Моральная травма: Что такое моральная травма и почему это должно волновать Друзей?

Содержание

Что такое моральная травма и почему это должно волновать Друзей?

В марте 2014 года, я отправилась в Дарем, Северная Каролина, чтобы принять участие в региональной конференции, посвященной проблеме моральных травм, которая проводилась при поддержке Центра восстановления души школы Brite Divinity, Форт-Уорт, штат Техас, и Дома квакеров в Файетвилле, Северная Каролина. Меня заинтриговали рекламные материалы, которые я увидела на странице Дома квакеров на Facebook но, надо признать, в целом было не совсем понятно, о чем они. Я располагала временем, и поездка туда показалось мне хорошей возможностью во всем разобраться.

На конференции собрались представители из различных церквей и конгрегаций для того, чтобы услышать выступление директора Центра восстановления души Риты Накашима Брок, военнослужащих – представителей администрации по делам ветеранов (VA), а также участников боевых действий, которые оказывают поддержку ветеранам нашей страны при восстановлении после полученных на войне моральных травм.

Существует мнение, что длительное, всеохватывающее воздействие моральной травмы порой может нанести больший вред, чем посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), с которым многие уже знакомы. Хотя сложно определить все потенциальные причины, моральные травмы оказывают серьезное влияние на повышение уровня самоубийств среди солдат и ветеранов.

Что такое моральная травма?

Моральная травма возникает у человека вследствие осознания того, что он нарушил свои моральные убеждения. Это приводит к возникновению чувства стыда, сожаления, бессмысленности, к угрызениям совести. Такие сильные переживания оказывают влияние на жизнь ветеранов, членов их семей и общество в целом. Это не просто раскаяние за действия, которые не следовало совершать или можно было избежать, либо неудачную попытку предотвратить насилие; даже «оправданные» поступки могут глубоко ранить. Моральным травмам подвержены не только те, кто сомневается в моральной чистоплотности войны в целом или конкретных военных действий.

Даже те, кто не ставит под сомнение своё участие в боевых действиях, могут получить глубокую моральную травму. Её последствия проявляются как сильнейшая депрессия, чувство вины, раскаяние и отчаяние, в виде попыток найти утешение в наркотиках и алкоголе. Также возникают проблемы в межличностных отношениях. Им кажется, будто они «потеряли свои души в бою». Авторы книги «Восстановление души» Рита Накашима Брок и Габриэлла Леттини пишут: «Во время реабилитации после моральной травмы, полученной на войне, самоубийство может казаться спасением».

В чём отличие от посттравматического стрессового расстройства (ПТСР)?

ПТСР является когнитивным нарушением способности совладать с чувством тревоги, вызванным гормональным «выбросом», который при длительном воздействии может привести к расстройству. Физическая и эмоциональная реакция на опасность, или иное чувство угрозы, воздействуют на префронтальную кору головного мозга и миндалевидное тело, при этом яркие воспоминания могут оказать влияние на самообладание, логический ход мыслей и способность принимать решения.

Именно поэтому людей, страдающих ПТСР, часто преследуют навязчивые воспоминания, ночные кошмары, сильное чувство тревоги, их легко испугать. Такая реакция является бессознательной и рефлекторной и основывается в большей степени на чувствах и опыте прошлого, а не на реальных событиях. Мир для них перестал быть безопасным местом.

С посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) проще справиться в клинических условиях, а современные методы лечения основаны на когнитивной терапии, данный метод специально разработан для облегчения ПТСР. С помощью такой терапии, больные учатся так переосмысливать свои переживания, чтобы преодолеть проблемы «первой группы», к которым относятся сверхнастороженность, боязнь, недоверие, проблемы с памятью и концентрацией, гнев и насилие, а также навязчивые воспоминания. Это менее эффективно в отношении проблем «второй группы», связанных с депрессией, изоляцией и психозом, злоупотреблением психотропными веществами, отчаянием и потерей смысла жизни.

Представители VA хотели добиться того, чтобы ПТСР диагностировали как травму, а не расстройство, учитывая его биохимические причины и изменения в головном мозге.

Эти попытки не увенчались успехом. Они также разработали определение моральной травмы, которое максимально подчеркивает её отличительные черты от ПТСР.
ПТСР и моральная травма иногда сопутствуют друг другу. Симптомы и интенсивное переживание ПТСР могут маскировать моральную травму. В таких случаях можно говорить о том, что ПТСР взят под контроль, только после того, как ветеран становится способным четко изложить пережитый им опыт. Именно в этот момент поднимаются вопросы морального плана, наряду с проблемами потери идентификации и иными вопросами такого рода. При лечении данных травм клиническое вмешательство менее эффективно. Наше моральное сознание развивается в течение определенного времени и в обществе; общество необходимо для исцеления, оно помогает понять, кто и что мы есть.

Существует множество объяснений тому, почему наблюдается увеличение числа ПТСР и моральных травм: изменения в методах обучения (рефлексивные тренинги ведения боя, дегуманизации противника), чувство предательства со стороны властей (нарушения военной кодекса, сексуальное насилие, неспособность противостоять злоупотреблению служебных полномочий). Исходя из этого, существует серьезная проблема, которая должна быть решена, и с которой ветераны (представители VA) не могут справиться в одиночку.

Одной из трудностей, с которыми сталкиваются ветераны, является то, что лечение может быть проведено лишь на основе фактических данных, но в настоящий момент нет достаточной фактической базы для лечения моральных травм.

Какова ответственность за причинение моральных травм в настоящее время?

Центр восстановления души в школе Brite Divinity (soulrepair.org) занимает ведущие позиции в исследовании и просвещении общественности в сфере морального вреда и того, как общество может противостоять этому. Они работают над программами реабилитации, своего рода «лагерем переобучения», совместно с организациями ветеранов, в том числе с организацией, которая занимается проблемами женщин-ветеранов, помогая им переосмыслить случившееся с ними.

Признавая потребность во взаимной поддержке и необходимости быть услышанными, особенно для большой группы ветеранов, которые считают себя атеистами или верующими, но не религиозными людьми, они реализуют некоторые проекты в форме наставничества по типу Собраний восстановления души (подобно программам 12 шагов). Они также работают с духовенством и религиозными общинами, которые поддерживают как отдельных представителей, так и сообщества ветеранов, образуя «конгрегации по поддержке ветеранов».

Дом квакеров (quakerhouse.org) в Файетвилле, просвещает общественность о том, что такое моральные травмы, посредством публичных выступлений и организации мероприятий. Они используют приобретенный опыт для решения других проблем ветеранов, например, проблем домашнего насилия в семьях военнослужащих. В результате их работы над проблемами морального вреда и совместной поддержки конференции 2014 года (г.Дарем) по восстановлению души была образована Коалиция восстановления души в Каролине, а также положено начало сотрудничеству с капелланами и другим персоналом из Форт-Брагг.

Участники конференции по восстановлению души, 2014. Дарем, США. Фото: friendsjournal.org

Почему Друзьям следует задуматься об участии?

Американские Друзья, независимо от того платим ли мы налоги или отказываемся от их уплаты, все являются частью общества, которое посылает молодых людей на войну. Критика войны, лоббистская деятельность наших представителей в законодательных органах и наша неутомимая назойливость не освобождают нас от коллективной ответственности за человеческие потери на войне, за вред, причиненный молодым мужчинам и женщинам, которые после возвращения с войны всячески пытаются восстановить чувство самовосприятия.

Те, кто перенес моральную травму, нуждаются в безопасном месте, где можно неоднократно поделиться своим опытом. Это необходимо для того, чтобы помочь им разобраться в собственной истории и понять, как жить со своим новым я – с другой личностью, в которой переплетаются прежние и новые черты, сформировавшиеся под воздействием пережитых событий. В распоряжении у Друзей есть множество средств для того, чтобы внимательно выслушать, понять и проявить сочувствие. Возможно, мы сможем предложить глоток холодной воды тем, кого мучает жажда.

Но, пожалуйста, разберитесь, прежде чем действовать

Прежде чем приступить к работе, неважно, самостоятельно или в группе, необходимо разобраться и понять, действительно ли эта работа подходит для вас.

Ветераны не хотят, чтобы их опекали.

Мы должны абстрагироваться от своих проблем, взглядов и внутренних конфликтов относительно вопросов, касающихся войны и мира, и не опираться на банальные и простые объяснения. Мы должны хорошо разобраться в себе. Наличие лишь доводов «против войны» только создаст барьер для настоящего общения.

Вопросы, которые помогут лучше разобраться в конкретном человеке или группе людей, могут включать следующее:

• Какие чувства у нас взывает война, милитаризм, пацифизм, люди, служащие в армии, особенно в эпоху «армии, формируемой исключительно на добровольной основе»?
• Сможем ли мы избежать чувства «триумфаторов» из-за нашей антивоенной и пацифистской позиции?
• Готовы ли мы к сложной и детальной дискуссии в своей среде о моральных аспектах войны и общественных обязательствах?
• Что если нашу следующую молитвенную встречу посетит ветеран? Что он почувствует? Соответствует ли помещение, где проходят встречи, потребностям ветеранов, которые нуждаются в особых условиях? Как они отнесутся к нашим службам, посвященным вопросам войны и мира?
• Способны ли мы найти и распознать Бога среди участников военных действий?
• Тем, кто ищет ясности в рамках группы, следует задать себе следующий вопрос: готов и способен ли я абстрагироваться от собственного отношения к войне и военным, чтобы внимательно слушать сложный опыт ветеранов (и их семей)? Готов ли я измениться под влиянием этого опыта и отказаться от каких-либо собственных убеждений?

Кристен Ричардсон, 2015

Источник: www. friendsjournal.org

Что такое психологическая травма?

Психологическая травма или психотравма – это вред от воздействия негативных факторов на психику человека, который может способствовать развитию психических заболеваний. Часто наличие психологической травмы может привести к тому, что человеку понадобится лечение посттравматического стрессового расстройства. Психотравма может быть связана с физической травмой, угрожающей жизни человека или нарушающей ощущение безопасности, которая сопровождается сильным эмоциональным потрясением.

Как возникает психологическая травма?

Психотравма всегда появляется в результате внешнего воздействия, которое несет за собой какие-то внутренние последствия. Она может быть связана как с реальной угрозой жизни человека, так и с некоторыми неблагоприятными обстоятельствами. В первом случае это может быть теракт, бомбежка или, например, изнасилование, которые объективно деструктивно влияют на жизнь и здоровье человека и могут привести к психическим заболеваниям, например, к ПТСР. Во втором случае психологической травмой может стать любое негативное, дискомфортное, деструктивное, угрожающее человеку событие, которое воспринимается им как травмирующее, однако по объективным критериям таковым не является. Например, таким событием для ребенка может стать переход в другую школу или смена места жительства. Еще один пример подобной психотравмы, – когда ребенок видит, как отец избивает мать. В этом случае сам ребенок не подвержен физическому насилию, однако все равно испытывает страх, и у него такие события могут сформировать психологическую травму.

Психотравмы нарушают нормальную организацию психики и могут приводить к развитию психических расстройств.

Воспримет ли человек определенный фактор как травмирующий, зависит от его индивидуальных особенностей, значимости события для человека, а также степени его психологической защищенности и устойчивости к жизненным ситуациям. В основе восприятия определенного фактора или события как травмы лежат страх и тревога. Бывает, что психотравма развивается под влиянием какого-то общего внешнего фактора, вызывающего тревожное состояние, например, сложной политической ситуации в стране или бедности в семье. На фоне подобных ситуаций у человека может развиться чувство тревоги, которое в конечном итоге сформируется в виде психологической травмы. Подобное чувство может также развиться у ребенка, которого родители надолго оставляют одного, даже несмотря на то, что они каждый раз возвращаются.

Читайте также

Что такое пограничное расстройство личности?

Психологические травмы могут приводить к психосоматическим заболеваниям, неврозам, а также к эмоциональным реакциям на события, которые возвращают человека к травме. Также психотравмы могут играть роль в развитии психосоматических заболеваний, например, стенокардии, инфаркта миокарда или язвенной болезни желудочно-кишечного тракта. Иногда психологическая травма оказывает влияние на мозг, вследствие чего люди теряют способность адаптироваться к стрессу и развивают повышенную тревожность. Психотравмы нарушают нормальную организацию психики и могут приводить к развитию психических расстройств. На пограничном уровне могут появляться как временные ощущения дискомфорта, так и устойчивые состояния, которые ослабляют иммунитет, работоспособность и адаптивные способности мышления.

Как психологическая травма приводит к психическому расстройству?

Важно отметить, что психотравма – это возможная причина расстройства, а не само заболевание. Травмирующие события есть в жизни каждого человека. Многих родители в детстве роняли по недосмотру, каждого когда-то пугал звук сирены или гудок автомобиля, у очень многих была воспитательница в детском саду или учительница в школе, которая ругалась и кричала – все мы прошли через какие-то травмирующие события. Однако не у всех эти травмирующие события вызвали какую-то психопатологию. Почему при том, что воспитательница кричала на всех в группе детского сада, травмирующим это событие стало только для одного ребенка, и в будущем способствовало развитию, например, депрессии? Дело в том, что события становятся травмирующими и приводят к психическим заболеваниям у людей, которые к этому генетически предрасположены и которые растут в негативной семейной обстановке.

Психотравма – это общее теоретическое понятие, которое полноценно не объясняет развитие того или иного заболевания или какого-то состояния.

Психотравма никогда не является самостоятельной проблемой или единственной причиной развития психического расстройства. К примеру, причинами появления пограничного расстройства личности являются органическая составляющая мозга человека, эмоциональная нестабильность, а также деструктивные отношения в семье. Только в совокупности эти факторы приводят к развитию заболевания. Ребенок, родители которого постоянно ругаются, с большей вероятностью разовьет депрессию при условии, что у него есть генетическая предрасположенность к этому расстройству. Определенный фактор становится для человека травмирующем событием и оставляет отпечаток на его поведении и восприятии в будущем, и в дальнейшем может развить психическое заболевание.

Читайте также

Мифы о диагностике психических заболеваний

Наиболее частые причины детских психотравм: оскорбления и обесценивание, пренебрежение интересами ребенка, неблагополучная семейная обстановка, гиперопека со стороны родителей, а также физическое насилие. Исследования показывают, что дети, подвергшиеся насилию, в будущем с большей вероятностью будут страдать от тревоги, депрессии, низкой самооценки, симптомов посттравматического стрессового расстройства и суицидальных наклонностей.

Как избавиться от психологической травмы?

Психотравма – это общее теоретическое понятие, которое полноценно не объясняет развитие того или иного заболевания или какого-то состояния. Специалисты западной психиатрии не рассматривают психологическую травму как основной фактор или причину развития психических расстройств, если это не касается конкретных травмирующих событий, которые привели к ПТСР. Психотравма воспринимается в процессе диагностики и лечения как сопровождающий и дополнительный фактор. Современные психиатры и психотерапевты лечат заболевания, к которым теоретически могла привести психологическая травма, однако не занимаются лечением самой психотравмы, так как не воспринимают ее как самостоятельную проблему.

