Маргинализация населения это: works.doklad.ru — Учебные материалы

Горина Е.Е. Место маргиналов и представителей «социального дна» в социальной структуре общества

Горина Елена Евгеньевна
Федеральное казенное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний»

Gorina Elena Evgenevna
Vladimir Juridical Institute of the Federal Penitentiary Service

Библиографическая ссылка на статью:
Горина Е.Е. Место маргиналов и представителей «социального дна» в социальной структуре общества // Психология, социология и педагогика. 2014. № 9 [Электронный ресурс]. URL: https://psychology.snauka.ru/2014/09/3624 (дата обращения: 12.04.2021).

Изучение проблематики «социального дна» в социологии самым тесным образом связано с понятием маргинализации, широко используемым учеными, исследующими проблемы стратификации общества.

Как утверждают некоторые исследователи, маргинализация значительной части населения – это одна из тенденций трансформации структуры российского общества [1, с.21], поэтому необходимо раскрыть данное понятие.

Г.В. Пушкарева определяет маргинальность (от французского marge – край, marginal – крайний) как пограничное состояние индивида (и даже группы) по отношению к социальной общности, страте или социально-значимым структурам [2, с. 564]. Данное определение никоем образом не отражает тот факт, что маргинализация личности, как правило, сопровождается резким снижением статусной принадлежности, протеканием кризисных процессов.

Подобный подход демонстрирует также Л.Я.Михайлова, определяющая маргиналов как «совокупность людей, сознание, поведение и статус которых находятся на стыке социальных групп» [3, с.135]. Таким образом, это те люди, по мнению автора, которые оторвались от одной социальной среды (например, религиозной, национальной, сельской), но включиться в новую для себя социально-культурную среду (городскую, инонациональную и т.д.) не смогли.

Однако существуют определения маргинальности, отражающие негативные состояния личности. Впервые понятие маргинального человека употребил представитель Чикагской школы Р. Парк в 1928 году. Причину маргинальности исследователь видел в интенсивном протекании процессов социальной мобильности. Причем сам переход из одного статусного состояния в другое воспринимается индивидом как кризис, сравнимый по сущностному содержанию с теми ощущениями, которое испытывает иммигрант, приехав в чужую страну. Хотя маргинальный кризис в отличие от миграционных переживаний непрерывен, является хроническим; присутствует тенденция превращения временного состояния в тип личности [4, с.156].

Итог подводит А.И. Кравченко, понимающий маргинальность как «1) состояние в процессе перемещения группы или индивида (смена статусов), 2) характеристики социальных групп, находящихся в особом маргинальном (окраинном, промежуточном, изолированном) положении в социальной структуре» [4, с.157.]

Правомерным в соответствии с этим является вопрос о существовании особого слоя в социальной структуре общества – маргинального. Проанализировав исследования российских социологов, изучающих проблемы стратификации, можно утверждать, что не в каждой модели социальной структуры, предлагаемой учеными, присутствует группа маргиналов.

Так, А.В. Дмитриев в начале 90-х годов прошлого века, опираясь на марксистское представление о классах и взяв за основу стратификации три признака – уровень образования, доход и престиж – выделил пять основных социальных групп российского общества:

— административная (правящая) элита: состоит, по мнению автора, из советской «партхозноменклатуры» первого и второго эшелонов и новой политической элиты сформировавшейся после образования Российской Федерации;

— рабочий класс: он в свою очередь делится по квалификационным и отраслевым признакам;

— интеллигенция;

— новая буржуазия: ее составили банкиры и предприниматели;

— крестьянство [5, с. 15-16].

Как видно, автор никак не отразил в предложенной им модели наличие маргинальных слоев. В отличие от него Н.М. Римашевская четко выделила группу маргиналов в социальной структуре общества, представленную, по ее мнению, следующими слоями:

1. «Общероссийские элитные группы»: их основная отличительная черта – одновременное обладание крупнейшим состоянием (сопоставимым с состоянием западных магнатов) и властным влиянием  на общенациональном уровне;

2. «Региональные и корпоративные элиты»: отличительные признаки –  значительное по российским меркам состояние с одновременным влиянием в определенном секторе экономики или на уровне регионов;

3. «Верхний средний класс»: обладает доходом, обеспечивающим представителям данной группы западные стандарты потребления, имеет определенные претензии на повышение социального статуса;

4. «Динамический средний класс»: отличается наличием доходов, позволяющих удовлетворять среднероссийские и более высокого уровня стандарты потребления; кроме того, обладает достаточно высоким адаптационным потенциалом, значительными мотивациями и притязаниями, группа характеризуется высокой степенью социальной активности и легитимным способом ее проявления;

5. «Аутсайдеры»: отличительные черты – низкая способность к адаптации, низкая социальная активность, невысокий доход с одновременной ориентацией на легитимные способы  его получения;

6. «Криминалитет»: обладает высокой степенью социальной активности и способности к адаптации, однако при этом рационально-ориентирован на получение дохода зачастую способом, противоречащим легальным нормам;

7. И, наконец, «маргиналы», характеризуемые, автором, как члены общества, обладающие низким адаптационным потенциалом и имеющие асоциальные и даже антисоциальные установки при получении дохода [6, с. 234-235].

В такой интерпретации понятие маргинала максимально приближено к понятию представителя «социального дна» хотя четкого выделения групп населения, принадлежащих к данному слою, нет.

Следует заметить, что существует стратификационная модель общественного устройства, предложенная Т.И. Заславской, в которой четко выделен слой, именуемый автором как «социальное дно»:

— «верхний слой» (7 %): наиболее привилегирован, к нему относятся элитные, а также субэлитные группы, занимающие важные с точки зрения государственного управления, развития экономики и наличия реального властного ресурса (как правило, силовые структуры)  позиции;

— «средний слой» (20 %): включает представителей малого и среднего бизнеса, менеджеров среднего уровня, чиновники среднего уровня, офицеров, высококвалифицированных специалистов;

— «базовый слой» (60 %): наиболее многочисленный, в его основе специалисты (интеллигенция), работники массовых профессий, рабочие и др.;

— «нижний слой» (8 %): в его основе малоквалифицированные и неквалифицированные работники, сюда же автор относит безработных и беженцев; основные характеристики – низкая социальная активность, низкий адаптационный потенциал к изменяющимся социальным условиям;

— «социальное дно» (5 %): по мнению автора, это последний (самый низкий) слой социальной структуры российского общества, в который входят, как утверждает Т.И. Заславская, преступные и полупреступные группы: к ним относятся бандиты, воры, торговцы наркотиками, содержатели притонов, а также бродяги, алкоголики, лица без определенного места жительства и пр. [7, с. 13].

Таким образом, понимание социального дна Т.И. Заславской охватывает такие слои структуры общества, предложенные Н.М. Римашевской, как «криминалитет» и частично «маргиналы». Несмотря на то, что данный автор не выявляет слой «социальное дно», им проведено его обследование. Для обозначения представителей данной прослойки Н.М. Римашевская использует понятие «паупер». Среди процессов, интенсифицирующих процессы маргинализации, она называет безработицу, бедность, несбыточность надежд, социальная и экономическая нестабильность [8, с.38].

Парадокс ситуации состоит в том, что российское общество вовлечено в мировую тенденцию развития потенциала человека. [9, с.14] Поэтому следует согласиться с утверждением автора, что по причине интенсивной нисходящей социальной мобильности «социальное дно» продолжает формироваться и укрепляться, его представители отторгаются обществом, которое не имеет четкого понятия об истинных размерах данного слоя.

Н.М. Римашевская выделяет четыре группы, которые, по ее мнению, составляют социальное дно:

1) нищие, открыто просящие подаяние;

2) бомжи, лишившиеся своего жилья, прежде всего по причине возникновения рынка недвижимости;

3) беспризорные дети, которые либо утратили родителей либо убежали из дома;

4) уличные проститутки (включая несовершеннолетних) [8, с.39].

Представители данного социального слоя имеют общие черты: нахождение в состоянии социальной эксклюзии, отсутствие социальных ресурсов, устойчивых связей, утрата доминантные ценностей социума и т.п. Каждая из названных групп безусловно обладает определенной спецификой, однако четкие грани между ними отсутствуют: беспризорник может быть нищим, просящим подаяние, и заниматься проституцией.

Таким образом, социологи, исследующие проблемы стратификации, невсегда уделяют должное внимание люмпенизированным слоям общества. Также нет четкого понимания процессов маргинализации и состава образовавшегося по ее причине слоя. Следует заметить, что группа маргиналов не полностью совпадает с прослойкой социального дна: по нашему мнению, первая включает в себя вторую группу. При этом сюда же попадают другие маргинализированные слои общества, которые не перешли в разряд представителей социального дна: это безработные, участники процессов урбанизации, не сумевшие адаптироваться к городской жизни и т.д.

Библиографический список

1. Социальное расслоение и социальная мобильность /Отв. ред. З.Т. Голенкова. – М.: Наука, 1999.
2. Общая социология: Учеб. пособие / Под общ. ред. проф. А.Г. Эфендиева. – М.: ИНФРФ-М, 2009. – 654с.
3. Социология: Курс лекций для студентов всех направлений и специальностей /Под ред. В.А. Михайлова. – Ульяновск: УлГТУ, 2004.– 207с.
4. Кравченко А.И. Социология: учеб. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. – 536с.
5. Дмитриев А.В. Конфликт на российском распутье // Социологические исследования, 1993. – №9. – С.15-16.
6. Фролов С.С. Основы социологии. – М.: Юристъ, 1997. – С.212-227.
7. Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества //Общественные науки и современность. – 1997. – №2. – С.5-23.
8. Римашевская Н.М. Бедность и маргинализация населения // Социологические исследования, 2004. – №4. – С.33-44.
9. Горина Е.Е. Коммуникационная активность в системе профессиональных качеств современного работника //Современные научные исследования и инновации. – 2013. №7 (27). – С.14.

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Горина Елена Евгеньевна»

Большая Энциклопедия Нефти и Газа, статья, страница 2

Маргинализация

Cтраница 2

Однако при определенных общественных условиях масштабы маргинализации существенно возрастают, захватывая вполне нормальных в психическом, физиологическом и нравственном отношении людей, не по свози воле выпадающих из своих общностей.  [16]

Миграция и сопутствующая ей в той или иной мере маргинализация ( особенно при вынужденной и экстренной миграции) обостряют проблемы со здоровьем, создают тяжелые стрессовые состояния, подталкивают к бездомности, безработице, бедности, безысходности и даже к суицидальным состояниям. Все это — острые проявления последствий поражения в социальных и гражданских правах, которые часто сопровождают миграцию.  [17]

Важно отметить, что, принимая меры по преодолению маргинализации небелых меньшинств, более полноценному их вовлечению в политическую и экономическую жизнь общества, правительства развитых стран подчеркивали свое уважение к особенностям их культуры и традиций. В США еще в 1980 — е гг. утратила популярность идея восприятия Америки как плавильного котла или тигля, в котором формируется американская нация.  [18]

Изучение процессов стратификации и мобильности в российском обществе показывает, что маргинализация, социальный распад общностей ( в том числе функциональных) и формирование новых социальных образований имеют специфический характер вследствие особой прочности корпоративных связей и приоритетных ценностей неформальных контактов, лежащих в основе общественного структурирования в российской культуре.  [19]

Происходит образование новых социальных групп, деформация социального облика других, маргинализация и люмпенизация третьих. Созданные за годы советской власти социальная сфера, система льгот и гарантий, так называемые общественные формы потребления усыхают. Признаком явного нездоровья общества является сокращение населения, средней продолжительности жизни, рост болезней и эпидемий, с которыми, казалось, было покончено при советском строе.  [20]

Бедность, несбыточность надежд, крушение планов — все это интенсифицирует процесс маргинализации населения. В результате появляется широкий слой пауперов ( нищих), свидетельствующий об усиливающей нисходящей социальной мобильности.  [21]

В развитых и развивающихся странах, в северном и южном полушариях земного шара сегрегация и маргинализация отводят людям с ограниченными возможностями низшую ступень в социальной и экономической иерархии.  [22]

Бедность, безработица, экономическая и социальная нестабильность, несбыточность надежд, крушение планов интенсивно раскручивают процесс маргинализации населения, в результате которого появляется устойчивый слой социальных пауперов — следствие нарастания нисходящей социальной мобильности.  [23]

Сегодня, одна из главных задач новых видов технологий, это удостоверить в том, чтобы языки не использовались для еще большей маргинализации громадной группы населения, находящийся в неблагоприятном положении; например, люди не говорящие на языках употребляемых на Интернете ( а таких всего около 400) не могут адекватно участвовать в информационных системах или более того, принуждены по той же причине как бы жить в тени господствующих наций, которые, навязывая свой язык, также навязывают свое культурное мировоззрение и свои обычаи в экономичных, культурных и социальных обменах.  [24]

