Ошибки по фрейду: Недопустимое название

Содержание

Оговорочка по Фрейду или…? | USIB

Оговорка по Фрейду — ошибка, корни которой, как полагают психоаналитики, следует искать в бессознательном. Чаще всего, такие оговорки или описки выдают мысли и чувства, которые люди держат при себе или о которых иногда могут не догадываться.

Намеки бессознательного

Знаменитый психоаналитик Зигмунд Фрейд первым описал различные типы и примеры таких оговорок в своей книге «Психопатологии обыденной жизни» (1901). «Два фактора, кажется, играют определенную роль в замене слов в нашем сознании: во-первых, усилие внимания, во-вторых, внутренний фактор, связанный с психической материей», — предположил Фрейд в своей книге. — «Помимо простого забывания имеет место еще и забывание, вызванное подавлением», — объяснил Фрейд. По мнению Фрейда, неприемлемые мысли и убеждения удерживаются в бессознательном, и только такие оговорки их выявляют.

Современный взгляд на оговорки по Фрейду

Сегодня это выражение стало своеобразной поговоркой, употребляемой тогда, когда человек делает ошибку в речи. Люди часто замечают (в шутку, естественно), что ошибка показывает скрытые эмоции или истинный смысл ситуации со стороны говорящего.

Фрейд придавал огромное значение скрытому смыслу оговорок. По мнению ученого, случайные оговорки и мелкие ошибки свидетельствуют о наличии в глубине личности вытесненных желаний и неразрешенных бессознательных конфликтов. Часть исследований подтверждают идею Фрейда о том, что бессознательные или даже подавленные мысли могут повысить вероятность подобных ошибок.

В своем классическом эксперименте гарвардский психолог Дэниел Вегнер попросил участников говорить в течение пяти минут обо всем, что приходит им на ум (вербализация потока сознания). Люди просто говорили обо всем, что приходило им в голову, а сложность заключалась в том, что Вегнер попросил их не думать о белом медведе.

В ходе эксперимента обнаружилось, что те, кого просили не думать о белом медведе, думали о нем, в среднем, раз в минуту. Основываясь на этих выводах, Вегнер разработал теорию «иронического» процесса, объясняющую, почему подавление определенных мыслей может оказаться трудной задачей. В то время как часть сознания подавляет ту или иную мысль, другая часть периодически «проверяет», не думаем ли мы над ней — по иронии, мысль, от которой мы пытаемся отделаться, занимает наш ум.

Практически всегда, чем больше усилий мы прилагаем для того, чтобы не думать о чем-то, тем чаще оно всплывает в памяти. А то, о чем мы часто думаем, мы склонны выражать словами.

Суть оговорок в другой интерпретации

В отличие от теории Фрейда, ряд отечественных и зарубежных ученых считают, что в основе речевых оговорок не всегда лежат подсознательные мотивы. Причина их может быть вполне тривиальной: проблема с артикуляцией или скудный словарный запас. Еще одна причина возникновения оговорок в речи, – чисто психологическая. Люди нередко страдают от того, что не умеют говорить свободно, красиво и гладко, «как по писаному», особенно на публике.

Таким образом, в своих исследованиях они определяют оговорку, как ошибку в устной речи, совершаемую человеком неосознанно, случайно, вследствие потери или ослабления контроля над речью. Оговорка может заключаться в замене одного звука в слове (пелестрадал вместо перестрадал), или в замене одного целого слова другим (тамбурин вместо трамплин), либо в ошибке в смысле высказывания в целом.

В современной психологии рассматривается даже «феномен бушизма», возникновение которого связано с частыми оговорками и ляпами в речи президента США Джорджа Буша, как например, «перенедооценить», «Говорить на хорошем английском — это то, в чем меня редко обвиняют», «Господа, я признаю число присутствующих достаточным и объявляю заседание закрытым» (вместо «открытым»).

что это означает? Почему так называется? Примеры

Cодержание статьи:

Когда люди ошибаются: заменяют одни слова другими, неправильно ставят ударение, пишут не то слово в сообщении, иногда говорят «опечатался по Фрейду». Расскажем, что означает это выражение и кто такой Фрейд.

«Психопатология обыденной жизни»

Такие оговорки или описки означают, что человек бессознательно подавляет какие-то желания (часто с сексуальным подтекстом) или внутренний конфликт.

Выражение «опечатка по Фрейду» относится к психологическим теориям австрийского психоаналитика Зигмунда Фрейда. В 1904 году он издал второй свой труд «Психопатология обыденной жизни», в котором описал внешне ошибочные действия и их значение для психики человека.

Впервые тема была затронута в 1901 году в «Монографии по Психиатрии и Неврологии» и постепенно дополнялась примерами даже после публикации труда 1904 года. Фрейд описывает ошибки из своей личной практики и дает им трактовку, используя термин «парпраксис».

Парпраксис: что это?

Слово появилось при переводе с немецкого языка на английский и с тех пор проникло в психологическую среду. Согласно теории основателя психоанализа., мелкие ошибки моторики, речи и памяти – это проявление глубоко запрятанных желаний, неразрешенных внутренних противоречий.

Ученый различал четыре вида «оплошностей»:

Ошибки в речи, при письме, неверно услышанное и прочитанное слово;
Вытеснение из памяти имен и выражений;
Необдуманное перекладывание вещей;
Случайные действия.

Когда вы неправильно говорите или пишете – подсознание дает выход тревожным мыслям, подавленным потребностям. Если вы теряете вещь, забываете даты и имена – психика намекает, что эти знания или предметы вызывают негативные эмоции.

Непроизвольные движения и жесты человека скажут о том, что он хочет делать на самом деле, какие чувства выразить.

Опечатка по Фрейду: примеры

Рассмотрим примеры описанных видов ошибок:

Президент США Джордж Буш-младший часто оговаривался во время публичных выступлений. Однажды во время речи о войне в Ираке он выразил мысль, что «для восстановления хаоса нужно много времени»;
Похожую оговорку совершил Алексей Кудрин, сказав «борьба с коррупцией в России – одно из главных зол»;
Часто неверные мужья путают имена и называют жен по имени любовницы;
Неконтролируемые прикосновения к обручальному кольцу и сдвигание его вверх по пальцу означает неуверенность в принятом решении, сожаление о вступлении в брак;
Ошибочно набранный номер телефона говорит о том, что вы не хотите дозваниваться до человека;
Журналистка «Вестей» Мария Моргун по ошибке назвала главный государственный орган нашей страны «Госдурой».

Альтернативная трактовка

Лингвисты считают, что «оговоркам по Фрейду» есть другое объяснение. Наш мозг – ленивый орган, стремящийся упростить все, что можно.

Для человека, который привык к определенным грамматическим конструкциям, будет сложно использовать новые, непривычные выражения. Поэтому мозг автоматически превратит словосочетание в подобие уже известного оборота речи, смешав или подменив выражения.

Так возникают ошибки в речи, особенно у пожилых людей или жителей районов с низким уровнем образования.

Афазия как объяснение

Помимо психологических объяснений ошибок в речи и письме врачи выделяют расстройство речи, вызванное поражением участков головного мозга – афазию. Отличительная черта – способность человека к прочим когнитивным функциям.

К примеру, человек, перенесший инсульт или имеющий прогрессирующую болезнь Альцгеймера, хочет произнести одни слова, а в реальности говорит другие.

Все люди иногда ошибаются, совершают «опечатки по Фрейду». Это может быть связано со стрессом, усталостью или простой невнимательностью. А также причины могут скрываться глубоко в нашей психике. Помня о теории отца психоанализа, задавайте себе время от времени вопрос: «А что, если я опечатался не просто так? Что мне пытается сказать подсознание?».

Видео: подборка оговорок в прямом эфире

Далее подборка моментов из популярных новостных передач, в которых ведущие допускали нелепые и пошлые оговорки по Фрейду в прямом эфире:

§ 13. Ошибки Фрейда . Наука дилетантов

Фрейд был врачом невропатологом, и чтобы зарабатывать на жизнь, должен был успешно лечить обращавшихся к нему больных. В 27-й лекции по введению в психоанализ он отметил [136, с.219]:

“Тут открывается широкое поприще для действительной терапии, но такой должна была бы быть терапия, к которой прибегал, по словам венских народных преданий, император Иосиф, вмешательство как благотворителя могущественного человека, перед волей которого склоняются люди и исчезают всякие затруднения. Но что из себя представляем мы, чтобы включить такую благотворительность в арсенал наших терапевтических средств? Будучи сами бедными и беспомощными в социальном отношении, вынужденные добывать средства к существованию нашей врачебной деятельностью, мы не в состоянии отдавать наши силы неимущим, как это могут делать другие врачи при других методах лечения”.

То есть он чувствовал, что для лечения так называемых функциональных расстройств прежде всего необходима обеспеченность и покой больных. Сначала должны быть решены жизненно важные тревожащие человека задачи, о чём в “Записках врача” Вересаева (гл. ХIII) сказано ещё более прямо:

“Не может существовать такой науки, которая бы научила залечивать язвы с торчащими в них гвоздями…”

Издёрганный человек, который постоянно находится в тревожном положении, не может стать здоровым и весёлым. Поэтому лечение истерии и других неврозов, которыми занимался Фрейд, зависит не только от достижений медицины. Как при инфекционных болезнях человека освобождают от повседневных обязанностей и обеспечивают ему покой, так и при функциональных расстройствах требуется покой, сон и изменение тех обстоятельств жизни, которые вызывают сильную тревогу, травмирующую больного.

Фрейд не мог изменить важнейшие обстоятельства в жизни больных, и для него оставался только один способ лечения – воздействие на больного лекарствами, гипнозом или ещё какими-то чисто медицинскими средствами. Сначала он метался в поисках такого надёжного средства – ездил в Париж учиться у самого знаменитого в те времена невропатолога Шарко, затем с помощью Брёйера практиковался в его катартическом методе, потом снова поехал во Францию совершенствоваться в гипнозе у Бернгейма и пытался лечить с помощью гипноза. Но гипнотизёрских способностей у него не оказалось и в конечном итоге он пришёл к иллюзии, будто больных можно лечить разговорами и выслушиванием их исповедей. Это он назвал психоанализом. А поскольку немало обеспеченных больных, которых он предпочитал лечить, в конечном итоге, не имея особых жизненных проблем, сами выздоравливали, то, значит, психоанализ обладал сильным терапевтическим действием. Правда, Фрейд обратил внимание, что бесплатный психоанализ для бедных даёт скудные результаты.

По Фрейду, исповеди больных нужны для того, чтобы вскрывать и уничтожать так называемое вытеснение. Все понимают, что если какое-то желание невозможно удовлетворить, то человек вынужден его подавлять и временно терпеть до благоприятного случая. По Фрейду же, такое желание может уходить в сферу бессознательного и там как бы заклинивать. От этого и получаются невротические расстройства. Причём желания остаются вытесненными не потому, что человек находится в стеснённых обстоятельствах, а потому, что в нём самом неправильно срабатывают какие-то психологические механизмы. Если врач совместно с больным разберётся, что и как неправильно срабатывает, то наступит выздоровление. И Фрейд написал немало статей и книг об особых бессознательных процессах в человеческой психике, из-за которых якобы возникают невротические расстройства. Не отрицая решающего значения внешних воздействий на человека, он сосредоточился на внутрипсихических явлениях, которые не всегда правильно угадывал, и в результате получилось игнорирование обстоятельств и отход от первичных причин, определяющих здоровье или болезнь человека.

Фрейд обратил внимание, что обычно в семье наиболее доверительные отношения складываются у матери с сыновьями и у отца с дочерьми. Хотя дети конечно любят обоих родителей, но сыновья отдают предпочтение матери, а дочери – отцу. Он сопоставил это с древнегреческим сказанием об Эдипе, изложенном в трагедии Софокла “Царь Эдип”. Содержание мифа состоит в том, что несмотря на предупреждение, Эдип убивает своего отца, не подозревая, что это отец, и женится на своей матери, не подозревая, что она его мать. В “Толковании сновидений” [140, с.203’ Фрейд по этому поводу писал:

“Освещая преступление Эдипа, поэт приводит нас к познанию нашего «я», в котором всё ещё шевелятся те же импульсы, хотя и в подавленном виде. Как Эдип, мы живём, не сознавая противоморальных желаний, навязанных нам природой; сознав их, мы все отвратили бы взгляд наш от эпизодов нашего детства”.

Ученики Фрейда из так называемой цюрихской школы психоанализа предложили называть такие взаимосвязанные стремления комплексами, и в лекциях, которые Фрейд затем читал в США, он уже говорил [137, с.56]:

“Мы можем высказать предположение, что этот комплекс с его производными является о с н о в н ы м к о м п л е к с о м всякого невроза, и мы должны быть готовы встретить его не менее действительным и в других областях душевной жизни. Миф о царе Эдипе, который убивает своего отца и женится на своей матери, представляет собою мало изменённое проявление инфантильного желания, против которого впоследствии возникает идея и н ц е с т а”.

