Зачем и как ваш ребенок должен уметь ругаться матом
«Газета.Ru» поняла, что ребенка обязательно нужно научить плохому. И вот почему.
Зачем
Во-первых, начнем с того, что ваш, вот да, ваш тихий интеллигентный ребенок уже давно умеет ругаться матом. Если он при вас этого никогда не делал, не значит, что он исключение, — это просто значит, что он вам не доверяет. Не верит ваш ребенок в то, что у вас не случится очередного припадка ярости, который вы считаете воспитанием.
То есть ребенок, который еще не вступил в подростковый возраст, когда сама физиология заставит его держать от вас секреты и вообще не доверять вам, начал делать это заранее.
Запомните этот момент и не обижайтесь потом, что ваш самый любимый на свете малыш вырос в человека, который не считает, что с вами можно поделиться чем-то, что обычный родитель может не одобрить. А значит, вы не особенный родитель, а самый обычный. Вас это устраивает?
Во-вторых, ваш ребенок ругается матом плохо. Он наверняка использует одни и те же неинтересные сочетания, причем половину в неправильном смысле или не той частью речи.
Это те слова, которых он нахватался от сверстников и бездарных взрослых. Если вы его не научите правильно и красиво ругаться, сделать это будет некому.
И кстати, про красиво. Это, возможно главный довод. Русский мат, как вы наверняка знаете, — один из самых развитых источников обсценной лексики в мире. Он включает в себя примерно 12 тыс. слов (всего в русском языке примерно 150 тыс. слов). Особенно интересно, что все эти тысячи происходят из всего семи исходных корней. Закон о СМИ запрещает нам тут их приводить, но вы, если напряжетесь, и сами сможете догадаться, какие именно семь.
Так вот, русский мат — красивый, яркий, многотонный, изобретательный и часто единственный инструмент, который точно может передать чувства носителя русского языка.
Не скрывайте это сокровище от собственного ребенка. Помогите ему понять и оценить всю глубину мата. Возможно, именно через него он поймет и оценит красоту русского языка вообще.
Как
Первое, что нужно объяснить ребенку, — это то, что игры с матом — это ваше приватное, домашнее занятие. Абсолютное большинство взрослых мат из детских уст перенести не смогут, потому что находятся в шорах собственной предубежденности.
А родители друзей, услышав о ваших с ребенком успехах, немедленно велят своим детям больше не играть с этим плохим мальчиком и этой нехорошей девочкой. Про учителей и говорить нет смысла.
Скажите ребенку, что вам страшно лень ходить в школу и стоять перед классной, уткнувшись в пол, пока ее раздирает праведный гнев, а потом врать ей, что примете меры.
В общем, попросите ребенка, чтобы мат был вашим с ним секретом.
Теперь можно и поиграть. Если ребенок все еще не верит в свое счастье — начните первым. Расскажите, какие именно слова и за что вы сами любите. Попросите его перечислить слова, которые он знает. Выясните, правильно ли он понимает их смысл. Объясните, как любое матерное слово легким движением приставки и суффикса может преобразоваться в любую часть речи. И как одно и то же выражение может быть наполнено как положительным, так и отрицательным смыслом.
Русский мат — как жидкий робот из «Терминатора-2»: меняется как хочет. Из него, не прибегая к помощи обычных слов, можно составить целые предложения и даже рассказы.
Устройте соревнование: кто из вас дольше продержится на одном мате. Например, расскажите друг другу, как прошел день.
Вы не только весело проведете время, но и, что важно и — что бы вы о себе ни думали — очень необычно: ваш ребенок весело проведет время с вами. Вы снимете весь этот глупый ореол запретности с мата. Вы покажете ребенку, что возможности русского языка безграничны.
И главное — вы докажете ребенку, что с вами можно разговаривать обо всем на свете, с применением любых слов, даже самых … — ну вы сами поняли.
Почему люди матерятся? Потому что приятно
- Ананд Джагатия и Кэти Эдвардс
- Би-би-си
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Все мы ругаемся матом, но некоторые делают это громче других
Почему ругаться матом так приятно?
Только потому, что мы понимаем, что делаем что-то «плохое», или ругань действительно влияет на состояние нашего мозга и тела?
Это происходило со всеми: ударившись ногой о ножку стола, застряв в пробке или пролив кофе, мы выкрикиваем матерное слово, а иногда и извергаем трехэтажную ругань.
Инстинктивно в такие моменты мы прибегаем именно к запрещенным словам — обычно они содержат приятную череду взрывных согласных — и как будто по волшебству, мы начинаем испытывать легкое удовлетворение.
Да, кто-то матерится чаще, чем другие, а иногда люди прибегают к запретным словам на радостях.
Но нужно признать, что мат существует во всех языках и культурах мира… а возможно даже у животных (об этом позже).
Что он представляет собой с научной точки зрения?
Что такое мат
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,В каждой культуре есть моральный кодекс, и если вы его нарушаете, это нужно понимать
«Дать точное определение мата очень, очень сложно», — говорит эксперт, автор книги «Материться — полезно» Эмма Бирн.
Мат это язык, к которому мы прибегаем, будучи в шоке, удивляясь, на радостях, в шутку или чтобы кого-то оскорбить… но как культурный феномен мат работает только в пределах своего «родного» сообщества, лингвистической группы, общества, страны или региона, говорит она.
«Мы решаем, какие слова являются матерными, на основе консенсуса. А этот консенсус во многом основан на том, какие табу существуют в каждой конкретной культуре: где-то очень оскорбляются, услышав название части тела, где-то — название болезни, а в других местах нецензурным считают упоминание функций организма», — объясняет Бирн.
Но мат везде объединяет одно: «Чтобы слова имели эмоциональный вес, вам нужно играть с табуированной в конкретном обществе темой».
Если вы сомневаетесь, то вот еще один критерий от Эммы Бирн: «Это такой язык, который вы бы не стали употреблять в определенных обстоятельствах, например, на собеседовании на работу или первом знакомстве с родителями партнера».
Почему мы материмся?
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Кто-то делает это за рулем
«В стрессовой ситуации или когда происходит что-то неожиданное, выругаться — это как рефлекс. Это по-своему приятно!» — говорит слушатель радио Би-би-си по имени Гади.
Другие слушатели согласны.
«Ситуация, в которой я ругаюсь, может быть радостной, я могу выругаться от удивления, от глубокого сожаления или злости. Это, видимо, самый выразительный способ показать эмоции», — говорит слушатель Михаил.
Наверняка существуют люди, которые вообще никогда не матерятся, но многие из нас поймут, о каком чувстве облегчения говорят слушатели. Мы испытываем его, когда от души ругаемся, некоторые слова как будто заряжены какой-то энергией.
По словам автора книги «Материться — полезно» Эммы Бирн, одна из самых интересных ее находок, это то, что даже люди, перенесшие гемисферэктомию, то есть потерявшие половину головного мозга, не полностью теряют способность к речи.
«Когда человеку удаляют левую половину мозга, или она повреждается, например, из-за инсульта, и этот человек теряет большую часть речевых способностей, то как правило они не теряют способности ругаться матом», — говорит доктор.
«Судя по всему, мы устанавливаем очень сильные эмоциональные связи с некоторыми словами, и они хранятся в нашем мозге отдельно от других слов. Можно удалить часть мозга и способность употреблять язык вдумчиво и спланированно, как я сейчас. Но человек сохранит способность ругаться матом».
Можно ли заменить мат на другое слово?
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,В большинстве случаев «работает» только настоящий мат
«Мне было интересно, имеет ли смысл ругаться, когда человек испытывает боль — помогает ли это», — говорит ученый-психолог Ричард Стивенс, глава «Лаборатории мата» Килского Университета.
В лаборатории проводят эксперименты. Один из них, например, заключается в том, чтобы засунуть руку в ведро, полное льда — один раз с матом, второй — используя цензурные аналоги матерных слов, и посмотреть, сколько человек выдержит.
Сотрудники лаборатории обнаружили, что использование настоящего мата работает лучше: матерившиеся люди дольше держали руку в ведре. Подобранные случайно слова не работают вообще — у них нет такого эмоционального веса.
Но как это объяснить?
«Когда человек матерится, его пульс как правило учащается. Это, судя по всему, означает, что мат вызывает эмоциональную реакцию, и мы знаем, что мат — это язык эмоций», — говорит Стивенс.
«Наша рабочая гипотеза состоит в том, что когда люди матерятся, испытывая боль, они искусственно повышают свой уровень стресса, и в игру вступает феномен под названием стрессовое обезболивание, то есть чувствительность к боли снижается, это часть более широкого психологического механизма «бей или беги», — говорит Стивенс.
«Обычно я не матерюсь, — говорит Колин, еще один слушатель. — Но несколько лет назад у меня была травма в горах, и меня пришлось спасать. У меня была дислокация плеча, и с горы меня спускали на санях. Я ощущал каждую кочку и мог только ругаться матом, до самого подножья. Другие слова не помогали.
На разных языках
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,«Черт побери!»
Зная все это, можно ли сказать, что мат во всех культурах ощущается одинаково.
Наши слушатели и здесь готовы прийти на помощь.
«Мат на испанском — очень творческий, — говорит Клара. — Если кто-то действительно зол, они будут материться полными предложениями и рассказывать целые истории, все матом».
Джейн с Мальты говорит: «Самое оскорбительное матерное слово можно перевести как «сперма». И это довольно странно, потому что в других культурах, если обозвать кого-то спермой, то на тебя просто косо посмотрят».
«Русский — лучший язык для мата, — говорит Михаил. Есть столько оскорбительных слов, и любое слово можно сделать оскорбительным! Наша культура мата уходит корнями в литературу, а представить русского, который не матерится, невозможно».
«В мандаринском диалекте китайского есть интересное матерное выражение, означающее «совершить поступок, который коснется чьих-то предков в 18-м поколении, — рассказывает Жаклин. — Можно сказать: «я делаю это с твоей матерью, бабушкой, со всеми предками до 18-го колена». Я иногда говорю так отцу».
Есть еще одно китайское выражение, которое касается черепашьих яиц и поверия, что черепахи женского пола постоянно «ходят налево»… так что обозвать кого-то черепашьим яйцом значит усомниться в том, что кто-то его или ее отец.
Итак, несмотря на то, что мат разный во всем мире, он судя по всему является универсальным аспектом человеческой культуры.
Мат у животных
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Вы удивитесь…
Но материться могут не только люди. Эмма Бирн рассказывает об удивительных экспериментах с шимпанзе, в ходе которых обезьян по сути растили в формате расширенной семьи.
В ходе этого эксперимента американские эксперты по приматам Дебора и Роджер Футс «при шимпанзе общались только на языке глухонемых, и обучили обезьян самым разным словам», — рассказывает эксперт.
В естественных условиях шимпанзе общаются главным образом перебрасываясь фекалиями, однако Футсы превратили это в табу, приучив обезьян к туалету.
«После этого мартышки начали использовать знак, означающий «грязь или фекалии» примерно так же, как англоговорящие люди используют соответствующее слово», — говорит она.
«Они использовали этот знак, чтобы выразить раздражение, чтобы оскорбить и чтобы обозвать соперника «грязной мартышкой», это было для них самым тяжким оскорблением».
Вдобавок ко всему этому, обезьяны начали шутить про фекалии, говорит Бирн.
«Роджер и Дебора Футс пишут, что шимпанзе шлепали себя по подбородку тыльной стороной ладони (это означало «грязный») так сильно, что у них стучали зубы.
Это значит, что вместо перебрасывания фекалиями мартышки начали «перебрасываться» идеей фекалий.
«Мне это показалось самой интересной частью моих исследований: я поняла, что как только появляется табу и способ о нем говорить, возникает мат», — говорит она.
Влияние мата на здоровье, сознание, жизнь человека
Жизнь сейчас такова, что мат звучит практически везде, даже в местах, с которыми он несовместим, — в образовательных учреждениях, в семейном кругу, в общественных местах. И после очередного столкновения с этой чужеродной разрушительной энергией появилось желание систематизировать мысли, возникающие по этому поводу. Начнем с определения мата, данного в Википедии: «Мат (матерщина, матерный язык, матерная ругань, матюки, (устаревшее) лая матерная) — наиболее грубая, обсценная разновидность ненормативной лексики в русском и в близких к нему языках».
В древнерусских рукописях мат рассматривается как черта бесовского поведения. Произнося нецензурные слова, человек, даже если он делает это невольно, призывает темные силы и участвует в изуверском культе. Матерщина выполняла у славян в функцию проклятья. Например, одно из матерных слов на букву «е», которое имеет славянское происхождение, переводится как «проклинать». Человек, произносящий его, тем самым проклинает себя и окружающих. Человек, который произносит матерные слова, автоматически призывает все самое грязное и больное на себя, своих детей и весь свой род. При этом матерщинник часто выражает удивление и сожаление по поводу серьезных проблем с органами прежде всего мочеполовой системы, онкологических и других заболеваний, продолжая при этом сквернословить.
Здесь уместно вспомнить известную сказку, относящуюся к европейскому фольклору. У девушки, говорившей доброжелательно и сердечно, из уст падали розы. А у девушки, говорившей грязно и грубо, изо рта выпрыгивали жабы и выползали змеи… Какой точный художественный образ.
Что такое «ругательное» слово, что такое «мат»? Есть мнение, что происхождение того или иного ругательства, его этимологическая составляющая не имеют большого значения. Эти слова традиционно считаются «самыми плохими». И когда человек решает их почему-то употребить, то очевидно, что заставляет его так поступить или крайняя злоба, или яростное презрение к кому-то, или полное невладение собой. Мистическая составляющая нецензурной брани — это мистика злобы, кипящей в человеческом сердце, злобы, которая соединяет человека с разрушительными силами Вселенной, делает его рабом, в то время как любовь соединяет с Создателем.
Доктор биологических наук, академик медико-технических наук П. Гаряев опытным путем установил, что хромосомы белка содержат всю информацию, необходимую для формирования живого организма. В ходе многочисленных экспериментов он доказал, что генетический аппарат любого живого существа одинаково реагирует на внешние воздействия, вызывая изменения в генах. Как это происходит? Известно, что человек состоит более чем на 75% из воды. Произносимые человеком слова изменяют структуру воды, выстраивая ее молекулы в сложные цепочки, меняя их свойства, а следовательно, меняя генетический код наследственности. При регулярном отрицательном воздействии слов происходит видоизменение генов, которые влияют не только на самого человека, но и на его потомство. Видоизменение генов ускоряет старение организма, способствует развитию различных болезней и таким образом сокращает срок жизни. И наоборот, при воздействии позитивных слов и мыслей улучшается генетический код человека, задерживается старение организма и увеличивается срок жизни.
Другой ученый, доктор биологических наук И.И. Белявский в течение многих лет занимался проблемой взаимосвязи между словом и сознанием человека. С математической точностью он доказал, что не только человек характеризуется определенным спектром энергии, но и каждое его слово несет энергетический заряд. И слово воздействует на гены, либо продлевая молодость и здоровье, либо приближая болезни и раннюю старость, значительно ухудшая общее качество жизни.
