Высокая эмпатия это: 5 фактов об эмпатии — все самое интересное на ПостНауке

Связь между эмпатией и шизофренией объяснили генетически

Baron-Cohen et al. / Nature Translational Psychiatry 2018

Вариативность в способности к эмпатии объясняется генетической предрасположенностью к некоторым психическим состояниям, в том числе к шизофрении. Это выяснила группа ученых из Великобритании и Дании в ходе исследования на генетическом материале около 46 тысяч участников проекта 23andMe. Статья опубликована в журнале Nature Translational Psychiatry.

Становление эмпатии в основном связывают с ранними этапами развития: способность определять чувства другого человека и соответствующе на них реагировать во многом зависит от воспитания и социального взаимодействия в детском возрасте. Тем не менее, различия в эмпатии зависят не только от внешних факторов: например, способность к сопереживанию у женщин выше, чем у мужчин. Кроме того, разную способность к эмпатии также связывают с наличием различных психических заболеваний и расстройств: при аутизме, например, способность к понимаю состояния другого человека ослабевает, в то время как способность к оказанию эмоциональной поддержки (еще одна важная составляющая эмпатии — аффективная) задета меньше.

Именно вовлеченность этих факторов в индивидуальную способность к эмпатии позволило ученым вынести предположение о том, что ее развитие может быть обусловлено биологически, а именно — фенотипически, то есть зависеть от генетических вариаций. Для того, чтобы изучить это, ученые под руководством Саймона Барона-Коэна (Simon Baron-Cohen) из Кэмбриджского университета провели полногеномный поиск ассоциаций на генетическом материале 46861 европейца: 24543 женщин и 22318 мужчин. 

Показатель способности к эмпатии сообщался участниками лично с помощью небольшого опросника, состоящего из описания 60 ситуаций: по результатам этого опроса участникам присваивался балл от 0 до 80, где бóльший балл связан с большей способности к проявлению эмпатии. 

Ученые обнаружили один генетический маркер, объясняющий вариативность в способности к эмпатии вне зависимости от пола: однонуклеотидный полиморфизм интрона кодирующего белок гена TMEM132C. Кроме того, исследователи также выяснили, что значимые различия в генетических вариациях между мужчинами и женщинами с разными показателями по шкале эмпатии отсутствуют: при этом показатели женщин по этой шкале были значительно выше, чем у мужчин. По мнению ученых, это указывает на то, что фенотипические различия в способности к эмпатии между представителями двух полов объясняются факторами окружающей среды, а не генетически.

Авторы затем изучили связь между различиями в показателях шкалы эмпатии с генетическими маркерами психологических качеств и психиатрических состояний. Так, оказалось, что вариативность в способности к эмпатии отрицательно коррелирует с аутизмом, а положительно — с предрасположенностью к развитию шизофрении, анорексии, а также с повышенной экстраверсией.

Коэффициент корреляции (по вертикали) для зависимости между психическими состояниями и результатами опроса на эмпатию

Baron-Cohen et al. / Nature Translational Psychiatry 2018

От способности к эмпатии также зависит и индивидуальная способность к проявлению просоциального поведения. Недавно ученые показали, что к нему также больше предрасположены женщины: система вознаграждения их головного мозга в ответ на помощь другим активируется сильнее, чем у мужчин.

Елизавета Ивтушок

что такое эмпатия и можно ли без нее быть хорошим человеком – Дарья Варламова – Как жить – Материалы сайта – Сноб

Еще недавно многие научно-популярные статьи превозносили зеркальные нейроны: они были открыты в начале 1990-х годов и отвечают за способность распознавать чужие действия и ощущения, представляя себя на месте других. Зеркальным нейронам начали приписывать всевозможные добродетели — озвучивались точки зрения, что без них не было бы ни героических самопожертвований, ни языка, ни, возможно, цивилизации. При более глубоком погружении в тему оказывается, что все не так просто: пока что было убедительно доказано только то, что такие нейроны существуют у макак, про человека же, несмотря на многочисленные косвенные подтверждения, ничего наверняка не известно. Поскольку засовывать микроэлектроды в человеческий мозг чисто ради эксперимента научная этика запрещает, самые точные данные поставляет магнитно-резонансная томография. Действительно, в нашем мозгу тоже есть зоны, которые одинаково включаются и когда мы, например, сами танцуем (падаем, едим, целуемся  — что угодно), и когда мы наблюдаем за чужим танцем. Логично предположить, что именно они и дают возможность эмоционально «влезать в шкуру» другого человека. Но насколько эти механизмы близки к зеркальным нейронам макак и в какой степени они могут распространяться на тонкие ощущения, все еще не очень понятно — на эту тему до сих пор ведутся споры.

