Масса в психологии это: Масса и её признаки

Масса и её признаки

Масса  – это достаточно организованное, сознательное образование с нечеткими границами, которое отличается разнородностью и поэтому не слишком устойчиво.

Масса представляет собой совокупность большого количества людей, составляющих аморфное образование, не имеющих обычно непосредственных контактов, но объединенных общими устойчивыми интересами.

Масса является субъектом различных политических и социо-культурных движений, аудиторией многих средств массовой коммуникации, потребителем произведений массовой культуры. Массы образуются на всех уровнях общественной иерархии и отличаются значительным разнообразием (массы большие и малые, устойчивые и ситуативные, контактные и дисперсионные).

Признаки массы:

1. вхождение индивидов в данную общность носит неупорядоченный, случайный характер;
2. имеет ситуативный характер, т. е. не существует вне какой-либо конкретной деятельности;
3. открытость, размытость границ;
4. статистический характер общности – общность совпадает с множеством дискретных «единиц» и не представляет собой какого-либо самостоятельного, целостного образования, отличного от составляющих ее элементов;
5. существует вне групп и образований, в ней разрушаются границы между всеми существующими социальными, демографическими, политическими, региональными, образовательными и иными группами;
6. обладает неопределенным количественным и качественным составом;
7. изменяется в зависимости от конкретной ситуации.

Отличительные черты массы:

1. состоит из анонимных индивидов;
2. члены массы практически не взаимодействуют между собой;
3. неспособна действовать согласованно и едино, как толпа;
4. члены группы могут иметь различное общественное положение;
5. включает людей с различными классовыми позициями, профессиональному и культурному уровню, материальному состоянию;
6. члены массы обычно физически отделены друг от друга;
7. лишена черт общества или общины;
8. не имеет социальной организации, структуры статусных ролей.

Психологические характеристики массы:

1. импульсивность и изменчивость – массой руководят бессознательные повелительные импульсы, которые могут быть как положительными (героизм, благородство), так и отрицательными (трусость, жестокость), способные победить даже инстинкт самосохранения;
2. непреднамеренность – у массы нет продуманных намерений, все её намерения и чувства рождаются в зависимости от ситуации и существуют ограниченное время. Масса не выносит никакой отсрочки между своим желанием и его осуществлением;
3. внушаемость, легковерность, не критичность – масса лишена разума, она не знает ни сомнений, ни колебаний и немедленно переходит к самым крайним действиям;
4. раздражительность – возбуждается от незначительных раздражителей склонная ко всему крайнему;
5. низкая интегрированность, слабая сплоченность большей ей части;
6. богатое воображение, которое требует иллюзий, мифов.

Массой управляет элита. Она легко подчиняется вождю, жаждущему власти, который не убеждает массу, а подчиняет силой, авторитетом. Вождь не нуждается ни в какой логической оценке своих аргументов. Его задача состоит лишь в постоянном преувеличении и повторении одного и того же. Для сохранения власти над группой вождю необходим противостоящий реальный или воображаемый объект, противник, на которого он направляет агрессивное влечение членов массы. Верным союзником вождя является страх.

Согласно психоаналитической теории З. Фрейда, в основе связей, которые объединяют массу, лежит идентификация ребенка с отцом. Масса проецирует на вожде бессознательный образ праотца, который превращается в массовом сознании в Бога.

Масса и ее психологические характеристики

Понятие «

массы» как одного из элементов стихийных социальных групп до сих пор однозначно не определено, хотя солидных работ по психологии стихийных человеческих образовании несравненно больше, чем по психологии большие социальных групп.

Первое представление о понятии «массы» связывают с интерпре­тацией 3.Фрейда, который считал массу сообществом людей, где существует либидонозная привязанность и к вождю (лидеру), и между индивидами. По Фрейду, «первичная масса» — это масса, имеющая вождя и не обладающая качествами индивида. Это какое-то количест­во индивидов, которые сделали своим «Я-Сверх» один и тот же объ­ект и оттого в своем «Я» идентифицировались между собой. Фрейд ввел понятие и массы гомогенной — масгы психологической, состоя­щей из однородных индивидов.

Г.Блуммер использует понятие «масса» для обозначения элемен­тарного и спонтанного коллективного группирования, наделенного множеством признаков, определяющими нз которых являются призна­ки анонимности, физической рассредоточгнности, неорганизованности.

Э.Канетти, по сути дела, синонимизирует понятия «масса и «толпа»: переходы от одного к другому при описании их психологических свойств делаются без всяких попыток эти понятия «развести».

Советские исследователи рассматривали массу как более или менее стабильное образование с довольно нечеткими границами, однако в значительной степени организованное. В этом представлении заложено внутреннее противоречие: ведь в таком случае это образо­вание перестает быть стихийным.

Термины «толпа и «масса» употребляются без достаточного разграничения не только у Э.Канетти, и у других «исследователей нередко они встречаются как синонимы. Строго говоря, это не всегда корректно. Представляется, что понятие «масса» может рас­сматриваться как обобщение, определяющее некую абстрактную социальную общность людей. В таком смысле говорят, например, о «трудящихся массах». Понятие «толпа» выражает ситуационно конк­ретную совокупность представителей людской массы. В этом смысле можно говорить о том, что всякая толпа есть одновременно и масса, но не всякая масса собравшихся в одном месте и в одно время людей есть толпа. Например, «масса народу» на огромном вещевом рынке все-таки не толпа. А большие скопления болельщиков или зрителей на трибунах стадионов остаются «массой» с возможностью трансфор­мироваться в «толпу». Справедливо отметить, что любое более или менее значительное реальное скопление людей («масса») при вполне определенных обстоятельствах в считанные минуты может превратиться в толпу.

Все же необходимо различать «массу» и «толпу» как самостоятельные стихийные социальные группы. Ближе всего к этой трактовке подошел Г. Блуммер, давший сущностные признаки массы.

Масса обладает статистическим характером общности. Это означает, что данная общность совпадает с множеством дискретных «единиц» и не представляет собой какого-либо самостоятельного, целостного образования, отличного от составляющих ее элементов.

Масса — статистически вероятностная общность. Это означает, что вхождение индивидов в данную общность носит неупорядоченный, случайный характер. Такая общность практически всегда отличается открытыми, размытыми границами, неопределенным количествен­ным и качественным составом.

Масса — общность, отличающаяся ситуативным характером. Это означает, что она образуется и функционирует исключительно на базе и в границах той или иной конкретной деятельности, невозможна вне ее.

Масса почти всегда является

неустойчивым образованием, меня­ющимся от случая к случаю, от одной конкретной ситуации к другой.

Масса — общность выражение гетерогенная, т.е. разнородная. Она откровенно внегрупповая или межгрупповая. В подобной общности разрушаются границы между всеми существующими социальными, демографическими, политическими, региональными, образова­тельными и иными группами.

Масса имеет ряд отличительных черт:

— ее члены могут занимать различное общественное положение, происходить из любого слоя общества;

— она может включать людей с различными классовыми позициями, отличающихся друг от друга по профессиональному признаку,   культурному уровню и материальному состоянию; 

— масса является анонимной группой или, точнее, состоит из анонимных индивидов;

— между членами массы почти нет взаимодействия и обмена пе­реживаниями;

—обычно члены массы физически отделены друг от друга и, бу­дучи анонимными, не имеют возможности «толочься», как это делают люди в толпе;

— масса имеет очень рыххую организацию и неспособна действо­вать согласованно и едино, чго отличает толпу;

— масса лишена черт общества или общины;

— у массы нет ни социальной организации, ни обычаев и традиций, ни организованных установок, ни структуры статусных ролей,  низакрепившегося умения.

Психологические характеристики массы состоят в следующем

Масса импульсивна, изменчива. Ею руководит почти исключительно бессознательная сфера. Импульсы, которым повинуется масса, могут быть благородными или жестокими, героическими или трусливыми. Однако они настолько повелительны, что побеждают личное, даже инстин кг самосохранен ия.

Масса ничего не делает преднамеренно. Если даже она страстно чего-нибудь хочет, то все-таки это продолжается недолго. Она не способна к длительному проявлению чувства, не выносит никакой отсрочки между своим желанием н осуществлением его. У нее есть чувство всемогущества.

Масса чрезвычайно легко поддается внушению. Она легковерна. Она лишена критики.Чувства массы очень просты и чрезмерны. Масса не знает ни сомнений, ни колебаний и немедленно переходит к самым ‘ крайним действиям. Высказанное подозрение превращается у нее в неопровержимую истину, зародыш антипатгии — в дикую ненависть.

Масса — раздражительна. Склонная ко всему крайнему, возбуждается чрезмерными раздражениями. Чтобы увлечь массу, нужно обращаться не к разуму, она лишена его, а к воображению.

Масса никогда не знает жажды истины. Она требует иллюзий, от которых не может отказаться. Ирреальное всегда имеет у нее преимущество перед, реальным. Несуществующее влияет на нее столь же сильно, как и существующее. Не логика правит массой, а легенда. Не наука способна завоевать массу, а мифы, которые создадут для нее. Мифы легко запомнить. Они апеллируют к чувствам плебса.

Для того чтобы управлять массой, должна определиться элита. Тот, кто хочет влиять на нее, не чуждается ни в какой логической оценке свбих аргументов. Он должен рисовать самые яркие картины, преувеличивать и повторять все одно и то же.

Социальные массы – это что, психология масс, особенности, характеристики. Серая масса людей

Психология масс – самый старый из разделов социальной психологии. Да и сама эта наука родилась в XIX веке как изучение поведения необузданной и неуправляемой стихии – массы индивидов. Современная психология понимает массу более широко, чем обезличенную толпу лишенных индивидуальности людей, но теории основоположников психологии масс Г. Лебона, Г. Тарда, С. Сигеле до сих пор актуальны.

Что такое масса с точки зрения социальной психологии

В настоящее время в психологии существует несколько значений понятия «масса» как конгломерата большого количества людей. Однако и старый подход все еще жив, поэтому часто, особенно в обыденном сознании, это понятие носит негативный и слегка презрительный оттенок.

Масса как стихийная группа деклассированных элементов

Именно так понимали массу в XIX – начале XX века. Большинство социологов и психологов того времени считали, что в массу собираются преимущественно люди с преступными наклонностями, одержимые пагубными страстями и стремлением к разрушению. Они не занимаются никакой полезной деятельностью и не имеют своего места в обществе. Бунт и агрессия – единственное, что привлекает массу. Ее «безумие», направленное против порядка в обществе, неразумно, иррационально, деструктивно. И психические механизмы, управляющие массой, тоже иррациональные, животные, такие как заражение и подражание.

Французский социолог Г. Лебон подчеркивал, что масса оказывает влияние на любого человека, находящегося в сфере ее влияния, она его обезличивает и лишает разума. И это отчасти верно.

Важным шагом в понимании сущности поведения человека в толпе стали исследования французского юриста С. Сегиле. Он обнаружил, что дело не в преступном составе массы, а в ее влиянии на поведение индивида. Человека в толпе ведет себя совсем иначе, чем вне ее. Люди в массовых скоплениях становятся менее разумными, более импульсивными и агрессивными и совершают поступки так же, как в состоянии аффекта. Поэтому, с точки зрения итальянского юриста, наличие массового скопления людей должно быть смягчающим обстоятельством в случае совершения преступления.

Масса как вид больших социальных групп

С середины XX века понятие «масса» в социальной психологии чаще стало использоваться в другом значении, лишенном привычного негативного оттенка. Увлечение психологией групп привело к разработке их классификации, в которой масса рассматривается в качестве одного из видов больших стихийных групп. Всего выделялось их три вида:

• толпа;
• масса;
• публика.

Масса уже не отождествляется с буйной, неуправляемой толпой и считается менее стихийной и более организованной. В отечественной социальной психологии под массой понимают относительно стабильное образование людей, имеющих свою цель и общие намерения. Масса может быть отчасти организована, иметь своего лидера и даже план действий и идеологическое его обоснование. К этому виду больших стихийных групп относят манифестации, митинги, демонстрации, акции протеста и т. д.

Такое понимание массы предполагает возможность управления ей, с одной стороны, и осознанность участия в массовых действиях, с другой. Правда, в массе действуют те же механизмы психического заражения, что и в толпе, а люди, собравшиеся на митинг или акцию протеста, подвержены влиянию лидеров. Умелые организаторы, знающие приемы манипулирования, могут «завести» массу и направить ее энергию в нужную им сторону. Чаще всего энергия масс служит разным политическим целям и амбициям вождей.

Для такой политизированной массы людей, объединенных общими идеями, характерно чувство единения и всемогущества. Человек в массе ощущает особый подъем, собственную причастность к великим целям и защищенность, точнее, безнаказанность. К тому же человек как бы растворяется в массе, чувствует свою анонимность и утрачивает осознание индивидуальности. Индивидуальное «Я» поглощается коллективным «Мы». Все это вместе взятое становится причиной импульсивных и часто агрессивных поступков.

Пограничное положение массы приводит к опасности возрастания степени ее стихийности и превращения условно организованной массы в неуправляемую, беснующуюся толпу. К сожалению, лидеры часто не учитывают, что массу проще «завести», чем удержать ее в рамках организованного поведения. Такая социальная группа может стать настолько импульсивной, что люди даже утрачивают естественный инстинкт самосохранения. Они готовы не только убивать «врагов», на которых укажут лидеры, но и сами погибнуть за идеи своих вождей.

Народные массы

Понятие «народные массы» тоже получило распространение во второй половине XIX века в марксистской философии. Оно носило вполне позитивный оттенок и означало трудящихся, то есть людей, занятых в сфере материального производства и играющих решающую роль в развитии общества. Народные массы, которые становились главной силой в эпоху революций, первоначально противопоставлялись правящей и интеллектуальной элите.