А в 21-й лекции по введению в психоанализ он продолжил эту мысль[136, с.124]:

“…Вы не сможете без улыбки вспомнить всего того, что говорит наука для объяснения инцестуозного запрета. Чего только тут не придумывали! Что половая склонность, благодаря совместному сожительству, с детства отклоняется от членов другого пола той же семьи или, что, во избежание вырождения, биологическая тенденция находит своего психического представителя во врождённом отвращении к инцесту! При чём совершенно забывают о том, что не было бы, конечно, необходимости в таком неумолимом запрете законом, правами и обычаями, если бы против кровосмесительных искушений существовали какие-либо верные естественные ограничения. Истина как раз в противоположном. Первый выбор объекта у людей всегда инцестуозен, у мужчины направлен на мать и сестру, и требуется самый строгий запрет, чтобы устранить из действительности эту детскую склонность, продолжающую оказывать влияние в жизни”.

Так Фрейд, сам того не замечая, исказил и реальные жизненные наблюдения, и древнегреческий миф о царе Эдипе. Согласно мифу, у Эдипа не было никаких подобных поползновений, и он, наоборот, всеми силами старался избежать предсказанных ему преступлений. Всё произошло случайно по незнанию. И так же в жизни: дети не имеют подобных стремлений. Исходной активной силой во взаимоотношениях являются не дети, а взрослые. Родители и прочие близкие люди непроизвольно отдают предпочтение детям противоположного пола, которые на искреннюю симпатию отвечают такой же повышенной симпатией. Эдиповa комплекса как первичного явления на самом деле не существует, хотя заметен вполне невинный иокастовский комплекс (Иокаста – мать Эдипа) или отцовско-колдовской комплекс в соответствии с содержанием повести Гоголя “Страшная месть”. Именно предпочтение родителей первоначально делит семью на маменькиных сынков и папенькиных дочек, а не какая-то исходная направленность детей в сторону инцеста. Строгие нравственные и юридические запреты инцеста существуют не для того, чтобы ограждать взрослых от посягательства детей, а чтобы дети были ограждены от ненормальности какого-нибудь взрослого.

Фрейд недостаточно продумал и решение некоторых второстепенных вопросов. Например, в статье “Массовая психология и анализ человеческого «я»” [135, с.123] он писал:

“…Требование равенства есть корень социальной совести и чувства долга. Неожиданным образом требование это обнаруживается у сифилитиков в их боязни инфекции, которую нам удалось понять с помощью психоанализа. Боязнь этих несчастных соответствует их бурному сопротивлению бессознательному желанию распространить своё заражение на других, так как почему же им одним надлежало заразиться и лишиться столь многого, а другим – нет?”

Боязнь инфекции имеет смысл лишь в том случае, если человек здоров. Поэтому такая боязнь у больного должна исходить из желания быть здоровым. От распространения инфекции больной ничего не выигрывает, а если бы диагноз оказался ошибочным, и никакого сифилиса у него нет – то это огромное счастье.

В статье Фрейда “Некоторые типы характеров из психоаналитической практики” есть параграф “Крушение в момент успеха”, где он пишет [141, с.173]:

“…Должно поражать и даже приводить в смущение, когда в качестве врача делаешь наблюдение, что люди заболевают иногда как раз в тот момент, когда в их жизни исполняется какое-нибудь давнее и глубоко обоснованное желание. Получается такое впечатление, как будто они были бы не в силах вынести своё счастье, так как не приходится сомневаться в причинной связи между успехом и заболеванием”.

И дальше на семнадцати страницах он пытается изложить психологический механизм этого явления. Дескать, силы совести, интимно связанные с эдиповым комплексом, заставляют человека впадать в болезнь в момент успеха.

Однако “крушение в момент успеха” известно не только из психоаналитической практики. Для достижения важных целей, от человека требуются усилия, которые не всегда бывают предельными, но иногда заходят за всякие пределы. Впоследствии это сказывается болезненным состоянием и даже смертью. Длительное нервное напряжение может привести к нервному срыву или самоубийству; физическое перенапряжение, например, во время спортивных соревнований, вызывает затем резкое ухудшение самочувствия; различные лишения подрывают здоровье и ведут к инвалидности. Немало подобных случаев упоминается в мемуарной литературе. Когда остатки Великой армии Наполеона вышли из России, то есть достигли успеха в своём спасении, то многие из этих людей вскоре умерли от перенесённых страданий. Прошлое добило их уже в нормальных условиях. Если бы обстоятельства всегда требовали от человека не свыше человеческих возможностей, то никакого “крушения в момент успеха” не было бы. Но в тех случаях, когда успех достигается ценой перенапряжения, крушение неизбежно.

Наверное каждому понятно и очевидно, что для богатой женщины богатый мужчина – это просто рядовой человек её сословия. А для бедной женщины тот же холёный беспечный любовник-аристократ, который освобождает её от повседневных забот и легко решает материальные проблемы – это большая ценность. Это двойное счастье. Поэтому любовные взаимоотношения аристократа с женщиной из низов народа должны быть более яркими и восторженными, чем с женщиной-аристократкой. И Фрейд это подметил в статье “Об унижении любовной жизни” [138, с.155]. Однако истолковал он такое явление искусственно: инцестуозная направленность детского возраста и отрицательное отношение общественной нравственности к интимным связям приводит будто бы к тому, что мужчине требуется униженный половой объект.

Фрейду вообще свойственно излишнее усложнение теоретических конструкций, которые к тому же не достигают тех целей, ради которых создавались: его толкование сновидений не совсем убедительно, теория полового влечения выглядит как неправдоподобная надуманность, рассуждения о бессознательном производят впечатление необоснованных фантазий, а в статье “По ту сторону принципа наслаждения” [135, с.29] он прямо сознавался:

“Однако до сих пор не достигнуто полное понимание как неврозов войны, так и травматических неврозов мирного времени”.

А ведь всякая болезнь вызывается каким-то неблагоприятным воздействием: даже “нетравматические” неврозы возникают от чего-то такого, что травмирует психику.

И при таких изъянах его исходной теории, он смело брался за толкование на её основе первобытной религии (см. его “Т?тем и таб?”), за решение эстетических проблем (“Остроумие и его отношение к бессознательному”), за оценку современной культуры (“Неудовлетворённость культурой”).

В теориях Фрейда имеются крупные недостатки. То ли из-за суматохи напряжённой врачебной деятельности, то ли из-за ограниченности личного жизненного опыта, у него по существу получилась ещё одна система оторванного от жизни умозрения в придачу ко многим таким системам, созданным в прошлом. Однако, как мыслитель Фрейд обладал и большими достоинствами. Он был на редкость своеобразным и стремился найти новый необычный подход к изучаемым явлениям. То, что другим казалось очевидным и само собой разумеющимся, он старался перетолковать и понять как-то иначе. Фрейд утверждал детерминизм, скептически относился к беспочвенным умствованиям некоторых философов и отвергал схоластические классификации современной ему психологии. В нём было мощное стремление к истине, и наверное поэтому сочинения Фрейда вызывали любопытство у значительного количества людей.

Оговорка по Фрейду: на что намекает бессознательное, когда ты путаешь слова

Иллюстративное фото: Pexels

Первым психологом, который начал придавать значение оговоркам, был Зигмунд Фрейд – его знаменитая работа «Психопатология обыденной жизни» была опубликована в 1901 году и с той поры неоднократно переиздавалась.

Помимо оговорок, Фрейд уделял особое внимание повторам в речи и снам. Он считал, что они служат яркими маркерами эмоционального бессознательного.

Оговорки – лишь одна форма ошибок. Всего Фрейд выделял 4 формы выхода подсознательных реакций:

Действия. Например, человек говорит «на, возьми», а сам отдаляет предмет.
Потеря или бессознательное припрятывание вещей.
Забывание, в том числе собственных намерений и мотивов уже совершенных действий. Пришли на кухню, но не помните зачем.
Ошибки при чтении, слушании, письме, речи. Иногда мы и в чужой речи слышим свои проблемы: «что ты сказал, порвем? А! Пойдем!».

В чем ошибался Зигмунд Фрейд?

За что можно или нельзя критиковать отца психоанализа

Вклад Фрейда в научное познание мира по масштабу сравним с вкладом Коперника или Дарвина. При всех недостатках и неточностях его теории, Фрейд, по сути, постиг, что у человеческой психики есть некая «операционная система», которую мы пока до конца не понимаем, но которую можем изучать — а значит и вносить изменения. Это как если бы представителям диких племен подарили планшеты, и они бы к ним худо-бедно приспособились — и тут появился человек, который догадался зайти в меню настроек.

Влияние Фрейда на массовую культуру и того больше — шутки, мемы, демы, реклама, кино, литература, фрейдо-нейминг и все остальное творчество «по мотивам» не знает границ. Именно из-за этой кажущейся доступности каждый кухонный психолог и диванный аналитик считает своим долгом глубокомысленно и панибратски высказать свое мнение о том, что психоанализ устарел, а «дедушка Фрейд» уже не в моде.

Во-первых, покажите мне еще такие бренды, на которых уже больше столетия можно стабильно накручивать себе рейтинг. Во-вторых, и к Копернику можно придраться по мелочам — он вот не догадался, что планеты движутся по эллипсоидным орбитам, думал, что по кругу. Но это же не умаляет значения его великого прорыва? Так и с Фрейдом.

Еще интересно, что по степени неприятия Фрейда и фрейдизма можно косвенно тестировать общественную и личную адекватность. Критики Фрейда — из тех критиков, что сначала изучат подробно, а потом высказывают аргументированное несогласие — традиционно делают хорошую карьеру в философии и психологии.

Карл Густав Юнг, Эрих Фромм, Фредерик Перлз и многие другие выдающиеся ученые в разные периоды серьезно конфликтовали с отцом психоанализа. До сих пор выходят тома литературы, посвященной осмыслению его теории. А вот яростное неприятие Фрейда без внятной аргументации — напротив, было очень распространено в фашистской Германии и Советском Союзе 30-х годов. До сих пор на некоторых духовно скрепных сайтах пишут (нашла вчера, цитирую дословно): «Всякое чтение Фрейда является духовно опасным».

Обратная сторона медали — восторженное, некритичное, с придыханием, почитание Фрейда. Это тоже не признак глубокой образованности, а характерно либо для очарованных студентов первых курсов психфака, или тех же диванных психологов, которые любят поискать фаллические символы в узорах настенного ковра.

Вывод получается такой — чтение и обдумывание трудов Фрейда и качественной его критики является хорошей, хоть и непростой зарядкой для ума. Давайте же наполним бокалы в честь юбилея и поддержим здоровую интеллектуальную традицию уважительной критики. Поговорим о тех идеях Фрейда, которые действительно оказались ошибочными, — не умалив его открытий в целом.

Женская сексуальность — это неудавшаяся мужская

Фрейд был представителем патриархального общества и, несмотря на всю прогрессивность своих взглядов, не мог полностью выйти за рамки общепринятого на то время сексизма и гендерных предрассудков. Описывая либидо (сексуальное стремление), он считал эту энергию мужской по сути. По его мнению, женщина от природы сексуально пассивна, она зависимая, иррациональная, эмоциональная, мазохистичная. Мужчине же предназначена роль агрессора.

Из-за подобных догматичных представлений о женщинах в целом и женской сексуальности в частности Фрейд подвергался суровой критике коллег, а позднее и теоретиков феминизма. Сам он, кстати, предсказывал, что его будут критиковать за предвзятость в пользу мужчин, и признавался коллегам, что неудовлетворен своим пониманием этого вопроса, что его знания фрагментарны, а женская сексуальность представляет собой еще не исследованный «черный континент».

Зависть к пенису

Это один из общеизвестных фрейдовских «мемов»: девочка в один прекрасный день замечает, что устройство ее тела отличается от устройства мальчика, и ей не хватает чего-то важного, что у мальчиков есть. Так девочка открывает свою «ущербность» и начинает ощущать зависть к пенису, которая, по мнению Фрейда, занимает центральное место в женской психологии. Девочка фантазирует о том, что ее собственный пенис был трагически потерян, и хочет вернуть себе такую восхитительную штуку (хотя бы символически — например, достигая успехов в работе или рожая ребенка).

Критики Фрейда назвали эту идею «фаллоцентрической установкой» и доказали, что проявления такой зависти являются результатом тогдашней культуры, — если мальчиков больше ценят, холят и лелеют родители, логично, что девочки ощущают свою ущербность и зависть.

Психоаналитик Карен Хорни элегантно парировала Фрейду на его же поле: мальчики тоже с детства сравнивают свои гениталии с материнскими и переживают несоответствие. Кроме того, мужчины завидуют беременности, деторождению и материнству — следовательно, у них возникает бессознательное стремление принизить ценность женщин, так что и сам психоанализ, как продукт мужского гения, является примером зависти к матке.