В любом случае, зеркальное отражение эмоций — не единственный вариант эмпатии и даже не самый точный. Конечно, оно помогает безошибочно понять чувства человека, ударившего по пальцу молотком, но уже с душевной болью, как, впрочем, и с радостью, есть нюансы — несложно в целом считать по лицу, позе и жестам ближнего, что ему плохо, но, как известно, каждая несчастная семья несчастна по-своему, и по какой причине мучается конкретный индивид, так просто не разберешь. Для этого страдальца придется расспросить и достроить картину, смоделировав собственное участие в расстроившей его ситуации. А тут, опять же, нет никакой гарантии, что модель правильная — вы же, скорее всего, «примерили» случившуюся драму на свою психику (к сожалению, многие люди считают этот, в общем-то, эгоцентричный прием самой что ни на есть истинной эмпатией). Либо на упрощенное представление о знакомом, которое зачастую основано на стереотипах и предубеждениях.

Высший пилотаж понимания — собрать у себя в голове психическую «модель» другого человека, зная его склад личности и индивидуальные реакции, и уже на нее накладывать разные ситуации. Это дает гораздо более объективное представление о чужом внутреннем мире, а писателям помогает создавать живых персонажей «из головы»  — именно такой навык позволил Толстому столь убедительно описывать душевные волнения 18-летних девушек. Вот только эта так называемая «когнитивная эмпатия» — рациональный процесс, далекий от непроизвольного эмоционального сопереживания.

И тем не менее интуитивно кажется, что именно способность чувствовать чужую боль страхует нас от жестокости по отношению к окружающим — тут должно бы включаться золотое правило этики: не делай другому того, что не хотел бы испытать сам. К сожалению, практика показывает, что в реальности человеческая психика так не работает: помимо чутких добряков, высокие баллы по эмоциональной эмпатии демонстрируют… маньяки-садисты. Несмотря на кажущуюся парадоксальность, это вполне логично — иначе они просто не смогли бы получать удовольствие от страданий собственных жертв.

Конечно, настораживает то, что нарциссы и социопаты, причиняющие очень много неудобств ближним, малоспособны к эмоциональной эмпатии, но при этом хорошо владеют эмпатией когнитивной, что позволяет им искусно манипулировать людьми в своих интересах, используя чужие слабости. И тут снова возникает искушение привязать нечувствительность к злонамеренности, но если мы посмотрим полные списки симптомов того и другого расстройства, то увидим, что низкая эмпатия там проявляется в связке с другими настораживающими чертами: ощущением собственного превосходства над окружающими у нарциссов, агрессией и презрением к социальным нормам у социопатов. Кроме того, и те, и другие в целом неспособны испытывать глубокие эмоции (например, чувство любви к другому человеку как к уникальному субъекту, а не своего рода собственности или отражению).

В то же время научные данные показывают, что в чистом виде низкая способность к сочувствию не обязательно приводит к безответственному поведению: один из главных исследователей эмпатии, американский психолог Саймон Барон-Коэн (между прочим, кузен комика Саши Барона-Коэна) обратил внимание на то, что у людей с синдромом Аспергера и аутизмом низкий уровень как когнитивной, так и эмоциональной эмпатии. Несмотря на это, они не склонны к жестокости, как правило, демонстрируют стойкие моральные принципы и чаще становятся жертвами насилия, чем инициируют его сами.

И это не говоря о том, что существует довольно убедительная теория, по которой человеческая этика основана не на трепетных ощущениях, а на вполне прагматических мотивах: так, Ричард Докинз в книге «Эгоистичный ген» подробно объясняет, почему с точки зрения теории игр вам просто выгодно по умолчанию соблюдать интересы ближнего, пока он сам вас не подставил. Гуманное отношение к окружающим и способность действовать в их интересах — вполне полезные социальные навыки: в долгосрочном периоде они повышают ваши шансы на благополучие, хотя при конкретной встрече с каким-нибудь неприятным типом христианское милосердие может оказаться и не самой удачной стратегией. Склонность отдельных индивидов к явному самопожертвованию тоже можно объяснить прагматикой — хотя бы с точки зрения выживания человечества как вида.