В данном случае под массой понимается не совокупность людей, собранных в одном месте с конкретной целью, а слой общества или социальный класс трудящихся определенного государства.

В современной социологии и психологии такая трактовка понятия «масса» тоже присутствует, но не ограничивается только трудящимися. В народные массы включаются все классы и социальные слои общества. То есть это максимально широкое понимание данного термина. В связи с этим выделяют целый ряд так называемых массовых явлений, очень интересных с точки зрения социальной психологии.

Явления массовой психологии

Если масса – это вид социальной группы, то она обладает своей психологией. Процесс взаимодействия людей, так же как и в малой группе, порождает специфические проявления этой психологии или массовые явления.

• Главную роль в психологии массы играет массовое (общественное) сознание – это совокупность распространенных в обществе идей, взглядов, нравственных ценностей, идеалов, верований, а также его эмоциональная составляющая.
• Массовое (общественное) мнение – это обобщенная позиция большой группы людей, связанная с оценкой какого-то события, явления или информации. Формируется общественное мнение не путем сложения индивидуальных мнений, а в процессе обсуждения важного для массы в целом обстоятельства или события. Мнение достаточно устойчиво, но подвержено колебаниям, которые нередко вызываются искусственно правящими кругами или оппозиционерами.
• Массовое настроение – это эмоциональная атмосфера, преобладающая в обществе. Она более устойчива, чем индивидуальное настроение. Колебание массового настроения связано с какими-то серьезными изменениями в жизни людей.
• Коммуникативные процессы. Обмен информацией, как массовое явление существует в двух видах: в виде слухов и в виде средств массовой коммуникации. Слухи – это стихийное явление, возникают они спонтанно и получают особое распространение, когда достоверный источник информации отсутствует. В отличие от слухов, СМИ более организованные и часто распространяющие информацию в соответствии с социальным заказом, то есть с целями правящих кругов.
• Мода – это совершенно особое массовое явление, которое стали изучать сравнительно недавно. Определяется мода как форма стандартизированного поведения, распространенная в больших социальных группах. Эта специфическая форма массового поведения имеет стихийный характер, и в то же время подчиняется своим законам. Изменчивость и динамичность моды является объектом исследования разных наук, в том числе и социальной психологии.

К массовым явлениям относят также и массовые движения, но их изучает в большей степени социология, чем психология.

Что такое «серая» масса людей

Понятие «серой массы» встречается чаще всего в обыденном сознании или в СМИ и не имеет научного характера. Явно негативный оттенок этого термина побуждает людей дистанцироваться от него и противопоставлять собственное «Я», свою индивидуальность этой самой «серой» массе.

Вероятнее всего, такое понятие родилось в сфере массовых движений, и именно так называют лидеры и организаторы тех, кого они собирают на митингах и демонстрациях ради собственных политических амбиций. Лидеры действительно чувствуют себя всемогущей элитой, а массу людей на очередной акции воспринимают как серое стадо, которое можно вести, куда они захотят. К сожалению, нередко это соответствует истине.

В настоящее время понятие «серая масса» включает в себя всех людей, не имеющих своего мнения, слепо верящих средствам массовой коммуникации и подверженных социальному влиянию популярных личностей и их идей. «Серая масса» – это те, кто является пешками в руках политических сил и первыми оказываются у «разбитого корыта» в случае неудачи их лидеров.

1.1. Понятия «масса» и «массовое общество». Социальный контроль масс

1.1. Понятия «масса» и «массовое общество»

Трудящееся большинство населения в разные исторические эпохи становилось объектом идейной и политической борьбы, как масса, на которую возлагалась особая роль – носителя социального прогресса. В XX в. в науке сложились два взгляда на то, что такое масса, – социологический и социально-психологический.

Ряд исследователей, основываясь на теориях толпы, разработанных в свое время Г. Лебоном, Г. Тардом, К. Юнгом, утверждают, что понятия «масса» и «толпа» идентичны. Известный социолог Б. А. Грушин дает такое определение: «Массы – это ситуативно возникающие (существующие) социальные общности, вероятностные по своей природе, гетерогенные по составу и статистические по формам выражения (функционирования)» [2,234–235]. Д. В. Ольшанский считает, что масса – это особое объединение людей не по формально-общественному, социально-классовому, а по функциональному, политико-психологическому признаку; в нее объединяются разные люди из различных слоев и классов, охваченные в тот или иной момент действием общих политико-психологических факторов [6,8]. В этих определениях заметно стремление к отождествлению массы и толпы. Такая точка зрения остается одной из наиболее распространенных.

А. И. Яковлев и Н. П. Кириллов считают, что масса идентична народу. Подавляющее большинство населения, проживающего на территории одного государства, образует народ, который можно характеризовать понятием «масса». Эти исследователи апеллируют к В. И. Ленину, который, по их мнению, употреблял понятия «масса» и «народ» как синонимы [10, 704]. Но вряд ли можно согласиться с таким прочтением В. И. Ленина. По Ленину, масса – это совокупность трудящихся, особенно наименее организованных и малопросвещенных, наименее доступных организации [4, 7 93]. Массы делятся на классы, – считал он, – и противополагать массы и классы можно, лишь противополагая громадное большинство вообще, не расчлененное по положению в общественном строе производства, категориям, занимающим особое положение в общественном строе производства [4,24].

Хотя В. И. Ленин и подчеркивал, что массы делятся на классы, но тут же говорил о громадном большинстве вообще, противостоящем некоему меньшинству – элите. И это громадное большинство наименее организовано и просвещено. Все вышеизложенное – социологическая оценка массы. Ей близка социально-психологическая оценка испанского философа Х. Ортеги-и-Гасета, который считал, что массу образует «средний человек», а не рабочий класс, что общество всегда было подвижным единством меньшинства и массы.

«Меньшинство – это совокупность лиц, выделенных особыми качествами; масса – не выделенных ничем. Речь, следовательно, идет не только и не столько о «рабочей массе». Масса – это ««средний человек»»… В сущности, чтобы ощутить массу как психологическую реальность, не требуется людских скопищ. По одному-единственному можно определить, масса это или нет. Масса – всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, ««как и все»», и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью» [7,45–46].

По мнению Х. Арендт, потенциально «массы» существуют в каждой стране, образуя большинство из огромного количества нейтральных, политически равнодушных людей [1,4)5]. У Г. Маркузе находим ту же связь массы и «среднего человека»: масса – это люди, неосвобожденные от пропаганды, зависимости и манипуляций, неспособные знать и понимать факты и оценивать альтернативы, это большая часть народа, настроенная консервативно [5, 33, 336].

Понятие «масса» – ключевое в доктрине массового общества. Так социологи характеризуют общество, в котором главенствует социальная психология масс, господствуют массовое производство и потребление, массовая коммуникация и массовая культура, в итоге формирующие массовые ценности. Массовое общество включает в себя и гражданское общество со всеми его институтами, опирающимися на общественное мнение. По сути, современная западная цивилизация пришла к массовому обществу.

Сегодня основным противоречием западной цивилизации становится противоречие между массовым и гражданским обществом, основными атрибутами которого являются свобода, демократия, равенство.

Из-за разного понимания массы в социологии существуют различные трактовки массового общества. По элитарной концепции Г. Лебона, Г. Тарда, X. Ортеги-и-Гасета масса – это «грядущий хам», «свинячье множество», толпа. Общим, что их объединяет, является склонность к анархии, хаосу, массовым беспорядкам, «восстанию масс», диктатуре.

По антитоталитарной концепции X. Арендт, Э. Ледерера, Ж. Бодрийяра, масса – это аморфное образование, «функционирующее как гигантская черная дыра», масса – «молчаливое большинство, загипнотизированное информацией», насыщенное эмоциями, которыми следует управлять. Этим как раз и занимается элита, манипулируя настроениями массы на бытовом, социально-политическом и социально-экономическом уровнях. Отсюда шаг до фашизма, к которому приравнивается по их концепции и социализм.

К антитоталитарной концепции примыкает либеральная концепция Р. Миллса и Д. Рисмена. Согласно ей, масса – пассивное множество полуобразованных людей, объединенных общими интересами в «одинокую» толпу, которую контролирует так называемая общественная «машинерия». Под этой «машинерией» подразумевается бюрократический аппарат, обеспечивающий конформизм, манипулирование и контроль масс.

И наконец, в демократической концепции Д. Бэлла, С. Липсета и Э. Шилза масса рассматривается под углом развития, «возвышения», приближения к элите. Этому способствует формирование в массе среднего класса, который становится основой общественного согласия. Продукты массового общества – массовые коммуникации, массовая культура – объединяют разные гетерогенные группы, «выплавляют» образованную массу людей, для которых характерны определенные ценности. Общественное массовое мнение здесь становится средством завоевания и удержания власти. При этом политика превращается в технологию управления, в средство достижения компромиссов между различными социальными группами, в инструмент стабилизации общества, социального контроля, обеспечивающего массовое поведение в соответствии с конституционными нормами. Так благодаря технологиям управления, социального контроля масс разрешается противоречие между массовым и гражданским обществом, которые не могут существовать одно без другого.

Жизнь массового общества, управляемого сегодня определенными технологиями, становится наиболее понятной, если обратиться к концепции нидерландского историка Й. Хейзинги об игровом характере культуры, изложенной в его оригинальном труде «Человек играющий». Феномен игры он определяет следующим образом:

«Мы можем назвать игру свободной деятельностью, которая осознается как «не взаправду» и вне повседневной жизни выполняемое занятие, однако она может целиком овладевать играющим, не преследуя при этом никакого прямого материального интереса, ни пользы; свободной деятельностью, которая совершается внутри намеренно ограниченного пространства и времени, протекает упорядоченно, по определенным правилам и вызывает к жизни общественные группировки, предпочитающие окружать себя тайной, либо подчеркивающие свое отличие от прочего мира всевозможной маскировкой» [11, 24].

Важно замечание Хейзинги о том, что «игровой элемент» по большей части «растворяется, ассимилируется в сакральной сфере, кристаллизуется в учености и в поэзии, в правосознании и формах политической жизни» [11,61–62]. Подчеркнем: «в формах политической жизни», поскольку игра допускается в сферу политики, политических технологий.

Хейзинги выделяет ряд признаков, характеризующих игру: 1) обязательное присутствие желания играть, которое, правда, можно и развивать современными технологиями; 2) понимание игры как вымысла, противостоящего реальности «обыденной» жизни; 3) наличие временных и пространственных рамок игры; 4) существование внутриигрового пространства определенного порядка. К этому можно добавить и такие признаки игры, как состязательность, увлекательность, напряжение и воодушевление «игроков», нетривиальность решений и поступков в ходе игры. Если все эти игровые признаки присутствуют в политической и в социально-экономической жизни общества, значит, используются технологии управления массовым сознанием и настроением.

Игра, по Хейзинги, концентрирует, стягивает в одно целое силы общества. Организация и проведение выборов политических лидеров и депутатов парламента, борьба за голоса избирателей в ходе выборной кампании, изобретательность в этой борьбе конкурирующих сторон, разнообразие форм развития социальной и экономической активности масс – разве это не феномен игры, столь присущей массовому обществу и столь захватывающей для человека массы? Одной из слабостей социально-политической системы в Советском Союзе была неразвитость игрового начала в социально-политической жизни.

Западная система – игровая. Здесь даже насилие над личностью не столь заметно, потому что несет в себе элемент игры. И чем разнообразнее формы и приемы социальных и политических игр, тем стабильнее, устойчивее социальная система и управляемое массовое общество. Технологии социального контроля масс – это «играющие» технологии. Вот почему в массовом обществе такая весомая роль принадлежит службам по связям с общественностью – организаторам «играющего человека». Непреходящий феномен теории Хейзинги в том, что она дает возможность осмыслить роль игры в жизни массового общества. Хотя сам Хейзинга об этом даже не подозревал, когда в 1938 г. писал свой труд.

Подводя итог, отметим, что понятие «масса», или «массы», достаточно разноплановое. Но, как правило, им определяют множество людей среднего уровня, каждый из которых ощущает себя похожим на других. Эти люди составляют основу массового общества. В социологии существуют различные концепции массового общества: элитарная, антитоталитарная, либеральная, демократическая. Именно в рамках демократической концепции разрешается противоречие между гражданским и «массовым» обществом. Это происходит благодаря использованию в социально-политической жизни технологий массовых коммуникаций.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Масса и ее психологические характеристики

Понятие «массы» как одного из элементов стихийных социальных групп до сих пор однозначно не определено, хотя солидных работ по психологии стихийных человеческих образовании несравненно больше, чем по психологии большие социальных групп.

Первое представление о понятии «массы» связывают с интерпре­тацией 3. Фрейда, который считал массу сообществом людей, где существует либидонозная привязанность и к вождю (лидеру), и между индивидами. По Фрейду, «первичная масса» — это масса, имеющая вождя и не обладающая качествами индивида. Это какое-то количест­во индивидов, которые сделали своим «Я-Сверх» один и тот же объ­ект и оттого в своем «Я» идентифицировались между собой. Фрейд ввел понятие и массы гомогенной — масгы психологической, состоя­щей из однородных индивидов.

Г. Блуммер использует понятие «масса» для обозначения элемен­тарного и спонтанного коллективного группирования, наделенного множеством признаков, определяющими нз которых являются призна­ки анонимности, физической рассредоточгнности, неорганизованности.

