Кризис юношеского возраста связан с: Кризис юношеского возраста — Студопедия

Старость как биологическая проблема. Старение рассматривается как биологически запрограммированный процесс («программированное старение») или как результат повреждения клеток организма («непрограммированное старение»).

Старость как когнитивная проблема. Теория сдерживания полагает, что старые люди становятся менее умелыми по причине затруднений в восприятии внешней информации . Теория «неупотребления» связывает ухудшение интеллектуальных умений в поздней жизни с недостаточным использованием.

Определить хронологические границы начала старости весьма сложно, поскольку диапазон индивидуальных различий в появлении признаков старения огромен. Эти признаки выражаются в постепенном снижении функциональных возможностей человеческого организма. Однако старость следует характеризовать не только с негативной стороны, выделяя угасание определенных способностей по сравнению со зрелостью. Необходимо установить качественные отличия психики пожилого человека, выявить и показать особенности психическою развития, происходящего на фоне ухудшающейся психофизиологии, в условиях инволюционных изменений нервной системы.

Рекомендуемые страницы:

Кризис подросткового возраста (предподростковый кризис)

Кризис подросткового возраста относится к «большим» кризисам по Д.Б. Эльконину и может протекать достаточно ярко. Его психологическое содержание – проявления самостоятельности, эмансипации от взрослых.

Основные психические новообразования: развитие теоретического, понятийного мышления, возникновение рефлексии, новый уровень произвольной саморегуляции поведения и психической деятельности, коренная перестройка всей системы интересов, изменение мотивов поведения, «мотивационный вакуум», кризис самооценки, расширение временной перспективы и появление чувства взрослости.

Симптомы кризиса. К симптомам подросткового кризиса можно отнести аффект неадекватности (бурная неуправляемая реакция, не соответствующая по выраженности вызвавшему ее поводу), реакции имитации (подражание), оппозиции (активный протест), гиперкомпенсации (настойчивое стремление подростка добиться успеха именно в той области, в которой он слаб), группирования (включение в различные группы), эмансипации (независимость от родителей) и хобби-реакции (появление новых увлечений и интересов).

Е.А. Личко наметил критерии перехода этих реакций в патологические: они распространяются за пределы той ситуации и микрогруппы, где они возникли; к ним присоединяются невротические расстройства; развивается склонность к генерализации; появляется характер патологического стереотипа; превышается «потолок» нарушений поведения, допустимый в данном обществе; они нарушают или затрудняют социальную адаптацию.

Становясь патологическими, эти реакции могут обусловливать различные виды делинквентных поступков (мелкие кражи, брань, хулиганство и т. д.), побеги из дома и бродяжничество, пьянство, наркоманию, суицидальные попытки и другие личностные расстройства.

Вопросы

1. Как бы Вы обозначили основное психологическое содержание подросткового возраста?

2. В чем заключается центральное новообразование этого пери­ода?

3. Охарактеризуйте стадию формальных операций в развитии интеллекта.

4. Назовите особенности эмоционального развития подростков.

5. Почему для подросткового возраста характерны проблемы в общении со взрослыми, и как они могут проявляться?

6. В чем заключается и как протекает подростковый кризис?

ЮНОШЕСКИЙ ВОЗРАСТ

Общая характеристика. Юношеский возраст по различным периодизациям охватывает период от 15–16 лет до 23–25 лет. В нем можно выделить 2 этапа: ранняя юность (15–18 лет) и поздняя юность (18– 23–25 лет). Позднюю юность чаще относят к периоду ранней взрослости. Период 15–16 лет называют также старшим школьным возрастом. Итак, границы юношеского возраста (ранняя юность) – 15–18 лет.

Юношеский возраст – это период перехода к самостоятельной жизни. Социальный статус юношества неоднороден: учащиеся школ, колледжей, ВУЗов и работающая молодежь. Это завершающий этап вторичной социализации. Главная социальная задача – выбор профессии. Основные новообразования – личностное и профессиональное самоопределение.

Физическое развитие

Юность – это период завершения физического созревания. На его долю выпадает задача устранения диспропорций в развитии. К концу этого периода основные процессы биологического созревания обычно завершены, так что дальнейшее физическое развитие можно рассматривать уже как принадлежащее к циклу взрослости.

Юношам, как и подросткам, свойственно повышенное внимание к представлениям о норме в отношении роста тела, его размера, веса, пропорций, прически, лица, поведения и движений. Они склонны находить у себя физические отклонения даже в тех случаях, когда все показатели соответствуют норме. Это может вызывать конфликтные реакции или даже хронические психические нарушения невротического характера. Общее эмоциональное самочувствие юношей становится более ровным.

Познавательное развитие

Внимание. Отмечается внутреннее противоречие развития внимания: объем, переключение растут, но внимание становится более избирательным, зависит от направленности интересов. Возникают трудности концентрации внимания, рассеянность. Характерной чертой можно назвать и неумение сосредоточиваться, переключаться и отвлекаться от каких-то стимулов и раздражителей – «невоспитанность» внимания (Д. Хэмилтон, 1983).

Память. Ведущим является произвольное и осмысленное запоминание вербального и невербального материала. На этот период приходится расцвет вербальной памяти (особенно при запоминании отдельных слов). Возможно активное использование различных стратегий запоминания. В целом тенденции развития памяти такие же, как и в подростковом возрасте.

Мышление. По Ж. Пиаже мышление достигло стадии формальных операций. При этом свои новые умственные качества подростки и юноши применяют выборочно, к тем сферам деятельности, которые для них наиболее значимы и интересны.

Ж. Пиаже заканчивает развитие интеллекта стадией решения проблем. Но есть и более высокий уровень – способность находить и ставить проблемы! Так, А. Арлин (1975) предлагает выделять еще одну стадию интеллекта, связанную именно с этими умениями. Свойства этой стадии: нестандартный подход к уже известным проблемам; умение включать частные проблемы в более общие, родовые; постановка плодотворных общих вопросов даже на основе плохо сформулированных задач и др.

Характерными особенностями мышления в юношеский периодявляются:склонность юношеского стиля мышления к отвлеченному теоретизированию; интеллектуальное экспериментирование, интеллектуальные игры.

Развитие креативности. Юношеский период – это период активного развития и проявления творческих способностей. Характерна литературная деятельность, в частности написание стихов, интерес к рисованию и сочинению музыки. Это связано с поиском себя, развитием самосознания. Отчасти это можно объяснить и с точки зрения сублимации (юношеская гиперсексуальность).

Развитие личности

Характерная черта – юношеский максимализм – склонность к идеальным переживаниям, принципиальное отношение к людям, бескомпромиссность.

Эмоциональная сфера. Для периода характерна повышенная эмо­циональность: легкая возбудимость, страстность, частая смена настро­ений, высокая эмоциональная лабильность.

По данным психиатра А.А. Меграбяна, после 13–14 лет резко возрастает число личностных расстройств. По мнению психиатра
А.Е. Личко, возраст от 14 до 18 лет – критический период для психопатий. В этом возрасте выражены акцентуации характера, что повышает возможность психических травм и отклоняющегося поведения. Одновременно с этим возрастают возможности психологической защиты.

Итак, расширяется круг факторов, способных вызвать эмоциональное возбуждение. Но вместе с этим идет развитие механизмов внутреннего торможения и самоконтроля, растет избирательность реакций. Так, разница в уровне реакции на эмоционально заряженные и нейтральные стимулы у юношей гораздо больше, чем у подростков. Они лучше контролируют свои реакции, поэтому их труднее «за­вести».

В настоящее время юность не рассматривается как «невротический» период развития. Наоборот, отмечается улучшение коммуникативности и общего эмоционального самочувствия. Симптомы и тревоги, появляющиеся в юности, – часто не столько реакция на специфические трудности самого возраста, сколько проявление отсроченного эффекта более ранних психических травм.

Развитие самосознания. Развитие самосознания – центральный психический процесс в подростковом и юношеском возрасте. Встают вопросы: «Кто я?», «Кем я стану?», «Каким я хочу и должен быть?». Главное приобретение ранней юности – открытие своего внутреннего мира.

Идет активное развитие Я-концепции, особенно ее когнитивного компонента. Это отражается в самоописаниях: они становятся разнообразнее, глубже, субъективнее. Самооценка становится адекватнее, приобретает автономию от внешних оценок. Уровень притязаний стабилизируется. После 15 лет отмечается рост самоуважения.

Переходный возраст сопряжен со значительными изменениями в Я-концепции, причем в основном в области будущего «Я» (оценка своих возможностей и перспектив). Временная перспектива расширяется: как вглубь – охватывает отдаленное прошлое и будущее, так и вширь – включает уже не только личные, но и социальные перспективы. Близкая перспектива становится менее значимой по сравнению с подростковым возрастом. Идет сближение личного и исторического времени. Ускоряется субъективная скорость течения времени. Актуальной становится идея необратимости времени.

Важной линией развития самосознания является формирование идентичности. Идентичность может быть понята в двух измерениях: временном и ситуативно-ролевом. Формирование идентичности требует переосмысления своих связей с окружающими, особенно с родителями.

По Э. Эриксону, юношеский возраст строится вокруг кризиса идентичности, состоящего из серии социальных и индивидуально-личностных выборов, идентификаций и самоопределений.

Если не удается разрешить эти задачи, то формируется неадекватная идентичность, развитие которой может идти по 4 основным линиям: уход от психологической интимности; размывание чувства времени; размывание продуктивных, творческих способностей; формирование «негативной идентичности».

Дж. Марсиа выделяет следующие этапы и статусы идентичности:

• Диффузная (размытая) идентичность – первый этап. Если рассматривать его как форму идентичности, то характерным является состояние избегания решений, отказ от поиска идентичности, продление детства.

• Предрешенность (досрочная идентификация) – принятие на себя обязательств, не проходя через кризис идентичности, следуя чужому мнению, авторитету.

• Мораторий – как этап – является самым центром кризисного противоречия. Это собственно период построения своей идентичности, состояние поиска ответов на вопросы: «Кто я?», «Какой я?».

• Достижение идентичности (зрелая идентичность)– благополучное завершение кризиса идентичности, возникновение новой самотождественности. Люди связали себя обязательствами вследствие сделанного им выбора.

С понятием идентичности тесно связано понятие самоопреде­ления. Самоопределение – это относительно самостоятельный этап социализации, сущность которого заключается в формировании у индивида осознания цели и смысла жизни, готовности к самостоятельной жизнедеятельности на основе соотнесения своих желаний, наличных качеств, возможностей и требований, предъявляемых к нему со стороны окружающих и общества

Одним из основных психологических новообразований раннего юношеского возраста следует считать не самоопределение как таковое (личностное, профессиональное, шире – жизненное), а психологическую готовность к самоопределению, которая предполагает: а) сформированность на высоком уровне психологических структур, прежде всего самосознания; б) развитость потребностей, обеспечивающих содержательную наполненность личности; в) становление предпосылок индивидуальности как результата развития и осознания своих способностей и интересов каждым старшеклассником.

Проблема юношеского самоопределения разбивается на два основных аспекта: профессиональное и ценностно-смысловое самоопределение. Именно с процессом самоопределения связан так называемый юношеский кризис. Основное противоречие кризиса – между сложностью и важностью жизненного выбора и нехваткой жизненного опыта юноши, незавершенностью процессов становления самосознания.

Социальное развитие

Общение со взрослым складывается сложно. Оно является важной сферой общения. При этом общение со взрослым ценится в том случае, если оно имеет доверительную форму. Отсутствие близких, доверительных отношений со взрослым, в том числе с учителем, в этом возрасте – одна из главных причин тревожности, которую испытывают старшие школьники. Юноши трепетно относятся к своим личным делам и интересам, но нуждаются в тактичной помощи, не нарушающей их личных границ.

Общение со сверстниками. Общение в юношеском возрасте, как и в подростковом, строится на основе двух противоречивых потребностей: обособления (приватизации) и принадлежности (аффилиации).

Интенсивное физическое и умственное развитие приводит к возрастанию интереса к миру и деятельности; усиливается необходимость в новом опыте, познании и в защищенности. Это отражается в особенностях общения и взаимодействия. Для юношей становится важным комфортное общение с людьми, потребность в принятии и признании.

Особенностью периода является появление феномена «ожидания общения», выражающегося в самом поиске общения и в постоянной готовности к контактам. При этом дружеские привязанности отличаются избирательностью, а в диадных отношениях максимально выражена требовательность. При высокой ценности общения основная его цель – поделиться собственными переживаниями, что приводит к напряженности в отношениях, так как интерес к переживаниям партнеров невелик.

Наиболее сложными для данного возраста можно назвать ситуации, когда нужно оказать поддержку или принять сочувствие, а также ситуации, в которых нужно реагировать на провоцирующее поведение или несправедливую критику.

ПЕРИОД ВЗРОСЛОСТИ

Общая характеристика. Характерной особенностью периода взрослости является принципиально новый характер: он не связывается напрямую с физическим созреванием и приобретением новых когнитивных навыков и в большей степени определяется внутренней субъектной позицией человека, т. е. приобретает качественно новую форму саморазвития.

В связи с нарастающей ролью жизненного опыта, сложностью выделения четких границ и отсутствием ярко выраженных новообразований периодизация развития взрослого человека является сложной методологической задачей психологии развития. Приведенная ниже схема дает обобщенное представление о возможных делениях внутри периода взрослости.    

в борьбе с глобальным кризисом психического здоровья детей и подростков | Подростковая медицина | JAMA Педиатрия

В течение последнего года глобальной пандемии COVID-19 все большее внимание уделялось психическому здоровью и благополучию детей и подростков. Исследование Расина и его коллег ¹ обращает внимание на насущную потребность, которую необходимо решить, чтобы отреагировать на глобальное воздействие COVID-19 на психическое здоровье детей и подростков во всем мире.Этот метаанализ, состоящий из 29 исследований, в которых приняли участие 80879 молодых людей во всем мире, показал, что оценки распространенности клинически значимых симптомов депрессии и тревоги были значительно выше, чем оценки, сообщенные до начала COVID-19 и последующих блокировок. Дополнительную озабоченность вызывает то, что в течение прошлого года авторы обнаружили, что показатели распространенности депрессии и тревожности увеличивались по мере развития пандемии. ¹ Примечательно, что были обнаружены различия в частоте симптомов депрессии и тревоги у подростков и девочек старшего возраста, причем в обеих группах эти показатели были выше, чем у детей младшего возраста и мальчиков, соответственно.Вероятно, эти результаты не могут быть удивительными в контексте чрезвычайных изменений, с которыми сталкивается молодежь, включая социальную изоляцию, потерю взаимодействия со сверстниками и другие утраченные виды поддержки, которые больше не доступны через школы и сообщества. Расин и его коллеги ¹ обращают внимание на эскалацию потребностей детей и подростков в области психического здоровья, включая важные половые различия. Этот метаанализ предполагает, что в глобальном масштабе дети и подростки могут испытывать повышенный уровень психологического стресса, требующего клинического внимания, и подчеркивает важность продолжения продолжающихся лонгитюдных исследований, чтобы полностью понять, сохраняются ли клинически значимые симптомы, усиливаются или исчезают с течением времени.Такой уровень исследования обеспечит способность понять и отреагировать на будущие потребности детей в психическом здоровье, когда возникнут эти кризисы.