Таким образом, еще раз было доказано, что в сквернословии таится огромная разрушительная сила. И если бы человек мог видеть, какой мощный отрицательный заряд, словно ударная волна взорвавшейся бомбы, распространяется во все стороны от матерной речи, он бы никогда не произнес ее. С матерными словами связано еще одно интересное наблюдение. В тех странах, в национальных языках которых отсутствуют ругательства, указывающие на детородные органы, не обнаружены заболевания Дауна и ДЦП, в то время как в России, например, эти заболевания встречаются нередко. Если человек при выбросе отрицательной энергии вспоминает половые органы, то это оказывает на них негативное влияние. Это явление изучает психосоматика (др. греч. душа и тело) — направление в медицине и психологии, изучающее влияние психологических факторов на возникновение и течение соматических (телесных) заболеваний. Поэтому матерщинники рано становятся импотентами или приобретают урологические заболевания. Сложность еще и в том, что необязательно браниться самому, достаточно нечаянно услышанной ругани, из-за чего страдают заболеваниями и люди, живущие в окружении матерщинников. Конечно, можно и нужно развивать в себе способность противостоять негативным ударам извне. Но даже если такая способность сформирована, сколько сил уходит на постоянную нейтрализацию «лингвистической бомбежки»… Мат употребляют с целью выразить откровенное зло, проявляющееся как гнев и осквернение. Они и выполняют свое предназначение, уничтожая ум, здоровье как производящих матерщину, так и услышавших ее, даже просто случайных прохожих.
Историческая справка. У древних славян мат приравнивался к проклятию. Подобное его применение зафиксировано в славянской письменности. В болгарской хронике слово «изматерили» обозначало не «обругали», а просто «прокляли». На Руси до середины ХIХ века сквернословие не только не было распространено даже в деревнях, но долго являлось уголовно наказуемым. За нецензурную брань в общественном месте даже по Уголовному кодексу СССР полагалось 15 суток ареста. В современной России нецензурная брань в общественных местах влечет за собой административную ответственность — штраф или административный арест на срок до 15 суток, это предусмотрено статьей 20.1 Административного кодекса «Мелкое хулиганство».
Однако запреты не решают серьезных внутренних проблем. Большинство людей признает, что нелитературные выражения унижают человека, но это же большинство тем не менее употребляет эти выражения. Трудно представить хозяйку, выливающую ведро помоев посреди комнаты, но сквернословие является теми же помоями. Детей наказывают за нехорошие слова, а взрослых никто не наказывает, и ребенок, слыша скверное слово, ухмыляется, чтобы потом повторить его. Так замыкается круг.
Когда встречаешь человека, использующего мат, поневоле задумываешься: а все ли у него в порядке с головой? Потому что так часто упоминать в разговорной речи половые органы и половой акт может только больной, сексуально озабоченный человек.
Часто можно услышать, что в мате ничего плохого нет, человек просто сбрасывает негативную энергию, и язык не может обойтись без мата. Однако есть и другое мнение. Язык не просто отражает систему ценностей человека и общества (непотребная лексика, скажем, указывает на явную вульгаризацию таких ценностей), но и мощно воздействует на эту систему, подчиняет ее себе, определяет само мировоззрение человека, его поведение. В результате изменяются характер народа в целом, общественное сознание, ход исторических событий.
Матерщина основана прежде всего (хотя и не исключительно) на гнусно-оскорбительном употреблении слова «мать». Одно из самых высоких понятий для человека принижается до уровня цинично-вульгарного. Здесь уместно привести слова А.П. Чехова: «Сколько остроумия, злости и душевной нечистоты потрачено, чтобы придумать эти гадкие слова и фразы, имеющие целью оскорбить и осквернить человека во всем, что ему свято, дорого и любо».
Ущербность всегда агрессивна, и эта агрессивность проявляется прежде всего на уровне языка. Мат — это «формат» неудачников, слабых, неуравновешенных людей, которые не способны найти свое место в жизни. Мат засоряет язык, разрушает его красоту и стройность, ведет к деградации личности.
Мат затрудняет общение. Матерящийся человек не способен донести свою мысль до собеседника в полном объеме и заполняет сквернословием пустоты, обусловленные собственным скудоумием. Мат — демонстрация неуважения не только к собеседнику, но и к миру в целом, он подрывает доверие между людьми, выставляет того, кто ругается, в самом невыгодном свете. Да, есть социальные слои, где тот, кто не ругается, предстается неполноценным членом соответствующей группировки. Но мы говорим сейчас о мате не с позиций маргинальных кругов, а с позиций нормальных людей.
В медицинской практике есть случаи, когда люди с определенными видами паралича не могут сказать ни одного нормального слова, но без запинки произносят целые выражения, состоящие исключительно из мата. Это удивительное явление свидетельствует о том, что матерная речь формируется по совсем иным нервным цепочкам, не так, как обычная человеческая речь, что наводит на размышления… Ученые, исследуя феномен мата, пришли к выводам, что от его использования страдает общее здоровье человека и снижается общее качество жизни. Они эмпирическим путем доказали, что произнесенное или услышанное матерное слово несет в себе энергетический заряд, который негативно воздействует на человека. Несколько лет исследователи вели наблюдение за двумя группами людей. В одну входили те, у кого в речи был только мат, а вторая группа наблюдаемых вообще не использовала грубых слов. Результаты говорят сами за себя: у людей, применявших мат, обострились хронические заболевания; у членов другой группы состояние организма было значительно лучше, а их биологический возраст оказался на несколько лет моложе их паспортного возраста.
Влияет мат прежде всего на мужскую потенцию и женское здоровье. Мужчина, используя нецензурную лексику, провоцирует формирование бесплодия. Именно мужское бесплодие вызывает в настоящее время особую тревогу у специалистов. На мужской фактор приходится примерно 40% причин бесплодного брака, в последние десятилетия наблюдается необъяснимое с общепринятых медицинских позиций прогрессивное уменьшение числа сперматозоидов в эякуляте. Примерно 6-8% мужчин являются бесплодными. Около 40% приходится на долю женского бесплодия и 20% — на долю смешанного. Организм регулярно ругающейся женщины переходит на функционирование, во многом сходное с функционированием по мужскому типу. Ребенка, который постоянно слышит сквернословие, покидает чувство стыда, а это мостик к будущей деградации. Ругань заметно отражается на интеллекте. Дети существенно отстают в умственном развитии, этот факт научно доказан.
«Слово ласковое — мастер дивных див. Слово — полководец человечьей силы». А иногда так красиво звучит тишина — спокойная, осознанная, доброжелательная.
Русский мат: в чем феномен бранной лексики и зачем она нужна
Пришлось подсесть на ненормативную лексику– Алексей Викторович, вы материтесь?
– Я – мужчина и филолог, поэтому владею разными стилями речи, какие-то стили, бывает, владеют мной. В публичной обстановке, в присутствии незнакомых людей я гарантированно говорю на дерзком, но правильном русском языке. Но у меня был 2-летний опыт службы в советской армии. Я попал туда в 1985 году интеллигентным 20-летним мальчиком, который не собирался применять ненормативную лексику. Вокруг себя я увидел офицеров, солдат, новобранцев. Тогда я понял, что если здесь буду говорить на своем студенческом языке, меня не поймут. Мне пришлось подсесть на ненормативную лексику. Прежде всего потому, что в армии она была не просто руганью, а способом коммуникации. Когда я окончил службу, то достаточно долго преодолевал эту привычку: активно использовать бранные слова. Но не могу сказать, что до конца ее поборол. Мне кажется, что одна из функций мата – дать человеку возможность преодолеть его, вырасти над ним. Всю свою жизнь, даже находясь в мужских компаниях, я пытаюсь максимально уменьшить долю подобных слов или просто их не употреблять. Иногда у меня это получается.
– Почему люди ругаются матом? Зачем он им нужен?
– Мат – одно из самых многозначных явлений русского языка. Люди ругаются в состоянии резкой раздражительности, когда хотят нанести мгновенное поражение оппоненту, оскорбить его, это может быть спонтанный возглас восторга, неожиданная реплика в разговоре с близким человеком, подчеркивающая особенность ситуации. Для меня мат абсолютно недопустим как оскорбление другого человека – хотя эта ситуация классическая. Недопустим для меня мат и как современный сюжет речи. Когда брань не является отдельным словом, внезапным ударом какого-то странного языка, когда это просто слово-паразит. Привычка сквернословить сделала ругательства неоригинальными, невыделяемыми, неопознаваемыми. Бывает, слушаешь молодежь и понимаешь, что для нее эти слова потеряли всякую окраску. То есть мат потерял мат в себе. Он стал способом общения. Разумеется, когда вся речь состоит из слов-паразитов, понимаешь, что это большая беда личности, неумение высказаться в своей полноценности, неспособность подать себя.
Мат стал сериалом– Я недавно наткнулся на такую мысль, что для современной молодежи материться – это говорить прямо от сердца.
– Я, скорее, больше видел взрослых мужчин, которые говорили от сердца с помощью использования непозволительных выражений. А вот среди поколения юного, которое я очень люблю и уважаю, такого не замечал. Я учу молодежь и стараюсь у них перенимать что-то новое. Но чему я у молодых не учусь, так это превращению языка в некий полигон сериальных технологий. Мат стал сериалом. Я сериалы не люблю, потому что они имеют ноль эстетики и, к сожалению, не поражают ни ум, ни воображение. Это не речь от сердца. Это нежелание поработать над языком. Ведь язык – это личность. Зачем менять уникальность своей речи на речь достаточно предсказуемых слов.
– Вы заметили, что как популярны нынче сериалы, так же популярен и мат?
– Да. Но это не везде. Я работаю с первыми курсами филфака. И вот приходят эти девчонки, реже мальчишки, они настолько порой чисты, что когда я на лекциях употребляю какое-то рискованное слово – естественно, это не брань, – то чувствую, что даже от него мои некоторые студенты передергиваются. Молодежь очень разная. Любое поколение состоит из разных людей.
– Надо ли бороться с матом?
– Только внутри себя. Какие-то обходы территорий, протоколы – не мое. Хотя я признаю, что есть ситуации, когда мат может являться проблемой юридической плоскости. Надо понять, что речь нуждается в контроле. Если вы хотите быть человеком развивающимся, то нужно расти не только в кошельке, должностях и прочих бонусах, но и в собственной речи. Это великий рост, который сразу оценят другие. Я видел море бизнесменов, заработавших большие финансы, но которые сетовали на то, что они не могут покорить людей своей речью. С матом нужно бороться не столько ради порядка, не столько в плане воспитания детей, хотя в их присутствии мат даже художественно недопустим, а ради того, чтобы быть особенным в общении. Это же так прекрасно – обладать только своим словом.
Строители переходили на мою речь– Аргументы в защиту матерщины, которые я чаще всего слышу, строятся как раз на том, что наша брань и есть особенность русского языка.
– Я уже привел в пример армию. Я горжусь, что отслужил в ней два года, хотя мне и было нелегко там, в том числе и по речевой причине. В армии действительно на мате разговаривали. А так еще, за исключением, может, только строителей, я не наблюдал таких сообществ людей, где мат категорически необходим. Нужно отметить, что когда я говорил со строителями на своем языке, они относились ко мне с большим уважением и переходили на мою речь.
75% хороших писателей не могут без брани– Помните, в те же 70-80-е годы прошлого века человек, публично ругающийся матом, воспринимался обществом либо как пьяный, либо как сумасшедший. Сейчас говорить матом разве не норма?
– Не соглашусь. Когда это случается, скажем, в общественном месте, это воспринимается как нарушение нормы. Неважно, ругается ли молодой или пьяный. Обычно, если рядом находится мужчина, то он пытается это остановить. Просто раньше, когда собиралась компания из мужчин и женщин, считалось, что мат запрещен. Это понимали как самые отвязные сквернословы, так и выпившие. Сейчас в компаниях другие законы общения.
– Но разве вы не слышали живое выступление группы «Ленинград»? Мат проскакивает и на нашем телевидении. Его там, правда, пока еще запикивают, но ведь смысл ругательств все равно хорошо угадывается. То же самое происходит в литературе и кино.
– Я начинал слушать ранний «Ленинград», когда там была еще душа. Сейчас там один шоу-бизнес. Но я приведу другой пример. В одно время я как филолог довольно много слушал группу «Сектор газа» с ныне покойным вокалистом Юрием Клинских. Сначала я не понимал, что меня привлекает в этой безобразной музыке. Там и музыки-то было мало, а слова с трудом напоминали поэзию. Но потом я догадался, что мне было интересно, насколько Клинских, который был достаточно неблагополучным человеком, пытался перейти границу, достичь максимального отчаяния. У него не было никакой игры, кокетства и гламура, как у Сергея Шнурова из группы «Ленинград». Когда мат становится гламуром, мне это неинтересно. А вокалист «Сектора газа» был ужасным, но настоящим. Я чувствовал, что он в своей неказистой музыкальной деятельности пытается превзойти тех же декадентов: Шарля Бодлера и Артюра Рембо, которые чудачили не по-детски. Мат Клинских я не оправдываю, но понимаю, почему он ругался. Музыкант создавал чудовищную, но все-таки художественную реальность.
Но культура живет без наших с вами советов. Сегодня произошла легализация мата как культурной составляющей. Удивляет даже не то, что кто-то матерится в текстах молодых деятелей искусства. Берешь, скажем, недавнюю книгу маститого писателя Людмилы Улицкой «О теле души». Автору около 75 лет. Она никогда в своих текстах не выражалась. И вот, представьте, сейчас в своих последних рассказах она допускает присутствие брани. Или, скажем, возьмем Захара Прилепина, позиционирующего себя как нравственного писателя. На всех его книжках тот же самый гриф: «Содержит ненормативную лексику». Честно признаюсь, что когда я читаю Прилепина, то вижу, что необязательно это было вставлять. Но автор считает, что его реализм, его максимальная честность, его «пацанская» искренность требуют от него говорить такими словами. Меня шокирует, что процентов 75 хороших современных писателей не могут воздержаться от брани. Как будто без мата их текст не живет!
– Но разве в классической русской литературе не использовался мат? Ведь все знают, что Александр Пушкин писал матерные стихи.
– Пушкин – мужчина, и он дерзок. Это великий поэт, играющий с языком в самые сокровенные игры. Он экспериментатор и создатель современного русского языка, каким мы его знаем. Пушкин живой, он не фарисей, не прагматик ни в жизни, ни в творчестве. А потом, это уж явно не лучшие произведения поэта. Вряд ли их необходимо постоянно перечитывать.
– Великий русский поэт выражался, а почему нам нельзя?
– Пушкин уж точно не матерился в обществе. А потом, мы сейчас говорим с вами о двух языках – повседневном и творческом. В 90-е годы прошлого века ситуация сильно изменилась. В то время появилось два писателя: Виктор Пелевин и Владимир Сорокин. Их необязательно любить, перечитывать и тем более рекомендовать читать школьникам. Но они создали свои маленькие вселенные, хорошо соответствующие духу этих 90-х. У них мат никогда не бывает скучной предсказуемой бранью. Используемая в их литературе ненормативная лексика, простите, носит художественную, эстетическую и сюжетную функцию. Когда я читаю мат Пелевина, я не гневаюсь на него, а где-то даже смеюсь. Это очень удачные ходы по созданию новой языковой реальности. Но это особая литература, которая постаралась соответствовать раскрепощенному духу 90-х годов.