Э. Канетти, по сути дела, синонимизирует понятия «масса* и «толпа»: переходы от одного к другому при описании их психологических свойств делаются без всяких попыток эти понятия «развести».

Советские исследователи рассматривали массу как более или менее стабильное образование с довольно нечеткими границами, однако в значительной степени организованное. В этом представлении заложено внутреннее противоречие: ведь в таком случае это образо­вание перестает быть стихийным.

Термины «толпа* и «масса» употребляются без достаточного разграничения не только у Э.Канетти, и у других «исследователей нередко они встречаются как синонимы. Строго говоря, это не всегда корректно. Представляется, что понятие «масса» может рас­сматриваться как обобщение, определяющее некую абстрактную

социальную общность людей. В таком смысле говорят, например, о «трудящихся массах». Понятие «толпа» выражает ситуационно конк­ретную совокупность представителей людской массы. В этом смысле можно говорить о том, что всякая толпа есть одновременно и масса, но не всякая масса собравшихся в одном месте и в одно время людей есть толпа. Например, «масса народу» на огромном вещевом рынке все-таки не толпа. А большие скопления болельщиков или зрителей на трибунах стадионов остаются «массой» с возможностью трансфор­мироваться в «толпу». Справедливо отметить, что любое более или менее значительное реальное скопление людей («масса») при вполне определенных обстоятельствах в считанные минуты может превратиться в толпу.

Все же необходимо различать «массу» и «толпу» как самостоятельные стихийные социальные группы. Ближе всего к этой трактовке подошел Г. Блуммер, давший сущностные признаки массы.

Масса обладает статистическим характером общности. Это означает, что данная общность совпадает с множеством дискретных «единиц» и не представляет собой какого-либо самостоятельного, целостного образования, отличного от составляющих ее элементов.

Масса — статистически вероятностная общность. Это означает, что вхождение индивидов в данную общность носит неупорядоченный, случайный характер. Такая общность практически всегда отличается открытыми, размытыми границами, неопределенным количествен­ным и качественным составом.

Масса — общность, отличающаяся ситуативным характером. Это означает, что она образуется и функционирует исключительно на базе и в границах той или иной конкретной деятельности, невозможна вне ее.

Масса почти всегда является неустойчивым образованием, меня­ющимся от случая к случаю, от одной конкретной ситуации к другой.

Масса -общность выражение гетерогенная, т.е. разнородная. Она откровенно внегрупповая или межгрупповая. В подобной общности разрушаются границы между всеми существующими социальными, демографическими, политическими, региональными, образова­тельными и иными группами.

Масса имеет ряд отличительных черт:

-ее члены могут занимать различное общественное положение,
происходить из любого слоя общества;

-она может включать людей с различными классовыми позициями,
отличающихся друг от друга по профессиональному признаку,
культурному уровню и материальному состоянию;

-масса является анонимной группой или, точнее, состоит из
анонимных индивидов;

-между членами массы почти нет взаимодействия и обмена пе­
реживаниями;

-обычно члены массы физически отделены друг от друга и, бу­
дучи анонимными, не имеют возможности «толочься», как это делают
люди в толпе;

-масса имеет очень рыххую организацию и неспособна действо­
вать согласованно и едино, чго отличает толпу;

-масса лишена черт общества или общины;

-у массы нет ни социальной организации, ни обычаев и традиций,
ни организованных установок, ни структуры статусных ролей, ни
закрепившегося умения.

Психологические характеристики массы состоят в следующем

Масса импульсивна, изменчива. Ею руководит почти исключительно бессознательная сфера. Импульсы, которым повинуется масса, могут быть благородными или жестокими, героическими или трусливыми. Однако они настолько повелительны, что побеждают личное, даже инстин кг самосохранен ия.

Масса ничего не делает преднамеренно. Если даже она страстно чего-нибудь хочет, то все-таки это продолжается недолго. Она не способна к длительному проявлению чувства, не выносит никакой отсрочки между своим желанием н осуществлением его. У нее есть чувство всемогущества.

Масса чрезвычайно легко поддается внушению. Она легковерна. Она лишена критики.Чувства массы очень просты и чрезмерны. Масса не знает ни сомнений, ни колебаний и немедленно переходит к самым ‘ крайним действиям. Высказанное подозрение превращается у нее в неопровержимую истину, зародыш антипатгии — в дикую ненависть.

Масса — раздражи/тельиа. Склонная ко всему крайнему, ivacca возбуждается чрезмерными раздражениями. Чтобы увлечь массу, нужно обращаться не к разуму, она лишена его, а к воображению.

Масса никогда не знает жажды истины. Она требует иллюзий, от которых не может отказаться. Ирреальное всегда имеет у нее пре-v . мущество перед, реальным. Несуществующее влияет на нее столь же сильно, как и существующее. Не логика правит массой, а легенда. Не наука способна завоевать массу, а мифы, которые создадут для нее. Мифы легко запомнить. Они апеллируют к чувствам плебса.

Для того чтобы управлять массой, должна определиться элита. Тот, кто хочет влиять на нее, не чуждается ни в какой логической оценке

свбих аргументов. Он должен рисовать самые яркие картины, преувеличивать и повторять все одно и то же.

2. Масса и вождь

Одним из первых психологов, обративших внимание на го, что массе требуется вождь, был 3. Фрейд. Он выдвинул гипотезу о том, что в основе связей, которые объединяют массу, лежит идентификация ребенка с отцом — самая ранняя и самая первоначальная форма эмоциональной связи. По Фрейду, отождествление членов массы с вождем происходит из семейных отношений, а преклонение перед «отцом народов» имеет самую непосредственную связь с детскими «комплексами», На вожде, как считал Фрейд, проецируется бессознательный образ праотца, он (вождь) делается как бы «живым Богом»., а масса слишком часто действует «nD-детски», вопреки собственным интересам.

Всякой мощной связи между элементами массы («мы») необходим противостоящий им объект, противник — «они», будь он действитель­ным или воображаемым. Любому вождю требуется не просто подчерки­вать братские отношения между членами ведомой им массы, он должен поддерживать атмосферу страха перед какими-то могущественными внешними силами, направлять на «них» агрессивное влечение членов массы.

Любое массовое движение абсорбирует огромное количество людей, которые не умеют думать сами. Мысль завоевывает массу сверчу, а не наоборот, — в том случае, конечно, если мыслящие одиночки чувствуют ее, т.е. массы, настроение.

Массой правят избранные. Масса поклоняется силе и слову, произнесенному как откровение от новой веры. Масса любит сильных людей. Масса — это женщина.

Вождь вызывает немедленную реакцию повиновения. Достаточно ему появиться, чтобы масса признала в нем другого вождя, который играл роль на другой сиене, в других обстоятельствах.

Фрейд указывает, что целью «вождей» всегда остается власть, получаемая ими в условиях страха, недовольства своим положением у массового человека.

Массы, каковы бы ни были их культура или социальное положе­ние, нуждаются в поддержке вождя. Он не убеждает их с помощью доводов рассудка, не добивается подчинения силой. Он пленяет их, как гипнотизер, своим авторитетом.

3. Поведение индивидов в массе

Тот факт, что масса состоит из индивидов, принадлежащих к самым различным локальным группам и культурам, имегт большое значение. Это следует понимать так, что объект интереса, который привлекает внимание составляющих массу, находится за пределами локальных культур и групп. Объект массового интереса можно рассматривать как нечто, отвлекающее внимание людей от их локальных культур и сфер жизни и обращающее внимание наболее широкое пространство.

В таком смысле: масса может трактоваться как нечто, состоящее из отчужденных индивидов, вынужденных действовать обособленно, и обращающее внимание на те объекты, которые интересны, но сбивают с толасу и которые нелегко понять и упорядочить. Индивиды при этом испытывают замешательство и неуверенность.

Индивид в масое вместо того, чтобы лишаться своего самосознания, напротив, способен сильно обострить его. Вместо того чтобы действовать, откликаясь на внушения и взволнованное возбуждение тех, с кгм он состоит в контакте, индивид действует, откликаясь на тот объект, который привлек его внимание, на основании пробужденных им порывов.

В то время, как у индивида личная выгода является очень сильной, почти единственной двигательной пружиной, у масс она весьма редко выступает на первый план. В массе стираются индивидуальные достижения людей, исчезает их оригинальность.

4. Поведение массы

Поведение массы является спонтанным, самобытным, элементар­ным, оно не определяется правилами или чьим-то ожиданием. Массовое поведение парадоксальным образом выстраивается из индивидуальных линий деятельности, а не из согласованного действия. Эти индивидуальные деятельности выступают прежде всего в форме выборов, которые являются откликом на неясные порывы и эмоции, пробуждаемые объектом массового интереса. Так выбирают новую зубную пасту, книги, новую моду, философию или религиозные убеждения.

Если индивидуальныелинии поведения сходятся, влияние массы может быть весьма значительным. Из-за сдвигов в интересах или вкусах массы может потерпеть крах какая-нибудь политическая партия и вознестись на вершину успеха другая.

. Масса подвергается влиянию тех или иных возбужденных призывов, появляющихся в прессе или по радио, пр-изывов, которые играют на примитивных порывах, антипатиях и традиционных фобиях, тогда ее поведение становится похожим на поведение толпы. И все же масса может вести себя и без такого стадного неистовства. Гораздо больше на нее влияет художник или писатель, если ему удается прочувствовать смутные эмоции массы, выразить и артикулировать v :\.

Примерами массового поведения может служить золотая илн земельная лихорадка. Здесь индивид (илн семья) имеет собственную щель, между участниками наблюдается минимум кооперации и очень мало чувства преданности или лояльности. Каждый старается опередить другого, каждый стремится заботиться только о себе. Едв=1 лихорадка получает ход, как начинается хг.отическое движение, налицо минимум дисциплины и никакой организации для того, чтобы установить хоть относительный порядок. В ряде случаев поведение массы превращается в повапьное бегство или панику.

На поведение массы влияет массовая реклама, особенность которой состоит в том, что она адресована анонимному индивиду, а каждый индивид действует на основании своего собстве иного аыбора. Каждый из них представляет собой часть разнородной группы, и только схожий выбор делает индивида одинаковым с другими.

Для массы характерны малоэффективные коммуникации. Ее члены обеспокоены, испытывают смутные надежды или перемены во вкусах и интересах, и потому ее поведение отличается поиском на ощупь — этот неопределенный процесс выбора между объектами к идеями, привлекающими внимание индивидов.

Очень четко описал различие в поведении толпы и массы Э. Канетти, который, напомним, не делал разницы между этими понятиями, но различение получилось у него непроизвольно, само собой. В главе «Масса бегства» в книге «Масса и власть» психология толпы описывается на примере, в частности, бегущей толпы. В этом фрагменте показано, как имгннотолпа превращается к массу: «Энергия бегства умножается, если бегущие знают друг друга; они должны толкать друг друга вперед, а не отпихивать в сторону. В тот миг, когда бегущий начинает думать только о себе, а в других видеть линь помеху, характер массового бегства полностью меняется, и оно превращается в свою противоположность- в панику, в борьбу каждого против всех, стоящих на его пути. Чаще всего это превращение происходит, когда несколько раз меняется направление бегства. Достаточно перерезать мессе путь, чтобы сна ринулась в другом направлении. Если путь перерезается еще и еще раз, она уже не знает,

куда бежать. Она теряет направление, и ее консистенщия сразу меняет­ся. Опасность, до сих пор воодушевлявшая и объединявшая, теперь делает каждого врагом другого, каждый начинает спасаться сам по себе». И далее: «Бегство может закончиться и досрочно, если вдруг опасность самоликвидировалась в самом ее источнике. Например, объявлено перемирие, и городу, откуда все бежали, уже ничто не угрожает. Люди поодиночке возвращаются туда, откуда бежали вместе, они снова разделены, как и раньше».

Сообразно этому типу масс (т.е. в интерпретации Г. Блуммера) Канетти описывает праздничные массы. Изобилие товаре в, пищи и напитков, множество людей, на празднике гуляющих, может наслаждаться изобилием! Каждый берет себе, сколько может, но изо­билие неисчерпаемо. Никто и ничто не угрожает, нг настораживает, не побуждает к бегству — на время праздника жизнь и наслаждение гарантированы. Атмосфера расслабленности, а не разрядки. Отсут­ствует единая для веек цель, к которой должны все стремиться. Цель — это праздник, она уже достигнута. И теперь каждый идет, куда хочет, а не все вместе к одной цели.

ТЕМА 20

Психология толпы: мифы и реальность

• Дэвид Эдмондс
• Ведущий BBC Radio 4

25 октября 2016

Автор фото, iStock

Помогают ли исследования психологии толпы полицейским в охране общественного порядка?

Психология толпы — вопрос сложный. Некоторые полагают, что толпа легко может стать агрессивной — ведь разум и воля отдельного человека теряются в общем «стадном чувстве».

Однако ведущие социальные психологи, занимающиеся исследованием поведения толпы, полагают, что такое традиционное представление ошибочно.

«Такое восприятие толпы как чего-то агрессивного по своей природе опасно не просто потому, что оно ошибочно, а потому, что оно может в итоге стать правильным. Если мы обращаемся с толпой руководствуясь подобной идеей, мы лишь провоцируем ее», — говорит профессор социальной психологии Стив Райхер.

Разумеется, существуют разные типы толпы, и для того, чтобы их контролировать, нужные разные подходы.

Агрессивная толпа

Конечно же, есть буйный тип толпы. Иногда агрессивными становятся спортивные болельщики.

