Бакулин Егор Владимирович – Театр им. В.Ф. Комиссаржевской
В нашей беседе о сочетании театральной и «киношной» работы в жизни современного актера Егор не раз меня удивил. В его театральной карьере есть спектакли, о которых много пишут и говорят: «Мыльные ангелы», «Доходное место», «Ваал». Он сыграл заглавную роль в питерской постановке «Шута Балакирева» по пьесе Григория Горина на сцене академического театра им. В. Ф. Комиссаржевской. При этом на вопрос о самой дорогой для себя роли он ответил совершенно неожиданно:
– После окончания курса Анатолия Самойловича Шведерского в СПбГАТИ я учился у Вениамина Михайловича Фильштинского в аспирантуре. Фильштинский ставил тогда лирическую комедию «Безымянная звезда», и я получил в ней маленькую роль. Я играю Икима, работника начальника станции. Я хожу по второму или третьему плану, у меня лишь несколько реплик… Но, как когда-то мне объяснил Фильштинский, я создаю атмосферу этого город¬ка. У моего героя своя логика и необычные мотивы поступков… Он, как и главный герой, влюбляется в оказавшуюся на перроне девушку.
И я приношу для Моны цветы, которые так ей и не дарю, а она на прощание обращается и ко мне: «Пока, пока, Иким!..». Это совсем маленькая роль, но она моя самая любимая.
– Егор, правда, что счастьем в личной жизни вы обязаны кино?
– Правда. Со своей женой я познакомился во время съемок. Пять лет назад я снимался в трех исторических проектах подряд: сериалах «Секретная служба Его Величества» и «Мушкетеры Екатерины», и полнометражной картине «Александр. Невская битва». Это была увлекательная работа, с костюмами, экспедициями. В «Мушкетерах Екатерины» по сюжету у каждой из четырех фрейлин императрицы был свой возлюбленный. Одного из них – Коленьку Демидова – играл я.
– И кино-любовь перешагнула с экрана в жизнь?
– Нет, по сценарию я был влюблен в самую боевую фрейлину, Борщеву, а в жизни моей супругой стала другая представительница блистательной четверки, Светлана Башмакова, которая играла фрейлину Ховрину. Со Светланой мы встретились в гримвагоне, передвижной актерской гримерке. В первый раз мы увидели друг друга через зеркало… А в следующем проекте я играл боярина-смутьяна. Вместе с Артуром Вахой мы сидели в павильонах «Лендокна-учфильма» во всех этих бородах, усах и шапках и подбивали народ против князя Александра. А у Светланы была главная роль – она играла княжну Александру. Ну а в перерывах между съемками мы встречались. Втайне от всех.
– Об актерской профессии многие мечтают в детства, а потом отказываются от мечты в пользу чего-то более приземленного. Расскажите, как вы решили стать актером.
– Актерство пришло ко мне неожиданно. В школе я прекрасно учился, занимался музыкой, спортом, боевыми искусствами. Музыкальную школу я заканчивал по классу скрипки, а в фольклорно-этнографическом ансамбле «Забава» играл на балалайках и бубнах. Когда мне было лет 12-14, в ансамбль пришли ребята с театрального факультета Саратовской консерватории, который выпускает актеров. Я смотрел тогда на этих парней и был поражен тем, какие они классные, лишенные любых комплексов, свободные! Тогда-то я понял, что пойду либо по пути отца – спортсмена, либо по пути матери – она актриса, мастер художественного слова. Я пришел к отцу и сказал, что поеду в Москву поступать в физкультурный институт. Ответ отца, заслуженного тренера России по гребле на каноэ, был прост: «Профессиональным спортсменом ты не будешь». «Хорошо, – продолжил я, – тогда пойду в театральный».
– Вы поступали учиться в Саратовскую консерваторию, но при этом являетесь выпускником Санкт-Петербургской Академии театрального искусства. Как это получилось?
– В Петербург меня, первокурсника, привезла мамина приятельница, которая была убеждена, что учиться актерской профессии стоит лишь в столичном городе. Меня, как желающего перевестись в город на Неве из Саратова, взял на заметку мастер курса Анатолий Самойлович Шведерский. Мне повезло – на первом курсе театральной академии был дефицит «штанов».
– О каких штанах речь?
– Ну, мальчики на курсе, конечно, были… А мужика не было. А тут к Анатолию Самойловичу вдруг приехал мужик из Саратова…
– Обучаясь в театральной академии, думали о кино?
– Конечно, думал, мы все о кино мечтали. Анатолий Самойлович очень дружил с Александром Сокуровым и часто приглашал его на курс. Сокуров беседовал с нами: «Ребята, вы хотите быть актерами? Задумайтесь!» И теперь я понимаю, о чем он говорил. Когда ты студент, ты видишь себя уже успешным актером, и кажется, что у тебя все получается. А потом, когда институт заканчиваешь, понимаешь, что все не так просто. Я до сих пор на вопрос «Ты актер?» отвечаю: «Я хочу быть актером». Да, я получил диплом, работаю в театре, но актер – это намного серьезнее. А про кино… Конечно, мы хотели сниматься, у нас горели глаза! Мы убегали с занятий на пробы. Про любой съемочный день в сериале думалось: «Вот оно! Сейчас я здесь в очереди постою, в массовке, и начнется!».
– Теперь отношение к съемкам изменилось?
– И к фильмам, и к съемкам, и к работе актера. У нас снимают хорошие сериалы, но их единицы. А тот водопад кинопродукции, который обрушивается на телезрителя, в основной массе – низкого качества, но… У меня есть семья, я должен за нее отвечать. А это значит, что я опять буду на экране бандитом или милиционером… Хотя я примерил и мор¬скую форму. Еду в Туапсе на съемки сериала «Береговая охрана». Режиссер и продюсер – Алексей Викторович Козлов. Мой герой – старший лейтенант Иваненко, командир корабля.
– Егор, а курьезы случаются, когда вас на улице люди узнают?
– Меня узнают в те моменты, когда показывают сериалы. Был забавный случай – на почте. Я стою в очереди, скромно одетый и неприметный. Ко мне подходит крупный мужчина, смотрит в упор, а потом, с размаху ударив меня по плечу, протягивает руку и говорит: «Поздравляю! Хорошо ты его сыграл». Тут до меня доходит. Как раз в это время идет сериал «Чужой район», и там у меня такой яркий персонаж – милиционер-оборотень. В последних сериях меня и пытают, и избивают, а потом главный герой, милиционер, которого играет Денис Рожков, меня спасает, и я подписываю признания во всех своих злодеяниях.
– Вы так увлекательно говорите о своем отрицательном персонаже…
– Бабу-Ягу играть интереснее, чем принцессу, у нее больше возможностей… Герои и героини могут только бровками поводить, а злодеи – личности многогранные: в чем-то глубоко отрицательные, а в чем-то и положительные. А мне, с моими внешними данными, злодеи, по-моему, удаются лучше.[b]- Значит, роль вашей мечты – это образ какого-то злодея?
– Конкретного персонажа назвать сложно. Современная режиссура так «своеобразна»! Но я знаю, ЧТО я хочу сыграть. Хочу сыграть силу и бессилие. Чтобы были процессы в судьбе персонажа: сначала бессилие, а потом он какую-то силу получил, духовную или физическую, или наоборот, силу потерял. Хочу сыграть героя, который выходит из сложных ситуаций с достоинством. Хочу сыграть Человека, который со всеми своими недостатками и сложностями имел бы мечту и стремился к ней, умел чувствовать и любить… Я хочу сыграть настоящую любовь. В классических пьесах все это есть.
– Егор, а для вас имеет значение, как мечта будет реализована: на сцене театра или в кино?
