Конец романтики: что придет на смену браку и моногамии
Романтические отношения — все? По крайней мере на это намекает статистика последних лет. В своей книге «Жизнь соло» социолог Эрик Кляйненберг рассказывает, что в США сегодня около половины взрослых людей являются одиночками. А количество синглов во всем мире только с 1996 года по 2006 год выросло на 33%. Нет никаких оснований полагать, что этот тренд в ближайшее время развернется в другую сторону — «традиционная семья», скорее всего, будет все быстрее уходить в прошлое.
Но все-таки человек — биосоциальное животное, и взаимоотношения с другими для нас важны. Близкие контакты с партнерами — это то, что помогает нам вырабатывать гормон окситоцин, критически важный для физического и психического здоровья. Значит, даже если классический брак канет в лету, что-то должно прийти ему на смену. Попробуем разобраться — каких трансформаций института семьи, отношений и секса мы можем ожидать в будущем?
Серийная моногамия
Эволюционный биолог Ричард Докинз в своей книге «Эгоистичный ген» приводит множество математических расчетов, после которых он приходит к выводу: моногамия для человека и многих близких к нему видов животных — это наиболее эффективная стратегия.
Реклама на Forbes
Но значит ли это, что надо «быть вместе, пока смерть не разлучит»?
Конечно, нет. «По природе» достаточно моногамии на 3-4 года — чтобы зачать, родить и подрастить ребенка. Именно такой «срок жизни» моногамии подтверждают и исследования антрополога Хелен Фишер. Она проводила МРТ мозга людей, которые находятся в состоянии острой влюбленности, и тех, кто пребывает в более давних отношениях. Оказалось, что работа «системы вознаграждения» мозга, которая вырабатывает дофамин, со временем перестает так сильно возбуждаться в ответ на присутствие одного и того же партнера.
Кроме того, исследования финских ученых показывают: у женщин, состоящих в моногамных отношениях в течение 7 лет, либидо куда ниже, чем у одиночек и тех, что недавно нашли себе нового партнера. Сегодня среднее количество партнеров у людей в развитых странах — пять-семь человек в течение жизни. При этом количество браков практически во всех странах ОЭСР стремительно падает, число разводов — растет.
Можно предположить, что выбор серийной моногамии — то есть смены партнеров раз в несколько лет — станет одним из главных трендов отношений будущего. Постепенно все больше людей будет отказываться от идеи «вместе навсегда» — особенно с учетом перспективы радикального продления жизни — и завершать отношения, как только они перестают давать всплеск дофамина и окситоцина.
Отношения «по науке»
Большинство из нас выросло под влиянием мифа о романтической любви, которая преодолеет все преграды и подарит небывалое счастье. Но доказательств тому было немного — только субъективные свидетельства очевидцев, а также художественный вымысел в книгах и фильмах.
Сейчас, с развитием науки, стало возможным довольно точно оценить — как же романтические отношения действительно воздействуют на организм?
Вот, например, в этом исследовании австралийские ученые наблюдали за состоянием психического здоровья 3820 респондентов — и соотносили их ответы с качеством их личных отношений. Оказалось — довольно ожидаемо, — что только удачный союз снижает риски депрессии и тревожности.
Интересно другое — во-первых, неудачные отношения для женщин вреднее, чем для мужчин. У них они увеличивают вероятность тревожного расстройства, тогда как на мужчин никак не влияют. Во-вторых, и это главное, качество романтической связи можно оценить количественно — например, с помощью опросника DAS-7. Если вы набираете по нему менее 25 баллов, то такие отношения лучше прекратить.
Кажется, не за горами те времена, когда решение о начале отношений люди будут принимать не по зову сердца, а по данным тестов и обследований. Пройти опросники, сделать функциональную МРТ, чтобы определить отклик своего мозга на партнера, сдать анализы на окситоцин и ген окситоцинового рецептора — и можно будет с довольно высокой вероятностью определить исход вашего романа.
Платоническое родительство
А как же дети, спросите вы? Хотя рождаемость давно и безнадежно снижается в развитых — и даже в некоторых развивающихся — странах, многие люди все еще хотят стать родителями. Но воспитывать детей в одиночку тяжело, а частая смена партнеров — та самая серийная моногамия — повышает риск антисоциального поведения ребенка в будущем. Что же делать?
Ученые выдвигают разные гипотезы, почему серийная моногамия вредна для детей. Среди лидирующих идей — предположение о том, что на ребенка больше всего влияет нестабильность. Детям в период взросления важно иметь одного или нескольких надежных значимых взрослых в окружении, устойчивую семейную систему и последовательные правила воспитания. Постоянный переход матери или отца из одних отношений в другие расшатывает эту систему — и это отражается на психике детей.
К счастью, люди уже придумали, как решить эту проблему, не заставляя себя оставаться годами в неудовлетворительных романтических отношениях «ради детей». Выход — платоническое родительство. Этот подход предполагает, что рождение и воспитание детей следует вообще «отвязать» от романтики: любовные отношения — отдельно, крепкий союз для взращивания ребенка — отдельно.
Уже сейчас не менее 100 тысяч человек зарегистрированы на сайтах, где можно найти партнера по платоническому родительству. Как минимум 100 детей родились после «матчей» на подобных сайтах. А законодательство разных стран начинает меняться, разрешая платоническим родителям обрести совместные родительские права (кое-где у одного ребенка может быть аж 4 родителя!).
Специалисты считают, что такие новые подходы к родительству изменят даже городскую архитектуру. Кородителям не обязательно жить вместе — они могут проживать в каком-то небольшом микрорайоне, типа коммуны, или таунхаусе, чтобы все были достаточно близко к общим детям, но при этом имели свое личное пространство.
Секс умер, да здравствует секс
После того как отгремела сексуальная революция, интерес к сексу — по крайней мере реальному сексу между людьми — стал стремительно падать. Особенно это заметно по поведению молодежи.
Реклама на Forbes
С 1991 по 2017 год количество американских школьников, которые уже начали половую жизнь, упало с 54% до 40%. Сейчас в США люди, которым около 20 с небольшим, в 2,5 раза более склонны к воздержанию по сравнению с их родителями из «поколения Х». В Японии миллениалы тоже отказываются от секса — аж четверть людей в возрасте от 18 до 39 лет даже никогда им не занималась! По России такой статистики пока нет, но социологи подтверждают, что это общемировой тренд — молодым поколениям секс все менее интересен.
Что же ждет сексуальную жизнь человечества в будущем? Игрушки, роботы, VR-порно — все это позволяет получить качественную разрядку в одиночестве, без лишних усилий и рисков.
И популярность такого досуга растет. Количество запросов «VR-порно» на PornHub, например, выросло на 440% только в 2016 году. По данным за 2019 год, VR-порно занимает уверенное третье место в поиске агрегатора.
А секс-роботы становятся все более персонализированными, учатся говорить и шутить, наконец, разрабатывают модели и для женщин. Обещают, что в ближайшем будущем роботы станут еще более «человечными» — например, начнут потеть и выделять смазку. Зачем с такими игрушками вообще нужен секс с другими людьми?
Ученые придумали даже название для подобной сексуальной «ориентации» будущего — диджисексуальность. Человек с такой «ориентацией» будет заниматься сексом преимущественно или исключительно с машинами. И, с одной стороны, в этом нет ничего плохого. С другой — критики считают, что «диджисексуальность» дегуманизирует секс — и это может вылиться в новую волну насилия над людьми, особенно женщинами. Будем надеяться, что хорошие законы спасут нас от такой перспективы.
Реклама на Forbes
Новая мотивация
Раньше главная причина вступать в отношения и брак была экономической — вместе было легче выжить, чем поодиночке. Сейчас это уже не актуально. Какое-то время продержался миф о романтической любви — но современная наука доказала, что на биохимическом уровне любовь действительно (чаще всего) живет три года или около того. А значит, сегодня людям нужны новые поводы вступать в отношения — и новые модели этих самых отношений.
Как мы уже упомянули, качественный союз уменьшает риск депрессии и тревожного расстройства. Также люди в отношениях реже курят и пьют — и благодаря этому могут по итогу оказаться здоровее одиночек. Многие люди лучше спят вместе с партнером — правда, только в том случае, когда женщина в паре довольна взаимоотношениями. В конце концов, это просто приятно!
А чтобы повысить удовлетворенность отношениями в меняющемся мире, психологи предлагают следующие стратегии.
Жить в разных домах — то есть практиковать гостевой брак или гостевые отношения.
Заводить отношения и вступать в брак по причинам, отличным от романтической любви: дружба, совместное воспитание детей, финансовая стабильность. Можно даже воспитывать вместе детей, не имея сексуальных отношений в принципе.
Заводить немоногамные отношения: от моногамистых отношений, в которых разрешен флирт/поцелуи с другими, до полигамии и полиамории.
«Разрешить» себе жениться и разводиться в течение жизни, не считая развод «неудачей».
Если вы чайлдфри, не заставляйте себя заводить детей только потому, что так «положено», чтобы быть «нормальной семьей». Кстати, некоторые исследования показывают, что пары без детей — самые счастливые в отношениях.
«Все мои браки — случайность». Взгляд на семью адепта серийной моногамии | ОБЩЕСТВО
По данным Росстата, в начале 2017 года на 1000 браков пришлось 829 разводов, то есть намного больше половины. При этом чаще всего разведенные люди женятся вновь. А кто-то даже не один раз. Такая модель семейных отношений, когда за жизнь человек заключает череду браков, называется серийной моногамией. Это некий микс из полигамии и моногамии. Человек находит себе одного партнера, он верен ему, но лишь на какое-то время. После этого происходит разрыв и новые отношения.
Герой нашего материала – 45-летний Петр Данилов. Еще подростком он выбрал особую модель брака — серийную моногамию и решил, что у него будет три жены. Но жизнь рассудила иначе. Поэтому теперь за его плечами четыре брака и четыре развода. При этом с последней супругой он собирается сойтись вновь.
О том, как он пришел к такому формату семейных отношений, Петр рассказал URAL.AIF.RU.
Завод, дом, семья, дети
Совершенно не помню обстоятельства, в которых мне пришла в голову мысль строить личную жизнь по модели серийной моногамии. Уверен, эта мысль не была догмой, сложись жизненные обстоятельства по-другому, возможно, никакой серийной моногамии в моей жизни и не было вовсе. В подростковом возрасте каждому приходят в голову разные идеи, часть из них реализуются, часть нет. Например, подростком мне придумалось тратить все время жизни примерно поровну на четыре части: работа, то есть труд и зарабатывание денег, путешествия, любовь и семейная жизнь и самообразование. Это получилось, вот уже четверть всей жизни я безостановочно трачу на самообразование. И серийная моногамия удачно получилась. А куча других идей не реализовалась. Например, подростком мне приходила идея получить Нобелевскую премию, но воз и ныне там.
«Человек определяется, прежде всего, свободой, поэтому конкретный индивид всегда есть то, чем он решил быть. Всякий поступают так, как считают нужным, то есть принимает свободное решение, в том числе и в вопросе брака. В вопросе выборе формы брака человек обычно поступает согласно традиции, по инерции принимая господствующую в данном обществе, в данную историческую эпоху форму брака. Современное же российское общество крайне дезориентировано и оторвано от какой бы то ни было традиции. Поэтому всякий творит на свой страх и риск, ведь неразрывной связи свободы с ответственностью никто не отменял», — комментирует кандидат философских наук, доцент кафедры философии, культурологии и искусствоведения РГППУ Марьяна Ершова.
«Жизнь, как поруганная сказка, посмеялась надо мной»
Я относительно поздно начал сексуальную жизнь – в английское совершеннолетие, в 21 год. До 20 лет девушек даже не целовал. Моя первая женщина и стала моей первой женой – это случилось в 22 года. Когда мы играли нашу первую свадьбу, то заключили неформальный брачный договор, который не имел юридического значения, не касался вопросов имущества, а говорил только о духовном. Текст договора, который также подписали четверо или пятеро наших друзей-свидетелей, начинался помпезно: мол, мы с женой ставим наши отношения выше авторитета любых государств и церквей. Договор заключался на небольшой срок, на три года. То есть, изначально предполагалось, что у брачного союза есть начало, но будет и конец. Когда у нас родился первый ребенок, мы подписали новый договор в интересах ребенка и продлили брак.
Я всегда стремился оформлять отношения, чтобы быть порядочным человеком. Но это было гораздо более замысловато, нежели просто никчемный штамп в паспорте. Со второй женой мы венчались в Украинской православной церкви, она же давала нам согласие на развод. С третьей подписали огромный текст примерно на десять страниц – стратегию строительства нашей семьи, которая учитывала огромное количество аспектов совместной жизни. Она была рассчитана на пару лет, и забавно, что большей частью мы ее выполнили. А дальше стратегии не было, наверное, потому и развалился брак.
«Известный социолог и сексолог Игорь Кон говорит о том, что в среднем у человека за жизнь бывает пять союзов. Каждые десять лет люди меняются, развиваются и вырастают из тех отношений, которые когда-то создали. Взять, например, детство. Между тем, что хочет ребенок в пять и семь лет, есть большая разница. Так и у взрослых. Ценности человека в 30 лет будут отличаться от ценностей в 40. Когда пара встречается, у них схожие взгляды, цели и векторы развития, но потом они начинают развиваться в разных направлениях. Сначала эта разница незаметна, но с годами становится более явной», — рассказывает психолог Ольга Селькова.
«Интересы ребенка святы»
Со всеми бывшими женами я общаюсь, дружу, время от времени мы сотрудничаем экономически и по вопросам образования детей. За все браки у меня появилось пятеро детей, но лично каждого из них удается видеть редко, например, в данный момент они находятся в четырех разных городах, а я в пятом. Но благодаря изобретению интернета коммуницировать стало удобно – та же переписка в соцсетях как с женами, так и детьми.
Глубоко убежден, что если у мужчины и женщины родился ребенок, то их отношения закончатся только со смертью одного из партнеров. Мои отношения с каждой экс-женой не только не исчерпали себя, но и замечательным образом развиваются, становясь с каждым годом все глубже, кристальнее, мудрее. Когда после развода мужчина и женщина при наличии общего ребенка перестают общаться и дружить, для меня это варварство, дикость, выученная беспомощность, плебейство и убогость. Есть ребенок, и его интересы святы. Всем надо учиться дружить с бывшими женами и мужьями. Я так и делаю.«Для детей важно, чтобы у них были и папа, и мама. Если мужчина, расставшись с женщиной, расходится и с ребенком – это плохой родитель. А если же он при этом остается отцом, если счастливы родители, то и ребенку хорошо. Когда у детей нет постоянной семьи, это приводит к смене ценностных ориентиров. Потому что каждый новый брак родителей – новая система, новые правила», — уверена Ольга Селькова.
«Любовь – это поступки»
Все мои четыре брака – случайность. Я никогда не выбирал жен. Брак – это, в первую очередь, экономический союз, он не может быть основан на любви по определению. На этом можно лишь основать отношения. Любовь играла в каждом моем браке большую роль. Ее часто понимают как загадочные романтические чувства, но мне ближе понятие любви как метода. Это поступки, когда, например, ночью встаешь и идешь в аптеку за лекарством для жены или ребенка. Человек – это сумма поступков и больше ничего. А вот слова и чувства – это все сдует ветром.
Важно не то, что дала серийная моногамия тебе, а что ты успел дать своим партнерам. Всем своим женам я успел дать радость материнства, острые эмоции. Им не было скучно со мной, и мне тоже не было скучно с ними.
Фото: Из личного архива/ Петр Данилов Мне уже 45 лет, возможно, проживу еще максимум 25 лет. Я закончил брачную карьеру, мне есть чем заняться в жизни, есть десятки дел и замыслов. Например, сейчас я начал изучать японский язык и мечтаю пожить в Японии. Свои небольшие силы вкладываю в осуществление этого рывка. По идее, было бы хорошо свозить в Японию всех трех сыновей, чтобы они там побывали. Сыновья не против, их матери тоже. Рад, что у меня возобновились отношения с четвертой женой. Про будущее я не загадываю. Проблемы или какого-то особого вопроса в серийной моногамии не чувствую, а все точки поставит смерть. Ведь все подлинное, как известно, перед лицом смерти.«Моногамия – это верность одному человеку. То, что к ней добавляется слово «серийная», лишь игра понятиями. По сути, получается, что так можно чуть ли не каждый год менять жен, говорить, что веришь в моногамию, но лишь на какое-то время, а потом снова любить другую. Это что-то среднее между моногамией и полигамией», — прокомментировала психолог.
Harvard Business Review Россия
Рецензия на книгу Маши Халеви «Полиамория. Свобода выбирать». Альпина Паблишер, 2021.
Полиамория (англ. polyamory от др.-греч. πολύς «многочисленный» и лат. amor «любовь»). Одна из форм согласованной немоногамии, система этических взглядов на любовь, допускающая возможность существования любовных отношений у одного человека с несколькими людьми одновременно с согласия и одобрения всех участников этих отношений. Полиаморией также называют практику любовных отношений, воплощающую эти взгляды.
«Отрава — это такое постепенное, по капле, появление новых взглядов в морали, искусстве, политике, семье, газетах, книгах, в человеческих контактах, которое сопровождается уже бессильным чувством необратимости и возмущенным отрицанием, не могущим, однако, совсем не признать того, что налицо.
Роберт Музиль «Человек без свойств»
Два эпиграфа отражают контрастное отношение к полиамории («много любовей»). Словарная статья в Википедии существует — значит, явление, по выражению Роберта Музиля, налицо и приобрело новые черты. В то же время консервативно настроенные люди, привыкшие оценивать моногамный брак как счастье на всю жизнь, наверняка употребят слово того же Музиля «отрава».
Однако самое лучшее — беспристрастно разобраться в относительно новом понятии. Книга Маши Халеви «Полиамория. Свобода выбирать» — хороший помощник в осмыслении явления. Полиамория — более научное и терминологичное обозначение того, что в американских сериалах называют open relationship — в противовес exclusive relationship (открытые vs эксклюзивные отношения). У человека, который ее практикует, одновременно несколько любовных связей, и его партнеры об этом осведомлены и тоже совершенно свободны в своих романтических отношениях: между всеми установлен принципиальный консенсус. Халеви сфокусирована на консенсусной немоногамной семье, или консенсусных немоногамных отношениях (далее КНО). И хотя разные формы немоногамии стары как мир, лишь в последние десятилетия это явление оформилось в некое движение, обрело принципиальных приверженцев и теоретиков, а также статус особой формы отношений. Произошло это, вероятно, благодаря распространению дискуссионных интернет-платформ, на которых люди признавались, что никак не могут вписаться в принятую в обществе «лестницу» любовных отношений: искра интереса — свидания — секс — эксклюзивность (отказ от поиска других партнеров) — брак.