К примеру, в 70-х и 80-х годах прошлого века британские футбольные стадионы регулярно становились местом хулиганских стычек между фанатами соперничающих клубов.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

В американском городе Фергюсон между полицией и местным населением произошли столкновения после того, как полицейские застрелили невооруженного 18-летнего юношу

Политические митинги и демонстрации также могут обернуться погромами и насилием, хотя обычно они начинаются вполне мирно.

Бывают и спонтанные беспорядки, которые, как правило, вспыхивают из-за какого-либо инцидента — например, совершенного полицейскими убийства.

Так, беспорядки в Фергюсоне, пригороде Сент-Луиса, случившиеся в августе 2014 года, начались после того, как полицейские застрелили чернокожего юношу Майкла Брауна.

В Британии в августе 2011 года убийство полицейскими чернокожего Майкла Даггана на севере Лондона спровоцировало волну массовых беспорядков по всей стране.

Беспорядки обычно не случайны, и было бы ошибкой списывать все на некое массовое помешательство.

Безопасная толпа

Несмотря на распространенное представление об опасности большого скопления людей, Клиффорд Стотт из Килского университета в графстве Стаффордшир также подчеркивает, что далеко не всякая толпа склонна к насилию.

«То, что мы используем термины патологических состояний по отношению к толпе, сама мысль о том, что люди в толпе звереют, не дает возможности осознать подлинную природу подобного поведения», — говорит Стотт.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Фестиваль в Гластонбери — одно из таких событий, когда укрощать толпу не требуется

В некоторых случаях толпа остается спокойной даже несмотря на провокации. Хороший пример — движение в защиту прав человека в Соединенных Штатах в 50-е и 60-е годы прошлого века.

Участники протестов в основном сохраняли спокойствие вопреки провокациям полицейских. Отсутствие насилия было частью идеологии движения.

Чаще всего люди в толпе настроены мирно, и мы сами ищем возможности присоединиться к ним, просто потому что нам нравится быть в компании. Смотреть футбол на полупустом стадионе — сомнительное удовольствие.

Музыкальные фестивали привлекают посетителей не в последнюю очередь благодаря возможности послушать любимых исполнителей в компании таких же поклонников.

Что считать толпой

Безусловно, в связи с этим возникает вопрос: что же считать толпой?

Сравните ситуации: вы сидите среди болельщиков на переполненном стадионе или же в пригородном поезде, битком набитом пассажирами. В первом случае вам, скорее всего, весело, во втором — возможно, не очень комфортно.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Психологической связи между пешеходами на улицах шумного города не существует

Отчасти дело в том, что между пассажирами поезда нет никакой психологической связи, они не чувствуют никакого единства между собой. А теперь представьте, что поезд застрял в туннеле и машинист объявляет, что по техническим причинам остановка продлится неопределенно долго. Что произойдет дальше?

Люди могут начать общаться и даже, к примеру, делиться бутербродами. Теперь они — часть группы, между ними есть психологическая связь, им всем осложнила жизнь железнодорожная компания.

Эмоциональная связь может оказывать на нас самое разное влияние. В начале этого года были опубликованы результаты необычного эксперимента, проведенного профессором Стивом Райхером из Университета Сэнт-Эндрю.

Группе из 135 студентов предложили понюхать потные футболки. Часть из них нюхали футболку с эмблемой своего университета, другие — обычную футболку.

Последние проводили за этим занятием меньше времени и тщательнее затем мыли руки.

Авторы исследования заключили, что степень отвращения зависела от эмоциональной связи с предметом одежды.

В переполненном вагоне нам зачастую противно прижиматься к чужому телу, в то время как на музыкальном фестивале нас это не беспокоит.

Чувство единства

Изучение психологии толпы имеет массу практических применений. Во-первых, это помогает лучше контролировать массовое скопление людей. В прошлом британская полиция применяла тактику под названием «сдерживание», или, как она известна в народе, «тактику кипящего котла».

Полиция оцепляет толпу, не давая протестующим выйти за пределы ограждений, и держит оцепление до тех пор, пока не решит, что безопасно разгонять демонстрацию.

Европейский суд по правам человека после рассмотрения жалобы признал законной эту тактику.

Даже если она законна, профессор Райхер считает, что это ужасный способ борьбы с угрозой беспорядков. В ограниченном пространстве чувство единства среди демонстрантов усиливается — точно так же, как и у пассажиров сломавшегося поезда.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Бывший начальник лондонской полиции Боб Бродхерст признает, что раньше методы сдерживания толпы были чересчур жесткими

Когда полицейские применяют тактику «кипящего котла», все демонстранты оказываются в одной ситуации, и это способствует их сплочению. Они могут считать, что их законные права ущемляются, и те, кто призывает дать отпор полиции, приобретают популярность.

При этом зачастую именно те, кто изначально был настроен мирно, в итоге наиболее резко реагируют на жесткие меры полиции.

«Каждая группа имеет свое представление о том, что хорошо и что плохо, и наступление на то, что они считают своими законными правами, может разозлить их», — полагает профессор Райхер.

«Ирония «кипящего котла» заключается в том, что опытные протестующие пусть и не любят эту тактику, но по крайней мере привыкли к ней», — говорит Райхер. Проблемы, по его словам, возникают именно с теми, кто никогда на себе этого не испытывал — они злятся, не ожидая такого отношения к себе.

Часто полицейские опасаются всего нескольких агрессивно настроенных людей, но при этом относятся ко всей толпе одинаково и, таким образом, лишь способствуют распространению их влияния на мирных протестующих.

«Убеждать, а не ограждать»

Специалист по психологии толпы профессор Клиффорд Стотт полагает, что полиция должна, скорее, помогать собравшимся на законные демонстрации, нежели мешать им.

«Самый лучший способ справляться с подобными проблемами — это содействовать законопослушным протестующим, а не концентрироваться на нарушителях правопорядка», — говорит он.

Полиция, похоже, начинает использовать академические исследования психологии толпы в своей работе. Боб Бродхерст много лет был начальником отдела по контролю за соблюдением общественного порядка в лондонской полиции.

Он, например, отвечал за полицейскую операцию во время проходившего в Лондоне саммита G20 в 2009 году и сопутствовавших ему уличных выступлений антиглобалистов. Тогда к демонстрантам была также применена техника «кипящего котла».

Он по-прежнему считает, что это совершенно приемлемая тактика, но все же признает, что, возможно, в прошлом она применялась слишком жестко.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Полиция сдерживает толпу во время демонстрации антиглобалистов 1 апреля 2009 года

Во время тех демонстраций лондонский продавец газет Иен Томлинсон получил удар полицейской дубинкой и впоследствии скончался в больнице. Позже в полиции по всей Британии была создана новая должность — сотрудника по взаимодействию с протестующими (Police Liaison Officer).

В его задачу входит не арест, а общение с демонстрантами с целью снизить напряженность во время конфликтов с полицией.

«Надо, чтобы толпа понимала, зачем вы это делаете, — говорит Бродхерст. — И вам необходимо держать под контролем тех людей, которые могут вызвать проблемы. В этом смысле такие полицейские очень помогают еще на стадии планирования акции протеста».

Судя по всему, такой подход к регулированию толпы — не только во время демонстраций, но и спортивных мероприятий, — помогает избежать серьезных беспорядков и снижает затраты полиции.

Эффект большинства: почему мы глупеем в толпе

• Майкл Бонд
• BBC Future

25 января 2016

Автор фото, iStock

Концепция «мудрости толпы» срабатывает не всегда — порой групповое мышление подталкивает людей к принятию нерациональных решений, подчеркивает обозреватель BBC Future.

Большинству психологов и в голову не придет ставить эксперимент по изучению процессов принятия решений в оживленном лондонском пабе, но, с точки зрения Дэниела Ричардсона, лучше места не придумаешь.

Исследователь из Университетского колледжа Лондона изучает воздействие окружающих на наше мышление — например, его интересует, как наблюдаемое нами поведение других людей влияет на наш собственный выбор в той или иной ситуации.

Для этого Ричардсону необходимо, чтобы объекты его исследования находились в ситуации реального общения, а не в лаборатории, где испытуемых обычно изолируют друг от друга.

Сегодняшним вечером я присоединился к группе примерно из 50 человек в пабе Phoenix Arts Club, расположенном в лондонском районе Сохо.

Мы принимаем участие в одном из экспериментов Ричардсона. В заведении царит веселая и дружелюбная атмосфера; экспериментатор, стоящий перед нами с неформально закатанными рукавами рубашки, напоминает конферансье.

Тем не менее, мы имеем дело с серьезным научным исследованием. Каждому участнику выдали пароль доступа к специально созданному под эксперимент вебсайту, позволяющему перемещать по экрану персонального смартфона точку-курсор.

При этом перемещения курсоров всех участников отображаются на большом настенном телеэкране. Таким образом, наши коллективные решения могут наблюдать все присутствующие — а Ричардсон ведет запись процесса в научных целях.

Когда все участники двигают свои индивидуальные точки одновременно, создается впечатление, что по экрану перемещается рой рассерженных пчел.

После того, как мы научились управлять курсорами, Ричардсон задает свой первый вопрос: «Вы когда-нибудь списывали на экзамене?»

Согласно условиям эксперимента, движение курсора в правую сторону от центра экрана означает «да», в левую — «нет».

Автор фото, Getty

Сначала мы отвечаем на каждый вопрос поодиночке: на большом экране движения наших курсоров не отображается. Затем проделываем то же самое в группе.

Ричардсон хочет выяснить, одинаковыми ли окажутся наши ответы в обоих случаях. Иными словами, даем ли мы более честные ответы, когда отвечаем, не видя ответов окружающих?

Затем начинается основная часть эксперимента. Теперь нам предлагают согласиться или не согласиться с рядом утверждений.

«Великобритании следует выйти из состава Евросоюза», — говорит Ричардсон. Почти все курсоры на настенном экране устремляются влево: наш ответ — «нет».

«Забастовки работников лондонского метро следует законодательно запретить». Рой курсоров замирает в нерешительности — мы боимся первыми сделать выбор и надеемся спрятаться за спины других.

«Человек, угощающий в ресторане друзей, имеет право взять себе наибольшую порцию». Слышится всеобщий гул возмущения, и курсоры устремляются влево — категорическое «нет».

Но сколько из нас испытало секундную неуверенность, отвечая на этот же вопрос в индивидуальном порядке?

К сожалению, в тот же вечер результаты эксперимента нам не оглашают — после анализа они войдут в докторскую диссертацию Ричардсона.

Однако ученый предполагает, что в конечном счете его эксперименты продемонстрируют пагубные последствия конформизма.

Решения, принимаемые в группе, как правило, более предвзяты и менее разумны, чем те, что принимаются индивидуально.

«Взаимодействие людей обычно приводит не к консенсусу, а к принятию худших из возможных решений, — объясняет Ричардсон. — Мы обмениваемся не информацией, а собственными предубеждениями. Моя задача — попытаться выяснить, почему это происходит, и как можно улучшить процесс принятия коллективных решений».

Исследование Ричардсона в области конформизма наследует традиции экспериментальной психологии, существующей уже более 60 лет.

В 1950-х гарвардский психолог Соломон Аш продемонстрировал, что люди часто принимают точку зрения большинства, даже если она заведомо неверна, и даже если при этом им приходится отрицать собственные ощущения.

Автор фото, Dean Hochman Flikr CC BY 2.0

Примерно в то же время же Рид Тадденхэм из Калифорнийского университета обнаружил, что его студенты дают нелепые ответы на простейшие вопросы — например, утверждают, что у новорожденных мальчиков ожидаемая продолжительность жизни составляет 25 лет, — если думают, что их одногруппники до них ответили так же.

Групповой конформизм разительно отличается от эффекта «мудрости толпы», описанного в одноименной книге американского финансового аналитика Джеймса Шуровьески.

Данный эффект заключается в том, что обобщенное мнение большой группы людей позволяет давать более точные ответы или прогнозы, чем мнение любого отдельно взятого члена группы.

Это происходит лишь тогда, когда члены толпы выносят суждения независимо друг от друга, и наибольший эффект наблюдается в группах с неоднородным составом.

В то же время в сплоченных группах, члены которых разделяют общие ценности, верх берет стремление к коллективному единству.

Поэтому, когда Ричардсон показывает нам фотографию косатки и спрашивает, сколько, по нашему мнению, весит этот кит, рой курсоров на экране даст ему менее правильный результат, чем если бы он взял усредненное значение наших индивидуальных ответов.

По крайней мере, так гласит теория. Данные сегодняшнего эксперимента помогут Ричардсону и его студентам эту теорию проверить, а также подступиться к более фундаментальному вопросу — почему наши взгляды и когнитивные процессы изменяются в присутствии других людей.

Прощаясь с нами в пабе, Ричардсон напоследок делится следующей мыслью о социальных сетях.

«Мы думаем, что интернет — это информационная магистраль. На самом деле это магистраль, по которой передвигаются наши ложные представления. «Твиттер» и «Фейсбук» — прекрасные инструменты обмена информацией, но не исключено, что наша тяга к использованию их для распространения предрассудков в действительности делает нас всех глупее».

Amazon.com: Психология масс: почему вы верите в то, во что верите, и делаете то, что делаете электронная книга: Халберг, Ноа: Kindle Store

Психология масс рассказывает о том, как и почему люди становятся такими групповыми. Кажется, что почти все мы верим, что наши идеи и привычки выбираются свободно, а не являются результатом случайностей в нашем окружении; однако большинство из нас склонно верить и делать то, во что верят и делают окружающие нас люди. Мы легко подпадаем под чары авторитета или престижа. Эти факты настолько хорошо известны, что пропагандисты вроде Эдварда Бернейса могли использовать их для продажи всего, от войн до потребительских товаров.Мы едва чувствуем давление со стороны наших групп, пока мы не отдаляемся от них, но когда мы это делаем, принудительный характер социальной жизни сразу же открывается нам. Но тем не менее, если бы мы не были такими, эта общественная жизнь была бы невозможна. Как социальные животные, мы чувствуем себя обезумевшими, когда разлучены со стадами; вот почему отказ так болезненен.