– На самом деле нет. Конечно, в театре больше возможностей реализовать именно то, что задумал. Можно работать над ролью от спектакля к спектаклю. Кино сейчас – сиюминутное творчество, там нет репетиций, многочасовых бесед с режиссером, но, при этом, кино – более массовое искусство, и оно дает уникальную возможность поделиться с самой широкой зрительской аудиторией тем, что ты вкладываешь в свою роль.А.Моляева. “Я хочу сыграть любовь”/ Интервью с актером театра им.В.Ф.Комиссаржевской Егором Бакулиным// Русский экран, №9, сентябрь 2012. С.62-65
8 заповедей успешного мизантропа | MAXIM
2. Отказ от контактов с лицами, не вызывающими симпатии, улучшает качество прочих дружеских связей
Количество случайных знакомых у жителя современного мегаполиса может исчисляться шестизначными цифрами. Но вообще-то число возможных социальных связей у среднего человека ограничено временем и прочими дефицитными ресурсами. Пара сотен знакомых, несколько десятков приятелей, два-три близких друга и некоторое количество родственников разной степени значимости. И вот в числе приятелей у большинства из нас есть граждане, которых мы, откровенно говоря, недолюбливаем.
Потому что они тупы, скупы, все время говорят о своей гангрене или отбили у нас девочку в восьмом классе. Ну или просто: мы их не любим, и все. Но мы, внутренне морщась, отвечаем на их телефонные звонки, соглашаемся встретиться поболтать, выполняем какие-то мелкие и надоедливые просьбы. Все-таки не первый год знакомы, как бы свои люди. В то время как, прервав тяготящие нас отношения, мы освобождаем в жизни место и время, которое может занять кто-то куда более интересный, кого не надо постоянно вытаскивать из милиции и кто не женат на нашей первой школьной любви.
3. Почему так полезно любить говорить людям «нет»
Истинному мизантропу легко и радостно говорить «нет», когда его о чем-то просят эти двуногие. И в этом у него есть преимущество над прочими гомо сапиенс. В книге известного антрополога Уильяма Юри, основателя гарвардского переговорного проекта «Гарвардская школа переговоров. Как говорить „нет“ и добиваться результатов», имеются следующие строки: «НЕТ — пожалуй, самое важное слово в нашем словаре, и в то же время нам очень трудно произнести его правильно». Ученый полагает, что огромное количество проблем в мире на всех уровнях происходит от того, что подавляющее большинство не умеют вежливо, но прямо отказывать, когда у них что-то просят или требуют. Отказ представителями нашего вида ощущается как определенная форма агрессии, как демонстрация неприязни («Если бы ты меня любил, папа, ты бы купил мне это мороженое!»). Поэтому невероятное количество людей именно сейчас, в ту самую минуту, когда ты читаешь эти строки, делают то, что им не нравится, что не приносит никому особенной пользы (а иногда приносит вред), и злятся при этом на себя и на всех окружающих. Классическая схема: Вася не хотел бы звать Петю на праздник, а Петя не хотел бы на этот праздник идти, но вежливость победила. В результате они стоят в разноцветных колпачках над тортом, с тоскливым отвращением взирая друг на друга.
«На неумении людей вежливо, но твердо отказывать строятся многие манипуляции», — делится с нами бизнес-тренер Виктория Лабокайте. Например, человека вначале просят о чем-то не очень реальном. Потом еще о чем-то не очень реальном. И все понимают, что это нереально, и тот, кого просят, естественно, отказывается. А потом просят о чем-то более реальном, но невыгодном, и человеку становится неудобно, что он такой жесткий. Ему говорят: «Что ж вы все время нам отказываете?» «Мой совет: всегда приводите одну причину отказа», — продолжает Виктория. Нам кажется, что чем больше причин мы приведем, тем убедительнее прозвучим («Я не могу тебе дать денег в долг, у меня ипотека, к тому же меня не будет в городе до четверга!»), но на практике оппонент выберет самую слабую причину и устранит ее («Ничего, я подожду до пятницы!»).
Гуманизм мизантропа – Weekend – Коммерсантъ
В своей новой трагикомедии «Темная лошадка» Тодд Солондз, один из главных американских «певцов отчаяния», продолжает свою уже довольно обширную галерею невротиков, портретируя героя с той смесью любви, насмешки и отвращения, из которой чаще всего и получается в кино максимальное приближение к эмоциональной правде. На этот раз под режиссерской лупой, многократно увеличивающей как неприятные, так и симпатичные стороны объекта, оказывается 35-летний инфантил (Джордан Гелбер), коллекционирующий игрушки, живущий с родителями, работающий в строительной фирме отца (Кристофер Уокен) и делающий предложение соседке — она мало того что еле ползает от хронической депрессии, так еще и заражена гепатитом (Сельма Блэр).
В «Темной лошадке» верный себе Тодд Солондз уже не в первый раз показывает свой родной Нью-Джерси как один из кругов ада, хотя большинство живущих в нем этого не замечают и ведут нормальную, как им кажется, жизнь, в которой даже нередко находится место праздникам. Свою очередную местечковую «Божественную комедию» Тодд Солондз начинает с одного из старых любимых приемов — после проезда по пляшущей толпе (в данном случае на свадьбе) камера натыкается на героев Джордана Гелбера и Сельмы Блэр, неподвижно сидящих за столиком, чужих на этом празднике жизни и, кажется, не очень понимающих, как они сюда попали. Как это часто бывает в фильмах Тодда Солондза, частный вопрос «Как я попал в компанию этих уродов?» более или менее явно расширяется до глобального вопроса «Как я вообще попал в этот мир и что мне здесь делать?». Герой Джордана Гелбера (внешне напоминающий Сета Рогена, а сварливыми интонациями скорее Пола Джиаматти), сам не лишенный многих уродливых черт характера, да и внешне малопривлекательный, решает этот вопрос просто — по сути он не делает ничего. В папашином офисе он целыми днями просиживает на eBay, покупая там игрушки, а в обеденный перерыв ездит их обменивать, обнаружив царапину. Его диалоги с продавцом (Тайлер Мейнард), излучающим фальшивую приветливость, но твердо отфутболивающим героя,— одно из отдельных маленьких удовольствий в этом фильме о страдающем эгоисте и нарциссе. О масштабе комплексов и нереализованных амбиций героя, который даже колледж так и не закончил, можно судить по его машине — желтому «хаммеру» с болтающимся за лобовым стеклом кубиком Рубика.
Вопрос «Кто виноват?» не относится к любимым вопросам Тодда Солондза, но в общем нетрудно понять, почему деформировался характер человека, к которому собственные родители изначально относились как к «темной лошадке», причем не скрывали этого — одна из самых душераздирающих сцен в фильме, когда герой отдирает кусок обоев, скрывающий отметки его роста, когда он был маленьким, и видит запись о себе восьмилетнем: «Папина «Темная лошадка»». Все ставки были сделаны на младшего брата (Джастин Барта), который теперь звонит из Калифорнии в белом костюме и великодушно предлагает денег взаймы, чем только вызывает у героя очередной приступ ярости и инфантильный поток воспоминаний о детских обидах. Эта самонадеянная и истеричная фигура вечного ребенка вроде бы совершенно не должна вызывать сочувствия, однако у Тодда Солондза, казалось бы, в принципе чуждого жалости, все почему-то неизменно получается ровно наоборот, чем у голливудских режиссеров, старающихся вызвать умиление всякими неуклюжими лузерами и 40-летними девственниками, но чаще вызывающих раздражение. В «Темной лошадке» отталкивающий тип превращается в трагического героя, произносящего едва ли не гамлетовского отчаяния монолог, так же плавно и незаметно, как сам фильм, опять же в обычном солондзовском духе, проскальзывает из реальности в фантазии — например, когда скромная и невзрачная офисная сотрудница средних лет (Донна Мерфи), обычно делающая всю работу за героя, трансформируется в секс-бомбу, которая ездит на красном кабриолете и живет в огромной дизайнерской квартире. Это воплощение несбыточных грез — единственное, чем может Тодд Солондз помочь своим любимым «темным лошадкам» разных мастей, и, глядя, как они, прихрамывая и тяжело отдуваясь, ковыляют к финишу, понимаешь, что мизантропия вовсе не противоположность гуманизма, а на самом деле его оборотная сторона.