Шах и мат.

Миф о важности вагинального оргазма

Фрейд утверждал, что клиторальные оргазмы — это признак психологической незрелости, инфантильной сексуальности женщин, а вагинальные оргазмы, возникающие при половом акте, — «зрелые» и говорят о завершении нормального психосексуального развития.

Хотя доказательств этого предположения не было, идея получила большое распространение и клиторальный оргазм надолго стал считаться неполноценным. Даже сейчас легко найти отголоски этого мифа и представление, что «вагинальный оргазм лучше».

Хотя сексологи уже установили: независимо от того, каким путем получен оргазм и в каком месте тела он «происходит», по сути своей это одна и та же рефлекторная реакция, хоть и разной интенсивности, и с разным ощущением удовлетворенности по итогу.

Проще говоря, все оргазмы одинаково хороши, хотя некоторые и получаются вкуснее. А за то, что многие женщины стали без реальных оснований считать себя неполноценными, феминистки назвали Фрейда «отцом вагинального оргазма».

«Нет времени объяснять, женись на маме»

Классический фрейдизм много критиковали за то, что поведение человека объяснялось преимущественно инстинктивными мотивами (и прежде всего, половым инстинктом), причины неврозов Фрейд видел в подавлении этих инстинктов, а высказанные им идеи о детской сексуальности на то время вообще звучали экстремально. Именно поэтому в обществе сложился такой стереотип, что «психоанализ — это когда свою маму хочешь».

Тут нужно понимать, что, во-первых, психоанализ возник в такую эпоху и в таком обществе, где сексуальность вся целиком была под запретом. И то, что Фрейд о ней заговорил, сделал ее предметом исследования, — это без преувеличения революция. Однако его исследования были слишком сосредоточены на вопросах сексуальности, и многие критики справедливо на это указывали.

Сейчас уже никто из здравомыслящих ученых не может отрицать, что половой инстинкт крайне важен в жизни человека, — однако так же очевидно и подтверждено исследованиями, что не только он нами управляет.

Таким образом, идея Фрейда о том, что все происходящее с человеком, во многом определяется бессознательными процессами, происходящими в глубинах его психики, — верна. Однако не все, что происходит в глубинах психики, связано только с сексуальными мотивами.

Это хорошо видно на примере отношения Фрейда и его последователей к сновидениям. Фрейд первый описал «деятельность сновидений» и размышлял о том, что сны можно расшифровывать, чтобы лучше понять себя. Однако символы в снах он растолковывал как сексуальные, а сами сны считал способом реализовать потаенные желания в обход сознательных запретов.

Позднее Юнг, Перлз и другие ученые расширили понимание сновидений, и сейчас в психотерапевтической практике сны интерпретируются не только как сообщения о сексуальной фрустрации. И если снится банан — это может быть просто банан.

Пофиксим баги — наступит счастье

Практикующие психотерапевты критиковали и критикуют психоаналитический подход за его «археологичность» и чрезмерную важность событий детства. Классический фрейдизм подразумевает длительный период изучения уже сложившейся психики клиента («анализанта»), с тем чтобы найти в ней, образно говоря, места ранних детских «надломов».

Такой подход, будучи переведен на обывательский язык, приводит к некоторым неверным установкам: «у всех были детские травмы — значит, мы все больны», «надо постараться быть идеальным родителем, только тогда ребенок будет счастлив», «если во всем виноваты родители и несчастливое детство, то я уже мало что могу изменить».

Многие современные направления психотерапии (которые, по сути, являются далекими потомками психоанализа, пережившими серьезную эволюцию) выравнивают этот баланс и обращают внимание не только на детский, но и на актуальный жизненный опыт человека.

Переживания взрослого могут превратить в невротика и такого человека, у которого детство было относительно хорошим, и в то же время удачная конфигурация жизненных событий или решение обратиться за психологической помощью может вполне скомпенсировать тяжелое детство.

Психоанализ лучше, чем другие направления. Чем? Чем другие

Фрейд, страстно увлеченный разработкой своей теории и поиском практических ее подтверждений, искренне считал, что психоанализ эффективнее всех конкурирующих подходов (например, популярного в то время гипноза). Однако многочисленные экспериментальные исследования, накопленные с прошлого столетия и до нынешнего времени, говорят о том, что психоанализ не более и не менее эффективен, чем другие подходы, такие как поведенческая, системная терапия и др. Эффективность психотерапевтического воздействия больше зависит от самого психотерапевта, чем от подхода, которого он придерживается.

P. S.

Некоторые «ошибки Фрейда» на самом деле не его ошибки, а результат неправильного толкования его трудов. Так было с вопросом о гомосексуальности: Фрейд одним из первых придерживался мнения, что «гомосексуальность не может быть классифицирована как болезнь», — с 1903 года!

Однако это заявление было настолько революционно, что многие психоаналитики еще десятки лет утверждали обратное — и цитировали при этом самого Фрейда, пользуясь тем, что его труды написаны порой довольно путаным языком, и при желании можно найти и вырвать из контекста нужную цитату. И это только один пример — а таких предвзятых толкований масса.

Подготовила Наталья Трушина – психолог, гештальт-терапевт, семейный консультант.

Читайте также: 10 важных цитат Эриха Фромма о любви.

Ошибки по Фрейду: как не перепутать стул с женской ногой: s_kat — LiveJournal

«Ой, я не то хотел сказать!» – «Нет, вы хотели сказать именно то!» 2 января 1901 года Зигмунд Фрейд завершил свой капитальный труд «Психопатология обыденной жизни».

Знаменитый австрийский психоаналитик собрал всю правду про случайные оговорки, а также описки, ослышки и ошибочные действия здоровых людей в повседневной жизни. Это называется парапраксис. С каждым из нас когда-нибудь случался парапраксис.

По Фрейду, ни с кем ничего не происходит просто так. В каждом человеке есть бессознательное – то, что доктор называет словом «Оно». Человек подавляет свое бессознательное, а «Оно» постоянно прорывается наружу. Мы вытесняем мысль, а она выскакивает в самый неподходящий момент.

Оговорка всегда очень точно характеризует того, кто ее произнес. Фрейд напомнил про человека, который говорил тост на торжестве и перепутал два немецких слова: предложил не выпить, а «отрыгнуть за здоровье нашего дорогого шефа».

Зигмунд Фрейд призывает оценивать человека не по тому, как он говорит, а по тому, как оговаривается. Или какую делает описку. Или какое слово вместо какого расслышал. Если смысл меняется на противоположный, это должно насторожить. Ошибка всегда означает тайное желание.

Ну и Фрейд не был бы Фрейдом, если бы не связал бессознательные слова и действия с сексуальностью. Например, вы идете в гости к другу или подруге. И у двери вместо того, чтобы позвонить, достаете ключи от своей квартиры. Это значит – за дверью тот, к кому вы идете, как к себе, и ждете, что вас примут так, как вы хотите.

Фрейд приводит в пример и собственный случай. Однажды он решил подвинуть венский стул поближе к женщине, чтобы она села. Но почему-то взялся не за подлокотник, а за ее бедро. Вывод, к которому он пришел, такой: «Граница между нормальным и ненормальным непрочная» и «все мы немного нервозны».

Автор Ольга Бугрова, Радио Sputnik

Источник: https://radiosputnik.ria.ru/20200102/1562766299.html

Ошибочные действия с точки зрения психоанализа по Фрейду

Начало научного анализа этой проблемы связывают с публикацией статьи Фрейда под названием «О психическом механизме забывчивости» (1898). Однако наиболее полное изложение этой феноменологии и ее механизмов отражено в его книге «Психопатология обыденной жизни» (1901). Позднее Фрейд отмечал, что в этой работе он хотел показать, что влияние бессознательного проявляется не только при психических расстройствах, но и в обычном поведении совершенно здоровых людей.

Говоря о биосоциальной природе человека, следует признать, что ему присущи все инстинктивные формы поведения, в частности — пищевой и половой инстинкты, а также инстинкт самосохранения, заботы о потомстве и собственности (самке или территории), общие с животными. Кроме этого, существуют так называемые специализированные инстинкты, например: строительный — у бобров, миграционный — у птиц, инстинкт агрессии — у хищников, инстинкт борьбы, территории, стадный инстинкт и т.д. У человека проявления этих инстинктов приобретают культурное обрамление и выражаются в виде влечений. Но инстинкты никуда не исчезают, а находятся в подавленном состоянии в бессознательном, периодически спонтанно прорываясь на уровень поведенческих реакций, или наоборот — тормозят или извращают эти поведенческие реакции. В этих случаях мы сталкиваемся с ситуацией, когда культура и ее запреты диктуют определенные формы поведения, а властно побуждающие инстинкты противодействуют или сопротивляются этим запретам.

Ошибочные действия (описки, ошибки, забывание) наиболее часто случаются, когда бессознательно или даже вполне сознательно пытаются подавить или скрыть какую-то мысль, идею или отношение, открытое провозглашение которых неприемлемо, не соответствует эталонам культуры, региональной или национальной традиции или специфике ситуации.

Приведем достаточно хрестоматийный пример из работы Фрейда. Некий господин У безнадежно влюблен в даму, которая вскоре выходит замуж за господина X. Хотя Y очень давно знает X и имеет с ним постоянные деловые контакты, он тем не менее всегда забывает его фамилию, и всякий раз, когда ему нужно написать X деловое письмо или что-то ему передать, он должен напрягать память или даже спрашивать у других: «Как же его фамилия?». Совершенно очевидно, что здесь присутствует и подавленное чувство агрессии, и ревность, и желание вообще не знать своего счастливого соперника. В целом, надо признать, что сюжеты агрессии, постыдных поступков и откровенной подлости (со стороны, казалось бы, вполне приличных людей) в отношении счастливых соперников и соперниц многократно тиражированы в литературе и киноискусстве, а еще более часты — в криминальной практике. Это позволяет отнести такие постыдные поступки к своеобразным вариантам ошибочных решений и действий, тем более что во многих случаях они сопровождаются раскаянием и признанием вины. Но можно сделать и еще один вывод: как бы ни пытались вытеснить нар-циссическую обиду личности, отвергнутые их возлюбленными, властью или социумом, потребность в отреагировании и мести всегда продолжает действовать.

Приведем еще один пример. Если в порыве страсти вы вдруг назвали X именем некой/некоего У, независимо от того, известно ли X о существовании бессознательного или нет, он или она сильно огорчится от этой ошибки, а если X в дополнение ко всему может догадываться, о каком/ка-кой именно У идет речь, это, возможно, станет причиной размолвки или даже крупной ссоры. Если после этой ошибки вы попытаетесь объяснить, что ошибка произошла потому-то и потому-то, это мало изменит ситуацию. Следует еще раз повторить: допущенная ошибка в психоанализе обычно обозначается как первичный процесс (истоки которого находятся в бессознательном), а последующие попытки ее объяснения — как вторичный (вполне сознательное, но привнесенное объяснение).

Оговорки

Оговорки наиболее часто случаются тогда, когда человек хочет скрыть свои истинные чувства или намерения или когда он одновременно (бессознательно) желает наступления какого-то события и не хочет сознательно признавать его желательность. Например, пациентка, мать и отец которой живы и здоровы, рассказывает о смерти бабушки, которую она периодически обозначает как «маму отца». В процессе одной из сессий она вдруг начинает свой рассказ со слов: «Когда мама умерла…», аналитик замечает эту ошибку, пациентка вначале удивляется своей «оговорке», а затем признает: «Да, я хотела ее смерти».

В данном случае имеет место вариант ошибочного действия (оговорки), возникшей в результате столкновения двух различных намерений, и для понимания смысла ошибки необходимо прежде всего прояснить данные намерения. Как прояснилось в последующем, дочь была чрезвычайно привязана к отцу и испытывала явные негативные чувства к матери.

Фрейд выделяет два типа намерений: нарушенное намерение и нарушающее намерение. Нарушенное намерение, как правило, не вызывает трудностей для своего обнаружения. Человек, совершивший ошибочное действие, знает об этом намерении и признает его. Например, пациентка говорит: «Я всегда любила свою сестру» и, помолчав, добавляет: «Чтоб она сдохла!» Тут же она виновато улыбается: «Вот такая любовь…». Это нарушающее намерение в каких-то случаях может быть явно выраженным, и человек догадывается о нем. Но в некоторых случаях «ошибка» может лишь частично выражать первоначальное намерение или искажать его, в результате чего утрачивается его истинное понимание. Задача психоаналитического подхода заключается в выявлении нарушенного и нарушающего намерения. У совершившего ошибочное действие человека нужно спросить, почему он совершил именно это действие и что он может о нем сказать. Первое объяснение, которое придет ему на ум, станет отправной точкой психоаналитического исследования. Здесь уместно еще раз вспомнить о важнейшей из техник психоанализа — методе свободных ассоциаций, согласно которому мысль, появившаяся в нашем сознании в связи с той или иной темой, событием или образом, вовсе не является случайной; к ней нужно отнестись с особым вниманием и рассматривать ее в качестве психического факта.

Иногда совершивший ошибочное действие человек сам в состоянии понять смысл этого действия, поскольку он знает о своем нарушенном намерении и догадывается о намерении нарушающем, как в случае, когда пациентка сообщила о «смерти» матери. Но бывают ситуации, когда человек не догадывается о нарушающем намерении или никак не хочет признать существование обоих намерений, предопределивших его ошибочное действие. Тогда задачей аналитика становится исследование косвенных факторов, посредством анализа которых можно понять и довести до сознания пациента смысл его ошибочного действия. Учитывая, что психоаналитик не имеет права допускать никаких оценочных суждений (типа «хорошо — плохо», «правильно — неверно», «похвально — стыдно» и т.п.), уместно такое образное сравнение: совершившего ошибочное действие человека (его бессознательное) можно рассматривать в качестве подсудимого, а его сознательное моральное Я — как судью. В том случае, когда обвиняемый (преодолевая внутреннее сопротивление) признается в своем поступке (мысленном поступке), личность растет. Но если обвиняемый отрицает свою вину и стремится отвести от себя любые подозрения, то психоаналитик вправе не поверить ему, и тогда он задает дополнительные вопросы, выступая, скорее, на стороне морального Я пациента.

Забывание

Еще один пример. Начальник одного из офисов столичной компании в Санкт-Петербурге никак не может запомнить имя и отчество своего московского начальника. Причем имя достаточно обычное. Он заучивает это имя, пишет на календаре, перед тем как созвониться, но каждый раз напрягается, чтобы не ошибиться. Почему это происходит, ему непонятно. В процессе анализа выясняется, что именно так звали его преподавателя по математике, который постоянно унижал его и посмеивался над его способностями. При этом аналогичные случаи «забывания» случались и в школе, правда, тогда — в отношении заученных наизусть математических формул и правил.

Слово или имя забываются не потому, что они плохо выучены. Забывание связано с тем, что слово связано с негативными эмоциями, похоже или даже аналогично какому-то другому слову или имени, на которое направлено сопротивление, и оно провоцирует внутренний конфликт, проявляющийся в забывании. Забывают также то, что хотели сказать, но подсознательно чувствовали, что сказанное может поставить говорящего в неловкое положение или будет оценено как оплошность или неуважение к тому или иному авторитетному собеседнику, даже если забытая мысль, факт или идея были наиболее верными и уместными. Человек не просто сознательно «придерживает язык», а действительно забывает и затем порой часами пытается вспомнить то, что он хотел сказать.

Особую группу составляют действия, которые совершаются автоматически. Например, муж с женой поздно вечером входят в пустой вагон метро. Каждый думает о своем. В какой-то момент жена кладет свою руку на руку мужа, лежащую на поручне, и он сразу ее отдергивает и тут же извиняется перед ней, объясняя, что подумал, что это кто-то другой. Но в вагоне никого нет. Это неприятно поразило женщину, и этот материал она принесла на очередную сессию анализа. В последующем оказалось, что у мужа уже давно есть другая женщина. Фрейд по поводу таких автоматических действий отмечал, что они отличаются особой точностью. Так же как клинические симптомы «сигнализируют» о каком-то психическом расстройстве, ошибочные действия демонстрируют некий внутренний конфликт и проявления наших бессознательных желаний, влечений и стремлений, которые могут быть связаны как с актуальной ситуацией, так и со всем предшествующим жизненным опытом. Ошибочное действие как бы проявляет то, что сознательно мы хотели бы скрыть.

Кто-то пообещал кому-то принести книгу или конспект, но вот уже в третий раз забывает это сделать. Он действительно забывает, но в этом случае забывание становится чем-то вроде бессознательно реализуемой уловки — на самом деле он не хочет давать эту книгу или конспект этому человеку даже на какое-то время. Точно так же забывают позвонить, предупредить, поздравить и т.д. Нельзя отрицать, что знание этих механизмов достаточно поучительно.

Описки и симптоматические действия

По аналогичным сценариям происходят и описки. Например, у одного профессора-врача достаточно сложные и конфликтные отношения с другим, хотя он и признает высокий уровень профессионализма своего коллеги. В письме к своему другу этот профессор рекомендует ему проконсультироваться и посоветоваться с этим малоприятным, но весьма искусным хирургом. Однако в письме вместо предложения «посоветоваться» вдруг откуда-то появляется слово «поссориться».

Ошибочные действия, которые приводят к падениям, ранам или другим несчастным случаям, могут быть связаны с чувством вины и потребностью в наказании, которому личность подвергает себя за те или иные проступки или даже мысленные прегрешения.

В эту же группу можно было бы отнести и симптоматические действия, которые наблюдаются в процессе психотерапии. Симптоматическими действия называются в тех случаях, когда они существенно отличаются от вербального материала, на фоне которого проявляются. Например, пациентка на протяжении нескольких сессий рассказывает о том, как мучаются ее подруги с повзрослевшими детьми, и периодически повторяет: «Слава Богу, у меня нет детей». В процессе одной из сессий она что-то говорит о возможности удара по голове и параллельно двумя сложенными руками несколько раз нажимает на низ живота. Естественно, аналитик фиксирует это и спрашивает, почему, говоря об ударах по голове, она одновременно сделала такое движение. Пациентка тут же, отчасти «невпопад», поясняет: «А по низу живота меня бить бесполезно. Там у меня все удалено». И это придает качественно иную окраску ее выражению «Слава Богу, у меня нет детей», так же как и последующей направленности терапевтической работы.

Одна из задач психоаналитического исследования и состоит в раскрытии смысла ошибочных действий, которые прямо или косвенно проявляются в материале пациентов. Забывают то, что хотят забыть, теряют то, что хотят потерять, но не знают об этих скрытых даже от самого себя желаниях. Поэтому специфика психоаналитического исследования состоит в том, чтобы благодаря выявлению бессознательных намерений человека дать ему возможность жить более осознанной и более полной жизнью.

В заключение можно попытаться, следуя за Фрейдом, классифицировать ошибочные действия, выделив как минимум три группы.

Первую группу ошибочных действий составляют оговорки, обмолвки, описки, очитки, ослышки.
Вторую — временное забывание имен, фамилий, словосочетаний, впечатлений, обещаний и выполнения намерений.
Третья группа включает случаи, когда человек сам что-то спрятал, но не может вспомнить куда. К этой же группе относятся различные варианты, когда какие-то (нередко одни и те же) вещи постоянно теряются (деньги, ключи от квартиры или машины, только что где-то записанный телефон и т.д.).
Четвертая группа — ошибочные двигательные акты, приводящие к само-повреждению. И пятая — симптоматические действия.

Изложенный материал вовсе не отрицает того, что нарушение нормальной психической или двигательной активности человека может быть вызвано также различными физиологическими причинами, включая, например, нездоровье, переутомление, состояние волнения или тревоги.

Фрейд был мошенником: триумф лженауки

Психиатрия, возможно, наименее научно обоснована из всех медицинских специальностей, а фрейдистский психоанализ — наименее научно обоснованной психотерапией. Теории Фрейда широко критиковались как ненаучные, а для лечения психических расстройств все чаще применялись психотропные препараты и эффективные методы лечения, такие как когнитивно-поведенческая терапия (КПТ). Влияние Фрейда на мысль 20 ^{-го и}-го века неоспоримо, но он почти все ошибался.Он был не только ненаучным; он был лжецом и мошенником. Новая книга Фредерика Крюса Фрейд: Создание иллюзии может вбить последний гвоздь в его гроб.

Crews имели доступ к материалам, недоступным предыдущим биографам. Обширная ранняя переписка между Фрейдом и его невестой Мартой Бернейс была опубликована только недавно, и она очень раскрывает недостатки характера Фрейда, его сексистские взгляды и его регулярное употребление кокаина.

Фрейд был учёным, но сбился с пути, следуя диким догадкам, умышленно погрузившись в лженауку, скрывая свои ошибки и создавая культ личности, который надолго его пережил.

Его ранние научные работы были разрозненными и не имели продолжения. Он «ловко критиковал преждевременные выводы, сделанные другими, но никогда не проверял решающим образом ни одну из своих гипотез». Он был ленив и не хотел собирать достаточно доказательств, чтобы убедиться, что находка не является аномалией; он обобщал из отдельных случаев, даже используя себя как единственный случай. В своей ранней статье «О Coca» он продемонстрировал слабую ученость, опуская важные ссылки, цитируя ссылки из другой библиографии, не читая их, и допуская небрежные ошибки (неверное указание имен, дат, названий и мест публикации).

Его пропаганда кокаина

Его пропаганда кокаина была иррациональной. Он хотел оправдать свое собственное использование препарата, который он принимал от мигрени, несварения желудка, депрессии, усталости и многих других жалоб; и он представил это как панацею. Он утверждал, что это было безвредно, отказываясь видеть явные доказательства того, что это вызывает привыкание. Когда назальные аппликации привели к некрозу тканей, он лечил это добавлением кокаина! Он использовал его для лечения морфиновой зависимости друга, и ему удалось только оставить пациента зависимым и от морфина, и от кокаина.Затем он заявил, что лечение прошло успешно! И в своих отчетах он ссылался на другие успешные дела, которых никогда не было. Было много случаев, когда казалось, что его собственное употребление наркотиков влияло на его суждение.

Он опубликовал научное исследование физиологического воздействия кокаина на время реакции и мышечную силу. Его единственным подопытным был он сам! В своем описании он сначала попытался объяснить свою неудачу в тестировании других субъектов, а затем заявил, что подтвердил свои результаты коллегами по тестированию, что было ложью.Исследование было пронизано другими методологическими недостатками, и Крюс отмечает, что оно «может оказаться одним из самых небрежных исследований, когда-либо опубликованных в печати».

Шарко и истерия

Фрейд провел несколько месяцев в парижской больнице Шарко Сальпетриер. Другой наблюдатель, Дельбёф, провел там всего неделю и быстро понял, что пациенты подвергаются садистскому насилию и принуждаются к стереотипным истерическим представлениям с помощью гипноза, сильного внушения, давления со стороны сверстников и других влияний.Фрейд видел те же доказательства, что видел Дельбёф, но его героическое поклонение Шарко и его потребность снискать расположение своего наставника сделали его слепым к тому, что на самом деле происходило. Он считал, что Шарко понял истерию и справился с ней. Крюс комментирует: «Каждый сценический фокусник надеется, что его аудитория будет состоять именно из таких очевидцев, как Фрейд».

Прежде чем специализироваться на лечении истерии и неврозов, он занимался общей медициной и неврологией. Он практиковал бесполезную электротерапию как минимум два года и, возможно, продолжал использовать ее даже после того, как понял, что это подделка.Но позже он утверждал, что «скоро» понял, что это плацебо, и сразу же прекратил его употреблять. Он отправлял пациентов на курорты на режимы неподвижности и откорма. Он прописал водолечение. Он направил пациентов к гинекологу, который лечил истеричных женщин хирургическими процедурами, такими как гистерэктомия и иссечение клитора. Он подвергал пациентов ненужной опасности, действуя в результате импульсивных, иногда фатальных ошибочных суждений. Он настолько увлекся кокаином, что пробовал его на всем, даже на дифтерии, которую он ошибочно принял за «горловой круп»; он интерпретировал временные симптоматические улучшения как излечение и не проводил никаких последующих наблюдений.В какой-то момент он в частном порядке признался, что еще не помогал пациентам.

В первые годы своей практики он был озабочен рангом и статусом своих пациентов. Он стал специализироваться на «болезни богатых», истерии, которую невозможно вылечить и которая приносила непрерывный поток доходов. Когда впоследствии у некоторых из его «истеричных» пациентов были обнаружены органические заболевания, он по-прежнему утверждал, что истерия является частью клинической картины. Он никогда не признавал своей неправоты, в одном случае заявив, что его диагноз не был неправильным, но и не был правильным.Крюс говорит: «Он решил остаться обманутым даже после того, как его неправота была доказана».

Доказательства недобросовестности

Лечил избалованных, богатых светских людей. Его отношение к ним было циничным; они обеспечивали стабильный источник дохода, поскольку его не вылечили, и в одном случае он поспешил обратно к пациенту, опасаясь, что он может выздороветь в его отсутствие. Он мало сочувствовал своим пациентам; он активно презирал большинство людей, особенно тех, кто принадлежал к низшим слоям общества. Он был женоненавистником, считавшим, что женщины биологически неполноценны.Он отвратительно относился к своей жене.

Немногие из его идей были оригинальными. Он занимался плагиатом. Он позаимствовал идеи у конкурентов, но затем отошел от них задним числом и стал относиться к ним как к своим. Его долги перед другими первоначально были признаны, но «в конечном итоге скрыты в пользу притворного обращения к клиническому опыту». Он был «активно уклончивым, злым и нечестным», скрывая свои ошибки. Крюс рассказывает о многих случаях, когда он переписывал историю, изменяя историю, чтобы представить себя в лучшем свете.

Он придумывал что-то по ходу дела, постоянно меняя свои теории и методы, но не добиваясь успеха в лечении.

Если пациент не соглашался с его интерпретацией («Нет, я не люблю своего зятя»), это только укрепляло его убеждение в своей правоте. Он нарушил конфиденциальность пациента. Если бывшему пациенту стало лучше после того, как он прекратил лечение, он взял на себя ответственность. Он не обращал внимания на опасность предвзятости подтверждения.

Редакторы писем Фрейда и других газет были членами его культа и действовали нечестно. Сравнение с оригинальными документами показывает, что они изменили слова и опустили отрывки, которые, по их мнению, могли бы выставить его в плохом свете.Они «скрывают самые ужасающие улики». Например, «Из 284 писем, которые Фрейд написал Флиссу, были представлены только 168, и все, кроме 29, подверглись дипломатическим и часто молчаливым изменениям».

Одним из основополагающих случаев психоанализа, прототипа катартического лечения, был случай «Анны О», описанный в книге Брейера и Фрейда. Они сказали, что она выздоровела после лечения Брейера, но это неправда. На самом деле ей стало хуже, и ее госпитализировали. После того, как она оставила психоаналитическое лечение, она улучшилась сама по себе и в конечном итоге вела успешную жизнь как активистка, выступающая против торговли сексом.(Это было истолковано в психоаналитических терминах как средство подсознательного желания помешать своей матери заниматься сексом с отцом!) У нее, вероятно, было даже не психическое заболевание, а скорее физическое, неврологическое и многие из ее наиболее тревожных. Симптомы были вызваны морфинистой зависимостью, которую ей навязал Брейер. Интерпретация этого случая Фрейдом противоречила фактам: он либо лгал, либо выдавал собственное заблуждение.

Он нашел свое истинное мастерство рассказчика, используя анекдоты из собственной истории болезни, чтобы проиллюстрировать, как его разум был «излечен» от недоумения по поводу происхождения загадочных симптомов.Он описал приключения интеллекта. Его ориентация была больше литературной, чем научной.

Crews говорит: «Фрейд был в некотором роде специалистом по сбору ценных признаний от людей, которых нельзя было найти для проверки». Его «стандартной практикой было очернить бывших соратников, как только они станут препятствием на пути к его целям».

Одержимость Фрейда сексом

Он был озабочен сексом, вероятно, из-за его собственных проблем в этой области. Его собственная жена назвала психоанализ «формой порнографии.Он рассматривал все, что делает младенец, как источник сексуального удовольствия, от сосания молока до выделения. Он был одержим мастурбацией и считал ее причиной большинства психических заболеваний. Он разработал ряд сомнительных концепций, таких как девственная тревога, зависть к пенису и Эдипов комплекс. Он решил, что каждый истерический симптом является изображением сексуальной фантазии; он сказал одной девственной пациентке, что ее кашель вызван бессознательным желанием сосать член отца.

В какой-то момент он был убежден, что сексуальные домогательства в детстве являются причиной психоневрозов у взрослых.Он верил всему, что ему говорили пациенты, и даже придумывал для них разные вещи и интерпретировал их сны как искаженное свидетельство реальных событий. Он не смог отличить их фантазии от своих собственных, даже полагая, что они телепатически передали ему свои мысли. Он думал, что его невротические пациенты подавили свои воспоминания о жестоком обращении, которые он пытался выявить. Сначала он подумал, что насильниками были няни и гувернантки, затем он пришел к выводу, что обидчиками были отца и человека.В конце концов он понял, что некоторые истории об отцах были слишком диковинными, чтобы быть правдой, поэтому переключил передачи. Он решил, что пациенты просто фантазируют о сексе с отцами из-за подавленного Эдипом стремления к отцовскому инцесту или из-за того, что они пытаются скрыть аутоэротические действия сексуальности в раннем детстве. Некоторые из этих фантазий были причудливыми, как, например, история женского обрезания, когда маленькая девочка была вынуждена съесть свои собственные половые губы после того, как они были вырезаны. Это было прообразом подавленной охоты на ведьм 20-го ^-го-го века с ее многочисленными ложными обвинениями в растлении малолетних и сатанинских ритуальных злоупотреблениях.В какой-то момент он допускал возможность того, что навязывал своим пациентам мечты о растлении, но затем быстро отверг эту идею.

Когда он думал, что ему это сойдет с рук, он приводил детали истории болезни в поддержку своей текущей теории. Он «получил лицензию на изобретение, подавление, изменение и перестановку фактов в интересах улучшенного автопортрета и теоретического обоснования».

Глубокий конец

Целый раздел книги Crews озаглавлен «Off the Deep End.Фрейд превратился в «маниакального спекулянта», который фантазировал, интерпретировал и угадывал. И его предположения часто подпитывались кокаином. В осуждающем признании, которое его редакторы подавили, он однажды признался:

На самом деле я вовсе не человек науки, не наблюдатель, не экспериментатор, не мыслитель. Я по темпераменту не что иное, как конкистадор — авантюрист, если хотите перевести, — со всем любопытством, отвагой и упорством, свойственными человеку такого рода.

Он проявил растущую грандиозность, заявив, что психоанализ — единственно возможное лечение определенных состояний, и заявил о впечатляющих успехах.На самом деле он не добился ни одного излечения. Он знал, что его заявления об исцелении не имеют под собой никаких оснований, и иногда он говорил, что терапевтический успех не был его основной целью; скорее, он стремился только дать пациентам осознание своих бессознательных желаний. Он сказал другу: «Мы проводим анализ по двум причинам: чтобы понять бессознательное и зарабатывать на жизнь… мы, конечно, не можем помочь [пациентам]».

Он утверждал, что его критики не имели права выносить суждения о психоанализе, потому что не понимали его.Его критерием истинности его идей была внутренняя последовательность, а не внешняя реальность.

Он считал, что сны могут раскрывать тайные знания и более точны, чем сознательные воспоминания. Он верил в паранормальные явления, нумерологию и оккультизм.

Вывод: плохой человек, но хорошая книга

Фрейд был презренным человеком с множеством недостатков характера. Он предал свое научное образование, совершив самообман, поддавшись всевозможным иррациональным убеждениям.Его хваленые психоанализы никогда объективно не помогли ни одному пациенту. Поразительно, что его идеи и его культ так долго оказывали такое влияние. Фрейд был мошенником, лжецом, плохим ученым и плохим врачом; но книга Крюза о нем превосходна. Подробное, хорошо цитируемое исследование Крюса о спуске Фрейда в псевдонауку — это увлекательное чтение. Читатели, знакомые с развитием методов альтернативной медицины, найдут много параллелей.

Харриет Холл, доктор медицины , также известный как SkepDoc, — семейный врач на пенсии, который пишет о лженауке и сомнительной медицинской практике.Она получила степень бакалавра и доктора медицины в Вашингтонском университете, прошла стажировку в ВВС (вторая женщина, когда-либо сделавшая это) и была первой женщиной-выпускником резидентуры семейной практики ВВС на базе ВВС Эглин. За долгую карьеру в качестве врача военно-воздушных сил она занимала различные должности от летного хирурга до СУБД (директора базовой медицинской службы) и занималась всем — от родов до управления самолетом B-52. Она вышла в отставку в звании полковника. В 2008 году она опубликовала свои мемуары « Женщин не должны летать ».
Просмотреть все сообщения

10 фактов о Зигмунде Фрейде, которые вы бы хотели, чтобы вы не узнали

Зигмунд Фрейд, 1926

Источник: Фердинанд Шмутцер [общественное достояние], через Wikimedia Commons.

3 декабря исполняется 120 лет со дня рождения Анны Фрейд. Она была очень влиятельным детским психоаналитиком. Тем не менее, ее главная претензия на известность заключалась в том, что она была дочерью Зигмунда Фрейда. Большинство людей не знают об Анне Фрейд, что ей, возможно, было особенно трудно быть любимым ребенком Зигмунда. Как и почему это было?

Зигмунд считал, что гомосексуальность у мужчин невротичен, но не вызывает особых проблем. Однако лесбиянство он считал воротами к психическим заболеваниям.
Это (согласно Зигмунду) потому, что только люди обладают моральным чутьем. Все мы произошли от обезьян, поэтому ни один человек не рождается с этим. Но мальчики обретают нравственность через комплекс кастрации — страх, что отцы выхолостят их за плохое поведение.
Не имея ничего очевидного для среднего возраста, девушки и женщины по сути аморальны, лгут и попустительствуют, чтобы получить желаемое. В цивилизованной жизни девочек должен вести отец, а женщину — муж. А из-за того, что лесбиянки предпочитают не жениться, они остаются слабаками, ненадежными и нестабильными.
Его дочь Анна была его ближайшей интеллектуальной и эмоциональной спутницей. И все же она была лесбиянкой.
Фрейд учил, что лесбиянство всегда происходит по вине отца и лечится психоанализом.
Фрейд предупреждал последователей, что анализ — это эротические отношения. Аналитик и пациент вместе должны тщательно исследовать любовные чувства, которые текут между ними. В таком случае, по правилам, которые он просил соблюдать у своих последователей, Фрейд не мог пытаться вылечить лесбиянство своей дочери.
Когда Анне было 23 года, и она наслаждалась особенно близкой дружбой с другой женщиной, он все равно взял ее на анализ.
Шесть ночей в неделю на протяжении нескольких лет он и Анна анализировали и анализировали ее фантазии о мастурбации, в которых фигурировала фигура разгневанного отца (Фрейд?), Избивающего ребенка, который совершил ошибку, над которой она не могла повлиять (Анна и ее гомосексуальность? ).
Он публично рассказал о своих фантазиях на конференции, в то время как Анна сидела на сцене в «женском кресле» возле подиума.(Он, однако, не назвал имя обсуждаемой пациентки. Мы знаем, что пациенткой была Анна, потому что, когда она хотела стать аналитиком, она описала те же самые фантазии в статье под названием «Избавление от фантазий и мечтаний». Она также написала ей друзья о ее фантазиях.)
Фрейду не удалось «исправить» лесбиянство Анны. Она наслаждалась 54 годами счастливой моногамии с Дороти Берлингем, наследницей состояния Тиффани.

При всем этом, по сравнению со своими современниками, Зигмунд Фрейд действительно был сострадательным и дальновидным врачом.Он стал врачом в то время, когда лесбиянство и мастурбация считались симптомами истерии. Большинство врачей лечили истерию с помощью опиатов, овариэктомии и клиторэктомии. Фрейд глубоко неправильно понимал лесбиянство, но лечил «истеричных» женщин, разговаривая с ними. Он призвал пациентов заглянуть внутрь себя и поразиться тому, что они обнаруживают. Какими бы проблематичными ни были подробности его жизни и теории, его идея о том, что физические заболевания могут быть вызваны эмоциями, была значительным достижением для человечества.

гениальная ошибка Фрейда | drpepperphd.com

Марио Ливио в своей книге «Блестящие промахи» рассматривает вопрос о том, как ошибки, которые делают гениальные ученые, на самом деле продвигают научные знания. Он заходит так далеко, что утверждает, что наука не может развиваться без этих блестящих ошибок. К сожалению, Ливио очень мало времени уделяет грубым ошибкам Зигмунда Фрейда; только одно предложение, если быть точным, действительно очень мало времени. При этом грубые ошибки, которые обращается к Ливио, являются второстепенными аспектами мышления Фрейда: первая половина предложения об инстинкте смерти и эдипов комплекс во второй.(Кстати, мне пришлось рассмеяться, когда после разрушения теорий Фрейда Ливио использовал фрейдистскую концепцию механизмов защиты, чтобы объяснить отрицание астрофизика Фреда Хойла, что его теория ошибочна.) На мой взгляд, наиболее блестящее открытие Фрейда изложено в его книге. первая книга под названием «Психопатология повседневной жизни». Проще говоря, Фрейд считал, что любое поведение мотивировано. Он использовал типичные ошибки, которые люди делают каждый день, чтобы показать, что ошибок не бывает. Фрейд считал, что наше поведение контролируется внутренними силами, о которых мы не подозреваем и не контролируем.Фрейд называл эту силу бессознательной и использовал оговорки, несчастные случаи и забвения, такие как запирание ключей в машине (ошибка, которую Ливио называет распространенной ошибкой, но, что интересно, не связывает ее с теорией Фрейда), чтобы сделать вывод о ее существовании.

На мой взгляд, самой большой ошибкой Фрейда было его высокомерие. Великий человек был высокомерен. Фрейд считал, что, поскольку он был таким блестящим, правила о соответствующих границах психоаналитического лечения (не лечить никого, кого вы знаете лично), которые он установил для соблюдения другими психотерапевтами, к нему неприменимы.Если все поведение мотивировано, то любое поведение имеет последствия. Изменение структуры лечения меняет лечение и загрязняет перенос. Неспособность Фрейда признать влияние своего поведения была его величайшей ошибкой.

Это самообманчивое мышление привело к развитию ятрогенных симптомов у тех врачей, которых он одновременно лечил и обучал. Пожалуй, самый известный пример — Виктор Тауск. Тауск был современником Фрейда, учеником и интеллектуальным соперником.Фрейд проанализировал своих любимых учеников; Тауск не был одним из них. Тауск покончил жизнь самоубийством, когда Фрейд отказался анализировать его и вместо этого отправил его к своей протеже Элен Дойч. Традиция двойных отношений, которую он инициировал в своем учебном институте, продолжается и по сей день с сопутствующими негативными реакциями на лечение в институтах, которые жадно и некритически проходят мимо ошибки Фрейда и продолжают думать, что изменение схемы лечения не имеет никаких последствий. В отличие от промахов гениальных ученых Ливио, где для нас, простых людей, есть несколько реальных жизненных последствий, последствия промаха Фрейда и его современных последователей вполне реальны.К счастью, есть много клиницистов, которые действительно придерживаются первоначального изречения Фрейда избегать двойных отношений с пациентами. Как и в любом другом бизнесе, и психотерапия, безусловно, является не только целительской профессией, но и бизнесом, и здесь применяется Caveat Emptor.

Что не так с Зигмундом Фрейдом?

Зигмунд Фрейд был творческим мыслителем и плодовитым писателем, который продолжает формировать наши взгляды на человеческое поведение. В то время как ученые обсуждают идеи Фрейда абстрактно, не обращая внимания на последствия, социалисты рассматривают все в их социальном контексте.На пользу или блокирует влияние Фрейда дело рабочего класса и прогресс человечества?

Психическое заболевание поднимает вопрос о том, как общество должно реагировать на своих раненых членов. Должны ли они нести индивидуальную ответственность или получать социальную поддержку? Ответ зависит от баланса классовых сил. Класс капиталистов отрицает опыт и обвиняет своих жертв, в то время как восстания рабочего класса подтверждают опыт и требуют поддержки раненых.

К какой стороне классовой линии принадлежат Зигмунд Фрейд и его теории? Фрейд начал свою карьеру как защитник угнетенных во время восстания рабочего класса.Когда класс капиталистов набирал силу, он переходил на другую сторону, чтобы служить угнетателям.

Каждое социальное восстание выдвигает на первый план жизненный опыт, который профессионалы среднего класса заново открывают для себя. Парижская Коммуна 1871 года оказала глубокое влияние на Жана-Мартена Шарко, невролога, работавшего в парижском приюте для больных, обездоленных и жертв насилия. Такие пациенты традиционно считались бредовыми сумасшедшими. Отвергнув традицию, Шарко выслушал своих пациентов, поинтересовался событиями в их жизни и пришел к выводу, что психическое заболевание является реакцией на травмирующий опыт.

Ученик Шарко Пьер Жане определил «диссоциацию» как средство, с помощью которого травматические события вызывают психическое заболевание. По словам Джанет, переживания, которые слишком травматичны для интеграции в сознательное осознавание, диссоциируют или отщепляются и удерживаются в том, что он назвал «подсознанием».

Эти разрозненные фрагменты опыта периодически вторгаются в сознание в виде пугающих мыслей, образов, ощущений и физических симптомов. Попытки пациентов справиться со своим дистрессом приводят к вторичным симптомам, включая зависимости, навязчивые идеи, компульсии, саморазрушительное поведение и насилие.Некоторые больные настолько поглощены своими симптомами, что теряют контакт с внешним миром.

Модель психического заболевания с травмой была хорошо принята. Только в 1890 году было проведено пять конференций по диссоциации, и Джанет была приглашена прочитать серию лекций в Гарвардской медицинской школе. В Париж стекались выдающиеся ученые. Одним из них был 29-летний венский врач Зигмунд Фрейд, который присоединился к команде Шарко в 1885 году.

К 1860-м годам сексуальное насилие над детьми было хорошо задокументировано французскими судами.Судебные врачи, которые обследовали живых детей и вскрывали мертвых, засвидетельствовали, что большинство заявлений о сексуальном насилии в отношении детей могут быть подтверждены медицинскими доказательствами.

Несмотря на доказательства, консерваторы, такие как Альфред Фурнье, отказались поверить в то, что так много детей стали жертвами. В своем обращении 1880 г. к Медицинской академии,

Фурнье призвал врачей рассматривать сообщение ребенка о сексуальном насилии как симптом pseudologica phantastica — патологического вымысла или фантазии.Клод Этьен Бурден и Поль Бруардель поддержали Фурнье, настаивая на том, что сообщения детей о сексуальных домогательствах были «патологической ложью», происходящей из «злого инстинкта ненавистных детей».

Доказывая, что мы видим то, во что мы верим, Фурнье заявил: «В своей практике я встречал большое количество воспалений влагалища, которые возникали у маленьких детей совершенно спонтанно, не считая любого криминального насилия, кроме любой возможности полового акта. атаковать.» Он добавил, что мужчины, обвиняемые в сексуальном насилии над детьми, «слишком часто оказываются превосходными и совершенно благородными… абсолютно неспособными к позорным поступкам», — точка зрения, которая находила отклик у патриархов того времени.

Травма

Классовая линия была проведена между теми, кто принимал доказательства детской виктимизации в семье, и теми, кто отрицал это в целях защиты семьи.

Первоначально Фрейд признал реальность жестокого обращения с детьми. Его ранние работы (1893-96) раскрывали важность травмы и механизма диссоциации. В то время как Шарко считал, что любая травма может вызвать психическое заболевание, Фрейд был более конкретным.

В «Наследии и этиологии неврозов» (1896 г.) он писал: «Ранний опыт сексуальных отношений … в результате сексуального насилия, совершенного другим человеком … является конкретной причиной истерии … а не просто (как утверждал Шарко) провокатором. .Он добавил, что пациенты скрывают или подавляют воспоминания о сексуальном насилии в детстве, чтобы защитить свои семьи.

Десятилетия, отмеченные в конце 19-го и начале 20-го веков, показали, что класс капиталистов и рабочий класс сцепились в битве, при этом ни один из них не смог нанести решающий удар. По мере того как баланс классовых сил колебался взад и вперед, Фрейд также колебался.

Несмотря на свою поначалу смелую позицию, Фрейд был глубоко обеспокоен масштабами кровосмешения в семье.Вернувшись в Вену, его коллеги были потрясены тем, что Фрейд разоблачает семью как центр сексуального угнетения и косвенно указывает на общество, которому необходима такая структура семьи.

Столкнувшись с профессиональной изоляцией и возможной смертью в карьере, Фрейд в следующем году отрекся от этого, написав: «Вряд ли можно было поверить в то, что извращенные действия против детей были настолько распространенными». В «Автобиографическом этюде» (1925) он размышлял:

Я поверил этим историям [о детской сексуальной травме] и, следовательно, предположил, что я обнаружил корни последующего невроза в этих переживаниях сексуального соблазнения в детстве.Если читатель склонен покачать головой из-за моей доверчивости, я не могу полностью его винить … В конце концов я был вынужден признать, что этих сцен соблазнения никогда не было, и что они были всего лишь фантазиями, выдуманными моими пациентами.

Обращение Фрейда не имело решающего значения. Когда Первая мировая война подтвердила важность травмы как причины психического срыва, Фрейд публично защищал контуженных солдат, обвиненных в симуляции. Однако, как он признал в «Истории психоаналитического движения» (1914), модель травмы и психоанализ несовместимы.Ему пришлось выбирать, вызвано ли психическое расстройство внешними событиями или внутренним конфликтом.

В книге «Нападение на правду: подавление Фрейдом теории соблазнения» (1984) Джеффри Массон описывает процесс превращения Фрейда из мужественного сторонника детей-жертв в авантюриста, строящего карьеру.

Фрейд не только присоединился к скептикам, отвергающим детей-жертв; он снабдил их псевдонаучными боеприпасами. Ставя реальность с ног на голову, он настаивал на том, что сообщения о сексуальном насилии в детстве представляют собой нормальное, но замаскированное сексуальное желание для родителей противоположного пола.«Эдипов комплекс» Фрейда представил ребенка как соблазнителя и нормализовал гнусную практику взрослых, «инициирующих» детей в сексе под предлогом содействия их созреванию.

Выбор психоанализа сделал Фрейда богатой знаменитостью. До 20 века психиатрия в основном ограничивалась лечением пациентов в психиатрических больницах. В своей книге «Психопатология повседневной жизни» (1901) Фрейд разрушил барьер между психическим заболеванием и нормальным поведением, предположив, что обычные явления (оговорки, то, что люди забывают, и ошибки, которые они делают) указывают на подавленные сексуальные чувства, которые могут вызывать антиобщественные отношения. поведения, если их не лечить.С 1917 по 1970 год доля психиатров, практикующих вне медицинских учреждений, увеличилась с 8 до 66 процентов.

Революция

Времена бунта благоприятствуют взглядам на психические заболевания, в которых особое внимание уделяется внешним факторам. После поражения русской революции эпоха реакции отдавала предпочтение взглядам на психические заболевания, которые подчеркивали внутренние факторы.

Психиатрия объединилась с законом, чтобы установить общественный контроль. Психиатры использовали псевдонаучные ярлыки, такие как «патологическая ложь», «истерия» и «генитальные галлюцинации», чтобы дискредитировать достоверность показаний детей.

Юридический образ ребенка как «самого опасного из всех свидетелей» отражает психиатрический образ ребенка как хитрого, мстительного и обеспокоенного. Как умолял один видный психиатр: «Когда мы во всех цивилизованных странах перестанем слушать детей в судах?»

Биологический детерминизм Фрейда способствовал этой реакции. В «Цивилизации и ее недовольстве» (1930) он писал: «Психологические предпосылки, на которых основана система [коммунизма], являются несостоятельной иллюзией», потому что «природа, наделяя людей чрезвычайно неравными физическими характеристиками и умственными способностями, вносит несправедливость. против которого нет лекарства.”

В то время как марксисты превозносят социальную природу человека, Фрейд считал людей врожденными агрессивными, поэтому он опасался массовой демократии. В «Групповой психологии и анализе эго» (1921) он писал, что пребывание в толпе преодолевает социальные ограничения, которые держат животные инстинкты под контролем. А в «Будущем иллюзий» (1927) он предупреждал: «Эти опасные массы необходимо сдерживать самым жестким образом и самым осторожным образом держать вдали от любого шанса интеллектуального пробуждения».

Практически все исследования детских травм были прекращены, а врачей запретили верить сообщениям пациентов о сексуальных домогательствах в детстве.Еще в 1975 году «Всеобъемлющий учебник психиатрии» (США) оценил частоту инцеста как один случай на миллион.

Кинси

В то время как психиатрия отвернулась от детей-жертв, социология заново открыла их в 1950-х годах. Национальные опросы Кинси об американской сексуальности показали, что от 20 до 33 процентов женщин сообщили о сексуальных контактах в детстве со взрослым мужчиной, а 10 процентов сообщили об инцесте отца и дочери. Однако Фрейд отбросил длинную тень, и Кинси утверждал, что такие «встречи» не вредны сами по себе, но были вредны из-за ханжеских и карательных социальных реакций.

В то время исследования психологии предлагали два варианта. Один изучал Фрейда, чтобы научиться использовать фрейдистские метафоры для интерпретации опыта людей, а другой изучал бихевиоризм, чтобы научиться манипулировать человеческим поведением, не обращая внимания на разум.

Массовая борьба в конце 1960-х годов вернула важность жизненного опыта и возродила травматическую модель психического заболевания. Ветераны войны Америки во Вьетнаме требовали признания и лечения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).Женское освободительное движение требовало, чтобы жестокое обращение с детьми и угнетение женщин были признаны серьезными социальными проблемами.

Новое поколение женщин-врачей и психиатров игнорировало указания своего начальства и начало серьезно относиться к тому, что говорят их пациенты. Новаторские книги, такие как «Инцест отца и дочери» Джудит Льюис Херман (1981), расширили модель травмы, чтобы объяснить, почему секс взрослого и ребенка так разрушительна, указав на такие вопросы, как: предательство защитной роли взрослого; бессилие ребенка сопротивляться или убегать; сексуальная объективация ребенка; потребность ребенка искажать реальность и самоощущение, чтобы приспособиться к насилию; и отрицание обществом опыта ребенка.

Столкнувшись с растущим давлением, Американская психиатрическая ассоциация включила ограниченное определение посттравматического стрессового расстройства в свое издание 1980 года «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» (DSM). Затем последовал поток исследований распространенности и психологического воздействия травм.

Психиатрическое учреждение отступило. Несмотря на растущее количество доказательств того, что большинство людей с диагнозом расстройства DSM имеют истории травм и что прошлые травмы увеличивают риск психических заболеваний, для реструктуризации DSM не было достаточных доказательств.

Это сделает социальные факторы первопричиной психических заболеваний. Следовательно, посттравматическое стрессовое расстройство остается единственным расстройством DSM, которое связано с внешними событиями, и опросы населения DSM по-прежнему не включают историю травм. К 1996 г. во всей мировой литературе было только одно опубликованное контролируемое фармакологическое исследование лечения детей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством.

В 1970-е годы класс капиталистов начал наступление, чтобы вернуть утраченные позиции. Экономическое нападение на рабочие организации, заработную плату, льготы и условия труда сопровождалось жестоким обвинением жертв.

Больных обвиняли в том, что они сделали неправильный выбор. Раненых рабочих обвиняли в небезопасной работе. Получателей пособий изображали ленивыми мошенниками. Под угрозой оказались позитивные действия и право на аборт.

По мере того, как баланс сил сдвигался в пользу класса капиталистов, отрицатели жестокого обращения с детьми становились все более уверенными. В 1992 году Памела и Питер Фрейд основали Фонд синдрома ложной памяти после того, как их дочь (при поддержке бабушки и дяди) обвинила своего отца в сексуальном насилии в детстве.

Опираясь на наследие Фурнье и Фрейда, Фонд ввел термин «синдром ложной памяти», который, по его утверждениям, возникает, когда терапевты закладывают ложные воспоминания о сексуальном насилии в детстве в умы доверчивых пациентов. «Синдром ложной памяти» используется так же, как псевдологическая фантазия Фурнье и Эдипов комплекс Фрейда — для отрицания обоснованности утверждений о сексуальной виктимизации детей и для защиты интересов обвиняемых.

В 1990-е годы в американских средствах массовой информации доминировали дебаты о «синдроме ложной памяти», несмотря на то, что национальный опрос 1991 года выявил 129 697 подтвержденных детей-жертв сексуального насилия. шесть мужчин подверглись сексуальному насилию в детстве.

Контекст

Скептики, отстаивающие статус-кво, обычно доминируют в публичных обсуждениях. Признание детей-жертв грозит разоблачением института семьи и системы, которой он служит. Те, кто отрицает жестокое обращение с детьми, противостоят этой угрозе. Несмотря на то, что DSM никогда не признавал «синдром ложных воспоминаний», общественные рекомендации по охране психического здоровья обычно содержат предупреждение не принимать сообщения о сексуальном насилии над детьми за чистую монету.

Некоторые говорят, что Фрейд внес свой вклад в наше понимание разума.Однако ничего человеческого нельзя понять абстрактно. Марксисты интерпретируют мысли, чувства и поведение в своем социальном контексте. Фрейд интерпретировал мысли, чувства и поведение в соответствии со своим личным мнением о том, что они представляют.

Те, кто стремится примирить Маркса и Фрейда, избегают центрального противоречия. Для марксистов труд — основное условие человеческого существования. Для Фрейда секс важнее. Неправильная поддержка Фрейда блокирует понимание разума, основанного на социальном труде.

Невозможно объединить марксизм и психоанализ, потому что марксизм служит рабочему классу, в то время как психоанализ и его производные служат классу капиталистов. Подобно тому, как Фрейд отказывался верить сообщениям своих пациентов о детских травмах, класс капиталистов отказывается признать травмирующее наследие рабства и продолжающуюся травму, причиненную империализмом, войной, угнетением и эксплуатацией.

10 цитат, ошибочно приписываемых Зигмунду Фрейду

Зигмунд Фрейд был хорошо известен своими остротами, но многие цитаты ошибочно приписываются ему.

… включая несколько известных!

Вот наш список из 10 вещей, которые никогда не говорил основатель психоанализа.

Я, как известно, не люблю кошек. Сигмунд Фрейд

Где Фрейд сказал: «Время, проведенное с кошками, никогда не теряется зря»?

Хотя эту цитату часто приписывают Фрейду на сайтах цитат, нет никаких свидетельств того, что он когда-либо ее произносил.

Однако он написал своему другу Арнольду Цвейгу: «Я, как известно, не люблю кошек».

Он больше походил на собак.

Где Фрейд сказал: «Иногда сигара — это просто сигара»?

Возможно, самая известная фраза, приписываемая Фрейду, нет никаких доказательств того, что Фрейд когда-либо говорил или писал ее.

Также крайне маловероятно, что он сделал бы такой комментарий безумно, поскольку он противоречит одному из его основных выводов. По его собственным словам:

«Эти мелочи, ошибочные действия, как симптоматические, так и случайные действия, в равной степени не столь незначительны, как люди готовы предположить из своего рода заговора молчания.У них всегда есть значение, которое обычно можно легко и уверенно интерпретировать из ситуации, в которой они возникают…. С их помощью, как правило, выдаются самые сокровенные секреты мужчины ».

Другими словами: сигара — это не просто сигара!

Тем не менее, для Фрейда не было бы совершенно неуместным сделать шутку «просто сигару», поскольку это согласуется с тем, что мы знаем о его сухом остроумии и чувстве иронии.

Где Фрейд сказал, что ирландцы невосприимчивы к психоанализу?

Это замечание приписывается Фрейду в фильме « Отступники ».Однако нет никаких доказательств того, что Фрейд когда-либо говорил или писал это.

На самом деле, психоанализ кажется особенно популярным в странах с большим католическим населением и в странах с историей колониального угнетения или диктатуры. В Ирландии процветает!

Где Фрейд сказал: «Ум подобен айсбергу. Он плавает на одной седьмой части своего тела над водой »?

Рассказ Фрейда о разуме часто сравнивают с айсбергом, но сам он никогда не использовал эту аналогию.

На самом деле, это сравнение может ввести в заблуждение. Это правда, что Фрейд считал, что большинство психических процессов происходит «под поверхностью», но модель айсберга упускает из виду динамическую природу фрейдистского бессознательного.

Где Фрейд сказал: «Боязнь оружия — признак задержки половой и эмоциональной зрелости»?

Эта цитата особенно популярна среди противников контроля над оружием, но нет никаких доказательств того, что Фрейд когда-либо говорил это.

Маловероятно, что это будет подлинным, учитывая, что один из основных постулатов психоанализа состоит в том, что символы не имеют фиксированного значения.

Тем не менее, популярность этого заблуждения среди преимущественно мужских демографических групп заставляет психоаналитиков задуматься. Мы исследовали эти темы на нашей конференции 2018 года «Хрупкий фаллос».

Пожалуйста, поддержите нас

Независимая благотворительная организация, мы не получаем государственного или государственного финансирования. Мы зависим от щедрости друзей и сторонников, которые увлечены музеем и его работой.

Пожалуйста, рассмотрите возможность сделать пожертвование, чтобы помочь обеспечить будущее музея.

Где Фрейд сказал: «На цветы приятно смотреть. У них нет ни эмоций, ни конфликтов »?

Фрейд, безусловно, любил смотреть на цветы, но нет никаких свидетельств того, что он когда-либо говорил это.

Где Фрейд сказал: «Куда бы я ни пошел, я нахожу, что поэт был до меня»?

Какая прекрасная цитата! Но Фрейд не упоминал и не писал об этом.

Это, вероятно, вариант другой возможной неправильной цитаты: «Поэты и философы до меня открыли бессознательное.Я открыл научный метод, с помощью которого можно изучать бессознательное ». К сожалению, для этой цитаты также нет прямого источника. Впервые он появился в журнальной статье Филипа Р. Лермана 1940 года.

Однако не кажется неправдоподобным, что Фрейд сказал это, основываясь на том, что мы знаем о его любви к литературе.

Где Фрейд сказал: «Я могу всем от всей души порекомендовать гестапо»?

Существует широко распространенная история о том, что нацисты заставили Фрейда подписать документ, в котором говорилось, что они обращались с ним «с уважением и вниманием».Согласно рассказу, Фрейд добавил под своей подписью: «Я могу всем искренне рекомендовать гестапо».

Документ был впоследствии обнаружен исследователями и не содержит такого комментария.

Где Фрейд сказал: «Из ваших уязвимостей выйдет ваша сила»?

Возможно, самая мотивирующая из всех неверных цитат, нет никаких доказательств того, что Фрейд сказал это.

Фрейд, скорее всего, презрел бы сведение своей мысли к такому содержательному утверждению, но, возможно, есть фрейдистское прочтение.Слово «уязвимость» происходит от латинского слова vulnus , означающего «рана», которое Фрейд связал бы с комплексом кастрации.

Где Фрейд сказал: «Первый человек, бросивший оскорбление вместо камня, был основателем цивилизации»?

Это непростой вопрос, поскольку Фрейд действительно использовал нечто подобное, но он имеет в виду другого писателя. Фрейд пишет: «как остроумно заметил английский писатель, человек, который первым бросил брань в своего врага вместо копья, был основателем цивилизации.’

Остроумным английским писателем был невролог Джон Хьюлингс Джексон.

Фрейд в цитатах

Взгляните на Фрейда в цитатах, чтобы найти цитаты, которые Фрейд сказал.

Спасибо за чтение!

Пожалуйста, рассмотрите возможность сделать пожертвование, чтобы помочь обеспечить будущее музея.

Почему выживает Фрейд | The New Yorker

Статья представляла собой обзор нескольких книг ревизионистов. Круз писал, что психоанализ уже был дискредитирован как медицинская наука; Теперь исследователи обнаружили, что сам Фрейд, возможно, был шарлатаном — оппортунистическим самодраматизатором, сознательно искажавшим научную добросовестность своих теорий. Он продолжил с другой статьей в обзоре Review о случаях с восстановленной памятью — случаях, когда взрослые были обвинены в сексуальном насилии на основании предположительно подавленных воспоминаний, вызванных у детей, — в которых он обвинил теорию бессознательного Фрейда.

Статьи Crews спровоцировали одну из самых злобных и беспощадных публикаций, когда-либо опубликованных в газете, которая опубликовала свою часть из них. Письма крайнего раздражения хлынули в Review , авторы сетовали на то, что из-за недостатка места они не смогли указать более чем на горстку ошибок и искажений Круза, а затем занялись их перечислением в нескольких дюймах колонки.

Люди, которые отправляют обиженные письма на Review , часто, кажется, упускают тот факт, что Review всегда дает своим авторам последнее слово, и Крюс воспользовался этой привилегией с удовольствием и подробно.В итоге он отдал лучше, чем получил. В 1995 году он опубликовал свой обзор Review под названием «Войны памяти: спорное наследие Фрейда». Три года спустя он отредактировал сборник произведений критиков Фрейда «Несанкционированный Фрейд: сомневающиеся противостоят легенде». Крюс ушел из преподавательской деятельности в 1994 году и теперь является почетным профессором Беркли.

Дуга американской репутации Фрейда соответствует дуге карьеры Крюса. Психоаналитическая теория достигла пика своего влияния в конце пятидесятых, когда Круз перешел от критики истории идей к психоаналитической критике, и она начала исчезать в конце шестидесятых, когда Круз начал замечать некоторую замкнутость в своем аспиранте. студенческие работы.Частично упадок был связан с социальными изменениями. Фрейдизм был большой мишенью для писателей, связанных с женским движением; Бетти Фридан в «Женской мистике» и Кейт Миллетт в «Сексуальной политике» критиковали ее как сексистскую (оправданно), как это было более десяти лет назад Симоной де Бовуар в «Втором сексе».

Психоанализ также получил удар в медицинском сообществе. Исследования, предполагающие, что психоанализ имеет низкий уровень излечения, проводились уже некоторое время.Но осознание того, что депрессию и тревогу можно регулировать с помощью лекарств, сделало такой метод терапии, время лечения которого достигло сотен оплачиваемых часов, как минимум, неэффективным, а в худшем — мошенничеством.

Компании управляемой медицинской помощи и страховая отрасль, безусловно, пришли к такому выводу, и третье издание DSM , выпущенное в 1980 году, стерло почти все следы фрейдизма. Третье издание было составлено группой психиатров из Вашингтонского университета, где, как говорят, фотография Фрейда в рамке была помещена над писсуаром в мужской комнате.В 1999 году исследование, опубликованное в журнале American Psychologist , сообщило, что «психоаналитические исследования практически игнорировались основной научной психологией в течение последних нескольких десятилетий».

Между тем образ Фрейда как одинокого первопроходца также начал разрушаться. Этот образ был тщательно обработан учениками Фрейда, особенно первым биографом Фрейда, валлийским аналитиком Эрнестом Джонсом, который был его близким соратником. (Он прилетел в Вену после того, как прибыли нацисты, чтобы убедить Фрейда бежать.Трехтомник Джонса вышел в 1950-е годы. Но этот образ возник и культивировался самим Фрейдом. Даже его небольшая речь для Би-би-си в 1938 году повествует о высокой цене, которую он заплатил за свои открытия (он называет их «фактами») и своей борьбе с продолжающимся сопротивлением им.

В семидесятых годах прошлого века такие историки, как Анри Элленбергер и Франк Саллоуэй, указали, что большинство идей Фрейда о бессознательном не были оригинальными и что его теории основывались на устаревших концепциях биологии девятнадцатого века, таких как вера в наследственность приобретенные характеристики (ламаркианство).В 1975 году медик-биолог Питер Медавар, лауреат Нобелевской премии, назвал психоаналитическую теорию «величайшим интеллектуальным трюком двадцатого века».

Одним из уголков англо-американской интеллектуальной жизни, где к фрейдизму всегда относились с подозрением, был факультет философии. Некоторые философы, такие как Стэнли Кэвелл, интересовавшиеся литературой, и мыслители континентальной Европы подхватили Фрейда. Но для философов науки утверждения психоанализа о знании всегда были сомнительными.В 1985 году один из них, Адольф Грюнбаум, из Университета Питтсбурга, опубликовал «Основы психоанализа» — устрашающе подробное изложение, призванное показать, что какими бы ни были основы психоанализа, они не были научными.

Внимание ревизионистов было обращено также на биографию Фрейда. Ведущим ищейкой на этом пути был Питер Суэлс, человек, который когда-то называл себя «панк-историком психоанализа». Свейлс так и не закончил среднюю школу; в шестидесятые годы он работал личным помощником Rolling Stones.Казалось бы, от этого трудно отказаться, но он сделал это, и примерно в 1972 году он заинтересовался Фрейдом и решил посвятить себя раскрытию всего и вся, что связано с жизнью Фрейда. (Свалс — одна из этих двух фигур, а другой — Джеффри Муссайефф Массон, о котором говорится в умном и увлекательном отчете Джанет Малкольм о ревизионистах Фрейда «В архивах Фрейда», опубликованном в 1984 году.) оплодотворил свою невестку Минну, устроил ей аборт, а затем закодировал все дело в вымышленной истории болезни — шерлоковской истории, которую было почти невозможно проверить (хотя позже были обнаружены некоторые подтверждающие доказательства) .Свейлс и другие исследователи также смогли показать, что Фрейд постоянно искажал результаты лечения, на котором он основывал свои теории. В случае Эрнста Ланцера — Человека-Крысы — одного из немногих пациентов, чьи лечебные заметки не уничтожил Фрейд, очевидно, что он также исказил факты. При изучении сорока трех методов лечения, о которых сохранилась некоторая информация, выяснилось, что Фрейд нарушил свои собственные правила проведения анализа, обычно вопиющим образом, во всех сорока трех.

В 1983 году британский исследователь Э.М. Торнтон опубликовала книгу «Фрейд и кокаин», в которой утверждала, что Фрейд, который в начале своей карьеры был сторонником медицинского применения кокаина (в то время законного и популярного наркотика), был фактически пристрастился к нему за годы до того, как написал «Толкование снов». Фрейд лечил друга, Эрнста Флейшля фон Марксова, кокаином, чтобы вылечить от морфинистой зависимости, в результате чего Флейшль пристрастился к обоим наркотикам и умер в возрасте сорока пяти лет.Торнтон предположил, что Фрейд часто употреблял кокаин, когда писал свои ранние научные статьи, что объясняет их небрежность с данными и безрассудство их утверждений.

К 1995 году накопилось достаточно доказательств сомнительности научных достижений психоанализа и достаточно вопросов о характере Фрейда, чтобы позволить ревизионистам отложить крупную выставку, посвященную Фрейду в Библиотеке Конгресса, на том основании, что выставка представляла психоанализ в слишком благоприятном свете.Экипаж назвал это попыткой «отполировать запятнанный имидж бизнеса, который войдет в главу 11». Выставку пришлось переделать, и она открылась только в 1998 году.

В том же году в интервью канадскому профессору философии Тодду Дюфрену Крюса спросили, готов ли он расстаться с Фрейдом. «Совершенно верно», — сказал он. «После почти двадцати лет объяснения и иллюстрации одной и той же базовой критики я просто отсылаю заинтересованные стороны к« Скептическим мерам »,« Войнам памяти »и« Неавторизованному Фрейду ».«Любого, кого мои рассуждения не тронуты, не тронет ничего, что я могу сказать дальше». Он заговорил слишком рано.

Экипаж, похоже, стал беспокоиться о том, что, хотя Фрейд и фрейдизм могут выглядеть мертвыми, мы не можем быть полностью уверены на сто процентов. Фрейд мог бы походить на Коммендатора в «Дон Жуане»: его убивают в первом акте, а в конце он появляется на обеде, «Каменный гость». Итак, Крюс провел одиннадцать лет, написав «Фрейд: создание иллюзий» («Метрополитен»), только что вышедший — кол в шестьсот шестьдесят страниц, вбитый в холодное, холодное сердце своего предмета.

Новая книга синтезирует пятидесятилетнюю ревизионистскую стипендию, повторяя и расширяя выводы других исследователей (полностью признанных), и добавляя несколько дополнительных обвинений. Крюс — стилист с привлекательной лаконичностью, и ему есть что рассказать, но его критика Фрейда неумолима до мономании. Он, очевидно, рассматривает «баланс» как пропуск, данный для ухищрений, и даже читателям, сочувствующим аргументам, может быть трудно до конца прочитать книгу.Это должно быть с луковицей чеснока.

«Ты просто карп, карп, карп».

Место, с которого обычно начинают интересоваться мысли Фрейда, — это «Толкование сновидений», вышедшее в 1899 году, когда Фрейду было сорок три года. Крюс не доходит до этой книги до страницы 533. Единственная последующая работа, которую он подробно обсуждает, — это так называемое дело Доры, основанное на (прерванном) лечении, которое Фрейд провел в 1900 году с женщиной по имени Ида Бауэр, и которую он опубликовал в 1905 году как «Фрагмент анализа случая истерии.Крюс вкратце касается других известных историй болезни, которые Фрейд привел перед Первой мировой войной — Человека-крысы, Человека-волка, Маленького Ганса, анализа Дэниела Пола Шребера и книги о Леонардо да Винчи. Чрезвычайно влиятельные работы по социальной психологии, написанные Фрейдом — «Тотем и табу», «Будущее иллюзий», «Цивилизация и ее недовольство» — в значительной степени игнорируются.

Признать ошибки Фрейда | Рабочая свобода

Томас Кэролан слишком великодушен по отношению к Фрейду (Солидарность 3/93).Фрейд был проницателен и обратил внимание на область психологии; у него были идеи, которые побудили других разрабатывать теории и методы, которые с тех пор помогли людям. Теории Фрейда продолжают иметь большое влияние и сегодня. Но он многое понял неправильно. Его методология также вызывала большие подозрения. Если мы хотим справедливо прокомментировать Фрейда, нам нужно сделать эту критику, а также признать положительное влияние, которое он оказал.

Во-первых, его методология. Томас Кэролан извиняет его на том основании, что не было средств, позволяющих Фрейду делать свои наблюдения научным способом — несмотря на то, что Павлов в то же время делал именно это.В самом деле, хотя психоанализ по-прежнему используется в терапевтических целях, многие проблемы лучше решаются с помощью бихевиористских идей, поддерживаемых современными когнитивными теориями.

Мы справедливо критикуем псевдо-левых, культурных релятивистов и защитников религиозных идей за их неспособность справиться с реальностью. Вместо этого мы заявляем, что мы материалисты, имея дело, где только возможно, с неопровержимыми фактами, выставляя наши теории на обсуждение и проверку. Фрейд был кем угодно, только не этим. Он часто основывал свои теории на существовании ненаблюдаемых энергий, основываясь на своей собственной необоснованной, непроверяемой интерпретации рассказов и поведения своего клиента.

Фрейд не просто не смог проверить свои теории, он проигнорировал большую часть имеющихся у него свидетельств и даже фальсифицировал и уничтожил данные (см. Ф. Дж. Саллоуэй и Г. Элленбергер). Фрейд создавал теории, которые нельзя было проверить, и не подчинялся правилу бритвы Оккама (важное правило, особенно в социальных науках), согласно которому при отсутствии доказательств обратного обычно правильным является простейшее объяснение.

Тот факт, что никто не мог критиковать Фрейда, предполагает, что Фрейд на самом деле не хотел, чтобы его теории были проверены.Всех, кто не соглашался с ним, обвиняли в «бессознательном сопротивлении» — защитном механизме, когда люди реагируют против теорий из-за своей сексуальной природы. Однако, как объясняет Вебстер (1996), было много критиков Фрейда, которых не оскорбляла сексуальная природа теории, и они продолжают с ней не соглашаться. Более того, люди, которых оскорбляют сексуальные теории, скорее всего, будут оскорблены неправильной теорией, как и правильной.

Ошибочная методология Фрейда привела к некоторым странным выводам.Пример — жестокое обращение с детьми. Первоначально, когда Фрейд слушал своих клиентов, он пришел к выводу, что в обществе происходит огромное количество случаев сексуального насилия над детьми, но часто взрослые люди не могут этого вспомнить. В 1895 году Фрейд разработал свою «теорию соблазнения», в которой он сказал, что его истеричные пациенты страдали от жестокого обращения с детьми, и их неспособность справиться с этим приводила к их истерии. Людям не понравилась эта идея, и в 1897 году он написал Флиссу, что изменил свою теорию и поверил в «синдром ложной памяти», когда клиенты, которые чувствуют себя виноватыми в своей детской сексуальности, проецируют это на взрослых, которые «злоупотребляли». их я.е. это была их фантазия. Эта теория была позже опубликована в 1905 году. Многие придерживаются этого взгляда на переживших жестокое обращение с детьми и по сей день. Теоретические выводы Фрейда основывались на тех же «данных» без какого-либо научного объяснения его изменения мнения.

Вся точка зрения Фрейда на психологический дистресс заключается в том, что он возникает из-за неправильного полового развития в детстве. Хотя очевидно, что ранний опыт и сексуальность являются важными факторами, и Фрейд сделал важное открытие, предположив, что дети вообще испытывают сексуальность, мы знаем, что это не единственные факторы, влияющие на психическое здоровье.

Хотя Томас Кэролан приводит в пример Альфреда Адлера, который был социалистическим «учеником» Фрейда (и который позже «отступил» от Фрейда), большинство последователей Фрейда были гораздо более консервативными (действительно, только очень богатые могли позволить себе время. стать фрейдистским терапевтом). Томас Кэролан предполагает, что теории Фрейда могли так же легко привести к выводам о необходимости изменения общества, но это не то, что предлагал Фрейд, это не были его выводы.

Теории Фрейда полностью сосредоточены на неспособности индивида к развитию, они не принимают во внимание влияние общества на психическое здоровье.Вдобавок фрейдистский психоанализ фокусируется на терапевте / аналитике как на эксперте в ситуации, который передает свою мудрость клиенту во время анализа и, следовательно, имеет очень пассивный взгляд на человека.

Многие выводы, к которым пришел Фрейд, служили оправданием и патологией предрассудков против традиционно угнетенных в нашем капиталистическом обществе: женщин, детей и «сексуально ненормальных». Как указывает Томас Кэролан, Фрейд предположил, что в детстве женщины «завидуют пенису».Автор предполагает, что Фрейд имел в виду это не буквально, потому что Фрейд имел в виду идеи маленьких детей. Но весь смысл теорий Феуда в том, что он использует опыт и выводы детства для объяснения психологического поведения взрослых. Фрейд считал, что взрослых женщин по-прежнему преследует «зависть к пенису», что приводит к «проблеме» «мужественности» женщин! Более того, Фрейд заключает, что женщины могут быть по-настоящему счастливы только в материнстве, желательно в том случае, если они родили сына (тем самым разрешая свою зависть к пенису).

Это явно женоненавистничество, и утверждение, что Фрейд был «человеком своего времени», не является достаточно хорошим оправданием — в конце концов, были феминистки, которые критиковали его в то время, Фрейд ответил на их критику, заявив, что мужчины и женщины не равной ценности. Но даже без этих дебатов мы все равно должны критиковать ошибки, допущенные Фрейдом.

Говорили, что всякий, кто отклонялся от идеи Фрейда о нормальной сексуальности, застревал на преждевременной стадии полового развития. В частности, гомосексуальные мужчины были склонны к истерии и педофилии; Гомосексуальные отношения напоминали отношения матери и ребенка.Отнюдь не освобождая идеи о сексуальности (как предлагалось в статье), Фрейд служил укреплению существующих стереотипов, касающихся пола и сексуальности.

Фрейд, возможно, был человеком своего времени, но мы все равно должны критиковать его за то, что он ошибался. И то, что сталинисты его критиковали, не означает, что мы тоже не должны этого делать.

Линн Моффат, SE Лондон