Автор книги — убежденный адепт немоногамного брака. Чтобы убедить читателя в достоинствах КНО, она десятки раз повторяет слово «свобода». Привлекая множество источников (библиография насчитывает более 130 книг и статей), Халеви утверждает, что моногамная семья неорганична для Homo sapiens вообще, а навязана западному человеку моралью, религией и традициями. По ее мнению, моногамия воцарилась в западном обществе, потому что она социально и экономически выигрышна: «Моногамные общества экономически продуктивнее… В таких браках мужчины заняты работой, а не поиском потенциальных партнерш и борьбой за ресурсы, не тратятся на других женщин и заводят меньше детей, а значит, больше экономят и более рационально относятся к деньгам. Поиск других женщин может заставить мужчину заняться более опасными видами деятельности и даже связаться с криминалом».
Традиции и мораль суть ограничения и запреты, а сексуальная свобода — вдохновение, свежесть чувств, самопознание и личностный рост (одно из широко эксплуатируемых понятий для доказательства благотворности чего бы то ни было; «способствует личностному росту» — всегда с жирным знаком «плюс»). Много страниц посвящено полигамии у млекопитающих и прочих позвоночных; автору важно показать, что сексуальное «многолюбие» — здоровая, хотя, возможно, и несколько животная потребность человека.
Вывод Маши Халеви недвусмыслен: открытый брак и для эмоциональной жизни, и для здоровых доверительных отношений супругов, и даже для экономической жизни общества — безусловное благо. По ее мнению, нервный, подавленный рутиной и однообразием моногамной жизни человек — и работник плохой. Оживление, общее оздоровление, выработка новой морали, которая так или иначе меняется из века в век, — вот что несет с собой решение открыть свой брак и вступать во внебрачные связи, согласовав все с супругом (супругой).
Что-то, однако, мешает читателю уверовать в благотворность немоногамного брака, несмотря на множество приведенных личных писем мужчин и женщин, которые вступили на новый путь и оценили все преимущества таких отношений. О достоинствах «многолюбовного» брака рассказано подробно и вдохновенно, а о недостатках и проблемах сексуальной свободы — невнятно и вскользь.
Лишь на трехсотой странице Халеви признается, что к написанию книги ее подтолкнул личный опыт. В 2014 году она предложила мужу открытый брак, и у них все получилось. Более того, благодаря своему удачному опыту Маша сменила профессию, стала консультантом, коучем по консенсуальным немоногамным отношениям. Передает, так сказать, накопленный опыт. Узнав об этом, читатель понимает, почему книга при всей элегантности, вдохновенности и внушительном объеме не слишком убеждает в «нормальности» и тем более в моральной безупречности полиамории. Она написана с одной, небеспристрастной точки зрения и не рассматривает полиаморию во всей ее полноте. Массовых антиполиаморных общественных кампаний пока не наблюдалось, но есть немало примеров того, как практикующие в браке или вне брака полиаморию подвергаются стигматизации в традиционно моногамном обществе. В странах относительно строгой морали, таких как США, неэксклюзивные отношения никак не защищены законом, браком признается лишь зарегистрированный союз между двумя людьми. Людей, которые практикуют небинарные отношения, могут дискриминировать как на работе, так и в суде — например, в решениях об опеке над детьми.
Книга отразила и интересную тенденцию в современной структуре профессий. Все больше людей не проводят жизнь в офисах, а делают источником заработка свои профессиональные знания, открывая онлайн-каналы и школы. Некоторые же основывают новую профессию на передаче личного житейского опыта: хороший кулинар открывает канал, на котором учит готовить; женщина, удачно вышедшая замуж, открывает школу счастливого замужества; сторонница открытого брака становится консультантом для последователей такого образа жизни.
«…Как человек, который долгие годы следил за полиаморным сообществом, я понимаю: когда пара переходит к свободным отношениям, происходят различные перемены — люди открываются в целом, начинают больше тянуться к своим платоническим друзьям, прислушиваться к своим чувствам, учатся говорить об этом и серьезно воспринимать свои потребности… Как только вы начнете изменять свое восприятие в одном, трансформируются и другие области вашей жизни, а не только романтические отношения», — пишет Халеви.
Вряд ли полиамория в браке станет мейнстримом в ближайшем будущем. А если в прекрасном далеко и станет, то интересно, что произойдет при этом с мировым искусством? Останутся ли в поле зрения человечества Петрарка и мадам де Лафайет, а также вся мировая песенная вселенная?
Об авторе. Марина Птушкина — филолог.
Моногамия — это… Что такое Моногамия?
Моногамия (от греч. μονος — единый и γάμος — брак) — единобрачие, историческая форма брака и семьи, при которой в брачном союзе находятся два представителя противоположных полов. Противопоставляется полигамии, в рамках которой представитель одного пола имеет в браке более одного представителя противоположного пола.
Моногамия также существует в однополом браке (в тех странах, где такие браки признаются законом).
Моногамия у животных
Лебеди создают пары на всю жизнь и смена партнёра возможна только в случае гибели одного из лебедей.Моногамия у животных — отношения между полами, характеризующиеся тем, что самец в течение более или менее продолжительного срока спаривается с одной определённой самкой и обычно принимает участие в заботе о потомстве. Моногамия наблюдается у большинства птиц, причём лебеди, аисты, орлы, грифы соединяются в пары на несколько лет, в отдельных случаях — на всю жизнь, другие — только на один сезон, расставаясь после выведения и выкармливания птенцов (например, гуси) или даже сразу после устройства гнезда, ещё до откладки яиц (многие утки). Все дикие гуси моногамны. Среди млекопитающих обезьяны образуют пары на несколько лет; волки, песцы, лисицы, барсуки, горностаи, бобры — редко более чем на один сезон. К моногамии иногда относят также отношения насекомых и других беспозвоночных, у которых оба пола (или только самцы) умирают вскоре после однократного спаривания (самки — после откладки яиц).
Моногамия у человека
История моногамии
Существует мнение, что моногамия возникла задолго до появления человека разумного. Следует подчеркнуть, что при такой схеме отношений полов, самец помогает только той самке, с которой имеет сексуальные отношения. Речь не идёт о совместной заботе о потомстве, так как предполагается, что дети вне зависимости от отцовства, получают пропитание только от матери и мало интересуют своих отцов. Исследователи считают, что переход к такой схеме отношений оказал важное положительное влияние на развитие человеческого вида, и более того, является одним из необходимых этапов развития гоминид, определяющих превосходство предков человека над другими человекообразными обезьянами.
В 2009 году появились новые археологические данные, косвенно подтверждающие эту теорию. Построению модели древнего человеческого общества на основе новых данных посвящена статья американского антрополога Оуэна Лавджой (C. Owen Lovejoy), опубликованная в престижном научном журнале Science. Центральное место в модели, построенной на основании результатов, полученных при исследовании скелета ардипитека, «занимает объяснение трех уникальных человеческих особенностей — двуногости, редукции клыков и скрытой овуляции» — признаков, появившихся гораздо раньше, чем большой мозг и изготовление каменных орудий, которые «развились в связи с переходом к моногамии и увеличением вклада отцов в заботу о потомстве, что, в свою очередь, было связано с особенностями пищевой стратегии наших далеких предков». Исследователь делает парадоксальный на первый взгляд вывод: повсеместное принятие отношений «секс за еду» в дальнейшем привело к переходу к моногамии, свойственной человеческому виду, заменив беспорядочные половые связи прошлого. В статье также говорится, что переход схемы отношений от «самок берёт сильный» (что свойственно гориллам и шимпанзе) к «самка предоставляет секс в обмен за еду» предположительно позволил свести к минимуму конфликты самцов внутри человеческой стаи, а также столкновения между стаями. Необходимость переносить тяжелую добычу на большие расстояния для обеспечения едой самок привело к развитию двуногости. При дальнейшем развитии и укреплении парных связей предпочтения самок постепенно сместились «от самых агрессивных и доминантных самцов к самым заботливым». Снижение степени агрессивности самцов позволило перейти к коллективной охоте и послужило толчком к дальнейшему развитию человеческого вида [1]. Эта работа высоко оценена редакцией Science. По мнению журнала, статья Оуэна Лавджой и серия других работ схожей направленности являются научным прорывом 2009 года [2].
Моногамия также может существовать и внутри однополых отношений.
См. также
Примечания
К ВОПРОСУ О ТРАНСФОРМАЦИИ ИНСТИТУТА БРАКА В КОНТЕКСТЕ ПОЛИГИННЫХ ОТНОШЕНИЙ
Аннотация:
В рамках исследования обозначены главные правовые акценты процесса трансформации форм брака. Обращено внимание на то, что институт брака исторически изменялся в двух направлениях: в формах и в типах брака. Выявлено, что в обществе происходит «рефлюксный» процесс перестройки гражданской формы брака в религиозную. В связи с этим в современном российском обществе стали доминантны конфессиональные церемонии при заключении брака. То есть, это свидетельствует о том, что раньше процесс трансформации формы брака происходил от религиозного к гражданскому, в настоящее время наблюдается обратная тенденция. В этом аспекте подробно рассмотрены типы браков по критериям численности партнеров, вступающих в брачно-семейные отношения и по данному критерию разграничены моногамный брак и полигамный брак. Последний тип исследован в контексте полигинии, для которой характерно брачное отношение одного мужчины и нескольких женщин, и полиандрии — очень редкой формы брака, в которой преобладает численность мужского партнёрства. Дана правовая оценка легализации полигамных отношений в современном российском обществе.
Образец цитирования:
Абесалашвили М.З., Тутарищева С.М., Цеева С.К., (2019), К ВОПРОСУ О ТРАНСФОРМАЦИИ ИНСТИТУТА БРАКА В КОНТЕКСТЕ ПОЛИГИННЫХ ОТНОШЕНИЙ. Пробелы в российском законодательстве, 6: 52-55.
Список литературы:
Абесалашвили М.З., Тутарищева С.М. Проблемы правового толкования понятий «гражданский брак» и «фактические брачные отношения» // Теория и практика общественного развития. № 7. 2018. С. 101-105.
Гавриш И. Полигамия в брачном праве ислама и России (перспективы сближения позиций) // Россия и мусульманский мир. 2016. № 12. С. 119-131.
Ерохина Е.В., Арсакова В.Д. Многоженство в России: миф или реальность // 2017. № 4 (4). С. 273-277.
Косарева И.А. Моногамия как основополагающее начало семейного права России и некоторых зарубежных стран // Вестник ХГАЭП. 2008. №5. С. 1180-1187.
Манукян Ю.К. Современное семейное право Российской Федерации и шариат. Ростов н/Д.: АПСН, 2003. 110 с.
Петров И.В. Государство и право Древней Руси. СПб., 2003. 413 с.
Прилуцкий В. В. Мормонская полигамия в юте и на Западных территориях США (1850-1890-е гг.) // Вестник Брянского государственного университета. 2017. № 2 (32). С.96-100.
Об актах гражданского состояния: федеральный закон от 15.11.1997 №143-ФЗ (ред. от 03.07.2019) // Собрание законодательства РФ. 1997. № 47. Ст. 5340.
Ключевые слова:
религиозная и гражданская формы брака, моногамные и полигамные брачные отношения, полигиния и полиандрия, легализация религиозного брака, religious and civil forms of marriage, monogamous and polygamous marriage relations, polygyny and polyandry, legalization of religious marriage.
Ученые доказали, что многоженство опасно для сердца мужчин
Ученые из Саудовской Аравии выяснили, что полигамные мужчины в четыре раза чаще, чем моногамные, страдают от сердечно-сосудистых заболеваний. Причина — заботы и нервотрепки, связанные с многоженством.
Полигиния, или многоженство, — это форма брака, при которой мужчина состоит в брачном союзе одновременно с несколькими женщинами. В 2008 году ученые из Аризоны выяснили, что многоженство существенно снизило разнообразие мужских хромосом и сделало генетический материал, передающийся по родительской линии, более скудным.
«Все люди происходят от приматов, которые были полностью полигамны. В эволюционном смысле человек стал моногамен совсем недавно», — говорит Майкл Хаммер, один из участников исследования, опубликованного в журнале PLoS Genetics.
Теперь ученые из Саудовской Аравии обнаружили, что полигиния может привести к серьезным сердечно-сосудистым заболеваниям.
В новом исследовании говорится о том, что мужья, взявшие в жены нескольких девушек, в четыре раза больше подвержены проблемам с сердцем, чем те, кто ограничился одной-единственной избранницей.
«Мы нашли связь между количеством супруг и числом заболеваний коронарных сосудов», — утверждает Амин Даула, кардиолог из Исследовательского центра имени короля Фейсала и один из авторов исследования. По мнению Даула, это может быть вызвано тем, что в полигамных браках мужья должны поддерживать несколько домашних хозяйств, а это является сложным как финансово, так и эмоционально.
В исследовании приняли участие 687 мужчин, которые лечились от сердечной недостаточности в пяти больницах в Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах. Среди них у 68% было по одной жене, у 19% — по две, у 10% — по три, у 3% — по четыре. Средний возраст мужчин был 59 лет, большая половина участников исследования страдала гипертонией и диабетом, половина ранее перенесла сердечно-сосудистые заболевания.
В ходе исследования ученые выяснили, что полигамные мужчины в 4,6 раза чаще, чем моногамные, имели риск сужения коронарных артерий.
«Известно, что продолжительный стресс в семейной жизни повышает риск коронарных заболеваний сердца», — уверен Мишель Комаджа, бывший президент Европейского общества кардиологов и один из авторов исследования. По мнению ученого, было бы интересно провести исследование о влиянии полигинии на количество сердечных заболеваний среди женщин.
Согласно Корану, мужчина, женившийся на нескольких девушках, обязан заботиться обо всех женах одинаково и должным образом. «Вероятно, что стресс из-за заботы о нескольких супругах, а иногда — о нескольких семьях с детьми, огромен» — рассказал Амин Даула.
Однако исследователи не нашли причинно-следственных связей между сердечными заболеваниями и полигамными браками. Возможно, что другие, скрытые факторы, такие как уровень интимных отношений в браке, пищевые привычки или генетика, могут сыграть важную роль в этом вопросе.
Ранее британские ученые выяснили, что среди женщин и мужчин довольно высок процент приверженцев полигамных отношений. Лишь чуть больше половины мужчин и столько же женщин в среднем предпочитают одного партнера нескольким.
При этом некоторые эксперты утверждают, что эволюционно полигамия выгодна для мужчин, но не для женщин. Дело в том, что полигамные мужчины оставляют намного больше потомства, чем моногамные, в то время как женщина не может рожать детей чаще, чем раз в девять месяцев.
Преимущество детей из моногамных семей заключается в том, что им не приходится делить папу с детьми, рожденными от другой женщины. Исследования показывают, что при многоженстве супруги в среднем рожают меньше детей, чем в моногамных браках. Более того, полигамия может стать причиной межличностных конфликтов: так, исследование 2012 года показало, что в полигамных обществах наблюдается больше насилия, бедности и неравноправия полов.
Гендерный эксперт: семьей в России люди считают совершенно не то, что правительство
ИК: С точки зрения государственной политики, основная проблема – что в России продолжает снижаться демографический уровень, поэтому все меры государственной политики, в основном, направлены на семью. Семья стоит в центре всех мер: социальных пособий, стимулирования рождаемости и т. д.
Но с точки зрения общества, ситуация немножко другая, потому что семьей в России люди считают уже совершенно не то, что считает правительство. Изменения в структуре семьи идут во всем мире. Во многих странах принято то, что называется партнерством. В России пока у этого нет никакого юридического, официального статуса, семьей считается исключительно зарегистрированный союз между мужчиной и женщиной. И понятно, что, с точки зрения демографической политики, этот союз создан для продолжения рода. Но если мы посмотрим на социологические исследования, то не такая уж и большая часть людей теперь вступает в официальный брак. Есть много разных видов партнерства, есть люди, которые живут много лет вместе, имеют детей, но при этом не расписываются, из-за этого, получается, они выпадают из каких-то ключевых мер государственной политики.
Поэтому, мне кажется, картина достаточно многообразна, исходя из того, о ком мы говорим, кто у нас определяет, что такое семья и что ей нужно.
ЕА: То есть изменилась ситуация за последнее время, да? Меньше людей официально регистрируют отношения?
ИК: Меньше людей официально регистрируются, огромное количество разводов. Разводы продолжают расти, то есть даже если отношения зарегистрированы, как правило, они длятся не очень долго, и даже уже наличие совместных детей не останавливает людей от разводов.
Если хочется сохранять то, что называется «семья», то нужно обращать внимание на другие формы семьи. Сейчас в России довольно большое количество семей, возглавляемых женщинами – одинокими матерями.
ЕА: Если сказать слово «семья», День семей, представляется традиционная семья. Но Вы уже упомянули семьи, где мамы одни, реже, конечно, но есть семьи, где папы одни. А какие еще есть виды семей, которые, может быть, не сразу приходят в голову?
ИК: Социологи, которые изучают семью, говорят о том, что существует много видов так называемого гостевого брака, когда люди не проживают вместе, а встречаются. Или есть довольно много случаев, когда люди после развода продолжают каким-то образом отношения, потому что у них общие дети.
И еще один важный феномен – это так называемая серийная моногамия. Исследователи признают, что, как в сказке раньше – «поженились и жили они вместе долго и счастливо, и умерли в один день» – таких семей практически уже не остается, единичные случаи. Как правило, теперь семья – это скорее череда семей и отношений. То есть в течение жизненного цикла человек несколько раз создает семью, и не нужно здесь какую-то панику устраивать и говорить, как это все ужасно. Нужно отнестись к этому как к веянию современности.
ЕА: А с чем это связано? Свободнее взгляд на жизнь стал?
ИК: Да нет, это связано, на самом деле, отчасти с экономическими причинами, отчасти вообще с ситуацией с семейным правом. В XIX веке женщины не работали, и не было никакой возможности себя прокормить. Либо ты живешь с родителями, либо ты выходишь замуж и тебя дальше кормит и содержит муж, в основном, если мы берем аристократию и средний класс. А сейчас развод для женщины – не конец жизни. Она может продолжать работать и обеспечивать даже не одного ребенка, а если два у нее ребенка остается и т. д. Для женщины больше теперь возможностей выбирать, как ей жить, и, если ее отношения не устраивают, то расставаться. Плюс в России основная причина развода – это домашнее насилие, алкоголизм мужа и т. д.
ЕА: Показатель разводов – вот эта цифра – она естественная, да? Или можно этого как-то избежать, может быть, можно предпринимать какие-то меры?
ИК: Избежать – если это происходит в тех странах, где возраст вступления в брак немножко выше. В России все равно достаточно молодой возраст вступления в брак: 24 года для женщин, по-моему, и 26-27 для мужчин, это молодой возраст все равно. Получается, только закончили университет, и нужно уже сразу выходить замуж, рожать детей. Не очень много возможностей начать хотя бы как-то карьеру строить. Такие ранние браки – опять же, все исследования показывают, практика, жизнь показывает – часто оказываются недолговечными. Если люди женятся в 22 года, когда они еще не очень оценивают реалистичность семейной жизни, что это не только медовый месяц и романтические отношения, но и совместный быт, трудности, совместные решения и т. д., поэтому после первого такого опыта сразу наступает отрезвление, и часто такие ранние браки распадаются, а следующие браки – уже более осознанные. Поэтому в тех странах, где возраст вступления в брак – около 30 лет, как правило, эти отношения – уже более взрослые, более осознанные и более стабильные.