До COVID-19 глобальные оценки депрессии и тревожности, 2 из наиболее распространенных психических расстройств в детстве, составляли 8,5% для депрессии ² и 11,6% для тревожности. ³ Мета-анализ Расина и его коллег ¹ предполагает значительно более высокие показатели клинически значимой депрессии (23.8%) и тревожность (19%) у детей и подростков, что более чем в 2 раза превышает показатели распространенности по сравнению с теми, о которых сообщалось до пандемии.

Хотя этот метаанализ важен для агрегирования опубликованных и неопубликованных исследований высочайшего качества для оценки возрастающих показателей депрессии и тревожности среди молодежи, авторы уместно отмечают некоторые ограничения своего исследования. Хотя последствия COVID-19 для психического здоровья детей и подростков представляют большой интерес, стратегии смягчения последствий привели к тому, что большая часть диагностических данных о психическом здоровье была собрана с использованием инструментов для отчетов родителей и самоотчетов.

Еще одним важным ограничением является то, что результаты исследования относятся к Северной Америке, Европе и Азии, причем 14 из 29 исследований относятся к Китаю, что ограничивает обобщаемость этих результатов, что особенно актуально, поскольку 90% детей в мире живут в бедных и средних семьях. -доходные страны. ⁴ Предыдущий метаанализ по оценке глобальных показателей распространенности психических расстройств среди детей и подростков из 27 стран, представляющих все регионы мира, показал, что 2.6% молодых людей имели какое-либо депрессивное расстройство, а 6,5% — какое-либо тревожное расстройство. ⁵ Наконец, несколько исследований включали молодых людей из групп расовых, этнических или гендерных меньшинств, которые с большей вероятностью испытают последствия COVID-19 для психического здоровья. ⁶ Несмотря на эти ограничения, Расин и его коллеги ¹ дополняют наши знания о том, что необходимо решать сейчас и в будущем.

Данные отрезвляют, но не удивляют, учитывая влияние COVID-19 на жизнь детей и семей во всем мире.Мы знаем, что на психическое здоровье молодежи негативно повлияла глобальная пандемия COVID-19 ⁷ , и что меры безопасности, адаптация к школьному обучению и сокращение буферной поддержки и услуг сообщества вносят значительный вклад. Одновременно многие страны сообщают, что молодежь обращается за краткосрочным лечением психического здоровья в условиях чрезвычайной ситуации. ^{8 , 9} В некоторых странах количество детей, обращающихся за неотложной психиатрической помощью, увеличилось, и больше детей обращались с тяжелыми симптомами, требующими лечения на уровне больниц, ^{8 , 10} и среди молодежи из меньшинств были отмечены значительные различия. группы. ¹¹ Что верно во всем мире, так это то, что необходимые психиатрические услуги в основном недоступны, и дети ждут помощи. ^{12 , 13}

Авторы предлагают принять срочные меры для удовлетворения растущих потребностей молодежи в области психического здоровья, и, к счастью, у нас есть эффективные меры по борьбе с депрессией и тревогой. Чего у нас нет, так это простых решений для расширения доступа к психическому здоровью.

Хорошо известно, что доступ к научно обоснованным методам лечения депрессии и тревожности эффективен и что без лечения результаты плохи.Капур и его коллеги ¹⁴ продемонстрировали снижение уровня самоубийств в регионе, когда врачи придерживались национальных рекомендаций по лечению депрессии. Понимание уровней нарушений среди лиц с симптомами депрессии и тревоги поможет в выборе соответствующих вмешательств. Например, в метаанализе, проведенном Polanczyk и его коллегами, ⁵ , увеличение диагностической распространенности всех психических состояний увеличивалось, когда учитывалась молодежь с симптомами, но не с нарушениями.Это важно, потому что молодые люди с подпороговыми симптомами реже нуждаются в интенсивных вмешательствах, чем молодые люди с функциональными нарушениями, что подчеркивает важность понимания степени тяжести при проведении вмешательств. В исследовании Racine et al., ^–1 включение исследований с использованием инструментов самоотчета с хорошо проверенными шкалами тяжести может помочь нам при планировании лечения. Например, выявление молодых людей с тяжелыми симптомами может облегчить планирование более тщательного наблюдения и последующего наблюдения за соблюдением назначений и рекомендаций по лечению, чтобы обеспечить безопасный и эффективный уход.

Что наиболее важно, понимание влияния COVID-19 на все страны будет иметь важное значение для эффективного создания и реализации мер вмешательства. COVID-19 оказал непропорционально большое влияние на обездоленные и маргинализованные семьи, высветив неравенство молодежи, связанное с дискриминацией, расизмом, существовавшим ранее неравенством, ограниченным доступом к медицинской помощи, повышенным риском, недооценкой болезни, некачественным лечением, ограниченными экономическими ресурсами, теснота жизни и тому подобное.Кроме того, во всем мире наблюдается большая вероятность того, что молодежь из маргинализированных групп и меньшинств также с большей вероятностью испытает горе и потерю членов семьи из-за COVID-19 из-за чрезмерной представленности вируса в сообществах, которые исторически были маргинализованы. ¹⁵ Как отмечают авторы, будущие исследования должны включать страны с низким и средним уровнем дохода. Необходимо тщательно рассмотреть вопрос о том, как COVID-19 оказывает психологическое воздействие на меньшинства, а также о доступе к психиатрической помощи.Например, чернокожая молодежь в Канаде сталкивается со значительными препятствиями в доступе к лечению психического здоровья, несмотря на всеобщее медицинское обслуживание. ¹² Молодежь аборигенов в Австралии также сталкивается со значительными различиями в доступе к психиатрической помощи. ¹³

Повышенные потребности в области психического здоровья, выявленные в метаанализе, требуют немедленных действий для каждой страны. В наших ответах необходимо учитывать диапазон доступных инфраструктур психического здоровья детей, которые различаются в разных странах, при этом некоторые из них имеют хорошо развитые и скоординированные службы охраны психического здоровья, а другие имеют неформальные, ограниченные, недостаточно финансируемые или фрагментированные системы помощи. ¹³ Крайне важно определить стратегии вмешательства, которые получают эмпирическую поддержку и приемлемы с культурной точки зрения в странах и сообществах для детей и семей.

Призыв авторов к незамедлительным действиям обоснован. Каждая страна извлекла уроки из COVID-19, и эти знания следует использовать, персонализировать и делиться ими, чтобы реагировать на этот кризис. На протяжении всей пандемии мы узнали, что универсальные и рекомендованные меры по устранению тревожных и депрессивных симптомов могут проводиться в общинах, школах, в учреждениях первичной медико-санитарной помощи или в Интернете для устранения симптомов психологического стресса до того, как они станут серьезными.Модели совместного ухода могут использоваться для удовлетворения потребностей детей в медицинской помощи в условиях ограниченных ресурсов. Вмешательства могут включать передачу основных навыков оценки психического здоровья и лечения непсихиатрическому персоналу путем развития партнерских отношений между психиатрами и клиницистами первичной медико-санитарной помощи и другими медицинскими работниками. Перераспределение обязанностей может быть эффективным для расширения доступа к медицинской помощи, предоставляемой лицами, готовыми оказывать необходимые услуги, несмотря на различия в уровне подготовки.Для стран с любыми возможностями телездравоохранения услуги с помощью текстовых сообщений, телефона или видео могут расширить доступ к спектру услуг для отдельных лиц и консультациям экспертов для партнеров в сообществах с ограниченными ресурсами. Телездравоохранение продемонстрировало эффективность в снижении барьеров на пути обращения за лечением для людей с суицидальными наклонностями, депрессией и тревогой. ¹⁶

Укрепление этих доступных ресурсов психического здоровья в общинах для детей и семей уменьшило бы использование экстренной психиатрической помощи высокой степени тяжести, которая ограничена в большинстве стран. ¹³

Пандемия COVID-19 — это глобальный призыв к действию. Мы переживаем глобальный кризис общественного здравоохранения в области психического здоровья молодежи, который начался задолго до пандемии, и мы должны выступать за внедрение научно обоснованных практик, которые являются масштабируемыми, расширяют доступ к медицинской помощи и устраняют неравенство во всем мире. Мы должны возглавить работу по обеспечению справедливой психиатрической помощи для всех детей во всем мире.

Автор для переписки: Тами Д.Бентон, доктор медицины, Детская больница Филадельфии, 3440 Market St, Ste 410, Philadelphia, PA 19104 ([email protected]).

Опубликовано в Интернете: 9 августа 2021 г. doi: 10.1001 / jamapediatrics.2021.2479

Раскрытие информации о конфликте интересов: Не сообщалось.

Устранение кризиса: межсекторальные стратегии предотвращения употребления психоактивных веществ и самоубийств среди подростков

Краткое содержание

29 октября, 2019

Уровень самоубийств среди 12-19-летних увеличился на ошеломляющие 87 процентов в период с 2007 по 2017 год (самые последние доступные данные), что сделало самоубийства второй ведущей причиной смерти среди подростков.В 2017 году 7,4 процента старшеклассников по всей стране пытались покончить жизнь самоубийством, что на 17 процентов больше, чем в предыдущем году. По всей стране в 2017 году самоубийством умерло около 3000 подростков.

Стремительно растет использование подростками электронных сигарет. Всего за один год, 2017, использование электронных сигарет старшеклассниками увеличилось на 78 процентов, а количество учащихся средних школ, использующих электронные сигареты, увеличилось на 48 процентов. Все больше подростков также сообщают о том, что употребляют марихуану.

Дополнительную озабоченность вызывают большие различия в уровнях злоупотребления психоактивными веществами и самоубийств в зависимости от расы, этнической принадлежности, социально-экономического статуса, сексуальной ориентации / пола или места проживания подростков.Сорок восемь процентов подростков-геев, лесбиянок и бисексуалов сообщили о намерении или попытке самоубийства по сравнению с 13 процентами их гетеросексуальных сверстников. Такой высокий уровень суицидального риска для подростков из сексуальных меньшинств, вероятно, связан с факторами стресса, с которыми они сталкиваются, включая дискриминацию, издевательства, а также с некоторым насилием и отвержением со стороны семьи.

Подростки из числа американских индейцев и коренного населения Аляски испытывают самый высокий уровень самоубийств среди любой расы или этнической принадлежности в Соединенных Штатах: 16 самоубийств на 100 000 смертей в возрасте от 15 до 19 лет.Высокий уровень злоупотребления психоактивными веществами и самоубийств среди подростков из числа американских индейцев / коренных жителей Аляски, вероятно, связан с историческими травмами и травмами, которые пережила их община, а также с отсутствием у них доступного образования и экономических возможностей.

Есть хорошие новости. Показатели употребления подростками незаконных или инъекционных наркотиков и отпускаемых по рецепту наркотиков снизились или оставались стабильными с 2002 года. Но, несмотря на эти тенденции, в 2017 году из-за передозировки наркотиков умерли 5 455 молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет.

Употребление алкоголя среди подростков также снизилось. Употребление алкоголя среди 12-17-летних в прошлом месяце снизилось с 18 процентов в 2002 году до 10 процентов в 2017 году. Потребление алкоголя среди старшеклассников в течение жизни снизилось с 82 процентов в 1991 году до 60 процентов в 2017 году.

Подростковый возраст — критическое время для вмешательства в жизнь молодых людей

Подростковый возраст — важный момент в жизни подростков. Среди взрослых в возрасте 18-30 лет, участвующих в программах лечения наркозависимости, 74 процента начали употреблять психоактивные вещества в возрасте до 17 лет, а половина всех случаев психических заболеваний в течение жизни начинается в возрасте 14 лет.

Подростковый возраст — время серьезных перемен для большинства подростков. Многие испытывают социальную изоляцию, депрессию или тревогу, в то время как другие становятся жертвами издевательств и дискриминации. Но подростковый возраст — это также время возможностей — возможность направить подростков на путь здорового образа жизни с помощью программ, которые укрепляют семьи, предоставляют наставников и укрепляют связи, особенно в школах.

«Подростковый возраст — трудное время, когда бедность, дискриминация, издевательства и изоляция могут быть очень серьезными.К счастью, существуют стратегии и программы, которые могут уменьшить некоторые из этих обстоятельств и связанных с ними рисков, укрепив у подростков навыки совладания и эмоциональные навыки — навыки, которые могут улучшить их здоровье и привести к успешной учебе в школе ».

Джон Ауэрбах, президент и главный исполнительный директор
Trust for America’s Health

Политика и программы, которые уменьшают жизненные обстоятельства подростков, которые ставят их под угрозу нездорового поведения, в сочетании с программами, которые способствуют установлению связей и обучению навыкам совладания и эмоциональным навыкам, являются ключом к обеспечению того, чтобы подростки вырастали в благополучных взрослых.Все организации и секторы, обслуживающие молодежь, должны работать вместе, чтобы внедрить стратегии, которые снижают факторы риска в жизни подростков и создают защитные факторы.

Примеры факторов риска в жизни подростков включают бедность, расизм и дискриминацию из-за факторов стресса, которые они создают в жизни подростков и их семей. Защитные факторы — это обстоятельства, которые повышают навыки подростков и их жизнестойкость, в том числе чувство связи со своим школьным сообществом, наличие близких отношений с семьей или наставника.

Школы играют особенно важную роль в благополучии подростков. Исследования показывают, что чувство связи со своим школьным сообществом и вера в то, что учителя и другой школьный персонал заботятся о них, помогает подросткам оставаться на позитивном пути и снижает их злоупотребление психоактивными веществами и риск суицида.

Подростки взаимодействуют со своим сообществом в самых разных сферах, включая школы, систему здравоохранения и, в некоторых случаях, систему социального обеспечения или правосудия для несовершеннолетних. По этой причине скоординированные, многоотраслевые подходы к поддержке подростков будут наиболее эффективными.