В прокате со 2 августа
Записки мизантропа — ЖЖ
Глазам не верю. Чудо чудное расчудесное! Власть разрешила общественную дискуссию! В ток-шоу и в газетах, в блогах и на официальных церемониях люди ломают копья: прививаться или не прививаться? Сделать вакцинацию обязательной или для желающих?Вот известный актер выходит с желтой звездой и толкает антипрививочную речь. Ее транслируют. И никто его не стаскивает со сцены, не возбуждает дел. Дискуссия же идет, свободное слово в свободной стране, я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек. А попробовал бы он нашить портрет Навального? Нет, это другое, конечно. Красная линия, не будем об этом.
Однако граждане растеряны. Граждане не знают, как им поступить. А тут еще и лидер нации заявляет на прямой линии: «Я не поддерживаю обязательную вакцинацию и придерживаюсь прежней точки зрения». Как так? Вот только что же в рекламной паузе крутили социальную рекламу: срочно бегите прививаться! А то умрете.
Это что ж такое? Опять: «умремте ж под Москвой»? (это не школьный Лермонтов, это Путин в Лужниках, напомню, если кто забыл).
Но лидер хоть и не поддерживает всеобщую вакцинацию, он весь в размышлениях: “Были предложения коллег перевести вакцинацию против ковидной инфекции в раздел национальных прививок, национального плана. Но депутаты Государственной Думы не поддержали”.
Ах вот оно что! Депутаты не поддержали. Это важно для лидера. Депутаты. Не поддержали. По всем сложным вопросам он у нас советуется с депутатами. Например, с депутатом Терешковой. Вот не предложи она ему «обнуление», сам бы он ни за что не догадался. Молодец, подсказала!
Самые мракобесы из мракобесов вдруг за личные свободы топят. Это ж какое насилие над личными свободами – все эти маски, QR-коды и уж тем более прививки. Я сам хозяин своего тела, болеть или не болеть – сам решаю. Отойдите от меня. У нас свободная страна.
А с другой стороны Собянин с каменным лицом нагнетает: умрёте, умрёте, умрёте! И нельзя сказать, что у него нет горячих сторонников. Уже и Сергея Михалкова вспомнили:
Если только кто бы знал бы,
Что билеты на футбол
Я охотно променял бы
На добавочный укол!..
Но не помогают почему-то ни Сергей Михалков, ни жаркие телевизионные дебаты, ни насупленный Собянин. Не получается по уровню вакцинирования выйти не то, что на европейский уровень, но даже и на уровень многих беднейших стран. И это при том, что россиянам месяцами внушали, что их прививка – самая первая, самая безопасная, самая распрекрасная, она весь мир спасет.
И целый год в ежедневном режиме российские пропагандисты рассказывали, вытаращив глаза, о смертельных побочках западных вакцин. И думали, что это побудит население прививаться Спутником. Нет, это так не работает. Раз уж западные таковы, смекает население, то что уж о наших говорить!
Назло маме отморозили уши. Расхлебывайте теперь.
А как расхлебать? Если Собянин говорит одно, Путин другое, сегодня нам объявляют победу над вирусом, а завтра – «Отечество в опасности!» Сегодня «Спутник» защищает от всех мутаций коронавируса, а завтра оказывается, что вакцинированные «Спутником» массово слегли, потому что штамм-то – индийский, что вы хотели! Если в один и тот же день в одном и том же городе проходят и суды над одиночными пикетчиками за «нарушение санитарных норм» (нарушили, потому что дома не сидели, а появились в местах скопления граждан), и всякие там «Алые паруса» проводятся, где десятки тысяч безбашенных выпускников без масок провожают школьные годы чудесные. Сегодня свадьба, завтра похороны, и вот такие качели месяцами. И при этом ни дня правдивой информации. То занижаем, то завышаем. Врём, врём и еще раз врём.
«Российские власти отказались от плана привить от COVID-19 к 1 сентября 60 процентов населения по всей стране». Вот такое сообщение с ленты новостей. А каков теперь план-то? Осторожно пишут, что 35% к сентябрю будет, и при этом добавляют, что в эти 35% войдут и переболевшие. То есть теперь у нас разницы нет: все в одной цифре, и в одном QR-коде: и переболевшие, и вакцинированные. Потому что если только вакцинированных считать – то это провал. Похуже отступления 1941 года.
Телеканал «Дождь» продемонстрировал документ, который получили чиновники из регионов: «план по вакцинации до 1 сентября по каждому району области уменьшается на число переболевших».
План у них! То снижают, то повышают. Что делает чиновник на местах, когда ему план спустили? В соответствии с указаниями партии и правительства корректирует свою статистику. У нас же вертикаль. Никак нельзя ударить в грязь лицом.
У меня есть предложение для власти, которая явно растерялась перед лицом эпидемии, не желающей отступать. Попробуйте для начала не лгать.
ОТСЮДА
Театр
Продолжительность спектакля 02 ч 30 мин
Спектакль идёт
c одним антрактом
12+
Мольер (1622-1673) – театральный псевдоним Жана Батиста Поклена, французского актёра, режиссёра, драматурга, директора театра и создателя «высокой» комедии. Экспериментируя в своих пьесах с жанровыми особенностями, Мольер расширил границы классической комедии, придав «низкому» жанру черты «высокой» трагедии. Комедия классицизма не ставила перед собой никаких других задач, кроме развлекательных, а «высокая» комедия Мольера, как и трагедия, написанная стихом, разрушила устаревшую иерархию жанров, превратив смех в оружие для борьбы с серьезными нравственными и социальными проблемами. Мольер вошел в историю как театральный революционер и один из наиболее значительных мастеров мировой драматургии, оказавший огромное влияние на развитие литературы и театра Европы. В России мольеровское влияние испытали Островский, Фонвизин, Гоголь, Крылов, но самым ярким в русской литературе последователем Мольера стал Александр Грибоедов, создавший «Горе от ума» — оригинальный вариант «Мизантропа» в российских реалиях 19 века.
Как говорит режиссёр спектакля Евгений Маленчев, «Мизантроп» – пьеса о бескомпромиссной любви к человеку. Эта пьеса – еще один шанс для каждого из нас стать лучше, возможность посмеяться над собой и найти силы поверить в себя. Мы знаем, что мы не идеальны, но каждый, кто верит, что завтра мы можем стать умнее, красивее и честнее, чем были вчера – мизантроп. Наш спектакль о столкновении ценностей и о том, какую цену нужно заплатить за возможность быть собой».
Екатерина Шевелёва. Человек с гвоздодером и поединок на пальцах: как прошла премьера в калужском драмтеатре. 18.12.2020. https://www.kp40.ru/news/perekrestok/77305/
Елизавета Левдикова. Психотропный сон Мольера в Калуге — Калужский губернские ведомости — 31.12.2020 https://kgvinfo.ru/novosti/kultura/psikhotropnyy-son-molera-v-kaluge/?fbclid=IwAR1NmsrKsZiZq_0d3XCOdQ-wWqsqdZBCOjXva9rVq3yc85P3b_yDZHpt7QA
Маргарита Разумихина. Мораль Мольера – Знамя – 19.12.2020 https://znamkaluga.ru/2020/12/19/мораль-мольера/
У кота-мизантропа появился свой брендированный кофейный напиток
КомментироватьУ Grumpy Cat, знаменитой на весь мир кошки-мизантропа, появился свой брендированный кофейный напиток — Grumppuccino, который уже в ближайшее время можно будет купить в интернет-магазинах. Об этом хозяева животного сообщили на сайте своего питомца.
Grumpy Cat, известный на весь мир вечно недовольным выражением мордашки, представил собственный бренд кофе — Grumppuccino. Об этом хозяева прославленного животного сообщили на сайте Grumpy Cat, где с завидной регулярностью появляются свежие фото знаменитого питомца.