Необычайно высокие темпы урбанизационных процессов в 30 — 60 — х годах, связанные с миграциями в города, вызывали массовую маргинализацию населения, не позволяя нормально формироваться городским субкультурам этноса.  [25]

Процесс утраты объективной принадлежности к определенной социальной общности, страте без последующего субъективного вхождения в иную общность, страту называется маргинализацией. Обычно маргинализация начинается с выхода из социальной группы ( смена места жительства, смена профессии, внезапное разорение или обогащение и т.п.), а затем начинается внутреннее преодоление субкультуры новой социальной группы, в которой оказался индивид.  [26]

Социальная реформа должна исходить из принципов социальной справедливости, учитывать сформировавший в России коллективистский менталитет, а также сложившуюся ныне ситуацию, когда повсеместно обнищавшее население находится в состоянии комы и эволюционирует в сторону маргинализации. Понятно, что со спящей Россией модернизацию не осуществить. Реальная социальная политика призвана нацеливаться на возрождение общества, усиление адаптационных возможностей всех групп и слоев российских граждан.  [27]

С долей условности можно считать, что если бедность и соответственно ее верхняя граница — прожиточный минимум являются состоянием, неприемлемым для общества, особенно в государствах социального благосостояния, ведущих целенаправленную политику обеспечения минимального гарантированного дохода, то социальный минимум как нижняя граница, за которой неизбежна социальная маргинализация, может считаться допустимым, приемлемым в обществе, но одновременно неадекватным нормальным, средним условиям жизни, и поэтому живущие на этом уровне должны активно стремиться вернуться ( или попасть) в средний слой.  [28]

В России стратификационная роль профессии и профессионализма, с одной стороны, смягчена, поскольку общее экономическое развитие отстает от высокого современного стандарта, а некоторые сегменты квалифицированного труда потеряли сферы традиционного приложения; с другой стороны, она повышается в силу ряда причин: во-первых, востребован целый ряд профессий, для которых не велось специальной подготовки, т.е. возник структурный дефицит; во-вторых, потребности социальной стабилизации требуют усиления функциональной привязки, что эффективнее всего осуществляется через профессию; в-третьих, эпоха перемены социальных ролей вызвала критическую профанацию и породила дилетантизм и на фоне профессиональной маргинализации высокий уровень специальной подготовки и функциональная корректность приобретают особую социальную ценность.  [29]

В заключение несколько слов о таком явлении, как маргинальное сознание и поведение. Маргинализация подразумевает разрыв, потерю объективной принадлежности к некоей социальной общности без последующего вхождения в иную или без полной адаптации в новой общности. Примеры маргиналь-ности: горожане сельского происхождения, дети из межнациональных семей, представители третьих стран, получившие европейское образование, эмигранты.  [30]

Страницы:      1    2    3    4

ООН: запрет на ношение никаба в Швейцарии приведет к дальнейшей маргинализации мусульманских женщин

Таким заявлением в Управлении ООН по правам человека отреагировали на результаты референдума в Швейцарии: 51,2 процента населения страны высказались за то, чтобы запретить женщинам носить предметы одежды, закрывающие лицо. Это решение должно вступить в силу в течение двух лет. Запрет также распространяется на ношение лыжных масок участниками акций протеста. 

Правозащитники ООН ссылаются на Международный пакт о гражданских и политических правах, в котором говорится что «свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц».

По мнению экспертов, «расплывчатые аргументы» в пользу того, что ношение предметов одежды, скрывающих лицо, может представлять угрозу безопасности, здоровью или правам других, не могут считаться легитимной причиной ограничения базовых прав и свобод.

Читайте также

Исламофобия опирается на стереотипное «империалистическое» мышление – эксперт ООН

«Аргументы в пользу подобных запретов в различных европейских странах, включая Швейцарию, с одной стороны, ставят под сомнение свободу выбора женщин, которые закрывают лица, и, с другой стороны – когда такой свободы у них действительно нет – наказывают их за то, что находится вне их контроля», – заявила на пресс-конференции в Женеве представительница управления Равина Шамдасани.

«Независимо от того, заставили ли женщину носить никаб муж и члены семьи или она сама решила его носить в соответствии со своими религиозными убеждениями, запрет [на его ношение] приведет к дальнейшей маргинализации женщины и исключению ее из общественной жизни», – добавила Шамдасани.

Она подчеркнула, что мусульманские женщины в Европе нередко сталкиваются с дискриминацией, враждебным отношением и даже становятся жертвами нападений из-за своей одежды, и введение официального запрета на ношение никаба или паранджи только усугубит ситуацию.

В Управлении указали на «ксенофобский подтекст» политической кампании в пользу принятия запрета и выразили сожаление в связи с тем, что дискриминация мусульманских женщин теперь «санкционирована законом».

Маргинальность и конфликт в работах зарубежных и отечественных исследователей

Представлены существующие концепции маргинальное™ сквозь призму предложенной Дж. Манчини классификации типов маргинальности; выделены и охарактеризованы причины, способствующие возникновению маргинальных групп, а также охарактеризована маргинальность сквозь призму социального конфликта.