Контролировать свою речь – выступать против хаоса– Наступит ли момент, когда не ругаться матом в российском обществе станет вызовом?
– За последние сто с лишним лет у России были более серьезные вызовы. В какой-то момент казалось, что пролетарско-революционная масса сметет все и русский язык превратится в то, на чем говорят победители. То же самое казалось и в 90-х. Однако этого не случилось. Великие русские консервативные силы победили желание произвести революцию во всем, в том числе и в языке. Матерные слова не стали нормой. Уверен, что дальше будет так же.
– Вы приписали охранительную функцию языка консерваторам. Какой из этого может сделать логический вывод современная, молодая, прогрессивная часть нашего общества: «Консерваторы выступают против мата. Мы стремимся быть современными и прогрессивными – в отличие от консерваторов, поэтому должны взять мат на вооружение». Разве не так?
– Мат – не прогресс. Это вечная, постоянно возвращающаяся сила, которая особенно активизируется в переломную эпоху. Я не вижу в мате ни социально-духовного эксперимента, ни какого-то будущего. В мате я часто вижу легкую форму недовольства бытием. Поэтому под тем консерватизмом, о котором я говорю в связи с вопросом о мате, я понимаю возвращение к целостной вере в то, что жизнь все-таки благо. Когда я контролирую свою речь, то становлюсь на сторону, которая выступает против хаоса.
Надо ли запрещать мат?
Ключевые моменты программы:
– В последнее время мат получил очень широкое распространение российском обществе, несмотря на то что эта лексика официально табуирована и ее употребление в общественных местах административно наказуемо.
– Эксперты связывают это с тем, что выросло более свободное поколение, которому доступны разные регистры языка, и эти люди чувствуют фальшь и ложь официальной пропаганды, и таким образом реагируют на все это.
– Еще одна причина: когда можно беспрерывно говорить о высоком (например, о религии или о любви к родине, причем любить родину тебя учат люди, которые сами ее и разворовали), эту сферу заполняет обычная речь, а на место обычной речи поднимается нижний план языка.
– Мат – это выражение скрытой агрессии, а стало быть, и показатель агрессивности, разлитой в общественном сознании.
– Язык реагирует на атмосферу насилия и милитаризма, которой очень много в обществе, причем она как раз во многом исходит от тех людей, пытающихся табуировать мат.
– Чем больше запретов, тем больше протеста: одной из таких форм протеста и является мат на улицах.
В последнее время мат все чаще и чаще можно услышать на улице, причем от девушек, от детей
Сергей Медведев: Когда, наши дорогие зрители и слушатели, вы последний раз ругались матом? Лично я ругался совсем недавно – по дороге на этот эфир, когда ехал за рулем машины, и меня подсекали. Но ругался я про себя!
В последнее время мат все чаще и чаще можно услышать на улице, причем от девушек, от детей, от групп школьников, которые идут и совершенно свободно разговаривают матом, чего совершенно не было во времена моей школьной юности. Стал ли мат еще более распространен в нашей жизни, чем прежде? Подробности в сюжете Антона Смирнова.
Антон Смирнов: «Мат», «матерщина», «матерная ругань» – все это названия бранных слов, не допускаемых общественной моралью. Нецензурная брань в общественных местах может караться административно. И если раньше матерная лексика использовалась осознанно, как гипербола, как словесное оружие, то в наши дни ситуация изменилась. Этот пласт лексики повсеместно проник в современный русский язык.
Матерятся все – от банковского топ-менеджмента до школьников и их учителей. Матерщина перестала быть своего рода оружием русского языка и зачастую не осмысляется как запрещенная лексика. Скорее, теперь мат выступает в качестве дискурсивной и повсеместной лексики, тем самым опрощая современный русский язык.
Матерятся все – от банковского топ-менеджмента до школьников и их учителей
Пожалуй, единственная сфера, где матерная брань сохраняет статус особой лексики, – это литература. Именно в ней он используется осознанно, как стратегия, направленная на освобождение языка от излишней серьезности.
Сергей Медведев: Обсудить проблему мата в русской жизни и в русском языке мы пригласили филолога Гасана Гусейнова, профессора Школы филологии Высшей школы экономики, и режиссера Владимира Мирзоева.
Полная версия программы
Меня удивляет, как свободно начинают разговаривать на этом языке 12–15-летние школьники.
Гасан Гусейнов: Люди чувствуют себя свободнее. Мат в публичном пространстве не изучался на протяжении многих десятилетий, и поэтому многие так болезненно на это реагируют.
Люди чувствуют себя свободнее
Сам мат прекрасно описан. Когда-нибудь из вас читал подробное исследование объяснений, которые дает матерному языку, например, Федор Михайлович Достоевский в «Записках из мертвого дома»? Не читали! Потому что об этом никогда не говорилось, а тема очень известная. На эту тему написана масса книг немцами, американцами…
Сергей Медведев: Потому что есть десятки ситуаций, в которых он используется.
Гасан Гусейнов: Конечно. И есть простая гипотеза, которая объясняет, почему это так. Я думаю, это больше говорит о нас с вами, чем о самих молодых людях. Они выросли в воздухе свободы, и им доступны разные регистры языка, не говоря уже о том, что они чувствуют всю эту фальшь и ложь, которая течет сверху. Они реагируют так, и это будет усиливаться.
Сергей Медведев: Владимир, вы тоже считаете, что это признак освобождения языка и раскрепощения морали?
Владимир Мирзоев: Я думаю, стоит поговорить вообще о лексике, табуированной в культуре. Невозможно материться на сцене, невозможен мат в кинематографе, на телевидении.
Сергей Медведев: Это после нового закона от 1 июля 2014 года?
Владимир Мирзоев: Да, конечно. Возник целый ряд табу, связанных с этой лексикой. Естественно, молодые люди, которые чувствуют, что кто-то пытается управлять их сознанием через язык, на это реагируют. И чем больше будет табу, тем больше вы будете слышать мата на улицах – это неизбежно.
Чем больше будет табу, тем больше вы будете слышать мата на улицах – это неизбежно
В сюжете хорошо сказано, что это гипербола. Разве наша жизнь не является гиперболой? Оглянемся вокруг – это же все выглядит как невероятное преувеличение, чего не коснись, в том числе и табу – они невероятно преувеличены! Их значение перекрывает все смыслы. На самом деле эти табу необходимы как инструмент манипуляции, не более того. В реальности никто не заботится о нашей нравственности и чистоте нашего языка.
Сергей Медведев: Это в каком-то смысле часть той большой сферы, которую я бы назвал биополитикой, – это регламентирование человеческой телесности: все эти демографические законы, начиная с «закона Димы Яковлева» и кончая законом о гомосексуальной пропаганде. В данном случае государство как бы заботится о здоровой речи.
Гасан Гусейнов: Да, государство, конечно, пытается влезть везде, где можно, а вернее сказать, даже не государство, а люди, которые объявляют себя носителями государственной идеологии.
Здесь есть еще одно важное обстоятельство. Дело в том, что в культуре табуируется ведь не только низменное, но и возвышенное. И когда снимается табу с возвышенного, когда каждый человек может говорить о боге, постоянно пустосвятствовать… Вот ответ на пустосвятство – это как раз мат. Потому что когда можно беспрерывно трындеть о высоком (например, о любви к родине: любить родину тебя начинают учить люди, которые сами, может быть, ее разворовали), в этот момент у тебя эту верхнюю сферу заполняет обычная речь. Тебе же надо как-то выражать свои чувства, и обыденная речь у тебя поднимается наверх. А что делать внизу? Нижний план языка поднимается и становится обыденной речью.
Ответ на пустосвятство – это как раз мат
Приведу очень просто доказательство. Русский язык необычайно гибок, он умеет обрабатывать иноязычные слова, но и матерные слова он делает пригодными для обыденной речи. Вот когда говорят, например, «блин», или «ёж мою мышь», или «елки-палки», то ведь люди прекрасно знают выражения, которые они заменяют этими словами. Это значит, что у нас грандиозное пиршество лицемерия. Человек, говорящий «блин», прекрасно знает, что он заменяет этим «блином», и исходит из того, что другой тоже это знает. Человек-цензор, который печатает вместо какого-то слова три точки, исходит из того, что читающий понимает, какое это слово!
Такого рода цензура является чистым, неприкрытым лицемерием. И нормальный человек, в том числе ребенок, подросток, конечно, не может терпеть это лицемерие. И это, конечно, проблема взрослого общества. Мы прекрасно знаем, что наше общество в этом смысле совершенно не взрослое.
Например, вы упомянули гомофобную политику последних лет. Она совершенно безобразна – в каком смысле? Это действительно биополитика, которая возвращает население в состояние советского лицемерия, но главным образом дикарства! Можно было быть уже вполне сведущими людьми и понимать, что есть такая природа, и есть культура, которая приспосабливается к этой природе. И транслировать пещерные представления под видом какой-то там древней традиционной культуры – это верх лицемерия!
Сергей Медведев: Это сознательная архаизация.
Гасан Гусейнов: Да, и, конечно, люди отвечают на это соответствующим образом, архаичным же языком. Ты думаешь, что ты сейчас все прикроешь, и все будут контролировать два попа – решать, что правильно, а что неправильно. Не будут они контролировать! Их будут ловить на том, что они запрещают.
Сергей Медведев: Владимир, вернемся к детскому мату. Меня это немножко коробит. Я понимаю, что это как бы акт языковой трансгрессии, ответ на лицемерие взрослой речи. Но это же какие-то неосознанные речевые акты?
Как только возникли эти табу, я, не любящий мат на сцене, счел, что мой долг – пользоваться этим языком
Владимир Мирзоев: Я думаю, это происходит интуитивно. Я вот, например, к мату на сцене отношусь скорее плохо как режиссер, но как зритель – нейтрально. Я считаю, что мат дает на сцене довольно горячую энергию, которая сжигает тонкую атмосферу, с таким трудом создаваемую в театре. Но как только возникли эти табу, я, не любящий мат на сцене, счел, что мой долг – пользоваться этим языком, потому что культура занимается табуированными вещами: касаются ли они языка, психологии, политики – чего угодно. Для этого и нужен театр, нужна культура – чтобы работать с табу. Следовательно, дети, которые чувствуют, что кто-то пытается контролировать их сознание через язык, интуитивно реагируют на это, и по-другому быть не может.
Сергей Медведев: То есть государство проводит границы, и культура тут же выходит на эту границу, начиная где-то ее тестировать и прогибать?
Владимир Мирзоев: Совершенно верно.
Сергей Медведев: Но ведь русское общество материлось всегда. Или всегда в российской жизни были периоды лицемерия? Насколько вообще мат является неофициальным вторым русским языком? С какой эпохи это начинается? Ведь мы читаем матерные «Заветные сказки» Афанасьева и даже пушкинский язык, и понимаем, что эта табуированная лексика уже по меньшей мере сотни лет находится в крестьянском языке.
Мат – это ответ на идеологию
Гасан Гусейнов: Но тут нужно иметь в виду, что свою нынешнюю функцию мат приобрел в условиях очень развитой письменности и печатного слова, в условиях, когда носитель языка стал грамотным и обнаружил, что его собственная речь – это крошечный сегмент наличного гигантского словаря текстов, которые написаны на этом языке.
Гасан ГусейновЧитатель «Современника» в XIX веке или читатель толстых романов прекрасно понимает, как незаметна эта особенность его устной речи на фоне громадного словаря. И начинается игра с матерным словом, для того чтобы это слово не прожигало. В советское время на это наложилась идеология. Мат – это ответ на идеологию.
Свою нынешнюю функцию мат приобрел в условиях очень развитой письменности и печатного слова
Есть некий верх жизни – православие, но есть и низ, есть бог, и есть черт. И если ты живешь в этом мире, то ты должен понимать эти слова. В общем, я вижу, что люди очень редко пользуются ими в реальности. Так говорят в неких средах – в армии, в каких-то закрытых сообществах. А в публичной сфере в этом нет необходимости.
Сергей Медведев: О роли мата в современной русской жизни и культуре рассуждает поэт Кирилл Корчагин.
90-е годы мат играл освобождающую, подрывную роль
Кирилл Корчагин: Предубеждений у меня нет, хотя я стараюсь трепетно относиться к людям. И в тех случаях, когда я подозреваю, что человек может на это нервно реагировать, я предпочитаю держать себя в руках, хотя иногда чувствую себя таким персонажем из 90-х – Виктором Степановичем Черномырдиным, которому, как известно, в повседневной речи не хватало матерных слов. Иногда из-за этого возникают какие-то странные паузы.
В 90-е годы и в жизни, и в литературе, и в искусстве было очень много мата. Он играл освобождающую, подрывную роль. Это было интересно, хорошо и правильно. Во многом это ушло уже во второй половине 2000-х, и сейчас этого мало. С этим ушел какой-то дух – может быть, свободы. Ведь мат – это самый простой способ освободить и тексты, и искусство, и все, что угодно. Честно говоря, хотелось бы, чтобы это в каком-то виде вернулось.
Дело еще и в том, что вошла в моду какая-то такая серьезность во всем, как бы стремление решить все проблемы напролом, без попытки иронически от них отстраниться. А мат в искусстве – это во многом признак иронии и дистанции по отношению к объекту.
На художественные языки не должно быть никаких ограничений. Без иронии дело не выгорит. И художники, поэты, писатели должны делать все, чтобы как-то вернуться к той языковой свободе, призрак которой существовал в 90-е. По факту так и происходит.
На художественные языки не должно быть никаких ограничений
В сообществах интеллектуалов, художников мат функционирует, скорее, как в английском языке, то есть он практически не маркирован. Но за пределами этих сред мат во многом до сих пор табуирован: это страшная лексика, которую используют мужики в гаражах. Эту ситуацию надо разрушать всеми возможными средствами.
Гасан Гусейнов: Я думаю, поэты как раз и разрушают эти границы. Причем в тех случаях, когда везде царит мат, они готовы его убрать и обратиться к высокой речи, а когда его запрещают, они, наоборот, готовы дать ему маленькую комнатку, где он может существовать.
Но главная опасность в наших рассуждениях состоит в том, что мы противопоставляем мат всему остальному языку, тогда как в языке гораздо больше менее приятных вещей, чем мат: например, всякое сюсюканье, всякие словечки, которые не имеют никакого смысла, но люди ими пользуются. Хотя, конечно, мат очень неприятен в качестве речевой смазки, и это очень глупо и нелепо. Мы же не используем сливочное или растительное масло вместо перца, а здесь происходит именно это.
И, конечно, тут есть проблема насилия. Мат – это ведь выражение скрытой агрессии. Что такое мат? Это всего несколько слов, которые описывают половой акт в его насильственной грубой форме – все, больше ничего за этим не стоит! И то, что в нашем языке это превратилось во что угодно: этими словами можно заменить все остальное, – это до некоторой степени такая гипербола насилия на микроуровне.
Сергей Медведев: В общественных отношениях все это проникает на уровень грамматики.
Мат – это выражение скрытой агрессии
Гасан Гусейнов: И на уровень самых глубоких реакций. Когда мы материмся в ответ на то, что кто-то нас подрезал, это означает, что мы готовы к насилию по отношению к себе.