Grumppuccino будет выпускаться трех видов: черный кофе, кофе с ароматом ванили и мокко. Хотя Grumpy Cat снискал славу настоящего мизантропа, лозунг продукта звучит на редкость оптимистично: «It’s awfully good» (игра слов: «awfully» -— ужасно, несказанно; «good» — хорошо). Купить бутылочку с изображением кота-мизантропа совсем скоро можно будет в интернет-магазинах.
Напомним, Grumpy Cat — это интернет-прозвище кошки по кличке Тард. Она стала известна в прошлом году после того, как один из пользователей выложил на сайте Reddit фото недовольной мордашки питомца. На самом деле, кошка-мизантроп обладает вполне дружелюбным нравом, а ее внешняя озлобленность объясняется врожденным генетическим отклонением.
Советуем также почитать
Ассортимент сезонных фруктов и ягод!
Лето — идеальная пора для того, чтобы порадовать себя яркими спелыми плодами!
ПодробнееВремя отправиться в путешествие!
Скидка 18% на воду «Voss»
ПодробнееГорная вода + витамин C = идеальное решение для жаркого летнего дня!
Уникальный рецепт для тех, кто устал от жары
ПодробнееНаписать комментарий:
Выбор мизантропа — игры для тех, кто ненавидит людей | Games
Моральные дилеммы в видеоиграх — неисчерпаемая тема для исследования. Мы уже успели узнать, как с их помощью нас учат гуманизму, а также обсудили самые чудовищные выборы, которые можно в них совершить. На этот раз настала пора вспомнить тайтлы, свободные от оков нравственности, — такие, в которых не только можно, но и нужно быть злодеем. Впрочем, эти игры тоже можно простить, ведь если и поддаваться темной стороне, то лучше уж в виртуальном мире.
Zombie Night TerrorЗомби… как много в этом слове для сердца геймера слилось, как много в нём отозвалось! Буквально много. Если вы не сможете с ходу назвать хотя бы десяток тайтлов с ходячими мертвецами, то у вас явно не очень большой игровой стаж. Другое дело — вспомнить те, где вам давали выступить на стороне умертвий.
Zombie Night Terror — как раз одна из тех редких игр, где от нас требуется не уничтожать орды зомби, а управлять ими. Цель проста — покусать и заразить всех на уровне. Но сделать это не так легко, как кажется. Выжившие не горят желанием сотрудничать и всячески отбиваются, но это еще полбеды. Сами зомби — по традиции жанра — не отличаются умом и сообразительностью и без помощи игрока способны идти только вперед — хоть под пули, хоть в обрыв. Поэтому устроить полноценный апокалипсис в Zombie Night Terror не так легко. Зато в процессе можно вывести новые виды ходячих мертвецов!
Destroy All Humans!От классики хорроров плавно перейдем к классике научной фантастики и вспомним все штампы об инопланетянах. Они непременно должны летать на чём-то напоминающем тарелку. В их комплекции нет места оригинальности — тельце обязательно щуплое, а голова — непропорционально большая. Поиграться можно разве что с цветом кожи — она по канону варьируется от серо-синей к серо-зеленой. Главная же цель пришельцев — уничтожить всех человеков!
Забудьте Шепарда и увольняйтесь из XCOM, теперь вы Крипто-137 — грозный воин из дальнего космоса, прибывший на Землю, чтобы собрать ДНК представителей примитивной цивилизации и подготовить плацдарм для полномасштабного вторжения. В вашем арсенале широкий спектр высокотехнологичного оружия, боевая летающая тарелка и ментальные способности. А к вашим услугам открытый мир, полный потенциальных жертв и умело высмеивающий клише середины XX века.
Ремейк выйдет 28 июля 2020 годаEvil GeniusЗеленые человечки и зомби — это, конечно, здорово, но иногда хочется развлечься по высшему классу. А что может быть элитнее закрытого клуба бондовских злодеев? Тайная база, грандиозные планы, аквариум с акулой и целая армия первосортных негодяев под личным командованием — вот это настоящая жизнь! Драматически поворачивающееся кресло и белый кот в комплект не входят.
В Evil Genius пользователь берет на себя роль одного из злых гениев и под его личиной пытается достичь мирового господства, совершая разнообразные злодеяния. И это было бы легкой задачей, если бы не эти пронырливые детишки… в смысле супершпионы. Правительственные организации всего мира регулярно посылают на остров игрока агентов, чтобы помешать его планам. Чтобы им противостоять, нужно нанимать приспешников и оборудовать базу смертельными ловушками.
OverlordЕсли вам нравится концепт Evil Genius, но вместо шпионского триллера вы хотели бы поучаствовать в фэнтези-приключении, то стоит обратить внимание на Dungeon Keeper. Однако в плане злодеяний в волшебных мирах можно развернуться и в других направлениях.
По сюжету игры Overlord — главный герой (вернее, главный злодей) — был разбужен гремлинами-приспешниками, после того как семеро героев одолели предыдущего повелителя зла. Игроку предстоит разобраться с полуросликами, эльфами, гномами, людьми и таинственным волшебником, чтобы вернуть власть темных сил над миром.
В этом экшене, где мы управляем сауроноподобным громилой и командуем отрядами миньонов, всё было бы хорошо, если бы не один нюанс. У противостоящих нам героев рыльца тоже в пушку — да и не только рыльца, если смотреть объективно. Так что, по сути, мы даже оказываем всем услугу, избавляясь от них. Кроме того, мы можем совершать добрые поступки — это объясняется пародийной природой игры, из-за которой архетипичные свет и тьма поменялись местами. Однако, в отличие от большинства других RPG, здесь мы играем за злодея, способного поступать хорошо, а не за героя, который иногда делает что-то плохое.
TyrannyКоль скоро зашла речь о фэнтези, невозможно не упомянуть Tyranny. В отличие от всех предыдущих игр в списке, подающих злодейства с изрядной долей иронии, эта развеселит разве что обладателей очень специфического чувства юмора. Конечно, как любая RPG, Tyranny предусматривает несколько вариантов прохождения, и потому формально вы можете попытаться избежать нижайших из злодеяний. Но даже с таким типом прохождения всеобщим героем вы вряд ли станете.
В большинстве игр подобного жанра мы отыгрываем роль героя, не всегда идеального с точки зрения морали, но тем не менее стремящегося спасти мир от ужасного зла. Здесь же мы доверенное лицо этого самого зла и несем его слово с помощью кнута и… кнута побольше. Не ждите простых развилок с подсвеченными «хорошими» и «плохими» вариантами: зачастую придется выбирать между лицемерно ужасным, прагматично ужасным и садистски ужасным.
После Tyranny с ее массовыми казнями и убийствами младенцев всё остальное покажется вам не таким впечатляющим. Но еще несколько игр вспомнить всё же можно.
- В Party Hard нам нужно скрытно перебить участников шумной вечеринки, мешающей спать бедному психопату.
- Протагонист Hatred просто всех ненавидит и убивает без разбора — жаль только, что провокационная идея не получила грамотного развития.
- Главный герой Manhunt был приговорен к смертной казни и с тех пор явно не гнушается использовать особо изобретательные способы убийств. Хорошо, что его жертвами становятся только «коллеги по цеху».
- Сюжеты Grand Theft Auto и Mafia неизменно строятся вокруг профессиональных преступников. Ограбления, шантаж, убийства — их хлеб, однако сами персонажи настолько романтизированы, что игроки зачастую не могут разглядеть в них злодеев.
- В Death Coming игроку предстоит убивать совершенно невинных людей почти в промышленных масштабах. С другой стороны, он просто выполняет свою работу — работу Смерти, а она не может быть ни доброй, ни злой.
- В Dead by Daylight и Friday the 13th можно сыграть за самого настоящего маньяка и стать героем классического слэшера. С тем же успехом, к слову, можно и противостоять ему, что описывает почти все мультиплеерные игры.
- Симулятор пандемии Plague Inc. позволяет создать болезнь для уничтожения человечества.
- Формально протагониста Prototype относят к антигероям, но, проанализировав его историю, некоторые игроки посчитали, что он один из главных злодеев. Впрочем, в сиквеле этот персонаж стал таковым официально.