ЕА: Последний вопрос – острый для России – тема однополых союзов. Как обстоят дела сейчас с этим, как вы видите перспективы?
ИК: В этом плане что я могу сказать: Россия остается очень традиционалистской страной, которая пытается сделать вид, что тут все не так, как во всем мире уже. Конечно, во всем мире одинаковый процент гомосексуальных людей. Нет такой разницы, что граница определяет: здесь будет больше геев и лесбиянок, а в этой стране их будет меньше. Конечно, этот гомофобный закон, который существует в России – о том, что нельзя говорить о ЛГБТ с подростками, нельзя рассказывать им про сексуальную ориентацию, – это большая проблема. ЛГБТ-организации подвергаются здесь сильному давлению, дискриминации. Конечно, все попытки пока говорить о возможности союзов – утопичные немножко. Когда-нибудь это произойдет, рано или поздно, мы смотрим на тенденцию во всем мире: даже в тех странах, которые были очень консервативны, все равно законы были приняты на уровне стран. Поэтому когда-то это случится, но для этого должны происходить многие другие вещи в стране. И отказ от такого агрессивного традиционализма – это одно из необходимых условий.
Загадка моногамного брака
В этом разделе мы представляем и эмпирически оцениваем ряд взаимосвязанных гипотез о том, как масштабы и интенсивность полигамных браков негативно влияют на успех, стабильность или конкурентоспособность группы, и проясняем эффекты, создаваемые нормативная моногамия. Когда мы говорим о «нормативной моногамии» ниже, мы имеем в виду набор норм и законов, регулирующих современный брак, а не только правила о количестве супругов. В частности, обычаи и законы, регулирующие развод (e.грамм. разделение активов) и наследование. Говоря о «полигинии», мы имеем в виду «общую» или «несороральную» полигинию [1], которая не ограничивает выбор мужа в отношении супруга реальными или классифицирующими сестрами своей нынешней жены (см. Дополнительные электронные материалы).
Наш подход предсказывает, что увеличение масштабов и интенсивности полигинных браков приводит к усилению межполовой конкуренции между мужчинами. Это означает, что возможности полового отбора будут выше в более полигинных обществах.Нормы и институты, требующие моногамного брака или уменьшающие полигинию, должны уменьшить силу полового отбора. Здесь мы рассматриваем две линии доказательств, указывающих на то, что нормативная моногамия снижает внутриполовую конкуренцию. Во-первых, мы представляем доказательства, указывающие на то, что интенсивность внутриполовой конкуренции снизилась, когда моногамный брак был постепенно навязан общинам мормонов девятнадцатого века. Затем мы показываем, что интенсивность внутриполовой конкуренции ниже в нормативно моногамных обществах, взятых из выборки из 18 обществ с различными брачными нормами.
Данные мормонских общин между 1830 и 1890 годами показывают, что внутриполовая конкуренция резко снизилась, поскольку правительственные силы подавляли полигинный брак [11] посредством ряда гражданских, юридических, законодательных, финансовых и военных маневров, которые начались в 1840-х годах и в основном закончились к 1890 году, когда церковь Святых последних дней официально отреклась от практики многоженства. Расчетное соотношение возможностей полового отбора у самцов ( I m ) по сравнению с самками ( I f ) является ключевым показателем.В 1830 г. I m / I f было 2,4, что означает, что самцы столкнулись с почти в два с половиной раза большей избирательной интенсивностью, чем женщины. К концу девятнадцатого века это соотношение упало и выровнялось до 1,17, что указывает на то, что мужчины сталкиваются лишь с немного большей конкуренцией, чем женщины. Размер внутриполовой конкуренции снизился более чем в восемь раз за период, когда был введен моногамный брак. Градиенты Бейтмана, которые обеспечивают другую меру, рассказывают ту же историю [11].
Хотя этот анализ согласуется с нашей гипотезой, он не может каузально изолировать влияние навязывания моногамного брака на внутриполовую конкуренцию, потому что многие другие исторические процессы произошли в тот же период времени. Тем не менее, дальнейшая поддержка появляется при сравнении соотношений I m / I f в разных обществах [14], где наборы конкретных исторических процессов различаются. Мормонское значение 1830 г., равное 2,4 для I m / I f , аналогично тому, которое наблюдается в других полигинных обществах [14], таких как Яномано в Венесуэле (2.11), арабы в Чаде (2,28) или догоны (2,47) в Мали. Значение 1,17 для американских мормонов конца XIX века находится между 1,25 для современных американцев и 0,81 для исторической Финляндии (1745–1900). противопоставляет количество сексуальной конкуренции в обществах нормативной моногамии и без нее. Когда I m / I f > 1, мужчины сталкиваются с большей репродуктивной конкуренцией, чем женщины; Чем больше I m / I f , тем жестче конкуренция.Средние значения I m / I f для этих двух подвыборок указывают на то, что возможности для полового отбора (соревнование партнеров) в 6,4 раза больше в обществах, в которых отсутствует нормативная моногамия.
Это сочетание продольных и перекрестных данных позволяет предположить, что нормативная моногамия действительно снижает внутрисексуальную конкуренцию. Затем мы исследуем, действительно ли это конкурентное подавление приводит к снижению уровня преступности.
(i) Следствие: нормативная моногамия снижает уровень преступности
Одним из важных следствий подавления внутриполовой конкуренции должно быть снижение преступности.Расширяя круг неженатых мужчин и повышая степень внутрисексуальной конкуренции, большее количество полигинных браков увеличит дисконтирование мужчин в отношении будущего и их склонность к риску, что приведет к более социально нежелательному поведению. Столкнувшись с высоким уровнем внутриполовой конкуренции и небольшими шансами на получение хотя бы одного долгосрочного партнера, не состоящие в браке мужчины с низким статусом будут сильно недооценивать будущее и с большей готовностью будут участвовать в рискованном поведении, повышающем статус и стремящемся к сексу. Это приведет к увеличению количества убийств, краж, изнасилований, социальных потрясений, похищений (особенно женщин), сексуального рабства и проституции.В качестве побочного продукта эти мужчины, вероятно, будут больше злоупотреблять психоактивными веществами. Даже среди мужчин с высоким статусом конкуренция может усилиться, если градиент физической подготовки остается крутым. Это может привести к рискованным заявкам на политическую власть, мотивированным возможностью приобретения гаремов. Напротив, нормативная моногамия истощает пул неженатых мужчин с низким статусом, что приводит к снижению уровня социальных недугов, включая снижение уровня преступности, разрушения общества и злоупотребления психоактивными веществами.
Чтобы понять, почему даже небольшое увеличение полигинии приводит к значительному увеличению числа мужчин без партнера, представьте себе общество из 40 взрослых, состоящих из 20 мужчин и 20 женщин.Предположим, эти 20 мужчин различаются от безработных, бросивших школу, до руководителей. Предположим, что 12 мужчин с наивысшим статусом женятся на 12 из 20 женщин в моногамных браках. Затем все пять лучших мужчин (25% населения) берут вторую жену, а двое лучших (10%) берут третью жену. Наконец, лучший парень берет четвертую жену. Это означает, что 58 процентов всех браков являются моногамными. Только мужчины, входящие в верхние 10% статуса, женились более чем на двух женщинах. Максимальное количество жен — четыре.Хотя эта степень полигинии не является экстремальной с точки зрения межкультурных отношений [1,3], она создает пул из 40 процентов мужского населения, которые не допускаются к брачному рынку. Чтобы даже выйти на брачный рынок, мужчина должен находиться в верхних 60% мужского статуса. Чтобы удвоить количество постоянных партнеров (до двух), необходимо войти в 25% лучших мужчин. Напротив, нормативная моногамия означает, что никого не закрывают, и повышение относительного статуса мужчины не увеличивает количество его постоянных партнеров.
Несколько сходных доказательств указывают на то, что моногамный брак снижает уровень преступности. Во-первых, мы рассматриваем доказательства, свидетельствующие о том, что неженатые мужчины собираются в группы, ведут опасное для себя поведение (азартные игры, запрещенные наркотики, злоупотребление алкоголем) и совершают более серьезные преступления, чем женатые мужчины. Вступление в брак существенно снижает шансы мужчины на совершение преступления. Во-вторых, мы анализируем межнациональные данные, показывающие, что многоженство приводит к более высокому проценту неженатых мужчин и что большее количество неженатых мужчин связано с более высоким уровнем преступности.Затем, используя данные о соотношении полов внутри страны и за прошлые периоды, мы подтверждаем, что большее количество неженатых мужчин или более сильная внутриполовая конкуренция связаны с более высоким уровнем преступности. Наконец, мы обсуждаем подробные антропологические случаи, которые согласуются с этой связью.
Поперечные данные показывают, что неженатые мужчины чаще, чем женатые, совершают убийства [31], грабежи и изнасилования [32,33]. Более того, неженатые мужчины чаще, чем женатые, склонны к азартным играм и злоупотреблению наркотиками / алкоголем [33].Эти отношения контролируют социально-экономический статус, возраст и этническую принадлежность. Конечно, эти данные не доказывают, что отсутствие брака приводит к преступному поведению, потому что люди, которые менее склонны к совершению преступлений или злоупотреблению психоактивными веществами, также могут быть более подходящими для брака или с большей вероятностью захотят вступить в брак.
Работа с продольными наборами данных усиливает аргументы в пользу причинно-следственной связи. Эти данные позволяют исследователям проследить за одними и теми же людьми с течением времени, чтобы увидеть, как брак влияет на их поведение по сравнению с на их собственное поведение до брака.Sampson и др. . [34] использовали лонгитюдные данные, которые отслеживали мальчиков в реформаторской школе Массачусетса один раз в возрасте от 17 до 70 лет. Большинство испытуемых были женаты несколько раз, что позволило исследователям сравнить их вероятность совершения преступления в браке и в неженатые периоды их жизни, используя каждый человек как его собственный контроль. Из всех преступлений брак снижает вероятность совершения мужчиной преступления на 35 процентов. В случае имущественных и тяжких преступлений брак снижает вероятность совершения преступления вдвое.Когда мужчины разведены или овдовели , уровень их преступности повышается. Анализы также показывают, что «хорошие браки» даже более профилактичны, чем обычные браки (хотя брак с женой-преступницей имеет противоположный эффект). Это согласуется с предыдущей работой Sampson & Laub [35].
Используя данные заключенных Небраски, Хорни и др. . [36] изучали влияние на преступную склонность поступления в школу, получения работы, переезда с женой, переезда к подруге и употребления наркотиков или алкоголя.Контролируя все эти факторы, брак снижает вероятность совершения преступления мужчиной примерно наполовину. Этот эффект наиболее сильный для нападения и самый слабый для преступлений против собственности, но значим для обоих, а также для преступлений, связанных с наркотиками. Величина этого брачного эффекта аналогична поступлению в школу и намного сильнее, чем условно-досрочное освобождение или испытательный срок. Интересно, что сожительство без брака не снижает уровень преступности. Работа имела смешанные эффекты, ни один из которых не был особенно значительным.Положительное влияние жизни с женой на преступность даже больше, чем отрицательное влияние пьянства (аналогичные результаты из Лондона см. В исследовании Farrington & West [37]).
Безусловно, самым большим фактором увеличения преступной склонности человека было употребление наркотиков [36]. Это говорит о том, что анализ Хорни и др. может недооценивать общее влияние брака, потому что брак также снижает количество алкогольных напитков и употребления марихуаны [38]. Таким образом, брак, вероятно, оказывает как прямое влияние на совершение преступлений, так и косвенное влияние, уменьшая количество злоупотреблений в отношении личности.Совместное проживание также снижает злоупотребление психоактивными веществами, но менее эффективно, чем брак.
Исследователи изучили несколько приблизительных механизмов, объясняющих, как брак снижает преступность среди мужчин (дополнительные электронные материалы). Хотя это и является предположением, один интересный механизм предполагает, что брак в моногамных (но не полигамных) обществах снижает уровень тестостерона у мужчин. Однако селективные силы, порождаемые культурным групповым отбором, не «заботятся» о том, почему брак снижает преступное поведение, а только то, что это каким-то образом делает.
Хотя брак может снизить шансы человека на совершение преступления или жестокого обращения, необходимы две другие важные связи, чтобы оценить, объединяются ли эти индивидуальные эффекты и влияют на целые общества: (i) увеличивает ли многоженство размер пула не состоящих в браке мужчины? и (ii) увеличивает ли это, в свою очередь, уровень преступности? Чтобы проверить это, мы устанавливаем первую связь, используя межнациональные данные, чтобы показать, что большее количество полигинии связано с большим процентом не состоящих в браке мужчин в популяции.Затем, используя тот же набор данных, мы показываем, что чем выше процент неженатых мужчин в стране, тем выше уровень изнасилований, убийств, краж, грабежей и мошенничества. Наконец, чтобы усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи, мы затем рассмотрим внутригосударственный и исторический анализ взаимосвязи между соотношением полов и преступностью.
Чтобы установить связь между степенью полигинии и процентом неженатых мужчин, мы используем данные национального уровня, полученные от Kanazawa & Still ([39]; 2009, неопубликованные данные), которые собрали статистику преступности, демографическую информацию и экономические данные из несколько источников вместе с показателем степени многоженства для 157 стран.Чтобы создать меру полигинии, Канадзава и Стилл закодировали все культуры в Энциклопедии мировых культур по четырехбалльной шкале (от 0 = моногамия является правилом и широко распространено, до 3 = полигиния является правилом и является нормой. широко распространенный), а затем разработал значение на уровне страны путем агрегирования всех культур внутри страны, умножая значения для каждой культуры на долю населения страны, представленную этой культурой. В дополнительном электронном материале мы расширяем работу Канадзавы и Стилла, регрессируя процент не состоящих в браке мужчин (в возрасте 15 лет и старше) в национальном населении по этому показателю полигинности с контролем экономического развития (ВВП на душу населения ), экономического неравенства (отраслевые коэффициенты Джини), плотность населения и степень демократии в 1980 году, а также фиктивные переменные для Африки и Азии [39].Результаты шести различных спецификаций моделей показывают, что чем выше степень многоженства в разных странах, тем выше процент неженатых мужчин. Переход от незначительной степени полигинии (полигинии = 0 по всей стране) к широко распространенной полигинии (полигиния = 3 повсюду) увеличивает размер этого избыточного пула на 13–27 процентов.
Осуществляя вторую связь, электронный дополнительный материал также показывает, что чем больше процент неженатых мужчин в населении страны, тем выше уровень изнасилований, убийств, нападений, краж и мошенничества с учетом тех же переменных в описанной регрессии. выше.Процент не состоящих в браке мужчин является очень значимым предиктором всех этих уровней преступности, за исключением нападений, где он имеет лишь незначительное значение. Фактически, процент неженатых мужчин является единственным показателем, который неизменно важен для всех пяти преступлений. Для изнасилования и убийства добавление процента неженатых мужчин к регрессии со всеми другими переменными увеличивает объясненную дисперсию с 33 до 45 процентов и с 12 до 24 процентов, соответственно. В случае нападения, кражи и мошенничества объясненная дисперсия увеличивается примерно на 5 процентов, когда процент неженатых мужчин добавляется в качестве предиктора.
Предоставляя важный шаг, мы не должны слишком доверять этим выводам, потому что (i) мера степени полигинии является приблизительной, (ii) данные о неравенстве являются неполными и (iii) используются агрегированные перекрестные оценки. секционные данные на уровне страны ограничивают мощность вывода. Требуется дополнительная работа для расширения этого предварительного анализа. Тем не менее, эти результаты совпадают с показанным выше эффектом сокращения преступности браком и подавлением внутрисексуальной конкуренции.Кроме того, учитывая эти другие результаты, трудно аргументировать обратную причинно-следственную связь в этих регрессиях, что больший избыток неженатых мужчин вызывает большую полигинию или что большее количество преступлений заставляет мужчин отказываться от брака (независимо от дохода и т. Д.).
Анализ, проведенный внутри стран, позволяет нам еще больше усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи между избытком не состоящих в браке мужчин и преступностью, избегая при этом ошибок межнационального анализа. Неравное соотношение полов возникло в различных обстоятельствах, в первую очередь в современной Индии и Китае, где родительские предпочтения в отношении сыновей сместили соотношение полов в пользу мужчин [40], а также на границах, например, на американском Западе.Эмпирические модели из всех таких разнообразных случаев говорят об одном и том же [40,41]: неженатые мужчины с низким статусом, часто в холостяцких бандах, участвуют в более высоких уровнях агрессивной, насильственной и антиобщественной деятельности. Индия и Китай особенно информативны, поскольку качество данных позволяет проводить эконометрический анализ, направленный на оценку причинно-следственных связей.
В Китае соотношение полов (мужчин и женщин) заметно выросло с 1,053 до 1,095 в период с 1988 по 2004 год, почти вдвое увеличив количество неженатых или «избыточных» мужчин [42].В то же время уровень преступности увеличился почти вдвое — 90 процентов из них были совершены мужчинами. Увеличение соотношения полов было вызвано постепенным внедрением в Китае политики одного ребенка, а также продолжающимся демографическим переходом. Случайный факт, что разные провинции применяли политику в разное время по причинам, не связанным с уровнем преступности, создает возможность для статистического анализа воздействия этой политики и вызванных ею изменений в соотношении полов. Дата внедрения политики в провинциях представляет собой экзогенную переменную, которую можно использовать для определения направления причинно-следственной связи.
Регрессионный анализ [42] показывает, что увеличение соотношения полов на 0,01 связано с 3-процентным увеличением имущественных и насильственных преступлений с учетом ряда демографических и экономических переменных. Эти анализы также показывают, что эффект возникает из-за увеличения числа неженатых мужчин, а не общего числа мужчин. Рост неравенства, безработицы и урбанизации также положительно влияет на уровень преступности, но влияние соотношения полов не зависит от них. Чтобы исключить возможность того, что ошибки измерения соотношения полов коррелируют с уровнем преступности, Эдлунд и др. .[42] используют год реализации политики одного ребенка в качестве инструментальной переменной в двухэтапном анализе методом наименьших квадратов. Они используют год реализации для прогнозирования соотношения полов, а затем используют прогнозируемые (непредвзятые) данные о соотношении полов для прогнозирования преступности. Это указывает на то, что больший избыток мужчин вызывает повышение уровня преступности на . Подробнее см. Дополнительные электронные материалы.
