Достоинство этого теста — универсальность, удобство и быстрота в проведении и обработке данных. Однако на результаты могут оказать влияние неискренность испытуемого, стремление (не всегда осознанное) давать социально желательные ответы.

Тестирование лучше проводить индивидуально, а не в группе: специалисту будет легче установить доверительные отношения с испытуемым, что повысит вероятность получения искренних ответов.

Приложение: Методика определения ценностных ориентаций М. Рокича

«Менеджер по персоналу»

Лекция 11. Основные понятия педагогической аксиологии (продолжение). Ценностное отношение, ценностная установка, ценностные ориентации

Под отношением в философии понимается способ сопричаст­ного бытия вещей как условие выявления и реализации скрытых в них свойств. Отношение не является вещью и не отражает свойств вещей, оно раскрывается как форма участия, соучастия в либо, значимости чего-либо. Отношение указывает на связь между предметом (явлением) и субъектом, характеризующуюся зна­чением первого для второго. В философии понятие «ценность» близ­ко понятию «значение». Конкретное значение объекта или его свойств возникает тогда, когда субъект вступает во взаимодей­ствие с объектом, вовлекая его в материальный или духовный мир человеческой деятельности. Только в деятельности ценность получает свое актуальное существование (К.Маркс).

Ценностное отношение — это субъективное отражение объек­тивной действительности. Объектами ценностного отражения яв­ляются значимые для человека пред­меты и явления. Таким образом, ценностное отношение в филосо­фии трактуется как значимость того или иного предмета, явления для субъекта, определяемая его осознан­ными или неосознанными потреб­ностями, выраженными в виде ин­тереса или цели. Отношение в целом отражает многообразные связи человека с миром. Ценностное отношение исторически рассмат­ривается как один из атрибутов социокультурного существования человека — носителя ценностного отношения.

Существуют различные точки зрения на то, что считать ценно­стью в ценностном отношении, так как один и тот же предмет или явление может иметь различные свойства. К примеру, произ­ведение искусства может обладать эстетической, социальной, эко­номической ценностью. Поскольку ценностное отношение — это связь субъекта и объекта, в которой то или иное свойство объекта не просто значимо, а удовлетворяет потребность субъекта, то цен­ностью в нем является свойство объекта, отвечающее интересам субъекта или поставленной им цели.

Природа ценностного отношения эмоциональна, так как оно отражает субъективную и личностно-переживаемую связь чело­века с окружающими предметами, явлениями, людьми. Сами цен­ности существуют независимо от индивидуального, личного от­ношения к ним человека. Появление отношения порождает субъективное значение (личностный смысл) объективных зна­чений.

Отношение в философии рассматривается как ценностная по­зиция, которая возникает в ситуации свободного выбора. Человек в процессе жизнедеятельности стремится к удовлетворению не только биофизиологических, но и социокультурных потребностей более высокого уровня. Чем выше уровень духовного развития че­ловека или общества, тем выше регулятивное значение ценностей, тем в большей степени личность и общество в деятельности и поведении руководствуются внутренними регулятивами — цен­ностями, отраженными сознанием человека и проявляющимися в его отношении к миру. Наличие ценностного сознания и ценно­стного отношения позволяет человеку определить пространство своей жизнедеятельности как нравственно-духовное.

Структура ценностного отношения представлена в философии как многоуровневая. Ее основными элементами являются первич­ный слой желаний; выбор индивида между ориентацией на бли­жайшие цели и отдаленную перспективу; осознание того, что жиз­ненный выбор и ориентация на ценности являются долговремен­ным состоянием; превращение жизненного выбора в основание для оценки ориентации других людей. Если на внутригрупповом уровне регулятором отношений является польза, на межгруппо­вом — идея блага, то на личностном уровне — ценность во взаимо­связи с пользой и благом.

Осмысление исторической взаимосвязи аксиологической про­блематики и в ее контексте соответствующих регулятивов деятель­ности и поведения осуществляется на духовном уровне.

Ценностное отношение имеет целостную структуру и существует в качестве проективной реальности, которая связывает индиви­дуальное сознание с общественным, субъективную реальность с объективной.

Целостность отношения последовательно отстаивалась В. Н. Мясищевым, который рассматривал его как единицу психологиче­ского анализа личности. Рассматривая отношения как субъек­тивную, внутреннюю сторону взаимодействия человека с окру­жающей действительностью, он определял их как интегральную позицию личности в целом и выделил три основных типа отно­шений человека: к миру вещей, явлениям природы; к людям, явлениям социума; к самому себе. Рассматривая динамику отно­шения, он определил уровни его развития: условно-рефлектор­ный, характеризующийся наличием первоначальных (положитель­ных или отрицательных) реакций на различные раздражители; конкретно-эмоциональный, где реакции вызываются условно и выражаются отношением любви, привязанности, вражды, бояз­ни и т.п.; конкретно-личностный, возникающий в деятельности и отражающий избирательные отношения к окружающему миру; со6ственно-духовный, на котором социальные нормы, мораль­ные законы становятся внутренними регулятивами поведения личности.

В философии отношение характеризуется наличием стремле­ния личности, его активности. Чем активнее индивид, тем в боль­шей степени проявляется его стремление к деятельности, тем ярче выражается его отношение. Ценностное отношение возни­кает тогда, когда его объекты вовлекаются в тот или иной вид человеческой деятельности. Стремления составляют субъективную сторону отношения. Они возникают как отражение реально существующего бытия во взаимосвязи с элементами будущего, спредполагаемыми результатами деятельности; стремления — по­будительная причина действия. Отношения динамичны, измен­чивы и воспитуемы. Потребности, вкусы, склонности, оценки, принципы, убеждения представляют различные аспекты отно­шений человека.

В психологии и философии отношение рассматривается во взаимосвязи с сознанием, жизненными целями и смыслом жиз­ни, ценностными установками и ценностными ориентациями лич­ности. Характер данной взаимосвязи позволяет объяснить пове­денческие реакции человека.

В разработанной А. Н.Леонтьевым теории представлена концеп­ция о личностном смысле деятельности, смыслопорождении, где отношение трактуется как «субъективно устанавливаемая и личностно переживаемая связь между людьми, предметами и явлени­ями, окружающими человека в пространстве и времени как теку­щих, так и бывших или предполагаемых событий». Содержанием такой связи является смысл как фундамент личности.

Смысловая сфера личности отражает мотивы ее поведения и деятельности, общий жизненный замысел, соотношение целей и средств их достижения, ее ценностные ориентации. Она включает в себя два плана: прагматический и нравственный. В первом глав­ным являются цели и средства достижения жизненного успеха, во втором происходит оценка выбранных для достижения цели средств с позиции оправдания или искажения ее первоначально­го замысла. Отношение к другому человеку, в целом к миру рас­сматривается как основополагающий критерий смыслового раз­вития личности.

В зависимости от характера отношения к другому человеку в пси­хологии разработана классификация смысловых уровней. Доличност-ный (эгоцентрический) уровень характеризуется наличием фор­мальных признаков личностных смыслов; проявляется потреби­тельское отношение к другим, стремление к собственной выгоде. Группоцентрический уровень характеризуется идентификацией че­ловека с какой-либо группой, социальной общностью (семья, на­ция, класс, народ и т. п.). Здесь отношение к другому определяет­ся его принадлежностью к данной группе, сфера личностного ог­раничена пользой группы. Просоциальный, или гуманистический, уровень смыслового развития личности характеризуется ценност­ным отношением к другому, внутренней устремленностью на благо иным людям, обществу, человечеству в целом. Духовный уровень определяется наличием у личности стремления к поиску смысла жизни через соотнесение себя с высшим, бесконечным смыслом-Другой человек является не только гуманистической, общечело­веческой, но и сакральной ценностью.

Внешним проявлением смыслового содержания (ситуативное, устойчивое, личностно-ценностное) являются действие, посту­пок личности. Действия эгоцентриста направлены в основном на себя, на собственные блага и выгоды; группоцентриста — на удов­летворение потребностей и интересов группы; гуманиста — на благо человечества; духовно ориентированной личности — на воз­вышение мира в целом.

В философии и психологии отношение изучается во взаимо­связи с эмоциональной сферой личности. Эмоциональное состояние человека отражает одновременно его чувственно-конкретные и ин­дивидуальные переживания. В ценностном отношении проявляют­ся как качества конкретно значимого, так и достоинства всеобщ­ности в их тесной взаимосвязи. При этом ценностное осмысление действительности происходит в процессе обработки опытных дан­ных в виде мыслительного диалога. Таким образом, ценностное от­ношение формируется под влиянием реальной жизненной практи­ки при наличии внутренней активности человека, позволяющей рассматривать культуру как мир идеалов, проектов, моделей и как мир практического и духовного взаимодействия людей, субъек­том которого является он сам.

Отношение человека отражает его предпочтение относительно определенной системы ценностей и соответствует характеру струк­туры личности. Оно формируется в ситуации выбора между тем, чтобы быть или чтобы иметь (Э. Фромм), и включает в себя, таким образом, индивидуальную и общественную составляющие. И если общественная составляющая включает в себя идеалы социума, куль­туры, то и индивидуальная составляющая отражает наличие ак­тивной внутренней позиции личности, основанной на ее пере­живании и принятии (отвержении) идеалов и ценностей социума и культуры.

Ценностное отношение, как и ценность, объективно само по себе и одновременно субъективно, так как существует в сознании субъекта. Оно обозначает как объективные связи, в которые всту­пает человек с окружающими его людьми и предметами, так и то, как он сам относится к действительности.

Ценностное отношение раскрывает внутренний мир личности, основными составляющими которого являются устойчивые смыс­лы и личностные ценности как источники данных смыслов. Лично­стные ценности отражаются во внутреннем мире в виде идеалов, Добра, красоты и т.п.; потребности — в виде желаний, стремлений.

Из всех психологических структур, в которых воплощены зна­чимые для человека смыслы, отношения видны невооруженным глазом даже неискушенному наблюдателю.

Осознание личностью своей внутренней позиции и наличие готовности к деятельности в соответствии с определенными цен­ностями определяются как ценностная установка.

Термин attitude (установка, отношение) был впервые yпо треблен У.Томасом и Ф. Знанецким именно в значении направлен­ности человеческой деятельности Установка обладает регулятивным характером, отражающим состояние готовности личности к определен­ной деятельности; в ней выделяют когнитивную (знания, информа­ция) и аффективную (эмоции, чув­ства) составляющие. Установка со­относится с потребностями инди­вида, она выполняет приспособительную и защитную функции, выражает ценности индивида и организует знания.

В отечественной психологии установка (Д.Н.Узнадзе) опреде­ляется как специфическое состояние субъекта, его готовность к какой-либо деятельности. Его научной школой она определяется как отношение, так как «установка как раз является тем научным понятием, которое выражает отношение субъекта к объектам» (А. С. Прангишвили).

Поскольку сущность установки, как и отношения, во многом определяется значимостью объекта для субъекта, то это означает, что установка обладает ценностным характером. Система устано­вок определяется как ценностная ориентация, являющаяся важ­нейшим компонентом структуры личности. Феномен установки исследуется психологами, социологами, используется представи­телями других наук.

Ценностные ориентации характеризуются как «направленность личности на те или иные ценности». Выявлены взаимопроникающие фазы процесса ориентации: присвоение личностью ценностей; преобразование личности на основе присвоенных ценностей; са­мопроектирование или самопро­гнозирование личности. Операцио­нально первая фаза включает в себя поиск, оценку, выбор ценностей; вторая — уточнение и изменение иерархии личностных ценностей, формирование ценностной установ­ки как готовности действовать в со­ответствии с новой иерархией;тре­тья – проектирование Я-идеального, прогнозирование и выбор средств, направленных на достижение цели, определение направ­ленности деятельности и поведения личности. Ценностные ориентации, таким образом, отражают содержательную сторону направленности личности, характер ее отношения к действительности.

Часто ценностные ориентации рассматриваются как основания оценок субъектом окружающей действительности в соответ­ствии с общественными ценностями, имеющими личностную зна­чимость для субъекта.

Ценностные ориентации раскрывают цели, отражают идеалы, характеризуют интересы, потребности, убеждения личности..

Педагогической наукой обобщены теоретические подходы к ис­следованию процесса формирования ценностных ориентации школьников; выделены аспекты формирования ценностных ориен­тации школьников. К ним относятся: многосторонняя ценностная ориентация, соответствующая современному этапу общественно-экономического развития общества; опережающая ценностная ориентация, направленная на идеалы, социальные ценности об­щества на основе сложившихся мировоззренческих принципов; социально ценные умения в процессе освоения социальных цен­ностей в различных видах деятельности.

В качестве условий формирования ценностных ориентации школьников и студентов рассматриваются включение их в раз­личные виды деятельности; развитие творчества учащихся; актив­ное участие в общественной деятельности; литературно-художе­ственное развитие и др.

Как предмет психологического исследования ценностные ориентации изучаются во взаимосвязи с мотивацией и мировоз­зренческими структурами сознания. Исследуются факторы, влия­ющие на формирование ценностных ориентации личности. К ним относят: религиозные убеждения, идеологические установки, жиз­ненные цели, личностные качества, материальную обеспеченность и т.п.

Разработанные методики изучения ценностных ориентации по­зволяют определить наиболее общие ориентиры жизнедеятельно­сти личности, группы людей, общества в целом. К наиболее изве­стным и признанным методикам диагностики ценностных ориен­тации относят тест ценностных предпочтений Г.Олпорта, Ф.Вернона, Г. Линдзи; методику ценностных ориентации М. Рокича; ме­тод парных сравнений Г.И.Саганенко.

В социологии ценностная ориентация личности трактуется как система ее устойчивых отношений к окружающему миру, людям и самому себе в форме фиксированных установок на те или иные Ценности материальной и духовной культуры общества. Направ­ленность личности определяет цели, которые ставит перед собой человек; стремления, которые ему свойственны; мотивы, в соответствии с которыми он действует. Часто в научной литературе категории «ценностное отношение», «ценностная установка», «Ценностные ориентации» трактуются как синонимы. Отечествен­ная и зарубежная философия и психология рассматривают отно­шение как основание поведения. Педагогическая аксиология основанием ценностного поведения считает ценностное сознание ц ценностное отношение личности.

ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ | Мартыненко

1. Баева Л.В. Ценности как экзистенциальный выбор // Ценности и смыслы. 2011. № 6. С. 108-115.

2. Ценностные основания психологической науки и психология ценностей. М.: Институт психологии РАН, 2008. 344 с.

3. Яницкий М.С., Серый А.В., Пелех Ю.В. Ценностно-смысловая парадигма как основа постнеклассической педагогической психологии // Философия образования. 2013. № 1 (46). С. 175-186.

4. Сорокина Н.Д. Перемены в образовании и динамика жизненных стратегий студентов // Социологические исследования. 2003. № 10. С. 55-61.

5. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Отношение молодежи к образованию как фактор повышения эффективности подготовки высококвалифицированных кадров // Социологические исследования. 2012. № 8. С. 103-111.

6. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Социокультурный механизм формирования отношения молодежи к образованию // Социологические исследования. 2013. № 1. С. 78-90.

7. Малошонок Н.Г., Семенова Т.В., Терентьев Е.А. Учебная мотивация студентов российских вузов: возможности теоретического осмысления // Вопросы образования. 2015. № 3. С. 92-121.

8. Леонтьев Д.А. От социальных ценностей к личностным: социогенез и феноменология ценностной регуляции деятельности // Вестник Московского университета. Сер. 14. Психология. 1996. № 4. С. 35-44.

9. Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. 2М.: Психотерапия, 2009. 544 с.

10. Якимова З.В., Мартыненко О.О., Николаева В.И. Практико-ориентированный бакалавриат: опыт управления изменениями в вузе (на примере Владивостокского государственного университета экономики и сервиса) // Университетское управление: практика и анализ. 2015. № 4 (98). С. 56-66.

11. Мартыненко О.О., Якимова З.В., Николаева В.И. Методический подход к оценке компетенций выпускников // Высшее образование в России. 2015. № 12. С. 35-45.

ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВЫЕ УСТАНОВКИ КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ ЛИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ ВООРУЖЕННОГО КОНФЛИКТА

• Ирина Владимировна Абакумова
  • Южный федеральный университет
• Евгения Николаевна Рядинская
  • Южный федеральный университет

Ключевые слова: смысл, установка, ценностные ориентации, ценностно-смысловая сфера личности, ценностно-смысловая установка, трансформация, вооруженный конфликт

Аннотация

В данной рассматривается проблема изучения ценностно-смысловой сферы личности. Особое внимание уделено трансформациям в данной сфере личности, находящейся в зоне вооруженного конфликта. Раскрывается содержание понятий «смысл», «установка», «ценностные ориентации» и «ценностно-смысловая сфера личности», на основе чего сформулировано определение «ценностно-смысловая установка». Анализируются концепции становления ценностных ориентаций личности, а также структурные элементы ценностных ориентаций: когнитивная, эмотивная и поведенческая подсистемы. Выделены основные подходы к изучению ценностно-смысловой сферы личности: деятельностный, интегративный, интеракционистский, личностно-смысловой, экзистенциально-гуманистический, социально-психологический. В работе акцентируется внимание на функциях ценностных ориентаций личности: экспрессивной, познавательной, функции защиты и способах их проявлений. Установлено, что ценностно-смысловые установки личности выступают интегральным компонентом смысловой структуры личности, определяют характер отношений к себе, другим людям и миру в целом; характер общения, взаимодействия людей; восприятие, оценку и способы поведения как в актуальной ситуации, так и в долгосрочной жизненной перспективе. В заключение делается вывод о том, что ценностно-смысловая сфера личности — это сложное системное образование, в котором ценности, мотивы, смыслы и установки предстают как содержательно-динамичные образования, определяющие внутренний мир человека.