- В прологе Assassin’s Creed III нам дают сыграть за тамплиера, а Rogue так и вовсе целиком посвящена члену этого ордена. Единственная проблема в том, что со временем границы между двумя тайными сообществами настолько размылись, что теперь уже и не поймешь, кто прав, кто виноват.
- Некоторые аспекты Shadow of the Colossus до сих пор полностью не раскрыты, и сказать наверняка, что главный герой был злодеем, нельзя, но очень хочется.
А какие игры вы можете добавить к этому списку? Где было веселее всего творить непотребства? Какие виртуальные злодеяния произвели на вас наибольший эффект? Пишите в комментариях.
Я вышла замуж за мизантропа | Salon.com
На прошлое Рождество друг пригласил нашу семью на ежегодную праздничную вечеринку. Мы с мужем не ходим на многие светские мероприятия, и я с нетерпением ждала этого. Когда я упомянула мужу о предстоящем свидании, я ожидала, что он будет ворчать и стонать, как обычно, но его ответ удивил меня. «Я не пойду», — категорично сказал он. «Ты можешь идти. Я останусь дома с детьми.
«Дети приглашены», — ответил я. «Это семейное дело. Им будет весело.”
«Тогда возьми их».
«Но тебя тоже пригласили. Ты в моей семье. Были женаты.»
Он напомнил мне, как сильно он ненавидит вечеринки, как всегда неловко себя чувствует. Он сказал мне сказать нашим друзьям, что ему нужно еще кое-что сделать.
В этот момент что-то внутри меня подкосилось. Вся эта беседа казалась слишком знакомой, как будто мы разыгрывали утомленный сценарий. «Я больше не смогу этого сделать, — подумал я. Я не могу делать это каждый раз, когда хочу быть среди людей.
Я сказал ему, что с ним что-то не так, с нашими жизнями.Я сказал ему, что мне надоело ходить по местам без него, что иногда мне казалось, что у меня даже нет мужа, и что он не может продолжать использовать детей как оправдание, что он собирается превратить их в отшельников как он сам.
Мы не разговаривали пару дней.
«Почему ты сказал эти ужасные вещи?» он спросил меня. «Ты знал, что я такой в начале».
Мы с Питом познакомились осенью 2001 года. Мы оба начинали в Мастерской писателей Айовы. Он утверждает, что наш первый разговор произошел на вечеринке для прибывающих студентов.Он говорит, что я не был с ним особенно любезен. Я этого не помню. Я действительно помню, что первая квартира, в которую я переехал в Айова-Сити, была странным, тусклым, со странным ковровым покрытием, вероятно, структурно ненадежным, и когда я описал это нескольким одноклассникам за обедом в Hamburg Inn, Пит предложил мне переехать. У него был минивэн Chrysler Town & Country. Так случилось, что я тоже.
К весне мы фактически жили вместе, а в июле обручились. Мне было 24 года, и я был убежден, что нашел свою вторую половинку в этом товарище-писателе, который был неописуемо умен, который одинаково хорошо разбирался в польских фильмах, книгах Сола Беллоу и бейсболе, который открывал мне двери, писал мне любовные записки и мог Времена заставляют людей смеяться так сильно, что они выпивают пиво или вино из коробки прямо у них из носа.Он глубоко ценил абсурд. Он прочитал рассказ, который я написал во втором семестре, в котором два персонажа, у которых роман, приостанавливают связь, чтобы посмотреть документальный фильм об обреченных цеппелинах. Он смеялся и смеялся, когда читал это. «Это самая замечательная вещь, которую вы когда-либо писали», — сказал он мне. Однажды ночью он проснулся от неудержимого смеха и сказал мне, что ему снились инопланетяне, женившиеся на кошках. Он был чертовски странным. И я любил его за это. Мне нравились его странности, его доброта и сухой резкий юмор.Я подумал, что это он для меня, даже если бы у него было несколько причуд, несколько идиосинкразий, которые могли бы заставить меня задуматься.
«Я не люблю людей, — говорит Пит.
Я пишу «говорит», а не «сказал», потому что это было утверждение, сделанное не один раз в одном разговоре, а снова и снова в течение 12 лет. Я уверен, что он, должно быть, сказал это первым, в Айове. Я бы хотел пойти на какую-нибудь тусовку. «Ты можешь идти», — сказал он, я уверен. «Я не люблю людей».
Со временем я узнал, что «Я не люблю людей» — это кодовая фраза Пита для обозначения его социальной фобии, стресса, который он испытывает, когда ему приходится иметь дело с новыми людьми или незнакомыми ситуациями.Когда я прошу его объяснить мне это, картина проясняется: «Для меня все иначе, чем для других. Я должен сознательно думать о вещах, которые приходят вам естественно — о зрительном контакте, когда уместно пошутить или нет, о том, как читать чей-то язык тела. [В определенных ситуациях] Мне действительно не нравятся люди, потому что они делают то, на что я не знаю, как реагировать. Они непредсказуемы и раздражают ».
Когда я говорю ему быть серьезным, он говорит, что серьезно.«Это просто то, как они взаимодействуют друг с другом, разговаривают, общаются и так далее. Представьте себя в комнате с двумя другими людьми, которые обсуждают квантовую механику на урду и переключаются на английский только для того, чтобы рассказывать несмешные анекдоты ».
Этот разговор произошел несколько дней назад, и хотя он впервые так подробно описал мне, каково его социальное беспокойство, я полагаю, что всегда знал, что оно существует, и я думаю, что в некотором смысле это было даже одна из вещей, которая привлекла меня к нему.
Я помню семейную свадьбу, на которой мы вместе ходили до помолвки. Это была традиционная, показная еврейская свадьба — огромный конференц-зал отеля, переполненный дорогими цветочными композициями и перекормленными гостями, мы сидели за большим белым столом из скатерти, наблюдая, как несколько сотен людей вокруг нас танцевали, смеялись и шутили. обнялись и пожелали друг другу мазел тов, и Пит повернулся ко мне с совершенно серьезным выражением лица, лишенным даже малейшей улыбки, и сказал: «Это худшее место на земле.Мы в этом. Сейчас. Нет, это даже не земля. Это ад.
Я засмеялся, но мое сердце забилось немного быстрее.
«Он был честен», — подумал я. Он не терпел ерунду, церемонии и светские разговоры. В некотором смысле я уважал это. Меня это привлекло. Кроме того, было лестно быть одним из немногих избранных в чьем-то списке сносных, участвовать в сокращении и, таким образом, быть так сильно востребованным. Если ценой, которую я должен был заплатить, была более ограниченная общественная жизнь, то я был готов пойти на такой компромисс.
Мы поженились. Мы передвигались по стране. Мы были бедными и безработными. Вместо круга общения у нас появились собаки. Мы переехали в Чикаго, откуда он был, снова встретились со старыми друзьями из колледжа и аспирантуры, которые жили в городе. У нас родился сын, потом дочь. И с каждым годом, с каждым постепенным продвижением вглубь семейной жизни, казалось, что социальная тревога Пита усиливается, а его готовность к миру ослабевает.
В ответ он начал побуждать меня делать больше вещей самостоятельно.Я ходил писать резидентуры на несколько недель каждый год, чтобы иметь время для себя, чтобы писать, но также чтобы найти новых друзей и иметь возможность пообщаться, не беспокоясь о том, как он справляется. Раньше, во время одной из моих первых поездок, я сидел в общем дворике с четырьмя или пятью людьми, все болтали о том, чего они достигли в тот день, и я присоединился к разговору, и это было так легко и приятно. И все же у меня было это странное чувство вины, что, просто оставаясь наедине несколько дней в одиночестве, я оставлял его.Пит заверил меня, что это не так. Он понимал, что мне нужно больше от других людей, чем ему — больше времени с ними, больше общего опыта. Он только хотел, чтобы взамен я принял ограниченность того, что ему было нужно: меня, наших детей, нашей собаки и времени в одиночестве.
