Механизмы нарушения процесса саморегуляции: Электронный архив открытого доступа НИУ «БелГУ»: Invalid Identifier

Механизмы нарушения процесса саморегуляции

 

Различают следующие механизмы:

1. Интроекция — человек усваивает чувства, взгляды, убеждения, оценки, нормы, образы поведения других людей, которые, вступая в противоречия с собственным опытом, не присваиваются его личности. Этот неприсвоенный опыт — интроекции — является чужим для человека частью его личности. Наиболее ранними интроентами являются родительские подчинения, которые усваиваются ребенком без критического осмысления.

2. Проекция – прямая противоположность интроекции, при которой человек не видит присущих ему качеств, поскольку они не соответствуют его представлению о себе.

3. Ретрофлексия – «поворот на себя» — наблюдаются в тех случаях, когда какие-либо потребности не могут быть удовлетворены. Тогда энергия, предназначенная для их удовлетворения, направляется на себя. Как правило, такое часто случается с агрессивными чувствами.

4. Дефлексия – уклонение от реального контакта с другими людьми, проблемами и ситуациями. Выражается в форме сплетен, болтливости, шутовства, тенденции к сглаживанию конфликтной ситуации.

5. Конфлюенция или слияние выражается в стирание границ между «Я» клиента и окружающими людьми, такие люди с трудом отличают свои мысли, чувства и желания от чужих. Характерно употребление местоимения «МЫ», вместо «Я».

Описанные выше варианты нарушений представляют собой защиту, при которой человек отказывается от своего подлинного «Я», в результате личность перестает быть, целостной разделяется на фрагменты, отдельные части.

Гештальт-психотерапия способствует раскрытию своей истинной индивидуальности своего подлинного «Я».

 

Гуманистическая психотерапия

Гуманистическая психотерапия (экзистенциально-гуманистический подход) — в основе лежат работы основателей гуманистической психологии — К. Роджерса, Р. Мэя, А. Маслоу и др.

Суть этого подхода, прежде всего, — в признании за человеком свободы построения своей жизни и способности к этому, в понимании человека, как целостного единства тела, психики и духа.

Представители гуманистического направления склонны видеть человека существом прирожденно активным, борющимся, самоутверждающимся, повышающим свои возможности, способным к позитивному росту. Усилия психотерапевта направлены на личностный рост пациента, а не просто на устранение каких-то болезненных симптомов.

Считается, что причиной психологических проблем являются более глубокие (и не всегда ясно осознаваемые) экзистенциальные проблемы: свободы выбора и ответственности, изолированности и взаимосвязанности с другими людьми, поиска смысла жизни.

В ходе терапии клиент и психотерапевт совместными усилиями пытаются помочь первому понять способ, которым он отвечает на экзистенциальные вопросы, и пересмотреть некоторые из ответов таким образом, чтобы сделать жизнь клиента более полноценной.

Терапевтические изменения происходят с помощью реальных межличностных взаимоотношений между пациентом и психотерапевтом. При этом психотерапевт служит «катализатором», с помощью которого пациент реализует свои латентные способности к саморазвитию.

 

Ответы на вопрос «25. Механизмы нарушения процесса саморегуляции, выделяемые в …»

В гештальт–терапии выделяются следующие невротические механизмы или, как их еще называют, механизмы сопротивления, механизмы прерывания контакта, которые, по сути, являются психологическими защитами. Необходимо отметить, что каждый из них первоначально служит вполне здоровым способом приспособления к окружающей среде, и только становясь привычными, стереотипными, они превращаются в дисфункциональные, невротические реакции.

Слияние (конфлюэнция). При включении механизма слияния человек перестает разграничивать Я и не–Я, он находится в слиянии с окружающим миром. В такой ситуации невозможно определить, где собственные чувства и желания, а где чувства и желания другого, где Я, а где Ты. Так, в семьях бывает настолько близкая связь ее членов, что любые индивидуальные различия и проявления игнорируются, возникает недифференцированная семейная Эго–масса.

Интроекция. 

Для иллюстрации механизма интроекции Перлз проводит аналогию с процессом пищеварения. Человеку необходимо получать из внешней среды пищу, которую он пережевывает, переваривает, усваивает то, что ему необходимо, и отторгает ненужное и избыточное. Усвоенная пища становится частью организма. Если же кусок пищи проглочен без пережевывания и без желания есть, то нарушается весь процесс пищеварения.

Проекция. Механизм проекции противоположен интроекции. Если при интроекции субъект переносит внутрь себя нечто принадлежащее внешнему миру и не может отделить это нечто от самого себя, то при проекции нечто внутреннее, принадлежащее субъекту, переносится на внешний мир. Человек приписывает окружающим свои собственные мысли и чувства. Этот процесс можно сравнить с кинопроектором, который проецирует изображение на белый экран. Мы видим изображение, хотя, по сути, экран остается белым и на нем нет ничего такого, чего нет на пленке, находящейся внутри кинопроектора. То же самое происходит и в процессе психологической проекции. Человек не видит вокруг ничего такого, чего нет в его голове, в его представлениях об окружающем мире. Проецируя, человек нарушает границу между собой и полем окружающей среды таким образом, что вступает в контакт не с внешним миром, а с самим собой.

Ретрофлексия. Если понятия «интроекция» и «проекция» можно встретить и в других направлениях психотерапии, то ретрофлексия – 

это термин, который возник в гештальт–терапии. При ретрофлексии человек выходит на контакт с окружающей средой, но затем возвращает самому себе то, что было направлено вовне. Эмоции, реакции, действия, предназначенные другим людям, меняют направление и обращаются к субъекту. Например, человек бьет себя кулаком по колену, когда гневается, или гладит по волосам, когда ему хочется принятия и ласки. Ретрофлексия возникает тогда, когда по каким–либо причинам человек не может отреагировать накопившиеся у него эмоции вовне. Например, ребенок, которого обидели родители, не может проявить свой гнев, он вынужден подавить его. Однако энергия гнева не исчезает, а только меняет свою направленность, превращаясь в аутоагрессию, а затем и в чувство вины. Высшей формой ретрофлексии является самоубийство, когда человек убивает себя, вместо того чтобы отомстить людям, которые заставили его страдать. Считается, что многие психосоматические болезни становятся результатом ретрофлексии.

Дефлексия. Психотерапия дефлексии направлена на стимулирование спонтанных проявлений клиента, выявления ухода от контакта. При этом необходимо отметить, что в поведении того или иного человека обычно можно наблюдать несколько механизмов прерывания контакта, но для каждого индивида один из них более привычен и является стилевой характеристикой поведения.

Нарушения личностной саморегуляции при переживании эмоциональной травмы у пациентов с пограничными психическими расстройствами | Мазур

Рекомендуемое оформление библиографической ссылки:

Мазур Е.С., Гайда Е.Я. Нарушения личностной саморегуляции при переживании эмоциональной травмы у пациентов с пограничными психическими расстройствами // Российский психиатрический журнал. 2013. №4. С. 56-65.

Аннотация

Описаны нарушения личностной саморегуляции у пациентов с пограничными психическими расстройствами, переживающих эмоциональные травмы. Представлена саморегуляция на 3 уровнях — смысловом, эмоциональном и соматическом. Описана оригинальная авторская методика «Соматический код» для исследования телесных переживаний при травме.

Литература

1. Александровский Ю.А. Пограничные психические расстройства. — М., 2000. 2. Берток Н.М. Жизненные стереотипы больных истерией как особая форма нарушения саморегуляции: Автореф. дис. — канд. психол. наук. — М., 1988. 3. Василюк Ф.Е. Психология переживания. — М., 1984. 4. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. — М., 1960. 5. Дорожевец А.Н. Когнитивные механизмы адаптации к кризисным событиям // Журн. практ. психолога. — М., 1998. — № 4. 6. Ингл Дж. Случай краткосрочной терапии травмы // Консультативная психология и психотерапия. — 2011. — № 2. 7. Зейгарник Б.В. Опосредование и саморегуляция в норме и патологии.// Вестн. Моск. ун-та. Сер. Психология. — 1981. — № 2. — С. 9-15. 8. Зейгарник Б.В., Холмогорова А.Б., Мазур Е.С. Саморегуляция поведения в норме и патологии // Психол. журн. — 1989. — № 2. — С. 122-132. 9. Кровяков В.М. Психотравмотология. — 2005. 10. Леонтьев Д.А. Тест смысло-жизненных ориентаций. — М., 2000. 11. Кулыгина М.А. Психологические факторы эмоциональной регуляции поведения при депрессии: Автореф. дис. — канд. психол. наук. — М., 1992. 12. Левин П. Пробуждение тигра. Исцеление травмы. — М.: АСТ, 2007. 13. Мазур Е.С. Роль личностной саморегуляции в процессе психотерапии психической травмы у пациентов с пограничными психическими расстройствами // Рос. психиатр. журн. — 2010. — № 6. — С. 58-63. 14. Мазур Е.С. Смысловая регуляция деятельности: Автореф. дис. — канд. психол. наук. — М., 1983. 15. Мазур Е.С. Соматическая терапия психической травмы // Нелекарственные методы реабилитации больных с пограничными психическими расстройствами: Сб. науч. тр. / Под ред. проф. В.А. Тихоненко. — М., 2005. — С. 17-40. 16. Мазур Е.С. Психическая травма и психотерапия // Моск. психотер. журн. Спецвыпуск: работа с психической травмой. — 2003. — № 1. — С. 31-51. 17. Мазур Е.С., Гайда Е.Я. Случай работы с психической травмой // Консультатив. психология и психотер. — 2010. — № 4. — С. 68-87. 18. Марчер Э., Олларс Л., Бернарж. Травма рождения: метод разрешения // Моск. психотер. журн. Спецвыпуск: работа с психической травмой. — 2003. — № 1. — С. 31-51, 92-120. 19. Наследов А.Д. Математические методы психологического исследования: анализ и интерпретация данных. — СПб., 2008. 20. Николаева В.В., Арина Г.А. Клинико-психологические проблемы психологии телесности // Психол. журн. — 2003. — Т. 24, № 1. — С. 119-126. 21. Петровский А.В. Трехфакторная модель значимого другого // Вопр. психологии. — 1991. — № 1. 22. Перлс Ф., Гудмен П. Теория гештальт-терапии. — М., 2001. 23. Рупчев Г.Е. Психологическая структура внутреннего телесного опыта при соматизации: На модели соматоформных расстройств: Дис. … канд. психол. наук: 19.00.04. — М., 2001. 24. Старшенбаум Г.В. Суицидология и кризисная психология. — СПб.: Питер, 2005. 25. Соколова Е.Т., Николаева В.В. Особенности личности при пограничных психических расстройствах и соматических заболеваниях. — М., 1995. 26. Тихоненко В.А. Проблемы реабилитации больных с пограничными психическими расстройствами // Нелекарственные методы реабилитации больных с пограничными психическими расстройствами: Сб. науч. тр. / Под ред. проф. В.А. Тихоненко. — М., 2005. — С. 6-16. 27. Тарабрина Н.В. Психология посттравматического стресса. Ч. 1, 2. — М., 2007. — Ч. 2. 28. Тхостов А.Ш. Психология телесности. — М.: Смысл, 2002. 29. Чебакова Ю.В. Психологическая саморегуляция телесных феноменов у больных с соматической патологией: Дис. … канд. психол. наук: 19.00.04. — М., 2006. 30. Sullivan H.S. The Interpersonal Theory of Psychiatry. — N.Y., 1953.

Нарушение саморегуляции и опосредования эмоций как основа риска формирования антивитального поведения в молодом возрасте

Статья посвящена исследованию взаимосвязи нарушения параметров саморегуляции деятельности, опосредствования эмоций, их регуляции в ситуациях социального оценивания и вероятности формирования антивитального поведения (направленного против биологических потребностей) в молодом возрасте (антивитальных переживаний, мыслей, действий). Вероятность рискованного, самоповреждающего, суицидального поведения, а также антивитальных мыслей и переживаний как начального этапа антивитальных действий связана с механизмом нарушения саморегуляции эмоций и поведения.

Elf-regulation and emotional mediation disorder as a basis for risk of suicidal behavior at young age.pdf Введение Методологической основой исследования выступили идеи культур-но-деятельностного подхода в клинике формирования саморазрушительного поведения и особенностей опосредствования, регуляции эмоций и поведения (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, Д.А. Леонтьев, А.Р. Лурия, Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусь, Ю.П. Зинченко, Е.И. Первичко, А.Г. Амбру-мова и др.) [1-6], теории индивидуальных стилей саморегуляции (В.И. Моросанова, О.А. Конопкин) [7], когнитивно-поведенческого, мета-когнитивного и диалектико-поведенческого подходов [8]. Мы предполагаем, что в основе формирования антивитального поведения лежит механизм нарушения саморегуляции и опосредствования эмоций, особенно в социальных ситуациях потенциального или реального негативного оценивания (социальная тревога), связанных с удовлетворением значимых социальных мотивов личности (в принятии, успехе, признании, достижении, принадлежности референтной группе). Многие авторы сходятся в мысли, что саморегуляция — это сознательный процесс, потребной целью которого в конечном итоге выступает управление собственным поведением, эмоциями при решении социально опосредованных задач. Б.В. Зейгарник пишет о таких вариантах саморегуляции личности, как: 1) операционально-технический (сознательная организация действия с помощью средств оптимизации), 2) мотивационный (организуется направленность активности на основе управления системой мотивов). При втором типе саморегуляции характерны особые формы (волевое поведение в условиях мотивационного противоречия и регуляция с целью уравновешивания мотивационных стремлений на основе сознательной перестройки и формирования новых смыслов деятельности), что отражает необходимость гибкости коррекции уровня притязаний, перестройки целей или средств реализации мотивов, а также коррекции самих мотивов [2]. Зрелость саморегуляции в условиях мотивационного противоречия оказывается значимой в трудных жизненных ситуациях, когда в силу обстоятельств оказывается невозможным достижение целей и значимых мотивов (опосредствованная деятельность конктруктивных переживаний трудных жизненных ситуаций). Переживание, осмысленное в культурно-деятельностном подходе как сознательная деятельность по организации эмоций в субъективно кризисных ситуациях, — это особая внутренняя работа по перестройке, сознательной гармонизации напряжения мотивов и порождению новых смыслов деятельности. При незрелом стиле «переживания» как деятельности возможно формирование дезадаптации и антивитального вектора поведения [8, 9]. В структуре антивитального поведения (направленного против биологических потребностей) [4] молодежи выделяются как субкультурная основа (особенно в отношении самоповреждающего и рискованного поведения), так и выраженный «эффект заражения», имеющий значимое влияние на поведение молодежи на фоне дисфункциональной социализации и существенного нарушения семейных отношений (дисфункциональные отношения, отсутствие позитивного образа привязанности, опыта взаимной поддержки и заботы с поощрением инициативности и самостоятельного планирования деятельности). Самоповреждения или рискованное поведение как наиболее часто встречающиеся формы антивитального поведения молодежи зачастую становятся доступным психологически-поведенческим инструментом (средством) управления эмоциями (как правило, выраженными негативными переживаниями) на фоне запрета окружения обозначать в речи, транслировать отрицательные и даже положительные переживания, обесценивания переживаний подростка значимым взрослым, а также дефицита, несфор-мированности / неинтегрированности в личный опыт конструктивных средств организации аффективных состояний. При этом самоповреждения встречаются у подростков и юношей с разным уровнем успеваемости и интеллекта, внешнего социального статуса родителя / родителей. Зрелость умственной сферы не оказывает значимого протективного влияния на поведение, существенны дисфункция первичного окружения и незрелость / несформированность способов саморегуляции и опосредствования эмоций и деятельности, а также ситуативные или хронические психотравмирующие события в жизни подростка, особенно связанные с угрозой фрустрации социальных потребностей в принятии и интеграции в группу, достижении успеха (опыт жестокого обращения в семье, публичного унижения, отвержения, буллинга в группе). Самоповреждениям или рискованному поведению может придаваться как собственно суицидальный смысл («репетиция»), так и «квазисуицидальный» (граница между этими двумя типами может быть размыта) — инвертированный смысл социальной направленности, иногда связанный с искомым переживанием субъектности подростка (это «Я», «моя жизнь»), авторством переживаний («я это испытываю»), «самовыражением» («я это создаю»), а также, как ни парадоксально, переживанием «самоэффективности» и «успешности» («я это смог(ла)», «я тоже так могу», «смотрите, как это «круто»»), принадлежностью к референтной группе («я как они», «меня примут, если я это сделаю»). Приведенные примеры высказываний -со слов подростков и юношей при предваряющих исследование интервью и экспертных опросах. Первичные нормативные социальные мотивы, соответствующие возрасту, не получают конструктивного пути реализации (нет средств для их осуществления), однако их напряженность продолжает «требовать» разрядки, в результате используются доступные неконструктивные психологические средства управления и патологической самореализации. Кроме того, переживая опыт физического самоповреждения, человек получает обратную психофизиологическую реакцию организма, связанную с тем, что переключение внимания на физические ощущения ситуативно снижает эмоциональную реактивность и позволяет хотя бы кратковременно снять психологическое напряжение. Это служит условным стимулом для последующего закрепления патологического поведения как устойчивого способа реагирования в ситуациях фрустрации, негативных переживаний, трудных жизненных ситуаций в целом. В этом случае происходит «сдвиг мотива на цель», «цели — на средства» (формируются механизмы искажения в системе мотивов и целей деятельности), и развивается собственная клиническая форма поведения. Это более фиксированная стадия, чем смысловая (мотивационно-целевая), когда подростка можно научить иным средствами реализации мотивов и регуляции эмоций. На стадии закрепления самоповреждающих действий психологическая коррекция данной формы поведения становится более сложной задачей. Рискованные или самоповреждающие действия преобразуются, им придается самостоятельный смысл, они перестают быть собственно средством, становятся «самоцелью» и даже мотивом (хотя снижение опосредованного характера поведения говорит о том, что это уже скорее влечение, чем мотив). Такой механизм патологии личности и поведения на примере ряда расстройств показан в патопсихологии Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусем [2]. Для проверки данных предположений и тезисов было проведено эмпирическое исследование, целью которого выступило изучение взаимосвязи нарушения регуляции социальной тревоги, саморегуляции деятельности и опосредствования эмоций и формирования антивитальных переживаний, мыслей и действий. Методы и материалы В исследовании приняли участие 60 испытуемых (36 — девушки, 24 -юноши, возраст 18-22 лет). Применялись следующие опросники: 1) «Стиль саморегуляции поведения» В.И. Моросановой [7]; 2) «Социальной тревоги и социофобии» (ОСТиСФ) О.А.Сагалаковой, Д.В. Труевцева [10]; 3) «Антивитальности и Жизнестойкости» (Опросник АВиЖС) О.А. Сагалаковой, Д.В. Труевцева [11]; 4) «Суицидального риска» А.Г. Шмелева (модификация Т.Н. Разуваевой) [12, 13]. Метод математико-статистической обработки данных — корреляционный анализ Пирсона. Результаты Шкалы антивитальных мыслей и действий как параметры системы антивитального поведения измеряют когнитивно-поведенческие паттерны, связанные с актуализацией переживаний и мыслей о смерти, уходе, потере смысла жизни, ненужности окружающим, а также опыта рискованного, самоповреждающего поведения и / или готовности к таким действиям в настоящем (рисковое, самоповреждающее поведение, парасуицидальное, суицидальное). Чем выше аффективное напряжение на фоне несформиро-ванных компенсаторных механизмов, адаптивного стиля саморегуляции деятельности и опосредствования эмоций, тем вероятнее срыв деятельности, саморазрушительное поведение. Формирование антивитальных мыслей и действий в молодом возрасте взаимосвязано с параметрами нарушения саморегуляции деятельности, а также с нарушением регуляции в ситуациях социального оценивания — выраженной социальной тревогой при решении социально опосредованных задач в условиях потенциально негативного оценивания и угрозы самооценке (табл. 1). Обнаружены отрицательные корреляционные связи параметров саморегуляции (общий уровень саморегуляции, планирование и моделирование деятельности) с выраженностью антивитальных мыслей (мысли о потере смысла, уходе из жизни) и действий (готовность к причинению себе вреда, физической боли, к риску здоровьем, опыт самоповреждающего поведения в прошлом). При нарушении общей саморегуляции социально опосредованной деятельности и способности моделировать деятельность оказывается затруднена опосредованность эмоций (г = -0,26; p 0,26 при р 0,35 при р 0,4 при р 0,26 при р 0,35 при р 0,4 при р

Ключевые слова

саморегуляция и опосредствование эмоций, антивитальное поведение, регуляция эмоций в ситуациях оценивания, социальная тревога, self-regulation and mediation of emotions, suicidal behavior, regulation of emotions in situations of evaluation, social anxiety

Авторы

Сагалакова Ольга Анатольевна	Алтайский государственный университет	кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры клинической психологии	[email protected]
Труевцев Дмитрий Владимирович	Алтайский государственный университет	кандидат психологических наук, доцент, заведующий кафедрой клинической психологии	[email protected]
Стоянова Ирина Яковлевна	Томский национальный исследовательский медицинский центр ; Томский государственный университет	доктор психологических наук, старший научный сотрудник; профессор кафедры психотерапии и психологического консультирования Научно-исследовательского института психического здоровья	[email protected]
Терехина Ольга Владимировна	Томский государственный университет	аспирант кафедры психотерапии и психологического консультирования	[email protected]

Всего: 4

Ссылки

Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М. : АПН, I960. 130 с.

Зейгарник Б.В., Братусь Б.С. Очерки по психологии аномального развития личности. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1980. 157 с.

Зинченко Ю.П., Первичко Е.И. Клинико-психологическое исследование регуляции эмоций: культурно-деятельностный подход // Вопросы психологии. 2016. № 3. С. 41-57.

Ковалев В.В., Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А. Диагностика суицидального поведения : методические рекомендации. М. : Минздрав. РСФСР, Моск. НИИ психиатрии МЗ РСФСР, 1980. 55 с.

Леонтьев А.Н. Философия психологии: из научного наследия / под ред. А. А. Леонтьева, Д. А. Леонтьева. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1994. 228 с.

Леонтьев Д. А. Саморегуляция, ресурсы и личностный потенциал // Сибирский психологический журнал. 2016. № 62. С. 18-37. URL: http://vital.lib.tsu.ru/vital/access/manager/Repository/vtls:000553985

Моросанова В.И. Опросник Стиль саморегуляции поведения (ССПМ) : руководство. М. : Когито-Центр, 2004. 44 с.

Сагалакова О.А., Труевцев Д.В., Стоянова И.Я., Терехина О.В., Шухлова Ю.А. Социальная тревога в подростковом и юношеском возрасте в контексте психологической безопасности // Вопросы психологии. 2016. № 6. С. 63-75.

Sagalakova O.A., Truevtsev D.V., Sagalakov A.M. Cognitive and perceptual selectivity and target regulation of mental activity in personal evaluation situations of social anxiety disorder // International Journal of Environmental and Science Education. 2016. № 11 (12). Р. 5049-5057.

Сагалакова О.А., Труевцев Д.В., Сагалаков А.М. Нарушение когнитивной регуляции социальной тревоги при антивитальном поведении. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2016.

Сагалакова О. А., Труевцев Д.В. Опросник антивитальности и жизнестойкости // Медицинская психология в России : электрон. науч. журн. 2017. № 2 (43). URL: http://mprj.ru.

Методические рекомендации по диагностике суицидального поведения / сост. Т.Н. Гуренкова, О.Ю. Голубева, А.А. Тарасова. М., 2009. 108 с.

Шмелев А.Г., Белякова И.Ю. Опросник суицидального риска // Практикум по психодиагностике. Прикладная психодиагностика / под ред. С. Р. Пантилеева. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1992. С. 3-8.

6. НАРУШЕНИЕ САМОРЕГУЛЯЦИИ И ОПОСРЕДОВАНИЯ. Патопсихология

6. НАРУШЕНИЕ САМОРЕГУЛЯЦИИ И ОПОСРЕДОВАНИЯ

Проявления развития и созревания личности многообразны. Одним из важнейших индикаторов уровня развития личности является возможность опосредования, самостоятельного регулирования своего поведения.

Уже в начале нашего века эта мысль выступала в работах представителя французской социологической школы П. Жане (цит. по: [12]). Однако первым, кто принципиально увязал процесс регуляции с опосредованием поведения, был Л. С. Выготский. Указывая, что специфика человеческой психики обусловлена общественно- историческими условиями, он подчеркивал ее опосредованный характер. Практическая неразработанность этого положения в общей психологии с особой очевидностью, на наш взгляд, выступает при анализе материала патологии.

Процесс опосредования совершается на разных уровнях психического отражения и зависит от многих детерминант: от содержания выполняемой деятельности, от ситуации, в которую данная деятельность включена, от целей, которые ставит перед собой человек, от степени иерархизации его мотивов [114], от самооценки, от восприятия людей, с которыми человек вступает в общение [38], от направленности личности [40].

Опосредование выявляется уже на уровне операций. Известно, что необходимость лучшего запоминания материала проводит к оперированию знаками, символами (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев). В этом случае опосредование приобретает характер «вспомогательный»: оно служит другой деятельности — деятельности запоминания. Однако уже на данном уровне опосредование не должно быть понято упрощенно. Поиск и применение «вспомогательных средств» таят в себе регулятивную функцию. Указывая на необходимость различения понятий орудия и знака, Л. С. Выготский подчеркивал, что «знак ничего не меняет в объективной психологической операции, он есть средство для психологического воздействия на поведение свое или чужое, средство внутренней деятельности, направленное на овладение самим человеком (курсив мой. — Б. 3.). Знак направлен внутрь» [50, 125].

В этой скупой формуле недвусмысленно говорится о том, что уже на уровне «вспомогательного действия» процесс опосредования носит регулирующий характер, что знак помогает человеку овладеть своим поведением и направить его сообразно своим целям, что овладение поведением представляет собой опосредованный процесс.

Опосредствуя свое поведение, человек получает возможность вырабатывать новые способы действования, активности, новые мотивы. Поведение человека становится более произвольным и осознанным.

Об этом же свидетельствует материал патологии. Так, данные патопсихологических исследований больных с органическими заболеваниями мозга (эпилептическая болезнь, травмы мозга, нейроинфекции) показали, что невозможность оперировать знаком являлась у них выражением более широкой патологии поведения — нарушения опосредования, нарушения регуляции своих действий. Неумение увязать подлежащее запоминанию слово с каким-нибудь знаком особенно отчетливо выступало при исследовании памяти у тех больных, в психическом состоянии которых отмечалась аспонтанность, инактивность или расторможенность [34; 67; 144]. При инструкции вспомнить по картинке слово задача воспроизведения не выступала для этих больных как таковая — больные начинали говорить по поводу картинки. Этот экспериментальный факт нельзя объяснить трудностью задания. Будучи поставленными инструкцией в жесткие рамки (экспериментатор настаивал: «Будьте внимательны, подумайте, когда выбираете»), больные могли справиться с заданием.

Недостаточность регуляции, замещение целевого действия случайным или стереотипным становились факторами, которые мешали опосредованию. Иными словами, нарушение опосредования было у этих больных проявлением более глубокого нарушения — измененного отношения к окружающему и к себе, проявлением распада их мотивационной сферы. Не случайно этот феномен особенно резко выступает у больных с поражением лобных долей мозга у которых нарушение активности (аспонтанность) поведения является ведущим радикалом в нарушении психики [106; 126; 161; 191 и др.].

Не менее четко выявляется роль регулирующей функции опосредования при исследовании мышления. Некоторые формы нарушения мышления выходят за пределы познавательных процессов и должны рассматриваться как проявление невозможности осознания своего поведения, как нарушение подконтрольности своих действий. Так, некоторые больные с органическим поражением мозга, у которых нет грубых изменений процессов анализа, синтеза и обобщения, не могут выполнить простое задание на заполнение пропусков в тексте (вариант методики Эббингауза): они вставляют слова, неадекватные смыслу предложения или текста.

Другие больные (вялотекущая форма шизофрении) не могут выполнить заданий, требующих обобщения (например, при выполнении классификации предметов методом исключения), несмотря на то что у них нет грубых нарушений процессов анализа и синтеза [64; 97; 134; 150].

Подобные нарушения познавательных процессов не обусловлены нарушением логических операций — все эти больные могли справиться со значительно более сложными заданиями, требующими развитого абстрактного мышления; эти нарушения были обусловлены смещенностью жизненных установок и мотивов, особенностями эмоционального состояния, неумением сделать экспериментальные задания, воспринимаемые как нечто на периферии сознания, центром сознательной деятельности. Иными словами, и здесь имело место отсутствие произвольности в выборе заданий.

Сказанное должно было, во-первых, послужить иллюстрацией того, что одним и, может быть, наиболее очевидным проявлением опосредования является включение личностного компонента в структуру познавательных процессов. Во-вторых, оно должно было подготовить вывод о том, что опосредованность представляет собой одно из основных личностных образований, связанное с осознанием мотивов деятельности, перспективных целей, с критичностью, с самооценкой, с возможностью регуляции как своих отдельных поступков, так и с сознательным управлением поведением в целом. Таким образом, опосредствование, с одной стороны, с необходимостью участвует в иерархизации мотивов человека, а с другой стороны, оно является в свою очередь продуктом этой иерархизации.

В этой связи следует вспомнить положение А. Н. Леонтьева (1975) о том, что существуют две системы связи человека с окружающей его действительностью: познавательная и смысловая, которые в жизнедеятельности человека слиты воедино. Значения усваиваются субъектом в ходе обучения и жизни. Они фиксируются в виде образов действия, предметных и социальных норм и т. п. Однако, когда человек сознательно оперирует ими, они предстают перед ним в виде элементов его смысловой системы. Будучи порождением жизнедеятельности человека, смысловые образования включаются в деятельность и тем самым начинают осуществлять функцию контроля за жизнедеятельностью. Изменение деятельности человека, его поступков опосредовано изменением смыслообразующих мотивов, изменением отношения человека к миру, к себе и другим людям. Именно благодаря наличию смысловых образований оказывается возможной саморегуляция при постановке целей, при осознании своих поступков. Об этом же пишет Л. И. Божович, подчеркивающая, что в процессе своего развития потребности и мотивы опосредуются сознанием, что потребности действуют через сознательно поставленные цели [40].

Надо, однако, помнить, что опосредование не является жестким личностным механизмом. Процессы опосредования гибки, а зачастую и неустойчивы. В качестве иллюстрации неустойчивости приведем случай из практики трудовой экспертизы. Решался вопрос о пригодности больного к выполняемой им прежде работе. Сам больной хотел получить группу инвалидности и всячески старался доказать, что он не в состоянии выполнять прежнюю работу. В ситуации психологического эксперимента он вел себя соответственно: не выполнял заданий, требующих составления программы действий; из 10 слов воспроизводил после многократного предъявления 3–4. При этом он неизменно использовал свои неудачи как доказательства собственной несостоятельности: «Видите, не могу ничего запомнить, осмыслить; только голова в результате разболелась». Все его поведение было опосредовано устремленностью на получение инвалидности. Но вот больной заинтересовался решением головоломок — сразу же начинает он выбирать самые трудные задачи, требующие составления плана действий, логичности суждений, демонстрируя высокие интеллектуальные способности и не заботясь (как ранее) об их дескридитации. Неустойчивость опосредования вызвала у больного ситуативную активность и эмоциональное состояние, которые нарушили первоначальную схему регуляции поведения.

Эмоционально-смысловые переживания, которые, как известно, могут служить посредником между потребностями и поступками человека [49], в данном случае ликвидировали влияние сформированной структуры опосредования именно в силу недостаточного развития, недостаточной прочности этого процесса.

Все вышесказанное может создать впечатление, что понятие опосредованности может быть сведено к понятию регуляции. Действительно, эти понятия сходны, но не тождественны. Опосредование является продуктом процесса регулирования, превращенным в постоянный модус поведения человека, в устойчивое свойство его личности. В этом смысле понятие «опосредованность» напоминает понятие «постоянство черт» Г. Олпорта [202], ко только с существенной оговоркой. Если у Г. Олпорта «постоянство черт» является врожденным свойством, то опосредование является прижизненно сформированным качеством личности. Об опосредованности можно говорить только тогда, когда человек не только осознает ситуацию и свои возможности в ней, но и когда он может делать соответствующие знания и порождаемые ими свои переживания и чувства объектом своего сознания. Опосредование поведения связано с самосознанием человека, с его самооценкой, с возможностью рефлексии.

Человек всегда живет в ситуации, которая требует от него определенного действия, поступка здесь и сейчас. Вместе с тем его действия и поступки также детерминированы отдаленными целями и мотивами, которые часто стоят в противоречии с «сиюминутными». Человек должен сам сделать выбор между ними. И только тогда, когда поведение человека опосредуется именно структурой согласованных дальних и ближних целей, можно говорить о зрелости его личности.

Иными словами, опосредованность является результатом диалектической борьбы противоположностей в структуре мотивов и ценностей человека. Об этом, по существу, говорил С. Л. Рубинштейн, подчеркивавший, что одним из звеньев процесса становления личности является «та внутренняя работа, которая естественно неизбежно завязывается у каждого сколько-нибудь вдумчивого, не совсем безнадежно отупевшего человека, при повседневном наблюдении того, как поступки одних людей сказываются на жизни других» [160, 143].

При таком понимании проблемы опосредования его анализ неминуемо выходит за пределы только поисков способа регуляции поведения и переходит в анализ, предполагающий исследование потребностей, мотивов, становления целей. Опосредованное поведение — это всегда поведение зрелой личности. Это подчинение целям, которые стоят перед человеком. Опосредованность формируется, если имеет место осознание не только своих поступков, но и своих мотивов, стоящих за ними. Вместе с тем процесс смыслообразования, выделения целей возможен только при наличии опосредованности, умения выходить за рамки ситуационного поведения.

Нам представляется, что разработка проблемы опосредования является перспективной для решения многих теоретических вопросов психологии. Так, вопрос об опосредовании поведения неминуемо встает при изучении целеобразования и его механизмов, соотношения порождения целей и смысловых образований [92, 186].

Без учета опосредования своих поступков невозможен, на наш взгляд, анализ самооценки, самоосознания человека. Особенно важен анализ опосредования для решения вопросов социальной психологии (общение, «психологический климат» в группах и др.).

Проблема опосредования с необходимостью встает при анализе вопроса о компенсации чувства неполноценности, о так называемых «мерах защиты». Обычно принято связывать проблему защиты с неосознаваемыми видами деятельности, с бессознательным уровнем сознания. И действительно, материал патологии показывает, что многие симптомы при неврозах, тяжелых соматических заболеваниях представляют собой неосознаваемые больными меры защиты [17]. Неосознаваемая защита может отмечаться и у здорового человека в ситуации фрустрации. Такие симптомы, как негативизм, аутизм, являются часто средствами прикрытия нарушенной деятельности общения. Всякий педагог знает, что нередко «дерзость», «невоспитанность» подростка являются лишь. неудачной компенсацией неуверенности, «незащищенности» против жестких мер воспитания; при этом сам подросток может и не осознавать этого.

Однако следует подчеркнуть, что, проявляясь на неосознаваемом уровне, меры защиты нередко приводят к деформации реальных поступков человека, к нарушению гармоничных связей между целями поведения и порождаемой поведением ситуацией. Поэтому не случайно содержание психотерапевтических и психокоррекционных мероприятий состоит обычно в том, чтобы помочь пациенту осознать истинный смысл своих действий, увидеть себя со стороны. Только при осознании истинного «лика» своих действий и переживаний становится возможной адекватная регуляция своего поведения.

Такое осознание может произойти и без вмешательства других людей, спонтанно. Бывает и так, что «меры защиты» и компенсаторные действия осуществляются сознательно. Смысловые образования меняют в подобных случаях содержание и характер мотивов, придают поступкам и действиям человека произвольный характер. Сознательно поставленная цель и контроль за своими действиями на пути к достижению цели становятся основными звеньями опосредованного поведения [86].

В ситуациях, фрустрирующих поведение человека, затрудняющих достижение поставленных целей или угрожающих его личностным установкам, человек нередко сознательно прибегает к «мерам защиты». К сознательным компенсаторным действиям прибегают, например, больные с тяжелыми соматическими заболеваниями, когда они узнают о грозящей им беде. Они нередко сознательно отодвигают осознание болезни и усиленно предаются привычной деятельности [67; 138].

Сознательное принятие мер зашиты в травмирующих ситуациях является частным случаем сознательного опосредования жизнедеятельности, отмечается и у здоровых людей. К сожалению, такие случаи редко становятся объектом изучения в научной психологии.

В качестве иллюстрации приведем эпизод из жизни молодой женщины К., пережившей тяжелую психическую травму — от нее ушел любимый муж. оставив ее с двумя маленькими детьми. Событие это произошло летом, во время жизни на даче в одном из пригородов Москвы. К. было слишком тяжело оставаться на даче, где все напоминало о случившемся. Она переехала в город, однако здесь состояние отчаяния приняло еще более острый характер. Она не могла видеть те места, в которых бывала с мужем, не могла переступить порог консерватории, театра. Особенно ее волновал вид вокзала, железной дороги. К. чувствовала, как все больше сужается ее «жизненное пространство» (К. Левин). И тогда К. сознательно приняла решение вернуться на некоторое время именно в ту местность, где произошло травмирующее событие.

Принятие решения носило, по существу, характер активной психологической защиты. Действительно, несмотря на оставшиеся тяжесть и горечь переживаний, молодая женщина освободилась от дополнительных симптомов: железная дорога, пригородный пейзаж потеряли характер фрустрирующих агентов и перестали тревожить ее. Более того, произошла «экстраполяция» на другие обстоятельства, которые ранее мешали больной: она стала вновь общаться со знакомыми мужа, посещать концертные залы и театры. Словом, сознательно принятое женщиной решение поселиться в психологически невыносимом месте обернулось защитным механизмом, выведшим ее из тупика. Аналогичные явления встречаются, очевидно, довольно часто и являются выражением опосредованного сознанием поведения.

Думается, что сознательное принятие «мер защиты» по-иному перестраивает деятельность человека, чем неосознаваемые. Возникновение мер защиты на неосознаваемом уровне приводит большей частью к искажению деятельности, происходит сублимация, некое замещение реальности. Сам процесс «катарсиса» не всегда влечет за собой усиление адекватного отношения к реальности, он часто приводит не к усилению адекватной рефлексии, а к обострению самокопания, к замене реальных отношений искусственно созданными.

При принятии же осознаваемых мер защиты, являющемся частным видом опосредования поведения, происходит восстановление адекватных реальности форм жизнедеятельности человека. Исчезает необходимость сублимации, замещающих действий. Поступки человека начинают детерминироваться реальными мотивами, действия становятся целенаправленными, происходит восстановление нарушенного общения в адекватных целям общения формах. Иными словами, опосредование оказывается в этом случае тем устойчивым личностным свойством, которое и начинает определять образ жизни («стиль») человека, его самооценку и видение мира.

Опосредованность как устойчивое свойство личности должна учитываться при проведении психологического эксперимента. Это особенно касается патопсихологического исследования, где первостепенное значение приобретает необходимость анализа целостной личности. Это требование непосредственно вытекает из положения Л. С. Выготского о единстве аффекта и интеллекта. Л. С. Выготский всегда подчеркивал, что анализ интеллекта без учета аффекта означает закрытие возможности исследовать сам интеллект [50]. О необходимости учитывать регулятивные аспекты деятельности испытуемого, его отношение к заданию говорил в свое время и В. Н. Мясищев [136].

Необходимость учитывать процесс саморегуляции особенно отчетливо выступает при исследовании больных, находящихся в реактивном состоянии после психических травм. При сопоставлении результатов экспериментально психологического исследования и данных истории жизни этих больных выявились особенности нарушения процесса регуляции. Так, исследование Е. С. Мазур [128] показало, что при реактивном состоянии отмечается фиксированность на травмирующих переживаниях, преобладает чисто эмоциональная оценка предлагаемых заданий. В эксперименте это проявилось в нарушении опосредования эмоционально значимых слов при выполнении пиктограммы, в неспособности развивать темы в ТАТ. В эксперименте наблюдалось ослабление самоконтроля, нарушение планирования. Осмысление ситуации носило «патогенный» характер — она воспринималась как «оскорбительная», «несправедливая» и т. п. Регуляция поведения осуществлялась за счет механизмов психологической защиты, которые действовали на неосознаваемом уровне и в конечном счете затрудняли целостную адекватную оценку ситуации, приводили к искаженной интерпретации случившегося.

В упомянутом исследовании Е. С. Мазур [128] выделились две группы больных, преодолевших психотравмирующую ситуацию, и больных, не способных ее преодолеть. У больных первой группы отмечалось возобновление прерванной жизнедеятельности — улучшилось состояние, восстановилось общение, работоспособность, исчезло чувство страха перед будущим. Восстановилась возможность планирования, изменилось отношение к случившемуся, травмирующие переживания потеряли свою актуальность. Исследование показало, что у больных формируется установка на активное преодоление данной ситуации, выход из нее явился результатом активного поиска.

У больных второй группы продолжали сохраняться нарушения сознательной регуляции — они были фиксированы на травмирующих переживаниях, отсутствовали планы на будущее, состояние больных ухудшалось при потере надежды на благоприятное разрешение ситуации, сохранялась искаженная интерпретация случившегося. Больные были пассивны в разрешении критической ситуации, преобладающей реакцией на нее оставался уход в собственные переживания, ситуация продолжала восприниматься как неразрешимая.

Следует отметить, что саморегуляция при овладении психотравмирующей ситуацией осуществляется в процессе осознанного смыслообразования, включающего в себя ряд этапов. На первом этапе происходит оценка и осознание больным ситуации в целом, направленное на выявление причин случившегося, осознание смысла происходящего. На втором этапе — переосмысление ситуации, перестройка системы смысловых отношений. На третьем — изменение смысловой направленности деятельности, возобновление прерванной жизнедеятельности. В тех случаях, когда не происходит формирование процесса осознанного смыслообразования, функция саморегуляции не выступает.

Е. С. Мазур [128] справедливо указывает, что преодоление психотравмирующей ситуации требует сознательной перестройки смысловых отношений личности, восстановления ведущих смысловых образований, нарушенных психической травмой. Описанные данные подтверждают идею Л. С. Выготского о возможности «влиять на аффект сверху, изменяя смысл ситуации», а также идею о том, что «осознать — значит в известной мере овладеть».

Нарушение саморегуляции проявилось и при исследовании соотношения дальних целей и осуществляемой деятельности. Из общей психологии мы знаем, что в саму деятельность человека включена и временная реальность [69; 216].

Осуществляя свою деятельность в настоящее время, человек руководствуется и дальними целями. В исследованиях М. Стехлика [178] показано, что у большинства же больных эпилепсией и шизофренией дальние цели не участвуют в регуляции их поведения. Первоначально у больных шизофренией теряется смыслообразующая функция дальних целей, у больных эпилепсией дальние цели, так же как и их деятельность, становятся инертными. Этот процесс постепенно приводит к полному отсутствию дальних целей в саморегуляции их поведения.