Я считаю психологию толпы центральной наукой социальных наук, как химия — центральной наукой естественных наук. Его можно использовать в сочетании с соседними полями, чтобы объяснить почти все, что касается общественной жизни.Он может объяснить все, от биржевых пузырей до религиозных культов и индивидуальных убеждений и привычек. Это лучшее из известных мне объяснений того, как распространяются мемы — фрагменты и комбинации культурной информации. Мои теоретические предположения отличаются от предположений теории мемов, и я избегаю использования термина «мем», чтобы не сбивать с толку людей, но любой, кто интересуется этой темой, вероятно, захочет прочитать эту книгу. Эдвард Бернейс стал соучредителем профессии по связям с общественностью, обладая знаниями в области психологии толпы.Он и влиятельный журналист Уолтер Липпманн использовали его, когда они и другие члены Комитета Крила втянули Соединенные Штаты в Первую мировую войну. Так что это не пустяк, а практическое применение с пользой.

Эта книга обширна по своему охвату, но несколько простых идей служат в ней объединяющими темами, поэтому я не считаю ее слишком амбициозной; это связно. В дополнение к упомянутому выше, я также говорю о теории элит — или о том, почему мы никогда не будем полностью равными или независимыми от власти, — наряду с теорией эволюции, исследованиями СМИ, экономикой, теорией управления, военной стратегией, политической философией, творчеством. , психические заболевания и искусство, и о формировании идей и привычек, и о том, что психология толпы говорит о современных технологиях, таких как социальные сети и поисковые системы.Я пытаюсь построить полную теорию человеческой природы, и свою последнюю главу я полностью посвящаю своему плану.

Я знаю о современных исследованиях в области поведенческих и социальных наук и немного об этом говорю, но многие из авторов, которых я обсуждаю, написали свои книги столетие назад или дольше. Что новее, не всегда лучше; Насколько мне известно, никто не рассматривал темы, о которых я говорю, так тщательно и с такой строгостью, как классические авторы. Среди старых авторов, которых я цитирую, наряду с двумя упомянутыми выше, являются психологи толпы Гюстав Ле Бон, Уилфред Троттер и Габриэль Тард, а также основатель американской психологии Уильям Джеймс и итальянская элитарная школа социологии, в которую входит Роберт Михельс, Гаэтано Моска и Вильфредо Парето.Я действительно говорю о современных противоречиях, таких как споры между сторонниками родственного отбора (например, Ричард Докинз) и группового отбора (например, Э.О. Уилсон) в эволюционной биологии. У Уилфреда Троттера есть уникальная теория, которая может дать решение проблем альтруизма; более конкретно, он использует стадный инстинкт — склонность членов группы верить и вести себя одинаково — вместо альтруизма для объяснения большей части социального поведения. Современные теоретики предполагают, что альтруизм должен каким-то образом способствовать групповому поведению, даже если это только для того, чтобы организм мог распространять свои гены.Троттер утверждает, что альтруизм является побочным продуктом стадного инстинкта, и когда два конфликта, стадный инстинкт имеет приоритет; или, другими словами, несогласные альтруисты наказываются вместе с эгоистичными «обманщиками».

Как сила масс движет рынком

Непрерывная внутридневная борьба на фондовом рынке между быками и медведями — вот что движет рыночным ралли и ускоряет падение рынка. Независимо от стиля анализа или системы, используемой трейдерами, одной из основных целей их торговых усилий является понимание степени контроля, удерживаемого «быками» или «медведями» в любой момент времени, и прогнозирование того, кто будет обладать властью в ближайшем или отдаленном будущем.

К сожалению, естественное желание трейдеров следовать за толпой часто мешает ясно это увидеть. Здесь мы рассмотрим, как рыночная психология и поведенческие финансы стимулируют бычий и медвежий рынки в массовом порядке .

Ключевые выводы

• В то время как индивидуальные инвесторы обычно склонны думать, что они принимают независимые и объективные решения, они часто действуют по скрытой прихоти более широкой рыночной психологии.
• Поведение толпы на рынках было известно веками, и различные пузыри активов, такие как знаменитая голландская тюльпаномания, приписывались силе масс.
• Стадное поведение может спровоцировать крупные и необоснованные рыночные ралли и распродажи, которым часто не хватает фундаментальной поддержки, чтобы оправдать ценовое действие.

Безумие толпы

Один из способов рассматривать рынок как неорганизованную толпу людей, единственная общая цель которых — выяснить будущее настроение экономики — или баланс сил между оптимистами (быки) и пессимистами (медведи) — и тем самым получить прибыль от правильное торговое решение, принятое сегодня, окупится в будущем.Однако важно понимать, что толпа состоит из разных людей, каждый из которых склонен к конкурирующим и противоречивым эмоциям. Оптимизм и пессимизм, надежда и страх — все эти эмоции могут существовать у одного инвестора в разное время или у нескольких инвесторов или групп одновременно. В любом торговом решении основная цель состоит в том, чтобы осмыслить этот всплеск эмоций, тем самым оценив психологию рыночной толпы.

Знаменитая книга Чарльза Маккея 1852 года, «Чрезвычайно популярные заблуждения и безумие толпы », возможно, наиболее часто цитируется в обсуждениях рыночных явлений, от тюльпаномании в Голландии 17-го века до почти каждого пузыря с тех пор.История известна: устойчивый бычий рынок некоторых товаров, валюты или акций заставляет широкую публику полагать, что тренд не может закончиться. Такое оптимистическое мышление приводит к тому, что общественность чрезмерно пытается овладеть объектом мании, в то время как кредиторы падают друг на друга, чтобы разжечь огонь. В конце концов, у инвесторов возникает страх, поскольку они начинают думать, что рынок не так силен, как они первоначально предполагали. Рынок неизбежно рушится сам по себе, поскольку этот страх превращается в панические продажи, создавая порочную спираль, которая подводит рынок к точке ниже, чем была до начала мании, и от которой, вероятно, потребуются годы, чтобы оправиться.

Понимание поведения стада

Ключ к такому широко распространенному явлению лежит в стадном характере толпы: способ, которым обычно спокойные, рациональные люди могут быть захвачены такими эмоциями, когда кажется, что их сверстники ведут себя определенным универсальным образом. Те, кто изучает человеческое поведение, неоднократно обнаруживали, что страх упустить возможность получения прибыли является более устойчивым мотиватором, чем страх потерять свои сбережения. На своем фундаментальном уровне этот страх остаться в стороне или потерпеть неудачу, когда ваши друзья, родственники и соседи, кажется, убивают, движет подавляющую силу толпы.

По своей природе люди также хотят быть частью сообщества людей с общими культурными и социально-экономическими нормами. Тем не менее люди по-прежнему дорожат своей индивидуальностью и берут на себя ответственность за собственное благополучие. Инвесторов иногда можно побудить следовать за стадом, будь то покупка на пике рыночного ралли или прыжок с корабля при рыночной распродаже. Поведенческие финансы приписывают такое поведение естественной склонности человека к влиянию социальных влияний, вызывающих страх одиночества или страх упустить что-либо.

Другой движущей силой поведения толпы является наша склонность искать лидерство в форме баланса мнений толпы (поскольку мы считаем, что большинство должно быть правым) или в виде нескольких ключевых лиц, которые, кажется, движут толпой. поведение в силу их сверхъестественной способности предсказывать будущее. Во времена неопределенности (а что может быть более неопределенным, чем множество вариантов, стоящих перед нами в торговой вселенной?), Мы обращаемся к сильным лидерам, которые направят наше поведение и предоставят примеры для подражания.На первый взгляд всеведущий рыночный гуру — всего лишь один из примеров того, кто претендует на роль всезнающего лидера толпы, но чей фасад первым рушится, когда волна мании в конце концов оборачивается.

Инвесторы могут взглянуть на индикаторы настроений рынка, чтобы определить, является ли психология рынка чрезмерно оптимистичной или пессимистичной и как эти тенденции меняются с течением времени.

Выбор, выбор, выбор

Из-за подавляющей силы толпы и тенденции к продолжению трендов в течение длительных периодов времени на основе этой силы, рациональный индивидуальный трейдер сталкивается с загадкой: следует ли он следовать за силой неистовствующих орд или демонстративно нанести удар? с предположением, что их индивидуально хорошо проанализированные решения возьмут верх над окружающим безумием? Решение этой проблемы на самом деле довольно простое: следуйте за толпой, когда ее мнение совпадает с вашим анализом, сокращайте свои потери и уходите с рынка, когда толпа поворачивается против вас! И следование за толпой, и выход из нее представляют свои уникальные проблемы.

Риски следования за толпой

Ключом к устойчивому успеху в торговле является разработка индивидуальной, независимой системы, которая демонстрирует положительные качества прилежного, неэмоционального, рационального анализа и высокодисциплинированного применения. Выбор будет зависеть от уникальной склонности отдельного трейдера к построению графиков и техническому анализу. Если рыночная реальность согласуется с принципами системы трейдера, рождается успешная и прибыльная карьера (по крайней мере, на данный момент).

Итак, идеальная ситуация для любого трейдера — это прекрасное согласование, которое возникает, когда толпа на рынке и выбранная им система анализа вступают в сговор для создания прибыльности. Это когда кажется, что публика подтверждает вашу систему анализа, и это, вероятно, та самая ситуация, когда ваша самая высокая прибыль будет получена в краткосрочной перспективе. Тем не менее, это также самая потенциально разрушительная ситуация в среднесрочной и долгосрочной перспективе, потому что индивидуальный трейдер может погрузиться в ложное чувство безопасности, когда его анализ подтвердится.Затем трейдера тонко и безвозвратно втягивают в присоединение к толпе, отклонение от своей индивидуальной системы и все большее доверие к решениям других.

Неизбежно наступит время, когда поведение толпы будет отклоняться от направления, предложенного аналитической системой трейдера, и именно в это время трейдер должен нажать на тормоза и выйти из своей позиции. Это также самое трудное время для выхода из выигрышной позиции, так как очень легко угадать сигнал, который вы получаете, и продержаться, чтобы немного увеличить прибыльность.Как всегда, отклонение от своей системы на какое-то время может быть плодотворным, но в долгосрочной перспективе индивидуальный, дисциплинированный, аналитический подход всегда побеждает слепую приверженность окружающим.

Идти против толпы и выбраться

Лучшие решения трейдера будут приняты, когда у них будет письменный план, в котором точно прописано, при каких условиях будет открываться и закрываться сделка. Эти условия вполне могут быть вызваны толпой или возникать независимо от направления, в котором движется толпа.И будут моменты, когда система трейдера выдает сигнал, прямо противоположный направлению, в котором движется толпа. Это последняя ситуация, к которой трейдер должен относиться с особой осторожностью.
В некотором смысле толпа никогда не ошибается в краткосрочной перспективе. Проведение необходимой должной осмотрительности или противоположное мышление — гораздо лучшая стратегия, чем поддаваться лемминговому менталитету, особенно когда кажется, что рынок захватил иррациональное изобилие. Чрезвычайный оптимизм часто совпадает с рыночными пиками, а крайний пессимизм весьма очевиден на дне рынка.Очевидно, что эти рыночные крайности могут быть идентифицированы только постфактум. Другими словами, с ясностью, которая приходит только задним числом.

Опытные инвесторы знают, что время продавать — это когда цены намного выше, чем предполагают фундаментальные факторы, и что время покупать — когда цены намного ниже, чем это обосновано. Крайний оптимизм следует рассматривать в медвежьем ключе, а крайний пессимизм следует рассматривать как бычий, что прямо противоположно тому, как думает толпа.

Когда толпа движется в направлении, противоположном тому, что поддерживает система трейдера, лучшее решение трейдера — выйти! Другими словами, трейдер должен фиксировать свою прибыль или осознавать убытки и ждать в сторонке, пока система снова не выдаст положительный сигнал. Лучше отказаться от определенной суммы потенциальной прибыли, чем потерять какую-либо часть с трудом заработанного основного долга.

Мы не можем все контролировать

Несмотря на то, что это необходимо, должная осмотрительность не может спасти вас от всего.Исследования показали, что инвесторы больше всего подвержены влиянию текущих событий — новостей рынка, политических событий, доходов и т. Д. — и игнорируют долгосрочные инвестиции и экономические основы. Более того, если движение начинается в одном направлении, оно со временем и со временем имеет тенденцию привлекать все больше и больше инвесторов. Влияние такого леммингового поведения в последние годы усугубилось из-за обилия сенсационных финансовых, экономических и других новостей, которые бомбардируют чувства разумных инвесторов.Такое распространение финансовых средств массовой информации неизбежно влияет на психологию инвесторов и порождает леммингов.

Часто задаваемые вопросы

Что означают массовая психология и стадное поведение для рынков?

Когда люди охвачены властью жадности или страха, которая становится необузданной на рынке, может иметь место чрезмерная реакция, искажающая цены. На стороне жадности пузыри активов могут раздуваться далеко за пределы фундаментальных показателей. Из-за размера страха распродажи могут затянуться и понизить цены намного ниже ожидаемого уровня.

Как не стать жертвой безумия толпы?