«Это для тебя очень дорого», — сказала моя подруга, когда я рассказал ей об этом разговоре. «И дети, и собака. Быть целым миром человека — тяжкое бремя ».
Но другой друг видел нашу ситуацию иначе.Когда я рассказал ей о человеконенавистничестве Пита, она попыталась изобразить сочувствие, но потом рассмеялась. Я спросил ее, что было смешного, и она ответила: «Все. Потому что, конечно, ты тоже не очень любишь людей. Это одна из причин, по которой мы такие хорошие друзья. Вы осуждаете, и я имею в виду это наилучшим образом. Нам говорят, что судить обо всем остальном: о музыке, еде, политике, одежде — это хорошо. Ну почему, черт возьми, не судить людей? Люди могут быть иррациональными, невежественными и раздражающими.Вы действительно любите людей — большинство людей — не больше, чем Пит. Просто ты лучше играешь в игру «.
Сначала я был настроен скептически, но потом поймал себя на том, что вспоминаю годы до Пита. Это правда, что большую часть своей жизни я определял себя желанием уйти от других. В подростковом возрасте я очень хотел получить водительские права, чтобы уйти от родителей. Затем мне очень хотелось поступить в колледж, чтобы уйти от людей, которых я называл своими друзьями. В колледже я уехала за границу, чтобы сбежать из кампуса, где, как мне казалось, я не вписывалась.И я начал писать художественную литературу, по крайней мере частично, потому что это был способ почувствовать, что я был рядом с людьми, почувствовать энергию и шум внутренней жизни других, без разочарований и трудностей в реальном времени, присущих настоящим отношениям.
Так что, возможно, мой друг был прав. Может быть, я влюбился в самопровозглашенного мизантропа не случайно. Разве я не провела первую фазу своей взрослой жизни в поисках и страстном желании найти того идеального партнера в полете, парня-неудачника, с которым я могла бы сделать остров для двоих.
Насколько же тогда я мог бы винить Пита в своем социальном несчастье? Я поймал себя на мысли о той праздничной вечеринке. Почему, подумал я, я просто не пошел на вечеринку один? В то время это казалось таким важным, что мы идем как пара, что мы делаем что-то как пара. Отчасти я приписываю это значение тому, что хочу проводить с ним время. Но была ли какая-то часть меня, которая нуждалась в Пите (и его мизантропии), чувствовала себя неспособной ориентироваться в социальных ситуациях как автономное существо или быть счастливой и непринужденной с другими в одиночестве? Я вспомнил первую вечеринку в Айове, на которой мы встретились, как Пит всегда говорил, что я плохо с ним обращаюсь.Как одинокий человек я был ужасен на вечеринках, нервничал, был неловким и мучительно застенчивым. Я никогда не умел стоять, плавать или общаться. Я слишком много или слишком мало улыбался. Иногда, как мне сказали, я хмурился. С Питом мне не пришлось ничего делать. С ним я был общительным.
Я так пристально сосредоточился на социальной тревоге Пита, что не заметил, насколько близко она отражала мою собственную, как в некотором смысле неприязнь к другим заставляла нас любить друг друга еще больше. Это может показаться грустным набором точек соприкосновения с партнером по жизни.Но опять же, мне интересно, нет ли во всей романтической любви чего-то немного человеконенавистнического. Все видели, как это происходит: группа людей тусуется, все веселятся и счастливы быть частью группы, а затем два человека отступают, отвлекаются друг на друга, задерживаются на грани, может быть, исчезают. Интенсивная юношеская дружба растворяется при первом трепетании чресл. Серьезные отношения уводят нас от круга друзей, который казался таким адекватным, таким удовлетворяющим.Брак скрепляет эти внутренние движения. Дети сближают партнеров, но они также могут увести вас подальше от друзей и жизней, которые вы когда-то знали. Мне интересно, не являются ли все любовные связи, все браки, все партнерства на всю жизнь в каком-то смысле отворачиванием от мира. «Ты», — говорим мы, когда позволяем себе влюбиться в кого-то, а не в них или других.
определение мизантропа по The Free Dictionary
Пиквик после получасовой прогулки привел их в деревню: «На самом деле, для мизантропа, это одно из самых красивых и самых желанных мест проживания, которые я когда-либо встречал.Подобно полнокровному пылающему мученику или самовлюбленному мизантропу, однажды воспламененному, кит питается своим собственным топливом и горит своим собственным телом. несчастный, занял свое место по одну сторону клетчатой драпировки, скрывавшей движущихся фигур, и, засунув руки в карманы, приготовился отвечать на все вопросы и замечания Панча и сделать мрачный вид, чтобы быть его самым интимным частным лицом. друг, верить в него во всей полноте и безграничности, зная, что он днем и ночью наслаждался веселым и славным существованием в этом храме и что он всегда и при любых обстоятельствах был тем же умным и радостным человеком, что и тогда зрители увидели его.Вся ненависть, презрение и любовь такой глубокой натуры, как застенчивый человек, всегда проклинается внутренним гноем и развращением вместо того, чтобы тратить себя за границу и превращать его в мизантропа и циника. Самое невинное и обнадеживающее общество можно найти в любом природном объекте, даже для бедного мизантропа и самого меланхоличного человека. Не думаете ли вы теперь, что при таких обстоятельствах можно провести две недели более приятно, чем принижая мизантропа. в Башне? »Ему было совершенно нечего делать, он чуть не умер от тоски и стал убежденным мизантропом.И кроме того, мой дорогой старый Василий, если вы действительно хотите меня утешить, научите меня лучше забывать то, что произошло, или видеть это с надлежащей художественной точки зрения. Сначала я намеревался прожить уединенный и уединенный образ жизни, прозябать в каком-нибудь сельском районе до конца своих дней; но человеконенавистничество не является католической добродетелью, и под ежовой шкурой мизантропа таится определенное тщеславие. кровоточит, он сморщивается, и мое сердце кровоточит из каждой вены.Но ей еще предстояло попрощаться с мужской частью компании, и каждому из них пришлось раскрыть руки (поскольку все они приняли профессиональное отношение, когда они оказались рядом со Слири), и поцеловать ее на прощание — Мастер За исключением Киддерминстера, в чьей юной натуре был оригинальный привкус мизантропа, который, как известно, питал супружеские взгляды, и который угрюмо отступил. Из этого необщительного заявления мистер Вегг опрокидывается на спину, на стуле и все такое, и его спасает этот безобидный человеконенавистник, в бессвязном состоянии и печально потирающий голову.В молодых людях, которые станут миллионерами после смерти их дяди Эндрю, есть нечто тонкое, своего рода туманное очарование, которое смягчает самого грубого мизантропа. «Книга слов циника» (1906 г.), написанная неким Амброузом Бирсом, общепризнанным и признанным мизантропом того периода: «Grapeshot, n.Разум мизантропа — Ассоциация психологических наук — APS
Каждый февраль я становлюсь человеконенавистником.Я избегаю общественных собраний и просто хочу остаться дома. Я всегда предполагал, что это темные вечера, скользкие тротуары и общее несчастье выходить на улицу. Но, по правде говоря, я тоже не хочу, чтобы ко мне приходили гости. Пока не прорастут крокусы.
Точнее, пока не закончится сезон простуд и гриппа. Новое исследование показывает, что мои антиобщественные поступки могут иметь мало общего с дружелюбием или его отсутствием. В самом деле, мои взгляды и действия могут быть самозащитными, частью древней зашитой психологической иммунной системы, сформировавшейся на протяжении веков, чтобы помочь людям держаться подальше от микробов.
Подумайте об этом с эволюционной точки зрения. Групповая жизнь давала много преимуществ для выживания ранних людей, но она также несла риски, в первую очередь распространение вредоносных болезней. Иммунная система организма очень хороша в борьбе с микробами, но ее работа требует больших затрат. Говоря языком иммунологии, люди являются переносчиками, и еще один способ избежать болезни — это в первую очередь просто избегать носителей болезни. В этом смысле экстраверсия требует больших затрат, а интроверсия адаптивна, особенно во время сезона гриппа.
