Чем ложь отличается от заблуждения: 4. ИСТИНА И ЗАБЛУЖДЕНИЕ, ЛОЖЬ И ПРАВДА, СПЕЦИФИКА СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ

Истина и заблуждение. Ошибка. Ложь. Истина и правда — Студопедия

I. Истина – адекватное, правильное отражение действительности. Ценность знания определяется мерой его истинности. Достижение истинного знания – сложный и противоречивый процесс. Естественно, что на этом пути возможно получить различные результаты. Исследователь, если речь идет о поиске научной истины, может не только прийти к истинному результату, но и пойти по ошибочному пути, заблуждаться. Поэтому не существует раз и навсегда установленной грани между истиной и заблуждением. Поиск истины – открытый процесс, в нем заложены различные возможности, в том числе и возможности неверных, ошибочных оценок происходящего.

Заблуждение – такие знания, которые не соответствуют сущности познаваемого предмета, но признаются за истинное знание. Это постоянный элемент развития науки. Люди неосознанно принимают этот факт, то есть исходят из эмпирических опытов. Показательный пример заблуждения – Солнце движется вокруг Земли в докоперниковский период.

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Заблуждения тоже отражают, правда, односторонне, объективную действительность, имеют реальный источник, так как в любом вымысле содержатся нити реальности.

Причины объективного возникновения заблуждений:

1) Историческая практика, а именно, уровень развития науки того времени, неадекватно воспринятые факты, ошибочная их интерпретация. Зачастую истина становится заблуждением, если не учитываются границы истинности и та или иная истинная концепция распространяется на все сферы реальности. Заблуждение может быть следствием также неверной информации.

2) Свобода выбора в методах исследования. То есть сам предмет навязывает способ, метод исследования, например, инфляцию не будешь изучать с помощью метода чувственного познания.

Заблуждение отличается от лжи тем, что оно носит непреднамеренный характер.

В целом заблуждение – естественный момент познавательного процесса и диалектически связано с истиной. Необходимо считаться с возможностью заблуждений, не преувеличивая и не абсолютизируя их. Преувеличение места заблуждений в познании может привести к скептицизму и релятивизму. Выдающийся отечественный физик, лауреат Нобелевской премии П.Л.Капица заметил: «…ошибки – диалектический способ поиска истины. Никогда не надо преувеличивать их вред и уменьшать их пользу».

Поэтому истине противостоит не столько заблуждение, сколько ложь как преднамеренное возведение в ранг истины.

Как показала практика человечества, заблуждение — это неотъемлемый элемент поиска истины. Пока один откроет истину, сто пребудут в заблуждении. И в этом смысле заблуждение представляет собой нежелательные, но правомерные издержки на пути к достижению истины.

II. Научное познание по своей сути невозможно без столкновений различных мнений, убеждений, также как невозможно и без ошибок. Ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок.

Ошибка – несоответствие знания действительности.

В отличие от заблуждения, ошибка осознается и совершается по субъективным причинам:

1) Низкая квалификация специалиста, 2) Невнимательность, 3) Спешка.

III. Ложь. Обман. Это умышленное искажение действительности. То есть утверждение, что вращается Солнце, а не Земля, с точки зрения современной астрономии ложно.

Особенность: Ложь носит адресный характер (либо обманывают отдельного человека, либо все общество).

Здесь знания намеренно или ненамеренно, бессознательно искажаются, так как такое искажение оказывается полезным тем или иным социальным группам и лицам для достижения групповых целей и личностных, поддержания власти, достижения победы над противником или оправдания собственной деятельности. В первую очередь это касается знаний, относящихся к социально-исторической действительности и непосредственно затрагивающих вопросы мировоззрения, идеологии, политики и т.д.

Ложью может быть, как измышление о том чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может быть и логически неправильное мышление.

К примеру, фирма «Иванов и компания» рекламирует средство, поражающее болезнетворные бактерии, но при этом умалчивает о противопоказаниях этого средства. В результате, вред от приема этого лекарства превышает пользу; проектировщики АЭС сокрыли возможность чернобыльского эффекта, и уже страдают не единицы, а сотни тысяч людей.

Различают:

1) Наглая ложь, то есть намеренная. Она ближе всего к обману.

2) Ложь умолчания, сокрытия.

3) Полуправда, часть — правда, но не вся. Иногда совершается намеренно, иногда неосознанно (возможно, по незнанию).

В отличие от заблуждения, ложь является нравственно-правовым феноменом, а посему и отношение ко лжи должно быть иным, чем к заблуждению.

IV. Правда — это убежденность человека в истине, это соответствие высказываний субъекта его мыслям. Правда основывается на истине, но не сводится к ней. То есть истина может быть одна, но у каждого своя правда. И правда далеко не всегда является адекватным выражением всей истины. Она может выступать как частный случай истины.

Говорят, Соломон, выслушав стороны, участвующие в споре, заявил о том, что каждый из них прав. Прав как носитель своей правды.

Проблема соотношения правды и истины решается через определение меры истины. Так, с точки зрения солдата или офицера федеральных войск, война в Чечне есть защита целостности России. И это правда. С точки зрения чеченца, война в Чечне есть защита его дома. И это тоже правда. Но и в том и в другом случае это часть истины. Что касается полной истины, то чеченский феномен противостояния есть коммерческая война наживы одних и обнищания других, сомнительного счастья одних и безутешного горя других.

Ложь и заблуждение в структуре научного познания Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

- -ев

ФИЛОСОФИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ

3

Вестник Челябинского государственногоуниверситета. 2016. № 8 (390).

Философские науки. Вып. 41. С. 57-61.

УДК 1

ББК 87.25

ЛОЖЬ И ЗАБЛУЖДЕНИЕ В СТРУКТУРЕ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ

КН. Суханов

Челябинскийгосударственныйуниверситет, Челябинск, Россия

Исследована проблема соотношения истины, лжи, заблуждения в научном познании. Наука даёт человеку методы и средства решения практических и теоретических проблем. Именно в аспекте решения таких проблем должен определяться статус «неплохо придуманных» научных заблуждений.

Ключевые слова: истина, ложъ, обман, заблуждение, ближе стоящие к истине или к заблуждению научные знания.

Представляется приемлемым рассматривать ложь в четырёх аспектах—гносеологическом, логическом, этическом и политическом. Предметом нашей статьи является гносеологический и логический аспекты характеристики лжи.

Проблема лжи в её соотношении с истиной достаточно «прозрачно» решается в логике, где истина и ложь представлены «значениями истинности» (свойствами) простых (выражаемых индикативными, повествовательными предложениями и риторическими вопросами) и сложных высказываний. Эти значения берутся в модусе абсолютной противоположности друг другу, несовместимости, взаимного отрицания высказываний с одним и тем же смысловым и предметным значением.

В классической логике сложные высказывания трактуются как составленные из простых высказываний с помощью логических операторов (в частности, пропозициональных связок) отрицания, конъюнкции, дизъюнкции, импликации, эквивалентности. Истинность или ложность сложного высказывания определяется как зависящая от значений истинности входящих в него простых высказываний и логического смысла опера-

торов. По значениям истинности сложные высказывания разделяются на всегда (тождественно) истинные, всегда (тождественно) ложные и выполнимые. Первые при любом наборе значений истинности входящих простых высказываний всегда принимают значение «истина», вторые— значение «ложь», а третьи при одних наборах получают значение «истина», а при других «ложь».

При более широком гносеологическом подходе проявлением лжи вообще (в том числе и в научной деятельности) может быть обман в смысле умышленной дезинформации. В науке обман может быть элементом коммуникации конкурирующих, соперничающих субъектов научного познания. Субъект, обладающий определённым истинным знанием, отсутствующим у соперничающих субъектов, может скрывать свои научные результаты от конкурентов или даже вводить последних в заблуждение, давая искажённую информацию о содержании своих научных результатов. В нормальной практике научной коммуникации (поскольку нет весомых мотивов к обману) такие ситуации отсутствуют. Практика обмана имеет место в некоторых специальных ситуациях научной коммуникации, когда знание становится

58

К. Н. Суханов

секретом личного, корпоративного (группового) или государственного характера. Не претендуя на исчерпывающее перечисление мотивов научной дезинформации, отметим, что наука, как известно, является социальным институтом, выполняющим социальные функции и заказы. В условиях конфронтации государств, экономических корпораций научные достижения (в особенности технические, военные и т.п.), выполненные учёными по заказу одного государства или корпорации, тщательно скрываются от учёных конкурирующих, враждебных государств и корпораций с целью получить максимальную выгоду, преимущество в борьбе.

Изложенное значение слова «обман» связано с контекстом коммуникативной деятельности, в которой субъект намеренно, умышленно вводит в заблуждение кого-либо. В этой ситуации обман с полным основанием можно отнести к категории «ложь» (ложной информации). За пределами контекста языковой коммуникации (языковой передачи смыслов и значений) на уровне эмпирического научного познания открывается возможность выделения обмана по объективным основаниям, связанным с характером органов человеческого познания и характером познаваемых объектов. Примером первого случая могут служить чувственные галлюцинации (восприятия объектов, не воздействующих в данный момент на соответствующие органы чувств). Г. Гельмгольц приводил пример больного, который жаловался на боль в ампутированной ноге [1]. Примером второго случая являются иллюзии (искажённые восприятия объектов). Здесь можно указать на имеющее отношение к научному познанию восприятие человеком отдалённых звёзд. Как известно, свет отдалённых звёзд и галактик на своём пути через Вселенную испытывает влияние гравитационных полей массивных космических объектов, таких как другие звёзды или скопление галактик. Траектория движения света искривляется под влиянием гравитации. Картина соответствующих звёзд доходит до Земли в искажённом виде. Приведённые примеры относятся к уровню чувственного, эмпирического научного познания.

Сложнее дело обстоит с уровнем интеллектуального, теоретического познания. На этом уровне в силу специфики теоретического познания строгая дифференциация галлюцинаций и иллюзий утрачивает смысл. Теоретическое знание обычно не формируется под непосредственным воздействием реальных объектов и не являет-

ся буквальным «снимком» реально существующих объектов. В некоторых разделах научного познания (например, в микрофизике) такие непосредственные «снимки» в принципе невозможны. Образы объектов познания на теоретическом уровне активно формируются субъектом познания с использованием воображения, аналогии, гипотезы, процедур интерпретации на основе собственного культурного потенциала, творческого синтеза различных знаний. Такие образы могут претендовать на информационное, модельное соответствие своим объектам. Они, при экстраполяции на них языка анализа чувственных образов, всегда будут подпадать как под понятие галлюцинации (то есть конструкта, формирование которого происходит не на основе механизма непосредственного воздействия какого-либо реального объекта), так и под понятие иллюзии (образа, на содержание которого оказывает влияние сложная цепочка условий и элементов «механизма» процесса познания).

Хороший пример галлюцинации и иллюзии в науке приводит И. Ленгмюр [2]. В своей статье он рассказывает о том, как французский профессор, член Французской академии Р. Блондло в 1903 г. объявил об открытии так называемых N-лучей, испускаемых спонтанно многими металлами и якобы усиливающих способность человека видеть предметы почти в полной темноте. Около двух десятков научных авторитетов, в том числе первый авторитет Франции того времени по электричеству и магнетизму д’Арсонваль, подтвердили открытие Р. Блондло. В научном журнале Французской академии Comtes Rendus в 1903-1904 гг. по открытым лучам было помещено более 100 научных статей. Французская академия увенчала открытие Блондло премией имени Лаланда в 20000 франков и золотой медалью. Сегодня известно, что открытых Р. Блондло явлений на самом деле не существует. Предлагаемые Блондло образы N-лучей являются галлюцинациями, так как несуществующие N-лучи не могли влиять на формирование таких образов. Эти образы предметно пусты. По отношению к реальным объектам, которые Блондло и его сторонники положили в основу своих эмпирических процедур исследования, они являются типичными иллюзиями.

Обман, являющийся результатом объективных факторов и обстоятельств, следует отнести к категории заблуждений. Существует достаточно большой разброс мнений относительно понятия

Ложъ и заблуждение в структуре научного познания

59

заблуждения. Иногда понятие заблуждения разъясняют на основе понятия «ошибка». Ошибкой предлагается считать обман, обусловленный характером органов человеческого познания или характером познаваемых объектов. В этом контексте заблуждение состоит в принятии ошибки за истину [3].

Нам представляется неприемлемым отнесение лжи исключительно к нравственно-правовым феноменам сознательного, умышленного искажения информации [4]. Это не соответствует практике использования категории «ложь» в логике и гносеологии в качестве истинностного значения высказываний и систем высказываний (теорий). Неполной нам представляется и характеристика заблуждения как принятия ложных образов объекта познания за истину, поскольку и принятие истинного знания (истинных высказываний) за ложное является также типичным случаем заблуждения.

Принятие неполного, одностороннего знания объекта (относительной истины) за полное, исчерпывающее знание (абсолютную истину) является более типичным и значимым примером заблуждения, достаточно широко распространённого в науке. Специфика этого случая связана с тем, что здесь заблуждение не состоит в принятии лжи за истину. Здесь заблуждение появляется в результате абсолютизации неполного, одностороннего (и в этом объёме истинного) знания, возведения этого знания в ранг абсолюта. Специфика отмеченного примера показывает, что заблуждение может появляться как на «поле лжи», так и на «поле истины».

Заблуждениями могут быть как отдельные высказывания, так и системы высказываний типа научной теории. В случае требования органической целостности научных систем высказываний (теорий), в которых смыслы и значения всех понятий и высказываний взаимозависимы, ложность одного или нескольких высказываний системы имеет решающее значение для характеристики всей системы в целом как ложной. Такой подход приемлем, если система представима, например, в виде конъюнкции её высказываний. В этом случае очевидна несимметричность положения дел с истинностью системы (теории): система в целом истинна, если и только если истинны все её высказывания.

Особый интерес представляет идея некоторой пропорции истинных и ложных высказываний системы, и в связи с этим можно говорить

о большей или меньшей близости системы к истине или заблуждению. При таком подходе, выражаясь словами Л. П. Карсавина, ложь—это лишь недостаток истины (в смысле недостатка истинных высказываний системы). Система может находиться ближе к ложности (по числу ложных элементов) и вместе с тем заслуживать характеристики «неплохо придуманной». Категорию «неплохо придуманных» мы трактуем в смысле пригодности для решения определённых практических и познавательных задач. В связи с этим даже концепцию плоской Земли можно отнести к «неплохо придуманным», поскольку и она давала возможность более или менее точно определять положение небесных светил, что позволяло мореплавателям определять свои координаты. Собственно, ориентация на решение таких задач скорее и лежала в основе формирования соответствующего образа.

В науке существует несколько «неплохо придуманных» систем высказываний—великих заблуждений. С точки зрения «хорошо придуманных» заблуждений определённый интерес вызывают картины устройства (говоря современным языком) Солнечной системы. Пифагореец Филолай первым интерпретировал смену дня и ночи как результат движения шарообразной Земли вокруг некоего центра Космоса. Аэций сообщает: «Другие [учили, что] земля пребывает неподвижно. Пифагореец же Филолай [говорил, что] она вращается вокруг центрального огня по наклонному кругу одинаково с солнцем и луной» [5]. Стобей свидетельствует, что в центре Вселенной, по Филолаю, находится Центральный огонь (Гестия), освещающий весь мир. Вокруг Центрального огня вращаются (сфантазированная Филолаем) Антиземля (Противоземля), Земля, Луна, Солнце и пять известных древним планет (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн). На последней сфере располагался Объемлющий огонь, представляющий собой совокупность неподвижных звёзд. Значение картины мира Филолая состоит в том, что в ней впервые сформулирована центральная идея движения Земли, которая уже не помещалась в центр Вселенной. Конечно, система Филолая—это ещё не гелиоцентризм, но всего лишь не геоцентризм. В деталях система Филолая полна ложных представлений. Согласно Филолаю Земля всегда обращена к центру Вселенной одной стороной (подобно Луне по отношению к Земле), Солнце выступает в роли зеркала, отражающего чужой свет, и т. п.

60

К.Н. Суханов

Эти детали свидетельствуют, что картина мира Филолая при её рассмотрении как целостной системы не может претендовать на истинность, она ложна, хотя в этой системе есть истинная идея движения Земли.

Переход к собственно гелиоцентризму связан с именем Аристарха Самосского. Считается вероятным, что на Аристарха Самосского повлияла концепция Филолая. Гелиоцентрическую гипотезу Аристарха отличают не только качественное описание структуры мира (неподвижное Солнце находится в центре сферы неподвижных звёзд, Земля вращается вокруг своей оси и вместе с тем движется вокруг Солнца по кругу, наклонному к экватору и т.п.), но и количественные параметры системы мира, предложенные на основе математической интерпретации своих астрономических наблюдений (в частности, Луны в квадратуре, затмений Луны и Солнца и др.). Аристарх вычислял, во сколько раз Солнце расположено дальше от Земли, чем Луна, во сколько раз диаметр Солнца больше диаметра Луны, во сколько раз диаметр Земли больше диаметра Луны, во сколько раз диаметр Солнца больше диаметра Земли и во сколько раз Солнце больше Земли по объёму. Значения величин Аристарха, строго говоря, были ошибочными, и нарисованная Аристархом картина в этом аспекте ложна. Однако в качественном аспекте картина мира Аристарха ближе к истине. Картина мировой системы Аристарха вполне может претендовать на статус относительной ис-

тины, неполного, одностороннего отражения объекта. Тем не менее модель мира Аристарха была атакована со стороны религии и примыкающих к ней философских эллинистических сект (стоик Клеанф призывал предать Аристарха суду за отступление от геоцентризма), здравого смысла, «для которого геоцентризм всегда был более очевидным» [6]. Критика концепции Аристарха является явным стремлением выдать (относительную) истину гелиоцентрической картины мира за ложь, а ложные геоцентристские концепции за истину.

Только через восемнадцать веков после Аристарха Самосского его гелиоцентризм был подтверждён Коперником, но так как Коперник по-прежнему думал, что планеты движутся вокруг Солнца по круговым орбитам, то гелиоцентризм Коперника расходился с наблюдениями. Лишь открытие Кеплером того факта, что планеты движутся вокруг Солнца не по окружностям, а по слегка вытянутым эллипсам и неравномерно, утвердило гелиоцентризм в 1609 г. (только через 66 лет после выхода в свет книги Коперника «Об обращении небесных кругов»).

К великим «хорошо придуманным» заблуждениям в науке относятся и другие концепции: теория эфира, теория флогистона и т. п.

Установление ложности высказываний, галлюцинаций, иллюзий относится к существенным функциям науки при процедурах проверки научного знания.

Список литературы

1. Гельмгольц, Г. О восприятиях вообще / Г. Гельмгольц // Хрестоматия по ощущению и восприятию / под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, М. Б. Михалевской. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1975. — С. 63.

2. Ленгмюр, И. Наука о явлениях, которых на самом деле нет / И. Ленгмюр // Наука и жизнь. — 1968. -№ 12; 1969. — № 2.

3. Ошибка, заблуждение, обман [Электронный ресурс] // Российской гуманистическое общество. -URL: http://www.humanism.ru/education/cours/thinking/172-thinking4.html

4. Кальной, И. И. Истина и заблуждение, ложь и правда, специфика социального познания [Электронный ресурс] / И. И. Кальной, Ю. А. Сандулов // Библиотека «Полка букиниста». — URL: http// society. polbu.ru

5. Антология мировой философии : в 4 т. / ред. коллегия : В. В. Соколов и др. — Т. 1 : Философия древности и средневековья. — Ч. 1. — М. : Мысль, 1969. — 290 с.

6. Реале, Дж. Западная философия от истоков до наших дней / Дж. Реале, Д. Антисери. — СПб. : Петрополис, 1994. — 214 с.

Сведения об авторе

Суханов Ким Николаевич — доктор философских наук, профессор кафедры философии, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. [email protected]

Ложь и заблуждение в структуре научного познания

61

Bulletin of ChelyabinskState University. 2016. No. 8 (390). Philosophy Sciences. Iss. 41. Pp. 57-61.

LIE AND MISCONCEPTION IN THE STRUCTURE OF THE SCIENTIFIC KNOWLEDGE

K. N. Sukhanov

ChelyabinskState University, Chelyabinsk, Russia. [email protected]

Article is dedicated to the problem of the relationship of truth, lie, misconception in the scientific knowledge. Science gives methods and means of the solution of practical and theoretical problems to man. In aspect of the decision of such problems should be defined the status of»not bad thought up» scientific misconceptions.

Keywords: truth, lie, fraud, misconception, more close standing to true or to misconception scientific knowledge.

References

1. Helmholtz H. O vospriyatiyakh voobshche [About Perceptions in General]. Khrestomatiyapo oshchush-cheniyu i vospriyatiyu [Reader on Sensation and Perception]. Moscow, 1975. P. 63.

2. Lengmyur I. Nauka o yavleniyakh, kotorykh na samom dele net [Science about the Phenomena which Actually are Not Present]. Nauka i zhizn’ [A Science and a Life], 1968, no. 12; 1969, no. 2.

3. Oshibka, zabluzhdeniye, obman [An Error, Misconception, Deceit]. Available to: http://www.humanism. ru/education/cours/thinking/172-thinking4.html

4. Kal’noy I.I., Sandulov Yu. A. Istina i zabluzhdeniye, lozh’ i pravda, spetsifika sotsial’nogo poznaniya [True and Error, Lie and the Truth, Specificity of Social Knowledge]. Available at: http//society.polbu.ru

5. Antologiya Mirovoy Filosofii [The Anthology of World Philosophy in Four Volumes in 4 voluies. Vol. 1. Antiquity and Middle Ages Philosophy. The Part 1]. Moscow, Misl’ Publ., 1969. 290 p.

6. Reale, Dzh. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashikh dney [The Western Philosophy from Sources up to Now]. St. Petersburg, Petropolis Publ., 1994. 214 p.

Ложь это противоположность правды или истины?

Дилетант, 25 Апрель, 2021 — 11:39, ссылка

Тоту, 25 Апрель, 2021 — 07:43, ссылка
Ваши слова можно воспринимать двояко.

Можно даже и трояко. )))
Главное, что поток восприятия от органов чувств (феномены) не путается с потоком восприятия хранящихся образов (потоком воспоминаний, ноуменами). Иначе говоря, они разделены между собой. Разделены как местами их «производства», так и местами их «хранения». 
При воспоминаниях всегда различаются то, что было воспринято от органов чувств, и то, что было «намыслено». Различается то, что в мышлении есть «аргумент», а что есть «функция»: какую долю и место занимает феномен в конструкте из форм мысли — ноумене.

можно воспринимать чужие хранящиеся образы, как свои.

Для того, чтобы так говорить, надо иметь путь проникновения чужих образов к себе. А его нет, в формальном плане — это только путь слов-форм посредством органов чувств. Грубо говоря — текстов из знаков.

Как только утвердимся в этом положении, тогда можно будет уверенно говорить и о противоположном положении: о проникновении именно «чужого образа» путём «влияния», а не через «органы чувств» как «тексты». 
И тут опять возникает вопрос об «изоляции». (Вспоминаем эффект строительства  «Вавилонской башни»).

Переводя на рельсы компьютера, говорим об изменении содержимого «данных» компьютера не обычным путём, скажем «вай-фай», а избирательным электромагнитным влиянием именно на «данные», а не на программу обработки.

В реальности и во сне — поток восприятия от органов чувств и поток от образов памяти всегда работают совместно. Даже подчеркну: ВСЕГДА.

Специально для Вас, сделаю ещё одну попытку объяснения реальности, которую давал как-то на одном эзотерическом форуме, скопирую её без правок, как есть. Мне всё же кажется, что Вы можете меня понять.

 

Тоту , а как реальность образована ?

 

Для начала, надо понять, что такое система «клиент-сервер».

«Клиент — сервер» (англ. client–server) — вычислительная или сетевая архитектура, в которой задания или сетевая нагрузка распределены между поставщиками услуг, называемыми серверами, и заказчиками услуг, называемыми клиентами. Фактически клиент и сервер — это программное обеспечение. Обычно эти программы расположены на разных вычислительных машинах и взаимодействуют между собой через вычислительную сеть посредством сетевых протоколов, но они могут быть расположены также и на одной машине. Программы-серверы ожидают от клиентских программ запросы и предоставляют им свои ресурсы в виде данных (например, загрузка файлов посредством HTTP, FTP, BitTorrent, потоковое мультимедиа или работа с базами данных) или в виде сервисных функций (например, работа с электронной почтой, общение посредством систем мгновенного обмена сообщениями или просмотр web-страниц во всемирной паутине). Поскольку одна программа-сервер может выполнять запросы от множества программ-клиентов, её размещают на специально выделенной вычислительной машине, настроенной особым образом, как правило, совместно с другими программами-серверами, поэтому производительность этой машины должна быть высокой. Из-за особой роли такой машины в сети, специфики её оборудования и программного обеспечения, её также называют сервером, а машины, выполняющие клиентские программы, соответственно, клиентами.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%B5%D0%BD%D1%82_%E2%80%94_%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%B5%D1%80

Затем, надо понять, каким образом происходит разгрузка сервера и разгрузка канала данных.
Например, имеем какую-либо сетевую игру, где множество участников играют друг с другом. Чтобы был хороший пинг и хороший FPS (картинка на экране не тормозила и была очень качественная), необходимо иметь:

1. мощный сервер;
2. мощный клиентский компьютер;
3. максимально оптимизированное программное обеспечение, как на сервере, так и на «клиенте», с тем, чтобы по каналу связи передавались только самые необходимые данные, причём, в очень сжатом виде.

Для чего нужен мощный сервер, думаю, всем понятно.
Мощный же клиентский компьютер — нужен для того, чтобы РАЗГРУЗИТЬ сервер, как можно больше. Это нужно для того, чтобы максимально перераспределить нагрузку. Так как снижение нагрузки с сервера, предполагает использование бОльшего количества меняющихся параметров (что делает игру более детализированной) и возможность подключения бОльшего количества игроков. Снятие нагрузки с сервера происходит, прежде всего, с помощью того, что бОльшая часть обработки данных начинает происходить в клиентском компьютере. Например, внешний вид всех героев игры и все возможные виды их деятельности (в т.ч. и местность их обитания) — заранее «зашивают» в клиентский комп. После чего, достаточно серверу передать клиенту лишь координаты и заранее определённый малюсенький условный код, как «клиент» сразу понимает, что именно должно происходить в общем игровом пространстве и вырисовывает на экране пользователя полноценную картину, со всеми возможными красками и звуками.

Примерно то же самое происходит и в нашем сознании. В течение всей жизни мы накапливаем опыт и определённые данные, которые складываются у нас в голове в определённую мировоззренческую картину. Мы, словно клиентский компьютер с большой заложенной в нас клиентской программой, уже заранее знаем все возможные потенциальные изменения в своём «игровом» мире, чего можно ждать от кого. И нам теперь достаточно лишь маленького толчка (кода с сервера), как вся наша полноценная картина будет изменяться в соответствии с ним, без задействования каких-либо особых мощностей извне. (ДЕЛАНИЕ по Кастанеде.) Подобно тому, как в «фазе» Михаила Радуги, наше сознание вырисовывает полноценный мир, без каких-либо проблем, очень реалистичный, со всеми возможными самыми настоящими «физическими» ощущениями. И вся разница будет лишь в том, что в «фазе» не происходит вот такой синхронизации с «сервером». В «фазе» мы — сами по себе, в изолированном виде. (Если иметь в виду ту фазу, о которой говорит в своих книгах и семинарах М.Радуга, в которой «можно всё».)

Так что Радуга в каком-то смысле — абсолютно прав, говоря, что мы живём каждый в своём мире, и что весь наш мир есть фаза. Вот только при этом надо уточнять — синхронизированная она с «сервером» или же нет.

Ну и, следующим этапом этапом понимания может быть то, что «А на самом деле, никакого выделенного сервера-то и нет!» То, что мы все можем напрямую настраиваться друг на друга. И уже в этом случае, общая реальность (сервер) будет той, что мы сами себе создадим (между собой согласуем). Общая реальность суть коллективная согласованность (намерение или совокупность намерений). Именно на неё мы и всегда и настраиваемся, выходя из личной фазы в явь. А так как коллективная согласованность — вещь весьма абстрактная, то мы её для упрощения представляем в виде материального окружающего мира, со своими определёнными свойствами и законами (т.н. 1-е внимание).

 

« Последнее редактирование: 06 октября 2019, 11:50:05 от Тоту »

Тема 3. Ошибка, заблуждение, обман.

С философской точки зрения, ошибка связана с самой природой мира, в котором мы живем, точнее с тем, что в мире есть не только бытие, т.е. то, что есть, но и небытие, т.е. то, чего нет. В мире (как и в человеке) всегда и везде чего-то не хватает, чего-то нет. Это может быть отсутствие света или какого-то предмета, человека, явления или процесса. Это может быть то, чего уже нет или то, чего еще нет. Причем, строго говоря, нет, т.е. отсутствия, несуществования, лишенности, потерь, утрат, надежд и т.д., в мире много «больше» чем да, т.е. наличия, присутствия, существования здесь и теперь. Скажем, если на дворе лето, то это значит, что нет ни зимы, ни весны, ни осени. Если перед нами дерево, то это значит, что это не камень и не слон, не радуга и не комета… т.е. перед нами дерево, как бы незримо и неслышно окруженное бесконечным многообразием того, что не есть дерево. Дерево – это конкретное бытие, окруженное бесконечным отсутствием, небытием или ничто. Есть дерево, а весь остальной мир есть не-дерево, – так философским образом можно сформулировать связь бытия и небытия.[1] Возможно поэтому, мы и делаем ошибку, когда называем стоящее перед нами дерево кустом или шестом, или шалашом, или домом, если оно стоит вдалеке, а видимость плохая. Вот почему, как правило, только один ответ является истинным, а ложных – сколько угодно. Правда, учитывая то, что третьей действительностью мира является неизвестность, то мы как бы получаем от нее разрешение говорить «не знаю», т.е. «может быть, да, а, может, нет», «возможно, так, а, возможно, иначе» и т.д. Это значит, что мы, люди ввиду трехмерной природы мира (три его «измерения» суть бытие, ничто, неизвестность) имеем права как минимум на три вида ответа: «да», «нет», «не знаю».

Приведу в качестве примера суждения, высказанные одним из моих студентов на семинаре, посвященном анализу неизвестности в русской философии: «Если я скажу, что мы находимся в этой аудитории, то в силу истинности этого суждения, я “попадаю” в бытие, т.е. в то, что есть. Если я скажу, что мы находимся в соседней аудитории, то ошибочность этого суждения является как бы следствием того, что я “попадаю” в небытие, в то, чего нет на самом деле. Если же я скажу, что в соседней аудитории находятся люди, то неопределенность этого суждения – “может быть, да, а, может быть, нет” – свидетельствует, что я “попадаю” в неизвестность, как бы делающую мое суждение не истинным и не ложным».

Действительно, мы имеем три разнокачественных суждения, которые мы можем определить как (1) истинные – «суждения бытия или о бытии»; (2) ложные, ошибочные – «суждения небытия или о небытии» и (3) неопределенные – «суждения неопределенности, неизвестности или о неизвестности». Последняя может быть какой угодно. Это для неизвестности как таковой «не имеет значения» или «безразлично». Но на любой вопрос об абстрактной неизвестности (неизвестности вообще) ответ будет однозначно неопределенным: может быть, т.е. возможно все, что угодно.

Однако в целенаправленном познании, особенно научном, мы чаще всего имеем дело с неизвестностью как неопределенностью, поскольку она «обрамлена» известными условиями, обстоятельствами или фактами. В силу этого число вариантов ответов может быть ограниченным. В случае с соседней комнатой и людьми в ней мы можем дать лишь два варианта ответа: «в комнате кто-то есть» или «в комнате никого нет». Но, повторю, если под неизвестностью понимать неизвестность как суверенную сферу действительности, то она никогда не переходит в известное, будучи самостоятельным фоном или просто одним из измерений мира, в котором мы живем. Неизвестность одна на всех и для всех: и для камня, и для растения, и для мотылька, и для человека…

Поэтому, строго говоря, в приведенном выше конкретном случае мы имеем не подлинную неизвестность, но квазинеизвестность, т.е. не настоящую неизвестность (люди в соседней аудитории), поскольку мы можем превратить эту неопределенность во что-то определенное, известное, которое есть что-то еще неизвестное для нас, но не само по себе. Это и значит, что речь идет не о неизвестности как таковой, а о конкретном «да» (люди там есть) или «нет» (людей там нет), что может быть установлено исчерпывающим образом: ведь мы легко можем проверить это суждение и установить его истинность либо ошибочность, т.е. выйти и посмотреть, есть ли кто-то в соседней аудитории.

Можно представить себе высказывание суждения, претендующего на истину, но на деле, возможно, и ложного, как стрельбу по мишени, в которую мы либо попадаем, либо нет. При этом мишень одна, а «молока» (пространства вокруг мишени) сколько угодно. Иначе говоря, правильный ответ как бы схватывает бытие, мы получаем да. Неправильный – означает попадание в небытие, мы получаем нет, т.е. ошибку.

Было бы неправильно думать, что ошибочный ответ не имеет никакой ценности в познании. В частности, в научном познании (да и в житейском опыте тоже) отрицательный ответ, который можно считать видом ошибки, играет весьма важную роль, поскольку, как правило, резко сужает область поиска и тем самым приближает нас к истине. Ведь ученый обычно заранее ограничивает область исследования, для него область нет сужена до максимально узкой области как его рабочей гипотезой, условиями эксперимента и его лабораторными ресурсами, так и границами той сферы, где вероятнее всего находится истина, интересующее его да. Хорошо известно, что обычный ход научного исследования – это череда проб и ошибок, когда ученый стремится ограничить их число до возможного минимума условиями эксперимента, методом исследования и исходной гипотезой.

Таким образом, ошибка – это естественное явление в жизни человека, и не только человека, но и практически любого представителя животного мира, поскольку и его обитатели живут в мире известном и неизвестном, в мире бытия и ничто, т.е. того, чего нет здесь и теперь. Значительным шагом вперед в понимании этого обстоятельства явилось признания учеными принципа фаллибилизма, т.е. возможной или фактической ошибочности результатов познания. Было признано, что необходимо быть готовым к признанию ошибки в познании в результате, скажем, новых открытий или новых более точных методов познания. Это не значит, что все наше знание ошибочно. Это значит, как говорил Чарльз Пирс, что все наше знание плавает в океане незнания или заблуждений.

Признание возможности того, что в нашем знании есть ошибки и заблуждения, играет положительную роль, поскольку делает границы познанного открытыми пересмотру, динамичными и всегда способными раздвигаться, увеличиваться в ходе прогресса познания. Тем самым мы открыты для очищения нашего знания от ошибок и заблуждений. Это и психологически хорошо, так как избавляет от успокоенности, догматизма и консерватизма, закаляет характер, придает человеку познающему силу, мужество, гибкость и настойчивость в овладении истиной.

Столь же важным для прояснения природы мира и познания стало признание принципа пробабилизма, вероятностного характера знания. Это значит, что знание, касающееся бытия, как правило, если не всегда, то чаще всего так или иначе приблизительно, вероятностно, неточно. Абсолютная точность может быть только в чисто теоретическом знании, описывающем так называемые идеальные или теоретические объекты, не существующие в действительности, т.е. «существующие» в ничто, точнее только в сознании, мысли. Причем сами аксиомы теоретического знания основаны на допущениях, принимаемых без доказательств. Это допускает своего рода произвол, коренящийся в том же небытии, а, возможно, и в неизвестности. Иначе говоря, область допущений, свободное или произвольное полагание условий, аксиом и т.п. – это открытая область пересечения ничто и неизвестности, в которой и в отношении которой возможно предположить все, что угодно.