Психотравму по определению невозможно опровергнуть, так как любое событие в нашей жизни, от которого нам стало страшно и которое запечатлилось в нашей памяти, можно назвать психологической травмой. И если всегда апеллировать к понятию психотравмы, станет невозможно объяснить и разложить по составляющим поведенческую или психическую проблему, не будет понятен механизм образования этой проблемы и пути ее решения.

Что такое психотравмы и какими они бывают

Многие психические расстройства, проблемы в общении с людьми и даже заболевания, связанные с физиологией, появляются из-за психотравм, нанесенных человеку в детстве. «Афиша Daily» с помощью психотерапевтов составила список типичных психотравм, которые влияют на отношения человека с миром уже во взрослом возрасте.

Александра Меньшикова

Клинический психолог, психотерапевт, кандидат психологических наук, член Американской психологической ассоциации

Анфиса Белова

Психолог, психоаналитик

Дороти Берман

Врач-психиатр, психотерапевт клиники «Преображение»

Екатерина Василевская

Психотерапевт

Наталия Феоктистова

Психоаналитик, кандидат психологических наук

Психотравма — это результат переживания сильного стресса или совершенного по отношению к человеку насилия. Она может нарушить организацию психики и привести к пограничным или клиническим состояниям, неврозам, психосоматическим заболеваниям. Последние бывает сложно распознать без участия психиатра, потому что они проявляются на физиологическом уровне. Чаще всего жертвами физического или психологического насилия становятся дети, потому что они зависят от взрослых и не способны защитить себя.

Также именно в детском возрасте происходят самые сложные психотравмы — и они, как правило, связаны с насилием в семье. Психотерапевт Екатерина Василевская говорит, что у 90% процентов ее клиентов проблемы начались из-за детских травм. «Труднее всего скорректировать те, которые связаны с игнорированием ребенка», — добавляет она.

Исследования показывают, что дети, подвергшиеся насилию, в будущем страдают от тревоги, депрессии, низкой самооценки, симптомов ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.) и суицидальных наклонностей, причем последствия эмоционального насилия по воздействию равны последствиям физического и сексуального или даже превышают его.

Тот факт, что детская травма влияет на физическое здоровье человека во взрослом возрасте, также доказан. Психиатр Дороти Берман говорит, что последствия психотравмы могут выходить на физиологический уровень: «Это такие психосоматические болезни, как нейродермит, стенокардия, инфаркт миокарда или язвенная болезнь желудочно-кишечного тракта». По словам Берман, такие последствия появляются из-за того, что психотравма не прожита, гештальт не завершен и эмоции продолжают давить на человека.

Психотерапевт Александра Меньшикова считает, что психотравма оказывает влияние на мозг, вследствие чего люди теряют способность адаптироваться к стрессу и получают повышенный уровень тревожности и депрессивности.

Люди с психотравмой в течение всей жизни переживают процесс ретравматизации, постоянно возвращаясь в одно и то же событие.

Меньшикова приводит такой пример: если ребенка в детстве били родители, то в будущем он может построить семью, где по отношению к нему тоже будут применять физическое насилие. К тому же травма не бывает одна: если происходило физическое насилие, значит, вместе с ним и эмоциональное.

Специалисты подчеркивают, что постоянно повторяющееся насилие намного тяжелее пережить, чем единичные случаи. «Нет ни одной семьи с идеальными родителями. Всегда недостает каких-то ресурсов, в которых нуждается ребенок, поэтому психотравмирующие события случаются в жизни каждого», — считает Берман.

Ниже мы приводим список типичных психотравм, которые чаще всего переживаются в детстве. Специалисты настаивают: если вы узнали себя в этих ситуациях и почувствовали, что травмирующие события до сих пор на вас влияют, обратитесь за профессиональной помощью.

6 типичных детских психотравм

«От тебя одни неприятности»

Оскорбления, обесценивания

Как выглядит: «Родители могут обесценивать ребенка открыто: оскорблять, обзывать, называть ничтожеством, — говорит психоаналитик Анфиса Белова. — То же самое можно делать в пассивно-агрессивной форме: через сарказм и якобы шутливые прозвища. Взрослые могут оправдывать свое поведение тем, что таким образом пытаются мотивировать своих детей на какие-то достижения». Белова описывает типичный пример обесценивания так: ребенок приносит родителям показать свой рисунок, а вместо похвалы и одобрения слышит, что руки у него растут не из того места и что художник он от слова «худо», да и вообще лучше бы он занялся чем-то полезным.

Александра Меньшикова добавляет, что крик также является формой обесценивания: например, когда у отца на работе неприятности и он срывается на ребенке, чтобы разрядиться. Еще один вариант такого травмирования — когда ребенку задают высокие стандарты, например, в учебе, а он получает четверки, и ему повторяют, что он никто и ничего из себя не представляет.

К чему приводит: Берман и Белова говорят, что в такой ситуации происходит невротическое формирование личности, которое может перерасти в синдром отличника или перфекционизм — болезненное стремление быть во всем лучшим, когда человек втайне надеется все-таки заслужить любовь и признание родителей. Также обесценивание в семье может привести к неуверенности в своих силах, страху поражения и пассивности. Теряется связь с собой: человек не знает, как себя успокоить, не может понять, что придаст ему уверенности в себе. По словам Беловой, у ребенка формируется установка, что любое его дело обречено на провал и что он может встретить со стороны других людей только критику, поэтому будет безопаснее отказаться от активных действий и оставаться в тени. «Когда человек не может найти радость внутри, он ищет ее извне — это может вылиться, например, в стремление к потребительству, шопоголизм», — говорит Берман.

Как справиться: Белова считает, что обесценивание практически невозможно пережить самому, поэтому для глубинной проработки проблемы необходима поддержка специалиста, которая поможет двигаться в нужном направлении. В процессе психоанализа травма осознается и заново проживается: человек учится заново строить взаимоотношения с миром и окружающими людьми.

Подробности по теме

«Отец меня не любил»: почему взрослые люди все еще обижаются на своих родителей

«Давай потом»

Пренебрежение

Как выглядит: Вместо того чтобы общаться с ребенком, родители все свое время работают над тем, чтобы его обеспечить. Анфиса Белова называет это «подменой понятий», когда под любовью к ребенку подразумевается лишь содержание его в комфортных условиях. «Внешне такая семья может выглядеть вполне благополучно: ребенок сыт и одет, у него хорошие игрушки, он ходит на различные развивающие занятия, но при этом счастья они ему не приносят», — добавляет она.

Александра Меньшикова говорит, что в такой ситуации, если ребенок пытается поговорить о своих проблемах, ему отвечают: «Ты не видишь? Мы устали! Отстань!» Ребенка никто не слушает, он чувствует себя отвергнутым.

К чему приводит: «Возникает ощущение одиночества, брошенности и недоверия, — говорит психотерапевт Екатерина Василевская. — Эти ощущения остаются с человеком в дальнейшей жизни. Он может вступать в отношения, но детское чувство брошенности никуда не уйдет». Меньшикова добавляет, что такой человек не будет находиться в контакте со своими эмоциональными потребностями, не сможет осознавать своих границ — это значит, что ему будет легче соглашаться на неудобные для себя условия. В будущем он может выбирать себе партнеров, которые также будут отвергать и игнорировать его чувства.

Психоаналитик Белова предупреждает, что нехватка внимания и общения дома может приводить к тому, что ребенок начнет искать его в другом месте, где он почувствует, что в нем нуждаются и его ценят. Часто дети, не получающие тепло в семье, рано вступают в романтические и сексуальные отношения. Чтобы справиться с одиночеством, некоторые прибегают к помощи алкоголя или наркотических средств. Они могут использовать вызывающее или асоциальное поведение, для того чтобы завоевать любовь и внимание родителей.

Как справиться: Василевская и Белова говорят, что ощущение безопасности и заботы, которое не было получено в детстве, должно компенсироваться в будущем. Построение собственных гармоничных взаимоотношений может помочь справиться с этой травмой. Также компенсировать нехватку родительской любви могут и другие родственники (бабушки, дедушки). Если таких взаимоотношений нет, безопасную среду, в которой человек сможет получить недостающую заботу, может создать психотерапевт.

«Вместе ради ребенка»

Неблагополучная семейная обстановка

Как выглядит: «Это происходит в семьях, где люди несчастны друг с другом, но продолжают жить вместе ради ребенка, когда между родителями нет коммуникации и есть откровенная ненависть, — говорит психотерапевт Меньшикова. — Ребенок замечает эти страдания и получает сигнал, что источник зла — он сам». Анфиса Белова говорит, что в таких семьях родители приносят свою жизнь в жертву ради мнимого благополучия ребенка. Но даже если они стараются не проявлять свое отношение друг к другу открыто, напряжение все равно витает в воздухе, выражаясь в мелочах. И ребенок, конечно, все это чувствует. Еще хуже, если родители постоянно ругаются при ребенке или заставляют его вставать на чью-то сторону.

К чему приводит: «Ребенок учится чему-то на примере родителей, и если он не видит любви и коммуникации между мамой и папой, то и сам не научается любить и выражать свои чувства, — говорит Екатерина Василевская. — Такой человек будет эмоционально закрытым и холодным, будет жить с ощущением, что он — проблема для других людей. Такая установка способствует появлению суицидальных мыслей и наклонностей».

Анфиса Белова считает, что в результате такого опыта человека часто преследует сильное чувство вины. Он может винить себя за то, что разрушил жизнь родителей, считать, что без него их жизнь была бы лучше. Неблагополучная семейная обстановка может приводить к различным невротическим расстройствам, депрессиям, проблемам в построении межличностных отношений, нежеланию и страху заводить собственную семью.

Как справиться: «Понять, что жизнь вместе — это выбор родителей и ребенок за него ответственности не несет», — советует Белова. Психотерапевт Василевская утверждает, что с проблемой можно справиться, если удастся построить теплые доверительные отношения с другими людьми. Это могут быть родственники, друзья, учителя, наставники, любимый человек и все те люди, с которыми человек получает опыт принятия, поддержки и заботы. В роли такого человека может выступить психолог или психотерапевт.

Подробности по теме

Когда пора идти к психологу и как выбрать профессионала

«Мамино золотко»

Гиперопека

Как выглядит: «Со стороны гиперопека может выглядеть как сильная любовь родителей к ребенку и забота о его безопасности и благополучии, — говорит Белова. — Но за этой заботой скрывается нежелание отпускать ребенка от себя и видеть в нем личность, стремление реализовать собственные амбиции через ребенка, страхи и даже агрессия». Белова и Берман утверждают, что гиперопека — результат повышенной тревожности родителей.

Екатерина Василевская говорит, что в ситуации гиперопеки ребенок не участвует в принятии семейных решений, за него решают все: на какие кружки ходить, в какой университет поступать. От ребенка скрывают важные семейные события — например, похороны и развод. «Для ребенка гораздо более травмирующим опытом станет правда, которую он узнает спустя время, — говорит психоаналитик Наталия Феоктистова. — Если детей не берут на похороны близкого человека, у них не будет возможности пережить совершенно естественный процесс потери. Совсем недавно я наблюдала на детской площадке конфликт девочек пяти лет и девочек постарше. Одна из бабушек побежала спасать свою внучку от лап страшных взрослых девочек, тем самым формируя у нее позицию жертвы. Нужно дать возможность ребенку самому справиться с этой ситуацией или подсказать, как быть, но не решать конфликт за него».

К чему приводит: Василевская и Белова говорят, что в гиперопекающей семье ребенок часто не учится слышать себя, свои чувства и желания, потому что за него все решают родители. Он не знает, чего он хочет, и не может отделить свои желания от родительских установок. Ему кажется, что он не может на себя положиться.

Феоктистова считает, что из-за гиперопеки человек вырастает несамостоятельным. Он всегда будет ориентироваться на мнение других людей. «Подросший ребенок либо начнет бунтовать, чтобы отстоять свое право быть отдельной личностью, либо капитулирует и поплывет по течению, — говорит Анфиса Белова. — Во втором случае это может привести к депрессии, апатии, психосоматическим заболеваниям».

Как справиться: Екатерина Василевская советует учиться понимать свои желания, определять, что важно, а что второстепенно, ставить цели и принимать решения. Психоаналитик Анфиса Белова говорит, что в этом случае надо физически и эмоционально отделиться от родителей: иногда достаточно начать жить отдельно и начать обеспечивать себя.

«Для профилактики»

Физическое насилие

Как выглядит: Меньшикова и Белова говорят, что в нашей культуре насилие — это размытая категория. Многие считают, что бить детей нормально — мол, так они лучше усвоят урок. В российском обществе под физическим насилием до сих пор понимается лишь избиение ребенка до травм и синяков, хотя на самом деле любое посягательство на его личные границы (подзатыльник, шлепок по попе или битье ремнем) тоже является насилием. Единственное, чему учится ребенок в такой ситуации, — это бояться и ненавидеть наказующего.

Меньшикова и Феоктистова говорят, что если единственный контакт родителей с ребенком возникает, только когда они его бьют, у него возникает связь, что битье лучше безразличия. «Часто родители жалуются, что их дети нарочно делают что-то плохое. Возможно, это и есть та ситуация, когда ребенок вызывает вас на контакт, потому что это единственный способ получить внимание», — добавляет Меньшикова.

Феоктистова считает, что больший вред психологическому состоянию ребенка наносит не систематическое битье, а непредсказуемая реакция родителей. Когда за один и тот же проступок ребенка бьют, а через некоторое время этой же ситуации не придают никакого значения. В таком случае ребенок не знает, чего ожидать, он не может адаптироваться и понять, как ему поступать. «В так называемой благополучной семье ребенка могут наказывать ремнем за плохие оценки, считая это всего лишь методом воспитания, а в семье, где родители, например, страдают алкогольной зависимостью, ребенок может подвергаться насилию только за то, что он есть», — заключает Белова.

К чему приводит: Меньшикова и Белова говорят, что у ребенка может нарушиться контакт с телом: будет сложно расслабиться из-за высокого уровня тревоги и постоянного внутреннего напряжения.

Чаще всего, если физическое насилие есть дома, этот опыт продолжается и в школе: бьют его или он. Физическое насилие в семье может задавить личность ребенка, поставив его навсегда в положение жертвы. Есть много детей, которые не могут постоять за себя, потому что дома у них подчиненная позиция. Не имея возможности дать отпор родителю, ребенок может начать отыгрываться на тех, кто младше и слабее (в том числе на животных), а впоследствии, когда он станет взрослым, будет вести себя так же по отношению к своим детям.

Как справиться: Психоаналитик Белова и психотерапевт Василевская говорят, что в некоторых случаях с последствиями физического насилия в семье человек может справиться самостоятельно: через осознание причин такого поведения родителей и работы над собой. Но, как и при других детских травмах, здесь чаще всего необходима помощь специалиста, который поможет переосмыслить этот непростой опыт.