Рекомендации по политическим действиям

Чтобы обратить вспять тревожные темпы злоупотребления психоактивными веществами и самоубийств среди подростков по всей стране, следует принять систему профилактики, которая использует и объединяет сильные стороны многих секторов для создания коллективного подхода как к снижению риска, так и к продвижению защитных факторов в жизни подростков. Кроме того, политика и программы, поддерживающие семьи, такие как налоговый кредит на заработанный доход, оплачиваемый отпуск, доступное жилье или доступ к здравоохранению, будут выплачиваться раздельно для детей этих семей.

Среди основных рекомендаций отчета:

• Федеральное правительство и законодательные органы штатов должны разработать и / или расширить политику поддержки семей, включая увеличение федеральных налоговых кредитов и налоговых льгот штата и программ, обеспечивающих доступ к медицинскому страхованию и доступному жилью.
• Конгрессу следует увеличить финансирование злоупотребления психоактивными веществами и предотвращения самоубийств, включая проект AWARE и программу грантов по предотвращению самоубийств и раннему вмешательству среди молодежи штата / племени Гаррета Ли Смита.
• Штатам следует расширять услуги Medicaid в школах, используя гибкие модели, такие как работающие в школах поставщики, школьные медицинские центры и телездравоохранение.
• Конгрессу следует увеличить инвестиции в Отделение подросткового и школьного здоровья Центров по контролю и профилактике заболеваний, которое способствует созданию безопасной и благоприятной учебной среды в школах по всей стране. Услуги по охране психического здоровья должны быть доступны во всех школах.
• Государственные и частные спонсоры должны стимулировать стратегии, направленные на устранение общих факторов риска / защиты во всех секторах обслуживания подростков.
• Все системы обслуживания молодежи должны принимать ориентированные на травмы и культурно приемлемые стратегии и практики и должны привлекать молодежных лидеров к разработке программ.

подростков в кризисе: 11 признаков, о которых должны знать родители

Родители должны уметь идентифицировать подростков в кризисной ситуации, а не просто предполагать, что это нормальная подростковая капризность или бунт. Проблемы с психическим здоровьем, такие как депрессия, злоупотребление психоактивными веществами, трудности с обучением и низкая самооценка, часто становятся проблемами, с которыми ваш подросток не может справиться самостоятельно.И, к сожалению, пандемия только усугубила ситуацию: «Число обращений в отделения неотложной психиатрической помощи детьми в возрасте от 12 до 17 лет увеличилось на 31 процент в 2020 году по сравнению с предыдущим годом».

Как родитель, вы знаете своего ребенка лучше, чем кто-либо другой. Возможно, пришло время обратиться за помощью к своему сыну или дочери, если вы заметили некоторые из этих предупреждающих знаков, указывающих на кризис подростка:

1. Отставание от школы

Если ваш подросток внезапно теряет интерес у предметов, которые раньше им нравились, это могло указывать на эмоциональное расстройство или злоупотребление психоактивными веществами.Если ученик с отличной и отличной оценкой начинает плохо учиться, это признак того, что ему или ей нужна помощь — вероятно, помимо репетиторства.

2. Избегание старых друзей

Если ваш ребенок избегает сверстников, с которыми у него всегда были общие интересы, это может указывать на радикальное изменение в поведении. Это часто связано с более серьезными экспериментами с веществами или психическим заболеванием, таким как тревога или подобные расстройства настроения.

3. Беспорядочные половые связи

Если ваш ребенок ведет небезопасный, нездоровый половой акт, это часто является признаком основного беспокойства, депрессии или другой проблемы психического здоровья.

4. Насилие

Участие в физических конфликтах является признаком того, что у вашего проблемного подростка нет подходящих стратегий выживания для повседневной жизни и ему нужна помощь. Насилие определенно выходит за рамки жестокого подростка и переходит в сферу подростка в кризисной ситуации. Разрешение конфликтов для подростков, проявляющих агрессивное поведение, чрезвычайно важно.

5. Самоповреждение

Сюда входят порезы, ожоги или одержимость приемом пищи. Самоповреждение часто связано с более серьезными предупреждающими признаками, такими как суицидальные мысли, разговоры о самоубийстве или планы на самоубийство.Раннее вмешательство имеет решающее значение для предотвращения самоубийств среди подростков, поэтому, если вы заметили какие-либо из этих признаков, позвоните на Национальную горячую линию по предотвращению самоубийств по телефону 1-800-273-8255.

6. Изменения в образе питания

Отказ от еды, эмоциональное переедание, накопление пищи, переедание или резкое похудание или увеличение веса могут указывать на лежащее в основе эмоциональное расстройство. Если их не лечить, они могут быть смертельными.

7. Крайнее пренебрежение личным здоровьем и гигиеной

Отсутствие ухода за собой, например нечастое принятие душа или чистка зубов, может привести к социальному отчуждению и может указывать на депрессию или проблемы с развитием.

8. Резкие изменения в режиме сна

Чрезмерный сон или недостаток сна часто являются признаком депрессии. Это также было связано с проблемным использованием электроники.

9. Чрезмерное использование электроники

Нам всем, в частности студентам, необходимо ежедневно пользоваться Интернетом и компьютером. Однако некоторые подростки особенно уязвимы к зависимости от видеоигр, смартфонов и Интернета. Для этих людей это отвлечение, которое может стать всепоглощающей зависимостью.Это может нарушить учебу и разрушить отношения со сверстниками и семьей.

10. Привычное употребление алкоголя или наркотиков

Некоторое экспериментирование является нормальным для подростков, но когда употребление психоактивных веществ становится частым, регулярным побегом, возникает более глубокая проблема, которая не решается. Хотя некоторые родители могут рассматривать это как вызывающего подростка, это может быть тревожным знаком для молодого человека, находящегося в кризисной ситуации.

11. Словесное, эмоциональное или физическое насилие в семье

Если ваш подросток проявляет запугивание, обзывает, кричит или открыто пренебрегает вами или другими членами вашей семьи, это может указывать на то, что подросток находится в кризисной ситуации.Хотя все подростки раздвигают границы, такое поведение неприемлемо и указывает на то, что вашему ребенку может понадобиться спасательный круг. Разрешение конфликтов для подростков, находящихся в кризисной ситуации, особенно важно для обеспечения здоровой динамики семьи.

Заключение

Если ваш борющийся подросток вышел за рамки типичного вызывающего подростка и демонстрирует некоторые из этих красных флагов подростка, находящегося в кризисе, вполне может быть основная проблема когнитивного, эмоционального или психического здоровья, которая требует вмешательство квалифицированного консультанта или даже программа лечения психического здоровья.Если вы подозреваете, что у вашего ребенка кризис, примите необходимые меры, чтобы получить помощь сегодня же.

Чтобы узнать больше о том, как вы можете помочь подросткам в кризисной ситуации, загрузите нашу бесплатную техническую документацию.

Трехдневное интенсивное кризисное вмешательство, связанное со снижением суицидальности среди подростков

Терапия проходит в три этапа. На первом этапе психиатр и кризисный врач проводят оценку, определяют, что привело к кризису (и что произошло во время и после), и разрабатывают план лечения.

Во втором случае молодой человек участвует в двух семейных сессиях и трех индивидуальных сессиях ежедневно, чтобы выработать успешные реакции на стрессовые ситуации. Когда семьи и врачи соглашаются, что подросток может безопасно вернуться домой, третья фаза включает время для планирования безопасности и подключения семьи к социальной помощи. Три этапа рассчитаны на три дня.

«Мы знаем, что этого времени будет недостаточно, чтобы« решить »все проблемы молодых людей», — говорит Эрика Брунс, LPCC-S, директор кризисной службы Nationwide Children’s и соавтор исследования.«Но мы можем работать, чтобы помочь пациенту и его семье понять кризис и помочь создать механизмы выживания. Участие семьи очень важно, потому что общение дома и изучение признаков суицидальности является важной частью планирования безопасности ».

В недавнем пилотном исследовании приняли участие 50 молодых людей в возрасте от 12 до 17 лет, которые поступили в отделение стабилизации молодежного кризиса из-за суицидальных мыслей и / или поведения. Все участники должны были набрать баллы в пределах клинического диапазона (балл> 31) по «Анкете суицидальных идей-младший» (SIQ-Jr).”, А средний балл для этих подростков составил 54,3. Более половины из них уже пытались покончить жизнь самоубийством.

Примерно через месяц после прохождения ICI средний балл SIQ-Jr снизился до 20,9. Через три месяца результат был 20,1. Четыре участника сообщили о попытке самоубийства при последующем наблюдении через три месяца. Авторы отмечают, что этот показатель слишком мал для статистического сравнения, но он соответствует показателям других исследований суицидального лечения.

McBee-Strayer SM, Thomas GV, Bruns EM, Heck KM, Alexy ER, Bridge JA.Инновации на практике: Интенсивное кризисное вмешательство в отношении суицидных мыслей и поведения подростков — открытое испытание.

Психическое здоровье подростков находится в кризисе, и родители должны быть частью решения

2 июня 2021 года Сара Шиллинг и Алексис Мусик

Прошло больше года с тех пор, как пандемия COVID-19 впервые начала вносить горе, неуверенность и изоляцию в жизнь семей по всей стране.Молодежь нашей страны не является исключением в этой борьбе.

Подростки, или подростки и подростки, являются группой детей, наиболее уязвимой перед текущими проблемами COVID-19. Подростки находятся в той фазе своей жизни, когда они отделяются от своих семей, развивают новые и значимые социальные отношения и приближаются к независимости. Выросший в тени глобальной пандемии означал, что многие отличительные черты типичного подросткового возраста, включая общение лицом к лицу с друзьями и участие в важных юношеских ритуалах, таких как спортивные мероприятия или выпускной, были внезапно устранены, заменены беспрецедентными уровнями. социальной изоляции, беспокойства и стресса.

С тех пор, как COVID-19 начал коварную эрозию нашего коллективного психического здоровья, несколько недавних анализов демонстрируют усиление подростковых симптомов распространенных психических расстройств, таких как тревога и депрессия. Спрос молодежи на психиатрическую помощь в мире после COVID-19 также резко вырос: Центры по контролю и профилактике заболеваний США сообщают о росте доли обращений за неотложной психиатрической помощью для детей в возрасте 5-17 лет после начала пандемии.

Однако, хотя COVID-19, безусловно, усугубил кризис, ухудшение психического здоровья подростков — далеко не новая проблема.Еще до пандемии, с 2005 по 2017 год, уровень депрессии у детей в возрасте 12-17 лет увеличился более чем на 50%. Самоубийство остается второй по значимости причиной смерти детей в возрасте 10-17 лет, при этом уровень самоубийств здесь, в Северной Каролине, почти удвоился в период с 2008 по 2017 год. Несмотря на растущее понимание этой тенденции, менее половины детей в возрасте 12-17 лет, которые пережили депрессивные эпизоды в течение этого периода, получали лечение, что свидетельствует о сохранении серьезных препятствий в доступе к соответствующей помощи.

По всей стране многие стратегии по охране психического здоровья подростков должным образом основаны на системном подходе, признавая ценность увеличения инвестиций в доступ молодежи к психиатрической помощи. В качестве местного примера, губернатор Северной Каролины Рой Купер в феврале подписал законопроект Сената № 36, в соответствии с которым школам выделяется 1,6 миллиарда долларов из федеральных средств, отчасти для расширения услуг в области психического здоровья для учащихся. На национальном уровне Закон о психиатрических услугах для учащихся, конкурсная программа грантов на сумму 200 миллионов долларов для финансирования психиатрических услуг в школах, был принят Палатой представителей Соединенных Штатов.

Невозможно переоценить важность подобных усилий по обеспечению большей доступности и масштабности психиатрической помощи. Однако мы, как общество, не можем говорить о психическом здоровье без участия самого важного ресурса детей — их родителей и опекунов. Родители играют чрезвычайно важную роль, помогая своим подросткам справляться со стрессовыми факторами, такими как пандемия, и имеют уникальную возможность первыми замечать небольшие изменения в поведении своих подростков, которые могут быть предупреждающими признаками психического расстройства.Как передовой ресурс для своих детей, родители являются настоящими хранителями психического здоровья подростков — огромной задачей, с которой многие по праву чувствуют себя неподготовленными и не имеющими ресурсов.

Советы и ресурсы для родителей, которые существуют в массовом порядке для новорожденных и малышей, исчезают по мере взросления детей, но потребность в точных и соответствующих возрасту советах остается. Более 40% родителей затрудняются отличить типичные изменения настроения от признаков психического заболевания, а признаки психического заболевания у подростков часто отвергаются родителями как непослушание или плохое поведение.Родители также могут непреднамеренно усугубить проблемы с психическим здоровьем, часто непреднамеренно, преуменьшая или недооценивая опыт своих подростков, даже если они пытаются помочь. Хотя все родители могут и должны поддерживать общение со своими детьми открытыми и создавать пространство для их подростков, чтобы они могли делиться своими проблемами и проблемами, поддерживать такие разговоры и создавать такую ​​среду непросто.

Когда половина всех хронических проблем психического здоровья начинается к 14 годам, вооружение родителей инструментами для раннего выявления и надлежащего доступа к психиатрической помощи так же важно, как и расширение ресурсов психического здоровья для подростков.Фактически, нехватка ресурсов для родителей была мотивацией для нас разработать и запустить в этом году программу UNC для улучшения отношений между детьми и взрослыми по психическому здоровью детей и взрослых (AMP-CARE), в которой родители уже подчеркивают необходимость подобных программ на низовом уровне. . Как сказал один из родителей в конце программы: «Я чувствую, что мы смогли хорошо поговорить о [психическом здоровье] с нашей дочерью, чтобы она не стала такой запретной темой, что она может прийти к нам, если она чувствует депрессии и депрессии », такие программы, как AMP-CARE, дают возможность лицам, осуществляющим уход, решать проблемы психического здоровья подростков, изменяя их жизненный путь в долгосрочной перспективе и существенно.

Давно прошло то время, когда нам нужно было начать разговор о психическом здоровье подростков, включив в него родителей. Поддержка, которую дети получают со всех сторон, включая воспитателей, навсегда формирует их способности стать устойчивыми и успешными молодыми людьми. Сейчас, более чем когда-либо, мы должны инвестировать в полностью комплексный подход к психическому здоровью подростков, включая программы на уровне сообщества, которые дают родителям инструменты для распознавания ранних признаков психического расстройства у своих детей и принятия соответствующих мер до того, как случится кризис.