Marginality and conflict in works of foreign and domestic researchers.pdf Проблема маргинальности в обществе существует достаточно давно. Впервые данное понятие встречается в работах мыслителей XVI в. и используется ими для обозначения записанного на полях текста. В начале XX в. понятие «маргинальность» пришло на смену укоренившемуся на тот момент термину «гавайский феномен», используемому для обозначения процесса культурной ассимиляции трудовых мигрантов с местным населением Гавайских островов. Подобное взаимопроникновение национальных культур (в котором размываются и уничтожаются этнические границы, происходит «деформация культур») привело исследователей к пониманию того, что индивид, находящийся между двумя культурами, на границе старого и нового мира, приобретает статус «маргинального человека». В общеупотребимом значении «маргинальность» -понятие, применяемое при анализе индивидов и групп, пребывающих в специфичных условиях «отстраненности» от других в рамках определенных сообществ. По нашему мнению, маргинальность есть: — некое двойственное состояние, в котором пребывает человек; — процесс смены устоявшегося положения вещей, в ходе которого происходящие изменения неизбежно приводят к последствиям, не всегда приятным для тех, кто находится в центре (в радиусе влияния) подобных изменений; — предвестник неизбежного конфликта человека с самим собой и со своим окружением в обществе, подверженном различного рода катаклизмам и неожиданным переменам. Выделим и охарактеризуем причины, способствующие возникновению маргинальных групп. Объединим их в три блока и представим в хронологическом порядке [1] (по мере проявления интереса к данной теме): I. Причины, благоприятствующие раскрытию сущности культурной маргинальности. 1. Конфликт двух различных, конфликтующих между собой культур (культурологический подход Р. Парка [2]), в ходе которого возникает чувство моральной дихотомии: старые образцы поведения, стили общения, привычки отброшены, а новые еще не сформированы. Подобный подход к пониманию обсуждаемых понятий предполагает выделение и анализ образцов коллективного поведения (миграция — один из таких примеров, выделенных Р. Парком) и личностных черт маргинального человека. Последние охарактеризовал в своей работе Т. Шибутани. Он выделил такие особенности: серьезные сомнения в своей личной ценности; неопределенность связей с друзьями и постоянная опасность быть отвергнутым, склонность избегать неопределенных ситуаций, чтобы не рисковать унижением; болезненная застенчивость в присутствии других людей; одиночество и чрезмерная мечтательность; излишнее беспокойство о будущем и боязнь любого рискованного предприятия; неспособность наслаждаться и уверенность в том, что окружающие несправедливо с ним обращаются [3. С. 475]. 2. Процесс аккультурации в ситуациях, когда люди различных культур, рас объединяются для совместной жизни (культурологический подход Р. Парка [2]). В данном ракурсе маргинальный человек — новый тип личности, обреченный на существование в двух социокультурных мирах одновременно; он вынужден принять в отношении обоих миров роль космополита и чужака. Такой человек неизбежно становится индивидом с более широким горизонтом, более утонченным интеллектом с более независимыми и рациональными взглядами [4. С. 8]. 3. Балансирование между двумя мирами, один из которых доминирует над другим (культурологический подход Э. Стоунквиста [5]). Так же как и Р. Парк, Э. Стоунквист выделяет психологические характеристики маргинальной личности: дезорганизованность, ошеломленность, неспособность определить источник конфликта; ощущение «неприступной стены», неприспособленности, неудачливости; беспокойство, тревожность, внутреннее напряжение; изолированность, отчужденность, непричастность, стесненность; разочарованность, отчаяние; разрушение «жизненной организации», психическая дезорганизация, бессмысленность существования; эгоцентрич-ность, честолюбие и агрессивность [4. С. 9]. Сравним две ранее представленные трактовки рассматриваемого понятия в рамках единого культурологического подхода и выделим общность и отличие в его трактовке. И Р. Парк, и Э. Стоунквист понимают под маргинальностью следствие искаженного восприятия «новой» реальности человеком, оказавшимся в иной социальной среде, отличающейся от той, к которой он привык и с которой успел «сродниться». Отличием же трактовок указанных теоретиков стоит считать понимание ими конечного результата. Р. Парк считает результатом маргинализации процесс социокультурной трансформации реальности, которая происходит в сознании отдельного человека и превращает его в раздвоенную личность с расстроенной психикой, так и оставшуюся на границе не принявших его двух миров. Э. Стоунквист, наоборот, полагает, что подобный процесс не стоит представлять столь драматично, поскольку при подобных «изменениях» «рождается» новый человек с иными качествами и более успешными перспективами на будущем. II. Причины, характеризующие специфику структурной маргинальности. 4. Социальные изменения и восходящая мобильность (социологические подходы Е. Хьюза и Э. Тирь-якьяна). Е. Хьюз отмечает: «Маргинальность… может иметь место везде, где происходит достаточное социальное изменение, и обусловливает появление людей, которые находятся в позиции неопределенности социальной идентификации с сопровождающими ее конфликтами лояльности и разочарования (фрустрации) личностных или групповых стремлений». Развивая концепцию маргинальности, Е. Хьюз отметил важность переходных фаз, часто отмечаемых ритуалами перехода, которые переводят нас «от одного образа жизни к другому… от одной культуры и субкультуры к другой» (жизнь в колледже — переходная фаза в подготовке к более взрослой жизни и т.д.) [6]. 5. Трансформация социальной структуры, в процессе которой доминирование социальных изменений приводит к временному разрушению согласия (социально-психологический подход Т. Шибутани). В своей работе «Социальная психология» Т. Ши-бутани дает следующее определение маргинального человека: «Маргинальны те люди, которые находятся на границе между двумя или более социальными мирами, но не принимаются ни одним из них как его полноправные участники» [3. С. 475]. По его мнению, не стоит характеризовать маргинальность с позиции какого-то одного фактора или выделять какие-либо (например, психологические) качества, присущие абсолютно всем маргиналам (как это было у Р. Парка или Э. Стоунквиста). Главное, на что необходимо, по его мнению, обращать внимание, так это сам процесс маргинализации населения, специфика формирования маргинальных групп и особенности «конструирования» ценностных представлений у членов подобных групп. Еще одно понятие, на которое стоит обратить внимание в рамках данной темы, — введенное Т. Ши-бутани понятие «маргинальный статус», который есть: — позиция, воплотившая противоречия структуры общества [3. С. 490]; — источник внутриличных конфликтов и тяжелых депрессий; — источник высокой творческой активности. 6. Капиталистическая экономическая система, порождающая «структурную» маргинальность (социологический подход Дж. Манчини [1]). По определению Дж. Манчини, этот тип марги-нальности относится к той части населения, которая лишена гражданских прав, а отсутствие доступа к средствам производства и основной системе распределения приводит к увековечиванию бедности и безвластия. В данном случае оригинальная идея «маргинального человека» была дополнена различными видами конфликтов угнетения и эксплуатации. Более того, Дж. Манчини замечает, что это понимание мар-гинальности исходит не от Парка и Стоунквиста, а от К. Маркса и Ф. Энгельса и фокусируется больше на социальном, чем на личностном развитии [4. С. 11]. По всей вероятности, акцент ставится на тех утверждениях К. Маркса и Ф. Энгельса, на которые позднее «опираются» отечественные исследователи, утверждающие, что маргиналы — та часть населения, которая не «.участвует в производственном процессе, не выполняет общественных функций, не обладает социальным статусом и существует на те средства, которые либо добываются в обход общепринятых установлений, либо предоставляются из общественных фондов — во имя политической стабильности -имущими классами» [7. С. 7]. По их мнению, появление маргинальных личностей связано с экономическими кризисами и демографическими «казусами», войнами, революциями и т. д. III. Причины, указывающие на наличие в обществе маргинальности социальной роли. 7. Процесс социализации индивидов в обществе (социологические подходы Р. Мертона и Н. Дики-Кларка). Идея объединения позиций двух исследователей в один подход заключается в том, что и Р. Мер-тон, и Н. Дики-Кларк считают маргинальность следствием непринятия в группу, подразумевающего неполную социализацию и отсутствие социальной принадлежности. Н. Дики-Кларк дополняет данный подход выделением и трактовкой «подчиненных» и «доминирующих» групп. Он так формулирует свое понимание маргинальной ситуации: определенные группы или индивиды занимают определенные позиции в обществе, т. е. они, с одной стороны, включены в систему социальных отношений, а с другой — принадлежат к определенной культурной страте. Между этими двумя позициями группы или индивида должно быть соответствие. Н. Дики-Кларк отмечает, что фактически такое соответствие зачастую отсутствует, например, в случае этнических меньшинств, которые активно усваивают культурные ценности доминантной группы, но исключаются ею (или включаются не полностью) из системы социальных отношений. Это позволяет говорить о том, что индивид / группа находится в маргинальной ситуации. Таким образом, Н. Дики-Кларк углубляет понимание структуры маргинального конфликта, разнообразия факторов, создающих маргинальную ситуацию, включая в нее различные уровни (измерения) [8]. 8. Специфичность восприятия социальной реальности в определенный исторический период времени, сопровождающаяся конфликтом с общепринятыми нормами, особенно остро проявляющаяся в кризисные периоды развития общества (экзистенциализм Ж. Леви-Стрэнже). В рамках данного подхода исследователи выделяют иное понимание маргинальности, которую можно охарактеризовать как: — специфичную форму социального протеста или своеобразную защитную реакцию тех, кто не может адаптироваться в условиях кризиса; — разрыв традиционных связей и создание своего собственного, совершенно иного мира [7. С. 275]. Маргинал отныне тот, для кого «уход является индивидуальным теоретическим выбором, средством помешать развиваться обществу, неспособному выпутаться из своих противоречий…» [Там же], живущий в специально для него сконструированной маргинальной среде по специфичным законам. Он «схож со всеми, идентичен им и в то же время он калека среди подобных — человек с отсеченными корнями, рассеченный на куски в самом сердце родной культуры, родной среды» [9. С. 146]. 9. Социальная дистанцированность групп. Данный подход схож с позицией Р. Мертона о непринятии в «желаемую» группу. Утверждения представителей данного подхода опираются на идею описания маргиналов, отличающихся специфичным поведением, как «окраинной» группы. Например, их отличают «контактный минимализм» (минимальное количество контактов с другими людьми), пессимизм и апатия, зашу-ганность и угнетенность, с одной стороны, и буйство, агрессия — с другой. Вопросы группообразования, связи личности с группой всегда будут интересовать исследователей: не столько позиция определения тесноты их отношений, сколько сам процесс поиска человеком себя в этой группе, а также процесс отчуждения, при котором отдаление человека от группы не всегда зависит от его воли и желания. Маргинал в этом случае всегда будет восприниматься как одиночка, как тот, кого исключили и намеренно дистанцировали. Существуют, конечно, исключения, при которых человек намеренно отвергает предлагаемые «условия принятия в группу», дающие возможность считаться его членом и принимать участие в групповой деятельности. Подходы, выдвигаемые зарубежными и отечественными исследователями, позволяют сравнивать не только отношения «референтной группы» и так называемого новичка, но и проблемы его «идентичности» и «участия». И здесь важна точность формулировки последних понятий. «Идентичность» понимается как процесс полного отождествления человеком себя с группой, приобретение статуса «своего среди своих», тогда как «участие» — как процесс некоего дозволения (положение запасного игрока) со статусом «чужой среди своих». Подобная формулировка позволяет нам обратиться за поддержкой к некоторым отечественным исследователям, употребляющим при анализе понятия «маргинальность» чередующиеся термины «Другой — Чужой — Враг». Так, например, по мнению С.П. Баньковской, маргинал всегда находится перед выбором: принять новую форму отношений и идентифицировать себя с определенным кругом лиц либо остаться за границами «нового мира», а также на перепутье. Нельзя не отметить достоинства данного выбора: своеобразная защита, освобождение от контроля традиций и обычаев. Однако при этом не стоит исключать и смену позиций, при которых «новичок» может превратиться из «незнакомца» в «чужака», а в ряде случаев и во «врага». Для чего нужно маргиналу прибегать к подобному выбору? По мнению С. П. Баньковской, прежде всего, для того, чтобы в подобном зыбком положении использовать обстоятельства себе во благо. Иными словами, «.личность, находящаяся на пересечении социальных кругов, использует ресурсы социальной среды для самоидентификации и реализации собственных интересов. При невозможности идентифицировать себя с ними (имеется в виду с определенной группой), делает все возможное, чтобы ее (группу) изменить» [10. С. 100104]. В таком случае также возникает вопрос, связанный с природой возникновения маргинальности. С. П. Баньковская считает, что маргинальность -внутренняя особенность эволюционного развития общества, в ходе которого неизбежность постепенных социальных изменений актуализирует необходимость социального контроля за всем происходящим в обществе [10. С. 98-100]. Вопросами, связанными с обсуждением связи идентичности и маргинальности на фоне происходящих в стране изменений, в разное время занимались такие отечественные исследователи, как Г.М. Андреева, Н.В. Антонова, Т.В. Бугайчук, М.Л. Бутовская, Р.В. Буханова, Т.Г. Доссэ, И.Ю. Дьяконов, Н.Л. Иванова, Е.В. Покасова, И.А. Савченко, Е.Т. Соколова, Т.Г. Стефаненко Л.Б. Шнейдер и ряд других. В целом в работах отечественных исследователей начиная с 2000-х гг. прослеживается тенденция к обсуждению следующих вопросов: 1. Вопросы, связанные с историей возникновения маргинальности, представлением ее как явления, процесса или состояния. Так, например, Н.С. Кулешова считает, что маргинальность — это: — процесс перемещения индивидов или групп из одного состояния в другое вследствие происходящих в обществе радикальных изменений (например, системного кризиса, разрушения социальных структур и институтов социума, радикальной трансформации ценностных ориентаций и мировоззрения граждан, высокой миграционной активности и т.д.) [11. С. 73-74]; — состояние людей в момент изменения их статусных позиций и социальных ролей, в период формирования у них маргинального сознания. Обоснование необходимости применения подобных характеристик связано у Н.С. Кулешовой с выявлением прямой зависимости роста численности маргинальных слоев от особенностей развития общества и процессов, происходящих в нем. Так, например, она считает, что российское сообщество — общество с высокими социальными рисками, существенно увеличивающее степень неопределенности протекания в них массовых процессов и одновременно уменьшающее самоуправляемость, обостряющее различного рода негативные тенденции [Там же. С. 74]. Также необходимо отметить, что, по мнению Н. С. Кулешовой, среди маргиналов, проходящих стандартный путь «приобщения к новым ценностям», стоит выделить людей с высокой (заинтересованы в стабилизации общества, в котором улучшатся их статусные позиции и материальное положение) и низкой (их поведение зачастую носит ярко выраженный де-виантный характер, они практически всегда изолируются от социальных институтов общества, создают замкнутые связи и отношения и постепенно утрачивают навыки легитимной гражданской жизни) социальной адаптивностью. В.Г. Николаев утверждает, что маргинальный человек — это человек, переходящий из узкого мира во все более широкий мир, но не как во что-то уже готовое, а как в то, что он сам своими действиями и создает [12. С. 372]. По мнению М.С. Ивановой, маргинальность — это процесс вытеснения индивидов или целых социальных групп за рамки существующей общественной структуры в результате социальных или иных трансформаций [13. С. 162]. Маргинальность — естественное, нормальное состояние, в котором пребывает индивид, желающий жить в обществе (или предпочитающий пребывать среди людей), а не вне него. То, что воспринимается негативно и трактуется как недостаток человека, лишенного некой существенной благости, — это лишь следствие некоего «социального отпечатка», накладываемого общественным сознанием на восприятие и поведение людей, пребывающих в том или ином сообществе и выбирающих комфорт, спокойствие и благополучие, а не отчуждение, одиночные усилия и постоянные риски оказаться в опасности. 2. Вопросы, связанные со смещением акцентов в ходе изучения маргинальности (акцентирование внимания не столько на самом явлении, сколько на особенностях его проявления под влиянием изменений, происходящих в обществе). 3. Вопросы, связанные с привлечением внимания к теме конструирования маргинальности как следствия конфликта индивида с обществом (точнее, с предлагаемым им стилем жизни, образцами поведения и специфичностью трансляции воспринимаемой реальности, в некоторой степени навязанных индивиду не в силу наличия какой-либо жесткости и эгоистичности, но для необходимости соблюдения ранее установленных «правил», для сохранения стабильности и процветания). Например, Н.В. Заживихина считает, что подобное действие может происходить, в частности, при внешнем (при оказании на индивида давления со стороны общества и социальных институтов) и внутреннем (при осознании собственной уникальности и непохожести) давлении [14. С. 193]. 4. Вопросы, связанные с анализом связи маргинальности и идентичности (например, этнической), выделением на этом фоне позитивной, негативной и синкретичной множественной маргинальной идентичности [15. С. 13]. 5. Вопросы, связанные с выделением причинно-следственных связей между процессами маргинализации населения и переживаниями маргинальных субъектов, с их нахождением в состоянии постоянного внутриличностного конфликта, сопровождающегося апатией и депрессией, отчуждением и одиночеством, равнодушием и подозрительностью, растерянностью и отчаянием и т.д. [16. С. 173]. 6. Вопросы, связанные с исследованиями детерминации маргинальности и правосознания, правового поведения человека: установления ее субъектов в сфере права, а также причин, условий и последствий маргинальности [17. С. 6-7]. Подытоживая сказанное, отметим следующее. С момента введения в научный оборот понятия «маргиналь-ность» и его активного применения прошло немало времени. Каждый исследователь, интересующийся данной темой, по-прежнему старается выявить специфику мар-гинальности путем ее описания в рамках того или иного контекста (например, исторического, социально-политического, экономического, юридического, этнического и т.д.). Это выявлено нами в ходе изучения работ зарубежных и отечественных авторов. Своего рода «топтание» исследователей вокруг одного и того же предметного поля, по нашему мнению, несколько сдерживает выявление новых обстоятельств и не позволяет двигаться вперед. Однако не стоит забывать, что все новое, как и хорошо забытое старое, может снова стать актуальным и необходимым так же неожиданно, как когда-то считалось невостребованным.

Mancini B.J. No owner of soil: The concept of marginality revisited on its sixtieth birthday // Intern. rev. of mod. sociology. 1988. Vol. 18, № 2. P. 183.

ParkR. Human Migration and the Marginal Man // American Journal of Sociology. 1928. Vol. 33. P. 881-893.

Шибутани Т. Социальная психология. М. : Прогресс, 1969. 535 с.

Попова И.П. Эволюция понятия маргинальности в истории социологии // Маргинальность в современной России. М. : МОНФ, 2000. С. 7 45.

Stonequist E. V. The Marginal Man. A Study in personality and culture conflict. New York : Russel & Russel, 1961.

HughesE.C. Social change and status protest: An essay on the marginal man // Phylon-Atlanta. 1945. Vol. 10, № 1.

На изломах социальной структуры / рук. авт. кол. А.А. Галкин. М., 1987. 315 с.

Dickie-ClarkH.F. The marginal sitation: A cjontribution to marginal theory // Social forces. Chapel Hill. 1966. Vol. 44. P. 363-370.

ФаржА. Маргиналы // 50/50. Опыт словаря нового мышления / под общ. ред. Ю. Афанасьева, М. Ферро. М., 1989. С. 146-149.

Баньковская С.П. Между границ: понятие маргинальности в социологической теории // Социологическое обозрение. 2004. № 4. С. 94 104.

Кулешова Н.С. Маргиналы современной России: социокультурный подход // Вестник МГУКИ. 2011. № 1. С. 72-77.

Николаев В.Г. Человек маргинальный // Вопросы социальной теории. 2010. № 4. С. 354-372.

Иванова М.С. Маргинализация и ее динамика в современном российском обществе // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2013. № 2. С. 162-169.

Заживихина Н.В. Характеристика маргинальной ситуации // Известия Алтайского государственного университета. 2011. № 2-1. С. 191 194.

Курске В.С. Множественная этническая идентичность: теоретические подходы и методология исследования (на примере российских немцев) : автореф. дис.. канд. социол. наук. М., 2011. 27 с.

Макаренко О.Н. К вопросу о психологии маргинальной личности // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7. Философия. Социология и социальные технологии. 2009. № 1. С. 173-176.

Нечаева О.В. Правовые аспекты маргинальности : автореф. дис.. канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2006. 22 с.

Как крымских татар «гибридно депортируют» спустя 75 лет после советской депортации

• Вячеслав Шрамович
• BBC News Украина

18 мая 2019

Автор фото, Антон Наумлюк

Спустя 75 лет после советской депортации крымские татары в аннексированном Россией Крыму снова испытывают на себе давление системы, говорят правозащитники и называют это «гибридной депортацией».

Российские власти полуострова настаивают, что преследуют не крымских татар, а «экстремистов» и «террористов», которые, так уж случилось, представляют этот народ.