Нарушение процесса саморегуляции познавательной деятельности. — Студопедия

Воля оказывается необходимой в тех случаях, когда какие-то несовместимые мотивации соизмеримы по интенсивности и конкурируют друг с другом. Тогда человек, вмешавшись в эту борьбу мотивов, может преднамеренно усилить одну из мотиваций и одновременно ослабить другую. Таким образом человек решает борьбу мотивов в пользу той мотивации, которая для него предпочтительнее. 2. Сущность второго вопроса заключается в следующем: какими способами, приемами, операциями человек может воздействовать на свою волю? Мы сказали, что содержанием волевого действия является преднамеренное усиление одной мотивации с одновременным ослаблением другой. Как это делается? По всей видимости, каждый человек делает это по-своему, но существуют какие-то общие способы, которым можно научиться. Обычно в борьбе мотивов участвует мотивация двух уровней: · мотивация потребностная, идущая от натуральных потребностей; · мотивация высшая, духовная, идущая от ценностей (например, хочется спать — натуральная мотивация, но нужно вставать к первой паре — социальная мотивация, если знания являются хотя бы какой-нибудь ценностью). Потребностные мотивации человека преобразованы культурой. Но культурно-историческое облагораживание натуральных потребностей затрагивают лишь средства и способы их удовлетворения, не изменяя психологических механизмов побуждения. Главное отличие мотивации человека состоит в том, что он обладает еще и ценностной мотивацией. Для личности характерно наличие системы социально обусловленных духовных ценностей, представляющих изначально когнитивные образования. Эти ценности имеют форму понятий должного порядка вещей, оцениваемого в качестве блага, таких, как свобода, совесть, справедливость, истина и др. В отличие от потребностей, ценностная мотивация опосредуется не мотивами, а динамическими установками, образующими специфически человеческую форму направленности — ценностные ориентации. Обусловленная ими мотивация имеет лишь одну модальность — достижения. Благодаря этому в процессе реализации ценности побуждение не только не редуцируется, но и возрастает, порождая состояние творческого подъема, энтузиазма и счастья. Такая мотивация не насыщаема. Если предшествующим воспитанием у человека сформирована духовность, то система ценностей и мотивация, базирующаяся на этой системе настолько сильна, что легко преодолевает мотивацию нижнего уровня. Поэтому в таких случаях нет борьбы мотивов, и человек всегда действует в соответствии с собственной системой ценностей, воля здесь не нужна. Однако такое положение вещей — идеал, к которому можно приближаться, но которого не существует. Отсюда следует, что путь к усилению воли лежит через воспитание духовности. Мы сказали, что воля возникает в процессе движения к цели, когда существуют какие-то препятствия. Побудительная функция цели в значительной мере зависит от того, насколько четко, ясно сформулирована цель. Чем детальнее проработана антиципация, тем неуклоннее человек стремится к цели. Лучше, если антиципация существует в форме плана. Итак, рассмотрим некоторые способы разрешения борьбы мотивов в пользу какой-либо мотивации. 1. Если борьба мотивов возникает в ситуации, когда цель недостаточно четко сформулирована, антиципация не проработана, то достаточно более точно сформулировать цель, представить антиципацию в виде плана — и побудительная функция цели усилится настолько, что займет доминирующее положение в иерархии мотивов. 2. Другой способ усиления динамического потенциала связан с анализом возможных последствий (т.е. прогнозированием возможных результатов к каждой из альтернативных мотиваций). Например, если не встану к первой паре, то — высплюсь, но: вдруг проверка? вдруг потом провалюсь на экзамене — потеряю стипендию? и т.д. Проигрывание возможных ситуаций дает дополнительный побудительный потенциал, который может оказаться решающим в борьбе мотивов. 3. Следующий прием обращен к самой личности, чувству собственного достоинства. Человек как бы говорит себе: «Ну что я, тряпка что ли, что, я не могу?» Иногда это — обращение к чувству национальной или корпоративной гордости (например, мы — спецназ и т.д.). Одной из форм такого воздействия является требование к себе (самоприказ). Если словесный самоприказ осуществляется в условиях дефицита мотивации, если он имеет императивную форму, то воздействие оказывается достаточно эффективным. 4. Самовнушение как один из приемов является особенно эффективным в тех случаях, когда необходимо экстренное действие (например, в ситуации конфликта в транспорте: прежде, чем ответить на грубость грубостью — посчитай до десяти, произнеси: «Я спокоен, я спокоен…» и т.д. Обычно самовнушение осуществляется с помощью словесных формул, иногда — в состоянии измененного сознания (например, метод аутогенной тренировки и т.п.). 5. Самоубеждение — человек рационально анализирует ситуацию, взвешивает все «за» и «против», подбирает аргументы. В случае использования этого приема очень важно представить себе и сопоставить между собой возможные реакции на поступок человека референтных для него людей. Перечень разнообразных приемов можно было бы продолжать и продолжать. Однако уже из рассмотренных примеров ясно, что само существование таких приемов делает возможным обучение человека волевой регуляции. Воспитание воли состоит в создании прочной системы ценностей. Формирование приемов волевой регуляции путем обучения приводит к возможности воздействия на собственную мотивацию. Борьба мотивов, типичная для волевых процессов, имеет место, когда мотивации разных уровней сопоставимы по интенсивности. Если побеждает мотивация более высокого уровня, поступок считается волевым, в противном случае — безвольным. Следовательно, психологическое содержание мотивационного аспекта волевой регуляции деятельности состоит в произвольном вмешательстве субъекта в свою мотивацию с тем, чтобы, опираясь на ценности, составляющие ядро духовности личности, преодолеть побуждения более низкого уровня — совершить волевой поступок. Развитие волевой регуляции поведения у человека осуществ­ляется в нескольких направлениях. 1. пре­образование непроизвольных психических процессов в произвольные, 2. обретение человеком контроля над своим поведением, 3. выработка волевых качеств личности. Как и все психические процессы, воля развивается не сама по себе, а в связи с общим развитием личности человека. Иногда можно встретить высокое развитие воли уже в раннем возрасте. Причем достаточно высокий уровень развития воли чаще всего наблюдается у детей творческого типа, увлеченных каким-либо заня­тием, например у детей с художественными или музыкальными задатками. Еще одно направление в развитии воли проявляется в том, что человек сознательно ставит перед собой все более трудные задачи и преследует все более отдаленные цели, требующие прило­жения значительных волевых усилий в течение достаточно дли­тельного времени. Каковы основные пути формирования воли? Прежде всего, успех этого процес­са зависит от родителей. Исследования показывают, что родители, стремящиеся дать ребенку всестороннее развитие и предъявляющие к нему достаточ­но высокие требования, могут рассчитывать на то, что у ребенка не будет проблем с волевой регуляцией деятельности. Воля формируется в игровой деятельности: Ø Конструктивные предметные игры, появляющиеся первыми в возрастном развитии ребенка, способствуют ускоренному формированию произвольной регу­ляции действий. Ø Сюжетно-ролевые игры ведут к закреплению у ребенка необходимых волевых качеств личности. Ø Коллектив­ные игры с правилами кроме этой задачи решают еще одну: укрепление саморегуляции поступков. Важную роль в воспитании волевых качеств играет школа. Школа предъявля­ет к ребенку ряд требований, без выполнения которых не может нормально осу­ществляться само школьное обучение, но при этом также происходит формирова­ние определенного уровня дисциплинированности. Большое значение для воспитания воли у школьников имеют лич­ность учителя и школьный коллектив. Не менее важно физическое воспитание ребенка, а также ознакомление его с художественными ценностями. Таким образом, весь процесс воспитания ребен­ка определяет успешность формирования волевых качеств личности. Формирование волевых характерис­тик не прекращается и в более старшем возрасте, когда молодой человек присту­пает к самостоятельной, трудовой деятельности, в ходе которой волевые качества достигают наивысшего развития. Волевые качества человеком приобретаются в первую очередь само­воспитанием. Приемы самовоспитания. 1. Начинать нужно с приобретения привычки преодолевать сравнительно незначительные трудности, препят­ствия. 2. Чрезвычайно опасны любые са­мооправдания. Это ложь не только для других, но и для самого себя. 3. Трудности и препятствия необ­ходимо преодолевать. 4. Принятое однажды решение все­гда должно быть исполнено до конца. 5. Отдельную цель необходимо дро­бить на этапы, намечать ближайшие препятствия, достижение которых со­здает условия для приближения к ко­нечной цели. 6. Максимально строгое соблюдение режима дня, распорядка всей жизни. 7. Систематическое занятие спортом, умение побеждать трудности при за­нятиях физической культурой — тре­нировка не только мышц, но и воли. 8. И, пожалуй, самое главное в вос­питании воли — это самовнушение. Следует всегда помнить: воля, как всякое другое качество, нуждается в тренировке.   Литература: 1. Психологический словарь / Под ред. В.В. Давыдова, А.В. Запорожца и др. М., Педагогика, 1983. 2. Гамезо М.В., Домашенко И.А. Атлас по психологии. Психология человека. М., 2003. 3. Маклаков А.Г. Общая психология. СПб, Питер, 2001. 4. Немов Р.С. Психология. Т.1., М., Владос, 1998.     Возрастные особенности эмоциональной сферы детей. Нарушение эмоциональной сферы в детском возрасте. Физиологические процессы, лежащие в основе Э, отличаются большой сложностью. Как и все психические процессы, Э имеют рефлекторную природу и возникают под воздействием каких-либо раздражителей. Э могут появиться также и в результате внутренних раздражений, возникают в организме. В корковом механизме различных Э большое значение имеют процессы формирования и преобразования динамических стереотипов. Легкость формирования динамического стереотипа связывается с положительными Э, с переживаниями удовольствия, приятного состояния, непринужденности. Трудность образования динамического стереотипа, с его ломкой и переделкой, связана с отрицательными Э, с чувством неприятности, тоски, безысходности… В первые часы жизни у ребенка базис гнева, обиды. В конце второго месяца у ребенка формируются такие Э, как радость, страх. К концу первого года – удивление, возмущение. Под влиянием родителей, Э приобретают какой-либо характер. В формировании характера также играет роль генетическая предрасположенность. Э: в результате общения матери и ребенка; необходимость коммуникативного взаимодействия между взрослым и ребенком У человека есть способность застревать в каких-либо Э (чаще у детей), э-ная память очень устойчива. Э-ная сфера закладывается еще внутриутробно. Очень важна желанность ребенка родителями. Колебания мамы насчет плода ведут к нарушению э-ой сферы ребенка. В младшем возрасте (от рождения до года) возникают факторы риска. Выделяют объективные и субъективные факторы риска. 1) объективные, средовые: а) семейные б) связанные с детскими учреждениями 2) суб-ные (связанны с личн-ми и инд-ными особенностями ребенка, а также с особенностями НС). Нарушения э-ной сферы у ребенка: Э-ая холодность, т.е. недостаточное развитие Э.; Чрезмерное застревание на каких-либо Э. Особый ребенок Существуют 4 группы нарушений: Аутичные дети. Замкнутость, частичный аутизм, полный уход в себя. А) Полная отрешенность Б) Отвержение внешней среды, наличие страхов, стереотипов В) Отвлеченный интерес и фантазии Г) Сверхтормознутость. Ребенок отказывается общаться, у него наблюдается высокий уровень тревожности, многочисленные страхи, часто наличие патологии зрения, речи, моторной неловкости. Тревожные дети. А) Тревожность по поводу предметов, действий, деятельности. Если что-то не так, эти дети суетливы, совершают много лишних действий. Б) Тревожность по поводу отношений с другими людьми. Такие дети имеют много стереотипов. Чтобы их «приняли» могут пойти на правонарушения. Агрессивные дети. Агрессия: Символическая (надпись, рисунки), Вербальная, Физическая (ударил, толкнул и т.д.) По направленности агрессия делится на аутоагрессию, по отношению к другим людям, по отношению к предметам. Гиперактивность. Это медицинский диагноз, который ставится врачом. Гиперактивность имеет пики (2года,3,6-7 лет). Существуют два варианта гиперактивноти: А) Импульсивность, сверхподвижность.Б) Дефицит внимания. Причины гиперактивности неизвестны и не изучены. Причиной может являться генетическая предрасположенность, родовая травма, социально-бытовые причины. сопровождающие любые собственные э-и и э-и, которые испытывают окружающие. Направления работы на групповых занятиях: Аксиологическое направление предполагает формирование умения принимать самого себя и других, при этом адекватно осознавая свои и чужие достоинства и недостатки. Инструментальное направление требует формирования у ребенка умения осознавать свои чувства, причины поведения, последствия поступков, т.е. формирования личностной рефлексии. Потребностно-мотивационное направление заключается в формировании умения находить в трудных ситуациях силы внутри себя, принимать ответственность за собственную жизнь, умения делать выбор, в формировании потребности в самоизменении и личностном росте. Развивающее направление предполагает для дошкольников адекватное ролевое развитие, а также формирование э-ональной децентрации и произвольной регуляции поведения. Арт-терапевтическая методика «Карта э-й» Проблема развития э-й и воли, их роли в возникновении мотивов как регуляторов деятельности и поведения ребенка является одной из наиболее важных и сложных проблем психологии и педагогики. коррекция таких качеств, как агрессия, тревога, сверхчувствительность, возбуждаемость, капризность, плаксивость, злобность, завистливость, упрямство, жестокость. Для этого был составлен комплекс занятий развития э-онально-волевой сферы старших дошкольников, основная цель которого: развитие произвольной регуляции э-ональных состояний у детей старшего дошкольного возраста. В процессе коррекционно-развивающей работы решаются следующие задачи: познакомить детей с э-ями: радостью, горем, гневом, страхом, удивлением; научить детей: различать э-и по схематическим изображениям; понимать свои чувства и чувства других людей и рассказывать об этом; передавать заданное э-ональное состояние, используя различные выразительные средства; переключаться с одного э-онального состояния в противоположное; развивать произвольное управление поведением, способность сопереживать, волевое усилие, сосредоточенность на определенной работе. В результате проведенной работы у детей: э-и детей приобретают значительно большую глубину и устойчивость, преобладают положительные э-и: появляется постоянная дружба со сверстниками; развивается умение сдерживать свои бурные, резкие выражения чувств; ребенок усваивает “язык” э-й для выражения тончайших оттенков переживаний, интонаций голоса; э-ональная реакция ребенка максимально адекватна ситуации; наблюдается изменение характера детских рисунков (преобладание ярких, светлых красок, уверенный контур рисунка, выражение положительных э-й через рисунок).

Синхро-С

Биоакустическая коррекция (БАК) – инновационный метод немедикаментозного, неинвазивного лечения, имеющий широкую область применения. В основном применяется при функциональных расстройствах центральной нервной системы, для лечения последствий органического поражения головного мозга, при сосудистых заболеваниях головного мозга, последствий нейроинфекций головного мозга, а также для больных с невротическими и психосоматических заболеваниями.

БАК — это соединение в одном методе новейших технологий нейротерапии (нейросенсорной стимуляции), нейробиоуправления (БОС) и музыкотерапии. Процедура биоакустической коррекции заключается в прослушивании пациентом акустического образа собственной электроэнцефалограммы, полученного путем преобразования текущей биоэлектрической активности головного мозга в звук слышимого диапазона. Для этого разработана уникальная компьютерная программа, которая согласует параметры звука с эндогенной активностью мозга в реальном времени. Методом биоакустической коррекции активируются естественные процессы саморегуляции организма (в основе механизмов – стимуляция центров регуляции (структур лимбической системы).

Области применения комплекса «СИНХРО–С»

Неврология

Неврозы, неврозоподобные состояния. Эмоциональные расстройства: тревога, беспокойство, повышенная раздражительность, утомляемость, сниженная работоспособность, внутреннее напряжение, сниженный фон настроения, расстройства сна и аппетита. Артериальная гипертензия. Вегето-сосудистые нарушения (как диэнцефальной природы, так и парасимпатические кризы). Функциональные головные боли, головные боли напряжения, психогенные двигательные расстройства (тики). Последствия органического поражения мозга. Последствия инсультов. Психогенные нарушения сердечного ритма. Постинфарктная реабилитация.

Пограничные психические расстройства 

Неврастения (функциональный синдром), обсессивный синдром, тревожный синдром, фобический синдром, астено-депрессивный синдром, астено-ипохондрический синдром.

Детская неврология

Минимальные мозговые дисфункции. Эмоциональные расстройства и расстройства поведения. Синдром нарушения внимания и гиперактивность. Синдром Туретта. Преходящие тики. Энурез. Ухудшение памяти. Дисграфия и дислексия. Расстройства психологического (психического) развития — аутистические синдромы. Задержки психоречевого, психомоторного развития. Коррекция девиантного и делинквентного поведения у детей и подростков. Лечение логоневрозов. Гипертензионно-гидроцефальный синдром

Общее оздоровление организма и психопрофилактика.

Повышение и поддержка оптимального уровня адаптационных возможностей организма, процесса саморегуляции. Повышение иммунитета. Поддержание высокой работоспособности. Снятие синдрома хронической усталости. Предупреждения развития стрессогенных расстройств. Улучшение концентрации внимания и памяти. Усиление творческих способностей.

Профессиональная деятельность

Повышение стрессоустойчивости. Повышение эффективности работы мозга: способности к обучению, интеллектуальной и физической деятельности. Оптимизация деятельности лиц с высоким уровнем нервно-психического напряжения (служащих спасательных и военно-силовых структур, операторов, представителей бизнеса и сферы управления, работников умственного труда). Активизация подготовки спортсменов. Оптимизация процессов профессиональной подготовки молодого поколения армии.

Наркология

Повышение сопротивляемости организма при зависимостях (курение)

Кардиология

Гипертоническая болезнь 1-2 стадии (в комплексной терапии).

Гастроэнтерология

Для уменьшения психоэмоционального напряжения и повышения саморегуляции у больных язвенной болезнью 12-ти перстной кишки и желудка, хронических гастритах, колитах.

Травматология

Коррекция психоэмоциональных состояний лиц, перенесших экстраординарную травму. Черепно-мозговая травматология (посттравматический синдром, посткоммационный синдром – головные боли, нарушение памяти).

Гинекология

Предменструальный синдром психогенной формы. Климактерический синдром. Нормализация психоэмоционального состояния беременных: снятие эмоциональной неустойчивости, тревожности, предродовых страхов.

Дерматология

Атопический дерматит, псориаз и т.д.

Когнитивная нейробиология отказа саморегуляции

Trends Cogn Sci. Авторская рукопись; доступно в PMC 2012 1 марта 2012 г.

Опубликован в окончательной отредактированной форме как:

PMCID: PMC3062191

NIHMSID: NIHMS268981

Департамент психологии и мозговых наук, 6207 Мур-Холл, Дартмутский колледж, Ганновер, 03755, USA

Окончательная отредактированная версия этой статьи издателем доступна в Trends Cogn Sci. См. Другие статьи в PMC, в которых цитируется опубликованная статья.

Abstract

Сбой саморегулирования — основная черта многих проблем социального и психического здоровья. Саморегулирование может быть подорвано неспособностью преодолеть непреодолимые соблазны, негативные настроения, истощение ресурсов, а также снежный ком, когда незначительные провалы в самоконтроле приводят к саморегулирующему коллапсу. Исследования когнитивной нейробиологии показывают, что успешная саморегуляция зависит от сверху вниз контроля со стороны префронтальной коры над подкорковыми областями, участвующими в вознаграждении и эмоциях.Мы выделяем недавнее нейровизуализационное исследование сбоя саморегуляции, результаты которого подтверждают сбалансированную модель саморегуляции, согласно которой сбой саморегуляции возникает всякий раз, когда баланс смещается в пользу подкорковых областей, либо из-за особо сильных импульсов, либо из-за префронтальной сама функция нарушена. Такая модель согласуется с недавними открытиями когнитивной нейробиологии в отношении аддиктивного поведения, регуляции эмоций и принятия решений.

Преимущества самоконтроля

Способность контролировать поведение позволяет людям жить сообща, достигать важных целей и поддерживать здоровье на протяжении всей жизни.Саморегуляция позволяет людям строить планы, выбирать из альтернатив, контролировать импульсы, подавлять нежелательные мысли и регулировать социальное поведение [1–4]. Хотя люди обладают впечатляющей способностью к саморегулированию, неудачи — обычное дело, и люди теряют контроль над своим поведением в самых разных обстоятельствах [1, 5]. Такие неудачи — важная причина нескольких современных социальных проблем — ожирения, зависимости, неудачных финансовых решений, сексуальной неверности и так далее. Действительно, было подсчитано, что 40% смертей связаны с плохой саморегуляцией [6].И наоборот, те, кто лучше способны к саморегулированию, демонстрируют улучшение взаимоотношений, повышение успешности работы и улучшение психического здоровья [7–8] и меньше подвержены риску развития проблем со злоупотреблением алкоголем или рискованного сексуального поведения [9]. Понимание обстоятельств, при которых люди не справляются с саморегуляцией, а также механизмов мозга, связанных с этими неудачами, может дать ценную информацию о том, как люди регулируют и контролируют свои мысли, поведение и эмоции.

Отказ саморегуляции

Современный мир полон соблазнов.Ежедневно людям нужно воздерживаться от пищи, которая приводит к полноте, избегать просмотра Интернета в то время, когда им нужно работать, не хвататься за раздражающих коллег и бороться с вредными привычками, такими как курение или чрезмерное употребление алкоголя. Психологи добились значительного прогресса в выявлении индивидуальных и ситуативных факторов, которые поощряют или ухудшают самоконтроль [4–5, 10]. Наиболее распространенные обстоятельства, при которых саморегуляция не срабатывает, — это когда люди находятся в плохом настроении, когда мелкие потакания снежным комом превращаются в полномасштабные запои, когда людей переполняют непосредственные искушения или импульсы, и когда сам контроль нарушается (например,g., после употребления алкоголя или истощения сил). Исследователи изучили каждый из них, и мы кратко обсудим основные результаты, начиная с поведенческой литературы, а затем обсуждая недавние открытия нейробиологии.

Негативные настроения

Среди наиболее важных триггеров неудач саморегуляции — отрицательные эмоции [11–12]. Когда люди расстраиваются, они иногда действуют агрессивно [13], тратят слишком много денег [14], ведут рискованное поведение [15], включая незащищенный секс [16], утешают себя алкоголем, наркотиками или едой [4, 17] и не в состоянии преследовать важные жизненные цели.Действительно, негативные эмоциональные состояния связаны с рецидивом ряда видов аддиктивного поведения, таких как алкоголизм, азартные игры и наркомания [18–19]. Лабораторные исследования показали, что создание негативного аффекта приводит к усилению тяги к алкоголю [12], увеличению количества переедания у лиц, сидящих на хронической диете [20–21], и большей интенсивности курения среди курильщиков [22].

Теория Хизертона и Баумейстера [23] дает объяснение роли негативного аффекта в расторможенном питании, которое также применимо к другим сбоям саморегулирования.Эта теория предполагает, что люди, сидящие на диете, придерживаются негативного отношения к себе, которое обычно неприятно (особенно в отношении внешнего вида), и что люди, сидящие на диете, мотивированы избегать этих неприятных ощущений, ограничивая свое когнитивное внимание непосредственной ситуацией, игнорируя при этом долгосрочные последствия и более высокий уровень. значимость их текущих действий. Этот уход от аверсивного самосознания не только помогает людям, сидящим на диете, забыть о своих неприятных представлениях о себе, но также отключает долгосрочное планирование и осмысленное мышление и ослабляет запреты, которые обычно сдерживают потребление пищи сидящим на диете.Это может частично объяснить недостаток понимания, который наблюдается при наркомании [24]. Другие поведенческие объяснения влияния отрицательного настроения на поведение включают идею о том, что отрицательный аффект отвлекает внимание, тем самым приводя к меньшим ресурсам для подавления поведения [25], или что проявление аппетитного поведения снижает тревогу и успокаивает себя и, следовательно, является формой совладания. [26].

Прерывистое активированное потребление

Обычная модель нарушения саморегуляции возникает у наркоманов и лиц, хронически сидящих на диете, когда они «падают с вагона» из-за употребления вызывающего привыкание вещества или нарушения своей диеты [5].Марлатт [11] ввел термин «эффект нарушения воздержания» для обозначения ситуаций, в которых наркоманы реагируют на первоначальное потворство своим слабостям, потребляя еще больше запрещенного вещества. В одном из первых исследований этого эффекта Герман и Мак [27] экспериментально нарушили диету людей, сидящих на диете, потребовав от них пить высококалорийный молочный коктейль в рамках предполагаемого исследования вкусового восприятия. Хотя люди, не соблюдающие диету, ели меньше после употребления молочных коктейлей, предположительно из-за того, что они были сыты, люди, сидящие на диете, как ни парадоксально, ели больше после употребления молочных коктейлей ().Это растормаживание диетических ограничений повторялось много раз [20, 28] и демонстрирует, что люди, сидящие на диете, часто едят много после того, как считают, что их диета нарушена. Однако в настоящее время неясно, как небольшое потакание, которое само по себе не может быть проблематичным, перерастает в полномасштабную запой [29].

(A) Когда диета сдержанных едоков нарушается потреблением предварительно загруженного высококалорийного молочного коктейля, они впоследствии демонстрируют расторможенное питание (например, увеличенное количество потребляемых граммов мороженого) по сравнению с контрольными субъектами и сдержанными едоками, которые не пили молочный коктейль ( рисунок основан на данных [30]).(B) Сдержанные едоки, диета которых нарушена предварительной нагрузкой молочного коктейля, демонстрируют повышенную активность в Nucleus Accumbens по сравнению с сдержанными едоками, которые не употребляли предварительную нагрузку, а также с сытыми людьми, не соблюдающими диету [64]. Nacc = Прилежащее ядро.

Cue Exposure

В основе саморегуляции лежит импульсный контроль, но как возникают импульсы? Исследования как на людях, так и на животных показали, что воздействие лекарственных сигналов увеличивает вероятность того, что указанное вещество будет употреблено [30–33], и дополнительно увеличивает тягу, внимание и физиологические реакции, такие как изменения частоты сердечных сокращений [33–35].Однако люди могут не осознавать, что их окружение влияет на них, поскольку стимулы могут неявно активировать цели, желания и т. Д. [36–37]. Даже если люди в какой-то мере осознают окружающие их сигналы, они не осознают процесс, посредством которого воздействие этих сигналов неявно активирует когнитивные процессы, определяющие поведение [38]. Недавний метаанализ 75 статей показал, что неявное познание является сильным и надежным предиктором употребления психоактивных веществ [39]. С этой точки зрения, когниции, которые спонтанно активируются стимулами из окружающей среды, изменяют то, как люди действуют в данной ситуации.

Способность преодолевать непосредственные соблазны ради достижения долгосрочных целей — ключевой аспект саморегулирования [5, 40]. В ходе важной серии исследований Мишель и его коллеги изучали, как дошкольники реагируют на искушение и в каких случаях откладывание удовлетворения приводит к большим вознаграждениям [40, 41]. Успешный самоконтроль был связан либо с перенаправлением внимания с соблазна, либо с когнитивным преобразованием «горячих» аппетитных характеристик в «прохладные» представления [40].Связанная с этим закономерность обнаруживается в исследованиях поведенческой экономики, в которых люди игнорируют будущие вознаграждения при принятии решений, выбирая менее объективно ценные вознаграждения, которые доступны немедленно [42]. Общей чертой этих исследований является то, что люди реагируют на аппетитные сигналы, поддаваясь немедленному удовлетворению, а не сопротивляясь искушению для достижения долгосрочных целей.

Саморегулирующееся истощение ресурсов

Саморегулирование, как и многие другие когнитивные способности, подвержено утомлению.Одна из наиболее влиятельных теорий, которые возникли в результате этого исследования, заключается в том, что саморегуляция опирается на общий ресурс домена, так что, например, регулирование своих эмоций в течение длительного периода времени препятствует последующим попыткам противостоять соблазну съесть аппетитную еду. пища, приводящая к растормаживанию приема пищи [43]. Баумейстер и Хезертон [5] предложили сильную модель саморегуляции, в которой предполагалось, что способность эффективно регулировать поведение зависит от ограниченного ресурса, который расходуется на попытки саморегуляции с усилием.Кроме того, эта модель также постулировала, что потенциал саморегулирования можно создать с помощью практики и обучения (вставка 1).

BOX 1 Можно ли увеличить возможности саморегулирования?

В дополнение к постулату о том, что саморегулирование опирается на ограниченный общий ресурс домена, ограниченный ресурсный учет сбоя саморегулирования [5] также предсказал, что этот потенциал саморегулирования может быть увеличен посредством практики или обучения. В первом исследовании, посвященном изучению эффекта саморегулируемой тренировки, участники выполняли различные повседневные задачи, требующие небольшого самоконтроля (например,г. не забывая сохранять хорошую осанку). Было показано, что по сравнению с участниками из контрольной группы те, кто ежедневно занимался умеренным самоконтролем, более устойчивы к эффектам саморегулирующего истощения [100]. Кроме того, было показано, что простые режимы самоконтроля, такие как использование не доминирующей руки для повседневной деятельности, могут уменьшить разрушающие эффекты подавления стереотипов [101]. Совсем недавно эти результаты были распространены на такие виды здорового образа жизни, как отказ от курения.Выполнение простых ежедневных упражнений на самоконтроль (например, отказ от нездоровой пищи) перед тем, как бросить курить, приводит к увеличению показателей воздержания при последующем наблюдении у тех, кто практикует самоконтроль, по сравнению с контрольной группой, которая этого не делала [101]. Эти результаты подтверждают идею о том, что сила саморегулирования может быть увеличена с помощью практики и что после увеличения эта вновь обретенная способность к саморегулированию может использоваться не только для сравнительно банальных задач, таких как поддержание осанки или использование не доминирующей руки, но также за поведение, имеющее важные последствия для здоровья, например, сопротивление искушению закурить.

Если возможности саморегулирования можно повысить с помощью простых упражнений на самоконтроль в течение относительно коротких периодов времени, как насчет людей, чья профессия требует постоянного саморегулирования (например, профессиональных музыкантов, авиадиспетчеров)? Изучение способности к саморегулированию у таких групп населения остается в значительной степени неисследованным, однако связанные с ним исследования показали, что взаимосвязь между музыкальным обучением и серым веществом в дорсолатеральной префронтальной коре [103] области мозга, которая участвует как в рабочей памяти, так и в самосознании. -контроль [3].

С момента его формулировки произошел колоссальный всплеск исследований, подтверждающих идею о том, что саморегулирование опирается на ограниченные ресурсы. Исследования истощения ресурсов саморегуляции показали, что ресурсы саморегуляции могут быть истощены в результате широкого спектра действий, от подавления мыслей [44] и подавления эмоций [43] до управления впечатлениями, которые мы производим [45], и участия в межрасовых взаимодействиях. [46]. Недавний метаанализ 83 исследований саморегулирующего истощения показал, что ограниченность ресурсов саморегуляции остается лучшим объяснением этого эффекта [10].Совсем недавно было высказано предположение, что саморегуляция зависит от адекватных уровней циркулирующей глюкозы в крови, которые временно снижаются из-за задач, требующих усилий саморегуляции (вставка 2).

ВСТАВКА 2 Истощение ресурсов саморегуляции и глюкоза в крови

Одной из проблем модели саморегуляции с ограниченными ресурсами было отсутствие биологической специфичности в определении фактических ресурсов, которые истощаются в результате актов самоконтроля. Недавно было высказано предположение, что саморегуляция зависит от уровня глюкозы в крови [104].В серии экспериментов Gailliot и его коллеги [105] продемонстрировали, что усиленный самоконтроль снижает уровень глюкозы в крови. Более того, они также обнаружили, что искусственное повышение уровня глюкозы в крови устраняет эффекты саморегулирующего истощения [105–106].

Хотя представление о том, что метаболизм глюкозы влияет на саморегуляцию, появилось недавно, влияние глюкозы на когнитивные функции было известно в течение некоторого времени. Например, исследования, проведенные в 1990-х годах, показали, что введение глюкозы улучшает выполнение задач на память и задач, требующих подавления реакции [107].Во многих отношениях это не должно вызывать удивления, поскольку метаболизм глюкозы является основным контрастом при функциональной нейровизуализации с позитронно-эмиссионной томографией (ПЭТ), которая, среди множества других результатов, продемонстрировала, что метаболизм глюкозы увеличивается с трудностью задачи [108]. В свете этого исследования кажется правдоподобным, что сбой саморегуляции после истощения ресурсов, по крайней мере, частично связан с временным сокращением запасов глюкозы в мозге. Наконец, поскольку саморегуляция зависит в первую очередь от когнитивных функций, которые приписываются префронтальной коре, эффекты истощения, по-видимому, должны быть максимальными, когда и задача истощения, и последующая задача саморегуляции задействуют одну и ту же область мозга.Хотя это еще предстоит проверить, нейровизуализация ПЭТ с ее способностью напрямую измерять метаболизм глюкозы является идеальным методом для исследования связи между очаговым истощением глюкозы в головном мозге и последующими нарушениями саморегуляции.

Функциональные нейровизуализационные исследования саморегуляции

Функциональные нейровизуализационные исследования саморегуляции и ее неудач предполагают, что саморегуляция включает в себя баланс между областями мозга, представляющими вознаграждение, значимость и эмоциональную ценность стимула, и префронтальными областями, связанными с самоконтролем. .Когда этот баланс склоняется в пользу восходящих импульсов, либо из-за неспособности задействовать префронтальные области контроля, либо из-за особенно сильного импульса (например, вид и запах сигарет для воздерживающегося курильщика), тогда возникает вероятность сбоя саморегулирования. увеличивается.

Регуляция аппетитного поведения

Универсальная особенность поощрений, включая наркотики, вызывающие злоупотребление, заключается в том, что они активируют дофаминовые рецепторы в мезолимбической дофаминовой системе, особенно прилежащее ядро ​​(NAcc) в вентральном полосатом теле [47–49].Точно так же функциональные нейровизуализационные исследования показали, что прием лекарств аналогичным образом увеличивает активность NAcc [50]. Ранее мы отмечали, что воздействие реплики связано с нарушением саморегуляции. Нейровизуализационные исследования предоставляют вероятный механизм таких эффектов. Когда зависимые люди подвергаются визуальным подсказкам, которые стали ассоциироваться с наркотиками (например, изображения наркотиков и их принадлежностей), они также проявляют связанную с сигналом активность в мезолимбической системе вознаграждения [51–53], а также в островке [54].Точно так же в нейроэкономических исследованиях принятия решений активность мезолимбических структур вознаграждения связана с выбором немедленных денежных вознаграждений [55,56]. Действительно, агонисты дофамина усиливают импульсивное поведение при выполнении задач межвременного выбора [57]. Следовательно, воздействие сигналов активирует области вознаграждения, вероятно, из-за усвоенных ожиданий того, что наблюдаемый стимул будет использован и принесет истинное вознаграждение. То есть, например, в ходе эволюции человека пищевые стимулы обычно были реальными и съедобными, а не просто визуальными представлениями.Таким образом, демонстрация подсказок мотивирует людей искать соответствующие награды. Интересно, что вполне вероятно, что реакция на подсказки может влиять на мотивацию вне сознательного осознания [24, 37–38, 54]. Действительно, Чилдресс и его коллеги [58] обнаружили, что «невидимые» стимулы кокаина (предъявляемые в течение 33 мсек, а затем замаскированные назад) вызывают полосатую активность у кокаиновых наркоманов. Это подтверждает предположение о том, что имплицитное познание может быть важным отчасти потому, что люди не осознают, что такие бессознательные процессы формируют их поведение, и поэтому не могут противостоять их влиянию (см. Также [59]).

Особый интерес представляет то, что происходит, когда участники пытаются регулировать свою реакцию на сигналы вознаграждения, такие как символы денег, еды или наркотиков. Когда потребителей кокаина [60] или курильщиков [61–62] просят подавить тягу, они проявляют повышенную активность в областях префронтальной коры (ПФК), связанную с самоконтролем, и сниженную реактивность на сигналы в областях, связанных с обработкой вознаграждения. В частности, Волков и его коллеги показали, что когда потребители кокаина подавляют свою тягу в ответ на кокаиновые сигналы, они проявляют пониженную активность в орбитофронтальной коре и вентральном полосатом теле [60].Более того, величина этого снижения коррелирует с увеличением активности латерального ПФК [60]. Точно так же у курильщиков активность дорсолатерального ПФК во время регуляции тяги к курению коррелировала со снижением активности вентрального полосатого тела по сигналам курения, и эта взаимосвязь опосредовала снижение самооценки тяги [61]. Этот эффект также наблюдается у здоровых участников, которым предписано регулировать свою реакцию на сигналы, представляющие денежное вознаграждение, показывая, что регулирование их реакции на сигналы вознаграждения приводит к снижению связанной с сигналами активности в вентральном полосатом теле [63].Наконец, недавнее исследование расширило вышеупомянутые результаты, продемонстрировав, что индивидуальные различия в активности латеральной префронтальной коры во время простой задачи по торможению были связаны с реальным снижением тяги к сигаретам и их потребления среди курильщиков в течение трехнедельного периода [64].

Вышеупомянутые исследования показывают, что регулирование влечения требует нисходящего контроля над системами вознаграждения мозга со стороны контролирующих областей PFC [60–61, 63]. Но что происходит, когда теряется самоконтроль? Как упоминалось ранее, одна из распространенных причин, по которой саморегуляция не работает, связана с прекращением активированного потребления, например, когда люди, сидящие на диете, нарушают диету и временно переходят к расторможенному питанию [20, 27, 65–66].Один из возможных механизмов этой парадоксальной закономерности состоит в том, что первоначальное потребление пищи служит гедонистическим праймом, и, таким образом, области мозга, участвующие в вознаграждении (то есть NAcc), освобождаются от регулирующего влияния PFC, что впоследствии демонстрирует повышенную реакцию на аппетитную пищу. Недавнее исследование проверило это предположение, изучив влияние нарушения диеты на нервную реакцию на аппетитную пищу у людей, сидящих на диете [67]. По сравнению как с людьми, не соблюдающими диету, так и с теми, кто придерживался диеты, диета которых оставалась неизменной, те, у кого была нарушена диета, показали повышенную реактивность на аппетитную пищу в NAcc (), что перекликается с поведенческими данными Herman и Mack [27]; ).Интересно, что люди, не соблюдающие диету, показали противоположный результат, в котором NAcc продемонстрировал наибольшую реакцию в состоянии воды, когда испытуемые могли быть голодными, но не в состоянии молочного коктейля, когда участники были сыты. Таким образом, воздействие соответствующих сигналов или прием запрещенных веществ усиливает подкорковую активность в областях вознаграждения, тем самым склоняя чашу весов, так что лобные механизмы, по-видимому, имеют меньшую власть над поведением.

Нарушение саморегуляции также возникает, когда нарушаются лобные исполнительные функции, например, после употребления алкоголя [68] или травмы (3).Например, пациенты с повреждением лобной доли отдают предпочтение немедленному вознаграждению за выполнение задач межвременного выбора [69]. Точно так же транскраниальная магнитная стимуляция боковой префронтальной коры увеличивает выбор немедленного или отложенного вознаграждения [70]. Вполне вероятно, что негативное настроение и истощение ресурсов мешают саморегуляции, потому что они нарушают фронтальный контроль, тем самым нарушая баланс. Ранее мы отмечали, что негативные эмоциональные состояния связаны с неудачей саморегуляции, возможно, потому, что они мешают представлениям более высокого порядка, таким как те, которые связаны с самосознанием и пониманием.Sinha и его коллеги [71] обнаружили, что воспоминания о лично тревожных эпизодах приводили к снижению активности ПФК и увеличению активности в вентральных полосатых областях, подтверждая идею о том, что стресс нарушает баланс в пользу подкорковых структур.

Регулирование эмоций

Параллельно с исследованиями регуляции аппетита, исследования регуляции эмоций сошлись на нисходящей модели, согласно которой нейронные реакции на эмоциональный материал в миндалине и связанных лимбических областях подавляются латеральной ПФК [72–74 ].По аналогии с описанным выше исследованием реактивности реплик, при изучении регуляции эмоций часто обнаруживается обратная взаимосвязь между активностью латерального ПФК и миндалевидного тела, лимбической структуры, чувствительной к эмоционально возбуждающим стимулам [74–78]. Например, Wager et al. [79] обнаружили, что два независимых пути опосредуют фронтальную регуляцию эмоций, так что фронтально-полосатый путь связан с успешной регуляцией, тогда как путь лобно-миндалины связан с менее успешной регуляцией.Точно так же Schardt и др. [80] обнаружили, что повышенная функциональная связь между латеральной PFC и миндалевидным телом была связана с успешной регуляцией эмоций у тех, чьи генотипы были связаны с гиперчувствительностью к негативным стимулам.

Исследования пациентов с расстройствами настроения показали, что реципрокные отношения между ПФК и миндалевидным телом во время регуляции эмоций нарушаются у пациентов, страдающих большим депрессивным расстройством и пограничным расстройством личности [75, 81–82].Недавние исследования показывают, что эта префронтально-миндалевидная цепь может быть связана с различиями в структуре мозга и связях. Например, в отличие от контрольной группы, участники с ПРЛ не обнаруживают связи метаболизма между медиальным ПФУ и миндалевидным телом [83]. Точно так же снижение связности белого вещества между медиальным ПФК и миндалевидным телом, измеренное с помощью тензорной диффузионной визуализации, было обнаружено у людей с высоким уровнем тревожности [84]. В неклинической популяции было показано, что длительное лишение сна также приводит к усилению реакции миндалины на отталкивающие изображения [85].

Регулирование отношений и предубеждений

Социально-психологические модели категоризации личности предполагают, что стереотипы автоматически активируются при встрече с членами чужой группы и что активное торможение необходимо для подавления стереотипов и, таким образом, предотвращения предвзятого поведения [86–87]. Функциональные нейровизуализационные исследования восприятия расы в значительной степени подтвердили эти модели, показав доказательства нисходящей регуляции миндалевидного тела латеральным ПФК при наблюдении за членами чужой расовой группы [88–89].Повторяя данные о регуляции тяги и эмоций, описанные выше, было обнаружено, что активность латерального ПФК обратно коррелирует с активностью миндалины членов расовой чужой группы (то есть афроамериканцев) при просмотре лиц [88] и при присвоении им словесных ярлыков. [89].

Дальнейшие доказательства того, что рекрутирование латерального ПФК, наблюдаемое в этих исследованиях, отражает процессы саморегуляции, получены из исследования Richeson с коллегами [90], в котором функциональная нейровизуализация сочеталась с поведенческой мерой истощения ресурсов саморегуляции.Активность префронтальной коры (в частности, боковой ПФК и передней поясной коры) при просмотре черных и белых лиц коррелировала со степенью, в которой участники испытали истощение ресурсов саморегуляции в отдельном поведенческом эксперименте, в котором они должны были обсудить расово заряженную тему. с черным сообщником [90]. Иными словами, степень, в которой участники обнаружили, что межрасовое взаимодействие когнитивно истощает, была связана с повышенной активностью в латеральных префронтальных областях при просмотре черного и черного.белые лица во время фМРТ. Взятые вместе, эти результаты предполагают, что, как и в случае с эмоциями и сигналами о наркотиках, регулирование отношения к членам чужой группы требует подавления миндалевидного тела с помощью PFC.

Модель саморегуляции префронтально-подкоркового баланса

Давняя идея в психологии состоит в том, что сопротивление искушениям отражает конкуренцию между импульсами и самоконтролем [2, 5, 40]. Совсем недавно такие модели двойных систем получили поддержку в исследованиях визуализации с существенными доказательствами лобно-подкорковой связи и реципрокной активности [15, 49, 60, 91–94].Нейробиологические модели регуляции эмоций и самоконтроля при наркомании имеют концептуальное сходство. Например, модели наркомании постулируют, что системы вознаграждения мозга сверхчувствительны к лекарственным сигналам и не связаны с областями ПФУ, участвующими в регуляции сверху вниз [95–96]. Точно так же нейроэкономические исследования принятия решений показывают, что активность ПФК связана с долгосрочными результатами, тогда как подкорковая активность связана с более непосредственными результатами [97]. Сходным образом модели регуляции эмоций и подавления стереотипов предполагают, что префронтальные области участвуют в активном регулировании эмоций или предубеждений, основываясь на наблюдении обратной связи между ПФК и активностью миндалевидного тела [77, 88–89].Исследования пациентов с тревожными расстройствами и расстройствами настроения предлагают аналогичные доказательства в виде снижения функциональной [75] и структурной [84] связи между ПФК и миндалевидным телом. Точно так же употребление алкоголя, которое, как известно, нарушает саморегуляцию, смещает активность с ПФУ на подкорковые лимбические структуры [98], тогда как чрезмерное употребление алкоголя приводит к дегенерации в корковых областях, важных для контроля импульсивности [68], что может служить дополнительным подрывом попыток контрольные порывы у алкоголиков.Во время развития, когда лобные управляющие функции еще созревают, подкорковые структуры могут легче нарушить баланс и подавить ресурсы саморегуляции, тем самым объясняя, почему подростки могут быть склонны к повышенной эмоциональности и склонности к риску [15].

Что объединяет эти разные модели, так это представление о том, что во время успешной саморегуляции существует баланс между префронтальными областями, участвующими в самоконтроле, и подкорковыми областями, участвующими в представлении поощрений, эмоций или отношений.Мы предполагаем, что точная подкорковая цель нисходящего контроля зависит от регуляторного контекста, в котором находятся люди, так что, когда человек регулирует потребление пищи, это включает префронтально-полосатую цепь, а когда этот же человек позже регулирует их эмоции, они вместо этого вызывают цепь префронтально-миндалевидного тела. С этой точки зрения природа саморегуляции постоянна для разных типов регуляции, несмотря на вариабельность регулируемых нервных регионов (см. [49].Действительно, недавний обзор самоконтроля в шести различных областях показал, что латеральный ПФК участвует в осуществлении контроля независимо от конкретного домена [99]. Это подтверждает нашу гипотезу о том, что механизм саморегуляции является общим доменом, тогда как задействованная подкорковая область варьируется в зависимости от природы стимула, что может объяснить, почему эффекты истощения ресурсов не привязаны к какому-либо одному домену саморегуляции.