Между тем, ошибка и заблуждение – это не одно и то же. Ошибка – результат непосредственного познания или действия. Заблуждение – результат определенного неадекватного, ошибочного отношения к ошибке. Это своего рода принятие ошибки как не-ошибки. Заблуждение рождается после ошибки, на ее основе. Ошибка – акт, то, что произошло. Заблуждение – последующая процедура, одно из трех возможных следствий ошибки. Первое: я распознаю ошибку и тем самым избегаю заблуждения; второе: я не распознаю ошибки, принимаю ее за не-ошибку, за истину и тем самым впадаю в заблуждение; третье: я не могу решить, ошибка это или не ошибка и остаюсь в неведении относительно истины или заблуждения, т.е. оказываюсь в состоянии неопределенности. Человек как бы зависает между истиной и заблуждением. Оно может завершаться и тем и другим, а в научном познании еще и повторным экспериментом, более тщательной проверкой результатов опыта и т.д. Да и в житейских ситуациях наилучшим выходом из неопределенности является принятие сомнения как сигнала для проверки и более глубокого размышления.

Заблуждение бывает как минимум двух видов: добросовестное и недобросовестное. Добросовестное заблуждение – это такая ошибка, которая не осознается как ошибка, т.е. человек принимает ошибку за истину. При этом предполагается, что он искренне считает, что он высказывает истинное, а не ложное суждение. Добросовестных заблуждений великое множество. Они собственно и являются следствием фаллибилизма (ошибочности), о которой говорил Ч. Пирс. Далеко не всегда мы можем проверить наше знание на его истинность, особенно если речь идет не о строгих или экспериментальных науках, а, скажем, о гуманитарном знании. Ошибка может сохраняться и в том случае, если она не противоречит установленным истинам в силу отсутствия экспериментальной базы для ее проверки или человеческая практика не включает данное положение в свою сферу. Добросовестные, т.е. не преднамеренные и неосознаваемые заблуждения такого рода можно назвать латентными или скрытыми заблуждениями.

Подвидом добросовестного заблуждения как непреднамеренного и неосознаваемого принятия ошибки за не-ошибку (истину) является самообман. Обычно, если человек убеждается в том, что это была ошибка, она заменяется истиной, по меньшей мере, как истинным ответом на ошибку: «это – ошибка». В этих случаях люди, как правило, отказываются от ошибки, т.е. стараются избегать ее и тем более не признают, не называют ее истиной. Но так происходит не всегда. Иногда, человек так глубоко убежден, что его первоначальное суждение истинно, что настоящая истина представляется ему неприемлемой. Иначе говоря, самообман – это такое заблуждение, которое вызвано субъективным, чаще всего психологическим, неприятием ошибки как ошибки. Это стремление, желание, воля, установка видеть и признавать ошибку как истину, а истину как ошибку.
В этом случае ошибка признается в качестве истины по ряду причин. Человек – весьма сложная и мощная «познавательная машина», но она подвержена разного рода «возмущающим» влияниям: симпатиям и антипатиям, она полна ожиданий и готовности признать желаемое за действительное; в ряде случаев ошибка привлекательнее по каким-то этическим, эстетическим, политическим или иным причинам, она кажется лучше по чисто эмоциональным критериям. Об этом говорят пушкинские строки «я сам обманываться рад». Иногда беспочвенные человеческие фантазии и высокие идеалы, если они воспринимаются как «нас возвышающий обман», оказываются важнее, по выражению А.С. Пушкина, многих тысяч «низких истин». Все эти виды заблуждения могут иметь одно общее свойство. Всем им присуща искренность заблуждения, поэтому оно и называется добросовестным заблуждением. Совесть человека не подает сигналов тревоги и человек может долго, возможно, всю жизнь, пребывать в состоянии блаженного заблуждения.

Но субъективный или психологический самообман как особое состояние человека всегда находится на грани добросовестного и недобросовестного заблуждения. В повседневной жизни удерживаемая человеком ошибка, как правило, так или иначе проявляет себя в качестве таковой, она может напоминать о себе, всякий раз ставя перед человеком альтернативу: либо отказаться от ошибки, либо превратить добросовестное заблуждение в недобросовестное.

Различают различные причины самообмана, главная – это боязнь свободы и истины как частное выражение бегства человека от реальности. Ведь признание истины, полученной благодаря разуму, обычно требует он нас соответствующих действий. Здесь свободный разум, который доставил нам истину, всегда ожидает не только принятия, но и действия по истине. А это может предполагать существенное изменение привычек, правил нашего поведения, образа жизни, наших ценностей или предпочтений, изменение отношений к людям и т.д. Свобода, как и истина – это источник хлопот, действий, активности. Нередко человек предпочитает, как ему кажется, простейший и наиболее легкий способ реагирования на действительность, открывающуюся в свободе и истине: уклониться от той и другой и… ничего не делать в надежде «на авось», что «пронесет» или «и так сойдет».

Особенно часто человек склонен к сокрытию истины о себе. Боязнь заглянуть в свое собственное сознание, посетить свой внутренний мир связана как с невежеством, так и с инстинктивным страхом увидеть там что-то такое, что может нас ужаснуть, открыть нам неприятную правду о самих себе. Современная психология доказала, что все эти страхи совершенно беспочвенны и только мешают человеку быть самим собой, настоящим, истинным. Страх перед своим я, своим внутренним миром, сознанием и самосознанием – это один из самых серьезных недостатков человека, отдающего себя во власть неподлинных способов внутриличностного общения, во власть темных инстинктов самосохранения, не имеющих ничего общего ни со свободой, ни с разумом.

В целом самообман следует считать одним из видов человеческой слабости, интеллектуальной и этической незрелости, хотя в ряде случаев он может поддержать жизненный тонус человека при решении им тех или иных задач. В этом случае самообман можно рассматривать как случай лжи во спасение самого себя.

Обманываться можно относительно чего угодно. Но в любом случае, обманываясь в чем-то, мы обманываемся, делаем ошибку и относительно самих себя, поскольку даем волю тем своим качествам характера, который делают нас хуже, а не лучше, слабее, а не сильнее. Самообман всегда включает в себя элементы самогипноза. Возможно, самым невинным в этом случае является такое нежелание человека признать истину, что он на каком-то первоначальном этапе понимает, что это ошибка, но при этом подсознательно внушает себе, что «этого не может быть» – настолько важнее, привлекательнее, нужнее для него то, что на деле является ошибкой. Человек убеждает себя, что ошибка – это на самом деле истина, а истина – это ошибка. Такого рода самогипноз явление довольно частое. Иногда на бытовом уровне люди прочно держатся вредных привычек (в случаях курения, например), упорно считая их правильными и не желая признаваться самим себе, что это неправильно, что это глупость. Психологической ошибкой является здесь подмена смыслов: ошибка понимается как вина, слабость, недостаток, признание которых, естественно, нежелательно и трудно. В результате на пути человека к истине возникают барьеры. Они могут возникать уже на пустом месте, как боязнь человека признать собственную ошибку, даже если о ее совершении никто не знает и никто кроме собственного разума не просит признаться в этой ошибке.

Догматизм и упрямство – это серьезные отклонения от нормы, а привычка – даже дурная – это вторая натура, как говорит народная пословица. Ввиду относительно небольшого вреда людям от бытовых или обыденных предрассудков совесть человека обычно усыплена обращенными к ней и разуму заверениями, что, мол, это все мелочи жизни и беспокоиться здесь не о чем. Но если эта ошибка связана с серьезными последствиями не только для ошибающегося, но и для других людей или окружающей среды, то тогда упорство в ней не может быть оправдано.

Гораздо более серьезным и социально значимым случаем заблуждения является недобросовестное заблуждение. В общей форме это такое заблуждение, которое осознается и признается человеком перед собой, но не перед другими. То есть человек знает, что это ложь, но утверждает, что это правда. Такое кажется противоестественным. Но это только на первый взгляд.

Прежде чем углубиться в рассмотрение многочисленных видов недобросовестного заблуждения, сделаем одну существенную оговорку. Дело в том, что среди различных видов преднамеренного обмана есть такой, который не является недобросовестным заблуждением. Более того, этот вид заведомого обмана не является предосудительным. Речь идет об искусстве фокусников и иллюзионистов. Всем нам понятно, и мы об этом знаем, что в данном случае нас хотят обмануть. Но это делается так искусно, что это бросает вызов и нашему разуму, познавательным способностям, и нашей естественной тяге к загадочному и непонятному. При этом мы испытываем два противоположных чувства: волшебную иллюзию всегда желаемого и вот теперь свершающегося на наших глазах чуда и понимание того, что это не чудо, а обман. Восторг сочетается здесь с желанием разгадать секрет, «разоблачить» фокусника. Но это редко удается. Возможно, поэтому мы и должны отдавать должное фокусникам и иллюзионистам и даже с пониманием относиться к невозможности для них рассказать нам, скажем, после представления, о том, как они это делают.

Если исключить этот вид обмана, как и то, что называется ложью во спасение,[2] то остальные виды преднамеренного заблуждения следует признать обманом в негативном, предосудительном смысле. Так от понятия ошибки мы дошли до понятия обмана. Подведем промежуточные итоги в виде таких схем:

«Нормальной» или естественной ошибкой здесь является ошибка, которая распознается и рассматривается в качестве таковой в дальнейшем ходе исследования или научного познания. Однако даже в науке не все ошибки сразу распознаются. Поэтому в научное знание включены ошибки в качестве неумышленного или добросовестного заблуждения.

Вполне естественные и постоянно совершаемые людьми (и, скорее всего, животными) ошибки обычно ведут к тому, что признаются как таковые и тем самым как бы исчезают, либо заменяясь истиной, либо уходя в область несуществующего для нас ничто. Если же ошибка сохраняется, поскольку не понимается, не осознается как ошибка, то она получает статус заблуждения различного качества. Во-первых, это латентные (скрытые) заблуждения, составляющие область нашего ошибочного знания, во-вторых, это непреднамеренные заблуждения, т.е. различные случаи самообмана неосознаваемого типа, близкие к типу латентных заблуждений, и непреднамеренные заблуждения субъективного или психологического типа. Особого рода случай составляет непреднамеренное заблуждение, вызванное бескорыстным введением в заблуждение. Скажем, если я сообщил о чем-то другим, не зная, что это ошибка, то я невольный лжец. В этом случае мы имеем не самообман, а непреднамеренный обман. Это значит, что в любом случае все эти виды непреднамеренного заблуждения могут считаться источниками добросовестного обмана.

Но в основе всех этих видов заблуждений лежит самообман – весьма сложное явление. На это обращает внимание Д.И. Дубровский: «Особенность самообмана состоит, очевидно, в том, что тут обманывающий, обманываемый и обманутый совмещаются в одном лице… Это относится и к отдельной личности, и к социальному институту, к группе, народу, человечеству».[3]

В рамках отличия добросовестного заблуждения от добросовестного обмана последний является результатом активного человеческого фактора, т.е. воздействием обманщика на обманываемого. При этом обманываемый должен быть обманут, что совсем не обязательно и происходит. Однако, подчеркнем еще раз, применительно к перечисленным выше случаям заблуждения ошибка как их причина является добросовестной, таковыми – не преднамеренными – являются и сами заблуждения. В случаях добросовестного заблуждения, передачи ошибочной информации от одного человека к другому (другим) мы имеем примеры «добросовестной», точнее бескорыстной лжи, т.е. непреднамеренного и бескорыстного введения в заблуждение.

Но если причиной непреднамеренного обмана является непреднамеренное введение в заблуждение, а результатом – «добросовестная», невольная ложь, то причиной преднамеренного обмана являются осознанное заблуждение (знание ошибки как ошибки) или заведомая ложь. Правда и здесь не всегда все так просто. Дело в том, что в ряде случаев заведомой лжи ее субъекты, т.е. обманщики, могут переходить в состояние убежденности в том, что их заблуждение и не заблуждение вовсе, а что ни на есть настоящая правда. Это – один из случаев самовнушения или самогипноза, который позволяет обманщикам избегать душевного дискомфорта и угрызений совести. Ведь всем хорошо известно, что лгать нехорошо, сообщать заведомую ложь предосудительно, по меньшей мере, с моральной точки зрения, а в определенных случаях – и с юридической. Не случайно большинство шарлатанов настолько сильно убеждают себя в истинности того, что они говорят и делают, что доказать им противоположное бывает невозможно по психологическим, а не фактическим причинам.[4]

И, тем не менее, рассматривая различные виды заблуждения, лжи и обмана, мы пока еще находимся в правовом поле, хотя и выходим за рамки морального принципа «не лги», когда имеем дело с заведомой ложью, не ведущей к уголовным преступлениям.

Причин, которые формируют «сознательное заблуждение», предстающее в итоге как заведомая и корыстная ложь, бывает сколько угодно. В основном это различные виды преследуемой обманщиком выгоды: карьера, деньги, имущественная выгода, влияние, власть и др. Ложь как заведомый обман может порождаться честолюбием, жаждой славы или признания, потребностью наиболее легким путем достичь той или иной цели и т.д. Чаще всего заведомая ложь мотивируется получением какой-то выгоды для лгущего человека. Если заведомая ложь становится не бескорыстным, но предосудительным «хобби», а так сказать «делом» человека, то тогда перед нами мошенник, аферист, вор, т.е. человек криминального сознания, преступник.

Что же такое недобросовестная ложь как заведомый обман? Заведомый обман или недобросовестная ложь – это высказывание или утверждение, претендующее на истину, но известное лжецу как не соответствующее действительности. «…Обман – это ложное, неверное сообщение, способное ввести в заблуждение того, кому оно адресовано… Следует различать обман как действие субъекта, преследующего определенные интересы, и обман как результат, т.е. действие, достигшее своей цели, ибо нередко это действие оказывается неэффективным: обман распознается, разоблачается…»[5]

Обман как ложное сообщение или действие обманщика предстает в трех видах: (1) как самообман; (2) как заведомо неистинное, но бескорыстное суждение и (3) как заведомый обман с корыстной целью ввести в заблуждение.

Заведомый или корыстный обман – это такая ложь, которая предполагает действия, ведущие, с одной стороны, к нанесению ущерба человеку или людям, к которым обращен обман, а с другой – к выгоде обманщика. В последнем случае обман – это намеренное введение другого лица или лиц в заблуждение с целью извлечения материальной или иной выгоды. Это переводит обман на уровень мошенничества.

Но какова природа обмана? Вызван ли он дурным воспитанием или средой, либо заложен в природе человека? Что это – гены? Или обстановка, которая так плохо повлияла на человека? В общей форме ответ достаточно прост: воспитание и влияние среды, безусловно, важные причины обмана, в том числе и такого, который связан с мошенничеством и воровством. Но можно предположить, что и в природе человека есть что-то такое, что делает возможным воровство. Попробуем разобраться с природными корнями воровства, неотделимыми от мошенничества. Они, эти корни, далеко не очевидны.

Как упоминалось ранее, ложь и обман могут быть естественными способами самосохранения человека, его «спасением». Нечто аналогичное мы можем заметить уже в явлениях животного мира. Это, в частности, мимикрия – защитная окраска или форма животных. Это различные типы обманчивого поведения, особенно млекопитающих или высших животных. Обману может содействовать и общая всем живым существам потребность в уединенности, сокрытости, ничем не нарушаемому покою, что является формой реальной самотождественности, как бы желания быть собой, наедине с самим собой, скрыться от всех. Так что ложь и обман так же естественны, как и истина и правда.

Возникает вопрос: является ли и воровство столь же естественным, что и способность ко лжи и обману? К сожалению, ответ будет положительным. Да, вороватость, способность и стремление индивида завладеть тем, что ему не принадлежит, заложено в его природе. Эта черта, способность, качество – вороватость – присуща не только человеку, но в зачаточной форме и животным. Чтобы жить, всем живым существам необходимо обладать, иметь в своем распоряжении пищу, жилище, определенное жизненное пространство, сексуального партнера, потомство и т.д. Однако в животном мире нет понятия собственности и права, нет и никаких норм морали. Борьба за выживание в животном мире существенно отличается от правил поведения в человеческом мире. В нем нет разума и свободы в человеческом понимании, вместо этого там господствуют инстинкты, воля к жизни, сила. Нет также и того, что мы называем воровством, хотя что-то похожее на это есть. Это похожее – захват, отнятие пищи, жилища, территории обитания. Отнятие силой и хитростью, открытое и тайное…

Но что же такое воровство и то человеческое качество, которое делает его возможным? Вороватость – это способность, стремление, потребность человека присваивать себе то, что принадлежит не ему, а другому человеку или обществу. Вороватость – одно из отрицательных, антигуманных проявлений стремления человека расширить свое бытие, свое присутствие, свою собственность, свое влияние и свою силу за счет труда или собственности других. Это дурное, негативное и разрушительное проявление открытости человека миру, желание распространиться на внешнее без каких либо юридических и моральных на то оснований. Экспансия, стремление во вне – естественное свойство человека, но одним из его ложных, аморальных и незаконных проявлений является воровство. Человеку и обществу всегда будет что-то принадлежать. Стремление к обладанию никогда не исчезнет. Едва ли когда-нибудь исчезнет и желание обладать чем-либо самым простым и легким, но не законным способом.

Самым легким и не трудовым, т.е. не заслуженным способом присвоения является воровство. Воровство – это не только незаконное присвоение чужого, но и само это действие по присвоению чужого, т.е. реализация нетрудового, незаконного, но, как считает вор, наиболее эффективного и быстрого способа овладения не принадлежащими ему ценностями.

Воровство – это и социальное явление. Оно бытует в самых различных общественных нишах, как на дне общества, так и в верхах. Особенно опасно организованное воровство и мошенничество. Когда они становятся особенно распространенными, тогда говорят об обществе, пораженном этими социальными болезнями. Обычно широкое распространение воровства сопровождается многими другими социальными болезнями: падением морального уровня общества, алкоголизмом, наркоманией, игроманией, кризисом семьи, падением уровня рождаемости, глубоким социальным и имущественным неравенством, коррупцией, произволом власти, усилением антидемократических тенденций, превращением общества в полицейское государство.

Издревле захват, грабеж, воровство осуждалось как морально, так и юридически. Это стало возможным потому, что на уровне человеческого существа, которое можно рассматривать как животное, обладающее разумом и свободой, обнаружилась способность выбирать между истиной и ложью, добром и злом, справедливостью и несправедливостью, красотой и безобразием. Способность человека к справедливости, потребность в ней привела к признанию того, что вороватость – это отрицательное, разрушительное и асоциальное человеческое качество. Анализ вороватости и воровства позволяет сделать несколько важных выводов.

Во-первых, склонность к воровству естественно присуща человеку. О ее естественности, но разной степени выраженности на уровне индивида говорит сам факт существования патологически, гипертрофированно выраженной вороватости, болезни, получившей название клептомании.
Во-вторых, является иллюзией думать, что когда-нибудь воровство исчезнет из человеческого поведения, из жизни общества, что мы может вырвать с корнем эту человеческую способность – вороватость – из человеческого существа. В этом признании есть не только горький привкус, но и понимание того, что само признание несовершенства человека является актом мужества человека, трезвости его ума. Оно заставляет человека отказаться от беспечности и излишней самоуверенности, быть на страже своей чести и достоинства, быть бдительным по отношению к своим потенциальным слабостям и недостаткам. В конце концов, это открывает пути совершенствования, восхождения человека.

В-третьих, необходимо делать все возможное, чтобы в ходе обучения и воспитания свести эту способность к минимуму, контролировать ее, поддерживать иммунитет к воровству, глубокое осознание личностью того вреда, которое воровство может принести ей и близким для нее людям и обществу.

В-четвертых, на уровне общества необходимо в максимальной мере реализовывать принципы социальной справедливости и укреплять правоохранительные органы, сдерживающие и контролирующие проявление потребности людей присвоить чужое.

Вопросы к теме:

1. Каковы глубинные истоки и основания ошибки?
2. В чем разница между ошибкой и заблуждением?
3. Каковы причины самообмана?
4. Как соотносятся между собой ошибка, заблуждение, ложь и обман?
5. Каковы истоки и природа воровства?
6. Что такое воровство как социальное явление?

Примечания

[1] Можно даже сказать, что есть Я, а все остальное, т.е. мир – это не-Я. Об этом много писал немецкий философ Иоганн Фихте (1762 – 1814). И это не было праздным пустословием, так как он продвинул наше знание о человеке, его познавательных ресурсах, о возможностях нашего воздействия на окружающий мир, а мира – на нас.
[2] Ложь во спасение является особым случаем непредосудительного обмана. Однако в данном случае вопрос стоит не об обмане как таковом, а о более значительных и важных вещах. Человек оказывается не перед выбором истины или лжи, а перед выбором между жизнью и смертью, здоровьем или болезнью, горем или относительным благополучием человека, которому мы сообщаем нечто. Если в обмане как таковом речь идет об истине или лжи, то в ситуации «лжи во спасение» речь идет о выборе между разнокачественными ценностями: истина или здоровье, истина или жизнь, истина или дружба, истина или семья, ее сохранение и т.д.
[3] Дубровский Д.И. Обман, с. 69.
[4] Но чаще источником лжи может быть не ошибка, а заведомо ложная идея, суждение, какая-то выдумка, «красивая» или «сладкая» ложь, одетая как правда. Нередко источником как бескорыстной, так и корыстной лжи является «идея-фикс», «пунктик», который не всегда можно опровергнуть в силу его гипнотизирующего, ненаучного или метафизического характера.
[5] Дубровский Д.И. Обман, с. 3.

что правда, а что нет?

Это вторая статья из серии про непереносимость лактозы. В ней разбираем самые популярные мифы об этом состоянии.

Из предыдущей статьи можно было узнать, что вызывает непереносимость лактозы и на какие виды ее можно разделить. В этом материале разбираемся, чем это состояние отличается от аллергии, в каком возрасте чаще появляется, а также с чем непереносимость можно спутать и как диагностировать.

Если вы испытывали дискомфорт в кишечнике после молочных продуктов или слышали о том, что взрослым молоко вредно — эта серия статей для вас. В трех материалах мы расскажем о том, что такое непереносимость лактозы, на какие виды ее делят, разберем самые распространенные заблуждения, а также уточним как же с ней жить.

Содержание

Непереносимость лактозы и пищевая аллергия — не одно и тоже

Непереносимость лактозы возникает, когда в тонком кишечнике человека не вырабатывается достаточно фермента лактазы. Этот фермент превращает молочный сахар (лактозу) в простые сахара, которые затем попадают в кровоток через слизистую оболочку тонкой кишки.

Если лактазы мало или совсем нет — лактоза с пищей попадает в толстую кишку. Там ее начинают перерабатывать бактерии, и из лактозы появляются уже не сахара, а жирные кислоты, углекислый газ, водород и метан. Из-за этого люди чувствуют вздутие, боль в животе и другие симптомы непереносимости лактозы.

При аллергии иммунная система организма реагирует на белок молока, а не на молочный сахар. Симптомы этого состояния тоже отличаются — чаще возникает зуд, сыпь или отек.

Если молоко — это аллерген для человека, то даже глотка может хватить, чтобы сразу начались симптомы.

А большинство людей с непереносимостью лактозы могут съедать небольшое количество лактозы и не испытывать никаких проблем (хотя это зависит от конкретного человека).

Если у человека часто возникает диарея или вздутие живота — это не обязательно непереносимость лактозы

Похожие симптомы могут появляться и из-за других болезней, например, синдрома раздраженного кишечника или целиакии. А иногда даже непереносимость лактозы может быть вторичной — возникать из-за каких-то препаратов или болезней, поражающих кишечник, вроде язвенного колита.

Поэтому важно обратиться к терапевту для уточнения диагноза, прежде чем ставить его самостоятельно и исключать молоко и молочные продукты из своего рациона.

Непереносимость лактозы не всегда появляется сразу с рождения

Обычно непереносимость лактозы впервые возникает в возрасте от 20 до 40 лет. Это связано с тем, что чаще всего в мире люди сталкиваются с первичной непереносимостью лактозы. А это состояние прогрессирует во взрослом возрасте, когда как дети с ним способны переваривать лактозу.

А вот врожденный дефицит лактазы у младенцев — редкое заболевание, которое может передаться лишь, если у обоих родителей есть специфическая мутация в определенном гене.

Непереносимость лактозы можно диагностировать с помощью тестов

У врачей есть способы подтвердить этот диагноз. Чаще всего специалисты используют ведение дневника, водородный дыхательный тест и анализ крови на переносимость лактозы.

Дневник помогает отследить корреляцию симптомов и продуктов, которые ест человек в течение нескольких недель. Водородный дыхательный тест замеряет количество водорода до и после приема жидкости с лактозой. Если водорода становится больше — это указывает на недостаток лактазы в организме (поскольку означает, что лактоза перерабатывается не в тонком, а в толстом кишечнике бактериями).

При анализе крови также нужно будет выпить жидкость с лактозой. Если после этого в крови обнаруживают низкий уровень сахара — это значит, что лактоза не разложилась на простые сахара в тонком кишечнике и, вероятно, у человека непереносимость лактозы.

Еще в редких случаях врачи могут использовать биопсию тонкой кишки, чтобы различить первичную и вторичную непереносимость лактозы.

Существует и генетический тест на первичную непереносимость лактозы.

Он не требует много времени для проведения, но может использоваться только среди популяций Европы и Северной Африки.

В заключительной статье мы разберемся с тем, как жить с непереносимостью лактозы, какие продукты можно и нельзя употреблять людям с этим состоянием.

По результатам Генетического теста Атлас можно получить не только данные о риске развития отдельных болезней и статус носительства наследственных заболеваний, но и особенности метаболизма и предрасположенность к непереносимости некоторых нутриентов. В том числе узнать, нет ли у вас поломок в генах, связанных с лактозой.

• Mayo Foundation for Medical Education and Research, Lactose intolerance, 2021
• National Health Service, Lactose intolerance, 2021
• MedlinePlus, Lactose intolerance, 2021
• UpToDate, Lactose intolerance: Clinical manifestations, diagnosis, and management, 2021
• UpToDate, Patient education: Lactose intolerance (The Basics), 2021

К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ «ОБМАН» И ЕГО МЕСТА В МЕХАНИЗМЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

УДК 347.1

К вопросу об определении понятия «обман» и его места в  механизме гражданско-правового регулирования

А.В. Пермяков

Аспирант кафедры гражданского права и процесса

Институт права, экономики и управления Тюменского государственного университета.

625000, г. Тюмень, ул. Ленина, 38

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена исследованию понятия «обман», которое используется в нормативных текстах. Автор обращает  внимание на его сущностные характеристики с выявлением тех признаков, которые позволяют отнести его к ситуационным состояниям.

Ключевые слова: обман; умысел; недействительность сделки; ситуационное состояние

Для развития рыночной экономики, обеспечения гражданских прав и свобод, становления полноценных гражданских отношений важно, чтобы их участники действовали исходя из верного и ясного понимания тех правовых последствий, которые влекут совершаемые ими юридические действия. Иначе поступательное развитие гражданского оборота и его стабильность будут находиться под угрозой, а участники гражданских правоотношений подвергаться риску лишения того, на что рассчитывали при вступлении в них, а равно и риску потери имеющегося. В этой связи законодатель предусматривает основания, в силу которых те или иные действия субъектов гражданского права, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 Гражданского кодекса РФ,  далее – ГК РФ), могут быть признаны недействительными. Так, в силу п. 1 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.  

Как указывал К.П. Победоносцев, обман, подлог, мошенничество – уголовные преступле­ния; очевидно, что преступления ни в каком случае не может служить в поль­зу виновного в совершении его лица, что соглашение, на подлоге или обмане основанное, не может иметь законной силы и что за последствия обмана или подлога отвечает и по имуществу виновный [13, с. 121]. В науке гражданского права одни ученые отождествляют обман и заблуждение [16, с. 29], другие в качестве синонима термину «обман» используют сочетание  «введение в заблуждение». Действительно, в норме п. 2  ст. 178 ГК РФ предусмотрено, что сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущерба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны. На первый взгляд это создает  впечатление того, что законодатель допустил смешение понятий «обман» и «заблуждение». Однако впечатление оказывается ошибочным.

В свое время О.С. Иоффе обратил  внимание на то, что «обман всегда сопряжен с чьими-либо умышленными действиями. Напротив, заблу­ждение может наступать и при отсутствии вины и быть результатом неосто­рожности, допущенной либо самим заблуждающимся, либо лицом, с кото­рым он вступает в отношение по сделке» [7, с. 297]. С ним солидарен А.П. Бе­лов, указавший на то, что «при обмане сторона договора «преднамеренно» создает у другой сто­роны неправильное представление об условиях договора, умышленно вводит ее в неправильное представление о договоре, о его условиях, в том числе несущественных. Если бы другая сторона знала бы при совершении договора, что предлагаемые условия являются обманными и не соответствуют ее наме­рениям, то она не заключила бы такого договора. Заблуждение имеет место тогда, когда у лица «без умысла» с его стороны возникает не соответствую­щее действительности представление о каких-либо фактических обстоятель­ствах, являющихся существенными для заключения договора» [1, с. 47]. О. В. Гутников отметил,  что в отличие от заблуждения обманные действия совершаются в отношении потерпевшего умышленно. При заблуждении же ли­бо имеет место неосторожная вина самого потерпевшего, либо неосторожная вина контрагента (третьих лиц). Поэтому если неправильное представление об обстоятельствах, имеющих значение для совершения сделки, было вызвано умышленными действиями, то имеет место обман, а не заблуждение [6, с. 320]. В. И. Сергеев указывает, что обман от обычной ошибки отличает лишь одно — наличие или отсутствие умысла на обман [17, с. 60]. По автору, факты искажения истинных дей­ствий (бездействий) должны носить исключительно предумышленный харак­тер (прямой умысел). Нет умысла — нет обмана. Следовательно, наличие умысла как субъективной стороны данного действия (бездействия) является составной его частью [16, с. 26]. Таким образом, при совершении сделки под влиянием обмана воля лица формируется под влиянием неправильных представлений или неведения об элементах сделки. Но если при заблуждении неправильное представление складывается помимо воздействия на него других лиц, то при обмане имеет место умышленное, намеренное создание ложных представлений у участника сделки контрагентом или третьим лицом либо умышленное использование уже создавшегося у контрагента ложного представления для побуждения его к заключению сделки, которую без обмана он бы не совершил. В этом случае порочность сделки заключается в расхождении между действительной волей и волеизъявлением, которое сложилось под влиянием обмана, тогда как характерным для сделки является свободное, добровольное волеизъявление.

Известно, что обман совершается для того, чтобы ввести в заблуждение других лиц посредством лжи, умолчания, сознательного сокрытия чего-то, преднамеренного совершения отдельных действий. Если нет введения субъекта сделки в заблуждение, то нет и обмана. Таким образом, обманом является действие, совершенное с прямым умыслом. Соответственно, обман представляет собой намеренное введение в заблуждение стороны, участвующей в сделке с целью совершения самой сделки. Иначе говоря, обман, как основание недействительности сделки, отличается от заблуждения тем, что неправильное, ошибочное представление создается в результате преднамеренного, умышленного действия или умолчания стороны, намеревающейся извлечь из этого для себя выгоду.

В отличие от заблуждения обман не обязательно должен быть существенным для признания сделки недействительной. Однако обман, как представляется, должен быть таковым, что не будь его, сделка не была бы заключена вовсе либо заключалась на иных условиях, существенно отличающихся от первоначальных. Ученые-цивилисты одинаково подходят к решению вопроса о том, должен ли обман относиться к элементам самой сделки или может относиться к обстоятельствам, находящимся за ее пределами. Так, О.С. Иоффе указывал, что не имеет также значения, касается ли обман элементов самой сделки (субъекта, предмета, условий и основания) или он относится к обстоятельствам, находящимся за пределами сделки, в том числе и к мотивам. Важно лишь, чтобы обман затрагивал такие моменты, которые имеют существенное значение для формирования воли, направленной на заключение сделки. Если конкретные обстоятельства свидетельствуют о том, что при правильном представлении о моментах, воспринятых вследствие обмана в ложном свете, контрагент не по­шел бы на заключение данной сделки, сделку следует считать совершенной под влиянием обмана [7, с. 295]. По словам О.Н. Садикова, обман может относиться как к элементам самой сделки, так и к обстоятельствам, находящимся за ее пределами, в том числе к мотивам, если они имели значение для формирования воли участника сделки [10, с. 373]. Эту позицию также разделяла Р. О. Халфина.

Ю.С. Гамбаров критиковал обращение к рассмотрению вопросов относительно элементов сделки, затронутых обманом. В связи с этим ученый утверждал, что «следует упомянуть о довольно распространенной и проникшей во мно­гие новые законодательства доктрине, в силу которой обман производит не­действительность сделки, если он вызывает ее заключение или касается ее существенных частей (dolus causam dans), тогда как в случаях, когда обман имеет отношение только к подробностям уже решенной сделки или ведет к ее заключению в менее благоприятных условиях, чем те, в которых она была бы заключена помимо такого обмана (dolus incidens), он не трогает действи­тельности сделки и может произвести одно лишь требование убытков» [4, с. 762–763]. По автору, это различие едва ли представляет большую цен­ность, так как вопрос об определяющем значении обмана для заключенной сделки решается одним судьей, и только после его решения можно говорить о том, с какого рода обманом в сделке мы имеем дело в каждом представляющемся случае. Раз это заключение выводится только из решения судьи, оно, очевидно, не может ни предшествовать ему, ни претендовать на какое бы то ни было самостоятельное значение [4, с. 762–763]. В то же время ученый отмечал, что обман – в смысле намеренного возбуждения одним лицом у другого ложных представлений о каких-либо обстоятельствах с целью вовлечь это другое лицо в условленную такими представлениями сделку – есть также один из случаев ошибки, и именно – ошибки в мотивах сделки [4, с. 762–763].

Аналогичное мнение выражает немецкий ученый Я. Шапп, который обращал внимание на то, что введение в за­блуждение связано с процессом формирования воли, т.е. с мотивацией… введение в заблуждение ведет к заблуждению в мотиве, которое затем при­водит к выражению волеизъявления [12, с. 199]. Соответственно, обман может относиться как к элементам самой сделки, так и к обстоятельствам, находящимся за ее пределами, в том числе к мотивам, если они имели значение для формирования воли участника сделки. Обман, не способный повлиять на волеизъявление стороны, не должен и влиять на юридическую силу сделки, поскольку в противном случае существенным образом поколебалась бы устойчивость гражданского оборота.

При анализе обмана как основания признания сделки недействительной обращает на себя внимание то обстоятельство, что обман состоит из двух составляющих. Первое – должно иметь место неведение лица либо его неправильное представление относительно значимых элементов сделки, а равно и обстоятельств, находящихся за ее пределами. Второе – для квалификации обмана необходимо наличие воздействия на волю совершающего сделку лица, что хотя и сближает обман с принуждением и угрозой, но в отличие от последних воля заключающего сделку лица подчиняется воле обманывающей стороны бессознательно.