В Индии Дрезе и Кхера [43] показали, что различия в соотношении полов в округах сильно связаны с уровнем убийств, с учетом многих других факторов.Эффект велик: переход от соотношения мужчин и женщин с 1,12 (в Уттар-Прадеше) до 0,97 (в Керале) снижает количество убийств вдвое. Более того, учитывая многие другие факторы, авторы показывают, что мужчины, живущие в районах, где мужчин больше, чем женщин, с большей вероятностью совершат убийства; то есть средний мужчина становится более жестоким (более рискованным), когда внутрисексуальная конкуренция выше. Это важно, потому что в противном случае рост количества убийств можно было бы объяснить просто увеличением числа мужчин.
Исторические данные также связывают непропорционально большую долю не состоящих в браке мужчин с более высоким уровнем преступности, насилия и злоупотребления наркотиками. Основываясь на ряде свидетельств, Кортрайт [41] утверждает, что жестокий характер американского Запада возник главным образом из-за большого количества мигрировавших туда неженатых мужчин. Различия в уровне преступности в Америке девятнадцатого века соответствуют пространственному распределению предвзятого соотношения полов. Со временем, по мере того, как соотношение полов в разных регионах приближается к единому, уровень преступности в этих регионах снижается.Кортрайт предполагает, что аналогичные случаи могут быть сделаны для австралийской границы в Новом Южном Уэльсе и для аргентинских пампасов.
Антропологические данные подтверждают эту точку зрения. Во многих неиндустриальных обществах молодые неженатые мужчины образуют группы мародеров, которые совершают набеги, чтобы украсть богатство и жен, насилуя и грабя. Полигинные общества участвуют в большем количестве войн [44], часто с целью поимки женщин [1]. Кросс-культурный анализ, хотя и грубый, показывает, что в полигамных обществах также больше преступности по сравнению с более моногамными обществами [45].Этнографические примеры показывают, почему это так: среди курий в Танзании молодые мужчины, не имеющие сестер, которые принесли бы существенный выкуп за невесту, гораздо чаще участвуют в набегах скота, которые они считают необходимыми для получения достаточных ресурсов для выхода на рынок полигинных браков [ 46]. Электронный дополнительный материал предоставляет дополнительный антропологический материал.
Эта линия рассуждений сходится с тремя другими областями исследований. Во-первых, в области экономики работа над теорией турниров предсказывает, что, когда градиенты стимулов будут крутыми (например,грамм. соревнования по принципу « победитель получает все »), люди часто должны отдавать предпочтение более рискованным стратегиям, особенно когда они проигрывают или считают себя маловероятными. Эти модели теории принятия решений [47], которые основаны на той же логике, что и наш эволюционный подход [48], предсказывают, что даже тем, кто считает себя победителем или вероятным победителем, часто необходимо следовать несколько более рискованной стратегии, когда градиенты стимулов (аналогично фитнесу). градиенты) круче, потому что они знают, что те, кто в настоящее время проигрывает, будут выкладывать все стопы.Опытным путем полевые исследования паевых инвестиционных фондов, гольфа [49,50], автогонок, бега на длинные дистанции, баскетбола и покера показывают, что вероятные проигравшие берут на себя больший риск и что размер и распределение денежных призов предсказывают более рискованный выбор для всех [51 ]. Например, менеджеры паевых инвестиционных фондов [52,53], которые обнаруживают, что эффективность их фонда уступает другим фондам той же категории в середине года, перераспределяются в более рискованные портфели по сравнению с портфелями тех, кто преуспел в первой половине года (рейтинг фонда влияет на приток капитала, что влияет на оплату труда менеджеров).В автогонках [54] в гонках с большим разбросом призов больше аварий (аварии происходят, когда водители рискуют и терпят поражение). Даже в лаборатории поведенческие эксперименты показывают, что игроки, которые в настоящее время проигрывают, чаще используют рискованную стратегию (если только результаты рискованного выбора не сильно коррелированы), и выбор рискованной стратегии ведущим игроком зависит от того, насколько велико его преимущество. [55]. Эта работа по экономике поддерживает более ранние лабораторные работы эволюционных психологов, показавшие аналогичные эффекты [56].
Во-вторых, большая часть эмпирических исследований в области общественного здравоохранения и психологии показывает, как увеличение крутизны иерархии статуса / дохода внутри общества влияет на результаты способами, совместимыми с большинством эволюционных теорий. С учетом других переменных, группы населения с более крутыми градиентами доходов (большим неравенством) имеют худшие социальные результаты, что подтверждается данными, касающимися преступности, насилия, злоупотребления наркотиками, образования и долголетия [57]. Некоторые из этих закономерностей были изучены не только в разных странах, но и в штатах США, и даже в окрестностях Чикаго [56,58].
В-третьих, мы утверждали, что усиление внутриполовой конкуренции влияет на уровень преступности и жестокого обращения с людьми — частично — за счет повышения терпимости к риску и временного дисконтирования. Хотя эти конкретные непосредственные психологические механизмы не имеют решающего значения для более широкой теории, мы отмечаем, что существующие экспериментальные работы предоставляют предварительную поддержку, показывая, что (i) заключенные готовы рисковать большими финансовыми штрафами по сравнению со студентами в идентичных поведенческих экспериментах [59], (ii ) эксперименты по межвременному выбору показывают, что как наркоманы, так и курильщики более резко обесценивают будущее, чем контрольные группы [60,61], и (iii) эксперименты по предпочтению риска показывают, что потребители наркотиков менее склонны к риску по сравнению с теми, кто их не употребляет [ 62].Таким образом, такие предварительные данные свидетельствуют о том, что преступления и личные злоупотребления, как правило, совершаются в большей степени теми, кто относительно более склонен к рискованному выбору и будущим скидкам.
Загадка моногамного брака
В этом разделе мы представляем и эмпирически оцениваем ряд взаимосвязанных гипотез о том, как масштабы и интенсивность полигамных браков отрицательно влияют на успех, стабильность или конкурентоспособность группы, и проясняем создаваемые эффекты. нормативной моногамией.Когда мы говорим о «нормативной моногамии» ниже, мы имеем в виду набор норм и законов, регулирующих современный брак, а не только правила о количестве супругов. В частности, важны обычаи и законы, регулирующие развод (например, раздел имущества) и наследование. Говоря о «полигинии», мы имеем в виду «общую» или «несороральную» полигинию [1], которая не ограничивает выбор мужа в отношении супруга реальными или классифицирующими сестрами своей нынешней жены (см. Дополнительные электронные материалы).
Наш подход предсказывает, что увеличение масштабов и интенсивности полигинных браков приводит к усилению межполовой конкуренции между мужчинами.Это означает, что возможности полового отбора будут выше в более полигинных обществах. Нормы и институты, требующие моногамного брака или уменьшающие полигинию, должны уменьшить силу полового отбора. Здесь мы рассматриваем две линии доказательств, указывающих на то, что нормативная моногамия снижает внутриполовую конкуренцию. Во-первых, мы представляем доказательства, указывающие на то, что интенсивность внутриполовой конкуренции снизилась, когда моногамный брак был постепенно навязан общинам мормонов девятнадцатого века.Затем мы показываем, что интенсивность внутриполовой конкуренции ниже в нормативно моногамных обществах, взятых из выборки из 18 обществ с различными брачными нормами.
Данные мормонских общин между 1830 и 1890 годами показывают, что внутриполовая конкуренция резко снизилась, поскольку правительственные силы подавляли полигинный брак [11] посредством ряда гражданских, юридических, законодательных, финансовых и военных маневров, которые начались в 1840-х годах и в основном закончились к 1890 году, когда церковь Святых последних дней официально отреклась от практики многоженства.Расчетное соотношение возможностей полового отбора у самцов ( I m ) по сравнению с самками ( I f ) является ключевым показателем. В 1830 г. I m / I f было 2,4, что означает, что самцы столкнулись с почти в два с половиной раза большей избирательной интенсивностью, чем женщины. К концу девятнадцатого века это соотношение упало и выровнялось до 1,17, что указывает на то, что мужчины сталкиваются лишь с немного большей конкуренцией, чем женщины.Размер внутриполовой конкуренции снизился более чем в восемь раз за период, когда был введен моногамный брак. Градиенты Бейтмана, которые обеспечивают другую меру, рассказывают ту же историю [11].
Хотя этот анализ согласуется с нашей гипотезой, он не может каузально изолировать влияние навязывания моногамного брака на внутриполовую конкуренцию, потому что многие другие исторические процессы произошли в тот же период времени. Тем не менее, дальнейшая поддержка появляется при сравнении соотношений I m / I f в разных обществах [14], где наборы конкретных исторических процессов различаются.Мормонское значение 1830 г., равное 2,4 для I m / I f , аналогично тому, которое наблюдается в других полигинных обществах [14], таких как яномано в Венесуэле (2,11), арабов в Чаде (2,28), или догоны (2.47) в Мали. Значение 1,17 для американских мормонов конца XIX века находится между 1,25 для современных американцев и 0,81 для исторической Финляндии (1745–1900). противопоставляет количество сексуальной конкуренции в обществах нормативной моногамии и без нее.Когда I m / I f > 1, мужчины сталкиваются с большей репродуктивной конкуренцией, чем женщины; Чем больше I m / I f , тем жестче конкуренция. Средние значения I m / I f для этих двух подвыборок указывают на то, что возможности для полового отбора (соревнование партнеров) в 6,4 раза больше в обществах, в которых отсутствует нормативная моногамия.
Это сочетание продольных и перекрестных данных позволяет предположить, что нормативная моногамия действительно снижает внутрисексуальную конкуренцию.Затем мы исследуем, действительно ли это конкурентное подавление приводит к снижению уровня преступности.
(i) Следствие: нормативная моногамия снижает уровень преступности
Одним из важных следствий подавления внутриполовой конкуренции должно быть снижение преступности. Расширяя круг неженатых мужчин и повышая степень внутрисексуальной конкуренции, большее количество полигинных браков увеличит дисконтирование мужчин в отношении будущего и их склонность к риску, что приведет к более социально нежелательному поведению. Столкнувшись с высоким уровнем внутриполовой конкуренции и небольшими шансами на получение хотя бы одного долгосрочного партнера, не состоящие в браке мужчины с низким статусом будут сильно недооценивать будущее и с большей готовностью будут участвовать в рискованном поведении, повышающем статус и стремящемся к сексу.Это приведет к увеличению количества убийств, краж, изнасилований, социальных потрясений, похищений (особенно женщин), сексуального рабства и проституции. В качестве побочного продукта эти мужчины, вероятно, будут больше злоупотреблять психоактивными веществами. Даже среди мужчин с высоким статусом конкуренция может усилиться, если градиент физической подготовки остается крутым. Это может привести к рискованным заявкам на политическую власть, мотивированным возможностью приобретения гаремов. Напротив, нормативная моногамия истощает пул неженатых мужчин с низким статусом, что приводит к снижению уровня социальных недугов, включая снижение уровня преступности, разрушения общества и злоупотребления психоактивными веществами.
Чтобы понять, почему даже небольшое увеличение полигинии приводит к значительному увеличению числа мужчин без партнера, представьте себе общество из 40 взрослых, состоящих из 20 мужчин и 20 женщин. Предположим, эти 20 мужчин различаются от безработных, бросивших школу, до руководителей. Предположим, что 12 мужчин с наивысшим статусом женятся на 12 из 20 женщин в моногамных браках. Затем все пять лучших мужчин (25% населения) берут вторую жену, а двое лучших (10%) берут третью жену. Наконец, лучший парень берет четвертую жену.Это означает, что 58 процентов всех браков являются моногамными. Только мужчины, входящие в верхние 10% статуса, женились более чем на двух женщинах. Максимальное количество жен — четыре. Хотя эта степень полигинии не является экстремальной с точки зрения межкультурных отношений [1,3], она создает пул из 40 процентов мужского населения, которые не допускаются к брачному рынку. Чтобы даже выйти на брачный рынок, мужчина должен находиться в верхних 60% мужского статуса. Чтобы удвоить количество постоянных партнеров (до двух), необходимо войти в 25% лучших мужчин.Напротив, нормативная моногамия означает, что никого не закрывают, и повышение относительного статуса мужчины не увеличивает количество его постоянных партнеров.
Несколько сходных доказательств указывают на то, что моногамный брак снижает уровень преступности. Во-первых, мы рассматриваем доказательства, свидетельствующие о том, что неженатые мужчины собираются в группы, ведут опасное для себя поведение (азартные игры, запрещенные наркотики, злоупотребление алкоголем) и совершают более серьезные преступления, чем женатые мужчины. Вступление в брак существенно снижает шансы мужчины на совершение преступления.Во-вторых, мы анализируем межнациональные данные, показывающие, что многоженство приводит к более высокому проценту неженатых мужчин и что большее количество неженатых мужчин связано с более высоким уровнем преступности. Затем, используя данные о соотношении полов внутри страны и за прошлые периоды, мы подтверждаем, что большее количество неженатых мужчин или более сильная внутриполовая конкуренция связаны с более высоким уровнем преступности. Наконец, мы обсуждаем подробные антропологические случаи, которые согласуются с этой связью.
Поперечные данные показывают, что неженатые мужчины чаще, чем женатые, совершают убийства [31], грабежи и изнасилования [32,33].Более того, неженатые мужчины чаще, чем женатые, склонны к азартным играм и злоупотреблению наркотиками / алкоголем [33]. Эти отношения контролируют социально-экономический статус, возраст и этническую принадлежность. Конечно, эти данные не доказывают, что отсутствие брака приводит к преступному поведению, потому что люди, которые менее склонны к совершению преступлений или злоупотреблению психоактивными веществами, также могут быть более подходящими для брака или с большей вероятностью захотят вступить в брак.
Работа с продольными наборами данных усиливает аргументы в пользу причинно-следственной связи.Эти данные позволяют исследователям проследить за одними и теми же людьми с течением времени, чтобы увидеть, как брак влияет на их поведение по сравнению с на их собственное поведение до брака. Sampson и др. . [34] использовали лонгитюдные данные, которые отслеживали мальчиков в реформаторской школе Массачусетса один раз в возрасте от 17 до 70 лет. Большинство испытуемых были женаты несколько раз, что позволило исследователям сравнить их вероятность совершения преступления в браке и в неженатые периоды их жизни, используя каждый человек как его собственный контроль.Из всех преступлений брак снижает вероятность совершения мужчиной преступления на 35 процентов. В случае имущественных и тяжких преступлений брак снижает вероятность совершения преступления вдвое. Когда мужчины разведены или овдовели , уровень их преступности повышается. Анализы также показывают, что «хорошие браки» даже более профилактичны, чем обычные браки (хотя брак с женой-преступницей имеет противоположный эффект). Это согласуется с предыдущей работой Sampson & Laub [35].
Используя данные заключенных Небраски, Хорни и др. .[36] изучали влияние на преступную склонность поступления в школу, получения работы, переезда с женой, переезда к подруге и употребления наркотиков или алкоголя. Контролируя все эти факторы, брак снижает вероятность совершения преступления мужчиной примерно наполовину. Этот эффект наиболее сильный для нападения и самый слабый для преступлений против собственности, но значим для обоих, а также для преступлений, связанных с наркотиками. Величина этого брачного эффекта аналогична поступлению в школу и намного сильнее, чем условно-досрочное освобождение или испытательный срок.Интересно, что сожительство без брака не снижает уровень преступности. Работа имела смешанные эффекты, ни один из которых не был особенно значительным. Положительное влияние жизни с женой на преступность даже больше, чем отрицательное влияние пьянства (аналогичные результаты из Лондона см. В исследовании Farrington & West [37]).
Безусловно, самым большим фактором увеличения преступной склонности человека было употребление наркотиков [36]. Это говорит о том, что анализ Хорни и др. может недооценивать общее влияние брака, потому что брак также снижает количество алкогольных напитков и употребления марихуаны [38].Таким образом, брак, вероятно, оказывает как прямое влияние на совершение преступлений, так и косвенное влияние, уменьшая количество злоупотреблений в отношении личности. Совместное проживание также снижает злоупотребление психоактивными веществами, но менее эффективно, чем брак.
Исследователи изучили несколько приблизительных механизмов, объясняющих, как брак снижает преступность среди мужчин (дополнительные электронные материалы). Хотя это и является предположением, один интересный механизм предполагает, что брак в моногамных (но не полигамных) обществах снижает уровень тестостерона у мужчин.Однако селективные силы, порождаемые культурным групповым отбором, не «заботятся» о том, почему брак снижает преступное поведение, а только то, что это каким-то образом делает.
Хотя брак может снизить шансы человека на совершение преступления или жестокого обращения, необходимы две другие важные связи, чтобы оценить, объединяются ли эти индивидуальные эффекты и влияют на целые общества: (i) увеличивает ли многоженство размер пула не состоящих в браке мужчины? и (ii) увеличивает ли это, в свою очередь, уровень преступности? Чтобы проверить это, мы устанавливаем первую связь, используя межнациональные данные, чтобы показать, что большее количество полигинии связано с большим процентом не состоящих в браке мужчин в популяции.Затем, используя тот же набор данных, мы показываем, что чем выше процент неженатых мужчин в стране, тем выше уровень изнасилований, убийств, краж, грабежей и мошенничества. Наконец, чтобы усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи, мы затем рассмотрим внутригосударственный и исторический анализ взаимосвязи между соотношением полов и преступностью.
Чтобы установить связь между степенью полигинии и процентом неженатых мужчин, мы используем данные национального уровня, полученные от Kanazawa & Still ([39]; 2009, неопубликованные данные), которые собрали статистику преступности, демографическую информацию и экономические данные из несколько источников вместе с показателем степени многоженства для 157 стран.Чтобы создать меру полигинии, Канадзава и Стилл закодировали все культуры в Энциклопедии мировых культур по четырехбалльной шкале (от 0 = моногамия является правилом и широко распространено, до 3 = полигиния является правилом и является нормой. широко распространенный), а затем разработал значение на уровне страны путем агрегирования всех культур внутри страны, умножая значения для каждой культуры на долю населения страны, представленную этой культурой. В дополнительном электронном материале мы расширяем работу Канадзавы и Стилла, регрессируя процент не состоящих в браке мужчин (в возрасте 15 лет и старше) в национальном населении по этому показателю полигинности с контролем экономического развития (ВВП на душу населения ), экономического неравенства (отраслевые коэффициенты Джини), плотность населения и степень демократии в 1980 году, а также фиктивные переменные для Африки и Азии [39].Результаты шести различных спецификаций моделей показывают, что чем выше степень многоженства в разных странах, тем выше процент неженатых мужчин. Переход от незначительной степени полигинии (полигинии = 0 по всей стране) к широко распространенной полигинии (полигиния = 3 повсюду) увеличивает размер этого избыточного пула на 13–27 процентов.
