Деятельность и активность в психологии: Деятельность и активность как условия развития личности

Деятельность и активность как условия развития личности

Определение 1

Деятельность – это основной показатель развития человека как личности. Это основной критерий его существования как социального существа. Работа в одном направлении, осложнение деятельности и ее улучшение – это условия для развития личности и нервной системы человека.

При решении воспитательных проблем затрагиваются психологические закономерности и скорость человеческой деятельности. Во время воспитательной работы стоит учитывать характер разных видов труда, их особенности, смысл, содержание и объем.

Понятие деятельности

Понятие личности и работы в отечественной психологии – это связанные явления. Современная психология базируется на идеях о функциональном нраве отражения, о появлении сознания из трудовой работы, о главной роли труда в поведении и деятельности человека. Источник активности – это потребности.

Именно они выступают толчком для человека, чтобы он начал поиск средств для удовлетворения, что и влечет активную деятельность.

По появлению потребности разделяются на естественные и культурные и характеризуются такими показателями:

• Потребности имеют собственный предмет;
• Содержание зависит от критериев и способов удовлетворения потребности;
• Они отражаются;
• Выражается в мотивах, побуждающих к работе.

Мотивы деятельности

Развитие деятельности формирует виды и формы, которые потом соединяются и соподчиняются. Самые популярные виды – игра, труд, учение. Устанавливается иерархическое соотношение мотивов, побуждающих разную работу. Единая система мотивов составляет эмоциональную часть личности.

Однообразные мотивы могут по-разному проявляться в поведении. А вот разные мотивы могут носить одинаковые внешние формы в поведении.

Пример 1

Участие в общественных работах побуждает соперничество, желание быть первым среди друзей. Но может быть и желание принести выгоду всему классу. Мотивы ребенка формируют разные свойства личности – индивидуализм или коллективизм.

Слишком сложно?

Не парься, мы поможем разобраться и подарим скидку 10% на любую работу

Опиши задание

Поведение зачастую формируется несколькими мотивами, разными по содержанию и строению. Они бывают ведущими и подчиненными. Мотивационная сфера личности меняет ведущие мотивы, создавая более высокие нравственные поводы. Целенаправленная организация деятельности гарантируется переменами соотношения мотивов и их иерархией. Поэтому в психологии и существует понятие системы стимулов и мотивации.

В школьном возрасте дети часто участвуют в разной деятельности. Они характеризуются не только конкретным составом разных видом, но и ведущей работой. В ней проявляются, создаются и перестраиваются психологические процессы. Например, при учебе – это теоретическое мышление, а в играх – фантазия. От этих процессов зависят ключевые психические изменения на протяжении всего развития ребенка.

Российский психолог Леонтьев утверждал, что одни виды деятельности отыгрывают главные роли в развитии, а остальные – подчиненные. Поэтому развитие психики стоит рассматриваться в зависимости от ведущей деятельности:

• В дошкольном возрасте основная работа – это игра. У ребенка расширяется кругозор, развиваются умственные возможности, создаются черты характера и нравственные свойства. Рядом с игрой стоит трудовая активность. Взрослые обучают ребенка самообслуживанию, дают начальные умения и навыки, формируют нравственно-волевые качества. В зависимости от возраста малыша всё его окружение объединяет игру и трудовые занятия;
• В школе на смену игре приходит учение. Оно еще больше расширяет кругозор, создаются мнения. Во время учебного процесса ребенок овладевает методами учения и узнает многое не только от учителя, но и из книг, общения со старшими детьми;
• Самостоятельная работа развивает познавательную активность ребенка;
• В школьные годы трудовая деятельность становится более важной.

Значение активности

Определение 2

Активность – это общая черта для живых существ, их личная динамика. Она служит источником улучшения и поддержания жизненно важных связей со средой.

Жизнедеятельность организма – это не только нормальные отношения с окружением, а ее преодоление. Активность строится с вероятным прогнозом развития событий в среде и расположения в ней организма.

В психологии активность и деятельность соотносятся друг с другом. Обнаруживаются динамические условия ее развития, воплощения и видоизменения, как черта ее движения. Активность характеризуют:

• Обусловленность исполняемых действий, спецификой внутренних состояний субъекта в момент действия – в отличие от реактивности, когда действия обусловлены предыдущей ситуацией;
• Произвольность – проявляется в цели субъекта;
• Надситуативность – выводится за пределы первоначальной цели;
• Значительная устойчивость деятельности в отношении принятой цели.

Еще в материнской утробе ребенок реагирует на внешние действия. Его активность проявляется в движениях, указывающих на жизнь. Эти процессы заставляют организм работать, действовать, усиливаться и оздоровляться. Без активной деятельности полноценной жизни не будет, развитие человека и становление его как личности также невозможно.

Активность не характеризуется только в движении. Она проявляется еще в познании мира, расширении кругозора знаний, умений и навыков. Сложно научить человека чему-либо, если он сам не хочет заниматься. Осознанная работа формирует личность, обогащает ее и развивает.

Познавательная активность проявляется в жизнеобеспечивающих факторах, так как помогает сориентироваться ребенку в новом мире. Эмоциональная активность – это грань оживления личности. Многое ребенок узнает из чувств, а не сознаний. Он откликается на действия. Психологическая активность дает информацию миру о состоянии. Именно эта инициативность позволяет ребенку работать с предметами.

Активность – это важное условие и предпосылка для развития, часть жизненных процессов организма. Их результатом выступает общий прогресс развития. Деятельность – это успешная социальная адаптация. Она помогает человеку определить свое место в обществе и окружающей среде.

Активность в психологии

Понятие активности

Активность как категория затрагивается в различных сферах научной мысли. Однако полного ее освещения нет ни в одной из них.

Определение 1

Активность – это универсальное свойство, которое характерно для всего живого.

Различные концепции по-разному соотносят активность с другими процессами. В ряде случаев она рассматривается как составляющая поведения.

Определение 2

Активность личности – это способность человека к осуществлению общественно значимых преобразований в мире на основе присвоения богатств материальной и духовной культуры, которая проявляется в творчестве, волевых актах, общении.

Согласно позиции других авторов, активность сопоставляется с деятельностью. Сторонники третьей точки зрения рассматривают активность опираясь на ее составные элементы. В психологии активность рассматривается как отображение трех явлений:

1. Деятельность индивида.
2. Противоположность пассивности (не только непосредственно сама деятельность, а также желание ее реализовать и готовность к этому).
3. Инициативность.

Соотнесение активности с категорией деятельности

Широкое распространение получила теория В.А. Петровского, который рассматривал личность как подлинный субъект активности. В процесс становления деятельности автор выделяет три последовательных этапа:

1. 1-й этап — функционирование особи как предпосылка деятельности. На данном этапе функционирование предполагает простейшее проявление жизни, то есть возможность непосредственного взаимодействия субъекта с его окружением.
2. 2-й этап — деятельность выступает как условие выживания субъекта.
   С помощью той или иной деятельности субъект может достичь необходимый предмет, который ранее был недоступен, но необходим для функционирования.
3. 3-й этап — активность как высшая форма развития деятельности. Процесс развития человека сопровождается возникновением новых, вспомогательных форм взаимодействия с миром. Они направлены на обеспечение и поддержание самой возможности деятельности субъекта.

Признаки активности

Анализ различных концепций позволяет выделить некоторые существенные признаки активности личности. Согласно им активность выступает как:

• форма деятельности, отображающая единство активности и деятельности;
• деятельность, отражающая индивидуальность опыта человека;
• личностно значимая деятельность, проявляющаяся в форме самовыражения, самоутверждения человека с одной стороны и рассмотрении человека, как продукта активного и инициативного взаимодействия с окружающей социальной средой — с другой;
• деятельность, направленная на преобразование окружающего мира;
• качество личности, личностного образования, которое проявляется во внутренней готовности к целенаправленному взаимодействию с окружающей средой.

Компоненты активности

Рассматривая активность как форму деятельности следует отметить ее составляющие, которые схожи с процессом деятельности. К ним относятся:

• цель или целенаправленность,
• мотивация,
• способы и приёмы, с помощью которых осуществляется деятельность,
• осознанность и эмоции.

Замечание 1

Цель подразумевает направленность на что-то, то есть наличие смыслообразующей составляющей. Любая деятельность человека подразумевает наличие мотивов: внешних и внутренних. Они определяют направление активности, превращаясь в ее цель. Однако, некоторые мотивы человеком не осознаются. Как правило, они появляются в виде эмоций. Последние связаны с различными событиями в жизни человека и всегда характеризуют отношение к ним. Способы и приемы осуществления деятельности позволят составить схему действий для реализации поставленной цели.

Деятельность и активность как условия развития личности

Понятие деятельности

Деятельность считается основой для развития человека как личности, основным фактором его существования как социального существа. Освоение деятельности, ее осложнение, улучшение является важным условием для развития нервной системы человека. Для решения воспитательных задач нужно базироваться на психологических закономерностях и динамику человеческих деятельностей. Проводя воспитательные действия необходимо учитывать характер различных видов деятельности, их особенности, смысл, содержание и объем.

Понятие личности и деятельности в российской психологии рассматриваются как связанные между собой явления. При разработке проблемы деятельности и активности личности, современная психология основывается на идеи о функциональном нраве отражения, о происхождении сознания из трудовой деятельности, о ведущей роли труда в поведении и деятельности человека. Источником активности называют, в первую очередь, потребности. Именно потребности толкают человека к поиску средств для её удовлетворения, что влечёт за собой активную деятельность.

По происхождению потребности можно поделить на естественные и культурные, и характеризуются последующими показателями:

• любая потребность обладает своим собственным предметом, т. е. она непрерывно есть осознание надобности в чем-либо.
• любая потребность получает определенное содержание в зависимости от критериев и способов ее удовлетворения.
• потребность обладает возможностью отражаться.
• потребности выражаются в мотивах, т. е. в некоторых побуждениях к деятельности.

У каждого вида деятельности выделяются свои особые мотивы.

Мотивы деятельности

Развитие деятельности влечёт за собой появление различных её видов и форм (игра, труд, учение), которые соединяются, соподчиняются. В таком случае устанавливается иерархическое соотношение мотивов, являющихся побудителями к различным видам деятельности. Такая единая система мотивов деятельности, возникающая в их развитии, составляет эмоциональную базу личности.

Иногда однообразные мотивы могут по-разному осуществляться в поведении, а различные мотивы имеют все шансы носить одинаковые внешне формы проявления в поведении. Например, участие в общественных работах, побуждаемое соперничеством, желанием оказаться первым среди товарищей, не однозначно рвению ребенка принести выгоду собственному классу. В зависимости от мотивов ребёнка, формируются разные свойства личности (в предоставленном примере индивидуализм и коллективизм).

Поведение побуждается чаще всего не одним, а сразу несколькими мотивами, которые различаются по содержанию и строению. Среди них выделяют ведущие и подчиненные. Формирование мотивационной сферы личности характеризуется как раз сменой ведущих мотивов, созданием наиболее высоких нравственных мотивов. Необходимые перемены соотношения мотивов, их иерархия гарантируется целенаправленной организацией деятельности. Именно поэтому в психологии существует понятие о системе мотивов, мотивации.

Дети школьного возраста участвуют в большом количестве разных типах деятельности, каждый из которых характеризуется не только конкретным составом разных видов деятельности, но и наличием ведущей деятельности. В ней появляются, создаются или перестраиваются собственные психологические процессы (в учении — теоретическое мышление, в игре — фантазия и т. д.), от нее зависят ключевые психические изменения каждого периода развития ребенка (дошкольник, например, в игре осваивает главные общественные функции и нормы поведения людей).

Известный российский психолог А. Н. Леонтьев писал, что одни виды деятельности играют главную роль в развитии, остальные — подчиненную, поэтому нужно говорить о зависимости развития психики от ведущей деятельности:

• в период дошкольного детства основным видом деятельности детей считается игра. В игре расширяется кругозор ребенка, развиваются умственные возможности (гипотеза, сообразительность, находчивость), создаются черты характера и нравственные свойства. Наравне с игрой большой смысл в жизни дошкольника приобретает трудовая активность. Взрослые включают ребенка в труд по самообслуживанию, вооружают его начальными умениями и навыками, сформировывают нравственно-волевые свойства. Принимая во внимание возраст детей, родители, учителя и воспитатели часто объединяют игру и трудовые занятия;
• с поступлением ребенка в школу главным видом деятельности становится учение. Оно безгранично расширяет кругозор детей, гарантирует создание мнений, способствует их углублению и уточнению. Во время обучения школьники овладевают методами учения и получают возможность узнавать многое не только со слов учителя, но и из книг, разговоров со старшими;
• в ходе самостоятельной деятельности детей развивается их познавательная активность. Она становится наиболее мощным катализатором их разностороннего развития;
• во время обучения в школе все больший смысл приобретает трудовая деятельность.

Значение активности

Определение

Активность — всеобщая черта всех живых существ, их личная динамика, служащая источником преображения и поддержания жизненно принципиальных связей со средой. Жизнедеятельность организма — это не просто уравновешение со средой, а активное её преодоление. Активность строится в согласовании с вероятным прогнозом развития событий в среде и расположения в ней организма.

Активность выступает в соотнесении с деятельностью, обнаруживаясь как динамическое условие ее развития, воплощения и видоизменения, как свойство ее собственного движения. Ее характеризует:

• обусловленность исполняемых действий спецификой внутренних состояний субъекта в момент действия — в отличие от реактивности, когда действия обусловлены предыдущей ситуацией;
• произвольность — т. е. обусловленность наличной целью субъекта;
• надситуативностъ — вывод за пределы начальных целей;
• значительная устойчивость деятельности в отношении принятой цели.

Даже ещё находясь в материнской утробе, ребёнок активно реагирует на внешние воздействия. Его активность проявляется в движениях, которые гарантируют жизнь, заставляют организм работать, действовать, усиливают его и оздоровляют. Без активной деятельности не могло бы быть полноценной жизни, не может быть развития человека и становления его как личности.

Но активность не означает только движения. Было бы неправильным сводить всю деятельность человека только к её физической стороне. Активность проявляется также и в познании мира, расширении кругозора своих знаний, умений и навыков. Невозможно научить человека чему-то, если он сам не станет учиться. Только осознанная деятельность приводит к формированию личности, обогащению личности и её росту.

Познавательная активность также изначально носит жизнеобеспечивающий характер, так как содействует ориентации ребенка в новом для него мире. Эмоциональная активность — принципиальная грань активности личности. Многое ребенок в течение очень продолжительного периода узнает на уровне чувств, а не сознания. Он откликается на действия, психологической активностью дает знать окружающим вокруг о своем состоянии. Именно активность позволяет малышу овладевать действиями с предметами.

Таким образом, активность как качество живого организма – это необходимое условие и предпосылка развития, неотъемлемая часть жизненных процессов организма, результатом которых является общий прогресс развития. Деятельность является фактором успешной социальной адаптации, помогает человеку осознать своё место в обществе и окружающем мире.

О соотношении категорий «Активность» и «Деятельность» в психолого-педагогических исследованиях Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

удк 159.9:316.6

Вылегжанина С.Ю.

О СООТНОШЕНИИ КАТЕГОРИЙ «АКТИВНОСТЬ» И «ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ»

В ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

В статье последовательно рассмотрены понятия активности личности и деятельности в философской, психологической и педагогической литературе с учетом выделяемых исследователями их структурных составляющих и движущих сил и сделаны выводы о соотношении данных категорий.

Философами активность рассматривается как качественная характеристика деятельности, ее мера, степень проявления. В психологических исследованиях активность отождествляется с психической деятельностью. В педагогических исследованиях активность определяется как деятельное отношение личности к миру, способность производить общественно значимые преобразования материальной и духовной среды на основе освоения исторического опыта человечества.

Ключевые слова: личность, активность личности, деятельность.

Для выявления соотношения категорий «активность» и «деятельность» необходимо сначала рассмотреть категорию «личность» с точки зрения философии, психологии, педагогики.

По мнению Г. К. Селевко, личность есть устойчивая система индивидуальных социально значимых черт человека. Это означает постоянное включение человека в некие сообщества ему подобных, где ни он сам, ни его окружение не являются абсолютно свободными: желая или не желая того, люди влияют друг на друга [1].

В своих исследованиях К. А. Альбуханова-Слав-ская, А.К. Осницкий, В.А. Петровский [2] и другие, соотнося понятия «личность» и «субъект», отмечают следующее: во-первых, личность — всегда субъект собственной жизни и взаимоотношений человека с природными и социальными сферами; во-вторых, личность — это субъект общения, в нем формируется то общее, что обеспечивает взаимопредставлен-ность обеих сторон; в-третьих, личность — это субъект предметной деятельности по преобразованию окружающей действительности; в-четвертых, личность — это субъект самосознания, включающий самооценку, открытие своего собственного «я».

Таким образом, личность является по своей природе социальной и деятельно-активной, в свою структуру личность включает два ряда величин: объективные — постоянные, относительно-устойчивые социальные условия (место в системе отношений, вид деятельности, принадлежность к определенной социальной группе и т.д.), и субъективные — переменные проявления в конкретной деятельности (активность, целеустремленность).

На основе целостного подхода В.С. Данюшен-ков [3] выделил системообразующий компонент личности, который продуктивнее других влияет на состояние и развитие всей системы, — активность. Рассмотрим эту категорию более подробно.

Проблемы активности исследуются в различных науках: философии, биологии, психологии и педагогике. В биологии активность — это важная жиз-

ненная предпосылка. Она присуща всем живым организмам и необходима им для приспособления к условиям окружающей среды. При этом следует различать активность человека как биологического существа и активность личности как социального объекта. Активность человека качественно отличается, по мнению А. Шпоны, тем, что «она направлена на приспособление условий к своим потребностям» [4]. Очевидно, что, только активно действуя, первобытные люди изготовили орудия труда и подчинили себе природу. Процесс физического и умственного труда, всей человеческой деятельности связан с развитием активности самого человека.

Ученые ведут споры о соотношении понятий «активность» и «деятельность». Можно выявить три подхода к объяснению сущности этих понятий: одни исследователи рассматривают активность шире, чем деятельность (В.И. Кремянский, В.Г. Мордкович, С.Л. Рубинштейн), другие ставят между этими понятиями знак равенства (М.В. Демин, А.Н. Леонтьев, Э.С. Маркарян), а третьи активность рассматривают как характеристику деятельности (А.Г. Ковалев, Л.П. Станкевич).

В.И. Кремянский, рассматривая активность не как свойство, а как процесс, определяет ее через «совокупность изменений и действий предмета, детерминируемую, главным образом, им самим и зависящую, в основном, от его внутренних противоречий, опосредствующих влияние извне (преобладание внутренней детерминации)» [5]. В соответствии с формами движения материи он выделяет физическую, химическую, биологическую и социальную активность.

М.В. Демин, анализируя взаимосвязь деятельности и активности, пишет: «Активность всегда выражается в действиях и иначе выражаться не может, потому что сама она есть не что иное, как известная совокупность актов действий — внешних или внутренних, материальных или идеальных» [6].

Существенным является то, что исследователи дают определение активности как свойства и как

112

© Вылегжанина С.Ю. 2013

процесса. Так, А.Г. Ковалев отмечает: «Активная -это максимально деятельная личность, принимающая участие в общественно-политической и идеологической жизни общества» [7]. Л.П. Станкевич определяет активность как меру деятельности.

На наш взгляд, сам подход к сущности активности как качественной характеристике деятельности является правильным, но не исчерпывающим. Активность определяет качество деятельности, но специфически, через отношение субъекта, которое включает готовность, стремление действовать, желание выполнить работу быстрее, проявить инициативу.

В психологии проблема активности личности рассматривается в различных аспектах: изучается структура, динамика активности как в общепсихологическом, так и в возрастном плане.

В психологическом словаре активность определяется как «всеобщая характеристика живых существ, их собственная динамика, источник преобразования или поддержания ими жизненно значимых связей с окружающим миром, способность к самостоятельной силе реагирования. Активность и ее особенности выступают в качестве констатирующего признака отражения; с активностью живого связывают такие способности, как способность к самосохранению, приспособлению, саморегулированию, самовоспроизведению и развитию в процессе взаимодействия организмов с окружающей средой» [8].

В исследованиях С.Д. Смирнова [9] активность отождествляется с психической активностью. Ученый выделяет основные направления развития психической активности, связывая их с внутренней деятельностью индивида: развитие активности субъекта с момента зарождения (психическая активность), последующее ее преобразование (внутренняя активность), мера деятельности (внешняя активность) материального мира, то есть животных и человека.

В отличие от активности других материальных систем, активность человека получает свою качественную характеристику через целенаправленную деятельность. По утверждению А.Л. Никифорова [10], активность человека проявляется в двух неразрывно связанных друг с другом функциях: деятельности и поведении. Первая, воздействуя на окружающий мир и преобразовывая его, служит средством удовлетворения материальных и духовных потребностей индивида, вторая является средством выражения и развития знаний, умений, способностей личности.

Применительно к активности человека позволительно говорить как сущности, подталкивающей и осуществляющей реализацию имеющихся потенциалов личности в ходе взаимодействий с внешним миром, то есть в процессе деятельности. Следовательно, активность определяет деятельность. Под-

тверждением тому может служить принципиальное отличие между активностью и деятельностью, которое, следуя К.А. Абульхановой-Славской, заключается в их побуждениях: деятельность исходит из потребности в предмете, а активность — из потребности в деятельности.

Во взглядах на возникновение и стимулирование активности человека отечественные и западные психологи во многом близки, принимая за них стремления (А.А. Боричев, М. Айгер, Д. Брунер, Ж. Пиаже), потребности (Н.Ф. Добрынин, И.Л. Баскакова, М.В. Гамезо, И.А. Домашенко), противоречия (А.Г. Асмолов).

Различные аспекты проблемы активности в последние годы интенсивно исследуются в психологии, т. к. имеют важное значение для понимания движущих сил и путей развития индивидуальности и личности.

Системный подход к изучению активности реализуется с позиций теории интегральной индивидуальности в пермской психологической школе -Л.Я. Дорфманом (теоретический подход) и Б.А. Вят-киным (теоретико-экспериментальный подход). В концепции Л.Я. Дорфмана дается типология форм человеческой активности. Автор, раскрывая многоаспектные процессы взаимодействия индивидуальности с миром, выделяет различные формы активности в связи с источниками и типами их детерминации [11].

Теоретико-экспериментальный подход Б.А. Вят-кина связан с изучением роли активности в структуре интегральной индивидуальности в соответствии с линией С.Л. Рубинштейна, продолженной К.А. Абульхановой-Славской и И. А. Джидарьян, «посредством категории активности подчеркивается то особое качество человека как субъекта деятельности, благодаря которому он выходит за пределы заданных условий и обстоятельств жизнедеятельности, проявляя инициативу, творческий поиск, добиваясь максимальной мобилизации внутренних резервов и возможностей для целенаправленного изменения и преобразования мира» [12].

Б.А. Вяткин указывает, что не все виды активности в одном и том же возрасте, в одной и той же деятельности являются равнозначными для развития индивидуальности. Он полагает, что ведущей активность может быть как в связи с определенным периодом возрастного развития в одной деятельности (например, учебной), так и в связи со спецификой деятельности (например, спортивной) или жизнедеятельности человека (например, пребывание осужденных в исправительных учреждениях) [13].

Экспериментальные исследования, проводимые Б.А. Вяткиным и его сотрудниками, касаются структуры стилей различных видов активности, их обусловленности разноуровневыми свойствами индивидуальности. Исследования ведущих видов активно-

сти в младшем и старшем школьных возрастах выполнены А.А. Волочковым, Н.А. Кириловой.

В целом, анализ философских и психологических начал активности показал, что философами она рассматривается как качественная характеристика деятельности, ее мера, степень проявления. В психологических исследованиях активность отождествляется с психической деятельностью. Отсюда можно сделать вывод: активность и деятельность существуют и проявляются в единстве. Участие человека в деятельности или общении, при условии сознательно поставленной цели и настойчивого достижения ее, определяет активное протекание внутренних (умственных) и внешних (двигательных) процессов, что благоприятно отражается на развитии личности.

Обратимся к трактовке активности личности в педагогических исследованиях.

Великие педагоги прошлого видели в активности сущность развития ученика. Я.А. Коменский считал, что формировать личность ученика можно только в случае побуждения его к накоплению личного опыта в процессе активной деятельности.

В России Ф.И. Янкович (1741-1814) одним из первых заговорил о необходимости использования в обучении элементов занимательности, игровых приемов, которые бы оживляли уроки, а также дополнительного познавательного материала, который бы вызвал интерес детей, приохотил бы их к знаниям.

Начало целенаправленного изучения педагогами проблемы активности учащихся в нашей стране приходится на 20-е гг. ХХ в. В этот период М. Пист-рак, Б.Е. Райков, К.П. Ягодовский и другие разрабатывали методы, которые побуждают школьников к высокой активности и самостоятельности: экскурсионный, практический, лабораторный, эвристический, проектный, исследовательский и др.

С.Т. Шацкий, возглавивший работу Первой опытной станции по народному образованию, обращал внимание на то, что в задачу школы должно входить создание подходящих условий для проявления активности ребенка, так как именно в процессе деятельности проявляется и развивается его самостоятельность.

Активность и самостоятельность до 40-х гг. рассматривались в качестве общественно-педагогических категорий, определяющих отношение ученика к учению как общественному долгу. Последовательно развивалась мысль о том, что школа призвана формировать активность и самостоятельность учащихся, но не только в процессе изучения различных дисциплин, а непосредственно в жизни. Н.К. Крупская утверждала, что источник активности необходимо искать в окружающих ученика социальных условиях, а развитие активности нужно осуществлять через включение учащегося в деятельность по преобразованию действительности. А.С. Макарен-

ко обращал внимание на воспитание ребенка с самого раннего возраста таким образом, чтобы он был активным, к чему-то стремился, чего-то требовал, добивался.

Таким образом, понятия «активность» и «самостоятельность» часто отождествлялись. Однако есть исследования, где авторы различают эти понятия. Так, по мнению И.Я. Лернера, самостоятельность включает активность как свое условие, ибо нельзя быть самостоятельным, не будучи активным, но активность может и не сочетаться с самостоятельностью.

В 1960-1970-е гг. появились работы Л.П. Аристовой, Д.В. Васильева, Б.П. Есипова, М.И. Махмуто-ва, Н.А. Половниковой, в которых рассматривались отдельные стороны активности, например волевая и эмоциональная настроенность субъекта, считавшаяся важнейшим показателем активности школьника. Так, М.И. Махмутов определяет активность как выражение в учебном процессе волевой, эмоциональной и интеллектуальной сторон личности. Л.П. Аристова считает, что активность следует понимать как проявление преобразовательного, творческого отношения индивида к объектам познания, и предполагает наличие таких компонентов активности, как избирательность подхода к объектам познания; постановка цели после выбора объекта; задачи, которые необходимо решать; преобразование объекта в последующей деятельности.

Несмотря на многочисленные определения, понятие «активность» рассматривалось на эмпирическом уровне, характерном для исследований того периода. Лишь в 1980-х гг. были опубликованы первые фундаментальные исследования по проблеме генезиса активности, от раннего возраста до старшего школьного возраста, проведенные в Московском государственном педагогическом институте им. В.И. Ленина рядом ученых: С.П. Барановым,

A. Е. Дмитриевым, Р.Г. Казаковой, Д.И. Латышиной,

B.А. Ситаровым, В.А. Сластениным и др. Они рассматривают виды активности в связи с различными видами деятельности (труд, познание, игра, общение и т.п.), в результате чего ими выделяется познавательная, умственная, коммуникативная, суггестивная, творческая, нравственная, духовная, трудовая, художественная, этическая, физическая, речевая активность.

В.А. Ситаров, В.А. Сластенин и др. считают правомерным рассмотрение активности личности, в том числе активности ребенка, как самостоятельной категории, как социального явления, имеющего свои специфические особенности. Активность может изменяться в связи с изменением самой личности и той социальной среды, в которой она формируется. Основываясь на этом утверждении, мы предполагаем, что специальная работа, которая включает создание развивающей среды и особое

внимание к развитию самосознания сельских школьников, способствует повышению уровня их коммуникативной активности.

Важными для нас являются выводы В.С. Даню-шенкова, который в своем исследовании отмечает, что активность личности адекватна деятельности и состоит из двух подсистем: внутренней и внешней, определяя необходимые и достаточные условия развития личности. Личность становится целостным образованием благодаря такому своему свойству, как внутренняя активность, которая непосредственно связана с основными типологическими свойствами (характером, темпераментом, эмоциями, способностями), функциональными механизмами психики (памятью, мышлением, восприятием), с качествами личности, инвариантными деятельности (направленность, целеустремленность) и направляет их развитие. В.С. Данюшенков утверждает, что внешняя активность личности характеризует динамику ее поведения в процессе развития, адекватна социальной деятельности субъекта и характеризует ее интенсивность. Эти положения можно спроецировать и на коммуникативную активность как часть социальной активности подростка.

В.С. Данюшенков выделяет наиболее общие и существенные признаки понятия «активность», а также отмечает, что оно включает в себя:

— количественные и качественные характеристики уровня интенсивности протекания процесса или взаимодействия;

— количественную и качественную характеристику потенциальных возможностей субъекта (его свойства, качества) к взаимодействию;

— представление об источнике любого процесса или взаимодействия, которое исходит главным образом из внутренних противоречий субъекта, опосредованных влиянием извне;

— особое состояние, предрасположение к тому или иному взаимодействию, или относительно устойчивое свойство, проявляющееся в уровне интенсивности реализации поведения, деятельности и их результате, устойчивости и объеме взаимодействия, исходящей из его внутренней инициативы.

В работах А.В. Брушлинского, А.К. Осницкого, В.А. Сластенина, Н.Е. Щурковой указано, что мера активности определяет меру субъектности. «Субъектом деятельности является человек, который своей активностью обеспечил реализацию всех элементов деятельности: осмыслил цель; осознал мотив; подбирал средства; выбирал способ; производил действия; оценивал результат» [14]. По В.В. Серикову, личностное развитие ребенка происходит тогда, когда он сам, проявляя активность, взаимодействует с миром. Эти положения свидетельствуют о важности развития активности личности с точки зрения личностно-ориентированного подхода к обучению и воспитанию.

Таким образом, в педагогических исследованиях подчеркивается важность развития активности ребенка, активность определяется как деятельное отношение личности к миру, способность производить общественно значимые преобразования материальной и духовной среды на основе освоения исторического опыта человечества. Активность личности может быть потенциальной (состояние стремления и готовности к деятельности) и реальной (реализованные готовность и стремление, в результате чего достигается поставленная цель).

Активность, ее положительная направленность сама по себе не возникает. Исследователи ищут средства, источники и объекты различных видов активности. Будучи высшим уровнем развития, активность побуждает человека к деятельности, в ходе которой реализуются и совершенствуются личностные качества.

Библиографический список

1. Селевко Г.К. Личность как субъект и объект образовательной технологии //Современные образовательные технологии / ГК. Селевко. М.: Нар. образование, 1998. С. 10-11.