Сергей Медведев: Мат – это разрядка эмоциональной ситуации. В армии говорят, что без мата армия просто рассыплется – это скорость отдачи команды, это передача всего нужного клубка эмоций при этой команде.
Владимир Мирзоев: Да, язык реагирует на атмосферу насилия, на агрессивную атмосферу, которой очень много в обществе. И что интересно: она как раз во многом исходит от тех людей, которые пытаются табуировать мат. Никому в голову не приходит, что мат – это реакция на милитаризм, на культуру насилия, которая сегодня является основным инструментом управления обществом. В беззаконном обществе остается один закон – закон насилия. Конечно, это эмоциональная реакция на эту ситуацию, в том числе и у детей, которые чувствуют атмосферу, но у них нет аппарата рефлексии, чтобы понять, что происходит, с чем они имеют дело в политическом и социальном смысле. И если мы хотим, чтобы наши дети не матерились, нужно менять атмосферу в стране, искоренять культуру насилия, милитаризма как такового.
Сергей Медведев: Гасан, часто говорят о тюркских корнях мата.
Гасан Гусейнов: Нет, это древнегреческий, древнеславянский, индоевропейский – старые корни.
Сергей Медведев: И это, по-моему, имело какие-то обрядовые значения в связи с культами плодородия.
Гасан Гусейнов: Да. Вот известное слово из трех букв – это просто «шишка». Мы активно используем слово женского рода «хвоя», а в мужском роде «хвой» – как брат и сестра.
Язык реагирует на атмосферу насилия, на агрессивную атмосферу, которой очень много в обществе
Владимир Мирзоев: Мат имеет отношение к карнавалу и к внутренней необходимости смены полюсов, к неким перевертышам, о которых сейчас, я думаю, говорят не только интеллигентные люди, но и школьники: что все в нашем мире слишком статично, что эти полюса застыли, они заморожены. Это касается и социальной жизни, и политики, культуры. Все это хотят заморозить, поэтому карнавал, ирония, юмор, в том числе и юмор, связанный с низом, тоже становится инструментом расколдовывания этой заморозки.
Сергей Медведев: Действительно, и периоды острых общественных перемен, общих сломов тоже всегда сопровождаются матом. Например, Всешутейший собор Петра Великого (устраивали матерные литургии) – это некая реакция на резкий слом российской общественной жизни.
Владимир Мирзоев: Сорокин – главный писатель 90-х, да во многом и нашего времени: феномен, связанный с этим.
Сергей Медведев: Да, 90-е в этом отношении – огромное раскрепощение. Я вспоминаю некие тексты, которые возникали из контркультуры: например, «Низший пилотаж», «Срединный пилотаж» Баяна Ширянова. В театре, по-моему, раскрепощение произошло с новой драмой, когда пришел этот язык.
Владимир Мирзоев: Конечно. Это все очень связано с кризисными ситуациями в жизни.
Сергей Медведев: А сейчас в театре этот язык может себе позволить только «Театр.doc»?
В беззаконном обществе остается один закон – закон насилия
Владимир Мирзоев: Ну, есть какие-то маленькие независимые театрики, которые пытаются не сдаваться, но это, конечно, очень трудно, потому что оппоненты, апологеты культуры насилия, в общем-то, несмотря на весь свой постмодернизм, все-таки смертельно серьезны. И вот эта смертельная серьезность противостоит карнавальной культуре, в том числе и мату.
Владимир МирзоевСергей Медведев: Гасан, вы, совершенно не смущаясь, используете мат у себя в фейсбуке. Вы не боитесь какой-то санкции за это?
Гасан Гусейнов: Во-первых, это более-менее приватное пространство. Во-вторых, я исхожу из того, что филолог должен описывать реальность. Вот она такая. Я все время езжу в электричках, в трамваях, хожу по улицам. Вчера зашел в «Бургер Кинг», и там сидела группа молодых людей лет по 16-17, наверное, еще школьники. И они говорили на этом языке, посматривая на меня в ожидании: «А вот сейчас этот гриб нам что-то скажет»… А гриб им ничего не говорит, наоборот, я сижу и наматываю на ус. (Смех в студии.)
Сергей Медведев: А конструкции-то хоть новые, интересные?
Гасан Гусейнов: Нет, к сожалению, ничего нового. У девчонок еще довольно интересно, они придумывают какие-то словечки, а вот у мальчиков это как раз такая речевая смазка – просто через каждое слово. Я думаю, без иронии, без какой-то дистанции это невозможно воспринимать. Конечно, можно сказать: «Куда смотрит школа, родители?! Как это так?!» А потом ты думаешь: «Ну, а что эта школа? Разве училка, которая им объясняет, что не надо ходить на митинги, надо слушаться старших, является для них авторитетом?» Конечно, не является.
Проблема российского общества в том, что здесь нет речевых авторитетов
Проблема нашего общества еще в том, что у нас нет речевых авторитетов. Мы все время слышим матерный или полуматерный подтекст в речах политических деятелей верхнего уровня. Естественно, возникает вопрос: «Почему именно эти люди должны быть для меня авторитетом?!»
Кроме того, у нас сейчас масса иностранных заимствований. А с иностранщиной очень сложные отношения у всех мировых языков: они как-то ее обрабатывают, иногда дополняют. Мы все знаем, что делают с фотошопом: что-то там надо отфотошопить, и сразу же возникает замена «ш» на «ж». И это естественный процесс в языке. Язык немножко снижает чужое.
Сергей Медведев: А вообще, филологи много изучают мат. Я, например, вспоминаю совершенно упоительный разбор Александром Жолковским фразы «нам татарам все равно: что любить подтаскивать, что любленных оттаскивать». Там текст страниц на 50.
Гасан Гусейнов: Это как раз и есть ощущение свободы, и это прекрасно! И Юрий Левин этим занимался.
Сергей Медведев: А насколько словарь русского мата Плуцера-Сарно – серьезная филологическая работа?
Гасан Гусейнов: Это очень серьезная работа, но у нее есть одна проблема: она выделяет из очень большого поля языка только этот сегмент и делает его главным.
Вот второе издание словаря Даля, который сделал Бодуэн де Куртенэ в 1918 году, надо было бы переиздать: там матерный язык просто включен в фон словаря, и он там растворен.
Сергей Медведев: В дальнейших изданиях словаря Даля этого уже нет.
Владимир Мирзоев: Если вы сейчас набираете в интернете, скажем, синонимы к слову «убей», то мат включен число в нормальных синонимов.
Сергей Медведев: В сетевом тезаурусе это абсолютно не так, как в словаре Даля.
Владимир Мирзоев: А молодежь-то не лезет к книжкам, она тут же в сети ищет то, что ей необходимо, а там все присутствует – никаких проблем. Там язык живет в своей полноте.
Сергей Медведев: Я слышал: природа русского языка дает такое огромное разнообразие матерных слов и словообразований, что мало какой язык может приблизиться к богатству этого матерного тезауруса.
В этом и состоит глупость запретов: ты вводишь запрет, и у тебя матерным становится обычное слово
Гасан Гусейнов: Речь скорее идет об иронически-саркастическом обыгрывании к случаю. Понятно, что если мы берем все эти суффиксы или окончания: «-ня» (фигня, чертовня и так далее), то матерное слово очень легко подтягивается к таким ситуациям. Понятно, что мы можем использовать таким образом слова, заменяя одну или несколько букв. Например, человек может сказать: «Мне это остолбенело», и все прекрасно понимают, что ему и как, но при этом человек знает исходное слово. И в этом большая проблема.
У нас это богатство – как раз следствие запретов, табуирования. В этом и состоит глупость запретов: ты вводишь запрет, и у тебя матерным становится обычное слово. Мы это видим на примере обычных языковых суеверий, которые все время наблюдаем. Сейчас, например, нельзя говорить «последний», надо говорить «крайний». Это какой-то бред!
Сергей Медведев: Это пошло из языка саперов и летчиков.
Гасан Гусейнов: Нельзя сказать «садитесь», обязательно говорят «присаживайтесь». Вот этот план языка – это тоже ответ на табуирование. Мне кажется, гораздо лучше, когда человек время от времени в сердцах матерится, чем когда этот же человек говорит: «Ой-ой, не говори «садитесь», только – «присаживайтесь». Масса нелепейших речевых суеверий!
Владимир Мирзоев: Мне кажется, это тоже часть архаики, навалившейся на культуру. Это ветерок с той стороны.
Сергей Медведев: Об особенностях использования матерной речи рассуждает поэтесса Екатерина Захаркив.
Екатерина Захаркив: Когда что-то явлено в ситуации вседозволенности, это становится некоторым диктатом – выбирай из огромного количества, когда ты уже ничего не хочешь выбирать. И мат в таком случае становится наиболее агрессивным каналом реакции на эту гиперинформированность пространства, в котором мы находимся. Это показатель того, что и внутренний личностный контроль сильно ослаблен. Мне не очень симпатичны такие ситуации.
Граница табуированности мата проходит по человеческой осознанности
Если исчезнет институт семьи и институт иерархической лестницы воспитания, в том числе языкового, возможно, исчезнут и все табу в языке. Пока все это продолжает существовать во всей красе.
Но условно табуированные вещи в языке останутся. Я не вижу в ближайшем будущем вариантов иного развития событий. Да, в качестве художественного высказывания я, можно сказать, даже поддерживаю использование мата, потому что при восприятии произведения искусства человек как раз находится в наиболее контролирующем, осознающем себя состоянии. Он прекрасно понимает или, по крайней мере, пытается понять, зачем здесь используется этот мат. И, как правило, он там совершенно не случайно. И даже если он делает вид, что он там случайно, это все равно некая стратегия на освобождение, на ответную реакцию в ситуации гиперинформирования. В художественном высказывании я ни разу не попадала в такие ситуации, когда я чувствую, что меня это трогает и кажется излишним.
Для меня граница табуированности мата проходит по человеческой осознанности. Это значит, что если мат используется как осознанная стратегия (например, в художественном высказывании) или даже как агрессивный выпад в сторону человека во время ссоры или агрессивной коммуникации, то это вполне может быть дозволено. Но если мат неосознанно используется в быту, в дружеской коммуникации и, как говорится, между делом, тогда это просто показатель низкого уровня культуры человека и его внутреннего состояния бесконтрольности и речевой распыленности.
Сергей Медведев: А тут должно быть какое-то государственное регулирование? Или вы, Гасан, вообще против всякого нормативного регулирования этой речи?
Речь – это результат культурных договоренностей
Гасан Гусейнов: Я совершенно не против этого. Я считаю, что есть какая-то область, в которой просто неуместно использование некоторых слов. Но как только появляется слово «вседозволенность»… Ну, какая вседозволенность?! Мы же прекрасно понимаем, что речь – это результат культурных договоренностей. Даже когда выключатся все микрофоны и камеры, мы не перейдем в разговоре друг с другом на матерный язык.
Владимир Мирзоев: Не факт! Я уже чувствую дискомфорт – целый час сдерживаюсь! (Смех в студии.)
Гасан Гусейнов: Я все-таки думаю, что не перейдем. Когда мы рассказываем нашим студентам о разных явлениях в культуре, мы тоже не переходим непосредственно на этот язык. Нам нужно до некоторой степени смириться с противоречивостью нашего бытия: прежде всего, с тем, что правильное – это вовсе не обязательно то, что нам нравится. Матерная речь может не нравиться, но в определенных социальных и бытовых ситуациях она может оказаться правильной.
А с точки зрения места государства в этой истории… Я вообще хотел бы, чтобы государство стало немножко другим. Мне бы хотелось, чтобы его институции формировались не так, как сейчас. И, как только они начнут формироваться нормально, выяснится, что масса людей просто удивятся нашей постановке вопроса: да какое нам дело до того, как они говорят?
Когда начнет уходить физическое, телесное насилие, начнет уходить и агрессивный мат
Конечно, надо объяснять детям речевые ситуации, недопустимость насилия. Уже к детскому саду они должны понять, что чужое тело неприкосновенно: его нельзя бить, толкать. А почему они дерутся? Потому что видят, как мамаша шлепает своего ребенка. И как только маленький ребенок осознает, что от матери он не только ждет защиты, но может и огрести побои, у этого ребенка ломается картина мира. И в этой сломанной картине мира мат начинает играть очень большую роль. Поэтому начинать нужно с мамаш, с папаш, с этих микрогрупп, в которых к детям применяют насилие. И когда насилие физическое, телесное начнет уходить, в эту минуту начнет уходить и агрессивный мат в этой внутренней коммуникации.
Сергей Медведев: Куда может завести эта политика регулирования? Как бывший курильщик я приветствую то, что появились пространства, свободные от курения. Но умом либертарианца я понимаю, что нарушаются некоторые права. И мне кажется, что с матом может произойти то же самое: будут какие-то определенные салоны брани, закрытые просмотры кино, где будет мат.
Владимир Мирзоев: Это уже есть: на кинофестивалях мат допустим.
Сергей Медведев: Потому что там не нужно прокатного удостоверения.
Невозможно всех заткнуть: люди будут говорить
Гасан Гусейнов: Я бы поспорил с этим сравнением, ведь можно курить, а можно и не курить, но, например, нельзя не заниматься половой жизнью. Ограничить эту тему в обществе невозможно, потому что люди существуют ради того, чтобы продолжался род и просто получать удовольствие. И невозможно всех заткнуть: люди будут говорить. И там, где есть эта потребность в речи, нелепо пытаться насильственно ее регулировать! Это всегда приведет к обратному результату.
Владимир Мирзоев: Но обратите внимание, что власть в этом очень последовательна. Ведь попытка регулировать экономику, попытка ввести разновидность государственного капитализма, попытка регулировать выборы, попытка регулировать все с помощью бюрократии логична, если они пытаются регулировать, в том числе, и язык. Это как бы следующий шаг. Это, видимо, попытка рационализировать то, что невозможно рационализировать, то, что должно свободно расти и развиваться, просто естественно существовать.
Иными словами, наши власти хотят выстроить свой космос. Они считают, что вокруг них хаос, а они хотят создать космос, но на самом деле вокруг них космос, а они привносят в этот космос хаос. И это корневая ошибка, в том числе и по отношению к языку.
Мат – это огромная часть национального фольклора, национальной культуры
Сергей Медведев: Абсолютно обратный эффект: то, что государство хочет предотвратить, то и получается. Так вышло с Украиной: хотели предотвратить ее западный дрейф и вступление в НАТО, а получилось ровно наоборот. То же самое получается и с матом: хотели отрегулировать, а в результате мат выходит на улицы.
Мат – это огромная часть национального фольклора, национальной культуры. И это в каком-то смысле культура вообще, потому что культура, наверное, возникает там и в тот момент, когда человек вместо того, чтобы ударить своего оппонента, обругал его. Помните об этом, когда в следующий раз задумаете употребить какое-либо табуированное слово.
Если твой друг матерится: советы ребёнку
ИНТЕРЕСНО ОБ ИЗВЕСТНОМ!
ЕСЛИ ТВОЙ ДРУГ МАТЕРИТСЯ: СОВЕТЫ РЕБЁНКУ
Ты заметил, что друг стал в разговоре использовать бранные слова – маты, и тебе это не нравится. Что можно сделать в такой ситуации?