Ссылки, указанные выше в заказе (APA)

1. Роджерс, А., Ха, Т., & Окей, С. (2021). Воспринимаемое подростками социально-эмоциональное воздействие COVID-19 и его влияние на психическое здоровье: результаты американского исследования смешанных методов. Журнал здоровья подростков , 68 (1), 43–52. https://doi.org/10.1016/j.jadohealth.2020.09.039
2. Детская больница им. К.С. Мотта (15 марта 2021 г.). Отчет Mott Poll: Как пандемия повлияла на психическое здоровье подростков.Национальный опрос здоровья детей. https://mottpoll.org/reports/how-pandemic-has-impailed-teen-mental-health
3. Leeb, RT, Bitsko, RH, Radhakrishnan, L., Martinez, P., Njai, R., & Holland , Км (2020). Посещения отделений неотложной психиатрической помощи среди детей в возрасте <18 лет во время пандемии COVID-19 - США, 1 января - 17 октября 2020 г. MMWR Morb Mortal Wkly Rep , 69, 1675-1680. http://dx.doi.org/10.15585/mmwr.mm6945a3
4. Твенге, Дж. М., Купер, А. Б., Джойнер, Т. Е., Даффи, М. Е., и Бинау, С. Г. (2019). Возраст, период и когортные тенденции показателей расстройства настроения и исходов, связанных с самоубийствами, в общенациональном репрезентативном наборе данных, 2005–2017 гг. Журнал аномальной психологии , 128 (3), 185–199. https://doi.org/10.1037/abn0000410
5. NC Child: Голос для детей Северной Каролины (2019). Отчетная карта о состоянии здоровья детей в Северной Каролине, 2019 г. https://ncchild.org/publications/child-health-report-card-2019/.
6. Детская больница им. К.С. Мотта (18 ноября 2019 г.). Отчет опроса Mott: Распознавание молодежной депрессии дома и в школе. Национальный опрос здоровья детей. https://mottpoll.org/reports/recognizing-youth-depression-home-and-school
7. НАМИ (март 2021 г.). Психическое здоровье в цифрах. Национальный альянс по психическим заболеваниям. https://www.nami.org/mhstats

Психическое здоровье подростков

Подростковый возраст (10–19 лет) — уникальное время для формирования.Множественные физические, эмоциональные и социальные изменения, включая подверженность бедности, жестокому обращению или насилию, могут сделать подростков уязвимыми перед проблемами психического здоровья. Содействие психологическому благополучию и защита подростков от неблагоприятного опыта и факторов риска, которые могут повлиять на их потенциал развития, имеют решающее значение для их благополучия в подростковом возрасте и для их физического и психического здоровья во взрослом возрасте.

Подростковый возраст — критический период для развития и поддержания социальных и эмоциональных привычек, важных для психического благополучия.К ним относятся здоровый режим сна; регулярные упражнения; развитие навыков совладания, решения проблем и межличностного общения; и научиться управлять эмоциями. Также важна благоприятная среда в семье, школе и в обществе в целом. По оценкам, 10–20% подростков во всем мире страдают психическими расстройствами, однако они по-прежнему не диагностируются и не получают лечения (1) .

На результаты психического здоровья влияет множество факторов. Чем большему количеству факторов риска подвержены подростки, тем больше потенциальное влияние на их психическое здоровье.Факторы, которые могут способствовать возникновению стресса в подростковом возрасте, включают стремление к большей автономии, давление, чтобы соответствовать сверстникам, исследование сексуальной идентичности и расширение доступа к технологиям и их использования. Влияние средств массовой информации и гендерные нормы могут усугубить несоответствие между жизненной реальностью подростка и его восприятием или стремлением к будущему. Другие важные определяющие факторы включают качество их семейной жизни и отношения со сверстниками. Насилие (включая жестокое воспитание и запугивание) и социально-экономические проблемы являются признанными рисками для психического здоровья.Дети и подростки особенно уязвимы перед сексуальным насилием, которое напрямую связано с пагубным психическим здоровьем.

Некоторые подростки подвергаются большему риску психических расстройств из-за условий жизни, стигмы, дискриминации или исключения, а также отсутствия доступа к качественной поддержке и услугам. К ним относятся подростки, живущие в гуманитарных и нестабильных условиях; подростки с хроническим заболеванием, расстройством аутистического спектра, умственной отсталостью или другим неврологическим заболеванием; беременные подростки, родители-подростки или лица, вступившие в ранние и / или принудительные браки; сирот; и подростки из этнических или сексуальных меньшинств или других дискриминируемых групп.

Подростки с психическими расстройствами, в свою очередь, особенно уязвимы для социальной изоляции, дискриминации, стигмы (влияющей на готовность обращаться за помощью), трудностей с образованием, рискованного поведения, физического нездоровья и нарушений прав человека.

Эмоциональные расстройства обычно возникают в подростковом возрасте. Помимо депрессии или беспокойства, подростки с эмоциональными расстройствами также могут испытывать чрезмерную раздражительность, разочарование или гнев.Симптомы могут совпадать с более чем одним эмоциональным расстройством с быстрыми и неожиданными изменениями настроения и эмоциональными всплесками. У подростков младшего возраста могут также развиться связанные с эмоциями физические симптомы, такие как боль в животе, головная боль или тошнота.

Во всем мире депрессия является четвертой ведущей причиной заболеваний и инвалидности среди подростков в возрасте 15-19 лет и пятнадцатой среди тех, кто находится в возрасте 10-14 лет. Тревога занимает девятое место среди причин подросткового возраста 15-19 лет и шестое место среди тех, кто находится в возрасте 10-14 лет.Эмоциональные расстройства могут серьезно повлиять на школьную работу и посещаемость школы. Социальная изоляция может усугубить изоляцию и одиночество. В худшем случае депрессия может привести к самоубийству.

Расстройства поведения в детском возрасте являются второй по значимости причиной бремени болезней у молодых подростков в возрасте 10–14 лет и одиннадцатым по значимости причиной среди подростков в возрасте 15–19 лет. Расстройства поведения в детском возрасте включают синдром дефицита внимания и гиперактивности (характеризующийся затруднением внимания, чрезмерной активностью и действиями без учета последствий, которые в остальном не соответствуют возрасту человека) и расстройство поведения (с симптомами деструктивного или вызывающего поведения).Расстройства поведения в детском возрасте могут повлиять на образование подростков и привести к преступному поведению.

Расстройства пищевого поведения обычно возникают в подростковом и юношеском возрасте. Расстройства пищевого поведения чаще поражают женщин, чем мужчин. Такие состояния, как нервная анорексия, нервная булимия и компульсивное переедание, характеризуются вредным пищевым поведением, таким как ограничение калорий или переедание. Расстройства пищевого поведения вредны для здоровья и часто сосуществуют с депрессией, тревогой и / или злоупотреблением психоактивными веществами.

Состояния, которые включают симптомы психоза, чаще всего возникают в позднем подростковом или раннем взрослом возрасте. Симптомы могут включать галлюцинации или бред. Этот опыт может ухудшить способность подростка участвовать в повседневной жизни и образовании и часто приводит к стигме или нарушениям прав человека.

По оценкам, 62 000 подростков умерли в 2016 году в результате членовредительства. Самоубийства — третья по значимости причина смерти среди подростков старшего возраста (15-19 лет).Почти 90% подростков в мире живут в странах с низким или средним уровнем дохода, и более 90% самоубийств среди подростков приходится на подростков, живущих в этих странах. Факторы риска самоубийства многогранны, включая вредное употребление алкоголя, жестокое обращение в детстве, стигму в отношении обращения за помощью, препятствия для доступа к медицинской помощи и средствам. Общение с помощью цифровых средств массовой информации о суицидальном поведении является растущей проблемой для этой возрастной группы.

Многие виды рискованного поведения для здоровья, такие как употребление психоактивных веществ или сексуальный риск, начинаются в подростковом возрасте.Рискованное поведение может быть как бесполезной стратегией в борьбе с плохим психическим здоровьем, так и может серьезно повлиять на психическое и физическое благополучие подростка.

Во всем мире распространенность эпизодического употребления алкоголя в больших количествах среди подростков в возрасте 15-19 лет составляла 13,6% в 2016 году, причем наибольшему риску подвергались мужчины.

Дополнительную озабоченность вызывает употребление табака и каннабиса. Каннабис является наиболее распространенным наркотиком среди молодежи: около 4,7% подростков в возрасте 15–16 лет употребляли его хотя бы один раз в 2018 году.Многие взрослые курильщики выкуривают первую сигарету в возрасте до 18 лет.

Насилие — это рискованное поведение, которое может увеличить вероятность низкого уровня образования, травм, причастности к преступлению или смерти. Межличностное насилие было признано второй ведущей причиной смерти мальчиков старшего подросткового возраста в 2016 году.

Меры по укреплению психического здоровья и профилактике направлены на укрепление способности человека регулировать эмоции, расширять альтернативы принятию риска поведения, повышают устойчивость к трудным ситуациям и невзгодам, а также способствуют созданию благоприятной социальной среды и социальных сетей.

Эти программы требуют многоуровневого подхода с различными платформами предоставления услуг — , например, цифровыми средствами массовой информации, медицинскими или социальными учреждениями, школами или сообществом, а также различными стратегиями для охвата подростков, особенно наиболее уязвимых.

Чрезвычайно важно удовлетворить потребности подростков с определенными психическими расстройствами. Избегать институционализации и чрезмерной медикализации, отдавать приоритет нефармакологическим подходам и уважать права детей в соответствии с Конвенцией Организации Объединенных Наций о правах ребенка и другими документами по правам человека — ключевые факторы для подростков.Программа ВОЗ по устранению пробелов в области психического здоровья (mhGAP) предоставляет основанные на фактических данных руководящие принципы для неспециалистов, позволяющие им лучше выявлять и поддерживать приоритетные психические расстройства в условиях ограниченных ресурсов.

ВОЗ работает над стратегиями, программами и инструментами, чтобы помочь правительствам в удовлетворении медицинских потребностей подростков. Ключевые ресурсы:

В контексте чрезвычайных ситуаций ВОЗ разработала инструменты для:

, все из которых рассматривают вопросы, касающиеся молодежи.

(1) Кесслер Р.К., Ангермейер М., Энтони Дж. К. и др. Распространенность психических расстройств в течение жизни и возраст начала в Инициативе Всемирной организации здравоохранения по обследованию психического здоровья. World Psychiatry 2007; 6: 168–76

Frontiers | Эмоциональная реактивность и семейные факторы, связанные с членовредительским поведением у подростков, обращающихся в службу экстренной психиатрической помощи детям и подросткам

Введение

Неотложная психиатрическая помощь определяется как острое нарушение настроения, мыслей или поведения пациента, которым человек может причинить вред себе или другим (1).Первоначальной поддержкой для этих пациентов во многих случаях является неотложная психиатрическая помощь (2, 3), где обстоятельства для срочных обращений молодых людей варьируются от небольших событий до опасных для жизни ситуаций (4, 5). Приводится множество причин возникновения чрезвычайных ситуаций, основными симптомами являются мысли о самоповреждении и самоповреждающее поведение (6). Самоповреждающие мысли и поведение (SITB) варьируются от несуицидных самоповреждений (NSSI), которые совершаются без намерения умереть, до суицидального поведения, при котором у человека есть хотя бы некоторое намерение умереть (7).Хотя NSSI и суицидальное поведение необходимо различать с точки зрения мотивации / намерения и медицинской серьезности, между этими двумя формами поведения существует большое и немаловажное совпадение (8), что поддерживает комбинированное обследование в условиях неотложной помощи.

В то время как распространенность SITB до полового созревания низкая (9), эти симптомы превращаются в очень распространенный образец поведения в подростковом возрасте. В большой выборке подростков из европейских стран общая распространенность прямого самоповреждающего поведения (независимо от суицидных намерений) в течение жизни составляет около 27.6% удалось найти (8). В детских и подростковых психиатрических больницах уровень распространенности NSSI достигает 60% госпитализированных пациентов (10). Под NSSI понимается нанесение самому себе, добровольное, прямое телесное повреждение или повреждение тканей тела без сознательного суицидального намерения, что не является общепринятым (11). Хотя NSSI может проявляться без психических заболеваний, он часто связан с эмоциональными отклонениями и поведенческими проблемами (12). Пострадавшие демонстрируют высокую степень страдания, и, кроме того, NSSI связан с аффективными (8) и личностными расстройствами, особенно с пограничным расстройством личности (ПРЛ) (13).Самоповреждающее поведение молодых людей является важным фактором риска для прогнозирования пограничного расстройства личности (14). К сожалению, многие родители не знают о NSSI и его лечении и поэтому страдают от сильного эмоционального стресса из-за этого (15). Дополнительным фактором риска является сильная связь между NSSI и суицидальным поведением (16). В некоторых случаях NSSI является мощным средством прогнозирования суицидальных попыток, что подчеркивает важность предотвращения такого поведения (17–19).

Подростки, сообщавшие о частых суицидальных мыслях, показали 18-кратное повышение риска NSSI (20). Было выявлено, что прекращение самоповреждающего поведения снижает риск суицидных мыслей и поведения у подростков и, следовательно, способствует снижению дальнейшего суицидального поведения (16), которое можно определить как суицидальные мысли, планы самоубийства, попытки самоубийства и завершенные самоубийства (21). ). Суицидальное поведение имеет тенденцию повторяться и может быть предвестником завершения суицида (22).Переход между различными мыслями о самоповреждении и поведением происходит довольно быстро, и важные временные рамки для профилактики и вмешательства составляют от 6 до 12 месяцев после возникновения суицидальных мыслей (23). Таким образом, неотложная помощь имеет решающее значение для профилактики и лечения повторяющихся суицидальных мыслей. Кроме того, NSSI и суицидальное поведение были включены в раздел «Результаты» нового DSM-5 (24, 25), что подтверждает актуальность комбинированного подхода.

Исследование происхождения суицидального поведения предполагает, что оно является семейным, и предрасположенность к суицидальному поведению в семье, по-видимому, передается независимо от самого психического расстройства (26, 27).Кроме того, попытка самоубийства и самоубийство друзей считается фактором риска собственного суицидального поведения (28). Недавно предпринятая попытка самоубийства друга является важным предиктором будущей попытки самоубийства (29). Кроме того, самоповреждающее поведение членов семьи и друзей связано с самоповреждающим поведением подростков (30, 31). Сообщается, что NSSI подростков ассоциируется с растущим восприятием участия их друзей в депрессивных / самоповреждающих мыслях и поведении (32).Этот результат был воспроизведен и у молодых людей (33).