Почему люди терпят неудачу в саморегулировании?

Поддаться искушениям может по разным причинам; Например, люди, сидящие на диете, пытающиеся контролировать потребление пищи, могут легко игнорировать большинство продуктов, но, столкнувшись с их любимым десертом, их тяга может пересилить их решимость.Точно так же плохое настроение или конкурирующие нормативные требования могут сговориться, чтобы сломать власть людей над своими импульсами и желаниями. С точки зрения модели префронтально-подкоркового баланса, описанной выше, все, что склоняет чашу весов в пользу подкорковых областей, может привести к саморегулирующему коллапсу. Это может происходить «снизу вверх», когда люди сталкиваются с особенно мощными сигналами, такими как любимая еда, бесплатный напиток или сильные эмоции, а также «сверху вниз», например, когда префронтальное функционирование нарушается, когда он сам — ресурсы регулирования истощены, или из-за наркотиков, алкоголя или повреждения мозга (например,г. [3]). Следовательно, для успешного саморегулирования требуется, чтобы текущая способность к саморегулированию выдерживала силу импульса. До сих пор исследователи обычно не учитывали ситуационные факторы, влияющие на баланс между активностью в подкорковых областях и ПФК при нарушении саморегуляции (см. Вставку 3). Наш обзор предполагает, что некоторые классические сбои саморегулирования происходят из-за их влияния на вознаграждение (т.е., плохое настроение, истощение саморегуляции, физиологическое нарушение или повреждение ПФК).

ВСТАВКА 3Выполненные вопросы

• Связаны ли индивидуальные различия в предрасположенности к сбоям саморегулирования с префронтально-подкорковой связностью или целостностью лобных цепей?

• Можно ли использовать прямые измерения уровней глюкозы в головном мозге с помощью ПЭТ с ФДГ для проверки глюкозной модели истощения ресурсов?

• Изменяет ли тренировка саморегулирования связность мозга и морфометрию, и предсказывают ли эти изменения больший успех саморегулирования?

• Являются ли пациенты с префронтальным поражением или взрослые с возрастным когнитивным снижением более восприимчивыми к внешним сигналам, таким как аппетитная еда или вид и запах сигарет?

• Изменяются ли лобно-подкорковые реципрокные отношения во время детского развития, во время старения или в зависимости от употребления психоактивных веществ?

Отметим также, что сбой саморегулирования зависит от индивидуального.То есть конкретная область, которую человек пытался контролировать, наиболее подвержена сбоям саморегулирования. Например, истощение ресурсов саморегулирования может привести к тому, что воздерживающийся от курения курильщик обратится к сигаретам, человек, сидящий на диете, — к высококалорийной пище, а предвзятый человек сделает фанатичные замечания; хотя результат в каждом случае разный, и даже лежащие в основе подкорковые области могут отличаться (например, полосатое тело или миндалевидное тело), ​​общий процесс, вероятно, одинаков.

Заключительные замечания

В этом обзоре мы выделили ряд угроз саморегуляции: от негативного настроения и мощных сигналов аппетита до прекращения активированного потребления и истощения ресурсов саморегуляции.Нейровизуализационные исследования нарушений саморегуляции все еще находятся в зачаточном состоянии. В последнее время небольшое количество исследований наркоманов, пациентов и здоровых людей пролили свет на нейронные механизмы, лежащие в основе сбоя саморегуляции. Это исследование подтверждает теоретические модели самоконтроля, в которых префронтальная кора участвует в активном регулировании подкорковых реакций на эмоции и сигналы аппетита. Эта модель префронтально-подкоркового баланса подчеркивает, что саморегулирующийся коллапс может происходить как из-за недостаточного контроля сверху вниз, так и из-за подавляющих импульсов снизу вверх.

Схема сбалансированной модели саморегуляции и ее несостоятельности, подчеркивающая четыре угрозы саморегуляции, идентифицированные в тексте, и их предполагаемое влияние на области мозга, участвующие в саморегуляции. Эта модель предполагает, что сбой саморегуляции происходит всякий раз, когда баланс склоняется в пользу подкорковых областей, участвующих в вознаграждении и эмоциях, либо из-за силы импульса, либо из-за неспособности надлежащим образом задействовать механизмы контроля сверху вниз.

Благодарности

Мы благодарим Билла Келли и Пола Уэлена за полезные обсуждения при разработке этой модели. Эта работа была поддержана грантом NIH R01DA022582.

Сноски

Заявление издателя: Это PDF-файл неотредактированной рукописи, принятой к публикации. В качестве услуги для наших клиентов мы предоставляем эту раннюю версию рукописи. Рукопись будет подвергнута копированию, верстке и рассмотрению полученного доказательства, прежде чем она будет опубликована в окончательной форме для цитирования.Обратите внимание, что во время производственного процесса могут быть обнаружены ошибки, которые могут повлиять на содержание, и все юридические оговорки, относящиеся к журналу, имеют отношение.

Список литературы

1. Baumeister RF, et al. Потеря контроля: как и почему люди терпят неудачу в саморегулировании. Академическая пресса; 1994. [Google Scholar] 2. Hofmann W, et al. Импульс и самоконтроль с точки зрения двойных систем. Perspect Psychol Sci. 2009. 4: 162–176. [PubMed] [Google Scholar] 3. Вагнер Д.Д., Хизертон Т.Ф. Поддайтесь искушению: возникающая когнитивная нейробиология саморегулирующей неудачи.В: Вохс К.Д., Баумейстер РФ, ред. Справочник по саморегулированию: исследования, теория и приложения. 2. Гилфорд Пресс; 2010. [Google Scholar] 5. Баумейстер РФ, Хизертон ТФ. Нарушение саморегуляции: обзор. Psychol Inq. 1996; 7: 1–15. [Google Scholar] 6. Schroeder SA. Мы можем сделать лучше — улучшить здоровье американского народа. New Eng J Med. 2007; 357: 1221–1228. [PubMed] [Google Scholar] 7. Tangney JP, et al. Высокий самоконтроль предсказывает хорошее приспособление, меньшее количество патологий, более высокие оценки и успех в межличностных отношениях.J Pers. 2004. 72: 271–324. [PubMed] [Google Scholar] 8. Дакворт А.Л., Селигман МЭ. Самодисциплина превосходит IQ в прогнозировании успеваемости подростков. Psychol Sci. 2005; 16: 939–944. [PubMed] [Google Scholar] 9. Куинн П.Д., Фромм К. Саморегуляция как фактор защиты от рискованного употребления алкоголя и сексуального поведения. Психологическое поведение наркомана. 2010. 24: 376–385. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 10. Hagger MS, et al. Истощение эго и силовая модель самоконтроля: метаанализ. Psychol Bull.2010; 136: 495–525. [PubMed] [Google Scholar] 11. Марлатт Г.А., Гордон-младший. Профилактика рецидивов: поддерживающие стратегии в лечении аддиктивного поведения. Guilford Press; 1985. [Google Scholar] 12. Синха Р. Моделирование стресса и тяги к наркотикам в лаборатории: значение для разработки лечения зависимости. Addict Biol. 2009; 14: 84–98. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 13. Андерсон, Калифорния, Бушмен Б.Дж. Человеческая агрессия. Анну Рев Психол. 2002; 53: 27–51. [PubMed] [Google Scholar] 14. Брюнель SD и др.Я чувствовал себя подавленным, и моя сумочка кажется легкой: истощающие попытки регулирования настроения влияют на принятие решения о риске. J Behav Decis Making. 2009; 22: 153–170. [Google Scholar] 15. Somerville LH и др. Время перемен: поведенческие и нейронные корреляты чувствительности подростков к аппетитным и отталкивающим сигналам окружающей среды. Brain Cogn. 2010. 72: 124–133. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 16. Bousman CA, et al. Негативное настроение и сексуальное поведение немоногамных мужчин, практикующих секс с мужчинами в контексте метамфетамина и ВИЧ.J влияет на Disord. 2009; 119: 84–91. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 17. Magid V и др. Негативный аффект, стресс и курение у студентов колледжей: уникальные ассоциации, не зависящие от употребления алкоголя и марихуаны. Наркоман поведение. 2009; 34: 973–975. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 18. Синха Р. Роль стресса в рецидиве зависимости. Curr Psychiatry Rep. 2007; 9: 388–395. [PubMed] [Google Scholar] 19. Виткевиц К., Вильярроэль Н.А. После лечения алкоголем динамическая связь между негативным аффектом и алкоголем исчезает.J Консультируйтесь с Clin Psychol. 2009. 77: 633–644. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 20. Heatherton TF и ​​др. Влияние физической угрозы и угрозы эго на пищевое поведение. J Pers Soc Psychol. 1991; 60: 138–143. [PubMed] [Google Scholar] 21. Махт М. Как эмоции влияют на прием пищи: пятисторонняя модель. Аппетит. 2008; 50: 1–11. [PubMed] [Google Scholar] 22. Макки С. и др. Стресс снижает способность сопротивляться курению и усиливает интенсивность курения и вознаграждение. J Psychopharmacol. DOI 2010: 10.1177 / 0269881110376694.[Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar] 23. Хизертон Т.Ф., Баумейстер РФ. Переедание как побег от самосознания. Psychol Bull. 1991; 110: 86–108. [PubMed] [Google Scholar] 25. Ward A, Mann T. Не против: запретить есть при когнитивной нагрузке. J Pers Soc Psychol. 2000. 78: 753–763. [PubMed] [Google Scholar] 27. Герман С.П., Мак Д. Сдержанная и безудержная еда. J Pers. 1975. 43: 647–660. [PubMed] [Google Scholar] 28. Герман С.П., Поливи Дж. Саморегуляция питания: теоретические и практические проблемы.В: Вохс К.Д., Баумейстер РФ, ред. Справочник по саморегулированию: исследования, теория и приложения. 2. Гилфорд Пресс; 2010. [Google Scholar] 29. Марлатт Г.А. и др. Профилактика рецидивов: доказательная база и дальнейшие направления. В: Миллер П.М., редактор. Доказательное лечение наркозависимости. 1. xviii. Elsevier / Academic Press; 2009. с. 465. [Google Scholar] 30. Драммонд Д.К. и др. Условное обучение при алкогольной зависимости: последствия для лечения с помощью сигнала. Br J Addict. 1990; 85: 725–743. [PubMed] [Google Scholar] 31.Глотье С., Драммонд, округ Колумбия. Алкогольная зависимость и репликационная реактивность. J Stud Alcohol. 1994; 55: 224–229. [PubMed] [Google Scholar] 32. Янсен А. Обучающая модель переедания: реактивность на сигнал и воздействие на него. Behav Res Ther. 1998. 36: 257–272. [PubMed] [Google Scholar] 33. Стюарт Дж. И др. Роль безусловных и условных эффектов лекарств в самостоятельном введении опиатов и стимуляторов. Psychol Rev.1984; 91: 251–268. [PubMed] [Google Scholar] 34. Drobes DJ, Tiffany ST. Вызвание позывов к курению с помощью имагинальных процедур и процедур in vivo: физиологические проявления и самооценки.J Abnorm Psychol. 1997; 106: 15–25. [PubMed] [Google Scholar] 35. Payne TJ и др. Реактивность сигнала до начала лечения позволяет прогнозировать курение в конце лечения. Наркоман поведение. 2006; 31: 702–710. [PubMed] [Google Scholar] 36. Фергюсон MJ, Bargh JA. Как социальное восприятие может автоматически влиять на поведение. Trends Cogn Sci. 2004; 8: 33–39. [PubMed] [Google Scholar] 37. Стейси А.В., Вирс Р.В. Неявное познание и зависимость: инструмент для объяснения парадоксального поведения. Анну Рев Клин Психол. 2010; 6: 551–575. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 39.Rooke SE и др. Неявное познание и употребление психоактивных веществ: метаанализ. Наркоман поведение. 2008. 33: 1314–1328. [PubMed] [Google Scholar] 40. Меткалф Дж., Мишель В. Системный анализ задержки удовлетворения: динамика силы воли. Psychol Rev.1999; 106: 3–19. [PubMed] [Google Scholar] 42. Бикель В.К., Марш Л.А.. К поведенческому экономическому пониманию наркозависимости: отсрочка дисконтирования. Зависимость. 2001; 96: 73–86. [PubMed] [Google Scholar] 43. Vohs KD, Heatherton TF. Саморегулирующийся сбой: подход к истощению ресурсов.Psychol Sci. 2000. 11: 249–254. [PubMed] [Google Scholar] 44. Muraven M, et al. Самоконтроль и ограничение алкоголя: начальное применение модели силы самоконтроля. Психологическое поведение наркомана. 2002. 16: 113–120. [PubMed] [Google Scholar] 45. Vohs KD, et al. Саморегуляция и самопрезентация: истощение регуляторных ресурсов ухудшает управление впечатлением, а самопрезентация с усилиями истощает регуляторные ресурсы. J Pers Soc Psychol. 2005. 88: 632–657. [PubMed] [Google Scholar] 46. Ричсон Дж. А., Шелтон Дж. Н..Когда предрассудки не окупаются: влияние межрасового контакта на исполнительную функцию. Psychol Sci. 2003. 14: 287–290. [PubMed] [Google Scholar] 47. Baler RD, Volkow ND. Наркомания: нейробиология нарушенного самоконтроля. Тенденции Мол Мед. 2006; 12: 559–566. [PubMed] [Google Scholar] 48. Робинсон Т.Э., Берридж К.С.. Зависимость. Анну Рев Психол. 2003. 54: 25–53. [PubMed] [Google Scholar] 49. Волков Н.Д., и др. Перекрытие нейронных цепей при наркомании и ожирении: свидетельство системной патологии. Philos Trans R Soc Lond B Biol Sci.2008; 363: 3191–3200. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 50. О’Догерти Дж. П. и др. Модели временных различий и обучение, связанное с вознаграждением, в человеческом мозге. Нейрон. 2003. 38: 329–337. [PubMed] [Google Scholar] 51. Гараван Х. и др. Тяга к кокаину, вызванная сигналом: нейроанатомическая специфичность для потребителей наркотиков и наркотических стимулов. Am J Psychiatry. 2000; 157: 1789–1798. [PubMed] [Google Scholar] 52. Грант С. и др. Активация цепей памяти во время вызванной сигналом тяги к кокаину. Proc Natl Acad Sci U S A.1996; 93: 12040–12045. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 53. Myrick H и др. Влияние налтрексона и ондансетрона на вызванную алкоголем активацию вентрального полосатого тела у людей с алкогольной зависимостью. Arch Gen Psychiatry. 2008; 65: 466–475. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 55. Дихоф Э.К., Грубер О. Когда желания сталкиваются с разумом: Функциональные взаимодействия между антеровентральной префронтальной корой и прилежащим ядром лежат в основе способности человека сопротивляться импульсивным желаниям. J Neurosci.2010; 30: 1488–1493. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 56. МакКлюр С.М. и др. Отдельные нейронные системы оценивают немедленное и отсроченное денежное вознаграждение. Наука. 2004. 306: 503–507. [PubMed] [Google Scholar] 60. Волков Н.Д., и др. Когнитивный контроль тяги к наркотикам подавляет области вознаграждения мозга у лиц, злоупотребляющих кокаином. Нейроизображение. 2010; 49: 2536–2543. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 61. Кобер Х и др. Префронтально-полосатый путь лежит в основе когнитивной регуляции влечения. Proc Natl Acad Sci U S A.2010; 107: 14811–14816. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 64. Berkman ET, et al. В окопах реального самоконтроля: нейронные корреляты разрыва связи между тягой и курением. Psychol Sci (In Press) [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 65. Heatherton TF и ​​др. Влияние дистресса на еду: важность вовлеченности эго. J Pers Soc Psychol. 1992; 62: 801–803. [PubMed] [Google Scholar] 66. Heatherton TF и ​​др. Самосознание, невыполнение задания и растормаживание: как концентрация внимания влияет на прием пищи.J Pers. 1993; 61: 49–61. [PubMed] [Google Scholar] 67. Demos KE и др. Нарушения диетических ограничений влияют на реакцию вознаграждения в прилежащем ядре и миндалевидном теле. J Cogn Neurosci. 2011 г. doi: 10.1162 / jocn.2010.21568. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar] 69. Селлитто М., Чьярамелли Э., де Пеллегрино Г. Близорукое дисконтирование будущих вознаграждений после медиального орбитофронтального повреждения у людей. J Neurosci. 2010. 30: 6429–36. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 70. Фигнер Б., Ноч Д., Джонсон Э.Дж., Крош А.Р., Лисанби С.Х., Фер Э., Вебер ЕС.Боковая префронтальная кора и самоконтроль в межвременном выборе. Nat Neurosci. 2010; 13: 538–39. [PubMed] [Google Scholar] 71. Sinha R, et al. Нервная активность, связанная со стресс-индуцированной тягой к кокаину: исследование функциональной магнитно-резонансной томографии. Психофармакология. 2005; 183: 171–180. [PubMed] [Google Scholar] 72. Дэвидсон Р.Дж. и др. Дисфункция нейронных цепей регуляции эмоций — возможная прелюдия к насилию. Наука. 2000. 289: 591–594. [PubMed] [Google Scholar] 73. Ochsner KN, Gross JJ.Когнитивный контроль эмоций. Trends Cogn Sci. 2005; 9: 242–249. [PubMed] [Google Scholar] 74. Hariri AR, et al. Неокортикальная модуляция ответа миндалины на раздражители, вызывающие страх. Биол Психиатрия. 2003. 53: 494–501. [PubMed] [Google Scholar] 75. Джонстон Т. и др. Неспособность регулировать: контрпродуктивное задействование префронтально-подкорковых цепей сверху вниз при большой депрессии. J Neurosci. 2007. 27: 8877–8884. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 76. Ochsner KN, et al. Переосмысление чувств: исследование FMRI когнитивной регуляции эмоций.J Cogn Neurosci. 2002; 14: 1215–1229. [PubMed] [Google Scholar] 77. Ochsner KN, et al. Хорошо это или плохо: нейронные системы, поддерживающие когнитивную регуляцию негативных эмоций. Нейроизображение. 2004. 23: 483–499. [PubMed] [Google Scholar] 78. Урри Х.Л. и соавт. Миндалевидное тело и вентромедиальная префронтальная кора обратно пропорционально связаны во время регуляции негативного аффекта и предсказывают суточный характер секреции кортизола у пожилых людей. J Neurosci. 2006; 26: 4415–4425. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 80.Schardt DM, et al. Воля снижает генетически обусловленную гиперреактивность миндалины. Нейроизображение. 2010; 53: 943–951. [PubMed] [Google Scholar] 81. Донеган Н.Х. и др. Гиперреактивность миндалины при пограничном расстройстве личности: последствия для эмоциональной дисрегуляции. Биол Психиатрия. 2003. 54: 1284–1293. [PubMed] [Google Scholar] 82. Зильберсвейг Д. и др. Нарушение фронтолимбической тормозной функции в контексте негативных эмоций при пограничном расстройстве личности. Am J Psychiatry. 2007; 164: 1832–1841.[PubMed] [Google Scholar] 83. New AS и др. Разрыв миндалевидного тела и префронтальной зоны при пограничном расстройстве личности. Нейропсихофармакология. 2007. 32: 1629–1640. [PubMed] [Google Scholar] 84. Ким MJ, Whalen PJ. Структурная целостность миндалины-префронтального пути позволяет прогнозировать тревожность. J Neurosci. 2009. 29: 11614–11618. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 85. Ю С.С. и др. Эмоциональный мозг человека без сна — отключение префронтальной миндалины. Curr Biol. 2007; 17: R877–878. [PubMed] [Google Scholar] 86.Devine PG. Стереотипы и предубеждения — их автоматические и контролируемые компоненты. J Pers Soc Psychol. 1989; 56: 5–18. [Google Scholar] 87. Fiske ST. Стереотипы, предрассудки и дискриминация. Справочник по социальной психологии. 1998; 2: 357–411. [Google Scholar] 88. Каннингем В.А. и др. Разделимые нейронные компоненты при обработке черных и белых лиц. Psych Sci. 2004. 15: 806–813. [PubMed] [Google Scholar] 89. Либерман MD, et al. ФМРТ-исследование активности миндалины, связанной с расой, у афроамериканцев и людей европейского происхождения.Nat Neurosci. 2005. 8: 720–722. [PubMed] [Google Scholar] 90. Richeson JA и др. ФМРТ-исследование влияния межрасового контакта на исполнительную функцию. Nat Neurosci. 2003; 6: 1323–1328. [PubMed] [Google Scholar] 92. Batterink L, et al. Масса тела обратно пропорциональна ингибирующему контролю в ответ на еду у девочек-подростков: исследование фМРТ. Нейроизображение. 2010. 52: 1696–1703. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 93. Ли С.С., Синха Р. Тормозной контроль и регулирование эмоционального стресса: нейровизуализационные доказательства лобно-лимбической дисфункции при психостимулирующей зависимости.Neurosci Biobehav Rev.2008; 32: 581–597. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 94. Макдональд КБ. Усиленный контроль, явная обработка и регулирование эволюционирующих предрасположенностей человека. Psychol Rev.2008; 115: 1012–1031. [PubMed] [Google Scholar] 95. Бехара А. Принятие решений, контроль над импульсами и потеря силы воли к сопротивлению наркотикам: нейрокогнитивная перспектива. Nat Neurosci. 2005; 8: 1458–1463. [PubMed] [Google Scholar] 96. Куб Г.Ф., Ле Моаль М. Зависимость и антинаправленная система мозга. Анну Рев Психол.2008; 59: 29–53. [PubMed] [Google Scholar] 97. Heuttel SA. Десять вызовов нейробиологии принятия решений. Front Neurosci. 2010; 4: 1–7. [Google Scholar] 98. Волков Н.Д., и др. Умеренные дозы алкоголя нарушают функциональную организацию мозга человека. Psychiatry Res. 2008. 162: 205–213. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 99. Коэн-младший, Либерман, доктор медицины. Общая нейронная основа самоконтроля в нескольких областях. Самоконтроль в обществе, разуме и мозге. 2010: 141–162. [Google Scholar] 100.Muraven M, et al. Продольное улучшение саморегуляции через практику: развитие силы самоконтроля с помощью повторяющихся упражнений. J Soc Psychol. 1999. 139: 446–457. [PubMed] [Google Scholar] 101. Gailliot MT, et al. Повышение силы саморегулирования может уменьшить разрушающий эффект подавления стереотипов. Pers Soc Psychol Bull. 2007. 33: 281–294. [PubMed] [Google Scholar] 103. Бермудес П. и др. Нейроанатомические корреляты музыкальности, выявленные по толщине коры и морфометрии на основе вокселей.Cereb Cortex. 2009; 19: 1583–1596. [PubMed] [Google Scholar] 104. Гайиот М.Т., Баумейстер РФ. Физиология силы воли: связь уровня глюкозы в крови с самоконтролем. Pers Soc Psychol Rev.2007; 11: 303–327. [PubMed] [Google Scholar] 105. Gailliot MT, et al. Самоконтроль полагается на глюкозу как на ограниченный источник энергии: сила воли — это больше, чем метафора. J Pers Soc Psychol. 2007. 92: 325–336. [PubMed] [Google Scholar] 106. Gailliot MT, et al. Стереотипы и предрассудки в крови: напитки из сахарозы уменьшают предрассудки и стереотипы.J Exp Soc Psychol. 2009. 45: 288–290. [Google Scholar] 107. Бентон Д. и др. Уровень глюкозы в крови влияет на память и внимание у молодых людей. Нейропсихология. 1994; 32: 595–607. [PubMed] [Google Scholar] 108. Йонидес Дж. И др. Вербальная нагрузка на рабочую память влияет на активизацию регионального мозга по данным ПЭТ. J Cogn Neurosci. 1997; 9: 462–475. [PubMed] [Google Scholar]

Нейробиология самости и саморегуляции

Abstract

Как социальный вид, люди имеют фундаментальную потребность принадлежать, которая поощряет поведение, соответствующее тому, чтобы быть хорошим членом группы.Чтобы быть хорошим членом группы, требуется способность к саморегулированию, которая позволяет людям изменять или подавлять поведение, которое может подвергнуть их риску исключения из группы. Саморегуляция требует четырех психологических компонентов. Во-первых, люди должны осознавать свое поведение, чтобы сравнивать его с общественными нормами. Во-вторых, люди должны понимать, как другие реагируют на их поведение, чтобы предсказать, как другие отреагируют на них. Это требует третьего механизма, который обнаруживает угрозу, особенно в сложных социальных ситуациях.Наконец, необходим механизм для разрешения несоответствий между самопознанием и социальными ожиданиями или нормами, тем самым мотивируя поведение к разрешению любого существующего конфликта. В этой статье рассматривается недавнее исследование социальной нейробиологии, посвященное психологическим компонентам, поддерживающим способность человека к саморегуляции.

Ключевые слова: самосознание, теория разума, потребность принадлежать, социальная нейробиология, нейровизуализация, зависимость

Введение

Многие из адаптивных проблем, с которыми столкнулись наши самые ранние предки, были социальными по своей природе, например, различение друзей от врагов, выявление и оценка потенциальных партнеров, понимание природы и структуры групповых отношений и т. д.Те предки, которые были способны решать проблемы выживания и адаптироваться к своей социальной среде, с большей вероятностью воспроизводили и передавали свои гены. Таким образом, у людей сформировалась фундаментальная потребность принадлежности, которая поощряет поведение, соответствующее тому, чтобы быть хорошим членом группы (Baumeister & Leary, 1995). Принадлежность к хорошей группе имеет большое значение, включая доступ к общим ресурсам, защиту от различных угроз и даже помощь в повседневных делах. Следовательно, человеческий мозг адаптировался к сложной социальной среде и, вероятно, развил специализированные нейронные механизмы, остро чувствительные к социальному контексту, особенно к любым признакам того, что членство в группе находится под угрозой (Heatherton & Wheatley 2010, Mitchell & Heatherton 2009).

Потребность в подавлении

Однако быть хорошим членом группы не всегда легко. Существует внутренний конфликт между тем, что нравится отдельному человеку, и тем, что лучше всего для группы. С индивидуальной точки зрения, основные процессы мотивационного вознаграждения поощряют поведение, приносящее удовольствие. Предоставленные нашим собственным устройствам и не опасаясь социальной оценки, мы можем без ограничений удовлетворять свой аппетит: есть столько откормленной вкусной еды, сколько может вместить наш желудок, глотать химические вещества, активирующие дофаминовые рецепторы, и в целом следовать гедонистическому правилу делать все, что чувствуется. хороший.Но употребление большего количества еды, чем справедливая, или иная монополизация ресурсов группы дорого обходятся другим членам группы и, таким образом, могут угрожать нашему статусу в группе. Следовательно, запреты важны для гармоничных социальных отношений, и эволюция, несомненно, благоприятствовала тем, кто мог контролировать нежелательные импульсы.

Торможение — это ключевая особенность саморегуляции, которая относится к процессу, с помощью которого люди инициируют, корректируют, прерывают, останавливают или иным образом изменяют мысли, чувства или действия, чтобы добиться реализации личных целей или планов или поддерживать действующие стандарты (Baumeister et al.1994a, Baumeister & Heatherton 1996, Carver & Scheier 1998). В самом широком смысле саморегулирование относится к преднамеренным или целенаправленным действиям, которые направляются изнутри человека (Bandura 1989). С этой точки зрения обучение, физиология и культура предрасполагают к определенному поведению, мыслям или эмоциям в определенных обстоятельствах, но саморегуляция позволяет людям изменять или преодолевать их. Хотя все люди обладают впечатляющей способностью к саморегуляции, неудачи случаются часто, и люди теряют контроль над своим поведением в самых разных обстоятельствах (Baumeister & Heatherton 1996, Baumeister et al.1994а). Такие неудачи — важная причина нескольких современных социальных проблем — ожирения, сексуального хищничества, зависимости и сексуальной неверности, и это лишь некоторые из них. То, что даже уважаемые деятели, включая католических священников, знаменитостей / спортивные модели и уважаемых политических лидеров, подвергались публичной критике за свои впечатляющие неудачи в самообладании, является свидетельством трудностей, присущих попыткам контролировать себя. В этой статье обсуждаются нейронные основы фундаментальных компонентов социального мозга, уделяя особое внимание тому, как наличие «я» служит основным социальным навыкам, необходимым для поддержания эффективных отношений с членами группы.

Конечно, существуют и другие важные особенности саморегулирования, такие как инициирование усилий по саморегулированию для достижения личных целей (Shah 2005). Например, Хиггинс (1997) отделил усилия по саморегулированию, направленные на достижение желаемых результатов, от усилий, направленных на избежание нежелательных результатов. Цели продвижения — это те, в которых люди подходят к идеальным целям со стремлением и чувством выполненного долга, сосредотачиваясь на потенциальных выгодах. Напротив, цели предотвращения — это те, в которых люди пытаются избежать потерь, перестраховываясь или делая то, что они должны делать.Эта схема оказалась полезной для понимания значительной части социального поведения, от того, как люди ведут себя в межгрупповом контексте (Shah et al. 2004), до того, как они реагируют на неловкие межрасовые взаимодействия (Trawalter & Richeson 2006). Хотя понимание того, как люди инициируют поведение для достижения личных целей, несомненно, важно для многих аспектов человеческого поведения, особенно поведения, связанного со здоровьем (Bandura 1991, Carver & Scheier 1998, Rothman et al. 2004), пока нет значительного объема исследований в области нейробиологии, посвященных этот аспект саморегуляции (исключения см. Cunningham et al.2005 г., Эддингтон и др. 2007). Соответственно, большая часть этой статьи сосредоточена на регулировании и контроле текущей психологической активности.

Компоненты социального мозга

Чтобы быть хорошим членом группы, нужно понимать, как человек думает, чувствует или ведет себя, а также способность изменять что-либо из этого в соответствии со стандартами или ожиданиями группы. Это подразумевает необходимость как минимум четырех психологических компонентов, отказ любого из которых может привести к плохим результатам и осуждению со стороны группы (Heatherton 2010, Krendl & Heatherton 2009, Mitchell & Heatherton 2009, Wagner & Heatherton 2010b).

Самосознание

Во-первых, людям нужно самосознание, чтобы размышлять о своем поведении, в том числе о своих эмоциональных проявлениях, чтобы судить о них по групповым нормам. Эмпирическое понимание себя имеет долгую историю в психологии (см. Baumeister 1998), восходящую к важному различию Уильяма Джеймса между собой как познающим («я») и самостью как объектом, который известен («я»). ). В смысле познающего «я» — это субъект, который думает, чувствует и действует.В смысле объективированного «я» «я» состоит из знания, которое люди хранят о себе, когда они размышляют о своих лучших и худших качествах. Переживание себя как объекта внимания — это психологическое состояние, известное как самосознание, которое побуждает людей размышлять о своих действиях и понимать, в какой степени эти действия соответствуют личным ценностям и убеждениям, а также групповым стандартам (Carver & Scheier 1981, Duval & Wicklund 1972). Являются ли определенные аспекты личности, такие как корыстные предубеждения и мотивации, действительно адаптивными, остается открытым для некоторых дискуссий (Leary 2004), хотя есть немало свидетельств того, что символически репрезентативная личность давала людям значительные преимущества в ходе эволюции. например, содействие общению и сотрудничеству с членами группы (Sedikides & Skowronski 1997).

Ментализация

Понимание того, что нарушение социальных норм проблематично, требует от людей осознания того, что они являются объектами социальной оценки, что, в свою очередь, требует знания того, что другие способны давать такие оценки. То есть людям нужна способность делать выводы о психических состояниях других, чтобы предсказывать их действия, навык, называемый ментализацией или «теорией разума» (Amodio & Frith 2006, Gallagher & Frith 2003, Mitchell 2006). Ментализация позволяет людям осознавать, что у других есть мысли, а также пытаться понять содержание этих мыслей.В конечном итоге это позволяет людям сопереживать наблюдателям, чтобы иметь возможность предсказывать их суждения или поведение.

Обнаружение угроз

Умение ментализировать критически важно для третьего механизма, обнаружения угроз, который отслеживает среду на предмет любых сигналов или других свидетельств возможного исключения из группы. Если у людей есть фундаментальная потребность в принадлежности, то необходим механизм для определения инклюзивного статуса (Лири и др., 1995, Макдональд и Лири, 2005). Действительно, чувство социальной тревожности или беспокойство о возможном отказе должно привести к повышенной социальной чувствительности, и исследования показали, что люди, которые больше всего беспокоятся о социальной оценке (т.е., застенчивые и одинокие) демонстрируют улучшенную память для социальной информации, более чуткие и точные и демонстрируют повышенные способности к расшифровке социальной информации (Gardner et al. 2000, 2005; Pickett et al. 2004).

Саморегулирование

Когда люди осознают, что их действия нарушают стандарты группы и что другие оценивают их негативно (т. Е. Обнаружена угроза), им нужна способность исправить ситуацию, чтобы восстановить хорошие отношения с другими. Члены группы.Для этого требуются исполнительные аспекты личности («Я» как знающего), которые позволяют людям изменяться в соответствии с социальным контекстом, включая изменение их мыслей, действий и эмоций. Таким образом, людям необходимо подавлять свои порывы, подавлять свои желания, противостоять искушениям, предпринимать сложные или неприятные действия, изгонять нежелательные и навязчивые мысли и контролировать свои эмоциональные проявления, и все это сложно сделать, но необходимо для того, чтобы оставаться в доброй милости. других (Heatherton & Vohs 1998).Конечно, людям также необходимо проактивно регулировать свое поведение, например, не показаться предвзятым или произвести хорошее впечатление. Как уже упоминалось, люди также саморегулируются для достижения позитивных целей (Higgins 1997). Таким образом, люди переходят на диеты, чтобы похудеть, и копят деньги, чтобы позволить себе жить более благополучно в будущем. Саморегуляция включает в себя как инициирование, так и поддержание поведенческих изменений в дополнение к подавлению нежелательного поведения или реагированию на ситуативные требования.

Подход социальной нейробиологии

С точки зрения нейробиологии вполне вероятно, что мозг развил отдельные механизмы для познания самих себя, понимания того, как другие реагируют на нас, обнаружения угроз внутри социальной группы и регулирования действий, чтобы избежать исключены из этих групп (Krendl & Heatherton 2009). В рамках социальной психологии попытки понять участие тела в социальных явлениях также имеют долгую историю, начиная с использования измерений проводимости кожи, чтобы указать, вызывают ли экспериментальные условия возбуждение (например,g., Lanzetta & Kleck 1970), к оценке активности лицевых мышц для выявления эмоционального выражения (например, Cacioppo & Petty 1981), к исследованиям пациентов, изучающим влияние травмы мозга на социальное поведение и личность (Klein & Kihlstrom 1998 ). Совсем недавно появился энтузиазм по поводу использования методов визуализации мозга, которые позволяют исследователям наблюдать за работающим мозгом в действии (Adolphs 2009, Lieberman 2009, Macrae et al. 2004a, Ochsner 2007, Ochsner & Lieberman 2001).Появление визуализации привело к взрыву исследований в области социальной нейробиологии, и в последнее время появилось несколько обзоров литературы (Amodio & Frith 2006, Cacioppo et al. 2007, Heatherton & Wheatley 2010, Lieberman 2009, Mitchell & Heatherton 2009, Ochsner 2007) а также методологическая критика, вызывающая озабоченность по поводу ценности визуализации для выяснения психологических процессов (Adolphs 2010, Cacioppo et al. 2003, Vul et al. 2009). В оставшейся части этой статьи исследуется вклад нейробиологического подхода в понимание компонентов социального мозга, уделяя основное внимание исследованиям самосознания / знания и саморегуляции (см. Цветную вставку).

Компоненты социального мозга. Области мозга, которые обычно активируются для изучения себя, теории разума, обнаружения угроз и саморегуляции.

Самосознание и самопознание

Люди обладают впечатляющей степенью самосознания. Мы не только можем идентифицировать себя как отличные от других, но мы можем критически относиться к тому, что делает нас уникальными, и развивать самоощущение, которое включает в себя нашу биографию и внешне отличительные характеристики, такие как имя, родной город и род занятий, а также еще более глубокое ощущение того, «кто мы есть», включая черты личности, наши основные убеждения и отношения, что нам нравится и не нравится в себе, и, следовательно, что мы хотели бы изменить.Замечательная степень нашего самосознания может быть смешанным благословением; слишком много самостоятельного мышления может быть дезадаптивным (Leary 2004) и связано с депрессивными расстройствами (Ingram 1990) и склонностью размышлять о негативных событиях (Donaldson et al. 2007, Joormann 2006, Siegle et al. 2002). Однако без такой способности к самопознанию и самопознанию социальный мир, каким мы его знаем, не мог бы существовать.

Является ли я особенным?

Центральная роль Я-концепции в социальном функционировании порождает вопрос о том, является ли я каким-то образом «особенным» как когнитивная структура или информация о себе обрабатывается так же, как и все остальное, проблема это вызвало серьезные дискуссии среди социальных и когнитивных психологов в конце 1970-х — 1980-х годах (Bower & Gilligan 1979, Greenwald & Banaji 1989, Klein & Kihlstrom 1986, Maki & McCaul 1985, Rogers et al.1977). Как обсуждали Хиггинс и Барг (1987), суть дебатов заключалась в том, объясняется ли превосходная память, которая является результатом кодирования информации, относящейся к себе, уникальной когнитивной структурой (т.е. это применимо к любому контексту памяти. Macrae et al. (2004a) отметили, что разочаровывающая особенность этой дискуссии заключалась в том, что все теории делали одинаковые поведенческие прогнозы (например, превосходная память для материала, закодированного со ссылкой на себя), и поэтому научный вопрос было трудно решить (см. Также Gillihan & Farah 2005 ).Одну линию поддержки идеи о том, что память на себя является чем-то особенным, можно найти в исследованиях пациентов с такими заболеваниями, как болезнь Альцгеймера и тяжелая амнезия. Хотя состояния этих пациентов сильно влияют на их способность вспоминать различные важные детали своей жизни, они часто могут точно сообщить, описывают ли их определенные прилагательные, характерные для определенных черт (Klein, 2004), предполагая, что чувство собственного «я» не так легко погасить.

С появлением нейровизуализации у ученых появились новые методы для решения давних вопросов, например, является ли личность каким-то особенным как структура памяти.Начиная с исследований с использованием позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) (Craik et al. 1999) и функциональной магнитно-резонансной томографии (fMRI) (Kelley et al. 2002), многочисленные последующие исследования изучали области мозга, которые участвуют в обработке информации о себе по сравнению с те, которые связаны с обработкой семантической информации в целом или обработкой информации о других людях, при этом подавляющее большинство обнаруживает повышенную активность в медиальной префронтальной коре (MPFC), задней поясной коре и предклинье (обзоры см. в Heatherton et al.2007 г., Моран и др. 2010, Northoff et al. 2006 г.). Важное исследование Macrae и коллег (2004b) продемонстрировало, что активность в MPFC предсказывает последующую память для информации, обрабатываемой со ссылкой на себя, тем самым устанавливая роль MPFC в улучшении самореферентной памяти.

Исследования, в которых использовались другие задачи для изучения различных аспектов личности, выявили аналогичные модели активности мозга. Повышенная активность MPFC также наблюдалась, когда субъекты участвовали в рефлексии в свободной форме сами по себе, по сравнению с тем, когда они участвовали в рефлексии в свободной форме другого человека (D’Argembeau et al.2005 г., Фарб и др. 2007 г., Джонсон и др. 2006, Kjaer et al. 2002), и когда им приказывают учитывать свои личные предпочтения в отношении задач неотражающего контроля (Goldberg et al. 2006, Gusnard et al. 2001, Johnson et al. 2005, Ochsner et al. 2004). Cabeza et al. (2004) обнаружили повышенную активацию MPFC для восстановления эпизодической памяти автобиографических событий. В их исследовании участникам были представлены фотографии, которые либо они сделали в кампусе, либо сделали кто-то другой.Участники продемонстрировали повышенную активность MPFC на фотографиях, сделанных ими самими. Даже пассивный просмотр релевантных слов (таких как имя или почтовый адрес) во время несвязанной задачи приводит к повышенной активности MPFC (Moran et al. 2009). Другие результаты показывают, что активность MPFC может быть частью нейронной сети по умолчанию, задействованной во время свободного мышления в отсутствие явной задачи (D’Argembeau et al. 2005, Gusnard et al. 2001, Wicker et al. 2003), предполагая что разум спонтанно обращается к себе, когда ему позволяют блуждать (Mason et al.2007). Действительно, повышенный уровень активности MPFC был связан с чертой самосознания, то есть степенью, в которой люди в целом осознают свое поведение (Eisenberger et al. 2005). Наконец, было показано, что практики медитации осознанности, направленные на дисциплинирование размышлений типа потока сознания путем эффективного уменьшения явных связанных с собой мыслей в обмен на общее базовое чувство самосознания, уменьшают активность MPFC (Farb et al. 2007).

Исследования пациентов с черепно-мозговой травмой предоставляют дополнительные доказательства важности префронтальных областей, таких как MPFC, для самосознания и самопознания.Пациенты с поражением лобных долей обнаруживают значительное нарушение их способности к саморефлексии и самоанализу (Beer et al. 2003, Stuss & Benson 1986, Wheeler et al. 1997). Пациенты с поражениями MPFC особенно продемонстрировали недостаточную способность вспоминать личные предпочтения, и их ответы на вопросы, побуждающие их отношение к различным стимулам, сильно различались между сессиями (Fellows & Farah 2007).

Социально-культурный контекст

Повсеместность результатов MPFC для любой задачи, в которой участвует личность, предоставила исследователям возможность проверить различные психологические теории, относящиеся к личности.Например, некоторые теории предполагают, что близкий друг может стать частью нашей самооценки (Aron & Aron 1996). Если эта теория верна, можно ожидать увидеть ту же самую активацию MPFC, когда люди размышляют об этих близких других, как когда они размышляют о себе. К сожалению, попытки проверить эту гипотезу с помощью нейровизуализации дали неоднозначные результаты: в некоторых исследованиях сообщалось об активации MPFC как для интимных людей, так и для самого себя (Ochsner et al. 2005, Schmitz et al.2004 г., Сегер и др. 2004), а другие обнаружили такую ​​активность только для себя (Heatherton et al. 2006). Возможно, что методологические вопросы лежат в основе этих разрозненных результатов, поскольку в исследованиях использовались разные мишени и различные конструкции изображений, но на данный момент необходимы дополнительные исследования для решения этой проблемы.

Новый поворот в этой идее отражен в представлении культурной психологии о том, что в то время как индивидуалистические западные культуры конструируют самость как уникальную идентичность, значительно независимую от других, коллективистские восточные культуры конструируют самость, которая является изменчивой, контекстной и определяется в значительной степени из-за его отношений с другими (Маркус и Китайма, 1991).Чтобы выяснить, наблюдается ли такая разница в самооценке на нейронном уровне, Чжу и его коллеги (2007) задавали китайским и западным участникам вопросы о себе и своих матерях при использовании фМРТ. В то время как китайские участники демонстрировали повышенный уровень активации MPFC, размышляя как о себе, так и о своих матерях, западные испытуемые проявляли повышенную активность только тогда, когда думали о себе. Аналогичным образом Zhang et al. (2006) в двух экспериментах показали, что, когда китайские участники размышляют о себе по отношению к другому, MPFC более заинтересован в отношении себя, когда другой не близок, но в равной степени он вовлечен в себя и мать.В другом исследовании Чиао и его коллеги (2009b) обнаружили, что активность в MPFC в ответ на суждения о личностной значимости черт как в общем, так и в конкретном контексте предсказывала степень, в которой испытуемые поддерживали индивидуалистические или коллективистские ценности, соответственно. Точно так же бикультурные участники, чей фон отражал как коллективистские, так и индивидуалистические ценности, продемонстрировали повышенную активацию MPFC в отношении общих суждений о чертах по сравнению с контекстными суждениями, когда они были ориентированы на индивидуалистические ценности, и участники показали противоположный образец, когда они были ориентированы на коллективистские ценности (Chiao et al.2009а). Эти исследования предоставляют сходные доказательства, позволяющие предположить, что культура может влиять на то, как «я» конструируется на нейронном уровне.