«Маргинализация»

«С 2014 года на территории оккупированного полуострова преследуются две основные группы лиц: «политические» украинцы и представители крымскотатарского народа», — рассказывает глава правления общественной организации «КрымSOS» Тамила Ташева.

По ее словам, «российские оккупационные власти пытаются максимально маргинализировать крымских татар в глазах населения».

«Это делается через навешивание ярлыков «террористов» и «экстремистов», а в отношении украинцев действуют несколько иные ярлыки: «диверсантов» и «шпионов», — говорит она.

Правозащитники сообщают, что особенно этот процесс усилился с осени 2017 года, когда началось давление на крымскотатарских активистов и их семьи.

В результате в марте 2019-го все это вылилось в масштабные обыски в домах крымских татар по всему полуострову.

«Международный терроризм»

Автор фото, Антон Наумлюк

27 марта российская ФСБ отчиталась о «прекращении деятельности структуры международной террористической организации» в Крыму.

Речь идет о «Хизб ут-Тахрир», которая признана в Росси экстремистской и запрещена, однако в Украине деятельность организации является легальной.

Мартовские обыски в Крыму завершились задержанием 20 крымских татар, которых в ФСБ назвали «главарями и рядовыми участниками» организации.

Впоследствии почти всех их вывезли в Ростовскую область.

Арестованные хотели установить «мировой халифат», разрушить институты светского общества и свергнуть насильственным путем власть, действующую на полуострове, для чего конспиративно распространяли свою идеологию и вербовали крымских мусульман, настаивают в ФСБ.

В то же время родные задержанных утверждают: несмотря на то, что они являются мусульманами, к «Хизб ут-Тахрир» никакого отношения не имеют. А обыски и задержания проходили в довольно грубой форме.

Светлана Валько из общественной организации Truth Hounds побеседовала с родными задержанных о том, как проходили обыски.

Жена одного из задержанных:

27 марта я проснулась от того, что приехали с обыском. Не могла поверить, что такое возможно — это было в 5:45 утра.

Проснулась от ударов в дверь, стучали по фасаду здания. Разбудила мужа — он спал с ребенком.

Увидела, что в окно пробивается свет. Нам кричали открыть. Мы бросились одеваться, но снаружи начали ломать двери — сломали и ворвались внутрь.

Человек шесть в форме и масках и двое понятых — молодые ребята, которые, похоже, не понимали, куда они приехали и что происходит.

Мужа связали и положили на пол лицом вниз.

«Каждый из обыскиваемых домов был окружен полицейским транспортом. Было много силовых служб ФСБ, ОМОН, Росгвардия, обычные полицейские, полиция по борьбе с экстремизмом, а также ГАИ. В некоторых случаях были частично перекрыты улицы», — рассказывает Светлана Валько.

Автор фото, Антон Наумлюк

Обыски всегда проводились группой от 15 до 30 человек, большинство в масках и с оружием. Иногда в балаклавах были не только спецназовцы, но и следователи, и даже свидетели.

Все происходило утром, в некоторых случаях выбивали двери.

Жена одного из задержанных:

Один [силовик] оскорблял мужа нецензурной бранью, грубил ему. Это был военнослужащий в светло-зеленой форме.

Он довольно сильно бил мужа по плечам рукой. Я услышала, как муж сказал, что ему больно.

Попросила не бить мужа, на что мне ответили, что это двери хлопают.

Светлана Валько считает, что все это было направлено на то, чтобы «подавить сопротивление общин» при задержании.

С этой целью отбирали телефоны и препятствовали доступу адвокатов тех, у кого проводились обыски: «Их не пропускали, а потом говорили — все, ваш адвокат не успел на обыск».

Мать одного из задержанных:

ФСБшник открыл блокнот, проверил и сказал: нет, вы нам не нужны, нам нужен Руслан Сулейманов.

Я поняла, что его заберут и почти потеряла сознание.

ФСБшники сказали: ну вот, цирк начинается.

«Идет маргинализация не только крымских татар, но и мусульман. Такой сценарий мы уже видели на Северном и Южном Кавказе, где Россия делала то же самое … Достаточно быть просто мусульманином, чтобы стать мишенью для таких действий», — отмечает Светлана Валько.

В то же время «крымский омбудсмен» Людмила Лубина настаивает на том, что никаких преследований за инакомыслие в Крыму нет, а вся подобная риторика «раздувается» украинскими и западными СМИ.

«Гибридная депортация»

Автор фото, Антон Наумлюк

«Мы видим гибридные методы вытеснения нелояльного населения из Крыма, как это было в 1783 году во времена Российской империи, когда Екатерина II впервые аннексировала Крым. Потом были преступления против крымских татар, которые завершились полной их депортацией в 1944 году … А с 2014 года началась новая волна давления и вытеснения крымских татар», — отмечает Тамила Ташева.

Эти процессы получили неформальное название «Гибридная депортация» — так называется фотовыставка журналиста Антона Наумлюка, который освещает судебные процессы на полуострове.

Согласно официальным данным Украины, с 2014 года из Крыма в Украину выехало около 35 тыс. человек.

«А по неофициальным данным — вдвое больше, около 60 тыс. человек. И половина из них — около 27 тысяч — крымские татары», — говорит Тамила Ташева.

И хоть она не считает, что повторение массовой депортации крымских татар в настоящий момент возможно, однако тенденции в целом похожи.

«Созданы условия, при которых крымских татар вытесняют с полуострова: заводят уголовные и административные дела, похищают — как минимум 15 человек до сих пор не нашли», — объясняет правозащитница.

«При этом, российские власти утверждают — мы не преследуем татар, мы преследуем террористов, экстремистов, диверсантов и шпионов», — добавляет она.

А Светлана Валько резюмирует: «Те крымские татары, с которыми мы беседовали, шутят: правители в России умирают, а мы все равно возвращаемся в Крым. Они верят, что те, кто покинул Крым сейчас, все равно туда вернется, как это сделали их родители, дедушки и бабушки».

/Мультимедила/ Маргинализация ЦКЗ со стороны американского правительства угрожает глобальному сотрудничеству в области здравоохранения — журнал The Lancet_Russian.news.cn

Лондон, 18 мая /Синьхуа/ — Непрерывная маргинализация Центра по контролю и профилактике заболеваний США /ЦКЗ/ со стороны американского правительства нанесет ущерб глобальному сотрудничеству в области науки и здравоохранения. Это имеет такой же негативный эффект, как и отказ США от выплат взносов ВОЗ. Об этом говорится в редакционной статье нового выпуска британского научного журнала The Lancet.

2 марта директор Центра по контролю и профилактике заболеваний США Роберт Редфилд выступил на пресс-конференции в Вашингтоне. /Фото: Синьхуа/

В статье отмечается, что эпидемическая ситуация в США все еще остается неблагоприятной, но роль ЦКЗ этой страны в противодействии пандемии постоянно ослабевает, что сделало этот орган фактически «неэффективным и номинальным консультантом».

Вспоминая историю, автор отметил, что ЦКЗ после своего учреждения в 1946 году выступает в качестве столпа государства в сфере здравоохранения, он обладает всемирной известностью, а его эксперты проявляют важную роль в США и других странах.

В редакционной статье журнала также утверждается, что ЦКЗ, несомненно, допустил ошибки в начале эпидемии коронавируса нового типа, в особенности по вопросам тестирования населения на болезнь. Однако его маргинализация, ослабление его роли не решат проблему. Правительство США всегда было «увлечено» поисками путей быстрого завершения эпидемии, таких как вакцины, новые лекарства, и даже рассчитало на то, что вирус исчезнет сам. Правда заключается в том, что эпидемию можно завершить только путем соблюдения базовых норм общественного здравоохранения, включая тестирование на вирус, отслеживание путей инфицирования и изоляцию.

В целях реагирования на угрозы в области общественного здравоохранения США на национальном и международном уровнях необходим сильный ЦКЗ, только так можно предупредить возникновение последующих эпидемий. —0—

Донецкая драма теряет зрителей — Ведомости

Возможность военного конфликта с Украиной в российском обществе обсуждают вяло, с гораздо меньшей тревогой, чем отмену рейсов в Турцию, несмотря на армейские маневры, перестрелки и полные намеков высказывания чиновников о том, что «своих не бросаем». В войну не верят. В общественной атмосфере нет ощущения накопленной энергии, того бодрого возбуждения, которое должно разрядиться ударами молний.

Население все сложнее захватывать большой повесткой, круг интересов обывателя сжимается до ближнего горизонта. Его всерьез волнует, что во дворе или на работе, но не в Донбассе. Подобные настроения и в среде вероятного противника. Воинственность маргинализируется на/в Украине, оказавшейся в ситуации перманентного локдауна. Боевой гопак вышел из моды. Сложно поверить и в то, что горячий конфликт сейчас интересен Западу. Цивилизация прошла этап, когда силовые решения были атрибутом характера.

И все же нынешняя ситуация – повод для рефлексии. Фундаментальный, вряд ли сшиваемый в горизонте ближайших поколений разрыв двух стран долгое время трактовался в России как следствие временного европомешательства соседа. Но чары упоения евроинтеграцией рассеялись, однако это не развернуло украинцев к России.

Обидный факт состоит в том, что российская модель уже 10 лет назад перестала быть «мягкой силой», способной увлекать своей брутальной централизацией. Ее авторитет можно поддерживать в контролируемом медиапространстве и среди определенных возрастных когорт. Но она не является точкой притяжения за пределами зоны контроля. На Украине это неприятие можно объяснить крымской раной, но подобная ситуация и в Белоруссии. Как партнер для интеграции Россия в нынешнем состоянии не слишком интересна.

Второй повод для осмысления – это запрос самих жителей ДНР и ЛНР. За все годы их специфичного статуса мы так и не увидели ни одного социологического замера, демонстрирующего отношение жителей этих территорий к условной независимости (о подготовке таких исследований «Ведомости» писали в статье «Зачем стреляют в Донбассе» 5 марта 2021 г.). Можно предположить, что в их настроениях доминирует та же усталость и жажда определенности. Любое разрешение ситуации лучше безысходности.

Сохраняет ли Россия свою ценностную миссию на этих «островах»? Если сейчас еще да, то через обозримый срок она все чаще начнет менять роль защитника на роль источника проблем. А потеря чувства собственной правоты станет застывшим вопросом: ради чего это все?

Маргинализованное население — обзор

Введение

В то время как здоровье населения как область исследований привлекало большое внимание в последние два десятилетия в Канаде, неравенство в отношении здоровья среди маргинализированных групп населения продолжает расти. «Маргинальные» или «уязвимые» относятся к процессам и условиям, в которых определенные группы населения подвергаются воздействию структурного, предотвратимого и ненужного неравенства, которое приводит к непропорциональным заболеваниям и лишениям (Browne et al., 2012).Из-за своего маргинального положения в канадском обществе с точки зрения власти и ресурсов эти группы населения сталкиваются с неравными, несправедливыми и предотвратимыми недостатками в состоянии здоровья. Например, среди пожилых людей из числа коренного населения частота хронических заболеваний, таких как гипертония, проблемы с сердцем, диабет и артрит, вдвое или втрое выше, чем среди пожилых людей некоренного происхождения (Национальный руководящий комитет по региональному обследованию состояния здоровья коренных народов и инуитов, 1999). Кроме того, значительное неравенство в отношении здоровья было обнаружено в отношении ряда показателей здоровья и развития детей, таких как младенческая смертность, охват иммунизацией, респираторные заболевания, готовность к школе, психическое здоровье и низкий вес при рождении (Muhajarine, Vu, & Labonte, 2006; Райт и Мухаджарин, 2008 г.).Среди сельского населения неравенство в отношении здоровья проявляется в более высоких показателях смертности, а также более высоких показателей инсульта, некоторых видов рака, диабета, хронической обструктивной болезни легких, самоубийств, детской смертности и несчастных случаев по сравнению с их городскими аналогами (Kenny et al., 2013; Вэнс, Баста, Бьют и Денхэм, 2012 г.).

В глобальном масштабе все чаще звучат призывы к развитию исследований в области охраны здоровья населения для устранения несправедливости в отношении здоровья посредством воздействия на социальные детерминанты здоровья (Bärnighausen, 2017; Frankish, 2012; Whitehead, 2008).Всемирная организация здравоохранения провела международную конференцию для обмена опытом и определения эффективных стратегий сокращения неравенства в отношении здоровья среди уязвимых групп населения (Всемирная организация здравоохранения, 2011 г.). Недавно в Канаде был проведен международный саммит для распространения новых знаний и методологического понимания для поддержки результатов в отношении здоровья за счет продвижения исследований в области охраны здоровья населения (Canadian Institutes of Health Research, 2016). В Соединенных Штатах Центры по контролю за заболеваниями (CDC) оценили вмешательства и представили на своем веб-сайте обзор, в котором задокументированы «наиболее многообещающие» вмешательства (Центры по контролю за заболеваниями, 2005).Совсем недавно в Соединенном Королевстве Совет медицинских исследований предоставил руководство по применению естественных экспериментов посредством оценки вмешательств в отношении здоровья населения (Craig et al., 2012).