Осуществляя вторую связь, электронный дополнительный материал также показывает, что чем больше процент неженатых мужчин в населении страны, тем выше уровень изнасилований, убийств, нападений, краж и мошенничества с учетом тех же переменных в описанной регрессии. выше.Процент не состоящих в браке мужчин является очень значимым предиктором всех этих уровней преступности, за исключением нападений, где он имеет лишь незначительное значение. Фактически, процент неженатых мужчин является единственным показателем, который неизменно важен для всех пяти преступлений. Для изнасилования и убийства добавление процента неженатых мужчин к регрессии со всеми другими переменными увеличивает объясненную дисперсию с 33 до 45 процентов и с 12 до 24 процентов, соответственно. В случае нападения, кражи и мошенничества объясненная дисперсия увеличивается примерно на 5 процентов, когда процент неженатых мужчин добавляется в качестве предиктора.
Предоставляя важный шаг, мы не должны слишком доверять этим выводам, потому что (i) мера степени полигинии является приблизительной, (ii) данные о неравенстве являются неполными и (iii) используются агрегированные перекрестные оценки. секционные данные на уровне страны ограничивают мощность вывода. Требуется дополнительная работа для расширения этого предварительного анализа. Тем не менее, эти результаты совпадают с показанным выше эффектом сокращения преступности браком и подавлением внутрисексуальной конкуренции.Кроме того, учитывая эти другие результаты, трудно аргументировать обратную причинно-следственную связь в этих регрессиях, что больший избыток неженатых мужчин вызывает большую полигинию или что большее количество преступлений заставляет мужчин отказываться от брака (независимо от дохода и т. Д.).
Анализ, проведенный внутри стран, позволяет нам еще больше усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи между избытком не состоящих в браке мужчин и преступностью, избегая при этом ошибок межнационального анализа. Неравное соотношение полов возникло в различных обстоятельствах, в первую очередь в современной Индии и Китае, где родительские предпочтения в отношении сыновей сместили соотношение полов в пользу мужчин [40], а также на границах, например, на американском Западе.Эмпирические модели из всех таких разнообразных случаев говорят об одном и том же [40,41]: неженатые мужчины с низким статусом, часто в холостяцких бандах, участвуют в более высоких уровнях агрессивной, насильственной и антиобщественной деятельности. Индия и Китай особенно информативны, поскольку качество данных позволяет проводить эконометрический анализ, направленный на оценку причинно-следственных связей.
В Китае соотношение полов (мужчин и женщин) заметно выросло с 1,053 до 1,095 в период с 1988 по 2004 год, почти вдвое увеличив количество неженатых или «избыточных» мужчин [42].В то же время уровень преступности увеличился почти вдвое — 90 процентов из них были совершены мужчинами. Увеличение соотношения полов было вызвано постепенным внедрением в Китае политики одного ребенка, а также продолжающимся демографическим переходом. Случайный факт, что разные провинции применяли политику в разное время по причинам, не связанным с уровнем преступности, создает возможность для статистического анализа воздействия этой политики и вызванных ею изменений в соотношении полов. Дата внедрения политики в провинциях представляет собой экзогенную переменную, которую можно использовать для определения направления причинно-следственной связи.
Регрессионный анализ [42] показывает, что увеличение соотношения полов на 0,01 связано с 3-процентным увеличением имущественных и насильственных преступлений с учетом ряда демографических и экономических переменных. Эти анализы также показывают, что эффект возникает из-за увеличения числа неженатых мужчин, а не общего числа мужчин. Рост неравенства, безработицы и урбанизации также положительно влияет на уровень преступности, но влияние соотношения полов не зависит от них. Чтобы исключить возможность того, что ошибки измерения соотношения полов коррелируют с уровнем преступности, Эдлунд и др. .[42] используют год реализации политики одного ребенка в качестве инструментальной переменной в двухэтапном анализе методом наименьших квадратов. Они используют год реализации для прогнозирования соотношения полов, а затем используют прогнозируемые (непредвзятые) данные о соотношении полов для прогнозирования преступности. Это указывает на то, что больший избыток мужчин вызывает повышение уровня преступности на . Подробнее см. Дополнительные электронные материалы.
В Индии Дрезе и Кхера [43] показали, что различия в соотношении полов в округах сильно связаны с уровнем убийств, с учетом многих других факторов.Эффект велик: переход от соотношения мужчин и женщин с 1,12 (в Уттар-Прадеше) до 0,97 (в Керале) снижает количество убийств вдвое. Более того, учитывая многие другие факторы, авторы показывают, что мужчины, живущие в районах, где мужчин больше, чем женщин, с большей вероятностью совершат убийства; то есть средний мужчина становится более жестоким (более рискованным), когда внутрисексуальная конкуренция выше. Это важно, потому что в противном случае рост количества убийств можно было бы объяснить просто увеличением числа мужчин.
Исторические данные также связывают непропорционально большую долю не состоящих в браке мужчин с более высоким уровнем преступности, насилия и злоупотребления наркотиками. Основываясь на ряде свидетельств, Кортрайт [41] утверждает, что жестокий характер американского Запада возник главным образом из-за большого количества мигрировавших туда неженатых мужчин. Различия в уровне преступности в Америке девятнадцатого века соответствуют пространственному распределению предвзятого соотношения полов. Со временем, по мере того, как соотношение полов в разных регионах приближается к единому, уровень преступности в этих регионах снижается.Кортрайт предполагает, что аналогичные случаи могут быть сделаны для австралийской границы в Новом Южном Уэльсе и для аргентинских пампасов.
Антропологические данные подтверждают эту точку зрения. Во многих неиндустриальных обществах молодые неженатые мужчины образуют группы мародеров, которые совершают набеги, чтобы украсть богатство и жен, насилуя и грабя. Полигинные общества участвуют в большем количестве войн [44], часто с целью поимки женщин [1]. Кросс-культурный анализ, хотя и грубый, показывает, что в полигамных обществах также больше преступности по сравнению с более моногамными обществами [45].Этнографические примеры показывают, почему это так: среди курий в Танзании молодые мужчины, не имеющие сестер, которые принесли бы существенный выкуп за невесту, гораздо чаще участвуют в набегах скота, которые они считают необходимыми для получения достаточных ресурсов для выхода на рынок полигинных браков [ 46]. Электронный дополнительный материал предоставляет дополнительный антропологический материал.
Эта линия рассуждений сходится с тремя другими областями исследований. Во-первых, в области экономики работа над теорией турниров предсказывает, что, когда градиенты стимулов будут крутыми (например,грамм. соревнования по принципу « победитель получает все »), люди часто должны отдавать предпочтение более рискованным стратегиям, особенно когда они проигрывают или считают себя маловероятными. Эти модели теории принятия решений [47], которые основаны на той же логике, что и наш эволюционный подход [48], предсказывают, что даже тем, кто считает себя победителем или вероятным победителем, часто необходимо следовать несколько более рискованной стратегии, когда градиенты стимулов (аналогично фитнесу). градиенты) круче, потому что они знают, что те, кто в настоящее время проигрывает, будут выкладывать все стопы.Опытным путем полевые исследования паевых инвестиционных фондов, гольфа [49,50], автогонок, бега на длинные дистанции, баскетбола и покера показывают, что вероятные проигравшие берут на себя больший риск и что размер и распределение денежных призов предсказывают более рискованный выбор для всех [51 ]. Например, менеджеры паевых инвестиционных фондов [52,53], которые обнаруживают, что эффективность их фонда уступает другим фондам той же категории в середине года, перераспределяются в более рискованные портфели по сравнению с портфелями тех, кто преуспел в первой половине года (рейтинг фонда влияет на приток капитала, что влияет на оплату труда менеджеров).В автогонках [54] в гонках с большим разбросом призов больше аварий (аварии происходят, когда водители рискуют и терпят поражение). Даже в лаборатории поведенческие эксперименты показывают, что игроки, которые в настоящее время проигрывают, чаще используют рискованную стратегию (если только результаты рискованного выбора не сильно коррелированы), и выбор рискованной стратегии ведущим игроком зависит от того, насколько велико его преимущество. [55]. Эта работа по экономике поддерживает более ранние лабораторные работы эволюционных психологов, показавшие аналогичные эффекты [56].
Во-вторых, большая часть эмпирических исследований в области общественного здравоохранения и психологии показывает, как увеличение крутизны иерархии статуса / дохода внутри общества влияет на результаты способами, совместимыми с большинством эволюционных теорий. С учетом других переменных, группы населения с более крутыми градиентами доходов (большим неравенством) имеют худшие социальные результаты, что подтверждается данными, касающимися преступности, насилия, злоупотребления наркотиками, образования и долголетия [57]. Некоторые из этих закономерностей были изучены не только в разных странах, но и в штатах США, и даже в окрестностях Чикаго [56,58].
В-третьих, мы утверждали, что усиление внутриполовой конкуренции влияет на уровень преступности и жестокого обращения с людьми — частично — за счет повышения терпимости к риску и временного дисконтирования. Хотя эти конкретные непосредственные психологические механизмы не имеют решающего значения для более широкой теории, мы отмечаем, что существующие экспериментальные работы предоставляют предварительную поддержку, показывая, что (i) заключенные готовы рисковать большими финансовыми штрафами по сравнению со студентами в идентичных поведенческих экспериментах [59], (ii ) эксперименты по межвременному выбору показывают, что как наркоманы, так и курильщики более резко обесценивают будущее, чем контрольные группы [60,61], и (iii) эксперименты по предпочтению риска показывают, что потребители наркотиков менее склонны к риску по сравнению с теми, кто их не употребляет [ 62].Таким образом, такие предварительные данные свидетельствуют о том, что преступления и личные злоупотребления, как правило, совершаются в большей степени теми, кто относительно более склонен к рискованному выбору и будущим скидкам.
Загадка моногамного брака
В этом разделе мы представляем и эмпирически оцениваем ряд взаимосвязанных гипотез о том, как масштабы и интенсивность полигамных браков отрицательно влияют на успех, стабильность или конкурентоспособность группы, и проясняем создаваемые эффекты. нормативной моногамией.Когда мы говорим о «нормативной моногамии» ниже, мы имеем в виду набор норм и законов, регулирующих современный брак, а не только правила о количестве супругов. В частности, важны обычаи и законы, регулирующие развод (например, раздел имущества) и наследование. Говоря о «полигинии», мы имеем в виду «общую» или «несороральную» полигинию [1], которая не ограничивает выбор мужа в отношении супруга реальными или классифицирующими сестрами своей нынешней жены (см. Дополнительные электронные материалы).
Наш подход предсказывает, что увеличение масштабов и интенсивности полигинных браков приводит к усилению межполовой конкуренции между мужчинами.Это означает, что возможности полового отбора будут выше в более полигинных обществах. Нормы и институты, требующие моногамного брака или уменьшающие полигинию, должны уменьшить силу полового отбора. Здесь мы рассматриваем две линии доказательств, указывающих на то, что нормативная моногамия снижает внутриполовую конкуренцию. Во-первых, мы представляем доказательства, указывающие на то, что интенсивность внутриполовой конкуренции снизилась, когда моногамный брак был постепенно навязан общинам мормонов девятнадцатого века.Затем мы показываем, что интенсивность внутриполовой конкуренции ниже в нормативно моногамных обществах, взятых из выборки из 18 обществ с различными брачными нормами.
Данные мормонских общин между 1830 и 1890 годами показывают, что внутриполовая конкуренция резко снизилась, поскольку правительственные силы подавляли полигинный брак [11] посредством ряда гражданских, юридических, законодательных, финансовых и военных маневров, которые начались в 1840-х годах и в основном закончились к 1890 году, когда церковь Святых последних дней официально отреклась от практики многоженства.Расчетное соотношение возможностей полового отбора у самцов ( I m ) по сравнению с самками ( I f ) является ключевым показателем. В 1830 г. I m / I f было 2,4, что означает, что самцы столкнулись с почти в два с половиной раза большей избирательной интенсивностью, чем женщины. К концу девятнадцатого века это соотношение упало и выровнялось до 1,17, что указывает на то, что мужчины сталкиваются лишь с немного большей конкуренцией, чем женщины.Размер внутриполовой конкуренции снизился более чем в восемь раз за период, когда был введен моногамный брак. Градиенты Бейтмана, которые обеспечивают другую меру, рассказывают ту же историю [11].
Хотя этот анализ согласуется с нашей гипотезой, он не может каузально изолировать влияние навязывания моногамного брака на внутриполовую конкуренцию, потому что многие другие исторические процессы произошли в тот же период времени. Тем не менее, дальнейшая поддержка появляется при сравнении соотношений I m / I f в разных обществах [14], где наборы конкретных исторических процессов различаются.Мормонское значение 1830 г., равное 2,4 для I m / I f , аналогично тому, которое наблюдается в других полигинных обществах [14], таких как яномано в Венесуэле (2,11), арабов в Чаде (2,28), или догоны (2.47) в Мали. Значение 1,17 для американских мормонов конца XIX века находится между 1,25 для современных американцев и 0,81 для исторической Финляндии (1745–1900). противопоставляет количество сексуальной конкуренции в обществах нормативной моногамии и без нее.Когда I m / I f > 1, мужчины сталкиваются с большей репродуктивной конкуренцией, чем женщины; Чем больше I m / I f , тем жестче конкуренция. Средние значения I m / I f для этих двух подвыборок указывают на то, что возможности для полового отбора (соревнование партнеров) в 6,4 раза больше в обществах, в которых отсутствует нормативная моногамия.
Это сочетание продольных и перекрестных данных позволяет предположить, что нормативная моногамия действительно снижает внутрисексуальную конкуренцию.Затем мы исследуем, действительно ли это конкурентное подавление приводит к снижению уровня преступности.
(i) Следствие: нормативная моногамия снижает уровень преступности
Одним из важных следствий подавления внутриполовой конкуренции должно быть снижение преступности. Расширяя круг неженатых мужчин и повышая степень внутрисексуальной конкуренции, большее количество полигинных браков увеличит дисконтирование мужчин в отношении будущего и их склонность к риску, что приведет к более социально нежелательному поведению. Столкнувшись с высоким уровнем внутриполовой конкуренции и небольшими шансами на получение хотя бы одного долгосрочного партнера, не состоящие в браке мужчины с низким статусом будут сильно недооценивать будущее и с большей готовностью будут участвовать в рискованном поведении, повышающем статус и стремящемся к сексу.Это приведет к увеличению количества убийств, краж, изнасилований, социальных потрясений, похищений (особенно женщин), сексуального рабства и проституции. В качестве побочного продукта эти мужчины, вероятно, будут больше злоупотреблять психоактивными веществами. Даже среди мужчин с высоким статусом конкуренция может усилиться, если градиент физической подготовки остается крутым. Это может привести к рискованным заявкам на политическую власть, мотивированным возможностью приобретения гаремов. Напротив, нормативная моногамия истощает пул неженатых мужчин с низким статусом, что приводит к снижению уровня социальных недугов, включая снижение уровня преступности, разрушения общества и злоупотребления психоактивными веществами.
Чтобы понять, почему даже небольшое увеличение полигинии приводит к значительному увеличению числа мужчин без партнера, представьте себе общество из 40 взрослых, состоящих из 20 мужчин и 20 женщин. Предположим, эти 20 мужчин различаются от безработных, бросивших школу, до руководителей. Предположим, что 12 мужчин с наивысшим статусом женятся на 12 из 20 женщин в моногамных браках. Затем все пять лучших мужчин (25% населения) берут вторую жену, а двое лучших (10%) берут третью жену. Наконец, лучший парень берет четвертую жену.Это означает, что 58 процентов всех браков являются моногамными. Только мужчины, входящие в верхние 10% статуса, женились более чем на двух женщинах. Максимальное количество жен — четыре. Хотя эта степень полигинии не является экстремальной с точки зрения межкультурных отношений [1,3], она создает пул из 40 процентов мужского населения, которые не допускаются к брачному рынку. Чтобы даже выйти на брачный рынок, мужчина должен находиться в верхних 60% мужского статуса. Чтобы удвоить количество постоянных партнеров (до двух), необходимо войти в 25% лучших мужчин.Напротив, нормативная моногамия означает, что никого не закрывают, и повышение относительного статуса мужчины не увеличивает количество его постоянных партнеров.
Несколько сходных доказательств указывают на то, что моногамный брак снижает уровень преступности. Во-первых, мы рассматриваем доказательства, свидетельствующие о том, что неженатые мужчины собираются в группы, ведут опасное для себя поведение (азартные игры, запрещенные наркотики, злоупотребление алкоголем) и совершают более серьезные преступления, чем женатые мужчины. Вступление в брак существенно снижает шансы мужчины на совершение преступления.Во-вторых, мы анализируем межнациональные данные, показывающие, что многоженство приводит к более высокому проценту неженатых мужчин и что большее количество неженатых мужчин связано с более высоким уровнем преступности. Затем, используя данные о соотношении полов внутри страны и за прошлые периоды, мы подтверждаем, что большее количество неженатых мужчин или более сильная внутриполовая конкуренция связаны с более высоким уровнем преступности. Наконец, мы обсуждаем подробные антропологические случаи, которые согласуются с этой связью.
Поперечные данные показывают, что неженатые мужчины чаще, чем женатые, совершают убийства [31], грабежи и изнасилования [32,33].Более того, неженатые мужчины чаще, чем женатые, склонны к азартным играм и злоупотреблению наркотиками / алкоголем [33]. Эти отношения контролируют социально-экономический статус, возраст и этническую принадлежность. Конечно, эти данные не доказывают, что отсутствие брака приводит к преступному поведению, потому что люди, которые менее склонны к совершению преступлений или злоупотреблению психоактивными веществами, также могут быть более подходящими для брака или с большей вероятностью захотят вступить в брак.
Работа с продольными наборами данных усиливает аргументы в пользу причинно-следственной связи.Эти данные позволяют исследователям проследить за одними и теми же людьми с течением времени, чтобы увидеть, как брак влияет на их поведение по сравнению с на их собственное поведение до брака. Sampson и др. . [34] использовали лонгитюдные данные, которые отслеживали мальчиков в реформаторской школе Массачусетса один раз в возрасте от 17 до 70 лет. Большинство испытуемых были женаты несколько раз, что позволило исследователям сравнить их вероятность совершения преступления в браке и в неженатые периоды их жизни, используя каждый человек как его собственный контроль.Из всех преступлений брак снижает вероятность совершения мужчиной преступления на 35 процентов. В случае имущественных и тяжких преступлений брак снижает вероятность совершения преступления вдвое. Когда мужчины разведены или овдовели , уровень их преступности повышается. Анализы также показывают, что «хорошие браки» даже более профилактичны, чем обычные браки (хотя брак с женой-преступницей имеет противоположный эффект). Это согласуется с предыдущей работой Sampson & Laub [35].