Помимо NSSI и суицидального поведения в семейной и социальной сети, также были определены другие аспекты как детерминанты NSSI во время развития молодежи. Многочисленные исследования продемонстрировали важность эмоциональной дисрегуляции для развития и клинического течения психических расстройств (34). Результаты In-Albon et al. (35) показывают, что подростки с NSSI по сравнению со здоровой контрольной группой испытывают трудности с регулированием эмоций в определенных областях.Кроме того, по сравнению с клинической контрольной группой с аналогичным психиатрическим поражением подростки с NSSI имели значительно больше трудностей в регулировании своих эмоций, особенно в контроле над импульсами, ясности в собственных чувствах, целенаправленном поведении и трудностях в доступе к стратегиям регуляции эмоций (35). ). Поэтому удивительно, что оценка стратегий регуляции эмоций до сих пор плохо интегрировалась в диагностику психических расстройств (34). Исследование Glenn и Klonsky (36) также показало, что расстройство NSSI объясняет уникальную долю дисперсии почти во всех аспектах дисрегуляции эмоций (36).

Эмоциональная реактивность (ER) является частью процесса эмоциональной реакции; человек рассматривает ситуацию, оценивает ее как актуальную и чувствует активацию эмоции, которую можно описать с точки зрения опыта, поведения и физиологии (37). Нок и др. (38) определили ER как «степень, в которой человек испытывает эмоции (а) в ответ на широкий спектр стимулов (например, эмоциональная чувствительность), (б) сильно или интенсивно (например, интенсивность эмоций) и (в) в течение длительного периода времени, прежде чем вернуться к исходному уровню возбуждения (т.е., стойкость эмоций) ». Согласно этой концепции, увеличение ЭР приводит к затруднениям регуляции эмоций (38). В соответствии с этими результатами, люди, которые участвуют в NSSI, сообщают о более высоком ER по сравнению со здоровой контрольной группой (39). Насколько нам известно, предыдущие исследования в клинических (40) и неклинических выборках (39, 40) не изучали важность ER после острого кризиса. Таким образом, нельзя сделать выводы о том, является ли повышенный ER ключевым фактором дезадаптивной регуляции эмоций после кризисных ситуаций.

Пациенты с NSSI часто проявляют такое поведение, когда сталкиваются с подавляющими отрицательными эмоциями (41). В соответствии с моделью, изложенной Ноком (7), помимо автоматического отрицательного подкрепления (внутриличностного), т. Е. За NSSI следует немедленное уменьшение или прекращение отвращения, есть еще три другие важные функции, с помощью которых NSSI может быть сохранено ( 42). Второй внутриличностный аспект — это автоматическое положительное подкрепление (т. Е. За поведением следует возникновение или усиление желаемых чувств) (7, 42).NSSI также может поддерживаться межличностными факторами, а именно социальным положительным подкреплением (т. Е. Возникновением или увеличением желаемого социального события), но также и отрицательным социальным подкреплением (т. Е. Уменьшением или прекращением социального события) (7, 42). В группе детских психиатрических стационаров в возрасте 12–19 лет большинство подростков сообщили, что они участвовали в NSSI, чтобы избавиться от плохих чувств (43). NSSI часто называют стратегией выживания, позволяющей лучше справляться с негативными эмоциональными состояниями (44). Таким образом, текущий исследовательский вопрос касается конкретно NSSI и того, связан ли более высокий ER с предполагаемыми четырьмя важными функциями, только что описанными выше.

Не только ER играет решающую роль, но и социальная среда. В школьном опросе друзья были значительно чаще, чем семья, когда их просили о поддержке, когда они участвовали в NSSI (45). В целом молодым людям было еще труднее обращаться за официальными услугами или к медицинским специалистам, и многие молодые люди считали, что они должны иметь возможность справиться самостоятельно, и были обеспокоены тем, что обращение за помощью вызовет у них больше проблем и причинит боль людям, о которых они заботятся (45) . По этой причине нас интересовало, согласуются ли объяснительные модели лиц, осуществляющих уход, и пациентов.Мы предположили, что при высокой степени согласия подростки с большей вероятностью откроются для опекунов (46) и, в лучшем случае, будут мотивированы опекунами на предоставление экспертной поддержки. Однако наша повседневная рутинная работа с пациентами подросткового возраста приводит нас к выводу, что причины, приводимые в зависимости от лиц, осуществляющих уход, и пациентов, различаются, что приводит к значительным препятствиям на пути к успешному терапевтическому вмешательству.

Подростки, поступающие в службу неотложной помощи в клиники детской и подростковой психиатрии, демонстрируют широкий спектр психопатологических расстройств, но прежде всего суицидальное поведение и NSSI.Настоящее исследование направлено на изучение степени психиатрического бремени молодых людей и степени заметности неотложной помощи даже в случае острого кризиса. Учитывая текущее состояние знаний, мы предложили следующую гипотезу о том, что у молодых людей с NSSI повышен ER, измеренный с помощью шкалы эмоциональной реактивности (ERS). Кроме того, мы ожидали значительной взаимосвязи между оценками ERS и как положительным, так и отрицательным автоматическим подкреплением, поскольку это чаще всего рассматривается как мотивация для NSSI.Кроме того, мы также сосредоточили внимание на психиатрическом семейном анамнезе в отношении психологических / психических заболеваний (включая самоубийство, попытки самоубийства, NSSI) и возникновении попыток самоубийства или NSSI среди близких друзей (анамнез сверстников). Здесь мы предположили связь между положительной историей семьи или сверстников по возникновению мыслей и действий NSSI, а также суицидальными идеями и попытками самоубийства. Наконец, для управления кризисными ситуациями представляется важным знать, какие модели объяснения возникновения острого кризиса используют сами подростки и их опекуны, и согласуются ли эти модели друг с другом или противоречат друг другу.Было высказано предположение, что причины кризиса, приводимые опекунами и пациентами, существенно различаются.

Материалы и методы

Участники и набор

Восемьдесят шесть пациентов [75,6% женщин, возраст M = 15; 8 (лет; месяцев)] были набраны через амбулаторное отделение неотложной помощи Клиники детской и подростковой психиатрии, психосоматики и психотерапии Университета Регенсбурга, Германия. Эта клиника представляет собой типичную детско-юношескую психиатрическую больницу с максимальным вниманием.Пациентам в возрасте от 11 до 19 лет, которые поступают в экстренные ситуации днем ​​и ночью из-за SITB, предлагается стандартизированная экстренная помощь с указанными диагностическими оценками и краткосрочным вмешательством с помощью двух дополнительных временных точек (временная точка 2 и время пункт 3). Существующее стандартизированное управление чрезвычайными ситуациями характеризуется быстрым распределением точек времени [временной интервал между назначением неотложной помощи и временной точкой 2: M = 6,59 дней (SD = 4,67 дня), временным интервалом между назначением неотложной помощи и временной точкой 3: M = 17.12 дней (SD = 9,43 дня)], включая начальное раннее вмешательство для подростков с NSSI и суицидным поведением с целью предотвращения обострения SITB или доведения его до ремиссии. Пациенты с острым психотическим расстройством или другими острыми психическими состояниями, которые могут повлиять на способность пациента давать согласие, интеллектуальными нарушениями (IQ ниже 80) в соответствии с клинической оценкой или острыми суицидными наклонностями, требующими длительного стационарного лечения (более 12 ночей) в одной из больниц единицы не были включены.Указанная диагностическая оценка и краткосрочное вмешательство с использованием двух дополнительных временных точек также не были предложены тем пациентам, которые уже получают регулярное амбулаторное лечение в установленных психиатрических службах для детей и подростков и которым не требуется конкретное предложение лечения. Таким образом, наша выборка представляет собой типичную амбулаторную клинику детской и подростковой психиатрии, поскольку пациенты с более длительной острой потребностью в стационарном лечении не включались.

Выбросы были определены как более 3 стандартных отклонений от среднего и были удалены априори для оценки распространенности в течение всей жизни ( n = 2 для суицидных мыслей, n = 1 для суицидных попыток, n = 3 для мыслей NSSI, n = 5 для поведения NSSI) и распространенности за последний год ( n = 2 для суицидных мыслей, n = 1 для суицидных попыток, n = 1 для мыслей NSSI, n = 4 для поведения NSSI) для зависимых переменных.

Указанная стандартизированная психиатрическая оценка включала иерархию проблем, позволяющую дать дальнейшие рекомендации. Кроме того, вместе с пациентом был разработан подробный план безопасности для предотвращения или поддержки в будущих кризисных ситуациях. В момент времени 3 лиц, осуществляющих уход, и пациентов спрашивали, согласны ли они участвовать в двух последующих обследованиях (через 4 и 8 недель после третьего момента времени для оценки эффективности стандартизированной процедуры). Первым моментом обращения за неотложной помощью, а также стандартизированными конкретными оценками (временная точка 2) и краткосрочным вмешательством и уведомлением о дальнейших рекомендациях (временная точка 3) были клинические процедуры.Две точки наблюдения представляют собой продольную часть плана исследования и будут сообщены после завершения последующих исследований.

Настоящее исследование было одобрено (№: 19-1426-101) этическим комитетом Регенсбургского университета. Участники и их опекуны дали свое информированное и письменное согласие на участие в исследовании. Если кризисное ухудшение симптомов становилось очевидным в один из клинических моментов времени или во время одного из двух последующих обследований, при необходимости предоставлялась возможность госпитализации в критическом состоянии.Цель данной статьи — описать исходную выборку, которая участвовала в указанных психиатрических оценках (временная точка 2), а также в краткосрочном вмешательстве (временная точка 3), и рассмотреть взаимосвязь между ER и NSSI и суицидным поведением.

Меры

Социально-демографическая информация, а также клиническая характеристика в отношении NSSI и суицидального поведения, возможного сопутствующего пограничного расстройства личности и сопутствующих психических заболеваний были получены у всех пациентов посредством полуструктурированного клинического интервью со следующими переменными: возраст / дата рождение, тип школы, место лечения, семейный статус родителей, тип проживания, психиатрический семейный анамнез.Подростков также спрашивали о любых близких друзьях, которые показали NSSI или пытались покончить жизнь самоубийством (положительный анамнез сверстников). Временные точки 2 и 3 обрабатывались 4 опытными клиницистами в области детской и подростковой психиатрии. Эти врачи были проинструктированы и обучены проведению структурированных клинических интервью.

Было проведено несколько клинических интервью по категориальным и многомерным психиатрическим параметрам. Психиатрические диагнозы устанавливались следующим образом: Немецкая версия мини-международного нейропсихиатрического интервью для детей и подростков (М.I.N.I. KID 6.0), которое представляет собой короткое структурированное интервью для постановки диагноза в соответствии с DSM-IV и ICD-10 (47), проводилось опытными клиницистами. Окончательные диагнозы были поставлены на основании результатов исследования M.I.N.I. KID и интерактивная дискуссия между как минимум двумя клиническими экспертами, включая как минимум одного детского психиатра, на основе клинических интервью. Также немецкая версия структурированного клинического интервью для DSM-IV, Axis II (SCID-II), подсекции пограничного расстройства личности (ПРЛ), была проведена с пациентами для оценки диагностических критериев ПРЛ (48).Этот подраздел содержит 9 вопросов в соответствии с диагностическими критериями DSM-IV, и выполненные критерии по крайней мере по 5 пунктам подтверждают диагноз ПРЛ. Интервью о самоубийственных мыслях и поведении (SITBI) (49) — это структурированное интервью, которое разделено на 6 модулей (включая суицидальные мысли, планы самоубийства, суицидальные жесты, попытки самоубийства, мысли о NSSI и самом NSSI), измеряющих присутствие, частота и характеристики шести типов самоповреждающих мыслей или поведения.SITBI — это хорошо подходящий диагностический инструмент для клиники и исследований с хорошими психометрическими характеристиками, о чем также сообщалось в немецкой версии SITBI (43). Четыре функции NSSI, измеренные в SITBI, отражают общие характеристики подкрепления, как описано Ноком и Принштейном (42): автоматическое отрицательное подкрепление запрашивается путем «избавления от плохих чувств», автоматическое положительное подкрепление запрашивается с помощью «чтобы что-то почувствовать, «Социальное положительное подкрепление запрашивается« для привлечения внимания », а социальное отрицательное подкрепление -« чтобы не делать что-либо »(42).В исследование были включены две анкеты для самооценки: Немецкая версия Пересмотренного перечня симптомов-90 (SCL-90-R) (50, 51) представляет собой многомерный перечень симптомов самоотчета, который включает 90 пунктов, оцененных по 5-балльной шкале. — Шкала Лайкерта от 0 до 4, которая может быть усреднена по 9 субшкалам и Глобальному индексу серьезности (GSI), показателю общего психического расстройства. Внутренняя согласованность, особенно для GSI, очень хорошая (α = 0,97), также для немецкой версии (α = 0,94, -0,98), и было показано достаточное доказательство достоверности (50).Кроме того, ERS использовался для измерения эмоциональной чувствительности, возбуждения / интенсивности, настойчивости и общего балла ER (38). ERS содержит 21 пункт (10 пунктов для чувствительности, 7 пунктов для возбуждения / интенсивности, 4 пункта для настойчивости) для самоотчета по 5-балльной шкале Лайкерта, с предварительными доказательствами относительно надежности и валидности, сделанными первоначальными авторами (38 ). Дополнительные доказательства психометрических свойств были представлены в рамках скринингового обследования сообщества, подчеркивая опосредующий и / или усиливающий эффект ER для SITB у взрослых (52).

Мы также раздали сопровождающим опекунам несколько самостоятельно разработанных анкет. Если пациенты не жили дома со своими родителями, анкеты заполнялись опекуном, который мог предоставить наиболее подробную информацию о соответствующем пациенте [например, законный опекун, (приемный) родитель или опекун из группы проживания]. Мы также опросили опекунов наших пациентов о том, страдают ли они от неврологических или психических заболеваний, и, в частности, имели ли место попытки самоубийства / самоубийства и NSSI у членов семьи.Если один из этих дескрипторов подтвердился, мы определили это как положительный семейный анамнез. Кроме того, мы специально добавили соответствующие части из SITBI (49), которые запрашивают возможные причины текущего кризиса для сопровождающих их опекунов, чтобы изучить их точку зрения.