Подробности по теме

«Не ты — так тебя»: жертвы и агрессоры о том, как происходит школьная травля

«Это будет нашим секретом»

Сексуальное насилие

Как выглядит: Психотерапевт Меньшикова говорит, что дети и подростки плохо осознают границы своего тела, ведь часто им никто не объясняет, что такое насилие, а что такое нормальная коммуникация. Из-за этого они могут подвергаться сексуальному насилию и оказаться в ловушке. По статистике каждая четвертая девочка и один из шести мальчиков сталкиваются с этим до 18 лет. Сексуальным насилием считается не только пенетрация, но и любое нарушение границ тела, например поглаживание.

«Взрослым человеком это может преподноситься как «игра», как нечто безобидное, ребенок же в силу своего возраста не всегда полностью осознает происходящее, не знает, как на это реагировать, боится сказать нет», — говорит Белова. Меньшикова и Белова уверяют, что чаще всего дети сталкиваются с сексуальным насилием от близких людей. «Все происходит за закрытыми дверями, когда все члены семьи знают и молчат, — рассказывает Александра Меньшикова. — Популярная история, когда дочь — расплата за счастье матери: мама делает вид, что дочку не насилуют, потому что боится, что от нее уйдет мужчина. Больше всего от сексуального насилия страдают девочки. Что касается мальчиков, то многие из них не воспринимают ранний сексуальный опыт как насилие, им кажется, что иметь секс до 14 лет со взрослой тетенькой якобы круто».

К чему приводит: Эксперты Белова и Меньшикова говорят, что люди, пережившие сексуальное насилие, достаточно негативно относятся к себе и своему телу. Их преследует чувство стыда, они считают себя грязными и недостойными любви. Тем, кто пережил сексуальное насилие в детстве, бывает сложно построить здоровые и гармоничные отношения во взрослом возрасте.

Последствиями сексуального насилия также могут быть невротические расстройства, страхи, фобии, депрессии. По некоторым данным, самым распространенным последствием сексуального насилия становится посттравматический стресс. Вызывающее поведение, низкая самооценка, гиперсексуальность и злоупотребление психоактивными веществами также часто встречаются среди жертв сексуального злоупотребления.

Как справиться: «С последствиями сексуального насилия справиться самостоятельно очень сложно. Для проработки этой травмы необходима индивидуальная или групповая работа с психологом или психотерапевтом», — говорит психоаналитик Белова. Психотерапевт Василевская также считает, что пережить опыт сексуального насилия необходимо с поддержкой специалиста, который поможет сформировать здоровое отношение к себе и своему телу.

Глубокий след пережитого. Психологическая травма — угроза благополучию | Психология жизни | Здоровье

О причинах, симптомах и преодолении психологических травм рассказывает клинический психолог и семейный системный психотерапевт Центра психосоматической медицины и психотерапии «Алвиан» Мария Самоцветова.

Истоки проблемы

Некоторые события нашей жизни оказывают негативное влияние не только на психологическое состояние человека, но в определённых жизненных ситуациях иногда даже становятся причиной неадекватного поведения психически здорового человека. Психологические травмы могут произойти у людей любого возраста. У детей они случаются чаще, чем у взрослых.

Но во взрослой жизни наши переживания по какому-либо поводу могут вызвать вторичную психологическую травму. Если психотравмирующее событие ложится на какую-то психологическую травму, пережитую в детстве, то происходит так называемая ретравматизация.

Психотравмирующий опыт, полученный в детстве и оставшийся непроработанным, во взрослом возрасте может стать причиной различных психологических или даже психиатрических проблем. Травмирующее событие и непроработанные тревожные чувства могут жить в подсознании людей на протяжении многих лет, а когда другие события, происходящие уже во взрослой жизни, опять разбередят старые раны, вызванные негативным детским опытом. В этом случае для восстановления психологического равновесия приходится прилагать большие усилия и обращаться за профессиональной психотерапевтической помощью.

У взрослых людей также могут быть психологические травмы, не связанные с детскими переживаниями. Причиной их чаще всего становятся внезапная смерть близких, автомобильные аварии с тяжёлыми последствиями для здоровья, природный катаклизм, теракт. Психотравмирующим событием может быть даже развод, но развод становится травмой только при определённых условиях переживания: если он сопровождается скандалами и обидами, а возникающие негативные эмоции и чувства не прорабатываются и накапливаются («Я больше никому не верю и замуж больше не пойду, потому что все мужики мерзавцы»), то ситуация становится психотравматичной.

У взрослых бывают и другие психологические травмы. Например, у женщин они могут быть связаны с абортом или выкидышем. В нашей стране эта тема отчасти табуированная, отчасти игнорируемая. Общество негативно относится к абортам, у нас не принято обсуждать такие темы. Как правило, это тяжёлое событие переживается в одиночку, поэтому целые поколения женщин жили и до сих пор живут с глубокой психологической травмой.

Но есть и ещё одна проблема, связанная с психотравмирующими ситуациями. Доказано, что существует механизм наследственной передачи психологической травмы: если она не разрешается в одном поколении, то передаётся по наследству детям или внукам. Системная семейная терапия предполагает, что такие неразрешённые и непроработанные психологические травмы могут вызвать в следующих поколениях психические расстройства — например, шизофрению. По этой причине психологи советуют внимательно относиться к своему психологическому состоянию.

Самодиагностика

Выявить у взрослого человека психологическую травму, полученную в детском возрасте, может только профессиональный психотерапевт. Необходимо понимать, почему речь идёт именно о детских психологических травмах. Дело в том, что у взрослого человека уже есть определённый жизненный опыт и он знает, как справляться с негативными эмоциями, как пережить страх, сильный стресс. Поэтому во многих ситуациях при получении психологической травмы взрослый человек понимает, когда ему нужна психологическая помощь. Но ребёнок этого не знает.

В большинстве случаев детская травма скрывается где-то в глубинах подсознания человека, и понять, над чем именно нужно работать, может только специалист. Но предварительную самодиагностику можно провести и самостоятельно. Вот наиболее тревожные симптомы, которые могут быть вызваны пережитой в детстве психологической травмой.

► Неадекватная эмоциональная реакция, физические или соматические переживания в обычных на первый взгляд ситуациях.

Например, если человек, находясь вне дома, замечает, что у него без всяких причин возникает чувство тревоги, учащается сердцебиение или возникают другие некомфортные чувства (например, страх, ощущение опасности). Если такие ощущения возникают на протяжении длительного времени и всегда в определённых ситуациях, они могут быть вызваны последствиями детской психологической травмы.

► Провалы в памяти, касающиеся событий детского возраста.

Некоторые люди утверждают, что совершенно не помнят себя в детстве: как они жили, что делали, что с ними происходило. Такие провалы в памяти могут быть признаком того, что в детстве с этим человеком произошло что-то психотравмирующее, и память заблокировала воспоминания об этих негативных событиях. Если человек не помнит лица близких ему людей, не узнаёт на фотографии родственников, с которыми много общался в детстве, то такие белые пятна в памяти могут быть признаком затаившейся в глубине сознания непроработанной детской травмы. В подобных случаях человеческая память будет активно блокировать воспоминания о пережитых психотравмирующих ситуациях и делать всё, чтобы сохранить функциональные возможности человека и избежать сильных травмирующих переживаний. Для восстановления психического здоровья очень важно обнаружить подобные провалы, помочь в этом может специалист.

Что делать?

Если вы подозреваете наличие у себя психологической травмы, постарайтесь предпринять меры для избавления от такой психологической нагрузки. Помогут в этом следующие советы.

Совет первый: обращайтесь к собственному опыту и выясните историю своего детства.

Самое простое, что можно сделать для выявления пережитой психотравмирующей ситуации, — поговорить с родителями или другими близкими людьми, которые помнят ваше детство. Расспросите их, какие ситуации вызывали у вас в детстве самые сильные переживания, что вас больше всего беспокоило, чего вы больше всего боялись. Психотравмирующими могут быть и совершенно безобидные на первый взгляд ситуации: вас на целых три года отправили к бабушке в деревню. Ваш брат сломал вашу любимую игрушку или отнял у вас велосипед? Подобные ситуации могут оставить глубокий след.

Совет второй: внимательно и бережно относитесь к своему психологическому состоянию.

Если определённые ситуации вызывают у вас необъяснимую тревогу, постарайтесь проанализировать, почему это происходит и чем вы можете себе помочь. Поняв это, вы сможете в будущем осознанно помогать себе преодолевать возникающее тревожное состояние.

Совет третий: не относитесь с пренебрежением к своим детским обидам.

Помните, что полученные в детстве психологические травмы часто забываются. В этом случае белые пятна памяти заполняются фантазиями и сказками: вам кажется, что произошло вот это, а на самом деле всё было совсем не так. Нельзя пренебрегать своими детскими обидами — если у вас в детстве что-то произошло, постарайтесь проговорить это самому себе. В каждом из нас где-то внутри живёт тот беззащитный ребёнок, которым вы когда-то были. Сейчас вы уже повзрослели и можете позаботиться о себе маленьком и объяснить с позиции взрослого, что именно тогда случилось и почему. Такой подход поможет проработать полученную травму, и она больше не будет вас беспокоить.

Совет четвёртый, самый важный: обращайтесь за профессиональной психологической помощью.

Самостоятельно избавиться от психологической травмы довольно сложно,а. Нельзя забывать, что травма несёт негативную психическую энергию, которая может привести к соматическим заболеваниям. Специалист может выявить причину психологической травмы и максимально аккуратно, заботливо и эффективно избавить вас от опыта этой травмы.

Как нейтрализовать последствия психологической травмы

Мы часто слышим о психологической травме, но редко представляем себе, о чем речь и, главное, как справиться с ее последствиями. Разъяснения предлагает психолог из США Дженнифер Суитон.

Приблизительно 50% людей в какой-то момент своей жизни переживают травматические события. Реакции на травму могут быть разными, не у всех людей развивается посттравматический синдром (ПТСР), но травма все же может изменить работу мозга очень существенно. Это стоит знать и тем людям, близкие которых борются с последствиями травмы. Чем больше мы знаем о травме, тем больше шансов найти или помочь искать поддержку тем, кто в ней нуждается. Информация о последствиях травмы может помочь также выработать нужные привычки, чтобы с ней справляться, удостовериться в том, что вы не сошли с ума, что вы не безнадежно сломленный или плохой человек. Мозг пластичен, поэтому его функции могут вновь измениться как результат ваших новых действий и опыта.

Зона поражения

Травма может по-разному искажать функции мозга, но поражение этих трех участков дает самые ярко выраженные последствия:

1. Префронтальная кора, именуемая также «мыслительным центром». Это передняя часть лобных долей. Отвечает этот участок коры за рациональное мышление, проблем-солвинг, планирование, эмпатию, социальное поведение и проявление нашей личности. Основным назначением этой области мозга считается согласование мыслей и действий в соответствии с внутренними целями. Когда с этим участком мозга все в порядке, мы способны мыслить ясно, принимать правильные решения, правильно интерпретировать свое и других поведение.

2. Передняя поясная кора, известная также как «Центр регуляции эмоций». Этот участок расположен вокруг мозолевидного тела. Частично отвечает за регуляцию эмоций и (в идеале) тесно «сотрудничает» с мыслительным центром. В норме этот участок мозга помогает нам справляться с «тяжелыми» мыслями и сложными эмоциями, удерживая нас от срыва и излишней импульсивности.

Свежие новости

3. Миндалевидное тело, или «Центр страха». Находится он в «древней» части мозга, потому что страх — очень древнее изобретение природы, сделавшее выживание вообще возможным. Миндалевидное тело анализирует входящие данные (запах, вкус, прикосновение, звук) на предмет опасности. Если миндалевидное тело считает, что опасность есть — мы реагируем страхом. Когда этот участок мозга активен, мы напуганы.

Как работает травма

1. Мыслительный центр угнетен.

2. Центр регуляции эмоций угнетен.

3. Центр страха перевозбужден.

Другими словами, получив психологическую травму, человек впоследствии чувствует хронический стресс, находится в постоянном напряжении, ожидая атаки, испытывает страх и раздражение. В таком состоянии ему трудно почувствовать себя в безопасности, трудно успокоиться, сложно заснуть. Это симптомы перевозбуждения миндалевидного тела. В то же время человек испытывает трудности с концентрацией внимания, жалуется на неясность мышления — это результат угнетения мыслительного центра. Регуляция эмоций у травмированного человека также затруднена. Например, если что-то испугало его, то долго нельзя восстановить нормальное сердцебиение, ему сложно вообще «отпустить» даже мелкий инцидент. И человек не может «просто взять себя в руки». Это вызвано ослаблением эмоционального центра.

Что можно сделать прямо сейчас

Психотерапия

Для того, чтобы изменить работу мозга, нужно усилие, повторение и время. Лучший подарок, который вы можете себе сделать, это запланировать посещение психотерапевта. Если вы готовы к этому долгому путешествию «назад к себе», вам нужен особенный специалист — вам нужен психотерапевт, который работает с последствиями травмы и посттравматическим синдромом, использует методы, подкрепленные доказательствами, и воздействует и на тело, и на психику.

Майндфулнесс и другие практики

Вам нужно каждый день работать над успокоением центра страха. Можете пользоваться упражнениями для диафрагмального дыхания и аутотренингом. Медитация-майндфулнесс тоже прекрасно подходит. Практикуйте каждый день и не по разу, как только есть свободная минута, результаты не заставят себя ждать.

Источник: psycologytoday.com

— Читайте также: Правда та Міф: Усе, що мають знати батьки про психологічні травми

Психологическая травма: причины и следствия

Почему на одни и те же грабли некоторые люди могут наступать бесконечно долго? Психологи утверждают: повторы негативных событий говорят о том, что у человека была психологическая травма. Но что такое психологическая травма и какие обстоятельства следует считать психотравмирующими? На вопросы корреспондента TUT.BY ответила практикующий психолог, преподаватель психологии, автор научно-популярных книг и статей Ядвига Монич.

— Что такое психотравмы? И каким образом они проявляются?

— Психотравма — это настолько значимое жизненное событие, настолько сильное изменение обстоятельств жизни, что сознание человека не хочет, не может принять его, просто не справляется с его переработкой. Кто-то теряет сознание. Кто-то впадает в ступор — может практически ничего не говорить, мало двигаться. Спустя какое-то время начинает постепенно приходить в себя. Вот тут возможны разные реакции — от рыданий до хохота, который потом, как правило, тоже заканчивается плачем. А у некоторых такой разрядки не происходит, они как бы вышли из первоначального оцепенения, но не до конца.

Распространенные примеры психотравм — развод (как для взрослых членов семьи, так и для детей). Измена. Увольнение. Уход на пенсию. Уход из жизни дорогих людей. Аварии, катастрофы. Серьезные болезни.

— А как человек может определить, что у него психологическая травма?

— Ситуации, в которых была получена психотравма, начинают повторяться. Весь вопрос — через какое время и при каких обстоятельствах. Если было ДТП, как правило, следующие в чем-то будут схожи. Либо цветом машин, либо полом водителей, либо повреждениями. Некоторые водители так и говорят: «Как под копирку».