Используя данные заключенных Небраски, Хорни и др. .[36] изучали влияние на преступную склонность поступления в школу, получения работы, переезда с женой, переезда к подруге и употребления наркотиков или алкоголя. Контролируя все эти факторы, брак снижает вероятность совершения преступления мужчиной примерно наполовину. Этот эффект наиболее сильный для нападения и самый слабый для преступлений против собственности, но значим для обоих, а также для преступлений, связанных с наркотиками. Величина этого брачного эффекта аналогична поступлению в школу и намного сильнее, чем условно-досрочное освобождение или испытательный срок.Интересно, что сожительство без брака не снижает уровень преступности. Работа имела смешанные эффекты, ни один из которых не был особенно значительным. Положительное влияние жизни с женой на преступность даже больше, чем отрицательное влияние пьянства (аналогичные результаты из Лондона см. В исследовании Farrington & West [37]).
Безусловно, самым большим фактором увеличения преступной склонности человека было употребление наркотиков [36]. Это говорит о том, что анализ Хорни и др. может недооценивать общее влияние брака, потому что брак также снижает количество алкогольных напитков и употребления марихуаны [38].Таким образом, брак, вероятно, оказывает как прямое влияние на совершение преступлений, так и косвенное влияние, уменьшая количество злоупотреблений в отношении личности. Совместное проживание также снижает злоупотребление психоактивными веществами, но менее эффективно, чем брак.
Исследователи изучили несколько приблизительных механизмов, объясняющих, как брак снижает преступность среди мужчин (дополнительные электронные материалы). Хотя это и является предположением, один интересный механизм предполагает, что брак в моногамных (но не полигамных) обществах снижает уровень тестостерона у мужчин.Однако селективные силы, порождаемые культурным групповым отбором, не «заботятся» о том, почему брак снижает преступное поведение, а только то, что это каким-то образом делает.
Хотя брак может снизить шансы человека на совершение преступления или жестокого обращения, необходимы две другие важные связи, чтобы оценить, объединяются ли эти индивидуальные эффекты и влияют на целые общества: (i) увеличивает ли многоженство размер пула не состоящих в браке мужчины? и (ii) увеличивает ли это, в свою очередь, уровень преступности? Чтобы проверить это, мы устанавливаем первую связь, используя межнациональные данные, чтобы показать, что большее количество полигинии связано с большим процентом не состоящих в браке мужчин в популяции.Затем, используя тот же набор данных, мы показываем, что чем выше процент неженатых мужчин в стране, тем выше уровень изнасилований, убийств, краж, грабежей и мошенничества. Наконец, чтобы усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи, мы затем рассмотрим внутригосударственный и исторический анализ взаимосвязи между соотношением полов и преступностью.
Чтобы установить связь между степенью полигинии и процентом неженатых мужчин, мы используем данные национального уровня, полученные от Kanazawa & Still ([39]; 2009, неопубликованные данные), которые собрали статистику преступности, демографическую информацию и экономические данные из несколько источников вместе с показателем степени многоженства для 157 стран.Чтобы создать меру полигинии, Канадзава и Стилл закодировали все культуры в Энциклопедии мировых культур по четырехбалльной шкале (от 0 = моногамия является правилом и широко распространено, до 3 = полигиния является правилом и является нормой. широко распространенный), а затем разработал значение на уровне страны путем агрегирования всех культур внутри страны, умножая значения для каждой культуры на долю населения страны, представленную этой культурой. В дополнительном электронном материале мы расширяем работу Канадзавы и Стилла, регрессируя процент не состоящих в браке мужчин (в возрасте 15 лет и старше) в национальном населении по этому показателю полигинности с контролем экономического развития (ВВП на душу населения ), экономического неравенства (отраслевые коэффициенты Джини), плотность населения и степень демократии в 1980 году, а также фиктивные переменные для Африки и Азии [39].Результаты шести различных спецификаций моделей показывают, что чем выше степень многоженства в разных странах, тем выше процент неженатых мужчин. Переход от незначительной степени полигинии (полигинии = 0 по всей стране) к широко распространенной полигинии (полигиния = 3 повсюду) увеличивает размер этого избыточного пула на 13–27 процентов.
Осуществляя вторую связь, электронный дополнительный материал также показывает, что чем больше процент неженатых мужчин в населении страны, тем выше уровень изнасилований, убийств, нападений, краж и мошенничества с учетом тех же переменных в описанной регрессии. выше.Процент не состоящих в браке мужчин является очень значимым предиктором всех этих уровней преступности, за исключением нападений, где он имеет лишь незначительное значение. Фактически, процент неженатых мужчин является единственным показателем, который неизменно важен для всех пяти преступлений. Для изнасилования и убийства добавление процента неженатых мужчин к регрессии со всеми другими переменными увеличивает объясненную дисперсию с 33 до 45 процентов и с 12 до 24 процентов, соответственно. В случае нападения, кражи и мошенничества объясненная дисперсия увеличивается примерно на 5 процентов, когда процент неженатых мужчин добавляется в качестве предиктора.
Предоставляя важный шаг, мы не должны слишком доверять этим выводам, потому что (i) мера степени полигинии является приблизительной, (ii) данные о неравенстве являются неполными и (iii) используются агрегированные перекрестные оценки. секционные данные на уровне страны ограничивают мощность вывода. Требуется дополнительная работа для расширения этого предварительного анализа. Тем не менее, эти результаты совпадают с показанным выше эффектом сокращения преступности браком и подавлением внутрисексуальной конкуренции.Кроме того, учитывая эти другие результаты, трудно аргументировать обратную причинно-следственную связь в этих регрессиях, что больший избыток неженатых мужчин вызывает большую полигинию или что большее количество преступлений заставляет мужчин отказываться от брака (независимо от дохода и т. Д.).
Анализ, проведенный внутри стран, позволяет нам еще больше усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи между избытком не состоящих в браке мужчин и преступностью, избегая при этом ошибок межнационального анализа. Неравное соотношение полов возникло в различных обстоятельствах, в первую очередь в современной Индии и Китае, где родительские предпочтения в отношении сыновей сместили соотношение полов в пользу мужчин [40], а также на границах, например, на американском Западе.Эмпирические модели из всех таких разнообразных случаев говорят об одном и том же [40,41]: неженатые мужчины с низким статусом, часто в холостяцких бандах, участвуют в более высоких уровнях агрессивной, насильственной и антиобщественной деятельности. Индия и Китай особенно информативны, поскольку качество данных позволяет проводить эконометрический анализ, направленный на оценку причинно-следственных связей.
В Китае соотношение полов (мужчин и женщин) заметно выросло с 1,053 до 1,095 в период с 1988 по 2004 год, почти вдвое увеличив количество неженатых или «избыточных» мужчин [42].В то же время уровень преступности увеличился почти вдвое — 90 процентов из них были совершены мужчинами. Увеличение соотношения полов было вызвано постепенным внедрением в Китае политики одного ребенка, а также продолжающимся демографическим переходом. Случайный факт, что разные провинции применяли политику в разное время по причинам, не связанным с уровнем преступности, создает возможность для статистического анализа воздействия этой политики и вызванных ею изменений в соотношении полов. Дата внедрения политики в провинциях представляет собой экзогенную переменную, которую можно использовать для определения направления причинно-следственной связи.
Регрессионный анализ [42] показывает, что увеличение соотношения полов на 0,01 связано с 3-процентным увеличением имущественных и насильственных преступлений с учетом ряда демографических и экономических переменных. Эти анализы также показывают, что эффект возникает из-за увеличения числа неженатых мужчин, а не общего числа мужчин. Рост неравенства, безработицы и урбанизации также положительно влияет на уровень преступности, но влияние соотношения полов не зависит от них. Чтобы исключить возможность того, что ошибки измерения соотношения полов коррелируют с уровнем преступности, Эдлунд и др. .[42] используют год реализации политики одного ребенка в качестве инструментальной переменной в двухэтапном анализе методом наименьших квадратов. Они используют год реализации для прогнозирования соотношения полов, а затем используют прогнозируемые (непредвзятые) данные о соотношении полов для прогнозирования преступности. Это указывает на то, что больший избыток мужчин вызывает повышение уровня преступности на . Подробнее см. Дополнительные электронные материалы.
В Индии Дрезе и Кхера [43] показали, что различия в соотношении полов в округах сильно связаны с уровнем убийств, с учетом многих других факторов.Эффект велик: переход от соотношения мужчин и женщин с 1,12 (в Уттар-Прадеше) до 0,97 (в Керале) снижает количество убийств вдвое. Более того, учитывая многие другие факторы, авторы показывают, что мужчины, живущие в районах, где мужчин больше, чем женщин, с большей вероятностью совершат убийства; то есть средний мужчина становится более жестоким (более рискованным), когда внутрисексуальная конкуренция выше. Это важно, потому что в противном случае рост количества убийств можно было бы объяснить просто увеличением числа мужчин.
Исторические данные также связывают непропорционально большую долю не состоящих в браке мужчин с более высоким уровнем преступности, насилия и злоупотребления наркотиками. Основываясь на ряде свидетельств, Кортрайт [41] утверждает, что жестокий характер американского Запада возник главным образом из-за большого количества мигрировавших туда неженатых мужчин. Различия в уровне преступности в Америке девятнадцатого века соответствуют пространственному распределению предвзятого соотношения полов. Со временем, по мере того, как соотношение полов в разных регионах приближается к единому, уровень преступности в этих регионах снижается.Кортрайт предполагает, что аналогичные случаи могут быть сделаны для австралийской границы в Новом Южном Уэльсе и для аргентинских пампасов.
Антропологические данные подтверждают эту точку зрения. Во многих неиндустриальных обществах молодые неженатые мужчины образуют группы мародеров, которые совершают набеги, чтобы украсть богатство и жен, насилуя и грабя. Полигинные общества участвуют в большем количестве войн [44], часто с целью поимки женщин [1]. Кросс-культурный анализ, хотя и грубый, показывает, что в полигамных обществах также больше преступности по сравнению с более моногамными обществами [45].Этнографические примеры показывают, почему это так: среди курий в Танзании молодые мужчины, не имеющие сестер, которые принесли бы существенный выкуп за невесту, гораздо чаще участвуют в набегах скота, которые они считают необходимыми для получения достаточных ресурсов для выхода на рынок полигинных браков [ 46]. Электронный дополнительный материал предоставляет дополнительный антропологический материал.
Эта линия рассуждений сходится с тремя другими областями исследований. Во-первых, в области экономики работа над теорией турниров предсказывает, что, когда градиенты стимулов будут крутыми (например,грамм. соревнования по принципу « победитель получает все »), люди часто должны отдавать предпочтение более рискованным стратегиям, особенно когда они проигрывают или считают себя маловероятными. Эти модели теории принятия решений [47], которые основаны на той же логике, что и наш эволюционный подход [48], предсказывают, что даже тем, кто считает себя победителем или вероятным победителем, часто необходимо следовать несколько более рискованной стратегии, когда градиенты стимулов (аналогично фитнесу). градиенты) круче, потому что они знают, что те, кто в настоящее время проигрывает, будут выкладывать все стопы.Опытным путем полевые исследования паевых инвестиционных фондов, гольфа [49,50], автогонок, бега на длинные дистанции, баскетбола и покера показывают, что вероятные проигравшие берут на себя больший риск и что размер и распределение денежных призов предсказывают более рискованный выбор для всех [51 ]. Например, менеджеры паевых инвестиционных фондов [52,53], которые обнаруживают, что эффективность их фонда уступает другим фондам той же категории в середине года, перераспределяются в более рискованные портфели по сравнению с портфелями тех, кто преуспел в первой половине года (рейтинг фонда влияет на приток капитала, что влияет на оплату труда менеджеров).В автогонках [54] в гонках с большим разбросом призов больше аварий (аварии происходят, когда водители рискуют и терпят поражение). Даже в лаборатории поведенческие эксперименты показывают, что игроки, которые в настоящее время проигрывают, чаще используют рискованную стратегию (если только результаты рискованного выбора не сильно коррелированы), и выбор рискованной стратегии ведущим игроком зависит от того, насколько велико его преимущество. [55]. Эта работа по экономике поддерживает более ранние лабораторные работы эволюционных психологов, показавшие аналогичные эффекты [56].
Во-вторых, большая часть эмпирических исследований в области общественного здравоохранения и психологии показывает, как увеличение крутизны иерархии статуса / дохода внутри общества влияет на результаты способами, совместимыми с большинством эволюционных теорий. С учетом других переменных, группы населения с более крутыми градиентами доходов (большим неравенством) имеют худшие социальные результаты, что подтверждается данными, касающимися преступности, насилия, злоупотребления наркотиками, образования и долголетия [57]. Некоторые из этих закономерностей были изучены не только в разных странах, но и в штатах США, и даже в окрестностях Чикаго [56,58].
В-третьих, мы утверждали, что усиление внутриполовой конкуренции влияет на уровень преступности и жестокого обращения с людьми — частично — за счет повышения терпимости к риску и временного дисконтирования. Хотя эти конкретные непосредственные психологические механизмы не имеют решающего значения для более широкой теории, мы отмечаем, что существующие экспериментальные работы предоставляют предварительную поддержку, показывая, что (i) заключенные готовы рисковать большими финансовыми штрафами по сравнению со студентами в идентичных поведенческих экспериментах [59], (ii ) эксперименты по межвременному выбору показывают, что как наркоманы, так и курильщики более резко обесценивают будущее, чем контрольные группы [60,61], и (iii) эксперименты по предпочтению риска показывают, что потребители наркотиков менее склонны к риску по сравнению с теми, кто их не употребляет [ 62].Таким образом, такие предварительные данные свидетельствуют о том, что преступления и личные злоупотребления, как правило, совершаются в большей степени теми, кто относительно более склонен к рискованному выбору и будущим скидкам.
Загадка моногамного брака
В этом разделе мы представляем и эмпирически оцениваем ряд взаимосвязанных гипотез о том, как масштабы и интенсивность полигамных браков отрицательно влияют на успех, стабильность или конкурентоспособность группы, и проясняем создаваемые эффекты. нормативной моногамией.Когда мы говорим о «нормативной моногамии» ниже, мы имеем в виду набор норм и законов, регулирующих современный брак, а не только правила о количестве супругов. В частности, важны обычаи и законы, регулирующие развод (например, раздел имущества) и наследование. Говоря о «полигинии», мы имеем в виду «общую» или «несороральную» полигинию [1], которая не ограничивает выбор мужа в отношении супруга реальными или классифицирующими сестрами своей нынешней жены (см. Дополнительные электронные материалы).
Наш подход предсказывает, что увеличение масштабов и интенсивности полигинных браков приводит к усилению межполовой конкуренции между мужчинами.Это означает, что возможности полового отбора будут выше в более полигинных обществах. Нормы и институты, требующие моногамного брака или уменьшающие полигинию, должны уменьшить силу полового отбора. Здесь мы рассматриваем две линии доказательств, указывающих на то, что нормативная моногамия снижает внутриполовую конкуренцию. Во-первых, мы представляем доказательства, указывающие на то, что интенсивность внутриполовой конкуренции снизилась, когда моногамный брак был постепенно навязан общинам мормонов девятнадцатого века.Затем мы показываем, что интенсивность внутриполовой конкуренции ниже в нормативно моногамных обществах, взятых из выборки из 18 обществ с различными брачными нормами.
Данные мормонских общин между 1830 и 1890 годами показывают, что внутриполовая конкуренция резко снизилась, поскольку правительственные силы подавляли полигинный брак [11] посредством ряда гражданских, юридических, законодательных, финансовых и военных маневров, которые начались в 1840-х годах и в основном закончились к 1890 году, когда церковь Святых последних дней официально отреклась от практики многоженства.Расчетное соотношение возможностей полового отбора у самцов ( I m ) по сравнению с самками ( I f ) является ключевым показателем. В 1830 г. I m / I f было 2,4, что означает, что самцы столкнулись с почти в два с половиной раза большей избирательной интенсивностью, чем женщины. К концу девятнадцатого века это соотношение упало и выровнялось до 1,17, что указывает на то, что мужчины сталкиваются лишь с немного большей конкуренцией, чем женщины.Размер внутриполовой конкуренции снизился более чем в восемь раз за период, когда был введен моногамный брак. Градиенты Бейтмана, которые обеспечивают другую меру, рассказывают ту же историю [11].
Хотя этот анализ согласуется с нашей гипотезой, он не может каузально изолировать влияние навязывания моногамного брака на внутриполовую конкуренцию, потому что многие другие исторические процессы произошли в тот же период времени. Тем не менее, дальнейшая поддержка появляется при сравнении соотношений I m / I f в разных обществах [14], где наборы конкретных исторических процессов различаются.Мормонское значение 1830 г., равное 2,4 для I m / I f , аналогично тому, которое наблюдается в других полигинных обществах [14], таких как яномано в Венесуэле (2,11), арабов в Чаде (2,28), или догоны (2.47) в Мали. Значение 1,17 для американских мормонов конца XIX века находится между 1,25 для современных американцев и 0,81 для исторической Финляндии (1745–1900). противопоставляет количество сексуальной конкуренции в обществах нормативной моногамии и без нее.Когда I m / I f > 1, мужчины сталкиваются с большей репродуктивной конкуренцией, чем женщины; Чем больше I m / I f , тем жестче конкуренция. Средние значения I m / I f для этих двух подвыборок указывают на то, что возможности для полового отбора (соревнование партнеров) в 6,4 раза больше в обществах, в которых отсутствует нормативная моногамия.
Это сочетание продольных и перекрестных данных позволяет предположить, что нормативная моногамия действительно снижает внутрисексуальную конкуренцию.Затем мы исследуем, действительно ли это конкурентное подавление приводит к снижению уровня преступности.
(i) Следствие: нормативная моногамия снижает уровень преступности
Одним из важных следствий подавления внутриполовой конкуренции должно быть снижение преступности. Расширяя круг неженатых мужчин и повышая степень внутрисексуальной конкуренции, большее количество полигинных браков увеличит дисконтирование мужчин в отношении будущего и их склонность к риску, что приведет к более социально нежелательному поведению. Столкнувшись с высоким уровнем внутриполовой конкуренции и небольшими шансами на получение хотя бы одного долгосрочного партнера, не состоящие в браке мужчины с низким статусом будут сильно недооценивать будущее и с большей готовностью будут участвовать в рискованном поведении, повышающем статус и стремящемся к сексу.Это приведет к увеличению количества убийств, краж, изнасилований, социальных потрясений, похищений (особенно женщин), сексуального рабства и проституции. В качестве побочного продукта эти мужчины, вероятно, будут больше злоупотреблять психоактивными веществами. Даже среди мужчин с высоким статусом конкуренция может усилиться, если градиент физической подготовки остается крутым. Это может привести к рискованным заявкам на политическую власть, мотивированным возможностью приобретения гаремов. Напротив, нормативная моногамия истощает пул неженатых мужчин с низким статусом, что приводит к снижению уровня социальных недугов, включая снижение уровня преступности, разрушения общества и злоупотребления психоактивными веществами.