Сделка, совершенная под влиянием обмана, относится к числу  оспоримых. Оспоримость сделки вытекает из того факта, что одна сторона умышленно введена другой стороной в заблуждение с целью совершения сделки, выгодной обманывающей стороне. Форма совершения обманных действий значения для квалификации их в качестве обмана не имеет. Для признания сделки недействительной по этому основанию безразлично, совершаются ли обманные действия в активной форме (сообщение ложных сведений) или же выражаются в бездействии (умышленное умолчание о фактах, знание которых может препятствовать совершению сделки). Если не будет доказано, что действия, заключающиеся в умолчании о таких фактах, имели целью обман другой стороны, то сделка может быть признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение. В связи с этим обратим внимание на то, что доктрина многих стран (Германии, Франции, Швейцарии и др.) исходит из того, что обманные действия могут заключаться в умолчании об обстоятельствах, о которых лицо должно сообщить контрагенту исходя из требований справедливого оборота (например, о факте участия продаваемой автомашины в дорожно-транспортном происшествии). В статье 44 книги 3 ГК Нидерландов об обмане идет речь, когда кто-то побуждает другого совершить определенную сделку посредством умышленно сделанного ложного сообщения, умышленного сокрытия какого-либо факта, который он был обязан сообщить, или посредством другой хитрости. Рекомендации в общих выражениях, даже если они лживы, сами по себе не считаются обманом (п. 1.6.2 Проекта «Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ») [13].

Как представляется, не обязательно, чтобы обман исходил от участника сделки. Он будет налицо и тогда, когда обманные действия совершит третье лицо по сговору с участником сделки или когда последний только использует обманные действия третьего лица, действовавшего независимо от него. Причем умолчание, использование чужих обманных действий должно быть также умышленным, так как без этого не будет обмана. Не будет обмана и в том случае, если ложное, неправильное, не соответствующее действительности представление было создано случайно или по неосторожности. Однако умышленное использование этого контрагентом для побуждения другой стороны заключить сделку следует расценивать как обман. Другого мнения придерживался дореволюционный цивилист И.И. Карницкий. Ученый говорил о том, что «обман признается причиною недействитель­ности договора лишь в том случае, когда он был употреблен одной из дого­ворившихся сторон против другой, а не когда обман является действием третьего лица, хотя бы и в пользу одной из сторон, разумеется при условии полной добросовестности сей последней, когда она не знала об обмане, ибо в противном случае ее, как заведомо воспользовавшуюся обманом, следует признать участницей в оном» [8, с. 21]. Представитель современной цивилистики О.В. Гутников, присоединяясь к этому мнению, отмечает что  воздействие оказывается на потерпевшего с ведома другой стороны в сделке или в ее интересах [6, с. 318]. В связи с этим автор замечает, если бы для признания сделки недействительной по ст. 179 ГК РФ об­ман мог исходить от посторонних лиц без ведома и участия контрагента в сделке, то применение мер ответственности (взы­скание в доход государства имущества, возмещения убытков) к другой сто­роне в качестве последствия недействительности было бы несправедливым.

Мнение, согласно которому обман имеет место и тогда, когда сторона в сделке использовала обманные действия третьего лица, разделяла Н.В. Рабинович. По словам автора, достаточно, если участник сделки побудил третье лицо совершить обман или если он только использовал обманные действия этого третьего лица, действовавшего не по сговору с ним, ибо следует квалифицировать как обман и создание у обманутого ложного представления, и умышленное использование ложного представления, возникшего любым путем, хотя бы и без всякого участия в том стороны в сделке. Недопустимо использование чужой ошибки в расчете на то, что именно наличие этой ошибки послужит основанием для заключения сделки [14, с. 69].

Возможность обмана со стороны третьего лица, как связанного со стороной по сделке, так и не связанного с ней, предусмотрена в  Принципах международных коммерческих договоров (принципы УНИДРУА) [15, с. 431–463]. Так, в ст. 3.11 «Третьи лица» главы 3 «Действительность» принципов УНИДРУА указано: «Если обман, угроза, существенное неравновесие или заблуждение стороны вызываются третьим лицом, за которое отвечает другая сторона, или это третье лицо знает об этом или должно было знать, от договора можно отказаться на тех же условиях, как если бы соответствующее поведение или информация принадлежали самой стороне. Если обман, угроза, существенное неравновесие вызываются третьим лицом, за которое другая сторона не отвечает, от договора можно отказаться, если эта сторона знала или должна была знать об обмане, угрозах или существенном неравновесии или при отказе от договора она не совершала действий, основываясь на договоре». Как видим, возможность отказа от договора при обмане со стороны третьего лица, за которое сторона по договору не отвечает, существует в случае, если эта сторона знала или должна была знать об обмане.

В Проекте «Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ» (п. 1.6.4) указывается, что случаи обмана, исходящего от третьего лица, в ряде зарубежных государств урегулированы иначе [11]. Согласно абз. 2 §123 Германского Гражданского уложения в случае обмана, совершенного третьим лицом, волеизъявление, которое должно было совершаться в адрес иного лица, может быть оспорено лишь при условии, что последнее знало или должно было знать о наличии обмана. То же касается односторонней сделки, по которой иное лицо получает какое-либо право. Согласно абзацу второму ст. 1439 ГК Италии, если действия по введению в заблуждение совершены третьим лицом, договор может быть объявлен ничтожным, при условии, что они были известны стороне договора, которая извлекла из них выгоду. В силу §875 Австрийского Гражданского кодекса договор может быть оспорен только при условии, что другая сторона договора принимала участие в обманных действиях третьего лица или очевидно должна была знать о них. Считается, что в иных случаях признание сделки недействительной было бы несправедливо по отношению к стороне сделке (выгодоприобретателю) и неоправданно ограничивало бы стабильность гражданского оборота. В абзаце 2 ст. 28 ШОЗ сказано: умышленное введение в заблуждение, осуществленное третьим лицом, препятствует установлению обязательства обманутого лица только в том случае, если другая сторона знала или должна была знать об обмане в момент совершения сделки. Специальное указание о том, что обман может исходить только от другой стороны сделки, содержится преимущественно в старых кодификациях Европы, таких как ГК Испании (ст. 1269, 1270), Французский ГК (ст. 1116). При этом французская судебная практика и доктрина развивает исключения из данного правила, с одной стороны, допуская оспаривать безвозмездные сделки, если обман допущен третьим лицом, и, с другой стороны, не признавая третьим лицом представителя или служащего стороны. В Англии также обман со стороны лица, которое ведет переговоры о за­ключении договора по поручению принципала в качестве агента, считается обманом со стороны принципала. Например, Weir v. Bell. (1878), 3 Ex. D.238.245: «Лицо, наделяющее другое лицо правом вести вместо себя пере­говоры по заключению договора, отвечает за отсутствие обмана в действиях этого другого лица по реализации этого права в той же мере, как если бы оно отвечало за отсутствие обмана в своих собственных действиях по заключе­нию договора» («Every person who authorizes another to act for him in the making of any contract, undertakes for the absence of fraud in that person in the execution of the authority given, as much as he undertakes for its absence in himself when he makes the contract») (цит. по [9, с. 137]). В случае обмана со стороны третьего лица потерпевший может, тем не менее, оспорить договор, если его партнер знал или должен был знать, судя по обстоятельствам, об обмане со стороны третьего лица. Более того, партнера по договору следовало бы извещать «прямо» («notice») или, по крайней мере, «косвенно» («construe live notice») об обмане со стороны третьего лица [9, с. 138].

С учетом наличия в российском ГК  санкции по типу конфискационной для другой стороны сделки, заключенной под влиянием обмана (изъятие в доход государства всего полученного по сделке), вопрос об обмане, допущенном третьим лицом, имеет большое практическое значение. Если сторона, в чью пользу состоялся обман, в действительности не знает о нем, изъятие у нее в доход государства всего полученного по сделке является явно несправедливым. В то же время нельзя утверждать, что обман по российскому гражданскому праву может быть осуществлен только стороной по сделке. В связи с этим в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) [3] предусмотрено в п. 5.2.5 дополнение ст. 179 ГК РФ положениями, регулирующими отношения сторон по сделке в случаях обмана, исходящего от третьего лица. В подобных случаях оправданно признавать сделку недействительной по иску обманутого лица лишь при условии, что другая сторона, а также лицо, к чьей пользе обращена односторонняя сделка, знает или должно знать о состоявшемся обмане.

Соответственно, обман, как правовое явление, характеризуется рядом признаков. Прежде всего обман исходит от контрагента по сделке либо от третьего лица, действующего в интересах контрагента по сделке либо лица, в интересах которого совершается односторонняя сделка. Однако, как указывается выше, для большинства правопорядков характерно признание сделки недействительной при наличии обмана со стороны третьего лица только при условии, что другая сторона, а также лицо, к чьей пользе обращена односторонняя сделка, знают или должны знать о состоявшемся обмане. Инициатива такого признания возлагается на обманутую сторону, а принятие решения, признавать или нет сделку недействительной по этому основанию, – на суд. Иначе говоря, сделка относится к оспоримым. Из указанного признака вытекает то, что обман носит умышленный (преднамеренный) характер. Это отличает его от заблуждения. Последнее может наступать и при отсутствии вины и быть результатом неосто­рожности, допущенной либо самим заблуждающимся, либо лицом, с кото­рым он вступает в отношение по сделке. Умысел на обман может быть выражен посредством как активных действий (например, сообщение ложных сведений), так и бездействия, или умолчания, (например, не сообщение того факта, что автомобиль, по поводу которого заключается сделка, ранее попадал в дорожно-транспортное происшествие). В связи с этим логично предположить, что между обманом и заключением сделки должна быть причинно-следственная связь. Как указывал Е.В. Васьковский, обман должен быть таков, что без него сделка не состоялась бы (dolus causam dans). В противном случае нет основания уничтожать сделку, так как она была бы заключена, и без всякого обмана [2, с. 143]. Также, по Кодексу Наполеона (Французский ГК), для того чтобы обману стать услови­ем недействительности сделки, необходимо, чтобы обман был прямой причи­ной заключения сделки (dolus dans causam contractui, dol determinant), в про­тивоположность обману, не имевшему влияния на заключение сделки (dolus incidens, dol accidentel), и чтобы употребление обманных средств последова­ло от самой стороны, заключившей сделку, а не от постороннего лица, без ее ведома и участия [9, с. 129].

Обман может относиться как к элементам самой сделки, так и к обстоятельствам, находящимся за ее пределами, в том числе к мотивам, если они имели значение для формирования воли участника сделки. Важным в данном случае является то, что как элементы сделки, так и внешние (по отношению к элементам сделки) обстоятельства влияют на формирование воли лица, вступающего в отношения по сделке. По сути, любое из обстоятельств может иметь существенное значение для стороны в выборе своего варианта поведения: заключать сделку или нет. Отсюда  обман напрямую влияет на формирование позиции участника гражданских правоотношений, его отношение к сделке, возможное поведение в рамках гражданских правоотношений и выбор условий, при которых сделка для указанного лица будет иметь место. Указанное влияние носит отрицательный характер, так как не приводит к достижению участником гражданских правоотношений того правового результата, который должен быть достигнут исполнением сделки. Если конкретные обстоятельства свидетельствуют о том, что при правильном представлении об обстоятельствах, воспринятых в силу обмана в неправильном (ложном) свете, контрагент не по­шел бы на заключение данной сделки, сделку следует считать совершенной под влиянием обмана. Ведь не следует забывать, что воля и волеизъявление – две стороны одного и того же процесса психического отношения лица к совершаемому им действию. Естественно, что воля и волеизъявление должны соответствовать друг другу. В случае, когда воля направлена на одно действие, а волеизъявление выражает намерение совершить другое действие, сделка может вызвать споры между участниками, что препятствует ее совершению [5, с. 280–281]. Как следствие возникает конфликт между участниками гражданских правоотношений, а следовательно, обману свойственна потенциальная конфликтоопасность, что также является одним из его признаков.

Установление правоприменителем (судом) факта умышленного введения одной стороной другую в заблуждение (обман) при заключении и (или) совершении сделки и при отсутствии пропуска им срока исковой давности влечет за собой применение двусторонней реституции. Естественно, что это не соответствует интересам стороны, от которой исходил обман, однако в полной степени соответствуют правам и законным интересам потерпевшего. С высокой степенью вероятности это приведет к возникновению спора между сторонами, в том числе и о действительности сделки. Важно, что при обмане мотивы, интересы, установки участников сделки изначально являются различными, а подчас и противоположными или противоречивыми, что и отражает данное свойство. Однако это известно лишь для стороны, которая прибегает к обману для целей заключения сделки. Вторая сторона находится в неведении. Из указанного вытекает то, что обман для потерпевшего является явлением, возникшим в силу случайных для него обстоятельств: недостаточной юридической грамотности контрагента, неумения или невозможности правильно воспринять те или иные фактические обстоятельства, чрезмерного доверия к другой стороне и т. п. Здесь проявляется стихийность (и/ или непредсказуемость)  обмана, но только для потерпевшего. По сути, потерпевший, исходя из презумпции доверия к контрагенту или каких-либо иных значимых для него обстоятельств, совершает сделку, абсолютно не допуская мысли о том, что может быть обманут последним.

В то же время контрагент заранее умышленно вводит потерпевшего в заблуждение относительно условий, иных важных для потерпевшего элементов по сделке. Налицо противоположность интересов, мотивов, установок участников по сделке. При этом осознание того, что участник гражданских правоотношений обманут (как непосредственно самим участником, так и контрагентом, а равно и иными лицами, которые, исходя из принципа добросовестного осуществления гражданских прав и обязанностей, могут сообщить об этом потерпевшему) может либо вообще не наступить либо наступить с течением определенного времени. Для осознания факта обмана как для психологического процесса требуется определенное время. На него влияют те обстоятельства, которые отражают стихийность (и/ или непредсказуемость) обмана для потерпевшего. Естественно, что для юридически грамотного лица осознание того факта, что его умышленно вводят в заблуждение для цели заключения сделки, наступит раньше, чем для лица, которое такими знаниями не обладает. То есть обман носит не разовый, а длящийся характер, что позволяет рассматривать обман как определенное состояние (состояние умышленно созданного заблуждения). В связи с этим законодателем сделка, совершенная под влиянием обмана, отнесена к оспоримым (п. 1 ст. 166 ГК РФ, п. 1 ст. 179 ГК РФ), что позволяет исчислять срок исковой давности (один год) с момента, когда лицо узнало или должно было узнать об обмане, который является обстоятельством для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 181 ГК РФ). Тем самым законодатель предоставляет потерпевшей стороне возможность защитить себя именно с момента, когда она узнала или должна была узнать о том, что умышленное введение в заблуждение (обман) имело место быть.

Как видим, обман – это не просто состояние человека (нахождение в состоянии умышленного введения в заблуждение), а правовое явление, находящееся в рамках нормативного  воздействия. Наличие обмана – основание для признания правоприменителем (судом) сделки недействительной. Признание же сделки недействительной – основание для применения двусторонней реституции. Соответственно, обман подвергается нормативному регулированию, а значит, носит правовой характер.

При наличии  между сторонами спора о действительности сделки, совершенной под влиянием обмана, ярко проявится их стремление убедить правоприменителя в обоснованности своих доводов, в том числе и в части пропуска потерпевшим срока исковой давности. Наличие конфликта, возникающего в силу обмана одной стороны другой, не говорит о том, что стороны не могут добровольно уйти от него. Наоборот, законодателем вводятся определенные стимулы, пусть и носящие конфискационный характер, для того, чтобы стороны действовали исходя не только из своих интересов, но из интересов другой стороны, а также в полном соответствии с духом и буквой закона. Ведь не зря в п. 2 ст. 179 ГК РФ закреплено, что имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход Российской Федерации. При невозможности передать имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость в деньгах. Кроме того, потерпевшему возмещается другой стороной причиненный ему реальный ущерб. Следовательно, стороны могут добровольно вернуть все полученное по сделке, что, исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства РФ, вполне допустимо.

Таким образом, обман необходимо относить к непосредственно ситуационным состояниям и рассматривать как юридическое состояние участника гражданских правоотношений, возникающее, как правило, в силу случайных для него обстоятельств, носящее длящийся характер, заключающееся в неверном представлении о сделке и ее элементах, которое возникло в силу умышленных действий контрагента по этой сделке (а равно и третьего лица) и явилось причиной несоответствия действительной воли обманутого лица ее внешнему выражению, тем самым отражающее наличие конфликта между участниками гражданских правоотношений.

Указанные в приведенном нами понятии «обман» признаки позволяют рассматривать его как определенное состояние. Такие же признаки, как стихийность (непредсказуемость) и конфликтность, характеризуют указанное состояние как ситуационное. В механизме гражданско-правового регулирования обману отведено звено юридического факта. И действительно, во-первых, обман находит свое выражение в нормах гражданского законодательства (ст. 179 ГК РФ), а во-вторых, выступает основанием для изменения и (или) прекращения гражданских правоотношений. Так, признание судом сделки недействительной в силу установления факта обмана у одной сторон при ее совершении (п. 1 ст. 179 ГК РФ) влечет за собой применение двусторонней реституции (п. 2 ст. 167 ГК РФ). То есть гражданские правоотношения между сторонами по этой сделке будут возвращены в отправную точку и, по сути, прекращены. Важно то, что недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части (ст. 180 ГК РФ). Таким образом, в данном случае установление факта обмана у одной из сторон в сделке в отношении какой-либо ее части приведет не к прекращению гражданских правоотношений, а к их изменению.

Библиографический список

1. Белов А. П. Действительность и недействительность договоров во внешне­экономической деятельности // Право и экономика. 1998. №2. С. 42 – 49.
2. Васьковский Е. В. Учебник гражданского права / под ред. B. C. Ем. М.: Статут, 2003. 382 с.
3. Вестник Высшего арбитражного суда Российской Федерации. 2009. №11.
4. Гражданское право. Общая часть / Ю.С.Гамбаров; под ред. В.А.Томсинова М.: Зерцало, 2003. 816 с.
5. Гражданское право: в 3 т. 6-е изд., перераб. и доп. / Н.Д. Егоров, И.В. Елисеев [и др.]; отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. М.: ТК «Велби», Изд-во «Проспект», 2007. Т. 1. 784 с.
6. Гутников О. В. Недействительные сделки в гражданском праве (теория и практика оспаривания). М.: Бератор-Пресс, 2003. 576 с.
7. Иоффе О.С. Избранные труды: в 4 т. Т. 2: Советское гражданское право. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. 509 с.
8. Карницкий И.И. Об обмане в договорах. Реферат, представленный Гражданскому Отделению Юридического Общества в заседании 3 ноября 1879 года. СПб.: Тип. М-ва путей сообщения, 1879. 28 с.
9. Коломиец Е.А. Заблуждение и обман как условия недействительности сделок: дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. 179 с.
10. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) (постатейный) [автор главы О.Н. Садиков] / Г.Е. Авилов, В.В. Безбах, М.И. Брагинский и др.; под ред. О.Н. Садикова. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 1997. 777 с.
11. Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ [Электронный ресурс]: проект. URL: http://www.privlaw.ru/index.php?section_id=24 (дата обращения: 20.04.2011).
12. Основы гражданского права Германии: учебник / Я. Шапп, К. Арсланов; пер. с нем. М.: БЕК, 1996. 304 c.
13. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: в 3 т. / ред. и предисл. В.А. Томсинова. М.: Изд-во «Зерцало», 2003. Т. 3. 608 с.
14. Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1960. 171 c.
15. Розенберг М. Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. М.: Междунар. центр фин.-экон. развития, 1996. 656 с.
16. Сергеев В. И. Обман в предпринимательской деятельности. История вопроса и понятие // Юрист. 2001. №11.  С. 26–30.
17. Сергеев В. И. Предупреждение обмана в гражданско-правовых отношениях // Право и экономика. 2001. №9. С. 52–60.

5 заблуждений о матриархате • Arzamas

По просьбе Arzamas Андрей Туторский, преподаватель истории первобытного общества на кафедре этнологии истфака МГУ, объясняет, почему у идеи, что в прошлом женщины были важнее мужчин, нет никаких научных оснований и что за ней стоит в действительности

Автор Андрей Туторский

Битва амазонок. Картина Ансельма Фейербаха. 1873 год © Nürnberger Opernhaus, Foyer

1. Матриархат существовал, потому что у некоторых народов есть мифы о том, как некогда женщины властвовали над мужчинами

Согласно так называемым матриархальным мифам, которые широко распро­странены в Меланезии, давным-давно женщины правили мужчинами. У жен­щин были бороды, а у мужчин — женская грудь. Мужчины кормили и воспи­тывали детей, а женщины ходили на охоту и управляли обществом. Однажды мужчины договорились, напали на женщин, отняли у них бороды и отдали им груди. С этих пор власть принадлежит мужчинам. 

В этой истории некоторые исследователи видели доказательство изначального матриархата. Этот сюжет действительно делится на две части: до передачи бо­роды и после. Но это следует воспринимать не как деление на два историче­ских периода, а как два сущностных состояния: правильное и неправильное. У многих народов есть истории, близкие по структуре к сказке Киплинга «По­чему у слоненка длинный нос?». Слоненок без хобота и слоненок с хоботом — это не два периода в жизни конкретного слона или в эволюции слона как вида. Это объяснение, почему дела обстоят так, как они обстоят сейчас. Именно так надо смотреть и на так называемые матриархальные мифы: это объяснение, почему в обществе мужчины занимают более высокое положение. К истори­ческим реалиям они не имеют никакого отношения.

2. Матриархат существовал, потому что у неко­торых народов есть институт полиандрии (много­мужества)

По аналогии с многоженством, в рамках которого количество жен соответ­ствует силе и статусности мужчины, многие предполагают, что в полиандри­ческом браке статус женщины повышается от количества мужей. Такая логика рассуждений неправильна. Во-первых, полиандрические браки очень мало распространены: Джордж Питер Мердок, проводивший статистические иссле­дования племен с полиандрическим браком, насчитал их всего четыре на три тысячи народов земли. Во-вторых, полиандрический брак — это форма выжи­вания в тяжелых культурных и экологических условиях. В качестве примера можно привести народ тода из Центральной Индии, который занимается от­гонным скотоводством на крайне неудобных территориях. Выживание людей зависит от благоденствия скота, который отгоняется на дальние высокогорные пастбища и находится там на протяжении всего лета. В этих условиях каждой семье нужно много мужских рук и мало женских. Экологические трудности усугубляются культурным фактором: скот является сакральным достоянием рода, поэтому жена (как представительница другого рода) не имеет права к не­му прикасаться. Более того, она даже не имеет права пересекать дорогу, кото­рую перешли коровы, — ее должен перенести муж. Таким образом, положение женщины в этом обществе, несмотря на многочисленность мужей, не самое высокое.

3. Матриархат существовал, потому что у неко­торых народов сохранилась матрилинейность

Практика передачи титулов и материальных богатств по женской линии широко распространена у многих народов. Ее называют матрилинейностью (от лат. mater — «мать» и linea — «линия»). Матрилинейность распространена у многих ранних земледельческих обществ или обществ, переходящих к земле­делию. Наиболее известные в науке примеры матрилинейных обществ — это ирокезы, тробрианцы, а также минангкабау.

Ученые, впрочем, отмечают, что матрилинейность, хотя она и связана с ростом авторитета женщин, не ведет к установлению их власти. И у ирокезов, и у тро­брианцев, и у минангкабау вождями являются мужчины. Более того, например, у тробрианцев наследство передается хоть и по женской линии, но от мужчины к мужчине, например от брата матери к ее сыну. Советский ученый Марк Кос­вен даже предложил считать авункулат — особые отношения между братом ма­тери и племянником — обязательным периодом развития всех обществ на зем­ле, своеобразным переходом от матриархата к патриархату.

4. Матриархат существовал, потому что у неко­торых народов есть традиции ньюмба-нтобу (свадьбы женщин с женщинами)

Обряд ньюмба-нтобу (свадьба женщин) относится к числу тех обрядов, которые на первый взгляд подтверждают возможность матриархата. Этот обряд распространен у ряда народов Танзании и заключается в том, что пожилая женщина, у которой нет детей, зато есть собственное хозяйство, может взять в жены молодую женщину. Молодой женщине предоставляется полная свобода во взаимоотношениях с мужчинами, а пожилая женщина получает наследника, который станет владельцем хозяйства. Получается, что женщина выступает в роли мужчины, и это существенно повышает ее социальный статус. 

Это не совсем так. Во-первых, пожилая женщина, которая вступает в брак в ка­честве «мужчины», делает это вынужденно — к этому ее подталкивает только невозможность иметь детей (по объективным причинам или по стечению обстоятельств). Во-вторых, пожилая женщина, вступая в брак, приобретает большое количество обязанностей: она вынуждена содержать молодую жену и ее детей, защищать ее от ревнивых молодых людей и так далее. В-третьих, мужчины деревни всегда смотрят на ньюмба-нтобу очень настороженно. Един­ственная причина, заставляющая их примириться с таким браком, — это по­нятная им необходимость сохранить хозяйство. Таким образом, вступление в брак в качестве «мужчины» не дает женщине мужского социального поло­жения, то есть матриархальность данного обычая является иллюзией.

Амазонка, падающая с лошади. Гравюра Людовико Просседы, выполненная с барельефа Джона Гибсона. Около 1823 года © The Trustees of the British Museum

5. Ученые начали говорить о матриархате, потому что в их распоряжении оказались этнографиче­ские данные, доказывающие его существование

Впервые матриархат в 1861 году описал исследователь античной драмы Иоганн Якоб Бахофен в книге «Материнское право. Исследование религиозной и правовой природы гинекократии в древнем мире». Основываясь на материа­лах ранней античной литературы, Бахофен доказывал, что влияние женщины в обществе от античности к современной ему Европе XIX века постоянно па­дало. Развивая эту мысль, он пришел к идее, что в «первейшей древности» (первобытности) влияние женщины было максимальным. Ученый доказывал этот тезис исключительно умозрительно, основываясь не на эмпирических данных, а на собственном логическом построении: 1) в условиях нерегулируе­мых сексуальных отношений дети знали только матерей, определить отцов было невозможно; 2) следовательно, длительные межпоколенные связи могли существовать только у матерей и дочерей; 3) поэтому богатства и титулы должны были передаваться по женской линии; 4) кто передает богатства — тот имеет власть. Таким образом, в первобытной древности власть могла находить­ся только в руках женщин.

Эти идеи легли на благоприятную почву. В конце XIX — начале XX века среди передовых мыслителей широко распространились идеи о необходимости вы­ровнять социальное положение мужчины и женщины: дать женщинам изби­рательные права, разрешить им самостоятельно решать свою судьбу. Концеп­ция существования в глубокой древности матриархата (изначально называв­шегося гинекократией) воспринималась как историческое обоснование этих идей: если в первобытности статус женщин был высоким — значит, это есте­ственное положение дел, и к нему необходимо вернуться. 

Поскольку на рубеже веков многие мыслители выступали сторонниками масш­табной трансформации общества и поддерживали разные связанные с этим идеи — от марксизма до феминизма, от научного атеизма до анархизма, — идея матриархата легко переходила со страниц одной книги на страницы другой: от «Материнского права» Бахофена в «Древнее общество» Льюиса Генри Морга­на, оттуда — в «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельса, и затем — в учебники по истории первобытного общества. Не слу­чайно последними от концепции матриархата в мировой науке отказались именно советские ученые: если научный мейнстрим перестал заниматься проб­лемой матриархата примерно в 1920-е годы, когда начавшиеся серьезные поле­вые исследования не дали никаких признаков его существования ни в настоя­щем, ни в прошлом разных народов мира, то в Советском Союзе от этой идеи отказались только в 1980-е годы.  

Понимание заблуждений

Ind Psychiatry J. 2009, январь-июнь; 18 (1): 3–18.

Чандра Киран

Отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии и смежных наук Ранчи, Канке, Ранчи — 834 006, Джаркханд, Индия

Супракаш Чаудхури

Отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии Ранчи и Канки 834 006, Джаркханд, Индия

Отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии и смежных наук Ранчи, Канке, Ранчи — 834 006, Джаркханд, Индия

Адрес для корреспонденции: Dr.Супракаш Чаудхури, отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии и смежных наук Ранчи, Канке, Ранчи — 834 006, Джаркханд, Индия. Электронная почта: moc.liamg@hchsakarpus

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы.

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

Заблуждение всегда было центральной темой психиатрических исследований в отношении этиологии, патогенеза, диагностики, лечения и судебной экспертизы.Рассмотрены различные теории и объяснения формирования заблуждения. Кратко обсуждаются этиология, классификация и лечение бреда. Обзор последних достижений в этой области.

Ключевые слова: Заблуждения, Этиология, Психопатология, Феноменология

«У душевнобольных не существует бредовой идеи, абсурдность которой не может быть превзойдена осуждением фанатиков, индивидуально или в целом»… Hoche

Заблуждение — это убеждение, которое явно ложно и указывает на ненормальность содержания мыслей пострадавшего.Ложное убеждение не объясняется культурным или религиозным происхождением человека или его или ее уровнем интеллекта. Ключевой особенностью заблуждения является степень уверенности человека в его истинности. Человек с заблуждением будет твердо придерживаться своей веры, несмотря на доказательства обратного. Заблуждения бывает трудно отличить от переоцененных идей, которые являются необоснованными идеями, которых придерживается человек, но у затронутого человека есть, по крайней мере, некоторый уровень сомнения в их истинности.Человек с заблуждением абсолютно уверен, что заблуждение реально. Бред — это симптом соматического, неврологического или психического расстройства. Бред может присутствовать при любом из следующих психических расстройств: (1) Психотические расстройства или расстройства, при которых пострадавший имеет уменьшенное или искаженное чувство реальности и не может отличить реальное от нереального, включая шизофрению, шизоаффективное расстройство, бредовое расстройство. , шизофреноформное расстройство, общее психотическое расстройство, кратковременное психотическое расстройство и психотическое расстройство, вызванное употреблением психоактивных веществ, (2) биполярное расстройство, (3) большое депрессивное расстройство с психотическими особенностями, (4) бред и (5) деменция.

ИСТОРИЯ

Английское слово « delude » происходит от латинского языка и означает игру или издевательство, обман или обман. Немецкий эквивалент Wahn является прихотью, ложным мнением или вымыслом и не больше, чем английский, комментирует субъективный опыт. Французский эквивалент delire более эмпатичен; он подразумевает выпрыгивание лемеха из борозды (лира), возможно, подобная метафора ироническому «расстроенному». С незапамятных времен заблуждение считалось основной характеристикой безумия.Безумие означало заблуждение. Что такое заблуждение — действительно один из основных вопросов психопатологии. Было бы поверхностным и неправильным ответом на этот вопрос просто называть заблуждение ложным убеждением, которое поддерживается с неисправимой уверенностью. Мы не можем надеяться быстро решить эту проблему с помощью определения. Заблуждение — это базовое явление. Это основная задача — понять это. Субъективное измерение, в котором существует заблуждение, — это переживание и осмысление нашей реальности (Jaspers, 1973). Нравится нам это или нет, но это неизбежное поле напряженности, в котором находится исследование бреда: жесткая, объективно-ориентированная концептуализация, с одной стороны, и основные антропологические измерения субъективности и межличностного взаимодействия (т.е. человеческая взаимозависимость или «всеобщее братство») с другой стороны. Даже если кто-то скептически относится к этим «основным» аспектам, следует помнить о центральной идее Ясперса: заблуждение никогда не бывает просто объектом, который можно объективно обнаружить и описать, потому что он развивается и существует только в рамках субъективных и межличностных измерений, однако « патологические »эти размеры могут быть. Это напоминает нам о центральной теме психиатрических исследований: существуют два принципиально разных подхода к исследованию сложных психических явлений, нормальных или патологических.

• Первый подход — «натуралистический» — рассматривает сложность и неоднородность научных средств изучения заблуждения как временное явление, как второе лучшее решение. Это решение, согласно натуралистической точке зрения, будет использоваться только до тех пор, пока строго эмпирический нейробиологический подход не продвинется достаточно далеко, чтобы заменить менталистический словарь нейробиологическим. С этой точки зрения ментальные феномены тождественны своей нейробиологической «основе». Другими словами, ментальные события не рассматриваются как отдельный класс явлений, ни постепенно, ни принципиально.«Исключительный материализм» является наиболее радикальной позицией в этом контексте, которая объявляет такие термины, как намерение, волевое действие, индивидуальные ценности, личность или автономия, частью «народной психологии». Согласно этому подходу, эти термины могут быть полезны в социальном плане и в повседневной жизни, но не в научном плане, и в не столь отдаленном будущем они будут заменены, «устранены» языком нейробиологии.

• Второй подход — «феноменологическая точка зрения» в терминах Ясперса — отходит от субъективных переживаний человека как ключевого вопроса научных исследований психопатологии.Это, конечно, вовсе не исключает стратегии нейробиологических исследований, но настаивает на научном значении субъективного измерения. Исследование иллюзий — один из самых интересных примеров важности этой методологической дихотомии. Мы кратко рассмотрим некоторые из основных концепций бредового мышления в том виде, в каком они появлялись с 19 ^по годы до наших дней.

ОПИСАТЕЛЬНЫЙ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД

Этот подход к пониманию бреда очень важен для психиатров.Книга Ясперса Общая психопатология знаменовала собой важный шаг вперед в становлении психопатологии как научной дисциплины. Переживание психических состояний пациентом и понимание этого опыта врачом определили центральную основу. Однако, в отличие от биологических явлений, ментальные события с точки зрения Ясперса никогда не могут быть доступны напрямую, а только через выражения человека, который их переживает. Феноменология — это изучение субъективного опыта. Это эмпатический доступ или понимание опыта пациента.Один входит в переживания другого человека, используя аналогию с собственным опытом. Ясперс различает статическое понимание, которое «улавливает определенные психические качества и состояния как индивидуально переживаемые», и генетическое понимание, которое «улавливает возникновение одного психического события из другого». Феноменология — это статичное понимание. Феноменология — это воссоздание переживаний пациента посредством «переноса», «сопереживания» или буквально «ощущения» или «жизни с» переживаниями пациента.Таким образом достигается «актуализация, представление или напоминание» опыта пациента. «Феноменология актуализирует или представляет внутренние субъективные переживания пациента. Мы можем представить их только через акт сочувствия или понимания »(Jaspers, 1963).