Неудачные браки — тоже дублируются. А также — рабочие проблемы, проблемы с деньгами и т.д.

Можно сказать и так: «Первый раз — случайность, второй — совпадение, третий — закономерность». Повторы негативных событий в жизни человека говорят о том, что у него была психологическая травма.

— Какими должны быть обстоятельства, чтобы они оказались психотравмирующими для человека?

— Источник психотравмы — это какое-то событие, происшествие, информация, «что-то», что не укладывается в рамки восприятия человека, не совпадает с его жизненными установками, с его ожиданиями. Не зря люди говорят: «В голове не укладывается». В каком-то смысле это действительно так. Когда-то полет на самолете был для многих психотравмой — поэтому и пакетики раздавали пассажирам, которых тошнило от страха. Сейчас эти пакетики уже никому не нужны: сознание людей готово к полетам, оно адаптировалось к этим обстоятельствам.

Одни и те же обстоятельства могут по-разному воздействовать и влиять на разных людей. Например, у женщины, чей отец «гулял», измены мужа не всегда будут психотравмами: для нее это привычные ситуации. А вот для женщины, чей отец всю жизнь был матери верен, это будет трагедией, и, естественно, — психотравмой. Поэтому многие женщины в результате измен супругов и оказываются в отделении неврозов. В лучшем случае.

Перелом руки, особенно правой, для ребенка-школьника может доставить даже радостные эмоции (когда утихнет боль). Можно с чистой совестью пофилонить, и за это никто ругать не будет. А для человека 80-ти лет такой же перелом может быть не только физической, но и психологической травмой.

Как ни странно, и очень хорошие случаи могут быть психотравмирующими. Например, некоторые люди, выигравшие огромные суммы, кончают жизнь самоубийством. Не может их психика «переварить» все те возможности, которые перед ними открываются. В их жизненный уклад, в рамки их жизни такие суммы денег просто не вписываются.

— Получается, что психотравмам подвержен каждый человек? Или это зависит от человека…

— Психотравмам подвержены абсолютно все люди. Только кто-то в большей, кто-то — в меньшей степени. Естественно, более чувствительны к ним эмоциональные люди. Более ранимые, более «тонкокожие». И дети.

А также люди с большими амбициями, с болезненным самолюбием. Для них травмирующим событием может быть неназначение на ту должность, которую они планировали занять. Не мгновенный «взлет» фирмы, которую они организовали. Отказ в предложении жениться и т.д.

— На что оказывает пагубное влияние психологическая травма?

— Буквально на все сферы жизни человека. И, что самое страшное, не только его. Водитель, который хотя бы раз побывал в серьезном ДТП, представляет опасность не только для себя, но и для других участников движения.

Мужчина, у которого была психотравма в сексуальных отношениях, может «портить» жизнь и себе, и партнершам, обвиняя их в своих якобы «неудачах». А на самом деле у него произошло то, что в психологии называется «фиксация на травме». Он буквально зациклен на ней, поэтому у него и случаются «обломы», хоть физиологически он совершенно здоров.

Многие виды болезней — тоже результаты сильных психологических потрясений. Сахарный диабет, некоторые виды аллергии, астма, — результаты очень негативных эмоциональных (а иногда и физических) переживаний.

В социуме такие люди более отстраненны, не могут «раскрыться», проявить свои способности и таланты в полную силу.

— А есть ли какой-то способ освободиться от травматических последствий?

— Очень часто люди винят и корят себя за то, что случилось в прошлом. Но ведь окажись они на том же месте, в тот же час, с тем же запасом жизненного опыта, они бы поступили так же, как и тогда.

Главное — не обвинять ни себя, ни других в случившемся. На самом деле случай – это непознанная закономерность. Не просто так оказались люди на этом месте, в этот час. Что-то их сюда привело. Именно в эти обстоятельства, именно в эту ситуацию.

— А защитить себя от психотравм можно?

— Не только в канун Пасхи, но и всегда очень актуальны слова оптинских старцев: «Господи, дай мне силы там, где я могу что-то изменить. Дай терпения там, где я не могу ничего изменить. И пошли мне мудрость, чтобы отличить одно от другого». Эта молитва помогает не «психотравмироваться» и не «загоняться» по пустякам, не растрачивать впустую нервно-психическую энергию.

Есть одна довольно простая, но очень эффективная методика, которую для краткости можно назвать «Кино». Человек, который оказался во власти неблагоприятных обстоятельств, представляет, что он снимается в фильме. Это — первый этап. Во втором человек в своем воображении этот фильм (со своим участием!) смотрит как зритель. И третий этап — представить, что это неприятное кино «крутится» в каком-то кинотеатре в течение недели.

Очень важно, чтобы эти этапы человек представлял в расслабленном состоянии, с прикрытыми глазами. И после каждого этапа — открывать глаза и делать 3 раза вдох-выдох.

Конечно, методик для устранений психотравм немало, и все же лучше их подбирать и проводить коррекцию своего психологического состояния под руководством профессионалов.

И если (не дай бог!) что-то негативное в жизни произошло, не стесняйтесь обратиться за помощью к психологам или психотерапевтам. Ведь когда болит зуб, мы идем к врачу. А вот когда болит душа, наши люди быстрее выпьют спиртное, чтобы на время заглушить душевную боль. Но ведь это же на время…

Фото автора

как их объясняет и излечивает доказательная психотерапия. Ликбез «Ножа» — Нож

Я работаю психологом. Это значит, что ко мне приходят люди, которым плохо, и рассказывают о своей жизни, об отношениях и работе, о родителях и детях, о чувствах и симптомах. Для многих людей психолог становится первым, а иногда, к сожалению, единственным человеком в жизни, который слушает без осуждения, признает значимость их переживаний и историй, возвращает возможность выбора, а не просто велит взять себя в руки и перестать заморачиваться по пустякам. И это особенно важно в контексте статьи о психической травме.

Какими бывают психические травмы

Мы так часто употребляем теперь слово «травма», что сами уже не всегда понимаем, что оно значит.

Поэтому для начала разберемся с понятиями: мы будем говорить об экстремальных ситуациях, в которых переживания человека были настолько мучительными, пугающими и невыносимыми, что функционирование психики оказалось нарушенным.

Это могут быть конкретные единичные события, например неожиданная смерть близкого человека, автомобильные аварии, стихийные бедствия и техногенные катастрофы, военные действия, угрожающие жизни болезни, физическое и сексуальное насилие. Иногда разовые шоковые травмы называют еще Травмой с большой буквы. При стечении некоторых обстоятельств у людей после таких событий может развиться посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

Давайте сразу договоримся, что диагноз ставит врач, а не мы сами. Поэтому, читая эту статью, вы можете что-то для себя отмечать как важное, но только психиатр может написать вам в медицинской карте «ПТСР», так что всегда лучше сходить к врачу, если есть повод.

Чтобы психиатр поставил такой диагноз, симптомы должны соответствовать критериям Международной классификации болезней (сейчас используется 10-е издание МКБ, но ведется активная работа над 11-м пересмотром) или Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам 5-го издания (DSM-5), которое с 2013 года используется в США и разработано Американской психиатрической ассоциацией.

Первый и самый главный критерий, без которого нельзя говорить о ПТСР, — это столкновение со смертью или угрожающей жизни ситуацией, когда мы сами подверглись смертельной опасности, стали свидетелями гибели или смертельной опасности других людей или узнали о несчастном случае или насилии по отношению к близким. Поэтому, строго говоря, развод, увольнение или переезд в другую страну не могут быть поводами для постановки диагноза ПТСР, хотя последствия для психики могут быть не менее разрушительными, чем после аварии или нападения.

В симптоматике ПТСР приятного мало: после травмы нас могут атаковать навязчивые образы и картинки происшествия — такие реалистичные, будто всё происходит заново прямо сейчас. А иногда происходит «отключение всех систем»: механизмами диссоциации наша психика пытается склеить себя, будто стену дома скотчем, — лишь бы держалось. В крайних случаях это приобретает черты деперсонализации или дереализации, когда мир кажется ненастоящим, а всё вокруг происходит как будто не с нами.

Флешбэки, ночные кошмары, внезапно вторгающиеся воспоминания заставляют избегать всего, что напоминает о пережитой боли. Мало того, что говорить и думать о случившемся невыносимо, так еще и приходится обходить стороной людей, места, предметы, избегать запахов и вкусов, с которыми связан хотя бы намек на ассоциацию с деталями того страшного события.

Сейчас миллионы людей испытывают на себе влияние эпидемии коронавируса. Это ситуация, связанная для одних с реальной угрозой жизни, для других — с опасениями за здоровье близких, для третьих — с финансовыми и организационными трудностями, ощущением постоянной угрозы и неопределенности, разрушением социальных связей.

Каждый четвертый пациент, прошедший лечение от коронавируса в реанимации, сталкивается с симптомами ПТСР, и это сильно усложняет процесс выздоровления.

Врачи переживают моральные травмы после смерти пациентов, а родные погибших подолгу находятся в плену горя и посттравматического стресса. Для многих пандемия стала ситуацией, расколовшей жизнь на до и после, а ее последствия заметны по сей день. Так что если коронавирус нанес вам психологический удар, самое время задуматься о том, чтобы обратиться за помощью.

Загадки комплексной травмы

А теперь представим себе, что из невыносимо страшных событий и безвыходных несправедливых ситуаций состояло всё детство, когда количество прожитых лет исчислялось сначала однозначными числами, а потом и двузначными. День ото дня, год от года. К сожалению, очень часто травмирующим оказывается именно ранний опыт жизни, когда на протяжении многих лет ребенок подвергается жестокому обращению, оскорблениям, игнорированию, систематическому насилию со стороны родителей, опекунов, родственников, соседей, тренеров или учителей.

Такие травмы с маленькой буквы иногда складываются в картину расстройства, связанного с травмой развития (Developmental Trauma Disorder), а в готовящемся сейчас к изданию МКБ-11 для описания и объяснения таких симптомов предложен диагноз комплексное посттравматическое стрессовое расстройство (К-ПТСР). Если на такой «фундамент» из нарушений развития накладывается разовая экстремальная ситуация уже во взрослом возрасте, то риск острого ПТСР значительно повышается.

У людей, переживших воздействие длительного систематичного насилия в свой адрес, будь то побои, сексуальное насилие, оскорбления, манипуляции или холодное игнорирование, к основным симптомам ПТСР добавляются особенности личности, которые существенно мешают жизни: трудности в регуляции аффекта (эмоционального возбуждения), ощущение собственной никчемности, едкая самокритика и сложности в поддержании взаимоотношений.

Как пишет в книге «Терапия комплексного посттравматического расстройства» доктор Ариэль Шварц, последствия травм развития разворачиваются на всех уровнях: на когнитивном, эмоциональном и физическом. Пока человек не получит психологической, а иногда и медикаментозной помощи, то с ним или с ней по жизни будут шагать такие «веселые» друзья, как искаженные представления о себе и мире, эмоциональные перегрузки и аффективные нарушения, такие как депрессия или тревожные расстройства, суицидальные мысли, необъяснимые физические симптомы, сверхбдительность и постоянная настороженность, дефицит социальных навыков, трудности с концентрацией внимания, импульсивность и разные формы саморазрушительного поведения. Картина К-ПТСР может отличаться от человека к человеку, поэтому крайне важно пройти дифференциальную диагностику у проверенного специалиста.

К сожалению, исследования этого состояния начались относительно недавно, о чем очень подробно пишет в бестселлере «Тело помнит всё» Бессел ван дер Колк, один из самых известных в мире специалистов по работе с травмой. Симптомы могут быть запутанными и тянуться из детства и подросткового возраста, они проявляются в разных сферах жизни и сильно меняют поведение человека. Поэтому люди с К-ПТСР могут годами обследоваться у разных врачей и получать лечение от схожих или сопутствующих заболеваний, таких как депрессия, биполярное аффективное расстройство, пограничное расстройство личности, синдром дефицита внимания и гиперактивности, расстройства пищевого поведения, соматизированные расстройства, разные формы зависимостей и злоупотребление психоактивными веществами — алкоголем и наркотиками. Но до работы с истоком всех проблем — с длительной и сокрушающей болью в самых первых и самых близких отношениях в жизни — добираются далеко не все.

Неблагоприятный детский опыт и эпидемия травм

«Как превратить новорожденного ребенка со всем его потенциалом и бесконечными способностями в тридцатилетнего бездомного пьяницу?» — задается вопросом Бессел ван дер Колк. На этот вопрос в полной мере ответило ни с чем не сравнимое по масштабам исследование неблагоприятного детского опыта (НДО). Его провел терапевт Винсент Фелитти при поддержке центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC) США и клиники Kaiser Permanente с 1995-го по 1997 год.

Команда исследователей разработала опросник, состоявший сначала из восьми, а во второй части исследования уже из десяти пунктов.

Они описывают разные категории неблагоприятного детского опыта: эмоциональное, физическое и сексуальное насилие по отношению к ребенку или матери ребенка, злоупотребление веществами в семье, психические заболевания кого-то из родителей или опекунов, развод родителей или тюремное заключение кого-то из ближайших родственников, а также эмоциональное и физическое пренебрежение, игнорирование и обесценивание.

Каждый положительный ответ — это один балл, так что можно получить от 0 до 10 баллов. Чем выше итоговая сумма — тем более масштабными будут последствия перенесенных травм для жизни и здоровья человека. Например, была выявлена прямая взаимосвязь между количеством баллов НДО и риском депрессии, тревожных расстройств, суицида, злоупотребления веществами, сердечно-сосудистых заболеваний, диабета, психотических нарушений и галлюцинаций, ранней беременности и многого другого.

Более того, женщины, пережившие или видевшие насилие в детстве, гораздо чаще становятся жертвами насилия во взрослом возрасте, а мальчики из таких семей с большей вероятностью сами начинают жестоко обращаться со своими партнерами и партнершами во взрослом возрасте.

И вот что самое ужасное: нам так больно и стыдно обо всем этом говорить — и тем, кто это пережил, и тем, кто никогда с этим не сталкивался, — что мы склонны просто делать вид, что этого не было. К сожалению, даже психологи в своей работе не всегда затрагивают темы насилия, нездоровой обстановки в семье, травли и пренебрежения. А клиенты умалчивают, пока не спросишь, потому что редко кто по своей воле решится выкладывать о себе такое малознакомому человеку.

Как только я узнала о масштабах бедствия и его последствиях для психического и физического здоровья, я стала давать большинству клиентов опросник НДО в самом начале нашей работы, чтобы дальнейшая работа была травма-информированной. Даже если клиент решит не идти так далеко в психотерапии, мы всё равно должны понимать, с чем имеем дело, иначе будем тщательно избегать слона в комнате, а такой подход еще никому не шел на пользу.