Эмоциональная эмпатия отстает от когнитивной еще по нескольким пунктам: во-первых, она пристрастна. Мы больше склонны сочувствовать тем, кто похож на нас, и тем, кто кажется нам симпатичным (а второе часто связано с первым), мы чувствительны к слезам ребенка, но нас вряд ли может сильно разжалобить печальная статистика (хотя, казалось бы, десять тысяч смертей явно хуже, чем одна). Во-вторых, эмоциональный резонанс не всегда помогает эффективнее оказывать помощь: слишком чуткого человека чужие переживания могут подкосить настолько, что он сам сляжет на несколько часов (вплоть до физической слабости и других психосоматических симптомов). В этом плане от хладнокровного сухаря, разумом понимающего, что хорошо бы помочь ближнему, пользы в критической ситуации может оказаться намного больше. Поэтому, например, и хирурги, и психотерапевты учатся абстрагироваться от чужих эмоций — иначе они просто не смогли бы качественно делать свое дело.

Это не означает, что эмоциональная эмпатия совсем не нужна: когда мы видим в чужих глазах отражение собственных переживаний, мы чувствуем, что нас понимают, и это помогает ощущать близость с другими людьми. Просто не надо ожидать, что высокая эмпатичность гарантированно делает кого-то хорошим человеком, а от всех, кто ее лишен, стоит держаться подальше: рассудок дает нам не меньше возможностей находить общий язык и делать добро.

Способность к эмпатии зависит от чувствительности к боли

Уже давно известно, что сочувствие другому человеку, испытывающему боль, активирует в мозге те же области, которые отвечают за чувство нашей собственной боли. Поэтому давно существует гипотеза о том, что «абстрактные» ощущения (представления о чужой боли, на которых основана эмпатия) обеспечиваются теми же нейронными контурами, которые отвечают за «истинные» чувства (собственное ощущение боли). Ученым из Австрии и Швеции удалось показать, что это действительно так: заставляя (с помощью плацебо) человека думать, что на его чувствительность к боли было оказано влияние, ученые изменяли и его способность к эмпатии.

Видеть объект и воображать его — это не одно и то же. Тем более должны отличаться между собой ощущения настоящей, физической боли и боли «абстрактной», возникающей не из-за реальных раздражений болевых рецепторов, а из-за наших переживаний. Абстрактная боль может быть вызвана чувством отчуждения, обидой или даже ощущением упущенных возможностей. По мнению многих исследователей, к разновидностям абстрактной боли относится и эмпатия — способность сопереживать страданиям другого человека.

С помощью магнитно-резонансной томографии (МРТ) можно увидеть, что чем сильнее человек сочувствует другому человеку, чью боль он наблюдает, тем сильнее в его мозгу активируются области передней островковой доли и передней среднепоясной коры. Эти же части мозга начинают активно работать под действием собственной боли, и, как было установлено, отвечают за ее аффективно-мотивационный компонент — то есть, во-первых, оценивают степень боли, а во-вторых, если боль достаточно сильная, стимулируют активные действия, которые помогут от нее избавиться.

Но только на основании совпадения активности определенных областей мозга при настоящей боли и при сопереживании нельзя делать вывод о том, что чувствовать боль и переживать за страдающего человека — это одно и то же. Во-первых, как и большинство других частей мозга, передняя островковая доля и передняя среднепоясная кора занимаются разными задачами, а не только формированием стимула избежать боли. Эти области участвуют также и в поддержании внимания на важных объектах, и в сознательном контроле действий. Поэтому выделять из этого множества функций одну определенную и утверждать, что именно с ней связано исследуемое ощущение, на основании только данных томографии нельзя.

Кроме того, разрешение метода МРТ не такое уж высокое: один воксел (объемный пиксель) изображения, получаемого в результате сканирования мозга, соответствует приблизительно тысяче нейронов. Получается, что на томограммах сходных областей мозга можно увидеть результаты работы совершенно различных нейронных контуров. Не стоит также забывать, что данные МРТ говорят лишь о кровоснабжении тех или иных областей мозга, что, конечно, косвенно указывает на активность нейронов соответствующей области, но не доказывает ее.

Из-за всех этих тонкостей гипотеза о том, что чувство эмпатии строится на основе проигрывания мозгом собственных ощущений (например, чувства боли), до сих пор не считалась доказанной. Требовался аккуратный эксперимент, который продемонстрировал бы связь собственных ощущений человека и его способности к сопереживанию. Результаты такого эксперимента опубликовали в журнале PNAS ученые из Австрии и Швеции.

Если предположить, что сопереживать человеку, страдающему от боли, это то же самое, что чувствовать боль самому, то на силу эмпатии должны влиять анальгетики. Однако авторы исследования решили использовать в эксперименте даже не болеутоляющие средства, а плацебо, выдаваемое за болеутоляющее. Благодаря плацебо можно было ослабить ощущение боли у человека, никак на самом деле не влияя на силу этой боли. Поэтому в таком дизайне эксперимента можно было отличить влияние реальной боли, которая зависит от работы периферической нервной системы, от влияния субъективного ощущения этой боли, которое формируется в головном мозге.