Кроме того, оценивался общий функциональный уровень, а также тяжесть психического заболевания. Психологические, профессиональные и социальные возможности оценивались с использованием Глобальной шкалы оценки функционирования (GAF) (53).Шкала GAF разделена на 10 функциональных уровней по 10 баллов в каждом. Он варьируется от 1 (самый низкий уровень производительности) до 100 (самый высокий уровень производительности). Шкала общего клинического впечатления (CGI-S) использовалась для оценки клинической тяжести (54). Тяжесть болезни пациента оценивалась по 7-балльной шкале Лайкерта в диапазоне от 1 (нормальный) до 7 (среди наиболее тяжелых).

Статистический анализ

Во-первых, поскольку переменные результата (суицидальные мысли, суицидальные попытки, мысли NSSI, поведение NSSI) не были нормально распределены, а размер выборки уменьшился из-за разделения групп, влияние переменных группировки (пол, наличие положительного семейного анамнеза, наличие положительный анамнез сверстников) исследовали с помощью тестов Манна-Уитни- U .Преимущество тестов Манна-Уитни- и в том, что они устойчивы к неравным размерам выборки и не требуют предположения о том, что зависимая переменная имеет приблизительно нормальное распределение (55). Поскольку баллы ERS были нормально распределены, связь между положительным семейным или положительным анамнезом сверстников и ER определялась с помощью дисперсионного анализа (ANOVA). В последующей процедуре взаимосвязь между оценками пациентов по шкале ERS, возрастом и переменными результатов была проанализирована с помощью двумерных корреляций (τ Кендалла).Подшкалы ERS, которые значительно коррелировали при контроле возраста, были добавлены в качестве предикторов в модель линейной регрессии, чтобы определить долю дисперсии, которая может быть объяснена ER. Для дальнейшего изучения взаимосвязи между ER и NSSI были вычислены двумерные корреляции (τ Кендалла) между оценками ERS и четырьмя пунктами, измеряющими типы подкрепления, которые могут служить мотиваторами поведения NSSI. Наконец, был проведен анализ κ Коэна, чтобы сравнить поведение пациентов по NSSI с причинами их опекуна для оказания неотложной помощи.Согласно Данну (56), также сообщалось, что κ _max демонстрирует степень, в которой способность оценщиков соглашаться может быть ограничена уже существующими факторами. Для корректировки множественных сравнений, где это уместно, использовался коэффициент ложного обнаружения (FDR) (57). Сообщается р -значения уже соответствуют исправлению. Все основные статистические анализы проводились с использованием SPSS 25 (IBM Corp. Выпущено в 2017 году. IBM SPSS Statistics для Windows, версия 25.0. Армонк, штат Нью-Йорк: IBM Corp.). Уровень статистической значимости был установлен на α = 0.05.

Результаты

Характеристики образца

Подробные социально-демографические характеристики приведены в Таблице 1. В целом, в общей сложности 86 детей и подростков в возрасте от 11 до 19 с SITB участвовали во временной точке 2. Еще одно число ( n = 7) было набрано, но не могло быть набрано. включены в выборку, так как они либо не показали ни одной из критических переменных ( n = 1), не смогли прийти к моменту времени ( n = 2), имели языковые трудности ( n = 3) или в конечном итоге решили не принимать участие в исследовании ( n = 1).Представленные данные были собраны с июля 2019 года по ноябрь 2020 года. Как упоминалось выше, средний возраст составил M = 15; 8 (лет; месяцев) ( SD = 1; 8, диапазон = 11; 3–18; 3 ) и 75,6% составляли женщины. Девочки и мальчики не различались по возрасту ( t ₍₈₆₎ = 0,12, p = 0,322).

Таблица 1 . Социально-демографические характеристики участников на момент времени 2.

Распределение психиатрических диагнозов по МКБ-10 (по частоте) следующее: F3 (Настроение [аффективные] расстройства), n = 74; F4 (Невротические, стрессовые и соматоформные расстройства), 90 · 106 n = 49; F9 (Поведенческие и эмоциональные расстройства, начинающиеся обычно в детском и подростковом возрасте), n = 26; F1 (Психологические и поведенческие расстройства, вызванные психотропными веществами), n = 12; F6 (Расстройства личности и поведения в зрелом возрасте), n = 5; F5 (Поведенческие синдромы, связанные с физиологическими нарушениями и физическими факторами), n = 3 и F8 (Расстройства психологического развития), n = 3.Следует учитывать, что на одного пациента можно было поставить несколько диагнозов (среднее количество диагнозов: 2,3).

SCID использовался для определения наличия или отсутствия пограничного расстройства личности среди исследуемой группы пациентов, и 90 · 106 n = 2 пациента, квалифицированных для пограничного расстройства личности.

В целом подробную информацию о клинических переменных, включая зависимые переменные, можно найти в таблице 2.

Таблица 2 . Клинические характеристики участников в момент времени 2.

Семейная история и история сверстников NSSI

Чтобы определить влияние пола, положительного семейного анамнеза и положительного анамнеза сверстников, были рассчитаны тесты Манна-Уитни- U для четырех зависимых переменных (суицидальные мысли, попытки самоубийства, мысли NSSI, поведение NSSI). Это было сделано для оценки распространенности заболевания на протяжении всей жизни пациента, поскольку пол и семейный анамнез являются факторами, которые необходимо учитывать на ранней стадии. Не было никакого влияния пола или положительного анамнеза сверстников, однако имелось значительное влияние семейного анамнеза на суицидальные мысли, что указывает на то, что суицидальные мысли были значительно больше для положительного семейного анамнеза ( Mdn = 10), чем для отрицательного семейного анамнеза. ( Mdn = 2).См. Таблицу 3, где приведены подробные значения U и p для всего набора переменных. Влияние возраста определялось посредством двумерных корреляций между возрастом, рассчитанным в днях во временной точке 2, и суицидальными идеями / попытками и мыслями / поведением NSSI. Поскольку возраст пациентов варьировался от 11 до 18 и, таким образом, у пожилых пациентов было больше времени, чтобы испытать суицидальные мысли и NSSI, были выбраны переменные исхода за последний год. Не было значимой корреляции между возрастом и какой-либо из переменных результата (τ = -0.12, -0,01, p > 0,1).

Таблица 3 . Результаты тестов Манна-Уитни- и для зависимых переменных на протяжении всего срока службы.

Влияние пола, истории семьи и сверстников, а также ковариатного возраста на оценку ERS исследовали отдельно с помощью трехкомпонентного дисперсионного анализа. Основное влияние ковариантного возраста на оценку ERS было статистически значимым, F _{(1, 64)} = 10,95, p = 0,002, η ² = 0,146 (большой), но никаких других основных эффектов.Наблюдался значительный эффект взаимодействия между полом и историей сверстников, F _{(1, 64)} = 4,74, p = 0,033, η ² = 0,07 (средний). Апостериорные тесты выявили значительную разницу между мальчиками и девочками при отсутствии анамнеза сверстников ( t ₍₃₄₎ = 2,07, p = 0,049) с мальчиками, имеющими более низкие баллы ERS ( M = 4,69, SD = 2,68), чем девочек ( M = 6,71, SD = 2.86), но никакой разницы, когда обе группы имели положительный анамнез сверстников [ t ₍₄₄₎ = 0,12, p = 0,907]. См. Рисунок 1 для графического обзора эффекта взаимодействия.

Рисунок 1 . Post-hoc обзор взаимодействия между сексом и наличием близких друзей с историей попыток самоубийства или NSSI (история сверстников) (по средним баллам ERS). * р <0,05. Шкала эмоциональной реактивности (ERS).

Эмоциональная реактивность и NSSI

Поскольку существует значимая положительная корреляция между возрастом и оценкой ERS (τ = 0.25, p = 0,019), связь между ERS и переменными результата была исследована посредством частичных корреляций с учетом возраста. Как указано выше, изучалась только взаимосвязь для переменных результата за период в 1 год, поскольку у пожилых пациентов было больше возможностей испытывать суицидальные мысли и NSSI на протяжении всей жизни. Не было значимой корреляции между оценками ERS и суицидальными идеями, попытками самоубийства и мыслями NSSI. Однако наблюдалась значительная корреляция между оценками ERS и поведением NSSI за последний год (см. Таблицу 4 для обзора корреляций).Только корреляция со шкалой чувствительности ERS оставалась значимой при частичной корреляции при контроле возраста ( r = 0,28, p = 0,029). Таким образом, показатель чувствительности ERS считался значимым для прогнозирования поведения NSSI. Для прогнозирования поведения NSSI как зависимой переменной в прошлом году была рассчитана простая линейная регрессия на основе оценки чувствительности ERS как независимой переменной. Было найдено уравнение значимой регрессии [ F _{(1, 70)} = 4.77, p = 0,032)] с R ² 0,06. Количество вариантов поведения NSSI увеличилось на 8,95 на каждый балл чувствительности ERS. Поскольку связь оставалась значимой при контроле возраста в частичной корреляции, возраст не был добавлен в качестве независимой переменной в регрессию. Однако даже при добавлении возраста в качестве независимой переменной только чувствительность ERS осталась значимым предиктором.

Таблица 4 . Матрица корреляции для переменных исследования.

Для более подробного изучения взаимосвязи между ER и поведением переменной результата NSSI в прошлом году были вычислены дополнительные корреляции с автоматическим положительным подкреплением, автоматическим отрицательным подкреплением, социальным положительным подкреплением и социальным отрицательным подкреплением. После корректировки множественных сравнений только автоматическое положительное подкрепление (τ = 0,22, p = 0,034) и социальное отрицательное подкрепление (τ = 0,27, p = 0,016) значимо коррелировали с оценкой ERS.Только корреляция с социальным отрицательным подкреплением оставалась значимой при учете возраста в частичной корреляции ( r = 0,35, p = 0,005). При рассмотрении субшкал автоматическое положительное подкрепление было связано только со шкалой чувствительности ERS и шкалой устойчивости ERS, тогда как социальное отрицательное подкрепление было связано со шкалой чувствительности ERS и шкалой возбуждения / интенсивности ERS (см. Таблицу 4). При контроле возраста в частичных корреляциях корреляция между автоматическим положительным подкреплением и оценкой чувствительности ERS ( r = 0.65, p = 0,042), а показатель устойчивости ERS ( r = 0,35, p = 0,004) оставался значительным и увеличивался в силе. Для социального отрицательного подкрепления частичные корреляции выявили значимые корреляции с обеими подшкалами ERS при контроле возраста (чувствительность ERS: r = 0,33, p = 0,008; возбуждение / интенсивность ERS: r = 0,34, p = 0,005) . Все частные корреляции увеличивали размер эффекта при учете возраста.Интересно, что даже несмотря на то, что все четыре пункта конкретно касаются причин для NSSI, только два пункта, которые коррелировали с ERS, также были значительно коррелированы с переменной результата NSSI в прошлом году.

Причины возникновения кризиса

Чтобы определить степень согласия между опекунами и пациентами относительно причин неотложной помощи (опекуны) и поведения NSSI (пациенты), был вычислен коэффициент Коэна. Согласие было определено по исследованным причинам.См. Таблицу 5 для получения информации об уровне согласия по различным причинам. В целом согласие было значительным примерно по 60% причин. Тем не менее, значимость была проверена против 0, таким образом, среднее согласие было только на уровне 0,38, что составляет только справедливое согласие (58). Причины, по которым не было значительного согласия, были проблемы с друзьями, проблемы с физическим здоровьем и проблемы с психическим здоровьем. По этим причинам также был уменьшен κ _max , что указывает на часть согласия, которая не может быть достигнута из-за ранее существовавших факторов, которые приводят к неравным предельным итоговым значениям.

Таблица 5 . Коэна κ и доля согласия между опекунами и пациентами по поводу причин экстренного обращения в отношении поведения NSSI.

Обсуждение

Основная цель настоящего исследования состояла в том, чтобы представить перекрестный анализ феноменологии и факторов, связанных с семьей, у подростков с SITB, обращающихся в специализированные амбулаторные учреждения неотложной помощи в клинике детской и подростковой психиатрии.

Тогда как в нашей выборке 75.6% пациентов составляли женщины, средний возраст составлял 15; 8 (лет; месяцев), Porter et al. (5) не показали заметных половых различий (51% мужчин) со средним возрастом 14,5 лет. Мы включили клиентов службы экстренной помощи в возрасте от 11 лет, что объясняет более высокий средний возраст. Вышеупомянутое исследование (5) касается пациентов младше 18 лет, которые обращались в педиатрическое отделение неотложной помощи и нуждались в психиатрическом обследовании, в то время как в нашем случае особый выбор был сделан на NSSI и суицидальное поведение в детских и подростковых психиатрических учреждениях.Более высокая доля девочек также была подтверждена в других исследованиях NSSI и попыток самоубийства среди подростков (20, 59, 60).

Мы также опросили опекунов наших пациентов-подростков о психиатрическом анамнезе членов семьи. Мы выявили значительное влияние семейного анамнеза на суицидальные мысли, указывая на то, что суицидальные мысли были значительно выше при положительном семейном анамнезе. Что касается суицидальных мыслей и суицидальных действий, предыдущие исследования (26) показали соответствующие результаты.Было обнаружено, что уровень попытки самоубийства был выше среди родственников первой степени родства участников подросткового самоубийства по сравнению с родственниками контрольной группы (61). У родственников первой степени самоубийств, совершивших самоубийство, в два раза больше суицидальных мыслей, чем у родственников контрольных лиц (61). Было показано, что существует связь между семейной передачей суицидных мыслей и передачей психических расстройств. Но существенная способность реагировать на суицидальные мысли обсуждалась как важный механизм суицидального поведения, передаваемого в семье (26).Причина, по которой наш образец показывает влияние только на суицидальные мысли, может быть связана с недавними и недавно появившимися симптомами. Как отмечает Glenn et al. (23) показали, что самый ранний возраст поступления был в NSSI и суицидальные мысли, за которыми следовали поведение NSSI, планы самоубийства и попытки самоубийства (23), возможно, что переход от суицидальных идей к суицидальному поведению еще не достиг своей полной степень в нашей выборке. Кроме того, наша выборка была отобрана таким образом, что мы не включали пациентов, которые особенно обременены и нуждаются в более длительном пребывании в стационаре из-за их симптомов, а также не включали пациентов, которые уже получали адекватную психиатрическую помощь детям и подросткам.