КОНЦЕПЦИЯ ФОРМЫ И СОДЕРЖАНИЯ

Следуя теории познания философа Иммануила Канта, Ясперс признает, что любой опыт или знание влечет за собой как входящее ощущение, так и организующую концепцию.Первое — это материя или содержание, второе — форма. Эмпирики (Локк, Беркли и Хьюм) делали акцент исключительно на входящих ощущениях; рационалисты (Декарт и Лейбниц) делали упор исключительно на организующей концепции. Кант избрал тщательно продуманный средний курс. Весь опыт и знания влекут за собой две основы концептуальной формы и интуитивного содержания. Это будет иметь решающее значение для концепции заблуждения Ясперса. По словам Канта из его Критики чистого разума : «То, что в явлении, которое соответствует ощущению, я называю его материей (или содержанием), но то, что так определяет многообразие видимости, что оно допускает упорядочение в определенных отношениях, я называю форма появления ».Это философское происхождение концепции формы и содержания в психопатологии Ясперса. Различные формы психопатологического опыта — тема феноменологии. В своей ранней статье Феноменологический подход к психопатологии Ясперс разъясняет, что «феноменологические определения» относятся к «различным формам опыта»: «С самого начала психиатрии приходилось заниматься разграничением и обозначением этих различных форм. опыта; без таких феноменологических определений, конечно, не могло бы быть никакого прогресса ».Это ключевой момент, который Ясперс изо всех сил пытается сделать — феноменология в первую очередь занимается формой, а содержание в значительной степени не имеет значения: «Феноменология только дает нам знать о различных формах, в которых имеет место весь наш опыт, вся психическая реальность; он ничего не говорит о содержании ». Затем, в «Общая психопатология », Ясперс более четко описывает понятие формы. Форма — это способ или способ, которым мы переживаем содержание: «Восприятие, идеи, суждения, чувства, побуждения, самосознание — все это формы психических явлений; они обозначают особый способ существования, в котором нам представляется контент ».Один и тот же контент может быть представлен в разных формах. Две кантовские основы рассматриваются Ясперсом как субъект и объект. Субъективная основа — это концептуальная форма, навязанная разумом, а объективная основа — это входящее содержание интуиции или ощущений. В качестве содержания, представленного в различных формах, Ясперс приводит пример ипохондрии: «Во всей душевной жизни есть субъект и объект. Этот объективный элемент, задуманный в самом широком смысле, мы называем психическим содержанием, а способ (искусство), в котором субъект представлен с объектом (будь то восприятие, мысленный образ или мысль), мы называем формой.Таким образом, ипохондрическое содержание, независимо от того, обеспечивается ли оно голосами, навязчивыми идеями, переоцененными идеями или бредовыми идеями, остается идентифицируемым как содержание »(Jaspers, 1963).

ФОРМЫ УБЕЖДЕНИЯ

Ясперс различает четыре формы верований, то есть четыре различных способа или способов, которыми убеждения могут быть представлены сознанию. Это нормальная вера, переоцененная идея, иллюзорная идея и первичное заблуждение. В английской литературе подобная иллюзии идея обычно известна как вторичная иллюзия, но сам Ясперс не использует этот термин.Английская литература имеет тенденцию либо разделять эти четыре формы на две пары на основании того, что нормальная вера и переоцененная идея встречаются в « нормальной » психической жизни, в то время как идея, похожая на иллюзию, и первичное заблуждение всегда отражают « ненормальное » психическое состояние, либо разделять от первичного заблуждения на том основании, что остальные три понятны, а первичное заблуждение — нет. И Cutting, и Sims относятся к первому различию, в то время как только Sims отмечает второе (Cutting, 1985; Sims, 1988). Это первое различие подчеркивает, является ли вера бредовой по своей природе или просто переоценена.Симс (1988), в книге « Симптомы в сознании, » апеллирует к Ясперсу и дает следующие критерии заблуждения: (а) Они имеют необычную убежденность. б) Они не поддаются логике. (c) Абсурдность или ошибочность их содержания очевидна для других людей. Каттинг (1985) в своей работе Психология шизофрении дает почти идентичное определение, опять же с обращением к Ясперсу. Эти три характеристики (необычайная убежденность и определенность, непроницаемость или неисправимость и невозможное содержание) обычно используются для того, чтобы отличить заблуждение от других убеждений.Симс и Каттинг правы в том, что Ясперс говорит именно о заблуждениях: (а) Они проводятся с необычайной убежденностью, с несравненной субъективной уверенностью. (б) Существует непроницаемость для других переживаний и убедительных контраргументов. (c) Их содержание невозможно. Симс и Каттинг упускают из виду, что Джасперс говорит, что это просто «внешние характеристики» заблуждения. Они характерны для заблуждения, но они не могут объяснить существенных различий между заблуждением и другими формами веры.Фактически, Ясперс отвергает эти критерии в первом абзаце своего отчета: «Если просто сказать, что заблуждение — это ошибочное представление, которое твердо придерживается пациентом и которое не может быть исправлено, дает лишь поверхностный и неправильный ответ на проблему» ( Ясперс, 1963).

Несостоятельность этих критериев легко продемонстрировать. Представьте себе двух политиков с противоположными взглядами. Оба придерживаются взглядов с «чрезвычайной убежденностью» и «несравненной субъективной уверенностью». Оба демонстрируют совершенно определенную «невосприимчивость к другому опыту и убедительным контраргументам».Для каждого суждения другого «ложны» и «содержание невозможно». Очевидно, никто не заблуждается. Оба являются изложением взглядов, которые высоко ценятся или, возможно, переоцениваются, но которые соответствуют указанным выше «внешним характеристикам» бредовой веры. Критерии Симса и Каттинга должны считаться неадекватными, чтобы отличить заблуждения от других устойчивых убеждений, и поэтому выражение «держится с подобной заблуждению интенсивностью» как существенный критерий заблуждения является бессмысленным. Множество других верований, помимо заблуждений, «придерживаются с подобной заблуждению силой».Даже истинность или ложность содержания веры неадекватна, чтобы отличить заблуждение. Ясперс сразу отмечает, что содержание некоторых заблуждений верно, например при патологической ревности, когда у жены роман, но пациент прав по неправильным причинам и поэтому все еще находится в заблуждении (Jaspers, 1963). Осознавая вышеупомянутые проблемы, Симс добавляет второе различие, основанное на понимании. Заблуждение, в отличие от переоцененной идеи, «непонятно» с точки зрения культурного и образовательного фона пациента, хотя вторичное заблуждение (или идея, похожая на заблуждение) можно понять с добавлением некоторого другого психопатологического события, такого как галлюцинация или ненормальное настроение. .Стандартной озабоченностью остается вопрос о том, является ли какое-либо убеждение бредовым или просто переоцененным.

ИДЕИ, ПОДОБНЫЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯМ ИЛИ ЗАВЕРШЕННЫЕ ИДЕИ

У этого стандартного взгляда есть трудности с широким спектром странных убеждений, некоторые из которых рассматриваются ниже. Они бредовые или просто переоцененные? Что касается трех вышеупомянутых «внешних характеристик» плюс понятность, они, безусловно, могут очень сильно походить на идеи, похожие на иллюзию, но логическое следствие, что это означает диагноз «психоз», неприемлемо и требует очень ловкой интеллектуальной работы, чтобы избежать.Разве неупорядоченные представления об образе тела при анорексии не происходят из (понятных с точки зрения) страха набрать вес и озабоченности едой, и если да, то почему мы не считаем их заблуждением, а не переоценкой? Почему мы не считаем верования в катастрофу в тяжелых навязчивых состояниях подобными иллюзиям? Вера в катастрофу тесно связана с лежащими в основе компульсиями, и такие пациенты часто верят, что невыполнение ритуала приведет к какой-то ужасной катастрофе.Бек и его сотрудники описали ряд аномальных когнитивных функций, являющихся следствием депрессивных и тревожных состояний (Beck et al , 1979). Мы бы считали многих из этих депрессивных пациентов скорее невротиками, чем психотическими депрессивными, но, тем не менее, у них есть очень убедительные автоматические мысли и негативные схемы неудач, безнадежности и беспомощности, явно связанные (понятные с точки зрения) их расстройства настроения. Могут ли убеждения в неправильном представлении пола в транссексуализме бойко выдаваться за переоцененную идею, когда черты личности делают это убеждение понятным?

Другой пример — патологическая склонность к азартным играм.Хотя опытный игрок знает, что игра в казино настроена против него и что в долгосрочной перспективе казино должно выиграть, он продолжает верить в свою удачу. Вагенаар (1988) обнаружил сеть нелогичных познаний у игроков, склонных к азартным играм. Многие из них были волшебными по качеству, а некоторые даже повышали вероятность проигрыша игрока. В рулетке, чисто азартной игре, у игроков была сильная тенденция оставлять свои фишки на выигрышном номере на том основании, что он был удачным. Когда они проигрывали, они, как правило, ставили свои фишки на числа, которые еще не выиграли.Если поставить число рядом с победителем или арифметически связанное с ним, это означало, что удача возвращается. Вагенаар отмечает, что некоторые числа не связаны ни близостью, ни арифметикой, так что игрок всегда может «обмануть» себя, что его удача растет и что выигрыш неизбежен. У некоторых игроков была продуманная система, которая провоцировала старую телеграмму «Система усовершенствована, отправьте больше денег». Многие игроки полагали, что случайность и удача — это не просто абстрактные идеи, а причинные силы, которыми можно манипулировать.Рулетка — самая близкая вещь к случайным числам вне компьютера, но многие игроки Вагенаара развили убеждения, которые были магическими по своей природе, бросали вызов законам математики и, в некоторых случаях, фактически помогали им проигрывать. Эти магические верования происходят из (понятны с точки зрения) принуждения, возбуждения и азарта патологической азартной игры.

Уокер (1991) предположил, что: (1) Ряд идей, как внутри, так и за пределами психопатологии, имеют по крайней мере prima facie случай, которые следует рассматривать как бредовые (они соответствуют трем «внешним характеристикам», и они понятны. с точки зрения необычных, если не психопатологических, переживаний).(2) интеллектуальная ловкость рук часто используется в различении переоцененного и иллюзорного. Если мы намерены поставить «психотический» диагноз, тогда вера подобна заблуждению; если мы намерены поставить диагноз «непсихотический», то это убеждение переоценивается. Феноменология подогнана под все нужды. (3) Третья цель состоит в том, чтобы предположить, вместе с Ясперсом, что, поскольку и переоцененная идея, и идея, похожая на иллюзию, понятны (переоцененная идея с точки зрения личности и жизненного опыта и идея, похожая на иллюзию, с точки зрения то же самое плюс какое-то другое психопатологическое событие) их различие мало что дает.Ясперс аккуратно решает эту проблему, полностью смещая акценты. Для него важное различие не между переоцененной идеей и идеей, подобной иллюзии, а скорее между идеей, подобной иллюзии, и первичным заблуждением. Терминология Ясперса имеет важное значение для его объяснения. Только первичное заблуждение является для него «собственно бредовой идеей», а иллюзорная идея, как следует из названия, не является истинным заблуждением, а просто подобна заблуждению. Поэтому Ясперс не делает различий между переоцененной идеей и идеей, похожей на иллюзию.Есть несколько случаев, когда он просто уравнивает их. Например, у Ясперса (1963): «Истощение может помочь развить давно подготовленную иллюзию референции (переоцененная идея)». «Меланхолия. В этом состоянии переоцененные или навязчивые депрессивные идеи становятся подобными иллюзии ». «Настроения, желания и побуждения порождают иллюзорные идеи (переоцененные идеи), которые возникают из них более или менее понятным образом».

ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИЛЛЮЗИИ

Ясперс решил проблему заблуждения следующим образом: «Если мы хотим отойти от этих простых внешних характеристик заблуждения в психологическую природу заблуждения, мы должны отличать первоначальный опыт от опыта . Судебное решение, основанное на нем , т.е.е. бредовое содержание в виде представленных данных из фиксированного суждения, которое затем просто воспроизводится, оспаривается, скрывается по мере необходимости ». Существенный критерий, позволяющий различать различные формы убеждений, заключается не в их убежденности и достоверности, не в их неисправимости и не в их невозможном содержании, а в их происхождении из опыта пациента. Ясперс продолжает: «Затем мы можем различить две большие группы заблуждений в зависимости от их происхождения: одна группа по понятным причинам возникает из предшествующих аффектов, из разрушающих, унизительных, провоцирующих чувство вины или других переживаний, из ложного восприятия или из опыта переживания. дереализация в состояниях измененного сознания и т. д.Другая группа для нас психологически несводима; феноменологически это нечто окончательное. К первой группе мы даем термин , подобный бреду ; последнее мы называем заблуждениями собственно ». Таким образом, существенным отличительным фактором в четырех формах веры является концепция понимания. Можно понять эволюцию или развитие нормальных убеждений и переоцененных идей по личности и ее жизненным событиям. Можно понять подобную иллюзии идею из личности, жизненных событий и из некоторого другого психопатологического опыта, но первичное заблуждение — это что-то новое, несводимое и непонятное.Первичное заблуждение имеет первостепенное значение для Ясперса. Включая вышеупомянутое различие отсутствия понимания, первичное заблуждение отличается от трех других форм веры по трем причинам: (а) Первичное заблуждение не опосредовано мыслью. (б) Первичное заблуждение непонятно. (c) Первичное заблуждение подразумевает изменение «совокупности понятных связей», которая является личностью.

ПЕРВИЧНОЕ ИЛЛЮЗИЯ КАК НЕОБХОДИМЫЙ ЯВЛЕНИЕ

Всю феноменологию пронизывает различие между «прямым» и «непосредственным» ( unmittelbar ; буквально «неопосредованный») переживаниями и переживаниями, которые являются результатом рефлексии или мысли и которые являются «косвенными» ( gedanklich vermitteltes : буквально «опосредованы мыслью»).Это различие явлений, которые «не опосредованы» и «опосредованы мыслью», «перекрывает» все другие подразделения. Ясперс действительно пытается прояснить, что он имеет в виду под этим различием. Непосредственные, прямые или непосредственные переживания он описывает как переживания, которые являются «элементарными» и «несводимыми». Напротив, переживания, опосредованные мыслью, он описывает как «развитые, развивающиеся, основанные на мышлении и проработке»; то есть они являются продуктом размышлений. Различие имеет решающее значение: мы должны различать непосредственную уверенность в реальности и суждение о реальности.Реалистичное суждение является результатом вдумчивого переваривания непосредственного опыта »(Jaspers, 1963). Первичное заблуждение — это прямое, непосредственное явление; идея, похожая на иллюзию, является рефлексией или опосредованной мыслью: «Первичный бредовый опыт — это прямое, неопосредованное навязчивое знание значения. не рассматривал интерпретации, но имел в виду непосредственно, испытал ». С другой стороны: «Идеи, похожие на иллюзию. возникают по понятным причинам из других психических событий и могут быть психологически связаны с определенными аффектами, побуждениями, желаниями и страхами ».Ясперс приводит еще несколько примеров различия []. Первичное заблуждение — это прямое, непосредственное или непосредственное явление, в то время как все остальные три формы веры опосредованы мыслью. То есть нормальные убеждения, переоцененные идеи и идеи, похожие на заблуждения, являются рефлексивными, продуманными интерпретациями. Фактически, первичное заблуждение — это вообще не убеждение или суждение, а скорее опыт. Ясперс точно пишет: «Феноменологически это переживание». Немец первичный Wahnerlebnis — первичный бредовый опыт.

Таблица 1

Различие Ясперса между неопосредованными или прямыми и опосредованными или рефлексивными явлениями

Конкретное осознание (ощущение присутствия)

Непосредственный, прямой опыт	Опосредованный мыслями опыт
Собственная ошибка бредовой идеи	Опыт «как будто»
Истинная галлюцинация	Фантастический образ, иллюзорно проецирующийся в пространстве
Меланхолическое состояние	Невротическая депрессия в результате неприятного событие
Переживание собственного двойника	Ощущение, будто в моей груди «две психики»
Инстинктивный драйв	Простое желание
Стремление двигаться	Понятный мотор разряд чувств

Prim Бредовое заблуждение — это переживание бредового смысла.Переживание значения ( Bedeutung ) неявно присутствует во всех восприятиях, и именно искажение этого неявного значения является основным бредовым опытом. Ясперс начинает с примеров из обыденного восприятия: «Все мышление думает о значениях. Восприятие никогда не бывает механической реакцией на чувственные стимулы; в то же время всегда есть восприятие смысла. Есть дом, в котором люди могут жить. Если я вижу нож, я сразу вижу инструмент для резки. Мы можем не осознавать явно значения, которые мы придаем, когда воспринимаем, но, тем не менее, они всегда присутствуют.Ясперс продолжает: «Итак, первичный бредовый опыт аналогичен этому видению значений. Осознание смысла претерпевает радикальную трансформацию. Прямое или непосредственное, навязчивое познание смысла — это первичный бредовый опыт. Это не считается интерпретацией, это прямой опыт смысла, в то время как само восприятие остается нормальным и неизменным. Все первичные бредовые переживания — это переживания значений ».

Значение «для проживания людей» подразумевается в восприятии «дома».Значение «для резки» подразумевается в восприятии «инструмента». Точно так же бредовое значение подразумевается в первичном бредовом опыте. Примеры первичных заблуждений помогут прояснить значение Ясперса: «Внезапно все начинает означать совсем другое. Пациент видит на улице людей в военной форме; они испанские солдаты. Есть другая форма; они турецкие солдаты. Затем в нескольких шагах от них замечается мужчина в коричневой куртке. Он воскресший мертвый эрцгерцог.Два человека в плащах — Шиллер и Гете. [и от другого пациента]: Утром я убежал; когда я шел через площадь, часы внезапно перевернулись; он остановился вверх дном. Я думал, что это работает с другой стороны; именно тогда я подумал, что наступит конец света; в последний день все прекращается; потом я увидел на улице много солдат; когда я подошел близко, один отошел; ах, подумал я, они сделают отчет; они знают, когда ты «разыскиваемый» человек; они продолжали смотреть на меня; Я действительно думал, что мир вращается вокруг меня.Днем солнце, казалось, не светило, когда мои мысли были плохими, но возвращалось, когда они были хорошими. Тогда я подумал, что машины едут не в ту сторону; когда мимо меня проезжала машина, я этого не слышал. Я подумал, что под ней должна быть резина; большие грузовики больше не гремели; как только машина приближалась, я словно посылал что-то, что остановило ее. Я все относил к себе, как будто это было создано для меня, люди не смотрели на меня, как будто они хотели сказать, что я слишком ужасен, чтобы на меня смотреть ».По мнению Ясперса, эти два пациента, особенно второй, сталкиваются с потоком новых первичных бредовых значений.

Курт Шнайдер начал с 1925 года переформулировать клиническую психопатологию на описательной основе, избегая, по возможности, интерпретаций и спекуляций. Это оставалось в соответствии с идеями психопатологии Ясперса; однако Шнайдер считал важным не возвращаться к элементарной концепции ассоциативной психологии, а иметь в виду клинический и биографический контекст (Schneider, 1980).Шнайдер в основном имел дело с заблуждениями через их формальную структуру. Он тоже искал критерий, который мог бы надежно отличить «собственно иллюзию» от «бредоподобных феноменов», и таким критерием, по его мнению, был «бредовый опыт» (Wahnwahrnehmung), который определялся как двухэтапный процесс: сенсорный ввод правильный, тогда как его интерпретация ошибочна. Пациент, например, видит темное облако в небе, что для него, вне всякого сомнения, является доказательством того, что он умрет на следующий день.По мнению Курта Шнайдера, это бред в узком смысле. Если невозможно идентифицировать органическое поражение центральной нервной системы, он считал такое переживание «симптомом первого ранга» шизофрении.

СТРУКТУРНО-ДИНАМИЧЕСКИЙ ПОДХОД

Немецкий психиатр и психопатолог Вернер Янзарик разработал свою теорию структурной динамики, начиная с 1950-х годов. Это интересный и недооцененный подход к пониманию психотических расстройств, выходящий за рамки простого операционализма и психоаналитической интерпретации.В психической жизни, здоровой или неупорядоченной, Янзарик различал довольно устойчивые и давние структурные компоненты, такие как базовые идеи и ценности, от их динамических качеств, которые в основном относятся к аффективному полю. У здоровых людей динамический аспект связан с определенными структурными компонентами, которые могут иметь генетическое или психологическое происхождение или могут быть просто результатом процесса обучения. Однако при психозе, включающем многие бредовые состояния, эти динамические силы, недостаточно интегрированные в структурные компоненты, демонстрируют «крушение», клинически проявляющееся как ограничение — депрессивный полюс, расширение — маниакальный полюс или нестабильность (Unstetigkeit). — острый психотический полюс.В последнем случае часто появляется то, что называется все более «впечатляющим» способом переживания. Это означает, что с точки зрения пациента многие, если не все восприятия, даже второстепенные или не важные для этого человека, приобретают высокое и неловкое личное значение, хотя и странным, расплывчатым («впечатляющим») образом. Клаус Конрад (1958) мастерски описал этот психопатологический феномен в своей книге « Beginning Schizophrenia ». Он утверждал, что сенсорный ввод будет субъективно изменен и станет символическим, пугающим или даже угрожающим.Психотик часто производит впечатление идей или переживаний, навязанных ему или ей внешней силой. Клинически это будет описано как бредовый синдром.

АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ И «ДАЗЕИНСАНАЛИТИЧЕСКИЙ» ПОДХОД

Бинсвангер говорит, что нужно иметь дело с человеческим существованием в целом, чтобы понять его частные отклонения. Заблуждение для Бинсвангера — это патологический тип мировоззрения. Мировой дизайн — это термин, который отражает организацию всех сознательных и бессознательных отношений человека ко всему разумному.Минковский пытается охарактеризовать психическое расстройство как какое-то единичное фундаментальное нарушение (генератор проблем), и он думает, что все такие нарушения имеют пространственно-временную природу; под этим он подразумевает, что пациент с иллюзией преследования больше не способен воспринимать случайную природу всего, что происходит вокруг него из-за чувства ограничения свободы и движения (пространственно-временного нарушения), и таким образом относит все это к себе. ; таким образом, в заблуждении преследования пациент хочет не чувства благожелательности по отношению к нему, а чувства легкости и свободы.Румке утверждает, что заблуждение — продукт болезни, а не нормального человека. Он предлагает в качестве доказательства того, что после выздоровления пациенты утверждают, что они не имели в виду именно то, что сказали. Он также считает, что заблуждение — это вторичный и менее важный феномен, и что реальный интерес для психиатра представляет внутреннее отношение пациента, его мировоззрение и его образ мышления, хотя, как он утверждает, феноменология этого доброта никогда не научит нас объяснять болезнь, она только дает нам возможность понять ее.Точку зрения Кронфельда лучше всего можно резюмировать следующим образом: заблуждение — это результат неудачи «объективирующего действия» из-за силы «намеренного действия». Под «объективным действием» подразумевается проявление способности человека осознавать свое собственное намерение и действие, а под «намеренным действием» подразумевается осуществление способности человека желать, желать и воображать какое-то конкретное действие. Сила этого намеренного действия может стать настолько большой, что эго не сможет его объективировать, , то есть ., чтобы правильно идентифицировать это как желание, и таким образом устанавливается заблуждение. Проще говоря, Кронфельд говорит, что бредовый пациент не может отличить фантазию от реальности; в этом есть некоторое концептуальное сходство с понятием проекции: человек не признает свои собственные идеи как свои собственные и приписывает их внешней и объективной среде. Антропологический подход и подход Daseinsanalyse рассматривают проблему заблуждений с учетом их особой значимости для всей жизни обманутого человека.Центральная идея здесь состоит в том, что в экзистенциальном кризисе заблуждающегося человека заблуждение может служить своего рода преодолением или решением проблемы, хотя и «патологическим» с точки зрения других. Конечно, такой способ выхода из кризиса создает больше проблем и даже вреден, особенно для общения с другими людьми. Тем не менее, это меньшее зло для больного, потому что оно может обеспечить новую стабильность психического состояния, даже если оно патологическое. Здесь заблуждение (и психоз в целом) понимается как очень специфический человеческий способ «существования в мире», корни которого лежат в основном нарушении межличностного общения.

БИОГРАФИЧЕСКИЙ ПОДХОД

Период «романтической психиатрии», оказавший значительное влияние на развитие европейской психиатрии, по крайней мере, в первые десятилетия 19, ^– века, был сосредоточен на сложных биографических и эмоциональных аспектах человеческой жизни. чем с рационалистической точки зрения, которая, в свою очередь, была центральной точкой отсчета в период просвещения 18 ^– годов (Steinberg, 2004). Эти рамки романтизма были почти уничтожены к 1850 году натуралистическим подходом, который был связан с естественными науками и биологически ориентированной общей медициной и психиатрией, которые становились все более и более успешными.Вместо того, чтобы вдаваться в подробности по этому конкретному вопросу, я хочу обратиться к повторному открытию биографического подхода к заблуждениям в начале 20-го, ^-го, -го века. В начале 20-го ^{-го —} -го века два влиятельных психиатра, Роберт Гаупп и Эрнст Кречмер, сосредоточили свое внимание на корреляции между биографией и личностными чертами людей, которые позже были диагностированы как заблуждающиеся. Кречмер ввел термин «чувствительное заблуждение ссылки» (сенсибилизатор Beziehungswahn). Основная гипотеза заключалась в том, что ранимые и ананкастические черты личности в сочетании с реальными и повторяющимися оскорблениями сначала приведут к дисфорическому и подозрительному отношению, а затем, если не будет найдено решения, к идеям, напоминающим иллюзию, и, наконец, к собственно заблуждению.В отличие от идей раннего психоанализа, этот подход не претендовал на объяснение генезиса заблуждения в смысле причинности, но на выявление типичных паттернов ситуаций и условий, которые приводят к бредовым состояниям. Это явно включало биологические факторы, которые в то время часто называли «конституциональными». Кречмер говорил о необходимости «многомерной психиатрии» — действительно очень современной концепции. Случай, который наиболее ярко представляет этот подход, — это дело Эрнста Вагнера (1874-1938).Он был учителем и жил со своей семьей (женой и четырьмя детьми) в Дегерлохе рядом со Штутгартом на юге Германии. В ночь с 3 на 4 сентября 1913 года он убил всех пятерых членов своей семьи, пока они спали, а затем выстрелил или ранил не менее 20 человек и поджег несколько домов. Роберт Гаупп осмотрел его в судебно-медицинских целях, который признал его не ответственным за свои поступки из-за хронического развития бредового расстройства, на фоне которого были как чувствительные черты личности, так и тяжелые жизненные события.Вагнера не отправили в тюрьму, но он оставался в нескольких психиатрических больницах на протяжении десятилетий, где начал писать драмы и романы.

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЙ ПОДХОД

Для Фрейда и многих его ранних учеников заблуждения — как и большинство психопатологических симптомов — были результатом конфликта между психологическими агентами, ид, эго и супер-эго. Вкратце заблуждение рассматривается как личное бессознательное внутреннее состояние или конфликт, который обращен вовне и приписывается внешнему миру.Он считал, что скрытые гомосексуальные наклонности особенно составляют основу параноидальных иллюзий. Позже психоаналитические авторы отказались от этой очень узкой гипотезы и предположили, что заблуждения могут быть компенсацией за любую, т. Е. не обязательно связанный с сексуальностью — своего рода умственная слабость, например неуверенность в себе, хроническая тревога или нарушения личности. Эта концепция в некотором роде напоминает теорию индивидуальной психологии Альфреда Адлера, в которой последствия личных неудач или недостатков играют важную роль в этиологии и патогенезе (невротических) психических расстройств (Adler, 1997).Наиболее известным примером применения вышеупомянутых психоаналитических аргументов в дебатах о заблуждении является работа Фрейда по делу Шребера.

НЕЙРОБИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД

До сих пор не существует всеобъемлющей нейробиологической теории формирования или поддержания бреда, хотя были предложены различные эмпирические, концептуальные и умозрительные аргументы, часто возникающие в результате обсуждения психотических состояний, возникающих при неврологических расстройствах (Munro, 1994). В последние десятилетия был достигнут значительный прогресс в психофармакологии, психиатрической генетике и функциональной нейровизуализации в изучении психотических и аффективных расстройств.Однако остается проблема в том, что большинство нейробиологических исследований не рассматривают ни бред как таковой, ни бредовое расстройство / паранойю из-за их редкости. Скорее, они имеют тенденцию быть о шизофренических или, что еще хуже, «психотических» расстройствах во всей их неоднородности. Эти психозы могли иметь или не иметь бредовые черты. Итак, все нейробиологические гипотезы, которые были выдвинуты в связи с бредовыми синдромами, должны быть прочитаны с оговоркой, что они могут — по крайней мере частично — относиться больше к психозу, чем к заблуждению, т.е.г. гипотезы о гипердофаминергической активности, функциональном отключении лобных и височных областей мозга или нарушении базовой обработки информации, обнаруживаемой с помощью методов вызванных потенциалов. Клиническая эффективность нейролептиков у пациентов с острым психозом с бредовыми и галлюцинаторными синдромами является аргументом в пользу гипотезы дофаминергической гиперактивности в мезолимбическом и мезокортикальном контурах, поскольку эти агенты имеют общие антагонистические свойства дофамина. Однако что касается бреда, эта эффективность обычно ограничивается острыми или подострыми состояниями, тогда как хронические бреды и особенно редкое состояние паранойи часто, хотя и не всегда, оказываются устойчивыми к антипсихотическим (и другим биологическим и психотерапевтическим) методам лечения.Гипотеза, предложенная Спитцером (1995), объединяет аспект нарушенной дофаминергической нейротрансмиссии у сбитых с толку пациентов с концепцией нейронных сетей, заимствованной из вычислительной науки. На основе повторных результатов исследований словесных ассоциаций («парадигма семантического прайминга») он предполагает, что повышенная дофаминергическая передача приведет к увеличению разницы между сигналом и шумом в нейронной сети. В компьютерных имитационных моделях искусственная сеть будет демонстрировать свойства, которые — в далеко идущем заключении Спитцера — напоминают клинические особенности введенных в заблуждение пациентов, т.е.г. тенденция связывать любой опыт, каким бы объективным он ни был, с личной ситуацией пациента, часто в негативной или даже угрожающей форме.

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ РАЗУМА / ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД

В современной философской литературе есть интересное направление мысли относительно качественного статуса субъективных переживаний, которое важно для психиатра. Под «качественным» здесь подразумевается особое качество определенного опыта, например ощущение цвета или боли.Обычно это называется «квалиа-проблема». Вопрос в том, в чем именно заключается разница между утверждением внутреннего опыта (например, «Мне нравится этот насыщенный красный цвет») и утверждением о внешнем мире (например, «Идет дождь»). Важное различие состоит в том, что высказывания о собственных ментальных состояниях не подлежат внешней проверке, и их мало нужно проверять, тогда как утверждения о внешнем мире всегда поддаются проверке и подлежат исправлениям, будь то наблюдение или более рациональные аргументы другого человека. .Чтобы сделать этот центральный вопрос более конкретным, утверждения «У меня болит голова», «Мне грустно» и «Я злюсь» нельзя «исправить» никакими аргументами другого человека. Свойство «неисправимость» — по крайней мере, со времен работ Ясперса — также является важным критерием бредовых состояний. Спитцер (1990) применил этот формальный аргумент к бредовым утверждениям и пришел к выводу, что мы должны идентифицировать заблуждение всякий раз, когда человек говорит о внешнем мире с той же высокой степенью субъективной уверенности, которая обычно наблюдается только в высказываниях о своих «внутренних» переживаниях. -я.е. с качеством «неисправимости». Например, если параноик говорит, что секретная служба наблюдает за ним весь день, это утверждение, если оно является бредом, будет иметь такую ​​же «неисправимую» степень субъективной уверенности, что и предложение «Мне грустно».

ГАЛЛЮЦИНАЦИИ

Заблуждение может быть попыткой объяснить галлюцинаторный опыт. Вернике называл такое заблуждение, обманом объяснения. Однако даже раннее описание Ласегом в 1852 году бреда преследования и их общей ассоциации со слуховыми галлюцинациями никогда не указывало твердо на временную связь между бредом и галлюцинациями.Мы не можем использовать какие-либо известные знания в области изучения галлюцинаций, чтобы ответить на этот вопрос. Французская психиатрия действительно различает два типа галлюцинаций, один из которых, можно предположить, больше похож на иллюзию, чем на галлюцинацию. Эти два типа представляют собой истинную галлюцинацию с полным впечатлением о внешней природе ощущения и так называемую ментальную галлюцинацию, при которой нет впечатления о внешней природе ощущения, а есть только вера в то, что человек что-то видел, или очень часто, что кто-то слышал голоса или шумы или людей, говорящих с ним.Феномен ментальной галлюцинации, вероятно, заслуживает места среди других феноменов иллюзии и галлюцинаций.

АВТОМАТИЗМЫ ДЕ КЛЕРАМБО

Роль галлюцинаторных переживаний лучше обсудить вместе со всеми другими так называемыми автоматизмами. Де Клерамбо считает, что заблуждения — это реакция ненормальной личности на автоматизмы. Вкратце, его теория представляет собой анатомическую гипотезу, согласно которой систематизированный хронический галлюцинаторный психоз основан на анатомических процессах в головном мозге, вызванных инфекциями, поражениями, токсинами, травмами или склерозом.Эти анатомические оскорбления вызывают умственные автоматизмы, знаменующие начало психоза. Вопреки распространенным убеждениям де Клерамбо утверждал, что вначале эти автоматизмы были нейтральными по тону чувств. Они обычно озадачивали пациента, но они не были ни приятными, ни неприятными. Де Клерамбо также описал эти автоматизмы как несенсорные по своему характеру, чтобы отличить их от галлюцинаций []. Пациент, подвергшийся нападению таких автоматизмов, может попытаться объяснить их как преднамеренные и порождать заблуждения, такие как мания влияния, одержимости, преследования и так далее.Теоретические представления Де Клерамбо относительно причин хронического галлюцинаторного психоза подвергались критике. В отсутствие опубликованных исследований частоты и характера взаимосвязи между автоматизмами и бредовыми состояниями автоматизмы остаются гипотетическими причинами бреда.

Таблица 2

Автоматизмы Де Клерамбо (получено из Барука, 1959)

внимание

Ментальный	Сенсорный	Мотор
Ментальные галлюцинации	Ощущения	Ощущения
ldeorrhea-.-выпуск случайных идей	Уколы	Инволюционный
Странность вещей	Токи	Жесты
Ощущение близости мысли
Забвение мыслей
Пустота мысли
Задержка мысли
Чувство недоумения
Чувство сомнения
Аффективный, эмоциональный, волевой автоматизм
Потеря зрительных воспоминаний

ВОСПРИЯТИЙНЫЙ ПОДХОД

Как предположил Махер (1974), заблуждение — это вопреки классической позиции, а не познание. расстройство, особенно приводящее к ошибочным выводам на основании правильно воспринимаемых сенсорных входов, но нормальная когнитивная реакция на неожиданные, странные психические события, особенно восприятия.На ранних стадиях бредовых или, в более общем плане, психотических расстройств пациент может регистрировать тревожные изменения сенсорных качеств; например, вещи кажутся больше или меньше, чем обычно, или выглядят, ощущаются или пахнут иначе. Такая глубоко беспокоящая странность переживаний рассматривается как отправная точка развития, ведущего от подозрительности к смутным параноидальным представлениям и, наконец, к систематизированным заблуждениям. Эти переживания можно частично объяснить или, по крайней мере, сделать менее пугающими за счет построения теоретической основы того, кто «делает все это сознательно» на основании определенных мотивов, известны они пациенту или нет.Эта позиция, конечно, резко контрастирует с взглядом Курта Шнайдера на «бредовый опыт».

АТРИБУЦИОННЫЙ И КОГНИТИВНЫЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД

С 1990-х годов наблюдается рост психологических исследований когнитивных процессов у обманутых пациентов. В этом направлении было поставлено под сомнение традиционное предположение о ненарушенных когнитивных функциях при бредовом расстройстве, то есть о патологическом содержании на основе нормальной формы мышления. Чтобы приблизиться к самим феноменам, связанным с бредом, по сравнению с гораздо более широкими феноменами, связанными с психозами, в ряде исследований сравнивали пациентов с бредовыми идеями и без них.Такой процесс также привел к ряду интересных терапевтических последствий. Следует упомянуть три подхода.

• Парадигма принятия решений: несколько групп обнаружили, что в простых, аффективно нейтральных парадигмах принятия решений заблуждающемуся человеку требуется меньше информации для принятия определенного решения, чем людям без заблуждения или людям с депрессивным расстройством. Последнему требовалось значительно больше информации. Что касается бреда, это явление было названо «поспешными выводами» и интерпретировано как аргумент в пользу нарушения когнитивных процессов в случае бреда (преследования) (Garety & Freeman, 1999).