В эксперименте приняли участие 120 человек, которых произвольным образом разделили на плацебо-группу и контрольную группу. Каждый испытуемый приходил в лабораторию в сопровождении напарника, который на самом деле в эксперименте не участвовал. Человек в костюме врача давал испытуемому из плацебо-группы таблетку, называя ее дорогим и качественным обезболивающим. После этого испытуемого помещали в томограф. Прибор сканировал мозг испытуемого, который либо сам получал удары током, либо наблюдал за тем, как удар тока получает его напарник. Кроме того, картинки указывали, какой силы будет этот удар — слабый или болезненный. Если удар предназначался напарнику, то на экране возникало его изображение — с нейтральным выражением лица или с выражением боли, в зависимости от того, какой стимул он якобы получил. Если удар током получал сам участник эксперимента, на экране демонстрировали нейтральную картинку-шум. После этого испытуемого просили оценить по семибалльной шкале свои ощущения (от 1 — «совсем не больно» до 7 — «невыносимо больно»). Если удар током получал напарник, то испытуемого просили оценить по той же шкале, насколько больно напарнику. Кроме того, когда удар получал напарник, участник эксперимента должен был оценить, насколько неприятно ему было наблюдать за страданиями другого человека (от 1 — «совсем не тяжело» до 7 — «очень неприятно»).

По итогам эксперимента оказалось, что анальгетик-плацебо снизил эмпатию испытуемых по сравнению с контрольной группой, не получавшей фальшивой таблетки (рис. 2). Хотя участникам лишь казалось, что таблетка помогает им от боли, области их коры, ответственные за субъективное переживание этого чувства, работали у них слабее. И настолько же слабее под действием мнимого обезболивающего эти области откликались на страдания другого человека. Под действием плацебо испытуемые начинали считать, что другие чувствуют не слишком сильную боль, и их оценки того, насколько тяжело смотреть на страдания других людей, также снижались. Получается, что ослабление чувствительности к боли (причем не настоящее, а с помощью плацебо) ослабляет эмпатию и снижает восприимчивость к страданиям чужих людей.

Обезболивающие-плацебо оказывают свое действие, стимулируя выделение эндогенных опиатов. Рецепторов к этим молекулам много в передней островковой доле и передней среднепоясной коре, так что эти части мозга относятся к основным мишеням эндогенных опиатов. Связывание молекул эндогенных опиатов с рецепторами в передней островковой доле и передней среднепоясной коре уменьшает активность этих областей и, как следствие, снижает субъективную оценку боли. Отключить эффект обезболивающих-плацебо можно с помощью антагонистов опиатных рецепторов. Такой антагонист под названием налтрексон ученые применили во второй, контрольной стадии эксперимента. Оказалось, что с его помощью способности испытуемых к сопереживанию можно повысить до уровня людей, которые не принимали никаких лекарств.

Получается, что способность человека к эмпатии напрямую связана с его чувствительностью к боли. Нейронные контуры головного мозга, вовлеченные в формирование чувства боли и чувства сострадания к другому человеку, испытывающему боль, не идентичны, но значительно перекрываются. При этом на оба чувства можно повлиять с помощью препаратов-плацебо — мнимых анальгетиков. Интересно, что настоящие анальгетики, по-видимому, тоже должны снижать способность к сопереживанию, но наличие такого «побочного эффекта» лекарств этой группы еще предстоит проверить.

Источник: Markus Rütgen, Eva-Maria Seidel, Giorgia Silani, Igor Riečanský, Allan Hummer, Christian Windischberger, Predrag Petrovic, and Claus Lamm. Placebo analgesia and its opioidergic regulation suggest that empathy for pain is grounded in self pain // PNAS. DOI: 10.1073/pnas.1511269112.

Юлия Кондратенко

Эмпатия в психологии: что это простыми словами

Основательно разобравшись в том, что такое эмпатия, можно заключить, что это очень полезный навык. Её действительно стоит развивать ради того, чтобы улучшить свои отношения с окружающими. Существует несколько универсальных советов, которые помогут развить эмпатию любому человеку, даже если от природы у него эта способность практически отсутствует.

С годами нам становится сложнее пускать в свою жизнь новых людей, особенно если они сильно отличаются от нас. Нужно бороться с этой консервативностью и чаще взаимодействовать с людьми не из своего круга общения. Вас пугают многочисленные татуировки, пирсинг, необычные прически и странная одежда? Попробуйте пообщаться с таким человеком, и вполне вероятно, что вы избавитесь от части предубеждений, а вместе с тем повысится и ваш уровень эмпатии. Общайтесь с «другими» людьми и учитесь смотреть на мир их глазами. Это очень мощное упражнение, которое научит вас лучше понимать чужие мотивы, цели и эмоции.