По крайней мере, это теория, которую психолог Чад Мортенсен из Университета штата Аризона исследовал в своей лаборатории. Он и его коллеги хотели посмотреть, изменит ли воздействие микробов — или, по крайней мере, представление о микробах и болезнях — основные представления людей о себе как о социальных существах. Чтобы проверить это, они показали группе добровольцев слайд-шоу о микробах и заразных заболеваниях, в то время как контрольные субъекты просмотрели слайд-шоу об архитектуре. После этого все добровольцы заполнили личностную инвентаризацию, которая включает меры экстраверсии, уступчивости и открытости опыту.Наконец, исследователи оценили чувство уязвимости каждого добровольца к болезни — в основном, насколько сильно они беспокоятся о болезни.
Они ожидали, что добровольцы, думающие о болезни, будут считать себя более замкнутыми. И вот что они нашли. Добровольцы, склонные к инфекции, считали себя менее общительными, чем контрольные, а ипохондрики в группе также считали себя менее открытыми в отношении людей и менее склонными к сотрудничеству. Другими словами, чем сильнее волонтеры беспокоятся о заражении, тем меньше они желают компании других.
Это само по себе поразительно. Но отношения и самовосприятие являются эффективной защитой только в том случае, если они меняют реальное поведение людей. Итак, во втором эксперименте ученые придумали гениальный способ измерить фактическое избегание. По-прежнему тревожили лишь часть добровольцев по поводу инфекции и болезни. Затем они показали всем добровольцам фотографии лиц, измеряя движения их рук. Очень тонкое отталкивание является индикатором социального избегания, например, когда мы отталкиваем что-то нежелательное; сгибание аналогичным образом указывает на принятие.Как и ожидалось и было опубликовано в журнале Psychological Science , те, кто беспокоился о микробах, были более избегающими; а хронические ипохондрики были, безусловно, самыми избегающими.
Так что это довольно изящный защитный механизм. По крайней мере, когда-то. Но эти развитые тенденции часто оказываются тупыми инструментами, и это жесткое предубеждение против микробов может пойти наперекосяк в современном мире. Например, чувствительность к угрозам болезней может быть неизбирательной, заставляя людей судить и избегать не только больных, но также тучных людей и людей с ограниченными возможностями.А поскольку незнакомые люди представляют собой особенно серьезную угрозу неизвестных болезней, психологическая иммунная система может также способствовать ксенофобии по отношению к иностранцам, настроениям против геев и правому авторитаризму. Это большая цена, чтобы избежать боли в горле и насморка.
Чтобы узнать больше о причудах человеческой природы, посетите блог «Полная фронтальная психология» на сайте True / Slant. Отрывки из «We’re Only Human» регулярно появляются в журнале Scientific American Mind .Книга Рэя Герберта « О второй мысли: перехитрить жестко запрограммированные привычки вашего разума » будет опубликована Crown в сентябре.
Общество мизантропов: тайбэйский бар для людей, не любящих человечество
Тайбэй, Тайвань (CNN) — Спрятанный в тупике, скелет сидит на барном стуле с бокалом вина и сигаретой. Пусто усмехаясь, он прислоняется к стене, украшенной цитатой из Франца Кафки: «Во вселенной есть бесконечное количество надежд… но не для нас ».
Добро пожаловать в« Общество мизантропов », бар, который предлагает выпившим и посетителям передышку от других людей. Причудливое дополнение к барной сцене Тайбэя предлагает креативные коктейли, черный юмор и неприязнь.Его коктейли звучат мрачно: «Ghost Island Tea» включает тайваньскую весеннюю водку и виски Kavalan, а также немного текилы, калуа, вермут и лимонный сок; «Kafkaesque» смешивает вместе «Kaffe und Wodka» и другие спиртные напитки с корневым пивом.
Смесь мидори, миканшу на основе сакэ, вишневого бренди и водки Absolut дает «No Longer Human.«
У коктейлей есть названия, такие как« Чай с острова призраков »и« Последние слова ».
любезно предоставлено Обществом мизантропов
Если вы заказываете« Последние слова »на основе джина, вас вежливо попросят записать, что вы скажете на смертном одре, чтобы добавить к стопке карточек в баре. «Оставайся смешным» — говорится в одном из них.
Сам бар отличается темным юмором и темным декором: черные стены, черное меню, черные тарелки — даже жареные курица черная, после того, как ее замариновали в традиционном тайваньском твороге из ферментированных бобов, обрызгали спиртом и подожгли.
Посетителям остается наблюдать, как из чего-то похожего на черные остатки вырывается пламя, блюдо из жареной курицы, вызывающее образ ада.
Как будто вы не поняли сообщение: «Ад — это другие люди», известная цитата Жан-Поля Сартра нарисована на стене.
«Вы можете ненавидеть этот мир сколько хотите»
Антисоциальная тема бара противоречит его инклюзивности; владелец, который страдал от тяжелой депрессии, хотел предоставить пространство, которое приветствовало бы других нуждающихся.
«Мы называем это« Общество мизантропов », что буквально означает, что здесь можно ненавидеть этот мир сколько угодно», — говорит Чэнь Сяогуай.
«Я хочу привлечь людей с темной стороной», чтобы затем они могли помогать друг другу и испытывать «тепло от разных людей», — добавляет он.
«Общество мизантропов» расположено в одном из самых оживленных районов Тайбэя, посреди шумного ночного рынка, торгующего одеждой и закусками, и менее чем в минуте ходьбы от станции метро Gongguan.
Но владелец Чен сумел найти место, идеально подходящее для бара, который утверждает, что ненавидит человеческое общество, в темном углу дороги, ведущей в никуда, куда не проникает солнечный свет.
Но внутри скрыто какое-то человеческое тепло.
Чен был вдохновлен открыть бар после месяца, проведенного в психиатрической больнице.
Там он получил специализированную помощь от психологов и других медицинских работников, но чувствовал, что система перестала оказывать поддержку после его выписки.
«Я думаю, что самое важное в моем случае при выходе с темной стороны — это помощь людей, друзей, которых я встретил в больнице», — говорит Чен, который раньше был инженером.
«Я хочу воспроизвести эту группу поддержки коллег».
Однако многие люди с депрессией предпочитают не употреблять алкоголь, потому что он усугубляет их симптомы или плохо сочетается с их лекарствами.
В Обществе мизантропов вы можете получить это чувство общности без выпивки, поскольку бар также является кафе и книжным магазином, предлагающим книги по психологии, автобиографии и романы о темных эпизодах из жизни людей.В кофейне выстроились в очередь книги: «Музей разорванных отношений» и «Поэзия о том, как сильно я ненавижу свою жизнь».
С момента открытия помещения в феврале прошлого года, по словам Чена, люди «приходили сюда, чтобы поплакать, поговорить со мной, просто остаться, почитать мои книги».
Более десятка постоянных клиентов, которые испытывают аналогичные проблемы с психическим здоровьем, узнали друг друга и создали свою собственную сеть поддержки.
На Тайване о психическом здоровье мало говорят, его часто неправильно понимают и клеймят.
«Раньше эти люди, вероятно, могли разговаривать только со своей семьей, своими друзьями, которые не понимали их, особенно с нашими родителями, старшими поколениями, которые не имели представления или не знали о проблемах психического здоровья», — говорит 28-летний Чен.
Старшие поколения могли предположить, что проблемы можно решить, поговорив с служащим храма или с помощью суеверий.
Черная жареная курица в баре подожжена, что придает ей адский вид.
любезно предоставлено Обществом мизантропов
«Общество мизантропов» предлагает всем пьющим и посетителям возможность выразить свое настроение, и это начинается с того, что вы заказываете.
«Яростно тушеная» утка может понравиться тем, кто злится, в то время как китайское название шотландского яйца переводится как «втиснуться в свою скорлупу».
Чена однажды попросили создать коктейль, чтобы «почувствовать себя порабощенным обществом». Он создал один «непрозрачный по цвету, с сильным ароматом».