2. Абдульханова-Славская К. А. Активность и жизненная стратегия личности // Стратегия жизни / К.А Абдульханова-Славская. М.: Мысль, 1991. С. 76125; Осницкий А.К. Саморегуляция деятельности школьника и формирование активной личности /

A.К. Осницкий. М., 1986. С. 73-101; Петровский В. А. Личность в психологии: парадигма субъектности /

B.А. Петровский. Ростов н/Д. : Феникс, 1996. 512 с.

3. Данюшенков В. С. Целостный подход к методике формирования познавательной активности учащихся при обучении физике в базовой школе /

В.С. Данюшенков. М.: Прометей, 1994. 208 с.

4. В кн.: Князева Н. А. Формирование художественно-творческой активности младших школьников на основе изучения народных промыслов Вятского края : дис. … канд. пед. наук: 13.00.01 / Н. А. Князева. Киров, 2004.

5. В кн.: НаркевичН.Ю. Формирование социальной активности школьников в условиях взаимодействия школы и семьи : дис. … канд. пед. наук / Н.Ю. Наркевич. Н. Новгород, 2007. С. 15.

6. Габидуллина Л.Л. Развитие познавательной активности младших школьников при коммуникативном подходе : дис. … канд. пед. наук / Л.Л. Габи-дуллина. Киров, 2003.

7. В кн.: Наркевич Н.Ю. Формирование социальной активности школьников в условиях взаимодействия школы и семьи : дис. . канд. пед. наук / Н.Ю. Наркевич. Н. Новгород, 2007. С. 16.

8. Психологический словарь / под ред. В. П. Зинченко, Б. Г Мещерякова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Педагогика-Пресс, 1997. С. 232-233.

9. Смирнов С.Д. Психология образа: проблемы активности психического отражения / С.Д. Смирнов. М.: МГУ 1985. 229 с.

10. Никифоров А.Л. Деятельность, поведение, творчество / А.Л. Никифоров // Деятельность: теории, методология, проблемы. М., 1990.

11. Дорфман Л.Я. Метаиндивидуальный мир: методологические и теоретические проблемы / Л.Я. Дорфман. М., 1993.

12. Джидарьян И.А. Категория активности и ее

место в системе психологического знания // Категории материалистической диалектики в психологии. М.: Наука, 1988. С. 56-88.

13. Вяткин Б.А. Стиль активности как фактор развития интегральной индивидуальности / Б.А. Вяткин // Интегральное исследование индивидуальности: стиль деятельности и общения. Пермь, 1992.

14. Щуркова Н.Е. Практикум по педагогической технологии / Н.Е. Щуркова. М., 1998. С. 88.

Vylegzhanina S. Yu.

THE CORRELATION OF “DYNAMIC” AND “ACTIVE” CATEGORIES IN PSYCHOLOGICAL AND PEDAGOGIC RESEARCH PAPERS

This paper successively considers the notion ofactivity in the person and work ofphilosophical, psychological and pedagogical literature, taking into account the allocation of researchers structural components and driving forces, and draw conclusions about the relationship of these categories .

Activity philosophers regarded as a qualitative characteristic activity, its measure, the degree of manifestation. In psychological research activity identified with mental activity. In educational research activity is defined as the ratio of active personality to the world, the ability to produce socially significant transformation of the material and spiritual development environment based on the historical experience of mankind

Keywords: ^personality, activity of the individual activities

УДК 377

Зайцева И. А.,Каменева Н.Е.

МОДЕЛЬ НЕПРЕРЫВНОГО МНОГОУРОВНЕВОГО ОБРАЗОВАНИЯ В УСЛОВИЯХ ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКИ

В статье рассмотрены теоретические аспекты формирования системы многоуровневого непрерывного профессионального образования, предполагающей предоставление возможностей получения профессионального образования различного уровня в соответствии с требованиями рынка труда в условиях инновационной экономики. Особенности практической реализация многоуровневой модели представлены на примере объединения двух Ивановских государственных вузов.

Ключевые слова: непрерывность, многоуровневость, образовательный комплекс

«От образования на всю жизнь к образованию через всю жизнь» [1].

В стратегии инновационного развития России [7] одной из основных задач является создание условий для формирования у граждан способности и готовности к непрерывному образованию. Впервые концепция «непрерывного образования» была представлена на Форуме ЮНЕСКО крупнейшим теоретиком Ж. Делором и вызвала огромный теоретический и практический интерес [1]. Образование через всю жизнь («Иfelongeducatюn») рассматривается как единственная возможность быть востребованным в любых социально-экономических условиях.

Анализ «американской», «европейской» систем

образования, а также системы, сложившейся в России, дается в работе В. Г Кинелева [2], где отмечено, что в большинстве развитых стран Европы и в США к концу 80-х годов прошлого столетия уже сложилась многоуровневая система образования с постоянно обновляемыми знаниями и компетенциями работников, без которых невозможно строить инновационную экономику. Подтверждением тому являются Сорбонская (1998) и Болонская (1999) декларации.

Именно такая идея системы многоуровневого непрерывного профессионального образования была положена в основу объединения двух вузов:

116

© Зайцева И. А., Каменева Н.Е., 2013

Чем отличается деятельность от активности?

Под активностью обычно понимают практически любую форму взаимодействия субъекта со средой. В этом значении активность выступает родовой категорией по отношению к понятию «деятельность».

Формы и проявления активности крайне разнообразны и классифицируются по очень многим основаниям. Различают:

поведенческую и деятельностную активность,
осознаваемую и неосознаваемую,
адаптивную и дезадаптивную,
ситуативную и надситуативную,
конструктивную и деструктивную и др.

Термин «активность» может использоваться также как по отношению к личности в целом, так и ее отдельным подсистемам и даже функциональным органам (например, анализаторам).

«Активность» как максимально обобщенная категория, описывающая всю совокупность форм взаимодействия человека со средой, наиболее адекватно раскрывается с позиций ее уровневого понимания. Согласно данной трактовке, все основные формы активности одновременно выступают и как ее основные уровни, которые в свою очередь образуют определенную иерархию. Высший уровень в ней — поведенческая, социально-детерминированная активность личности; низший — активность локальных подсистем индивида (анализаторных, моторных, гомеостатических и др.).

Таким образом, деятельность можно определить как форму активного отношения субъекта к действительности, направленную на достижение сознательно поставленных целей и связанную с созданием общественно значимых ценностей или освоением социального опыта (В.Д.Шадриков). Деятельность — не просто одна из форм отношения, это очень специфическая форма отношения, имеющая только ей свойственные особенности.

Оригинальный источник (Текст я немного отредактировал): http://kpip.kbsu.ru/

Собственно, как Вам кажется, важно разделять эти два понятия или такое деление только усложняет восприятие реальности?

realfaq. NET — зеркало форума, где он будет доступен в случае причуд регулирования интернета в РФ Копирование материалов разрешается только с указанием прямой активной ссылки на источник!

Активность личности — Психологос

​​​​​​​Активность личности — особый вид деятельности или особая деятельность, отличающаяся интенсификацией своих основных характеристик (целенаправленности, мотивации, осознанности, владения способами и приёмами действий, эмоциональности), а также наличием таких свойств как инициативность и ситуативность.

Подходы к определению понятия активности личности

Термин активности широко используется в различных сферах науки как самостоятельно, так и в качестве дополнительного в различных сочетаниях. Причём в некоторых случаях это стало настолько привычным, что сформировались самостоятельные понятия. Например, такие как: активный человек, активная жизненная позиция, активное обучение, активист, активный элемент системы. Понятие активности приобрело такой широкий смысл, что при более внимательном отношении его использование требует уточнений.

Словарь русского языка даёт общеупотребительное определение «активного» как деятельного, энергичного, развивающегося. В литературе и бытовой речи понятие «активности» часто употребляется как синоним понятия «деятельности». В физиологическом смысле понятие «активности» традиционно рассматривается как всеобщая характеристика живых существ, их собственная динамика. Как источник преобразования или поддержания ими жизненно значимых связей с окружающим миром. Как свойство живых организмов реагировать на внешние раздражения. Активность при этом соотносится с деятельностью, обнаруживаясь как её динамическое условие, как свойство её собственного движения. У живых существ активность изменяется в соответствии с эволюционными процессами развития. Активность человека приобретает особое значение как важнейшее качество личности, как способность изменять окружающую действительность в соответствии с собственными потребностями, взглядами, целями. (А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский, 1990).

Большое значение придаётся «принципу активности». Н. А. Бернштейн (1966), вводя в психологию этот принцип, представлял его суть в постулировании определяющей роли внутренней программы в актах жизнедеятельности организма. В действиях человека существуют безусловные рефлексы, когда движение непосредственно вызывается внешним стимулом, но это как бы вырожденный случай активности. Во всех же других случаях внешний стимул только запускает программу принятия решения, а собственно движение в той или иной степени связано с внутренней программой человека. В случае полной зависимости от неё мы имеем место с так называемыми «произвольными» актами, когда инициатива начала и содержание движения задаются изнутри организма.

В социологии используется понятие социальной активности. Социальная активность рассматривается как явление, как состояние и как отношение. В психологическом плане существенным представляется характеристика активности как состояния — как качество, которое базируется на потребностях и интересах личности и существует как внутренняя готовность к действию. А также как отношения — как более или менее энергичная самодеятельность, направленная на преобразование различных областей деятельности и самих субъектов.

В психологии в рамках деятельностного подхода, также наблюдается некоторое непринципиальное расхождение в трактовке активности. Психологическая теория деятельности рассматривает макроструктуру деятельности в виде сложного иерархического строения. В её состав включают несколько уровней, в числе которых называют: особые виды деятельности, действия, операции, психофизиологические функции. Особенные виды деятельности в этом случае выступают как совокупность действий, вызываемых одним мотивом. К ним обычно относят игровую, учебную и трудовую деятельность. Их же называют формами активности человека. (Ю. Б. Гиппенрейтер 1997).

Б. Г. Ананьев, помимо указанных, к множеству «активно-деятельностных форм отношения человека к миру» причисляет также боевую и спортивную деятельность, познание, общение, управление людьми, самодеятельность. (Л. И. Анциферова, 1998). Активность, в данном случае, соответствует особенной форме деятельности или особенной деятельности.

По мнению К. А. Абульхановой-Славской (1991) посредством активности человек решает вопрос о согласовании, соизмерении объективных и субъективных факторов деятельности. Мобилизуя активность в необходимых, а не в любых формах, в нужное, а не в любое удобное время, действуя по собственному побуждению, используя свои способности, ставя свои цели. Тем самым, оценивая активность, как часть деятельности, как её динамическую составляющую реализуемую ситуативно то есть в нужный момент времени.

Ещё одна трактовка понятия активности предложена В. А. Петровским (1996), предлагающим рассматривать личность как подлинный субъект активности. Прослеживая историю форм деятельности субъекта, он выделяет три последовательных этапа в истории становления деятельности. 1) Функционирование или жизнедеятельность особи как предпосылку деятельности; Функционирование — первое и простейшее проявление жизни — может быть описано в плане взаимодействия субъекта с объектом, в ходе которого обеспечивается целостность присущих субъекту телесных структур. Функционирование опирается на возможности непосредственного взаимодействия субъекта с его окружением. Отлучение живых тел от источников их существования оказывается гибельным, так как способности к функционированию ещё недостаточно для преодоления возникших барьеров. 2) Деятельность, как условие выживания субъекта. Деятельность снимает присущие предыдущей ступени развития ограничения. Посредством деятельности субъект получает возможность достичь предмет, прежде удалённый от него, но необходимый для функционирования. 3) Активность, как высшую форму развития деятельности. В процессе развития человека возникают новые, вспомогательные формы взаимодействия с миром, нацеленные на обеспечение и поддержание самой возможности деятельности субъекта. Эти формы движения складываются внутри предшествующих деятельностей и, перерастая в деятельность, носящую самоподчиненный характер, они становятся тем, что может быть названо активностью субъекта.

Активность и деятельность, соотнесение понятий

Одной из главных теоретических проблем при рассмотрении понятия активности личности является соотнесение понятий «активности» и «деятельности». Трудность заключается в том, что в большом количестве случаев эти термины выступают как синонимы.

На основе анализа позиций специалистов, выделяют ряд общих существенных признаков активности личности. К ним относятся представления об активности как:

• форме деятельности, свидетельствующем о сущностном единстве понятий активности и деятельности;
• деятельности, к которой у человека возникло собственное внутреннее отношение, в которой отразился индивидуальный опыт человека;
• личностно значимой деятельности: форме самовыражения, самоутверждения человека с одной стороны и о человеке, как о продукте активного и инициативного взаимодействия с окружающей социальной средой — с другой;
• деятельности направленной на преобразование окружающего мира;
• качестве личности, личностном образовании, проявляющимся во внутренней готовности к целенаправленному взаимодействию со средой, к самодеятельности, базирующейся на потребностях и интересах личности, характеризуемой стремлением и желанием действовать, целеустремлённостью и настойчивостью, энергичностью и инициативой.

Представление об активности как форме деятельности, позволяет утверждать, что активности должны быть присущи основные составляющие деятельности (В. Н. Кругликов, 1998). В психологии к ним относят: цель или целенаправленность, мотивацию, способы и приёмы, с помощью которых осуществляется деятельность, а также осознанность и эмоции. Говоря о цели, подразумевают, что любая деятельность осуществляется для чего-то, то есть, что она направлена на достижение определённой цели, которая трактуется как сознательный образ желаемого результата и определяется мотивацией субъекта деятельности. Человек, находясь под воздействием комплекса внешних и внутренних мотивов, выбирает главный из них, который превращается в цель деятельности направленной на его достижение. Поэтому цель можно также рассматривать как главный осознанный мотив. Отсюда становится понятным, что продуктивная деятельность носит мотивированный и осознанный характер. Однако не все мотивы, в отличие от целей, осознаются человеком. Это не означает, однако, что неосознаваемые мотивы не представлены в сознании человека. Они проявляются, но в особой форме, в форме эмоций, как элемент эмоциональной составляющей деятельности. Эмоции возникают по поводу событий или результатов действий, которые связаны с мотивами. В теории деятельности эмоции определяются как отражение отношения результата деятельности к её мотиву. (Ю. Б. Гиппенрейтер, 1997). Кроме того, они выступают одним из оценочных критериев выбора направления действий. Способы и приёмы выступают элементом деятельности, но не просто как средство для осуществления действия, к которому приспосабливаются движения, а как элемент схемы действия, как орудие, обогащающее последнее ориентацией на отдельные свойства предмета-орудия (Д. Б. Эльконин, 1987). Определяя активность как особую форму деятельности требуется осознавать её отличия, её особенности. В качестве отличительных черт предлагается рассматривать интенсификацию основных характеристик деятельности, а также присутствие двух дополнительных свойств: инициативности и ситуативности (В. Н. Кругликов, 1998).

Интенсификация отражает тот факт, что во всех характеристиках активности в явной форме просматриваются элементы качественно-количественных оценок. Наблюдается повышение выраженности и интенсивности её составляющих, а именно усиление осознанности, субъективности, личностной значимости целей, отмечается более высокий уровень мотивации и владения субъектом способами и приёмами деятельности, повышенная эмоциональная окрашенность.

Под инициативностью понимается почин, внутреннее побуждение к деятельности, предприимчивость и их проявление в деятельности человека. Очевидно, что инициатива тесно связана и выступает проявлением мотивации, степени личностной значимости деятельности для человека, является проявлением принципа активности, свидетельствуя о внутренней включенности субъекта в процесс деятельности, о ведущей роли в нём внутреннего плана. Она свидетельствует о волевых, творческих и психофизических способностях личности. Тем самым, выступает интегративным показателем соотнесения личностных особенностей и требований деятельности.

Ситуативность активности может рассматриваться как характеристика, свидетельствующая о переходе деятельности в иное качество — качество активности в том случае, когда усилия, направленные на достижение цели превосходят нормированный уровень деятельности и необходимы для её достижения. При этом уровень активности может рассматриваться с двух позиций — внешней по отношению к субъекту и внутренней. В первом случае активность может соответствовать нормативно определённой цели или превышать её. Для характеристики такой активности используют понятия «надситуативной» и «сверхнормативной активности» (А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский, 1990, В. Ф. Бехтерев, 1996, Р. С. Немов, 1985) под которыми понимается способность субъекта подниматься над уровнем требований ситуации или, соответственно, официально предъявляемых обществом нормативными требованиями. Во втором случае активность рассматривается с точки зрения субъекта и соотносится с внутренне определяемой целью, отвечающей не внешним, социально обусловленным, а его личным внутренним целям. Для личности активность всегда «нормативна», поскольку соответствует поставленной цели, в случае достижения которой деятельность теряет свою энергетическую основу — мотивацию и развиться до уровня надситуативности, очевидно, не может. Деятельность, которая не позволила субъекту достичь поставленной цели, традиционно считается недостаточно активной или «пассивной», то есть в принципе, не может называться активностью.

Уровень активности, её длительность, устойчивость и другие показатели зависят от согласованности и оптимальных сочетаний разных компонентов: эмоционального, мотивационного и др. В связи с чем, в зависимости от способа связи психических и личностных уровней активности она может приобретать оптимальный или неоптимальный характер. Например, поддерживать определённый уровень активности можно двумя способами: перенапряжением всех сил, что ведёт к утомлению, падению активности, и за счёт эмоционально-мотивационного подкрепления. (К. А. Абульханова-Славская, 1991). Именно эти два подхода, например, отличают традиционное обучение в высшей школе, построенное с опорой на лекционные занятия и инновационные формы обучения, опирающиеся на методы активного обучения активное обучение.

Активность как ценное качество самоопределяющейся личности

Библиографическое описание:

Канаева, Н. А. Активность как ценное качество самоопределяющейся личности / Н. А. Канаева. — Текст : непосредственный // Психологические науки: теория и практика : материалы I Междунар. науч. конф. (г. Москва, февраль 2012 г.). — Москва : Буки-Веди, 2012. — С. 102-104. — URL: https://moluch.ru/conf/psy/archive/33/1856/ (дата обращения: 09.02.2021).

Проблема активности личности не является принципиально новой для психологической науки, однако её актуальность не вызывает сомнений.

Наряду с биологическими и социальными факторами чрезвычайно важное значение имеет активность самой личности. Именно активность обеспечивает взаимодействие с окружающим миром, приспособление к окружающей среде и её изменение, стимулирует участие личности в жизни и деятельности [2, с.67].

Активность личности характеризуется целенаправленностью, мотивацией, осознанностью, эмоциональностью, инициативностью и ситуативностью.

Активность соотносится с деятельностью, обнаруживает её динамичность, движение. Человеческая активность есть важнейшее качество личности, способность изменять окружающую действительность в соответствии с собственными потребностями, взглядами и целями (А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский).

По сути, любое психологическое образование личности, любые физиологические, психологические и социальные проявления человека связаны с феноменом активности. Изучение природы, механизмов зарождения, развития и проявления активности человека имеет исключительно важное значение для того, чтобы найти эффективные средства и пути, способствующие формированию активности личности, направленной на улучшении собственного благосостояния и благополучия общества.

Впервые вопрос об активности личности был поставлен австрийским психиатром З.Фрейдом – основоположником теории и практики психоанализа. Основные положения этой теории сводятся к следующему: источником активности человека являются инстинктивные побуждения, данные ему от рождения, передающиеся по наследству. Это мир инстинктов, биологических и физиологических побуждений, влечений, бессознательных импульсов, природа которых, по мысли Фрейда, неизвестна и непознаваема. В основе его учения лежит биологическое начало в человеке[2, с.68].

Способность активно «выстраивать» собственное бытие, быть его субъектом, признаётся одной из центральных характеристик человека в рамках различных исследовательских направлений. Начиная с 80-х годов, в отечественной психологии значительно возрастает интерес к исследованиям проблемы активности. Изучается структура, динамика различных видов активности – познавательной, интеллектуальной, волевой активности, установки и активности (Лисина, 1982; Матюшкин, 1982). Исследования активности в системе её проявлений прослеживаются в интегративных концепциях индивидуальности человека (Ананьев, 1977; Абульханова, 1999), а также в психологии субъекта (Брушлинский, 1994)[6, с.3].

Разрабатывая проблему активности, современная психология опирается на идею об активном характере отражения, о происхождении – сознания из трудовой деятельности, о его ведущей роли в поведении и деятельности человека.

В психологии имеется богатый опыт теоретического и экспериментального изучения активности, который может стать основой современного рассмотрения проблемы внутренней активности личности.

Активность соотносится с такими понятиями, как «мотив», «воля», «действие». Рассуждая о соотношении понятий «активность» и «мотив», К.К. Абульханова-Славская отмечает: «Из арсенала внутренних характеристик личности особую роль в активности играют её мотивы… Активность, охватывая всю сферу социально-психологических взаимодействий личности, «представлена « совокупностью мотивов… В активности всегда представлена иерархия мотивов, их «первоочерёдность». А.Н.Леонтьев связывает активность с целенаправленным поведением и отмечает, сто осознаваемой она становится в результате « сдвига мотива на цель».

Исследования П.К. Анохина, И.А. Бернштейна подтверждают концепцию, согласно которой поведение человека понимается как изначально активное, а сам человек наделён способностью к сознательному выбору его форм.

Воля понимается как особая форма активности человека, включающая сознательную регуляцию. Подчёркивая особую роль воли в мотивационных процессах, С.Л. Рубинштейн писал: «В действительности всякое подлинно волевое действие является избирательным актом, включающим сознательный выбор и решение»[4, с.253].

Рассматривая соотношение «активности» и «деятельности» выделим два подхода. Один из них (А.Н. Леонтьев) рассматривает активность в рамках деятельности – как внутреннюю предпосылку её самодвижения. При этом категория деятельности редуцирует иные формы активности. Другой (С.Л. Рубинштейн) рассматривает активность как генеральную характеристику субъекта, как посредника между деяниями личности и требованиями общества, как характеристику взаимодействия систем или явлений, раскрывающую их способность к самодвижению, самоизменению и саморазвитию. Вместе с тем зачастую одни и те же авторы используют одно и то же понятие в «широком» и «узком» планах, меняя их логический объём и определяя одну категорию через другую. Исходя из этого, активность рассматривается в двух основных планах:

1) человек проявляет активность, в этом случае на первый план выходит качественная сторона данного феномена: формы и способы взаимодействия субъекта с миром, среди которых С.Л. Рубинштейн и А.В. Брушлинский называют предметную деятельность, познание, общение, созерцание и поведение;

2) человек «действует активно», и в этом случае акцент в понимании активности субъекта смещается к мере взаимодействия, к тому, как и насколько субъект проявляет активность в деятельности, познании, общении. Данный аспект акцентирует его количественную сторону феномена[5, с.8].

В процессе постоянной связи с внешним миром человек выступает в качестве активной стороны взаимодействия. Только в ранней юности благодаря новой ситуации развития актуализируется проблема самоопределения и профессионального становления, определяющая помыслы и переживания личности[6, с.9].

Разделение активности на внешнюю и внутреннюю носит условный характер, но это разделение позволяет рассмотреть вопрос о видах активности, которая по-разному может проявляться у тех или иных самоопределяющихся людей. Внешняя активность носит адаптивный характер, является отчуждённой, личностно-пассивной, в то время как внутренняя активность инициативна, способствует личностному развитию и продуктивна в высшем смысле этого слова.

Согласно исследованиям В.А. Петровского и А.Г. Асмолова можно выделить: надситуативную активность – готовность человека не только самостоятельно и осознанно совершать различные действия и поступки, но и стремится к новому, незапланированному в рамках уже осуществляемой деятельности, а также неадаптивную активность – готовность не только следовать к намеченной цели, но и конструировать новые, более интересные цели и смыслы уже в процессе своей деятельности[4, с. 254].

Понятие «самоопределение» предполагает самостоятельность человека, где важную роль играет внутренняя активность самоопределяющейся личности. Само слово самоопределение означает активный поиск возможного развития личности, формирование себя как коллективного участника сообщества профессионалов. Это не кратковременное явление, а длительный процесс самопознания и саморазвития, неотъемлемый элемент становления специалиста-профессионала.

Важное значение профессиональное самоопределение имеет уже в школьные годы, особенно в старших классах. У старшеклассников в течение предшествующих лет развития складывается определённое отношение к различным областям труда, представление о ряде профессий, оценка своих возможностей и способностей. Подросток уже может ориентироваться в социально-экономических ситуациях, способен перебирать альтернативные варианты выбора профессии. На основе этого у него формируется состояние внутренней готовности к вступлению на путь профессионального обучения и дальнейшего личностного развития.

Профессиональное самоопределение уместно понимать как деятельность человека, принимающего то или иное решение в зависимости от его развития как субъекта труда. Таким образом, заключительным циклом профессионального самоопределения является его личностный профессиональный жизненный план (профессиональный старт).

Необходимым результатом деятельности по профессиональному самоопределению должно стать отчётливое осознание факта, что «профессию выбрал сам»[1, с.57].

Следует также отметить, что многое зависит от самой личности, от её отношения к профессиональному труду. Развитию специалиста способствует его профессиональный потенциал, который включает в себя образование, профессиональные знания и умения, общие и специальные способности, социально значимые и профессионально важные качества. Реализация потенциала зависит от многих факторов: биологической организации человека, социальной ситуации, характера профессиональной деятельности, активности личности, характера профессиональной деятельности, активности личности, её потребности в саморазвитии и самоактуализации. В профессиональном самоопределении большое значение также имеют социально-экономические условия, социально-профессиональные группы и активность самой личности. Субъективная активность человека определяется системой устойчиво доминирующих потребностей, мотивов, интересов, ориентаций, о чём упоминалось выше.

Движущими силами развития специалиста являются противоречия между усложняющимися требованиями профессионального труда и индивидуальным стилем, опытом и способностями. Основная движущая сила развития профессионала – внутриличностное противоречие между «Я-действующим» и «Я-отражённым». Переживания этого противоречия побуждает профессионала к поиску новых способов самоосуществления.

Вместе с тем ядром профессионального становления можно считать взаимодействие личности в профессии. В процессе освоения профессии и особенно выполнения профессиональной деятельности происходят структурные изменения и в личности работника, и в структуре самой деятельности, то есть профессионализация личности приводит к изменению характера и содержания профессии[3, с. 35].

В связи с вышеизложенным, мы можем подчеркнуть, что активность сопровождает человека на протяжении всей его жизни. Личность формируется в процессе активного взаимодействия с окружающим миром. Именно активность направляет личность на поиск своего места в мире, что отчётливо проявляется в решении вопроса о выборе профессии. Активность направлена на социально-профессиональную адаптацию – освоение системы взаимоотношений в коллективе, новой социальной роли, приобретения профессионального опыта и в дальнейшем самостоятельное выполнение профессионального труда.

Литература:

1. Батаршев А.В. Учебно-профессиональная мотивация молодёжи. – М.: Издат.центр «Академия», 2009. – 192с.

2. Гамезо М.В., Домашенко И.А. Атлас по психологии. – М.: Педагогическое общество России, 2006. – 276с.

3. Зеер Э.Ф.Психология профессий. – М.: Академический Проект, 2005. – 336с.

4. Пряжникова Е.Ю. Профориентация. – М.: Изд.центр «Академия», 2005. – 496с.

5. Рослякова Е.Ю. Взаимосвязь видов активности субъекта жизнедеятельности в ранней юности// автореф.дис….канд.психол.наук. Ярославль, 2009. – 24с.

6. Шавир П.А. Психология профессионального самоопределения в ранней юности. – М, 1981.

Основные термины (генерируются автоматически): активность, профессиональное самоопределение, активность личности, профессиональная деятельность, профессиональный труд, самая личность, внутренняя активность, деятельность человека, профессиональное становление, сознательный выбор.

Теория деятельности | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательный | Развитие | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Психология образования: Оценка · Вопросы · Теория и исследования · Техники · Техники X предмет · Special Ed. · Пастораль

---

Теория деятельности (AT) — советская психологическая мета-теория, парадигма или концепция, уходящая корнями в социокультурный подход.Его основателями были Алексей Николаевич Леонтьев и С. Л. Рубинштейн (1889-1960). Он стал одним из основных психологических подходов в бывшем СССР, широко использовавшимся как в теоретической, так и в прикладной психологии в таких областях, как образование, обучение, эргономика и психология труда.

История теории деятельности [править | править источник]

Истоки теории деятельности можно проследить до нескольких источников, которые впоследствии привели к различным взаимодополняющим и переплетенным направлениям развития.В этом отчете мы сосредоточимся на двух наиболее важных из этих направлений. Первый связан с Московским институтом психологии и, в частности, с тройкой молодых и одаренных исследователей, Львом Семеновичем Выготским (1896–1934), Александром Романовичем Лурией (1902–77) и Алексеем Николаевичем Леонтьевым (1903–79). ). Выготский основал культурно-историческую психологию — важное направление деятельностного подхода; Леонтьев, один из основных основоположников теории деятельности, продолжал работу Выготского и выступал против нее.Формулировка Леонтьева общей теории деятельности в настоящее время является наиболее влиятельной в постсоветских разработках в области AT, которые в основном касались социально-научных и организационных, а не психологических исследований.

Вторая важная линия развития АТ включает таких ученых, как П. К. Анохин (1898–1974) и Н. А. Бернштейн (1896–1966), более непосредственно связанных с нейрофизиологической основой деятельности; его основание связано с советским философом психологии С.Л. Рубинштейн (1889-1960). Эта работа была впоследствии развита такими исследователями, как Пушкин, Зинченко и Гордеева, Пономаренко, Зараковский и другими, что в настоящее время наиболее известно благодаря работам по теории системно-структурной деятельности, проводимым Г.З. Бедным и его сотрудниками.

Выготский [править | править источник]

Вереникина обсуждает вклад Выготского, начиная с замечания о том, что «жизненная цель Выготского заключалась в создании психологии, адекватной для исследования сознания.Он заявил, что сознание конструируется через взаимодействия субъекта с миром и является атрибутом отношений между субъектом и объектом ». Выготский также дал« концепцию опосредствования элементарного (естественные) психические процессы с помощью психологических инструментов (искусственные устройства для овладения психическими процессами) и интернализации ». Выготский дал первоначальный импульс развитию теории деятельности, представив понятие инструмент как форма «опосредованного действия», которое «внешне ориентировано [и] должно приводить к изменениям в объектах».Лурия объясняет это: «Выготский предположил, что высшие психические процессы имеют социальное происхождение … он предположил, что простейшая форма [сознательного] поведения человека может быть найдена в использовании инструментов или знаков, когда инструмент (или знак) может Вместо простейшей схемы S → R (« S » для стимула, « R » для рефлекса) он предложил новую схему S → _x → R ), где S обозначает стимул, x обозначает средство (инструмент или знак) и R обозначает рефлекс. »

Таким образом, продолжает Лурия, объяснение сложных явлений, таких как человеческая деятельность, «должно заключаться не в ее сведении к отдельным элементам, а, скорее, в ее включении в обширную сеть основных связи.»

Леонтьев [править | править источник]

После ранней смерти Выготского Леонтьев возглавил исследовательскую группу по теории деятельности и существенно расширил ее рамки. В этой статье можно лишь кратко рассмотреть работы Леонтьева. взносы. Многие из изложенных ниже особенностей теории деятельности заимствованы, по крайней мере в своей первоначальной форме, из работ Леонтьева.Леонтьев впервые исследовал психологию животных, глядя на можно сказать, в какой степени у животных есть умственные процессы. Он пришел к выводу, что рефлексионизм Павлова не является достаточным объяснением поведения животных и что животные имеют активное отношение к реальности, что он назвал активностью . В частности, поведение высших приматов, таких как шимпанзе, можно объяснить только созданием обезьяной многоэтапных планов с помощью инструментов.

Леонтьев затем перешел к людям и указал, что люди участвуют в «действиях», которые сами по себе не удовлетворяют потребность, но способствуют ее окончательному удовлетворению.Часто эти действия имеют смысл только в социальном контексте совместной работы. Это привело его к различию между действиями , которые удовлетворяют потребность, и действиями , которые составляют действия.

Леонтьев также утверждал, что деятельность, которой занимается человек, отражается в его умственной деятельности, то есть (как он выражается) материальная реальность «представляется» сознанию, но только в его жизненное значение или значение.

Запад [править | править источник]

Теория активности, за исключением нескольких публикаций в западных журналах, оставалась неизвестной за пределами Советского Союза до середины 1980-х годов, когда ее подхватили скандинавские исследователи.(Первая международная конференция по теории деятельности проводилась только в 1986 году. Самая ранняя несоветская статья, процитированная Нарди, — это работа Юрьё Энгестрома 1987 года: «Обучение путем расширения»). Это привело к переформулировке теории деятельности. Куутти отмечает, что термин «теория деятельности» «может использоваться в двух смыслах: относящийся к изначальной советской традиции … или относящийся к международному многоголосому сообществу, применяющему оригинальные идеи и развивающемуся в дальнейшем».

Некоторые изменения — систематизация работ Леонтьева.Хотя изложение Леонтьева ясное и хорошо структурированное, оно не так хорошо структурировано, как формулировка Юрьё Энгестрома. Каптелинин замечает, что Энгестрём «предложил схему деятельности, отличную от схемы Леонтьева; содержит три взаимодействующих объекта — индивида, объекта и сообщества — вместо двух компонентов — индивида и объекта — в исходной схеме [Леонтьева] ».

Были внесены некоторые изменения, по-видимому, за счет импорта понятий из теории взаимодействия человека с компьютером. Например, введено понятие правил , которого нет у Леонтьева. Так же понятие коллективного субъекта было введено в 1970-1980-х годах (Леонтьев называет «совместную трудовую деятельность», но в качестве субъектов деятельности выступает только индивид, а не группы).

Теория деятельности и информационные системы [править | править источник]

Применение теории деятельности к информационным системам основано на работах Бонни Нарди и Кари Куутти. Работа Куутти рассматривается ниже.Подход Нарди, вкратце, следующий: Нарди увидел Теория деятельности как «… мощный и проясняющий описательный инструмент, а не строго предсказательная теория. Цель теории деятельности — понять единство сознания и деятельности … Теоретики деятельности утверждают, что сознание — это не набор дискретных бестелесных когнитивных действия (принятие решений, классификация, запоминание), и, конечно же, это не мозг; скорее, сознание находится в повседневной практике: вы — то, что вы делаете.Нарди также утверждала, что «теория деятельности предлагает сильное понятие посредничества — весь человеческий опыт формируется инструментами и знаковыми системами, которые мы используем». Кроме того, она определяет «некоторые из основных проблем теории деятельности: [как] сознание, асимметричные отношения между людьми и вещами и роль артефактов в повседневной жизни ». Она пояснила, что« основной принцип теории деятельности состоит в том, что понятие сознания является центральным для описания деятельности. Выготский описал сознание как явление, объединяющее внимание, намерение, память, рассуждение и речь… »и« Теория деятельности с ее акцент на важности мотива и сознания, которые принадлежат только людям, рассматривает людей и вещи как фундаментально разные. Люди не сводятся к «узлам» или «агентам» в системе; «обработка информации» не рассматривается как нечто, что можно одинаково моделировать для людей и машин ».

Нарди утверждал, что область взаимодействия человека и компьютера «в значительной степени игнорировала изучение артефактов, настаивая на ментальных репрезентациях как на надлежащем месте изучения», а теория деятельности является рассматривается как способ устранения этого дефицита.

В более поздней работе Нарди и др. , сравнивая теорию деятельности с когнитивной наукой, утверждают, что «теория деятельности — это прежде всего социальная теория сознания» и, следовательно, «… теория деятельности хочет дать определение сознанию, т. Е. все умственное функционирование, включая запоминание, принятие решений, классификация, обобщение, абстрагирование и т. д. как продукт нашего социального взаимодействия с другими людьми и использования нами инструментов ». Для теоретиков деятельности« сознание », кажется, относится к любому психическому функционированию, тогда как большинство других подходов к Психология различает сознательные функции от бессознательных.

Объяснение теории деятельности [править | править источник]

В этом разделе представлено краткое введение в теорию деятельности и некоторые краткие комментарии о человеческом творчестве в теории деятельности и о значении теории деятельности для неявного знания и обучения.

Действия [править | править источник]

Теория деятельности начинается с понятия деятельности. Деятельность рассматривается как система человеческого «действия», посредством которой субъект работает над объектом, чтобы получить желаемый результат.Для этого субъект использует инструменты, которые могут быть внешними (например, топор, компьютер) или внутренними (например, план). В качестве иллюстрации действием может быть работа автоматического центра обработки вызовов. Как мы увидим позже, многие субъекты могут быть вовлечены в деятельность, и каждый субъект может иметь один или несколько мотивов (например, улучшение управления поставками, продвижение по службе или получение контроля над жизненно важным источником власти в организации). Простым примером деятельности в центре обработки вызовов может быть телефонный оператор (субъект), который изменяет учетную запись (объект) клиента так, чтобы данные биллинга были правильными (результат), используя графический интерфейс для базы данных (инструмент).

Куутти формулирует теорию деятельности в терминах структуры деятельности. «Деятельность — это форма действий, направленных на объект, и действия отличаются друг от друга в соответствии с своим объектам. Преобразование объекта в результат мотивирует существование деятельности. Объект может быть материальным, но может быть и менее осязаемым ».

Куутти затем добавляет третий термин, инструмент, который «выступает посредником» между деятельностью и объектом. «Этот инструмент одновременно и позволяет, и ограничивает: он дает субъекту возможности процесс трансформации с исторически накопленным опытом и навыками, «кристаллизовавшимися» в нем, но он также ограничивает взаимодействие с точки зрения конкретного инструмента или инструмента; другие потенциальные особенности объекта остаются невидимыми для субъекта… ».

Как замечает Вереникина, орудия труда — это «социальные объекты с определенными режимами работы, которые социально развиваются в процессе труда и возможны только потому, что они соответствуют целям практические действия ».

Уровни теории деятельности [править | править источник]

Деятельность моделируется как трехуровневая иерархия. Куутти схематизирует процессы в теории деятельности как трехуровневую систему.

Вереникина перефразирует Леонтьева, пояснив, что «несовпадение действий и операций… появляется в действиях с инструментами, то есть материальными объектами, которые кристаллизуются операции, а не действия или цели. Если перед человеком стоит конкретная цель, например, разобрать машину, он должен использовать множество операций; не имеет значения, как человек операции были изучены, потому что формулировка операции отличается от формулировки цели, которая инициировала действие ».

Уровни активности также характеризуются своими целями: «Деятельность ориентирована на мотивы, то есть объекты, которые побуждают сами по себе.Каждый мотив — это объект, материальный или идеальный, который удовлетворяет потребность. Действия — это процессы, функционально подчиненные деятельности; они направлены на конкретные сознательные цели … Действия реализуются посредством операций, которые определяется фактическими условиями деятельности ».

Энгестрем разработал расширенную модель деятельности, которая добавляет еще один компонент, сообщество («те, кто разделяет один и тот же объект»), а затем добавляет правила для посредничества между субъектом и сообществом и разделение труда для посредничества между объектом и сообществом. .

Куутти утверждает, что «Эти три класса следует понимать широко. Инструментом может быть все, что используется в процессе трансформации, включая как материальные инструменты, так и инструменты для мышления. Правила охватывают как явные, так и неявные нормы, условности и социальные отношения внутри сообщества. Разделение труда относится к явной и неявной организации сообщества в отношении процесс трансформации объекта в результат ».

Теория деятельности, таким образом, включает представление о том, что деятельность осуществляется в социальном контексте или, в частности, в сообществе.Таким образом, вид деятельности вписывается в контекст: устанавливается двумя результирующими понятиями:

• правила: они являются как явными, так и неявными и определяют, как субъекты должны вписываться в сообщество;
• разделение труда: описывает, как объект деятельности относится к сообществу.

Внутренний план действий [править | править источник]

Теория деятельности предоставляет ряд полезных концепций, которые можно использовать для устранения недостатка выражения для «мягких» факторов, которые неадекватно представлены в большинстве структур моделирования процессов. Одно из таких понятий — внутренний план действий. Теория деятельности признает, что каждая деятельность происходит в двух планах: внешнем и внутреннем. Внешний план представляет собой объективные компоненты действия, а внутренний план представляет субъективные компоненты действия. Каптелинин определяет внутренний план действий как «человеческую способность выполнять манипуляции с внутренним представлением внешних объектов перед тем, как начать действия с этими объектами в реальности.”

Подробнее см. Вереникина.

Обсуждаемые выше концепции мотивов, целей и условий также способствуют моделированию мягких факторов. Один из принципов теории деятельности состоит в том, что многие виды деятельности имеют множественную мотивацию («полимотивацию»). Например, программист при написании программы может преследовать цели, согласованные с несколькими мотивами, такими как увеличение его или ее годового бонуса, получение соответствующего профессионального опыта и содействие достижению целей организации.

Теория деятельности далее утверждает, что субъекты группируются в сообщества, причем правила служат посредниками между субъектом и сообществом, а разделение труда — между объектом и сообществом. Предмет может быть частью нескольких сообществ, а само сообщество может быть частью других сообществ.

Творчество человека [править | править источник]

Человеческое творчество играет важную роль в теории деятельности, согласно которой «люди … по сути своей творческие существа» в «творческом, непредсказуемом характере».Тихомиров также анализирует важность творческой активности , сравнивая ее с рутинной деятельностью , и отмечает важный сдвиг, вызванный компьютеризацией в балансе в сторону творческой деятельности.

Обучение и неявные знания [править | править источник]

Теория деятельности предлагает интересный подход к трудным задачам обучения и, в частности, неявного знания . Обучение было излюбленным предметом теоретиков менеджмента, но часто его представляли абстрактно, отдельно от рабочих процессов, к которым должно применяться обучение. Теория деятельности предлагает потенциальную коррекцию этой тенденции. Например, обзор Энгестремом работы Нонака по созданию знаний предлагает улучшения, основанные на теории деятельности, в частности, предполагая, что процесс обучения организации включает предварительные этапы формирования цели и проблемы, которых нет в Нонака. Ломпшер, вместо того чтобы рассматривать обучение как передачу , видит формирование целей обучения и понимание студентами того, что им необходимо усвоить, как ключ к формированию учебной деятельности.

Особое значение для изучения обучения в организациях имеет проблема неявных знаний , которые, по словам Нонака, «являются очень личными и трудно формализуемыми, что затрудняет общение с другими или делиться ими с другими». Леонтьева операция дает важное понимание этой проблемы. Кроме того, ключевая идея интернализации была первоначально представлена ​​Выготским как «внутренняя реконструкция внешней операции».Интернализация впоследствии стала ключевым термином теории неявного знания и была определена как «процесс воплощения явного знания в неявное знание». Интернализация была описана Энгестремом как «ключевой психологический механизм », открытый Выготским, и далее обсуждается Вереникиной.

Разработка программного обеспечения [править | править источник]

Теория деятельности применяется для решения сложных неуловимых проблем проектирования. Для получения дополнительной информации см. Computer Supported Cooperative Work Special Issue on Activity Theory and the Practice of Design .

• Леонтьев А.А. Проблемы развития психики . Английский перевод, Прогресс Пресс, 1981, Москва. (Русский оригинал 1947 г.).
• Нарди, Бонни А. (ред.) . Контекст и сознание: теория деятельности и взаимодействие человека и компьютера. MIT Press, Кембридж, Массачусетс, 1996.
• Вереникина И. «Культурно-историческая психология и теория деятельности». В Хасан, Х., Гулд, Э. и Хайленд, П. (ред.) Информационные системы и теория деятельности: инструменты в контексте , 7–18. Университет Вуллонгонг Press, 1998 г., Вуллонгонг.
• Дэвид Ф. Редмайлс (ред.). Совместная работа с компьютерной поддержкой (CSCW), специальный выпуск по теории деятельности и практике проектирования . 11 (1-2), 2002. См. Также Теорию деятельности и практику дизайна.

de: Tätigkeitstheorie fr: Théorie de l’activité

Советская психология: деятельность, сознание и личность

Советская психология: деятельность, сознание и личность

Писатели-марксисты: А.Леонтьев Н.

Проблема деятельности и психологии

---

3.1. Два подхода в психологии — два плана анализа

В последние годы в советской психологии наблюдается ускоренное развитие отдельных отраслей и прикладных исследование. В то же время теоретические проблемы общего психологии уделялось меньше внимания. Кроме этого, советские Психология, сформулированная на марксистско-ленинской философской основе, предложила принципиально новый подход к психике и первой ввела в психологию ряд важных категорий, нуждающихся в дальнейшем развитии.

Среди этих категорий категория деятельности является наибольшей. значение. Вспомним известные тезисы Карла Маркса о Фейербаха, которые утверждают, что главная неадекватность прежнего метафизического материализма заключалась в том, что он рассматривал чувствительность только в форме созерцания, а не как человеческую деятельность или практику; в отличие от материализма, идеализм понимал деятельность абстрактно, а не как актуальную чувственную деятельность человека.

Так стояло дело во всех домарксистских психология.Более того, в современной психологии разрабатывается вне марксизма ситуация остается неизменной. В его деятельности интерпретируется либо в рамках идеалистических представлений или по линии материалистических и естественнонаучных тенденций — как реакция на внешние воздействия пассивного субъекта обусловлено его врожденной организацией и подготовкой. Но это именно это делит психологию на естествознание по с одной стороны, и психологию как науку о духе, в с другой — поведенческая и «менталистическая» психология. В кризисы, вызванные этим в психологии, продолжаются и сейчас; они только «Отступили в глубину» и стали выражаться в менее открытые формы.

Характерным для нашего времени является интенсивное развитие междисциплинарные исследования, связывающие психологию с нейрофизиология, кибернетика и логико-математическая дисциплин, а также социологии и истории культуры; это в сам по себе не может привести к разрешению фундаментального, методологические проблемы психологической науки.Оставив их неразрешенный только увеличивает склонность к опасному физиологический, кибернетический, логический или социологический редукционизм и угрожает психологии утратой ее предмета, ее специфичность. Не то и то обстоятельство, что конфликт различные психологические тенденции утратили былую остроту свидетельство теоретического прогресса; воинствующий бихевиоризм дал на компромисс с необихевиоризмом (или некоторые авторы говорят, «Субъективный бихевиоризм»), гештальтизм, неогештальтизм, Фрейдизм, неофрейдизм и культурная антропология. Хотя термин эклектичный приобрел значение почти высшей похвалы среди американских авторов эклектичные позиции еще никогда не приводили к успех. Понятно, что синтез гетерогенных комбинации психологических фактов и обобщений, которые не может быть достигнуто с помощью их простых комбинаций и общее переплетение. Это требует дальнейшего развития концептуальная система психологии, поиск новых научных теории, способные стянуть распущенные шнурки структура психологической науки.

При всем разнообразии тенденций, о которых мы говоря, что у них общего с методологической точки зрения Считаю, что они получены из биномиального плана анализа: действие на рецепторные системы субъекта → в результате реакции → явления (субъективные и цель) вызвано данным действием.

Этот план появился с классической ясностью в психофизике и в физиологической психологии еще в прошлом веке.Главный проблема, которая возникла тогда, заключалась в изучении зависимость элементов сознания от параметров стимулы, вызывающие их. Позже в бихевиоризме, то есть в соответствие с изучением поведения, этот биномиальный план нашел его первое прямое выражение в известной формуле S → R .

Неадекватность этой схемы состоит в том, что она исключает из область исследования убедительный процесс, в котором реальные связи субъект с предметным миром, его объективная деятельность являются сделано (на немецком языке: Tätigkeit , в отличие от Aktivität ).Такая абстракция от деятельности тема оправдана только в узких рамках лабораторный эксперимент, который призван выявить элементарные психофизиологические механизмы. Осталось только выйти за рамки эти границы, чтобы раскрыть невыносимость таких абстракция. Это сделало необходимым для более ранних исследователей, объясняя психологические факты, допустить вмешательство специальные силы, такие как активное восприятие, внутреннее намерение, и т. д., то есть апеллировать все к деятельности предмет, но только в его мистифицированной, идеалистической форме.

Основные трудности психологии, связанные с биномом план анализа и «постулат непосредственности» которая скрывается за ней, породила настойчивые попытки Преодолей это. Одно из направлений, по которому предпринимались эти попытки подчеркнул тот факт, что эффекты внешнего воздействия зависят от их интерпретация субъектом, на тех психологических «Промежуточные переменные» (Толман и др.), Которые охарактеризовать его внутреннее состояние. В свое время С. Л. Рубинштейн выразил это в формуле, которая гласит, что «внешние мотивы действуют через внутренние условия.Эта формула конечно, вроде бы неопровержимо. Но если мы поймем в качестве внутренних условий текущее состояние объекта подвергнутый воздействию, то существенно ничего не даст новое для формулы S → Р . Даже неживые объекты, когда их состояние изменились, по-разному проявляют себя во взаимодействии с другие объекты. На влажной размягченной почве колеи будут резко отпечатывается, но на сухой затвердевшей почве они не будут. Даже больше ясно это проявляется у животных и у человека: реакция голодное животное на пищевой стимул будет отличаться от сытое животное, а информация о футбольном матче вызовет совсем другая реакция у человека, который интересуется футбол, чем в человеке, который к нему совершенно равнодушен.

Введение концепции промежуточных переменных несомненно, обогащает анализ поведения, но не удалите упомянутый постулат непосредственности. В важно то, что даже если переменные, о которых мы говорят, вмешиваются, это только в смысле внутреннего условия самого субъекта. Сказанное относится также на «мотивирующие факторы», потребности и желания. Разработка роли этих факторов происходило, как известно, в очень разные линии — в бихевиоризме, в школе К.Левина, и особенно в углубленной психологии. Однако во всех этих школах, какими бы разными ни были их направления и какими бы разными они ни были в понимании самой мотивации и ее роли, неизменным оставалось главное: противопоставление мотивации объективным условиям деятельности, противодействию мотивации. внешний мир.

Попытки решить проблему со стороны т.н. Особо следует упомянуть культурологию. Признанный основоположник этого направления Л.Уайт развивает идею «культурного детерминация »явлений в обществе и в поведении лиц. Возвышение человека и человеческого общества приводит к следующее: Связи между организмом и окружающей средой которые раньше были прямыми и естественными, становятся опосредованными культурой развитие на основе материальной продуктивности. Таким образом, культура для людей появляется в форме значения, придаваемого речевые знаки-символы. На основании этого Л. Уайт предложил трехчленная формула поведения человека: организм мужчина + культурные стимулы → поведение .

Эта формула создает иллюзию преодоления постулата непосредственности и вытекающей из нее формулы: S → R . Однако внедрение культуры передается знаковыми системами в эту формулу как посредническое звено неизбежно заманивает психологические исследования в ловушку явления сознания, социальные и индивидуальные. Просто результаты замены: мир объектов теперь заменен мир знаков и значений, разработанный обществом. Таким образом, мы снова стоять перед биномиальной формулой S → R , но теперь стимул интерпретируется как «культурный стимул.»Это также выражается более поздней формулой Уайта, с помощью которой он объясняет различие в определении психических реакций (разума) животные и человек. Он пишет эти формулы так:

V m = f ( V b ) у животных,

V м = f ( V c ) в человеке,

где V — переменная, m — разум, b — состояние кузова, а c — культура.

В отличие от социологической концепции и психологии унаследованный от Дюркгейма, который так или иначе сохраняет идею первичности взаимодействия человека с предметным миром, современная американская культурология знает только влияние на человека «экстрасоматических объектов», которые образуют континуум, развивающийся в соответствии с собственными «объектами». супрапсихологические »,« супрасоциологические »законы (что также делает необходимой науку, культурологию). С этой культурологической точки зрения люди выступают только как «катализаторы» и «средства выражения» культурного процесса.Больше ничего.

Совершенно другая линия, вытекающая из постулата прямолинейность и по которой происходило усложнение анализа был результатом открытия регулирующего поведения с помощью обратные связи, очевидно сформулированные ранее Н. Н. Ланге.

Уже первые исследования строения сложного двигательные процессы в человеке позволили понять механизм широкого круга явлений в новом свете. Здесь работа Н.А. Бернштейн, показавший роль рефлекторного кольца с обратным подключением.

За время, отделяющее нас от ранних работ, в 1930-х годах теории регулирования и информации предполагали общенаучное значение и процессы в как в живых системах, так и в неживых системах.

Интересно, что концепции кибернетики во время этих лет позже были приняты большинством психологов как совершенно новый.У них было что-то вроде второго рождения в психологии — обстоятельство, которое вызвало у некоторых энтузиастов кибернетический подход к мысли, что наконец-то появились новые методологические основы были найдены для всеобъемлющей психологической теории. Очень Однако вскоре выяснилось, что кибернетический подход к психология тоже имела свои пределы, которые можно было преодолеть только в цена замены научной кибернетики какой-то «Кибернетическая мифология»; это правда, что психологический реалии, такие как психический образ, сознание, мотивация, и цель казалась потерянной.В этом смысле даже пришли об известном отказе от ранних произведений, в которых разработал принцип деятельности и представления об уровнях регулирование, среди которых уровень воздействия объекта и выше Следует особо отметить когнитивные уровни.

Идеи современной теоретической кибернетики образуют очень важный план абстракции, который позволяет описать особенности структуры и движения более широкого класса процессов что не могло быть описано с помощью ранее мысленный аппарат.Но расследования, проводимые в этом плоскости абстракции, несмотря на их бесспорные производительности, сами по себе не были способны решить фундаментальная методологическая проблема той или иной специальной области знаний. По этой причине нет ничего парадоксального в Дело в том, что в психологии введение понятий о регулирование, информационные процессы и саморегулирующиеся системы до сих пор не меняет упомянутый постулат непосредственности над.

Вывод — очевидно, что усложнения исходная формула, исходящая из этого постулата, так сказать, «из внутри »может устранить те методологические трудности, которые это производит в психологии.Чтобы удалить их, нужно необходимо заменить биномиальную формулу анализа на принципиально другая формула, и без отказ от постулата прямоты.

Основной тезис, обоснование которого будет представлено. в последующей работе заключается в том, что реальный способ преодолеть это постулат, который, по мнению Д. К. Узнадзе, является «раковым» для психологии — через введение в психологию Категория объекта деятельности.

Вынося это предложение, необходимо сразу укажите это: вопрос касается деятельности, а не поведение, а не один из нейрофизиологических процессов, которые производят Мероприятия.Дело в том, что «единицы», выделенные анализом и язык, с помощью которого поведенческие, церебральные или логические процессы описаны с одной стороны, а объективные активность с другой стороны, не согласны друг с другом.

Таким образом, в психологии была придумана следующая альтернатива: либо сохранить основную биномиальную формулу: действие объекта → изменение текущего состояния объекта (или по сути то же самое, формула S → R ), или разработать трехчлен формула, включающая среднее звено («средний термин») активность субъекта и, соответственно, условия, цели, и средства этой деятельности — связь, которая опосредует связи между ними.

С точки зрения проблемы определения психики, эту альтернативу можно сформулировать так: Мы возьмем либо позиция, что сознание определяется окружающие предметы и явления, или положение, которое сознание определяется социальным существованием людей, что при определении Маркс и Энгельс — не более чем реальный процесс их жизнь.

Но что такое человеческая жизнь? Это та совокупность, точнее, та система действий, сменяющих друг друга.В действии там действительно происходит перевод объекта в его субъективную форму, в образ; также в деятельности перевод деятельности в ее объективные результаты в его продуктах. Взято из С этой точки зрения деятельность предстает как процесс, в котором взаимное переходы между полюсами «субъект-объект» выполнено. «В производстве личность объективизируется; в нужде вещь субъективизируется », — отмечал Маркс.

3.2. Категория объективной деятельности

Активность — это молярная, а не аддитивная единица срока службы физический, материальный предмет.В более узком смысле, то есть на психологический уровень, это единица жизни, опосредованная психическим отражение, истинная функция которого состоит в том, что оно ориентирует субъект в объективном мире. Другими словами, деятельность — это не реакции, а не совокупности реакций, а системы, которая структура, ее внутренние переходы и трансформации, ее собственная разработка.

Введение категории деятельности в изменения психологии вся концептуальная система психологического знания.Но для при этом необходимо рассматривать данную категорию в целом с ее важнейшие зависимости и определения: со стороны его структура и конкретная динамика, в различных аспектах и формы. Другими словами, нас интересует отвечая на вопрос, как именно категория деятельности входит в психологию. Этот вопрос представляет собой серию теоретические проблемы, которые далеки от решения. это Само собой разумеется, что я могу коснуться только некоторых из них проблемы.

Психология человека занимается деятельностью конкретных индивидов, происходящих либо в условиях открытых ассоциации, среди людей, или лицом к лицу с окружающий предметный мир — перед гончарным кругом или за письменным столом. При любых условиях и формы человеческой деятельности, какой бы структуры она ни была предполагает, что его нельзя рассматривать как изолированное от социальных отношения, из жизни общества. Во всей своей отчетливости деятельность человека представляет собой систему, включающую в системе взаимоотношений общества.Вне этих Взаимоотношения деятельности человека просто не существует. Просто как это существует определяется этими формами и материальным и духовным означает ( Verkehr ), который является результатом разработки производство и это не может быть реализовано иначе, как в конкретная деятельность людей.

Само собой разумеется, что деятельность каждого отдельного человека зависит от его места в обществе, от условий, в которых он лот, и как этот лот проработан в уникальном, индивидуальном обстоятельства.

Особенно важно остерегаться понимания человеческая деятельность как отношения, существующие между человеком и противостоящее общество. Это необходимо подчеркнуть, потому что сейчас психология наводнены позитивистскими концепциями, которые во всех отношениях навязывание идеи противопоставления человеческого индивида общество. Для человека общество составляет лишь внешнее среду, к которой он вынужден приспосабливаться, чтобы не казаться «неадаптированными» и выжить точно так же как животное вынуждено приспосабливаться к внешнему, естественному Окружающая среда.С этой точки зрения человеческая деятельность формируется как результат его армирования, даже если не прямое армирование (для Например, через оценку, выраженную «рецензентом» группа). При этом упускается главное — то, что в общества человек находит не просто внешние условия, к которым он должны учитывать его деятельность, но эти же социальные условия несут в себе мотивы и цели его деятельности, его средства и методы; одним словом, общество производит деятельность лица, образующие егоКонечно, это совсем не значит что их деятельность лишь олицетворяет отношения общества и его культура. Есть сложные трансформации и переходы которые соединяют их так, чтобы не было прямого преобразования одного в другое возможно. Для психологии, ограниченной концепцией «Социализация» психики индивида без ее При дальнейшем анализе эти преобразования остаются подлинным секрет. Этот психологический секрет раскрывается только в исследования генезиса человеческой деятельности и ее внутренних структура.

Основной или, как иногда говорят, конституирующей характеристикой деятельности является его объективность. Собственно, понятие объекта ( Gegenständ ) уже имплицитно содержится в самом понятии деятельности. Выражение «беспредметная деятельность» лишено всякого смысла. Деятельность может казаться беспредметной, но научное исследование деятельности обязательно требует открытия ее объекта. Таким образом, объект деятельности двоякий: во-первых, в своем независимом существовании как подчинение себе и преобразование деятельности субъекта; во-вторых, как образ объекта, как продукт его свойства психологической рефлексии, которая реализуется как деятельность субъекта и иначе существовать не может.

В самом начале деятельности и психологической рефлексии раскрывается их объективная природа. Таким образом было показано, что жизнь организмов в однородной, хотя и изменчивой среде может развиваться только в виде усложнения этой системы элементарные функции, поддерживающие их существование. Только в переход к жизни в дискретной среде — то есть к жизни в мир объектов, влияющих на процессы, которые имеют прямое биотическое значение — это процессы, возникающие в результате действия, которые могут быть нейтральными и абиотическими сами по себе, но которые сориентировать его по отношению к деятельности первого рода.Формация этих процессов, которые способствуют основным жизненно важным функциям происходит из-за биотических свойств объекта (например, его питательные свойства) как бы скрыты за другими «Поверхностные» свойства. Эти свойства поверхностны в том смысле, что раньше эффекты биотической активности могут быть испытано, надо, образно говоря, пройти через эти свойства (например, механические свойства твердого тело по отношению к его химическим свойствам).

Конечно, я опускаю здесь какие-либо утверждения о конкретном, научное обоснование упомянутых теоретических положений, просто как я при оценке проблемы их внутренних связь с учением И. П. Павлова о сигнальной функции условных раздражителей и о ориентировочных рефлексах; Я объяснил оба этих момента в других статьях.

Таким образом, предыстория человеческой деятельности начинается, когда жизнь процессы приобретают объективность. Это подразумевает также появление элементарные формы психического отражения — трансформация раздражительности ( irribilitas ) в чувствительность ( sensibilitas ), в «способность ощущать.”

Возможна дальнейшая эволюция поведения и психики животных. адекватно понимается именно как история развития объективного содержания деятельности. На каждом новом этапе есть возникло все более полное подчинение эффекта или процессы деятельности к объективным связям и отношениям свойства предметов, с которыми животные взаимодействовал. Объективный мир казался тем более «Вторгаться» в деятельность. Таким образом, движение животного вдоль забора подчиняется «геометрии», становится ассимилируется им и несет в себе; движение прыжок подчинен объективным метрикам среды и выбор способа обойти отношения.

Развитие объективного содержания деятельности находит свое выражение в последующем развитии психической рефлексии, которая регулирует деятельность в объективной среде.

Вся деятельность имеет круговую структуру: начальная афферентация → эффектор процессы, регулирующие контакты с объективной средой → , коррекция и обогащение посредством обратных связей исходного афферентного изображения . Теперь круговой характер процессов, реализующих взаимодействие организма с окружающей средой, оказывается общепризнанным и достаточно хорошо описанным в литературе.Главное, однако, не в круговой структуре как таковой, а в том, что психическое отражение объектного мира создается непосредственно не внешними силами (в том числе среди этих «обратных» сил), а теми процессами, посредством которых субъект вступает в практический контакт. с предметным миром, которые по этой причине обязательно подчинены его независимым свойствам, связям и отношениям. Это означает, что «афферентатором», управляющим процессами деятельности, изначально является сам объект и лишь во вторую очередь — его образ как субъективный продукт деятельности, фиксирующий, стабилизирующий и несущий в себе свое объективное содержание.Другими словами, реализуется двойной перенос: перенос объекта → процесса активности , а перенос активности → его субъективного продукта . Но перевод процесса в форму продукта происходит не только на полюсе предмета. Еще более отчетливо это происходит на полюсе объекта, трансформируемого человеческой деятельностью; в этом случае деятельность субъекта, контролирующего психический образ, переносится в «свойство угасания» ( ruhende Eigenschaft ) его объективного продукта.

На первый взгляд кажется, что представление о объективная природа психики относится только к сфере собственно когнитивные процессы; эта концепция, похоже, не применима к сфера потребностей и эмоций. Однако это не так.

Взгляды на эмоционально-потребную сферу как сферу состояний и процессы, природа которых лежит в самом субъекте и которые меняют свой внешний вид только под давлением внешних условий, основаны на слиянии по существу различных категорий, слияние, которое проявляется особенно в проблема потребностей.

В психологии потребностей необходимо с самого начала начиная со следующего принципиального различия: различение потребности как внутреннего состояния, как одного из необходимые предвестники деятельности, и потребность как то, что направляет и регулирует конкретную деятельность субъекта в объективной Окружающая среда. «Голод способен поднять животное на ноги, способные придать охоте более или менее задорный характер, но в голоде нет элемента, который направил бы охотника так или иначе или изменить его, чтобы он соответствовал требованиям места или случайных встреч », — написал Сеченов.Нужно объект психологического познания, особенно в его направлении функция. Во-первых, потребность возникает только как условие потребность организма и сама по себе не способна вызвать любой вид позитивно направленной деятельности; его функция ограничена к активации соответствующей биологической функции и общего возбуждение двигательной сферы, проявляющееся при ненаправленном поиске движения. Только в результате его «встречи» с объектом который отвечает, он сначала стал способен руководить и регулирующая деятельность.

Удовлетворение потребности предметом — чрезвычайный акт. Чарльз Дарвин заметил это в свое время; некоторые данные И. П. Павлова поддержите это; Д. Н. Узнадзе говорит об этом как об условии начало цели; и современные этиологи оценивают это блестящее описание. Этот необычный поступок — поступок объективировать потребность, «наполняя» ее содержанием, полученным из окружающий мир. Это то, что вызывает необходимость по-настоящему психологический уровень.

Развитие потребностей на этом уровне происходит в форме развития их объективного содержания.Кстати, может быть сказал, что это условие позволяет понять появление у человека новых потребностей, в том числе не имеющих аналоги у животных, не «связаны» с биологическими потребности организма, и в этом смысле появляются «Автоматический». Их образование объясняется тем, что в человеческом обществе производятся необходимые предметы, и благодаря этому потребности производятся сами по себе.

Таким образом, требуется прямая активность со стороны субъекта, но они способны выполнять эту функцию только при условии, что они объекты.Отсюда возникает возможность обращения терминов, позволивших К. Левину говорить о побудительной силе самих объектов ( Aufforderungscharakter ).

Не отличается и ситуация с эмоциями и чувствами. Вот тоже следует различать, с одной стороны, необъективные, эстетические, аутентичные условия и другие правильные эмоции и чувства, вызванные отношениями между объективными активность субъекта, его потребности и мотивы.Но это Об этом нужно сказать отдельно. В связи с анализа деятельности достаточно указать, что объективность деятельности отвечает не только за цель характер изображений, но и для объективности потребностей, эмоции и чувства.

Конечно, процесс разработки объективного содержания потребности не однобокие. Другая его сторона состоит в том, что сам по себе объект деятельности представляется субъекту как удовлетворение той или иной его потребности.Таким образом необходимо пробудить активность и направить его со стороны субъекта, но они неспособны выполнения этих функций таким образом, чтобы они казались задача.

3.3. Объективная деятельность и психология

Внешняя деятельность, чувственно практическая, генетически первоначальная и основная форма человеческой деятельности и имеет особую значение для психологов. Психология, конечно, всегда изучала деятельность — например, мыслительная деятельность, деятельность воображение, память и так далее.Только такая внутренняя активность как подпадает под декартову категорию cogito, правильно считается психологическим, принадлежащим исключительно к области психологи. Таким образом, психология отказалась от изучения практическая чувственная деятельность.

Если внешняя активность фигурировала в старой психологии, то она делал это только потому, что выражал внутреннюю активность, активность сознание. Бунт бихевиористов против этого менталистическая психология, имевшая место в начале этого века, сделал больше, чтобы углубить, чем устранить разрыв между сознание и внешняя деятельность, только теперь ситуация была обратное: внешняя деятельность была удалена из сознания.

Вопрос, подготовленный объективным ходом развитие психологического знания теперь возникло во всех Актуальность: является ли изучение внешней практической деятельности проблемой психология? Нигде не отмечалось, в какой науке принадлежит. Кроме того, научные эксперименты показывают, что изоляция деятельность как объект чьей-то конкретной сферы знания, «праксиология» не могут быть оправданы. Как и все эмпирически заданная действительность изучается различными науки; можно изучать физиологию деятельности, но так же уместно изучать его в политической экономике или в социология, например.Не может и внешняя, практическая деятельность быть изолированным от надлежащего психологического исследования. Эта Однако ситуацию можно понять в существенно ином способами.

Еще в 30-е годы С. Л. Рубинштейн указывал на важные теоретическое значение для психологии мышления Маркса о том, что в обычной материальной работе перед нами открытая книга основных сильных сторон человека, и это психология для которую эта книга остается закрытой, не может стать существенным и настоящая наука: Психология не может игнорировать богатства человеческого Мероприятия.

Кроме того, в своих последующих публикациях С.Л. Рубинштейн подчеркнул, что хотя практическая деятельность, посредством которой люди изменить природу и общество тоже входит в сферу психология, объект психологического исследования «является только их конкретно психологическое содержание, их мотивация и регулирование, посредством которого действия приводятся в соответствие с отраженными ощущениями, восприятиями и сознанием объективные условия, в которых они выполняются.

Таким образом, практическая деятельность, по мнению автора, является предметом изучения психологии, но только того конкретного содержания, которое проявляется в форме ощущения, восприятия, мышления и в в целом в виде внутренних психических процессов и состояний предмета. Но это убеждение до некоторой степени одностороннее. поскольку он абстрагируется от основного факта, что деятельность — в той или иной форме — это часть самого процесса психической рефлексии, часть содержания этого процесса, и его начало.

Рассмотрим самый простой случай: процесс восприятия устойчивость объекта. Это внешний моторный процесс средства, которыми субъект устанавливает практический контакт, практический связь с внешним объектом; процесс может быть направлен к выполнению даже некогнитивной, но очень практической задачи, например, деформация объекта. Субъективный образ здесь возникает, конечно, экстрасенс и, соответственно, бесспорно, является предметом психологического исследования.Чтобы понять природу данного изображения, однако я должен изучить процесс, который его вызывает, и это, в случае рассмотрение, это внешний практический процесс. — Будь я хотите этого или нет, согласуется ли это с моими теоретическими взглядами или нет, я все равно обязан включить в тему своего психологическое исследование внешнего, объективного действия предмет.

Это означает, что неверно думать, что хотя внешняя, объективная деятельность представляет собой психологическую расследования, он делает это только в той степени, в которой он включает внутренние психические процессы и это психологическое исследование продвигается без изучения самой внешней деятельности или ее структура.

С этим можно согласиться только в том случае, если можно принять односторонний зависимость внешней активности от изображения психического образа целей или мысленного плана, направляющего деятельность. Но это не так так. Деятельность обязательно входит в практический контакт с объекты, которые противостоят человеку, отвлекают его, изменяют или обогащают Это. Другими словами, особенно во внешней деятельности происходит раскрытие круга внутренних психических процессов как бы встретить объективный мир предметов, властно вторгающихся в этот круг.

Таким образом, деятельность входит в предмет психологии, а не сама по себе. особое «место» или «элемент», но через его особые функция. Это функция доверить субъект объективной реальности. и преобразование этой реальности в форму субъективности.

Однако вернемся к случаю инициирования психического отражение элементарного свойства материального объекта при условия практического контакта с ней. Этот случай был процитирован только как наглядный, очень упрощенный пример.Однако он настоящий генетический смысл. Вряд ли сейчас нужно доказывать, что на начальных этапах своего развития деятельность обязательно имеет форму внешних процессов и что, соответственно, психический образ является продуктом этих процессов, практическим образом связывающих субъект с объективной реальностью. Очевидно, что на разных генетических стадиях научное объяснение О природе и особенностях психического отражения невозможно иначе, как на основе изучения этих внешних процессов.В то же время это не означает подмены изучения психики изучением поведения, а лишь демистификации природы психики. В противном случае нам останется только признать существование секретной «психической способности», которая состоит в следующем: под воздействием внешних раздражителей, падающих на рецепторы субъекта в его мозгу — в порядке явление, параллельное физиологическим процессам — возникает некий внутренний свет, который освещает мир для человека, происходит нечто вроде излучения образов, которые впоследствии локализуются или «объективизируются» субъектом в окружающем пространстве.

Очевидно, что реальность, с которой имеет дело психолог, неопровержимо более сложные и богатый, чем это изображается, чтобы быть в сырой схеме, представленной здесь производств изображения в результате практического контакта с объектом. Однако как бы далеко психологическая реальность ни отклонялась от этой грубой В общих чертах, какой бы глубокой ни была метаморфоза деятельности, она при любых условиях останется фактором, реализующим жизнь физического субъекта, а это, по сути, само по себе сенсорный, практический процесс.

Осложнение деятельности и соответственно усложнение его психическая регуляция представляет собой необычайно широкий круг научные психологические проблемы, из числа которых это необходимо прежде всего, чтобы изолировать вопрос о формах человеческая деятельность и их взаимосвязи.

3.4. Связь внутренней и внешней деятельности

Старая психология имела дело только с внутренними процессами, с движение представлений, их объединения в сознание, с их обобщениями, и движение их заменитель — слова.Эти процессы, а также некогнитивные внутренние переживания считались исключительно предметом психологического исследования.

Переориентация старой психологии началась с постановки проблема происхождения внутренних психических процессов. А решительный шаг в этом направлении сделал И. М. Сеченов, который указали 100 лет назад, что психология незаконно извлекает из все звенья процесса, которые были созданы самой природой, ее центр, «экстрасенс», и противопоставляет его «Материал.«Так же, как психология родилась из этого (согласно Сеченову) операция неестественная, потом «нет прибора. могли склеить эти битые ссылки ». Такой подход к Дело, писал Сеченов, надо менять. «Научная психология и все ее содержание не могут быть ничем иным, как серией учений о происхождении психической деятельности.

Задача историка — проследить этапы развития развитие этой идеи. Отмечу только, что тщательная проработка филогенеза и онтогенеза мысли, начавшейся фактически расширили пределы психологического исследования.В психология вошла в такие парадоксальные концепции, начиная с субъективно-эмпирическая точка зрения, как понятие о практический интеллект или ручное мышление. Положение, которое внутреннее интеллектуальному действию генетически предшествует внешнее действие стали почти повсеместно признанными. С другой стороны, то есть начиная с изучения поведения, была разработана гипотеза о прямой механически понятный переход внешнего процессы в загадочные внутренние процессы; мы можем помнить, для Например, формула Ватсона: речевое поведение → шепот → совершенно беззвучная речь.

Основная роль в развитии конкретной психологической взгляды на происхождение внутренних мыслительных операций, однако, были играет введение в психологию понятия интериоризация.

Интернализация — это, как известно, переход, в результате которого процессы, внешние по форме, с внешними материальными объектами, превращаются в процессы, происходящие на ментальном плане, на план сознания; здесь они проходят особую трансформация — они обобщенные, вербализованные, сгущенные, и самое главное, они становятся способными к дальнейшему развитию что выходит за границы возможностей внешнего Мероприятия.Это переход, если мы можем воспользоваться краткой формулой Дж. Пиаже, «ведущий от сенсомоторной плоскости к мысли».

Процесс интериоризации сейчас подробно изучается в контексте многих проблем, онтогенетических, психолого-педагогическая и общая психология. Здесь серьезно появляются различия в теоретических основах исследование этого процесса, а также его теоретические интерпретация. Для Ж. Пиаже важнейшая основа для исследование происхождения внутренней мыслительной деятельности от сенсорно-двигательные акты заключаются, по-видимому, в невозможности внедрение оперативных схем мысли прямо из восприятие.Такие операции, как объединение, упорядочивание и центрирование возникают изначально в процессе проведения внешние воздействия с внешними объектами и в дальнейшем продолжаются развиваться в плане внутренней мыслительной деятельности по свои логико-генетические законы. Другие исходные позиции на переход от действия к мысли определялся взглядами П. Джанет, А. Валлон и Дж. Брунер.

В советской психологии понятие интериоризации (« токарная обработка ») обычно связывают с именем Л.С. Выготский и его последователи, которые провели важные исследования этого процесса. В последние годы последовательные этапы и условия целенаправленного, «Несамопроизвольное» преобразование внешнего (материализованного) действия во внутренние (умственные) действия были изучены особенно тщательно П.Я. Гальперин.

Оригинальные идеи, которые привели Выготского к проблеме происхождение внутренней психической деятельности от внешней деятельности различаются в основном из теоретических концепций других авторов, которые его современники.Эти идеи пришли из анализа особенности сугубо человеческой деятельности — трудовой деятельности, производственная деятельность, осуществляемая с помощью инструментов, деятельность, которая исконно социальный, то есть развивается только в условиях сотрудничество и обмен людьми. Соответственно, Выготский выделили две основные взаимосвязанные черты, которые должны быть считается основой психологической науки. Это оборудованные («Инструментальная») структура человеческой деятельности и ее включение в систему взаимоотношений с другими людьми.Именно эти особенности определяют особенности психологических процессов в человеке. Оборудование опосредует деятельность, связывающую человека не только с миром вещей, но и с другими людьми. Благодаря этому его деятельность вбирает в себя опыт человечества. Это также является основанием того, что психологические процессы в человеке (его «высшие психологические функции») принимают структуру, обязательным звеном которой являются социально-исторически сформированные средства и методы, передаваемые ему окружающими в процессе сотрудничества. работают вместе с ними.Но передать средство или способ осуществления того или иного процесса невозможно, кроме как во внешней форме — в форме действия или в форме внешней речи. Иными словами, высшие, собственно человеческие, психологические процессы могут возникать только во взаимодействии человека с человеком, то есть как интерпсихологические действия, и только впоследствии они начинают завершаться индивидом самостоятельно. в этом процессе некоторые из них продолжают терять свою первоначальную внешнюю форму и превращаться в интрапсихологические процессы.

К утверждению, что внутренняя психологическая деятельность происходят из практической деятельности, исторически накопленной как результат воспитания человека на основе работы в обществе, и это в отдельных особях каждого нового поколения они формируются в к ходу онтогенетического развития прилагается еще один очень важное предложение. Он состоит в том, что одновременно происходит изменение самой формы психологическое отражение реальности: Сознание предстает как отражение субъектом действительности, его собственной деятельностью и сам.Но что такое сознание?

Сознание — это со-знание, но только в том смысле, что индивидуальное сознание может существовать только при наличии социальных сознание и язык, который является его реальным субстратом. в процесс материального производства, люди также производят язык, и это служит не только средством информации, но и носитель закрепленных в нем общественно развитых смыслов.

Старшая психология рассматривала сознание как своего рода метапсихологический план движения психических процессов.Но сознание изначально не даровано и не порождается природа. Сознание исходит от общества; это произведено. По этой причине сознание не является постулатом и не условие психологии, а ее проблема, предмет для конкретное научное психологическое исследование.

Таким образом, процесс интериоризации не является внешним воздействием. перенесены в существовавший ранее внутренний «план сознание»; это процесс, в котором этот внутренний план сформирован.

Как известно, в результате первого цикла работ посвященных к изучению роли внешних средств и их «Превращая» Л. С. Выготский обратился к изучению сознание, его «клетки» — словесные значения, их формирование и структура. Хотя в этих исследованиях значение появился в его, так сказать, обратном движении и для этого разум, как если бы это было что-то, что стоит за жизнью и направляет деятельности, для Выготского непоколебимым остался противоположный тезис: Не смысл, не сознание лежит за жизнью, а жизнь лежит за сознанием.

Исследование формирования психических процессов и смыслы (идеи) могут выражать только одну часть общего движения активности, но это может быть очень важная часть: усвоение индивидом способов мышления, выработанных человечество. Но это касается не только познавательной деятельности, ее образование, или его функция. Психологическая мысль (и индивидуальная сознание в целом) шире, чем эти логические операции и те значения, в структурах которых они заключены.Значения сами по себе не порождают мысли, а опосредуют ее — точно так же, как инструменты не вызывают активности.

На более позднем этапе своих исследований Л. С. Выготский заявил, что главное важное предложение много раз в различных формах. Он видел последний оставшийся «секретный» план устного мышления в его мотивация, в аффективно-волевой сфере. Детерминированный взгляд на психическую жизнь, писал он, исключает «приписывание мысли магическая сила определения поведения человека через один конкретная система.”Позитивная программа, полученная в результате этого, сохранив активную функцию смысла и мысли, требует, чтобы проблема была рассмотрена еще раз. И для этого нужно было перейти в категорию объективной деятельности, применяя это также к внутренним процессам, процессам сознание.

Это точно в ходе движения теоретических думал в этом направлении, что основное сообщество внешних а внутренняя деятельность раскрывается как опосредующая взаимосвязь человека с миром, в котором реализуется его реальная жизнь.

Соответственно этому принципиальное различие, лежащее в основе классической Картезианско-локковская психология — различение, с одной стороны, внешнего мира, мира пространства, к которому также принадлежит внешняя физическая активность, а с другой стороны, мира внутренних явлений и процессов сознания — должно уступить свое место. к другому различию: с одной стороны, объективная реальность и ее идеализированные, трансформированные формы ( verwandelte Formen ), а с другой — деятельность субъекта, включая как внешние, так и внутренние процессы.Это означает, что исключается разделение деятельности на две части или стороны, как если бы они принадлежали двум совершенно разным сферам. Это также представляет собой новую проблему, проблему исследования конкретных отношений и связи между различными формами человеческой деятельности.

Эта проблема существовала и раньше. Только в наше время, однако приобрело ли это совершенно конкретное значение. Теперь, прежде чем в наших глазах все теснее и теснее переплетаются между внешней и внутренней активностью: физическая работа осуществление практического преобразования материальных объектов, когда-либо более «интеллектуализированный», включает в себя выполнение более сложных умственных действий; в то же время работа современного исследователя, деятельность, которая особенно когнитивные, интеллектуальные по преимуществу, все более наполнены процессы, которые по своей форме являются внешними воздействиями.Такие унификация процессов деятельности, которые варьируются в зависимости от их форму даже сейчас нельзя интерпретировать только как результат те переходы, которые описываются термином интериоризация внешней активности. Это обязательно предполагает наличие также регулярно возникающие переходы в обратном направлении, от внутренней к внешней деятельности.

В социальных условиях, обеспечивающих всестороннее развитие людей, интеллектуальная деятельность неотделима от практической Мероприятия.Их мышление становится воспроизводимым до степени необходимость момента в целостной жизни индивидов.

Забегая немного вперед, сразу скажем, что взаимное переходы, о которых мы говорим, образуют наиболее важные движение объективной человеческой деятельности в ее историческом и онтогенетическое развитие. Эти переходы возможны, потому что внешняя и внутренняя деятельность имеют схожие общие черты структура. Раскрытие общих черт их структура кажется мне одним из важнейших открытий современной психологической науки.Таким образом, деятельность, которая внутренние по своей форме, происходящие из внешних практических деятельность, не отделена от нее и не стоит над ней, а продолжает сохранять существенную двоякую связь с Это.

3,5. Общая структура деятельности

Сообщество макроструктуры внешнего практического деятельность и внутренняя активность теоретически позволяет анализировать ее, первоначально абстрагируя его от формы, в которой он происходит.

Идея анализа деятельности как метод научного человеческого психология была предложена, как я уже сказал, в раннем произведения Л.С. Выготский. Понятие тупого («Инструментальные») операции, понятие целей и позже появилось понятие мотива («мотивационная сфера сознание »). Однако прошли годы, прежде чем при первом подходе можно было описать общие структура человеческой деятельности и индивидуального сознания. Эта первое описание теперь, спустя четверть века, появляется во многих способы неудовлетворительные и слишком абстрактные. Но именно благодаря его абстрактность, что его можно рассматривать как начальную отправную точку точка для дальнейшего исследования.

До этого момента мы говорили об активности в целом коллективное значение этого понятия. Однако на самом деле мы всегда должны иметь дело с конкретными видами деятельности, каждая из которых отвечает на определенная потребность субъекта, направлена ​​на объект этого потребность, гасится в результате ее удовлетворения и произведен снова, возможно, в другом, полностью изменен условия.

Отдельные конкретные виды деятельности могут различаться между собой по разным характеристикам: по форме, по методам их выполнения, по их эмоциональная интенсивность в зависимости от времени и пространства потребности в соответствии с их физиологическими механизмами, и т.п.Главное, что отличает одно занятие от другого, однако в этом различие их объектов. Это точно объект деятельности, который придает ему определенный направление. Согласно предложенной мною терминологии объект деятельности — ее истинный мотив. (Такое ограниченное понимание мотива как объекта (материального или идеального), который вызывает и направляет деятельность к самому себе, отличается от общепринятого понимания; но здесь не место для полемики по этому вопросу.Подразумевается, что мотив может быть материальным или идеальным, присутствовать либо в восприятии, либо исключительно в воображении или в мыслях. Главное, чтобы за деятельностью всегда стояла потребность, чтобы она всегда отвечала той или иной потребности.

Таким образом, понятие деятельности обязательно связано с понятием мотива. Мероприятия не существует без мотива; «Немотивированная» деятельность — это не деятельность без мотива, а деятельность с субъективно и объективно скрытым мотивом.Базовым и «формулирующим» являются действия, реализующие отдельные виды человеческой деятельности. Мы называем процесс действием, если он подчинен представлению результата, который должен быть достигнут, то есть если он подчинен сознательной цели. Точно так же, как понятие мотива связано с понятием деятельности, понятие цели связано с понятием действия.

Появление целенаправленных процессов или действий в деятельность возникла исторически в результате перехода человека к жизни в обществе.Активность участников совместно работа вызывается ее продуктом, который изначально напрямую отвечает необходимость каждого из них. Однако развитие даже простейшее техническое разделение работы обязательно приводит к изоляции как бы промежуточных частичных результатов, которые достигаются отдельными участниками коллективной трудовой деятельности, но которые сами по себе не могут удовлетворить потребности рабочих. Их потребности удовлетворяются не этими «промежуточными» результатами, а доля продукта их коллективной деятельности, полученная каждый из них через формы отношений, связывающих их одним другим, которые развиваются в процессе работы, то есть социальные отношения.

Легко понять, что «промежуточный» результат которой подчинены рабочие процессы человека, также должны быть изолированы для него субъективно в виде представления. Это также изоляция цели, которая по выражению Маркса, «как закон определяет способ и характер его действий …. »

Выделение целей и формулирование подчиненных они приводят к кажущемуся разделению функций, которые раньше слились друг с другом в мотиве.Функция возбуждения: конечно, полностью сохранился в мотиве. Функция направление — другое дело: действия, реализующие деятельность, возбуждаемые своим мотивом, но кажущиеся направленными к цели. Предположим, что активность человека пробуждается пищей; это также составляет его мотив. Однако для удовлетворения потребности в пище он должен выполнять действия, не направленные непосредственно на получение пищи. Например, целью данного человека может быть подготовка оборудования для рыбной ловли; независимо от того, будет ли он сам использовать подготовленное оборудование в будущем или передать его другим и получить часть общего улова, то, что вызвало его активность, и то, на что были направлены его действия, не идентичны; их совпадение представляет собой частный личный случай, результат определенного процесса, который мы обсудим.

Выделение целенаправленных действий, составляющих содержание конкретной деятельности, закономерно ставит вопрос о объединяющих их внутренних отношениях. Как уже было сказано, это не аддитивный процесс. Соответственно, действия — это не особые «единицы», которые входят в структуру деятельности. Человеческая деятельность существует только в форме действия или цепочки действий. Например, трудовая активность существует в рабочих действиях, школьная активность — в школьных действиях, социальная активность — в действиях (актах) общества и т. Д.Если мысленно вычесть из него действия, составляющие деятельность, то от деятельности не останется абсолютно ничего. Это можно выразить по-другому: когда перед нами происходит конкретный процесс, внешний или внутренний, то с точки зрения его отношения к мотиву он выглядит как человеческая деятельность, но когда он подчинен цели, то он проявляется как действие или совокупность цепочки действий.

Кроме того, деятельность и действие представляют подлинные и несовпадающая реальность.Одно и то же действие может совершить различные виды деятельности и могут переходить от одного занятия к другому, показывая таким образом свою относительную независимость. Обратимся снова к корявой иллюстрации. Допустим, у меня есть цель — прибыть в точку N — и я делаю это. Это понятно что у данного действия могут быть совершенно разные мотивы, что есть, чтобы реализовать совершенно разные виды деятельности. Напротив также очевидно, в частности, что тот или иной мотив может быть дано конкретное выражение в различных целях и, соответственно, может вызывать различные действия.

В связи с выделением понятия действия как основного и «Формулируя» деятельность человека (ее момент), необходимо принять во внимание эту едва начатую деятельность предполагает достижение ряда конкретных целей среди некоторые из которых связаны между собой строгой последовательностью. В другом слов, деятельность обычно осуществляется определенным комплексом действия, подчиненные определенным целям, которые могут быть изолированы от общая цель; при этих обстоятельствах происходит то, что характерным для более высокой степени развития является то, что роль общего назначения выполняется предполагаемым мотивом, который трансформируется благодаря тому, что он воспринимается как мотив-цель.

Один из вопросов, который возникает в связи с этим, — это вопрос формирование цели. Это очень важный психологический проблема. Дело в том, что только область объективно адекватных Цели зависят от мотива деятельности. Это субъективное изоляция целей, однако (то есть восприятие непосредственного результат, достижением которого реализуется данная деятельность, которая способна удовлетворить объективную по своему мотиву потребность), представляет собой особый процесс, который почти никогда не изучался.В лабораторных условиях или в педагогических экспериментах мы всегда ставим перед испытуемым, так сказать, «готовую» цель; по этой причине обычно не исследуется сам процесс целеобразования. Только в опытах, совпадающих по методике с известными опытами Ф. Хоппе, раскрывается этот процесс, даже если это одностороннее, но достаточно четкое представление с его качественной динамической стороны. Другое дело в реальной жизни, где формирование цели применяется как важный случай той или иной деятельности субъекта.В этом отношении сравним, например, развитие научной деятельности Дарвина и Пастера. Это сравнение является поучительным не только с точки зрения существования огромных различий в способах субъективной реализации изоляции целей, но и с точки зрения психологического содержания процесса их изоляции.

Прежде всего, в обоих случаях совершенно очевидно, что цели не надуманы, не ставятся предметом произвольно.Они есть дано при объективных обстоятельствах. Кроме того, изоляция и восприятие целей ни в коем случае не происходит автоматически, и это не мгновенный акт, но относительно долгий процесс апробации цели по действиям и по их объективной регистрации, если это возможно выражается таким образом. Человек, справедливо замечает Гегель, «не может определить цель своего действия, пока он не действует. … »

Еще один важный аспект процесса формирования цели состоит в конкретизации цели, в выделении условия его достижения.Но это нужно учитывать отдельно.

Любая цель, даже такая, как «достижение точки» N », объективно достигается в определенной цели. ситуация. Конечно, для сознания испытуемого цель может появиться в абстракции этой ситуации, но его действие не может быть отвлечено от него. По этой причине, несмотря на его намеренный аспект (что должно быть достигнуто), действие также имеет свой операционный аспект (как, какими средствами это можно достигнуто), что определяется не самой целью, а объективно-объектные условия ее достижения.В другом словами, выполняемое действие адекватно поставленной задаче; то Тогда задача — это цель, поставленная в конкретных обстоятельствах. За это причина того, что действие имеет особое качество, которое «формулирует» это конкретно, и особенно методы, с помощью которых выполнено. Я называю методы совершения действий, операций.

Часто нет разницы между терминами действие и действие. Однако в контексте психологического анализа деятельности различение между ними абсолютно необходимо.Действия, как уже было сказано, связаны с целями, операции — с условиями. Предположим, что цель остается прежней; Однако условия, в которых он назначается, меняются. Тогда меняется именно и только оперативное содержание действия.

В особо наглядной форме несовпадение действия и операция появляется в действиях с инструментами. Очевидно, что инструмент — это материальный объект, в котором кристаллизованы методы и операции, а не действия или цели.Например, материальный объект может быть физически разбираются с помощью различных инструментов, каждый из которых определяет способ выполнения данного действия. Под определенных условиях, скажем, операция резки будет в других случаях более адекватной является операция пиления; предполагается здесь этот человек знает, как обращаться с соответствующими инструментами, нож, пила и т.д. сложные случаи. Предположим, что мужчина столкнулся с цель графического представления каких-то зависимостей, которые он обнаружил.Для этого он должен применить один метод или другой построения графов — он должен реализовать конкретные операции, и для этого он должен уметь их делать. В таком случае не имеет значения, как и при каких обстоятельствах или при использовании на каком материале он научился делать эти операции; что нибудь еще важно — в частности, что формулировка операция протекает совершенно иначе, чем формулировка цель, то есть начало действия.

Действия и операции имеют разное происхождение, разную динамику, и разные судьбы.Их происхождение лежит в отношениях обмен деятельностью; однако каждая операция является результатом преобразование действия, которое происходит в результате его включение в другое действие и его последующее «Технизация». Более простая иллюстрация этого процесса может быть формированием операции, выполнение которой, для Например, требуется вождение автомобиля. Первоначально каждая операция, например как переключение передач, формируется как действие, подчиненное специально для этой цели и имеет свой осознанный «Ориентационная основа» (П.Я. Гальперин). Впоследствии это действие включено в другое действие, имеющее сложную оперативный состав в действии, например, изменение скорость машины. Теперь переключение передач становится одним из способов достижение цели, операция, которая влияет на изменение скорости, и переключение передач теперь перестает выполняться как конкретный целенаправленный процесс: его цель не изолирована. Для сознание водителя, переключение передач в норме обстоятельства как бы не существовали.Он делает еще кое-что: Он сдвигает машину с места, поднимается по крутым склонам, водит машину быстро, останавливается в заданном месте и т. д. На самом деле эта операция может, поскольку известно, полностью исключить из деятельности водителя и выполняться автоматически. В общем, судьба операции рано или поздно становится функцией машины.

Тем не менее, операция никоим образом не представляет собой своего рода «обособленность» по отношению к действию, как и случай с действием по отношению к деятельности.Даже когда операция выполняется машиной, она все еще понимает действие предмета. В человеке, решающем проблему с калькулятору, при этом внемозговом ссылка на сайт; он находит в нем свою реализацию так же, как и в других ссылки. Только «сумасшедшая» машина, сбежавшая от человеческого господство может проводить операции, которые не осуществляются целенаправленного действия субъекта.

Таким образом, в общем потоке деятельности, формирующей человеческую жизнь, в его высшие проявления опосредованы психическим отражением, анализом в первую очередь выделяет отдельные (конкретные) виды деятельности по критерию вызывающих их мотивов.потом действия изолированы — процессы, которые подчинены сознательные цели, наконец, операции, которые напрямую зависят от условия достижения конкретных целей.

«Единицы» человеческой деятельности также составляют ее макроструктура. Особенность анализа, служащего для изолировать их, заключается в том, что это делается не путем нарушения человеческих деятельность до элементов, но раскрывая ее характеристики внутренние отношения. Это отношения, которые скрывают трансформации, происходящие по мере развития деятельности.Объекты сами могут стать стимулами, целями или инструментами только в системе Человеческая активность; лишенные связей в этой системе, они теряют свое существование как стимулы, цели или инструменты. Например, инструмент, рассматриваемый отдельно от цели, становится таким же абстракция как операция, рассматриваемая отдельно от действия, которое это понимает.

Расследование деятельности требует анализа, в частности, его внутренние системные связи. Иначе мы не будем в положение для решения даже самых простых задач — например, вынесение суждения о том, есть ли у нас действие или операция в данном случае.В этом отношении деятельность представляет собой процесс, который характеризуется непрерывно протекающим трансформации. Деятельность может потерять мотив, вызвавший ее, после чего он превращается в действие, реализуя, возможно, совсем другое отношение к миру, другая деятельность; наоборот, действие может превратиться в самостоятельное стимулирующее сила и может стать отдельным видом деятельности; наконец, действие может превратиться в средство достижения цели, в операцию способен осуществлять различные действия.

Подвижность отдельных «формирующих» систем деятельности выражается, с другой стороны, в том, что каждый из них может стать меньшей долей или, наоборот, может включиться в сами подразделения, которые ранее были относительно независимыми. Таким образом, в в ходе достижения изолированной общей цели может произойти разделение промежуточных целей, в результате чего все действие разделено на серию отдельных последовательных действий; это особенно характерно для случаев, когда действие происходит разместить в условиях, которые препятствуют его выполнению уже сформулированных операций.Противоположный процесс состоит из консолидация обособленных единиц деятельности. Это тот случай, когда объективно достигнутые промежуточные результаты перетекают друг в друга и субъект теряет сознание о них.

Соответствующим образом происходит фракционирование или, наоборот, консолидация «единиц» психического изображения: текст, скопированный неопытной рукой ребенка, ломается в его восприятии на отдельные буквы и даже на их графические элементы; позже в этом процессе единицы восприятия стать для него целыми словами или даже предложениями.

Невооруженным глазом процесс фракционирования или закрепление единиц деятельности и психической рефлексии — как во внешнем наблюдении, так и интроспективно — это едва различимый. Этот процесс может исследовать только средства специального анализа и объективные индикаторы. Среди этих показателей — это, например, так называемый онтокинетический нистагм, изменяющиеся циклы которых, как показали исследования, делают можно определить количество «единиц» движения входя в состав графических действий.Например, написание слов на иностранном языке существенно делится на меньшие единицы, чем написание обычных слов родного язык. Можно считать, что такое разделение явно появляется на окулограммах, соответствует разделу действия в операции, которые его составляют, которые, очевидно, проще и еще первичное.

Изоляция «единиц», образующих деятельность, имеет первостепенное значение. значение для решения ряда серьезных проблем. Один из эти проблемы, о которых я уже говорил, — это проблема объединение внутренних и внешних процессов деятельности в их форма.Принцип или закон этого объединения состоит в том, что всегда проходит именно по «швам» конструкции описано.

Существуют отдельные действия, все ссылки которых кажутся по существу внутренняя; например, познавательная деятельность может быть такой деятельность. Чаще внутренняя деятельность, которая служит познавательный мотив осуществляется процессами, которые по существу внешний; это может быть либо через внешние действия, либо через внешние двигательные операции, но никогда не через их отдельные элементы.В то же самое относится и к внешней деятельности: некоторые действия и операции, которые реализуют внешнюю деятельность, могут иметь внутреннюю форма, как мыслительные процессы, но опять же конкретно только как действия или как операции, в их целостности и неделимости. Основа ибо такое преимущественно фактическое положение вещей лежит в самом характер процессов интериоризации и экстериоризации: Нет вид трансформации отдельных «осколков» деятельности возможно в целом, так как это не будет означать преобразование деятельности, но ее разрушение.

Разделение действий и операций в деятельности не исчерпывается его анализ. За деятельностью и регулированием ее психических образов идет грандиозная физиологическая работа мозга. Эта Сама по себе ситуация не требует доказательств. Проблема в что-то еще: найти те отношения, которые связывают активность субъекта, опосредованная психическим образом, и физиологические процессы мозга.

Отношения психического и физиологического рассматривается во многих психологических работах.В связи с изучение высшей нервной деятельности теоретически объясняется в Наибольшая деталь принадлежит С. Л. Рубинштейну, развившему идею, что физиологическое и психическое — одно и то же и конкретно рефлексивная, отражающая деятельность, но рассматриваемая от под разными углами зрения, и что его психологическое исследование логическое продолжение его физиологического исследования. Рассмотрение этих позиций как как и позиции других авторов, однако, уводит нас от намеченной плоскости анализа.По этой причине, напоминая некоторые из изложенных положений, я ограничусь здесь только вопросами о месте физиологической функции в структуре объективной деятельности человека.

Замечу, что прежняя субъективно-эмпирическая психология была ограничивается убеждением в параллелизме психического и физиологические явления. На этом основании возник странный теория «психических теней», которая в любом из ее вариантов в сущность означала отказ от решения проблемы.С участием известная оговорка, это относится и к последующим теоретические попытки описать связь психологический и физиологический на основе представлений об их морфология и интерпретация психических и физиологических структуры с помощью логических моделей.

Другой альтернативой является отказ от прямой конфронтации между психическое и физиологическое и продолжить анализ активность на физиологическом уровне. Но здесь это необходимо преодолеть обычное противопоставление психологии и физиология как изучающая разные «вещи».”

Хотя функции и механизмы мозга составляют бесспорный предмет физиологии, из этого не следует что эти функции и механизмы должны оставаться вне сфере психологических исследований, что «что есть Цезарь должен быть отдан кесарю ».

Эта удобная формула избавляет от физиологических редукционизм ведет к еще большему греху, греху изоляции психика от работы мозга. Актуальные отношения, связывающие психология и физиология больше похожи на отношения между физиология и биохимия; прогресс в физиологии обязательно приводит к более глубокому физиологическому анализу до уровня биохимические процессы; с другой стороны, только развитие физиология (в более широком смысле биология) порождает те особые проблематики, которые составляют специфическую сферу биохимии.

Продолжая эту вполне условную аналогию, можно сказать, что психофизиологические (высшие физиологические) проблематика берет свое начало в развитии психологических науке, что даже такое фундаментальное понятие физиологии, как понятие условного рефлекса возникло в «Психические» эксперименты, как первоначально называл И. П. Павлов их. Впоследствии, как известно, по этому поводу И. П. Павлов сказал что психология в своей фазе приближений объясняет « общие конструкции психических образований и физиология на их часть пытается продолжить проблему, чтобы понять эти образования как особое взаимодействие физиологических явления.Таким образом, исследование продолжается не от физиологии к психология, а от психологии к физиологии. «Первый из все, — писал Павлов, — важно понимать психологически, а затем перевести на физиологический язык ».

Самое главное, что переход от анализа деятельности анализу его психофизиологических механизмов отражают реальные переходы между ними. Теперь мы больше не можем приближаться к мозгу механизмы (психофизиологические) иначе, чем как продукт развитие объективной деятельности.Надо держать в Помните, что эти механизмы формируются по-разному в филогенезе и в условиях онтогенетического (особенно функционального) развития и поэтому не всегда появляются в одном и том же путь.

Филогенетически созданные механизмы являются готовыми предпосылками для активность и психическая рефлексия. Например, процессы зрительное восприятие как бы вписано в черты структура зрительной системы человека, но только в виртуальном виде, как их возможность.Последнее, однако, не бесплатно. психологическое исследование восприятия от проникновения в эти особенности. Дело в том, что мы вообще можем сказать ничего о восприятии без ссылки на эти конкретные Особенности. Другой вопрос, должны ли мы сделать эти морфофизиологические особенности самостоятельный предмет изучения или следует ли наблюдать их функционирование в структуре действия и операции? Разница в этих подходах заключается в очевидно, как только мы сравним данные исследований, пусть скажем, продолжительность визуальных остаточных изображений и данные исследования постэкспозиционной интеграции сенсорных зрительных элементы в решении различных перцептивных задач.

Несколько иная ситуация, когда формирование механизмы мозга происходят во время функционального развития. Под В этих условиях данные механизмы предстают как новые «мобильные физиологические органы »(А.А. Ухтомский), новые« функциональные систем »(П. К. Анохин), оформившись, так сказать, до нашей глаза.

В человеке формирование функциональных систем, специфичных для происходит в результате овладения им инструментов (средств) и операции. Эти системы представляют собой не что иное, как внешний вид двигательные и умственные — например, логические — операции отложился, материализовался в мозгу.Это не простой «Кальку» их, а скорее их физиологическая аллегория. В чтобы прочесть эту аллегорию, необходимо использовать другую язык, другие единицы. Эти единицы — функции мозга, их ансамбли — функциональные системы.

В том числе в следственной деятельности на уровне функции мозга (психофизиологические) позволяют охватывают очень важные реальности, из которых экспериментальная психология фактически начала свое развитие. Это правда что первые работы посвящены, как тогда говорили, «Психологические функции» — сенсорные, мнемонические, факультативные, тонизирующие — были теоретически безнадежными независимо от значение того конкретного вклада, который они сделали.Это было случай, потому что эти функции исследовались изолированно от объективной деятельности субъекта, которую они осознали, что есть, как феномен определенных способностей — способностей дух или мозг. Суть дела в том, что в в обоих случаях они рассматривались не как вызванные деятельностью, а как вызывая это.

Факт изменчивости конкретного выражения психофизиологические функции в зависимости от содержания деятельности предмета стало очевидным очень быстро.Научный проблема, однако, заключалась не в установлении этой зависимости (она имела давно установлено в бесчисленных работах психологов и физиологов), но исследовать эти превращения деятельность, которая приводит к реконструкции ансамбля мозга психофизиологические функции.

Значение психофизиологических исследований состоит в том, что они раскрывают эти условия и последствия образования процессов деятельности, требующих реконструкции или формирование новых ансамблей психофизиологических функций, новых функциональные системы мозга для их выполнения.Просто Примером может служить формирование и консолидация операций. В инициирование той или иной операции, конечно, определяется наличие условий, средств и способов действия, которые составленные или ассимилированные извне; объединение, однако, одного элементарная ссылка на другой, образующий состав эксплуатации, их «сжатие» и перевод в нижние неврологического уровня, имеет место в подчинении физиологическому законы, с которыми психология не может не считаться.Даже для учебы, например, из-за внешних двигательных или психических привычек мы всегда интуитивно зависят от эмпирически составленных представлений о мнемоническая функция мозга («повторение — мать обучения »), и нам только кажется, что нормальный мозг психологически немой.

Другое дело, когда расследование требует точного квалификация изучаемых процессов деятельности, в частности активность, возникающая в условиях дефицита времени, повышенная требования, точность, выбор и т. д.Здесь психологическая расследование деятельности не может не включать в качестве особой проблемы анализ деятельности на психофизиологическом уровне.

В инженерной психологии проблема разделения деятельности на его элементы, определяя их временные характеристики и пропускная способность раздельного приема и «выхода» аппараты, становится наиболее актуальным. Концепция элементарного операции были введены, но в совершенно ином смысле, а не в психологическом, а в, так сказать, логико-техническом смысл, который продиктовал необходимость расширения метода анализ машинных процессов человеческим процессам, участвующим в работа машины.Такое фракционирование активности для формального описания и применения теоретико-информационные меры, однако, столкнулись с Дело в том, что это привело к полному исчезновению основных формирование деятельности из области исследования; его главный определяющие факторы и действия были, так сказать, дегуманизированный. Кроме того, было неправильно отказываться от изучения деятельность, которая вышла бы за пределы анализа его общая структура.Так возник особый спор: с одной стороны, в то время как их различные связи с миром служат основу для выделения «единиц» деятельности, индивида вступление в социальные отношения в этом мире может инициировать деятельность со своими целями и объективными условиями перед подразделениями можно разделить дальше в рамках данной системы анализ; с другой стороны, проблема изучения внутримозговых процессы, требующие дальнейшего разделения этих единиц, по-прежнему настаивал.

В связи с этим в последние годы получила развитие идея «Микроструктурный» анализ деятельности, проблема, которая состоит в объединении генетического (психологического) и количественного (информационные) подходы к деятельности. Необходимо было ввести понятия «функциональные блоки», прямые и обратные связи между ними, образующие структуру процессы, реализующие деятельность физиологически. Вот предполагалось, что эта структура полностью соответствует макроструктура деятельности и изолирующие отдельные «Функциональные блоки» позволяют более глубокий анализ продолжая меньшими частями.Однако здесь мы сталкиваемся с сложная теоретическая проблема: понимание этих отношений соединяющие между собой внутримозговые структуры и структура осуществляемой ими деятельности. Дальнейшее развитие микроанализа активности обязательно принесет эту проблему вперед. Сама процедура, например, расследования обратного связи возбужденных элементов сетчатки глаза и мозга структур, отвечающих за построение первичных зрительных образов, на основе регистрации только происходящих явлений из-за последующей обработки этих первичных изображений в таких гипотетические «семантические блоки», функция которых определяется системой отношений, которые по самой своей природе кажутся экстрацеребральными — а это значит нефизиологический.

В зависимости от характера их посредничества переводы о которых мы говорим, сопоставимы с переводами, которые соединить технологию производства и само производство. Из курсовое производство осуществляется с помощью инструментов и машин, и в этом смысле производство оказывается следствием их функционирование; однако инструменты и машины берут начало в производстве, это уже категория не техническая, а социально-экономический.

Я позволил себе представить это сравнение только с одним в уме: выделить идею о том, что анализ деятельности на психофизиологический уровень, хотя доказывает возможность адекватного использования точных индикаторов, языка кибернетики и теоретико-информационных мер, все же неизбежно абстрагируется от рассмотрения деятельности как системы, инициированной живыми отношениями.Проще говоря, объективная деятельность, как и психические образы, не производится мозгом, а является его функцией, которая заключается в том, что образы реализуются с помощью физических органов субъекта.

Как уже было сказано, анализ структуры мозговые процессы, их блоки или созвездия, представляют Дальнейшее разделение деятельности, ее моменты. Такое разделение не только возможно, но и часто неизбежно. Нужно только четко осознавать тот факт, что он передает следствие деятельности до особого уровня, до уровня изучения переход от единиц деятельности (действий, операций) к единицам мозговых процессов, реализующих их.Я хочу особенно Подчеркните, что я говорю именно об изучении переходы. Это отличает так называемые микроструктурные анализ объективной деятельности из исследования высшей нервной активности в понятиях физиологических процессов мозга и нейронные механизмы, данные которых можно сравнить только с соответствующие психологические явления.

С другой стороны, исследование церебральных процессов осознание деятельности ведет к демистификации концепции «Психические функции» в прежнем классическом значении — это связка факультетов.Становится очевидным, что это проявление общих функциональных физиологических (психофизиологические) свойства, которые обычно не существуют как отдельные единицы. Нельзя, например, думать о Мнемоническая функция, отделенная от сенсорной, или наоборот. В другими словами, только физиологические системы функций реализуют перцептивные, мнемонические, двигательные и другие операции. Но позволь мне повторяю, операции нельзя свести к этим физиологическим системы. Операции всегда подвержены объективно-субъективному, то есть внемозговые, отношения.

Как отмечает Л.С. Выготский, нейропсихологические и патопсихологические — еще один очень важный способ проникновения в структуру деятельности головного мозга. Их общий психологическое значение в том, что они позволяют наблюдать активность в его перерождении в зависимости от исключения отдельных части мозга или характер более общих нарушения его функции, выражающиеся в психических болезнь.

Отмечу лишь некоторые данные, полученные из нейропсихологии.Так как отличная от наивной психоморфологии, которая локализует внешне различные психологические процессы, однозначно связывая их с функционирование отдельных мозговых центров (центров речи, письма, мышление концепциями и др.), нейропсихологические исследования указал, что эти сложные процессы социально-исторического происхождения, сформированы в течение жизни, имеют динамичный и системный локализация. В результате сравнительного анализа обширных данные, собранные в экспериментах с людьми, больными различными При нарушении локализованных центров головного мозга возникает картина того, как в его морфологии специфически «откладываются» различные «компоненты» деятельности человека. ^[1]

Таким образом, нейропсихология со своей стороны, то есть из точки зрения структур мозга — позволяет проникнуть в «исполнительные механизмы» деятельности.

Отказ отдельных отделов головного мозга, приводящий к нарушение того или иного процесса, представляет другой возможность: исследовать в этих абсолютно идеальных условиях функциональное развитие этих частей, которые появляются здесь в форма их восстановления. Точнее, это относится к восстановление внешних и мысленных действий, ношение из которых стало невозможным для пациента в результате тот факт, что центральное возмущение исключило одно из звеньев одного операция или другое, чтобы эти действия выполнялись.Чтобы обходить предварительно тщательно диагностированный дефект пациента, исследователь проектирует новый состав операций, способных выполнения данного действия, а затем активно формулирует в пациенту новый состав, в котором поврежденное звено не участвовать, но вместо этого содержит ссылку, которая при нормальном условий, является избыточным или даже не участвующим.

Нет необходимости говорить об общепсихологическом значении этого направления исследования; это самоочевидно.

Конечно, нейропсихологические исследования, как и исследования психофизиологии, обязательно представьте проблема перехода от экстрацеребральных отношений к внутримозговые. Как я уже сказал, эта проблема не может быть решается путем прямых сравнений. Его решение заключается в анализ работы системы объективной деятельности как целое, в которое также входит функционирование физического субъект — его мозг, его органы восприятия и движение.Законы, управляющие процессами этого функционирования , конечно, очевидны только до тех пор, пока мы не перейдем к исследование объективных действий, которые осуществляют эти процессов или изображений, которые могут быть проанализированы только путем исследования деятельность человека на психологическом уровне. Не отличается ситуация при переходе с психологического уровня исследование к полностью социальному: только здесь переход к новое, то есть социальные законы, происходит как переход от исследования процессов, которые реализуют взаимосвязь лиц к расследованию отношений, которые реализованы совместной деятельностью индивидов в обществе развитие из которых подчиняется объективно-историческим законам.

Таким образом, системное исследование человеческой деятельности также должно быть анализ по уровням. Именно такой анализ позволит преодолеть противостояние физиологические, психологические и социологические, а также преобразование одного из них в другое.

---

NB. Этот абзац был изменен после сравнения с русским оригиналом для более точного отражения намерений автора.— МВД.

Глава 4: Деятельность и сознание

---

Теория деятельности — обзор

Соответствующая криминологическая теория: теория рутинной деятельности, теория дифференциальных ассоциаций и ролевой штамм

Выбор совершить акт мошенничества не возникает в вакууме: по определению, преступник умышленно следует по пути, который приводит их к намеренному обману других.Вопрос сводится к тому, в какой степени их сдерживало или поощряло их окружение на этом пути. Другими словами, чтобы понять причины криминалистического мошенничества, как и любого другого потенциально преступного деяния, необходимо сначала установить и понять взаимосвязь между мотивированным преступником и средой, которая позволяет совершать мошенничество. В частности, как только уровень «нечистоты индивидуального экзаменатора» установлен, необходимо также оценить влияние локальных институциональных сбоев, а также любых структурных кризисов в научном сообществе в целом.Это требует использования криминологических теорий, соответствующих поставленной задаче.

В настоящем исследовании , Теория рутинной деятельности, теория дифференциальной ассоциации и ролевое натяжение оказались ценными для развития наших тезисов. Эти криминологические теории охватывают и поддерживают предпосылку о том, что преступность является функцией индивидуального выбора, во многом определяемого факторами окружающей среды. Необходимо краткое обсуждение каждого из них.

В своем фундаментальном исследовании, описывающем то, что стало известно как Теория рутинной деятельности (RAT), криминологи Коэн и Фелсон (1979) объясняют (стр.604): «сближение во времени и пространстве трех элементов (мотивированных преступников, подходящих целей и отсутствия способных опекунов) представляется полезным для понимания тенденций уровня преступности. Отсутствия любого из этих элементов достаточно для предотвращения совершения успешных хищнических преступлений при прямом контакте ». Другими словами, RAT предполагает, что (Sasse, 2005; стр. 547) «виктимизации происходят, когда существует сближение в пространстве и времени мотивированного преступника, подходящей цели и отсутствия способного опекуна.” ^1,2

Эта теория преступления хорошо подходит для оказания помощи в настоящем исследовании причинно-следственной связи и предотвращения, связанных с судебным мошенничеством: в соответствии с Джадсоном (2004), она фокусируется на месте или месте (например, на рабочем месте) в случае совершения преступления и соответствующей институциональной ответственности, в отличие от теорий, которые подчеркивают прежде всего индивидуальные черты личности (Reid, 2003).

Теория дифференциальной ассоциации (DAT; также известная как Дифференциальная ассоциация-подкрепление) была впервые опубликована в 1947 году Эдвином Сазерлендом, социологом-криминологом, как средство (Vold and Bernard, 1988; p.210) «систематизируйте множество различных фактов, известных о преступном поведении, в некую логическую схему», или, как объясняет Кресси (1952), чтобы предоставить (стр. 43) «общую теорию причинно-следственной связи преступлений». DAT в сочетании с теорией социального обучения, обсуждаемой в главе 4 «Мошенничество в правоохранительной культуре», предполагает, что преступное поведение, специфические методы преступления, преступные мотивы и соответствующие обоснования нарушения закона не являются генетическими; что они учатся через прямое социальное взаимодействие с другими; и что преступные ценности различаются в зависимости от восприятия людьми связанных социальных, культурных и отношений со сверстниками (Jeffery, 1965; Matsueda, 2006; Reid, 2003; Sutherland, 1947; и Vold and Bernard, 1986).Как объясняет Кресси (1952; стр. 43): «люди приобретают образцы преступного поведения так же, как они приобретают образцы законного поведения — через обучение во взаимодействии с другими людьми». В дополнение к этой теории склонность к преступному поведению поддерживается материальными и социальными последствиями или их отсутствием (Jeffery, 1965). Эта теория преступления также хорошо подходит для оказания помощи в настоящем исследовании причинно-следственной связи и предотвращения мошенничества в судебной медицине: она предусматривает, что развитие преступных паттернов человеком является отражением его контактов с теми, кто принимает, рационализирует и участвует в преступных действиях. деятельность, включая руководителей и коллег (Мацуеда, 2006; Руис-Паломино и Мартинес-Канас, 2011).

Относится к DAT, Общая теория напряжения предполагает, что криминогенная склонность возникает «из-за неспособности институтов, семей и других структур обеспечивать функциональные и эмоциональные потребности людей» (Donegan and Danon, 2008; стр. 4). Это может привести к личному чувству отчуждения, которое, в свою очередь, может проявляться в антиобщественном или даже преступном поведении. В этой парадигме преступное поведение рассматривается как индивидуальная реакция на внешние источники стресса или напряжения (Akers, 2000; Colvin, Cullen, and Vander Ven, 2002).

Ролевое напряжение , как часть общей теории напряжения утверждает, что люди испытывают трудности, когда им необходимо выполнять конкурирующие или противоречивые ролевые требования (Goode, 1960; Hecht, 2001; и Kennedy and Kennedy, 1972). В частности, он предусматривает, что индивидуальное напряжение возрастает, когда «требования, связанные с одной ролью, напрямую мешают способности человека удовлетворять требования другой роли» (Hecht, 2001; стр. 112). В контексте занятости должностные обязанности сотрудников предписываются политикой учреждения и инструкциями по надзору; однако им могут противоречить или даже противоречить указания нескольких руководителей, перегрузка на работе и давление со стороны товарищей по работе, чтобы они соответствовали неблагоприятным культурным нормам (Pettigrew, 1968).Люди, испытывающие ролевое напряжение, постоянно торгуются с самими собой относительно того, какие из их конкурирующих ролей требуют удовлетворения, и склонны искать варианты, которые уменьшают или облегчают тревогу, вызванную напряжением (Goode, 1960).

Теория ролевой деформации может быть использована «для освещения проблемы структурно детерминированного напряжения и конфликта в организациях» (Петтигрю, 1968; стр. 206). Это включает ролевую напряженность в контексте правоохранительной деятельности, где культурная лояльность высоко ценится, прямой надзор часто неадекватен или отсутствует, а ролевые требования постоянно переходят от одной неоднозначной ситуации к другой (Kennedy and Kennedy, 1972; Maahs and Pratt, 2001).

Тот же аргумент применим к научному сообществу, где стремление эксперта поддерживать научную целостность может вступать в конфликт с профессиональным и институциональным давлением (Dorey, 2010; Martinson, Anderson and de Vries, 2005). Например, в клинической или университетской среде на ученых может оказываться давление, чтобы они постоянно публиковали исследования, чтобы сохранить занятость, добиться прогресса или обеспечить и сохранить финансирование. Подчеркивание количества над качеством может истощить фактическую науку в некоторых публикациях до неприемлемого уровня или даже поощрить призрачное / подарочное авторство.В судебно-медицинских лабораториях такое же давление количества превыше качества может применяться для поддержания растущей нагрузки или сокращения незавершенных дел, несмотря на кадровую или бюджетную нехватку, что может привести к тому, что некоторые будут срезать углы, игнорировать протоколы, а затем скрывать то, что не было сделано. Кроме того, в контексте судебной медицины существует множество примеров, когда работодатели правоохранительных органов оказывали давление на ученых, чтобы они сообщали о выводах, которые соответствуют подозрительным теориям, или ученых, связанных с правоохранительными органами, ощущающих давление, чтобы избежать видимости помощи защите. ³

Применяя эти криминологические теории в качестве линзы к настоящему исследованию, мы сопоставим научные ценности и культуру правоохранительных органов, чтобы «осветить» институциональную ответственность (RAT), давление со стороны коллег (DAT) и последующее напряжение роли экзаменатора, поскольку они вносят свой вклад к проблеме криминалистического мошенничества в последующих разделах этой главы. ⁴

Границы | Функциональная синхронизация: появление скоординированной деятельности в человеческих системах

Введение

Люди выполняют удивительный набор действий разной степени сложности, и они делают это на самых разных операционных уровнях.Даже в самый обыденный день люди готовят и потребляют еду, занимаются физическими упражнениями, планируют деятельность, общаются со знакомыми и друзьями, водят машину и ориентируются в дорожных движениях, составляют сообщения и письма, играют в игры, приспосабливают свое поведение к требованиям о неформальных и формальных социальных ситуациях, мечтают и думают о своих личных качествах и слабостях. В менее обыденные дни они могут сочинять музыку, писать эссе или сочинять стихотворения, разрабатывать теорию, пытаться разрешить конфликт, координировать свои действия с другими людьми для выполнения сложных задач или играть в Pokémon Go .Каждое из этих действий представляет собой операции, связанные с функцией мозга, движением, восприятием и познанием более высокого порядка, и многие из них также включают социальное взаимодействие и координацию с другими людьми, у которых есть свои личные и межличностные планы.

Эти виды деятельности и уровни операций обычно исследуются с точки зрения их локальной динамики, устоявшегося подхода к пониманию, который привел к возникновению сильно разобщенной дисциплины психологии. Нейробиология, суждения и принятие решений, а также групповая динамика, например, затрагивают очень разные аспекты человеческого опыта и делают это с небольшим вниманием к возможным основополагающим принципам, обеспечивающим их интеграцию.Принимая во внимание этот недостаток теоретической интеграции, наша цель в данной статье состоит в том, чтобы предположить, что различные виды деятельности и операционные уровни, характеризующие человеческий опыт, могут быть поняты в терминах общего процесса, который имеет потенциал для создания единого описания психологического функционирования.

Основная идея состоит в том, что все операционные уровни человеческой деятельности, от функции мозга до групповой динамики, представляют собой формирование функциональных единиц , которые являются результатом тенденции элементов более низкого уровня к достижению координации и согласованности действий для выполнения задач.В частности, мы предполагаем, что функции в нейронных, психологических и социальных структурах возникают в результате динамического создания функциональных единиц, которые устанавливаются путем сборки набора синхронизирующих элементов нижнего уровня в связную структуру. Эта гипотеза опирается на принципы науки о сложности и нелинейных динамических систем и получает предварительную поддержку со стороны недавних открытий в нейрофизиологии и недавно разработанных моделей в психологических и социальных науках.

Процессы синхронизации

Мозг, двигательное поведение, разум, диады и социальные группы явно сильно отличаются друг от друга.Мозг состоит из нейронов, двигательное поведение включает сокращения мышц и движения конечностей, человеческий разум представляет собой выражение мыслей, восприятий и эмоций, диады состоят из взаимодействующих индивидуумов, а группы состоят из множества индивидуумов во взаимодействии. Элементы в каждом случае — нейроны, мышечные движения, мысли и чувства, индивидуумы — четко различимы почти по любому критерию. Однако с другой точки зрения эти явления имеют важные общие черты. Каждая представляет собой сложную систему, состоящую из множества элементов нижнего уровня, и работа каждой системы предполагает взаимное влияние этих элементов.

Мы предполагаем, что эти сходства между уровнями можно концептуализировать в терминах общих механизмов, посредством которых любая сложная система выполняет функцию. В широком смысле совместная деятельность между элементами — это суть эффективной работы любой системы. Говоря более точно, выполнение функции требует синхронизации определенных элементов и изменения конфигурации этих элементов по мере развертывания функции в ответ на требования задачи.

Значение синхронизации

Синхронизацию можно описать с двух точек зрения: на уровне системной динамики и на уровне влияния между элементами системы.На системном уровне синхронизация относится к координации во времени между состояниями или динамикой элементов, составляющих систему (например, Schmidt and Richardson, 2008). Что касается мозга, этот аспект синхронизации проявляется как синфазные отношения в активации нервных элементов или привязка к внешнему колебательному сигналу (Buzsaki, 2006), хотя возможны и наблюдались более сложные формы координации. . Что касается моторного поведения, сокращение различных групп мышц должно быть скоординировано во времени, чтобы слиться в действие (например,г., Бернштейн, 1967; Turvey, 1990; Телен, 1995; Келсо, 1997). Что касается разума, совокупность когнитивных и аффективных элементов должна быть взаимно согласованной, чтобы порождать психическое состояние более высокого порядка, такое как отношение, убеждение или ценность (например, Thagard and Nerb, 2002). Что касается диадического взаимодействия, открытое поведение и внутренние состояния (например, эмоции, отношения) индивидов должны координироваться во времени, чтобы взаимодействие протекало гладко (например, (Newtson, 1994; Fusaroli et al., 2014). Что касается социальных групп, коллективное выполнение любой задачи требует координации во времени действий отдельных лиц (например, Arrow et al., 2000).

На уровне элементов синхронизацию можно рассматривать с точки зрения взаимного влияния, когда последовательные сигналы поступают на элемент от других элементов (Singer, 1999; Engel and Singer, 2001; Uhlhaas et al., 2009, и ссылки в нем). В простейших нейронных сетях-аттракторах, например, правильное распознавание входящего паттерна связано с тем, что каждый нейрон получает относительно совпадающие сигналы относительно своего состояния от всех нейронов, с которыми он связан (Zochowski et al., 1993). Что касается моторного поведения, каждая мышца, имеющая отношение к поведению, должна получать конгруэнтные сигналы от других соответствующих мышц, чтобы выполнять поведение (например, Bernstein, 1967). Что касается разума, когерентный взгляд или отношение возникает, когда мысли, возникающие в сознании, вызывают в памяти другие мысли, поддерживающие то же мнение или отношение (например, Abelson et al., 1968; Tesser, 1978). В диадах отдельные компоненты поведения каждого человека (например, поза, мимика, постуральные сигналы, тон голоса и содержание речи) объединяются в связное сообщение (например,g., выражая внутреннее состояние, передавая ожидание и т. д.) (например, Fusaroli et al., 2014). Что касается социальных групп, то эффективные коллективные действия зависят от получения каждым членом группы четких сигналов от других членов группы относительно его или ее вклада в групповые усилия (например, Forsyth, 1990). Например, попытка синхронизировать ходьбу одного человека с другим, марширующим на параде, является легкой задачей, когда остальные синхронизированы, потому что сигналы от них относительно предлагаемых движений согласованы.Однако, если группа не синхронизирована, сигналы, поступающие от разных людей, противоречат друг другу.

Обе точки зрения на синхронизацию — временную координацию динамики и согласованность в передаче сигналов между элементами — представляют собой связывание динамики (т. Е. Динамика одного элемента зависит от динамики другого элемента). Такое связывание не обязательно подразумевает выполнение одного и того же действия в одно и то же время, но скорее может включать компенсаторную динамику. Группа, например, может иметь сложные формы синхронизации, если нужно выполнять разные задачи.Это ясно, например, в группе, где каждый участник играет на своем инструменте, но каждый инструмент сообщает другим инструментам, где он находится в музыкальном произведении и какой звук должен издаваться в каждый момент.

Основная гипотеза о том, что синхронизация играет решающую роль в возникновении функций как внутри, так и между уровнями, согласуется с несколькими направлениями исследований сложных систем, социальной и когнитивной психологии и социальных наук. Настоящая модель, однако, расширяет существующие модели, определяя механизмы, с помощью которых происходит синхронизация элементов.В частности, он определяет динамический сценарий, в котором синхронизация — это прерывистое явление, характеризующееся повторяющейся сборкой и разборкой элементов в соответствии с меняющимися задачами и проблемами, с которыми сталкивается система.

Сборка функциональных блоков

Функциональные единицы могут быть мобилизованы тремя способами, которые отражают появление синхронизации. Во-первых, синхронизация может быть результатом структурных связей между элементами системы; некоторые элементы системы могут быть связаны с другими элементами более или менее стабильным образом, что создает потенциал для коммуникации и, следовательно, взаимного влияния.Взаимное влияние через эти связи может установить синхронизацию, даже если эти связи относительно слабые (Пиковский и др., 2003, и ссылки в нем; Строгац, 2004). Активация каждого из элементов отправляет сигналы другим подключенным элементам, что приводит к синхронизации между элементами всей сборки. Каждый случай, когда собирается функциональный блок, укрепляет связи между элементами, открывая путь для следующего появления такой же конфигурации. В действительности, если функциональные единицы возникают на основе структурных связей, они стремятся воссоздать ту же конфигурацию элементов в последовательном возникновении единиц.

Этот процесс сборки можно наблюдать на уровне мозга, разума и социальных групп. В головном мозге нейронные структуры, имеющие анатомически систематические и прямые связи друг с другом, будут стремиться к синхронизации. Такие связи облегчают синхронизацию либо путем передачи возбуждающих и тормозных импульсов (Buzsáki and Draguhn, 2004; Buzsaki, 2006), либо путем модуляции внутренних нейронных свойств связанных нейронов (Bogaard et al., 2009; Fink et al., 2012, 2013; Knudstrup et al. al., 2016). В ментальных системах совместное появление когнитивных элементов создает новые ассоциативные связи и усиливает существующие связи между элементами. На социальном уровне повторяющаяся синхронизация между людьми увеличивает их симпатию друг к другу и укрепляет их межличностные отношения. Семейные и дружеские узы, например, могут служить для синхронизации мыслей и действий вовлеченных людей. Точно так же близкие друзья могут сотрудничать в достижении различных целей.

Если взаимодействия между элементами отражаются в структурных связях, стабильность этих связей будет способствовать воссозданию аналогичных (или идентичных) сборок элементов. Если хорошо обученный механизм нарушен, его легко восстановить. Это легко оценить в стабильных социальных группах. Например, если члены семьи отдыхают в разных местах, они могут воссоединиться после того, как их отпуск закончится. Однако, если элементы связаны быстро меняющимися динамическими связями, мгновенное изменение функционирования отношений между элементами может способствовать возникновению отдельных функциональных единиц.Даже небольшое нарушение вновь образованного механизма может вызвать качественные изменения в его работе. Следовательно, если кто-то или что-то разделит группу людей, которые случайно беседовали на улице, они могут больше никогда не воссоединиться.

Во-вторых, элементы могут достичь взаимной синхронизации, если они каким-то образом станут заметными в одно и то же время. Этот механизм, вероятно, будет использоваться для синхронизации элементов, которые способствуют достижению цели. Активация этих элементов в процессе внутреннего контроля (например,ж., внимание) может привести к их внезапной синхронизации. На уровне мозга внимание может на мгновение связать динамику элементов (Lopes da Silva, 1991). В качестве примера этого механизма Wróbel (2014) выдвинул гипотезу о том, что во время восприятия внимание опосредуется активацией выбранных нейронных групп посредством колебаний в бета-диапазоне, которые, в свою очередь, синхронизируются для формирования определенных представлений в гамма-диапазоне (Wróbel, 2014). На уровне разума напоминание об элементах, которые имеют отношение к суждению или решению, активирует эти элементы, которые затем, вероятно, будут синхронизированы с суждением или станут основой для решения.В социальных группах люди, обладающие навыками, необходимыми для решения групповой проблемы или достижения цели, часто явно или неявно призываются, способствуя формированию команды, которая синхронизируется для выполнения своей функции.

Внешние факторы также могут вызывать мгновенную синхронизацию между набором элементов путем их выборочной активации. На уровне мозга сенсорный ввод может активировать отдельные нейронные сборки в мозге, при этом повышенная активация создает потенциал для взаимного влияния между соответствующими сборками.Формирование впечатления иллюстрирует этот механизм на уровне разума. Таким образом, те черты, которые отличают человека в данном контексте, будут интегрированы в результирующее впечатление, в то время как другие черты, вероятно, будут игнорироваться (например, Asch, 1946). Между тем, на социальном уровне, если несколько человек выделяются как наиболее активные и выразительные в большой группе, они, скорее всего, каким-то образом скоординированы, потому что активность каждого наиболее заметна для других. Следовательно, люди, которые активны в данной ситуации, начинают действовать спонтанно и имеют больше шансов создать функциональную единицу — в данном случае подгруппу, выполняющую задачу.Между мгновенной синхронизацией и мгновенным влиянием между элементами существует положительная обратная связь, так что когерентные элементы влияют друг на друга сильнее, а элементы, которые влияют друг на друга, становятся все более синхронизированными (Waddell and ochowski, 2006).

В третьем механизме состояние или действия каждого элемента предполагает возможный диапазон состояний и действий других элементов. В нейронных сетях этот феномен описывается как множественных ограничений и является одним из основных механизмов функционирования искусственных нейронных сетей (McClelland and Rumelhart, 1986).Это можно наблюдать на уровне диад и социальных групп; она описывается как социальная взаимозависимость в теории игр и как категории аффорданса в экологическом подходе (Гибсон, 2014). Примером взаимозависимости является ситуация, в которой один шаг вправо или влево делает эту позицию недоступной для другого человека. Анализ взаимного ограничения собственных возможностей является важным механизмом динамического анализа взаимозависимости в спорте. Например, синхронизация футболистов частично является результатом того факта, что игроки одной команды блокируют своих противников, чтобы помешать им выполнять определенные действия, тем самым уменьшая их аффорданс (Vilar et al., 2013). Таким образом, синхронизация элементов может возникать не только в результате того, что одни элементы побуждают других находиться в определенном состоянии, но также в результате элементов, динамически ограничивающих совокупность состояний, которые могут принимать другие элементы. Этот механизм может обеспечивать сложные схемы синхронизации в функциональных блоках.

Динамика функциональных единиц

Большинство моделей, подчеркивающих появление функций через синхронизацию элементов нижнего уровня, обычно предполагают статическую структуру, в которой динамика (если таковая имеется) ограничивается простыми внешними или внутренними задачами.Динамические процессы играют более заметную роль в настоящей модели, способствуя устойчивым изменениям в структуре и функционировании рассматриваемой системы. Основная идея состоит в том, что при выполнении функций высшего порядка различные конфигурации элементов составляются и декомпозируются вместе с развитием и достижением функции. После выполнения функции набор элементов может быть разобран, готов к повторной сборке другим способом для выполнения другой функции. Новые функциональные блоки также могут подвергаться декомпозиции с помощью механизма управления; это происходит, когда элементы не могут достичь достаточной согласованности, необходимой для того, чтобы подразделение выполняло свои функции.Другими словами, настоящая модель подчеркивает прерывистый характер синхронизации, с повторяющейся сборкой и разборкой функциональных блоков в ответ на меняющиеся задачи, проблемы и ограничения окружающей среды. Таким образом, синхронизация — это не просто следствие функционирования, но также важный компонент саморегулирующего контроля (ochowski and Liebovitch, 1997, 1999; ochowski and Dzakpasu, 2004; Waddell and ochowski, 2006).

Динамика, лежащая в основе сборки и разборки функциональных блоков, отражает друг друга.В то время как усиление синхронизации усиливает мгновенное влияние между элементами и, таким образом, создает функциональную единицу, уменьшение синхронизации ослабляет мгновенное влияние между элементами и, таким образом, разрушает функциональную единицу. Независимо от того, является ли исходным фактором ослабление мгновенного воздействия или нарушение синхронизации, функциональная единица распадается. Затем эти элементы могут быть интегрированы в различные функциональные блоки.

Будет ли система организовывать одни и те же элементы в одни и те же функциональные единицы, зависит от степени, в которой появление функциональной единицы продиктовано структурными свойствами (т.т.е. связи между элементами) в отличие от временного связывания динамики, вызванного мгновенной синхронизацией. Если элементы влияют друг на друга главным образом посредством структурных связей, относительная стабильность связей приведет к повторному появлению похожих, если не идентичных ансамблей элементов. Например, в высшей степени автоматический или заученный ответ может быть временно нарушен, но легко восстановлен в той же форме. Подобным образом синхронизирующие нейронные группы формируют разные пространственные паттерны в разных задачах, восстанавливая их координацию всякий раз, когда этого требует выполняемая функция (например,г., Келсо и ДеГузман, 1991). Однако, если элементы связаны в первую очередь быстро меняющимися связями динамики, мгновенные изменения в функциональных отношениях между элементами могут сделать маловероятным повторное появление исходной конфигурации, вместо этого продвигая совершенно другую функциональную единицу. Например, при выполнении относительно нового действия даже небольшое нарушение может способствовать полному изменению действия (Валлахер и Вегнер, 1987).

Функция накладывает ограничения на синхронизацию.Даже одно и то же действие может включать разные конфигурации элементов нижнего уровня для выполнения определенной функции. Например, при ударе молотка по долоту профессиональные кузнецы бессознательно координируют мышцы рук, чтобы сохранять точность от удара до удара. Однако такой точности нет на уровне отдельной мышцы. В одном ударе определенная мышца может быть задействована больше, чем при другом ударе, при этом другая мышца компенсирует недостаточное взаимодействие мышцы (Bernstein, 1967).

Синхронизация психологических процессов

Функциональную роль синхронизации можно увидеть на всех уровнях психологической реальности: функциях мозга, восприятии, моторном поведении, действиях высшего порядка, ментальных процессах, диадическом поведении и коллективных действиях в социальных группах.

Представление стимулов и сознание

Синхронизация играет решающую роль в том, как мозг выполняет свои функции. Функционирование мозга требует как сегрегации, так и интеграции информации, сенсорной или извлеченной из памяти.С развитием методов визуализации мозговой активности мы относительно хорошо знаем, как мозг разделяет такую ​​информацию, определяя отдельные области для обработки определенных типов информации. Однако наши знания о том, как мозг интегрирует информацию, гораздо более ограничены. Основная гипотеза связывает интеграцию информации с синхронизацией между регионами, обрабатывающими различные типы информации (например, von der Malsburg, 1994; Singer and Gray, 1995). Синхронизированная активность нейронных сборок в головном мозге теоретически важна для выполнения сенсорных и перцептивных функций (von der Malsburg, 1994).Синхронизированные колебания между областями мозга наблюдались в моторных и когнитивных функциях, особенно в сознательной обработке (фон дер Мальсбург, 1994; Тонони и др., 1998). Ощущение простейшего объекта требует синхронизированной активности нейронных ансамблей (см. Tononi and Edelman, 1998; Sauvé, 1999; Engel and Singer, 2001). Более того, дальняя синхронность между удаленными областями мозга наблюдается при различных формах поведения (Harris and Gordon, 2015). Также считается, что в основе избирательного внимания лежит код корреляции (Niebur et al., 2002; Гомес-Рамирес и др., 2016).

Чтобы понять, как синхронизация нейронной активности может выполнять роль интеграции информации, нам необходимо понять, насколько сложной задачей является объединение входных данных из столь многих разрозненных и функционально различных источников. Проблема связывания представляет собой прототипический вызов интеграции информации в мозг. Например, если человек воспринимает синий круг и красный квадрат, как мозг связывает формы и цветовые особенности, чтобы сформировать представление объекта? Другими словами, как мозг узнает, что круг синий, а квадрат красный?

Сингер и Грей (1995) предположили, что за связывание ответственны временные характеристики нейронной активности, так что все нейронные группы, кодирующие различные характеристики одного и того же объекта, будут синхронизировать свою активность с точностью до миллисекунд.Этот процесс обеспечивает интеграцию нескольких функций и одновременное выполнение нескольких функций восприятия, таких как интеграция функций в несколько отдельных объектов. Это может быть достигнуто путем использования различных временных шаблонов (например, разности частот и фаз) для выполнения каждой функции (то есть интеграции характеристик каждого объекта). Тот же механизм может объяснять иерархическую организацию, когда одна группа нейронов принадлежит более чем одной интегративной единице одновременно (например,g., за счет синхронизации по гармоническим частотам). Гипотеза временной корреляции также объясняет, как интегрированные целостности могут взаимодействовать на более высоких уровнях обработки информации, поскольку синхронизированные нейронные сборки образуют функциональную единицу на более высоком уровне, которая отличается от других нейронных сборок из-за своего особого временного паттерна. Синхронизированные нейронные сборки более заметны, чем несинхронизированные сборки, даже если первые меньше, потому что нейрон с гораздо большей вероятностью будет производить потенциал действия, если входящие сигналы от его входных нейронов синхронизированы.

Такое связывание должно происходить практически во всех модальностях: слуховое связывание может потребоваться, чтобы различать звук одного голоса в толпе, и связывание во времени требуется для восприятия движения объекта. Требуется кросс-модальная привязка, чтобы связать звук удара мяча по летучей мыши с его визуальным восприятием, поэтому оба могут восприниматься как разные аспекты одного и того же события. Когнитивная привязка, например, должна связывать визуальное восприятие объекта с его семантическими знаниями, реконструкцией памяти и кросс-модальной идентификацией (см. Обзор Neuron, 24 , 1999).Синхронизированная активность чаще всего видна (и регистрируется) как синхронные колебания электрической активности между различными областями мозга. Интересно, что синхронные колебания в гамма-диапазоне (ГСО) нервно-электрической активности, как полагают, связывают сенсорные ощущения, чтобы представлять отдельные объекты (Buzsaki, 2006; Buzsaki and Wang, 2012), и внимание опосредуется через активацию выбранных нейронных групп через колебания в бета-диапазон (Wróbel, 2014).

На каждом уровне обработки информации синхронизированные группы образуют функциональные единицы, которые интегрируются во все более сложные структуры.Эти нейронные группы из разных областей мозга могут соответствовать, например, личным воспоминаниям, аффективным реакциям и т. Д. По отношению к объекту. Каждая сборка на более низком уровне может быть ответственна за обнаружение определенных характеристик стимула, но именно синхронизированное представление различных сборок дает начало сознательному осознанию объекта. Такая синхронизированная нейронная группа сходна с понятием клеточной сборки , предложенным Hebb (1949), в котором внутригрупповые связи облегчают активацию всей группы, когда активируется единственный нейрон.Это, в свою очередь, укрепляет внутригрупповые связи, что выражается фразой «клетки, которые срабатывают вместе, соединяются вместе». Фактически, сила координации частично зависит от истории обучения и представлена ​​изменениями силы синаптических связей (то есть изменениями, которые происходят в относительно медленном временном масштабе), которые сопровождают обучение.

Гипотеза временной корреляции не требует образования стабильных структурных связей, а скорее предполагает, что временное усиление синапсов (LTP — долгосрочное потенцирование) также может быть ответственным за создание синхронизированной функциональной единицы.Таким образом, функциональные единицы представляют собой динамические образования, которые появляются на короткое время и вскоре после этого разбираются, что позволяет создавать новые функциональные единицы (Rychwalska, 2013).

В определенной степени взаимодействие между элементами может также меняться на еще более прерывистой основе из-за изменений в фокусе внимания (например, Friston, 1994; Maunsell, 1995). Другими словами, внимание объединяет различные группы нейронов, которые затем получают возможность синхронизироваться друг с другом.

Функциональная единица наивысшего уровня в иерархии, которую можно описать в деятельности мозга, возможно, является объединенной сознательной «сценой» (Tononi and Edelman, 1998) — представлением временных рамок в потоке сознания. Такая высокая степень интеграции требует дальних корреляций и сложных временных моделей координации. Другими словами, функциональное связывание между отдельными нейронными сборками должно быть очень гибким, позволяя функциональному кластеру перемещаться через последовательность различных состояний без потери синхронизации (Koch et al., 2016; Пальва, 2016; Уорд, 2016; ср. Накатани и др., 2013). В то же время сама потеря сознания (например, из-за анестезии) обычно связана с «когнитивным отключением» (Mashour, 2013 и ссылки в нем) и, как полагают, опосредована потерей долгосрочной синхронизации в мозге (Lewis et al. др., 2012).

Психические процессы и структура высшего порядка

После того, как сознательные представления сформированы (в соответствии с описанным выше сценарием), они становятся элементами, подверженными дальнейшим интеграционным процессам, результатом которых становятся ментальные структуры более высокого порядка, такие как представления действий, суждения и представления о себе.Как и в случае с мозгом, решающую роль в этом процессе играет синхронизация. Если процесс прогрессивной интеграции может поддерживать синхронизацию между подмножеством элементов, он продолжается до тех пор, пока не будет выполнена когнитивная функция (например, суждение, значимое действие, новое понимание себя), которая, в свою очередь, является предметом дальнейших интеграционных процессов. и так далее.

Значительное исследование установило, что согласованность действительно является основным принципом когнитивной функции и структуры (см. Abelson et al., 1968). В рамках этой структуры были идентифицированы различные механизмы, функция которых состоит в поддержании согласованности перед лицом неконгруэнтной информации или социального влияния (например, уменьшение диссонанса, дисконтирование, избирательная память и т. Д.) (См. Tesser et al., 1996; Суонн, 1997).

Природа когнитивной функции диктует конкретный показатель, с помощью которого оценивается согласованность. При формировании суждения о человеке функция заключается в установлении однозначной ориентации поведения по отношению к человеку (ср.Джонс и Джерард, 1967). В самопонимании функция самооценки (ср. Tesser and Campbell, 1983). В представлении действия функция — это эффективное исполнение (см. Валлахер и Вегнер, 1987). В каждом случае проблема согласованности заключается в том, насколько хорошо элементы поддерживают друг друга (т. Е. Координируют) в достижении своей соответствующей функции. Таким образом, последовательное социальное суждение — это такое суждение, в котором все активированные когнитивные элементы согласованы по своему значению для оценки цели.В то же время в самопонимании согласованная самооценка — это концепция, в которой активированная релевантная для себя информация рисует тот же оценочный портрет. А в действии репрезентация эффективна в той мере, в какой функции действия более низкого уровня синхронизируются для создания плавного исполнения (см. Валлахер и др., 1989; Чиксентмихайи, 1990).

Когда согласованность между элементами не может быть достигнута в процессе постепенной интеграции, механизмы управления разбирают возникающую структуру и пытаются скоординировать элементы или новый набор элементов.Этот процесс может повторяться до тех пор, пока функция не будет достигнута (т.е. будет достигнута логическая оценка или будет выполнено эффективное действие), или, в качестве альтернативы, возможно, что разобранные элементы будут реконфигурированы в совершенно другой функциональный блок. Другими словами, новая функция может возникнуть в результате разборки и последующей реконфигурации когнитивных элементов (Vallacher et al., 1998). В действии, например, неспособность поддерживать акт «убеждения кого-то» может привести к изменению конфигурации речевых актов как «самовыражения».”

Таким образом, функционирование разума можно описать как непрерывную сборку и разборку когнитивных элементов в поисках согласованности. Поток сознания, в конечном счете, может стать плацдармом для прихотей (Джеймс, 1890), но именно эта особенность мышления способствует возникновению структуры и эффективной функции. Постепенная сборка и разборка элементов системы отражается во временной траектории возникающей мысли. В социальном суждении, например, однолистная (оценочно-конгруэнтная) информация организована в структуры все более высокого уровня, отражающие возрастающую согласованность, сценарий, который отражается в поляризации отношения, индуцированной мыслями (Tesser, 1978).Информация о смешанной валентности, однако, имеет тенденцию приводить к повторной сборке и разборке элементов с различной валентностью в процессе динамической интеграции (см. Vallacher et al., 1994; Vallacher and Nowak, 1997). Процесс прогрессивной интеграции также наблюдался в отношении саморефлексии, когда индивиды, которым приказывают сосредоточиться на деталях своих действий, демонстрируют возрастающие колебания в их самооценках во время саморефлексивного мышления, что указывает на сборку все более высоких -порядок оценочно связных структур (Vallacher, Nowak, 1999; Vallacher et al., 2002).

С точки зрения синхронизации фундаментальна согласованность когнитивных представлений. Связанные представления будут интегрированы в представления более высокого порядка, в то время как некогерентные будут либо дезинтегрированы, либо их несвязные части будут устранены в процессе интеграции. С этой точки зрения сигналы когерентности являются глобальными кросс-модальными сигналами. Согласованность в одной сенсорной модальности способствует прогрессивной интеграции информации в других модальностях; некогерентность в одной модальности нарушает интеграцию сигнала, имеющую место в другой модальности.Исследования показали, что наблюдение за бессвязными фигурами вызывает ощущение, что музыкальный отбор не следует известным принципам, в то время как просмотр связных фигур способствует ощущению, что такая музыка знакома (Ziembowicz et al., 2013; Winkielman et al., 2015).

Несмотря на глубокие корни этой точки зрения в классических трактовках психики (например, James, 1890; Kohler, 1929; Wertheimer and Riezler, 1944; Asch, 1946), традиционные подходы к моделированию когнитивных функций обычно изображали разум как устойчивый организация знаний.Коннекционизм появился в последние годы как предпочтительный инструмент для исследования того, как системы разрешают конфликты и максимизируют согласованность (ср. Read and Miller, 1998). Таким образом, предполагается, что функция когнитивных сетей заключается в удовлетворении множественных ограничений (представленных соединениями), так что сеть достигает конфигурации, в которой состояния узлов наименее конфликтны. Хотя коннекционистские модели могут решить проблему согласованности, они имеют важное ограничение в отношении моделирования описанного сценария.В частности, большинство моделей ограничены одним шагом, поскольку после достижения согласованного решения система оказывается в ловушке этого состояния и не развивается дальше.

Контроль действий

Умы не существуют ради самих себя, оставляя людей «погруженными в мысли» (Tolman, 1951). Психическое содержание и структуры, возникающие в соответствии со сценарием синхронизации, описанным выше, обеспечивают основу для открытого поведения в контексте ограничений, проблем, проблем и личных целей окружающей среды.Поскольку местная среда для действий подвержена заслуживающим внимания и постоянным изменениям, ментальные представления людей также должны быть динамичными, претерпевая реконфигурацию, когда это необходимо, чтобы способствовать и поддерживать эффективные действия и исправлять неэффективные действия. Этот сценарий повторяющейся сборки и разборки ментальных репрезентаций на службе эффективного действия является центральным в теории идентификации действия (Vallacher and Wegner, 1987). Теория утверждает, что эффективное выполнение действия связано с постепенной интеграцией структурных элементов действия более низкого уровня.Эта интеграция элементов в функциональную единицу более высокого уровня способствует соответствующему сдвигу в мысленном представлении человека о том, что он или она делает. Например, начинающий теннисист скорее всего определит свое поведение с точки зрения основных задействованных действий — корректировки положения тела, покачивания ракеткой и т. Д. По мере того, как эти базовые действия становятся достаточно синхронизированными для обеспечения эффективной игры на теннисном корте, идентификация этого действия человеком изменится в соответствии с более интегральным (высокоуровневым) представлением — «игра в теннис», «выполнение упражнений» или, возможно, «соревнование» против соперника.”

Точно так же, если действие становится неэффективным при идентификации на определенном уровне идентификации, человек, вероятно, перейдет к идентификации более низкого уровня, которая отражает основные структурные элементы действия. Теннисист, которому не удается эффективно играть в теннис, например, может восстановить мысленный контроль над действием, перефокусировав свое сознательное внимание на изменение положения своего тела и покачивание ракеткой. Посредством этого сценария повторяющейся сборки и разборки ментальных репрезентаций действия люди в конечном итоге сходятся на оптимальном уровне идентификации действия, который отражает степень, в которой структурные элементы действия синхронизированы и составляют эффективную функциональную единицу (например,г., Валлахер и др., 1989).

Акцент на когнитивной репрезентации действия в этом сценарии может показаться противоречащим большому количеству исследований координации поведения (например, Bernstein, 1967; Kelso and DeGuzman, 1991; van Wijk et al., 2012). Исследователи в этой области подчеркнули, что реакции на изменение условий окружающей среды и приобретение навыков не требуют сознательных мысленных представлений. Вместо этого существует прямая связь восприятия и действия, так что возможности среды регистрируются на уровне восприятия без необходимости в когнитивной интерпретации более высокого уровня.Атмосферы окружающей среды также формируют двигательные реакции через соединение поведения и восприятия, так что утонченное и умелое разыгрывание поведения приводит к более тонким различиям в восприятии контекста, в котором разворачивается действие.

Эта точка зрения утверждает, что при развитии двигательного навыка определенные движения становятся связанными, так что система в целом теряет степени свободы (например, Bernstein, 1967; Turvey, 1990). Таким образом, хотя сотни мышц задействованы даже в таком действии, как, например, рукопожатие, маловероятно, чтобы центральная нервная система могла когнитивно справиться с контролем каждой мышцы.Бернштейн (1967) предположил, однако, что мышцы образуют специфические для функций синергии — самоорганизующиеся сборки — путем локального связывания и ограничения сокращений друг друга. Эти шаблоны взаимного ограничения гибки, изменяются в соответствии с требованиями функции. Например, паттерны координации между мышцами рук при ударе и захвате отличаются. Модели координации также зависят от контекста. Таким образом, даже при выполнении одной и той же задачи картина координации может быть совершенно иной.Работа с гаечным ключом может потребовать другой конфигурации мышц, когда это происходит в ограниченном пространстве (например, под капотом автомобиля), чем когда это происходит на открытом пространстве (например, на рабочем месте).

С точки зрения теории идентификации действия, навыки, приобретенные на моторном уровне (например, координация конфигураций движений между конечностями), соответствуют самым низким уровням идентификации действия. По мере того, как действие постепенно усваивается или становится привычным, паттерны координации движений становятся бессознательными элементами в единицах более высокого порядка, которые становятся все более доступными для сознательного представления.Однако как только достигается сознательное представление значения действия на более высоком уровне, автоматизированные элементы нижнего уровня, в принципе, также могут стать предметом сознательного представления. Например, обучение ходьбе происходит без размышлений о том, как двигать ногами; скорее, это предполагает метод проб и ошибок для навигации в физической среде. Хотя ходьба остается в основном автоматической после того, как она усвоена, так что ее элементы (например, смещение веса) мысленно не представлены, могут возникнуть обстоятельства, которые привносят эти элементы в сознание.Таким образом, скользкий пол может сосредоточить сознательное внимание человека на том, как он или она перемещает свой вес и двигает ногами. Таким образом, хотя взаимные ограничения, способствующие паттернам координации движений, могут развиваться без сознательного контроля, впоследствии они могут стать предметом сознательного контроля и модификации.

Диады

В диадах любое взаимодействие (например, разговор) или задача (например, решение проблемы или перемещение коробки) требует синхронизации на различных уровнях, включая моторное поведение и внутренние состояния (эмоции, мысли) (например,г., Новак и др., 2000). Развитие межличностной синхронизации хорошо задокументировано. Например, в разговоре люди спонтанно синхронизируют выражения своих лиц (например, Stel and Vonk, 2010). Этот эффект настолько распространен, что люди даже могут имитировать выражение лица неодушевленного объекта — например, робота (Hofree et al., 2014). Синхронизация мимики, в свою очередь, способствует соответствующему эмоциональному состоянию каждого члена диады в соответствии с гипотезой лицевой обратной связи (например,г., Laird, 1974; Strack et al., 1988).

Компьютерное моделирование диадического взаимодействия показало, что взаимосвязь между паттернами синхронизации и внутренними свойствами двух связанных единиц (индивидуумов) принимает разнообразные и часто весьма неожиданные формы (Nowak et al., 2002). Хотя небольшие изменения динамических свойств любой единицы могут способствовать соответственно небольшим различиям в синхронизации, иногда даже очень незначительные изменения этих свойств будут производить качественные изменения, которые можно интерпретировать как фазовые переходы в форме координации.

Когда мы принимаем во внимание сложную динамику, связанную с каждым человеком, система более высокого порядка, созданная двумя людьми, может стать способной к особенно богатым динамическим свойствам, генерируя богатые и сложные паттерны координации. Наблюдаемые формы координации выходят за рамки простой синфазной синхронизации и противофазной синхронизации и включают значительно более сложные формы (Nowak et al., 2005). Сложность двух связанных систем может значительно превышать сложность каждой из компонентных систем (т.е.е., индивидов) — или он может резко упроститься в сценарии, напоминающем контроль над хаосом (Ott et al., 1990).

Беседа — особенно важная форма диадического взаимодействия. Fusaroli et al. (2014) утверждают, что функция имеет решающее значение для организации межличностного взаимодействия в диалоге. Помимо простой синфазной синхронизации, участники диалога демонстрируют дополнительную динамику, при которой один человек компенсирует другому в отношении ошибок и возмущений. Эти два человека объединяются в единицу более высокого порядка, которая, в свою очередь, влияет на их соответствующие когнитивные, лингвистические и моторные процессы, направленные на достижение общей цели.Другими словами, синхронизация происходит на нескольких уровнях как внутри, так и между людьми.

Шаблон синхронизации модулируется функцией взаимодействия и контекстом взаимодействия. Таким образом, режим синхронизации, работающий в одном контексте, может оказаться неработоспособным в другом контексте. Например, повторение простых высказываний партнера может быть функциональным в сильно структурированной ситуации (например, повторение команд для обеспечения точности общения), но будет неудобным и излишним, а значит, дисфункциональным, в неструктурированном социальном разговоре.

Взаимодействия в диалоге служат для распределения когнитивных процессов и действий между людьми в соответствии с требованиями задачи и способностями каждого человека. Таким образом, диада становится единицей более высокого порядка, способной достичь большего, чем то, что может быть достигнуто индивидуальным поведением в одиночку. Функция определяется на уровне возникающего диадического целого, а не на уровне каждого человека. Fusaroli et al. (2014) утверждают, что этот процесс организации межличностных взаимодействий в диалоге структурирован в интересах совместной функции, а не отдельных когнитивных систем людей.Паттерны взаимодействия характеризуются стабильностью и четкой упорядоченностью динамики обоих людей (например, ритма разговора). Функциональность диадического диалога ясно видна в размерном сжатии (Bernstein, 1967). Это означает, что коллективная изменчивость в совместных координирующих задачах меньше, чем изменчивость движений каждого человека, по аналогии с координацией, участвующей в выполнении человеком задания, как описано ранее (стр.10).

Группы

Социальная группа — это не только набор людей, отношения между ними и социальная структура, но также непрерывный процесс синхронизации жестов, взглядов, действий и общения (см. Arrow et al., 2000). Достижение группового задания зависит от такой синхронизации (см. Forsyth, 1990; Schmidt and Richardson, 2008; Marsh et al., 2009). Принятие решений требует согласования информации и мнений, например, в то время как выполнение групповых действий требует синхронизации действий членов группы.Синхронизация также устанавливает структуру группы. Фактически, социальные отношения можно определить в терминах категорий синхронизации (Baron et al., 1994; Newtson, 1994; Nowak et al., 1998; Marsh et al., 2009; Miles et al., 2009). Синхронизация с другими членами группы приводит к формированию социальных связей и способствует чувству связанности (например, Chartrand and Bargh, 1999; Lakin and Chartrand, 2003; Dijksterhuis, 2005), в то время как неспособность достичь синхронизации вызывает чувство одиночества (Nowak и Валлахер, 2007).

В стремлении к координации индивидуально обусловленное поведение сливается в регулярные паттерны совместных действий (Guastello and Guastello, 1998; Marsh et al., 2009). Возникновение скоординированного поведения может быть операционализировано как корреляция во времени между внутренними состояниями и поведением отдельных членов группы. Группа более предсказуема (т. Е. Имеет меньше степеней свободы), чем любой из отдельных лиц, рассматриваемых по отдельности. Это означает, что поведение членов группы как ограничивает, так и ограничивается поведением других членов.Хотя участники групповой дискуссии, например, берут слово независимо, они делают это в контексте уже сказанного.

Для разных задач и задач могут потребоваться разные модели координации. Задача может потребовать отрицательной обратной связи (взаимного гашения реакций), реализованной, например, путем критики или за счет уменьшения количества возможных вариантов решения. В качестве альтернативы задача может потребовать положительной обратной связи, предназначенной для генерирования множества идей, мотивации друг друга к работе или иного вклада в работу группы.Когда группа сосредотачивается на принятии окончательного решения между двумя вариантами, например, обсуждение может включать последовательность утверждений, поочередно выражающих аргументы для каждого из вариантов. Кроме того, в ссылках участников на поставленную задачу может появиться повышенное количество сообщений «мы», поскольку группа функционирует как единое целое, чтобы принять коллективное решение или план действий.

Мгновенная координация членов группы, вовлеченных в обсуждение или совместную деятельность, — это синусоидальный процесс: он то поднимается, то падает от момента к моменту вместе с работой группы.В определенный момент продолжительности группы поведение ее членов самоорганизуется вокруг задачи, которую нужно выполнить, или проблемы, подлежащей обсуждению. Члены группы начинают сотрудничество, чтобы выполнить задание или убедить других согласиться с определенным мнением. Временное усиление координации можно описать как появление функциональных единиц, служащих цели выполнения микрозадач. Данный шаблон координации между участниками нарушается сразу после того, как данная цель достигнута или нить обсуждения заканчивается.

Нет необходимости синхронизировать всю группу; скорее, разные подмножества людей будут синхронизироваться для выполнения задачи, а затем десинхронизируются, как только задача будет завершена (например, Sawyer, 2005). Таким образом, со временем группа может характеризоваться появлением и разборкой различных паттернов взаимодействия, отражающих синхронизацию различных подмножеств членов группы. Зембович (2015), например, продемонстрировал, что в целевых группах мгновенное появление структур диадического взаимодействия обычно характеризует возникновение и разрешение межличностного конфликта.Однако взаимодействия с участием более двух человек, как правило, ассоциировались с более позитивным аффектом, более слабым мнением и более глубоким исследованием. Таким образом, различные возникающие социальные структуры выполняют разные функции в социальных группах.

Координация поведения членов группы происходит через их реакции друг на друга, а также через обмен жестами, взглядами и сообщениями. Но координация также может происходить на более глубоком уровне в отношении эмоций, суждений, убеждений и планов действий (см.Новак и др., 1998). Синхронизация на уровне группы иногда проявляется как эмоциональное заражение, например, при личном контакте (например, Hatfield et al., 1993) или в социальных сетях (например, Kramer et al., 2014). Исследования (Nowak et al., 2005; Johnson, 2006) показали, что синхронизация на поведенческом уровне имеет фундаментальное значение для возможности более глубоких уровней синхронизации. Визуальная синхронизация особенно важна для возникновения взаимных положительных эмоций и сопереживания.

Выявлено несколько механизмов, способствующих позитивной синхронизации в межличностных отношениях и в группах.Сходство в отношениях, например, является основным принципом межличностного влечения (например, Byrne et al., 1986), способствующим развитию социальных связей между двумя или более людьми. Компьютерное моделирование социального влияния (Nowak et al., 1990) продемонстрировало, что локально определенные принципы влияния (например, социальное воздействие, Latane, 1981) приводят к появлению локально согласованных кластеров единомышленников (например, тех, кто придерживается аналогичных мнений. или верования). Компьютерное моделирование социальной взаимозависимости также продемонстрировало появление локально согласованных структур, в которых согласованность определяется как сходство в стратегиях межличностных отношений (например,г., Hegselmann, 1998; Новак и Валлахер, 1998, глава 7; Аксельрод, 2006). Также были выявлены механизмы, которые сохраняют и усиливают межличностную и групповую согласованность, такие как отказ от отклонений и появление групповых норм (например, Festinger, 1950; Clore and Gormly, 1974; Latane, 1981).

Социальные связи, возникающие в результате более глубоких уровней синхронизации, обеспечивают повышенное влияние среди членов группы, аналогично синаптическим связям в мозгу и ассоциациям в психической системе.Однако на координацию в группе влияет множество факторов, помимо социальных связей. Например, физическая близость на мгновение увеличивает эффективное влияние людей. Мгновенная значимость отдельных людей (например, в силу внешнего вида или поведения) также может влиять на временную конфигурацию связей между людьми, усиливая одни и ослабляя другие. Мгновенная согласованность (например, общее настроение или деятельность) также может изменить конфигурацию связей между подмножествами людей.Такая согласованность может быть вызвана, например, каким-либо внешним сигналом, таким как музыка или очень важные события. Между тем в рабочих группах разные структуры общения между членами группы, как правило, связаны с появлением соответственно различных способов решения задач и решения проблем (Leavitt, 1951; Shaw, 1951; Guetzkow and Simon, 1955).

Даже в контексте существующих социальных отношений не все межличностные или коммуникационные связи активируются одновременно.Например, у человека явно есть стабильные связи со своей семьей, но они неактивны, когда он или она находится в другом социальном окружении (например, на работе). В сочетании с факторами, которые действуют независимо от социальных связей (близость и т. Д.), Это говорит о том, что социальные группы, во многом как ментальные и нейронные структуры, имеют аспект сборки и разборки, постоянно реконфигурируя себя в ответ на изменение требований окружающей среды и непредвиденные обстоятельства.

Координация между членами группы обычно связана с эффективными коллективными действиями.Помимо создания прочных и прочных связей (например, сплоченности) в группе (Forsyth, 1990), координация была определена как критический фактор для оптимизации производительности в рабочих группах (Steiner, 1972) и спортивных командах (Vilar et al., 2013). . Однако в то же время исследования проследили определенные формы дисфункциональной групповой динамики до глобальной синхронизации между взаимодействующими индивидами. В «групповом мышлении», например, повышенное внимание к сплоченности группы может подавить инакомыслие и тем самым искоренить естественные тенденции к самокоррекции (например,g., критическая обратная связь, стремление к индивидуализации), которые в противном случае могли бы предотвратить непродуманные групповые решения и действия (Janis, 1982).

Хотя существующие отношения между отдельными людьми в группе могут способствовать возникновению коллективной функциональной единицы, синхронизация на уровне группы может возникать при отсутствии социальных связей. Феномен «деиндивидуализации» (Zimbardo, 1969; Diener, 1980), например, относится к потере индивидуальной идентичности и самосознания в больших, неструктурированных группах, занятых общим действием.Это феноменальное состояние имеет тенденцию вызывать повышенную координацию настроений, мыслей и действий среди всех людей в группе, что может способствовать иррациональному, а иногда и агрессивному поведению. Самым крайним проявлением глобальной групповой синхронизации является паника, когда каждый человек пытается выполнить одно и то же действие (например, выйти через единственную дверь из горящего здания), не применяя более функциональный способ координации (например, очередность). В своей модели коллективных действий Тернер и Киллиан (1957) отметили, что в неструктурированных групповых ситуациях, которые сегодня рассматриваются как питательная среда для деиндивидуализации, часто имеет место спонтанное появление групповой нормы, которая синхронизирует и поддерживает действия группы как все.

В целом, координация действий индивидов в групповом или коллективном контексте — будь то продуктивная при решении проблем или кажущаяся иррациональной как при групповом мышлении или деиндивидуализации — представляет собой появление функциональных единиц. В этом сценарии люди представляют собой элементы более низкого уровня, которые синхронизируются либо через их взаимное влияние, либо через их общую реакцию на внешний сигнал (например, лидера, предполагаемую угрозу или возможность). Группы, безусловно, отличаются от нейронных систем, сознательных представлений, индивидуальных действий и диадических взаимодействий, но они соответствуют тому же формальному сценарию, который мы описали для этих других базовых уровней психологического функционирования.

Синхронизация уровней психологической реальности

Эту модель можно использовать для понимания появления функциональных единиц более высокого порядка на все более высоких уровнях интеграции, связывающих нейронные, психологические и социальные процессы в более крупную динамическую систему. Идея о том, что сходные динамические принципы действуют на разных уровнях — от нервных до поведенческих и социальных — и что эти уровни влияют друг на друга как снизу вверх, так и сверху вниз, была сформулирована теоретиками сложных систем (например,г., Kelso et al., 2013).

В восходящем режиме синхронизация элементов создает функциональную единицу, которая затем может функционировать как элемент при дальнейшей синхронизации. Таким образом, синхронизация на уровне мозга лежит в основе создания мыслей и чувств. Синхронизация мыслей и чувств у человека может затем способствовать появлению его или ее суждений и планов действий. Как только суждения и планы действий созданы внутри человека, эти психические состояния более высокого порядка могут синхронизироваться с суждениями и планами действий других людей, с которыми этот человек взаимодействует.Другим путем паттерны синхронизации нейронов в головном мозге могут вызывать соответствующие паттерны синхронизации движений мышц (Kelso et al., 2013), поэтому синхронизация нейронных групп в головном мозге может вызывать поведенческую синхронизацию напрямую, минуя когнитивные представление. В обоих случаях персональная синхронизация служит платформой для диадической синхронизации. В продолжение этого процесса синхронизированные диады могут синхронизироваться друг с другом для повышения эффективности работы группы.Например, на танцполе диады, состоящие из хорошо синхронизированных танцевальных партнеров, могут перемещаться по танцполу, координируя свои действия с другими парами и избегая столкновений с ними.

В этом процессе существует два типа перехода между юнитами нижнего и верхнего уровня. Во-первых, синхронизированные ансамбли элементов объединяются в единый функциональный блок. Например, люди, синхронизирующиеся с задачей, становятся командой, которая затем может стать элементом более высокого уровня организации — рабочей группы.В этой форме синхронизации блоки более высокого порядка могут быть разложены на составляющие блоки более низкого порядка. Во второй форме перехода шаблон синхронизации между элементами на одном уровне, который может быть описан параметром порядка (Haken, 1987), может стать элементом на более высоком уровне. Грубо говоря, параметр порядка — это глобальная переменная, которая описывает закономерности зависимости между элементами системы. Организация элементов системы, описываемая параметром порядка, становится элементом системы более высокого уровня.Другими словами, один и тот же набор элементов может быть синхронизирован различными способами для получения соответственно разных значений результирующего параметра порядка. Например, особый паттерн синхронизации нейронов вызывает определенные мысли и чувства. Таким образом, в отличие от первого типа перехода, именно тип синхронизации, а не конкретное подмножество элементов, порождает единицу более высокого уровня.

Также бывает, что синхронизация на более высоком уровне может способствовать шаблонам синхронизации на более низком уровне.Социальное взаимодействие, например, вызывает мысли и чувства у людей, которые, в свою очередь, могут влиять на их ожидания и модели внимания, которые затем могут вызывать синхронизацию на уровне нейронной активности. Внимание, например, вызывает синхронизацию бета-частоты, которая повышает чувствительность соответствующего набора нейронов для более быстрой синхронизации с длиной волны гамма-излучения в процессе восприятия (Wróbel, 2014).

Восходящие и нисходящие процессы взаимодействуют друг с другом по принципу взаимной обратной связи, что создает синхронизирующую динамическую систему, которая может способствовать постоянному изменению и корректировке внутри и между уровнями.Синхронизирующие элементы на нижнем уровне самоорганизуются в целые с эмерджентными свойствами на более высоких уровнях. Эти возникающие целостности, в свою очередь, влияют на схемы синхронизации элементов нижнего уровня. Например, два человека, взаимодействующие в диалоге, образуют диаду со свойствами, которые нельзя свести к уму взаимодействующих людей. Диада, как возникающее целое, влияет на движения, язык, познания и эмоции человека, что, в свою очередь, влияет на свойства диады (Fusaroli et al., 2014).

Измерительная синхронизация

Модель, которую мы представили, дает новое понимание того, как функции выполняются системами на разных уровнях — от разума до социальных групп. Но у модели есть еще одно преимущество: идея о том, что функциональные блоки собираются и разбираются в соответствии с требованиями задачи, указывает на новый способ определения и измерения функций. Мы можем проанализировать, какие конкретные конфигурации координирующих элементов — будь то нейроны, концепции или индивидуумы — необходимы для выполнения определенных функций.

Функциональные возможности подключения

Чтобы проанализировать состав функционального блока, мы рассматриваем каждую синхронизированную пару элементов как функциональное звено. В течение определенного периода времени, скорректированного для исследуемой системы, то есть миллисекунды для нейронной активности, секунды для координации воспоминаний или минут для группового обсуждения, мы можем затем объединить такие существующие функциональные связи в сеть. В этом изображении свойства функциональных единиц могут быть проанализированы с помощью сетевого анализа.Например, мы можем измерить плотность функционального блока: если плотность высока (т.е. имеется много координирующих пар), мы можем предположить, что либо выполняемая задача сложна, либо требует избыточности. Если плотность низкая, мы можем предположить, что либо задача проста, либо выполняющая система имеет четко определенные роли для своих элементов. Другие параметры сети, такие как диаметр или длина пути, могут использоваться аналогичным образом для понимания как динамических требований задачи, так и эффективности системы при ее выполнении.

На сегодняшний день сетевой анализ является основным методом анализа структуры различных систем. Возможная динамика и функции обычно выводятся из свойств структуры (Watts and Dodds, 2007; Baronchelli et al., 2013; Weng et al., 2013). Однако во многих системах — от мозга через когнитивную систему до целых обществ — одна и та же структура связей позволяет системе выполнять различные, иногда диаметрально противоположные функции. Следовательно, анализа структурной сети недостаточно, чтобы понять, как выполняется функция.Сетевая наука лишь частично признает проблему, анализируя изменяющуюся структуру сетей (Capocci et al., 2006; Holme and Saramäki, 2012). Мы предлагаем дополнить стандартный сетевой анализ анализом функциональных связей, динамически формируемых элементами, координируемыми посредством стабильных структурных связей.

Динамический подход к сетевому анализу до некоторой степени решил эту проблему, предложив парадигму зависящих от времени или временных сетей (Holme and Saramäki, 2012).Этот подход развился из наблюдения, что большинство анализируемых сетевых систем не «существуют» большую часть времени. Например, огромные сети телефонных контактов образуют связанный компонент (то есть сеть) только в том случае, если они объединены в несколько единиц времени (часы, дни, месяцы). Если проанализировать одну минуту, в лучшем случае сеть будет состоять из множества пар соединенных узлов. То, что до сих пор анализировалось как сеть, обычно представляет собой просто набор возможных (скрытых) соединений, которые эффективно существуют только в течение ограниченных периодов времени.

Временной сетевой анализ подходит для всех тех случаев, когда динамика процесса, протекающего в сети, имеет такое же временное разрешение, что и формирование структуры сети. В эту категорию попадают все сети, зависящие от личных контактов (эпидемии, динамика мнений и т. Д.) Или телеконтактов (телефон, социальные сети, текстовые сообщения и т. Д.). В тех случаях, хотя понимание сети скрытых соединений по-прежнему важно, такой анализ следует дополнить анализом динамики изменения соединения, поскольку это серьезно влияет на различные параметры сети (т.е., длины пути, взаимность соединений, подключенных компонентов и т. д.).

Временной сетевой анализ обнаружил, что эволюция сети во времени в телефонных контактах показывает интересную закономерность. Определенные последовательности соединений появляются чаще, чем это должно быть случайно (Braha and Bar-Yam, 2009; Kovanen et al., 2011). Считается, что такие временные сетевые паттерны — динамические мотивы — в телефонных звонках отражают динамику наиболее общих социальных процессов над лежащей в основе стабильной структурой социальных связей знакомства (например,g., планирование и подтверждение обратной связи встреч в триаде: A-> B-> C-> A).

Динамические мотивы — это первый шаг в анализе не только структуры, но и динамики системы как сети, который может помочь понять, как определенный социальный процесс может быть выведен из изменяющейся структуры сети. Мы продвигаем эту идею намного дальше — мы предлагаем, что определенные пространственно-временные паттерны координирующих элементов могут быть извлечены из взаимодействующих элементов и проанализированы с помощью сетевых мер, чтобы показать, как (относительно стабильная) структура системы дает возможность выполнять множество различных функций на разных уровнях. временные шкалы.

Функциональная связь в нейронных системах

До сих пор этот тип анализа использовался для изучения нейронных систем. Там особенно легко отличить структуру от динамики. Структурные связи — это (относительно) стабильные анатомические связи, а функциональные связи — это временные зависимости между активностью различных нервных регионов (Friston, 1994; Baronchelli et al., 2013). Такие связи могут быть извлечены в различных временных и пространственных масштабах: из совпадающих цепочек спайков одиночных нейронов или небольших нейронных сборок, из коррелированных потенциалов локального поля кортикальных столбцов, а также из записей ЭЭГ / МЭГ с фазовой синхронизацией из больших областей коры.Хотя структурные связи ограничивают возможные функциональные связи, отношения не являются однонаправленными. Нейроны, которые срабатывают вместе, связаны друг с другом (Hebb, 1949). То есть структурные связи формируются для усиления паттернов координации, возникающих в результате одновременной активации (т. Е. Общих стимулов), иногда различая миллисекундные различия в синхронности (Bi and Poo, 2001; Caporale and Dan, 2008).

Сетевой анализ функциональной связи был успешно применен к функции мозга (Salvador et al., 2005; Стам и Рейневельд, 2007; Рыхвальская, 2013). Это оказалось полезным методом для понимания и диагностики определенных патологий функции мозга, таких как болезнь Альцгеймера (Stam et al., 2007), эпилепсия (Ponten et al., 2007) и старение (Meunier et al. , 2009). Что особенно многообещающе, так это то, что анализ функциональной связности отражает и различает конкретные задачи — например, пение от счета (Shirer et al., 2012) или пассивное наблюдение из задач классификации (Krienen et al., 2014).

В этой области также ясно, как этот метод анализа может быть использован для измерения динамики сборки и разборки функционального блока. Изображая его как динамическую сеть функциональных связей, мы можем анализировать изменение показателей сети во времени и понимать, как меняются требования задач. Функциональные сети связи в мозге со временем меняются (Valencia et al., 2008), что позволяет предположить, что они действительно развиваются в соответствии с потребностями задачи.

Направления будущего

Хотя функциональный анализ связности еще не применялся к психическим процессам или групповому функционированию, он может оказаться многообещающим направлением.В коннекционистских моделях активации, распространяемых по памяти или семантической сети, например, синхронизация активации концептов может быть легко представлена ​​как функциональная сеть. Синхронная активация различных элементов самооценки также может образовывать график, где конгруэнтности изображаются как положительные связи, а несоответствия — как отрицательные.

В анализе групп анализ социальных сетей — это быстро развивающийся исследовательский подход. Однако редко признавалось, что конфигурации значимы для функционирования социальной системы (Johnson, 2013) или что связи могут формироваться не только через структурные связи (например,g., Facebook друзей, список контактов в телефоне), но и через функциональные (согласованная деятельность). Применение функционального анализа связности к групповой функции может пролить свет на то, как коллективные задачи создают ограничения на требуемые шаблоны координации и как эти шаблоны развиваются, чтобы позволить группе гибко переключаться между различными функциями.

Задача будущих исследований в этой парадигме — определить значимые маркеры координации в соответствующих областях (например,ж., познание, социальное взаимодействие), которые могут быть использованы для извлечения функциональных связей со значимым временным разрешением (то есть, позволяя динамическую сборку и разборку функциональных единиц). Одновременная активация определенных концептов в семантической сети может быть измерена путем комбинирования физиологических (например, отслеживания взгляда) методологий с компьютерными методами (например, отслеживанием мыши). В социальной сфере огромные объемы данных, собираемых социальными сетями через новые медиа (так называемые большие данные), которые часто содержат временные метки активности, могут стать ценным источником возможных маркеров скоординированной деятельности.

Заключение

Описанная нами модель предлагает способ переосмысления отдельных явлений с точки зрения основных принципов динамики синхронизации. Независимо от того, сосредоточено ли внимание в мозге, познании, социальном суждении, действии или групповом поведении, эффективное функционирование достигается за счет синхронизации рассматриваемых элементов нижнего уровня (нейронов, мыслей, движений, мнений) для формирования функциональных единиц, соответствующих задаче под рукой. Согласованность, обеспечиваемая формированием функциональных единиц, часто бывает временной и действует только до тех пор, пока это необходимо для выполнения задачи.Таким образом, при изменении требований к задаче происходит повторная сборка и разборка различных функциональных блоков, каждый из которых обеспечивает координацию, необходимую для выполнения определенного требования задачи. С этой точки зрения нейронные, ментальные, действия и социальные процессы не представляют собой продукт статических структур, а скорее представляют собой динамические системы, которые действуют в соответствии с давлением согласованного функционирования.

Хотя важность согласованности в психологических системах широко признана в разных дисциплинах, механизмы, с помощью которых достигается и поддерживается согласованность, недостаточно изучены, и не было попыток идентифицировать такие механизмы, которые можно масштабировать на разных уровнях психологического функционирования.Представленная нами модель является попыткой обеспечить такую ​​интеграцию. Хотя есть соблазнительные доказательства в пользу этой интеграции, модель находится на начальной стадии и поэтому должна рассматриваться как эвристика для исследовательских программ. При соответствующей степени координации таких исследовательских усилий может появиться всеобъемлющая теория психологических процессов, которая может установить функциональную научную парадигму для понимания человеческого опыта.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее для публикации.

Финансирование

Мы благодарим за поддержку гранта Польского национального научного центра NCN 2011/03 / B / HS6 / 05084.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Редактор, занимающийся обработкой, объявил о своей совместной принадлежности, но не о каком-либо другом сотрудничестве, с автором AR, и заявил, что процесс, тем не менее, соответствовал стандартам справедливой и объективной проверки.

Список литературы

Абельсон, Р. П., Аронсон, Э., Макгуайр, У. Дж., Ньюком, Т. М., Розенберг, М. Дж., И Танненбаум, П. Х. (1968). Теории когнитивной согласованности: Справочник . Чикаго, Иллинойс: Рэнд-МакНалли.

Google Scholar

Эрроу, Х., МакГрат, Дж. Э. и Бердал, Дж. Л. (2000). Малые группы как сложные системы: формирование, координация, развитие и адаптация . Ньюбери-Парк, Калифорния: Sage Publications.

Google Scholar

Аксельрод Р.М. (2006). Эволюция сотрудничества: переработанное издание . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Google Scholar

Барон Р. М., Амазин П. Г. и Бик П. Дж. (1994). «Локальная и глобальная динамика социальных отношений», в Динамические системы в социальной психологии , ред. Р. Валлахер и А. Новак (Сан-Диего, Калифорния: Academic Press), 111–138.

Google Scholar

Барончелли, А., Феррер-и-Канчо, Р., Пастор-Саторрас, Р., Чейтер, Н., и Кристиансен, М.Х. (2013). Сети в когнитивной науке. Trends Cogn. Sci. 17, 348–360. DOI: 10.1016 / j.tics.2013.04.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бернштейн, Н. (1967). Координация и регулирование движений. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Pergamon Press Ltd.

Google Scholar

Би, Г., и Пу, М. (2001). Синаптическая модификация с помощью коррелированной активности: пересмотр постулата Хебба. Annu. Rev. Neurosci. 24, 139–166.DOI: 10.1146 / annurev.neuro.24.1.139

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Богаард А., Родитель Дж., Зоховски М. и Бут В. (2009). Взаимодействие клеточных и сетевых механизмов в формировании пространственно-временного паттерна в нейронных сетях. J. Neurosci. 29, 1677–1687. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.5218-08.2009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Браха, Д., и Бар-Ям, Ю. (2009). «Зависящие от времени сложные сети: динамическая центральность, динамические мотивы и циклы социальных взаимодействий», в Adaptive Networks Understanding Complex Systems , eds T.Гросс и Х. Саяма (Берлин: Springer), 39–50. DOI: 10.1007 / 978-3-642-01284-6_3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бузаки, Г. (2006). Ритмы мозга. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780195301069.001.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирн Д., Клор Г. Л. и Смитон Г. (1986). Гипотеза влечения: влияет ли подобное отношение на что-нибудь? J. Pers. Soc. Psychol. 51, 1167–1170.DOI: 10.1037 / 0022-3514.51.6.1167

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Capocci, A., Servedio, V. D. P., Colaiori, F., Buriol, L. S., Donato, D., Leonardi, S., et al. (2006). Предпочтительная привязанность в росте социальных сетей: Интернет-энциклопедия Википедия. Phys. Rev. E Stat. Нелин. Soft Matter Phys. 74, 036116. DOI: 10.1103 / PhysRevE.74.036116

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Капорале, Н., и Дэн, Ю.(2008). Пластичность спайка, зависящая от времени: правило обучения Хебба. Annu. Rev. Neurosci. 31, 25–46. DOI: 10.1146 / annurev.neuro.31.060407.125639

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Chartrand, T. L., and Bargh, J. A. (1999). Эффект хамелеона: связь между восприятием и поведением и социальное взаимодействие. J. Pers. Soc. Psychol. 76, 893–910. DOI: 10.1037 / 0022-3514.76.6.893

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Clore, G.L.и Гормли Дж. Б. (1974). Знание, чувство и симпатия к психофизиологическому исследованию влечения. J. Res. Чел. 8, 218–230. DOI: 10.1016 / 0092-6566 (74) -6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Csikszentmihalyi, M. (1990). Flow: Психология оптимальной производительности. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Динер, Э. (1980). «Деиндивидуализация: отсутствие самосознания и саморегуляции у членов группы», в Психология группового влияния , изд.П. Б. Паулюс (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум), 208–242.

Google Scholar

Дейкстерхейс, А. Дж. (2005). «Почему мы социальные животные: дорога к подражанию как социальному клею», в книге «Перспективы подражания ». От неврологии к социальным наукам , ред. С. Херли и Н. Чейтер (Кембридж, Массачусетс, Массачусетс, США), 207–220.

Google Scholar

Финк, К. Г., Бут, В., и Зоховски, М. (2012). «Влияние частотной зависимости кривых фазового отклика на синхронизацию сети», в Phase Responses Curves in Neuroscience Springer Series in Computational Neuroscience , ред.W. Schultheiss, A. A. Prinz и R. J. Butera (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer), 475–487. DOI: 10.1007 / 978-1-4614-0739-3_19

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Финк, К. Г., Мерфи, Г. Г., Зоховски, М., и Бут, В. (2013). Динамическая роль ацетилхолина в синаптической перенормировке. PLoS Comput. Биол. 9: e1002939. DOI: 10.1371 / journal.pcbi.1002939

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Форсайт Д. Р. (1990). Group Dynamics , 2-е изд.Бельмонт, Калифорния: Thomson Brooks / Cole Publishing Co.

Google Scholar

Фристон, К. Дж. (1994). Функциональная и эффективная связь в нейровизуализации: синтез. Хум. Brain Mapp. 2, 56–78. DOI: 10.1002 / HBM.460020107

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (2014). Экологический подход к визуальному восприятию: классическое издание. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Психология Пресс.

Google Scholar

Гомес-Рамирес, М., Хайсай, К., и Нибур, Э. (2016). Нейронные механизмы избирательного внимания в соматосенсорной системе. J. Neurophysiol. 116, 1218–1231. DOI: 10.1152 / jn.00637.2015

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гуастелло, С. Дж., И Гуастелло, Д. Д. (1998). Истоки координации и эффективности команды: взгляд из теории игр и нелинейной динамики. J. Appl. Psychol. 83, 423–437. DOI: 10.1037 / 0021-9010.83.3.423

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Guetzkow, H., и Саймон, Х.А. (1955). Влияние определенных сетей связи на организацию и производительность в целевых группах. Manag. Sci. 1, 233–250. DOI: 10.1287 / mnsc.1.3-4.233

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хакен, Х. (1987). «Подход к самоорганизации», в книге «Самоорганизующиеся системы : появление порядка », изд. Ф. Э. Йейтс (Лондон: Plenum Press), 417–437. DOI: 10.1007 / 978-1-4613-0883-6_22

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хэтфилд, Э., Качиоппо, Дж. Т., и Рэпсон, Р. Л. (1993). Эмоциональное заражение. Curr. Реж. Psychol. Sci. 2, 96–100. DOI: 10.1111 / 1467-8721.ep10770953

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хебб, Д. О. (1949). Организация поведения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Wiley.

Google Scholar

Hegselmann, R. (1998). «Моделирование социальной динамики с помощью клеточных автоматов», в Компьютерное моделирование социальных процессов , ред. У. Б. Г. Либранд, А. Новак и Р.Хегсельманн (Лондон: SAGE), 37–64.

Google Scholar

Хофри, Г., Руволо, П., Бартлетт, М. С., и Винкельман, П. (2014). Соединение механического и человеческого разума: спонтанная мимика физически присутствующего андроида. PLoS ONE 9: e99934. DOI: 10.1371 / journal.pone.0099934

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Янис И. (1982). Групповое мышление: Психологические исследования политических решений и фиаско. Бостон, Массачусетс: Houghton Mifflin.

Google Scholar

Джонсон, Дж. (2006). Может ли сложность помочь нам лучше понять риски? Управление рисками. 8, 227–267. DOI: 10.1057 / palgrave.rm.8250023

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонсон, Дж. (2013). Гиперсети в науке о сложных системах. Сингапур: World Scientific.

Google Scholar

Джонс, Э. Э., и Джерард, Х. (1967). Основы социальной психологии. Оксфорд: Wiley.

Google Scholar

Келсо, Дж. А. С. (1997). Динамические модели: самоорганизация мозга и поведения. Кембридж: MIT Press.

Google Scholar

Келсо, Дж. А. С., и Де Гузман, Г. К. (1991). «Механизм прерывания для когерентного и гибкого мозга и поведенческих функций», в учебниках по моторной нейробиологии НАТО ASI Series , ред. J. Requin и G. E. Stelmach (Dordrecht: Springer), 305–310. DOI: 10.1007 / 978-94-011-3626-6_25

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кнудструп, С., Зоховски, М., и Бут, В. (2016). Динамика всплеска сети при гетерогенной холинергической модуляции нейронных возбуждающих свойств и гетерогенной синаптической связности. Eur. J. Neurosci. 43, 1321–1339. DOI: 10.1111 / ejn.13210

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колер В. (1929). Гештальт-психология. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Liveright.

Google Scholar

Кованен, Л., Карсай, М., Каски, К., Кертеш, Дж., И Сарамяки, Дж.(2011). Временные мотивы в сетях, зависящих от времени. J. Stat. Мех. 2011: 11005. DOI: 10.1088 / 1742-5468 / 2011/11 / P11005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Крамер А. Д. И., Гиллори Дж. Э. и Хэнкок Дж. Т. (2014). Экспериментальные доказательства массового эмоционального заражения через социальные сети. Proc. Natl. Акад. Sci. США 111, 8788–8790. DOI: 10.1073 / pnas.1320040111

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кринен, Ф.М., Йео, Б. Т. Т., и Бакнер, Р. Л. (2014). Реконфигурируемые зависящие от задачи режимы функциональной связи группируются вокруг базовой функциональной архитектуры. Philos. Пер. R. Soc. B Biol. Sci. 369: 20130526. DOI: 10.1098 / rstb.2013.0526

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лэрд, Дж. Д. (1974). Самоатрибуция эмоций: влияние выразительного поведения на качество эмоционального опыта. J. Pers. Soc. Psychol. 29, 475–486. DOI: 10.1037 / ч 0036125

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ливитт, Х. Дж. (1951). Некоторое влияние определенных коммуникативных моделей на групповую работу. J. Abnorm. Soc. Psychol. 46, 38–50. DOI: 10.1037 / h0057189

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Льюис, Л. Д., Вайнер, В. С., Мукамель, Э. А., Донохью, Дж. А., Эскандар, Э. Н., Мадсен, Дж. Р. и др. (2012). Быстрая фрагментация нейронных сетей в начале бессознательного состояния, вызванного пропофолом. Proc. Natl. Акад. Sci. США 109, E3377 – E3386. DOI: 10.1073 / pnas.12109

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Lopes da Silva, F. (1991). Нейронные механизмы, лежащие в основе мозговых волн: от нейронных мембран до сетей. Электроэнцефалогр. Clin. Neurophysiol. 79, 81–93. DOI: 10.1016 / 0013-4694 (91) -5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марш, К. Л., Ричардсон, М. Дж., И Шмидт, Р.С. (2009). Социальная связь через совместные действия и межличностную координацию. Верх. Cogn. Sci. 1, 320–339. DOI: 10.1111 / j.1756-8765.2009.01022.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Машур, Г. А. (2013). Когнитивное отключение: нейробиологическая парадигма общей анестезии и связанных состояний бессознательного. Neurosci. Biobehav. Ред. 37, 2751–2759. DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2013.09.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маунселл, Дж.Х. Р. (1995). Визуальный мир мозга: представление визуальных целей в коре головного мозга. Наука 270, 764–769. DOI: 10.1126 / science.270.5237.764

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Макклелланд, Дж. Л., и Румелхарт, Д. А. (1986). Параллельная распределенная обработка: исследования микроструктуры познания: основы , Vol. 1. Кембридж: MIT Press.

Google Scholar

Менье, Д., Ахард, С., Морком, А., и Буллмор, Э.(2009). Возрастные изменения модульной организации функциональных сетей человеческого мозга. Нейроизображение 44, 715–723. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2008.09.062

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Майлз, Л. К., Нинд, Л. К., и Макрэй, К. Н. (2009). Ритм раппорта: межличностная синхронность и социальное восприятие. J. Exp. Soc. Psychol. 45, 585–589. DOI: 10.1016 / j.jesp.2009.02.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Накатани, К., Раффон, А., и ван Леувен, К. (2013). Эффективность осознанного доступа улучшается с объединением медленных и быстрых нейронных колебаний. J. Cogn. Neurosci. 26, 1168–1179. DOI: 10.1162 / jocn_a_00540

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ньютсон, Д. (1994). «Восприятие и связь поведенческих волн», в Динамические системы в социальной психологии, , ред. Р. Валлахер и А. Новак (Сан-Диего, Калифорния: Academic Press), 139–167.

Google Scholar

Нибур, Э., Сяо, С. С., Джонсон, К. О. (2002). Синхронность: нейронный механизм отбора внимания? Curr. Мнение. Neurobiol. 12, 190–194. DOI: 10.1016 / S0959-4388 (02) 00310-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Новак А., Самрей Дж. И Латане Б. (1990). От частного отношения к общественному мнению: динамическая теория социального воздействия. Psychol. Ред. 97, 362–376. DOI: 10.1037 / 0033-295X.97.3.362

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Новак, А.и Валлахер Р. Р. (1998). Динамическая социальная психология. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Новак А., Валлахер Р. Р. (2007). «Динамическая социальная психология: о сложности и координации в межличностных отношениях», в К теории сложности лидерства и организации , ред. М. Уль-Бьен, Р. Марион и П. Хангес (Шарлотта, Северная Каролина: Издательство информационного века ), 49–81.

Google Scholar

Новак, А., Валлахер Р. Р. и Борковски В. (2000). Моделирование временной координации поведения и внутренних состояний. Adv. Комплексная сист. 03, 67–86. DOI: 10.1142 / S0219525

0066

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Новак А., Валлахер Р. Р. и Бернштейн Э. (1998). «Вычислительная социальная психология: нейросетевой подход к межличностной динамике», в Компьютерное моделирование социальных процессов , ред. У. Б. Либранд, А. Новак и Р. Хегсельманн (Thousand Oaks, CA: Sage Publications Ltd), 97–125.

Google Scholar

Новак А., Валлахер Р. Р. и Зоховски М. (2002). «Возникновение личности: личная стабильность через межличностную синхронизацию», в книге «Возникновение личности: личная стабильность через межличностную синхронизацию», , ред. Д. Червоне и У. Мишель (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press).

Google Scholar

Новак А., Валлахер Р. Р. и Зоховски М. (2005). Возникновение личности: динамические основы индивидуальной изменчивости. Dev. Ред. 25, 351–385. DOI: 10.1016 / j.dr.2005.10.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пиковский А., Розенблюм М. и Куртс Дж. (2003). Синхронизация: универсальная концепция в нелинейных науках. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Ponten, S.C., Bartolomei, F., and Stam, C.J. (2007). Сети малого мира и эпилепсия: теоретический анализ графов записанных интрацеребрально мезиальных приступов височной доли. Clin. Neurophysiol. 118, 918–927. DOI: 10.1016 / j.clinph.2006.12.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рид, С. Дж., И Миллер, Л. С. (1998). «О динамическом конструировании смысла: интерактивная модель активации и конкуренции социального восприятия», в Connectionist Models of Social Reasoning and Social Behavior , ред. SJ Read и LC Miller (Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates Publishers), 27– 68.

Google Scholar

Рыхвальская, А.(2013). «Понимание познания через функциональную связь», в Сложная динамика человека. Понимание сложных систем , ред. А. Новак, К. Винковска-Новак и Д. Бре (Берлин: Springer), 21–34. DOI: 10.1007 / 978-3-642-31436-0_2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сальвадор, Р., Саклинг, Дж., Коулман, М. Р., Пикард, Дж. Д., Менон, Д., и Буллмор, Э. (2005). Нейрофизиологическая архитектура функциональных магнитно-резонансных изображений человеческого мозга. Cereb.Cortex 15, 1332–1342. DOI: 10.1093 / cercor / bhi016

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сойер, Р. К. (2005). Социальное появление: общества как сложные системы. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. DOI: 10.1017 / CBO9780511734892

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шмидт Р. К. и Ричардсон М. Дж. (2008). «Динамика межличностной координации», в Координация: нейронная, поведенческая и социальная динамика, понимающая сложные системы , ред.Фукс и В. К. Йирса (Берлин: Springer), 281–308. DOI: 10.1007 / 978-3-540-74479-5_14

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шоу, М. Э. (1951). Групповая динамика: Психология поведения в малых группах. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Google Scholar

Ширер, В. Р., Ряли, С., Рыхлевская, Э., Менон, В., и Грейциус, М. Д. (2012). Расшифровка субъектно-зависимых когнитивных состояний с помощью паттернов связи всего мозга Cereb. Cortex 22, 158–165.DOI: 10.1093 / cercor / bhr099

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зингер, W. (1999). Нейронная синхрония: универсальный код для определения отношений? Нейрон 24, 111–125. DOI: 10.1016 / S0896-6273 (00) 80821-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сингер У. и Грей К. М. (1995). Интеграция визуальных признаков и гипотеза временной корреляции. Annu. Rev. Neurosci. 18, 555–586. DOI: 10.1146 / annurev.ne.18.030195.003011

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стэм, К., Джонс, Б., Нолти, Г., Брейкспир, М., и Шелтенс, П. (2007). Сети малого мира и функциональная связь при болезни Альцгеймера. Cereb. Cortex 17, 92–99. DOI: 10.1093 / cercor / bhj127

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Штайнер И. (1972). Групповой процесс и производительность. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press Inc.

Google Scholar

Стел, м., и Вонк, Р. (2010). Мимикрия в социальном взаимодействии: преимущества для подражателей, подражателей и их взаимодействие. руб. J. Psychol. 101, 311–323. DOI: 10.1348 / 000712609X465424

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Страк Ф., Мартин Л. Л. и Степпер С. (1988). Запрещение и облегчение человеческой улыбки: ненавязчивый тест гипотезы лицевой обратной связи. J. Pers. Soc. Psychol. 54, 768–777. DOI: 10.1037 / 0022-3514.54.5.768

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Строгац, С. (2004). Sync: зарождающаяся наука о спонтанном порядке. Лондон: Пингвин.

Google Scholar

Суонн, В. Б. (1997). Проблема с изменением: самопроверка и верность себе. Psychol. Sci. 8, 177–180. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.1997.tb00407.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тессер, А. (1978). Самостоятельное изменение отношения. Adv. Exp. Soc. Psychol. 11, 289–338. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60010-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тессер А. и Кэмпбелл Дж. (1983). Самоопределение и поддержание самооценки. Psychol. Перспектива. Сам 2, 1–31.

Google Scholar

Тессер А., Мартин Л. Л. и Корнелл Д. П. (1996). «О взаимозаменяемости механизмов самозащиты», в Психология действия: связь познания и мотивации с поведением , ред.М. Голлвитцер и Дж. А. Барг (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press), 48–68.

Google Scholar

Thagard, P., and Nerb, J. (2002). Эмоциональные гештальты: оценка, изменение и динамика аффекта. чел. Soc. Psychol. Ред. 6, 274–282. DOI: 10.1207 / S15327957PSPR0604_02

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Толмен, Э. К. (1951). Целенаправленное поведение животных и человека. Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Тонони, Г.и Эдельман Г. М. (1998). Сознание и сложность. Наука 282, 1846–1851. DOI: 10.1126 / science.282.5395.1846

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тонони Г., Сринивасан Р., Рассел Д. П. и Эдельман Г. М. (1998). Изучение нейронных коррелятов сознательного восприятия с помощью нейромагнитных ответов с частотной меткой. Proc. Natl. Акад. Sci. США 95, 3198–3203. DOI: 10.1073 / pnas.95.6.3198

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тернер Р.Х. и Киллиан Л. М. (1957). Коллективное поведение. Оксфорд: Прентис-Холл.

Google Scholar

Ульхас П., Пипа Г., Лима Б., Меллони Л., Нойеншвандер С., Николич Д. и др. (2009). Нейросинхронность в корковых сетях: история, концепция и текущее состояние. Фронт. Интегр. Neurosci. 3:17. DOI: 10.3389 / нейро.07.017.2009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валенсия, М., Мартинери, Дж., Дюпон, С., и Чавес, М. (2008). Динамическое поведение малого мира в функциональных сетях мозга, раскрытое с помощью подхода, связанного с сетями событий. Phys. Rev. E Stat. Нелин. Soft Matter Phys. 77: 050905. DOI: 10.1103 / PhysRevE.77.050905

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валлахер Р. Р. и Новак А. (1997). Возникновение динамичной социальной психологии. Psychol. Inq. 8, 73–99. DOI: 10.1207 / s15327965pli0802_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валлахер, Р.Р., Новак А. (1999). «Динамика саморегуляции», в Перспективы поведенческой саморегуляции: достижения в социальном познании , Vol. XII, изд. Р. Р. Вайер (Махва, Нью-Джерси: издательство Lawrence Erlbaum Associates), 241–259.

Google Scholar

Валлахер Р. Р., Новак А., Фрёлих М. и Роклофф М. (2002). Динамика самооценки. чел. Soc. Psychol. Ред. 6, 370–379. DOI: 10.1207 / S15327957PSPR0604_11

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валлахер, Р.Р., Новак А. и Кауфман Дж. (1994). Внутренняя динамика социального суждения. J. Pers. Soc. Psychol. 67, 20–34. DOI: 10.1037 / 0022-3514.67.1.20

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валлахер Р. Р., Новак А., Маркус Дж. И Штраус Дж. (1998). «Динамика в координации разума и действий», в Personal Control in Action the Springer Series in Social Clinical Psychology , ред. М. Кофта, Г. Вири и Г. Седек (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer), 27– 59.DOI: 10.1007 / 978-1-4757-2901-6_2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валлахер Р. Р. и Вегнер Д. М. (1987). Что, по мнению людей, они делают? Идентификация действий и поведение человека. Psychol. Ред. 94, 3–15. DOI: 10.1037 / 0033-295X.94.1.3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валлахер, Р. Р., Вегнер, Д. М., и Сомоса, М. П. (1989). Вам легко сказать: определение действий и беглость речи. J. Pers. Soc.Psychol. 56, 199–208. DOI: 10.1037 / 0022-3514.56.2.199

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Вейк, Б. К. М., Бик, П. Дж., И Даффертсхофер, А. (2012). Нейросинхронность в двигательной системе: что мы узнали на данный момент? Фронт. Гм. Neurosci. 6: 252. DOI: 10.3389 / fnhum.2012.00252

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вилар, Л., Араужо, Д., Давидс, К., и Бар-Ям, Ю. (2013). Наука о победе в футболе: динамика формирования модели в ассоциативном футболе. J. Syst. Sci. Комплекс 26, 73–84. DOI: 10.1007 / s11424-013-2286-z

CrossRef Полный текст | Google Scholar

фон дер Мальсбург, К. (1994). «Теория корреляции функций мозга», в Модели нейронных сетей II: Временные аспекты кодирования и обработки информации в биологических системах , ред. Э. Думани, Дж. Л. ван Хеммен и К. Шультен (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Springer) , 95–119.

Google Scholar

Уорд, Л. М. (2016). «Синхронизация нейронов, ориентация внимания и первичное сознание», в книге Multimodal Oscillation-based Connectivity Theory , ed.С. Пальва (Cham: Springer International Publishing), 29–49. DOI: 10.1007 / 978-3-319-32265-0_3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уоттс, Д. Дж., И Доддс, П. С. (2007). Влиятельные лица, сети и формирование общественного мнения. J. Consum. Res. 34, 441–458. DOI: 10.1086 / 518527

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Wertheimer, M., and Riezler, K. (1944). Гештальт-теория. Soc. Res. 11, 78–99.

Google Scholar

Винкельман, П., Зембович М., Новак А. (2015). Последовательный и свободный ум: как единое сознание конструируется из кросс-модальных входных данных посредством интегрированного опыта обработки. Фронт. Psychol. 6:83. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.00083

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Врубель А. (2014). «Активация внимания в кортикоталамических петлях зрительной системы», в The New Visual Neurosciences , ред. Дж. С. Вернер и Л. М. Чалупа (Лондон: MIT Press), 339–349.

Google Scholar

Зембович, К. (2015). Moje czy Twoje? Struktura Procesu Zabierania Głosu w Zespołach Dążących do Konsensusu Decyzyjnego. к.т.н. докторская диссертация, Варшавский университет, Варшава.

Зембович М., Новак А. и Винкельман П. (2013). Когда звуки выглядят правильно, а изображения — правильными: кросс-модальная когерентность усиливает претензии на присутствие паттерна. Познание 129, 273–278. DOI: 10.1016 / j.cognition.2013.07.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зимбардо, П.Г. (1969). Человеческий выбор: индивидуация, разум и порядок против деиндивидуализации, импульса и хаоса. Nebr. Symp. Мотив. 17, 237–307.

Google Scholar

ochowski, M., and Dzakpasu, R. (2004). Условные энтропии, фазовая синхронизация и изменение направленности информационного потока в нейронных системах. J. Phys. Математика. Gen. 37, 3823–3834. DOI: 10.1088 / 0305-4470 / 37/12/007

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зоховски, М., Левенштейн, М., Новак, А. (1993). Воспоминание, которое нарочно забывает. J. Phys. Математика. Gen. 26, 2099–2112. DOI: 10.1088 / 0305-4470 / 26/9/009

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ochowski, M., and Liebovitch, L.S. (1997). Синхронизация траектории как способ управления динамикой связанной системы. Phys. Ред. E 56, 3701–3704. DOI: 10.1103 / PhysRevE.56.3701

CrossRef Полный текст | Google Scholar

классных занятий и двухдневных планов уроков

Вы ищете занятие или план урока, чтобы использовать его завтра в классе? Приведенные ниже задания были взяты из трех планов уроков TOPSS.На этой странице также доступны двухдневные планы уроков от недавних победителей APA TOPSS Charles T. Blair-Broeker Excellence in Teaching Awards.

Двухдневные планы уроков

Представлено недавними победителями APA TOPSS Charles T. Blair-Broeker Excellence in Teaching Awards

Стандартная область: методы исследования, измерения и статистика

Стандартная область: биологические основы поведения

Стандартная область: ощущение и восприятие

• «Ощущения и восприятие» (PDF, 192 КБ)
  Рэйчел Чапман, средняя школа свободы, Орландо, Флорида
• «План урока по ощущениям и восприятию» (PDF, 6.8 МБ)
  Джилл Компер, средняя школа наследия Колливилля, Колливиль, Техас,
• «Восприятие» (PDF, 106 КБ)
  Уильям Элмхорст, MS, Средняя школа Маршфилда, Маршфилд, Висконсин

Стандартная область: развитие продолжительности жизни

• «План урока по теории нравственного развития Кольберга» (PDF, 415 КБ)
  Дарья Шаффельд, MA, Prospect High School, Mt. Проспект, Иллинойс,
• «План урока по развитию — взросление и старение» (PDF, 553 КБ)
  Джин Тернер, Массачусетс, Средняя школа Линн-Мар, Марион, Айова

Стандартная область: обучение

• «Обучение» (PDF, 73 КБ)
  Алан Фельдман, Массачусетс, Средняя школа Глен Рок, Глен Рок, Нью-Джерси
• «Оперантное кондиционирование» (PDF, 240 КБ)
  Джозеф Свуп, доктор философии, Северо-Западная средняя школа, Джермантаун, Мэриленд,

Стандартная область: социальные взаимодействия

Стандартная область: социокультурное разнообразие

Стандартная область: память

• «Память» — план урока (PDF, 277 КБ) и вспомогательное задание (PDF, 694 КБ)
  Лара Брунер, Массачусетс, Средняя школа Дезерт Виста, Феникс, Аризона
• «План урока на память» (PDF, 159 КБ)
  Стивен Тернер, доктор медицинских наук, средняя школа Альбемарл, Шарлоттсвилль, Вирджиния

Стандартная зона: разведка

Стандартная область: мотивация

Стандартная область: эмоции

Стандартная область: личность

• «План урока по психодинамической теории личности» (PDF, 402KB)
  Стефани Фрэнкс, MS, Средняя школа Спрингборо, Спрингборо, Огайо
• «Теория личности» (PDF, 191KB)
  Майкл Салливан, Массачусетс, Средняя школа Хопкинтона, Хопкинтон, Массачусетс

Стандартный раздел: Психологические расстройства

Стандартная область: лечение психологических расстройств

Дата создания: август 2017 г.

(PDF) Ведущая деятельность в психологии развития: концепция и принцип

24 ЖУРНАЛ РОССИЙСКОЙ И ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

1990), а также «Деятельность: теория, методология и проблемы» (Москва, 1990).

4. Д. Б. Эльконин [Эльконин] К проблеме периодизации психического развития

в детском возрасте // Вопросы психологии. 1971. 4. С. 6–21. Английская версия

доступна по адресу www.marxists.org/archive/elkonin/works/1971/stages.htm.

5. Эльконин, «К проблема», с. 14.

6. Там же, с. 15.

7. Там же, с. 17.

8. Д.И. Фельдштейн [Фельдштейн], Психология взросления. Структурно-

содержащие характеристики процесса развития личности (М .: Флинта, 1999),

с.109.

9. В.П. Зинченко, Психологические основы педагогики, Москва, 2002, с. 414.

10. F.T. Михайлов, Самоопределение кул

’

тур (М .: Индрик, 2003).

11. Там же, особенно гл. 3. Как возможна фундаментальная наука. С. 67–82.

12. См. D.W. Winnicott, Holding and Interpretation (Лондон: Hogarth Press,

1986).

13. Эльконин, «К проблема», с. 21.

14. А.Н. Леонтьев [Леонтьев], Избранные психологические производства, т.1

(Москва, 1983), с. 285.

15. Там же, стр. 285–86.

16. Но ведь Леонтьев ясно заявляет, что ведущей деятельностью является деятельность, развитие которой

обусловливает важнейшие изменения психических процессов.

17. Классические тексты отличает то, что их содержание (как и содержание произведений искусства

) никогда не может быть истолковано окончательно. В них всегда есть что-то большее

, чем то, что лежит на поверхности.

18. Д. Б. Эльконин [Эльконин], Избранные психологические труды, М .:

,

Педагогика, 1989, с. 484.

19. Любопытная деталь. В последнем выпуске «Дневников» тут закралась досадная ошибка

. Вместо «не как [не как] объектно-ориентированная деятельность»

в печатном тексте фигурирует «а как [но как] объектно-ориентированная деятельность» (БД

Эльконин, Психическое развитие в детских возрастах [Москва– Воронеж, 1995],

с.363).

20. Л.С. Выготский [Выготский], Собрание сочинений, М., 1984, т. 4. С.

258–59.

21. В.В. Давыдов, Последние выступления, Рига, 1998, с. 32. Напомним, что

это была принципиальная и неизменная позиция для Давыдова. Еще в 1986 г. он

писал, что понятие «ведущая деятельность» служит «прямой конкретизацией концепции

социальной ситуации развития ребенка в том или ином возрасте»

(В.Давыдов, Проблемы развивающего обучения, Москва, 1986, с. 58).

22. Эльконин, Избранные, с. 42.

23. Подробнее см. Вересов Н., Хаккарайнен П. О

предложениях становления учебной деятельности у старших дошкольников, Вестник

Междунар.р.о. 8. С. 44–

62; а также Н. Вересов, П. Хаккарайнен, «Становление коллективной деятельности

у старших дошкольников», Вопросы психологии.1. С. 43–59.

24. Л.С. Выготский, Основы педологии. Стенограммы лекций (1934), стр. 112–13.

25. Эльконин, Избранные, с. 477–78.

26. Тавтология в «форме взаимодействия». . . форм »очевидно, но я просто

иначе сказать не могу.

01 Veresov.pmd 13.11.2006, 14:29 24

Теория деятельности — теории обучения

Резюме: Теория деятельности — это основа или инструмент описания системы. Люди — это социально-культурные акторы (а не процессоры или компоненты системы).Существует иерархический анализ мотивированных действий человека (уровни анализа деятельности).

Составитель: Выготский, Леонтьев, Лурия и др. С 20-х гг.

Ключевые термины: деятельность, действие, операция, объектная ориентированность, интернализация / экстернализация, посредничество, развитие.

Теория деятельности

Теория деятельности — это скорее описательная мета-теория или структура, чем теория прогнозов. Учитывает всю систему работы / деятельности (включая команды, организации и т.) помимо одного актера или пользователя. Учитывает окружающую среду, историю человека, культуру, роль артефакта, мотивации, сложность реальных жизненных действий и т.д. ^[1] .

Единица анализа — мотивированная деятельность, направленная на объект (цель). Включает культурное и техническое посредничество в человеческой деятельности, в используемых артефактах (а не по отдельности). Действия состоят из целенаправленных и осознанных действий. Составляющие деятельности не фиксированы; они могут динамически изменяться.

Модель

Энгестрома, приведенная выше, полезна для понимания того, как широкий спектр факторов взаимодействует друг с другом и влияет на деятельность. Для достижения результата необходимо произвести определенные объекты (например, опыт, знания и физические продукты). Человеческая деятельность опосредуется артефактами (например, используемыми инструментами, документами, рецептами и т. Д.). Деятельность также опосредуется организация или сообщество. Также сообщество может устанавливать правила, влияющие на активность. Субъект работает как часть сообщества для достижения цели.Деятельность обычно также включает разделение труда.

Три уровня активности:

• Действия сообщества по достижению цели (цели). Результат мотива (потребности), который может не являться осознанным социальным и личным смыслом деятельности (Ответы на вопрос «Почему?»)
• Действия по достижению определенной цели (сознательные), выполняемые отдельным лицом или группой, возможные цели и подцели, критические цели (Ответы на вопрос Что?)
• Операционная структура деятельности, как правило, автоматизированная и неосознанная, конкретный способ выполнения действия в соответствии с конкретными условиями, окружающими цель (ответы на вопрос «Как?»)

Принципы:

1. Объектно-ориентированность.(не следует путать с объектно-ориентированным программированием) Люди живут в реальности, которая объективна в широком смысле: вещи, составляющие эту реальность, обладают не только свойствами, которые считаются объективными согласно естественным наукам, но и социально / культурно определенными свойства тоже.
2. Интернализация / экстернализация. Различие между внутренней и внешней деятельностью. Внутренние действия невозможно понять, если они анализируются отдельно от внешних действий, потому что они трансформируются друг в друга.Интернализация — это преобразование внешней деятельности во внутреннюю. Интернализация дает людям возможность опробовать потенциальные взаимодействия с реальностью без выполнения реальных манипуляций с реальными объектами (ментальные симуляции, воображение, рассмотрение альтернативных планов и т. Д.). Экстернализация превращает внутреннюю деятельность во внешнюю. Экстернализация часто необходима, когда интернализованное действие нужно «исправить» или масштабировать. Это также важно, когда сотрудничество между несколькими людьми требует, чтобы их действия выполнялись извне для координации.
3. Посредничество. Теория деятельности подчеркивает, что человеческая деятельность опосредуется инструментами в широком смысле. Инструменты создаются и трансформируются в процессе развития самой деятельности и несут с собой особую культуру — исторические остатки их развития. Итак, использование инструментов — это накопление и передача социальных знаний. Использование инструментов влияет на характер внешнего поведения, а также на психическое функционирование людей.
4. Разработка. В теории деятельности разработка — это не только объект изучения, но и общая методология исследования.Основным методом исследования в теории деятельности являются не традиционные лабораторные эксперименты, а формирующий эксперимент, сочетающий активное участие с мониторингом изменений в развитии участников исследования. Этнографические методы, позволяющие отслеживать историю и развитие практики, также стали важными в недавней работе.

Все четыре вышеперечисленных основных принципа следует рассматривать как интегрированную систему, поскольку они связаны с различными аспектами всей деятельности ^[2] .

Для получения дополнительной информации см .:

Список литературы

1. Энгестрем Ю., Миеттинен Р.

   No related posts.