• Психология атрибуции: ряд исследовательских групп подтвердили вывод о том, что, по сравнению со здоровыми людьми, обманутые пациенты склонны приписывать негативные события или ситуации чаще другим людям или внешним обстоятельствам, а не себе. Это также верно для тем, которые не имеют ничего общего с реальной темой бреда. Для клиницистов, имевших опыт работы с параноидальными пациентами, это открытие неудивительно, но оно становится интересным, если рассматривать его как аргумент в пользу стабильных патологических паттернов в социальном познании заблуждающихся людей.В последнее время этот путь вышел за рамки самой точки зрения атрибуции и охватывает когнитивные модели бредового мышления в целом, иногда с сильным нейробиологическим воздействием (Blackwood et al ., 2001).

• Теория разума: Согласно Фриту и Фриту (1999), пациенты с параноидной шизофренией страдают от дефицита правильного понимания того, что другие думают о пациенте и каковы могут быть их отношения или действия по отношению к пациенту в будущем.Это явление хорошо известно из исследований аутизма, и его часто называют «теорией умственного дефицита». Это ограниченная способность сформировать обоснованную гипотезу о душевном состоянии другого человека по отношению к самому себе. Параноидальные или, в более общем смысле, бредовые представления с этой точки зрения являются результатом нарушенной когнитивной и социальной метапрезентации.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ БРЕДА

Не может быть феноменологического определения бреда, потому что пациент, вероятно, будет придерживаться этого убеждения с той же убежденностью и интенсивностью, что и другие небредовые убеждения о себе; или как кто-либо другой придерживается глубоко личных внебредовых убеждений.Субъективно заблуждение — это просто убеждение, представление или идея.

• Крепелин в девятом издании своего Учебника определил бредовые идеи как патологические ошибки, не поддающиеся исправлению с помощью логических доказательств обратного.

• Согласно Стоддарту, заблуждение — это суждение, которое не может быть принято людьми того же класса, образования, расы и периода жизни, что и человек, который его переживает.

• Ясперс (1959) рассматривал заблуждение как извращенный, неисправимо удерживаемый взгляд на реальность, состоящий из трех компонентов:

  1. Их содержат с необычной убежденностью

  2. Они не поддаются логике

  3. Абсурдность или ошибочность их содержания очевидна для других.

• Гамильтон (1978) определил заблуждение как «ложное, непоколебимое убеждение, которое возникает из внутренних болезненных процессов. Его легко распознать, когда оно не соответствует образовательному и культурному прошлому человека ».

• Согласно Sims (2003), заблуждение — это ложная, непоколебимая идея или убеждение, которое не соответствует образовательности пациента. культурное и социальное происхождение; он проводится с необычайной убедительностью и субъективной достоверностью.

• В «Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств» заблуждение определяется как: ложное убеждение, основанное на неверных выводах о внешней реальности, которое прочно поддерживается, несмотря на то, во что верят почти все остальные, и несмотря на то, что составляет неопровержимые и очевидные доказательства или доказательства. иначе. Это убеждение не принято обычно другими представителями культуры или субкультуры человека (например, оно не является предметом религиозной веры).

Тот факт, что заблуждение является ложным, позволяет легко распознать, но это не его существенное качество.Очень распространенное заблуждение среди женатых состоит в том, что их супруги им изменяют. По своей природе некоторые из этих супругов действительно были неверны; поэтому заблуждение будет правдой, но только по совпадению (Casey & Kelly, 2008).

Кендлер и др. ., (1983) предложили несколько плохо коррелированных векторов тяжести бреда:

1. Убеждение: степень, в которой пациент убежден в реальности бредовых убеждений.

2. Расширение: степень, в которой бредовое убеждение затрагивает области жизни пациента.

3. Причудливость: степень, в которой бредовые убеждения отличаются от культурно обусловленной согласованной реальности.

4. Дезорганизация: Степень, в которой бредовые убеждения внутренне последовательны, логичны и систематизированы.

5. Давление: Степень, в которой пациент озабочен и обеспокоен выраженными бредовыми убеждениями.

6. Аффективный ответ: степень, в которой эмоции пациента связаны с такими убеждениями.

7. Девиантное поведение в результате заблуждения: пациенты иногда, но не всегда, действуют в соответствии со своими заблуждениями.

КЛАССИФИКАЦИЯ

Не существует признанного способа классификации заблуждений согласно каким-либо феноменологическим принципам. В таблицах и дана классификация, данная Cutting (1997).

Таблица 3

Феноменологическая классификация бредов

Влияние перикезии Психокурсия Психокоректный контроль , ревность, грех, отравление, воровство, беременность, грандиозность, заражение, ликантропия и т. д.