Апостериорные тесты выявили значительную разницу между мальчиками и девочками, когда анамнез сверстников не был приведен с мальчиками, имеющими более низкие оценки ERS, чем девочки, но не было никакой разницы, когда обе группы имели положительный анамнез сверстников (т. Е. Подростки сообщают, что близкие друзья показывают NSSI и / или попытку самоубийства). Подростки с историей NSSI чаще всего называли своих сверстников источником идеи причинить себе вред (62). Наши результаты могут указывать на то, что близкие друзья мальчиков, которые не сообщали о попытках самоубийства и / или NSSI, действуют как защитный фактор и, следовательно, имеют более низкую ER.Для девочек этот предполагаемый защитный фактор не удалось найти в нашей выборке. Следовательно, было бы важно и полезно сосредоточить внимание на возможных половых различиях в дальнейших исследованиях.

Мы выявили значительную корреляцию между показателем чувствительности ERS и поведением NSSI в течение последнего года, независимо от возраста. Это указывает на то, что требуется реакция на многие раздражители, а не на интенсивность или продолжительность эмоций. Согласно Nock et al. (38) ER относится к степени, в которой человек испытывает эмоции.Наши результаты показывают, что эмоциональная реакция на широкий спектр стимулов (например, эмоциональная чувствительность) является единственным объясняющим фактором среди шкалы ERS для поведения NSSI за последний год. Предыдущие исследования показали, что молодые люди, участвующие в NSSI, демонстрировали значительно более высокую эмоциональную чувствительность, возбуждение / интенсивность и настойчивость, чем контрольная группа (39). В целом, ER, по-видимому, является только одной переменной, которая влияет на NSSI в этом исследовании (40). На это могут влиять многочисленные анамнестические, а также психопатологические переменные (38).Нок и др. (38) показали значительно более высокий ER у подростков с расстройствами настроения, тревожности или пищевого поведения по сравнению с людьми без таких расстройств. Есть скрытые подгруппы людей, которые участвуют в NSSI (взрослые) с различными трудностями в регулировании эмоций (63). Сомнительно, присутствует ли эта дифференциация уже у подростков, или же психопатология развивается таким образом только в период полового созревания. Это утверждение подтверждается тем фактом, что наши результаты показывают, что чем старше пациенты, тем выше баллы ERS.Согласно анализу Lannoy et al. (64) не было значимой связи между ER и возрастом; там, однако, была обследована взрослая выборка (участники из общины). Кроме того, результаты исследования, в котором изучались стратегии регуляции эмоций в разных возрастных группах, указывают на общую тенденцию к усилению адаптивной регуляции эмоций (65). В частности, подростки среднего возраста продемонстрировали наименьший набор стратегий регуляции эмоций. В нашем исследовании средний возраст также находится в среднем подростковом возрасте.Вышеупомянутая выборка исследования включала здоровых субъектов от молодого подростка до взрослых людей среднего возраста. Можно предположить, что описанная временная последовательность возникает с задержкой у людей с NSSI и / или суицидным поведением.

Была обнаружена взаимосвязь между ERS и различными типами подкрепления (автоматическое положительное подкрепление, социальное отрицательное подкрепление) как фактора мотивации для NSSI. Это говорит о том, что для автоматического положительного подкрепления решающую роль играет особенно чувствительность к различным видам стимулов и стойкость этих чувств, тогда как для социального отрицательного подкрепления это чувствительность к различным видам стимулов и интенсивность этих чувств.Согласно результатам Nock et al., Наиболее подтвержденная функция для каждой формы SITB. (49) автоматическое отрицательное подкрепление, за которым следовало автоматическое положительное подкрепление, подчеркивающее актуальность этих функций и предполагающее, что разные формы SITB могут выполнять несколько схожие функции (49). Единственное отклонение от этой модели было в отношении суицидальных жестов, которые, по сообщениям подростков, использовали для социального подкрепления (49). До этого момента исследования были менее сосредоточены на изучении внутриличностных позитивных или межличностных негативных подкрепляющих функций самоповреждения, и они продолжают оставаться ключевыми направлениями будущих исследований (7).Две внутриличностные функции могут быть особенно актуальными в случае людей с эмоциональной дисрегуляцией, и было показано, что две внутриличностные функции могут быть объединены в функцию регуляции аффекта. Кроме того, мы обнаружили, что особый интерес представляет корреляция между ER, отрицательным социальным подкреплением и NSSI. По нашему опыту, этот аспект также играет второстепенную роль в повседневной клинической практике и должен быть исследован более внимательно в контексте будущих терапевтических исследований по NSSI.

Нам удалось подтвердить гипотезу о том, что причины текущего кризиса, указанные опекунами, могут отличаться от причин, указанных пациентами в отношении поведения NSSI. Особенно, если причиной кризиса является, например, спор с семьей / родителями, разногласия в согласии имеют большое значение для дальнейшего планирования терапии. Поэтому не следует переоценивать точку зрения родителей, но также следует исследовать мнение пациентов. В противном случае может случиться так, что влияние семейного положения, но, возможно, и других факторов (т.д., проблемы с друзьями, проблемы с физическим здоровьем и проблемы с психическим здоровьем), которые могут быть причиной кризиса, недооцениваются. Результаты Fu et al. (15) продемонстрировали, что родители не знают о NSSI и его лечении и страдают от сильного эмоционального стресса (66). Помимо этого недостатка знаний, отягчающим фактором является то, что, согласно нашим результатам, родители частично предполагают другие причины кризиса по сравнению с их детьми. Это может быть связано либо с тем, что пациенты более сдержанны по отношению к своим опекунам, а родители не могут знать ничего лучше.Или, возможно, опекуны склонны извлекать внешние причины кризиса. В частности, причины проблем с друзьями, проблемы с физическим здоровьем и проблемы с психическим здоровьем — это темы, которые, вероятно, также могут быть лучше оценены самими пациентами, чем опекунами, поскольку это темы, которые волнуют самих молодых людей, и их довольно трудно оценить. воспитатели. Когда родители и их дети оценивают эмоциональные и поведенческие проблемы ребенка, их оценки часто расходятся (67), особенно в отношении проблем интернализации (68).Например, если полагаться только на родителей при выявлении депрессии у детей, это может привести к тому, что молодые люди с депрессией будут упускать из виду и, следовательно, останутся незамеченными, а также не получат лечения (69, 70). Наши результаты показывают, что особенно важно учитывать семейную динамику и другие контекстуальные факторы при выборе подходящей терапии для подростков с самоповреждающим поведением (71).

Хотя наше исследование адресовано пациентам, которым все чаще требуется неотложная помощь в детских и подростковых психиатрических клиниках и амбулаторных службах, в этом исследовании есть некоторые ограничения.Психиатрические оценки были выполнены четырьмя опытными и обученными клиницистами, и окончательное решение по категориальному диагнозу было принято с участием сертифицированных детских психиатров. Здесь следует упомянуть ограничение: надежность между проверяющими не рассчитывалась. Однако эти коллеги были тщательно проинструктированы и обучены проведению интервью. Дополнительным аспектом, который можно считать ограничением, является то, что количество эпизодов SITB очень велико. Это связано с тем, что пациенты указывают на вопросы числовые значения.Меры, основанные на самооценке пациентов, могут иметь предвзятость, и особенно в клинических условиях существует не так много объективных способов получения оценок частоты поведения NSSI. Тем не менее, в случаях с нереалистичными ответами врачи старались получить максимально реалистичный ответ. Для комплексной стандартизированной диагностической процедуры в контексте острых психиатрических учреждений количество субъектов достигло приличного размера. Однако текущая выборка была взята из одной психиатрической клиники, и возможны региональные различия между странами.В будущих исследованиях с подобной выборкой можно будет распространить текущие результаты на международный контекст. Наконец, из нашей выборки были исключены пациенты, нуждающиеся в длительном стационарном детском и подростковом психиатрическом лечении, и пациенты, которые уже получали адекватную амбулаторную помощь. Таким образом, наши результаты не отражают полную выборку использования отделения неотложной помощи для SITB. Это, в свою очередь, повлияло на результаты, поскольку включение этих подгрупп могло привести к большему количеству аномалий / патологий в нашей выборке амбулаторных пациентов неотложной помощи.Тем не менее, текущая выборка может считаться репрезентативной для амбулаторных пациентов психиатрической клиники для детей и подростков, которые не нуждаются в длительном стационарном лечении, но тем не менее остро нуждаются в вмешательствах.

Однако главной сильной стороной нашего исследования является то, что наше обследование амбулаторных пациентов в отделении неотложной помощи и оценка их причин / мотивации для SITB проводились без промедления. Кроме того, мы использовали клинический золотой стандарт для определенных психиатрических оценок, особенно с структурированными клиническими интервью М.I.N.I. KID и SITBI, проводимые опытными клиницистами. Помимо симптомов, касающихся NSSI, суицидальных мыслей и поведения, мы также ответили на вопросы, которые имеют отношение к уходу за пациентами и будущему лечению. Мы определили ER как соответствующий аспект NSSI и расширили эти результаты, связав их с различными типами подкрепления по отношению к NSSI. Особенно редко подчеркивается социальное негативное подкрепление, и его связь с ER ранее не исследовалась. Кроме того, мы исследовали влияние положительного семейного анамнеза и истории сверстников на самоповреждающее поведение пациентов и сравнили заявления пациентов с заявлениями их опекунов относительно причин кризиса.Результаты настоящего исследования могут облегчить дальнейшие исследования факторов риска и влияющих факторов у подростков с SITB, как определено в этой выборке.

Заявление о доступности данных

Необработанные данные, подтверждающие выводы этой статьи, будут предоставлены авторами без излишних оговорок.

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены этической комиссией Регенсбургского университета. Письменное информированное согласие на участие в этом исследовании было предоставлено пациентами и законным опекуном / ближайшими родственниками участников.

Взносы авторов

СК и РБ пришли к идее исследования и разработали дизайн исследования. IJ внесла свой вклад в гипотезы, расчет размера выборки и статистический анализ. Первая рукопись была написана SK и IJ. AE, DS и AO участвовали в разработке и координации исследования. В качестве клинического сотрудника JM играет важную роль в координации действий пациентов и проводит с пациентами значительную часть времени. Все авторы прочитали и одобрили окончательную рукопись.

Финансирование

Исследование финансировалось медицинским факультетом Регенсбургского университета и Клиникой детской и подростковой психиатрии, психосоматики и психотерапии под руководством РБ. Дизайн исследования, сбор, анализ и интерпретация данных, а также подготовка рукописи не финансируются извне.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Авторы благодарят пациентов и их опекунов за участие в исследовании. Кроме того, мы благодарим врачей отделения неотложной помощи и сотрудников поликлиники за поддержку. Кроме того, мы благодарим Элизу Хайдингсфельдер, Флорентину Кек и Себастьяна Бентхаймера за ее поддержку в исследованиях.

Список литературы

1. Сударсанан С., Чаудхури С., Павар А., Салуджа С., Шривастава К.Неотложная психиатрическая помощь. Med J Armed Forces India . (2004) 60: 59–62. DOI: 10.1016 / S0377-1237 (04) 80162-X

CrossRef Полный текст | Google Scholar

2. Махаджан П.В., Альперн Э.Р., Групп-Фелан Дж., Чемберлен Дж. М., Донг Л., Голубков Р. и др. Эпидемиология посещений психиатрических отделений неотложной помощи в многоцентровой исследовательской педиатрической сети. Скорая помощь педиатру . (2009) 25: 715–20. DOI: 10.1097 / PEC.0b013e3181bec82f

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

3.Уильямс К., Левин А.Р., Леджервуд Д.М., Амирсадри А., Лундаль Л.Х. Характеристики и сортировка детей с критическими состояниями психического здоровья в отделения неотложной помощи региональных больниц Детройта. Скорая помощь педиатру . (2018) 34: 317–21. DOI: 10.1097 / PEC.0000000000001057

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

4. Taastrøm A, Klahn J, Staal N, Thomsen PH, Johansen A. Дети и подростки в отделении неотложной психиатрической помощи: 10-летнее исследование в округе Копенгаген. Норд Дж. Психиатрия . (2014) 68: 385–90. DOI: 10.3109 / 08039488.2013.846410

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

5. Портер М., Грасиа Р., Олива Дж.С., Памиас М., Гарсия-Парес Дж., Кобо Дж. Чрезвычайные ситуации с психическим здоровьем в педиатрических службах: характеристики, диагностическая стабильность и гендерные различия. Actas Esp Psiquiatr . (2016) 44: 203–11.

PubMed Аннотация | Google Scholar

6. Бурхард Ф., Дибенбуш Т. [Кризисное вмешательство в лечебно-профилактическом учреждении детской и подростковой психиатрии]. Prax Kinderpsychol Kinderpsychiatr . (2017) 66: 5–25. DOI: 10.13109 / prkk.2017.66.1.5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

8. Бруннер Р., Каесс М., Парзер П., Фишер Г., Карли В., Ховен К. В. и др. Распространенность в течение жизни и психосоциальные корреляты прямого самоповреждающего поведения подростков: сравнительное исследование результатов в 11 европейских странах. J Детская психическая психиатрия . (2014) 55: 337–48. DOI: 10.1111 / jcpp.12166

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

9.Реш Ф., Парзер П., Бруннер Р., Исследовательская группа БЕЛЛА. Самоповреждения и суицидальное поведение у детей и подростков: распространенность и психосоциальные корреляты: результаты исследования BELLA. Eur Детская подростковая психиатрия . (2008). 17 (Дополнение 1): 92–8. DOI: 10.1007 / s00787-008-1010-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

10. Каесс М., Парзер П., Маттерн М., Пленер П.Л., Бифулько А., Реш Ф. и др. Неблагоприятные детские переживания и их влияние на частоту, тяжесть и индивидуальную функцию несуицидальных самоповреждений в молодости. Psychiatry Res . (2013) 206: 265–72. DOI: 10.1016 / j.psychres.2012.10.012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

11. Ллойд-Ричардсон EE, Perrine N, Dierker L, Kelley ML. Характеристики и функции несуицидальных членовредительства в выборке подростков. Психол Мед . (2007) 37: 1183–92. DOI: 10.1017 / S003329170700027X

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

12. Ин-Альбон Т., Руф С., Шмид М.Предлагаемые диагностические критерии для DSM-5 несуицидных самоповреждений у девочек-подростков: диагностические и клинические корреляты. Psychiatry J. (2013) 2013: 159208. DOI: 10.1155 / 2013/159208

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

13. Каесс М., Бруннер Р., Чанен А. Пограничное расстройство личности в подростковом возрасте. Педиатрия. Октобер. (2014) 134: 782–93. DOI: 10.1542 / педс.2013-3677

CrossRef Полный текст | Google Scholar

14.Ghinea D, Koenig J, Parzer P, Brunner R, Carli V, Hoven CW и др. Продольное развитие рискованного и самоповреждающего поведения в связи с симптомами пограничного расстройства личности в позднем подростковом возрасте. Psychiatry Res . (2019) 273: 127–33. DOI: 10.1016 / j.psychres.2019.01.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