Для начала надо понять, что есть плохое поведение, а есть – некрасивое. Мучить животных и обманывать – плохо. Ставить локти на стол или ковыряться в носу – некрасиво. Использование в своей речи матерных слов относится ко второй категории. Если на улице тебя обматерит дворник, приятного будет мало. Но если он набросится с кулаками, будет хуже.
Человек, который матерится, ведет себя некультурно, но НЕ плохо: не обманывает, не подставляет. Порой матерные слова используются, чтобы оскорбить другого, но здесь проблема в отношениях между людьми, а не в самом мате.
Скорее всего, твой друг выражается бранными словами, чтобы казаться круче и старше. А, возможно, он таким образом хочет, чтобы окружающие не думали, что он пай-мальчик или пай-девочка. Часто бывает, что мат используется, чтобы снять стресс и эмоционально разрядиться. Но ведь мы культурные люди, и нам надо как-то с этим справляться по-другому.
В первую очередь, скажи другу о своих чувствах. Важно, чтобы ты говорил о себе: «Мне не нравится», «Я совершенно шокирован», а не о самом друге: «Ты не смеешь», «Как ты мог» и т. п. К примеру: «Я в шоке от того, что сейчас слышу. Ты знаешь, что в школе ругаться матом неприемлемо» или «Я никогда раньше не слышал от тебя таких грубых слов и просто не могу прийти в себя».
Спросите друга о причинах его поведения: «Я хочу понять, почему ты так поступаешь». Если ты будешь реагировать сочувственно и внимательно, задавать уточняющие вопросы, друг поделится тем, что его волнует. Обязательно обсудите ту ситуацию, которая волнует друга. Можно просто задавать ему наводящие вопросы: «Как ты думаешь, а что можно было бы сделать? Какие есть варианты? Чем я могу тебе помочь?»
Если друг использует мат, чтобы подражать взрослым, то хорошая возможность исправить ситуацию – это альтернативный пример. Найдите в окружении друга человека, которого он уважает, и обратите внимание на то, что его кумир никогда не выражается неприлично.
А можно предложить другу ввести «штрафы» за матерные слова. В некоторых кружках и спортивных секциях существует штрафная система, например: «Пять отжиманий (или 1 рубль в общую копилку) за каждое вылетевшее матерное слово». Если вам с другом по душе такая система, можно ее внедрить. «Я ругаюсь – я плачу штраф, ты ругаешься – ты платишь штраф, затем идем, покупаем что-нибудь вкусное и вместе едим». В идеале договор должен быть равноправным.
Но самое главное – борьба с матерными слова не должна портить ваши отношения с другом. Есть риск, что эта борьба обретет форму надзора за выполнением каких-то правил, и тогда будет потеряно самое важное – тепло в отношениях между вами. В первую очередь нужно выстраивать отношения понимания и доверия, а потом уже следить за выполнением каких-то правил.
Логинова Е.А., педагог-психолог ГБУ РК «Региональный центр развития социальных технологий»
На этом мы заканчиваем психологический марафон «Интересно об известном», который проходил в рамках республиканской информационно-профилактической акции «Мы против чёрного слова».
Мат – невинная привычка или разрушение человека?
Тему засилья матерной брани и ее пагубного влияния на человека наша газета ведет давно: о мате писали наши штатные и внештатные корреспонденты, свое мнение на страницах газеты высказывали и наши читатели. Размещенный недавно на сайте газеты материал под названием «Будем фотографировать матершинников?» вызвал в сети бурное обсуждение, причем, большинство комментирующих этот пост не стеснялись в выражениях. Впрочем, виртуальное пространство нецензурной лексикой не удивить, да что там виртуальное – мат окружает нас всюду в повседневной жизни, он уже достаточно уверенно себя чувствует в музыке и художественной литературе, он с одинаковой изощренностью вылетает из уст умудренных жизнью стариков и совсем юных мальчишек и девчонок. Что делать? Как оградить себя и детей от мата? И победима ли вообще нецензурная брань?
Ответы на эти вопросы в жаркой дискуссии искали участники Круглого стола, организованного нашей редакцией совместно с Центральной библиотекой. Среди участников – заведующая отделом культуры и туризма администрации Кольчугинского района Т.А. Беляева, заведующая Центральной библиотекой Т.А. Беляева, заведующая отделом обслуживания Центральной библиотеки Е.В. Костоправова, настоятель Свято-Покровского храма с. Давыдовское отец Владимир, православный журналист В.В. Дворников, психолог Е.И. Саленкова, хирург-стоматолог Д.Г. Котов, журналист и блогер С. Михайлов, руководитель молодежного клуба «Пульс» А.В. Дмитриева, житель города П. Власов, девятиклассники школ города.
Откуда пошел мат?
Сторонники мата (а таких, кстати, найдется немало) с уверенностью говорят: мат – это наши корни, наше все, мат неразделим с нашей историей, в стародавние времена матерились все: и крестьяне, и бояре, и посадские. Да что там – мат был обнаружен даже на новгородских грамотах XII века. Без мата, считает, например, наш внештатный автор Никита Шаров, русский язык, и без того доверху напичканный «заимышами», перестанет быть самобытным. А посему, по его мнению, мат можно назвать «спасителем русского языка». «С матом надо, как с девушкой, — бережно, тепло, с любовью. Мат снижает стресс и повышает болевой порог. Мат дает безграничные возможности по украшению своей речи», — написал Никита, а главный редактор «КВ» Е.В. Фролова зачитала это мнение перед началом дискуссии.
о. Владимир:
— Действительно, была найдена такая грамота, где вдова жалуется судье на то, что сосед назвал ее этим гадким словом. Откуда же взялся мат? Этими словами обозначали ритуальные действия сексуальных оргий. Жрецы специально возбуждали себя такими словами, чтобы создать оргию. Одним из важнейших предназначений этих слов в магических обрядах славян было наведение порчи на врага, проклятие его рода. Недаром эти слова связаны, в основном, с детородными органами мужчин и женщин и процессов воспроизводства.
Е.В. Фролова:
— Но сегодня нам сложно сказать однозначно: ругались или не ругались на Руси матом… Одни утверждают, что ругались все повально, другие – что, наоборот, это было редкостью, и за это жестоко наказывали…
В.В. Дворников:
— Я не согласен. Мое принципиальное мнение: если бы на Руси ругались матом все слои и так много, как сейчас, Россия не построила бы великую православную цивилизацию, не стала бы империей. То, что сегодня в России процветает мат и на верхах, и на каждом шагу, это не только не делает чести ни народу нашему, ни России, ни государству, ни властям, но и ведет к тому, что Россия скатывается и может потерять свое величие.
Что такое слова?
Тот факт, что слово материально, сегодня уже никто не оспаривает. «Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести», — написал поэт Вадим Шефнер, а слова матерные (и это тоже научно доказано) действительно разрушают, убивают человека на генетическом уровне.
о. Владимир:
— Последнее время активно пропагандируется понятие «органическая речь», введенное немецким психотерапевтом Носсратом Пезешкианом. Он первый обнаружил слова, программирующие болезни тела. Выражения-разрушители «С ума сойти, меня бесит, лопни мое терпение, я уже голову сломал, меня гложет, ножом по сердцу, сыт по горло…» и т.д. материализуются. И потом мы удивляемся, почему пришла болезнь, почему такая смертность среди мужского населения, которое, кстати, применяет нецензурную брань чаще, чем женское. А матери часто в раздражении называют своих детей «идиот», «дурак», не думая о том, что это сильное проклятье. Установлено, что пребывание в атмосфере мата вызывает в организме гормональный дисбаланс и мутацию молекул ДНК. Результат – более 30% мужчин от 30 до 60 лет имеют серьезные проблемы с потенцией. Проводились опыты воздействия на воду, в том числе и нецензурной бранью. Грязные слова меняли и спектр воды, и ее кристаллы. Такое же разрушение происходит и внутри человека, организм которого на 80% состоит из воды.
Е.В. Фролова:
— Многие из нас, наверняка встречались с такими фактами, что люди после инсульта, после парализации не могли говорить обычные слова, но совершенно чисто произносили матные. Не означает ли это, что за произношение бранных слов в организме человека отвечают совершенно другие нервные связи?
В.В. Дворников:
— Как языковед, я вам скажу, что в лингвистике мат называется инфернальной лексикой. По латыни «инфернум» означает ад. То есть ученые-филологи пришли к тому, что это адская лексика, пробуждающая самые низменные чувства в душе.
Т.А. Беляева:
— Я читала, что в Америке существует такой успешный опыт – объяснять детям смысл бранных слов и отправлять их помыть рот после того, как они произносят бранные слова…
М.Т. Беляева:
— У меня есть друзья, у которых замечательная речь. Но иногда бывают ситуации, что когда в их речи прозвучит это слово, сразу всем все становится понятно – как будто эти слова помогают найти какую-то наивысшую эмоциональную краску… Но однажды я услышала от батюшки, что ругнуться при ком-то матом – все равно, что плюнуть этому человеку в лицо, я стала серьезно над этим думать, в том числе и в отношении себя. Даже если это одно слово в год… Мне понравилась мысль о том, что мы свою судьбу пишем в том числе и словом, и мыслью…
А как же Пушкин, Есенин и Маяковский?
Начитанные сторонники употребления мата с большим удовольствием ссылаются на дошедшие до нас художественные произведения всеми любимых классиков, содержащие мат. Более того – солидные издательства публикуют такие произведения «без купюр»…
М.Т. Беляева:
— Эти люди приводят в пример Есенина и Пушкина, ссылаются на них, как будто они разговаривали этим языком. Это, скорее, исключение из правил, хулиганство… В юности я азартно прочитала Эдичку Лимонова, но потом не было желания возврата к этому автору. Да, он бравировал, бросал вызов обществу, эпатировал – там был сплошной мат.
Е.В. Костоправова:
— Книги в библиотеку приходят и с такой маркировкой: «18+». Вот одна из таких книг, ее автор Алексей Варламов, прозаик, филолог, лауреат многих престижных премий. Называется она «Душа моя Павел». На обложке книги написано: «Содержит нецензурную брань». Книга хорошая, отлично передает атмосферу 80-х годов в СССР глазами студента, попавшего в реальную жизнь из закрытого города. Но мы задумываемся: можно ли ее использовать в работе? В прошлом месяце я ездила на научно-практическую конференцию во Владимир по теме: «Роль литературы и чтения в формировании мировоззрения и образа жизни подрастающего поколения». Мы подняли тему в том числе и работы с литературой «18+». Как нам поступать? Можно ли ее использовать? Мы ведь работаем со школьниками, студентами… И нам ответили, что такую литературу надо рекомендовать для чтения подрастающему поколению, потому что нельзя их растить в парнике. Ведь из парника они выйдут во взрослую жизнь, а во взрослой жизни ругаются матом. Но это не значит, что, прочитав книгу, все они начнут ругаться матом. Нет! Принцип такой: информирован – значит, предупрежден.
М.Т. Беляева:
— И все-таки вы на этой конференции задали вопрос о неподготовленном читателе. Подготовленный читатель понимает, почему автор использует эту лексику. Но сегодняшний подросток не понимает, что это нужно для раскрытия атмосферы того времени, он просто читает и видит стиль написания литературного произведения…
В.В. Дворников:
— В художественной литературе все зависит от интеллигентности писателя и вообще человека искусства. Можно иметь высшее образование, даже два, можно быть кандидатом и доктором наук. Но если у тебя нет внутренней культуры, то ты будешь искать выражение мата. Вот есть известный писатель и филолог Алексей Варламов, а есть наш уважаемый земляк, филолог Валерий Лепахин – вы можете представить, чтобы он ругнулся матом или написал в своем рассказе мат? Это высококультурный, интеллигентный человек. А Пушкин, Лермонтов и Есенин велики не тем, что где-то когда-то употребили мат.
С. Михайлов:
— Я думаю, эти писатели сами относились к этим экзотическим исключениям в своем творчестве как, может быть, к какому-то баловству. Мало ли, в каких обстоятельствах они это писали! Мы понимаем, что парни были горячие: с дуэлями, с переживаниями, связанными женщинами. Но я не думаю, что они считали для себя нормой – писать мат-перемат налево-направо. Они понимали, что тогда и читателей у них будет немного…
Чем опасны бляха-муха и капец?
У нецензурной лексики есть свойство прикрываться вроде бы благозвучными словами и выражениями. Все эти «блин», «ёпрст», «бляха-муха», «капец», «ёжкин кот» — не что иное, как подмена мата, слова, намекающие на вполне конкретные матные выражения.
В.В. Дворников:
— В филологии их называют «шаловливой лексикой». Мало того, что это слова паразиты, но когда мы их произносим, у нас что подспудно возникает в уме и в душе? Все прекрасно понимают, что имеет человек в виду! А кто произносит такую «шаловливую лексику», тот потом может перейти и на более грубую.
Е.И. Саленкова:
— Взрослые же позволяют себе часто говорить «блин». А подразумевается под этим совсем другое слово. А дети слышат и повторяют.
о. Владимир:
— Смотря в каком значении. Блин горелый – это значит, комом. То есть что-то не удалось, не получилось. По пальцу ударил – блин! Горелый? Или же ты под этим словом другое слово подразумеваешь?..
Они же по-другому не понимают!
Среди прочих оправданий мата существует устойчивое понятие: в рабочей среде люди по-другому не понимают. На Круглом столе зашел разговор и об этом «непонимании».
о. Владимир:
— Оправдываясь, что люди ругаются матом, говорят о рабочей среде: они же по-другому не понимают! Вот я говорю нормальными словами, они не понимают, а я садану – он тут же идет и делает! А ведь это действие как раз бесовской силы! Бес и добивается, чтобы этот руководитель выругался матом.
Е.И. Саленкова:
— У представителей травмоопасных профессий это, действительно, в крови. Есть же известное выражение «материться как сапожник». Однажды у меня на приме был мужчина, начальник производственного подразделения, и я спросила его, как он разговаривает со своими подчиненными. Он отвечает: «Ну, я прихожу и говорю: Петр Петрович, будьте любезны, вы вот на этом станочке…» А потом, увидев мой взгляд, продолжил: «Ну как вы думаете я с ним разговариваю? Конечно, на ё и на м… Просто так доходчивее и быстрее. Но когда мы сидим на планерке, там ни одного такого слова не вылетает».
Т.А. Беляева:
— Сколько лет я работаю в этой библиотеке, я ни разу не слышала, чтобы в этих стенах кто-то ругнулся матом. Несмотря на то, что люди приходят разных возрастов и в разных состояниях…
В.В. Дворников:
— Я работал в нескольких коллективах, где даже интеллигентные и культурные люди ругались матом. Но все знали, что я не ругаюсь. И при мне старались никогда не материться, а если случайно у них такое слово вылетало, всегда говорили: «Простите!» Что касается тех, которые делают что-то только из-под палки, понимая только грубые слова, то об этом хорошо написал Валерий Лепахин: «Мы должны человека побеждать добром и любовью. Так воспитывать себя и ближнего, чтобы он, видя нашу доброжелательность и дружеское отношение, исполнил то, что мы просим».
Слово молодежи
Почему, в каких обстоятельствах человек вдруг начинает ругаться матом? На Круглом столе взрослые поделились своими историями, и они были очень похожи: хотелось повзрослеть, выглядеть на уровне авторитетных сверстников, заслужить уважение друзей. Но в большинстве случаев выбор – ругаться или не ругаться матом дальше – помогла делать семья. Если родители не приемлют матерную брань, подросток, как правило, перебаливал этой заразой и возвращался к нормальной лексике. В советское время, кстати, в обществе к этому относились очень строго – можно было загреметь и на 15 суток.