Необъяснимость	Первичная / чистая / истинная Вторичная идея, похожая на бред
	Переоцененная идея
Переоцененная идея		Бредовое представление
	Бредовая память
	Бредовое осознание
	Бредовое настроение / атмосфера
Бредовое состояние	Галлюцинаторное бредовое состояние
	Бредовая ошибочная идентификация (например,г. Синдром Капграса) Чуткие эталонные иллюзии
	Folie a deux
Нозологический статус	Паранойя / бредовое расстройство / моноделузионное расстройство
	Delusomania		Delusomania	Delusomania		Моносимптоматический ипохондрический психоз
	Синдром Котара / нигилистическое бредовое состояние
	Бредовая депрессия
Способ неверного конструирования мира	Неправильная идентификация
	Неправильная классификация
	Неправильная атрибуция
		9136 9136 9136 9137 9000 Обоснование ошибочной классификации Cutting 1997) бред 901 35 Заболевание мозга Сенсорная депривация Глухота Диагностическая ссылка Деменция, делирий, шизофрения, депрессивный психоз, мания Предполагаемый механизм Антецедентное феноменологическое состояние Конец света Трема-испуг Аномальный опыт Чувство убежденности (б) Для вторичных бредов Подавленное настроение Поднятое настроение Галлюцинации Нелогичное мышление Безумие е в жизни с личностной предрасположенностью (а) Для первичных бредов Внутренний конфликт Поиск онтологического смысла (б) Для вторичных бредов Расстройство личности Внешний конфликт Экзистенциальный конфликт когнитивное смещение Психологический дефицит (a) Для первичных бредовых идей Расстройство мышления в гештальте для вторичных бредов (b) иерархии ответов Нарушение внимания Дефицит восприятия Повышенное сознание Нелогичное мышление Общее нарушение когнитивной интеграции Экстраментальные события Применимо к первичным и вторичным бредам Первичный и вторичный бред Термин первичный подразумевает, что бред не возникает в ответ на другую психопатологическую форму, такую ​​как расстройство настроения.Согласно Ясперсу, основная причина заблуждения состоит в том, что оно в конечном итоге непонятно. Вторичные заблуждения понятны, если доступен подробный психиатрический анамнез и обследование. То есть они понятны с точки зрения состояния настроения пациента, обстоятельств его жизни, убеждений его группы сверстников; и его личности. Бред, первичный или вторичный по своей природе, основан на бредовых доказательствах: причина, по которой пациент придерживается своей веры, подобна самой вере, ложной, неприемлемой и неисправимой.Груле (1915) считал, что первичное заблуждение было нарушением символического значения, а не изменением чувственного восприятия, апперцепции или интеллекта. Вернике (1906) сформулировал концепцию автохтонной идеи; идея, присущая почве, исконная, возникающая без внешней причины. Проблема с обнаружением предполагаемых автохтонных или первичных заблуждений состоит в том, что можно оспорить, действительно ли они автохтонны. По этой причине они не считаются первыми в классификации симптомов Шнайдера (1957). Типы первичных иллюзий Бредовое настроение / атмосфера; Бредовое восприятие; Бредовая память; Бредовые идеи; Бредовое осознание. Бредовое настроение Обычно это странное, сверхъестественное настроение, при котором окружающая среда, кажется, изменяется угрожающим образом, но значение этого изменения не может понять пациент, который находится в напряжении, тревоге и сбит с толку. Наконец, из этого настроения может кристаллизоваться заблуждение, и с его появлением часто возникает чувство облегчения. Бредовое восприятие В этом случае нормальному восприятию приписывается ненормальное значение, обычно в смысле самоотнесения, несмотря на отсутствие какой-либо эмоциональной или логической причины. Ясперс обозначил концепцию бредового восприятия; и Gruhle (1915) использовали это описание, чтобы скрыть почти все заблуждения. Шнайдер (1949) считал, что сущность бредового восприятия — это ненормальное значение, придаваемое реальному восприятию без какой-либо причины, понятной в рациональных или эмоциональных терминах; он самореферентен, важен, срочен, имеет огромное личное значение и, конечно же, ложен. Бредовая память Это симптом, когда пациент вспоминает как вспомнил событие или идею, которые явно бредовые по своей природе, то есть бред ретрозиционируется во времени. Иногда это называют ретроспективным заблуждением. Бредовые идеи Они внезапно возникают в сознании пациента, полностью проработаны и не сопровождаются никакими связанными мыслями. Бредовое осознавание Бредовое осознавание — это переживание, не имеющее сенсорной природы, в котором идеи или события приобретают чрезвычайную яркость, как если бы они имели дополнительную реальность.Бредовое значение — вторая стадия возникновения бредового восприятия. Объекты и люди воспринимаются нормально, но приобретают особое значение, которое не может быть рационально объяснено пациентом. Иногда на классификацию первичных бредов накладываются тонкие различия, но это скорее предметы коллекционирования, чем признаки, имеющие полезное клиническое значение. СОДЕРЖАНИЕ ИЛЛЮЗИИ Бредовые идеи бесконечно разнообразны по своему содержанию, но обычно встречаются некоторые общие характеристики.Это определяется эмоциональным, социальным и культурным происхождением пациента. Общие общие темы включают преследование, ревность, любовь, грандиозное, религиозное, нигилистическое, ипохондрическое и некоторые другие. Заблуждение преследования Это наиболее частое содержание заблуждения. Ласег (1852) отличил ее от других типов заблуждений и других форм меланхолии. Мешающий агент может быть живым или неодушевленным, другими людьми или машинами; могут быть системой, организациями или учреждениями, а не отдельными лицами.Иногда пациент воспринимает преследование как смутное влияние, не зная, кто виноват. Может возникать при таких состояниях, как: шизофрения, аффективный психоз: маниакальный, депрессивный тип и органические состояния: острые, хронические. Переоцененные идеи преследования — важный аспект параноидального расстройства личности в судебном порядке. Заблуждение неверности Описанное Эй (1950) может проявляться как заблуждение, переоцененная идея, депрессивный аффект или состояние тревоги. Для описания ненормальной, патологической или злокачественной ревности использовались различные термины.Креплин использовал термин «сексуальная ревность». Енох и Третхован (1979) рассмотрели демонстрацию иллюзии неверности при различении психотиков от других типов. Mullen (1997) классифицировал патологическую ревность как расстройство страсти, при котором присутствует подавляющее чувство собственного достоинства и убежденность в том, что другие нарушают свои права. Двое других — квирулянт, возмущенный нарушениями прав, и эротоманиак, побуждаемый отстаивать свои права на любовь.Заблуждение о неверности может происходить без других психотических симптомов. Такие заблуждения устойчивы к лечению и не меняются со временем. Бред ревности обычен при злоупотреблении алкоголем, они также могут возникать при некоторых органических состояниях и часто связаны с импотенцией, например синдром пьяного удара у боксеров после множественных ушибов контр-переворота. Патологическая ревность возникает из-за веры в то, что существует угроза исключительному владению его женой, но это с такой же вероятностью может возникнуть из-за конфликтов внутри него, его собственной неспособности любить или его сексуального интереса, направленного к кому-то другому, а также из-за изменения обстоятельств. в его окружении или поведении его жены.Мужья или жены могут проявлять сексуальную ревность, как и сексуальные сожители и гомосексуальные пары. Патологическая ревность вносит большой вклад в частоту избиения жен и является одним из самых распространенных мотивов убийства. Бред любви Эротомания была описана сэром Александром Моррисоном (1848) как: Характеризуемая иллюзиями любовь пациента сентиментальна, он полностью занят объектом своего обожания, к которому, если он подходит к нему, относится с уважением. . Уважение к устойчивым и постоянным иллюзиям, сопровождающим эротоманию, иногда побуждает тех, кто страдает эротоманией, разрушать себя или других, потому что, хотя в целом он спокоен и умиротворен, пациент иногда становится раздражительным, страстным и ревнивым.Эротомания чаще встречается у женщин, чем у мужчин, и Харт (1921) назвал разновидность «безумия старых дев», при которой часто развиваются бред преследования. Иногда их классифицируют как паранойю, а не параноидальную шизофрению; эти бредовые симптомы иногда возникают в контексте маниакально-депрессивного психоза. Третован (1967) продемонстрировал социальные характеристики эротомании, связав предыдущие трудности пациента в родительских отношениях с нынешней эротоманией. Вариант эротомании описал и сохранил имя де Клерамбо (1942).Обычно женщина считает, что мужчина старше нее и имеет более высокий социальный статус, чем она. Грандиозные иллюзии В этом случае пациент может считать себя известной знаменитостью или обладать сверхъестественными способностями. Расширяющиеся или грандиозные бредовые убеждения могут распространяться на объекты, что ведет к иллюзии изобретательности. Грандиозные и обширные иллюзии также могут быть частью фантастического галлюциноза, при котором возникают все формы галлюцинаций. Религиозные заблуждения Религиозная природа заблуждения рассматривается как расстройство содержания, зависящее от социального происхождения пациента, интересов и группы сверстников.Форма заблуждения продиктована характером болезни. Таким образом, религиозные заблуждения не вызваны чрезмерными религиозными убеждениями или проступками, которые пациент считает причиной, а просто подчеркивают, что когда человек заболевает психическим заболеванием, его заблуждения по своему содержанию отражают его преобладающие интересы и заботы. Несмотря на то, что они были обычным явлением, в девятнадцатом веке они составляли более высокую долю, чем в двадцатом, и до сих пор распространены в развивающихся странах. Бред вины и недостоинства Первоначально пациент может быть самоукоризненным и самокритичным, что в конечном итоге может привести к заблуждению вины и недостойности, когда пациенты считают себя плохими или злыми людьми и разрушили свою семью.Они могут утверждать, что совершили непростительный грех, и настаивать на том, что они сгниют в аду за это. Они распространены при депрессивном заболевании и могут привести к самоубийству или убийству. Заблуждения отрицания / нигилистические заблуждения Это противоположность грандиозным заблуждениям, когда мы сами, объекты или ситуации расширяются и обогащаются; есть также извращенная грандиозность самих нигилистических заблуждений. Чувство вины и ипохондрические идеи развиваются до самых крайних, депрессивных форм в нигилистических иллюзиях. Факторы, влияющие на порождение бреда: Нарушение функционирования мозга Фоновые влияния темперамента и личности Поддержание самооценки Роль аффекта ответ на нарушение восприятия Как ответ на деперсонализацию Связано с когнитивной перегрузкой. Факторы, влияющие на поддержание бреда: Инерция изменения идей и потребность в последовательности Бедность межличностного общения Агрессивное поведение, возникающее в результате бреда преследования Бред ослабляет уважение к пациенту и его компетентность и способствует компенсирующей бредовой интерпретации. Ни один из этих факторов не является абсолютным, но некоторые или все они могут действовать синергетически, инициируя и поддерживая заблуждение. СТАДИИ ФОРМИРОВАНИЯ БРЕДА Конрад предложил пять стадий, из которых участвуют в формировании иллюзий: Trema: Бредовое настроение, представляющее полное изменение восприятия мира Апофания: поиск, и поиск нового значения для психологических событий Анастрофия: усиление психоза Консолидация: формирование нового мира или психологической установки, основанной на новом значении Остаток: возможное аутистическое состояние. ТЕОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ БРЕДА Психодинамическая теория Фрейд (1911) предположил, что формирование заблуждения включает отрицание, противоречие и проекцию подавленных гомосексуальных импульсов, выходящих из бессознательного. Бред как объяснение опыта Бинсвангер и Минковски (1930) предложили беспорядочные переживания пространства и времени, ведущие к заключенным в тюрьму и контролируемым чувствам. Позже в 1942 году де Клерамбо выдвинул точку зрения, согласно которой хронические бредовые идеи возникают в результате аномальных неврологических событий (инфекций, интоксикаций, поражений).Махер предложил когнитивный отчет о заблуждениях, в котором особое внимание уделялось нарушениям восприятия. Он предположил, что бредовый человек страдает первичными аномалиями восприятия, ищет объяснение, которое затем развивается с помощью нормального когнитивного механизма, объяснение (то есть заблуждение) выводится путем процесса рассуждения, который является совершенно нормальным. Кроме того, заблуждение поддерживается так же, как и любое другое сильное убеждение. Это дополнительно усиливается снижением тревожности за счет объяснения тревожных или озадачивающих переживаний. von Domarus rule Он постулировал, что заблуждения при шизофрении возникают из ошибочных логических рассуждений. Этот дефект, по-видимому, состоит в предположении идентичности двух субъектов на основании идентичных предикатов (например, Господь Рама был индуистом, я индуист и, следовательно, я Господь Рама). Теория обучения Теоретики обучения пытались объяснить заблуждения в терминах реакции избегания, возникающей, в частности, из страха межличностной встречи. Системная теория Луманна Луман определяет, что информация, сообщение и понимание соединяют социальные системы с психическими.Если психическая система не может правильно распознать информационное сообщение или не может согласовать понимание и непонимание сообщения, она отделяется от социальной системы, с которой она обычно тесно связана. Эта отстраненность высвобождает возможность беспрепятственного аутичного исполнения желаний, а неконтролируемый страх может проявиться как заблуждение. Нейровычислительная модель Кору головного мозга можно рассматривать как вычислительную поверхность, которая создает и поддерживает динамические карты важных сенсомоторных и высокоуровневых аспектов организма и его окружающей среды, отражая опыт организма.Острый бред — результат повышенной активности евромодуляторов дофамина и норадреналина. Это не только приводит к состоянию тревоги, повышенного возбуждения и подозрительности, но также к увеличению отношения сигнал / шум при активации нейронных сетей, участвующих в когнитивных функциях более высокого порядка, что приводит к формированию острых иллюзий. Изменение нейромодулирующего состояния не только вызывает необычные переживания, но и изменяет нейропластичность, что влияет на механизм долгосрочных изменений.Таким образом, хронический бред может поддерживаться постоянно повышенным нейромодуляторным состоянием или чрезвычайно сниженным норадренергическим нейромодуляторным состоянием (Black Wood et al ., 2001). ТЕОРИИ НЕЙРОКОГНИТИВНОЙ И ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ДИСФУНКЦИИ Теория разума Это относится к способности приписывать психические состояния, такие как намерения, знания, убеждения, мышление и желание, как самому себе, так и другим. Помимо прочего, эта способность позволяет нам предсказывать поведение других.Фрит постулировал, что параноидальные синдромы демонстрируют специфический дефицит ToM, например, иллюзии относительно референций могут быть объяснены, по крайней мере частично, неспособностью пациентов поставить себя на место другого человека и, таким образом, правильно оценить свое поведение и намерения. Внедрение мыслей и идеи контроля со стороны других можно проследить до дисфункционального мониторинга собственных намерений и действий. Следовательно, мысли входят в сознание пациента без его или ее осознания какого-либо намерения инициировать эти мысли.Поскольку введенные в заблуждение пациенты с симптоматической ремиссией выполнялись так же, как и нормальный контроль при выполнении задач ToM, дефицит ToM, по-видимому, является состоянием, а не характеристической переменной. Роль эмоций Заблуждения, вызванные основным аффектом (конгруэнтное настроение), могут нейрокогнитивно отличаться от тех, которые не имеют такой связи (неконгруэнтное настроение). Таким образом, конкретное содержание автобиографической памяти, связанное с заблуждением, может быть устойчивым к нормальным процессам забывания и, таким образом, может перерасти в непрерывное предвзятое вспоминание соответствующих настроению воспоминаний и убеждений.Что касается реакции на угрозу и отвращение, была замечена идентификация эмоционально взвешенных стимулов, относящихся к мании преследования. Вероятностная ошибка рассуждений Предполагается, что процесс принятия решений на основе вероятности у бредовых людей требует меньше информации, чем у здоровых людей, что заставляет их делать поспешные выводы, что не является ни функцией импульсивного принятия решений, ни следствием дефицита памяти. Кемп и др. указали, что заблуждающиеся пациенты не заблуждаются по поводу всего и что не может быть глобального дефицита в способностях к рассуждению.Выводы, касающиеся способности к рассуждению у пациентов с бредом, лишь неуловимы, и можно усомниться в силе их причинной связи в бредовом мышлении. Теория атрибутивной предвзятости Бенталл и другие предположили, что негативные события, которые потенциально могут угрожать самооценке, приписываются другим (экстернализованная причинная атрибуция), чтобы избежать несоответствия между идеальным я и самим собой, как оно есть. опытный. Крайняя форма эгоистичного атрибутивного стиля должна объяснять формирование бредовых убеждений, по крайней мере, в тех случаях, когда бредовая сеть основана на идеях преследования без какой-либо сопутствующей аномалии восприятия или опыта.Можно предположить, что во время болезни предпочтительное кодирование и воспроизведение чувствительных к заблуждениям материалов постоянно усиливает и распространяет бредовые убеждения. Многофакторная модель Предполагается, что появление симптомов зависит от взаимодействия между уязвимостью и стрессом. Следовательно, формирование заблуждения начинается с такого фактора, как жизненное событие, стрессовые ситуации, употребление наркотиков, приводящее к возбуждению и нарушению сна. Часто это происходит на фоне длительного беспокойства и депрессии.Возбуждение инициирует внутреннее внешнее замешательство, вызывая аномальные переживания в виде голосов, действия как непреднамеренные или аномалии восприятия, которые включат стремление к поиску смысла, что приведет к выбору объяснения в форме бредового убеждения []. Робертс Г. (1992) рассмотрел все концепции и дал следующую общую модель формирования бреда Нейробиологические теории В более ранних работах, таких как Хартли (1834), предполагалось, что вибрация, вызванная поражением мозга, может соответствовать вибрациям, связанным с реальным восприятием.Ey (1952) полагал, что бред является признаком церебральной дисфункции, а Морселли перечислял метаболические состояния для бредового патогенеза. Джексон (1894) предположил, что патогенез бреда связан с сочетанием потери функций поврежденной части мозга. Каммингс (1985) обнаружил, что самые разные состояния могут вызывать психоз, особенно те, которые влияют на лимбическую систему, височную долю, хвостатое ядро. Он также отметил, что избыток дофаминергической или пониженной холинергической активности также предрасполагает к психозу.Он предположил, что общим локусом являются лимбические дисфункции, ведущие к неадекватному восприятию и формированию параноидального бреда. Модель септо-гиппокампальной дисфункции: дисфункция приводит к ошибочной идентификации нейтральных стимулов как важных и оценке ожидаемых как фактических. Хранение ошибочной информации приводит к формированию заблуждения. Модель дисфункции семантической памяти: Заблуждения формируются из-за неправильного заложения семантической памяти и их воспоминаний. Региональная корреляция с болезнью Альцгеймера: Выявлена ​​значимая взаимосвязь между тяжестью бредовых мыслей и скоростью метаболизма в трех лобных областях. Исследование показало, что тяжесть бреда была связана с гипометаболизмом в дополнительных префронтальных и передних областях поясной извилины. Бред инопланетного контроля был связан с гиперактивацией правой нижней теменной доли и поясной извилины, области мозга, важной для зрительно-пространственных функций. Органические бредовые расстройства с большей вероятностью будут отмечены при экстрапирамидных нарушениях, затрагивающих базальные ганглии и таламус, а также при заболеваниях лимбической системы. Александр и др. ., (1986) предложили пять структурных функциональных петель. Можно ожидать, что любые поражения, дисфункции или расстройства, влияющие на любую часть этого цикла, изменят убеждения и эмоциональное поведение []. Александр и др., . (1986) предложили пять структурно-функциональных петель. В результате нарушения регуляции дофамина незначительные и просто совпадающие события требуют внимания, ощущения важности и значимого отношения друг к другу.В конечном итоге заблуждения возникают как средство объяснения этих странных переживаний (Kapur, 2003; Maher, 1974). Облегчение понимания, полученное при достижении объяснительной схемы, приводит к сильному закреплению схемы в памяти. В поддержку этой точки зрения экспериментально подтверждены ошибочные сигналы ошибочного предсказания во время обучения у пациентов с первым эпизодом психоза. Кроме того, величина ошибочного сигнала отклоняющегося прогноза коррелировала с серьезностью заблуждения в группе пациентов с первым эпизодом психоза.Однако есть важные характеристики заблуждений, которые все еще требуют объяснения: в частности, их постоянство. Нормальные ассоциации могут исчезнуть, если они окажутся ошибочными, нормальные убеждения можно оспорить и изменить. Но заблуждения примечательны тем, что сохраняются даже при отсутствии поддержки и перед лицом сильных противоречивых свидетельств. Мы полагаем, что это поразительное клиническое явление можно объяснить в рамках тех же самых рамок, рассматривая ключевые выводы из литературы по обучению животных, литературы, которая ранее использовалась для объяснения хронического рецидива злоупотребления наркотиками; вымирание и повторное консолидация.Если формирование заблуждения можно объяснить в терминах ассоциативного обучения, тогда, возможно, исчезновение может представлять процесс, посредством которого заблуждения разрешаются. Вымирание включает снижение реакции на стимул, который ранее был последовательным предиктором значимого результата. Ошибка предсказания также играет ключевую роль в исчезновении. Было высказано предположение, что отрицательная ошибка прогнозирования (снижение базовой скорости срабатывания нейронов, кодирующих ошибку прогнозирования) приводит к тому, что организм классифицирует ситуацию вымирания как отличную от исходной, усиленной ситуации, и теперь он учится не ожидать значительного события в этой ситуации. ситуация.Это обучение фокусируется на контекстных сигналах, позволяющих животному отличать недавно не усиленный контекст от старого, усиленного. Исчезновение не предполагает разоблачения первоначальной ассоциации, а скорее формирование новой ассоциации между отсутствием подкрепления и ситуацией исчезновения. Опыт угасания (отсутствие ожидаемого подкрепления) вызывает тормозящий процесс обучения, который в конечном итоге перекрывает исходную реплику в дофаминовых нейронах среднего мозга.Лица, страдающие психозом, плохо учатся на этих отсутствующих, но ожидаемых событиях и не закрепляют полученное обучение. Но поддержание заблуждения — это нечто большее, чем постоянство при отсутствии подтверждающих доказательств: заблуждения сохраняются даже тогда, когда есть доказательства, которые им прямо противоречат. Столкнувшись с контрфактическими доказательствами, введенные в заблуждение люди не просто игнорируют информацию. Скорее, они могут делать дальнейшие ошибочные экстраполяции и даже включать противоречивую информацию в свои убеждения.Таким образом, хотя заблуждения фиксированы, они также эластичны и могут включать новую информацию, не меняя своей фундаментальной точки зрения. РАЗРЕШЕНИЕ ИЛЛЮЗИИ После того, как простое бредовое убеждение принимается с убежденностью, последующий курс становится очень изменчивым. У некоторых пациентов бывают мимолетные или кратковременные бредовые состояния, которые самопроизвольно проходят и возвращаются к норме. Остальные хорошо поддаются стандартному лечению. Другие развивают свою веру в комплексную систему, которая может оставаться неизменной даже при регулярном приеме лекарств. Многомерность бредового опыта также имеет значение для концептуализации временного течения психотической декомпенсации и разрешения. Индивидуальные измерения бредового опыта часто меняются независимо друг от друга в течение психотического эпизода, так что выздоровление может определяться изменениями в одном из нескольких измерений (Garety and Freeman, 1999). ОБРАЗЕЦ РЕШЕНИЯ Инкапсуляция: Пациенты очень сильно различаются по степени, в которой они могут сохранять свою первоначальную личность и адаптироваться к нормальной жизни.Это часто наблюдается в остаточных состояниях. В некоторых случаях можно увидеть продольное расщепление, как если бы это было в потоке жизни, и адаптированная реальность, и бредовая жизнь продолжаются рядом друг с другом. В определенных случаях (например, встреча с определенными людьми, возвращение в знакомые места, встреча с врачом, лечившим пациента) бредовый комплекс выходит на поверхность, и вновь появляются красные симптомы. Йоргенсен (1995) обнаружил три типа выздоровления: один с полным, а два других — с частичным восстановлением бредовых убеждений.У пациентов с частичным выздоровлением предшествуют понижению давления, снижению других размеров. Для двух третей во время выздоровления не было изменений в степени или способности проникновения в суть. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Бред — ключевое клиническое проявление психоза и имеет особое значение для диагностики шизофрении. Хотя они часто встречаются при некоторых психических состояниях, они также возникают при широком спектре других расстройств (включая травмы головного мозга, интоксикацию и соматические заболевания). Заблуждения важны именно потому, что они имеют смысл для верующего и считаются очевидными, что часто делает их устойчивыми к изменениям.Хотя бред является важным элементом психиатрической диагностики, он еще не получил адекватного определения. Последнее десятилетие стало свидетелем особой интенсификации исследований заблуждений, когда подходы, основанные на когнитивной нейробиологии, предоставляют все более полезные и проверяемые основы, на основе которых можно построить лучшее понимание того, как задействованы когнитивные и нейронные системы. В настоящее время имеется значительное количество свидетельств предубеждений в отношении рассуждений, внимания, метапознания и атрибуции у пациентов с бредом.Недавно эти результаты были включены в ряд когнитивных моделей, призванных объяснить формирование, поддержание и содержание заблуждений. Хотя заблуждения обычно концептуализируются как убеждения, не все модели ссылаются на модели нормального формирования убеждений. Утверждалось, что ошибочные сигналы ошибочного предсказания могут быть важны не только для формирования заблуждения, но и для поддержания заблуждения, поскольку они стимулируют извлечение и усиление бредовых убеждений на основе повторной консолидации даже в ситуациях, когда должно преобладать вымирающее обучение.С учетом предлагаемой функции реконсолидации, приводящей к автоматизму поведения, утверждается, что в системе ошибочных прогнозов бредовые убеждения быстро превращаются в негибкие привычки. Использование этого трансляционного подхода улучшит наше понимание психотических симптомов и может приблизить нас к согласованию между биологией и феноменологией бреда. Примечания Источник поддержки: Нет Конфликт интересов: Не заявлено ССЫЛКИ 1.Адлер А. U¨ber den nervo¨sen Характеристика: Grundzu¨ge einer vergleichenden Individualpsychologie und Psychotherapie. В: Витте К. Х., редактор. Kommentierte textkritische Ausgabe. Геттинген: Ванденхек и Рупрехт; 1997. [Google Scholar] 2. Блэквуд Н.Дж., Ховард Р.Дж., Бенталл Р.П., Мюррей Р.М. Когнитивные нейропсихиатрические модели бреда преследования. Американский журнал психиатрии. 2001; 158: 527–539. [PubMed] [Google Scholar] 3. Бланкенбург В. Analysen der Verselbsta¨ndigung eines Themas zum Wahn.В: Кашка В.П., Лунгершаузен Э., редакторы. Paranoide Sto¨rungen. Берлин: Springer; 1991. С. 17–32. [Google Scholar] 4. Черчленд П. Онтологический статус интенциональных состояний: прибивание народной психологии к месту. Поведенческая наука о мозге. 1988; 11: 507, 508. [Google Scholar] 5. Конрад К. Versuch einer Gestaltanalyse des Wahns. Штутгарт: Тиме; 1958. Die beginnende Schizophrenie. [Google Scholar] 6. Эстес В.К. Процессы потери, восстановления и искажения памяти. Psychol Rev.1997; 104: 148–169.[PubMed] [Google Scholar] 7. Фрит К.Д., Фрит У. Взаимодействующие умы — биологическая основа. Наука. 1999; 286: 1692–1695. [PubMed] [Google Scholar] 8. Erkwoh R, Sabri O, Steinmeyer M.E, Rodo´n A, Buell U, Sass H. Заблуждения и сопоставление результатов rCBF. Неврология Психиатрия Исследование мозга. 1998. 6: 87–96. [Google Scholar] 9. Гарети П.А., Фриман Д. Когнитивные подходы к заблуждениям: критический обзор теорий и доказательств. Британский журнал клинической психологии. 1999; 38: 113–154. [PubMed] [Google Scholar] 10.Хофф П. Заблуждение в общей и судебной психиатрии — исторический и современный аспекты. Behav Sci Law. 2006; 24: 241–255. [PubMed] [Google Scholar] 11. Джейкс С., Родс Дж, Тернер Т. Эффективность когнитивной терапии заблуждения в повседневной клинической практике. Британский журнал психиатрии. 1999; 175: 331–335. [PubMed] [Google Scholar] 12. Янзарик В. Strukturdynamische Grundlagen der Psychiatrie. Штутгарт: Энке; 1998. [Google Scholar] 13. Капур С. Психоз как состояние аномальной значимости: структура, связывающая биологию, феноменологию и фармакологию в шизофрении.Am J Psychiatry. 2003; 160: 13–23. [PubMed] [Google Scholar] 14. Махер Б.А. Бредовое мышление и расстройство восприятия. Журнал индивидуальной психологии. 1974. 30: 98–113. [PubMed] [Google Scholar] 15. Мурхед С., Теркингтон Д. КПТ бредового расстройства: взаимосвязь между уязвимостью схемы и психотическим содержанием. Британский журнал медицинской психологии. 2001; 74: 419–430. [PubMed] [Google Scholar] 16. Манро А. Бредовые расстройства — это естественная психопатология «экспериментального психоза».1994; 27: 247–250. [PubMed] [Google Scholar] 17. Шнайдер К. 12., unvera¨nderte Auflage. Штутгарт: Тиме; 1980. Клиническая психопатология. [Google Scholar] 18. Спитцер М. Нейровычислительный подход к заблуждениям. Комплексная психиатрия. 1995; 36: 83–105. [PubMed] [Google Scholar] 19. Спитцер М. Об определении заблуждений. Комплексная психиатрия. 1990; 31: 377–397. [PubMed] [Google Scholar] 20. Стейнберг Х. Грех в этиологической концепции Иоганна Христиана Августа Хейнрота (1773-1843). Часть 1: Между теологией и психиатрией.Концепции Хейнрота «все существо», «свобода», «разум» и «беспокойство души». История психиатрии, 15, 329-344. Часть 2: Самовина как отказ от разума в рамках концепции Хейнрота о взаимоотношениях между телом и душой. История психиатрии. 2004. 15: 437–454. [PubMed] [Google Scholar] 21. Zalewski C, Johnson-Selfridge M.T, Ohriner S, Zarella K, Seltzer J.C. Обзор нейропсихологических различий между параноидальными и непараноидными шизофреническими пациентами. Бюллетень шизофрении.1998. 24: 127–145. [PubMed] [Google Scholar] Понимание иллюзий Ind Psychiatry J. 2009, январь-июнь; 18 (1): 3–18. Чандра Киран Отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии и смежных наук Ранчи, Канке, Ранчи — 834 006, Джаркханд, Индия Супракаш Чаудхури Отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии Ранчи и Канки 834 006, Джаркханд, Индия Отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии и смежных наук Ранчи, Канке, Ранчи — 834 006, Джаркханд, Индия Адрес для корреспонденции: Dr.Супракаш Чаудхури, отделение психиатрии, Институт нейропсихиатрии и смежных наук Ранчи, Канке, Ранчи — 834 006, Джаркханд, Индия. Электронная почта: moc.liamg@hchsakarpus Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы. Эта статья цитируется в других статьях в PMC. Abstract Заблуждение всегда было центральной темой психиатрических исследований в отношении этиологии, патогенеза, диагностики, лечения и судебной экспертизы.Рассмотрены различные теории и объяснения формирования заблуждения. Кратко обсуждаются этиология, классификация и лечение бреда. Обзор последних достижений в этой области. Ключевые слова: Заблуждения, Этиология, Психопатология, Феноменология «У душевнобольных не существует бредовой идеи, абсурдность которой не может быть превзойдена осуждением фанатиков, индивидуально или в целом»… Hoche Заблуждение — это убеждение, которое явно ложно и указывает на ненормальность содержания мыслей пострадавшего.Ложное убеждение не объясняется культурным или религиозным происхождением человека или его или ее уровнем интеллекта. Ключевой особенностью заблуждения является степень уверенности человека в его истинности. Человек с заблуждением будет твердо придерживаться своей веры, несмотря на доказательства обратного. Заблуждения бывает трудно отличить от переоцененных идей, которые являются необоснованными идеями, которых придерживается человек, но у затронутого человека есть, по крайней мере, некоторый уровень сомнения в их истинности.Человек с заблуждением абсолютно уверен, что заблуждение реально. Бред — это симптом соматического, неврологического или психического расстройства. Бред может присутствовать при любом из следующих психических расстройств: (1) Психотические расстройства или расстройства, при которых пострадавший имеет уменьшенное или искаженное чувство реальности и не может отличить реальное от нереального, включая шизофрению, шизоаффективное расстройство, бредовое расстройство. , шизофреноформное расстройство, общее психотическое расстройство, кратковременное психотическое расстройство и психотическое расстройство, вызванное употреблением психоактивных веществ, (2) биполярное расстройство, (3) большое депрессивное расстройство с психотическими особенностями, (4) бред и (5) деменция. ИСТОРИЯ Английское слово « delude » происходит от латинского языка и означает игру или издевательство, обман или обман. Немецкий эквивалент Wahn является прихотью, ложным мнением или вымыслом и не больше, чем английский, комментирует субъективный опыт. Французский эквивалент delire более эмпатичен; он подразумевает выпрыгивание лемеха из борозды (лира), возможно, подобная метафора ироническому «расстроенному». С незапамятных времен заблуждение считалось основной характеристикой безумия.Безумие означало заблуждение. Что такое заблуждение — действительно один из основных вопросов психопатологии. Было бы поверхностным и неправильным ответом на этот вопрос просто называть заблуждение ложным убеждением, которое поддерживается с неисправимой уверенностью. Мы не можем надеяться быстро решить эту проблему с помощью определения. Заблуждение — это базовое явление. Это основная задача — понять это. Субъективное измерение, в котором существует заблуждение, — это переживание и осмысление нашей реальности (Jaspers, 1973). Нравится нам это или нет, но это неизбежное поле напряженности, в котором находится исследование бреда: жесткая, объективно-ориентированная концептуализация, с одной стороны, и основные антропологические измерения субъективности и межличностного взаимодействия (т.е. человеческая взаимозависимость или «всеобщее братство») с другой стороны. Даже если кто-то скептически относится к этим «основным» аспектам, следует помнить о центральной идее Ясперса: заблуждение никогда не бывает просто объектом, который можно объективно обнаружить и описать, потому что он развивается и существует только в рамках субъективных и межличностных измерений, однако « патологические »эти размеры могут быть. Это напоминает нам о центральной теме психиатрических исследований: существуют два принципиально разных подхода к исследованию сложных психических явлений, нормальных или патологических. Первый подход — «натуралистический» — рассматривает сложность и неоднородность научных средств изучения заблуждения как временное явление, как второе лучшее решение. Это решение, согласно натуралистической точке зрения, будет использоваться только до тех пор, пока строго эмпирический нейробиологический подход не продвинется достаточно далеко, чтобы заменить менталистический словарь нейробиологическим. С этой точки зрения ментальные феномены тождественны своей нейробиологической «основе». Другими словами, ментальные события не рассматриваются как отдельный класс явлений, ни постепенно, ни принципиально.«Исключительный материализм» является наиболее радикальной позицией в этом контексте, которая объявляет такие термины, как намерение, волевое действие, индивидуальные ценности, личность или автономия, частью «народной психологии». Согласно этому подходу, эти термины могут быть полезны в социальном плане и в повседневной жизни, но не в научном плане, и в не столь отдаленном будущем они будут заменены, «устранены» языком нейробиологии. Второй подход — «феноменологическая точка зрения» в терминах Ясперса — отходит от субъективных переживаний человека как ключевого вопроса научных исследований психопатологии.Это, конечно, вовсе не исключает стратегии нейробиологических исследований, но настаивает на научном значении субъективного измерения. Исследование иллюзий — один из самых интересных примеров важности этой методологической дихотомии. Мы кратко рассмотрим некоторые из основных концепций бредового мышления в том виде, в каком они появлялись с 19 по годы до наших дней. ОПИСАТЕЛЬНЫЙ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД Этот подход к пониманию бреда очень важен для психиатров.Книга Ясперса Общая психопатология знаменовала собой важный шаг вперед в становлении психопатологии как научной дисциплины. Переживание психических состояний пациентом и понимание этого опыта врачом определили центральную основу. Однако, в отличие от биологических явлений, ментальные события с точки зрения Ясперса никогда не могут быть доступны напрямую, а только через выражения человека, который их переживает. Феноменология — это изучение субъективного опыта. Это эмпатический доступ или понимание опыта пациента.Один входит в переживания другого человека, используя аналогию с собственным опытом. Ясперс различает статическое понимание, которое «улавливает определенные психические качества и состояния как индивидуально переживаемые», и генетическое понимание, которое «улавливает возникновение одного психического события из другого». Феноменология — это статичное понимание. Феноменология — это воссоздание переживаний пациента посредством «переноса», «сопереживания» или буквально «ощущения» или «жизни с» переживаниями пациента.Таким образом достигается «актуализация, представление или напоминание» опыта пациента. «Феноменология актуализирует или представляет внутренние субъективные переживания пациента. Мы можем представить их только через акт сочувствия или понимания »(Jaspers, 1963). КОНЦЕПЦИЯ ФОРМЫ И СОДЕРЖАНИЯ Следуя теории познания философа Иммануила Канта, Ясперс признает, что любой опыт или знание влечет за собой как входящее ощущение, так и организующую концепцию.Первое — это материя или содержание, второе — форма. Эмпирики (Локк, Беркли и Хьюм) делали акцент исключительно на входящих ощущениях; рационалисты (Декарт и Лейбниц) делали упор исключительно на организующей концепции. Кант избрал тщательно продуманный средний курс. Весь опыт и знания влекут за собой две основы концептуальной формы и интуитивного содержания. Это будет иметь решающее значение для концепции заблуждения Ясперса. По словам Канта из его Критики чистого разума : «То, что в явлении, которое соответствует ощущению, я называю его материей (или содержанием), но то, что так определяет многообразие видимости, что оно допускает упорядочение в определенных отношениях, я называю форма появления ».Это философское происхождение концепции формы и содержания в психопатологии Ясперса. Различные формы психопатологического опыта — тема феноменологии. В своей ранней статье Феноменологический подход к психопатологии Ясперс разъясняет, что «феноменологические определения» относятся к «различным формам опыта»: «С самого начала психиатрии приходилось заниматься разграничением и обозначением этих различных форм. опыта; без таких феноменологических определений, конечно, не могло бы быть никакого прогресса ».Это ключевой момент, который Ясперс изо всех сил пытается сделать — феноменология в первую очередь занимается формой, а содержание в значительной степени не имеет значения: «Феноменология только дает нам знать о различных формах, в которых имеет место весь наш опыт, вся психическая реальность; он ничего не говорит о содержании ». Затем, в «Общая психопатология », Ясперс более четко описывает понятие формы. Форма — это способ или способ, которым мы переживаем содержание: «Восприятие, идеи, суждения, чувства, побуждения, самосознание — все это формы психических явлений; они обозначают особый способ существования, в котором нам представляется контент ».Один и тот же контент может быть представлен в разных формах. Две кантовские основы рассматриваются Ясперсом как субъект и объект. Субъективная основа — это концептуальная форма, навязанная разумом, а объективная основа — это входящее содержание интуиции или ощущений. В качестве содержания, представленного в различных формах, Ясперс приводит пример ипохондрии: «Во всей душевной жизни есть субъект и объект. Этот объективный элемент, задуманный в самом широком смысле, мы называем психическим содержанием, а способ (искусство), в котором субъект представлен с объектом (будь то восприятие, мысленный образ или мысль), мы называем формой.Таким образом, ипохондрическое содержание, независимо от того, обеспечивается ли оно голосами, навязчивыми идеями, переоцененными идеями или бредовыми идеями, остается идентифицируемым как содержание »(Jaspers, 1963). ФОРМЫ УБЕЖДЕНИЯ Ясперс различает четыре формы верований, то есть четыре различных способа или способов, которыми убеждения могут быть представлены сознанию. Это нормальная вера, переоцененная идея, иллюзорная идея и первичное заблуждение. В английской литературе подобная иллюзии идея обычно известна как вторичная иллюзия, но сам Ясперс не использует этот термин.Английская литература имеет тенденцию либо разделять эти четыре формы на две пары на основании того, что нормальная вера и переоцененная идея встречаются в « нормальной » психической жизни, в то время как идея, похожая на иллюзию, и первичное заблуждение всегда отражают « ненормальное » психическое состояние, либо разделять от первичного заблуждения на том основании, что остальные три понятны, а первичное заблуждение — нет. И Cutting, и Sims относятся к первому различию, в то время как только Sims отмечает второе (Cutting, 1985; Sims, 1988). Это первое различие подчеркивает, является ли вера бредовой по своей природе или просто переоценена.Симс (1988), в книге « Симптомы в сознании, » апеллирует к Ясперсу и дает следующие критерии заблуждения: (а) Они имеют необычную убежденность. б) Они не поддаются логике. (c) Абсурдность или ошибочность их содержания очевидна для других людей. Каттинг (1985) в своей работе Психология шизофрении дает почти идентичное определение, опять же с обращением к Ясперсу. Эти три характеристики (необычайная убежденность и определенность, непроницаемость или неисправимость и невозможное содержание) обычно используются для того, чтобы отличить заблуждение от других убеждений.Симс и Каттинг правы в том, что Ясперс говорит именно о заблуждениях: (а) Они проводятся с необычайной убежденностью, с несравненной субъективной уверенностью. (б) Существует непроницаемость для других переживаний и убедительных контраргументов. (c) Их содержание невозможно. Симс и Каттинг упускают из виду, что Джасперс говорит, что это просто «внешние характеристики» заблуждения. Они характерны для заблуждения, но они не могут объяснить существенных различий между заблуждением и другими формами веры.Фактически, Ясперс отвергает эти критерии в первом абзаце своего отчета: «Если просто сказать, что заблуждение — это ошибочное представление, которое твердо придерживается пациентом и которое не может быть исправлено, дает лишь поверхностный и неправильный ответ на проблему» ( Ясперс, 1963). Несостоятельность этих критериев легко продемонстрировать. Представьте себе двух политиков с противоположными взглядами. Оба придерживаются взглядов с «чрезвычайной убежденностью» и «несравненной субъективной уверенностью». Оба демонстрируют совершенно определенную «невосприимчивость к другому опыту и убедительным контраргументам».Для каждого суждения другого «ложны» и «содержание невозможно». Очевидно, никто не заблуждается. Оба являются изложением взглядов, которые высоко ценятся или, возможно, переоцениваются, но которые соответствуют указанным выше «внешним характеристикам» бредовой веры. Критерии Симса и Каттинга должны считаться неадекватными, чтобы отличить заблуждения от других устойчивых убеждений, и поэтому выражение «держится с подобной заблуждению интенсивностью» как существенный критерий заблуждения является бессмысленным. Множество других верований, помимо заблуждений, «придерживаются с подобной заблуждению силой».Даже истинность или ложность содержания веры неадекватна, чтобы отличить заблуждение. Ясперс сразу отмечает, что содержание некоторых заблуждений верно, например при патологической ревности, когда у жены роман, но пациент прав по неправильным причинам и поэтому все еще находится в заблуждении (Jaspers, 1963). Осознавая вышеупомянутые проблемы, Симс добавляет второе различие, основанное на понимании. Заблуждение, в отличие от переоцененной идеи, «непонятно» с точки зрения культурного и образовательного фона пациента, хотя вторичное заблуждение (или идея, похожая на заблуждение) можно понять с добавлением некоторого другого психопатологического события, такого как галлюцинация или ненормальное настроение. .Стандартной озабоченностью остается вопрос о том, является ли какое-либо убеждение бредовым или просто переоцененным. ИДЕИ, ПОДОБНЫЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯМ ИЛИ ЗАВЕРШЕННЫЕ ИДЕИ У этого стандартного взгляда есть трудности с широким спектром странных убеждений, некоторые из которых рассматриваются ниже. Они бредовые или просто переоцененные? Что касается трех вышеупомянутых «внешних характеристик» плюс понятность, они, безусловно, могут очень сильно походить на идеи, похожие на иллюзию, но логическое следствие, что это означает диагноз «психоз», неприемлемо и требует очень ловкой интеллектуальной работы, чтобы избежать.Разве неупорядоченные представления об образе тела при анорексии не происходят из (понятных с точки зрения) страха набрать вес и озабоченности едой, и если да, то почему мы не считаем их заблуждением, а не переоценкой? Почему мы не считаем верования в катастрофу в тяжелых навязчивых состояниях подобными иллюзиям? Вера в катастрофу тесно связана с лежащими в основе компульсиями, и такие пациенты часто верят, что невыполнение ритуала приведет к какой-то ужасной катастрофе.Бек и его сотрудники описали ряд аномальных когнитивных функций, являющихся следствием депрессивных и тревожных состояний (Beck et al , 1979). Мы бы считали многих из этих депрессивных пациентов скорее невротиками, чем психотическими депрессивными, но, тем не менее, у них есть очень убедительные автоматические мысли и негативные схемы неудач, безнадежности и беспомощности, явно связанные (понятные с точки зрения) их расстройства настроения. Могут ли убеждения в неправильном представлении пола в транссексуализме бойко выдаваться за переоцененную идею, когда черты личности делают это убеждение понятным? Другой пример — патологическая склонность к азартным играм.Хотя опытный игрок знает, что игра в казино настроена против него и что в долгосрочной перспективе казино должно выиграть, он продолжает верить в свою удачу. Вагенаар (1988) обнаружил сеть нелогичных познаний у игроков, склонных к азартным играм. Многие из них были волшебными по качеству, а некоторые даже повышали вероятность проигрыша игрока. В рулетке, чисто азартной игре, у игроков была сильная тенденция оставлять свои фишки на выигрышном номере на том основании, что он был удачным. Когда они проигрывали, они, как правило, ставили свои фишки на числа, которые еще не выиграли.Если поставить число рядом с победителем или арифметически связанное с ним, это означало, что удача возвращается. Вагенаар отмечает, что некоторые числа не связаны ни близостью, ни арифметикой, так что игрок всегда может «обмануть» себя, что его удача растет и что выигрыш неизбежен. У некоторых игроков была продуманная система, которая провоцировала старую телеграмму «Система усовершенствована, отправьте больше денег». Многие игроки полагали, что случайность и удача — это не просто абстрактные идеи, а причинные силы, которыми можно манипулировать.