Лучший способ — принимать инвестиционные решения, основанные на здравых и объективных критериях, и не позволять эмоциям брать верх. Другой способ — принять противоположную стратегию, когда вы покупаете, когда другие паникуют, — забираете активы, пока они «на распродаже», и продаете, когда эйфория приводит к пузырям. В конце концов, человеческая природа — быть частью толпы, и поэтому может быть трудно сопротивляться побуждению отклониться от своего плана.Пассивные инвестиции и робоадвайзеры предоставляют хорошие способы уберечь вас от ваших инвестиций.

Психология толпы на рынках — это что-то новое?

Нет. «Безумие толпы» на рынках было задокументировано на протяжении столетий, о чем свидетельствуют многочисленные спекулятивные пузыри и рыночные мании, наблюдавшиеся на протяжении всей истории.

Итог

Помните, что ощущение того, что вы упускаете безупречную возможность для получения прибыли, является наиболее психологически сложной и опасной ситуацией, с которой вы, вероятно, столкнетесь в своей торговой карьере.В самом деле, ощущение упущенных возможностей более утомительно, чем осознание потерь — неизбежное событие, если вы отклонитесь от избранного пути. Возможно, это главный парадокс трейдинга: наш врожденный человеческий инстинкт и желание вписаться в толпу — это также ситуация, которая привела многих индивидуальных трейдеров к финансовому краху. Никогда не сражайтесь с силой толпы, но всегда помните, как ваши индивидуальные решения соотносятся с силой окружающих.

Применение психологии толпы для разработки рекомендаций по управлению массовой дезактивацией

Массовая дезактивация — это вмешательство в области общественного здравоохранения, применяемое аварийно-спасательными службами после химического, биологического или радиологического выброса.Он включает в себя множество людей, взаимодействие которых друг с другом и с аварийными службами, управляющими инцидентом, может повлиять на успех процесса дезактивации. То, как члены общества коллективно проходят дезактивацию, вероятно, повлияет на их поведение и, следовательно, имеет решающее значение для успеха процесса дезактивации. Следовательно, лица, ответственные за реагирование, и ответственные органы должны понимать психологию толпы во время массовых чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий. Недавно подход социальной идентичности к психологии толпы был применен для объяснения общественного восприятия и поведения во время массовых чрезвычайных ситуаций.Этот подход подчеркивает, что массовые мероприятия — это типичные межгрупповые встречи, в которых поведение одной группы может влиять на восприятие и поведение другой. Мы обобщаем результаты программы исследования, в которой подход социальной идентичности был применен для разработки и тестирования рекомендаций по управлению массовой дезактивацией. Результаты этой программы исследования показывают, что (1) восприятие респондентами поведения толпы имеет значение; (2) участники ценят более широкое общение, и это влияет на их соблюдение; и (3) процессы социальной идентичности объясняют взаимосвязь между эффективным общением респондентов и соответствующими переменными результата, такими как общественное согласие, общественное сотрудничество и общественное беспокойство.Основываясь на этой программе исследования, мы рекомендуем 4 стратегии управления респондентами, которые сосредоточены на повышении общественного согласия, повышении упорядоченности и сотрудничества между членами общества, снижении общественного беспокойства и уважении общественных потребностей в конфиденциальности.

Психологическое оружие массового убеждения

Когда я был подростком, родители часто просили меня пойти в магазин, чтобы помочь разнести продукты. Однажды, когда я терпеливо ждал у кассы, моя мама потянулась за своей новой карточкой постоянного клиента.Из любопытства я спросил кассира, какую информацию они записывают. Он ответил, что это помогает им отслеживать, что мы покупаем, чтобы они могли давать индивидуальные рекомендации по продуктам. Никто из нас не знал об этом. Я задавался вопросом, может ли майнинг через миллионы покупок клиентов выявить скрытые предпочтения потребителей, и вскоре меня осенило: рассылают ли они нам по почте целевую рекламу?

Это было почти два десятилетия назад. Я полагаю, что вопрос, который беспокоит большинство из нас сегодня, не так уж и отличается: насколько эффективны сообщения с микро-таргетингом? Можно ли использовать психологические «большие данные», чтобы заставить вас покупать продукты? Или, что еще более важно, можно ли использовать такие методы в качестве оружия, чтобы повлиять на ход истории, например, на результаты выборов? С одной стороны, мы сталкиваемся с ежедневными новостями от инсайдеров, подтверждающих опасность и эффективность микротаргетированных сообщений, основанных на уникальных «психографических» профилях миллионов зарегистрированных избирателей.С другой стороны, академические писатели, такие как Брендан Найхан, предупреждают, что политическая сила целевой онлайн-рекламы и российских ботов сильно преувеличена.

В попытке подвести итоги того, что психологическая наука говорит по этому поводу, я думаю, это ключ к распутыванию двух важных недоразумений, омрачающих эти дебаты.

Во-первых, нам нужно отличать попытки манипулировать общественным мнением и влиять на него от реального убеждения избирателей. Неоднократное нацеливание на людей дезинформации, призванной апеллировать к их политическим пристрастиям, вполне может повлиять на общественное мнение, вызвать моральное возмущение и еще больше разлучить сторонников, особенно когда у нас создается ложное впечатление, что все остальные в нашей социальной сети придерживаются того же. мнение.Но в какой степени эти попытки влияния выливаются в конкретные голоса?

По правде говоря, мы (пока) не знаем точно. Но давайте оценим то, что мы знаем. Классические модели прогнозирования, которые содержат только социально-демографические данные (например, возраст человека), сами по себе не очень информативны для прогнозирования поведения. Тем не менее, сбор различных демографических, поведенческих и психологических данных от людей, таких как страницы, которые вам понравились в Facebook, является результатом индивидуальной викторины, которую вы, возможно, прошли, а также фотографии вашего профиля (которая раскрывает информацию о вашем поле и этническая принадлежность) может улучшить качество данных.Например, в известном исследовании с участием 58000 добровольцев исследователь из Стэнфорда обнаружил, что модель, использующая лайки в Facebook (в среднем 170 лайков), с впечатляющей точностью предсказывает целый ряд факторов, таких как ваш пол, политическая принадлежность и сексуальная ориентация.

В ходе последующего исследования исследователи показали, что такие цифровые следы на самом деле могут быть использованы для массового убеждения. В трех исследованиях с участием более 3,5 миллионов человек они обнаружили, что реклама, ориентированная на психологию, т.е.е. сопоставление содержания убедительного сообщения с широким психографическим профилем человека привело к увеличению числа кликов на 40% и покупок в Интернете на 50% по сравнению с несоответствующими или неперсонализированными сообщениями. Для психологов это не новость: мы давно знаем, что индивидуализированные коммуникации более убедительны, чем универсальный подход. Тем не менее, эффективность крупномасштабного цифрового убеждения может сильно различаться и зависит от контекста. В конце концов, онлайн-покупки — это не то же самое, что голосование!

Итак, знаем ли мы, помогли ли целевые фейковые новости повернуть на выборах Дональда Трампа?

Политические обозреватели настроены скептически и не зря: по сравнению с новым шампунем изменить мнение людей по политическим вопросам намного сложнее, и многие академические исследования политического убеждения показывают незначительные эффекты.Одно из первых исследований распространения фейковых новостей объединило базу данных фейковых новостей из 156 статей с национальным опросом американцев и подсчитало, что средний взрослый человек читал всего одну или несколько фейковых новостных статей перед выборами. Более того, исследователи утверждают, что воздействие изменило бы долю голосов только в пределах сотых долей процентного пункта. Тем не менее, вместо цифровых следов авторы в основном полагались на убеждение и отзыв 15 избранных фальшивых новостных статей.

Напротив, другое исследование, объединяющее данные национальных опросов с историями отдельных браузеров, оценивает, что около 25% взрослых американцев (65 миллионов) посетили сайты фейковых новостей в последние недели выборов. Авторы сообщают, что большая часть потребления фейковых новостей была про-Трамповской и в значительной степени сконцентрирована среди небольшой идеологической подгруппы.

Интересно, что недавнее исследование представило 585 бывшим избирателям Барака Обамы одну из трех популярных фейковых новостей (e.г. что у Хиллари Клинтон было слабое здоровье и она одобряла продажу оружия джихадистам). Авторы обнаружили, что, учитывая другие факторы, такие как то, нравились или не нравились респонденты Клинтон и Трамп, бывшие избиратели Обамы, которые считали одну или несколько фейковых новостных статей, в 3,9 раза чаще отказывались от демократического билета в 2016 году, включая воздержание. . Таким образом, вместо того, чтобы сосредоточиться только на убеждении избирателей, это корреляционное свидетельство намекает на возможность того, что фейковые новости могут также привести к подавлению избирателей.Это имеет смысл в том, что цель фейковых новостей часто состоит не в том, чтобы убедить людей в «альтернативных фактах», а, скорее, в том, чтобы посеять сомнения и политически вывести людей из строя, что может подорвать демократический процесс, особенно когда будущее общества зависит от небольших различий в голосовании. предпочтения.

Фактически, второе распространенное заблуждение вращается вокруг воздействия «малых» эффектов: небольшие эффекты могут иметь большие последствия. Например, в эксперименте с участием 61 миллиона человек, опубликованном в Nature, исследователи показывают, что сообщения о политической мобилизации, доставляемые пользователям Facebook, напрямую влияют на поведение миллионов людей при голосовании.Важно отметить, что эффект социальной передачи был больше, чем прямой эффект самих сообщений. Примечательно, что уровень убеждения избирателей в этом исследовании составил около 0,39%, что кажется очень небольшим, но на самом деле это означает 282 000 дополнительных голосов. Если вы думаете о крупных выборах, таких как Брексит (51,9% против 48,1%), или о том факте, что Хиллари в конечном итоге проиграла выборы примерно с 77 000 голосами, в контексте контекста такие небольшие эффекты внезапно имеют большое значение.

Короче говоря, важно помнить, что психологическое оружие массового убеждения не обязательно должно основываться на высокоточных моделях, и оно не требует огромного воздействия на население, чтобы иметь возможность подорвать демократический процесс.Кроме того, мы видим только часть данных, а это означает, что научные исследования вполне могут недооценивать влияние этих инструментов. Например, в большинстве академических исследований используются опросы, о которых сообщают сами люди, которые не всегда точно моделируют реальную социальную динамику, в которой происходит потребление новостей в Интернете. Даже когда Facebook преуменьшал важность эффекта эхо-камеры в своем собственном научном исследовании, данные были основаны на крошечном снимке пользователей (то есть тех, кто декларировал свою политическую идеологию, или около 4% всего населения Facebook).Кроме того, компании, занимающиеся прогнозной аналитикой, не проходят через этические контрольные комиссии и не проводят строго контролируемых исследований, используя одно или два сообщения одновременно. Вместо этого они тратят миллионы на тестирование от 30 до 40 тысяч сообщений в день в самых разных аудиториях, настройку своих алгоритмов, уточнение сообщений и т. Д.

Таким образом, учитывая отсутствие прозрачности, приватизированный характер этих моделей и коммерческую заинтересованность в завышении или преуменьшении их эффективности, мы должны оставаться осторожными в наших выводах.Рост больших данных предлагает множество потенциальных преимуществ для общества, и я и мои коллеги пытались помочь установить этические принципы использования больших данных в поведенческой науке, а также помочь привить и дать людям возможность противостоять массовому психологическому убеждению. Но если что-то и ясно, так это тот факт, что мы постоянно становимся объектом микротаргетинга на основе наших цифровых следов, от рекомендаций книг до выбора песен и того, за какого кандидата вы собираетесь голосовать. Хорошо это или плохо, но теперь мы все невольно участвуем в том, что, вероятно, станет крупнейшим в мире экспериментом в области науки о поведении.

Аудиокнига недоступна | Audible.com

• Evvie Drake: более

• Роман
• По: Линда Холмс
• Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
• Продолжительность: 9 часов 6 минут
• Несокращенный

В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, а Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо, и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 3 из 5 звезд

• Что-то заставляло меня слушать….

• По Каролина Девушка на 10-12-19

Вильгельм Райх «Массовая психология фашизма» — Бруклинская железная дорога

Вильгельм Райх
Массовая психология фашизма
(Фаррар, Штраус и Жиру, 1980)

Для всех очевидно, что Соединенные Штаты — страна в беде.Чтобы развить наше индивидуальное и коллективное чувство благополучия, затруднительное положение, в котором мы находимся, требует от нас трезвого анализа наших проблем и того, как мы сюда попали, способности распознавать и отмечать то, что приносит нам радость. жизни, и видение пути вперед для наших сообществ и для нашей страны, которое мы можем реализовать.

В последние годы я просил семью, друзей и коллег объяснить наиболее заметный публичный символ нашего национального вызова: феномен Трампа, т.е. поддержка десятками миллионов людей в этой стране администрации, которая была лживой, коррумпированной, вызывающей разногласия, жестокой и отстаивала политику, которая подрывает или угрожает качеству жизни многих людей. Это первый случай со времен гражданской войны, когда в результате программы администрации или ее отсутствия количество погибших ее собственных граждан превышает количество людей, погибших в результате военной агрессии в других странах. Эти разговоры во многом оставили нас взаимно неудовлетворенными.Трамп — это — серьезная проблема , но не — проблема , которую нужно объяснить.

Хотя на улицах царило ликование после его поражения у урны для голосования, силы, которые дали нам это правительство, остаются и будут пытаться найти способы вернуть себе политическое господство. Из-за явно автократического стиля руководства, проявленного в последние годы, в Соединенных Штатах часто упоминаются фашизм и угроза зарождающегося фашизма.Исследуя исторические параллели, я недавно перечитал книгу Вильгельма Райха «Массовая психология фашизма ». Споры о том, являются ли Соединенные Штаты фашистским обществом или нет, менее важны, чем понимание условий, которые привели к возникновению формы авторитарного правительства с репрезентативным демократическим лицом, с которым мы сталкиваемся. Общество 21-го века — это не воспроизведение Европы 1930-х годов. Но мы можем извлечь уроки из предыдущих исторических эпох.