Собственно, со временем мало что изменилось. Подростки начинают материться, чтобы казаться взрослее, выражать протест… И даже если этот мат не слышен в школьных коридорах, он прочно осел в соцсетях – в виде комментариев, постов, подписей к фотографиям и картинкам… Вот что рассказали нам наши девятиклассники.
Кирилл:
— Мат у нас является показателем авторитета. Тот, кто больше употребит таких слов, тот у нас самый образованный, самый независимый, самый высокий по статусу. А если не использует, то два варианта: либо он маменькин сыночек либо ботаник.
Д.Г. Котов:
— Молодежь находит, порой такие изощренные ругательства, какие я за всю свою жизнь не слышал!
Кирилл:
— У нас сейчас век научных технологий, появляются все новые и новые, большинство молодежи переходит в интернет, появляется вторичный сленг, и в этом сленге появляется мат. Молодежь сегодня делится на два типа: старой закалки, читающие… А есть те, кто следит за модой (подвороты, все такое…), для них сочетание моды и мата является показателем их более высокого уровня.
М.Т. Беляева:
— Скажите, Кирилл, вот вы образованный, начитанный молодой человек, у вас прекрасная речь… Не кажется ли вам, что современная молодежь использует два образа: если они не в сетях и не интернете, они могут прекрасно говорить, общаться, а переходя в другое измерение, в интернет, они позволяют себе в том числе и нецензурную брань…
Кирилл:
— Да, вы совершенно правы. Молодежь сегодня, в большинстве, двуличная, она находится в двух средах. Первая – дома, в школе, когда надо показать себя с лучшей стороны. А когда молодежь попадает в свой круг общения – в те же самые соцсети, беседы, клубы – там она считает себя свободной, говорит обо всех – все подряд.
М.Т. Беляева:
— А можно прямой вопрос? Вы используете такую лексику?
Кирилл:
— Нет, это совершенно лишнее.
Мария:
— Я знаю много умных людей, которые используют мат, и с ними крайне приятно общаться, и я не считаю мат показателем какой-то необразованности и внутренней неинтеллигентности человека. Если мат к месту и если это добавляет окраску предложения, я не вижу в этом ничего плохого. Мои друзья, мое окружение – это достаточно образованные люди, в 16 лет они уже обсуждают Сорокина, Пелевина, Лимонова… Они используют мат, но в их речи это звучит крайне органично, красиво, к месту…
о. Владимир:
— По поводу органичного вплетения в речь мата — это примерно как цианистого калия положить в пирожное. А то, что ты отравишься – это уже вопрос другой.
Е.И. Саленкова:
— Сначала мат вплетается по одному словечку, а потом и все предложение состоит из мата. И тогда уже идет разрушение интеллекта и деградация.
Д.Г. Котов:
— Я приехал в Кольчугино с Урала, там меньше матерились, а тут – то ли народ другой? – бабушка при двухгодовалом внучике кроет матом! Я допускаю, что иногда можно ругнуться матом – когда допекло. Но когда им подменяют простую разговорную речь, это очень плохо. Мне неприятно, когда я прихожу на Пекшу купаться и слышу, как на берегу матюгаются подростки! Или идут по улице компании, и парни позволяют себе выругиваться при девчонках! А те только хихикают… Мне это непонятно!
А. Дмитриева:
— Я не ругаюсь матом вообще, и не ругалась никогда. И не курю, и не пью. И не страдаю нисколько. Я не считаю себя ботаником или каким-то недалеким человеком. Я работаю в молодежном клубе и прекрасно ориентируюсь в молодежной среде, у меня растет дочь-подросток, которая тоже вводит меня в подробности общения. Для меня мат – это, во-первых, невоспитанность, во-вторых, неуважение к тому, с кем ты разговариваешь матом и, в-третьих, ограниченный словарный запас. Я и своей дочери внушаю: это недостойно тебя. Пусть кто как хочет, так и делает, но из твоих уст это звучать не должно.
На днях мы шли вечером по улице и рядом с нами оказались трое мужчин, один из которых вел за руку маленькую девочку, которая, кажется, еще и говорить не умеет. И у них между собой звучал сплошной мат. Моя дочь взялась за голову и спросила: «Что вырастет из этого ребенка?» Она, подросток, об этом задумалась. Я рассказала, что наша газета предложила фотографировать подростков, которые ругаются матом. И мой ребенок говорит мне: это бессмысленно, потому что, во-первых, таким родителям плевать на своих детей, а во-вторых, если они позволяют своим детям так себя вести, то, скорее всего, они и сами себя так ведут. А когда родители открыто говорят ребенку: да, я знаю, что есть матные слова, что твои одноклассники так говорят, но это просто не достойно твоего поведения, то ребенок удивляется: а моя мама-то, оказывается, не прошлый век, она знает об этом, но от нее я никогда не слышал мат, и зачем я буду допускать это в своей жизни?
Можно ли расслабиться от песен Шнурова?
Сегодня мы принимаем использование нецензурной брани в литературных произведениях, а завтра придем к более вызывающим вещам. Наша читательница Марина Захарова поделилась с нами информацией, опубликованной недавно в «Российской газете»: в Госдуме предложили разрешить музыкантам ругаться матом на концертах.
По мнению замглавы комитета Госдумы по информполитике, информационным технологиям и связи Андрея Свинцова, нецензурная брань может помочь артисту для выражения его таланта в творческом процессе.
А чтобы люди были предупреждены, на афишах он предлагает указывать информацию о возрастных ограничениях и сообщать об использовании нецензурной лексики. При этом к выступлениям в различных общественных местах предложенное правило применяться не должно. Разрешение касается только «сольников». Бороться с матом в первую очередь следует в семье, считает депутат.
Е.И. Саленкова:
— На Первом, главном, канале, в одной из передач посадили Шнура, и столько прозвучало хвалебных од его таланту. И хоть бы одно прозвучало стихотворение талантливое, им написанное! Кроме всех этих «пи-пи-пи» в его песнях, от которых вся молодежь дуреет…
Мария:
— То есть, по-вашему, если человек употребляет в своих песнях мат, то его нельзя показывать на федеральных каналах? Я могу послушать Биттлз, могу слушать Ролинг стоун, Квин, а могу послушать Егора Летова – голос поколений, который дает молодежи эмоциональную разрядку.
А. Дмитриева:
— Ты считаешь, что они на одном уровне?
Мария:
— Я говорю о том, что если Егор Летов где-то употребил мат, то не стоит на него спускать всех собак: типа какой он ужасный человек, он портит нам культуру, он портит наших детей!
П. Власов:
— Здесь прозвучало о том, что при прослушивании песен матершинников человек разряжается. А если бы этого не было бы, человечество потеряло бы что-то? Оно взорвется, если не будет иметь разрядку? Вообще, стоит ли это выпускать на массового зрителя, на экран?
А. Дмитриева:
— А что со мной стало за все эти годы? У меня нет этой разрядки – я не считаю нужным слушать матные песни, самой общаться матом. Я сама выступаю и не понимаю, как можно со сцены, в микрофон, на тысячную аудиторию спеть матом? Я не понимаю, в чем искусство и культура такого выступления. И дело вовсе не в поколении. Дело во взрослых, которые сделали такие ориентиры для своих детей, когда равняться нужно на Шнурова, на Летова.
Так в чем же заключается свобода?
Наш разговор продолжался более двух часов, дискуссия порой очень сильно накалялась, и, конечно же, двум поколениями было очень трудно услышать друг друга. Знают ли взрослые, насколько распространен мат среди молодежи? Конечно, знают. Нравится ли это им? Конечно, нет. Но готовы ли они уже завтра начать с себя и даже изредка, случайно не употреблять матные ругательства?..
С. Михайлов:
— На самом деле не надо прельщаться – старое поколение матерится не меньше. И большее разочарование, когда ты слышишь это от старшего поколения. Так тебя обложат, что мало не покажется. А мамаши с детьми? Выйдите на площадь – они и при детях матерятся, и на детей своих матом орут. В целом, использование мата зависит от двух вещей: от воспитания и от ощущения своей свободы. Ведь свобода – это не то, когда я могу, свобода – это что я могу сам себе запретить. Если мне что-то не нравится и если это начинает мною владеть, значит, я должен уметь взять это под контроль — иметь такую свободу своих действий. Я, например, пытаюсь сдерживаться, значит, уже какой-то процесс идет. Интернет – это, конечно, лукавая вещь, это всегда маска, псевдонимы, фейковые странички, но если ты даже там будешь пытаться себя сдерживать, тебе и в реальной жизни будет это сделать проще. И в интернете можно не материться. У меня, например, своя группа, и у меня есть правило – без пошлости и мата. Это сохраняет наш семейный контент — 0+, и к нам просто приятно зайти посмотреть. Что, кстати, многие отмечают.
Е.И. Саленкова:
— Маша, у меня такой прогноз вам: пройдет пять-десять лет и вы конкретно не будете ругаться матом, и реакция на мат у вас будет совершенно другая. А особенно когда у вас появится ребенок. И вы вспомните нашу сегодняшнюю беседу.
Кирилл:
— А я встану между Машей и Еленой Игоревной. Речь человека напрямую зависит от его внутренней среды. Проблема в том, что у каждого человека разное развитие, разное воспитание, разная самооценка. У поколения моего возраста нет индивидуальности. Они хотят быть похожи на кого-то.
М.Т. Беляева:
— Такие ребята, как Кирилл – самодостаточные, свободные в своих мыслях. Они знают, что смогут утвердиться в этом мире без этих слов. Они ему не нужны. Это же круто — быть не таким как все. Надо говорить об этом молодежи. Все курят, а ты – нет. Все ругаются – а ты нет!
о. Владимир:
— Все зависит от того, что вы хотите в жизни добиться. Если вы хотите добиться Царствия Небесного, то вы послушаете меня, а я вам скажу: это грех, который портит человека и ведет его к смерти – не физической (все мы умрем), а к духовной смерти. Существует программа: чтобы победить Россию, ее надо развратить. Все это идет с Запада, где уже идет волна возмущения: почему русские не допускают однополые браки?! Мол, мы лишаем человека свободы. А это верх разврата! Да, есть люди больные, но это же не говорит о том, что все мы должны стать больными. Да, увы, мат существует в семьях, и это ни к чему хорошему не приведет. Это приведет к разврату, развалу семей, рождению уродов-детей и так далее.
«Разговор ни о чем, который ничего не изменит», — так Мария охарактеризовала нашу встречу. Согласитесь ли вы с ней, уважаемые читатели, мы не знаем. Но многие взрослые участники Круглого стола не согласились.
А. Дмитриева:
— Почему не изменит? Вокруг меня уже обстановка меняется: я знаю, что со мной никто разговаривать матом не будет.
М.Т. Беляева:
— Я знаю, что буду очень внимательно следить за тем, что происходит вокруг. Поговорю со своими близкими. Почему это ничего не изменит?
По материалам газеты «Кольчугинские вести» от 09.12.2018
Хотите меньше ругаться? Вот 5 методов, которые вы можете попробовать
Ругаться — это ужасно весело, а в некотором смысле даже полезно для вас. Однако это не всегда правильно в присутствии вежливой компании, и, как мы все знаем, слишком много хорошего может быть плохим. Итак, если вы пытаетесь сократить ругательства, вот несколько тактик, которые вы можете попробовать.
1. Попросите друга о помощи.
Мы часто не замечаем собственных вредных привычек, поэтому вы можете попросить друга, супруга или члена семьи привлечь вас к ответственности.Каждый раз, когда вы позволяете ругательству пролететь, пусть они укажут вам на него. Они могли хлопать в ладоши, выкрикивать кодовое слово или издавать звук в любое время, когда вы произносите ненормативную лексику. Чем больше вы начнете узнавать свои манеры речи, тем легче будет их изменить.
2. Найдите слова для замены.
Считайте это забавным испытанием для пополнения своего словарного запаса. Конечно, вы могли бы сказать «фадж» или «фрик» вместо другого f-слова, но вам не нужно ограничивать свою речь такими лишенными воображения тонкостями.Примерьте некоторые из этих старомодных ругательств на размер, например «Ну, папа, шипите», «Что за гром?» И «Отличная рогатая ложка!» Вы будете звучать как Рон Бургунди из Anchorman и, возможно, даже рассмешите в процессе. К тому же, чем более смешно вы говорите, тем больше у вас будет стимулов полностью избавиться от потребности ругаться.
3. Сделайте вид, будто ваша бабушка слушает.
Конечно, некоторые из нахальных бабушек ругаются, как моряки, так что этот трюк может не сработать для вас.Тем не менее, полезно подумать о ком-то, кого бы вы не хотели обидеть своим грязным ртом, будь то суровая тетя, пастор или дети в вашей семье. В следующий раз, когда вы собираетесь ругать судью на экране телевизора, представьте себе этого человека, сидящего рядом с вами на диване.
4. Тренируйте свой мозг думать иначе.
Иногда ошибаться — это нормально, но сразу же после того, как вы осознали свою ошибку, спросите себя, что вам следовало сказать вместо этого. По словам Cuss Control Academy, произнесите вслух желаемое слово, и со временем «эти упражнения научат вас думать и действовать по-другому».
5. Достаньте старый добрый ругань.
Этот проверенный метод работает, потому что он попадает прямо туда, где больно: в кошелек. Каждый раз, когда вы ругаетесь, достаньте хрустящую купюру в 1 доллар и вставьте ее в банку. Поставьте перед собой цель — скажем, две недели без ругательств — и позвольте банке с ругательствами служить свидетельством вашего пути. Достигнув цели, вы можете использовать эти деньги, чтобы купить себе приятное вознаграждение. В качестве альтернативы, если вас больше мотивируют наказания, чем награды, вы можете пообещать отдать эти деньги своему наименее ответственному в финансовом отношении другу.
При чем здесь боль?
Мои родители (почти) Никогда не ругаются
Когда мы с шестью братьями и сестрами собираемся вместе во время каникул, мы возвращаемся к своим детским обычаям. Мы готовим в микроволновой печи сыр с солеными крекерами на закуски, едим мамины шоколадные печенья на десерт, а затем рассказываем о трех случаях, когда мы слышали ругательства наших родителей.* наверху », пока он наказывал близнецов (я один из близнецов; я отрицаю, что когда-либо ссорился).
Наши родители не ругались, поэтому, когда это случилось, мы знали, что что-то не так. Что-то пошло не так. Это послужило для нас предупреждением и, вероятно, снятием стресса для них.
Нецензурные выражения и звуки животных
Животные издают звуки. Вокализации. Фактически, и животные, и люди издают по крайней мере два различных типа вокализации: те, которые выражают внешние эмоции (подумайте, аплодисменты, предупреждение), и те, которые выражают внутренние эмоции (мысли, разочарование, агрессия).
Точно так же, как животные издают шум, чтобы выразить гнев или предупредить членов группы, люди делают то же самое. Например, если мы видим змею, внезапно скользящую по пешеходной тропе, мы кричим — или, может быть, ругаемся от удивления, вызванного адреналином. Мы реагируем и предупреждаем других. Это естественно.