Несмотря на текущий прогресс, растет признание того, что остаются серьезные проблемы в устранении глубинных причин несправедливости в отношении здоровья (Hankivskya & Christoffersen, 2008). Исторический подход, основанный на данных из прошлого для облегчения наблюдательных исследований, обеспечивает мощный инструмент для изучения здоровья в настоящее время (Hackett, 2005).Понимание исторических закономерностей болезни и социальных детерминант здоровья (таких как культура, пол и география) может дать представление о том, как современные вмешательства могут повлиять на определенные группы населения. Более того, использование исторического анализа позволяет исследователям изучить способы, которыми прошлые вмешательства, такие как программы и политика, повлияли на различные группы населения, и определить способы устранения существующего неравенства в отношении здоровья. Таким образом, мы можем учиться как на ошибках, так и на успехах прошлого.

Таким образом, цель данной главы состоит в том, чтобы использовать работу Группы исследований здоровья и оценки населения Саскачевана (SPHERU) для представления нескольких стратегий, с помощью которых изучение здоровья маргинализированных групп населения в прошлом может быть использовано для понимания лежащих в основе истоки нынешнего неравенства в отношении здоровья. SPHERU служит местным примером того, как проводятся исследования здоровья населения с использованием исторического анализа, и предоставляет широкий спектр примеров того, как это исследование может быть выполнено.В этой главе подготавливается почва для краткого обсуждения преимуществ применения исторического подхода к исследованиям в области охраны здоровья населения путем изучения важности того, что называется естественными экспериментами, внедренными в прошлое. Основываясь на этом, он определяет методологические инновации и новые приложения в использовании исторического подхода для продвижения исследований в области вмешательства в здоровье населения. Исходя из этого, он демонстрирует инновационные примеры и результаты, представленные в исследовании авторов через SPHERU, использования исторического подхода для поддержки исследований в области здравоохранения.

Маргинальные группы населения: обращение с людьми :: Хартия сострадания

Маргинальные группы населения: обращение с людьми

Выявление маргинализированных групп населения

Цели устойчивого развития Организации Объединенных Наций: Положить конец крайней нищете, включая голод. Достичь гендерного равенства, социальной интеграции и прав человека для всех. Расширяйте возможности инклюзивных, продуктивных и устойчивых городов. Преобразование управления и технологий для устойчивого развития. «Мир, который мы хотим, 2015». Приоритеты: Равенство мужчин и женщин Политические свободы Поддержка людей, которые не могут работать Свобода от дискриминации и преследований

Кто в нашем сообществе может быть «маргинализованным» (определения включают недостаточное обслуживание, игнорирование, остракизм, преследование, преследование, отстранение от работы)? Рассматривайте этот список как начало определения возможных маргинализированных групп в сообществе:

• Иммигранты, беженцы и мигранты
• Женщины и девушки
• Жертвы торговли людьми
• Психически больной
• Дети и молодежь
• Люди разной сексуальной ориентации (ЛГБТ-сообщество)
• Люди разных религий
• Люди с задержкой развития, с физическими недостатками или психически больными
• Заключенные (и их семьи)
• Человек освобожден из заключения
• Лица с низким социально-экономическим статусом
• Безработные
• Люди определенной национальности / страны происхождения
• Люди с другой политической ориентацией
  

Государственная политика и финансирование

• Какая политика в нашем сообществе направлена ​​на решение проблем, с которыми сталкивается любая из групп, определенных как «маргинализованные»? Какое влияние оказывает политика на маргинализированные группы и общество?
• Какие общественные группы и программы существуют для решения этих проблем?
• Какие существуют форумы / способы взаимодействия с «официальными лицами» для оценки обращения с людьми в этих группах и предоставления государственного финансирования для проявления сочувствия?

Образование и сострадание

• Есть ли у нас программы по информированию общественности о проблемах, с которыми сталкиваются маргинальные группы (например,g., жертвы торговли людьми, члены определенных этнических или религиозных групп, заключенные, которые были освобождены и пытаются реинтегрироваться в общество) и обсудить, что можно сделать для облегчения страданий?
• Есть ли у нас программы повышения терпимости и устранения предубеждений в отношении маргинализованного населения?
• Есть ли у нас безопасные места и места? Существуют ли безопасные процедуры отчетности?
• Есть ли у нас обучение и тренинг для сотрудников правоохранительных органов? Контролируются ли действия правоохранительных органов? Заинтересовано ли и имеет ли сообщество право голоса в качестве правоохранительных органов в своем сообществе? Есть ли безопасные способы сообщать о нарушениях и отслеживать их?

маргинализированных групп населения и социальные детерминанты здоровья — эпидемиология и биостатистика

Описание

Социальные детерминанты здоровья включают индивидуальные и контекстные факторы, касающиеся места в обществе, которые влияют на здоровье как отдельных лиц, так и населения.Они включают детерминанты, которые представляют социальный статус или положение, такие как пол, этническое происхождение, иммиграционный опыт и инвалидность, а также детерминанты, которые представляют доступ к доходу и другим ресурсам, таким как занятость и жилье. В контексте неравенства, связанного с индивидуальной и структурной дискриминацией, социальной маргинализацией и колониализмом, некоторые группы лишены возможности полноценного и значимого участия в общественной жизни и доступа к ресурсам, необходимым для поддержания здоровья.В Западном университете мы изучаем социальную и экономическую маргинализацию и неравенство в отношении здоровья между группами населения на местном, национальном и глобальном уровнях и внутри них, чтобы способствовать повышению справедливости в отношении здоровья или медицинских услуг. Мы также разрабатываем, адаптируем и применяем методы для лучшего изучения как конкретных социальных детерминант, так и процессов, порождающих неравенство. Области исследовательского интереса для членов группы включают здоровье групп населения, которые подвергаются маргинализации, включая иммигрантов и беженцев, сексуальные и гендерные меньшинства, коренные народы, людей, живущих в бедности, и людей, живущих с психическими заболеваниями, хроническими заболеваниями или ограниченными возможностями.Совместно с нашими академическими и общественными партнерами мы изучаем широкий спектр результатов, таких как доступ к медицинским и психиатрическим услугам, игровое поведение, употребление психоактивных веществ, преждевременные роды, сердечно-сосудистое здоровье, а также психическое здоровье и благополучие.

Видение

Для улучшения нашего понимания роли социальных детерминант здоровья и процессов, лежащих в основе неравенства в отношении здоровья среди населения в целом и среди подгрупп, испытывающих маргинализацию.

Голы

• Изучение социальной маргинализации и неравенства в отношении здоровья между группами населения и внутри них с целью повышения справедливости в отношении здоровья или медицинских услуг.
• Поддержка разработки и применения эпидемиологических и биостатистических методов для решения проблем здравоохранения и социальной справедливости.
• Создание сетей для сотрудничества и трансляции знаний в академическом, государственном и общественном секторах.

Исследователи из маргинализованных групп населения и социальных детерминант кластера здоровья

COVID-19: непропорциональное воздействие на маргинализированные группы населения | Колледж социальной работы Джейн Аддамс

Люди в системе уголовного правосудия и ювенальной юстиции

«Тюрьмы — это места, где здоровье и медицинское обслуживание особенно плохи с самого начала, не говоря уже о таком инфекционном заболевании, и заключенные особенно подвержены риску заражения и распространения болезни, потому что в тюрьме практически невозможно социальное дистанцирование», — говорит Аарон Готтлиб.«Кроме того, заключенные, как правило, имеют хронические проблемы со здоровьем, что делает COVID-19 потенциально более опасным для них. Добавьте к этому старение заключенных; около 20% людей в тюрьмах Иллинойса старше 50 лет, и пожилые люди более восприимчивы к этой болезни. Все эти факторы делают тюрьмы особенно плохим местом для лечения такой болезни ».

Готтлиб также указывает на тюрьмы как на сайты, где вирус может легко распространяться. «В тюрьмах постоянно заходят и выходят многие люди, в том числе и охранники.Тот, кто находится в тюрьме, контактирует с таким большим количеством людей, и заключенные не проходят тестирование, если у них не проявляются серьезные симптомы. А потом их отправляют домой, в свое сообщество », — говорит он. «Кажется, это идеальный рецепт для распространения болезни».

Доцент Хенрика Маккой добавляет: «Мы знаем, что многие люди находятся в тюрьме, потому что у них нет 200 долларов для выплаты залога, поэтому теперь, поскольку они бедны, их жизни подвергаются риску. Некоторые города отреагировали на пандемию обезвреживанием, а некоторые решили прекратить заключение в тюрьму людей, которые совершили мелкие преступления, но, конечно, не всех и недостаточно », — говорит она.«Эти места уже переполнены, и мы знаем, что цветные люди чрезмерно представлены в системе уголовного правосудия, поэтому они подвергаются большему риску заражения этим вирусом».

Готтлиб соглашается, добавляя: «Мы живем в стране, где вероятность попасть в тюрьму, если вы черный, более чем в пять раз выше, чем если вы белый, и в 1,5 раза больше, если вы латиноамериканец. Таким образом, COVID-19 в тюрьмах, вероятно, окажет непропорционально большое влияние на цветных людей ».

Маккой, недавнее исследование которого было сосредоточено на цветных молодых людях, переносит разговор на систему ювенальной юстиции.«Я думаю, что мы, вероятно, увидим усиление негативного воздействия на психическое здоровье некоторых молодых людей в системе. Из-за социального дистанцирования я знаю, что адвокаты используют Zoom для представления своих несовершеннолетних клиентов. Основываясь на моем опыте работы в качестве социального работника, работавшего по обе стороны суда, как в сфере защиты детей, так и в сфере ювенальной юстиции, я знаю, насколько молодые люди пугаются, когда входят в зал суда », — говорит она. «Я не могу представить, каково это, когда рядом с вами нет вашего адвоката, чтобы обеспечить некоторый уровень комфорта или поддержки и помочь вам понять, что происходит, когда судья собирается принять решение, которое может повлиять на всю оставшуюся жизнь. .И, видимо, это происходит по всей стране ».

Она также обеспокоена возможностью увеличения числа заключенных в результате негативного экономического воздействия пандемии. «Мы знаем, что уровень преступности по стране в целом снизился, но меня беспокоит, как экономический спад может повысить уровень преступности. Многие предприятия не оправятся от рецессии, и это приведет к потере работы и задержкам в образовании », — говорит Маккой. «Исторически мы знаем, что эти факторы приводят к повышению уровня преступности, что привлечет больше людей в системы уголовного правосудия и ювенальной юстиции.Мы должны быть готовы к последствиям пандемии ».

Маргинализованное население

ПАТ МОРРИС, DEVELOPMENT AND TRAINING SERVICES, INC .: Меня зовут Пэт Моррис, я работаю в Службе развития и обучения, и я являюсь директором Практики по гендерным вопросам и социальной интеграции. И в настоящее время мы работаем над оценкой DRL, чтобы выяснить, насколько хорошо они включали маргинализированные группы населения в … в свою … в свою работу. Итак, они попросили нас зайти и поделиться с вами некоторыми советами… о том, как это сделать, когда вы смотрите на подачу предложений о финансировании работы, которую вы бы выполняли для поддержки целей и задач, стоящих перед Департаментом.

ОК.

Итак, как вы видите из приведенной здесь цитаты, у международного сообщества есть более четкое понимание того, что социальная интеграция маргинализированных групп действительно имеет центральное значение для прав человека и экономического развития, а также общего устойчивого и справедливого развития вокруг Мир.

Есть несколько причин, по которым включение имеет значение.Один — это аргумент в пользу социальной справедливости, прав человека, если хотите. И если мы определенно верим, что, особенно в том, что касается нашей работы в области демократии, прав и труда, каждый должен быть включен, тогда это становится для нас основным фокусом. И мы также знаем, что очень часто, когда мы смотрим на работу по демократизации, когда мы смотрим на работу с правами, это группы, которые исключены из этих процессов. Их голоса не слышны, их права не признаются, и поэтому для нас становится важным включить их в ту работу, которую мы делаем.

Есть также другие расходы на исключение, если хотите.

Отсутствие голоса … ключевые точки зрения отдельных групп не учитываются, особенно при принятии решений. В результате мы часто видели конфликты и нестабильность. Чаще всего сегодня повсюду в мире, где вы видите конфликты и нестабильность, во многом это связано с тем, что определенные группы не имеют права голоса в демократических процессах.

Есть также личные расходы.

Некоторые исследования показали, что люди, страдающие от дискриминации и маргинализации, также имеют более серьезные психические, эмоциональные проблемы и проблемы со здоровьем.Это также оказывает особое влияние на развитие и затраты, связанные с отсутствием разработки.