Райх считал фашизм проблемой масс, а не проблемой Гитлера как личности или политикой национал-социалистической партии:

поборник идеи может быть успешным… только если его личная точка зрения, его идеология или его программа имеют сходство со средней структурой широкой категории людей.… Это как раз вопрос понимания того, почему массы оказались доступными для обмана, запутывания и психотической ситуации. … Это противоречие, которое можно объяснить только массовой психологией, а не политикой или экономикой. У масс были все возможности оценить пропаганду различных партий. … Почему они не увидели, что, обещая рабочим, что владельцы средств производства будут лишены собственности, Гитлер пообещал капиталистам, что их права будут защищены.

Современные клятвы общественности осушить болото и капиталистов минимизировать налоги и отменить правительственные постановления — это грубые эквиваленты.

Психолог Роберт Коулз в книге « Политическая жизнь детей, », входящей в его большую трилогию «Внутренняя жизнь детей», исследует истории и мифы, которые нация использует для социализации поколений людей, чтобы добиться согласия управляемых. В обществе, структурированном как в психологическом, так и в материальном смысле, в основном по вопросам расы и класса, наш детский опыт формирует основу для наших политических взглядов.Райх утверждает, что авторитарная идеология, которая преобладала в нацистской Германии, уходит корнями в патриархальную семью: отождествление с государственной властью аналогично подчинению высшей власти, осуществляемой отцом в патриархальном обществе и усвоенной в детстве. В условиях экономической зависимости жены и детей от мужа и отца семья служила предшественником и институциональной структурой для поддержания авторитарного правления.

Райх также считал, что сексуальное подавление было одним из определяющих факторов.«Жена должна фигурировать не как сексуальное существо, а исключительно как роженица. … Сексуально пробужденные женщины, утвержденные и признанные таковыми, будут означать полный крах авторитарной идеологии ». Райх не приравнивал сексуальную свободу к распутству; Напротив. Он выступал за устранение принудительной и лицемерной морали в сексуальных отношениях. Вместо того чтобы отказываться от ответственности за свои побуждения и поступки, мужчины больше не будут рассматривать мораль как бремя и выработать нормы саморегулирования.При этом на мышление Райха сильно повлияли его отношения с Зигмундом Фрейдом и молодым психоаналитическим движением в Европе в начале 20 века.

Как молодой практикующий психоаналитик, Райх был последователем Фрейда, с которым он переписывался относительно клинического применения концепций ид, эго и суперэго, а впоследствии стал ассистентом Фрейда в его психоаналитической клинике в Вене. Они утверждали, что конфликт между сексуальными потребностями и социально-принудительными запретами был основной причиной неврозов.Из-за постоянной картины симптомов, наблюдаемых в его практике, Райх считал, что проблема заключается не в первую очередь в отдельных лицах, а в искусственно созданном состоянии, которым люди подвергаются через институты капитализма.

В своей клинической работе Райх обнаружил, что значительный процент общества ведет себя, противореча традиционной морали: девственность до брака, моногамия, супружеская верность и целомудрие, если не женаты. Опередив сегодняшние фракции противников выбора почти на столетие, принятие абортов потребовало бы неявного признания пола и беременности вне рамок брака — нарушение консервативных религиозных взглядов.Райх пришел к выводу, что в капиталистическом мире, где парадигма патриархальной семьи и религиозных ценностей продолжают создавать внутренние противоречия, ведущие к сексуальным страданиям, нет никакой надежды на сексуальную реформу и уменьшение психических расстройств. Решение могло быть найдено только в разрушении устоявшихся авторитарных социальных структур.

Став свидетелем расправы над рабочими в Вене во время июльского восстания 1927 года, Райх вступил в Коммунистическую партию.Уже получив известность в интеллектуальных кругах, он был наградой. Партия устраивала лекции для объяснения психоаналитических принципов студенческим и рабочим организациям, которые не имели большого успеха. Ситуация резко изменилась, когда однажды он отклонился от курса и начал делиться своим отчетом о конкретных сексуальных условиях того дня. Затем он работал с коллегами над созданием центров сексуальной информации и гигиены в Вене. Вот примеры вопросов, которые были заданы Райху:

Вы разрешаете своим детям мастурбировать?
Если бы ваша шестнадцатилетняя дочь привела домой своего парня, чтобы они могли заниматься любовью, вы бы позволили им это?
Мой муж не удовлетворяет меня во время полового акта, потому что он кончает слишком быстро.Что нам делать?
Если бы сексуальная свобода была навязана, разве это не привело бы к хаосу? У меня такое впечатление, что муж бросит меня.

По мере роста популярности Райха он привлек внимание руководителей Коммунистической партии в Москве, которые требовали, чтобы его публикации были пересмотрены, чтобы соответствовать более консервативным и чопорным идеям партии. Партийные функционеры приходили сорвать его проекты. Райх все больше разочаровывался и покинул партию в 1933 году.

В 1930-х годах Райх бросил вызов Фрейду и общепринятым психоаналитикам относительно их приписывания неврозов сексуальному подавлению отдельных людей.Хотели ли они признать роль общепринятой морали и антисексуального законодательства того времени в последующем проявлении невротического поведения, которое он наблюдал у населения Вены? Работа Райха с молодежью заставила его поверить в то, что эта область не смогла справиться с корнем проблемы. Он обнаружил, что все больше и больше молодых людей в возрасте от 14 до 18 лет вступали в половые отношения (сегодня, по данным Центра по контролю за заболеваниями, более половины подростков вступали в половые отношения до 18 лет), и реформаторы того времени делали это. не обращать внимания на еще большее несоответствие между исповедуемой моралью и реальностью.

Примерно в то же время он начал подвергать сомнению и в конечном итоге отвергать гипотезу Фрейда об инстинкте смерти. Он все больше разочаровывался в психоанализе, поскольку его сторонники больше концентрировались на развитии теории, чем на клинической практике и лечении расстройств. Стремление к человеческой свободе для Райха заключается в том, что он назвал «рабочей демократией». Он включал отказ от политики и тоталитарного государства и основывался на принятии прямой социальной ответственности за практические функции жизни.«Эта демократия основана на любви, труде и знаниях и развивается органически».

Массовая психология фашизма была написана в 1933 году, в первые дни Гитлера и прихода к власти нацистской партии. 1920-е годы были инкубационным периодом для того, что должно было заразить Германию на целое поколение, послужить основой для анализа Райха и мучить мир в течение трех десятилетий. Работа Райха была попыткой интеграции двух самых мощных интеллектуальных течений его времени: марксизма и психоанализа.В своей более поздней работе он начал сходить с рельсов. Его стремление к глубокому пониманию либидо, сексуальной энергии привело его к мысли, что это не только психологическое состояние, но и физическая сила, которую можно измерить. Он создал устройство, предназначенное для использования и измерения этой энергии, коробку оргона, ставшую известной в популярной культуре оргазматроном Вуди Аллена в фильме « Sleeper » (1973).

Райх все больше подвергался остракизму как в психоаналитическом, так и в социалистическом движениях и переехал в Соединенные Штаты.Он преподавал в Новой школе социальных исследований с 1939 по 1941 год и в начале 1940-х напрямую переписывался с Эйнштейном, который, должно быть, считал его сумасшедшим в кулинарии. В Рэнджли, штат Мэн, был основан институт (который существует сегодня как музей), и он продолжал атаковать институт семьи. По мере того как аккумуляторы оргона стали более распространенными, правительство США через Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов запретило их продажу и продажу всех книг Райха, включая Mass Psychology .Его безумие и позор закончились его смертью в 1957 году в федеральной тюрьме в Льюисбурге, штат Пенсильвания, где он был заключен.

Изучение истории дает точки отсчета, которые могут помочь понять наши текущие дилеммы. Унаследованная нами проблема требует объяснения как психологических, так и социально-экономических факторов. Райх определил фашизм как движение низшего среднего класса: частных и государственных чиновников, владельцев магазинов, торговцев и фермеров, которые существуют в тонкой взаимосвязи между пролетаризацией и стремлением к экономической мобильности.Вместо того, чтобы признавать властные отношения и динамику общества, средний класс стремится быть похожим на своих правителей. «Идеи правящего класса являются в каждую эпоху господствующими идеями, то есть класс, который является правящей материальной силой общества, в то же время является его правящей интеллектуальной силой. Класс, который имеет в своем распоряжении средства материального производства, в то же время контролирует средства умственного производства ». ¹ В наши дни корпоративный медиа-триумвират Fox, CNN и MSNBC формирует рупор капиталистического класса для постоянного распространения этих идей среди общественности.Согласно опросам New York Times, экзит-поллам, избирательным блоком с наибольшим процентом избирателей Трампа были те, чей семейный доход превышает 100000 долларов.

Семена авторитаризма давно присутствуют в американском обществе. Это историческое преклонение перед одиноким рейнджером. Избрание Дональда Трампа в 2016 году и подчинение Республиканской партии самой ретроградной политике нашего времени высвободили силы расизма и стремления не к счастью, а к власти и богатству любой ценой.Ограничения для избирателей последнего десятилетия восходят к тем временам, когда основатели республики опасались последствий всеобщего избирательного права и встраивали баррикады в закон. На первых президентских выборах только белые владельцы собственности мужского пола, составлявшие 10–15 процентов признанного населения, имели «право» голосовать. Три процента от общей численности населения проголосовали за президента в 1789 году, четыре процента в 1824 году, 11 процентов в 1828 году, 17 процентов в 1840 году. Постановления Верховного суда о применении дискриминации также не являются новыми.В решении Дреда Скотта 1857 года Суд постановил, что афроамериканцы не были и никогда не могут быть гражданами Соединенных Штатов.

Одним из текущих факторов поддержки Трампа является прозрачность неравенства богатства и власти между одним процентом (или 10 процентами) и 99 процентами (или 90 процентами). В марте 2020 года, продолжая расширение богатства 21-го века в пользу и без того сверхбогатых в ущерб подавляющему большинству граждан, Федеральная резервная система предоставила крупному бизнесу гигантские ссуды.Историческим предшественником была передача в 2009 году Беном Бернанке и администрацией Обамы 7,7 триллиона долларов банкам, «слишком большим, чтобы обанкротиться», и повторное раздутие финансового пузыря, игнорирование отчуждения миллионов домовладельцев из рабочего класса. Первоначально Конгресс выделил 500 миллиардов долларов в соответствии с Законом о помощи, чрезвычайной помощи и безопасности в связи с коронавирусом; 454 миллиарда долларов будут определены по прихоти политических властей. Но это было просто началом раздачи богатым и могущественным.

Закон CARES побудил ФРС увеличить общую сумму, выделяемую крупному бизнесу, до 6 долларов.286 трлн. Вопреки общественному мнению, лишь небольшая часть этой суммы досталась нам, простым людям: выплаты отдельным лицам и семьям — 300 миллиардов долларов; дополнительное страхование от безработицы — 260 миллиардов долларов; студенческие ссуды — 43 миллиарда долларов; на общую сумму 603 миллиарда долларов. Хотя 30 процентов населения страны опасались, что они не смогут внести арендную плату в следующем месяце, никакой ипотеки или льгот по арендной плате не было. Эти деньги предназначались для того, чтобы мы покупали товары и услуги, которые и дальше будут пополнять карманы элитных капиталистов.В то время как очереди за кладовыми с едой тянутся вокруг наших кварталов в Нью-Йорке, более 4,5 триллиона долларов (это триллион людей) было направлено на поддержку крупного бизнеса. Этот раздаточный материал, сопровождающий потерю миллионов рабочих мест и отсутствие производства одного товара, увеличил годовую прибыль компании на 250 процентов. ² Этим людям нравится то, что Обама и (особенно) Трамп сделали для них.

Общественность была в значительной степени обманута корпоративными СМИ, думая, что общественное благо было тем, что мотивировало этот грандиозный акт корпоративного благосостояния.Обе партии капитализма, демократы и республиканцы, искренне поддержали спасение. В Сенате только Берни Сандерс выразил серьезную обеспокоенность по поводу этого закона и, в конце концов, проголосовал за. Сенат одобрил 96–0. Палата представителей одобрила законопроект путем голосового голосования, и только Александрия Окасио-Кортес решилась публично высказаться, назвав его «крошками для наших семей». С тех пор она неоднократно подвергалась критике со стороны лидеров демократических партий и демонизировалась республиканцами и специалистами по СМИ.

Демократов считают партией банкиров и финансовой элиты, что привело к безудержному недоверию к партии со стороны 70 миллионов избирателей. Трамп с его психопатическим поведением считается предпочтительной альтернативой, тот, кто возится с системой, которую необходимо разрушить. История лидерства Байдена-Харриса указывает на то, что без массового политического движения они будут продолжать служить богатым и могущественным. Позорная роль Байдена в политике криминальной несправедливости, массовой депортации рабочих без документов, войне с использованием беспилотных технологий из бункеров Юго-Запада и идентификации Харриса как успешного ребенка родителей-иммигрантов — в отличие от отождествления с наследием общественного организационного движения Партии черных пантер в соседнем с ней городе Окленде — заслуживают внимания.Они пошли политически, потому что движение Black Lives Matter, Мечтатели и сторонники Берни Сандерса и «Отряда» вынудили их сделать это, чтобы их избрали. Но утверждать, что все выборы ничтожны, было бы глупо. У нас есть пагубный опыт Трампа, на который можно опираться. Подумайте, какое влияние окажет администрация Ильхана Омара и Александрии Окасио-Кортес на государственную политику в отношении рабочего класса. Посмотрите, что подход Джасинды Ардерн к изменению климата, иммиграции и COVID сделал для Новой Зеландии.