Наверное, было бы неправильно называть это антибаром, так как многие одинокие пьющие искали утешения у других людей в барах по всему миру. Но, с юмором разыгрывая темную сторону, «Общество мизантропов» привлекает людей, желающих выпить чего-то особенного, а также тех, кто надеется на понимание.
«Вы уверены, что хотите вернуться в реальную жизнь?» табличка на двери просит вас выйти.
Общество мизантропов , Рузвельт-роуд, секция 4, переулок 40, № 1-2, Тайбэй; Открыто с воскресенья по четверг с 14:00 до 13:00; Пятница и суббота, 14.00-22.00Мизантроп (полная версия), адаптированная Тимоти Муни
«Весело занимательно. … Как и оригинал, [Муни] написал Misanthrope целиком в рифмованных двустишиях, очевидно, получая при этом огромное удовольствие.«
Чикаго Трибьюн
«… удивительный перевод Тимоти Муни … передает все веселье Мольера в самых умных стихах».
Пэтти Нолан, Детройтский экзаменатор,
«Перевод остроумия Мольера, сделанный Тимоти Муни, сохранился после перехода с оригинального французского остроумия.Это также удивительно легко понять — часто рифмуя, что само по себе подвиг. Замечательные остроты, мудрость ироничная и глубокая, а диалоги быстрые и увлекательные ».
Сью Сучита, Dearborn Times-Herald
«… рифмованный бунт. Это шаг вперед по всей линии, от блестящего оригинала Мольера до изящной английской адаптации Тимоти Муни ».
Лоуренс Б. Джонсон, The Detroit News
«Муни привносит на сцену остроумие и стиль, которые легко находят отклик у современной публики.Этот спектакль с его умной игрой слов и философскими взглядами наверняка понравится всем, кому нравится телесериал « Дом ». Адаптация Муни, написанная рифмованным ямбическим пентаметром, вскрывает лицемерие традиционного общества и маленькую (а иногда и большую) ложь, на которую люди полагаются для поддержания внешнего вида и социального порядка ».
Greenwood Index-Journal (Южная Каролина)
«Каким бы хорошим актером он ни был, Муни неуклонно приобретает еще большую репутацию благодаря своим писательским способностям.«
Чикаго Трибьюн
«Пьеса была переведена в лирический шедевр, импортированный в 20-й век и адаптированный для американской аудитории Тимоти Муни. Сложные стихи, наполненные каламбурами и остротами, высмеивающими французское высшее общество, представляли для Муни непростую задачу — передать всю мощь этого мира. играть, не теряя пресловутого остроумия в переводе.Он мастерски реконструировал диалог, обеспечив повторное открытие Мольера среди современной публики ».
CU-Denver Advocate
«Амбициозное начинание, адаптация Муни использует ясный, доступный язык, не ставя под угрозу смысл или слишком много приличия пьесы 17-го века.«
Чикаго Ридер
Misanthrope — Номер Oxford
AT: The Man-Hater A: Molière Pf: 1666, Paris Pb: 1667 Tr: 1762 G: Com. в 5 действиях; Французские александрины S: Дом Селимен, Париж, 17 в. C: 8m, 3fAlceste полностью привержен честности и презирает лицемерные манеры своих современников. Например, он говорит поэту Оронту именно то, что он думает о своем бедном стихе, что побуждает Оронта попытаться отвоевать у него любимую Селимену Алкеста. Когда Оронте и Алькесте обнаруживают, что Селимен нечестно натравливает одного жениха на другого, Оронт бросает ее, в то время как Алькесте продолжает оставаться непоколебимой в своей преданности ей. Поступают новости о том, что, несмотря на справедливость его дела, Алькесте проиграл судебный процесс.Характерно, что он отказывается обжаловать приговор, чтобы еще раз доказать, насколько испорчен мир. Поскольку он вынужден покинуть Париж, он просит Селимен поехать с ним в качестве его жены. Она готова выйти за него замуж, но только в том случае, если они смогут остаться в парижском обществе. Отвергнутый двоюродным братом Селимен, Алькест в гневе готовится к отъезду в страну, в то время как его разумный друг надеется убедить его остаться.
AT: Man-Hater A: Molière Pf: 1666, Paris Pb: 1667 Tr: 1762 G: Com.в 5 действиях; Французские александрины S: Дом Селимен, Париж, 17 в. C: 8m, 3f
Мизантроп — самая сложная из комедий Мольера, потому что здесь, хотя главный герой ведет себя экстремально, его поведение не так предосудительно, как в «Ипохондрике» или «Скупом». Действительно, современной публике, как и Руссо, Алькест кажется симпатичной фигурой по сравнению с льстецами и лицемерами современного парижского общества. Тем не менее, аудитория времен Мольера признала бы, что, хотя преданность Алькеста истине может быть похвальной, его одержимость откровенным высказыванием и его готовность принять роль жертвы столь же сильны, как одержимость Аргана своим здоровьем или одержимостью Гарпагона своим здоровьем. Деньги.Таким образом, в то время как Мольер, только что перенесший запрет на его Тартюф и Дон Жуан, радостно высмеивал поверхностность парижского общества, Алькест не герой. В самом деле, он более чем вероятно вернется в салон Селимен, поскольку часть шутки состоит в том, что этот ненавистник человечества нуждается в людях вокруг него, чтобы обеспечить публику его озлобленным обличительным словам.
МИСАНТРОПИЯ. | Новости | The Harvard Crimson
ЭТА особая черта человеческой натуры, которая заставляет некоторых отказываться от дружеских отношений с остальным человечеством, встречается редко, и мы благодарны за это.Его так редко можно увидеть, что для большинства это дело прошлого, и они предполагают, что он погиб вместе с писателями, которые так подробно описали некоторые замечательные примеры этого много лет назад. Но в легкой форме он существует и в настоящее время и нашел свое место в святыне ученика. В нашем маленьком мире есть хорошо заметные примеры этого умеренного мизантропа, отчужденного от общества своих одноклассников; не завязывать дружбу, которая так сильно увеличивает удовольствие от студенческой жизни; движение в заколдованном круге, предел, который он сам описал и внутрь которого он никого не приглашает.Подобно прославленному хамелеону, купающемуся в свете своего блеска, но теряющему эти яркие оттенки и приобретающему более тусклый оттенок, когда кто-нибудь приближается, так наш отшельник накидывает на себя свою леденящую мантию сдержанности, если кто-нибудь рискнет проникнуть в него. его уединение и с каким-то хорошо сформулированным предлогом исчезло, и остается только гадать, как он может когда-либо преодолеть эту холодность, которая, как ледяная кольчуга, отталкивает все дружеские ухаживания. Возможно, некоторые настолько склонны, что для них это одиночество является настоящим удовольствием, но мы вряд ли можем так думать; для нас нет государства настолько безлюдного.Если, как это иногда случается, кого-то ввергает в уединение неконтролируемое чувство раскаяния и, как этот замечательный человеконенавистник Тимон Афинский, он отправляется в лес, там может быть наслаждение, окруженное всеми красотами природы, и он могут подружиться с ними и вести приятную жизнь. Но окруженный толпой, как здесь, готовый присоединиться к утешению и удовольствию всех своих друзей, это ненужный урод и всего лишь проявление сильного эгоизма и тщеславия, принятых ради достижения дурной славы. и ничего не добавляет ему в оценке одноклассников.Достоинство этой своекорыстной сдержанности односторонне, и если смотреть с другой стороны, это не более чем жалкое зрелище, обнаруживающее только угрюмость и общую видимость недоброжелательности.
Каждый из его преданных лишает себя не только большого удовольствия, но и большого дополнения к своим личным знаниям; ибо никакое образование, каким бы богатым он ни было книжными знаниями, не будет полным без знания мира; а где это лучше изучить? С его взгляда все неблагоприятно, и человечество принимает измерение, полностью соответствующее той крошечной мере, которую применяет его разум, стесненный от того, что скован самим собой.