… DRL в 2012 году принял язык, который вы видите на экране в разделе «Качество идеи программы». И здесь они предлагают, чтобы все программы, по крайней мере, исследовали способы вовлечения этих групп. Таким образом, DRL стремится к тому, чтобы программы продвигали права и достоинство наиболее уязвимых и уязвимых групп населения. Здесь они сосредоточены на женщинах, инвалидах, расовых и этнических меньшинствах, религиозных меньшинствах, лесбиянках, геях, бисексуалах и трансгендерах.И поэтому они говорят, что очень хотят быть уверены, что программы, которые они финансируют и поддерживают, программы, которые вы будете делать, которые вы бы реализовали, — учитывали права и поддерживали достоинство этих групп. .

Они также говорят, что вы должны определить соображения, которые поддерживают эти группы населения, во всех ваших предлагаемых программах, мероприятиях и в общих целях вашего программирования.

Таким образом, есть пять дополнительных баллов, которые присуждаются проектам, которые поддерживают включение маргинализированных групп населения в процесс оценки и отбора в целом.

Кроме того, DRL также требует, чтобы вы также контролировали и оценивали, насколько хорошо вы включаете маргинализированные группы населения в программы, для выполнения которых вам было предоставлено финансирование. Они хотят, чтобы вы отслеживали и дезагрегировали данные об участниках по полу — то есть, сколько женщин, сколько мужчин, сколько мужчин, женщин, а также для решения проблем, затрагивающих другие традиционно маргинализированные группы. Итак, глядя на то, сколько людей с ограниченными возможностями может быть вовлечено в программу, или ЛГБТИ, или этнические или религиозные меньшинства — это действительно будет зависеть от конкретного контекста — в маргинализированных группах, в контексте страны, в которой вы работаете. , на которые вы бы смотрели.Но вся идея заключается в том, что там, где это применимо и где это уместно, вы должны включать индикаторы, которые измеряют вашу поддержку проблем, которые затрагивают маргинализированные группы населения. И здесь один балл присуждается проектам, отвечающим этому требованию.

Итак, о чем мы говорим, когда говорим об инклюзии? И, если хотите, есть два основных пути к включению.

Один из способов — интегрировать маргинализованных людей в вашу более широкую программу. Отлично?

Другой — иметь очень конкретные, автономные программы, нацеленные на конкретную или группу маргинализированных групп населения.

При выполнении первого — прямоугольником вверху — интеграция маргинализированных людей в более широкую программу, скажем, например, в программу выборов. Тогда вы продвигаете равенство. Потому что вы следите за тем, чтобы как маргинализованная группа, так и группы большинства получали пользу от услуг, навыков, доступа, в любом случае, которые предоставляет программа.

С другой стороны, … когда у вас есть конкретные программы, которые улучшают способности, возможности или достоинство маргинализованной группы, тогда вы сосредотачиваетесь на расширении их прав и возможностей…от этой конкретной группы.

И равенство, и расширение прав и возможностей, конечно, взаимно усиливают результаты, которые приводят нас к этой цели социальной интеграции.

Итак, какие вопросы вы можете задать себе при разработке дизайна проекта в рамках вашего предложения, направленного на решение этой задачи по включению маргинализированных групп населения в программы, которые вы предлагаете?

Пара вопросов, которые вы, возможно, захотите задать себе. Во-первых, сосредоточен ли проект на вопросах, по которым определенные группы общества исключены или маргинализированы? Итак, еще раз, если вы выполняете предвыборную программу, или если вы занимаетесь пропагандистским проектом, или если вы занимаетесь медиа-проектом, являются ли они группами в обществе, которые исключены из этой конкретной области или конкретной проблемы? или фокус что у вас есть? И если это так, тогда вы захотите выбрать и привлечь людей из этой конкретной группы для участия в проекте.

И даже если ваш проект похож на тот, который мы видели на предыдущем слайде, тот, в котором проект конкретно нацелен на определенную группу — вы можете смотреть на женщин в обществе, например, вы можете смотреть на группу религиозного меньшинства — есть а также другие отличия, которые следует учитывать, не так ли? Итак, будь то возраст, инвалидность, в любом случае. Потому что идентичности людей относятся не только к одной области, но у людей есть несколько идентичностей, и поэтому вы также можете захотеть посмотреть на эту часть.Даже если, например, ваш проект ориентирован на женщин. Вы можете захотеть взглянуть на женщин, принадлежащих к религиозному меньшинству, если это окажется областью исключения для этой группы и проекта, над которым вы будете работать.

Второй вопрос, который вы хотели бы задать себе при разработке проекта: поможет ли проект сократить разрыв между доминирующими и маргинализированными группами? Итак, как минимум, вмешательство не навредит? Другими словами, не приведет ли это к увеличению разрыва, который мы наблюдаем с точки зрения включения доминирующих и маргинализированных групп, или не усилит это неравенство или маргинализацию…то присутствует?

Итак, два важных вопроса, которые следует задать себе при разработке проекта, чтобы помочь вам достичь этой цели социальной интеграции маргинализированных групп.

Вот несколько способов сделать ваши программы инклюзивными при разработке программ. Один из них — сосредоточиться на бенефициарах. Второй — сосредоточиться на содержании.

Итак, вы можете посмотреть количество или долю людей в программе, которые непосредственно обслуживаются программой. Например, количество или процент ЛГБТ, которые обучены, например, документировать нарушения прав.Итак, если у вас есть проект, в котором вы помогаете людям документировать нарушения прав, это может быть подход, который вы выберете с точки зрения того, кого вы на самом деле тренируете, чтобы выполнять эту работу.

Другой — по содержанию. И здесь это может быть больше для проекта, который не нацелен конкретно на конкретную маргинализованную группу, а смотрит на население в целом, и теперь вы хотите, чтобы они сосредоточились на проблеме, которая напрямую связана с проблемами маргинализации.Так, например, тогда цели программы или мероприятия будут направлены на решение вопросов для этой … этой группы.

Имейте в виду, конечно, что включение не обязательно означает, что вы берете на себя задачи проекта или что цели проекта необходимо изменить. Вы по-прежнему можете выполнять программу, ориентированную на средства массовой информации и осведомленность СМИ, или программу, которая сосредоточена на защите интересов, но затем вы смотрите на бенефициаров и привлекаете их — это не обязательно должно изменить фактическую цель программа, чтобы были усилия для включения.

Некоторые стратегии для программирования, ориентированного на инклюзивность, которые вы, возможно, захотите рассмотреть, следующие:

Что касается расширения участия маргинализированных групп в проекте, вы можете смотреть на цели, вы можете смотреть на задачи, вы можете смотреть на мероприятия, а также вам нужны индикаторы, которые помогут вам выяснить, как ну ты это делаешь.

Вы можете принять решение о сотрудничестве с местными организациями, пользующимися доверием и авторитетом у маргинализованной группы, чтобы помочь вам разработать меры, которые повысят вовлеченность этих групп.

Вы можете работать напрямую с сообществами и другими местными партнерами. Вы можете проконсультироваться с людьми из маргинализованных групп, чтобы понять их потребности, их приоритеты … и это то, что вы хотели бы сделать, прежде чем приступить к разработке программы, чтобы информация могла быть включена в дизайн — это затем эта информация информируется о дизайне.

Вы можете провести анализ потребностей конкретной группы, ее приоритетов, каковы препятствия на пути к участию? Кроме того, некоторые из разработанных вами программ и мероприятий будут направлены на устранение тех препятствий, которые вы определили.

И тогда, конечно, думайте не только о женщинах и молодежи. В рамках проведенного нами анализа мы обнаружили, что многие программы, выполненные за последние пять, шесть лет, действительно хорошо справились с уделением внимания женщинам и молодежи, но не так много для некоторых других маргинализированных групп — религиозных и этнических меньшинств, в частности людей с ограниченными возможностями. Наш анализ показывает, что был в той области, где многие партнеры-исполнители, с которыми мы беседовали, столкнулись с серьезными трудностями, а также возникли вопросы — особенно опасения по поводу выполнения программ с ЛГБТИ-сообществами, особенно в странах, где это табуированная тема. или где могут возникнуть проблемы с безопасностью.Но, конечно, мы обнаруживаем, что они есть … эти маргинальные группы, и поэтому, до некоторой степени, если мы хотим иметь эффективное программирование в области демократии и прав, мы должны найти творческие способы включения этих групп в работу.

Я хотел поделиться с вами примером хорошей практики.

DRL профинансировало проект по продвижению женских взглядов в СМИ в районе Великих озер в Африке. И грантополучатель заметил, что, хотя им удалось за счет найма и таргетинга, о чем мы говорили ранее, увеличить процент женщин-журналистов, они обнаружили, что содержание СМИ по-прежнему не меняется.Чтобы решить проблему найма женщин-журналистов на первом этапе проекта, они провели базовое исследование для региона — они рассмотрели три страны, на которых они сосредоточили свое внимание, я считаю, что это были Бурунди, Руанда и … Бурунди, Руанда и ДРК, Демократическая Республика Конго. Они провели анализ барьеров, который представляет собой подход, который рассматривает некоторые из препятствий для включения, с которыми сталкиваются маргинальные группы населения. И поэтому они изучали, какие препятствия ограничивают участие женщин в СМИ и освещение гендерных вопросов.

Например, в ДРК они обнаружили, что отношение общества к женщинам-журналистам не очень благоприятное. Женщины, работавшие в этой сфере, считались широкой общественностью распутными или аморальными. Люди также были склонны думать, что женщины менее подходят для работы на местах, чем мужчины.

В Руанде они обнаружили, что домашние обязанности мешают работе средств массовой информации — так что это своего рода баланс между работой и личной жизнью — люди смотрят на роль женщин, которые действительно находятся в домашнем хозяйстве, а не в общественной сфере.

В Бурунди отсутствие у женщин полномочий принимать решения в домашнем хозяйстве и на работе повлияло на возможность нанимать женщин в качестве журналистов.

Что касается второго вопроса с точки зрения медиа-контента — получатель гранта сделал то, что радиостанция предоставила конкурс на гендерно-чувствительные программы, чтобы затем начать больше интересовать женщин и уделять больше внимания женщинам в проводимых медиа-программах. сделано в регионе.

Теперь, когда вы разработали программу, вы захотите, чтобы она включала маргинализированные группы населения — тогда вы захотите…. вы хотите контролировать и оценивать, насколько хорошо … насколько хорошо вы это делаете. И есть несколько способов сделать это — дезагрегировать данные. Второй — провести оценку исходных данных.

Итак, рассмотрение таких факторов, как пол, возраст, инвалидность, этническая принадлежность, религия, сексуальная ориентация, как способы дезагрегирования некоторых имеющихся у вас данных об участниках, чтобы вы могли понять, на кого вы ориентируетесь, и затем составьте кросс-таблицу с ответами, которые они могут получить о том, насколько хорошо работает программа.

А затем также сбор исходных данных. Итак, вы знаете, с чего начали, и теперь у вас есть некоторая информация о том, какое влияние … или что изменилось в результате вмешательств, которые вы использовали.

По возможности, вы захотите использовать инклюзивные индикаторы. Вы хотите сравнить различия между маргинализованным и доминирующим населением. Вы захотите посмотреть на изменения с течением времени, чтобы увидеть, закрываются ли пробелы. В качестве примера можно привести процент населения, которое указывает на осведомленность об основных проблемах, с которыми сталкиваются люди с ограниченными возможностями.Некоторыми возможными индикаторами могут быть количество или процент политических лидеров организаций гражданского общества, вовлеченных в диалоги и вопросы, затрагивающие этнические меньшинства.

Наконец, я хочу привести еще один быстрый пример.

DRL профинансировал программу в Малайзии. Подготовил около 222 гражданских журналистов для производства видеоновостей. Целью проекта было продвижение этнической и религиозной терпимости и уважения прав человека. Некоторые из показателей, которые использовались для измерения, включали процент снятых видеороликов, посвященных правам человека, религии или этническим отношениям, изменениям в отношении самих журналистов к работе в области прав человека, религии или этнических отношений.И, наконец, действия правительства или религиозных и этнических лидеров, предпринятые в ответ на видео или новости, подготовленные гражданскими журналистами. Итак, вы видите, … также то, что индикаторы находятся на разных уровнях с точки зрения различных результатов проекта.

В заключение, инклюзия важна для демократии, прав и трудовой деятельности, она способствует равенству, а также расширению прав и возможностей.

Программирование для включения включает в себя акцент на конкретных бенефициарах, а также рассмотрение содержания программы.

Анализ барьеров — действительно хороший способ определить проблемы, проблемы и возможности для инклюзивного программирования. А использование показателей инклюзии поможет вам определить эффективность и влияние программы, которую вы реализуете, на маргинализированные группы населения.

Большое спасибо.

(аплодисменты)

И я … я … я думаю, что у меня есть несколько минут, чтобы ответить на некоторые вопросы, или я потратил все свое время?

(участник говорит в микрофон)

ОК…OK … OK

ЧЛЕН ЖЕНСКОЙ АУДИТОРИИ: Вы все же остаетесь?