15. Фу Х, Ян Дж., Ляо Х, Лин Дж., Пэн Й, Шэнь Й и др. Отношение родителей к самоповреждениям и их опыт несуицидных самоповреждений у подростков: качественное исследование. Фронтальная психиатрия . (2020) 11: 651. DOI: 10.3389 / fpsyt.2020.00651

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

16. Кениг Дж., Бруннер Р., Фишер-Вальдшмидт Дж., Парзер П., Пленер П.Л., Парк Дж. И др. Предполагаемый риск суицидальных мыслей и поведения у подростков с началом, поддержанием или прекращением прямого самоповреждающего поведения. Eur Детская подростковая психиатрия . (2017) 26: 345–54. DOI: 10.1007 / s00787-016-0896-4

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

17.Асарнов Дж. Р., Порта Дж., Спирито А., Эмсли Дж., Кларк Дж., Вагнер К. Д. и др. Попытки суицида и несуицидные самоповреждения в лечении устойчивой депрессии у подростков: результаты исследования TORDIA. J Am Acad Детская подростковая психиатрия . (2011) 50: 772–81. DOI: 10.1016 / j.jaac.2011.04.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

18. Рибейро Дж. Д., Франклин Дж. С., Фокс К. Р., Бентли К. Х., Клейман Е. М., Чанг Б. П. и др. Самоповреждающие мысли и поведение как факторы риска будущих суицидальных мыслей, попыток и смерти: метаанализ лонгитюдных исследований. Психол Мед . (2016) 46: 225–36. DOI: 10.1017 / S0033291715001804

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

19. Уилкинсон П., Кельвин Р., Робертс С., Дубицка Б., Гудьер И. Клинические и психосоциальные предикторы суицидных попыток и несуицидных самоповреждений в Испытании подростковых депрессивных антидепрессантов и психотерапии (ADAPT). Am J Psychiatry . (2011) 168: 495–501. DOI: 10.1176 / appi.ajp.2010.10050718

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

20.Бруннер Р., Парзер П., Хаффнер Дж., Стин Р., Роос Дж., Клетт М. и др. Распространенность и психологические корреляты случайных и повторяющихся умышленных членовредительства у подростков. Arch Pediatr Adolesc Med . (2007). 161: 641–9. DOI: 10.1001 / archpedi.161.7.641

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

21. Шнайдер Б. Поведенческая терапия суицидальности. Eur Arch Psychiatry Clin Neurosci . (2012) 262 (Приложение 2): S123–8. DOI: 10.1007 / s00406-012-0351-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

22.Бридж JA, Goldstein TR, Brent DA. Подростковые суициды и суицидальное поведение. J Детская психическая психиатрия. (2006) 47: 372–94. DOI: 10.1111 / j.1469-7610.2006.01615.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

23. Гленн ЧР, Ланзилло Э.С., Эспозито Э.С., Санти А.С., Нок М.К., Ауэрбах Р.П. Изучение течения суицидальных и несуицидных самоповреждающих мыслей и поведения у подростков в амбулаторных и стационарных условиях. J Ненормальный детский психолог . (2017) 45: 971–83. DOI: 10.1007 / с10802-016-0214-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

24. Пленер П.Л., Капуста Н.Д., Бруннер Р., Каесс М. [Несуицидальное самовредительство (NSSI) и расстройство суицидального поведения в DSM-5]. Z Kinder Jugendpsychiatr Psychother . (2014) 42: 405–11; викторина 412–3. DOI: 10.1024 / 1422-4917 / a000319

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

27. Джонсон Б.А., Брент Д.А., Бридж Дж., Коннолли Дж. Семейная совокупность попыток самоубийства среди подростков. Acta Psychiatr Scand. (1998) 97: 18–24. DOI: 10.1111 / j.1600-0447.1998.tb09957.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

31. Хоутон К., Родэм К., Эванс Э., Уизеролл Р. Преднамеренное самоповреждение у подростков: самооценка в школах Англии. BMJ . (2002) 325: 1207–11. DOI: 10.1136 / bmj.325.7374.1207

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

32. Принштейн MJ, Heilbron N, Guerry JD, Franklin JC, Rancourt D, Simon V, et al.Влияние сверстников и несуицидальные самоповреждения: продольные результаты в выборках подростков и подростков, направленных в клинику. J Ненормальный детский психолог . (2010) 38: 669–82. DOI: 10.1007 / s10802-010-9423-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

33. Хит Н., Росс С., Тосте Дж., Шарлебуа А., Недечева Т. Ретроспективный анализ социальных факторов и несуицидных членовредительства среди молодых людей. Сборник статей о поведении, науке и науке . (2009) 41: 180–6.DOI: 10.1037 / a0015732

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

35. Ин-Альбон Т., Тшан Т., Шварц Д., Шмид М. Регулирование эмоций с точки зрения самоубийств / регуляция эмоций у подростков с несуицидными самоповреждениями. Prax Kinderpsychol Kinderpsychiatr . (2015) 64: 386–403. DOI: 10.13109 / prkk.2015.64.5.386

CrossRef Полный текст | Google Scholar

36. Гленн ЧР, Клонский ЭД. Несуицидное расстройство самоповреждения: эмпирическое исследование у подростков психиатрических пациентов. J Clin Child Adolesc. (2013) 42: 496–507. DOI: 10.1080 / 15374416.2013.794699

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

37. Гросс Дж. Дж., Джазайери Х. Эмоции, регулирование эмоций и психопатология: аффективная научная перспектива. Clin Psychol Sci . (2014) 2: 387–401. DOI: 10.1177 / 2167702614536164

CrossRef Полный текст | Google Scholar

38. Нок М.К., Ведиг М.М., Холмберг Э.Б., Хули Дж. М.. Шкала реактивности эмоций: развитие, оценка и отношение к самоповреждающим мыслям и поведению. Behav Ther . (2008) 39: 107–16. DOI: 10.1016 / j.beth.2007.05.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

39. Гленн Ч.Р., Блюменталь Т.Д., Клонски Э.Д., Хайчак Г. Эмоциональная реактивность при несуицидальном самоповреждении: расхождение между самоотчетом и мерами испуга. Int J Psychophysiol. (2011) 80: 166–70. DOI: 10.1016 / j.ijpsycho.2011.02.016

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

43. Фишер Г., Амейс Н., Парзер П., Пленер П.Л., Грошвиц Р., Вондерлин Е. и др.Немецкая версия интервью о самоповреждающих мыслях и поведении (SITBI-G): инструмент для оценки несуицидального самоповреждения и расстройства суицидального поведения. BMC Psychiatry . (2014) 14: 265. DOI: 10.1186 / s12888-014-0265-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

44. Бриер Дж., Гил Э. Самокалечение в клинических и общих выборках населения: распространенность, корреляты и функции. Am J Orthopsychiatry . (1998) 68: 609–20. DOI: 10.1037 / ч 0080369

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

45. Fortune S, Sinclair J, Hawton K. Обращение за помощью до и после эпизодов членовредительства: описательное исследование среди школьников в Англии. BMC Общественное здравоохранение . (2008) 8: 369. DOI: 10.1186 / 1471-2458-8-369

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

46. Риссанен М.-Л., Кюльма Дж., Лаукканен Э. Описание помощи финских подростков, которые наносят себе увечья. J Медсестра-психиатр для детей и подростков. (2009) 22: 7–15. DOI: 10.1111 / j.1744-6171.2008.00164.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

47. Sheehan DV, Lecrubier Y, Sheehan KH, Amorim P, Janavs J, Weiller E, et al. Мини-международное нейропсихиатрическое интервью (M.I.N.I.): разработка и проверка структурированного диагностического психиатрического интервью для DSM-IV и ICD-10. Дж. Клиническая Психиатрия . (1998) 59 (Приложение 20): 22–33; тест 34–57.

PubMed Аннотация | Google Scholar

48.Münster RD, Wittchen H.-U, Zaudig M, Fydrich T., SKID Strukturiertes Klinisches Interview für DSM-IV. Achse I und II. Геттинген: Hogrefe, DM 158, -. Хиллер В., Заудиг М. и Момбор В. (1997). IDCL Internationale Diagnosen Checklisten для DSM-IV и ICD-10. Геттинген: Hogrefe, DM 198, — bzw. ДМ 239, -. Z Für Klin Psychol Psychother . (1999) 28: 68–70. DOI: 10.1026 // 0084-5345.28.1.68

CrossRef Полный текст | Google Scholar

49. Нок М.К., Холмберг Э.Б., фотографии В.И., Мишель Б.Д.Интервью с самовредительными мыслями и поведением: развитие, надежность и валидность в выборке подростков. Психологическая оценка . (2007) 19: 309–17. DOI: 10.1037 / 1040-3590.19.3.309

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

50. Franke G. Die Symptom-Checkliste von Derogatis (SCL-90-R) — Немецкая версия — Руководство (Геттинген) (2002).

Google Scholar

51. Schmitz N, Hartkamp N, Kiuse J, Franke GH, Reister G, Tress W.Контрольный список симптомов-90-R (SCL-90-R): немецкое валидационное исследование. Qual Life Res Int J Qual Life Asp Treat Care Rehabil. (2000) 9: 185–93. DOI: 10.1023 / A: 1008931926181

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

52. Бирн С., Макол Б., Кили Л., Де Лос Рейес А. Психометрические свойства шкалы эмоциональной реактивности при проведении скрининговых оценок сообщества. Оценка психопатологического поведения . (2019) 41: 1. DOI: 10.1007 / s10862-019-09749-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

53.Bell CC. DSM-IV: руководство по диагностике и статистике психических расстройств. ЯМА . (1994) 272: 828–9. DOI: 10.1001 / jama.1994.03520100096046

CrossRef Полный текст | Google Scholar

54. Буснер Дж., Таргум SD. Шкала клинических глобальных впечатлений. Психиатрия Эдгмонт . (2007) 4: 28–37.

Google Scholar

55. Манн Х. Б., Уитни ДР. О проверке того, является ли одна из двух случайных величин стохастически большей, чем другая. Энн Математическая статистика .(1947) 18: 50–60. DOI: 10.1214 / aoms / 1177730491

CrossRef Полный текст | Google Scholar

56. Данн Г. Дизайн и анализ исследований надежности: статистическая оценка ошибок измерения / Грэм Данн . Нью-Йорк, Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета; Лондон; Мельбурн: Эдвард Арнольд (1989).

Google Scholar

57. Бенджамини Ю., Хохберг Ю. Контроль уровня ложных открытий: практичный и эффективный подход к множественному тестированию. J R Stat Soc Ser B Methodol. (1995) 57: 289–300. DOI: 10.1111 / j.2517-6161.1995.tb02031.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

59. Franzen M, Keller F, Brown RC, Plener PL. Экстренные ситуации для детской и подростковой психиатрии: несуицидальные самоповреждения и суицидальность. Фронтальная психиатрия. (2020) 10: 979. DOI: 10.3389 / fpsyt.2019.00979

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

60. Сорнбергер М., Хит Н., Тосте Дж., Маклаут Р. Несуицидные самоповреждения и пол: модели распространенности, методы и местоположения среди подростков. Поведение, угрожающее жизни суицидом . (2012) 42: 266–78. DOI: 10.1111 / j.1943-278X.2012.0088.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

61. Брент Д.А., Бридж Дж., Джонсон Б.А., Коннолли Дж. Суицидальное поведение происходит в семьях: контролируемое семейное исследование жертв самоубийств среди подростков. Психиатрия Arch Gen . (1996) 53: 1145–52. DOI: 10.1001 / archpsyc.1996.01830120085015

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

63.Петерсон А.Л., Чен Джи, Карвер М.С., Лабульер CD. Разочарование чувствами: скрытые классы несуицидальных самоповреждений и трудности регуляции эмоций. Psychiatry Res. (2019) 275: 61–70. DOI: 10.1016 / j.psychres.2019.03.014

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

64. Ланнуа С., Херен А., Роша Л., Россиньоль М., Ван дер Линден М., Билльё Дж. Существует ли всеобъемлющая конструкция эмоциональной реактивности? Адаптация и проверка шкалы эмоциональной реактивности среди выборки франкоязычного сообщества. Compr Psychiatry. Ноябрь. (2014) 55: 1960–7. DOI: 10.1016 / j.comppsych.2014.07.023

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

65. Циммерманн П., Ивански А. Регулирование эмоций от раннего подросткового возраста до развивающейся взрослой и средней зрелости: возрастные различия, гендерные различия и эмоциональные вариации развития. Инт Дж. Поведение Дев . (2014) 38: 182–94. DOI: 10.1177 / 0165025413515405

CrossRef Полный текст | Google Scholar

66.Баетенс И., Клаас Л., Онгена П., Гритенс Х., Ван Левен К., Питерс С. и др. Влияние несуицидных самоповреждений на поведение родителей: продольный анализ точки зрения родителей. Психиатрическая психиатрия для детей и подростков . (2015) 9:24. DOI: 10.1186 / s13034-015-0059-2

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

67. Achenbach TM, McConaughy SH, Howell CT. Поведенческие и эмоциональные проблемы ребенка / подростка: последствия корреляций между информантами для ситуационной специфики. Psychol Bull. (1987) 101: 213–32. DOI: 10.1037 / 0033-2909.101.2.213

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

68. Де Лос Рейес А., Огенштейн Т.М., Ван М., Томас С.А., Драбик Д.А.Г., Бюргерс Д.Е. и др. Обоснованность мультиинформантного подхода к оценке психического здоровья детей и подростков. Психол Булл . (2015) 141: 858–900. DOI: 10.1037 / a0038498

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

69.Орчард Ф, Пасс Л, Кокс Л, Чессел С, Рейнольдс С. Изучение согласия родителей и детей при диагностике подростковой депрессии. Психическое здоровье детей и подростков. (2019) 24: 338–44. DOI: 10.1111 / camh.12348

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

70. Макол Б.А., Поло А.Дж. Различия в поддержке родителей и детей среди молодежи из группы хронического риска депрессии. J Abnorm Child Psychol. Джули. (2018) 46: 1077–88. DOI: 10.1007 / s10802-017-0360-z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

71.Арбутнотт А.Е., Льюис С.П. Родители молодых людей, которые нанесли себе травмы: обзор литературы и значение для специалистов в области психического здоровья. Психиатрия детей и подростков, психическое здоровье. (2015) 9:35. DOI: 10.1186 / s13034-015-0066-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar