РПЦ предложила закрепить за эмбрионом право на жизнь :: Общество :: РБК
Так как Священное Предание Церкви «однозначно приравнивает аборт к убийству» вне зависимости от способа, которым он производится, и срока беременности, РПЦ указывает на недопустимость такого понятия, как «право на аборт», а также отношение к абортам как к инструменту «планирования семьи».
Осуждает церковь и использование абортивных контрацептивов, а также использование гормональных контрацептивов. Их назначение, говорится в документе, «при сочетании с половой близостью может привести к аборту на самой ранней стадии развития эмбриона», говорится в документе.
Читайте на РБК Pro
Сам по себе аборт является серьезной моральной и физической травмой для женщины, признает РПЦ. Однако это не снимает ответственности с женщины за совершенный грех, который необходимо искупить через покаяние.
РПЦ уделяет внимание случаям «крайней материальной нужды», из-за которой женщины решаются на аборт. Для того чтобы избежать таких абортов, нужны меры профилактики со стороны и государства, церкви и общества.
Помимо этого, РПЦ призывает государство гарантировать право врачей на отказ от совершения аборта «по соображениям христианской совести», а также указывает, что грех за убийство эмбриона «ложится и на душу врача, производящего аборт». Кроме того, РПЦ считает недопустимой ситуацию, когда ответственность врача за жизнь матери выше, чем за жизнь нерожденного ребенка.
Это не первый раз, когда церковь предлагает приравнять аборты к убийству на законодательном уровне. Так, например, РПЦ требовала исключения абортов из системы обязательного медицинского страхования (ОМС).
Депутат от «Справедливой России» Елена Мизулина и единоросс Сергей Попов в мае 2015 года вносили в Госдуму соответствующий проект, а Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в ноябре 2016 года заявил, что поддерживает данную инициативу. Однако законопроект был отклонен из-за опасений, что это приведет к росту количества нелегальных абортов. Кроме того, экспертная группа в правительстве большинством голосов отклонила петицию на эту же тему на сайте Российской общественной инициативы. Она собрала более 100 тыс. подписей и была направлена для рассмотрения на федеральном уровне.
Представители РПЦ предлагали принять соответствующие законы и в 2017 году. В декабре того же года президент России Владимир Путин в вопросе запрета абортов предложил принимать «взвешенные» решения, учитывая негативный опыт других стран.
Автор
Наталья ДемченкоПрава человека защищают в зародыше – Газета Коммерсантъ № 110 (6590) от 27.06.2019
Проект документа «О неприкосновенности жизни с момента зачатия» размещен на официальных сайтах Московского патриархата, Межсоборного присутствия (совещательный орган, который помогает высшей церковной власти в подготовке решений по вопросам внутренней жизни и внешней деятельности РПЦ) и на интернет-портале «Приходы».
Он также направлен в епархии РПЦ «для получения отзывов».
«С момента зачатия эмбрион — не просто оплодотворенное яйцо, он является уникальным развивающимся человеческим существом,— говорится в проекте.— Нерожденный ребенок является личностью как созданный по образу Божию и имеющий право на жизнь… Эмбрион является человеком. В связи с этим ему принадлежит ряд прав, которые необходимо отстаивать: право на человеческую идентичность, право на жизнь, право на развитие».
РПЦ подчеркивает, что «фундаментальные права эмбриона как человеческой личности должны быть закреплены в законодательстве».
Значительная часть документа касается искусственного прерывания беременности: «Аборт — это всегда произвольное лишение жизни человеческого существа, то есть убийство». Одной из причин, подталкивающих женщин к принятию решения о совершении аборта, в проекте названа «крайняя материальная нужда и беспомощность»: «Профилактика абортов требует от государства, церкви и общества выработки действенных мер по защите материнства, а также создания условий для усыновления детей». Церковь также «призывает государство гарантировать право медработников на отказ от совершения аборта по соображениям христианской совести» и напоминает, что «ответственность за грех убийства нарожденного ребенка наряду с матерью несет и отец». Также в проекте говорится о недопустимости «абортивной контрацепции» и о том, что «нет действительных причин» для использования пренатальной диагностики.
«После того как по документу пройдет дискуссия, когда мы получим отзывы из епархий, в интернете выскажут свое мнение по нему, он будет доработан,— объяснил “Ъ” заместитель управляющего делами Московской патриархии епископ Зеленоградский Савва (Тутунов).— Затем его рассмотрит священноначалие, после чего он может стать официальным документом либо Священного синода, либо очередного архиерейского собора». Епископ напомнил, что последний раз РПЦ высказывалась по этой теме на архиерейском соборе 2000 года. «За это время, во-первых, поменялись технологии, а во-вторых, тема абортов — очень важная тема, по которой в обществе существуют разные мнения.
Напомним, в декабре 2017 года архиерейский собор РПЦ выразил обеспокоенность тем, что «позиция церкви, направленная на предотвращение и профилактику абортов, выведение их из системы ОМС, не находит полного понимания в органах власти». В ноябре 2017 года представители общественного движения «За жизнь!» передали в администрацию президента РФ петицию «в защиту человеческой жизни с момента зачатия, за запрет искусственных абортов и оказание из федерального бюджета материальной помощи беременным женщинам и семьям с детьми на уровне не менее прожиточного минимума». Авторы петиции, согласованной с патриаршей комиссией по вопросам семьи, защиты материнства и детства, выступили за запрет противозачаточных средств с абортивным действием и вспомогательных репродуктивных технологий. Документ подписали более 1 млн человек, в том числе в сентябре 2016 года патриарх Кирилл.
В январе 2019 года на Рождественских парламентских встречах спикер Госдумы Вячеслав Володин после выступления патриарха Кирилла предложил создать рабочую группу, которая бы «изучила и дала оценку» ряду законодательных инициатив, в частности вопросам финансирования абортов за счет средств ОМС.
Напомним, ранее в Минздраве выступали против вывода абортов из системы ОМС, отмечая необходимость заботы о репродуктивном здоровье женщин. Глава рабочей группы Петр Толстой на первом заседании рабочей группы
«На практике они хотят запретить не только аборты, но и современную гормональную контрацепцию и отправить женщин в Средневековье»,— заявляет адвокат, эксперт по правам женщин Мари Давтян. Акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук Борис Лордкипанидзе в разговоре с “Ъ” заявил, что «за церковью должно оставаться право высказывать свое мнение, но вопрос в том, насколько светское общество и люди, включенные в систему здравоохранения или законодательной власти, воспримут эти заявления как план к действию». «Я, как врач, однозначно могу сказать, что аборты — это плохо, наша цель — свести эту процедуру к минимуму, но нужно объективно понимать, что есть медицина, есть общие принципы функционирования социума и они не всегда лежат в одной плоскости с религиозным пониманием этого мира»,— сказал господин Лордкипанидзе.
Валерия Мишина, Павел Коробов
Юридический статус эмбриона в международном праве (правоприменительная практика)
(Свитнев К. Н.) («Медицинское право», 2009, N 3)
ЮРИДИЧЕСКИЙ СТАТУС ЭМБРИОНА В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ (ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА)
К. Н. СВИТНЕВ
Свитнев К. Н., юрист, генеральный директор компании «Росюрконсалтинг», г.
Москва.
В статье детально анализируются нормативные и иные акты международных организаций и ряда иностранных государств (включая США и Европейское содружество), посвященные актуальной научной и практической проблеме — определению юридического статуса эмбриона. Приведены показательные примеры судебной практики в рассматриваемом направлении. Несмотря на декларируемый в ряде международных документов и национальных законодательных актов принцип необходимости охраны жизни с момента зачатия, на практике человеческая жизнь начинает охраняться в какой-то степени лишь с момента наступления беременности. К созданным in vitro человеческим эмбрионам до момента их переноса относятся в большинстве случаев как к вещи, находящейся в совместной собственности родителей, и, отрицая присущее им право на жизнь и на рождение, ставят их реализацию в зависимость от совместного согласия родителей — заказчиков репродуктивной программы, которое может быть отозвано любым из родителей до переноса эмбрионов. Право на жизнь — основополагающее естественное право, на котором, как на фундаменте, зиждутся все остальные права человека. Жизнь — основная предпосылка их реализации и осуществления. Но когда возникает это право? С момента рождения или раньше? Если раньше, то на каком сроке? Как с этим сочетается искусственное прерывание беременности? Правомерно ли осуществлять редукцию беременности или выбор пола при ЭКО? Возможно ли использование человеческих эмбрионов при проведении фундаментальных исследований, в терапевтических или же коммерческих целях? Уместно ли вообще говорить о праве эмбриона на жизнь и праве человека на рождение? Представляется, что (в полном согласии с христианскими взглядами) эмбрион на всем протяжении его развития должен рассматриваться как человеческое существо, которое обладает безусловной ценностью и правом на жизнь с самого момента зачатия — слияния мужской и женской гамет, благодаря которому образуется зигота с единым ядром, содержащим уникальную, определенную в момент зачатия программу развития будущего человека.
Беременность же — это лишь процесс созревания, взросления нового человека, все основные личностные характеристики и пристрастия которого уже предопределены самой природой. Вопрос о том, когда начинается человеческая жизнь, вовсе не так академичен и умозрителен, как это может показаться. С развитием ВРТ (вспомогательных репродуктивных технологий) и появлением новых, невиданных ранее возможностей, в частности суррогатного материнства, посмертных репродуктивных программ, вопрос о праве эмбриона на жизнь и праве ребенка на рождение приобретает особую значимость, не только в морально-этическом, но и в гражданско-правовом плане. Может ли суррогатная мать, реализуя свое «законное» право прервать беременность, убить чужого ребенка и лишить родителей, возможно, последнего шанса иметь собственного, родного им по крови малыша? Кто и как может распоряжаться криоконсервированными эмбрионами в случае развода или смерти одного из родителей? Должны ли эти эмбрионы вечно томиться в ледяном плену, если кто-либо из родителей изменил свое первоначальное решение о проведении репродуктивной программы? А теперь представим себе ситуацию, когда родители, начавшие репродуктивную программу с целью рождения у них ребенка и чьи эмбрионы хранятся в клинике репродукции, погибают, так и не оставив потомства. Могут ли эмбрионы в принципе «наследовать» своим родителям? Допустима ли в этом случае редукция беременности? Должна ли эта посмертная репродуктивная программа быть доведена до рождения детей, ибо таково было выраженное при жизни желание родителей? Пока вопросов гораздо больше, чем ответов. Думается, что эмбрион представляет собой абсолютную ценность, обладает правом на жизнь с момента зачатия и должен обеспечиваться защитой со стороны государства на любой стадии развития. Эта позиция находит свое выражение в целом ряде международных документов, провозглашающих святость человеческой жизни с момента зачатия. Декларация прав ребенка <1> применяет понятие «ребенок» к человеческому существу еще до его появления на свет и в своей преамбуле указывает на то, что «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения».
——————————— <1> Declaration of the Rights of the Child, провозглашена Резолюцией 1386 (XIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 г. URL: http://www. un. org/russian/documen/declarat/childdec. htm.
Формулировка, приведенная в п. 1 ст. 4 Американской конвенции о правах человека <2>, устанавливает: «Каждый человек имеет право на уважение к его жизни. Это право защищается законом и, как правило, с момента зачатия». ——————————— <2> American Convention on Human Rights (принята в Сан-Хосе, Коста-Рика 22 ноября 1969 г.). URL: http://www. hrcr. org/docs/American_Convention/oashr. html.
Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г. <3> в своей первой статье устанавливает, что «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста». ——————————— <3> Convention on the Rights of the Child. Принята Резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи от 20 ноября 1989 г. URL: http://www. unhchr. ch/html/menu3/b/k2crc. htm.
Статья 18 Конвенции Совета Европы о защите прав человека и достоинства человеческого существа при использовании достижений биологии и медицины <4> гласит: ——————————— <4> Convention for the Protection of Human Rights and Dignity of the Human Being with regard to the Application of Biology and Medicine: Convention on Human Rights and Biomedicine. Принята 4 апреля 1997 года в г. Овьедо. URL: http://conventions. coe. int/treaty/EN/Treaties/Html/164.htm.
«1. В тех случаях, когда закон разрешает проведение исследований на эмбрионах in vitro, он должен обеспечивать надлежащую защиту эмбрионов. 2. Создание эмбрионов человека в исследовательских целях запрещается». В 1987 г. Всемирная медицинская ассоциация приняла Заявление об искусственном оплодотворении и трансплантации органов <5>, в котором призвала всех врачей «действовать с соблюдением этических норм, проявляя должное уважение… к эмбриону с его зарождения». ——————————— <5> World Medical Association Statement on In Vitro Fertilization and Embryo Transplantation.
Принята XXXIX Ассамблеей ВМА в октябре 1987 г. в Мадриде. URL: http://www. wma. net/e/policy/e5.htm.
Похожие нормы, защищающие право ребенка на жизнь, закреплены в основных законах целого ряда государств. Так, ст. 6 раздела «Основные права и свободы человека» Конституции Чешской Республики <6> гласит: «Каждый имеет право на жизнь. Человеческая жизнь достойна охраны уже до рождения». Статья 15 Конституции Словацкой Республики повторяет эту формулировку <7>. Согласно принятой на референдуме 1983 г. поправке в ст. 40 Конституции Ирландии <8> (п. 3.3) государство «признает право на жизнь нерожденного ребенка наравне с правом на жизнь его матери, гарантирует в своих законах уважение, защищает и поддерживает настолько, насколько это возможно, своими законами это право». ——————————— <6> Ustava Ceske republiky ze dne 16. prosince 1992 ustavni zakon c. 1/1993 Sb. ve zneni ustavniho zakona c 347/1997 Sb., 300/2000 Sb., 448/2001 Sb., 395/2001 Sb. a 515/2002 Sb. URL: http://www. psp. cz/docs/laws/constitution. html. <7> URL: http://www. constitution. org/cons/slovakia. txt. <8> Принята 1 июля 1937 г. URL: http://www. constitution. org/cons/ireland/constitution_ireland-en. htm.
Эти нормы все чаще находят отражение в национальном законодательстве на более низких уровнях. Так, ст. 24.1 принятых Медицинским Советом Ирландии Основных направлений по этике поведения <9>, регулирующая проведение генетических исследований в репродуктивной медицине устанавливает, что «создание новой формы жизни с экспериментальными целями или намеренное и целенаправленное уничтожение человеческой жизни, созданной in vitro, недопустимо с профессиональной точки зрения». Статья 24.5 говорит непосредственно об оплодотворении in vitro и устанавливает inter alia, что «любая оплодотворенная яйцеклетка должна быть использована для нормальной имплантации и не должна быть намеренно уничтожена». В США в соответствии с государственной программой страхования здоровья детей (SCHIP) с 2002 г.
ребенок определяется как «индивидуум в возрасте до 19 лет, включая период с зачатия до рождения» <10>. ——————————— <9> Medical Council’s Guide to Ethical Conduct and Behaviour (Sixth Edition 2004). <10> State Children’s Health Insurance Program. 2002. P. 61974.
Кстати, именно в США существует интереснейшая судебная практика в интересующей нас области. Характерно, что право нерожденного ребенка на жизнь признается и защищается в какой-то мере лишь после имплантации эмбриона, т. е. наступления беременности, причем градационно, когда высшую степень защиты получает плод, характеризующийся т. н. viability, т. е. жизнеспособностью, понимаемой как возможность самостоятельно существовать вне материнского организма, хотя бы его жизнь и поддерживалась искусственно. Право же эмбрионов на жизнь до имплантации отрицается вовсе. Примером вопиющего пренебрежения правом эмбрионов на рождение является решение Верховного суда штата Нью-Джерси, принятое в августе 2001 г. <11>. Суд утвердил решения двух судов низших инстанций в поддержку права одного из супругов запретить другому распоряжаться криоконсервированными эмбрионами, в частности имплантировать их суррогатной матери. Право женщины, фигурирующей в деле под инициалами J. B., на отказ от материнства возобладало над правом мужчины, обозначенного буквами M. B., на отцовство. Интересно то, что при принятии решения суд учел то обстоятельство, что истец уже являлся отцом (у пары родилась дочь за шесть месяцев до их развода), и то, что он еще может иметь детей естественным путем. «Как правило, желание одной из сторон отказаться от продолжения рода должно превалировать, — говорится в решении суда. — Право M. B. на продолжение рода не утрачивается в случае, если ему будет отказано в возможности использовать или донировать эмбрионы. M. B. уже является отцом и способен стать отцом в будущем, как естественным способом, так и посредством оплодотворения in vitro. В свою очередь, право J. B. на отказ от продолжения рода может быть нарушено, если эти эмбрионы попытаются использовать или же донировать.
В случае успешной имплантации беременность может завершиться рождением ее собственного биологического ребенка, что может повлечь за собой долгосрочные негативные эмоциональные и психологические последствия». Интересно, что если бы криоконсервированные эмбрионы представляли для истца единственный шанс на биологическое отцовство, решение суда вполне могло бы быть иным <12>. Таким образом, возобладала позиция, когда супруги, в том числе и бывшие, могут определить судьбу своих эмбрионов лишь при условии взаимного согласия. При этом суд не рассматривал право эмбрионов на рождение, отнесясь к ним как к неодушевленной вещи, находящейся в совместном владении бывших супругов. В удовлетворение материнского иска и вопреки воле их отца эмбрионы были уничтожены. ——————————— <11> J. B. v. M. B., N A-9, 2001 N. J. LEXIS 955 (N. J. Aug. 14, 2001). <12> The New York Times, 15 августа 2001 г.
Похожее решение было принято в 1992 г. Верховным судом штата Теннеси в деле, известном как Дэвис против Дэвиса <13>. Исходя из того что жизнь начинается в момент зачатия, суд низшей инстанции отнесся к криоконсервированным эмбрионам как к детям и, отталкиваясь от принципа parens patriae <14> и совершенно справедливо полагая, что родиться — прежде всего в интересах ребенка, присудил право распоряжаться замороженными эмбрионами истице, отстаивающей их право на рождение и свое право на материнство. Верховный же суд, ссылаясь на то, что на сроке до трех месяцев любая женщина может свободно прервать беременность, посчитал, что эмбрионы людьми не являются, федеральными и местными законами не защищены и, следовательно, права на рождение не имеют. ——————————— <13> Davis v. Davis, 842 S. W. 2d 588, 597 (Tenn. 1992). <14> Родительская забота государства.
В своем решении суд ссылался также и на Этические Стандарты Американского Общества Фертильности (The American Fertility Society), устанавливающие, что «эмбрион не может рассматриваться как человек в силу того, что он не развил еще все черты, присущие личности… и может никогда не реализовать свой биологический потенциал».
Но если следовать этой логике, то и новорожденный ребенок тоже не является человеком в силу того, что это еще не личность в полном смысле этого слова и в силу своей особой уязвимости может скончаться в любой момент, так и не реализовав свой человеческий потенциал! Суд заключил, что человеческие эмбрионы не являются ни людьми, ни собственностью, а занимают некое промежуточное положение, которое дает им право на уважение в силу того, что из них может развиться человеческая жизнь. В своем решении суд постановил, что «споры по поводу распоряжения эмбрионами, зачатыми в результате экстракорпорального оплодотворения, должны разрешаться, во-первых, принимая во внимание предпочтения родителей. В случае если их желание не может быть четко установлено или же между ними имеется спор, должно исполняться их прежнее соглашение касательно судьбы эмбрионов. В случае если никакого соглашения не существует, должны быть взвешены интересы сторон в использовании или же в отказе от использования эмбрионов. Как правило, должны превалировать интересы стороны, не желающей продолжения рода, если, конечно, у другой стороны есть реальная возможность стать родителем, не используя рассматриваемые эмбрионы. В случае если не существует никакой другой реальной альтернативы, должны быть рассмотрены аргументы в пользу достижения беременности с использованием этих эмбрионов» <15>. ——————————— <15> Davis v. Davis, 842 S. W. 2d 588, 597 (Tenn. 1992).
В деле «Касс против Касс» <16> соглашение, которое супружеская пара подписала в клинике репродукции, устанавливало, что в случае, если супруги будут не в состоянии прийти к согласию касательно судьбы их замороженных эмбрионов, они могут быть использованы для научных исследований. После развода миссис Касс пожелала использовать эмбрионы для имплантации. Хотя она и выиграла в суде первой инстанции (в решении говорилось, что, поскольку женщина обладает исключительным контролем над своей репродуктивной функцией, за ней и должно оставаться окончательное слово в области ЭКО), Апелляционный суд Нью-Йорка постановил, что существующее соглашение было достаточно ясно и должно быть соблюдено.
——————————— <16> Kass v. Kass (98 N. Y. Int. 0049).
В деле «A. Z. против B. Z.» <17> также фигурировало письменное соглашение, в соответствии с которым в случае развода эмбрионы должны были быть переданы жене. В строгом соответствии с этим соглашением жена пожелала продолжить репродуктивную программу, чего категорически не желал ее уже бывший супруг. Тем не менее, несмотря на наличие письменного соглашения, Верховный суд штата Массачусетс посчитал, что это соглашение не должно исполняться в силу того, что в интересах общества «нельзя силой закона заставлять человека стать родителем». Напротив, должна превалировать «свобода личного выбора в вопросах женитьбы и семейной жизни». ——————————— <17> A. Z. v. B. Z. (2000, 431 Mass. 150; 725 N. E. 2d 1051).
В ноябре 2006 г. в Ирландии в деле «MR против TR» <18> женщине было отказано в праве на использование трех ее криоконсервированных эмбрионов вопреки желанию оставившего ее мужа. В своем иске женщина ссылалась на уже цитировавшийся выше п. 3.3 ст. 40 Конституции Ирландии, полагая, что гарантированная государством защита жизни «нерожденных» распространяется также и на эмбрионы, существующие вне матки. Верховный суд Ирландии посчитал иначе, указав, что эмбрионы права на жизнь не имеют и не могут находиться под защитой закона в силу того, что «те, кто голосовал за принятие упомянутой выше статьи Конституции не могли предполагать, что термин «нерожденный» может относиться к чему-либо еще помимо плода в матке женщины». ——————————— <18> M. R. v T. R. and Others [2006] IEHC 359 (15 November 2006).
Интересно прецедентное решение израильского суда в деле «Начмани против Начмани» <19>, принятое в 1996 г. Бесплодная супружеская пара из Израиля решила воспользоваться услугами суррогатной матери в Калифорнии. Никакого соглашения, определяющего судьбу их 11 криоконсервированных эмбрионов в случае развода, супруги не подписали. Незадолго до переноса эмбрионов суррогатной матери пара развелась, и бывший муж, который к тому времени уже самостоятельно стал отцом, выступил против использования эмбрионов.
——————————— <19> Nachmani v. Nachmani. 50(4) P. D. 661 (Isr).
Суд низшей инстанции вынес решение в пользу жены, посчитав, что муж имеет не больше прав на отзыв своего согласия на осуществление репродуктивной программы в клинике репродукции, чем при обычном сексуальном контакте, приведшем к зачатию. На одном из своих первых заседаний Верховный суд Израиля отменил это решение, исходя из того, что человека нельзя принуждать к тому, чтобы стать родителем. Однако при повторном рассмотрении дела расширенным составом Верховного суда большинством голосов (семь судей за, четыре против) было все-таки принято решение в пользу жены. Суд посчитал, что интересы женщины, и в особенности отсутствие у нее других возможностей для того, чтобы стать матерью родного ей по крови ребенка, перевешивают право ее бывшего супруга на отказ от отцовства. Одним из наиболее известных в мировой судебной практике стал недавний процесс по делу англичанки Натали Эванс (Natallie Evans), до последнего отстаивавшей в суде свое право на материнство, в ходе которого при всей схожести ситуации было принято диаметрально противоположное рассматривавшемуся выше решение. В 2000 г. миссис Эванс совместно со своим женихом Говардом Джонстоном (Howard Johnston) обратилась в клинику репродукции для того, чтобы завести ребенка. В ходе обследования у пациентки был выявлен рак яичников. Перед их удалением врачам удалось извлечь несколько яйцеклеток и оплодотворить их спермой мистера Джонстона. Получившиеся шесть эмбрионов были криоконсервированы, став таким образом для миссис Эванс единственной надеждой на собственного ребенка. Однако в 2002 г. Натали и Говард разошлись. После этого мистер Джонстон отозвал свое согласие на использование их общих эмбрионов, навсегда лишив, таким образом, свою бывшую невесту шанса стать матерью. «Когда мне иметь детей — и иметь ли их вообще — решать только мне», — заявил мистер Джонстон, к тому времени уже благополучно ставший отцом. Дело рассматривалось в судах различных инстанций в Великобритании, но в силу того, что по действующему в стране законодательству <20> любая из сторон может отозвать свое согласие на проведение репродуктивной программы, вплоть до момента переноса эмбрионов, в иске мисс Эванс неизменно отказывали.
Отчаявшись найти справедливость на туманном Альбионе, Натали обратилась в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. В своем иске она ссылалась на то, что в ее случае были нарушены такие фундаментальные права человека, как право на уважение личной и семейной жизни и право на свободу от дискриминации, зафиксированные соответственно в ст. 8 и ст. 14 Европейской конвенции по правам человека. Она также попросила высокий суд дать ответ на вопрос, имеют ли человеческие эмбрионы право на жизнь в соответствии со ст. 2 вышеуказанной Конвенции. ——————————— <20> Human Fertilisation and Embryology (HFE) Act 1990.
Большинством голосов было принято решение, что даже при таких чрезвычайных обстоятельствах, как в деле миссис Эванс, ее право на семейную жизнь не может быть реализовано в силу отзыва мистером Джонстоном своего согласия. Европейский суд также единогласно постановил, что эмбрионы не имеют присущего им права на жизнь <21>. ——————————— <21> Evans v. The United Kingdom (application no 6339/05) от 7 марта 2006 г.
В апреле 2007 г. Большое жюри Европейского суда по правам человека большинством голосов поддержало это решение. «Принимая во внимание все обстоятельства дела, включая отсутствие в Европе консенсуса по этому вопросу, Большое жюри не считает, что право истицы на уважение ее решения стать матерью в генетическом смысле этого слова должно иметь больший вес, чем право мистера Джонстона на уважение его решения не иметь с истицей общего ребенка» <22>. ——————————— <22> The Telegraph, выпуск от 11 апреля 2007 г.
Натали Эванс навсегда лишилась возможности стать матерью. Шесть эмбрионов, которые могли бы стать ее детьми, были уничтожены. Будь закон сформулирован чуть точнее, оставь он за будущими родителями право на отзыв согласия лишь до момента зачатия — и проблема была бы решена. Вернее, она просто бы не возникла. Далеко не все европейские страны одинаково подходят к данному вопросу. Так, в Австрии, Италии и в Эстонии согласие мужчины на осуществление репродуктивной программы может быть отозвано только до момента осуществления оплодотворения in vitro.
После этого решение о продолжении программы остается за женщиной, что также представляется не вполне справедливым. В Венгрии женщина имеет право распоряжаться эмбрионами даже в случае развода или смерти супруга (если ими предварительно не было подписано согласие, исключающее подобную возможность). В Испании право мужчины на отзыв своего согласия признается только в том случае, если пара состоит в законном браке и проживает вместе. Таким образом, декларируемые благородные принципы относительно святости человеческой жизни с момента зачатия остаются, как правило, лишь на бумаге. Права эмбриона на жизнь и на рождение в какой-то мере охраняются действующим законодательством лишь Германии <23>, Франции <24>, Италии <25>, формальным и непоследовательным. ——————————— <23> Закон о защите эмбрионов. В редакции, опубликованной 13 декабря 1990 г. — BGBL. I. S. 2746, с изменениями по ст. 22 Закона от 23 октября 2001 г. (BGBL. I. S. 2702). <24> Закон о биоэтике от 6 августа 2004 г. <25> Закон N 40 от 19.02.04 «Нормы в области медицинского содействия деторождению».
Российское законодательство в рассматриваемой нами области также пока оставляет желать лучшего. Человек по российским законам приобретает правоспособность исключительно в силу рождения, до своего появления на свет ребенок бесправен и никак не защищен законом от посягательств на свою жизнь. Статья 20 Конституции РФ должна быть дополнена следующей формулировкой: «Государство гарантирует охрану человеческой жизни с момента зачатия». Чтобы ни говорили скептики, в любом случае это реализация основополагающего права каждого ребенка на рождение и на жизнь. Не надо бояться жизни, нужно дать ребенку шанс родиться. Право на рождение — главное из естественных и неотъемлемых прав человека. Еще до принятия уже цитировавшейся выше Восьмой поправки к Конституции Ирландии в судебном решении по делу G. v. An Bord Uchtbla <26> говорится: «…право на жизнь обязательно подразумевает право родиться, право на сохранение и защиту этой жизни, естественное право ребенка на жизнь и все, что вытекает из этого права, не зависит от любых прав его родителя как таковых».
К сожалению, эти замечательные слова даже в католической Ирландии остались лишь на бумаге. ——————————— <26> G. v. An Bord Uchtbla [1980] I. R. 32, p. 69.
В 2000 г. правительство Ирландии сформировало комиссию по ВРТ с целью получения рекомендаций в области оплодотворения in vitro. В марте 2005 г. комиссия пришла к выводу, что «эмбрионы, созданные посредством ЭКО, не должны находиться под защитой закона до их перенесения в тело человека, стадия, на которой они получают тот же самый уровень защиты, как и эмбрионы, сформировавшиеся in vivo <27>». ——————————— <27> Report of The Commission on Assisted Human Reproduction, 2005.
Но зачатие, в том числе и зачатие in vitro, не означает наступления беременности. После зачатия (in vivo или же in vitro) беременность может и не наступить, равно как и уже наступившая беременность может прерваться. Факт большей уязвимости человеческой жизни на той или иной стадии развития человека не делает ее менее ценной. Закон не делает различия между детьми, родившимися в браке или вне брака. Точно так же нет и разницы между эмбрионом в матке и находящимся пока вне матки женщины, если не считать того, что за жизнь, созданную «искусственным» путем, на нас ложится большая ответственность — «мы в ответе за тех, кого получили». Человеческая жизнь священна и должна находиться под охраной закона с момента зачатия. Это означает недопустимость уничтожения человеческих эмбрионов или же их использования в исследовательских целях, за исключением случаев невозможности подсадки эмбрионов или же их криоконсервации или донации, в том числе и по причине их нежизнеспособности или же наличия у них каких-либо генетических дефектов. Создание человеческих эмбрионов в исследовательских целях недопустимо. Часть исследователей полагают, что защита права эмбриона на жизнь означает и необходимость переноса при ЭКО всех образовавшихся эмбрионов во избежание их криоконсервации. Но криоконсервация не представляет угрозы жизнеспособности эмбрионов, а любая многоплодная беременность как раз является фактором риска для здоровья матери и вынашиваемых ей детей.
Вместе с тем редукция многоплодной беременности представляется морально неприемлемой. Во избежание многоплодной беременности и сопряженных с ней рисков следует шире использовать распространенную во всем мире практику переноса одного эмбриона (single embryo transfer — SET). После создания эмбрионов родители — заказчики репродуктивной программы не должны быть вправе отозвать свое согласие. В случае разногласий между родителями — заказчиками репродуктивной программы касательно судьбы их криоконсервированных эмбрионов предпочтение должно отдаваться тому родителю, который желает продолжения репродуктивной программы с целью рождения у него ребенка. Если продолжения программы не желает женщина, должна быть использована программа суррогатного материнства. При этом второй родитель, не желающий продолжения указанной программы, не обязан нести родительские права и обязанности в отношении ребенка, который появится на свет в результате ее реализации. Во избежание большого количества «избыточных» эмбрионов желательно использовать щадящие протоколы стимуляции. В любом случае, если родители — заказчики репродуктивной программы (единственный родитель) не желают ее продолжения, полученные эмбрионы должны не уничтожаться, а использоваться для донации другим бесплодным парам. Вместе с тем в силу того, что конституционное право на жизнь не является абсолютным, и пока у женщин в нашей стране есть право на прерывание беременности, нет никаких оснований для отказа в процедуре предымплантационной диагностики или же произвольного выбора пола — не только по медицинским показаниям, но и по желанию родителей — заказчиков репродуктивной программы (единственного родителя). В случае невозможности подсадки эмбрионов или же их криоконсервации или донации, в том числе и в силу их нежизнеспособности или же наличия у них каких-либо генетических дефектов, эмбрионы могут быть использованы в исследовательских целях.
——————————————————————
Правовой режим эмбриона человека in vitro: общие документы по правам человека и национальное право
Технологический прогресс открыл аспекты биотехнологических исследований, которые были немыслимы при разработке современных международных документов по правам человека.
Проблема определения правового положения эмбриона человека, являющегося организмом с момента оплодотворения до рождения, является весьма дискуссионной и затрагивает как моральные, так и правовые вопросы. Этот вопрос обычно называют «моральным статусом» эмбриона либо, с учетом правовых теорий, «правовым статусом» или «правовым режимом» эмбриона.
До настоящего времени однозначной оценки правовому положению эмбрионов не давалось ни в международных договорах, ни в нормативных актах национального права. Поэтому правовые нормы варьируются от довольно разрешительных (как в английском законе об оплодотворении и эмбриологии человека) до полного запрещения исследований эмбрионов или некоторых репродуктивных процедур (как в Германии). Достичь консенсуса в отношении эмбриона между правовыми и этическими нормами весьма сложно.
С развитием биомедицинских технологий человеческая жизнь может зародиться путем слияния половых клеток родителей (доноров) in vitro «в пробирке». Новые возможности в области биомедицины создают юридические трудности в отношении толкования существующих режимов прав человека. Большинство исследователей уделяют внимание правовому положению эмбрионов в контексте исследований на человеческих эмбрионах и правомерности использования зародышей в исследовательских и терапевтических целях [6].
Действительно, использование человеческих эмбрионов в промышленных и коммерческих целях, иные решения, противоречащие общественным интересам, принципам гуманности и морали запрещены. Запрещено создавать эмбрионы для клонирования [3]. Однако необходимо рассмотреть возможность использования эмбриона in vitro для лечения бесплодия в качестве объекта вспомогательных репродуктивных технологий (далее – ВРТ). Без определения правового режима эмбриона, созданного в лабораторных условиях, невозможно однозначно легализовать применение указанных методов, а именно экстракорпорального оплодотворения.
Согласно статистическим данным, в мире насчитывается более 6 миллионов детей, рожденных в результате ЭКО [5].
В 2017–2018 гг. процент детей, рожденных с помощью ЭКО, среди общей массы новорожденных россиян составил 0,7–1,5% [4].
В научной литературе до сих пор не выработан единый подход о том, что представляет собой эмбрион in vitro. Следует выделить два основных подхода к определению правового положения эмбриона человека: как субъект права или объект права.
Ученые, которые относят эмбрионы человека к субъектам права, определяют эмбрионы как человеческое существо, обладающее абсолютной ценностью и правом на жизнь [7]. По их мнению, необходимо ввести запрет на осуществление действий, которые могут затруднять или прекращать развитие эмбриона. В случае уничтожения либо повреждения необходимо применять положения, приравненные правам человека. Согласно действующему законодательству, эмбрионы человека – это зародыши человека на стадии развития до восьми недель [3]. Данное определение раскрывает только медицинский аспект, не позволяя сделать вывод, к каким из указанных категорий относится эмбрион. Следует особо подчеркнуть, что такое определение относится как к эмбриону, развивающемуся в женском организме, так и к эмбриону, созданному в лабораторных условиях.
трактовка в национальном законодательстве и практике Европейского с
международное право — права человека
Наталья Машко
Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — аспирант Института правовых исследований Национального центра законодательства и правовых исследований Республики Беларусь
Рецензенты:
Тиковенко Анатолий Герасимович — доктор юридических наук, профессор, судья Конституционного Суда Республики Беларусь
Старовойтов Олег Михайлович — кандидат юридических наук, заместитель директора юридического колледжа Белорусского государственного университета по учебной работе
Введение
В обширной системе прав, которыми обладает человек, несомненно, главное место принадлежит праву на жизнь.
Вопрос о содержании этого права является весьма сложным, и каждый ученый, занимающийся его изучением, дает свою формулировку. Тем не менее, в науке остается много проблем, связанных не только с пониманием содержания данного права, но и определением пределов его действия.
В связи с этим нельзя не согласиться с высказыванием доктора юридических наук И. А. Михайловой, считающей, что «ни одно другое субъективное гражданское право не имеет столь сложного содержания, объединяющего в единое целое медицинские, философские, биологические, религиозные и юридические конструкции, причудливое сочетание которых проявляется во всех аспектах права на жизнь, начиная с решения вопроса о моменте возникновения этого права, то есть права на жизнь зачатых, но еще не рожденных детей» [11, с. 23].
Вопрос о пределах действия права на жизнь уникален в своем роде еще и потому, что чаще всего оспаривать или требовать восстановления нарушенного права субъект самостоятельно не может в силу или физического прекращения существования, или абсолютно недееспособного возраста.
Вопросы, связанные с правовыми проблемами определения момента начала жизни, интересовали многих отечественных, российских и зарубежных ученых, занимавшихся изучением различных аспектов права на жизнь, таких как И. А. Михайлова [11], Е. А. Панкратова, Е. В. Перевозчикова [17], В. С. Репин [19], С. С. Шевчук [25].
В белорусском правовом пространстве существует пока лишь небольшое количество публикаций по данной тематике. Так, среди авторов, затрагивающих в своих исследованиях вопросы правовой охраны и определения начала жизни, особо хочется отметить работы Н. В. Ребеко [18], С. М. Сивца [20]. Однако детального анализа правового регулирования начала действия прав человека (включая право на жизнь как основополагающее) в Беларуси пока нет.
Целью данной статьи являются изучение действующей правовой базы Республики Беларусь в сфере регламентации начала правовой охраны жизни и анализ зарубежного опыта в решении аналогичных проблем.
В результате проведенного исследования были внесены отдельные предложения по совершенствованию законодательства Республики Беларусь в области защиты права человека на жизнь.
1.Теоретические предпосылки исследования
Для детального изучения рассматриваемой проблемы необходимо проанализировать существующие теории, обосновывающие определение начала возникновения права на жизнь, выделив три подхода к вопросу определения начала охраны человеческой жизни в законодательном порядке: абсолютистский, либеральный и умеренный [17, с. 15].
Сторонники так называемой абсолютистской позиции (такие, как Е. Велти, В. А. Голиченко, Л. Н. Линик, И. В. Чиндин) рассматривают эмбрион как человеческое существо, которое обладает безусловной ценностью и правом на жизнь с момента зачатия. Именно поэтому, по их мнению, запрещается осуществлять какие-либо действия, которые затрудняют или прекращают его развитие. Таким образом, в обязанность государства входят обеспечение условий для развития жизни на любой стадии и ее абсолютная защита [26].
Приверженцы либеральной позиции основывают свои доводы на положении, согласно которому человеческий эмбрион имеет незначительную ценность или даже лишен ее, поэтому не нуждается в какой-то особой защите и не наделяется правом на жизнь. Данную позицию разделяет, например, В. С. Репин: «Любое решение в новой области не может приниматься исключительно по биоэтическим или моральным соображениям… Сторонники идеологии «про-лайф» уравнивают качество жизни прародительских клеток и людей. Это равносильно знаку равенства между биологическим потенциалом плодовых косточек и дерева» [19, с. 85].
Ученые, придерживающиеся умеренной (градуалистической) позиции, считают, что «оплодотворенная яйцеклетка развивается в человеческое существо постепенно и эмбрион имеет значительную, но не абсолютную ценность» [26]. В рамках данной позиции эмбрион имеет право на жизнь, по мнению одних авторов, при достижении определенного уровня развития (Б.
Херинг, М. Д. Байлес), по мнению других — при достижении жизнеспособности (М. Энгельхарт). Однако единого мнения у последователей данной теории нет.
Несколько другую градацию мнений о вопросе определения начала жизни представил белорусский юрист Н. В. Ребеко, занимающийся изучением уголовно-правовой охраны права человека на жизнь [18]. Так, подавляющее число авторов в качестве начального момента жизни называют начало физиологических родов. Другие считают началом жизни момент полного отделения ребенка от утробы матери. Третьи предлагают перенести момент начала жизни на более ранний период — появление ребенка вне утробы матери. Четвертая группа авторов отождествляет начало жизни с началом дыхания новорожденного.
Каждая из этих позиций имеет свои особенности и свою теоретическую основу. Автор статьи придерживается умеренной теории и в своей работе обосновывает тот факт, что действующее (современное) право фактически основывается на абсолютистской или умеренной позиции и охраняет жизнь человека не только от рождения.
2.Определение начала охраны права на жизнь в законодательстве Республики Беларусь
Изучив белорусское законодательство с целью определения границы начала действия права на жизнь, можно отметить некоторую его противоречивость. В Конституции Республики Беларусь не содержится указания на момент, с которого начинают действовать права человека, гарантируемые ею. А в отношении субъектов прав употребляется формулировка «каждый». Сведения же о правоспособности и, соответственно, моменте ее возникновения содержатся в пункте 2 статьи 16 Гражданского кодекса Республики Беларусь, определяющем возникновение правоспособности гражданина в момент его рождения [3].
Сложность разрешения проблемы о начале жизни заключается еще и в том, что рождение человека, с которым право связывает начало жизни, представляет собой не одномоментный акт, а длительный процесс, каждый отрезок времени которого можно расценивать как свидетельство появления человека и начала человеческого существования.
Тем не менее, в соответствии с действующим Гражданским кодексом право на жизнь возникает именно в момент рождения человека, так как никаких оговорок статья не содержит. И внутриутробный эмбрион, независимо от срока его развития, рассматривается в качестве физиологической части организма, которым женщина вправе распоряжаться по своему усмотрению.
Но все же в законодательстве Беларуси присутствует определенное количество нормативных актов, свидетельствующих об охране прав человека еще до рождения. Так, в соответствии со статьей 1037 Гражданского кодекса Республики Беларусь наследниками по завещанию и закону могут быть граждане, зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства. А законодательство, регулирующее правовое положение граждан, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС, закрепляет предусмотренные им права и за гражданами, находившимися во внутриутробном состоянии [16].
Законодательство Республики Беларусь в сфере здравоохранения также содержит ряд норм, отражающих уважительное отношение к жизни и здоровью нерожденного ребенка и заботу о нем. Например, приказом Министерства здравоохранения утверждена программа занятий для беременных, направленных на обучающие и оздоровительные процессы во время внутриутробного развития ребенка [13].
Таким образом, отраслевое законодательство фактически отодвигает «нижнюю» границу действия и охраны некоторых прав личности, что фактически означает наделение ограниченной правоспособностью и присвоение статуса «субъекта права» нерожденному ребенку. Однако говорить об абсолютной правоспособности человеческого эмбриона недопустимо, так как это противоречило бы правам женщины, хотя определенными правами, закрепленными в отраслевом законодательстве, он уже обладает, и его жизнь, здоровье и имущественные права являются объектом охраны. Поэтому во избежание коллизий целесообразно было бы установить ограниченную правоспособность нерожденного человека на конституционном уровне, так как это позволило бы обеспечить правовую охрану эмбриона.
Приняв решение в пользу установления ограниченной правоспособности еще не рожденного ребенка, Беларусь не стала бы первой на этом пути. В законодательстве некоторых европейских стран уже выдвигалась концепция условной правоспособности зачатого ребенка в отличие от безусловной правоспособности человека. К примеру, по законодательству Венгрии и Словакии человек, если он родился живым, считается правоспособным с момента зачатия [5, с. 51].
Надо отметить, что и в России также делались попытки внесения в действующее законодательство подобных изменений, касающихся определения возникновения правоспособности человека ранее момента рождения [7, с. 46]. Однако реальных результатов они пока не принесли: слишком много вопросов вызывают такие изменения, да и общество в целом еще к ним не готово.
3.Проблема абортов
Вопрос определения начала охраны жизни человека тесно связан с проблемой абортов, число которых в Беларуси и в других странах СНГ за последние годы резко возросло. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, каждый год в мире совершаются 55 млн абортов, около 70 тыс. женщин умирают ежегодно в результате неправильно проведенных операций [6].
Анализ рассматриваемого аспекта права на жизнь целесообразно проводить применительно к содержанию отраслевого законодательства Беларуси. Приказом Министерства здравоохранения было установлено, что операция по искусственному прерыванию беременности разрешается женщине при сроке беременности 12 недель, а свыше этого срока — при наличии медицинских, медико-генетических и немедицинских показаний. Операцию искусственного прерывания беременности по немедицинским показаниям разрешается производить при беременности сроком не свыше 22 недель [15]. Из этих положений можно сделать вывод о том, что отраслевое законодательство практически закрепляет право на жизнь ребенка приблизительно с пяти месяцев беременности женщины.
Аналогичной точки зрения придерживается и российский ученый С.
С. Шевчук, полагающий, что «такая позиция законодателя свидетельствует о том, что он относится к внутриутробному плоду с определенного срока его развития не просто как к физиологической части женского организма, которой она распоряжается самостоятельно, а как к особого рода существу, имеющему право на жизнь» [25, с. 37].
Новую волну споров о гуманности абортов вызвали исследования создателя системы уникальной ультразвуковой аппаратуры профессора С. Кэмпбелла, одного из ведущих акушеров Великобритании, который в своих научных исследованиях доказал, что к 6 месяцам поведение эмбриона уже мало отличается от поведения новорожденного — зародыш может совершать сложные движения, глотать и даже улыбаться, когда ему тепло и удобно, и выражать недовольство, если его чуть подтолкнуть [10]. Этот факт, несомненно, является одним из неоспоримых доводов приверженцев умеренной теории начала правовой охраны жизни.
Сам профессор был поражен, впервые увидев, как рано развиваются дети в утробе матери, и перешел в стан противников прерывания беременности. Он предлагает не проводить аборты по крайней мере через 14 недель и более после зачатия, если женщина в состоянии родить здорового ребенка [10].
Тем не менее, в большинстве стран аборты легализованы. Так, на данный момент гражданки Великобритании, родины автора нашумевшего открытия, по-прежнему вправе самостоятельно решать, будет ли жить их ребенок. В то же время в США в марте 2004 г. был принят закон, согласно которому человеческая жизнь начинается и, соответственно, охраняется с момента не рождения, а зачатия, т. е. причинение вреда еще не родившемуся ребенку законодатели приравняли к причинению вреда человеку [2]. Таким образом, человеческий эмбрион получил право на защиту американского государства. И во Франции в феврале 2008 г. также был создан прецедент, свидетельствующий, по мнению представителей общественности и духовенства, о признании за нерожденным ребенком прав личности.
Этот вывод проистекает из решения Кассационного Суда Франции, являющегося наивысшей инстанцией французского правосудия, который постановил, что детям, родившимся мертвыми или умершими в результате преждевременных родов, родители могут официально дать имена и похоронить как членов семьи [24].
В связи с этим представляют интерес содержащиеся в белорусском законодательстве нормы, определяющие критерии живорождения, рекомендованные ВОЗ. Так, родившиеся (живыми или мертвыми) на сроке после 22 недель (т. е. в перинатальном периоде) беременности подлежат обязательной регистрации в органах ЗАГС, а в случае смерти начиная с 22 недель беременности заполняется Свидетельство о перинатальной и младенческой смерти [14].
Представляется, что данная и иные вышеперечисленные нормы свидетельствуют о фактической защите права на жизнь ребенка еще до появления на свет. Следовательно, исходя из принципа гуманности, производство женщиной аборта, особенно на последних стадиях беременности, не будет соответствовать этому праву.
4.Закрепление начала охраны жизни на международном уровне
Анализируя принятые в рамках ООН международные документы, касающиеся правовой охраны жизни, целесообразно обратиться к Декларации прав ребенка, принятой резолюцией 1386 (XIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 г., которая подчеркивает, что «…ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения» [4, с. 385]. Аналогичную формулировку содержит и преамбула Конвенции о правах ребенка 1989 г. [9, с. 242].
Иные международно-правовые акты универсального и регионального уровня не конкретизируют вопрос временных критериев появления права человека на жизнь. Исключение составляет лишь Американская конвенция о правах человека, которая провозглашает право на уважение жизни человека, как правило, с момента зачатия [1, с.
870].
Однако перед Европейской комиссией и Европейским судом по правам человека несколько раз ставился вопрос о пределах действия гарантий, предоставляемых статьей 2 Конвенции о правах человека 1950 г. [8, с. 761] в разрезе определения времени начала и окончания жизни, подлежащей охране, и прежде всего проблемы защиты плода, находящегося в утробе матери. В некоторых жалобах, признанных, однако, неприемлемыми по определенным основаниям, заявители утверждали, что законодательное допущение абортов образует нарушение данной статьи (Дело «Х. против Великобритании» 1980 г., дело «Кнудсен против Норвегии» 1985 г. и др.). Тем не менее, Комиссия сформулировала ряд правовых позиций относительно допустимости медицинского прерывания беременности [21].
Так, в решении по жалобе «X. против Великобритании» Комиссия рассматривала вопрос, охватывается термином «жизнь» только жизнь уже родившегося человека или в ряде случаев данный термин может иметь специальное значение в зависимости от контекста, в частности, подразумевать и «нерожденную жизнь», и указала на три возможных варианта решения данной проблемы: (1) положения статьи 2 Конвенции не распространяются на плод, находящийся в утробе матери; (2) признается право плода на жизнь с определенными ограничениями; (3) статья 2 безоговорочно признает право плода на жизнь. Последний вариант посчитали полностью неприемлемым в связи с нарушением права матери на жизнь [21].
Остальные альтернативные варианты Комиссия не обсуждала, так как в данном деле речь шла об искусственном прерывании беременности на ее ранней стадии по медицинским показаниям. Однако Комиссия подчеркнула, что внутреннее право почти всех государств — участников Конвенции в момент ее разработки допускало возможность аборта в случае угрозы жизни матери.
По мнению комментаторов Конвенции, если признать, что статья 2 охраняет право на жизнь человеческого эмбриона, то конфликт между соответствующими правами и интересами необходимо будет решать с учетом обстоятельств конкретного дела [22].
Таким образом, Комиссия не пришла к однозначному выводу о том, что нерожденный ребенок не является субъектом права на жизнь. Однако в деле «Брюггеман и Шойтен против Федеративной Республики Германия» Комиссия отметила, что законодательное ограничение возможности искусственного прерывания беременности преследует легитимную цель предотвращения преступлений и защиты прав других лиц. При этом «защита прав других лиц» предполагает и защиту жизни плода в утробе матери [21].
Вопрос о статусе эмбриона, находящегося в утробе матери, поднимался в деле «»Открытая дверь» и «Дублинская повитуха» против Ирландии» 1988 г. [21]. Заявители полагали нелогичным распространять значение термина «права других лиц» статьи 8 Конвенции и на права неродившегося ребенка, хотя правительство Ирландии утверждало, что статья 2 Конвенции 1952 г. защищает и право нерожденного ребенка на жизнь. Однако Суд решил, что в настоящем деле ему нет необходимости определять, гарантирует ли Конвенция право на аборт, равно как и то, защищает ли статья 2 Конвенции право на жизнь плода в утробе матери, и рассматривал исключительно вопрос о том, является ли ограничение свободы заявителей получать и распространять информацию необходимым в демократическом обществе условием для охраны нравственности.
Интерес представляют также отдельные мнения ряда судей, выражающих несогласие с общей позицией суда по данному делу (частично особое мнение судьи Ф. Матшера; особое мнение судей Л. Э. Петтити, К. Руссо и др.). Судьи, оставшиеся в меньшинстве, полагали, что Конвенция должна защищать право нерожденного ребенка на жизнь, по крайней мере, в том случае, когда оно гарантируется внутренним правом государства-участника [21].
В период рассмотрения данного дела статья 40.3.3 Конституции Ирландии содержала положение о защите прав нерожденных детей. Решение суда было вынесено на основе приоритета прав человека — беременной женщины, свободной принимать решение об аборте.
Однако судьи признали, что запрет абортов преследует законную цель — защиту нравственности, подразумевающую в том числе и охрану права нерожденного ребенка на жизнь [23, с. 70]. Впоследствии в результате референдума 1992 г. Конституция Ирландии была изменена во исполнение этих решений [12, с. 24].
Таким образом, практика международных судебных органов свидетельствует о том, что человеческий эмбрион может быть наделен некоторым ограниченным правовым статусом, что соответствует умеренной теории начала охраны жизни человека.
Заключение
С точки зрения автора, в белорусском законодательстве имеется достаточное количество нормативных актов, свидетельствующих об охране прав человека еще до рождения. Поэтому считаем необходимым определять началом жизни не момент рождения человека, а достижение внутриутробным зародышем определенного этапа развития, позволяющего определить его как человеческое существо, наделенное специальной правосубъектностью и обеспечиваемое гражданско-правовой защитой. Обеспечить соответствующее нормативное закрепление данного положения возможно путем дополнения статьи 24 Конституции Республики Беларусь формулировкой: «Государство гарантирует уважение человеческой жизни с момента зачатия» и внесения изменений в статью 16 Гражданского кодекса Республики Беларусь в части закрепления за неродившимся ребенком относительной правоспособности.
Законодательное определение права на жизнь человеческого эмбриона с момента зачатия (с определенными ограничениями) прежде всего будет способствовать его защите (в частности, при принятии решения об искусственном прерывании беременности не по медицинским показаниям), формированию определенного отношения общества к созданию и планированию семьи, возможно, более гуманному и морально оправданному отношению к человеческому эмбриону, а также может рассматриваться в качестве обоснования для его правомерного использования в трансплантационных и научно-исследовательских целях.
Однако такой сложный вопрос не может быть решен однозначно только лишь на основании правовых исследований. К его решению необходимо привлекать медиков, философов и, как это ни покажется странным, богословов, зачастую обосновывающих свои позиции вполне мирскими аргументами.
В настоящее время в обществе пока нет единого подхода к разрешению таких сложных проблем, как определение момента рождения, легитимность и моральная обоснованность прерывания беременности, поэтому и законодатель не всегда может адекватно дефинировать их. Тем не менее, необходимость их закрепления в законодательстве представляется необходимой, хотя разрешение этих вопросов связано с формированием и развитием не только правовой культуры, морали и правового сознания общества, но и культуры вообще, а также с особенностями менталитета и исторической традиции.
Литература
1. Американская конвенция о правах человека // Международные акты о правах человека: сб. док. Изд. 2. М.: Норма-ИНФРА-М, 2002. С. 867—886.
2. Веденкова, А. Трехмесячный зародыш уже умеет зевать [Электронный ресурс] // Информационный портал УТРО.ru. Режим доступа: <http://www.utro.ru/articles/2004/06/29/324199.shtml>. Дата доступа: 12.03.2008.
3. Гражданский кодекс Республики Беларусь: принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г.: одобр. Советом Респ. 19 нояб. 1998 г.: текст Кодекса по состоянию на 1 марта 2008 г. [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. Минск, 2008.
4. Декларация прав ребенка // Международная защита прав и свобод человека: сб. док. М.: Юрид. лит., 1990. С. 385—388.
5. Драгонец, Я. Современная медицина и право / Я. Драгонец, П. Холендер. М.: Юрид. лит., 1991.
6. Ежегодно в мире совершается более 55 миллионов абортов [Электронный ресурс] // Сайт Русской православной церкви. Режим доступа: <http://www.patriarchia.ru/db/text/219841.html>.Дата доступа: 12.04.2008.
7. Интервью с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям А. В. Чуевым // Нотариус. 2004. № 2. С. 45—48.
8. Конвенция о защите прав человека и основных свобод // Права человека: сб. междунар.-правовых док. / сост. В. В. Щербов. Минск: Белфранс, 1999. С. 761—772.
9. Конвенция о правах ребенка // Сборник международных договоров СССР. Вып. XLVI. М., 1993. С. 242—257.
10. Лаговский, В. Дети в утробе зевают, улыбаются и плачут // Комсомольская правда. 2004. 2 июля.
11. Михайлова, И. А. Право на жизнь: актуальные проблемы законодательства // Рос. судья. 2005. № 8. С. 23—28.
12. Нешатаева, Т. Н. Суд и общепризнанные принципы и нормы международного права // Вестник ВАС РФ. 2004. № 3. С. 21—27.
13. О мерах по совершенствованию акушерско-гинекологической службы Республики Беларусь: приказ Мин-ва здравоохранения Респ. Беларусь от 23 дек. 2004 г. № 288 [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. Минск, 2008.
14. О переходе на рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения критерии живорождения и мертворождения: приказ-постановление Мин-ва здравоохранения Респ. Беларусь, Гос. комитета Респ. Беларусь по статистике и анализу от 9 нояб. 1993 г. № 254/75 [Электронный ресурс] // Там же.
15. О порядке проведения операций искусственного прерывания беременности: приказ Мин-ва здравоохранения Респ. Беларусь, 5 апр. 1994 г., № 71 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2002. № 101. 8/6689.
16. О социальной защите граждан, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС: Закон Респ. Беларусь от 22 февр. 1991 г. № 634-XII [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. Минск, 2008.
17. Перевозчикова, Е.В. Конституционное право на жизнь и правовой статус эмбриона человека / Е.
18. Ребеко, Н. В. Охрана жизни и право на смерть [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. Минск, 2007.
19. Репин, B. C. Новые биотехногенные реальности в медицине XXI века: место и роль биоэтики // Медицина и право: материалы конф. Москва, февраль 1999 г. М.: Междунар. акад. предпринимательства, 1999. С. 81—101.
20. Сивец, С. Конституционные гарантии института «Право на жизнь» // Судовы веснiк. 1997. № 4. С. 51—53.
21. Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям Конституции Российской Федерации. Право на жизнь [Электронный ресурс] // Информационная система по документам Европейского суда по правам человека и тематическим публикациям. Режим доступа: <http://www.echr-base.ru/pravo4.jsp>. Дата доступа: 14.02.2008.
22. Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям Конституции Российской Федерации. Право на неприкосновенность частной жизни [Электронный ресурс] // Там же. Режим доступа: <http://www.echr-base.ru/pravo6.jsp>. Дата доступа: 15.02.2008.
23. Туманова, Л. В. Защита семейных прав в Европейском суде по правам человека / Л. В. Туманова, И. А. Владимирова [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: Россия. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. Минск, 2008.
24. Французские епископы хотят однозначного признания за человеческими эмбрионами легального статуса личности [Электронный ресурс] // Религия и СМИ. Режим доступа: <http://www.religare.ru/article51070.htm>. Дата доступа: 12.04.2008.
25. Шевчук, С. С. Некоторые проблемы правового регулирования применения искусственных методов репродукции // Мед. право. 2003. № 1. С. 37—41.
26. The Protection of the Human Embryo in vitro: report by Working Party on the Protection of the Human Embryo and Fetus [Electronic resource] // Council of Europe.
Дата доступа: 12.04.2008.
В. Перевозчикова, Е. А. Панкратова // Мед. право. 2006. № 2. С. 14—18.
Mode of access: <http://www.coe.int/T/E/Legal_Affairs/Legal_co-operation/Bioethics/Activities/Human_embryo_and_foetus/CDBI-CO-GT3(2003)13E.pdf>. Date of access: 12.03.2008.Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter
В РПЦ призвали защищать права человеческого эмбриона
https://ria.ru/20190626/1555934227.html
В РПЦ призвали защищать права человеческого эмбриона
В РПЦ призвали защищать права человеческого эмбриона
Межсоборное присутствие Русской православной церкви разработало проект документа «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия», в котором эмбрион… РИА Новости, 15.03.2021
2019-06-26T14:49
2019-06-26T14:49
2021-03-15T14:10
религия
россия
русская православная церковь
общество
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn23.img.ria.ru/images/104488/73/1044887328_0:158:3077:1889_1920x0_80_0_0_795cc02a09a7105e3d02a52c1628710e.jpg
МОСКВА, 26 июн – РИА Новости. Межсоборное присутствие Русской православной церкви разработало проект документа «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия», в котором эмбрион называется «уникальным развивающимся человеческим существом», чьи «права» предлагается закрепить в российском законодательстве.Проект Межсоборного присутствия — совещательного органа РПЦ — опубликован на сайте Московского патриархата с целью его дальнейшего обсуждения и направлен на обсуждение в епархии до конца сентября, после чего он будет доработан и представлен Архиерейскому Собору или Священному Синоду на уже окончательное утверждение.»С самого момента зачатия эмбрион — не просто оплодотворенное яйцо; он является уникальным развивающимся человеческим существом… Аборт на любом сроке беременности является убийством человека», — говорится в проекте документа.Поскольку «эмбрион является человеком, в связи с этим ему принадлежит ряд прав, которые необходимо отстаивать», утверждают в Московском патриархате.
«Каждый человек имеет право развиваться и раскрывать себя как личность от зачатия до естественной смерти. Православная церковь подчеркивает, что фундаментальные права эмбриона как человеческой личности должны быть закреплены в законодательстве», — отмечается в документе.Также, в соответствии с проектом, эмбрион имеет «право на человеческую идентичность» и «институты общества должны обеспечивать и защищать это право».В разделе «Право на жизнь» говорится, что «недопустимы научные эксперименты с эмбрионами и их замораживание». Таким образом, не принимаются, в том числе, технологии искусственного оплодотворения (ЭКО). «Тот факт, что для тысяч эмбрионов возможность развития и жизни заменяется экспериментами и смертью, подрывает достоинство человека и нарушает право на жизнь», — отмечают разработчики документа.В тексте говорится, что «Священное Писание рассматривает жизнь как благой дар Благого Бога» и что в нем «признается существование человека с момента зачатия», в подтверждение чего приводится ряд ссылок на места из Ветхого и Нового Заветов. «Все эти тексты Священного Писания подчеркивают, что с библейской точки зрения тождество личности человека непрерывно с момента, когда Бог дает жизнь в зачатии, и до момента смерти», — заключают в РПЦ.
https://ria.ru/20171025/1507562284.html
https://ria.ru/20190519/1553618065.html
https://ria.ru/20190422/1552950118.html
россия
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2019
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.
xn--p1ai/awards/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
религия, россия, русская православная церковь, общество
МОСКВА, 26 июн – РИА Новости. Межсоборное присутствие Русской православной церкви разработало проект документа «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия», в котором эмбрион называется «уникальным развивающимся человеческим существом», чьи «права» предлагается закрепить в российском законодательстве.
Проект Межсоборного присутствия — совещательного органа РПЦ — опубликован на сайте Московского патриархата с целью его дальнейшего обсуждения и направлен на обсуждение в епархии до конца сентября, после чего он будет доработан и представлен Архиерейскому Собору или Священному Синоду на уже окончательное утверждение.
25 октября 2017, 20:37Религия и мировоззрениеПатриарх Кирилл: жизнь человека ценна на всех ее этапах«С самого момента зачатия эмбрион — не просто оплодотворенное яйцо; он является уникальным развивающимся человеческим существом… Аборт на любом сроке беременности является убийством человека», — говорится в проекте документа.
Поскольку «эмбрион является человеком, в связи с этим ему принадлежит ряд прав, которые необходимо отстаивать», утверждают в Московском патриархате.
«Каждый человек имеет право развиваться и раскрывать себя как личность от зачатия до естественной смерти. Православная церковь подчеркивает, что фундаментальные права эмбриона как человеческой личности должны быть закреплены в законодательстве», — отмечается в документе.
19 мая 2019, 17:54Религия и мировоззрениеПатриарх Кирилл призвал закрыть тему абортовТакже, в соответствии с проектом, эмбрион имеет «право на человеческую идентичность» и «институты общества должны обеспечивать и защищать это право».
В разделе «Право на жизнь» говорится, что «недопустимы научные эксперименты с эмбрионами и их замораживание». Таким образом, не принимаются, в том числе, технологии искусственного оплодотворения (ЭКО). «Тот факт, что для тысяч эмбрионов возможность развития и жизни заменяется экспериментами и смертью, подрывает достоинство человека и нарушает право на жизнь», — отмечают разработчики документа.
В тексте говорится, что «Священное Писание рассматривает жизнь как благой дар Благого Бога» и что в нем «признается существование человека с момента зачатия», в подтверждение чего приводится ряд ссылок на места из Ветхого и Нового Заветов. «Все эти тексты Священного Писания подчеркивают, что с библейской точки зрения тождество личности человека непрерывно с момента, когда Бог дает жизнь в зачатии, и до момента смерти», — заключают в РПЦ.
22 апреля 2019, 20:32Религия и мировоззрениеМедики призвали включить снижение абортов в критерии оценки местных властейПравосубъектность эмбриона/плода человека » Акушерство и Гинекология
В обзорной статье изложены основные концепции правового статуса эмбриона/плода человека на основании изучения российского и международного права. Важность проблемы обусловлена несовершенством законодательства в данной области, что становится особенно актуальным в связи с прогрессивно развивающимися технологиями в области вспомогательной репродукции и фетальной медицины.1 ФГБУ «НМИЦ АГП им. В.И Кулакова» Минздрава России, Москва, Россия; 2 ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)», Москва, Россия; 3 Союз медицинского сообщества «Национальная Медицинская Палата», Москва, Россия
эмбрион
плод
правовой статус
вспомогательные репродуктивные технологии
фетальная хирургия
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.
12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ). 12 декабря 1993 г. Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399.Всеобщая декларация прав человека. Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948. Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_120805.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с Протоколом
Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН). Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5531.
Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (заключена в Минске 26.05.1995) (вместе с «Положением о Комиссии по правам человека Содружества Независимых Государств», утв. 24.09.1993). Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_6966.
Лафитский В.И., ред. Сравнительное правоведение: национальные правовые системы. т. 2. Правовые системы Западной Европы. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; 2012. Доступно по: http://base.garant.ru.
Декларация прав ребенка. Провозглашена резолюцией 1386 (ХIV) Генеральной Ассамблеи от 20 ноября 1959 года. Доступно по: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=INT&n=15160#08531979475126621.
Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989) (вступила в силу для СССР 15.09.1990). Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_9959.
Американская Конвенция о правах человека от 22 ноября 1969 года. Доступно по: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=INT&n=16783#05144180715127186.
Шарингер Л., Шпехт Л., ред. Общее гражданское уложение Австрийской Республики.
Пер. с нем. М.: Статут; 2013: 50.Рыжова А.А. Конституционная правосубъектность граждан в условиях развития биомедицинских технологий: дисс. … канд. юрид. наук. Пенза; 2018.
Понкин И.В., Понкина А.А., Еремян В.В., Кузнецов М.Н. О правовых основаниях правового признания ценности жизни, человеческого достоинства и права на жизнь ребенка, находящегося на перинатальной стадии развития. Нравственные императивы в праве. 2014; 2: 4-46.
Мохов А.А. Неродившийся ребенок – субъект правоотношений? Семейное и жилищное право. 2019; 4: 14–8.
Эванс против Соединенного Королевства (Evans v. United Kingdom) (N 6339/05). По материалам Постановления Европейского Суда по правам человека от 10 апреля 2007 года (вынесено Большой Палатой). Доступно по: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=43157#04146971371223015.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 N 146-ФЗ (ред. от 18.03.2019). Доступно по: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?from=34154-0&rnd=6C9218965C9C85C2244FF06A0D0E7998&req=doc&base=LAW&n=320450&REFDOC=34154&REFBASE=LAW#1n2xopwf4ft.
Япония 1890-2011 Хрестоматия. Учебное пособие. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина; 2012.
- First Embryo Disposition Case – Davis v. Davis, 842 S.W.2d 588, 597 (Tenn. 1992). Available at: https://biotech.law.lsu.edu/cases/cloning/davis_v_davis.htm
Романовский Г.Б. Статус эмбриона в современном праве. Гражданин и право. 2011; 12: 23-32.
- Application/Requ tTE N°6959/75 Rosemarie BRÜGGEMANN and Adelhaid SCHEUTEN v/FEDERAL REPUBLIC OF GERMANY Rosemarie BRUGGEMANN et Adelhaid SCHEUTEN c/REPUBLIQUE FEDERALE D’ALLEMAGN E DECISION of 19 May 1976 on the admissibility of the application DECISION. Available at: https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22itemid%22:[%22001-74824%22
Закон РФ от 22.12.1992 N 4180-1 (ред. от 23.05.2016) “О трансплантации органов и (или) тканей человека.
” Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_4692.Перевозчикова Е.В. Конституционное право на жизнь и репродуктивные права человека: дисс. … канд. юрид. наук. Казань; 2006.
12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ). 12 декабря 1993 г. Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399.
Пер. с нем. М.: Статут; 2013: 50.
” Доступно по: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_4692.Поступила 31.01.2020
Принята в печать 07.02.2020
Долгушина Наталия Витальевна, д.м.н., профессор, заместитель директора – руководитель департамента организации научной деятельностиФГБУ «НМИЦ АГП им. В.И. Кулакова» Минздрава России. Teл.: +7 (495) 438-49-77. E-mail: [email protected]. https://orcid.org/0000-0003-1116-138X
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4
Чупрова Антонина Юрьевна, д.юр.н., профессор, профессор кафедры уголовного права и криминологии ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)». E-mail: [email protected]
Адрес: 117638, Россия, Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1
Айдарова Лилия Альбертовна, руководитель юридической службы Союза медицинского сообщества «Национальная Медицинская Палата».
E-mail: [email protected]. Адрес: 119180, Россия, Москва, ул. Малая Якиманка, д. 22, стр. 2
Сухих Геннадий Тихонович, академик РАН, д.м.н., профессор, директор ФГБУ «НМИЦ АГП им. В.И. Кулакова» Минздрава России.
E-mail: [email protected]. Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4
Для цитирования: Долгушина Н.В., Чупрова А.Ю., Айдарова Л.А., Сухих Г.Т. Правосубъектность эмбриона/плода человека.
Акушерство и гинекология. 2020; 4:6-10.
https://dx.doi.org/10.18565/aig.2020.4.6-10
Чьи права самые правильные? Дилемма автономии в обществе: об абортах, женщинах и человеческой жизни — Австралийский институт международных отношений
В дебатах о репродуктивных правах моральный статус эмбриона и плода в значительной степени находится в центре анализа. Интересы и выбор женщин в полной мере обсуждались только с 1970-х годов. Впоследствии растущее число решений Верховного суда и усилия правительства во всем мире привели к более широкому признанию права на аборт или, в некоторых случаях, права на неприкосновенность частной жизни, которое ведет к праву на аборт.Эта тенденция привела к тому, что аборты стали чаще относить к проблеме здоровья женщин, а не к вопросу о праве эмбриона или плода на жизнь. Однако католические философы-моралисты и другие защитники абортов по-прежнему выступают против легализации и декриминализации абортов. Первичный конфликт между философами-феминистами и защитниками жизни — это перевешивание одного набора прав над другим (если принято считать, что эмбрион или плод имеют какие-либо права).
Защитники жизни утверждают, что эмбрион и плод обладают потенциальной индивидуальностью, а это означает, что в случае доношения плод, скорее всего, вырастет во взрослого человека с полными социальными и политическими правами. Напротив, сторонники выбора утверждают, что эмбрион или плод не могут претендовать на права, которые он унаследует в возможной будущей взрослой жизни, и что индивидуальная телесная автономия женщины превосходит потенциальную жизнь и потенциальные права плода. Женщина уже является взрослым человеком с правами.Между этими двумя утверждениями существуют разные точки зрения, при этом некоторые утверждают, что плод в некотором роде то же самое, что и насильник, поскольку он нежелателен и навязан женщине без согласия находиться в ее теле, в то время как другие видят возражение против этого. доступ женщин к абортам является отражением более широких патриархальных проблем неравенства женщин в обществе и сохранения роли женщин как естественных родительниц и опекунов.
Права на аборт также рассматриваются в контексте международного дискурса о правах человека и о том, как эти отношения могут завершить обсуждение права плода на жизнь.В мире есть несколько примеров, когда разработка законодательства об абортах опиралась на международные обязательства в области прав человека и прав женщин. Основываясь на правозащитном тезисе Дэвида Любана и придерживаясь феминистской позиции в отношении абортов, эта статья представляет «человечность» как социальную конструкцию, посредством которой ни одному писателю или философу не удалось точно определить, что на самом деле делает человека человеком, кроме того, что приписывают другие группы людей. люди. При изучении этих различных линз вопрос нравственности абортов кажется несущественным, поскольку политические права и мораль — это всего лишь конструкции, позволяющие организовать общество так, чтобы оно было предсказуемым и стабильным.Защитники жизни представляют собой пожизненное угнетение прав, независимости, сексуальной свободы и равенства женщин. Это отражает доминирующую христианскую доктрину деторождения, которая повлияла на формирование гендерных ролей в социальных условиях. В конечном итоге эмбрион и плод не являются людьми и не имеют права на жизнь. Даже если эмпирически будет доказана принадлежность эмбриона или плода к человеку, все равно будет считаться, что права женщины важнее заявленных прав эмбриона или плода.
Про-лайф и «человечность» плода
Основы доминирующего про-лайф-статуса проистекают из принципа потенциальности Аристотеля, который был принят католическими философами для обоснования морального статуса эмбрионов и зародышей.[1] Аристотель утверждал: «Все живые существа, включая бессмысленные растения, имеют благо или цель, присущие их видам, к которым они естественным образом стремятся развиваться из бесформенного или потенциального состояния». [2] Исходя из этого рассуждения, католические философы утверждают, что поэтому по своей сути неправильно убивать эмбрионы или зародыши, потому что они в конечном итоге станут взрослыми в более позднем возрасте. Именно способность эмбриона и плода стать разумным, самосознательным и рациональным существом наделяет его правом на жизнь.[3] Исходя из этого утверждения, есть несколько аргументов, которые защитники абортов и католические философы в равной степени называют оправданием отказа в аборте женщинам. Архетипические аргументы в защиту жизни утверждают, что человеческая жизнь начинается с зачатия. Плоды отображают физические характеристики человека и генетический код, достаточный для того, чтобы быть человеком. Если убивать людей — это неправильно, то и делать аборт — неправильно, поскольку у зародышей те же биологические свойства, что и у рожденных людей.[4] Но неправота убийства — это моральная дилемма. Что правильно, а что неправильно, определяется моралью, а биологические свойства человека или плода не являются основанием для моральных обязательств, связанных с абортами и убийствами. Если бы это было так, то можно было бы использовать рассуждения, чтобы утверждать, что убивать что-либо, показывающее биологическую жизнь, неправильно. Кроме того, Питер Сингер предполагает, что, хотя защитники аристократии утверждают, что человеческая жизнь возникает с момента зачатия, это проблематично, потому что в течение периода после зачатия эмбрион может разделиться на близнецов, поэтому предполагая, что момент зачатия представляет собой скопление клеток. а не человек.[5] Следовательно, эти идеи были расширены, чтобы ответить на вопрос о моральном измерении плода и аборта.
Дон Маркиз представляет аргумент в пользу аморальности аборта, утверждая, что преднамеренный аборт недопустим и относится к той же категории, что и убийство или убийство невиновного взрослого человека, за исключением некоторых редких случаев. [6] Его центральный тезис о том, почему делать аборт неправильно, состоит в том, что он лишает эмбрион или плод «будущего, подобного нашему». [7] Быть убитым означает, что человек теряет возможность «переживаний, действий, проектов и удовольствий», которые составили бы будущее этого человека.[8] Маркиз следует этим рассуждениям с идеей, что единственное обстоятельство, при котором потеря жизни плода оправдана, — это если последствия отказа от прерывания беременности приводят к такой же большой потере, как и эта потенциальная жизнь. [9] Другими словами, если матери суждено умереть, если она продолжит беременность, то можно прервать плод. В дополнительных случаях, если беременность наступила в результате изнасилования или инцеста, это также допустимо. Критики защитников абортов утверждают, что склонность делать исключения для абортов в случаях изнасилования и инцеста предполагает, что защитников абортов меньше побуждает « невиновность » плода, а в большей степени — желание навязывать женщинам добродетель.[10] Более того, если принять лишение маркиза возможности оправдания в будущем, это будет означать, что почти любую человеческую деятельность, которая угрожает будущим средствам к существованию плода, можно было бы считать морально отвратительным или неправильным. Например, если люди съели всю рыбу в море, можно было бы утверждать, что мы угрожаем будущим правам этих плодов на доступ к рыбе. Мартин Ронхеймер предполагает, что плод не станет человеком, если он уже был биологически человеческим индивидуумом. Скорее, плод — это человек, который в конечном итоге актуализирует свою личность.[11] Ронхеймер оправдывает свое утверждение, предлагая идею «ретроспективной идентичности». Этим он предполагает, что это нарушило бы интересы нынешнего «я» в выживании и праве на жизнь, если бы он / она был убит посредством аборта. [12] Таким образом, можно предположить, что нынешний плод пожелал бы такого же выживания и права на жизнь. [13] Эти представления о том, что составляет человеческую жизнь с моральной точки зрения, и о том, имеет ли эмбрион или плод право на жизнь, в течение значительного времени влияли на доступ женщин к абортам и их репродуктивные права.Однако, даже если доказано, что плод имеет моральную ценность, это не обязательно приводит к выводу о необходимости отмены абортов.
Что касается дебатов об абортах, есть свидетельства, ведущие к конфликту прав в нашем обществе. Рассмотрим следующее гипотетическое упражнение:
Представьте, что женщина беременна сиамскими близнецами. Врач говорит, что они умрут в течение 6 месяцев после рождения, если их не разлучат при рождении. В этом случае один из близнецов проживет полную взрослую жизнь, а другой умрет почти сразу.Разве неправильно позволить одному умереть, чтобы спасти другого? Или это правильно / неправильно, позволить им обоим умереть?
Этот пример демонстрирует загадку конкурирующих прав. Если делать аборт из-за их права на жизнь неправильно, то отсюда следует, что нельзя убивать новорожденного. Однако, если женщина не выберет вариант разлучения близнецов, они оба умрут. Если мать выбирает операцию, она нарушает право на жизнь близнеца, который умрет. Но близнец неизбежно умрет; это просто вопрос времени.Сохранение гарантированной жизни ценится выше, чем сохранение потенциальной (пусть и короткой) жизни.
Майкл Тули категорически отвергает представление о том, что плод обладает правом на жизнь. Тули утверждает, что «организм обладает серьезным правом на жизнь только в том случае, если он обладает представлением о себе как о непрерывном субъекте переживаний и других психических состояний» [14]. Он предполагает, что человек является личностью только в том случае, если он может иметь желание продолжать существовать. [15] Это вызывает серьезную проблему при рассмотрении кого-то, находящегося в коме.Коматозный человек не может выразить желание продолжать свое существование. В такой ситуации коматозные люди по-прежнему считаются личностями. Возможно, из-за их прошлого опыта социального взаимодействия, эмоций, мыслей и выражений или просто потому, что каждый из них был признан обществом, в котором они живут, как личности, как политически (с гражданством и формальными правами), так и в социальном плане (с отношениями). .
Айн Рэнд утверждает, что «приравнивать потенциал к реальному — порочно: отстаивать жертву последнего перед первым невыносимо.[16] Питер Сингер предполагает, что моральный статус плода или эмбриона не выше, чем у нечеловеческого животного, при такой же способности к рациональности, самосознанию или эмоциональному распознаванию. Ни один плод не должен претендовать на жизнь на том же уровне, что и человек [17]. Рэнд далее предполагает, что если бы было принято, что прерывание беременности эмбриона или плода было морально неправильным из-за его потенциальной жизни, то можно было бы утверждать, что уничтожение или растрата спермы или яйцеклетки также аморальна [18]. В соответствии с этим рассуждением, каждый раз, когда мужчина эякулирует, можно сказать, что он разрушает или убивает потенциальную жизнь этих сперматозоидов, аналогично любому менструальному циклу женщины, который разрушает потенциальную жизнь яйцеклетки.Ясно, что существуют проблемы, связанные с защитой жизни. По-прежнему существуют концептуальные препятствия в отношении морального статуса эмбриона и плода, и есть проблема, касающаяся коллизии прав. Этот вопрос рассматривается в феминистской философии абортов.
Аргумент в пользу выбора: право женщины на телесную автономию
«Запрет [на аборт] ставит женщин, случайно в силу их биологии, в постоянно и безвозвратно подчиненное положение по сравнению с мужчинами.’ [19]
Традиционные гендерные и сексуальные роли, а также экономические и политические структуры способствовали доминированию женщин над мужчинами на протяжении всей истории [20]. В 1965 году был проведен неизбирательный опрос американцев для оценки отношения к легальным абортам. Неудивительно, что самый высокий процент одобрения абортов (от 55% до 71%) связан со случаями, когда здоровье женщины находилось в опасности, беременность была результатом изнасилования или существовала значительная вероятность деформации плода.Однако, если аборт был результатом финансовых проблем, эмоциональных проблем или просто нежелательной беременности, одобрение оценивалось намного ниже (от 15% до 21%) [21]. Это отражает более широкое отношение, культивируемое нормами и ценностями, относящимися к моделям сексуального поведения и традиционным ролям женщин как родительниц, опекунов, матерей и жен [22].
Развитие абортов в законодательстве часто связывают с решением Верховного суда США 1973 года по делу Roe v. Wade .Это обнаружило, что конституционное право на неприкосновенность частной жизни включает право принять решение сделать аборт. [23] Однако это не означало, что доступ женщин к абортам будет справедливым с точки зрения государственного финансирования. Государство установило принцип невмешательства в решения женщин об аборте, но, как следствие, такое невмешательство в «личные дела» означало бы, что женщины не могли требовать государственной поддержки для проведения абортов [24]. Как заявляет Кэтрин Маккиннон, «женщинам было предоставлено право на аборт как частную привилегию, а не как общественное право.[25] Маккиннон отвергает доводы в пользу неприкосновенности частной жизни, утверждая, что конфиденциальность традиционно относится к сфере домашнего хозяйства, где мужчины занимали руководящие должности в организации секса и семейной жизни. [26] С тех пор писатели и философы-феминистки работают над решением проблемы абортов с точки зрения прав женщины, а не права плода на жизнь.
Джудит Джарвис Томсон выдвинула новаторский аргумент о том, что женщины имеют имущественный интерес в своем теле и что плод является посягателем на собственность женщины.Таким образом, женщина имеет право избавиться от вторжения плода [27]. Томсон использует аналогию со скрипачкой, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения:
Вы просыпаетесь и обнаруживаете себя спиной к бессознательному скрипачу, который чрезвычайно знаменит. У него смертельная болезнь почек, и вы единственный человек, у которого правильная группа крови может помочь. Общество любителей музыки похитило вас, поэтому вы оказались там невольно. Если вы отключитесь от него, он умрет. Однако если вы пробудете там девять месяцев, он поправится.Вопрос в том, является ли морально неправильным то, что , а не спасти его жизнь? [28]
Эта идея вызывает вопрос о том, есть ли у людей обязанность или моральный долг спасать тех, кто не может спасти себя. Плод, как и коматозный, сиамский близнец и скрипач, лишен способности делать рациональный выбор, выражать желания и стремиться к выживанию. В этих обстоятельствах допустимо действовать в своих личных интересах, а не спасать жизнь другого, в частности, если это означает жертвовать собственными потребностями и желаниями.Это заставляет нас задаться вопросом: чьи права наиболее правильные?
Сторонники феминизма, такие как Национальная сеть женского здоровья, утверждают, что право на аборт является неотъемлемым правом всех женщин контролировать свое тело и жизнь [29]. Основная проблема феминисток, выступающих за выбор, заключается в том, что даже если плод имеет право на жизнь, право на существование в теле женщины не гарантируется [30]. Если согласие на беременность отсутствует или даже если оно было, но это согласие было отозвано, плод не имеет права на тело женщины или ее ресурсы.[31] Таким образом, необходимо представить согласие как временное и всегда зависящее от авторитета этого согласия. Как и в случае с половым актом, согласие женщины необходимо, чтобы это не было изнасилованием, однако она может отозвать это согласие в любой момент во время полового акта. То же самое относится к случаям, когда женщина забеременела из-за неэффективной контрацепции. [32] Если презерватив порвался или таблетка не препятствовала оплодотворению, женщина явно не дала согласия на оплодотворение плодом, поскольку она и ее сексуальный партнер предприняли шаги, чтобы остановить зачатие, независимо от его неудачи.Согласно этой логике, если женщина забеременела случайно, она имеет право «выселить» плод из своего тела. Стивен Кершнар следует за этим, утверждая, что в случае изнасилования женщины имеют право применить смертельную силу для прекращения действия. [33]
Сторонник выбора Элисон Джаггар утверждает, что в обществах, где матери несут ответственность за роды, воспитание детей и другую неоплачиваемую домашнюю работу, они должны контролировать решение об аборте. [34] В тех странах, где аборт является законным, свобода и права женщин на самостоятельность над своим телом часто ограничиваются законодательными требованиями о периодах ожидания после запроса на аборт.Это означает, что женщины принимают ошибочные решения и действуют импульсивно. [35] Очевидно, что обращение с абортами и права женщин отражают сексуальные и гендерные нормы, закрепленные в политических и социальных институтах. Для достижения абсолютного равенства и эмансипации женщин право на аборты и, что немаловажно, доступ к ним имеют основополагающее значение для права на сексуальную свободу и свободы играть любую социальную, экономическую или политическую роль, независимо от пола.
Право женщин на здоровье и различия в реализации государством
Если женщина решает, что она хочет сделать аборт, обычно есть веские причины.В большинстве случаев она попытается сделать аборт, независимо от того, считает ли она эту процедуру достаточно безопасной. Согласно недавнему докладу Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) о небезопасных абортах, 21,6 миллиона женщин во всем мире ежегодно делают небезопасный аборт, 18,5 миллиона из которых происходят в развивающихся странах, где более бедные женщины имеют ограниченный доступ к безопасным абортам. Из них 47 000 женщин ежегодно умирают от осложнений после небезопасных абортов, что составляет примерно 13% всех материнских смертей.[36] Аборт следует рассматривать как проблему общественного здравоохранения, а не вопрос прав плода, учитывая его часто фатальный исход. В международном праве Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW), принятая в 1979 году, гарантирует, что право на здоровье включает право на телесную автономию и включает сексуальную и репродуктивную свободу. Также в рамках права на здоровье женщины имеют право на получение доступной, недорогой и качественной помощи и услуг.[37] Однако во всем мире все еще существуют непоследовательные правовые подходы к абортам.
Австралия вновь обратилась к дебатам об абортах после недавней публикации редакционной статьи Кэролайн М. де Коста и Хизер Дуглас о «туризме для абортов». [38] Они утверждают, что в Австралии существует серьезная потребность в единообразии законодательства, чтобы женщины имели равный доступ к услугам по прерыванию беременности. В частности, они обеспокоены непропорциональным воздействием непоследовательных законов на женщин из сельских районов.[39] Аборт был декриминализован только в Виктории, Тасмании и на территории столицы Австралии (ACT). Ограничительная политика в отношении абортов в Южной Австралии, Квинсленде, Северной территории и Западной Австралии привела к развитию «абортового туризма», когда женщины вынуждены выезжать за границу, чтобы получить доступ к необходимым им услугам [40].
В отличие от непоследовательных законов Австралии об абортах, Колумбия представляет собой пример, когда государство признало, что, хотя плод может иметь конституционную ценность, непропорционально и неразумно заставлять человека жертвовать своим здоровьем в интересах защиты третье лицо (плод).[41] Криминализация медицинских услуг, в которых нуждаются только женщины, нарушает положения CEDAW, запрещающие дискриминацию по признаку пола. Решение Колумбии о легализации абортов по всей стране было основано на признании того, что принуждение к продолжению нежелательной беременности сопоставимо с сексуальным насилием. [42] В этом решении колумбийский случай показал, что, хотя плоды могут иметь определенные права на свои права, именно права женщин перевешивают возможные права плода.
Социальное конструирование гуманности и нравственности : Являются ли ценности аборта естественными и неизменными или же социально сконструированы?
«Человечность» — это развивающееся понятие.Лишь в 1967 году коренные австралийцы были конституционно признаны равными по закону с некоренными австралийцами. Концепция terra nullius, , которая лежала в основе обращения с коренными австралийцами до 1967 года, заключалась в том, что, когда британцы высадились на берег, на континенте не было людей, потому что у коренных жителей не было развитого понятия собственности. 43] В некотором смысле эта оценка коренных австралийцев была попыткой классифицировать как то, что составляет личность, так и то, что означает иметь права на собственность.Хотя коренные австралийцы разделяли биологические атрибуты людей, им не были предоставлены такие же права и признание личности, как у белых австралийцев. Похоже, что различие между двумя группами биологических людей было связано с политическим характером белых поселенцев над коренными австралийцами. Это отражает критическое заявление Дэвида Любана о том, что «человечность» — это вопрос закона; это вне метафизических религиозных представлений о личности. [44] Любан предполагает, что наша «человечность» проистекает из нашего характера политических животных .[45]
Концепция человеческой природы оспаривается между различными дисциплинами, где психологи видят людей в сущности похожими, в то время как социологи и антропологи видят огромные различия в культурах и верованиях, что составляет нашу «человечность». [46] Группа. то, что нас окружает, формирует «человечность» или личность человека. [47] Идентичность человека определяется его ассоциацией с социальной группой или сообществом, что позволяет предположить, что принадлежность к виду недостаточна для определения личности.[48] Чтобы безопасно быть личностями, со своими интересами и потребностями, был разработан набор правил и прав для поддержания безопасного пространства для коллективной жизни. Это отражает необщительность Иммануила Канта . Люди входят в общество с конкурирующими интересами, и, чтобы исправить этот конфликт, они использовали политику, чтобы организовать общество таким образом, чтобы оно не разрушалось. [49] Джаггар утверждает, что, называя кого-то, человек делает как эмпирическое заявление об их биологическом строении, так и приписывает ему моральный статус с соответствующими правами и обязанностями.Чтобы быть человеком, необходимо иметь физический опыт, социальный опыт и какое-то культурное наследие. [50]
Женщина — человек, потому что ее отношения, а также ее политический статус определяют ее личность как человека, обладающего правами и обязанностями. Что касается вопроса об аборте, то права женщин явно перевешивают возможные или будущие права плода. Противозаконно ценить права потенциального человека над реальной реальной женщиной с реальными потребностями, желаниями и правами.Такой подход к правам женщин на самоопределение и принятие решений также отражает более широкое гендерное неравенство, являющееся производным от религиозной доктрины и укоренившееся в политических и социальных институтах. Аборт больше не должен быть дискуссией о правах плода, это касается отдельной женщины и, в более широком смысле, общественного здоровья и равенства женщин. Этот объектив необходимо использовать во всех будущих законах по этому вопросу.
Нина Роксбург получила степень бакалавра международных отношений с отличием в 2015 году и сейчас работает научным сотрудником на факультете политики и философии в университете Ла Троб.Ее исследования в основном сосредоточены на сексуальной эксплуатации и надругательстве в миротворческих операциях и программах вмешательства, а также на торговле женщинами и детьми в целях сексуальной эксплуатации.
Ссылки:
[1] Линн М. Морган (2013) «Принцип потенциальности от Аристотеля до аборта», в Current Anthropology, Vol. 54, № 7, 15; Л. В. Самнер (1981) Аборт и моральная теория. Princeton University Press: Princeton, New Jersey, 169
[2] Morgan «The Potentiality Principal», 16
[3] Charles C.Камози (2012) Питер Сингер и христианская этика: за пределами поляризации , Cambridge University Press: Cambridge, 27
[4] Маркиз, Дон (1989) «Почему аборт аморален», в The Journal of Philosophy, Vol. 86, No. 4, 184
[5] Питер Сингер (1994) Переосмысление жизни и смерти. The Text Publishing Company: Мельбурн, Австралия, 94
[6] Marquis «Почему аборт аморален», 183
[7] Morgan «The Potentiality Principal», 18
[8] Marquis «Почему аборт аморален» , 189; [8] Тули, Майкл (2014) «Аборт» в Люпер, Стивен (редактор), Оксфордский спутник жизни и смерти, Cambridge University Press: Cambridge, 247
[9] Маркиз «Почему аборт аморален», 194
[10] Аллен, Анита Л.(1991) «Разумный феминизм племени: обзор эссе« Аборт: столкновение абсолютов »Лоуренса Х. Трайб», в Stanford Law Review, Vol. 44, No. 1, 191
[11] Ронхеймер, Мартин (2010) Этика продолжения рода и защита человеческой жизни: контрацепция, искусственное оплодотворение и аборты, Издательство Католического университета Америки: Вашингтон, округ Колумбия, 199
[12] Ронхеймер, Этика продолжения рода и защиты человеческой жизни, 200
[13] Ронхаймер, Этика продолжения рода и защиты человеческой жизни, 200
[14] Тули, Майкл (1972) «Аборт и детоубийство», в Philosophy and Public Affairs, Vol.2, No. 1, 44
[15] Тули, «Аборт и детоубийство», 46
[16] Морган, «Принцип потенциальности», 16
[17] Сингер, Питер (1993) Практическая этика, 2 nd Edition. Издательство Кембриджского университета: Кембридж, 395
[18] Сингер, Переосмысление жизни и смерти, 99
[19] Аллен, «Разумный феминизм племени», 190–191
[20] Фергюсон, Энн (1994) « Двадцать лет феминистской философии », в Hypatia, Vol.9, № 3, 201
[21] Шур, Эдвин М. (1968) «Аборт», в Анналы Американской академии политических и социальных наук, Vol. 376, 144
[22] Шур, «Аборт», 137
[23] Маккиннон, Кэтрин А. (1989) К феминистской теории государства, Издательство Гарвардского университета: Кембридж, 186
[24] Маккиннон, К феминистской теории государства, 187–188; 192; Хатуни, Валери (1997) Cultural Concepts: On Reproductive Technologies and the Remaking of Life, University of Minnesota Press: Minneapolis, 33
[25] MacKinnon, Towards a Feminist Theory of the State, 192
[26 ] Аллен, «Разумный феминизм племени», 191
[27] Аллен, «Разумный феминизм племени», 193
[28] Казкор, Кристофер (2011) Этика абортов: права женщин, человеческая жизнь и вопрос of Justice, Routledge: New York, 146
[29] Staggenborg, Suzanne (1991) Движение за выбор: организация и активность в конфликте с абортами, Oxford University Press: New York, 114
[30] Марковиц, Салли (1990) «Аборт и феминизм», в Социальная теория и практика, Vol.16, No. 1, 1
[31] Кершнар, Стивен (2015) «Плоды подобны насильникам: аргумент по поводу аборта, вдохновленный Джудит-Джарвис-Томсон», в Reason Papers, Vol. 37, № 1, 93
[32] Кершнар, «Плоды подобны насильникам», 93
[33] Кершнар, «Плоды подобны насильникам», 99
[34] Марковиц, «Аборт и феминизм», 4-5
[35] Аллен, «Разумный феминизм племени», 191
[36] Всемирная организация здравоохранения, (2008) Небезопасные аборты: глобальные и региональные оценки частоты небезопасных абортов и связанной с ними морали в 2008 году, 6 -е издание ,
[37] Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин, (2014) Заявление Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин по вопросам сексуального и репродуктивного здоровья и прав: Beyond 2014 ICPD Review,
[38] de Costa, Caroline M.и Хизер Дуглас, (2015) «Закон об абортах в Австралии: время для национальной согласованности и декриминализации», в The Medical Journal of Australia, Vol. 203, No. 9, 349-350
[39] де Коста и Хизер Дуглас, «Закон об абортах в Австралии», 349-350
[40] де Коста и Хизер Дуглас, «Закон об абортах в Австралии», 349- 350
[41] Хаммелл, Хилари (2011) «Является ли право на здоровье необходимой предпосылкой для гендерного равенства?», В обзоре права и социальных изменений Нью-Йоркского университета , Vol.35, № 1, 151
[42] Хаммелл, «Является ли право на здоровье необходимой предпосылкой для гендерного равенства?», 151
[43] Бреннан, Франк (2015) Без небольших изменений: путь к признанию для коренных жителей Австралии, University of Queensland Press: Queensland, Australia, 39
[44] Любан, Дэвид (2004) «Теория преступлений против человечности», в Yale Journal of International Law, Vol. 29, No. 1, 109-110
[45] Любан, «Теория преступлений против человечности», 110
[46] Самнер, Аборт и теория морали, 170
[47] Самнер, Аборт and Moral Theory, 170
[48] Sumner, Abortion and Moral Theory, 170
[49] Schneewind, J.Б. (2009) «Добро из зла: Кант и идея несоциальной общительности», в Оксенберге Рорти, Амели и Джеймсе Шмидте (редакторы), Идея Канта для универсальной истории с космополитической целью: Руководство для критиков, Кембридж University Press: Cambridge, 94-95; Любан, «Теория преступлений против человечности», 112-113
[50] Джаггар, Элисон (1974) «О половом равенстве», в Ethics, Vol. 84, No. 4, 279-283
Право эмбриона на жизнь
На международном уровне многочисленные конвенции по правам человека закрепляют принцип абсолютной защиты человеческой жизни.Однако только одна из этих конвенций (Американская конвенция о правах человека) устанавливает точный момент начала жизни (то есть зачатие), таким образом защищая эмбрион. Однако в остальном мире суды неохотно предоставляют эмбриону право на жизнь, и цель этой статьи состоит в том, чтобы проанализировать расхождения в юриспруденции по данному вопросу.
Защита человеческой жизни имеет фундаментальное значение в большинстве правовых систем по всему миру. Статья 2 Европейской конвенции о правах человека, статья 2 Хартии основных прав ЕС, статья 3 Всеобщей декларации прав человека, статья 4 Американской конвенции о правах человека, статья 4 Африканской хартии Права человека и народов и национальные конституции всех демократических государств устанавливают, что все люди без каких-либо различий имеют право на жизнь, поэтому закон должен защищать это право.Однако момент, когда начинается человеческая жизнь и ее право на защиту, неясен в этих текстах, в то время как юриспруденция предлагает разнородные решения. Биологическим началом жизни является эмбрион, самая ранняя стадия человеческого развития, но только Американская конвенция о правах человека предоставила эмбриону статус человека, заявив в своей статье 4, что право на жизнь должно быть защищено с момента зачатия. Предоставление эмбриону юридического статуса человека имеет глубокие последствия в таких вопросах, как аборт, экстракорпоральное оплодотворение и исследования стволовых клеток.Таким образом, суды, которые должны были решать этот вопрос, пытались предложить тонкие решения, которые не противоречили другим общепринятым основным правам, таким как право на неприкосновенность частной жизни или право иметь семью.
Европейский суд по правам человека дважды отказывался от присвоения эмбриону статуса личности, оставив это решение на усмотрение государств, подписавших Европейскую конвенцию о правах человека.
В деле Vo vs. France, Thi-Nho Vo, гражданка Франции, обратилась в больницу Hôtel-Dieu в Лионе для регулярной консультации, так как она была беременна на шестом месяце беременности.В тот же день в той же больнице ТиТхань Ван Во собирались удалить внутриматочную спираль. Случайно, без предварительной консультации, врач начал процедуру удаления внутриматочной спирали на Тхи-Нхо Во, повредив плод, и в результате женщине пришлось сделать лечебный аборт (Allard, 2008). Ти-Нхо Во подал в суд на врача, и в 2004 году дело дошло до Высшей палаты ЕСПЧ. Суд постановил, что государства несут ответственность за определение того, когда начинается человеческая жизнь, в основном потому, что страны, ратифицировавшие Конвенцию, не смогли найти общего решения этой проблемы.Однако возможность пренатального существа и его способность стать личностью должны быть защищены во имя человеческого достоинства, не обязательно считая его личностью в смысле статьи 2 (Berger, 2008).
В деле «Эванс против Великобритании» Наталли Эванс и Ховард Джонстон, помолвленная пара, решили пройти процедуру экстракорпорального оплодотворения, потому что у мисс Эванс был диагностирован рак яичников, и она хотела хранить полученные эмбрионы до тех пор, пока она не выздоровеет. в состоянии снова вынашивать беременность.Через два года пара рассталась, и Джонстон хотел уничтожить эмбрионы. Эванс хотела продолжить экстракорпоральное оплодотворение, но для этого ей требовалось согласие бывшей невесты. В результате она начала судебный процесс. В 2005 году дело дошло до ЕСПЧ, а в 2007 году Большая палата вынесла решение против Эванса (Allard, 2008). Суд еще раз заявил, что государства-члены имеют право определять, когда начинается человеческая жизнь. Таким образом, в соответствии с законодательством Великобритании право на жизнь эмбрионов не находилось под угрозой.
ЕСПЧ уклонился от признания права эмбриона на жизнь, потому что этот вопрос имеет множество последствий в различных областях, и Суд счел, что страны должны иметь автономию для выбора наиболее подходящего метода для определения решения этой ситуации в соответствии с их социальное, религиозное и культурное наследие. С другой стороны, Суд ЕС в своем решении по делу Greenpeace vs. Brűstle запретил патенты на эмбриональные стволовые клетки, поскольку эта практика подразумевала уничтожение эмбрионов.Решение касается эмбрионов как in vivo, так и in vitro, и в нем говорится, что человеческие эмбрионы не должны использоваться в научных целях. Даже если CJEU не признает право человеческих эмбрионов на жизнь и не запрещает исследования стволовых клеток человеческого эмбриона, он косвенно признает, что человеческая жизнь начинается после зачатия и что прерывание внутриутробной жизни будет «противоречить этическим нормам и правилам». публичный порядок »(решение по делу C-34/10 CJEU).
По другую сторону Атлантики страны Северной и Южной Америки придерживаются совершенно противоположных мнений в отношении права на жизнь эмбриона, только государства Латинской Америки ратифицировали Американскую конвенцию о правах человека.
В деле Роу против Уэйда в 1969 году Норма Л. Маккорви из Далласа, штат Техас, обнаружила, что она беременна, и хотела сделать законный аборт, заявив, что она была изнасилована. Поскольку ей не удалось доказать предполагаемое изнасилование, после попытки сделать незаконный аборт она решила подать иск под псевдонимом Джейн Роу. Дело дошло до Верховного суда в 1970 году, и он принял решение в пользу Роу. Суд постановил, что женщины могут сделать аборт без вмешательства государства в первом триместре беременности, тем самым лишив эмбрион права на жизнь и отдав приоритет праву женщин на личную свободу и неприкосновенность частной жизни (Roe vs.Wade Decision Верховного суда).
Государства, ратифицировавшие Американскую конвенцию о правах человека, согласны с тем, что право на жизнь начинается с момента зачатия. Следовательно, в свете статьи 4 Коста-Рика запрещает процессы экстракорпорального оплодотворения, поскольку по умолчанию некоторые эмбрионы остаются неиспользованными и в конечном итоге уничтожаются. Несмотря на то, что законодательство Коста-Рики не нарушает Американскую конвенцию о правах человека, Американская комиссия по правам человека в 2011 году подала в суд на Коста-Рику, поскольку она неоднократно отказывала в праве иметь семью парам, которые не были биологически способны иметь детей. .Дело Артавиа Мурильо и других против Коста-Рики в настоящее время обсуждается в Межамериканском суде по правам человека, доказывая, что Южная Америка может изменить свою точку зрения на этот вопрос (Постановление Председателя Суда).
Принимая все во внимание, юриспруденция на международном уровне имеет тенденцию отклонять предоставление права на жизнь человеческому эмбриону, главным образом потому, что это вступает в конфликт с другими правами, которые необходимо защищать, такими как право на неприкосновенность частной жизни или свободу.Государства, хотя в целом защищают потенциальные возможности человеческой жизни, все же не считают его выше права на свободу, которое считается священным в демократическом обществе.
Аборты — Медицинский факультет MU
Введение
Аборт — одна из самых спорных проблем современности. В интересах содействия пониманию разногласий мы стараемся максимально беспристрастно представить основные взгляды на аборты.Мы сосредотачиваемся на этических аргументах и основных вопросах, а не на политических соображениях, которые также могут иметь место.
Pro-Life против Pro-Choice
Аборт — это прерывание беременности. Спорный вид аборта — это искусственный аборт, при котором эмбрион или плод преждевременно удаляется или вызывается изгнанием. Искусственные аборты обычно носят добровольный характер (по выбору). Индуцированный плановый аборт отличается от самопроизвольного аборта или выкидыша, при котором эмбрион или плод принудительно удаляются из-за случайной травмы или болезни.
Две основные позиции относительно морали аборта можно назвать позицией «против жизни» и позицией «за выбор». Основная позиция, выступающая против абортов, заключается в том, что искусственные аборты недопустимы с моральной точки зрения (морально неверны, морально запрещены). Основная позиция сторонников выбора состоит в том, что искусственные аборты морально допустимы (морально допустимы, а не морально неправильны). Возможны вариации этих основных позиций в защиту жизни и выбора, и они будут рассмотрены ниже.
Проблемы в споре об абортах
Один из способов увидеть спор об абортах состоит в том, что противоположные позиции расходятся из-за различных взглядов на один или несколько ключевых вопросов или факторов:
- моральное состояние эмбриона или плода
- метафизическое и физическое состояние эмбриона или плода
- неимущественные права человека
Моральный статус: Моральный статус организации:
- Заслуживает ли он определенного лечения.
- Может ли он вести себя правильно и неправильно.
Первое понятие подпадает под рубрику того, является ли субъект нравственным пациентом и в каком смысле, второе — является ли оно моральным агентом .
Как моральные пациенты, люди обычно имеют моральные права — например, право не пострадать от других. Людей также обычно считают моральными агентами, поскольку их поведение можно оценить как правильное или неправильное. Они несут моральные обязательства и обязаны вести себя определенным образом по отношению к другим моральным пациентам.
Метафизический и физический статус: Метафизика занимается вопросами о конечной природе и категориях реальности. Метафизический статус существа — это то, как его следует классифицировать по отношению к тому, что мы считаем наиболее базовыми категориями и типами реальности и опыта: имеет ли оно субъективное существование или является только объектом, является ли это человеком, независимо от того, существует ли оно. имеет или является нематериальной душой и т. д.
Физический статус существа — это природа его физического (и умственного) существования.Он может быть живым, мертвым, способным существовать самостоятельно, быть на определенной стадии зрелости, принадлежать к определенному виду и обладать физическими органами и способностями, такими как мозг, центральная нервная система и интеллект.
Люди — существа вида homo sapiens. (Некоторые антропологи говорят о нескольких подвидах: нынешние люди — это homo sapiens sapiens, а более ранние современные люди — как вымершие подвиды homo sapiens idaltu.) Цель состоит в том, чтобы биологически обозначить конкретное существо, причем люди явно отличаются от шимпанзе, дельфинов и дуба деревья.
Философы используют термин «личность» в смысле, отличном от выражения «человек». «Человек» — это биологический термин, а «человек» — метафизическое обозначение, относящееся к существу с определенными чертами, такими как сознание, разум, моральная свобода действий и моральное терпение, коммуникативные навыки посредством языка, способность вести жизнь, которая имеет значение для личность, способность жить осмысленной жизнью и т. д. Обсуждаются точные критерии личности.
Обычно люди считаются людьми, но могут быть люди, которые не являются людьми.Например, если бы представители другого вида были рациональными и моральными, но не homo sapiens биологически, мы все равно могли бы сказать, что они были людьми. Существа вида homo neanderthalis («неандерталец») хоронили своих мертвецов и использовали инструменты, но обычно не считаются людьми, хотя они были похожи на людей, и, возможно, мы могли бы думать о них как о личностях. Другой пример людей, не являющихся людьми, — это раса инопланетных существ, живущих на другой планете, которые вели себя морально и рационально, но явно не были людьми.(Мы не говорим, что определенно существуют нечеловеческие личности, просто это могло бы быть, если «человек» является биологическим обозначением, а «человек» обозначает существо в большей степени по функциям и способностям.)
Моральные права человека: Человеческие существа обычно считаются личностями, поэтому мы можем говорить о человеческих личностях. Считается, что помимо официальных юридических прав, предоставленных правительством, люди обладают «правами человека», то есть неимущественными правами, правом на определенное обращение.Человек имеет право на жизнь и свободу (право не пострадать и право на свободу вести свой собственный образ жизни, если он не мешает свободе других).
Право на жизнь включает право не быть убитым. Но самооборона обычно считается морально допустимой. Никто не делает ничего плохого в убийстве агрессивного нападавшего, если это необходимо в качестве последнего средства для спасения собственной жизни. Но если каждый человек имеет право на жизнь, возникает вопрос, нарушает ли убийство нападающего в целях самообороны право на жизнь нападающего.Возможны разные интерпретации этой ситуации. Можно сказать, что злоумышленник имеет право на жизнь, но это право может быть отменено или перевешено другими соображениями, такими как сохранение собственной жизни. Или можно сказать, что вместо того, чтобы иметь право на жизнь как таковую, человек имеет право не быть несправедливо убитым. Убийство агрессивного нападавшего — это случай справедливого убийства. Или можно сказать, что невиновный человек имеет право на жизнь, но нападающий не является «невиновным» и поэтому не имеет такого права на жизнь.
Актуальность этих вопросов для споров об абортах: нравственность аборта в некоторой степени зависит от того, как эмбрион или плод заслуживают обращения: в каком смысле он моральный пациент, имеет ли он моральное право не причинять вреда и вести жизнь, с какими моральными соображениями это связано. Похоже, мы полагаем, что моральный статус существа зависит от его метафизического или физического статуса. Например, мы думаем, что люди и камни заслуживают разного обращения, потому что они разные метафизически или физически.Таким образом, может случиться так, что моральный статус эмбриона или плода зависит от его метафизического или физического статуса: является ли он человеком, находится ли он в сознании, есть ли у него душа и т. Д. Сам по себе моральный статус не может определять, является ли аборт моральным. Однако это допустимо, поскольку некоторые мыслители полагают, что другие факторы могут преобладать над моральным статусом плода.
Таким образом, один из способов взглянуть на отношение вышеуказанных проблем к аборту:
- Моральный статус эмбриона или плода, если он не отменен, может определять, было ли морально допустимо прерывание беременности.
- Моральный статус эмбриона или плода может определяться или поддерживаться метафизическим или физическим статусом или природой плода.
- Могут существовать другие морально значимые факторы или соображения, которые перевешивают или отменяют моральный статус эмбриона или плода и изменяют этическое суждение о допустимости аборта.
Ситуация осложняется тем, что эмбрион и плод постоянно находятся в процессе физического развития.Физическое развитие эмбриона и плода происходит в течение девятимесячного периода. Сначала яйцеклетка (ооцит или яйцеклетка) оплодотворяется сперматозоидом (сперматозоид) в течение 24 часов. В это время сперматозоид перемещается по области, окружающей яйцеклетку, входит в яйцеклетку и объединяет свой генетический материал с генетическим материалом яйцеклетки. Завершение этого процесса приводит к одноклеточной зиготе с хромосомами как из сперматозоидов, так и из яйцеклеток.
Примерно через 30 часов после завершения оплодотворения в зиготе начинается деление клеток, и количество клеток увеличивается.«Двойникование» (деление на идентичных зародышей-близнецов) может происходить вплоть до восьмиклеточной стадии. (Это отличается от разнояйцевых близнецов из двух отдельных оплодотворенных яйцеклеток.) В девяти клетках клетки начинают выстраиваться в шаблон. Через четыре дня после оплодотворения организм перемещается в матку, плавает около двух дней, а затем прикрепляется к стенке матки между седьмым и двенадцатым днем (имплантация). В конце первой недели организм прикрепляется к стенке матки и получает питание от матери.
После имплантации клетки далее дифференцируются, и эмбрион становится все более структурированным. Некоторая рудиментарная форма сердца перекачивает собственную кровь эмбриона в течение месяца. Есть некоторые свидетельства того, что мозговые волны можно записать примерно через шесть недель. По истечении восьми недель эмбрион «плавает» в амниотическом мешке, заполненном жидкостью. На девятой неделе организм представляет собой плод, сердце почти полностью развивается к десятой неделе, еще через несколько недель мозг полностью сформирован, и к пятнадцатой неделе глаза смотрят вперед, а уши находятся сбоку от головы. .Движение, ощущаемое матерью («оживление»), может происходить примерно с восемнадцатой недели, а плод жизнеспособен примерно с двадцать второй недели, когда он достигает восьми дюймов в длину и весит фунт. Роды обычно происходят после тридцати девяти недель.
В процессе эмбрионального и внутриутробного развития организм жив, прикреплен к матери для жизнеобеспечения и внешне все больше напоминает человеческого младенца. Развивающийся организм до истечения восьми недель называется «эмбрионом», а после этого — «плодом».Использование термина «преэмбрион» до четырнадцатого дня является спорным.
Некоторые мыслители полагают, что моральный статус эмбриона или плода меняется в зависимости от конкретной стадии его физического развития. Для этих мыслителей аборт до определенного момента морально допустим, а после этого — недопустим. Но есть разногласия по поводу того, где проходит эта демаркационная линия: жизнеспособность (когда она может выжить вне матки), ускорение (обнаруживаемое движение внутри матки), возникновение мозговых волн, внешнее сходство с младенцем и т. Д.
Неявные аргументы в пользу позиций
К сожалению, из-за огромной язвы, которую каждый лагерь испытывает по отношению к другому, обычно ни одна из сторон не пытается понять друг друга. Сторонники жизни кричат: «Плод — это человек!» на сторонников выбора, а сторонники выбора кричат в ответ: «Женщина имеет право делать со своим телом все, что она хочет!» Каждая сторона недоумевает, почему повторение этих лозунгов не убеждает другую сторону.
Люди придерживаются взглядов на мораль абортов по разным причинам, в том числе политическим или эмоциональным.Но можно изобразить одну или несколько линий рассуждений, на которые неявно полагается каждая сторона, когда они думают и спорят рационально.
Простейшая аргументация в пользу позиции про-лайф выглядит примерно так:
- Эмбрион или плод — это человек
- Лица имеют право на жизнь
- Следовательно, эмбрион или плод имеет право на жизнь
- Убивать существо, имеющее право на жизнь — неправильно
- Следовательно, убивать эмбрион или плод — неправильно.
Возможны многие варианты вышеперечисленного.
- Иногда утверждают, что эмбрион или плод не является человеком, а что это человек. Часто мыслитель, делающий это утверждение, подразумевает под «человеком» нечто близкое к тому, что философы подразумевают под «человеком». В других случаях мыслитель действительно имеет в виду идентифицировать эмбрион или плод как подпадающий под биологическую категорию homo sapiens.
- Иногда вера заключается не в том, что эмбрион или плод является человеком, а в том, что это потенциальный человек.Предполагается, что потенциальный человек имеет реальные права, а не только потенциальные права, в том числе право на жизнь.
- Защитники жизни иногда также считают, что, за исключением случаев изнасилования, мать и отец эмбриона или плода должны нести моральную ответственность за зачатие ребенка и нести ответственность за последствия своих действий. Считается, что если они не хотели иметь ребенка, им следовало принять лучшие меры предосторожности. Убийство невинного эмбриона или плода — неправильный способ нести эту ответственность.
- Некоторые борцы за жизнь считают, что в некоторых исключительных случаях аборт морально допустим. К таким случаям относятся ситуации, когда необходимо прервать плод, чтобы спасти жизнь матери, или когда высока вероятность того, что мать умрет, если плод вынашивается до срока. Другие, более противоречивые случаи связаны с инцестом и изнасилованием. В таких случаях интерпретация будет заключаться в том, что плод не является невиновным или что право на жизнь плода может быть отменено или перевешено этими другими факторами или обстоятельствами.
Основная позиция в защиту жизни зависит от аналогии, проводимой или предполагаемой между эмбрионом или плодом и нормальным, невинным человеком или человеком. Считается, что эмбрион или плод в значительной степени похож на нормального человека или человека, и поэтому он имеет такое же право на жизнь, и с ним следует обращаться так же, как и с любым другим существом, имеющим право на жизнь. Сторонники лифтинга считают это сходство очевидным, а аналогию — легкой для понимания; поэтому они озадачены и возмущены кажущимся отказом сторонников выбора обращаться с эмбрионом или плодом так же, как они обращались бы с нормальным, невинным человеком.
Различные группы сторонников выбора исходят из двух основных аргументов. Согласно одной из линий рассуждений, эмбрион или плод рассматривается как не личность и, следовательно, не имеющая права на жизнь, которым обладает человек. Другая линия рассуждений предполагает, что эмбрион или плод может быть человеком, но рассматривает другие факторы или соображения как перевешивающие или отменяющие любое право на жизнь плода.
Аргумент «Не человек»- Только люди имеют право на жизнь.
- Эмбрион или плод — это не человек.
- Следовательно, эмбрион или плод не имеют права на жизнь.
- Если существо не имеет права на жизнь, его можно убить.
- Следовательно, убивать эмбрион или плод — это нормально.
- Право на жизнь любого существа может быть отменено другими факторами.
- Эмбрион или плод могут иметь право на жизнь
- Следовательно, любое возможное право на жизнь эмбриона или плода может быть отменено другими факторами.
- Если право существа на жизнь отменяется другими факторами, то убивать это существо в таких обстоятельствах — нет ничего плохого.
- Следовательно, убивать эмбрион или плод при наличии определенных факторов — это нормально.
Второй аргумент может быть использован защитниками жизни, которые считают, что изнасилование, инцест или спасение жизни матери являются такими главными факторами, но большинство сторонников выбора имеют в виду другие факторы, такие как следующие:
- ребенок со значительным потенциалом нарушения или генетического нарушения
- нестабильная или нелюбимая домашняя обстановка
- Серьезное нарушение жизненных планов беременной
- материальные затруднения беременной женщины
- женщин умрут от абортов, если их загонят в подполье
- основная свобода женщины определять ход и использование своего тела.
Среди сторонников выбора могут возникать споры о том, будет ли факт того, что новый ребенок будет незначительным неудобством, достаточным в качестве фактора, отменяющего или перевешивающего право на жизнь.
Первый аргумент, казалось бы, легче оправдывает аборт, потому что он может поддержать точку зрения о том, что нет необходимости приводить конкретную причину для оправдания аборта. Однако некоторые сторонники выбора считают, что даже через эмбрион или плод не является человеком и не имеет права на жизнь, это заслуживает определенного морального рассмотрения.К аборту нельзя относиться легкомысленно. Эмбрион или плод заслуживают уважения. Не следует делать аборт по легкомысленным причинам, например, если у потенциального ребенка нет желаемого цвета глаз (при условии, что это можно определить).
Сторонники жизни и сторонники выбора могут найти много поводов для разногласий: моральный статус эмбриона или плода (имеет ли он право на жизнь), метафизический статус эмбриона или плода (будь то человек) и могут ли неимущественные права быть отменены, и если да, то какие факторы или соображения могут иметь преимущественную силу.
Соображения при принятии решения о нравственности аборта
Можно утверждать, что первый шаг в рациональном разрешении спора об абортах должен исходить из взаимного понимания различных позиций. После этого потребуется обсуждение, согласование и решение многих связанных с этим вопросов. Помимо обсуждения соответствующих вопросов выше, были подняты некоторые другие соображения.
Свобода матери над своим телом: Сторонники выбора иногда предполагают, что плод является частью тела матери, и мать может делать со своим телом все, что хочет.Но многие люди думают, что вы не всегда можете делать то, что хотите, со своим телом. Например, некоторые люди думают, что самоубийство — это неправильно, большинство из нас думают, что использовать свое тело, чтобы намеренно причинить вред другому невиновному человеку, неправильно, повреждение своего тела в результате злоупотребления психоактивными веществами часто считается неправильным (что, если вы больше не можете работать, чтобы содержать свою семью? ) и др.
Плод как часть тела матери: Связь между телом матери и эмбрионом или плодом уникальна.Неужели так ясно, что плод — это «часть» тела матери, как внутренний орган — это часть тела? Причина в том, что он физически находится в теле матери? Если бы с помощью какой-то причудливой технологии плод был физически расположен вне ее тела, можно ли было бы сделать то же самое? Если это потому, что они связаны, не означает ли это, что мать является частью тела эмбриона или плода? Если тело матери просто поддерживает эмбрион и плод, как это делает одну часть другой? Многие вещи поддерживаются другими вещами, при этом первое не является частью второго — например, ребенка поддерживает родитель, а пациента больницы поддерживает аппарат искусственного кровообращения.Это потому, что плод и другие ткани растут из яйцеклетки, которая была частью матери? Яйцеклетка могла быть частью ее тела, но сперматозоид — нет, и в результате возникли оба организма. Таким образом, если то, что делает плод частью ее тела, так это то, что он вырос из ее клетки, то плод в равной степени является частью тела отца. То, что является частью тела матери, — это, конечно же, матка, и матка контактирует с другими тканями, которых нет, когда она не беременна, и которые, очевидно, не считаются частями тела матери — маточный мешок, плацента и др.Дело не в том, что плод не зависит от матери или не находится в контакте с матерью, а в том, что неясно, могут ли все соответствующие ткани — особенно плод — без всяких противоречий быть описаны как принадлежащие телу матери. У нас есть собственный организм со своим собственным генетическим составом и собственным телом.
Аргументы по аналогии: Большая часть мышления каждой стороны спора состоит из неявных аргументов по аналогии. В защиту жизни: и плод, и взрослый — личности, поэтому, поскольку взрослый имеет право на жизнь, плод тоже.За выбор: Или зигота больше похожа на неоплодотворенную яйцеклетку, чем на взрослую особь, поэтому у зиготы должен быть такой же моральный статус, что и у яйцеклетки.
Это рассуждение по аналогии не всегда явно выражается или даже реализуется защитниками с каждой стороны, и, по иронии судьбы, обе стороны борются за предотвращение аналогий в той же мере, что и в зависимости от них. Сторонник жизни указывает на сходство между эмбрионом или плодом и детьми или взрослыми людьми, утверждая, что все они имеют физическое или метафизическое сходство, поэтому они должны иметь равный моральный статус (моральные права).Но, учитывая неразвитый мозг эмбриона и раннего плода, а также отсутствие самосознания плода, возможно, лучше провести аналогию с нечеловеческим животным. Однако они хотели бы предотвратить эту параллель, потому что большинство людей не признают, что животные, не являющиеся людьми, имеют какое-либо право на жизнь.
Сторонник выбора проводит аналогии между зародышем и нечеловеческими животными, говоря, что, поскольку последние не являются личностями, равно как и первые. Но если личность требует некоторого уровня, рассуждения или даже самосознания и таким образом исключает нечеловеческих животных и зародышей, то это также исключает новорожденных младенцев, и младенцы выглядят так, как будто у них нет права на жизнь; вывод, которого сторонник выбора хочет избежать.
Законные причины сделать аборт: Сторонники выбора часто заявляют, что эмбрион или плод не имеют права на жизнь, потому что они не человек. Некоторые из этих людей затем заявляют, что для аборта могут быть незаконные причины, например, выбор цвета глаз. Но если плод не имеет права на жизнь и убить его — это не плохо, почему нельзя делать аборт по какой-либо причине или вообще без причины?
Моральный статус и его основа: как именно моральный статус существа определяется его физическим или метафизическим статусом? Обычная тактика состоит в том, чтобы использовать аналогию, чтобы сказать, например, что нормальные взрослые люди имеют определенный физический или метафизический статус, и мы даем им моральный статус, поэтому все, что уместно схожее по физическому или метафизическому статусу, также должно иметь этот моральный статус.Но почему убивать взрослых людей неправильно? Философ Дональд Маркиз на самом деле пытается ответить на такой вопрос в своих трудах об абортах. Маркиз предполагает, что убийство невинных людей является неправильным, в том, что жертва теряет ценность своего будущего. Убитый ребенок или взрослый теряет ценность своего будущего опыта и деятельности. Но тогда это также относится и к плоду, будущее которого состоит из тех же типов переживаний. Не имеет значения, что плод на самом деле не может ценить свое будущее в данный момент.Человек с суицидными наклонностями может не ценить свой будущий опыт, но все же будущее может иметь ценность для человека. Итак, Маркиз считает, что он точно определил, почему аборт — это плохо. Не все согласны с его анализом.
Список литературы
Дон Маркиз, «Почему аборт аморален», «Философский журнал» (1989).
Политика эмбриона
В иске, поданном в прошлом месяце против калифорнийской программы исследования стволовых клеток, утверждается, что это нарушит конституционные права эмбрионов на надлежащую правовую процедуру, равную защиту и «свободу от рабства».«Этот иск представляет собой последнюю тактику в растущей национальной кампании лидеров религиозного права по установлению статуса« личности »и сопутствующих прав человека для всего того, что они называют« предрожденной »жизнью. Эти консерваторы выступают за широкую правовую защиту не только для плода, но и для эмбриона и даже для оплодотворенной яйцеклетки.
То, что когда-то было битвой за легализацию абортов, превратилось в тотальную культурную и религиозную войну против современной репродуктивной медицины и биотехнологии, нацеленной на все, от исследований эмбриональных стволовых клеток до экстракорпорального оплодотворения, экстренной контрацепции и даже обычных противозачаточных таблеток.Хотя потенциальные последствия для репродуктивных прав, доступа пациентов к медицинской помощи и медицинских исследований значительны, прогрессивное сообщество еще не организовало скоординированный ответ на эту кампанию.
Рассмотрим следующие примеры деятельности религиозных правых:
Pharmacists for Life, которая требует правовой защиты для фармацевтов, чтобы они отказались выдавать противозачаточные таблетки и средства экстренной контрацепции, утверждает, что ее кампания основана на убеждении, что фармацевтам должно быть разрешено «защищать жизни своих будущих клиентов», то есть оплодотворенных яиц. .Группа утверждает, что когда женщины используют противозачаточные средства, «человеческий эмбрион умирает».
Консервативные религиозные группы активно противостоят распространенной практике создания нескольких эмбрионов с помощью экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), поскольку неиспользованные эмбрионы могут оставаться замороженными в лабораториях клиник репродуктивной медицины, где они в конечном итоге могут быть выброшены или переданы для исследования стволовых клеток. «ЭКО требует убийства. Они выбирают, какие (эмбрионы) имплантировать, и создают запасные части, которые умрут», — сказал Билл Бекман, исполнительный директор Комитета по праву на жизнь штата Иллинойс.
В центре внимания лидер семьи Джеймс Добсон — один из тех, кто придерживается правых христианских прав, осуждающих предимплантационную генетическую диагностику (ПГД). Это метод, который позволяет потенциальным родителям проверять эмбрионы, полученные ими путем экстракорпорального оплодотворения, чтобы выявить тех, у кого есть серьезные заболевания, такие как Тэй Сакс, и избежать имплантации таких эмбрионов. Добсон выступает против удаления любых эмбрионов, приравнивая это к «аборту на более ранней стадии жизни».
Для продвижения своего дела эти ультраконсервативные лидеры используют язык гражданских прав и дискриминации меньшинств, когда говорят об эмбрионах.Группа, которая оспаривает калифорнийскую программу исследования стволовых клеток, имеет название (Национальная ассоциация по улучшению положения будущих детей) и инициалы (NAAPC), обманчиво заимствованные из борьбы за афро-американское равенство. Иск группы был подан от имени «Мэри Скотт Доу», которую называют одним из примерно 400 000 замороженных эмбрионов, хранящихся в клиниках репродуктивного здоровья. Второе имя «Скотт» было выбрано для обозначения решения Дреда Скотта и для предположения, что использование эмбрионов для исследования стволовых клеток эквивалентно рабству.Редактор National Review Дерой Мердок даже придумал термин для этой новой группы меньшинств, назвав замороженные эмбрионы «микроскопическими американцами».
Эмбриональная политика в Вашингтоне и столицах штатов
Хотя группы, пропагандирующие эти взгляды, когда-то могли быть отвергнуты как экстремисты, вряд ли способные повлиять на государственную политику, они пользуются теплым приемом в Вашингтоне и в столицах некоторых штатов. Администрация Буша, которая считает правых христиан важной частью своей политической базы, ухаживает за своими лидерами, а консервативные члены Конгресса работают над проведением своей политики.
Когда в мае президент проводил пресс-конференцию в Белом доме, чтобы пригрозить вето на ожидаемое рассмотрение закона Конгресса, ослабляющего ограничения на федеральное финансирование исследований эмбриональных стволовых клеток, он ссылался на образ эмбриона как развивающегося человека. Вместе с ним появлялись семьи с детьми в футболках с надписью «бывший эмбрион» и «этот эмбрион не был выброшен».
Дети были предоставлены для участия в мероприятии в рамках Программы усыновления эмбрионов Снежинки, разработанной Nightlife Christian Adoption Services, которая получает более 800000 долларов в виде финансирования от Университета.S. Департамент здравоохранения и социальных служб. «Я думаю, что появление с детьми Снежинки — мощный символ, и я думаю, что это иллюстрирует истину, заключающуюся в том, что эмбрион — это всего лишь ребенок, находящийся на более ранней стадии развития», — прокомментировал Билл Сондерс, директор Центра изучения человека при Совете семейных исследований. Жизнь и биоэтика. Дана Серрано Чисхолм из Женской ресурсной сети, выступающей против выбора, входила в комитет HHS, который выделил средства на программу «Снежинки» и описал свое волнение в «новом центре кризисной беременности для эмбрионов», который «может помочь спасти ребенка, который находится здесь, в не по своей вине.«
Понятие эмбриона как личности нашло свое отражение в политике штата и на федеральном уровне и было одобрено некоторыми судами. Например, закон Луизианы, регулирующий вспомогательную репродукцию, определяет эмбрион in vitro как юридическое лицо с почти такими же правами, что и младенцы, и требует, чтобы споры по поводу расположения эмбриона разрешались в интересах эмбриона. В 2004 году законодатели штата Южная Дакота приняли закон, который предоставил зародышам, эмбрионам и даже оплодотворенным яйцеклеткам те же права в соответствии с Биллем о правах штата, что и уже родившимся людям.Мера включала открытие, что «жизнь человека начинается, когда яйцеклетка оплодотворяется мужской спермой».
Недавно в государственных версиях «Закона о нерожденных жертвах насилия» — законодательства, признающего плод отдельной жертвой преступления, когда беременная женщина подвергается преступному нападению — использовались расширенные определения беременности, которые определяют личность (для целей быть жертвой преступления) как начало при оплодотворении. Национальный комитет по праву на жизнь сообщает, что 18 штатов обеспечивают «полное освещение», признавая «нерожденных детей» потенциальными жертвами преступлений »на протяжении всего периода внутриутробного развития.«
Ранее в этом году судья штата Иллинойс постановил, что в соответствии с Законом штата о противоправной смерти, который квалифицирует как преступление гибель плода в результате несчастного случая или нападения, супружеская пара может подать иск о неправомерной смерти против клиники репродуктивного здоровья, которая случайно выбросили замороженный эмбрион. Судья Джеффри Лоуренс II из округа Кук сказал, что «преэмбрион — это человеческое существо, независимо от того, имплантирован он в утробу матери или нет». Судья сослался на закон штата, согласно которому «нерожденный ребенок является человеком с момента зачатия и, следовательно, является юридическим лицом.«
На федеральном уровне сенатор Сэм Браунбэк из Канзаса недавно предложил решить проблему создания неиспользованных эмбрионов ЭКО, ограничив количество эмбрионов, которые могут создать будущие родители, и потребовать, чтобы все они были имплантированы — идея, которая встревожила специалистов по бесплодию и такие группы, как Американская ассоциация фертильности. Законодатели в Кентукки продвинули эту идею еще на один шаг, предложив меру, которая позволит оплодотворять in vitro только одну яйцеклетку за раз.
Что может сделать прогрессивное сообщество?
Есть очевидные причины, по которым члены прогрессивного сообщества — особенно защитники репродуктивных прав и здоровья, исследований эмбриональных стволовых клеток и вспомогательных репродуктивных технологий — должны работать вместе, чтобы бороться с зародышевой политикой религиозных правых. Но между этими группами есть исторические разногласия, особенно страх перед политикой абортов со стороны организаций, представляющих пациентов, надеющихся получить пользу от исследований эмбриональных стволовых клеток и вспомогательных репродуктивных технологий.
Репродуктивные права и биотехнология неразрывно связаны в повестке дня религиозного права и должны решаться вместе путем разработки программы прогрессивной биоэтики, которая подчеркивает моральное благо помощи пациентам и их семьям. Религиозные лидеры, выступающие за выбор, могут сыграть ключевую роль в формировании такой повестки дня, отражая взгляды многих основных религиозных конфессий о том, что, хотя эмбрионы заслуживают уважения как потенциальная человеческая жизнь, они еще не являются личностями и что следует поощрять исследования эмбриональных стволовых клеток. как способ потенциально облегчить страдания уже родившихся людей, страдающих болезнью Паркинсона, ювенильным диабетом, травмами спинного мозга и другими состояниями.
Как могла бы выглядеть такая программа прогрессивной биоэтики? Он будет включать, по крайней мере, следующие ключевые принципы:
Права пациентов. Права, заботы и благополучие пациента должны быть в центре принятия медицинских решений и биомедицинских исследований. Мы должны подчеркивать право принимать личные медицинские решения на основе собственных этических или религиозных убеждений, свободное от моральных суждений лиц, осуществляющих уход, вмешательства религиозных фундаменталистов или государственного вмешательства.
Надежная медицинская наука. От лиц, осуществляющих уход, следует ожидать, что они будут использовать надежную медицинскую науку — без каких-либо препятствий со стороны идеологии, религиозной доктрины или других факторов — при информировании своих пациентов о вариантах лечения и при оказании медицинской помощи.
Ответственные и этичные биомедицинские исследования. Быстрое развитие появляющихся биотехнологий должно сдерживаться необходимостью защиты отдельных пациентов и общества от потенциально пагубных последствий безответственных исследований.Принципы, подобные тем, которые были предложены Национальной академией наук, очень важны.
Социальная справедливость и равенство. При разработке и распространении новых биотехнологий следует руководствоваться принципом социальной справедливости и стремлением не воспроизводить и не усиливать существующее неравенство в доступе к медико-санитарной помощи.
Уважение к эмбрионам, но не статус личности. Подтверждая право уже родившихся людей принимать моральные решения относительно будущего эмбрионов, которые они создали, прогрессивное сообщество должно проявлять уважение к эмбрионам как к потенциальной человеческой жизни.Мы должны поддерживать донорство эмбрионов для ответственных и потенциально жизненно важных медицинских исследований (так же, как донорство органов) или для использования бесплодными парами.
Лоис Аттли, MPP, является директором проекта MergerWatch, направленного на противодействие религиозным ограничениям на доступ пациентов к медицинской помощи. Она является соавтором нового информационного документа «Эмбриональная политика: последствия для репродуктивных прав и биотехнологии», доступного по адресу http: //www.edfundfpa.org / Publications /riefing_papers.html
Экстракорпоральное оплодотворение — Право Иллинойса на жизнь
Помимо типичных побочных эффектов в виде головных болей, тошноты, рвоты и боли в животе, существует множество опасных рисков при использовании ЭКО, которые могут напрямую повлиять как на мать, так и на рожденного ребенка. Невозможно узнать все побочные эффекты, и многие статистические данные недоступны из-за того, что ЭКО — новая технология. Однако известные серьезные риски, сопровождающие ЭКО, следующие:
1.Кровотечение, инфекция и повреждение кишечника:
Исследователи из клиники Майо утверждают, что процесс извлечения яйцеклеток всегда сопряжен с этим риском. Для сбора яиц используется аспирационная игла. Это может вызвать серьезные травмы внутри женщины.
2. Синдром гиперстимуляции яичников (ХГЧ):
По данным исследователей из Mayo Clinic, препараты для лечения бесплодия, вводимые в яичники женщины, могут вызвать их опухание и вызвать сильную боль. Это может длиться от недели до нескольких недель и иногда может вызвать быстрое увеличение веса и одышку.Национальная медицинская библиотека США сообщает, что от 3 до 6% женщин, подвергающихся ЭКО, испытывают этот синдром.
3. Выкидыш:
По данным исследователей Mayo Clinic, частота выкидышей среди пользователей ЭКО составляет 15-20%. Однако вероятность выкидыша также увеличивается с возрастом матери и с использованием замороженных эмбрионов.
4. Внематочная беременность:
Клиника Мэйо сообщает, что около 2-5% женщин могут испытывать внематочную беременность. При внематочной беременности эмбрион имплантируется вне матки и не может выжить.Внематочная беременность может быть опасной для женщины.
5. Рак яичников:
Согласно исследованию, опубликованному в ведущем европейском журнале репродуктивной медицины Human Reproduction , исследователи из Нидерландов проверили 25 152 женщин, у которых были проблемы с фертильностью. Из 77 женщин, у которых развился рак, 61 использовала ЭКО. Ведущий исследователь, профессор Ван Левен из отдела эпидемиологии Нидерландского института рака в Амстердаме, говорит:
«Наши данные ясно показывают, что стимуляция яичников для ЭКО связана с повышенным риском пограничных опухолей яичников и этим риском. остается повышенным до более чем 15 лет после первого цикла лечения.»
6. Эмоциональный стресс:
Американская ассоциация беременных подтверждает, что психологический стресс и эмоциональные проблемы являются« обычным явлением », особенно когда ЭКО безуспешно. Клиника Мэйо также сообщает:
«Ваши шансы на рождение здорового ребенка с помощью ЭКО зависят от многих факторов, таких как ваш возраст и причина бесплодия. Кроме того, ЭКО может быть трудоемким, дорогостоящим и инвазивным ».
Стоимость одного цикла ЭКО обычно составляет от 12 до 17 тысяч долларов.
7. Смерть:
Как сообщалось в Science Daily, другое исследование, проведенное в Нидерландах, обнаружило более высокий уровень смертности среди женщин, перенесших ЭКО, чем среди беременных женщин в целом. В частности, на 100 000 беременностей с ЭКО приходилось 42 смерти, по сравнению с шестью случаями смерти на 100 000 нормальных беременностей.
В редакционной статье British Medical Journal доктор Сьюзан Бьюли, акушер Королевского колледжа в Лондоне, вместе с другими экспертами предупредила, что, хотя они могут происходить нечасто, смертельные случаи, связанные с ЭКО, реальность.Риску подвержены пожилые женщины, женщины с многоплодной беременностью и люди с сопутствующими заболеваниями. Они также утверждают, что об опасных побочных эффектах ЭКО, таких как синдром гиперстимуляции яичников, следует систематически сообщать и устранять.
1. Преждевременные роды и низкий вес при рождении:
Недавнее исследование, проведенное на 12 287 младенцах, рожденных с помощью ЭКО, опубликованное в журнале Акушерство и гинекология , пришло к выводу, что дети ЭКО подвергаются значительно более высокому риску рождения недоношенными и с малой массой тела при рождении.Исследователи также заявляют:
«Ранние преждевременные роды, самопроизвольные преждевременные роды, предлежание плаценты, гестационный диабет, преэклампсия и госпитализация новорожденных также были значительно более распространены в группе ЭКО».
Позже они рекомендуют:
«Пациентов с экстракорпоральным оплодотворением следует информировать о повышенном риске неблагоприятных перинатальных исходов. Акушеры должны не только вести такую беременность как группу высокого риска, но и избегать ятрогенного вреда, вызванного плановой индукцией преждевременных родов или кесаревым сечением.”
2. Врожденные дефекты:
Доктор Морин Л. Кондик, доцент нейробиологии и анатомии Медицинской школы Университета штата Юта, в подробном отчете документирует серьезные риски для здоровья младенцев. in vitro. Она заявляет следующее:
«В то время как большинство человеческих младенцев, рожденных в результате вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ), по большинству показателей здоровы, все больше данных указывает на то, что дети, рожденные в лаборатории, подвергаются значительно большему риску широкий спектр медицинских проблем, включая неврологические расстройства, рак, врожденные аномалии и нарушения импринтинга.”
Исследование, проведенное в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе (UCLA), показало, что у детей, зачатых с помощью ЭКО, риск врожденных дефектов на 25% выше по сравнению с детьми, зачатыми естественным путем.