Жизнестойкость на страже здоровья

Говорила мне мама: «Не ходи работать психологом, а то будешь всё воспринимать слишком близко к сердцу». Мамы — они такие, всё знают наперед. Как же тут не принимать близко к сердцу, когда я слышу по нескольку раз в день истории о жестокости, пренебрежении, насилии, непонимании, ненависти к себе, неудачах, расставаниях, травле, смертях и болезнях… Я знаю, что мое представление о человечестве сильно искажено обилием таких историй, но иногда начинает казаться, что в мире столько жестокости, что всем психологам, врачам, педагогам и духовным деятелям мира никогда с ней не справиться.

Я всегда настороже в отношении своего профессионального выгорания, потому что иногда вера в собственные силы гаснет под напором человеческого страдания. Специалисты помогающих профессий находят для себя разные противоядия выгоранию. Для меня, например, это личная терапия, супервизия с более опытными мастерами, интервизионные группы с коллегами, йога, велосипед, уединение, творчество, общение с ребенком.

Я об этом пишу не только, чтобы похвастаться, но и чтобы поделиться опытом.

Да, так бывает: даже во мраке, среди невыносимо страшных историй находятся способы позаботиться о себе, выстроить систему социальной поддержки и развить жизнестойкость.

В английском языке есть слово resilience, которое означает сразу три умения:

выдерживать большие нагрузки, прежде чем кончатся силы;
оставаться работоспособным и эмоционально стабильным даже под воздействием сильного стресса;
быстро восстанавливаться после испытаний на прочность.

Хорошая новость в том, что этой стойкости (ее иногда называют в академических кругах резильентностью) можно и нужно учиться. Это не врожденная черта, которая либо есть, либо ее нет. И именно она способствует восстановлению и исцелению даже после столкновения с неблагоприятным детским опытом.

Можно сравнить формирование жизнестойкости с обучением игре на музыкальном инструменте: если вы один раз в жизни потратите час на гаммы, то вряд ли научитесь играть симфонию Баха. Но если будете посвящать хотя бы 15 минут в день практике, то спустя какое-то время пальцы сами научатся создавать эту красоту. Так и с психическим здоровьем: маленькие, но регулярные шаги способны творить чудеса.

Ведение записей о своих переживаниях, минуты созерцания, здоровый сон, прогулки, физическая активность, регулярное и разнообразное питание, творчество — это уже огромный вклад в эмоциональное равновесие и осмысленную насыщенную жизнь. Даже если звучит довольно-таки банально.

Тем не менее травмы развития — это межличностные травмы: человек нанес вред человеку. И их невозможно исцелить в одиночку. Именно поэтому модные приложения для поднятия самооценки и онлайн-марафоны медитации не помогут улучшить качество жизни в долгосрочной перспективе. Ариэль Шварц убеждена, что при работе с травмой не обойтись без надежных (но при этом профессиональных) отношений с психотерапевтом: «В целом наиболее важно выбрать кого-то, кого вы считаете безопасным, заслуживающим доверия, сострадательным и понимающим».

Выбор конкретного терапевта — тема для целой книги, поэтому пока сосредоточимся лишь на разнообразии подходов, которые доказанно помогают людям работать со своими травмами и улучшать качество жизни.

Что такое моральная травма — Проект моральной травмы — Сиракузский университет

Моральный вред — это ущерб, нанесенный совести или моральному компасу , когда этот человек совершает, становится свидетелем или не может предотвратить действия, которые нарушают собственные моральные убеждения, ценности или этический кодекс поведения. Ссылка

В контексте военной службы, особенно в отношении опыта войны, «моральная травма» относится к длительным эмоциональным, психологическим, социальным, поведенческим и духовным последствиям действий, которые нарушают основные моральные ценности военнослужащего и поведенческие ожидания в отношении себя или другие (Litz et al., 2009). Моральный ущерб почти всегда зависит от измерения времени: моральные кодексы развиваются вместе с идентичностями, а переходы информируют о перспективах, которые формируют новые выводы о старых событиях.

Хотя сама эта концепция не нова — на протяжении всей истории философы, поэты и воины долго боролись с этическими дилеммами, присущими войне, — термин «моральный вред» появился недавно и, как считается, возник в трудах Вьетнама. Ветеран войны и активист за мир Камилло «Мак» Бика (Brock & Lettini, 2012; Bica, 1999, 2014) и Джонатан Шей (Ахиллес во Вьетнаме: Боевая травма и исчезновение характера, 1994) как последствия травмы зоны боевых действий.

Моральный вред становится предметом обсуждения и изучения в разных дисциплинах и в разных условиях. Вернувшиеся ветераны и те, кто заботится о них, изо всех сил пытаются понять и эффективно отреагировать, когда переживания войны приводят к уровням страдания, гнева и отчуждения, которые плохо объясняются с точки зрения диагнозов психического здоровья, таких как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). )

Drescher et al. (2011) определяют моральный вред как «подрыв уверенности и ожиданий человека в отношении собственной или чужой мотивации или способности вести себя справедливо и этично» (стр. 9). Litz et al. (2009) далее описывают моральный вред как «неспособность контекстуализировать или оправдать личные действия или действия других, а также их неудачное приспособление. . . переживания в ранее существовавшие моральные схемы »(стр. 705). Шэй (2014) подчеркивает неудачу в руководстве и «предательство того, что правильно, человеком, обладающим законной властью в ситуации с высокими ставками». Сильвер (2011) говорит о «глубокой душевной ране, которая пронзает личность человека, его нравственность и отношение к обществу» (п.6).

ПРИМЕРЫ НРАВСТВЕННЫХ ТРАВМ НА ВОЙНЕ: Ссылка

Применение смертоносной силы в бою и причинение вреда или гибели мирных жителей, сознательно, но без альтернативы, или случайно
Отдача приказов в бою, в результате которых один из военнослужащих был ранен или погиб
Неспособность оказать медицинскую помощь раненому гражданскому или военнослужащему
Возвращение домой после службы и слушания о казнях сотрудничающих с ними местных граждан
Отсутствие информации о сексуальном посягательстве или изнасиловании, совершенных против себя, своего сослуживца или гражданских лиц
Выполнение приказов, которые были незаконными, аморальными и / или противоречили Правилам ведения боевых действий (ПВБ) или Женевской конвенции
Изменение убеждений в необходимости или оправдании войны во время или после службы

КАКОВЫ ПОСЛЕДСТВИЯ НРАВСТВЕННОГО ТРАВМЫ? Ссылка

Моральный вред может привести к серьезным страданиям, депрессии и суициду. Моральный вред может унести жизнь тех, кто от него страдает, как метафорически, так и буквально. Моральный вред ослабляет людей, не позволяя им вести полноценный и здоровый образ жизни.

Последствия морального вреда выходят за рамки отдельного человека и могут разрушить его способность доверять другим, посягая на семейную систему и общество в целом. Моральный вред должен быть внесен в сообщество для совместного процесса исцеления.

В контексте души , в отношении разнообразия верований и религиозных взглядов, которых придерживаются лица, пострадавшие от морального вреда, рассмотрите следующее:

Моральный вред — это ущерб, нанесенный душе человека.Война — одна (но не единственная) вещь, которая может нанести такой урон. Жестокое обращение, изнасилование и насилие могут причинить аналогичный ущерб. Термины «восстановление души» и «душевная рана» уже используются исследователями и учреждениями в Соединенных Штатах, которые изучают моральные травмы и пути к выздоровлению.

Почему мы не слышали об этом раньше? Ссылка

Черепно-мозговая травма (ЧМТ) и посттравматическое стрессовое расстройство (ПТС или ПТСР) стали привычными терминами в последнее десятилетие благодаря формированию взглядов на цену войны; моральный вред сейчас является объектом растущего внимания исследователей и ученых.

Моральный вред по своей природе не проявляется немедленно. Некоторые будут испытывать вопросы о моральном вреде через несколько дней после происшествия; для многих других трудности не всплывут на поверхность годами. Опыт с потенциалом морального вреда обычно реализуется после изменения личных моральных кодексов или систем убеждений.

ЧТО СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ ПРИ НРАВСТВЕННОМ ТРАВМЕ? Ссылка

Моральный вред должен быть признан таким же образом, как мы признаем физический и моральный ущерб от травм, полученных на войне и в других опасных местах.Моральный вред носит субъективный и личный характер. Исследования морального вреда моложе исследований посттравматического стрессового расстройства — определения, идеи и практики, с которыми мы работаем, являются экспериментальными и разнообразными.

Травмы такого типа и степени тяжести, которые вызывают посттравматическое стрессовое расстройство *, также могут стать причиной морального вреда. Это не означает, что лечение посттравматического стрессового расстройства «лечит» моральный ущерб, и наоборот. Мы поддерживаем принцип, согласно которому «лечение» морального вреда должно определяться человеком в соответствии со своими убеждениями и потребностями. Возможности признания и противодействия моральному ущербу включают терапевтическую беседу, религиозный диалог, искусство, письмо, дискуссии и беседы, духовные собрания и многое другое.

Терапевты, консультанты, социальные работники и священнослужители часто находятся на переднем крае борьбы с моральным вредом; тем не менее, более широкое сообщество также может принять участие. Учтите, что моральный вред влияет на моральные кодексы сообщества. Что касается ветеранов вооруженных сил, то моральный вред отчасти вызван чувством изолированности от гражданского общества. Таким образом, моральный вред — это бремя, которое несут очень немногие, пока «посторонние» не узнают о нем и не захотят разделить его. Слушание и свидетельство морального вреда вне рамок клинической практики может быть способом нарушить молчание, которое так часто окружает моральный вред.

* ПТСР — это клинический диагноз, который выявляют и лечат в соответствии с критериями и методами, предписанными Американской психиатрической ассоциацией (APA). В последний раз АПА обновляло свое Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-5) в 2013 году.

ТАК, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ? Ссылка

Поощрение общественного диалога о моральном вреде.
Предоставление ветеранам возможности разрабатывать программы по изучению морального вреда и участвовать в них.
Изучение и просвещение по вопросам морального вреда.

Повышение осведомленности — необходимое условие для внесения изменений . Мы создаем пространство и возможности для тех, кто имеет моральные травмы, чтобы начать поиски исцеления. Это не просто академическое занятие. Мы заботимся о нуждах раненых, используя различные методы лечения. В этом отношении наши усилия уникальны; Используя художественные и литературные форматы для привлечения общественности, мы можем служить тем, кто нуждается в исцелении, одновременно удовлетворяя потребность общества в понимании этой темы.

Часто задаваемые вопросы о моральном травме | Волонтеры Америки

1. Что причиняет моральный вред? Не существует предсказуемого набора причин, но есть опыт, который создает риск морального вреда. Они связаны с ситуациями с высокими ставками, такими как жизнь и смерть, высокий риск неудачи, отсутствие ясного правильного и неправильного выбора и причиненный вред. Человек может получить моральный вред не только из-за прямого нанесения вреда, но и из-за того, что он стал свидетелем того, как это происходит, услышал об этом или выжил, когда ему был причинен вред.Моральный ущерб от причиненного вреда предполагает доверие к власти людям, которые не поступают правильно. Испытание вреда может включать в себя чувство предательства, унижения, разочарования, ярости и стыда за то, что он заражен злом. Люди также могут делать для выживания поступки, которые противоречат их совести и считают, что они больше не хорошие.

2. Каковы симптомы? Люди часто будут чувствовать горе, а также вину, раскаяние, стыд, возмущение и отчаяние. Они теряют доверие к себе и своим моральным устоям; их отношения могут быть нарушены, потому что они не могут доверять другим не судить их, и они самоизолируются.Они могут маскировать свою внутреннюю боль алкоголем или наркотиками. Они могут отчуждаться от социальных норм и набрасываться на них в гневе при малейшей провокации.

3. Чем он отличается от посттравматического стрессового расстройства? Посттравматическое стрессовое расстройство основано на страхе. Моральный вред основан на моральном суждении, и его получение требует действующей совести. У этих двоих могут быть общие симптомы, такие как гнев, зависимость или депрессия, но моральный вред не имеет диагностических протоколов или протоколов лечения. Некоторые протоколы лечения посттравматического стрессового расстройства могут усугубить моральный ущерб.Например, доктор Уильям Нэш, психиатр и эксперт по вопросам морального вреда, отмечает, что многократное повторное переживание травмирующего инцидента в безопасной обстановке, чтобы разрядить страх, иногда может нанести моральный вред «эмоциональной непосредственности» и затруднить его устранение.

4. Какое лечение лучше всего? В случае такой сложной вещи, как моральный вред, не существует единого наилучшего согласованного лечения, но эта сложность означает, что с ним можно справиться разными способами. Когда у людей возникают проблемы с пониманием того, что не так, их создание образа, прохождение управляемой медитации или написание стихотворения или рассказа может помочь им реализовать свою моральную травму и увидеть, что они больше, чем травма.При экстернализации они могут начать обрабатывать его и получить доступ к более полной памяти, которая интегрирует опыт, вместо того, чтобы заставлять его доминировать над их личностью.

Молитва, пение и различные формы медитации предлагают коллективные ритуальные процессы для успокоения внутреннего смятения и восстановления способности размышлять и понимать внутреннюю боль. Разговор с доброжелательным моральным авторитетом, таким как капеллан или религиозный лидер, может помочь, но не поможет, если они навязывают свои религиозные взгляды.Помогать людям думать важно; говоря им, о чем думать, можно задержать или сорвать выздоровление.

В какой-то момент необходимо рассказать о происшествиях, вызывающих ускорение, и о них следует задуматься. Этот обмен требует, чтобы люди были готовы слушать внимательно, с открытым сердцем и без осуждения. Но то, как структурировано такое общение и слушание, может варьироваться в зависимости от культуры и духовных традиций. Группы по интересам могут обеспечить эффективную точку входа для построения доверия, чтобы было легче делиться, например, ветераны, разделяющие военную культуру, беженцы из определенного региона или выжившие, которые разделяют общий опыт.По словам Риты Накашима Брок, доктора философии, старшего вице-президента Общества добровольцев Америки и директора Центра моральных травм Шая, «выздоровление — это процесс на всю жизнь, потому что он требует восстановления любви и сочувствия».

5. Применяется ли это только к солдатам? Применимо ко всем. Под принуждением люди могут нарушить свой моральный кодекс во многих ситуациях. Например, врач неправильно диагностирует пациента с фатальными последствиями; мать, страдающая зависимостью, теряет опеку над своими детьми; офисный работник подделывает документы, опасаясь потерять работу; будущая мама вынуждена прервать проблемную беременность; у служителя роман с женатым прихожанином; или проводник поезда не видит световой сигнал и разбивает свой поезд.