Чтобы понять, почему даже небольшое увеличение полигинии приводит к значительному увеличению числа мужчин без партнера, представьте себе общество из 40 взрослых, состоящих из 20 мужчин и 20 женщин. Предположим, эти 20 мужчин различаются от безработных, бросивших школу, до руководителей. Предположим, что 12 мужчин с наивысшим статусом женятся на 12 из 20 женщин в моногамных браках. Затем все пять лучших мужчин (25% населения) берут вторую жену, а двое лучших (10%) берут третью жену. Наконец, лучший парень берет четвертую жену.Это означает, что 58 процентов всех браков являются моногамными. Только мужчины, входящие в верхние 10% статуса, женились более чем на двух женщинах. Максимальное количество жен — четыре. Хотя эта степень полигинии не является экстремальной с точки зрения межкультурных отношений [1,3], она создает пул из 40 процентов мужского населения, которые не допускаются к брачному рынку. Чтобы даже выйти на брачный рынок, мужчина должен находиться в верхних 60% мужского статуса. Чтобы удвоить количество постоянных партнеров (до двух), необходимо войти в 25% лучших мужчин.Напротив, нормативная моногамия означает, что никого не закрывают, и повышение относительного статуса мужчины не увеличивает количество его постоянных партнеров.
Несколько сходных доказательств указывают на то, что моногамный брак снижает уровень преступности. Во-первых, мы рассматриваем доказательства, свидетельствующие о том, что неженатые мужчины собираются в группы, ведут опасное для себя поведение (азартные игры, запрещенные наркотики, злоупотребление алкоголем) и совершают более серьезные преступления, чем женатые мужчины. Вступление в брак существенно снижает шансы мужчины на совершение преступления.Во-вторых, мы анализируем межнациональные данные, показывающие, что многоженство приводит к более высокому проценту неженатых мужчин и что большее количество неженатых мужчин связано с более высоким уровнем преступности. Затем, используя данные о соотношении полов внутри страны и за прошлые периоды, мы подтверждаем, что большее количество неженатых мужчин или более сильная внутриполовая конкуренция связаны с более высоким уровнем преступности. Наконец, мы обсуждаем подробные антропологические случаи, которые согласуются с этой связью.
Поперечные данные показывают, что неженатые мужчины чаще, чем женатые, совершают убийства [31], грабежи и изнасилования [32,33].Более того, неженатые мужчины чаще, чем женатые, склонны к азартным играм и злоупотреблению наркотиками / алкоголем [33]. Эти отношения контролируют социально-экономический статус, возраст и этническую принадлежность. Конечно, эти данные не доказывают, что отсутствие брака приводит к преступному поведению, потому что люди, которые менее склонны к совершению преступлений или злоупотреблению психоактивными веществами, также могут быть более подходящими для брака или с большей вероятностью захотят вступить в брак.
Работа с продольными наборами данных усиливает аргументы в пользу причинно-следственной связи.Эти данные позволяют исследователям проследить за одними и теми же людьми с течением времени, чтобы увидеть, как брак влияет на их поведение по сравнению с на их собственное поведение до брака. Sampson и др. . [34] использовали лонгитюдные данные, которые отслеживали мальчиков в реформаторской школе Массачусетса один раз в возрасте от 17 до 70 лет. Большинство испытуемых были женаты несколько раз, что позволило исследователям сравнить их вероятность совершения преступления в браке и в неженатые периоды их жизни, используя каждый человек как его собственный контроль.Из всех преступлений брак снижает вероятность совершения мужчиной преступления на 35 процентов. В случае имущественных и тяжких преступлений брак снижает вероятность совершения преступления вдвое. Когда мужчины разведены или овдовели , уровень их преступности повышается. Анализы также показывают, что «хорошие браки» даже более профилактичны, чем обычные браки (хотя брак с женой-преступницей имеет противоположный эффект). Это согласуется с предыдущей работой Sampson & Laub [35].
Используя данные заключенных Небраски, Хорни и др. .[36] изучали влияние на преступную склонность поступления в школу, получения работы, переезда с женой, переезда к подруге и употребления наркотиков или алкоголя. Контролируя все эти факторы, брак снижает вероятность совершения преступления мужчиной примерно наполовину. Этот эффект наиболее сильный для нападения и самый слабый для преступлений против собственности, но значим для обоих, а также для преступлений, связанных с наркотиками. Величина этого брачного эффекта аналогична поступлению в школу и намного сильнее, чем условно-досрочное освобождение или испытательный срок.Интересно, что сожительство без брака не снижает уровень преступности. Работа имела смешанные эффекты, ни один из которых не был особенно значительным. Положительное влияние жизни с женой на преступность даже больше, чем отрицательное влияние пьянства (аналогичные результаты из Лондона см. В исследовании Farrington & West [37]).
Безусловно, самым большим фактором увеличения преступной склонности человека было употребление наркотиков [36]. Это говорит о том, что анализ Хорни и др. может недооценивать общее влияние брака, потому что брак также снижает количество алкогольных напитков и употребления марихуаны [38].Таким образом, брак, вероятно, оказывает как прямое влияние на совершение преступлений, так и косвенное влияние, уменьшая количество злоупотреблений в отношении личности. Совместное проживание также снижает злоупотребление психоактивными веществами, но менее эффективно, чем брак.
Исследователи изучили несколько приблизительных механизмов, объясняющих, как брак снижает преступность среди мужчин (дополнительные электронные материалы). Хотя это и является предположением, один интересный механизм предполагает, что брак в моногамных (но не полигамных) обществах снижает уровень тестостерона у мужчин.Однако селективные силы, порождаемые культурным групповым отбором, не «заботятся» о том, почему брак снижает преступное поведение, а только то, что это каким-то образом делает.
Хотя брак может снизить шансы человека на совершение преступления или жестокого обращения, необходимы две другие важные связи, чтобы оценить, объединяются ли эти индивидуальные эффекты и влияют на целые общества: (i) увеличивает ли многоженство размер пула не состоящих в браке мужчины? и (ii) увеличивает ли это, в свою очередь, уровень преступности? Чтобы проверить это, мы устанавливаем первую связь, используя межнациональные данные, чтобы показать, что большее количество полигинии связано с большим процентом не состоящих в браке мужчин в популяции.Затем, используя тот же набор данных, мы показываем, что чем выше процент неженатых мужчин в стране, тем выше уровень изнасилований, убийств, краж, грабежей и мошенничества. Наконец, чтобы усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи, мы затем рассмотрим внутригосударственный и исторический анализ взаимосвязи между соотношением полов и преступностью.
Чтобы установить связь между степенью полигинии и процентом неженатых мужчин, мы используем данные национального уровня, полученные от Kanazawa & Still ([39]; 2009, неопубликованные данные), которые собрали статистику преступности, демографическую информацию и экономические данные из несколько источников вместе с показателем степени многоженства для 157 стран.Чтобы создать меру полигинии, Канадзава и Стилл закодировали все культуры в Энциклопедии мировых культур по четырехбалльной шкале (от 0 = моногамия является правилом и широко распространено, до 3 = полигиния является правилом и является нормой. широко распространенный), а затем разработал значение на уровне страны путем агрегирования всех культур внутри страны, умножая значения для каждой культуры на долю населения страны, представленную этой культурой. В дополнительном электронном материале мы расширяем работу Канадзавы и Стилла, регрессируя процент не состоящих в браке мужчин (в возрасте 15 лет и старше) в национальном населении по этому показателю полигинности с контролем экономического развития (ВВП на душу населения ), экономического неравенства (отраслевые коэффициенты Джини), плотность населения и степень демократии в 1980 году, а также фиктивные переменные для Африки и Азии [39].Результаты шести различных спецификаций моделей показывают, что чем выше степень многоженства в разных странах, тем выше процент неженатых мужчин. Переход от незначительной степени полигинии (полигинии = 0 по всей стране) к широко распространенной полигинии (полигиния = 3 повсюду) увеличивает размер этого избыточного пула на 13–27 процентов.
Осуществляя вторую связь, электронный дополнительный материал также показывает, что чем больше процент неженатых мужчин в населении страны, тем выше уровень изнасилований, убийств, нападений, краж и мошенничества с учетом тех же переменных в описанной регрессии. выше.Процент не состоящих в браке мужчин является очень значимым предиктором всех этих уровней преступности, за исключением нападений, где он имеет лишь незначительное значение. Фактически, процент неженатых мужчин является единственным показателем, который неизменно важен для всех пяти преступлений. Для изнасилования и убийства добавление процента неженатых мужчин к регрессии со всеми другими переменными увеличивает объясненную дисперсию с 33 до 45 процентов и с 12 до 24 процентов, соответственно. В случае нападения, кражи и мошенничества объясненная дисперсия увеличивается примерно на 5 процентов, когда процент неженатых мужчин добавляется в качестве предиктора.
Предоставляя важный шаг, мы не должны слишком доверять этим выводам, потому что (i) мера степени полигинии является приблизительной, (ii) данные о неравенстве являются неполными и (iii) используются агрегированные перекрестные оценки. секционные данные на уровне страны ограничивают мощность вывода. Требуется дополнительная работа для расширения этого предварительного анализа. Тем не менее, эти результаты совпадают с показанным выше эффектом сокращения преступности браком и подавлением внутрисексуальной конкуренции.Кроме того, учитывая эти другие результаты, трудно аргументировать обратную причинно-следственную связь в этих регрессиях, что больший избыток неженатых мужчин вызывает большую полигинию или что большее количество преступлений заставляет мужчин отказываться от брака (независимо от дохода и т. Д.).
Анализ, проведенный внутри стран, позволяет нам еще больше усилить аргументы в пользу причинно-следственной связи между избытком не состоящих в браке мужчин и преступностью, избегая при этом ошибок межнационального анализа. Неравное соотношение полов возникло в различных обстоятельствах, в первую очередь в современной Индии и Китае, где родительские предпочтения в отношении сыновей сместили соотношение полов в пользу мужчин [40], а также на границах, например, на американском Западе.Эмпирические модели из всех таких разнообразных случаев говорят об одном и том же [40,41]: неженатые мужчины с низким статусом, часто в холостяцких бандах, участвуют в более высоких уровнях агрессивной, насильственной и антиобщественной деятельности. Индия и Китай особенно информативны, поскольку качество данных позволяет проводить эконометрический анализ, направленный на оценку причинно-следственных связей.
В Китае соотношение полов (мужчин и женщин) заметно выросло с 1,053 до 1,095 в период с 1988 по 2004 год, почти вдвое увеличив количество неженатых или «избыточных» мужчин [42].В то же время уровень преступности увеличился почти вдвое — 90 процентов из них были совершены мужчинами. Увеличение соотношения полов было вызвано постепенным внедрением в Китае политики одного ребенка, а также продолжающимся демографическим переходом. Случайный факт, что разные провинции применяли политику в разное время по причинам, не связанным с уровнем преступности, создает возможность для статистического анализа воздействия этой политики и вызванных ею изменений в соотношении полов. Дата внедрения политики в провинциях представляет собой экзогенную переменную, которую можно использовать для определения направления причинно-следственной связи.
Регрессионный анализ [42] показывает, что увеличение соотношения полов на 0,01 связано с 3-процентным увеличением имущественных и насильственных преступлений с учетом ряда демографических и экономических переменных. Эти анализы также показывают, что эффект возникает из-за увеличения числа неженатых мужчин, а не общего числа мужчин. Рост неравенства, безработицы и урбанизации также положительно влияет на уровень преступности, но влияние соотношения полов не зависит от них. Чтобы исключить возможность того, что ошибки измерения соотношения полов коррелируют с уровнем преступности, Эдлунд и др. .[42] используют год реализации политики одного ребенка в качестве инструментальной переменной в двухэтапном анализе методом наименьших квадратов. Они используют год реализации для прогнозирования соотношения полов, а затем используют прогнозируемые (непредвзятые) данные о соотношении полов для прогнозирования преступности. Это указывает на то, что больший избыток мужчин вызывает повышение уровня преступности на . Подробнее см. Дополнительные электронные материалы.
В Индии Дрезе и Кхера [43] показали, что различия в соотношении полов в округах сильно связаны с уровнем убийств, с учетом многих других факторов.Эффект велик: переход от соотношения мужчин и женщин с 1,12 (в Уттар-Прадеше) до 0,97 (в Керале) снижает количество убийств вдвое. Более того, учитывая многие другие факторы, авторы показывают, что мужчины, живущие в районах, где мужчин больше, чем женщин, с большей вероятностью совершат убийства; то есть средний мужчина становится более жестоким (более рискованным), когда внутрисексуальная конкуренция выше. Это важно, потому что в противном случае рост количества убийств можно было бы объяснить просто увеличением числа мужчин.
Исторические данные также связывают непропорционально большую долю не состоящих в браке мужчин с более высоким уровнем преступности, насилия и злоупотребления наркотиками. Основываясь на ряде свидетельств, Кортрайт [41] утверждает, что жестокий характер американского Запада возник главным образом из-за большого количества мигрировавших туда неженатых мужчин. Различия в уровне преступности в Америке девятнадцатого века соответствуют пространственному распределению предвзятого соотношения полов. Со временем, по мере того, как соотношение полов в разных регионах приближается к единому, уровень преступности в этих регионах снижается.Кортрайт предполагает, что аналогичные случаи могут быть сделаны для австралийской границы в Новом Южном Уэльсе и для аргентинских пампасов.
Антропологические данные подтверждают эту точку зрения. Во многих неиндустриальных обществах молодые неженатые мужчины образуют группы мародеров, которые совершают набеги, чтобы украсть богатство и жен, насилуя и грабя. Полигинные общества участвуют в большем количестве войн [44], часто с целью поимки женщин [1]. Кросс-культурный анализ, хотя и грубый, показывает, что в полигамных обществах также больше преступности по сравнению с более моногамными обществами [45].Этнографические примеры показывают, почему это так: среди курий в Танзании молодые мужчины, не имеющие сестер, которые принесли бы существенный выкуп за невесту, гораздо чаще участвуют в набегах скота, которые они считают необходимыми для получения достаточных ресурсов для выхода на рынок полигинных браков [ 46]. Электронный дополнительный материал предоставляет дополнительный антропологический материал.
Эта линия рассуждений сходится с тремя другими областями исследований. Во-первых, в области экономики работа над теорией турниров предсказывает, что, когда градиенты стимулов будут крутыми (например,грамм. соревнования по принципу « победитель получает все »), люди часто должны отдавать предпочтение более рискованным стратегиям, особенно когда они проигрывают или считают себя маловероятными. Эти модели теории принятия решений [47], которые основаны на той же логике, что и наш эволюционный подход [48], предсказывают, что даже тем, кто считает себя победителем или вероятным победителем, часто необходимо следовать несколько более рискованной стратегии, когда градиенты стимулов (аналогично фитнесу). градиенты) круче, потому что они знают, что те, кто в настоящее время проигрывает, будут выкладывать все стопы.Опытным путем полевые исследования паевых инвестиционных фондов, гольфа [49,50], автогонок, бега на длинные дистанции, баскетбола и покера показывают, что вероятные проигравшие берут на себя больший риск и что размер и распределение денежных призов предсказывают более рискованный выбор для всех [51 ]. Например, менеджеры паевых инвестиционных фондов [52,53], которые обнаруживают, что эффективность их фонда уступает другим фондам той же категории в середине года, перераспределяются в более рискованные портфели по сравнению с портфелями тех, кто преуспел в первой половине года (рейтинг фонда влияет на приток капитала, что влияет на оплату труда менеджеров).В автогонках [54] в гонках с большим разбросом призов больше аварий (аварии происходят, когда водители рискуют и терпят поражение). Даже в лаборатории поведенческие эксперименты показывают, что игроки, которые в настоящее время проигрывают, чаще используют рискованную стратегию (если только результаты рискованного выбора не сильно коррелированы), и выбор рискованной стратегии ведущим игроком зависит от того, насколько велико его преимущество. [55]. Эта работа по экономике поддерживает более ранние лабораторные работы эволюционных психологов, показавшие аналогичные эффекты [56].
Во-вторых, большая часть эмпирических исследований в области общественного здравоохранения и психологии показывает, как увеличение крутизны иерархии статуса / дохода внутри общества влияет на результаты способами, совместимыми с большинством эволюционных теорий. С учетом других переменных, группы населения с более крутыми градиентами доходов (большим неравенством) имеют худшие социальные результаты, что подтверждается данными, касающимися преступности, насилия, злоупотребления наркотиками, образования и долголетия [57]. Некоторые из этих закономерностей были изучены не только в разных странах, но и в штатах США, и даже в окрестностях Чикаго [56,58].
В-третьих, мы утверждали, что усиление внутриполовой конкуренции влияет на уровень преступности и жестокого обращения с людьми — частично — за счет повышения терпимости к риску и временного дисконтирования. Хотя эти конкретные непосредственные психологические механизмы не имеют решающего значения для более широкой теории, мы отмечаем, что существующие экспериментальные работы предоставляют предварительную поддержку, показывая, что (i) заключенные готовы рисковать большими финансовыми штрафами по сравнению со студентами в идентичных поведенческих экспериментах [59], (ii ) эксперименты по межвременному выбору показывают, что как наркоманы, так и курильщики более резко обесценивают будущее, чем контрольные группы [60,61], и (iii) эксперименты по предпочтению риска показывают, что потребители наркотиков менее склонны к риску по сравнению с теми, кто их не употребляет [ 62].Таким образом, такие предварительные данные свидетельствуют о том, что преступления и личные злоупотребления, как правило, совершаются в большей степени теми, кто относительно более склонен к рискованному выбору и будущим скидкам.
Является ли открытый брак более счастливым браком?
Говоря о парах за последний год, я часто обнаруживал, что вспоминаю свой собственный брак. Я начал чувствовать себя менее сбитым с толку смелостью, которую они проявляли, открывая свои браки, и больше сомневался в своем полном отвращении к такой возможности.В стенограммах интервью я увидел, что всегда извиняюсь за свою условность. Временами я чувствовал себя ржавым штангенциркулем, пытающимся измерить какую-то передовую нанотехнологию. Я был тупым инструментом или треснувшим зеркалом: там, где я различал мотивы возмездия или совершения счета, мне говорили видеть щедрость и понимание. Там, где я считал унижение ситуацией, люди, с которыми я беседовал, видели своего рода обширную любовь, которая бросала вызов гордости, собственничеству, традиционным представлениям о мужественности и собственности.Я все время хотел дать определение терминам — но кто ваш главный? Кого бы вы выбрали в случае противоречия в потребностях? Мои инструкторы были терпеливы, но решительны в своей всеобъемлющей легкости: это работает, а когда нет, мы говорим об этом, и это лучше.
Открытые браки, как я начал думать, предназначены не только для людей, которые больше интересовались сексом, но и для людей, которые больше интересовались людьми, более готовы терпеть неизбежные беспорядочные разговоры, нежное возмещение ущерба, поздний -ночные срывы и эмоциональная работа, направленная на то, чтобы снова увлечься и доставлять удовольствие друг другу.