МС. МОРРИС: Да, я могу остаться.

(участник говорит в микрофон)

МС. МОРРИС: Хорошо, отлично. Итак, я буду рядом, и вы можете задать мне несколько вопросов. У меня есть карточки и прочее … мы можем подключиться и после этого сеанса.

Большое спасибо за то, что пригласили меня.

Почему маргинализация, а не уязвимость может лучше всего идентифицировать людей, нуждающихся в специальной медицинской помощи и питании | Журнал этики

Абстракция

В статье 2015 года, опубликованной в журнале Journal of Bioethical Inquiry , специалист по биоэтике Хенк тен Хав определяет уязвимость как «спорную тему в биоэтике» и утверждает, что биоэтическое внимание к уязвимости происходит за счет достаточного внимания к социальным структурам, которые формируют человека. жизнь.В этой статье мы помещаем аргумент десяти Хаве в более широкую биоэтическую литературу, подчеркивая, как критика уязвимости может обогатить подходы в клинических условиях, в том числе в области питания, где концепция уязвимости не чужда (например, детей часто называют членами уязвимых групп). группа). Мы используем пример продовольственной (не) безопасности, чтобы показать, как переосмысление уязвимости для отражения «слоев маргинализации» может помочь клиницистам и организациям более четко определить, кто больше всего в ней нуждается, разработать решения относительно того, что следует делать, и определить, как и кем эти решения должны быть реализованы.

Уязвимость и маргинализация

В статье 2015 года, опубликованной в журнале Journal of Bioethical Inquiry , специалист по биоэтике Хенк тен Хав определяет уязвимость как «популярную, хотя и противоречивую тему в биоэтике» и утверждает, что биоэтическое внимание к уязвимости сосредотачивается на отдельных лицах за счет достаточного внимания к социальным вопросам. связи, которые формируют человеческую жизнь. ¹ Концепция уязвимости применялась в различных контекстах, включая питание; детей, девочек-подростков, беременных и кормящих женщин, перемещенных лиц, коренных жителей и пожилых людей часто называют членами уязвимых с точки зрения питания групп.В этой статье мы помещаем аргументы десяти Хавов в более широкую биоэтическую литературу и подчеркиваем, как критика уязвимости в контексте исследований может обогатить подходы к клинической помощи в целом и к питанию в частности. Мы закрываем документ на примере продовольственной (не) безопасности, чтобы продемонстрировать, как более детальный взгляд на маргинализацию может улучшить медицинские вмешательства. При этом мы опираемся на работу Флоренсии Луна, ² , утверждая, что, переосмысливая уязвимость с точки зрения «слоев», мы можем уловить, как пациенты могут быть изолированы множеством частично совпадающих способов, в отличие от маргинализации из-за членства в одной группе.Мы предполагаем, что внимание к маргинализации подчеркивает социальные процессы , лежащие в основе жизни пациентов, и, таким образом, идет дальше концепции уязвимости в оказании помощи практикующим врачам в определении тех, кто больше всего подвержен риску отсутствия продовольственной безопасности, для разработки решений того, что следует делать. и определить, как и кем должны быть реализованы решения.

Уязвимость и ее критика

Большое внимание уязвимости было сосредоточено в контексте биомедицинских исследований, где этот термин широко используется в исследовательской политике и инфраструктуре.Тен Хейв отмечает, что концепция уязвимости использовалась в отчете Бельмона, ¹ , в котором утверждалось, что с точки зрения справедливости «уязвимые субъекты», включая «расовые меньшинства, экономически обездоленные, очень больные и институционализированные» — не должны нести чрезмерное бремя частого участия в исследованиях «из-за их доступности в тех местах, где проводятся исследования». ³ В отчете также высказывались опасения относительно адекватности информированного согласия среди таких групп населения, ³ , и в конечном итоге он лег в основу защиты уязвимых групп населения в соответствии с федеральными правилами Соединенных Штатов в отношении исследований на людях. ⁴

ten Have отмечает, что Всеобщая декларация о биоэтике и правах человека Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры 2005 г. выводит концепцию уязвимости из исследовательского контекста и продвигает ее как «фундаментальный биоэтический принцип, более актуальный не только для медицинских исследований, но и для здравоохранения ». ¹ Правительства и их консультативные советы обращают внимание на уязвимость как на серьезную проблему при оказании медицинской помощи. ^5-7 В 1998 году Консультативная комиссия президента США, например, утверждала, что «существует очевидная необходимость повысить уровень внимания, уделяемого уязвимым группам, включая тех, кто из-за своего хронического заболевания или инвалидности, имеют много взаимодействий с системой здравоохранения, и те, кто испытывают трудности с доступом к системе и могут, скорее всего, вылететь из строя ». ⁵

Как предполагается в этом отчете, люди, которых считают уязвимыми –, существенно различаются в контексте исследований и здравоохранения.В исследованиях уязвимость обычно фокусируется на возможности того, что некоторые люди могут быть использованы в своих интересах и причинены вред в результате исследовательских усилий. ² Подразумевается, что человек или население могут быть уязвимы для эксплуатации или чрезмерного бремени участия в исследованиях. Основное внимание уделяется защите людей от участия в исследованиях, которое может подвергнуть их чрезмерному риску или противоречить их интересам. В контексте сегодняшних исследований ученые и группы пациентов сосредоточили внимание не только на защите от такого потенциального вреда, но и на доступе к возможным преимуществам участия в исследованиях.Однако Херст утверждает, что то, что является уязвимым для по отношению к , сильно отличается в сфере оказания медицинской помощи, где проблемы сосредоточены на защите людей не от вредного участия или эксплуатации, а от неадекватного или ненадлежащего ухода. ⁸ В исследованиях защита от уязвимостей обычно понимается как защита от вредоносного взаимодействия , в то время как при оказании медицинской помощи защита фокусируется на отсутствии взаимодействия .

Несмотря на то, что концепция уязвимости берет свое начало в Докладе Бельмонта и играет неизменную роль в правилах проведения исследований на людях, в исследовательском контексте она подвергается серьезной критике.Левин и др. утверждают, что уязвимость — плохой инструмент для защиты людей от возможного вреда исследований, поскольку он не отслеживает с достаточной точностью морально значимые особенности людей. ⁹ Например, этот термин применялся к беременным женщинам и цветным людям, а также к детям и людям с ограниченными умственными способностями. ^3,9 Однако объединять беременных женщин и цветных людей с детьми и людьми с когнитивными нарушениями не только неточно, но и потенциально инфантилизирует.Левин и др. также предполагают, что концепция уязвимости ослабляет обзор исследования, фокусируя внимание на участниках, а не «на характеристиках протокола исследования и среды, которые создают этические проблемы». ⁹ Хендерсон и др. продолжить эту критику, уподобив ярлык уязвимости «статусным преступлениям, таким как бродяжничество или бездомность», утверждая, что ярлык уязвимых людей «с большой вероятностью усугубит стигму». ¹⁰ В нескольких статьях подчеркивается, как термин «уязвимый» намекает на личную слабость, а не привлекает внимание к контексту, в котором люди оказываются в уязвимом положении. ^1,2 Мы утверждаем, что термин «маргинализованный» во многих случаях более уместен, поскольку он привлекает внимание к социальным процессам, лежащим в основе статуса.

Хотя критика термина «уязвимый» в контексте исследования должна заставить практиков и ученых с осторожностью относиться к его использованию в клинической среде, очевидно, что внимание к фону и контексту жизни пациентов имеет решающее значение для оказания помощи. Значительный объем исследований демонстрирует, что дискриминация в сфере здравоохранения ограничивает медицинское обслуживание для цветных людей и членов других маргинальных групп, таких как секс-работники и бездомные. ¹¹ Levine et al. предлагают дополнить понятие уязвимости указанием на исследование, требующее «особого внимания». ⁹ Мы предлагаем ввести в действие аналогичное обозначение Special Care , чтобы привлечь внимание к дополнительным ресурсам, необходимым для противодействия влиянию социальной маргинализации на оказание медицинской помощи. Вместо того, чтобы подчеркивать уязвимость со всеми вышеупомянутыми последствиями, медицинские работники могут говорить о пациентах, которые заслуживают особого ухода, чтобы обеспечить оптимальное лечение, несмотря на социальные барьеры.

В статье

ten Have подчеркивается постоянная потребность в улучшении теоретических представлений об уязвимости; он утверждает, что меньше внимания уделяется индивидуальной волеизъявлению, а больше — уважению нашей общей человеческой уязвимости. ¹ Но как лучше всего реализовать эти концепции на практике? Работа Луны над «слоями уязвимости» привлекает внимание к различным факторам, контекстам и процессам, которые приводят к маргинализации ² ; мы утверждаем, что эта основа особенно важна в контексте отсутствия продовольственной безопасности, и мы даем предложения о том, как внимание к маргинализации может быть реализовано на практике в области питания.

Отсутствие продовольственной безопасности и маргинализация

Отсутствие продовольственной безопасности определяется как экономическое или социальное условие ненадежного доступа к адекватным, недорогим, питательным и безопасным продуктам питания для активной и здоровой жизни. ¹² Это связано с неблагоприятными последствиями, такими как неправильное питание, плохое физическое и психическое здоровье, проблемы для когнитивного развития и неинфекционные заболевания во взрослом возрасте. ^13,14 Программы, направленные на решение проблемы отсутствия продовольственной безопасности, часто уделяют должное внимание детям из-за их уникальных потребностей в питании.Однако проблемы, связанные с отсутствием продовольственной безопасности, по сути, являются проблемами маргинализации (основанной на социальной идентичности и позиционировании). Понимание контекстов маргинализации, которая приводит к отсутствию продовольственной безопасности, имеет важное значение для решения этой проблемы.

Отсутствие продовольственной безопасности — это многослойная проблема, коренящаяся во взаимосвязанных экономических, социальных, экологических и политических системах. ¹⁵ Концепция «расслоения» Луны — полезный инструмент для выявления множества и часто пересекающихся условий, которые могут привести к отсутствию продовольственной безопасности.Например, ребенок-иммигрант не страдает отсутствием продовольственной безопасности просто или исключительно в силу своего иммиграционного статуса. Скорее, ребенок-иммигрант, живущий в сообществе, которое является новым местом назначения для иммигрантов, который имеет меньший доступ к хорошо развитым сетям социальной защиты, социальным сетям, компетентным в культурном отношении практикующим врачам и правозащитным организациям, может с большей вероятностью оказаться в отсутствии продовольственной безопасности, чем ребенок-иммигрант в стране назначения, имеющей традиции и послужной список надлежащего удовлетворения потребностей иммигрантов. ¹⁶ Если опекуны ребенка хорошо образованы и имеют доступ к ресурсам, они могут преодолеть препятствия, с которыми сталкиваются в новом месте назначения, в то время как ребенок-иммигрант, чьи родители обладают меньшими ресурсами, подвергается дальнейшей маргинализации. Дополнительные уровни, такие как владение опекунами языком нового места назначения, статус документации, доступ к транспорту и т. Д., Также могут влиять на статус продовольственной безопасности ребенка. Выходя за рамки концепции уязвимости, концепция «слоев маргинализации» помогает понять, почему некоторые люди с большей вероятностью столкнутся с отсутствием продовольственной безопасности, и, таким образом, дает представление о том, на кого нацеливать вмешательства и как вмешиваться. ¹⁷

Применение концепции расслоения на практике может улучшить реализацию мер вмешательства в связи с отсутствием продовольственной безопасности как минимум тремя способами. Во-первых, внимание к слоям может помочь практикующим врачам выявить семьи и отдельных лиц, которые заслуживают особой заботы в результате их социальной маргинализации, не обвиняя и не стигматизируя их. Для этого необходимо, чтобы практикующие врачи и стажеры размышляли о социальных процессах, из-за которых одни люди становятся более маргинализированными, чем другие. ¹⁷ Это включает в себя переосмысление клиницистами своего языка (в диаграммах, при взаимодействии с пациентами и при взаимодействии с другими практикующими врачами), чтобы избежать суждений, основанных на стереотипах.Например, примечания к диаграммам могут изображать пациентов негативно посредством выбора слов или представления не относящихся к делу деталей и могут ставить под сомнение правдивость пациентов или подразумевать, что они несут ответственность в проблемных взаимодействиях; такие стигматизирующие заметки связаны с более негативным отношением к пациентам и плохим уходом за ними. ¹⁸ Размышления и действия, которые помогают практикующим врачам преодолеть их собственные скрытые предубеждения, могут улучшить уход, предоставляемый пациентам, ¹⁹ , предполагая, что такие вмешательства также улучшат меры вмешательства в связи с отсутствием продовольственной безопасности.