А как насчет нецензурной лексики вообще? Могут ли они служить аналогичным целям? Нецензурные слова не всегда предупреждают о змеях, но, как мои родители иллюстрировали по крайней мере трижды в моем детстве, они могут предупредить окружающих вас людей о вашем внутреннем эмоциональном состоянии.
Клятва vs. ругательства vs оскорбление: контекст имеет значение
Но не всякая ругань одинакова. Сказать: «Черт возьми!» после удара молотком по большому пальцу отличается от цитаты 1939 года из Унесенные ветром : «Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать», и оба эти утверждения отличаются от проклятия кого-то в гневе. Это то же слово, сказанное с другой целью.
В своей книге Анатомия ругательства Эшли Монтегю определяет 14 различных классов ругательств, включая общую ругань, проклятие кого-либо, религиозные клятвы, пошлые слова, части тела и другие.И в этих категориях не учитываются эвфемизмы вроде «Это было , черт возьми, потрясающе!» или «Что за , черт возьми, ?» Даже эвфемистические высказывания осуждали в доме моих родителей (где пердеть было словом F, которое нам было запрещено произносить, потому что, по словам моего отца, оно было «грубым, грубым и неприемлемым в смешанной толпе или любой другой толпе»).
Оказывается, папа был прав, уместность ругани зависит от места проведения; насмешки и агрессия могут быть терпимы на футбольном матче, в то время как те же самые вокализации совершенно неуместны в классе детского сада.Но когда вы в Риме, делайте то же, что и римляне. Святой Амвросий дал нам это выражение в 4 годах. Этот совет актуален и сегодня, особенно если сравнить собор с загоном скота. По словам ковбоев в моей жизни, скот понимает только слова из четырех букв.
Что наука говорит о ругани
Некоторые утверждали, что нецензурные слова используются только людьми, у которых отсутствует словарный запас, в то время как другие … хм, клянутся, таких слов указывают на развитое мышление.Правда, наверное, где-то посередине.
В одном исследовании две группы участников поместили руки в ведро с водой и льдом. Первая группа могла использовать только определенные нецензурные слова; вторая группа могла использовать общеупотребительные слова, используемые для описания таблицы. Обеим группам было сказано держать руки в ледяной воде как можно дольше. Какая группа продержалась почти на 50 процентов дольше? Группа нецензурных слов. В ходе этого небольшого исследования исследователи обнаружили, что для некоторых людей ругань может облегчить боль.
В последующем исследовании участники испытали повышенную толерантность к боли и частоту сердечных сокращений, когда они использовали нецензурные слова. Но эффект был недолгим, и повторное использование уменьшило эффект. Безусловно, чрезмерное использование ругательств в повседневных ситуациях снижает их эффективность в качестве краткосрочного вмешательства для уменьшения боли.
Некоторые исследования изучают уместность ругательств в легкой, средней и строгой форме как в случайных, так и в оскорбительных контекстах, в то время как другие исследования спрашивают, ругаются ли люди чаще, когда злятся.Практически все исследования ставят вопрос о том, что представляет собой нецензурное слово, и большинство из них, кажется, проводят пресловутую линию в отношении оскорбительных оскорблений и расистских уничижительных выражений. Эти слова, кажется, не уменьшают боль, а только усиливают ее (может быть, физически, определенно эмоционально).
Брань может выявить ваше эмоциональное состояние
Мои родители также сказали нам, что ругань предназначена для людей с плохим словарным запасом (у людей, которые ругаются, кажется, больше общий словарный запас), и что они воспитали нас лучше (они, безусловно, так и сделали).Но что, если в этой истории есть нечто большее, чем просто делать или не делать? Что, если бранные слова были способом показать другим, что вы испытываете физическую или эмоциональную боль?
«Мы считаем, что, когда люди используют ненормативную лексику, они указывают нам на свое эмоциональное состояние, и это не то, что люди всегда делают», — сказал доктор Бенджамин К. Берген, профессор когнитивных наук Калифорнийского университета в Сан-Диего. для статьи в New York Times. «Многие люди скрывают свои эмоции по множеству причин, и я думаю, что мы делаем вывод, когда кто-то клялся, что они не должны этого делать.Они должны правдиво выражать свою эмоциональную позицию ».
Итак, я должен ругаться?
Кажется, определенно есть время и место для ругани. Исследования показывают, что он действительно уменьшает боль у некоторых людей, и простой опыт подсказывает нам, что он может эффективно передавать чье-то эмоциональное состояние. Но это может быть правдой только тогда, когда ругань является аномалией, чем-то необычным. Если вы постоянно произносите ругательства, еще одно не сможет эффективно облегчить боль — эмоциональную или физическую.Ваши слова буквально теряют силу из-за чрезмерного употребления.
Поговорите с людьми из вашей жизни на работе и дома. Спросите их, не думают ли они, что вы слишком много ругаетесь по сравнению с другими людьми в той же ситуации. Самые близкие вам люди хорошо знают ваш регион и смогут сказать вам, часто ли вы ругаетесь по сравнению с другими людьми. Следите за своим использованием слов.
Если вы регулярно ругаетесь, вы теряете обезболивающий эффект. Ваши слова буквально теряют силу. Подумайте о том, чтобы резко снизить уровень ругательства.Сделайте ругательства снова прекрасными, сделав их особенными. Конечно, если вы выросли не на ругани, то вам незачем начинать прямо сейчас. Если только вы не укусите палец на ноге. Или наступите на Лего.
50 альтернативных слов, которые помогут вам не ругаться, ругаться или ругаться
Дженна Вольф из The Lotus Room | For 12 & Broad
Стоит ли учить детей значению нецензурных слов?
Вместо того, чтобы учить своих детей не ругаться, задумывались ли вы когда-нибудь о том, чтобы просто сказать им, что означают ругательства?
Buzz60
Это правда, как сказал Марк Твен, что «при определенных обстоятельствах ненормативная лексика приносит облегчение даже в молитве.”
У всех нас под рукой есть любимые ругательства для обозначения ушибов, моментов замешательства и решительных восклицаний.
Но какое место на самом деле нецензурная лексика в повседневных разговорах с собой и другими?
Каждое слово, которое мы произносим, несет в себе частоту вибрации. Язык с высокими вибрациями, как правило, дает людям ощущение счастья, заботы и понимания. Низкочастотный жаргон может вызвать чувство унижения, обиды или возможного оскорбления — даже если слова не были адресованы нам намеренно.
Хотя ругань ни в коем случае не является «неправильной», в некоторых разговорах она может быть просто ненужной.
Вне зависимости от того, болтаете ли вы с впечатлительными детьми, разговариваете на работе или хотите сэкономить на «ругани», полезно держать в заднем кармане несколько вычищенных терминов на время жизни, состоящей из четырех слов. моменты.
Встряхните разговоры, расширьте свой словарный запас и улучшите свой язык с помощью этих 50 вариантов ругательства, которые наверняка заставят вас и ваших слушателей хихикать, а не в шоке:
- Balderdash!
- Уильям Шатнер!
- Кукурузные орехи!
- Дагнаббит!
- Сын обезьяны!
- ракушки!
- Святая корова!
- Какать на палку!
- Сахар!
- Judas Priest!
- Sufferin ’succotash!
- Ох, хватит!
- Фуей!
- Великий Скотт!
- Буллпит!
- Прыгающие ящерицы!
- Сыр и крекеры!
- Frack!
- Дерьмо!
- Грибы шитаке!
- Fraggle Rock!
- Cowabunga!
- Закрой входную дверь!
- Ну и дела, Вилликерс!
- Перламутр!
- Сын пистолета!
- Эгад!
- Татарский соус!
- Гадзуки!
- Барбра Стрейзанд!
- Schnikes!
- Прыгай Иосафат!
- Мама отцов!
- Крики!
- Горох и рис!
- Джиперы!
- Черт побери!
- Гремлины скачут!
- Ой корабль!
- Zoinks!
- Спокойной ночи!
- Пук-молоток!
- Маларки!
- Борода Мерлина!
- Святой гуакамоле!
- Ой, кокосы!
- H-E-двойные клюшки!
- Черт!
- Да, карамба!
- Что за ругань?
Дженна Вульф — лицензированный массажист, инструктор по йоге, мастер рейки, практик аюрведы, выпускница Бельмонта и владелица ведущей целительной студии The Lotus Room в Нэшвилле.Уроженка Южной Калифорнии, Дженна вдохновлена природой и искусством древней жизни благодаря практике йоги и аюрведы. Она верит в силу позитивного мышления, свободу художественного самовыражения и всегда выступает за мир и любовь. Для получения дополнительной информации о массаже, йоге, аюрведе и предстоящих семинарах посетите thelotusroomnashville.com. Поставьте лайк «Комнате лотоса» на Facebook и следите за личным путешествием Дженны в «Хорошую жизнь» в Instagram @jennawolf.
Наука ругательства — Ассоциация психологических наук — APS
Зачем психологу изучать ругань? Опыт в такой области имеет различное практическое значение внутри и вне сообщества психологической науки.За пределами научного сообщества знание табуированных языков является оправданием для частых консультаций по актуальным вечным вопросам: вредна ли ругань? Можно ли разрешить детям ругаться? Становится ли наша ругань хуже? Один из нас дал более 3000 интервью различным средствам массовой информации по вопросам, указанным выше, а также по поводу использования табуированных слов на телевидении, в рекламе, в профессиональном спорте, на радио, в музыке и фильмах. Помимо консультаций со СМИ, нужны показания экспертов по делам о сексуальных домогательствах, драке, пикетной речи, нарушении спокойствия и неуважении к суду.
Принимая во внимание постоянную потребность в эксперте для консультации по вышеупомянутым вопросам, странно, что ругательство оценивается так по-разному, когда ругань рассматривается с точки зрения психологической науки. Хотя с начала 1900-х годов о ругани были написаны сотни статей, они, как правило, происходят из областей, не относящихся к психологии, таких как социология, лингвистика и антропология. Когда ругань является частью психологического исследования, она редко бывает самоцелью.
Кристин Яншевиц
Гораздо чаще сильные оскорбительные слова используются в качестве эмоционально возбуждающих стимулов — инструментов для изучения влияния эмоций на психические процессы, такие как внимание и память.
Почему противоречие между общественностью и наукой? Неужели ругань как поведение выходит за рамки того, что должен изучать психолог? Поскольку на ругань так сильно влияют переменные, которые можно измерить на индивидуальном уровне, ученые-психологи (в большей степени, чем лингвисты, антропологи и социологи) имеют лучшую подготовку, чтобы отвечать на вопросы о ней. Еще одно объяснение относительного отсутствия акцента на этой теме — ориентация психологической науки на процессы (напр.g., память), а не жизненные сферы (например, досуг), проблема, описанная Полом Розиным. Возможно, более сфокусированный на предметной области подход к психологическому исследованию лучше подходит для таких тем, как ругань и другие табуированные формы поведения.
Независимо от причины относительного отсутствия акцента на исследованиях ругани per se внутри психологической науки, извне научного сообщества все еще существует большой спрос на объяснения ругательств и связанных с ними явлений.Чтобы дать читателю представление о работе, которую мы, как психологи, изучаем ругань, мы делаем, давайте рассмотрим некоторые из часто задаваемых нам вопросов о ругани.
Ругаться проблематично или вредно?
Суды признают вред от слова в делах, связанных с дискриминацией или сексуальными домогательствами. Первоначальное оправдание наших законов о непристойности было основано на необоснованном предположении, что речь может развратить или развратить детей, но существует мало (если таковые имеются) данных социальных наук, демонстрирующих, что слово само по себе причиняет вред.Тесно связанная проблема заключается в способе определения вреда — вред чаще всего формулируется в терминах стандартов и чувств, таких как религиозные ценности или сексуальные нравы. Редко предпринимаются попытки количественно оценить вред с точки зрения объективно измеримых симптомов (например, нарушения сна, беспокойства). Ученые-психологи, безусловно, могли бы предпринять систематические усилия для определения поведенческих результатов ругани.
Нецензурная лексика может сопровождаться любыми эмоциями и иметь положительный или отрицательный результат.Наша работа показывает, что большинство случаев употребления нецензурных слов не вызывает проблем. Мы знаем это, потому что записали более 10 000 эпизодов публичных ругательств со стороны детей и взрослых и редко наблюдали негативные последствия. Мы никогда не видели, чтобы публичная ругань приводила к физическому насилию. Большинство публичных употреблений табуированных слов не в гневе; они безобидны или приводят к положительным последствиям (например, вызывают юмор). Однако нет никаких описательных данных о ругательствах в частной обстановке, поэтому в этой области необходимо проделать дополнительную работу.
Таким образом, вместо того, чтобы считать ругань вредной или морально неправильной, можно получить более значимую информацию о ругани, задав вопрос о том, каких коммуникационных целей достигается ругань. Нецензурные слова могут привести к ряду результатов, например, когда они используются в позитивном ключе для шуток или рассказывания историй, управления стрессом, соответствия толпе или вместо физической агрессии. Недавняя работа Stephens et al. даже показывает, что ругань связана с повышенной переносимостью боли. Это открытие предполагает, что ругань имеет катарсический эффект, который многие из нас, возможно, лично испытали в расстройстве или в ответ на боль.Несмотря на эти эмпирические данные, средства массовой информации обычно игнорируют положительные последствия ругани. Это возможность для ученых-психологов помочь проинформировать средства массовой информации и лиц, определяющих политику, путем четкого описания диапазона результатов ругани, включая преимущества.
Плохо ли детям слышать или произносить нецензурные слова?
Вопрос о вреде для взрослых ругательств относится к таким вопросам, как словесные оскорбления, сексуальные домогательства и дискриминация. Когда в кадре появляются дети, ненормативная лексика становится проблемой для родителей и основой для цензуры в средствах массовой информации и образовательных учреждениях.Учитывая повсеместность этой проблемы, интересно, что учебники психологии не рассматривают возникновение такого поведения в контексте развития или изучения языка.
Родители часто задаются вопросом, нормально ли такое поведение и как им на это реагировать. Наши данные показывают, что ругательства появляются к двум годам и становятся взрослыми к 11-12 годам. К тому времени, когда дети идут в школу, их рабочий словарный запас состоит из 30-40 оскорбительных слов. Нам еще предстоит определить, что дети знают о значениях слов, которые они используют.Мы действительно знаем, что дети младшего возраста, вероятно, будут использовать более мягкие оскорбительные слова, чем дети старшего возраста и взрослые, чья лексика может включать более оскорбительные термины и слова с более тонкими социальными и культурными значениями. В настоящее время мы собираем данные, чтобы лучше понять, как развивается словарный запас ребенка.
Мы не знаем точно, как дети учат нецензурную лексику, хотя это обучение является неотъемлемой частью изучения языка, и оно начинается в раннем возрасте. Независимо от того, ругаются ли дети (и взрослые), мы знаем, что они приобретают зависящий от контекста этикет ругательства — соответствующее «кто, что, где и когда» ругательства.Этот этикет определяет разницу между забавным и оскорбительным и требует дальнейшего изучения. Из данных интервью мы знаем, что молодые люди сообщают, что слышали эти слова от родителей, сверстников и братьев и сестер, а не из средств массовой информации.