Немногие утверждали, что немоногамия не причиняет боли; но они не боялись этой боли, тогда как мысль о любой дополнительной боли в моей жизни казалась непосильным бременем, обязательством в духе второй работы на неполный рабочий день или ухода за больным родителем.
Иногда мои репортажи вдохновляли меня обратиться к моему бедному мужу: почему бы нам больше не работать над нашим браком? Но чаще всего я чувствовал себя защищающим то, что у нас было, более уверенным в его красоте, в его жалкой безопасности.Я представил, как наш брак происходит в бутылке джинна, весь шелк и роскошные драпировки в защитном коконе, теплый, личный мир, в котором может произойти трансформация; природа окружающей границы обеспечивает достаточную безопасность, чтобы мы могли чувствовать себя уверенно, идя на риск. Вырваться из этого кокона было бы актом ненужного разрушения, его насилие превратило бы отступление в гнездо шершня. Но в этом идеализированном видении кокона было что-то надуманное; было ли оно также раздражающим, ограничивающим или явно хрупким?
В феврале Дэниел планировал провести выходные с женщиной, которую он видел в прошлом месяце — своей девушкой? Его свидание? Ни одно слово не казалось правильным.Он по-прежнему беспокоился как о том, что Элизабет отнесется к выходным после его возвращения, так и о том, что он будет чувствовать в разгар этого уик-энда. «Я нервничал по поводу того, как меня примут, и как я собираюсь справиться с этим эмоционально», — сказал он. Даже мысль о том, чтобы раздеться перед кем-то новым, заставила его задуматься. «Есть небольшая нерешительность — например, что она подумает? Но я думаю, что в конце концов, когда вы с кем-то, кто сострадателен и интересуется вами как человеком, все это быстро уходит — потому что, послушайте, мы все люди, и у нас есть свои недостатки и наши хорошие стороны, и вы либо зацикливаетесь на несовершенных вещах, либо заглядываете дальше.”
Они заказали сыр на гриле в службе обслуживания номеров и ели его на диване, рассказывая о том, зачем они здесь. Они тихо улыбнулись друг другу, когда почувствовали здание аттракциона. «А потом мы поцеловались, и, честно говоря, это было хорошо», — сказал Дэниел. «Мне просто казалось, вау, я могу быть в этот момент и чувствовать, что этот другой человек целует меня, и я целую их, и я чувствую, что могу сделать это таким образом, чтобы не нарушать мой брак и мои обязательства перед женой. . » В течение выходных они несколько раз занимались сексом.Через несколько месяцев после этого Даниэль написал об этом по электронной почте: «Это было хорошо, очень хорошо. … Когда я пишу это, я возвращаюсь к тем моментам, которые были там, и они действительно вызывают поток ярких образов, эмоций и сексуального желания. … Не было никаких ожиданий или истории, из которой можно было бы почерпнуть. Она не боялась выражать то, что она хотела, и при этом она бросила мне вызов, чтобы я появлялся так, как я не делаю регулярно — в основном, более агрессивным и доминирующим образом. Я предполагаю, что я говорю о том, что это научило меня некоторым очень ценным вещам о себе или, может быть, пригласило некоторые аспекты меня проявить себя.
Элизабет утверждала, что у нее нет сомнений в отношении своего уик-энда. Она сказала, что знает по опыту, что отношения со стороны не должны умалять вашу любовь к супругу. И все же, когда Дэниел вернулся, он обнаружил, что она немного холодная, осуждающая не по поводу исходных событий, как она сказала, а по поводу деталей. Они с Джозефом месяцами ждали, прежде чем вступить в половую связь, сначала выстраивая отношения; Даниэль не стал ждать, что беспокоило Элизабет. Кроме того, Дэниел позвонил ей, чтобы поздороваться, чего она не ожидала, затем спрыгнул с телефона, чтобы позвонить по работе, и не смог перезвонить.Это ей не понравилось — ощущение, что он нанял ее, почти намеренно, а затем оставил ее висеть, как будто чтобы заставить ее сосредоточиться на нем в его отсутствие.
Как спасти свой брак с помощью этической немоногамии
Роман Бет потряс ее брак до глубины души. Ее муж был опустошен, и она запаниковала. Она по-прежнему сильно любила его и не хотела терять жизнь, которую они построили вместе, разорвав брак. Но ограничить свою романтическую жизнь моногамными отношениями с мужем, поняла Бет, было невозможно.Открытые отношения или этическая немоногамия в данном случае казались гораздо лучшим выбором — тем, который мог бы спасти ее брак.
До того, как она встретила своего мужа, Бет была свободным духом, плававшим через беспрепятственные связи с кругом друзей-мужчин. В первые годы замужества она признала, что дни ее безвыходной близости закончились. Воспоминания о немоногамии иногда тянули ее, но любовь к мужу и детям всегда тянула сильнее. Жертвовать этим юношеским удовольствием стоило того, чего она добилась в своей новой жизни.Кроме того, она взяла на себя обязательство оставаться верной своему мужу. Вот и все.
По крайней мере, она так думала.
Бет и ее муж проработали ее роман, а затем, в ходе серии долгих разговоров, которые происходили на протяжении многих лет, договорились о новом соглашении: они примут этическую немоногамию и откроют свой брак для других романтических партнеров. при этом все еще крепко держась друг за друга. Бет разожгла несколько старых огней и зажгла новые. Несмотря на его первоначальное сопротивление, ее муж принял новую фазу их теперь полиамурного брака и вступил в долгосрочные отношения с женщиной, которую он встретил на сайте знакомств.
По мере того, как сексуальная жизнь Бет и ее мужа росла и вовлекала все больше людей, с ними обоими произошла забавная вещь: они не боялись и не беспокоились о возможном обмане и относились друг к другу с вновь обретенным доверием и открытостью. Бет даже помогла своему метамуру, так называемому девушке ее мужа, устроиться на работу в ее компанию. Помимо необходимости объяснять коллегам, почему ее муж поцеловал двух женщин, когда он приходил на работу, стресс испарился из их отношений.
«Это спасло наш брак», — сказала Бет.«Но это, наверное, только потому, что было что спасти».
Открытый брак подходит не всем, но, как показывает история Бет, он может очень хорошо работать для некоторых людей, открытых для этической немоногамии. Все большее число американцев пересматривают, является ли моногамия необходимой частью отношений, а консенсуальная немоногамия (CNM) становится все более приемлемой и широко распространенной. Хотя некоторые терапевты и эксперты по взаимоотношениям не спешили адаптироваться к изменениям, группа передовых исследователей, защитников и писателей считает, что CNM — отличный вариант, который следует рассматривать чаще.Многие даже считают, что это может определить будущее американского брака.
Сегодняшние американцы явно интересуются альтернативами моногамии. Основные новостные агентства, книги и фильмы привлекли внимание к полиамории и другим формам CNM. Между тем, за последние 10 лет количество поисковых запросов о полиамории и других формах открытых отношений резко возросло. И это любопытство проявляется не только в СМИ и Интернете. Недавний опрос, проведенный Институтом Кинси, показал, что от 20 до 25 процентов американцев в какой-то момент своей жизни принимали участие в той или иной форме CNM, и эта цифра примерно равна проценту американцев, у которых кошки являются домашними животными.И это число, вероятно, увеличится, поскольку данные показывают, что люди до 30 лет более открыты для CNM, чем старшие возрастные группы.
Хотя пары пересматривают вопрос о моногамии, большинство экспертов по взаимоотношениям, к которым они обращаются за советом, остаются верными принципу моногамии, особенно в контексте брака. Как показала международная многоконфессиональная конференция в Ватикане по вопросам брака в 2014 году, религиозные власти не очень гибки в отношении моногамии и брака (за некоторыми заметными исключениями).
Можно было бы ожидать, что светский, дальновидный и эмоционально развитый мир терапии взаимоотношений будет придерживаться более прогрессивных взглядов на CNM, но это, по большому счету, не так. Элизабет Шефф, автор книги « Полиамористы по соседству », является одним из ведущих американских экспертов по полиамории. Она говорит, что учебники и курсы по психологии учат, что все отклонения от моногамии равны. Терапевты должны относиться к CNM как к неверности независимо от согласия.Все случаи немоногамии рассматриваются как нарушение доверия, свидетельство дисбаланса сил и травмы, требующие исцеления, требующего больших усилий.
«Либо они вообще не обращаются к немоногамии, либо они обращаются к ней только как к обману», — сказал Шефф. «Нет никаких дискуссий о том, как это может быть согласовано».
С терапевтами, в целом, рассматривающими CNM как разрушительное средство для отношений, пары, которые думают, что это нормально или может быть приемлемым для них, лишаются помощи, в которой они нуждаются. Однако есть признаки того, что эта ситуация может измениться.
В 2017 году влиятельный социальный психолог Эли Финкель призвал членов книжных клубов по всей Америке подвергнуть сомнению свои предубеждения о консенсуальной немоногамии. Финкель является директором Лаборатории взаимоотношений и мотивации Северо-Западного университета и регулярно публикует статьи, такие как The New York Times и Scientific American. В своей книге-бестселлере The All or Nothing Marriage, Финкель исследовал историческую эволюцию брака и обнаружил, что самые успешные браки сегодня приносят гораздо больше удовлетворения, чем те, что были раньше.
Проблемы возникают, однако, потому что не все браки работают на пике своих возможностей. Хотя самые крепкие браки требуют времени и усилий, недоступных большинству супружеских пар, многие пары, тем не менее, ожидают идеальных результатов и разочаровываются, когда их ожидания не оправдываются.
Парам, состоящим в браке, не оправдывающем их высоких ожиданий, Финкель предлагает рассмотреть несколько «перекалибровок» их брака, от супругов, живущих отдельно, до варианта «высокого риска» CNM.
«У всех браков есть определенные сильные стороны и определенные ограничения, определенные способы, которые приносят большое удовлетворение участвующим партнерам, определенные способы, которые приносят меньшее удовлетворение», — сказал Финкель. «И есть много, много способов, которыми мы можем обратиться к тем местам, где один или оба партнера чувствуют, что его или ее потребности не полностью удовлетворяются. Один из них актуален, когда люди чувствуют, что их сексуальные потребности не удовлетворяются полностью ».
Финкель признает, что секс — это сложный аспект отношений, и подчеркивает, что раскрытие брака не работает для большинства людей.Действительно, простое обсуждение темы CNM может привести к катастрофе. «Секс и любовь часто связаны, а иногда они связаны таким образом, которого мы не ожидаем», — сказал Финкель.
Финкель не одинок в своем мышлении. Все больше терапевтов и педагогов осознают необходимость оказания помощи парам, состоящим в открытых и нетрадиционных отношениях. В течение последних нескольких лет Шефф разговаривал с терапевтами по всей Америке о полиамурном браке, этической немоногамии и других формах CNM.Благодаря партнерству с Американской ассоциацией сексуальных педагогов, консультантов и терапевтов, она рассказала примерно 300 специалистам по взаимоотношениям о парах, которые рассматривают возможность отказа от моногамии или уже начали заниматься этим.
Шефф сказал, что терапевты, работающие с CNM, в первую очередь должны различать обман и добровольную и этическую немоногамию. Как только они преодолеют это первоначальное препятствие, терапевты должны постараться поместить открытый брак своих клиентов в правильный контекст.
«Если ваши клиенты приходят к вам и говорят, что они полиамурны, но на самом деле много ссорятся из-за денег, вы не можете сказать:« Погодите, давайте вернемся к сексу », — сказала Шефф.«Деньги не имеют ничего общего с полиаморией, но если терапевт не может отказаться от этого и своей собственной одержимости этим, то это неэффективно для клиентов. Их плохо обслуживают.
Карьера Шеффа иллюстрирует институциональную предвзятость, с которой сталкивается CNM. После получения докторской степени В области социологии она опубликовала многочисленные исследования полиамории. Публикация в академических журналах — это обычно путь к постоянной профессуре, но Шефф чувствует, что ее интерес к полиамории отбросил ее перспективы в академических кругах.«Эта тема стоила мне карьеры», — говорит она.
Поскольку социологи не хотят изучать CNM, несколько психологов ищут предмет для своего исследования. Шефф пошутила, что ей пришлось отказаться от своего заявления о том, что она является ведущим академическим экспертом Америки по полиамории, после того, как прочитала исследование психолога Мичиганского университета Терри Конли, сравнивающего моногамных и немоногамных партнеров.
Шефф также выделил работу Эми Мурс и Хита Шечингера, исследовательской группы, работающей над изменением того, как психологи понимают и подходят к CNM.Мурс, профессор психологии в Университете Чепмена и научный сотрудник Института Кинси, и Шечингер, психолог по поведенческому здоровью в Калифорнийском университете в Беркли, активно обращались к практикующим CNM. Их работа привела к лучшему пониманию популяции CNM — Мурс стал соавтором исследования о проценте американцев, участвовавших в CNM, о котором говорилось ранее в этой статье, а также рекомендаций о том, как терапевты и консультанты должны заботиться о парах CNM.
«Мы рассматриваем разнообразие структур взаимоотношений как следующую волну того, чего, как мы надеемся, [психология] пойдет в плане повышения нашего коллективного осознания того, как стигматизируется это население», — сказал Шехингер.
В своем недавнем исследовании «Вредные и полезные методы лечения с сознательно немоногамными клиентами», опубликованном в журнале Journal of Clinical and Consulting Psychology , Мурс и Шехингер спросили сотни пар CNM об их опыте терапии.
«Не было никаких реальных данных, касающихся терапии, особенно в больших масштабах», — Шехингер. «Многие из них были больше ориентированы на качественные, поэтому действительно небольшие образцы. Итак, мы хотели сделать что-то, что одновременно захватило бы что-то в большем масштабе.
В настоящее время Мурс и Шехингер ищут добровольцев для присоединения к Целевой группе по консенсусной немоногамии, которую они создают для подразделения 44 Американской психологической ассоциации, которое специализируется на психологии сексуальной ориентации и пола. С его помощью они надеются создать новые исследования и ресурсы и выступают за включение отношений CNM в психологические исследования и образование. Они также убедили Американскую психологическую ассоциацию включить поисковый термин консенсуальной немоногамии в систему поиска терапевтов APA в надежде соединить пары CNM с терапевтами, настроенными на их нужды.
«Итак, если вы хотите найти терапевта, который специализируется или, по крайней мере, имеет практические знания [CNM], вы можете войти в это пространство, не беспокоясь о том, что вас принижают, и вам придется много объяснять терапевту», — сказал Мурс. . «Вместо этого вы можете найти терапевта с рабочими знаниями. Мы надеемся, что в ближайшие несколько месяцев он будет запущен и станет доступным для поиска ».
Хотя Шехингер надеется на будущее исследований и пропаганды CNM, он признал, что этот предмет все еще сталкивается с проблемами из-за стигмы и недостаточной осведомленности.
«В этой области проводится гораздо больше исследований», — сказал Шехингер. «Я бы сказал, что осознание этого растет, но мы все еще очень далеки от того, где должны быть».
Ой! Пожалуйста, попробуйте еще раз.
Спасибо за подписку!
Общественные преимущества моногамного брака
Свадебный портрет Арнольфини.Ян ван Эйк. Wikimedia Commons. Это точная фотографическая репродукция оригинального двухмерного произведения искусства. Само произведение искусства находится в общественном достоянии.В большинстве обществ, где брачные обычаи задокументированы, некоторым мужчинам разрешается иметь много жен. Заметьте, только самые богатые и влиятельные мужчины могут жениться многократно. И их сексуальный деспотизм не позволяет многим мужчинам найти жену и сделать ставку в обществе, которая связана с созданием собственной семьи.
Я уже писал о печальных последствиях для общества, в котором слишком много мужчин не могут конкурировать на рынке спаривания. В своей недавней книге я рассмотрел взаимосвязь между эволюцией и нормами брака, и особенно причины и последствия многоженства. Вот почему меня радует новая обзорная статья с обезоруживающе простым названием: «Загадка моногамного брака».
Три автора, Джозеф Генрих, Роберт Бойд и Питер Дж. Ричерсон, все признанные тяжеловесы, разоблачающие сложные взаимодействия между эволюцией, экономикой, культурными и социальными процессами.Результат в данном случае — впечатляющий обзор.
Их обзор объясняет, почему на уровне общества нормы моногамного брака оказались настолько успешными. Несмотря на то, что 85 процентов документально подтвержденных обществ допускают полигинию (один мужчина женится на многих женщинах) и очень небольшое количество разрешают полиандрические браки (одна женщина берет нескольких мужей), общества, которые санкционируют только моногамные браки, процветают. Движение к институционализированной моногамии было связано с господством Древней Греции и Рима.А религиозно санкционированная моногамия предшествовала расцвету европейской демократии.
Генрих, Бойд и Ричерсон утверждают, что «нормы и институты, составляющие современный пакет моногамных браков, были одобрены культурной эволюцией из-за их положительного воздействия на группу, способствующего успеху в межгрупповой конкуренции».
Споры о групповых преимуществах все еще заставляют нервничать многих эволюционистов. Генетическая эволюция, которая происходит, когда одни группы превосходят другие группы, вероятно, будет гораздо более ограниченным, чем когда отдельные группы побеждают других индивидуумов.Но передача культурных практик от успешных групп менее успешным группам происходит постоянно. Особенно, когда культурная практика сама по себе отвечает за благополучие, экономический успех или военную мощь группы.
Авторы убедительно доказывают, что общества и большинство тех, кто в них живет, получат большие выгоды, если прекратят санкционировать полигинный брак. И с этим успехом обычаи моногамного брака распространились и за пределы страны.
Многоженство порождает конфликты между людьми с далеко идущими последствиями для общества в целом.Что наиболее важно, многоженство создает для мужчин очень сильный стимул к стремлению взять много жен. И еще более сильный стимул не оказаться среди многих мужчин, которые не могут когда-либо жениться.
Ранее в различных формах приводился аргумент, что моногамия, уменьшая количество мужчин, которые никогда не женятся, и устраняя для женатых мужчин стимул стремиться к большему количеству жен, имеет ряд благотворных последствий для большинства мужчин и почти всех женщин. .
И на основании своих аргументов они делают несколько важных предсказаний:
Мы прогнозируем, что навязывание моногамного брака снижает мужскую репродуктивную конкуренцию и подавляет внутриполовую конкуренцию, что сокращает размер пула неженатых мужчин с низким статусом, ориентированных на риск.Эти эффекты приводят к (i) снижению уровня преступности, жестокого обращения с людьми, внутрихозяйственных конфликтов и рождаемости, и (ii) увеличению родительских инвестиций (особенно мужчин), экономической производительности (валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения) и равенству женщин.
Это обширная и важная тема, созревшая для серьезных дискуссий. Но это прекрасный пример того, как наше понимание истории и общества может быть обогащено пониманием эволюционных, экономических и культурных влияний, которые взаимодействуют, формируя поведение людей.
В этом кратком документе о роли правителей, религий и демократических институтов в продвижении и противодействии установлению моногамии можно упомянуть лишь незначительно.