Умение слушать – один из главных навыков эмпатов, ведь они замечают, как меняется настроение людей, когда им позволяют выговориться. Учитесь слушать и заставляйте себя делать это постоянно. Каждый раз при общении обращайте внимание на то, слушаете ли вы собеседника или просто стремитесь побольше рассказать от себя, не особо вслушиваясь в его реплики. Умение слушать – важная составляющая умения сочувствовать.

Чтобы стать хорошим собеседником, выполняйте пять несложных упражнений:

1. Сосредотачивайтесь на теме разговора. Во время общения мы часто «витаем в облаках», думая о работе или семейных проблемах. Старайтесь избегать этого, вникая в тему, о которой говорите. Слушайте собеседника и отвечайте вдумчиво.
2. Не перебивайте. Всегда давайте собеседнику завершить фразу, даже если вам кажется, что вы уже уловили его мысль и готовы отвечать.
3. Периодически подытоживайте сказанное. Когда собеседник завершает мысль, перефразируйте её кратко и уточните, всё ли вы правильно поняли. Это разовьёт в вас привычку слушать более внимательно, детально анализирую смысл сказанного. Собеседнику же будет приятно, что вы внимательно слушаете и придаёте значение его словам.
4. Задавайте уточняющие вопросы. Это упражнение, как и предыдущее, научит вас внимательнее слушать собеседника, а ему покажет, что вам интересны его мысли.
5. Делайте паузы. Не нужно начинать говорить сразу после того, как договорит собеседник. Пауза в одну-две секунды позволит вам лучше сформулировать мысль, а собеседник сможет добавить что-то к сказанному, не перебивая вас. Кроме того, людей, выдерживающих подобные паузы, обычно считают очень адекватными и рассудительными.

Активное слушание – это не только отличное упражнение для развития эмпатии, но и ценный социальный навык. У каждого собеседника после общения с вами будет сохраняться положительное впечатление, ведь все люди очень любят, когда их внимательно выслушивают.

Даже прекрасно осознавая, что персонажи романа вымышлены, мы всё равно сочувствуем им. При этом большинство художественных произведений пишется так, чтобы акцентировать внимание читателя на переживаниях главных героев. Авторы стремятся максимально передать эмоции персонажа, показать его развитие с учетом пережитого опыта. Благодаря этому эмпатия может пробудиться даже у человека, который в обычной жизни лишён данной способности. Существуют исследования, показывающие, что классическая художественная литература гораздо лучше развивает эмпатию, чем современная беллетристика.

Известно, что стрессовые ситуации способствуют быстрому и сильному эмоциональному сближению людей (учитывайте это, планируя следующее свидание). В связи с этим и эмпатия в состоянии стресса проявляется гораздо сильнее. Разумеется, под стрессом подразумевается любая волнующая ситуация, провоцирующая выброс адреналина. Активные игры, спортивные состязания, даже обычные видеоигры, если в них достаточно азарта, делают людей более открытыми в эмоциональном плане. И это отличная возможность для тренировки эмпатии.

Дорогие друзья, вот мы с Вами и узнали, что такое эмпатия. Давайте подведем краткий итог. Эмпатия – это способность чувствовать чужие эмоции и разделять их. Настоящие эмпаты не просто различают чужие эмоции, они буквально погружаются в эмоциональное состояние другого человека. Иногда эмоциональная связь может быть излишне сильной и даже мучительной для эмпата. Но в большинстве случаев эмпатия является очень ценным навыком, который помогает устраивать личную жизнь, находить друзей и даже продвигаться по карьерной лестнице. Поэтому эмпатию необходимо развивать. А сделать это помогут несложные упражнения, которые мы сегодня рассмотрели – обязательно запомните их или запишите.

«Эмпатия — не панацея от всех бед»: Статьи общества ➕1, 22.06.2020

В последние годы в научных работах по психологии отчетливо зазвучала тема, что влияние эмпатии на человеческое поведение не обязательно положительное. Если прежде в эмпатии видели двигатель человечества к гуманизму, теперь ее стали считать чуть ли не злом. Психолог Йельского университета Пол Блум даже написал книгу «Против эмпатии», в которой объяснял, что движение в сторону гуманизма может основываться на одной лишь рациональности, а иррациональная сама по себе эмпатия, не оснащенная аналитическим аппаратом, часто не доводит до добра ни ее обладателя, ни человечество в целом.