Доктор Кондик также говорит, что ученые только сейчас начинают видеть негативные последствия вспомогательных репродуктивных технологий. Это связано с тем, что люди, произведенные с помощью этих технологий, наконец достигают совершеннолетия, а осложнения и побочные эффекты только начинают проявляться.
Есть несколько историй, написанных детьми ЭКО, выступающих против его использования. Вы можете прочитать эти истории здесь.
Книги по медицине и здравоохранению @ Amazon.com
ГЛАВА 1О чем идет речь в дебатах об экспериментах с эмбрионами
НОА И НАТОП
16 января 2007 года в Ковингтоне, штат Луизиана, подошло к концу замечательное путешествие. Шестнадцатью месяцами ранее жизнь Ноя Бентона Маркхэма подверглась опасности из-за ветра и дождя урагана Катрина.Оказавшись в затопленной больнице в Новом Орлеане, Ной зависел от своевременной работы семи офицеров полиции штата Иллинойс и трех офицеров штата Луизиана, которые использовали лодки с плоским дном, чтобы спасти Ноя и доставить его в безопасное место.
Хотя многие жители Нового Орлеана трагически погибли в Катрине и ее последствиях, история спасения Ноя, тем не менее, является одной из многих вдохновляющих историй о героизме во время этой национальной катастрофы. Что же делает его уникальным? И почему история его спасения закончилась через шестнадцать месяцев после событий сентября 2006 года? Ответ заключается в том, что Ной отличился тем, что был одним из самых молодых жителей Нового Орлеана, которых нужно спасти от Катрины: когда полицейские Иллинойса и Луизианы вошли в больницу, где был пойман Ной, он был эмбрионом, человеком в больнице. самые ранние стадии развития, замороженные с четырнадцатью сотнями эмбрионов в канистрах с жидким азотом.
У истории Ноя был счастливый конец: родители Ноя были вне себя от радости те шестнадцать месяцев спустя, когда Ной через кесарево сечение вышел на свет всего мира. Его родители назвали его в знак признания находчивости пережившего предыдущее наводнение. Его бабушка сразу стала звонить родственникам и сообщать новость: «Это мальчик!» Но если бы эти офицеры никогда не добрались до больницы Ноя или если бы они бросили эти канистры с жидким азотом, не может быть никаких сомнений в том, что число жертв Катрины было бы на 1400 человек больше, чем оно было, и Ной, к сожалению, , погиб бы, не получив возможности встретиться со своей любящей семьей.
Повторим: Ной погиб бы. Потому что это был Ной, который был заморожен в одной из этих канистр; Ной, которого привезли из Нового Орлеана на лодке; Ноя, который впоследствии был имплантирован в утробу матери; и Ной, который родился 16 января 2007 года.
Ной начал это замечательное путешествие в качестве эмбриона, или бластоцисты — названия очень ранней стадии развития человеческого существа. Ной продолжил это путешествие после имплантации в утробу матери, превратившись в плод и, наконец, в младенца.И мы уверены, что он продолжит превращаться в подростка и подростка, продолжая свой путь к взрослой жизни.
Прогресс Ноя в этом отношении мало отличается от прогресса любого другого представителя человеческого рода, за исключением усилий, необходимых для его спасения на самом раннем этапе его жизни. Но в последующие годы, если бы Ной оглянулся в то беспокойное время в Новом Орлеане и спросил себя, был ли в тот день спасен он, , был ли спасен его жизнь , мы полагаем, что есть только один ответ: он мог разумно сказать себе: «Конечно!»
МОРАЛЬ
Этот ответ на вопрос Ноя состоит всего из двух слов, но он содержит ключ к одной из наиболее морально и политически проблемных проблем наших дней.Допустимо ли с моральной точки зрения производить человеческие эмбрионы и экспериментировать на них? Допустимо ли с моральной точки зрения уничтожать человеческие эмбрионы для получения стволовых клеток в терапевтических целях? Допустимо ли с моральной точки зрения обращаться с человеческими эмбрионами как с одноразовым исследовательским материалом, который можно использовать и уничтожить в интересах других? В этих двух словах есть семена ответа на все подобные вопросы. Ибо то, что Ной хотел бы сказать этими двумя словами — и его ответ подтвержден всеми лучшими науками, — это то, что человеческий эмбрион с самого начала является человеческим существом, разделяющим идентичность с более старыми людьми, хотя и моложе их. они вырастут до человека.
Человеческие эмбрионы не являются, другими словами, каким-либо другим типом животных организмов, например собакой или кошкой. Они также не являются частью организма, как сердце, почка или клетка кожи. И снова они не являются неорганизованным агрегатом, просто скоплением клеток, ожидающих какой-то магической трансформации. Скорее, человеческий эмбрион — это полноценный живой представитель вида Homo sapiens на самой ранней стадии его или ее естественного развития. Если не будет серьезно поврежден, или не будет отказано или лишено подходящей среды, человек на эмбриональной стадии, направляя свое собственное интегральное органическое функционирование, разовьется до следующей более зрелой стадии развития, т.е.э., стадия плода. Эмбриональный, эмбриональный, детский и подростковый этапы — это этапы развития детерминированной и устойчивой сущности — человека, — который возникает как одноклеточный организм (зигота) и развивается, если все идет хорошо, во взрослую жизнь. много лет спустя.
Но означает ли это, что человеческий эмбрион — это человеческая личность, достойная полного морального уважения? Разве ранний эмбрион никогда не должен использоваться как простое средство на благо других просто потому, что это человек? Ответ, который эта книга предлагает и защищает философскими аргументами в течение следующих нескольких глав: «Да.
Это «да» имеет множество последствий для человеческой жизни на самых ранних этапах и наиболее зависимых условиях сегодня находится под угрозой, как ни в какую другую эпоху. Соединенные Штаты, а также многие страны Европы и развитые страны Азии вот-вот выйдут за рамки прошлого тридцатилетнего опыта в значительной степени неограниченных абортов к совершенно новому режиму массового производства человеческих эмбрионов и экспериментов. Этот новый режим требует новых обоснований. В то время как в прошлом человечность плода или его моральная ценность игнорировались или отрицались в пользу якобы «права на неприкосновенность частной жизни» или соображений личных трагедий женщин, переживших нежелательную беременность, теперь предлагается что-то достаточно разный.
Производство человеческих эмбрионов и их уничтожение в биомедицинских исследованиях будет происходить в общественных лабораториях группами ученых. Если эти ученые и их многочисленные сторонники добьются своего, их работа будет финансироваться, как это есть или скоро будет в Калифорнии, Нью-Джерси и других местах, государством или страной, и в любом случае деньгами налогоплательщиков. И если эта работа принесет свои плоды, то последствия этого исследования будут ощущаться во всем мире медицины и фармацевтической промышленности.(1) Тем, кто категорически возражает против таких экспериментов, будет практически невозможно избежать замешательства в них: их деньги пойдут на оплату лабораторий в их университетах, а их врачи будут регулярно использовать результаты исследований, разрушающих эмбрионы.
Например, в 2004 году в Калифорнии была принята избирательная инициатива, известная как Предложение 71. Этот референдум поддержал губернатор штата-республиканец Арнольд Шварценеггер. Его сторонники вложили огромные деньги и много пропаганды, чтобы обеспечить его прохождение.Эта мера обещает, что до 3,1 миллиарда долларов будет потрачено на исследования по разрушению эмбрионов в течение следующих десяти лет. Даже сторонники исследования указали, что Предложение 71 грозит появлением в значительной степени нерегулируемой отрасли, которая неизбежно набьет карманы относительно небольшого числа людей. (2) Но такие возражения, какими бы важными они ни были, игнорируют то, чем занимается эта отрасль: производство и уничтожение людей на самой ранней стадии развития. Эта основная истина теряется среди обсуждений «терапевтического клонирования» или «переноса ядра соматической клетки (SCNT)», эвфемизмов и технических деталей, призванных скрыть, а не прояснить.И среди обещаний безграничной пользы для здоровья от этого исследования может возникнуть соблазн упустить из виду все, что действительно поставлено на карту. Но рассмотрим следующую аналогию.
Предположим, что возникло движение за получение трансплантируемых органов путем убийства умственно отсталых младенцев. Можно ли было бы лучше всего охарактеризовать противоречие, которое неизбежно разразится по этому поводу, как дебаты о трансплантации органов? Примет ли кто-нибудь как законное описание фразу терапевтическое извлечение органов ? Конечно, нет: спор лучше всего было бы охарактеризовать — и в любом приличном обществе его можно было бы охарактеризовать — как дебаты об этике убийства умственно отсталых детей, чтобы получить их органы.(В самом деле, в действительно приличном обществе этот вопрос вообще не возник бы!)
Мы также заявляем, что общественность не будет принимать аргументы в пользу практики, которая включала соображения о том, сколько тяжело больных людей, не страдающих инвалидностью, можно спасти, извлекая сердце, две почки, печень и т. д. от каждого умственно отсталого ребенка. Ибо пороговый вопрос будет заключаться в том, несправедливо ли низводить определенный класс людей — умственно отсталых — до статуса объектов, которые можно убить и расчленить, чтобы принести пользу другим.Точно так же было бы что-то почти непристойное в беспокойстве о недостаточном регулировании этих процедур.
К тому же, мы не должны вести дискуссию, как в Калифорнии, об исследованиях эмбриональных стволовых клеток; и не является главной моральной проблемой адекватного государственного контроля. Никто не возражал бы против использования эмбриональных стволовых клеток в биомедицинских исследованиях или терапии, если бы они могли быть получены без уничтожения или какого-либо вреда для эмбрионов. Никто не будет возражать против использования таких клеток, если они могут быть получены с использованием эмбрионов, потерянных в результате самопроизвольных абортов.Суть спора заключается в этике преднамеренного уничтожения человеческих эмбрионов с целью получения стволовых клеток. Пороговый вопрос заключается в том, несправедливо ли убивать представителей определенного класса людей — тех, кто находится на стадии эмбрионального развития — ради блага других. Таким образом, мы возвращаемся к значению истории о Ное и потопе.
ЭМБРИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
Но что же сейчас делается с эмбрионами, что сейчас можно сделать с эмбрионами, или что когда-нибудь можно будет сделать…
Чтений_Певец_Создание эмбрионов
Питер Сингер, Создание эмбрионов
Резюме по «Созданию эмбрионов», автор: Питер Сингер, автор Сепидех Рооздар, QCC, 2007
В своей статье «Создание эмбрионов» Питер Сингер пишет о «стандартном аргументе» и о том, как он не соответствует действительности. убедительный аргумент в пользу эмбриона в защиту жизни.«Стандартный аргумент» гласит: «Каждый человек имеет право на жизнь. Человеческий эмбрион — это человеческий существование. Следовательно, эмбрион имеет право на жизнь »(Munson, 5 th Ред., Гл.8).
Первое, что подводит Зингер вопрос заключается в «возражении, которое мы имеем против убийства людей, сверх и помимо любых возражений против убийства других живых существ, таких как свиньи, коровы, собаки и кошки »Эта эгоистическая идея уточняет идею Homo sapien превосходство над всеми другими живыми животными и растениями.Идея что люди отличаются от других животных, основывается на идее «на основе о наших высших умственных способностях », или, другими словами,« нашем самосознании ». Зингер выдвигает аргумент против первой предпосылки «стандарта». аргумент «, основанный на идее, что существует очевидная вероятность того, что «утверждение о том, что люди имеют право на жизнь, зависит от факта что люди обычно обладают умственными качествами, которые другие живые существа не обладают.«
Аргумент против второго Предпосылка «стандартного аргумента» состоит в том, что «эмбрион, особенно ранний эмбрион, очевидно, не является существом с умственными качествами, которые обычно отличать представителей нашего вида от представителей других видов ». словами, это противоречие между идеей Homo sapiens , имеющей более высокая умственная сила и тот факт, что ранний эмбрион не имеет нервной системы, которая делает недействительным «стандартный аргумент» в вера.
Кроме того, он также считает, что с моральной точки зрения просто сказать, что люди принадлежат к Homo sapien вида и, следовательно, не подлежат уничтожению. Он думает, что это сильнее, чтобы указать на фактические характеристики, чтобы сделать веский аргумент. Он пишет: «Мы сделаем вывод, что ни раса, ни вид может само по себе служить любой оправданной основой для такого различия.» Более того, Сингер также отвергает идею «аргумента из потенциала». заявляя, что все, что может стать полноценным человеком существо также должно иметь право на жизнь. Но нет общего правила, что потенциальный X имеет права X «. Кроме того, он не считает, что аргумент о том, что оплодотворенное яйцо на свой путь превращения в эмбрион связан с существованием генетически уникального объект и, следовательно, его следует сохранить на всю жизнь.
Все аргументы против «стандарта» аргумент «в сторону, Зингер утверждает, что» минимальная характеристика, которая дает претензия эмбриона к рассмотрению — это «способность чувствовать боль или удовольствие ». Это критический момент, когда зародыш чувствует боль, когда необходимо ввести строгий контроль, чтобы предотвратить разрушение, которое может быть вызвано экспериментированием и / или абортом.Фактически, он завершает свою статью, заявляя, что до этого пункта чувство боли — вот где следует провести черту морально-этического подхода приблизиться к выбрасыванию ранних эмбрионов.
Резюме по теме «Суррогатное материнство как Пренатальное усыновление «Бонни Стейнбок
В своей статье «Суррогатная мать» Материнство как дородовое усыновление «, — утверждает Бонни Стейнбок, что суррогатное материнство не является ошибочным по своей сути, так как это должна быть регламентированная процедура, поскольку против запрета.Свою статью она начинает с дела Бэби. М., ребенок, рожденный от суррогатной матери, миссис Уайтхед, которая отказалась отдать ребенка при рождении. После долгой битвы за опеку ребенок был предоставлено Стернам на том основании, что Уайтхеды не смогли предложить стабильный дом для Бэби М. В то же время законная мать, миссис А. Уайтхеду было предоставлено право посещения — долгая история, которая оставила суды обдумывание законодательства, гарантирующего, что этот сценарий никогда не произойти снова.
http://www.cariboo.bc.ca/ae/php/phil/mclaughl/students/phil433/sinemb1.htm
Наброски Дона Беркич, Техасский университет, Корпус-Кристи (по разрешению)
Зингер предлагает альтернативный вид.
Певец пытается показать, что можно заморозить, выбросить, а иногда даже экспериментируют на эмбрионах.Обратите внимание, что замораживание и выброс эмбрионов был категорически отвергнут как недопустимый с моральной точки зрения. Документ Конгрегации Католической церкви и эксперименты на эмбрионах было разрешено Конгрегацией, только если процедуры были разработаны для принести пользу эмбриону.
Стратегия Зингера заключается в рассмотрении двух аргументов: стандартного аргумента и Аргумент от потенциальной возможности, который подразумевает, что замораживание и / или отбрасывание человеческие эмбрионы морально незаконны.Затем он так критикует эти аргументы. способ показать, что они несостоятельны. Таким образом, можно сделать вывод, что Зингер считает, что конгрегация католической церкви и единомышленники-теоретики нести бремя доказывания. Соответственно, Зингер предполагает, что это предположительно верно, что
С моральной точки зрения разрешено замораживать и / или выбрасывать человеческие эмбрионы.
Интересно отметить, что это один из немногих экземпляров, где новые технологии предположительно допустимы.В большинстве случаев новые технологии должны быть доказаны морально допустимые к использованию. Есть, наверное, причины с подозрением относиться к предположению Зингера. Но в любом случае его аргументы увлекательны.
Поскольку его критика Стандартного аргумента сложна и интересно, я кратко их рассмотрю здесь.
Сначала рассмотрим стандартный аргумент:
1. Каждый человек имеет право на жизнь.
2. Каждый человеческий эмбрион — это человек.
Следовательно,
3. Каждый человеческий эмбрион имеет право на жизнь.
Обратите внимание, что если каждый человеческий эмбрион имеет право на жизнь, то выбрасывание человеческие эмбрионы явно незаконны с моральной точки зрения, как и замораживание человеческих эмбрионов, поскольку это снижает шансы на развитие эмбриона.
Теперь вспомните; Зингер хочет показать, что стандартный аргумент необоснован.Загадка в том, как это сделать. Он сначала указывает, что обычная стратегия неудовлетворительна.
Какая же обычная стратегия? Обычная стратегия показа Стандартный аргумент необоснованным — это принять предпосылку 1, но отвергнуть предпосылку 2. В другими словами, обычная стратегия для демонстрации необоснованности стандартного аргумента. предполагает принятие за истину утверждения о том, что
Каждый человек имеет право на жизнь,
, но отвергая как ложное утверждение, что
Каждый человеческий эмбрион — это человек.
Следовательно, если посылка (2) неверна, стандартный аргумент неверен. Но это это удовлетворительный подход?
Зингер думает, что нет. Он приводит две причины отказа от обычной стратегии. для демонстрации того, что Стандартный аргумент неверен:
1. Ясно, что эмбрион — homo sapiens, но не человек. Таким образом, эта посылка верна только в том случае, если то, что мы подразумеваем под словом «человеческое существо», является homo. sapiens, поскольку все, что он говорит в таком случае: «Каждый человеческий эмбрион — это homo sapiens «, то есть каждый человеческий человеческий эмбрион является генетически человеком.Так есть ощущение «человеческого существа», при котором эта посылка верна, в отличие от к обычной стратегии. Обычная стратегия, конечно же, отвергает посылка (2), где «человек» означает личность. В результате, они отвергают предпосылку, что каждый человеческий эмбрион — это личность.
2. Еще одна проблема для обычной стратегии демонстрации того, что Стандарт Аргумент необоснован, поскольку он подразумевает, что 32-недельный плод не имеет право на жизнь, но 26-недельная премьера имеет.На первый взгляд это абсурд, так как 32-недельный плод явно более развит, чем 26-недельный плод.
Соответственно, Зингер отвергает обычную стратегию для показа необоснованного стандартного аргумента. Но он все еще интересуется показывает необоснованность стандартного аргумента, так как же он это делает?
Короче говоря, стратегия Зингера по доказательству необоснованности стандартного аргумента утверждать, что посылка (1) верна только в том случае, если «человек» означает личность, тогда как, как мы уже обнаружили, посылка (2) верна только в том случае, если «бытие» означает homo sapiens.Логично, что Зингер обвиняет Стандарт Аргумент совершения ложной оценки. По сути заблуждение Эквивокации совершается, когда одно и то же слово или фраза используется по крайней мере дважды в данном отрезке аргументации, но означает разные вещи каждый время. Таким образом, аргумент необоснован не потому, что он имеет ложную предпосылку. se. Скорее, аргумент необоснован, потому что для того, чтобы все было правдой, помещения, он должен быть недействительным.Прежде чем смотреть на это более подробно, почему думает ли Сингер, что посылка (1) может быть верной только в том случае, если «человек» означает человек?
Зингер сначала указывает, что посылка (1) явно верна, если «человек» означает личность, поскольку в нем делается тривиально верное утверждение, что каждый человек имеет право на жизнь. Но почему это единственный способ, которым (1) может быть правдой?
Если вместо этого под словом «человек» мы подразумеваем homo sapiens в посылке (1), то мы утверждаем, что каждый homo sapiens имеет право на жизнь и у нас две проблемы.Во-первых, как насчет людей, не относящихся к homo sapien — например, для пример? Конечно, если есть люди, не относящиеся к homo sapien, то они тоже имеют право на жизнь только в силу того, что они личности. Имея право на жизнь просто в силу принадлежности к определенному виду, например, homo sapiens, кажется, причина неправильного права на жизнь. Во-вторых, если мы скажем, что субъект имеет право на жизнь, потому что он принадлежит к определенному виду — homo sapiens в данном случае — тогда мы занимаемся тем, что, по мнению Сингера, является моральный эквивалент расизма; а именно спесесизм.
Итак, если Зингер прав, мы можем понять только истинность предпосылки. (1_ если «человек» означает личность, и мы можем понять только истину предпосылка (2), если «человек» означает homo sapiens. Но как это шоу что стандартный аргумент необоснован? Он делает это, показывая, что Стандартный аргумент недействителен. Давайте заменим термины подходящими, чтобы сделать посылки верны и посмотрим, что произойдет:
1.Каждый человек имеет право на жизнь.
2.