Рулетка — самая близкая вещь к случайным числам вне компьютера, но многие игроки Вагенаара развили убеждения, которые были магическими по своей природе, бросали вызов законам математики и, в некоторых случаях, фактически помогали им проигрывать. Эти магические верования происходят из (понятны с точки зрения) принуждения, возбуждения и азарта патологической азартной игры. Уокер (1991) предположил, что: (1) Ряд идей, как внутри, так и за пределами психопатологии, имеют по крайней мере prima facie случай, которые следует рассматривать как бредовые (они соответствуют трем «внешним характеристикам», и они понятны. с точки зрения необычных, если не психопатологических, переживаний).(2) интеллектуальная ловкость рук часто используется в различении переоцененного и иллюзорного. Если мы намерены поставить «психотический» диагноз, тогда вера подобна заблуждению; если мы намерены поставить диагноз «непсихотический», то это убеждение переоценивается. Феноменология подогнана под все нужды. (3) Третья цель состоит в том, чтобы предположить, вместе с Ясперсом, что, поскольку и переоцененная идея, и идея, похожая на иллюзию, понятны (переоцененная идея с точки зрения личности и жизненного опыта и идея, похожая на иллюзию, с точки зрения то же самое плюс какое-то другое психопатологическое событие) их различие мало что дает.Ясперс аккуратно решает эту проблему, полностью смещая акценты. Для него важное различие не между переоцененной идеей и идеей, подобной иллюзии, а скорее между идеей, подобной иллюзии, и первичным заблуждением. Терминология Ясперса имеет важное значение для его объяснения. Только первичное заблуждение является для него «собственно бредовой идеей», а иллюзорная идея, как следует из названия, не является истинным заблуждением, а просто подобна заблуждению. Поэтому Ясперс не делает различий между переоцененной идеей и идеей, похожей на иллюзию.Есть несколько случаев, когда он просто уравнивает их. Например, у Ясперса (1963): «Истощение может помочь развить давно подготовленную иллюзию референции (переоцененная идея)». «Меланхолия. В этом состоянии переоцененные или навязчивые депрессивные идеи становятся подобными иллюзии ». «Настроения, желания и побуждения порождают иллюзорные идеи (переоцененные идеи), которые возникают из них более или менее понятным образом». ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИЛЛЮЗИИ Ясперс решил проблему заблуждения следующим образом: «Если мы хотим отойти от этих простых внешних характеристик заблуждения в психологическую природу заблуждения, мы должны отличать первоначальный опыт от опыта . Судебное решение, основанное на нем , т.е.е. бредовое содержание в виде представленных данных из фиксированного суждения, которое затем просто воспроизводится, оспаривается, скрывается по мере необходимости ». Существенный критерий, позволяющий различать различные формы убеждений, заключается не в их убежденности и достоверности, не в их неисправимости и не в их невозможном содержании, а в их происхождении из опыта пациента. Ясперс продолжает: «Затем мы можем различить две большие группы заблуждений в зависимости от их происхождения: одна группа по понятным причинам возникает из предшествующих аффектов, из разрушающих, унизительных, провоцирующих чувство вины или других переживаний, из ложного восприятия или из опыта переживания. дереализация в состояниях измененного сознания и т. д.Другая группа для нас психологически несводима; феноменологически это нечто окончательное. К первой группе мы даем термин , подобный бреду ; последнее мы называем заблуждениями собственно ». Таким образом, существенным отличительным фактором в четырех формах веры является концепция понимания. Можно понять эволюцию или развитие нормальных убеждений и переоцененных идей по личности и ее жизненным событиям. Можно понять подобную иллюзии идею из личности, жизненных событий и из некоторого другого психопатологического опыта, но первичное заблуждение — это что-то новое, несводимое и непонятное.Первичное заблуждение имеет первостепенное значение для Ясперса. Включая вышеупомянутое различие отсутствия понимания, первичное заблуждение отличается от трех других форм веры по трем причинам: (а) Первичное заблуждение не опосредовано мыслью. (б) Первичное заблуждение непонятно. (c) Первичное заблуждение подразумевает изменение «совокупности понятных связей», которая является личностью. ПЕРВИЧНОЕ ИЛЛЮЗИЯ КАК НЕОБХОДИМЫЙ ЯВЛЕНИЕ Всю феноменологию пронизывает различие между «прямым» и «непосредственным» ( unmittelbar ; буквально «неопосредованный») переживаниями и переживаниями, которые являются результатом рефлексии или мысли и которые являются «косвенными» ( gedanklich vermitteltes : буквально «опосредованы мыслью»).Это различие явлений, которые «не опосредованы» и «опосредованы мыслью», «перекрывает» все другие подразделения. Ясперс действительно пытается прояснить, что он имеет в виду под этим различием. Непосредственные, прямые или непосредственные переживания он описывает как переживания, которые являются «элементарными» и «несводимыми». Напротив, переживания, опосредованные мыслью, он описывает как «развитые, развивающиеся, основанные на мышлении и проработке»; то есть они являются продуктом размышлений. Различие имеет решающее значение: мы должны различать непосредственную уверенность в реальности и суждение о реальности.Реалистичное суждение является результатом вдумчивого переваривания непосредственного опыта »(Jaspers, 1963). Первичное заблуждение — это прямое, непосредственное явление; идея, похожая на иллюзию, является рефлексией или опосредованной мыслью: «Первичный бредовый опыт — это прямое, неопосредованное навязчивое знание значения. не рассматривал интерпретации, но имел в виду непосредственно, испытал ». С другой стороны: «Идеи, похожие на иллюзию. возникают по понятным причинам из других психических событий и могут быть психологически связаны с определенными аффектами, побуждениями, желаниями и страхами ».Ясперс приводит еще несколько примеров различия []. Первичное заблуждение — это прямое, непосредственное или непосредственное явление, в то время как все остальные три формы веры опосредованы мыслью. То есть нормальные убеждения, переоцененные идеи и идеи, похожие на заблуждения, являются рефлексивными, продуманными интерпретациями. Фактически, первичное заблуждение — это вообще не убеждение или суждение, а скорее опыт. Ясперс точно пишет: «Феноменологически это переживание». Немец первичный Wahnerlebnis — первичный бредовый опыт. Таблица 1 Различие Ясперса между неопосредованными или прямыми и опосредованными или рефлексивными явлениями Конкретное осознание (ощущение присутствия) Непосредственный, прямой опыт Опосредованный мыслями опыт Собственная ошибка бредовой идеи Опыт «как будто» Истинная галлюцинация Фантастический образ, иллюзорно проецирующийся в пространстве Меланхолическое состояние Невротическая депрессия в результате неприятного событие Переживание собственного двойника Ощущение, будто в моей груди «две психики» Инстинктивный драйв Простое желание Стремление двигаться Понятный мотор разряд чувств Prim Бредовое заблуждение — это переживание бредового смысла.Переживание значения ( Bedeutung ) неявно присутствует во всех восприятиях, и именно искажение этого неявного значения является основным бредовым опытом. Ясперс начинает с примеров из обыденного восприятия: «Все мышление думает о значениях. Восприятие никогда не бывает механической реакцией на чувственные стимулы; в то же время всегда есть восприятие смысла. Есть дом, в котором люди могут жить. Если я вижу нож, я сразу вижу инструмент для резки. Мы можем не осознавать явно значения, которые мы придаем, когда воспринимаем, но, тем не менее, они всегда присутствуют.Ясперс продолжает: «Итак, первичный бредовый опыт аналогичен этому видению значений. Осознание смысла претерпевает радикальную трансформацию. Прямое или непосредственное, навязчивое познание смысла — это первичный бредовый опыт. Это не считается интерпретацией, это прямой опыт смысла, в то время как само восприятие остается нормальным и неизменным. Все первичные бредовые переживания — это переживания значений ». Значение «для проживания людей» подразумевается в восприятии «дома».Значение «для резки» подразумевается в восприятии «инструмента». Точно так же бредовое значение подразумевается в первичном бредовом опыте. Примеры первичных заблуждений помогут прояснить значение Ясперса: «Внезапно все начинает означать совсем другое. Пациент видит на улице людей в военной форме; они испанские солдаты. Есть другая форма; они турецкие солдаты. Затем в нескольких шагах от них замечается мужчина в коричневой куртке. Он воскресший мертвый эрцгерцог.Два человека в плащах — Шиллер и Гете. [и от другого пациента]: Утром я убежал; когда я шел через площадь, часы внезапно перевернулись; он остановился вверх дном. Я думал, что это работает с другой стороны; именно тогда я подумал, что наступит конец света; в последний день все прекращается; потом я увидел на улице много солдат; когда я подошел близко, один отошел; ах, подумал я, они сделают отчет; они знают, когда ты «разыскиваемый» человек; они продолжали смотреть на меня; Я действительно думал, что мир вращается вокруг меня.Днем солнце, казалось, не светило, когда мои мысли были плохими, но возвращалось, когда они были хорошими. Тогда я подумал, что машины едут не в ту сторону; когда мимо меня проезжала машина, я этого не слышал. Я подумал, что под ней должна быть резина; большие грузовики больше не гремели; как только машина приближалась, я словно посылал что-то, что остановило ее. Я все относил к себе, как будто это было создано для меня, люди не смотрели на меня, как будто они хотели сказать, что я слишком ужасен, чтобы на меня смотреть ».По мнению Ясперса, эти два пациента, особенно второй, сталкиваются с потоком новых первичных бредовых значений. Курт Шнайдер начал с 1925 года переформулировать клиническую психопатологию на описательной основе, избегая, по возможности, интерпретаций и спекуляций. Это оставалось в соответствии с идеями психопатологии Ясперса; однако Шнайдер считал важным не возвращаться к элементарной концепции ассоциативной психологии, а иметь в виду клинический и биографический контекст (Schneider, 1980).Шнайдер в основном имел дело с заблуждениями через их формальную структуру. Он тоже искал критерий, который мог бы надежно отличить «собственно иллюзию» от «бредоподобных феноменов», и таким критерием, по его мнению, был «бредовый опыт» (Wahnwahrnehmung), который определялся как двухэтапный процесс: сенсорный ввод правильный, тогда как его интерпретация ошибочна. Пациент, например, видит темное облако в небе, что для него, вне всякого сомнения, является доказательством того, что он умрет на следующий день.По мнению Курта Шнайдера, это бред в узком смысле. Если невозможно идентифицировать органическое поражение центральной нервной системы, он считал такое переживание «симптомом первого ранга» шизофрении. СТРУКТУРНО-ДИНАМИЧЕСКИЙ ПОДХОД Немецкий психиатр и психопатолог Вернер Янзарик разработал свою теорию структурной динамики, начиная с 1950-х годов. Это интересный и недооцененный подход к пониманию психотических расстройств, выходящий за рамки простого операционализма и психоаналитической интерпретации.В психической жизни, здоровой или неупорядоченной, Янзарик различал довольно устойчивые и давние структурные компоненты, такие как базовые идеи и ценности, от их динамических качеств, которые в основном относятся к аффективному полю. У здоровых людей динамический аспект связан с определенными структурными компонентами, которые могут иметь генетическое или психологическое происхождение или могут быть просто результатом процесса обучения. Однако при психозе, включающем многие бредовые состояния, эти динамические силы, недостаточно интегрированные в структурные компоненты, демонстрируют «крушение», клинически проявляющееся как ограничение — депрессивный полюс, расширение — маниакальный полюс или нестабильность (Unstetigkeit). — острый психотический полюс.В последнем случае часто появляется то, что называется все более «впечатляющим» способом переживания. Это означает, что с точки зрения пациента многие, если не все восприятия, даже второстепенные или не важные для этого человека, приобретают высокое и неловкое личное значение, хотя и странным, расплывчатым («впечатляющим») образом. Клаус Конрад (1958) мастерски описал этот психопатологический феномен в своей книге « Beginning Schizophrenia ». Он утверждал, что сенсорный ввод будет субъективно изменен и станет символическим, пугающим или даже угрожающим.Психотик часто производит впечатление идей или переживаний, навязанных ему или ей внешней силой. Клинически это будет описано как бредовый синдром. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ И «ДАЗЕИНСАНАЛИТИЧЕСКИЙ» ПОДХОД Бинсвангер говорит, что нужно иметь дело с человеческим существованием в целом, чтобы понять его частные отклонения. Заблуждение для Бинсвангера — это патологический тип мировоззрения. Мировой дизайн — это термин, который отражает организацию всех сознательных и бессознательных отношений человека ко всему разумному.Минковский пытается охарактеризовать психическое расстройство как какое-то единичное фундаментальное нарушение (генератор проблем), и он думает, что все такие нарушения имеют пространственно-временную природу; под этим он подразумевает, что пациент с иллюзией преследования больше не способен воспринимать случайную природу всего, что происходит вокруг него из-за чувства ограничения свободы и движения (пространственно-временного нарушения), и таким образом относит все это к себе. ; таким образом, в заблуждении преследования пациент хочет не чувства благожелательности по отношению к нему, а чувства легкости и свободы.Румке утверждает, что заблуждение — продукт болезни, а не нормального человека. Он предлагает в качестве доказательства того, что после выздоровления пациенты утверждают, что они не имели в виду именно то, что сказали. Он также считает, что заблуждение — это вторичный и менее важный феномен, и что реальный интерес для психиатра представляет внутреннее отношение пациента, его мировоззрение и его образ мышления, хотя, как он утверждает, феноменология этого доброта никогда не научит нас объяснять болезнь, она только дает нам возможность понять ее.Точку зрения Кронфельда лучше всего можно резюмировать следующим образом: заблуждение — это результат неудачи «объективирующего действия» из-за силы «намеренного действия». Под «объективным действием» подразумевается проявление способности человека осознавать свое собственное намерение и действие, а под «намеренным действием» подразумевается осуществление способности человека желать, желать и воображать какое-то конкретное действие. Сила этого намеренного действия может стать настолько большой, что эго не сможет его объективировать, , то есть ., чтобы правильно идентифицировать это как желание, и таким образом устанавливается заблуждение. Проще говоря, Кронфельд говорит, что бредовый пациент не может отличить фантазию от реальности; в этом есть некоторое концептуальное сходство с понятием проекции: человек не признает свои собственные идеи как свои собственные и приписывает их внешней и объективной среде. Антропологический подход и подход Daseinsanalyse рассматривают проблему заблуждений с учетом их особой значимости для всей жизни обманутого человека.Центральная идея здесь состоит в том, что в экзистенциальном кризисе заблуждающегося человека заблуждение может служить своего рода преодолением или решением проблемы, хотя и «патологическим» с точки зрения других. Конечно, такой способ выхода из кризиса создает больше проблем и даже вреден, особенно для общения с другими людьми. Тем не менее, это меньшее зло для больного, потому что оно может обеспечить новую стабильность психического состояния, даже если оно патологическое. Здесь заблуждение (и психоз в целом) понимается как очень специфический человеческий способ «существования в мире», корни которого лежат в основном нарушении межличностного общения. БИОГРАФИЧЕСКИЙ ПОДХОД Период «романтической психиатрии», оказавший значительное влияние на развитие европейской психиатрии, по крайней мере, в первые десятилетия 19, – века, был сосредоточен на сложных биографических и эмоциональных аспектах человеческой жизни. чем с рационалистической точки зрения, которая, в свою очередь, была центральной точкой отсчета в период просвещения 18 – годов (Steinberg, 2004). Эти рамки романтизма были почти уничтожены к 1850 году натуралистическим подходом, который был связан с естественными науками и биологически ориентированной общей медициной и психиатрией, которые становились все более и более успешными.Вместо того, чтобы вдаваться в подробности по этому конкретному вопросу, я хочу обратиться к повторному открытию биографического подхода к заблуждениям в начале 20-го, -го, -го века. В начале 20-го -го — -го века два влиятельных психиатра, Роберт Гаупп и Эрнст Кречмер, сосредоточили свое внимание на корреляции между биографией и личностными чертами людей, которые позже были диагностированы как заблуждающиеся. Кречмер ввел термин «чувствительное заблуждение ссылки» (сенсибилизатор Beziehungswahn). Основная гипотеза заключалась в том, что ранимые и ананкастические черты личности в сочетании с реальными и повторяющимися оскорблениями сначала приведут к дисфорическому и подозрительному отношению, а затем, если не будет найдено решения, к идеям, напоминающим иллюзию, и, наконец, к собственно заблуждению.В отличие от идей раннего психоанализа, этот подход не претендовал на объяснение генезиса заблуждения в смысле причинности, но на выявление типичных паттернов ситуаций и условий, которые приводят к бредовым состояниям. Это явно включало биологические факторы, которые в то время часто называли «конституциональными». Кречмер говорил о необходимости «многомерной психиатрии» — действительно очень современной концепции. Случай, который наиболее ярко представляет этот подход, — это дело Эрнста Вагнера (1874-1938).Он был учителем и жил со своей семьей (женой и четырьмя детьми) в Дегерлохе рядом со Штутгартом на юге Германии. В ночь с 3 на 4 сентября 1913 года он убил всех пятерых членов своей семьи, пока они спали, а затем выстрелил или ранил не менее 20 человек и поджег несколько домов. Роберт Гаупп осмотрел его в судебно-медицинских целях, который признал его не ответственным за свои поступки из-за хронического развития бредового расстройства, на фоне которого были как чувствительные черты личности, так и тяжелые жизненные события.Вагнера не отправили в тюрьму, но он оставался в нескольких психиатрических больницах на протяжении десятилетий, где начал писать драмы и романы. ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЙ ПОДХОД Для Фрейда и многих его ранних учеников заблуждения — как и большинство психопатологических симптомов — были результатом конфликта между психологическими агентами, ид, эго и супер-эго. Вкратце заблуждение рассматривается как личное бессознательное внутреннее состояние или конфликт, который обращен вовне и приписывается внешнему миру.Он считал, что скрытые гомосексуальные наклонности особенно составляют основу параноидальных иллюзий. Позже психоаналитические авторы отказались от этой очень узкой гипотезы и предположили, что заблуждения могут быть компенсацией за любую, т. Е. не обязательно связанный с сексуальностью — своего рода умственная слабость, например неуверенность в себе, хроническая тревога или нарушения личности. Эта концепция в некотором роде напоминает теорию индивидуальной психологии Альфреда Адлера, в которой последствия личных неудач или недостатков играют важную роль в этиологии и патогенезе (невротических) психических расстройств (Adler, 1997).Наиболее известным примером применения вышеупомянутых психоаналитических аргументов в дебатах о заблуждении является работа Фрейда по делу Шребера. НЕЙРОБИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД До сих пор не существует всеобъемлющей нейробиологической теории формирования или поддержания бреда, хотя были предложены различные эмпирические, концептуальные и умозрительные аргументы, часто возникающие в результате обсуждения психотических состояний, возникающих при неврологических расстройствах (Munro, 1994). В последние десятилетия был достигнут значительный прогресс в психофармакологии, психиатрической генетике и функциональной нейровизуализации в изучении психотических и аффективных расстройств.Однако остается проблема в том, что большинство нейробиологических исследований не рассматривают ни бред как таковой, ни бредовое расстройство / паранойю из-за их редкости. Скорее, они имеют тенденцию быть о шизофренических или, что еще хуже, «психотических» расстройствах во всей их неоднородности. Эти психозы могли иметь или не иметь бредовые черты. Итак, все нейробиологические гипотезы, которые были выдвинуты в связи с бредовыми синдромами, должны быть прочитаны с оговоркой, что они могут — по крайней мере частично — относиться больше к психозу, чем к заблуждению, т.е.г. гипотезы о гипердофаминергической активности, функциональном отключении лобных и височных областей мозга или нарушении базовой обработки информации, обнаруживаемой с помощью методов вызванных потенциалов. Клиническая эффективность нейролептиков у пациентов с острым психозом с бредовыми и галлюцинаторными синдромами является аргументом в пользу гипотезы дофаминергической гиперактивности в мезолимбическом и мезокортикальном контурах, поскольку эти агенты имеют общие антагонистические свойства дофамина. Однако что касается бреда, эта эффективность обычно ограничивается острыми или подострыми состояниями, тогда как хронические бреды и особенно редкое состояние паранойи часто, хотя и не всегда, оказываются устойчивыми к антипсихотическим (и другим биологическим и психотерапевтическим) методам лечения.Гипотеза, предложенная Спитцером (1995), объединяет аспект нарушенной дофаминергической нейротрансмиссии у сбитых с толку пациентов с концепцией нейронных сетей, заимствованной из вычислительной науки. На основе повторных результатов исследований словесных ассоциаций («парадигма семантического прайминга») он предполагает, что повышенная дофаминергическая передача приведет к увеличению разницы между сигналом и шумом в нейронной сети. В компьютерных имитационных моделях искусственная сеть будет демонстрировать свойства, которые — в далеко идущем заключении Спитцера — напоминают клинические особенности введенных в заблуждение пациентов, т.е.г. тенденция связывать любой опыт, каким бы объективным он ни был, с личной ситуацией пациента, часто в негативной или даже угрожающей форме. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ РАЗУМА / ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД В современной философской литературе есть интересное направление мысли относительно качественного статуса субъективных переживаний, которое важно для психиатра. Под «качественным» здесь подразумевается особое качество определенного опыта, например ощущение цвета или боли.Обычно это называется «квалиа-проблема». Вопрос в том, в чем именно заключается разница между утверждением внутреннего опыта (например, «Мне нравится этот насыщенный красный цвет») и утверждением о внешнем мире (например, «Идет дождь»). Важное различие состоит в том, что высказывания о собственных ментальных состояниях не подлежат внешней проверке, и их мало нужно проверять, тогда как утверждения о внешнем мире всегда поддаются проверке и подлежат исправлениям, будь то наблюдение или более рациональные аргументы другого человека. .Чтобы сделать этот центральный вопрос более конкретным, утверждения «У меня болит голова», «Мне грустно» и «Я злюсь» нельзя «исправить» никакими аргументами другого человека. Свойство «неисправимость» — по крайней мере, со времен работ Ясперса — также является важным критерием бредовых состояний. Спитцер (1990) применил этот формальный аргумент к бредовым утверждениям и пришел к выводу, что мы должны идентифицировать заблуждение всякий раз, когда человек говорит о внешнем мире с той же высокой степенью субъективной уверенности, которая обычно наблюдается только в высказываниях о своих «внутренних» переживаниях. -я.е. с качеством «неисправимости». Например, если параноик говорит, что секретная служба наблюдает за ним весь день, это утверждение, если оно является бредом, будет иметь такую ​​же «неисправимую» степень субъективной уверенности, что и предложение «Мне грустно». ГАЛЛЮЦИНАЦИИ Заблуждение может быть попыткой объяснить галлюцинаторный опыт. Вернике называл такое заблуждение, обманом объяснения. Однако даже раннее описание Ласегом в 1852 году бреда преследования и их общей ассоциации со слуховыми галлюцинациями никогда не указывало твердо на временную связь между бредом и галлюцинациями.Мы не можем использовать какие-либо известные знания в области изучения галлюцинаций, чтобы ответить на этот вопрос. Французская психиатрия действительно различает два типа галлюцинаций, один из которых, можно предположить, больше похож на иллюзию, чем на галлюцинацию. Эти два типа представляют собой истинную галлюцинацию с полным впечатлением о внешней природе ощущения и так называемую ментальную галлюцинацию, при которой нет впечатления о внешней природе ощущения, а есть только вера в то, что человек что-то видел, или очень часто, что кто-то слышал голоса или шумы или людей, говорящих с ним.Феномен ментальной галлюцинации, вероятно, заслуживает места среди других феноменов иллюзии и галлюцинаций. АВТОМАТИЗМЫ ДЕ КЛЕРАМБО Роль галлюцинаторных переживаний лучше обсудить вместе со всеми другими так называемыми автоматизмами. Де Клерамбо считает, что заблуждения — это реакция ненормальной личности на автоматизмы. Вкратце, его теория представляет собой анатомическую гипотезу, согласно которой систематизированный хронический галлюцинаторный психоз основан на анатомических процессах в головном мозге, вызванных инфекциями, поражениями, токсинами, травмами или склерозом.Эти анатомические оскорбления вызывают умственные автоматизмы, знаменующие начало психоза. Вопреки распространенным убеждениям де Клерамбо утверждал, что вначале эти автоматизмы были нейтральными по тону чувств. Они обычно озадачивали пациента, но они не были ни приятными, ни неприятными. Де Клерамбо также описал эти автоматизмы как несенсорные по своему характеру, чтобы отличить их от галлюцинаций []. Пациент, подвергшийся нападению таких автоматизмов, может попытаться объяснить их как преднамеренные и порождать заблуждения, такие как мания влияния, одержимости, преследования и так далее.Теоретические представления Де Клерамбо относительно причин хронического галлюцинаторного психоза подвергались критике. В отсутствие опубликованных исследований частоты и характера взаимосвязи между автоматизмами и бредовыми состояниями автоматизмы остаются гипотетическими причинами бреда. Таблица 2 Автоматизмы Де Клерамбо (получено из Барука, 1959) внимание Ментальный Сенсорный Мотор Ментальные галлюцинации Ощущения Ощущения ldeorrhea-.-выпуск случайных идей Уколы Инволюционный Странность вещей Токи Жесты Ощущение близости мысли Забвение мыслей Пустота мысли Задержка мысли Чувство недоумения Чувство сомнения Аффективный, эмоциональный, волевой автоматизм Потеря зрительных воспоминаний ВОСПРИЯТИЙНЫЙ ПОДХОД Как предположил Махер (1974), заблуждение — это вопреки классической позиции, а не познание. расстройство, особенно приводящее к ошибочным выводам на основании правильно воспринимаемых сенсорных входов, но нормальная когнитивная реакция на неожиданные, странные психические события, особенно восприятия.На ранних стадиях бредовых или, в более общем плане, психотических расстройств пациент может регистрировать тревожные изменения сенсорных качеств; например, вещи кажутся больше или меньше, чем обычно, или выглядят, ощущаются или пахнут иначе. Такая глубоко беспокоящая странность переживаний рассматривается как отправная точка развития, ведущего от подозрительности к смутным параноидальным представлениям и, наконец, к систематизированным заблуждениям. Эти переживания можно частично объяснить или, по крайней мере, сделать менее пугающими за счет построения теоретической основы того, кто «делает все это сознательно» на основании определенных мотивов, известны они пациенту или нет.Эта позиция, конечно, резко контрастирует с взглядом Курта Шнайдера на «бредовый опыт». АТРИБУЦИОННЫЙ И КОГНИТИВНЫЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД С 1990-х годов наблюдается рост психологических исследований когнитивных процессов у обманутых пациентов. В этом направлении было поставлено под сомнение традиционное предположение о ненарушенных когнитивных функциях при бредовом расстройстве, то есть о патологическом содержании на основе нормальной формы мышления. Чтобы приблизиться к самим феноменам, связанным с бредом, по сравнению с гораздо более широкими феноменами, связанными с психозами, в ряде исследований сравнивали пациентов с бредовыми идеями и без них.Такой процесс также привел к ряду интересных терапевтических последствий. Следует упомянуть три подхода. Парадигма принятия решений: несколько групп обнаружили, что в простых, аффективно нейтральных парадигмах принятия решений заблуждающемуся человеку требуется меньше информации для принятия определенного решения, чем людям без заблуждения или людям с депрессивным расстройством. Последнему требовалось значительно больше информации. Что касается бреда, это явление было названо «поспешными выводами» и интерпретировано как аргумент в пользу нарушения когнитивных процессов в случае бреда (преследования) (Garety & Freeman, 1999). Психология атрибуции: ряд исследовательских групп подтвердили вывод о том, что, по сравнению со здоровыми людьми, обманутые пациенты склонны приписывать негативные события или ситуации чаще другим людям или внешним обстоятельствам, а не себе. Это также верно для тем, которые не имеют ничего общего с реальной темой бреда. Для клиницистов, имевших опыт работы с параноидальными пациентами, это открытие неудивительно, но оно становится интересным, если рассматривать его как аргумент в пользу стабильных патологических паттернов в социальном познании заблуждающихся людей.В последнее время этот путь вышел за рамки самой точки зрения атрибуции и охватывает когнитивные модели бредового мышления в целом, иногда с сильным нейробиологическим воздействием (Blackwood et al ., 2001). Теория разума: Согласно Фриту и Фриту (1999), пациенты с параноидной шизофренией страдают от дефицита правильного понимания того, что другие думают о пациенте и каковы могут быть их отношения или действия по отношению к пациенту в будущем.Это явление хорошо известно из исследований аутизма, и его часто называют «теорией умственного дефицита». Это ограниченная способность сформировать обоснованную гипотезу о душевном состоянии другого человека по отношению к самому себе. Параноидальные или, в более общем смысле, бредовые представления с этой точки зрения являются результатом нарушенной когнитивной и социальной метапрезентации. ОПРЕДЕЛЕНИЕ БРЕДА Не может быть феноменологического определения бреда, потому что пациент, вероятно, будет придерживаться этого убеждения с той же убежденностью и интенсивностью, что и другие небредовые убеждения о себе; или как кто-либо другой придерживается глубоко личных внебредовых убеждений.Субъективно заблуждение — это просто убеждение, представление или идея. Крепелин в девятом издании своего Учебника определил бредовые идеи как патологические ошибки, не поддающиеся исправлению с помощью логических доказательств обратного. Согласно Стоддарту, заблуждение — это суждение, которое не может быть принято людьми того же класса, образования, расы и периода жизни, что и человек, который его переживает. Ясперс (1959) рассматривал заблуждение как извращенный, неисправимо удерживаемый взгляд на реальность, состоящий из трех компонентов: Их содержат с необычной убежденностью Они не поддаются логике Абсурдность или ошибочность их содержания очевидна для других. Гамильтон (1978) определил заблуждение как «ложное, непоколебимое убеждение, которое возникает из внутренних болезненных процессов. Его легко распознать, когда оно не соответствует образовательному и культурному прошлому человека ». Согласно Sims (2003), заблуждение — это ложная, непоколебимая идея или убеждение, которое не соответствует образовательности пациента. культурное и социальное происхождение; он проводится с необычайной убедительностью и субъективной достоверностью. В «Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств» заблуждение определяется как: ложное убеждение, основанное на неверных выводах о внешней реальности, которое прочно поддерживается, несмотря на то, во что верят почти все остальные, и несмотря на то, что составляет неопровержимые и очевидные доказательства или доказательства. иначе. Это убеждение не принято обычно другими представителями культуры или субкультуры человека (например, оно не является предметом религиозной веры). Тот факт, что заблуждение является ложным, позволяет легко распознать, но это не его существенное качество.Очень распространенное заблуждение среди женатых состоит в том, что их супруги им изменяют. По своей природе некоторые из этих супругов действительно были неверны; поэтому заблуждение будет правдой, но только по совпадению (Casey & Kelly, 2008). Кендлер и др. ., (1983) предложили несколько плохо коррелированных векторов тяжести бреда: Убеждение: степень, в которой пациент убежден в реальности бредовых убеждений. Расширение: степень, в которой бредовое убеждение затрагивает области жизни пациента. Причудливость: степень, в которой бредовые убеждения отличаются от культурно обусловленной согласованной реальности. Дезорганизация: Степень, в которой бредовые убеждения внутренне последовательны, логичны и систематизированы. Давление: Степень, в которой пациент озабочен и обеспокоен выраженными бредовыми убеждениями. Аффективный ответ: степень, в которой эмоции пациента связаны с такими убеждениями. Девиантное поведение в результате заблуждения: пациенты иногда, но не всегда, действуют в соответствии со своими заблуждениями. КЛАССИФИКАЦИЯ Не существует признанного способа классификации заблуждений согласно каким-либо феноменологическим принципам. В таблицах и дана классификация, данная Cutting (1997). Таблица 3 Феноменологическая классификация бредов Влияние перикезии Психокурсия Психокоректный контроль , ревность, грех, отравление, воровство, беременность, грандиозность, заражение, ликантропия и т. д. Необъяснимость Первичная / чистая / истинная Вторичная идея, похожая на бред Переоцененная идея Переоцененная идея Бредовое представление Бредовая память Бредовое осознание Бредовое настроение / атмосфера Бредовое состояние Галлюцинаторное бредовое состояние Бредовая ошибочная идентификация (например,г. Синдром Капграса) Чуткие эталонные иллюзии Folie a deux Нозологический статус Паранойя / бредовое расстройство / моноделузионное расстройство Delusomania Delusomania Delusomania Моносимптоматический ипохондрический психоз Синдром Котара / нигилистическое бредовое состояние Бредовая депрессия Способ неверного конструирования мира Неправильная идентификация Неправильная классификация Неправильная атрибуция 9136 9136 9136 9137 9000 Обоснование ошибочной классификации Cutting 1997) бред 901 35 Заболевание мозга Сенсорная депривация Глухота Диагностическая ссылка Деменция, делирий, шизофрения, депрессивный психоз, мания Предполагаемый механизм Антецедентное феноменологическое состояние Конец света Трема-испуг Аномальный опыт Чувство убежденности (б) Для вторичных бредов Подавленное настроение Поднятое настроение Галлюцинации Нелогичное мышление Безумие е в жизни с личностной предрасположенностью (а) Для первичных бредов Внутренний конфликт Поиск онтологического смысла (б) Для вторичных бредов Расстройство личности Внешний конфликт Экзистенциальный конфликт когнитивное смещение Психологический дефицит (a) Для первичных бредовых идей Расстройство мышления в гештальте для вторичных бредов (b) иерархии ответов Нарушение внимания Дефицит восприятия Повышенное сознание Нелогичное мышление Общее нарушение когнитивной интеграции Экстраментальные события Применимо к первичным и вторичным бредам Первичный и вторичный бред Термин первичный подразумевает, что бред не возникает в ответ на другую психопатологическую форму, такую ​​как расстройство настроения.Согласно Ясперсу, основная причина заблуждения состоит в том, что оно в конечном итоге непонятно. Вторичные заблуждения понятны, если доступен подробный психиатрический анамнез и обследование. То есть они понятны с точки зрения состояния настроения пациента, обстоятельств его жизни, убеждений его группы сверстников; и его личности. Бред, первичный или вторичный по своей природе, основан на бредовых доказательствах: причина, по которой пациент придерживается своей веры, подобна самой вере, ложной, неприемлемой и неисправимой.Груле (1915) считал, что первичное заблуждение было нарушением символического значения, а не изменением чувственного восприятия, апперцепции или интеллекта. Вернике (1906) сформулировал концепцию автохтонной идеи; идея, присущая почве, исконная, возникающая без внешней причины. Проблема с обнаружением предполагаемых автохтонных или первичных заблуждений состоит в том, что можно оспорить, действительно ли они автохтонны. По этой причине они не считаются первыми в классификации симптомов Шнайдера (1957). Типы первичных иллюзий Бредовое настроение / атмосфера; Бредовое восприятие; Бредовая память; Бредовые идеи; Бредовое осознание. Бредовое настроение Обычно это странное, сверхъестественное настроение, при котором окружающая среда, кажется, изменяется угрожающим образом, но значение этого изменения не может понять пациент, который находится в напряжении, тревоге и сбит с толку. Наконец, из этого настроения может кристаллизоваться заблуждение, и с его появлением часто возникает чувство облегчения. Бредовое восприятие В этом случае нормальному восприятию приписывается ненормальное значение, обычно в смысле самоотнесения, несмотря на отсутствие какой-либо эмоциональной или логической причины. Ясперс обозначил концепцию бредового восприятия; и Gruhle (1915) использовали это описание, чтобы скрыть почти все заблуждения. Шнайдер (1949) считал, что сущность бредового восприятия — это ненормальное значение, придаваемое реальному восприятию без какой-либо причины, понятной в рациональных или эмоциональных терминах; он самореферентен, важен, срочен, имеет огромное личное значение и, конечно же, ложен. Бредовая память Это симптом, когда пациент вспоминает как вспомнил событие или идею, которые явно бредовые по своей природе, то есть бред ретрозиционируется во времени. Иногда это называют ретроспективным заблуждением. Бредовые идеи Они внезапно возникают в сознании пациента, полностью проработаны и не сопровождаются никакими связанными мыслями. Бредовое осознавание Бредовое осознавание — это переживание, не имеющее сенсорной природы, в котором идеи или события приобретают чрезвычайную яркость, как если бы они имели дополнительную реальность.Бредовое значение — вторая стадия возникновения бредового восприятия. Объекты и люди воспринимаются нормально, но приобретают особое значение, которое не может быть рационально объяснено пациентом. Иногда на классификацию первичных бредов накладываются тонкие различия, но это скорее предметы коллекционирования, чем признаки, имеющие полезное клиническое значение. СОДЕРЖАНИЕ ИЛЛЮЗИИ Бредовые идеи бесконечно разнообразны по своему содержанию, но обычно встречаются некоторые общие характеристики.Это определяется эмоциональным, социальным и культурным происхождением пациента. Общие общие темы включают преследование, ревность, любовь, грандиозное, религиозное, нигилистическое, ипохондрическое и некоторые другие. Заблуждение преследования Это наиболее частое содержание заблуждения. Ласег (1852) отличил ее от других типов заблуждений и других форм меланхолии. Мешающий агент может быть живым или неодушевленным, другими людьми или машинами; могут быть системой, организациями или учреждениями, а не отдельными лицами.Иногда пациент воспринимает преследование как смутное влияние, не зная, кто виноват. Может возникать при таких состояниях, как: шизофрения, аффективный психоз: маниакальный, депрессивный тип и органические состояния: острые, хронические. Переоцененные идеи преследования — важный аспект параноидального расстройства личности в судебном порядке. Заблуждение неверности Описанное Эй (1950) может проявляться как заблуждение, переоцененная идея, депрессивный аффект или состояние тревоги. Для описания ненормальной, патологической или злокачественной ревности использовались различные термины.Креплин использовал термин «сексуальная ревность». Енох и Третхован (1979) рассмотрели демонстрацию иллюзии неверности при различении психотиков от других типов. Mullen (1997) классифицировал патологическую ревность как расстройство страсти, при котором присутствует подавляющее чувство собственного достоинства и убежденность в том, что другие нарушают свои права. Двое других — квирулянт, возмущенный нарушениями прав, и эротоманиак, побуждаемый отстаивать свои права на любовь.Заблуждение о неверности может происходить без других психотических симптомов. Такие заблуждения устойчивы к лечению и не меняются со временем. Бред ревности обычен при злоупотреблении алкоголем, они также могут возникать при некоторых органических состояниях и часто связаны с импотенцией, например синдром пьяного удара у боксеров после множественных ушибов контр-переворота. Патологическая ревность возникает из-за веры в то, что существует угроза исключительному владению его женой, но это с такой же вероятностью может возникнуть из-за конфликтов внутри него, его собственной неспособности любить или его сексуального интереса, направленного к кому-то другому, а также из-за изменения обстоятельств. в его окружении или поведении его жены.Мужья или жены могут проявлять сексуальную ревность, как и сексуальные сожители и гомосексуальные пары. Патологическая ревность вносит большой вклад в частоту избиения жен и является одним из самых распространенных мотивов убийства. Бред любви Эротомания была описана сэром Александром Моррисоном (1848) как: Характеризуемая иллюзиями любовь пациента сентиментальна, он полностью занят объектом своего обожания, к которому, если он подходит к нему, относится с уважением. . Уважение к устойчивым и постоянным иллюзиям, сопровождающим эротоманию, иногда побуждает тех, кто страдает эротоманией, разрушать себя или других, потому что, хотя в целом он спокоен и умиротворен, пациент иногда становится раздражительным, страстным и ревнивым.Эротомания чаще встречается у женщин, чем у мужчин, и Харт (1921) назвал разновидность «безумия старых дев», при которой часто развиваются бред преследования. Иногда их классифицируют как паранойю, а не параноидальную шизофрению; эти бредовые симптомы иногда возникают в контексте маниакально-депрессивного психоза. Третован (1967) продемонстрировал социальные характеристики эротомании, связав предыдущие трудности пациента в родительских отношениях с нынешней эротоманией. Вариант эротомании описал и сохранил имя де Клерамбо (1942).Обычно женщина считает, что мужчина старше нее и имеет более высокий социальный статус, чем она. Грандиозные иллюзии В этом случае пациент может считать себя известной знаменитостью или обладать сверхъестественными способностями. Расширяющиеся или грандиозные бредовые убеждения могут распространяться на объекты, что ведет к иллюзии изобретательности. Грандиозные и обширные иллюзии также могут быть частью фантастического галлюциноза, при котором возникают все формы галлюцинаций. Религиозные заблуждения Религиозная природа заблуждения рассматривается как расстройство содержания, зависящее от социального происхождения пациента, интересов и группы сверстников.Форма заблуждения продиктована характером болезни. Таким образом, религиозные заблуждения не вызваны чрезмерными религиозными убеждениями или проступками, которые пациент считает причиной, а просто подчеркивают, что когда человек заболевает психическим заболеванием, его заблуждения по своему содержанию отражают его преобладающие интересы и заботы. Несмотря на то, что они были обычным явлением, в девятнадцатом веке они составляли более высокую долю, чем в двадцатом, и до сих пор распространены в развивающихся странах. Бред вины и недостоинства Первоначально пациент может быть самоукоризненным и самокритичным, что в конечном итоге может привести к заблуждению вины и недостойности, когда пациенты считают себя плохими или злыми людьми и разрушили свою семью.Они могут утверждать, что совершили непростительный грех, и настаивать на том, что они сгниют в аду за это. Они распространены при депрессивном заболевании и могут привести к самоубийству или убийству. Заблуждения отрицания / нигилистические заблуждения Это противоположность грандиозным заблуждениям, когда мы сами, объекты или ситуации расширяются и обогащаются; есть также извращенная грандиозность самих нигилистических заблуждений. Чувство вины и ипохондрические идеи развиваются до самых крайних, депрессивных форм в нигилистических иллюзиях. Факторы, влияющие на порождение бреда: Нарушение функционирования мозга Фоновые влияния темперамента и личности Поддержание самооценки Роль аффекта ответ на нарушение восприятия Как ответ на деперсонализацию Связано с когнитивной перегрузкой. Факторы, влияющие на поддержание бреда: Инерция изменения идей и потребность в последовательности Бедность межличностного общения Агрессивное поведение, возникающее в результате бреда преследования Бред ослабляет уважение к пациенту и его компетентность и способствует компенсирующей бредовой интерпретации. Ни один из этих факторов не является абсолютным, но некоторые или все они могут действовать синергетически, инициируя и поддерживая заблуждение. СТАДИИ ФОРМИРОВАНИЯ БРЕДА Конрад предложил пять стадий, из которых участвуют в формировании иллюзий: Trema: Бредовое настроение, представляющее полное изменение восприятия мира Апофания: поиск, и поиск нового значения для психологических событий Анастрофия: усиление психоза Консолидация: формирование нового мира или психологической установки, основанной на новом значении Остаток: возможное аутистическое состояние. ТЕОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ БРЕДА Психодинамическая теория Фрейд (1911) предположил, что формирование заблуждения включает отрицание, противоречие и проекцию подавленных гомосексуальных импульсов, выходящих из бессознательного. Бред как объяснение опыта Бинсвангер и Минковски (1930) предложили беспорядочные переживания пространства и времени, ведущие к заключенным в тюрьму и контролируемым чувствам. Позже в 1942 году де Клерамбо выдвинул точку зрения, согласно которой хронические бредовые идеи возникают в результате аномальных неврологических событий (инфекций, интоксикаций, поражений).Махер предложил когнитивный отчет о заблуждениях, в котором особое внимание уделялось нарушениям восприятия. Он предположил, что бредовый человек страдает первичными аномалиями восприятия, ищет объяснение, которое затем развивается с помощью нормального когнитивного механизма, объяснение (то есть заблуждение) выводится путем процесса рассуждения, который является совершенно нормальным. Кроме того, заблуждение поддерживается так же, как и любое другое сильное убеждение. Это дополнительно усиливается снижением тревожности за счет объяснения тревожных или озадачивающих переживаний. von Domarus rule Он постулировал, что заблуждения при шизофрении возникают из ошибочных логических рассуждений. Этот дефект, по-видимому, состоит в предположении идентичности двух субъектов на основании идентичных предикатов (например, Господь Рама был индуистом, я индуист и, следовательно, я Господь Рама). Теория обучения Теоретики обучения пытались объяснить заблуждения в терминах реакции избегания, возникающей, в частности, из страха межличностной встречи. Системная теория Луманна Луман определяет, что информация, сообщение и понимание соединяют социальные системы с психическими.Если психическая система не может правильно распознать информационное сообщение или не может согласовать понимание и непонимание сообщения, она отделяется от социальной системы, с которой она обычно тесно связана. Эта отстраненность высвобождает возможность беспрепятственного аутичного исполнения желаний, а неконтролируемый страх может проявиться как заблуждение. Нейровычислительная модель Кору головного мозга можно рассматривать как вычислительную поверхность, которая создает и поддерживает динамические карты важных сенсомоторных и высокоуровневых аспектов организма и его окружающей среды, отражая опыт организма.