6. Как помочь близкому человеку, который получил моральный вред? Важно проявлять внимание к поведению любимого человека. Если они кажутся отстраненными, неохотно делиться, озабоченными, контролирующими, холодными, слишком много пьющими, перегруженными работой или по иным причинам неспособными присутствовать, это может означать, что они закрылись из-за внутренней эмоциональной боли. Они могут не осознавать, почему чувствуют себя ужасно, или могут неохотно рассказывать о том, что их беспокоит, если они считают, что вы будете меньше думать о них, или их смущает то, что они слышат.Спросите их, слышали ли они о моральном вреде. Когда людей знакомят с этим термином, их глаза часто загораются от узнавания. Они знают это сами или знают кого-то, у кого это есть. Способы представить это включают фильмы, книги, блоги, эссе, рассказы и разговоры с кем-то, кто испытал это. Просто помните, что вы можете не быть тем человеком, с которым они хотят поговорить, но убедитесь, что им есть с кем поговорить.

врачей не «выгорают». Они страдают от морального вреда

Сегодняшних врачей, стоящих на переднем крае здравоохранения, иногда называют идущими в бой.Это удачная метафора. Врачи, как и воины, часто сталкиваются с серьезной и непризнанной угрозой своему благополучию: моральным ущербом.

Моральный вред часто трактуется неправильно. У ветеранов боевых действий диагностирован как посттравматический стресс; среди врачей это изображается как выгорание. Но без понимания критической разницы между выгоранием и моральным ущербом раны никогда не заживут, и врачи и пациенты будут продолжать страдать от последствий.

Выгорание — это совокупность симптомов, включающих истощение, цинизм и снижение продуктивности.Более половины врачей сообщают хотя бы об одном из них. Но концепция выгорания плохо отзывается о врачах: она предполагает недостаток находчивости и устойчивости — черт, которые большинство врачей отточили за десятилетия интенсивных тренировок и тяжелой работы. Даже в клинике Мэйо, которая отслеживает, исследует и борется с выгоранием более десяти лет, треть врачей сообщает о его симптомах.

Мы считаем, что выгорание само по себе является симптомом чего-то большего: нашей сломанной системы здравоохранения.Все более сложная сеть весьма противоречивых привязанностей поставщиков — к пациентам, себе и работодателям — и сопутствующий ей моральный ущерб могут довести экосистему здравоохранения до критической точки и вызвать коллапс устойчивости.

Термин «моральный вред» впервые был использован для описания реакции солдат на свои действия на войне. Он представляет собой «совершение, неспособность предотвратить, свидетельствовать или узнавать о действиях, которые нарушают глубоко укоренившиеся моральные убеждения и ожидания.Журналистка Дайан Сильвер описывает это как «глубокую душевную рану, которая проникает в личность человека, его нравственность и отношение к обществу».

Моральный вред, причиненный здоровью, не является преступлением убийства другого человека в контексте войны. Это неспособность обеспечить качественную помощь и лечение в контексте здравоохранения.

Большинство врачей поступают в медицину по призванию, а не по карьерной лестнице. Они выходят в поле с желанием помочь людям.Многие подходят к этому с почти религиозным рвением, переживая потерянный сон, потерянные годы юной взрослости, огромные альтернативные издержки, напряжение семьи, финансовую нестабильность, пренебрежение личным здоровьем и множество других проблем. Каждое препятствие преподносит урок выносливости в служении своей цели, которая, начиная с третьего года обучения в медицинской школе, уделяет особое внимание обеспечению наилучшего ухода за своими пациентами. Неспособность постоянно удовлетворять потребности пациентов оказывает глубокое влияние на благополучие врачей — в этом суть морального ущерба.

Врачи — умные, выносливые, выносливые, находчивые люди. Если бы у МакГайвера был способ выйти из этой ситуации, работая усерднее, умнее или иначе, они бы уже сделали это.

Во все более ориентированной на бизнес и ориентированной на прибыль среде здравоохранения врачи должны учитывать множество факторов, помимо интересов своих пациентов, при принятии решения о лечении. Финансовые соображения — со стороны больниц, систем здравоохранения, страховых компаний, пациентов, а иногда и самого врача — приводят к конфликту интересов.Электронные медицинские карты, которые отвлекают от встреч с пациентами и фрагментарной помощи, но чрезвычайно эффективны для отслеживания производительности и других бизнес-показателей, перегружают занятых врачей задачами, не связанными с обеспечением выдающегося личного общения. Постоянный призрак судебных разбирательств заставляет врачей чрезмерно проверять, перечитывать и чрезмерно реагировать на результаты — иногда активно причиняя вред пациентам, чтобы избежать судебных исков.

Оценки удовлетворенности пациентов, а также рейтинги поставщиков услуг и сайты обзоров могут предоставить пациентам дополнительную информацию о выборе врача, больницы или системы здравоохранения. Но они также могут заставить врачей не давать пациенту необходимых, но нежелательных советов, а также могут привести к чрезмерному лечению, чтобы некоторые пациенты остались довольны. Деловая практика может побуждать поставщиков направлять пациентов в рамках своих собственных систем, даже зная, что это приведет к задержке оказания помощи или что их оборудование или персонал не оптимальны.

Идти по этическому пути среди столь жестко конкурирующих водителей эмоционально и морально утомительно. Постоянное попадание в ловушку между клятвой Гиппократа, десятилетием тренировок и реалиями получения прибыли от людей в их самых болезненных и наиболее уязвимых местах — это необоснованное и необоснованное требование.Постоянно испытывать страдания, муки и утрату из-за невозможности оказать пациенту необходимую помощь — это очень болезненно. Эти рутинные, непрекращающиеся предательства заботы о пациентах и доверия — примеры «смерти от тысячи порезов». Любой из них, доставленный в одиночку, может исцелить. Но повторяющиеся ежедневно, они приводят к моральному ущербу для здоровья.

Врачи — умные, выносливые, выносливые, находчивые люди. Если бы у МакГайвера был способ выйти из этой ситуации, работая усерднее, умнее или иначе, они бы уже сделали это.Многие врачи думают о том, чтобы полностью отказаться от медицинской помощи, но большинство не делает этого по целому ряду причин: небольшой перекрестный тренинг для альтернативной карьеры, долги и приверженность своему призванию. И так они остаются — раненые, безнадежные и все более безнадежные.

Для того, чтобы милосердные, заинтересованные и высококвалифицированные врачи руководили уходом за пациентами, руководители системы здравоохранения должны признать, а затем признать, что это не выгорание врачей. Врачи — это канарейки в шахте здравоохранения, и они убивают себя с угрожающей скоростью (вдвое больше, чем военнослужащие действующей армии), сигнализируя о том, что с системой что-то не так.

Простое решение — создание программ оздоровления для врачей или найм корпоративных специалистов по оздоровлению — не решит проблему. Также не стоит навязывать решение поставщикам, переключая их на коллективную помощь; создание гибких графиков и плавающих пулов для экстренных ситуаций провайдера; побуждение врачей практиковать техники осознанности, медитации и релаксации или участвовать в когнитивно-поведенческой терапии и обучении устойчивости. Нам не нужна команда Code Lavender, которая распространяет «информацию о профилактической и постоянной поддержке и раздает такие вещи, как ароматерапевтические ингаляторы, здоровые закуски и вода» в ответ на кризис эмоционального стресса.Такие бригады обеспечивают такую же поддержку, что и службы экстренного реагирования в зонах бедствий, но «зоны бедствий», где они работают, являются повседневными операциями во многих крупных медицинских центрах страны. Ни одна из этих мер не направлена на изменение институциональных моделей, наносящих моральный вред.

Что нам нужно, так это лидерство, готовое признать человеческие потери и моральный ущерб множеством конкурирующих сторонников. Нам нужно руководство, которое имеет смелость противостоять этим конкурирующим требованиям и минимизировать их.К врачам следует относиться с уважением, автономией и правом принимать рациональные, безопасные, основанные на доказательствах и финансово ответственные решения. Нисходящие авторитарные мандаты на медицинскую практику унизительны и в конечном итоге неэффективны.

Нам нужны лидеры, которые осознают, что забота о своих врачах приводит к вдумчивой и сострадательной заботе о пациентах, что в конечном итоге является хорошим бизнесом. К старшим врачам, чьи знания и навыки выходят за рамки следующего делового цикла, следует относиться лояльно, а не как заменяемый обесценивающийся актив.

Нам также нужно, чтобы пациенты спрашивали, что лучше всего подходит для их лечения, а затем требовали, чтобы их страховая компания, больница или система здравоохранения предоставили это — цифровую маммограмму, опытного хирурга, своевременный перевод, посещение без отвлечения электронного здоровья запись — без того, чтобы интересы хозяйствующего субъекта (страховщика, больницы, системы здравоохранения или врача) игнорировали то, что лучше всего для пациента.

По-настоящему свободный рынок страховщиков и поставщиков услуг, на котором финансовые обязательства не возлагаются на поставщиков, позволил бы осуществлять саморегулирование и уход, ориентированный на пациентов.Эти цели должны быть нацелены на создание беспроигрышной ситуации, когда благополучие пациентов соотносится с благополучием поставщиков. Таким образом мы можем избежать продолжающегося морального вреда, связанного с бизнесом здравоохранения.

Саймон Г. Талбот, доктор медицины, хирург-реконструктивно-пластический хирург в Бригаме и женской больнице и адъюнкт-профессор хирургии в Гарвардской медицинской школе. Венди Дин, доктор медицины, психиатр, вице-президент по развитию бизнеса и старший медицинский сотрудник в клинике Генри М.Фонд Джексона по развитию военной медицины.

нарушение кодекса этики может нанести вред психическому здоровью — новое исследование

Должен ли солдат стрелять в ребенка, который направляет пистолет на него и их коллегу? Должен ли фотограф снимать последствия теракта или помогать раненым? Многие ситуации ставят профессионалов перед этическими дилеммами, а принятые решения могут иметь серьезные психологические последствия.

В течение многих лет исследователи изучали влияние травматических событий и начало посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).Но до недавнего времени чувства глубокого стыда и вины, возникающие в результате совершения поступков, которые, по вашему мнению, были «неправильными» и которые часто являются признаком воздействия травмы, не изучались в сколько-нибудь значительной степени.

Моральный вред определяется как психологическое расстройство, возникающее в результате действий или их отсутствия, которые нарушают ваш моральный или этический кодекс. Например, из-за нехватки ресурсов работник гуманитарной помощи может быть не в состоянии обеспечить адекватную медицинскую помощь всем своим пациентам.

В отличие от посттравматического стрессового расстройства, моральный вред не является психическим заболеванием.Но такой опыт может привести к негативным мыслям о себе или других (например, «Я ужасный человек» или «Мои коллеги не заботятся обо мне»), а также к глубокому чувству стыда, вины или отвращения. Они, в свою очередь, могут способствовать развитию проблем психического здоровья, включая депрессию, посттравматическое стрессовое расстройство и токсикоманию.

Моральный вред не является уникальным для какой-либо конкретной профессии. Наш недавний обзор показал, что моральный вред был нанесен широкому кругу людей из разных профессий, включая журналистов, полицейских, учителей, военнослужащих и ветеринаров из нескольких стран.

Мы обнаружили, что большинство доказательств морального вреда и его влияния на благополучие до сих пор основано на исследованиях, проведенных с военнослужащими и ветеранами США. Исследования в этой группе населения показали, что моральный вред может быть вызван целым рядом переживаний (например, совершением вредных действий, неспособностью остановить вредные действия других или свидетельством человеческих страданий), при этом моральный вред связан с плохим психическим здоровьем.

Исследование

Limited, проведенное в Великобритании, также показало, что моральные травмы считаются довольно распространенным явлением и имеют негативные последствия для психического здоровья британских ветеранов вооруженных сил. Морально вредные события для британских ветеранов включали: неуважение к трупам, свидетели человеческих страданий, жестокое обращение с гражданскими лицами или захваченными вражескими комбатантами, приказ нарушать правила ведения боя и убеждения, что командование отдавало небрежные приказы или не снабжало войска надлежащим образом.

британских ветеранов, получивших моральные травмы, описали, что они испытывали глубокий психологический стресс, включая сильное чувство стыда, вины, ненависти к себе или собственной никчемности.

Моральный ущерб также оказался одной из самых серьезных проблем, с которыми сталкивались британские журналисты, освещающие кризис беженцев 2015 года.Чаще всего журналисты сталкивались с трудностями, когда становились свидетелями поведения коллег, гуманитарных работников или местного населения, которое они считали морально неправильным.

Несмотря на это, остается неизвестным, как другие британские профессионалы, которые часто сталкиваются с тяжелыми событиями на рабочем месте — например, полицейские, пожарные и парамедики — испытывают и реагируют на моральный ущерб.

Какая доступна поддержка?

Получить поддержку в связи с проблемами психического здоровья, связанными с моральными травмами, может быть сложно по ряду причин.Во-первых, поскольку моральный вред может вызвать сильное чувство стыда, вины и отвращения, тем, кто борется, может быть особенно трудно обратиться за помощью. Пострадавшие также могут быть обеспокоены потенциальными социальными и / или правовыми последствиями рассказа о том, что произошло.

Ищите поддержки. Shutterstock

Во-вторых, стандартные психологические методы лечения могут не работать при расстройствах, вызванных моральным вредом. Например, некоторые типичные методы лечения посттравматического стрессового расстройства могут быть направлены на то, чтобы подвергнуть человека эмоциям, связанным с травмирующим событием, таким как стыд или вина, не помогая человеку разобраться в этих сложных эмоциях и мыслях.Это может усугубить симптомы в случае морального вреда.

Наконец, в настоящее время нет установленной программы лечения пациентов с моральными травмами — хотя исследования, проведенные с врачами, показывают, что они используют комбинацию подходов (например, круговые диаграммы ответственности и терапия, ориентированная на сострадание) для лечения конкретных симптомов и реакций , например, чувство вины, стыда и никчемности. Однако неизвестно, помогают ли такие вмешательства долгосрочному выздоровлению пациентов.

Тем не менее, некоторые многообещающие вмешательства в настоящее время разрабатываются в США, например, метод «Воздействие убийства», в котором используется подход когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) для решения проблемы самопрощения, а также адаптивного раскрытия информации, когда пациенты принимают участие в упражнениях, предполагающих воображаемое беседы с снисходительным моральным авторитетом.

Если вы или кто-то из ваших знакомых, возможно, испытываете трудности после потенциально морально вредного события, определенно стоит обратиться за профессиональной помощью.Несмотря на отсутствие установленных подходов к лечению, более опытные травматологи, вероятно, смогут адаптировать стандартные методы лечения к конкретным потребностям любого пациента.

Положительно, есть также свидетельства того, что иногда люди могут «психологически расти» после травматических переживаний, и обращение за профессиональной помощью, если она вам нужна, может способствовать такому росту.

Следующие шаги

Примеры стойкого чувства вины и чувства потери морального компаса документированы веками.

Несмотря на это, исследования морального вреда все еще находятся в зачаточном состоянии, и в нашем понимании остается несколько пробелов. Пока не будет создан надежный инструмент оценки морального вреда, мы не сможем узнать, насколько распространены моральные травмы среди людей с проблемами психического здоровья и без них, а также являются ли одни люди более уязвимыми, чем другие.