Литература

1. Абакумова И.В., Ермаков П.Н., Рудакова И.А. Смыслоцентризм в педагогике. Новое понимание дидактических методов: монография. Ростов-н/Д: Изд-во Ростов. ун-та, 2006. 12 с.
2. Абакумова И.В., Рядинская Е.Н. Особенности смысложизненных стратегий в условиях вооруженного конфликта: теоретико-методологический анализ проблемы // World Science: Proceedings of articles the international scientific conference. Czech Republic, Karlovy Vary — Russia. 2016. № 3. С. 243-249.
3. Василюк Ф.Е. Пережить горе: учеб. пособие. Тамбов, 2011. 181 c.
4. Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций): учеб. пособие. М.: Изд-во МГУ, 2008. 200 с.
5. Воскобоев А.И. Технологии убеждающего воздействия: особенности применения в практике учебного процесса: статья / А.И. Воскобоев // Северо-Кавказский психологический вестник. 2009. № 4. С. 67-72.
6. Ермолаева М.В. Субъектный подход в психологии взрослого человека (вопросы и ответы): учеб. пособие. М.: НПО «МОДЭК», 2006. 200 с.
7. Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности: учеб. пособие. М.: Политиздат, 2010. 222 с.
8. Каракозов Р.Р. Организация смыслопоисковой активности человека как условие осмысления жизненного опыта: статья // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997. С. 257-273.
9. Леонтьев А.Н. Биологическое и социальное в психике человека: статья // Вопросы психологии. 2007. № 6. С. 23-38.
10. Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. М.: Смысл, 2007. 64 с.
11. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности (2-е испр. изд): учеб. пособие. М.: Смысл, 2003. 87 с.
12. Лэнге А. Виктор Франкл — поверенный человечности // Вопросы психологии. 2005. №3. С. 107-111.
13. Наумова И.Ф. Социологические и психологические аспекты целенаправленного поведения: учеб. пособие. М.: Наука, 2010. 99 с.
14. Рокич М. Природа человеческих ценностей: статья // Свободная пресса. 1973. №5. С. 34-38.
15. Серый А.В., Яницкий М.С. Ценностно-смысловая сфера личности: учеб. пособие. Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 2009. 238 с.
16. Слободчиков В.И. Антропологический смысл исследовательской работы школьников // Школьные технологии. 2006. Т. 3. С. 14-18.
17. Соколов Э.В. Культура и личность: учеб. пособие. Л.: Наука, Лен. отд., 2012. 164 с.
18. Тихонравов Ю.В. Экзистенциальная психология: учебно-справочное пособие. М.: Бизнес-школа «Интел-Синтез», 2008. 238 с.
19. Франкл В. Человек в поисках смысла: биографический очерк. М.: Прогресс, 2010. 368 с.
20. Шаров А.С. Система ценностных ориентаций как психологический механизм регуляции жизнедеятельности человека: автореф. дис. … докт. психол. наук. Новосибирск, 2000. 41 с.
21. Шпунтова В.В. К проблеме ценностей: местоположение смысловых универсалий в структуре личности // Психологические исследования: сб. науч. тр. Вып. 3. Самара, 2006. С. 207-223.
22. Яницкий М.С. Ценностные ориентации личности как динамическая система: учеб. пособие. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2010. 204 с.
23. Maslow A. Towards a Psychology of Being. Wiley; 3 ed. 1998. Р. 89.

Поступила в редакцию 2016-11-16
Опубликована 2017-03-24

Раздел

Психология. Социальная психология

Гончарова Т.Н. Ценностные ориентации современных старшеклассников

Библиографическая ссылка на статью:
// Психология, социология и педагогика. 2012. № 6 [Электронный ресурс]. URL: https://psychology.snauka.ru/2012/06/754 (дата обращения: 12.04.2021).

Потребность в определении личностных ценностей, приоритетов и смысла жизни возникает у каждого человека. Это одна из важнейших потребностей личности. В юности эта необходимость ощущается особенно остро. Развитие личности и формирование шкалы жизненных ценностей определяется также и тем, что ожидают от него семья и общество, какие ценности и идеалы ему предлагают, какие задачи стоят перед ним в разные возрастные периоды.

Проблема ценностных ориентаций личности все больше привлекает к себе внимание ученых, поскольку система личностных и общественных ценностей человека отражает его потребности и установки, влияющие на формирование жизненных целей, определение способов их достижения, а также построение собственной профессиональной модели деятельности в социуме. Данный психологический феномен изучался, как в отечественной, так и в зарубежной психологической науке. Значительный вклад в исследование ценностных ориентаций внесли: В.Я.Ядов, К.А.Абульханова-Славская, М.Рокич, Ш.Шварц, Д.А.Леонтьев и др.[1-4].

Ценностные ориентации личности, связывающие её внутренний мир с окружающей действительностью, образуют сложную многоуровневую иерархическую систему, занимая пограничное положение между мотивационно-потребностной сферой и системой личностных смыслов. Соответственно, ценностные ориентации личности «выполняют двойственные функции»[5]

С целью определения иерархии ценностей, мы применили методику Е.Б. Фанталовой «Уровень соотношения “ценности” и “доступности” в различных жизненных сферах». Результаты проведенного психодиагностического исследования ценностных ориентаций старшеклассников представлены в Талице  1 .

Таблица 1

Результаты психодиагностического исследования значимости ценности и доступности жизненных сфер

Ценностные ориентации	% выраженность	% выраженность
Активная, деятельная жизнь	46%	51%
Здоровье	59%	57%
Интересная работа	54%	47%
Красота природы и искусства	32%	34%
Любовь	59%	50%
Материально – обеспеченная жизнь	64%	52%
Наличие хороших и верных друзей	77%	69%
Уверенность в себе	63%	59%
Познание	51%	56%
Свобода	66%	57%
Счастливая семейная жизнь	61%	52%
Творчество	34%	32%

 

 

Анализ полученных данных показывает, что самые высокие показатели ценности и доступности  жизненных сфер выявлены по ценности наличие хороших и верных друзей, что составило  77%.  Известно, что для ранней юности характерна повышенная по сравнению с другими возрастами значимость тесных эмоциональных контактов (в частности, в отличие от предшествующего – подросткового – периода, для которого характерны более активные, но менее эмоционально насыщенные отношения со сверстниками), расширение своих межличностных связей, реализация своей социальной роли.

 

Высокие показатели выявлены и по ценности свобода – 66 %, что свойственно юношескому возрасту. Это говорит о стремлении испытуемых к независимости от других людей, что характерно для данного возраста. Испытуемые считают, что самое важное в жизни — это сохранить неповторимость и своеобразие своей личности, своих взглядов, своего стиля жизни, стремясь как можно меньше поддаваться влиянию массовых тенденций. Старшеклассники хотят свободы, еще не понимая, что свобода неразрывно связана с таким понятием, как ответственность.

 

Третье место значимых ценностей для старшеклассников является материально – обеспеченная жизнь  (64 %), это свидетельствует о том, что юноши и девушки придают важное значение факторам материального благополучия. Высокий уровень материального благосостояния для таких учащихся часто оказывается основанием для развития чувства собственной значимости и повышенной самооценки в глазах окружающих.

 

Важнейшие социально-значимые ценности, такие как творчество (34%), красота природы и искусства (32%) отвергаются большинством старшеклассников как значимые. Возможно, это объясняется тем, что понятие творчества для современных старшеклассников размыто, оно утратило свое значение как создание чего-то нового, нестереотипного, поскольку в обществе очень низок престиж науки, искусства и культуры.

 

По-видимому, это определяется еще и прагматизмом современной общественной жизни, в которой ценятся, прежде всего, вещи, имеющие непосредственный смысл, приносящие выгоду и результат. Думается, что определенную роль в этом играет и организация эстетического воспитания в современной школе и современном обществе.

 

Анализ полученных данных показал, что самые высокие показатели по доступности жизненных сфер, так же как и по ценности жизненных сфер, выявлены по ценности наличие хороших и верных друзей (69%).

 

Высокие показатели выявлены и по ценности уверенность в себе – 66 %. Ассертивность — уверенность в себе – именно то личностное качество, которое позволяет старшекласснику, принимая и уважая себя, находить способы удовлетворения своих потребностей, при этом, не нанося вред другим людям.

 

На третьем месте по доступности стоит ценность познание (56 %). Это возможно объяснить тем, что на данный момент испытуемые обучаются в школе, которая полностью удовлетворяет их потребность в познании.

 

Низкие показатели, так же как и по значимости жизненных сфер, выявлены по ценностям красота природы и искусства (34 %) и творчество (32%).

 

Т.о. в целом по группе испытуемых констатируется отсутствие значимой фрустрации или экзистенциального вакуума по ведущим потребностям. Возможно, это объясняется отсутствием значимого внутриличностного конфликта в данной сфере и внутреннего напряжения, связанного с переживанием невозможности достижения желаемого в обозримом будущем.

 

Литература. 

 

1. Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности // Методологические проблемы социальной психологии. – 1995. — №9 – С. 89-105.
2. Альбуханова-Славская К.А. Психология и сознание личности (проблемы методологии, теории и исследования реальной личности): Избр. психол. тр. – М.: Наука, 1999. – 356 с.
3. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. – М.: Политиздат, 1975, – 304 с.
4. Зейгарник Б.В. Теории личности в зарубежной психологии. – М.: Просвещение, 2006. – 128 с.
5. Непомнящая Н.И. Ценность как центральный компонент психологической структуры личности // Вопросы психологии. – 2006. – №1. – С. 22-30.

 

 

 

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «gtanya»

К ВОПРОСУ О МЕСТЕ И РОЛИ ЦЕННОСТНЫХ УСТАНОВОК В ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКЕ ПРАВОСОЗНАНИЯ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Строева О.А.

Адъюнкт, Орловский юридический институт МВД России имени В.В. Лукьянова

К ВОПРОСУ О МЕСТЕ И РОЛИ ЦЕННОСТНЫХ УСТАНОВОК В ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКЕ ПРАВОСОЗНАНИЯ

Аннотация

Важное теоретическое значение при комплексном подходе к исследованию природы и содержания правосознания приобретает изучение отдельных аспектов ценностных установок как базового параметра правового сознания, формирующего теоретические и методологические предпосылки его типологической характеристики. Такой подход позволит преобразовать правосознание, выявить его новые формулировки и расширить внутреннее содержание.

Ключевые слова: правосознание, ценностные установки, конституционное правосознание, уголовно-правовое сознание, гражданско-правовое сознание, административно-правовое сознание.

Stroeva O.A.

Postgraduate student, Lukyanov Orel Law Institute of the Ministry of Interior of the Russian Federation

THE QUESTION OF THE PLACE AND THE ROLE OF VALUES IN THE TYPOLOGICAL CHARACTERISTIC OF
LEGAL CONSCIOUSNESS

Abstract

Studying separate aspects of values as a basic parameter of the legal consciousness forming theoretical and methodological preconditions of its typological characteristic gets important theoretical value when the integrated approach to the research of the nature and the content of legal justice takes place. Such an approach will allow to transform the legal consciousness, to reveal its new wordings, and to expand the contents.

Keywords: legal consciousness, values, constitutional legal consciousness, criminal and legal consciousness, civil consciousness, administrative and legal consciousness.

Важным для понимания значения типологии правосознания является вопрос о базовых свойствах параметров данного правового явления, одним из которых, выступают ценностные установки. Наша задача – определить место, придать смысл ценностным установкам гражданского, уголовного, административного и конституционного типов правосознания в общей системе ценностей и их типологических свойств.

Особенностью правосознания, по мнению Г.Д. Гриценко, является то, что оно формирует мотивы, цели, стимулы, ограничения деятельности индивидов, тем самым, непосредственно определяя характер и ритм правового поведения субъекта[1]. В современном обществе приоритетное значение приобретает выбор личностью стратегии правового поведения (определенного рода ценностей), а, соответственно, характера его мотиваций, определяемого уровнем правосознания и состоянием ценностных установок[2]. В этой связи заслуживает внимания позиция А.И. Пригожина, который определяет «ценности как предельные жизненные ориентиры, по которым мы выстраиваем свое поведение, отношения с людьми, ставим себе цели и ограничения»[3].

Вне зависимости от того, какой смысл каждый индивид вкладывает в понимание правосознания, существует ряд ценностей, неизменных при любых условиях (таких как, право, государство, справедливость, свобода, человек). Представляется, что выявление правовых смыслов, то есть установок правосознания, есть необходимое условие их последующего усвоения[4] и выявления типологических свойств рассматриваемого правового явления.

При решении поставленной проблемы необходимо обратиться, в первую очередь, к этимологии таких правовых категорий, как ценностные установки, ценности, а также обнаружению особенностей, консолидированных в различных типах правового сознания.

Поскольку, как мы полагаем, разные типы правового сознания являются выражением собственных ценностей, посредством которых производится оценка иных ценностей, постольку возникает необходимость рассмотрения отдельных ценностных установок, присущих административно-правовому, гражданско-правовому, уголовно-правовому, конституционному правосознанию. Остановимся более подробно на каждом из них.

Введение ценностных установок в качестве основного параметра конституционного типа правосознания свидетельствует о глубине и всесторонности внутреннего содержания рассматриваемого правового явления, и требует выработки определенного ряда ценностей, с помощью которых будут установлены и правильно выражены свойства правосознания. В этой связи возникает закономерная необходимость изучения человека, свободы, равенства, справедливости в качестве основных ценностных установок.

В гражданском обществе в качестве главного механизма регуляции общественных отношений выступают ценности и ценностные установки. Неслучайно, человек в контексте конституционно-правового мышления это, прежде всего, символ гражданского общества, определенный аккумулятор его развития.

По мнению М.Р. Кулиева, конечной целью гражданского общества является создание общества, в котором все социальные группы и общности имели бы права, гарантированные законами, а государство было бы социально ориентированным, то есть действовало бы в интересах человека[5]. Именно с этой позиции мы воспринимаем человека ценностью.

Формула «человек есть мера всех вещей», как нельзя лучше, позволяет сопоставить понятия общество и человек, признать свободу человека – способностью мыслить и поступать в соответствии со своими интересами, на основе чести, достоинства, равенства и справедливости[6], за счет которых строится право, правосознание и гражданское общество.

Представляется, что существование гражданского общества истинно возможно лишь при условии социальной ориентации данного общества, которая будет достигнута посредством восприятия ценности человека, обеспечения прав и свобод граждан, и таких незыблемых основ как свобода, равенство, справедливость.

Правовое сознание, в том числе и конституционное, это, прежде всего, оценка действий (определенное сформированное отношение) правомерных и противоправных, самого себя, окружающих, сотрудников правоохранительных органов, государственных органов. Данное отношение тесным образом связано с такой ценностью как свобода.

В этой связи, представляется заслуживающей внимания позиция С.Н. Егорова «свобода не может обходиться без ограничений, однако, ограничение есть не цель, а средство для достижения цели, одним из главных элементов которой является расширение свободы… Свобода основана на ограничении»[7, С.34-35].

Право и правосознание определяют границы свободы личности. А государство своими правовыми велениями устанавливает действие этой свободы и ответственность личности.  Свобода не может быть безгранична. В подтверждение этого приведем высказывание С.Н. Егорова «каждый человек примерно представляет, где проходит граница его внешней свободы, установленная в том обществе, в котором он живет. И, вместе с тем, мы знаем, как часто люди выходят за пределы своей свободы, переступают эту ощущаемую ими черту»[7, С.38].

Соглашаясь с мнением В.С. Нерсесянца, считаем, что, с одной стороны, исходной и определяющей фигурой свободы в ее человеческом измерении является свободный индивид как необходимая основа гражданского общества; с другой стороны, эту свободу индивидов можно выразить лишь посредством равенства[8, С.26-28].

Проанализировав значение категории «свобода» в характеристике сущности конституционного правосознания, мы обратили внимание на такую установку как равенство. Это обусловлено, в первую очередь тем обстоятельством, что все субъекты права равны. Интересной с этой точки зрения представляется мнение В.А. Четвернина «правовое равенство есть равное обращение с разными людьми или при­ме­не­ние оди­на­ко­во­го мас­шта­ба к фак­ти­че­ски неодинаковым субъектам. Если что-то запрещено по праву, то это запрещено в равной мере всем субъ­ектам права; если некоему субъекту нечто дозволено по праву, то это дозволено всем остальным субъектам права»[9, С.49-50].

Равенство, как ценностная установка конституционного правосознания, определяет равную меру свободы и ответственности граждан, что позволяет всем индивидам чувствовать свою правоспособность, а при определенных обстоятельствах дееспособность и деликтоспособность, тем самым определяя справедливость[10, С.34].

Таким образом, равенство, как ценностная установка конституционного правосознания, является связующим звеном между свободой и справедливостью, формируясь в правовом сознании, обеспечивает права и свободы граждан, задает ориентир мотивам поведения, обуславливает борьбу между правомерным и противоправным поведением и устанавливает меру ответственности индивида.

Рассматривая ценностные установки конституционного правосознания, следует подробно остановиться на социальной справедливости – как базовой ценности правового сознания. Поскольку главное в правосознании осознание соответствия права справедливости[11, С.58-60], постольку само право склоняет к восприятию справедливости. «Справедливо то, что выражает право, соответствует праву и следует праву. Действовать по справедливости – значит действовать правомерно, соответственно всеобщим и равным требованиям права»[8, С.29-30].

Как верно отмечает Т.В. Шипунова, социальная справедливость предопределяет установление определенного порядка жизнедеятельности людей и организаций, который способствует выживанию и развитию общества; обеспечивает интеграцию и достойное существование всех членов общества[12, С.8-9]. Воспринимая социальную справедливость в качестве ценностной установки, мы задаем ориентиры должного – должного устройства общества, должного отношения к человеку, должной морали, призванной крепить солидарность между людьми, должного государственного правления, конституционного строя, равенства, социальной защищенности и другие[12, С.1-9]. Отсюда вывод о роли справедливости в современном обществе как одного из сильнейших побудителей человека к действию напрямую согласуется с ролью правосознания, которое является направляющей этих действий[12, С.17].

Общеправовой характер ценностных установок конституционного правосознания определяют их связанность с ценностными установками уголовного, административного и гражданского типов правового сознания.