В эти последние дни я слушаю и узнаю от своей жены и падчерицы о значении избрания чернокожей ямайской / индийской женщины вице-президентом Соединенных Штатов. Моя реакция коленного рефлекса, отражающая наш опыт общения с Колином Пауэллом, Кондолизой Райс, Кларенсом Томасом, Хиллари Клинтон и др. al. в том, что это раскрывает возможность равных возможностей назначения эксплуататоров. Я был ограничен в этом. Они указали, что закон исторически был принят на женщин без женщины в комнате.Теперь женщина будет во всех комнатах.

В нашем публичном дискурсе 21-го века отсутствует влияние фундаментальной логики капитализма как системы, то есть того, что неумолимое стремление к максимальному увеличению прибыли и конкуренция, заложенные в сопутствующей идеологии, оказывают на социальные отношения людей. Как материальные условия нашего существования влияют на то, как мы думаем, как мы понимаем себя, как мы представляем себе лучший мир для всех нас, чтобы жить? В нашу эпоху социализм получил новое определение, чтобы сделать его безвредным для свержения капитализма.Он определяется чертами предупреждений Эйзенхауэра 1950-х годов (против военно-промышленного комплекса), социальной политики Никсона 1970-х (универсальный базовый доход) и скандинавского государства всеобщего благосостояния после Второй мировой войны. Неолиберальная эра, начатая администрациями Рейгана-Тэтчер, отправила их на свалку истории. Обратного пути не будет. У нас нет никаких указаний на то, что те, кто занимает привилегированное положение, передадут богатство и власть остальным из нас. Мы должны забрать это у них, организовав наши сообщества в альтернативные структуры для осуществления политической и экономической власти.Для этого нет никакого плана.

«[Люди] создают свою собственную историю, но они не делают ее так, как им нравится; они делают это не в самостоятельно выбранных обстоятельствах, а в обстоятельствах, уже существующих, данных и переданных из прошлого. Традиция всех мертвых поколений весит как кошмар на головах живых ». ³ Нерон играет на скрипке, пока горит Рим. Трамп играет в гольф, а COVID убивает. Преобразующие изменения требуют грандиозного видения лучшего мира и развития альтернативных организаций и институтов для принятия решений и оказания коллективной власти.

За последние 100 лет мы как общество добились прогресса в таких областях, как расовая принадлежность, гендерная идентичность и семейные отношения. Это произошло в результате большой борьбы профсоюзов, черных националистов, Движения за гражданские права, феминистского движения и таких организаций, как ACT UP. Но мы все еще живем в патриархальном обществе, для которого характерны привилегии белых. Безоговорочное уважение к власти встроено в наши институциональные нормы. В наших государственных школах учеников продолжают преподавать мифологическую версию американской исключительности.Наиболее частой причиной отстранения от занятий в школах является неподчинение, которое непропорционально совершается среди чернокожих и коричневых учеников. Наше воображение о возможном было колонизировано школами и корпоративными СМИ. Социализм как альтернатива демонизируется, и наша способность создавать всеобъемлющее видение лучшего мира формально ставится в тупик. Общество, в котором миллионы людей не могут отличить факты от вымысла, созрело для авторитарного правления.

Одним из самых вдохновляющих мероприятий, которые я пережил за последние годы, была демонстрация, которая была организована в начале июня на площади Гранд Армии Плаза в Бруклине.Это произошло в контексте более крупного движения Black Lives Matter, столь заметного на улицах весной. Двумя днями ранее о демонстрации объявили четверо чернокожих молодых людей, и на нее пришли тысячи людей всех возрастов и национальностей. Импровизированные речи четырех молодых людей были особенно трогательными. На вид они были подростками, и каждый обратился к толпе. Один попросил нас осмотреться, узнать, сколько людей вышло за короткий срок, и обратить внимание на разнообразие протестующих.Ни один из них не был официальным лидером организации, и каждый из них хорошо понимал не только жестокое обращение со стороны полиции и насилие в отношении афроамериканских общин, но и деспотический характер капитализма как системы. Они подчеркнули принципы справедливости, равенства и единства как организующие черты движения. Если мы хотим эффективно взять власть у лидеров, которыми наделены нынешние институты, нам нужно будет поддержать этих молодых людей и их товарищей по Black Lives Matter; и выйти за рамки чрезмерной фокусировки на электоральной политике.

Когда миллионы людей выходили на улицы весной и в начале лета, цель заключалась в первую очередь в том, чтобы подорвать систему. Но срывов недостаточно. И ожидать, что существующие институты будут работать в нашу пользу, не годится. Но мы не бессильны. Преобразование потребует упразднения некоторых институтов (например, ICE), изменения некоторых (например, наших городских советов) и создания некоторых (например, коллективов рабочих мест). По возможности нам нужно будет создавать новые организации, которые переносят идеи справедливости, равенства и единства из теории в практику.В повседневной жизни мы можем строить здоровые отношения с семьей, друзьями, коллегами по работе и незнакомцами. Нам говорят, что построить лучший мир невозможно, что нет альтернативы. Возможно, мы можем извлечь урок из аргентинского движения escrache , которое привело к тюремному заключению правительственных чиновников и военных: невозможное требует больше времени.

1. Энгельс, Фридрих и Маркс, Карл. Немецкая идеология .Под редакцией Си-Джея Артура. (Нью-Йорк: International Publishers, 2004).
2. Бреннер, Роберт. «Эскалация грабежа». Обзор новых левых 123 (май / июнь 2020 г.).
3. Маркс, Карл и Даниэль Де Леон. 1898. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. Нью-Йорк: Международный паб. Co.

Для первого чернокожего президента Массачусетской психологической группы расизм — проблема психического здоровья

Чувствуя себя раненым и одиноким, Пьер решил собрать горстку других чернокожих мужчин в кампусе и сформировать группу, посвященную взаимной поддержке и развитию лидерских качеств. .Тогда он не мог этого знать, но идея развития и развития навыков чернокожих мужчин станет отличительной чертой его карьеры.

В июле Пьер подошел к новой платформе, чтобы продолжить эту работу, когда он был избран первым чернокожим президентом Массачусетской психологической ассоциации, профессионального общества психологов, состоящего из 1700 членов.

Пьер был избран президентом в 2019 году, поэтому на его недавнее назначение не повлияло возрождение расовой осведомленности, вызванное убийством Джорджа Флойда.Но, по его мнению, это произошло не слишком рано.

Менее 1 процента членов ассоциации — цветные люди, которые, по словам Пьера, не чувствовали себя желанными в организации. Он хочет изменить это, и он также хочет вдохновить Блэка старшеклассников и студентов колледжа начать карьеру в области психологии.

Они нужны. По данным Американской психологической ассоциации, родительской группы MPA, только 4 процента психологов идентифицировали себя как афроамериканцы в 2015 году, хотя разнообразие среди стажеров и психологов, начинающих свою карьеру, растет.

Тем временем чернокожие люди страдают от психических расстройств во время пандемии, которая нанесла им непропорционально большие страдания. Тем не менее, они, как правило, неохотно обращаются за помощью при психических заболеваниях или не имеют к ней доступа, и когда они обращаются, они часто оказываются лицом к лицу с белым человеком, который ничего не знает об их опыте.

«Если кто-то похож на меня, он понимает мою реальность», — сказал Пьер. «Очень важно сидеть с кем-то, кто понимает мировоззрение клиента, поэтому ему не нужно объяснять себя.»

Пьера Ashmont Counseling Associates, которую он основал вместе со своим другом Деннисом Тиреллом в 2007 году, обслуживает в основном цветных людей. Он также работает в больнице Карни и работает штатным психологом в Университете Брандейса, где большинство его клиентов — белые.

В свои 53 года у Пьера подстриженная седая борода и спокойное гладкое лицо. Легко представить, как он спрашивает клиента: «Ну и как ты к этому относишься?»

Но его навыки слушателя сочетаются с его рвением говорить о своей работе и жизни.В один из недавних теплых дней он встретил репортера на крыльце своего дома в Дорчестере. В футболке Брандейса, спортивных штанах и шлепанцах — одежде для жаркой погоды для человека, который обычно предпочитает строгие костюмы и свои фирменные галстуки-бабочки, завязанные вручную, — Пьер поставил ведро со льдом с бутылками с водой и устроился в нем. Стул Адирондак, чтобы рассказать свою историю.

Родившийся на Тринидаде, он переехал со своей семьей в район Бедфорд-Стайвесант в Бруклине, когда ему было 10 лет. Банды напали на проект государственного жилья, где жила его семья.Но, как рассказывает Пьер, члены банды не позволили ему вмешиваться в их взлом и воровство. Они знали, что Мартин был одним из лучших учеников и спортсменов католической школы, и считали его единственным человеком, который смог добиться успеха в проектах.

Так он и сделал. Он был принят в Бостонский колледж и прибыл в университетский городок в 1985 году. Первый результат: культурный шок.

«Я был одним из немногих чернокожих мужчин в кампусе», — сказал он. «Британская Колумбия пригласила цветных студентов в кампус, но они не обязательно приветствовали нас.

Он сидел в задней части класса и съеживался, когда все взгляды падали на него, как если бы он был экспертом, всякий раз, когда возникала расовая проблема.

Чтобы справиться с ситуацией, Пьер сформировал группу чернокожих, чтобы поддерживать друг друга и развивать ораторские и лидерские качества. Он назвал группу «Талантливая десятая» в честь W.E.B. Идея Дюбуа о том, что 10 процентов самых умных чернокожих американцев могут стать лидерами благодаря образованию. От 12 до 15 человек встречались еженедельно, каждый раз с установленной повесткой дня, чтобы обсудить тему из истории чернокожих или проблему из их жизни или запланировать мероприятия в кампусе.

В отличие от своих сокурсников, многие мужчины были воспитаны матерями-одиночками и первыми в своей семье поступили в колледж. «У нас не было образцов для подражания, — сказал Пьер. «В то время эти молодые люди чувствовали себя потерянными. В учебе они не учились. Они чувствовали себя изолированными ».

Майкл Гейнс, талантливый десятый участник, вспоминает, как однажды вечером смотрел баскетбольный матч в своем общежитии, когда ему позвонил Пьер. «Где ты?» он вспомнил, как его друг требовал.«Тебе нужно спуститься сюда». Пьер был в библиотеке и часами учился там. Гейнс, выругавшись, схватил свой рюкзак и присоединился к Пьеру.

Это сработало для него: после посещения Гарвардской школы бизнеса, теперь Гейнс работает старшим маркетологом в биотехнологической компании. Он сказал, что консультировал Пьера по каждому важному жизненному решению, и они все еще разговаривают два или три раза в неделю.

«Он хороший голосовой советник, когда вы сталкиваетесь с трудностями», Гейнс сказал: «Нет ни эго, ни конкуренции.Что мне нравится в Мартине, так это то, что ты можешь быть уязвимым с ним ».

Пьер поступил в Британскую Колумбию в качестве студента premed, но он чувствовал себя неподготовленным к курсовой работе и вскоре обнаружил новую страсть, когда прошел курс психологии развития. Он понял, что это был мощный способ помочь цветным людям, «создавая чувство освобождения, освобождения ума».

Он знал, что друзья и члены семьи сталкивались с проблемами психического здоровья. «Но у нас никогда не было языка для этого, — сказал он. — Мы бы просто сказали, что чувствуем себя не в своем роде.Было табу говорить о проблемах психического здоровья, потому что люди думали, что ты сумасшедший, и все, что происходило в доме, оставалось дома ».

Получив степень бакалавра психологии, Пьер пять лет преподавал в средней школе, а затем вернулся в Бостон, чтобы получить степень магистра в колледже Лесли. Он вернулся в Британскую Колумбию, чтобы получить докторскую степень по психологии.

На протяжении всей своей карьеры Пьер постоянно предлагал другим чернокожим наставничество, которого ему так не хватало в студенческие годы.Он был еще аспирантом, когда заметил, что студентка осторожно зависает возле собрания психологов. Пьер подошел к этому человеку, Малькольму Вудленду, и проводил его на обед. Позже он будет тренировать Вудленда в процессе поступления в аспирантуру и приглашать его стать соавтором исследовательской работы.

Сегодня Вудленд — главный психолог и заместитель директора отдела социальных служб в Верховном суде Вашингтона, округ Колумбия. Несколько лет назад в офис Вудленда появился молодой темнокожий мужчина.«Мартин прислал меня, — сказал он. Вудленд увидел, что пришла его очередь заплатить, и привел студента в свою исследовательскую лабораторию.

Во время обучения в докторантуре, а затем и в своей собственной практике Пьер часто наблюдал последствия травм, особенно на чернокожих. В Карни он встретил мужчин, которые в детстве подвергались сексуальному насилию, но никогда не рассказывали свою историю. Возникшие в результате поведенческие проблемы наложили на них ярлыки — преступники, эмоционально нерегулируемые, даже социопаты, — которые никогда не обращались к корням их проблем.Он написал сценарий о травмах среди чернокожих, по которому был снят фильм «Красный монстр».

Пьер также считает расизм проблемой психического здоровья и приветствует исцеляющий эффект движения Black Lives Matters.

«Когда они видят полицейского, и их сердцебиение увеличивается, их гнев усиливается, они понимают, что это нормальная реакция на наследие расизма, которым они подверглись», — сказал он.