Подобным «качелям» удивляться не стоит: это естественное развитие темы в науке — от воодушевления к разочарованию, а затем уже к поиску золотой середины. Золотая середина может быть в том, что эмпатия сама по себе — не хорошо и не плохо, это не панацея от всех бед на Земле, а всего лишь психическая функция, или способность, которой человек либо владеет, либо нет. И именно умению владеть этой функцией в последнее время уделяется все больше внимания.

Если человек хорошо понимает свои чувства и умеет ими управлять, он более осмысленно относится и к своей эмпатии. Например, когда у нас случается горе, мы как-то должны контролировать силу своего переживания для того, чтобы продолжать действовать. То же самое относится к силе сопереживания: если наша задача — помочь человеку, а мы в совершенно раскисшем состоянии из-за переполняющих чувств, помощи от нас будет не очень много.

Людей, напрочь лишенных эмпатии, практически не существует. Даже при психопатии исследования показали возбуждение в «эмпатических» отделах мозга при специальной инструкции «проявить эмпатию». Если речь идет о подростках с риском antisocial personality disorder (диссоциальное расстройство личности. — Прим. ред.), в психологии существуют возможности исправить положение с помощью специальных тренингов. Взрослым с психопатией, по опыту, помочь гораздо труднее. Вообще, человек скорее будет страдать от собственной эмпатии, чем от ее отсутствия.

Отрицательные стороны эмпатии в основном сводятся к тому, что в науке называется «эмпатический личный дистресс». Это клубок негативных чувств, вызванных реакцией на чужую боль. Она редко приводит к долгосрочной пользе для обеих сторон, а оказывая помощь, человек думает: «Я тебе помогу, но только чтобы больше тебя не видеть».

Скажем, человек читает в новостях о трагедии и у него на глазах слезы — эмпатия налицо. Вопрос: «Что он будет делать с этим сопереживанием?» Часто люди совершают какие-то импульсивные действия: обращаются к тем, у кого случилось горе, с неуместными словами, впадают в такое состояние, которое я называю «эмоциональной возгонкой». Вроде бы они испытывают сильное и благородное сопереживание, но часто их чувства направляются не на пострадавшего, а на самого себя — часто им просто страшно, что с их близкими может такое случиться. Иногда это защитная маскировка совсем небескорыстных чувств: о похожем «перевертыше» Ремарк говорил: «Жалость — обратная сторона злорадства».

Для того чтобы эмпатия не становилась причиной таких импульсивных действий, необходимо обладать тем, что называют «эмоциональной децентрацией». Человек, ощутив сочувствие, должен остановиться, подумать, каково другому человеку, какие слова, какая помощь для него будут сейчас уместны, а какие — нет. Эмпатия сама по себе, как я уже говорила, ничего не дает. Предпосылки нашей эмпатической способности обусловлены природными особенностями темперамента, свойствами нервной системы. Кто-то более чувствителен, кто-то менее. Но все мы — авторы своей эмпатии.

Сложность эмпатии еще и в том, что она чаще всего основана на собственном опыте. Как говорил мой учитель Федор Василюк (экс-президент Ассоциации понимающей психотерапии. — Прим. ред.), собственный опыт становится «органом» сопереживания. Отсутствие собственного опыта или негативный опыт — все это может быть препятствием к глубокому чувству эмпатии и адекватному выражению этого чувства.

С другой стороны, многое в руках человека. Швейцарский психолог и психотерапевт Алис Миллер заметила, что многие лучшие психотерапевты, что называется, мастера эмпатии, происходили из очень трудных семей, где у них были отвергающие, агрессивные или, наоборот, депрессивные, часто непредсказуемые родители. В их детстве понимать эмоциональное состояние близкого человека становилось жизненно важным навыком: обнимут тебя сейчас или ударят, сколько у тебя осталось времени до эмоционального «взрыва» и так далее. Эти люди обратили свой опыт на благо своих пациентов. А кто-то не справляется с негативным опытом, блокирует его и не может испытывать эмпатию в схожей ранящей ситуации.

Еще одна проблема, которую обычно связывают с эмпатией, — проблема эмоционального истощения, выгорания, неспособность к сохранению личных границ в эмпатическом взаимодействии. Она особенно характерна для помогающих профессий (врачей, учителей, психологов, волонтеров) и для людей, профессионально работающих в благотворительности. Как правило, это люди с высокой эмпатией, но у них часто бывают срывы, эмоциональная усталость, либо они могут быть олицетворением сочувствия в одних случаях, а в других проявлять равнодушие и черствость. Это в определенном смысле профессиональные деформации, гиперкомпенсации, которых очень сложно избежать без специальной профилактики.