Так, приступая к характеристике ценностных установок гражданского типа правосознания, следует остановиться на такой ценностной установке как «собственность». Формирование в правовом сознании категории «собственность» в качестве ценностной установки неслучайно, и неразрывно связано с такими правовыми ценностями конституционного правосознания как «свобода» и «равенство». В системе «человек – общество», собственность  проявляет себя в форме отношения владения, обладания и присвоения, выражая свободную волю человека[10, С.128-129]. Как верно отмечает В.С. Нерсесянц «собственность является не просто одной из форм и направлений выражения свободы и права человека, она образует собой цивилизованную почву для свободы и права»[8, С.28-29].

Лишь в обществе, в котором человек обладает собственностью, в котором ему принадлежат собственные ресурсы жизнедеятельности, человек может быть свободным[9, С.52]. Собственность устанавливает пределы свободы человека.

По мнению К.И. Скловского, собственность как юридическое явление представляет собой средство построения общества, его правового сознания, культуры и используется для построения системы связей, выходящих за рамки природных, естественных[13] В подтверждение этого он отмечает, что тесная связь собственности с основами сознания, культуры и становлением личности в социуме приводит к выводу о невозможности искоренения собственности иначе, чем путем уничтожения культуры, личности, а соответственно и права[13].

Собственность является ядром договорных отношений, лежащих в основе гражданского правосознания. В этой связи, значимым представляется позиция И.И. Кального, который отмечает, что неотъемлемым элементом права в его существовании является договор, в котором друг другу противостоят субъекты[10, С.89].

Договор представляет собой обмен, при котором собственность обретает правовое оформление, а договор обретает значение ценностной установки правосознания, поскольку создает такую реальность, где человек может заявить о себе в качестве субъекта воли, носителя гражданского права и правовых отношений[10, С.10]. Тем самым формируется правовое пространство и определяется значение правового сознания.

В гражданском правосознании формируется сознательно-волевая направленность на соблюдение требований и условий договора. В договоре, на наш взгляд, выражается представление субъектов  об основаниях, смысле и значении гражданских правоотношений, содержится добровольное согласие сторон на вступление в гражданские отношения, и осознание ответственности за нарушение условий договора. Высокий уровень гражданского правосознания способствует соблюдению и исполнению договоров.

Как видим, ценность договора, прежде всего, в том, что договоры должны соблюдаться, а иначе они бессмысленны. Посредством восприятия договора в качестве ценностной установки целью становится соблюдение договора и его условий, что должно играть первостепенное значение для правосознания субъектов гражданских правоотношений.

Наряду с договором, к ценностным установкам гражданского правосознания мы относим свободу, которая, несомненно, составляет фундамент, субстанцию данного типа правового сознания.

С нашей точки зрения свобода, это в первую очередь, свобода воли – качество разумного, добросовестного, ответственного поведения субъекта правоотношения при осуществлении им своих гражданских прав и исполнения обязанностей. Свобода воли в гражданском правосознании, таким образом, проявляется в самоуправляемости субъекта права своим поведением, предполагающим не только «свободу выбора», но и свободу формирования самого субъекта, осуществляющего тот или иной выбор[14].

Поэтому, когда мы говорим о свободе как ценностной установке гражданского правосознания, понимаем под ней, в первую очередь, свободу воли, и имеем в виду правоотношения субъектов, осознанно и ответственно вступающих в гражданские правоотношения.

Наряду со свободой как ценностной установкой гражданского типа правосознания значительное место принадлежит разумности. Гражданское правосознание обеспечивает разумность (рациональность, осмысленность, здравый смысл) существующих гражданских правоотношений. Разумность подразумевает соответствие гражданско-правовых отношений (в том числе соответствие договоров) ценностной ориентации субъектов правоотношения. На наш взгляд разумность как ценность определяет правомерность гражданских правоотношений.

Как верно отмечает Ю.В. Виниченко, «разумным может быть признано только такое поведение субъекта, которое не просто расценивается им самим как разумное –  как соответствующее его личной цели, но объективно является разумным, то есть направлено на достижение целей, допустимых правом»[15]. Разумность, таким образом, направлена на достижение поставленных целей наиболее оптимальным способом.

Рассматривая разумность в качестве ценностной установки гражданского правосознания, понимаем ее как ценность, способную обеспечить целесообразность гражданских правоотношений. В пределах существования разумности как ценностной установки правосознания устанавливаются внутренние, субъективные границы действий субъектов правоотношений.

Таким образом, ценность разумности заключается в оценке действий субъектов гражданских правоотношений и в необходимости участников гражданских правоотношений сбалансировано соотносить свои действия с конечными целями, правами, свободами и законными интересами других участников правоотношений.

Приступая к типологической характеристике ценностных установок уголовного правосознания, значимой представляется позиция С.С. Алексеева «коль скоро действуют общие правила, все особые случаи, исключения, льготы, извинительные или отягчающие обстоятельства подчиняются общему порядку, направленному на то, чтобы произошло как можно меньше неоправданных случайностей, беспорядка и злоупотреблений – чтобы торжествовала справедливость»[11, С.12]. Отсюда вытекает первая ценностная установка уголовного правосознания – справедливость.

Справедливость как ценность уголовного правосознания предстает в трех ипостасях – как воздающее начало (отражающее ответственность за совершенное деяние), как уравнивающее начало (обеспечивающее равенство всех перед законом и судом) и как распределяющее начало[16]. В то время как для конституционного правосознания значение справедливости как воздающего начала потеряло свое значение.

Однако справедливость как ценностная установка уголовного правосознания всегда должна предопределять поведение сторон уголовно-правовых отношений. В этом и заключается ценность справедливости.

Поскольку в основе уголовного правосознания лежит борьба таких противоположностей, как правомерное и противоправное деяние, преступление и воздаяние, искупление, то неслучайно в качестве ценностной установки может выступать свобода выбора.

Свобода выбора способна инициировать поведение личности, перевесить его мотивацию в сторону законопослушного или преступного поведения. Человек свободен в выборе своего поступка (проступка) руководствуясь рефлексирующим правосознанием. Свобода выбора порождает чувство ответственности, причем ответственности как судей, так и злоумышленников.

В этой связи представляется, чем больше свобода выбора должного, дозволенного варианта поведения, тем выше степень ответственности за поведение, нарушающее нормы закона. Там, где нет свободы выбора поведения, не может быть и уголовной ответственности. Изложенное способствует осознанию категории «свобода выбора» в качестве ключевой ценностной установки уголовного правосознания.

Рассматривая ценностные установки уголовного правосознания, следует остановить свое внимание на такой категории как «антагонистичность». Взаимоотношения между субъектами уголовного права носят антагонистический характер. Антагонистичность уголовных правоотношений вызвана непримиримым противоречием, с одной стороны, закон призван защищать права и свободы человека, с другой стороны основная масса законов направлена на ограничение этих прав и свобод. Так, преступление разрушает законные права и интересы потерпевших, на что государством предусмотрена ответственность. Нет воздаяния без преступления, предусмотренного уголовным законом. «Nullum crimen sine poena, nulla poena sine lega» – нет преступления без наказания, нет наказания без закона.

Антагонистичность правоотношений предполагает, что за каждое преступное посягательство должно быть соразмерное воздаяние, то есть любая ответственность изначально предопределена правонарушением. Ни одно злодеяние не останется безнаказанным – в этом заключается смысл антагонистичности. Восприятие антагонистичности в качестве ценностной установки уголовного правосознания позволяет адекватно воспроизводить в действительности уголовное правосознание только следуя логике: обмена злодеяния на возмездие, преступного посягания на ограничения[17].

Существенной ценностной установкой уголовного правосознания, на наш взгляд, представляется «виновная мысль (воля)» – «mens rea»[18]. Наиболее ярко проявление данной ценности мы находим в максиме «Actus non fasit reum nisi mens sit rea» – действие не делает виновным, если не виновна мысль[19]. Ст.14 УК РФ определяет преступление как «виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное на­стоящим Кодексом под угрозой наказания». Применяя данную формулировку законодатель указывает, что преступление – это всегда поведение, деятельность человека, но с оговоркой, совершенное с виновной волей. Именно виновная воля, а никак не добрая воля, в состоянии определить фактическую наличность преступления. Именно от состояния правосознания зависит вина человека, и руководящая им воля. С нашей точки зрения mens rea обуславливает наступление уголовной ответственности и определяет уголовно-правовою характеристику деяния.

Как верно отмечает И.А. Ильин «Человек виноват лишь в том случае, когда его воля, создавшая правонарушение, попирает[20] цель права … Он будет признан виновным если его воля тяготела к нарушению положительно-правового запрета, если он стремился нарушить и попрать то, что составляет скрытую в нем сущность права, то есть естественно-правовую основу положительной нормы»[21, С.224]. «Виновность состоит всегда в противоправности воленаправления и определяет насколько правосознание было вовлечено и поглощено служением противоправной воле»[21, С.225-226].

Поскольку административное правосознание явление правовой действительности, то также как уголовное, конституционное и гражданское правосознание, оно имеет свои ценностные установки, способствующие адекватному функционированию правосознания. Остановимся на их рассмотрении более подробно.

Реальное действие административного правосознания предполагает необходимость восприятия в качестве ценностной установки такой категории как «публичный интерес». Существование и развитие публичного интереса как ценностной установки служит выражением административного правосознания.

Публичные интересы выступают ориентирами, следуя которым достигаются поставленные цели, воплощают в себе цели административного управления. Неслучайно административное право стремиться обеспечить публичный интерес, выражающий управленческие решения. Публичные интересы способствуют формированию административного правосознания и служат мотивацией поведения. Административное правосознание, возводя в цели правовой порядок, тем самым олицетворяет публичные интересы и обеспечивает государственное и общественное единство. Кроме того, существование публичного интереса в качестве ценностной установки предполагает соблюдение справедливого равенства частного и публичного интересов за счет административного правосознания.

Актуальным представляется высказывание Ю.А. Тихомирова, который определяет публичный интерес как «признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит гарантией ее существования и развития»[22].

Рассматривая ценностные установки административного правосознания, следует остановиться на такой правовой категории как «авторитет».

Административные правоотношения, управленческие по своей сути, предопределяют властный характер отношений, где власть выступает регулятором управленческих связей. Управлению присущи, с одной стороны – авторитет, господствующая воля субъекта управления, с другой – подчинение авторитету воли всех субъектов управленческих отношений. Авторитет характеризует волеизъявление участников административных правоотношений.

Учитывая, что авторитет должностных лиц, государственных органов, как политико-правовое явление является выражением отношения к существующей власти и его волевой деятельности со стороны общества, то не вызывает сомнения, что для формирования «авторитета» как ценностной установки административного правосознания, необходимо реальное признание его в правосознании граждан[23, С.69].

Адекватное функционирование административного правосознания возможно только при реально работающем авторитете государственной власти. Создание такой системы власти и управления, которая не подавляла бы многообразие существующих в обществе интересов и потребностей, а способствовала их реализации, возлагала на должностных лиц реальную ответственность за осуществление их функциональных обязанностей, расширяла сферу гласности в деятельности государственных органов власти возможно лишь за счет восприятия «авторитета» в качестве ценностной установки правосознания[23, С.70].

Административное правосознание сочетает в себе правосознание государства, в лице должностных лиц и государственных органов, и правосознание граждан как неразрывной и единой сущности. В основу взаимодействия административного правосознания граждан и административного правосознания государства должна быть заложена ценность взаимного духовного признания[24]. Таким образом, выделяем в качестве ценностной установки административного правосознания «взаимопризнание государства и личности». Административные правоотношения, по своей природе, это урегулированные административно-правовой нормой управлен­ческие общественные отношения, в которых стороны выступают носителями взаимных прав и обязанностей, установ­ленных и гарантированных административно-правовой нормой[25, С.44]. Взаимопризнание подразумевает, что одна из сторон вправе требовать от другой стороны такого поведения, которое предусмотрено административно-правовой нормой. Правам одной стороны, следовательно, соответствуют обя­занности другой и наоборот[25, С.45-46].

Подводя итог вышесказанному, считаем возможным сформулировать ряд положений, обосновывающих постановку вопроса о месте и роли ценностных установок в типологической характеристике правосознания:

1. Выделение ценностных установок в качестве одного из параметров типологической характеристики правосознания обусловливает связь правосознания с совокупностью социально-духовных ценностей общества и человека.
2. Ценностные установки – это установки, определенным образом раскрывающие характер связи между личностью, различными видами ее деятельности, обществом и государством, ориентированные на социальные ценности и направляющие поведение по отношению к этим ценностям в условиях их сложного взаимодействия.
3. Ценностные установки, как параметры, играют определяющую, конструктивную и самодостаточную роль в механизме действия конституционного, административного, уголовного и гражданского типов правосознания, предопределяя видение определенного типа в его индивидуальной форме и наполняя его новым ценностным содержанием.

Литература

1. Гриценко Г.Д. Право как социокультурное явление (философско-антропологичес­кая концепция). Диссертация на соиск. ученой степени доктора философских наук. – Ставрополь, 2003. С.264.
2. Пшидаток В.Е. Трансформация правосознания и правовых ценностей в условиях становления демократии и гражданского общества современной России. Автореферат диссертации на соиск. ученой степени кандидата юридических наук. – Ростов-на-Дону, 2002. С.2-3.
3. Пригожин А.И. Цели и ценности. Новые методы работы с будущим / А.И. Пригожин. – М.: Издательство «Дело» АНХ, 2010. С.15.
4. Данильян О.Г. Философия права: учебник / О.Г. Данильян, Л.Д. Байрачная, С.И. Максимов / под ред. О.Г. Данильяна. – М.: Изд-во Эксмо, 2007. С.279.
5. Кулиев М.Р. Гражданское общество и право: опыт теоретического исследования. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук / М.Р. Кулиев. – М., 1997. С.5.
6. Орлова О.В. Право и самореализация личности в гражданском обществе. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук / О.В. Орлова. – М., 2009. С.3-4.
7. Егоров С.Н. Аксиоматические основы теории права. – СПб.: Лексикон, 2001.
8. Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. – М.: Норма, 2005.
9. Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права и государства. Учебное пособие. – М.: Институт государства и права РАН, 2003.
10. Кальной И.И. Филисофия права. Учебное пособие. – Симферополь, 2004.
11. Алексеев С.С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования. – М.: Издательская группа  НОРМА –  ИНФРА-М. 1998.
12. Шипунова Т.В. Социальная справедливость: понятие, виды, критерии оценки // Проблемы теоретической социологии. Выпуск 5: Межвузовский сбоник. – СПб.: Астерион, 2005. http://deviantology.spb.ru
13. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. – 5-е изд., перераб. – М.: Статут, 2010.
14. Волков А.В. Аспекты свободы субъективного гражданского права //Актуальные проблемы российского права. 2009. № 1. С.170-171.
15. Виниченко Ю.В. Разумность в гражданском праве Российской Федерации. Автореферат диссертации на соиск. ученой степени кандидата юридических наук. – Санкт-Петербург, 2003. С.4-5.
16. Лебедев С.Н. Теория ценности и ценности права: история и методология // история государства и права, 2011. №21. С.7-8.
17. Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории: монография / В.П. Малахов, Н.Д. Эриашвили. – М.: Юнити-Дана: Закон и право, 2011. С.352.
18. Голик Ю.В. Философия уголовного права / ред. Ю.В. Голика – СПб: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С.26.
19. Есаков Г.А. Идея виновной ответственности в трактате Генри Де Брактона // Актуальные проблемы российского права, 2010. №3. С.44.
20. http://my-dictionary.ru «Попрать» обозначает грубо нарушить. Чаще всего употребляется в сочетании попрать закон, то есть грубо нарушить закон.
21. Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве. О сущности правосознания. Собрание сочинений. Т.4. – М.: Русская книга, 1994.
22. Тихомиров Ю.А. Публичное право. – М.: Издательство БЕК, 1995. С.55.
23. Ларина Е.А. К вопросу об авторитете государственной власти // Международные юридические чтения: ежегодная научно-практическая конференция. Ч.1 / ред.: Ю.П. Соловей, Ю.В. Деришев. – Омск: Омский юридический институт, 2008.
24. Юсупов В.А. Философия административного права: монография / В.А. Юсупов. – Волгоград: Издательство Волгоградского института экономики, социологии и права, 2009. С.200.
25. Козлов Ю.М. Административное право: учебник. – М.: Юрист, 1999.

ценностей, взглядов и поведения | SpringerLink

Раздел

• 20 Цитаты
• Бег 2,2 км Загрузки

Abstract

Определение и измерение отношения требует компромисса между пропускной способностью и верностью (Cronbach and Gleser, 1957). С одной стороны, это широкое отношение к физическим объектам (национальный парк Йосемити, Лондонский Тауэр), расовым, этническим или другим группам (чернокожие, мусульмане, геи), институтам (Европейский союз, католическая церковь), социальным вопросам (аборты по требованию). , насилие по телевизору), системы убеждений (коммунизм, религия) и другие широко определенные цели.Скрытую предрасположенность такого рода можно еще больше расширить, оценив общие ценности, которые могут лежать в основе отношения к общим целям, таким как свобода, равенство, достижения, власть, гедонизм, конформизм и т. Д. Отношения и ценности с широкой полосой пропускания могут предсказывать широкий спектр поведения, но они делают это с относительно низкой точностью, то есть с низкой точностью.

Ключевые слова

Субъективная норма Общее отношение План контроля поведения Поведение Нормативное убеждение

Эти ключевые слова были добавлены машиной, а не авторами.Это экспериментальный процесс, и ключевые слова могут обновляться по мере улучшения алгоритма обучения.

Это предварительный просмотр содержимого подписки,

войдите в

, чтобы проверить доступ.

Предварительный просмотр

Невозможно отобразить предварительный просмотр. Скачать превью PDF.

Ссылки

1. Айзен Айсек. 1985. От намерений к действиям: теория запланированного поведения. В

   Действие-Контроль: от познания к поведению

   , ред. Юлиус Куль и Юрген Бекман, 11–39.Гейдельберг, Германия: Springer.

   Google Scholar

2. Айзен, Исек. 1991. Теория запланированного поведения.

   Организационное поведение и процессы принятия решений людьми

   50: 179–211.

   CrossRefGoogle Scholar

3. Ajzen, Icek. 2005.

   Отношения, личность и поведение.

   Мейденхед, Великобритания: Open University Press.

   Google Scholar

4. Айзен, Исек и Мартин Фишбейн. 1977. Отношения между поведением и отношением: теоретический анализ и обзор эмпирических исследований.84: 888–918.

   CrossRefGoogle Scholar

5. Айзен, Айсек и Мартин Фишбейн. 1980.

   Понимание отношения и прогнозирование социального поведения.

   Энглвуд-Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл.

   Google Scholar

6. Айзен, Айсек и Джеймс Секстон. 1999. Глубина обработки, конгруэнтность убеждений и соответствие отношения и поведения. В

   Dual-Process Theories in Social Psychology,

   eds. Шелли Чайкен и Яаков Троуп, 117–138. Нью-Йорк: Гилфорд.

   Google Scholar

7. Bamberg, Sebastian, Icek Ajzen и Peter Schmidt. 2003. Выбор режима путешествия в теории запланированного поведения: роль прошлого поведения, привычки и разумных действий.

   Фундаментальная и прикладная социальная психология

   25: 175–188.

   CrossRefGoogle Scholar

8. Кронбах, Ли Дж. И Голдин К. Глезер. 1957.

   Психологические тесты и кадровые решения.

   Урбана, Иллинойс: University of Illinois Press.

   Google Scholar

9. Фишбейн, Мартин и Исек Айзен.1974. Отношение к объектам как предикторы одного и нескольких поведенческих критериев.

   Психологический обзор

   81: 59–74.

   CrossRefGoogle Scholar
10. Ajzen. 1975. Вера, отношение, намерение и поведение: Введение в теорию и исследования. Ридинг, Массачусетс: Эддисон-Уэсли. Google Scholar

11. Фишбейн, Мартин и Исек Айзен. 2010.

    Прогнозирование и изменение поведения: подход разумных действий.

    Нью-Йорк: Психология Пресс.

    Google Scholar

12. Хрубес, Дэниел, Айсек Айзен и Джон Дейгл. 2001. Прогнозирование охотничьих намерений и поведения: применение теории запланированного поведения.

    Науки о досуге

    23: 165–178.

    CrossRefGoogle Scholar

13. Изер, Джулия и Питер Шмидт. 2003. Gefahrliche Werte? Was Tradition und Konformitat anrichten konnen. В

    Deutsche Zustande,

    ed. Вильгельм Хайтмейер, 61–77. Франкфурт-на-Майне: Suhrkamp Verlag.

    Google Scholar

14. Мишель, Вальтер. 1968.

    Личность и оценка.

    Нью-Йорк: Вили.

    Google Scholar

15. Шварц, Шалом Х. 1992. Универсальность содержания и структуры ценностей: теоретические достижения и эмпирические тесты в 20 странах. В

    Достижения в экспериментальной социальной психологии,

    изд. Марк П. Занна, 1–65. Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

    Google Scholar

16. Wicker, Allan W. 1969.Отношения против действий: взаимосвязь вербальных и явных поведенческих реакций на объекты отношения.

    Журнал социальных проблем

    25: 41–78.

    CrossRefGoogle Scholar

Информация об авторских правах

© VS Verlag für Sozialwissenschaften | Springer Fachmedien Wiesbaden 2012

Авторы и аффилированные лица

1. 1.Университет штата Массачусетс

Frontiers | Ценности, отношение к межличностному насилию и межличностному агрессивному поведению

Введение

Межличностное насилие — это социальная проблема, которую политики и исследователи из различных дисциплин пытались понять и решить в течение долгого времени.Социологические и социально-психологические исследования приложили большие усилия для объяснения межличностного агрессивного поведения. Многие из этих исследований согласны с тем, что индивидуальные ценности потенциально могут объяснить поддержку и распространенность насильственного поведения (более ранние исследования см., Например, Cohen, 1955; Matza and Sykes, 1961; Lerman, 1968; Merton, 1968; Hirschi, 1969; новые (см., например, Knafo, 2003; Knafo et al., 2008; Bilsky, Hermann, 2016). Однако, хотя общность этих исследований заключается в использовании ценностей в качестве объясняющих переменных агрессивного поведения, некоторые (особенно более ранние исследования) смешивали ценности с другими объясняющими переменными, такими как мнения, нормы или убеждения, или использовали концепцию ценностей без какого-либо систематического рассмотрения. теории ценностей (Коэн, 1955; Маца и Сайкс, 1961; Лерман, 1968; Мертон, 1968; Хирши, 1969).Это пренебрежение прискорбно, потому что ценности могут оказаться важными индивидуальными объяснениями агрессивного поведения. Более того, некоторые исследования не объясняли насильственное поведение как таковое , но относили его к общей категории делинквентного поведения. Однако мотивационная основа межличностного агрессивного поведения может в корне отличаться от мотивации других типов преступного поведения (например, воровства или уклонения от уплаты налогов).

В настоящем исследовании мы устраняем этот пробел, опираясь на теорию основных человеческих ценностей Шварца (1992, 1994), которая является одной из наиболее систематически разработанных и эмпирически проверенных теорий ценностей на сегодняшний день, и используя ее для объяснения межличностного насильственного поведения. .Основываясь на определениях и значениях теории, мы представляем основные механизмы отношений между конкретными ценностями, отношением к насилию и агрессивным поведением. Мы проверяем ожидаемые взаимосвязи с данными о населении из выборки молодых людей в Германии, используя модели структурных уравнений. Прежде чем перейти к эмпирическим частям в разделах «Данные и показатели» и «Результаты», мы представим наши теоретические соображения в разделах «Основные человеческие ценности, отношения и поведение» и «Ценности и межличностное насилие» соответственно.

Основные человеческие ценности, отношения и поведение

На основе ранних работ Рокича (1973) Шварц (1992, 1994) разработал свою теорию основных человеческих ценностей. Он определяет ценности как желаемые цели, которые эффективны в разных ситуациях, упорядочены в зависимости от их важности и направляют индивидуальный выбор и оценку поведения, людей и событий. Ценности проистекают из органических биологических потребностей, требований скоординированного социального взаимодействия и потребностей групп в выживании и благополучии.Шварц выделил 10 различных ценностей, каждая из которых выражает мотивационный аспект, более или менее важный для человека. Универсализм означает терпимость и защиту потребностей других, заботу о природе и чувство справедливости. Доброжелательность связана с верностью, а также с сохранением и повышением благосостояния тех, с кем человек близок. Традиция подчеркивает приверженность обычаям и идеям своей культуры и религии, а также личную сдержанность и скромность. Соответствие описывает приспособление поведения к социальным нормам и ожиданиям других, а также самоограничение. Безопасность выражает потребность в гармонии, социальной стабильности, семейной и личной безопасности. Власть подразумевает престиж, социальный статус и контроль над другими людьми и ресурсами. Достижение связано с личным успехом и демонстрацией компетентности. Гедонизм относится к мотивационной потребности в удовольствии, наслаждении и чувственном удовлетворении краткосрочных желаний. Стимуляция выражает стремление к возбуждению и возбуждению, а также к переменам и новизне в жизни. Наконец, самоуправление включает творчество, свободу, автономию, независимое мышление и действие. Теория также предполагает, что 10 значений расположены в круговой структуре (см. Рисунок 1). Предполагается, что смежные ценности имеют общую мотивационную основу и тесно связаны друг с другом. Ценности на противоположных сторонах круга относятся к другому мотивационному типу, и предполагается, что их взаимосвязь невелика или даже отрицательна.

РИСУНОК 1. Круговая структура основных человеческих ценностей (по Шварцу, 1992).

Люди обычно мотивированы поддерживать последовательность между своими ценностями и действиями (Rokeach, 1973; Bardi and Schwartz, 2003). Если поведение выражает содержание определенной ценности (т. Е. «Поведение, выражающее ценности», см., Например, Bardi and Schwartz, 2003; Schwartz and Butenko, 2014), связь между этой ценностью и поведением, вероятно, будет положительный.Взаимосвязь считается прочной, когда ценности могут отличать поведение, имеющее отношение к достижению целей, от другого поведения. Если ценность имеет высокий приоритет для отдельного человека, более вероятно, что этот человек будет вести себя так, как понимает мотивацию, лежащую в основе этой ценности (Cieciuch et al., 2015). Обширный объем эмпирических исследований показывает поддержку взаимосвязи между ценностями и поведением (Roccas and Sagiv, 2017).

Однако отношения могут опосредовать отношения между ценностями и поведением.Установки — это суммарные оценки конкретных (социально-психологических) объектов, таких как поведение, люди, институты или события (Ajzen, 2001), и они служат основными детерминантами намерений и поведения в теории запланированного поведения (Ajzen, 1991). Ценности могут влиять не только на поведение, но и на отношения, особенно когда они выражают содержание ценности («ценностно-выразительные установки»; см. Maio and Olson, 2000; Maio, 2010). Базовый механизм между ценностями и установками относится к достижению мотивационных целей, которые либо продвигаются, либо подавляются объектом установки (например,g., поведение; Сагив и Шварц, 1995; см. также Давыдов и др., 2008а). Если объект помогает реализовать мотивационные цели, стоящие за ценностью, ожидается, что связь между ценностью и отношением будет положительной. Если объект блокирует мотивационные цели, связь между ценностями и отношением может быть отрицательной. Однако чем больше установок соответствует определенному поведению, тем больше ожидается, что их влияние на поведение превысит влияние ценностей (Homer, Kahle, 1988; Feather, 1995; Schwartz et al., 2010; Boer and Fischer, 2013).Таким образом, мы ожидаем, что связь между ценностями и межличностным агрессивным поведением будет полностью опосредована отношением к межличностному агрессивному поведению, и мы проверяем это ожидание эмпирически. На рисунке 2 показана возможная причинно-следственная связь между ценностями, установками и поведением. Следует отметить, что и отношение, и поведение не обязательно зависят от одной единственной ценности. Различные ценности могут одновременно влиять на отношение и поведение (Bardi and Schwartz, 2003).

РИСУНОК 2. Общая модель отношения между ценностями, отношением к межличностному насилию и межличностным насильственным поведением.

Наконец, одно предостережение. В данном исследовании мы не оцениваем причинно-следственную связь в строгом смысле этого слова. В самом деле, последствия поведенческих решений и установок также могут иметь обратную связь с ценностями (Vecchione et al., 2016). Таким образом, наши результаты могут отражать доказательства ассоциаций, а не однонаправленной причинности. Однако предлагаемая причинно-следственная связь между ценностями, установками и поведением основана на сильных теоретических рассуждениях.У нас есть веские основания полагать, что ассоциации между ценностями, установками и поведением, по крайней мере, указывают на некую причинную цепочку (Schwartz et al., 2017).

Ценности и межличностное насилие

Насильственное поведение можно рассматривать как подкатегорию агрессивного поведения (Anderson and Bushman, 2002; Bushman and Huesmann, 2010). Агрессия — это поведение, которое осуществляется с намерением причинить немедленный вред другому человеку. Преступник считает, что такое поведение действительно причинит вред, и у потенциальной жертвы есть мотивация избегать агрессии.Хотя агрессия всегда открыта и заметна, она может проявляться в одной из двух форм (Archer and Coyne, 2005; Card et al., 2008): прямая (например, удары по лицу, угрозы, насмешки, обзывания) или косвенные (например, сплетни, манипулирование социальным статусом и отношениями жертвы).

Агрессивное поведение всегда прямое и влечет за собой крайние последствия (например, смерть или травму). Таким образом, не все формы агрессии являются насильственными, но все формы насилия агрессивны. Все формы агрессии и насилия проявляются как социальное поведение и предполагают взаимодействие как минимум двух человек.Эти критерии исключают ряд явлений из межличностного агрессивного и агрессивного поведения, таких как насилие, направленное против неодушевленных предметов без намерения причинить вред другому человеку (например, удар о стену), агрессивные эмоции (например, гнев, ненависть) или познания (например, , убеждения или отношение к насилию). Следовательно, мы называем межличностное насилие явными действиями, которые преднамеренно совершаются с целью причинить физический вред другому человеку, у которого есть мотивация избегать физического вреда .

Предыдущие исследования систематически демонстрируют связь между различными ценностями и межличностным агрессивным поведением. Cole et al. (2007) обнаружили, что универсализм, безопасность, традиции и конформизм связаны с более низким уровнем самооценки преступного поведения, а власть и гедонизм положительно связаны с самоотчетами о драках среди багамских подростков. Knafo (2003) и Knafo et al. (2008) обнаружили, что ценности универсализма и конформизма отрицательно связаны, а сила положительно связана с самоотчетами о насильственном или запугивающем поведении среди арабских и еврейских подростков в Израиле.Menesini et al. (2013) обнаружили, что самооценка физически вредного поведения отрицательно связана с сохранением ценностей высшего порядка и самопревосхождением, а также положительно связана с открытостью к изменениям и самосовершенствованию среди итальянских учеников. Бениш-Вайсман и Макдональд (2015) и Бениш-Вайсман (2015) использовали назначение сверстников в выборке израильских подростков для оценки агрессивного поведения. Результаты показали, что агрессия положительно связана с самосовершенствованием и открытостью к изменению ценностей и отрицательно связана с самопревосхождением и сохранением ценностей.Наконец, Bilsky и Hermann (2016) продемонстрировали, что традиции и конформизм отрицательно, а гедонизм и стимуляция положительно связаны с самооценкой правонарушений респондентами в двух городах Германии.

Основываясь на этих исследованиях и наших теоретических соображениях, мы ожидаем найти связь между межличностным агрессивным поведением и большинством ценностей. Универсализм выражает заботу о благополучии других, а насилие вредит благополучию других. Следовательно, ожидается, что универсализм окажет негативное влияние на межличностное поведение.Доброжелательность выражает заботу о благополучии тех, с кем человек близок. Поскольку его мотивационная цель связана с внутригрупповой гармонией, дружбой, честностью, готовностью помочь и заботой о близких, мы также ожидаем, что доброжелательность будет препятствовать применению насилия. Следовательно, ожидается, что доброжелательность окажет негативное влияние.

Ожидается, что ценности традиций и соответствия также окажут негативное влияние. В большинстве социальных контекстов агрессивное поведение противоречит традиционным обычаям и социальным нормам.Таким образом, предполагается, что принятие традиционных обычаев, скромность и (даже больше) самоограничение и подчинение социальным нормам препятствуют оценке насилия как подходящего средства действия. Аналогичным образом ожидается, что безопасность также окажет негативное влияние на межличностное поведение. Насильственное поведение представляет собой угрозу общественному порядку, личной и семейной безопасности. Следовательно, это нежелательно для людей, стремящихся к порядку и безопасности, и от них ожидается, что они будут воздерживаться от насилия или поддерживать его.

В то время как универсализм, доброжелательность, традиции / соответствие и безопасность, как ожидается, будут иметь отрицательное влияние на межличностное поведение, стимуляция и власть должны иметь положительный эффект. Стимуляция выражает погоню за возбуждением и принятие риска. Проведение агрессивного поведения может быть как возбуждающим, так и рискованным. Более того, насилие можно рассматривать как средство контроля и власти над людьми и ресурсами и завоевания уважения. Таким образом, межличностное агрессивное поведение может оказаться полезным для эгоистических целей и полезным средством для обретения власти.

Достижение, которое находится рядом со значением силы на круге ценностей, не должно иметь никакого влияния на межличностное насилие. С одной стороны, амбиции и успех, которые являются важными элементами достижения, могут быть усилены с помощью насилия. С другой стороны, достижения регулируются социальными нормами и общепринятыми социальными стандартами, и большинство людей, мотивированных этой ценностью, скорее всего, будут соответствовать этим стандартам. Поэтому в целом мы не ожидаем какой-либо связи между достижениями и межличностным насилием.Также ожидается, что гедонизм не окажет никакого влияния на агрессивное межличностное поведение. С одной стороны, гедонизм связан с поиском развлечений и удовольствий. Существуют исследования, связывающие гедонизм с психопатией (например, Abraham and Rahardjo, 2015; Kajonius et al., 2015), показывающие, что некоторые люди могут находить удовольствие в агрессивном поведении. С другой стороны, насилие не приносит удовольствия и неудобства, не приносит удовольствия и не доставляет удовольствия многим другим людям. Поэтому в целом мы не ожидаем какой-либо связи между гедонизмом и межличностным насилием.Наконец, не ожидается, что самоуправление будет иметь какое-либо влияние. Мы не видим механизма, чтобы связать цели независимости и творчества, которые стоят за самоуправлением, с насилием.

В целом, как предыдущие исследования, так и наши теоретические соображения предлагают отдельные ценности, которые отличаются положительным или отрицательным отношением к агрессии и межличностному насилию. Единые ценности, которые выделяются на фоне негативного отношения к межличностному насилию, — это универсализм, традиция, конформизм и безопасность.Наиболее сильные позитивные отношения к агрессии и межличностному насилию ожидаются от ценностей власти и стимулирования.

За исключением Bilsky and Hermann (2016), все предыдущие исследования, рассмотренные выше, оценивали выборки подростков. Подростковый возраст — это динамичный период социального, когнитивного и нейробиологического развития, который заслуживает особого внимания при изучении агрессии и насилия (см. Benish-Weisman et al., 2017). Переход к взрослой жизни (так называемая развивающаяся взрослость, см. Arnett, 2000, 2007) — это период изменений.Хотя агрессивное поведение обычно уменьшается с возрастом (Farrington, 1986), оно не исчезнет полностью с наступлением взрослой жизни. Таким образом, наше исследование способствует пониманию поведенческих и установочных функций ценностей в период от подросткового до взрослого возраста. Далее мы опишем наш набор данных и проверим наши теоретические ожидания.

Данные и меры

Данные

Данные для текущего анализа взяты из исследования «Преступность в современном городе (Crimoc)» (подробнее см. Boers et al., 2010; Седдиг, 2014, 2016). Основная цель исследования заключалась в изучении уровня и развития преступного поведения подростков с течением времени и во взрослом возрасте. Исследование началось в 2002 году в городе Дуйсбург, Германия, и охватило всех семиклассников города. Сорок из 57 школ, в которых обучается в общей сложности 3910 учеников (что составляет 70% населения семиклассников), согласились принять участие в исследовании (51% мальчиков; средний возраст 13,0 лет). Уровень ответов на протяжении всего исследования колебался от 84 до 92 процентов.Сначала сбор данных происходил ежегодно путем заполнения анкет с карандашом и бумагой во время учебы. В более поздних волнах способ сбора данных был постепенно изменен на рассылку вопросников по почте, потому что по мере того, как они становились старше, становилось все труднее связаться с участниками в школах. С момента вступления участников во взрослую жизнь в 2009 году сбор данных проводился раз в два года.

Текущий анализ основан на панельных данных двух волн (2011 и 2013), охватывающих респондентов в возрасте 22 и 24 лет.Волна 2011 г. была единственной волной в исследовании, которая включала информацию для оценки основных человеческих ценностей респондентов. Выборка исследования Crimoc не фокусировалась на группах лиц, которые особенно причастны к правонарушениям и насилию. Таким образом, частота самоотверженных правонарушений и насильственных действий значительно ниже, особенно в период перехода от подросткового возраста к взрослой жизни, когда эффективны процессы отказа от правонарушений (Bushway et al., 2003). Чтобы иметь возможность проанализировать достаточное количество насильственных действий, мы объединили самоотчеты о насильственном поведении за 2011 и 2013 годы в единый набор данных.Поскольку не все переменные измерялись постоянно, данные, к сожалению, не позволили протестировать эффекты перекрестного лага с течением времени для ценностей, отношения и поведения.

Текущая выборка состояла из N = 1810 участников. Уменьшение количества респондентов (по сравнению с количеством респондентов в первой волне в 2002 г.) произошло из-за исключения из группы (Reinecke, 2013) и анонимной процедуры на основе кода для связывания групповых волн. Мы рассматривали только тех респондентов, которые участвовали как в волнах 2011, так и в 2013 году.По сравнению с исходной выборкой в ​​2002 году, в нашей выборке был более низкий процент мужчин (38%), что могло привести к недооценке эффектов, объясняющих агрессивное поведение (см. Также Seddig, 2016).

Хотя наши данные основаны на панельном исследовании, мы намеренно не рассматриваем процессы изменения поведения по двум причинам. Во-первых, данные о значениях доступны только для одной волны. Таким образом, данные не позволяют исследовать, как изменение ценностей может быть связано с изменением агрессивного поведения.Во-вторых, этот вопрос выходит за рамки настоящего исследования, в котором рассматриваются связи между ценностными приоритетами, отношением к межличностному агрессивному поведению и межличностному агрессивному поведению per se .

Меры

В таблице 1 показаны все вопросы и их формулировка (в скобках указаны средние значения и стандартные отклонения).

ТАБЛИЦА 1. Элементы, измеряющие ценности, отношения и поведение, а также средства (стандартные отклонения в скобках).

Человеческие ценности

Анкета включала 21 пункт, аналогичный пунктам Анкеты портретных ценностей (PVQ) в Европейском социальном исследовании (ESS) для измерения 10 значений. Они состояли из двух пунктов для измерения каждой ценности, за исключением универсализма, который измерялся тремя пунктами (Schwartz et al., 2001; Davidov et al., 2008b). Однако, в отличие от вопросов ESS, пункты в текущем исследовании были сформулированы не как портреты, а как утверждения, которые участники оценили по шкале от 1 ( вообще не применяется, ) до 5 ( полностью соответствует ). .Например, два пункта ценности доброжелательности были сформулированы следующим образом: «Для меня важно помогать окружающим меня людям. Я хочу заботиться об их благополучии »и« Для меня важно быть верным своим друзьям. Я хочу посвятить себя близким мне людям ». Таким образом, эти измерения и операционализации явно касаются ценностей, а не личностных черт (см. Schwartz et al., 2001).

Отношение к агрессивному поведению

Участники выразили свою оценку трех типов агрессивного поведения, то есть нападения, запугивания и грабежа, оценив вредоносность поведения по шкале от 1 ( абсолютно безвредно, ) до 5 (, очень вредно, ).Мы считаем это подходящим способом измерения отношения к агрессивному поведению, потому что оценочные реакции как безобидные или вредные также имеют сходство с такими реакциями, как одобрение или неодобрение, одобрение или неодобрение, позитив или негатив. Пункты были перекодированы как в анализе, так и в таблице 1, так что высокие значения указывали на положительное отношение к насилию. Распределение ответов было сильно искажено. Это отражается в пропорциях, в которых участники оценили нападение, запугивание и грабеж как безвредные или полностью безвредные, которые составили 3.09%, 10,05% и 0,94% соответственно.

Жестокое поведение

Данные о насильственном поведении состояли из самоотчетов о частоте грабежей, а также о двух типах нападений (с оружием или без оружия), совершенных в прошлом году. Все три вида поведения носят межличностный характер, что означает, что они нацелены против других людей, которые могут быть известны или неизвестны лицу, осуществляющему такое поведение. Эти типы поведения были концептуально тесно связаны с тремя мерами отношения к агрессивному поведению.Такое поведение подразумевало использование или, по крайней мере, угрозу применения межличностного физического насилия. Мы создали единую дихотомическую поведенческую переменную с участниками, которые сообщили (по крайней мере) об одном насильственном преступлении в одной из волн с кодом 1, а в противном случае — 0.

Использование самоотчетов может быть проблематичным по двум причинам. Респонденты могут скрывать свое истинное отношение и поведение, потому что такое поведение является социально нежелательным (Meyerl, 2013). Таким образом, самооценки могут быть смещены в сторону понижения, а связь с другими переменными, следовательно, может быть недооценена.Кроме того, оценка ценностей, отношений и поведения с помощью одного и того же инструмента измерения может внести систематическую ошибку в общий метод (Kristof, 1996; Pozzebon and Ashton, 2009). Однако современные исследования преступности и девиантности часто показывают, что показатели самоотчета, тем не менее, достаточно достоверны и надежны для многих исследовательских целей (см., Например, Thornberry and Krohn, 2000, 2003). Кроме того, анкетирование проводилось с гарантией анонимности (никакая личная информация не собиралась), что могло свести к минимуму социальную желательность.Большинство участников были знакомы с панельным исследованием в течение многих лет, и разумно предположить, что они приобрели определенную степень доверия к процедурам, что минимизировало (но не исключало) предвзятость ответов. Наконец, распределение и паттерн развития делинквентного поведения в настоящем исследовании напоминают те, которые были обнаружены в других международных исследованиях, которые включали аналогичные правонарушения, о которых сообщалось самим (Seddig and Reinecke, 2017).

Общей проблемой в исследованиях насилия является то, что данные не распределяются нормально и что насильственные действия — редкие события, особенно в выборках, которые не фокусируются на группах лиц с более высоким риском правонарушений (например,г., мужчины, осужденные, жители городских районов с высоким уровнем преступности). Более того, количество случаев насилия даже уменьшается с возрастом в соответствии с кривой возраст – преступность (см. Farrington, 1986). По текущим данным, 33 участника (1,8%) сообщили как минимум об одном насильственном правонарушении в возрасте 22 лет (волна 11). В возрасте 24 лет (волна 13) 25 участников (1,4%) сообщили как минимум об одном насильственном правонарушении. Мы оценили пробит-коэффициенты максимального правдоподобия (Muthén et al., 2016), чтобы объяснить изменчивость этой переменной во всех последующих моделях структурных уравнений.С двумя предикторами (конкретные значения и отношения) и почти 50 событиями (т.е. примерно 25 событий на предиктор) нелинейные оценки считаются заслуживающими доверия (Peduzzi et al., 1996; Vittinghoff and McCulloch, 2007).

Результаты

Описательные корреляции между ценностями и отношением к агрессивному поведению

Мы использовали подтверждающий факторный анализ (CFA) для оценки факторных нагрузок, надежности и корреляций между скрытыми переменными, представляющими ценности, отношение к агрессивному поведению и агрессивное поведение.Нам не удалось разделить значения традиции и соответствия из-за очень высокой корреляции (стандартизованная корреляция больше 1,0). Мы решили объединить две ценности в одну ценностную традицию / соответствие и продолжить анализ с девятью ценностями. Окончательная модель CFA хорошо соответствует данным (χ ² = 826,086; df = 212; RMSEA = 0,040; CFI = 0,922). Стандартизированные факторные нагрузки всех элементов и коэффициенты надежности представлены в таблице 2. Все факторные нагрузки по элементам со значениями были больше 0.40 за исключением предметов традиции «скромный» (0,34) и «традиция» (0,39). Три показателя отношения к насилию сильно нагружены латентной переменной со стандартизованными факторными нагрузками 0,79, 0,65 и 0,67 соответственно. Омега-коэффициенты были довольно низкими для некоторых измерений (например, самонаправленность), что указывает на то, что эти измерения являются умеренно надежными. Однако оценки надежности следует интерпретировать с осторожностью, потому что, за исключением универсализма и традиции / соответствия, для измерения каждой ценности использовались только два пункта, и некоторые из них были искажены (Raykov and Marcoulides, 2016).Как показано в таблице 3, соседние значения коррелировали положительно, а противоположные значения коррелировали слабо, совсем не коррелировали или отрицательно. Тот факт, что противоположные ценности не всегда были отрицательно коррелированы, может быть объяснен тем фактом, что все ценности желательны (следовательно, практически отсутствуют отрицательные корреляции), но некоторые из них более желательны, чем другие для разных людей (см., Например, Давыдов, 2008, с. 2010; Давыдов и др., 2008б). Во-вторых, большинство ценностей были в значительной степени связаны с отношением к насилию и агрессивному поведению и в ожидаемом направлении.В частности, универсализм, доброжелательность, традиции / конформизм и безопасность были связаны отрицательно, а стимуляция — положительно. Власть, достижения, гедонизм и самоуправление были либо слабо, либо незначительно связаны с установками и поведением. Отношение к агрессивному поведению и агрессивному поведению положительно коррелировало.

ТАБЛИЦА 2. Стандартизированные факторные нагрузки и надежности.

ТАБЛИЦА 3. Корреляция между ценностями, отношением к межличностному насилию и межличностным насильственным поведением.

Согласно теории, круговая организация значений может быть графически представлена ​​в виде синусоидальной кривой, которая появляется, когда строятся связи между значениями и внешними переменными (Schwartz, 1992, стр. 54). Корреляции между девятью ценностями, отношением к насилию и агрессивным поведением показаны на рисунке 3. Кривые прерваны низкими корреляциями с достижениями, а также с гедонизмом. Кроме того, самый высокий ( r = 0,30 / 0,35 для стимуляции соответственно) и самый низкий ( r = -0.31 / -0,45 для универсализма, соответственно) корреляции появляются для значений, которые разделены только одним значением (самонаправлением) в круговой структуре. Частичное несоблюдение синусоидальной кривой указывает на то, что отношение к насилию и агрессивному поведению основано на нескольких мотивах. Позитивное отношение к агрессивному поведению и проявление агрессивного поведения может быть выражением стремления к господству (власти) и стремления к острым ощущениям (стимуляция). Однако необязательно, чтобы эти мотивы происходили вместе.Каждое из них само по себе является достаточной мотивацией для положительного отношения к насилию.

РИСУНОК 3. Корреляция между ценностями, отношением к межличностному насилию и межличностным насильственным поведением. ООН — универсализм; БЫТЬ, доброжелательность; T / C, традиции / соответствие; SE, безопасность; ПО, мощность; AC, достижение; ОН, гедонизм; СТ — стимуляция; SD, самонаведение; ATT, отношение к межличностному насилию; VIO — агрессивное межличностное поведение; N = 1810.

Многомерный анализ: взаимосвязь между ценностями, отношениями к межличностному агрессивному поведению и агрессивному поведению

Затем мы исследовали влияние ценностей на отношение к насилию, а также влияние отношения к насилию на насильственное поведение, используя модели структурных уравнений (Bollen, 1989).Мы также исследовали, оказывают ли ценности дополнительное прямое влияние на поведение в некоторых случаях. Для анализа мы использовали программный пакет M plus (Muthén and Muthén, 1998–2012). Из-за ненормального характера некоторых элементов и пропущенных значений (Schafer and Graham, 2002) мы реализовали полную информацию о оценке максимального правдоподобия (MLR). Мы использовали отдельные модели для каждого значения в качестве предиктора по двум причинам. Во-первых, использование всех значений одновременно в качестве предикторов может быть проблематичным для конкретных данных, потому что количество предикторов будет слишком большим по сравнению с небольшим количеством зарегистрированных насильственных событий, зафиксированных зависимой переменной.Сосредоточение внимания на каждом значении по отдельности позволяет производить оценки с большей статистической мощностью. Во-вторых, сосредоточение внимания на каждой ценности — обычная процедура в исследовании ценностей (известная как так называемая «стратегия увеличительного стекла»; см., Например, Piurko et al., 2011; Cieciuch and Schwartz, 2012; Cieciuch et al., 2014). Таким образом, мы оценили отдельные модели структурных уравнений для каждого значения, то есть всего девять моделей. Базовая структура следующих моделей изображена на Рисунке 2. Оценки структурных параметров, включая прямые и косвенные эффекты, показаны в Таблице 4.

ТАБЛИЦА 4. Результаты моделирования структурным уравнением для стоимостных моделей.

Во-первых, таблица 4 ясно демонстрирует, что — как и ожидалось — отношение к насилию оказывает положительное и значительное влияние на насильственное поведение независимо от типа ценности, включенной в модель. Во-вторых, и в соответствии с нашими предположениями, универсализм, доброжелательность, традиция / конформизм и безопасность показали отрицательное и значительное ( p <0,01) влияние на отношение к насилию.Эти ценности также оказали отрицательное и значительное прямое влияние на агрессивное межличностное поведение. Сильнее всего отрицательно сказалось на универсализме. Таким образом, ценности самотрансценденции и сохранения, вопреки нашим предположениям, также имели прямое, влияние на поведение, а не только косвенное. Кроме того, как и ожидалось, сила и стимуляция оказали положительный и значимый ( p <0,01) эффект на отношение к насилию, но не оказали прямого влияния на поведение. Вопреки ожиданиям, достижения и самостоятельность оказали негативное, хотя и небольшое влияние на отношение к насилию (, p, <0.05), но не напрямую по поведению. Как и ожидалось, гедонизм не оказал никакого влияния на отношение к насилию или агрессивное межличностное поведение.

Универсализм ( p <0,05), доброжелательность ( p <0,05), традиции / соответствие ( p <0,01), безопасность ( p <0,01), достижения ( p <0,05) и самоуправление ( p <0,05) также продемонстрировало значимое отрицательное косвенное влияние на межличностное агрессивное поведение.Сила и стимуляция оказали положительное и значительное ( p <0,01) косвенное влияние на межличностное агрессивное поведение.

В целом, наши ожидания относительно влияния ценностей на отношение к межличностному насилию и межличностному агрессивному поведению в основном подтверждаются данными. Универсализм, доброжелательность, традиции / конформизм и безопасность оказали сильнейшее негативное влияние на отношение к межличностному насилию, а также прямые и косвенные негативные эффекты на межличностное агрессивное поведение.В соответствии с нашими ожиданиями, эти ценности можно рассматривать как сдерживающие насилие. Кроме того, было обнаружено небольшое негативное влияние на отношение к межличностному насилию для ценностей достижений и самостоятельности. Хотя мы не ожидали найти каких-либо эффектов для достижения и саморегулирования, негативные воздействия соответствуют мотивационным целям, связанным с достижением и саморегулированием. Личный успех (отраженный в ценностях достижений) во многом определяется соблюдением общепринятых стандартов поведения, которые противостоят агрессивному поведению.Точно так же автономия и свобода (отраженные в ценностях самоуправления), по-видимому, никоим образом не преследуются. Как и ожидалось, значительный положительный эффект на отношение к межличностному насилию был обнаружен для ценностей власти и стимулирования. Их влияние на агрессивное поведение было в основном косвенным и опосредованным через отношения. Таким образом, эти ценности можно рассматривать как движущие силы межличностного насилия. Наконец, никаких значительных эффектов гедонизма обнаружено не было.

Обсуждение

Актуальность человеческих ценностей для изучения мотивационных источников межличностного агрессивного поведения исследовалась в различных областях социальных наук.Однако различные прошлые исследования не смогли отличить ценности от других измерений, таких как отношения, нормы или убеждения, и лишь очень немногие из них систематически оценивали влияние ценностей на агрессивное поведение, опираясь на теорию ценностей. Кроме того, в различных исследованиях межличностное насилие часто анализировалось не как само по себе, а как составные индексы общего преступного поведения. В текущем исследовании мы устранили эти пробелы в литературе, опираясь на теорию основных человеческих ценностей Шварца, одну из наиболее систематически разработанных и эмпирически проверенных теорий ценностей на сегодняшний день.Мы использовали его для объяснения отношения к межличностному насилию и агрессивному поведению в межличностных отношениях. Мы проанализировали данные для молодых людей в период становления взрослой жизни (взятые из немецкого исследования в Дуйсбурге, Германия), которые оценили насильственное поведение и различные источники насильственного поведения. Мы использовали модели структурных уравнений для одновременной оценки взаимосвязей между ценностями, установками и агрессивным поведением.

Наши результаты показали, что отношение к межличностному насилию демонстрирует значительную связь с межличностным насильственным поведением, независимо от конкретного значения, которое было проанализировано.Таким образом, отношение оказалось важной предпосылкой для такого поведения. Кроме того, мы обнаружили, что несколько конкретных ценностей были связаны с отношением к межличностному насилию. Некоторые были также напрямую связаны с межличностным агрессивным поведением (а не только косвенно через отношения). Ценности универсализма, доброжелательности, традиций / конформизма и безопасности отрицательно связаны с отношением к межличностному насилию и, кроме того, напрямую связаны с поведением.Таким образом, установки действовали как частичный посредник между этими ценностями и агрессивным поведением, и, несмотря на доминирующую связь между установками и поведением, сами ценности вносили значительный дополнительный вклад в объяснение поведения, тем самым подавляя агрессивное поведение. Schwartz et al. (2017) утверждали, что ценности влияют на поведение, особенно когда действие сохраняет и способствует достижению целей, которые выражаются в этих ценностях. Этот эффект особенно силен и потенциально может быть прямым, когда человек уделяет этим ценностям высокий приоритет.Поскольку насилие по отношению к другим сильно противоречит мотивационным целям универсализма, доброжелательности, традиций / соответствия и ценностей безопасности (например, забота о благополучии других, соблюдение социальных ожиданий и правил), эти ценности прямо и обратно связаны с поведением. Эти результаты предоставили эмпирическую поддержку нашим ожиданиям, что ценности из измерений самотрансценденции и сохранения особенно актуальны для межличностного насилия и позволяют прогнозировать его.

Для контраста и в соответствии с нашими теоретическими соображениями, сила и стимуляция были положительно связаны с отношением к межличностному насилию, но не имели прямого отношения к поведению. Таким образом, их отношение к межличностному агрессивному поведению полностью опосредовано отношением к этому поведению. Действительно, стремление к доминированию и возбуждению не давало мотивов, которые были достаточно сильными, чтобы быть напрямую связанными с агрессивным поведением, а связь ценностей с поведением опосредовалась отношением к насилию.Таким образом, не все ценности из измерений самоулучшения и открытости к изменениям способствуют межличностному насилию. Только в том, что касается мотивации доминирования и поиска острых ощущений, как в случае силы ценностей и стимуляции, положительное влияние ценностей на межличностное насилие может быть эмпирически подтверждено данными. Этот вывод подчеркивает необходимость проверки того, как различительный эффект конкретных ценностей действует при прогнозировании отношения к насилию и агрессивному поведению (Schwartz et al., 2017). Достижения и самостоятельность оказали меньшее негативное влияние на отношение к межличностному поведению; таким образом, эти значения также оказали сдерживающее влияние на отношение к межличностному агрессивному поведению. Наконец, гедонизм не обнаружил ни прямых, ни косвенных ассоциаций ни с отношениями, ни с поведением.

Это исследование не без ограничений. Поскольку значения были измерены только один раз, было невозможно оценить причинно-следственную связь между ценностями, установками и поведением.Вполне возможно, что чем больше людей прибегают к насилию, тем больше они привыкают к его последствиям. Следовательно, насилие может также привести к оценке насильственных действий как менее серьезных и к адаптации ценностных приоритетов и взглядов. Потребуются панельные данные с повторяющимися измерениями ценностей, отношения к межличностному насилию и агрессивному поведению для более точной оценки направления причинно-следственной связи или экспериментального плана с использованием, например, факторного обследования (см.г., Ацмюллер и Штайнер, 2010; Дюльмер, 2015). Возможность протестировать эквивалентные модели с одновременными эффектами в противоположном направлении заманчива, но считается недостаточной для определения причинного доминирования (Bollen and Pearl, 2013). Вместо этого наша аргументация в пользу указанного направления эффектов опирается на здравые теоретические рассуждения, и у нас есть веские основания полагать, что ассоциации между ценностями, установками и поведением, по крайней мере, указывают на одну возможную причинную цепочку (Schwartz et al., 2017). Поскольку ценности считаются гораздо более абстрактными и стабильными, чем установки или поведение, мы предположили, что причинное направление следует от ценностей к отношениям к поведению (или непосредственно от ценностей к поведению), но мы не исключаем возможность того, что оно также может действовать в другое направление (например, Vecchione et al., 2016). Следовательно, оценка обратной причинности и причинного доминирования является важным аспектом для будущих исследований по этой теме.

Поскольку ценности были измерены только в один момент времени, мы также не рассмотрели процесс развития ценностей, установок и поведения, а также то, как их паттерны развития могут быть связаны в этом исследовании.Это тоже может стать интересным направлением для будущих исследований. Кроме того, межличностное агрессивное поведение — редкое событие и как таковое ограничивает аналитические возможности, которые в противном случае были бы гораздо более гибкими для обычных данных (King and Zeng, 2001). В частности, агрессивное межличностное поведение (но в определенной степени также и отношение к такому поведению) могло пострадать от занижения сведений, поскольку респонденты могли скрывать свое позитивное отношение к насилию или агрессивному поведению из-за предвзятости социальной желательности (например,г., Мейерл, 2013). В конце концов, насилие — это явно социально нежелательное поведение. Это, в свою очередь, может привести к недооценке истинных эффектов для некоторых ценностей, которые желательны, например универсализма или доброжелательности, или к переоценке других ценностей, которые считаются довольно нежелательными, особенно традиций, конформизма и безопасности (Schwartz et al., 2012 ). Однако разработчики исследования приняли меры, чтобы свести эту проблему к минимуму, как описано в разделе «Данные и меры», например, гарантируя анонимность и избегая сбора любых личных данных, которые позволяют идентифицировать конкретных респондентов.В будущих исследованиях можно попытаться решить эту проблему, внимательно изучив чувствительность задаваемых вопросов и пытаясь ее контролировать.

Наконец, 21 элемент для оценки ценностей ограничен в своей способности различать 10 различных значений (Давыдов, 2008, 2010; Давыдов и др., 2008b). Хотя шкала хорошо зарекомендовала себя в этом исследовании, ценности традиции и соответствия нужно рассматривать как совокупную ценность. Более длинные версии анкеты (например, PVQ-40, PVQ-RR) необходимы для полного отражения континуума человеческих ценностей (Cieciuch and Schwartz, 2012).

Несмотря на эти ограничения, текущее исследование продемонстрировало, что ценности, отношение к насилию и агрессивное поведение связаны, и что ценности могут предсказывать насильственное поведение либо косвенно, через отношение к насилию, либо напрямую. В самом деле, хотя межличностное насилие является (к счастью) редким явлением, абстрактные ценности — в сочетании с отношением к межличностному агрессивному поведению — могут в значительной степени объяснить межличностное агрессивное поведение и углубить наше понимание его мотивационных источников.

Заявление об этике

Исследование проводилось путем вторичного анализа данных проекта Университета Билефельда. Для получения дополнительной информации можно связаться с главным исследователем Йостом Райнеке ([email protected]). Сами авторы не собирали никаких данных для подготовки представленного исследования.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Рецензент GM и ведущий редактор заявили о своей общей принадлежности и участии в качестве соредакторов в теме исследования и подтвердили отсутствие какого-либо другого сотрудничества.

Благодарности

Авторы выражают благодарность руководителю исследования «Преступность в современном городе (Crimoc)» проф.Клаусу Бёрсу и профессору Йосту Райнеке за предоставленный нам доступ к данным. Работа второго автора была поддержана Программой приоритетных исследований университетских социальных сетей Цюрихского университета. Авторы также хотели бы поблагодарить Лизу Триервейлер за проверку рукописи на английском языке.

Сноски

1. Schwartz et al. (2012) с тех пор уточнили теорию. Новая версия теории различает большее количество ценностей, но по-прежнему позволяет использовать более широкие категории ценностей, как и в ее первоначальной версии, поскольку она представляет ценности как континуум.Однако, поскольку эмпирическая часть в нашем исследовании относится к исходной версии теории 1992 года, мы не будем делать дальнейших ссылок на уточненную версию.
2. Эти характеристики отличают ценности от личностных качеств и установок (Roccas et al., 2002; см. Также Iser and Schmidt, 2005).
3. Кроме того, влияние ценностей на отношения и поведение можно рассматривать как «компромисс» между каждой ценностью и противоположными ценностями (Schwartz et al., 2017).Другими словами, отношения и поведение могут быть мотивированы (или демотивированы) множеством ценностей и основаны на них.
4. Предыдущие исследования, которые определяли ценности, поддерживали такое причинное влияние, показывая, что манипуляции ценностями влияют на последующее поведение в согласованных с ценностями направлениях и активизируют действия (например, Verplanken and Holland, 2002; Maio et al., 2009; Sagiv et al., 2011; Maio, 2015; Schwartz et al., 2017). Например, когда достижение было ориентировано на достижение, люди старались работать лучше, когда было нацелено на самоуправление, люди прилагали больше усилий для поиска информации, или когда доброжелательность была нацелена, люди изо всех сил старались помочь другим.Мы вернемся к этому моменту в нашем последнем разделе.
5. Теоретические основы исследования агрессии существуют в различных областях психологии личности и социальной психологии. Мы отсылаем читателей к соответствующей литературе по когнитивному, социальному обучению, сценариям и теориям социального взаимодействия (обзор см. В Anderson and Bushman, 2002; DeWall et al., 2011).
6. Мы хотели бы отметить, что взаимосвязь между ценностной безопасностью и поддержкой насилия может быть положительной, когда государственные органы используют насилие для восстановления общественного порядка или защиты национальной безопасности (Sundberg, 2014).Тем не менее, такая ситуация выходит за рамки нашего исследования, потому что наши поведенческие оценки опираются на поддержку индивидуального межличностного агрессивного поведения.
7. Главными исследователями являются Клаус Боерс (Университет Мюнстера, Германия) и Йост Райнеке (Университет Билефельда, Германия). Исследование финансируется Немецким исследовательским фондом (Deutsche Forschungsgemeinschaft). См. Www.crimoc.org для получения дополнительной информации.
8. В ходе исследования были изучены дополнительные когорты, частично в разных городах.Однако анализ в этой статье относится только к когорте седьмых классов Дуйсбурга.
9. Другие исследования, такие как Кембриджское исследование развития делинквентных правонарушений (Фаррингтон и др., 2013) или Рочестерское исследование развития молодежи (Торнберри и др., 2003), были сосредоточены на респондентах с более высоким риском правонарушений (например, мужчин, осужденных, жители городских районов с высоким уровнем преступности). Эта стратегия приводит к более высокому уровню преступности, но может ограничить обобщаемость результатов.
10. Самостоятельно созданный код, состоящий из шести неизменных во времени личных характеристик, использовался для связывания панельных волн и предоставления анонимности. Некоторым участникам не удалось воспроизвести код в опросах по волнам, и их данные нельзя было связать во времени (см. Seddig, 2014, 2016).
11. Мы смоделировали значения как скрытые переменные, используя подтверждающий факторный анализ (CFA, см. Brown, 2015). Поэтому мы не использовали оценки центрированной ценности, а скорее необработанные оценки, как рекомендовано Шварцем (2009) для моделей ценности со скрытыми переменными.Скрытые вариации переменных отражают индивидуальные различия в установлении приоритетов для определенной ценности.
12. Хотя запугивание не причиняет прямого физического вреда, мы решили оставить этот предмет, так как он несет в себе угрозу насилия.
13. Поскольку в отчетах о грабеже было всего два случая, наши модели в первую очередь объясняют нападение.
14. Анализ этих данных как (пуассоновских или отрицательных биномиальных) переменных подсчета неприменим, потому что очень немногие люди сообщили о более чем одном правонарушении.Поэтому мы рассматривали данные как дихотомические (не правонарушители и правонарушители). Однако из-за небольшого количества отчетов в каждой волне мы рассчитали совокупность самоотчетов для обеих волн. Участники, сообщившие о правонарушении в оба года, рассматривались только один раз, а всего в переменной было 49 правонарушителей.
15. χ2 = хи-квадрат; df = степени свободы; RMSEA = среднеквадратичная ошибка аппроксимации; CFI = индекс сравнительной пригодности. Критерии отсечения см. В Hu and Bentler (1999) и Marsh et al.(2004). Кроме того, были указаны перекрестные нагрузки и остаточные ковариации, чтобы соответствовать модели со всеми отдельными значениями данных (см. Давыдов и др., 2008b). Подробные результаты для всех моделей, представленных в этой статье, можно получить у первого автора по запросу.
16. В качестве альтернативы в Mplus можно использовать средство оценки WLSMV для учета ненормальных порядковых данных (Flora and Curran, 2004). Анализы с WLSMV не выявили существенных различий.
17. Чтобы проверить надежность наших результатов, мы провели анализ, в котором также учитывалась пол.Все эффекты оставались значительными и указывали в одном направлении. В целом, мужчины сообщали о большем количестве насильственных действий и более позитивно относились к межличностному насилию, чем женщины. Кроме того, мужчины придают большее значение ценностям власти, стимулирования, гедонизма и достижений, чем женщины. Женщины придают большее значение ценностям универсализма, доброжелательности, безопасности и конформизма, чем мужчины.

Список литературы

Абрахам Дж. И Рахардджо У. (2015). Психопатия, аспекты сексуальных ценностей и добрачное сексуальное поведение среди городских подростков, не состоящих в браке. Proc. Soc. Behav. Sci. 165, 2–11. DOI: 10.1016 / j.sbspro.2014.12.598

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Айзен И. (1991). Теория запланированного поведения. Орган. Behav. Гм. Decis. Процесс. 50, 179–211. DOI: 10.1016 / 0749-5978 (91)

-T

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Андерсон, К. А., и Бушман, Б. Дж. (2002). Человеческая агрессия. Annu. Rev. Psychol. 53, 27–51. DOI: 10.1146 / annurev.psych.53.100901.135231

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Арнетт, Дж. Дж. (2007). Взрослая жизнь: что это такое и для чего это нужно? Child Dev. Перспектива. 1, 68–73. DOI: 10.1111 / j.1750-8606.2007.00016.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ацмюллер, К., Штайнер, П. М. (2010). Экспериментальные исследования виньеток в опросных исследованиях. Методология 6, 128–138. DOI: 10.1027 / 1614-2241 / a000014

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бениш-Вайсман, М., Даниэль, Э., и Кнафо-Ноам, А. (2017). «Отношения между ценностями и агрессией: перспектива развития», Values ​​and Behavior. Принимая межкультурную перспективу , ред. С. Роккас и Л. Сагив (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Спрингер), 97–114.

Google Scholar

Бениш-Вайсман, М., и Макдональд, К. Л. (2015). Частное самосознание и гендерная принадлежность определяют отношение подростковых ценностей к агрессии. Soc. Dev. 24, 766–781. DOI: 10.1111 / sode.12122

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бильский, В., и Германн, Д. (2016). Индивидуальные ценности и правонарушения: об учете универсалий в содержании и структуре ценностей. Psychol. Закон о преступности 22, 921–944. DOI: 10.1080 / 1068316X.2016.1202250

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бур Д., Фишер Р. (2013). Как и когда личные ценности определяют наше отношение и социальную жизнь? Объяснение межкультурной изменчивости взаимосвязей между установками и ценностями. Psychol. Бык. 139, 1113–1147. DOI: 10.1037 / a0031347

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бурс, К., Райнеке, Дж., Седдиг, Д., и Мариотти, Л. (2010). Объяснение развития насильственной преступности среди подростков. Eur. J. Criminol. 7, 499–520. DOI: 10.1177 / 1477370810376572

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Боллен, К. А., Перл, Дж. (2013). «Восемь мифов о моделях причинности и структурных уравнений», в Справочник причинного анализа для социальных исследований , изд. С. Л. Морган (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer), 301–328. DOI: 10.1007 / 978-94-007-6094-3_15

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Браун, Т.А. (2015). Подтверждающий факторный анализ для прикладных исследований , 2-е изд. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Бушман, Б. Дж., И Хьюсманн, Л. Р. (2010). «Агрессия», в Справочник по социальной психологии , 5-е изд., Ред. С. Т. Фиске, Д. Т. Гилберт и Г. Линдзи (Хобокен, Нью-Джерси: Wiley), 833–863.

Бушуэй, С. Д., Торнберри, Т. П., и Крон, М. Д. (2003). Desistance как процесс развития: сравнение статического и динамического подходов. J. Quant. Криминол. 19, 129–153. DOI: 10.1023 / A: 1023050103707

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кард, Н. А., Стаки, Б. Д., Савалани, Г. М., и Литтл, Т. Д. (2008). Прямая и косвенная агрессия в детстве и подростковом возрасте: метааналитический обзор гендерных различий, взаимосвязей и отношения к дезадаптации. Child Dev. 79, 1185–1229. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.2008.01184.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cieciuch, J., Давыдов, Э., Веккионе, М., Байерлейн, К., и Шварц, С. Х. (2014). Свойства межнациональной инвариантности новой шкалы для измерения 19 основных человеческих ценностей: тест в восьми странах. J. Cross Cult. Psychol. 45, 764–776. DOI: 10.1177 / 0022022114527348

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cieciuch, J., и Schwartz, S.H. (2012). Количество отдельных базовых ценностей и их структура, оцениваемая с помощью PVQ-40. J. Pers. Оценивать. 94, 321–328.DOI: 10.1080 / 00223891.2012.655817

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cieciuch, J., Schwartz, S.H., and Davidov, E. (2015). «Социальная психология ценностей», в Международная энциклопедия социальных и поведенческих наук , 2-е изд., Изд. Дж. Д. Райт (Oxford: Elsevier), 41–46. DOI: 10.1016 / B978-0-08-097086-8.25098-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коэн, А. К. (1955). Мальчики-преступники: Культура банды .Нью-Йорк, Нью-Йорк: Свободная пресса.

Google Scholar

Коул М., Стэнтон Б., Дево Л., Харрис К., Ланн С., Коттрелл Л. и др. (2007). Латентный классовый анализ рискованного поведения среди багамских молодых подростков: взаимосвязь между установлением приоритетов ценностей и скрытым классом. Soc. Behav. Чел. 35, 1061–1076. DOI: 10.2224 / sbp.2007.35.8.1061

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Давыдов Э. (2008). Межстрановое и временное сравнение измерений человеческих ценностей со вторым раундом Европейского социального исследования. Surv. Res. Метод 2, 33–46. DOI: 10.18148 / SRM / 2008.v2i1.365

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Давыдов Э. (2010). Тестирование на сопоставимость человеческих ценностей по странам и времени с третьим раундом Европейского социального исследования. Внутр. J. Comp. Социол. 51, 171–191. DOI: 10.1177 / 0020715210363534

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Давыдов, Э., Мейлеман, Б., Биллиет, Дж., И Шмидт, П. (2008a). Ценности и поддержка иммиграции: сравнение между странами. Eur. Социол. Ред. 24, 583–599. DOI: 10.1093 / esr / jcn020

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Давыдов Э., Шмидт П. и Шварц С. (2008b). Возвращение ценностей. Адекватность Европейского социального исследования для измерения ценностей в 20 странах. Общественное мнение. Q. 72, 420–445. DOI: 10.1093 / poq / nfn035

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ДеУолл, К. Н., Андерсон, К. А., и Бушман, Б. Дж. (2011). Общая модель агрессии: теоретические расширения насилия. Psychol. Насилие 1, 245–258. DOI: 10.1037 / a0023842

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фаррингтон, Д. П. (1986). «Возраст и преступность», in Crime and Justice: an Annual Review of Research , Vol. 7, ред. М. Тонри и Н. Моррис (Чикаго, Иллинойс: издательство Chicago University Press), 189–250.

Google Scholar

Фаррингтон Д. П., Пикеро А. Р. и Дженнингс В. Г. (2013). Преступления от детства до позднего среднего возраста: последние результаты Кембриджского исследования делинквентного развития .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Спрингер. DOI: 10.1007 / 978-1-4614-6105-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перо, Н. Т. (1995). Ценности, валентности и выбор: влияние ценностей на воспринимаемую привлекательность и выбор альтернатив. J. Pers. Soc. Psychol. 68, 1135–1151. DOI: 10.1037 / 0022-3514.68.6.1135

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Флора Д. Б. и Курран П. Дж. (2004). Эмпирическая оценка альтернативных методов оценки для подтверждающего факторного анализа с порядковыми данными. Psychol. Методы 9, 466–491. DOI: 10.1037 / 1082-989X.9.4.466

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хирши, Т. (1969). Причины правонарушений . Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Гомер П. М. и Кале Л. Р. (1988). Тест структурного уравнения иерархии ценностей-отношений-поведения. J. Pers. Soc. Psychol. 54, 638–646. DOI: 10.1037 / 0022-3514.54.4.638

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ху, Л.и Бентлер П. М. (1999). Критерии отсечения для индексов соответствия в анализе ковариационной структуры: традиционные критерии по сравнению с новыми альтернативами. Struct. Equ. Модель. 6, 1–55. DOI: 10.1080 / 10705519

0118

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Изер, Дж., И Шмидт, П. (2005). «Werte und big Five: trennbarkeit der Konzepte und Erklärungskraft für politische Orientierungen» [Ценности и большая пятерка: разделимость концепций и объяснительная сила политических ориентаций », в Persönlichkeit.Eine vergessene Größe der empirischen Sozialforschung [Личность. Забытый фактор в эмпирических социальных исследованиях] , изд. S. Schuhmann (Висбаден: Verlag für Sozialwissenschaften), 301–320. DOI: 10.1007 / 978-3-322-95689-7_17

CrossRef Полный текст

Кайониус, П. Дж., Перссон, Б. Н., и Джонасон, П. К. (2015). Гедонизм, достижения и власть: универсальные ценности, характеризующие Темную триаду. чел. Индивидуальный. Diff. 77, 173–178. DOI: 10.1016 / j.paid.2014.12.055

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кинг, Г., и Цзэн, Л. (2001). Логистическая регрессия в данных о редких событиях. Полит. Анальный. 9, 137–163. DOI: 10.1093 / oxfordjournals.pan.a004868

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кнафо, А. (2003). Авторитаристы, следующее поколение: ценности и издевательства среди детей-подростков авторитарных отцов. Анал. Soc. Выпуски государственной политики 3, 199–204. DOI: 10.1111 / j.1530-2415.2003.00026.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кнафо, А., Даниэль, Э., и Хури-Кассабри, М. (2008). Ценности как защитные факторы против агрессивного поведения в еврейских и арабских средних школах Израиля. Child Dev. 79, 652–667. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.2008.01149.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кристоф А. (1996). Соответствие личности организации: комплексный обзор ее концептуализации, измерения и последствий. чел. Psychol. 49, 1–49. DOI: 10.1111 / j.1744-6570.1996.tb01790.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Майо, Г. Р. (2010). Ментальные представления о социальных ценностях. Adv. Exp. Soc. Psychol. 42, 1–43. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (10) 42001-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Майо, Г. Р. (2015). Психология человеческих ценностей. Европейские монографии по социальной психологии . Лондон: Психология Пресс.

Google Scholar

Майо, Г.Р., и Олсон, Дж. М. (2000). «Что такое« ценностно-выразительное »отношение?» in Почему мы оцениваем. Функции отношений , ред. Г. Р. Майо и Дж. М. Олсон (Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум), 249–269.

Google Scholar

Майо, Г. Р., Пакизех, А., Чунг, В., и Рис, К. Дж. (2009). Изменение, стимулирование и воздействие на ценности: эффекты через мотивационные отношения в круговой модели. J. Pers. Soc. Psychol. 97, 699–715. DOI: 10.1037 / a0016420

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марш, Х.W., Hau, K.-T., and Wen, Z. (2004). В поисках золотых правил: прокомментируйте подходы к проверке гипотез для определения пороговых значений для индексов соответствия и опасности чрезмерного обобщения выводов Ху и Бентлера (1999). Struct. Equ. Модель. 11, 320–341. DOI: 10.1207 / s15328007sem1103_2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маца Д. и Сайкс Г. М. (1961). Преступность несовершеннолетних и скрытые ценности. Am. Социол. Ред. 26, 712–720. DOI: 10.2307 / 20

CrossRef Полный текст

Макдональд, Р.П. (1999). Теория испытаний: единый подход . Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.

Google Scholar

Menesini, E., Nocentini, A., and Camodeca, M. (2013). Нравственность, ценности, традиционное издевательство и киберзапугивание в подростковом возрасте. Br. J. Dev. Psychol. 31, 1–14. DOI: 10.1111 / j.2044-835X.2011.02066.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мертон, Р. К. (1968). «Социальная структура и аномия», в Social Theory Social Structure , ed.Р. К. Мертон (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Free Press), 185–214.

Google Scholar

Muthén, B.O., Muthén, L.K., and Asparouhov, T. (2016). Регрессионный и посреднический анализ с использованием Mplus . Лос-Анджелес, Калифорния: Muthén and Muthén.

Google Scholar

Мутен, Л. К., и Мутен, Б. О. (1998–2012 гг.). Руководство пользователя Mplus , 7-е изд. Лос-Анджелес, Калифорния: Muthén and Muthén.

Педуцци, П., Конкато, Дж., Кемпер, Э., Холфорд, Т. Р., и Файнштейн, А.Р. (1996). Имитационное исследование количества событий на переменную в логистическом регрессионном анализе. J. Clin. Эпидемиол. 49, 1373–1379. DOI: 10.1016 / S0895-4356 (96) 00236-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пюрко Ю., Шварц С. Х., Давыдов Е. (2011). Основные личные ценности и значение левых и правых политических ориентаций в 20 странах мира. Полит. Psychol. 32, 537–561. DOI: 10.1111 / j.1467-9221.2011.00828.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Поззебон, J.А., и Эштон, М. С. (2009). Личность и ценности как предикторы самооценки и поведения со стороны сверстников. J. Individual. Отличаются. 30, 122–129. DOI: 10.1027 / 1614-0001.30.3.122

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райков Т., Маркулидес Г. А. (2016). Оценка надежности шкалы при множественных нарушениях допущений. Struct. Equ. Модель. 23, 302–313. DOI: 10.1080 / 10705511.2014.938597

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райнеке, Дж.(2013). Модели кривой роста и выпадение панелей: приложения с криминологическими панельными данными. Neth. J. Psychol. 67, 122–131.

Google Scholar

Роккас, С., Сагив, Л. (2017). Ценности и поведение. Межкультурная перспектива . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Спрингер. DOI: 10.1007 / 978-3-319-56352-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роккас С., Сагив Л., Шварц С. Х. и Кнафо А. (2002). Большая пятерка личностных факторов и личных ценностей. чел. Soc. Psychol. Бык. 28, 789–801. DOI: 10.1177 / 0146167202289008

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рокич, М. (1973). Природа человеческих ценностей . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Свободная пресса.

Google Scholar

Сагив Л. и Шварц С. Х. (1995). Цените приоритеты и готовность к внегрупповому социальному контакту. J. Pers. Soc. Psychol. 69, 437–448. DOI: 10.1037 / 0022-3514.69.3.437

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сагив, Л., Свердлик, Н., Шварц, Н. (2011). Соревноваться или сотрудничать? Влияние ценностей на восприятие и действия в играх с социальными дилеммами. Eur. J. Soc. Psychol. 41, 64–77. DOI: 10.1002 / ejsp.729

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шафер, Дж. Л., и Грэм, Дж. У. (2002). Отсутствующие данные: наш взгляд на состояние дел. Psychol. Методы 7, 147–177. DOI: 10.1037 // 1082-989X.7.2.147

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С.Х. (1992). Универсалии в содержании и структуре ценностей: теоретические достижения и эмпирические тесты в 20 странах. Adv. Exp. Soc. Psychol. 25, 1–65. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60281-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С. Х. (1994). Есть ли универсальные аспекты в структуре и содержании человеческих ценностей? J. Soc. Вып. 50, 19–45. DOI: 10.1111 / j.1540-4560.1994.tb01196.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С.Х., Бутенко Т. (2014). Ценности и поведение: подтверждение утонченной теории в России. Eur. J. Soc. Psychol. 44, 799–813. DOI: 10.1002 / ejsp.2053

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С. Х., Капрара, Г. В., и Веккионе, М. (2010). Основные личные ценности, основные политические ценности и голосование: продольный анализ. Полит. Psychol. 31, 421–452. DOI: 10.1111 / j.14679221.2010.00764.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С.H., Cieciuch, J., Vecchione, M., Davidov, E., Fischer, R., Beierlein, C., et al. (2012). Уточнение теории основных индивидуальных ценностей. J. Pers. Soc. Psychol. 103, 663–688. DOI: 10.1037 / a0029393

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С. Х., Цичух, Дж., Веккьоне, М., Торрес, К., Дирилем-Гумус, О., Бутенко, Т. (2017). Компромиссы ценностей стимулируют и сдерживают поведение: проверка 19 уточненных ценностей в четырех странах. Eur.J. Soc. Psychol. 47, 241–258. DOI: 10.1002 / ejsp.2228

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С. Х., Мелек, Г., Леман, А., Берджесс, С., Харрис, М., и Оуэнс, В. (2001). Расширение межкультурной валидности теории основных человеческих ценностей с помощью другого метода измерения. J. Cross Cult. Psychol. 32, 519–542. DOI: 10.1177 / 0022022101032005001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Седдиг Д. (2014). Групповая ассоциация сверстников, принятие норм и агрессивное поведение: продольный анализ взаимных эффектов. Eur. J. Criminol. 11, 319–339. DOI: 10.1177 / 1477370813496704

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Седдиг Д. (2016). Подавление преступности, модели взаимодействия и совместного развития школьных связей и принятие правовых норм. Преступность. 62, 1046–1071. DOI: 10.1177 / 0011128715578503

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Седдиг Д., Райнеке Дж. (2017). «Изучение и объяснение траекторий подростковой преступности в исследовании Crimoc», в Международный справочник Routledge по криминологии на протяжении всей жизни , ред.Блокланд и В. ван дер Гест (Лондон: Рутледж), 159–178.

Google Scholar

Сундберг, Р. (2014). Насильственные ценности: изучение взаимосвязи между человеческими ценностями и насильственными установками. Peace Confl. 20, 68–83. DOI: 10.1037 / a0035651

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Торнберри, Т. П., и Крон, М. Д. (2000). «Метод самоотчета для измерения правонарушений и преступности», в Измерение и анализ преступности и правосудия: уголовное правосудие 2000 , изд.Д. Даффи (Вашингтон, округ Колумбия: Национальный институт правосудия), 33–84.

Google Scholar

Торнберри, Т. П., и Крон, М. Д. (2003). «Сравнение самоотчетов и официальных данных для измерения преступности», в журнале «Вопросы измерения в исследованиях уголовного правосудия: резюме семинара , ред. Дж. В. Пеппер и К. В. Петри» (Вашингтон, округ Колумбия: The National Academies Press), 43–94.

Google Scholar

Торнберри, Т. П., Лизотт, А. Дж., Крон, М. Д., Смит, К. А., и Портер, П. П. (2003). «Причины и последствия правонарушений», в Выводах Рочестерского исследования развития молодежи , ред. Т. П. Торнберри и М. Д. Крон (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Kluwer Academic / Plenum Publishers), 11–46.

Google Scholar

Веккьоне, М., Деринг, А. К., Алессандри, Г., Марсикано, Г., и Барди, А. (2016). Взаимные отношения во времени между основными ценностно-выразительными формами поведения: лонгитюдное исследование среди детей. Soc. Dev. 25, 528–547.DOI: 10.1111 / sode.12152

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Verplanken, B., и Holland, R. W. (2002). Мотивированное принятие решений: влияние активации и самоцентрированности ценностей на выбор и поведение. J. Pers. Soc. Psychol. 82, 434–447. DOI: 10.1037 / 0022-3514.82.3.434

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Природа взглядов и убеждения

An отношение — это познание (форма мысли), которое формируется через испытывает и влияет на наше поведение.Обе части этого определение важны для наших целей. Дело в том, что отношения сформированы на основе опыта означает, что мы потенциально может изменить их. Когда убеждающий дает сообщение для аудитора (члена аудитории) это сообщение становится частью слушатели испытывают, и это может повлиять на его или ее отношения. Тот факт, что отношения влияют на наше поведение означает, что мы можем использовать убеждение как средство для достижения наших целей — когда поведение, действия или другие могут помочь в достижении эти цели.

Отношения состоят из двух основных компонентов: убеждений и ценностей. Верования грубо говоря, констатация фактов. Убеждения потенциально поддающийся проверке. Мы говорим, что вера верна или верна, когда кажется, что она верна. отражать мир и ложно или неверно, когда кажется противоречит миру. Ценности — это суждения о ценности, например хороший или плохой, полезный или бесполезный, дорогой или дешевый, эффективный или неэффективно.Вместе эти познания (мысли), убеждения и ценности, формируют отношения.

Например, я могу полагать, что у Эла Гора есть исполнительная власть. опыт, потому что он работал вице-президентом. я могу ценить опыт исполнительной власти, считая, что в целом президенты, вероятно, будут выполнять более эффективную работу в качестве президентов, если у них есть опыт работы в исполнительной власти. Вместе это Пара убеждения / ценности создает положительное отношение к Элу Гору как к кандидат в президенты.

Убеждение 1: Эл Гор имеет опыт работы в исполнительной ветви власти.
Ценность 1. Опыт работы в исполнительной ветви власти желателен для президент.
Отношение: я благосклонно отношусь к Элу Гору как к потенциальный президент.

Многие отношения состоят из нескольких пар убеждений и ценностей. я могу также придерживайтесь следующих пар значений убеждений:

Убеждение 2: Эл Гор — демократ.
Ценность 2: я считаю, что по многим вопросам демократы лучше, чем Республиканцы.
Убеждение 3: Эл Гор довольно чопорный и бесстрастный.
Ценность 3: для президентов важно иметь и раскрывать эмоции.

Обратите внимание, что B1 / V1 и B2 / V2 склоняют меня к Гору как президент, а B3 / V3 отталкивает меня от него. Часто то, что мы знать и верить в данный объект отношения, такой как Эл Гор, — это смешанные, а не однозначно положительные или отрицательные.Человек отношение — это совокупность всех соответствующих убеждений / ценностей пары, которые выделяются (не забыты). Однако некоторые пары убеждения / ценности более важны, чем другие, и важные вносят больший вклад в отношение, чем тривиальные единицы.

Обратите внимание, что эти убеждения и ценности входят в связанные пары. Этот очень важно: убеждения и ценности способствуют отношения, и они делают это в соответствующих парах.Например, это пара не повлияет на отношение людей, потому что они нерелевантно:

Убеждение 4: Эл Гор мог запросить пожертвования на кампанию от Китай в 1996 году.
Ценность 5. Для меня президент должен понимать Юг.

Чтобы Вера 4 влияла на отношение, она должна быть связана с таким значением: иностранные страны не должны вносить к президентским кампаниям.Если кто-то не думает о том, чтобы просить вклад кампании из Китая составляет плохих , Убеждение 4 не может влиять на свое отношение (конечно, некоторые люди могут подумать Китай должен дать деньги кандидатам в президенты; для тех людей, Убеждение 4 склоняет их к положительному отношению в сторону Гора). Точно так же Ценность 5 не может влиять на людей. отношение, если оно не сочетается с убеждением, что Гор делает (или не понимает) юг.Вера без соответствующего ценность не может повлиять на отношение человека, и ценность без соответствующее убеждение не может повлиять на отношение человека.

Понимание природы отношения может быть полезным в понимание, как кого-то убедить. Например, предположим, что один ваших друзей любит (благосклонно относится к) Гору и вы хотите изменить это отношение. Зная своих друзей убеждения и отношения могут помочь изменить его или ее отношение.Для Например, они могут придерживаться этой пары убеждений / ценностей.

Убеждение 1: Эл Гор имеет опыт работы в исполнительной ветви власти.
Ценность 1. Опыт работы в исполнительной ветви власти желателен для президент.

Если так, вы можете попытаться изменить Убеждение 1, утверждая, что Порок У президентов, таких как Гор, не очень значимая работа, и таким образом, он не действительно имеет исполнительную власть опыт.Если вы измените это убеждение, вы сможете изменить отношение к
Гор менее положительный:

Убеждение 1a: Эл Гор, как вице-президент, на самом деле не имеет опыт исполнительной власти.
Ценность 1. Опыт работы в исполнительной ветви власти желателен для президент.

Или вы можете попробовать изменить значение своих друзей, указав что некоторые президенты (Джеральд Форд, Джимми Картер и Джордж Буш), имевшие опыт работы в Белом доме, были бедны президенты.Это пересмотренное значение означает, что ваши друзья Отношение к Гору должно быть менее благоприятным:

Убеждение 1: Эл Гор имеет опыт работы в исполнительной ветви власти.
Ценность 1а: опыт исполнительной власти может навредить президенту.

Однако вы должны быть осторожны, чтобы не изменить обе части пара вера / ценность:

Убеждение 1a: Эл Гор, как вице-президент, на самом деле не имеет опыт исполнительной власти.
Ценность 1а: опыт исполнительной власти может навредить президенту.

Когда оба элемента пары меняются, отношение остается то же самое (хотя сейчас проводится по разным причинам).

Обратите также внимание на то, что знание пары убеждений / ценностей аудитора может предотвратить потерянные сообщения. Например, снова предположим, что ваш друг благосклонно относится к Гору по следующим причинам:

Убеждение 1: Эл Гор имеет опыт работы в исполнительной ветви власти.
Ценность 1. Опыт работы в исполнительной ветви власти желателен для президент.

Сообщите другу, что в кампанию внесены взносы других страны ошибаются, ценность, вероятно, не изменит его или ее отношение, если он или она уже не знает (не верит), что Гор пытался получить пожертвования из-за рубежа в 1996. Конечно, вы можете подарить другу новый, полный, пара убеждений / ценностей, рассказывая ему или ей о кампании вклады из других стран неверны и говорят ваш друг, что Гор запросил пожертвования от

Убеждений, ценностей, морали, предположений и взглядов

Убеждения — это убеждения, которые мы обычно считаем истинными, обычно без реальных доказательств или доказательств, и в основном представляют собой предположения, которые мы делаем о себе, о других в мире и о том, как мы ожидаем, что все будет.Убеждения касаются того, как мы думаем о вещах на самом деле, что мы считаем истинным и что, следовательно, ожидаем в качестве вероятных последствий, которые могут возникнуть в результате нашего поведения. Убеждения часто, но не всегда связаны с религией. Наши убеждения растут из того, что мы видим, слышим, переживаем, читаем и думаем. Исходя из этого, мы развиваем мнение, которое мы считаем истинным и неизменным в то время. Кроме того, это могут быть укрепляющие убеждения, которые связаны с совершенством и способы его достижения, или ограничивающие убеждения, когда ваше поведение не то, что вы хотите, но вы думаете, что не можете его изменить.

Ключ к изменению вашей системы убеждений — это изменение ваших мыслей. Орисон Светт Марден написал в своей книге «Как получить то, что вы хотите»: «Перестаньте думать о проблемах, если вы хотите привлечь их противоположность; перестаньте думать о бедности, если хотите привлечь больше. Откажитесь от всего, чего вы боитесь, чего не хотите ».

Ценности проистекают из наших убеждений, это вещи, которые мы считаем важными, и о том, как мы думаем, что должно быть или как люди должны себя вести. Ценности могут включать такие понятия, как равенство, честность, образование, усилия, настойчивость, лояльность, верность, сохранение окружающей среды и многие, многие другие концепции.Ценности определяют то, как мы ведем себя, общаемся и взаимодействуем с другими.

Наши убеждения и ценности могут со временем меняться, поскольку мы сталкиваемся с доказательствами или имеем опыт, который ставит под сомнение наши прежние взгляды. И наоборот, наши убеждения и ценности могут быть подкреплены опытом или доказательствами. Убеждения и ценности определяют наши взгляды и мнения.

Мораль — это система убеждений, которой учат принимать решения о хорошем или плохом, а не исходить изнутри, и которые эмоционально связаны при принятии решений, добро или зло.Мораль имеет больше социальной ценности и признания, чем ценности, и человека судят больше за его моральный облик, чем за его ценности. Мораль — это мотивация или ключ к тому, чтобы вести хорошую жизнь в правильном направлении, тогда как ценность присуща человеку и может быть плохой или хорошей в зависимости от выбора человека. Мораль может быть связана с религией, политической системой или бизнес-сообществом и формируется на основе ценностей, а не определяется ценностями.

Предположения — это наши давно усвоенные автоматические реакции и устоявшиеся мнения.Мы сами почти всегда не осознаем природу наших собственных основных предположений, но они реализуются через наше поведение — то, что мы говорим и делаем. Основные предположения обычно уходят корнями в младенчество, раннюю семейную жизнь и социальный контекст. В более широком смысле предположения, формирующие наше поведение, связаны с культурным контекстом.

Отношения — это наши усвоенные способы реагирования на людей и ситуации, основанные на убеждениях, ценностях и предположениях, которых мы придерживаемся. Установки проявляются в нашем поведении.

Ссылка:
Котельников, В.(нет данных). Личные убеждения, ценности, основные предположения и отношения. Получено 4 апреля 2012 г. с веб-сайта http://www.1000ventures.com/business_guide/crosscuttings/character_beliefs-values.html

.

Маниша. (2009). Мораль против ценностей. Получено 4 апреля 2012 г. с сайта http://www.differencebetween.net/miscellaneous/difference-between-morals-and-values/

.

Рэйчел. (2011). Ценности против убеждений. Получено 4 апреля 2012 г. с сайта http://www.differencebetween.net/language/difference-between-values-and-beliefs/

.

Влияют ли ценности и отношение потребителей на выбор продавца продуктов питания? Данные национального исследования фермерского рынка Германии | Экономика сельского хозяйства и продовольствия

Результаты эконометрической модели в таблице 6 показывают, что частые покупатели на фермерских рынках имеют более сильное отвращение к промышленным продуктам питания и что отношение к окружающей среде возрастает с увеличением частоты покупок.

Таблица 6 Оценки параметров

Зависимая переменная фермерских рынков , которая учитывает частоту покупок в ФМ, связана с объяснительной переменной отношения характер и, в свою очередь, с пищевой промышленностью . Выбранная оценка представляет собой двухэтапный метод наименьших квадратов (2SLS), где значения сохранения и самопревосхождения объясняют отношения природы и пищевой промышленности на первом этапе; затем подобранные значения первого этапа, x _i , объясняют частоту покупок в FM. Сохранение определяется как линейная комбинация безопасности , традиции и соответствия , в то время как самопревосхождение является комбинацией универсализма и доброжелательности . Внутренняя согласованность шкал, оцененная с помощью альфы Кронбаха, представлена ​​в первом столбце таблицы 5.

В выборке размером n = 1009 регрессия 2SLS вычисляет, как средняя частота покупок на фермерских рынках, лет. _i , определяется отношением к природе и foodindustry , x _i , которые, в свою очередь, объясняются консервацией и самопревосхождением . ^{Сноска 3} В таблице 6 представлены результаты для модели одновременных уравнений:

$$ {y} _i = \ alpha + {\ beta} _i {x} _i + {u} _i $$

$$ {x} _i = {\ gamma} _0 + {\ gamma} _1 {сохранение} _i + {\ gamma} _2 \ kern0.28em self- {transcendence} _i $$

Частота покупок на фермерских рынках отрицательно связана с отношением к foodindustry , как утверждается в h3, и положительно связана с отношением к окружающая среда, природа , как указано в h2.Между тем, консервация отрицательна при объяснении пищевой промышленности , а H5 подтверждена, но положительна и статистически значима при объяснении природы , в отличие от того, что предполагает h5. Самопревосхождение дает большую статистику t в обоих уравнениях и положительно влияет на объяснение природы , как в h4, тогда как знак этого коэффициента отрицательный при объяснении пищевой промышленности .

Таким образом, эта модель проверяет гипотезы h2, h3, h4 и H5: Самопревосхождение положительно влияет на проэкологическое отношение к природе . Nature , в свою очередь, оказывает прямое влияние на покупки на фермерских рынках. Самопревосхождение и консервация отрицательно влияют на пищевую промышленность , что, в свою очередь, отрицательно сказывается на закупках FM.

В последнем столбце таблицы 6 приведены коэффициенты, вычисленные с помощью сопоставимой модели SEM. Эти результаты аналогичны подходу 2SLS в первом столбце. Преимущество 2SLS в том, что через expectile можно посмотреть на поведение модели в хвосте, для редких и частых покупателей.И наоборот, ожидания не могут быть реализованы в рамках SEM.

Посредством экспектилей выбранная модель может быть оценена в нижнем и верхнем хвосте, вдали от центра распределения. Во втором столбце таблицы 6 представлены оценки модели для 25-го экспектиля, в левом хвосте, а во втором столбце этой таблицы представлены результаты для 75-го экспектиля.

Связь между foodindustry и фермерскими рынками ниже при движении слева направо, коэффициент наклона принимает значения — 0.31, — 0,40 и — 0,48 соответственно на 25-м, в среднем / 50-м и 75-м экспонентах. И наоборот, связь между природой и фермерскими рынками особенно усиливается в правом хвосте, увеличиваясь с 0,33 на 25-м прогнозе до 0,42 при среднем / 50-м и до 0,48 при максимальном ожидаемом. Люди, часто покупающие в FM, более не любят промышленные продукты питания, чем люди, покупающие там реже. Люди, регулярно покупающие в ФМ, имеют более высокий экологический коэффициент, чем те, кто это делает редко.

Если посмотреть на поведение уравнений первой стадии в хвостах, сохранение является отрицательным, и его влияние на пищевую промышленность ухудшается в зависимости от ожидаемых, в то время как оно оказывает положительное влияние на природу , которое увеличивается в зависимости от ожидаемых. Негативное влияние самопревосхождения на пищевую промышленность становится более слабым при более высоком прогнозе, в то время как его положительное влияние на природу стабильно, начиная со среднего значения.

Помимо 25-го, 50-го и 75-го ожидаемых значений, можно выбрать любое значение от 0 до 1 для местоположения оцениваемой линии.В частности, учитывая, что в Таблице 3 люди, не покупающие на фермерских рынках, являются модальными, что составляет 42,5% ответов, можно рассчитать 42,5-й ожидаемый результат. Это влечет за собой оценку модели для всех тех клиентов, которые никогда не покупают на фермерских рынках. 42,5-й коэффициент ожидаемого принимает промежуточные значения между 25-й и 50-й оценками ожидаемого. Действительно, влияние nature на фермерских рынков составляет 0,40 и является статистически значимым, t = 3,49, в то время как влияние foodindustry равно — 0.37 со Студентом т из — 3,48. Хотя 42,5-й экспектиль был выбран путем рассмотрения безусловного режима переменной фермерских рынков , эти результаты не совпадают с оценками регрессии режима. Модовая регрессия (Кемп и Сантос Силва, 2012) — это полупараметрическая оценка, проходящая через условный режим, то есть высокочастотные значения зависимой переменной, обусловленные независимыми переменными. В зависимости от значения объясняющей переменной режим фермерских рынков не обязательно относится к группе непокупателей.На рисунке 3 показана безусловная плотность фермерских рынков на левых графиках и ее условное распределение, выбрав, например, значения nature в интервале 4,2–4,5 и nature = 5 на верхних графиках справа, и foodindustry = 3, 4 в нижнем правом графике . Графики показывают, насколько разными могут быть безусловные и условные распределения: при выбранных значениях независимых переменных условные распределения фермерских рынков становятся более плавными, и режим движется вверх.Различия между безусловным и условным распределениями вызывают несоответствие между модовой регрессией и 42,5-й ожидаемой оценкой, поскольку последняя учитывает исключительно людей, никогда не покупающих продукты питания на фермерских рынках.

Рис. 3

Безусловное распределение фермерского рынка и некоторые примеры его условного распределения при выбранных значениях nature и foodindustry

Расчетные коэффициенты модовой регрессии, представленные в третьем столбце таблицы Таблица 6 по сравнению со значениями, предоставленными 42.5-й expectile, мягче для foodindustry, коэффициент , — 0,18 с Student t от — 3,92, и меньше для nature , 0,21 с t = 3,93. Однако они показывают, что отношение к окружающей среде и промышленной пище в условном режиме является статистически значимым, хотя и меньшим, чем значения, рассчитанные с помощью ожидаемой оценки. Помимо различного определения двух оценок, возможно, что ожидаемые результаты несколько завышены положительной асимметрией распределения фермерского рынка . ^{Footnote 4}

Ценности и отношения — WorldWise Global Schools

Воспитание ценностей и отношений солидарности и сочувствия является ключевой частью воспитания глобальной гражданственности и хорошо согласуется с Концепцией благополучия младшего школьного возраста .

К

GCE следует подходить непредвзято, и процесс незнания / разучивания и рискованных действий в неизвестность так же важен, как и знание. Представление о более справедливом и лучшем мире требует не только знаний, но и мудрости.

Важно использовать методики , которые раскрывают ценности и взгляды учащихся на глобальные проблемы.

Ниже приведены ценности, которые воспитание в духе глобальной гражданственности может способствовать развитию.

Сочувствие, а не сочувствие: Сочувствие — это чувство с другими людьми, сочувствие — это чувство. Важно, чтобы мы постарались поставить учащихся на место людей, затронутых глобальными проблемами, о которых мы изучаем, и убедиться, что они сочувствуют, а не сочувствуют людям, которых это коснулось.
Узнайте больше об обучении эмпатии

Солидарность, а не благотворительность: Важно внушать нашим студентам чувство солидарности, поддерживать их в отношениях с людьми как с другими людьми, с которыми мы можем сотрудничать, вместо того, чтобы рассматривать людей как «благотворительные дела» и прибегать к сбору средств как единственному действию. помогать’. Установление связи с тем, как наш образ жизни и поведение могут повлиять на людей и планету, — хорошее место для начала.

Уважение к себе: В справедливом и демократическом обществе уважение к себе является центральным элементом процветания благополучия как отдельного человека, так и общества в целом.Уважение к себе дает возможность действовать автономно и быть мотивированным. Уважение и забота о других — это необходимое условие.

Уважение к другим и права человека для всех: Склонность к уважению и заботе о других является центральным элементом взаимозависимой жизни. Позитивные отношения, налаженные между отдельными людьми и группами, необходимы для развития таких качеств, как сотрудничество, взаимозависимость и уважение к разнообразию людей и культур, что позволяет нам жить и работать в реалиях сегодняшнего и будущего мира.

Чувство социальной ответственности и принадлежности: В обществе, ориентированном на всеобщее благополучие, важно развивать приверженность социальной ответственности — не уклоняясь от критического анализа властных отношений, привилегий и традиций. Подобная предрасположенность к социальной ответственности должна также влечь за собой приверженность социальной справедливости и устойчивому использованию окружающей среды, когда все мы чувствуем себя коллективно частью нашего глобального предприятия в результате общей цели, а не личного интереса.

Приверженность обучению: В мире, который все больше характеризуется изменениями и адаптацией, потребность в открытом расположении к обучению, установлению новых связей и новых смыслов является фундаментальной. Это также потребует: готовности занять критическую позицию в отношении информации; готовность объяснить причины, по которым один придерживается определенного мнения или действует определенным образом, и ожидать аналогичных причин от других; уважение к доказательствам при проведении и формировании мнений; готовность быть открытыми для возможности изменения собственных взглядов и ценностей в свете имеющихся свидетельств.

Вера в то, что вы можете что-то изменить: Мы действительно можем добиться перемен! Бывают моменты, когда вы и ваши ученики можете не думать, что вы оказываете какое-либо влияние, поэтому не падайте духом и не позволяйте вашему обучению и обучению скатиться в апатию.

6. Молодежные ценности, отношение, восприятие и влиятельные лица | Отношения, склонности и чаяния американской молодежи: последствия для призыва в армию

В разделе

акцент смещается от содержания к агентству, от того, какие убеждения, ценности и отношения влияют на склонность молодежи к вербовке, к тем, кто влияет на их склонность и как молодежь учитывает это влияние в своих карьерных планах и решениях.Хотя существует множество потенциальных факторов, влияющих на склонность к вербовке, самые сильные из них исходят от социального окружения человека, особенно от семьи и друзей (Strickland, 2000).

Цель этого обзора — не обобщить совокупную теорию и исследования по вопросам развития молодежи, а, более скромно, выявить те взаимосвязи в процессе принятия решений о карьере, которые самым непосредственным образом влияют на склонность к поступлению в армию. Мы ограничиваем наше изучение литературы тремя способами. Во-первых, мы узко определяем влиятельных лиц, т.е.е., в межличностном плане. Мы не принимаем во внимание безличное влияние, включая телевидение, кино, радио, Интернет, печатные издания или связанные с ними СМИ. Во-вторых, мы уделяем пристальное внимание зависимой переменной — склонности к поступлению в армию. Мы опираемся на литературу о социализации, формировании и изменении отношения, а также о развитии молодежи только в той мере, в какой это дает информацию для принятия решений на раннем этапе карьеры. Мы признаем, что есть молодые люди, которые подвергаются беззаконному влиянию, в результате чего их лишают права на военную службу (Гарбарино и др., 1997), но изучение причин девиантного поведения выходит за рамки данного исследования. В-третьих, мы ограничиваем исследование переменными, которыми можно манипулировать, под которыми мы подразумеваем переменные, допустимые для вмешательства в политику и практику военного набора.

Фон

Основными сферами деятельности молодежи являются семьи, школы, районы или сообщества и, в меньшей степени, рабочее место. Вкратце, люди влияют друг на друга тремя основными способами.Человек может оказывать влияние на другого посредством предоставления вознаграждения и наказания, посредством обучения или явного руководства или путем моделирования того, что воспринимается как приемлемое или желательное поведение. Мы принимаем эти процессы как данность.

За последние 40 лет теория и исследования молодых влиятельных лиц эволюционировали от попыток понять отношение и поведение молодежи с точки зрения в значительной степени недифференцированных референтных групп к более детализированным влияниям значимых других. Взяв за отправную точку основополагающую работу Коулмана «. Общество подростков, » (1961), молодежная когорта описывалась как отдельное общество, «отдельный мир», радикально отличающийся от общества взрослых.Подростковое общество Коулмана было контркультурой, даже контркультурой. Его юность была мятежной, враждебной со своими родителями и остальным взрослым обществом. Он незабываемо охарактеризовал отношения между взрослой и молодежной культурами как «разрыв поколений», карикатуру, которая доминирует.

No related posts.