Учитывая, что последствия употребления детьми нецензурной лексики часто приводятся в качестве основы для цензуры, психологи должны постараться описать нормальный ход развития бранной лексики и этикета у ребенка.Важно ли пытаться подвергать детей цензуре с языка, который они уже знают? Хотя сами ученые-психологи не устанавливают языковые стандарты, они могут предоставить научные данные о том, что является нормальным, чтобы поддержать эти дискуссии.
ругательства участились в последние годы?
Это очень распространенный вопрос, и на него сложно ответить, потому что у нас нет исчерпывающих, надежных базовых данных о частоте до 1970-х годов для целей сравнения. Это правда, что мы подвергаемся большему количеству форм ругани с момента появления спутникового радио, кабельного телевидения и Интернета, но это не означает, что средний человек ругается чаще.В нашем недавнем подсчете частоты большая часть наших данных поступает от женщин (сокращение когда-то больших гендерных различий). Мы интерпретируем этот результат как отражение большей доли женщин в обществе (например, гораздо больше женщин в кампусах колледжей), чем как огрубление женщин. Наше предстоящее исследование также показывает, что наиболее часто записываемые табуированные слова оставались довольно стабильными за последние 30 лет. Англосаксонским словам, которые мы говорим, сотни лет, и большинство исторически оскорбительных сексуальных упоминаний до сих пор находятся в верхней части списка оскорблений; они не вытеснены современным сленгом.Необходимо периодически собирать данные о частоте использования, чтобы ответить на вопросы о тенденциях в отношении нецензурной брани с течением времени.
Таким образом, наши данные не указывают на то, что наша культура «ухудшается» в отношении нецензурной брани. Когда возникает этот вопрос, мы также часто не осознаем влияние недавно принятых законов, предусматривающих наказание за ненормативную лексику, таких как законы о сексуальных домогательствах и дискриминации. Слежка за телефонными разговорами и электронной почтой на рабочем месте также ограничивает использование нами табуированных формулировок.
Все люди ругаются?
Мы можем ответить на этот вопрос, сказав, что все грамотные англоговорящие люди учатся ругаться по-английски.Нецензурная лексика обычно состоит из 10 словосочетаний и составляет около 0,5% от ежедневного объема словосочетания. Однако неинформативно думать о том, как ругается средний человек: контекстуальные, личностные и даже физиологические параметры имеют решающее значение для прогнозирования того, как будет происходить ругань. Хотя ругань пересекает социально-экономический статус и возрастные группы и сохраняется на протяжении всей жизни, она чаще встречается среди подростков и чаще встречается среди мужчин. Неуместная ругань может наблюдаться при повреждении лобной доли, расстройстве Туретта и афазии.
Нецензурная лексика положительно коррелирует с экстраверсией и является определяющей чертой личности типа А. Это отрицательно коррелирует с сознательностью, покладистостью, сексуальной тревогой и религиозностью. Эти отношения осложняются диапазоном значений в разнообразной группе табуированных слов. Некоторые религиозные люди могут избегать ненормативной лексики (религиозных терминов), но у них может быть меньше оговорок в отношении оскорбительных сексуальных терминов, которых избегали бы сексуально озабоченные. Нам еще предстоит систематически изучать ругань в отношении таких переменных, как импульсивность или психические состояния (например,г., шизофрения и биполярное расстройство). Это могут быть плодотворные пути для исследования нейронной основы эмоций и самоконтроля.
Табу-слова занимают уникальное место в языке, потому что однажды выученные, их использование в значительной степени зависит от контекста. Хотя у нас есть описательные данные о частоте и самоотчетах о агрессивности и других лингвистических переменных, эти данные, как правило, поступают из выборок, в которых преобладают молодые белые американцы из среднего класса. Требуется гораздо более широкая и разнообразная выборка, чтобы лучше охарактеризовать использование языка табу и более точно ответить на все вопросы здесь.
Как перестать ругаться в этом году: «Я всегда понимаю, что на миллисекунду опаздывает» | Семья
Когда родился мой сын, я нарисовала линию на песке. «Больше не ругайся за меня», — заявил я. «Этот мальчик не должен быть запятнан моей нецензурной бранью». Затем я вышел на улицу, указал на громкий самолет, летящий над головой, и невольно произнес слово «охренеть».
Ему почти два года, и он с ошеломляющей скоростью набирает новые слова. Вчера он впервые сказал «бегемот» только потому, что кто-то однажды сказал это в пределах слышимости.И я клянусь гораздо больше, чем говорю слово «бегемот». Либо я остановлюсь сейчас, либо меня осудят в Tesco, потому что ребенок в моей тележке продолжает называть петушка Келлогга дрочителем.
Эксперт говорит мне, что изменить эту укоренившуюся привычку сложно, но возможно
Я цепляюсь за две фигуры наставников. Кристен Яншевиц — адъюнкт-профессор психологии Марист-колледжа в Нью-Йорке и соавтор отчета под названием «Наука ругательства». Она говорит мне, что изменить эту укоренившуюся привычку сложно, но возможно.«Если вы хотите создать новые ассоциации, измените как можно больше вещей в вашем контексте», — говорит она. «Образцы поведения и познания подсказываются без вашего ведома сигналами вашего тела и внешней среды».
К счастью, я собираюсь полностью изменить свою внешнюю среду. Я занимаюсь украшением дома, в который мы собираемся переехать; идеальное место, чтобы избавиться от привычки. Тем не менее, одна из моих работ по декорированию включает снятие и шлифовку перил со свинцовым грунтовочным покрытием.Проходят целые дни, когда ругательства составляют 90% моего голоса. В какой-то момент, и я понимаю, что это звучит как ложь, строитель, работающий внизу, вытягивает голову в коридор и кричит: «Стюарт, ты перестал ругаться. Ты мертв?»
К счастью, у меня есть и другие варианты. Яншевиц связывает меня с Ричардом Стивенсом, старшим преподавателем психологии в Килле и автором книги «Черная овца: скрытые преимущества быть плохим». Несмотря на то, что в его книге очень много говорится о пользе ругани — он утверждает, что она способствует социальной сплоченности, помогает людям справляться с болью и демонстрирует более высокую языковую беглость — Стивенс признает, что, вероятно, не очень хорошо выставлять молодые уши взрослым. и часто сексуальные коннотации содержатся в ненормативной лексике.
Он предлагает два подхода. Во-первых, я должен присутствовать в достаточной степени, чтобы поймать себя на ругательствах и превратить взрыв в менее оскорбительное слово, классический подход «дерьмо в сахар». Я пытаюсь это сделать уже несколько недель, и мое исправление всегда опаздывает на миллисекунду. К тому времени, как я изменил вспышку, она уже была в дикой природе, и я играю в догонялки. Я начал много бормотать «гребаный флип».
Второе предложение Стивенса — найти альтернативные нецензурные слова.«Колбаса, бекон, яйцо и чипсы» — заменитель, который он слышал от одного человека во время учебы, — на самом деле симпатичен. Опять же, я пробую это с переменным успехом: мой выбор «цветения» и «крики» заставляет меня чувствовать себя слишком застенчиво, как мультяшный трубочист. Я нахожусь на той стадии, когда я очень осуждаю других ругательств, так что, полагаю, это начало. Я просто хочу, чтобы это было проще.
Начните здесь
Внесите физические изменения в соответствии со своим поведением: выберите другой путь на работу.Это напомнит вам о вашем решении.
Будьте внимательны — постарайтесь заметить, что вы делаете, прежде чем делать это
Умеряйте свое поведение с помощью меньших примеров; Если вы откажетесь от ругани, слово «дерьмо» станет вашим новым героем.
5 способов поговорить с детьми о ругани — и почему
Когда дети становятся старше, они сталкиваются с ненормативной лексикой во всем, что есть в видео на YouTube. к онлайн-комментариям. А в последнее время количество ругательств в публичных выступлениях, кажется, выросло на несколько ступеней.Саманту Би недавно отчитали за то, что она использовала слово «С» по телевизору, и трудно избежать новостей о неприятных постах в Твиттере. Родители могут воспользоваться этими моментами, объяснив, как шоу (и другие средства массовой информации) привлекают внимание к ненормативной лексике — стратегии, которая является частью продажи продукта.
Увлечение детей табуированными словами, конечно, не ново. В возрасте 5 или 6 лет большинство детей испытывают острые ощущения от пустословия (привет, Captain Underpants !) Или любого слова, которое вызывает у родителей интерес.Этот возраст — прекрасное время, чтобы помочь детям понять, что есть места, где один язык подходит (например, в глупых книгах), но не подходит для другого (например, за обеденным столом).
Дети интуитивно понимают, что слова сильны, а определенные слова имеют большое влияние. Вот несколько советов, как говорить с детьми о ненормативной лексике:
- Подумайте о времени и месте. То, что может быть неважным в вашем доме, может быть оскорбительным в доме вашего лучшего друга. Напомните детям, что во время выступления следует помнить об аудитории.Язык, который вы используете, когда пишете своему лучшему другу, может быть немного более свободным, чем слова, которые вы используете в классе или когда разговариваете с бабушкой по Skype.
- Расширьте свой словарный запас. Практически всегда можно найти замену проклятому слову. Предложите детям ознакомиться с тезаурусом и найти творческие альтернативы распространенным проклятиям или различные способы описания чувства, которое вызывает у них желание проклинать. (Мой сын говорит «арахисовое масло» вместо «пустышка». Я часто использую «инжир», когда я расстроен.)
- Слова могут навредить. Имя типа «сука» или «придурок» может ужалить. И точно так же, как нельзя бить кого-то или запугивать его, нельзя ругать кого-то, чтобы причинить ему вред. Кроме того, разжигание ненависти (слова, используемые специально для обозначения расы, религии, пола и т. Д.) Могут иметь серьезные последствия. Укажите, когда телевизионные герои называют друг друга по имени, и спросите детей, как они могли бы по-другому справиться с ситуацией.
- Язык отражается на вас. Может быть, некоторые друзья ваших детей думают, что проклятия делают вас крутым, но на самом деле тот, кто много ругает, обычно выглядит незрелым и совсем не стильным.Напоминайте детям об этом, особенно когда они распространяют свой язык в мире в социальных сетях, онлайн-сообществах и т. Д.
- Ограничение воздействия. Загляните в «языковые» разделы наших обзоров СМИ, чтобы выбрать телешоу, фильмы, игры и т. Д., Которые поддерживают язык в пределах вашего уровня комфорта. Узнайте, как отключить комментарии или доступ к комнатам чата, если дети видят в Интернете ненормативную лексику.
Правила ругательства — ругательства и этикет на английском языке — Хьюго Рифкинд
Если вы не в церкви или, может быть, в детском саду, в наши дни никого не следует обижать руганью.
Смотри — ЕБАТЬ. И мир по-прежнему крутится. Но есть ругань и ругань . Как известно каждому писателю, написанная ненормативная лексика во много раз сильнее сказанного. То же самое и с акцентом, который должен знать лучше. Если бы, скажем, Боб Гелдоф сказал вам, что у него прокол, вы бы думали только о его шинах. Если бы это сделал герцог Эдинбургский, он прозвучал бы так сердито, что вы бы задались вопросом, застрелил ли он водителя. Честно говоря, в наши дни это жукер, но таково бремя разведения.Если вы говорите правильно, вы тоже должны правильно ругаться.
Во-первых, а главное ругаюсь только в описании. Ни в коем случае не восклицая или не оскорбляя. Дом обшарпан, у собаки говно мозги, этот телефонный контракт — дерьмовый венец долбанных задниц — все в порядке. Даже некоторые фразы, которые звучат чертовски оскорбительно, — Клайв — придурок; Дейзи — шлюха; эта придурка Мередит ходит, как будто сидела в дерьме, и т. д. — на самом деле просто оскорбительные описания, и они вполне приемлемы почти в любой компании, если произносятся спокойно.Большая опасность с руганью заключается не в обиде, а в хамстве. Никогда не кричи. По большей части, за исключением некоторых особых обстоятельств, вы никогда не должны ругаться на кого-то. Если вы чувствуете, что должны, тогда это должно быть сделано со всей жестокой эффективностью разговорной термоядерной войны. Представьте себе леди Мэгги Смит, называющую лакея пиздой, или Брайана Сьюэлла, говорящего дорожному инспектору, что он жалкий маленький ублюдок. Это тот эффект, к которому вы стремитесь.
Неожиданная ругань красивой женщины — это как мельчайший взгляд на ее нижнее белье.
Все дело в обдумывании. Слова важны, поэтому вам нужно точно знать, что они означают. Когда Дэвид Кэмерон сказал по радио слово «пизда», это прозвучало глупо не потому, что он поклялся, а потому, что он явно не понимал, что оно означает вагину. Вы должны быть в курсе всего этого. «Жопа» больше не ругается. Твоя задница — это просто твоя задница. «Дерьмо» остается немного ругательным, но в основном стало обычным термином для обозначения «плохих» или настоящих фекалий. Если вы хотите, чтобы он выглядел по-настоящему грубым, добавьте Celtic e и сделайте его «дерьмовым».«Дерьмо» остается отличным словом. «Трахнутый» означает сломанный или поврежденный иным образом. Это все. Даже если что-то сломалось в результате настоящего секса (например, кровать), это просто совпадение; таких коннотаций нет.
Остерегайтесь, однако, потери этого существенного чувства возвышенной отстраненности. Твою машину могут трахнуть, твою голову могут трахнуть, даже работу. Но ваш брак никогда не должен быть испорчен. Во всяком случае, его надо поиметь. Будьте изобретательны, в основном добавляя ing или ly там, где это не ожидается. Гадит , горит , горит — это отличительные черты вдумчивого маэстро. Там, где шикарная ругань действительно мешает, так это с привязанностью. С региональным акцентом вы можете ругаться с друзьями и нежно. В хрустальных тонах это сделать сложно. Даже если вы это сделаете, это будет звучать как клуб регби. Избегать.
Однако ругаться с своими друзьями жизненно необходимо. Если сделать это ловко, это может стать первым признаком дружбы, первой интимной трещиной на холодном фасаде.Босс, который ругается на вас, — тиран, но если он ругается с вами , тогда должно быть ощущение, что он купил вам выпивку. Все дело в том, чувствуете ли вы себя достаточно комфортно, чтобы дать отпор. Неожиданная ругань красивой женщины — это как крошечный проблеск ее нижнего белья. Если вы не должны были это видеть, это может показаться грубым. Но если вы думаете, что были …
Поклянись со своей свекровью, но только если она сначала сделает это. Когда это происходит, вы связаны на всю жизнь. То же правило применяется при собеседовании при приеме на работу или с епископами.Нет ничего лучше клятвенного епископа. А если вам нужно проверить воду, сделайте это тщательно. Всегда звучит так, будто ты хочешь ругаться. Никогда не говори, что ты ничего не можешь с этим поделать. Не ругайтесь с директором школы, но всегда ругайтесь с директором школы. Не ругайся в магазинах, если только они не очень шикарные, и в этом случае — иди за свою долбаную жизнь. Надеюсь, вы это поняли.
Хьюго Рифкинд — писатель The Times
7 вещей, которые нельзя делать в спа Что ваш фетиш говорит о вас Галерея: Джеральд Скарф для Tatler .