Есть разные виды эмпатии: непроизвольная, то есть когда человек видит плачущего ребенка, у него в мозгу «загораются» определенные отделы, и произвольная, когда наше понимание и отклик на состояние другого человека возникают в результате воображения, размышления, сознательной постановки на место другого. Иногда это называют «когнитивная эмпатия», то есть более рациональная. Можно говорить об определенной группе людей, у которых при виде случайного плачущего ребенка ничего не «загорится», но, зная, что это ребенок их делового партнера, они эту эмпатию «включат» и она будет настоящей.

Именно когнитивную эмпатию имеют в виду, когда говорят об эмоциональном интеллекте, soft skills на разного рода бизнес-тренингах.

Я, честно говоря, не большая поклонница этих терминов. У нас внутри нет раздельных коробочек, в которых хранятся эмоции, интеллект, навыки, знания. Поэтому «эмоциональный интеллект» для меня — просто хорошо продающийся, привлекательный термин, и его описание представляет собою обычный набор качеств развитой в эмоциональном и интеллектуальном смысле личности.

На мой взгляд, важно, не изобретая лишних терминов, говорить о способности к рефлексии, осознанию и регуляции эмоциональных состояний, пониманию чувств — своих и чужих. Это действительно помогает в достижении целей. Ключевой вопрос: «Каковы эти цели?»

Само понятие «эмпатия» возникло в области эстетики, а в психологии стало по-настоящему популярным благодаря гуманистической психотерапии Карла Роджерса: он называл ее «способом бытия» с клиентом. Эмпатия проявляется как понимание чувств другого человека. Манипуляция, имитация хорошо чувствуются. Даже дети отлично различают, когда взрослый действительно им сочувствует, а когда изображает понимание, чтобы добиться определенного поведения. Но, как я уже сказала, человек способен управлять эмпатией, в том числе для достижения собственных целей, а также для целей бизнеса.

С моей точки зрения, в первую очередь эмпатия в бизнесе нужна для построения отношений в коллективе. Общее движение в сторону благотворительности, гуманизма, демократических преобразований сказывается на отношениях в бизнес-среде. Теперь принято создавать более человечную атмосферу в коллективах, прогрессивные лидеры стремятся вырабатывать командный дух, чтобы люди прислушивались друг к другу. Может ли руководитель повернуть компанию в эту сторону из чисто утилитарных соображений? Конечно, может. И это вполне может принести какие-то позитивные плоды. Но особо чувствительные сотрудники заметят фальшь, и, может быть, не станут с ней мириться. Если же руководитель действительно настроился на изменения, прочувствовал их, осознанно «подключил» свои эмпатические способности, можно сказать, интегрировал эмпатию в свою мотивацию и в способы управления, эти решения будут более органичны.

Екатерина Дранкина

Как учить детей сопереживанию и зачем это делать

Эмпатия – это способность чувствовать и понимать эмоции других. Большинство психологов считает, что это врожденное качество. То есть младенцы, наблюдая за расстроенными или счастливыми взрослыми, могут испытывать похожие чувства.

Когда ребенку исполняется два года, он уже способен понять, что человеку рядом плохо и даже предложить ему поддержку.

Помощь двухлетнего ребенка своеобразна, малыш еще не осознает, что действительно будет полезно другому человеку. Например, он может предложить расстроенному человеку свою бутылочку или любимую игрушку. Малыш хочет помочь, но у него нет знания и навыков оказания поддержки. Лишь к 6-7 годам ребенок становится способным мысленно поставить себя на место другого человека и подумать о том, какие действия больше подходят в конкретной ситуации. Понимать, как чувствуют себя определенные социальные группы людей – например, бездомные – человек начинает к подростковому возрасту.

Теория о врожденной эмпатии считается общепринятой, но случаи, когда первые проявления детской эмпатии «запаздывают» — тоже не редкость. Влиять на это могут и врожденные качества, и жизненный опыт ребенка.

В современном мире можно и нужно развивать способность к сопереживанию

Почему важно учить эмпатии?

Известно, что дети с высокой эмпатией склонны вступаться даже за тех, кто не принадлежит к компании друзей. Таким образом, дети способствуют уменьшению буллинга (травли) в школах и на улицах. Опыт поддержки и защиты слабых помогает детям приобрести здоровую устойчивую самооценку.

Высокая эмпатия способствует счастью и успеху, когда ребенок становится взрослым. Это касается, в первую очередь, личной жизни.

Эмпатия помогает выстраивать отношения с друзьями, создавать семью и воспитывать детей. Люди, легко воспринимающие и понимающие чувства других, успешны и в работе.