Во-вторых, привлекая внимание к пересекающимся контекстам, влияющим на социальную ситуацию человека, наслоение в качестве метафоры учитывает понятие сотрудничества между практикующими врачами и пациентами, которое, вероятно, будет способствовать деликатному учету проблем, приоритетов и потребностей пациентов. ²⁰ Например, вместо использования скринингового опросника из 2 пунктов на предмет отсутствия продовольственной безопасности в домохозяйстве, обсуждаемого Американской академией педиатрии (в котором положительный результат скрининга влечет за собой утвердительный ответ на 1 из 2 вопросов о страхе нехватки еды и фактически заканчивается еда за последние 12 месяцев), ¹³ некоторые педиатрические клиники обнаружили, что вопрос о помощи пациентам, нуждаются ли они в помощи или помощи (например, «Хотите ли вы помочь с чем-либо из следующего?»), является более эффективным в лечении. удовлетворение потребностей пациентов. ^21,22 Хотя семьи могут не всегда быть готовы или иметь доступ к ресурсам, процесс направления, который запрашивает предпочтения пациента и его мнение, дает пациенту власть и более чутко улавливает социальные потребности, которые могут не соответствовать порогам скрининга. ²¹ Здесь внимание к слоям помогает формировать подходы к уходу, которые более чувствительны к сложности жизненного опыта пациентов, чем могли бы быть в противном случае широкие категории.

Наконец, повышенное внимание к уровням маргинализации, которые способствуют отсутствию продовольственной безопасности, побуждает клинические контексты становиться «сообществами оказания помощи», в которых сотрудники, обученные волонтеры или местные медицинские работники связывают пациентов и направляют их к ресурсам на уровне сообществ. ¹⁴ Прямые отношения между клиниками и организациями, такими как Программа дополнительного питания (SNAP), Специальная программа дополнительного питания для женщин, младенцев и детей (WIC), а также местные продовольственные банки также способствуют развитию сообществ по уходу. ¹⁴ Такие системы социальной поддержки, которые связаны с учреждениями или интегрированы в них, могут увеличить получение семьями ресурсов для удовлетворения своих неудовлетворенных потребностей. ²²

Выводы

Мы утверждаем, что определение маргинализированных групп как уязвимых может быть неадекватным и, в худшем случае, стигматизирующим и несправедливым.Вмешательства в области здравоохранения, в том числе меры, направленные на решение проблемы отсутствия продовольственной безопасности, могут выиграть, если учесть множество слоев жизни человека, которые отражают социальную маргинализацию. Такой подход поможет лучше ориентироваться и адекватно охватывать людей, наиболее подверженных риску отсутствия продовольственной безопасности, за счет улучшения ухода, ориентированного на пациента.

Список литературы

1. десять Имеют H. Уважение к уязвимости человека: появление нового принципа биоэтики. Дж Биоэт Инк . 2015; 12 (3): 395-408.
2. Луна Ф. Разъяснение концепции уязвимости: слои, а не метки. Int J Fem приближается к Bioeth . 2009; 2 (1): 121-139.

3. Национальная комиссия по защите людей — субъектов биомедицинских и поведенческих исследований, Министерство здравоохранения, образования и социального обеспечения США. Отчет Бельмонта: этические принципы и руководящие принципы защиты людей, являющихся объектами исследования.https://www.hhs.gov/ohrp/regulations-and-policy/belmont-report/read-the-belmont-report/index.html. Опубликовано в апреле 1979 г. По состоянию на 11 февраля 2018 г.

4. Защита прав человека, 45 CFR pt 46 (2018).

5. Президентская консультативная комиссия по защите прав потребителей и качеству в сфере здравоохранения. Ориентация на уязвимые группы населения. http://govinfo.library.unt.edu/hcquality/meetings/mar12/papch08.htm.Опубликовано в марте 1998 г .: глава 8. По состоянию на 11 февраля 2018 г.

6. Дэвис Дж., Лавгроув М; Allied Health Solutions; Национальный совет по включению здоровья; Институт медсестер королевы. Инклюзивное здоровье: образование и подготовка медицинских работников: приложения. https://www.bl.uk/britishlibrary/~/media/bl/global/social-welfare/pdfs/non-secure/i/n/c/inclusion-health-education-and-training-for-health- профессионалы-приложения.pdf. Опубликовано в январе 2016 г. По состоянию на 11 февраля 2018 г.

7. Siqueira SAV, Hollanda E, Motta JIJ. Политика продвижения справедливости в отношении здоровья уязвимых групп: роль Министерства здравоохранения. Cien Saude Colet . 2017; 22 (5): 1397-1406.

8. Hurst SA. Уязвимость в исследованиях и здравоохранении; описывая слона в комнате? Биоэтика . 2008; 22 (4): 191-202.

9. Левин С., Фейден Р., Грейди С., Хаммершмидт Д., Экенвилер Л., Шугерман Дж. Консорциум по изучению этики клинических исследований.Ограничения «уязвимости» как защиты для участников исследования на людях. Ам Дж. Биоэт . 2004; 4 (3): 44-49.

10. Хендерсон Г.Е., Дэвис А.М., King NMP. Уязвимость к влиянию: улица с двусторонним движением. Ам Дж. Биоэт . 2004; 4 (3): 50-52.

11. Smedley BD, Stith AY, Nelson AR, ред; Институт медицины. Неравное обращение: борьба с расовым и этническим неравенством в сфере здравоохранения .Вашингтон, округ Колумбия: Национальная академия прессы; 2003.

12. Министерство сельского хозяйства США. Определения продовольственной безопасности. https://www.ers.usda.gov/topics/food-nutrition-assistance/food-security-in-the-us/definitions-of-food-security. Опубликовано в октябре 2017 г. Проверено 11 февраля 2018 г.

13. Комитет по питанию Американской академии педиатрии, Совет по общественной педиатрии. Обеспечение продовольственной безопасности для всех детей. Педиатрия . 2015; 136 (5): e1431-e1438. DOI: 10.1542 / peds.2015-3301.

14. Барнидж Э., Стенмарк С., Селигман Х. Модели взаимодействия от клиники к сообществу для решения проблемы отсутствия продовольственной безопасности. Педиатр JAMA . 2017; 171 (6): 507-508.
15. Hendriks SL. Континуум продовольственной безопасности: новый инструмент для понимания отсутствия продовольственной безопасности как диапазона опыта. Продовольственная безопасность . 2015; 7 (3): 609-619.
16. Дерос К.П., Эскарс Дж. Дж., Лурье Н. Иммигранты и здравоохранение: источники уязвимости. Филиал Здоровья (Миллвуд) . 2007; 26 (5): 1258-1268.

17. Sharma M, Pinto AD, Kumagai AK. Обучение социальным детерминантам здоровья: путь к справедливости или путь в никуда? Акад. Мед. .2018; 93 (1): 25-30.

18. Годду А.П., О’Коннор К.Дж., Ланцкрон С. и др. Имеют ли значение слова? Стигматизирующий язык и передача предвзятости в медицинской карте. J Gen Intern Med . 2018; 33 (5): 685-691.
19. Бейли З.Д., Кригер Н., Агенор М., Грейвс Дж., Линос Н., Бассетт М.Т. Структурный расизм и неравенство в отношении здоровья в США: доказательства и меры вмешательства. Ланцет . 2017; 389 (10077): 1453-1463.
20. Гарг А., Бойнтон-Джарретт Р., Дворкин PH. Предотвращение непредвиденных последствий скрининга на социальные детерминанты здоровья. JAMA . 2016; 316 (8): 813-814.

21. Боттино CJ, Rhodes ET, Kreatsoulas C, Cox JE, Fleegler EW. Скрининг отсутствия продовольственной безопасности в педиатрической первичной медико-санитарной помощи: может ли направление к специалистам помочь выявить нуждающиеся семьи? Акад. Педиатра .2017; 17 (5): 497-503.

22. Гарг А., Той С., Триподис Ю., Сильверстейн М., Фриман Э. Обращение к социальным детерминантам здоровья при посещении детских учреждений: кластерное РКИ. Педиатрия . 2015; 135 (2): e296-e304. DOI: 10.1542 / peds.2014-2888.

Цитата

AMA J. Этика. 2018; 20 (10): E941-947.

DOI

10.1001 / amajethics.2018.941.

Благодарности

Алексис К. Уокер и Элизабет Л. Фокс внесли равный вклад в эту работу. Авторы также благодарят Энн Барнхилл, Клэр Дэвис и Рут Фаден за их отзывы во время разработки этой статьи.

Раскрытие информации о конфликте интересов

Автор (ы) не имел конфликта интересов, о котором следует сообщать.

Точки зрения, выраженные в этой статье, принадлежат авторам и не обязательно отражают взгляды и политику AMA.

Информация об авторе

• Алексис К. Уокер, доктор философии — научный сотрудник Института биоэтики Бермана при Университете Джона Хопкинса в Балтиморе. Политический и медицинский антрополог, прошедший обучение на факультете науки и технологий Корнельского университета, ее исследование критически исследует взаимосвязь между финансами, опытом и здоровьем в самых разных условиях, таких как глобальные усилия международных финансовых институтов в области здравоохранения и стартап-компании, занимающиеся геномикой.

• Элизабет Л. Фокс, доктор философии , научный сотрудник Института Бермана биоэтики Университета Джона Хопкинса в Балтиморе. Специалист по питанию и социолог, получивший образование в Отделении диетологии Корнельского университета, ее работа направлена ​​на совершенствование разработки и реализации политики в области питания с целью эффективного охвата предполагаемых бенефициаров с учетом культурных особенностей.

Будущее бедных, неграмотных и маргинализованных групп населения

Раджан Гупта, физик-теоретик из Национальной лаборатории Лос-Аламоса, описал свой план по сокращению глобальной бедности путем улучшения образования, здравоохранения, экономических возможностей, окружающей среды, безопасности и управления . Он подчеркнул взаимосвязь между сокращением глобальной бедности и укреплением глобальной стабильности, отметив, что бедные по-прежнему особенно подвержены вербовке преступными и террористическими группами.Он призвал к более быстрой и значительной передаче знаний и ресурсов из развитых стран для облегчения проблем бедных.

Гупта начал свое исследование проблем бедности в 1998 году с изучения уровня и характера распространения ВИЧ-инфекции в Индии. За последние десять лет он расширил свое внимание, изучив глобальную бедность и три миллиарда людей, которые выживают менее чем на 2 доллара в день. Из этой группы его больше всего беспокоит миллиард детей в возрасте до пятнадцати лет, которым больше всего угрожают физические, социальные и экономические трудности бедности.Он обнаружил, что бедные сталкиваются с ошеломляющим списком серьезных проблем: высокие темпы роста населения, постоянные внутренние или региональные конфликты и болезни, вызванные сочетанием недоедания и инфекционных заболеваний; самые низкие темпы социально-экономического развития; ухудшение состояния окружающей среды от среднего до серьезного; недостаточное снабжение энергией и чистой водой; плохое управление; и влиятельных экономических агентов-изгоев.

Перед лицом этих проблем бедные становятся все более маргинализированными и оставленными позади в быстро меняющемся и глобализирующемся мире, который требует все большего количества образования и знаний.Эта группа населения исключительно уязвима для болезней и преступной и / или террористической деятельности и организаций, обеспечивая крупные и быстрорастущие рынки для потребления и производства незаконных товаров и услуг. Преодолевая крайнюю бедность, насилие, жестокое обращение и нестабильность, бедные часто обращаются к наркотикам, алкоголю, табаку или к насильственной и преступной деятельности. Бедность и неравенство также помогают вызвать сочувствие к группам, выступающим за использование насильственных и террористических действий для принуждения к социальным изменениям.Гупта повторил один из выводов комиссии по терактам 11 сентября, заявив, что война с терроризмом также должна быть «войной против бедности и отсутствия надежды».

Гупта предложил несколько решений для борьбы с этими проблемами, в том числе: налаживание глобального сотрудничества для борьбы с экономикой-изгоями, связанной с торговлей людьми и оружием, незаконными веществами и отмыванием денег; создание комплексных систем здравоохранения и образования для детей из бедных семей; и создание международной стратегии обеспечения адекватных поставок энергии и чистой воды.Он предположил, что систематическое и частое использование символов, изображений и видео для просвещения бедных о проблемах со здоровьем может быть очень эффективным. Он также поддерживал политику, которая поощряла бы эмигрантов возвращаться в свои родные страны и помогать в их развитии, ссылаясь на Южную Корею, Тайвань, Китай и Индию в качестве примеров стран, успешно применяющих такую ​​политику.

Джон Сьюэлл, старший научный сотрудник Центра Вудро Вильсона, назвал бедность эквивалентом рабства в 21 веке.Сокращение бедности в настоящее время является основной проблемой для Соединенных Штатов как угроза военной и экономической безопасности, как упоминалось в заявлении о национальной безопасности 2002 года. Текущие дебаты в США по поводу развития неправильно фокусируются на государственном строительстве, и вместо этого следует искать пути улучшения управления и финансовой стабильности при наращивании потенциала.

Последние пятьдесят лет работы по сокращению бедности показали, что ее можно значительно сократить или искоренить.

No related posts.