Возрастные изменения

Из-за связанных с возрастом структурных изменений в MPFC можно было ожидать, что самореференционная обработка также изменится с возрастом. Давно известно, что подростковый возраст связан с повышенным самооценкой (Enright et al. 1980). Поэтому неудивительно, что Pfeifer et al. (2007) обнаружили большую активность MPFC у детей, чем у взрослых, сравнивая оценки себя с оценками известного вымышленного персонажа (т.э., Гарри Поттер). Аналогичным образом, в соответствии с теорией о том, что подростковый возраст отмечен повышенной озабоченностью мнениями других о себе и что эти воспринимаемые мнения помогают сформировать самооценку подростка (Harter 1999, Harter et al. 1998), Pfeifer et al. (2009) обнаружили, что по сравнению со взрослыми взрослыми подростки задействуют области мозга, связанные с социальным познанием (описание этих областей см. ниже в разделе «Теория разума») во время саморефлексии в дополнение к MPFC и задней поясной коре головного мозга.Повторяя их предыдущие открытия (Pfeifer et al. 2007), активность мозга снова была выше в релевантных для себя регионах у подростков, чем у взрослых. Напротив, хотя старение в более зрелом возрасте связано с рядом изменений в процессах памяти, похоже, что улучшение самоореферентной памяти остается неизменным, и что существует аналогичная модель активности MPFC, связанная с этим эффектом для молодых и пожилых людей. (Glisky & Marquine 2009, Gutchess et al.2007, Mueller et al.1986).

Аффективное «я» и психопатология

Еще один важный психологический процесс, имеющий отношение к «я», — это эмоции. Одним из важнейших аспектов самоощущения является то, что оно производит аффект — оценки себя неизбежно приводят к эмоциональным реакциям, которые влияют на последующие мысли и действия. Но слишком большая концентрация внимания на себе может быть связана с психопатологией, как и со склонностью депрессивных пациентов размышлять о негативной релевантной для себя информации и делать негативные приписывания себе (Grunebaum et al.2005, Ingram 1990, Northoff 2007, Rimes & Watkins 2005). Недавние визуальные исследования выявили аномалии во многих корковых и подкорковых структурах средней линии, связанные с депрессией (Grimm et al. 2009, Lemogne et al. 2009). Например, Джонсон и его коллеги (2009) наблюдали, что депрессивные люди проявляли устойчивую активность в областях, связанных с саморефлексией во время неотражающих отвлекающих задач, в отличие от контрольных, что указывает на относительную трудность отстранения от процессов саморефлексии.Моран и его коллеги (2006) обнаружили, что, в то время как MPFC реагирует на личную значимость информации (то есть, является ли признак самоописательным или нет), соседняя область, вентральная передняя поясная кора (vACC, иногда называемая субгенуальной передней передней частью). cingulate), реагировал на эмоциональную валентность этого материала, но только на те черты, которые были сочтены информативными. Это говорит о том, что эти смежные префронтальные области подчиняют когнитивные и эмоциональные аспекты саморефлексии соответственно.В частности, активность vACC снижается, когда неблагоприятная информация считается информативной. Этот вывод хорошо согласуется с исследованиями, показывающими, что vACC участвует в эмоциональных расстройствах, таких как депрессия и посттравматическое стрессовое расстройство (Drevets et al. 1997). Например, исследователи наблюдали дифференциальную активацию vACC на эмоциональные выражения лица между депрессивными и контрольными участниками (Gotlib et al. 2005). Исследования vACC имеют многообещающую переводческую ценность.В особенно ярком исследовании Mayberg и коллеги (2005) продемонстрировали, что глубокая стимуляция мозга с помощью vACC эффективна в облегчении депрессии у пациентов, устойчивых к лечению.

Недавно были предприняты попытки изучить нейронную основу обработки ссылок на себя среди людей с другими психическими расстройствами. Исследования, проведенные на пациентах с шизофренией или другими психозами, указывают на дисфункциональную активность MPFC среди таких групп населения (Paradiso et al. 2003, Taylor et al.2007 г., Уильямс и др. 2004), например, гипоактивность в MPFC во время явных задач самореференции (Blackwood et al. 2004). Нарушения самоощущения, наблюдаемые в результате таких расстройств, проявляются по-разному, включая нарушение самооценки, которое приводит к неосведомленности о своей болезни (Amador & David 2004, Cooney & Gazzaniga 2003) и неспособности чтобы отличить стимулы, генерируемые самими собой, от стимулов, генерируемых извне, которые, как предполагается, ответственны за сообщения о сенсорных нарушениях и слуховых галлюцинациях (Ditman & Kuperberg 2005, Seal et al.2004 г.). Поскольку MPFC участвует как в саморефлексии, так и в задаче дифференциации стимулов, генерируемых эндогенно и экзогенно (Simons et al. 2006, Turner et al. 2008), вполне вероятно, что аномальная активность MPFC способствует возникновению таких симптомов, хотя требуются дополнительные исследования. необходимо для лучшего понимания связи между активностью мозга, дефицитом референциальной обработки данных и психопатологией (Nelson et al. 2009, van der Meer et al. 2010).

MPFC — это я?

Хотя исследования неизменно демонстрировали повышенный MPFC для состояний, которые затрагивают некоторые аспекты личности, это не означает, что MPFC отражает физическое расположение «я» или что другие области не являются жизненно важными для феноменологического опыта, связанного с самостью. .Скорее, переживание себя включает в себя различные сенсорные, аффективные и моторные процессы, вносимые разрозненными участками мозга за пределами области средней линии коры (Turk et al. 2003). В самом деле, некоторые утверждали, что наиболее важные психологические процессы, вызывающие активацию MPFC, включают в себя логический вывод, будь то о себе или о чем-либо еще (Legrand & Ruby 2009). Совсем недавно Джейсон Митчелл (2009) предположил, что любой тип социального познания, который включает внутренне генерируемые «нечеткие» представления, которые являются неточными и подлежащими пересмотру, например, оценка отношения к себе или другим, или даже к объектам в целом, активирует MPFC.В то же время преобладание доказательств указывает на то, что условия, в которых наиболее устойчиво продуцируется активность MPFC, обычно характеризуются обширным самововлечением (Moran et al. 2010). Учитывая важность MPFC для функционирования социального мозга, вероятно, будет гораздо больше теорий его функционирования, а также исследований для их проверки.

Теория разума

Одним из наиболее важных атрибутов социального мозга является способность делать выводы о психическом состоянии других, чтобы предсказать их действия (Amodio & Frith 2006, Gallagher & Frith 2003, Mitchell 2006).В дополнение к распознаванию наших собственных психических состояний, гармоничная жизнь в социальных группах требует, чтобы мы были способны интерпретировать эмоциональные и психические состояния других (Heatherton & Krendl 2009). Например, социальные эмоции требуют, чтобы мы могли делать выводы об эмоциональном состоянии других (даже если эти выводы неточны). Например, чтобы чувствовать вину за причинение боли любимому человеку, люди должны понимать, что у других есть чувства (Baumeister et al. 1994b). Точно так же межличностный стресс возникает из-за осознания того, что люди оценивают вас (тем самым вызывая такие эмоции, как смущение), что по своей сути означает признание того, что другие люди выносят оценочные суждения.Способность делать выводы о психических состояниях других обычно называют ментализацией или способностью к теории разума (ToM). ToM позволяет людям сопереживать другим и сотрудничать с ними, точно интерпретировать поведение других людей и даже при необходимости обманывать других. Нейровизуализационные исследования ментализации постоянно вовлекали небольшое количество регионов в выводы о психических характеристиках других людей: MPFC, височно-теменное соединение (TPJ), височные полюса и медиальную теменную кору головного мозга (Amodio & Frith 2006, Gallagher & Frith 2003, Mitchell 2006, Saxe 2006, Saxe et al.2004 г.).

Использование себя в качестве шаблона

Исследование нейровизуализации продемонстрировало, что способность ментализировать в значительной степени зависит от аналогичных нейронных сетей, задействованных в обработке релевантной информации, в частности, MPFC. Область наибольшей активности в MPFC имеет тенденцию быть более дорсальной в исследованиях теории разума, чем в исследованиях самореференций. Иногда наблюдается совпадение между вентральным и дорсальным MPFC, когда воспринимающих просят вывести психические состояния целей — других людей — которые наиболее схожи с ними (Mitchell et al.2005). Этот вывод предполагает возможность того, что во время задач теории разума задействуется ментальное моделирование, задавая вопрос: «Что бы я делал, если бы был этим человеком?» Конечно, использование себя для имитации других будет работать только в том случае, если они с достаточной вероятностью будут реагировать таким же образом в данной ситуации (Mitchell & Heatherton 2009). Митчелл и его коллеги нашли поддержку этой идеи в серии интересных исследований нейровизуализации. В этих исследованиях, когда воспринимающие мыслили о предпочтениях и мнениях аналогичного другого (например,g., кто-то, кто разделял те же социальные и политические взгляды), была задействована область вентрального MPFC, которая была той же областью, которая была активной, когда испытуемые рассматривали свои собственные предпочтения. Напротив, более дорсальная область MPFC преимущественно задействована, когда мы мысленно рассуждаем о непохожих друг на друга (Jenkins et al. 2008; Mitchell et al. 2005, 2006). Эти результаты предполагают, что люди могут использовать свои собственные знания о себе, чтобы понять психические состояния других, похожих на них.

Ментализация чужой группы

В той степени, в которой члены группы будут восприниматься как более похожие на себя, чем члены других групп, кажется вероятным, что люди будут больше думать о членах внутренней группы, чем о членах внешней группы.В конце концов, оценки, сделанные о нас членами наших собственных групп, вероятно, будут иметь гораздо большее влияние на нашу жизнь, чем аналогичные оценки, сделанные членами других групп. Действительно, Harris & Fiske (2006) обнаружили снижение активности спинного MPFC, когда люди судили о крайних чужих группах, таких как бездомные и наркоманы. Аналогичным образом Freeman et al. (2010) обнаружили, что отдельные члены внутренней группы (т.е., другая раса), хотя Harris & Fiske (2007) обнаружили, что обработка индивидуальной информации действительно увеличивала активность спинного MPFC для некоторых членов внешней группы (например, наркоманов). Хотя исследования по этой теме только зарождаются, понимание того, как люди думают о членах своих и чужих групп, имеет важные разветвления для понимания групповых отношений. Что наиболее актуально для этого обсуждения, так это идея о том, что люди осознают, что другие способны ментализировать и, следовательно, судить о них.

Обнаружение угрозы

Одно из преимуществ наличия теории разума состоит в том, что она поддерживает третий механизм, а именно обнаружение угроз, процесс, особенно полезный в сложных ситуациях. Широкий спектр исследований показывает, что миндалевидное тело играет особую роль в реагировании на угрожающие раздражители (Feldman Barrett & Wager 2006, LeDoux 1996). Аффективный процессинг в миндалевидном теле — это жесткая схема, которая развивалась в ходе эволюции для защиты животных от опасности.Например, многие данные подтверждают мнение о том, что миндалевидное тело активно активируется в ответ на первичные биологически релевантные стимулы (например, лица, запахи, вкусы), даже когда эти стимулы остаются ниже уровня осведомленности субъектов (например, Whalen et al. 1998). Роль миндалевидного тела в обработке социальных эмоций выяснилась в результате исследований пациентов и нейровизуализации. Например, Adolphs et al. (2002) представили выражение лица социальных эмоций (высокомерие, вину, восхищение, флирт) пациентам с повреждением миндалины.Пациенты с односторонним или двусторонним повреждением миндалины были нарушены при распознавании этих специфических эмоций; более того, они хуже распознавали социальные эмоции, чем базовые эмоции. Ruby & Decety (2004) провели исследование ПЭТ, в котором участников просили выбрать соответствующую реакцию (с разных точек зрения) на предложения, которые представляют различные социальные эмоции (смущение, гордость, стыд, вину, восхищение, раздражение) или несоциальные эмоции и неэмоциональные предложения.Результаты показали повышенную активацию миндалины во время обработки всех социальных эмоций, независимо от точки зрения, взятой во время выполнения задания. Действительно, миндалевидное тело активно реагирует на ситуации, в которых нарушаются социальные нормы (Berthoz et al. 2006).

Адаптивные социальные эмоции

Социальные эмоции способствуют успешным социальным отношениям двумя основными путями: они создают стимулы для участия в социальных взаимодействиях (например, привязанность, любовь, чувство гордости или восхищения к тем, с кем мы взаимодействуем), и они увеличивают вероятность того, что люди будут придерживаться социальных норм, необходимых для групповой жизни.Когда такие нормы нарушаются, люди испытывают негативные социальные эмоции (например, чувство вины, смущения или стыда), которые впоследствии побуждают их действовать в рамках социально приемлемого поведения, тем самым снижая риск социальной изоляции и способствуя позитивному социальному взаимодействию. Более того, длительные социальные эмоции (например, воспоминание о неприятном моменте подросткового возраста) снижают вероятность повторных нарушений. Как и следовало ожидать, обработка информации о социальных эмоциях также связана с активностью в ACC и спинном MPFC (обзоры см. Heatherton & Krendl 2009, Krendl & Heatherton 2009).

Социальное неприятие и межличностные расстройства

Чувство вины или стыда может заставить людей зациклиться на возможном исключении из группы. Социальные психологи документально подтвердили пагубное влияние неприятия межличностных отношений на настроение, поведение и познание (Smart & Leary 2009). В недавней серии нейровизуализационных исследований было изучено социальное отторжение. Наиболее известным является исследование Наоми Эйзенбергер и ее коллег (2003), которые обнаружили, что дорсальная область ACC (dACC) реагировала во время видеоигры, призванной вызвать чувство социального отторжения, когда партнеры по виртуальному взаимодействию внезапно и неожиданно перестали сотрудничать с участник исследования.

Начиная с этого первоначального исследования, другие исследования также вовлекали ACC, хотя есть открытые дебаты о том, вентральные или дорсальные области ACC более важны. Например, одно исследование показало, что социальная обратная связь о принятии или отвержении была связана с различной активностью vACC (Somerville et al. 2006), а другое исследование обнаружило активность vACC у отвергнутых подростков (Masten et al. 2009). Одно интересное исследование с использованием картин, изображающих образы отторжения, обнаружило несколько иную закономерность, чем в любом из предыдущих исследований (Kross et al.2007). Хотя эти авторы также обнаружили, что dACC реагирует на изображения отторжения, реакция находилась в области dACC, отличной от той, что была обнаружена Eisenberger et al. (2003), и связь между чувством отторжения и активностью в этой области была противоположной той, что сообщали Eisenberger et al. Другое недавнее исследование (Burklund et al. 2007) обнаружило связь между активностью dACC и vACC и чувствительностью отторжения во время обработки эмоций. Разъяснение роли dACC и vACC в социальной обратной связи, несомненно, является одной из целей исследования межличностного отторжения.

Наконец, Somerville et al. (2010) обнаружили, что в первую очередь люди с низкой самооценкой проявляют повышенную активность в vACC для социальной обратной связи. Это последнее исследование согласуется с идеями, лежащими в основе теории социометра (Лири и др., 1995), которая предполагает, что изменения в самооценке людей могут способствовать мотивации к поведению, чтобы сохранить свой статус членов группы. Действительно, Лири и его коллеги предполагают, что люди с низкой самооценкой более чувствительны к социальной обратной связи и больше обеспокоены возможным исключением из группы, чем люди с высокой самооценкой.

Стереотипная угроза

Стереотипная угроза — это опасения или страх, которые могут возникнуть у некоторых людей, если они верят, что их результаты тестов могут подтвердить негативные стереотипы об их расовой группе (Steele & Aronson 1995). Это вызывает отвлечение внимания и беспокойство, мешает производительности, уменьшая емкость кратковременной памяти и подрывая уверенность и мотивацию (Schmader 2010). Знание о том, что угроза социальной оценки связана с деятельностью vACC, предоставило интересную возможность выяснить, вызваны ли эффекты стереотипной угрозы на производительность в первую очередь опасениями оценки или вмешательством, вызванным когнитивной нагрузкой.Krendl et al. (2008) провели исследование фМРТ, в котором женщинам напоминали о гендерных стереотипах относительно математических способностей, когда они решали сложные математические задачи. Женщины показали повышение активности vACC при выполнении сложных математических задач после того, как была вызвана социальная угроза (напоминая им о гендерных стереотипах), тогда как в отсутствие социальной угрозы женщины вместо этого демонстрировали повышенную активность с течением времени в регионах, связанных с обучением математике (т. Е. угловая извилина, левая теменная и префронтальная кора) и отсутствие изменений в активации vACC.Неудивительно, что женщины, которым угрожали, со временем демонстрировали снижение успеваемости по математике, тогда как женщины, которым не угрожали, со временем улучшали успеваемость. Принимая во внимание вышеуказанные результаты, можно сделать вывод, что vACC представляет собой социальную оценочную угрозу.

Саморегулирование

Четвертым компонентом, необходимым для успешного функционирования в социальном мире, является саморегулирование. Без этого люди могли бы быть импульсивными, эмоциональными, набрасываться на малейшую провокацию, выпаливать первое, что приходит в голову, и проявлять то поведение, которое кажется приятным в данный момент.Однако обнаружение угрозы и социальные эмоции, возникающие в результате воспринимаемой социальной оценки, служат ориентирами для последующего поведения, что делает что-то вроде чувства вины адаптивным (Baumeister et al. 1994b). Ощущение социальной исключенности, которое угрожает потребности в принадлежности, побуждает поведение к восстановлению социальных отношений; чувство стыда из-за того, что думает об измене нашему партнеру, помогает справиться с искушениями. Иными словами, социальные эмоции способствуют саморегулированию, что позволяет людям изменять свое поведение, чтобы не быть отвергнутыми.

Когнитивная нейробиология саморегуляции

Различные области коры вовлечены в саморегуляцию (обзоры см. В Banfield et al. 2004, Krendl & Heatherton 2009), причем префронтальная кора наиболее известна благодаря исполнительным функциям, которые поддерживают различные когнитивные процессы, участвующие в саморегуляции (Curtis & D’Esposito 2003, Goldberg 2001, Miller & Cohen 2001). Многое из того, что известно о нейронных субстратах саморегуляции, получено из нейропсихологических исследований (см. Wagner et al.2010, Wagner & Heatherton 2010b). Начиная со знаменитого случая с Финеасом Калибром, железнодорожным мастером, который получил удар утюгом по голове в результате несчастного случая на работе, было рассказано множество случаев о драматических изменениях личности после повреждения PFC. В большинстве случаев эти изменения были отмечены растормаживанием и часто неадекватным поведением, а иногда и серьезной потерей мотивации при отсутствии каких-либо наблюдаемых когнитивных нарушений. Тремя основными областями ПФК, особенно важными для саморегуляции, являются вентромедиальные ПФК (вМФК), включая орбитофронтальную кору, латеральную ПФК и АСС.

Случай за случаем повреждения vMPFC, с конца девятнадцатого века до наших дней, отметьте различные способы, которыми пациенты, по-видимому, не могут регулировать свое социальное, аффективное или аппетитное поведение (Anderson et al. 1999, Beer et al. 2006 , Grafman et al. 1996; обзор см. Wagner & Heatherton 2010b). Такие пациенты могут стать агрессивными, асоциальными или излишне веселыми; проявлять гиперсексуальность; или чрезмерно переедать. Повреждение этой области мозга часто приводит к неспособности учитывать обратную связь от других (и социальных норм) для принятия соответствующего поведенческого выбора в социальных контекстах, что приводит к социальной расторможенности и неправильному подходу к другим людям (Beer et al.2003, 2006). Учитывая широту социальных норм, которые нарушаются пациентами с повреждением vMPFC, можно подумать, что vMPFC каким-то образом отвечает за хранение знаний о таких нормах и что нанесенный им ущерб, таким образом, приводит к недостаточной осведомленности о социальных нормах. Однако большинство пациентов, кажется, полностью осознают неприличность своих действий, но, тем не менее, не могут контролировать свое плохое поведение (Saver & Damasio, 1991). Из всех этих случаев следует, что повреждение vMPFC связано с общим нарушением регуляции социального поведения наряду с трудностями в управлении первичными физиологическими побуждениями.

Значительное количество исследований также вовлекло латеральные области PFC в процессы саморегуляции. В отличие от тех, кто страдает от травм, влияющих на функцию vMPFC, пациенты с боковым повреждением PFC вполне способны следовать социальным нормам, понимать эмоциональные сигналы и препятствовать ненадлежащему поведению. Их борьба, напротив, вращается вокруг планирования и инициирования поведения, особенно сложного поведения, требующего поддержки нескольких целей. Один из часто наблюдаемых симптомов можно охарактеризовать как своего рода апатическую вялость в сочетании с потерей мотивационного драйва, даже когда речь идет о таких важных вещах, как поиск работы или проявление интереса, необходимого для продолжения учебы в школе (Stuss & Benson 1986).Ярким примером этих симптомов является сложность, которую эти пациенты демонстрируют, когда их просят выполнить относительно простые задачи реального мира, такие как следование списку покупок (Barceló & Knight 2002, Shallice & Burgess 1991).

Еще одна лобная область, которая, как известно, имеет решающее значение для саморегуляции, — это ACC. Большая часть наших знаний о функции ACC получена не из нейропсихологии, а из нейровизуализационных и электрофизиологических исследований, в которых эта область участвует в мониторинге конфликта (Carter et al.1998, Геринг и Найт 2000, Макдональд и др. 2000) и сигнализирует о необходимости когнитивного контроля (Kerns et al. 2004). В немногих действительно существующих исследованиях очагового повреждения ОКК общим симптомом является общая апатия наряду с ослабленным аффектом и трудностями в выполнении целенаправленного поведения (Cohen et al. 1999). Таким образом, некоторые теоретизировали роль ACC в обнаружении и сигнализировании о необходимости усиления когнитивного контроля для поддержки усилий саморегулирования, например, которые могут быть необходимы для преодоления искушения (Botvinick et al.2001 г., Kerns et al. 2004, Паус 2001, Петерсон и др. 1999).

Регулирование эмоций

Чтобы функционировать в обществе, людям необходимо уметь регулировать свои эмоции. Невыполнение этого требования может привести к агрессии, насилию и другим формам антиобщественного поведения. Регулирование эмоций также жизненно важно для общего психологического благополучия. Нарушения регуляции эмоций включают не только агрессивные расстройства, такие как антисоциальное расстройство личности, но также включают изнуряющие расстройства настроения, такие как посттравматическое стрессовое расстройство и большое депрессивное расстройство.Депрессия, в частности, ложится тяжелым бременем на общество и является наиболее распространенным (Kessler et al. 2005) и наиболее дорогостоящим (Stewart et al. 2003) расстройством психического здоровья.

За последнее десятилетие ряд исследований был сосредоточен на обнаружении нейронных коррелятов регуляции эмоций (см. Ochsner & Gross 2005). Взятые вместе, такие исследования подтверждают модель нисходящей регуляции миндалевидного тела, области мозга, жизненно важной для аффективной обработки, с помощью PFC (Davidson et al.2000, Ochsner et al. 2004, Ochsner & Gross 2005). Обычно в нейровизуализационных исследованиях регуляции эмоций участники рассматривают негативно валентные изображения, и их просят задействовать определенные стратегии регуляции эмоций, такие как подавление их аффективной реакции или участие в когнитивной переоценке негативных событий, изображенных на изображении (например, их преобразование). от их очевидного негатива к чему-то более безобидному). Исследования такого рода выявили стабильную картину результатов, согласно которой области ПФК (например,g., vMPFC и боковой PFC) проявляют повышенную активность, когда участники активно регулируют свои эмоции. И наоборот, миндалевидное тело демонстрирует пониженную активность при подавлении аффективных реакций. Важно отметить, что активность в этих двух регионах обратно коррелирована, это открытие интерпретируется как свидетельство подавления активности миндалины с помощью PFC (Ochsner et al. 2002). Точная область PFC, ответственная за этот эффект, в некоторой степени спорна, с некоторыми исследованиями, связанными с vMPFC (Johnstone et al.2007), а другие — латеральной PFC (Ochsner et al. 2002, Hariri et al. 2003). Тем не менее, все, что влияет на латеральное воздействие ПФК, должно быть косвенным, потому что эта область не имеет собственных прямых связей с миндалевидным телом. Фактически, Johnstone и его коллеги (2007) нашли поддержку предположения о том, что vMPFC опосредует влияние латерального PFC на миндалевидное тело, что может помочь объяснить несопоставимые результаты предыдущих исследований.

Исследования, сосредоточенные на клинических группах населения, предоставляют дополнительные доказательства важности этого контура миндалины и ПФК для регуляции эмоций.Джонстон и его коллеги (2007) показали, что, когда пациентов с большим депрессивным расстройством просили регулировать свои эмоции, активация vMPFC не имела обратной корреляции с активностью миндалины. Скорее, активация как vMPFC, так и миндалевидного тела была чрезмерно высокой, что свидетельствует о нарушении нормального модулирующего влияния vMPFC на миндалевидное тело. Исследования, проведенные на пациентах с пограничным расстройством личности, показали аналогичную преувеличенную активацию миндалины в ответ на эмоциональные стимулы (Donegan et al.2003), что еще раз подтверждает представление о нарушении цепи VMPFC-миндалины среди этих популяций. Пациенты, страдающие посттравматическим стрессовым расстройством, также демонстрируют интересные паттерны префронтальной и лимбической активности в ответ на эмоциональные стимулы. Шин и его коллеги (2005) продемонстрировали, что чрезмерная активация миндалины, проявляемая такими пациентами в ответ на напоминания об их травмирующем событии, на самом деле распространяется и на несвязанные негативные эмоциональные стимулы. Взятые вместе, эти данные о дисфункциональной миндалевидно-префронтальной цепи при расстройствах настроения подчеркивают важность регуляции эмоций для психологического благополучия.

Регуляция мысли

Одним из часто наблюдаемых последствий повреждения префронтальной коры является частота выражения оскорбительных, вульгарных или непристойных словечек (Damasio et al., 1990), даже если эти пациенты осознают некорректность своих действий (Saver И Дамасио 1991). Нежелательные мысли приходят в голову — это универсальный человеческий опыт, например, когда чья-то кулинария, прическа или новорожденного кажутся отталкивающими. Как отмечает Вегнер (2009), такие нежелательные мысли могут возникнуть в самый неподходящий момент.К счастью, большинство людей умеют держать при себе неприятные мысли.

Хотя когнитивные нейробиологи имеют долгую историю изучения торможения реакции, гораздо меньше работы над нейронными механизмами, лежащими в основе подавления мысли (Anderson & Levy 2009). Wyland и его коллеги (2003) попросили участников выполнить задание по подавлению мыслей во время визуализации с помощью фМРТ. По сравнению с блоками безудержной мысли, подавление определенной мысли задействовало ACC, тогда как попытки очистить разум от любых мыслей задействовали не только ACC, но также латеральный PFC и островок.В этом конкретном случае, возможно, активность ACC была указателем на неудачи в подавлении мыслей или вместо этого сигнализировала о повышенной потребности в когнитивном контроле. Поскольку от испытуемых не требовалось уведомлять экспериментаторов, если и когда, несмотря на их усилия по подавлению, нежелательная мысль все же проскользнула в их сознание, оставалось неясным, означает ли эта активация ACC процесс подавления мысли или, скорее, вторжение мыслей, которые были быть подавленным. Как уже отмечалось, предполагается, что ACC участвует в отслеживании ошибок (Carter et al.1998, Геринг и Найт 2000, Макдональд и др. 2000) и сигнализирует о необходимости дополнительного когнитивного контроля (Kerns et al. 2004), увеличивая правдоподобие последней возможности. Чтобы проверить эти две гипотезы, Митчелл и его коллеги (2007) провели аналогичное исследование, в котором они просили испытуемых уведомлять их с помощью нажатия кнопки каждый раз, когда в их сознание входила конкретная нежелательная мысль. Важно отметить, что авторы использовали дизайн «состояние-элемент» (Visscher et al. 2003), который позволил отделить регионы, демонстрирующие устойчивый ответ во время активного подавления мысли, от регионов, демонстрирующих временные ответы на вторжение мысли.Результаты этого эксперимента показали, что правый боковой PFC демонстрировал более устойчивую активность во время подавления мысли по сравнению с эпохами безудержной мысли. Однако ACC демонстрировал временную активность в отношении вторжений запрещенной мысли в периоды подавления мысли по сравнению с тем, когда эта же мысль была допустимой (например, в эпохи безудержной мысли). Эти результаты интерпретируются как демонстрация того, что ACC отслеживает конфликт и сигнализирует о необходимости дополнительного контроля, в то время как боковой PFC участвует в реализации и поддержании когнитивного контроля над продолжительностью периодов подавления мысли и нечувствителен к временным сбоям в подавлении мысли (Mitchell и другие.2007). В аналогичном открытии Андерсон и его коллеги (2004) нашли доказательства латерального участия PFC в подавлении выражения заученных пар слов.

Еще одна категория нежелательных мыслей, которые необходимо регулярно подавлять, — это мысли, связанные со стереотипами и предвзятостью. За последние 20 лет многочисленные социально-психологические исследования продемонстрировали, что расовые предубеждения и стереотипы могут активироваться автоматически и что люди различаются по своей мотивации к сознательному контролю над подавлением этих предрассудков (Devine 1989, Devine et al.2002, Fiske 1998, Greenwald et al. 1998, Payne 2001). Нейровизуализационные исследования предрассудков и расовых предубеждений в основном сосредоточены на относительном участии миндалевидного тела и областей PFC, причем первые участвуют в автоматическом компоненте стереотипов (Phelps et al. 2000), тогда как PFC участвует в управлении отношениями сверху вниз. (Либерман и др., 2005). Роль миндалины в оценке расовых членов внутренней и внешней группы — это не просто история большей активности миндалины для членов внешней группы (см. Hart et al.2000). Скорее, реакция миндалевидного тела на членов расовой чужой группы является более тонкой, отражая индивидуальные различия в автоматических отрицательных оценках чернокожих, измеренных с помощью теста неявной ассоциации (IAT) (Cunningham et al. 2004, Phelps et al. 2000), возможность для осуществления контроля сверху вниз (Cunningham et al. 2004, Richeson et al. 2003) и оценочных целей воспринимающего (Wheeler & Fiske 2005).

Каннингем и его коллеги (2004) попытались разделить роли миндалевидного тела и префронтальной коры в оценке расы, опираясь на тот факт, что миндалевидное тело быстро реагирует на подсознательное представление аффективных стимулов (Whalen et al.1998). Таким образом, представляя черные и белые лица как неявно (30 мс), так и явно (525 мс), исследователи смогли отдельно оценить условия, в которых участники вряд ли могли участвовать в когнитивном контроле (неявное представление), по сравнению с тем, когда участники имели возможность регулировать их ответы (явное изложение). Их результаты показали, что миндалевидное тело проявляло большую активность для черных лиц, когда участники не знали, что были представлены какие-либо лица.Однако, когда участникам было предоставлено достаточно времени для саморегуляции, активность миндалевидного тела не различалась между черными и белыми лицами; вместо этого Cunningham et al. (2004) обнаружили повышенное рекрутирование латеральных областей PFC во время явного представления черных лиц по сравнению с белыми лицами, что указывает на активную регуляцию.

Richeson и его коллеги (2003) непосредственно проверили участие областей ПФК в контроле предрассудков, связав нейронную активность в ПФК с количеством когнитивного истощения, которое участники испытывали после межрасового взаимодействия.После взаимодействия с афроамериканским союзником по политическому вопросу, имеющему расовую окраску (например, расовое профилирование), кавказские участники выполнили задание Струпа. Как было обнаружено в предыдущем исследовании (Richeson & Shelton 2003), участники с более высокими автоматическими отрицательными оценками чернокожих показали повышенное вмешательство в задачу Струпа, что указывает на то, что они тратили больше ресурсов саморегулирования во время межрасового взаимодействия, в результате чего они были истощены и менее способны сдерживать их ответы во время задания Струпа (см. Baumeister & Heatherton 1996).Важно отметить, что эти же участники позже завершили якобы несвязанный эксперимент фМРТ, в котором они просматривали изображения черных и белых лиц. Как и в эксперименте Cunningham et al. (2004) участники задействовали боковые области PFC и ACC в ответ на черные лица по сравнению с белыми. Однако затем Ричсон и его коллеги смогли связать величину активности PFC со степенью, в которой участники проявляли повышенное вмешательство Струпа в предыдущем эксперименте по межрасовому взаимодействию.Активность как латерального PFC, так и ACC положительно коррелировала как с повышенным вмешательством Струпа, так и с показателем скрытых расовых стереотипов (Richeson et al. 2003). То есть участники, которые демонстрировали большее истощение саморегуляции после личного межрасового взаимодействия, также с большей вероятностью привлекали области ПФК, участвующие в когнитивном контроле, при просмотре черных лиц. Понятие когнитивного истощения происходит из теории конечности когнитивных ресурсов; следовательно, действия, которые чрезмерно задействуют эти ресурсы (т.е., сдерживание импульсов, принуждение себя к выполнению утомительной задачи) истощают их (Baumeister & Heatherton 1996). Таким образом, открытие Richeson & Shelton (2003), что подавление предрассудков, по-видимому, истощает когнитивные ресурсы, предполагает, что акт контроля над предубеждениями требует когнитивного контроля.

Регулирование поведения

Современный мир полон соблазнов. Каждый день людям приходится сопротивляться соблазну сладостей с сахаром, сигарет, алкоголя, наркотиков, секса, сна, когда они должны бодрствовать, просмотра Интернета, когда они должны работать — этот список можно продолжать до бесконечности.Психологи добились значительного прогресса в выявлении индивидуальных и ситуативных факторов, которые поощряют или ослабляют самоконтроль (Baumeister et al. 1994, Mischel et al. 1996, Posner & Rothbart 1998). Неспособность к саморегулированию приводит к целому ряду негативных форм поведения, включая злоупотребление психоактивными веществами, предрассудки и преступное поведение (см. Baumeister & Heatherton 1996). И наоборот, те, кто лучше способны к саморегулированию, демонстрируют улучшение отношений, повышение успешности работы и улучшение психического здоровья (Duckworth & Seligman 2005, Tangney et al.2004 г.). Несмотря на многочисленные исследования управляющих функций и торможения, относительно немного исследований нейровизуализации непосредственно изучали социально-психологические модели саморегуляции (Wagner & Heatherton 2010b).

Хотя существует множество причин отказа саморегуляции, общий процесс включает в себя скрытые мотивации и активирующие стимулы (Baumeister & Heatherton 1996). То есть голодный человек может не решиться утолить голод до тех пор, пока не увидит рекламу вкусного фаст-фуда.Для других просмотр рекламы фаст-фуда напоминает человеку, что он или она пытается избежать лишних калорий, и поэтому желание поесть преодолевается. В этом случае сложно контролировать поведение, потому что нейронные механизмы вознаграждения, а именно мезолимбическая дофаминовая система, побуждают нас участвовать в деятельности, которая активирует дофаминовые нейроны в прилежащем ядре (NAcc). Общей чертой всех наград, включая наркотики, вызывающие злоупотребление, является то, что они активируют дофаминовые рецепторы в NAcc (Carelli et al.2000, Kelley & Berridge 2002, Koob & Le Moal 1997). В исследованиях нейровизуализации есть сходные доказательства в виде повышенной активации области NAcc в ответ на прием пищи (O’Doherty et al. 2003) и наркотиков (Breiter et al. 1997, Zubieta et al. 2005). ). Участие этих регионов в обработке и ожидании вознаграждения было хорошо установлено многочисленными исследованиями нейровизуализации (Cloutier et al. 2008, Delgado et al. 2000, Knutson et al. 2005).

Более того, простой просмотр изображений основных наград, таких как эротические изображения (Karama et al.2002) или изображения лекарств (Дэвид и др., 2007, Гараван и др., 2000), могут привести к активации мезолимбической системы вознаграждения. Эта парадигма «сигнал-реактивность» сыграла важную роль в исследованиях ожирения и наркомании, которые неоднократно демонстрировали, что тучные люди (Rothemund et al. 2007, Stoeckel et al. 2008), курильщики (David et al. 2007, Due et al. 2002), а наркоманы (Чайлдресс и др. 1999, Гараван и др. 2000, Маас и др. 1998, Векслер и др. 2001) демонстрируют большую реактивность на подсказки, чем участники контрольной группы.Важно отметить, что эта связанная с сигналом активность предсказывает самооценку тяги к еде или лекарствам (McClernon et al. 2005, Myrick et al. 2008, Wang et al. 2004).

Активация систем вознаграждения, будь то перед лицом реальных объектов или их визуальных представлений, представляет собой проблему для людей, пытающихся не участвовать в предполагаемой полезной деятельности. Как можно было ожидать из приведенного выше обсуждения, различные области ПФУ важны для сопротивления искушению. Например, Борегар и его коллеги обнаружили, что испытуемые задействовали боковые PFC и ACC, когда их просили подавить возбуждение в ответ на эротические изображения (Beauregard et al.2001), и когда Броуди и его коллеги попросили курильщиков подавить свою тягу, они наблюдали повышенную активацию АСС по сравнению с тем, когда их просили усилить тягу (Brody et al. 2007). Пример того, насколько важны эти области для регуляции аппетитного поведения, можно найти в исследовании успешных и неуспешных людей, сидящих на диете. В ответ на потребление пищи успешные люди, сидящие на диете, демонстрируют повышенную активность латеральной ПФК (т. Е. Дорсальной латеральной префронтальной коры), предполагая, что они спонтанно задействуют стратегии саморегуляции, чтобы ограничить поведение, связанное с поиском пищи (DelParigi et al.2007).

Среди общих паттернов саморегулирования, выявленных Баумейстером и Хизертоном (1996), были периоды активации, когда люди реагировали на первоначальное пристрастие к запрещенным веществам (например, алкоголю, еде или табаку) потреблением большего количества из этого; «Всего одна сигарета» быстро превращается в половину пачки, выпей «всего один глоток», и, прежде чем ты это осознаешь, вся бутылка исчезнет. Например, в лабораторном исследовании Herman & Mack (1975) заставили людей, хронически сидящих на диете, нарушить диету, выпив большой высококалорийный молочный коктейль, и обнаружили, что они впоследствии переедают по сравнению с контрольной группой в предполагаемом вкусовом тесте.После того, как диета нарушена в течение дня, люди, сидящие на диете, похоже, отказываются от контроля, возможно, ожидая, что на следующий день начнут свою диету заново. Подобные результаты были получены во многих последующих исследованиях (см. Обзор Heatherton & Baumeister 1991).

Теории наркомании утверждают, что гиперчувствительность областей вознаграждения к лекарственным сигналам (Stoeckel et al. 2008) наряду с нарушением нормальной нисходящей префронтальной регуляции таких областей (Bechara 2005; Koob & Le Moal 1997, 2008) в совокупности приводят к неспособности наркоманов контролировать поведение.Эта теория была проверена в исследовании, в котором изучалась реактивность пищевого сигнала в прилежащем ядре у лиц, сидящих на хронической диете и не соблюдающих диету (Demos et al. 2010). Используя предварительную загрузку молочного коктейля, подобную той, что использовали Herman & Mack (1975), половина участников нарушила диету до того, как увидели пищевые сигналы. Люди, сидящие на диете, которые выпили молочный коктейль, который предположительно нарушил их диету, показали повышенную реактивность NAcc на пищевые сигналы по сравнению как с людьми, не соблюдающими диету, так и с теми, кто придерживается хронической диеты, чья диета не была нарушена (Demos et al.2010). Интересно, что люди, сидящие на хронической диете, продемонстрировали повышенное задействование латерального ПФУ в ответ на пищевые сигналы по сравнению с теми, кто не придерживался диеты. Но не было никакого эффекта предварительной нагрузки, нарушающей диету, на латеральную активность ПФУ, что свидетельствует о том, что люди, сидящие на диете, которые пили молочный коктейль, все еще участвовали в саморегуляции, но, тем не менее, не могли подавлять связанную с сигналом активность в системах поощрения. Это явление имитируется у лиц с ожирением, которые демонстрируют повышенную активность систем поощрения мозга к изображениям еды по сравнению с подобранной контрольной группой (Stoeckel et al.2008 г.). Взятые вместе, эти результаты рисуют картину нерегулируемой системы вознаграждения, при которой NAcc, больше не находящаяся под влиянием нисходящего контроля со стороны PFC, демонстрирует преувеличенную реакцию на пищевые сигналы, что в конечном итоге приводит к краху самоконтроля.

Саморегуляция как ограниченный ресурс

Хотя саморегуляцию эмоций, мыслей и поведения можно рассматривать отдельно, вполне вероятно, что аналогичные процессы являются общими для всех областей саморегуляции.Баумейстер и Хизертон (1996) предложили сильную модель саморегулирования, в которой общий ресурс исчерпывается повторными попытками саморегулирования (Muraven & Baumeister 2000, Vohs & Heatherton 2000). Например, регулирование эмоций ухудшает способность людей, сидящих на диете, воздерживаться от еды и соблюдать стандарты диеты (Hofmann et al. 2007). Также было показано, что воздействие на участников высокой когнитивной нагрузки ухудшает саморегуляцию, в результате чего люди, сидящие на диете, демонстрируют неограниченное питание по сравнению с участниками с низкой когнитивной нагрузкой (Ward & Mann 2000).Точно так же Муравен и его коллеги показали, что участники, которые участвовали в манипуляциях с усилиями по подавлению мыслей, впоследствии демонстрировали нарушение контроля над импульсами и пили больше алкоголя, чем участники контрольной группы (Muraven et al. 2002). Кроме того, как уже упоминалось, если человек склонен к неявной предвзятости по отношению к представителям другой расы, взаимодействие с одним из них может существенно повлиять на его способность выполнять задачи, связанные с ингибированием реакции, такие как задача Струпа (Richeson & Shelton 2003).

Данные нейровизуализационных исследований перекликаются с этими выводами. В одном исследовании испытуемые, которые выполнили сложную задачу по контролю внимания, показали снижение задействования латерального ПФК и стали менее искусными в регулировании эмоций (Wagner & Heatherton 2010a). В исследовании людей, сидящих на хронической диете, задачи по регулированию эмоций имели такой же эффект, как снижение латеральной активации PFC, а также повышение активности NAcc в ответ на пищевые сигналы (Heatherton et al. 2010). Как обсуждалось выше в этом разделе, боковой PFC, по-видимому, задействован как средство нисходящего контроля над эмоциональными и аппетитными импульсами.Таким образом, неспособность полностью задействовать его помощь в регулировании таких импульсов, несомненно, может помочь объяснить сбои в саморегуляции, проявляемые испытуемыми в поведенческих исследованиях.

(PDF) Механизмы саморегулирования: взгляд системы

МЕХАНИЗМЫ САМОРЕГУЛИРОВАНИЯ 51

пять. Новые идеи Psychol. 2: 25-33

Семмер Н., Фрезе М., 1985. Теория действия в клинической психологии

. См. Frese & Sabini

1985, стр. 296-310

Shapiro, D.1965. Невротические стили. Нью-Йорк:

Basic Books

Showers, C., Cantor, N. 1985. Социальное познание

: взгляд на мотивированные стратегии. Анну.

Rev. Psychol. 36: 275-305

Сильвер, М. 1985. «Целенаправленное поведение» в психологии

Хология и философия: история. См.

Frese & Sabini 1985, стр. 3-17

Саймон, Х. 1967. Мотивационные и эмоциональные

средства контроля познания. PsychoL Rev. 74: 29-

39

Сингер, Дж.Л., Бонанно, Г. А. 1990. Личность

и личный опыт: индивидуальные вариации

в сознании и

внимания к субъективным явлениям. См. Pervin 1990,

pp. 419-44

Singer, J. L., Salovey, P. 1991. Организовано

структур знаний и личности:

дочерних схем, самосхем, прототипов и

скриптов. In Person Schemas and Maladap-

Межличностные модели шин, под ред.M. J. Horo-

witz. Чикаго: Univ. Чикаго Пресс

Сломан А. 1987. Мотивы, механизмы и

эмоции. Cogn. Эмот. 1: 217-33

Снайдер К. Р., Форсайт Д. Р., ред. 1991. Hand-

Книга социальной и клинической психологии:

Перспектива здоровья. Нью-Йорк: Per-

gamon

Снайдер К. Р., Харрис К., Андерсон Дж. Р.,

Холлеран С. А., Ирвинг Л. М. и др. 1991.

Воля и пути: разработка и

проверка индивидуальных различий

мера надежды.J. Pers. Soc. PsychoL

60: 570-85

Снайдер, К. Р., Хиггинс, Р., Стаки, Р. Дж. 1983.

Отговорки: Маскарады в поисках благодати.

Нью-Йорк: Wiley

Соррентино, Р.М., Хиггинс, Э.Т., ред. 1986,

Справочник по мотивации и познанию.

Нью-Йорк: Гилфорд

Spates, CR, Kanfer, FH 19777. Самоконтроль

наставничество, самооценка и самоподкрепление-

Обучение детей: тест многоступенчатого самообучения

модель регулирования.Behav.

Ther. 8: 9-16

Стельмах, Г. Э., Хьюз, 13. Г. 1984.

Когнитивизм и будущие теории действия:

некоторые основные вопросы. В познании и двигателе

Процессы, изд. В. Принц, А. Ф. Сандерс.

Берлин: Springer-Verlag

Sternberg, R.J. 1982. Рассуждение, решение задач

и разведка. В Справочнике

Человеческий интеллект, изд. Р. Дж. Штернберг.

Кембридж, Массачусетс: Cambridge Univ.Press

Sternberg, S. 1969. Сканирование памяти: ментальные

процессов, выявленных в экспериментах с временем реакции —

. Являюсь. Sci. 57: 421-57

Тейлор С.Э. 1991. Асимметричные эффекты

положительных и отрицательных событий: гипотеза минимизации Mobiliza-

. Psychol.

Бык. 110: 67-85

Тейлор, С. Э., Шнайдер, С. К. 1989. Как справиться с

и моделирование событий. Soc. Cogn.

7: 174-94

Thoresen0 C, E., Махони, М. Дж. 1974. Behav-

ioral Self-Control. Нью-Йорк: Холт, Райн-

,

, Харт и Уинстон,

,

, Таббс, М.Э. 1986. Постановка цели: мета-ана-

литическое исследование эмпирических данных. J. Appl. PsychoL 71: 474-83

Валлахер Р. Р., Вегнер Д. М. 1985. Теория идентификации действия. Хиллсдейл, Нью-Джерси:

Эрлбаум

Валлахер Р. Р., Вегнер Д. М. 1989. Уровни

личной активности: индивидуальные вариации в идентификации действия

.J. Pers. Soc. Psychol.

57: 660-71

Валлис, Т. М., 13учер, Б. 1986. Самоэффективность как

предиктор изменения поведения: взаимодействие

с типом тренировки для толерантности к боли.

Позн. Ther. Res. 10: 79-94

Velten, E. 1968. Лабораторное задание для индукции

состояний настроения. Behav. Res. Ther.

6: 473-82

Уотсон, Д. Л., Тарп, Р. Г. 1989. Самодиагностика —

исправленное поведение: Самомодификация для

персональной адаптации.Пасифик Гроув, Калифорния:

Брукс / Коул

Вегнер, Д. М., Шнайдер, Д., Дж. 1989. Ментальный

Контроль: война призраков в машиностроении. В непреднамеренной мысли, изд. J. S.

Uleman, J. A. Bargh. Нью-Йорк:

Гилфорд

Веймер, В. Б. 1977. Концептуальная основа

когнитивной психологии: моторные теории

разума. В восприятии, действии и знании —

: к экологической психологии, изд.

Р. Шоу, Дж. Брансфорд. Хиллсдейл, Нью-Джерси:

Эрлбаум

Вайнер Б. 1990. Атрибуция в личности

Психология. См. Pervin 1990, pp. 465 85

Westcott, M. R. 1985. Воля — это ворча. В

«Аффект, обусловленность и познание: Es-

» говорится о детерминантах поведения, изд.

F. Brush, J. Overmier. Хиллсдейл, Нью-Джерси:

Эдбаум

Весткотт М. Р. 1988. Психология

свободы человека.Нью-Йорк: Springer-

Verlag

Wickens, C. D. 1984. Инженерная психология

и производительность человека. Колумбус, Огайо:

Чарльз Э. Меррилл

Виденфельд, С.А., О’Лири, А., Бандура, А.,

Браун, С., Левин, С., Раска, К. 1990. Im-

Пакт воспринимаемой самоэффективности в преодолении

стрессоров на компоненты иммунной системы

. J. Pers. Soc. Psychol.

59: 1082-94

Вольффорд, П.F. 1966. Продление личного времени

, аффективные состояния и ожидание

личной смерти. J. Pers. Soc. Psychol.

3: 559-66

Вуд, Р. Э., Бандура, А., Бейли, Т. 1990.

Механизмы, управляющие организационной продуктивностью в сложных средах принятия решений

. Орган. Behav. Гм. Дис.

Процесс. 46: 181-201

Wright, J., Mischel, W. 1982. Влияние af-

fect на когнитивное социальное обучение человека

переменных.J. Pets. Soc. Психол. 43: 901-14

www.annualreviews.org/aronline

Annual Reviews

Annu. Rev. Psychol. 1993. 44: 23-52. Загружено с arjournals.annualreviews.org

пользователем UNIV. ИЛЛИНОИСА В ЧИКАГО 24.08.05. Только для личного пользования.

Наркомания: от скамейки к постели

1.

Рот Г.А., Абате Д., Абате К.Х., Абай С.М., Аббафати С., Аббаси Н. и др. Глобальная, региональная и национальная смертность с разбивкой по возрасту и полу от 282 причин смерти в 195 странах и территориях, 1980–2017 гг .: систематический анализ для исследования Global Burden of Disease Study 2017.Ланцет. 2018; 392: 1736–88.

Артикул Google Scholar

2.

Лешнер А.И. Зависимость — это болезнь мозга, и это важно. Наука. 1997. 278: 45–47.

CAS PubMed Статья Google Scholar

3.

Нильсен Д.А., Нильсен Э.М., Дасари Т., Спеллиси СиДжей. Фармакогенетика наркотерапии. Методы Мол биол. 2014; 1175: 589–624.

PubMed Статья CAS Google Scholar

4.

Эверит Би Джей и Роббинс TW. Наркомания: преобразование действий в привычки в принуждения десять лет спустя. Анну Рев Психол. 2015; 67: 23–50.

PubMed Статья Google Scholar

5.

Белин Д., Эверит Б.Дж. Привычки к поиску кокаина зависят от дофамин-зависимой последовательной связи, связывающей вентральную часть с дорсальным полосатым телом. Нейрон. 2008; 57: 432–41.

CAS PubMed Статья Google Scholar

6.

Нестлер Э.Дж., Люшер К. Молекулярные основы наркомании: связь эпигенетики с синаптическими и круговыми механизмами. Нейрон. 2019; 102: 48–59.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

7.

Нестлер Э.Дж. Клеточная основа памяти на зависимость. Диалоги Clin Neurosci. 2013; 15: 431–43.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

8.

Нестлер Э. Молекулярная основа долговременной пластичности, лежащей в основе зависимости. Nat Rev Neurosci. 2001; 2: 119–28.

CAS PubMed Статья Google Scholar

9.

Энтони Дж. К., Уорнер Л. А., Кесслер Р. Сравнительная эпидемиология зависимости от табака, алкоголя, контролируемых веществ и ингалянтов: основные результаты Национального исследования коморбидности. Exp Clin Psychopharmacol. 1994; 2: 244–68.

Артикул Google Scholar

10.

Эгервари Г., Чичкочоппо Р., Йенч Д.Д., Херд Ю.Л. Формирование уязвимости к зависимости — вклад поведения, нейронных цепей и молекулярных механизмов. Neurosci Biobehav Rev.2018; 85: 117–25.

PubMed Статья Google Scholar

11.

Ли, доктор медицины, Бурмейстер М. Новые взгляды на генетику зависимости. Nat. Преподобный Жене. 2009. 10: 225–31.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

12.

Крик М.Дж., Нильсен Д.А., Бутельман Э.Р., ЛаФорж К.С. Генетические факторы влияют на импульсивность, склонность к риску, стрессоустойчивость и уязвимость к злоупотреблению наркотиками и наркомании. Nat Neurosci. 2005; 8: 1450–7.

CAS PubMed Статья Google Scholar

13.

Шохат С., Амелан А., Шифман С. Конвергенция и расхождение в генетике психических расстройств от путей к стадиям развития. Биол Психиатрия. 2021; 89: 32–40.

CAS PubMed Статья Google Scholar

14.

Кандел, ДБ. Стадии и пути вовлечения наркотиков: изучение гипотезы шлюза (Cambridge University Press, 2002).

15.

Герфен С.Р., Энгбер Т.М., Махан Л.С., Сюзель З., Чейз Т.Н., Монсма Ф.Дж. младший и др. Регулируемая рецептором дофамина D1 и D2 экспрессия гена стриатонигральных и стриатопаллидных нейронов. Наука. 1990; 250: 1429–32.

CAS PubMed Статья Google Scholar

16.

Шиффманн С.Н., Фисоне Дж., Мореско Р., Кунья Р.А., Ферре С.Аденозиновые рецепторы A2A и физиология базальных ганглиев. Прог. Neurobiol. 2007; 83: 277–92.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

17.

Герфен Ч.Р., Surmeier DJ. Модуляция проекционных систем полосатого тела дофамином. Annu Rev Neurosci. 2011; 34: 441–66.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

18.

Ди Кьяра Дж., Императо А.Лекарства, которыми злоупотребляют люди, преимущественно повышают концентрацию синаптического дофамина в мезолимбической системе свободно передвигающихся крыс. Proc Natl Acad Sci USA. 1988. 85: 5274–8.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

19.

Танда Дж., Понтьери Ф. Э., Кьяра Г. Д.. Каннабиноидная и героиновая активация мезолимбической передачи дофамина по общему механизму опиоидного рецептора µ1. Наука. 1997; 276: 2048–50.

CAS PubMed Статья Google Scholar

20.

Pontieri FE, Tanda G, Orzi F, Chiara GD. Влияние никотина на прилежащее ядро ​​и сходство с эффектами наркотиков, вызывающих привыкание. Природа. 1996; 382: 255–7.

CAS PubMed Статья Google Scholar

21.

Нестлер Э.Дж. Есть ли общий молекулярный путь к зависимости? Nat Neurosci. 2005; 8: 1445–9.

CAS PubMed Статья Google Scholar

22.

Нестлер Э. Нейробиология кокаиновой зависимости. Научно-практическая перспектива. 2005; 3: 4–10.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

23.

Каливас П.В., Волков Н., Симанс Дж. Неуправляемая мотивация при зависимости: патология префронтально-прилежащей передачи глутамата. Нейрон. 2005; 45: 647–50.

CAS PubMed Статья Google Scholar

24.

Волков Н.Д., Фаулер Дж. С., Ван Г. Дж., Суонсон Дж. М.. Дофамин при злоупотреблении наркотиками и наркомании: результаты визуализационных исследований и значение лечения. Мол Психиатрия. 2004. 9: 557–69.

CAS PubMed Статья Google Scholar

25.

Чен С.А., О’Делл Л.Е., Хофер М.Э., Гринвелл Т.Н., Зоррилла Е.П., Кооб Г.Ф. Неограниченный доступ к самоуправлению героином: независимые мотивационные маркеры опиатной зависимости. Нейропсихофармакология.2006; 31: 2692–707.

CAS PubMed Статья Google Scholar

26.

Laviolette SR, Alexson TO, van der Kooy D. Поражения тегментального педункулопонтинового ядра блокируют положительные эффекты и выявляют отвращающие эффекты никотина в вентральной тегментальной области. J. Neurosci. 2002; 22: 8653–60.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

27.

Кооб Г.Ф., Волков Н.Д. Нейросхема зависимости. Нейропсихофармакология. 2010; 35: 217–38.

PubMed Статья Google Scholar

28.

Пирс Р.К., Кумаресан В. Мезолимбическая дофаминовая система: последний общий путь усиления эффекта злоупотребления наркотиками? Neurosci Biobehav Rev.2006; 30: 215–38.

CAS PubMed Статья Google Scholar

29.

Белин-Раусент А., Фуиссак М., Бончи А., Белин Д. Как эволюционировали доклинические модели, чтобы они напоминали диагностические критерии наркомании. Биол. Психиатрия. 2016; 79: 39–46.

PubMed Статья Google Scholar

30.

Пьяцца П.В., Дерош-Гамоне В. Многоступенчатая общая теория перехода к зависимости. Психофармакология. 2013; 229: 387–413.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

31.

Пасколи В., Хивер А., Ван Зессен Р., Лоурейро М., Ачарги Р., Харада М. и др. Стохастическая синаптическая пластичность, лежащая в основе принуждения в модели зависимости. Природа. 2018; 564: 366–71.

CAS PubMed Статья Google Scholar

32.

Кауэр Ю.А., Маленка ЖК. Синаптическая пластичность и зависимость. Nat Rev Neurosci. 2007. 8: 844–58.

CAS PubMed Статья Google Scholar

33.

Мамели М., Балланд Б., Лухан Р., Люшер С. Быстрый синтез и синаптическая вставка GluR2 для mGluR-LTD в вентральной тегментальной области. Наука. 2007; 317: 530–3.

CAS PubMed Статья Google Scholar

34.

Bellone C, Lüscher C. Перераспределение рецепторов AMPA, вызванное кокаином, отменяется in vivo за счет mGluR-зависимой долговременной депрессии. Nat Neurosci. 2006; 9: 636–41.

CAS PubMed Статья Google Scholar

35.

Пигнателли М., Бончи А. Роль дофаминовых нейронов в вознаграждении и отвращении: перспектива синаптической пластичности. Нейрон. 2015; 86: 1145–57.

CAS PubMed Статья Google Scholar

36.

Стубер Г.Д., Кланкер М., де Риддер Б., Бауэрс М.С., Йустен Р.Н., Финстра М.Г. и др. Сигналы, предсказывающие вознаграждение, усиливают возбуждающую синаптическую силу дофаминовых нейронов среднего мозга. Наука. 2008; 321: 1690–2.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

37.

Болам Дж. П., Смит Ю. Вход ГАМК и вещества P в дофаминергические нейроны черной субстанции крысы. Brain Res. 1990; 529: 57–78.

CAS PubMed Статья Google Scholar

38.

Хенни П., Браун М.Т., Нортроп А., Фаунз М., Унглесс М.А., Мэджилл П.Дж. и др. Структурные корреляты гетерогенной in vivo активности дофаминергических нейронов среднего мозга. Nat Neurosci. 2012; 15: 613–9.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

39.

Байер В.Е., Пикель В.М. ГАМК-меченные терминалы образуют пропорционально больше синапсов с дофаминергическими нейронами, содержащими низкую плотность иммунореактивности тирозингидроксилазы в вентральной области покрышки крысы. Brain Res. 1991; 559: 44–55.

CAS PubMed Статья Google Scholar

40.

Johnson SW, North RA. Два типа нейронов вентральной тегментальной области крысы и их синаптические входы. J Physiol. 1992; 450: 455–68.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

41.

Эдвардс, штат Нью-Джерси, Техеда Х.А., Пигнателли М., Чжан С., МакДевитт Р.А., Ву Дж. И др. Специфичность контура в тормозной архитектуре VTA регулирует поведение, вызванное кокаином. Nat Neurosci. 2017; 20: 438–48.

CAS PubMed Статья Google Scholar

42.

Менегас В., Берган Дж. Ф., Огава С. К., Исогай Ю., Умадеви Венкатараджу К., Остен П. и др. Дофаминовые нейроны, выступающие к заднему полосатому телу, образуют анатомически отличный подкласс.eLife. 2015; 4: e10032.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

43.

Линг В., Шоптау С., Маевска Д. Баклофен как кокаиновый препарат против тяги: предварительное клиническое исследование. Нейропсихофармакология. 1998; 18: 403–4.

CAS PubMed Статья Google Scholar

44.

Янг К.А., Франклин Т.Р., Робертс, округ Колумбия, Джаганнатан К., Сух Дж. Дж., Уэтерилл Р. Р. и др.Пресечение реакции в зародыше: баклофен предотвращает лимбическую активацию, вызываемую подсознательными сигналами лекарств. J Neurosci. 2014; 34: 5038–43.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

45.

Vocci FJ, Elkashef A. Фармакотерапия и другие методы лечения злоупотребления кокаином и зависимости. Curr Opin Psychiatry. 2005; 18: 265–70.

PubMed Статья Google Scholar

46.

Робертс, округ Колумбия, Эндрюс М.М., Виккерс Г.Дж. Баклофен ослабляет усиливающее действие кокаина у крыс. Нейропсихофармакология. 1996; 15: 417–23.

CAS PubMed Статья Google Scholar

47.

Слэттери Д.А., Марку А., Фростл В., Крайан Дж. Ф. Позитивный модулятор рецептора GABA B GS39783 и агонист рецептора GABA B баклофен ослабляют стимулирующие вознаграждение эффекты кокаина: исследования внутричерепной самостимуляции на крысах.Нейропсихофармакология. 2005; 30: 2065–72.

CAS PubMed Статья Google Scholar

48.

Hotsenpiller G, Wolf ME. Баклофен ослабляет условную двигательную активность в ответ на сигналы, связанные с приемом кокаина, и стабилизирует уровень внеклеточного глутамата в прилежащем ядре крысы. Неврология. 2003. 118: 123–34.

CAS PubMed Статья Google Scholar

49.

Бребнер К., Фелан Р., Робертс DCS. Баклофен Intra-VTA ослабляет самовведение кокаина по графику прогрессивного соотношения подкрепления. Pharmacol Biochem Behav. 2000. 66: 857–62.

CAS PubMed Статья Google Scholar

50.

Пенн Р.Д., Савой С.М., Коркос Д., Латаш М., Готтлиб Г., Парк Б. и др. Интратекальный баклофен при тяжелой спастичности позвоночника. N Engl J Med. 1989; 320: 1517–21.

CAS PubMed Статья Google Scholar

51.

Sammaraiee Y, Yardley M, Keenan L, Buchanan K, Stevenson V, Farrell R. Интратекальный баклофен для лечения спастичности, связанной с рассеянным склерозом: 20-летний опыт. Расстройство отношения мультисклера. 2019; 27: 95–100.

PubMed Статья Google Scholar

52.

Reynoard J, Schmitt C, Torrents R, Simon N. Токсикологические соображения при назначении баклофена для лечения расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ. Мнение эксперта Drug Metab Toxicol.2020; 16: 309–17.

PubMed Статья Google Scholar

53.

Гарбутт Дж. С., Кампов-Полевой А.Б., Галлоп Р., Калка-Джуль Л., Фланнери Б.А. Эффективность и безопасность баклофена при алкогольной зависимости: рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое исследование. Alcohol Clin Exp Res. 2010; 34: 1849–57.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

54.

Ямини Д., Ли Ш., Аванесян А., Вальтер М., Руньон Б.Использование баклофена для поддержания воздержания от алкоголя у пациентов с алкогольной зависимостью и алкогольным гепатитом с циррозом или без него. Алкоголь Алкоголь. 2014; 49: 453–6.

CAS PubMed Статья Google Scholar

55.

Аддолорато Г., Леггио Л., Хопф Ф.В., Диана М., Бончи А. Новые терапевтические стратегии при алкогольной и наркотической зависимости: акцент на ГАМК, ионных каналах и транскраниальной магнитной стимуляции. Нейропсихофармакология.2012; 37: 163–77.

CAS PubMed Статья Google Scholar

56.

Кан Р., Бисвас К., Чилдресс А.Р., Шопто С., Фудала П.Дж., Горгон Л. и др. Многоцентровое испытание баклофена для начала воздержания от употребления наркотиков у лиц с тяжелой кокаиновой зависимостью. Зависимость от наркотиков и алкоголя. 2009. 103: 59–64.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

57.

Доре GM, Lo K, Juckes L, Bezyan S, Latt N.Клинический опыт применения баклофена в ведении пациентов с алкогольной зависимостью и сопутствующей психической патологией: отобранная серия случаев. Алкоголь Алкоголь. 2011; 46: 714–20.

CAS PubMed Статья Google Scholar

58.

Nugent FS, Penick EC, Kauer JA. Опиоиды блокируют долгосрочное усиление тормозных синапсов. Природа. 2007; 446: 1086–90.

CAS PubMed Статья Google Scholar

59.

Liu Q, Pu L, Poo M. Повторное воздействие кокаина in vivo способствует индукции LTP в дофаминовых нейронах среднего мозга. Природа. 2005; 437: 1027–31.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

60.

Barrett AC, Negus SS, Mello NK, Caine SB. Влияние агонистов ГАМК и модуляторов рецепторов ГАМК-А на кокаин и пищу, поддерживаемую реакцией и дискриминацию кокаина у крыс. J Pharmacol Exp Ther. 2005; 315: 858–71.

CAS PubMed Статья Google Scholar

61.

Броди Д.Д., Фигероа Э., Дьюи С.Л. Лечение кокаиновой зависимости: от доклинических до клинических испытаний γ-винил-ГАМК. Синапс. 2003. 50: 261–5.

CAS PubMed Статья Google Scholar

62.

Баркер Дж.С., Хайнс РМ. Регуляция экспрессии субъединицы рецептора GABAA при расстройствах, связанных с употреблением психоактивных веществ.Int J Mol Sci. 2020; 21: 4445.

CAS PubMed Central Статья PubMed Google Scholar

63.

Тан К.Р., Рудольф У., Люшер С. Зависимость от бензодиазепинов: подтипы рецепторов ГАМК и зависимость. Trends Neurosci. 2011; 34: 188–97.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

64.

Brands B, Blake J, Marsh DC, Sproule B, Jeyapalan R, Li S.Влияние использования бензодиазепинов на результаты поддерживающей терапии метадоном. J Addict Dis. 2008; 27: 37–48.

PubMed Статья Google Scholar

65.

Дахер М, Ньюджент ФС. Морфин-индуцированная модуляция LTD в ГАМКергических синапсах вентральной тегментальной области. Нейрофармакология. 2011; 61: 1166–71.

CAS PubMed Статья Google Scholar

66.

Authement ME, Langlois LD, Kassis H, Gouty S, Dacher M, Shepard RD, et al.Индуцированная морфином синаптическая пластичность в VTA отменяется ингибированием HDAC. J Neurophysiol. 2016; 116: 1093–103.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

67.

Авраам В.С., Медведь М.Ф. Метапластичность: пластичность синаптической пластичности. Trends Neurosci. 1996; 19: 126–30.

CAS PubMed Статья Google Scholar

68.

Мартин М., Чен Б.Т., Хопф Ф.В., Бауэрс М.С., Бончи А.Самостоятельное введение кокаина выборочно устраняет LTD в ядре прилежащего ядра. Nat. Neurosci. 2006; 9: 868–9.

CAS PubMed Статья Google Scholar

69.

Thomas MJ, Beurrier C, Bonci A, Malenka RC. Долговременная депрессия прилежащего ядра: нейронный коррелят поведенческой сенсибилизации к кокаину. Nat. Neurosci. 2001; 4: 1217–23.

CAS PubMed Статья Google Scholar

70.

Boudreau AC, Wolf ME. Поведенческая сенсибилизация к кокаину связана с повышенной экспрессией рецептора AMPA в прилежащем ядре. J. Neurosci. 2005; 25: 9144–51.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

71.

Ferrario CR, Li X, Wang X, Reimers JM, Uejima JL, Wolf ME. Роль перераспределения рецепторов глутамата в опорно-двигательной сенсибилизации к кокаину. Нейропсихофармакология.2010; 35: 818–33.

CAS PubMed Статья Google Scholar

72.

Conrad KL, Tseng KY, Uejima JL, Reimers JM, Heng LJ, Shaham Y, et al. Формирование прилежащих GluR2-лишенных рецепторов AMPA рецепторов опосредует инкубацию тяги к кокаину. Природа. 2008. 454: 118–21. https://doi.org/10.1038/nature06995.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

73.

Wolf ME, Tseng KY. Проницаемые для кальция рецепторы AMPA в VTA и прилежащем ядре после воздействия кокаина: когда, как и почему? Front Mol Neurosci. 2012; 5: 72.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

74.

Гримм Дж. У., Хоуп Б. Т., Мудрый Р. А., Шахам Ю. Нейроадаптация. Инкубация тяги к кокаину после отмены. Природа. 2001; 412: 141–2.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

75.

Четырехэтапная модель творческого процесса Сэдлера-Смита Э. Валласа: больше, чем кажется на первый взгляд? Creat Res J. 2015; 27: 342–52.

Артикул Google Scholar

76.

Гавин Ф. Х., Клебер HD. Симптоматология воздержания и психиатрическая диагностика у лиц, злоупотребляющих кокаином. Клинические наблюдения. Arch Gen Psychiatry. 1986; 43: 107–13.

CAS PubMed Статья Google Scholar

77.

Чайлдресс А.Р., Мозли П.П., МакЭлгин В., Фицджеральд Дж., Райвич М., О’Брайен С.П. Лимбическая активация во время тяги к кокаину, вызванной сигналом. Am J Psychiatry. 1999; 156: 11–18.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

78.

Парваз М.А., Мёллер С.Дж., Гольдштейн Р.З. Инкубация вызванного сигналом влечения у взрослых, зависимых от кокаина, измерена с помощью электроэнцефалографии. JAMA Psychiatry. 2016; 73: 1127–34.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

79.

Липпман-Белл Дж. Дж., Чжоу К., Сун Х., Феске Дж. С., Дженсен Ф. Э. Приступы в раннем возрасте изменяют функцию и пластичность синаптических кальций-проницаемых рецепторов AMPA. Mol Cell Neurosci. 2016; 76: 11–20.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

80.

Achuta VS, Möykkynen T., Peteri UK, Turconi G, Rivera C, Keinänen K, et al. Функциональные изменения AMPA-ответов в индуцированных человеком нейронных предшественниках плюрипотентных стволовых клеток при синдроме ломкой Х-хромосомы.Sci Sÿignal. 2018; 11: eaan8784.

Артикул CAS Google Scholar

81.

Сельварадж Б.Т., Ливси М.Р., Чжао С., Грегори Дж. М., Джеймс О. Т., Клири Е. М. и др. Экспансия повторов C9ORF72 вызывает уязвимость мотонейронов к Ca 2+ -проницаемой эксайтотоксичности, опосредованной рецептором AMPA. Nat Commun. 2018; 9: 347.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

82.

Kobylecki C, Cenci MA, Crossman AR, Ravenscroft P. Проницаемые для кальция рецепторы AMPA участвуют в индукции и экспрессии l-DOPA-индуцированной дискинезии при болезни Паркинсона. J Neurochem. 2010. 114: 499–511.

CAS PubMed Статья Google Scholar

83.

Whitehead G, Regan P, Whitcomb DJ, Cho K. Ca2 + -проницаемый рецептор AMPA: новый взгляд на патофизиологию болезни Альцгеймера, опосредованную амилоидом-бета.Нейрофармакология. 2017; 112: 221–7.

CAS PubMed Статья Google Scholar

84.

Туми Э.С., Елшанская М.В., Василевский А.А., Соболевский А.И. Механизмы блокады каналов в кальций-проницаемых рецепторах AMPA. Нейрон. 2018; 99: 956 – .e4.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

85.

Loweth JA, Scheyer AF, Milovanovic M, LaCrosse AL, Flores-Barrera E, Werner CT, et al.Синаптическая депрессия через положительную аллостерическую модуляцию mGluR1 подавляет вызванную сигналом тягу к кокаину. Nat. Neurosci. 2014; 17: 73–80.

CAS PubMed Статья Google Scholar

86.

Scheyer AF, Loweth JA, Christian DT, Uejima J, Rabei R, Le T, et al. Пластичность рецептора AMPA в прилежащем ядре способствует инкубации тяги к метамфетамину. Биол. Психиатрия. 2016; 80: 661–70.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

87.

Pascoli V, Terrier J, Espallergues J, Valjent E, O’Connor EC, Lüscher C. Контрастные формы вызванных кокаином компонентов контроля пластичности рецидива. Природа. 2014; 509: 459–64.

CAS PubMed Статья Google Scholar

88.

Ма Т., Ченг Й., Ролтш Хеллард Э., Ван Х, Лу Дж., Гао Х и др. Двунаправленный и продолжительный контроль алкогольного поведения с помощью кортикостриатальных LTP и LTD. Nat. Neurosci. 2018; 21: 373–83.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

89.

Pascoli V, Turiault M, Lüscher C. Отмена вызванной кокаином синаптической потенциации сбрасывает индуцированное лекарством адаптивное поведение. Природа. 2012; 481: 71–75.

CAS Статья Google Scholar

90.

Вальжент Э, Бертран-Гонсалес Дж, Обье Б., Грингард П., Эрве Д., Жиро Дж. Механизмы опорно-двигательной сенсибилизации к наркотикам злоупотребления в протоколе с двумя инъекциями.Нейропсихофармакология 2010; 35: 401–15.

CAS PubMed Статья Google Scholar

91.

Робинсон Т.Э., Берридж К.С.. Нейронная основа тяги к наркотикам: теория наркомании, стимулирующая сенсибилизацию. Brain Res Brain Res Rev.1993; 18: 247–91.

CAS PubMed Статья Google Scholar

92.

Шенк С., Партридж Б. Сенсибилизация и толерантность при самостоятельном введении психостимуляторов.Pharmacol Biochem Behav. 1997; 57: 543–50.

CAS PubMed Статья Google Scholar

93.

Везина П., Лоррен Д.С., Арнольд Г.М., Остин Дж. Д., Суто Н. Сенсибилизация реактивности дофаминовых нейронов среднего мозга способствует погоне за амфетамином. J Neurosci. 2002; 22: 4654–62.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

94.

Де Фрис Т.Дж., Шоффельмер А.Н., Биннекаде Р., Малдер А.Х., Вандершурен Л.Дж.Возобновление поведения, связанного с поиском героина и кокаина, вызванное наркотиками, после длительного исчезновения связано с проявлением поведенческой сенсибилизации. Eur J Neurosci. 1998. 10: 3565–71.

PubMed Статья Google Scholar

95.

Suto N, Tanabe LM, Austin JD, Creekmore E, Pham CT, Vezina P. Предыдущее воздействие психостимуляторов усиливает возобновление поиска кокаина с помощью прилежащего ядра AMPA. Нейропсихофармакология.2004. 29: 2149–59.

CAS PubMed Статья Google Scholar

96.

Форспан Ф., де Витт П., Зердази Э. Х., Карсинти Э., Ксуда К., Иджик Р. и др. Хроническое употребление кокаина связано со стойкими поведенческими расстройствами. Поперечное размерное исследование у амбулаторных пациентов с множественными расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ. Психофармакология. 2020; 237: 3399–407.

CAS PubMed Статья Google Scholar

97.

Vorspan F, Icick R, Mekdad N, Courtin C, Bloch V, Bellivier F, et al. Изучение трансляции всего транскриптома у крыс и генетических полиморфизмов у людей идентифицирует LRP1B и VPS13A как ключевые гены, участвующие в толерантности к моторным нарушениям, вызванным кокаином. Перевод Психиатрия. 2020; 10: 381.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

98.

Vanderschuren LJ, Kalivas PW. Изменения в дофаминергической и глутаматергической передаче при индукции и выражении поведенческой сенсибилизации: критический обзор доклинических исследований.Психофармакология. 2000; 151: 99–120.

CAS PubMed Статья Google Scholar

99.

Везина П., Лейтон М. Обусловленные сигналы и выражение сенсибилизации к стимуляторам у животных и людей. Нейрофармакология. 2009. 56: 160–8.

CAS PubMed Статья Google Scholar

100.

Цщентке TM. ОБЗОР CPP: измерение вознаграждения с помощью парадигмы условного предпочтения места (CPP): обновление последнего десятилетия.Addict Biol. 2007; 12: 227–462.

CAS PubMed Статья Google Scholar

101.

Бардо М.Т., Бевиньш РА. Условное предпочтение места: что это добавляет к нашему доклиническому пониманию награды за лекарство? Психофармакология. 2000; 153: 31–43.

CAS PubMed Статья Google Scholar

102.

Itzhak Y, Martin JL. Вызванное кокаином обусловленное предпочтение места у мышей: индукция, исчезновение и восстановление родственными психостимуляторами.Нейропсихофармакология. 2002; 26: 130–4.

CAS PubMed Статья Google Scholar

103.

Крид М., Пасколи В.Дж., Люшер С. Уточнение глубокой стимуляции мозга для имитации оптогенетического лечения синаптической патологии. Наука. 2015; 347: 659–64.

CAS PubMed Статья Google Scholar

104.

Шен И, Кэмпбелл Р. Э., Котэ, округ Колумбия, Паке М-Э. Проблемы терапевтического применения оптогенетических инструментов на основе опсина у людей.Передние нервные цепи. 2020; 14:41.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

105.

Vorspan F, Mallet L, Corvol J-C, Pelissolo A, Lépine J-P. Лечить зависимости с помощью глубокой стимуляции мозга преждевременно, но следует проводить хорошо контролируемые клинические испытания. Addict Abingdon Engl. 2011; 106: 1535–6.

Артикул Google Scholar

106.

Mahoney JJ, Hanlon CA, Marshalek PJ, Rezai AR, Krinke L. Транскраниальная магнитная стимуляция, глубокая стимуляция мозга и другие формы нейромодуляции при расстройствах, связанных с употреблением психоактивных веществ: обзор методов и последствий для лечения. J Neurol Sci. 2020; 418: 117149.

CAS PubMed Статья Google Scholar

107.

Шен В., Флажолет М., Грингард П., Сюрмейер Д. Дихотомический дофаминергический контроль синаптической пластичности полосатого тела.Наука. 2008; 321: 848–51.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

108.

Moussawi K, Pacchioni A, Moran M, Olive MF, Gass JT, Lavin A, et al. N-ацетилцистеин отменяет индуцированную кокаином метапластичность. Nat Neurosci. 2009; 12: 182–9.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

109.

Герфен CR. Неостриатальная мозаика: несколько уровней компартментальной организации.Trends Neurosci. 1992; 15: 133–9.

CAS PubMed Статья Google Scholar

110.

Vicente AM, Galvão-Ferreira P, Tecuapetla F, Costa RM. Прямые и непрямые дорсолатеральные пути полосатого тела усиливают разные стратегии действий. Curr Biol. 2016; 26: R267–269.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

111.

Freeze BS, Kravitz AV, Hammack N, Berke JD, Kreitzer AC.Контроль выхода базальных ганглиев с помощью проекционных нейронов прямого и непрямого пути. J Neurosci. 2013; 33: 18531–9.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

112.

Durieux PF, Schiffmann SN, de Kerchove d’Exaerde A. Дифференциальная регуляция моторного контроля и ответа на дофаминергические препараты нейронами D1R и D2R в разных субрегионах дорсального стриатума. EMBO J. 2012; 31: 640–53.

CAS PubMed Статья Google Scholar

113.

Cox J, Witten IB. Стриарные схемы для обучения и принятия решений. Nat Rev Neurosci. 2019; 20: 482–94.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

114.

Lalchandani RR, van der Goes M-S, Partridge JG, Vicini S. Рецепторы допамина D2 регулируют коллатеральное торможение между шиповатыми нейронами среднего полосатого тела. J Neurosci. 2013; 33: 14075–86.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

115.

Доббс Л.К., Каплан А.Р., Лемос Дж.С., Мацуи А., Рубинштейн М., Альварес В.А. Дофаминовая регуляция латерального торможения между нейронами полосатого тела блокирует стимулирующее действие кокаина. Нейрон. 2016; 90: 1100–13.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

116.

Доббс Л.К., Каплан А.Р., Бок Р., Фамлуонг К., Шин Дж. Х., Бокарсли М.Э. и др. Гиперчувствительность к рецепторам D1 у мышей с низким содержанием рецепторов D2 полосатого тела облегчает выбор кокаинового поведения.Нейропсихофармакология. 2019; 44: 805–16.

CAS PubMed Статья Google Scholar

117.

Tecuapetla F, Koós T., Tepper JM, Kabbani N, Yeckel MF. Дифференциальная дофаминергическая модуляция неостриатальных синаптических связей стриатопаллидных коллатералей аксонов. J Neurosci. 2009; 29: 8977–90.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

118.

Малхолланд П.Дж., Чандлер Л.Дж., Каливас П.В. Сигналы из четвертого измерения регулируют рецидив наркотиков. Trends Neurosci. 2016; 39: 472–85.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

119.

Smith AC, Kupchik YM, Scofield MD, Gipson CD, Wiggins A, Thomas CA, et al. Синаптическая пластичность, опосредующая рецидив кокаина, требует матричных металлопротеиназ. Nat Neurosci. 2014; 17: 1655–7.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

120.

Moussawi K, Zhou W., Shen H, Reichel CM, See RE, Carr DB, et al. Обращение кокаина-индуцированной синаптической потенциации обеспечивает длительную защиту от рецидива. Proc Natl Acad Sci USA. 2011; 108: 385–90.

CAS PubMed Статья Google Scholar

121.

Abulseoud OA, Camsari UM, Ruby CL, Kasasbeh A, Choi S, Choi DS. Ослабление отмены этанола за счет индуцированной цефтриаксоном активации транспортера глутамата EAAT2. Нейропсихофармакология.2014; 39: 1674–84.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

122.

Knackstedt LA, Melendez RI, Kalivas PW. Цефтриаксон восстанавливает гомеостаз глутамата и предотвращает рецидив кокаина. Биол Психиатрия. 2010. 67: 81–84.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

123.

Huntley GW. Ремоделирование синаптических цепей матричными металлопротеиназами при здоровье и болезнях.Nat. Rev. Neurosci. 2012; 13: 743–57.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

124.

Браун Т.Э., Форкуер М.Р., Хардинг Дж. У., Райт Дж. В., Сорг Б. А.. Повышение уровней матричной металлопротеиназы-9 в медиальной префронтальной коре головного мозга крыс после восстановления кокаином условного предпочтения места. Синапс. 2008; 62: 886–9.

CAS PubMed Статья Google Scholar

125.

Mizoguchi H, Yamada K, Mouri A, Niwa M, Mizuno T., Noda Y, et al. Роль матричной металлопротеиназы и тканевого ингибитора ММП в индуцированной метамфетамином поведенческой сенсибилизации и вознаграждении: последствия для подавления дофаминовых рецепторов и высвобождения дофамина. J Neurochem. 2007; 102: 1548–60.

CAS PubMed Статья Google Scholar

126.

Кроенер С., Малхолланд П.Дж., Нью-Энн, Гасс Д.Т., Беккер Х.С., Чандлер Л.Дж. Хроническое воздействие алкоголя изменяет поведенческую и синаптическую пластичность префронтальной коры грызунов.PLoS ONE. 2012; 7: e37541.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

127.

Nimitvilai S, Lopez MF, Mulholland PJ, Woodward JJ. Хроническое прерывистое воздействие этанола увеличивает возбудимость и синаптическую пластичность нейронов латеральной орбитофронтальной коры и вызывает толерантность к резкому ингибирующему действию этанола. Нейропсихофармакология. 2016; 41: 1112–27.

CAS PubMed Статья Google Scholar

128.

Kasanetz F, Lafourcade M, Deroche-Gamonet V, Revest JM, Berson N, Balado E, et al. Префронтальные синаптические маркеры поведения, сходного с кокаиновой зависимостью у крыс. Мол Психиатрия. 2013; 18: 729–37.

CAS PubMed Статья Google Scholar

129.

Meinhardt MW, Hansson AC, Perreau-Lenz S, Bauder-Wenz C, Stählin O, Heilig M, et al. Восстановление инфралимбического дефицита mGluR2 восстанавливает контроль над наркотическим поведением при алкогольной зависимости.J Neurosci. 2013; 33: 2794–806.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

130.

Lu L, Uejima JL, Gray SM, Bossert JM, Shaham Y. Системные и центральные инъекции в миндалины агониста mGluR2 / 3 LY379268 ослабляют проявление инкубационной тяги к кокаину. Биол Психиатрия. 2007; 61: 591–8.

CAS PubMed Статья Google Scholar

131.

Baptista MAS, Martin-Fardon R, Weiss F. Предпочтительные эффекты метаботропного агониста рецептора глутамата 2/3 LY379268 на условное подкрепление по сравнению с первичным подкреплением: сравнение кокаина и мощного обычного подкрепления. J Neurosci. 2004. 24: 4723–7.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

132.

Петерс Дж., Каливас П.В. Агонист метаботропных рецепторов глутамата группы II, LY379268, подавляет поведение крыс как к кокаину, так и к поиску пищи.Психофармакология. 2006; 186: 143–149.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

133.

Caprioli D, Justinova Z, Venniro M, Shaham Y. Влияние новых аллостерических модуляторов метаботропных рецепторов глутамата на самовведение лекарств и рецидивы: обзор доклинических исследований и их клиническое значение. Биол Психиатрия. 2018; 84: 180–92.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

134.

Clark AM et al. Рецепторы допамина D2 в паравентрикулярном таламусе ослабляют локомоторную сенсибилизацию кокаином. eNeuro. 2017; 4: ENEURO.0227-17.2017.

135.

Донг Х, Ли С., Кируак Г.Дж. Коллатерализация выступов паравентрикулярного ядра таламуса в прилежащее ядро, ядро ​​ложа терминальной полоски и центральное ядро ​​миндалины. Структура мозга. Функц. 2017; 222: 3927–43.

PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

136.

Хуанг А.С., Митчелл Дж. А., Хабер С. Н., Алия-Кляйн Н. и Гольдштейн Р. З. Таламус в наркомании: от грызунов до человека. Philos Trans R Soc Lond B Biol Sci. 2018; 373: 20170028.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

137.

Perez SM, Lodge DJ. Конвергентные входы от гиппокампа и таламуса к прилежащему ядру регулируют активность дофаминовых нейронов. J Neurosci. 2018; 38: 10607–18.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

138.

Келли А.Е., Бальдо Б.А., Пратт В.Е. Предлагаемая ось гипоталамус-таламо-полосатое тело для интеграции энергетического баланса, возбуждения и пищевого вознаграждения. J Comp Neurol. 2005; 493: 72–85.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

139.

Penzo MA и Gao C. Паравентрикулярное ядро ​​таламуса: интегративный узел, лежащий в основе гомеостатического поведения. Trends Neurosci. 2021 г. https://doi.org/10.1016/j.банки.2021.03.001.

140.

De Groote A & de Kerchove d’Exaerde A. Проекции Thalamo-Nucleus Accumbens в мотивированном поведении и зависимости. Front Syst Neurosci. 2021; 15: 711350.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

141.

Zhu Y, Wienecke CFR, Nachtrab G, Chen X. Таламический вход в прилежащее ядро ​​опосредует опиатную зависимость. Природа. 2016; 530: 219–22.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

142.

Чисхолм А., Риццо Д., Фортин Э, Моман В., Кутейшат Н., Романо А. и др. Оценка роли кортикоталамических и таламо-прилежащих проекций в увеличении поиска героина у крыс, хронически ограниченных в пище. J Neurosci. 2021; 41: 354–65.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

143.

Отис Дж. М., Чжу М., Намбудири В., Кук К. А., Косык О., Матан А. М. и др. Проекционные нейроны паравентрикулярного таламуса интегрируют корковые и гипоталамические сигналы для обработки сигналов-вознаграждений.Нейрон. 2019; 103: 423 – .e4.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

144.

Гирос Б., Джабер М., Джонс С.Р., Вайтман Р.М., Карон М.Г. Гиперлокомотация и безразличие к кокаину и амфетамину у мышей, лишенных переносчика дофамина. Природа. 1996; 379: 606–12.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

145.

Sora I, Hall FS, Andrews AM, Itokawa M, Li XF, Wei HB и др. Молекулярные механизмы вознаграждения за кокаин: комбинированные нокауты переносчиков дофамина и серотонина исключают предпочтение места для кокаина. Proc Natl Acad Sci USA. 2001. 98: 5300–5.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

146.

Ян Х.-Дж., Чжан Х.Й., Би Г.Х., Хе И, Гао Дж.Т., Си Зи. Делеция метаботропного рецептора глутамата 2 типа снижает чувствительность к кокаиновому вознаграждению у крыс.Cell Rep. 2017; 20: 319–32.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

147.

Кьямулера С., Эппинг-Джордан М.П., ​​Зокки А., Маркон С., Коттини С., Таккони С. и др. Усиливающие и стимулирующие двигательные эффекты эффекты кокаина отсутствуют у мышей с нулевым мутантом mGluR5. Nat Neurosci. 2001; 4: 873–4.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

148.

De Backer J-F, et al. Удаление Maged1 у мышей устраняет локомоторные и усиливающие эффекты кокаина. EMBO Rep.2018; 19: e45089.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

149.

Karadurmus D, Rial D, De Backer JF, Communi D, de Kerchove d’Exaerde A, Schiffmann SN. GPRIN3 контролирует возбудимость нейронов, морфологию и зависимое от полосатого тела поведение в непрямом пути полосатого тела.J. Neurosci. 2019; 39: 7513–28.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

150.

Рентал В., Кумар А., Сяо Дж., Уилкинсон М., Ковингтон Х.Э., Лабиринт I и др. Полногеномный анализ регуляции хроматина с помощью кокаина показывает роль сиртуинов. Нейрон. 2009. 62: 335–48.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

151.

Ena SL, De Backer J-F, Schiffmann SN, de Kerchove d’Exaerde A. Профилирование массива FACS идентифицирует Ecto-5 ’нуклеотидазу как специфический для стриатопаллидного нейрона ген, участвующий в стриатозависимом обучении. J Neurosci. 2013; 33: 8794–809.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

152.

Иида, Н. и Козаса, Т. 29 — Идентификация и биохимический анализ GRIN1 и GRIN2. В кн .: Сидеровский Д.П., редактор.Методы в энзимологии. Академическая пресса; 2004; 390: 475–83.

153.

Мототани Ю., Окамура Т., Гото М., Симидзу Ю., Янобу-Таканаши Р., Ито А. и др. Роль регулируемого G-белком индуктора роста нейритов 3 (GRIN3) в передаче сигналов β-аррестин 2-Akt и дофаминергическом поведении. Pflügers Arch. 2018; 470: 937–47.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

154.

Вентура А., Мейснер А., Диллон С.П., МакМанус М., Шарп П.А., Ван Парийс Л. и др.Cre-lox-регулируемая условная интерференция РНК трансгенов. Proc Natl Acad Sci USA. 2004. 101: 10380–5.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

155.

Дэвид Смит А., Пол Болам Дж. Нейронная сеть базальных ганглиев, выявленная при изучении синаптических связей идентифицированных нейронов. Trends Neurosci. 1990; 13: 259–65.

Артикул Google Scholar

156.

Робинсон Т.Э., Колб Б. Изменения морфологии дендритов и дендритных шипов в прилежащем ядре и префронтальной коре после многократного лечения амфетамином или кокаином. Eur J Neurosci. 1999; 11: 1598–604.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

157.

Спенсер С., Гарсия-Келлер С., Робертс-Вулф Д., Хайнсбрук Дж. А., Малвани М., Соррелл А. и др. Употребление кокаина обращает вспять пластичность полосатого тела, возникающую при поиске кокаина.Биол Психиатрия. 2017; 81: 616–24.

CAS PubMed Статья Google Scholar

158.

MacAskill AF, Cassel JM, Carter AG. Воздействие кокаина реорганизует тип клеток и специфические входные связи в прилежащем ядре. Nat Neurosci. 2014; 17: 1198–207.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

159.

Дос Сантос М., Кэхилл Э.Н., Бо Г.Д., Ванхаутте П., Кабоче Дж., Гирос Б. и др.Кокаин увеличивает дофаминергические связи в прилежащем ядре. Функция структуры мозга. 2018; 223: 913–23.

PubMed Статья CAS Google Scholar

160.

Jaenisch R, Bird A. Эпигенетическая регуляция экспрессии генов: как геном интегрирует внутренние и внешние сигналы. Нат Жене. 2003. 33: 245–54.

CAS PubMed Статья Google Scholar

161.

Нестлер Э. Эпигенетические механизмы наркомании. Нейрофармакология. 2014. 76: 259–68.

CAS PubMed Статья Google Scholar

162.

Гамильтон П.Дж., Нестлер Э.Дж. Эпигенетика и зависимость. Curr Opin Neurobiol. 2019; 59: 128–36.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

163.

Handel AE, Ramagopalan SV. Имеет ли отношение ламарковская эволюция к медицине? BMC Med Genet.2010; 11: 73.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

164.

Jablonka E & Lamb MJ. Эпигенетическое наследование и эволюция: ламарковское измерение. Издательство Оксфордского университета; 1999.

165.

Спрингер Дж. Т. и Холли Д. Введение в зоологию: исследование животного мира. Jones & Bartlett Learning; 2013.

166.

Vassoler FM, White SL, Schmidt HD, Sadri-Vakili G, Pierce RC.Эпигенетическое наследование фенотипа устойчивости к кокаину. Nat. Neurosci. 2013; 16: 42–47.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

167.

Голдберг Л.Р., Гулд Т.Дж.. Многопоколенческие и межпоколенческие эффекты отцовского воздействия наркотических средств на поведенческую и нервную функцию. Eur J Neurosci. 2019; 50: 2453–66.

PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

168.

Sadri-Vakili G, Kumaresan V, Schmidt HD, Famous KR, Chawla P, Vassoler FM и др. Кокаин-индуцированное ремоделирование хроматина увеличивает транскрипцию нейротрофических факторов головного мозга в медиальной префронтальной коре головного мозга крыс, что изменяет усиливающую эффективность кокаина. J Neurosci. 2010; 30: 11735–44.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

169.

Schmidt HD, Sangrey GR, Darnell SB, Schassburger RL, Cha JH, Pierce RC, et al.Повышенная экспрессия нейротрофического фактора головного мозга (BDNF) в вентральной тегментальной области во время воздержания от кокаина связана с повышенным ацетилированием гистонов на промоторах, содержащих экзон I BDNF. J Neurochem. 2012; 120: 202–9.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

170.

Gavin DP, et al. Стабильное метилирование гистонов изменяется в генах протеогликановой сети после воздействия этанола. Фронт Жене.2018; 9: 346.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

171.

Sadakierska-Chudy A, Frankowska M, Jastrzębska J, Wydra K, Miszkiel J, Sanak M, et al. Введение кокаина и его отмена усиливают экспрессию генов, кодирующих модифицирующие гистоны ферменты, и ацетилирование гистонов в префронтальной коре головного мозга крыс. Neurotox Res. 2017; 32: 1–10.

Артикул CAS Google Scholar

172.

Allis CD, Jenuwein T. Молекулярные признаки эпигенетического контроля. Nat Rev Genet. 2016; 17: 487–500.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

173.

Ван Л., Львов З., Ху З., Шэн Дж., Хуэй Б., Сунь Дж. И др. Хроническое кокаин-индуцированное ацетилирование h4 и активация транскрипции CaMKIIα в прилежащем ядре имеют решающее значение для мотивации к усилению лекарственного препарата. Нейропсихофармакология. 2010; 35: 913–28.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

174.

Брами-Черриер К. Анализ молекулярных и поведенческих эффектов кокаина у мышей с дефицитом митоген- и стресс-активированной протеинкиназы-1. J Neurosci. 2005; 25: 11444–54.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

175.

Барретт Р.М., Вуд М.А. Помимо факторов транскрипции: роль ферментов, модифицирующих хроматин, в регуляции транскрипции, необходимой для памяти.Learn Mem. 2008; 15: 460–7.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

176.

Мальваез М., Мхилладж Э., Матеос Д.П., Палмери М., Вуд М.А. CBP в прилежащем ядре регулирует индуцированное кокаином ацетилирование гистонов и имеет решающее значение для поведения, связанного с кокаином. J Neurosci. 2011; 31: 16941–8.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

177.

Цанкова Н.М., Бертон О., Рентал В., Кумар А., Неве Р.Л., Нестлер Э.Дж. Устойчивая регуляция хроматина гиппокампа на мышиной модели депрессии и антидепрессивного действия. Nat Neurosci. 2006; 9: 519–25.

CAS PubMed Статья Google Scholar

178.

Кумар А., Чой К.Х., Рентал В., Цанкова Н.М., Теобальд Д.Е., Труонг Х.Т. и др. Ремоделирование хроматина — ключевой механизм, лежащий в основе индуцированной кокаином пластичности полосатого тела. Нейрон.2005; 48: 303–14.

CAS PubMed Статья Google Scholar

179.

Sun J, Wang L, Jiang B, Hui B, Lv Z, Ma L. Влияние бутирата натрия, ингибитора гистондеацетилазы, на поддерживаемое кокаином и сахарозой самостоятельное введение у крыс. Neurosci Lett. 2008. 441: 72–76.

CAS PubMed Статья Google Scholar

180.

Romieu P, Host L, Gobaille S, Sandner G, Aunis D, Zwiller J.Ингибиторы гистондеацетилазы уменьшают самовведение кокаина, но не сахарозы у крыс. J. Neurosci. 2008; 28: 9342–8.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

181.

Левин А.А., Гуан З., Барко А., Сюй С., Кандел Э.Р., Шварц Дж. Х. CREB-связывающий белок контролирует реакцию на кокаин путем ацетилирования гистонов на промоторе fosB в полосатом теле мыши. Proc Natl Acad Sci USA. 2005; 102: 19186–91.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

182.

Kalda A, Heidmets L-T, Shen H-Y, Zharkovsky A, Chen J-F. Ингибиторы гистондеацетилазы модулируют индукцию и экспрессию индуцированной амфетамином поведенческой сенсибилизации частично за счет ассоциированного обучения окружающей среде у мышей. Behav. Brain Res. 2007. 181: 76–84.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

183.

Кеннеди П.Дж., Фенг Дж., Робисон А.Дж., Лабиринт I, Бадимон А., Музон Э. и др.Ингибирование HDAC класса I блокирует индуцированную кокаином пластичность за счет целенаправленных изменений метилирования гистонов. Nat Neurosci. 2013; 16: 434–40.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

184.

LaPlant Q, Vialou V, Covington HE, Dumitriu D, Feng J, Warren BL, et al. Dnmt3a регулирует эмоциональное поведение и пластичность позвоночника в прилежащем ядре. Nat Neurosci. 2010; 13: 1137–43.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

185.

Massart R, Barnea R, Dikshtein Y, Suderman M, Meir O, Hallett M, et al. Роль метилирования ДНК в прилежащем ядре в инкубации тяги к кокаину. J Neurosci. 2015; 35: 8042–58.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

186.

Бертран-Гонсалес Дж., Бош С., Марото М., Матамалес М., Эрве Д., Вальжент Э. и др. Противоположные паттерны активации сигналов в нейронах полосатого тела, экспрессирующих дофамин D1 и D2 рецепторы, в ответ на кокаин и галоперидол.J Neurosci. 2008. 28: 5671–85.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

187.

Brami-Cherrier K, Roze E, Girault J-A, Betuing S, Caboche J. Роль сигнального пути ERK / MSK1 в ремоделировании хроматина и ответах мозга на наркотики. J Neurochem. 2009. 108: 1323–35.

PubMed Статья CAS Google Scholar

188.

Скоби К.Н., Дамес-Верно Д., Сан Х., Шао Н., Ганкарц А., Панганибан С.Х. и др. Существенная роль поли (АДФ-рибозилирования) в действии кокаина. Proc Natl Acad Sci USA. 2014; 111: 2005–10.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

189.

Lepack AE, Werner CT, Stewart AF, Fulton SL, Zhong P, Farrelly LA, et al. Допаминилирование гистона h4 в вентральной тегментальной области регулирует поиск кокаина. Наука. 2020; 368: 197–201.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

190.

Сан Х., Лабиринт I, Дитц Д.М., Скоби К.Н., Кеннеди П.Дж., Дамес-Верно Д. и др. Морфин эпигеномно регулирует поведение за счет изменений диметилирования гистона h4 лизина 9 в прилежащем ядре. J Neurosci. 2012; 32: 17454–64.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

191.

Лабиринт I, Фэн Дж., Уилкинсон М.Б., Сунь Х., Шен Л., Нестлер Э. Кокаин динамически регулирует отключение гетерохроматина и повторяющихся элементов в прилежащем ядре. Proc Natl Acad Sci USA. 2011; 108: 3035–40.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

192.

Лю XS, Wu H, Ji X, Stelzer Y, Wu X, Czauderna S, et al. Редактирование метилирования ДНК в геноме млекопитающих. Клетка. 2016; 167: 233–247. E17.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

193.

Ляо Х.К., Хатанака Ф., Араока Т., Редди П., Ву М.З., Суй Й. и др. Активация гена-мишени in vivo посредством трансэпигенетической модуляции, опосредованной CRISPR / Cas9. Клетка. 2017; 171: 1495–1507..e15.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

194.

Heller EA, Cates HM, Peña CJ, Sun H, Shao N, Feng J, et al. Эпигенетическое ремоделирование, специфичное для локусов, контролирует поведение, связанное с зависимостью и депрессией. Nat. Neurosci.2014; 17: 1720–7.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

195.

Heller EA, Hamilton PJ, Burek DD, Lombroso SI, Peña CJ, Neve RL, et al. Целевое эпигенетическое ремоделирование гена Cdk5 в прилежащем ядре регулирует поведение, вызванное кокаином и стрессом. J Neurosci. 2016; 36: 4690–7.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

196.

Monsey MS, Ota KT, Akingbade IF, Hong ES, Schafe GE. Эпигенетические изменения имеют решающее значение для консолидации памяти о страхе и синаптической пластичности в боковой миндалине. PLoS ONE. 2011; 6: e19958.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

197.

Massart R, Freyburger M, Suderman M, Paquet J, El Helou J, Belanger-Nelson E, et al. Полногеномный ландшафт метилирования и гидроксиметилирования ДНК в ответ на лишение сна влияет на гены синаптической пластичности.Перевод Психиатрия. 2014; 4: e347 – e347.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

198.

Кызар Э.Дж., Пандей СК. Молекулярные механизмы синаптического ремоделирования при алкоголизме. Neurosci Lett. 2015; 601: 11–19.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

199.

Rogge GA, Wood MA. Роль ацетилирования гистонов в кокаин-индуцированной нейрональной пластичности и поведении.Нейропсихофармакология. 2013; 38: 94–110.

CAS PubMed Статья Google Scholar

200.

Кызар Э.Дж., Флореани К., Теппен Т.Л. и Пандей СК. Воздействие алкоголя в подростковом возрасте: бремя эпигенетического перепрограммирования, синаптического ремоделирования и психопатологии взрослых. Фронт. Neurosci. 2016; 10: 222.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

201.

Maze I, Covington HE, Dietz DM, LaPlant Q, Renthal W., Russo SJ, et al. Существенная роль гистон-метилтрансферазы G9a в кокаин-индуцированной пластичности. Наука. 2010. 327: 213–6.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

202.

Робисон А.Дж., Нестлер Э.Дж. Транскрипционные и эпигенетические механизмы зависимости. Nat Rev Neurosci. 2011; 12: 623–37.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

203.

Lobo MK, Zaman S, Damez-Werno DM, Koo JW, Bagot RC, DiNieri JA, et al. Индукция ΔFosB в подтипах средних шиповатых нейронов полосатого тела в ответ на хронические фармакологические, эмоциональные и оптогенетические стимулы. J Neurosci. 2013; 33: 18381–95.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

204.

Хуанг Я. Х., Лин И, Браун Т. Е., Хан М. Х., Зааль Д. Б., Неве Р. Л. и др. CREB модулирует возбудимость нейронов прилежащего ядра.Nat Neurosci. 2006; 9: 475–7.

Артикул CAS Google Scholar

205.

Мерфи Д.Д., Сигал М. Морфологическая пластичность дендритных шипов в центральных нейронах опосредуется активацией белка, связывающего элемент ответа цАМФ. Proc Natl Acad Sci USA. 1997; 94: 1482–7.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

206.

Грютер Б.А., Робисон А.Дж., Неве Р.Л., Нестлер Е.Дж., Маленка Р.К.∆FosB по-разному модулирует функцию прямого и непрямого пути прилежащего ядра. Proc Natl Acad Sci USA. 2013; 110: 1923–8.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

207.

Smith ACW, Kenny PJ. МикроРНК регулируют синаптическую пластичность, лежащую в основе наркозависимости. Гены поведения мозга. 2018; 17: e12424.

CAS PubMed Статья Google Scholar

208.

Нудельман А.С., ДиРокко Д.П., Ламберт Т.Дж., Гарлик М.Г., Ле Дж., Натансон Н.М. и др. Активность нейронов быстро индуцирует транскрипцию регулируемой CREB микроРНК-132 in vivo. Гиппокамп. 2010; 20: 492–8.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

209.

Ясуи Д.Х., Педдада С., Биеда М.С., Валлеро Р.О., Хогарт А., Нагараджан Р.П. и др. Комплексный эпигеномный анализ нейронального MeCP2 показывает роль дальнодействующего взаимодействия с активными генами.Proc Natl Acad Sci USA. 2007; 104: 19416–21.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

210.

Чахрур М., Юнг С.И., Шоу К., Чжоу Х, Вонг С.Т., Цинь Дж. И др. MeCP2, ключевой фактор неврологических заболеваний, активирует и подавляет транскрипцию. Наука. 2008; 320: 1224–9.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

211.

De Crescenzo F, Ciabattini M, D’Alò GL, De Giorgi R, Del Giovane C, Cassar C и др. Сравнительная эффективность и приемлемость психосоциальных вмешательств для людей с кокаиновой и амфетаминовой зависимостью: систематический обзор и сетевой метаанализ. PLOS Med. 2018; 15: e1002715.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

212.

Филлипс К.А., Эпштейн Д.Х., Престон К.Л. Лечение психостимулирующей зависимости.Нейрофармакология. 2014; 87: 150–60.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

213.

Маттик Р.П., Брин К., Кимбер Дж. И Даволи М. Поддерживающая терапия метадоном в сравнении с отсутствием заместительной терапии опиоидами при опиоидной зависимости. Кокрановская база данных Syst. Ред. 2009 г .; CD002209. https://doi.org/10.1002/14651858.CD002209.pub2.

214.

Hartmann-Boyce J, Chepkin SC, Ye W., Bullen C & Lancaster T.Заместительная никотиновая терапия в сравнении с контролем над отказом от курения. Кокрановская база данных Syst Rev.2018 г. https://doi.org/10.1002/14651858.CD000146.pub 5.

215.

Tardelli VS, Bisaga A, Arcadepani FB, Gerra G, Levin FR, Fidalgo TM. Рецептурные психостимуляторы для лечения расстройства, связанного с употреблением стимуляторов: систематический обзор и метаанализ. Психофармакология. 2020; 237: 2233–55.

CAS PubMed Статья Google Scholar

216.

Darke S & Farrell M. Какие лекарства подходят для поддерживающей терапии агонистами? Зависимость. 2016; 111: 767–74.

217.

Костен Т.Р., Доминго С.Б., Короче Д., Орсон Ф., Грин С., Сомоза Е. и др. Вакцина от кокаиновой зависимости: рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое исследование эффективности. Зависимость от наркотиков и алкоголя. 2014; 140: 42–47.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

218.

Hossain MK, Hassanzadeganroudsari M, Nurgali K, Apostolopoulos V.Разработка вакцины против метамфетаминовой наркомании. Экспертные ревакцины. 2020; 19: 1105–14.

CAS PubMed Статья Google Scholar

219.

Dackis C, O’Brien C. Нейробиология зависимости: лечение и последствия государственной политики. Nat Neurosci. 2005; 8: 1431–6.

CAS PubMed Статья Google Scholar

220.

Бенабид А.Л., Поллак П., Гервасон С., Хоффманн Д., Гао Д.М., Хоммель М. и др.Долгосрочное подавление тремора путем хронической стимуляции вентрального промежуточного таламического ядра. Ланцет. 1991; 337: 403–6.

CAS PubMed Статья Google Scholar

221.

Bergman H, Wichmann T, DeLong MR. Лечение экспериментального паркинсонизма поражением субталамического ядра. Наука. 1990; 249: 1436–8.

CAS PubMed Статья Google Scholar

222.

Limousin P, Pollak P, Benazzouz A, Hoffmann D, Le Bas JF, Broussolle E, et al. Влияние двусторонней стимуляции субталамического ядра на признаки и симптомы паркинсонизма. Ланцет. 1995; 345: 91–95.

CAS PubMed Статья Google Scholar

223.

Johansen-Berg H, Gutman DA, Behrens TE, Matthews PM, Rushworth MF, Katz E, et al. Анатомическая взаимосвязь субгенной поясной части поясной извилины, нацеленной на глубокую стимуляцию головного мозга для лечения устойчивой к лечению депрессии.Cereb Cortex. 2008; 1991: 1374–83.

Артикул Google Scholar

224.

Гринберг Б.Д., Мэлоун Д.А., Friehs GM, Резаи А.Р., Кубу С.С., Маллой П.Ф. и др. Трехлетние результаты глубокой стимуляции мозга при обсессивно-компульсивном расстройстве с высокой устойчивостью. Нейропсихофармакология. 2006; 31: 2384–93.

PubMed Статья Google Scholar

225.

Porta M, Brambilla A, Cavanna AE, Servello D, Sassi M, Rickards H, et al.Таламическая стимуляция глубокого мозга при рефрактерном к лечению синдроме Туретта: двухлетний результат. Неврология. 2009; 73: 1375–80.

CAS PubMed Статья Google Scholar

226.

Kuhn J, Lenartz D, Huff W, Lee S, Koulousakis A, Klosterkoetter J, et al. Ремиссия алкогольной зависимости после глубокой стимуляции прилежащего ядра мозга: ценные терапевтические последствия? J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2007; 78: 1152–3.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

227.

Мантионе М., ван де Бринк В., Шурман П.Р., Денис Д. Отказ от курения и потеря веса после хронической глубокой стимуляции прилежащего ядра мозга: терапевтические и исследовательские последствия: клинический случай. Нейрохирургия. 2010; 66: E218.

PubMed Статья Google Scholar

228.

Леви Д., Шабат-Симон М., Шалев Ю., Барнеа-Ягаэль Н., Купер А., Занген А.Повторная электрическая стимуляция областей мозга, связанных с вознаграждением, влияет на кокаин, но не на «естественное» подкрепление. J Neurosci. 2007; 27: 14179–89.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

229.

Лю Х-И, Джин Дж, Тан Дж.С., Сан ВХ, Цзя Х, Ян XP и др. Хроническая глубокая стимуляция мозга в прилежащем ядре крысы и ее влияние на подкрепление морфином. Addict Biol. 2008; 13: 40–46.

PubMed Статья CAS Google Scholar

230.

Vassoler FM, Schmidt HD, Gerard ME, Famous KR, Ciraulo DA, Kornetsky C, et al. Глубокая стимуляция мозговой оболочки прилежащего ядра ослабляет вызванное праймингом кокаином восстановление поиска наркотиков у крыс. J Neurosci. 2008. 28: 8735–9.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

231.

Батра В., Тран Т.Л., Капуто Дж., Герин Г.Ф., Годерс Н.Е., Уилден Дж. Периодическая двусторонняя глубокая стимуляция мозга прилежащего ядра снижает внутривенное потребление метамфетамина и его поиск у крыс Вистар.J Neurosurg. 2017; 126: 1339–50.

PubMed Статья Google Scholar

232.

Heinze H-J, et al. Противодействие стимулированию сенсибилизации при тяжелой алкогольной зависимости с использованием глубокой стимуляции прилежащего ядра мозга: клинические и фундаментальные научные аспекты. Front Hum Neurosci. 2009; 3:22.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

233.

Кун Дж., Грюндлер Т.О., Бауэр Р., Хафф В., Фишер А.Г., Ленарц Д. и др.Успешная глубокая стимуляция прилежащего ядра мозга при тяжелой алкогольной зависимости связана с изменением мониторинга производительности. Addict Biol. 2011; 16: 620–3.

PubMed Статья Google Scholar

234.

Kuhn J, Möller M, Treppmann JF, Bartsch C, Lenartz D, Gruendler TO, et al. Глубокая стимуляция прилежащего ядра мозга и ее полезность при тяжелой опиоидной зависимости. Мол Психиатрия. 2014; 19: 145–6.

CAS PubMed Статья Google Scholar

235.

Валенсия-Альфонсо С.Е., Луигхес Дж., Смолдерс Р., Коэн М.Х., Левар Н., Мазахери А. и др. Эффективная глубокая стимуляция мозга при героиновой зависимости: клинический случай с дополнительной внутричерепной электроэнцефалограммой. Биол Психиатрия. 2012; 71: e35–37.

PubMed Статья Google Scholar

236.

Voges J, Müller U, Bogerts B, Münte T, Heinze H-J. Операция по глубокой стимуляции мозга при алкогольной зависимости. World Neurosurg. 2013; 80: S28.e21–31.

Артикул Google Scholar

237.

Wang TR, Moosa S, Dallapiazza RF, Elias WJ, Lynch WJ. Глубокая стимуляция мозга для лечения наркозависимости. Нейрохирург Фокус. 2018; 45: E11.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

238.

Санна А., Фатторе Л., Бадас П., Корона Дж., Дайана М. Гиподопаминергическое состояние через десять лет после: транскраниальная магнитная стимуляция как инструмент для проверки допаминовой гипотезы наркомании.Curr Opin Pharmacol. 2021; 56: 61–67.

CAS PubMed Статья Google Scholar

239.

Verrico CD, Haile CN, Newton TF, Kosten TR, Garza RDL. Фармакотерапия при расстройствах, связанных с употреблением психоактивных веществ: акцент на дофаминергические препараты. Мнение эксперта по исследованию наркотиков. 2013; 22: 1549–68.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

240.

Амиаз Р., Леви Д., Вайнигер Д., Грюнхаус Л., Занген А. Повторная высокочастотная транскраниальная магнитная стимуляция дорсолатеральной префронтальной коры головного мозга снижает тягу к сигаретам и их потребление. Зависимость. 2009; 104: 653–60.

PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

241.

Петторрузо М., Ди Джуда Д., Мартинотти Дж., Коччолилло Ф., Де Ризио Л., Монтемитро С. и др. Дофаминергические и клинические корреляты высокочастотной повторяющейся транскраниальной магнитной стимуляции при игровой зависимости: тематическое исследование SPECT.Наркоман поведение. 2019; 93: 246–9.

PubMed Статья Google Scholar

242.

Cho SS, Strafella AP. rTMS левой дорсолатеральной префронтальной коры модулирует высвобождение дофамина в ипсилатеральной передней поясной коре и орбитофронтальной коре. PLoS ONE. 2009; 4: e6725.

PubMed PubMed Central Статья CAS Google Scholar

243.

Strafella AP, Paus T, Fraraccio M, Dagher A.Высвобождение дофамина в полосатом теле, вызванное повторяющейся транскраниальной магнитной стимуляцией моторной коры головного мозга человека. Головной мозг. 2003; 126: 2609–15.

PubMed Статья Google Scholar

244.

Ekhtiari H, Tavakoli H, Addolorato G, Baeken C, Bonci A, Campanella S, et al. Транскраниальная электрическая и магнитная стимуляция (tES и TMS) для медицины зависимостей: документ о консенсусе о текущем состоянии науки и будущем пути. Neurosci Biobehav Rev.2019; 104: 118–40.

PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

245.

Wu X-Q, Zan GY, Ju YY, Chen TZ, Guo LB, Jiao DL, et al. Низкочастотная повторяющаяся транскраниальная магнитная стимуляция подавляет развитие обусловленного метамфетамином обусловленного предпочтения места. Behav Brain Res. 2018; 353: 129–36.

CAS PubMed Статья Google Scholar

246.

Dackis CA, Kampman KM, Lynch KG, Plebani JG, Pettinati HM, Sparkman T и др. Двойное слепое плацебо-контролируемое испытание модафинила для лечения кокаиновой зависимости. J Subst Abus Treat. 2012; 43: 303–12.

Артикул Google Scholar

247.

Ширер Дж., Дарк С., Роджерс К., Слэйд Т., ван Бик И., Льюис Дж и др. Двойное слепое плацебо-контролируемое испытание модафинила (200 мг / день) для лечения метамфетаминовой зависимости. Зависимость. 2009. 104: 224–33.

PubMed Статья Google Scholar

248.

Chiamulera C, Piva A, Abraham WC. Рецепторы глутамата и метапластичность при зависимости. Curr Opin Pharmacol. 2021; 56: 39–45.

CAS PubMed Статья Google Scholar

249.

Ле Моал М., Кооб Г.Ф. Наркомания: пути к болезни и патофизиологические перспективы. Eur Neuropsychopharmacol.2007; 17: 377–93.

PubMed Статья CAS Google Scholar

250.

Luigjes J, Segrave R, de Joode N, Figee M, Denys D. Эффективность инвазивных и неинвазивных вмешательств по модуляции мозга при зависимости. Neuropsychol Rev.2019; 29: 116–38.

PubMed Статья Google Scholar

251.

Хорди Э., Хейман М., Марион-Полл Л., Гермонпрез П., Ченг С.К., Нэрн А.С., Грингард П., Жиро Дж.А. Труды Национальной академии наук . 2013; 110: 9511-16. https://doi.org/10.1073/pnas.1307116110.

252.

Пьяцца П.В., Дерош-Гамоне В. Многоступенчатая общая теория перехода к зависимости. Психофармакология. 2013; 229: 387–413.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google Scholar

253.

Ван Х., Ван Л., Эрдджумент-Бромаж Х., Видал М., Темпст П., Джонс Р.С. и др.Роль убиквитинирования гистона h3A в сайленсинге Polycomb. Природа. 2004; 431: 873–8.

CAS PubMed Статья PubMed Central Google Scholar

«Продовольственная» и «непродовольственная» саморегуляция в детстве: обзор и взаимный анализ | Международный журнал поведенческого питания и физической активности

1.

Denham SA, Bassett HH, Wyatt T. Социализация эмоциональной компетентности. В: Grusec JE, Hastings PD, редакторы.Справочник социализации: теория и исследования. 2-е изд. Нью-Йорк: Гилфорд Пресс; 2015. с. 590–613.

Google Scholar

2.

Моффит Т.Э., Арсено Л., Бельски Д., Диксон Н., Хэнкокс Р.Дж., Харрингтон Х. и др. Градиент детского самоконтроля предсказывает здоровье, благосостояние и общественную безопасность. Proc Natl Acad Sci U S. A. 2011; 108 (7): 2693–8.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

3.

Nigg JT. Ежегодный обзор исследований: о взаимосвязи между саморегуляцией, самоконтролем, исполнительным функционированием, контролем с усилием, когнитивным контролем, импульсивностью, принятием риска и торможением при психопатологии развития. J Детская психическая психиатрия. 2017; 58 (4): 361–83.

PubMed Google Scholar

4.

Перри Н.Б., Калкинс С.Д., Доллар Дж. М., Кин С.П., Шанахан Л. Саморегуляция как предиктор моделей изменения экстернализирующего поведения от младенчества до подросткового возраста.Dev Psychopathol. 2018; 30 (2): 497–510.

PubMed Google Scholar

5.

Перри Н.Б., Доллар Дж. М., Калкинс С.Д., Кин С.П., Шанахан Л. Саморегуляция в детстве как механизм, с помощью которого чрезмерный контроль родителей в раннем возрасте связан с приспособлением в предподростковом возрасте. Dev Psychol. 2018; 54 (8): 1542–54.

PubMed PubMed Central Google Scholar

6.

Tangney JP, Baumeister RF, Boone AL.Высокий самоконтроль предсказывает хорошее приспособление, меньшее количество патологий, более высокие оценки и успех в межличностных отношениях. J Pers. 2004. 72 (2): 271–324.

PubMed Google Scholar

7.

Whitaker RC, Gooze RA. Саморегуляция и профилактика ожирения: ценное пересечение психологии развития и педиатрии. Arch Pediatr Adolesc Med. 2009; 163 (4): 386.

PubMed Google Scholar

8.

Бэкер-Грондал А., Наерде А., Идсо Т. Горячая и холодная саморегуляция, академическая компетентность и дезадаптация: опосредующие и дифференциальные отношения. Child Dev. 2018; 90: 2171–88.

PubMed Google Scholar

9.

Блэр К., Рэйвер С.К. Готовность к школе и саморегуляция: развивающий психобиологический подход. Анну Рев Психол. 2015; 66: 711–31.

PubMed Google Scholar

10.

Лью Дж. Усиленный контроль, исполнительные функции и образование: привнесение саморегулируемых и социально-эмоциональных компетенций на стол. Перспектива ребенка-разработчика. 2012. 6 (2): 105–11.

Google Scholar

11.

Миллер А.Л., Гирхардт А.Н., Фредерикс Е.М., Кац Б., Шапиро Л.Ф., Холден К. и др. Ориентация на саморегуляцию для пропаганды здорового образа жизни у детей. Behav Res Ther. 2018; 101: 71–81.

PubMed Google Scholar

12.

Anzman-Frasca S, Stifter CA, Birch LL. Темперамент и риск детского ожирения: обзор литературы. J Dev Behav Pediatr. 2012. 33 (9): 732–45.

PubMed Google Scholar

13.

Бауэр К.В., Чуйсано С. Преднамеренная саморегуляция питания среди детей и подростков. В: Lumeng JCF, Fisher J, редакторы. Пищевые предпочтения и пищевое поведение детей. Лондон: Academic Press; 2018. с. 255–70.

Google Scholar

14.

Миллер А.Л., Розенблюм К.Л., Рецлофф Л.Б., Люменг Дж. Наблюдаемая саморегуляция связана с весом у малышей с низким доходом. Аппетит. 2016; 105: 705–12.

PubMed PubMed Central Google Scholar

15.

Moding KJ, Augustine ME, Stifter CA. Интерактивное влияние родительского поведения и регулирующих навыков в раннем детстве на показатели веса ребенка. Int J Obes. 2019; 43 (1): 53–61.

Google Scholar

16.

Рассел К.Г., Рассел А. Биопсихосоциальный подход к процессам и путям развития избыточного веса и ожирения в детстве: выводы из теории развития и исследований. Obes Rev.2019; 20 (5): 725–49.

PubMed Google Scholar

17.

Де Коэн В., Де Бурдодхуй И., Вербестель В., Маес Л., Вереекен С. Факторы риска избыточного веса у детей: 30-месячное продольное исследование детей от 3 до 6 лет. Public Health Nutr.2014; 17 (9): 1993–2000.

PubMed Google Scholar

18.

Кочанская Г., Кой К.С., Мюррей К.Т. Развитие саморегуляции в первые четыре года жизни. Child Dev. 2001. 72 (4): 1091–111.

CAS PubMed Google Scholar

19.

Mulder H, van Ravenswaaij H, Verhagen J, Moerbeek M, Leseman PPM. Процесс раннего самоконтроля: обсервационное исследование у двух- и трехлетних детей.Metacogn Learn. 2019.

20.

Saltzman JA, Fiese BH, Bost KK, McBride BA. Развитие саморегуляции аппетита: интеграция перспектив теории привязанности и семейных систем. Перспектива ребенка-разработчика. 2018; 12 (1): 51–7.

Google Scholar

21.

Андерсон С.Е., Кейм С.А. Взаимодействие родителей и детей, саморегуляция и профилактика ожирения в раннем детстве. Curr Obes Rep. 2016; 5 (2): 192–200.

PubMed PubMed Central Google Scholar

22.

Калкинс SD. Возникновение саморегуляции: биологические и поведенческие механизмы контроля, поддерживающие компетентность малышей. В: Brownell CA, Kopp C, редакторы. Социально-эмоциональное развитие в раннем детстве: переходы и трансформации. Нью-Йорк: Guilford Press; 2007. с. 261–84.

Google Scholar

23.

Калкинс С.Д., Фокс Н.А. Саморегулирующие процессы в раннем развитии личности: многоуровневый подход к изучению социальной изоляции и агрессии в детстве.Dev Psychopathol. 2002. 14 (3): 477–98.

PubMed Google Scholar

24.

Gagne JR. Самоконтроль в детстве: синтез точек зрения и ориентация на раннее развитие. Перспектива ребенка-разработчика. 2017; 11 (2): 127–32.

Google Scholar

25.

Кочанская Г., Аксан Н. Детская совесть и саморегуляция. J Pers. 2006. 74 (6): 1587–617.

PubMed Google Scholar

26.

Франкель Л.А., Хьюз С.О., О’Коннор TM, Пауэр ТГ, Фишер Дж.О., Хейзен Н.Л. Влияние родителей на саморегуляцию потребления энергии детьми: выводы из литературы по развитию о регулировании эмоций. J Obes. 2012; 2012: 327259.

PubMed PubMed Central Google Scholar

27.

Hughes SO, Frankel LA, Beltran A, Hodges E, Hoerr S, Lumeng J, et al. Проблемы измерения питания родителей: консенсусный отчет рабочей группы. Ребенок ожирения.2013; 9 (Приложение (s1)): S95–102.

PubMed Google Scholar

28.

Johnson SL. Улучшение саморегуляции калорийности дошкольников. Педиатрия. 2000. 106 (6): 1429–35.

CAS PubMed Google Scholar

29.

Рассел К.Г., Рассел А. Биологические и психосоциальные процессы в развитии аппетитных черт у детей: выводы из теории развития и исследований.Питательные вещества. 2018; 10 (6): 692.

PubMed Central Google Scholar

30.

Francis LA, Riggs NR. Исполнительная функция и влияние саморегуляции на питание детей. В: Lumeng JCF, Fisher J, редакторы. Пищевые предпочтения и пищевое поведение детей. Лондон: Academic Press; 2018. с. 183–206.

Google Scholar

31.

Schwartz MB, Just DR, Chriqui JF, Ammerman AS.Саморегуляция аппетита: влияние окружающей среды и политики на пищевое поведение. Ожирение (Серебряная весна). 2017; 25 (Приложение 1): S26–38.

Google Scholar

32.

Stoeckel LE, Birch LL, Heatherton T., Mann T, Hunter C., Czajkowski S, et al. Психологический и нервный вклад в саморегуляцию аппетита. Ожирение (Серебряная весна). 2017; 25 (Приложение 1): S17–25.

Google Scholar

33.

Янг-Хайман Д. Введение в спецвыпуск: саморегуляция аппетита — это сложно. Ожирение (Серебряная весна). 2017; 25 (Приложение 1): S5–7.

Google Scholar

34.

MacLean PS, Blundell JE, Mennella JA, Batterham RL. Биологический контроль аппетита: устрашающая сложность. Ожирение (Серебряная весна). 2017; 25 (Приложение 1): S8 – S16.

Google Scholar

35.

Ha OR, Брюс А.С., Прюитт С.В., Черри Дж. Б., Смит Т. Р., Буркарт Д. и др.Решения о здоровом питании требуют эффективного диетического самоконтроля у детей: исследование принятия решения о еде с отслеживанием мыши. Аппетит. 2016; 105: 575–81.

PubMed Google Scholar

36.

Ха О-Р, Лим С.Л., Брюс Дж. М., Брюс А.С.. Нездоровая пища вкуснее у детей с низким самоконтролем. Аппетит. 2019: 139, 84–9.

37.

Лим С.Л., Черри Дж. Б., Дэвис А. М., Балакришнан С. Н., Ха О. Р., Брюс Дж. М. и др. Мозг ребенка вычисляет и использует усвоенный материнский выбор.Nat Commun. 2016; 7: 11700.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

38.

Clairman H, Dettmer E, Buchholz A, Cordeiro K, Ibrahim Q, Maximova K, et al. Способы приема пищи у детей и подростков с ожирением. Int J Obes. 2019; 43 (6): 1193–201.

Google Scholar

39.

Kremers SP, de Bruijn GJ, Visscher TL, van Mechelen W., de Vries NK, Brug J.Влияние окружающей среды на поведение, связанное с энергетическим балансом: двойственный процесс. Закон Int J Behav Nutr Phys. 2006; 3 (1): 9.

PubMed PubMed Central Google Scholar

40.

Qasim A, Turcotte M, de Souza RJ, Samaan MC, Champredon D, Dushoff J, et al. О происхождении ожирения: определение биологических, экологических и культурных факторов генетического риска среди человеческих популяций. Obes Rev.2018; 19 (2): 121–49.

CAS PubMed Google Scholar

41.

Роберто Калифорния, Суинберн Б., Хоукс С., Хуанг Т.Т., Коста С.А., Эш М. и др. Неустойчивый прогресс в профилактике ожирения: новые примеры, укоренившиеся препятствия и новое мышление. Ланцет. 2015; 385 (9985): 2400–9.

PubMed Google Scholar

42.

Smith JD, Egan KN, Montano Z, Dawson-McClure S, Jake-Schoffman DE, Larson M, et al. Каскадная перспектива детского ожирения: концептуальная модель и обзорный обзор. Health Psychol Rev.2018; 12 (3): 271–93.

PubMed PubMed Central Google Scholar

43.

Калеза С., Янез-Вико Р.М., Мендоса А., Иглесиас-Линарес А. Детское ожирение и поведение с отложенным удовлетворением: систематический обзор экспериментальных исследований. J Pediatr. 2016; 169: 201–7.e1.

PubMed Google Scholar

44.

Hayes JF, Eichen DM, Barch DM, Wilfley DE. Управляющая функция при детском ожирении: многообещающие стратегии вмешательства для оптимизации результатов лечения.Аппетит. 2018; 124: 10–23.

PubMed Google Scholar

45.

Hughes SO, Power TG, Beck A, Betz D, Calodich S, Goodell LS, et al. Стратегии развития эффективного питания — SEEDS: Разработка программы профилактики ожирения для поощрения предпочтений в отношении здорового питания и саморегуляции питания у детей из малообеспеченных семей. J Nutr Educ Behav. 2016; 48 (6): 405–18. e1.

PubMed Google Scholar

46.

Миллер А.Л., Городинский М.А., Херб Х.Э., Петерсон К.Е., Контрерас Д., Касироти Н. и др. Повышение саморегуляции как стратегия профилактики ожирения у дошкольников, находящихся на старте: исследование растущего здоровья. BMC Public Health. 2012; 12: 1040.

PubMed PubMed Central Google Scholar

47.

van der Veek SMC, de Graaf C., de Vries JHM, Jager G, Vereijken CMJL, Weenen H, et al. Первые укусы ребенка: рандомизированное контролируемое испытание для оценки влияния воздействия овощей и чувствительного кормления на прием овощей, пищевое поведение и прибавку в весе у младенцев и детей ясельного возраста.BMC Pediatr. 2019; 19 (1): 266.

PubMed PubMed Central Google Scholar

48.

Берч Л.Л., Фишер Дж.А. Роль опыта в развитии пищевого поведения детей. Почему мы едим то, что едим: психология еды. Вашингтон, округ Колумбия: США: Американская психологическая ассоциация; 1996. стр. 113–41.

Google Scholar

49.

Блэр К., Кузава К.В., Уиллоуби МТ.Развитие управляющих функций в раннем детстве обратно пропорционально изменению индекса массы тела: доказательства энергетического компромисса? Dev Sci. 2019; 23: e12860.

PubMed Google Scholar

50.

Dohle S, Diel K, Hofmann W. Исполнительные функции и саморегуляция пищевого поведения: обзор. Аппетит. 2018; 124: 4–9.

PubMed Google Scholar

51.

Холл П.А. Исполнительно-контроль процессов при потреблении калорийной пищи. Curr Dir Psychol Sci. 2016; 25 (2): 91–8.

Google Scholar

52.

Hughes SO, Power TG, O’Connor TM, Orlet FJ. Управленческое функционирование, регулирование эмоций, саморегуляция питания и весовой статус у дошкольников с низким доходом: как они связаны? Аппетит. 2015; 89: 1–9.

PubMed PubMed Central Google Scholar

53.

Lensing N, Elsner B. Крутая исполнительная деятельность предсказывает не только средние уровни, но и индивидуальные трехлетние траектории роста zBMI у детей младшего школьного возраста. Int J Behav Dev. 2019; 43 (4): 351–62.

Google Scholar

54.

Миллер А.Л., Ли Х.Дж., Люмен Дж.С. Биомаркеры, связанные с ожирением, и исполнительная функция у детей. Pediatr Res. 2015; 77 (1–2): 143–7.

PubMed Google Scholar

55.

Нельсон Т.Д., Джеймс Т.Д., Хэнки М., Нельсон Дж. М., Лундаль А., Эспи К.А. Ранний исполнительный контроль и риск избыточного веса и ожирения в начальной школе. Детский нейропсихол. 2017; 23 (8): 994–1002.

PubMed Google Scholar

56.

Pieper JR, Laugero KD. Дети дошкольного возраста с более низкой исполнительной функцией могут быть более уязвимы для эмоционального питания при отсутствии голода. Аппетит. 2013; 62: 103–9.

PubMed Google Scholar

57.

Ян Ю., Шилдс Г.С., Го С., Лю Ю. Выполнение исполнительной функции у лиц с ожирением и избыточным весом: метаанализ и обзор. Neurosci Biobehav Rev.2018; 84: 225–44.

Google Scholar

58.

Леунг С.Ю., Люмен Дж.С., Касироти Н.А., Чен Ю.П., Розенблюм К., Миллер А.Л. Срочность и негативная аффективность, но не тщательный контроль, однозначно связаны с пищевым поведением, вызывающим ожирение, среди дошкольников с низким доходом. Аппетит.2014; 78: 139–46.

PubMed PubMed Central Google Scholar

59.

Stifter CA, Moding KJ. Темперамент в исследованиях, связанных с ожирением: концепции, проблемы и соображения для будущих исследований. Аппетит. 2019; 141: 104308.

PubMed Google Scholar

60.

van den Heuvel M, Chen Y, Abdullah K, Maguire JL, Parkin PC, Birken CS, et al. Сопутствующие и продольные ассоциации темперамента и факторов риска питания в раннем детстве.Педиатр ожирения. 2016; 12: 431–8.

PubMed Google Scholar

61.

Лундквист Э., Остин М., Бермудес М., Рубин С., Брюс А.С., Мастерсон Т.Д. и др. Время, потраченное на то, чтобы смотреть на еду во время задания отсрочки удовлетворения, положительно связано с потреблением детьми лабораторных обедов ad libitum. Аппетит. 2019; 141: 104341.

PubMed Google Scholar

62.

Mischel W, Ebbesen EB, Zeiss AR.Когнитивные механизмы и механизмы внимания в отсрочке получения удовольствия. J Pers Soc Psychol. 1972. 21 (2): 204–18.

CAS PubMed Google Scholar

63.

Сиеаве Д.М., Коулман С., Аппульезе Д., Корвин Р.Ф., Брэдли Р.Х., Дэвидсон Н.С. и др. Способность откладывать получение удовольствия в возрасте 4 лет и риск избыточного веса в возрасте 11 лет. Arch Pediatr Adolesc Med. 2009. 163 (4): 303–8.

PubMed PubMed Central Google Scholar

64.

Шрайвер Л. Х., Доллар Дж. М., Лоулесс М., Калкинс С. Д., Кин С. П., Шанахан Л. и др. Продольные ассоциации между регулированием эмоций и ожирением в позднем подростковом возрасте: косвенные эффекты через пищевое поведение. Питательные вещества. 2019; 11 (3). https://doi.org/10.3390/nu11030517.

65.

Суинберн Б.А., Сакс Дж., Холл К.Д., Макферсон К., Файнгуд Д.Т., Муди М.Л. и др. Глобальная пандемия ожирения: определяется глобальными факторами и местной средой. Ланцет. 2011. 378 (9793): 804–14.

PubMed Google Scholar

66.

Суинберн Б., Эггер Дж., Раза Ф. Анализ среды, вызывающей ожирение: разработка и применение основы для выявления и определения приоритетов экологических вмешательств при ожирении. Предыдущая Мед. 1999; 29 (6 Pt 1): 563–70.

CAS PubMed Google Scholar

67.

Милявская М., Беркман Е.Т., Де Риддер ДТД. Многоликость самоконтроля: неявные предположения и рекомендации по их устранению. Наука о мотивации. 2019; 5 (1): 79–85.

Google Scholar

68.

Коул П.М., Рам Н., англ. MS. К объединяющей модели саморегуляции: развивающий подход. Перспектива ребенка-разработчика. 2018; 13 (2): 91–6.

PubMed PubMed Central Google Scholar

69.

Hofmann W, Meindl P, Mooijman M, Graham J. Мораль и самоконтроль: как они взаимосвязаны и чем отличаются. Curr Dir Psychol Sci.2018; 27 (4): 286–91.

Google Scholar

70.

Блэр К. Развитие науки и исполнительная функция. Curr Dir Psychol Sci. 2016; 25 (1): 3–7.

PubMed PubMed Central Google Scholar

71.

Бриджитт Д. Д., Берт Н. М., Эдвардс Э. С., Дитер-Декард К. Передача саморегуляции от поколения к поколению: междисциплинарный обзор и интегративная концептуальная основа.Psychol Bull. 2015; 141 (3): 602–54.

PubMed PubMed Central Google Scholar

72.

Lelakowska G, Kanya MJ, Balassone BR, Savoree SL, Boddy LE, Power TG и др. Импульсивность малышей, тормозящий контроль и наблюдение матери за едой в отношении индекса массы тела малышей: прямые и интерактивные эффекты. Аппетит. 2019; 142: 104343.

PubMed Google Scholar

73.

Вербрюгген Ф, МакЭндрю А., Вайдеманн Дж., Стивенс Т, Макларен И.П. Пределы исполнительного контроля: последовательные эффекты в предсказуемой среде. Psychol Sci. 2016; 27 (5): 748–57.

PubMed PubMed Central Google Scholar

74.

Линь Б., Лью Дж., Перес М. Измерение саморегуляции в раннем детстве: взаимосвязь между лабораторными и основанными на результатах измерениями контроля усилий и исполнительного функционирования. Ранний детский Res Q.2019; 47: 1–8.

PubMed Google Scholar

75.

Ленгуа Л.Дж., Залевски М., Фишер П., Моран Л. Учитывает ли дисрегуляция HPA-Axis влияние дохода на усиленный контроль и приспособление у детей дошкольного возраста? Infant Child Dev. 2013. 22 (5): 439–58.

PubMed PubMed Central Google Scholar

76.

Деннис Т.А., Хонг М., Соломон Б. Зависит ли связь между изобилием и регулированием эмоций от контроля с усилием? Int J Behav Dev.2010. 34 (5): 462–72.

Google Scholar

77.

Эйзенберг Н., Чжоу К. Концепции исполнительной функции и регулирования: когда и в какой степени они пересекаются? В: Гриффин Дж. А., Маккардл П., Фройнд Л. С., редакторы. Исполнительная функция у детей дошкольного возраста: интеграция измерений, нейроразвития и трансляционных исследований. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация; 2016. с. 115–36.

Google Scholar

78.

Eisenberg N, Spinrad TL, Eggum ND. Саморегуляция, связанная с эмоциями, и ее связь с дезадаптацией детей. Анну Рев Клин Психол. 2010; 6: 495–525.

PubMed PubMed Central Google Scholar

79.

Моралес С., Перес-Эдгар К., Басс К. Продольные отношения между изобилием, экстернализирующим поведением и предвзятостью внимания к вознаграждению: посредническая роль контроля с усилием. Dev Sci. 2016; 19 (5): 853–62.

PubMed Google Scholar

80.

Ким-Спун Дж., Дитер-Декард К., Калкинс С.Д., Кинг-Касас Б., Белл МА. Общность между исполнительным функционированием и усиленным контролем, связанным с настройкой. J Appl Dev Psychol. 2019; 60: 47–55.

PubMed Google Scholar

81.

Хендри А., Джонс Э. Дж., Чарман Т. Исполнительная функция в первые три года жизни: предвестники, предикторы и закономерности. Dev Rev. 2016; 42: 1–33.

Google Scholar

82.

Matte-Gagne C, Bernier A, Sirois MS, Lalonde G, Hertz S. Безопасность привязанности и паттерны развития исполнительных функций в начальной школе. Child Dev. 2018; 89 (3): e167 – e82.

PubMed Google Scholar

83.

Zorza JP, Marino J, Acosta MA. Прогнозирующее влияние управляющих функций, активного контроля, сочувствия и социального поведения на успеваемость в раннем подростковом возрасте. J Early Adolesc.2017; 39 (2): 253–79.

Google Scholar

84.

Даймонд А. Исполнительные функции. Анну Рев Психол. 2013. 64: 135–68.

PubMed Google Scholar

85.

Уиллоуби, М.Т., Вирт, Р.Дж., Блэр, CB. Проект семейной жизни I. Управляющая функция в раннем детстве: неизменность продольных измерений и изменения в развитии. Psychol Assess. 2012; 24 (2): 418–31.

PubMed Google Scholar

86.

Уиллоуби М., Куперсмидт Дж., Фоглер-Ли М., Брайант Д. Вклад горячей и холодной саморегуляции в деструктивное поведение и успеваемость дошкольников. Dev Neuropsychol. 2011; 36 (2): 162–80.

PubMed PubMed Central Google Scholar

87.

Кочанская Г., Мюррей К., Жак Т.Ю., Кениг А.Л., Вандегест К.А. Тормозной контроль у маленьких детей и его роль в возникающей интернализации. Child Dev. 1996. 67 (2): 490–507.

CAS PubMed Google Scholar

88.

Ротбарт М.К., Ахади С.А., Херши К.Л., Фишер П. Исследования темперамента в возрасте от трех до семи лет: опросник поведения детей. Child Dev. 2001. 72 (5): 1394–408.

CAS PubMed Google Scholar

89.

Ленгуа Л.Дж., Моран Л., Залевски М., Рубери Э., Кифф С., Томпсон С. Взаимосвязь роста в усиленном контроле с доходом семьи, совокупным риском и приспособляемостью у детей дошкольного возраста.J Abnorm Child Psychol. 2015; 43 (4): 705–20.

PubMed PubMed Central Google Scholar

90.

Тиего Дж., Беллгроув М.А., Уиттл С., Пантелис С., Теста Р. Общие механизмы исполнительного внимания лежат в основе исполнительной функции и усиленного контроля у детей. Dev Sci. 2019: e12918. https://doi.org/10.1111/desc.12918. [Epub перед печатью].

91.

Smith-Donald R, Raver CC, Hayes T, Richardson B. Предварительная конструкция и одновременная валидность оценки саморегуляции дошкольников (PSRA) для полевых исследований.Early Child Res Q. 2007; 22 (2): 173–87.

Google Scholar

92.

Zelazo PD, Carlson SM. Горячая и прохладная управляющая функция в детстве и юности: развитие и пластичность. Перспектива ребенка-разработчика. 2012; 6 (4): 354–60.

Google Scholar

93.

Меткалф Дж., Мишель В. Анализ «горячей / прохладной» задержки удовлетворения: динамика силы воли. Psychol Rev.1999; 106 (1): 3–19.

CAS PubMed Google Scholar

94.

Мишель В., Айдук О. Саморегуляция в когнитивно-аффективной системе личности: контроль внимания в служении себе. Самоидентификация. 2002. 1 (2): 113–20.

Google Scholar

95.

Мишель В. Эббесен, Э. Б. Внимание в отсрочке удовлетворения. J Pers Soc Psychol. 1970. 16 (2): 329–37.

Google Scholar

96.

Грациано П.А., Калкинс С.Д., Кин С.П. Навыки саморегуляции у малышей позволяют прогнозировать риск детского ожирения. Int J Obes. 2010. 34 (4): 633–41.

CAS Google Scholar

97.

Карнелл С., Прайор К., Майс Л.А., Варкентин С., Бенсон Л., Ченг Р. Выбор продуктов питания во время обеда у дошкольников: соотношение между абсолютным и относительным потреблением различных категорий продуктов, а также характеристиками аппетита и весом. Physiol Behav. 2016; 162: 151–60.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

98.

Кросс М.Б., Халлетт А.М., Леду Т.А., О’Коннор Д.П., Хьюз СО. Влияние детской саморегуляции питания на родительские методы кормления и вес ребенка. Аппетит. 2014; 81: 76–83.

PubMed Google Scholar

99.

Adise S, Geier CF, Roberts NJ, White CN, Keller KL. Еда или деньги? Детский мозг по-разному реагирует на награды независимо от статуса веса.Педиатр ожирения. 2019; 14 (2): e12469.

CAS PubMed Google Scholar

100.

Йокум С., Стайс Э. Увеличение веса связано с изменениями нервной реакции на приятные вкусовые качества пищи, различающиеся по сахару и жирам, а также с изображениями аппетитной пищи: исследование с помощью фМРТ с повторными измерениями. Am J Clin Nutr. 2019; 110: 1275.

PubMed Google Scholar

101.

Шапиро ALB, Johnson SL, Sutton B, Legget KT, Dabelea D, Tregellas JR.Прием пищи в отсутствие голода у маленьких детей связан с гиперактивностью сети вознаграждения мозга и снижением функциональной связи в сетях исполнительного контроля. Педиатр ожирения. 2019; 14 (6): e12502.

PubMed PubMed Central Google Scholar

102.

Alonso-Alonso M, Woods SC, Pelchat M, Grigson PS, Stice E, Farooqi S и др. Система продовольственного вознаграждения: текущие перспективы и будущие потребности в исследованиях. Nutr Rev.2015; 73 (5): 296–307.

PubMed PubMed Central Google Scholar

103.

Лоу М.Р., Бутрин М.Л. Гедонический голод: новое измерение аппетита? Physiol Behav. 2007. 91 (4): 432–9.

CAS PubMed Google Scholar

104.

de Araujo IE, Schatzker M, Small DM. Переосмысление награды за еду. Анну Рев Психол. 2020; 71: 139–64.

PubMed Google Scholar

105.

Reichelt AC, Westbrook RF, Morris MJ. Интеграция систем пептидных сигналов, регулирующих аппетит, и сигналов вознаграждения в контроле реакций на пищевые сигналы. Br J Pharmacol. 2015. 172 (22): 5225–38.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

106.

Lumeng JC, Miller A, Peterson KE, Kaciroti N, Sturza J, Rosenblum K, et al. Суточный уровень кортизола, пищевое поведение и избыточный вес у детей дошкольного возраста с низким доходом.Аппетит. 2014; 73: 65–72.

PubMed Google Scholar

107.

Jahnke DL, Warschburger PA. Семейная передача пищевого поведения детям дошкольного возраста. Ожирение. 2008. 16 (8): 1821–5.

PubMed Google Scholar

108.

Анзман-Фраска С., Вентура А.К., Эренберг С., Майерс К.П. Продвижение предпочтений в отношении здоровой пищи с самого начала: повествовательный обзор обучения предпочтениям в еде с пренатального периода до раннего детства.Obes Rev.2018; 19 (4): 576–604.

CAS PubMed Google Scholar

109.

Рассел К.Г., Уорсли Т. Связи между аппетитными чертами и предпочтениями в еде у детей дошкольного возраста. Еда Qual Prefer. 2016; 52: 172–8.

Google Scholar

110.

Беннетт С., Блиссетт Дж. Интерактивные эффекты импульсивности и диеты при приеме перекусов у детей. Аппетит.2019; 146: 104496.

PubMed Google Scholar

111.

Карнелл С., Уордл Дж. Измерение поведенческой предрасположенности к ожирению: проверка анкеты пищевого поведения ребенка. Аппетит. 2007. 48 (1): 104–13.

PubMed Google Scholar

112.

Коул NC, An R, Lee SY, Donovan SM. Корреляты придирчивого питания и пищевой неофобии у детей раннего возраста: систематический обзор и метаанализ.Nutr Rev.2017; 75 (7): 516–32.

PubMed Google Scholar

113.

Рассел К.Г., Уорсли А. Популяционное исследование пищевой неофобии дошкольников и ее связи с пищевыми предпочтениями. J Nutr Educ Behav. 2008. 40 (1): 11–9.

PubMed Google Scholar

114.

Люмен Дж. С., Миллер А. Л., Аппульезе Д., Розенблюм К., Касироти Н. Придирчивое питание, принудительное кормление и рост детей ясельного возраста.Аппетит. 2018; 123: 299–305.

PubMed PubMed Central Google Scholar

115.

Грегори Дж. Э., Пакстон С. Дж., Брозович А. М.. Принуждение к еде и ограничения связаны с пищевым поведением детей и озабоченностью матери по поводу веса ребенка, но не индекса массы тела у детей в возрасте от 2 до 4 лет. Аппетит. 2010. 54 (3): 550–6.

PubMed Google Scholar

116.

Пауэлл ФК, Фэрроу В.В., Мейер С. Избегание пищевых продуктов у детей. Влияние практики кормления и поведения матери. Аппетит. 2011; 57 (3): 683–92.

PubMed Google Scholar

117.

Bjorklund O, Wichstrom L, Llewellyn CH, Steinsbekk S. Эмоциональное переедание и недоедание у детей: лонгитюдный анализ детей и контекстуальных предикторов. Child Dev. 2019; 90 (6): e803 – e18.

PubMed Google Scholar

118.

Herle M, Fildes A, Llewellyn CH. У детей эмоциональное переедание не передается по наследству, независимо от риска ожирения. Педиатр ожирения. 2018; 13 (10): 628–31.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

119.

Kidd C, Palmeri H, Aslin RN. Рациональные перекусы: принятие решений маленькими детьми о зефире обусловлено убеждениями об экологической надежности. Познание. 2013. 126 (1): 109–14.

PubMed Google Scholar

120.

Bennett C, Blissett J. Множественные меры импульсивности, пищевого поведения и ожирения у детей 7-11 лет. Аппетит. 2019; 133: 217–22.

PubMed Google Scholar

121.

Rollins BY, Loken E, Savage JS, Birch LL. Влияние ограничения на потребление детьми различается в зависимости от темперамента ребенка, пищевого подкрепления и хронического использования ограничения родителями. Аппетит. 2014; 73: 31–9.

PubMed PubMed Central Google Scholar

122.

Тан CC, Голуб SC. Саморегуляция детей в еде: ассоциации с тормозным контролем и пищевым поведением родителей. J Pediatr Psychol. 2011; 36 (3): 340–5.

PubMed Google Scholar

123.

Fogel A, McCrickerd K, Goh AT, Fries LR, Chong YS, Tan KH, et al. Связь между тормозным контролем, пищевым поведением и ожирением у 6-летних детей. Int J Obes. 2019; 43 (7): 1344–53.

Google Scholar

124.

Shapiro ALB, Wilkening G, Aalborg J, Ringham BM, Glueck DH, Tregellas JR, et al. Детские метаболические биомаркеры связаны с выполнением когнитивных задач у детей раннего возраста. J Pediatr. 2019; 211: 92–7.

PubMed PubMed Central Google Scholar

125.

Хиггс С., Спеттер М.С., Томас Дж. М., Ротштейн П., Ли М., Холлшмид М. и др. Взаимодействие между метаболическими, поощрительными и когнитивными процессами в контроле аппетита: значение для новых методов лечения веса.J Psychopharmacol. 2017; 31 (11): 1460–74.

PubMed PubMed Central Google Scholar

126.

Berthoud H-R, Münzberg H, Morrison CD. Обвинение мозга в ожирении: интеграция гедонистических и гомеостатических механизмов. Гастроэнтерология. 2017; 152 (7): 1728–38.

PubMed PubMed Central Google Scholar

127.

Келлер К.Л., Брюс А.С. Нейрокогнитивные влияния на пищевое поведение у детей.В: Lumeng JCF, Fisher JO, редакторы. Пищевые предпочтения и пищевое поведение детей. Лондон: Academic Press; 2018. с. 207–31.

Google Scholar

128.

Berridge KC, Ho CY, Richard JM, DiFeliceantonio AG. Соблазненный мозг ест: цепи удовольствия и желания при ожирении и расстройствах пищевого поведения. Brain Res. 2010; 1350: 43–64.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

129.

Brugailleres P, Issanchou S, Nicklaus S, Chabanet C, Schwartz C. Калорийная компенсация у младенцев: изменения в развитии в возрасте около 1 года и ассоциации с антропометрическими измерениями до 2 лет. Am J Clin Nutr. 2019; 109 (5): 1344–52.

PubMed Google Scholar

130.

Leahy KE, Birch LL, Rolls BJ. Снижение энергетической ценности многократного приема пищи снижает потребление энергии детьми дошкольного возраста. Am J Clin Nutr.2008. 88 (6): 1459–68.

CAS PubMed Google Scholar

131.

Small DM, DiFeliceantonio AG. Обработанные продукты и пищевые награды. Наука. 2019; 363 (6425): 346–7.

CAS PubMed Google Scholar

132.

Берридж К.С., Робинсон Т.Э. Пристрастие, желание и теория зависимости от стимулов. Am Psychol. 2016; 71 (8): 670–9.

PubMed PubMed Central Google Scholar

133.

Бланделл Дж., Де Грааф С., Хулсхоф Т., Джебб С., Ливингстон Б., Люч А. и др. Контроль аппетита: методологические аспекты оценки пищевых продуктов. Obes Rev.2010; 11 (3): 251–70.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

134.

Bellisle F, Drewnowski A, Anderson GH, Westerterp-Plantenga M, Martin CK. Сладость, насыщение и сытость. J Nutr. 2012; 142 (6): 1149С – 54С.

CAS PubMed Google Scholar

135.

Саймон Дж.Дж., Скунде М., Хамзе Синно М., Брокмайер Т., Херпертц С.К., Бендзус М. и др. Нарушение Перекрестная связь между мезолимбической обработкой пищевого вознаграждения и метаболической сигнализацией позволяет прогнозировать индекс массы тела. Front Behav Neurosci. 2014; 8: 359.

PubMed PubMed Central Google Scholar

136.

Меннелла Дж. А., Нолден А. А., Бобовски Н. Измерение сладкого и горького вкуса у детей: индивидуальные различия в зависимости от возраста и вкусовой генетики. В: Lumeng JCF, Fisher JO, редакторы.Пищевые предпочтения и пищевое поведение детей. Лондон: Academic Press; 2018. с. 1–34.

Google Scholar

137.

Михельс Н. Биологические основы психосоциального стресса в сторону аппетита и ожирения в молодости: значение исследований для метагеномики, эпигеномики и метаболомики. Nutr Res Rev.2019: 1–12.

138.

Карнелл С., Бенсон Л., Прайор К., Дриггин Э. Характеристики аппетита от младенчества до подросткового возраста: использование поведенческих и нейронных показателей для исследования риска ожирения.Physiol Behav. 2013; 121: 79–88.

CAS PubMed Google Scholar

139.

Wardle J, Guthrie CA, Sanderson S, Rapoport L. Разработка опросника для детского пищевого поведения. J Детская психическая психиатрия. 2001. 42 (7): 963–70.

CAS PubMed Google Scholar

140.

Берджесс Б., Фейт М.С. Сытость и скорость приема пищи в детстве: развитие, пластичность и семейный след.В: Lumeng JCF, Fisher JO, редакторы. Пищевые предпочтения и пищевое поведение детей. Лондон: Academic Press; 2018. с. 93–110.

Google Scholar

141.

Llewellyn CH, van Jaarsveld CH, Johnson L, Carnell S, Wardle J. Развитие и факторная структура опросника пищевого поведения ребенка в когорте рожденных Близнецов. Аппетит. 2011. 57 (2): 388–96.

PubMed Google Scholar

142.

Faith MS, Heo M, Keller KL, Pietrobelli A. Неофобия детского питания является наследственной, связана с менее послушным питанием и снижает семейное сходство по ИМТ. Ожирение. 2013. 21 (8): 1650–5.

PubMed Google Scholar

143.

Вера М.С., Карнелл С., Крал ТВ. Генетика саморегуляции приема пищи в детстве: обзор литературы и возможности исследований. Hum Hered. 2013; 75 (2–4): 80–9.

PubMed Google Scholar

144.

Карнелл С., Бенсон Л., Гибсон Е. Л., Мэйс Л. А., Варкентин С. Компенсация калорий у детей дошкольного возраста: взаимосвязь с массой тела и различия по категориям продуктов питания. Аппетит. 2017; 116: 82–9.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

145.

Фокс М.К., Девани Б., Рейди К., Разафиндракото С., Зиглер П. Взаимосвязь между размером порции и потребляемой энергией среди младенцев и детей ясельного возраста: свидетельство саморегуляции. J Am Diet Assoc.2006; 106 (1 приложение 1): S77–83.

PubMed Google Scholar

146.

Реми Э., Иссанчу С., Шабане С., Боггио В., Никлаус С. Влияние ожирения, возраста, пола и практики кормления матери на питание в отсутствие голода и компенсацию калорийности у детей дошкольного возраста. Int J Obes. 2015; 39 (6): 925–30.

CAS Google Scholar

147.

Трипиккио Г.Л., Келлер К.Л., Джонсон С., Пьетробелли А., Хео М., Вера М.С.Дифференциальная практика кормления матери, саморегуляция питания и ожирение у молодых близнецов. Педиатрия. 2014. 134 (5): 1399–404.

Google Scholar

148.

Preuss H, Leister L, Pinnow M, Legenbauer T. Путь ингибиторного контроля к расторможенному питанию: вопрос перспективы? Аппетит. 2019; 141: 104297.

PubMed Google Scholar

149.

Шомакер Л.Б., Танофски-Крафф М, Яновский Я.Ограничение питания и массы тела в молодости. В: Preedy VR, Watson RR, Martin CR, редакторы. Справочник поведения, питания и питания. Нью-Йорк: Springer New York; 2011. с. 2183–200.

Google Scholar

150.

Lowe CJ, Reichelt AC, Hall PA. Префронтальная кора и ожирение: перспектива нейробиологии здоровья. Trends Cogn Sci. 2019; 23 (4): 349–61.

PubMed Google Scholar

151.

Mennella JA, Bobowski NK, Reed DR. Развитие сладкого вкуса: от биологии до гедоники. Rev Endocr Metab Disord. 2016; 17 (2): 171–8.

PubMed PubMed Central Google Scholar

152.

Gearhardt AN. Роль путей вознаграждения в влечении и регуляции аппетита. В: Lumeng JCF, Fisher JO, редакторы. Пищевые предпочтения и пищевое поведение детей. Лондон: Academic Press; 2018. с. 111–26.

Google Scholar

153.

Smethers AD, Roe LS, Sanchez CE, Zuraikat FM, Keller KL, Kling SMR и др. Размер порции у детей дошкольного возраста устойчивый эффект в течение 5 дней: рандомизированное исследование. Am J Clin Nutr. 2019.

154.

Smethers AD, Roe LS, Sanchez CE, Zuraikat FM, Keller KL, Rolls BJ. Как увеличение, так и уменьшение плотности энергии приводят к устойчивым изменениям в потреблении энергии детьми дошкольного возраста в течение 5 дней. Physiol Behav. 2019; 204: 210–8.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

155.

Hetherington MM. Сенсорно-специфическая сытость и ее важность в прекращении приема пищи. Neurosci Biobehav Rev.1996; 20 (1): 113–7.

CAS PubMed Google Scholar

156.

Рулоны BJ. Сенсорное сытость. Nutr Rev. 1986; 44 (3): 93–101.

CAS PubMed Google Scholar

157.

Francis LA, Susman EJ. Саморегуляция и быстрое увеличение веса у детей от 3 до 12 лет.Arch Pediatr Adolesc Med. 2009. 163 (4): 297–302.

PubMed Google Scholar

158.

Derks IP, Tiemeier H, Sijbrands EJ, Nicholson JM, Voortman T., Verhulst FC, et al. Проверка направления эффектов между составом тела ребенка и ограничительными методами кормления: результаты популяционной когорты. Am J Clin Nutr. 2017; 106 (3): 783–90.

CAS PubMed Google Scholar

159.

Metcalfe JJ, Fiese BH, Team SKR. Участие семьи в питании связано с более здоровым питанием детей дошкольного возраста. Аппетит. 2018; 126: 195–200.

PubMed Google Scholar

160.

Петерс А. Ожирение и будущее политики в области пищевых продуктов, способствующих здоровому питанию. Nat Rev Endocrinol. 2018; 14 (7): 430–7.

PubMed Google Scholar

161.

Yee AZ, Lwin MO, Ho SS.Влияние родительских практик на поведение детей в области поощрения и профилактики пищевых продуктов: систематический обзор и метаанализ. Закон Int J Behav Nutr Phys. 2017; 14 (1): 47.

PubMed PubMed Central Google Scholar

162.

Рассел К.Г., Уорсли А., Кэмпбелл К.Дж. Стратегии, используемые родителями для влияния на пищевые предпочтения своих детей. Аппетит. 2015; 90: 123–30.

PubMed Google Scholar

163.

Godefroy V, Champel C, Trinchera L, Rigal N. Разоблачение влияния родительских ограничений на питание на риск избыточного веса ребенка. Аппетит. 2018; 123: 82–90.

PubMed Google Scholar

164.

Лот К.А. Связь между ограничением в еде и родительской практикой, требующей принуждения к еде, и диетическим питанием у детей: выборочный обзор недавней литературы. Текущие отчеты о питании. 2016; 5 (1): 61–7.

CAS Google Scholar

165.

Steinsbekk S, Barker ED, Llewellyn C, Fildes A, Wichstrom L. Эмоциональное питание и эмоциональное питание: взаимные процессы и влияние негативной аффективности. Child Dev. 2018; 89 (4): 1234–46.

PubMed Google Scholar

166.

Tan CC, Holub SC. Влияние счастья и печали на потребление детских закусок. Аппетит. 2018; 123: 169–74.

PubMed Google Scholar

167.

Седильо Ю.Е., Мурильо А.Л., Фернандес-младший. Связь между аллостатической нагрузкой и антропометрическими измерениями в многонациональной когорте детей. Педиатр ожирения. 2019; 14 (6): e12501.

PubMed PubMed Central Google Scholar

168.

Миллер А.Л., Райли Х., Домофф С.Е., Гирхардт А.Н., Стурза Дж., Касироти Н. и др. Статус веса уменьшает стрессовое питание при отсутствии ассоциаций с голодом у детей. Аппетит. 2019; 136: 184–92.

PubMed PubMed Central Google Scholar

169.

Миллер А.Л., Люмен Дж.С. Пути ассоциации от стресса к ожирению в раннем детстве. Ожирение (Серебряная весна). 2018; 26 (7): 1117–24.

Google Scholar

170.

Jang M, Owen B, Lauver DR. Различные типы родительского стресса и детского ожирения: систематический обзор обсервационных исследований. Obes Rev.2019; 20: 1740.

PubMed Google Scholar

171.

Мамрот П., Ханк Т. Ассоциация исполнительных функций с показателями избыточного веса и ожирения у детей и подростков: обзор литературы. Neurosci Biobehav Rev.2019; 107: 59.

PubMed Google Scholar

172.

Liang J, Matheson BE, Kaye WH, Boutelle KN. Нейрокогнитивные корреляты ожирения и связанного с ожирением поведения у детей и подростков.Int J Obes. 2014. 38 (4): 494–506.

CAS Google Scholar

173.

Kamijo K, Khan NA, Pontifex MB, Scudder MR, Drollette ES, Raine LB, et al. Связь ожирения с когнитивным контролем и успеваемостью у детей младшего возраста. Ожирение (Серебряная весна). 2012. 20 (12): 2406–11.

Google Scholar

174.

Грациано П.А., Келлехер Р., Калкинс С.Д., Кин С.П., Брайен МО.Прогнозирование веса в преждевременном возрасте: роль навыков саморегуляции малышей и темпераментный аспект удовольствия. Int J Obes. 2013; 37 (7): 937–42.

CAS Google Scholar

175.

Джонсон В.Г., Парри В., Драбман Р.С. Выступление детей с ожирением и нормального роста при выполнении задания на отсрочку удовлетворения. Наркоман поведение. 1978. 3 (3–4): 205–8.

CAS PubMed Google Scholar

176.

Собхани М.С., Роджерс К.С. Внешняя реакция на пищевые и непродовольственные сигналы среди детей с ожирением и без ожирения. Int J Obes. 1985. 9 (2): 99–106.

CAS PubMed Google Scholar

177.

Недеркоорн С., Коэльо Дж. С., Гуэрриери Р., Хубен К., Янсен А. Специфика неспособности подавлять реакции у детей с избыточным весом. Аппетит. 2012. 59 (2): 409–13.

PubMed Google Scholar

178.

Schlam TR, Wilson NL, Shoda Y, Mischel W., Ayduk O. Задержка удовлетворения дошкольников предсказывает их массу тела 30 лет спустя. J Pediatr. 2013. 162 (1): 90–3.

PubMed Google Scholar

179.

Гросс Дж.Дж., редактор. Справочник по регулированию эмоций. 2-е изд. Нью-Йорк: Публикации Гилфорда; 2014.

Google Scholar

180.

Прайс К.Дж., Хувен С. Навыки интероцептивного осознания для регулирования эмоций: теория и подход к осознанному осознанию в телесно-ориентированной терапии (MABT).Front Psychol. 2018; 9: 798.

PubMed PubMed Central Google Scholar

181.

Коул П.М., Ашана Рамсук К., Рэм Н. Нарушение регуляции эмоций как динамический процесс. Dev Psychopathol. 2019; 31 (3): 1191–201. https://doi.org/10.1017/S09545794195. Epub 2019 27 мая.

182.

Циммерманн П., Томпсон РА. Новые направления в исследованиях регуляции развивающих эмоций на протяжении жизни введение в специальный раздел.Int J Behav Dev. 2014. 38 (2): 139–41.

Google Scholar

183.

Гюрак А., Эткин А. Нейробиологическая модель неявной и явной регуляции эмоций. В: Гросс Дж. Дж., Редактор. Справочник по регулированию эмоций. 2-е изд. Нью-Йорк: Guilford Press; 2014. с. 76–90.

Google Scholar

184.

Duran CAK, Cottone E, Ruzek EA, Mashburn AJ, Grissmer DW. Семейные стресс-процессы и саморегуляция детей.Child Dev. 2018. https://doi.org/10.1111/cdev.13202. [Epub перед печатью].

185.

Lagasse LL, Conradt E, Karalunas SL, Dansereau LM, Butner JE, Shankaran S, et al. Транзакционные отношения между стрессом, связанным с уходом, исполнительными функциями и проблемным поведением с раннего детства до раннего подросткового возраста. Dev Psychopathol. 2016; 28 (3): 743–56.

PubMed PubMed Central Google Scholar

186.

Додж К.А., Петтит Г.С.Биопсихосоциальная модель развития хронических проблем поведения в подростковом возрасте. Dev Psychol. 2003. 39 (2): 349–71.

PubMed PubMed Central Google Scholar

187.

Перри Н.Б., Доллар Дж. М., Калкинс С. Д., Белл МА. Каскад развития и трансакционные ассоциации между биологическими и поведенческими индикаторами темперамента и материнского поведения. Child Dev. 2018; 89 (5): 1735–51.

PubMed Google Scholar

188.

Келлер К.Л., Клинг SMR, Фукс Б., Пирс А.Л., Рей Н.А., Мастерсон Т. и др. Биопсихосоциальная модель половых различий в пищевом поведении детей. Питательные вещества. 2019; 11 (3). https://doi.org/10.3390/nu11030682.

189.

Портер Л., Бейли-Джонс С., Приудокаит Г., Аллен С., Вуд К., Стайлз К. и др. От печенья до моркови; влияние тренировки тормозящего контроля на выбор детских закусок. Аппетит. 2018; 124: 111–23.

CAS PubMed Google Scholar

190.

Дивайн Р.Т., Рибнер А., Хьюз С. Измерение и прогнозирование индивидуальных различий в управляющих функциях в 14 месяцев: продольное исследование. Child Dev. 2019; 90: e618.

PubMed PubMed Central Google Scholar

191.

Бланкеншип Т.Л., Слау М.А., Калкинс С.Д., Дитер-Декард К., Ким-Спун Дж., Белл М.А. Внимание и исполнительные функции в младенчестве: связь с исполнительными функциями в детстве и успеваемостью в чтении. Dev Sci. 2019; 22 (6): e12824.https://doi.org/10.1111/desc.12824. Epub 2019 2 апреля

192.

Sheese BE, Rothbart MK, Posner MI, White LK, Fraundorf SH. Исполнительное внимание и саморегуляция в младенчестве. Infant Behav Dev. 2008. 31 (3): 501–10.

PubMed Google Scholar

193.

Гарон Н. Обзор горячих исполнительных функций у дошкольников. J Self Regul Regul. 2016; 2: 57.

Google Scholar

Регулирование эмоций — обзор

Запрещение усвоенного поведения и предотвращение киберзапугивания

Многие способности к регулированию эмоций проистекают из наличия у человека исполнительной функции, когнитивной способности саморегулирования (Rueda & Paz-Alonso, 2013).Точно так же управляющая функция рассматривалась как важный компонент теории разума (Leslie & Polizzi, 1998). Например, некоторые авторы предложили связь между управляющими функциями и эмоциональным развитием (Rueda & Paz-Alonso, 2013), а также взглядом на перспективу (Healey & Grossman, 2018), что может указывать на потенциальную связь между эмоциональным интеллектом и теорией разума. за счет использования исполнительной функции. Одним из таких навыков управляющей функции является тормозящий контроль, определяемый как способность подавлять или изменять нежелательные мысли, чувства и / или поведение, и он был связан со способностью регулировать эмоции (Carlson & Wang, 2007).Интересно, что подавление собственного эмоционального состояния может быть полезным для теории разума. Способность регулировать эмоциональное возбуждение в тревожной ситуации может помочь человеку сосредоточить внимание на другом человеке, а не на себе (Fabes, Eisenberg, & Eisenbud, 1993). Например, предполагается, что способности саморегуляции, которые также важны для развития регуляции эмоций (Rueda & Paz-Alonso, 2013), положительно связаны с теорией разума, способностью, которая способствует принятию точки зрения (Korucu , Сельчук и Харма, 2016; Моисей и Карлсон, 2004).Кроме того, было обнаружено, что при переживании негативного состояния навыки адаптивной регуляции эмоций помогают повысить эмпатию и просоциальные оценки (Hein, Röder, & Fingerle, 2018). Это значительное увеличение может быть объяснено использованием основных навыков, которые сопровождают успешное регулирование эмоций, таких как способность подавлять или контролировать собственное эмоциональное состояние, как средство для лучшей связи с другими. Учитывая, что сложность регулирования негативного эмоционального возбуждения была выдвинута как гипотеза, которая увеличивает личный дистресс и уменьшает поведение, связанное с эмпатией (Eisenberg, Wentzel, & Harris, 1998), адекватная модуляция собственных эмоций может служить важным инструментом просоциального поведения.Следовательно, подавление эмоциональной реакции — навык, приобретенный для адаптивного регулирования эмоций, — может способствовать развитию способностей в теории разума за счет более широкого использования перспективного восприятия. Кроме того, торможение является одним из основных компонентов, необходимых для успешного выполнения задачи «Ложное убеждение» , задачи, используемой для оценки наличия теории разума. Чтобы выполнить задание, дети должны иметь возможность сделать вывод, что информация, которую они хранят в своем собственном уме, может отличаться от информации, хранящейся у другого человека, и для того, чтобы это было успешным, требуется подавление собственных мыслей и знаний (Leslie & Полицци, 1998).

Соответственно, когнитивная гибкость, то есть способность гибко реагировать на окружающее, также была исследована как важный компонент регуляции эмоций (Aldao, Sheppes, & Gross, 2015). В частности, когнитивная гибкость позволяет человеку корректировать свои психологические перспективы с учетом социального контекста (Jacques & Zelazo, 2005), чтобы они могли лучше анализировать и понимать мнения и точки зрения других.Точно так же неспособность принять точку зрения другого и понять, что определенные агрессивные действия могут негативно повлиять на них, будет, следовательно, представлять собой фактор риска для киберзапугивания. В качестве альтернативы, та же самая исполнительная способность смотреть на социальный контекст «глазами другого» позволит обидчикам избежать персонализации действий и, как следствие, стать жертвой киберзапугивания. Предпосылка теории разума основана на представлении о том, что человек способен успешно выводить мысли, чувства и намерения другого (Premack & Woodruff, 1978).Использование когнитивной гибкости дает возможность переключаться с разных точек зрения, помогая различать реальность и убеждения другого человека (Jacques & Zelazo, 2005). Рассматривая другие альтернативы, можно лучше оценить ситуацию или поведение. Эта способность важна в теории разума, поскольку человек должен уметь судить или делать выводы о своих действиях, и поэтому отсутствие такой когнитивной гибкости может помешать ему понять другую точку зрения (Jacques & Zelazo, 2005) и, как таковое, приведет к меньшему принятию сверстниками. и большая агрессия (O’Toole, Monks, & Tsermentseli, 2017).Кроме того, было высказано предположение, что когнитивная гибкость опосредует взаимосвязь между трудностями регулирования эмоций и навыками решения проблем (Basaran, Yıldırım, & Gökdağ, 2016). Люди с меньшими трудностями в регулировании эмоций могут лучше оценивать ситуации и принимать решения, принимая во внимание несколько возможностей. Используя когнитивную гибкость, человек имеет возможность придерживаться различных точек зрения на ситуацию, что может привести к большему сочувствию (Preckel, Kanske, & Singer, 2018), принятию сверстников и просоциальному поведению (O’Toole et al., 2017).

При исследовании связи между когнитивной гибкостью и эмоциональным пониманием сочувствие становится важной конструкцией, которую необходимо продвигать в предотвращении киберзапугивания. Сочувствие определяется как способность распознавать эмоциональное состояние другого человека, и его связь с аффективной теорией психики может дополнительно объяснить способность переходить от собственного эмоционального опыта к эмоциональному опыту другого человека. Участие в эмпатическом поведении требует, чтобы человек переключил свое внимание на другого человека, осознал, узнал и даже предвидел, что другой человек чувствует или может чувствовать (Preckel et al., 2018), а также уметь управлять своими эмоциями и контролировать их (Eisenberg et al., 1998), чтобы не позволить им стать центром внимания (Eisenberg & Fabes, 1990). Содействие этому процессу аффективного регулирования среди лиц, подвергающихся повышенному риску издевательств или «хулиганов», имеет очевидные последствия для предотвращения и исправления агрессивного и агрессивного поведения, а также для усиления сочувствия и просоциального взаимодействия между сверстниками.

В заключение, полученные данные подтверждают идею о том, что разработка стратегии регулирования эмоций поможет улучшить теорию разума и, следовательно, снизить частоту кибербуллинга, способствуя эмпатии и когнитивной гибкости (т.д., фокус сместился на точку зрения других) в тех, кто подвергается большему риску издевательств. Теория разума связана со способностью делать выводы об эмоциях, мыслях, желаниях и намерениях других людей, и для людей жизненно важно отделять свои собственные эмоции и мысли от чужих, чтобы участвовать в более просоциальном поведении (например, хулиганском поведении). перспектива), а также распознавать лживые намерения других (т. е. точку зрения жертвы). Снижение киберриска с точки зрения как хулигана, так и киберзапугивателя-жертвы может быть достигнуто за счет адаптивного регулирования эмоций, которое включает в себя способность идентифицировать и распознавать собственные эмоции, иметь более глубокое понимание, научиться терпеть и подавлять негативные чувства, а также демонстрировать больше когнитивной гибкости.Эти способности способствуют выявлению эмоций у других, позволяя одному сосредоточиться на эмоциональном опыте другого человека, позволяя говорить с точки зрения перспективы и доверять собственному пониманию, чтобы сделать вывод о намерениях другого, обеспечивая защиту от потенциальных киберпреступников.

Регулирование новых технологий | Deloitte Insights

По мере того, как новые технологии стимулируют новые бизнес-модели и модели обслуживания, правительства должны быстро создавать, изменять и обеспечивать соблюдение нормативных требований. Важнейший вопрос — как защитить граждан и обеспечить справедливые рынки, позволяя инновациям и бизнесу процветать.

Введение

Стремительные технологические достижения кардинально меняют сегодняшнюю нормативно-правовую среду, создавая серьезные проблемы для регулирующих органов, которые стремятся поддерживать баланс между стимулированием инноваций, защитой потребителей и устранением потенциальных непредвиденных последствий сбоев.

Новые технологии, такие как искусственный интеллект (AI), машинное обучение, аналитика больших данных, технология распределенного реестра и Интернет вещей (IoT), создают новые способы взаимодействия потребителей и разрушают традиционные бизнес-модели.Это эпоха, когда машины учатся учиться; автономные транспортные средства связываются друг с другом и транспортной инфраструктурой; интеллектуальные устройства реагируют на потребности потребителей и предвосхищают их.

Вследствие этих событий руководители регулирующих органов столкнулись с ключевой проблемой: как лучше всего защитить граждан, обеспечить справедливые рынки и обеспечить соблюдение нормативных требований, позволяя этим новым технологиям и бизнесу процветать?

Предположение о том, что правила можно разрабатывать медленно и осознанно, а затем оставаться в силе без изменений в течение длительных периодов времени, в сегодняшних условиях перевернулось.По мере появления новых бизнес-моделей и услуг, таких как услуги по совместному использованию поездок и первоначальное предложение монет, перед правительственными агентствами встает задача создавать или изменять правила, обеспечивать их соблюдение и доводить их до общественности с невиданной ранее скоростью. И они должны делать это, работая в рамках устаревших систем и , пытаясь стимулировать инновации.

Как видно из истории раннего автомобильного регулирования (см. Врезку «Урок истории»), жесткие ограничения на автомобили — законы, разработанные для защиты пешеходов, конных экипажей и даже крупного рогатого скота — задержали развитие автомобилестроения на десятилетия.Сегодня регуляторы сталкиваются с аналогичными проблемами. Они должны сбалансировать свои обязанности по защите граждан с продвижением инноваций в области новых технологий и бизнеса, сопротивляясь побуждению к чрезмерному регулированию.

Это исследование является первым в серии документов Deloitte о будущем регулирования. В следующем исследовании будет рассмотрено, как регулирующие органы могут использовать технологии и инструменты, такие как машинное обучение, текстовая аналитика и дизайн-мышление, чтобы кардинально изменить способ своей работы, повысить эффективность, сократить расходы и повысить соответствие и адаптацию.

Этот документ начинается с изучения уникальных нормативных проблем, связанных с технологиями и бизнес-моделями цифровой эпохи. Во втором разделе описаны четыре важнейших вопроса, которые директивные и регулирующие органы должны решить, когда речь идет о регулировании цифровой экономики. Наконец, в третьем разделе приводится набор из пяти принципов, которые определяют будущее регулирования:

1. Адаптивное регулирование. Переход от «регулируй и забывай» к гибкому, итеративному подходу.
2. Нормативные песочницы .Создавайте прототипы и тестируйте новые подходы, создавая песочницы и ускорители.
3. Постановление, основанное на результатах . Сосредоточьтесь на результатах и ​​производительности, а не на форме.
4. Регламент, взвешенный с учетом риска . Переходите от универсального регулирования к сегментированному подходу, основанному на данных.
5. Совместное регулирование . Выровняйте регулирование на национальном и международном уровнях, привлекая более широкий круг участников экосистемы.

Проблемы традиционного регулирования

Ученые определили множество проблем, с которыми новые технологии сталкиваются с традиционными моделями регулирования, от проблем координации до разрозненности нормативных документов и огромного количества устаревших правил. ¹ Мы сгруппировали четыре наиболее важных задачи в два сегмента: бизнес и технологический (см. Рисунок 1).

Бизнес-задачи

Проблема стимуляции

«Могут ли регуляторы идти в ногу с финтехом?» ² «Регуляторы дронов изо всех сил стараются не отставать от быстрорастущих технологий». ³ «Регулирующие органы стремятся опередить беспилотные автомобили». ⁴ «Дилемма цифрового здравоохранения: регулирующие органы стараются не отставать от технологических инноваций в области здравоохранения. ⁵ Такие заголовки отражают главную проблему, стоящую перед регулирующими органами сегодня.

Существующие регулирующие структуры часто медленно адаптируются к меняющимся социальным и экономическим обстоятельствам, а регулирующие органы, как правило, не склонны к риску. Таким образом, быстрая адаптация к новым технологиям создает серьезные препятствия — и, в свою очередь, для технологических отраслей, где изменения происходят быстро.

«Если объем и темпы цифровой трансформации останутся прежними, существующий нормативный подход не будет работать», — говорит Бакул Патель, заместитель директора центра цифрового здравоохранения Управления по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA).Разрыв между технологическими достижениями и механизмами, предназначенными для их регулирования, часто называемый «проблемой темпа», становится только шире. «Существует несоответствие между скоростью, итеративным развитием и повсеместной взаимосвязанностью цифровых технологий здравоохранения и существующими регулирующими структурами и процессами», — говорит Патель. «Текущий подход к регулированию не очень подходит для поддержки таких высоких темпов развития». ⁶

Проблема стимуляции приобрела новую актуальность из-за скорости, с которой масштабируются современные инновации. ⁷ Цифровые продукты, услуги и отрасли могут стать очень большими и очень быстро. Политический цикл часто занимает от пяти до 20 лет, тогда как стартап-единорог может развиться в компанию с глобальным охватом за несколько месяцев. Например, Airbnb увеличил число прибывших с 21 000 в 2009 году до 80 миллионов в 2016 году. ⁸ Между тем города и штаты все еще пытаются выяснить, как, а , если , они могут регулировать рынки краткосрочной аренды. ⁹ Услуги по вызову пассажиров испытали такой же бурный рост, как и правила в сфере космоса, которые пытаются адаптироваться. ¹⁰

Ужесточение правил для новых, заметных отраслей создает новое политическое давление и давление со стороны акционеров. Одно дело, если регулирование замедляет запуск новых фирм или отраслей, и совсем другое, если оно сдерживает их рост.

Ожидается, что финансовые организации или «финтех» привлекут к 2020 году более 46 миллиардов долларов инвестиций. ¹¹ Но это будет частично зависеть от регулирования. Согласно одному опросу, 53 процента азиатских финтех-инвесторов называют ужесточение правил как одну из самых больших проблем для финтеха, уступающую только управлению рисками, и 89 процентов считают, что эти правила будут и дальше ужесточаться. ¹²

Проблемы отраслевого регулирования усугубляются существующей мешаниной нормативных требований. Многие национальные регулирующие системы сложны и фрагментированы, при этом различные ответственные органы осуществляют дублирующие полномочия. Торговые трения, возникающие из-за дублирования и разрозненных правил регулирования, лежат в основе сегодняшней торговой повестки дня.

Еще одна проблема — координация с регулирующими органами по всему миру. С конца 1980-х годов возникло множество организаций и консорциумов, которые стали независимыми органами по разработке стандартов, которые удовлетворяют уникальные потребности развивающихся технологических секторов. ¹³

Урок истории

История автомобильного регулирования преподает мощный урок о потенциальных опасностях чрезмерного регулирования новых технологий и отраслей. Пытаясь разработать автомобили в конце 1800-х годов, британские новаторы были жестко ограничены парламентскими актами, которые первоначально касались опасностей, создаваемых паровыми двигателями. В частности, Закон о локомотивах 1861 года требовал, чтобы «локомотивы» — определяемые как транспортные средства с механическим приводом — обслуживались не менее чем двумя людьми и не превышали 10 миль в час на магистралях или двух миль в час при проезде через города.

В 1865 году парламент значительно ужесточил правила, приняв поправку, известную как «Закон о красном флаге». Этот закон требовал, чтобы самоходные машины были укомплектованы экипажем не менее трех человек, при этом один человек шел впереди транспортного средства не менее чем на 60 ярдов и нес красный флаг для предупреждения пешеходов и других транспортных средств, включая конные экипажи, о приближается локомотив. Кроме того, закон снизил ограничение скорости самоходных транспортных средств до 4 миль в час на автомагистралях, сохранив при этом ограничение скорости в 2 мили в час в городах и деревнях. ¹⁴ Закон был в конечном итоге отменен в 1896 году, но к тому времени его положения фактически задушили развитие автомобильного транспорта на Британских островах. ¹⁵

В Соединенных Штатах несколько штатов приняли аналогичные законы о «красном флаге» в конце 1800-х годов, чтобы обеспечить меры безопасности для ранних автомобилей. В 1896 году в Пенсильвании обдумывался один из самых печально известных законодательных актов, ставящих под сомнение: от всех автомобилистов при столкновении со скотом или домашним скотом требовалось немедленно останавливаться, «как можно быстрее разбирать автомобиль» и «скрывать различные компоненты автомобиля». вид за ближайшими кустами до тех пор, пока наездник или домашний скот не успокоятся.Губернатор наложил вето. ¹⁶

Суть этого урока истории не в том, что не было необходимости в регулировании. Скорее, это показывает, что принятые правила, как правило, отражают понимание вчерашних технологий , а не того, что появлялось в то время. ¹⁷ Эти примеры иллюстрируют проблему «слишком быстро». Регулирующие органы пытаются избежать этого, одновременно избегая «слишком медленной» проблемы.

Хорошим примером последнего является продолжающееся воздействие радиоактивности на потребителей после того, как ее опасности были хорошо изучены.Герман Джозеф Мюллер впервые обнаружил генетические эффекты и повышенный риск рака, связанные с радиационным воздействием, в 1927 году. Но такие продукты, как игрушечный радиоскоп, все еще продавались в 1940-х годах ¹⁸ и рентгеновские аппараты для калибровки обуви использовались до 1970-х годов. . ¹⁹

Подрывные бизнес-модели

Многие виды деятельности в сфере информационной экономики развивались при полном игнорировании организационной структуры исполнительной ветви власти, каскадом охватывая и пересекая существующие линии власти. ²⁰

— Джули Э. Коэн, профессор права и технологий, Джорджтаунская школа права

Подрывные формы технологических изменений часто выходят за рамки традиционных отраслевых границ. По мере развития продуктов и услуг они могут переходить из одной нормативной категории в другую. Например, если компания по вызову пассажиров начинает доставлять еду, она может подпадать под юрисдикцию регулирующих органов здравоохранения. Если он расширится до обслуживания вертолетов, он попадет в сферу компетенции авиационных регулирующих органов.Если он использует автономные транспортные средства для пассажиров, он может подпадать под юрисдикцию регулирующих органов электросвязи. ²¹

Несмотря на то, что они часто сталкиваются с сложными режимами регулирования, компании, занимающиеся вызовом пассажиров, быстро выросли и оказали огромное давление на традиционные режимы регулирования. Поддерживать последовательность в правилах и положениях особенно сложно в экономике совместного использования, которая часто стирает границы между поставщиками, посредниками и клиентами.

Развивающийся, взаимосвязанный характер подрывных бизнес-моделей также может затруднить возложение ответственности за ущерб, причиненный потребителю.Например, в случае аварии беспилотного автомобиля, кто несет ответственность — разработчик программного обеспечения, владелец автомобиля или владелец автомобиля?

Шведский автопроизводитель Volvo Cars ожидает, что ответственность перейдет от водителя к производителю. «Автопроизводители должны нести ответственность за любую систему в автомобиле», — заявил Андерс Каррберг, вице-президент Volvo Car Corp. по правительственным вопросам, подкомитету по цифровой торговле и защите потребителей Комитета по энергетике и торговле США. «Итак, мы заявили, что в случае неисправности системы [вождения] при автономной работе мы берем на себя ответственность за качество продукции.” ²²

Аналогичным образом рассмотрим 3D-печатную продукцию. Как следует применять законы об ответственности за качество продукции? Кто несет ответственность, если мебель, напечатанная на 3D-принтере, выйдет из строя? Это магазин, напечатавший деталь, поставщик дизайна или производитель принтера?

В случае виртуальных валют анонимный, децентрализованный характер транзакций представляет собой особенно сложную проблему для регулирующих органов. В июне 2016 года из Децентрализованной автономной организации — проекта, использующего платформу на основе блокчейна Ethereum — было потрачено 55 миллионов долларов, когда злоумышленник воспользовался уязвимостью в коде. ²³ На сегодняшний день виновник не установлен, остаются вопросы ответственности. ²⁴ В этом и других случаях свойства, делающие технологию привлекательной, также могут позволить мошенникам и хакерам воспользоваться общим отсутствием зрелости отрасли. ²⁵

Технологические вызовы

У нас есть нормативно-правовая база, построенная на основе почты, бумаги, слов, в отличие от нового мирового порядка, который является цифровым, непрерывным, 24/7 и построен на битах и ​​байтах.Каким-то образом нам нужно возвести эти два мира в квадрат. ²⁶

— Аарон Кляйн, директор по политике, Центр регулирования и рынков, Институт Брукингса

Данные, цифровая конфиденциальность и безопасность

Растущее использование смартфонов, подключенных устройств и датчиков привело к появлению огромного цифрового следа в жизни потребителей — тенденция, которая будет только ускоряться.

С точки зрения регуляторов, один важный вопрос заключается в том, кто владеет всеми этими данными — пользователь или поставщик услуг, который их хранит? Если поставщик услуг владеет информацией, какое обязательство он должен хранить и защищать? И в какой степени данные могут быть переданы третьим лицам? Может ли производитель автомобилей взимать более высокую цену с владельцев автомобилей, которые отказываются предоставлять свои личные данные, и меньшую — с тех, кто желает поделиться своими данными?

В отсутствие единого глобального соглашения по защите данных регулирующие органы всего мира занимают разные позиции по этим вопросам.Почти в 30% стран нет законов о защите данных. ²⁷ Те, кто это делает, часто имеют противоречивые законы. ²⁸ Общий регламент ЕС по защите данных (GDPR), например, закрепляет принцип конфиденциальности, обеспечивая строгий контроль над трансграничной передачей данных и предоставляя гражданам право «быть забытыми». ²⁹ В ходе опроса 82 процента европейцев заявили, что планируют использовать свои новые права на просмотр, ограничение или удаление своих данных. ³⁰ Подход США, напротив, фокусируется на отраслевых правилах (таких как здравоохранение, финансы и розничная торговля) и законах штата.

Одним из развивающихся секторов, на который влияет регулирование данных, является цифровое здоровье. Ключевым достижением в цифровых технологиях здравоохранения является программное обеспечение как медицинское устройство (SaMD), которое может диагностировать заболевания, предлагать методы лечения и информировать клиническое руководство. SaMD позволяет пациентам играть более активную роль в своем собственном здоровье.

Регулирующие органы обычно регулируют SaMD так же, как и традиционные медицинские устройства, такие как сердечные стенты. Однако, как отметило FDA, этот подход не «хорошо подходит для более быстрого итеративного проектирования, разработки и типа проверки, используемого для программных медицинских технологий.” ³¹

Стент остается нетронутым производителем устройства после его выпуска на рынок. Однако разработчики программного обеспечения могут вносить постоянные изменения в свои продукты удаленно после выпуска. Эти изменения могут быть связаны с безопасностью, обновлениями функций или улучшениями на основе данных, собранных от пользователей. Но текущая нормативная практика подчеркивает важность проверки перед выпуском продуктов.

Другой ключевой проблемой регулирования в цифровой сфере является кибербезопасность. ³² «Злонамеренная киберактивность увеличилась, — говорит Андрус Ансип из ЕК. «Он стал более дерзким и изощренным, более творческим и интернациональным». ³³ Кибербезопасность особенно важна в таких областях, как финансовые технологии, цифровое здравоохранение, цифровая инфраструктура и интеллектуальные транспортные системы. В 2017 году отрасль финансовых услуг подвергалась атакам 130 миллионов раз, в то время как количество кибератак только в сфере платежей с 2015 года увеличилось на 452 процента. ³⁴

В области цифрового здравоохранения SaMD постоянно собирают и анализируют данные о медицинских изображениях, физиологическом статусе, лабораторных результатах и ​​многом другом, что вызывает потенциально серьезные опасения по поводу защиты данных пациентов.Автономные транспортные средства также могут стать объектами кибератак. Какие меры предосторожности следует предпринять разработчикам автономных транспортных средств, чтобы хакеры-злоумышленники не заставили транспортные средства разбиться или не манипулировали сигналами, чтобы вызвать пробки?

Задачи на основе ИИ

В ходе опроса, проведенного в апреле 2017 года исследовательской фирмой Morning Consult, 71 процент респондентов считали, что в США должны быть национальные правила в отношении ИИ, а 67 процентов призвали к международным нормам, регулирующим технологию ИИ. ³⁵ И все же ИИ в его различных формах представляет собой одни из самых сложных проблем для традиционного регулирования.

Проблема «черного ящика». Сегодня алгоритмы принимают множество стратегических решений, от утверждения кредитов до определения риска сердечного приступа. Учитывая важность алгоритмов для потребителей и предприятий, важно понимать их и осмыслять их решения. Но алгоритмы часто принадлежат организациям, которые их создали, или настолько сложны, что даже их создатели не могут объяснить, как они работают.Это «черный ящик» ИИ — неспособность увидеть, что внутри алгоритма.

В ответ некоторые эксперты в этой области предложили сделать алгоритмы открытыми для всеобщего обозрения. Многие из них не обнародуются из-за соглашений о неразглашении с компаниями, которые их разработали. Однако это может измениться, по крайней мере, в Европейском союзе. В мае 2018 года вступил в силу GDPR, требующий от компаний возможности объяснять, как работают алгоритмы, использующие персональные данные клиентов, и принимать решения. ³⁶

Алгоритмическое смещение . Алгоритмы обычно используются для принятия жизненно важных финансовых, кредитных, кадровых и юридических решений. Теоретически это должно приводить к беспристрастным и справедливым решениям. Но было обнаружено, что некоторым алгоритмам присущи предубеждения. И хотя в некоторых странах правила прямо запрещают дискриминацию в этих и других областях, существуют серые зоны, и часто лежащие в основе алгоритмы непрозрачны.

«Люди в основном получают или не получают то, что им нужно, основываясь на оценках, которых они не понимают, а иногда даже не подозревают о существовании», — говорит Кэти О’Нил, автор книги Weapons of Math Destruction .«Прямо здесь у вас уже есть что-то очень опасное». ³⁷

Широко цитируемый пример алгоритмической предвзятости был обнаружен в исследовании, проведенном преподавателем Гарвардского университета Латаньей Суини. Ее исследование пришло к выводу, что поисковые запросы по стереотипным афроамериканским именам на 25 процентов чаще отображаются рядом с рекламой, связанной с арестом. Суини собрал эти доказательства, собрав более 2000 имен, указывающих на принадлежность к расе. Например, такие имена, как Террелл, Тайрон и Эбони, предполагают, что человек черный, в то время как Эми, Джейк и Эмма предполагают, что человек белый. ³⁸

Критические вопросы

По мере того, как государственные директивные органы и регулирующие органы пытаются решить регуляторные проблемы, связанные с цифровыми технологиями, решающее значение имеют четыре основополагающих вопроса (см. Рисунок 2):

• Каково текущее состояние регулирования в этой области?
• Какое время для регулирования?
• Каков правильный подход к регулированию?
• Что изменилось с момента введения в действие правил?

1.Каково текущее состояние регулирования?

Первый шаг на этапе предварительного регулирования должен включать в себя тщательный анализ и понимание соответствующих существующих правил , поиск тех, которые могут блокировать инновации, устарели или дублируют друг друга. Под текущим состоянием мы имеем в виду всю экосистему регулирования, которая может применяться: от вертикальных услуг или отраслевого регулирования, например, для автотранспортных средств; к конвергентному регулированию, в котором задействовано несколько секторов; к горизонтальному регулированию, например, к трудовому или бизнес-лицензированию.

Часто такой обзор не проводился много лет. Анализ «Делойта» Кодекса федеральных нормативных актов США 2017 года показал, что 68% федеральных нормативных актов никогда не обновлялись (см. Рисунок 3). ³⁹

Ретроспективный обзор вынуждает регулирующие органы оценить, могут ли альтернативы регулированию или корректировки действующих правил адекватно решить предполагаемую проблему. ⁴⁰ Дания, например, создала рабочую группу для оспаривания устаревшего законодательства и нормативных актов в связи с разрушительными бизнес-моделями. ⁴¹ Министерство окружающей среды и продовольствия Дании проводит одну из наиболее агрессивных мер по модернизации нормативно-правовой базы. Это включает сокращение количества нормативных актов в ее портфеле на одну треть, планы по сокращению количества регулируемых ею законов с 90 до 43 и обновление всех существующих законов в соответствии с эпохой цифровых технологий. ⁴²

2. Когда наступает подходящий момент для регулирования?

Как регуляторы могут избежать слишком быстрой или слишком медленной проблемы? Ряд принципов, изложенных в следующем разделе документа (в частности, принципы один и два, адаптивное регулирование и нормативные песочницы), призваны помочь ответить на вопрос когда , поскольку оба приближают регулирующие органы к технологическим инновациям, а также переходят к более гибкая модель регулирования.

3. Каков правильный подход к регулированию?

У политиков есть множество причин для регулирования, но в целом они пытаются защитить граждан, продвигать конкуренцию и / или учитывать внешние факторы. Какая из этих причин является наиболее важной в данной ситуации, повлияет на то, как ответить на следующий важный вопрос: какую модель регулирования лучше всего использовать? Существует множество возможных подходов: от жесткого предупредительного регулирования на одном конце спектра и практически полного отсутствия регулирования на другом (см. Рисунок 2).

И действительно, в самых разных областях, от криптовалют до автономных транспортных средств, мы наблюдаем различные модели регулирования. Примите во внимание правила, касающиеся беспилотных авиационных систем (БПЛА) или дронов. Правительства все чаще выбирают одну из двух парадигм в системах регулирования строительства: разрешение на использование БПЛА (более широкая дозволенность использования БПЛА) или ограничение на использование БПЛА (использование разрешено только в определенных пределах).

При ответе на вопрос «каков правильный подход?» Вопрос, важно учитывать то, что ученый в области регулирования Адам Тирер называет «глобальным инновационным арбитражем».Как он поясняет: «Сегодня капитал движется по всему миру подобно ртути, поскольку инвесторы и предприниматели ищут более благоприятную налоговую и нормативную среду. То же самое и в отношении инноваций. Новаторы могут и все чаще будут переезжать в те страны и континенты, где правовая и нормативная среда более благоприятна для предпринимательской деятельности ». ⁴³

Мы уже видели, как этот сценарий разыгрывается с генетическим тестированием, беспилотными воздушными системами, автономными транспортными средствами и экономикой совместного использования.

4. Что изменилось с момента введения в действие правил?

Принимая во внимание высокие темпы развития новых технологий и бизнес-моделей, можно сделать ставку на то, что для того, чтобы оставаться актуальными, применяемые сегодня правила необходимо будет пересмотреть в течение следующего десятилетия или около того. Существует множество способов институционализировать такие автоматические проверки; они варьируются от прекращения действия нормативных требований с периодическим пересмотром ⁴⁴ до таких процессов, как программа Европейского Союза по соответствию нормативным требованиям и эффективности (REFIT), которая проводит ретроспективные оценки для выявления устаревших или нуждающихся в пересмотре законов.

Принципы регулирования появляющихся технологий

Следующие пять принципов могут помочь ответить на вопросы «когда регулировать» и «как регулировать», а также заложат основу для переосмысления регулирования в эпоху быстрых технологических изменений (см. Рисунок 4).

1. Адаптивное регулирование

Переход от «регулируй и забудь» к гибкому итерационному подходу.

Быстрые изменения, меняющиеся бизнес-модели и эксперименты — отличительные черты технологического бизнеса, но редко являются нормой в регулировании.

Традиционно регулирующие органы разрабатывают новые правила и положения в ответ на развитие рынка или новое законодательство. Затем они тратят месяцы или годы на разработку правил и представление первого проекта для общественного обсуждения. Наконец, они изучают эти комментарии — а их могут быть десятки тысяч или даже миллионы — и соответствующим образом изменяют предлагаемый проект.

Проблема с этим процессом двоякая: во-первых, регулирующие органы часто не знают, как предприятия и потребители отреагируют на новые правила; во-вторых, правила редко пересматриваются после вступления в силу. ⁴⁵

Адаптивные подходы к регулированию, с другой стороны, больше полагаются на метод проб и ошибок и совместную разработку правил и стандартов; у них также есть более быстрые петли обратной связи. Более быстрая обратная связь позволяет регулирующим органам оценивать политику в соответствии с установленными стандартами, внося свой вклад в пересмотр нормативных требований. У регулирующих органов есть ряд инструментов для получения такой обратной связи: создание лабораторий политик, создание регуляторных песочниц (подробно описанных в следующем разделе), краудсорсинг разработки политики и обеспечение представительства промышленности в процессе управления через саморегулируемые и частные органы, устанавливающие стандарты. . ⁴⁶

Федеральная политика в отношении автоматизированных транспортных средств, разработанная Национальным управлением безопасности дорожного движения (NHTSA) на 2016 год, является примером. ⁴⁷ Применяя итеративный подход к разработке политики для автономных транспортных средств, NHTSA отреагировало на новые данные и технологии и внесло существенные изменения в свою первоначальную политику 2017 года. ⁴⁸

Механизмы «мягкого права» — инструменты или механизмы, которые создают существенные ожидания, не подлежащие прямому исполнению — предлагают еще один инструмент для перехода к более гибкому регулированию. ⁴⁹ В отличие от требований твердого закона , таких как договоры и законодательные акты, мягкое право может включать неформальные инструкции, поддержку отраслевого саморегулирования, рекомендации по передовой практике, кодексы поведения, а также стороннюю сертификацию и аккредитацию.

Хотя инструменты мягкого права не имеют обязательной юридической силы, они имеют ряд преимуществ перед формальным регулированием в сфере новых технологий. Они позволяют регулирующим органам быстро адаптироваться к изменениям в технологиях и бизнес-моделях и решать проблемы по мере их возникновения, не сдерживая инноваций. ⁵⁰ Более того, благодаря тесному взаимодействию с заинтересованными сторонами, они помогают регулирующим органам понять нюансы технологии и ее потенциальное воздействие.

Один из способов применения мягкого права регулирующими органами — это определить круг вопросов, которые необходимо решить, и попросить отрасль разработать свои собственные стандарты и кодексы поведения в ответ. Элизабет Денхэм, комиссар Великобритании по вопросам информации, сказала, что регулирующие органы должны разработать общие принципы, чтобы лидеры отрасли могли разрабатывать стандарты, соответствующие им. ⁵¹ Регулирующие органы могут затем сертифицировать стандарты, разработанные частным сектором.

Концепция на практике: Финляндия реформирует правила перевозки

Финские официальные лица признали необходимость реформирования своих транспортных правил, чтобы поддержать их видение мобильности как услуги (MaaS), которое рассматривает транспорт как интегрированную систему различных услуг. «Мы должны рассматривать транспортную систему как единое целое, не имеющее границ и способное обмениваться данными о платежах, билетах и ​​местоположении», — говорит Энн Бернер, министр транспорта и коммуникаций Финляндии.

Таким образом, страна решила не реформировать или пересматривать отдельные законы о такси, общественном транспорте, дорогах или грузовых перевозках, а вместо этого создала новый интегрированный транспортный кодекс. «Мы решили удалить эти старые законы и создать новый транспортный кодекс, который объединяет все виды транспорта в один законодательный акт, чтобы быть нейтральными с точки зрения технологий и создать одинаковые правила игры для разных видов транспорта», — говорит Бернер. Цель состоит в том, чтобы дерегулировать существующий транспорт, создавая основу для MaaS. ⁵²

2. Нормативные песочницы

Прототипировать и протестировать новые подходы путем создания песочниц и ускорителей

Набирающая обороты тенденция для регулирующих органов — создание ускорителей и «песочниц», в которых они вступают в партнерские отношения с частными компаниями и предпринимателями, чтобы экспериментировать с новыми технологиями в среде, способствующей инновациям. «Роль регулятора больше не просто регулятор; это скорее партнер, предлагающий безопасные и эффективные технологии, чтобы люди имели такую ​​высокую уверенность в этих технологиях », — говорит Патель из FDA. ⁵³

Ускорители разработаны для ускорения внедрения инноваций. Они часто предполагают партнерство с частными компаниями, академическими учреждениями и другими организациями, которые могут предоставить экспертные знания в определенных областях. Песочницы — это контролируемая среда, позволяющая новаторам тестировать продукты, услуги или новые бизнес-модели, не соблюдая все стандартные правила (см. Рисунок 5).

Канадские администраторы ценных бумаг (CSA), например, запустили нормативную изолированную программную среду, которая обеспечивает ограниченное по времени освобождение от определенных нормативных требований, предъявляемых к стартапам. ⁵⁴ «Цель этой инициативы — облегчить этим предприятиям возможность использовать инновационные продукты, услуги и приложения по всей Канаде, обеспечивая при этом надлежащую защиту инвесторов», — говорит Луи Мориссе, председатель CSA, президент и генеральный директор Autorité. des Marchés Financiers. ⁵⁵

Например,

Impak Finance стала первой компанией, когда-либо законно привлекшей 1 миллион долларов посредством краудсейла криптовалюты в Северной и Южной Америке. ⁵⁶ В рамках изолированной программной среды CSA он был освобожден от регистрации в качестве дилера по ценным бумагам и предоставления проспекта эмиссии.Impak будет разрешено оставаться в песочнице в течение двух лет. ⁵⁷

Между тем, Соединенные Штаты пилотируют беспилотные воздушные системы (БПЛА) по принципу «песочницы». Федеральное управление гражданской авиации Министерства транспорта США выбрало 10 государственно-частных партнерств для тестирования БАС. «Пилотные программы будут проверять безопасную работу дронов в различных условиях, которые в настоящее время запрещены», — говорит министр транспорта Элейн Чао. К ним относятся операции над головами людей, вне прямой видимости и в ночное время.«Вместо диктата Вашингтона в этой программе используется другой подход», — говорит Чао. «Это позволяет заинтересованным сообществам тестировать дроны так, как им удобно». ⁵⁸

Подходы

Sandbox предназначены для того, чтобы помочь регулирующим органам лучше понять новые технологии и работать совместно с участниками отрасли над разработкой соответствующих правил и положений для появляющихся продуктов, услуг и бизнес-моделей. ⁵⁹

У «песочниц»

есть свои недоброжелатели, которые опасаются, что регуляторы могут слишком близко подойти к стартапам и попытаться поддержать их, если они застрянут на рынке. ⁶⁰ Имея это в виду, Аарон Кляйн из Брукингского института предлагает лучшей метафорой могла бы быть теплица: «Теплица — это вещь, в которой маленькие растения помещаются на солнечный свет и прозрачны и создают уникальную среду, отличную от окружающей среды. наружная среда. По определению, он более защищен и гостеприимен, и со временем позволяет растениям расти и процветать. Некоторые компании в вашей теплице могут потерпеть неудачу, как умирают некоторые растения в вашем саду; другие будут расти и процветать, но есть полная прозрачность и некоторая защита.” ⁶¹

Концепция на практике: нормативная «песочница» Управления по финансовому регулированию и надзору Великобритании

Великобритания была пионером в использовании ускорителей и песочниц как части процесса регулирования. Его Управление по финансовому поведению (FCA) в рамках своего более широкого проекта Innovate в июне 2016 года запустило первую нормативную песочницу в сфере финансовых технологий. Эта песочница позволяет предприятиям тестировать инновационные продукты и услуги в безопасной, живой среде, с соответствующими гарантиями для потребителей и в соответствующих случаях освобождается от некоторых нормативных требований. ⁶² После первого года работы 90 процентов фирм, завершивших тестирование в своей первой когорте, продолжали расширять рынок, и более 40 процентов получили инвестиции во время или после своих тестов в песочнице.

Агентство FCA опубликовало отчет о том, чему оно научилось за первый год своего существования. Вот некоторые ключевые уроки:

• Сокращенное время выхода на рынок. Доступ к экспертным знаниям в области регулирования, которые предлагает песочница, сокращает время и стоимость вывода инновационных идей на рынок.
• Привлечение финансирования от инвесторов. Отзывы, полученные от участвующих фирм, показали, что инвесторы могут неохотно работать с компаниями, еще не авторизованными FCA, из-за неопределенности регулирования.
• Тестирование продукта и рынка. Многие компании в песочнице использовали платформу для оценки потребительской тяги и жизнеспособности своих бизнес-моделей. Тестирование в реальной среде помогло компаниям понять, как потребители воспринимают новые стратегии ценообразования или новые технологии.Это позволило им постоянно изменять бизнес-модель. ⁶³
• Проверка жизнеспособности базовой технологии. Агентство FCA провело проверку технологий и кибербезопасности фирм при создании «песочниц». Это позволило фирмам проверить жизнеспособность своей базовой технологии и принять соответствующие меры для минимизации киберрисков. ⁶⁴
• Более эффективные меры защиты потребителей. Тесное сотрудничество с FCA стимулировало финтех-стартапы к разработке бизнес-моделей, снижающих риски для потребителей.Например, все фирмы, тестирующие использование цифровой валюты для платежных переводов, должны были гарантировать перевод средств и полностью возмещать их, если они были потеряны при переводе. ⁶⁵
• Снижение проблем при совместном использовании данных. Для некоторых фирм их бизнес-модель основывалась на получении данных о транзакциях пользователей по кредитам, кредитным картам, текущим счетам и пенсионным балансам из других финансовых учреждений. Без формального механизма обмена данными таким фирмам было трудно напрямую обращаться к учреждениям.

3. Постановление

, ориентированное на конечные результаты

Сосредоточьтесь на результатах и ​​производительности, а не на форме

Традиционно нормативные акты носили предписывающий характер и фокусировались на вводимых ресурсах. Когда акцент регулирования смещается с затрат на результаты, меняется способ государственного вмешательства в дела рынков. Этот сдвиг может повысить эффективность работы регулирующих органов и повысить свободу новаторов.

Регулирование, основанное на результатах, определяет требуемые результаты или цели, а не определяет способ, которым они должны быть достигнуты.Эта модель регулирования предлагает компаниям и частным лицам больше свободы в выборе способа соблюдения закона.

Приоритизация эффективности и результатов позволяет правительствам разрабатывать нормативные акты (или другие, более мягкие механизмы, такие как руководящие принципы), которые фокусируются на положительных эффектах, которые регулирующие органы стремятся поощрять (или отрицательных эффектах, которые они стремятся предотвратить). Рассмотрим три различных способа структурирования правил БАС:

• У вас должна быть лицензия на управление дроном мощностью более xx киловатт (ввод — не очень полезно).
• Вы не можете летать на дроне выше 400 футов или где-либо в контролируемом воздушном пространстве (результат — лучше).
• Вы не можете управлять транспортным средством таким образом, чтобы подвергать опасности человеческую жизнь (результат — лучший; устраняет воздействие или воздействие, которое оно оказывает).

Часто реальный потенциал новых технологий может быть использован только тогда, когда они связаны друг с другом, например, с использованием блокчейна для защиты данных, генерируемых автономными транспортными средствами, или с использованием комбинации машинного обучения и обработки естественного языка для прописывания лекарств через чат-бота.Для того, чтобы такая связь возникла, новаторам необходимо пространство для инноваций. Регулирование, основанное на результатах, может предоставить свободу действий, необходимую для экспериментов.

Концепция на практике: правила Австралии для автономных транспортных средств

Австралия разработала руководящие принципы для автономных транспортных средств, основанные на характеристиках. «Руководящие принципы предпочтительнее законодательства, поскольку они позволяют гибко изменять и обновлять при необходимости», — говорится в программном документе Национальной транспортной комиссии Австралии (NTC). Далее в документе говорится, что правила для автоматизированных транспортных средств должны быть «пропорциональными, основанными на характеристиках и регулярно пересматриваться». ⁶⁶

Пол Реттер, исполнительный директор NTC, считает, что перед тем, как сделать беспилотный автомобиль реальностью, необходимо решить несколько вопросов. «Наше внимание уделяется тому, чтобы система регулирования оставалась достаточно гибкой, чтобы приспособиться к развивающимся технологиям по мере их появления на рынке, всегда уделяя приоритетное внимание общественной безопасности», — говорит Реттер.

Заинтересованные стороны отрасли также оценивают стандарты, основанные на производительности. Австралийская автомобильная ассоциация предлагает, чтобы стандарты для автоматизированных транспортных средств были основаны на характеристиках и не зависели от технологий, а ответственные стороны и процессы сертификации модификаций транспортных средств должны быть четко определены и однозначны. ⁶⁷

4. Регламент, взвешенный с учетом риска

Переход от универсального регулирования к сегментированному подходу, основанному на данных

Скорость вывода на рынок необходима для предприятий, особенно для стартапов с бизнес-моделями, основанными на новых технологиях.Скорость вывода на рынок также может сделать цифровые услуги и продукты более эффективными. По мере использования они обычно собирают данные о своих пользователях. Затем с помощью расширенной аналитики и, во многих случаях, искусственного интеллекта данные могут быть проанализированы для выявления новых закономерностей и тенденций, информации, которая может сделать продукт более точным, безопасным, эффективным и персонализированным. Из-за этого повторяющегося фактора, чем раньше безопасные и эффективные продукты попадут на рынок, тем лучше.

Один из способов ускорить утверждение бизнес-моделей, основанных на новых технологиях, — это использовать системы предварительной проверки для авиаперелетов, используемые во многих странах.Они работают с использованием данных для сертификации пассажиров с низким уровнем риска, которые затем подвергаются более низкому уровню проверки и проверки.

Аналогичный подход можно использовать для ускорения утверждения новых бизнес-моделей. Это позволит некоторым компаниям пройти упрощенный и предсказуемый процесс утверждения при условии, что они предоставят доступ к ключевой информации.

Штат Нью-Джерси разрешает коммерческим грузовикам, зарегистрированным в программе NJPass, обходить станции взвешивания. Квалификация основывается на их рейтинге Федерального управления безопасности автотранспортных средств и данных об истории проверок на дорогах. ⁶⁸ «Эта система [ориентирована] на перевозчиков с повышенным риском и обеспечивает [-е] более эффективное использование наших ограниченных ресурсов полиции штата Нью-Джерси», — объясняет Пол Трубан, менеджер Бюро планирования и обслуживания грузовых перевозок NJDOT. ⁶⁹

Однако подход, основанный на данных и рисках, не должен ограничиваться только предварительным одобрением. Его можно расширить до динамического регулирующего подхода, основанного на потоках данных в реальном времени между компаниями и их регулирующими органами. Многие регулирующие органы, от Комиссии по ценным бумагам и биржам США до Европейской комиссии, уже установили такие потоки данных с промышленностью. ⁷⁰

Полученные данные затем можно проанализировать и сравнить с нормативными актами или ожидаемыми результатами, чтобы решить, соблюдает ли фирма их. Фирмы, соответствующие требованиям, будут перечислены как безопасные, , и в противном случае системы обработки данных могут разработать набор действий для соответствия стандарту или, в случае более серьезного нарушения, объявить выговор или наказание, например, исключение из безопасный список.

Регулирующие органы

также могут использовать открытые данные для дополнения своих данных или для независимой проверки.В случае программного обеспечения для цифрового здравоохранения регулирующий орган может контролировать продукты с помощью общедоступных данных об ошибках программного обеспечения и отчетов об ошибках, отзывов клиентов, обновлений программного обеспечения, информации из магазинов приложений, социальных сетей и GitHub. ⁷¹ После интеграции потоков данных эту часть процесса регулирования можно автоматизировать. Правоприменение может стать динамичным, и в систему можно встроить проверку и мониторинг.

Рассмотрим эксперимент в Бостоне. Обычный городской процесс обеспечения безопасности пищевых продуктов, основанный на случайном выборе ресторанов для дальнейшего изучения, нуждался в улучшении.На городском информационном портале ⁷² размещены общедоступные данные о проверках безопасности пищевых продуктов в ресторанах, а также о многих других аспектах городской жизни. Чтобы более эффективно выявлять рестораны, требующие внимания со стороны регулирующих органов, город сотрудничал с Yelp и Гарвардской школой бизнеса, чтобы спонсировать открытый конкурс на разработку алгоритма, который мог бы прогнозировать нарушения норм охраны здоровья. Участвовало более 700 конкурсантов с использованием данных инспекций ресторанов и многолетних обзоров Yelp. ⁷³

Пока участники анализировали обзоры в поисках общих слов и фраз, ⁷⁴ экономистов Гарварда сравнивали представленные материалы с фактическими отчетами городских инспекций.Вердикт: победивший алгоритм может улучшить способность инспекторов находить нарушения на 30-50 процентов. ⁷⁵

Еще одна форма регулирования, основанного на оценке риска, может снизить высокие начальные затраты на сертификацию регулирующих органов. Даниэль Кастро из Центра инноваций в области данных предлагает перейти к «модели регулирования облачных вычислений», в которой масштабируемость встроена в модель регулирования. Например, если продукт или услуга компании ориентированы только на нескольких пользователей, они могут получать меньше проверок, поскольку их потенциальное негативное воздействие будет ограничено.Только после того, как эта компания вырастет и начнет более широко продавать свою продукцию, она столкнется с более тщательным расследованием. ⁷⁶

Концепция на практике: процесс предварительной сертификации FDA

Для некоторых цифровых товаров для здоровья FDA уже использует подходы, основанные на оценке риска, которые уравновешивают потенциальные риски с пользой для пациентов.

В рамках своего Плана действий по инновациям в области цифрового здравоохранения FDA создало пилотную программу Pre-Cert для соответствующих критериям разработчиков цифрового здравоохранения, которые демонстрируют культуру качества и организационного превосходства на основе объективных критериев, например, превосходство в проектировании, разработке и разработке программного обеспечения. тестирование.Пилотный проект направлен «в первую очередь на разработчика программного обеспечения или разработчика цифровых технологий здравоохранения, а не на продукт». ⁷⁷

Идея, лежащая в основе этого, состоит в том, чтобы позволить FDA ускорить вывод на рынок товаров для здоровья с меньшим риском и сосредоточить свои ресурсы на тех, которые представляют более высокий потенциальный риск для пациентов. Предварительно сертифицированные разработчики могут продавать устройства с более низким уровнем риска без дополнительной проверки FDA или с более простой предпродажной проверкой.

Но предварительная сертификация — это лишь часть модели; FDA намерено постоянно отслеживать деятельность этих компаний с использованием реальных данных.Карты показателей и соответствующие уровни Pre-Cert могут повышаться или понижаться в зависимости от данных о производительности и эффективности. Если баллы упадут ниже определенного порога, организация может потерять определенные преимущества, такие как ускоренные проверки менее рискованных продуктов или право на получение статуса Pre-Cert, до тех пор, пока она не сможет решить любые проблемы с продуктами с помощью новой оценки. ⁷⁸

5. Совместное постановление

Согласование регулирования на национальном и международном уровнях за счет привлечения более широкого круга участников экосистемы

Недавний глобальный опрос более 250 экспертов и руководителей финансовых организаций показал, что расхождения в нормативных актах — несовместимые правила в разных странах — обходятся финансовым учреждениям от 5 до 10 процентов их годового дохода.Лоскутное одеяло международных финансовых правил обходится мировой экономике в 780 миллиардов долларов ежегодно. ⁷⁹

По мере расширения цифровой экономики с появлением новых бизнес-моделей, технологий, продуктов и услуг регулирующие органы по всему миру могут извлечь выгоду из совместных подходов, таких как совместное регулирование, саморегулирование и международная координация. Посредством встреч с участием многих заинтересованных сторон, на которых вырабатываются конкретные руководящие принципы политики и добровольные стандарты, регулирующие органы и фирмы, а также другие заинтересованные стороны могут быть вовлечены в процесс.

Этот экосистемный подход — когда несколько регулирующих органов из разных стран сотрудничают друг с другом и с регулируемыми — может стимулировать инновации, одновременно защищая потребителей от потенциального мошенничества или опасений по поводу безопасности. При таком подходе частные органы, устанавливающие стандарты, и саморегулируемые организации также должны играть ключевую роль в содействии сотрудничеству между новаторами и регулирующими органами.

В сфере финансовых технологий наблюдаются проблески регулятивной конвергенции (см. Рисунок 6).Например, Сингапур подписал 16 соглашений с организациями в 15 разных странах. Эти соглашения включают обмен информацией с регулирующими органами других стран и регулируемыми предприятиями, рекомендации фирм, пытающихся войти в страну регулирующего партнера, а также руководство для компаний по регулированию стран, в которые они хотят войти. ⁸⁰ Такие соглашения могут привести к разработке стандартных рамок и руководств для разных стран.

Глобальные и региональные организации могут сыграть ключевую роль в содействии этим международным соглашениям.Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество, например, обеспечивает возможность трансграничного обмена данными между его участниками с помощью набора принципов и руководящих указаний, разработанных для обеспечения трансграничной защиты конфиденциальности, избегая при этом препятствий для информационных потоков. Компании соглашаются соблюдать правила конфиденциальности; независимые организации контролируют и привлекают к ответственности компании за нарушение конфиденциальности. ⁸¹

Практическая концепция: управление Интернетом и участие многих заинтересованных сторон

В некоторых случаях регулирующие органы могут извлечь выгоду из работы напрямую с предприятиями, новаторами и другими игроками для определения правил для новых технологий.Например, децентрализованная глобальная структура интернета бросала вызов нормативной логике и требовала новой основы для преодоления его революционного характера.

В 1997 году, рассмотрев различные нормативные подходы к управлению Интернетом, администрация Клинтона выпустила набор принципов под названием Основы глобальной электронной торговли , которые будут определять развитие цифровых коммуникационных технологий. В структуре изложен ряд общих принципов, которыми должно руководствоваться правительство в отношении киберпространства и предупреждать агрессивные меры регулирования.Среди них:

• Частный сектор должен лидировать.
• Правительствам следует избегать необоснованных ограничений электронной торговли.
• Там, где необходимо участие правительства, его цель должна заключаться в поддержке и обеспечении соблюдения предсказуемой, последовательной и простой правовой среды для торговли.
• Правительствам следует признать уникальные качества Интернета.
• Электронная торговля через Интернет должна быть упрощена во всем мире. ⁸²

Взятые вместе, эти принципы устанавливают структуру регулирования de facto , которая обходит традиционный процесс принятия новых правил в пользу системы совместного регулирования и взаимодействия многих заинтересованных сторон.Такие системы могут способствовать конструктивному диалогу между различными заинтересованными сторонами, которые в противном случае были бы менее склонны к компромиссу.

Заключение

Для технологических инноваций регулирование может быть катализатором или препятствием. По мере развития новых технологий регулирующие органы всего мира пересматривают свои подходы, применяя гибкие, повторяющиеся и совместные модели для решения проблем, связанных с новыми технологиями и четвертой промышленной революцией.