Публика это в социологии: Публика это

Публика — это… Что такое Публика?

Публика — совокупность людей, являющихся объектом воздействия искусства, пропаганды, рекламы, литературы, развлекательных мероприятий, просвещения. Действия (например, выступления), рассчитанные на публику, называются публичными.

Скучающая публика

Слово «публика» в каждой конкретной области имеет свои синонимы. Так например в споре или в беседе театральных деятелей этот термин будет означать «зрители», в дискуссии производителей или продавцов товаров он будет означать «покупатели», в избирательной кампании слово «публика» означает «избиратели», в разговоре работников транспорта этот термин может быть использован вместо термина «пассажиры». В маркетинге или рекламе используются также термины целевая группа и целевая аудитория для группы лиц, на которую направлено рекламное сообщение и рекламные мероприятия.

Вероятно, одними из первых мероприятий, предназнченных для публики, можно считать древние религиозные ритуалы, нередко происходившие при скоплении народа. На них жрецы могли демонстрировать «чудеса», да и сама торжественность церемоний убеждала публику в могуществе и необходимости жрецов. Но в целом в Древнем Востоке взгляд на людей как на публику ещё не устоялся, чему способствовал деспотический характер правления.

В античном рабовладельческом обществе (в частности, в Древней Греции) развитие демократии привело к расцвету публичных политических выступлений. Практически все свободные граждане Афин получили огромное количество свободного времени и стали публикой — то есть проводили время, слушая политических ораторов, наблюдая спортивные состязания, наслаждаясь комедиями и трагедиями в амфитеатрах. То же происходило в Финикии, Карфагене, Римской республике. Даже после того, как республику сменяла тирания, правители уже не забывали о публике. Известен лозунг «хлеба и зрелищ», следуя которому императоры проводили многочисленные гладиаторские бои и другие представления, смягчая социальную напряжённость.

В раннефеодальной Европе единственными публичными выступлениями стали религиозные проповеди. Даже скоморохов церковь обычно осуждала и преследовала. Но позже в городах появились театры, духовенством стали организовываться публичные дискуссии по теологии и философии. Важность публичных выступлений была заново осознана во время Реформации, когда вместо унылых молитв на латыни в церквях стали слышны страстные проповеди на родном языке.

В эпоху Просвещения публикой была лишь малая часть населения — активная часть дворянства и буржуазии. Именно они ходили в театры, читали книги, платили за это деньги. Авторы стали стремиться угодить вкусам публики.

Начавшиеся буржуазные революции показали, что народ получил возможности влиять на власть. Так возродились политические публичные выступления. Выдающимися людьми Нового времени была поставлена новая цель — просвещение народа. Правительствами и разными обществами устраивались публичные школы и публичные лекции. Следствием стало появление массовой читающей публики, потребляющей книги, газеты и журналы.

Промышленная революция и рост конкуреции привели к появлению новой публичной деятельности — рекламы. В результате развития радио, телевидения и интернета почти каждый житель стал объектом публичной пропаганды или рекламы. Утвердился термин «пиар» (public relations).

В психологии

В психологии известен феномен «страха перед публикой», то есть боязнь публичных выступлений. Даже если человек осмелился в первый раз выступить, во время выступлений появляются ступор, забывание и т.д., в результате чего выступление терпит фиаско, а страх закрепляется. Лечится тщательной подготовкой и тренировочными выступлениями перед доброжелательной публикой.

Публика как предмет исследования

Хренов, Н. А. Публика в истории культуры. Феномен публики в ракурсе психологии масс. – М.: Аграф, 2007. – 406 с.

Может ли категория публики послужить тем «рычагом», задействовав который «выводятся на поверхность», эксплицируются лежащие в основе фундаментальные социокультурные закономерности функционирования искусства? Исследование, предпринятое известным теоретиком искусства и культуры Н. А. Хреновым, дает положительный ответ на этот вопрос.

Автор ищет ключ к объяснению специфики того, что позволило бы выделить особенности функционирования сферы художественного из более широкого исторического контекста, не сводя динамику искусства только к динамике макросоциальной. Публика эпохи изобретения печатного станка или кинопублика первого, второго и т. д. десятилетий существования кинематографа – все это, как явствует из книги, неслучайные общности, наделенные определенными социологическими и социально-психологическими характеристиками, а их изучение способно пролить свет на особенности художественной практики того или иного периода. Например, возникновение

кинопублики и вообще переориентация публики «с печатного слоя на зрелищный» (Хренов 2007: 365) особенно показательны для культуры ХХ века в целом и могут свидетельствовать о более общих закономерностях социокультурного функционирования искусства, проанализированных в книге.

Искусство ХХ века как никогда актуализировало исследования проблем восприятия. Различные подходы к изучению восприятия в большинстве своем ориентированы на прояснение вопроса «как?»: как, каким образом осуществляется коммуникация «произведение – зритель» в новых условиях? Исследование, в фокусе которого оказывается феномен

публики, предполагает анализ коммуникативной ситуации в аспекте постановки вопроса «кто?». Уместность постановки этой проблемы особенно очевидна в периоды кризисные, переходные, когда сбой в самом функционировании искусства в контексте культуры обнажает ситуацию, в которой становится очевидным, что и традиции есть, и школы художественные есть, а вот воспринимать все это некому.

О том, что цель исследования, несмотря на обширные историко-культурные и историко-искусствоведческие экскурсы, продиктована именно необходимостью изучения современной художественной культуры, автор предупреждает сразу, уже во

Введении. В качестве сверхзадачи исследования называется «выявление взаимодействия публики, развития и функционирования искусства не как самостоятельных или даже связанных между собой объектов, а как системы, представляющей проблематику теории художественной культуры» (Хренов 2007: 9). А в качестве сквозной идеи – исследование фактора оппозиционности. «Собственно, ради выявления механизма оппозиционности как в коммуникации, так и в культуре и предпринято данное исследование», – отмечает автор (Там же: 16). То есть в замысел работы вписывается исследование механизмов динамики в сфере искусства, особенностей возникновения и освоения художественных новаций.

Система координат, в которой представлен феномен публики, отражена в названиях четырех глав книги («История публики в контексте общей историографии»; «Средство коммуникации как способ преодоления противоречия между развитием и социальным функционированием искусства»; «История публики в контексте истории коммуникации»; «Публика между общественной психологией и государственной идеологией»). Под «публикой» подразумевается прежде всего «социальная общность, способная адекватно понимать и оценивать современные ей художественные процессы, направления и ценности» (Там же: 11). Можно сказать, что в такой постановке проблема публики трансформирует проблематику эстетического восприятия. С одной стороны, это понятие указывает на субъект восприятия, а с другой – в нем схвачена процессуальность, динамика. Значимость публики в качестве объекта исследования состоит уже в том, что она оказывается «транслятором художественных, эстетических и культурных ценностей во времени, т. е. в истории». Это, по словам автора, «позволяет ей быть идентичной художественному процессу и, следовательно, быть важным механизмом в движении культуры» (Там же).

Своеобразие постановки данной проблемы особенно заметно в контексте ее сопоставления, например, с проблематизацией роли воспринимающего в рецептивной эстетике (ее представители – В. Изер, Х. Р. Яусс, Р. Варнинг и др.). Известная во второй половине ХХ века теория акцентировала роль читательской активности (речь шла прежде всего о литературных текстах) в процессе функционирования художественных произведений и задавалась вопросом о влиянии «действующей истории» произведения на его бытие в той или иной (актуальной) историко-культурной ситуации. Исследование закономерностей социокультурного функционирования искусства, полагающее в качестве своего предмета феномен публики, «переформатирует» постановку проблемы восприятия. Введение понятия «публика» (не только социологического, но, скорее, психологического феномена) усложняет представление о коммуникативной ситуации «произведение – воспринимающий», поскольку сама публика по определению конституируется в процессе коммуникации.

Понятия рецептивной эстетики, например «горизонт ожидания» или определяющая восприятие «оптика» (понятие из концепции В. Изера), также указывают на зависимость восприятия от актуальной историко-культурной ситуации, от культурных традиций, от степени подготовленности воспринимающего, от художественных вкусов и установок его окружения. Но речь в данном случае не идет об устойчивой структурированной общности, обеспечивающей функционирование искусства в социокультурном и историко-культурном контекстах. Публика представлена в книге как устойчивая общность, и «от других общностей публику отличает то, что коммуникация как необходимый элемент всякой общности из средства превращается в цель» (Хренов 2007: 150). Коммуникативная ситуация в данном случае оказывается более разветвленной сетью, представление о которой не исчерпывается указанием на «автора» и «воспринимающего». Когда автор, обсуждая особенности восприятия и «прочтения» смыслов на том или ином этапе культуры, говорит о восприятии «в соответствии с ранними традициями литературного развития» или «в соответствии с предшествующими традициями», то это напоминает о понятии «имплицитный читатель» в концепции В. Изера.

Постановка проблемы публики как объекта исследования в первой главе предстает в историко-культурном, историко-ис-кусствоведческом и историко-психологическом аспектах и снабжена обширным экскурсом в историю соответствующих дисциплин. Во второй главе феномен публики рассмотрен в контексте теории коммуникации, в рамках проанализированного в книге противоречия между развитием и социокультурным функционированием искусства и в аспекте взаимосвязи со средствами коммуникации в тот или иной историко-культурный период. Фактом общественного сознания феномен публики оказывается во второй половине XIX века. В этом качестве он становится носителем общественного мнения, попадая в фокус социологии искусства и способствуя ее дальнейшему развитию. Объектом самостоятельного изучения публика, по словам автора, становится только после возникновения социальной психологии как науки. Но «методологически решаемой научной проблемой» история публики оказывается благодаря обращению к исследованиям проблем коммуникации.

Особая значимость проблематики коммуникации и средств коммуникации связана уже с тем, что, согласно отстаиваемой в книге идее, средства и способы коммуникации играют самую непосредственную роль в конституировании публики на разных этапах историко-культурного развития: «На каждом историческом этапе система функционирования искусства представляет сохраняющуюся неизменной иерархию СК. Эта закономерность одновременно оказывается объективной закономерностью истории публики» (Хренов 2007: 153). Средство коммуникации (СК) представлено в книге как самостоятельный фактор социокультурного функционирования искусства. Ему отведена существенная роль в преодолении проанализированного автором противоречия между развитием и функционированием культуры. С распространением тех или иных средств коммуникации (книгопечатания и более поздних систем коммуникации, основывающихся на других носителях) связаны не только новые констелляции публики, но и значительные социокультурные изменения. Механизм истории коммуникации предполагает оттеснение традиционного средства коммуникации новым. «Утверждающаяся с помощью нового СК культура на первых этапах подвергается критике со стороны представителей традиционной коммуникации. Оппозиция между традиционными и новыми СК приводит и к оппозиции коммуникативных общностей по принципу “мы” и “они”» (Там же: 155).

Предложенная в книге концепция средств коммуникации, которые участвуют в разрешении противоречия между развитием и функционированием культуры, наводит на размышления о событиях нашего недавнего прошлого. Речь идет о возможности применить эти категории к анализу некоторых известных культурных сюжетов. В качестве одного из проявлений конфликта между традиционными и новыми средствами трансляции художественных ценностей может быть рассмотрена, на мой взгляд, известная ситуация с прижизненными публикациями творчества В. Высоцкого. Несмотря на то, что печатные СМИ это творчество игнорировали, оно довольно активно тиражировалось в виде аудиокассет. То обстоятельство, что аудиозаписи тоже представляли собой вид публикации, причем на более современном носителе информации, было далеко не очевидным, поскольку новый носитель коммуникации не получил на тот момент общественно признанной культурной легитимации. Только печатная публикация могла служить свидетельством общественного признания. Но потребность в закреплении и трансляции творчества Высоцкого, которое не могло не пробить себе дорогу, несмотря на то, что не вписывалось в рамки традиционных художественных жанров и т. д., в нашей культурной ситуации оказалась существенно связанной с утверждением нового средства коммуникации. С точки зрения общественного признания и легитимации аналогичную роль выполняет в наши дни такое средство коммуникации, как Интернет, который в этом качестве противостоит даже не печатным СМИ, а другому электронному носителю коммуникации – ТВ.

Характеристика публики ХХ столетия, процесс превращения человека в зрителя и публики – в кинопублику, формирование кинопублики, представленное поэтапно, – все эти вопросы обсуждаются в четвертой главе книги. Автор отстаивает тезис о новой природе публики ХХ века, связывая ее с «исключительностью» его культуры, прошедшей через культурный нигилизм, отличающейся процессами массовизации и т. д. «Один из значимых признаков публики этого столетия вытекает из нового процесса культуры – “прорыва” в нее древнейших пластов, некогда вытесненных культурой предшествующих эпох на периферию и считающихся исторически изжитыми. Существенная особенность публики нового столетия – ее переориентация с печатного слоя на зрелищный. При этом печатная культура не угасает. Однако процесс принимает такие формы, когда система показа превращается в средство коммуникации литературной культуры» (Хренов 2007: 364–365). Забегая вперед, отметим, что это соотношение литературного и зрелищного пластов культуры послужит одной из характеристик различных этапов развития киноискусства, поскольку важной особенностью кинематографа, по мысли автора книги, оказывается способность «тиражировать не только зрелища, но и литературу в зрелищных формах» (Хренов 2007: 377). Этот вывод даст основания к несколько неожиданной трактовке такого киножанра, как экранизация. Согласно осуществленной в книге интерпретации, экранизация предстает в качестве жанра, принципиального для развития киноискусства и даже культуры ХХ века в целом. Именно она фокусирует в себе характерную для того или иного этапа констелляцию литературного и зрелищного пластов культуры. «Поэтому экранизация демонстрирует определенное состояние литературной культуры общества, т. е. способность публики прочитывать заложенные в литературном произведении смыслы. Такие способности исторически изменчивы, а их проявление парадоксально» (Там же: 398). То есть именно «литературоемкость» кинематографических средств, как можно заключить, позволила кинематографу стать средством коммуникации, сопоставимым с печатной культурой.

Характерная для ХХ столетия ориентация на зрелищность, подготовившая восприятие кино и возникновение кинопублики, объясняется Хреновым не только процессами массовизации культуры, но и особенностями городской психологии, сформировавшей этот тип восприятия. Особенности развития кинопублики автор прослеживает параллельно этапам развития кинематографа. «Кино развивается по спирали, то открывая новые, ранее не известные свои возможности, то, наоборот, возвращаясь в свою историю и в историю культуры, возрождая некогда преодоленные традиции… В свернутой форме кино повторяло этап становления культуры» (Там же: 406, 410). Это «возрождение преодоленных литературой этапов» многое объясняет в поведении публики вообще и кинопублики в частности: автор подробно анализирует влияние на массовую публику стереотипов, сформированных фольклорной традицией. Кино оказалось свидетельством того, «как значительные в количественном отношении социальные группы публики начинают входить в культуру, не владея навыками восприятия явлений позднего литературного развития». Поэтому на первых порах «зрелищность в ее кинематографических формах становится способом элементарного приобщения к литературной и культурной традиции». То есть первые этапы развития кино были связаны с вовлечением в его орбиту прежде всего не посетителей библиотек, а тех людей, которые оказались «к этому времени на периферии читающей публики» (Хренов 2007: 406, 407). К тому же оппозиция, сопровождающая появление нового средства коммуникации, не замедлила проявиться и в случае с кинематографом – ею стала «не только основная масса читающей публики, но и связанная с ней теоретическая и критическая мысль. Активными обвинителями кино выступали хранители сформированных печатной книгой и театром традиций» (Там же: 408). Последующие этапы функционирования публики продемонстрируют как изменение ее установок, так и смену различных ее слоев.

Отмеченные в книге существенные изменения установок в отношении средств коммуникации в 30-е годы подводят к выводу: кинозритель сменяет читателя. по мнению автора, это свидетельствует об изменении логики культурного развития. Если на «докинематографическом» этапе эту логику определяла литература и даже «кинозритель был прежде всего читателем, то с 30-х годов характеристика кинозрителя окажется представительной для всего состояния культуры» (Там же: 389). И уже вкусы и реакции кинозрителя будут теперь влиять на восприятие литературы, с чем автор связывает регрессивные проявления «в эстетическом развитии общества». Реконструируя логику авторского замысла, можно заключить, что обращение к феномену публики должно способствовать выходу на нелинейные закономерности функционирования искусства. Последующие этапы и «зигзаги» в истории художественной культуры ХХ века анализируются и интерпретируются в книге также сквозь призму понятия «публика» и анализа ее культурно-психологических характеристик.

Методы социологических исследований аудитории и их возможности Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

УДК 303.425.6 ББК 60.55.57

МЕТОДЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ АУДИТОРИИ И ИХ

ВОЗМОЖНОСТИ

Урбанаева Евгения Геннадьевна.

Иркутский национальный исследовательский технический университет, кафедра социологии и социальной работы, старший преподаватель, г.Иркутск,[email protected].

Аннотация. Данная статья посвящена опросным и неопросным методам изучения аудитории, раскрытию соотношения понятий аудитории и общественности, начала формирования индустрии изучения общественного мнения, познавательных возможностей контент-анализа, наблюдения, опроса в изучении аудитории.

Ключевые слова: контент-анализ, наблюдение, опрос, аудитория, СМИ, общественное мнение.

METHODS OF SOCIAL RESEARCH OF THE AUDIENCE AND ITS

OPPORTUNITIES

Urbanaeva Eugene.

Irkutsk State Technical University, Department of Sociology and Social Work, senior Lecturer, [email protected].

Abstract. The article is devoted to the questionnaire and non-questionnaire methods of audience research, disclosure of the relationship between the concepts of the audience and the public, the beginning of the formation of public opinion research industry, the cognitive capabilities of content analysis, observation and survey study of the audience.

Key words: content analysis, observation, survey, the audience, the media, public opinion.

Как справедливо отмечает Л.А. Мироненко [2; с. 158], в научной литературе понятие аудитории зачастую понимается как синоним понятия общественности, но на наш взгляд, понятие аудитории по своим характеристикам отличается от понятия общественности. Традиционно под общественностью понимается большая группа людей, обладающая общими значимыми свойствами и характеристиками.

Например, американский социолог Г. Блумер под общественностью понимал группу людей, которая сталкивалась с какой-либо проблемой, разделялась во мнениях, оценках, вступала в дискуссию относительно подхода к решению проблемы. Американский философ и социолог Д. Дьюи под

общественностью понимал группу людей, которая сталкивается с похожими проблемами, и вступает во взаимодействие между собой с целью решения данной проблемы. Общественность группируется по профессиональным и личным интересам, например — потребители, жители городов, представители общественных организаций, сотрудники промышленных организаций.

Понятие аудитории отражает более динамичные и изменчивые процессы, поскольку объединяющим признаком людей в аудиторию является наличие схожих потребностей, чаще — информационных. Под аудиторией понимаются люди, которые непосредственно включены в процесс восприятия информации и вступают в контакт с источником информации, например, читательская аудитория журнала «Жизнь», интернет-аудитория [3 с. 231], аудитория слушателей публичных лекций известного преподавателя и профессора.

Согласно мнению белорусского социолога и журналиста А.А. Грицанова аудитория — это устойчивая совокупность людей, возникающая на основе общности их информационных потребностей, интересов, а также форм, способов и каналов удовлетворения этих потребностей. По мнению доктора профессора МГУ, журналиста и публициста А.А. Шерель аудитория СМИ — это часть общества или общество в целом в их отношениях со СМИ. По мнению российских исследователей Леонида Сухотерина и Ивана Юдинцева аудитория -это совокупность людей, получающих информацию. В научной литературе по массовым коммуникациям и рекламе под аудиторией понимается группа людей с общими демографическими характеристиками и культурными вкусами и используется в целях изучения эффективности воздействия сообщений (например, рекламных) на различные группы населения.

Начало формирования современной индустрии изучения общественного мнения было положено в США в 1820 году, когда сотрудники местных газет поинтересовались у граждан и местных политиков, кого они хотели бы видеть на посту президента США. Большую роль в этом также сыграли исследования супругов Р. и Х. М. Линд (1929), появление и развитие журналов «Общественного мнения», «Литературного дайджеста», открытие Дж. Гэллапом Американского института общественного мнения, появление журнала по исследованию общественного мнения «Public Opinion Quarterly» (1937), создание (в странах Европы, Латинской Америки и Азии) и эффективное функционирование организаций, специализирующиеся на опросах общественного мнения.

В нашей стране современная индустрия изучения общественного мнения стала развиваться в конце XIX и начале XX века благодаря изучению губернских газет интересов читательской аудитории. Основными методами исследований читательской аудитории являлись анализ объемов книгопродаж, тиражей изданий и читательских формуляров в библиотеках, опросы читателей библиотек, почтовые и прессовые опросы читателей газет и журналов. В дальнейшем опросы стали посвящены таким темам, как социальная гигиена, условия труда и быта, бюджеты семей крестьян, рабочих и служащих, но к середине 30 -х опросы вовсе прекратили публиковать.

Новое дыхание в развитии индустрии опросов общественного мнения получила в связи с созданием Советской социологической ассоциации (1958), Института общественного мнения под руководством Б. А. Грушина (1960), Института конкретных социальных исследований Академии наук СССР (1968), а также с формированием различных исследовательских структур: групп, лабораторий, центров, например при ЦК ВЛКСМ создание (1964) группы социологических исследований молодежи под руководством В. Г. Васильева, создание фонда «Общественное мнение» (1992), открытие (2003) Аналитического центра Юрия Левады (Левада-центр), которые в своих исследованиях применяют телефонные опросы, методы контент-аналитического исследования, уличные опросы и др.

Примером применения наблюдения в исследованиях СМИ является пример Л.Н. Федотовой, которая пишет, что «исследователи рекламы, крайне заинтересованные в знании реакции потребителя, приглашают группу людей на демонстрацию рекламного ролика. Наблюдатель фиксирует реакцию (реплики, смех, отвлечение внимания и т. п.), документирует ее. Иногда в такой обстановке может проходить деловая игра, а социолог из интервьюера, из участника, превращается в наблюдателя» [4]. Также этот метод используется современными журналистами для более глубокого постижения социальных проблем.

Международную известность приобрел опыт немецкого телевизионного публициста Г. Вальрафа. Загримированный под турка, он прожил несколько месяцев как турецкий рабочий-иммигрант в ФРГ. Опыт, приобретенный им, позволил Вальрафу представить общественности факты вопиющей эксплуатации в наши дни бесправных рабочих из других стран, вынужденных продавать свой труд на других рынках.

Метод контент-анализа начал применяться разными исследователями (журналистами, литературоведами, социологами) разных стран (Швеция, США, Франция) в разные периоды времени не только для различных научных, но и практических целей. Например, методом контент-анализа изучались степень еретичности книжных изданий (XVIII в.), распространенность вражеской пропаганды (Вторая мировая война), рейтинг популярных песен, эффективность политических слоганов, рекламных объявлений, отличия эротики от порнографии, отличия трактовок и освещения одного и того же значимого социального события в разных СМИ, трансформация концептуальных взглядов исследователей во временном аспекте, или сравнение научных позиций различных исследователей по одной изучаемой социальной проблеме.

Впервые данный метод стали использовать в конце XIX — начале XX вв. американские журналисты Б. Мэтью, А., Тени, Д. Спиид, Д. Уилкинс. В более разработанном виде методика контент-анализа была представлена в работах Ж. Кайзера, Г. Лассуэла, Э. Морэн, Б. Берельсон. Кроме перечисленных американских исследователей, важнейший вклад в развитие методологии и методики контент-анализа внесли также такие отечественные социологи и психологи, как В.А. Кузьмичев, Н.А. Рыбников, И.Н. Шпильрейн,А.Н. Алексеев,

Б.А. Грушин, Т.М. Дридзе, а также эстонские исследователи Ю. Вооглайд, П. Вихалемм, М. Лауристин.

Примером анкетирования, используемого в СМИ является проект ведущих общеевропейских и мировых изданий («Юропиен», «Экономист», «Файненшл Тайме», «Ньюсуик», «Нэшнл Джиогрэфик» и др.), Панъевропейский обзор (PanEuropeanSurvey- PES), который примерно раз в три года, начиная с 1978 г., осуществляет исследование читательской аудитории по всей Европе в 16 странах. Наиболее точную картину аудитории телеканалов, радиостанций и печатных изданий дает анкетирование с помощью дневников [5; с. 109]- анкет, которые ежедневно заполняются респондентами по месту жительства, регистрируя телесмотрение, радиослушание, чтение прессы. Традиционно дневник содержит список, например, телеканалов и разбивку на 15 минутные интервалы. Увеличение числа СМИ привел к аппаратным методам сбора информации об аудитории, к так называемому счетчику, или электронному записывающему устройству, подключенном к телевизору и фиксирующем, когда он включен и какой телеканал просматривается. Однако счетчик не позволял получать информацию о демографических характеристиках аудитории. Для решения проблемы стали применять пиплметр (PM), который позволил фиксировать не только то, что просматривается в течение определенного времени, но и вводить демографические характеристики респондентов.

Использование социологических методов исследования позволяет собрать мощную базу данных, обнаружить много неизвестного в характере социальных процессов современной России, а также придать результатам исследования точность, обоснованность, научную валидность. Необходимость изучения различных типов аудитории, их информационных потребностей и интересов вызвана появлением и развитием новых СМИ. Изучение социальных характеристик и построение типологических моделей аудитории, выработка практических рекомендаций для сотрудников СМИ позволит совершенствовать свою деятельность с учетом знания специфики потребителя информации. Например, исследователь А.Б. Алдакушева [1, с. 384], установила, что низкая эффективность размещения рекламы на телевидении детерминирована несоответствием целевой аудитории рекламодателя и зрительской аудитории телеканала (телепередачи).

Библиографический список:

1. Алдакушева А.Б. Исследование целесообразности размещения рекламных сообщений в телевизионных передачах и степени совместимости их зрительской и целевой аудитории. // Современные тенденции в экономике и управлении: новый взгляд. — 2010. — № 3-1. — С. 108-113.

2. Мироненко Л.А. Аудитория, общественность: традиции исследования. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология, искусствоведение. Вопросы теории и практики. — 2011. — №2 7-3. — С. 158-161.

3. Радкевич А.Л. Интернет-аудитория: состояние, динамика, тенденции. // Знание. Понимание. Умение. — 2009. — № 1. — С. 230-236.

4. Федотова Л.Н. Социология массовых коммуникаций. Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2003. -400 с.

5. Якубенко Е.Н. Недельные дневниковые исследования телевизионной аудитории. // Современные тенденции в экономике и управлении: новый взгляд. — 2010. — №2 3-1. — С. 108-113

это не фабрика вакцин / НГ-Сценарии / Независимая газета

Общественные науки должны делать то, что не умеет, но делает власть

Мы не найдем какого-то одного объяснения, почему существует сопротивление ношению масок во время пандемии. Фото Reuters

Про силу социологии много можно узнать из результатов исследований, но эта наука вряд ли вызывает самую сильную реакцию общества. Правда, у нее есть посредники. Это та часть общества, которая может проанализировать и прокомментировать результаты, чтобы дать свою интерпретацию тем вопросам, смыслам общественных реакций и соответственно – оценкам, мнениям, значимым для довольно широкой аудитории.

Я знаю только один случай, который действительно вызвал сильную общественную реакцию. Это было в 1995 году, когда мы задавали вопрос о последствиях чеченской войны, о том, надо ли ее продолжать. И результат был такой: если война не закончится, то Ельцин не выиграет президентские выборы.

И это был единственный в моей практике за все 30 лет случай, когда действительно российская социология могла на что-то повлиять. В остальных же – это скорее обслуживание власти, ее информационное и пропагандистское обеспечение.

Конечно, это еще связано с особенностями нашего общественного сознания. Правда, тут нельзя забывать, что на социологические исследования реагируют у нас максимум 10–12% населения. Это в основном политики, журналисты и ангажированная публика.

Всю историю человечества пронизывают очень банальные истины. Одна из них проще простого: все, что навязано человеку силой, обречено. Свобода выбора, и только она, приносит нам всем истинное наслаждение жизнью. Но это большая проблема для самой социологии.

В западных демократиях задачи и проблемы ставят в первую очередь не власти, а гражданское общество. Там социология – это преимущественно университетская история, которая решает для общества куда более серьезные задачи, чем наши аналогичные институты, которым приходится заниматься преимущественно рейтингами, чтобы не уронить популярность того или иного важного лица.

Я почему-то часто вспоминаю, как во время Второй мировой войны в США очень важные опросы проводила гражданская группа «Адорно», которая выявляла профашистские настроения в самой Америке. Причем через те каналы, по которым эти античеловеческие идеи транслировались. Это вызвало сильный резонанс, возбуждение судебных исков и закрытие, по сути, нацистской газеты. Тогда же американские социологи разработали и провели опрос на тему: «Что делать с нацистской Германией после ее капитуляции». И это исследование они провели не после войны, а еще в самое горячее ее время, когда даже не было ясно – кто победит.

За этим стояли не спецслужбы, а социологи, волонтеры от гражданского общества. Это были меры, которые позволили не преследовать весь немецкий народ, а привлечь к суду и наказанию виновных, уничтожить корни нацистских институтов. Это все потребовало от общества немалых усилий. Особенно в первые послевоенные годы, когда энтузиасты столкнулись с резким неприятием этих мер немалым числом немцев.

Но вскоре ситуация стала меняться. Этому помогла какая-то невидимая солидарность как самих немцев, так и европейцев. Впрочем, после такой войны неудивительно стремление нормальных людей друг к другу.

Однако и не совсем нормальные тоже собираются в свои группы по интересам. Нам это в первые месяцы 2020 года наглядно показал коронавирус. Он быстро разделил людей на тех, кто подчиняется правилам проживания в условиях пандемии, и тех, кто говорит «чихать мы хотели». Сразу следует сказать, что тех, кто хочет чихать, надо тоже попробовать понять. Откуда у них существует недоверие к врачам, администрации, чем мотивировано такое отношение, почему существует аллергия к масочному режиму. Это во-первых.

Во-вторых, какое удовлетворение демонстративно получает человек, нарушая введенные правила и нормы? Что это: бравада, самолюбование, лихость? Или просто глупость? Последнее качество я бы не стал скидывать со счетов.

Однако есть и тотальное недоверие к государственной медицине, которая предназначена не облегчить страдания людей, не помочь, а обеспечить им исключительно трудоспособность, сделать их функционирующими единицами. Именно на это направлена в очень большой степени наша медицина.

И это люди понимают, отсюда появилось недоверие. Тем более что у многих затронуты жизненные интересы, потому как уже принудительным образом закрываются многие как частные бизнесы, так и рабочие места. И это не только наши явления, то же самое – и в Европе.

Поэтому мы не найдем какого-то одного объяснения тому, почему есть сопротивление ношению масок. Здесь и недоверие, и частные интересы, и, наконец, просто кипучий идиотизм. По нашим опросам, стойкое недоверие к маскам вызывают действия властей, которые якобы скрывают истинные масштабы пандемии. Причем 33% опрошенных уверены, что данные по заразившимся и умершим сильно занижены. Но в то же время 28% считают, что данные наоборот завышены. И только 22% уверены, что информация адекватна картине происходящего. Это лояльная и послушная часть граждан.

Таким образом, две трети опрошенных не верят в происходящее.

Но если рассматривать картину в европейском масштабе, то там довольно большое разнообразие в том, что происходит. Потому как появились самые разные стратегии борьбы.

Самая мягкая программа – в Швеции. Она учитывает разнообразные интересы – от бизнеса до медицинского обеспечения. Правда, в Швеции смертность очень низкая, и они неплохо справляются с ситуацией в целом.

Другое дело – Италия или Франция, где социальные меры периодически вводятся, но это не дает зримых результатов. Кроме того, в этих странах большое сопротивление граждан, особенно молодежи, людей бизнеса и сервиса. Недовольными остаются и те, кто больше затронут карантинными ограничениями. Поэтому итальянцы и французы недовольны больше других.

Если взять пройденный этап пандемии, то, на мой взгляд, самой большое раздражение в любой стране вызывает даже не высшая власть, которая все-таки всегда может проявить свою силу. Раздражение больше всего канализируется на бюрократии. Чиновничество всегда оценивается населением хуже, чем любые другие слуги народа. Но что делать, эти люди сами выбрали такую стезю.

В этом смысле гораздо лучше воспринимается работа губернаторов. Прежде всего потому что она почти всегда на виду. И даже когда губернатор делает ошибки, люди часто видят, как он пытается исправить свои действия. А может даже посоветоваться с народом. А вот правительство в этом раскладе уже не так близко к гражданам.

Но зато оно всегда ближе к телекамерам. 

Возвращение социологии медиа

»Коммерциализация часто изображается как цельный феномен, которым она явно не является. Если внимательно изучить литературу (см. гипотезу далее), можно понять, что предполагается существование четырёх видов коммерческого давления: концентрация собственности, уровень и интенсивность соперничества, давление, влияющее на прибыль и связанное с типом собственности, и тип финансирования. Что касается разных государственных и политических ограничений, об этом из книг мы узнаём ещё меньше. В своей единственной важной работе о политическом давлении[54] Ганс обращает внимание на конкретные случаи, когда представители власти пытались повлиять на новости. В книге Шумейкера и Риза о «влияющих на содержание масс-медиа факторов»[55] «государственному контролю» посвящено всего шесть страниц, и там нет никакой общей теории о государственном влиянии. Кун[56] предлагает, пожалуй, лучшую, если не единственную, классификацию аналитически обособленных функций государства, когда оно сталкивается с медиа лицом к лицу: это роли цензора, регулятора, «спускового механизма» и «определителя». Про цензуру вряд ли надо что-то объяснять, хотя «отрезвляющий эффект»[57], скорее всего, зависит от силы, регулярности и сроков (перед или после публикации) цензурирования. Ограничения могут быть относительно малозначимыми и даже могут помогать
медиа-индустрии, а иногда цензура едва не налагает уголовные или гражданско-правовые санкции на определённые виды журналистской деятельности. Государство выступает в качестве «спускового механизма», когда оно буквально позволяет медиа существовать или процветать путём косвенного (технологии, дистрибьюторские сети) или прямого финансирования[58]. Наконец, благодаря статусу авторитета в обществе, который подкрепляется открытыми попытками манипуляции, государство действует как «первичный определитель» вопросов и идей в медийной повестке дня[59].

С точки зрения нового институционализма журналистика — это «организационное поле»[60], и в этой концепции пока что не рассмотрены различные способы влияния поля на политический дискурс в журналистике. Вместо этого учёные лишь установили, что журналистика — это институт, то есть, несмотря на кажущееся разнообразие, у СМИ в определённой национальной сфере журналистики одинаковые ценности и практики[61]. Концепция «поля» Бурдьё[62], в которой в большей степени выделяются внутренние факторы и отношения, — полезное дополнение к этому подходу. И хотя у каждой сферы свои «правила игры», все они, согласно Бурдьё, построены вокруг одинаковой базовой оппозиции между экономической и культурной силой. Сильнее власть экономическая, однако культурная (как у Вебера) остаётся влиятельной до той степени, что воспринимается как необходимый фактор, чтобы легитимизовать и скрывать экономическую силу. Вне зависимости от того, можно ли свести власть к лишь двум формам[63], запрет на мышление в категориях относительности и пространства — это важный шаг вперёд. Что касается «поля журналистики», учёные лишь начинают анализировать, как различия в характеристиках поля формируют создание политических новостей. Значимыми факторами может быть относительная автономия против политической и/или экономической власти[64], как и морфологические характеристики, связанные с количеством социальных участников и организаций, а также уровень и напряжённость конкуренции в поле.

Обратившись к некоторым из самых широкодоступных материалов, в основном основанных на американских и британских исследованиях, мы можем представить следующие ceteris paribus[65] гипотезы касательно влияния коммерции, политики и поля журналистики на политический дискурс в новостях:

1а. Концентрация собственности уменьшает конкуренцию, что создаёт более узкий спектр идеологических дискуссий[66].

1б. Однако, как заключает Багдикян[67], у крупных, прибыльных медиа-компаний больше средств, которые они могут выделить на репортажи и юридическую защиту, что делает их более готовыми и способными противостоять государству, влиятельным группам интересам или прочим большим корпорациям. Тогда в некоторых случаях [их] концентрация или даже местные монополии[68] могут сделать политический репортаж более критическим и глубоким.

2а. (Этот пункт связан с гипотезой 1а, о чём говорит и Багдикян[69]) Большее количество СМИ, конкурирующих напрямую в рамках одного медиа-рынка, должно увеличивать тематическое и идеологическое разнообразие новостей.

2б. Отходя от вопроса про идеологическое разнообразие, исследования, проведённые в местном телевидении и газетах в США[70], показали, что повышенная конкуренция ведёт к более сенсационалистским и поверхностным новостям[71].

3. Медиа-компании, которыми торгуют на фондовом рынке, в отличие от тех, которые полностью или хотя бы частично принадлежат семьям или концернам[72], подвержены большему давлению увеличить прибыль, и это, в свою очередь, повлияет и на большую идеологическую гомогенность, и на преувеличение, которое понравится аудитории[73]. В сочетании с другими факторами, такими как подъём коммерческого телевидения, политического консультирования в отношении имиджа и культура соперничества в сфере журналистики, по идее, давление с целью получения прибыли ведёт к тому, что политические репортажи становятся более циничными и основанными на скандальных новостях[74].

4. Из-за бóльшей зависимости от рекламы, скорее всего, бизнес изображается в более положительном (и менее отрицательном) ключе, взгляд на профсоюзы становится более критическим (и более редким), а новости больше поддерживают потребление, нежели политику, и идеологические различия в них уменьшаются[75] [76].

5. Регулирование СМИ и медиа со стороны государства, особенно путём включения понятий «оскорбления» и «клевета» в законодательство, может серьёзным образом влиять производство и содержание новостей и новостных поводов. В частности, можно предположить, что из-за более ограничивающих законов в отношении клеветы и оскорблений частная жизнь чиновников или других госслужащих будет меньше обсуждаться[77], а новости станут менее критичными и циничными. Таким же образом из-за строгих законов и ограничений, касающихся доступа журналистов к конфиденциальной государственной информации, мы стали бы меньше узнавать о государственной коррупции и некомпетентности управляющих.

6а. В зависимости от конкретной политики и вида субсидии, государство как «спусковой механизм» может привнести что-то в медийные «общественные блага» (public goods)[78], более широкое представление групп и идеологий в новостях, может привлечь больше внимания к государству и вообще политической жизни, а также может помочь добиться более устойчивого и глубокого обсуждения проблем[79].

6б. Однако из-за таких субсидий СМИ и вся медиа-система вообще могут оказаться в неудобной позиции финансовой зависимости от государства. По этой причине другие учёные[80] утверждают, что государство, позволяя вмешательство, оказывает охлаждающий эффект на новости о политике, или, по крайней мере, о правящей партии или политиках.

7. Во многих предыдущих исследованиях внимание обращается на отношения между корреспондентом и источником[81], особенно выделяется то, как влиятельные источники формируют новости. Поэтому следует ожидать, что контент-анализ чаще и заметнее всего будет выявлять официальные источники при рассмотрении новостей. Но так как везде корреспонденты пользуются источниками высокого уровня для определённых видов информации, этот фактор может на самом деле очень мало что объяснять в межнациональных вариациях (или, напротив, будут видны только межнациональные различия в политической иерархии, например, относительная власть судей, руководителей партий и местных политиков по сравнению с национальными руководителями, конкретными государственными учреждениями и так далее).

8. Правила игры в определённом поле или «концепции контроля»[82] устанавливаются в то же время, что и само поле, и с того момента как они «рутинизируются», они стремятся к сохранению. Как объясняют Флигстейн и Макадам[83], поля «рождаются из совместных усилий многих авторов, цель которых — договориться насчёт правил поведения и критериев членства, из-за которых в поисках коллективных интересов деятельность становится рутинной. Если из изначального решения рождается арена, полная возможностей для тех, кто ждал её создания, то она, скорее всего, выдержит внутренние проблемы». Эти правила, которые касаются и открытых убеждений, и привычных действий, связаны с главенствующей национальной политической культурой, но не могут быть сведены только к ней[84]. Внутренняя полевая «логика» продолжит существовать, даже если внешние для поля условия поменяются.

Например, профессионализм в сфере журналистики во Франции — это не отстранение или отдаление от политических и идеологических взглядов, а, напротив, право на обладание какими-то идеями и на их защиту[85]. Этот идеал отсылает к 11 статье в Декларации прав человека и гражданина 1789 года, где написано: «Свободная передача другим мыслей и мнений есть одно из драгоценнейших прав человека; посему всякий гражданин может свободно говорить, писать, печатать, под страхом ответственности за злоупотребление этой свободой в случаях, определённых Законом»[86]. Что важно, считается, что эта «политическая/литературная» традиция французской журналистики выступает против американской модели, так как в ней меньше разделяются понятия «новостей» и «мнения»[87], а «снабжение источником» каждого факта или мнения для выпуска новостей не так важно[88]. Это традиция, которая развивалась в течение двух столетий жёсткой государственной цензуры и политического и интеллектуального главенствования парижской литературной культуры, и которая по пути впитала в себя некоторые аспекты «англо-американской модели»[89]. С другой стороны, американская «объективная» и ориентированная на информацию традиция прессы во многом обязана прогрессистскому политическому движению начала XX века, в частности, реформистскому желанию пролить свет на государственную коррупцию, скептицизм по отношению традиционной партийной политике и вера в объективные технические решения сложных политических проблем[90]. Несмотря на важные изменения во внешних средах, которые формируют американское и французское поля журналистики (в частности, растущие коммерческие давления, а также изменения политической партии и государственные/бюрократические отношения с прессой), количественные и качественные исторические исследования об американской и французской политической журналистике между серединой 1960-х и серединой 1990-х годов[91] указывают на поразительную непрерывность в повествовательной форме, использовании источников и прочих показателях новостного контента.

9. Так как автономность — это всегда нечто относительное, можно установить, что поля журналистики с большей степенью некоммерческой собственности или финансирования (через государство, церковь, ассоциации) или доходящие до большего разнообразия в коммерческом финансировании (платёж аудитории и реклама, её разные виды, меньшая концентрация рекламодателей) будет более способна сохранить профессиональную последовательность под влиянием внешних «потрясений»[92]. В то же время, основываясь на общей модели Бурдьё[93], национальные поля журналистики, которые смогли институционализировать «негативные санкции» против гетерономных действий (те, что исходят из внешней институциональной логики, будь то поле политики, экономики или даже религии или активизма) и «положительное подстрекательство к сопротивлению или даже открытое противостояние правительству», с большей вероятностью сохранят профессиональное постоянство со временем. Бурдьё упоминает эти факторы лишь как «показатели» автономности поля; он не объясняет, как и почему они могут появиться. Однако, кажется, что у профессиональных реформистских движений, которые институционализируют такие учреждения, как школы журналистики, журналистские награды, позиции омбудсмена и отзывы в критической журналистике, может быть важная полуавтономная сила формировать новости.

10. Если определённые характеристики поля ведут к культурной инертности, то при каких условиях произошло бы значительное изменение? Бурдьё[94] предполагает, что обычный рост количества людей или компаний, занимающихся журналистикой[95], а также рост числа «читателей и зрителей»[96] приведёт к изменениям. Так как существовать в поле — это обозначать отличие, каждое поколение журналистов стремится «привнести что-то новое, когда дело касается товаров или техник производства»[97]. В то же время огромное увеличение количества журналистов в поисках работы ведёт к нестабильной занятости; владельцы скорее заменят работников, которые работают давно на постоянной основе и у которых более высокая зарплата, на выпускников университетов, работающих на полставки или фрилансерами. Это тенденция ещё больше будет укреплять экономическую власть над журналистами в целом[98].

11. Тем не менее, Бурдьё недостаточно рассматривает организационные аспекты полей, которые тоже могут формировать производство в журналистике. Шадсон ввёл термин «структурная экология», который описывает все потенциальные организации и всех участников общественной сферы[99] и включает в себя такие характеристики, как размер государства, распределение богатства, и степень централизованности «политической власти и интеллектуальных руководителей» в столице. Что касается последнего аспекта, я предполагаю, что важная экологическая составляющая «опосредованной» публичной сферы или журналистского поля — это вид и напряжённость конкуренции между новостными организациями, что связано со степенью централизации по сравнению с фрагментированностью поля. Ожидаемо, что более централизованная и прямая конкуренция в СМИ будет производить более сенсационалистские и преувеличенные новости о политике. Форма конкуренции — это, несомненно, вид коммерческого давления, но так как она связана с профессиональным соперничеством и соцсетями, в контексте поля объяснение становится куда более «широким». С учётом того, что теория Бурдьё «расширена», чтобы можно было лучше рассмотреть организационные «экологические» аспекты, было бы неплохо добавить к ней организационной теории и исследования[100].

Социологические исследования в управлении цифровым обществом. Бакалавриат УрФУ.

Описание программы:

39.03.01
Социология
Науки об обществе
Уральский гуманитарный институт
Бакалавриат
2019-2021
Очная: 4 года

Русский

 

 

Образовательная программа «Социологические исследования в управлении цифровым обществом» реализуется с 2019 года и направлена на подготовку специалистов, способных разрабатывать и проводить социологические и маркетинговые исследования, анализировать социальные процессы, совершенствовать и внедрять новые информационно-коммуникационные технологии в деятельность государственных служб, предприятий и организаций различных форм собственности; находить оптимальные варианты управления экономическими, политическими, социокультурными процессами в организациях, малых и больших территориях, всей страны. Результаты работы социологов, данные исследований необходимы для принятия управленческих решений, для разработки социальных технологий и программ.

Специалисты-социологи сегодня востребованы на предприятиях, в государственных и муниципальных властных структурах и средствах массовой информации, в маркетинговых и PR- агентствах, в научных центрах и университетах. Наши выпускники обладают необходимыми компетенциями для работы в службах персонала.

В процессе обучения студенты изучают:

• как придумать и реализовать исследовательский проект – социологическое или маркетинговое исследование «под ключ» – от формулировки проблемы до внедрения конкретных решений;
• какими методами проводить исследования современного цифрового общества;
• как прогнозировать возможные конфликты и управлять ими;
• как грамотно ориентироваться в сложных взаимодействиях личности-общностей-институтов;
• как развиваются социальные системы и «цифровизуется» общество;
• как взаимодействуют различные сферы общественной жизни.

Особенностью программы является постоянное участие в разработке различных проектов, направленных на улучшение жизни разных групп населения с опорой на освоение современных цифровых и онлайн-методов исследования.

Предполагает существенную фундаментальную подготовку, достаточную для продолжения обучения по социальным, гуманитарным и экономическим дисциплинам в магистратуре, аспирантуре и докторантуре в отечественных и зарубежных вузах. На всем протяжении освоения программы значительное внимание уделяется практической подготовке.

Студенты проходят практику в ведущих исследовательских компания региона, в исследовательских и аналитических отделах органов государственного и муниципального управления, коммерческих организаций (в том числе, банков, девелоперских компаниях и др.), некоммерческого сектора. Многие студенты уже во время прохождения практики получают предложения о трудоустройстве.

  

После окончания бакалаврской программы выпускники могут продолжить обучение в магистратуре, аспирантуре и докторантуре УрФУ. У нас действует совет по защите кандидатских и докторских диссертаций по социологическим наукам, в котором защитилось около 100 наших выпускников.

Образовательную программу реализует кафедра прикладной социологии, за 30 лет существования которой подготовлено было подготовлено более 1500 специалистов, из которых 96% успешно реализуют свои знания и умения в исследовательских компаниях, учреждениях образования, науки, культуры, СМИ, банках, государственной и муниципальной службы.

 

 

Известные выпускники:

Багирова Анна – заместитель директора по науке и инновациям Института фундаментального образования УрФУ, профессор, доктор экономических наук, кандидат социологических наук.

Лебедева Дарья  –  директор по маркетингу в «Телеком-экспресс», ранее заместитель генерального директора по маркетингу в Bergauf и руководитель отдела маркетинга компании «Ростелеком».

Агеева Екатерина – директор по маркетингу, Uniliver (Russia) – Концерн «Калина».

Полухина Анастасия – директор по маркетингу, «Форум-Групп».

Гришина Ольга – начальник управления маркетинга, «Синара-Девелопмент».

Бурлуцкая Мария – руководитель инновационных направлений, Фонд «Социум».

 

Видео о программе

 

Есть вопросы? Задайте их во «ВКонтакте» и «Фейсбуке»  или по телефону горячей линии по приему-2021 8 905 800 35 95 (работает WhatsApp)

 

Аудитория музеев в цифровую эпоху — Музей в цифровую эпоху: Перезагрузка — Автор

Реальная аудитория музея ограничена такими факторами как его расположение, вместимость, доступность. Виртуальная аудитория таких ограничений не имеет, поэтому любой человек может стать частью музейного сообщества. Потенциал расширения виртуальной аудитории огромен. Она даже может превышать реальную аудиторию музея.

Третьяковскую галерею посещают в основном русскоговорящие туристы — 28% от аудитории музея. Это отражено и среди подписчиков — суммарно 78% виртуальной аудитории проживают в нестоличных городах России и других городах мира. По полу посетители и подписчики почти совпадают — в основном, это женщины (60% реальной аудитории и 67% виртуальной). По возрасту люди 25–34 лет лидируют среди туристов (34%), эта же категория оказывается самой большой среди подписчиков (29%). Людей до 25 лет среди подписчиков также много (29%), а среди реальных посетителей меньше (18%). Среди возрастов 35–44 и 45–54 виртуальная и реальная аудитория почти совпадают и набирают около 10–16%. Посетители в возрасте больше 55 лет и подписчики в этом возрасте также практически совпадают и набирают 16% соответственно.

Для посетителей Третьяковской галереи важно почувствовать приобщение к культурному наследию страны. При выборе музея они ориентируются, прежде всего, на его известность и престижность, а также на факт того, бывали ли они в этом музее ранее. Попадая в музей, многие полностью погружаются в его атмосферу, забывая о вопросах и заботах внешнего мира. Среди других видов досуга они предпочитают театры и концерты, прогулки по городу. Все это можно отнести и к подписчикам Третьяковской галереи в социальных сетях. Они следят за другими популярными музеями, театрами, группами о культуре в социальных сетях. Можно предположить, что они подписываются на музей в социальных сетях, так как они знают о самом музее, ценят и любят его, он имеет для них символическое значение.

В данном случае бренд Третьяковской галерее работает отлично и у нее очень широкая и разноплановая аудитория. Однако музею стоит обратить внимание на молодых людей до 18 лет, а также 18–24 лет, так как эти категории следят за музеем в социальных сетях, но приходят туда не так часто. Люди в возрасте 55+, наоборот, чаще приходят в музей, чем следят за ним в социальных сетях. Это можно объяснить тем, что пока не все люди старшего возраста постоянно пользуются социальными сетями, однако, сейчас активно идет прирост аудитории интернета именно за счет людей старше 55 лет, так что в перспективе они также станут большим сегментом виртуальной аудитории.

Что касается ГМИИ им. А. С. Пушкина, большинство посетителей — жители Москвы и Подмосковья. То же самое и с подписчиками, у Пушкинского музея самый большой процент москвичей из всех музеев — 57%. Чаще всего в музей приходят женщины, среди подписчиков их тоже много. По возрасту среди посетителей больше всего людей от 18 до 24 лет (31%), но среди подписчиков эта категория на втором месте (26%). Среди виртуальной аудитории больше всего людей от 25 до 34 лет (37%), среди реальной аудитории эта категория находится на втором месте и набирает 19%. На третьем месте по посещаемости люди старше 55 лет (17%), но среди подписчиков таких всего 9%.

Чаще всего посетителей в музей привлекают временные выставки, что также характерно и для подписчиков музея, они активно интересуются событиями в Москве. Также виртуальная аудитория музея подписана на другие музеи и группы о культуре, что значит, что они интересуются культурной жизнью города. Эксперт из ГМИИ им. А. С. Пушкина Динара Шарлапаева говорила, что аудитория Пушкинского музея — это те люди, которые ходят в одни и те же музеи и являются аудиторией сразу многих музеев Москвы. Получается, что бренд музея работает не так хорошо, как у Третьяковской галереи. Пушкинский привлекает в основном людей из Москвы своими временными выставками.

Для туристов или детей, например, постоянная экспозиция может быть важнее временных выставок, но при этом и весь маркетинг музея направлен не на нее, а на временные выставки. Музею стоит больше обращать внимания на постоянную экспозицию для создания большего коммьюнити вокруг себя. Также стоит обратить внимание на детей, для которых с возрастом музей может приобрести символическое значение, и они будут возвращаться туда со своей семьей. Также люди от 25 до 34 лет активно следят за музеем в социальных сетях, но пока реже туда приходят, а люди от 18 до 24, наоборот, чаще приходят в музей, но не так активно на него подписываются в социальных сетях.

Что касается Музея «Гараж», наиболее большие возрастные группы — посетители 18–24 лет и 25–34 лет. То же самое мы видим и в социальных сетях: люди в возрасте 18–24 составляют 47%, в возрасте 25–34 — 35%. В основном, в музей приходят женщины, среди подписчиков их также больше. Больше всего среди аудитории жителей Москвы, в социальных сетях также лидируют москвичи — 38%. Хотя жителей других городов России и иностранцев много и среди реальной, и среди виртуальной аудитории.

По интересам подписчиков и посетителей можно сделать вывод, что они хотят быть модными. Они ценят престиж и эксклюзивность, следят за модой, стремятся пробовать все новое раньше друзей. Возможно, повинуясь моде, они стали много ходить в музеи, особенно на громкие и разрекламированные выставки и события. В музеях эта публика ищет вдохновение и свежие эмоции. Хотя среди преобладающих интересов виртуальной аудитории нет других музеев, поэтому, возможно, «Гараж» для этих людей в первую очередь модное место и во вторую музей. В целом, у музея хорошо налажена работа с аудиторией. Эксперт от Музея «Гараж» Егор Санин говорил, что музей постоянно исследует свою аудиторию, поэтому может видеть какие группы людей ходят в него реже остальных и работать с ними. Несмотря на то, что «Гараж» работает и с аудиторией среднего и старшего возраста, эти люди пока составляют меньший процент посетителей.

Несмотря на то, что Государственная Третьяковская галерея, ГМИИ им. А. С. Пушкина и Музей «Гараж» — одни из лидеров среди российских музеев, у них остаются перспективы для развития. Сами сотрудники отмечают, что охватывают еще не всю потенциальную аудиторию. Мы составили ряд рекомендаций для привлечения посетителей в эти музеи.

Музеи сегодня становятся все более инклюзивными, однако, нельзя сказать, что они до сих пор в полной мере готовы принять любых посетителей и перейти на их сторону полностью. И Третьяковская галерея, и Пушкинский музей, и «Гараж» ведут работу с посетителями с ограниченными возможностями, но в случае Третьяковской галереи и Пушкинского музейные здания не приспособлены для принятия человека с инвалидностью. Конечно, внедрение доступной среды — это небыстрый процесс. В этой ситуации хороший пример работы с запросами аудитории показывает Пушкинский музей, для которого каждое обращение посетителя важно. Третьяковская галерея, наоборот, не готова к изменениям из-за единичных обращений и учитывает только большое количество жалоб. Чтобы стать ближе к посетителям этому музею стоит пересмотреть свою политику удовлетворения потребностей аудитории.

Существует два больших изменения, которые происходят в социуме сегодня. Первое — это старение населения, у музея появляется больше аудитории пожилого возраста, также люди старшего возраста активно осваивают интернет-пространство. Музеям необходимо это учитывать. Лучше всего с аудиторией в возрасте старше 55 лет работает Музей «Гараж», хотя в силу специфики самого музея, пока что процент людей этого возраста среди его посетителей остается низким.

Вторая важная тенденция — работа с сообществами мигрантов. Зарубежные музеи сейчас активно работают в этом направлении, российские — пока отстают. Музей «Гараж» работает с экспатами и этот музей наиболее комфортен для людей, которые говорят только на английском. Однако люди со знанием английского это малая часть мигрантов, которые есть в России. Чтобы выполнять свою социальную функцию, музей может работать с мигрантами, которые еще не ассимилировались. Тем самым он привлечет новую аудиторию. В целом, работа с сообществами, как у Музея «Гараж», это очень позитивная тенденция, так как сегодня стоит рассматривать аудиторию не как единую концепцию, а как множество разных аудиторий. Остальные музеи пока что направлены на максимально широкую аудиторию и мало разделяют свои подходы. Хотя Третьяковская галерея сегментировала свою аудиторию и сейчас ведет работу по привлечению тех сегментов, которые приходят в музей не так часто, как остальные.

Также исследование Третьяковской галереи включало в себя изучение мотивации посетителей. Мотивация — это действительно очень важно, с ее помощью можно подтолкнуть человека к выбору в пользу посещения музея. Если у людей нет мотивации прийти в музей, нужно им ее дать. Например, Музей «Гараж» предлагает бесплатные экскурсии для студентов и тем самым мотивирует их прийти в музей.

Работа с аудиторией и ее развитие должно стать долгосрочной целью музея. Во всех трех изученных музеях есть специальные отделы, которые занимаются работой с посетителями. Такие сотрудники могут стать внутренними адвокатами посетителей и изменять деятельность музеев исходя из запросов аудитории. Но они не смогут это сделать, если остальные сотрудники музеев не будут заинтересованы двигаться в сторону посетителя, поэтому очень важно, чтобы вся команда музея работала вместе.

Российские музеи сегодня только начинают активно исследовать собственную аудиторию. Социолог в команде музея есть только у «Гаража». Этот же музей — единственный, кто изучает аудиторию на постоянной основе. Возможно, именно этот факт способствует тому, что работа «Гаража» с аудиторией представляется наиболее удачной. Мировые эксперты давно пришли к выводу, что качественные исследования эффективнее количественных, а наиболее успешный вариант — это использовать и качественные, и количественные методы в одном исследовании. Третьяковская галерея, Пушкинский музей и Музей «Гараж» проводят только количественные исследования. Качественные проводятся либо поверхностно на предварительном этапе, либо только планируются в будущем. Например, ГМИИ им. А. С. Пушкина проводит исследования время от времени и каждое такое исследование практически повторяет предыдущее по своим методам. Это не самая удачная стратегия, мировые исследователи советуют проводить несколько исследований разными методами и сравнивать результаты, чтобы подтвердить их.

Все исследования аудитории, которые музеи проводят, не доступны для просмотра. Тем не менее очень важно делиться методологией и результатами исследований внутри музейного сообщества, чтобы выработать коллективные опыт и знания.

Ни один из исследуемых музеев не изучает свою потенциальную аудиторию, тех людей, которые еще не пришли к ним. Все музеи проводят анкетирование в здании музея и онлайн-опросы, размещая их на сайте или рассылая по базе людей, которые уже к ним приходили или подписывались на их рассылку. Однако изучение потенциальной аудитории очень важно для понимания того, как привлечь новую публику в музей.

Также музеи не изучают свою виртуальную аудиторию, только следят за социально-демографическими характеристиками подписчиков в социальных сетях. Это приводит к тому, что музеи не знают, как к ней обращаться. Например, Третьяковская галерея, проведя онлайн-опрос подписчиков рассылки, обнаружила, что большая часть подписчиков старше 55 лет. До этого сотрудники музея не догадывались о том, кто читает их рассылки.

Цифровая среда играет огромную роль в привлечении новых людей в музеи. Хотя все музеи отмечали, что используют всевозможные каналы коммуникации, основной упор, например, в Пушкинском музее делается на традиционных способах маркетинга, таких как работа с общественными пространствами или коллекциями музейных сувениров. Также музеи концентрируются на продвижении своих временных выставок, хотя для формирования устойчивого музейного сообщества необходимо продвигать и постоянную экспозицию. Музейная коммуникация должна осуществляться по схеме «Многие ко многим». Эмоции должны стать более очевидными в музейной коммуникации. Например, этого не хватает в коммуникации Пушкинского музея, который часто общается в социальных сетях с подписчиками языком пресс-релизов. Для посетителей важно разделить свой опыт с другими людьми, поэтому важно формировать музейное сообщество. В музеях сегодня работают медиаторы, которые помогают посетителям приблизиться к искусству. В «Гараже» все экскурсоводы — это медиаторы, в Пушкинском музее медиаторы работают только на выставках современного искусства.

Что касается контента самих страниц музеев в социальных сетях, в этой сфере также не все идеально. Музеи часто публикуют анонсы событий, хотя многие исследователи сходятся на том, что этот контент интересен пользователям в меньшей степени. Пушкинский музей выкладывает сразу в нескольких социальных сетях одинаковые публикации, не разделяя подходы, что тоже неверно. Наиболее успешно работает Музей «Гараж», который не перегружает подписчиков анонсами, публикует разный контент в разных социальных сетях, учитывая их особенности и ожидания аудитории. Например, аудитория «Гаража» часто оказывается также подписана на группы с красивыми картинками и минимумом текста и «Гараж» часто делает такие посты.

При сравнении реальной и виртуальной аудитории стали очевидны пробелы, которые музеям нужно заполнить, чтобы охватить аудиторию целиком. Третьяковской галерее стоит обратить внимание на локальную аудиторию, музей находится в Москве, но среди аудитории преобладают жители других городов России. Также люди старшего возраста часто обсуждают галерею на своих страницах и среди посетителей их много, однако, лишь небольшой процент этих людей подписан на галерею в социальных сетях. Молодежь, наоборот, следит за Третьяковской галереей в интернете, но реже приходит в музей. Самые малочисленные категории среди и реальной и виртуальной аудитории — люди в возрасте от 35 до 54 лет. С ними тоже нужно проводить отдельную работу.

Пушкинский музей больше популярен у локальной аудитории, чем у российской. Ему стоит больше работать на привлечение людей из других городов. Также музею стоит обратить внимание, что люди от 25 до 34 лет — ядро аудитории в интернете, но приходят в музей реже чем люди 18 — 24 лет, которые при этом меньше подписываются на музей в социальных сетях. Меньше всего среди аудитории музея посетителей до 18 лет, хотя музей реализует специальные программы для детей. Посетители от 35 до 54 лет ходят в музей и подписываются на него не так часто, также было и у Третьяковской галереи. Для них нужна отдельная стратегия. Музей «Гараж», также как и Пушкинский привлекает, в основном, москвичей и ему стоит расширить свою коммуникацию на людей из других городов. И виртуальная, и реальная аудитории «Гаража» в большинстве своем состоят из молодых людей. Музею стоит обратить внимание на привлечение людей более старшего поколения.

Повышение качества посещения музея и работа с аудиторией важна не только для удержания лояльных посетителей, но и для привлечения новых. Чем лучше работает с аудиторией музей, тем комфортнее будет посетителям, и тем чаще они будут возвращаться, приводить своих близких и друзей, а также рекомендовать музей друзьям. Поэтому важно не просто сконцентрироваться на охвате новой аудитории, но и доработать подходы к уже имеющимся посетителям. Соблюдение рекомендаций может помочь любому музею стать лидером среди российских культурных учреждений. 

Значение и природа публики в обществе

Публика: значение и сущность публики в обществе!

Значение общественного :

В просторечии термин «общественность» часто путают с народом.

Но на самом деле публика — это часть народа. Вообще говоря, общественностью называют довольно большие группы людей, которые разделяют какое-то общее мнение, желание или интерес, но которые не организованы и разбросаны повсюду.Таким образом, среди людей есть разные паблики. Например, мы говорим о читающей публике, спортивной публике и т. Д.

Вот некоторые определения термина «общественный»:

(i) «Общественность — это объединение многих людей, основанное не на личном взаимодействии, а на реакции на одни и те же стимулы, реакция возникает без необходимости физического нахождения людей рядом друг с другом». J. S. Eros

(ii) «Общественность — это всеохватные группы по интересам, обычно с разными мнениями по социальным вопросам.”Огбурн

(iii) «Термин« публика »используется для обозначения группы людей, которые сталкиваются с проблемой, которые разделяют свои взгляды на то, как решить эту проблему, и которые участвуют в обсуждении этой проблемы». Герберт Блитмер

(iv) «Общественность — это группа людей, объединенных общими интересами или целями». Шеттлер

(v) «Общественность — это группа людей, заинтересованных в проблеме и разделенных по ней, вовлеченных в обсуждение проблемы с целью регистрации коллективного мнения, которое, как ожидается, повлияет на образ действий некоторой группы или отдельного лица.”Киллиан

(vi) «Публика — это разрозненная группа людей, разделяющих интерес к определенной теме». Хортон и Хант

Таким образом, публика — это группа людей, которые имеют общий интерес к проблеме. Его не нужно организовывать. Это может быть разрозненная группа. Физическая близость не нужна. Представители общественности могут не знать друг друга.

Характер публики:

(I) Рассеянная группа:

В отличие от толпы, публика — рассредоточенная группа.Он никогда не встречается вместе. Его взаимодействие происходит через средства массовой информации. Массовая коммуникация позволяет публике иметь широкое членство. По конкретному вопросу может быть мировая общественность.

(II) совещательная группа:

Во-вторых, публика — это совещательная совокупность. Характерный процесс взаимодействия внутри публики — обсуждение. Не отличается эмоциональным накалом. Между представителями публики происходит обмен идеями.Для него характерны размышления, дискуссии, обмен идеями и поиск новых фактов. Члены обсуждают этот вопрос и пытаются прийти к консенсусу.

(III) Определенный выпуск:

Перед публикой стоит определенная проблема. Единственное, что должно быть общего у представителей общественности, — это интерес к проблеме. Это может быть любой вопрос, экономический или политический, местный, национальный или международный. Публика возникает только тогда, когда возникает проблема.

(IV) Отсутствие организации:

Общественность не имеет формы или организации.В нем у людей нет фиксированных статусных ролей. В нем нет никакого «мы-чувства». Публика — это своего рода бесформенная группа, размер и состав которой зависят от проблемы.

(V) Несогласие:

Общественность отмечена разногласиями и дискуссиями. Публика вступает в дискуссию. Аргументы выдвигаются, критикуются и встречают контраргументы. Для него характерны противоречия.

(VI) Самосознание:

Представитель общественности осознает себя и свои интересы.Его не увлекает стимулирующее присутствие других. Он интересуется вопросом, обсуждает его и заинтересован в решении по нему. Конечно, некоторые участники могут быть заинтересованы в этом вопросе больше, чем другие.

В отношении характера публики можно также отметить следующие другие моменты:

(i) Публика состоит из основных и дополнительных членов. Основные члены — это те, кто оказывает наибольшее влияние на принимаемое решение.

(ii) Состав общества постоянно меняется, поскольку интересы людей, с одной стороны, пробуждаются, а с другой — уходят в спячку.

(iii) Физическое лицо может быть членом многих обществ в одном и том же Ume.

(iv) Публика всегда включает фракции.

(v) В современном обществе многие социальные изменения решаются в рамках демократии.

Загрузите и поделитесь своей статьей:

1.1: Базовая, публичная и прикладная социология

Люди используют и практикуют социологию по-разному. Фундаментальная, публичная и прикладная социология — наиболее распространенные формы социологической практики.Каждая форма объединяет исследования социальной жизни человека для понимания и улучшения общества.

Некоторые люди в социологии используют концепции и теории дисциплины для получения знаний и исследований в этой области. Эта форма социологической практики базовая социология . Ученые, включая учителей, ученых и исследователей, используют основы социологии для изучения общества, проверки гипотез и построения теорий.

Теории объясняют, как все работает, и являются фундаментальными для понимания и решения социальных проблем (Стил и Прайс, 2008).Чтобы решать социальные проблемы, мы должны понимать их структуру, влияние и процессы. Социологические теории дают лучшее понимание того, как общество работает над поиском решений и улучшением обстоятельств. Базовая социология помогает развить понимание социальной жизни человека, включая влияние групп и организаций на людей с целью улучшения общества (Henslin 2011). Базовый социолог проанализирует общество на теоретической основе и опубликует результаты для практиков, чтобы выявить и построить лучшие и наиболее эффективные методы решения социальных проблем.

Публичная социология использует эмпирические методы и теоретические идеи для оценки и анализа социальной политики (Henslin 2011). Официальные нормы, такие как законы, постановления, постановления судов и исполнительные решения, принятые правительством, — это социальная политика . Публичный социолог изучает общество и социальную политику, чтобы заниматься вопросами, представляющими общественный и политический интерес для социальных изменений (Burawoy 2014). Эти практики используют социологические исследования и теории, чтобы внести свой вклад и повлиять на политику, активизм и социальные движения.

Это изображение «Размытие в архитектуре крупным планом облаков» авторства Джейкоба Морча под лицензией CC BY 4.0

Прикладная социология использует информацию об обществе и социальных силах или действиях для решения социальных проблем. Цель прикладной социологии — использовать теории, концепции и методы для решения реальных проблем (Steele, Price 2008). Эта форма социологической практики представляет собой применение социологии для улучшения общества, а не для его перестройки или проведения социальных реформ, как в публичной социологии.Прикладные социологи используют социологию для решения конкретной социальной проблемы конкретной группы людей. Эта форма практики применяет социологические принципы и методы для улучшения социальной жизни человека с помощью анализа, оценки и предложения вмешательств или решений, основанных на теории.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ

Как прикладной социолог, W.E.B. Дюбуа использовал социальные исследования и результаты, чтобы освободить цветных людей и расширить их возможности. Изучите публикации и работы Дюбуа, а затем объясните, как его открытия и усилия повлияли на сегодняшнюю социологическую практику.

Клиническая социология , раздел прикладной социологии, делает упор на реализацию ориентированных на клиента или прямых сервисных решений. Эти специалисты работают над решением проблем, ориентированных на клиента, с помощью социальных исследований для диагностики и измерения вмешательств, направленных на изменение (Steele and Price, 2008). Эти специалисты объединяют социологические принципы и методы для решения социальных условий и проблем отдельных лиц, групп и организаций. Клинические социологи используют вмешательства или решения, подтвержденные эмпирическими данными и теоретически обоснованные, чтобы помочь улучшить жизнь других (Henslin 2011).Эта форма практики использует социологические компоненты для обслуживания и удовлетворения потребностей людей и групп.

1. Посмотрите видеоролик под названием What is Applied Sociology доктора Стивена Ф. Стила: https://youtu.be/qEG5TV9za_g.
2. После просмотра фильма объясните различные формы социологической практики.
3. Опишите, как социология может использоваться или использоваться на рабочем месте.
4. Приведите три примера работы или карьеры, включающей социологическую практику.

Публичная социология: Социология и криминология: UNCW

Кафедра социологии и криминологии предлагает высшее и высшее образование в области социологии и криминологии. Среди наших сильных сторон — Публичная социология и Публичная криминология. опций по основным направлениям.

Что такое публичная социология и криминология?

«Между органическим публичным социологом и публикой идет диалог, процесс взаимного обучения.Признание публичной социологии должно распространяться на органический вид, который часто остается невидимым, частным и часто считается отделенным от нашей профессиональной жизни. Проект таких публичных социологий состоит в том, чтобы сделать невидимое видимым, сделать частное публичным, подтвердить эти органические связи как часть нашей социологической жизни »(Буравой, 2004, с. 8)

Поскольку мы являемся отделом социологии и криминологии, мы также переводим это на криминологию. В недавнем специальном выпуске «Теоретической криминологии» (том 11, номер 2), посвященном исследованию Public Criminology , авторы этого тома ясно видят ценность поддержки Public Criminology .Нам удобно применять вышеупомянутую структуру к криминологии для тех, кто также заинтересован в развитии в этом направлении.

Общественный социолог / криминолог:

Обеспечьте более глубокое понимание проблемы: В свободной от ценностей, объективной и беспристрастной манере публичный социолог / криминолог использует теоретические основы и методы исследования социальных наук для изучения источника, характера и масштабов социальной проблемы. Публичный социолог / криминолог изучает местные, национальные и глобальные проблемы, стремясь внести свой вклад в позитивные изменения в обществе.Они могут разработать рекомендации по политике или помочь лидерам сообществ и организациям работать над достижением цели проекта.

Выходите за пределы академических стен: Публичные социологи / криминологи выходят за рамки академических кругов, взаимодействуя с неакадемической аудиторией и партнерами внутри сообщества. Разрушая барьеры между сообществом и учеными, публичные социологи / криминологи создают открытый диалог и взаимную образовательную структуру между собой и сообществом.

Участвовать в совместных исследованиях на уровне сообщества: Публичные социологи / криминологи взаимодействуют с сообществом и организациями на основе участия. Формируется партнерство с исследованиями, проводимыми не только в сообществах, но и с ними. CBPR позволяет вносить вклад в тех, кого затрагивает рассматриваемая социальная проблема, и укрепляет связь между сообществом и исследователем (Hacker 2013).

Распространение исследований: Общественные социологи / криминологи распространяют результаты исследований не только в более широких кругах, но и в более широкой общественности (свидетельские показания в Конгрессе или презентация в городском совете) в традиционных источниках (рецензируемые журналы, университетские или академические издательства).Важнейший процесс — сделать информацию более заметной и доступной для более широкой аудитории. Это позволяет сообществу лучше понять общество, в котором они живут.

Будучи студентом, вы изучите роль и практику публичной социологии / криминологии. Вы будете заниматься теорией, исследованиями и процессом распространения.

Public Criminology and Sociology предоставляет вам интеллектуальный инструментарий передаваемых навыков, которые позволяют вам адаптироваться к изменяющемуся спектру возможностей.Студенты, изучающие общественную криминологию и социологию, обладают уникальным набором навыков, который позволяет им участвовать в бесплатных исследованиях, основанных на фактах, которые способствуют решению социальных проблем и просвещению общества.

• Какие навыки вы получаете по специальности «Общественная криминология»?
  • Всесторонние знания и основы криминологической и социологической теории.
  • Опыт прикладного обучения, наращивание потенциала и междисциплинарные стипендии.
  • Критическое мышление, решение проблем и планирование на случай непредвиденных обстоятельств.
  • Количественный и качественный исследовательский опыт.
  • Исследования и технические навыки.
  • Процедуры SPSS, CATI и CBPR.
  • Сбор, кодирование и визуализация данных для анализа.
  • Хорошее устное и письменное общение.
  • Способность работать с другими логично и эффективно в быстро меняющейся среде.
  • Исключительные организационные навыки и способность выполнять несколько задач одновременно.
  • Личностное и профессиональное развитие.
  • Анализ воздействия политики, программ и реформ на преступность.
  • Оценка эффективности политики, программ и реформ для предложения альтернативных решений.
  • Консультирование и информирование о политическом вмешательстве, предотвращении и реализации.
  • Интерпретация данных, исследований и знаний по вопросам уголовного правосудия и социальной справедливости.
  • Совместные научно-обоснованные методы исследования.
  • Четко и кратко сообщайте результаты исследований для просвещения общественности.
  • Выявление вопросов уголовной и социальной справедливости, связанных с политикой.
• Что вы можете делать со степенью публичной криминологии?
  • Криминалист
  • Следователь по уголовным делам
  • Помощник следователя
  • Помощник по политическим / законодательным вопросам
  • Специалист по политике вынесения приговоров
  • Сотрудник исправительного учреждения
  • Сотрудник по пробации
  • Сотрудник по условно-досрочному освобождению
  • Политолог
  • Инструктор по уголовному правосудию и правоприменению
  • Специалист по политике вынесения приговоров
  • Специалист по разработке программ
  • Исследователь-исследователь
  • Партнер по позитивным действиям
  • Сотрудник по правам человека
  • Свидетель-эксперт
  • Специалист по расследованию случаев страхового мошенничества
• Какие навыки вы получаете по специальности «Публичная социология»?
  • Всесторонние знания и основы социологической теории.
  • Опыт прикладного обучения, наращивание потенциала и междисциплинарные стипендии.
  • Критическая строгость и статистические рассуждения.
  • Решение проблем и планирование на случай непредвиденных обстоятельств.
  • Количественный и качественный исследовательский опыт.
  • Методы исследования, процедуры и технические навыки.
  • Процедуры SPSS, CATI и CBPR.
  • Анализ, сбор, кодирование и визуализация данных.
  • Хорошее устное и письменное общение.
  • Способность работать с другими логично и эффективно в быстро меняющейся среде.
  • Исключительные организационные навыки и способность выполнять несколько задач одновременно.
  • Личностное и профессиональное развитие.
  • Анализ социальных структур, ролей и проблем.
  • Оценка демографических тенденций с течением времени.
  • Личностное и профессиональное развитие.
  • Опыт совместных исследований на уровне сообществ.
  • Общение с множеством людей и разными группами населения.
  • Передача теоретических концепций и применение социологических подходов.
  • Выявление социальных проблем, закономерностей и основных факторов.
• Чем вы можете заниматься по специальности «Публичная социология»?
  • Демографический аналитик
  • Аналитик политики
  • Аналитик по маркетинговым исследованиям
  • Общественный социолог
  • Исследователь-исследователь
  • Свидетель-эксперт
  • Стажер-исследователь
  • Программный аналитик и / или оценщик
  • Представитель отдела кадров (HR)
  • Консультант по вопросам управления
  • Специалист по визуализации данных
  • Аналитик данных
  • Консультант по грантам
  • Разработчик программы

Вариант «Публичная социология» требует двух семестровых последовательных курсов: SOC 391 сдается в осеннем семестре, когда студенты выбирают тему исследования для изучения в весеннем семестре.Этот курс включает в себя написание обзора литературы и план исследования, которое будет реализовано следующей весной. За этим курсом сразу следует SOC 496 в весеннем семестре. Это продолжающийся семестр практикум (6 кредитных часов), в ходе которого студенты получают практический опыт применения методов и теории социологии, работая в партнерстве с местными общественными учреждениями, организациями и жителями для решения, посредством участия ученых, критической социальной проблемы в площадь. Студенты представляют результаты своих исследований в конце весеннего семестра городскому совету и другим соответствующим организациям, а также на нашем ежегодном исследовательском симпозиуме по исследованиям общественного питания в области общественной социологии.

Справочник по публичной социологии — 9780742566477

Rowman & Littlefield Publishers

Страниц: 504 • Отделка: 6 x 9⅛

978-0-7425-6646-0 • Твердый переплет • Июнь 2009 г. • 143,00 $ • (110,00 £)

978-0-7425-6647-7 • Мягкая обложка • Август 2011 • 64 доллара США • (49 фунтов стерлингов)

978-0-7425-6648-4 • Электронная книга • Июль 2009 г. • 60 долларов США.50 • (47 фунтов стерлингов)

Винсент Джеффрис — профессор социологии Калифорнийского государственного университета в Нортридже.

1 Переосмысление природы и будущего социологии:
К целостной социологии
Винсент Джеффрис

Часть I: Изучение и разработка целостной модели

2 Холистическая социология Буравого и «интегрализм» Сорокина:
Разговор об идеях
T.Николс

3 Переосмысление публичной социологии Буравого:
Постэмпирическая реконструкция
Раймонд А. Морроу

4 Социальная справедливость и критическая публичная социология
Джо Фигин, Шон Элиас и Дженнифер Мюллер

5 Публичная социология и возможное будущее , вероятное,
и предпочтительное
Венделл Белл

6 Научная система публичной социологии: образец социальной мысли Питирима А. Сорокина
Винсент Джеффрис

Часть II: Создание и совершенствование модели

7 A Социология Публичная социология: некоторые дисциплинарные изменения, необходимые для создания публичной социологии
Герберт Дж.Ганс

8 Некоторые предлагаемые стандарты для различения
хорошей и плохой публичной социологии
Норвал Д. Глин

9 О написании публичной социологии: подотчетность через
Доступность, диалог и актуальность
Дэймон Мэйрл и Лорел Вестбрук

10 Повторение социологии Воображение: вызов для публичной социологии

Франк Фуреди

Часть III: Преподавание и публичная социология

11 Представление четырех «лиц» социологии: проблемы и перспективы
для курса средней школы
Майкл Дечезаре

12 Преподавание и публичная социология
Кэролайн Ходжес Перселл

Часть IV: Практика органической публичной социологии: тематические исследования

13 От данных к драме: возвращение исследований к
осужденным выжившим
Элизабет Дермоди Леонард

14 Интеграция четырех социологий: «Проект Байгоу»
in Китай
Лина Ху

15 Становление общественности Итак циология: коренные народы, диалог,
и изменения
Стивен Корнелл

16 Разговор о расовых неравенствах в заключении:
Размышление об опыте в Висконсине
Памела Э.Оливер

17 Членство общественности в комитетах по лицензированию медицинских препаратов:
Интегрированный общественный и профессиональный проект
Рут Хоровиц

18 Подсчет смертей в Дарфуре: ловушки на пути к общественной социологии

Билл Маккарти и Джон Хаган

Часть V: Специальные области и публичная социология

19 Стипендия вовлеченных социальных движений
Роберт Клейдман

20 Публичная социология и всеобщие права человека
Рода Э. Ховард-Хассманн

21 Альтруизм, извинения, прощение и примирение как
Public Sociology
Samuel P.Олинер

22 Публичная социология для глобальной эпохи: возвращение политического
Саския Сассен

23 Глобальный альтруизм: некоторые соображения
Эдвард А. Тириакян

24 Будущее в процессе становления: социологическая практика и вызовы
Барбара Адам

Часть VI : Направления будущего

25 Войны публичной социологии
Майкл Буравой

Индекс

Об авторах

Это полезный том.. . . Рекомендуемые.
— Выбор , май 2010 г.

Публикация The Handbook of Public Sociology своевременна и важна. В то время как он раскрывает напряженность и споры по поводу публичной социологии в рамках дисциплины социологии, он также показывает ее потенциал по просвещению общественности по многим важнейшим социальным проблемам и проблемам, стоящим перед нашим обществом. Этот том необходимо прочитать тем, кто считает, что открытия, теории и идеи социологии должны получать более широкое распространение.
— Уильям Джулиус Уилсон, Льюис П. и Линда Л. Гейзер, профессор Гарвардского университета

Публичная социология

15.3 Публичная социология

Цель обучения

1. Определите и опишите по крайней мере два примера публичной социологии.

В главе 1 «Введение» мы обсудили публичную социологию и ее место в континууме прикладных фундаментальных исследований.Одним из самых приятных следствий тенденции к публичной социологии является то, что эта дисциплина стала более заметной и доступной для гораздо более широкой аудитории, чем, возможно, когда-либо прежде. Но даже с учетом того, что социологические исследования стали более доступными, вы обнаружите, что базовое понимание того, как социологи проводят исследования, которое вы получили из этого текста, полезно. В этом разделе мы рассмотрим несколько недавних примеров публичной социологии и рассмотрим, как ваш опыт в методах социологических исследований может помочь вам прочитать, осмыслить, обсудить и даже поделиться находками, с которыми вы столкнетесь.

В последние месяцы я дал интервью журналисту, написавшему для веб-сайта доктора Мехмета Оз The Dr.Oz Show (http://www.youbeauty.com) и еще одно письмо для веб-сайта, посвященного все, что связано с «видеоиграми и компьютерной культурой» (http://www.unwinnable.com). Вдохновленный составом телевизионных программ осени 2011 года в Соединенных Штатах — в частности, двумя новыми шоу, в том числе одним с участием кроликов Playboy, а другим, посвященным опыту первых бортпроводников PanAm — youbeauty.com было посвящено тому, как изменились гендерные аспекты, нормы на рабочем месте и домогательства за последние несколько десятилетий. В другом интервью, проведенном для статьи о том, как героизм изменился с 11 сентября 2001 г. (Bannen, 2011), мне задавали вопросы о моделях социальных изменений. В обоих случаях я «занимался» публичной социологией, опираясь на свой собственный опыт и знания о социологической перспективе человеческого поведения, чтобы помочь разобраться в недавних и текущих тенденциях в обществе.

Многие другие социологи также занимаются публичной социологией.Профессор Пеппер Шварц, имя которой вы, возможно, помните из главы 4 «Начало исследовательского проекта», возможно, является одним из самых известных публичных социологов. В главе 4 «Начало исследовательского проекта» я упомянул роль Шварца как эксперта по взаимоотношениям на сайте знакомств PerfectMatch.com. Шварц также является экспертом по сексу и отношениям в Американской ассоциации пенсионеров, для которой она ведет регулярную колонку, предлагая советы людям в возрасте от 50 лет и старше. Ее участие в этих мероприятиях позволяет Шварцу обеспечивать широкую аудиторию актуальным социологическим пониманием, перспективой и знаниями.

Другой пример публичной социологии можно увидеть в работе профессора Никки Джонс. Джонс, городской этнограф, изучающий насилие среди девочек-подростков, обнаружил, что феномен «подлых девочек», представленный в столь значительной части нашей популярной культуры и в стольких новостях сегодня, является гораздо больше шумихой, чем реальностью (Chesney-Lind & Jones, 2010; Джонс, 2009). Стремясь способствовать лучшему пониманию этого и других вопросов, представляющих общественный интерес, по которым могут и должны использоваться социологические и другие научные данные, Джонс сотрудничает с двумя другими редакторами для поддержки веб-сайта The Public Intellectual (http: / / thepublicintellectual.org). На сайте публикуются работы ученых и других исследователей, которые пишут статьи, направленные на опровержение «общих знаний» по вопросам, представляющим общественный интерес, анализ социальной политики и проблем и изучение культурных тенденций.

Наконец, профессора Лиза Уэйд и Гвен Шарп приводят еще один прекрасный пример публичной социологии на своем веб-сайте Sociological Images (http://thesocietypages.org/socimages). Сайт предоставляет социологические наблюдения и комментарии к изображениям всех видов, от рекламы до диаграмм и графиков, со всего мира.Их цель — «побудить всех людей проявлять и развивать свое социологическое воображение, представляя краткие социологические обсуждения убедительных и своевременных образов, охватывающих широту социологического исследования». Изображения, которые Уэйд и Шарп демонстрируют на сайте, выбраны за их способность иллюстрировать социологические идеи убедительным и доступным образом как для социологической, так и для несоциологической аудитории. Просмотрите их сайт, и, как вы увидите из комментариев, отмеченных под каждым из обсуждений / сообщений с изображениями, аудитория Sociological Images охватывает широкий спектр фонов, идеологии и перспективы.Другими словами, сайт выполняет точную задачу публичной социологии: вовлечь общественность.

Основные выводы

• Одним из положительных последствий публичной социологии является то, что дисциплина стала более заметной и доступной для гораздо более широкой аудитории, чем в прошлом.
• Опыт работы с методами социологических исследований может помочь вам прочитать, осмыслить, обсудить и поделиться результатами исследования, с которым вы столкнетесь.

Упражнения

1. Посетите хотя бы один из веб-сайтов, упомянутых в предыдущем разделе.Что вы думаете об этих примерах публичной социологии? Попросите одного из ваших друзей-несоциологов просмотреть этот сайт. Обсудите, что каждому из вас понравилось. Как ваше знание методов социологического исследования влияет на ваше понимание прочитанного?
2. Обсудите публичную социологию с несколькими сверстниками-социологами. Как вы думаете, в каких областях публичная социология может и должна сыграть роль?

22.2 Публичная социология и улучшение общества — Социология

Цели обучения

1. Опишите, что предлагает социологическая точка зрения для усилий по сокращению социального неравенства, снижению преступности, помощи семье и школам и улучшению здоровья нации.
2. Опишите, что социологическая перспектива подразумевает стратегии улучшения глобального общества.

Социологическое воображение и его основы для социальных изменений лежат в основе недавнего упора на публичную социологию — использование социологических идей и открытий для решения социальных проблем и достижения социальных изменений, как обсуждалось в главе 1 «Социология и социология». Перспектива». Этот акцент был ключевой темой социологии, которая развивалась в Соединенных Штатах более века назад, и движение публичной социологии стремится вернуть социологию к ее корням в социальной реформе.Во многих главах этой книги подчеркивается важность социологического понимания для усилий по улучшению общества. На оставшихся страницах этой главы резюмируются идеи, предложенные в этих главах для решения различных общественных проблем, затрагивающих Соединенные Штаты и бедные страны мира.

Снижение социального неравенства

Мы начинаем с того, что социологи, вероятно, считают самой важной общественной проблемой, — с социального неравенства, которое важно само по себе, но также обеспечивает основу для многих других социальных проблем.Социологическое понимание социального неравенства на основе социального класса, расы и этнической принадлежности, пола и сексуальности и возраста было представлено в главе 8 «Социальная стратификация» по главе 12 «Старение и пожилые люди». В этих пяти главах подчеркивалось, что неравенство коренится в гораздо большей степени в отсутствии возможностей от рождения, а также в предрассудках и дискриминации, чем в культурно несовершенных привычках или обычаях многих людей, оказавшихся внизу социально-экономической лестницы. В связи с этим в этих главах предлагается аргумент обвинения системы вместо аргумента обвинения жертвы, чтобы напомнить некоторые термины из главы 1 «Социология и социологическая перспектива».Соответственно, усилия по уменьшению масштабов и воздействия социального неравенства должны в конечном итоге сосредоточиться на расширении возможностей и искоренении предрассудков и дискриминации.

В главах 8 «Социальное расслоение» по 12 «Старение и пожилые люди» обсуждались многие примеры таких усилий, одобренных социологами и другими учеными и сторонниками государственной политики. Наиболее заметные усилия включают в себя следующее: (а) принятие национальной политики полной занятости для бедных, частично занятых и безработных — эта политика будет включать финансируемые из федерального бюджета программы профессионального обучения и общественных работ, а также увеличение федеральной помощи работникам, испытывающим проблемы с трудоустройством. концы с концами; (б) улучшение школ, которые посещают бедные дети, и школьного образования, которое они получают; (c) обеспечение более качественного питания и медицинского обслуживания бедных семей, возможно, особенно семей с маленькими детьми; (d) укрепление программ позитивных действий в пределах, установленных судебными решениями; (e) активизация усилий по сокращению сегрегации по месту жительства и подростковой беременности; (f) сокращение социализации родителей и других взрослых девочек и мальчиков до традиционных гендерных ролей; (g) повышение осведомленности общественности об изнасилованиях и сексуальных домогательствах, сексуальных домогательствах и порнографии; (h) усиление применения законов, запрещающих дискриминацию при приеме на работу и сексуальные домогательства по признаку пола; (i) увеличение финансирования кризисных центров изнасилования и других услуг для девочек и женщин, подвергшихся изнасилованию и / или сексуальному насилию; (j) увеличение государственного финансирования высококачественных детских садов, чтобы родители, и особенно матери, могли работать вне дома, если они того пожелают; (k) принятие федерального законодательства и законодательства штата, которое запрещает дискриминацию при приеме на работу по признаку сексуальной ориентации и позволяет однополым парам вступать в брак и пользоваться всеми правами и преимуществами гетеросексуальных супружеских пар; (l) расширение социального обеспечения для помощи пожилым американцам независимо от их доходов, на которую влияют их пол и расовая / этническая принадлежность; и (m) расширение образовательных усилий по сокращению стереотипов и предубеждений, основанных на старении.

Многие теории и исследования убедительно свидетельствуют о том, что все эти стратегии и программы, если они будут в достаточной мере финансироваться и реализовываться, в значительной степени помогут уменьшить социальное неравенство в Соединенных Штатах. Как время от времени в этой книге указывается, эти стратегии уже применяются во многих странах Западной Европы, которые по многим социальным показателям занимают гораздо более высокие позиции, чем Соединенные Штаты. Хотя Соединенные Штаты оказали влияние на мир слишком многочисленными способами, чтобы упоминать их, по иронии судьбы, они могли бы значительно уменьшить социальное неравенство, если бы приняли политику и практику других западных демократий.Этой великой, но несовершенной нации есть чему поучиться на их примере.

Повышение общественной безопасности

Социологический взгляд на уличную преступность подчеркивает, что она коренится в социальных и физических характеристиках сообществ и в структурированном социальном неравенстве по признакам социального класса, расы / этнической принадлежности, пола и возраста. Не случайно и не удивительно, что уличные преступники, как правило, происходят из числа бедных или почти бедных, даже если большинство бедняков не совершают уличных преступлений.Бедность ослабляет социальные связи и социальные институты, порождает разочарование и чувство относительной обездоленности, вызывает стресс и иным образом ухудшает функционирование семьи и социализацию детей. Преступность также в конечном итоге уходит корнями в социализацию мужчин, чтобы они были напористыми и агрессивными, поскольку большинство уличных преступников — мужчины.

Это социологическое понимание в сочетании с другими знаниями о том, что подход «жесткости» к преступности, используемый в Соединенных Штатах, обошелся в десятки миллиардов долларов при относительно небольшом сокращении преступности за последние несколько десятилетий, предлагает несколько стратегий сокращения преступности.Как указано в главе 7 «Девиантность, преступность и социальный контроль», эти стратегии включают, среди прочего, следующее: (a) создание хорошо оплачиваемых рабочих мест для бедных в городских районах и улучшение условий жизни в этих районах в других отношениях; (б) социализация мужчин от рождения, чтобы они были менее напористыми и агрессивными; (c) создание программ вмешательства в раннем детстве, чтобы помочь семьям с высоким риском воспитывать своих детей; и (d) предоставление более качественных образовательных и профессиональных услуг, а также услуг в отношении злоупотребления наркотиками и алкоголем для правонарушителей, пока они находятся в тюрьме и после освобождения из заключения.Белые воротнички также подрывают общественную безопасность, но, конечно, не проистекают из бедности или семейного неблагополучия. Как также обсуждалось в главе 7 «Девиантность, преступность и социальный контроль», для предотвращения таких преступлений необходимы более эффективное корпоративное регулирование и более суровое наказание корпоративных преступников.

Помощь семье и школе

Как два наших самых важных социальных института, семья и образование вызывают серьезные и часто горячие споры об их статусе и перспективах.Все оппоненты в этих дебатах страстно заботятся о семьях и / или школах, но часто придерживаются диаметрально противоположных взглядов на причины проблем этих учреждений и возможные решения проблем, с которыми они сталкиваются. Как показано в главе 15 «Семья» и главе 16 «Образование», социологический взгляд на семью и образование подчеркивает социальное неравенство, лежащее в основе многих из этих проблем, и подчеркивает, что эти два института укрепляют и способствуют социальное неравенство.

Соответственно, усилия по решению проблем семьи и образования должны включать следующие стратегии и политики, некоторые из которых были включены в предыдущий раздел о сокращении социального неравенства: (а) увеличение финансовой поддержки, профессионального обучения и финансовой помощи для обучения женщин, которые желают вернуться на рынок труда или повысить заработную плату; (b) создание и укрепление программ посещений детей младшего возраста и помощи в питании и медицинском обслуживании бедных женщин и их детей; (c) сокращение масштабов нищеты и гендерного неравенства, лежащих в основе насилия в семье; (г) разрешение однополых браков; (e) усиление усилий, направленных на сохранение брака, при одновременном ведении дел с осторожностью или вообще без заключения браков, которые являются весьма спорными; (f) увеличение финансирования, чтобы школы могли быть меньше, лучше оборудованы и в приличном состоянии; и (g) усиление программ по борьбе с запугиванием и других усилий по снижению запугивания и насилия в школах.

Улучшение здоровья нации

Признавая, что люди вредят своему здоровью из-за многих вредных привычек, включая курение и переедание, социологический взгляд на здоровье и здравоохранение еще раз подчеркивает влияние социального неравенства. Как уже говорилось в главе 18 «Здоровье и медицина», это воздействие проистекает из стресса и других проблем, с которыми сталкиваются бедные и почти бедные, цветные, женщины и пожилые люди. Это также связано с общим отсутствием доступа к недорогой и качественной медицинской помощи.Соответственно, в то время как образовательные усилия по поощрению людей к здоровому образу жизни, безусловно, в порядке, социологическая перспектива предлагает дополнительные стратегии для улучшения здоровья американцев. Эти усилия остаются необходимыми даже после принятия федерального закона о реформе здравоохранения в начале 2010 года.

Как указано в главе 18 «Здоровье и медицина», эти стратегии включают в себя следующее: (a) сокращение социального неравенства, как это обсуждается в главах 8 «Социальная стратификация» через главу 12 «Старение и пожилые люди» и резюмируется в разделе о социальном неравенстве. и (б) переход к национальным системам здравоохранения и медицинского страхования, существующим в других западных странах, таких как Канада, Великобритания и Франция.

Улучшение глобального общества

Проблемы, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты, значительны, но они бледнеют по сравнению с проблемами, с которыми сегодня сталкиваются бедные и развивающиеся страны в мире, где процветают голод, болезни и этническое насилие. Мир во многих отношениях находится в опасности. Это, конечно, плохие новости, но есть и хорошие новости. Как обсуждалось в главе 9 «Глобальная стратификация», на Земле на самом деле более чем достаточно ресурсов, чтобы покончить с голодом в мире, при условии, что системы распределения продовольствия были улучшены для обеспечения доступа к зерну и другим существующим продуктам питания.

Из-за своей природы с болезнью труднее покончить, но здесь снова есть потенциально хорошие новости, поскольку болезнь, обнаруживаемая в бедных странах, тесно связана с самим фактом, что эти страны бедны. Чтобы покончить с глобальной нищетой и болезнями, которые неизбежно ей сопутствуют, необходимы более эффективное управление и распределение мировых природных и экономических ресурсов, а также более согласованные усилия богатых стран. Такие усилия возможны, но до сих пор у международного сообщества не было желания предпринимать их в той мере, в какой они необходимы.Большая часть этнического насилия во всем мире также коренится в неравенстве богатства, власти и влияния. Хотя история такого насилия указывает на то, что оно не прекратится в ближайшем будущем, социологическая точка зрения предполагает, что усилия, которые успешно сокращают глобальную бедность и неравенство, будут иметь побочную выгоду, заключающуюся в сокращении глобального этнического насилия.

Ключевые вынос

• Социологические идеи имеют важное значение для пользы общества в следующих областях: сокращение социального неравенства, повышение общественной безопасности, помощь семье и школам, улучшение здоровья нации и улучшение глобального общества.

Для вашего обзора

1. Из множества областей, в которых социологические идеи могут принести пользу обществу, какая область, по вашему мнению, является наиболее важной? Поясните свой ответ.
2. Определите, с каким из следующих утверждений вы больше всего согласны: (a) Для социологии как дисциплины наиболее важно предоставлять знания ради самих себя; (б) для социологии как дисциплины очень важно предоставлять знания на благо общества; (c) Не менее важно, чтобы социология как дисциплина давала знания ради самих себя и на благо общества.Поясните свой ответ.

Издательство Бристольского университета | Публичная социология как образовательная практика

В этом новом для восприятия ресурсе ведущие ученые используют совершенно новый подход к пониманию публичного социологического образования. Благодаря педагогическим тематическим исследованиям и диалогам между участниками они развивают и бросают вызов мышлению в этой области.

Разделенный на три раздела, посвященных общественности, знаниям и практике публичного социологического образования, он выходит за рамки академических кругов и дает свежие ответы на ключевые дисциплинарные вопросы, включая цели и задачи социологического знания.

Для студентов, ученых и практиков это своевременный и наводящий на размышления вклад в дебаты о публичном социологическом образовании.

«Эта книга ярко воплощает публичную социологию как радикальное образование — в диалоге с множеством низших слоев населения, используя оспариваемые знания и работая творчески. Прочтите и учитесь!» Лоуренс Кокс, Национальный университет Ирландии Мэйнут

«Эйриг Скандретт и его коллеги привносят критически важные идеи из публичной социологии и преобразующего образования в наше понимание демократии знаний.Бадд-холл, Университет Виктории

«Новаторский и чрезвычайно увлекательный сборник критических диалогов, это обязательное чтение для социологов, педагогов и активистов общественных и общественных движений». Марджори Мэйо, ювелиры, Лондонский университет

«Провокационная диалогическая оценка публичной социологии как практики современной трудовой политики. Эта книга, политически стимулирующая и доступная, является ценным вкладом в критическую социологию и популярное образование.Дип Капур, Университет Альберты

Эуриг Скандретт — старший преподаватель и руководитель программы публичной социологии в Университете Королевы Маргарет, а также активист Союза университетов и колледжей Шотландии.

Введение ~ Eurig Scandrett

Раздел 1 ~ Publics

Провокация I: Класс, пол и идентичность: оси структуры и различия в субалтерных контрпубликах ~ Eurig Scandrett

История и идентичность безумных людей: образование в конструировании сумасшедшие исследования ~ Элейн Баллантайн, Кирстен Маклин, Ширли-Энн Колли, Лиз Диминг и Эстер Фрейзер

«Взгляд на вещи по-другому»: гендерная справедливость и контргегемония в высшем образовании ~

Лесли Орр и Нел Уайтинг

Пережившие домашнее насилие: Публичная социология и риски высказывания ~ Джули Янг

Публичная социология для постиндустриальной жизни ~ Пол Гилфиллан

Публичная социология и невидимость класса ~ Эйриг Скандретт

Диалог I ~ Эйриг Скандретт и Пол Гилфиллан

Раздел 2 ~ Знание

Провокация II: «Действительно полезные» знания публичной социологии ~ Эуриг Скандретт

Пересекая Квадрант: Исследования политики и публичная социология ~ Ян Ло

Конвергенции между публичной социологией, феминистской теорией и практикой интеграции беженцев и просителей убежища в Шотландии ~ Лаура Ловин

Молодежь, алкоголь, диалогические методы ~ Эмма Вуд

Полученные знания через совместное исследование с участием детей ~ Maria Giatsi Clausen

English Last: перемещенные лица и многоязычное общение как социальный акт и искусство ~ Alison Phipps, Tawona Sitholé, Naa Densua Tordzro и Gameli Tordzro

Строительство, роль и влияние «общественных знаний» В рамках партнерства в области общественного планирования ~ Мэрион Эллисон

Диалог II ~ Эйриг Скандретт, Мэрион Эллисон и Лаура Ловин

Раздел 3 ~ Практики

Провокация III: практика публичной социологии, приватизация университетов ~ Эуриг Скандретт

Неустойчивость как пост-экзистенциальный феномен -промышленный рынок труда ~ Фил Миньо и Рик y Gee

Студент — общественность — социолог: о диалоге с нашей первой публикой и расширении доступа к высшему образованию ~ Карл Джонсон

Опытные эксперты: искусство, идентичность и социологическое воображение ~ Джон Дочерти-Хьюз, Элейн Аддингтон, Дэвид Брэдли, Линда Брукхаус.