Острый бред — результат повышенной активности евромодуляторов дофамина и норадреналина. Это не только приводит к состоянию тревоги, повышенного возбуждения и подозрительности, но также к увеличению отношения сигнал / шум при активации нейронных сетей, участвующих в когнитивных функциях более высокого порядка, что приводит к формированию острых иллюзий. Изменение нейромодулирующего состояния не только вызывает необычные переживания, но и изменяет нейропластичность, что влияет на механизм долгосрочных изменений.Таким образом, хронический бред может поддерживаться постоянно повышенным нейромодуляторным состоянием или чрезвычайно сниженным норадренергическим нейромодуляторным состоянием (Black Wood et al ., 2001). ТЕОРИИ НЕЙРОКОГНИТИВНОЙ И ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ДИСФУНКЦИИ Теория разума Это относится к способности приписывать психические состояния, такие как намерения, знания, убеждения, мышление и желание, как самому себе, так и другим. Помимо прочего, эта способность позволяет нам предсказывать поведение других.Фрит постулировал, что параноидальные синдромы демонстрируют специфический дефицит ToM, например, иллюзии относительно референций могут быть объяснены, по крайней мере частично, неспособностью пациентов поставить себя на место другого человека и, таким образом, правильно оценить свое поведение и намерения. Внедрение мыслей и идеи контроля со стороны других можно проследить до дисфункционального мониторинга собственных намерений и действий. Следовательно, мысли входят в сознание пациента без его или ее осознания какого-либо намерения инициировать эти мысли.Поскольку введенные в заблуждение пациенты с симптоматической ремиссией выполнялись так же, как и нормальный контроль при выполнении задач ToM, дефицит ToM, по-видимому, является состоянием, а не характеристической переменной. Роль эмоций Заблуждения, вызванные основным аффектом (конгруэнтное настроение), могут нейрокогнитивно отличаться от тех, которые не имеют такой связи (неконгруэнтное настроение). Таким образом, конкретное содержание автобиографической памяти, связанное с заблуждением, может быть устойчивым к нормальным процессам забывания и, таким образом, может перерасти в непрерывное предвзятое вспоминание соответствующих настроению воспоминаний и убеждений.Что касается реакции на угрозу и отвращение, была замечена идентификация эмоционально взвешенных стимулов, относящихся к мании преследования. Вероятностная ошибка рассуждений Предполагается, что процесс принятия решений на основе вероятности у бредовых людей требует меньше информации, чем у здоровых людей, что заставляет их делать поспешные выводы, что не является ни функцией импульсивного принятия решений, ни следствием дефицита памяти. Кемп и др. указали, что заблуждающиеся пациенты не заблуждаются по поводу всего и что не может быть глобального дефицита в способностях к рассуждению.Выводы, касающиеся способности к рассуждению у пациентов с бредом, лишь неуловимы, и можно усомниться в силе их причинной связи в бредовом мышлении. Теория атрибутивной предвзятости Бенталл и другие предположили, что негативные события, которые потенциально могут угрожать самооценке, приписываются другим (экстернализованная причинная атрибуция), чтобы избежать несоответствия между идеальным я и самим собой, как оно есть. опытный. Крайняя форма эгоистичного атрибутивного стиля должна объяснять формирование бредовых убеждений, по крайней мере, в тех случаях, когда бредовая сеть основана на идеях преследования без какой-либо сопутствующей аномалии восприятия или опыта.Можно предположить, что во время болезни предпочтительное кодирование и воспроизведение чувствительных к заблуждениям материалов постоянно усиливает и распространяет бредовые убеждения. Многофакторная модель Предполагается, что появление симптомов зависит от взаимодействия между уязвимостью и стрессом. Следовательно, формирование заблуждения начинается с такого фактора, как жизненное событие, стрессовые ситуации, употребление наркотиков, приводящее к возбуждению и нарушению сна. Часто это происходит на фоне длительного беспокойства и депрессии.Возбуждение инициирует внутреннее внешнее замешательство, вызывая аномальные переживания в виде голосов, действия как непреднамеренные или аномалии восприятия, которые включат стремление к поиску смысла, что приведет к выбору объяснения в форме бредового убеждения []. Робертс Г. (1992) рассмотрел все концепции и дал следующую общую модель формирования бреда Нейробиологические теории В более ранних работах, таких как Хартли (1834), предполагалось, что вибрация, вызванная поражением мозга, может соответствовать вибрациям, связанным с реальным восприятием.Ey (1952) полагал, что бред является признаком церебральной дисфункции, а Морселли перечислял метаболические состояния для бредового патогенеза. Джексон (1894) предположил, что патогенез бреда связан с сочетанием потери функций поврежденной части мозга. Каммингс (1985) обнаружил, что самые разные состояния могут вызывать психоз, особенно те, которые влияют на лимбическую систему, височную долю, хвостатое ядро. Он также отметил, что избыток дофаминергической или пониженной холинергической активности также предрасполагает к психозу.Он предположил, что общим локусом являются лимбические дисфункции, ведущие к неадекватному восприятию и формированию параноидального бреда. Модель септо-гиппокампальной дисфункции: дисфункция приводит к ошибочной идентификации нейтральных стимулов как важных и оценке ожидаемых как фактических. Хранение ошибочной информации приводит к формированию заблуждения. Модель дисфункции семантической памяти: Заблуждения формируются из-за неправильного заложения семантической памяти и их воспоминаний. Региональная корреляция с болезнью Альцгеймера: Выявлена ​​значимая взаимосвязь между тяжестью бредовых мыслей и скоростью метаболизма в трех лобных областях. Исследование показало, что тяжесть бреда была связана с гипометаболизмом в дополнительных префронтальных и передних областях поясной извилины. Бред инопланетного контроля был связан с гиперактивацией правой нижней теменной доли и поясной извилины, области мозга, важной для зрительно-пространственных функций. Органические бредовые расстройства с большей вероятностью будут отмечены при экстрапирамидных нарушениях, затрагивающих базальные ганглии и таламус, а также при заболеваниях лимбической системы. Александр и др. ., (1986) предложили пять структурных функциональных петель. Можно ожидать, что любые поражения, дисфункции или расстройства, влияющие на любую часть этого цикла, изменят убеждения и эмоциональное поведение []. Александр и др., . (1986) предложили пять структурно-функциональных петель. В результате нарушения регуляции дофамина незначительные и просто совпадающие события требуют внимания, ощущения важности и значимого отношения друг к другу.В конечном итоге заблуждения возникают как средство объяснения этих странных переживаний (Kapur, 2003; Maher, 1974). Облегчение понимания, полученное при достижении объяснительной схемы, приводит к сильному закреплению схемы в памяти. В поддержку этой точки зрения экспериментально подтверждены ошибочные сигналы ошибочного предсказания во время обучения у пациентов с первым эпизодом психоза. Кроме того, величина ошибочного сигнала отклоняющегося прогноза коррелировала с серьезностью заблуждения в группе пациентов с первым эпизодом психоза.Однако есть важные характеристики заблуждений, которые все еще требуют объяснения: в частности, их постоянство. Нормальные ассоциации могут исчезнуть, если они окажутся ошибочными, нормальные убеждения можно оспорить и изменить. Но заблуждения примечательны тем, что сохраняются даже при отсутствии поддержки и перед лицом сильных противоречивых свидетельств. Мы полагаем, что это поразительное клиническое явление можно объяснить в рамках тех же самых рамок, рассматривая ключевые выводы из литературы по обучению животных, литературы, которая ранее использовалась для объяснения хронического рецидива злоупотребления наркотиками; вымирание и повторное консолидация.Если формирование заблуждения можно объяснить в терминах ассоциативного обучения, тогда, возможно, исчезновение может представлять процесс, посредством которого заблуждения разрешаются. Вымирание включает снижение реакции на стимул, который ранее был последовательным предиктором значимого результата. Ошибка предсказания также играет ключевую роль в исчезновении. Было высказано предположение, что отрицательная ошибка прогнозирования (снижение базовой скорости срабатывания нейронов, кодирующих ошибку прогнозирования) приводит к тому, что организм классифицирует ситуацию вымирания как отличную от исходной, усиленной ситуации, и теперь он учится не ожидать значительного события в этой ситуации. ситуация.Это обучение фокусируется на контекстных сигналах, позволяющих животному отличать недавно не усиленный контекст от старого, усиленного. Исчезновение не предполагает разоблачения первоначальной ассоциации, а скорее формирование новой ассоциации между отсутствием подкрепления и ситуацией исчезновения. Опыт угасания (отсутствие ожидаемого подкрепления) вызывает тормозящий процесс обучения, который в конечном итоге перекрывает исходную реплику в дофаминовых нейронах среднего мозга.Лица, страдающие психозом, плохо учатся на этих отсутствующих, но ожидаемых событиях и не закрепляют полученное обучение. Но поддержание заблуждения — это нечто большее, чем постоянство при отсутствии подтверждающих доказательств: заблуждения сохраняются даже тогда, когда есть доказательства, которые им прямо противоречат. Столкнувшись с контрфактическими доказательствами, введенные в заблуждение люди не просто игнорируют информацию. Скорее, они могут делать дальнейшие ошибочные экстраполяции и даже включать противоречивую информацию в свои убеждения.Таким образом, хотя заблуждения фиксированы, они также эластичны и могут включать новую информацию, не меняя своей фундаментальной точки зрения. РАЗРЕШЕНИЕ ИЛЛЮЗИИ После того, как простое бредовое убеждение принимается с убежденностью, последующий курс становится очень изменчивым. У некоторых пациентов бывают мимолетные или кратковременные бредовые состояния, которые самопроизвольно проходят и возвращаются к норме. Остальные хорошо поддаются стандартному лечению. Другие развивают свою веру в комплексную систему, которая может оставаться неизменной даже при регулярном приеме лекарств. Многомерность бредового опыта также имеет значение для концептуализации временного течения психотической декомпенсации и разрешения. Индивидуальные измерения бредового опыта часто меняются независимо друг от друга в течение психотического эпизода, так что выздоровление может определяться изменениями в одном из нескольких измерений (Garety and Freeman, 1999). ОБРАЗЕЦ РЕШЕНИЯ Инкапсуляция: Пациенты очень сильно различаются по степени, в которой они могут сохранять свою первоначальную личность и адаптироваться к нормальной жизни.Это часто наблюдается в остаточных состояниях. В некоторых случаях можно увидеть продольное расщепление, как если бы это было в потоке жизни, и адаптированная реальность, и бредовая жизнь продолжаются рядом друг с другом. В определенных случаях (например, встреча с определенными людьми, возвращение в знакомые места, встреча с врачом, лечившим пациента) бредовый комплекс выходит на поверхность, и вновь появляются красные симптомы. Йоргенсен (1995) обнаружил три типа выздоровления: один с полным, а два других — с частичным восстановлением бредовых убеждений.У пациентов с частичным выздоровлением предшествуют понижению давления, снижению других размеров. Для двух третей во время выздоровления не было изменений в степени или способности проникновения в суть. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Бред — ключевое клиническое проявление психоза и имеет особое значение для диагностики шизофрении. Хотя они часто встречаются при некоторых психических состояниях, они также возникают при широком спектре других расстройств (включая травмы головного мозга, интоксикацию и соматические заболевания). Заблуждения важны именно потому, что они имеют смысл для верующего и считаются очевидными, что часто делает их устойчивыми к изменениям.Хотя бред является важным элементом психиатрической диагностики, он еще не получил адекватного определения. Последнее десятилетие стало свидетелем особой интенсификации исследований заблуждений, когда подходы, основанные на когнитивной нейробиологии, предоставляют все более полезные и проверяемые основы, на основе которых можно построить лучшее понимание того, как задействованы когнитивные и нейронные системы. В настоящее время имеется значительное количество свидетельств предубеждений в отношении рассуждений, внимания, метапознания и атрибуции у пациентов с бредом.Недавно эти результаты были включены в ряд когнитивных моделей, призванных объяснить формирование, поддержание и содержание заблуждений. Хотя заблуждения обычно концептуализируются как убеждения, не все модели ссылаются на модели нормального формирования убеждений. Утверждалось, что ошибочные сигналы ошибочного предсказания могут быть важны не только для формирования заблуждения, но и для поддержания заблуждения, поскольку они стимулируют извлечение и усиление бредовых убеждений на основе повторной консолидации даже в ситуациях, когда должно преобладать вымирающее обучение.С учетом предлагаемой функции реконсолидации, приводящей к автоматизму поведения, утверждается, что в системе ошибочных прогнозов бредовые убеждения быстро превращаются в негибкие привычки. Использование этого трансляционного подхода улучшит наше понимание психотических симптомов и может приблизить нас к согласованию между биологией и феноменологией бреда. Примечания Источник поддержки: Нет Конфликт интересов: Не заявлено ССЫЛКИ 1.Адлер А. U¨ber den nervo¨sen Характеристика: Grundzu¨ge einer vergleichenden Individualpsychologie und Psychotherapie. В: Витте К. Х., редактор. Kommentierte textkritische Ausgabe. Геттинген: Ванденхек и Рупрехт; 1997. [Google Scholar] 2. Блэквуд Н.Дж., Ховард Р.Дж., Бенталл Р.П., Мюррей Р.М. Когнитивные нейропсихиатрические модели бреда преследования. Американский журнал психиатрии. 2001; 158: 527–539. [PubMed] [Google Scholar] 3. Бланкенбург В. Analysen der Verselbsta¨ndigung eines Themas zum Wahn.В: Кашка В.П., Лунгершаузен Э., редакторы. Paranoide Sto¨rungen. Берлин: Springer; 1991. С. 17–32. [Google Scholar] 4. Черчленд П. Онтологический статус интенциональных состояний: прибивание народной психологии к месту. Поведенческая наука о мозге. 1988; 11: 507, 508. [Google Scholar] 5. Конрад К. Versuch einer Gestaltanalyse des Wahns. Штутгарт: Тиме; 1958. Die beginnende Schizophrenie. [Google Scholar] 6. Эстес В.К. Процессы потери, восстановления и искажения памяти. Psychol Rev.1997; 104: 148–169.[PubMed] [Google Scholar] 7. Фрит К.Д., Фрит У. Взаимодействующие умы — биологическая основа. Наука. 1999; 286: 1692–1695. [PubMed] [Google Scholar] 8. Erkwoh R, Sabri O, Steinmeyer M.E, Rodo´n A, Buell U, Sass H. Заблуждения и сопоставление результатов rCBF. Неврология Психиатрия Исследование мозга. 1998. 6: 87–96. [Google Scholar] 9. Гарети П.А., Фриман Д. Когнитивные подходы к заблуждениям: критический обзор теорий и доказательств. Британский журнал клинической психологии. 1999; 38: 113–154. [PubMed] [Google Scholar] 10.Хофф П. Заблуждение в общей и судебной психиатрии — исторический и современный аспекты. Behav Sci Law. 2006; 24: 241–255. [PubMed] [Google Scholar] 11. Джейкс С., Родс Дж, Тернер Т. Эффективность когнитивной терапии заблуждения в повседневной клинической практике. Британский журнал психиатрии. 1999; 175: 331–335. [PubMed] [Google Scholar] 12. Янзарик В. Strukturdynamische Grundlagen der Psychiatrie. Штутгарт: Энке; 1998. [Google Scholar] 13. Капур С. Психоз как состояние аномальной значимости: структура, связывающая биологию, феноменологию и фармакологию в шизофрении.Am J Psychiatry. 2003; 160: 13–23. [PubMed] [Google Scholar] 14. Махер Б.А. Бредовое мышление и расстройство восприятия. Журнал индивидуальной психологии. 1974. 30: 98–113. [PubMed] [Google Scholar] 15. Мурхед С., Теркингтон Д. КПТ бредового расстройства: взаимосвязь между уязвимостью схемы и психотическим содержанием. Британский журнал медицинской психологии. 2001; 74: 419–430. [PubMed] [Google Scholar] 16. Манро А. Бредовые расстройства — это естественная психопатология «экспериментального психоза».1994; 27: 247–250. [PubMed] [Google Scholar] 17. Шнайдер К. 12., unvera¨nderte Auflage. Штутгарт: Тиме; 1980. Клиническая психопатология. [Google Scholar] 18. Спитцер М. Нейровычислительный подход к заблуждениям. Комплексная психиатрия. 1995; 36: 83–105. [PubMed] [Google Scholar] 19. Спитцер М. Об определении заблуждений. Комплексная психиатрия. 1990; 31: 377–397. [PubMed] [Google Scholar] 20. Стейнберг Х. Грех в этиологической концепции Иоганна Христиана Августа Хейнрота (1773-1843). Часть 1: Между теологией и психиатрией.Концепции Хейнрота «все существо», «свобода», «разум» и «беспокойство души». История психиатрии, 15, 329-344. Часть 2: Самовина как отказ от разума в рамках концепции Хейнрота о взаимоотношениях между телом и душой. История психиатрии. 2004. 15: 437–454. [PubMed] [Google Scholar] 21. Zalewski C, Johnson-Selfridge M.T, Ohriner S, Zarella K, Seltzer J.C. Обзор нейропсихологических различий между параноидальными и непараноидными шизофреническими пациентами. Бюллетень шизофрении.1998. 24: 127–145. [PubMed] [Google Scholar] основных секретов психотерапии: правда, ложь и самообман Folie a deux — французское идиоматическое выражение, означающее «безумие двоих». Этот увлекательный синдром диагностически упоминается в DSM-IV-TR Американской психиатрической ассоциации как общее психотическое расстройство, один из нескольких типов психоза. Насколько распространено это состояние, что его вызывает и чему оно может научить нас о природе и опасностях самообмана? Бред по определению является психотическим симптомом: фиксированное, ложное, иррациональное убеждение, не соответствующее объективной реальности, но, тем не менее, яростно цепляющееся за него.Общее психотическое расстройство относится к возникновению такого бредового состояния ума у ​​кого-то в результате близких отношений с другим человеком, уже страдающим психозом. Да, в этом смысле психоз может быть заразным. Это относительно редкое психическое расстройство иллюстрирует две жизненно важные истины: психоз — вопреки общепринятой точке зрения — чаще всего является не просто проявлением биохимической аберрации или «сломанного мозга», но фундаментальным психологическим феноменом .И, как таковой, он демонстрирует опасную степень, в которой человеческий разум способен к массовому самообману. Это доказывает огромную силу психологии. Никто из нас не обманывает себя. Такой самообман, который в самых крайних и патологических формах мы считаем бредом, гораздо более распространен, чем многие думают. Рассмотрим обычный пример горячего конфликта с супругом, любовником, родственником или близким другом. Как так получилось, что постфактум у каждого участника может быть совершенно противоречивая версия произошедшего? Объективно говоря, сначала произошло A, затем произошло B, затем было сказано C, затем последовало D и т. Д.Но что, если объективные факты или наше собственное поведение не соответствуют тому, как мы себя видим? Мы искажаем факты, чтобы поддержать нашу конкретную точку зрения и поддержать наши убеждения о том, какими людьми мы являемся или хотим быть. Когда объективные факты угрожают эго и его целостности, мы испытываем то, что социальные психологи называют «предвзятостью подтверждения», своего рода когнитивным диссонансом , известным в последнее время как «демон Мортона». Мы отвергаем определенные факты, несовместимые с нашим мифом о себе, в пользу других, менее угрожающих и более подтверждающих.Скручиваем правду. И мы убеждаемся в правдивости этой искаженной истины. И все это мы делаем неосознанно. Мы даже не знаем, что делаем это. Это выходит за рамки простого «когнитивного искажения», приводя к радикальному переписыванию истории и реальности с целью сохранения нашего драгоценного образа или личности. В самой крайней форме такой самообман может привести к определенным бредовым убеждениям, симптоматичным для психоза. Это ясно иллюстрирует мощный бессознательный когнитивный компонент психотических расстройств разного рода. Возьмите текущий случай Кейси Энтони (см. Мой предыдущий пост). Кейси Энтони обвиняется в убийстве первой степени ее пропавшей двухлетней дочери Кейли. С самого начала Кейси отрицала свою вину, твердо утверждая, что ее дочь была похищена ее няней. Это объективная правда? Или это ложь? Если это ложь, то это сознательная ложь или бессознательная? Другими словами, знает ли Кейси, что она лжет? Или она действительно верит лжи? Если окажется, что она полностью убеждена в правдивости лжи, действительно ли она лжет? Или она говорит правду, как ей кажется? Если последнее окажется правдой, то Кейси можно будет считать бредом.С точки зрения судебной психологии, это могло бы стать ключевым компонентом ее правовой защиты. Но что насчет родителей Кейси, особенно ее матери, Синди Энтони? Оба кажутся убежденными, что Кейси не причинил вреда их внучке и говорит властям правду. Является ли это сознательной демонстрацией поддержки и солидарности их дочери, попыткой защитить ее от брошенных и преследований? Они лгут? Говорят ли они о невиновности Кейси внешне, но внутренне верят в ее виновность? Или они лгут себе? Отрицание — это мощная форма самообмана, бессознательный психологический защитный механизм, предназначенный для отражения неприемлемых или неудобных истин.Могли ли родители Кейси Энтони быть, возможно, как она, настолько глубоко отрицать, что они интроецировали бредовое убеждение своей дочери о том, что произошло, запутавшись в folie a trois ? Хотя такие случаи являются крайними, такого рода симбиотическая динамика в некоторой степени присутствует в большинстве отношений, когда партнеры регулярно входят в субъективную реальность другого и поддерживают ее. Даже если для этого нужно обмануть самих себя. Свидетельство этого обычно можно увидеть в созависимых отношениях, в которых тяжесть жестокого поведения, злоупотребления психоактивными веществами или психического заболевания у одного человека сводится к минимуму другим.Этот коварный самообман происходит не только в парах, но и в семьях, друзьях, группах, религиозных культах, политических партиях и целых странах. Когнитивный диссонанс заставляет нас игнорировать или отрицать все, что может противоречить нашему заветному представлению о себе или оскорбить наш личный или коллективный нарциссизм. Таким образом, истина, которую мы видим, является очень избирательной, служа, прежде всего, для того, чтобы усилить наше восприятие самих себя как хороших, добрых, честных, религиозных, духовных, любящих и т. Д. Или, в некоторых случаях, предвзятость подтверждения или демон Мортона может даже привести к отвержению положительные качества, которые кажутся несовместимыми с глубоко укоренившимся негативным взглядом на себя, таким образом деструктивно закрепляя его. Интересно, что когда люди в folie a deux в конечном итоге разделяются, человек, принявший бредовые убеждения другого, обычно больше не проявляет психотических симптомов, в то время как исходный и более доминирующий бредовый партнер («индуктор» или «первичный случай» ) остается психотическим. Это почему? Частично это связано с тем, что человек, который берет на себя чужую бредовую систему, в некоторой степени психологически более невредим по сравнению с индуктором.Следовательно, будучи удаленными от прямого влияния возбудителя бредовых идей, они больше не в полной мере участвуют в его искаженной субъективной реальности и не подтверждают ее. В самом деле, они могли пассивно или даже с любовью присоединиться друг к другу ради солидарности и поддержки в его или ее бредовой версии реальности именно для того, чтобы не бросить или быть оставленными другим. Конкретную иллюстрацию этой динамики можно увидеть в культах разного рода, в которых пассивные последователи фанатично усваивают грандиозные и параноидальные иллюзии харизматического лидера.Вспомните Чарльза Мэнсона, Джима Джонса, Дэвида Кореша, Адольфа Гитлера, Усаму бен Ладена и других. Если и когда восприимчивые последователи покидают культ, эти симптомы со временем уменьшаются. По правде говоря, мы обманываем себя по очень многим вопросам, от плохого поведения до того, как мы себя чувствуем, до вездесущего экзистенциального факта смерти. Такой самообман фундаментально связан с широкой концепцией Фрейда о бессознательном — неизвестных аспектах нашей психики — и, в частности, с представлением Юнга о тени : тех неприемлемых чертах и ​​тенденциях в себе, которые мы скрываем как от других, так и от других. мы сами.Сама эта способность отрицать собственный эгоизм, страхи, жестокость и соучастие в зле — бессознательность — сама по себе является предательским самообманом. Вот почему постепенное повышение сознательности в ходе психотерапии может быть шокирующим, болезненным и отрезвляющим процессом. К.Г. Юнг отмечал терапевтическую важность сознательной терпимости к «напряжению противоположностей», которое мы сегодня называем «когнитивным диссонансом», и что такая чистая конфронтация с правдой о себе почти всегда первоначально воспринимается как оскорбление эго — разрушительный удар для наш нарциссизм.Неудивительно, что мы так яростно сопротивляемся этому процессу. Чтобы быть предельно честным с самим собой, требуется немалое мужество и целеустремленность. Но именно эта готовность остановить наш хронический самообман и взглянуть правде в глаза наконец освобождает нас. (PDF) Правдивая ложь: заблуждения и технология обнаружения лжи Целью данной диссертации является изучение воздействия раскрытия полиграфии и рецидивизма (особенно для сексуальных преступников), более глубокое понимание некоторых задействованных психологических механизмов и, в свете этого, рассмотрите ценность его применения в судебной медицине.В первой главе представлено общее введение в тему. Во второй главе представлен систематический обзор соответствующей литературы. В частности, в нем исследуется полезность тестирования на полиграфе после вынесения приговора среди сексуальных преступников, при этом основное внимание уделяется его влиянию на облегчение раскрытия информации. Полученные данные в целом подтверждают мнение о том, что полиграф является полезным методом получения дополнительной информации от правонарушителей, что, в свою очередь, может помочь в достижении более точного понимания текущего риска и криминального прошлого.Однако следует отметить, что по-прежнему наблюдается нехватка высококачественных научных данных, в частности, отсутствие адекватно контролируемых исследований. Необходимы дальнейшие исследования, чтобы лучше понять потенциал полиграфа. В третьей главе содержится критика использования полиграфа после вынесения приговора в мониторинге, оценке и надзоре за осужденными за сексуальные преступления. Это указывает на определенную степень партийности в аргументах за и против его использования. В этой главе делается попытка предложить анализ имеющихся доказательств полезности полиграфа после вынесения обвинительного приговора в поощрении раскрытия информации среди лиц, совершающих сексуальные преступления, под следствием, как в условиях содержания под стражей, так и вне его.Сторонники использования полиграфа обычно утверждают, что такое раскрытие информации позволяет получить более полную информацию о девиантном сексуальном поведении, признании ранее неизвестных правонарушений / жертв и более частом сообщении о другом поведении с высоким риском. Однако, отмечая озабоченность тех, кто выступает против его использования, также упоминаются текущие проблемы и недостатки полиграфа. В свете проведенного анализа предлагается, чтобы этот метод не использовался изолированно, а, при необходимости, в сочетании с рядом других инструментов оценки, прежде чем прийти к заключению, связанному с риском, в отношении правонарушителей на сексуальной почве.Эффект « поддельного конвейера к истине » — это аргумент, используемый для оспаривания достоверности данных полиграфа, поскольку его основная предпосылка заключается в том, что ценность полиграфа в раскрытии информации основана не на его точности, а, скорее, в ложных утверждениях относительно его способность обнаруживать обман (что, как следствие, часто вызывает более правдивые ответы от проверяемых). Другими словами, раскрытие информации может быть получено в результате психологического манипулирования испытуемыми, убедив их в том, что детектор лжи значительно точнее, чем он есть на самом деле.В четвертой главе эмпирическое исследование исследует эффект фиктивного конвейера при раскрытии информации студентами, ранее подвергавшимися мошенничеству. Участники испытали обман внутри группы со стороны соучастника исследования, а затем попали в одно из трех условий, в которых их спросили о наличии обмана в их группе. Две группы были прикреплены к поддельному детектору лжи и проинформированы, что он был точен либо на 75%, либо на 100%. Контрольные участники не были привязаны к детектору лжи, а просто спросили, присутствовали ли они в группе, которая обманывала.Результаты показали, что участники, подключенные к поддельному детектору лжи, с большей вероятностью раскрыли мошенничество в своей группе, чем те, кого спрашивали в отсутствие машины. Однако не было значительных различий в степени раскрытия информации между 75% и 100% условиями. Влияние внушаемости, личности и пола на раскрытие информации среди всех условий не выявило эффектов, мешающих отношениям. В пятой главе представлено единичное тематическое исследование. В нем подробно описаны некоторые способы, с помощью которых психолог может побудить клиента с параноидной шизофренией и историей сексуальных преступлений открыто задуматься о своих психологических и поведенческих обстоятельствах.Впоследствии он рассматривает, может ли такой метод, как полиграф, призванный поощрять честные отчеты и атрибуции, быть полезным в работе с теми клиентами, мыслительные процессы которых искажены психотическими состояниями. В контексте этой проблемы в главе описывается и оценивается полезность 10-недельной групповой программы осведомленности о психозе для сексуального преступника, находящегося на лечении в больнице среднего уровня безопасности. Обсуждается влияние этой программы психообразования на уровни понимания, раскрытия и личного принятия своего психического заболевания, а также даются рекомендации для дальнейшей психологической работы.Затем исследуется связь между психотическими симптомами и сексуальными преступлениями, а также пригодность будущего полиграфа для этого клиента. В шестой главе синоптическое обсуждение представленной работы завершает тезис. Это касается текущей позиции в парадигме фиктивного конвейера. Наконец, в этой главе делается попытка представить информированную позицию относительно использования полиграфа после вынесения приговора в судебно-медицинской экспертизе. Бредовое расстройство и типы бреда: симптомы, причины, диагностика, лечение Бредовое расстройство, ранее называвшееся параноидальным расстройством, представляет собой тип серьезного психического заболевания, называемого психотическим расстройством.Люди, у которых он есть, не могут отличить реальность от воображаемого. Бред — главный симптом бредового расстройства. Это непоколебимая вера в то, что не соответствует действительности или основано на реальности. Но это не значит, что они совершенно нереалистичны. Бредовое расстройство включает в себя бредовые идеи, которые не являются причудливыми и связаны с ситуациями, которые могут произойти в реальной жизни, такими как преследование, отравление, обман, заговор против или любовь на расстоянии. Эти заблуждения обычно связаны с ошибочными представлениями или переживаниями.Но на самом деле ситуации либо вовсе не соответствуют действительности, либо сильно преувеличены. Причудливое заблуждение, напротив, — это то, что никогда не могло произойти в реальной жизни, например, клонирование инопланетянами или передача ваших мыслей по телевидению. Человек, у которого есть такие мысли, может считаться бредом причудливого типа. Люди с бредовым расстройством часто могут продолжать общаться и нормально функционировать, не считая предмета их бреда, и, как правило, не ведут себя явно странным или причудливым образом.Это не похоже на людей с другими психотическими расстройствами, которые также могут иметь бред как симптом своего расстройства. Но в некоторых случаях люди с бредовыми расстройствами могут быть настолько поглощены своими бредовыми идеями, что их жизнь нарушается. Хотя бред может быть симптомом более общих расстройств, таких как шизофрения, само бредовое расстройство встречается довольно редко. Бредовое расстройство чаще всего возникает в среднем и позднем возрасте и немного чаще встречается у женщин, чем у мужчин. Типы бреда при бредовых расстройствах Типы основаны на основной теме бреда: Эротоманик: Человек считает, что кто-то влюблен в него, и может попытаться связаться с этим человеком. Часто это кто-то важный или известный. Это может привести к преследованию. Грандиозность: У этого человека чрезмерно раздутое чувство собственного достоинства, силы, знаний или идентичности. Они могли поверить, что у них большой талант или они сделали важное открытие. Ревнивый: Человек с этим типом личности считает, что его супруга или половой партнер неверен. Преследование: Кто-то, у кого это есть, считает, что с ним (или кем-то из их близких) плохо обращаются, или что кто-то шпионит за ними или планирует причинить им вред. Они могут неоднократно подавать жалобы в правоохранительные органы. Somatic: Они считают, что у них физический дефект или проблема со здоровьем. Смешанный: У этих людей есть два или более типов бреда, перечисленных выше. Каковы симптомы бредового расстройства? Обычно они включают: Необычные бредовые идеи — это наиболее очевидный симптом Раздражительность, гнев или плохое настроение Галлюцинации (видение, слух или ощущение того, чего на самом деле нет), связанные с заблуждение. Например, тот, кто считает, что у него проблема с запахом, может почувствовать неприятный запах. Каковы причины и факторы риска бредового расстройства? Как и в случае со многими другими психотическими расстройствами, точная причина бредового расстройства еще не известна.Но исследователи изучают роль генетических, биологических, экологических или психологических факторов, которые делают это более вероятным. Генетический: Тот факт, что бредовое расстройство чаще встречается у людей, у которых есть члены семьи с бредовым расстройством или шизофренией, предполагает, что в этом могут быть вовлечены гены. Считается, что, как и в случае с другими психическими расстройствами, склонность к бредовым расстройствам может передаваться от родителей к их детям. Биологический: Исследователи изучают, как бредовые расстройства могут возникать, когда части мозга не в норме.Аномальные участки мозга, контролирующие восприятие и мышление, могут быть связаны с симптомами бреда. Экологические / психологические: Данные свидетельствуют о том, что стресс может вызвать бредовое расстройство. Этому также могут способствовать злоупотребление алкоголем и наркотиками. Люди, которые склонны к изоляции, например иммигранты или люди с плохим зрением и слухом, более склонны к бредовым расстройствам. Как диагностируется бредовое расстройство? Если у вас есть симптомы бредового расстройства, ваш врач, скорее всего, предоставит вам полную историю болезни и проведет медицинский осмотр.Хотя лабораторных тестов для диагностики бредового расстройства не существует, врач может использовать диагностические тесты, такие как визуализационные исследования или анализы крови, чтобы исключить соматическое заболевание как причину симптомов. К ним относятся: Болезнь Альцгеймера Эпилепсия Обсессивно-компульсивное расстройство Делирий Другие расстройства шизофренического спектра Если врач не обнаружит физической причины симптомов, он может направить человека к психиатру или психологу. , специалисты здравоохранения, обученные диагностике и лечению психических заболеваний.Они будут использовать инструменты интервью и оценки, чтобы оценить человека на предмет психотического расстройства. Врач или терапевт ставит диагноз на основании симптомов человека и собственных наблюдений за его отношением и поведением. Они решат, указывают ли симптомы на заболевание. Диагноз «бредовое расстройство» ставится, если: У человека есть одно или несколько бредов, которые длятся месяц или дольше. У человека никогда не диагностировали шизофрению; галлюцинации, если они есть, связаны с темами их заблуждений. Кроме заблуждений и их последствий, на их жизнь это никак не повлияло. Другое поведение не является причудливым или странным. Маниакальные или серьезные депрессивные эпизоды, если они случались, были краткими по сравнению с бредом. Нет виноватых ни в каком другом психическом расстройстве, лекарствах или заболевании. Как лечится бредовое расстройство? Лечение чаще всего включает медикаменты и психотерапию (вид консультирования).Бредовое расстройство бывает очень трудно лечить, отчасти потому, что те, у кого оно есть, часто плохо понимают и не знают, что у него есть психиатрическая проблема. Исследования показывают, что почти у половины пациентов, принимающих антипсихотические препараты, наблюдается хотя бы частичное улучшение. Основные лекарства, используемые для лечения бредового расстройства, называются нейролептиками. Используемые препараты включают: Обычные нейролептики: Также называемые нейролептиками, они используются для лечения психических расстройств с середины 1950-х годов.Они работают, блокируя дофаминовые рецепторы в головном мозге. Допамин — нейромедиатор, который, как полагают, участвует в развитии бреда. К обычным нейролептикам относятся: Атипичные нейролептики: Эти новые препараты, по-видимому, помогают лечить симптомы бредового расстройства с меньшим количеством побочных эффектов, связанных с движением, чем старые типичные нейролептики. Они работают, блокируя рецепторы дофамина и серотонина в головном мозге. Серотонин — еще один нейротрансмиттер, который, как полагают, участвует в бредовом расстройстве.Эти препараты включают: Другие лекарства: Седативные средства и антидепрессанты также могут использоваться для лечения тревожных или эмоциональных симптомов, если они возникают на фоне бредового расстройства. Транквилизаторы можно использовать, если у человека очень высокий уровень беспокойства или проблемы со сном. Антидепрессанты могут использоваться для лечения депрессии, которая часто случается у людей с бредовым расстройством Психотерапия также может быть полезна, наряду с лекарствами, как способ помочь людям лучше справляться со стрессами, связанными с их бредовыми убеждениями и их последствиями. на их жизни.Психотерапия, которая может быть полезна при бредовом расстройстве, включает: Индивидуальная психотерапия может помочь человеку распознать и исправить искаженное мышление. Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) может помочь человеку научиться распознавать и изменять модели мышления и поведения, которые приводят к неприятным ощущениям. Семейная терапия может помочь семьям справиться с близким человеком, страдающим бредовым расстройством, что позволит им помочь этому человеку. Людей с тяжелыми симптомами или которые рискуют получить травмы себе или другим людям, возможно, потребуется госпитализировать до стабилизации их состояния. Каковы осложнения бредового расстройства? Люди с бредовыми расстройствами могут впадать в депрессию, часто в результате трудностей, связанных с бредовыми идеями. Действия над заблуждениями также могут привести к насилию или юридическим проблемам. Например, человек с эротоманиакальным бредом, который преследует или преследует объект бреда, может быть арестован. Кроме того, люди с этим расстройством могут отчуждаться от других, особенно если их заблуждения мешают или разрушают их отношения. Каковы перспективы для людей с бредовым расстройством? Он варьируется в зависимости от человека, типа бредового расстройства и жизненных обстоятельств человека, включая наличие поддержки и готовность продолжать лечение. Бредовое расстройство обычно является хроническим (продолжающимся) состоянием, но при правильном лечении многие люди могут избавиться от своих симптомов.Некоторые полностью выздоравливают, в то время как у других бывают приступы бредовых убеждений с периодами ремиссии (отсутствие симптомов). К сожалению, многие люди с этим заболеванием не обращаются за помощью. Людям с психическим расстройством часто бывает трудно понять, что они плохо себя чувствуют. Или они могут приписывать свои симптомы другим вещам, например, окружающей среде. Они также могут быть слишком смущены или бояться обращаться за лечением. Без лечения бредовое расстройство может длиться всю жизнь. Можно ли предотвратить бредовое расстройство? Не существует известного способа предотвратить бредовое расстройство.Но ранняя диагностика и лечение могут помочь уменьшить разрушение жизни человека, его семьи и дружбы. Насколько сложно распознать, что вы испытываете заблуждение? Когда люди испытывают бред или галлюцинации, обычно происходит некоторая потеря контакта с реальностью, в результате чего нарушаются нормальные процессы мышления и восприятия. Как люди, мы все подвержены аномальным психическим состояниям, подобным этому. В повседневной жизни, например, психически здоровые люди искажают реальность, чтобы повысить свою самооценку и сохранить убеждения в отношении своей самооценки. Столкнувшись с отрицательной, двусмысленной или неподдерживающей обратной связью, мы часто реагируем с преувеличенным восприятием контроля и нереалистичным оптимизмом. В некоторых жизненных ситуациях — в состояниях бреда, тяжелой утраты, сильного недосыпания и сенсорной депривации — нередко возникают галлюцинации. Идея о том, что бред и галлюцинации являются признаком болезни или патологии, имеет тенденцию возникать, когда убеждение или опыт возникают вне таких ситуаций, и считается верным перед лицом сильных противоречивых свидетельств. В заблуждении, когда человек считает, что электронные подслушивающие устройства имплантированы в его мозг, например, неправдоподобность этого убеждения очевидна для всех вокруг, но этот человек придерживается непоколебимой убежденности. Точно так же, когда возникают галлюцинации, такие как слышание несуществующих голосов, человек, испытывающий галлюцинаторную речь, может, тем не менее, полагать, что другие тоже могут слышать голоса (и лгут, когда говорят, что не могут), или даже приписывать переживание обладание особой силой, такой как телепатия. Три Христа Ипсиланти Проблемы с самопознанием таких состояний ума, кажется, возникают даже тогда, когда они приводят к личному стрессу и серьезным нарушениям качества жизни. Но эта трудность в самопознании не обязательно происходит из-за недостатка рационального мышления. В исследовании 1960-х годов «Три Христа из Ипсиланти» психолог Милтон Рокич наблюдал, что произойдет, если три человека, каждый из которых твердо верит, что они были Иисусом, жили вместе в непосредственной близости в течение нескольких месяцев. Рокич задался вопросом, как отреагируют трое мужчин, когда они поймут, что Иисуса было больше, чем один. Вместо некоторого пробуждения реальности, Рокич заметил, что каждый из мужчин сохранил свою бредовую идентичность, в то же время рационализируя существование двух других. Один из мужчин, например, думал, что один был лжецом, а другой — ангелом, а не самим Иисусом. Признавать чужие заблуждения, но не свои собственные. Shutterstock Совсем недавно Startup (1997) изучал группу психиатрических пациентов, испытывающих бред и галлюцинации.Пациенты читают отдельные истории болезни людей, испытывающих различные патологические состояния. Их спросили, насколько вероятно, что в сценариях изображено психическое заболевание. Пациенты, которые были наиболее закреплены в своих собственных бредовых убеждениях, могли различать описания бредовых и нормальных убеждений. Однако они не могли идентифицировать ничего ошибочного или патологического в своих собственных мыслительных процессах. Таким образом, может показаться, что способность распознавать галлюцинации и иллюзии у других людей может быть больше, чем способность видеть их в себе. Самопознание и помощь Оценка людьми с психотическими расстройствами того, что их бредовые убеждения и галлюцинаторные переживания не являются патологическими, может иметь последствия с точки зрения того, насколько вероятно, что они обратятся за помощью или получат помощь. Проще говоря, если вы не верите, что с вашим психическим состоянием что-то не так, зачем вам лечиться или лечиться в больнице? Отказ от лечения является поводом для беспокойства при лечении и ведении психотических расстройств, когда бред и галлюцинации являются наиболее заметными.В исследовании пациентов с психозами Олли Кампман и его коллеги обнаружили, что самопознание своего психотического состояния является важным фактором при прогнозировании участия в лечении. Однако кажется, что самопознание симптомов является лишь одним из нескольких факторов, влияющих на то, как (или если) кто-то принимает рекомендованное лечение. После серии интервью с пациентами с психозами было обнаружено, что путь между оценкой бреда и галлюцинаций и принятием любой потребности в лечении очень сложен.Кевин Морган и Энтони Дэвид выделили пять типов профиля лечения. Одна из групп профиля лечения состояла из пациентов, которые признали необходимость лечения, но не соблюдали его. Например, пациент, который сказал: «Мне нужен скунс, косяк и сустав, чтобы вылечить меня. Лечить доктора — дерьмо. В других профилях лечения были пациенты, которые не считали себя больными или нуждающимися в медицинской помощи, но, тем не менее, соблюдали предписанные им схемы лечения.Было очевидно, что предыдущий опыт (или страх) перед побочными эффектами лекарств сыграл роль в этих, казалось бы, противоречивых позициях. Также выяснилось, что эмоциональные состояния влияют на лечебное поведение. Интересно, что некоторые пациенты, оценивая свое психическое состояние как «ненормальное», не считали его патологическим, другими словами, признаком болезни. Таким образом, выявление ненормальных психических состояний не всегда приводит к убеждению или признанию того, что лечение является необходимым или желательным курсом действий.Когда дело доходит до лечения, осознание — это не то же самое, что принятие. Каждый попадает в эти 4 типа Ложь самим себе также может быть способом примирения противоречивых убеждений. Психологи называют дискомфортное состояние наличия двух противоречивых идей «когнитивным диссонансом». Например, допустим, вы встречаете членов культа судного дня. (Придерживайтесь меня, это основано на реальных событиях.) Преданные заявляют вам и всем, кого они знают, что они абсолютно уверены, что через 30 дней настанет конец света.Они настолько уверены, что Армагеддон близок, что бросают работу, продают все, что у них есть, и делают все, что говорит их лидер секты. (В конце концов, это единственный способ спасти свои души в грядущем апокалипсисе.) Проходит 30 дней, и, к счастью, миру не конец. Но теперь у сектантов возникла большая проблема. Что они будут делать на следующий день после предполагаемого конца света? Члены секты всем сердцем верили в конец света, но, очевидно, этого не произошло. Отреклись бы они от своих убеждений на месте, вскинули бы руки и сказали: «Наше плохое! Пойдем купим Starbucks? » Скорее всего, не. В книге 1956 года « Когда пророчество терпит неудачу» социальный психолог Леон Фестингер и его коллеги описали свое исследование небольшой группы под названием «Искатели». Группа верила в религию НЛО и с полной уверенностью заявляла, что 21 декабря 1954 года мир погибнет в результате большого наводнения. Когда наступила полночь и никаких катаклизмов не произошло, группа сидела в ошеломленной тишине. Затем кто-то понял, что часы опоздали на пять минут. Ой! Еще несколько минут они сидели неловко, ожидая неминуемой гибели.Очевидно, ничего не произошло. После четырех часов нервного молчания что-то наконец-то произошло. Лидер группы объявила, что получила сообщение с чужой планеты, в котором говорилось: «Маленькая группа, просидевшая всю ночь напролет, распространила столько света, что Бог спас мир от разрушения». Ура!! Очевидно, членам группы нужно было верить рассказу, чтобы избежать фактов. Было легче солгать самим себе, чем признать свою неправоту с самого начала. Лгать самому себе о апокалипсисе, которого не было, — это глупо, но способность к самообману иногда может быть удивительно ценным активом.Например, у Стива Джобса было «поле искажения реальности», которое давало ему возможность таинственным образом манипулировать другими, заставляя их работать над кажущимися невыполнимыми задачами и временными рамками. No related posts. Написать ответ Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт