Эмоциональная ригидность это в психологии: Доктор Моррис | психология

это… Понятие, определение, симптомы, корректировка и отзывы

Общие сведения

Ригидность — это (в психологии) особый критерий личности, который характеризуется замедленной адаптацией поведенческих реакций или их отсутствием в ответ на изменчивое воздействие окружающей среды. Такое специфическое свойство личности может быть умеренным или доминирующим в психике человека. В первой ситуации оно не оказывает негативного воздействия, не мешает нормальной жизнедеятельности. Во второй — негативно влияет на пациентов, приостанавливает их развитие, ограничивает восприятие мира размышлениями о сложных и простых ситуациях в быту, а также отношениями между человеком и окружающей средой.

Умеренная ригидность иногда является необходимым условием в достижении успеха на работе. Например, она уместна для рабочего на конвейере, железнодорожного диспетчера, бухгалтера. А вот ярко выраженная ригидность может являться симптомом серьезного психического заболевания, параноидального бреда. У человека будет присутствовать маниакальная захваченность какой-то целью, высокая конфликтность.

Ригидность указывает на наличие определенного расстройства, которое характеризуется снижением подвижности, замедленной приспосабливаемостью человеческого сознания к жизненным трудностям. То есть у такого индивидуума отсутствует гибкость мышления, что не позволяет ему ориентироваться в окружающем мире.

Различают три основных вида ригидности

1. Когнитивная. Индивида пугает новая информация, он не знает, как применить ее на практике, так как может действовать только шаблонными методами.
2. Эмоциональная ригидность. Характерны обычные реакции практически во всех жизненных ситуациях.
3. Мотивационная. Индивид не хочет развиваться, не желает к чему-либо стремится. Он застревает в монотонности, не хочет отягощать себя карьерным ростом или завоеванием статуса в социальной среде.

Данное состояние у человека может проявляться одним типом ригидности, а может быть и смешанным.

Пространство исцеления жизни. Личный сайт Елены Барымовой

Характеристики травмы несправедливости:

Пробуждение травмы

: в возрасте от четырех до шести лет, с родителем своего пола. Долг быть исполнительным и совершенным. Блокирование индивидуальности.

Маска

: Ригидный.

Тело

: Прямое, жесткое и, в пределах возможного, совершенное. Хорошие пропорции. Округлые ягодицы. Невысокий рост, облегающие одежды или тесный пояс. Скованные движения. Кожа светлая. Сжатые челюсти. Шея напряженная, прямая. Осанка гордая.

Глаза

: Взгляд сияющий, живой. Глаза светлые.

Словарь

: «нет проблем», «всегда, никогда», «очень хороший, очень добрый», «очень специфичный», «точно», «совершенно справедливо», «конечно», «ты согласен?»

Характер

: Стремится к совершенству. Завистлив. Отстранен от собственных чувств. Часто скрещивает руки. Продуктивен — чтобы быть совершенным. Излишне оптимистичен. Живой, динамичный. Часто оправдывается. Очень неохотно обращается за помощью.

Смех по пустякам — чтобы скрыть свою чувствительность. Тон голоса сухой и напряженный. Не признает, что у него есть проблемы. Сомневается в правильности своего выбора. Сравнивает себя по принципу «кто лучше — кто хуже».

С трудом принимает что бы то ни было: считает несправедливым получить меньше, чем другие, но еще более несправедливым — получить больше.

Очень редко позволяет себе удовольствия, так как обычно испытывает из-за них чувство вины. Не считается со своими ограничениями, слишком требователен к себе. Контролирует себя. Любит порядок. Редко болеет, безразличен или безжалостен к своему телу. Холерик. Холоден, не умеет показать свои чувства. Любит выглядеть сексуально привлекательным.

Больше всего боится

: Холодности.

Питание

: Предпочитает соленые блюда сладким. Любит все хрустящее. Контролирует себя, чтобы не толстеть. Стыдится и оправдывается, когда теряет контроль над собой в еде.

Типичные болезни

: Нервное истощение (профессиональное), фригидность (у женщин), преждевременная эякуляция или половое бессилие (у мужчин). Болезни с окончанием на
-ит
— тендинит, бурсит, артрит и др.

Кривошея, запоры, геморрои, спазмы и судороги, нарушение кровообращения, нарушение функций печени. Варикозы, кожные заболевания, нервозность, бессонница, плохое зрение.

Болезни несправедливости:

Он чувствует ригидность своего тела как негибкость

или
напряженность
в верхней части
спины
, в
шее
, а также в гибких участках (лодыжки, колени, бедра, локти, запястья и т.д.). Ригидные любят хрустеть пальцами, стараясь таким образом улучшить их гибкость. Словом, они способны ощущать панцирь, которым сковано их тело, но не чувствуют того, что под этим панцирем скрывается.

Уже упоминавшееся нервное истощение

.

Болезни, название которых имеет окончание -ит

:
тендинит
,
бурсит
,
артрит
. Всякая болезнь с подобным названием указывает на очень частое у ригидных состояние — подавленный, скрытый в организме внутренний гнев.

Ригидный может страдать болями или искривлением шеи

из-за того, что ему тяжело видеть неправильную, несправедливую, по его мнению, сторону вещей или событий.

Очень часто наблюдаются запоры

и
геморрои
— из-за того, что ему трудно расслабиться, перестать себя во всем сдерживать.

Характерны для ригидного спазмы

и
судороги
— реакции личности, склонной цепляться или сдерживаться из-за страха.

Неумение доставлять себе удовольствие провоцирует проблемы кровообращения

и
варикозов
.

Обычными являются проблемы сухой кожи

.

Прыщи

на лице свидетельствуют о страхе ошибиться, потерять лицо, оказаться не на высоте собственных ожиданий.

Ригидные часто страдают псориазом

. Они навлекают на себя эту болезнь, чтобы не быть слишком хорошими или слишком счастливыми — это было бы несправедливостью по отношению к другим. Любопытно, что вспышки псориаза часто совпадают с каникулами, отпусками или с периодом, когда все складывается благополучно и счастливо.

Часто наблюдаются расстройства печени

из-за подавленного гнева.

Обычное явление — нервозность

ригидных., хотя они большей частью хорошо контролируют ее, так что внешне она незаметна.

Довольно часто наблюдается бессонница

, особенно у тех ригидных, которые не умеют успокоиться, пока не сделают свое дело своевременно и безупречно. Они так напряженно думают о том, что им предстоит сделать, что от этого просыпаются и больше не могут уснуть.

Нарушения зрения

возникают из-за того, что ригидному очень тяжело видеть, что он принял неудачное решение или неправильно оценил ситуацию. Он предпочитает не видеть того, что считает несовершенным; в этом случае он не так страдает. Он часто употребляет выражение «Это неясно» — что тоже не способствует улучшению его зрения.

Структура ригидного характера.

Описание

Концепция ригидности происходит из тенденции этих индивидуумов держать себя несгибаемо — с гордостью. Голова держится довольно высоко, позвоночник — прямо. Это было бы положительной особенностью, если бы не тот факт, что эта гордость является защитной, а несгибаемость неуступчива. Ригидный характер боится уступить, приравнивая это к подчинению или падению. Ригидность становится защитой против лежащего в основе мазохистского стремления.

Человек с ригидным характером остерегается быть обманутым, использованным или пойманным в ловушку. Его осмотрительность принимает форму сдерживания импульсов от раскрытия и распространения. Сдерживание также означает «держать спину», следовательно ригидность. Способность сдерживаться основывается на сильной позиции эго с высокой степенью контроля за поведением. К тому же это поддерживается такой же сильной позицией в отношении гениталий, таким образом сосредоточивая внимание личности на обоих концах тела, устанавливая хороший контакт с реальностью. К сожалению, акцент на реальности используется как защита от стремления к удовольствию, и это является основным конфликтом в личности.

Биоэнергетические условия

В этой структуре существует довольно сильный заряд во всех периферических точках соприкосновения с окружающим, что благоприятствует возможности проверить реальность до начала действий.

Сдерживание периферическое, что позволяет чувствам течь, но ограничивает их выражение.

Основными областями напряжения являются длинные мышцы тела. Зажимы в сгибающих и разгибающих мышцах сочетаются друг с другом и вызывают ригидность.

Естественно, существуют различные степени ригидности. Когда сдерживание умеренное, человек оживлен и вибрирует.

Биоэнергетическое состояние показано на диаграмме.

Физические характеристики

Тело человека с ригидным характером пропорционально и гармонично. Оно выглядит и ощущается целостным и связанным. Несмотря на это, можно видеть некоторые элементы нарушений и искажений, описанные выше для других типов.

Важной характеристикой является живость тела: ясные глаза, хороший цвет кожи, живость жестов и движений.

Если ригидность сильна, то положительные факторы, указанные выше, соответственно ухудшаются: уменьшаются координация и грация в движениях, глаза теряют некоторый блеск, а оттенок кожи может быть бледным или сероватым.

Психологические соотношения

Люди с этой структурой характера обычно житейски ориентированы, честолюбивы, конкурентоспособны и энергичны. Пассивность переживается как уязвимость.

Человек с ригидным характером может быть упрямым, но редко злобным. Отчасти упрямство возникает из его гордости: он боится, что если он не настоит на своем, то будет выглядеть глупо, и поэтому сдержан. Отчасти оно возникает из страха подчинения, т. е. потерять свободу.

Термин «ригидный характер» был принят в биоэнергетике, чтобы описать наиболее общие факторы в нескольких по-разному маркированных личностях. Так, он включает фаллического, нарциссического мужчину, чье внимание сосредоточено на потенции, и викторианский тип истеричной женщины, чей характер Райх описал в «Анализе характера» («Character Analysis»), и которая использует секс как защиту против сексуальности. Старомодный обязательный характер также принадлежит к этой широкой категории.

Ригидность этого характера подобна стали. Ригидность также видна в шизоидной структуре, где благодаря замороженному состоянию ее энергетическая система похожа на лед и очень хрупка. В основном люди с ригидным характером эффективно справляются со своей жизнью.

Этиологические и исторические факторы

Прошлое, стоящее за этой структурой, интересно тем, что человек с этим характером не переживал тяжелых травм, которые создают более серьезные защитные позиции.

Самой значительной травмой здесь является переживание разочарования в стремлении добиться эротического удовлетворения, главным образом на генитальном уровне. Это происходит при запрещении детской мастурбации, а также в отношениях с родителем противоположного пола.

Неприятие детского стремления к эротическому и сексуальному удовольствию рассматривалось ребенком как предательство его стремления к любви. Эротическое удовольствие, сексуальность и любовь являются синонимами в уме ребенка.

Из-за сильного развития эго человек с ригидным характером не отказывается от этого осознания. Как показано на диаграмме его сердце не отрезано от периферии. Он или она являются существом, которое действует с сердцем, но с ограничением и под контролем эго. Желаемым состоянием был бы отказ от этого контроля и доверие сердцу.

Так как открытое выражение любви как стремление к физической близости и эротическому удовольствию сталкивается с неприятием родителями, то человек с ригидным характером движется окольными путями под стражей, чтобы достичь своего. Он не манипулирует, как психопатический характер, а маневрирует, чтобы достичь близости.

Значимость его гордости лежит в том факте, что он привязан к этому чувству любви. Отклонение его сексуальной любви ранит его чувство достоинства. Подобным образом оскорбление чувства собственного достоинства равносильно отвержению его любви.

У меня есть одно заключительное замечание. Я не обсуждал лечения этих проблем потому, что терапевты лечат не типы характеров, а людей. Терапия концентрирует внимание на людях в их непосредственных отношениях: к своему телу, к земле, на которой он стоит, к людям, с которыми он общается, и к терапевту. Это является основой терапевтического подхода. Однако на заднем плане стоит знание характера, без которого терапевт не сможет понять пациента и его проблемы. Опытный врач легко может передвигаться из одной области в другую, не теряя их из вида.

По голосу:

· У ригидного речь несколько механическая и сдержанная.

Манера в танце:

· Ригидный танцует очень хорошо, чувствует ритм, несмотря на некоторую скованность, негибкость ног. Он очень внимателен, старается не сбиться с ритма. Чаще других посещает курсы танцев. Самые ригидные выделяются серьезностью, держатся очень прямо и, похоже, считают свои шаги в танце. Они как бы говорят своим внешним видом: «Смотрите, как хорошо я танцую».

Выбор автомобиля:

· Ригидный предпочитает машину классическую, рабочую, выносливую — он хочет получить сполна за свои деньги.

Поза сидя:

· Ригидный сидит совершенно прямо. При этом может сдвинуть ноги и расположить все тело строго симметрично, что еще сильнее подчеркивает его ригидную осанку. Иногда он скрещивает ноги или руки — когда ему не хочется чувствовать происходящее.

Страхи:

· Ригидный больше всего боится холодности

. Ему трудно распознать холодность, потому что себя он считает искренним, теплым человеком, который делает все для того, чтобы вокруг царили гармония и справедливость. Как правило, он верен своим друзьям. Но окружающие часто замечают его собственную холодность, не столько в его глазах, сколько в его сухом, жестком поведении, особенно когда он считает, что его за что-то несправедливо обвиняют.

Травмы по гендеру:

· Травма несправедливости переживается с родителем своего пола

. То есть ригидный страдает от несправедливости со стороны лиц своего пола и обвиняет их в несправедливости к нему. Если он переживает ситуацию, которую считает несправедливой, с лицом противоположного пола, то обвиняет не это лицо, а скорее себя — в несправедливости или некорректности.

Исцеление травм:

· Твоя травма несправедливости

близка к исцелению, если ты позволяешь себе быть не таким совершенным, допускать ошибки, не впадая при этом в ярость и не критикуя себя. Ты можешь позволить себе показать свою чувствительность, можешь заплакать перед другими, не боясь их осуждения и не стыдясь временной потери контроля.

Запись на консультацию

Возможные причины

Тяжелая детская травма может приводить к развитию ригидности
На развитие такого состояния могут влиять различные факторы. Их можно отнести к двум большим группам: соматическим и психологическим.

К соматическим относят:

• заболевания, патологии центральной нервной системы;
• анатомические особенности НС;
• наследственная предрасположенность;
• отклонения в эндокринной системе;
• возрастные изменения;
• несоблюдение водного режима и неправильное питание;
• травмы головы;
• отравления химикатами, а также биотоксинами;
• наркомания или алкоголизм.

К психологическим причинам относят:

• тип воспитания в семье;
• особенности темперамента;
• тяжелая травма в детстве;
• доминирование акцентуации характера человека;
• тяжелое потрясение, удары судьбы;
• наличие психических расстройств, таких как неврастения, невроз;
• ригидность, как симптом психоза, например, шизофрении или маниакального состояния;
• наличие личностного конфликта.

Роберт Клонингер выделяет четыре основные механизма развития данного состояния.

1. Отсутствие способности совершать поисковые действия. Как правило, всему виной стиль жизни, при котором отсутствуют значимые стимулы раздражения.
2. Развитие зависимости от эмоционального вознаграждения и поощрений. В данном случае могло иметь место неодобрение поведения в детстве или пресекание любой самостоятельности.
3. Избегающий стиль реагирования. Человек стремится уйти от любой опасности, укрыться от нее.
4. Отсутствие ценного опыта по решению проблем и задач различными способами. Ситуации, когда человек привык решать все вопросы стандартными способами.

Есть ли плюсы?

В большинстве случаев ригидность рассматривается как недостаток личности, наедающий ей полноценно самореализовываться. Но к плюсам этого явления можно отнести способность к длительной монотонной работе, например на конвейере или упаковке готовой продукции или при работе с однотипными документами.

Люди с таким типом мышления педантичны и производительны, склоны к лидерству их умеренная или низкая ригидность, несомненно, идет им на пользу.

Высокая ригидность приводит к параноидным идеям и одержимости ими. Конфликтные и опасные для общества лица с высокой ригидностью с трудом поддаются терапии.

Невозможно однозначно определить ригидность как отрицательное качество, все зависит от степени ее проявления. В малых «дозах» она может идти на пользу человеку и обществу.

Характерные проявления

Сильная впечатлительность, неумение контролировать свои эмоции могут указывать на наличие ригидности

На то, что рядом с Вами оказался ригидный человек, могут указывать следующие проявления:

• стереотипное мышление;
• шаблонное поведение;
• однообразные поступки;
• страх перемен;
• отрицание всего нового;
• сильное упрямство;
• повышенная мнительность;
• высокая эмоциональная возбудимость;
• тревожность;
• зацикленность на своих чувствах и мыслях;
• постоянство в привычках;
• чрезмерная педантичность;
• потеря контроля;
• однообразные ритуалы;
• эмоциональная ранимость;
• сильная впечатлительность;
• одержимость одним делом.

Различают четыре портрета ригидных людей.

1. «Цветочек». Жаждет быть в одиночестве. Если пытаться его вовлечь в общественную жизнь, воспринимает это, как тягостную повинность. Такого индивида совершенно не интересуют проблемы окружающих людей, он думает только о себе.
2. «Говорун». Особа, жаждущая доминировать в своем окружении, постоянно с кем-то общается, пытается быть лидером в беседе. Такие личности обесценивают достижений общества, презирают деятельность артистов, политиков. Они ворчливы, видят все в черном цвете.
3. «Конспиратор». Индивид любит создавать небольшие группы, членов которой он посвящает в секретные тайны, избегая неугодных индивидов.
4. «Шут». Такая личность всех высмеивает. Человек не замечает, что своим шутками, плохим поведением обижает окружающих людей.

Как бороться с ригидностью мышления?

Как же справиться с ригидностью? Первый, кто заговорил о неспособности вносить изменения в установки и свою деятельность при смене ситуации, — Якоб Морено, верно дополнив, что ригидность — это бич ХХ века.

Почему же? Проблема в том, что в индустриальном обществе и с расцветом отлаженных механизмов, в бюрократических государствах особенно необходимым стал именно ригидный человек – это человек, способный все выполнять неукоснительно по инструкции, что сильно в дальнейшем повлияло на цивилизацию.

Морено пришел к выводу, что народ «измельчал». Осталось мало тех, кто посмеет сомневаться в инструкциях, поэтому в борьбе против ригидности мышления Морено прописывал две таблетки: спонтанность и креативность.

Методы борьбы

В ситуации, когда ригидность не вредит нормальной жизни и окружающим, человек может не обращать внимания на нее. Такие индивиды способны выполнять монотонные движения, браться за работу, которая не требует точности, особого внимания. Если же имеет место выраженное отклонение в поведении, вред от ригидности становится ощутимым, то не обойтись без коррекции, которая будет представлена психотерапией:

• разговорная — специалист общается с пациентом, обнажает проблему, помогает ее осмыслить;
• рационально – аффективная — человеку приводятся доводы, указывающие на то, что на него оказывается неблагоприятное воздействие;
• специальные тренинги – у человека появляется возможность посмотреть на себя со стороны, определиться со своей общественной ролью;
• психоанализ — помогает справиться с подсознанием, ощутить негативные эмоции и избавиться от них;
• арт-терапия — индивид реализовывает себя в творчестве.

Теперь Вам известно, чем является ригидность мышления. Данное состояние может проявляться по-разному и при наличии умеренной степени может не требовать корректировки. Если же, оно носит патологический характер, то обязательным является общение с психотерапевтом.

Особенности ригидного человека

Вы можете определить самостоятельно человека ригидного, или склонного к этому. Есть несколько свойств, присущих всем трем типам. Например:

• упрямый характер;
• неспособность отказаться от привычки;
• впечатлительность;
• неспособность менять свое поведение самостоятельно.

В то же время, у человека с ригидностью мышления могут проявляться противоречащие свойства:

• чересчур общительный, пытается выделиться, или быть в центре внимания;
• ворчливый, обесценивает окружающий мир, недоволен и переполнен негативом;
• скептик;
• отстраняется от общества;
• злой шутник, высмеивает людей.

Если вам хочется определить, ригидный ли вы человек и какая у вас степень ригидности, проанализируйте свое поведение или попросите об этом близких людей.

Основное понятие

Само по себе слово «ригидность» используется не только в психологии, но и в физиологии, где имеет схожее понятие.

Итак, термин обозначает неспособность индивидуума быстро перестроиться под действием каких-либо обстоятельств, следовательно, он действует в нестандартной ситуации согласно своим уже устоявшимся принципам, правилам и убеждениям. Так, с латыни этот термин переводится как твердость, неэластичность и др.

Уровень реакции, изменений модели поведения и способности перестроиться зависит от индивидуальных характеристик каждого человека, так у одного уровень ригидности меньше, у другого – может быть больше. Кроме того, он может меняться в зависимости от особенностей случившейся ситуации. Показатели ситуации, влияющие на приспособление мышления и поведения, могут быть следующими:

• сложность поставленной задачи;
• уровень опасности для субъекта;
• уровень мотивации выполнить задачу;
• экстремальность условий.

Очень часто ригидность путают с принципиальностью человека, но, как правило, границы между этими понятиями весьма размыты, ведь индивидуум, который умеет быстро приспосабливаться, способен поступиться принципами.

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ РИГИДНОСТЬ

Основными проявлениями эмоциональной ригидности в тесте «Несуществующее животное», как и в тесте «Рисунок человека», служат избыточное количество деталей, повышенная аккуратность и тщательность рисунка, сильный равномерный нажим на карандаш. Склонность к чрезмерной детализации, однообразным перечислениям проявляется и в рассказе о животном.

Четырнадцатилетний Женя Е. нарисовал киборга (рис. 75). Это характерный для подросткового возраста рисунок, построенный по модели человека и свидетельствующий о высокой потребности в общении. Рисунок стандартный, лишенный оригинальности.

Описывая свое животное, Женя рассказал: «Это киборг, модель 2101. Половина руки человеческая, а низ руки – железный. В спине – аккумулятор, который выдает энергию. В голове – компьютер, который ему заменяет мозг. Вторая рука вся из железа. Внизу на этой руке – насадка, которую он может менять. Грудь человеческая, на ней есть клавиши. На второй половине груди – микрофон. На животе одна часть из железа, другая – человеческая мышца. Брюшной пресс снаружи – человеческий, внутри – из железа. Одна нога железная, вторая – наполовину. На ногах – типа провода. Передающая система, которая передает воздух, благодаря которому он может лететь». На вопрос о том, чем киборг обычно занимается, Женя ответил : «Телохранитель».

 

Подобные однообразные перечисления («одна часть – человеческая, другая – железная…») типичны для высоко ригидных людей. В данном случае степень выраженности этой особенности позволяет предположить наличие эпилептоидной акцентуации (в рамках психологической нормы).

Кроме признаков, говорящих о высокой ригидности, рисунок Жени отличается подчеркнутой мужественностью фигуры (широкие квадратные плечи, подробно проработанная мускулатура, в том числе и на «железной» ноге). Как и в рисунке человека, это обычно служит признаком частой у подростков повышенной значимости маскулинных (мужских) ценностей, нередко сочетающейся с агрессивностью. В рисунке Жени присутствуют и другие признаки агрессивности: одна рука вместо пальцев завершается когтями, другая – режущим орудием (пилой), основное занятие персонажа – телохранитель. Высокая значимость маскулинных ценностей и агрессивность – черты, тесно связанные с эпилептоидной акцентуацией, поэтому указанные признаки косвенно подтверждают выдвинутое ранее предположение.

В рисунке также подробно выри сованы внутренние органы. Особен но показательна «передающая система» на ногах, очень напоминающая сеть кровеносных сосудов. Изображение внутренних органов интерпретируется как признак ипо-хондричности, беспокойства о состоянии своего здоровья. Оно часто встречается при невротизации, а также при психических заболеваниях. Однако в рисунке отсутствуют какие-либо другие признаки, указывающие на наличие соответствующих отклонений. Поэтому гипотеза о высокой ипохондричности, невротизации не может быть выдвинута без дополнительных данных.

Женя – крупный спокойный мальчик; выглядит старше своего возраста. Приведен на консультацию с жалобами на конфликты в школе и на «чрезмерную самостоятельность»: он гуляет до 12 часов ночи, курит (и в школе на переменах). Родители и учителя считают, что у него слишком много девочек. Вместе с тем, имеются и позитивные проявления взрослости: Женя подрабатывает мытьем лестниц, все деньги приносит домой: тратит их на свои нужды под контролем родителей.

В отношениях со сверстниками отмечается агрессивность. В последнее время, после того как мальчик стал заниматься кон-фу, агрессивность снизилась, по-видимому, она канализировалась в занятия спортом и потому перестала проявляться в других ситуациях.

Данные психологического обследования позволяют полагать, что трудности связаны с развертыванием подросткового кризиса на фоне специфических личностных особенностей мальчика. Недостаток гибкости и неспособность к разумным компромиссам, свойственные людям с эпилептоидной акцентуацией, приводят к конфликтам с социальным окружением. Рекомендована психотерапия, направленная на повышение гибкости и способности приспосабливаться к социальным условиям.

В рисунке двенадцатилетнего Игоря Р. (рис. 76) тоже выявляется тенденция к изображению многочисленных однотипных деталей: рыбьей чешуи. Однако Игорь покрыл ею лишь небольшую часть тела нарисованного им животного. В целом рисунок остался крайне мало детализированным. Незавершенность начатой работы типична для состояния астении (нервного истощения).

Рассказ Игоря о придуманном им животном чрезвычайно лаконичен: «Золотая рыба. Живет в воде. Кушает все, что попадается в воде. Дружит с другими рыбами. Боится акул. Больше всего любит кушать». Подобная лаконичность, связанная с экономией сил, тоже вполне типична для астении. В рисунке проявилась также тревожность (штриховая линия). Таким образом, личностный склад Игоря в целом должен быть оценен как психастенический, поскольку имеющаяся у мальчика ригидность отнюдь не определяющая черта его личности. Однако она может дополнительно обострять проблемы, порожденные астенией: при нехватке энергии, вызванной астенией, ригидное застревание на несущественных деталях еще более снижает продуктивность работы. Эти личностные особенности сочетаются с низким уровнем развития воображения (рисунок предельно банален), часто сигнализирующим о низком общем культурном и/или интеллектуальном уровне.

Родители Игоря обратились за психологической консультацией в связи с трудностями в учебе и плохо складывающимися отношениями мальчика с одноклассниками (по их словам, у Игоря нет друзей). Психологическое обследование позволило предположить, что одна из причин этих проблем – пассивность, вызванная астеническим состоянием. Таким образом, первоочередной задачей является укрепление нервной системы. Любые другие коррекционные мероприятия желательно начинать на более благоприятном неврологическом фоне после проведения общеукрепляющего лечения.

Узнать еще:

Ригидность это в психологии определение

Ригидность в психологии

Ригидность в психологии подразумевает сложность, неготовность или полную неспособность субъекта изменять намеченную программу деятельности в новых ситуационных условиях. Это способность психики и характера человека к прочному сохранению заданной установки сознания.

Ригидный человек не склонен менять свои привычки. Он упрям, стремится отстаивать свою тактику в решении бытовых вопросов. Он впечатлителен, на длительное время сохраняет свое эмоциональное состояние. Окружающим его людям приходится прикладывать много усилий, чтобы его отвлечь или переубедить.

Разновидности

Выделяют следующие виды ригидности в психологии: когнитивную, аффективную и мотивационную. Когнитивная ригидность предполагает сложности перестройки восприятия и представлений в изменившихся ситуационных условиях. Это неготовность субъекта создавать новую концептуальную картину мира, окружающего его при поступлении новой информации, которая не соответствует прежней.

Аффективная ригидность в психологии выражается в неизменности откликов (аффективных или эмоциональных) на меняющиеся объекты эмоций.

Мотивационная ригидность проявляется в сложности перестройки системы мотивов в обстоятельствах, которые требуют гибкости и изменения поведения. Ригидность, которую проявляет субъект в той или иной ситуации, во многом зависит от сложности задачи, ее привлекательности для него, наличия опасности и так далее.

Эмоциональная ригидность

Лазурский А.Ф. назвал эмоциональную ригидность в психологии устойчивостью эмоций. Она характеризуется следующим образом: это наибольший временной промежуток для определенного человека, в течение которого один раз возбужденная эмоция обнаруживается снова, несмотря на то, что возбудитель перестал действовать, а обстоятельства переменились. Ригидность мышления связана со стабильностью эмоций с фиксацией внимания на каких-либо важных событиях, объектах или обстоятельствах, неудачах, обидах и так далее.

Особенность ригидных индивидуумов

Словарь психологии характеризует ригидного человека как субъекта, мало изменчивого даже под влиянием внешних воздействий, не способного к самостоятельной регуляции и коррекции. Умеренно выраженная ригидность личности выражает неизменность интересов и установок, которые направлены на отстаивание своего мнения, на активность позиции, которая под воздействием внешних сил только усиливается. Это практичность, аккуратность, верность своим принципам. Такие люди устойчивы к стрессам, так как они в меньшей мере подвластны изменениям среды.

Более выраженная ригидность в психологии характерна для психопатов с признаками паранойи. Такие личности, как правило, отличаются конфликтностью, аффективной захваченностью доминирующей идеей. Корректировать поведение лиц с высоким уровнем ригидности — дело непростое. Стратегия взаимодействия с личностью данного типа должна строиться на неявном убеждении в форме рекомендации, чтобы у самого индивида сложилось впечатление, что убежденность исходит от него самого, а психолог только подтвердил ее правильность.

fb.ru

Ригидность

Риги́дность (лат. rigidus — жёсткий, твёрдый) — жёсткость, твёрдость, неэластичность.

В физиологии — резкое повышение тонуса анатомических структур и их сопротивляемости деформированию.

В психологии — неготовность к изменениям программы действия в соответствии с новыми ситуационными требованиями.

В психологии различают когнитивную, мотивационную и аффективную ригидность.

• Когнитивная ригидность — неготовность к построению новой концептуальной картины окружающего мира при получении дополнительной информации, которая противоречит старой картине мира.
• Мотивационная ригидность — неготовность к отказу от уже сформированных потребностей и от привычных способов их удовлетворения или к принятию новых мотивов. Может находить проявление в образовании сверхценных идей.
• Аффективная ригидность — неготовность к изменениям в связывании тех или иных событий с определёнными аффективными реакциями. Проявляется в затруднениях при эмоциональном научении, в излишней фиксированности на объектах, константности эмоциональной оценки тех или иных событий, а также, как и в случае с мотивационной ригидностью, в образовании сверхценных идей.

Литература

• Шапиро Д. Автономия и ригидная личность / Пер. с англ.: В. Мершавки, А. Телицыной. — М.: Независимая фирма «Класс», 2009. — 160 с. — ISBN 978-5-86375-158-0

ru.wikipedia.org

Ригидность мыслительных процессов в психологии

В обществе ригидность понимают как невозможность человека адаптироваться и перестраиваться под внезапно возникшие ситуации. Такие люди не могут самостоятельно справляться с проблемами, и любая смена запланированных действий может сбить их столку.

Что такое ригидность?

Если объединить все понятия, то ригидность — это невозможность адекватного поведения в экстремальной ситуации. Личности, которые подвластны данному синдрому похожи между собой и имеют следующие черты характера:

• впечатлительность;
• упрямство;
• непоколебимая вера в себя;
• привязанность к привычкам;
• неумение быстро мыслить в экстренной ситуации.

Такие индивидуумы привыкли жить по стереотипу и никогда не отходят от своих правил. Чтобы ни влияло на принятие решения, ригидность сыграет свою роль. Для кого-то это является минусом, но такие люди очень целеустремлённые, влиятельные и пунктуальные. Они твердо идут к своей цели, не обращая внимания на препятствия. Среди личностей с таким складом ума часто встречаются:

• математики;
• бухгалтера;
• инженеры;
• экономисты.

Все же, многие рассматривают ригидность как отрицательную черту характера. Такие люди более скованы в общении и даже в работе предпочитают выполнять свои обязанности самостоятельно. Их вполне устраивает монотонная и однотипная работа, и в таких областях они могут добиться высоких результатов. Стоит отметить, что ригидность может выражаться по-разному, в легкой, средней и тяжелой форме.

Что такое ригидность в психологии?

Сейчас ригидность в психологии подразумевает под собой невозможность приспособления к новой ситуации. Люди могут просто потеряться в проблемах и прекратить совершать вообще какие-либо действия. С другой стороны, они продолжают следовать плану, который был подготовлен изначально, в чем редко находят союзников. Психологи выделяют три типа ригидных людей, по поведению в современном социуме. Психологическая ригидность бывает:

1. Когнитивная – невозможность составить новый план действий, если ситуация в какой-то мере поменялась.
2. Аффективная – невозможность связать реальные события с фантазиями и обращать внимание на настоящие проблемы.
3. Мотивационная – нежелание мотивировать себя для выполнения целей и задач, установленных ранее.

Что такое ригидность мышления?

Каждый человек продумывает в своей голове множество идей и планов и не всегда делиться ими с окружающими. Ригидность мышления – это отсутствие способности быстро менять логические построения и обдумывать новое правильное решение. Слишком впечатлительные люди могут просто растеряться, ведь на реакцию влияют следующие факторы:

• высокий уровень сложности поставленных задач;
• вероятность опасности;
• заинтересованность и мотивация индивидуума;
• условия для действий и принятия решений.

Что такое эмоциональная ригидность?

Многие соглашаются с тем, что эмоциональная ригидность – это длительность проявления чувств в следствии каких-либо действий или слов. Таких людей разделяют на две группы:

1. Вязкие – зацикливание на тяжелых воспоминаниях и проблемах и невозможность принять окружающие эмоции.
2. Стабильные – сливание в любую ситуацию с «правильным» настроением и поддержание общего поведения.

Аффективная ригидность

На самом деле ригидность аффекта очень схожа с регидностью мышления. Затруднения при эмоциональном учении возникают у людей, которые излишне внимательно фиксируют свое внимание на объекте или проблеме. Чувства, завладевающие человеком, оказывают сильное влияние на его поведение. В такой ситуации спасает опыт от прошлых переживаний, аффективный индивидуум может выполнять действия по уже проверенному плану.

Интеллектуальная ригидность

Интеллектуальная ригидность мыслительных процессов выявляется в четком следовании уже проверенного плана. Такие люди предпочитают учиться на чужих ошибках и лишний раз не подвергают себя опасности. Они не способны заниматься стратегией и разработкой, их цель – это проверенные годами способы решения проблем. Они выделяются в обществе, так как:

• теряются при возникающих проблемах;
• не желают лидировать в компании;
• любят одиночество;
• педантичны и аккуратны до мелочей;
• замкнуты и необщительны.

WomanAdvice.ru

Ригидность (rigidity) это:

Ригидность (rigidity)

Хотя термин Р. не имеет точного определения, можно сказать, что Р. проявляется особенно очевидно, когда индивидууму не удается изменить свое поведение, даже если потребности новой ситуации требуют др. поведения.

Многие термины в психологии указывают на Р., включ. персеверацию, консерватизм, догматизм, анальность, нетерпимость к неопределенности и компульсивность. Такие термины как гибкость, лабильность, терпимость к неопределенности и, до некоторой степени, креативность, обозначают тенденции, противоположные Р.

Ригидность как персеверация. Гольдштейн полагал, что, при обычных обстоятельствах, здоровый индивидуум функционирует как целостная система с хорошо интегрированными и отчетливо выраженными подсистемами. Тем не менее, в поврежденном мозге интеграция системы нарушена, и индивидуум не способен справляться со сложностью, требуемой абстрактными проблемами. Гольдштейн утверждал, что ригидное, застывшее поведение, демонстрируемое пациентами с повреждениями мозга, не столько утрата функции, сколько попытка снизить сложность и сделать потенциально подавляющую ситуацию управляемой.

Лабораторные исслед. показали, что когда испытуемым несколько раз подряд давали решать задачи, к-рые имели неизменный способ решения, они часто продолжали ригидно использовать тот же способ решения для последующих задач, даже если эти новые задачи могли быть решены различными способами.

Нетерпимость к неопределенности. Ряд исследователей и теоретиков заметили довольно постоянную констелляцию черт, к-рые включают в себя строгое повиновение властным фигурам, нетерпимость к противоположному мнению, предубеждение, склонность создавать чрезмерно упрощенный взгляд на мир, тенденцию использовать резко поляризованные когнитивные конструкты, и циничный взгляд на природу чел.

Дискуссия о ригидных, авторитарных и догматичных системах убеждений распространились на психопатологию. В клинике высоко догматичное и ригидное поведение можно наблюдать у обсессивно-компульсивых и параноидных пациентов.

Интеграция подходов. Пиаже показал, что мышление на ранних стадиях развития ребенка характеризуется сверхассимиляцией и сверхаккомодацией, и убедительно доказал, что маленькие дети и умственно отсталые взрослые применяют одномерные, ригидные, «центрированные» когнитивные стратегии в сравнении с многомерными, гибкими, «децентрированными» стратегиями, применяемыми старшими детьми и нормальными взрослыми. Согласно Пиаже, аффективное и моральное развитие неотделимы от когнитивного развития. Следовательно, ригидное поведение, обнаруживаемое в когнитивных задачах имеет свои параллели в отсутствии автономии, проявлении персеверативности и ригидных конструкций личных и межличностных ценностей, обнаруживаемых в соц. поведении.

Возможно, что ригидность, как в интеллектуальной, так и в аффективной сферах, яв-ся проявлением несбалансированных схем, в к-рых преобладают или аккомодация, или ассимиляция. Так как многие факторы, включ. когнитивную незрелость, неврологические повреждения и авторитарно ориентированное воспитание детей могут мешать развитию адекватно сбалансированных схем, ригидность может иметь различные корни.

См. также Обсессивно-компульсивная личность

Б. Горман

.

dic.academic.ru

Читайте также

Перепады настроения: причины, как бороться

Что происходит, когда мы «садимся» на эмоциональные качели?

1) Прежде всего давайте сойдемся на том, что эмоции — это нормально. И тот факт, что они бывают самими разнообразными и по интенсивности, и по окраске, — тоже норма. Мы никуда от них не денемся: эмоции были, есть и всегда будут с нами. Это естественная часть жизни. Другой вопрос, как мы будем с этим обходиться. Если на вас напала злость, не нужно сразу бежать к психиатру с вопросом «Что со мной не так?».

2) У каждого из нас всегда есть при себе полный эмоциональный комплект. Наш мозг и психика так устроены, что все мы без исключения можем испытывать гнев, грусть, радость, возбуждение, связанное с дальнейшими планами, — словом, полный эмоциональный спектр. Просто какие-то эмоции наши «любимые», а какие-то мы усиленно подавляем. И вот когда эти подавленные эмоции просыпаются, тогда-то нас и начинает буквально рвать на части. Например, родители в детстве говорили вам, что «злиться не хорошо, ты же воспитанный мальчик», — и в этом случае вместо злости вы теперь каждый раз впадаете в уныние. Если на карантине вы вдруг с изумлением обнаружили, что способны на гнев, найдите в этом своеобразную пользу — ведь вы открыли в себе нечто совершенно новое. Поначалу это может вас даже напугать: в этом случае примешивается вторичная эмоция страха. Не переживайте и не дайте себе запутаться: как мы помним из первого пункта, испытывать абсолютно разные эмоции — совершенно нормально.

3) Мы подсознательно стремимся быть последовательными. Но наш мир не черно-белый — как и наше отношение к нему. У каждого события есть несколько граней.

Это наиболее ярко прослеживается в личных взаимоотношениях. Я могу злиться на партнера, но и одновременно радоваться, что он находится рядом со мной. Подойди ко мне поближе, отойди подальше. Об этом можно подробнее прочитать в книге Джерольда Крейсмана «Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять». В жизни нередко происходят неоднозначные события. И реакция на них логично тоже весьма неоднозначна. Это довольно частая история, которая тем не менее может стать источником непонимания не только со стороны ваших близких, но и для вас самих. Ведь в таких случаях мы чаще всего не можем в полной мере осознать, что с нами происходит. Например, вчера я расстраивался, что партнер не поддерживает мои идеи. А сегодня меня нестерпимо бесит, что он лезет со своими умными рекомендациями. И непонятно, что делать: просить совета или справляться самому?

Для начала давайте уясним, что это нормально — сначала грустить о чем-то, а потом злиться. Сначала радоваться тому, что не надо ходить на работу, а потом скучать по ней взаперти. Да, эта неоднозначность может путать наши мысли. Но с этим можно работать.

Возьмите любой предмет — например, ноутбук. Вам может в нем что-то нравиться, а что-то будет раздражать. Например, вам нравится его цвет, то, что он холодный, когда вы к нему прикасаетесь, но при этом вас будет раздражать отпечаток пальца на экране. Я могу радоваться, что купил этот ноутбук, но могу расстраиваться из-за того, что когда я шел в магазин, со мной рядом не было моего партнера и я был один. То есть я могу смотреть на этот предмет с разных сторон. И соответственно, при этом буду испытывать разные эмоции.

В первую очередь спросите себя: «Что именно меня злит? Что именно расстраивает?» Найдите более точную причину ваших эмоций. Например, вместо общей и обтекаемой фразы «У меня депрессия из-за коронавируса» подберите более узкую и специфическую формулировку вроде «Я грущу из-за того, что мой привычный ритм жизни вынужденно поменялся» или «Я расстраиваюсь из-за того, что не могу быть так же свободен в передвижениях, как прежде». Или «На что я злюсь? Потому что домочадцы нарушают мои границы». Или «Я выхожу из себя, когда работаю и хочу сосредоточиться, а в это время в комнату вбегает ребенок».

Так станет понятнее, что именно вас раздражает, что расстраивает, а что приносит положительные эмоции. По сути, так вы будете лучше понимать, что и каким образом влияет на ваше состояние. Если мы будем вычленять эту специфичность и поймем, что вокруг одного события может быть сконцентрировано множество различных аспектов, будет появляться внутренняя целостность — и, как следствие, более цельное отношение к ситуации, явлению и проявлению эмоций.

4) Важно знать о существовании таких понятий, как «лабильность» и «ригидность». Все люди разные. В каждом из нас заложены различные настройки, которые определяют, как будет протекать тот или иной эмоциональный процесс. Для более ясного понимания можно условно представить некую шкалу. На одном конце будет точка максимально легкого переключения с одной эмоции на другую, на другом — полное отсутствие этой гибкости. Все мы тем или иным образом на этой шкале расположены. Лабильные люди легче переключаются между эмоциями. Ригидным это дается тяжело. Людей с лабильной психикой можно сравнить с бенгальским огнем — быстро вспыхивают, искрят, но и быстро затухают. Человек с ригидной психикой подобен свече, которая горит ровным пламенем, пока не растопится весь воск. Важно определить, к какому типу вы относитесь. Люди, склонные к резким эмоциональным перепадам, похожи на бенгальский огонь — они лабильны. Обладатели ригидной психики демонстрируют большее постоянство. Например, если они расстроились с утра, то весь день будут ходить в подавленном состоянии.

5) Эмоции тесно связаны со стрессом и в большинстве случаев служат ответной реакцией на стрессовую ситуацию. «Мне наступили на ногу — я разозлился».

У нас есть четыре базовые реакции на стресс, которые срабатывают без нашего осознания:

• бей;
• беги;
• замри;
• притворись мертвым.

Первые две стратегии можно причислить к условно активным. Вторые две — к пассивным.

«Бей» может проявляться как «Проходи бизнес-тренинги и спасай экономику своими достижениями». Эта реакция чаще всего проявляется через гнев.

«Беги» реализуется через страх и заставляет нас двигаться и уходить от опасности.

Следующие две реакции можно сравнить с заморозкой. «Замри» значит «Лежи на диване и залипай в потолок».

«Притворись мертвым» — более радикальный вариант: «Если я уже мертв, то какой с меня спрос? Мне не нужно ни с чем бороться и справляться». По сути, стратегия «притворись мертвым» — это депрессивное состояние.

У каждого из нас есть предпочтительные стратегии, однако они могут меняться.

6) Под влиянием любого стресса (не важно, речь о пандемии или о мелкой бытовой ситуации, когда вы забыли дома ключи) все эмоциональные реакции усиливаются. Это связано с тем, что функция любой эмоции — решать проблемные ситуации.

— Грусть и печаль нужны, чтобы проживать потери, которых в нынешних реалиях стало в избытке.

— Злость эволюционно нужна, чтобы защищать свои границы. Никто из нас прежде не проводил столько времени дома бок о бок с близкими. При этом у каждого из нас есть потребность в личном пространстве, своих ритуалах. Во время самоизоляции проблема личной территории стоит особенно остро, о чем и сигнализирует гнев.

— Страх защищал наших предков от опасностей — а сейчас он нам нужен для того, чтобы не рисковать здоровьем, устраивая шашлыки в шумной компании.

— Радость нужна для сближения и более продуктивного совместного существования. Очевидно, что сейчас одному трудно. Нам нужно сплотиться, чтобы преодолеть сложные времена. Робинзон Крузо сначала разговаривал с вилком капусты до того, как встретил Пятницу. Если рядом нет человека, мы начинаем его выдумывать.

Учитывая, что сейчас уровень стресса зашкаливает, логично, что и наши эмоции в разы сильнее. Однако если думать об эмоциях как о чем-то, что имеет свою функцию и четкое предназначение, то будет сильно проще с ними совладать. Например, «О чем этот страх хочет меня предупредить? Возможно, о том, чтобы я купил себе больше защитных масок и лишний раз не выходил из дома без повода».

7) Мы привыкли называть сильные эмоции «биполярочкой» — речь о биполярном аффективном расстройстве. Однако не торопитесь ставить себе столь серьезный диагноз: у этого заболевания есть вполне конкретные симптомы и критерии.

Биполярное расстройство — психическое заболевание, которое характеризуется сменой аффективных состояний (депрессии и мании). Опасно то, что человек перестает контролировать поведение и теряет критику к происходящему.

Во время мании люди тратят деньги, берут кредиты, раздают имущество, строят грандиозные планы и не доводят ничего до конца.

В депрессии теряется всякая мотивация, человек может неделями лежать в постели, он не в состоянии ходить на работу и заботиться о близких.

Симптомы мании:

1. Гиперактивность.
2. Чрезмерная болтливость.
3. Много разных беспорядочных мыслей.
4. Раздражительность.
5. Небольшая потребность в сне.
6. Повышенная самооценка.
7. Рисковое поведение: чрезмерная трата денег, запои, употребление наркотиков, импульсивные решения и поступки, рискованное и экзальтированное сексуальное поведение.

Симптомы депрессии:

1. Грусть.
2. Неконтролируемые приступы страха.
3. Ощущение никчемности и безнадежности.
4. Чрезмерное чувство вины.
5. Усталость.
6. Тревога.
7. Нарушение сна.
8. Отгораживание от близких и друзей.
9. Изменения в привычках питания (повышение или снижение аппетита).

Прежде сверьтесь с этими списками, и если найдете подтверждение своим подозрениям, обратитесь за авторитетной помощью к психиатру или психотерапевту. Как правило, биполярное расстройство корректируется сочетанием медикаментозного лечения и психотерапии.

Что делать при эмоциональных перепадах? Как себе помочь?

1) Важно описать словами, что с вами происходит, и дать своему состоянию название. Иногда нам самим сложно понять, какую эмоцию мы испытываем. Для этого можно прибегнуть к такому приему. Найдите в Google картинки с лицами, которые изображают самые разные эмоции и снабжены четким описанием, какая эмоция проиллюстрирована. Подойдите к зеркалу и соотнесите свое лицо с тем или иным изображением. Это поможет осознать, что за эмоция отпечаталась на вашем лице в данный конкретный момент времени.

2) Определите функцию эмоции. Зачем она пришла? Что этот гнев хочет мне сказать? О чем эта грусть? Как я могу строить отношения, используя радость?

3) Продумайте, как реагировать на эмоции, чтобы их сгладить. Этот пункт не только пригодится в качестве самопомощи, но и окажется полезен тем, кто находится рядом с гиперэмоциональным человеком.

• Если вы стали свидетелем гнева, продемонстрируйте серьезное отношение к нему. Это поможет снизить его интенсивность.
• Если столкнулись со страхом, нужно обеспечить физическую и психологическую защиту и безопасность. «Тебе страшно выходить на улицу? Давай создадим все необходимые условия для полноценной и комфортной жизни дома».
• Грусть — важно разделить ее с кем-то и не оставаться с этой негативной эмоцией один на один. Для того чтобы «эффективно» грустить, нам важно проговорить причину грусти — причем сделать это в некотором смысле эгоистично, не задумываясь о чувствах других. Важно, чтобы кто-то разделил с нами боль, переживания и погрустил вместе с нами. Не только устраивайте с друзьями вечеринки в Zoom, но и сообща обсуждайте, чего мы все лишились из-за вспыхнувшей пандемии. Здесь особенно важна совместность, чтобы в грусти не застревать.
• Радость — чтобы откликнуться витально, то есть быть живым и вовлеченным. Когда радостный ребенок приносит маме рисунок, необходимо, чтобы она откликнулась живой улыбкой и сказала «Вау!». Формальное «Молодец, иди рисуй еще» не подходит. По возможности живо реагируйте на радость другого человека. Энергия радости, умение ее конструктивно переживать, ощущая включенность, — вот правильный сценарий. То же самое применимо и в отношении себя самого. Когда мы думаем, что кому-то сейчас хуже, чем мне, и вообще грех радоваться, мы гасим в себе позитив. Такая стратегия не очень полезна для гармоничного самоощущения.

4) Учитесь сглаживать амплитуду эмоциональных реакций. Если нарисовать график нашего эмоционального состояния, получится кривая со своими пиками и спадами. Для того чтобы амплитуда была меньше, нужно искать минусы в условно положительном состоянии и плюсы в условно отрицательном. Речь о так называемых вторичных выгодах. «Что я получаю в этом состоянии? Чем оно мне выгодно и чем чревато?» Такой анализ поможет выровнять резкие перепады эмоциональных реакций и ощутимо уменьшить амплитуду их колебаний.

Эмоциональные свойства человека

К эмоциональным свойствам относятся: эмоциональная возбудимость, глубина переживания эмоций, эмоциональная лабильность – ригидность, эмоциональная отзывчивость, эмоциональная устойчивость и экспрессия. Сюда также относят оптимизм и пессимизм.

Эмоциональная возбудимость.

«Наблюдая различных людей, – писал А.Ф. Лазурский, – мы видим, что у одних чувства, свойственные им, начинают проявляться лишь в том случае, когда влияние условий достигает значительной интенсивности; только какие-нибудь необычайные события способны нарушить их обычное равнодушие и привести их в состояние некоторого возбуждения. Другие, наоборот, при всяком ничтожном поводе «вспыхивают как порох», волнуются, кипятятся, приходят в состояние восторга или изумления и т.д.».

С точки зрения физиологии, эмоциональная возбудимость есть не что иное, как эмоциональная готовность, т.е. готовность эмоционально реагировать на значимые для человека раздражители. Эмоциональная возбудимость может проявляться в таких особенностях поведения, как вспыльчивость, раздражительность. Очевидно, что эмоциональная возбудимость отражает общую возбудимость нервной системы, обусловленную уровнем активации покоя. А.А. Коротаевым (1970), изучавшим влияние эмоций на трудовые операции, показано, что лица со слабой нервной системой в большей степени чувствительны к отрицательным эмоциональным раздражителям, чем лица с сильной нервной системой.

Эмоциональная отзывчивость (восприимчивость, чувствительность). Близким по смыслу к эмоциональной возбудимости является свойство, обозначаемое как эмоциональная отзывчивость. По В.В. Бойко, эмоциональная отзывчивость как устойчивое свойство индивида проявляется в том, что он  легко, быстро и гибко эмоционально реагирует на различные  воздействия – социальные события, процесс общения, особенности партнеров и т.д. Это готовность человека откликнуться  «на себя», «на других», «на дело», «на предметы» и т.д. Утрата эмоционального резонанса – это полное или почти полное отсутствие эмоционального отклика на различные события.

Эмоциональная глубина. А.Ф. Лазурский писал:

«Наблюдая в течении продолжительного времени нескольких индивидов, мы убеждаемся, что у некоторых из них чувства могут достигать, при известных условиях, такой интенсивности, к которой другие оказываются совершенно неспособными. Вот эту именно способность испытывать при некоторых наиболее благоприятных обстоятельствах такие интенсивные чувства, которые доступны сравнительно лишь не многим, мы и будем называть силой чувствований».

Это свойство равнозначно интенсивности, глубине переживаемой эмоции.

Объективными показателями интенсивности переживаемых человеком эмоций могут служить изменения физиологических функций. Однако они не всегда достаточны, так как вегетативная возбудимость неодинакова у разных людей, поэтому приходится прибегать к различным косвенным признакам, из которых самым важным является влияние эмоций и чувств на поступки и деятельность человека. Чем энергичнее действует человек, тем сильнее у него выражены чувства и эмоции.

Эмоциональная ригидность – лабильность. Эмоциональная ригидность (устойчивая эмоция) – это тот наибольший для данного человека промежуток времени, в течение которого эмоция, раз возбужденная, продолжает ещё обнаруживаться, несмотря на то, что обстоятельства уже переменились и возбудитель перестал действовать. Ригидные эмоции отличаются «вязкостью»,  стабильностью. Эмоциональная вязкость связана с фиксацией внимания и аффекта на каких-либо значимых событиях, объектах, психотравмирующих обстоятельствах, на неудачах и обидах (злопамятность), волнующих темах.

Неустойчивость эмоции проявляется в том, что, несмотря на то, что вначале она может быть интенсивной, она быстро ослабевает и в конце концов прекращается, переходя в состояние спокойного равнодушия. Если же эмоции у человека легко возбудимы, то прежняя эмоция очень быстро сменяется у него другой, эта в свою очередь ещё одной и т.д. Получается быстрая и резкая смена эмоций и настроений, характерная для людей истерического типа.

Лабильность эмоций (подвижность, переключаемость) характеризуется тем, что человек быстро реагирует на смену ситуаций, обстоятельств и партнеров, свободно выходит из одних эмоциональных состояний и входит в другие. Слишком выраженная лабильность эмоций может осложнять отношения с окружающими, так как личность становится реактивной, импульсивной, плохо управляет собой. Будучи резко выражено у человека, это свойство делает его неспособным выработать твердые взгляды и убеждения, симпатию или антипатию к кому-либо, приобрести постоянные привязанности. Эмоциональная лабильность присуща лицам с высокой тревожностью, а с низкой тревожностью сопутствует эмоциональная ригидность.

Эмоциональная устойчивость. С точки зрения М.И. Дьяченко и В.А. Пономаренко (1990) – это устойчивость эмоций, а не функциональная устойчивость человека к эмоциональным условиям. Для Т. Рибо (1899), Е.А. Милеряна (1966, 1974), С.М. Оя (1969), О.А. Черниковой (1980), К.А. Аминова и ряда других авторов эмоциональная устойчивость равнозначна эмоциональной стабильности, т.к. они говорят об устойчивости определенного эмоционального состояния.  Дж. Гилфорд (1959) рассматривает эмоциональную неустойчивость как лёгкую возбудимость, пессимистичность, озабоченность, колебание настроений. Некоторые авторы понимают под эмоциональной устойчивостью не эмоциональную невозмутимость, а преобладание положительных эмоций.

В других случаях под эмоциональной устойчивостью понимают такую степень эмоционального возбуждения, которая не превышает пороговой величины и не нарушает поведение человека (Рейковский, 1979) и даже положительно влияет на эффективность деятельности (Писаренко, 1964; Черникова 1967, 1970 и др.).

Ещё один подход в понимании эмоциональной устойчивости имеется у П.Б. Зильбермана (1974), который под этим понятием понимает «интегративное свойство личности, характеризующееся таким взаимодействием эмоциональных, волевых, интеллектуальных и мотивационных компонентов психической деятельности индивидуума, которые обеспечивают оптимальное успешное достижение цели деятельности в сложной эмотивной обстановке». М.И. Дьяченко и В.А. Пономаренко (1990) понимают эмоциональную устойчивость как качество личности и психическое состояние, обеспечивающее целесообразное поведение в экстремальных ситуациях.

Экспрессивность является интегральной функцией двух слагаемых: степени выражения (силы) эмоций и контроля человека за их выражением. По степени проявления экспрессии (в частности на лице) выделяют гипомимию и гипермимию.

Гипомимия (амимия) означает отсутствие или ослабление мимики, жестикуляции, обеднение выразительных средств речи, монотонность интонации, потухший, ничего не выражающий взгляд.

Гипермимия связана с чрезмерным оживлением средств выражения эмоций, с обилием ярких и быстро сменяющихся экспрессивных актов. Она встречается в разных формах и обусловлена многими причинами.    

границ | Понимание негибкости эмоций в риске аффективного заболевания: интеграция текущих исследований и поиск пути вперед

Понимание негибкости эмоций в риске аффективного заболевания: интеграция текущих исследований и поиск пути вперед

Распространенность психических расстройств, связанных с эмоциями, достигла почти эпидемических масштабов (Каздин, 2007). Показатели наиболее распространенных тревожных, стрессовых и депрессивных расстройств предполагают, что средний взрослый может иметь прогнозируемый пожизненный риск до 50% (Kessler et al., 2012). Неоспоримые данные указывают на то, что большинство расстройств возникает на пересечении ранее существовавшей уязвимости (генетической, усвоенной) и значительных, стрессовых и эмоционально нагруженных жизненных событий. Однако возможность надежно моделировать риск заболевания даже после острых стрессовых событий остается неуловимой. Современные модели риска, связанного с эмоциями, не учитывают должным образом это сочетание биологических и ситуационных факторов. Действительно, учитывая значительное бремя общих аффективных расстройств (депрессия, тревожность, стрессовые расстройства) для общества и отдельного человека, то, как эти факторы объединяются, чтобы информировать связанный с эмоциями риск по сравнению с психологическим здоровьем, является критически важной проблемой общественного здравоохранения.Следовательно, выявление моделей обработки эмоций, связанных с риском, является ключевым шагом в повышении надежности оценок риска и эффективности раннего вмешательства. Соответственно, в этом обзоре мы сосредоточимся на характеристике роли негибкой реакции эмоций в развитии и / или поддержании аффективного заболевания. Эта развивающаяся область исследований хорошо поддерживается теориями аффективных заболеваний и здоровья, но пока не подлежит обзору. Таким образом, здесь мы исследуем три основных направления исследований, связывающих эмоциональную гибкость с аффективными заболеваниями.Более того, мы обсуждаем вероятные биологические аспекты, лежащие в основе эмоциональной негибкости, и предлагаем план будущих исследований, в которых будет применяться эта структура обработки эмоций для дальнейшего развития оценки риска и вмешательства для тех, кто больше всего в ней нуждается. Учитывая возникновение эмоциональной гибкости как конструкции, этот обзор ошибается в сторону инклюзивности, исследуя соответствующие исследования под эгидой эмоциональной гибкости, хотя часто под разными названиями (например, жесткость, гибкость, регулирующая изменчивость).

Гибкость эмоций и эмоциональное здоровье

Эмоциональная гибкость все чаще рассматривается как краеугольный камень психологического здоровья. Теоретики в основном согласны с тем, что гибкость эмоций включает в себя автоматическую, неявную, а также преднамеренную обработку регуляции эмоций и определяется как способность реагировать на меняющиеся требования с помощью контекстно-зависимой модуляции эмоциональных реакций (Kashdan and Rottenberg, 2010; Waugh et al., 2011; Бонанно, Бертон, 2013; Оттавиани и др., 2013; Aldao et al., 2015; Холленштейн, 2015; Койфман и Альмахмуд, 2016). Действительно, эмоциональную гибкость можно рассматривать как конструкцию высшего уровня, так как она включает в себя способность генерировать или активировать эмоции, а также способность подавлять или подавлять эмоции, облегчая адаптацию к вызовам, а также к рутинному или повседневному функционированию. Эмоциональная гибкость может особенно хорошо подходить для информирования моделей связанных с эмоциями рисков, поскольку она, по-видимому, характеризует оптимальный баланс «восходящей» обработки, связанной с угрозами, и «нисходящего» когнитивного контроля (Dennis and Chen, 2007; Ochsner и Gross, 2007; Coifman et al., 2018). Эти биологически основанные, составляющие измерения лежат в основе всей обработки эмоций, и оба измерения широко вовлечены в аффективные расстройства (Insel et al., 2010). В частности, есть свидетельства того, что оба измерения наследуются (Hariri and Holmes, 2006; Engelhardt et al., 2015; Gustavson et al., 2015), и взаимодействие между ними может меняться в результате воздействия окружающей среды и / или обучения, что приводит к развитию клинических нарушений (Venables et al., 2015; Mather et al., 2016; Nelson et al., 2016). Дисбаланс составляющих параметров эмоциональной гибкости может влиять на развитие симптомов, включая общие трансдиагностические явления, такие как нарушения сна (например, Zoccola et al., 2009), повторяющиеся негативные мысли или размышления, стойкое негативное настроение и даже связанное с ним поведение. с поддержанием болезни (например, социальное избегание, Kimbrel, 2008; Trull et al., 2015).

Ключевым элементом эмоциональной гибкости является способность подавлять или подавлять эмоциональные реакции.Действительно, слабая подавляющая обработка эмоций хорошо известна как важный предиктор наиболее распространенных аффективных расстройств, включая депрессию (Gotlib and Joormann, 2010), посттравматическое стрессовое расстройство (Charney et al., 1993; Cohen et al., 2013). тревожные расстройства (Mathews and MacLeod, 2005) и даже биполярные расстройства (Gruber, 2011). Более того, текущие данные свидетельствуют о том, что тот же образец эмоциональной неэластичности может надежно предсказать начало патологии после стрессового жизненного события (Coifman and Bonanno, 2010), а также значительную симптоматику (Moran et al., 2012), течении болезни и реакции на лечение (Rottenberg et al., 2002, 2005). Соответственно, эмоциональная неэластичность может быть фенотипом аффективного заболевания, очевидным в клинических выборках и в высокой степени предсказывающим начало и течение аффективных расстройств.

Напротив, исследования и теория убедительно доказывают связь между эмоциональной гибкостью и адаптацией. Например, большинство современных моделей эмоций постулируют, что эмоции эволюционировали, чтобы выполнять отдельные функции, чтобы способствовать выживанию и адаптации к конкретным экологическим угрозам и требованиям.Соответственно, есть четкие доказательства дискретных функций эмоций, таких как страх (Ohman and Mineka, 2001), грусть (Bonanno et al., 2008), гнев (Lerner and Keltner, 2001), отвращение (Tybur et al., 2013). , радость и счастье (Gruber et al., 2011) для облегчения выживания, а также социальной жизни. Важно отметить, что в теории подразумевается представление о том, что эмоции — это короткие эпизоды, адаптирующиеся только в контексте, для которого они развивались. Например, страх хорошо адаптируется к реальной угрозе (ок.f. Ohman and Mineka, 2001), поскольку он связан с физиологическими изменениями, которые способствуют эффективному реагированию на угрозу для человека (например, увеличение симпатической вегетативной активности), а также поведенческими сигналами, которые адаптируются для большей группы. Однако, когда страх выходит за рамки реальной угрозы, он становится неадаптивным, и паттерны контекстуально нечувствительных или чрезмерно обобщенных реакций страха неизменно связаны с плохим психологическим функционированием и повышенным риском психических заболеваний (Buss et al., 2004; Грэм и Милад, 2011; Craske et al., 2012). Аналогичные доказательства существуют для большинства других эмоций, включая даже радость (Gruber et al., 2011). Действительно, в доминирующие модели эмоций, регуляции эмоций и аффективных расстройств встроено представление о том, что эмоции адаптивны, но связаны с контекстом (Ekman, 1992; Cole et al., 1994; John and Gross, 2004; Kring, 2008; Nolen-Hoeksema). и Уоткинс, 2011). Следовательно, адаптивная обработка эмоций должна включать частую и гибкую модуляцию по мере изменения обстоятельств и требований.Таким образом, большая часть обработки эмоций, вероятно, происходит неявно или автоматически, чтобы не мешать более важным действиям, требующим преднамеренных или сознательных действий (Koole and Rothermund, 2011). В самом деле, мы можем определить эмоциональную гибкость как способность реагировать на изменяющиеся эмоциональные контексты, включая контексты окружающей среды, а также внутренне вызванные эмоции (см. Ochsner et al., 2009) с соответствующей модуляцией эмоциональных реакций, включая автоматические, неявные, а также преднамеренные обработка.Это включает в себя способность генерировать или повышать эмоции в ответ на контекстные факторы, а также способность сдвигать или подавлять эмоции при изменении контекстных параметров или характеристик (Kashdan and Rottenberg, 2010; Waugh et al., 2011; Bonanno and Burton, 2013; Aldao et al., 2015; Hollenstein, 2015; Coifman, Almahmoud, 2016).

Хотя эмоциональная гибкость имеет некоторое концептуальное совпадение с более широким понятием психологической гибкости, она также отличается от психологической гибкости и постепенно информативна для нашего понимания психологического здоровья и дисфункции.Психологическая гибкость в широком смысле определяется как способность модулировать когнитивные и поведенческие действия для достижения цели в меняющихся контекстах (Kashdan and Rottenberg, 2010; Morris and Mansell, 2018). Исследования показывают, что психологическая гибкость обычно связана с благоприятными результатами, такими как благополучие и удовлетворенность жизнью (Graham et al., 2016; Wersebe et al., 2018). С другой стороны, психологическая ригидность характеризуется застойными когнитивно-поведенческими моделями, невосприимчивыми к контекстуальной обратной связи, несмотря на потенциально неблагоприятные последствия (Morris and Mansell, 2018).Такая ригидность пронизывает аффективные расстройства (Левин и др., 2014). Одно из ключевых различий между эмоциональной и психологической гибкостью заключается на уровне анализа, при этом эмоциональная гибкость обеспечивает более детальное понимание того, как аффективный репертуар влияет на общую психологическую гибкость. Такой анализ на микроуровне может дать уникальную информацию, которую не может предложить его аналог на макроуровне. Например, эмоциональная гибкость может обеспечить более четкое понимание того, как аффективная регуляция связана со стремлением к цели в более широком контексте психологической гибкости.Действительно, не только эмоции тесно связаны с поведением, служащим достижению целей, но и стремление к цели также является важным компонентом психологической гибкости (Kashdan and Rottenberg, 2010). Таким образом, уточнение нашего понимания эмоциональной гибкости служит уникальным и важным дополнением к более широкому пониманию психологической гибкости.

Эмоциональная негибкость и риск аффективного заболевания

Исследование неэластичности эмоций и болезней проводилось по трем основным направлениям.Большая часть работы проводилась в контексте стрессовых жизненных событий и возможности нового появления или возобновления симптомов. Однако некоторые исследования были специально сосредоточены на клинических группах с диагнозом аффективных расстройств. В частности, исследователи, стремящиеся уловить гибкость эмоций, в значительной степени полагались на лабораторные парадигмы или выборки, которые могут улавливать изменчивость внутри человека, а не полагаться просто на изменчивость между людьми. В самом деле, изучение гибкости эмоций требует повторной оценки личности в разных контекстах, обстоятельствах и / или времени, чтобы предоставить широкие возможности для улавливания меняющихся реакций, как направленных, преднамеренно, так и спонтанно возникающих.

Гибкость в использовании стратегий регулирования эмоций

Исследователи определили гибкость эмоций как способность изменять использование стратегий преднамеренного регулирования эмоций. Основываясь в основном на недавней разработке доминирующих моделей регуляции эмоций (Aldao and Nolen-Hoeksema, 2012; Opitz et al., 2012; Bonanno and Burton, 2013; Gross, 2015), исследователи все чаще утверждают, что гибкое участие в преднамеренном регулировании эмоций является высокоадаптивный и связанный с психологическим здоровьем.Это включает в себя наличие разнообразного набора стратегий, включая, помимо прочего, переоценку, подавление, отвлечение, размышление и поиск поддержки, которые гибко применяются, когда этого требуют контекстные параметры и индивидуальные потребности (Sheppes, 2014). В этом аргументе подразумевается представление о том, что жесткая зависимость от определенных стратегий связана с аффективной дисфункцией и риском заболевания. Действительно, за несколько десятилетий накапливались данные, свидетельствующие о том, что люди с аффективными расстройствами обычно сильно полагаются на менее адаптивные стратегии, такие как размышления, избегание и подавление экспрессии, на меры регуляции эмоций (Dennis, 2007; Aldao et al., 2010; Коваль и др., 2012; Кашдан и др., 2013; Смит и др., 2018). Однако существует тревожное отсутствие согласованности между характеристикой и состоянием измерения регуляции эмоций (например, Brockman et al., 2017). Действительно, исследования, сфокусированные на гибкости индексации в обработке регуляторов эмоций, в значительной степени опирались на измерение, не относящееся к признакам, с упором на парадигмы выборки опыта (получение выгоды от повышения экологической достоверности и снижение риска систематической ошибки памяти) и / или лабораторные парадигмы производительности (т.e., измерение регулирующего поведения при их выборе в повторяющихся случаях или успешное использование стратегии участниками в разных контекстах).

В частности, гибкость регулирования эмоций была проиндексирована в лаборатории с использованием двух основных типов парадигм. Первый, разработанный Шеппесом и его коллегами, обычно характеризуется как парадигма «регулирующего выбора», вызывающая сильные и слабые отрицательные эмоции через статических изображений и предлагающая участникам выбрать регулирующую стратегию (часто одну из двух), включая , например, такой вариант, как переоценка, которая заставляет взаимодействовать с эмоциональным содержанием, или, в качестве альтернативы, отвлечение, которое способствует отвлечению от эмоционального материала (Sheppes et al., 2014). Эта парадигма убедительно использовалась в нескольких исследованиях, чтобы продемонстрировать, что психологически здоровые люди обычно проявляют гибкость в своих моделях выбора, выбирая стратегии, связанные с вовлечением, такие как переоценка, когда негативная эмоциональная интенсивность низка, но выбирая стратегии, связанные с разъединением, например отвлечение. , когда интенсивность отрицательных эмоций высока (Sheppes et al., 2011; Shafir et al., 2015). Действительно, недавняя работа по изучению пожарных с высоким риском посттравматического стрессового расстройства продемонстрировала, что гибкость регулирующего выбора смягчает связь между воздействием травмирующего события и симптоматикой посттравматического стресса, так что люди, демонстрирующие большую гибкость, были защищены от риска, связанного с повышенным воздействием травм (Levy-Gigi et al., 2016).

Другая известная лабораторная парадигма оценивает гибкость регуляции эмоций как реакцию на регулирующие указания и в значительной степени полагается на показатели эффективности регулирующих действий эмоций (например, лицевого поведения). Бонанно и его коллеги разработали эту внутрисубъектную парадигму, в которой индивидам предписывается либо визуально подавлять, либо выражать эмоциональное выражение в ответ на вызывающие воспоминания картинки. Более высокий комбинированный балл, охватывающий оба поведения (отклонения внутри субъекта оцениваются в баллов через поведение закодированных эмоций лица ), концептуализируется как гибкость.Эта парадигма оказала влияние, продемонстрировав четкую связь между гибкостью регуляции эмоций и психологическим здоровьем (Gupta and Bonanno, 2011), а также гибкостью и психологической устойчивостью после травмы (например, 9/11: Bonanno et al., 2004). Более того, гибкость регуляции эмоций, проиндексированная этой парадигмой, продемонстрировала относительную стабильность в связи с адаптацией на протяжении многих лет (Westphal et al., 2010). Наконец, появились новые данные, указывающие на явный дефицит гибкости регуляции эмоций в соответствии с этой парадигмой у пациентов с диагнозом аффективных расстройств.Например, Родин и его коллеги изучили выполнение этой задачи у ветеранов с диагнозом аффективных расстройств, в том числе у некоторых с посттравматическим стрессовым расстройством и / или депрессией, и обнаружили доказательства дефицита усиления экспрессии, связанного с посттравматическим стрессовым расстройством и депрессией, тогда как диагноз подавления экспрессии не различается (Родин и др., 2017).

В качестве альтернативы, исследователи исследовали естественную или спонтанную изменчивость и полезность использования стратегии регуляции эмоций в повседневной жизни с помощью выборки опыта , а также в некоторых лабораторных парадигмах.Действительно, по результатам ряда исследований становится все более очевидным, что люди обычно сообщают, что они полагаются на несколько стратегий в повседневной жизни, иногда в один момент времени, с поразительной вариабельностью (например, Brockman et al., 2017; Kalokerinos et al., 2017; Eldesouky and English, 2018). Более того, также очевидно, что конкретные стратегии различаются по своей предполагаемой (самооцененной) эффективности, а также по объективным индексам аффективных изменений в отчетах до и после стратегии, как через выборку опыта (e.g., Heiy and Cheavens, 2014) и в лаборатории (Gruber et al., 2012). Интересно отметить, что вариативность отчетов и эффективность конкретных стратегий, по-видимому, не зависят существенно от психологического здоровья при выборке опыта, но действительно различаются в клинических и неклинических образцах в лаборатории. Например, Бранс и его коллеги исследовали полезность и вариабельность шести стратегий регуляции эмоций на двух выборках, одна из которых демонстрировала полный спектр депрессивных симптомов. Эффективность шести стратегий по уменьшению последующего негативного воздействия была одинаково ограничена в обеих выборках, как и вариативность использования описанных стратегий (Brans et al., 2013). Напротив, Грубер и его коллеги исследовали спонтанные отчеты о стратегиях регуляции эмоций во время серии вызывающих воспоминания фильмов в лаборатории. Пациенты с биполярным расстройством сообщили о большем использовании стратегии по сравнению со здоровыми участниками контрольной группы, но также сообщили о меньшей эффективности (Gruber et al., 2012).

Хотя исследования гибкости в использовании и выборе стратегии регуляции эмоций расширяются быстрыми темпами, существуют значительные ограничения, которые требуют подробного обсуждения по всему спектру этого направления исследований.Во-первых, сосредоточение внимания на стратегиях преднамеренного регулирования эмоций по своей сути ограничивает, поскольку оно нацелено только на то, что составляет лишь небольшую часть регуляторов эмоций. Действительно, в аффективной науке все чаще отмечается, что большая часть регулятивной обработки эмоций проявляется неявно и / или автоматически и в значительной степени находится за пределами осознания (например, Bargh and Williams, 2007; Mauss et al., 2007; Koole and Rothermund, 2011 ). Следовательно, независимо от того, является ли исследование естественным отбором отчетов об использовании стратегии в повседневной жизни или проверкой способности применять продуманные стратегии в лаборатории, оно по определению искусственно ограничивает спектр регулирующих эмоций действий, которые можно понять.Действительно, эта проблема весьма актуальна, поскольку в настоящее время подавляющее большинство исследований обработки регуляторов эмоций ограничивается отчетами об использовании стратегий отдельными лицами, несмотря на поразительно слабую согласованность даже при измерении черт и состояний одних и тех же конструкций (Brockman et al., 2017). Остается открытым вопрос о том, как наилучшим образом интегрировать использование / выбор стратегии регулирования эмоций в более широкие модели обработки эмоций, и, вероятно, другие исследования, не ориентированные на стратегию, должны быть поддержаны и объединены с исследованиями стратегии, чтобы лучше объяснить общее влияние продуманные стратегии регулирования и связанная с ними гибкость во всех действиях по регулированию эмоций.

Гибкость спонтанного эмоционального вывода

Вместо того, чтобы сосредоточиться на конкретных регуляторных стратегиях, другие исследования эмоциональной гибкости были сосредоточены на реакции спонтанных выходных эмоций на изменяющиеся, эмоционально вызывающие воспоминания контексты. Основное преимущество этого подхода заключается в том, что он включает в себя преднамеренные, автоматические и неявные регулирующие реакции, поскольку участникам не дается никаких конкретных регулирующих инструкций. Более того, эти парадигмы обычно измеряют и анализируют эмоциональный результат во многих измерениях в зависимости от контекста, в значительной степени полагаясь на объективные индикаторы эмоции, такие как закодированное поведение лица, вегетативная активность или модулируемое эмоциями испуг.В самом деле, ответные сдвиги выходных эмоций, которые соответствуют изменяющимся контекстным требованиям, считаются свидетельством гибкой и адаптивной регуляции эмоций (см. Coifman and Bonanno, 2009; например, Waugh et al., 2011). Таким образом, адаптивные ответы — это те, которые соответствуют контекстуальным требованиям или являются «контекстно-зависимыми», тогда как неадаптивные ответы не соответствуют контексту или «контекстно-нечувствительны». Например, в парадигме интервью с фиксированной последовательностью вызывающих воспоминаний вопросов Койфман и Бонанно (2010) продемонстрировали, что отрицательные эмоции все еще присутствуют в явно положительном контексте; в этом случае приглашение обсудить недавнее позитивное событие, которое следовало за приглашением обсудить недавнее негативное событие, представляло собой негибкую негативную эмоцию или плохую чувствительность к эмоциональному контексту, поскольку баллы предсказывали усиление депрессии через 18 месяцев после потери любимого человека.Действительно, этот образец устойчивой негативной эмоциональной реакции был обнаружен в нескольких исследованиях эмоций у пациентов с депрессией (например, Siegle et al., 2001, 2002; Rottenberg et al., 2002), а также неоднократно как в поперечных, так и в продольных исследованиях. исследования тревожности (Buss et al., 2004; Craske et al., 2012; ср. Buss and McDoniel, 2016). Дополнительная работа продемонстрировала, что свидетельством негибкости эмоций является не просто плохое подавление негативных эмоций при смене контекстов на позитивные, но и более слабое порождение негативных эмоций, когда контексты явно негативны.Например, Роттенберг и его коллеги продемонстрировали, что плохая регуляция отрицательных эмоций во время эмоционально вызывающих воспоминаний фильмов, подтвержденных для выявления отрицательных эмоций, связана с возникновением и поддержанием депрессии (Rottenberg et al., 2002, 2005). Действительно, плохая реакция на негативные эмоциональные контексты, индексируемые по объективным, а не самоотчетным, эмоциональным индексам, является постоянным обнаружением для клинических и подпороговых уровней депрессии (например, Moran et al., 2012; c.f. Bylsma et al., 2008). Более того, Койфман и его коллеги изучали порождение дискретных отрицательных эмоций, включая грусть и гнев, в нескольких исследованиях и обнаружили, что плохая регуляция этих конкретных отрицательных эмоций, когда этого требовали контекстные параметры ( через вызывающих воспоминаний фильмов или компьютерных симуляций), была связана с плохая адаптация к различным выборкам сообществ (Coifman et al., 2016).

Хотя подавление положительных эмоций гораздо реже связано с дезадаптацией, есть некоторые свидетельства конкретных случаев, когда контекстно-нечувствительные положительные эмоции занимают центральное место в процессе адаптации.Например, в контексте социальной стигматизации есть свидетельства того, что положительные эмоции могут предсказывать худшую адаптацию (например, жертвы сексуального насилия в детстве: Bonanno et al., 2007; издевательства среди детей школьного возраста: Arsenio et al., 2000). Однако было показано, что генерация положительных эмоций в целом является адаптивной, независимо от контекста (например, Coifman and Bonanno, 2010). Действительно, плохая генерация или активация положительных эмоций явно причастны к дезадаптации и болезни. Например, Папа и Бонанно (2008) продемонстрировали, что более низкие положительные эмоции, выраженные во время вызывающего воспоминания интервью, предсказывают снижение социального функционирования до двух лет спустя у студентов колледжей из группы риска.Более того, Харви и его коллеги обнаружили, что позитивное эмоциональное выражение во время сообщений о том, как справиться с ситуацией, предсказывает приверженность лечению у пациентов с хроническими заболеваниями (Harvey et al., 2016). Подобные результаты показывают, что плохая генерация положительных эмоций в позитивном контексте в целом дезадаптивна и связана с плохой адаптацией и аффективным заболеванием (например, Moran et al., 2012; Panaite et al., 2018). Возможно, положительные эмоции частично способствуют большей гибкости отрицательных эмоций за счет таких процессов, как подавление регуляции (Fredrickson et al., 2000) и адаптивный поведенческий выбор (Nylocks et al., 2018). В самом деле, эти данные полностью согласуются с недавним лонгитюдным исследованием, показывающим, что низкая положительная эмоциональность в целом позволяет прогнозировать риск аффективных расстройств на срок до десяти лет (Kendall et al., 2015).

Несмотря на полезность измерения спонтанной эмоциональной отдачи, следует упомянуть несколько ограничений. Во-первых, разработка парадигм эмоциональной контекстной чувствительности требует тщательного внимания и часто варьируется в зависимости от используемой среды выявления (например,ж., фильм или фотография), вызывающую обеспокоенность группу населения и целевые эмоции (Rottenberg et al., 2002; Waugh et al., 2011; Coifman et al., 2016). Такая методологическая неоднородность этой зарождающейся литературы может представлять уязвимость для будущего воспроизведения и обобщения. Более того, такие тщательно контролируемые парадигмы часто стремятся измерить конкретную эмоцию или ее валентность в сочетании с соответствующим контекстом. Хотя такое разумное рассмотрение в дизайне достойно похвалы, оно также может привести к чрезмерному упрощению динамического, эмоционального / контекстного ландшафта, присутствующего в повседневной жизни.Например, в то время как существующие исследования демонстрируют непосредственную полезность выражения гнева при определенных обстоятельствах (например, отвержение сверстников), другие сдерживающие факторы, такие как социальный статус, могут играть важную роль в контекстуальной уместности демонстрации такого поведения (Van Kleef and Côté, 2007; Coifman et al., 2016). Наконец, несмотря на то, что нынешняя методология облегчает измерение спонтанного эмоционального результата (например, кодирование лица, вегетативную активность), она дает мало информации о механизмах, управляющих таким поведением.Однако это ограничение также дает возможность для будущих исследований, которые помогут выяснить такие лежащие в основе механизмы. В самом деле, может оказаться, что исследования, пытающиеся проанализировать основные компоненты эмоциональной гибкости, могут извлечь наибольшую пользу из инклюзивности методов дизайна исследования контекстно-зависимой эмоции.

Гибкость в оценке эмоционального опыта

Существует обширная литература, демонстрирующая связь между гибкостью в оценке эмоционального опыта и физическим и психологическим здоровьем.Действительно, то, как люди оценивают или концептуализируют эмоциональные переживания, все чаще подчеркивается в современных моделях аффективных расстройств и при разработке новых методов лечения аффективных заболеваний (например, поведенческие методы лечения третьей волны: Hayes, 2004). Считается, что гибкие оценки эмоциональных событий и переживаний характеризуются вариативностью и сложностью, и исследователи чаще всего оценивали это с использованием методологии выборки переживаний или дневников, чтобы уловить спонтанную динамику эмоциональной оценки в повседневной жизни.

Вопрос о гибкости оценки эмоций рассматривался множеством исследователей, применяющих эту конструкцию двумя ключевыми способами. Во-первых, исследование было сосредоточено на общей сложности сообщений об эмоциональных переживаниях, исследуя у человека, как сообщения об отрицательных эмоциях соотносятся с сообщениями о положительных эмоциях. Сильно поляризованная или негибкая отчетность (то есть события или события оцениваются как все плохие или все хорошие) была связана с рядом неадаптивных результатов, включая: более высокие воспринимаемые и объективные индикаторы стресса (например,g., Zautra et al., 2000, 2001, 2002), плохая адаптация с течением времени после неблагоприятных жизненных событий (например, Coifman et al., 2007; Dasch et al., 2010; Pitzer and Bergeman, 2014), ключевые индивидуальные различия включая личность, возраст, более низкое благополучие (например, Rafaeli et al., 2007; Carstensen et al., 2011; Grühn et al., 2013; Brose et al., 2015), а также психопатологию (например, пограничная личность : Coifman et al., 2012; Депрессия: Dejonckheere et al., 2018).

В большинстве случаев исследователи смоделировали полярность оценок эмоциональных переживаний, используя внутриличностные корреляции или иерархическое моделирование, чтобы оценить, как отрицательные эмоциональные оценки соотносятся с положительной эмоциональной оценкой в ​​любой момент времени, внутри участника и с использованием показатель полярности (также называемый «синхронностью», «ковариацией» или «взаимосвязью» корреляции) в качестве переменной индивидуальных различий.Однако Заутра и его коллеги потратили десятилетия на изучение этого феномена, продемонстрировав с помощью различных парадигм как экспериментальных лабораторий, так и полевых наблюдений, что полярность индивидуальной оценки эмоциональных событий или переживаний будет меняться в зависимости от доступных ресурсов (см. The Dynamic Model of Affect : Zautra et al., 2001). Когда ресурсов достаточно, как правило, во время низкого воспринимаемого стресса, люди демонстрируют менее поляризованные и более сложные оценки повседневных событий и переживаний по сравнению с их оценками в периоды высокого стресса, когда ресурсы ограничены.Этот потенциал изменчивости внутри людей предполагает, что, возможно, существует как индивидуальных различий в явлениях, так и контекстная изменчивость, что было подчеркнуто в недавнем исследовании, демонстрирующем лишь умеренную стабильность во времени (например, r с при 0,30 в течение 12 месяцев: Dejonckheere et al., 2018). Более того, недавнее тщательное изучение вариабельности сообщений об аффектах между людьми и внутри них недвусмысленно продемонстрировало, что внутриличностная вариабельность отклоняется от показателей между людьми (обычно операционализируется как уровни черт) и что степень отклонения существенно дифференцирует людей на высоких и низких уровнях благополучие (Brose et al., 2015). Действительно, есть свидетельства того, что в группах с психопатологией существует меньший потенциал для изменения уровня состояния даже при низком уровне стресса. Например, в выборке взрослых с диагнозом «пограничная личность» (с сопутствующими аффективными расстройствами, такими как депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство и социальная тревожность) стресс и полярность аффектов моделировались в течение 3 недель выборки опыта и сравнивались с таковой у здоровых взрослых. Наблюдалась значительная разница в полярности эмоциональных оценок, которая отличала пациентов от контрольной группы в периоды высокого и низкого воспринимаемого стресса, что позволяет предположить, что пограничные пациенты оценивали эмоциональные события и переживания как более поляризованные (т.е., негибкие) независимо от уровня воспринимаемого стресса по сравнению с контролем (Coifman et al., 2012). Важно отметить, что существуют доказательства того, что оценки сильно поляризованных эмоций позволяют прогнозировать неадаптивное поведение, обычно связанное с клиническими группами высокого риска, включая употребление психоактивных веществ, переедание, самоповреждение и рискованное сексуальное поведение, и что эта связь сохраняется независимо от воспринимаемого стресса. или другие контекстные факторы (Coifman et al., 2012).

Отдельный подход к исследованию гибкости эмоциональных оценок заключался в индексировании от момента к моменту изменчивости сообщаемых отрицательных и положительных эмоций с течением времени.Хотя использовалось несколько статистических подходов, один подход, основанный на серийной автокорреляции оценок, может уловить негибкость или жесткость моментальной отчетности. Высокая автокорреляция в отчетах об отрицательных эмоциях предполагает отсутствие связи между оценкой эмоционального опыта и типичной умеренной изменчивостью (взлетами и падениями) внешних и повседневных событий и переживаний. Действительно, Куппенс и его коллеги собрали значительный объем исследований, демонстрирующих четкую связь между ригидностью негативных эмоциональных оценок (они называют это «эмоциональной инерцией») и плохим психологическим здоровьем, особенно сильными ассоциациями с депрессией (Kuppens et al., 2010; Коваль и др., 2016). Другие подходы, которые также учитывали зависящий от времени характер эмоциональной оценки в сочетании с психологическим здоровьем, включают оценки, также основанные на вариативности, такие как среднеквадратичная последовательная разница, которые, как считается, отражают нестабильность эмоциональных оценок (см. Эбнер. -Priemer et al., 2009). Однако недавние исследования продемонстрировали не только значительное совпадение этих конструкций, но и относительное преимущество автокорреляции для выявления негибкости эмоциональной оценки, а не динамики более устойчивых аффективных процессов, связанных с настроением (Koval et al., 2016).

Следует упомянуть несколько ограничений в отношении гибкости оценки. Одно ограничение связано с несогласованностью парадигм выборки опыта, которая может способствовать неоднородным результатам (Ebner-Priemer et al., 2009). Например, шкала времени, используемая для оценок (например, выборка один раз в день или несколько раз в день), может приводить к различным представлениям о гибкости оценки индивидуума (Koval et al., 2013). Более того, учитывая, что измерение гибкости оценки лежит на уровне аффекта, по-прежнему сложно определить, проявляется ли такая гибкость на уровне настроения или эмоции, учитывая, что и настроение, и эмоции действуют в разных временных масштабах (Ekman, 1992).Другое ограничение связано с разнообразным подходом, используемым для расчета гибкости оценки, который может ограничивать способность обнаруживать закономерности значимых внутриличностных вариаций (Zautra et al., 2000; Kuppens et al., 2010). В то время как различные операционализации гибкости оценки могут иметь некоторое концептуальное совпадение, будущие исследования могут извлечь выгоду из оценки прогностической полезности каждого одновременно и в отношении результатов для здоровья, а также более подробного исследования времени в качестве сдерживающего фактора (Zautra et al., 2000; Kuppens et al., 2010). Это необходимо для понимания того, как эти конструкции соотносятся друг с другом и с болезнью.

Таким образом, новая область исследований гибкости эмоций основана на тщательном измерении эмоций в реальном времени в различных областях, контекстах и ​​режимах реакции, что менее типично для традиционных исследований регуляции эмоций. Действительно, ключевая сила исследования эмоциональной гибкости заключается в том, что результаты в целом совпадают: эмоциональная гибкость предсказывает психологическое здоровье и адаптацию, а эмоциональная неэластичность предсказывает аффективную дисфункцию и неадаптивное поведение, соответствующее аффективному заболеванию.Хотя исследования эмоциональной негибкости в клинических выборках, как правило, нацелены на группы высокого риска, где эмоциональная дисфункция особенно очевидна (например, депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство, пограничная личность), аналогичные результаты присутствуют в выборках подвергнутых стрессу сообществ, где предположительно психопатология нормально распределен, предполагает, что эти результаты, вероятно, являются трансдиагностическими и связаны с основными недостатками в схемах обработки эмоций.

Эмоциональная негибкость и несбалансированность составляющих

В настоящее время появляется множество доказательств, указывающих на критическую важность схем, связывающих нисходящий контроль и восходящую активацию в обработке эмоций (LeDoux and Phelps, 2008; Ochsner et al., 2009; Хартли и Фелпс, 2010; Менон, 2011). В частности, значительный объем данных нейровизуализации указывает на причастность лимбической области к восходящей эмоциональной активации (иногда называемой: чувствительность к угрозам, негативная аффективность, тревожность, невротизм, поведенческое торможение), в первую очередь с участием миндалины (Cunningham and Brosch, 2012). Напротив, регуляторный или когнитивный контроль сверху вниз включает префронтальную кору (Kane, Engle, 2002; Braver et al., 2010; Perlman and Pelphrey, 2010) в регионах, соответствующих традиционным элементам когнитивной обработки (т.е., внимание, рабочая память, торможение, Hofmann et al., 2009; Каплан и Берман, 2010; Shackman et al., 2011; Pourtois et al., 2012). Однако этот классический вид снизу вверх и сверху вниз становится все более туманным. Самые последние модели предполагают сложное взаимодействие между активностью миндалины в ответ на сенсорную информацию, которая широко проецируется на корковые и подкорковые области. Это контрастирует с активностью, происходящей в областях коры (например, дорсо-латеральной префронтальной коре), которая может ингибировать миндалину через ее связь с медиальной префронтальной корой (LeDoux and Phelps, 2008).Однако некоторые области медиальной префронтальной коры (прелимбическая кора против инфралимбической коры) участвуют в , активируя страх , по сравнению с , подавляя страх , и обе эти области имеют обширные реципрокные связи с миндалевидным телом (Pape and Pare, 2010). В общем, есть убедительные доказательства сложных двунаправленных механизмов контроля над реакцией эмоций, и сложность этих процессов может сделать их особенно трудными для распознавания у людей (LeDoux, 2012).

Несмотря на эту сложность, некоторые исследования и теории показали, что высокая восходящая активация (т.е., чувствительность к угрозам) в сочетании с низкими ресурсами контроля сверху вниз может в целом быть источником большинства аффективных нарушений, включая паттерны эмоциональной реакции, согласующиеся с неэластичностью эмоций. Например, недавно Койфман и его коллеги исследовали, как различные ресурсы когнитивного контроля влияют на гибкость реакции эмоций у взрослых, чувствительных к угрозам, во время симуляции остракизма (Coifman et al., 2018). Хотя все участники были очень чувствительны к угрозам, негибкая эмоциональная реакция была предсказана теми, у кого также был более низкий уровень когнитивного контроля (здесь индексируется как смена установки) во время явного отказа.Напротив, люди с высокой чувствительностью к угрозам с более высокими ресурсами когнитивного контроля продемонстрировали большую гибкость как в отношении вегетативных, так и поведенческих показателей эмоций, генерируя адаптивные эмоциональные реакции, включая положительные эмоции, несмотря на социальные требования. Другое исследование продемонстрировало особую рискованность высокой чувствительности к угрозам и низких ресурсов когнитивного контроля и явно увязало это с симптомами высокого риска аффективного заболевания, включая самоубийство (Venables et al., 2015).Действительно, в целом, дефицит префронтальной обработки, соответствующий областям, участвующим в когнитивном контроле, по-видимому, приводит к длительным негативным эмоциям (реакции не усилены, а просто более устойчивы; Dannlowski et al., 2009) и беспокойству (например, Stout et al., 2015 ). Однако, в частности, есть данные, позволяющие предположить, что обратное состояние, слабая восходящая активация в сочетании с более высокими уровнями когнитивного контроля, также может иметь значительные затраты, в первую очередь в отношении регуляции внимания (например,, Деннис и Чен, 2007). Эти данные — лишь немногие из растущего объема работ, в которых пытаются как зафиксировать, так и объяснить сложность этих измерений обработки эмоций, учитывая растущее количество доказательств их совпадения с общими симптомами аффективного заболевания (Cuthbert, 2014).

Эмоциональная негибкость и риск: где мы сейчас?

Хотя основа для понимания гибкости эмоций растет, существует значительная потребность в большем внимании исследователей, чтобы максимально использовать эту конструкцию для понимания психологического здоровья и риска аффективных заболеваний.Действительно, каждое из текущих направлений исследований в значительной степени способствовало становлению все более доминирующего мнения о том, что гибкость в обработке эмоций в целом полезна, а ригидность или неэластичность опасны и могут быть характерны для аффективных заболеваний. Однако текущая работа страдает несколькими ключевыми ограничениями, которые необходимо преодолеть, чтобы продвинуть эту область дальше.

Явным недостатком растущей литературы по негибкости эмоций является отсутствие перекрестной проверки. Исследователи редко исследуют более одного операционализации гибкости в данной выборке, и поэтому остается совершенно неясным, связана ли гибкость регуляции эмоций с оценочной гибкостью или гибкой контекстно-зависимой эмоцией.Теоретически все три проявления эмоциональной гибкости должны согласовываться, но может оказаться, что конкретная операционализация конструкции имеет большую прогностическую ценность при оценке риска или моделировании развития симптомов. Это еще предстоит подробно изучить или протестировать. Действительно, очень мало известно не только о взаимоотношениях между «типами» гибкости, но и о стабильности этих конструкций во времени. За двумя заметными исключениями (Westphal et al., 2010; Dejonckheere et al., 2018), было мало попыток смоделировать, как гибкость сохраняется у человека в течение месяцев или даже лет. Такие знания необходимы для лучшего понимания потенциальных защитных компонентов эмоциональной гибкости, а также для лучшего моделирования развития эмоциональной негибкости.

Одним из возможных решений проблемы перекрестной проверки и стабильности является расширение сотрудничества ученых из разных дисциплин и методологических областей. Особая проблема эмоциональной гибкости, поскольку она была изучена, заключается в том, что конструкция опирается на разнообразную методологию, охватывающую лабораторию и поле, от набора психофизиологии до поведенческого кодирования.Действительно, аффективные ученые редко обязательно имеют методологическую специализацию в разных областях. Возможно, усиление внимания к перекрестной проверке или репликации из лаборатории в поле будет способствовать более тесному сотрудничеству и более надежному тестированию этой конструкции, а также некоторым свидетельствам стабильности внутри и между людьми.

Кроме того, существует очевидная потребность в более тесной привязке определенных паттернов эмоциональной гибкости к клиническим явлениям, а не к клиническим группам населения.Например, какова уникальная связь между возникновением положительных эмоций в позитивном контексте и конкретными симптомами аффективных расстройств? Возможно, плохая регуляция положительных эмоций — один из наиболее очевидных факторов риска в совокупности аффективных расстройств. Тем не менее, остается неясным, влияет ли плохая генерация положительных эмоций на определенные симптомы больше, чем на другие. Более того, каков относительный вклад плохого генерирования положительных эмоций по сравнению с плохим подавлением отрицательных эмоций в риске заболевания? Пациенты также, вероятно, различаются по этим явлениям, и сравнение конкретных проявлений эмоциональной негибкости внутри и между группами пациентов может лучше определить модели начала заболевания, прогрессирования, поддержания и даже рецидива.

Проблема привязки сложного, в основном автоматического процесса, такого как гибкость эмоций, к конкретным симптомам или связанной с ними клинической информации, является существенной. Тем не менее, это проблема, для решения которой наша область может быть особенно хорошо подготовлена ​​в настоящее время. Все чаще категориальным моделям болезней уделяется меньше внимания, тогда как размерные модели находятся в разработке, а их вспомогательные исследования финансируются. Следовательно, значимые группы симптомов, которые рассматриваются как трансдиагностические, теперь более очевидны (например,g., саморазрушающееся или импульсивное поведение: Johnson et al., 2013). Кроме того, ряд значительных статистических инноваций проник в социальные науки, которые могут способствовать более эффективному моделированию сложных систем, управляющих развитием систем. Одной из многообещающих возможностей является применение передовых сетевых моделей, основанных на методах оценки машинного обучения (Aliferis et al., 2010). В частности, эти методы позволяют эффективно управлять большими наборами переменных с уровнями избыточности и взаимодействия, которые до сих пор неизвестны.Действительно, графические модели являются ключевым методом выявления взаимодействий между переменными, поскольку они связаны с интересующим результатом. Они могут идентифицировать наборы переменных, которые вероятностно связаны друг с другом сложным, иногда нелинейным образом (Pearl, 2009). Этот подход аналогичен моделям путей, но не определяет априорных путей для тестирования; вместо этого значимые пути выявляются эмпирически (Spirtes et al., 2000). Возможно, если маловероятно, что эти методы помогут облегчить более истинно эмпирически полученные модели проявления болезни, в рамках которых негибкость эмоций, вероятно, будет иметь большое значение.

Хотя в этом обзоре основное внимание уделяется исследованиям эмоциональной гибкости у взрослого населения, также необходимо интегрировать и опираться на результаты литературы по развитию эмоциональной гибкости (или негибкости). Действительно, одним из недостатков этой быстроразвивающейся области исследований является относительное отсутствие рамок развития, которые могли бы послужить основой для этих трех направлений исследований эмоциональной негибкости. Несмотря на отсутствие явной интеграции, значительные исследования в области развития иллюстрируют критическую роль, которую ранний опыт играет в формировании эмоциональной гибкости (ок.е., Койфман и Альмахмуд, 2016). Например, исследования показывают, что дети, подвергшиеся жестокому обращению, подвергаются повышенному риску развития аберраций в обработке эмоционального внимания (например, предвзятость негативного эмоционального содержания), а это, в свою очередь, может привести к усилению генерации негативных эмоций (Shackman et al., 2007; Shackman и Поллак, 2014). Более того, такие отклонения в эмоциональной обработке внимания могут еще больше усугубляться, поскольку у детей, подвергшихся жестокому обращению, также наблюдается дефицит когнитивных процессов более высокого порядка, лежащих в основе регулятивного контроля (Nolin and Ethier, 2007).И наоборот, определенные стили и поведение родителей также могут усилить регулирующий контроль эмоций у детей. Например, родительское моделирование положительных эмоций, внимание к эмоциям своего ребенка и обращение с ними связано с развитием у детей сложного понимания эмоций, конструкция, которая в значительной степени пересекается с гибкостью оценки (Denham and Kochanoff, 2002). Такое знание эмоций имеет фундаментальное значение для развития ребенка, поскольку связано с лучшей адаптацией и снижением риска (Denham et al., 2002; Ensor et al., 2011).

Кроме того, существует потребность в менее дорогостоящих методах индексации эмоциональной гибкости. По всем направлениям исследования наблюдается последовательность в выводах, которая является большой силой и, вероятно, частично зависит от сильной зависимости от объективных индикаторов эмоций, оцениваемых несколько раз в разных контекстах. Однако преимущества объективных индексов имеют значительную цену, которая делает практически невозможным оценку негибкости эмоций в прикладных условиях.В самом деле, наименее затратное направление исследований связано с выборкой опыта, которая по-прежнему требует значительного времени исследователя для очистки и агрегирования данных для их эффективного анализа. Это ограничение усугубляется растущим числом свидетельств слабости инструментов самооценки. Хотя индексы самооценки эмоций и их регуляции часто являются предпочтительной более дешевой альтернативой, они демонстрируют неизменно плохую согласованность с поведенческими индексами и слабую прогностическую ценность (например, Coifman et al., 2016), а также плохой согласованности отчетов о состоянии и характеристиках (например, Brockman et al., 2017). Однако, несмотря на это ограничение, был разработан многообещающий новый инструмент для индексации компонента гибкости, который до сих пор демонстрирует некоторое соответствие с поведенческими показателями (например, F.R.E.E: гибкое регулирование эмоционального выражения, Burton and Bonanno, 2015). Кроме того, расширяется доступ к недорогим или бесплатным исследовательским продуктам на основе приложений, которые можно использовать на любом смартфоне (например,, PACO, Personal Analytics Corporation, Morris and Aguilera, 2012), которые могут сделать исследование выборки опыта менее дорогостоящим и более доступным для неспециалистов. Наконец, наша собственная команда, а также другие сотрудники разрабатывают автономные инструменты оценки, которые индексируют компоненты процессов, которые, по-видимому, лежат в основе эмоциональной гибкости. Например, наша команда разработала краткую оценку рабочей памяти, связанной с эмоциями, которую можно бесплатно применить в клинических условиях. Этот инструмент может индексировать регулирование вмешательства со стороны негативного эмоционального содержимого и предсказывать гибкую негативную эмоциональную обработку как в лаборатории, так и в повседневной жизни (Coifman et al., 2019). В будущих исследованиях необходимо будет продолжить разработку, тестирование и усовершенствование этой и других менее дорогостоящих альтернатив.

Наконец, необходимо более тесно связать паттерны гибкости эмоций с несоответствием составляющих измерений, лежащих в основе всей обработки эмоций. За исключением нескольких недавних исследований, было мало исследований, связывающих негибкость эмоций с когнитивным контролем сверху вниз и активацией снизу вверх. Например, Мируски и его коллеги адаптировали задачу, предназначенную для оценки реакции на эмоциональный контекст, для использования с ЭЭГ, продемонстрировав некоторую связь между контекстной чувствительностью и поведенческой поддержкой (индексируемой как связанные с событием потенциалы) и благополучием (Myruski et al., 2017). Однако уже существует быстро развивающаяся исследовательская литература о методах лечения, направленных на устранение дисбаланса контроля аффективных расстройств снизу вверх и сверху вниз (например, Amir et al., 2009; Britton et al., 2013; Schweizer et al. , 2013). Однако часто не хватает понимания того, как эти измерения вписываются в выражение эмоциональной дисфункции у пациентов, а также в конкретные совокупности симптомов. Следовательно, существует разрыв между лежащими в основе механизмами (здесь дисбаланс составляющих измерений) и изменением феноменологии пациента, который можно частично преодолеть с более глубоким пониманием последующей обработки эмоций, такой как развитие негибкости эмоций.В самом деле, это не просто лучшее понимание опыта пациентов. Становится все более очевидным, что эмоции определяют поведение, критически важное для здоровья, адаптивное и дезадаптивное, а модели эмоциональной негибкости предсказывают поведение, поддерживающее болезнь (например, самоповреждение, употребление психоактивных веществ; Coifman et al., 2012) и здоровье (например, приверженность лечению; Harvey et al., 2016). Необходима дополнительная работа, чтобы прояснить эти ассоциации, чтобы улучшить развитие моделирования эмоций и болезней, а также повысить эффективность новых вмешательств.

Резюме и заключение

В широком смысле теория и в настоящее время растущие данные свидетельствуют о том, что гибкая обработка эмоций, характеризующаяся изменчивым и отзывчивым повышением и понижением эмоций для удовлетворения индивидуальных потребностей и требований контекста, является ключевой характеристикой психологического здоровья и адаптации. Все чаще становится очевидным, что паттерны эмоциональной неэластичности, включая плохое воспитание и плохое подавление отрицательных и / или положительных эмоций, могут быть фенотипом для ряда аффективных заболеваний.Это исследование проводилось по трем четко определенным направлениям: выявление значимых различий в индивидуальной вариативности реализации стратегии регулирования эмоций, контекстная чувствительность спонтанного эмоционального вывода, а также сложность и вариативность оценок эмоциональных событий или переживаний. Эти процессы, как и вся обработка эмоций, управляются сложным взаимодействием между нейронной активностью, связанной с угрозами, снизу вверх, и процессами когнитивного контроля сверху вниз. Еще предстоит проделать большую работу, чтобы иметь возможность максимизировать конструкцию эмоциональной неэластичности как маркера аффективного заболевания, в первую очередь путем привязки моделей неэластичности к основным симптомам аффективных расстройств.Некоторая работа уже ведется, связывая негибкость эмоций с конкретными группами пациентов, но мы утверждаем, что, учитывая трансдиагностические особенности негибкости эмоций, нацеливание на определенные совокупности симптомов или пути может оказаться еще более плодотворным. В самом деле, может случиться так, что каждое из трех направлений исследований может сходиться в поддержку роли эмоций в гибкости — в чертах, общих для аффективных расстройств, включая стойкое негативное настроение, размышления или повторяющиеся негативные мысли, а также неадаптивное поведение, которое, как известно, поддерживает болезнь (e.g., социальное избегание, употребление психоактивных веществ). Короче говоря, эта развивающаяся работа предлагает путь, по которому будущие исследования могли бы объяснить и даже использовать связи между эмоциональной негибкостью и аффективным заболеванием, способствуя разработке улучшенных моделей риска, оценки и вмешательства, с широкими последствиями для психологическое здоровье.

Авторские взносы

И KC, и CS разработали идеи обзора и написали рукопись.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Финансирование

Это исследование было поддержано грантом KC от Национальных институтов здравоохранения, R01Mh213622.

Список литературы

Алдао, А., Нолен-Хуксема, С. (2012). Влияние контекста на реализацию адаптивных стратегий регуляции эмоций. Behav. Res. Ther. 50, 493–501. DOI: 10.1016 / j.brat.2012.04.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Aldao, A., Nolen-Hoeksema, S., and Schweizer, S.(2010). Стратегии регуляции эмоций в психопатологии: метааналитический обзор. Clin. Psychol. Ред. 30, 217–237. DOI: 10.1016 / j.cpr.2009.11.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Алдао А., Шеппес Г. и Гросс Дж. Дж. (2015). Гибкость регуляции эмоций. Cogn. Ther. Res. 39, 263–278. DOI: 10.1007 / s10608-014-9662-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Алиферис, К.Ф., Статников, А., Цамардинос, И., Мани, С., Кутсукос, X. Д. (2010). Локальная причинная и марковская бланкетная индукция для обнаружения причин и выбора признаков для классификации, часть i: алгоритмы и эмпирическая оценка. J. Mach. Учиться. Res. 11, 171–234. http://www.jmlr.org/papers/v11/aliferis10a.html

Google Scholar

Амир, Н., Борода, К., Кобб, М., и Бумия, Дж. (2009). Программа модификации внимания у людей с генерализованным тревожным расстройством. J. Abnorm. Psychol. 118, 28–33.DOI: 10.1037 / a0012589

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Арсенио В. Ф., Куперман С. и Ловер А. (2000). Аффективные предикторы агрессии дошкольников и принятия сверстниками: прямые и косвенные эффекты. Dev. Psychol. 36, 438–448. DOI: 10.1037 / 0012-1649.36.4.438

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Барг, Дж. А., и Уильямс, Л. Э. (2007). «О бессознательном регуляции эмоций» в Справочник по регулированию эмоций .изд. Дж. Гросс (Нью-Йорк: Guilford Press), 429–445.

Google Scholar

Бонанно, Г. А., Бертон, К. Л. (2013). Регулирующая гибкость: взгляд на индивидуальные различия в преодолении трудностей и регулировании эмоций. Перспектива. Psychol. Sci. 8, 591–612. DOI: 10.1177 / 1745691613504116

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бонанно, Г. А., Колак, Д. М., Келтнер, Д., Шиота, М. Н., Папа, А., Нолл, Дж. Г. и др. (2007). Контекст имеет значение: преимущества и затраты на выражение положительных эмоций у переживших сексуальное насилие в детстве. Эмоция 7, 824–837. DOI: 10.1037 / 1528-3542.7.4.824

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бонанно, Г. А., Горин, Л., Койфман, К. Г. (2008). «Печаль и горе» в Справочник эмоций . 3-е изд. ред. М. Льюис, Дж. М. Хэвиленд-Джонс и Л. Ф. Барретт. (Нью-Йорк: Guilford Press), 797–810.

Google Scholar

Бонанно, Г. А., Папа, А., Лаланд, К., Вестфаль, М., и Койфман, К. (2004). Важность гибкости: способность усиливать и подавлять эмоциональное выражение как предиктор долгосрочной адаптации. Psychol. Sci. 15, 482–487. DOI: 10.1111 / j.0956-7976.2004.00705.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бранс, К., Коваль, П., Вердуйн, П., Лим, Ю. Л., и Куппенс, П. (2013). Регулирование негативных и позитивных влияний в повседневной жизни. Эмоция 13, 926–939. DOI: 10.1037 / a0032400

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бравер, Т.С., Коул, М.В., и Яркони, Т. (2010). Да здравствуют различия! Индивидуальные вариации нейронных механизмов исполнительного контроля. Curr. Opin. Neurobiol. 20, 242–250. DOI: 10.1016 / j.conb.2010.03.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бриттон, Дж. К., Бар-Хаим, Ю., Клементи, М., Санкин, Л. С., Чен, Г., Шехнер, Т. и др. (2013). Изменения, связанные с обучением, и стабильность предвзятости внимания у молодежи: последствия для лечения детского беспокойства по модификации предвзятости внимания. Dev. Cogn. Neurosci. 4, 52–64. DOI: 10.1016 / j.dcn.2012.11.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брокман, Р., Чиаррочи, Дж., Паркер, П., Кашдан, Т. (2017). Стратегии регулирования эмоций в повседневной жизни: внимательность, когнитивная переоценка и подавление эмоций. Cogn. Behav. Ther. 46, 91–113. DOI: 10.1080 / 16506073.2016.1218926

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брозе А., Фелькле М. К., Левден М., Линденбергер У. и Шмидек Ф. (2015). Различия в индивидуальной и внутриличностной структурах аффекта зависят от степени. евро. J. Личное. 29, 55–71. DOI: 10.1002 / per.1961

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бертон, К. Л., и Бонанно, Г. А. (2015). Измерение способности усиливать и подавлять эмоциональное выражение: шкала гибкой регуляции эмоционального выражения (БЕСПЛАТНО). Psychol. Оценивать. 28, 929–941. DOI: 10.1037 / pas0000231

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Басс, К. А., Дэвидсон, Р. Дж., Калин, Н. Х. и Голдсмит, Х. Х. (2004). Зависшее от контекста замораживание и связанная с ним физиологическая реактивность как дисрегулируемая реакция страха. Dev. Psychol. 40, 583–594. DOI: 10.1037 / 0012-1649.40.4.583

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Басс, К. А., и МакДонил, М. (2016). Улучшение прогноза риска развития тревожности у детей с боязнью темперамента. Curr. Реж. Psychol. Sci. 25, 14–20. DOI: 10.1177 / 0963721415611601

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Билсма, Л. М., Моррис, Б. Х., и Роттенберг, Дж.(2008). Метаанализ эмоциональной реактивности при большом депрессивном расстройстве. Clin. Psychol. Rev. 28, 676–691. DOI: 10.1016 / j.cpr.2007.10.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карстенсен, Л. Л., Туран, Б., Шайбе, С., Рам, Н., Эрснер-Хершфилд, Х., Саманез-Ларкин, Г. Р. и др. (2011). Эмоциональный опыт улучшается с возрастом: данные основаны на выборке из более чем 10-летнего опыта. Psychol. Старение 26, 21–33. DOI: 10.1037 / a0021285

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чарни, Д.С., Дойч, А. Ю., Кристал, Дж. Х., Саутвик, С. М., и Дэвис, М. (1993). Психобиологические механизмы посттравматического стрессового расстройства. Arch. Gen. Psychiatry 50, 294–305. DOI: 10.1001 / archpsyc.1993.01820160064008

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коэн, Дж. Э., Шалев, Х., Адмон, Р., Хефец, С., Гашо, К. Дж., Шахар, Л. Дж. И др. (2013). Эмоциональные ритмы мозга и их нарушение у посттравматических больных. Hum. Brain Mapp. 34, 1344–1356. DOI: 10.1002 / HBM.21516

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Койфман, К. Г., и Альмахмуд, С. Ю. (2016). «Эмоциональная гибкость в психологическом риске и устойчивость» в Справочник устойчивости: психосоциальная перспектива . изд. У. Кумар (Нью-Йорк: Рутледж).

Google Scholar

Койфман, К. Г., Беренсон, К., Рафаэли, Э., и Дауни, Г. (2012). От негативного к позитивному и обратно: поляризованные аффективные и реляционные переживания при пограничном расстройстве личности. J. Abnorm. Psychol. 121, 668–679. DOI: 10.1037 / a0028502

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Койфман, К. Г., и Бонанно, Г. А. (2009). «Чувствительность эмоционального контекста в адаптации и восстановлении» в Регулирование эмоций и психопатология: трансдиагностический подход к этиологии и лечению . ред. А. М. Кринг и Д. М. Слоан (Нью-Йорк: Guilford Press), 157–173.

Google Scholar

Койфман, К. Г., и Бонанно, Г.А. (2010). Когда дистресс не переходит в депрессию: чувствительность к эмоциональному контексту и приспособление к тяжелой утрате. J. Abnorm. Psychol. 119, 479–490. DOI: 10.1037 / a0020113

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Койфман, К. Г., Бонанно, Г. А., и Рафаэли, Э. (2007). Влияют на динамику, тяжелую утрату и устойчивость к потере. J. Студия счастья. 8, 371–392. DOI: 10.1007 / s10902-006-9014-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Койфман, К.Г., Флинн, Дж. Дж., И Пинто, Л. А. (2016). Когда контекст имеет значение: отрицательные эмоции предсказывают психологическое здоровье и адаптацию. Motiv. Эмот. 40, 602–624. DOI: 10.1007 / s11031-016-9553-y

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Койфман, К. Г., Халахофф, Д., и Найлокс, К. М. (2018). Снижение риска? Способность к смене установок у взрослых, чувствительных к высоким угрозам, предсказывает поведение приближения во время социальной угрозы. J. Soc. Clin. Psychol. 37, 481–513. DOI: 10.1521 / JSCP.2018.37.7.481

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Койфман, К. Г., Кейн, М. Дж., Бишоп, М., Мэтт, Л. М., Найлокс, К. М., и Аврора, П. (2019). Прогнозирование изменчивости негативных аффектов и спонтанной регуляции эмоций: могут ли задачи, охватывающие рабочую память, оценить способность регуляции эмоций? Emotion (в печати).

Google Scholar

Коул П. М., Мишель М. К. и Тети Л. О. (1994). Развитие регуляции эмоций и дисрегуляции: клиническая перспектива. Monogr. Soc. Res. Child Dev. 59, 73–100. DOI: 10.2307 / 1166139

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Краск М.Г., Волицки-Тейлор К.Б., Минека С., Зинбарг Р., Уотерс А.М., Вршек-Шаллхорн С. и др. (2012). Повышенная реакция на безопасные условия как специфический фактор риска тревожности по сравнению с депрессивными расстройствами: данные длительного исследования. J. Abnorm. Psychol. 121, 315–324. DOI: 10.1037 / a0025738

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каннингем, W.А., Брош Т. (2012). Мотивационная значимость: настройка миндалины в зависимости от черт, потребностей, ценностей и целей. Curr. Реж. Psychol. Sci. 21, 54–59. DOI: 10.1177 / 0963721411430832

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Катберт, Б. Н. (2014). Структура RDoC: содействие переходу от МКБ / DSM к многомерным подходам, объединяющим нейробиологию и психопатологию. Мировая психиатрия 13, 28–35. DOI: 10.1002 / wps.20087

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Dannlowski, U., Ohrmann, P., Konrad, C., Domschke, K., Bauer, J., Kugel, H., et al. (2009). Уменьшение миндалины и префронтальной связи при большой депрессии: связь с генотипом МАОА и тяжестью заболевания. Внутр. J. Neuropsychopharmacol. 12, 11–22. DOI: 10.1017 / S1461145708008973

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Даш, К. Б., Коэн, Л. Х., Белчер, А., Лоренсо, Дж. П., Кендалл, Дж., Сигел, С. и др. (2010). Дифференциация влияния у больных раком груди. J. Behav.Med. 33, 441–453. DOI: 10.1007 / s10865-010-9274-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Dejonckheere, E., Mestdagh, M., Houben, M., Erbas, Y., Pe, M., Koval, P., et al. (2018). Биполярность аффективных и депрессивных симптомов. J. Pers. Soc. Psychol. 114, 323–341. DOI: 10.1037 / pspp0000186

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Денхэм, С.А., Каверли, С., Шмидт, М., Блэр, К., ДеМалдер, Э., Caal, S., et al. (2002). Дошкольное понимание эмоций: вклад в гнев и агрессию в классе. J. Child Psychol. Психиатрия 43, 901–916. DOI: 10.1111 / 1469-7610.00139

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Денхэм, С., и Кочанофф, А. Т. (2002). Родительский вклад в понимание эмоций дошкольниками. Брак Сем. Ред. 34, 311–343. DOI: 10.1300 / J002v34n03_06

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Деннис, Т.А. (2007). Взаимодействие между стратегиями регуляции эмоций и аффективным стилем: значение тревожности по сравнению с депрессивным настроением. Motiv. Эмот. 31, 200–207. DOI: 10.1007 / s11031-007-9069-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Деннис, Т.А., и Чен, К.С. (2007). Нейрофизиологические механизмы эмоциональной модуляции внимания: взаимодействие между чувствительностью к угрозе и контролем внимания. Biol. Psychol. 76, 1–10. DOI: 10.1016 / j.биопсихо.2007.05.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эбнер-Пример, У. В., Эйд, М., Кляйндиенст, Н., Стабенов, С., и Трулль, Т. Дж. (2009). Аналитические стратегии для понимания аффективной (не) стабильности и других динамических процессов в психопатологии. J. Abnorm. Psychol. 118, 195–202. DOI: 10.1037 / a0014868

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Экман П. (1992). Аргумент в пользу основных эмоций. Cognit. Эмот. 6, 169–200.

Google Scholar

Эльдесуки, Л., и Инглиш, Т. (2018). Еще на год старше, еще на год мудрее? Выбор стратегии регулирования эмоций и гибкость в зрелом возрасте. Psychol. Старение 33, 572–585. DOI: 10.1037 / pag0000251

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Энгельгардт, Л. Е., Брайли, Д. А., Манн, Ф. Д., Харден, К. П., и Такер-Дроб, Э. М. (2015). В детстве гены объединяют управляющие функции. Psychol. Sci. 26, 1151–1163. DOI: 10.1177 / 0956797615577209

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Энсор Р., Спенсер Д. и Хьюз К. (2011). Понимание эмоций «Вам грустно?» Опосредует влияние вербальных способностей и взаимности матери и ребенка на просоциальное поведение: результаты от 2 до 4 лет. Soc. Dev. 20, 93–110. DOI: 10.1111 / j.1467-9507.2009.00572.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фредриксон, Б.Л., Манкузо Р. А., Браниган К. и Тугаде М. М. (2000). Разрушающий эффект положительных эмоций. Мотивация и эмоции 24, 237–258.

Google Scholar

Готлиб И. Х., Джорманн Дж. (2010). Познание и депрессия: текущее состояние и будущие направления. Annu. Преподобный Clin. Psychol. 6, 285–312. DOI: 10.1146 / annurev.clinpsy.121208.131305

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грэм, К. Д., Гуик, Дж., Феррейра, Н., Гилландерс, Д. (2016). Влияние психологической гибкости на удовлетворенность жизнью и настроение при мышечных расстройствах. Rehabil. Psychol. 61, 210–217. DOI: 10.1037 / rep0000092

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грэм, Б. М., Милад, М. Р. (2011). Изучение угашения страха: последствия для тревожных расстройств. г. J. Psychiatr. 168, 1255–1264. DOI: 10.1176 / appi.ajp.2011.11040557

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гросс, Дж.J. (2015). Регулирование эмоций: текущее состояние и перспективы на будущее. Psychol. Inq. 26, 1–26. DOI: 10.1080 / 1047840X.2014.940781

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грубер Дж. (2011). Может ли слишком хорошее быть плохим? Сохранение положительных эмоций (PEP) при биполярном расстройстве. Curr. Реж. Psychol. Sci. 20, 217–221. DOI: 10.1177 / 0963721411414632

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грубер Дж., Харви А. Г. и Гросс Дж. Дж. (2012).Когда попыток недостаточно: регулирование эмоций и разрыв между усилиями и успехами при биполярном расстройстве. Эмоция 12, 997–1003. DOI: 10.1037 / a0026822

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грубер Дж., Мосс И. Б. и Тамир М. (2011). Темная сторона счастья? Как, когда и почему счастье не всегда хорошо. Перспектива. Psychol. Sci. 6, 222–233. DOI: 10.1177 / 1745691611406927

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грюн, Д., Ламли, М.А., Диль, М., и Лабувье-Виф, Г. (2013). Временные индикаторы эмоциональной сложности: взаимосвязи и корреляты. Эмоция 13, 226–237. DOI: 10.1037 / a0030363

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Густавсон Д. Э., Мияке А., Хьюитт Дж. К. и Фридман Н. П. (2015). Понимание когнитивных и генетических основ прокрастинации: доказательства общих генетических влияний со способностями к управлению целями и управляющими функциями. J. Exp. Psychol. 144, 1063–1079. DOI: 10.1037 / xge0000110

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Харири А. Р. и Холмс А. (2006). Генетика эмоциональной регуляции: роль переносчика серотонина в нервной функции. Trends Cogn. Sci. 10, 182–191. DOI: 10.1016 / j.tics.2006.02.011

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Харви, М. М., Койфман, К. Г., Росс, Г., Кляйнерт, Д., и Джардина, П. (2016). Соответствующее контексту эмоциональное употребление слов предсказывает адаптивное поведение, связанное со здоровьем: чувствительность к эмоциональному контексту и приверженность лечению. J. Health Psychol. 21, 579–589.

Google Scholar

Хейс, С. С. (2004). «Терапия принятия и приверженности, а также новые методы лечения поведения: внимательность, принятие и отношения» в Внимательность и принятие: расширение когнитивно-поведенческой традиции . ред. С.С.Хейс, В.М. Фоллетт, М.М. Линехан (Нью-Йорк: Гилфорд), 1-29.

Google Scholar

Hofmann, W., Friese, M., and Roefs, A. (2009). Три способа противостоять искушению: независимый вклад исполнительного внимания, тормозящего контроля и регулирования воздействия на импульсный контроль пищевого поведения. J. Exp. Soc. Psychol. 45, 431–435. DOI: 10.1016 / j.jesp.2008.09.013

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Холленштейн, Т. (2015). На этот раз все по-настоящему: аффективная гибкость, временные рамки, петли обратной связи и регуляция эмоций. Emot. Ред. 7, 308–315. DOI: 10.1177 / 17540739155

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Инсел, Т., Катберт, Б., Гарви, М., Хайнссен, Р., Пайн, Д. С., Куинн, К. и др. (2010). Критерии области исследования (RDoC): к новой структуре классификации для исследований психических расстройств. г. J. Psychiatr. 167, 748–751. DOI: 10.1176 / appi.ajp.2010.0

79

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джон, О.П. и Гросс Дж. Дж. (2004). Регулирование здоровых и нездоровых эмоций: личностные процессы, индивидуальные различия и развитие в течение жизни. J. Pers. 72, 1301–1333. DOI: 10.1111 / j.1467-6494.2004.00298.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонсон С. Л., Карвер С. С. и Джорман Дж. (2013). Импульсивные реакции на эмоции как трансдиагностическая уязвимость к интернализации и экстернализации симптомов. J. Affect. Disord. 150, 872–878.DOI: 10.1016 / j.jad.2013.05.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Калокеринос, Э. К., Резибуа, М., Вердуйн, П., и Куппенс, П. (2017). Временное развертывание стратегий регулирования эмоций во время негативных эмоциональных эпизодов. Эмоция 17, 450–458. DOI: 10.1037 / emo0000248

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кейн, М. Дж., И Энгл, Р. У. (2002). Роль префронтальной коры в объеме рабочей памяти, исполнительном внимании и общем подвижном интеллекте: взгляд на индивидуальные различия. Психон. Бык. Ред. 9, 637–671. DOI: 10.3758 / BF03196323

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каплан, С., Берман, М. Г. (2010). Направленное внимание как общий ресурс исполнительного функционирования и саморегуляции. Перспектива. Psychol. Sci. 5, 43–57. DOI: 10.1177 / 1745691609356784

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кашдан, Т. Б., Фармер, А. С., Адамс, Л. М., Ферссизидис, П., Макнайт, П. Э., и Незлек, Дж. Б. (2013). Отличие здоровых взрослых от людей с социальным тревожным расстройством: доказательства ценности эмпирического избегания и положительных эмоций в повседневных социальных взаимодействиях. J. Abnorm. Psychol. 122, 645–655. DOI: 10.1037 / a0032733

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кендалл, А.Д., Зинбарг, Р.Э., Минека, С., Бобова, Л., Преновео, Дж. М., Ревелл, В. и др. (2015). Предполагаемые ассоциации низкой положительной эмоциональности с первыми проявлениями депрессивных и тревожных расстройств: результаты 10-волнового моделирования латентных состояний черт. J. Abnorm. Psychol. 124, 933–943. DOI: 10.1037 / abn0000105

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кесслер Р. К., Петухова М., Сэмпсон Н. А., Заславский А. М. и Витчен Х. У. (2012). Двенадцатимесячная и пожизненная распространенность, а также пожизненный болезненный риск тревожных расстройств и расстройств настроения в Соединенных Штатах. Внутр. J. Methods Psychiatr. Res. 21, 169–184. DOI: 10.1002 / mpr.1359

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кимбрел, Н.А. (2008). Модель развития и поддержания генерализованной социофобии. Clin. Psychol. Ред. 228, 592–612. DOI: 10.1016 / j.cpr.2007.08.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коул, С. Л., Ротермунд, К. (2011). «Я чувствую себя лучше, но не знаю почему»: психология имплицитной регуляции эмоций. Cognit. Эмот. 25, 389–399. DOI: 10.1080 / 02699931.2010.550505

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коваль, П., Куппенс, П., Аллен, Н. Б., и Шибер, Л. (2012). Застрять в депрессии: роль размышлений и эмоциональной инерции. Cognit. Эмот. 26, 1412–1427. DOI: 10.1080 / 02699931.2012.667392

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коваль П., Пе М. Л., Меерс К. и Куппенс П. (2013). Влияют на динамику по отношению к депрессивным симптомам: переменную, нестабильную или инертную? Эмоция 13, 1132–1141. DOI: 10.1037 / a0033579

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коваль, П., Сюттерлин, С., Куппенс, П. (2016). Эмоциональная инерция связана с ухудшением самочувствия при учете различий в эмоциональном контексте. Фронт. Psychol. 6: 1997. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.01997

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кринг, А. (2008). «Эмоциональные расстройства как трансдиагностические процессы в психопатологии» в Справочник эмоций . 3-е изд. ред. М. Льюис, Дж. М. Хэвиленд-Джонс и Л. Ф. Барретт. (Нью-Йорк: Guilford Press), 691–708.

Google Scholar

Леду Дж. И Фелпс Э. (2008). «Эмоциональные сети и мозг» в Справочник эмоций . 3-е изд. ред. М. Льюис, Дж. М. Хэвиленд-Джонс и Л. Ф. Барретт (Нью-Йорк: Guilford Press), 159–179.

Google Scholar

Левин, М. Е., Маклейн, К., Дафлос, С., Сили, Дж. Р., Хейс, С. К., Биглан, А. и др. (2014). Изучение психологической негибкости как трансдиагностического процесса психологических расстройств. Дж.Контекстное поведение. Sci. 3, 155–163. DOI: 10.1016 / j.jcbs.2014.06.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Леви-Джиджи, Э., Бонанно, Г. А., Шапиро, А. Р., Рихтер-Левин, Г., Кери, С., и Шеппес, Г. (2016). Гибкость регуляции эмоций проливает свет на неуловимую взаимосвязь между повторным травматическим воздействием и симптомами посттравматического стрессового расстройства. Clin. Psychol. Sci. 4, 28–39. DOI: 10.1177 / 2167702615577783

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мосс, И.Б., Бунге, С. А., и Гросс, Дж. Дж. (2007). Автоматическая регулировка эмоций. Soc. Личное. Psychol. Компас 1, 146–167. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2007.00005.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Mather, L., Blom, V., Bergstrom, G., and Svedberg, P. (2016). Основной общий фактор, на который влияют генетика и уникальная среда, объясняет ковариацию между большим депрессивным расстройством, генерализованным тревожным расстройством и выгоранием: шведское исследование близнецов. Twin Res.Human Genet. 13, 1–9. DOI: 10.1017 / thg.2016.73

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мэтьюз А. и МакЛауд К. (2005). Когнитивная уязвимость к эмоциональным расстройствам. Rev. Clin. Psychol. 1, 167–195.

Google Scholar

Моран Э. К., Мехта Н. и Кринг А. М. (2012). Эмоциональная реакция при депрессии: различия во времени эмоций. Cognit. Эмот. 26, 1153–1175. DOI: 10.1080 / 02699931.2011.638909

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Моррис, М.Э., и Агилера А. (2012). Мобильные, социальные и носимые компьютеры и эволюция психологической практики. Prof. Psychol. Res. Практик. 43, 622–626. DOI: 10.1037 / a0029041

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Моррис, Л., Мэнселл, В. (2018). Систематический обзор взаимосвязи между ригидностью / гибкостью и трансдиагностическими когнитивными и поведенческими процессами, поддерживающими психопатологию. J. Exp. Psychopathol. 9: 2043808718779431.DOI: 10.1177/2043808718779431

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мируски С., Бонанно Г. А., Гуляева О., Иган Л. Дж., Деннис-Тивари Т. А. (2017). Нейрокогнитивная оценка чувствительности к эмоциональному контексту. Cogn. Оказывать воздействие. Behav. Neurosci. 17, 1058–1071. DOI: 10.3758 / s13415-017-0533-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нельсон, Л. Д., Стрикленд, К., Крюгер, Р. Ф., Арбизи, П. А., и Патрик, К. Дж.(2016). Нейроповеденческие черты как трансдиагностические предикторы клинических проблем. Оценка 23, 75–85. DOI: 10.1177 / 10731

570110

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нолен-Хуксема, С., Уоткинс, Э. Р. (2011). Эвристика для разработки трансдиагностических моделей психопатологии: объяснение мультифинальности и расходящихся траекторий. Перспектива. Psychol. Sci. 6, 589–609. DOI: 10.1177 / 1745691611419672

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нолин, П., и Этье, Л. (2007). Использование нейропсихологических профилей для классификации безнадзорных детей с физическим насилием или без него. Жестокое обращение с детьми Negl. 31, 631–643. DOI: 10.1016 / j.chiabu.2006.12.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Найлокс, К. М., Бар-Калифа, Э., Рафаэли, Э., и Койфман, К. Г. (2018). Проверка влияния отрицательных и положительных эмоций на будущее поведение, способствующее укреплению здоровья, в выборке сообщества. Рукопись на рецензировании.

Google Scholar

Охснер, К.Н. и Гросс Дж. Дж. (2007). «Нейронная архитектура регуляции эмоций» в Справочник по регулированию эмоций . ред. Дж. Дж. Гросс и Р. Бак (Нью-Йорк: Guilford Press), 87–109.

Google Scholar

Ochsner, K. N., Ray, R. R., Hughes, B., McRae, K., Cooper, J. C., Weber, J., et al. (2009). Восходящие и нисходящие процессы в генерации эмоций: общие и различные нейронные механизмы. Psychol. Sci. 20, 1322–1331. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2009.02459.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Оман, А., Минека, С. (2001). Страхи, фобии и готовность: к развитому модулю обучения страху и страху. Psychol. Ред. 108, 483–522. DOI: 10.1037 / 0033-295X.108.3.483

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Опиц П. К., Гросс Дж. Дж. И Урри Х. Л. (2012). Выбор, оптимизация и компенсация в области регулирования эмоций: приложения к подростковому возрасту, старшему возрасту и большому депрессивному расстройству. Soc. Личное. Psychol. Компас 6, 142–155. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2011.00413.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Оттавиани К., Шапиро Д. и Куюмджян А. (2013). Гибкость как ключ к соматическому здоровью: от блуждания мыслей до персеверативного познания. Biol. Psychol. 94, 38–43. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2013.05.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Папе, Х. К., и Паре, Д. (2010).Пластические синаптические сети миндалевидного тела для получения, выражения и угасания условного страха. Physiol. Ред. 90, 419–463. DOI: 10.1152 / Physrev.00037.2009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Панайте В., Билсма Л. М., Ковач М., О’Лири К., Джордж К. Дж., Баджи И. и др. (2018). Нарушение регуляции поведенческих реакций на гедонистические исследования среди молодежи с историей депрессии и их братьев и сестер из группы высокого риска. Эмоция 19, 171–177.DOI: 10.1037 / emo0000409

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перл, Дж. (2009). Причинно-следственная связь: модели, рассуждения и выводы . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Питцер, Л. М., и Бергеман, К. С. (2014). Синхронность аффекта среди взрослых в стрессовом состоянии: исследование вдовства Нотр-Дам. J. Gerontol. Сер. B Psychol. Sci. Soc. Sci. 69, 29–39. DOI: 10.1093 / geronb / gbt026

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пуртуа, Г., Notebaert, W., and Verguts, T. (2012). Когнитивный и аффективный контроль. Фронт. Psychol. 3, 1–2. DOI: 10.3389 / fpsyg.2012.00477

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рафаэли Э., Роджерс Г. М. и Ревелл В. (2007). Аффективная синхронность: индивидуальные различия в смешанных эмоциях. Персональный. Soc. Psychol. Бык. 33, 915–932. DOI: 10.1177 / 0146167207301009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Родин Р., Бонанно, Г. А., Рахман, Н., Кури, Н. А., Брайант, Р. А., Мармар, К. Р. и др. (2017). Выразительная гибкость у ветеранов боевых действий с посттравматическим стрессовым расстройством и депрессией. J. Affect. Disord. 207, 236–241. DOI: 10.1016 / j.jad.2016.09.027

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роттенберг, Дж., Каш, К. Л., Гросс, Дж. Дж., И Готлиб, И. Х. (2002). Реакция на печаль и развлечение по-разному предсказывает одновременное и предполагаемое функционирование при большом депрессивном расстройстве. Emotion 2, 135–146. DOI: 10.1037 // 1528-3542.2.2.135

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роттенберг Дж., Гросс Дж. Дж. И Готлиб И. Х. (2005). Нечувствительность к эмоциональному контексту при большом депрессивном расстройстве. J. Abnorm. Psychol. 114, 627–639. DOI: 10.1037 / 0021-843X.114.4.627

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schweizer, S., Grahn, J., Hampshire, A., Mobbs, D., and Dagleish, T. (2013).Тренировка эмоционального мозга: улучшение аффективного контроля за счет тренировки эмоциональной рабочей памяти. J. Neurosci. 33, 5301–5311. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.2593-12.2013

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шакман А. Дж., Саломонс Т. В., Слагтер Х. А., Фокс А. С., Винтер Дж. Дж. И Дэвидсон Р. Дж. (2011). Интеграция негативного аффекта, боли и когнитивного контроля в поясной коре головного мозга. Nat. Rev. Neurosci. 12, 154–167.DOI: 10.1038 / nrn2994 ​​

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шакман, Дж. Э., и Поллак, С. Д. (2014). Влияние физического жестокого обращения на регуляцию негативного аффекта и агрессии. Dev. Psychopathol. 26, 1021–1033. DOI: 10.1017 / S0954579414000546

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шакман, Дж. Э., Шакман, А. Дж., И Поллак, С. Д. (2007). Физическое насилие усиливает внимание к угрозе и увеличивает тревогу у детей. Эмоция 7, 838–852. DOI: 10.1037 / 1528-3542.7.4.838

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шафир Р., Шварц Н., Блехерт Дж. И Шеппес Г. (2015). Эмоциональная интенсивность влияет на предварительную реализацию и реализацию отвлечения и переоценки. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 10, 1329–1337. DOI: 10.1093 / сканирование / nsv022

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шеппес, Г. (2014). «Выбор регуляции эмоций: теория и результаты» в Справочнике по регулированию эмоций .2-е изд. изд. Дж. Дж. Гросс (Нью-Йорк: Guilford Press), 126–139.

Google Scholar

Шеппес, Г., Шайбе, С., Сури, Г., Блехерт, Дж., И Гросс, Дж. Дж. (2014). Выбор регуляции эмоций: концептуальная основа и подтверждающие доказательства. J. Exp. Psychol. Gen. 143, 163–181. DOI: 10.1037 / a0030831

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шеппес, Г., Шайбе, С., Сури, Г., и Гросс, Дж. Дж. (2011). Выбор регуляции эмоций. Psychol.Sci. 22, 1391–1396. DOI: 10.1177 / 0956797611418350

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зигл, Г. Дж., Гранхольм, Э., Инграм, Р. Э. и Мэтт, Г. Э. (2001). Меры зрачка и времени реакции устойчивой обработки негативной информации при депрессии. Biol. Психиатрия 49, 624–636. DOI: 10.1016 / S0006-3223 (00) 01024-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зигл, Г. Дж., Штайнхауэр, С. Р., Тейз, М. Э., Стенгер, В. А., и Картер, К.С. (2002). Невозможно избавиться от этого чувства: фМРТ-оценка устойчивой активности миндалины в ответ на эмоциональную информацию у людей с депрессией. Biol. Психиатрия 51, 693–707. DOI: 10.1016 / S0006-3223 (02) 01314-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит, К. Э., Мейсон, Т. Б., и Лавендер, Дж. М. (2018). Психопатология руминации и расстройства пищевого поведения: метаанализ. Clin. Psychol. Ред. 61, 9–23. DOI: 10.1016 / j.cpr.2018.03.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Спиртес П., Глимур К. Н. и Шайнс Р. (2000). Причинно-следственная связь, прогнозирование и поиск . Vol. 81. Кембридж, Массачусетс, США: MIT Press.

Google Scholar

Стаут, Д. М., Шакман, А. Дж., Джонсон, Дж. С., и Ларсон, К. Л. (2015). Беспокойство связано с нарушением выделения угрозы из рабочей памяти. Эмоция 15, 6–11. DOI: 10.1037 / emo0000015

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Венейблс, Н.К., Селлбом, М., Сурандер, А., Кендлер, К. С., Джойнер, Т. Е., Дрислейн, Л. Е. и др. (2015). Отдельные и интерактивные вклады слабого тормозящего контроля и чувствительности к угрозам для прогнозирования риска самоубийства. Psychiatry Res. 226, 461–466. DOI: 10.1016 / j.psychres.2015.01.018

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Верзебе, Х., Либ, Р., Мейер, А. Х., Хофер, П., и Глостер, А. Т. (2018). Связь между стрессом, благополучием и психологической гибкостью во время вмешательства самопомощи в рамках терапии принятия и приверженности. Внутр. J. Clin. Health Psychol. 18, 60–68. DOI: 10.1016 / j.ijchp.2017.09.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вестфаль М., Зейверт Н. Х., Бонанно Г. А. (2010). Выразительная гибкость. Эмоция 10, 92–100. DOI: 10.1037 / a0018420

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Заутра А. Дж., Беркхоф Дж. И Николсон Н. А. (2002). Изменения во взаимоотношениях аффектов в зависимости от стрессовых событий. Cognit.Эмот. 16, 309–318.

Google Scholar

Заутра А. Дж., Райх Дж. У., Дэвис М. К., Поттер П. и Николсон Н. А. (2000). Роль стрессовых событий во взаимосвязи между положительными и отрицательными аффектами: данные полевых и экспериментальных исследований. J. Pers. 68, 927–951. DOI: 10.1111 / 1467-6494.00121

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Заутра А., Смит Б., Аффлек Г. и Теннен Х. (2001). Исследования хронической боли и аффективных отношений: приложения динамической модели аффекта. J. Consult. Clin. Psychol. 69, 786–795. DOI: 10.1037 / 0022-006X.69.5.786

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зоккола П. М., Дикерсон С. С. и Лам С. (2009). Руминация предсказывает более длительную латентность начала сна после острого психосоциального стрессора. Психосом. Med. 71, 771–775. DOI: 10.1097 / PSY.0b013e3181ae58e8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Что могут делать наставники и учителя?

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ КОГНИТИВНОЙ ЖЕСТКОСТИ И ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ИНТЕНСИВНОСТИ

, которое Стив дает, чтобы вовлечь их в это взаимодействие.Однако другие его сверстники того же возраста не понимают этого интереса (не говоря уже об интенсивности его интереса) и не дают ему социальной обратной связи.

Эта обратная связь не нравится Стиву, и он расстраивается.

Стив реагирует на свое расстроенное чувство, делая две вещи, демонстрирующие его интенсивность. Во-первых, он

эмоционально набрасывается с удивительно сильной эмоциональностью, как описано выше. Во-вторых,

когнитивно повторяет свою идею понравиться «Щенячий патруль», «удваивая» концепцию, чтобы

защитить себя от того, чтобы ошибаться или чувствовать себя неправым.Такое поведение демонстрирует когнитивную ригидность

или «черно-белое мышление», которое обычно наблюдается у одаренных людей (Riaz, Shahzad, Riaz,

& Khanam, 2013; Webb, 2014; O’Toole, & Barnes-Holmes, 2009). ).

Когнитивная ригидность

Когнитивная ригидность, обычно определяемая как трудности с изменением умственных установок, способствует эмоциональной напряженности

одаренных учеников (Риаз и др., 2013; Фрэнсис и др., 2016; Коплан, 2010).

Когнитивная ригидность не позволяет людям рассматривать альтернативные возможности и

объяснения человека, события или вещи (Coplan, 2010; Rimm, 2008; Francis, et al., 2016).

Одаренные студенты, как правило, глубоко взаимодействуют с материалом и глубоко заботятся о том, что они знают о

(Webb, 2013; Callahan & Hertberg-Davis, 2012). Повышенная взаимосвязь одаренного мозга

означает, что больше мыслей «связано» с эмоциями (из миндалины) и воспоминаниями

(из гиппокампа) (Koziol, et al., 2010). Из-за такой взаимосвязи становится труднее дистанцироваться от мыслей

(Фрэнсис и др., 2016; Tetrault и др., 2015). Твердо укоренившиеся убеждения

, конечно, не являются проблемой по своей сути и даже могут быть адаптивными в некоторых ситуациях (Francis, et al.,

,

, 2016; Vries, et al., 2015). Но когда мозг делает быструю оценку чего-либо, а

эта оценка перегружена эмоциями, человек может быстро «запереться» в этом мнении,

, что ограничивает его возможности для роста (Coplan, 2010; Bock, Gallaway , & Hund, 2015).

6

Экстремальные сторонники демократов и республиканцев демонстрируют большую психологическую ригидность в когнитивных тестах

Новое исследование свидетельствует о том, что крайняя пристрастие как левых, так и правых политиков связано с когнитивной негибкостью.Наши результаты, опубликованные в журнале Journal of Experimental Psychology: General , показывают, что на политическую идентичность людей влияет то, как они обрабатывают основную информацию.

В нынешнем расколотом политическом климате нас учили полагаться на политическое различие между левыми и правыми как на важный термометр для тех, кто думает, как мы. Но на самом деле политическая приверженность имеет две грани: направление (независимо от того, склоняются ли наши политические убеждения и идентичность политически влево или вправо) и крайность (насколько твердо и догматично мы придерживаемся этих убеждений и идентичностей).

Политические психологи, пытающиеся понять психологические истоки наших политических взглядов, склонны сосредотачиваться на партийном руководстве, а не на крайностях. Мне было интересно исследовать, что мы можем найти, изучая крайности партизан, и можем ли мы действительно обнаружить удивительные психологические сходства во всем политическом спектре, когда мы это сделаем.

Психологическая область, которая меня особенно увлекает, — это когнитивная ригидность. Согласно нейропсихологической литературе, когнитивно негибкий человек склонен воспринимать объекты и стимулы в черно-белых тонах, и это затрудняет им переключение между способами мышления или адаптацию к меняющейся среде.

Мы рассудили, что люди со склонностью к когнитивной ригидности в том, как они воспринимают мир и реагируют на него, в целом могут быть более жесткими и догматичными в отношении своих политических убеждений и идентичности, независимо от партийной направленности их идеологии.

В рамках исследования мы пригласили 750 граждан США пройти несколько объективных нейропсихологических тестов, которые позволят нам измерить их индивидуальный уровень когнитивной ригидности и гибкости. Мы обнаружили, что люди, чрезвычайно привязанные к Демократической или Республиканской партиям, демонстрируют большую психическую ригидность в этих когнитивных тестах по сравнению с теми, кто привязан к ним лишь умеренно или слабо.Независимо от направленности и содержания их политических убеждений, крайние партизаны обладали схожим когнитивным профилем.

Это говорит о том, что партийная крайность имеет психологическое значение — интенсивность, с которой мы привязываемся к политическим доктринам, может отражать и формировать то, как работает наш разум, даже на базовых уровнях восприятия и познания. Примечательно, что эти результаты остались бы скрытыми, если бы мы только рассмотрели, были ли участники политически левыми или правыми.

Один из самых интересных вопросов, который освещает это исследование, — это вопрос о причинности: повышает ли ментальная ригидность того, что мы отождествляемся с политическими крайностями? Или активное взаимодействие с политически экстремистскими группами делает нас более негибкими в когнитивном отношении? Ответ, скорее всего, будет — как и в случае самых сложных явлений — во взаимодействии обоих. С научной точки зрения нам потребуются лонгитюдные исследования, которые отслеживают людей в течение длительных периодов времени, чтобы определить причину и следствие.

Важно отметить, что целью этого исследования является не выявление ложных эквивалентностей между различными, а иногда и противоположными идеологиями, а, скорее, выявление общих психологических факторов, которые формируют то, как люди приходят к крайним взглядам и идентичности.Это также может помочь нам разработать противоядия от радикализации.

(Если читатели хотят получить доступ к исследованиям, они могут получить его, перейдя по следующей ссылке: https://docs.wixstatic.com/ugd/a64c5e_d74504da38e04b428f632aaeb64fcd61.pdf)

Доктор Леор Змигрод — стипендиат Гейтса и научный сотрудник Департамент психологии Кембриджского университета.

Исследование «Партизанский ум: связана ли крайняя политическая приверженность с когнитивной негибкостью?» Авторами Леора Змигрода, Питера Джейсона Рентфроу и Тревора В.Роббинс.

Психологическая гибкость — что это такое и зачем она вам нужна

, фото: Дэвид Матос

Андреа Бланделл

Психологическая гибкость, , вероятно, является фундаментальным аспектом хорошего психического здоровья. Но что это такое и как можно получить больше?

Что такое психологическая гибкость?

«Здоровый человек — это тот, кто может управлять собой в неопределенном, непредсказуемом мире вокруг него, где новизна и изменения являются нормой, а не исключением.»(Кашдан и Роттенберг, 2010). [1]

Психологическая гибкость означает, что мы можем оставаться на связи с и адаптироваться к жизненным вызовам. Мы предпринимаем полезные действия, несмотря на наши мысли и чувства, и остаемся верными нашим ценностям.

Сюда могут входить такие вещи, как:

А теперь психологическая

негибкость

Не уверены, психологически гибок у вас или нет?

Пытаясь понять гибкость, это помогает рассмотреть противоположное, психологическую ригидность. Часто это связано с проблемами или расстройствами психического здоровья и может выглядеть так:

• отказ изменить свое поведение или увидеть, что мы делаем, что делает нашу жизнь сложной
• с использованием «избегания совладания с собой» (опускания головы в песок вместо того, чтобы иметь дело с вещами)
• слишком много думать и беспокоиться вместо того, чтобы приспосабливаться
• чрезмерное внимание к одним областям жизни и пренебрежение другими
• придерживаться идей, даже если мы не знаем, что верим в них
• опрокинулся стрессом
• не умеет планировать и работать над достижением целей.

Забудьте о хорошем

, фото Нильса Джильдерды

Психологическая гибкость не означает, что вы всегда милы и любезны. Помните, это означает, что вы можете найти лучший подход к ситуации. Иногда неприятные эмоции и гнев помогают нам быть более напористыми или помогают изменить мир.

В исследовании, посвященном здоровым эмоциональным реакциям, участникам предлагалось сыграть в ролевую игру, получая арендную плату от арендатора, который не платил.Участники, которые работали над тем, чтобы впасть в гнев, лучше справились с заданием. [2]

Преимущества психологической гибкости

Недавняя пандемия Covid-19 предоставила прекрасную лабораторию для изучения роли психологической гибкости перед лицом массового стресса.

Исследование, проведенное в Великобритании, показало, что те, кто демонстрировал психологическую гибкость во время пандемии, имели более высокий уровень благополучия, меньшую тревогу и более низкий уровень стресса, связанного с Covid-19.[3]

Помимо меньшего беспокойства и плохого настроения мы можем:

Модель психологической гибкости ACT

Терапия принятия и приверженности (ACT) — это тип разговорной терапии, основной задачей которой является обучение психологической гибкости.

Он предлагает треугольную модель психологической гибкости, которая имеет три точки, или «столпа»: присутствовать, быть открытыми и делать то, что важно.

Он предполагает, что эти три столпа достигаются с помощью шести следующих инструментов:

• акцепт
• defusion
• связь с настоящим моментом
• себя как контекст
• значений
• совершено действие.

Итак, что это значит и как они работают?

Как стать более психологически гибким

1. Работа по «активной приемке».

Обратите внимание, что это не пассивное принятие, «усмешка и терпение». А как:

«активное, добровольное принятие постоянного опыта… сознательное переживание чувств как чувств, мыслей как мыслей, ощущений как ощущений и так далее». (Чин и др.). [4].

2.Осознайте, что вы не являетесь своими мыслями (размытие).

Слияние — это когда мы думаем, что являемся своими мыслями, вместо того, чтобы осознавать, что мы нечто большее, чем просто то, что мы думаем и чувствуем. То, что в терапии АКТ называется « дефузия », означает создание некоторой дистанции. Вместо того чтобы сказать: «Я болен», мы отступаем назад и признаем: «Я человек, который в настоящее время плохо себя чувствует и думает, что она больна».

Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) также направлена ​​на то, чтобы помочь вам осознать, что вы — не ваши мысли, использование диаграмм мыслей может помочь вам задать вопрос, насколько верны ваши мысли и как может звучать более сбалансированная точка зрения.Это поможет вам избежать циклов негативного настроения и дисфункционального выбора.

3. Будьте в настоящем моменте.

Внимательность — это инструмент, который помогает вам осознавать настоящий момент. Как вы себя чувствуете сейчас? Что ты думаешь? Что происходит вокруг тебя? Это помогает нам делать лучший выбор в отношении того, с чем мы на самом деле имеем дело, вместо того, чтобы использовать жесткие ответы, основанные на прошлом опыте или нашем страхе перед тем, что «может» случиться в будущем.

И внимательность также может помочь вам распознать, что «вы» за пределами «вы».Что вы не изменяющееся содержание своих мыслей, эмоций и телесных ощущений, а нечто большее и постоянное, просто переживающее все это. Это то, что АКТ-терапия называет « себя как контекст ».

4. Признавайте свои ценности и воплощайте их в жизнь.

Если мы не проясним, что для нас действительно важно, наши личные ценности , мы всегда можем чувствовать себя истощенными и застрявшими. С другой стороны, когда мы начинаем приводить свою жизнь в соответствие с ценностями, у нас появляется больше энергии и мы видим более ясно.

И мы наконец можем предпринять совершенных действий. Когда мы движемся к нашим ценностям, то меньше вероятность того, что нас отпугнут проблемы, поскольку нас действительно волнует, куда мы движемся. У нас больше шансов претворить в жизнь правильные постановки целей.

4. Работайте над своим творчеством.

В ходе исследования того, что делало молодых людей и детей более устойчивыми к эго, был составлен список характеристик, которые включают любопытство, исследовательскую и творческую активность. [5]

Творчество не обязательно означает заниматься искусством.Это может означать научиться проводить мозговой штурм или ежедневно ставить перед собой задачу делать что-то по-другому, будь то загрузка посудомоечной машины таким способом или работа за другим столом в доме.

5. Научитесь перспективному прыжку.

Один из самых быстрых способов изменить ситуацию — это посмотреть на нее с другой точки зрения и всегда помнить, что мы видим только одну сторону вещей.

6. Работа над жизненным балансом.

Каждую неделю уделяйте время изучению всех сфер своей жизни, от семьи до работы и денег, от общественной жизни и хобби до духовности.В каких сферах вы проводите время? Что было упущено?

7. Смотрите дальше предположений.

Это особенно важно, когда дело касается отношений.

В своей всеобъемлющей статье «Психологическая гибкость как фундаментальный аспект здоровья» Тодд Б. Кашдан указывает, что:

«Преждевременные обязательства в отношении личности человека, включая ожидания относительно того, как он будет себя вести, подпитывают нашу естественную склонность« отключаться ». В нашей мотивации к завершению о человеке…., Мы также заканчиваем поиск новой и потенциально полезной информации о том, что каждая ситуация отличается (даже незначительно) от любой другой ».

Чтобы выйти за рамки предположений, научитесь , как задавать перспективные вопросы «что» и «как» и как размышлять в ответ, пока вы не поймете, что говорит другой человек.

Какие виды терапии могут помочь мне стать более психологически гибким?

Терапия принятия и приверженности (ACT). Опять же, это помогает вам принять то, что вы не можете контролировать, а затем осознать и взять на себя обязательство предпринимать действия, которые улучшат вашу жизнь и настроение.

Диалектическая поведенческая терапия (ДБТ). Вы учитесь присутствовать здесь и сейчас и научитесь управлять своими эмоциями, реакциями и поведением, чтобы создать жизнь, в которой вам будет хорошо.

Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ). Распознавайте, задавайте вопросы и изменяйте свое мышление, прежде чем оно приведет к тяжелым эмоциям и дисфункциональному поведению.

Когнитивно-поведенческая терапия, основанная на внимательности. Распознавайте свои мысли, но старайтесь не осуждать их и не привязываться к ним, пытаясь их изменить.Как вы можете двигаться вперед, несмотря на свои мысли?

Хотите, чтобы ваша жизнь стала более гибкой? Мы свяжем вас с ведущими лондонскими терапевтами. Или воспользуйтесь нашим сайтом бронирования, чтобы найти зарегистрированных терапевтов и онлайн-терапию по всей Великобритании.

---

Остались вопросы, как обрести психологическую гибкость? Задайте вопрос в поле для комментариев ниже.

Сноски

[1] Кашдан, Т. Б., и Роттенберг, Дж. (2010). Психологическая гибкость как фундаментальный аспект здоровья. Обзор клинической психологии , 30 (7), 865–878. https://doi.org/10.1016/j.cpr.2010.03.001.

[2] Тамир М., Митчелл К. и Гросс Дж. Дж. (2008). Гедонические и инструментальные мотивы в регулировании гнева. Психологические науки , 19 (4), 324–328. https://doi.org/10.1111/j.1467-9280.2008.02088.

[3] Доусон, Д. Л., и Голиджани-Могхаддам, Н. (2020). COVID-19: Психологическая гибкость, способность справляться с трудностями, психическое здоровье и благополучие в Великобритании во время пандемии. Журнал контекстной поведенческой науки , 17 , 126–134. https://doi.org/10.1016/j.jcbs.2020.07.010.

[4]. Стефан Г. Хофманн, Гордон Дж. Г. Асмундсон, Наука когнитивно-поведенческой терапии,
Academic Press, 2017. ISBN 9780128034576, https://doi.org/10.1016/B978-0-12-803457-6.00036-2.

[5] Герде, Пер и Блок, Жанна. (1986). Эгоцентризм и устойчивость эго. Характеристики личности, связанные с перспективой от раннего детства до подросткового возраста .Журнал личности и социальной психологии. 51. 423-34. 10.1037 / 0022-3514.51.2.423.

Ключ к психическому здоровью — CBT Australia

За последние десятилетия использование жесткого языка в наших образцах мышления стало важным направлением в понимании проблемного человеческого поведения и эмоционального функционирования. Истоки этой теории можно проследить до корней как в западной философии, восходящей к обсуждению реализма греческими философами, так и в восточной философии, относящейся к проблеме привязанности.Более поздние философы, такие как Юм (гильотина Юма), также сосредоточили свое внимание на этом. В прошлом веке эта концепция была внесена в психологию и обсуждалась известными психологами, включая Хорни («тирания должного»), Эллиса («требовательность»), Бека (условные допущения) и Хейса («управление правилами»).

Такой жесткий язык включает использование таких понятий, как «следует», «ожидания», «слагаемые», «должны», «нужды» и «долги».

С нейрокогнитивной точки зрения такой жесткий язык связан с врожденной тенденцией нашего мозга разрабатывать упрощенные эвристики ради эффективности, однако это может стать проблематичным.Это часть того, что порождает проблемы с жестким языком. Этот язык приводит к разработке правил о том, как вещи должны работать, и накладывает ненужные условия на то, как функционируют люди и вещи. Однако они субъективны и основаны на ограниченной информации (это наш собственный опыт). Следовательно, они по своей сути основаны на логической ошибке.

Несмотря на это, они часто становятся основой для предсказания будущего с абсолютистскими коннотациями. Они также приводят к возникновению моральных коннотаций и суждений, которые блокируют принятие того, что имеет отношение к себе, другим или жизни в целом.Это то, что приводит к чрезмерной идентификации с поведением, событиями и ситуациями и к чрезмерно обобщенным выводам. Следовательно, они вызывают проблемные оценки, которые способствуют эмоциональному расстройству.

Это подтверждено рядом исследований. В последние десятилетия Стивен Хейс и его коллеги продемонстрировали негативные последствия «управления правилами» в своем исследовании языка. Такие ассоциации также были показаны в литературе Дэниелом Дэвидом и его коллегами.Они продемонстрировали образец исследования, демонстрирующий взаимосвязь между жесткими формами языка и дисфункцией (эмоциональный дистресс и поведенческие проблемы). Они также провели свои собственные исследования, чтобы подтвердить неявную связь между жесткими формами языка и негативными оценками, даже когда люди не осознают эти связи.

Насколько проблематичен этот жесткий язык для любой конкретной ситуации, зависит от ряда различных факторов. К ним относятся то, насколько сильно человек верит в такие мысли, и его близость к ситуации, которая его бросает.Менее устойчивые убеждения (или, альтернативно, убеждения без эмоциональной привязанности) могут быть быстро «отпущены». Например, если кто-то думает, что «это должен быть хороший день для дня», но затем идет дождь, если у него мало эмоциональной привязанности к этой мысли, он может быстро двигаться дальше, не беспокоясь. Напротив, тот, кто твердо верит в эту мысль (имеет высокий уровень привязанности), скорее всего, испытает высокий уровень дистресса и застрянет на этой мысли, возможно, посчитав, что их день испорчен.

С точки зрения близости, когда он более удален от ситуации, которая бросает вызов убеждению, например, «Я должен преуспевать в том, что я делаю», человек может быть в состоянии заявить об этом спокойно и даже быть в состоянии продемонстрировать принятие определенных ситуаций. где они не оправдали надежд на успех. Это потому, что гибкое «желание» также присутствует и может быть сильнее в это время. Однако, когда они сталкиваются с конкретной ситуацией, когда они терпят поражение, твердое убеждение, что они «должны были добиться успеха», может быть сильнее и вызвать эмоциональный стресс (например,грамм. депрессия). Таким образом, жесткая и гибкая версии одной и той же идеи могут сосуществовать внутри человека, но одна может быть активирована сильнее в данной ситуации в зависимости от контекстуальных факторов.

Что касается использования жесткого языка, важно включить вышеупомянутые вопросы в вызов и переосмысление мыслей. В частности, вы не должны делать что-либо, чтобы уменьшить переживание стресса у человека. Вместо этого это усугубит их использование жесткого языка.

Альтернативой является поощрение использования гибкого / предпочтительного языка. Примеры таких формулировок включают такие утверждения, как «было бы лучше, если бы…», «я бы хотел…», «скорее всего…». Это позволяет легче понять и принять факторы, влияющие на то, что происходит (что есть). Итак, если мы возьмем утверждение «люди должны уважать других», это закрытое утверждение, которое не позволяет принять множество факторов, которые могут влиять на поведение человека, и приводит к осуждению, когда люди не придерживаются правила.Согласно правилу, в этом нет никаких «если», «но» или «может быть», просто люди должны себя вести (иначе они менее полезны). Если это переформулировать как «было бы лучше, если бы люди уважали друг друга», это позволит легче принять тот факт, что люди могут оказывать на них личное или культурное влияние, которое препятствует их способности проявлять уважение в определенных ситуациях. Это приводит к более конкретным и более тонким атрибуциям, что проблема с уважением к другим — это что-то внутри человека, но не в том, что человек является проблемой (т.е. они все еще имеют смысл, несмотря на наличие проблемной привычки).

Использование такого предпочтительного языка также помогает людям меньше привязываться к конкретным идеям. Это снижает влияние когнитивных искажений и позволяет людям более объективно оценивать информацию.

В настоящее время существует ряд различных методов, которые, как было показано, помогают сократить использование людьми такого жесткого языка. К ним относятся поведенческие вмешательства (например, поведенческие эксперименты, воздействия воздействия), когнитивная реструктуризация, методы когнитивного дистанцирования и стратегии внимательности.Считается, что все эти вмешательства, прямо или косвенно, нацелены на использование таких жестких образов мышления, чтобы помочь повысить функциональность и гибкость ума. Таким образом, хотя нет единого способа помочь людям развить более гибкий образ мышления, важно понимать основные действующие механизмы.

5 способов повысить вашу умственную гибкость

Умение «плыть по течению» и гибкость мышления — необходимый навык для того, чтобы справляться с неизбежными изменениями в жизни.Это черта, которая помогает нам легче адаптироваться к новым обстоятельствам, вызовам и ситуациям по мере их возникновения. Будь то начало новой работы, переход в новый класс или женитьба, когнитивная гибкость помогает нам расти и лучше ладить с другими.

Однако для многих людей это легче сказать, чем сделать, особенно для тех, кто склонен «застревать» на определенных мыслях и образцах поведения. Они также могут быть упрямыми, спорщиками или оппозиционерами, постоянно беспокоиться, расстраиваться, когда дела идут не так, как надо, отказываться от сотрудничества (или автоматически говорить «нет» вещам) или иметь такие состояния, как зависимости, обсессивно-компульсивные наклонности. , расстройства пищевого поведения и даже дорожная ярость.Общая черта всего этого — трудности с отпусканием мыслей или поведения.

Биологические основы негибкости

Область мозга, называемая передней поясной извилиной (АКГ), имеет тенденцию быть сверхактивной у людей с проблемами когнитивной гибкости. Расположенная в передней части мозга, АКГ участвует в переключении внимания.

Когда ACG работает хорошо, это позволяет нам сосредоточиться на чем-то, отпустить, а затем переключиться, чтобы сосредоточиться на чем-то другом.Однако, когда он чрезмерно активен, люди склонны застревать. Одна из моих пациенток описала свой опыт с этим как «пребывание на крысином колесе для упражнений, когда мысли просто повторяются снова, и снова, и снова».

Стратегии повышения когнитивной гибкости

Хорошая новость заключается в том, что есть несколько простых стратегий, которые вы можете использовать в своей жизни, чтобы помочь вам стать более гибкими и легче адаптироваться к изменениям. Улучшение питания, упражнения и работа над остановкой / рефреймингом мыслей могут помочь улучшить когнитивную гибкость.

Измени свой рацион

Было отмечено, что ACG имеет много «серотонинергических» волокон и что люди, которые имеют тенденцию к негибкости в своем мышлении или поведении, могут иметь дефицит серотонина.

Многим может быть полезна диета с более высоким соотношением сложных углеводов и белков. В частности, вы можете попробовать добавить в свой рацион нут и сладкий картофель, потому что эти продукты помогают повысить уровень серотонина, содержат большое количество клетчатки и имеют более низкий гликемический индекс.

Уровень серотонина также можно повысить, употребляя в пищу продукты, богатые L-триптофаном, который является строительным блоком серотонина.К таким продуктам относятся курица, индейка, лосось, говядина, ореховое масло, яйца и зеленый горошек.

Упражнение

Еще один способ увеличить количество L-триптофана — заниматься спортом. Упражнения также повышают уровень вашей энергии, уменьшают ваши беспокойства и могут отвлечь вас от повторяющихся шаблонов мышления, которые застревают в вашей голове.

Практика остановки мыслей

Важная часть обретения контроля над повторяющимися мыслями — это помнить о них, когда они возникают, а затем практиковать простую технику остановки мыслей.

Попробуйте представить себе красный знак остановки и сказать себе: СТОП! Чем больше вы практикуете это, тем больше вы можете чувствовать контроль над их мыслями. Вы также можете надеть резиновую ленту на запястье и щелкнуть ее, когда поймаете себя в петле негативного мышления.

Варианты документов и решения

Запись мыслей помогает «выбросить их из головы» и позволяет рассматривать их более рационально.

Попробуйте записать:

1. Мысль, которая застряла в голове
2. Что вы можете сделать, чтобы развеять эту мысль
3. То, что вы не можете контролировать в отношении мысли

Подумайте, прежде чем автоматически сказать «нет»

Некоторые люди имеют тенденцию автоматически говорить «нет» — даже до того, как задумались о том, о чем их просили.Это может быть особенно проблематично в отношениях. Это ограничивает и излишне всегда отклонять идеи или отказывать партнеру в его просьбах.

Чтобы помочь с этим, прежде чем ответить, сделайте глубокий вдох, задержите его на три секунды, а затем сделайте пять секунд, чтобы выдохнуть, при этом подумайте, как лучше всего ответить.

Использование этих методов может помочь вам улучшить свою умственную гибкость, что, в свою очередь, поможет уменьшить ваши беспокойства, улучшить отношения и уменьшить страдания, которые вы испытываете, когда застреваете на нездоровых или негативных мыслях и поведении.

Как уменьшить перфекционизм и повысить гибкость

Цитируйте это

Д-р Джудит Джонсон (2016, 28 ноября). Как уменьшить перфекционизм и повысить гибкость. Психрег по позитивной психологии . https://www.psychreg.org/reduce-perfectionism-enhance-flexibility/

Время чтения: 6 минут

Мы часто беззаботно употребляем термин «перфекционист», обращаясь к другу или коллеге, который этим занимается. слишком привередлив в чем-то.Однако исследования показывают, что наличие более высокого уровня перфекционизма как черты личности является одним из самых сильных факторов, которые могут снизить нашу сопротивляемость и сделать нас уязвимыми для негативного воздействия стресса.

По своей сути перфекционизм описывает тенденцию придерживаться жестких, неумолимых и высоких стандартов. Это своего рода высокие стандарты, которые не изменяются в ответ на стресс и не допускают оправданий. Было высказано предположение, что существует три типа перфекционизма:

• Самоориентированный перфекционизм — когда мы навязываем себе строгие и высокие стандарты,
• Перфекционизм, ориентированный на других — когда мы навязываем другим строгие и высокие стандарты , и
• Перфекционизм, ориентированный на других, — где мы считаем, что другие люди требуют от нас слишком высоких стандартов.

Эти три типа перфекционизма группируются вместе, а это означает, что если у вас высокий уровень одного, вы, скорее всего, будете иметь высокий уровень в других.

При чем здесь устойчивость?

Если наличие большего количества этой черты делает нас уязвимыми к стрессу, что это может сказать нам об устойчивости? Что ж, у каждого положительного фактора есть отрицательная противоположность — и у каждого отрицательного фактора есть положительная противоположность. Итак, если больше перфекционизма плохо, то меньше — хорошо; и если перфекционизм описывает жесткие, высокие стандарты, то другой конец этого спектра — умственная гибкость.

Проблема не в высоких стандартах

Давайте проясним: снижение перфекционизма не означает снижение высоких стандартов. Высокие стандарты часто являются силой, побуждающей людей добиваться больших успехов. Проблема не в самих стандартах, а в том, что они жесткие и негибкие. Стремление к высокому, когда вы чувствуете себя сильным, может быть позитивным, но настаивать на достижении того же стандарта, когда вы переживаете личную потерю или находитесь под необычно высоким давлением, может быть утомительным.

Необходимо поддерживать личное равновесие, корректировать стандарты в соответствии с тем, что поддается управлению в данной ситуации. Это может гарантировать, что вы сгибаетесь, не ломаясь, и будете чувствовать себя готовыми вернуться в полную силу, когда ваша ситуация изменится. С другой стороны, постоянное давление, чтобы соответствовать слишком высоким стандартам, — это рецепт выгорания.

Типы негибкого мышления

Существуют различные привычки мышления, которым мы можем следовать, которые питают перфекционистское мышление и снижают нашу способность быть гибкими.Такой образ мышления негибкий, негибкий и требовательный. Вот несколько примеров:

• Черно-белое мышление — Здесь вы теряете из виду серые области и переходите в режим «все или ничего». У вас могут возникнуть такие мысли: «Все, что не самое лучшее, неприемлемо» или «Просьба о помощи делает меня неудачником».
• Катастрофическое мышление — Здесь вы взрываете последствия и полагаете, что если что-то пойдет не так, то это станет неуправляемым.Вот некоторые катастрофические мысли: «Если я не сдам экзамен, моя жизнь кончена» или «Если я не пойду правильно, я никогда не смогу встретиться со своими родителями».
• Переоценка вероятности — Здесь вы переоцениваете вероятность плохих результатов. У вас могут возникнуть следующие мысли: «Хотя я готовился к экзамену всю неделю, этого недостаточно» и «Нет смысла участвовать в конкурсе, потому что я никогда не выиграю».
• Утверждения следует — Здесь вы подвергаете себя тирании правил.Они жесткие и не адаптируются или не расслабляются во время стресса. У вас могут возникнуть следующие мысли: «Я всегда должен быть вежливым» и «Я всегда должен предвидеть возможные проблемы».

Некоторые способы повышения умственной гибкости

Развитие самосознания

Обратите внимание, когда вы впадаете в эти мыслительные привычки и слишком сильно себя заставляете. Вот несколько полезных вопросов, которые стоит задать себе:

• Чувствую ли я себя более раздражительным или отвлеченным, чем обычно?
• Проявляю ли я какие-либо физические признаки стресса? Я устал больше, чем обычно, или плохо сплю?
• Кто-нибудь еще говорит мне, что я слишком стараюсь, чтобы соответствовать этим стандартам?

Может быть полезно вести краткий дневник.Запишите события дня, свои мысли или их интерпретацию, а также свои эмоциональные ощущения в конце дня.

Это поможет вам понять ваши собственные модели поведения, то, как вы интерпретируете события и как это влияет на вас эмоционально. Например:

Сделайте что-нибудь, чтобы поднять себе настроение

Психологические исследования показывают, что негативные эмоции сужают фокус нашего внимания. Это означает, что мы, скорее всего, застрянем, думая о своих проблемах, и упустим из виду общую картину.Напротив, положительные эмоции могут расширить сферу нашего внимания. Они помогают нам мыслить шире и по-разному смотреть на нашу ситуацию.

Перфекционистское мышление тесно связано с отрицательными эмоциями: оно безжалостное и требовательное, и оно редко помогает нам чувствовать себя хорошо. Итак, первым хорошим шагом в решении этой проблемы может быть то, что заставит вас чувствовать себя более позитивно. Это может быть что-то, что вам нравится, например, встречи с друзьями или поход в кино, или что-то активное, например, упражнения.Вы также можете принять участие в Процедуре аффективного совладания с широким кругозором (BMAC), терапевтическом упражнении, предназначенном для улучшения настроения.

Ключевой момент — это сделать что-то, что даст вам быстрый подъем, поскольку это поможет вам подумать и реализовать изменения в долгосрочной перспективе.

Установите для себя новые, реалистичные и гибкие стандарты

Может быть полезно составить себе новый список стандартов и утверждений и прочитать их, если вы знаете, что слишком стараетесь.Вот несколько примеров:

• Невозможно быть идеальным все время, и это нормально.
• Мое благополучие важнее моих достижений.
• Иногда говорить не то — нормально; Я всего лишь человек.
• Невозможно все время быть в хорошем настроении.
• Я могу только стараться; Я не могу контролировать все возможные результаты.

Подумайте о своих страхах с чужой точки зрения

Сообщите о своих тревогах и страхах близким друзьям или семье, которые заботятся о вас и чье мнение вы считаете полезным.Позже, когда вы находитесь в состоянии стресса и думаете, что, возможно, слишком сильно заставляете себя, вы можете рисовать эти разговоры в своем уме. Вспомните их и попытайтесь увидеть свою текущую ситуацию с их точки зрения. Задайте себе такие вопросы:

• Если бы я сказал X, как мне не удалось достичь своего обычного стандарта, что бы они сказали?
• Какой совет X дал бы мне по поводу моего текущего беспокойства?
• Какой совет я бы дал X, если бы у них была такая же проблема?

Проверьте свои страхи

Иногда нам нужно изменить свое поведение, чтобы изменить наше мышление.В частности, может быть полезно побороть наши страхи небольшими способами. Например:

• Если вы настаиваете на том, чтобы всегда приходить раньше, попробуйте прийти на мероприятие с опозданием на 10 минут.
• Если вы придерживаетесь очень высоких требований к своей внешности, носите что-нибудь старое, помятое или имеющее пятна.
• Если у вас очень строгий режим упражнений, попробуйте не заниматься в течение недели.
• Если у вас очень высокие стандарты поведения в обществе, попробуйте сказать что-нибудь, чего вы обычно не позволяете себе.

Перед тем, как проверить свой страх, запишите список того, что, по вашему мнению, произойдет. Как вы думаете, что в результате пойдет не так? Затем оцените каждый страх по (1) вероятности того, что, по вашему мнению, это произойдет (от 0 [маловероятно] до 100 [обязательно произойдет]) и (2) насколько серьезным будет воздействие (от 0 [я почти не замечаю] до 100 [Это навсегда отразится на всех сферах моей жизни]).

После прохождения теста прочтите список страхов. Они случились? Насколько плох был результат для тех, что случилось на самом деле? Оцените еще раз от 0 до 100.Сравните списки «до» и «после».

Когда мы делаем это, мы часто понимаем, насколько ужасны были наши страхи до того, как мы начали. Впоследствии, даже если мы все еще боимся снижения наших высоких стандартов, мы видим, как этот страх уменьшился. В КПТ мы называем это «поведенческим экспериментом».

Доказательства снижения перфекционизма и повышения гибкости

Повышение гибкости мышления — ключевая особенность большинства когнитивно-поведенческих вмешательств, но в последние годы были разработаны некоторые вмешательства, специально направленные на его развитие.В настоящее время есть убедительные доказательства того, что эти вмешательства успешны как в снижении перфекционизма, так и в улучшении общего психического благополучия.

Недавний метаанализ и систематический обзор выявили восемь исследований, в которых это исследовалось. Он сообщил о больших размерах эффекта для исследований, снижающих перфекционизм, и обнаружил доказательства того, что эти вмешательства также уменьшают тревогу и депрессию.

Более подробную информацию о некоторых из этих техник и других идеях преодоления перфекционизма можно найти здесь.

Примечание редактора: более ранняя версия этой статьи была впервые опубликована на Джудит Джонсон, доктор философии.

No related posts.