Только начав обсуждение сложных этических дилемм, с которыми сталкиваются многие из нас, мы сможем раскрыть причины морального вреда и связанных с ним психических заболеваний.Тогда мы можем гарантировать, что эффективная помощь доступна для тех, кто в ней нуждается.

Моральное повреждение: это не посттравматическое стрессовое расстройство, но некоторые ветераны боевых действий считают его столь же разрушительным

Сценарий боя: U. S. Army Pfc. Джошуа И несет имитацию раненого во время боевого сценария в рамках конкурса лучших медиков Тихоокеанского регионального медицинского командования в 2012 году 30 августа 2012 года в казармах Скофилд в Вахиаве, Гавайи. Фото Министерства обороны

Адриенн Берард | 9 ноября 2020 г.

Человеческий мозг запрограммирован на устойчивость, способность приспосабливаться и разбираться в непонятном.Для военнослужащих, прошедших службу в зонах боевых действий, эта когнитивная пластичность подвергается испытанию до предела, а иногда и за ее пределами.

«Сама природа работы на театре боевых действий означает, что военнослужащие попадают в ситуации, когда они принимают трудные решения, где они должны делать то, что идет вразрез с их моральным воспитанием», — сказал Адриан Браво ’12, доцент кафедры Уильяма и Мэри Психологические науки. «Например, что происходит, когда ребенок-солдат пытается убить вас, а вы убиваете его? На глубоком уровне вы знаете, что нельзя убивать детей, так как же вам принять это решение? »

Браво говорит, что внутренний конфликт между тем, что требуется в бою, и тем, что является моральным, является малоизученным, но жизненно важным аспектом военной психологии.Он объясняет, что неспособность разобраться в таких моральных дилеммах может привести к развитию морального вреда, состояния, которое заставляет ветеранов испытывать глубокое чувство вины, стыда и гнева.

«Хотя нет четкого определения морального вреда, существует множество согласованных симптомов», — сказал Браво. «Наше исследование не только показало, что моральный вред является уникальным конструктом по сравнению с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), но и имеет уникальные симптомы, которые проявляются в виде различных проблем психического здоровья, проблем с употреблением психоактивных веществ и, в частности, суицидальных идей. .”

Само понятие морального вреда — относительно новая область военной психологической науки, пояснил Браво. До недавнего времени ветеранам, пострадавшим от морального вреда, не диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство и не ставили им ошибочный диагноз.

«Это не одно и то же, и годами к ним относились как к таковым», — сказал Браво. «Даже профили симптомов различаются как в идеологическом, так и в нейробиологическом смысле. Несколько исследовательских групп теперь показывают, что с точки зрения нейробиологии при нацеливании на каждую из этих конструкций происходит разная активация в разных областях мозга.”

Браво и его бывший профессор аспирантуры Мишель Келли, профессор психологии здоровья в Университете Олд Доминион, недавно получили финансирование (Келли — главный исследователь) Национальных институтов здравоохранения на разработку методов, позволяющих лучше понять и лечить моральный вред. Их цель — разработать интерактивное вмешательство на основе осознанности, направленное на устранение морального вреда среди ветеранов боевых действий.

«Этот грант в первую очередь направлен на разработку методов лечения и вмешательств», — сказал Браво.

Браво родился на Кубе и в детстве иммигрировал в Соединенные Штаты. Он вырос в Портсмуте, штат Вирджиния, и поступил в колледж в Уильям и Мэри, где он дважды специализировался на психологии и истории. Он получил докторскую степень. по экспериментальной психологии Университета Олд Доминион. Затем он завершил трехлетнюю постдокторскую исследовательскую стажировку в Центре алкоголя, употребления психоактивных веществ и зависимостей, прежде чем вернуться в свою альма-матер в качестве члена факультета.

«Я действительно разбираюсь в наркозависимости, поэтому этот проект для меня — скорее личное исследование», — сказал Браво, у которого один брат сейчас служит в армии, а другой — ветеран морской пехоты.

Он объяснил, что было разработано несколько научно-обоснованных вмешательств, направленных на устранение симптомов морального вреда. В серии исследований с участием раненых ветеранов и ветеранов местных сообществ их исследовательская группа продемонстрировала, что внимательность смягчает (то есть ослабляет) ассоциации между симптомами морального вреда и негативными последствиями для психического здоровья. Их исследовательская группа также продемонстрировала, что ветераны, получившие боевые ранения, готовы принять участие в основанном на осознании вмешательстве в отношении морального вреда, особенно если оно проводится онлайн.

Грант NIH профинансирует разработку под руководством инструктора шестикратной программы осознанности, направленной на устранение психологически болезненных симптомов (например, вины, стыда), характерных для людей с моральной травмой. Затем программа будет опробована с одной группой подходящих ветеранов боевых действий для получения качественной обратной связи, которая будет использоваться для пересмотра программы перед выпуском для более широкой аудитории ветеранов боевых действий.

Общая цель заключается в том, чтобы заложить основу для крупномасштабного рандомизированного контролируемого исследования эффективности, сказал Браво, добавив, что эта работа может предоставить новую и гибкую форму лечения ветеранов боевых действий, испытывающих симптомы морального вреда.

«Если наши результаты показывают, что ветеранам понравилось вмешательство, они сочли его полезным, и было некоторое сокращение и отрицательные результаты, тогда мы подадим заявку на гораздо больший грант, чтобы действительно провести полномасштабное рандомизированное контрольное испытание для тестирования, крупномасштабное, эффективность этого вмешательства », — сказал Браво.

Моральная травма COVID-19

Все мы, осознали мы это к настоящему моменту или нет, травмируемся пандемией COVID-19.

Давайте начнем с темнеющего облака, очевидного для многих, вопрос, который я слышу больше, чем любой другой от моих встревоженных друзей: «Как может самая богатая и технически продвинутая страна в мире испытать наихудшие последствия пандемии?»

На Соединенные Штаты, где проживает четыре процента населения мира, приходится почти четверть всех зарегистрированных случаев инфицирования и смерти.COVID-19 — это непосредственная личная травма для тех, кто болеет, члены семьи госпитализированы или умирают от болезни. Те, кто выздоравливает после более серьезных последствий инфекции, могут страдать от болезней на долгие годы. COVID-19 — это непосредственная личная травма для наших детей и внуков, которые задаются вопросом: почему это происходит? Почему изменилась моя жизнь?

Экономические последствия пандемии также в целом травматичны; мы переживаем худшую экономическую депрессию с 1930-х годов, с рекордной безработицей, уничтожением бесчисленных малых предприятий, исчезновением возможностей трудоустройства для нашей молодежи и осознанием того, что их жизнь навсегда изменится.Социальная изоляция, являющаяся следствием усилий по борьбе с пандемией, сама по себе травмирует, особенно для молодежи. Социальные сети и отношения, сформировавшиеся в подростковом и молодом возрасте, остаются одними из самых важных на протяжении всей жизни. COVID-19 разрушил нормальную общественную жизнь.

Эти комбинированные травмы наносят тяжелый психологический удар. Исследование, опубликованное в середине августа Центрами по контролю и профилактике заболеваний, показало, что из-за пандемии COVID-19 нарастают тревога и депрессия, злоупотребление психоактивными веществами и мысли о самоубийстве. Сорок процентов из более чем 5000 взрослых США, участвовавших в опросе в конце июня, заявили, что они получили один или несколько из этих ответов с апреля. Суицидальные мысли были значительно выше среди молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет, а также среди латиноамериканцев, чернокожих, основных рабочих и людей, которые называли себя неоплачиваемыми опекунами для взрослых.

Травма, связанная с COVID-19, в первую очередь затронула работников здравоохранения, которые были на переднем крае реакции нашего общества на пандемию. Эти медицинские работники и персонал столкнулись с крайним эмоциональным расстройством.Они были вынуждены ежедневно сталкиваться с нехваткой необходимого оборудования, чтобы спасти жизни подавляющего числа пациентов и защитить себя и свои семьи из-за отсутствия необходимых средств индивидуальной защиты, постоянно прислушиваясь к руководителям, которые сводили проблемы к минимуму. Преданная медсестра реанимации кончает жизнь самоубийством. Ошеломленный врач скорой помощи совершает самоубийство. Не так давно друг, переутомленный повседневной конфронтацией с COVID-19 на рабочем месте, прыгнул насмерть на тротуар Нью-Йорка.

Здесь я добавляю еще одно измерение к травмам, которые мы все переживаем, — то, что я назову моральными травмами. Я адаптировал концепцию моральной травмы из хорошо изученного военного термина моральная травма, которую солдаты испытывают в военное время. Статья в Википедии со ссылкой на несколько источников дает определение морального вреда и описывает его причины и последствия:

Термин «моральный вред…» был впервые введен психиатром Джонатаном Шэем и его коллегами на основе многочисленных рассказов, представленных военными / ветеранами, учитывая их восприятие несправедливости в результате злоупотреблений руководства.Определение Шэя морального вреда включает три компонента: «Моральный вред присутствует, когда (i) имело место предательство того, что является морально правильным, (ii) кем-то, кто обладает законной властью, и (iii) в ситуации с высокими ставками . .. . »
Термин «моральный вред» был изменен Бреттом Литцем и его коллегами как «совершение, неспособность предотвратить или свидетельствовать о действиях, которые нарушают глубоко укоренившиеся моральные убеждения и ожидания, могут быть пагубными в долгосрочной перспективе в эмоциональном, психологическом, поведенческом, духовном плане. , и в социальном плане.”

Здесь я расширяю концепции, лежащие в основе морального вреда, с военных на гражданское лицо. Я использую термин «моральная травма», чтобы различать их. До сих пор понятие морального вреда использовалось и изучалось почти исключительно в военном контексте. Но разве это не моральная травма, которую мы все испытали, когда смотрели видео, на котором полицейский определенно смотрит на зрителей, выжимая жизнь из скованного наручниками и беспомощного Джорджа Флойда? Разве моральная травма, которую мы переживаем, когда становимся свидетелями политиков, не ведет нашу страну к самой страшной беде общественного здравоохранения в нашей истории, которую можно было бы предотвратить?

Наша моральная ткань, как бы каждый из нас ни определял это человеческое качество, была жестоко разорвана на этих двух фронтах — общественное здравоохранение и гражданские права — из-за неудач национальных политических лидеров. В течение шести месяцев, и это количество продолжает расти, наших лидеров продолжает подавлять и перехитрить вирус COVID-19, SARS-CoV-2. При нынешнем уровне смертность в Соединенных Штатах от пандемии в считанные дни, а менее чем за шесть месяцев, превысит более чем в три раза 58000 американцев, убитых за 11 лет войны во Вьетнаме. Это шокирующий провал нашей защиты общественного здоровья.

Те из нас, кто занимается общественным здравоохранением, и я подозреваю, что многие другие понимают, что почти всех смертей, связанных с COVID-19, экономических разрух и разрушений личной жизни можно было избежать.Показательный пример — опыт Китая с COVID-19. В Китае нет медицинских инструментов для борьбы с COVID-19, которых нет у нас. Можно даже утверждать, что у США, мирового лидера в области медицинских исследований и передовых научных достижений, есть преимущество.

Цифры говорят нам, насколько сильно мы не в состоянии максимально использовать наше преимущество. В Китае, стране, впервые пострадавшей от COVID-19, в четыре раза больше населения, чем в Соединенных Штатах, однако в обычный августовский день, когда в США было зарегистрировано более 55000 новых случаев заражения, в Китае было зарегистрировано только 31 новое заражение. С начала эпидемии от COVID умерло более чем в два раза больше американцев, чем было инфицировано в Китае. Я цитирую эти цифры не для того, чтобы похвалить Китай, а, скорее, чтобы выразить коллективное чувство недоумения по поводу того, что пошло не так с нашим ответом на пандемию.

Наша моральная травма — это свидетели смерти, заражения и экономического разрушения вокруг нас, прекрасно понимая, что в этом нет необходимости. Наша страна была глубоко морально травмирована — на мой взгляд, президентом из-за его отрицаний, некомпетентности и указанием пальцем, а также его администрацией, его сторонниками в Конгрессе и послушными губернаторами штатов.

Напротив, наши военачальники давно осознали свою ответственность за поддержку войск, которым они подвергают опасности. Иногда плохие командиры издают приказы, вызывающие отвращение даже для закаленных и упорных ветеранов. Подавляющее большинство солдат презирают убийство других людей. Медицинские специалисты в вооруженных силах признают моральный ущерб от лечения ветеранов, неспособных успокоить воспоминания о том, как они были свидетелями, совершили преступления или не смогли предотвратить насильственную смерть вражеских солдат или гражданских лиц. Это выходит за рамки посттравматического стрессового расстройства. Эмоциональный, физический и духовный вред сохраняется у этих мужчин и женщин, потому что эти действия нарушили некоторые глубоко укоренившиеся моральные убеждения или ожидания справедливости.

Травмы, с которыми мы сталкиваемся сейчас в гражданской жизни, могут и должны быть освещены тщательным анализом наших военных. По мере того, как травмы и смерть, причиненные COVID-19, становятся все более выраженными, более непосредственными в нашей жизни, а также жизни членов семьи и друзей, мы страдаем от растущих моральных травм. Что касается нашего психического здоровья, нам нужно найти время, чтобы поразмышлять над своими тревожными мыслями и переживаниями, понять и проанализировать их, а затем предпринять действия, чтобы восстановить то, что больше всего повреждено: наше самоуважение.

Наше психическое состояние страдает, когда боль, которую мы испытываем, не поддается контролю. Мы теряем надежду. Мы ошеломлены. Семья и друзья считают, что переживания и тревожные события слишком болезненны, чтобы говорить о них. Мы находим переживания и тревожные события слишком болезненными, чтобы о них говорить. Мы можем погрузиться в свои темные мысли, чувствуя себя одинокими. Но никто из нас не должен чувствовать себя изолированным или одиноким.

Психиатров и психологов часто обучают проводить пациентов через четыре стадии осознания, чтобы понять, изменить и разрешить тревожное поведение или мысли.Первый — это выявление характеристик этого поведения или мыслей; «Видеть это.» Второй шаг чрезвычайно важен: выбор точных слов или фраз для описания проблемы; или «Назови это». Название нашего коллективного опыта — моральная травма.

Слова или фразы становятся инструментами, помогающими пациенту или обществу изучить проблему, которую им необходимо решить. Другими словами, «Проанализируйте это». Четвертый шаг — подвести итоги анализа, а затем принять меры. Если вы не примете меры, хорошо обученный терапевт посоветует, ничего не изменится. Вот почему четвертый шаг — просто и решительно: «Измени это».

Пандемия COVID-19 заставила меня пережить две давно минувшие личные травмы. Первый был с ВИЧ / СПИДом. Я был среди небольшой группы вирусных экспертов, которые срочно настаивали на том, чтобы составить карту явной и смертоносной молекулярной биологии ВИЧ в начале 1980-х годов. Я знал и пытался утешить дорогих друзей, людей, которых я знал, которые ужасно боролись, а затем умерли от СПИДа. В медицине мы не лечили их. Это было мучительно, глубоко тревожило.В то время наши национальные лидеры отказались признать масштаб проблемы и выделить средства общественного здравоохранения и исследований, необходимые для ее решения. Те, кто находился на переднем крае борьбы с ВИЧ / СПИДом, испытали то, что я теперь называю моральной травмой.

Было предпринято действие, немедленные действия некоторых, чтобы изменить безразличие страны к СПИДу. Кампания того лета, возглавляемая сенатором-республиканцем Тедом Стивенсом и сенатором-демократом Тедом Кеннеди, актером Элизабет Тейлор, мной и другими, убедила двухпартийную коалицию в Конгрессе в одиннадцатый час противостоять равнодушному Белому дому Рейгана и выделить 320 миллионов долларов в 1986 году. Это действие привело к открытиям в начале 90-х, которые положили конец смертному приговору СПИДу, помогая инфицированным людям жить почти нормальной жизнью на фоне приема противовирусных препаратов. Мы видели, как наши действия изменили политику правительства.

Другой мой опыт, которым я поделился с миллионами других, был во время войны во Вьетнаме. Многие считали войну ненужной и несправедливой. Мы были свидетелями смерти сотен тысяч вьетнамцев и десятков тысяч американцев, которые, казалось, не были вескими.После публикации документов Пентагона мы узнали, что наше правительство при трех президентах, республиканском и демократическом, вводило в заблуждение, описывая причины войны, прогресс на местах, жертвы, понесенные с обеих сторон, и перспективы успеха. . В то время как мы оплакивали смерть многих школьных друзей и друзей из колледжа, которые вызвались добровольцами или были призваны на войну. Массовые протесты по всей стране изменили нашу национальную политику так же, как и поражение на поле боя. У нас не было названия для нашей коллективной травмы, но теперь оно есть.

Самая важная реакция, которую мы должны принять как индивидуумы и как нация, чтобы исцелить, — это признать эти углубляющиеся тревоги, восстановить наше самоуважение, а затем сделать все возможное, чтобы помочь себе и другим оправиться от этих беспрецедентных и накапливающихся моральных травм. время. Нам нужны коллективные действия, чтобы вернуть наше правительство к дисциплинированному плану, основанному на науке, по борьбе с пандемией. Мы точно знаем, что это можно сделать с помощью имеющихся инструментов.Не нужно никаких новых чудодейственных лекарств или вакцин, только решите, что наше правительство должно делать то, что правильно, а если нет, то мы, люди, должны убедиться, что они поступают правильно!

ресурсов о моральном травмах | Волонтеры Америки

Для получения дополнительной информации о моральном вреде и посттравматическом стрессе мы обобщили некоторые веб-сайты, книги, фильмы и журнальные статьи, освещающие эту тему. *

СВЯЗАННЫЕ С ПТСР

МОРАЛЬНЫЙ ТРАВМ

Книги

Буланже, Гислен (2007). Раненные реальностью: понимание и лечение травм, начавшихся у взрослых. Mahwah, NJ: Analytic Press.
Брок, Рита Накашима и Леттини, Габриэлла (2012). Восстановление души: восстановление после моральной травмы. Бостон: Beacon Press.
Куртуа, Кристин и Форд, Джулиан Д. (2013). Лечение сложной травмы: последовательный подход, основанный на отношениях. Нью-Йорк: Гилфорд.
Doerries, Брайан (2015). Все, что вы видели, здесь есть Бог: новые версии четырех греческих трагедий — Аякс Софокла, Филоктета, Трахисские женщины; Связанный Прометей Эсхила .Нью-Йорк: Random House.
Doerries, Брайан (2015). Театр войны: чему нас могут научить древнегреческие трагедии. Нью-Йорк: Кнопф.
Эпштейн, Марк (2013). Травма повседневной жизни. Нью-Йорк: Пингвин.
Франкл, Виктор Э. (1959/2006). Человек в поисках смысла. Бостон: Beacon Press.
Герман, Джудит (1997): Травма и восстановление: последствия насилия — от домашнего насилия до политического террора .Нью-Йорк: Основные книги.
Янофф-Булман, Ронни (1992). Разрушенные предположения: к новой психологии травмы . Нью-Йорк: Свободная пресса.
Клей, Фил (2014). Передислокация . Нью-Йорк: Книги Пингвинов.
Лифтон, Роберт Джей (1973). Домой с войны: уроки ветеранов Вьетнама . Нью-Йорк: Другая пресса.
Litz, Brett T .; Лебовиц, Лесли; Грей, Мэтт Дж .; и Нэш, Уильям П. (2015). Адаптивное раскрытие информации: новое лечение военной травмы, потери и морального вреда. Нью-Йорк: Гилфорд.
Марлантес, Карл (2011). Что значит идти на войну. Нью-Йорк: Atlantic Monthly Press.
Макклелланд, Mac (2015). Раздражающие сердца: история любви посттравматического стрессового расстройства . Нью-Йорк: Книги Флэтайрон.
Миллер, Рональд Б. (2004). Столкновение с человеческими страданиями: психология и психотерапия как моральное обязательство. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
Моррис, Дэвид Дж. (2015). Злые часы: биография посттравматического стрессового расстройства. Нью-Йорк: Houghton Mifflin Harcourt.
Schauer, M .; Neuner, F .; и Эльберт, Т. (2011). Нарративная экспозиционная терапия: краткосрочное лечение травматических стрессовых расстройств. Кембридж, Массачусетс: Hogrefe.
Шэй, Джонатан (1995). Ахиллес во Вьетнаме: Боевая травма и уничтожение характера. Нью-Йорк: Саймон и Шустер.
Шэй, Джонатан (2002). Одиссей в Америке: боевые травмы и испытания возвращения на родину . Нью-Йорк: Скрибнер.
Шерман, Нэнси (2015). Послевоенное время: лечение моральных ран наших солдат. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Шерман, Нэнси (2011). Нерассказанная война: в сердцах, умах и душах наших солдат. Нью-Йорк. W. W. Norton & Company.
сайтов, Кевин (2013). То, что они не могут сказать: истории, которые солдаты не расскажут вам о том, что они видели, сделали или не смогли сделать на войне. Нью-Йорк: Многолетний Харпер.
Столоров, Роберт (2007). Травма и человеческое существование: автобиографические, психоаналитические и философские размышления.Нью-Йорк: Рутледж.
Тик, Эдвард (2005). Война и душа: исцеление ветеранов нашей страны от посттравматического стрессового расстройства. Уитон, Иллинойс: Книги квестов.
Тик, Эдвард (2014). Возвращение воина: восстановление души после войны . Боулдер, Колорадо: Звучит верно.
Ван дер Колк, Бессель (2014). Тело сохраняет счет: мозг, разум и тело в лечении травм. NY: Викинг.
Вуд, Дэвид (2016). Что мы сделали? Моральный вред наших самых долгих войн. Нью-Йорк: Литтл, Браун и Ко.

Фильмы

В следующем списке представлена небольшая подборка фильмов, изображающих посттравматическое стрессовое расстройство, моральный вред или и то, и другое. Рассмотрение посттравматического стрессового расстройства и морального вреда через кино может помочь людям лучше понять, как проявляются симптомы, а также привести примеры, которые могут помочь людям рассказать о том, что они переживают.

Статьи

Буланже, Гислен (2008). Свидетель реальности: психодинамическая работа с пережившими террор. Психоаналитические диалоги, 18 , 638-657.DOI: 10.1080 / 10481880802297673.
Каплан, Паула Дж. (2018) Моральные страдания — это не психическое заболевание.
Карр, Рассел Б. (2011). Борьба и человеческое существование: к интерсубъективному подходу к борьбе с посттравматическим стрессовым расстройством. Психоаналитическая психология, 28 (4), 471-496 . DOI: 10.1037 / a0024174.
Currier, Joseph M .; Холланд, Джейсон М .; Дрешер, Кент; и Фой, Дэвид (2015). Первоначальная психометрическая оценка анкеты о моральном травме — военная версия. Клиническая психология и психотерапия, 22, 54-63 . DOI: 10.1002 / cpp.1866.
Currier, Joseph M .; Холланд, Джейсон М; и Малотт, Джесси (2015). Моральные травмы, смыслы и психическое здоровье вернувшихся ветеранов. Журнал клинической психологии, 71 (3), 229-240. DOI: 10.1002 / jclp.22134.
Drescher, Kent D .; Фой, Дэвид В .; Келли, Кэролайн; Лешнер, Анна; Шутц, Керри; и Литц, Бретт (2011). Исследование жизнеспособности и полезности конструкции морального вреда у ветеранов войны. Травматология, 17 (1), 8-13.DOI: 10.1177 / 1534765610395615.
Дрешер, Кент Д. и Фой, Дэвид В. (2008). Когда они возвращаются домой: посттравматический стресс, моральные увечья и духовные последствия для ветеранов. Рефлексивная практика: формирование и надзор в министерстве, 28, 85-102.
Drescher, Kent D .; Nieuwsma, Jason A .; и Swales, Памела Дж. (2013). Нравственность и моральный ущерб: выводы из теологии и науки о здоровье. Рефлексивная практика: формирование и надзор в министерстве, 33, 50-61 .
Farnsworth, Jacob K .; Дрешер, Кент Д.; Эванс, Вятт; и Вальзер, Робин Д. (в печати). Функциональный подход к пониманию и лечению морального вреда, причиненного военными. Журнал контекстуальной поведенческой науки. DOI: 10.1016 / j.jcbs.2017.07.003.
Farnsworth, Jacob K .; Drescher, Kent D .; Nieuwsma, Jason A .; Вальзер, Робин Б .; и Карриер, Джозеф М. (2014). Роль моральных эмоций в военной травме: значение для изучения и лечения моральных травм. Обзор общей психологии, 18 (4), 249-262 . DOI: 10.1037 / gpr0000018
Франкфурт, Шейла и Фрейзер, Патрисия (2016). Обзор исследований морального вреда у ветеранов боевых действий. Военная психология, 28 (4) DOI: 10.1037 / mil0000132.
Грей, Мэтт Дж., Шорр, Йонит; Нэш, Уильям; и другие. (2012) Адаптивное раскрытие информации: открытое испытание нового вмешательства, основанного на воздействии, для военнослужащих с психологическими стрессовыми травмами, связанными с боевыми действиями. Behavior Therapy, 43, 407-415 .
Laifer, Alexandra L .; Амидон, Эми Д .; Ланг, Ариэль Дж .; и Литц, Бретт Т. (2015). Лечение связанных с войной моральных травм и потерь с помощью адаптивного раскрытия информации: тематическое исследование. В Ричи, Элспет С. Посттравматическое стрессовое расстройство и связанные с ним заболевания у ветеранов боевых действий. Нью-Йорк: Спрингер.
Litz, Brett T .; Штейн Натан; Делани, Эйлин; Лебовиц, Лесли; Нэш, Уильям П .; Сильва, Кэролайн; и Магуэн, Шира (2009).Моральный ущерб и моральное возмещение в ветеранов войны: предварительная модель и стратегия вмешательства. Clinical Psychology Review, 29, 695-706 .
Магуэн, Шира и Литц, Бретт (2012). Моральный вред ветеранов войны. PTSD Research Quarterly PTSD Research Quarterly, 23 (1), 1-6.
Магуэн, Шира; Буркман, Кристина; Мэдден, Эрин; Дин, Джули; Босх, Жан; Кейзер, Джессика; Шмитц, Марта; и Нейлан, Томас К. (2017). Влияние убийства на войне: рандомизированное контролируемое пилотное испытание. Журнал клинической психологии, 73 (9), 997-1012.
Nash, William P .; Карпер, Тереза Л. Марино; Мельницы; Мэри Элис; Ау, Тереза; Голдсмит, Эбигейл; и Литц, Бретт Т. (2013). Психометрическая оценка шкалы событий морального травматизма. Военная медицина, 178 (6): 646-652.
Nieuwsma, Jason A .; Walser, Robyn D .; Фарнсворт, Джейкоб К .; Drescher, Kent D .; Meador, Keith G .; и Нэш, Уильям П. (2015). Возможности терапии принятия и приверженности при приближении к моральной травме .Текущие обзоры психиатрии, 11, 193-206.
Norman, Sonya B .; Wilkins, Kendall C .; Мейерс, Урсула С .; и Аллард, Кэролайн Б. (2014). Терапия снижения чувства вины с учетом травм у ветеранов боевых действий. Когнитивно-поведенческая практика, 21 (1), 76-88.
Цена, июнь т .; Стювиг, Джефф; и Машек, Дебра (2007). Моральные эмоции и нравственное поведение. Annual Review of Psychology, 58, 345-272.DOI: 10.1146 / annurev.psych.56.091103.070145.
Робьянт, Кэти и Фазель, Мина (2010).Новые доказательства для терапии нарративным воздействием: обзор. Clinical Psychology Review, 30, 1030-1039.
Vargas, Alison F .; Хенсон, Томас; Краус, Дуглас; Дрешер, Кент; и Фой, Дэвид (2013). Темы морального вреда в повествовательных ответах ветеранов боевых действий из Национального исследования по реорганизации ветеранов Вьетнама. Травматология, 19 (3), 243-250.DOI.org/10.1177/1534765613476099.

* Особая благодарность Уильяму К. Гибсону, доктору философии, и Бобби Л’Юилье за составление этого списка ресурсов.

Что такое моральная травма и почему это должно волновать Друзей?

Что такое психологическая травма?

Как возникает психологическая травма?

Как психологическая травма приводит к психическому расстройству?

Как избавиться от психологической травмы?

Что такое психотравмы и какими они бывают

6 типичных детских психотравм

«От тебя одни неприятности»

«Давай потом»

«Вместе ради ребенка»

«Мамино золотко»

«Для профилактики»

«Это будет нашим секретом»

Глубокий след пережитого. Психологическая травма — угроза благополучию | Психология жизни | Здоровье

Истоки проблемы

Самодиагностика

Что делать?

Как нейтрализовать последствия психологической травмы

Зона поражения

Свежие новости

Как работает травма

Что можно сделать прямо сейчас

Психотерапия

Майндфулнесс и другие практики

Психологическая травма: причины и следствия

как их объясняет и излечивает доказательная психотерапия. Ликбез «Ножа» — Нож

Читайте также

Что такое моральная травма — Проект моральной травмы — Сиракузский университет

Часто задаваемые вопросы о моральном травме | Волонтеры Америки

врачей не «выгорают». Они страдают от морального вреда

нарушение кодекса этики может нанести вред психическому здоровью — новое исследование

Какая доступна поддержка?

Следующие шаги

Моральное повреждение: это не посттравматическое стрессовое расстройство, но некоторые ветераны боевых действий считают его столь же разрушительным

Моральная травма COVID-19

ресурсов о моральном травмах | Волонтеры Америки

СВЯЗАННЫЕ С ПТСР

МОРАЛЬНЫЙ ТРАВМ

Книги

Фильмы

Статьи

Написать ответ Отменить ответ