Они способны к эффективным переговорам, сотрудничеству, хорошо работают в команде. Работодатели часто называют эмпатию одним из важнейших навыков в современных условиях рынка.

Эмпатичные люди проявляют чуткость, распознавая насущные проблемы общества или групп населения, и находят их решения. Например, они изобретают технологии сбора пресной воды для засушливых территорий или легко складывающуюся детскую коляску. Вообще, большинство изобретений удовлетворяют нужды людей, которые трудно угадать без способности к пониманию их проблем и чувств.

Как помочь ребенку развить способность к сопереживанию?

Обратите внимание на то, что важно не только учить видеть чувства других людей, но и понимать, что с этим делать. В противном случае эмпатия может вызывать негативные последствия. Например, сопереживая чужому горю, человек придет в замешательство, не имея понятия, как себя вести, и надолго оставаясь с тяжелым чувством беспомощности. «Заразившись» гневом окружающих, люди могут вовлекаться в деструктивное и жестокое поведение группы – это становится основой для развития буллинга и травли. Поэтому, обучая детей сопереживанию, нужно предоставлять им адекватные стратегии поведения.

1. Подавайте пример заботы и сострадания. Говорите о том, как вы сочувствуете другим людям. Делитесь собственными радостями и переживаниями. Показывайте детям, что вы рады их успехам и сочувствуете их горестям.

2. Учите детей словам, описывающим эмоции. Называйте чувства, которые переживаете вы, другие люди и ваш ребенок. «Мне очень грустно из-за того, что умерла бабушка». «Ты плачешь, потому что испугался? Тебе страшно?». «Твой брат злится, потому что ему не досталось пирога». Поощряйте других членов семьи делиться своими чувствами.

3. Помогайте ребенку интерпретировать эмоции людей. Спрашивайте: «Как ты думаешь, почему эта девочка плачет?», «Что мог увидеть этот человек, который выглядит таким удивленным?».

4. Поощряйте сострадание и взаимопомощь. Благодарите детей не только за помощь вам, но и за помощь другим людям.

   Старайтесь поощрять не редкие добрые поступки, а последовательное эмпатичное поведение.

   Не хвалите слишком часто, но напоминайте ребенку о том, что он уже долгое время вел себя как заботливый сострадательный человек.

5. Поддерживайте детей в стремлении к сотрудничеству. Важно поощрять детей не только к тому, чтобы делать что-то для других, но и вместе с другими.

6. Подарите ребенку плюшевую игрушку и любимую куклу. Существует стереотип, что это игрушки для девочек. Но психологи отмечают, что даже мальчикам полезно играть с куклами и плюшевыми животными. Это развивает в них навыки заботы о живых существах. Совершенно необязательно предлагать мальчику играть с Барби или пупсом. Вашему маленькому сыну точно понравится большая кукла, похожая на настоящего человечка.

7. Читайте вместе и поощряйте чтение художественной литературы. Книги рассказывают о судьбах людей, они вовлекают читателя в переживания героев. Обсуждайте эмоции и действия героев книг и фильмов: «Как, ты думаешь, он себя чувствует? Как можно помочь ему почувствовать себя лучше?»

8. Помогайте детям видеть различие и сходство людей. Объясняйте, что все дети разные. Некоторые худые, другие – полные. Одни бегают быстро, другие – медленно. Кто-то любит играть в футбол, а кто-то – рисовать. В тоже время, есть то, в чем все дети одинаковы. Все едят, пьют, спят, растут; у всех есть чувства, и, самое главное, никому не нравится, когда их обижают.

9. Никогда не бейте детей! Избегайте ругани и излишней требовательности. Не запрещайте детям выражать чувства. Не говорите мальчикам, что мужчины не плачут. Такое поведение родителей может не только затормозить развитие способности к сопереживанию, но и спровоцировать разнообразные психологические проблемы в детстве и взрослой жизни.

10. Будьте терпеливы. Никто из нас не может быть эмпатичным и сострадательным всегда, даже взрослые. Чтобы поставить себя на место другого требуется немало душевных сил, это утомляет. А для ребенка освоение любого навыка занимает долгое время и требует множества повторений. Так что помогайте детям научиться эмпатии и состраданию, но не требуйте от них зрелого поведения.

Елена Петрушина

В подростковом возрасте у детей возникает потребность в самоутверждении. В этот период ребенку важно выделяться среди сверстников. Я-родитель предлагает пройти тест на склонность подростка к лидерству.

Вы начали активно сопереживать посторонним людям? Ваши эмоции усилились в разы? Не переживайте, этому есть научное объяснение.